КУРСОВАЯ РАБОТА Тема: «Рыцарство в эпоху средневековья» Введение С редневековье… от этой эпохи нас отделяет более 500 лет, но дело не только во времени. Сегодня принято считать, что мы знаем о мире всё. Для школьников 20-го столетия является азбукой то, над чем бились многие умы в 16 веке. Однако, кто из нас хотя бы изредка не мечтал оказаться в средневековье!
В наших рациональных душах живёт ностальгия по давно ушедшим временам по великим людям и идеям, которых так не хватает в наши дни. Кроме того, средним векам удалось связать функции конкретного ума с сознанием священного, понять место человека в мировозздании и тем самым воссоздать ценности на основе наследия прошлых веков.
И, несомненно, одно из самых замечательных явлений средневековья – это система рыцарства, вобравшая в себя глубинную суть древних традиций и воскресавшая к жизни вечные ценности и высшие добродетели.
И главная цель моей курсовой работы – представление в «изначальной чистоте жемчужины» идеи рыцарства как модели существования в смутные времена. Заявленная цель моей работы обусловила выбор следующих задач. Во-первых, исследование рыцарского мировоззрения и мировосприятия, его традиции и быта. Именно через эту систему взглядов на мир, на мой взгляд, можно полнее понять сущность феномена рыцарства. А во-вторых, рассмотрение рыцарства в том виде, в каком оно должно было бы быть в идеале.
В качестве основного источника информации я использовал, прежде всего, книгу под названием «Рыцарская энциклопедия» А. Солдатенко, которая вобрала в себя, на мой взгляд, всё самое основное, что необходимо знать для понимания рыцарского быта и нравов. Вспомогательной литературой для меня послужили «Многоликое средневековье» К. Иванова и «История рыцарства» Ж. Руа, а также ряд других пособий по данной теме. 1. Характерные черты рыцарства 1.1 Рыцарское сословие
рыцарство феномен мировоззрение средневековье
Средневековое общество было четко разделено по ранжиру на сословия. Каждое из них выполняло свое предназначение. Духовенству надлежало обеспечивать всем общение с Богом. Крестьянам – работать на всех. Рыцарству – за всех воевать и править всеми.
И «однощитный» рыцарь, у которого не было ничего, кроме старого оружия и верного коня, и барон-землевладелец, и сам король все они принадлежали к этому почетному сословию. Но равны друг другу не были. Если расставить рыцарей по иерархической лестнице, то есть по их положению в сословии, важности титула, – получится такая картина…
На самом верху, конечно, король, первый рыцарь королевства. Ступенькой ниже – герцог, или князь. По знатности, древности рода они если и уступают королю, то совсем немногим – это потомки древних племенных вождей и старейшин. По наследству от предков им достались обширные впадения – герцогства.
Другое дело – графство. Изначально оно не от предков – от короля. Графом у франков назывался наместник короля в провинции. В пограничных провинциях – марках – правил маркграф, или маркиз. Порой он обладал даже большей властью, чем граф.
Во времена Франкского королевства графу полагался заместитель, который выполнял обязанности наместника в его отсутствие, – виконт.
Рангом ниже – барон. Он получал в управление и владение землю – бенефиций – от короля или другого, более титулованного, чем сам рыцаря. Баронами иногда называют всех рыцарей-землевладельцев.
Барон, в свою очередь, давал небольшие бенефиции другим рыцарям. Они ставили на этой земле замки и превращались в шатлэнов, то есть владельцев замка.
И в самом низу иерархии – простые рыцари, не имеющие ни замков, ни земли. Их удел – служить у баронов и шатлэнов за жалованье.
Получая от короля или землевладельца жалованье или землю, рыцарь становился его слугой – вассалом, а тот – сеньором, то есть господином.
Вассал давал клятву хранить верность сеньору, оказывать ему помощь в борьбе с врагами, являться во всеоружии по первому зову. Сеньор же обещал не обременять вассала службой более 40 дней в году, защищать от врагов, а если рыцарь погибнет в бою – заботиться о его семье. Он вручал стоящему на коленях рыцарю меч или символизирующую его палочку – как знак власти над отданной в бенефиций вассалу землей.
Каждый рыцарь был чьим-то вассалом или сеньором. Только король не имел сеньора в своей стране. Герцоги и графы считались вассалами короля, но он не мог вмешиваться в дела их впадений или требовать службу от их вассалов. Действовал нерушимый принцип: «Вассал моего вассала – не мой вассал». Единственным исключением была Англия, где каждый рыцарь одновременно являлся вассалом и барона, и короля.
Итак, рыцарь – человек, стоящий между «свободным» и «несвободным». Рыцарство стало подлинным феноменом Средневековья именно благодаря совершенно особому промежуточному общественному статусу. Рыцарь не является полностью свободным человеком, поскольку выполняет приказы своего господина – будь то король, командующий министериалом, или сеньор, отдающий приказ вассалу. Но рыцарь служит господину по доброй воле, самостоятельно принеся клятву вассальной верности. В силу своих обязанностей он носит оружие, и это отличает его не только от зависимых людей, но и от, многих свободных.
Но еще более интересно деление по другому признаку. «Воин – безусловно, не особа духовного звания, поскольку его профессия – военное дело. Но в средние века рыцарей не относили и к мирскому люду. При всем стремлении средневекового у сознания поделить весь мир на две части (Бог и Дьявол, мирское и небесное, церковь и миряне) воины выпадают из этой стройной и не лишенной внутренней логики системы». Как раз такое деление и помогает уяснить сущность рыцарства в Средние века. 1.2 Рыцарское воспитание
«Истинное рыцарство являлось путем мистического единения души с Богом, для которого было необходимо, по словам М. Экхарта, «отрешиться от самого себя», – то есть человек должен был отказаться от любой собственной воли, которая отделяла бы его от Бога, с тем, чтобы стать орудием истинности и справедливости. Путь рыцаря – это путь внутренней трансформации, основанный на служении «Богу, женщине и королю», проявлении сострадания и милосердия и руководстве во всех предприятиях долгом чести».
Так как же становились рыцарями? В раннее Средневековье рыцарем мог стать каждый, кто получал во владение землю, жил на доходы от нее и мог нести военную службу. Нередко выходили в рыцари и особо отличившиеся слуги крупных сеньоров. Большое количество простых воинов возвели в рыцарское достоинство после Первого Крестового похода. В боях с сарацинами погибло столь много рыцарей, что пришлось восполнить потери таким образом – иначе образованные после завоевания Ближнего Востока государства крестоносцев были бы населены сплошь министериалами и кнехтами.
Уцелевшим прирожденным сеньорам не очень дорого обходилось это снисходительное великодушие: с появлением новых государств они и сами повышали свой ранг, а наличие новых земель позволяло плодить даже баронов без ущерба для себя.
Но уже в XII веке в рыцарское сословие не допускали людей из низов. Так, во Франции в 1137 году король Людовик VI издал указ, по которому у всех посвященных в рыцари простолюдинов торжественно – на навозной куче – отбивали шпоры. С той поры рыцарского звания мог быть удостоен только сын рыцаря. Но прежде чем заслужить это, следовало пройти нелегкую школу рыцарского воспитания.
«Начиналась она, когда мальчику исполнялось семь лет: отец отдавал сына своему сеньору, и мальчик становился дамуазо– учеником рыцаря. Первые семь лет он нес службу пажа.Жил среди челяди сеньора, прислуживал ему за столом, чистил его коня и при этом набирался опыта, познавал премудрости рыцарской жизни. За годы обучения дамуазо должен был овладеть семью рыцарскими искусствами: верховой ездой, плаванием, стрельбой из пука, кулачным боем, соколиной охотой, сложением стихов и игрой в шахматы. Только преуспев в этих семи искусствах, можно было стать полноправным членом рыцарского общества».
Паж своего рода послушник, задачей которого было заставить «замолчать свои мысли и эмоциональные голоса, чтобы они не искажали реальной картины окружающего мира». При успешном прохождении этого этапа пажа посвящали в оруженосцы специальным символическим обрядом, в котором ему впервые вручался боевой меч – продолжение его самого, орудие его воли и высшего духа. Оруженосец вступал на путь борьбы, где он должен был, прежде всего, победить силы хаоса внутри самого себя и внутернне измениться, чтобы обрести целостность и чистоту.
И тут мне становиться непонятным тот факт, что вовсе не обязательным считалось умение читать и писать. «Зачем оно отважному воину? Многие рыцари даже гордились своей неграмотностью. Им вполне хватало прочих достоинств, присущих собственно рыцарю, а не какому-нибудь стряпчему или писцу, больше ни на что не способному»! 1.3 Обряд посвящения в рыцари
Знаком утверждения победы оруженосца над самим собой становился обряд посвящения в рыцари. Обряд посвящения в воины пришел в средневековую Европу от древних германцев. С давних времен у них был принят этот ритуал: юноше, достигшему зрелости, вручали оружие торжественно, в присутствии старейшин племени и воинов. Обычно обряд совершал вождь племени отец будущего воина или кто-то из старших родственников. Позже ритуал посвящения перешел к франкам. Известно, например, что в 791 году Карп Великий опоясал мечом своего сына Людовика. Впоследствии это событие обставлялось все более пышно. Посвящение происходило, когда дамуазо достигал совершеннолетия – 21 года. Само торжество приурочивали к церковным праздникам Пасхи-то есть весной – или пятидесятницы – в начале лета. К нему готовился как сам посвящаемый, так и вся его семья. Накануне юноша нес «ночную стражу» – проводил ночь в церкви алтаря в сосредоточении и молитве.
Этот поэтический обычай проводить целую ночь под сводами храма развился и господствовал во Франции и с древних времен имел место при судебных поединках, при единоборстве обидчика с обиженным. «Так, водной латинской хронике, оканчивающейся на 1029 г., рассказывается о подобном поединке. При этом сообщается, что победитель отправился пешком поблагодарить одного святого, именно в тот храм, в котором провёл всю ночь, предшествующую поединку. Потом обычай этот приурочился к обряду посвящения в рыцари».
Утром юноша стоял обедню. Перед церковной службой ему надлежало возложить меч на алтарь. Это означало, что будущий рыцарь отдает свое оружие на служение Богу. Священник освящал меч и давал юноше причастие. Затем посвящаемый принимал ванну, и его облачали в особые одежду из полотна и шелка.
Сначала надевали белую рубаху, а поверх нее – алое сюрко: длинную безрукавку. На ноги коричневые чулки. И сама одежда, и расцветка ее – все было обусловлено устойчивой символикой. Белый цвет олицетворял чистоту юноши, алый – цвет крови, которую рыцарь прольёт за веру и добро, коричневый – цвет земли, в которую возвращается каждый смертный, исполнив свой жизненный путь.
Главная часть посвящения – опоясывание рыцарским поясом и вручение меча. Обряд совершал сеньор будущего рыцаря либо его самый уважаемый родственник. Сыновей крупных баронов – вассалов короля – обычно посвящал сам король.
Старые рыцари подвязывали юноше золоченые шпоры, которые, так же как и меч, мог носить только рыцарь. Простолюдины за это просто карались.
В конце обряда новый рыцарь получал от сеньора алапу – удар по шее или по щеке. Алапа – единственный удар, который рыцарь мог оставить безответным. Иногда удар рукой заменялся ударом по плечу клинком меча – естественно, плашмя. По-разному трактовали этот обычай. Сначала – как символ того, что, посвящая своего слугу в воины, сеньор дает ему свободу. Потом – как испытание смирения рыцаря перед сеньором.
Ритуал завершался демонстрацией ловкости юного рыцаря. Чаще всего это был комплекс обычных турнирных упражнений. К примеру, следовало, не касаясь стремян, вскочить в седло и на скаку поразить копьем расставленные мишени. Празднество заканчивалось пиром.
В идеале такая система воспитания должна была стать «настоящим путём духовного поиска, где многочисленные испытания веры, преданности любви и мужества приводили к полному преображению человека».
В дальнейшем своем пути рыцарь должен был руководствоваться кодексом чести или рыцарским уставом, дававшим критерии Добра и зла, устанавливавшим иерархию ценностей и нормы поведения, которые рыцарь клялся соблюдать. «И не было бесчестья страшнее, чем нарушить долг чести или предать идеалы рыцарского братства. И не было почёта выше, чем слыть «рыцарем без страха и упрека», прославившим имя бессчетными подвигами и высокими достоинствами». 2. Рыцарские турниры
Образ жизни рыцаря – это образ жизни человека, полностью посвятившего себя воинскому делу. К концу XI – началу XII века среди рыцарей было сравнительно немного тех, кто сам работал на собственном поле: рыцари либо разорялись и пускались скитаться, либо богатели, приобретали крупные феоды, получали за службу в войске сеньора бенефиции и перепоручали хозяйственные дела своим зависимым людям. В военные обязанности рыцарей входило защищать честь и достоинство сюзерена, а главное – его землю от посягательств как со стороны соседних феодальных властителей в междоусобных войнах, так и войск других государств в случае внешнего нападения. В условиях междоусобицы грань между защитой собственных владений и захватом чужих земель была достаточно зыбкой, и поборник справедливости на словах нередко оказывался захватчиком на деле, не говоря уже об участия в завоевательных компаниях, организованных королевской властью, как например, многочисленные походы германских императоров в Италию, или самим папой римским, как крестовые походы.
В мирное время рыцарь, как правило, принимал участие в рыцарских турнирах, которые впервые стали устраиваться в IX веке.
В XII и XIII вв. турниры были чрезвычайно опасны для участников, так как проводились только на боевом оружии и в обычных, не усиленных доспехах (основным видом доспеха в то время была кольчуга, которая плохо держала колющий удар, особенно копейный). О том, где, когда, по какому поводу будет проводиться турнир, обычно заранее оповещали гонцы – за две-три недели (в особо торжественных случаях – за несколько месяцев). Участники турнира разделялись на две команды, как правило, по территориальному или национальному признаку. Часто норманны и англичане объединялись против французов. Прочие одиночки, прибывшие на турнир, либо присоединялись к уже сложившимся группам, либо образовывали свою собственную.
Основной формой турнирных схваток в XII в. были групповые бои (меле).Схватка обычно начиналась конно-копейной сшибкой. Основные цели конно-копейной сшибки заключались в том, чтобы выбить противника из седла или «преломить» свое копье о его щит. В первом случае демонстрировались сила и ловкость, и выбиралась большая дистанция. Во втором случае рыцарь показывал свое умение выдержать удар копья, не упав с лошади.
Для того чтобы рыцари не использовали турниры для сведения собственных счетов, воины давали клятву, что будут участвовать в турнирах только для совершенствования воинского искусства.
«Участвуя в турнирах, рыцари преследовали две цели: продемонстрировать свою доблесть и подзаработать. Дело в том, что победитель получал доспехи и лошадь проигравшего. Их стоимость всегда была невероятно высокой – она составляла 30–50 голов скота. Более того, часто в плен брали и самого рыцаря в надежде получить за него выкуп. Уильям Маршалл, возглавивший впоследствии конную стражу короля, сколотил на турнирах целое состояние (за 10 месяцев 1177 г. он вместе с другим рыцарем пленил 103 соперников). Лишь в XIII в. этот обычай стал символическим: победитель получал только часть доспеха, например шпору или плюмаж со шлема».
«В конце XIII в. вводятся более безопасные турнирные правила – StatusArmarium. В середине этого столетия появляется и специальное притупленное турнирное оружие, получившее название оружие мира. Специальный список запретов определял последовательность применения разных видов оружия, а также части тела, по которым разрешалось (или запрещалось) наносить удары. Чаще всею запрещалось атаковать ноги противника и его правую руку, не прикрытую щитом. При попадании в какую-либо запретную зону рыцарю засчитывали штрафные очки, а если этот удар приводил к ране, то победа автоматически присуждалась раненому. Было также запрещено выступать группой против одного рыцаря (что нередко практиковалось раньше)».
Турниры становятся не только схватками рыцарей, но и приобретают черты театрализованных представлений. Один из противников Ульриха фон Лихтенштейна прибыл на турнир в черной одежде монаха и даже в парике с выбритой макушкой, надетом на шлем! Есть также упоминание о приключении этого рыцаря и его товарищей, когда они оделись в одежды короля Артура и его придворных. Турниры сопровождались танцами и другими играми. Заключительный поединок стали посвящать дамам.
В начале XIII в. покровительницами турниров становятся дамы. Связано это было, очевидно, с появлением идеалов романтической любви, воспетых в рыцарских романах XII в. (особенно популярны были романы о короле Артуре и его рыцарях, что, вероятно, и подало идею об организации круглого стола). С того времени среди рыцарства становится модным носить цвета своей дамы. В качестве особого расположения к рыцарям дамы вручали им аксессуары своего туалета.
«Одно из сражений Столетней войны – «Битва тридцати» – очень напоминало турнир. Оно состоялось в 1350 г. в Бретани. Небольшой французский гарнизон замка Джосселин оказался в окружении на английской территории. С французской и английской стороны в этом сражении участвовало по 30 человек: 25 пеших и 5 конных. Отслушав мессу, они начали сражение в открытом поле. Через некоторое время бойцы были уже столь истощены, что командиры отвели их для отдыха. Затем сражение снова возобновилось. Многие были убиты в этом сражении, а те, кто остался в живых, попали в плен к победителям, которыми оказались французы. Пленникам учтиво позволили залечить раны, а затем потребовали за них выкуп. Фруассар, который видел одного из участников сражения, сообщает, что его лицо было столь изрублено, что трудно было даже представить, сколь тяжелой была эта битва».
