Страница: [ 1 ] 2
Джордж Оруэлл (настоящее имя — Эрик Артур Блэр) — известный английский писатель и публицист, автор нашумевшей антиутопии «1984» и аллегорической притчи «Звероферма» (в другом варианте русского перевода — «Скотный двор»). Наследие этого писателя обширно: из-под его пера вышли пять романов (среди них автобиографическая дилогия «Собачья жизнь в Париже и Лондоне»), несколько книг очерков и эссе, мемуарные записки об испанской войне «Памяти Каталонии», статьи, рецензии, радиопередачи, переписка.
Два названные вначале книги занимают в творчестве Оруэлла особое место как талантливое обличение сталинизма, тирании вообще, сделанное в лучших сатирических традициях. Широкую известность писатель приобрел благодаря тому, что одним из первых в мировой литературе раскрыл трагедию революции, в удачно найденных художественных образах и пропорциях осмыслил тоталитаризм и диктатуру как явление цивилизации.
Оруэлл родился в Индии, в семье чиновника английской колониальной администрации. Образование он получил в Итоне — престижном и дорогом учебном заведении, самой аристократической среди английских частных-школ для юношей. Служил в Индийской королевской полиции в Бирме. В 1927 году оставил службу, которая, как он сам говорил, ему не нравилась, и посвятил себя писательству. На этом пути испытал нужду, сменил много профессий. В 1936 году он уехал в Испанию. О своих убеждениях тех лет Оруэлл говорил следующее: «До 1930 года я не считал себя социалистом. По сути, у меня не было тогда строго определенных взглядов. Я стал социалистом в силу того, что осуждал угнетение и пренебрежение, которым подвергается беднейшая часть промышленных рабочих, а совсем не потому, что испытывал восторги по поводу теорий планового общества».
В Испании, где писатель провел полгода и был ранен, он испытал на себе преследования со стороны коммунистов, так как присоединился не к интернациональным бригадам, как большинство иностранцев, а к милиции РОУМ, то есть к испанским троцкистам, и ему чудом удалось избежать расстрела. Оруэллу представилась возможность сравнить охоту на инакомыслящих, которым вменялся «тайный сговор с фашизмом», в Испании с «большим террором в Советском Союзе», где шла фактически война против своих «врагов народа». Писатель уверовал в то, что испанская республика была задушена не только фашистами — ее погубила идейная нетерпимость и подозрительность коммунистов. Сам Оруэлл никогда не был в Советском Союзе, но пристально изучал его опыт по литературе и много размышлял над «советским мифом», в который, как писал он, «люди на Западе верят главным образом потому, что им хочется верить в то, что где-то на земле есть идеальное общество». В результате писатель вынес свой окончательный вердикт коммунизму, назвав его религией людей, «угробивших» родину и веру.
В романе-антиутопии «1984» Оруэлл не ставил своей целью конкретное воспроизведение советской действительности, тем не менее, смоделировал государственное устройство, удивительно напоминающее сталинское. 1984 — это год (казавшийся тогда таким далеким) торжества революционной утопии, которая воплотилась в милитаризованном государстве.
В основе сюжета — столкновение личности и государства, основанного на ненависти. В стране Океании, которой руководит Старший Брат, преследуется мысль, правда, любовь, все нормальные человеческие проявления личности, упразднены культура и сам человек, изъясняющийся на чудовищном новоязе.
Некто Уинстон Смит, интеллигент, сорокалетний служащий министерства правды, заподозрен в отклонении от предписанного норматива: он имел несчастье ответить на любовное чувство и стал жертвой. Чудовищная гигантская машина враждебного личности государства перемолола его на своих жерновах. В этом государстве все нелепо и противоестественно. В стране ведется тотальная слежка: в квартирах нельзя выключать телеэкраны, являющиеся одновременно аппаратами подслушивания и подглядывания за людьми. Телеподсматриватель в Океании вездесущ: он в каждой квартире, организации, на предприятии, даже на лугах и в лесах; вертолет-муха может заглянуть в окна, расположенные очень высоко над землей, а определенные приборы улавливают даже ритмы биения сердца. Неограниченная власть партии требует, чтобы у ее членов были не только правильные воззрения, но и правильные инстинкты.
Министерство правды ведает информацией, образованием, досугом и искусствами; министерство любви заботится о благонамеренности граждан; министерство мира ведает войной, министерство изобилия отвечает за экономику. Миниправ, минилюб, минимир, минизо, как они называются на новоязе, существуют, но нет ни правды, ни любви, ни мира, ни изобилия. Мир расколот на три сверхдержавы (не считая Океании, империи Старшего Брата, в романе упоминаются еще два государства — Евразия и Остазия), между которыми беспрерывно ведется война. Граждан запугивают, демонстрируя на экранах телевизоров боевые машины вражеских солдат, военнопленные подвергаются публичным казням, так как потерявшие человеческий облик жители Океании жаждут крови.
Партия зорко следит за тем, чтобы ее граждане не испытывали таких чувств, которые на староязе назывались любовью. «Все браки между членами партии утверждал особый комитет, и если создавалось впечатление, что будущие супруги физически привлекательны друг для Друга, им отказывали в разрешении. У брака признавали только одну цель: производить детей для службы государству».
В стране царит тотальный дефицит. В министерстве правды, где работает главный герой, постоянно переписывается история, материалы прошлого исправляются в нужном для властей духе, вычеркиваются имена «врагов народа», меняются цифры, факты, события, чтобы власти могли продемонстрировать свою мудрость и предусмотрительность. Партийная пропаганда в Океании направлена на усиление диктатуры, в сознание масс внедряются абсурдные, как и вся эта жизнь, лозунги: «Война — это мир», «Свобода — это рабство», « Незнание — сила ».
Емкие метафоры содержатся в приложении «О новоязе». «Новояз, официальный язык Океании, был разработан для того, чтобы обслуживать идеологию ангсоца [английского социализма]… новояз должен был не только обеспечить знаковыми средствами мировоззрение и мыслительную деятельность приверженцев ангсоца, но и сделать невозможным любые иные течения мысли ». Это «единственный на свете язык, чей словарь с каждым годом сокращается». Его задача — «сузить горизонты мысли». «В конце концов мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным — для него не останется слов, — поясняет главному герою Сайм, работающий над составлением словаря. — Каждое необходимое понятие будет выражаться одним единственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты».
Гротескная образность и фантасмагорическая символика романа «1984» дали Оруэллу возможность сделать кошмар диктатуры очевидным, показать циничное подавление личности, уничтожаемой духовно и физически. Людские души калечат пропаганда и ложь, выдаваемая за правду, двухминутки ненависти, парады на гигантских стадионах, марши днем и ночью с флагами и факелами, лозунгами, плакатами, портретами вождей в руках, демонстрации верности и преданности власть имущим, которые превращают собравшихся людей в какого-то страшного зверя, что ревет и беснуется, славя Старшего Брата.
Государство держит своих граждан под постоянным контролем с помощью системы наблюдения, шпионажа, доносов, но этого ему мало. Введена также тотальная форма самоконтроля и самоцензуры — самое страшное из всего, что только может быть, так как самоцензура подавляет желание свободно мыслить, предупреждает так называемые мыслепреступления, то есть инакомыслие, за которое в Океании грозит смерть. В этом государстве постоянно исчезают люди, как правило, по ночам: «Внезапно будят, грубая рука трясет тебя за плечи, светит в глаза, кровать окружили суровые лица. Как правило, суда не бывало, об аресте нигде не сообщалось. Люди просто исчезали, и всегда — ночью. Твое имя вынуто из списков, все упоминания о том, что ты делал, стерты, факт твоего существования отрицается и будет забыт.
Страница: [ 1 ] 2
Не думаю, что приход тоталитаризма в
Европу задержали два романа — «1984» Оруэлла и
«Слепящая тьма» Кёстлера… но они сыграли в
этом огромную роль.
Дж. Уэйн
В 1984 году мир отмечал странный юбилей — год, обозначивший время действия в книге Джорджа Оруэлла «1984». В библиографии утопической литературы, изданной в Бостоне в 1979 году, книга Оруэлла (Эрика Блера) названа классической негативной утопией. В XX веке, начиная с тридцатых годов по семидесятые, выходило множество книг этого жанра, но почти все они забыты, а слава Оруэлла и его предшественников — Замятина и Хаксли не тускнеет. И если мы не дожили до описанного ими будущего, то этим мы в какой-то мере обязаны им.
Романы Оруэлла, Замятина («Мы»), Хаксли («О новый дивный мир») относятся к жанру антиутопии. И утопия, и антиутопия создают некоторую модель государства и общества с целью показать новый государственный уклад. Но если утопическое произведение, например роман Т. Морра «Утопия», давший название жанру, показывает счастливое государство и осчастливленного им человека, то в антиутопии человек всегда несчастлив по вине государства. Утопию можно назвать рецептом «счастливого будущего для человечества», а антиутопию — проверкой этого рецепта. Антитутопия развенчивает мифы путем их столкновения с реальностью. Оруэлл писал свой роман в середине XX века, когда,отгородившись от всего мира железным занавесом холодной войны, тоталитарный режим Советского Союза создавал миф об идеальном обществе. Оруэлл создает в своем романе модель государства и общества, где тоталитаризм доведен до пределов возможного. От созданной Оруэллом картины человечество содрогнулось.
Мир 1984 года — это три тоталитарных государства: Океания, Евразия и Ост-азия, которые находятся в состоянии постоянной войны друг с другом. Один из партийных лозунгов гласит: «Война — это мир». Главная цель современного общественного строя — не допустить повышения общего уровня жизни людей, так как рост благосостояния угрожает нарушению существующей иерархии общества. Цель войны — сохранить общественный строй, основанный на неравенстве. И правящая партия будет вести эту войну вечно, охраняя свое привилегированное положение.
Естественно, что в таких условиях человек вступает в конфликт с государством. Чтобы подавить сопротивление человека, заставить его духовно деградировать, жить в постоянном страхе, в нищете, в Океании создан огромный аппарат подавления личности. Министерство правды (на новоязе — «Миниправ») занимается как раз уничтожением правды и созданием мифа о стране Ангсоца (английском социализме) как о преуспевающем государстве. Полиция мыслей с помощью вертолетов, патрулей, телекранов круглосуточно следит за каждым и «распыляет» тех, кто еще способен мыслить. Чтобы не сойти с ума, главный герой Уинстон Смит начинает писать дневник, хотя понимает, что это может стоить ему жизни. В описании вымышленного английского социализма 1984 года много реальных черт советского социализма, ставшего действительностью. Это и идеологическое давление на человека: повсюду плакаты с изображением Старшего Брата, абсурдные лозунги, искажение и ограничение информации, вмешательство государства в досуг и личную жизнь, постоянные слежки и доносы. Это и нищенский быт, где «все убогое и потоптанное», а починка разбитого стекла может затянуться на два года. Телекран постоянно вещает о росте производства, об экономических успехах, а жители Океании ходят босиком и живут в условиях постоянного дефицита. Даже белый хлеб и чай доступны только членам внутренней партии.
Государственный аппарат настолько силен, что всякая борьба с ним бессмысленна. Решившие вступить на этот путь Уинстон и Джулия проходят через пытки Министерства любви, где уничтожают все человеческое в людях. «В нашем мире, — говорит О’Брайен, — не будет иных чувств, кроме страха, гнева, торжества и самоуничижения…» Уинстона и Джулию сломили. Уинстона заставили наконец признать, что «2×2= 5», полюбить Старшего Брата и предать Джулию.
Оруэлл разгадал тайну тоталитаризма: «дважды два будет столько, сколько скажет вождь». И мир был потрясен этим открытием. Тоталитаризм — это государство лжи и насилия, он несет гибель и разорение. И «рецепт его приготовления» не выдержал проверки антиутопией Оруэлла.
У нас большая база и мы ее постоянно пополняем, и поэтому если вы не нашли, то пользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 15 тысяч сочинений Сохранить сочинение:
АНТИУТОПИЯ В РОМАНЕ ДЖОРДЖА ОРУЭЛЛА «1984»
В литературе начала XX века начинают появляться одни из самых известных произведений в жанре антиутопии, которая является пародией на жанр утопии либо на утопическую идею, и подобно сатире, может придавать своеобразие самым различным жанрам: роману, поэме, рассказу[4,с.6]. И среди них мы считаем важным выделить фантастический роман Джорджа Оруэлла с элементами сатиры, изданный в 1949 году, под названием «1984». То, что это произведение, несомненно, заслуживает внимания доказывает, прежде всего, тот факт, что в 2009 году газета The Times включила роман «1984» в список 60 лучших книг, опубликованных за последние 60 лет, а журнал Newsweek поставил роман на второе место в списке ста лучших книг всех времён и народов. Название романа, его термины и даже имя автора впоследствии стали нарицательными и употребляются для обозначения общественного уклада, напоминающего описанный в «1984» тоталитарный режим. Таким образом, целью данной статьи является анализ антиутопических идеи Дж. Оруэлла и его отношение как демократического социалиста к тоталитарному строю общества.
Стоит отметить, что термин «антиутопия» впервые употребил британский философ Джон Стюарт Милль в парламентской речи 1868 года, однако в литературе элементы антиутопии проявились значительно раньше. История антиутопии, ещё не выделенной в отдельный жанр, уходит корнями в античность. Некоторые труды Аристотеля и Марка Аврелия имели явные антиутопические черты. Поводом же к расцвету жанра антиутопии послужила Первая мировая война и сопутствовавшие ей революционные преобразования, когда в некоторых странах начались попытки воплотить в реальность утопические идеалы. Ярче и нагляднее всего этот процесс произошёл в большевистской России, поэтому является закономерным появление первой великой антиутопии именно здесь. В своём романе «Мы» Евгений Замятин описал запредельно механизированное общество, где отдельная личность становится беспомощным винтиком. Замятин заложил основы будущего развития жанра, многие детали тоталитарной системы, придуманные автором, впоследствии стали классическими в работах антиутопистов всего мира [1, с.356].
У Джорджа Оруэлла достаточно интересная биография, которая, видимо, и обусловила его писательскую логику, отличающую от современников. Пример этого писателя подтверждает старую истину о том, что невозможно понять человека и творчество вне его эпохи. Мы знаем, что сегодня, несмотря на то, что об Оруэлле достаточно написано, многое в нем остается неразгаданным. Поражают резкие переломы в его творческом пути, заостряют внимание читателя крайности его суждений в разные периоды его жизни. Его раннее творчество печатается под настоящим именем Эрик Блэр и легко вписывается в контекст доминирующих идей 30-х годов, а более поздние произведения принадлежат Джорджу Оруэллу (псевдоним, принятый в 1933 году) и остро противостоят упомянутым идеям. В итоге тяжелое личное испытание, отразившееся в его книгах, обеспечило их автору законное место в культуре XX столетия.
Следует заметить, что к произведениям Джорджа Оруэлла относятся по-разному, однако нужно признать неоспоримый факт: сочинения английского писателя затронули исключительно чувствительную струну общественного самосознания. Поэтому их резонанс оказался долгим, провоцируя дискуссии, непосредственно касающиеся труднейших вопросов, которые поставила история нашего столетия. Этого не скажешь о многих книгах, объективно обладающих более высоким художественным достоинством, во всяком случае, большим престижем, подразумевая собственно эстетический аспект[2, с.2].
В антиутопии «1984» Джорджа Оруэлла мы увидели, что его главным противником был тоталитаризм. В нем он видел угрозу свободе и демократии, высшим человеческим ценностям. Он до конца считал себя приверженцем демократического социализма, под которым разумел систему, основанную на свободе, социальной справедливости и уважении к человеку. Оруэллу была очень близка мысль, которую он не уставал повторять: демократия невозможна без просвещения народа, а просвещение народа – без демократии. В этом романе английский писатель изобразил мировое общество в будущем – Океанию – как тоталитарный иерархический строй, основанный на духовном и физическом порабощении человека. Представители изображенного социума живут в страхе и ненависти, в готовности предать своего товарища или родителя с целью самосохранения. Люди не живут, а существуют под бдительным наблюдением и контролем «старшего брата» (big brother). О конкретном прообразе мира, восстающего со страниц романа «1984», много спорили, и трудно сказать, согласился бы сам Оруэлл придать «старшему брату» физическое сходство со Сталиным, как поступили экранизаторы романа в 1989 г. Общественный строй при Сталине имеет, конечно, самое прямое отношение к тому порядку вещей, который установлен в Океании, но и не только сталинизм. И осознание этого важного пункта имеет колоссальное значение при прочтении и понимании содержания произведения.
