В. Г. Белинский был разночинец. Он по самому своему происхождению ближе, чем дворянская интеллигенция, стоял к народу. Национальные черты в облике великого критика резко бросились в глаза такому наблюдательному человеку, каким был Тургенев. Он пишет: «Его (Белинского) выговор, манеры, телодвижения живо напоминали его происхождение: вся его повадка была чисто русская, московская».
Не только внешне, но и внутренне, по своей духовной природе, Белинский был истинным сыном своего народа, воплощал его характерные черты.
Белинский — богато одаренная натура. Он был философом и политическим публицистом, историком и критиком, педагогом и поэтом. Его литературно-критические статьи обнаруживают человека, обладающего исключительной способностью уже по первым произведениям верно определить талант начинающего писателя и указать своеобразие его творчества. Таковы были, например, высказывания Белинского о Лермонтове, Гоголе, Кольцове, Тургеневе, Некрасове, Гончарове.
Характерной чертой личности и творчества Белинского было его стремление к широким обобщениям, живой интерес к разнообразным вопросам, волновавшим людей его времени. Он никогда не замыкался в рамках литературной критики, т. е. не разбирал только художественную сторону произведения, но всегда обсуждал в своих статьях вопросы общественной и частной жизни, о которых говорил писатель в своем произведении. Белинский проверял литературу жизнью, а о жизни судил с точки зрения тех высоких идеалов, к которым призывала передовая русская литература. Отмечая эту особенность Белинского, Герцен писал: «Разбираемая книга служила ему по большей части материальной точкой отправления, на полдороге он бросал ее и впивался в какой-нибудь вопрос. Ему достаточен стих «родные люди вот какие» в «Онегине», чтобы вызвать к суду семейную жизнь и разобрать до нитки отношения родства».
Критика Белинского стремится не только научить читателя правильно понимать произведение, но и воспитать в нем «гражданина, сына своего обществ и своей эпохи».
Белинский любил свой народ: «Я люблю русского человека и верю великой будущности России», Тургенев писал: «Он (Белинский) изнывал за границей от скуки, его так и тянуло назад в Россию. Уж очень он был русский человек, и вне России замирал, как рыба на воздухе…». «Благо родины, ее величие, ее слова возбуждали в его сердце глубокие и сильные отзывы».
Белинскому присуще было высокое чувство национальной гордости. Он вел борьбу против рабского преклонения пред всем иностранным. Он называл предателями, изменниками родины людей, не любивших свое отечество и не ценивших русскую национальную культуру.
Ничто не могло заставить Белинского отказаться от своих убеждений или пойти на сделку со своей совестью. Он был требователен к другим, но не щадил и самого себя, всегда прямо и честно признавал свои ошибки и промахи. Прекрасные качества Души, свой исключительный талант, все свои силы Белинский отдал на служение народу.
В статьи Белинский вкладывал весь жар души, всю страсть натуры; его слово было живое, зажигавшее сердца читателей. Он был прирожденный боец. Герцен (в «Былом и думах») так пишет о Белинском: «Но в этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура! Да, это был сильный боец! Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без раздражения он нехорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прерывался, тут надобно было его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайно силой, с необычайной поэзией разливал свою мысль».
Критика Белинского была реалистической и общественно направленной: она стремилась помочь правильному пониманию существующей действительности. Он говорил: «Литература должна быть выражением жизни общества, и общество ей, а не она обществу дает жизнь», «искусство есть только одно из бесчисленных проявлений жизни». Содержание искусству и литературе дает жизнь: «Искусство есть воспроизведение действительности».
Высказывания Белинского
Труд облагораживает человека.
Суеверие проходит с успехом цивилизации.
Величайшее сокровище – хорошая библиотека.
Много людей живет не живя, но только собираясь жить.
Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.
Дело не в слове, а в тоне, в каком это слово произносится.
Кто не идет вперед, тот идет назад: стоячего положения нет.
Создает человека природа, но развивает и образует его общество.
Борьба есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба.
Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека.
Без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса.
Кто не принадлежит своему отечеству, тот не принадлежит и человечеству.
Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешимый – время.
