Смотреть что такое “Сочинение на вольную тему” в других словарях:
СОЧИНЕНИЕ — на вольную тему. Жарг. студ. Шутл. (мед.). Учебная история болезни. (Запись 2004 г.) … Большой словарь русских поговорок Как я провёл лето — «Как я провёл лето» традиционная тема школьного сочинения в СССР[1], а сейчас в России и других странах бывшего СССР[источник не указан 31 день]. Предполагается, что рассказ о своём летнем отдыхе поможет учащимся закреплять… … Википедия Я ВАС ЛЮБИЛ — «Я ВАС ЛЮБИЛ. . . (Сочинение на вольную тему)», СССР, киностудия ИМ. М.ГОРЬКОГО, 1967, ч/б, 91 мин. Лирическая школьная комедия. Веселый и серьезный разговор на сокровенную тему воспитания чувств о московских школьниках, духовном, эстетическом… … Энциклопедия кино ВЕСНИК Евгений Яковлевич — (р. 15 января 1923, Петроград), российский актер; народный артист СССР (1989). Кавалер Ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1998). Окончил Театральное училище имени М.С.Щепкина (1948). С 1948 актер драматического театра имени… … Энциклопедия кино ДИХТЯР Александр — ДИХТЯР Александр, художник, актер. 1944 Зоя (см. ЗОЯ) асс.художника 1945 Пятнадцатилетний капитан (см. ПЯТНАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН) художник 1947 Мальчик с окраины (см. МАЛЬЧИК С ОКРАИНЫ) художник 1949 У них есть родина (см. У НИХ ЕСТЬ РОДИНА)… … Энциклопедия кино ДУДИНСКАЯ Наталья Михайловна — (р. 21.08.1912), актриса. Лауреат Государственных премий СССР (1941, 1947, 1949, 1951);Народная артистка СССР (1957). Окончила Ленинградский хореографический техникум (ныне Академия русского балета) по классу А.Я. Вагановой. Артистка балета. В… … Энциклопедия кино КИРИЛЛОВ Андрей Михайлович — (р. 10.11.1936), оператор. Лауреат Гос. премии РСФСР (1977 операторскую работу в фантастической дилогии «Москва Кассиопея», «Отроки во Вселенной»). Окончил операторский факультет ВГИКа (1960, мастерская Б.Волчека). В кино с 1963 года. 1963 ТРЕТЬЯ … Энциклопедия кино КИРИЛЛОВ Михаил Николаевич — (28.07.1908 13.01.1975), оператор. Лауреат Гос. премий СССР (1949 за участие в фильме Третий удар»; 1952 «Донецкие шахтеры»).Заслуженный деятель искусств РСФСР (1957). Окончил Государственный техникум кинематографии (1928). Оператор постановщик… … Энциклопедия кино МАСАНОВ Дмитрий — (иногда по титрам Массанов), актер. 1962 ДВОЕ В СТЕПИ 1962 МОЛОДО ЗЕЛЕНО 1963 СОТРУДНИК ЧК 1963 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СОМНЕВАЕТСЯ 1964 КО МНЕ, МУХТАР! 1965 ЗАПАДНЯ (см. ЗАПАДНЯ (1965)) 1965 КОМЭСК 1965 ТРИ ВРЕМЕНИ ГОДА 1966 ВСАДНИК НАД ГОРОДОМ 1966… … Энциклопедия кино МАТВЕЕНКО Александр — звукорежиссер. 1962 ТЕЧЕТ ВОЛГА 1963 БОЛЬШОЙ ФИТИЛЬ 1964 ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОЛИ КЛЮКВИНА 1965 ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ («Максим Максимыч», «Тамань») (см. ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ (1965)) 1966 БЭЛА 1966 ТОННЕЛЬ («Туннель») (см. ТОННЕЛЬ («Туннель»)) 1967 И НИКТ … Энциклопедия кино
Если идти из Клубчи на Липницу, то по левую руку сразу будет колхозный машинный двор. Долгие годы здесь на юру, сбившись в кучу, будто так было теплее, стояли трактора, комбайны, сеялки… Немного дальше, возле почернелых от пыли и копоти лозовых кустов, напоминая побуревшие кости каких-то доисторических животных, валялся всевозможный железный лом — отслужившие свое культиваторы, грабли, бороны. Нередко сюда попадали и совсем новые, окрашенные в веселые заводские тона штуковины к различным машинам — все, чему колхозные механизаторы не смогли найти разумное применение. Через несколько месяцев и штуковины эти уже ничем не отличались от прочей ржавой непотребщины.
Так было когда-то, а точнее — еще лет десять назад, при Заборском. Теперь здесь огромной буквой «П» встали сборные бетонные навесы, которые облегчили жизнь людям и технике. Правда, хлама не убавилось, просто его стали сваливать в кусты за стенами навесов — подальше от досужего глаза.
За машинным двором будет кладбище — десятка два разбросанных по песчаному взгорку черно-корявых вековых берез, обнесенных невысоким дощатым забором. Забор, а больше кустовье, что любит расти на могилах и вокруг них, надежно упрятали кресты, памятники и металлические оградки, и лишь подойдя ближе, можно разглядеть, что это вовсе не роща.
И впрямь: место для кладбища выбрано не самое лучшее, а быть может, и того хуже. Покойникам, хотя им теперь вроде все равно, не повезло. Кто же хоронит людей в самом селе? Тут всякая всячина — то «мать», то «господи», то куры, то собаки, а мертвые любят лежать спокойно, и уши им не заткнешь.
Так считает Игнат Степанович, и то ли еще может он добавить в защиту своей правоты. Взять хотя бы осень сорок второго, когда партизаны брали волостной гарнизон, а был он в старой школе, почти в центре села, и насчитывал ни много ни мало — шестьдесят человек. Сила — дай боже. Немцы были тоже не дураки, знали, что тут, на границе Теребольских лесов, которые сразу присвоили себе партизаны, десять — пятнадцать человек — ничто.
Как оказалось потом, и шестьдесят было тоже ничто: какие партизаны станут терпеть этакую скулу под боком, на самом ходу. Дороги в глубь района хотя и неважные — известно, лес да болото, — зато можно достать и до Осиповичей, и до Бобруйска. Там шоссе, там чугунка. Потому партизаны и поставили пулемет на углу кладбища. Место сподручное; это теперь навесы, зерносушилка да мастерская с заправкой отгородили кладбище от села, а тогда все было видно как на тарелке. И до школы метров триста, не более. Школа под прицелом — это уж так, на крайний случай, там хлопцы сами знали, что делать, а пулемет в засаде — если вдруг побегут сюда. А побежать должны: здесь проще выскочить на дорогу в район, к своим.
Так оно и сталось. Часового сняли тихо и забросали школу гранатами, а те, что находились в соседних со школой хатах, повыскакивали и начали отстреливаться. Увидели, что отбиться не удастся, стали отходить на кладбище. Было уже утро, туман стал расползаться, и белые фигурки немцев и полицейских — в чем выскочили, в том и приняли бой, до формы ли тут, — видны были хорошо, точно белые грибы у дороги. Вот тут и сказал свое пулемет. Злости хватало и у него, и у тех, что по картофельным бороздам перебегали сюда. Кресты — в щепу. Было два мраморных памятника — и тем досталось. Что уж тут: снявши голову, по волосам не плачут. Одного немчуру пулеметчик расстрелял, можно сказать, в последнее мгновение: тот дополз по канаве обочь дороги до кладбища и уже привстал на колено, чтобы резануть из автомата… А двоим все-таки удалось вырваться из села. Покуда бой шел возле школы, они задами выбежали в конец поселка, но кинулись не в сторону кладбища, а правее, по ложбине. Расчет был верный. Это самый краткий путь до леса, и он не просматривался из села, если не брать во внимание, что перед лесом начинался подъем. Оно и взлобок тот можно было обойти болотцем, что и сделал один из них. А второй пошел прямиком. Должно быть, решил, что отбежал уже далеко, а может, и страх гнал скорее в лес. Но как только он вылез из ложбины и показался во весь рост, прогремел выстрел. Оказывается, за ним давно следил партизан, положив винтовку на жердину забора. Когда знаешь, что в самого тебя не пальнут сзади, да если пристроиться на что-нибудь твердое, можно хорошо прицелиться.
Тот единственный, что убежал, был Стась Мостовский из Липницы. Он добрался до района и сообщил, что гарнизона в Клубче уже нет и даже школа, где располагался, сгорела.
Сквозь черное сито надмогильных берез в вышине просвечивает порыжелая железная бочка водонапорной башни. Без этой бочки не могли бы жить своим суматошным конвейером обитатели трех широких, раскоряченных на земле свинарников. Опять же, зачем было их тут ставить? Разве кругом места мало? Заборскому так захотелось — Заборский сделал. Ему что? Ни родных, ни близких здесь не было, — а теперь и подавно не будет. Приехал и уехал.