Джордж Оруэлл изображает в романе систему, по логике которой личность необходимо превратить в ничто, «распылить». Для этого существует мощный государственный аппарат всестроннего подавления человека, который состоит из министерств правды (minitrue), мира (minipax), любви (miniluv) и изобилия (miniplenty); полиция мыслей с «новоязом», разрушающим действующие языковые единицы, чтобы сделать невозможной даже мысль; телекраны, от которых невозможно спрятаться, скрыть даже малейшее изменение в выражении лица; «недели ненависти», призванные воспитывать любовь к «старшему брату» и ненависть к врагам системы, таким как Эммануэль Голдстейн; обязательная для всех доктрина «подвижного прошлого», согласно которой память преступна, корда она верна истине, а пришлого не существует, за исключением того, каким оно преподнесено в данный момент.
Вообще, надо сказать, что в истории зарубежной литературы почти нет романов, образный ряд которых произвел бы на публику такое же сильное впечатление, как картинки из 1984 Джорджа Оруэлла. «Старший брат смотрит на тебя», Полиция мыслей, половое преступление, комната 101, мыслепреступление (thoughtcrime) – эти литературные образы известны даже тем, кто не читал роман и не видел его экранизацию. Именно в этом контексте надо воспринимать название государственной идеологии, правящей Океанией: «ангсоц». Оруэлл вовсе не хотел этим сказать, что «английский социализм» неизбежно приведет к тирании, он указывал на то, что никакая страна, даже Англия, не защищена от такого исхода. Сам Оруэлл, незадолго до смерти, писал: «Мой роман не направлен против социализма или британской лейбористской партии (я за неё голосую), но против тех извращений централизованной экономики, которым она подвержена и которые уже частично реализованы в коммунизме и фашизме. Я не убеждён, что общество такого рода обязательно должно возникнуть, но я убеждён (учитывая, разумеется, что моя книга – сатира), что нечто в этом роде может быть. Я убеждён также, что тоталитарная идея живёт в сознании интеллектуалов везде, и я попытался проследить эту идею до логического конца. Действие книги я поместил в Англию, чтобы подчеркнуть, что англоязычные нации ничем не лучше других и что тоталитаризм, если с ним не бороться, может победить повсюду».
Эрих Фромм заметил, что «1984» Оруэлла – это выражение настроения и ещё это предупреждение. Настроение, которое оно выражает, очень близко к отчаянию за будущее человека, а предупреждение заключается в том, что, если курс движения истории не изменится, то люди по всему миру потеряют свои самые человечные качества, превратятся в бездушные автоматы, и, причём, даже не будут подозревать об этом»[3, с.3]. Трудно не согласится со словами немецкого социолога и психолога, который достаточно смело отметил, что особо ценная значимость книги Оруэлла в том, что она выразила новое настроение беспомощности, которое наполнило собой наше время, до того как это настроение овладело сознанием людей. Основной вопрос, который поднимает Оруэлл, это есть ли вообще такое понятие, как «правда». Руководящая партия утверждает: «Не существует объективного мира вне нас. Реальность существует лишь у человека в голове и больше нигде…что Партия объявит правдой, то и будет правдой»[5, с.174]. Если это верно, то, контролируя человеческое сознание, Партия контролирует правду. Оруэлл чётко показывает, что в обществе, в котором концепция правды как объективного суждения, относящегося к реальности, отсутствует, любой человек, относящийся к меньшинству, может по праву считать себя полоумным.
Описывая доминирующий в «1984» образ мысли, Оруэлл нашел слово, которое вошло и в современный словарный запас, – «двоемыслие» (doublethink) как способность искренне верить в две взаимоисключающие вещи, либо менять своё мнение на противоположное при идеологической необходимости. Пояснить идею двоемыслия можно следующими лозунгами из романа:
Война – это мир
Свобода – это рабство
Незнание – сила
Ещё одна точка в оруэлловской дискуссии тесно связано с «двоемыслием», а именно то, что при удачном манипулировании со- знанием человека, человек не говорит противоположного тому, что думает, а думает противоположное правде. Таким образом, например, если человек полностью потерял свою независимость, честность, если он ощущает себя вещью, частью государства, партии или корпорации, тогда дважды два – пять, или «Рабство – это свобода», и он считает себя правым, тогда он больше не осознаёт различия между правдой и ложью.
Таким образом, благодаря антиутопии Джорджа Оруэлла «1984» мы получили мощное предупреждение об опасности возникновения общества роботов, которые потеряли последние следы индивидуальности, любви, критического мышления, и даже не осознают этого из-за «двоемыслия». И получится очень неудачно, если читатель самодовольно поймёт «1984», как очередное описание сталинского варварства и не заметит, что это касается всех людей.
ЛИТЕРАТУРА
антиутопический оруэлл тоталитарный двоемыслие
1.Архипова, Ю.И. «Утопия и антиутопия ХХ века» [Текст]: /
.Ю.И.Архипова. – М.:Прогресс, 1992. – С. 814.
.«Джордж Оруэлл – «1984» и эссе разных лет». Роман и художественная публицистика. Составитель – В. С. Муравьев. Автор предисловия – д.ф.н. А. М. Зверев Комментарии – В. А. Чаликова: «Прогресс», 1989.
Не думаю, что приход тоталитаризма в Европу задержали два романа — «1984» Оруэлла и «Слепящая тьма» Кёстлера… но они сыграли в этом огромную роль.
Дж. Уэйн
В 1984 году мир отмечал странный юбилей — год, обозначивший время действия в книге Джорджа Оруэлла «1984». В библиографии утопической литературы, изданной в Бостоне в 1979 году, книга Оруэлла (Эрика Блера) названа классической негативной утопией. В XX веке, начиная с тридцатых годов по семидесятые, выходило множество книг этого жанра, но почти все они забыты, а слава Оруэлла и его предшественников — Замятина и Хаксли — не тускнеет. И если мы не дожили до описанного ими будущего, то этим мы в какой-то мере обязаны им.
Романы Оруэлла, Замятина («Мы»), Хаксли («О новый дивный мир») относятся к жанру антиутопии. И утопия, и антиутопия создают некоторую модель государства и общества с целью показать новый государственный уклад. Но если утопическое произведение, например роман Т. Морра «Утопия», давший название жанру, показывает счастливое государство и осчастливленного им человека, то в антиутопии человек всегда несчастлив по вине государства. Утопию можно назвать рецептом «счастливого будущего для человечества», а антиутопию — проверкой этого рецепта. Антитутопия развенчивает мифы путем их столкновения с реальностью. Оруэлл писал свой роман в середине XX века, когда отгородившись от всего мира железным занавесом холодной войны тоталитарный режим Советского Союза создавал миф об идеальном обществе. Оруэлл создает в своем романе модель государства и общества, где тоталитаризм доведен до пределов возможного. От созданной Оруэллом картины человечество содрогнулось.
Мир 1984 года — это три тоталитарных государства: Океания, Евразия и Остазия, которые находятся в состоянии постоянной войны друг с другом. Один из партийных лозунгов гласит: «Война — это мир». Главная цель современного общественного строя — не допустить повышения общего уровня жизни людей, так как рост благосостояния угрожает нарушению существующей иерархии общества. Цель войны — сохранить общественный строй, основанный на неравенстве. И правящая партия будет вести эту войну вечно, охраняя свое привилегированное положение.
Естественно, что в таких условиях человек вступает в конфликт с государством. Чтобы подавить сопротивление человека, заставить его духовно деградировать, жить в постоянном страхе, в нищете, в Океании создан огромный аппарат подавления личности. Министерство правды (на новоязе — «Миниправ») занимается как раз уничтожением правды и созданием мифа о стране Ангсоца (английском социализме) как о преуспевающем государстве. Полиция мыслей с помощью вертолетов, патрулей, телекранов круглосуточно следит за каждым и «распыляет» тех, кто еще способен мыслить. Чтобы не сойти с ума, главный герой Уинстон Смит начинает писать дневник, хотя понимает, что это может стоить ему жизни. В описании вымышленного английского социализма 1984 года много реальных черт советского социализма, ставшего действительностью. Это и идеологическое давление на человека: повсюду плакаты с изображением Старшего Брата, абсурдные лозунги, искажение и ограничение информации, вмешательство государства в досуг и личную жизнь, постоянные слежки и доносы. Это и нищенский быт, где «все убогое и потоптанное», а починка разбитого стекла может затянуться на два года. Телекран постоянно вещает о росте производства, об экономических успехах, а жители Океании ходят босиком и живут в условиях постоянного дефицита. Даже белый хлеб и чай доступны только членам внутренней партии.
Государственный аппарат настолько силен, что всякая борьба с ним бессмысленна. Решившие вступить на этот путь Уинстон и Джулия проходят через пытки Министерства любви, где уничтожают все человеческое в людях. «В нашем мире, — говорит О’Брайен, — не будет иных чувств, кроме страха, гнева, торжества и самоуничижения…» Уинстона и Джулию сломили. Уинстона заставили наконец признать, что «2×2 = 5», полюбить Старшего Брата и предать Джулию.
Оруэлл разгадал тайну тоталитаризма: «дважды два будет столько, сколько скажет вождь». И мир был потрясен этим открытием. Тоталитаризм — это государство лжи и насилия, он несет гибель и разорение. И «рецепт его приготовления» не выдержал проверки антиутопией Оруэлла.
Джордж Оруэлл (настоящее имя — Эрик Артур Блэр) — известный английский писатель и публицист, автор нашумевшей антиутопии “1984” и аллегорической притчи “Звероферма” (в другом варианте русского перевода — “Скотный двор”). Наследие этого писателя обширно: из-под его пера вышли пять романов (среди них автобиографическая дилогия “Собачья жизнь в Париже и Лондоне”), несколько книг очерков и эссе, мемуарные записки об испанской войне “Памяти Каталонии”, статьи, рецензии, радиопередачи, переписка.
Два названные вначале книги занимают в творчестве Оруэлла особое место как талантливое обличение сталинизма, тирании вообще, сделанное в лучших сатирических традициях. Широкую известность писатель приобрел благодаря тому, что одним из первых в мировой литературе раскрыл трагедию революции, в удачно найденных художественных образах и пропорциях осмыслил тоталитаризм и диктатуру как явление цивилизации.
Оруэлл родился в Индии, в семье чиновника английской колониальной администрации. Образование он получил в Итоне — престижном и дорогом учебном заведении, самой аристократической среди английских частных-школ для юношей. Служил в Индийской королевской полиции в Бирме. В 1927 году оставил службу, которая, как он сам говорил, ему не нравилась, и посвятил себя писательству. На этом пути испытал нужду, сменил много профессий. В 1936 году он уехал в Испанию. О своих убеждениях тех лет Оруэлл говорил следующее: “До 1930 года я не считал себя социалистом. По сути, у меня не было тогда строго определенных взглядов. Я стал социалистом в силу того, что осуждал угнетение и пренебрежение, которым подвергается беднейшая часть промышленных рабочих, а совсем не потому, что испытывал восторги по поводу теорий планового общества”.
В Испании, где писатель провел полгода и был ранен, он испытал на себе преследования со стороны коммунистов, так как присоединился не к интернациональным бригадам, как большинство иностранцев, а к милиции РОУМ, то есть к испанским троцкистам, и ему чудом удалось избежать расстрела. Оруэллу представилась возможность сравнить охоту на инакомыслящих, которым вменялся “тайный сговор с фашизмом”, в Испании с “большим террором в Советском Союзе”, где шла фактически война против своих “врагов народа”. Писатель уверовал в то, что испанская республика была задушена не только фашистами — ее погубила идейная нетерпимость и подозрительность коммунистов. Сам Оруэлл никогда не был в Советском Союзе, но пристально изучал его опыт по литературе и много размышлял над “советским мифом”, в который, как писал он, “люди на Западе верят главным образом потому, что им хочется верить в то, что где-то на земле есть идеальное общество”. В результате писатель вынес свой окончательный вердикт коммунизму, назвав его религией людей, “угробивших” родину и веру.
В романе-антиутопии “1984” Оруэлл не ставил своей целью конкретное воспроизведение советской действительности, тем не менее, смоделировал государственное устройство, удивительно напоминающее сталинское. 1984 — это год (казавшийся тогда таким далеким) торжества революционной утопии, которая воплотилась в милитаризованном государстве.
В основе сюжета — столкновение личности и государства, основанного на ненависти. В стране Океании, которой руководит Старший Брат, преследуется мысль, правда, любовь, все нормальные человеческие проявления личности, упразднены культура и сам человек, изъясняющийся на чудовищном новоязе.
Некто Уинстон Смит, интеллигент, сорокалетний служащий министерства правды, заподозрен в отклонении от предписанного норматива: он имел несчастье ответить на любовное чувство и стал жертвой. Чудовищная гигантская машина враждебного личности государства перемолола его на своих жерновах. В этом государстве все нелепо и противоестественно. В стране ведется тотальная слежка: в квартирах нельзя выключать телеэкраны, являющиеся одновременно аппаратами подслушивания и подглядывания за людьми. Телеподсматриватель в Океании вездесущ: он в каждой квартире, организации, на предприятии, даже на лугах и в лесах; вертолет-муха может заглянуть в окна, расположенные очень высоко над землей, а определенные приборы улавливают даже ритмы биения сердца. Неограниченная власть партии требует, чтобы у ее членов были не только правильные воззрения, но и правильные инстинкты.
Министерство правды ведает информацией, образованием, досугом и искусствами; министерство любви заботится о благонамеренности граждан; министерство мира ведает войной, министерство изобилия отвечает за экономику. Миниправ, минилюб, минимир, минизо, как они называются на новоязе, существуют, но нет ни правды, ни любви, ни мира, ни изобилия. Мир расколот на три сверхдержавы (не считая Океании, империи Старшего Брата, в романе упоминаются еще два государства — Евразия и Остазия), между которыми беспрерывно ведется война. Граждан запугивают, демонстрируя на экранах телевизоров боевые машины вражеских солдат, военнопленные подвергаются публичным казням, так как потерявшие человеческий облик жители Океании жаждут крови.
Партия зорко следит за тем, чтобы ее граждане не испытывали таких чувств, которые на староязе назывались любовью. “Все браки между членами партии утверждал особый комитет, и если создавалось впечатление, что будущие супруги физически привлекательны друг для Друга, им отказывали в разрешении. У брака признавали только одну цель: производить детей для службы государству”.
В стране царит тотальный дефицит. В министерстве правды, где работает главный герой, постоянно переписывается история, материалы прошлого исправляются в нужном для властей духе, вычеркиваются имена “врагов народа”, меняются цифры, факты, события, чтобы власти могли продемонстрировать свою мудрость и предусмотрительность. Партийная пропаганда в Океании направлена на усиление диктатуры, в сознание масс внедряются абсурдные, как и вся эта жизнь, лозунги: “Война — это мир”, “Свобода — это рабство”, ” Незнание — сила “.
Емкие метафоры содержатся в приложении “О новоязе”. “Новояз, официальный язык Океании, был разработан для того, чтобы обслуживать идеологию ангсоца [английского социализма]… новояз должен был не только обеспечить знаковыми средствами мировоззрение и мыслительную деятельность приверженцев ангсоца, но и сделать невозможным любые иные течения мысли “. Это “единственный на свете язык, чей словарь с каждым годом сокращается”. Его задача — “сузить горизонты мысли”. “В конце концов мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным — для него не останется слов, — поясняет главному герою Сайм, работающий над составлением словаря. — Каждое необходимое понятие будет выражаться одним единственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты”.
Гротескная образность и фантасмагорическая символика романа “1984” дали Оруэллу возможность сделать кошмар диктатуры очевидным, показать циничное подавление личности, уничтожаемой духовно и физически. Людские души калечат пропаганда и ложь, выдаваемая за правду, двухминутки ненависти, парады на гигантских стадионах, марши днем и ночью с флагами и факелами, лозунгами, плакатами, портретами вождей в руках, демонстрации верности и преданности власть имущим, которые превращают собравшихся людей в какого-то страшного зверя, что ревет и беснуется, славя Старшего Брата.
Государство держит своих граждан под постоянным контролем с помощью системы наблюдения, шпионажа, доносов, но этого ему мало. Введена также тотальная форма самоконтроля и самоцензуры — самое страшное из всего, что только может быть, так как самоцензура подавляет желание свободно мыслить, предупреждает так называемые мыслепреступления, то есть инакомыслие, за которое в Океании грозит смерть. В этом государстве постоянно исчезают люди, как правило, по ночам: “Внезапно будят, грубая рука трясет тебя за плечи, светит в глаза, кровать окружили суровые лица. Как правило, суда не бывало, об аресте нигде не сообщалось. Люди просто исчезали, и всегда — ночью. Твое имя вынуто из списков, все упоминания о том, что ты делал, стерты, факт твоего существования отрицается и будет забыт. Ты отменен, уничтожен: как принято говорить, распылен”.