Самым важным нововведением XV в. был барьер, разделивший конных противников в копейной сшибке. Использование барьера сделало поединки намного безопаснее.
В XV в. особую популярность приобретает вид турнира под названием па д’арм.Такие турниры организовывались по мотивам какой-либо истории, а собственно схватка составляла лишь часть ее. Разрешались не только поединки с копьем (джаусты), но также групповые пешие и конные схватки (меле) с мечами или булавами. В этом виде турнира часто использовали искусственную насыпь или специально огороженное место (перрон), обычно с расположенным внутри или рядом деревом, получившим название «Рыцарского дерева». На перрон или на само дерево (если таковое было) тенаны вывешивали свои щиты, причем цвет щита соответствовал определенному типу боя.
Интересен тот факт, что именно на турнирах первой половины XV в. родилась традиция, существующая до сих пор, – рукопожатие, которым рыцари обменивались после боя в знак того, что они не держат друг на друга зла.
Копейные поединки были самым распространенным видом турнира, но далеко не единственным. Большую популярность в XV в. завоевали конный бой на булавах и тупых мечах, пеший бой (одиночный или групповой) без барьера или с барьером. При проведении так называемого полевого турнирарыцари делились на две группы и атаковали друг друга в линейном порядке, имитируя конную атаку, как на поле боя. Здесь все бойцы и их лошади были закованы в боевые доспехи, а оружием служило копье с острым наконечником. Обычно целью схватки было «преломить копье», и рыцари появлялись без мечей. Но иногда после копейной сшибки рыцари переходили к бою на мечах.
Итальянский поединок подразделялся на поединок мира и поединок войны. В первом случае использовалось специальное турнирное вооружение и копья с корнелем, а в последнем – боевые доспехи и острые копья. После использования копий противники снимали дополнительные пластины и брались за тупые мечи. Схватка меле была подобна этой, за исключением того, что в ней принимало участие много бойцов. Пеший турнир в XVI в. часто устраивали перед конными состязаниями. Бой проводился через деревянный барьер, а основным оружием стало копье, которое удерживали двумя руками. Целью было сломать копье противника, а каждому участнику разрешалось сломать в бою 5–6 копий.
«К XVII в. серьезные турниры практически уже не проводились. Только в некоторых уголках Западной Европы они проходили до начала XVIII в. Общий упадок интереса к турнирам был связан с появлением регулярных армий и усовершенствованием огнестрельного оружия. На первое место в подготовке воина вышли маневрирование на поле боя и оперативное владение мушкетом. Бронебойность последнего в XVII в. увеличилась настолько, что доспехи потеряли свое значение и от них постепенно отказались. Таранный удар копьем утратил свое значение еще раньше. Все это сделало турнир бесполезным с точки зрения подготовки воина, превратив лишь в театрализованное представление, не слишком опасную игру».
Типы турнирных боев
Тип боя Время распространения Виды оружия Задача участников Копейный поединок XIV–XVI вв. (XII–XIII вв. – редкость) Копье (лэнс) Выбить противника из седла, «преломить» копье или привести в действие пружинный механизм Групповая схватка (меле) XII–XVI вв. Копье, меч Выбить наибольшее количество противников из седла, «преломить» наибольшее количество копий и / или нанести большее количество ударов мечом Бой на булавах XV в. – первая четверть XVI в. Булава и тупой меч Сбить нашлемник Пеший бой XIII–XVI в. (наибольшая популярность в XV–XVI вв.). Мечи, булавы, альшписы, топоры и секиры, копья и кузы, кинжалы, дюсаки и боевые цепы Нанести определенное количество ударов или сломать копье противника Потешная осада (шармютцель) XIV–XVI вв. Самое разное – начиная от мечей и копий и заканчивая цветами и пустотелыми ядрами Захватить крепость или удержать ее 3. Рыцарский этикет
Рыцарская честь, рыцарская любовь, рыцарское поведение – все эти понятия, сегодня уже нарицательные, изначально вовсе не были присущи рыцарству. Принципы, положенные в основу европейского этикета, действительно получили распространение от европейского благородного воинства. Однако оно, в свою очередь, переняло их у «неверных» – на «языческом» Востоке в ходе завоевательных крестовых походов.
Именно в это время – в XII веке – былая простота и даже грубость рыцарских нравов сменились строгими и утонченными нормами куртуазного поведения.
«Куртуазия – своеобразный свод правил рыцарского этикета – сложилась на юге Франции, в Провансе. Провансальские поэты-певцы трубадуры и труверы первыми стали применять в своих произведениях изысканные и образные приемы восточной поэзии, ранее не принятые в сумрачной Европе. Их героические и лирические песни прославляли рыцарские доблести, среди которых воинское искусство, мужество и сила были лишь дополнением к иным достоинствам – верности долгу, щедрости и бескорыстию, великодушию, жертвенности в любви». В Провансе существовало множество форм куртуазной поэзии, но к наиболее распространенным относились кансона, альба, баллада, пасторела, тенсона, плач, сирвентес.
Кансона («песня») в повествовательной форме излагала любовную тему. Альба («утренняя заря») посвящалась земной, разделенной любви. В ней рассказывалось о том, что после тайного свидания влюбленные расстаются на заре, и о приближении утренней зари их предупреждает слуга или друг, стоящий на страже. Баллада в то время обозначала плясовую песню. Пасторела – песня, в которой рассказывалось о встрече рыцаря и пастушки. Плач – песня, в которой поэт тоскует, оплакивает свою долю либо скорбит о смерти близкого человека. Тенсона – стихотворный спор, в котором принимают участие либо два поэта, либо поэт и Прекрасная Дама, поэт и Любовь. Сирвентес – песня, в которой поднимаются уже социальные вопросы, главный из которых: кто больше достоин любви – учтивый простолюдин или бесславный барон?
Произведения трубадуров пользовались такой популярностью, что созданные ими образы, проводимые в них идеи, постепенно сформировали некий свод качеств идеального рыцаря, кодекс рыцарской морали, нормы поведения.
Вслед за провансальскими трубадурами эти нормы популяризовались в произведениях певцов других французских областей, германских миннезингеров, в рыцарских романах более позднего времени, тоже, кстати, поначалу стихотворных.
Так постепенно сформировались легендарные ныне рыцарские манеры – по мере усвоения европейским рыцарством правил куртуазного поведения. Они предполагали изысканность и учтивость, умение вести себя в обществе. Особое внимание уделялось искусству служения даме.
Идеал куртуазной любви – возвышенный и недоступный. Не могло быть приличного рыцаря без дамы сердца, которой он посвящал свои подвиги, с именем которой выходил на поединок, прилюдно клялся в любви и верности, прославлять которую заставлял поверженного противника. Но не могло быть и речи о соединении с предметом своей страсти.
Цепь рыцарской любви – в служении, в страдании, а не обладании. Поэтому в дамы сердца избиралась, как правило, замужняя женщина – так обеспечивалась гарантия ее недоступности. Не случайно и Тристан, и Ланселот изнывают от любви к замужним женщинам – иное было бы недостойно романа.
Тем не менее, рыцарю было чего добиваться в любви. Он проходил несколько ступеней служения. На первой стадии – таящегося – рыцарю полагалось лишь вздыхать, не имея права открыться своей избраннице. Только когда сама дама замечала безутешного воздыхателя, он мог молить ее о внимании и снисхождении. Это уже следующая ступень – молящего. И лишь затем ему улыбалось счастье стать официально признанным влюбленным – поклонником. В этом статусе он имел право открыто заявлять о своей любви и преданности. А если прекрасная дама выделяла его среди всех добивавшихся ее благосклонности мужчин – одаривала всяческими знаками внимания вроде мелких памятных вещичек, – счастливый поклонник переходил в ранг возлюбленного. Порой он мог удостоиться даже поцелуя. О большем истинно куртуазный рыцарь не смел и мечтать.
Что, однако, вовсе не мешало ему вести себя куда более вольготно в отношениях с другими женщинами, особенно низших сословий, и не пренебрегать насилием во время набегов и войн. Заключение
К сожалению, из-за узких рамок объема курсовой работы мне очень много, что касается рыцарства, не удалось ухватить. Но тем не менее, проанализировав хотя бы затронутые вопросы нетрудно понять, как сложна была структура рыцарства. Рыцарство составляла в эпоху Средневековья достаточно обширную прослойку общественного слоя, а также занимала достаточно значимое место сословной иерархии. Рыцарство также играет важную роль в истории человечества, кто из нас не знаком с историей Крестовых походов?
Романтика, сила и красота была присуща рыцарям на самом деле. И подобно тому, как в самой кромешной темноте ночи рождается новый день, так в недрах феодальной раздробленности и беззаконья зародилась система рыцарства.
Служение Богу, даме – носителю высшей мудрости и хранительнице добродетелей и государю – проводнику и гаранту «космического» порядка в обществе для рыцаря было высшим долгом, в идеале исполнявшимся на трех планах – духовном, психическом и физическом, что позволяло ему самому стать совершенным образом божества.
Кроме того, именно под влиянием рыцарской культуры, сформировалось несколько новых направлений западноевропейской литературы, – появляется куртуазная литература. Куртуазная культура и куртуазная литература составляли одно целое. Историки отмечают, что в XIV–XV веках такие важные элементы жизни феодалов, как рыцарские турниры, ориентируются на литературные образы, превращаются в искусную и изощренную игру.
Каноны рыцарской любви, служения даме оставили след в этикете светского и вообще культурного поведения, манерах ухаживания за дамой, принятых и в современном обществе. Впрочем, как и многие другие соблюдаемые сегодня правила хорошего тона.
И ныне мужчина сопровождает даму справа от себя – так поступали рыцари, чтобы не задевать спутницу висящим слева мечом или шпагой. При встрече мужчины пожимают друг другу руки, сняв перчатку, – так рыцари демонстрировали, что в правой руке нет оружия. Отдание чести у военных не что иное, как повторение жеста рыцаря, поднимавшего забрало. При встрече другу показывали лицо, чтобы он убедился, что перед ним свой, а противнику – чтобы тот знал, с кем имеет дело.
Дать четкое определение средневековому рыцарству довольно сложно. Рыцарство – феномен средневековья, один из наиболее ярких признаков той эпохи, было слишком многоплановым явлением, чтобы сводить его к обложке или к статуе в музее. Список литературы
1) Кёнингсбергер Г. Средневековая Европа. 400–1500 годы. – М.: «Весь мир», 2001 г.
2) Иванов К.А. «Многоликое Средневековье». – М.: «Алтейа», 2001 г.
3) Носов К.С. «Рыцарские турниры». – СПб.: «Полигон»., 2002 г.
4) Руа Ж.Ж. «История рыцарства». – М.: «Алетейа», 2001 г.
5) Солдатенко А. «Рыцарская энциклопедия». – М.: АВС «МЕДИНВЕСТ». 1994 г.
Многие люди считают, что рыцари остались в прошлом. В современном мире рыцарство считается непопулярным проявлением удивительного романтизма. Конечно, речь не идет о внешнем виде – одеть латы, взять в руки оружие и ходить в таком виде на работу было бы очень странным, смешным, неумелым.
Нет, дело идет о таки проявления бывших рыцарей, как вежливость, учтивость, мужество, храбрость, смелость и прочее. Рыцари были благородными уважаемыми людьми, способными на бескорыстные поступки.
К сожалению, в нашем обществе мало подобных мужчин. Сейчас не считается нужным заступиться за честь дамы. Даже в городском транспорте некоторые ребята не уступят свое место пожилой женщине, ребенку или беременной женщине. Даже сделать даме сердца что то приятное, например подарить цветы, проявить галантность, посвятить стихотворение – это многим не под силу. И этот перечень можно продолжать.
И все ли так плохо, как представляется на первый взгляд?
Неужели настоящие мужские черты характера минули в лета вместе с эпохой рыцарства?
Ведь стремление быть рыцарем в глубине души есть у каждого мужчины. Оно появляется еще в раннем детстве, когда маленький мальчик стремится быть рыцарем, героем, защитником. Куда же деваются эти благородные порывы? Почему со временем эта мечта для многих становится невыполнимой?
Оказывается, быть эгоистом легче, так же как ругаться матом, иметь дурные привычки и не обращать внимания на потребности других людей. А вот всегда стараться быть настоящим рыцарем под силу не каждому.
Но это возможно. И все дело в личном выборе.
Быть рыцарем или не быть – каждый человек решает сам. Настоящий мужчина способен на действительно достойные поступки. Такие, например, которые защищают свою страну, которые борются с преступностью, внимательно относятся к другим людям, особенно к женщинам и детям. Ему безразлично, как отреагируют на него поведение другие люди, поймут ли его товарищи – он будут действовать так, как подскажет ему сердце, совесть, внутреннее собственное желание. В награду он получает чистую совесть.
Возможно, некоторые товарищи его не поймут, возможно посмеются с него, но его совесть будет чиста.
Текст сочинения:
Эпоха средневековья это благородный и возвышенный мир рыцарских ?урниров, освященный прекрасными ри?уалами куль? дамы сердца, прекрасной и недостижимой, как идеал, вдохновляющей на подвиги. Рыцари это носители чести и благородства, независимости и самоотверженности, защи?ники всех слабых и обиженных. Но это все в прошлом. Мир изменился, и соблюдение рыцарского кодекса чести стало непосильным бременем для бедных рыцарей. Время войн кончилось, а феодальные помествя не могли обеспечить достойное существование рыцарей. Чтобы сохранить независимость, достоинство, приличный вид, иметь рыцарские доспехи, они вынуждены были продавать владения, залезать в долги к ростовщикам. Миром стали править не меч и сила, а золото и расчетливость. Рыцарские чувства, представления о порядочности вступили в неразрешимое противоречие с царящими алчностью, стяжательством, беспринципностью.
Контраст бедности и богатства, нищеты и роскоши, возвышенной рыцарской психологии и унижающей достоинство заботы о соблюдении материальных атрибутов рыцарского образа жизни резок и нагляден. Собрание вассалов за герцогским столом пестри? роскошью атласа да бархата, дамы на ?урнире чувствительны и возвышенны. Победитель ?урнира Альбер вызывает всеобщее восхищение двора. Его блестящий удар, выбивший из седла графа Делоржа, славят герольды. Сам же герой проклинает своего противника, повредившего ему ударом копья шлем. Альбер в отчаянии ему не на что приобрести другой: Проклятый граф! Он лучше бы мне голову пробил. Молодой человек с горькой иронией говори? об истоках своего рыцарского подвига:
Тогда никто не думал о причине
И храбрости моей и силы дивной!
Взбесился я за поврежденный шлем;
Геройству что виною было? скупость.
Да! заразиться здесь нетрудно ею
Под кровлею одной с моим отцом. Упоминание об отце не случайно старый барон неслыханно богат. Но столь же фантастически скуп. О?чаявшись раздобыть где-нибудь деньги на поддержание достойного рыцаря образа жизни, Альбер с ненавистью и презрением убеждает недоверчивого ростовщика, что отец служи? золоту,
…как алжирский раб, Как пес цепной.
В нетопленной конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спи?, все бегает да лает.
А золото спокойно в сундуках Лежи? себе…
Мечтающий о независимости и свободе, о жизни при дворе герцога, мечтающий участвовать в балах и ?урнирах, блистать нарядами, силой и отвагой, Альбер вынужден выпрашивать деньги у ничтожного по происхождению, но богатого еврея. Рыцарь с головы до ног, он в то же время понимает, что времена рыцарства безвозвратно прошли. Юноша благороден, любой намек на возможность обрести материальную независимость и занять достойное место в высшем обществе неправедным путем приводи? его в ярость, вызывает негодование, оскорбляет чувство чести. Но мысли об отце, трясущемся над своим богатством и нежелающем пожер?вовать частью своего презренного золота для поддержания достойного рыцаря образа жизни, внушает ему такую же ярость. Альбер понимает низменность своих надежд на скорейшую кончину отца, но не види? другого пу?и к осуществлению своих надежд. Сын скорби? о своей раздвоенности, неразрешимом противоречии между рыцарской честью и невозможностью ее соблюдения:
О бедность, бедность
Как унижает сердце нам она.
Втайне ожидая смер?и отца, Альбер как истинный рыцарь возмущен до глубины души гнусным предложением ростовщика отравить барона. Больше всего потрясло его сознание, что бесчестье ему посмел предложить презренный еврей, поклоняющийся золотому тельцу, напрочь лишенный рыцарских представлений о чести, тот, кого во все времена считали только подручным средством для совершения рыцарских подвигов:
Его червонцы буду? пахнуть ядом,
Как сребреники пращура его…
И Альбер отправляется к своему покровителю и хозяину требовать справедливого суда, достойного материального поддержания своего личного достоинства, которого он как защи?ник существующего миропорядка заслуживает.
А что же пес цепной, неужели он представляет собой лишь олицетворение прими?ивной страсти накопительства? Нет, золото нужно барону не просто для удовлетворения низменного желания стяжательства и не для наслаждения химерическим его блеском. Каждая золотая монета символизирует драматическую судьбу реальных людей, которые вынуждены были отдать себя в кабалу к этому безжалостному ростовщику. Барон осознает, что лелеемые им сокровища представляю? собой слезы, кровь и пот, проли?ые за все, что здесь храни?ся. Они тем более дороги ему, что потребовали от него неимоверного напряжения воли, абсолю?ного подавления человеческих слабостей:
Кто знает, сколько горьких воздержаний,
Обузданных страстей, ?яжелых дум,
Дневных забот, ночей бессонных мне
Все это стоило?
