Адыги,
адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев,
черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел.,
кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут
также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке,
где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко
абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс.
чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.),
Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250
тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки
– адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя
история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного
Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже
фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской
общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм
участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и
др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти
племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по
левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители
побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В
8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус.
Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских
князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население
сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения,
к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв.
терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали
Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В
годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й
трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского)
населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и
последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую
ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую
империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на
равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв.
сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества,
гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление,
побратимство).
Образ
жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа;
социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В
общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы
мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили
единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве,
поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной
зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств,
мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц.
представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://russia.rin.ru
Адыги
Адыги, адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев, черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел., кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке, где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс. чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.), Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250 тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки – адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В 8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус. Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения, к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв. терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского) населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв. сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества, гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление, побратимство).
Образ жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа; социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве, поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств, мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц. представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство. Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта
21.02.2015 Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда
Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в газету «Коммерсантъ». Проверив письма, мы размещаем их в газетах «Коммерсантъ» (Москва), в газетах «Ставропольская правда», «Ставропольский бизнес», на сайтах rusfond.ru, livejournal.com, «Эхо Москвы», Здоровье@mail.ru, в эфире «Первого канала», на телеканалах ГТРК «Ставрополье», «СТВ», а также в 51 печатном, телевизионном и интернет-СМИ в различных регионах РФ.
Решив помочь, вы получаете у нас реквизиты фонда и дальше действуете сами либо отправляете пожертвования через систему электронных платежей. Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью и SMS-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать. Читателям и телезрителям затея понравилась: всего собрано $183,5 млн. В 2015 г. – 114 864 354 руб.
Мы организуем и акции помощи в дни национальных катастроф. Фонд – лауреат национальной премии «Серебряный лучник». Президент Русфонда – Лев Амбиндер, лауреат премии «Медиа-менеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиа-бизнеса». Реквизиты: Благотворительный фонд «РУСФОНД», ИНН 7743089883, КПП 774301001, р/с 40703810700001449489 в ЗАО «Райффайзенбанк» г. Москва, к/с 30101810200000000700, БИК 044525700. Назначение платежа: Пожертвование на лечение (фамилия и имя ребенка). НДС не облагается. Адрес фонда: 125252, г. Москва, а/я 50; rusfond.ru; e-mail: [email protected]. Телефоны: в Москве 8-800-250-75-25 (звонок бесплатный, благотворительная линия МТС), факс 8-(495)- 926-35-63.
Русфонд в Ставропольском крае: 8-928-328-02-09, [email protected], [email protected] бюро Русфонда в Cтавропольском крае.
21.02.2015 Русфонд: Как помочь ребенку Основные способы перевода пожертвований в Русфонд 1.Через банк
Прийти с реквизитами фонда (см. ниже) в любой банк и сделать перевод. Внимание: Сбербанк не облагает переводы в Русфонд комиссией. В строчке «назначение платежа» обязательно укажите, какому ребенку конкретно вы хотите помочь (Например: Пожертвование на лечение Имя Фамилия (ребенка в данной публикации СМИ). НДС не облагается). 2. Через терминал QIWI (КИВИ)
Выберите кнопку «Оплата услуг», затем «Другие», затем кнопку «Благотворительность» и Русфонд («Российский фонд помощи»). Введите свой номер телефона и внесите пожертвование. Внимание: эта помощь безадресная. Если вы хотите, чтобы пожертвование поступило именно детям из Ставропольского края или конкретному ребенку, то после перевода сообщите его имя и фамилию нам по телефону: +7 (928) 328-02-09. 3. Через банковскую карту
Зайдите на страничку Русфонд в Ставропольском крае http://rusfond.ru/stavropol, выберите раздел «Как помочь» и отправьте деньги с банковской карты Visa или MasterCard. 4. Другие способы
На сайте rusfond.ru вы найдете и другие способы перечисления пожертвования и сможете выбрать для себя наиболее удобный. Например, получить и распечатать счет для оплаты в любом салоне связи «Евросеть», «Связной», МТС, «МобилЭлемент», «АльтТелеком», оплатить через кошелек Rbk Money, Webmoney, через систему Яндекс.Деньги, «Contact» и «Лидер», получить квитанцию для перечисления через Почту России.
21.02.2015 Оправдание добра: Улыбка ребенка объединяет миллионы людей
Дорогие друзья! SK-NEWS.RU поддерживает благотворительный проект Русфонда, стартовавший в Ставропольском крае. Эта страница будет выходить регулярно с письмами попавших в беду людей. Им нужна помощь, у них тяжелобольные дети и нечем платить за спасение. Вообще-то эта страница для всех: для отчаявшихся людей и для людей сострадательных, способных помочь.
17.09.2014 Пять социальных проектов незрячего, но смотрящего далеко вперед Алексея Фитисова
Алексей Фитисов помогает людям с ограниченными возможностями здоровья найти себя в жизни. Несмотря на то, что сам является инвалидом по зрению I группы, ведёт весьма активный образ жизни.
Активные, приключенческие, оздоровительные туры, маршруты горы – море маршруте 30 любят наблюдать ревущие и падающие вниз потоки воды. В них есть такое, что даже при минутном прикосновении к обжигающей прохладой ауре, смешенной с воздухом воды, вызывает неописуемый восторг и радость. У водопадов не бывает грустных людей, здесь забываются все насущные проблемы. Здесь царит атмосфера веселья, улыбок доброты”.”>
Сочинение.
Адыгея в литературных произведениях
и творчестве народа
Адыгея …Сказочная земля горных, смелых, мужественных людей.
Что такое Адыгея? Это горы и реки, водопады и дольмены , песни и зажигательные танцы. И ,конечно, народ- трудолюбивый, гостеприимный, древний.
Адыгея очень ярко отражена в произведениях устного народного творчества, в стихах, поэмах, романах, рассказах.
Мы знаем, что все древние народы обладали своей мифологией. Древние адыги тоже прошли эту школу мифологического объяснения мира. Так появился « Нартский эпос». В произведениях «Нартского эпоса»показано, как адыги боролись за производство материальных благ, изготовление орудий труда, за огонь, за похищенных невест. В эпосе сталкивается новое и старое. Олицетворение доброты, чистоты и любви к ближним является «мать нартов» Саталей. Центральным героем адыгского эпоса является нарт Саусырыко.
Не менее значительный образ сурового юноши- богатыря Батыноко. Батыноко- олицетворение мужества и отваги, чести и прямоты.
Очарование адыгским народом, его мудростью, героизмом и красотой отражали в своих произведениях многие писатели. Нальбий Куёк в повести» «Черная гора» поет гимн во славу нашего народа. Ранние стихи поэта- прозаика связаны с метафоричностью, опираются на фольклорные традиции. Все страницы жизни адыгского народа отражены в его произведениях. В повести «Лес одиночества», романе «Вино мертвых» вся история адыгов, его обычаи, традиции, мировидение .Н. Куёк считал , что каждый человек после себя оставляет мысли, чувства, которые ещё долго согревают душу.
Любовь к родной земле, к народу- труженику вдохновляла другого адыгского писателя- Хазрета Ашинова. Без ощущения духовных корней он не мог писать свои произведения. Особенно достоверно Х. Ашинов передал повседневную жизнь простых людей. Храбрость, стойкость, мужество- эти качества всегда привлекали мужчин. Именно эти качества изобразил Х. Ашинов в повести «Всадник переходит бурную реку», «Поймавший молнию». Герои Ашинова ведут спор о назначении человека на земле.
Писателей Адыгеи волновал вопрос о месте и роли женщины- горянки в семье и обществе. Именно эту проблему отразил П. Кошубаев в произведении «Пророчество судьбы». Другая тема в творчестве писателя- современные адыгейские юноши и девушки ,их взгляды на жизнь, отношение между людьми. Жизнь, мечты адыгского народа показаны в произведениях «Дорога к счастью» Т. Керашева, «Тайна старого дуба» К. Жанэ, «Слышится топот коня» Паранука и другие. Ещё я бы хотела остановиться на лирических произведениях, в которых показана красота и величие Адыгеи. С. Яхутль написал стихотворение о мощи и красоте гор («Если горы тебя зовут»), Андрухаев любовь к Родине выразил в стихотворении «Кавказ», Жане обычаям народа посвящал стихотворение « У адыгов обычай такой», Гадагатль в стихотворении «Моя Адыгея» выразил не только восхищение любимой республики ,но и воспел дружбу русского и адыгского народов.
У адыгов с русскими крепка
Дружба и вовеки нерушима,
Вместе мы идем с рукой рука
По просторам Родины любимой.
В нашей столице протекает река со светлым названием Белая. С. Яхутль очень точно передал мощь и красоту реки в своем стихотворении «Белая» .
С песней брызги рассыпает.
А вода бурлит, клокочет.
…
Дышат волны, блещут волны
…
Словно песня молодая…
Шхагуаш летит, бурля,
Теплым светом наполняя
Наши души и поля.
Как красивы горы Адыгеи,
Бескрайны плодородные поля.
Моя песня – сестра гор и полей,
Сердцу милые с детства края.
Я родился и рос в колыбели твоей
Адыгея родная моя.
С.Якутль
Однажды в библиотеке я увидела брошюрку С.Абреговой «К своим истокам». Прочитав первое стихотворение, не могла оторваться. На первый взгляд стихотворения кажутся простыми, но сколько в них прелести, красоты, любви к родному краю, любимой столице – Майкопу.
Ярких красок калейдоскоп-
Мой любимый родной Майкоп.
Вмиг светлеет от счастья взгляд.
Как я встрече с тобою рад.
Поэтесса настоящим кладом считает искромётную музыку танца.
Восхищает людей с давних пор
Зажигательный танец гор :
«Гажеудж», «Исламей», «Зафак».
Вмиг рассеют тоску и мрак.
Писатели, поэты преумножают славу Адыгеи, посвящая ей свои труды.
Дороги и к сердцу близки
Родины края.
Древняя земля адыгов- колыбель моя.
С. Абрегова
АДЫГЕЙЦЫ
Перейти к содержанию книги
Самоназвание адыгейцев, как и
близкородственных им кабардинцев и черкесов — адыгэ. Большая часть их
проживает в границах Адыгейской Республики в составе России, но компактные
группы (иногда целые аулы) адыгейцев живут и среди населения ряда
прилегающих к Армавиру районов, в то числе в Успенском. Некогда, до середины
1860-х годов была велика их прослойка в самом Армавире, где были они
зависимым населением от черкесо-гаев.
По переписи 1989 года в
Краснодарском крае было более 116 000 адыгейцев. Много потомков адыгейцев
проживает за рубежом, где, например, только в городах Турции их
насчитывается более 100 тысяч. Язык, сохраняющий в себе несколько племенных
диалектов принадлежит к адыго-абхазской ветви северокавказской языковой
семьи.
В новейшем этносоциологическом
словаре-справочнике указывается: «Письменность на адыгейском языке была
создана в 1918 году первоначально на арабской графической основе, в 1927
году переведена на латинскую, а в 1938 году на русскую графику. В настоящее
время в столице Адыгеи г. Майкопе имеются университет и НИИ, активно
занимающийся изучением языка, культуры, литературы и истории адыгейского
народа и в целом адыгов. В республике выходят книги, брошюры, периодические
издания на адыгейском языке, а также учебная литература, к которой проявляют
большой интерес потомки адыгейских эмигрантов в зарубежье. Из среды
адыгейцев вышел целый ряд самобытных литераторов, деятелей науки и
искусства. Майкоп — заметный центр не только адыгейской, но и русскоязычной
культуры в северо-западной части Кавказа».
Адыгейцы — очень древний по
своим истокам народ, населяющий берега Кубани, хотя их происхождение еще
далеко не ясно до конца Существует гипотеза о переселении их дальних предков
— «кашков» (напрашивается сопоставление со средневековыми «касогами») — из
Передней Азии и Закавказья в эпоху бронзового века. Она подтверждается
некоторыми новейшими данными языкознания, а также и характерными приметами
прославленной Майкопской культуры, памятники которой представлены и на
Средней Кубани в III тысячелетии до н. э. Однако
высказывается и такое мнение: «В связи с удревнением даты
майкопско-новосвободненской общности до конца IV —
первой половины III тысячелетия до новой эры вряд
ли возможно считать правомерной постановку вопроса о связи се носителей с
каким-либо современным этносом или исторически известным народом, языковой
группой».
В дальнейшем, в
I тысячелетии до новой эры среди ряда народов,
активно выступавших на Кубани, выделяются МЕОТЫ, которые традиционно
считаются рядом ученых прямыми предшественниками адыгов.
Идея о «гентнческой связи
материальной культуры от майкопского времени до периода расселения предков
адыгов», то есть о том, что «меоты — дальние потомки майкопцев и предки
современных адыгов» обосновываются прежде всего краснодарским профессором Н.
В. Анфимовым и адыгейскими учеными, среди которых выделялся недавно ушедший
из жизни замечательный специалист Пшифам Улагаевич Аутлев. Последний, в
частности, незадолго до смерти, рискнул даже высказать гипотезу о
возможности поисков прямых предков меотов среди обитателей одной из стоянок
мезолитической поры в Мостовском районе, относящейся к 12 — 10 тысячелетиям
до новой эры. Однако, тут еще много неясного, а в чем-то и амбициозного,
особенно в том, что касается Средней Кубани. Следует согласиться с теми
учеными, которые призывают всячески избегать любой одномерности,
однозначности в формулировке представлений об этнолингвистической оценке
памятников археологии широкой округи Армавира.
Тем не менее, предки адыгейцев
пережили бурные события Великого переселения народов
(V—IX века), сохранив оригинальную и яркую культуру, дошедшую до нас в виде
выразительных памятников старины, сосредоточенных, в основном, к югу от
Кубани, в лесах и предгорьях, а также по черноморскому побережью. Одним из
высших ее достижений, дошедшим до наших дней, является адыгейский вариант
обще-северокавказского эпоса «Нарты».
К X
веку у адыгов складываются раннефеодальные отношения, облегчавшие
установление тесных, хотя и весьма противоречивых, соседско-партнерских
взаимоотношений с древнерусским Тмутараканским княжеством, обустроившимся на
Таманском полуострове.
Не обошли стороной прикубанскнх
обитателей и беды диктата Золотой Орды, и нашествия среднеазиатского эмира
Тимура, которому они оказали яростное сопротивление. Слава об их храбрости
далеко разнеслась по «просвещенному миру» через итальянские (генуэзские)
колонии и торговые центры на берегу Черного моря.
Не позднее начала
XV века из основной массы адыгов вы-делились и
расселились на восток, вдоль подножья Кавказского хребта, кабардинцы. На
прежних местах — в бассейне Кубани и вдоль Черноморского побережья остались
племена натухайцев, шапсугов, абадзехов, бжедугов, темиргойцев и многие
другие. Из них и стала формироваться первичная основа собственно адыгейской
народности, которая испытала на себе всю тяжесть набегов Крымского ханства,
а затем и натиска Османской Порты (Турции).
В поисках спасения «закубанские
черкесы», как их теперь называли, обратили свои взоры к Русскому
централизованному государству вышедшему в середине XVI
века на берега Терека. В 1557 году, в результате длительных
переговоров, они оформили вассально-союзнические отношения с ним, приняли
подданство. В новейшем учебном пособии по истории Адыгеи подчеркивается;
«Историческое значение принятия адыгами российского подданства состоит
прежде всего в том, что оно оградило адыгов от вражеских попущений и от
порабощения их Крымским ханством и султанской Турцией. Это было событием
большого прогрессивного значения, сыгравшим огромную роль в исторических
судьбах адыгов. Оно способствовало дальнейшему развитию их экономических,
политических и культурных связей с русским народом».
Однако помощь России,
переживавшей в XVII веке не лучшие времена, была
нерегулярна, недостаточна и не всегда своевременна. Адыгейским племенам
приходилось прежде всего расчитывать на свои силы и упорство в отстаивании
независимости. Давая отпор крымским конным вторжениям и жестокости турецких
янычаров, адыгейцы сохранили в основном свое историко-культурное лицо, но
стали постепенно исла-мизироваться, отступая от традиционных
христианско-языческих верований, и попадать под османское влияние. А
постоянные и полезные в целом торгово-меновые контакты с портами и гаванями
Черного моря, вскоре втянули их в массовую, бессердечную торговлю «живым
товаром», которым стали прежде всего пленные, захваченные в набегах
феодальной знати на соседей и друг друга.
Как свидетельствует история,
начиная с XVI века турки и крымский хан ежегодно
вывозили с кавказского побережья более 12 тысяч рабов, что стремительно
подрывало саму основу жизнеформирования адыгов. И хотя многие из них и на
далекой чужбине завоевали место под солнцем («черкесские мамлюки» в Египте и
Западной Азии яркий тому пример), но генетические потери горцев были
невосполнимы.
В те времена адыгские племена
являлись оседлым земледельческим населением, у которого, однако, было сильно
развито скотоводство, в том числе коневодство. Турецкий путешественник
XVII века Эвлия Челеби оставил следующее описание:
«Пшуко (поселения) представляют собой дома, расположенные группами у
подножья гор, среди больших полей и лесов: сорок домов в одном месте, десять
домов в другом, двадцать в третьем, в которых поселились по соседству
близкие и дальние родственники. Вокруг из длинных толстых бревен и прутьев
делают двор, обнесенный плетнем, напоминающий крепость…» Такие и похожие
поселения располагались у подошвы предгорий, образующих ущелья рек Уруп,
Лаба и других Но собственно берега Средней Кубани не были местом постоянного
пребывания адыгов. Здесь очень уместна пушкинская характеристика: «Жилище
дикое черкесских табунов», то есть места сезонного пребывания скота;
пастбища, используемые горскими, табунами. Это определяло специфику местной
истории, лежавшей несколько в стороне от генеральных событий.
XVIII
век оказался крайне сложным в истории «закубан-цев». Проповеди ислама все
больше подкреплялись силовым давлением Турции, причем некоторые местные
племена (например, жанеевцы) были полностью истреблены. Другие же,
сопротивлялись, как только могли! Турецкий офицер Османбей, сын визиря
Магомет-Паши, сообщал в Стамбул: «…Черкесы слишком необузданы, чтобы
подчиниться долгу и обряду. Это превращение дало им, впрочем, одно понятие,
к несчастию скоро укоренившееся, — идеи демократизма. Яд этот со временем
причинит им гибель…» Он был прав в главном: адыгейцы не хотели терпеть ни
османский, ни «собственный» феодальный гнет, сражаясь с оружием в руках, как
это было в знаменитой Бзиюкской битве 1796 года, когда народное ополчение
шапсугов, абадзехав, патухайцев упорно противостояло дворянскому войску,
возглавляемому бжедугскими князьями.
На финале
XVIII столетия, когда логика русско-турецкого противоборства вывела
Российскую державу на Кубанские берега, край стал заселяться русскими и
украинскими выходцами — казаками. На некоторое время Кубань превратилась в
естественную границу между соседями, установившими разнообразные взаимные
связи. Однако провокации Стамбула, хищническая практика горских верхов и
традиционное «наездничество» (система набегов за добычен), хитромудрые
уловки европейских колонниальных держав (Англии и Франции) постоянно
накаляли обстановку.
Многие события тех неспокойных
лет приводили закубан-ских адыгов на известные броды и переправы через
Кубань в среднем ее течении, в том числе и в наши места. И вновь — захваты,
стычки, погони, преследования… Как писал поэт: …И дикие питомцы брани Рекою хлынули с холмов, И скачут по брегам Кубани Искать насильственные
дани…
Вдоль всего течения пограничной
реки (и окрестности Армавира — не исключение!) навсегда отложились такие
названия местностей и урочищ как Воровская Балка, Азиатский лес, Казачья
Балка. Они — памятники тех далеких времен…
С другой стороны, царское
правительство России, решая геополитические задачи, перешло к
насильственному и полному «покорению», «усмирению» закубанских жителей. Так
и получилось, как в старину говаривали адыги: «Если спор переходит в войну,
погибают и невинные». Долгой, затяжной, смертоносной оказалась разразившаяся
война, охватившая несколько десятилетий. «Закубанцы» вновь отстаивали
независимость, не желая принять никаких других перспектив своего бытия.
Тогда-то и победил в их быту окончательно ислам идеология неистовой борьбы,
а постылая Османская Порта стала союзником!
Горели аулы и станицы, гром
пушек, пороховой дым, зарево пожаров, поступь войсковых колонн и топот
конных отрядов обеих сторон наполнили вековые леса. Весь мир мог поучиться у
горцев тому, как надо отстаивать свою свободу!
В ту пору произошел и
своеобразный раскол складывающейся народности: часть «закубанских черкесов»,
осознав губительность и бесперспективность непрекращающихся кровопролитий,
смирилась с неизбежным и попыталась не саблями и кинжалами, а мирным трудом
и искренним, взволнованным пером доказать российской общественности
природное право своего «рода-племени» на достойное место в условиях
непреклонно утверждающегося нового, уже внутригосударственного «общежития»
народов на Кубани.
Российский офицер, первый
адыгейский историк, этнограф и литератор, влиятельный бжедугский феодал
Хан-Гирей проникновенно писал на страницах пушкинского «Современника»:
«Поэзия — жизнь, душа, память бытия черкесов, живая летопись событий в их
земле. Она управляет их умом и воображением в домашнем быту, на съездах
народных, в увеселениях, печали, встречала их рождение, сопровождала от
колыбели до могилы их жизнь и передавала потомству их славные дела».
Откликаясь, передовая русская литература (например, запрещенный властями
роман-памфлет Е. П. Лачиновой) осуждала имперские «проделки» на Кавказе и
выводила образы «храбрых и честных» черкесов на российской службе, для
которых «русские более, чем родные», ибо «не делают разницы между нами и
собой».
Против слепых жестокостей
администрации на Кубани восставал А. Бестужев-Марлинский и другие
декабристы. А. С. Пушкин, проезжая эти места, с горечью писал: «Черкесы нас
ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые
племена уничтожены. Они час от часу углубляются в горы и оттуда направляют
свои набеги. Дружба мирных черкесов ненадежна: они всегда готовы помочь
буйным своим единоплеменникам…».
Таково было лицо войны. Но оно
не могло своими ужасающими гримасами отвратить или зачеркнуть положительные
тенденции и протекавшие десятилетиями процессы российско-кавказского
сближения.
Вооруженные действия изнуряли
людей, заставляли их искать выход. Все больше «мирных горцев» и их аулов и
обществ принимало закон и порядок могущественной страны, все прочнее
становились и непростые узы взаимных связей. Шел процесс переселения
некоторых групп горцев из глубины суровых голодных ущелий на тучные
кубанские берега.
Но продолжали борьбу другие! И
когда последние страшные события, завершившиеся 20 мая 1864 года сбором
российских походных отрядов на урочище Кбаада, возвестили об окончательной
победе России в этой войне, многие десятки тысяч «закубанцев», порою целые
племена под нажимом феодалов и мулл, мечтавших оставить их в своей кабале;
испытывая бесцеремонное давление царских властей; поверив щедрым посулам
турецких агентов, согласились уйти на чужбину — в турецкие владения, покинув
бесконечно родные долины и горы. Участь большинства переселенцев-мухаджиров
была трагична: будучи привезены в бесплодные и безводные места турецких
провинций, не получив обещанной помощи, они массами гибли от голода и
болезней, подвергались активному отуречиванию, проливали свою кровь в
войнах, то там, то здесь развязываемых Османской Портой.
Сегодняшние наиболее
авторитетные адыгейские историки приходят к следующим выводам: «В то время,
когда на турецком побережье адыгов месяцами держали под «карантином», и те
ежесуточно умирали сотнями, а уцелевшей массе отводились самые худшие места
и земли, русский трудовой народ и демократическая часть его интеллигенции
по-другому реагировали на трагедию, которая постигла адыгов, сочувствовали
им. Трудовые массы иногородних и казачества доброжелательно и тепло
встречали переселявшихся с гор на равнину адыгов. Они давали им кров и пищу,
надолго оставляли горских детей на содержании, пока не устроятся их
родители, даже обучали их грамоте и ремеслу, после чего возвращали их в
родные семьи.
Несмотря на жестокий гнет,
отчего не меньше страдал и сам русский народ, присоединение к России для
оставшейся на родине части адыгов имело объективно положительное значение.
Оно положило конец постоянным угрозам извне и междоусобицам внутри,
выкорчевало, позорную систему работорговли (пленопродавства), втянуло адыгов
в общероссийское русло более передовой экономической системы. Трудовые массы
адыгов приобщались к последующей революционной борьбе, которую вели рабочий
класс и трудящееся крестьянство против царизма, помещичье-буржуазного
строя».
Сложен и
морально-психологический аспект. Ушли на чужбину самые гордые, мужественные,
непокорные бойцы, увлекая за собой свои семьи: жен, детей, стариков. В
суровых тисках обстоятельств они выбрали судьбу эмигрантов, и никто не
вправе судить их! Но, чем больше задумываешься над ходом истории, тем яснее
понимаешь своеобразный подвиг тех, кто, воспринимая окружающее иначе, не
поддался взрыву «пасспонарности», не пожертвовал ради рухнувших целей и
идеалов войны и распрей, свою единственную, неповторимую землю отцов,
бесчисленных поколений предков!
И так получилось, что судьбу
сбережения и приумножения родных корней приняли на себя закубанские общества
и люди, что остались на родных пепелищах, у оград фамильных кладбищ.
Тернистым и тяжким был путь, подсказанный инстинктом самосохранения народа!
Но вовсе не парадоксом истории является то, что постепенное включение
Западного Кавказа в экономическую и политико-культурную жизнь России в
конечном счете способствовало ускорению межплеменного сплочения и
окончательному образованию нового этно-соцального сообщества — адыгейцев.
После революционных потрясений
1917 года, перевернувших всю Россию, направивших ее на новый, неизведанный
путь, адыгейцы впервые в своей истории решительно встали на ту дорогу,
которая сковозь все сложности и неизбывные светлые народные надежды привела
их к созданию собственной государственности. В начале октября 1992 года наши
земляки и соседи с участием представителей многих других народов, регионов и
общественных движений торжественно отметили 70-летие адыгейской автономии и
первую годовщину создания Адыгейской Республики в составе Российской
Федерации. Праздник этот вызвал чувство гордости за прошлое и настоящее
трудолюбивого и славного народа. Это чувство очищало души всех, кто желал
добра и благополучия древней, прекрасной и единственной в мире земле Адыгеи.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ СПЕЦИАЛЬНАЯ
ЛИТЕРАТУРА:
Анфимов Н. В., Джимов Б. М.,
Емтыль Р. X. История Адыгеи (с древнейших времен
до конца XIX века). Майкоп. 1993.
Аутлев М., Зевакин Е., Хоретлев
А. Адыги. Историко-этнографический очерк. Майкоп. 1957.
Виноградов В. Б. Древности
округи Армавира в этно-лингвистической оценке // Первые чтения по археологии
Средней Кубани. Тезисы докладов. Армавир. 1993. С. 7—9.
Меоты — предки адыгов. Майкоп.
1989.
Меретуков К.
X. Адыгейский топонимический словарь. Майкоп. 1981.
Очерки истории Адыгеи. Т.
I. Майкоп. 1967.
Покровский М. В. Из истории
адыгов в конце XVIII — первой половине
XIX вв. Краснодар. 1989.
Хан-Гирей. Записки о Черкесии.
Нальчик. 1978.
Черкесия в
XIX веке. Майкоп. 1991.
Черкесские мамлюки. (Краткий
исторический очерк). Майкоп. 1993.
раздел Краеведение
“Что мы знаем друг о друге” – очерк о народах
Кубани
старинные карты: платные и
бесплатные
описания маршрутов
Адыги, адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев, черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы — 122,9 тыс. чел., кабардинцы — 386,1 тыс. чел., черкесы — 50,8 тыс. чел.
Живут также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке, где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс. чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.), Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250 тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки — адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие — мусульмане-сунниты.
Древняя история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В 8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус. Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения, к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв. терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского) населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую ситуацию, особенно это связано с махаджирством — переселением горцев в Османскую империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 — нач. 20 вв. сохранялись многие нормы обычного права — обычаи кровной мести, аталычества, гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление, побратимство).
Образ жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа; социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве, поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств, мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц. представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Адыги, адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев, черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел., кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке, где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс. чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.), Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250 тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки – адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В 8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус. Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения, к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв. терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского) населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв. сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества, гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление, побратимство).
Образ жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа; социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве, поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств, мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц. представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Список литературы
A.M. Малкандуев “О влиянии Адыгской
Культуры на нравственную жизнь народов Кавказа”
From WCB Encyclopedia
Под собирательным названием «адыги» исторически понимаются кабардинцы,
бжедуги, бесленеевцы, абадзехи, темиргоевцы, убыхи, шапсуги и др. Самая представительная
из этих народностей – кабардинцы. Их численность в Российской Федерации ныне
составляет 500 тыс. человек, адыгейцев – 160 тыс., черкесов – 60 тыс. человек.
Исторический путь развития адыгов, осетин, чеченцев, балкарцев, карачаевцев,
народов Дагестана, ингушей с древности и по настоящее время имел много общего.
Им свойственны однотипный образ жизни и этническая культурная идентичность.
Хотя, по общему признанию ученых и мнению самих народов, преобладающей по
своему влиянию являлись адыгская культура и цивилизация, но прежде всего –
нравственная культура адыгов.
Начиная с XIII в. в
европейских странах адыгов стали называть черкесами. По мере знакомства с
Северным Кавказом, с жизнью адыгов европейские авторы стали уделять им все
большее внимание, особенно это проявилось после разгрома татаро-монгольских
завоевателей, алан и половцев. Впоследствии адыги стали хозяевами всей
равнинной части Предкавказья. Влияние их среди окружающих этносов непрерывно
росло. Более того, их популярность в европейских странах оттеснила на второй
план другие народы Кавказа на многие столетия. В результате балкарцы, осетины,
ингуши, карачаевцы стали также называться адыгами (черкесами). Их общественный
строй, образ жизни, традиции, обычаи, нравы, одежда и вооружение олицетворяли
жизнь других горских народов. Адыги в XIII – XV вв.
стали самым известным народом Северного Кавказа во всех сферах общественного
развития. Занимая обширную территорию, они прославились достижениями в
экономической, культурной, нравственной, военной сферах, в воспитании,
проявляли себя отличными наездниками, стрелками, ловкими, храбрыми, смелыми,
отважными, предприимчивыми воинами в боях с врагами. Известный немецкий ученый
К. Кох сравнивал храбрость и мужество адыгов-рыцарей и джигитов с Рыцарями XVIII в. на юге Франции. Для них
были характерны .умение носить оружие, искусство держаться в седле, умение
вести себя в обществе, соблю-дение этикета и приличия в общественных местах.
Адыги (черкесы) «объединенными силами, часто оказывали эффективную помощью Иберии,
Грузии, Армении, персам и туркам; их внушительная сила заставляла трепетать
весь Кавказ» [ 1 ]. Литературные источники XVI – XVII вв.
свидетельствуют о развитости хозяйственно-экономической жизни и торговли у
адыгов. Так обстояло дело с земледелием, скотоводством, домашней
промышленностью и ремеслом. Об этом говорят сведения в сочинениях таких
европейских авторов, как Дортелли д’Асколи, Д. Лукка, Н. Витсен, Ж. Шарден и
др. В системе кавказской культуры и цивилизации ведущее место занимала традиционная
адыгская нравственная культура. В период феодального общественного устройства
она достигла совершенства, расцвета. Достижения ее были превосходными в
сравнении с другими.