Ужасна в Океании и система воспитания детей. При помощи разных организаций детей “превращают в необузданных маленьких дикарей, причем у них вовсе не возникает желания бунтовать против партийной дисциплины. Наоборот, они обожают партию и все, что с ней связано. Песни, шествия, знамена, походы, муштра с учебными винтовками, выкрикивание лозунгов, поклонение Старшему Брату, — все это для них увлекательная игра”. Детей натравливают на “врагов системы”, на иностранцев, изменников, вредителей, “мыслепреступников”. “Маленькие герои”, “подслушав нехорошую мысль”, доносят в полицию мыслей даже на своих родителей.
Многие детали, которые писатель использовал для описания жизненных реалий тоталитарного общества, для многих граждан бывшего Советского Союза были привычны и понятны: прошлое постоянно переписывается, выдача продуктов строго нормируется, пролы дерутся в очереди за кастрюлями и обвиняют продавца в утаивании товара с целью его перепродажи по спекулятивной цене, бритвенные лезвия стали дефицитом и т. д. А телеэкраны день и ночь “хлещут… по ушам статистикой, доказывают, что у людей сегодня больше еды, больше одежды, лучше дома, веселее развлечения, что они живут дольше, работают меньше и сами стали крупнее, здоровее, сильнее, счастливее, умнее, просвещеннее, чем пятьдесят лет назад”. Английский социализм, описанный Оруэллом в 1948 году, очень напоминает положение в первой стране, построившей социализм. Простой народ назван в романе “пролами”. Для партийной верхушки пролы — “не люди”, а всего лишь “бессловесная масса”, “клубящаяся на государственных задворках”, которая составляет примерно восемьдесят пять процентов населения. Они не живут, а существуют в бедности и духовной убогости. Одурманенные пропагандой, они ни о чем не думают. Пролы начинают работать с двенадцати лет, к тридцати годам они начинают стареть, а к шестидесяти — умирают. “Считается нежелательным, чтобы пролы испытывали интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм, — чтобы взывать к нему, когда идет речь об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков”. Но “если есть надежда, то она в пролах, — пишет в своем дневнике Уинстон Смит. — Будущее за пролами”. И можно “причаститься к этому будущему, если сохранишь живым разум, как они сохранили тело, и передашь тайное учение о том, что дважды два — четыре”.
Герой осмелился думать, осмелился задавать себе вопросы и отвечать на них не так, как того требует официальная идеология, осмелился поддаться искреннему чувству. Его возлюбленная, Джулия, посмела быть не “товарищем”, а просто женщиной, которая хочет снять комбинезон, надеть платье, туфли на высоких каблуках, воспользоваться косметикой, но это тоже преступление, как преступны и чувства, которые связывают героев. Но все напрасно. Государство не простило им инакомыслия и неповиновения. И Уинстон, и Джулия оказались в подвалах министерства любви. Их подвергли не только жестоким физическим пыткам, но и психологическому давлению. И Уинстон не выдержал нажима — он предал Джулию и вышел из тюрьмы. О духовной смерти героя автор говорит так: “Но все хорошо, теперь все хорошо, борьба закончена. Он научился писать 2 х 2 = 5. Он одержал над собой победу. Он любил Старшего Брата”. А через некоторое время, встретив на улице Джулию, Уинстон узнал, что и она точно так же предала его…
Роман Оруэлла “1984” — порождение трагического социального и политического опыта XX века — века революций и войн — стал образцом литературы предостережения, в которой современные опасные тенденции в развитии общества автор представил как реально осуществившиеся и приведшие к катастрофическим последствиям. Актуальность этого романа для земной цивилизации конца XX века —стада предметом обсуждений в 1984 году, в который как бы заглянул автор еще в конце сороковых. Несмотря на то что название было найдено почти случайно (закончив рукопись, Оруэлл поставил под ней дату 1948, а затем поменял две последние цифры), произведение было воспринято как пророчество о мире, в котором тоталитаризм одержал безраздельную победу. Автор обличает не только тоталитаризм, не только его советский и немецкий варианты, но и определенные моменты в жизни постиндустриального общества: он изображает мир, в котором перевернуты все привычные ценности, нормы и принципы человеческих отношений. Оставаясь самым выразительным художественным документом, в котором находит подтверждение известная мысль Н. А. Бердяева о том, что любая осуществленная утопия есть кошмар, книга Оруэлла вместе с тем отвергает столь же укорененную мысль, что эти кошмары неодолимы. Писатель открыл тайные пружины, определяющие пути развития, формы проявления и ужасающие последствия тоталитаризма, и, тем не менее, он настроен оптимистично: человеческая природа не побеждена, а значит, еще остается возможность преодоления тоталитарных режимов.
Мир 1984 года — это три тоталитарных государства: Океания, Евразия и Ост-азия, которые находятся в состоянии постоянной войны друг с другом. Один из партийных лозунгов гласит: «Война — это мир». Главная цель современного общественного строя — не допустить повышения общего уровня жизни людей, так как рост благосостояния угрожает нарушению существующей иерархии общества. Цель войны — сохранить общественный строй, основанный на неравенстве. И правящая партия будет вести эту войну вечно, охраняя свое привилегированное положение.
Естественно, что в таких условиях человек вступает в конфликт с государством. Чтобы подавить сопротивление человека, заставить его духовно деградировать, жить в постоянном страхе, в нищете, в Океании создан огромный аппарат подавления личности. Министерство правды (на новоязе — «Миниправ») занимается как раз уничтожением правды и созданием мифа о стране Ангсоца (английском социализме) как о преуспевающем государстве. Полиция мыслей с помощью вертолетов, патрулей, телекранов круглосуточно следит за каждым и «распыляет» тех, кто еще способен мыслить. Чтобы не сойти с ума, главный герой Уинстон Смит начинает писать дневник, хотя понимает, что это может стоить ему жизни. В описании вымышленного английского социализма 1984 года много реальных черт советского социализма, ставшего действительностью. Это и идеологическое давление на человека: повсюду плакаты с изображением Старшего Брата, абсурдные лозунги, искажение и ограничение информации, вмешательство государства в досуг и личную жизнь, постоянные слежки и доносы. Это и нищенский быт, где «все убогое и потоптанное», а починка разбитого стекла может затянуться на два года. Телекран постоянно вещает о росте производства, об экономических успехах, а жители Океании ходят босиком и живут в условиях постоянного дефицита. Даже белый хлеб и чай доступны только членам внутренней партии. Материал с сайта //iEssay.ru
ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Философский факультет
Кафедра политологии
Эссе на тему:
«Тоталитарная техника» по произведению Джорджа Оруэлла
«1984»
Выполнил:
студент
II курса
группы
1214
Сорокин
А.В.
Проверил:
преподаватель
кафедры политологии
Постол
В.И. ТОМСК 2004 Последний человек в
Европе
Читая данный роман («1984» Джорджа Оруэлла», меня одновременно
охватывали два противоречивых чувства и ощущения: это, во-первых, радость, все
более нарастающее чувство радости и счастья от того, что я и мы все живем
здесь, а не там, сейчас, а не тогда, а главное – так, как сейчас, а не иначе,
не так, как описано в романе. Особенно прочитав его до конца, ощущаешь вкус к
жизни, к свободе, ощущаешь себя гораздо более свободным, чем это казалось
ранее.
И во-вторых, чувство ужаса, непонимания, непонимания того, почему,
отчего, как такое могло произойти? Как, вроде бы нормальные люди, могли
допустить ЭТО, как произошло то, что описано в романе? Странный, опустошающий
трансовый страх охватывает, захватывает тебя все более глубоко с каждой
прочитанной страницей… а хуже всего – это страшная, глубочайшая, бесконечная по
своему ужасу безысходность в самом конце книги.
Это антиутопия. Нет, это больше, чем антиутопия. Это
предупреждение, предостережение нам всем – людям ХХ столетия. Это чудовищная
фантасмагория о возможном будущем человечества. Чудовищная – в силу своего
жесткого и жестокого реализма, даже более того – сюрреализма. Несмотря на то,
что это лишь фантазия писателя.
В книге описано тоталитарное общество. Место – Лондон. Описан
тоталитаризм как идеальный тип, тоталитаризм в чистом виде, во всей
всеобщности, тотальности, чудовищности своего проявления. Джордж Оруэлл писал
его в 1947-1949 гг. точнее, в 1947 г. ему пришла идея написать этот роман, а он
сам вышел в свет в 1949 г. Оруэлл писал его, опираясь на реалии фашистской
Германии Гитлера и сталинской эпохи в СССР. То есть, взяты были за основу, за
прототипы СССР Сталина и Германия Гитлера – государства с тоталитарными
режимами. Все это воплотилось у него в романе, но в гораздо более
гипертрофированном виде. То есть, были взяты и описаны все элементы, механизмы,
техники, методы, методики, принципы уже существующих в то время тоталитарных
режимов, но в гораздо более ярко выраженном виде и форме. А место действия –
столица Англии Лондон – была взята для того, чтобы показать, что тоталитарный
режим может установиться везде, независимо от страны и несмотря на ее
«продвинутость» в деле обеспечения демократических прав и свобод. То есть, он
возможен везде, все дело лишь в том времени, которое потребуется для его
установления.
Большая научная заслуга Оруэлла в том, что он, несмотря на
художественный жанр своего произведения, по сути дела предвосхитил именно
научное, аналитическое понимание и исследование тоталитаризма как феномена ХХ
столетия; то есть, стал предвестником введения самого этого термина в научный
политологический дискурс и аналитического исследования тоталитаризма как
объективной категории политологии, как идеального типа (чистого типа)
политического режима, как одного из трех идеальных типов. Ведь в самом деле,
феномен тоталитаризма начал основательно исследоваться именно в 40-х – 50-х
годах прошлого века в работах Хайека, Поппера, Арендт, Фридрихса, Бжезинского,
Рассела, Муссолини, позже – Арона и т.д. но у них были по преимуществу чисто
научные работы, тогда как Оруэлл в Англии, а Замятин ранее – в России дали
художественное видение тоталитарного режима, написав своего рода антиутопии.
Хотя, несмотря на первый взгляд кажущееся сходство «Мы» Замятина и «1984» (год,
время действия в романе) Оруэлла – эит два романа очень сильно различаются – и
в общем, а в основном – в деталях, в рассуждениях, в духе, в характере
написанного. Но сравнивать эти два произведения – не есть цель данной работы
(для этого потребуется целая отдельная работа).
Несмотря на кажущуюся серость и монотонность изложения, текст несет
в себе громадный заряд эмоций, чувств, переживаний (как было сказано выше –
зачастую противоречивых), напряжения и неожиданностей. Роман написан очень
ярко, живо, как будто писатель сам пережил все описанное, сам побывал в шкуре
главного георя, испытав с ним вместе все перипетии сюжета, а главное –
складывается впечатление, что автор сам видел описанное, жил там, чувствовал… –
настолько все правдоподобно, реалистично, порой даже чрезмерно. Просто
потрясающе описаны все переживания, чувства, эмоции, мысли рассуждения главного
героя (Уинстона Смита). Причем описаны настолько детально, что порой это
наталкивает на мысль, что автор сам переживал точно также.
В этом романе Оруэлл проявил себя как довольно хороший психолог,
отлично ориентирующийся в темных лабиринтах человеческого сознания (да и
бессознательного);как отличный наблюдатель и аналитик; логик и философ.
Но перейдем к описанию вкратце самой техники, методов
тоталитаризма. Режим государства Океания (страна, в которой развертываются
описываемые события) может быть определен как тоталитарный – как тоталитаризм в
своем развитом виде. Почему? Потому что данный режим обладает всем комплексом
признаком и характеристик, свойственных тоталитаризму и выделенных позже и
Фридрихсом, и Бжезинским, и Ароном, и т.д. Во-первых, есть одна массовая
партия, она полностью доминирующая и ей принадлежит монопольная политическая
власть. Во-вторых, существует единоличный глава государства, у которого нет ни
имени, ни фамилии, лишь всеобщее нарицание – Старший Брат, который является
вершиной пирамидальной структуры власти. Он непогрешим, всемогущ; все успехи,
достижения, победы, научные открытия,, плюс ко всему все познание, вся мудрость,
все счастье и вся доблесть непосредственно проистекают из его руководства и им
вдохновлены. Старшего Брата (далее – СБ) никто никогда не видел; его лицо (с
черными усами, за которыми легко узнается портрет Сталина) – повсюду на
огромных плакатах с надписью (везде): «Старший Брат смотрит на тебя». Его лицо
на плакатах, голос – в телеэкране. Никто не знает, когда он родился, и
неизвестно, жив ли он вообще. Скорее всего, такого человека вообще не
существует, поскольку СБ – это не человек, а скорее образ, в котором партия
предстает перед страной, это олицетворение партии. Назначение его довольно
просто – служить фокусом для любви, страха и почитания – чувств, которые легче
обратить на отдельное лицо, чем на целую организацию. Под СБ – внутренняя
партия (мозг), ниже – внешняя партия (руки). Под этими двумя
социально-политическими слоями, в самом низу находятся «пролы» – пролетарии,
самый многочисленный (порядка 85% от общего числа жителей Океании) и, что
естественно, самый бедный слой. Столицы в Океании нет, а где находится
номинальный глава государства (абстрактный СБ) – никто не знает. В-третьих,
имеет на вооружении, в качестве знамени ИДЕОЛОГИЮ, которой она придает статус
единственного авторитета, официальной государственной истины. Ее определяет СБ
(а точнее – партия). Данное государство – сугубо идеологическое, т.е. роль
идеологии не просто доминирующая, а подавляющая; а сама она – не просто
единственно верная истина, а она – суть религия данного режима. Ну а функция ее
– та же, что и в других режимах, только в тоталитарном она проявляется ярче –
быть средством легитимности власти, существующего госстроя; она служит
инструментом для откровенного зомбирования людей, для промывки, прочистки,
исправления и вправления мозгов, для превращения людей в бессловесную,
бездумную, слепо подчиняющуюся массу, абсолютно со всем согласную. В-четвертых,
– полный монопольный контроль партии не только полностью над политической,
социальной, культурной жизнью страны, но также над духовной и экономической. То
есть монопольный контроль производства и экономики, не говоря уже об
образовании, СМИ, (в особенности!). таким образом, большинство видов (а то и
все) экономической (плановая экономика) и профессиональной деятельности
находятся в подчинении и под контролем госаппарата и становятся его частью. Ну,
а так как государство неотделимо от своей идеологии,, то, значит, что абсолютно
на все виды деятельности накладывает свой отпечаток официальная истина. Ни одна
сфера жизни не свободна от тотального идеологического, политического и
полицейского контроля.
Но наряду с огосударствлением хозяйственной, экономической,
профессиональной деятельности , существует огосударствление и всех остальных
сфер жизни, в том числе приватной, личной, семейной. В связи с этим – любое
прегрешение в хозяйственной, профессиональной, личной сферах жизни
автоматически превращается в прегрешение идеологическое. И как результат –
политизация, идеологизация всех возможных прегрешений отдельного человека. Ну а
вслед за этим естественным, заключительным и окончательным следствием приходит
(точнее, выступает) полицейский идеологический и политический террор.