Ученик никогда не превзойдет учителя, если видит в нем образец, а не соперника.
Человек страшится только того, чего не знает, знанием побеждается всякий страх.
Глупо для переезда через лужу на челноке раскладывать перед собою морскую карту.
Человек ясно выражается, когда им владеет мысль, но еще яснее, когда он владеет мыслию.
Ограничен разум человека, но зато безграничен разум человеческий, то есть разум человечества.
Жить – значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать, и всякая другая жизнь – смерть.
Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано.
Убеждение должно быть дорого потому только, что оно истинно, а совсем не потому, что оно наше.
В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.
Найти свою дорогу, узнать свое место – в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собой.
У души, как и у тела, есть своя гимнастика, без которой душа чахнет, впадает в апатию бездействия.
Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.
Разум дан человеку для того, чтобы он разумно жил, а не для того только, чтобы он видел, что неразумно живет.
Не хорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, – хуже всего.
Есть много родов образования и развития, и каждое из них важно само по себе, но всех их выше должно стоять образование нравственное.
Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.
Видеть прекрасно изданную пустую книгу так же неприятно, как видеть пустого человека, пользующегося всеми материальными благами жизни.
Создать язык невозможно, ибо его творит народ; филологи только открывают его законы и приводят в систему, а писатели только творят на нем сообразно с сими законами.
Можно не любить и родного брата, если он дурной человек, но нельзя не любить отечества, какое бы оно ни было: только надобно, чтобы эта любовь была не мертвым довольством тем, что есть, но живым желанием усовершенствования.
У всякого человека есть своя история, а в истории – свои критические моменты: и о человеке можно безошибочно судить только смотря по тому, как он действовал и каким он является в эти моменты, когда на весах судьбы лежали бы его и жизнь, и честь, и счастье. И чем выше человек, тем история его грандиознее, критические моменты ужаснее, а выход из них торжественнее и поразительнее.
«Создает человека природа, но развивает и образует его общество». Эта цитата, как нельзя кстати, описывает всю человеческую сущность.
Любой человек сотворен природой, эта наша сущность, мы биологические материи. Каждый из нас – это творение природы, у нас есть все, что необходимо для жизни. Каждая клеточка нашего тела работает не зря, она – частичка в сложном механизме, который поддерживает нашу жизнь в равновесии. В начале своего пути люди одинаковые, человеческий зародыш на 8 неделе не выглядит особенным. Природа дает нам уникальные безусловные рефлексы, которые схожи у всех. Главными являются желания: есть, пить, потребность в защите. Мы рождаемся с ними, с базой навыков, которая присуща только человеку. Но от других новорожденных мы ни капельки не отличаемся.
Но не будь общества, мы были бы животными с низменными инстинктами. Вспомнить хотя бы Маугли, который не обладал социальными навыками. Но мы другие, с рождения нас окружают родители, родственники – они закладывают в нас основы поведения. Они становятся нашей совестью, потом мы и сами начинаем понимать, как устроен мир, как общество реагирует на те или иные поступки.
Общаясь с другими людьми, мы становимся ячейкой общества. Человек создан так, что не сможет без общения. Окружающий социум говорит нам, что нужно развивать свои способности, без этого можно потерять индивидуальность, стать «большим ребенком». Без общества и его морали человек остается животным, который выживает. Любой развитый человек хочет познавать что-то новое, самореализовываться. И лишь немногие хотят созидать мир, узнав о нем уже очень многое.
Таким образом, основой человека является природа, но уникальными чертами нас наделает общество. Наш характер и мировоззрение формируются в результате реакций на те или иные события. Наши индивидуальности становятся стержнем, который делает нас уникальными.
В. Г. Белинский был разночинец. Он по самому своему происхождению ближе, чем дворянская интеллигенция, стоял к народу. Национальные черты в облике великого критика резко бросились в глаза такому наблюдательному человеку, каким был Тургенев. Он пишет: «Его (Белинского) выговор, манеры, телодвижения живо напоминали его происхождение: вся его повадка была чисто русская, московская».
Не только внешне, но и внутренне, по своей духовной природе, Белинский был истинным сыном своего народа, воплощал его характерные черты.