С восхищением отозвались о достижениях адыгов (черкесов) в разных сферах
известные русские академики Гмелин, Гюльденштедт, Паллас и Потоцкий. В этот
период Кавказ стал центром внимания западноевропейских стран. Изучались образ
жизни и нравственная культура живущих здесь этносов.
Известный ученый, археолог Ф. Дюбуа де Монпе-ре писал: «Как много общего в
нравах с античной Грецией, Грецией Гомера находим мы у черкесов!.. Все, что я
говорил о воспитании мужчин и женщин, о женском труде, о постыдности для
мужчины появиться на людях со своей женой… все это возвращает нас в Грецию и
заставляет согласиться с тем, что должна была быть колонизация в какой-то
форме, должны были быть частые связи в античные времена для того, чтобы черкесы
могли сохранить столько черт примитивных нравов греков. Но … вопрос в том,
какая из наций оказывала влияние и какая была восприемницей?» [2]. Эта цитата
приводится для того, чтобы подчеркнуть с каким восхищением интересовались
ученые европейских стран адыгской нравственной культурой и цивилизацией.
Духовность, этикет, традиции и обычаи в нравственной сфере – все это вызвало в
те времена широкий резонанс во многих странах. Близкие соседи – этносы, и
народности, живущие на далеком расстоянии, подражали адыгскому образу и стилю
жизни. Исторический опыт показывает, что достижениям одного этноса могут
подражать другие, скажем, соседние, только при условии, если первые по
сравнению с ними имели внушительные преимущества в нравственных отношениях,
если в их культурных достижениях содержались образцы, нормы и правила
поведения, идеалы, которые удовлетворяли интересам и вкусам других и поэтому
считались образцовым» во всех отношениях. Так обстояло, например, с
традиционной нравственной культурой адыгов, несомненно, уникальны содержание и
форма тех обычаев и традиций, которые составляют этическую систему адыгов с
названием «адыгагъэ», «адыгэ хабзэ», выступающие как морально-этические
кодексы.
Начиная с XVIII в. и уже в
первой половине XIX в. в
многотомных описаниях посвященных Кавказу, черкесы занимали главное место. Не
только европейские газеты и журналы, но и американские публиковали о них
специальные статьи. Широко была представлена черкесская тематика в русской
художественной литературе. «Черкесы теперь олицетворяют все лучшие качества
кавказских горцев, к которым в передовых кругах русского общества относятся с
большим вниманием и сочувствием. Черкесы олицетворяют храбрость и свободолюбие
кавказцев, их рыцарские нравы. Черкесов воспевают в своих произведениях великие
русские поэты Пушкин и Лермонтов. Изумительные по художественным достоинствам
кавказские поэмы Пушкина и Лермонтова в немалой степени способствовали
повышению интереса к черкесам не только в России, но и в Западной Европе» [3] –
пишет известный историк В.К. Гарданов.
Адыгам подражали не только в духовной (нравственной) культуре, но и в
материальной. Так, «подражая кабардинцам в их одежде, оружии, домашней утвари,
способе постройки жилищ и манере держать себя в обществе, горские народности
Западного Кавказа усвоили себе также кабардинскую точку зрения на те же
отношения, какие должны существовать между повелительными и подвластными, между
князем и его вассалами» [4].
Традиции этнической нравственной культуры – это важнейший элемент
нравственной культуры адыгского социума, носители его менталитета. На них
равнялись, их считали и воспринимали как эталон в нравственных отношениях и
образе жизни. Для подтверждения этой мысли приведем слова известного генерала
русской службы И.Ф. Бларамберга. Он писал, что кабардинские князья в силу
своего происхождения и подвигов своих предков считались первыми по благородству
крови не только среди черкесов, но и горских народностей. «И им действительно
нельзя отказать в этом превосходстве. За исключением тех качеств, которые у них
могут оспаривать другие народы, кабардинцы отличаются благородством характера,
учтивостью, а также чистотой своих одежды и жилищ. Все эти качества
свидетельствуют о том, что кабардинцы находятся на более высокой ступени
цивилизации, чем прочие горские народности… Балкарцы, чеченцы, карачаевцы и
абазины признают их превосходство» [5].
Ученые того времени неоднократно отмечали утверждение на Кавказе кавказской
цивилизации, а адыгскую считали ее важнейшим компонентом. Влияние адыгской
культуры и цивилизации на соседние и дальние народы имело объективный характер.
Чеченцы, осетины, ингуши, балкарцы, карачаевцы, казаки, народности Дагестана
перенимали их лучшие достижения в духовной, нравственной культуре именно
потому, что, во-первых, эти достижения отвечали их потребностям, интересам,
вкусам и ценностным ориентациям.
Во-вторых, развитая в идеале, по оценкам других народов, совершенная
адыгская духовно-нравственная культура олицетворяла все лучшие качества
кавказских горцев и играла доминирующую роль по сравнению с другими.
В-третьих, адыги в период расцвета феодализма в военном отношении на
Северном Кавказе считались сильными, мощными и храбрыми, что способствовало
признанию их культуры соседями. Перенимать превосходящую адыгскую культуру
заставляли необходимость защиты от иноземных захватчиков, расчет на помощь и
поддержку со стороны сильного и опытного по ведению войн адыгского народа.
В-четвертых, важным показателем доминирующего влияния адыгов, их культуры
явилось то, что, благодаря торговому обмену, общению, в языках соседних народов
образовались словосочетания со словом «адыг», «черкес». Осетины, чеченцы,
балкарцы, карачаевцы, ингуши считали образцом воспитания адыгскую степенность и
благородство. Карачаево-балкарцы говорят: «Черкесле адетни бийикде тутадыла» –
«Черкесы дорожат обычаями, этикетом».
В-пятых, система воспитания в Кабарде была поставлена на высоком уровне
благодаря развитости нравственных отношений и высокой нравственной культуры,
соблюдению этикетных норм и приличия. Наличие такой культуры привлекало к себе
внимание других этносов и народностей, которые стремились перенять совершенную
нравственную культуру и воспитанность. Сыновья крымских ханов, осетинских
алдаров «отсылаются к черкесам на воспитание и обучение» [6]. Чеченцы, осетины,
ингуши, балкарцы посылали своих детей учиться приличиям и этикету именно к
адыгам. В этой связи английский политический деятель Д.Белл писал о порядках, о
высокой нравственной воспитанности так: «Немногие страны, с их установленными
законами и всем сложным механизмом правосудия, могут похвалиться той нравственностью,
согласием, спокойствием, воспитанностью – всем тем, что отличает этот народ в
его повседневных взаимных сношениях» [7].
В-шестых, у адыгов (черкесов) получили свое совершенство такие- социальные
институты, как гостеприимство, куначество, покровительство, абречество, хаса,
институт джегуако (народные певцы), которые способствовали в течение
длительного времени преемственности поколений, духовности и, в первую очередь,
нравственности. В этой связи огромна была роль института аталычества, явившегося
основной школой воспитания детей князей и дворян. Она заменяла семейное,
родительское воспитание.
В-седьмых, в традиции адыгской нравственной культуры стратегической целью
являлось формирование человечности. Адыгство как свод нравственной системы по
своей сущности было направлено за сплочение этносов, за единство, против
национализма, национальной розни. В этом заключалась притягательная сила
нравственной культуры адыгов. Как и другим этносам, адыгам была характерна
верность общепринятым нравственным требованиям, установкам, заинтересованность
в их продолжении. Об этом хорошо сказал известный карачаевский просветитель И.
Хубиев (Карачайлы): «В отношении верности адатам, точности их соблюдения всегда
впереди всех народностей шли кабардинцы. Недаром Кабарда считается родиной и
законодательницей всех адатов, нравственных норм. Гостеприимство, почтение к
старшему, почтение к женщине, навыки взаимопомощи, товарищеские услуги, услуги
соседу и многое другое, что обозначается одним словом – воркхабза (т.е. соблюдение
правил, обязательных для дворянина – ворка, но это имеет значение более широкое
и принципиальное),- все это, развитое до тончайших мелочей, можно было видеть в
старой дореволюционной Кабарде,.. развитие этих обычаев дошло в Кабарде до
своего логического конца…» [8].
Когда мы говорим о всеобъемлющем влиянии традиции адыгской нравственной
культуры, то имеем в виду совокупность нравственных универсалий, включающих
человечность, чуткость, почтительность, вежливость, скромность, гостеприимство
и т.п. Как было сказано, традиции нравственной культуры адыгов составляли
целостную и стройную систему. Она в период расцвета феодализма была уникальной
и очень популярной. «В системе адыгской этики роль определяющей ценности
выполняет, как мы видим, человечность, все другие ценности образуют
инструментальную субсистему адыгства. На деле это означает, что адыгство
обязывает быть добрым, отзывчивым, почтительным, деликатным, рассудительным,
мужественным, честным, великодушным во имя одной высшей цели – человечности» [9].
И эта целевая установка привлекала к себе и балкарцев, и осетин, и карачаевцев,
и чеченцев и других народов, ибо нет и не может быть иной высшей цели для
человека, чем проявлять человечность в отношении к другим людям. По выражению
известного ученого правоведа-исследователя права, обычаев и традиций горских
народов М. Ковалевского, культурное воздействие адыгов на другие этносы в
период феодализма было всеохватывающим.
Адыгская нравственная культура свое влияние оказывала на весь Кавказ. Об
этом свидетельствуют словарный фонд языков народов Кавказа, языковые выражения.
Например, карачаево-балкарцы говорят: «содержанием и Черкес намыс» –
«Черкесская честь, совесть», «Черкесде намус бийикде жюрюйдю».- «У черкесов
этикет соблюдается образцово».
Традиционная нравственная культура адыгов не противопоставляла себя
культурам осетин, карачаевцев, лезгин, кумыков, чеченцев, балкарцев и другим.
Ее развитость, значительные преимущества в достижениях, притягательная сила,
связанная с ее богатым содержанием и формой, проживание адыгов на огромной
территории – все это носило объективный характер и способствовало
преобладающему влиянию их культуры на культуры других этносов Кавказа.
Приведем пример из жизни горских народов и казачества, их взаимоотношений.
Известно, что в укреплении дружественных отношений между горцами и
терско-гребенскими и другими казаками большую роль играли кавказские
гостеприимство и куначество. Последнее выступало как своеобразный обычай
кавказского побратимства. Казаки гордились своей дружбой с кабардинцами,
балкарцами и передавали ее детям как священное завещание. Эта дружба
продолжалась достойно от поколения к поколению. «Терские казаки, породнившись с
кабардинцами, балкарцами, осетинами и другими народами, приняли их образ жизни,
обычаи, нравы», – подчеркивает В.Г. Коломиец [10].
Однако эти мирные отношения межу ними не всегда сохранялись. Причина тому –
политика царизма, которая вела к обострению вражды между разными кавказскими
нациями, а также между горцами и казаками. Свою враждебную роль по отношению к
казакам не скрывали и представители местного мусульманского духовенства, они
вселяли в сознание мусульманского населения вражду к христианам- казакам.
Как видно, взаимовлияние традиции нравственной культуры явилось сложным и
противоречивым процессом. Оно имело и конфликтный характер на
конфессионально-религиозной основе, «на основе языковых отличий, на основе
территориальных претензий и других», – справедливо отмечает Р.А. Ханаху [11].
Как сказано выше, северокавказским этносам были характерны однотипные
социально-экономические, географические и другие объективные условия. Они имели
между собой торговые, семейно-брачные отношения, которые способствовали общению
друг с другом. В результате общения лучшие элементы духовной культуры одного этноса
передавались другим, происходило взаимопроникновение культур. Не только
перенималась адыгская нравственная культура, но и, наоборот, лучшие достижения
других народов перенимались адыгским социумом, т.е. происходило взаимовлияние и
взаимообогащение культур, естественный «диалог культур», процесс их
равноправного взаимодействия с учетом самобытности сторон.
Исторический опыт развития свидетельствует, что адыги не занимались захватом
чужих земель, тем более земель соседних этносов. Они выступали защитниками
карачаевцев, балкарцев, осетин от геноцида царизма, от чужеземных захватчиков.
В вышеприведенных оценках адыгской нравственной культуры, в том числе и
этикета, основные нормы которого содержатся в адыгэ хабзэ, нет ни малейшего
преувеличения и восхваления культуры адыгов, нет никакого этноцентризма. Этикет
адыгов «был всегда примером подражания и предметом восхищения многих народов»,
– подчеркивает известный культуролог К.Х. Унежев [12, с. 153]. Исторический
путь развития северокавказских народов, их жизнь – тому яркое свидетельство.
Адыги — это общее самоназвание предков современных адыгейцев, кабардинцев и черкесов. Окружающие народы называли их также зихами и касогами. Происхождение и значение всех этих названий — вопрос спорный. Древние адыги принадлежали к европеоидной расе.
История адыгов — это бесконечные столкновения с ордами скифов, сарматов, гуннов, булгар, алан, хазар, мадьяр, печенегов, половцев, монголо-татар, калмыков, ногаев, турок.
В 1792 году, с созданием русскими войсками сплошной кордонной линии по реке Кубань, началось активное освоение западных адыгских земель Россией.
Поначалу русские воевали, собственно, не с адыгами, а с турками, которые в это время владели Адыгеей. По заключении в 1829 года Адриапольского мира все турецкие владения на Кавказе перешли к России. Но адыги отказались переходить в русское подданство и продолжали совершать атаки на русские поселения.
Только в 1864 году Россия взяла под контроль последние независимые территории адыгов – кубанские и сочинские земли. Небольшая часть адыгской знати к этому моменту перешла на службу Российской империи. Но большая часть адыгов — свыше 200 тысяч человек — пожелала переселиться в Турцию.
Турецкий султан Абдул-Хамид II поселил беженцев (мохаджиров) на пустынной границе Сирии и в других приграничных районах для борьбы с набегами бедуинов.
Эта трагическая страница русско-адыгских отношений в последнее время сделалась предметом историко-политических спекуляций для того, чтобы оказать давление на Россию. Часть адыго-черкесской диаспоры, при поддержке определенных сил Запада, требует бойкотировать олимпиаду в Сочи, если Россия не признает переселение адыгов актом геноцида. После чего, разумеется, последуют судебные иски о компенсациях.
Адыгея
Сегодня основная часть адыгов проживает в Турции (по разным данным от 3 до 5 млн. человек). В Российской Федерации численность адыгов в целом не превышает 1 млн. Есть еще немалые диаспоры в Сирии, Иордании, Израиле, США, Франции и других странах. Все они сохраняют сознание своего культурного единства.
Адыги в Иордании
***
Так уж получилось, что адыги и русские издавна мерились силами. А началось все еще в давние времена, о которых рассказывает «Повесть временных лет». Любопытно, что обе стороны – русская и горская — рассказывают об этом событии почти одними и теми же словами.
Летописец излагает дело так. В 1022 году сын святого Владимира, тмутороканский князь Мстислав отправился в поход на касогов – так в то время русские называли адыгов. Когда противники выстроились напротив друг друга, касожский князь Редедя сказал Мстиславу: «Чего ради губим дружину свою? Выйди на поединок: если одолеешь ты, то возьмешь именье мое, и жену, и детей, и землю мою. Если я одолею, то возьму всё твоё». Мстислав ответил: «да будет так».
Противники сложили с себя оружие и сошлись в борьбе. И начал изнемогать Мстислав, ибо Редедя был велик и силён. Но молитва пресвятой Богородице помогла русскому князю одолеть врага: он ударил Редедю оземь, и, вынув нож, зарезал его. Касоги покорились Мстиславу.
Согласно же адыгским преданиям, Редедя был не князем, а могучим богатырем. Однажды адыгский князь Идар, собрав множество воинов, пошел на Тамтаракай (Тмуторокань). Тамтаракайский князь Мстислау вывел навстречу адыгам свое войско. Когда враги сблизились, Редедя вышел вперед и сказал русскому князю: «Чтобы не проливать напрасно крови, одолей меня и возьми все, что имею». Противники сняли с себя оружие и несколько часов подряд боролись, не уступая друг другу. Наконец Редедя пал, и тамтаракайский князь поразил его ножом.
Смерть Редеди оплакивает также древняя адыгская похоронная песня (сагиш). Правда, в ней Редедя оказывается побежден не силой, а коварством:
Большого князя урусов
Когда ты наземь бросил,
Он возжаждал к жизни,
Нож из-за пояса вынул,
Под лопатку твою коварно
Его воткнул и
Твою душу, о горе, он вынул.
По русскому преданию, два сына Редеди, уведенные в Тмуторокань, были крещены под именами Юрия и Романа, причем последний будто бы женился на дочери Мстислава. Позднее к ним возводили себя некоторые боярские роды, например Белеутовы, Сорокоумовы, Глебовы, Симские и другие.
***
С давних пор Москва — столица разрастающегося Российского государства — привлекала внимание адыгов. Довольно рано адыгско-черкесская знать вошла в состав российской правящей элиты.
Основой русско-адыгского сближения была совместная борьба против Крымского ханства. В 1557 году пять черкесских князей в сопровождении большого числа воинов прибыли в Москву и поступили на службу к Ивану Грозному. Таким образом, 1557 год является годом начала образования адыгской диаспоры в Москве.
После таинственной гибели первой жены грозного царя — царицы Анастасии — выяснилось, что Иван склонен к тому, чтобы закрепить свой союз с черкесами династическим браком. Его избранницей стала княжна Кученей, дочь Темрюка, старшего князя Кабарды. В крещении она получила имя Мария. В Москве про нее говорили много нелестного и даже приписывали ей идею опричнины.
Перстень Марии Темрюковны (Кученей)
Кроме своей дочери, князь Темрюк отправил в Москву своего сына Салтанкула, который был наречен в крещении Михаилом и пожалован в бояре. Фактически он стал первым человеком в государстве после царя. Его хоромы находились на Воздвиженской улице, где теперь расположено здание Российской государственной библиотеки. При Михаиле Темрюковиче высокие командные должности в русской армии занимали его родственники и соотечественники.
Черкесы продолжали прибывать в Москву весь XVII век. Обычно князья и сопровождавшие их дружины селились между Арбатской и Никитинской улицами. В общей сложности в XVII веке в 50-тысячной Москве одновременно находилось до 5000 черкесов, большинство из которых были аристократами.
Князья Черкасские были сподвижниками Алексея Михайловича и Петра I. Самую блестящую карьеру сделал князь Алексей Михайлович Черкасский, который при Екатерине I был сенатором, при Анне Иоанновне вошел в кабинет министров, а в 1740 году стал великим канцлером Российской империи.
На протяжении почти двух столетий (до 1776 года) на территории Кремля стоял Черкасский дом с огромным подворьем. Марьина Роща, Останкино и Троицкое принадлежали черкесским князьям. О том времени, когда адыги-черкасы во многом определяли политику Российского государства, до сих пор напоминают Большой и Малый Черкасские переулки.
Большой Черкасский переулок
*** Адыги обладают характерной внешностью. В большинстве своем они стройны и широкоплечи. Темнорусые волосы обрамляют лицо с красивым овалом и с блестящими темными глазами (знаменитые «кавказские» глаза). Их внешность дышит достоинством и внушает симпатию.
С глубокой древности и до конца XIX века адыгское общество состояло из нескольких каст: благородных людей, вассалов, крепостных и рабов. Свободные адыги знали только охоту и войну, предпринимали отдаленные походы на соседей, а в промежутках резали друг друга или делали набеги на крестьян. Жизнь их была до такой степени полна кровопролития, что благородные до 60-летнего возраста не смели входить в церковь, чтобы не осквернить своим присутствием святое место.
Впрочем, храбрость адыгов, их лихое наездничество, великодушие, гостеприимство славились так же, как красота и грация адыгских женщин. Однако положение женщин было тяжелым: на них лежали самые тяжелые работы по хозяйству в поле и дома.
У благородных существовал обычай отдавать в раннем возрасте своих детей на воспитание в другую семью, опытному учителю. В семье учителя мальчик проходил суровую школу закаливания и приобретал привычки наездника и воина, а девушка — познания хозяйки дома и работницы. Между воспитанниками и их воспитателями на всю жизнь устанавливались прочные и нежные узы дружбы.
С VI века адыги считались христианами, но приносили жертвы языческим богам. Их похоронные обряды тоже были языческие, они придерживались многоженства. Письменности адыги не знали. Деньгами у них служили куски материи.
Турецкое влияние за одно столетие произвело в жизни адыгов огромную перемену. Во второй половине XVIII века все адыги формально приняли мусульманство. Однако их религиозные обряды и воззрения по-прежнему представляли смесь язычества, ислама и христианства. Они поклонялись Шибле, богу грома, войны и правосудия, а также духам воды, моря, деревьев, стихий. Особенным уважением с их стороны пользовались священные рощи.
Язык адыгов по-своему красив, хотя в нем обилие согласных, а гласных всего три — «а», «э», «ы». Но усвоить его для европейца — дело почти немыслимое из-за обилия непривычных для нас звуков.
Адыгейцы: краткая характеристика
Этнография –
Народы Кавказа
Адыгейцы (самоназвание — адыгэ) вместе с родственными им народами — кабардинцами и черкесами, называющими себя тоже адыгэ, принадлежат к группе адыгов. Однако в силу исторических причив адыгейцы обособились и представляют ныне отдельный народ. Адыгейская автономная область Краснодарского края расположена по нижнему течению Лабы и Кубани, полосой от 8 до 60 км в ширину и 250 км в длину (площадь 4654 кв. км).
Адыгея делится на низменную и предгорную части. Низменная часть, составляющая основную территорию автономной области, расположена в долинах рек Кубани и Лабы. Предгорная часть Адыгеи, достигающая 500 м над уровнем моря, расчленена долинами многочисленных рек.
Климат умеренно-теплый, с достаточным количеством осадков, главным образом в теплый сезон года. Среднегодовая температура колеблется от 10,4 до 10,9° тепла. Годовое количество осадков в среднем составляет 600—800 мм.
Через Адыгею протекают Кубань и ее притоки — реки Белая, Пшиш, Псекупс, Афипс. Для регулирования стока воды Кубани создано два водохранилища — Тщикское (между Лабой и Белой) и Шапсугское (у устья Афипса). Нефть, газ и целебные воды типа мацестинских — основные природные ресурсы области.
Две трети территории Адыгеи — черноземные почвы. В предгорьях их сменяют выщелоченные почвы. Южная часть области покрыта лесными1 массивами, преимущественно из дуба, бука и граба. В долинах Кубани лес представлен небольшими лиственными рощами из дуба, ясеня, клена и других древесных пород. В лесах Адыгеи встречается много дикорастущих плодовых деревьев. На пойменной террасе растут луговые и плавнево-болотные травы.
Кроме Адыгейской автономной области, адыгейцы в пределах Краснодарского края живут также в Лазаревском и Туапсинском районах. Адыгейские селения имеются в Успенском районе.
По переписи 1959 г. общая численность адыгейцев — 80 тыс. Много адыгейцев проживает за рубежом. Только в городах Турции насчитывается их 130 тыс.
Адыгейский язык цринадлежит к адыго-абхазской ветви кавказских языков и более всего близок к кабардинскому. Наряду с единым литературным адыгейским языком сохранился ряд диалектов, которых раньше было еще больше. В настоящее время основными диалектами являются шап- сугский, бжедугокий, темиргоевский, абадзехский. Кроме обычного разговорного языка, в старину были в ходу жаргоны. Так, например, во время: набегов феодально-родовая знать разговаривала на особом, не понятном для других жаргоне.
С присоединением к России и особенно в советское время лексика адыгейского языка претерпела сильные изменения. Наряду с отмиранием отдельных слов и понятий появилось иное осмысление старой терминологии, возникло множество новых терминов общественно-политических, технических, научных и др. Значительно больше стало лексических заимствований из русского языка. В основу адыгейского литературного языка положен темиргоевский диалект.
Адыгейцы, так же как кабардинцы и черкесы, являются потомками адыгских племен — аборигенов северо-западного Кавказа. После выделения кабардинцев из основной массы адыгов на прежних местах — в бассейне Кубани и по Черноморскому побережью — остались племена нату- хайцев, шапсугов, абадзехов, бжедугов, темиргоевцев и др. В дальнейшем из них и сформировалась адыгейская народность.
В первой половине XIX в. адыгейцы по-прежнему распадались на большое число племен. Берег моря от нижнего течения Кубани до р. Джубга: (или Пшад) занимали натухайцы. Самое многочисленное племя — шапсуги — жило южнее по побережью до р. Шахе (Малый Шапсуг) и юго-восточнее на севернохм склоне Главного Кавказского хребта (Большой Шапсуг). Абадзехи занимали большое пространство в горах в верховьях Псекупса, Белой и Лабы. Бжедуги располагались к востоку от шапсугов по левому берегу Кубани — против Екатеринодара (ныне Краснодар). Еще восточнее жили хатукаевцы и темиргоевцы (последние между Белой и Лабой в их нижнем течении). Южнее темиргоевцев, по р. Лабе и ее левым притокам, обитали егерукаевцы и махоши. К западу от них — в среднем течении р. Белой — размещались мамхеги. Всю эту цепь племен замыкали бес- ленеевцы, которые расселились по среднему течению Лабы, ее притоку’ Ходзю и по р. Урупу.
Численность адыгейских племен в первой половине XIX в. не может быть точно определена. По имеющимся в литературе данным, она колеблется от 500 тыс. до 1 млн. человек.
После Кавказской войны и переселения значительной части адыгейцев^ в Турцию, оставшиеся на Северном Кавказе племена были сосредоточены на сравнительно небольшой территории их прежнего обитания — по среднему течению Кубани и в низовьях Лабы. Небольшая часть адыгейцев осталась в горах Черноморского побережья в районе Туапсе. Кубанские адыгейцы перед революцией входили в состав населения Екатеринодарского и Майкопского отделов Кубанской области, а туапсинские — в Черноморскую губернию.
После Великой Октябрьской социалистической революции и окончания гражданской войны был поставлен вопрос о выделении адыгейцев в автономную область. Она была образована постановлением ВЦИК от 27 июля 1922 г. В августе 1936 г. территория Адыгеи была значительно расширена в результате присоединения к ней Майкопа и Гиагинского района. В связи с этим центр области переместился из Краснодара в Майкоп (к началу 1959 г. 82 тыс. жителей).
Согласно переписи 1959 г., в Адыгейской автономной области живет 286 тыс. человек, в том числе 191 тыс. сельского населения и 95 тыс.— городского. Подавляющее большинство жителей области — адыгейцы (23,5%) и русские (70%), причем адыгейцы проживают главным образом в сельских районах.
Основную часть адыгейского населения автономной области составляют потомки бжедугов и темиргоевцев. Первые проживают главным образом в Теучежском районе, вторые — в Шовгеновском, Красногвардейском и Кошехабльском районах.
Потомки шапсугов живут в пяти аулах Октябрьского района (Афип- сип, Натухай, Панахес, Хаштук, Псейтук). Большинство из них населяет Лазаревский и в меньшей степени Туапсинский районы Краснодарского края. Потомки абадзехов обитают только в ауле Шовгеновском Шовгенов- <жого района. Они говорят на особом абадзехском диалекте, который постепенно вытесняется литературным языком. Потомки бесленеевцев .расселены главным образом в Карачаево-Черкесской автономной области ("гак называемые зеленчукские бесленеевцы), в двух аулах Успенского .района Краснодарского края и составляют часть населения аулов Блечепсин и Уляп в Адыгейской автономной области. Они говорят на бесленеев- «ском наречии кабардинского языка. Бесленеевцы Карачаево-Черкесии консолидируются с черкесами. В аулах восточной части Адыгеи живет значительное число кабардинцев, которые постепенно сливаются с адыгейцами.
Образование Адыгейской автономной области явилось крупнейшим событием в политической истории адыгейцев за все время их существования. Племенная разобщенность в прошлом, консервация феодально-патриархального строя и колониальный гнет препятствовали национальной консолидации адыгейцев, условия для которой создала лишь победа Великой Октябрьской социалистической революции. В настоящее время племенное деление исчезло и сохранилось лишь в памяти населения, практически утратив свое значение.
Если обратиться к легендам и преданиям, которые дошли до нас с древнейших времен, то обнаружится, что адыги обладали многими добродетелями и исключительными качествами, включая рыцарство, чувство собственного достоинства, мудрость и интеллект. Они также славились своей храбростью и искусством верховой езды. Национальное воспитание облагораживало их души, закаляло их моральный дух и приучало переносить усталость и трудности войн и долгих путешествий. Сыновья черкесской знати были обязаны уметь занимать гостей, разводить лошадей, спать на открытом воздухе, где подушкой им служило седло. Они жили простой, поистине суровой жизнью, воздерживаясь от всякой чувствительнности. Благодаря такому воспитанию, они приобретали моральный иммунитет и стойкость и могли переносить суровые морозы и жару спокойно. В результате, они стали народом, который обладал лучшими человеческими качествами.
Наши деды славились своей стойкостью и упорством, но после того, как они подвергались нападениям таких диких народов, как монголы, татары, гунны, калмыки и другие, они утратили эти качества и вынуждены были оставлять свои земли и скрываться в горах и глубоких ущельях. Иногда им приходилось проводить месяцы или даже годы в пустынных местах, что в конце концов вело к их деградации. К тому же у них не было ни времени, ни необходимой спокойной обстановки, чтобы заниматься полезной мирной деятельностью и пользоваться плодами современной цивилизации.
Таково было их положение в мрачные годы, отмеченные тиранией и непрочностью положения. Борьба против варваров ослабила их и привела к тому, что были забыты их добродетели. Они прозябали в нищете, растратив все навыки в ремеслах, которым научились у греков, когда еще были христианами.
Древними адыгами восхищались их соседи за военную доблесть, искусство верховой езды и красивую одежду. Они увлекались верховой ездой и держали лучшие породы лошадей. Для них не составляло труда на полном скаку вскочить на лошадь или соскочить с нее, подобрать кольцо или монету с земли. Черкесы были также чрезвычайно искусны в стрельбе из лука по мишеням. До сегодняшнего дня наши мужчины, молодые и старые, неравнодушны к оружию. Тот, кому достанется хорошая сабля или ружье, считает себя счастливым. Говорят, наши деды верили, что умение обращаться с оружием было среди первых обязанностей мужчины и что ношение оружия вырабатывало у человека отличную осанку, грацию в движениях и скорость в беге.
Когда адыги собирались на войну, они выбирали из своих рядов предводителей и возлагали на них командование войском, согласно их традициям. В большинстве случаев они сражались верхом на лошадях и не имели какого-либо заранее разработанного плана, которому надо было следовать. Командир действовал экспромтом, согласно обстоятельствам и в зависимости от быстроты собственной реакции в решительные моменты. Это были способные, смелые люди, которые не боялись опасности.
Адыги славились не только воинской отвагой, они гордились своими личными качествами, своим оружием и мужеством. Всякий, кто выказывал трусость или робость, или страх смерти на поле битвы, подвергался всеобщему презрению, и к нему относились как к отверженному. В этом случае его заставляли одеть длинную грязную шапку, сажали верхом на прокаженную лошадь и выставляли напоказ людям, которые встречали его злыми насмешками. Самые храбрые воины оспаривали право занимать передние линии позиций. Они внезапно нападали на своих врагов, рассеивая их и проникая в их ряды.
Помимо исключительной храбрости, черкесы обладали и другими боевыми качествами. Они отличались способностью сражаться на больших высотах в горах и на узких перешейках, маневренностью и скоростью в местах, где другие испытывали бы серьезные затруднения, а также умели выбрать позицию в глубоких ущельях и густых лесах.