В-пятых – террор. Естественно, что для поддержки легитимности
существующего политического и госстроя – необходима догматическая идеология, но
что более естественно – для поддержания функционирования, функциональности,
жизнеспособности, правильности и легитимности уже самой идеологии, – нужен
тотальный полицейский контроль (террор). Для непосредственного внешнего
контроля существовали специальные устройства – телеэкраны, которые были
установлены абсолютно везде, во всех местах, города, даже в каждом доме, их
нельзя включить. Телеэкран жуткий и странный гибрид одновременно двух
устройств: видеокамеры, снимающей все происходящее вокруг (и всех) и передающей
изображение куда-то, куда – неизвестно. Но за каждым малейшим движением, за
каждым выражением лица, мимики, за каждым звуком, жестом, словом, – будь уверен
– все это прекрасно видят, отслеживают и изучают где-то. И не на секунду не
замолкающего радио, постоянно вещающего либо сводку постоянных военных
действий, либо голое СБ, либо радость по поводу очередного (весьма
сомнительного на деле) перевыполнения трехлетного плана, либо какую-нибудь
(зачастую военную и синтетическую) музыку. Его нельзя выключить – только
убавить звук. Он может постоянно вмешиваться в частную жизнь. Увидя что-нибудь
необычное, резким, громким и жестким, как выстрел, голосом сделать замечание,
приказать, одернуть и т.д. От него не избавиться нигде, даже за городом, так
как там могут быть встроенные портативные микрофоны. А наблюдает и слушает все
это – не какое-нибудь там КГБ или НКВД или гестапо – а так называемая полиция
мыслей – специальные огромные полицейское учреждение с огромным количеством
штатных и внештатных сотрудников. Ее функция – следить за всем и вся,
вынюхивать, выявлять, арестовывать, допрашивать, убивать неугодных; выжигать
ересь; «распылять» (на новоязе). Полиция мыслей совмещала в себе и полицию,
как орган правопорядка (хотя нет, противозаконного не было ничего, поскольку не
существовало самих законов, т.к. их с успехом заменяла идеология), а т.н. МВД,
и т.н. КГБ, – т.е. за исключением, может, армии. Особенности работы полиции
мыслей в том, что они арестовывают и распыляют не тех, кто уже совершил
идеологическое преступление (и мыслепреступление), а зачастую тех, кто в
принципе, потенциально может совершить, но еще не совершил его. Но, конечно,
не просто так арестовывают – для этого может послужить одно неверное или
подозрительное слово, один жест, одно необычное выражение лица. Заветное
желание полиции мыслей – научиться самим, либо же с помощью телеэкранов читать
и узнавать мысли человека, без его ведома. И страшнее не преступление действием
(хотя спина тоже выдает), а преступление мыслью, то есть т.н. мыслепреступление,
за которое наказание гораздо страшнее, чем за физическое, т.к. оно произошло не
на деле, а в голове. Ведь у человека там нет абсолютно ничего, кроме нескольких
кубических сантиметров серого вещества в черепе. Физическое преступление менее
страшно по своим последствиям и наказанию. За такое преступление просто
арестуют, допросят, человек сознается, его убьют и все за мыслепреступление же,
которое является абсолютным преступлением, содержащим в себе все остальные,
наказание следует гораздо более строже и мучительнее. Многодневные (может быть
– многонедельные, многомесячные – кто знает?) пытки, допросы, ужаснейшие,
изнурительные пытки голодом, холодом, недосыпанием, доводящее человека до
полнейшего изнеможения, превращающие его в полуживое-полумертвое существо,
кое-как могущее передвигаться и говорить (да и мыслить тоже), похожее на
скелет, обтянутый бледно-серой кожей – это, по сути, только начало. Во время
этих пыток болью, дубинками, кулаками, сапогами, электричеством человек
признается во всех мыслимых и немыслимых грехах и преступлениях, но, что важно
– этого мало полиции мыслей. Человек предает всех и вся, – но это полицию
мыслей тоже мало интересует – для нее главное (отсюда и название) даже не убить
его, а убить в человеке человека, сделав его безропотным зомби, прочистить,
промыть, вправить человеку не только его мозги, но и проникнуть в его душу, в
его самое естество. Полиция мыслей посредством своих изнурительнейших и
тяжелейших пыток убивает в людях их человеческую сущность – выдавливает, выцарапывает,
выжигает из человека все чувства – радость, смех, горечь, скорбь, любовь (к
детям, к противоположному полу), т.е. все светлое, а когда человек полностью,
абсолютно опустошен, когда в нем не останется ничего духовного – только одно
тело, оболочка с врожденными инстинктами и рефлексами – тогда этот
экзистенциальный вакуум полностью заполняется двумя неестественными для
человека, насажденными насильственно извне, противоречивыми чувствами –
абсолютной любовью и преданностью к СБ и также абсолютной ненавистью к врагам:
внешним – тем, с кем воюет Океания; и внутренним – инакомыслящим. Эти два
чувства наполняют человека доверху, но, хотя они и наполняли этот т.н.
экзистенциальный вакуум, – тем не менее, это уже не те чувства, которые были
раньше, это уже не прежний человек. Главная задача какого-либо человека,
оказавшегося в застенках Министерства Любви – остаться человеком, а не остаться
живым, потому что довольно многих людей не убивали, не распыляли, а отпускали
затем на свободу. Да, они остались живыми, но они перестали быть людьми –
перестали чувствовать, любить, стали такими же, как все. В этом-то и отличие
данного вида тоталитарного режима от тех реальных его видов, которые
существовали в СССР и в Германии. Если в этих странах «мыслепреступников» и
«врагов народа» так же допрашивали, арестовывали и – либо в лагерь, либо на
расстрел, – т.е. задача – физически уничтожить отступников, то Океании
физуничтожение не есть цель, целью является как раз морально-чувственная,
духовная, «мозговая» переделка человека, именно внутреннее его исправление и
научение – а только затем – либо на свободу, либо на расстрел.
В таком государстве бояться нужно было абсолютно любого – от
ребенка-малыша до пожилого. По сути дела, слежка была тотальной еще в том
смысле, что каждый человек следил за каждым другим, т.е. друг за другом, и, что
естественно для такого времени – постоянно доносили друг на друга; даже своих
детей стоило бояться, т.к. они тоже следили за каждым шагом родителей и
доносили в полицию мыслей, которая ни один донос не оставляла без внимания.
Детей сызмала воспитывала как т.н. разведчиков, т.е. даже дети были все такими
же, как и все остальные – «фанатичными приверженцами партии, глотателями
лозунгов, добровольными шпионами и вынюхивателями ереси», только еще более
рьяными. Главный догмат антсоца – изменчивость прошлого – выражен в лозунге:
«Кто управляет прошлым – тот управляет будущим, кто управляет настоящим – тот
управляет прошлым».
В чем смысл? Прошлое постоянно переделывалось, подгонялось под
настоящее, т.о. постоянно шла переделка истории, прошлого.
Это нужно по двум причинам: первая – профилактическая: и партийцы,
и пролы (в особенности) терпят эти условия потому, что им не с чем сравнивать.
Люди должны быть полностью отрезаны от прошлого, ибо им надо верить, что они
живут лучше предков, и что их жизненный уровень постоянно повышается, т.е.
попросту не знать о другой жизни. Вторая – более существенная – для сохранения
веры в непогрешимость партии. Речи, одкументы, статистика – все должно подгоняться
под сегодняшний день для доказательства того, что все предсказания партии
всегда верны. Мало того: нельзя признавать никаких перемен в доктрине и
политической линии, ибо изменить воззрение хотя бы на политику, значит /
признаться в слабости, а это недопустимо. Если факты прошлого противоречат
партийной линии – значит, их нужно изменить. Эта ежедневная подчистка прошлого,
которой занято Министерство Правды, так же как необходима для устойчивости
режима, как репрессивная и шпионская работа, выполняемая Министерством Любви.
Утверждается, что события прошлого объективно не существуют, а сохраняются лишь
в письменных документах (т. е. в записях) и в человеческих воспоминаниях (т. е.
в умах людей). А поскольку партия полностью распоряжается документами, постоянно
их исправляя, и умами людей постоянно их исправляя – значит, прошлое такого,
каким его желает сделать партия. И каждая его новая версия – и есть прошлое. В
каждый момент, мгновение, партия владеет абсолютной истиной, а абсолютное – то,
что сейчас.
В этом и причина абсолютной стабильности партии, поскольку будущее
неизвестно, прошлое – такое, каким его хочет видеть партия, т. е. люди по
большому счету отрезаны от истинного прошлого и обречены жить в данном,
нескончаемом бесконечном настоящем, где партия, всемогуща, нерушима и всегда
права. И пролы никогда не взбунтуются, т. к. они не знают прошлого, а значит и
другой, отличающейся от настоящей жизни. Бунт невозможен; представленные сами
себе, пролы из поколения в поколение, из века в век будут все также бесконечно
работать, плодится и умирать, даже не помышляя о бунте. Т. о. история и время
остановилось, а значит, и партия будет всегда всемогущей, а режим непоколебим.
Повсюду фактам нельзя верить, (в смысле их истинности). Даже в названиях
четырех министерств (весь госаппарат) – беззастенчивое опрокидывание фактов:
Министерство Мира ведает войной; Министерство Любви – пытками и репрессиями;
Министерство Правды – ложью; Министерство Изобилия – морит голодом. Эти
противоречия неслучайны – это двоесмыслие в действии, а примирение противоречий
и позволяет удерживать власть неограниченно долго. По-иному – извечный цикл
прервать невозможно. Господствующее душевное состояние – это управляемое
безумие. Техника управления умами довольно проста. Во-первых – это новояз –
официальный язык, словарь которого все время сокращается. В новоязе все слова
были очищены от всех побочных значений. А если, к примеру не было свободы слова
– значит, таких слов не было и словаре. Это для того, чтобы люди могли мыслить
лишь в одном значении. Во-вторых – это «самостоп» – инстинктивное умение
остановится на пороге опасной мысли. В-третьих – это «белочерный» – слово с
двумя значениями: в применении к оппоненту – это означает привычку утверждать,
что черное – это белое вопреки очевидным фактам; но это значит еще и готовность
самому назвать черное белым, верить в это и знать это. В-третьих – это
«двоесмыслие» – означает способность одновременно придерживаться двух
противоположных мнений.
Цель партии не благополучие граждан, не нормальная жизнь, а власть,
власть – самоцель, увековечение себя и свей власти. Задача – еще больше
контролировать людей, не только действия, но и мысли, и бессознательное.
ВОЙНА – ЭТО МИР
СВОБОДА – ЭТО РАБСТВО
НЕЗНАНИЕ – СИЛА
1982-1984 гг. – недолгий период пребывания в должности Генерального секретаря КПСС Ю.В. Андропова. Новый генсек долгое время возглавлял КГБ, поэтому от него ждали каких-то немедленных суровых действий. 15-ти месячное правление Андропова принято называть периодом надежд, поисков и несбывшихся ожиданий.
Первое выступление Андропова в должности генсека на Пленуме ЦК КПСС произвело большое впечатление. Впервые в советской истории глава государства открыто признался в наличии ряда серьезных проблем: невыполнении планов, коррупции, дефиците, отставании от ведущих западных держав и т. д.
Андропов планировал навести элементарный порядок в стране, которая неуклонно скатывалась в глубокий экономический и политический кризис. Первоочередной задачей он считал уничтожение коррупции. Последовал целый ряд скандальных увольнений, понижений в должности и судебных процессов.
Население Советского союза с удовлетворением восприняло решительные действия Андропова. После долгого периода застоя у людей возникла надежда на лучшее.
Перед генсеком стояло три, требующих немедленного решения, задачи: реформирование промышленности, изменения в сельском хозяйстве, оздоровление социальной сферы. Решаться эти задачи могли либо путем постепенного перехода к рыночным отношениям, либо дальнейшей централизацией власти. В любом случае Андропову было необходимо проявлять активность, чтобы поднять упавший авторитет руководства страны. Давно надоевшие всем пустые лозунги должны были смениться практическими конкретными действиями.
Весной 1983 г. по указанию Андропова была создана Комиссия по подготовке экономической реформы под руководством Н.И. Рыжкова и М.С. Горбачева. После смерти генсека работа Комиссии была приостановлена. Лишь в 1986 г. она начала проводиться под руководством Горбачева.
В сфере экономики удалось повысить национальный доход путем наведения порядка и усиления дисциплины на производстве. Правда проводимые меры порой вызывали смех и раздражение. Специальные контролеры проверяли общественные места на наличие “прогульщиков”.
Однако это было временной мерой. Андропов предполагал проведение крупномасштабных реформ, но не успел осуществить задуманное.
В области внешней политики усиливалась конфронтация СССР с США. Между двумя великими державами началась настоящая идеологическая война. В первые месяцы правления Андропов заявил о готовности найти общий язык с Америкой и добиться разрядки международной напряженности. Однако в сентябре 1983 г. был сбит южнокорейский гражданский самолет, нарушивший границу СССР. Этот инцидент повлек за собой волну критики на Западе, хотя действия советского руководства были полностью оправданными. В ответ на это в октябре 1983 г. США совершили военное вторжение на Гренаду, закончившееся оккупацией острова.
При Андропове начались переговоры с Китаем по нормализации отношений, что привело к возобновлению советско-китайских контактов.
В начале осени 1983 г. состояние здоровья Андропова резко ухудшилось. Вплоть до смерти в феврале 1984 г. генсек уже не покидал больничной койки, но продолжал работать с документами и решать некоторые вопросы.
Тяжелая болезнь и смерть помешали Андропову реализовать свой план вывода страны из кризиса. Многие его идеи были очень скоро использованы Горбачевым при начале Перестройки. Оба советских лидера не планировали изменение устоев советской государственной системы, но ослабление политического режима и постепенный переход к рыночным отношениям сразу же привели к кризису, а в конечном счете – к краху социалистического строя.
Сочинение можно начать с эпиграфа, взятого из книги, –
Вступление.
Давайте напишем о том, что добро далеко не всегда побеждает зло. И жизнь редко бывает похожа на волшебную сказку. Вероятно, Джордж Оруэлл в своем произведении “1984” именно это хотел показать – что добро можно легко сломать, раздавить жестокостью, а человека заставить отказаться от мечты и любви.
Основная часть.
Главный герой – Уинстон Смит. Хороший, добрый молодой человек, который испытывает большие чувства к девушке по имени Джулия. Но им обоим не повезло жить в той стране, где правит некая партия, придумавшая законы, идущие вразрез с человеческой природой. Это государство было, как гигантский эксперимент над людьми, доказывающий, что любое добро можно уничтожить, сломать, а человека полностью переделать.
И О’Брайену удалось из доброго нормального человека Уинстона Смита сделать еще одну, очередную “гайку” для жестокой государственной машины. Из мечтателя, мыслителя он превращается в предателя и приспособленца.
Так реальность своей жестокостью губит мечты о революции, свержении страшных правителей и их идеологии, о свободе и праве на индивидуальность каждого человека.
Заключение.
Хоть и читаем мы данный роман, как фантастику, но на самом деле в реальности все очень хрупко. И история свидетельствует, что порой один лидер, поддерживаемый соратниками, может совершить переворот не только государственного строя, но в сознании людей. “Покорить сознание”, как пишет Оруэлл.
1984-1985 гг. – недолгий период правления генсека К.У. Черненко. 72-летний типичный представитель брежневского бюрократического аппарата был уже тяжело болен и практически неспособен к принятию ответственных решений. За 13 месяцев нахождения Черненко у власти существенно сократилась борьба с коррупцией. Основным методом вывода Советского союза из всеобъемлющего кризиса стало бессмысленное усиление политической работы с населением.
Черненко был профессиональным пропагандистом и агитатором, к тому же обладающим мягким и уступчивым характером. В опубликованной в конце 1984 г. программе новый генсек признавался, что этап “развитого социализма” будет длительным. Отмечалось наличие многих проблем, в частности, существенное отставание СССР от ведущих капиталистических стран. Однако решение этих проблем Черненко видел не в проведении реальных практических мер, а в поднятии политической сознательности населения. В частности, одним из методов повысить производство объявлялось “умение и способность организовать дружную работу”. Другим действенным средством Черненко считал организацию социалистического соревнования.
Черненко оказался последним представителем брежневской геронтократии, занявшим высший государственный пост в Советском союзе. Политбюро представляло собой узкую группу лиц, средний возраст которых был равен семидесяти годам. Эти люди упорно цеплялись за прошлое, оперировали устаревшими лозунгами и понятиями, категорически отвергали любые новшества и изменения в политическом курсе страны.
Новый генсек не был твердолобым консерватором. Еще в годы правления Брежнева он нередко высказывался в пользу проведения ограниченных реформ. Однако его положение было неустойчивым. Политбюро оказалось расколотым ровно напополам: одна половина поддерживала Черненко, другая – рвущегося к власти Горбачева. В такой ситуации Черненко был больше обеспокоен сохранением своего места, чем решением реальных проблем, назревших в стране.
Черненко пошел на проведение ограниченного экономического эксперимента. Ограниченному числу предприятий была предоставлена некоторая самостоятельность: директора могли повысить заработную плату (до 50%), сокращались плановые показатели, денежные фонды могли использоваться по собственному усмотрению. Этот эксперимент носил показательный характер. Он позволил Черненко заговорить о идее расширения свободы предприятий, в частности, переводе их на хозрасчет.
Генсек, естественно, даже не думал о создании частного сектора. Однако его робкая попытка либерализации экономики встретила резкий отпор членов Политбюро.
Политика Черненко во многом опиралась на возвращение к старому. Например, в органах милиции были восстановлены политотделы.
Непростым оставалось международное положение Советского союза. После ввода советских войск в Афганистан начался новый виток холодной войны. К чести Черненко можно отнести его желание нормализовать отношения с Западом. В середине 1984 г. он принял в Москве президента Франции Ф. Миттерана, прибывшего с официальным визитом. Генсек был готов пойти на компромисс в американо-советских отношениях. Р. Рейган предлагал Черненко посетить США, но советский лидер из-за усиливающихся проблем со здоровьем отказался от далекой поездки.
Взамен личной встречи глав СССР и США был подписан ряд договоров и соглашений, стали налаживаться научные и культурные связи.
В начале 1985 г. Черненко скончался. К власти пришел самый молодой член Политбюро – М.С. Горбачев, с именем которого связаны последующие кардинальные реформы.