Ради чего герой шел на такие жер?вы, чего стремился он достигнуть в конце жизненного пу?и? В своем возвышенном монологе барон поэ?изирует золото, то могущество, ?у безграничную власть над миром, которую оно приноси? хозяину:
Что не подвластно мне? как некий демон
О?селе править миром я могу;
Лишь захочу воздвигну?ся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегу?ся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесу?,
И вольный гений мне поработи?ся… Но главное не реальная власть над миром, это лишь средство удовлетворения человеческой гордыни. Главное гаран?ия абсолю?ной свободы, личной независимости:
Мне все послушно, я же ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…
Барон истинный поэ? золота, символизирующего надежную защи?у его личного достоинства. Тем невыносимее для него мысль, что достигнутое могущество может рухнуть под напором жаждущего наслаждений прожигателя жизни, ничем не пожер?вовавшего ради золота сына:
Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Я царствую… но кто вослед за мной
Приимет власть над нею? Мой наследник!
Безумец, расточитель молодой,
Развратников разгульный собеседник! Барон, как и Альбер, обращается за справедливостью к герцогу, олицетворению высшей справедливости.
В замке герцога безупречный рыцарь Альбер выгляди? совсем не по-рыцарски, с нескрываемой радостью принимая вызов старого отца, а столь, казалось бы, далекий от рыцарского кодекса чести барон проявляет себя человеком, обладающим обостренным чувством личного достоинства. Золото, олицетворяющее и честь его, и славу, и оружие личной независимости, оказалось бессильным перед простым оскорблением. И отец, и сын борю?ся не только с внешними обстоятельствами, но и с внутренними противоречиями, стремлением обрести счастье за счет других, что неизбежно ведетих к бессмысленной жестокости и неизбежной трагедии. С горечью и состраданием говори? герцог:
Ужасный век, ужасные сердца!
Права на сочинение “Рыцарство и ан?ирыцарство в трагедии А. С. Пушкина Скупой рыцарь” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Очень часто мы слышим выражение(особенно это касается мальчиков): “Рыцари так себя не ведут”, “Нужно поступать, как настоящий рыцарь”.
Что первое мы воображаем, когда представляем рыцаря ? Это крепкий мужчина, в железных доспехах, на коне и с копьём. Так можно ли быть рыцарем в наши дни ?
Во-первых рыцаря характеризует не только его одеяние, но и его характер, его качества. Рыцари должны были быть смелыми, отважными, обладать великодушием и благородством, быть верными и храбрыми. Выходит, что и в наши дни можно быть отважными и храбрыми рыцарями.
А можно быть и лучше, чем были рыцари в древние времена. Почему ? Попробуем разобраться.
Рыцари в те далёкие времена не занимались земледелием, мы в наше время вполне можем помогать старшим на даче, огороде.
Рыцари не занимались уборкой дома, мы же помогаем нашим родителям, бабушкам и дедушкам по дому, мы убираемся в своей комнате, складываем игрушки и школьные принадлежности по местам.
Рыцари не занимались чисткой доспехов. Мы же всегда содержим свою одежду и обувь в чистоте и порядке. Развешиваем одежду на вешалки и чистим перед выходом из дома свою обувь.
Рыцари не занимались пением. Мы же в своё время увлекаемся музыкой, пением и это никак не влияет на современные качества рыцаря.
Делаем вывод: Не все те рыцари, что на коне. Рыцарем можно быть только если обладаешь качествами рыцаря (смелость, храбрость, честность).
Соблюдать правила рыцарства должен каждый. Нужно защищаться за младших, не обижать слабых, старых людей. Не грубить старшим и во всём им помогать. Быть честным и никогда не обманывать, уметь держать своё слово.
Этими качествами обладают многие мальчики в наше время, поэтому можно смело утверждать, что и в наше время существуют рыцари.
Эпоха средневековья – это благородный и возвышенный мир рыцарских турниров, освященный прекрасными ритуалами культ дамы сердца, прекрасной и недостижимой, как идеал, вдохновляющей на подвиги. Рыцари – это носители чести и благородства, независимости и самоотверженности, защитники всех слабых и обиженных. Но это все в прошлом. Мир изменился, и соблюдение рыцарского кодекса чести стало непосильным бременем для бедных рыцарей. Время войн кончилось, а феодальные поместья не могли обеспечить достойное существование рыцарей. Чтобы сохранить независимость, достоинство, приличный вид, иметь рыцарские доспехи, они вынуждены были продавать владения, залезать в долги к ростовщикам. Миром стали править не меч и сила, а золото и расчетливость. Рыцарские чувства, представления о порядочности вступили в неразрешимое противоречие с царящими алчностью, стяжательством, беспринципностью.
Контраст бедности и богатства, нищеты и роскоши, возвышенной рыцарской психологии и унижающей достоинство заботы о соблюдении материальных атрибутов рыцарского образа жизни резок и нагляден. Собрание вассалов “за герцогским столом” пестрит роскошью “атласа да бархата”, дамы на турнире чувствительны и возвышенны. Победитель турнира Альбер вызывает всеобщее восхищение двора. Его блестящий удар, выбивший из седла графа Делоржа, славят герольды. Сам же герой проклинает своего противника, повредившего ему ударом копья шлем. Альбер в отчаянии – ему не на что приобрести другой: “Проклятый граф! Он лучше бы мне голову пробил”. Молодой человек с горькой иронией говорит об истоках своего рыцарского подвига:
Тогда никто не думал о причине
И храбрости моей и силы дивной!
Взбесился я за поврежденный шлем;
Геройству что виною было? – скупость. –
Да! заразиться здесь нетрудно ею
Под кровлею одной с моим отцом.
Упоминание об отце не случайно – старый барон неслыханно богат. Но столь же фантастически скуп. Отчаявшись раздобыть где-нибудь деньги на поддержание достойного рыцаря образа жизни, Альбер с ненавистью и презрением убеждает недоверчивого ростовщика, что отец служит золоту,
…как алжирский раб, Как пес цепной.
В нетопленной конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спит, все бегает да лает.
А золото спокойно в сундуках Лежит себе…
Мечтающий о независимости и свободе, о жизни при дворе герцога, мечтающий участвовать в балах и турнирах, блистать нарядами, силой и отвагой, Альбер вынужден выпрашивать деньги у ничтожного по происхождению, но богатого еврея. Рыцарь с головы до ног, он в то же время понимает, что времена рыцарства безвозвратно прошли. Юноша благороден, любой намек на возможность обрести материальную независимость и занять достойное место в высшем обществе неправедным путем приводит его в ярость, вызывает негодование, оскорбляет чувство чести. Но мысли об отце, трясущемся над своим богатством и нежелающем пожертвовать частью своего презренного золота для поддержания достойного рыцаря образа жизни, внушает ему такую же ярость. Альбер понимает низменность своих надежд на скорейшую кончину отца, но не видит другого пути к осуществлению своих надежд. Сын скорбит о своей раздвоенности, неразрешимом противоречии между рыцарской честью и невозможностью ее соблюдения:
О бедность, бедность
Как унижает сердце нам она.
Втайне ожидая смерти отца, Альбер как истинный рыцарь возмущен до глубины души гнусным предложением ростовщика отравить барона. Больше всего потрясло его сознание, что бесчестье ему посмел предложить презренный еврей, поклоняющийся золотому тельцу, напрочь лишенный рыцарских представлений о чести, тот, кого во все времена считали только подручным средством для совершения рыцарских подвигов:
Его червонцы будут пахнуть ядом,
Как сребреники пращура его…
И Альбер отправляется к своему покровителю и хозяину требовать справедливого суда, достойного материального поддержания своего личного достоинства, которого он как защитник существующего миропорядка заслуживает.
А что же “пес цепной”, неужели он представляет собой лишь олицетворение примитивной страсти накопительства? Нет, золото нужно барону не просто для удовлетворения низменного желания стяжательства и не для наслаждения химерическим его блеском. Каждая золотая монета символизирует драматическую судьбу реальных людей, которые вынуждены были отдать себя в кабалу к этому безжалостному ростовщику. Барон осознает, что лелеемые им сокровища представляют собой “слезы, кровь и пот, пролитые за все, что здесь хранится”. Они тем более дороги ему, что потребовали от него неимоверного напряжения воли, абсолютного подавления человеческих слабостей:
Кто знает, сколько горьких воздержаний,
Обузданных страстей, тяжелых дум,
Дневных забот, ночей бессонных мне
Все это стоило?
Ради чего герой шел на такие жертвы, чего стремился он достигнуть в конце жизненного пути? В своем возвышенном монологе барон поэтизирует золото, то могущество, ту безграничную власть над миром, которую оно приносит хозяину:
Что не подвластно мне? как некий демон
Отселе править миром я могу;
Лишь захочу – воздвигнутся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольный гений мне поработится…
Но главное – не реальная власть над миром, это лишь средство удовлетворения человеческой гордыни. Главное – гарантия абсолютной свободы, личной независимости:
Мне все послушно, я же – ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…
Барон – истинный поэт золота, символизирующего надежную защиту его личного достоинства. Тем невыносимее для него мысль, что достигнутое могущество может рухнуть под напором жаждущего наслаждений прожигателя жизни, ничем не пожертвовавшего ради золота сына:
Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Я царствую… но кто вослед за мной
Приимет власть над нею? Мой наследник!
Безумец, расточитель молодой,
Развратников разгульный собеседник!
Барон, как и Альбер, обращается за справедливостью к герцогу, олицетворению высшей справедливости.
В замке герцога безупречный рыцарь Альбер выглядит совсем не по-рыцарски, с нескрываемой радостью принимая вызов старого отца, а столь, казалось бы, далекий от рыцарского кодекса чести барон проявляет себя человеком, обладающим обостренным чувством личного достоинства. Золото, олицетворяющее и честь его, и славу, и оружие личной независимости, оказалось бессильным перед простым оскорблением. И отец, и сын борются не только с внешними обстоятельствами, но и с внутренними противоречиями, стремлением обрести счастье за счет других, что неизбежно ведет их к бессмысленной жестокости и неизбежной трагедии. С горечью и состраданием говорит герцог:
Ужасный век, ужасные сердца!
Говоря о литературе Средневековья, мы, прежде всего, представляем рыцаря – главного героя произведений той эпохи. Доблесть, отвага и честь были воспеты средневековыми авторами рыцарских романов. И умение любить. Рыцарь умел глубоко чувствовать и выражать свои чувства утонченно и красиво.
Некоторые произведения, относящиеся к рыцарской литературе, были основаны на произведениях античности. Там средневековые авторы смогли отыскать и волнующие истории о любви, и невероятные приключения, что было близко к идеалам рыцарства. Скажем, Бенуа де Сент-Мор, наиболее известный автор рыцарских романов, использовал в своем творчестве мотивы произведений Вергилия и Гомера.
Еще более подходящим источником для сюжетов о рыцарстве выступил кельтский эпос. Ему присуща и некая таинственность, и фантастичность. Хотя волшебство, которое у древних сказителей выступало в качестве сил природы, куртуазными авторами было интерпретировано в нечто жестокое и противоестественное.
Наиболее известными произведениями можно назвать «Песнь о Роланде», «Песнь о Нибелунгах», а также «Песнь о Сиде». К известным авторам стоит причислить Кретьена де Труа, из под пера которого появился целый ряд историй о доблестном рыцаре Ланселоте. В немецкой литературе заметное место занимает Готфрид Страсбургский, известный своей версией истории о двух влюбленных – Тристане и Изольде.
Роман рассказывает о сильном чувстве, возникшем между людьми, которые не были предназначены друг другу. Любовь возникла из-за волшебного напитка, выпитого по ошибке рыцарем Тристаном и королевой Изольдой. Автор не просто сочувствует безнадежно влюбленным, впервые в эпоху средневековья именно в рыцарской литературе любовь стала воспеваться как возвышенное чувство.
Как видим, главным мотивом повествования рыцарского романа выступает тема любви и связанные с ней подвиги (порой самые невероятные), которые щедрый на чувства рыцарь посвящает своей даме сердца. Стоит отметить, что возлюбленная – несвободна. Как правило, она либо жена сюзерена или человека, занимающего в иерархии положение намного выше, чем главный герой. Эта дама, сколь прекрасна, столь и добродетельна, не может подарить свои чувства даже рыцарю, готовому ради нее на смерть.
Единственное, что может заслужить от нее доблестный воин – это небольшой знак внимания, например, оброненный платок. Как правило, влюбленный довольствуется и такой малостью. Существование дамы сердца и страданий делают образ рыцаря более возвышенным и достойным такого почетного звания.
Рыцарский роман внес свою лепту в дальнейшее развитие реализма в литературе эпохи Возрождения. Как противовес церковным проповедям, романы о рыцарстве касались повседневности, рассказывая о простых человеческих чувствах и проблемах, поддерживали интерес к реальной жизни.
Эпоха средневековья — это благородный и возвышенный мир рыцарских турниров, освященный прекрасными ритуалами культ дамы сердца, прекрасной и недостижимой, как идеал, вдохновляющей на подвиги. Рыцари — это носители чести и благородства, независимости и самоотверженности, защитники всех слабых и обиженных. Но это все в прошлом. Мир изменился, и соблюдение рыцарского кодекса чести стало непосильным бременем для бедных рыцарей. Время войн кончилось, а феодальные помествя не могли обеспечить достойное существование рыцарей. Чтобы сохранить независимость, достоинство, приличный вид, обладать рыцарские доспехи, они вынуждены были продавать владения, залезать в долги к ростовщикам. Миром стали править не меч и сила, а золото и расчетливость. Рыцарские чувства, представления о порядочности вступили в неразрешимое противоречие с царящими алчностью, стяжательством, беспринципностью.
Контраст бедности и богатства, нищеты и роскоши, возвышенной рыцарской психологии и унижающей достоинство заботы о соблюдении материальных атрибутов рыцарского образа жизни резок и нагляден. Собрание вассалов “за герцогским столом” пестрит роскошью “атласа да бархата”, дамы на турнире чувствительны и возвышенны. Победитель турнира Альбер вызывает всеобщее упоение двора. Его блестящий удар, выбивший из седла графа Делоржа, славят герольды. Сам же герой проклинает своего противника, повредившего ему ударом копья шлем. Альбер в отчаянии — ему не на что приобрести другой: “Проклятый граф! Он лучше бы мне голову пробил”. Молодой человек с горькой иронией говорит об истоках своего рыцарского подвига:
Тогда никто не думал о причине
И храбрости моей и силы дивной!
Взбесился я за поврежденный шлем;
Геройству что виною было? — скупость. —
Да! заразиться тут нетрудно ею
Под кровлею одной с моим отцом.
Упоминание об отце не случайно — старый барон неслыханно богат. Но столь же фантастически скуп. Отчаявшись раздобыть где-нибудь денежки на поддержание достойного рыцаря образа жизни, Альбер с ненавистью и презрением убеждает недоверчивого ростовщика, что отец служит золоту,
…как алжирский раб, Как пес цепной.
В нетопленной конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спит, все бегает да лает.
А золото спокойно в сундуках Лежит себе…
Мечтающий о независимости и свободе, о жизни при дворе герцога, мечтающий участвовать в балах и турнирах, блистать нарядами, силой и отвагой, Альбер вынужден выпрашивать денежки у ничтожного по происхождению, но богатого еврея. Рыцарь с головы до ног, он в то же час понимает, что времена рыцарства безвозвратно прошли. Юноша благороден, любой намек на вероятность обрести материальную независимость и занять достойное место в высшем обществе неправедным путем приводит его в озлобленность, вызывает негодование, оскорбляет чувство чести. Но мысли об отце, трясущемся над своим богатством и нежелающем пожертвовать частью своего презренного золота для поддержания достойного рыцаря образа жизни, внушает ему такую же озлобленность. Альбер понимает низменность своих надежд на скорейшую кончину отца, но не видит другого пути к осуществлению своих надежд. Сын скорбит о своей раздвоенности, неразрешимом противоречии между рыцарской честью и невозможностью ее соблюдения:
О бедность, бедность
Как унижает сердце нам она.
Втайне ожидая смерти отца, Альбер как подлинный рыцарь возмущен до глубины души гнусным предложением ростовщика отравить барона. Больше всего потрясло его сознание, что бесчестье ему посмел предложить презренный еврей, поклоняющийся золотому тельцу, напрочь лишенный рыцарских представлений о чести, тот, кого во все времена считали только подручным средством для совершения рыцарских подвигов:
Его червонцы будут пахнуть ядом,
Как сребреники пращура его…
И Альбер отправляется к своему покровителю и хозяину требовать справедливого суда, достойного материального поддержания своего личного достоинства, которого он как защитник существующего миропорядка заслуживает.
А что же “пес цепной”, неужели он представляет собой лишь олицетворение примитивной страсти накопительства? Нет, золото надобно барону не просто для удовлетворения низменного желания стяжательства и не для наслаждения химерическим его блеском. Каждая золотая монета символизирует драматическую судьбу реальных людей, которые вынуждены были отдать себя в кабалу к этому безжалостному ростовщику. Барон осознает, что лелеемые им сокровища представляют собой “слезы, кровь и пот, пролитые за все, что тут хранится”. Они тем более дороги ему, что потребовали от него неимоверного напряжения воли, абсолютного подавления человеческих слабостей:
Кто знает, сколько горьких воздержаний,
Обузданных страстей, тяжелых дум,
Дневных забот, ночей бессонных мне
Все это стоило?