Белинский — богато одаренная натура. Он был философом и политическим публицистом, историком и критиком, педагогом и поэтом. Его литературно-критические статьи обнаруживают человека, обладающего исключительной способностью уже по первым произведениям верно определить талант начинающего писателя и указать своеобразие его творчества. Таковы были, например, высказывания Белинского о Лермонтове, Гоголе, Кольцове, Тургеневе, Некрасове, Гончарове.
Характерной чертой личности и творчества Белинского было его стремление к широким обобщениям, живой интерес к разнообразным вопросам, волновавшим людей его времени. Он никогда не замыкался в рамках литературной критики, т. е. не разбирал только художественную сторону произведения, но всегда обсуждал в своих статьях вопросы общественной и частной жизни, о которых говорил писатель в своем произведении. Белинский проверял литературу жизнью, а о жизни судил с точки зрения тех высоких идеалов, к которым призывала передовая русская литература. Отмечая эту особенность Белинского, Герцен писал: «Разбираемая книга служила ему по большей части материальной точкой отправления, на полдороге он бросал ее и впивался в какой-нибудь вопрос. Ему достаточен стих «родные люди вот какие» в «Онегине», чтобы вызвать к суду семейную жизнь и разобрать до нитки отношения родства».
Критика Белинского стремится не только научить читателя правильно понимать произведение, но и воспитать в нем «гражданина, сына своего обществ и своей эпохи».
Белинский любил свой народ: «Я люблю русского человека и верю великой будущности России», Тургенев писал: «Он (Белинский) изнывал за границей от скуки, его так и тянуло назад в Россию. Уж очень он был русский человек, и вне России замирал, как рыба на воздухе…». «Благо родины, ее величие, ее слова возбуждали в его сердце глубокие и сильные отзывы».
Белинскому присуще было высокое чувство национальной гордости. Он вел борьбу против рабского преклонения пред всем иностранным. Он называл предателями, изменниками родины людей, не любивших свое отечество и не ценивших русскую национальную культуру.
Ничто не могло заставить Белинского отказаться от своих убеждений или пойти на сделку со своей совестью. Он был требователен к другим, но не щадил и самого себя, всегда прямо и честно признавал свои ошибки и промахи. Прекрасные качества Души, свой исключительный талант, все свои силы Белинский отдал на служение народу.
В статьи Белинский вкладывал весь жар души, всю страсть натуры; его слово было живое, зажигавшее сердца читателей. Он был прирожденный боец. Герцен (в «Былом и думах») так пишет о Белинском: «Но в этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура! Да, это был сильный боец! Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без раздражения он нехорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прерывался, тут надобно было его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайно силой, с необычайной поэзией разливал свою мысль».
Критика Белинского была реалистической и общественно направленной: она стремилась помочь правильному пониманию существующей действительности. Он говорил: «Литература должна быть выражением жизни общества, и общество ей, а не она обществу дает жизнь», «искусство есть только одно из бесчисленных проявлений жизни». Содержание искусству и литературе дает жизнь: «Искусство есть воспроизведение действительности».
Многочисленные высказывания Белинского о Байроне насыщены чувством глубокого восхищения. Английский поэт был дорог Белинскому как романтик, обращенный, по его выражению, «вперед», звавший к борьбе против сил реакции, ненавистных русскому революционеру-демократу.
Не так писали в те годы о Байроне в Англии. Его политические враги не скрывали своего облегчения при вести о смерти поэта: смолк голос, беспощадно и гневно обличавший их преступления, звавший народ не: повиноваться королю, фабриканту, и церкви.
Умершего Байрона посмертно позорили и чернили; либерал Ли Рент, навязчиво добивавшийся близости с Байроном и отвергнутый им, отомстил ему «воспоминаниями», похожими больше на пасквиль. Даже друг Байрона Т. Мур в своем издании «Письма и дневники Байрона и заметки о его жизни» (1830) утаил правду о великом поэте, создал искаженный и далекий от, истины образ Байрона.
Буржуазная Англия хотела бы забыть о Байроне, вычеркнуть его из истории английской литературы. Так как это было невозможно, буржуазные издатели и критики уродовали произведения великого поэта, искажали его биографию, внушали английскому читателю ложное представление о его творчестве и о его жизни.