Дальше за кладбищем близ дороги под острой черепичной крышей стоит двухэтажное здание, сложенное из тесаных смолистых бревен в чистый, «немецкий» угол, без мха, но так, что трудно различить пазы между бревнами. Оно почернело от времени, дождей и снега, бревна потрескались, темно-зеленые наросты мха расползлись по некогда густо-красной ребристой черепице. Видно было, что здание это хорошо служило, но кому-то пришло в голову заколотить досками двери и окно на втором этаже, причем сделано это лишь бы как, сырыми досками, которые успели потемнеть и рассохлись, а шляпки гвоздей поржавели.
Так все это выглядело, если смотреть издали, с дороги. Но стоит подойти поближе, то сразу увидишь, что это не так. Фундамент слеплен словно впопыхах. Местами из крупных камней-голышей, связанных цементным раствором, и раствора, видать, не жалели, ляпали почем зря, так что он позастывал шероховатыми наростами; местами в него пошли целые глыбы колотого камня, вырванные из старой кладки. С одной стороны здания двустворчатые двери, крепкие, плотные, на петлях из толстого листового железа с фигурными разводами, с другой — то ли двери, то ли ворота, сколоченные из подвернувшихся под руку досок. И сколочены они давно — тоже почернели и рассохлись.
Нам задали в классе сочинение на вольную тему. Это значит — писать можно было о чём хочешь. Сочинение было задано на дом.
Дело было осенью, в сентябре. Поэтому многие решили писать о том, как они провели лето. Они решили писать о море, о рыбалке, о пионерлагере. И учительница тоже советовала писать о пионерлагере.
А я решил написать о дяде, раз у меня такой замечательный дядя! Ни у кого нет такого дяди! И лето, и пионерлагерь, и рыбалка есть у каждого. А дядя не у каждого. Тем более такой, как у меня. Я так и сказал на уроке:
— Я напишу о дяде!
— Это можно! — сказала учительница. — А кто твой дядя?
— Мой дядя — ответственный работник!
— Это очень хорошо! А чем он занимается?
— Он всем занимается!
— Ну, а всё-таки?
— Он всё время ездит в командировки! — сказал я. — Потом… потом он много путешествует… Рассказывает разные интересные истории… охотится… ездит на рыбалку…
Все засмеялись.
— Мой дядя тоже ездит на рыбалку! — сказала одна девочка.
— И мой папа ездит на рыбалку!
— И мой!.. И мой! — зашумели ребята.
— А мой дядя прошёл огонь, воду и медные трубы! — сказал я.
Все ещё сильнее засмеялись. И учительница засмеялась. Мне стало очень обидно.
— Ничего вы не понимаете! — сказал я. — Вы не смеете так смеяться! — и сел на место.
— Тише! — сказала учительница. — Перестаньте смеяться!
Когда все успокоились, учительница сказала:
— Никто над тобой не смеётся. Просто ты очень смешно сказал. Ты-то сам знаешь, что значит пройти огонь, воду и медные трубы?
— Конечно, знаю!
— Ну что же?
— Это очень трудно объяснить, — сказал я. — Не всякий поймёт…
— А ты попробуй!
— А что мне пробовать! Я и так знаю: огонь, воду и медные трубы проходят для того, чтобы поймать своё счастье и насыпать ему соли на хвост!
Все опять засмеялись.
А учительница сказала:
— Вы не смейтесь. В общем-то, он прав. Всё это не так просто. Пройти огонь, воду и медные трубы — это значит пройти тяжёлые испытания. Каждый человек должен пройти в жизни свои испытания и в них закалиться. Не каждый может их выдержать. Некоторых это ломает. И тогда человек гибнет. Только тот, кто пройдёт эти испытания и выйдет из них с честью, станет настоящим человеком. Каждый из вас должен стремиться к тому, чтобы стать настоящим человеком… А у твоего дяди, наверное, очень интересная биография, — обратилась ко мне учительница. — Кем он был в прошлом, до революции?
— Мой дядя сам делал революцию! — сказал я. — Мой дядя — старый большевик!
— Вот это уже интересно! — сказала учительница. — Я вот что предлагаю: давайте организуем пионерский сбор на тему об испытаниях в жизни, о смысле жизни, и поговорим обо всём подробно. Мы тебе поручаем это дело — организацию сбора. И пригласи своего дядю. Пусть он расскажет нам о себе, о революции… Ну как, согласен?
— Согласен, — сказал я.
Все посмотрели на меня с уважением. А некоторые даже с завистью. Я это видел по глазам. «Так им и надо, — подумал я, — нечего было смеяться!»
Я шёл домой очень гордый и озабоченный.
Дома я сразу сел за стол и стал писать сочинение.
Я написал:
Сочинение
На вольную тему
Потом я написал:
Мой дядя…
И задумался. Я не знал, как начать…
Я не знал, как начать! Я хотел написать о дяде получше. Я хотел написать о том, как мой дядя был рядовым на флоте. И как он был в плену в Германии. И как он участвовал там в подпольном революционном движении. И как он бежал из плена. И пошёл добровольцем в Красную гвардию. Как он примерял шинели, и все они были ему не по росту, потому что мой дядя был маленького роста. И как он потом отрезал шинель и пошёл на фронт. И остановил немцев под Нарвой. Это было в день рождения Красной Армии. Всё это рассказывал мне сам дядя. И как он был ранен. Мой дядя был ранен много раз. До сих пор он носил в своём теле осколки. Обо всём этом я хотел написать получше. И тут вдруг вошёл дядя…
— Что это ты тут пишешь? — спросил он.
— Сочинение!
— О чём, если не секрет?
— О тебе!
— Обо мне? — удивился дядя. — Почему обо мне?
— Потому что ты ответственный работник… У тебя очень интересная биография.
— Этого ещё не хватало! Прекрати это дело!
— Почему?
— Потому что это не скромно! Я не Юлий Цезарь! И не Александр Македонский! — Дядя был очень сердит. — Пиши о чём-нибудь другом!
— О пионерлагере?
— Можно о пионерлагере.
— Все пишут о пионерлагере! Я хочу о чём-нибудь другом.
— Ну и пиши о другом… Только не обо мне!
— А о чём?
— Писать можно обо всём! — крикнул дядя. — Например, вот об этой чашке!
— Как — о чашке?
— Очень просто! — заорал дядя. — Писал же Пушкин о чернильнице! И прекрасно написал! Конечно, надо иметь талант! Если ты бездарен, лучше не пиши! Читай, что написали другие!
— Но нам задали!
— Тогда пиши о чашке! Или о сапогах! — Дядя был в сапогах. Он опять куда-то уезжал. — Или вот об этой герани!
— Я не знаю, что писать о герани! — сказал я тоскливо.
— Доннерветтер! — заорал дядя. — Пиши по ассоциации! Это же так просто!
— По какой асс… ассоциации?
— По связи понятий! Импровизируй! Бери ручку! — Дядя встал за моей спиной.
Я взял ручку.
— Пиши: «Герань».
Я написал: «Герань».
— Что можно сказать об этой герани?
Я написал: «Что можно сказать об этой герани».
— Это не пиши! — сказал дядя. — Это я просто вслух размышляю. Надо сперва подумать, прежде чем писать!.. Итак, что можно сказать об этой герани? Герань — это комнатный цветок. Бывают полевые цветы. И садовые. Мало ли какие бывают цветы! А наша герань растёт в горшке на окне. Считается, что герань — это символ мещанства. Потому что мещане очень любили герань. Что такое символ? Символ — это условный знак, выражающий какую то идею. Считается, что герань символизирует идею мещанства. Мещанство! Это отвратительная штука! Это мерзость! Ты никогда не станешь мещанином, мой мальчик! Мещанин — это человек с мелкими, куцыми интересами собственника. Нужно быть человеком полёта, фантазии, самопожертвования! Нужно жертвовать собой для блага народа! Надо быть бескорыстным! Максим Горький изобличал мещан! Вспомни его «Песню о Соколе»! Я читал её тебе. Там уж — символ мещанства! «Рождённый ползать — летать не может!» Запомни это, крепко запомни это, мой мальчик!
Я кивнул.
— При чём здесь герань? — спросил дядя. — Отвечай!
— Не знаю! — сказал я тихо.
— Совершенно ни при чём! — заорал дядя. — Герань не виновата, что её любили мещане! Герань — это прекрасный русский цветок! Надо реабилитировать герань! Да, да, так и пиши! Реабилитировать — это значит оправдать. Оправдать её, потому что она не виновата! Вспомни, как мы покупали её с тобой на базаре! Мы купили её у какой-то старухи… Что это была за старуха! Потрясающая старуха! Вспомни её морщины! Разве это лицо мещанки? Я тебя спрашиваю!
Я молчал.
— Это лицо труженицы! Рабочего человека! Матери! Но никак не мещанки! А она продавала герань! Вот так! Так и пиши!
ГЕРАНЬ
Сочинение на вольную тему
У нас на окне герань. Она цветёт розовыми цветочками. Мы с дядей купили её на базаре, чтобы её оправдать. Потому что она ни в чём не виновата. Виноваты мещане. Они очень плохие люди. Они сделали герань своим символом, потому что думают только о себе. А надо думать о благе народа. И уж тоже не виноват. Потому что «рождённый ползать — летать не может». Это сказал Максим Горький. Я поливаю свою герань каждый день. Она очень красивая. А скоро дядя купит мне ужа. И я буду за ним ухаживать. Конец.