В качестве оружия в те далекие времена в своих наступательных и оборонительных сражениях они использовали мечи, длинные копья, стрелы, дубинки, тяжелые доспехи, щиты и т. д. Тщеславие порождало отвагу, бесстрашие и готовность к риску, а их чрезвычайная уверенность в себе и чувство собственного достоинства давали им безграничную личную свободу. Тем не менее, они были скромны, далеки от похотливости и низменных желаний. Предметом их гордости были лишь отвага и военные победы. Судя по нашим традициям, можно заключить, что ложь и вероломство были чужды нашим праотцам. Они шли на любую жертву, чтобы сдержать клятвы, обещания и верность дружбе. В силу своей бесхитростности они придавали этим вещам столь важное значение, какое вряд ли где еще встретишь. Среди их добродетелей были и такие, как гостеприимство и чувство ответственности за жизнь и имущество гостя.
Эти благородные обычаи оставались неизменными, несмотря на бедствия и трудности, которые выпали на долю последующих поколений. Гость все так же считается священным, и принимают его все так же как почетного члена семьи. Хозяин должен встречать своего гостя с величайшим уважением и угощать его лучшими блюдами и напитками, а когда гость покидает дом, хозяин обязан сопровождать его и оберегать от беды. Кроме того, всякий был готов оказать помощь тем, кто в ней нуждался, ибо это считалось долгом каждого человека. Обращение за помощью к другим не считалось позором или унижением, взаимопомощь была обычным явлением в таких видах деятельности, как постройка домов и уборка урожая. Если какой-либо нуждающийся странник находил у них пристанище, то ему позволялось добыть деньги незаконными путями, с тем чтобы он мог улучшить свое положение. Но такая терпимость продолжалась лишь короткий промежуток времени, после чего ему предлагали прекратить подобные поступки.
Адыги отличались также застенчивостью. После свадебной церемонии жених не вел невесту прямо к себе в дом, а оставлял ее на некоторое время в доме одного из своих друзей, который и провожал ее в дом мужа с многочисленными подарками. И когда она отправлялась в дом мужа, ее отец обычно посылал с ней доверенного человека, который возвращался к нему через год с соответствующими подарками. Голова невесты была покрыта тонкой вышитой вуалью, которую спустя положенное время, снимал человек, прозванный «тот, кто поднимает вуаль»: проделывал он это ловко и быстро с помощью острой стрелы.
Женщина имела в обществе прекрасное социальное положение, так как она была владелицей и хозяйкой дома, и хотя черкесы в конце 19 века приняли ислам, случаи полигамии и разводов были редки.
Несмотря на то, что муж имел право требовать полного послушания своей жены, не разрешал перечить себе и покидать дом без его разрешения, все же у нее были свои личные права, и она пользовалась безграничным уважением мужа и сыновей. Благодаря взаимоуважению между ними, муж не имел права бить или ругать ее. При встрече с женщиной всадник обычно спешивался и почтительно следовал за ней, он должен был оказать ей помощь или услужить ей, если она в том нуждалась.
Женщина обычно воспитывала своих детей до шестилетнего возраста, после. чего они переходили в руки мужчин, которые обучали их искусству верховой езды и стрельбы из лука. Сначала ребенку давали нож, которым он учился поражать мишень, затем ему давали кинжал, потом лук и стрелы.
Когда умирал муж, жена, согласно обычаю, в течение сорока дней каждый день посещала его могилу и проводила там какое-то время. Этот обычай назывался «обычай сидеть у могилы», но впоследствии он был забыт.
Сыновья князей обычно сразу же после рождения отправлялись на воспитание в знатные дома, знатный человек, которому оказана была честь воспитывать сына своего князя и господина, считал, что ему повезло. В доме, где он воспитывался, сына князя все звали «кан», и он оставался там в течение семи лет. Когда ему исполнялось шестнадцать лет, его облачали в лучшие одежды, сажали на лучшего коня, давали лучшее оружие и возвращали в дом отца, в котором он до этого ни разу не бывал.
Возвращение молодого князя в отцовский дом было большим событием, сопряженным со многими формальностями и условностями, так как князь должен был одарить человека, воспитавшего его сына. Он посылал ему слуг, лошадей и скот, соответственно своему положению и щедрости. Таким образом, отношения между князем и его доверенным вассалом были очень тесными, и первый без колебаний выполнял любые просьбы последнего.
Все это напоминает нам о человеке, воспитавшем нашего легендарного национального героя Андемиркана, который пал от руки князя Беслана, и о вероломном слуге, по вине которого он безоружным попал в ловушку. Князь
Беслан, прославившийся своей находчивостью, стал опасаться молодого героя, который начал соперничать с ним, угрожая его жизни и трону. Так как никто не мог выступить против него в открытом поединке, Беслан вероломно убил его. Согласно легенде, однажды князь отправился на охоту в повозке, которую катили его слуги, так как из-за своих громадных размеров он не мог ни ехать на лошади, ни идти пешком. Во время охоты Андемиркан, горя желанием показать свои способности, выгнал несколько кабанов из леса и пригнал их прямо к повозке князя, чтобы ему было легче охотиться. Затем он погнал к повозке громадного кабана, и когда тот был совсем рядом с повозкой, послал в него смертельную стрелу, которая пригвоздила кабана к одному из колес. Князь увидел в этом поступке дерзость и вызов. Он решил убить Андемиркана, вступив в заговор со своим вассалом. Они убили его, когда тот был безоружным.
Что касается дочерей князя, которые также воспитывались в знатных домах, то они входили в отцовские дома только как гостьи, а когда они выходили замуж, их калым /уаса/ отдавался тем, кто их воспитывал.
Таким образом, княжеские дети воспитывались в знатных домах, где они познавали основные нормы поведения, обычаи и традиции. Они знакомились с правилами «Хабза» — неписаным сводом моральных и социальных правил, которые соблюдались при всех обстоятельствах. Именно эти правила определяли права и обязанности каждого человека, группы или класса людей. Все, независимо от положения, должны были придерживаться их, так как любое отклонение от них считалось позорным и непозволительным.
Однако эти правила дополнялись или изменялись согласно обстоятельствам. Здесь мне хотелось бы отметить, что известный национальный мыслитель Казаноко Жабаги, воспитавший великого князя Кайтуко Асланбека, современника Петра Великого, был последним, кто внес поправки в этот свод правил.
До недавнего времени каждый черкес обычно придерживался этих правил, тщательно соблюдая их, относился к ним с уважением и не нарушал их. Именно они лежат в основе секрета героизма черкесов, так как учат мужеству, терпению, бесстрашию и другим добродетелям. И хотя их очень много, и они нигде не записаны, их знали и соблюдали все. Ради них молодые люди, особенно из знати, рисковали своей жизнью, лишали себя сна и довольствовались самым ничтожным количеством еды и питья. Они никогда не садились и не курили в присутствии старших, никогда не начинали разговор первыми. Черкесы никогда не ссорились с женщиной, не произносили бранных слов, не беспокоили соседей. Без соблюдения этих правил не мыслилась сама жизнь. Всякое неповиновение им считалось позорным /хейнапе/. Человек не должен был быть жадным в еде, не имел права не сдержать обещания, присваивать деньги, ему не принадлежавшие, или выказывать трусость на поле битвы. Он не должен был бежать от врага, пренебрегать своими обязанностями по отношению к родителям, оставлять себе добычу, захваченную на войне, или дичь, убитую на охоте. Черкес не должен был быть болтливым и позволять себе непристойные шутки. Таким образом, эти правила были направлены на то, чтобы сделать человека бесстрашным, вежливым, галантным, смелым и щедрым, то есть освободить его от всех человеческих недостатков.
Считалось также позором для мужчины в чьем-либо присутствии целовать своего сына, произносить имя своей жены, а для женщины — произносить имя своего мужа. Она должна была дать ему имя или прозвище, показывающее ее уважение к нему. Эти законы требовали быть выше низменной чувственности, суровости и строгости к детям. Именно по этой причине многие князья не знали своих сыновей и не видели их, пока последние не достигали зрелого возраста.
Считалось также позорным сидеть, курить или пить в присутствии отца, а также есть с ним за одним столом. Этот свод правил учил каждого, как есть, как вести разговор, как сидеть, как здороваться и определял место, права и обязанности каждого человека в обществе. Не соблюдая их, нельзя было быть настоящим джентльменом. Слово адыге буквально значит джентльмен, на национальном языке оно также обозначает название нашего народа.
Однако этот свод правил разрешал — мужчинам вступать в контакт с женщинами, а юноши с девушками могли танцевать в соответствии с правилами этикета. Точно так же не считалось позорным для юноши сопровождать девушку из одного села в другое на одной лошади, чтобы попасть на свадебную церемонию или скачки. Женщины пользовались всеми правами и занимали почетное место в обществе, и хотя ислам разрешает полигамию, эта практика среди черкесов была очень редка.
Правила (Хабза). соблюдали и барды, которые были обычно простыми людьми без образования, но которые обладали поэтическим талантом и большими способностями в риторике и ораторским искусством. Они перебирались верхом с места на место, чтобы читать свои стихи и принимать участие в войнах и дальних путешествиях. Барды обычно произносили речи и читали экспромтом стихи перед началом битвы, чтобы воодушевить бойцов и напомнить им о долге и славных делах их дедов.
После распространения ислама среди адыгов, число «трубадуров» постоянно уменьшалось, и вскоре они исчезли совсем, оставив лишь добрую память о себе, да несколько художественных произведений. Их песни и стихи отличались истинными художественными достоинствами и не только развлекали людей, но и помогали воспитывать их. Мы должны выразить им благодарность за наше знание событий, традиций и примеров удали ушедших в прошлое веков, и факт их исчезновения вызывает истинное сожаление.
Согласно правилам (Хабза), юноши должны были разводить породистых лошадей. Этот род деятельности и был основным занятием молодых людей, особенно княжеских сыновей, которые проводили долгие зимние ночи в седлах на открытом воздухе на выпасах, одетых в бурки. Больше других коневодством увлекались кабардинцы, и их породы лошадей были лучшими в России и на Востоке, уступая лишь арабским лошадям. До недавнего времени кабардинцы поставляли русской армии большое число отличных лошадей, так как у России было около двухсот кавалерийских дивизий.
На национальных праздниках молодые люди соревновались в езде, так как они очень любили спорт, особенно борьбу и верховую езду. Их любимым развлечением была игра, в которой участвуют всадник и пешие. Последние, вооруженные палками и кнутами, становились в круг, а всадник должен был напасть на них и прорваться внутрь круга. Пешие же мешали ему сделать это, нанося тяжелые удары. Это продолжалось до тех пор, пока какая-либо из сторон не добивалась успеха.
Свадебные церемонии проходили согласно особым правилам и обрядам. Они продолжались несколько дней и дорого стоили. Но подарки, преподнесенные жениху его родственниками и друзьями, несколько облегчали его затраты.
Танцевальные вечера носили название «джегу» и проводились лицами, которые имели на это право согласно обычаям и традициям. Они имели право прогнать с танцев любого, кто вел себя недостойным образом. Зажиточные люди одаривали их подарками. На вечерах • юноши и девушки почтительно стояли, образуя круг, в то время как другие хлопали в ладони. Внутри этого круга танцевали парами, не больше одной пары каждый раз, а девушки играли на музыкальных инструментах.
Юноша выбирал девушек, с которыми хотел танцевать. Таким образом, эти вечера давали юношам и девушкам возможность лучше узнать друг друга, укрепить узы дружбы и любви, что служило первым шагом к женитьбе. В разгар танцев мужчины стреляли из пистолетов в воздух в знак радости и уважения к танцующей паре.
У нас много танцев, которые требуют мастерства и совершенства. Среди них кафа, удж, лезгинка, хешт и ло-куаже, которые одновременно чинны и красивы. Большие танцевальные вечера проходили на открытом воздухе, где появлялись и всадники, которые пытались помешать танцам, и тогда им давали простые подарки: шелковые флаги и платки, шкуру овцы и мех. Всадники удалялись и устраивали соревнования, на которых эти вещи разыгрывались как призы.
Музыка занимала важнейшее место на национальных праздниках или торжествах по поводу рождения ребенка. Среди черкесов были популярны такие музыкальные инструменты, как арфа, гитара и флейта, но впоследствии они были вытеснены гармоникой,
Молодые девушки увлекались игрой на музыкальных инструментах, слагали стихи, читали их экспромтом, обращались к юношам с рифмованными куплетами. Они свободно общались с мужчинами, несмотря на неодобрение служителей мусульманской религии, но после замужества они уже не посещали танцы, а оставались дома. До недавнего времени молодые женщины выполняли домашнюю работу, принимали гостей и прислуживали им, вышивали и делали другую подобную работу, но эти занятия были вытеснены более обычной каждодневной домашней работой и умственным трудом, потому что современные бытовые приборы привели к отмиранию тех прекрасных традиций.
Черкесы /то есть адыги/ занимались земледелием с древних времен: они сеяли зерновые, например кукурузу, ячмень, пшеницу, просо, а также сажали овощи. В нашем языке есть названия всех зерновых, кроме риса. После жатвы, перед тем как распорядиться новым урожаем, они совершали определенные обряды, так как необходимо было произнести молитвы и заклинания, после чего готовился пир из нового урожая, на который приглашались родственники и друзья. После этого можно было распоряжаться этим урожаем; выделялись пожертвования для бедных и нуждающихся, излишки продавались. Помимо земледелия наши праотцы разводили крупный рогатый скот и лошадей, и так как в древние времена не было денег, то они вели меновую торговлю и выменивали на зерно скот, ткани, одежду и другие товары.
Одежда их была похожа на наш современный наряд, который называется «черкеска», на голове мужчины носили «келпак» из мягкого меха и башлык, а на плечах «бурку» из войлока. Они также носили длинные и короткие сапоги, мех, сандалии и плотную хлопчатобумажную одежду.
Женщины носили длинное одеяние из хлопка или кисеи и короткое шелковое платье, которое называлось «бешмет», а также и другую одежду. Голову невесты украшала вышитая шапочка, отороченная мехом; она носила эту шапочку до рождения своего первого ребенка. Снять ее имел право только дядя ее мужа, дядя с отцовской стороны, но только при условии, что он одаривал новорожденного щедрыми подарками, включая деньги и скот, после чего мать ребенка снимала шапочку и повязывала голову шелковым платком. Пожилые женщины покрывали головы белыми хлопчатобумажными платками.
С самых ранних времен адыги имели обыкновение строить прямоугольные дома. Обычно четыре семьи получали квадратный участок земли, с тем чтобы построить на нем четыре дома, по одному в каждом углу.
Пространство в центре отводилось для повозок и скота. Эти строения напоминали некоторые старинные крепости в стране адыгов. Дома для гостей строились в отдалении от домов знати и на определенном расстоянии от княжеских домов. Руины старых строений и те дома, которые сейчас строят у нас на родине, убеждают, что наши праотцы строили крепости и замки для военных целей с большим мастерством и изобретательностью.
Чрезмерная гордость адыгов вызывалась их сильно развитым чувством собственного достоинства. Поэтому им трудно было стерпеть оскорбление, и они делали все возможное, чтобы отомстить за себя. Если случалось убийство, то мишенью для отмщения становился не только убийца, но и вся его семья и его родственники.
Смерть отца нельзя было оставить без отмщения. И если убийца хотел избежать ее, он должен был сам или с помощью своих друзей усыновить мальчика из семьи погибшего и воспитать его как своего сына. Впоследствии он возвращал юношу в дом отца с почестями, снабдив его лучшей одеждой, оружием и лошадьми.
Наказанием за убийство была смерть, приговор обычно выносился самим народом, убийцу бросали в реку, предварительно привязав к нему несколько камней 14.
Адыги подразделялись на несколько социальных классов, самым важным из которых был класс князей /пши/. Другими классами были класс знати /уорки/ и класс простых людей.
Представители знати /уздени или уорки/ отличались от других сословий своей культурой, привлекательной внешностью и строгой приверженностью принципам хорошего воспитания. Молодежь чрезвычайно уважала старших.
Князья занимали самое высокое положение и осуществляли исполнительную власть. С помощью знати они выполняли решения и предписания, принятые большинством голосов на народном совете. На князя смотрели, как на святого, которому каждый человек, независимо от своего положения, должен был служить и добиваться его расположения. Каждый без колебаний мог пожертвовать собой ради князя, так как с самых ранних времен было известно, что князья — защитники народа /таково значение слова пши в нашем языке/. У них было много сторонников и последователей во всех прослойках общества. Народная песня подтверждает это, заявляя: «В несчастье наши князья — это наши крепости». Несмотря на высокое положение, святость и тот факт* что они владели всеми землями и тем, что было на них, князья были чрезвычайно скромны. Они обращались с представителями других классов как с равными, не выказывая ни гордости, ни хвастовства. Именно поэтому народ обожествлял и любил их. Князья, несмотря на свое могущество и величие, жили в скромных жилищах и довольствовались простой пищей. В большинстве случаев князь удовлетворялся куском вареного мяса и овсяным хлебом, питьем же ему служила знаменитая буза.
Таким образом, могущественный правитель ничем не владел для себя, а состояние его было таково, что люди обычно говорили: «Пищу для князя приносит саламандра», имея в виду, что он сам не знал, откуда она бралась.
Однако он получал все, что ему было необходимо, у своих сторонников и последователей. В ответ он должен был выполнять просьбы своих подданных и защищать их от нападений. Любой из его подданных или сторонников имел право прийти к нему в любое время посидеть с ним и разделить его пищу и питье. Князь не должен был ничего утаивать от своих подданных и должен был щедро их одаривать. Если какая-либо вещь понравилась, его подданному, например оружие, и он просил ее, князь никогда не отказывал в этом. Из-за своей’ щедрости в раздаривании личной одежды князья редко были так нарядны, как их подданные. Им приходилось носить простую обычную одежду.
Страна черкесов не имела административных делений, и ее люди не подчинялись строгим законам. В большинстве случаев люди должны были сами отстаивать свою свободу и ненавидели всякое проявление строгой власти и деспотических правителей. Народ инстинктивно питал отвращение к подчинению строгим приказам, ибо полагал, что абсолютная, неограниченная личная свобода была величайшим даром бога человечеству и, следовательно, каждый имел на нее право.
И все же в семье и в обществе царила дисциплина и спокойствие. Авторитет в семье определялся по возрасту и полу. Так, дети подчинялись отцу, жена — мужу, а сестра — брату и т. д..Каждый был волен выбирать себе родину и строить себе дом, где и когда он пожелает. Традиции имели силу закона, им подчинялись во всех гражданских делах, и неповиновение им считалось преступлением.
Старшие созывали народные собрания, когда возникала необходимость обдумать и обсудить серьезные вопросы. Их решения считались непререкаемыми, и им беспрекословно подчинялись.
Что касается законодательства, то здесь князья представляли проекты законов и предписаний совету старейшин, который созывался для обсуждения предложенных проектов. Если совет одобрял предложение, оно передавалось в совет знати, который, как и совет старейшин, изучал и рассматривал эти предложения, чтобы убедиться в их полезности.
Еще в древние времена наш народ приобщился к прогрессу и цивилизации. Черкесы вооружали крепости и замки, строили стены вокруг своих городов, чтобы отбивать атаки диких народов. Кроме того, они занимались ремеслами, в том числе производством железа, которое они добывали на своей земле и из которого изготовляли домашнюю утварь, например, кружки, чашки и бочки, а также военное оружие: мечи, щиты и т.д.
Памятники, которые еще стоят на старых кладбищах и изображают героев, всадников и знатных людей с щитами, шлемами, мечами и прочими доспехами, а также надписи и резные изображения (рук, мечей, доспехов, сапог и т. д.), которые мы находим на скалах, убедительно показывают нам, как преуспели наши деды в резьбе, скульптуре, рисунке и других видах изобразительного искусства.
Много древних скульптур было обнаружено на берегах реки Лескен в Кабарде. Большинство их них — это произведения искусства в память о героях и князьях. Имена, высеченные на этих скульптурах, совпадают с именами героев, упоминаемых в наших преданиях и легендах.
Что касается древних строений, все еще существующих в стране адыгов, они были сооружены, когда народ находился под влиянием греческой цивилизации, мы и теперь находим остатки церквей, которые были построены в греческом стиле. Одна из таких церквей расположена на берегу реки Кубань, а две другие лежат между реками Кубань и Теберда. Первая из них известна под названием «шууне», что означает «дом всадника», а одна из двух других известна как «хаса мива», что означает «камень судьи». Говорят, что в ней находится скала с изображением ноги собаки и конской подковы, и что в скале было узкое отверстие, с помощью которого определялась виновность или невиновность обвиняемого. Каждого подозреваемого заставляли пройти через это отверстие, и утверждалось, что невиновные свободно проходили через него, как бы тучны они ни были, в то время как виновные не могли пройти независимо от своих размеров.
Адыги обычно посещали замок Джулат вблизи реки Малка, где они давали клятвы, просили прощения у бога, приносили жертвы во имя примирения враждующих братьев или друзей, когда между ними вспыхивала ссора. Если двое братьев в ссоре и хотели помириться, каждый из них отправлялся к этому замку, беря с собой лук и стрелы. И на этом священном месте они брались за разные концы стрелы, и каждый давал клятву не обманывать, не причинять вред и не ссориться с другим. Затем они ломали стрелу и возвращались как два верных друга. Известно, что после того, как это место некоторое время было оккупировано татарским князем Коджа Бердиханом, кабардинцы стали называть его Татартуп.
Одним из самых интересных мест Кабарды является Нарт-Сано, которое находится в городе Кисловодске, и где берет начало источник минеральных вод.
Это место играет значительную роль в древних народных песнях и преданиях. Древние черкесы обожествляли это место и пили из его источника. Они называли его «водой героев» или «источником нартов», о котором мы уже говорили. Когда нарты хотели напиться из этого источника, они собирались в доме своего предводителя, который был самым старшим и самым знатным из них, а к двери дома для гостей привязывали желтого быка, которого должны были принести в жертву. Затем они зажигали шесть факелов, произносили молитвы и заклинания, пели песни, в которых восхваляли источник героев: «Время пришло. Пойдемте пить из источника героев!»
Адыги,
адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев,
черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел.,
кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут
также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке,
где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко
абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс.
чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.),
Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250
тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки
– адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя
история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного
Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже
фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской
общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм
участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и
др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти
племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по
левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители
побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В
8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус.
Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских
князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население
сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения,
к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв.
терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали
Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В
годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й
трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского)
населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и
последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую
ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую
империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на
равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв.
сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества,
гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление,
побратимство).
Образ
жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа;
социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В
общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы
мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили
единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве,
поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной
зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств,
мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц.
представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://russia.rin.ru
Адыгэ хабзэр, адыгагъэр лъэпкъыр зы зыщI, зэщIэзыубыдэ, зэщIэзыIыгъэ Iуэхугъуэшхуэ дыдэу щытащ.
Ди хабзэм и фащэ нэхъыфI, нэхъапэ дыдэхэм ящыщщ адыгагъэмрэ адыгэ нэмысымрэ Iыгъыныр, гъэзэщIэныр. Абы къызэщIеубыдэ цIыхум и щIыхьыр зэримыгъэпудыныр, и щхьэ хуищIыж пщIэр, захуагъэр, пэжыгъэр, укIытэр, щытыкIэр, гулъытэр, нэхъыжьыр гъэлъэпIэныр, бзылъхугъэр лъытэныр, сабийм хуэсакъыныр, нэгъуэщIыр уи щхьэм пэщIыныр, н.къ.
Адыгэхэм я нэхъыжьым хуащI пщIэмрэ щIыхьымрэ я лъабжьэр къыщежьэр я нэхъыжьхэм ябгъэдэлъ акъылырщ, Iущагъырщ, гупсысэрщ. Адыгэр япэкIэ кIуэ нэхъыжьым зэи кIэлъыджэркъым. Абы лъэщIохьэ, и сэмэгурабгъур зрагъэгъуэт, фIэхъус ирахри, итIанэщ зыхуеймкIэ щеупщIыр. Псалъэмакъ екIуэкIыу щытмэ, нэхъыжь и псалъэ зэпаудыркъым.Уеблэмэ, зыгуэр жаIэну хуеймэ, абы хуит зыкърагъэщI.
Нэхъыжь къахыхьамэ, гупыр мэтэдж, дэнэ и дежи, сыт щыгъуи. Ауэ мыбы гу лъытапхъэщ. ГуфIэгъуэ, хьэгъуэлIыгъуэ Iэнэм нэхъыжь къахыхьамэ, е нэхъыжьым щхьэкIэ Iэнэм пэрысхэр тэджауэ зы бжьэ ефэ нэужькIэ, а Iэнэм и тхьэмадэр къэтэджыртэкъым, е къэтэджын хуей хъуамэ, и пIэкIэ зыгуэр Iэнэм пэрысу къэнэну унафэ хуищIырт. Ерыскъы зытелъ Iэнэм нэхърэ нэхъыжь щыIэкъым, абы пэрымысIауэ къэбгъэнэныр хабзэм къезэгъыркъым.
Зыхуэтэджыр нэхъыжьым и закъуэтэкъым. Къотэджри, нэмыс хуащI хьэщIэми, бзылъхугъэми. Гъунэгъути, хамэти — зэхэгъэж щыIэкъым. Я унэ исми, губгъуэм итми зэхуэдэщ. Уеблэмэ, шым тесри тэджу щытащ: абы е уанэгум зриIэтыкIырт, е шым къепсыхыпэрт.
Унэми, Iэнэм пэрытIысхьэми нэхъыжьым езым и тIысыпIэ иIащ. Ар зыхуэзэр жьантIэрщ. Унэм и жьантIэр зэхьэлIар къызэрахутэр жьэгум елъытауэщ. Ар унэм ущыщIыхьэкIэ бжэм и сэмэгурабгъурт. Нэхъыжь щIэс, хьэмэрэ щIэмыс щыIэтэкъым, абы и пIэм зыри итIысхьэртэкъым, зригъэукIуриен дэнэ къэна. Я адэ щыту, е щысу абы и къуэ балигъ, бын унагъуэ хъужахэри тIысыртэкъым, тутын ефэу ирагъэлъагъуртэкъым, фадэ ефауэ, чэфу я адэ бгъэдыхьэн жыхуэпIэр — Iэмал закъуэ зимыIэт.
Нэхъыжьым щыхуэтэджыр ар щалъагъум и закъуэтэкъым. Абы и цIэр зыгуэрым ириIуауэ зэхахми, пщIэ ящIу заIэтырт.
НэхъыщIэхэр зыщIыпIэ кIуэнумэ, нэхъыжьым ирамыгъащIэу ежьэртэкъым. Абы къагъэзэжамэ, япэу зыщIэупщIэр нэхъыжьхэрт. ЦIыху гъэсауэ, адыгагъэ, цIыхугъэ яхэлъу ялъытэрт нэхъыжь лъэрымыхь хъуауэ хэлъхэм я деж щIыхьэурэ абы щIэупщIэхэр, еуэршэрылIэхэр, дуней хъыбар езыгъэдаIуэхэр, ечэнджэщхэр.
Унагъуэм, лъэпкъым и унафэр нэхъыжьхэм яIэщIэлът. Абы я арэзыныгъэ хэмылъу зыри къэхъуртэкъым. Адыгэ унагъуэр чэнджэщкIэ псэурт, зэгурыIуэмрэ зэдэIуэжымрэ абы и лъабжьэт. Дауи, мэлищэ щIакъуэншэ хъуркъым, щыIагъэнщ зыгуэрхэри. ГъащIэ щыхъукIэ апхуэдэхэри къыхэхуэу щытагъэнущ. Ауэ лъэпкъыр лъэпкъ зэгъэпэщамэ, сыт хуэдэ Iуэхури зэтрауIэфIэжырт, Iуэхур пэжыгъэм, хабзэм тету зэIубз ящIырт. ЦIыху зэгурыIуэкIэм, лъэпкъ зэхэтыкIэм, хабзэм хуэунэтIащ адыгэхэм я лIы Iущ, я жыIакIуэу щыта Къэзанокъуэ Жэбагъы и псалъэ Iущу нобэхэми къыддэгъуэгурыкIуэхэр, бэм я акъылкIэ псыхьа ди адыгэ псалъэжьхэр. Абыхэм куэдым урагъэгупсыс, нэхъыщхьэжыр аращи — хабзэм ухагъасэ, ухуаунэтI, ухуаущий. КъызгурыIуащэрэт, зэхэсщIыкIащэрэт жызыIэм и дежкIэ куэд и уасэщ мы псалъэжьхэр: «Лъэпкъым и напэр зылIми трехыф, лъэпкъым и щIыхьыр зылIми еIэтыф», «ЛIыгъэ щIапIэ лIы икIуадэркъым». Абы яхуэдэщ Къэзанокъуэ Жэбагъы и псалъэхэри. Абы зы къуэ закъуэ иIэу арати, мащIэIуэщ, жаIэу цIыхухэр къыщыхуэгузавэм, жэуапу яритащ: «Ар лIы хъумэ, сэ абы срикъунщ, мыхъумэ, зэрылъэпкъыу тхурикъунщ». Сыту фIыт ар дэтхэнэ зы адыгэми, дэтхэнэ зы щIалэми игу илъатэмэ.
Я насыпу плъытэ хъунущ блэкIа зэманыжьым и щIэинщ, жаIэу хабзэ дахэхэм емыбэну, емызауэу, ар ирагъэфIэкIуэфу зыIыгъ, зезыхьэ лъэпкъхэм. ИкIи, шэч хэлъкъым, апхуэдэхэм я зэIузэпэщагъыр, я псэукIэр абы куэдкIэ елъытащ. Хабзэ щIэныгъэр Iуэхушхуэм и мызакъуэу икIи Iуэху инщ. Ар зэи цIыхум зэран хуэхъуакъым. Зэран хъур щIэщыгъуэщIу, дэтхэнэ зыми ядэплъагъур уемыгупсысу уи гъащIэ хэплъхьэну, хыупщэну ущыхэтырщ, уи хабзэ дахэм и пIэкIэ.
Къызыщыхъу щыIэщ хабзэ умыгъэзащIэу узэрыхуейм хуэдэу упсэумэ, нэхъ тыншу, нэхъыфIу. Дауи, узэрыадыгэр пщыгъупщэжауэ, уи ныбэрэ уи фэрэ фIэкIа нэгъуэщI къыпфIэмыIуэхуу щытмэ, упсэуху упсэунущ. Ауэ щхьэхуещагъэмрэ щхьэхуэфIыгъэмрэ псори щIебгъэхъумэмэ, узэрыцIыхум къикIыж щыIэкъым. Зи нэхъыжь зымыгъэнэхъыжьым, зи адэ-анэ елъэстауэм, зи бзэ, зи хабзэ лъэныкъуэ езыгъэзым сыт хуэдэ щIэпхъаджэри къыпхуищIэфыну ялъытэри, апхуэдэхэм адыгэхэм я дзыхь ирагъэзыртэкъым. ЖаIэрт: «Бзаджэр уи цей къуащIэ къытетIысхьамэ, пыупщIи къэгъанэ». МафIэдз Сэрэбий и «Адыгэ хабзэ» тхылъым къитхыжащ.
Адыгский народ, в число которых входят современные адыгейцы, кабардинцы и черкесы, был в XVI – ХУ1П веках одним из самых крупных этнических общностей на Кавказе и оказывал большое и всестороннее влияние на окружающие народы. Автор фундаментальной двухтомной «Истории Кубанского казачьего войска» Ф. А. Щербина, хорошо знакомый с историей адыгов, писал: «Основной тон жизни закубанских народов давали черкесы, как преобладавшая по численности народность. Их обычаи и нравы были господствующими, их военный быт, и постоянная жажда борьбы и военных приключений отражались и на других национальностях». Современный же западный исследователь Пол Хенце считает, что «после грузин и армян черкесы подошли ближе всего, по сравнению с другими кавказскими народами, к формированию предпосылок национального единства».