Но помнила и любила Байрона другая Англия – Англия рабочих масс, поднимавшихся под знаменами чартизма на борьбу против власти капитала. Следя за развитием чартистской литературы, изучая литературные вкусы чартистов, Энгельс писал: «… гениальный пророк Шелли, и Байрон с своей страстностью и горькой сатирой на современное общество имеют больше всего читателей среди рабочих; буржуа держит у себя только так называемые «семейные издания», выхолощенные и приспособленные к современной лицемерной морали» .
Высказывание проливает свет на все дальнейшее развитие изучения Байрона в Англии. Многие английские буржуазные литературоведы беспощадно и. бесцеремонно искажают Байрона, клевеща на него и пороча его светлую память. Зато подлинной защитницей Байрона и созданных им поэтических ценностей выступает прогрессивная английская критика наших дней, видящая в Байроне одного из великих писателей английского народа.
Среди произведений Байрона, заслуженно привлекших к нему! широчайшее внимание европейских читательских кругов еще при жизни поэта, прежде всего надо назвать «Паломничество Чайльд Гарольда». С издания первых двух его песней началась европейская слава молодого поэта.
Первая половина поэмы (песни первая и вторая) была написана вдали от Англии и в довольно короткий срок — с октября 1809 г. по март 1810 г. Обе первые песни сложились и вылились как впечатление от всего того, что увидел Байрон во время своего путешествия.
Отплыв из Англии в июне 1809 г., Байрон посетил сначала Португалию и Испанию. Вслед за ошеломляющими впечатлениями от этих стран, охваченных войной против Наполеона, пришли впечатления от плавания по Средиземному морю, от стоянки на Мальте, уже тогда превращенной в оперативную базу британского флота.
Осень 1809 г. застала Байрона и его спутников в Албании. Здесь, в Янине, 31 октября 1809 г. была начата первая песнь поэмы. Особое внимание Байрона уже тогда привлекала Греция, в которую он направился из Албании. Весной 1810 г. в Смирне — древнем портовом городе на малоазиатском побережье Средиземного моря — была закончена вторая песнь поэмы. Обе они вышли отдельным изданием в марте 1812 г.
В иных условиях рождалась третья песнь. Она написана в мае — июне 1816 г. на берегу Женевского озера. Это первое большое произведение, созданное Байроном после отъезда из Англии, полно отзвуков путешествия по Голландии и Швейцарии. Четвертая песнь, вчерне написанная в июне — июле 1817 г., уже в Италии, была завершена в декабре того же года.
Разумеется, нельзя забывать о том, что между первыми песнями поэмы и ее окончанием лежат годы, полные интенсивной творческой работы. Третья и четвертая песни отличаются во многом от начала поэмы: изменился сам образ Чайльд Гарольда, глубже стало отношение поэта к действительности, совершеннее поэтическое мастерство.
И все же целесообразно; рассматривать «Паломничество» как произведение цельное, имеющее свои жанровые особенности, неповторимое в своеобразном богатстве картин и тем, воплощенных в гибкой стихотворной форме.
Общим моментом, объединяющим все четыре песни поэмы, является то обстоятельство, что они действительно складывались как впечатления от путешествий самого Байрона, как своеобразный поэтический дневник-роман, как называл его сам поэт.
Байрон настойчиво подчеркивал эту особенность поэмы тем, что снабдил ее содержательными примечаниями, которые многое дополняют и раскрывают в замысле «Паломничества». Примечания связывают строфы поэмы с отдельными эпизодами страннической жизни Байрона, а иногда дают читателю вполне точный отчет о поездках поэта. Написанные великолепной байроновской прозой примечания, как и предисловия к отдельным песням поэмы, неразрывны с текстом поэмы, входят в него, занимают определенное место в композиции «Паломничества».
Почти восемь лет жизни Байрона, почти восемь лет европейской истории отражены в четырех песнях «Паломничества». Вникая в строфы поэмы, читатель убеждается в неразрывной связи изображенных в ней общественных событий с духовным развитием поэта.