За это сочинение я получил «оч. плохо». Учительница сказала, что моё сочинение никуда не годится и похоже на бред.
Я очень переживал из-за этой отметки. И дядя тоже. Но он сказал:
— Ты не горюй, брат! Мы ещё с тобой оправдаемся.
И мы действительно оправдались. Оправдались мы на сборе. Я прочёл доклад, который назывался «Огонь, вода и медные трубы». Я к нему очень долго готовился. И дядя тоже готовился: он выступил с воспоминаниями о революции.
Потом выступали ребята. Тоже с воспоминаниями — о разных случаях из своей жизни. О всяких ошибках в поведении. Всё прошло очень хорошо. Все благодарили дядю. Даже директор школы. А мой доклад поместили в стенгазете.
«Кагда мама уехала папа каму-то
пазвонил и сказал что его надзирательша уехала и надо срочно валить к нему с
пивом а то у него после вчерашниго башка трещит, – стала снова разбирать
Федюнины каракули Маргарита Викторовна.
– Скора к нам пазванили и папа запустил в дом дядю Сашу из его работы и еще
двух каких-то лахов. Мы все уселись на кухне папа стал разливать пиво я тоже
пратянул свою чашку. Папа сказал а ну сынок выйди пока а если вдруг пазвонит
мама ты ей ничего не гавори а дай трубку мне.
Я вышел из кухни и сел смотреть
тилевизор. Тут пазвонила мама я ей ничего не сказал как и абещал папе а только
что папа с мужиками выгнали меня из
кухни. Тут прибежал папа и стал гаворить маме что он с двумя опытными
кансультанами варит ужин».
– С кем, с кем он варит ужин? –
вскинула тонкие брови ботаничка Леда Аркадьевна.
– Ну, надо понимать – с
консультантами! – нервически хохотнула Маргарита Викторовна. – Да вы слушайте
дальше. Так, где я остановилась… А вот: «..варит ужин из макарон себе и мне а
язык у него заплитается патому что он устал пробывать ужин сварился или нет.
Они еще немного паругались па тилифону патом папа бросил трубку и снова ушел на
кухню. Патом они там стали шуметь и кричать кагда я зашел на кухню те два
мужика били моего папку тагда я взял швабру и стал бить бародатого мужика а
папа взял памойное ведро и адел его на галову лысому и мы выгнали с папкой этих
хулиганов из дому..»
– Ишь ты, как за папку-то он
заступился! – покрутил головой Аггей Никифорович. – Нет, в этом парне
определенно что-то есть. Да вы читайте, читайте, Маргарита Викторовна.
– Читаю, – согласилась Маргарита Викторовна. – Только
вы уж меня, пожалуйста, не прерывайте. Итак: «Папка сделался с падбитым глазом
и пацорапаной щекой и он пазвонил какой-то Люсьен и сказал чтобы она пришла его
спасать от тижелого ранения. Пришла Люсьен в каротком халатике и с длиными ногами и
завела папку в спальню спасать. Я тоже зашел в спальню и спрасил у папы кто это
такой пришел. Папа сказал что это медицинская систра Люсьен из его работы и
сейчас только она может его спасти. Я
сказал а бинты и зеленку надо Люсьен сказала что не надо что у нее все что надо
есть и папа сказал а ну сынок выйди это не для слабых с нервами. А когда я
вышел то скоро в спальне начала громко кричать и станать не папа а эта самая
Люсьен из папкиной работы как будто это не папке а ей делали пиривязку…»
– Черт те что! – фыркнула Леда
Аркадьевна. – Полное разложение! Я думаю, не стоит дальше читать, тут и так все
понятно.
– Нет уж, читайте, читайте! –
скороговоркой сказал Аггей Никифирович. – Мы просто таки обязаны знать, что
происходит в семьях наших учеников.
«…А патом я заснул на диване и
праснулся уже в васкрисенье утром и то патому что в спальне апять кричали и
станали. Я падумал это снова пиривязывает папку та самая Люсьен с длиными
ногами а это была мама она била папу адной рукой по галове тапком а в другой
держала малинькие трусики и кричала
сволачь это ково ты привадил в дом при живом ребенке. А я сказал мама успакойся
это медицинская систра Люсьен из папиной работы пиривязывала папку патаму что
его ранили хулиганы один бародатый другой лысый. Ага закричала мама а ну сынок выйди нам надо еще
паговарить. И когда я вышел папа стал станать и кричать еще сильнее чем при
медицинской систре Люсьен. Вот так интересно пришли мои выходные может было бы
еще интереснее но на самом интересном месте меня всегда заставляли выйти».
Вся учительская плакала от смеха и
горя вместе с Маргаритой Викторовной над Федюнинским сочинением.
– Ну и что ты будешь делать с этим
Красновым? – отдуваясь, спросил Маргариту Викторовну Аггей Никифорович.
– Да что Краснов, – сказала
Маргарита Викторовна, закрыв тетрадку Феди. – Поработаю с ним на дополнительных занятиях,
может и будет толк. Это вот с его папашкой надо что-то делать. Чтобы не предоставлял больше сыну
таких сюжетов для сочинений на вольную
тему…
См. также в других словарях:
Сочинение на вольную тему — Жарг. студ. Шутл. (мед.). Учебная история болезни. (Запись 2004 г.) … Большой словарь русских поговорок СОЧИНЕНИЕ — на вольную тему. Жарг. студ. Шутл. (мед.). Учебная история болезни. (Запись 2004 г.) … Большой словарь русских поговорок Как я провёл лето — «Как я провёл лето» традиционная тема школьного сочинения в СССР[1], а сейчас в России и других странах бывшего СССР[источник не указан 31 день]. Предполагается, что рассказ о своём летнем отдыхе поможет учащимся закреплять… … Википедия Я ВАС ЛЮБИЛ — «Я ВАС ЛЮБИЛ. . . (Сочинение на вольную тему)», СССР, киностудия ИМ. М.ГОРЬКОГО, 1967, ч/б, 91 мин. Лирическая школьная комедия. Веселый и серьезный разговор на сокровенную тему воспитания чувств о московских школьниках, духовном, эстетическом… … Энциклопедия кино ВЕСНИК Евгений Яковлевич — (р. 15 января 1923, Петроград), российский актер; народный артист СССР (1989). Кавалер Ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1998). Окончил Театральное училище имени М.С.Щепкина (1948). С 1948 актер драматического театра имени… … Энциклопедия кино ДИХТЯР Александр — ДИХТЯР Александр, художник, актер. 1944 Зоя (см. ЗОЯ) асс.художника 1945 Пятнадцатилетний капитан (см. ПЯТНАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН) художник 1947 Мальчик с окраины (см. МАЛЬЧИК С ОКРАИНЫ) художник 1949 У них есть родина (см. У НИХ ЕСТЬ РОДИНА)… … Энциклопедия кино ДУДИНСКАЯ Наталья Михайловна — (р. 21.08.1912), актриса. Лауреат Государственных премий СССР (1941, 1947, 1949, 1951);Народная артистка СССР (1957). Окончила Ленинградский хореографический техникум (ныне Академия русского балета) по классу А.Я. Вагановой. Артистка балета. В… … Энциклопедия кино КИРИЛЛОВ Андрей Михайлович — (р. 10.11.1936), оператор. Лауреат Гос. премии РСФСР (1977 операторскую работу в фантастической дилогии «Москва Кассиопея», «Отроки во Вселенной»). Окончил операторский факультет ВГИКа (1960, мастерская Б.Волчека). В кино с 1963 года. 1963 ТРЕТЬЯ … Энциклопедия кино КИРИЛЛОВ Михаил Николаевич — (28.07.1908 13.01.1975), оператор. Лауреат Гос. премий СССР (1949 за участие в фильме Третий удар»; 1952 «Донецкие шахтеры»).Заслуженный деятель искусств РСФСР (1957). Окончил Государственный техникум кинематографии (1928). Оператор постановщик… … Энциклопедия кино МАСАНОВ Дмитрий — (иногда по титрам Массанов), актер. 1962 ДВОЕ В СТЕПИ 1962 МОЛОДО ЗЕЛЕНО 1963 СОТРУДНИК ЧК 1963 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СОМНЕВАЕТСЯ 1964 КО МНЕ, МУХТАР! 1965 ЗАПАДНЯ (см. ЗАПАДНЯ (1965)) 1965 КОМЭСК 1965 ТРИ ВРЕМЕНИ ГОДА 1966 ВСАДНИК НАД ГОРОДОМ 1966… … Энциклопедия кино МАТВЕЕНКО Александр — звукорежиссер. 1962 ТЕЧЕТ ВОЛГА 1963 БОЛЬШОЙ ФИТИЛЬ 1964 ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОЛИ КЛЮКВИНА 1965 ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ («Максим Максимыч», «Тамань») (см. ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ (1965)) 1966 БЭЛА 1966 ТОННЕЛЬ («Туннель») (см. ТОННЕЛЬ («Туннель»)) 1967 И НИКТ … Энциклопедия кино
I
Если идти из Клубчи на Липницу, то по левую руку сразу будет колхозный машинный двор. Долгие годы здесь на юру, сбившись в кучу, будто так было теплее, стояли трактора, комбайны, сеялки… Немного дальше, возле почернелых от пыли и копоти лозовых кустов, напоминая побуревшие кости каких-то доисторических животных, валялся всевозможный железный лом — отслужившие свое культиваторы, грабли, бороны. Нередко сюда попадали и совсем новые, окрашенные в веселые заводские тона штуковины к различным машинам — все, чему колхозные механизаторы не смогли найти разумное применение. Через несколько месяцев и штуковины эти уже ничем не отличались от прочей ржавой непотребщины.