Для правильного понимания различных аспектов исторического процесса, связанного с адыгами, необходимо представить их географическую локализацию в XVI-XVIII веках. Существующие специальные исследования, основанные на широком и разноплановом круге русских, западноевропейских и восточных источников, позволяют считать, что в исследуемый период состав различных адыгских этнических групп и занимаемая ими территория сохранялись в основном так, как их знают и источники начала XIX века.
Начиная от северо-западной оконечности гор Большого Кавказа адыги заселяли обширную территорию по обе стороны Главного хребта примерно на 275 км (считая по Водораздельному хребту с северо-запада на юго-восток), после чего их земли переходили уже исключительно на северные склоны Кавказского хребта, в бассейн Кубани, а потом Терека, простираясь на юго-восток еще примерно на 350 км. Один из лучших знатоков адыгской истории Хан-Гирей в работе «Записки о Черкесии» писал: «Черкеские земли простираются в длину с лишком на 600 верст, начиная от устья Кубани вверх по этой реке, а потом по Куме, Малке и Тереку до границ Малой Кабарды, которые простирались прежде до самого слияния Сунжи с рекой Тереком». Реки Кубань и Терек играли и играют главную роль в физико-географическом районировании Северо-Западного и Центрального Кавказа. С их склонов стекают огромное количество больших и малых рек, по которым легко ориентироваться при показе традиционных мест расселения адыгов.
Таким образом, территория, занятая адыгами, тянулась от границ Абхазии до низовьев реки Терек. Общая площадь, оставшаяся в распоряжении адыгов в первой половине XIX века, составляла 180 тыс. кв. км. С запада она ограничивалась Черноморским побережьем и еще в конце XVI века включала восточное побережье Азовского моря к юго-западу от устья Дона. Как северную границу исторические документы чаще указывают Кубань, хотя в разные периоды истории земли по правому берегу этой реки занимали отдельные этнические группы адыгов. На востоке крайние адыгские владения располагались южнее слияния реки Сунжи с Тереком по направлению к Каспию. На юге адыгские земли вплотную примыкали к Большому Кавказскому хребту. Анализ существующей специальной литературы позволяет сделать вывод, что общая этническая территории адыгов и ее внешние границы оставались в целом неизменными с конца XV до конца XVIII века.
Адыгская этнополитическая общность четко делилась на две группы: западную и восточную. Граница между Западной (Закубанской) и Восточной (Кабарда) Черкеси-ей проходила от Эльбруса на север по Пятигорью до верховьев Кумы. Источники XVI-XVIII веков позволяют выделить 18 субэтнических групп адыгов, из которых наиболее значительными были: «вольные черкесы» -шапсуги, натухайцы и абадзехи; «аристократические черкесы» – жанеевцы, шефаки (шегаки), бжедуги, темирго-евцы, хатукаевцы, егерукаевцы, адамиевцы, мамхеговцы, махоши, бесленеевцы и кабардинцы.
Кабардинцы, жившие в районе Пятигорья, междуречье Терека и Малки, а также по рекам Ваксан, Чегем, Черек, Урух, на правобережье Терека до реки Сунжи, составляли к XVI веку устойчивую этническую группу. Жанеевцы составляли две территориально независимые группы: Малая Жана была расположена к северо-западу от современного Туапсе, а Большая Жана, по сведениям Э. Чеяябш, занимала территорию «от Крыма до реки Абин». Шегаки («шефакийские черкесы») жили вблизи Анапы, у подножья Бешкуйских гор. На прибрежной полосе Черкесии проживали адамиевцы. Хатукаевцы располагались к востоку от Большой Жаны в земле «Хун-дуг» по рекам Абин, Иль и Абурган, Темиргоевцы занимали бассейн рек Пши и Шхагуаше (Белая). Ближайшую к Кабарде территорию документы обозначали как «Бесленей», и это княжество находилось в междуречье Лабы в верхнем течении Кубани.
Во внутренних границах различных субэтнических подразделений Западной Черкесии на протяжении рассматриваемого периода происходили определенные изменения социального и демографического характера, обусловленные миграциями. Последние могли быть следствием консолидации адыгского этноса, когда одни группы сливались с более крупными или, наоборот, крупное подразделение могло распадаться на несколько ветвей. На эти изменения очень часто влияли и внешние «вызовы», например, активная завоевательная политика соседнего Крымского ханства. Наглядным примером отмеченных процессов является резкое сокращение к началу XIX века численности жанеевцев, в последующем – их полное исчезновение. А они в конце XV- начале XVI века являлись одним из самых крупных адыгских народностей.
Известные специалистам на сегодняшний день отечественные и иностранные источники XVI-XVII веков не упоминают о «вольных», или «демократических» народностях абадзехов, шапсугов и натухайцев, которые в первой половине XIX века составляли 8/4 населения Западной Черкесии. В исторической литературе Е. П. Алексеевой было высказано предположение, что они тогда еще не сформировались окончательно в самостоятельные субэтнические группы. Е. Н. Кушева оспорила это суждение и показала, что указанные группы были известны русским и иностранным источникам с начала XVIII века. В них эти народности обозначились как «вольные черкесы» и в силу таких причин, как особенности общественно-политического строя (отсутствие княжеского правления) и проживание в «крепких гористых местах», были независимы и не находились в сфере влияния Крыма, а тем более России.
По свидетельству источников и специальной литературы, адыгская общность была открытой по сравнению с другими на Кавказе и отличалась проницаемостью культурно-языковых границ для демографического обмена и межэтнических социальных связей. Благодаря этому в разные периоды истории адыгская среда аккумулировала и растворила в себе представителей самых различных этносов, среди которых были как близкородственные по языку абазины, так и совершенно далекие в лингвистическом плане тюркоязычные ногайцы и кумыки, армяне, калмыки и т. д.
Демографические процессы, связанные с историей адыгского населения в прошлом, совершенно не изучены наукой.
В исторической литературе ставился лишь вопрос о численности адыгов накануне их массового переселения в Османскую Турцию, но и он, по существу, остается спорным. Такое состояние обусловлено, на наш взгляд, двумя обстоятельствами. Первое из них – это отсутствие прямых источниковых данных о важных демографических параметрах, с помощью которых можно определить динамику естественного движения адыгского населения (как рождаемость, смертность, брачность, соотношение полов и др.) для XVI-XVIII веков. Второе – это трудности, связанные с выработкой методики анализа тех косвенных и фрагментарных данных, которые бы дали возможность примерного установления динамики численности населения, раскрытия его структуры и изменений в размещении в исследуемый период.
Имеющиеся в нашем распоряжении отечественные и иностранные письменные источники позволяют выделить такие критерии, как то: а) тип семейной ячейки; б) количество выставляемого адыгами конного дворянского войска; в) численность крымских войск, участвовавших в походах на адыгские земли и размеры захватываемого ими полона, или «ясыря».
Специальные исследования показывают, что господствующим типом семейной ячейки у адыгов (как и других народов Северного Кавказа) в XVI – первой половине XIX века являлась большая патриархальная семья или семейная община, которая насчитывала от 20 до 100 человек. По свидетельству П. С. Потемкина, у кабардинцев «каждое семейство от прадеда и до позднего поколения живет нераздельно и пищу употребляет из одного котла и по сему самому здесь народ не говорит «сколько семей или дворов», но сколько «котлов». Т. А. Лапинский, живший долгое время среди западных адыгов, отмечал, что «в одном фамильном дворе (унэ) живут, кроме родителей, все их женатые и неженатые сыновья и незамужние дочери; такие семьи очень многочисленны, т. к. часто вместе живут несколько братьев со своими семействами; часто в одном унэ живет до 100 душ обоего пола». В документах встречаются указания на то или иное количество дворов в адыгских населенных пунктах. Учитывая специфику их семейного быта как семейная община, вряд ли при наших подсчетах будет правильным отождествление «двора» и « семьи ». Обычно на территории двора проживало несколько семей, а в усадьбах феодальных владельцев располагались и семьи прислуги. В исследовании X. М. Думанова читаем: «В подавляющем большинстве случаев в одном кабардинском дворе проживало несколько семейств. В частности, характерным явлением для кабардинских феодальных семей являлось то, что они вместе со своими крепостными крестьянами проживали в одном и том же дворе».
В описываемый период у адыгов не было регулярного войска и в случае военной необходимости обычно собиралась дворянская конница. Дворяне (уорки), посвящая всё свободное время военным упражнениям, в совершенстве владели военным ремеслом и образовывали особую военную касту. В Записке о Кабарде, составленной Коллегией иностранных дел в 1748 году, говорится, что у кабардинцев « -не в обыкновении употреблять своих подданных на войне, если же когда их и употребляют, то в самой крайности, что бывало весьма редко, да и токмо в пехотные полки, а не в конные, которые лично всегда они составляли сами». Данные о численности конного войска, соотносимые с удельным весом дворянского сословия в общей структуре населения конкретных адыгских народностей, позволяют выяснить примерную численность населения. При указанных выше методах подсчета адыгского населения обязательно необходим учет того урона, который имел место в ходе многочисленных нападений и походов крымских ханов, когда истреблялась живая сила и брался огромный полон.
Все это в совокупности позволяет составить самую примерную картину численности и динамики населения адыгских «аристократических» народностей.
В 1567 году крымский хан Магмет-Гирей, хвалясь в грамоте Ивану IV успехами своего набега на «кабардииских черкес», писал*, «…полону взяли больше двадцати тысяч».
Эта цифра говорит о многочисленности кабардинского населения в этот период. На 1640-е годы документы приводят данные о количестве «кабаков», т. е. населенных пунктов: « кабаков 112» (сюда не входят кабаки удельного княжества Клехстана в Малой Кабарде). Е. Н. Ку-шева считала эти данные очень заниженными. Более реальную картину народонаселения Кабарды дают документы XVIII века. По данным 1711 года кабардинцы могли выставить в течении суток 30 тыс. человек, половину которого составляла княжеско-дворянская конница. О 15-тысячной кабардинской коннице свидетельствует и документ 1755 года. Наиболее ранние переписи населения Кабарды, дошедшие до нас, относятся к 1825 году. Они дают самую заниженную картину структуры и численности населения, потому что вследствие чумы и военного завоевания Кабарды царизмом с конца XVIII века до 1822 года ее население сократилось в 10 раз. Таблицы, составленные по данным 1825 года, показывают, что в средней дворянской семье проживало свыше 5 человек. Значит, за 15 тыс. вооруженных дворян стояло 75-тысячное уоркское сословие по самым допустимым минимальным расчетам. По этим же таблицам удельный вес дворянства по отношению ко всему другому населению выступал как 1:4,68. Таким образом, по этим расчетам, всего кабардинского населения к середине XVIII века получается 351 тыс. Анализ материалов, характеризующих работу кабардинского сословно-представительно-го органа Хасэ, в котором участвовали все князья и дворяне – владельцы деревень Большой Кабарды от 31 октября 1753 года и 8 мая 1761 года, показывает, что право решающего голоса имела 7100 часть дворян Кабарды, а их всего насчитывалось 20 тыс. Использованная выше методика подсчета дает нам 100 тыс. людей мужского и женского пола дворянского сословия. С учетом его удельного веса население Кабарды могло составлять до 450 тыс. человек.
Определенные данные имеются о количестве населенных пунктов и располагавшихся там дворов. В 1729 году в Большой Кабарде был убит крымский султан Бахты-Гирей. За его кровь крымский хан потребовал с кабардинцев «1700 ясырей (по одному с пяти дворов)». Следовательно, в Большой Кабарде насчитывалось в первой трети XVIII века 8500 дворов. Если население Малой Кабарды взять за половину от указанной цифры, то во всей Кабарде имелась 1 тыс. дворов.
Князь Касай Атажукин в своем сообщении астраханскому губернатору в 1747 году писал, что в кабардинских дворах проживало «женска и мужска полу душ по 30-40 и 50…». Если мы возьмем самый нижний показатель (30 душ в одном дворе), то 13 тыс. дворам соответствует 390 тыс. человек.
Имеются отдельные данные о количестве дворов в кабардинских населенных пунктах. В документе, датированном 1752 годом, говорится: «от речки Кенжи до речки Шелухи верст с пять, а по ней кабаков три, в которых бывают дворов по 60-70 и 90». В другом документе за 1762 год речь идет о незаконном захвате князьями-Бекмурзиными «12 кабаков в коих де было дворов по 20—30 и 60». Получается, что в среднем в кабардинских населенных пунктах проживало до 2100 человек, если брать минимальные и средние показатели приведенных документов. По ландкарте 1744 года в Большой и Малой Кабарде имелись 122 деревни. По другим источникам их было значительно больше. Если количество дворов в среднем населенном пункте брать как 60, а во дворе в среднем проживало 50 человек, то в 122 деревнях Кабарды к середине XVIII века могло проживать 366 тыс. человек.
Таким образом, по нашим расчетам численность населения Кабарды на протяжении XVIII века колебалось от 350 тыс. и выше.
В силу чрезвычайной консервативности семейного и военного быта адыгов, использованная методика анализа применима и для других «аристократических» адыгских народностей. По ним, к нашему сожалению, состояние источников носит более ограниченный характер, потому мы будем вынуждены пользоваться в сопоставительном плане и материалами, относящимися к первой половине XIX века.
Самый ранний документ, в котором содержится интересующий нас материал, датируется августом 1555 года. В памятке гонцу в Литву Савлуку Турпееву царское правительство предписывало рассказать о приезде черкесского посольства (от жанеевцев и бесланеевцах. – К. Д.) и об их челобитье: «чтобы их государь со всею землею взял за себя и дань на них наложил имати на всякий год по тысячи аргамаков, да ходити князем их на всякие государевы службы, а с ними людем их быти на войну по двадцать тысяч». Известие о 20-тысячном войске Е. Н. Ку-шева считала преувеличением, допущенном в дипломатическом документе. Однако источники XVII века позволяют говорить об этой цифре как реальной. В данном случае мы пользуемся выдающимся трудом турецкого автора Эвлия Челяби «Книга путешествия», который получил самую высокую оценку в отечественном кавказоведении и востоковедении. И. Б. Греков убедительно показал, что Челяби участвовал в многочисленных военных кампаниях Турции и Крыма (с начала 40-х и до конца 60-х годов XVII века) в роли не простого воина, а многоопытного военно-политического наблюдателя, имел широкий круг интересов и обязанностей: от инспекции укрепленных районов до политической разведки и ответственных дипломатических переговоров. Он абсолютно прав, что сочинение Челяби первоначально создавалось ради совершенно определенных политических целей, как сбор сведений военно-стратегического характера, выявление общей расстановки сил в том или ином регионе, оценка обороноспособности той или иной страны и т. д. В свете этого к сведениям Э. Челяби относительно количества деревень или выставляемого различными западноадыгскими народностями конного войска можно относиться как вполне репрезентативным. Турецкий автор считал, что в период пребывания его в Западной Черкесии ( 1666) такие группы, как жанеевцы, бес-ланеевцы, темиргоевцы, бжедуги, хатукаевцы и шегаки, вместе могут выставить 33-тысячное конное войско (в том числе жанеевцы – 13 тыс., бесланеевцы – 5 тыс.). Указанной дворянской коннице могло соответствовать население в 759 тыс. человек обоего пола. Через неполные 100 лет довольно серьезный статистический материал по Крымскому ханству и Западной Черкесии собрал в 1750-х годах К. Пейсонель. Он считал, что западные адыги «вместе взятые легко могут выставить 100 тыс. людей и гораздо больше в случае необходимости». В работе известного западного историка А. Беннигсена содержится оценка, которую давала служба великого визиря Османской Турции в 1785 году относительно военной и политической картины народов Северного Кавказа (читай Северо-Западный Кавказ. – К. Д. ) как могущих выставить до 100 тыс. человек. Если половину указанного войска считать дворянской конницей в 50 тыс. человек (а по различным источникам ее было значительно больше), то ей могло по самым минимальным подсчетам соответствовать население в 1 млн 250 тыс. человек к середине XVIII века.
Из многочисленных авторов первой половины XIX века более достоверными считаются сведения по Западной Черкесии, приводимые Г. В. Новицким (1 082 200 человек), Т. Ленинским (1,5 млн человек), офицерами, которые собирали свой материал непосредственно среди адыгов и руководствовались профессиональной заинтересованностью.
Из дореволюционных историков интересно мнение Ф. А. Щербины, который полагал, что «черкесов было больше чем сколько показано у Новицкого». Н. Дьячков-Тарасов, автор не утратившей своей значимости работы «Черноморская кордонная, Черноморская береговая линии и правый фланг Кавказа перед Восточною войною 1853 года», считал: «…по имеющимся официальным сведениям, собранным по распоряжению князя Паскевича в 1830 году, всего перечисленного выше населения горцев (адыгов. – К. Д.) было до 1 млн 700 тыс. и будто эти горцы могли выставить до 250 тыс. вооруженных людей». В новейшем исследовании А. X. Бижева, где дан тщательный анализ всех материалов по первой половине XIX века, говорится, что «можно согласиться с теми данными, которыми располагал фельдмаршал Паскевич: 1,7 млн».
Раз большая группа авторов XIX века и историков новейшего времени считают, что в период кровавых событий Кавказской войны и трагедии геноцида население Западной Черкесии составляло от 1,5 до 1,7 млн человек, то к середине XVIII века его, наверное, было не меньше 1 млн.
В XVI-XVIII веках адыгские равнины и предгорья были густо заселены. Пустопорожних земель у адыгов не было, но особенности хозяйствования и постоянная внешняя угроза способствовали выработке своеобразной, в тоже время практичной системы землепользования: часть земель использовалась для распашки, а другая под пастбища, третья служила убежищем во время нападений врагов и феодальных междоусобиц. Встречающиеся в документах XVI-XVII веков сообщения о «кочевьях» кабардинцев нельзя понимать, по справедливому замечанию Е. Н. Кушевой, в буквальном смысле.
Тем более, что право переселения князей и первосте-пенных дворян традиционно ограничивалось территорией сравнительно небольших уделов и фамильных владений. Так, район Пятигорья считался традиционным центром кабардинских земель, хотя в отдельные периоды источники не фиксируют здесь постоянных населенных пунктов. Это объясняется близостью выхода к степи и опасностью нападений крымцев, ногайцев Малой Орды, а с 30-х годов XVII века и калмыков, что вынуждало население держаться ближе к горам. Земельное «утеснение», имевшее место у адыгов, свидетельствует о большой плотности населения. Когда в 1769 году русское правительство решило переселить из-за Кубани в Кабарду 100 абазинских дворов, принявших русское подданство, военное командование столкнулось с трудностями в их размещении. Посланный для решения вопроса капитан М. Гастоти, в рапорте главнокомандующему, отмечал: «По осмотре моем оказалось, что все лежащие около Кабарды, способные к поселению мест, так равно и в Кашкатавском ущелье и по рекам Чегему, Череку и Урефу и около тех рек и урочищ как то и на приложенной при сем карте значит, заняты зелением Большой и Малой Кабарды народа, почему к поселению других народов удобных мест совсем не отыскалось». Именно из-за высокой плотности населения и рехватки земель возникали часто феодальные междоусо-эицы в адыгских княжествах.
По сравнению с другими регионами, можно говорить о благоприятной среде обитания (побережье Черного моря, равнины и предгорья Северо-Западного и Центрального Кавказа, богатые пастбищами и удобными для хлебопашества землями) и связанной с ней экономической базой, которые благоприятствовали естественному воспроизводству адыгского населения. Средневековые авторы постоянно подчеркивали, что на продолжительность жизни адыгов влияют здоровое, но одновременно умеренное питание, высокий уровень гигиены, особое внимание в традиционном укладе жизни физическому и трудовому воспитанию подрастающего поколения. Упомянутый выше современный западный исследователь П. Хенпе обращает внимание даже на характер адыгских жилищ: «Население жило не в укрепленных селениях с каменными башнями, подобно жителям Восточного Кавказа; обычными были изолированные хутора, часто окруженные садами и ореховыми рощами. Черкесы редко строили из камня, предпочитая древесину. Для тех времен состояние здоровья было хорошим и обычно существовал избыток населения».
Вместе с тем необходимо отметить, что «голодные» и неурожайные годы, различные стихийные бедствия, как эпидемии («моровое поветрие»), опустошительные войны, оказывали влияние на демографический рост адыгов. Например, в 1590 году кабардинские князья отписали в Москву о суровой зиме; в начале XVII века (1606—1608) вследствие неурожая на Северном Кавказе был голод; в июле 1737 года подполковник Р. Шейдяков доносил в Петербург, что «имеется в Кабарде великое моровое поветрие»; в 1749 году сообщение дворянина А- Киреева, что «в Крыму, Кефе и на Кубани в Темрюке, и в Тамани немалая повет-ренная болезнь». Особенно чувствительными были частые нападения на адыгские земли крымских ханов. Не проходило года, чтобы крымцы не совершали набеги или крупные походы на адыгские княжества. Численность нападавших отрядов была различной – от нескольких тысяч до 40 тыс. и более. Невозможно установить точное количество погибших, а также захваченного крымцами «ясыря». Но бесспорно одно, что в результате крымского фактора адыги теряли большое количество трудоспособного населения, что отрицательно сказывалось на росте народонаселения.
Приведенные материалы, хотя и дают нам только приблизительные сведения о численности и естественном движении населения, позволяют говорить об устойчивом демографическом состоянии адыгских народностей с XVI по конец XVIII века.
Министерство образования РФ
КБГСХА Кафедра истории Отечества.
Реферат
по истории и культуре народов
Северного Кавказа. Тема:
“Свадебный этикет
и ритуал адыгов”. Выполнил: Проверил:
г. Нальчик 2002 г. Содержание. 1. Введение. (Адыгская свадьба)…………………………………………….3 2. Сватовство (лъыхъу)…………………………………………………………..4 3. Смотр дома (унаплъэ)………………………………………………………….5 4. Регистрация брака (нэчыхьытх)…………………………………………6 5. Поездка за калымом (уэсэIых)…………………………………………….7 6. Привоз невесты (нысашэ)………………………………………………….10 7. Новобрачная в “чужом доме”(тешэ)…………………………………13 8. Ввод молодой в “большой дом”(унэишэ)………………………….14 9. Литература………………………………………………………………………..15 1. Введение.
Много интересного и занятного в хабзэ, в обычаях и традициях народов, в том числе и в свадебных обрядах. Что такое свадьба? Как она стала таковой? Для того чтобы двое молодых людей объединили свою жизнь, имели детей, продолжали род человеческий, их родные, свойственники, знакомые собираются, организуют торжества, выполняют достаточно обременительные, трудоёмкие дела, а также определённые событием формальности, находят всё то, чего у них нет, желая пышнее, торжественнее, как можно лучше устроить всё, что связано с женитьбой сына или замужеством дочери. Почему? Не лишнее ли всё это? Обязательно ли соблюдать все условия?
Думать таким образом о свадьбе негоже, потому что люди это осудят, мало того – посчитают безнравственным поступком, нарушением хабзэ с вытекающими отсюда последствиями. Пока есть человек, пока существует семья, свадьба бессмертна, ибо она – основа жизни рода, начало новой семьи, часть бытия. Более того, свадьба – это один из основных ритуалов в любой национальной культуре, своеобразное зеркало, в котором отражаются многие стороны этнической сути народа, его истории.
Как было замечено, хабзэ, в том числе и свадебные ритуалы, не придуманы за уютным столом в тиши кабинета, не утверждены всенародным голосованием. Они – результат поиска не одного поколения, на них – зарубки далёкого прошлого, отметены социальных, экономических, формационных перипетий, через которые прошёл народ. О тои свидетельствует каждый эпизод, каждая деталь свадебного обряда. Прежде чем сделаться частью обычая, он имел реальную, магическую, религиозную основу.
Исходя из этого, адыгская свадьба стала иметь следующую структуру: сватовство, смотр дома, регистрация брака, поездка за калымом, привоз невесты, определение молодой в “чужом доме”, ввод молодой в “большой дом”, побег старухи, возвращение молодого в родной дом, малый повторный ввод невесты в “большой дом”, танец столика, вторичный привод молодого, девичий стол, кружение чашки и др.
Адыгская свадьба была красива и поучительна тогда. Когда с согласия заинтересованных сторон и лиц она проходила с соблюдением всех хабзэ. Она начиналась с взаимной любви молодых и заканчивалась одобрением этого высокого человеческого чувства старшими. Всё, что предпринималось на такой свадьбе, являлось гарантом создания крепкой, удачливой семьи, в которой царило бы согласие и росли счастливые дети. 2. Сватовство (лъыхъу).
Лъыхъу – буквально означает “поиск”. Прежде чем говорить о сватовстве, надо заметить, что все вышесказанные компоненты адыгской свадьбы, кроме лъыхъу, относятся к периоду, когда в семье стали главенствовать мужчины, то есть к так называемому патриархату. Однако лъыхъу, следует думать, имел место, видимо, и в те далёкие времена, когда род был материнским. Говоря иначе, поисками жениха занимались девушки, они решали. Какого молодого человека приводить в свой род. Родословие их детей шло по материнской линии. Это подтверждается примерами из древней истории многих народов.
Таким образом, лъыхъу стал компонентом адыгской традиционной свадьбы, и от девушек он, видимо, перешёл к парням, вернее к его фамилии. Если умыкание было никак не приемлемым хабзэ для адыгов, то большим проявлением адыгагъэ и намыс считалось, когда родные молодого человека, узнав о его избраннице, посылали к его родителям сватов. В нём участвовали только старшие роднящихся сторон через вторых лиц фамилии. Естественно, что все начиналось и исходило от молодых. Они знакомились на каких-то торжествах, узнавали друг друга, влюблялись, обменивались небольшими подарками. Пока парень не получал последнее, о женитьбе не могло быть и разговора. Да и после этого девушка не сразу давала своё согласие выйти замуж. Однако, спустя некоторое время, девушка как бы между прочим, вроде бы не придавая этому большого значения, говорила жениху, что он может прислать сватов к её родным. Что это означало, было ясно, и парень через друга или зятя извещал родителей о своём намерении и избраннице. Так начинались свадебные хлопоты.
Для адыгов никогда труда не стоило определить, что пришли сваты за их дочерью. Согласно хабзэ, войдя во двор и спешившись, они определяли лошадей у коновязи, но не направлялись ни в кунацкую, ни в дом, а становились где-нибудь под навесом или же в то место, где обычно рубят дрова. Кто-либо из хозяев, заметив их, естественно догадывался, что это не обычные гости, о чём сообщал старшим в доме.
Навстречу сватам выходил взрослый мужчина: брат девушки, её дядя или же сосед. Старший сватов, поздоровавшись с ним за руку, спрашивал о самочувствии, житье-бытье. Затем хозяин приглашал их в дом словом “фыкъеблагъэ” (добро пожаловать), на что без лишних комментариев сват отвечал, что они пришли, если род не возражает, с желанием быть гостями и родственниками. После этого вышедший встречать возвращается в дом известить о намерениях гостей.
Хозяева могли ответить: “Посоветуемся, наведайте в такой-то день”, “Такой-то старший рода отсутствует” и т. д. При третьем визите, если сторона девушки принимала такое родство, гостей приглашали в дом и для них накрывали стол на скорую руку, не особенно хлопоча, то есть не далая никакого жертвоприношения, обязательного хабзэ ля гостей. 3. Осмотр дома (унаплъэ).
Осмотреть дом старшие и родители девушки доверяли двум-трём мужчинам, которые пользовались уважением, отличались своей честностью и правдивостью. Не обязательно, чтобы они состояли в родстве с фамилией девушки. Смотрители не скрывали ни своих целей, ни намерений. Родители жениха были бы ради пригласить их и угостить. Однако, поблагодарив хозяев, они скрупулёзно осматривали всё: дом снаружи и внутри, двор, хозяйственные постройки, огород, живность и пр. Более того, обращали внимание на то, как жирна их собака, сухожилисты волы, как к ним относятся соседи, каким авторитетом пользуются их старшие, какие манеры поведения у будущей свекрови, какие запасы у семьи, чьими снохами являются их дочери, насколько гладки ручки их вил, остры топоры и т. д.
Если после всего этого старший из смотрителей поворачивался и уходил со двора, молодой и его родные не могли рассчитывать на успех. Было ясно, что он скажет по возвращении: они вам не чета, вашей дочери они не смогут обеспечить сносную жизнь. Но если он, прощаясь, подавал руку хозяевам и говорил, что их уполномочили “посмотреть дом” такие-то и они могут у них ещё раз справиться о деле, довольная сторона жениха приглашала смотрителей в дом, накрывала стол. Более зажиточные делали жертвоприношения в честь гостей, но обычно обходились курятиной или индюшатиной. Поднимали бокал махъсымэ за благополучное родство. Дня через два или три после отъезда унаплъэ родственники жениха с небольшими, чисто символическими подарками и фэнд (пищей всухомятку и кувшинчиком махъсымэ, чтобы с пустыми руками не идти к будущим родственникам) наведывались к родителям девушки, уверенные в том, что теперь им не дадут от ворот поворот. Разумеется, что всё происходило с полного согласия молодых, мнение которых старшие узнавали через их друзей, младших членов семейств.
Обычай “смотрины дома” главным образом действовал среди крестьян, свободных тхокотлов. К князям и уоркам посылать проверить, как они живут, не было никакой необходимости. Они это могли воспринять даже как оскорбление, потому что считали, что у них всегда будет на что содержать и чем ублажать свою невестку, лишь бы она была красива и воспитана по принципам адыгэ хабзэ.
Надо заметить, что многим, не близко знакомым с адыгэ хабзэ, психологически трудно уяснить отдельные его положения и принципы. Чтобы понять адыгов и их адыгэ хабзэ, надо проникнуть им. Когда после унаплъэ сторона жениха наведывалась к родителям девушки, их угощали, но без особого размаха и без какой-либо торжественности, танцев, веселья. Тут же будущие родственники договаривались относительно нэчыхьытх – религиозного оформления брака. 4. Регистрация брака (нэчыхьытх).
Как стало ясно, понятие “наках” в адыгский язык вошло из арабского и, соединившись с исконно адыгским словом “тхын” (писать), образовало термин “нэчыхьытх”. И в самом деле, в прошлом брачные условия оформлялись по-мусульмански служителем ислама (ефэнды) письменно. Такой документ оставался в ломе родителей невесты. По сведениям женщин-информаторов, в брачном контракте специально оговаривалось, к примеру, какими будут – восьмиконечными или другими – погоны на праздничном костюме невесты, будут ли они с цепочками – балаболками, сколько будет желудоподобных золотых подвесок по обе стороны груди и т. д. Обычно женская свадебная одежда шилась из дорогой порчи красного, фиолотового, лилового и других “богатых” цветов с одной или тремя парами подвесок по обеим сторонам груди. Княжеских и богатых уоркских дочерей удовлетворяли только костюмы с большими звёздами-погонами на плечах и тремя парами подвесок на груди.
При оформлении регистрационного брака, кроме ефэнды и доверенных девушки и парня, присутствовали и свидетели. Все они должны были быть обязательно в шапках. Надо заметить, что вообще у мусульман брак заключали доверенный девушки и сам жених с благословения служителя культа. Они все сидели на полу. В этой связи следует думать, что другие свидетели на адыгской свадьбе и также то, что все они должны были быть в шапках и стоять при совершении обряда, являются реликтами традиционной адыгской свадьбы. Нэчыхьытх, как правило, происходил в доме родителей невесты, куда приезжали двое-трое мужчин со стороны жениха. Он не отличался особенной торжественностью. Не устраивались ни танцы, ни какое-либо другое веселье. Правда, после оформления брака накрывали стол, произносили тосты за счастливое породнение, за молодых.
Во время регистрации брака ефэнды осведомлялся у доверенных (уэчыл) молодых, не передумали ли они, согласны ли их подопечные стать мужем и женой. Когда доверенные (сначала девушки, а потом парня) подтверждали решение молодых, они, доверенные, в шапках (как и все остальные) становились друг против друга, протянув правые руки. Ладони их рук едва касались друг друга, однако при этом большие пальцы доверенных упирались как можно плотнее один в другой на одинаковом уровне. При таком положении нельзя было сгибать другие пальцы, обхватывая ими руку партнёра. За этим следил ефэнды, который в свою очередь обхватывал правой рукой большие пальцы доверенных сверху.