Страница: [ 1 ] 2
Джордж Оруэлл (настоящее имя — Эрик Артур Блэр) — известный английский писатель и публицист, автор нашумевшей антиутопии «1984» и аллегорической притчи «Звероферма» (в другом варианте русского перевода — «Скотный двор»). Наследие этого писателя обширно: из-под его пера вышли пять романов (среди них автобиографическая дилогия «Собачья жизнь в Париже и Лондоне»), несколько книг очерков и эссе, мемуарные записки об испанской войне «Памяти Каталонии», статьи, рецензии, радиопередачи, переписка.
Два названные вначале книги занимают в творчестве Оруэлла особое место как талантливое обличение сталинизма, тирании вообще, сделанное в лучших сатирических традициях. Широкую известность писатель приобрел благодаря тому, что одним из первых в мировой литературе раскрыл трагедию революции, в удачно найденных художественных образах и пропорциях осмыслил тоталитаризм и диктатуру как явление цивилизации.
Оруэлл родился в Индии, в семье чиновника английской колониальной администрации. Образование он получил в Итоне — престижном и дорогом учебном заведении, самой аристократической среди английских частных-школ для юношей. Служил в Индийской королевской полиции в Бирме. В 1927 году оставил службу, которая, как он сам говорил, ему не нравилась, и посвятил себя писательству. На этом пути испытал нужду, сменил много профессий. В 1936 году он уехал в Испанию. О своих убеждениях тех лет Оруэлл говорил следующее: «До 1930 года я не считал себя социалистом. По сути, у меня не было тогда строго определенных взглядов. Я стал социалистом в силу того, что осуждал угнетение и пренебрежение, которым подвергается беднейшая часть промышленных рабочих, а совсем не потому, что испытывал восторги по поводу теорий планового общества».
В Испании, где писатель провел полгода и был ранен, он испытал на себе преследования со стороны коммунистов, так как присоединился не к интернациональным бригадам, как большинство иностранцев, а к милиции РОУМ, то есть к испанским троцкистам, и ему чудом удалось избежать расстрела. Оруэллу представилась возможность сравнить охоту на инакомыслящих, которым вменялся «тайный сговор с фашизмом», в Испании с «большим террором в Советском Союзе», где шла фактически война против своих «врагов народа». Писатель уверовал в то, что испанская республика была задушена не только фашистами — ее погубила идейная нетерпимость и подозрительность коммунистов. Сам Оруэлл никогда не был в Советском Союзе, но пристально изучал его опыт по литературе и много размышлял над «советским мифом», в который, как писал он, «люди на Западе верят главным образом потому, что им хочется верить в то, что где-то на земле есть идеальное общество». В результате писатель вынес свой окончательный вердикт коммунизму, назвав его религией людей, «угробивших» родину и веру.
В романе-антиутопии «1984» Оруэлл не ставил своей целью конкретное воспроизведение советской действительности, тем не менее, смоделировал государственное устройство, удивительно напоминающее сталинское. 1984 — это год (казавшийся тогда таким далеким) торжества революционной утопии, которая воплотилась в милитаризованном государстве.
В основе сюжета — столкновение личности и государства, основанного на ненависти. В стране Океании, которой руководит Старший Брат, преследуется мысль, правда, любовь, все нормальные человеческие проявления личности, упразднены культура и сам человек, изъясняющийся на чудовищном новоязе.
Некто Уинстон Смит, интеллигент, сорокалетний служащий министерства правды, заподозрен в отклонении от предписанного норматива: он имел несчастье ответить на любовное чувство и стал жертвой. Чудовищная гигантская машина враждебного личности государства перемолола его на своих жерновах. В этом государстве все нелепо и противоестественно. В стране ведется тотальная слежка: в квартирах нельзя выключать телеэкраны, являющиеся одновременно аппаратами подслушивания и подглядывания за людьми. Телеподсматриватель в Океании вездесущ: он в каждой квартире, организации, на предприятии, даже на лугах и в лесах; вертолет-муха может заглянуть в окна, расположенные очень высоко над землей, а определенные приборы улавливают даже ритмы биения сердца. Неограниченная власть партии требует, чтобы у ее членов были не только правильные воззрения, но и правильные инстинкты.
Министерство правды ведает информацией, образованием, досугом и искусствами; министерство любви заботится о благонамеренности граждан; министерство мира ведает войной, министерство изобилия отвечает за экономику. Миниправ, минилюб, минимир, минизо, как они называются на новоязе, существуют, но нет ни правды, ни любви, ни мира, ни изобилия. Мир расколот на три сверхдержавы (не считая Океании, империи Старшего Брата, в романе упоминаются еще два государства — Евразия и Остазия), между которыми беспрерывно ведется война. Граждан запугивают, демонстрируя на экранах телевизоров боевые машины вражеских солдат, военнопленные подвергаются публичным казням, так как потерявшие человеческий облик жители Океании жаждут крови.
Партия зорко следит за тем, чтобы ее граждане не испытывали таких чувств, которые на староязе назывались любовью. «Все браки между членами партии утверждал особый комитет, и если создавалось впечатление, что будущие супруги физически привлекательны друг для Друга, им отказывали в разрешении. У брака признавали только одну цель: производить детей для службы государству».
В стране царит тотальный дефицит. В министерстве правды, где работает главный герой, постоянно переписывается история, материалы прошлого исправляются в нужном для властей духе, вычеркиваются имена «врагов народа», меняются цифры, факты, события, чтобы власти могли продемонстрировать свою мудрость и предусмотрительность. Партийная пропаганда в Океании направлена на усиление диктатуры, в сознание масс внедряются абсурдные, как и вся эта жизнь, лозунги: «Война — это мир», «Свобода — это рабство», « Незнание — сила ».
Емкие метафоры содержатся в приложении «О новоязе». «Новояз, официальный язык Океании, был разработан для того, чтобы обслуживать идеологию ангсоца [английского социализма]… новояз должен был не только обеспечить знаковыми средствами мировоззрение и мыслительную деятельность приверженцев ангсоца, но и сделать невозможным любые иные течения мысли ». Это «единственный на свете язык, чей словарь с каждым годом сокращается». Его задача — «сузить горизонты мысли». «В конце концов мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным — для него не останется слов, — поясняет главному герою Сайм, работающий над составлением словаря. — Каждое необходимое понятие будет выражаться одним единственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты».
Гротескная образность и фантасмагорическая символика романа «1984» дали Оруэллу возможность сделать кошмар диктатуры очевидным, показать циничное подавление личности, уничтожаемой духовно и физически. Людские души калечат пропаганда и ложь, выдаваемая за правду, двухминутки ненависти, парады на гигантских стадионах, марши днем и ночью с флагами и факелами, лозунгами, плакатами, портретами вождей в руках, демонстрации верности и преданности власть имущим, которые превращают собравшихся людей в какого-то страшного зверя, что ревет и беснуется, славя Старшего Брата.
Государство держит своих граждан под постоянным контролем с помощью системы наблюдения, шпионажа, доносов, но этого ему мало. Введена также тотальная форма самоконтроля и самоцензуры — самое страшное из всего, что только может быть, так как самоцензура подавляет желание свободно мыслить, предупреждает так называемые мыслепреступления, то есть инакомыслие, за которое в Океании грозит смерть. В этом государстве постоянно исчезают люди, как правило, по ночам: «Внезапно будят, грубая рука трясет тебя за плечи, светит в глаза, кровать окружили суровые лица. Как правило, суда не бывало, об аресте нигде не сообщалось. Люди просто исчезали, и всегда — ночью. Твое имя вынуто из списков, все упоминания о том, что ты делал, стерты, факт твоего существования отрицается и будет забыт.
Страница: [ 1 ] 2
Не думаю, что приход тоталитаризма в
Европу задержали два романа — «1984» Оруэлла и
«Слепящая тьма» Кёстлера… но они сыграли в
этом огромную роль.
Дж. Уэйн
В 1984 году мир отмечал странный юбилей — год, обозначивший время действия в книге Джорджа Оруэлла «1984». В библиографии утопической литературы, изданной в Бостоне в 1979 году, книга Оруэлла (Эрика Блера) названа классической негативной утопией. В XX веке, начиная с тридцатых годов по семидесятые, выходило множество книг этого жанра, но почти все они забыты, а слава Оруэлла и его предшественников — Замятина и Хаксли не тускнеет. И если мы не дожили до описанного ими будущего, то этим мы в какой-то мере обязаны им.
Романы Оруэлла, Замятина («Мы»), Хаксли («О новый дивный мир») относятся к жанру антиутопии. И утопия, и антиутопия создают некоторую модель государства и общества с целью показать новый государственный уклад. Но если утопическое произведение, например роман Т. Морра «Утопия», давший название жанру, показывает счастливое государство и осчастливленного им человека, то в антиутопии человек всегда несчастлив по вине государства. Утопию можно назвать рецептом «счастливого будущего для человечества», а антиутопию — проверкой этого рецепта. Антитутопия развенчивает мифы путем их столкновения с реальностью. Оруэлл писал свой роман в середине XX века, когда,отгородившись от всего мира железным занавесом холодной войны, тоталитарный режим Советского Союза создавал миф об идеальном обществе. Оруэлл создает в своем романе модель государства и общества, где тоталитаризм доведен до пределов возможного. От созданной Оруэллом картины человечество содрогнулось.
Мир 1984 года — это три тоталитарных государства: Океания, Евразия и Ост-азия, которые находятся в состоянии постоянной войны друг с другом. Один из партийных лозунгов гласит: «Война — это мир». Главная цель современного общественного строя — не допустить повышения общего уровня жизни людей, так как рост благосостояния угрожает нарушению существующей иерархии общества. Цель войны — сохранить общественный строй, основанный на неравенстве. И правящая партия будет вести эту войну вечно, охраняя свое привилегированное положение.
Естественно, что в таких условиях человек вступает в конфликт с государством. Чтобы подавить сопротивление человека, заставить его духовно деградировать, жить в постоянном страхе, в нищете, в Океании создан огромный аппарат подавления личности. Министерство правды (на новоязе — «Миниправ») занимается как раз уничтожением правды и созданием мифа о стране Ангсоца (английском социализме) как о преуспевающем государстве. Полиция мыслей с помощью вертолетов, патрулей, телекранов круглосуточно следит за каждым и «распыляет» тех, кто еще способен мыслить. Чтобы не сойти с ума, главный герой Уинстон Смит начинает писать дневник, хотя понимает, что это может стоить ему жизни. В описании вымышленного английского социализма 1984 года много реальных черт советского социализма, ставшего действительностью. Это и идеологическое давление на человека: повсюду плакаты с изображением Старшего Брата, абсурдные лозунги, искажение и ограничение информации, вмешательство государства в досуг и личную жизнь, постоянные слежки и доносы. Это и нищенский быт, где «все убогое и потоптанное», а починка разбитого стекла может затянуться на два года. Телекран постоянно вещает о росте производства, об экономических успехах, а жители Океании ходят босиком и живут в условиях постоянного дефицита. Даже белый хлеб и чай доступны только членам внутренней партии.
Государственный аппарат настолько силен, что всякая борьба с ним бессмысленна. Решившие вступить на этот путь Уинстон и Джулия проходят через пытки Министерства любви, где уничтожают все человеческое в людях. «В нашем мире, — говорит О’Брайен, — не будет иных чувств, кроме страха, гнева, торжества и самоуничижения…» Уинстона и Джулию сломили. Уинстона заставили наконец признать, что «2×2= 5», полюбить Старшего Брата и предать Джулию.
Оруэлл разгадал тайну тоталитаризма: «дважды два будет столько, сколько скажет вождь». И мир был потрясен этим открытием. Тоталитаризм — это государство лжи и насилия, он несет гибель и разорение. И «рецепт его приготовления» не выдержал проверки антиутопией Оруэлла.
У нас большая база и мы ее постоянно пополняем, и поэтому если вы не нашли, то пользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 15 тысяч сочинений
Сохранить сочинение:
АНТИУТОПИЯ В РОМАНЕ ДЖОРДЖА ОРУЭЛЛА «1984»
В литературе начала XX века начинают появляться одни из самых известных произведений в жанре антиутопии, которая является пародией на жанр утопии либо на утопическую идею, и подобно сатире, может придавать своеобразие самым различным жанрам: роману, поэме, рассказу[4,с.6]. И среди них мы считаем важным выделить фантастический роман Джорджа Оруэлла с элементами сатиры, изданный в 1949 году, под названием «1984». То, что это произведение, несомненно, заслуживает внимания доказывает, прежде всего, тот факт, что в 2009 году газета The Times включила роман «1984» в список 60 лучших книг, опубликованных за последние 60 лет, а журнал Newsweek поставил роман на второе место в списке ста лучших книг всех времён и народов. Название романа, его термины и даже имя автора впоследствии стали нарицательными и употребляются для обозначения общественного уклада, напоминающего описанный в «1984» тоталитарный режим. Таким образом, целью данной статьи является анализ антиутопических идеи Дж. Оруэлла и его отношение как демократического социалиста к тоталитарному строю общества.
Стоит отметить, что термин «антиутопия» впервые употребил британский философ Джон Стюарт Милль в парламентской речи 1868 года, однако в литературе элементы антиутопии проявились значительно раньше. История антиутопии, ещё не выделенной в отдельный жанр, уходит корнями в античность. Некоторые труды Аристотеля и Марка Аврелия имели явные антиутопические черты. Поводом же к расцвету жанра антиутопии послужила Первая мировая война и сопутствовавшие ей революционные преобразования, когда в некоторых странах начались попытки воплотить в реальность утопические идеалы. Ярче и нагляднее всего этот процесс произошёл в большевистской России, поэтому является закономерным появление первой великой антиутопии именно здесь. В своём романе «Мы» Евгений Замятин описал запредельно механизированное общество, где отдельная личность становится беспомощным винтиком. Замятин заложил основы будущего развития жанра, многие детали тоталитарной системы, придуманные автором, впоследствии стали классическими в работах антиутопистов всего мира [1, с.356].
У Джорджа Оруэлла достаточно интересная биография, которая, видимо, и обусловила его писательскую логику, отличающую от современников. Пример этого писателя подтверждает старую истину о том, что невозможно понять человека и творчество вне его эпохи. Мы знаем, что сегодня, несмотря на то, что об Оруэлле достаточно написано, многое в нем остается неразгаданным. Поражают резкие переломы в его творческом пути, заостряют внимание читателя крайности его суждений в разные периоды его жизни. Его раннее творчество печатается под настоящим именем Эрик Блэр и легко вписывается в контекст доминирующих идей 30-х годов, а более поздние произведения принадлежат Джорджу Оруэллу (псевдоним, принятый в 1933 году) и остро противостоят упомянутым идеям. В итоге тяжелое личное испытание, отразившееся в его книгах, обеспечило их автору законное место в культуре XX столетия.
Следует заметить, что к произведениям Джорджа Оруэлла относятся по-разному, однако нужно признать неоспоримый факт: сочинения английского писателя затронули исключительно чувствительную струну общественного самосознания. Поэтому их резонанс оказался долгим, провоцируя дискуссии, непосредственно касающиеся труднейших вопросов, которые поставила история нашего столетия. Этого не скажешь о многих книгах, объективно обладающих более высоким художественным достоинством, во всяком случае, большим престижем, подразумевая собственно эстетический аспект[2, с.2].
В антиутопии «1984» Джорджа Оруэлла мы увидели, что его главным противником был тоталитаризм. В нем он видел угрозу свободе и демократии, высшим человеческим ценностям. Он до конца считал себя приверженцем демократического социализма, под которым разумел систему, основанную на свободе, социальной справедливости и уважении к человеку. Оруэллу была очень близка мысль, которую он не уставал повторять: демократия невозможна без просвещения народа, а просвещение народа – без демократии. В этом романе английский писатель изобразил мировое общество в будущем – Океанию – как тоталитарный иерархический строй, основанный на духовном и физическом порабощении человека. Представители изображенного социума живут в страхе и ненависти, в готовности предать своего товарища или родителя с целью самосохранения. Люди не живут, а существуют под бдительным наблюдением и контролем «старшего брата» (big brother). О конкретном прообразе мира, восстающего со страниц романа «1984», много спорили, и трудно сказать, согласился бы сам Оруэлл придать «старшему брату» физическое сходство со Сталиным, как поступили экранизаторы романа в 1989 г. Общественный строй при Сталине имеет, конечно, самое прямое отношение к тому порядку вещей, который установлен в Океании, но и не только сталинизм. И осознание этого важного пункта имеет колоссальное значение при прочтении и понимании содержания произведения.