Так было когда-то, а точнее — еще лет десять назад, при Заборском. Теперь здесь огромной буквой «П» встали сборные бетонные навесы, которые облегчили жизнь людям и технике. Правда, хлама не убавилось, просто его стали сваливать в кусты за стенами навесов — подальше от досужего глаза.
За машинным двором будет кладбище — десятка два разбросанных по песчаному взгорку черно-корявых вековых берез, обнесенных невысоким дощатым забором. Забор, а больше кустовье, что любит расти на могилах и вокруг них, надежно упрятали кресты, памятники и металлические оградки, и лишь подойдя ближе, можно разглядеть, что это вовсе не роща.
И впрямь: место для кладбища выбрано не самое лучшее, а быть может, и того хуже. Покойникам, хотя им теперь вроде все равно, не повезло. Кто же хоронит людей в самом селе? Тут всякая всячина — то «мать», то «господи», то куры, то собаки, а мертвые любят лежать спокойно, и уши им не заткнешь.
Так считает Игнат Степанович, и то ли еще может он добавить в защиту своей правоты. Взять хотя бы осень сорок второго, когда партизаны брали волостной гарнизон, а был он в старой школе, почти в центре села, и насчитывал ни много ни мало — шестьдесят человек. Сила — дай боже. Немцы были тоже не дураки, знали, что тут, на границе Теребольских лесов, которые сразу присвоили себе партизаны, десять — пятнадцать человек — ничто.
Как оказалось потом, и шестьдесят было тоже ничто: какие партизаны станут терпеть этакую скулу под боком, на самом ходу. Дороги в глубь района хотя и неважные — известно, лес да болото, — зато можно достать и до Осиповичей, и до Бобруйска. Там шоссе, там чугунка. Потому партизаны и поставили пулемет на углу кладбища. Место сподручное; это теперь навесы, зерносушилка да мастерская с заправкой отгородили кладбище от села, а тогда все было видно как на тарелке. И до школы метров триста, не более. Школа под прицелом — это уж так, на крайний случай, там хлопцы сами знали, что делать, а пулемет в засаде — если вдруг побегут сюда. А побежать должны: здесь проще выскочить на дорогу в район, к своим.
Так оно и сталось. Часового сняли тихо и забросали школу гранатами, а те, что находились в соседних со школой хатах, повыскакивали и начали отстреливаться. Увидели, что отбиться не удастся, стали отходить на кладбище. Было уже утро, туман стал расползаться, и белые фигурки немцев и полицейских — в чем выскочили, в том и приняли бой, до формы ли тут, — видны были хорошо, точно белые грибы у дороги. Вот тут и сказал свое пулемет. Злости хватало и у него, и у тех, что по картофельным бороздам перебегали сюда. Кресты — в щепу. Было два мраморных памятника — и тем досталось. Что уж тут: снявши голову, по волосам не плачут. Одного немчуру пулеметчик расстрелял, можно сказать, в последнее мгновение: тот дополз по канаве обочь дороги до кладбища и уже привстал на колено, чтобы резануть из автомата… А двоим все-таки удалось вырваться из села. Покуда бой шел возле школы, они задами выбежали в конец поселка, но кинулись не в сторону кладбища, а правее, по ложбине. Расчет был верный. Это самый краткий путь до леса, и он не просматривался из села, если не брать во внимание, что перед лесом начинался подъем. Оно и взлобок тот можно было обойти болотцем, что и сделал один из них. А второй пошел прямиком. Должно быть, решил, что отбежал уже далеко, а может, и страх гнал скорее в лес. Но как только он вылез из ложбины и показался во весь рост, прогремел выстрел. Оказывается, за ним давно следил партизан, положив винтовку на жердину забора. Когда знаешь, что в самого тебя не пальнут сзади, да если пристроиться на что-нибудь твердое, можно хорошо прицелиться.
Тот единственный, что убежал, был Стась Мостовский из Липницы. Он добрался до района и сообщил, что гарнизона в Клубче уже нет и даже школа, где располагался, сгорела.
Сквозь черное сито надмогильных берез в вышине просвечивает порыжелая железная бочка водонапорной башни. Без этой бочки не могли бы жить своим суматошным конвейером обитатели трех широких, раскоряченных на земле свинарников. Опять же, зачем было их тут ставить? Разве кругом места мало? Заборскому так захотелось — Заборский сделал. Ему что? Ни родных, ни близких здесь не было, — а теперь и подавно не будет. Приехал и уехал.
Дальше за кладбищем близ дороги под острой черепичной крышей стоит двухэтажное здание, сложенное из тесаных смолистых бревен в чистый, «немецкий» угол, без мха, но так, что трудно различить пазы между бревнами. Оно почернело от времени, дождей и снега, бревна потрескались, темно-зеленые наросты мха расползлись по некогда густо-красной ребристой черепице. Видно было, что здание это хорошо служило, но кому-то пришло в голову заколотить досками двери и окно на втором этаже, причем сделано это лишь бы как, сырыми досками, которые успели потемнеть и рассохлись, а шляпки гвоздей поржавели.
Так все это выглядело, если смотреть издали, с дороги. Но стоит подойти поближе, то сразу увидишь, что это не так. Фундамент слеплен словно впопыхах. Местами из крупных камней-голышей, связанных цементным раствором, и раствора, видать, не жалели, ляпали почем зря, так что он позастывал шероховатыми наростами; местами в него пошли целые глыбы колотого камня, вырванные из старой кладки. С одной стороны здания двустворчатые двери, крепкие, плотные, на петлях из толстого листового железа с фигурными разводами, с другой — то ли двери, то ли ворота, сколоченные из подвернувшихся под руку досок. И сколочены они давно — тоже почернели и рассохлись.
И пристройки нет. О том, что она некогда была, говорят более светлые полосы на стене по бокам дверей и выше, на втором этаже, где они сходятся, напоминая конек крыши.
Но это — на взгляд стороннего человека, который, увидев строение, заинтересовался им и пригляделся, подойдя ближе, а Игнат Степанович рассказал бы о нем гораздо больше.
Благо и просить его об этом долго не надо: ведь здесь находится колхозная мельница и привод для пилы-циркулярки, а начальником надо всем — Игнат Степанович. Играть в молчанку он никогда не любил и теперь не любит.
— Вопщетки, у каждого есть что сказать, надо только найти затравку или что-нибудь иное важное, говорит он, навешивая замок на пробой рассохшихся дверей. Запирает их с такой поспешностью, будто за ними по меньшей мере склад стратегического оружия и Игнат Степанович не имеет права показывать его даже самому близкому человеку.
Слова его обращены к Валере. Стало неписаным правилом: со школы Валера возвращается не поселком, вместе с другими учениками, а сворачивает сюда, к Игнату Степановичу. Дальше до Липницы они пойдут вместе, как это часто бывает, едва ли не каждый день.
Сочинение на вольную тему
Однажды давным-давно, «когда деревья были большими», мы решили прогуляться по лесу. Мы – это я, Таня, Марина, ну, и мама. Погода стояла летняя, светило солнышко, душа тогда ещё чего-то пела…. И всё у нас было впереди. Лесок у нас не далеко, буквально под боком, официально это – лесопарк. На горизонте красовались тучки, но это нас не пугало. В тот прекрасный, чудесный день я впервые сел на велосипед. И мне это понравилось. Конечно, вела моего «железного коня» мама, но и так мне очень даже понравилось.
Когда мы уже вошли в лес, неожиданно пошёл дождь. Хороший, летний, тёплый дождичек. Кто-то предложил: «– Свернём назад?» В ответ почти хором прозвучало: «– Нет!» Марина включила радиоприёмник, и я в первый раз увидел танец под дождём. В сущности, он ничем не отличался от других танцев, но почему-то под серебристыми струями дождя этот танец показался ещё более завораживающим.
После того, как дождь прошёл, и выглянуло солнышко, в лесу стало совсем хорошо, мы уходили домой в отличном настроении. И не было бы здесь никакого сюжета, если бы не одно «но». Это самое «но» появилось совсем недавно, в связи с тем, что я начал писать мои не совсем путёвые рассказики.
Когда мы вернулись домой, мама затеяла конкурс на лучшее сочинение. Сочинение на тему. Это было здорово, поскольку на тот момент все мы учились в школе, Тане с Мариной надо было «подтянуть» русский язык, а мне лишнее сочинительство никогда не помешало бы. Как ни странно, затея эта понравилась всем (а, может, мне это показалось). По крайней мере, сочинение написали все и довольно быстро. После этого мы по очереди зачитывали их друг перед другом. И все были счастливы.