Ради чего герой шел на такие жертвы, чего стремился он добиться в конце жизненного пути? В своем возвышенном монологе барон поэтизирует золото, то могущество, ту безграничную верх над миром, которую оно приносит хозяину:
Что не подвластно мне? как некий демон
Отселе править миром я могу;
Лишь захочу — воздвигнутся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольготный гений мне поработится…
Но главное — не реальная верх над миром, это лишь средство удовлетворения человеческой гордыни. Главное — гарантия абсолютной свободы, личной независимости:
Мне все послушно, я же — ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…
Барон — подлинный поэт золота, символизирующего надежную защиту его личного достоинства. Тем невыносимее для него мысль, что достигнутое могущество может рухнуть под напором жаждущего наслаждений прожигателя жизни, ничем не пожертвовавшего ради золота сына:
Я царствую!.. Какой магический блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Я царствую… но кто вослед за мной
Приимет верх над нею? Мой наследник!
Безумец, расточитель молодой,
Развратников разгульный собеседник!
Барон, как и Альбер, обращается за справедливостью к герцогу, олицетворению высшей справедливости.
В замке герцога безупречный рыцарь Альбер выглядит совсем не по-рыцарски, с нескрываемой радостью принимая вызов старого отца, а столь, казалось бы, отдаленный от рыцарского кодекса чести барон проявляет себя человеком, обладающим обостренным чувством личного достоинства. Золото, олицетворяющее и честь его, и славу, и оружие личной независимости, оказалось бессильным перед простым оскорблением. И отец, и сын борются не только с внешними обстоятельствами, но и с внутренними противоречиями, стремлением обрести счастье за счет других, что неизбежно ведетих к бессмысленной жестокости и неизбежной трагедии. С горечью и состраданием говорит герцог:
Ужасный век, ужасные сердца!
Вокруг рыцарей,которых одни называют неустрашимыми воинами,преданными
вассалами,защитниками слабых,благородными слугами прекрасных дам,галан-
тными кавалерами,а другие-неустойчивыми в бою,нарушающими свое слово,
алчными грабителями,жестокими угнетателями,дикими насильниками,кичливы-
ми невеждами,вертелась в сущности история европейского средневековья,
потому что они в те времена были единственной реальной силой.Силой ко-
торая нужна была всем:королям против соседей и непокорных вассалов,кре-
стьян,церкви;церкви-против иноверцев,королей,крестьян,горожан;владыкам
помельче-против соседей,короля,крестьян;крестьянам-против рыцарей сосе-
дних владык.Горожанам,правда,рыцари были не нужны,но они всегда исполь-
зовали их военный опыт.Ведь рыцарь-это прежде всего профессиональный
воин.Но не просто воин.Рыцарь,рейтер,шевалье и т.д. на всех языках зна-
чит всадник.Но не просто всадник,А всадник в шлеме,панцире,со щитом,ко-
пьем и мечом.Все это снаряжение было весьма дорогим:еще в конце X в.,
когда расчет велся не на деньги,а на скот,комплект вооружения,тогда еще
не столь обильного и сложного,вместе с конем стоил 45 коров или 15 ко-
былиц.А это величина стада или табуна целой деревни.
Но мало взять в руки оружие-им надо уметь отлично пользоваться.Для
этого необходимы беспрестанные утомительные тренировки с самого юного
возраста.Недаром мальчиков из рыцарских семей с детства приучали носить
доспехи-известны полные комплекты для 6-8 -летних детей.Следовательно,
тяжеловооруженный всадник должен быть богатым человеком,располагающим
временем.Крупные владетели могли содержать при дворе лишь очень неболь-
шое число таких воинов.А где взять остальных ? Ведь крепкий крестьянин,
если и имеет 45 коров,то не отдаст их за груду железа и красивого,но не
годного для хозяйства коня.Выход нашелся:король обязывал мелких земле-
владельцев работать определенное время на крупного,снабжать его нужным
количеством продуктов и ремесленных изделий,а тот должен был быть готов
определенное количество дней в году служить королю в качестве тяжелово-
оруженного всадника.
На подобных отношениях в Европе выстроилась сложная феодальная систе-
ма.И к XI-XII вв. тяжеловооруженные всадники превратились в касту рыца-
рей.Доступ в это привилегированное сословие становился все более труд-
ным,основанным уже на родовитости,которая подтверждалась грамотами и
гербами.Еще бы:кому хочется тесниться и допускать к жирному куску пос-
торонних.А кусок был жирным,и чем дальше,тем больше.
За клятву верности сеньору рыцарь получал землю с работающими на него
крестьянами,право суда над ними,право сбора и присвоение налогов,право
охоты,право первой ночи и т.д. Он мог ездить ко дворам владык,развлека-
ться целыми днями,пропивать,проигрывать в городах деньги,собранные с
мужиков.Обязанности его сводились к тому,чтобы во время военных дей-
ствий служить на своих харчах сеньору около месяца в году,а обычно и
того меньше.
Ну а как рыцари воевали? По-разному.Сравнивать их с кем-то очень
трудно,т.к. они в Европе были в военном отношении предоставлены самим
себе.Разумеется в сражениях участвовала и пехота-каждый рыцарь приводил
с собой слуг,вооруженных копьями и топорами,да и крупные владетели на-
нимали большие отряды лучников и арбалетчиков.Но до XIV в. исход сраже-
ния всегда определяли немногие господа-рыцари,многочисленные же слуги-
пехотинцы были для господ хоть и необходимым,но лишь полспорьем.Рыцари
их в расчет вообще не принимали.Да и что могла сделать толпа необучен-
ных крестьян против закованного в доспехи профессионального бойца на
могучем коне ? Рыцари презирали собственную же пехоту.Горя нетерпением
сразиться с достойным противником,то есть рыцарем же,они топтали коня-
ми мешающих им своих же пещих воинов.С таким же равнодушием рыцари от-
носились и к всадникам без доспехов,лишь с мечами и легкими копьями. В
одной из битв,когда на группу рыцарей налетел отряд легких всадников,
они даже не сдвинулись с места,а просто перекололи своими длинными ко-
пьями лошадей противника и только тогда поскакали на достойного врага-
рыцарей.
Вот тут-то и происходил настоящий бой:два закованных в железо всад-
ника закрытых щитами,выставив вперед длинные копья,сшибались с налета,
и от страшного таранного удара,усиленного тяжестью доспехов и весом
лошади в сочетании со скоростью движения,враг с треснувшим щитом и
распоротой кольчугой или просто оглушенный вылетал из седла.Если же
доспехи выдерживали,а копья ломались,начиналась рубка на мечах.Это бы-
ло отнюдь не изящное фехтование:удары были редкими но страшными.Об их
силе говорят останки воинов,погибших в сражениях средневековья,-раз-
рубленные черепа,перерубленные берцовые кости.Вот ради такого боя и
жили рыцари.В такой бой они кидались очертя голову,забыв об осторожно-
сти,об элементарном строе,нарушая приказы командующих.Хотя какие там
приказы-рыцарям лишь предлагали держать строй,их просили.
При малейшем признаке победы рыцарь кидался грабить лагерь врага,за-
бывая обо всем,-и ради этого тоже жили рыцари.Недаром некоторые короли
,запрещая бойцам ломать боевой порядок при наступлении и ход битвы из-
за грабежа строили перед боем виселицы для несдержанных вассалов.Бой
мог быть довольно долгим.Ведь он распадался обычно на нескончаемое ко-
личество поединков,когда противники гонялись друг за другом.
Рыцарская честь понималась весьма своеобразно.Устав тамплиеров раз-
решал рыцарю нападать на противника спереди и сзади,справа и слева,ве-
зде где можно нанести ему урон.Но если противнику удавалось заставить
отступить хоть нескольких рыцарей,их соратники,заметив это,как правило,
ударялись в паническое бегство,которое не в силах был остановить ни
один полклводец.Сколько королей лишились победы только потому,что пре-
ждевременно теряли голову от страха!
Никакой воинской дисциплины у рыцарей не было и быть не могло.Ибо ры-
царь-индивидуальный боец,привилегированный воин с болезнено острым чув-
ством собственного достоинства.Он профессионал от рождения и в военном
деле равен любому из своего сословия вплоть до короля.В бою он зависит
только сам от себя и выделиться,быть первым может,только показав свою
храбрость,добротность своих доспехов и резвость коня.И он показывал это
всеми силами.Да кто же тут мог что-то ему указать,приказать ? Рыцарь
сам знает все,и любой приказ для него-урон чести.Такое самосознание ры-
царя было хорошо известно полководцам,государственным деятелям,светским
и церковным.Видя,что несокрушимые всадники терпят поражение из-за своей
горячности и своеволия,вылетая в атаку разрозненными группами,и зная,
что тяжелая конница непобедима,когда наваливаются всей массой,государ-
ственная и церковная админестрации принимали меры,чтобы навести хоть
какой-то порядок.Ведь к тому же рыцарей было мало.Например,во всей Анг-
лии в 70-х гг. XIII в. насчитывалось 2750 рыцарей.В боях участвовало
обычно несколько десятков рыцарей,и лишь в больших сражениях они исчис-
лялист сотнями,редко переваливая за тысячу.Понятно,что это мизерное ко-
личество полноценных бойцов нельзя было растрачивать,распылять по мело-
чам.И тогда с конца XI-го века,во время крестовых походов,стали возни-
кать духовно-рыцарские ордена со строгими уставами,регламентирующими
боевые действия. Р Ы Ц А Р С К И Е О Р Д Е Н А
С 1100 по 1300 г. в Европе образовалось 12 рыцарских духовных орденов.
Наиболее мощными и жизнеспособными оказались три: орден тамплиеров,
орден госпитальеров и тевтонский орден. ТАМПЛИЕРЫ.
Официально этот орден назывался “Тайное рыцарство Христово и Храма
Соломона”,но в Европе был более известен как Орден рыцарей Храма.(Его
резиденция находилась в Иерусалиме,на месте,где,по преданиям был рас-
положен храм царя Соломона (tample-храм(франц.)).Самих же рыцарей назы-
вали храмовниками.Создание ордена было провозглашено в 1118-1119 гг.
девятью французскими рыцарями во главе с Хуго де Пейнсом из Шампани.Де-
вять лет эти девять рыцарей хранили молчание,о них не упоминает ни один
хронист того времени.Но в 1127 г. они возвратились во Францию и заявили
о себе.А в 1128 г. церковный Собор в Труа (Шампань) официально признал
орден.
На печати тамплиеров были изображены два рыцаря,скачущих на одной ло-
шади,что должно было говорить о бедности и о братстве.Символом ордена
стал белый плащ с красным восьмиконечным крестом.
Целью его членов было “по возможности заботиться о дорогах и путях, а
особенно об охране паломников”.Устав запрещал любые светские развлече-
ния,смех,пение и т.д. Рыцари должны были дать три обета:целомудрие,бед-
ности и послушания.Дисциплина была жесткой:”Каждый совершенно не следу-
ет собственной воле,но более заботится о том,чтобы повиноваться прика-
зывающему”.Орден становится самостоятельной боевой еденицей,подчиня-
ющийся только Великому магистру (им сразу был провозглашен де Пейнс) и
Папе римскому.
Тамплиеры к XII в. стали обдадателями неслыханных богатств и владели
не только землями,но и верфями,портами,имели мощный флот.Они ссужали
деньги обедневшим монархам и тем самым могли влиять на государственные
дела.Кстати,именно тамплиеры первыми ввели бухгалтерские документы и
банковские чеки.
Рыцари Храма поощряли развитие науки,и немудрено,что многие техниче-
ские достижения (например,компас) оказывались в первую очередь у них в
руках.
Искусные рыцари-хирурги врачевали раненых-это была одна из обязан-
ностей ордена.
В XI в. тамплиерам как “храбрейшим и опытнейшим в ратном деле лю-
дям” была дарована крепость Газа в Святой земле.Но заносчивость принес-
ла немало вреда “воинам Христовым” и явилась одной из причин поражения
христиан в Палестине.В 1191 г. рухнувшие стены последней обороняемой
тамплиерами крепости Сен-Жан-д’Акр погребли не только храмовников и их
Великого магистра,но и славу ордена как непобедимого воинства. ГОСПИТАЛЬЕРЫ.
Официальное название-“Орден всадников госпиталя святого Иоанна Иеру-
салимского”.В 1070 г. в Палестине купцом Мауро из Амальфи был основан
госпиталь для паломников к святым местам.Постепенно там образовалось
братство для ухода за больными и ранеными.Оно крепло,увеличивалось,на-
чало оказывать достаточно сильное влияние и в 1113 г. было официально
признано Папой в качестве духовно-рыцарского ордена.
Рыцари принимали три обета:бедности,целомудрия и послушания.Символом
ордена стал восьмиконечный белый крест.Первоначально он находился на
левом плече черной мантии.У мантии были очень узкие рукава,что символи-
зировало отсутствие свободы у инока.Позднее рыцари стали носить красные
одеяния с нашитым на груди крестом.В ордене были три категории:рыцари,
капелланы и служащая братия.С 1155 г. во гдаве ордена становится Вели-
кий магистр,которым был провозглашен Раймонд де Пюи.Для принятия важне-
йших решений собирался генеральный капитул.Члены капитула отдавали Ве-
ликому магистру кошель с восемью динариями,что должно было символизиро-
вать отказ рыцаря от богатства.
Первоначально главно главной задачей ордена был уход за больными и
ранеными.В главном госпитале в Палестине размещалось около 2 тыс. коек.
Рыцари раздавали безвозмездную помощь беднякам,устраивали для них три
раза в неделю бесплатные обеды.Госпитальеры располагали приютом для
подкидышей и грудных младенцев.Для всех больных и раненых были одинако-
вые условия:одежда и пища одного качества вне зависимости от происхо-
ждения.С середины XII в. главной обязанностью рыцарей становится война
с неверными и охрана паломников.Орден уже располагает владениями в Па-
лестине и Южной Франции.Иоанниты начинают также,как и тамплиеры приоб-
ретать большое влияние в Европе.
В конце XII в.,когда христиан выбили из Палестины,иоанниты обоснова-
лись на Кипре.В 1309 г. госпитальеры стали форпостом христиан на Восто-
ке.В 1453 г. пал Константинополь-Малая Азия и Греция полностью оказала-
сь в руках турок.
У иоанитов почти не было земель в Европе.И вот защитники христианства
прибыли к берегам Европы.Император Священный Римской империи Карл V
предложил госпитальерам для проживания Мальтийский архипелаг.Отныне ры-
цари госпитальеры стали называться Орденом мальтийских рыцарей.
Уже с 1262 г. чтобы всупить в орден госпитальеров,необходимо было
иметь благородное происхождение.В последствии существовали две катего-
рии втупающих в орден-рыцари по праву рождения и по призванию.В послед-
нюю категорию попадают люди,которые не должны представлять доказатель-
ств благородного происхождения.Им достаточно было доказать,что их отец
и дед не были рабами и ремесленниками.Также в орден принимались мона-
рхи,доказавшие свою верность христианству.В Мальтийском ордене могли
состоять и женщины.
Рыцари имели определенные обязанности перед орденом-они не могли по-
кинуть казармы без разрешения Великого магистра,проводили в общей сло-
жности пять лет в конвенте (казарме рыцарей) на острове Мальта.Рыцари
должны были проплавать на кораблях ордена не менее 2,5 лет-эта обязанн-
ость называлась “караван”.
К середине XIX в. Мальтийский орден превращается из военной в духов-
но-благотворительную корпорацию,коей остается и поныне.Резиденция маль-
тийский рыцарей сейчас находится в Риме. ТЕВТОНСКИЙ ОРДЕН.
Образован в 1199 г. Однако лишь в 1221 г. на тевтонцев распространи-
лись все привилегии,которые имели и другие,старшие ордена тамплиеров и
иоанитов.Рыцари ордена давали обеты целомудрия,послушания и бедности.В
отличие от других орденов,рыцари которых были разных национальностей,
Тевтонский орден в основном состоял из немецких рыцарей.
Тевтонский орден существует в Германии и по сей день.
Мини-сочинение на тему «Рыцарский турнир» от имени рыцаря.
Сегодня я впервые участвую в рыцарском турнире. Настоящий турнир, где я буду биться против лучших рыцарей королевства! Все мои сегодняшние победы будут посвящены леди Юлии — дочери маркиза де Морз!
Множество рыцарей съехалось на турнир, среди которых и опытные воины, и молодые отпрыски дворянских семей. Турнир происходит на ристалище — большой зеленой поляне, огражденной изгородью с флагами, щитами и вымпелами. За изгородью расположились зрители. На почетной трибуне под балдахином — маркиз де Морз, величественный и великолепный в черно-золотом одеянии, окруженный почетными гостями: высокородными сеньорами. Рядом с ним его жена и прекрасная дочь леди Юлия — дама моего сердца.
Праздничное оживление царило повсюду. Сновали торговцы фруктами и сладостями, вином и напитками.
В начале турнира все рыцари подошли к главной трибуне и, поклонившись, приветствовали маркиза. После жеребьевки участники разошлись по своим шатрам и палаткам — готовиться к схваткам.
Суть поединка проста — на полном скаку нужно выбить копьем из седла противника. Если на земле оказывались оба соперника, то они дрались на мечах, палицах или другим оружием. Победителю, иногда, доставались конь и доспехи побежденного.
Итак, герольды в пестрых камзолах затрубили в трубы и турнир начался. Я сел на своего верного коня и поднял длинное полосатое копье, украшенное синим бархатным вымпелом в форме треугольника с вышитым посередине львом — символом моего славного рода. Защищенный кожаной рубахой, кольчугой и коваными доспехами, я опустил забрало, прикрылся щитом и, пришпорив коня, ринулся в свой первый бой…
КУРСОВАЯ РАБОТА
Тема:
«Рыцарство в эпоху средневековья»
Введение
С редневековье… от этой эпохи нас отделяет более 500 лет, но дело не только во времени. Сегодня принято считать, что мы знаем о мире всё. Для школьников 20-го столетия является азбукой то, над чем бились многие умы в 16 веке. Однако, кто из нас хотя бы изредка не мечтал оказаться в средневековье!