После этого ефэнды трижды произносил молитву, спрашивая каждый раз доверенных по очереди: “Отдаёшь?” или “Женишь?” Доверенные отвечали: “Отдал”, “Женил”. Затем духовный служитель снова читал молитву, которую заключал словом “аминь”, и все присутствовавшие делали дыуа, воздев руки к Всевышнему. Представители жениха уплачивали ефэнды небольшую сумму за оформление брака. При этом регистрировавший брак ефэнды ни с кем не делил эту плату.
Казалось бы, этот метод регистрации мало чем отличался от общемусульманского оформления брака. Однако при более внимательном рассмотрении имелись и различия. Во-первых, на адыгской регистрации не было ни невесты, ни жениха. Во-вторых, все присутствовавшие надевали шапки, что не обязательно для других мусульман. В-третьих, обряд совершали стоя, тогда как в арабских странах присутствующие сидят, и, в-четвёртых, мусульманская регистрация совершалась между женихом и доверенными девушки без посторонних свидетелей.
Таким, образом можно предположить, что, хотя нэчыхьытх стал проходить по мусульманским правилам, в нём сохранились и древние хабзэ. Однако, к сожалению, ни в письменных источниках, ни в сведениях информаторов не упоминается о том, как заключался брак по-адыгски. 5. Поездка за калымом (уасэIых).
Итак, нэчыхьытх и уасэIых были самостоятельными обрядами. Первый совершался в доме родителей девушки, второй проходил у родных молодого человека. Ясно, что брак не мог быть оформлен без обоюдного согласования условий калыма. Но после заключения контракта между сторонами обговаривалась точная дата, когда родственники невесты смогут приехать за калымом, потому что в этот день весь скот семьи жениха не выгоняли на пастбище, а оставался в хлеву.
В прежние времена, вплоть до конца XIX века, калым состоял в основном из крупного рогатого скота и одной лошади. Калым (уасэ – букв.: цена) определяли в зависимости от сословно-классового происхождения, её родственников, их родовитости и т. д.
На свадьбе, в том числе и уасэIых, пили махъсымэ. Махъсымэ было добротным напитком из пшенной муки, мёда и ячменного солода. Оно, можно сказать, ни чем не вредило здоровью человека.
От того, какие гости у адыгов зависели способы сервировки стола и очерёдность подачи блюд. Для уасэIых, например, после встречи гостей сначала приносили какую-то скудную закуску, приготовленную на скорую руку, и махъсымэ. Под различными предлогами приглашали гостей пить махъсымэ: за их приезд, за старших, за знакомство, за родство, за молодых, чтобы согреться и т. д. Тост следовал за тостом. Конечно, знавшие об этих хитростях гости старались не попадаться на крючок, отшучивались, отнекивались, благодарили гостеприимных хозяев, вели себя благоразумно, как советовали старшие, которые направили их сюда. К тому же они – уасэIых, особо “наседать” на себя не должны позволять. Они могут, отказавшись от всякого угощения, направится в хлев, выбрать всё, за чем приехали, и распрощаться с хозяевами. Поэтому в таких случаях требовалась “тонкая дипломатия”.
Исходя из этого, за стол сажали со стороны жениха умеющих организовать компанию, остроумных, знающих адыгэ хабзэ во всех подробностях мужчин. Тхамадой торжества мог быть близкий друг старшего в доме жениха или же родственник, но ни в коем случае не кто-либо из членов семьи. Потому что тхамада, ведя стол, должен был произнести тосты за счастье, за благополучие дома, где происходит свадьба. А член семьи, по адыгэ хабзэ, не мог говорить благопожелания, адресованные самому же себе, своей семье. За столом не было места ни для отца молодого, ни для дядьев по отцовской линии, ни даже для деда. И тут считалось, что им непристойно выслушивать лестные, хвалебные слова, которые будут сказаны за столом по поводу их успехов, человечности, адыгагъэ и т. д.
Над свадебным столом царила атмосфера возвышенности, искренного хабзэ. У гостей, приехавших на уасэIых, был свой щхьэгъэрыт – молодой человек, который, сколько бы часов ни длилось застолье, не садился. Со стороны хозяев тоже выделялся бгъуэщIэс, обслуживающий стол. Если ему требовалось что-нибудь для стола, он имел помощников, которые находились неподалёку за дверью, на виду.
Адыги на свадьбах и других торжествах пили только только из общей большой чаши (фалъэ), которая обходила круг. За таким столом никогда не пользовались ни рогом для питья, ни какой-нибудь иной посудой.
Когда адыги обходились традиционными низкими столиками (Iэнэ) на трёх ножках, столик тхамады хозяев ставился в самый дальний угол от двери и, сидя за ним, он встречал гостей, если, конечно, ждали последних, чтобы не вводить их в пустое помещение. Кстати сказать, за адыгским низким столиком неудобно было сидеть развалившись, небрежно, на него даже при желании невозможно облокотиться. Поэтому, надо думать, он действовал на человека, сидящего за ним, мобилизующе и дисциплинирующе.
Торжественным столом руководил и заправлял старший из хозяев. Он же являлся тхамадой. Это происходило во всех случаях, включая и уасэIых. Таково было хабзэ. Приехавших за калымом старались напоить допьяна. Эту цель преследовал как тхамада, так и другие бысым (хозяева), сидевшие за столом. Естественно, что гости придерживались иного, противоположного мнения. Поэтому в компании верховенствовали острословие, шутки, знание и соблюдение адыгэ хабзэ. В самом деле, адыгские обрядовые торжества были не столько местом, где наедались и напивались, сколько своеобразной школой, где учились хабзэ и адыгагъэ. На какие бы уловки и хитрости не шли бысым во время уасэIых, никто не мог гостей заставлять. Каждый пил столько, сколько хотел.
В былые века свадебные обряды, в том числе и уасэIых, происходили только днём. Участники уасэIых, посидев определённое время, изъявляли желание развеяться, потанцевать. Если они были из числа гостей со стороны невесты, то им добро давал их старший, остальным же – тхамада стола. Разгоряченные добрым махъсымэ молодые люди и мужчины умели веселиться. Члены уасэIых вели себя свободно, танцевали азартно. Не напрасно в языке адыгов осталось выражение: “Танцует, словно приехавший за калымом”. Не всякая девушка могла стать их партнёршей. В танце делали стремительные своеобразные па, старались плечом задеть плечо, грудь девицы, толкнуть её, неожиданно, выкинув какое-то обманное движение, заключить в свои объятия зазевавшуюся красавицу. Но и последняя была не промах. Она, воспользовавшись какой-нибудь оплошностью кавалера, могла, быстро танцуя, запросто обойти его вокруг, что являлось позором любого парня.
Сколько сидеть за столом, сколько танцевать и веселиться молодым, решал старший из гостей. Если он считал, что им торопиться не стоит, то и танцевали, и шутили, и развлекались вдоволь. Однако, как уже сказано, хозяевам было выгодно, чтоб гости выпили больше, не отвлекаясь. Поэтому их старались завести в дом и усадить за стол.
Время, сколько сидеть уасэIых, определял старший из гостей. Об этом он неоднократно намекал тхамаде стола. Однако последний делал вид, что не расслышал, отвлекался и т. д. требования повторялись в различных вежливых формах. Неприличным считалось, если тхамада сразу же откликался и исполнял желания гостей. Это означало бы, что ему надоели гости, что он их выгоняет. Поэтому тхамада придумывал различные причины: мол, есть хабзэ, погодите, всему свой срок, дайте насладиться вашей компанией, мясо жертвенной овцы ещё не сварилось и т. д. Но когда старший гость начинал упорно настаивать исполнить хабзэ, по велению тхамады в особой тарелке приносили сваренную правую половину головы жертвенного барана, отдельно престижные левую лопатку, бедренную часть или предплечье, крестовую часть позвоночника, пару-другую рёбер, тазовую кость – для старших, на небольших подносах – мясо для всех остальных. …
Разделавшись с жертвенной овцой и запив мясо шурпой, члены уасэIыхотправлялись в хлев отобрать обусловленное количество скота. Как уже говорилось, в этот день животных не выгоняли на пастьбу. Если не набирали нужного количества упитанных, справных животных, они вместо одной головы требовали две. Таким образом завладев калымом, старшие поручали одному-двум молодым людям гнать животных не торопясь, давая им попастись, а сами отправлялись во двор родителей жениха, давая понять, что они не торопятся и покажут как умеют танцевать.
Вот тут-то и начинались настоящие уасэIых къафэкIэ. И хорошо, если веселье было искренним и завершалось благополучно… 6. Привоз невесты (нысашэ).
После оформления религиозного брака в доме родителей девушки и поездки за калымом то, что та или иная семья выдаёт свою дочь замуж, не составляло уже никакой тайны, и все с нетерпением ожидали, спрашивали и уточняли, когда же сторона жениха приедет за невестой. В этом нет никакого преувеличения. Жизнь в прошлом поистине была “для веселья мало оборудована”, и свадьбы являлись желанными не только потому, что образовывались новые семьи, но и потому, что старикам на них можно развеяться, блеснуть своей мудростью, потанцевать, продемонстрировать свою красоту, привлекательность, ловкость, удаль и т. д.
Свадьба – это место, где можно на людей посмотреть и себя показать.
Собственно, по-настоящему адыгская традиционная свадьба начиналась с нысашэ (поездки и привоза невесты). Это целый цикл обрядов, обычаев, ритуалов. Если не случалось несчастья, какого-то горя с той или иной стороны, обряд не откладывали. Обычно свадьбы (нысашэ) происходили в осенний период года, когда созвездие Вагоба находилось в кронах деревьев, т. е. Примерно спустя месяц после осеннего равноденствия. В это время, по народным приметам, устанавливалась сухая, прекрасная погода, было тепло, так что танцы, веселья и игры раздольно и с размахом устраивались под открыты небом. Немаловажным конечно же являлось завершение полевых работ. Изобилие, подросший молодняк воодушевляли людей.
За невестой отправляли в светлое время дня, с четверга на пятницу. Старший фамилии объявлял о торжестве родственникам, свойственникам, соседям, жителям села, своим друзьям заранее. Оно начиналось с “фызышэ ефэ” (застолье едущих за невестой). На него приглашались уважаемые мужчины не через кого-то, а с персональной просьбой от имени старшего. Приходили седобородые старики, но большинство составляли мужчины зрелых лет и молодые люди – отличные наездники, хорошо знающие хабзэ, надёжные во всех отношениях.
“Застолье едущих за невесткой” – громко сказано. На нём не было особо пышного угощения. Накрывали довольно скромно стол, чтобы провозгласить один-два тоста в честь предстоящих радостей. Главным являлось то, как лучше организовать торжества, а самым важным – выбор старшего. Затем распределяли обязанности и других едущих за невестой, чтобы избежать любые возможные недоразумения. Быть отобранными фызышэ шу (всадники, которые сопровождают повозку с невестой), мужчины и молодые люди считали за честь оказанное им доверие. Они делали складчину, т. е. Собирали небольшие деньги для исполнения разных обрядов.
Всадники не просто сопровождали свадебный кортеж: им приходилось преодолевать различные препятствия и испытания, показывать свою ловкость и бесстрашие. Помимо всего, они должны хорошо стрелять “по летящей мишени”, вести борьбу как с конными, так и с пешими, уметь петь песни и т. д. Словом, это было ответственно и опасно.
Так вот, если у отправляющихся за невестой – уважаемый тхамада, которого слушали все, если они помнили о том, как бы не нарушить хабзэ и не поставить в неловкое положение своего старшего и тех, кто остался дома, каждый старался вести себя подобающим образом. Как уже сказано, в фызышэ шу (всадники) брали не всякого. Это было и почётно, и ответственно. В то же время они должны были уметь шутить и понимать шутку, не забывая о своём достоинстве, не роняя его и не пасуя ни перед какими трудностями. Всё это, естественно, мобилизировало и дисциплинировало молодых людей, способствовало воспитанию смелых и ловких джигитов.
И этого мало. Сопровождающие свадебный кортеж должны уметь хорошо петь, не надеясь на других, быть готовыми ко всяким неожиданностям. Однако не любому дано одновременно и виртуозно танцевать, и мастерски развлекать компанию, и обладать красивым голосом. Всё это тоже учитывалось. А когда устраивались игры “конные и пешие”, “унос шапки” и другие, тут уже никто не мог дать себе поблажку, струсить, отступить.
В зависимости от сословного происхождения, состоятельности и уважения, которым пользовалась семья жениха, число всадников иногда достигало, по сведениям старожилов, слышавших об этом от родителей и прочих, ста и более. В пути они следовали за повозкой, в которой должны были привести невесту. Они пели, джигитовали, устраивали борьбу конников, подбрасывали шапку зазевавшегося товарища вверх и стреляли по ней. Повозка была покрыта красным материалом шатерообразно. Под ним сидели сестра или родственница жениха и гармонистка. Вокруг них увивались и кружились джигиты, выделывая всевозможные упражнения на лошадях.
В тех случаях, когда свадебный кортеж переезжал через населённые пункты, всадники делились на две группы, одна из которых ехала за повозкой, другая – впереди. Такие предосторожности были вовсе не лишними. Жители этих сёл перегораживали улицы арбами, брёвнами, катками и т. д. Когда всадники расчищали дорога, на них налетали подростки и сельская молодёжь, выхватывая у верховых плётки, стремясь перерезать подпруги, стременные ремни и пр. Но самой заветной мечтой нападавших было сорвать с повозки красное покрывало. Большим позором для сопровождающих являлось, если они не смогли уберечь полотно. Более того, тогда они вынуждены были вернуться за новым покрывалом, потому что в открытую повозку им никто не отдаст свою дочь.
Помимо всего, женщины и девушки села выносили на улицу небольшие вещицы (кисеты, платочки), а также яйца и раскладывали по пути следования картежа. Всадники на всем скаку должны были их подобрать или разбить из ружей. Оставлять целыми яйца и неподобранные вещи на дороге не полагалось.
Трудность представлял въезд во двор родителей невесты. Всадников с кольями и дубинами встречали местные молодые люди и доставалось всем, кроме тхамады гостей, без разбора – животным и наездникам, а иных сбивали с лошадей. Но если кому-нибудь из всадников удавалось прорваться во двор, все успокаивались, и приехавших встречали по всем правилам гостеприимства.
Знающий хабзэ тхамада следил за тем, чтобы все обычаи были исполнены по порядку и своевременно. А в ото “все” входило немало. После одного-двух тостов за столом, старший гостей давал указание своим молодым людям приступить к обязанностям, обговоренным ещё до приезда.
Завершив все формальности, молодые люди сообщали своему тхамаде, что невеста готова отправиться в путь. Тогда старший гостей брал почётное блюдо “полголовы”, разламывал его по всем правилам этикета, раздавал кому что положено, говорил тост в честь этого хабзэ и породнившихся, желая всем счастья и здоровья. К этому моменту приносили горячую шурпу. Отведав её, гости вставали, чтобы поучаствовать в обряде вывода невесты из родительского дома.
Вывод невесты сопровождался красивой свадебной песней с замечательным припевом, которую исполняли мужчины. При выходе невесте не следует оглядываться, спотыкаться, порог надо переступать, не касаясь его, с правой ноги и т. д. Эти, казалось бы, малозначительные составляющие хабзэ были общеадыгскими, и им придавалось определённое значение для жизни молодой в новых условиях. Например, если учесть, что под порогом, как полагали адыги, могли иногда поселиться души умерших родных, то становится ясным, почему необходимо быть осторожным в таких случаях.
В повозку под непрекращающиеся песнопения садились слева от невесты гармонистка, а справа – девушка, которая приехала за новобрачной. Их в этот момент всадники плотно окружали, чтобы местные ребята не изорвали на них платья.
Сторона невесты вручала тхамаде всадников знамя (нып) красного цвета без какой-либо атрибутики. Оно символизировало девичью чистоту, невинность, воспитанность. Отныне её безопасность и честь в руках участников нысашэ со стороны жениха. Символом девственности являлся и красный материал на повозке, в которой повезут новобрачную.
Получив знамя, откупившись от стражей ворот, кортеж всё равно не выпускали на улицу. Местные ребята трижды пытались повозку с невестой развернуть во дворе против движения солнца (против часовой стрелки), а всадники оказывали сопротивление. Имелась дикая примета: если повозку удаётся развернуть, невеста будет верховенствовать в новой семье, и что самое нелепое – она переживёт своего мужа намного.
Когда от кортежа отставали местные и больше можно было не опасаться, всадники затягивали песню. Более шустрые опять же срывали шапки уже со своих товарищей, подбрасывали вверх, а другие, наезжая, стреляли по ним, разбивая их в клочья. Всадник, которому тхамада вручил знамя, пытался ускакать ото всех. Тому, кто его догнал, он без всякого сопротивления уступал знамя. Так испытывали резвость лошадей. Когда на пути встречался верховой или пеший, за ним устраивали погоню. Иногда встречным удавалось убежать, но чаще они быстро пробивались к повозке, где сидела невеста, и представлялись: “Я твой гость, милая невеста”. Этого было достаточно, чтобы их дальше не трогали. Верховой мог присоединиться к кавалькаде, нет – так его отпускали с миром. 7. Новобрачная в “чужом доме” (тешэ).
Этот обычай адыги соблюдали в прошлом достаточно строго. Молодую никогда не везли прямо в дом родителей жениха. Её определяли в “чужом доме”. Им обычно мог быть дом дяди новобрачного по матери, а впоследствии и другие.
Когда молодую привозили в “чужой дом”, её сопровождал хор как участников фызышэ шу (всадники), так и сельских ребят. Играли музыканты на национальной гармонике, на шичепшине, трещотках, стреляли из ружьев и пистолетов, хлопали в ладоши. В Малой Кабарде, когда невесту под руки вели женщина справа и девушка слева, молодые люди с размаху метали в землю кинжалы и начинали танцевать. Тут останавливали невесту, парни танцевали вокруг неё и кинжалов до тех пор, пока хозяйка дома не преподносила им чашу махъсымэ. Танцующих могло быть сколько угодно, но чашу им давали только одну. Правда, молодые люди это требовали два-три раза. Невесту вели дальше только тогда, когда парни вынимали из земли кинжалы.
Новобрачная находилась в “чужом доме” две, а то и более недель. Её регулярно навещали родственники новобрачного, его друзья, товарищи. Как правило, они при себе имели техьэпщIэ (подарок за то, чтобы войти в помещение, где находится молодая). Он состоял из небольших вещиц для самой виновницы торжества или парни давали деньги на сладости девушкам, находящимся с новобрачной. Такое хабзэ существует и сейчас.
В “чужом доме молодую” не только развлекали. Зачастую ей устраивали своеобразные испытания. К слову, в помещение, где находилась новобрачная, нарочно запускали сопливых мальчишек с грязными лицами, нерасчёсанных девочек. Если она их умывала, приводила в порядок, девочкам в косички вплетала ленты, всем, естественно, ото нравилось. О такой заботливости, между прочим, становилось известно и будущей свекрови. Когда же за новобрачной замечали, что она брезглива, нечутка, невнимательна, равнодушна, ей тактично советовали следить за своей репутацией, но иных испытаний не устраивали. 8. Ввод молодой в большой дом (унэишэ).
Самым значительным и красивым как по своей композиции, так и по иным параметрам, унэишэ являлось наиболее интересным и примечательным обрядом в адыгской свадьбе.
Во-первых, это торжество напоминало радостное событие в жизни единомышленников, благожелателей. Во-вторых, на обряд приглашались все многочисленные родственники, свойственники и друзья-товарищи. И если у гостей не было повода печалиться, они умели и веселиться, и развлекаться, и радоваться, и проявлять друг к другу адыгагъэ.
На унэишэ раньше стреляли из ружья холостыми патронами по той причине: “злые духи” боялись запаха серы. Стреляли также по дымоходным трубам, дабы туда, “не залезла нечисть”.
Под свадебную песню и игру на гармошке молодую, прежде чем ввести в “большой дом”, останавливали во дворе: тут ненадолго организовывались танцы. Затем песнопение возобновлялось. Перед тем как ввести в “большой дом”, молодую осыпали орехами, сладостями, монетами, которые азартно собирали детишки.
Переступив порог, новобрачная становилась на шкуру жертвенного животного. Считалось, молодая в доме будет иметь столько счастья и радости, сколько шерстинок на шкуре.
В “большой дом” новобрачную встречали пожилые и старших лет женщины за столом. Одна из женщин поднимала покрывало новобрачной, старухи и молодухи подходили к ней, поздравляли, обнимали. Но новобрачная сама стояла неподвижно, не обнимала и не подавала никому руки. Об и предупреждали её тогда, когда с оформлением наках она оставалась у родителей. Если новобрачная в этот момент здоровалась за руку, то это воспринималось как проявление своенравия, каприза, легкомыслия, как желание подчинить себе всех, верховодить в семье и т. д.
Когда приветствие заканчивалось, женщина, которая подняла покрывало, делала новобрачной IурыцIэлъ (мазала губы смесью свежетопленого масла и мёда). Молодая обязана проявлять осторожность: она ни в коем случае не должна облизывать губы. В противном случае это означало бы, что новобрачная обжора, объедала.
Пока всё это происходило, молодёжь устраивала во дворе танцы. Парни “ловили” замужних сестёр жениха и заставляли танцевать, за что с женщин требовали пхъужьыбжьэ (пхъужь – замужняя родственница, сестра, бжьэ — бокал).
После этих обрядов новобрачную в сопровождении свадебной песни, игры на гармошке, хлопая в ладоши и стреляя из ружей, выводили из большого дома.
Адыгская свадьба так же включала в себя множество других обрядов и ритуалов, таких как: “Побег старухи”, “Возвращение молодого”, “Взаимные визиты” и т. д. 9. Литература. 1. Мафедзев С. Х. Адыги. Обычаи, традиции (Адыгэ хабзэ) // Эль – фа, Нальчик, 2000 г. 2. Мамхегова Р. Очерки об адыгском этикете // Эльбрус, Нальчик, 1993 г. 3. Мафедзев С. Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. Нальчик, 1979 г. 4. Бгажиноков Б. Х. Мир культуры // Эльбрус, Нальчик, 1990 г.
«Хабзэр зэхалъхьэрэп, гъаш1эм къыхэк1ы» / «Законы не сочиняют, они рождаются жизнью»/ Адыгейская пословица.
«Адыгэ хабзэ» – неписанный моральный кодекс адыгов, включающий в себя обычаи, традиции, этикет и всю многовековую мудрость адыгского народа.
Жемчужины адыгейской этики, являющиеся базовыми принципами, на которых держатся адыгейские обычаи и традиции – это:
– ц1ыфыгъэ – человечность, готовность прийти на помощь, чуткость, деликатность и такт;
– напэ – честь;
– нэмыс – почтительность;
– акъыл – разум;
– л1ыгъэ – мужество.
Почитание старших. Только уважая старших можно самому достичь почёта и уважения в обществе.
Хьак1эщ «Три дня, три ночи с кунаками Его он хочет угощать» А.С.Пушкин.
Гость любой национальности и любого вероисповедания мог рассчитывать на одинаково радушный прием хозяина.
Законы гостеприимства. Традиции гостеприимства адыгов уходят в глубину тысячелетий и является одним из любимейших почитаемых в народе обычаев.
Почитание женщин.
Почитание женщин.
Мудрые адыги понимали, что от ума, доброты и мудрости женщины очень многое зависит в мире. Женщина воспитывает и мужчину и женщину, она – Мать человечества.
Аталычество. «Четырнадцати лет оставил он Края, где был воспитан и рождён, Чтоб знать законы и права чужие. М.Ю.Лермонтов.
Свадебные обряды «Любовь для неба и земли – святыня». М.Ю.Лермонтов.
Свадебные обряды, полные символического значения, устраивались, чтобы гарантировать прочность, счастье и пользу брака для народа
Традиции и обряды, связанные с рождением и воспитанием ребёнка в семье. Ничто не может сравниться с радостью появления на свет ребёнка.
Кушъэхапхэ в честь новорожденного ребенка устраивали через две недели после рождения ребенка, когда впервые укладывали его в колыбель.
«Узи, бзэджэ – наджи и1эр пэрэз!
Узи, бзэджэ – наджи и1эр отэт»
/ «И болезни и нечистая сила, что в нем пусть уйдет!
Болезни и нечистую силу, что в нем, мы тебе отдаем»/.
Нравы, традиции, обычаи адыгского народа несут добро, свет и любовь к людям, стремление сохранить нашу национальную культуру.
Живут адыги на земле людей.
Смеются солнцу. Добрых ждут дождей
Детей растят и собирают в путь,
Благословляя: «Человеком будь».
Благодаря своему географическому расположению на стыке континентов и своей уникальной и неповторимой природе Кавказ занял видное место в истории формирования человеческой цивилизации. Люди во имя обладания этой землей начали прибегать к захватническим войнам, сметая с исторической арены целые племена. И это неудивительно. Великолепная природа: цветущие долины и величественные горы, плодородные земли, прекрасные климатические условия, разнообразие растительного и животного мира богатство полезных ископаемых – всё это обусловило тяготение людей к этой земле. Подвергаясь постоянному давлению как с севера так и с юга древние предки современных адыгов (circassian) прошли долгий и очень сложный путь исторического развития.
В позднем палеолите (40-35 тыс. лет тому назад) формируется человек современного типа (кроманьонский человек). Эти люди уже значительно усовершенствовали технику изготовления каменных орудий: они становятся гораздо более разнообразными, иногда миниатюрными. Появляется метательное копье, что значительно повысило эффективность охоты. Зарождается искусство. Магическим целям служила наскальная живопись. На стены пещер смесью природной охры с животным клеем наносились изображения носорогов, мамонтов, лошадей и т.д.
В эпоху палеолита постепенно изменяются и формы человеческих сообществ. От первобытного человеческого стада – к родовому строю, который и возникает в позднем палеолите. Основной ячейкой человеческого общества становится родовая община, для которой характерна общая собственность на основные средства производства.
Переход к среднекаменному веку – мезолиту на территории Кавказа начался в XII-X тысячелетиях до н.э., а закончился в VII-V тысячелетиях до н.э. В это время человечество сделало много открытий. Важнейшим изобретением были лук и стрелы, что привело к возможности не загонной, а индивидуальной охоты, причем и на мелких животных. Были сделаны первые шаги в направлении скотоводства. Была приручена собака. Некоторые ученые предполагают, что в конце мезолита были приручены свиньи, козы и овцы. Скотоводство как вид хозяйственной деятельности сформировалось на Кавказе только в неолите, когда зародилось и земледелие. Переход к производящему хозяйству имеет такое необыкновенное значение для человечества и по масштабам каменного века произошел так быстро, что позволяет учённым говорить даже о неолитической «революции».
Расширяется и усовершенствуется ассортимент каменных орудий труда, но появляются и принципиально новые материалы. Так, в неолите было освоено изготовление керамики, ещё лепной без гончарного круга. Освоено было и ткачество. Изобретена лодка и было положено начало судоходству. В неолите родоплеменной строй достигает более высокой стадии развития – создаются крупные объединения родов – племена, появляется межплеменной обмен и межплеменные связи.
В бронзовом веке появляется металлургия. Сначала открыли самородную медь и научились холодной и горячей ковке; потом изобрели “костровую” выплавку меди из руд и появился первый горн, работавший на естественной тяге ветра, и, наконец, освоили плавку меди и медное литьё с помощью высокотемпературного горна искусственно созданным дутьём. Медный топор оказался эффективнее каменного в три раза, медный нож превышал производительность каменного в шесть – семь раз, медное сверло – в двадцать раз.
Следующий этап экономического развития – переход от меди к бронзам – сначала мышьяковым, потом оловянным, ознаменовавший начало бронзового века. Ранний бронзовый век Кубани представлен майкопской культурой. Наиболее знаменит раскопанный в 1897 году учёным Н. И. Веселовским Майкопский курган, расположенный на перекрёстке двух улиц города Майкопа. По количеству инвентаря и уникальности всего вещевого комплекса ему нет равных на Северном Кавказе. В кургане нашли три погребения, глиняную парадную посуду, металлическую парадную посуду, в том числе серебряные и золотые сосуды (некоторые с изображениями), орудия труда, оружие. На погребенных было надето большое количество украшений из золота и серебра. Особый интерес представляют два серебряных сосуда с изображением животных: медведя, льва, лошади и других. Учёные относят майкопскую культуру к 4 – 3 тысячелетию до н э или, точнее, к 25 – 24 векам до н э.
В настоящее время найдены новые очень важные и интересные памятники майкопской культуры. Все они (Псекупский, Уляпский и др.) свидетельствуют о развитии горного дела, металлургии и металлообработки, культуры земледелия (бронзовые мотыги) и торговли на северо-западе Кавказа.
На протяжении двух тысячелетий бронзового века на территории Северо-Западного Кавказа происходили сложные процессы развития племён (дольменная культура, ямная культура, новотиторовская культура и др.). На раннем этапе Северо-Западный Кавказ стал своеобразным “мостом” в распространении восточной цивилизации (колёсный транспорт), здесь сформировался один из центров металлургии бронзы, получили развитие скотоводство и земледелие, возникли и сложились два основных типа хозяйства: оседлое земледелие и скотоводство.
В эпоху освоения кавказцами железа (1 тысячелетие до н.э. – начало 1 тысячелетия н.э.) обширные просторы их родины заселяли разные племена. Из свидетельств, оставленных античными авторами – Геродотом, Страбоном, Плинием, известно, что древнейшим народом Северного Кавказа были киммерийцы, которые представляли собой мощный племенной союз и вели завоевательные войны, захватив и области Северо-Западного Кавказа.
Основным населением в эпоху раннего железа были меоты, синды и родственные им племена Черноморского побережья. Сложение меотской культуры относится к 8 – началу 7 века до н. э. Большинство учёных уверены, что киммерийцы, меоты, синды, зихи являются предками адыгов (circassian). Синды занимали весь Таманский полуостров, левобережье низовьев реки Кубань черноморское побережье до современной Анапы. Ближе к синдам размещались тореты и керкеты, далее на юго-восток жили ажеи, зихи и гениохи. Все они приняли участие в образовании адыгского (circassian) народа.
В эту эпоху предки современных адыгов (circassian) приобрели навыки добычи и обработки железа. Это сделало возможным полеводство на крупных площадях, расчистку под пашню лесов, изготовление орудий труда и оружия. Примитивный мотыжный способ обработки полей уступил место плужной технике, выращенное зерно убирали с помощью железных серпов. Но молотьбу производили примитивно: домашнюю скотину гоняли по току, и она вытаптывала зерно из спелых колосьев. Ведущей хлебной культурой становится просо.
Другой ведущей отраслью хозяйства было животноводство. Разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей и свиней. Возросло значение коневодства, особенно в степных районах Северо-западного Кавказа. По-прежнему имели место рыбная ловля и охота, о чём говорят находки бронзовых фигурок оленя, медведя, кабана, горного козла и птиц.
На новые ступени поднялось ремесленное производство. Кузнецы усовершенствовали искусство древнейших кавказских металлургов: железные изделия – оружие и орудия труда – изготовлялись сыродутным способом. В качестве печей служили земляные ямы, в нижней части которых имелись проходы для притока воздуха. После разогрева костром ямы загружали смесью руды и древесного угля. Так выплавлялось железо. Кузнецы производили доспехи, части конского убора, украшения из бронзы; ювелиры – высокохудожественные золотые и серебряные изделия. Мастера керамических дел прочно владели искусством изготовления посуды на гончарном круге. Широко было распространено ткацкое дело, которое имело домашний характер (изготовлялись шерстяные ткани).