А недавно я подумал: а ведь у человека не одна прогулка, не одно только хорошее воспоминание. Почему же мы обращаемся в своей памяти только к некоторым из них? Скорее всего, из-за частого отсутствия какого бы ни было сюжета. Ведь когда на душе хорошо, что, казалось бы, может быть лучше для творчества, для жизни, для хорошего настроения? Однако не всегда и не очень-то, уж, пишется.
Ещё одна странность человеческого бытия: почему-то иногда бывает так, что вроде бы отнюдь не лёгкие прогулочки вспоминаются как праздник. Так, например, однажды, когда мы с Таней и папой ехали в Анапу, пока ждали поезда в Москве, решили сначала прогуляться к Мавзолею, затем только еле дотащились до вокзала, откуда ни возьмись – появился экскурсионный автобус. Ну, поехали мы дальше. Нас выгрузили на пристань ожидать прогулочный катерок. Пока мы его поджидали, вдруг, откуда ни возьмись, налетел хлёсткий косой дождь. Однако, если в первом случае этим всё и закончилось, то после дождя, будто бы этого было мало, задул довольно-таки весёлый ветерок, сдувший всю листву и весь мусор за шиворот «туристам». Потом снова пошёл короткий дождичек, что дало повод позже, на катере, шутить: «– Сначала помыли, потом испачкали, затем опять помыли и, наконец, высушили».
Так вот, эта, казалось бы, незабываемая прогулка была испорчена тем, что мы сели не в тот вагон. После того, как не удалось договориться об обмене билетами по-хорошему, мы пошли через почти весь составсо всеми вещами. Так здорово проведённый день был самым грубым образом испорчен. Браво! Однако, прибыв на место, я не только отдохнул от этого кошмара довольно быстро, но вскоре стал вспоминать об этом как о самой лучшей прогулке. Парадокс?
26 / 03 – 04г.
© 27.07.2016
Валентин Шентала
Лето – это маленькая жизнь Вернуться к списку конкурсов
Смотреть что такое “Сочинение на вольную тему” в других словарях:
СОЧИНЕНИЕ — на вольную тему. Жарг. студ. Шутл. (мед.). Учебная история болезни. (Запись 2004 г.) … Большой словарь русских поговорок
Как я провёл лето — «Как я провёл лето» традиционная тема школьного сочинения в СССР[1], а сейчас в России и других странах бывшего СССР[источник не указан 31 день]. Предполагается, что рассказ о своём летнем отдыхе поможет учащимся закреплять… … Википедия
Я ВАС ЛЮБИЛ — «Я ВАС ЛЮБИЛ. . . (Сочинение на вольную тему)», СССР, киностудия ИМ. М.ГОРЬКОГО, 1967, ч/б, 91 мин. Лирическая школьная комедия. Веселый и серьезный разговор на сокровенную тему воспитания чувств о московских школьниках, духовном, эстетическом… … Энциклопедия кино
ВЕСНИК Евгений Яковлевич — (р. 15 января 1923, Петроград), российский актер; народный артист СССР (1989). Кавалер Ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1998). Окончил Театральное училище имени М.С.Щепкина (1948). С 1948 актер драматического театра имени… … Энциклопедия кино
ДИХТЯР Александр — ДИХТЯР Александр, художник, актер. 1944 Зоя (см. ЗОЯ) асс.художника 1945 Пятнадцатилетний капитан (см. ПЯТНАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН) художник 1947 Мальчик с окраины (см. МАЛЬЧИК С ОКРАИНЫ) художник 1949 У них есть родина (см. У НИХ ЕСТЬ РОДИНА)… … Энциклопедия кино
ДУДИНСКАЯ Наталья Михайловна — (р. 21.08.1912), актриса. Лауреат Государственных премий СССР (1941, 1947, 1949, 1951);Народная артистка СССР (1957). Окончила Ленинградский хореографический техникум (ныне Академия русского балета) по классу А.Я. Вагановой. Артистка балета. В… … Энциклопедия кино
КИРИЛЛОВ Андрей Михайлович — (р. 10.11.1936), оператор. Лауреат Гос. премии РСФСР (1977 операторскую работу в фантастической дилогии «Москва Кассиопея», «Отроки во Вселенной»). Окончил операторский факультет ВГИКа (1960, мастерская Б.Волчека). В кино с 1963 года. 1963 ТРЕТЬЯ … Энциклопедия кино
КИРИЛЛОВ Михаил Николаевич — (28.07.1908 13.01.1975), оператор. Лауреат Гос. премий СССР (1949 за участие в фильме Третий удар»; 1952 «Донецкие шахтеры»).Заслуженный деятель искусств РСФСР (1957). Окончил Государственный техникум кинематографии (1928). Оператор постановщик… … Энциклопедия кино
МАСАНОВ Дмитрий — (иногда по титрам Массанов), актер. 1962 ДВОЕ В СТЕПИ 1962 МОЛОДО ЗЕЛЕНО 1963 СОТРУДНИК ЧК 1963 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СОМНЕВАЕТСЯ 1964 КО МНЕ, МУХТАР! 1965 ЗАПАДНЯ (см. ЗАПАДНЯ (1965)) 1965 КОМЭСК 1965 ТРИ ВРЕМЕНИ ГОДА 1966 ВСАДНИК НАД ГОРОДОМ 1966… … Энциклопедия кино
МАТВЕЕНКО Александр — звукорежиссер. 1962 ТЕЧЕТ ВОЛГА 1963 БОЛЬШОЙ ФИТИЛЬ 1964 ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОЛИ КЛЮКВИНА 1965 ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ («Максим Максимыч», «Тамань») (см. ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ (1965)) 1966 БЭЛА 1966 ТОННЕЛЬ («Туннель») (см. ТОННЕЛЬ («Туннель»)) 1967 И НИКТ … Энциклопедия кино
Если идти из Клубчи на Липницу, то по левую руку сразу будет колхозный машинный двор. Долгие годы здесь на юру, сбившись в кучу, будто так было теплее, стояли трактора, комбайны, сеялки… Немного дальше, возле почернелых от пыли и копоти лозовых кустов, напоминая побуревшие кости каких-то доисторических животных, валялся всевозможный железный лом — отслужившие свое культиваторы, грабли, бороны. Нередко сюда попадали и совсем новые, окрашенные в веселые заводские тона штуковины к различным машинам — все, чему колхозные механизаторы не смогли найти разумное применение. Через несколько месяцев и штуковины эти уже ничем не отличались от прочей ржавой непотребщины.
Так было когда-то, а точнее — еще лет десять назад, при Заборском. Теперь здесь огромной буквой «П» встали сборные бетонные навесы, которые облегчили жизнь людям и технике. Правда, хлама не убавилось, просто его стали сваливать в кусты за стенами навесов — подальше от досужего глаза.
За машинным двором будет кладбище — десятка два разбросанных по песчаному взгорку черно-корявых вековых берез, обнесенных невысоким дощатым забором. Забор, а больше кустовье, что любит расти на могилах и вокруг них, надежно упрятали кресты, памятники и металлические оградки, и лишь подойдя ближе, можно разглядеть, что это вовсе не роща.
И впрямь: место для кладбища выбрано не самое лучшее, а быть может, и того хуже. Покойникам, хотя им теперь вроде все равно, не повезло. Кто же хоронит людей в самом селе? Тут всякая всячина — то «мать», то «господи», то куры, то собаки, а мертвые любят лежать спокойно, и уши им не заткнешь.
Так считает Игнат Степанович, и то ли еще может он добавить в защиту своей правоты. Взять хотя бы осень сорок второго, когда партизаны брали волостной гарнизон, а был он в старой школе, почти в центре села, и насчитывал ни много ни мало — шестьдесят человек. Сила — дай боже. Немцы были тоже не дураки, знали, что тут, на границе Теребольских лесов, которые сразу присвоили себе партизаны, десять — пятнадцать человек — ничто.
Как оказалось потом, и шестьдесят было тоже ничто: какие партизаны станут терпеть этакую скулу под боком, на самом ходу. Дороги в глубь района хотя и неважные — известно, лес да болото, — зато можно достать и до Осиповичей, и до Бобруйска. Там шоссе, там чугунка. Потому партизаны и поставили пулемет на углу кладбища. Место сподручное; это теперь навесы, зерносушилка да мастерская с заправкой отгородили кладбище от села, а тогда все было видно как на тарелке. И до школы метров триста, не более. Школа под прицелом — это уж так, на крайний случай, там хлопцы сами знали, что делать, а пулемет в засаде — если вдруг побегут сюда. А побежать должны: здесь проще выскочить на дорогу в район, к своим.