В наших рациональных душах живёт ностальгия по давно ушедшим временам по великим людям и идеям, которых так не хватает в наши дни. Кроме того, средним векам удалось связать функции конкретного ума с сознанием священного, понять место человека в мировозздании и тем самым воссоздать ценности на основе наследия прошлых веков.
И, несомненно, одно из самых замечательных явлений средневековья – это система рыцарства, вобравшая в себя глубинную суть древних традиций и воскресавшая к жизни вечные ценности и высшие добродетели.
И главная цель моей курсовой работы – представление в «изначальной чистоте жемчужины» идеи рыцарства как модели существования в смутные времена. Заявленная цель моей работы обусловила выбор следующих задач. Во-первых, исследование рыцарского мировоззрения и мировосприятия, его традиции и быта. Именно через эту систему взглядов на мир, на мой взгляд, можно полнее понять сущность феномена рыцарства. А во-вторых, рассмотрение рыцарства в том виде, в каком оно должно было бы быть в идеале.
В качестве основного источника информации я использовал, прежде всего, книгу под названием «Рыцарская энциклопедия» А. Солдатенко, которая вобрала в себя, на мой взгляд, всё самое основное, что необходимо знать для понимания рыцарского быта и нравов. Вспомогательной литературой для меня послужили «Многоликое средневековье» К. Иванова и «История рыцарства» Ж. Руа, а также ряд других пособий по данной теме.
1. Характерные черты рыцарства
1.1 Рыцарское сословие
рыцарство феномен мировоззрение средневековье
Средневековое общество было четко разделено по ранжиру на сословия. Каждое из них выполняло свое предназначение. Духовенству надлежало обеспечивать всем общение с Богом. Крестьянам – работать на всех. Рыцарству – за всех воевать и править всеми.
И «однощитный» рыцарь, у которого не было ничего, кроме старого оружия и верного коня, и барон-землевладелец, и сам король все они принадлежали к этому почетному сословию. Но равны друг другу не были. Если расставить рыцарей по иерархической лестнице, то есть по их положению в сословии, важности титула, – получится такая картина…
На самом верху, конечно, король, первый рыцарь королевства. Ступенькой ниже – герцог, или князь. По знатности, древности рода они если и уступают королю, то совсем немногим – это потомки древних племенных вождей и старейшин. По наследству от предков им достались обширные впадения – герцогства.
Другое дело – графство. Изначально оно не от предков – от короля. Графом у франков назывался наместник короля в провинции. В пограничных провинциях – марках – правил маркграф, или маркиз. Порой он обладал даже большей властью, чем граф.
Во времена Франкского королевства графу полагался заместитель, который выполнял обязанности наместника в его отсутствие, – виконт.
Рангом ниже – барон. Он получал в управление и владение землю – бенефиций – от короля или другого, более титулованного, чем сам рыцаря. Баронами иногда называют всех рыцарей-землевладельцев.
Барон, в свою очередь, давал небольшие бенефиции другим рыцарям. Они ставили на этой земле замки и превращались в шатлэнов, то есть владельцев замка.
И в самом низу иерархии – простые рыцари, не имеющие ни замков, ни земли. Их удел – служить у баронов и шатлэнов за жалованье.
Получая от короля или землевладельца жалованье или землю, рыцарь становился его слугой – вассалом, а тот – сеньором, то есть господином.
Вассал давал клятву хранить верность сеньору, оказывать ему помощь в борьбе с врагами, являться во всеоружии по первому зову. Сеньор же обещал не обременять вассала службой более 40 дней в году, защищать от врагов, а если рыцарь погибнет в бою – заботиться о его семье. Он вручал стоящему на коленях рыцарю меч или символизирующую его палочку – как знак власти над отданной в бенефиций вассалу землей.
Каждый рыцарь был чьим-то вассалом или сеньором. Только король не имел сеньора в своей стране. Герцоги и графы считались вассалами короля, но он не мог вмешиваться в дела их впадений или требовать службу от их вассалов. Действовал нерушимый принцип: «Вассал моего вассала – не мой вассал». Единственным исключением была Англия, где каждый рыцарь одновременно являлся вассалом и барона, и короля.
Итак, рыцарь – человек, стоящий между «свободным» и «несвободным». Рыцарство стало подлинным феноменом Средневековья именно благодаря совершенно особому промежуточному общественному статусу. Рыцарь не является полностью свободным человеком, поскольку выполняет приказы своего господина – будь то король, командующий министериалом, или сеньор, отдающий приказ вассалу. Но рыцарь служит господину по доброй воле, самостоятельно принеся клятву вассальной верности. В силу своих обязанностей он носит оружие, и это отличает его не только от зависимых людей, но и от, многих свободных.
Но еще более интересно деление по другому признаку. «Воин – безусловно, не особа духовного звания, поскольку его профессия – военное дело. Но в средние века рыцарей не относили и к мирскому люду. При всем стремлении средневекового у сознания поделить весь мир на две части (Бог и Дьявол, мирское и небесное, церковь и миряне) воины выпадают из этой стройной и не лишенной внутренней логики системы». Как раз такое деление и помогает уяснить сущность рыцарства в Средние века.
1.2 Рыцарское воспитание
«Истинное рыцарство являлось путем мистического единения души с Богом, для которого было необходимо, по словам М. Экхарта, «отрешиться от самого себя», – то есть человек должен был отказаться от любой собственной воли, которая отделяла бы его от Бога, с тем, чтобы стать орудием истинности и справедливости. Путь рыцаря – это путь внутренней трансформации, основанный на служении «Богу, женщине и королю», проявлении сострадания и милосердия и руководстве во всех предприятиях долгом чести».
Так как же становились рыцарями? В раннее Средневековье рыцарем мог стать каждый, кто получал во владение землю, жил на доходы от нее и мог нести военную службу. Нередко выходили в рыцари и особо отличившиеся слуги крупных сеньоров. Большое количество простых воинов возвели в рыцарское достоинство после Первого Крестового похода. В боях с сарацинами погибло столь много рыцарей, что пришлось восполнить потери таким образом – иначе образованные после завоевания Ближнего Востока государства крестоносцев были бы населены сплошь министериалами и кнехтами.
Уцелевшим прирожденным сеньорам не очень дорого обходилось это снисходительное великодушие: с появлением новых государств они и сами повышали свой ранг, а наличие новых земель позволяло плодить даже баронов без ущерба для себя.
Но уже в XII веке в рыцарское сословие не допускали людей из низов. Так, во Франции в 1137 году король Людовик VI издал указ, по которому у всех посвященных в рыцари простолюдинов торжественно – на навозной куче – отбивали шпоры. С той поры рыцарского звания мог быть удостоен только сын рыцаря. Но прежде чем заслужить это, следовало пройти нелегкую школу рыцарского воспитания.
«Начиналась она, когда мальчику исполнялось семь лет: отец отдавал сына своему сеньору, и мальчик становился дамуазо– учеником рыцаря. Первые семь лет он нес службу пажа.Жил среди челяди сеньора, прислуживал ему за столом, чистил его коня и при этом набирался опыта, познавал премудрости рыцарской жизни. За годы обучения дамуазо должен был овладеть семью рыцарскими искусствами: верховой ездой, плаванием, стрельбой из пука, кулачным боем, соколиной охотой, сложением стихов и игрой в шахматы. Только преуспев в этих семи искусствах, можно было стать полноправным членом рыцарского общества».
Паж своего рода послушник, задачей которого было заставить «замолчать свои мысли и эмоциональные голоса, чтобы они не искажали реальной картины окружающего мира». При успешном прохождении этого этапа пажа посвящали в оруженосцы специальным символическим обрядом, в котором ему впервые вручался боевой меч – продолжение его самого, орудие его воли и высшего духа. Оруженосец вступал на путь борьбы, где он должен был, прежде всего, победить силы хаоса внутри самого себя и внутернне измениться, чтобы обрести целостность и чистоту.
И тут мне становиться непонятным тот факт, что вовсе не обязательным считалось умение читать и писать. «Зачем оно отважному воину? Многие рыцари даже гордились своей неграмотностью. Им вполне хватало прочих достоинств, присущих собственно рыцарю, а не какому-нибудь стряпчему или писцу, больше ни на что не способному»!
1.3 Обряд посвящения в рыцари
Знаком утверждения победы оруженосца над самим собой становился обряд посвящения в рыцари. Обряд посвящения в воины пришел в средневековую Европу от древних германцев. С давних времен у них был принят этот ритуал: юноше, достигшему зрелости, вручали оружие торжественно, в присутствии старейшин племени и воинов. Обычно обряд совершал вождь племени отец будущего воина или кто-то из старших родственников. Позже ритуал посвящения перешел к франкам. Известно, например, что в 791 году Карп Великий опоясал мечом своего сына Людовика. Впоследствии это событие обставлялось все более пышно. Посвящение происходило, когда дамуазо достигал совершеннолетия – 21 года. Само торжество приурочивали к церковным праздникам Пасхи-то есть весной – или пятидесятницы – в начале лета. К нему готовился как сам посвящаемый, так и вся его семья. Накануне юноша нес «ночную стражу» – проводил ночь в церкви алтаря в сосредоточении и молитве.
Этот поэтический обычай проводить целую ночь под сводами храма развился и господствовал во Франции и с древних времен имел место при судебных поединках, при единоборстве обидчика с обиженным. «Так, водной латинской хронике, оканчивающейся на 1029 г., рассказывается о подобном поединке. При этом сообщается, что победитель отправился пешком поблагодарить одного святого, именно в тот храм, в котором провёл всю ночь, предшествующую поединку. Потом обычай этот приурочился к обряду посвящения в рыцари».
Утром юноша стоял обедню. Перед церковной службой ему надлежало возложить меч на алтарь. Это означало, что будущий рыцарь отдает свое оружие на служение Богу. Священник освящал меч и давал юноше причастие. Затем посвящаемый принимал ванну, и его облачали в особые одежду из полотна и шелка.
Сначала надевали белую рубаху, а поверх нее – алое сюрко: длинную безрукавку. На ноги коричневые чулки. И сама одежда, и расцветка ее – все было обусловлено устойчивой символикой. Белый цвет олицетворял чистоту юноши, алый – цвет крови, которую рыцарь прольёт за веру и добро, коричневый – цвет земли, в которую возвращается каждый смертный, исполнив свой жизненный путь.
Главная часть посвящения – опоясывание рыцарским поясом и вручение меча. Обряд совершал сеньор будущего рыцаря либо его самый уважаемый родственник. Сыновей крупных баронов – вассалов короля – обычно посвящал сам король.
Старые рыцари подвязывали юноше золоченые шпоры, которые, так же как и меч, мог носить только рыцарь. Простолюдины за это просто карались.
В конце обряда новый рыцарь получал от сеньора алапу – удар по шее или по щеке. Алапа – единственный удар, который рыцарь мог оставить безответным. Иногда удар рукой заменялся ударом по плечу клинком меча – естественно, плашмя. По-разному трактовали этот обычай. Сначала – как символ того, что, посвящая своего слугу в воины, сеньор дает ему свободу. Потом – как испытание смирения рыцаря перед сеньором.
Ритуал завершался демонстрацией ловкости юного рыцаря. Чаще всего это был комплекс обычных турнирных упражнений. К примеру, следовало, не касаясь стремян, вскочить в седло и на скаку поразить копьем расставленные мишени. Празднество заканчивалось пиром.
В идеале такая система воспитания должна была стать «настоящим путём духовного поиска, где многочисленные испытания веры, преданности любви и мужества приводили к полному преображению человека».
В дальнейшем своем пути рыцарь должен был руководствоваться кодексом чести или рыцарским уставом, дававшим критерии Добра и зла, устанавливавшим иерархию ценностей и нормы поведения, которые рыцарь клялся соблюдать. «И не было бесчестья страшнее, чем нарушить долг чести или предать идеалы рыцарского братства. И не было почёта выше, чем слыть «рыцарем без страха и упрека», прославившим имя бессчетными подвигами и высокими достоинствами».
2. Рыцарские турниры
Образ жизни рыцаря – это образ жизни человека, полностью посвятившего себя воинскому делу. К концу XI – началу XII века среди рыцарей было сравнительно немного тех, кто сам работал на собственном поле: рыцари либо разорялись и пускались скитаться, либо богатели, приобретали крупные феоды, получали за службу в войске сеньора бенефиции и перепоручали хозяйственные дела своим зависимым людям. В военные обязанности рыцарей входило защищать честь и достоинство сюзерена, а главное – его землю от посягательств как со стороны соседних феодальных властителей в междоусобных войнах, так и войск других государств в случае внешнего нападения. В условиях междоусобицы грань между защитой собственных владений и захватом чужих земель была достаточно зыбкой, и поборник справедливости на словах нередко оказывался захватчиком на деле, не говоря уже об участия в завоевательных компаниях, организованных королевской властью, как например, многочисленные походы германских императоров в Италию, или самим папой римским, как крестовые походы.
В мирное время рыцарь, как правило, принимал участие в рыцарских турнирах, которые впервые стали устраиваться в IX веке.
В XII и XIII вв. турниры были чрезвычайно опасны для участников, так как проводились только на боевом оружии и в обычных, не усиленных доспехах (основным видом доспеха в то время была кольчуга, которая плохо держала колющий удар, особенно копейный). О том, где, когда, по какому поводу будет проводиться турнир, обычно заранее оповещали гонцы – за две-три недели (в особо торжественных случаях – за несколько месяцев). Участники турнира разделялись на две команды, как правило, по территориальному или национальному признаку. Часто норманны и англичане объединялись против французов. Прочие одиночки, прибывшие на турнир, либо присоединялись к уже сложившимся группам, либо образовывали свою собственную.
Основной формой турнирных схваток в XII в. были групповые бои (меле).Схватка обычно начиналась конно-копейной сшибкой. Основные цели конно-копейной сшибки заключались в том, чтобы выбить противника из седла или «преломить» свое копье о его щит. В первом случае демонстрировались сила и ловкость, и выбиралась большая дистанция. Во втором случае рыцарь показывал свое умение выдержать удар копья, не упав с лошади.
Для того чтобы рыцари не использовали турниры для сведения собственных счетов, воины давали клятву, что будут участвовать в турнирах только для совершенствования воинского искусства.
«Участвуя в турнирах, рыцари преследовали две цели: продемонстрировать свою доблесть и подзаработать. Дело в том, что победитель получал доспехи и лошадь проигравшего. Их стоимость всегда была невероятно высокой – она составляла 30–50 голов скота. Более того, часто в плен брали и самого рыцаря в надежде получить за него выкуп. Уильям Маршалл, возглавивший впоследствии конную стражу короля, сколотил на турнирах целое состояние (за 10 месяцев 1177 г. он вместе с другим рыцарем пленил 103 соперников). Лишь в XIII в. этот обычай стал символическим: победитель получал только часть доспеха, например шпору или плюмаж со шлема».
«В конце XIII в. вводятся более безопасные турнирные правила – StatusArmarium. В середине этого столетия появляется и специальное притупленное турнирное оружие, получившее название оружие мира. Специальный список запретов определял последовательность применения разных видов оружия, а также части тела, по которым разрешалось (или запрещалось) наносить удары. Чаще всею запрещалось атаковать ноги противника и его правую руку, не прикрытую щитом. При попадании в какую-либо запретную зону рыцарю засчитывали штрафные очки, а если этот удар приводил к ране, то победа автоматически присуждалась раненому. Было также запрещено выступать группой против одного рыцаря (что нередко практиковалось раньше)».
Турниры становятся не только схватками рыцарей, но и приобретают черты театрализованных представлений. Один из противников Ульриха фон Лихтенштейна прибыл на турнир в черной одежде монаха и даже в парике с выбритой макушкой, надетом на шлем! Есть также упоминание о приключении этого рыцаря и его товарищей, когда они оделись в одежды короля Артура и его придворных. Турниры сопровождались танцами и другими играми. Заключительный поединок стали посвящать дамам.
В начале XIII в. покровительницами турниров становятся дамы. Связано это было, очевидно, с появлением идеалов романтической любви, воспетых в рыцарских романах XII в. (особенно популярны были романы о короле Артуре и его рыцарях, что, вероятно, и подало идею об организации круглого стола). С того времени среди рыцарства становится модным носить цвета своей дамы. В качестве особого расположения к рыцарям дамы вручали им аксессуары своего туалета.
«Одно из сражений Столетней войны – «Битва тридцати» – очень напоминало турнир. Оно состоялось в 1350 г. в Бретани. Небольшой французский гарнизон замка Джосселин оказался в окружении на английской территории. С французской и английской стороны в этом сражении участвовало по 30 человек: 25 пеших и 5 конных. Отслушав мессу, они начали сражение в открытом поле. Через некоторое время бойцы были уже столь истощены, что командиры отвели их для отдыха. Затем сражение снова возобновилось. Многие были убиты в этом сражении, а те, кто остался в живых, попали в плен к победителям, которыми оказались французы. Пленникам учтиво позволили залечить раны, а затем потребовали за них выкуп. Фруассар, который видел одного из участников сражения, сообщает, что его лицо было столь изрублено, что трудно было даже представить, сколь тяжелой была эта битва».
Самым важным нововведением XV в. был барьер, разделивший конных противников в копейной сшибке. Использование барьера сделало поединки намного безопаснее.