Джордж Оруэлл изображает в романе систему, по логике которой личность необходимо превратить в ничто, «распылить». Для этого существует мощный государственный аппарат всестроннего подавления человека, который состоит из министерств правды (minitrue), мира (minipax), любви (miniluv) и изобилия (miniplenty); полиция мыслей с «новоязом», разрушающим действующие языковые единицы, чтобы сделать невозможной даже мысль; телекраны, от которых невозможно спрятаться, скрыть даже малейшее изменение в выражении лица; «недели ненависти», призванные воспитывать любовь к «старшему брату» и ненависть к врагам системы, таким как Эммануэль Голдстейн; обязательная для всех доктрина «подвижного прошлого», согласно которой память преступна, корда она верна истине, а пришлого не существует, за исключением того, каким оно преподнесено в данный момент.
Вообще, надо сказать, что в истории зарубежной литературы почти нет романов, образный ряд которых произвел бы на публику такое же сильное впечатление, как картинки из 1984 Джорджа Оруэлла. «Старший брат смотрит на тебя», Полиция мыслей, половое преступление, комната 101, мыслепреступление (thoughtcrime) – эти литературные образы известны даже тем, кто не читал роман и не видел его экранизацию. Именно в этом контексте надо воспринимать название государственной идеологии, правящей Океанией: «ангсоц». Оруэлл вовсе не хотел этим сказать, что «английский социализм» неизбежно приведет к тирании, он указывал на то, что никакая страна, даже Англия, не защищена от такого исхода. Сам Оруэлл, незадолго до смерти, писал: «Мой роман не направлен против социализма или британской лейбористской партии (я за неё голосую), но против тех извращений централизованной экономики, которым она подвержена и которые уже частично реализованы в коммунизме и фашизме. Я не убеждён, что общество такого рода обязательно должно возникнуть, но я убеждён (учитывая, разумеется, что моя книга – сатира), что нечто в этом роде может быть. Я убеждён также, что тоталитарная идея живёт в сознании интеллектуалов везде, и я попытался проследить эту идею до логического конца. Действие книги я поместил в Англию, чтобы подчеркнуть, что англоязычные нации ничем не лучше других и что тоталитаризм, если с ним не бороться, может победить повсюду».
Эрих Фромм заметил, что «1984» Оруэлла – это выражение настроения и ещё это предупреждение. Настроение, которое оно выражает, очень близко к отчаянию за будущее человека, а предупреждение заключается в том, что, если курс движения истории не изменится, то люди по всему миру потеряют свои самые человечные качества, превратятся в бездушные автоматы, и, причём, даже не будут подозревать об этом»[3, с.3]. Трудно не согласится со словами немецкого социолога и психолога, который достаточно смело отметил, что особо ценная значимость книги Оруэлла в том, что она выразила новое настроение беспомощности, которое наполнило собой наше время, до того как это настроение овладело сознанием людей. Основной вопрос, который поднимает Оруэлл, это есть ли вообще такое понятие, как «правда». Руководящая партия утверждает: «Не существует объективного мира вне нас. Реальность существует лишь у человека в голове и больше нигде…что Партия объявит правдой, то и будет правдой»[5, с.174]. Если это верно, то, контролируя человеческое сознание, Партия контролирует правду. Оруэлл чётко показывает, что в обществе, в котором концепция правды как объективного суждения, относящегося к реальности, отсутствует, любой человек, относящийся к меньшинству, может по праву считать себя полоумным.
Описывая доминирующий в «1984» образ мысли, Оруэлл нашел слово, которое вошло и в современный словарный запас, – «двоемыслие» (doublethink) как способность искренне верить в две взаимоисключающие вещи, либо менять своё мнение на противоположное при идеологической необходимости. Пояснить идею двоемыслия можно следующими лозунгами из романа:
Война – это мир
Свобода – это рабство
Незнание – сила
Ещё одна точка в оруэлловской дискуссии тесно связано с «двоемыслием», а именно то, что при удачном манипулировании со- знанием человека, человек не говорит противоположного тому, что думает, а думает противоположное правде. Таким образом, например, если человек полностью потерял свою независимость, честность, если он ощущает себя вещью, частью государства, партии или корпорации, тогда дважды два – пять, или «Рабство – это свобода», и он считает себя правым, тогда он больше не осознаёт различия между правдой и ложью.
Таким образом, благодаря антиутопии Джорджа Оруэлла «1984» мы получили мощное предупреждение об опасности возникновения общества роботов, которые потеряли последние следы индивидуальности, любви, критического мышления, и даже не осознают этого из-за «двоемыслия». И получится очень неудачно, если читатель самодовольно поймёт «1984», как очередное описание сталинского варварства и не заметит, что это касается всех людей.
ЛИТЕРАТУРА
антиутопический оруэлл тоталитарный двоемыслие
1.Архипова, Ю.И. «Утопия и антиутопия ХХ века» [Текст]: /
.Ю.И.Архипова. – М.:Прогресс, 1992. – С. 814.
.«Джордж Оруэлл – «1984» и эссе разных лет». Роман и художественная публицистика. Составитель – В. С. Муравьев. Автор предисловия – д.ф.н. А. М. Зверев Комментарии – В. А. Чаликова: «Прогресс», 1989.
Не думаю, что приход тоталитаризма в Европу задержали два романа — «1984» Оруэлла и «Слепящая тьма» Кёстлера… но они сыграли в этом огромную роль.
Дж. Уэйн
В 1984 году мир отмечал странный юбилей — год, обозначивший время действия в книге Джорджа Оруэлла «1984». В библиографии утопической литературы, изданной в Бостоне в 1979 году, книга Оруэлла (Эрика Блера) названа классической негативной утопией. В XX веке, начиная с тридцатых годов по семидесятые, выходило множество книг этого жанра, но почти все они забыты, а слава Оруэлла и его предшественников — Замятина и Хаксли — не тускнеет. И если мы не дожили до описанного ими будущего, то этим мы в какой-то мере обязаны им.
Романы Оруэлла, Замятина («Мы»), Хаксли («О новый дивный мир») относятся к жанру антиутопии. И утопия, и антиутопия создают некоторую модель государства и общества с целью показать новый государственный уклад. Но если утопическое произведение, например роман Т. Морра «Утопия», давший название жанру, показывает счастливое государство и осчастливленного им человека, то в антиутопии человек всегда несчастлив по вине государства. Утопию можно назвать рецептом «счастливого будущего для человечества», а антиутопию — проверкой этого рецепта. Антитутопия развенчивает мифы путем их столкновения с реальностью. Оруэлл писал свой роман в середине XX века, когда отгородившись от всего мира железным занавесом холодной войны тоталитарный режим Советского Союза создавал миф об идеальном обществе. Оруэлл создает в своем романе модель государства и общества, где тоталитаризм доведен до пределов возможного. От созданной Оруэллом картины человечество содрогнулось.
Мир 1984 года — это три тоталитарных государства: Океания, Евразия и Остазия, которые находятся в состоянии постоянной войны друг с другом. Один из партийных лозунгов гласит: «Война — это мир». Главная цель современного общественного строя — не допустить повышения общего уровня жизни людей, так как рост благосостояния угрожает нарушению существующей иерархии общества. Цель войны — сохранить общественный строй, основанный на неравенстве. И правящая партия будет вести эту войну вечно, охраняя свое привилегированное положение.
Естественно, что в таких условиях человек вступает в конфликт с государством. Чтобы подавить сопротивление человека, заставить его духовно деградировать, жить в постоянном страхе, в нищете, в Океании создан огромный аппарат подавления личности. Министерство правды (на новоязе — «Миниправ») занимается как раз уничтожением правды и созданием мифа о стране Ангсоца (английском социализме) как о преуспевающем государстве. Полиция мыслей с помощью вертолетов, патрулей, телекранов круглосуточно следит за каждым и «распыляет» тех, кто еще способен мыслить. Чтобы не сойти с ума, главный герой Уинстон Смит начинает писать дневник, хотя понимает, что это может стоить ему жизни. В описании вымышленного английского социализма 1984 года много реальных черт советского социализма, ставшего действительностью. Это и идеологическое давление на человека: повсюду плакаты с изображением Старшего Брата, абсурдные лозунги, искажение и ограничение информации, вмешательство государства в досуг и личную жизнь, постоянные слежки и доносы. Это и нищенский быт, где «все убогое и потоптанное», а починка разбитого стекла может затянуться на два года. Телекран постоянно вещает о росте производства, об экономических успехах, а жители Океании ходят босиком и живут в условиях постоянного дефицита. Даже белый хлеб и чай доступны только членам внутренней партии.
Государственный аппарат настолько силен, что всякая борьба с ним бессмысленна. Решившие вступить на этот путь Уинстон и Джулия проходят через пытки Министерства любви, где уничтожают все человеческое в людях. «В нашем мире, — говорит О’Брайен, — не будет иных чувств, кроме страха, гнева, торжества и самоуничижения…» Уинстона и Джулию сломили. Уинстона заставили наконец признать, что «2×2 = 5», полюбить Старшего Брата и предать Джулию.
Оруэлл разгадал тайну тоталитаризма: «дважды два будет столько, сколько скажет вождь». И мир был потрясен этим открытием. Тоталитаризм — это государство лжи и насилия, он несет гибель и разорение. И «рецепт его приготовления» не выдержал проверки антиутопией Оруэлла.
Джордж Оруэлл (настоящее имя — Эрик Артур Блэр) — известный английский писатель и публицист, автор нашумевшей антиутопии “1984” и аллегорической притчи “Звероферма” (в другом варианте русского перевода — “Скотный двор”). Наследие этого писателя обширно: из-под его пера вышли пять романов (среди них автобиографическая дилогия “Собачья жизнь в Париже и Лондоне”), несколько книг очерков и эссе, мемуарные записки об испанской войне “Памяти Каталонии”, статьи, рецензии, радиопередачи, переписка.
Два названные вначале книги занимают в творчестве Оруэлла особое место как талантливое обличение сталинизма, тирании вообще, сделанное в лучших сатирических традициях. Широкую известность писатель приобрел благодаря тому, что одним из первых в мировой литературе раскрыл трагедию революции, в удачно найденных художественных образах и пропорциях осмыслил тоталитаризм и диктатуру как явление цивилизации.
Оруэлл родился в Индии, в семье чиновника английской колониальной администрации. Образование он получил в Итоне — престижном и дорогом учебном заведении, самой аристократической среди английских частных-школ для юношей. Служил в Индийской королевской полиции в Бирме. В 1927 году оставил службу, которая, как он сам говорил, ему не нравилась, и посвятил себя писательству. На этом пути испытал нужду, сменил много профессий. В 1936 году он уехал в Испанию. О своих убеждениях тех лет Оруэлл говорил следующее: “До 1930 года я не считал себя социалистом. По сути, у меня не было тогда строго определенных взглядов. Я стал социалистом в силу того, что осуждал угнетение и пренебрежение, которым подвергается беднейшая часть промышленных рабочих, а совсем не потому, что испытывал восторги по поводу теорий планового общества”.
В Испании, где писатель провел полгода и был ранен, он испытал на себе преследования со стороны коммунистов, так как присоединился не к интернациональным бригадам, как большинство иностранцев, а к милиции РОУМ, то есть к испанским троцкистам, и ему чудом удалось избежать расстрела. Оруэллу представилась возможность сравнить охоту на инакомыслящих, которым вменялся “тайный сговор с фашизмом”, в Испании с “большим террором в Советском Союзе”, где шла фактически война против своих “врагов народа”. Писатель уверовал в то, что испанская республика была задушена не только фашистами — ее погубила идейная нетерпимость и подозрительность коммунистов. Сам Оруэлл никогда не был в Советском Союзе, но пристально изучал его опыт по литературе и много размышлял над “советским мифом”, в который, как писал он, “люди на Западе верят главным образом потому, что им хочется верить в то, что где-то на земле есть идеальное общество”. В результате писатель вынес свой окончательный вердикт коммунизму, назвав его религией людей, “угробивших” родину и веру.
В романе-антиутопии “1984” Оруэлл не ставил своей целью конкретное воспроизведение советской действительности, тем не менее, смоделировал государственное устройство, удивительно напоминающее сталинское. 1984 — это год (казавшийся тогда таким далеким) торжества революционной утопии, которая воплотилась в милитаризованном государстве.
В основе сюжета — столкновение личности и государства, основанного на ненависти. В стране Океании, которой руководит Старший Брат, преследуется мысль, правда, любовь, все нормальные человеческие проявления личности, упразднены культура и сам человек, изъясняющийся на чудовищном новоязе.
Некто Уинстон Смит, интеллигент, сорокалетний служащий министерства правды, заподозрен в отклонении от предписанного норматива: он имел несчастье ответить на любовное чувство и стал жертвой. Чудовищная гигантская машина враждебного личности государства перемолола его на своих жерновах. В этом государстве все нелепо и противоестественно. В стране ведется тотальная слежка: в квартирах нельзя выключать телеэкраны, являющиеся одновременно аппаратами подслушивания и подглядывания за людьми. Телеподсматриватель в Океании вездесущ: он в каждой квартире, организации, на предприятии, даже на лугах и в лесах; вертолет-муха может заглянуть в окна, расположенные очень высоко над землей, а определенные приборы улавливают даже ритмы биения сердца. Неограниченная власть партии требует, чтобы у ее членов были не только правильные воззрения, но и правильные инстинкты.
Министерство правды ведает информацией, образованием, досугом и искусствами; министерство любви заботится о благонамеренности граждан; министерство мира ведает войной, министерство изобилия отвечает за экономику. Миниправ, минилюб, минимир, минизо, как они называются на новоязе, существуют, но нет ни правды, ни любви, ни мира, ни изобилия. Мир расколот на три сверхдержавы (не считая Океании, империи Старшего Брата, в романе упоминаются еще два государства — Евразия и Остазия), между которыми беспрерывно ведется война. Граждан запугивают, демонстрируя на экранах телевизоров боевые машины вражеских солдат, военнопленные подвергаются публичным казням, так как потерявшие человеческий облик жители Океании жаждут крови.
Партия зорко следит за тем, чтобы ее граждане не испытывали таких чувств, которые на староязе назывались любовью. “Все браки между членами партии утверждал особый комитет, и если создавалось впечатление, что будущие супруги физически привлекательны друг для Друга, им отказывали в разрешении. У брака признавали только одну цель: производить детей для службы государству”.
В стране царит тотальный дефицит. В министерстве правды, где работает главный герой, постоянно переписывается история, материалы прошлого исправляются в нужном для властей духе, вычеркиваются имена “врагов народа”, меняются цифры, факты, события, чтобы власти могли продемонстрировать свою мудрость и предусмотрительность. Партийная пропаганда в Океании направлена на усиление диктатуры, в сознание масс внедряются абсурдные, как и вся эта жизнь, лозунги: “Война — это мир”, “Свобода — это рабство”, ” Незнание — сила “.
Емкие метафоры содержатся в приложении “О новоязе”. “Новояз, официальный язык Океании, был разработан для того, чтобы обслуживать идеологию ангсоца [английского социализма]… новояз должен был не только обеспечить знаковыми средствами мировоззрение и мыслительную деятельность приверженцев ангсоца, но и сделать невозможным любые иные течения мысли “. Это “единственный на свете язык, чей словарь с каждым годом сокращается”. Его задача — “сузить горизонты мысли”. “В конце концов мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным — для него не останется слов, — поясняет главному герою Сайм, работающий над составлением словаря. — Каждое необходимое понятие будет выражаться одним единственным словом, значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены и забыты”.
Гротескная образность и фантасмагорическая символика романа “1984” дали Оруэллу возможность сделать кошмар диктатуры очевидным, показать циничное подавление личности, уничтожаемой духовно и физически. Людские души калечат пропаганда и ложь, выдаваемая за правду, двухминутки ненависти, парады на гигантских стадионах, марши днем и ночью с флагами и факелами, лозунгами, плакатами, портретами вождей в руках, демонстрации верности и преданности власть имущим, которые превращают собравшихся людей в какого-то страшного зверя, что ревет и беснуется, славя Старшего Брата.
Государство держит своих граждан под постоянным контролем с помощью системы наблюдения, шпионажа, доносов, но этого ему мало. Введена также тотальная форма самоконтроля и самоцензуры — самое страшное из всего, что только может быть, так как самоцензура подавляет желание свободно мыслить, предупреждает так называемые мыслепреступления, то есть инакомыслие, за которое в Океании грозит смерть. В этом государстве постоянно исчезают люди, как правило, по ночам: “Внезапно будят, грубая рука трясет тебя за плечи, светит в глаза, кровать окружили суровые лица. Как правило, суда не бывало, об аресте нигде не сообщалось. Люди просто исчезали, и всегда — ночью. Твое имя вынуто из списков, все упоминания о том, что ты делал, стерты, факт твоего существования отрицается и будет забыт. Ты отменен, уничтожен: как принято говорить, распылен”.