Так оно и сталось. Часового сняли тихо и забросали школу гранатами, а те, что находились в соседних со школой хатах, повыскакивали и начали отстреливаться. Увидели, что отбиться не удастся, стали отходить на кладбище. Было уже утро, туман стал расползаться, и белые фигурки немцев и полицейских — в чем выскочили, в том и приняли бой, до формы ли тут, — видны были хорошо, точно белые грибы у дороги. Вот тут и сказал свое пулемет. Злости хватало и у него, и у тех, что по картофельным бороздам перебегали сюда. Кресты — в щепу. Было два мраморных памятника — и тем досталось. Что уж тут: снявши голову, по волосам не плачут. Одного немчуру пулеметчик расстрелял, можно сказать, в последнее мгновение: тот дополз по канаве обочь дороги до кладбища и уже привстал на колено, чтобы резануть из автомата… А двоим все-таки удалось вырваться из села. Покуда бой шел возле школы, они задами выбежали в конец поселка, но кинулись не в сторону кладбища, а правее, по ложбине. Расчет был верный. Это самый краткий путь до леса, и он не просматривался из села, если не брать во внимание, что перед лесом начинался подъем. Оно и взлобок тот можно было обойти болотцем, что и сделал один из них. А второй пошел прямиком. Должно быть, решил, что отбежал уже далеко, а может, и страх гнал скорее в лес. Но как только он вылез из ложбины и показался во весь рост, прогремел выстрел. Оказывается, за ним давно следил партизан, положив винтовку на жердину забора. Когда знаешь, что в самого тебя не пальнут сзади, да если пристроиться на что-нибудь твердое, можно хорошо прицелиться.
Тот единственный, что убежал, был Стась Мостовский из Липницы. Он добрался до района и сообщил, что гарнизона в Клубче уже нет и даже школа, где располагался, сгорела.
Сквозь черное сито надмогильных берез в вышине просвечивает порыжелая железная бочка водонапорной башни. Без этой бочки не могли бы жить своим суматошным конвейером обитатели трех широких, раскоряченных на земле свинарников. Опять же, зачем было их тут ставить? Разве кругом места мало? Заборскому так захотелось — Заборский сделал. Ему что? Ни родных, ни близких здесь не было, — а теперь и подавно не будет. Приехал и уехал.
Дальше за кладбищем близ дороги под острой черепичной крышей стоит двухэтажное здание, сложенное из тесаных смолистых бревен в чистый, «немецкий» угол, без мха, но так, что трудно различить пазы между бревнами. Оно почернело от времени, дождей и снега, бревна потрескались, темно-зеленые наросты мха расползлись по некогда густо-красной ребристой черепице. Видно было, что здание это хорошо служило, но кому-то пришло в голову заколотить досками двери и окно на втором этаже, причем сделано это лишь бы как, сырыми досками, которые успели потемнеть и рассохлись, а шляпки гвоздей поржавели.
Так все это выглядело, если смотреть издали, с дороги. Но стоит подойти поближе, то сразу увидишь, что это не так. Фундамент слеплен словно впопыхах. Местами из крупных камней-голышей, связанных цементным раствором, и раствора, видать, не жалели, ляпали почем зря, так что он позастывал шероховатыми наростами; местами в него пошли целые глыбы колотого камня, вырванные из старой кладки. С одной стороны здания двустворчатые двери, крепкие, плотные, на петлях из толстого листового железа с фигурными разводами, с другой — то ли двери, то ли ворота, сколоченные из подвернувшихся под руку досок. И сколочены они давно — тоже почернели и рассохлись.
Нам задали в классе сочинение на вольную тему. Это значит — писать можно было о чём хочешь. Сочинение было задано на дом.
Дело было осенью, в сентябре. Поэтому многие решили писать о том, как они провели лето. Они решили писать о море, о рыбалке, о пионерлагере. И учительница тоже советовала писать о пионерлагере.
А я решил написать о дяде, раз у меня такой замечательный дядя! Ни у кого нет такого дяди! И лето, и пионерлагерь, и рыбалка есть у каждого. А дядя не у каждого. Тем более такой, как у меня. Я так и сказал на уроке:
— Я напишу о дяде!
— Это можно! — сказала учительница. — А кто твой дядя?
— Мой дядя — ответственный работник!
— Это очень хорошо! А чем он занимается?
— Он всем занимается!
— Ну, а всё-таки?
— Он всё время ездит в командировки! — сказал я. — Потом… потом он много путешествует… Рассказывает разные интересные истории… охотится… ездит на рыбалку…
Все засмеялись.
— Мой дядя тоже ездит на рыбалку! — сказала одна девочка.
— И мой папа ездит на рыбалку!
— И мой!.. И мой! — зашумели ребята.
— А мой дядя прошёл огонь, воду и медные трубы! — сказал я.
Все ещё сильнее засмеялись. И учительница засмеялась. Мне стало очень обидно.
— Ничего вы не понимаете! — сказал я. — Вы не смеете так смеяться! — и сел на место.
— Тише! — сказала учительница. — Перестаньте смеяться!
Когда все успокоились, учительница сказала:
— Никто над тобой не смеётся. Просто ты очень смешно сказал. Ты-то сам знаешь, что значит пройти огонь, воду и медные трубы?
— Конечно, знаю!
— Ну что же?
— Это очень трудно объяснить, — сказал я. — Не всякий поймёт…
— А ты попробуй!
— А что мне пробовать! Я и так знаю: огонь, воду и медные трубы проходят для того, чтобы поймать своё счастье и насыпать ему соли на хвост!
Все опять засмеялись.
А учительница сказала:
— Вы не смейтесь. В общем-то, он прав. Всё это не так просто. Пройти огонь, воду и медные трубы — это значит пройти тяжёлые испытания. Каждый человек должен пройти в жизни свои испытания и в них закалиться. Не каждый может их выдержать. Некоторых это ломает. И тогда человек гибнет. Только тот, кто пройдёт эти испытания и выйдет из них с честью, станет настоящим человеком. Каждый из вас должен стремиться к тому, чтобы стать настоящим человеком… А у твоего дяди, наверное, очень интересная биография, — обратилась ко мне учительница. — Кем он был в прошлом, до революции?
— Мой дядя сам делал революцию! — сказал я. — Мой дядя — старый большевик!
— Вот это уже интересно! — сказала учительница. — Я вот что предлагаю: давайте организуем пионерский сбор на тему об испытаниях в жизни, о смысле жизни, и поговорим обо всём подробно. Мы тебе поручаем это дело — организацию сбора. И пригласи своего дядю. Пусть он расскажет нам о себе, о революции… Ну как, согласен?
— Согласен, — сказал я.
Все посмотрели на меня с уважением. А некоторые даже с завистью. Я это видел по глазам. «Так им и надо, — подумал я, — нечего было смеяться!»
Я шёл домой очень гордый и озабоченный.
Дома я сразу сел за стол и стал писать сочинение.
Я написал:
Сочинение
На вольную тему
Потом я написал:
Мой дядя…
И задумался. Я не знал, как начать…
Я не знал, как начать! Я хотел написать о дяде получше. Я хотел написать о том, как мой дядя был рядовым на флоте. И как он был в плену в Германии. И как он участвовал там в подпольном революционном движении. И как он бежал из плена. И пошёл добровольцем в Красную гвардию. Как он примерял шинели, и все они были ему не по росту, потому что мой дядя был маленького роста. И как он потом отрезал шинель и пошёл на фронт. И остановил немцев под Нарвой. Это было в день рождения Красной Армии. Всё это рассказывал мне сам дядя. И как он был ранен. Мой дядя был ранен много раз. До сих пор он носил в своём теле осколки. Обо всём этом я хотел написать получше. И тут вдруг вошёл дядя…
— Что это ты тут пишешь? — спросил он.
— Сочинение!
— О чём, если не секрет?
— О тебе!
— Обо мне? — удивился дядя. — Почему обо мне?
— Потому что ты ответственный работник… У тебя очень интересная биография.
— Этого ещё не хватало! Прекрати это дело!
— Почему?
— Потому что это не скромно! Я не Юлий Цезарь! И не Александр Македонский! — Дядя был очень сердит. — Пиши о чём-нибудь другом!
— О пионерлагере?
— Можно о пионерлагере.
— Все пишут о пионерлагере! Я хочу о чём-нибудь другом.
— Ну и пиши о другом… Только не обо мне!
— А о чём?
— Писать можно обо всём! — крикнул дядя. — Например, вот об этой чашке!
— Как — о чашке?
— Очень просто! — заорал дядя. — Писал же Пушкин о чернильнице! И прекрасно написал! Конечно, надо иметь талант! Если ты бездарен, лучше не пиши! Читай, что написали другие!
— Но нам задали!
— Тогда пиши о чашке! Или о сапогах! — Дядя был в сапогах. Он опять куда-то уезжал. — Или вот об этой герани!
— Я не знаю, что писать о герани! — сказал я тоскливо.
— Доннерветтер! — заорал дядя. — Пиши по ассоциации! Это же так просто!
— По какой асс… ассоциации?
— По связи понятий! Импровизируй! Бери ручку! — Дядя встал за моей спиной.
Я взял ручку.
— Пиши: «Герань».
Я написал: «Герань».
— Что можно сказать об этой герани?
Я написал: «Что можно сказать об этой герани».
— Это не пиши! — сказал дядя. — Это я просто вслух размышляю. Надо сперва подумать, прежде чем писать!.. Итак, что можно сказать об этой герани? Герань — это комнатный цветок. Бывают полевые цветы. И садовые. Мало ли какие бывают цветы! А наша герань растёт в горшке на окне. Считается, что герань — это символ мещанства. Потому что мещане очень любили герань. Что такое символ? Символ — это условный знак, выражающий какую то идею. Считается, что герань символизирует идею мещанства. Мещанство! Это отвратительная штука! Это мерзость! Ты никогда не станешь мещанином, мой мальчик! Мещанин — это человек с мелкими, куцыми интересами собственника. Нужно быть человеком полёта, фантазии, самопожертвования! Нужно жертвовать собой для блага народа! Надо быть бескорыстным! Максим Горький изобличал мещан! Вспомни его «Песню о Соколе»! Я читал её тебе. Там уж — символ мещанства! «Рождённый ползать — летать не может!» Запомни это, крепко запомни это, мой мальчик!