В XV в. особую популярность приобретает вид турнира под названием па д’арм.Такие турниры организовывались по мотивам какой-либо истории, а собственно схватка составляла лишь часть ее. Разрешались не только поединки с копьем (джаусты), но также групповые пешие и конные схватки (меле) с мечами или булавами. В этом виде турнира часто использовали искусственную насыпь или специально огороженное место (перрон), обычно с расположенным внутри или рядом деревом, получившим название «Рыцарского дерева». На перрон или на само дерево (если таковое было) тенаны вывешивали свои щиты, причем цвет щита соответствовал определенному типу боя.
Интересен тот факт, что именно на турнирах первой половины XV в. родилась традиция, существующая до сих пор, – рукопожатие, которым рыцари обменивались после боя в знак того, что они не держат друг на друга зла.
Копейные поединки были самым распространенным видом турнира, но далеко не единственным. Большую популярность в XV в. завоевали конный бой на булавах и тупых мечах, пеший бой (одиночный или групповой) без барьера или с барьером. При проведении так называемого полевого турнирарыцари делились на две группы и атаковали друг друга в линейном порядке, имитируя конную атаку, как на поле боя. Здесь все бойцы и их лошади были закованы в боевые доспехи, а оружием служило копье с острым наконечником. Обычно целью схватки было «преломить копье», и рыцари появлялись без мечей. Но иногда после копейной сшибки рыцари переходили к бою на мечах.
Итальянский поединок подразделялся на поединок мира и поединок войны. В первом случае использовалось специальное турнирное вооружение и копья с корнелем, а в последнем – боевые доспехи и острые копья. После использования копий противники снимали дополнительные пластины и брались за тупые мечи. Схватка меле была подобна этой, за исключением того, что в ней принимало участие много бойцов. Пеший турнир в XVI в. часто устраивали перед конными состязаниями. Бой проводился через деревянный барьер, а основным оружием стало копье, которое удерживали двумя руками. Целью было сломать копье противника, а каждому участнику разрешалось сломать в бою 5–6 копий.
«К XVII в. серьезные турниры практически уже не проводились. Только в некоторых уголках Западной Европы они проходили до начала XVIII в. Общий упадок интереса к турнирам был связан с появлением регулярных армий и усовершенствованием огнестрельного оружия. На первое место в подготовке воина вышли маневрирование на поле боя и оперативное владение мушкетом. Бронебойность последнего в XVII в. увеличилась настолько, что доспехи потеряли свое значение и от них постепенно отказались. Таранный удар копьем утратил свое значение еще раньше. Все это сделало турнир бесполезным с точки зрения подготовки воина, превратив лишь в театрализованное представление, не слишком опасную игру».
Типы турнирных боев
Тип боя Время распространения Виды оружия Задача участников Копейный поединок XIV–XVI вв. (XII–XIII вв. – редкость) Копье (лэнс) Выбить противника из седла, «преломить» копье или привести в действие пружинный механизм Групповая схватка (меле) XII–XVI вв. Копье, меч Выбить наибольшее количество противников из седла, «преломить» наибольшее количество копий и / или нанести большее количество ударов мечом Бой на булавах XV в. – первая четверть XVI в. Булава и тупой меч Сбить нашлемник Пеший бой XIII–XVI в. (наибольшая популярность в XV–XVI вв.). Мечи, булавы, альшписы, топоры и секиры, копья и кузы, кинжалы, дюсаки и боевые цепы Нанести определенное количество ударов или сломать копье противника Потешная осада (шармютцель) XIV–XVI вв. Самое разное – начиная от мечей и копий и заканчивая цветами и пустотелыми ядрами Захватить крепость или удержать ее 3. Рыцарский этикет
Рыцарская честь, рыцарская любовь, рыцарское поведение – все эти понятия, сегодня уже нарицательные, изначально вовсе не были присущи рыцарству. Принципы, положенные в основу европейского этикета, действительно получили распространение от европейского благородного воинства. Однако оно, в свою очередь, переняло их у «неверных» – на «языческом» Востоке в ходе завоевательных крестовых походов.
Именно в это время – в XII веке – былая простота и даже грубость рыцарских нравов сменились строгими и утонченными нормами куртуазного поведения.
«Куртуазия – своеобразный свод правил рыцарского этикета – сложилась на юге Франции, в Провансе. Провансальские поэты-певцы трубадуры и труверы первыми стали применять в своих произведениях изысканные и образные приемы восточной поэзии, ранее не принятые в сумрачной Европе. Их героические и лирические песни прославляли рыцарские доблести, среди которых воинское искусство, мужество и сила были лишь дополнением к иным достоинствам – верности долгу, щедрости и бескорыстию, великодушию, жертвенности в любви». В Провансе существовало множество форм куртуазной поэзии, но к наиболее распространенным относились кансона, альба, баллада, пасторела, тенсона, плач, сирвентес.
Кансона («песня») в повествовательной форме излагала любовную тему. Альба («утренняя заря») посвящалась земной, разделенной любви. В ней рассказывалось о том, что после тайного свидания влюбленные расстаются на заре, и о приближении утренней зари их предупреждает слуга или друг, стоящий на страже. Баллада в то время обозначала плясовую песню. Пасторела – песня, в которой рассказывалось о встрече рыцаря и пастушки. Плач – песня, в которой поэт тоскует, оплакивает свою долю либо скорбит о смерти близкого человека. Тенсона – стихотворный спор, в котором принимают участие либо два поэта, либо поэт и Прекрасная Дама, поэт и Любовь. Сирвентес – песня, в которой поднимаются уже социальные вопросы, главный из которых: кто больше достоин любви – учтивый простолюдин или бесславный барон?
Произведения трубадуров пользовались такой популярностью, что созданные ими образы, проводимые в них идеи, постепенно сформировали некий свод качеств идеального рыцаря, кодекс рыцарской морали, нормы поведения.
Вслед за провансальскими трубадурами эти нормы популяризовались в произведениях певцов других французских областей, германских миннезингеров, в рыцарских романах более позднего времени, тоже, кстати, поначалу стихотворных.
Так постепенно сформировались легендарные ныне рыцарские манеры – по мере усвоения европейским рыцарством правил куртуазного поведения. Они предполагали изысканность и учтивость, умение вести себя в обществе. Особое внимание уделялось искусству служения даме.
Идеал куртуазной любви – возвышенный и недоступный. Не могло быть приличного рыцаря без дамы сердца, которой он посвящал свои подвиги, с именем которой выходил на поединок, прилюдно клялся в любви и верности, прославлять которую заставлял поверженного противника. Но не могло быть и речи о соединении с предметом своей страсти.
Цепь рыцарской любви – в служении, в страдании, а не обладании. Поэтому в дамы сердца избиралась, как правило, замужняя женщина – так обеспечивалась гарантия ее недоступности. Не случайно и Тристан, и Ланселот изнывают от любви к замужним женщинам – иное было бы недостойно романа.
Тем не менее, рыцарю было чего добиваться в любви. Он проходил несколько ступеней служения. На первой стадии – таящегося – рыцарю полагалось лишь вздыхать, не имея права открыться своей избраннице. Только когда сама дама замечала безутешного воздыхателя, он мог молить ее о внимании и снисхождении. Это уже следующая ступень – молящего. И лишь затем ему улыбалось счастье стать официально признанным влюбленным – поклонником. В этом статусе он имел право открыто заявлять о своей любви и преданности. А если прекрасная дама выделяла его среди всех добивавшихся ее благосклонности мужчин – одаривала всяческими знаками внимания вроде мелких памятных вещичек, – счастливый поклонник переходил в ранг возлюбленного. Порой он мог удостоиться даже поцелуя. О большем истинно куртуазный рыцарь не смел и мечтать.
Что, однако, вовсе не мешало ему вести себя куда более вольготно в отношениях с другими женщинами, особенно низших сословий, и не пренебрегать насилием во время набегов и войн.
Заключение
К сожалению, из-за узких рамок объема курсовой работы мне очень много, что касается рыцарства, не удалось ухватить. Но тем не менее, проанализировав хотя бы затронутые вопросы нетрудно понять, как сложна была структура рыцарства. Рыцарство составляла в эпоху Средневековья достаточно обширную прослойку общественного слоя, а также занимала достаточно значимое место сословной иерархии. Рыцарство также играет важную роль в истории человечества, кто из нас не знаком с историей Крестовых походов?
Романтика, сила и красота была присуща рыцарям на самом деле. И подобно тому, как в самой кромешной темноте ночи рождается новый день, так в недрах феодальной раздробленности и беззаконья зародилась система рыцарства.
Служение Богу, даме – носителю высшей мудрости и хранительнице добродетелей и государю – проводнику и гаранту «космического» порядка в обществе для рыцаря было высшим долгом, в идеале исполнявшимся на трех планах – духовном, психическом и физическом, что позволяло ему самому стать совершенным образом божества.
Кроме того, именно под влиянием рыцарской культуры, сформировалось несколько новых направлений западноевропейской литературы, – появляется куртуазная литература. Куртуазная культура и куртуазная литература составляли одно целое. Историки отмечают, что в XIV–XV веках такие важные элементы жизни феодалов, как рыцарские турниры, ориентируются на литературные образы, превращаются в искусную и изощренную игру.
Каноны рыцарской любви, служения даме оставили след в этикете светского и вообще культурного поведения, манерах ухаживания за дамой, принятых и в современном обществе. Впрочем, как и многие другие соблюдаемые сегодня правила хорошего тона.
И ныне мужчина сопровождает даму справа от себя – так поступали рыцари, чтобы не задевать спутницу висящим слева мечом или шпагой. При встрече мужчины пожимают друг другу руки, сняв перчатку, – так рыцари демонстрировали, что в правой руке нет оружия. Отдание чести у военных не что иное, как повторение жеста рыцаря, поднимавшего забрало. При встрече другу показывали лицо, чтобы он убедился, что перед ним свой, а противнику – чтобы тот знал, с кем имеет дело.
Дать четкое определение средневековому рыцарству довольно сложно. Рыцарство – феномен средневековья, один из наиболее ярких признаков той эпохи, было слишком многоплановым явлением, чтобы сводить его к обложке или к статуе в музее.
Список литературы
1) Кёнингсбергер Г. Средневековая Европа. 400–1500 годы. – М.: «Весь мир», 2001 г.
2) Иванов К.А. «Многоликое Средневековье». – М.: «Алтейа», 2001 г.
3) Носов К.С. «Рыцарские турниры». – СПб.: «Полигон»., 2002 г.
4) Руа Ж.Ж. «История рыцарства». – М.: «Алетейа», 2001 г.
5) Солдатенко А. «Рыцарская энциклопедия». – М.: АВС «МЕДИНВЕСТ». 1994 г.
Многие люди считают, что рыцари остались в прошлом. В современном мире рыцарство считается непопулярным проявлением удивительного романтизма. Конечно, речь не идет о внешнем виде – одеть латы, взять в руки оружие и ходить в таком виде на работу было бы очень странным, смешным, неумелым.
Нет, дело идет о таки проявления бывших рыцарей, как вежливость, учтивость, мужество, храбрость, смелость и прочее. Рыцари были благородными уважаемыми людьми, способными на бескорыстные поступки.
К сожалению, в нашем обществе мало подобных мужчин. Сейчас не считается нужным заступиться за честь дамы. Даже в городском транспорте некоторые ребята не уступят свое место пожилой женщине, ребенку или беременной женщине. Даже сделать даме сердца что то приятное, например подарить цветы, проявить галантность, посвятить стихотворение – это многим не под силу. И этот перечень можно продолжать.
И все ли так плохо, как представляется на первый взгляд?
Неужели настоящие мужские черты характера минули в лета вместе с эпохой рыцарства?
Ведь стремление быть рыцарем в глубине души есть у каждого мужчины. Оно появляется еще в раннем детстве, когда маленький мальчик стремится быть рыцарем, героем, защитником. Куда же деваются эти благородные порывы? Почему со временем эта мечта для многих становится невыполнимой?
Оказывается, быть эгоистом легче, так же как ругаться матом, иметь дурные привычки и не обращать внимания на потребности других людей. А вот всегда стараться быть настоящим рыцарем под силу не каждому.
Но это возможно. И все дело в личном выборе.
Быть рыцарем или не быть – каждый человек решает сам. Настоящий мужчина способен на действительно достойные поступки. Такие, например, которые защищают свою страну, которые борются с преступностью, внимательно относятся к другим людям, особенно к женщинам и детям. Ему безразлично, как отреагируют на него поведение другие люди, поймут ли его товарищи – он будут действовать так, как подскажет ему сердце, совесть, внутреннее собственное желание. В награду он получает чистую совесть.
Возможно, некоторые товарищи его не поймут, возможно посмеются с него, но его совесть будет чиста.
Текст сочинения:
Эпоха средневековья это благородный и возвышенный мир рыцарских ?урниров, освященный прекрасными ри?уалами куль? дамы сердца, прекрасной и недостижимой, как идеал, вдохновляющей на подвиги. Рыцари это носители чести и благородства, независимости и самоотверженности, защи?ники всех слабых и обиженных. Но это все в прошлом. Мир изменился, и соблюдение рыцарского кодекса чести стало непосильным бременем для бедных рыцарей. Время войн кончилось, а феодальные помествя не могли обеспечить достойное существование рыцарей. Чтобы сохранить независимость, достоинство, приличный вид, иметь рыцарские доспехи, они вынуждены были продавать владения, залезать в долги к ростовщикам. Миром стали править не меч и сила, а золото и расчетливость. Рыцарские чувства, представления о порядочности вступили в неразрешимое противоречие с царящими алчностью, стяжательством, беспринципностью.
Контраст бедности и богатства, нищеты и роскоши, возвышенной рыцарской психологии и унижающей достоинство заботы о соблюдении материальных атрибутов рыцарского образа жизни резок и нагляден. Собрание вассалов за герцогским столом пестри? роскошью атласа да бархата, дамы на ?урнире чувствительны и возвышенны. Победитель ?урнира Альбер вызывает всеобщее восхищение двора. Его блестящий удар, выбивший из седла графа Делоржа, славят герольды. Сам же герой проклинает своего противника, повредившего ему ударом копья шлем. Альбер в отчаянии ему не на что приобрести другой: Проклятый граф! Он лучше бы мне голову пробил. Молодой человек с горькой иронией говори? об истоках своего рыцарского подвига:
Тогда никто не думал о причине
И храбрости моей и силы дивной!
Взбесился я за поврежденный шлем;
Геройству что виною было? скупость.
Да! заразиться здесь нетрудно ею
Под кровлею одной с моим отцом.
Упоминание об отце не случайно старый барон неслыханно богат. Но столь же фантастически скуп. О?чаявшись раздобыть где-нибудь деньги на поддержание достойного рыцаря образа жизни, Альбер с ненавистью и презрением убеждает недоверчивого ростовщика, что отец служи? золоту,
…как алжирский раб, Как пес цепной.
В нетопленной конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спи?, все бегает да лает.
А золото спокойно в сундуках Лежи? себе…
Мечтающий о независимости и свободе, о жизни при дворе герцога, мечтающий участвовать в балах и ?урнирах, блистать нарядами, силой и отвагой, Альбер вынужден выпрашивать деньги у ничтожного по происхождению, но богатого еврея. Рыцарь с головы до ног, он в то же время понимает, что времена рыцарства безвозвратно прошли. Юноша благороден, любой намек на возможность обрести материальную независимость и занять достойное место в высшем обществе неправедным путем приводи? его в ярость, вызывает негодование, оскорбляет чувство чести. Но мысли об отце, трясущемся над своим богатством и нежелающем пожер?вовать частью своего презренного золота для поддержания достойного рыцаря образа жизни, внушает ему такую же ярость. Альбер понимает низменность своих надежд на скорейшую кончину отца, но не види? другого пу?и к осуществлению своих надежд. Сын скорби? о своей раздвоенности, неразрешимом противоречии между рыцарской честью и невозможностью ее соблюдения:
О бедность, бедность
Как унижает сердце нам она.
Втайне ожидая смер?и отца, Альбер как истинный рыцарь возмущен до глубины души гнусным предложением ростовщика отравить барона. Больше всего потрясло его сознание, что бесчестье ему посмел предложить презренный еврей, поклоняющийся золотому тельцу, напрочь лишенный рыцарских представлений о чести, тот, кого во все времена считали только подручным средством для совершения рыцарских подвигов:
Его червонцы буду? пахнуть ядом,
Как сребреники пращура его…
И Альбер отправляется к своему покровителю и хозяину требовать справедливого суда, достойного материального поддержания своего личного достоинства, которого он как защи?ник существующего миропорядка заслуживает.
А что же пес цепной, неужели он представляет собой лишь олицетворение прими?ивной страсти накопительства? Нет, золото нужно барону не просто для удовлетворения низменного желания стяжательства и не для наслаждения химерическим его блеском. Каждая золотая монета символизирует драматическую судьбу реальных людей, которые вынуждены были отдать себя в кабалу к этому безжалостному ростовщику. Барон осознает, что лелеемые им сокровища представляю? собой слезы, кровь и пот, проли?ые за все, что здесь храни?ся. Они тем более дороги ему, что потребовали от него неимоверного напряжения воли, абсолю?ного подавления человеческих слабостей:
Кто знает, сколько горьких воздержаний,
Обузданных страстей, ?яжелых дум,
Дневных забот, ночей бессонных мне
Все это стоило?