Ужасна в Океании и система воспитания детей. При помощи разных организаций детей “превращают в необузданных маленьких дикарей, причем у них вовсе не возникает желания бунтовать против партийной дисциплины. Наоборот, они обожают партию и все, что с ней связано. Песни, шествия, знамена, походы, муштра с учебными винтовками, выкрикивание лозунгов, поклонение Старшему Брату, — все это для них увлекательная игра”. Детей натравливают на “врагов системы”, на иностранцев, изменников, вредителей, “мыслепреступников”. “Маленькие герои”, “подслушав нехорошую мысль”, доносят в полицию мыслей даже на своих родителей.
Многие детали, которые писатель использовал для описания жизненных реалий тоталитарного общества, для многих граждан бывшего Советского Союза были привычны и понятны: прошлое постоянно переписывается, выдача продуктов строго нормируется, пролы дерутся в очереди за кастрюлями и обвиняют продавца в утаивании товара с целью его перепродажи по спекулятивной цене, бритвенные лезвия стали дефицитом и т. д. А телеэкраны день и ночь “хлещут… по ушам статистикой, доказывают, что у людей сегодня больше еды, больше одежды, лучше дома, веселее развлечения, что они живут дольше, работают меньше и сами стали крупнее, здоровее, сильнее, счастливее, умнее, просвещеннее, чем пятьдесят лет назад”. Английский социализм, описанный Оруэллом в 1948 году, очень напоминает положение в первой стране, построившей социализм. Простой народ назван в романе “пролами”. Для партийной верхушки пролы — “не люди”, а всего лишь “бессловесная масса”, “клубящаяся на государственных задворках”, которая составляет примерно восемьдесят пять процентов населения. Они не живут, а существуют в бедности и духовной убогости. Одурманенные пропагандой, они ни о чем не думают. Пролы начинают работать с двенадцати лет, к тридцати годам они начинают стареть, а к шестидесяти — умирают. “Считается нежелательным, чтобы пролы испытывали интерес к политике. От них требуется лишь примитивный патриотизм, — чтобы взывать к нему, когда идет речь об удлинении рабочего дня или о сокращении пайков”. Но “если есть надежда, то она в пролах, — пишет в своем дневнике Уинстон Смит. — Будущее за пролами”. И можно “причаститься к этому будущему, если сохранишь живым разум, как они сохранили тело, и передашь тайное учение о том, что дважды два — четыре”.
Герой осмелился думать, осмелился задавать себе вопросы и отвечать на них не так, как того требует официальная идеология, осмелился поддаться искреннему чувству. Его возлюбленная, Джулия, посмела быть не “товарищем”, а просто женщиной, которая хочет снять комбинезон, надеть платье, туфли на высоких каблуках, воспользоваться косметикой, но это тоже преступление, как преступны и чувства, которые связывают героев. Но все напрасно. Государство не простило им инакомыслия и неповиновения. И Уинстон, и Джулия оказались в подвалах министерства любви. Их подвергли не только жестоким физическим пыткам, но и психологическому давлению. И Уинстон не выдержал нажима — он предал Джулию и вышел из тюрьмы. О духовной смерти героя автор говорит так: “Но все хорошо, теперь все хорошо, борьба закончена. Он научился писать 2 х 2 = 5. Он одержал над собой победу. Он любил Старшего Брата”. А через некоторое время, встретив на улице Джулию, Уинстон узнал, что и она точно так же предала его…
Роман Оруэлла “1984” — порождение трагического социального и политического опыта XX века — века революций и войн — стал образцом литературы предостережения, в которой современные опасные тенденции в развитии общества автор представил как реально осуществившиеся и приведшие к катастрофическим последствиям. Актуальность этого романа для земной цивилизации конца XX века —стада предметом обсуждений в 1984 году, в который как бы заглянул автор еще в конце сороковых. Несмотря на то что название было найдено почти случайно (закончив рукопись, Оруэлл поставил под ней дату 1948, а затем поменял две последние цифры), произведение было воспринято как пророчество о мире, в котором тоталитаризм одержал безраздельную победу. Автор обличает не только тоталитаризм, не только его советский и немецкий варианты, но и определенные моменты в жизни постиндустриального общества: он изображает мир, в котором перевернуты все привычные ценности, нормы и принципы человеческих отношений. Оставаясь самым выразительным художественным документом, в котором находит подтверждение известная мысль Н. А. Бердяева о том, что любая осуществленная утопия есть кошмар, книга Оруэлла вместе с тем отвергает столь же укорененную мысль, что эти кошмары неодолимы. Писатель открыл тайные пружины, определяющие пути развития, формы проявления и ужасающие последствия тоталитаризма, и, тем не менее, он настроен оптимистично: человеческая природа не побеждена, а значит, еще остается возможность преодоления тоталитарных режимов.
Мир 1984 года — это три тоталитарных государства: Океания, Евразия и Ост-азия, которые находятся в состоянии постоянной войны друг с другом. Один из партийных лозунгов гласит: «Война — это мир». Главная цель современного общественного строя — не допустить повышения общего уровня жизни людей, так как рост благосостояния угрожает нарушению существующей иерархии общества. Цель войны — сохранить общественный строй, основанный на неравенстве. И правящая партия будет вести эту войну вечно, охраняя свое привилегированное положение.
Естественно, что в таких условиях человек вступает в конфликт с государством. Чтобы подавить сопротивление человека, заставить его духовно деградировать, жить в постоянном страхе, в нищете, в Океании создан огромный аппарат подавления личности. Министерство правды (на новоязе — «Миниправ») занимается как раз уничтожением правды и созданием мифа о стране Ангсоца (английском социализме) как о преуспевающем государстве. Полиция мыслей с помощью вертолетов, патрулей, телекранов круглосуточно следит за каждым и «распыляет» тех, кто еще способен мыслить. Чтобы не сойти с ума, главный герой Уинстон Смит начинает писать дневник, хотя понимает, что это может стоить ему жизни. В описании вымышленного английского социализма 1984 года много реальных черт советского социализма, ставшего действительностью. Это и идеологическое давление на человека: повсюду плакаты с изображением Старшего Брата, абсурдные лозунги, искажение и ограничение информации, вмешательство государства в досуг и личную жизнь, постоянные слежки и доносы. Это и нищенский быт, где «все убогое и потоптанное», а починка разбитого стекла может затянуться на два года. Телекран постоянно вещает о росте производства, об экономических успехах, а жители Океании ходят босиком и живут в условиях постоянного дефицита. Даже белый хлеб и чай доступны только членам внутренней партии. Материал с сайта //iEssay.ru
ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Философский факультет
Кафедра политологии
Эссе на тему:
«Тоталитарная техника» по произведению Джорджа Оруэлла
«1984»
Выполнил:
студент
II курса
группы
1214
Сорокин
А.В.
Проверил:
преподаватель
кафедры политологии
Постол
В.И.
ТОМСК 2004
Последний человек в
Европе
Читая данный роман («1984» Джорджа Оруэлла», меня одновременно
охватывали два противоречивых чувства и ощущения: это, во-первых, радость, все
более нарастающее чувство радости и счастья от того, что я и мы все живем
здесь, а не там, сейчас, а не тогда, а главное – так, как сейчас, а не иначе,
не так, как описано в романе. Особенно прочитав его до конца, ощущаешь вкус к
жизни, к свободе, ощущаешь себя гораздо более свободным, чем это казалось
ранее.
И во-вторых, чувство ужаса, непонимания, непонимания того, почему,
отчего, как такое могло произойти? Как, вроде бы нормальные люди, могли
допустить ЭТО, как произошло то, что описано в романе? Странный, опустошающий
трансовый страх охватывает, захватывает тебя все более глубоко с каждой
прочитанной страницей… а хуже всего – это страшная, глубочайшая, бесконечная по
своему ужасу безысходность в самом конце книги.
Это антиутопия. Нет, это больше, чем антиутопия. Это
предупреждение, предостережение нам всем – людям ХХ столетия. Это чудовищная
фантасмагория о возможном будущем человечества. Чудовищная – в силу своего
жесткого и жестокого реализма, даже более того – сюрреализма. Несмотря на то,
что это лишь фантазия писателя.
В книге описано тоталитарное общество. Место – Лондон. Описан
тоталитаризм как идеальный тип, тоталитаризм в чистом виде, во всей
всеобщности, тотальности, чудовищности своего проявления. Джордж Оруэлл писал
его в 1947-1949 гг. точнее, в 1947 г. ему пришла идея написать этот роман, а он
сам вышел в свет в 1949 г. Оруэлл писал его, опираясь на реалии фашистской
Германии Гитлера и сталинской эпохи в СССР. То есть, взяты были за основу, за
прототипы СССР Сталина и Германия Гитлера – государства с тоталитарными
режимами. Все это воплотилось у него в романе, но в гораздо более
гипертрофированном виде. То есть, были взяты и описаны все элементы, механизмы,
техники, методы, методики, принципы уже существующих в то время тоталитарных
режимов, но в гораздо более ярко выраженном виде и форме. А место действия –
столица Англии Лондон – была взята для того, чтобы показать, что тоталитарный
режим может установиться везде, независимо от страны и несмотря на ее
«продвинутость» в деле обеспечения демократических прав и свобод. То есть, он
возможен везде, все дело лишь в том времени, которое потребуется для его
установления.
Большая научная заслуга Оруэлла в том, что он, несмотря на
художественный жанр своего произведения, по сути дела предвосхитил именно
научное, аналитическое понимание и исследование тоталитаризма как феномена ХХ
столетия; то есть, стал предвестником введения самого этого термина в научный
политологический дискурс и аналитического исследования тоталитаризма как
объективной категории политологии, как идеального типа (чистого типа)
политического режима, как одного из трех идеальных типов. Ведь в самом деле,
феномен тоталитаризма начал основательно исследоваться именно в 40-х – 50-х
годах прошлого века в работах Хайека, Поппера, Арендт, Фридрихса, Бжезинского,
Рассела, Муссолини, позже – Арона и т.д. но у них были по преимуществу чисто
научные работы, тогда как Оруэлл в Англии, а Замятин ранее – в России дали
художественное видение тоталитарного режима, написав своего рода антиутопии.
Хотя, несмотря на первый взгляд кажущееся сходство «Мы» Замятина и «1984» (год,
время действия в романе) Оруэлла – эит два романа очень сильно различаются – и
в общем, а в основном – в деталях, в рассуждениях, в духе, в характере
написанного. Но сравнивать эти два произведения – не есть цель данной работы
(для этого потребуется целая отдельная работа).
Несмотря на кажущуюся серость и монотонность изложения, текст несет
в себе громадный заряд эмоций, чувств, переживаний (как было сказано выше –
зачастую противоречивых), напряжения и неожиданностей. Роман написан очень
ярко, живо, как будто писатель сам пережил все описанное, сам побывал в шкуре
главного георя, испытав с ним вместе все перипетии сюжета, а главное –
складывается впечатление, что автор сам видел описанное, жил там, чувствовал… –
настолько все правдоподобно, реалистично, порой даже чрезмерно. Просто
потрясающе описаны все переживания, чувства, эмоции, мысли рассуждения главного
героя (Уинстона Смита). Причем описаны настолько детально, что порой это
наталкивает на мысль, что автор сам переживал точно также.
В этом романе Оруэлл проявил себя как довольно хороший психолог,
отлично ориентирующийся в темных лабиринтах человеческого сознания (да и
бессознательного);как отличный наблюдатель и аналитик; логик и философ.
Но перейдем к описанию вкратце самой техники, методов
тоталитаризма. Режим государства Океания (страна, в которой развертываются
описываемые события) может быть определен как тоталитарный – как тоталитаризм в
своем развитом виде. Почему? Потому что данный режим обладает всем комплексом
признаком и характеристик, свойственных тоталитаризму и выделенных позже и
Фридрихсом, и Бжезинским, и Ароном, и т.д. Во-первых, есть одна массовая
партия, она полностью доминирующая и ей принадлежит монопольная политическая
власть. Во-вторых, существует единоличный глава государства, у которого нет ни
имени, ни фамилии, лишь всеобщее нарицание – Старший Брат, который является
вершиной пирамидальной структуры власти. Он непогрешим, всемогущ; все успехи,
достижения, победы, научные открытия,, плюс ко всему все познание, вся мудрость,
все счастье и вся доблесть непосредственно проистекают из его руководства и им
вдохновлены. Старшего Брата (далее – СБ) никто никогда не видел; его лицо (с
черными усами, за которыми легко узнается портрет Сталина) – повсюду на
огромных плакатах с надписью (везде): «Старший Брат смотрит на тебя». Его лицо
на плакатах, голос – в телеэкране. Никто не знает, когда он родился, и
неизвестно, жив ли он вообще. Скорее всего, такого человека вообще не
существует, поскольку СБ – это не человек, а скорее образ, в котором партия
предстает перед страной, это олицетворение партии. Назначение его довольно
просто – служить фокусом для любви, страха и почитания – чувств, которые легче
обратить на отдельное лицо, чем на целую организацию. Под СБ – внутренняя
партия (мозг), ниже – внешняя партия (руки). Под этими двумя
социально-политическими слоями, в самом низу находятся «пролы» – пролетарии,
самый многочисленный (порядка 85% от общего числа жителей Океании) и, что
естественно, самый бедный слой. Столицы в Океании нет, а где находится
номинальный глава государства (абстрактный СБ) – никто не знает. В-третьих,
имеет на вооружении, в качестве знамени ИДЕОЛОГИЮ, которой она придает статус
единственного авторитета, официальной государственной истины. Ее определяет СБ
(а точнее – партия). Данное государство – сугубо идеологическое, т.е. роль
идеологии не просто доминирующая, а подавляющая; а сама она – не просто
единственно верная истина, а она – суть религия данного режима. Ну а функция ее
– та же, что и в других режимах, только в тоталитарном она проявляется ярче –
быть средством легитимности власти, существующего госстроя; она служит
инструментом для откровенного зомбирования людей, для промывки, прочистки,
исправления и вправления мозгов, для превращения людей в бессловесную,
бездумную, слепо подчиняющуюся массу, абсолютно со всем согласную. В-четвертых,
– полный монопольный контроль партии не только полностью над политической,
социальной, культурной жизнью страны, но также над духовной и экономической. То
есть монопольный контроль производства и экономики, не говоря уже об
образовании, СМИ, (в особенности!). таким образом, большинство видов (а то и
все) экономической (плановая экономика) и профессиональной деятельности
находятся в подчинении и под контролем госаппарата и становятся его частью. Ну,
а так как государство неотделимо от своей идеологии,, то, значит, что абсолютно
на все виды деятельности накладывает свой отпечаток официальная истина. Ни одна
сфера жизни не свободна от тотального идеологического, политического и
полицейского контроля.
Но наряду с огосударствлением хозяйственной, экономической,
профессиональной деятельности , существует огосударствление и всех остальных
сфер жизни, в том числе приватной, личной, семейной. В связи с этим – любое
прегрешение в хозяйственной, профессиональной, личной сферах жизни
автоматически превращается в прегрешение идеологическое. И как результат –
политизация, идеологизация всех возможных прегрешений отдельного человека. Ну а
вслед за этим естественным, заключительным и окончательным следствием приходит
(точнее, выступает) полицейский идеологический и политический террор.