Я кивнул.
— При чём здесь герань? — спросил дядя. — Отвечай!
— Не знаю! — сказал я тихо.
— Совершенно ни при чём! — заорал дядя. — Герань не виновата, что её любили мещане! Герань — это прекрасный русский цветок! Надо реабилитировать герань! Да, да, так и пиши! Реабилитировать — это значит оправдать. Оправдать её, потому что она не виновата! Вспомни, как мы покупали её с тобой на базаре! Мы купили её у какой-то старухи… Что это была за старуха! Потрясающая старуха! Вспомни её морщины! Разве это лицо мещанки? Я тебя спрашиваю!
Я молчал.
— Это лицо труженицы! Рабочего человека! Матери! Но никак не мещанки! А она продавала герань! Вот так! Так и пиши!
ГЕРАНЬ
Сочинение на вольную тему
У нас на окне герань. Она цветёт розовыми цветочками. Мы с дядей купили её на базаре, чтобы её оправдать. Потому что она ни в чём не виновата. Виноваты мещане. Они очень плохие люди. Они сделали герань своим символом, потому что думают только о себе. А надо думать о благе народа. И уж тоже не виноват. Потому что «рождённый ползать — летать не может». Это сказал Максим Горький. Я поливаю свою герань каждый день. Она очень красивая. А скоро дядя купит мне ужа. И я буду за ним ухаживать. Конец.
За это сочинение я получил «оч. плохо». Учительница сказала, что моё сочинение никуда не годится и похоже на бред.
Я очень переживал из-за этой отметки. И дядя тоже. Но он сказал:
— Ты не горюй, брат! Мы ещё с тобой оправдаемся.
И мы действительно оправдались. Оправдались мы на сборе. Я прочёл доклад, который назывался «Огонь, вода и медные трубы». Я к нему очень долго готовился. И дядя тоже готовился: он выступил с воспоминаниями о революции.
Потом выступали ребята. Тоже с воспоминаниями — о разных случаях из своей жизни. О всяких ошибках в поведении. Всё прошло очень хорошо. Все благодарили дядю. Даже директор школы. А мой доклад поместили в стенгазете.
«Кагда мама уехала папа каму-то
пазвонил и сказал что его надзирательша уехала и надо срочно валить к нему с
пивом а то у него после вчерашниго башка трещит, – стала снова разбирать
Федюнины каракули Маргарита Викторовна.
– Скора к нам пазванили и папа запустил в дом дядю Сашу из его работы и еще
двух каких-то лахов. Мы все уселись на кухне папа стал разливать пиво я тоже
пратянул свою чашку. Папа сказал а ну сынок выйди пока а если вдруг пазвонит
мама ты ей ничего не гавори а дай трубку мне.
Я вышел из кухни и сел смотреть
тилевизор. Тут пазвонила мама я ей ничего не сказал как и абещал папе а только
что папа с мужиками выгнали меня из
кухни. Тут прибежал папа и стал гаворить маме что он с двумя опытными
кансультанами варит ужин».
– С кем, с кем он варит ужин? –
вскинула тонкие брови ботаничка Леда Аркадьевна.
– Ну, надо понимать – с
консультантами! – нервически хохотнула Маргарита Викторовна. – Да вы слушайте
дальше. Так, где я остановилась… А вот: «..варит ужин из макарон себе и мне а
язык у него заплитается патому что он устал пробывать ужин сварился или нет.
Они еще немного паругались па тилифону патом папа бросил трубку и снова ушел на
кухню. Патом они там стали шуметь и кричать кагда я зашел на кухню те два
мужика били моего папку тагда я взял швабру и стал бить бародатого мужика а
папа взял памойное ведро и адел его на галову лысому и мы выгнали с папкой этих
хулиганов из дому..»
– Ишь ты, как за папку-то он
заступился! – покрутил головой Аггей Никифорович. – Нет, в этом парне
определенно что-то есть. Да вы читайте, читайте, Маргарита Викторовна.
– Читаю, – согласилась Маргарита Викторовна. – Только
вы уж меня, пожалуйста, не прерывайте. Итак: «Папка сделался с падбитым глазом
и пацорапаной щекой и он пазвонил какой-то Люсьен и сказал чтобы она пришла его
спасать от тижелого ранения. Пришла Люсьен в каротком халатике и с длиными ногами и
завела папку в спальню спасать. Я тоже зашел в спальню и спрасил у папы кто это
такой пришел. Папа сказал что это медицинская систра Люсьен из его работы и
сейчас только она может его спасти. Я
сказал а бинты и зеленку надо Люсьен сказала что не надо что у нее все что надо
есть и папа сказал а ну сынок выйди это не для слабых с нервами. А когда я
вышел то скоро в спальне начала громко кричать и станать не папа а эта самая
Люсьен из папкиной работы как будто это не папке а ей делали пиривязку…»
– Черт те что! – фыркнула Леда
Аркадьевна. – Полное разложение! Я думаю, не стоит дальше читать, тут и так все
понятно.
– Нет уж, читайте, читайте! –
скороговоркой сказал Аггей Никифирович. – Мы просто таки обязаны знать, что
происходит в семьях наших учеников.
«…А патом я заснул на диване и
праснулся уже в васкрисенье утром и то патому что в спальне апять кричали и
станали. Я падумал это снова пиривязывает папку та самая Люсьен с длиными
ногами а это была мама она била папу адной рукой по галове тапком а в другой
держала малинькие трусики и кричала
сволачь это ково ты привадил в дом при живом ребенке. А я сказал мама успакойся
это медицинская систра Люсьен из папиной работы пиривязывала папку патаму что
его ранили хулиганы один бародатый другой лысый. Ага закричала мама а ну сынок выйди нам надо еще
паговарить. И когда я вышел папа стал станать и кричать еще сильнее чем при
медицинской систре Люсьен. Вот так интересно пришли мои выходные может было бы
еще интереснее но на самом интересном месте меня всегда заставляли выйти».
Вся учительская плакала от смеха и
горя вместе с Маргаритой Викторовной над Федюнинским сочинением.
– Ну и что ты будешь делать с этим
Красновым? – отдуваясь, спросил Маргариту Викторовну Аггей Никифорович.
– Да что Краснов, – сказала
Маргарита Викторовна, закрыв тетрадку Феди. – Поработаю с ним на дополнительных занятиях,
может и будет толк. Это вот с его папашкой надо что-то делать. Чтобы не предоставлял больше сыну
таких сюжетов для сочинений на вольную
тему…
См. также в других словарях:
Сочинение на вольную тему — Жарг. студ. Шутл. (мед.). Учебная история болезни. (Запись 2004 г.) … Большой словарь русских поговорок
СОЧИНЕНИЕ — на вольную тему. Жарг. студ. Шутл. (мед.). Учебная история болезни. (Запись 2004 г.) … Большой словарь русских поговорок
Как я провёл лето — «Как я провёл лето» традиционная тема школьного сочинения в СССР[1], а сейчас в России и других странах бывшего СССР[источник не указан 31 день]. Предполагается, что рассказ о своём летнем отдыхе поможет учащимся закреплять… … Википедия
Я ВАС ЛЮБИЛ — «Я ВАС ЛЮБИЛ. . . (Сочинение на вольную тему)», СССР, киностудия ИМ. М.ГОРЬКОГО, 1967, ч/б, 91 мин. Лирическая школьная комедия. Веселый и серьезный разговор на сокровенную тему воспитания чувств о московских школьниках, духовном, эстетическом… … Энциклопедия кино
ВЕСНИК Евгений Яковлевич — (р. 15 января 1923, Петроград), российский актер; народный артист СССР (1989). Кавалер Ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1998). Окончил Театральное училище имени М.С.Щепкина (1948). С 1948 актер драматического театра имени… … Энциклопедия кино
ДИХТЯР Александр — ДИХТЯР Александр, художник, актер. 1944 Зоя (см. ЗОЯ) асс.художника 1945 Пятнадцатилетний капитан (см. ПЯТНАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН) художник 1947 Мальчик с окраины (см. МАЛЬЧИК С ОКРАИНЫ) художник 1949 У них есть родина (см. У НИХ ЕСТЬ РОДИНА)… … Энциклопедия кино
ДУДИНСКАЯ Наталья Михайловна — (р. 21.08.1912), актриса. Лауреат Государственных премий СССР (1941, 1947, 1949, 1951);Народная артистка СССР (1957). Окончила Ленинградский хореографический техникум (ныне Академия русского балета) по классу А.Я. Вагановой. Артистка балета. В… … Энциклопедия кино
КИРИЛЛОВ Андрей Михайлович — (р. 10.11.1936), оператор. Лауреат Гос. премии РСФСР (1977 операторскую работу в фантастической дилогии «Москва Кассиопея», «Отроки во Вселенной»). Окончил операторский факультет ВГИКа (1960, мастерская Б.Волчека). В кино с 1963 года. 1963 ТРЕТЬЯ … Энциклопедия кино
КИРИЛЛОВ Михаил Николаевич — (28.07.1908 13.01.1975), оператор. Лауреат Гос. премий СССР (1949 за участие в фильме Третий удар»; 1952 «Донецкие шахтеры»).Заслуженный деятель искусств РСФСР (1957). Окончил Государственный техникум кинематографии (1928). Оператор постановщик… … Энциклопедия кино
МАСАНОВ Дмитрий — (иногда по титрам Массанов), актер. 1962 ДВОЕ В СТЕПИ 1962 МОЛОДО ЗЕЛЕНО 1963 СОТРУДНИК ЧК 1963 ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СОМНЕВАЕТСЯ 1964 КО МНЕ, МУХТАР! 1965 ЗАПАДНЯ (см. ЗАПАДНЯ (1965)) 1965 КОМЭСК 1965 ТРИ ВРЕМЕНИ ГОДА 1966 ВСАДНИК НАД ГОРОДОМ 1966… … Энциклопедия кино
МАТВЕЕНКО Александр — звукорежиссер. 1962 ТЕЧЕТ ВОЛГА 1963 БОЛЬШОЙ ФИТИЛЬ 1964 ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОЛИ КЛЮКВИНА 1965 ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ («Максим Максимыч», «Тамань») (см. ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ (1965)) 1966 БЭЛА 1966 ТОННЕЛЬ («Туннель») (см. ТОННЕЛЬ («Туннель»)) 1967 И НИКТ … Энциклопедия кино
I
Если идти из Клубчи на Липницу, то по левую руку сразу будет колхозный машинный двор. Долгие годы здесь на юру, сбившись в кучу, будто так было теплее, стояли трактора, комбайны, сеялки… Немного дальше, возле почернелых от пыли и копоти лозовых кустов, напоминая побуревшие кости каких-то доисторических животных, валялся всевозможный железный лом — отслужившие свое культиваторы, грабли, бороны. Нередко сюда попадали и совсем новые, окрашенные в веселые заводские тона штуковины к различным машинам — все, чему колхозные механизаторы не смогли найти разумное применение. Через несколько месяцев и штуковины эти уже ничем не отличались от прочей ржавой непотребщины.