Хотя хозяйство меотов и синдов носило натуральный характер, но всё же обменные и торговые связи расширялись. Торговые караваны из Меотии и Синдии устремлялись на северо-запад – в области восточной Европы, к берегам Днепра и Дуная; с середины 6 века до н э тесные экономические связи налаживаются с Боспорским государством. Вывозили зерно, в особенности пшеницу, продукты животноводства, рыбу, изделия из бронзы и кожи. Ввозили расписную керамику, дорогие украшения из золота, оливковое масло, вино, оружие и пряности. Торгово-меновые связи поддерживались и со странами Закавказья, Передней и Малой Азии, Ближнего Востока (в курганах найдены урартийские мечи, стеклянные бусы из Финикии, Сирии и Египта).
Племенной союз меотов в начале 1 тысячелетия н.э. вступил в полосу кризиса и упадка, что было связано с частыми вторжениями завоевателей – сарматов и с усилением политической роли другого адыгского (circassian) племени зихов.
“Зихи – называемые так на языке простонародном, греческом и латинском, татарами же и турками именуемые черкесы, (circassian) сами себя называют “адыга”. Они живут на пространстве от реки Таны (Дон) до Азии” (из книги Дж Интериано “Быт и страна зихов, именуемых черкесами”).
К 10 веку мощный племенной союз, называемый “Зихия”, – занимал пространство от Тамани до реки Нечепсухе, в устье которой находился город Никопейя. Период с 4 по 7 веков вошёл в историю как Европы так и Северного Кавказа как эпоха Великого переселения народов, названная так потому что на эти четыре столетия приходится пик миграционных процессов, захвативших практически весь континент и радикально изменивший его этнический, культурный и политический облик. Великое переселение народов сыграло как негативную, так и позитивную роль в становлении классового общества, у многих первобытных племён принявших участие в разрушении рабовладельческих государств Старого света.
К 3-4 веков нашей эры население у варваров увеличилось до такой степени, что им стало не хватать земли, что вызвало перемещение целых народов на столь значительные расстояния. Продвижение гуннов из Центральной Азии на Запад и стало началом эпохи великого переселения народов евразийского континента. В течении нескольких столетий одна волна кочевников сменяла другую и вынуждала предшественников либо перемещаться на запад Европы, либо подчиняться завоевателям.
С нашествием гуннов хозяйство адыгов переживало кризис. Нормальный процесс развития горской экономики нарушился. Наступил спад, выразившийся в сокращении хлебных посевов (хлебные нивы были превращены в пастбища для стад кочевников), обеднении ремёсел, ослаблении торговли. Но всё же движение вперёд было: к уже известным земледельческим орудиям – мотыге, плугу, серпу, зернотёрке, жерновам добавились косы. Из культур, кроме проса, ячменя, пшеницы получили распространение овёс и лён. Не были преданы забвению навыки ведения скотоводческого хозяйства, особенно овцеводства и коневодства. Именно в это время, по-видимому, началось выведение адыгского (circassian) скакуна, с которым была неразрывно связана жизнь горца-воина. Скотоводство у зихов носило отгонный характер.
В раннем средневековье адыгское (circassian) хозяйство по-прежнему носило натуральный характер. Но существовали и виды ремесла, связанные с выделкой металлических вещей и глиняной посуды. Добыча и обработка металла, кузнечное и оружейное дело, изготовление высококачественной керамики требовали совершенствования производства.
Не прерывались в эти времена и обменные и торговые связи. Проложенный в 6 веке “великий шёлковый путь” способствовал вовлечению народов Северо-Западного Кавказа в орбиту китайской и византийской торговли. Из Китая в Зихию привозились бронзовые зеркала, из Византии – богатые ткани, дорогая посуда, предметы христианского культа и пр. Бесценная соль поступала из предместий Азова. Тесные экономические отношения установились со странами Ближнего Востока (иранские кольчуги и шлемы, стеклянные сосуды). В свою очередь зихи вывозили скот и хлеб, мёд и воск, мех и кожи, лес и металл, изделия из кожи, дерева и металла.
Но экономическое развитие Зихии задерживалось жестокими вторжениями завоевателей. Вслед за гуннами в 4 – 9 веках народы Северо-западного Кавказа подверглись агрессии со стороны аваров, Византии, булгарских племён, хазар. Стремясь сохранить свою политическую независимость, адыгские племена вели ожесточённую борьбу с этими многочисленными внешними врагами.
Начиная с 13 столетия, в течение 13 – 15 веков, адыги (circassian) раздвинули границы своей страны, что было связано с освоением более совершенных форм хозяйствования и привлечением новых площадей под пашни и пастбища. Область расселения адыгов с этого времени получила название Черкеcия (Circassia), она в 15 веке простиралась с запада на восток от берегов Азовского моря до бассейнов рек Терека и Сунджи. Земледелие оставалось ведущей отраслью хозяйства. Сеяли просо, кукурузу, пшеницу, рожь, овёс, ячмень, бобовые. Земледелие было пахотным, применялись железные плужные лемеха, убирали хлеб серпами и косами, мололи жерновами, тёрками, ступами. Большое распространение имели фруктовые сады (яблони, груши, айва, абрикосы, персики). По-прежнему большое место занимало животноводство. В речных долинах и на высокогорных альпийских лугах паслись стада коров, овец, коз. Шаг вперёд сделало коневодство. В позднее средневековье широкое практическое значение приобрело пчеловодство и сбор дикого мёда. Шаг вперёд сделало и ремесленное производство: железных дел мастера изготовляли предметы вооружения, орудия труда, домашнюю утварь; ювелиры – золотые и серебряные изделия (серьги, кольца, пряжки); шорники занимались обработкой кожи и производством конской сбруи. Черкесские женщины (черкешенки) пользовались славой искусных вышивальщиц, пряли овечью и козью шерсть, ткали сукно, из войлока шили бурки и папахи.
Внутренняя торговля была развита слабо, зато внешнеэкономические связи развивались активно, они носили характер товарообмена, так как собственной денежной системы в Черкесии (Circassia) не было. Хотя агрессия монголо-татар в первой половине 13 века нанесла ощутимый удар адыгской земледельческой культуре, зихи уже во второй его половине возобновили продажу хлеба за пределы своей страны: в генуэзские колонии, Византию, в Западную Европу, в Трапезундскую империю. Вывозили также мёд, воск, лес, кожи, меха, вино, фрукты. Славились и породистые горские быки, поступавшие в большом количестве на генуэзские бойни. Широкую славу приобрели черкесские стрелы, имевшие особо закалённое острие. Торговали с Византией, откуда доставлялись разнообразные товары – шёлковые ткани, керамическая посуда, стеклянные сосуды и тому подобное, с государствами Малой Азии и ближнего Востока, с генуэзскими городами-колониями северного и восточного Причерноморья.
В начале 40-х гг. 13 в. адыгам (circassian) пришлось выдержать нашествие татаро-монголов, северокавказские степи становятся частью Золотой орды, что имело отрицательные последствия для адыгов и других народов Северного Кавказа: погибло много людей, большой ущерб был нанесён хозяйству. Во второй половине 14 столетия, в 1395 году, произошло второе вторжение монголо-татар на Черкесию (Circassia) – земли адыгов под предводительством свирепого завоевателя Тимура, но героическая борьба адыгов (circassian) против захватчиков позволила им сохранить независимость.
Вторая половина 15 века ознаменовалась мощными выступлениями адыгов против генуэзских колоний. Генуя проводила ярко выраженную колониальную политику. Итальянцы бесцеремонно вмешивались во внутренние дела адыгов, применяли интриги и подкуп, натравливали одних адыгских князей на других. Адыги отвечали отказами платить налоги, нападали на генуэзцев, оказывали вооружённое сопротивление. Важное значение имело взятие в 1457 году города Матреги (Тамани). Но наступление турок, захвативших в 1453 году Константинополь и ликвидировавших Византию, привело к упадку и полному прекращению деятельности Генуи на Северо-западном Кавказе.
В годы генуэзского проникновения на Кавказ получила значительное развитие торговля итальянцев с горцами. Важное значение имел вывоз хлеба – ржи, ячменя, проса; вывозились, также, лес, рыба, икра, меха, кожи, вино, серебряная руда.
Начиная с 18 века, земли адыгов стали подвергаться регулярному насилию со стороны российской империи, посылавшая один за одной карательные экспедиции, которые опустошали землю, уводили в плен, насаждали православие, сжигали и уничтожали целые населённые пункты, угоняли скот.
Еще 1 января 1711 г. было принято решение об организации похода на Черкессию (Cicassia), который возглавил казанский губернатор П.М. Апраксин. 17 августа П.М. Апраксин вышел из Азова и двинулся на юг. 26 августа была разорена ставка Нуреддина Бахти-Гирея – Копыл. В победной реляции П.М. Апраксин сообщил, что было побито 11 460 черкесских татар, а 21 тыс. – взята в плен. Неприятеля преследовали вдоль по течению Кубани на протяжении 100 верст, более 6 тыс. черкеских татар утонуло в реке. 6 сентября 1711 г. русские и калмыки разбили войско Бахти-Гирея из 7 тыс. черкесских татар и 4 тыс. казаков-некрасовцев. Был отбит русский полон в 2 тыс. человек. Однако поход завершить не удалось: известие о заключении Прутского мира заставило П.М. Апраксина вернуться в Азов.
В период 15-19 веков основным занятием адыгов являлось земледелие и скотоводство. Адыгские лошади, статные, лёгкие, выносливые, высоко ценились на рынках Крыма. В качестве тягловой силы применяли крупный рогатый скот. Овцы и козы обеспечивали адыгов превосходной шерстью. Скотоводство носило отгонный характер. Главными полеводческими культурами были пшеница, ячмень, рожь кукуруза и просо. В причерноморской Черкесии население занималось садоводством и виноградарством. Особым вниманием пользовалось пчеловодство. Широкое распространение получила домашняя промышленность – обработка шерсти, кожи, дерева, шитьё одежды. Выделилось в ремесло производство оружия.
Адыги активно вели торговлю с Крымским ханством и Османской империей. Высоко ценились черкесские кинжалы, ножи, стрелы и особенно панцири. Обработка полей производилась с помощью тяжёлого плуга (на равнинах) и сохи (на горных участках), использовались мотыги, серпы, косы, деревянные ступы, ручные мельницы. На приусадебных участках занимались огородничеством, разводили сады. По-прежнему большое значение имело животноводство, в частности коневодство. Князья и богатые дворяне имели крупные конские заводы. Определённое значение в экономике адыгов имело и пчеловодство. Особенных успехов адыги достигли в горном земледелии. Прямоугольные злаковые поля шапсугов, абадзехов и натухайцев, обнесённые живой изгородью из кустарников и деревьев, тянулись вдоль южных склонов гор. Для борьбы с губительными ливневыми потоками копали водоотводные каналы. Но самым замечательным было сооружение на крутых склонах гор земляных площадок для посевов – террас.
Добывающая промышленность была развита слабо. Горное дело сводилось к изысканию залежей железных и свинцовых руд. Железо выплавляли в специальных печах с применением мехов. На территории левобережной Кубани добывались медь, серебро, золото, свинец. Ремесло в основном по-прежнему носило домашний характер. Мужчины изготовляли конскую упряжь, сёдла, порох, плотничали, отливали пули. Женщины обеспечивали семьи сукном, холстом, одеждой и обувью. Черкешенки прославились как мастерицы золотой и серебряной отделки тканей. Золотошвейное искусство у адыгов самое древнее. Значительных высот достигло кузнечное дело, в нём уже существовала специализация. Одни ремесленники изготовляли ружья, другие – пистолеты, третьи – холодное оружие. Ювелиры славились тончайшим искусством украшения рукоятей пистолетов, шашек, ножен кинжалов, стволов и прикладов ружей. Значительное развитие у адыгов имело прикладное искусство. Из кости изготавливали рукоятки кинжалов, сабель и ножей. Из бычьих рогов – бокалы, украшенные серебром и золотом. Распространены были резьба по кости и по дереву, которой украшались оконные наличники, мебель. Достигла успехов и художественная обработка металлов: литьё, гравировка, чернь, зернение, филигрань, насечка. Наибольшее распространение в ювелирном искусстве имела техника чернения серебра. Чернь применяли для украшения поясов, нагрудников, колец, браслетов и других ювелирных изделий.
Особо широкое распространение у адыгов имело оружейное искусство. Адыгское оружие, отличавшееся прекрасными боевыми качествами и красивой отделкой, пользовалось большой славой за пределами Черкесии. Высоко ценили его и в России. Во время Кавказской войны и русские офицеры, и казаки охотно его покупали и носили. Опасность, которая постоянно подстерегала адыгов, вынуждала их всегда быть в полном боевом вооружении. Неудивительно, что адыги любили оружие, ценили его выше золота и серебра, гордились им.
Красивая и удобная одежда адыгов тоже пользовалась большим успехом на рынке. Её переняли буквально все народы населяющие Кавказ в том числе и казаки, а во время Кавказской войны надевали её и русские офицеры. Печорин в романе “Герой нашего времени” называл черкесскую одежду “благородной боевой одеждой” и гордился тем, что “в черкесском костюме верхом он больше похож на кабардинца, чем многие кабардинцы”. Носил её и герой очерка Лермонтова “Кавказец” – русский офицер, долго служивший на Кавказе, друживший с черкесами, полюбивший их “жизнь простую и дикую”, понявший “вполне нравы и обычаи горцев”… Современный адыгский поэт И. Машбаш писал о черкесской одежде: “Хотя черкеска по мне сшита, Всему Кавказу подошла”. Адыгские мастера умели делать также войлочные ковры и красивые циновки, украшая их узорами из геометрических фигур. Но позже, в начале 19 века, под непрекращающимся натиском российских колониальных войск, производство оружия и другие виды домашних ремёсел и промыслов (ювелирное, керамическое, кожевенное, седельное, золотошвейное и прочие) пришли в упадок. Сохранились лишь плетение циновок, кузнечное ремесло, производство кинжалов, ибо это оружие являлось неотъемлемой частью национального костюма, и некоторые отрасли деревообделочного производства.
Внешняя торговля развивалась успешно. Главными партнёрами адыгов в 18 – первой четверти 19 века были Турция и Крымское ханство. Из Черкесии в Турцию вывозились крупный и мелкий рогатый скот, масло, сало, кожа, пушнина, лошади. Самым трагическим за весь период истории адыгского (circassian) народа является Русско-Черкесская война, длившаяся 101 год (с 1763 по 1864 год), которая поставила адыгский (circassian) этнос численностью около 4000000 человек на грань полного исчезновения.
О характере и ходе военных действий в Русско-Черкесской войне можно судить по историческому очерку Самира Хотко – «Заключительный этап войны 1859 – 1864 гг. Аннексия территорий Черкессии»:
«Рассмотрение данного вопроса позволяет понять специфику русско-черкесской войны, а также причины того, почему российские политики и военное руководство стремилось к полному выселению адыгов, с одной стороны, и причины столь долгого и ожесточенного сопротивления последних, с другой стороны. Длительный период противостояния завершился своего рода холокостом 1856-1864 гг., когда Черкесия была уничтожена огромной военной машиной Российской империей».
Русско-черкесская война носила чрезвычайно ожесточенный характер. В конце XVIII — начало XIX в. было уничтожено около 200 населенных пунктов Большой и Малой Кабарды. Кабардинские земли были аннексированы, что повлекло значительную миграцию кабардинцев в Темиргой и Абадзехию, в пределы Адыгеи. Ответные черкесские набеги причиняли серьезный урон царским войскам.
Подобный характер война в Черкесии имела на протяжении значительного периода — с конца XVIII в. и вплоть до 50-х гг. XIX в. В конце концов, российское командование отказалось от своей традиционной тактики, преследующей целью разгромить адыгов в нескольких крупных сражениях и вынудить их тем самым капитулировать. Весь Западный Кавказ представлял собой одну огромную черкесскую крепость, захватить которую можно было лишь путем поэтапного постепенного разрушения ее отдельных бастионов. После 1856-го года, мобилизовав огромные военные ресурсы, российская армия стала откалывать от Черкесии узкие полоски земли, тут же уничтожая все адыгские села и занимая захваченную территорию крепостями, фортами, казачьими станицами. Поэтапная аннексия дала свои результаты уже к 1860 г. в виду того, что сильно стесненная Черкесия стала испытывать сильнейший продовольственный кризис: в еще независимых долинах скопились сотни тысяч беженцев. Всякий раз, эти набеги в глубинные районы Черкесии выливались в тотальный грабеж и все, что не могли унести, сжигали, посевы вытаптывались, домашняя скотина умертвлялась.
Военные действия, которые Россия вела против адыгов на Западном Кавказе, стали воплощением геноцида. «Черкеские аулы выжигались сотнями, — писал историк Е. А. Фелицын, — посевы их истреблялись или вытаптывались лошадьми, а жители, изъявившие покорность, выселялись на плоскость под управлением приставов, непокорные же отправлялись на берег моря для переселения в Турцию».
В сентябре 1861 г. Александр II прибыл в Черкесию, где имел встречу с черкесскими предводителями. Один из них, Хаджи Берзек Керендук, вручил ему «Меморандум Союза черкесских племен». Приведем выдержку из него:
«…Эти земли принадлежат нам: мы их унаследовали от наших предков, и стремление удержать их в нашей власти является причиной нашей вражды с вами. Мы приняли новое государственное устройство и наше намерение — управлять нашей страной со строгой справедливостью и человечностью, не причиняя никому несправедливости. Народ с такими добрыми намерениями должен был бы внушить симпатию такой могущественной державе, как ваша. Уничтожение такого невинного соседа не принесет вам чести. Вы выказывали, при некоторых обстоятельствах, симпатию народам, стремящимся к независимости, почему вы не хотите поступить также по отношению к нам? Мы делаем все возможное, чтобы справедливо управлять нашей страной и придерживаться новых, изданных нами законов. Мы хотим обходиться по справедливости с нашими соотечественниками и уважать жизнь и собственность иноземцев, приезжающих к нам. Что является задачей такой могущественной державы, как ваша страна, уничтожить такой маленький народ или помочь нам в проведении наших реформ? Будьте к нам справедливы и не разоряйте наше имущество и наши мечети, не проливайте нашу кровь, если вас на это не вызывают. Для могущественной державы позорно отнимать без необходимости у человека жизнь. В продолжение этой противозаконной войны захват в плен беспомощных женщин и детей является противоположностью всего справедливого и доброго. Вы вводите в заблуждение весь мир, распространяя слухи, что мы дикий народ и под этим предлогом вы ведете войну с нами: между тем, мы такие же человеческие существа, как и вы сами. Не стремитесь проливать нашу кровь, т. к. мы решили защищать нашу страну до последней крайности…».
В этом меморандуме, как и во всех предыдущих, адыги апеллируют к моральным ценностям. Исключительный по силе аргументации документ не повлиял на Александра II. Дальнейшее кровопролитие было неизбежным.
После кровопролитной войны и массовой депортации адыгов в Османскую империю (по официальным данным депортировано было более 1500000 человек из них территорию Османской империи достигли всего лишь 700000) численность оставшихся на родине составляла немногим более 50 тысяч человек…
Царизм истребил и изгнал из Черкесии население, превышавшее все население Кавказа по переписи 1882 г. Главный палач адыгского народа, гр. Евдокимов, сам признавался в масштабах совершенного преступления:
«В настоящем 1864 году совершился факт, почти не имевший примера в истории, огромное горское население, обладавшее некогда большим богатством, вооруженное и способное к военному ремеслу, занимавшее обширный Закубанский край от верховьев Кубани до Анапы и южный склон Кавказского хребта от Суджукской бухты до р. Бзыба, владея самыми неприступными местностями в крае, вдруг исчезает с этой земли…».
Изгнание черкесов в Турцию обернулось для них подлинной национальной трагедией. В многовековой истории черкесов наблюдаются довольно значимые по масштабам переселения этнотерриториальных групп. Но никогда подобные миграции не затрагивали всего этноса и не оборачивались для самих переселенцев столь тяжкими последствиями.
В этой неравной борьбе Черкесия потеряла 90 процентов территории и 95 процентов своего населения, часть которого была физически уничтожена, а другая депортирована в Османскую империю. Оттуда изгнанники постепенно расселились по всему миру – в страны Азии, Африки, Европы и Америки. Освободившиеся после изгнания адыгов территории, площадью свыше 81 тыс. кв. км, с её плодородными землями, с выходом к Чёрному и Азовскому морям, по своему экономическому развитию была намного развитей многих губерний европейской России.
Отмена в России в 1861 году крепостного права и окончание военных действий в Закубанье открыли широкие возможности для заселения территории адыгов переселенцами из других губерний России. Тысячи раскрепощённых, но обездоленных и голодных крестьян южных районов европейской России устремляются в Черкесию в поисках свободных земель. Некогда процветавшая Черкесия, заключившая в 1557 году военно-политический союз с Россией и принявшая самое деятельное участие в становлении Российского государства после почти векового героического сопротивления русским войскам за свою независимость и территориальную целостность, погибла в 1864 году.
Адыги
Адыги,
адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев,
черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел.,
кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут
также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке,
где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко
абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс.
чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.),
Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250
тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки
– адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя
история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного
Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже
фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской
общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм
участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и
др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти
племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по
левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители
побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В
8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус.
Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских
князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население
сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения,
к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв.
терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали
Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В
годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й
трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского)
населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и
последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую
ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую
империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на
равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв.
сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества,
гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление,
побратимство).
Образ
жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа;
социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В
общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы
мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили
единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве,
поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной
зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств,
мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц.
представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://russia.rin.ru
Адыги
Адыги, адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев, черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел., кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке, где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс. чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.), Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250 тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки – адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В 8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус. Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения, к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв. терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского) населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв. сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества, гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление, побратимство).
Образ жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа; социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве, поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств, мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц. представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта
21.02.2015
Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда
Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в газету «Коммерсантъ». Проверив письма, мы размещаем их в газетах «Коммерсантъ» (Москва), в газетах «Ставропольская правда», «Ставропольский бизнес», на сайтах rusfond.ru, livejournal.com, «Эхо Москвы», Здоровье@mail.ru, в эфире «Первого канала», на телеканалах ГТРК «Ставрополье», «СТВ», а также в 51 печатном, телевизионном и интернет-СМИ в различных регионах РФ.
Решив помочь, вы получаете у нас реквизиты фонда и дальше действуете сами либо отправляете пожертвования через систему электронных платежей. Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью и SMS-сообщением, в том числе из-за рубежа (подробности на rusfond.ru). Мы просто помогаем вам помогать. Читателям и телезрителям затея понравилась: всего собрано $183,5 млн. В 2015 г. – 114 864 354 руб.
Мы организуем и акции помощи в дни национальных катастроф. Фонд – лауреат национальной премии «Серебряный лучник». Президент Русфонда – Лев Амбиндер, лауреат премии «Медиа-менеджер России» 2014 года в номинации «За социальную ответственность медиа-бизнеса».
Реквизиты:
Благотворительный фонд «РУСФОНД», ИНН 7743089883, КПП 774301001, р/с 40703810700001449489 в ЗАО «Райффайзенбанк» г. Москва, к/с 30101810200000000700, БИК 044525700.
Назначение платежа: Пожертвование на лечение (фамилия и имя ребенка). НДС не облагается.
Адрес фонда: 125252, г. Москва, а/я 50; rusfond.ru; e-mail: [email protected].
Телефоны: в Москве 8-800-250-75-25 (звонок бесплатный, благотворительная линия МТС), факс 8-(495)- 926-35-63.
Русфонд в Ставропольском крае: 8-928-328-02-09, [email protected], [email protected] бюро Русфонда в Cтавропольском крае.
21.02.2015
Русфонд: Как помочь ребенку
Основные способы перевода пожертвований в Русфонд
1.Через банк
Прийти с реквизитами фонда (см. ниже) в любой банк и сделать перевод. Внимание: Сбербанк не облагает переводы в Русфонд комиссией. В строчке «назначение платежа» обязательно укажите, какому ребенку конкретно вы хотите помочь (Например: Пожертвование на лечение Имя Фамилия (ребенка в данной публикации СМИ). НДС не облагается).
2. Через терминал QIWI (КИВИ)
Выберите кнопку «Оплата услуг», затем «Другие», затем кнопку «Благотворительность» и Русфонд («Российский фонд помощи»). Введите свой номер телефона и внесите пожертвование. Внимание: эта помощь безадресная. Если вы хотите, чтобы пожертвование поступило именно детям из Ставропольского края или конкретному ребенку, то после перевода сообщите его имя и фамилию нам по телефону: +7 (928) 328-02-09.
3. Через банковскую карту
Зайдите на страничку Русфонд в Ставропольском крае http://rusfond.ru/stavropol, выберите раздел «Как помочь» и отправьте деньги с банковской карты Visa или MasterCard.
4. Другие способы
На сайте rusfond.ru вы найдете и другие способы перечисления пожертвования и сможете выбрать для себя наиболее удобный. Например, получить и распечатать счет для оплаты в любом салоне связи «Евросеть», «Связной», МТС, «МобилЭлемент», «АльтТелеком», оплатить через кошелек Rbk Money, Webmoney, через систему Яндекс.Деньги, «Contact» и «Лидер», получить квитанцию для перечисления через Почту России.
21.02.2015
Оправдание добра: Улыбка ребенка объединяет миллионы людей
Дорогие друзья! SK-NEWS.RU поддерживает благотворительный проект Русфонда, стартовавший в Ставропольском крае. Эта страница будет выходить регулярно с письмами попавших в беду людей. Им нужна помощь, у них тяжелобольные дети и нечем платить за спасение. Вообще-то эта страница для всех: для отчаявшихся людей и для людей сострадательных, способных помочь.
17.09.2014
Пять социальных проектов незрячего, но смотрящего далеко вперед Алексея Фитисова
Алексей Фитисов помогает людям с ограниченными возможностями здоровья найти себя в жизни. Несмотря на то, что сам является инвалидом по зрению I группы, ведёт весьма активный образ жизни.
Гъыщ Казбек я 11-рэ В классым ис еджак1у.
2012-рэ илъ.
Адыгэ хьак1эщыр.
«ХьакIэ» мы гущыIэр адыгабзэм къызхэхьагъэр адыгэ лъэпкъым, адыгэ цIыфмэ азфагу зэфыщытыкIэ гъэнэфагъэхэр илъы зыхъугъэм щегъэжьагъэн фае. Адыгэ лъэпкъыр анахь лъэпкъыжъэу Кавказым исмэ ащыщ. Арэу зыхъукIэ, мы гущыIэм ыныбжь илъэс мин пчъагъэкIэ плъытэн плъэкIынэу къысщэхъу.
Унагъор адыгэмкIэ осэнчъэу щытыгъ. Ащ ис цIыфмэ азыфагуи хэбзэ гъэнэфагъэхэр илъыгъ. А пстэуми япхыгъэу адыгэм ипсэукIэ, ищагу ыгъэпсыщтыгъэ. Псэуалъэу ышIыщтыгъэхэр, непэ тлъэгъурэ мыжъо, чырбыщым ахэмышIыкIыгъагъэми, лъэхъанэу зыщишIырэм елъытыгъу, псэуалъэ пэпчъ чIыпIэ гъэнэфагъэ щагум щаубытыщтыгъэ.
Амал горэ зиIэу, зышъхьэ зылъытэу, уасэ зыфэзышIыжьырэ адыгэ пэпчъ ищагу хьакIэщ дэтыгъ. Ащ ипчъэ хэт фэдэрэ хьакIэмк1и зэIухыгъагъ.
ХакIэщыр апэу узIуорэ псэолъагъ. Къэлапчъэм пэмычыжьэу агъэуцущтыгъ. ХьакIэщ пчъэIум Iудзыгъэу шышIоIу агъэуцущтыгъ. Ар мыгъум дэдэу ыкIи мыпсыгъо дэдэу чъыгыпкъэу, къутэмабэ щызэбгырыкIэу къыхахыщтыгъ. Пытэу чIыгум хатIэщтыгъ. ШхомлакIэр шIохадзэмэ къышIомызынэу къутамэхэр пахыкIыщтыгъ. ШышIоIум ыщэчын фэягъэ шы хьэкъу-жъокъу зытIущым акIуач1э.
Джы хьак1эщ унэм тихьан. Унэ кIоцIыр хъоо-пщаоу, гуIэтыпIэу агъэпсыщтыгъэ. ХьакIэмэ апай гъолъыпIэ зытIу итэу, тIысыпIэхэри хьакIэщым рагъэуцощтыгъ. ГъолъыпIэм ышъхьагъ алырэгъу зиIэм пилъэщтыгъ. ащ ыкIыIукIэ лъытэныгъэ ин зыфашIырэ хъулъфыгъэу унагъом исыгъэм иIэшэ-шъуашэ палъэщтыгъ.
Унагъом иблагъэми, иIахьылми е зыпарк1и фыщымытми зэригъэлъэгъунхэу, зыщигъэпсэфынэу къахахьэрэр ары адыгэхэр хьакIэкIэ заджэщтыгъэхэр.
ХьакIэ къызфэкIогъэ унагъор илыягъэу гумэкIыщтыгъ. ХьакIэм гъогууанэ къыкIугъэу, пшъыгъэу щытмэ, бэ тырамыгъашIэу гъомылэ хьазырэу яIэм щыщ фырахьэщтыгъ, хагъаIэщтыгъ. Адыгэ бзылъфыгъэ Iушэу, унэгъо тэрэз щапIугъэм гъэтIылъыгъэ IэпэчIэгъанэ имыIэу хъущтыгъэп. Ар къеушыхьаты мы гущыIэжъ дахэм: «ХьакIэ къэкIощт Iори гъэтIылъ, бэрэ щылъыгъ пIоу умышхыжь». ХьакIэм гъомылэм ишIу фызэблахыщтыгъ. ХьакIэр щысын хьак1эмэ, е псынкIэу тэджыжьынэу щытмэ кIэпщыр пчъаблэм зэрэпилъагъэмкIэ къашIэщтыгъэ.
ХакIэм гухэлъэу иIэмкIи, зыщежьэжьыщтымкIи бысымыр еупчIыщтыгъэп, хэбзагъэп. Ежь хьак1эм къы1омэ арыгъэ зиш1эщтыгъэр.
ХьакIэр щысын хьакIэмэ иши чIыпIэ къыфагъотыщтыгъэ, агъашхэщтыгъ, бэрэ щымысыщтымэ шышIоIум дэжь щагъашхэщтыгъ.
ХьакIэщыр, ныбжьыкIэхэр пIугъэн гъэсэгъэнхэмкIи, чIыпIэшIоу щытыгъ. ХьакIэр зэрагъэлъэгъунэу, рамгъэзэщынэу чылэм лIышIоу дэсмэ бысымым макъэ аригъэIущтыгъ къакIощтыгъэх. НыбжьыкIэу ащ къекIуалIэщтыгъэри
мэкIагъэп.
ХьакIэми, ар лIы цIэрыIоу лIы шъыпкъэу щытыгъэмэ, хэгъырэйхэми къэбар гъэшIэгъонэу, акъыл зыхэпхынэу къаIотэн алъэкIыщтыгъэр бэ.
ХьакIэщым унагъом ис хъулъфыгъэу жъы хъугъэу, зишыуанэ зэтезымыхыщтыгъэу, зилIыгъэ чIып1абэмэ ащызыушэтыгъэмкIи, зэщтегъэупIэ дэгъоу щытыгъ. Пчыхьэрэ ащ фэдэ лIым дэжь ежь фэдэуи нахь ныбжьыкIэхэуи чылэм адэсхэр къакIощтыгъэх, якIэлэгъум алъэгъугъэхэмрэ, къяхъулIагъэхэмрэ агу къагъэкIыжьыщтыгъэх. Ащ фэдэ къэбархэр, ныбжьыкIэхэр пIугъэнымкIэ, яшIэныгъэ, ягулъытэ нахь куу хъун, зиушъомбгъунымкIэ уасэ зимыIэ амалэу щытыгъ. ХьакIэщыр ныбжьыкIэхэмкIэ ублэпIэ еджапIэу щытыгъэу пIон плъэкIыщт.