В-пятых – террор. Естественно, что для поддержки легитимности
существующего политического и госстроя – необходима догматическая идеология, но
что более естественно – для поддержания функционирования, функциональности,
жизнеспособности, правильности и легитимности уже самой идеологии, – нужен
тотальный полицейский контроль (террор). Для непосредственного внешнего
контроля существовали специальные устройства – телеэкраны, которые были
установлены абсолютно везде, во всех местах, города, даже в каждом доме, их
нельзя включить. Телеэкран жуткий и странный гибрид одновременно двух
устройств: видеокамеры, снимающей все происходящее вокруг (и всех) и передающей
изображение куда-то, куда – неизвестно. Но за каждым малейшим движением, за
каждым выражением лица, мимики, за каждым звуком, жестом, словом, – будь уверен
– все это прекрасно видят, отслеживают и изучают где-то. И не на секунду не
замолкающего радио, постоянно вещающего либо сводку постоянных военных
действий, либо голое СБ, либо радость по поводу очередного (весьма
сомнительного на деле) перевыполнения трехлетного плана, либо какую-нибудь
(зачастую военную и синтетическую) музыку. Его нельзя выключить – только
убавить звук. Он может постоянно вмешиваться в частную жизнь. Увидя что-нибудь
необычное, резким, громким и жестким, как выстрел, голосом сделать замечание,
приказать, одернуть и т.д. От него не избавиться нигде, даже за городом, так
как там могут быть встроенные портативные микрофоны. А наблюдает и слушает все
это – не какое-нибудь там КГБ или НКВД или гестапо – а так называемая полиция
мыслей – специальные огромные полицейское учреждение с огромным количеством
штатных и внештатных сотрудников. Ее функция – следить за всем и вся,
вынюхивать, выявлять, арестовывать, допрашивать, убивать неугодных; выжигать
ересь; «распылять» (на новоязе). Полиция мыслей совмещала в себе и полицию,
как орган правопорядка (хотя нет, противозаконного не было ничего, поскольку не
существовало самих законов, т.к. их с успехом заменяла идеология), а т.н. МВД,
и т.н. КГБ, – т.е. за исключением, может, армии. Особенности работы полиции
мыслей в том, что они арестовывают и распыляют не тех, кто уже совершил
идеологическое преступление (и мыслепреступление), а зачастую тех, кто в
принципе, потенциально может совершить, но еще не совершил его. Но, конечно,
не просто так арестовывают – для этого может послужить одно неверное или
подозрительное слово, один жест, одно необычное выражение лица. Заветное
желание полиции мыслей – научиться самим, либо же с помощью телеэкранов читать
и узнавать мысли человека, без его ведома. И страшнее не преступление действием
(хотя спина тоже выдает), а преступление мыслью, то есть т.н. мыслепреступление,
за которое наказание гораздо страшнее, чем за физическое, т.к. оно произошло не
на деле, а в голове. Ведь у человека там нет абсолютно ничего, кроме нескольких
кубических сантиметров серого вещества в черепе. Физическое преступление менее
страшно по своим последствиям и наказанию. За такое преступление просто
арестуют, допросят, человек сознается, его убьют и все за мыслепреступление же,
которое является абсолютным преступлением, содержащим в себе все остальные,
наказание следует гораздо более строже и мучительнее. Многодневные (может быть
– многонедельные, многомесячные – кто знает?) пытки, допросы, ужаснейшие,
изнурительные пытки голодом, холодом, недосыпанием, доводящее человека до
полнейшего изнеможения, превращающие его в полуживое-полумертвое существо,
кое-как могущее передвигаться и говорить (да и мыслить тоже), похожее на
скелет, обтянутый бледно-серой кожей – это, по сути, только начало. Во время
этих пыток болью, дубинками, кулаками, сапогами, электричеством человек
признается во всех мыслимых и немыслимых грехах и преступлениях, но, что важно
– этого мало полиции мыслей. Человек предает всех и вся, – но это полицию
мыслей тоже мало интересует – для нее главное (отсюда и название) даже не убить
его, а убить в человеке человека, сделав его безропотным зомби, прочистить,
промыть, вправить человеку не только его мозги, но и проникнуть в его душу, в
его самое естество. Полиция мыслей посредством своих изнурительнейших и
тяжелейших пыток убивает в людях их человеческую сущность – выдавливает, выцарапывает,
выжигает из человека все чувства – радость, смех, горечь, скорбь, любовь (к
детям, к противоположному полу), т.е. все светлое, а когда человек полностью,
абсолютно опустошен, когда в нем не останется ничего духовного – только одно
тело, оболочка с врожденными инстинктами и рефлексами – тогда этот
экзистенциальный вакуум полностью заполняется двумя неестественными для
человека, насажденными насильственно извне, противоречивыми чувствами –
абсолютной любовью и преданностью к СБ и также абсолютной ненавистью к врагам:
внешним – тем, с кем воюет Океания; и внутренним – инакомыслящим. Эти два
чувства наполняют человека доверху, но, хотя они и наполняли этот т.н.
экзистенциальный вакуум, – тем не менее, это уже не те чувства, которые были
раньше, это уже не прежний человек. Главная задача какого-либо человека,
оказавшегося в застенках Министерства Любви – остаться человеком, а не остаться
живым, потому что довольно многих людей не убивали, не распыляли, а отпускали
затем на свободу. Да, они остались живыми, но они перестали быть людьми –
перестали чувствовать, любить, стали такими же, как все. В этом-то и отличие
данного вида тоталитарного режима от тех реальных его видов, которые
существовали в СССР и в Германии. Если в этих странах «мыслепреступников» и
«врагов народа» так же допрашивали, арестовывали и – либо в лагерь, либо на
расстрел, – т.е. задача – физически уничтожить отступников, то Океании
физуничтожение не есть цель, целью является как раз морально-чувственная,
духовная, «мозговая» переделка человека, именно внутреннее его исправление и
научение – а только затем – либо на свободу, либо на расстрел.
В таком государстве бояться нужно было абсолютно любого – от
ребенка-малыша до пожилого. По сути дела, слежка была тотальной еще в том
смысле, что каждый человек следил за каждым другим, т.е. друг за другом, и, что
естественно для такого времени – постоянно доносили друг на друга; даже своих
детей стоило бояться, т.к. они тоже следили за каждым шагом родителей и
доносили в полицию мыслей, которая ни один донос не оставляла без внимания.
Детей сызмала воспитывала как т.н. разведчиков, т.е. даже дети были все такими
же, как и все остальные – «фанатичными приверженцами партии, глотателями
лозунгов, добровольными шпионами и вынюхивателями ереси», только еще более
рьяными. Главный догмат антсоца – изменчивость прошлого – выражен в лозунге:
«Кто управляет прошлым – тот управляет будущим, кто управляет настоящим – тот
управляет прошлым».
В чем смысл? Прошлое постоянно переделывалось, подгонялось под
настоящее, т.о. постоянно шла переделка истории, прошлого.
Это нужно по двум причинам: первая – профилактическая: и партийцы,
и пролы (в особенности) терпят эти условия потому, что им не с чем сравнивать.
Люди должны быть полностью отрезаны от прошлого, ибо им надо верить, что они
живут лучше предков, и что их жизненный уровень постоянно повышается, т.е.
попросту не знать о другой жизни. Вторая – более существенная – для сохранения
веры в непогрешимость партии. Речи, одкументы, статистика – все должно подгоняться
под сегодняшний день для доказательства того, что все предсказания партии
всегда верны. Мало того: нельзя признавать никаких перемен в доктрине и
политической линии, ибо изменить воззрение хотя бы на политику, значит /
признаться в слабости, а это недопустимо. Если факты прошлого противоречат
партийной линии – значит, их нужно изменить. Эта ежедневная подчистка прошлого,
которой занято Министерство Правды, так же как необходима для устойчивости
режима, как репрессивная и шпионская работа, выполняемая Министерством Любви.
Утверждается, что события прошлого объективно не существуют, а сохраняются лишь
в письменных документах (т. е. в записях) и в человеческих воспоминаниях (т. е.
в умах людей). А поскольку партия полностью распоряжается документами, постоянно
их исправляя, и умами людей постоянно их исправляя – значит, прошлое такого,
каким его желает сделать партия. И каждая его новая версия – и есть прошлое. В
каждый момент, мгновение, партия владеет абсолютной истиной, а абсолютное – то,
что сейчас.
В этом и причина абсолютной стабильности партии, поскольку будущее
неизвестно, прошлое – такое, каким его хочет видеть партия, т. е. люди по
большому счету отрезаны от истинного прошлого и обречены жить в данном,
нескончаемом бесконечном настоящем, где партия, всемогуща, нерушима и всегда
права. И пролы никогда не взбунтуются, т. к. они не знают прошлого, а значит и
другой, отличающейся от настоящей жизни. Бунт невозможен; представленные сами
себе, пролы из поколения в поколение, из века в век будут все также бесконечно
работать, плодится и умирать, даже не помышляя о бунте. Т. о. история и время
остановилось, а значит, и партия будет всегда всемогущей, а режим непоколебим.
Повсюду фактам нельзя верить, (в смысле их истинности). Даже в названиях
четырех министерств (весь госаппарат) – беззастенчивое опрокидывание фактов:
Министерство Мира ведает войной; Министерство Любви – пытками и репрессиями;
Министерство Правды – ложью; Министерство Изобилия – морит голодом. Эти
противоречия неслучайны – это двоесмыслие в действии, а примирение противоречий
и позволяет удерживать власть неограниченно долго. По-иному – извечный цикл
прервать невозможно. Господствующее душевное состояние – это управляемое
безумие. Техника управления умами довольно проста. Во-первых – это новояз –
официальный язык, словарь которого все время сокращается. В новоязе все слова
были очищены от всех побочных значений. А если, к примеру не было свободы слова
– значит, таких слов не было и словаре. Это для того, чтобы люди могли мыслить
лишь в одном значении. Во-вторых – это «самостоп» – инстинктивное умение
остановится на пороге опасной мысли. В-третьих – это «белочерный» – слово с
двумя значениями: в применении к оппоненту – это означает привычку утверждать,
что черное – это белое вопреки очевидным фактам; но это значит еще и готовность
самому назвать черное белым, верить в это и знать это. В-третьих – это
«двоесмыслие» – означает способность одновременно придерживаться двух
противоположных мнений.
Цель партии не благополучие граждан, не нормальная жизнь, а власть,
власть – самоцель, увековечение себя и свей власти. Задача – еще больше
контролировать людей, не только действия, но и мысли, и бессознательное.
ВОЙНА – ЭТО МИР
СВОБОДА – ЭТО РАБСТВО
НЕЗНАНИЕ – СИЛА
1982-1984 гг. – недолгий период пребывания в должности Генерального секретаря КПСС Ю.В. Андропова. Новый генсек долгое время возглавлял КГБ, поэтому от него ждали каких-то немедленных суровых действий. 15-ти месячное правление Андропова принято называть периодом надежд, поисков и несбывшихся ожиданий.
Первое выступление Андропова в должности генсека на Пленуме ЦК КПСС произвело большое впечатление. Впервые в советской истории глава государства открыто признался в наличии ряда серьезных проблем: невыполнении планов, коррупции, дефиците, отставании от ведущих западных держав и т. д.
Андропов планировал навести элементарный порядок в стране, которая неуклонно скатывалась в глубокий экономический и политический кризис. Первоочередной задачей он считал уничтожение коррупции. Последовал целый ряд скандальных увольнений, понижений в должности и судебных процессов.
Население Советского союза с удовлетворением восприняло решительные действия Андропова. После долгого периода застоя у людей возникла надежда на лучшее.
Перед генсеком стояло три, требующих немедленного решения, задачи: реформирование промышленности, изменения в сельском хозяйстве, оздоровление социальной сферы. Решаться эти задачи могли либо путем постепенного перехода к рыночным отношениям, либо дальнейшей централизацией власти. В любом случае Андропову было необходимо проявлять активность, чтобы поднять упавший авторитет руководства страны. Давно надоевшие всем пустые лозунги должны были смениться практическими конкретными действиями.
Весной 1983 г. по указанию Андропова была создана Комиссия по подготовке экономической реформы под руководством Н.И. Рыжкова и М.С. Горбачева. После смерти генсека работа Комиссии была приостановлена. Лишь в 1986 г. она начала проводиться под руководством Горбачева.
В сфере экономики удалось повысить национальный доход путем наведения порядка и усиления дисциплины на производстве. Правда проводимые меры порой вызывали смех и раздражение. Специальные контролеры проверяли общественные места на наличие “прогульщиков”.
Однако это было временной мерой. Андропов предполагал проведение крупномасштабных реформ, но не успел осуществить задуманное.
В области внешней политики усиливалась конфронтация СССР с США. Между двумя великими державами началась настоящая идеологическая война. В первые месяцы правления Андропов заявил о готовности найти общий язык с Америкой и добиться разрядки международной напряженности. Однако в сентябре 1983 г. был сбит южнокорейский гражданский самолет, нарушивший границу СССР. Этот инцидент повлек за собой волну критики на Западе, хотя действия советского руководства были полностью оправданными. В ответ на это в октябре 1983 г. США совершили военное вторжение на Гренаду, закончившееся оккупацией острова.
При Андропове начались переговоры с Китаем по нормализации отношений, что привело к возобновлению советско-китайских контактов.
В начале осени 1983 г. состояние здоровья Андропова резко ухудшилось. Вплоть до смерти в феврале 1984 г. генсек уже не покидал больничной койки, но продолжал работать с документами и решать некоторые вопросы.
Тяжелая болезнь и смерть помешали Андропову реализовать свой план вывода страны из кризиса. Многие его идеи были очень скоро использованы Горбачевым при начале Перестройки. Оба советских лидера не планировали изменение устоев советской государственной системы, но ослабление политического режима и постепенный переход к рыночным отношениям сразу же привели к кризису, а в конечном счете – к краху социалистического строя.
Сочинение можно начать с эпиграфа, взятого из книги, –
Вступление.
Давайте напишем о том, что добро далеко не всегда побеждает зло. И жизнь редко бывает похожа на волшебную сказку. Вероятно, Джордж Оруэлл в своем произведении “1984” именно это хотел показать – что добро можно легко сломать, раздавить жестокостью, а человека заставить отказаться от мечты и любви.
Основная часть.
Главный герой – Уинстон Смит. Хороший, добрый молодой человек, который испытывает большие чувства к девушке по имени Джулия. Но им обоим не повезло жить в той стране, где правит некая партия, придумавшая законы, идущие вразрез с человеческой природой. Это государство было, как гигантский эксперимент над людьми, доказывающий, что любое добро можно уничтожить, сломать, а человека полностью переделать.
И О’Брайену удалось из доброго нормального человека Уинстона Смита сделать еще одну, очередную “гайку” для жестокой государственной машины. Из мечтателя, мыслителя он превращается в предателя и приспособленца.
Так реальность своей жестокостью губит мечты о революции, свержении страшных правителей и их идеологии, о свободе и праве на индивидуальность каждого человека.
Заключение.
Хоть и читаем мы данный роман, как фантастику, но на самом деле в реальности все очень хрупко. И история свидетельствует, что порой один лидер, поддерживаемый соратниками, может совершить переворот не только государственного строя, но в сознании людей. “Покорить сознание”, как пишет Оруэлл.
1984-1985 гг. – недолгий период правления генсека К.У. Черненко. 72-летний типичный представитель брежневского бюрократического аппарата был уже тяжело болен и практически неспособен к принятию ответственных решений. За 13 месяцев нахождения Черненко у власти существенно сократилась борьба с коррупцией. Основным методом вывода Советского союза из всеобъемлющего кризиса стало бессмысленное усиление политической работы с населением.
Черненко был профессиональным пропагандистом и агитатором, к тому же обладающим мягким и уступчивым характером. В опубликованной в конце 1984 г. программе новый генсек признавался, что этап “развитого социализма” будет длительным. Отмечалось наличие многих проблем, в частности, существенное отставание СССР от ведущих капиталистических стран. Однако решение этих проблем Черненко видел не в проведении реальных практических мер, а в поднятии политической сознательности населения. В частности, одним из методов повысить производство объявлялось “умение и способность организовать дружную работу”. Другим действенным средством Черненко считал организацию социалистического соревнования.
Черненко оказался последним представителем брежневской геронтократии, занявшим высший государственный пост в Советском союзе. Политбюро представляло собой узкую группу лиц, средний возраст которых был равен семидесяти годам. Эти люди упорно цеплялись за прошлое, оперировали устаревшими лозунгами и понятиями, категорически отвергали любые новшества и изменения в политическом курсе страны.
Новый генсек не был твердолобым консерватором. Еще в годы правления Брежнева он нередко высказывался в пользу проведения ограниченных реформ. Однако его положение было неустойчивым. Политбюро оказалось расколотым ровно напополам: одна половина поддерживала Черненко, другая – рвущегося к власти Горбачева. В такой ситуации Черненко был больше обеспокоен сохранением своего места, чем решением реальных проблем, назревших в стране.
Черненко пошел на проведение ограниченного экономического эксперимента. Ограниченному числу предприятий была предоставлена некоторая самостоятельность: директора могли повысить заработную плату (до 50%), сокращались плановые показатели, денежные фонды могли использоваться по собственному усмотрению. Этот эксперимент носил показательный характер. Он позволил Черненко заговорить о идее расширения свободы предприятий, в частности, переводе их на хозрасчет.
Генсек, естественно, даже не думал о создании частного сектора. Однако его робкая попытка либерализации экономики встретила резкий отпор членов Политбюро.
Политика Черненко во многом опиралась на возвращение к старому. Например, в органах милиции были восстановлены политотделы.
Непростым оставалось международное положение Советского союза. После ввода советских войск в Афганистан начался новый виток холодной войны. К чести Черненко можно отнести его желание нормализовать отношения с Западом. В середине 1984 г. он принял в Москве президента Франции Ф. Миттерана, прибывшего с официальным визитом. Генсек был готов пойти на компромисс в американо-советских отношениях. Р. Рейган предлагал Черненко посетить США, но советский лидер из-за усиливающихся проблем со здоровьем отказался от далекой поездки.
Взамен личной встречи глав СССР и США был подписан ряд договоров и соглашений, стали налаживаться научные и культурные связи.
В начале 1985 г. Черненко скончался. К власти пришел самый молодой член Политбюро – М.С. Горбачев, с именем которого связаны последующие кардинальные реформы.