Так было когда-то, а точнее — еще лет десять назад, при Заборском. Теперь здесь огромной буквой «П» встали сборные бетонные навесы, которые облегчили жизнь людям и технике. Правда, хлама не убавилось, просто его стали сваливать в кусты за стенами навесов — подальше от досужего глаза.
За машинным двором будет кладбище — десятка два разбросанных по песчаному взгорку черно-корявых вековых берез, обнесенных невысоким дощатым забором. Забор, а больше кустовье, что любит расти на могилах и вокруг них, надежно упрятали кресты, памятники и металлические оградки, и лишь подойдя ближе, можно разглядеть, что это вовсе не роща.
И впрямь: место для кладбища выбрано не самое лучшее, а быть может, и того хуже. Покойникам, хотя им теперь вроде все равно, не повезло. Кто же хоронит людей в самом селе? Тут всякая всячина — то «мать», то «господи», то куры, то собаки, а мертвые любят лежать спокойно, и уши им не заткнешь.
Так считает Игнат Степанович, и то ли еще может он добавить в защиту своей правоты. Взять хотя бы осень сорок второго, когда партизаны брали волостной гарнизон, а был он в старой школе, почти в центре села, и насчитывал ни много ни мало — шестьдесят человек. Сила — дай боже. Немцы были тоже не дураки, знали, что тут, на границе Теребольских лесов, которые сразу присвоили себе партизаны, десять — пятнадцать человек — ничто.
Как оказалось потом, и шестьдесят было тоже ничто: какие партизаны станут терпеть этакую скулу под боком, на самом ходу. Дороги в глубь района хотя и неважные — известно, лес да болото, — зато можно достать и до Осиповичей, и до Бобруйска. Там шоссе, там чугунка. Потому партизаны и поставили пулемет на углу кладбища. Место сподручное; это теперь навесы, зерносушилка да мастерская с заправкой отгородили кладбище от села, а тогда все было видно как на тарелке. И до школы метров триста, не более. Школа под прицелом — это уж так, на крайний случай, там хлопцы сами знали, что делать, а пулемет в засаде — если вдруг побегут сюда. А побежать должны: здесь проще выскочить на дорогу в район, к своим.
Так оно и сталось. Часового сняли тихо и забросали школу гранатами, а те, что находились в соседних со школой хатах, повыскакивали и начали отстреливаться. Увидели, что отбиться не удастся, стали отходить на кладбище. Было уже утро, туман стал расползаться, и белые фигурки немцев и полицейских — в чем выскочили, в том и приняли бой, до формы ли тут, — видны были хорошо, точно белые грибы у дороги. Вот тут и сказал свое пулемет. Злости хватало и у него, и у тех, что по картофельным бороздам перебегали сюда. Кресты — в щепу. Было два мраморных памятника — и тем досталось. Что уж тут: снявши голову, по волосам не плачут. Одного немчуру пулеметчик расстрелял, можно сказать, в последнее мгновение: тот дополз по канаве обочь дороги до кладбища и уже привстал на колено, чтобы резануть из автомата… А двоим все-таки удалось вырваться из села. Покуда бой шел возле школы, они задами выбежали в конец поселка, но кинулись не в сторону кладбища, а правее, по ложбине. Расчет был верный. Это самый краткий путь до леса, и он не просматривался из села, если не брать во внимание, что перед лесом начинался подъем. Оно и взлобок тот можно было обойти болотцем, что и сделал один из них. А второй пошел прямиком. Должно быть, решил, что отбежал уже далеко, а может, и страх гнал скорее в лес. Но как только он вылез из ложбины и показался во весь рост, прогремел выстрел. Оказывается, за ним давно следил партизан, положив винтовку на жердину забора. Когда знаешь, что в самого тебя не пальнут сзади, да если пристроиться на что-нибудь твердое, можно хорошо прицелиться.
Тот единственный, что убежал, был Стась Мостовский из Липницы. Он добрался до района и сообщил, что гарнизона в Клубче уже нет и даже школа, где располагался, сгорела.
Сквозь черное сито надмогильных берез в вышине просвечивает порыжелая железная бочка водонапорной башни. Без этой бочки не могли бы жить своим суматошным конвейером обитатели трех широких, раскоряченных на земле свинарников. Опять же, зачем было их тут ставить? Разве кругом места мало? Заборскому так захотелось — Заборский сделал. Ему что? Ни родных, ни близких здесь не было, — а теперь и подавно не будет. Приехал и уехал.
Дальше за кладбищем близ дороги под острой черепичной крышей стоит двухэтажное здание, сложенное из тесаных смолистых бревен в чистый, «немецкий» угол, без мха, но так, что трудно различить пазы между бревнами. Оно почернело от времени, дождей и снега, бревна потрескались, темно-зеленые наросты мха расползлись по некогда густо-красной ребристой черепице. Видно было, что здание это хорошо служило, но кому-то пришло в голову заколотить досками двери и окно на втором этаже, причем сделано это лишь бы как, сырыми досками, которые успели потемнеть и рассохлись, а шляпки гвоздей поржавели.
Так все это выглядело, если смотреть издали, с дороги. Но стоит подойти поближе, то сразу увидишь, что это не так. Фундамент слеплен словно впопыхах. Местами из крупных камней-голышей, связанных цементным раствором, и раствора, видать, не жалели, ляпали почем зря, так что он позастывал шероховатыми наростами; местами в него пошли целые глыбы колотого камня, вырванные из старой кладки. С одной стороны здания двустворчатые двери, крепкие, плотные, на петлях из толстого листового железа с фигурными разводами, с другой — то ли двери, то ли ворота, сколоченные из подвернувшихся под руку досок. И сколочены они давно — тоже почернели и рассохлись.
И пристройки нет. О том, что она некогда была, говорят более светлые полосы на стене по бокам дверей и выше, на втором этаже, где они сходятся, напоминая конек крыши.
Но это — на взгляд стороннего человека, который, увидев строение, заинтересовался им и пригляделся, подойдя ближе, а Игнат Степанович рассказал бы о нем гораздо больше.
Благо и просить его об этом долго не надо: ведь здесь находится колхозная мельница и привод для пилы-циркулярки, а начальником надо всем — Игнат Степанович. Играть в молчанку он никогда не любил и теперь не любит.
— Вопщетки, у каждого есть что сказать, надо только найти затравку или что-нибудь иное важное, говорит он, навешивая замок на пробой рассохшихся дверей. Запирает их с такой поспешностью, будто за ними по меньшей мере склад стратегического оружия и Игнат Степанович не имеет права показывать его даже самому близкому человеку.
Слова его обращены к Валере. Стало неписаным правилом: со школы Валера возвращается не поселком, вместе с другими учениками, а сворачивает сюда, к Игнату Степановичу. Дальше до Липницы они пойдут вместе, как это часто бывает, едва ли не каждый день.