В. Г. Белинский был разночинец. Он по самому своему происхождению ближе, чем дворянская интеллигенция, стоял к народу. Национальные черты в облике великого критика резко бросились в глаза такому наблюдательному человеку, каким был Тургенев. Он пишет: «Его (Белинского) выговор, манеры, телодвижения живо напоминали его происхождение: вся его повадка была чисто русская, московская».
Не только внешне, но и внутренне, по своей духовной природе, Белинский был истинным сыном своего народа, воплощал его характерные черты.
Белинский — богато одаренная натура. Он был философом и политическим публицистом, историком и критиком, педагогом и поэтом. Его литературно-критические статьи обнаруживают человека, обладающего исключительной способностью уже по первым произведениям верно определить талант начинающего писателя и указать своеобразие его творчества. Таковы были, например, высказывания Белинского о Лермонтове, Гоголе, Кольцове, Тургеневе, Некрасове, Гончарове.
Характерной чертой личности и творчества Белинского было его стремление к широким обобщениям, живой интерес к разнообразным вопросам, волновавшим людей его времени. Он никогда не замыкался в рамках литературной критики, т. е. не разбирал только художественную сторону произведения, но всегда обсуждал в своих статьях вопросы общественной и частной жизни, о которых говорил писатель в своем произведении. Белинский проверял литературу жизнью, а о жизни судил с точки зрения тех высоких идеалов, к которым призывала передовая русская литература. Отмечая эту особенность Белинского, Герцен писал: «Разбираемая книга служила ему по большей части материальной точкой отправления, на полдороге он бросал ее и впивался в какой-нибудь вопрос. Ему достаточен стих «родные люди вот какие» в «Онегине», чтобы вызвать к суду семейную жизнь и разобрать до нитки отношения родства».
Критика Белинского стремится не только научить читателя правильно понимать произведение, но и воспитать в нем «гражданина, сына своего обществ и своей эпохи».
Белинский любил свой народ: «Я люблю русского человека и верю великой будущности России», Тургенев писал: «Он (Белинский) изнывал за границей от скуки, его так и тянуло назад в Россию. Уж очень он был русский человек, и вне России замирал, как рыба на воздухе…». «Благо родины, ее величие, ее слова возбуждали в его сердце глубокие и сильные отзывы».
Белинскому присуще было высокое чувство национальной гордости. Он вел борьбу против рабского преклонения пред всем иностранным. Он называл предателями, изменниками родины людей, не любивших свое отечество и не ценивших русскую национальную культуру.
Ничто не могло заставить Белинского отказаться от своих убеждений или пойти на сделку со своей совестью. Он был требователен к другим, но не щадил и самого себя, всегда прямо и честно признавал свои ошибки и промахи. Прекрасные качества Души, свой исключительный талант, все свои силы Белинский отдал на служение народу.
В статьи Белинский вкладывал весь жар души, всю страсть натуры; его слово было живое, зажигавшее сердца читателей. Он был прирожденный боец. Герцен (в «Былом и думах») так пишет о Белинском: «Но в этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура! Да, это был сильный боец! Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без раздражения он нехорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прерывался, тут надобно было его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайно силой, с необычайной поэзией разливал свою мысль».
Критика Белинского была реалистической и общественно направленной: она стремилась помочь правильному пониманию существующей действительности. Он говорил: «Литература должна быть выражением жизни общества, и общество ей, а не она обществу дает жизнь», «искусство есть только одно из бесчисленных проявлений жизни». Содержание искусству и литературе дает жизнь: «Искусство есть воспроизведение действительности».
Высказывания Белинского
Труд облагораживает человека.
Суеверие проходит с успехом цивилизации.
Величайшее сокровище – хорошая библиотека.
Много людей живет не живя, но только собираясь жить.
Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.
Дело не в слове, а в тоне, в каком это слово произносится.
Кто не идет вперед, тот идет назад: стоячего положения нет.
Создает человека природа, но развивает и образует его общество.
Борьба есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба.
Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека.
Без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса.
Кто не принадлежит своему отечеству, тот не принадлежит и человечеству.
Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешимый – время.