Ради чего герой шел на такие жер?вы, чего стремился он достигнуть в конце жизненного пу?и? В своем возвышенном монологе барон поэ?изирует золото, то могущество, ?у безграничную власть над миром, которую оно приноси? хозяину:
Что не подвластно мне? как некий демон
О?селе править миром я могу;
Лишь захочу воздвигну?ся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегу?ся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесу?,
И вольный гений мне поработи?ся…
Но главное не реальная власть над миром, это лишь средство удовлетворения человеческой гордыни. Главное гаран?ия абсолю?ной свободы, личной независимости:
Мне все послушно, я же ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…
Барон истинный поэ? золота, символизирующего надежную защи?у его личного достоинства. Тем невыносимее для него мысль, что достигнутое могущество может рухнуть под напором жаждущего наслаждений прожигателя жизни, ничем не пожер?вовавшего ради золота сына:
Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Я царствую… но кто вослед за мной
Приимет власть над нею? Мой наследник!
Безумец, расточитель молодой,
Развратников разгульный собеседник!
Барон, как и Альбер, обращается за справедливостью к герцогу, олицетворению высшей справедливости.
В замке герцога безупречный рыцарь Альбер выгляди? совсем не по-рыцарски, с нескрываемой радостью принимая вызов старого отца, а столь, казалось бы, далекий от рыцарского кодекса чести барон проявляет себя человеком, обладающим обостренным чувством личного достоинства. Золото, олицетворяющее и честь его, и славу, и оружие личной независимости, оказалось бессильным перед простым оскорблением. И отец, и сын борю?ся не только с внешними обстоятельствами, но и с внутренними противоречиями, стремлением обрести счастье за счет других, что неизбежно ведетих к бессмысленной жестокости и неизбежной трагедии. С горечью и состраданием говори? герцог:
Ужасный век, ужасные сердца!
Права на сочинение “Рыцарство и ан?ирыцарство в трагедии А. С. Пушкина Скупой рыцарь” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Очень часто мы слышим выражение(особенно это касается мальчиков): “Рыцари так себя не ведут”, “Нужно поступать, как настоящий рыцарь”.
Что первое мы воображаем, когда представляем рыцаря ? Это крепкий мужчина, в железных доспехах, на коне и с копьём. Так можно ли быть рыцарем в наши дни ?
Во-первых рыцаря характеризует не только его одеяние, но и его характер, его качества. Рыцари должны были быть смелыми, отважными, обладать великодушием и благородством, быть верными и храбрыми. Выходит, что и в наши дни можно быть отважными и храбрыми рыцарями.
А можно быть и лучше, чем были рыцари в древние времена. Почему ? Попробуем разобраться.
Рыцари в те далёкие времена не занимались земледелием, мы в наше время вполне можем помогать старшим на даче, огороде.
Рыцари не занимались уборкой дома, мы же помогаем нашим родителям, бабушкам и дедушкам по дому, мы убираемся в своей комнате, складываем игрушки и школьные принадлежности по местам.
Рыцари не занимались чисткой доспехов. Мы же всегда содержим свою одежду и обувь в чистоте и порядке. Развешиваем одежду на вешалки и чистим перед выходом из дома свою обувь.
Рыцари не занимались пением. Мы же в своё время увлекаемся музыкой, пением и это никак не влияет на современные качества рыцаря.
Делаем вывод: Не все те рыцари, что на коне. Рыцарем можно быть только если обладаешь качествами рыцаря (смелость, храбрость, честность).
Соблюдать правила рыцарства должен каждый. Нужно защищаться за младших, не обижать слабых, старых людей. Не грубить старшим и во всём им помогать. Быть честным и никогда не обманывать, уметь держать своё слово.
Этими качествами обладают многие мальчики в наше время, поэтому можно смело утверждать, что и в наше время существуют рыцари.
Эпоха средневековья – это благородный и возвышенный мир рыцарских турниров, освященный прекрасными ритуалами культ дамы сердца, прекрасной и недостижимой, как идеал, вдохновляющей на подвиги. Рыцари – это носители чести и благородства, независимости и самоотверженности, защитники всех слабых и обиженных. Но это все в прошлом. Мир изменился, и соблюдение рыцарского кодекса чести стало непосильным бременем для бедных рыцарей. Время войн кончилось, а феодальные поместья не могли обеспечить достойное существование рыцарей. Чтобы сохранить независимость, достоинство, приличный вид, иметь рыцарские доспехи, они вынуждены были продавать владения, залезать в долги к ростовщикам. Миром стали править не меч и сила, а золото и расчетливость. Рыцарские чувства, представления о порядочности вступили в неразрешимое противоречие с царящими алчностью, стяжательством, беспринципностью.
Контраст бедности и богатства, нищеты и роскоши, возвышенной рыцарской психологии и унижающей достоинство заботы о соблюдении материальных атрибутов рыцарского образа жизни резок и нагляден. Собрание вассалов “за герцогским столом” пестрит роскошью “атласа да бархата”, дамы на турнире чувствительны и возвышенны. Победитель турнира Альбер вызывает всеобщее восхищение двора. Его блестящий удар, выбивший из седла графа Делоржа, славят герольды. Сам же герой проклинает своего противника, повредившего ему ударом копья шлем. Альбер в отчаянии – ему не на что приобрести другой: “Проклятый граф! Он лучше бы мне голову пробил”. Молодой человек с горькой иронией говорит об истоках своего рыцарского подвига:
Тогда никто не думал о причине
И храбрости моей и силы дивной!
Взбесился я за поврежденный шлем;
Геройству что виною было? – скупость. –
Да! заразиться здесь нетрудно ею
Под кровлею одной с моим отцом.
Упоминание об отце не случайно – старый барон неслыханно богат. Но столь же фантастически скуп. Отчаявшись раздобыть где-нибудь деньги на поддержание достойного рыцаря образа жизни, Альбер с ненавистью и презрением убеждает недоверчивого ростовщика, что отец служит золоту,
…как алжирский раб, Как пес цепной.
В нетопленной конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спит, все бегает да лает.
А золото спокойно в сундуках Лежит себе…
Мечтающий о независимости и свободе, о жизни при дворе герцога, мечтающий участвовать в балах и турнирах, блистать нарядами, силой и отвагой, Альбер вынужден выпрашивать деньги у ничтожного по происхождению, но богатого еврея. Рыцарь с головы до ног, он в то же время понимает, что времена рыцарства безвозвратно прошли. Юноша благороден, любой намек на возможность обрести материальную независимость и занять достойное место в высшем обществе неправедным путем приводит его в ярость, вызывает негодование, оскорбляет чувство чести. Но мысли об отце, трясущемся над своим богатством и нежелающем пожертвовать частью своего презренного золота для поддержания достойного рыцаря образа жизни, внушает ему такую же ярость. Альбер понимает низменность своих надежд на скорейшую кончину отца, но не видит другого пути к осуществлению своих надежд. Сын скорбит о своей раздвоенности, неразрешимом противоречии между рыцарской честью и невозможностью ее соблюдения:
О бедность, бедность
Как унижает сердце нам она.
Втайне ожидая смерти отца, Альбер как истинный рыцарь возмущен до глубины души гнусным предложением ростовщика отравить барона. Больше всего потрясло его сознание, что бесчестье ему посмел предложить презренный еврей, поклоняющийся золотому тельцу, напрочь лишенный рыцарских представлений о чести, тот, кого во все времена считали только подручным средством для совершения рыцарских подвигов:
Его червонцы будут пахнуть ядом,
Как сребреники пращура его…
И Альбер отправляется к своему покровителю и хозяину требовать справедливого суда, достойного материального поддержания своего личного достоинства, которого он как защитник существующего миропорядка заслуживает.
А что же “пес цепной”, неужели он представляет собой лишь олицетворение примитивной страсти накопительства? Нет, золото нужно барону не просто для удовлетворения низменного желания стяжательства и не для наслаждения химерическим его блеском. Каждая золотая монета символизирует драматическую судьбу реальных людей, которые вынуждены были отдать себя в кабалу к этому безжалостному ростовщику. Барон осознает, что лелеемые им сокровища представляют собой “слезы, кровь и пот, пролитые за все, что здесь хранится”. Они тем более дороги ему, что потребовали от него неимоверного напряжения воли, абсолютного подавления человеческих слабостей:
Кто знает, сколько горьких воздержаний,
Обузданных страстей, тяжелых дум,
Дневных забот, ночей бессонных мне
Все это стоило?
Ради чего герой шел на такие жертвы, чего стремился он достигнуть в конце жизненного пути? В своем возвышенном монологе барон поэтизирует золото, то могущество, ту безграничную власть над миром, которую оно приносит хозяину:
Что не подвластно мне? как некий демон
Отселе править миром я могу;
Лишь захочу – воздвигнутся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольный гений мне поработится…
Но главное – не реальная власть над миром, это лишь средство удовлетворения человеческой гордыни. Главное – гарантия абсолютной свободы, личной независимости:
Мне все послушно, я же – ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…
Барон – истинный поэт золота, символизирующего надежную защиту его личного достоинства. Тем невыносимее для него мысль, что достигнутое могущество может рухнуть под напором жаждущего наслаждений прожигателя жизни, ничем не пожертвовавшего ради золота сына:
Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Я царствую… но кто вослед за мной
Приимет власть над нею? Мой наследник!
Безумец, расточитель молодой,
Развратников разгульный собеседник!
Барон, как и Альбер, обращается за справедливостью к герцогу, олицетворению высшей справедливости.
В замке герцога безупречный рыцарь Альбер выглядит совсем не по-рыцарски, с нескрываемой радостью принимая вызов старого отца, а столь, казалось бы, далекий от рыцарского кодекса чести барон проявляет себя человеком, обладающим обостренным чувством личного достоинства. Золото, олицетворяющее и честь его, и славу, и оружие личной независимости, оказалось бессильным перед простым оскорблением. И отец, и сын борются не только с внешними обстоятельствами, но и с внутренними противоречиями, стремлением обрести счастье за счет других, что неизбежно ведет их к бессмысленной жестокости и неизбежной трагедии. С горечью и состраданием говорит герцог:
Ужасный век, ужасные сердца!
Говоря о литературе Средневековья, мы, прежде всего, представляем рыцаря – главного героя произведений той эпохи. Доблесть, отвага и честь были воспеты средневековыми авторами рыцарских романов. И умение любить. Рыцарь умел глубоко чувствовать и выражать свои чувства утонченно и красиво.
Некоторые произведения, относящиеся к рыцарской литературе, были основаны на произведениях античности. Там средневековые авторы смогли отыскать и волнующие истории о любви, и невероятные приключения, что было близко к идеалам рыцарства. Скажем, Бенуа де Сент-Мор, наиболее известный автор рыцарских романов, использовал в своем творчестве мотивы произведений Вергилия и Гомера.
Еще более подходящим источником для сюжетов о рыцарстве выступил кельтский эпос. Ему присуща и некая таинственность, и фантастичность. Хотя волшебство, которое у древних сказителей выступало в качестве сил природы, куртуазными авторами было интерпретировано в нечто жестокое и противоестественное.
Наиболее известными произведениями можно назвать «Песнь о Роланде», «Песнь о Нибелунгах», а также «Песнь о Сиде». К известным авторам стоит причислить Кретьена де Труа, из под пера которого появился целый ряд историй о доблестном рыцаре Ланселоте. В немецкой литературе заметное место занимает Готфрид Страсбургский, известный своей версией истории о двух влюбленных – Тристане и Изольде.
Роман рассказывает о сильном чувстве, возникшем между людьми, которые не были предназначены друг другу. Любовь возникла из-за волшебного напитка, выпитого по ошибке рыцарем Тристаном и королевой Изольдой. Автор не просто сочувствует безнадежно влюбленным, впервые в эпоху средневековья именно в рыцарской литературе любовь стала воспеваться как возвышенное чувство.
Как видим, главным мотивом повествования рыцарского романа выступает тема любви и связанные с ней подвиги (порой самые невероятные), которые щедрый на чувства рыцарь посвящает своей даме сердца. Стоит отметить, что возлюбленная – несвободна. Как правило, она либо жена сюзерена или человека, занимающего в иерархии положение намного выше, чем главный герой. Эта дама, сколь прекрасна, столь и добродетельна, не может подарить свои чувства даже рыцарю, готовому ради нее на смерть.
Единственное, что может заслужить от нее доблестный воин – это небольшой знак внимания, например, оброненный платок. Как правило, влюбленный довольствуется и такой малостью. Существование дамы сердца и страданий делают образ рыцаря более возвышенным и достойным такого почетного звания.
Рыцарский роман внес свою лепту в дальнейшее развитие реализма в литературе эпохи Возрождения. Как противовес церковным проповедям, романы о рыцарстве касались повседневности, рассказывая о простых человеческих чувствах и проблемах, поддерживали интерес к реальной жизни.
Эпоха средневековья — это благородный и возвышенный мир рыцарских турниров, освященный прекрасными ритуалами культ дамы сердца, прекрасной и недостижимой, как идеал, вдохновляющей на подвиги. Рыцари — это носители чести и благородства, независимости и самоотверженности, защитники всех слабых и обиженных. Но это все в прошлом. Мир изменился, и соблюдение рыцарского кодекса чести стало непосильным бременем для бедных рыцарей. Время войн кончилось, а феодальные помествя не могли обеспечить достойное существование рыцарей. Чтобы сохранить независимость, достоинство, приличный вид, обладать рыцарские доспехи, они вынуждены были продавать владения, залезать в долги к ростовщикам. Миром стали править не меч и сила, а золото и расчетливость. Рыцарские чувства, представления о порядочности вступили в неразрешимое противоречие с царящими алчностью, стяжательством, беспринципностью.
Контраст бедности и богатства, нищеты и роскоши, возвышенной рыцарской психологии и унижающей достоинство заботы о соблюдении материальных атрибутов рыцарского образа жизни резок и нагляден. Собрание вассалов “за герцогским столом” пестрит роскошью “атласа да бархата”, дамы на турнире чувствительны и возвышенны. Победитель турнира Альбер вызывает всеобщее упоение двора. Его блестящий удар, выбивший из седла графа Делоржа, славят герольды. Сам же герой проклинает своего противника, повредившего ему ударом копья шлем. Альбер в отчаянии — ему не на что приобрести другой: “Проклятый граф! Он лучше бы мне голову пробил”. Молодой человек с горькой иронией говорит об истоках своего рыцарского подвига:
Тогда никто не думал о причине
И храбрости моей и силы дивной!
Взбесился я за поврежденный шлем;
Геройству что виною было? — скупость. —
Да! заразиться тут нетрудно ею
Под кровлею одной с моим отцом.
Упоминание об отце не случайно — старый барон неслыханно богат. Но столь же фантастически скуп. Отчаявшись раздобыть где-нибудь денежки на поддержание достойного рыцаря образа жизни, Альбер с ненавистью и презрением убеждает недоверчивого ростовщика, что отец служит золоту,
…как алжирский раб, Как пес цепной.
В нетопленной конуре Живет, пьет воду, ест сухие корки,
Всю ночь не спит, все бегает да лает.
А золото спокойно в сундуках Лежит себе…
Мечтающий о независимости и свободе, о жизни при дворе герцога, мечтающий участвовать в балах и турнирах, блистать нарядами, силой и отвагой, Альбер вынужден выпрашивать денежки у ничтожного по происхождению, но богатого еврея. Рыцарь с головы до ног, он в то же час понимает, что времена рыцарства безвозвратно прошли. Юноша благороден, любой намек на вероятность обрести материальную независимость и занять достойное место в высшем обществе неправедным путем приводит его в озлобленность, вызывает негодование, оскорбляет чувство чести. Но мысли об отце, трясущемся над своим богатством и нежелающем пожертвовать частью своего презренного золота для поддержания достойного рыцаря образа жизни, внушает ему такую же озлобленность. Альбер понимает низменность своих надежд на скорейшую кончину отца, но не видит другого пути к осуществлению своих надежд. Сын скорбит о своей раздвоенности, неразрешимом противоречии между рыцарской честью и невозможностью ее соблюдения:
О бедность, бедность
Как унижает сердце нам она.
Втайне ожидая смерти отца, Альбер как подлинный рыцарь возмущен до глубины души гнусным предложением ростовщика отравить барона. Больше всего потрясло его сознание, что бесчестье ему посмел предложить презренный еврей, поклоняющийся золотому тельцу, напрочь лишенный рыцарских представлений о чести, тот, кого во все времена считали только подручным средством для совершения рыцарских подвигов:
Его червонцы будут пахнуть ядом,
Как сребреники пращура его…
И Альбер отправляется к своему покровителю и хозяину требовать справедливого суда, достойного материального поддержания своего личного достоинства, которого он как защитник существующего миропорядка заслуживает.
А что же “пес цепной”, неужели он представляет собой лишь олицетворение примитивной страсти накопительства? Нет, золото надобно барону не просто для удовлетворения низменного желания стяжательства и не для наслаждения химерическим его блеском. Каждая золотая монета символизирует драматическую судьбу реальных людей, которые вынуждены были отдать себя в кабалу к этому безжалостному ростовщику. Барон осознает, что лелеемые им сокровища представляют собой “слезы, кровь и пот, пролитые за все, что тут хранится”. Они тем более дороги ему, что потребовали от него неимоверного напряжения воли, абсолютного подавления человеческих слабостей:
Кто знает, сколько горьких воздержаний,
Обузданных страстей, тяжелых дум,
Дневных забот, ночей бессонных мне
Все это стоило?