Активные, приключенческие, оздоровительные туры, маршруты горы – море
маршруте 30 любят наблюдать ревущие и падающие вниз потоки воды. В них есть такое, что даже при минутном прикосновении к обжигающей прохладой ауре, смешенной с воздухом воды, вызывает неописуемый восторг и радость. У водопадов не бывает грустных людей, здесь забываются все насущные проблемы. Здесь царит атмосфера веселья, улыбок доброты”.”>
Сочинение.
Адыгея в литературных произведениях
и творчестве народа
Адыгея …Сказочная земля горных, смелых, мужественных людей.
Что такое Адыгея? Это горы и реки, водопады и дольмены , песни и зажигательные танцы. И ,конечно, народ- трудолюбивый, гостеприимный, древний.
Адыгея очень ярко отражена в произведениях устного народного творчества, в стихах, поэмах, романах, рассказах.
Мы знаем, что все древние народы обладали своей мифологией. Древние адыги тоже прошли эту школу мифологического объяснения мира. Так появился « Нартский эпос». В произведениях «Нартского эпоса»показано, как адыги боролись за производство материальных благ, изготовление орудий труда, за огонь, за похищенных невест. В эпосе сталкивается новое и старое. Олицетворение доброты, чистоты и любви к ближним является «мать нартов» Саталей. Центральным героем адыгского эпоса является нарт Саусырыко.
Не менее значительный образ сурового юноши- богатыря Батыноко. Батыноко- олицетворение мужества и отваги, чести и прямоты.
Очарование адыгским народом, его мудростью, героизмом и красотой отражали в своих произведениях многие писатели. Нальбий Куёк в повести» «Черная гора» поет гимн во славу нашего народа. Ранние стихи поэта- прозаика связаны с метафоричностью, опираются на фольклорные традиции. Все страницы жизни адыгского народа отражены в его произведениях. В повести «Лес одиночества», романе «Вино мертвых» вся история адыгов, его обычаи, традиции, мировидение .Н. Куёк считал , что каждый человек после себя оставляет мысли, чувства, которые ещё долго согревают душу.
Любовь к родной земле, к народу- труженику вдохновляла другого адыгского писателя- Хазрета Ашинова. Без ощущения духовных корней он не мог писать свои произведения. Особенно достоверно Х. Ашинов передал повседневную жизнь простых людей. Храбрость, стойкость, мужество- эти качества всегда привлекали мужчин. Именно эти качества изобразил Х. Ашинов в повести «Всадник переходит бурную реку», «Поймавший молнию». Герои Ашинова ведут спор о назначении человека на земле.
Писателей Адыгеи волновал вопрос о месте и роли женщины- горянки в семье и обществе. Именно эту проблему отразил П. Кошубаев в произведении «Пророчество судьбы». Другая тема в творчестве писателя- современные адыгейские юноши и девушки ,их взгляды на жизнь, отношение между людьми. Жизнь, мечты адыгского народа показаны в произведениях «Дорога к счастью» Т. Керашева, «Тайна старого дуба» К. Жанэ, «Слышится топот коня» Паранука и другие. Ещё я бы хотела остановиться на лирических произведениях, в которых показана красота и величие Адыгеи. С. Яхутль написал стихотворение о мощи и красоте гор («Если горы тебя зовут»), Андрухаев любовь к Родине выразил в стихотворении «Кавказ», Жане обычаям народа посвящал стихотворение « У адыгов обычай такой», Гадагатль в стихотворении «Моя Адыгея» выразил не только восхищение любимой республики ,но и воспел дружбу русского и адыгского народов.
У адыгов с русскими крепка
Дружба и вовеки нерушима,
Вместе мы идем с рукой рука
По просторам Родины любимой.
В нашей столице протекает река со светлым названием Белая. С. Яхутль очень точно передал мощь и красоту реки в своем стихотворении «Белая» .
С песней брызги рассыпает.
А вода бурлит, клокочет.
…
Дышат волны, блещут волны
…
Словно песня молодая…
Шхагуаш летит, бурля,
Теплым светом наполняя
Наши души и поля.
Как красивы горы Адыгеи,
Бескрайны плодородные поля.
Моя песня – сестра гор и полей,
Сердцу милые с детства края.
Я родился и рос в колыбели твоей
Адыгея родная моя.
С.Якутль
Однажды в библиотеке я увидела брошюрку С.Абреговой «К своим истокам». Прочитав первое стихотворение, не могла оторваться. На первый взгляд стихотворения кажутся простыми, но сколько в них прелести, красоты, любви к родному краю, любимой столице – Майкопу.
Ярких красок калейдоскоп-
Мой любимый родной Майкоп.
Вмиг светлеет от счастья взгляд.
Как я встрече с тобою рад.
Поэтесса настоящим кладом считает искромётную музыку танца.
Восхищает людей с давних пор
Зажигательный танец гор :
«Гажеудж», «Исламей», «Зафак».
Вмиг рассеют тоску и мрак.
Писатели, поэты преумножают славу Адыгеи, посвящая ей свои труды.
Дороги и к сердцу близки
Родины края.
Древняя земля адыгов- колыбель моя.
С. Абрегова
АДЫГЕЙЦЫ
Перейти к содержанию книги
Самоназвание адыгейцев, как и
близкородственных им кабардинцев и черкесов — адыгэ. Большая часть их
проживает в границах Адыгейской Республики в составе России, но компактные
группы (иногда целые аулы) адыгейцев живут и среди населения ряда
прилегающих к Армавиру районов, в то числе в Успенском. Некогда, до середины
1860-х годов была велика их прослойка в самом Армавире, где были они
зависимым населением от черкесо-гаев.
По переписи 1989 года в
Краснодарском крае было более 116 000 адыгейцев. Много потомков адыгейцев
проживает за рубежом, где, например, только в городах Турции их
насчитывается более 100 тысяч. Язык, сохраняющий в себе несколько племенных
диалектов принадлежит к адыго-абхазской ветви северокавказской языковой
семьи.
В новейшем этносоциологическом
словаре-справочнике указывается: «Письменность на адыгейском языке была
создана в 1918 году первоначально на арабской графической основе, в 1927
году переведена на латинскую, а в 1938 году на русскую графику. В настоящее
время в столице Адыгеи г. Майкопе имеются университет и НИИ, активно
занимающийся изучением языка, культуры, литературы и истории адыгейского
народа и в целом адыгов. В республике выходят книги, брошюры, периодические
издания на адыгейском языке, а также учебная литература, к которой проявляют
большой интерес потомки адыгейских эмигрантов в зарубежье. Из среды
адыгейцев вышел целый ряд самобытных литераторов, деятелей науки и
искусства. Майкоп — заметный центр не только адыгейской, но и русскоязычной
культуры в северо-западной части Кавказа».
Адыгейцы — очень древний по
своим истокам народ, населяющий берега Кубани, хотя их происхождение еще
далеко не ясно до конца Существует гипотеза о переселении их дальних предков
— «кашков» (напрашивается сопоставление со средневековыми «касогами») — из
Передней Азии и Закавказья в эпоху бронзового века. Она подтверждается
некоторыми новейшими данными языкознания, а также и характерными приметами
прославленной Майкопской культуры, памятники которой представлены и на
Средней Кубани в III тысячелетии до н. э. Однако
высказывается и такое мнение: «В связи с удревнением даты
майкопско-новосвободненской общности до конца IV —
первой половины III тысячелетия до новой эры вряд
ли возможно считать правомерной постановку вопроса о связи се носителей с
каким-либо современным этносом или исторически известным народом, языковой
группой».
В дальнейшем, в
I тысячелетии до новой эры среди ряда народов,
активно выступавших на Кубани, выделяются МЕОТЫ, которые традиционно
считаются рядом ученых прямыми предшественниками адыгов.
Идея о «гентнческой связи
материальной культуры от майкопского времени до периода расселения предков
адыгов», то есть о том, что «меоты — дальние потомки майкопцев и предки
современных адыгов» обосновываются прежде всего краснодарским профессором Н.
В. Анфимовым и адыгейскими учеными, среди которых выделялся недавно ушедший
из жизни замечательный специалист Пшифам Улагаевич Аутлев. Последний, в
частности, незадолго до смерти, рискнул даже высказать гипотезу о
возможности поисков прямых предков меотов среди обитателей одной из стоянок
мезолитической поры в Мостовском районе, относящейся к 12 — 10 тысячелетиям
до новой эры. Однако, тут еще много неясного, а в чем-то и амбициозного,
особенно в том, что касается Средней Кубани. Следует согласиться с теми
учеными, которые призывают всячески избегать любой одномерности,
однозначности в формулировке представлений об этнолингвистической оценке
памятников археологии широкой округи Армавира.
Тем не менее, предки адыгейцев
пережили бурные события Великого переселения народов
(V—IX века), сохранив оригинальную и яркую культуру, дошедшую до нас в виде
выразительных памятников старины, сосредоточенных, в основном, к югу от
Кубани, в лесах и предгорьях, а также по черноморскому побережью. Одним из
высших ее достижений, дошедшим до наших дней, является адыгейский вариант
обще-северокавказского эпоса «Нарты».
К X
веку у адыгов складываются раннефеодальные отношения, облегчавшие
установление тесных, хотя и весьма противоречивых, соседско-партнерских
взаимоотношений с древнерусским Тмутараканским княжеством, обустроившимся на
Таманском полуострове.
Не обошли стороной прикубанскнх
обитателей и беды диктата Золотой Орды, и нашествия среднеазиатского эмира
Тимура, которому они оказали яростное сопротивление. Слава об их храбрости
далеко разнеслась по «просвещенному миру» через итальянские (генуэзские)
колонии и торговые центры на берегу Черного моря.
Не позднее начала
XV века из основной массы адыгов вы-делились и
расселились на восток, вдоль подножья Кавказского хребта, кабардинцы. На
прежних местах — в бассейне Кубани и вдоль Черноморского побережья остались
племена натухайцев, шапсугов, абадзехов, бжедугов, темиргойцев и многие
другие. Из них и стала формироваться первичная основа собственно адыгейской
народности, которая испытала на себе всю тяжесть набегов Крымского ханства,
а затем и натиска Османской Порты (Турции).
В поисках спасения «закубанские
черкесы», как их теперь называли, обратили свои взоры к Русскому
централизованному государству вышедшему в середине XVI
века на берега Терека. В 1557 году, в результате длительных
переговоров, они оформили вассально-союзнические отношения с ним, приняли
подданство. В новейшем учебном пособии по истории Адыгеи подчеркивается;
«Историческое значение принятия адыгами российского подданства состоит
прежде всего в том, что оно оградило адыгов от вражеских попущений и от
порабощения их Крымским ханством и султанской Турцией. Это было событием
большого прогрессивного значения, сыгравшим огромную роль в исторических
судьбах адыгов. Оно способствовало дальнейшему развитию их экономических,
политических и культурных связей с русским народом».
Однако помощь России,
переживавшей в XVII веке не лучшие времена, была
нерегулярна, недостаточна и не всегда своевременна. Адыгейским племенам
приходилось прежде всего расчитывать на свои силы и упорство в отстаивании
независимости. Давая отпор крымским конным вторжениям и жестокости турецких
янычаров, адыгейцы сохранили в основном свое историко-культурное лицо, но
стали постепенно исла-мизироваться, отступая от традиционных
христианско-языческих верований, и попадать под османское влияние. А
постоянные и полезные в целом торгово-меновые контакты с портами и гаванями
Черного моря, вскоре втянули их в массовую, бессердечную торговлю «живым
товаром», которым стали прежде всего пленные, захваченные в набегах
феодальной знати на соседей и друг друга.
Как свидетельствует история,
начиная с XVI века турки и крымский хан ежегодно
вывозили с кавказского побережья более 12 тысяч рабов, что стремительно
подрывало саму основу жизнеформирования адыгов. И хотя многие из них и на
далекой чужбине завоевали место под солнцем («черкесские мамлюки» в Египте и
Западной Азии яркий тому пример), но генетические потери горцев были
невосполнимы.
В те времена адыгские племена
являлись оседлым земледельческим населением, у которого, однако, было сильно
развито скотоводство, в том числе коневодство. Турецкий путешественник
XVII века Эвлия Челеби оставил следующее описание:
«Пшуко (поселения) представляют собой дома, расположенные группами у
подножья гор, среди больших полей и лесов: сорок домов в одном месте, десять
домов в другом, двадцать в третьем, в которых поселились по соседству
близкие и дальние родственники. Вокруг из длинных толстых бревен и прутьев
делают двор, обнесенный плетнем, напоминающий крепость…» Такие и похожие
поселения располагались у подошвы предгорий, образующих ущелья рек Уруп,
Лаба и других Но собственно берега Средней Кубани не были местом постоянного
пребывания адыгов. Здесь очень уместна пушкинская характеристика: «Жилище
дикое черкесских табунов», то есть места сезонного пребывания скота;
пастбища, используемые горскими, табунами. Это определяло специфику местной
истории, лежавшей несколько в стороне от генеральных событий.
XVIII
век оказался крайне сложным в истории «закубан-цев». Проповеди ислама все
больше подкреплялись силовым давлением Турции, причем некоторые местные
племена (например, жанеевцы) были полностью истреблены. Другие же,
сопротивлялись, как только могли! Турецкий офицер Османбей, сын визиря
Магомет-Паши, сообщал в Стамбул: «…Черкесы слишком необузданы, чтобы
подчиниться долгу и обряду. Это превращение дало им, впрочем, одно понятие,
к несчастию скоро укоренившееся, — идеи демократизма. Яд этот со временем
причинит им гибель…» Он был прав в главном: адыгейцы не хотели терпеть ни
османский, ни «собственный» феодальный гнет, сражаясь с оружием в руках, как
это было в знаменитой Бзиюкской битве 1796 года, когда народное ополчение
шапсугов, абадзехав, патухайцев упорно противостояло дворянскому войску,
возглавляемому бжедугскими князьями.
На финале
XVIII столетия, когда логика русско-турецкого противоборства вывела
Российскую державу на Кубанские берега, край стал заселяться русскими и
украинскими выходцами — казаками. На некоторое время Кубань превратилась в
естественную границу между соседями, установившими разнообразные взаимные
связи. Однако провокации Стамбула, хищническая практика горских верхов и
традиционное «наездничество» (система набегов за добычен), хитромудрые
уловки европейских колонниальных держав (Англии и Франции) постоянно
накаляли обстановку.
Многие события тех неспокойных
лет приводили закубан-ских адыгов на известные броды и переправы через
Кубань в среднем ее течении, в том числе и в наши места. И вновь — захваты,
стычки, погони, преследования… Как писал поэт:
…И дикие питомцы брани
Рекою хлынули с холмов,
И скачут по брегам Кубани
Искать насильственные
дани…
Вдоль всего течения пограничной
реки (и окрестности Армавира — не исключение!) навсегда отложились такие
названия местностей и урочищ как Воровская Балка, Азиатский лес, Казачья
Балка. Они — памятники тех далеких времен…
С другой стороны, царское
правительство России, решая геополитические задачи, перешло к
насильственному и полному «покорению», «усмирению» закубанских жителей. Так
и получилось, как в старину говаривали адыги: «Если спор переходит в войну,
погибают и невинные». Долгой, затяжной, смертоносной оказалась разразившаяся
война, охватившая несколько десятилетий. «Закубанцы» вновь отстаивали
независимость, не желая принять никаких других перспектив своего бытия.
Тогда-то и победил в их быту окончательно ислам идеология неистовой борьбы,
а постылая Османская Порта стала союзником!
Горели аулы и станицы, гром
пушек, пороховой дым, зарево пожаров, поступь войсковых колонн и топот
конных отрядов обеих сторон наполнили вековые леса. Весь мир мог поучиться у
горцев тому, как надо отстаивать свою свободу!
В ту пору произошел и
своеобразный раскол складывающейся народности: часть «закубанских черкесов»,
осознав губительность и бесперспективность непрекращающихся кровопролитий,
смирилась с неизбежным и попыталась не саблями и кинжалами, а мирным трудом
и искренним, взволнованным пером доказать российской общественности
природное право своего «рода-племени» на достойное место в условиях
непреклонно утверждающегося нового, уже внутригосударственного «общежития»
народов на Кубани.
Российский офицер, первый
адыгейский историк, этнограф и литератор, влиятельный бжедугский феодал
Хан-Гирей проникновенно писал на страницах пушкинского «Современника»:
«Поэзия — жизнь, душа, память бытия черкесов, живая летопись событий в их
земле. Она управляет их умом и воображением в домашнем быту, на съездах
народных, в увеселениях, печали, встречала их рождение, сопровождала от
колыбели до могилы их жизнь и передавала потомству их славные дела».
Откликаясь, передовая русская литература (например, запрещенный властями
роман-памфлет Е. П. Лачиновой) осуждала имперские «проделки» на Кавказе и
выводила образы «храбрых и честных» черкесов на российской службе, для
которых «русские более, чем родные», ибо «не делают разницы между нами и
собой».
Против слепых жестокостей
администрации на Кубани восставал А. Бестужев-Марлинский и другие
декабристы. А. С. Пушкин, проезжая эти места, с горечью писал: «Черкесы нас
ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые
племена уничтожены. Они час от часу углубляются в горы и оттуда направляют
свои набеги. Дружба мирных черкесов ненадежна: они всегда готовы помочь
буйным своим единоплеменникам…».
Таково было лицо войны. Но оно
не могло своими ужасающими гримасами отвратить или зачеркнуть положительные
тенденции и протекавшие десятилетиями процессы российско-кавказского
сближения.
Вооруженные действия изнуряли
людей, заставляли их искать выход. Все больше «мирных горцев» и их аулов и
обществ принимало закон и порядок могущественной страны, все прочнее
становились и непростые узы взаимных связей. Шел процесс переселения
некоторых групп горцев из глубины суровых голодных ущелий на тучные
кубанские берега.
Но продолжали борьбу другие! И
когда последние страшные события, завершившиеся 20 мая 1864 года сбором
российских походных отрядов на урочище Кбаада, возвестили об окончательной
победе России в этой войне, многие десятки тысяч «закубанцев», порою целые
племена под нажимом феодалов и мулл, мечтавших оставить их в своей кабале;
испытывая бесцеремонное давление царских властей; поверив щедрым посулам
турецких агентов, согласились уйти на чужбину — в турецкие владения, покинув
бесконечно родные долины и горы. Участь большинства переселенцев-мухаджиров
была трагична: будучи привезены в бесплодные и безводные места турецких
провинций, не получив обещанной помощи, они массами гибли от голода и
болезней, подвергались активному отуречиванию, проливали свою кровь в
войнах, то там, то здесь развязываемых Османской Портой.
Сегодняшние наиболее
авторитетные адыгейские историки приходят к следующим выводам: «В то время,
когда на турецком побережье адыгов месяцами держали под «карантином», и те
ежесуточно умирали сотнями, а уцелевшей массе отводились самые худшие места
и земли, русский трудовой народ и демократическая часть его интеллигенции
по-другому реагировали на трагедию, которая постигла адыгов, сочувствовали
им. Трудовые массы иногородних и казачества доброжелательно и тепло
встречали переселявшихся с гор на равнину адыгов. Они давали им кров и пищу,
надолго оставляли горских детей на содержании, пока не устроятся их
родители, даже обучали их грамоте и ремеслу, после чего возвращали их в
родные семьи.
Несмотря на жестокий гнет,
отчего не меньше страдал и сам русский народ, присоединение к России для
оставшейся на родине части адыгов имело объективно положительное значение.
Оно положило конец постоянным угрозам извне и междоусобицам внутри,
выкорчевало, позорную систему работорговли (пленопродавства), втянуло адыгов
в общероссийское русло более передовой экономической системы. Трудовые массы
адыгов приобщались к последующей революционной борьбе, которую вели рабочий
класс и трудящееся крестьянство против царизма, помещичье-буржуазного
строя».
Сложен и
морально-психологический аспект. Ушли на чужбину самые гордые, мужественные,
непокорные бойцы, увлекая за собой свои семьи: жен, детей, стариков. В
суровых тисках обстоятельств они выбрали судьбу эмигрантов, и никто не
вправе судить их! Но, чем больше задумываешься над ходом истории, тем яснее
понимаешь своеобразный подвиг тех, кто, воспринимая окружающее иначе, не
поддался взрыву «пасспонарности», не пожертвовал ради рухнувших целей и
идеалов войны и распрей, свою единственную, неповторимую землю отцов,
бесчисленных поколений предков!
И так получилось, что судьбу
сбережения и приумножения родных корней приняли на себя закубанские общества
и люди, что остались на родных пепелищах, у оград фамильных кладбищ.
Тернистым и тяжким был путь, подсказанный инстинктом самосохранения народа!
Но вовсе не парадоксом истории является то, что постепенное включение
Западного Кавказа в экономическую и политико-культурную жизнь России в
конечном счете способствовало ускорению межплеменного сплочения и
окончательному образованию нового этно-соцального сообщества — адыгейцев.
После революционных потрясений
1917 года, перевернувших всю Россию, направивших ее на новый, неизведанный
путь, адыгейцы впервые в своей истории решительно встали на ту дорогу,
которая сковозь все сложности и неизбывные светлые народные надежды привела
их к созданию собственной государственности. В начале октября 1992 года наши
земляки и соседи с участием представителей многих других народов, регионов и
общественных движений торжественно отметили 70-летие адыгейской автономии и
первую годовщину создания Адыгейской Республики в составе Российской
Федерации. Праздник этот вызвал чувство гордости за прошлое и настоящее
трудолюбивого и славного народа. Это чувство очищало души всех, кто желал
добра и благополучия древней, прекрасной и единственной в мире земле Адыгеи.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ СПЕЦИАЛЬНАЯ
ЛИТЕРАТУРА:
Анфимов Н. В., Джимов Б. М.,
Емтыль Р. X. История Адыгеи (с древнейших времен
до конца XIX века). Майкоп. 1993.
Аутлев М., Зевакин Е., Хоретлев
А. Адыги. Историко-этнографический очерк. Майкоп. 1957.
Виноградов В. Б. Древности
округи Армавира в этно-лингвистической оценке // Первые чтения по археологии
Средней Кубани. Тезисы докладов. Армавир. 1993. С. 7—9.
Меоты — предки адыгов. Майкоп.
1989.
Меретуков К.
X. Адыгейский топонимический словарь. Майкоп. 1981.
Очерки истории Адыгеи. Т.
I. Майкоп. 1967.
Покровский М. В. Из истории
адыгов в конце XVIII — первой половине
XIX вв. Краснодар. 1989.
Хан-Гирей. Записки о Черкесии.
Нальчик. 1978.
Черкесия в
XIX веке. Майкоп. 1991.
Черкесские мамлюки. (Краткий
исторический очерк). Майкоп. 1993.
раздел Краеведение
“Что мы знаем друг о друге” – очерк о народах
Кубани
старинные карты: платные и
бесплатные
описания маршрутов
Адыги, адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев, черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы — 122,9 тыс. чел., кабардинцы — 386,1 тыс. чел., черкесы — 50,8 тыс. чел.
Живут также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке, где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс. чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.), Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250 тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки — адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие — мусульмане-сунниты.
Древняя история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В 8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус. Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения, к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв. терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского) населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую ситуацию, особенно это связано с махаджирством — переселением горцев в Османскую империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 — нач. 20 вв. сохранялись многие нормы обычного права — обычаи кровной мести, аталычества, гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление, побратимство).
Образ жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа; социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве, поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств, мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц. представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Адыги, адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев, черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел., кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке, где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс. чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.), Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250 тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки – адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В 8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус. Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения, к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв. терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского) населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв. сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества, гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление, побратимство).
Образ жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа; социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве, поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств, мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц. представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Список литературы
A.M. Малкандуев “О влиянии Адыгской
Культуры на нравственную жизнь народов Кавказа”
From WCB Encyclopedia
Под собирательным названием «адыги» исторически понимаются кабардинцы,
бжедуги, бесленеевцы, абадзехи, темиргоевцы, убыхи, шапсуги и др. Самая представительная
из этих народностей – кабардинцы. Их численность в Российской Федерации ныне
составляет 500 тыс. человек, адыгейцев – 160 тыс., черкесов – 60 тыс. человек.
Исторический путь развития адыгов, осетин, чеченцев, балкарцев, карачаевцев,
народов Дагестана, ингушей с древности и по настоящее время имел много общего.
Им свойственны однотипный образ жизни и этническая культурная идентичность.
Хотя, по общему признанию ученых и мнению самих народов, преобладающей по
своему влиянию являлись адыгская культура и цивилизация, но прежде всего –
нравственная культура адыгов.
Начиная с XIII в. в
европейских странах адыгов стали называть черкесами. По мере знакомства с
Северным Кавказом, с жизнью адыгов европейские авторы стали уделять им все
большее внимание, особенно это проявилось после разгрома татаро-монгольских
завоевателей, алан и половцев. Впоследствии адыги стали хозяевами всей
равнинной части Предкавказья. Влияние их среди окружающих этносов непрерывно
росло. Более того, их популярность в европейских странах оттеснила на второй
план другие народы Кавказа на многие столетия. В результате балкарцы, осетины,
ингуши, карачаевцы стали также называться адыгами (черкесами). Их общественный
строй, образ жизни, традиции, обычаи, нравы, одежда и вооружение олицетворяли
жизнь других горских народов. Адыги в XIII – XV вв.
стали самым известным народом Северного Кавказа во всех сферах общественного
развития. Занимая обширную территорию, они прославились достижениями в
экономической, культурной, нравственной, военной сферах, в воспитании,
проявляли себя отличными наездниками, стрелками, ловкими, храбрыми, смелыми,
отважными, предприимчивыми воинами в боях с врагами. Известный немецкий ученый
К. Кох сравнивал храбрость и мужество адыгов-рыцарей и джигитов с Рыцарями XVIII в. на юге Франции. Для них
были характерны .умение носить оружие, искусство держаться в седле, умение
вести себя в обществе, соблю-дение этикета и приличия в общественных местах.
Адыги (черкесы) «объединенными силами, часто оказывали эффективную помощью Иберии,
Грузии, Армении, персам и туркам; их внушительная сила заставляла трепетать
весь Кавказ» [ 1 ]. Литературные источники XVI – XVII вв.
свидетельствуют о развитости хозяйственно-экономической жизни и торговли у
адыгов. Так обстояло дело с земледелием, скотоводством, домашней
промышленностью и ремеслом. Об этом говорят сведения в сочинениях таких
европейских авторов, как Дортелли д’Асколи, Д. Лукка, Н. Витсен, Ж. Шарден и
др. В системе кавказской культуры и цивилизации ведущее место занимала традиционная
адыгская нравственная культура. В период феодального общественного устройства
она достигла совершенства, расцвета. Достижения ее были превосходными в
сравнении с другими.
С восхищением отозвались о достижениях адыгов (черкесов) в разных сферах
известные русские академики Гмелин, Гюльденштедт, Паллас и Потоцкий. В этот
период Кавказ стал центром внимания западноевропейских стран. Изучались образ
жизни и нравственная культура живущих здесь этносов.
Известный ученый, археолог Ф. Дюбуа де Монпе-ре писал: «Как много общего в
нравах с античной Грецией, Грецией Гомера находим мы у черкесов!.. Все, что я
говорил о воспитании мужчин и женщин, о женском труде, о постыдности для
мужчины появиться на людях со своей женой… все это возвращает нас в Грецию и
заставляет согласиться с тем, что должна была быть колонизация в какой-то
форме, должны были быть частые связи в античные времена для того, чтобы черкесы
могли сохранить столько черт примитивных нравов греков. Но … вопрос в том,
какая из наций оказывала влияние и какая была восприемницей?» [2]. Эта цитата
приводится для того, чтобы подчеркнуть с каким восхищением интересовались
ученые европейских стран адыгской нравственной культурой и цивилизацией.
Духовность, этикет, традиции и обычаи в нравственной сфере – все это вызвало в
те времена широкий резонанс во многих странах. Близкие соседи – этносы, и
народности, живущие на далеком расстоянии, подражали адыгскому образу и стилю
жизни. Исторический опыт показывает, что достижениям одного этноса могут
подражать другие, скажем, соседние, только при условии, если первые по
сравнению с ними имели внушительные преимущества в нравственных отношениях,
если в их культурных достижениях содержались образцы, нормы и правила
поведения, идеалы, которые удовлетворяли интересам и вкусам других и поэтому
считались образцовым» во всех отношениях. Так обстояло, например, с
традиционной нравственной культурой адыгов, несомненно, уникальны содержание и
форма тех обычаев и традиций, которые составляют этическую систему адыгов с
названием «адыгагъэ», «адыгэ хабзэ», выступающие как морально-этические
кодексы.
Начиная с XVIII в. и уже в
первой половине XIX в. в
многотомных описаниях посвященных Кавказу, черкесы занимали главное место. Не
только европейские газеты и журналы, но и американские публиковали о них
специальные статьи. Широко была представлена черкесская тематика в русской
художественной литературе. «Черкесы теперь олицетворяют все лучшие качества
кавказских горцев, к которым в передовых кругах русского общества относятся с
большим вниманием и сочувствием. Черкесы олицетворяют храбрость и свободолюбие
кавказцев, их рыцарские нравы. Черкесов воспевают в своих произведениях великие
русские поэты Пушкин и Лермонтов. Изумительные по художественным достоинствам
кавказские поэмы Пушкина и Лермонтова в немалой степени способствовали
повышению интереса к черкесам не только в России, но и в Западной Европе» [3] –
пишет известный историк В.К. Гарданов.
Адыгам подражали не только в духовной (нравственной) культуре, но и в
материальной. Так, «подражая кабардинцам в их одежде, оружии, домашней утвари,
способе постройки жилищ и манере держать себя в обществе, горские народности
Западного Кавказа усвоили себе также кабардинскую точку зрения на те же
отношения, какие должны существовать между повелительными и подвластными, между
князем и его вассалами» [4].
Традиции этнической нравственной культуры – это важнейший элемент
нравственной культуры адыгского социума, носители его менталитета. На них
равнялись, их считали и воспринимали как эталон в нравственных отношениях и
образе жизни. Для подтверждения этой мысли приведем слова известного генерала
русской службы И.Ф. Бларамберга. Он писал, что кабардинские князья в силу
своего происхождения и подвигов своих предков считались первыми по благородству
крови не только среди черкесов, но и горских народностей. «И им действительно
нельзя отказать в этом превосходстве. За исключением тех качеств, которые у них
могут оспаривать другие народы, кабардинцы отличаются благородством характера,
учтивостью, а также чистотой своих одежды и жилищ. Все эти качества
свидетельствуют о том, что кабардинцы находятся на более высокой ступени
цивилизации, чем прочие горские народности… Балкарцы, чеченцы, карачаевцы и
абазины признают их превосходство» [5].
Ученые того времени неоднократно отмечали утверждение на Кавказе кавказской
цивилизации, а адыгскую считали ее важнейшим компонентом. Влияние адыгской
культуры и цивилизации на соседние и дальние народы имело объективный характер.
Чеченцы, осетины, ингуши, балкарцы, карачаевцы, казаки, народности Дагестана
перенимали их лучшие достижения в духовной, нравственной культуре именно
потому, что, во-первых, эти достижения отвечали их потребностям, интересам,
вкусам и ценностным ориентациям.