Ученик никогда не превзойдет учителя, если видит в нем образец, а не соперника.
Человек страшится только того, чего не знает, знанием побеждается всякий страх.
Глупо для переезда через лужу на челноке раскладывать перед собою морскую карту.
Человек ясно выражается, когда им владеет мысль, но еще яснее, когда он владеет мыслию.
Ограничен разум человека, но зато безграничен разум человеческий, то есть разум человечества.
Жить – значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать, и всякая другая жизнь – смерть.
Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано.
Убеждение должно быть дорого потому только, что оно истинно, а совсем не потому, что оно наше.
В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.
Найти свою дорогу, узнать свое место – в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собой.
У души, как и у тела, есть своя гимнастика, без которой душа чахнет, впадает в апатию бездействия.
Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.
Разум дан человеку для того, чтобы он разумно жил, а не для того только, чтобы он видел, что неразумно живет.
Не хорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, – хуже всего.
Есть много родов образования и развития, и каждое из них важно само по себе, но всех их выше должно стоять образование нравственное.
Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.
Видеть прекрасно изданную пустую книгу так же неприятно, как видеть пустого человека, пользующегося всеми материальными благами жизни.
Создать язык невозможно, ибо его творит народ; филологи только открывают его законы и приводят в систему, а писатели только творят на нем сообразно с сими законами.
Можно не любить и родного брата, если он дурной человек, но нельзя не любить отечества, какое бы оно ни было: только надобно, чтобы эта любовь была не мертвым довольством тем, что есть, но живым желанием усовершенствования.
У всякого человека есть своя история, а в истории – свои критические моменты: и о человеке можно безошибочно судить только смотря по тому, как он действовал и каким он является в эти моменты, когда на весах судьбы лежали бы его и жизнь, и честь, и счастье. И чем выше человек, тем история его грандиознее, критические моменты ужаснее, а выход из них торжественнее и поразительнее.
«Создает человека природа, но развивает и образует его общество». Эта цитата, как нельзя кстати, описывает всю человеческую сущность.
Любой человек сотворен природой, эта наша сущность, мы биологические материи. Каждый из нас – это творение природы, у нас есть все, что необходимо для жизни. Каждая клеточка нашего тела работает не зря, она – частичка в сложном механизме, который поддерживает нашу жизнь в равновесии. В начале своего пути люди одинаковые, человеческий зародыш на 8 неделе не выглядит особенным. Природа дает нам уникальные безусловные рефлексы, которые схожи у всех. Главными являются желания: есть, пить, потребность в защите. Мы рождаемся с ними, с базой навыков, которая присуща только человеку. Но от других новорожденных мы ни капельки не отличаемся.
Но не будь общества, мы были бы животными с низменными инстинктами. Вспомнить хотя бы Маугли, который не обладал социальными навыками. Но мы другие, с рождения нас окружают родители, родственники – они закладывают в нас основы поведения. Они становятся нашей совестью, потом мы и сами начинаем понимать, как устроен мир, как общество реагирует на те или иные поступки.
Общаясь с другими людьми, мы становимся ячейкой общества. Человек создан так, что не сможет без общения. Окружающий социум говорит нам, что нужно развивать свои способности, без этого можно потерять индивидуальность, стать «большим ребенком». Без общества и его морали человек остается животным, который выживает. Любой развитый человек хочет познавать что-то новое, самореализовываться. И лишь немногие хотят созидать мир, узнав о нем уже очень многое.
Таким образом, основой человека является природа, но уникальными чертами нас наделает общество. Наш характер и мировоззрение формируются в результате реакций на те или иные события. Наши индивидуальности становятся стержнем, который делает нас уникальными.
В. Г. Белинский был разночинец. Он по самому своему происхождению ближе, чем дворянская интеллигенция, стоял к народу. Национальные черты в облике великого критика резко бросились в глаза такому наблюдательному человеку, каким был Тургенев. Он пишет: «Его (Белинского) выговор, манеры, телодвижения живо напоминали его происхождение: вся его повадка была чисто русская, московская».
Не только внешне, но и внутренне, по своей духовной природе, Белинский был истинным сыном своего народа, воплощал его характерные черты.