Ради чего герой шел на такие жертвы, чего стремился он добиться в конце жизненного пути? В своем возвышенном монологе барон поэтизирует золото, то могущество, ту безграничную верх над миром, которую оно приносит хозяину:
Что не подвластно мне? как некий демон
Отселе править миром я могу;
Лишь захочу — воздвигнутся чертоги;
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольготный гений мне поработится…
Но главное — не реальная верх над миром, это лишь средство удовлетворения человеческой гордыни. Главное — гарантия абсолютной свободы, личной независимости:
Мне все послушно, я же — ничему;
Я выше всех желаний; я спокоен;
Я знаю мощь мою: с меня довольно
Сего сознанья…
Барон — подлинный поэт золота, символизирующего надежную защиту его личного достоинства. Тем невыносимее для него мысль, что достигнутое могущество может рухнуть под напором жаждущего наслаждений прожигателя жизни, ничем не пожертвовавшего ради золота сына:
Я царствую!.. Какой магический блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Я царствую… но кто вослед за мной
Приимет верх над нею? Мой наследник!
Безумец, расточитель молодой,
Развратников разгульный собеседник!
Барон, как и Альбер, обращается за справедливостью к герцогу, олицетворению высшей справедливости.
В замке герцога безупречный рыцарь Альбер выглядит совсем не по-рыцарски, с нескрываемой радостью принимая вызов старого отца, а столь, казалось бы, отдаленный от рыцарского кодекса чести барон проявляет себя человеком, обладающим обостренным чувством личного достоинства. Золото, олицетворяющее и честь его, и славу, и оружие личной независимости, оказалось бессильным перед простым оскорблением. И отец, и сын борются не только с внешними обстоятельствами, но и с внутренними противоречиями, стремлением обрести счастье за счет других, что неизбежно ведетих к бессмысленной жестокости и неизбежной трагедии. С горечью и состраданием говорит герцог:
Ужасный век, ужасные сердца!
Вокруг рыцарей,которых одни называют неустрашимыми воинами,преданными
вассалами,защитниками слабых,благородными слугами прекрасных дам,галан-
тными кавалерами,а другие-неустойчивыми в бою,нарушающими свое слово,
алчными грабителями,жестокими угнетателями,дикими насильниками,кичливы-
ми невеждами,вертелась в сущности история европейского средневековья,
потому что они в те времена были единственной реальной силой.Силой ко-
торая нужна была всем:королям против соседей и непокорных вассалов,кре-
стьян,церкви;церкви-против иноверцев,королей,крестьян,горожан;владыкам
помельче-против соседей,короля,крестьян;крестьянам-против рыцарей сосе-
дних владык.Горожанам,правда,рыцари были не нужны,но они всегда исполь-
зовали их военный опыт.Ведь рыцарь-это прежде всего профессиональный
воин.Но не просто воин.Рыцарь,рейтер,шевалье и т.д. на всех языках зна-
чит всадник.Но не просто всадник,А всадник в шлеме,панцире,со щитом,ко-
пьем и мечом.Все это снаряжение было весьма дорогим:еще в конце X в.,
когда расчет велся не на деньги,а на скот,комплект вооружения,тогда еще
не столь обильного и сложного,вместе с конем стоил 45 коров или 15 ко-
былиц.А это величина стада или табуна целой деревни.
Но мало взять в руки оружие-им надо уметь отлично пользоваться.Для
этого необходимы беспрестанные утомительные тренировки с самого юного
возраста.Недаром мальчиков из рыцарских семей с детства приучали носить
доспехи-известны полные комплекты для 6-8 -летних детей.Следовательно,
тяжеловооруженный всадник должен быть богатым человеком,располагающим
временем.Крупные владетели могли содержать при дворе лишь очень неболь-
шое число таких воинов.А где взять остальных ? Ведь крепкий крестьянин,
если и имеет 45 коров,то не отдаст их за груду железа и красивого,но не
годного для хозяйства коня.Выход нашелся:король обязывал мелких земле-
владельцев работать определенное время на крупного,снабжать его нужным
количеством продуктов и ремесленных изделий,а тот должен был быть готов
определенное количество дней в году служить королю в качестве тяжелово-
оруженного всадника.
На подобных отношениях в Европе выстроилась сложная феодальная систе-
ма.И к XI-XII вв. тяжеловооруженные всадники превратились в касту рыца-
рей.Доступ в это привилегированное сословие становился все более труд-
ным,основанным уже на родовитости,которая подтверждалась грамотами и
гербами.Еще бы:кому хочется тесниться и допускать к жирному куску пос-
торонних.А кусок был жирным,и чем дальше,тем больше.
За клятву верности сеньору рыцарь получал землю с работающими на него
крестьянами,право суда над ними,право сбора и присвоение налогов,право
охоты,право первой ночи и т.д. Он мог ездить ко дворам владык,развлека-
ться целыми днями,пропивать,проигрывать в городах деньги,собранные с
мужиков.Обязанности его сводились к тому,чтобы во время военных дей-
ствий служить на своих харчах сеньору около месяца в году,а обычно и
того меньше.
Ну а как рыцари воевали? По-разному.Сравнивать их с кем-то очень
трудно,т.к. они в Европе были в военном отношении предоставлены самим
себе.Разумеется в сражениях участвовала и пехота-каждый рыцарь приводил
с собой слуг,вооруженных копьями и топорами,да и крупные владетели на-
нимали большие отряды лучников и арбалетчиков.Но до XIV в. исход сраже-
ния всегда определяли немногие господа-рыцари,многочисленные же слуги-
пехотинцы были для господ хоть и необходимым,но лишь полспорьем.Рыцари
их в расчет вообще не принимали.Да и что могла сделать толпа необучен-
ных крестьян против закованного в доспехи профессионального бойца на
могучем коне ? Рыцари презирали собственную же пехоту.Горя нетерпением
сразиться с достойным противником,то есть рыцарем же,они топтали коня-
ми мешающих им своих же пещих воинов.С таким же равнодушием рыцари от-
носились и к всадникам без доспехов,лишь с мечами и легкими копьями. В
одной из битв,когда на группу рыцарей налетел отряд легких всадников,
они даже не сдвинулись с места,а просто перекололи своими длинными ко-
пьями лошадей противника и только тогда поскакали на достойного врага-
рыцарей.
Вот тут-то и происходил настоящий бой:два закованных в железо всад-
ника закрытых щитами,выставив вперед длинные копья,сшибались с налета,
и от страшного таранного удара,усиленного тяжестью доспехов и весом
лошади в сочетании со скоростью движения,враг с треснувшим щитом и
распоротой кольчугой или просто оглушенный вылетал из седла.Если же
доспехи выдерживали,а копья ломались,начиналась рубка на мечах.Это бы-
ло отнюдь не изящное фехтование:удары были редкими но страшными.Об их
силе говорят останки воинов,погибших в сражениях средневековья,-раз-
рубленные черепа,перерубленные берцовые кости.Вот ради такого боя и
жили рыцари.В такой бой они кидались очертя голову,забыв об осторожно-
сти,об элементарном строе,нарушая приказы командующих.Хотя какие там
приказы-рыцарям лишь предлагали держать строй,их просили.
При малейшем признаке победы рыцарь кидался грабить лагерь врага,за-
бывая обо всем,-и ради этого тоже жили рыцари.Недаром некоторые короли
,запрещая бойцам ломать боевой порядок при наступлении и ход битвы из-
за грабежа строили перед боем виселицы для несдержанных вассалов.Бой
мог быть довольно долгим.Ведь он распадался обычно на нескончаемое ко-
личество поединков,когда противники гонялись друг за другом.
Рыцарская честь понималась весьма своеобразно.Устав тамплиеров раз-
решал рыцарю нападать на противника спереди и сзади,справа и слева,ве-
зде где можно нанести ему урон.Но если противнику удавалось заставить
отступить хоть нескольких рыцарей,их соратники,заметив это,как правило,
ударялись в паническое бегство,которое не в силах был остановить ни
один полклводец.Сколько королей лишились победы только потому,что пре-
ждевременно теряли голову от страха!
Никакой воинской дисциплины у рыцарей не было и быть не могло.Ибо ры-
царь-индивидуальный боец,привилегированный воин с болезнено острым чув-
ством собственного достоинства.Он профессионал от рождения и в военном
деле равен любому из своего сословия вплоть до короля.В бою он зависит
только сам от себя и выделиться,быть первым может,только показав свою
храбрость,добротность своих доспехов и резвость коня.И он показывал это
всеми силами.Да кто же тут мог что-то ему указать,приказать ? Рыцарь
сам знает все,и любой приказ для него-урон чести.Такое самосознание ры-
царя было хорошо известно полководцам,государственным деятелям,светским
и церковным.Видя,что несокрушимые всадники терпят поражение из-за своей
горячности и своеволия,вылетая в атаку разрозненными группами,и зная,
что тяжелая конница непобедима,когда наваливаются всей массой,государ-
ственная и церковная админестрации принимали меры,чтобы навести хоть
какой-то порядок.Ведь к тому же рыцарей было мало.Например,во всей Анг-
лии в 70-х гг. XIII в. насчитывалось 2750 рыцарей.В боях участвовало
обычно несколько десятков рыцарей,и лишь в больших сражениях они исчис-
лялист сотнями,редко переваливая за тысячу.Понятно,что это мизерное ко-
личество полноценных бойцов нельзя было растрачивать,распылять по мело-
чам.И тогда с конца XI-го века,во время крестовых походов,стали возни-
кать духовно-рыцарские ордена со строгими уставами,регламентирующими
боевые действия.
Р Ы Ц А Р С К И Е О Р Д Е Н А
С 1100 по 1300 г. в Европе образовалось 12 рыцарских духовных орденов.
Наиболее мощными и жизнеспособными оказались три: орден тамплиеров,
орден госпитальеров и тевтонский орден.
ТАМПЛИЕРЫ.
Официально этот орден назывался “Тайное рыцарство Христово и Храма
Соломона”,но в Европе был более известен как Орден рыцарей Храма.(Его
резиденция находилась в Иерусалиме,на месте,где,по преданиям был рас-
положен храм царя Соломона (tample-храм(франц.)).Самих же рыцарей назы-
вали храмовниками.Создание ордена было провозглашено в 1118-1119 гг.
девятью французскими рыцарями во главе с Хуго де Пейнсом из Шампани.Де-
вять лет эти девять рыцарей хранили молчание,о них не упоминает ни один
хронист того времени.Но в 1127 г. они возвратились во Францию и заявили
о себе.А в 1128 г. церковный Собор в Труа (Шампань) официально признал
орден.
На печати тамплиеров были изображены два рыцаря,скачущих на одной ло-
шади,что должно было говорить о бедности и о братстве.Символом ордена
стал белый плащ с красным восьмиконечным крестом.
Целью его членов было “по возможности заботиться о дорогах и путях, а
особенно об охране паломников”.Устав запрещал любые светские развлече-
ния,смех,пение и т.д. Рыцари должны были дать три обета:целомудрие,бед-
ности и послушания.Дисциплина была жесткой:”Каждый совершенно не следу-
ет собственной воле,но более заботится о том,чтобы повиноваться прика-
зывающему”.Орден становится самостоятельной боевой еденицей,подчиня-
ющийся только Великому магистру (им сразу был провозглашен де Пейнс) и
Папе римскому.
Тамплиеры к XII в. стали обдадателями неслыханных богатств и владели
не только землями,но и верфями,портами,имели мощный флот.Они ссужали
деньги обедневшим монархам и тем самым могли влиять на государственные
дела.Кстати,именно тамплиеры первыми ввели бухгалтерские документы и
банковские чеки.
Рыцари Храма поощряли развитие науки,и немудрено,что многие техниче-
ские достижения (например,компас) оказывались в первую очередь у них в
руках.
Искусные рыцари-хирурги врачевали раненых-это была одна из обязан-
ностей ордена.
В XI в. тамплиерам как “храбрейшим и опытнейшим в ратном деле лю-
дям” была дарована крепость Газа в Святой земле.Но заносчивость принес-
ла немало вреда “воинам Христовым” и явилась одной из причин поражения
христиан в Палестине.В 1191 г. рухнувшие стены последней обороняемой
тамплиерами крепости Сен-Жан-д’Акр погребли не только храмовников и их
Великого магистра,но и славу ордена как непобедимого воинства.
ГОСПИТАЛЬЕРЫ.
Официальное название-“Орден всадников госпиталя святого Иоанна Иеру-
салимского”.В 1070 г. в Палестине купцом Мауро из Амальфи был основан
госпиталь для паломников к святым местам.Постепенно там образовалось
братство для ухода за больными и ранеными.Оно крепло,увеличивалось,на-
чало оказывать достаточно сильное влияние и в 1113 г. было официально
признано Папой в качестве духовно-рыцарского ордена.
Рыцари принимали три обета:бедности,целомудрия и послушания.Символом
ордена стал восьмиконечный белый крест.Первоначально он находился на
левом плече черной мантии.У мантии были очень узкие рукава,что символи-
зировало отсутствие свободы у инока.Позднее рыцари стали носить красные
одеяния с нашитым на груди крестом.В ордене были три категории:рыцари,
капелланы и служащая братия.С 1155 г. во гдаве ордена становится Вели-
кий магистр,которым был провозглашен Раймонд де Пюи.Для принятия важне-
йших решений собирался генеральный капитул.Члены капитула отдавали Ве-
ликому магистру кошель с восемью динариями,что должно было символизиро-
вать отказ рыцаря от богатства.
Первоначально главно главной задачей ордена был уход за больными и
ранеными.В главном госпитале в Палестине размещалось около 2 тыс. коек.
Рыцари раздавали безвозмездную помощь беднякам,устраивали для них три
раза в неделю бесплатные обеды.Госпитальеры располагали приютом для
подкидышей и грудных младенцев.Для всех больных и раненых были одинако-
вые условия:одежда и пища одного качества вне зависимости от происхо-
ждения.С середины XII в. главной обязанностью рыцарей становится война
с неверными и охрана паломников.Орден уже располагает владениями в Па-
лестине и Южной Франции.Иоанниты начинают также,как и тамплиеры приоб-
ретать большое влияние в Европе.
В конце XII в.,когда христиан выбили из Палестины,иоанниты обоснова-
лись на Кипре.В 1309 г. госпитальеры стали форпостом христиан на Восто-
ке.В 1453 г. пал Константинополь-Малая Азия и Греция полностью оказала-
сь в руках турок.
У иоанитов почти не было земель в Европе.И вот защитники христианства
прибыли к берегам Европы.Император Священный Римской империи Карл V
предложил госпитальерам для проживания Мальтийский архипелаг.Отныне ры-
цари госпитальеры стали называться Орденом мальтийских рыцарей.
Уже с 1262 г. чтобы всупить в орден госпитальеров,необходимо было
иметь благородное происхождение.В последствии существовали две катего-
рии втупающих в орден-рыцари по праву рождения и по призванию.В послед-
нюю категорию попадают люди,которые не должны представлять доказатель-
ств благородного происхождения.Им достаточно было доказать,что их отец
и дед не были рабами и ремесленниками.Также в орден принимались мона-
рхи,доказавшие свою верность христианству.В Мальтийском ордене могли
состоять и женщины.
Рыцари имели определенные обязанности перед орденом-они не могли по-
кинуть казармы без разрешения Великого магистра,проводили в общей сло-
жности пять лет в конвенте (казарме рыцарей) на острове Мальта.Рыцари
должны были проплавать на кораблях ордена не менее 2,5 лет-эта обязанн-
ость называлась “караван”.
К середине XIX в. Мальтийский орден превращается из военной в духов-
но-благотворительную корпорацию,коей остается и поныне.Резиденция маль-
тийский рыцарей сейчас находится в Риме.
ТЕВТОНСКИЙ ОРДЕН.
Образован в 1199 г. Однако лишь в 1221 г. на тевтонцев распространи-
лись все привилегии,которые имели и другие,старшие ордена тамплиеров и
иоанитов.Рыцари ордена давали обеты целомудрия,послушания и бедности.В
отличие от других орденов,рыцари которых были разных национальностей,
Тевтонский орден в основном состоял из немецких рыцарей.
Тевтонский орден существует в Германии и по сей день.
Мини-сочинение на тему «Рыцарский турнир» от имени рыцаря.
Сегодня я впервые участвую в рыцарском турнире. Настоящий турнир, где я буду биться против лучших рыцарей королевства! Все мои сегодняшние победы будут посвящены леди Юлии — дочери маркиза де Морз!
Множество рыцарей съехалось на турнир, среди которых и опытные воины, и молодые отпрыски дворянских семей. Турнир происходит на ристалище — большой зеленой поляне, огражденной изгородью с флагами, щитами и вымпелами. За изгородью расположились зрители. На почетной трибуне под балдахином — маркиз де Морз, величественный и великолепный в черно-золотом одеянии, окруженный почетными гостями: высокородными сеньорами. Рядом с ним его жена и прекрасная дочь леди Юлия — дама моего сердца.
Праздничное оживление царило повсюду. Сновали торговцы фруктами и сладостями, вином и напитками.
В начале турнира все рыцари подошли к главной трибуне и, поклонившись, приветствовали маркиза. После жеребьевки участники разошлись по своим шатрам и палаткам — готовиться к схваткам.
Суть поединка проста — на полном скаку нужно выбить копьем из седла противника. Если на земле оказывались оба соперника, то они дрались на мечах, палицах или другим оружием. Победителю, иногда, доставались конь и доспехи побежденного.
Итак, герольды в пестрых камзолах затрубили в трубы и турнир начался. Я сел на своего верного коня и поднял длинное полосатое копье, украшенное синим бархатным вымпелом в форме треугольника с вышитым посередине львом — символом моего славного рода. Защищенный кожаной рубахой, кольчугой и коваными доспехами, я опустил забрало, прикрылся щитом и, пришпорив коня, ринулся в свой первый бой…