Белинский — богато одаренная натура. Он был философом и политическим публицистом, историком и критиком, педагогом и поэтом. Его литературно-критические статьи обнаруживают человека, обладающего исключительной способностью уже по первым произведениям верно определить талант начинающего писателя и указать своеобразие его творчества. Таковы были, например, высказывания Белинского о Лермонтове, Гоголе, Кольцове, Тургеневе, Некрасове, Гончарове.
Характерной чертой личности и творчества Белинского было его стремление к широким обобщениям, живой интерес к разнообразным вопросам, волновавшим людей его времени. Он никогда не замыкался в рамках литературной критики, т. е. не разбирал только художественную сторону произведения, но всегда обсуждал в своих статьях вопросы общественной и частной жизни, о которых говорил писатель в своем произведении. Белинский проверял литературу жизнью, а о жизни судил с точки зрения тех высоких идеалов, к которым призывала передовая русская литература. Отмечая эту особенность Белинского, Герцен писал: «Разбираемая книга служила ему по большей части материальной точкой отправления, на полдороге он бросал ее и впивался в какой-нибудь вопрос. Ему достаточен стих «родные люди вот какие» в «Онегине», чтобы вызвать к суду семейную жизнь и разобрать до нитки отношения родства».
Критика Белинского стремится не только научить читателя правильно понимать произведение, но и воспитать в нем «гражданина, сына своего обществ и своей эпохи».
Белинский любил свой народ: «Я люблю русского человека и верю великой будущности России», Тургенев писал: «Он (Белинский) изнывал за границей от скуки, его так и тянуло назад в Россию. Уж очень он был русский человек, и вне России замирал, как рыба на воздухе…». «Благо родины, ее величие, ее слова возбуждали в его сердце глубокие и сильные отзывы».
Белинскому присуще было высокое чувство национальной гордости. Он вел борьбу против рабского преклонения пред всем иностранным. Он называл предателями, изменниками родины людей, не любивших свое отечество и не ценивших русскую национальную культуру.
Ничто не могло заставить Белинского отказаться от своих убеждений или пойти на сделку со своей совестью. Он был требователен к другим, но не щадил и самого себя, всегда прямо и честно признавал свои ошибки и промахи. Прекрасные качества Души, свой исключительный талант, все свои силы Белинский отдал на служение народу.
В статьи Белинский вкладывал весь жар души, всю страсть натуры; его слово было живое, зажигавшее сердца читателей. Он был прирожденный боец. Герцен (в «Былом и думах») так пишет о Белинском: «Но в этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура! Да, это был сильный боец! Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без раздражения он нехорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прерывался, тут надобно было его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайно силой, с необычайной поэзией разливал свою мысль».
Критика Белинского была реалистической и общественно направленной: она стремилась помочь правильному пониманию существующей действительности. Он говорил: «Литература должна быть выражением жизни общества, и общество ей, а не она обществу дает жизнь», «искусство есть только одно из бесчисленных проявлений жизни». Содержание искусству и литературе дает жизнь: «Искусство есть воспроизведение действительности».
Многочисленные высказывания Белинского о Байроне насыщены чувством глубокого восхищения. Английский поэт был дорог Белинскому как романтик, обращенный, по его выражению, «вперед», звавший к борьбе против сил реакции, ненавистных русскому революционеру-демократу.
Не так писали в те годы о Байроне в Англии. Его политические враги не скрывали своего облегчения при вести о смерти поэта: смолк голос, беспощадно и гневно обличавший их преступления, звавший народ не: повиноваться королю, фабриканту, и церкви.
Умершего Байрона посмертно позорили и чернили; либерал Ли Рент, навязчиво добивавшийся близости с Байроном и отвергнутый им, отомстил ему «воспоминаниями», похожими больше на пасквиль. Даже друг Байрона Т. Мур в своем издании «Письма и дневники Байрона и заметки о его жизни» (1830) утаил правду о великом поэте, создал искаженный и далекий от, истины образ Байрона.
Буржуазная Англия хотела бы забыть о Байроне, вычеркнуть его из истории английской литературы. Так как это было невозможно, буржуазные издатели и критики уродовали произведения великого поэта, искажали его биографию, внушали английскому читателю ложное представление о его творчестве и о его жизни.
Но помнила и любила Байрона другая Англия – Англия рабочих масс, поднимавшихся под знаменами чартизма на борьбу против власти капитала. Следя за развитием чартистской литературы, изучая литературные вкусы чартистов, Энгельс писал: «… гениальный пророк Шелли, и Байрон с своей страстностью и горькой сатирой на современное общество имеют больше всего читателей среди рабочих; буржуа держит у себя только так называемые «семейные издания», выхолощенные и приспособленные к современной лицемерной морали» .
Высказывание проливает свет на все дальнейшее развитие изучения Байрона в Англии. Многие английские буржуазные литературоведы беспощадно и. бесцеремонно искажают Байрона, клевеща на него и пороча его светлую память. Зато подлинной защитницей Байрона и созданных им поэтических ценностей выступает прогрессивная английская критика наших дней, видящая в Байроне одного из великих писателей английского народа.
Среди произведений Байрона, заслуженно привлекших к нему! широчайшее внимание европейских читательских кругов еще при жизни поэта, прежде всего надо назвать «Паломничество Чайльд Гарольда». С издания первых двух его песней началась европейская слава молодого поэта.
Первая половина поэмы (песни первая и вторая) была написана вдали от Англии и в довольно короткий срок — с октября 1809 г. по март 1810 г. Обе первые песни сложились и вылились как впечатление от всего того, что увидел Байрон во время своего путешествия.
Отплыв из Англии в июне 1809 г., Байрон посетил сначала Португалию и Испанию. Вслед за ошеломляющими впечатлениями от этих стран, охваченных войной против Наполеона, пришли впечатления от плавания по Средиземному морю, от стоянки на Мальте, уже тогда превращенной в оперативную базу британского флота.
Осень 1809 г. застала Байрона и его спутников в Албании. Здесь, в Янине, 31 октября 1809 г. была начата первая песнь поэмы. Особое внимание Байрона уже тогда привлекала Греция, в которую он направился из Албании. Весной 1810 г. в Смирне — древнем портовом городе на малоазиатском побережье Средиземного моря — была закончена вторая песнь поэмы. Обе они вышли отдельным изданием в марте 1812 г.
В иных условиях рождалась третья песнь. Она написана в мае — июне 1816 г. на берегу Женевского озера. Это первое большое произведение, созданное Байроном после отъезда из Англии, полно отзвуков путешествия по Голландии и Швейцарии. Четвертая песнь, вчерне написанная в июне — июле 1817 г., уже в Италии, была завершена в декабре того же года.
Разумеется, нельзя забывать о том, что между первыми песнями поэмы и ее окончанием лежат годы, полные интенсивной творческой работы. Третья и четвертая песни отличаются во многом от начала поэмы: изменился сам образ Чайльд Гарольда, глубже стало отношение поэта к действительности, совершеннее поэтическое мастерство.
И все же целесообразно; рассматривать «Паломничество» как произведение цельное, имеющее свои жанровые особенности, неповторимое в своеобразном богатстве картин и тем, воплощенных в гибкой стихотворной форме.
Общим моментом, объединяющим все четыре песни поэмы, является то обстоятельство, что они действительно складывались как впечатления от путешествий самого Байрона, как своеобразный поэтический дневник-роман, как называл его сам поэт.
Байрон настойчиво подчеркивал эту особенность поэмы тем, что снабдил ее содержательными примечаниями, которые многое дополняют и раскрывают в замысле «Паломничества». Примечания связывают строфы поэмы с отдельными эпизодами страннической жизни Байрона, а иногда дают читателю вполне точный отчет о поездках поэта. Написанные великолепной байроновской прозой примечания, как и предисловия к отдельным песням поэмы, неразрывны с текстом поэмы, входят в него, занимают определенное место в композиции «Паломничества».
Почти восемь лет жизни Байрона, почти восемь лет европейской истории отражены в четырех песнях «Паломничества». Вникая в строфы поэмы, читатель убеждается в неразрывной связи изображенных в ней общественных событий с духовным развитием поэта.