Во-вторых, развитая в идеале, по оценкам других народов, совершенная
адыгская духовно-нравственная культура олицетворяла все лучшие качества
кавказских горцев и играла доминирующую роль по сравнению с другими.
В-третьих, адыги в период расцвета феодализма в военном отношении на
Северном Кавказе считались сильными, мощными и храбрыми, что способствовало
признанию их культуры соседями. Перенимать превосходящую адыгскую культуру
заставляли необходимость защиты от иноземных захватчиков, расчет на помощь и
поддержку со стороны сильного и опытного по ведению войн адыгского народа.
В-четвертых, важным показателем доминирующего влияния адыгов, их культуры
явилось то, что, благодаря торговому обмену, общению, в языках соседних народов
образовались словосочетания со словом «адыг», «черкес». Осетины, чеченцы,
балкарцы, карачаевцы, ингуши считали образцом воспитания адыгскую степенность и
благородство. Карачаево-балкарцы говорят: «Черкесле адетни бийикде тутадыла» –
«Черкесы дорожат обычаями, этикетом».
В-пятых, система воспитания в Кабарде была поставлена на высоком уровне
благодаря развитости нравственных отношений и высокой нравственной культуры,
соблюдению этикетных норм и приличия. Наличие такой культуры привлекало к себе
внимание других этносов и народностей, которые стремились перенять совершенную
нравственную культуру и воспитанность. Сыновья крымских ханов, осетинских
алдаров «отсылаются к черкесам на воспитание и обучение» [6]. Чеченцы, осетины,
ингуши, балкарцы посылали своих детей учиться приличиям и этикету именно к
адыгам. В этой связи английский политический деятель Д.Белл писал о порядках, о
высокой нравственной воспитанности так: «Немногие страны, с их установленными
законами и всем сложным механизмом правосудия, могут похвалиться той нравственностью,
согласием, спокойствием, воспитанностью – всем тем, что отличает этот народ в
его повседневных взаимных сношениях» [7].
В-шестых, у адыгов (черкесов) получили свое совершенство такие- социальные
институты, как гостеприимство, куначество, покровительство, абречество, хаса,
институт джегуако (народные певцы), которые способствовали в течение
длительного времени преемственности поколений, духовности и, в первую очередь,
нравственности. В этой связи огромна была роль института аталычества, явившегося
основной школой воспитания детей князей и дворян. Она заменяла семейное,
родительское воспитание.
В-седьмых, в традиции адыгской нравственной культуры стратегической целью
являлось формирование человечности. Адыгство как свод нравственной системы по
своей сущности было направлено за сплочение этносов, за единство, против
национализма, национальной розни. В этом заключалась притягательная сила
нравственной культуры адыгов. Как и другим этносам, адыгам была характерна
верность общепринятым нравственным требованиям, установкам, заинтересованность
в их продолжении. Об этом хорошо сказал известный карачаевский просветитель И.
Хубиев (Карачайлы): «В отношении верности адатам, точности их соблюдения всегда
впереди всех народностей шли кабардинцы. Недаром Кабарда считается родиной и
законодательницей всех адатов, нравственных норм. Гостеприимство, почтение к
старшему, почтение к женщине, навыки взаимопомощи, товарищеские услуги, услуги
соседу и многое другое, что обозначается одним словом – воркхабза (т.е. соблюдение
правил, обязательных для дворянина – ворка, но это имеет значение более широкое
и принципиальное),- все это, развитое до тончайших мелочей, можно было видеть в
старой дореволюционной Кабарде,.. развитие этих обычаев дошло в Кабарде до
своего логического конца…» [8].
Когда мы говорим о всеобъемлющем влиянии традиции адыгской нравственной
культуры, то имеем в виду совокупность нравственных универсалий, включающих
человечность, чуткость, почтительность, вежливость, скромность, гостеприимство
и т.п. Как было сказано, традиции нравственной культуры адыгов составляли
целостную и стройную систему. Она в период расцвета феодализма была уникальной
и очень популярной. «В системе адыгской этики роль определяющей ценности
выполняет, как мы видим, человечность, все другие ценности образуют
инструментальную субсистему адыгства. На деле это означает, что адыгство
обязывает быть добрым, отзывчивым, почтительным, деликатным, рассудительным,
мужественным, честным, великодушным во имя одной высшей цели – человечности» [9].
И эта целевая установка привлекала к себе и балкарцев, и осетин, и карачаевцев,
и чеченцев и других народов, ибо нет и не может быть иной высшей цели для
человека, чем проявлять человечность в отношении к другим людям. По выражению
известного ученого правоведа-исследователя права, обычаев и традиций горских
народов М. Ковалевского, культурное воздействие адыгов на другие этносы в
период феодализма было всеохватывающим.
Адыгская нравственная культура свое влияние оказывала на весь Кавказ. Об
этом свидетельствуют словарный фонд языков народов Кавказа, языковые выражения.
Например, карачаево-балкарцы говорят: «содержанием и Черкес намыс» –
«Черкесская честь, совесть», «Черкесде намус бийикде жюрюйдю».- «У черкесов
этикет соблюдается образцово».
Традиционная нравственная культура адыгов не противопоставляла себя
культурам осетин, карачаевцев, лезгин, кумыков, чеченцев, балкарцев и другим.
Ее развитость, значительные преимущества в достижениях, притягательная сила,
связанная с ее богатым содержанием и формой, проживание адыгов на огромной
территории – все это носило объективный характер и способствовало
преобладающему влиянию их культуры на культуры других этносов Кавказа.
Приведем пример из жизни горских народов и казачества, их взаимоотношений.
Известно, что в укреплении дружественных отношений между горцами и
терско-гребенскими и другими казаками большую роль играли кавказские
гостеприимство и куначество. Последнее выступало как своеобразный обычай
кавказского побратимства. Казаки гордились своей дружбой с кабардинцами,
балкарцами и передавали ее детям как священное завещание. Эта дружба
продолжалась достойно от поколения к поколению. «Терские казаки, породнившись с
кабардинцами, балкарцами, осетинами и другими народами, приняли их образ жизни,
обычаи, нравы», – подчеркивает В.Г. Коломиец [10].
Однако эти мирные отношения межу ними не всегда сохранялись. Причина тому –
политика царизма, которая вела к обострению вражды между разными кавказскими
нациями, а также между горцами и казаками. Свою враждебную роль по отношению к
казакам не скрывали и представители местного мусульманского духовенства, они
вселяли в сознание мусульманского населения вражду к христианам- казакам.
Как видно, взаимовлияние традиции нравственной культуры явилось сложным и
противоречивым процессом. Оно имело и конфликтный характер на
конфессионально-религиозной основе, «на основе языковых отличий, на основе
территориальных претензий и других», – справедливо отмечает Р.А. Ханаху [11].
Как сказано выше, северокавказским этносам были характерны однотипные
социально-экономические, географические и другие объективные условия. Они имели
между собой торговые, семейно-брачные отношения, которые способствовали общению
друг с другом. В результате общения лучшие элементы духовной культуры одного этноса
передавались другим, происходило взаимопроникновение культур. Не только
перенималась адыгская нравственная культура, но и, наоборот, лучшие достижения
других народов перенимались адыгским социумом, т.е. происходило взаимовлияние и
взаимообогащение культур, естественный «диалог культур», процесс их
равноправного взаимодействия с учетом самобытности сторон.
Исторический опыт развития свидетельствует, что адыги не занимались захватом
чужих земель, тем более земель соседних этносов. Они выступали защитниками
карачаевцев, балкарцев, осетин от геноцида царизма, от чужеземных захватчиков.
В вышеприведенных оценках адыгской нравственной культуры, в том числе и
этикета, основные нормы которого содержатся в адыгэ хабзэ, нет ни малейшего
преувеличения и восхваления культуры адыгов, нет никакого этноцентризма. Этикет
адыгов «был всегда примером подражания и предметом восхищения многих народов»,
– подчеркивает известный культуролог К.Х. Унежев [12, с. 153]. Исторический
путь развития северокавказских народов, их жизнь – тому яркое свидетельство.
Адыги — это общее самоназвание предков современных адыгейцев, кабардинцев и черкесов. Окружающие народы называли их также зихами и касогами. Происхождение и значение всех этих названий — вопрос спорный. Древние адыги принадлежали к европеоидной расе.
История адыгов — это бесконечные столкновения с ордами скифов, сарматов, гуннов, булгар, алан, хазар, мадьяр, печенегов, половцев, монголо-татар, калмыков, ногаев, турок.
В 1792 году, с созданием русскими войсками сплошной кордонной линии по реке Кубань, началось активное освоение западных адыгских земель Россией.
Поначалу русские воевали, собственно, не с адыгами, а с турками, которые в это время владели Адыгеей. По заключении в 1829 года Адриапольского мира все турецкие владения на Кавказе перешли к России. Но адыги отказались переходить в русское подданство и продолжали совершать атаки на русские поселения.
Только в 1864 году Россия взяла под контроль последние независимые территории адыгов – кубанские и сочинские земли. Небольшая часть адыгской знати к этому моменту перешла на службу Российской империи. Но большая часть адыгов — свыше 200 тысяч человек — пожелала переселиться в Турцию.
Турецкий султан Абдул-Хамид II поселил беженцев (мохаджиров) на пустынной границе Сирии и в других приграничных районах для борьбы с набегами бедуинов.
Эта трагическая страница русско-адыгских отношений в последнее время сделалась предметом историко-политических спекуляций для того, чтобы оказать давление на Россию. Часть адыго-черкесской диаспоры, при поддержке определенных сил Запада, требует бойкотировать олимпиаду в Сочи, если Россия не признает переселение адыгов актом геноцида. После чего, разумеется, последуют судебные иски о компенсациях.
Адыгея
Сегодня основная часть адыгов проживает в Турции (по разным данным от 3 до 5 млн. человек). В Российской Федерации численность адыгов в целом не превышает 1 млн. Есть еще немалые диаспоры в Сирии, Иордании, Израиле, США, Франции и других странах. Все они сохраняют сознание своего культурного единства.
Адыги в Иордании
***
Так уж получилось, что адыги и русские издавна мерились силами. А началось все еще в давние времена, о которых рассказывает «Повесть временных лет». Любопытно, что обе стороны – русская и горская — рассказывают об этом событии почти одними и теми же словами.
Летописец излагает дело так. В 1022 году сын святого Владимира, тмутороканский князь Мстислав отправился в поход на касогов – так в то время русские называли адыгов. Когда противники выстроились напротив друг друга, касожский князь Редедя сказал Мстиславу: «Чего ради губим дружину свою? Выйди на поединок: если одолеешь ты, то возьмешь именье мое, и жену, и детей, и землю мою. Если я одолею, то возьму всё твоё». Мстислав ответил: «да будет так».
Противники сложили с себя оружие и сошлись в борьбе. И начал изнемогать Мстислав, ибо Редедя был велик и силён. Но молитва пресвятой Богородице помогла русскому князю одолеть врага: он ударил Редедю оземь, и, вынув нож, зарезал его. Касоги покорились Мстиславу.
Согласно же адыгским преданиям, Редедя был не князем, а могучим богатырем. Однажды адыгский князь Идар, собрав множество воинов, пошел на Тамтаракай (Тмуторокань). Тамтаракайский князь Мстислау вывел навстречу адыгам свое войско. Когда враги сблизились, Редедя вышел вперед и сказал русскому князю: «Чтобы не проливать напрасно крови, одолей меня и возьми все, что имею». Противники сняли с себя оружие и несколько часов подряд боролись, не уступая друг другу. Наконец Редедя пал, и тамтаракайский князь поразил его ножом.
Смерть Редеди оплакивает также древняя адыгская похоронная песня (сагиш). Правда, в ней Редедя оказывается побежден не силой, а коварством:
Большого князя урусов
Когда ты наземь бросил,
Он возжаждал к жизни,
Нож из-за пояса вынул,
Под лопатку твою коварно
Его воткнул и
Твою душу, о горе, он вынул.
По русскому преданию, два сына Редеди, уведенные в Тмуторокань, были крещены под именами Юрия и Романа, причем последний будто бы женился на дочери Мстислава. Позднее к ним возводили себя некоторые боярские роды, например Белеутовы, Сорокоумовы, Глебовы, Симские и другие.
***
С давних пор Москва — столица разрастающегося Российского государства — привлекала внимание адыгов. Довольно рано адыгско-черкесская знать вошла в состав российской правящей элиты.
Основой русско-адыгского сближения была совместная борьба против Крымского ханства. В 1557 году пять черкесских князей в сопровождении большого числа воинов прибыли в Москву и поступили на службу к Ивану Грозному. Таким образом, 1557 год является годом начала образования адыгской диаспоры в Москве.
После таинственной гибели первой жены грозного царя — царицы Анастасии — выяснилось, что Иван склонен к тому, чтобы закрепить свой союз с черкесами династическим браком. Его избранницей стала княжна Кученей, дочь Темрюка, старшего князя Кабарды. В крещении она получила имя Мария. В Москве про нее говорили много нелестного и даже приписывали ей идею опричнины.
Перстень Марии Темрюковны (Кученей)
Кроме своей дочери, князь Темрюк отправил в Москву своего сына Салтанкула, который был наречен в крещении Михаилом и пожалован в бояре. Фактически он стал первым человеком в государстве после царя. Его хоромы находились на Воздвиженской улице, где теперь расположено здание Российской государственной библиотеки. При Михаиле Темрюковиче высокие командные должности в русской армии занимали его родственники и соотечественники.
Черкесы продолжали прибывать в Москву весь XVII век. Обычно князья и сопровождавшие их дружины селились между Арбатской и Никитинской улицами. В общей сложности в XVII веке в 50-тысячной Москве одновременно находилось до 5000 черкесов, большинство из которых были аристократами.
Князья Черкасские были сподвижниками Алексея Михайловича и Петра I. Самую блестящую карьеру сделал князь Алексей Михайлович Черкасский, который при Екатерине I был сенатором, при Анне Иоанновне вошел в кабинет министров, а в 1740 году стал великим канцлером Российской империи.
На протяжении почти двух столетий (до 1776 года) на территории Кремля стоял Черкасский дом с огромным подворьем. Марьина Роща, Останкино и Троицкое принадлежали черкесским князьям. О том времени, когда адыги-черкасы во многом определяли политику Российского государства, до сих пор напоминают Большой и Малый Черкасские переулки.
Большой Черкасский переулок
***
Адыги обладают характерной внешностью. В большинстве своем они стройны и широкоплечи. Темнорусые волосы обрамляют лицо с красивым овалом и с блестящими темными глазами (знаменитые «кавказские» глаза). Их внешность дышит достоинством и внушает симпатию.
С глубокой древности и до конца XIX века адыгское общество состояло из нескольких каст: благородных людей, вассалов, крепостных и рабов. Свободные адыги знали только охоту и войну, предпринимали отдаленные походы на соседей, а в промежутках резали друг друга или делали набеги на крестьян. Жизнь их была до такой степени полна кровопролития, что благородные до 60-летнего возраста не смели входить в церковь, чтобы не осквернить своим присутствием святое место.
Впрочем, храбрость адыгов, их лихое наездничество, великодушие, гостеприимство славились так же, как красота и грация адыгских женщин. Однако положение женщин было тяжелым: на них лежали самые тяжелые работы по хозяйству в поле и дома.
У благородных существовал обычай отдавать в раннем возрасте своих детей на воспитание в другую семью, опытному учителю. В семье учителя мальчик проходил суровую школу закаливания и приобретал привычки наездника и воина, а девушка — познания хозяйки дома и работницы. Между воспитанниками и их воспитателями на всю жизнь устанавливались прочные и нежные узы дружбы.
С VI века адыги считались христианами, но приносили жертвы языческим богам. Их похоронные обряды тоже были языческие, они придерживались многоженства. Письменности адыги не знали. Деньгами у них служили куски материи.
Турецкое влияние за одно столетие произвело в жизни адыгов огромную перемену. Во второй половине XVIII века все адыги формально приняли мусульманство. Однако их религиозные обряды и воззрения по-прежнему представляли смесь язычества, ислама и христианства. Они поклонялись Шибле, богу грома, войны и правосудия, а также духам воды, моря, деревьев, стихий. Особенным уважением с их стороны пользовались священные рощи.
Язык адыгов по-своему красив, хотя в нем обилие согласных, а гласных всего три — «а», «э», «ы». Но усвоить его для европейца — дело почти немыслимое из-за обилия непривычных для нас звуков.
Адыгейцы: краткая характеристика
Этнография –
Народы Кавказа
Адыгейцы (самоназвание — адыгэ) вместе с родственными им народами — кабардинцами и черкесами, называющими себя тоже адыгэ, принадлежат к группе адыгов. Однако в силу исторических причив адыгейцы обособились и представляют ныне отдельный народ. Адыгейская автономная область Краснодарского края расположена по нижнему течению Лабы и Кубани, полосой от 8 до 60 км в ширину и 250 км в длину (площадь 4654 кв. км).
Адыгея делится на низменную и предгорную части. Низменная часть, составляющая основную территорию автономной области, расположена в долинах рек Кубани и Лабы. Предгорная часть Адыгеи, достигающая 500 м над уровнем моря, расчленена долинами многочисленных рек.
Климат умеренно-теплый, с достаточным количеством осадков, главным образом в теплый сезон года. Среднегодовая температура колеблется от 10,4 до 10,9° тепла. Годовое количество осадков в среднем составляет 600—800 мм.
Через Адыгею протекают Кубань и ее притоки — реки Белая, Пшиш, Псекупс, Афипс. Для регулирования стока воды Кубани создано два водохранилища — Тщикское (между Лабой и Белой) и Шапсугское (у устья Афипса). Нефть, газ и целебные воды типа мацестинских — основные природные ресурсы области.
Две трети территории Адыгеи — черноземные почвы. В предгорьях их сменяют выщелоченные почвы. Южная часть области покрыта лесными1 массивами, преимущественно из дуба, бука и граба. В долинах Кубани лес представлен небольшими лиственными рощами из дуба, ясеня, клена и других древесных пород. В лесах Адыгеи встречается много дикорастущих плодовых деревьев. На пойменной террасе растут луговые и плавнево-болотные травы.
Кроме Адыгейской автономной области, адыгейцы в пределах Краснодарского края живут также в Лазаревском и Туапсинском районах. Адыгейские селения имеются в Успенском районе.
По переписи 1959 г. общая численность адыгейцев — 80 тыс. Много адыгейцев проживает за рубежом. Только в городах Турции насчитывается их 130 тыс.
Адыгейский язык цринадлежит к адыго-абхазской ветви кавказских языков и более всего близок к кабардинскому. Наряду с единым литературным адыгейским языком сохранился ряд диалектов, которых раньше было еще больше. В настоящее время основными диалектами являются шап- сугский, бжедугокий, темиргоевский, абадзехский. Кроме обычного разговорного языка, в старину были в ходу жаргоны. Так, например, во время: набегов феодально-родовая знать разговаривала на особом, не понятном для других жаргоне.
С присоединением к России и особенно в советское время лексика адыгейского языка претерпела сильные изменения. Наряду с отмиранием отдельных слов и понятий появилось иное осмысление старой терминологии, возникло множество новых терминов общественно-политических, технических, научных и др. Значительно больше стало лексических заимствований из русского языка. В основу адыгейского литературного языка положен темиргоевский диалект.
Адыгейцы, так же как кабардинцы и черкесы, являются потомками адыгских племен — аборигенов северо-западного Кавказа. После выделения кабардинцев из основной массы адыгов на прежних местах — в бассейне Кубани и по Черноморскому побережью — остались племена нату- хайцев, шапсугов, абадзехов, бжедугов, темиргоевцев и др. В дальнейшем из них и сформировалась адыгейская народность.
В первой половине XIX в. адыгейцы по-прежнему распадались на большое число племен. Берег моря от нижнего течения Кубани до р. Джубга: (или Пшад) занимали натухайцы. Самое многочисленное племя — шапсуги — жило южнее по побережью до р. Шахе (Малый Шапсуг) и юго-восточнее на севернохм склоне Главного Кавказского хребта (Большой Шапсуг). Абадзехи занимали большое пространство в горах в верховьях Псекупса, Белой и Лабы. Бжедуги располагались к востоку от шапсугов по левому берегу Кубани — против Екатеринодара (ныне Краснодар). Еще восточнее жили хатукаевцы и темиргоевцы (последние между Белой и Лабой в их нижнем течении). Южнее темиргоевцев, по р. Лабе и ее левым притокам, обитали егерукаевцы и махоши. К западу от них — в среднем течении р. Белой — размещались мамхеги. Всю эту цепь племен замыкали бес- ленеевцы, которые расселились по среднему течению Лабы, ее притоку’ Ходзю и по р. Урупу.
Численность адыгейских племен в первой половине XIX в. не может быть точно определена. По имеющимся в литературе данным, она колеблется от 500 тыс. до 1 млн. человек.
После Кавказской войны и переселения значительной части адыгейцев^ в Турцию, оставшиеся на Северном Кавказе племена были сосредоточены на сравнительно небольшой территории их прежнего обитания — по среднему течению Кубани и в низовьях Лабы. Небольшая часть адыгейцев осталась в горах Черноморского побережья в районе Туапсе. Кубанские адыгейцы перед революцией входили в состав населения Екатеринодарского и Майкопского отделов Кубанской области, а туапсинские — в Черноморскую губернию.
После Великой Октябрьской социалистической революции и окончания гражданской войны был поставлен вопрос о выделении адыгейцев в автономную область. Она была образована постановлением ВЦИК от 27 июля 1922 г. В августе 1936 г. территория Адыгеи была значительно расширена в результате присоединения к ней Майкопа и Гиагинского района. В связи с этим центр области переместился из Краснодара в Майкоп (к началу 1959 г. 82 тыс. жителей).
Согласно переписи 1959 г., в Адыгейской автономной области живет 286 тыс. человек, в том числе 191 тыс. сельского населения и 95 тыс.— городского. Подавляющее большинство жителей области — адыгейцы (23,5%) и русские (70%), причем адыгейцы проживают главным образом в сельских районах.
Основную часть адыгейского населения автономной области составляют потомки бжедугов и темиргоевцев. Первые проживают главным образом в Теучежском районе, вторые — в Шовгеновском, Красногвардейском и Кошехабльском районах.
Потомки шапсугов живут в пяти аулах Октябрьского района (Афип- сип, Натухай, Панахес, Хаштук, Псейтук). Большинство из них населяет Лазаревский и в меньшей степени Туапсинский районы Краснодарского края. Потомки абадзехов обитают только в ауле Шовгеновском Шовгенов- <жого района. Они говорят на особом абадзехском диалекте, который постепенно вытесняется литературным языком. Потомки бесленеевцев .расселены главным образом в Карачаево-Черкесской автономной области ("гак называемые зеленчукские бесленеевцы), в двух аулах Успенского .района Краснодарского края и составляют часть населения аулов Блечепсин и Уляп в Адыгейской автономной области. Они говорят на бесленеев- «ском наречии кабардинского языка. Бесленеевцы Карачаево-Черкесии консолидируются с черкесами. В аулах восточной части Адыгеи живет значительное число кабардинцев, которые постепенно сливаются с адыгейцами. Образование Адыгейской автономной области явилось крупнейшим событием в политической истории адыгейцев за все время их существования. Племенная разобщенность в прошлом, консервация феодально-патриархального строя и колониальный гнет препятствовали национальной консолидации адыгейцев, условия для которой создала лишь победа Великой Октябрьской социалистической революции. В настоящее время племенное деление исчезло и сохранилось лишь в памяти населения, практически утратив свое значение.
Если обратиться к легендам и преданиям, которые дошли до нас с древнейших времен, то обнаружится, что адыги обладали многими добродетелями и исключительными качествами, включая рыцарство, чувство собственного достоинства, мудрость и интеллект. Они также славились своей храбростью и искусством верховой езды. Национальное воспитание облагораживало их души, закаляло их моральный дух и приучало переносить усталость и трудности войн и долгих путешествий. Сыновья черкесской знати были обязаны уметь занимать гостей, разводить лошадей, спать на открытом воздухе, где подушкой им служило седло. Они жили простой, поистине суровой жизнью, воздерживаясь от всякой чувствительнности. Благодаря такому воспитанию, они приобретали моральный иммунитет и стойкость и могли переносить суровые морозы и жару спокойно. В результате, они стали народом, который обладал лучшими человеческими качествами.
Наши деды славились своей стойкостью и упорством, но после того, как они подвергались нападениям таких диких народов, как монголы, татары, гунны, калмыки и другие, они утратили эти качества и вынуждены были оставлять свои земли и скрываться в горах и глубоких ущельях. Иногда им приходилось проводить месяцы или даже годы в пустынных местах, что в конце концов вело к их деградации. К тому же у них не было ни времени, ни необходимой спокойной обстановки, чтобы заниматься полезной мирной деятельностью и пользоваться плодами современной цивилизации.
Таково было их положение в мрачные годы, отмеченные тиранией и непрочностью положения. Борьба против варваров ослабила их и привела к тому, что были забыты их добродетели. Они прозябали в нищете, растратив все навыки в ремеслах, которым научились у греков, когда еще были христианами.
Древними адыгами восхищались их соседи за военную доблесть, искусство верховой езды и красивую одежду. Они увлекались верховой ездой и держали лучшие породы лошадей. Для них не составляло труда на полном скаку вскочить на лошадь или соскочить с нее, подобрать кольцо или монету с земли. Черкесы были также чрезвычайно искусны в стрельбе из лука по мишеням. До сегодняшнего дня наши мужчины, молодые и старые, неравнодушны к оружию. Тот, кому достанется хорошая сабля или ружье, считает себя счастливым. Говорят, наши деды верили, что умение обращаться с оружием было среди первых обязанностей мужчины и что ношение оружия вырабатывало у человека отличную осанку, грацию в движениях и скорость в беге.
Когда адыги собирались на войну, они выбирали из своих рядов предводителей и возлагали на них командование войском, согласно их традициям. В большинстве случаев они сражались верхом на лошадях и не имели какого-либо заранее разработанного плана, которому надо было следовать. Командир действовал экспромтом, согласно обстоятельствам и в зависимости от быстроты собственной реакции в решительные моменты. Это были способные, смелые люди, которые не боялись опасности.
Адыги славились не только воинской отвагой, они гордились своими личными качествами, своим оружием и мужеством. Всякий, кто выказывал трусость или робость, или страх смерти на поле битвы, подвергался всеобщему презрению, и к нему относились как к отверженному. В этом случае его заставляли одеть длинную грязную шапку, сажали верхом на прокаженную лошадь и выставляли напоказ людям, которые встречали его злыми насмешками. Самые храбрые воины оспаривали право занимать передние линии позиций. Они внезапно нападали на своих врагов, рассеивая их и проникая в их ряды.
Помимо исключительной храбрости, черкесы обладали и другими боевыми качествами. Они отличались способностью сражаться на больших высотах в горах и на узких перешейках, маневренностью и скоростью в местах, где другие испытывали бы серьезные затруднения, а также умели выбрать позицию в глубоких ущельях и густых лесах.
В качестве оружия в те далекие времена в своих наступательных и оборонительных сражениях они использовали мечи, длинные копья, стрелы, дубинки, тяжелые доспехи, щиты и т. д. Тщеславие порождало отвагу, бесстрашие и готовность к риску, а их чрезвычайная уверенность в себе и чувство собственного достоинства давали им безграничную личную свободу. Тем не менее, они были скромны, далеки от похотливости и низменных желаний. Предметом их гордости были лишь отвага и военные победы. Судя по нашим традициям, можно заключить, что ложь и вероломство были чужды нашим праотцам. Они шли на любую жертву, чтобы сдержать клятвы, обещания и верность дружбе. В силу своей бесхитростности они придавали этим вещам столь важное значение, какое вряд ли где еще встретишь. Среди их добродетелей были и такие, как гостеприимство и чувство ответственности за жизнь и имущество гостя.
Эти благородные обычаи оставались неизменными, несмотря на бедствия и трудности, которые выпали на долю последующих поколений. Гость все так же считается священным, и принимают его все так же как почетного члена семьи. Хозяин должен встречать своего гостя с величайшим уважением и угощать его лучшими блюдами и напитками, а когда гость покидает дом, хозяин обязан сопровождать его и оберегать от беды. Кроме того, всякий был готов оказать помощь тем, кто в ней нуждался, ибо это считалось долгом каждого человека. Обращение за помощью к другим не считалось позором или унижением, взаимопомощь была обычным явлением в таких видах деятельности, как постройка домов и уборка урожая. Если какой-либо нуждающийся странник находил у них пристанище, то ему позволялось добыть деньги незаконными путями, с тем чтобы он мог улучшить свое положение. Но такая терпимость продолжалась лишь короткий промежуток времени, после чего ему предлагали прекратить подобные поступки.
Адыги отличались также застенчивостью. После свадебной церемонии жених не вел невесту прямо к себе в дом, а оставлял ее на некоторое время в доме одного из своих друзей, который и провожал ее в дом мужа с многочисленными подарками. И когда она отправлялась в дом мужа, ее отец обычно посылал с ней доверенного человека, который возвращался к нему через год с соответствующими подарками. Голова невесты была покрыта тонкой вышитой вуалью, которую спустя положенное время, снимал человек, прозванный «тот, кто поднимает вуаль»: проделывал он это ловко и быстро с помощью острой стрелы.
Женщина имела в обществе прекрасное социальное положение, так как она была владелицей и хозяйкой дома, и хотя черкесы в конце 19 века приняли ислам, случаи полигамии и разводов были редки.
Несмотря на то, что муж имел право требовать полного послушания своей жены, не разрешал перечить себе и покидать дом без его разрешения, все же у нее были свои личные права, и она пользовалась безграничным уважением мужа и сыновей. Благодаря взаимоуважению между ними, муж не имел права бить или ругать ее. При встрече с женщиной всадник обычно спешивался и почтительно следовал за ней, он должен был оказать ей помощь или услужить ей, если она в том нуждалась.
Женщина обычно воспитывала своих детей до шестилетнего возраста, после. чего они переходили в руки мужчин, которые обучали их искусству верховой езды и стрельбы из лука. Сначала ребенку давали нож, которым он учился поражать мишень, затем ему давали кинжал, потом лук и стрелы.
Когда умирал муж, жена, согласно обычаю, в течение сорока дней каждый день посещала его могилу и проводила там какое-то время. Этот обычай назывался «обычай сидеть у могилы», но впоследствии он был забыт.
Сыновья князей обычно сразу же после рождения отправлялись на воспитание в знатные дома, знатный человек, которому оказана была честь воспитывать сына своего князя и господина, считал, что ему повезло. В доме, где он воспитывался, сына князя все звали «кан», и он оставался там в течение семи лет. Когда ему исполнялось шестнадцать лет, его облачали в лучшие одежды, сажали на лучшего коня, давали лучшее оружие и возвращали в дом отца, в котором он до этого ни разу не бывал.
Возвращение молодого князя в отцовский дом было большим событием, сопряженным со многими формальностями и условностями, так как князь должен был одарить человека, воспитавшего его сына. Он посылал ему слуг, лошадей и скот, соответственно своему положению и щедрости. Таким образом, отношения между князем и его доверенным вассалом были очень тесными, и первый без колебаний выполнял любые просьбы последнего.
Все это напоминает нам о человеке, воспитавшем нашего легендарного национального героя Андемиркана, который пал от руки князя Беслана, и о вероломном слуге, по вине которого он безоружным попал в ловушку. Князь
Беслан, прославившийся своей находчивостью, стал опасаться молодого героя, который начал соперничать с ним, угрожая его жизни и трону. Так как никто не мог выступить против него в открытом поединке, Беслан вероломно убил его. Согласно легенде, однажды князь отправился на охоту в повозке, которую катили его слуги, так как из-за своих громадных размеров он не мог ни ехать на лошади, ни идти пешком. Во время охоты Андемиркан, горя желанием показать свои способности, выгнал несколько кабанов из леса и пригнал их прямо к повозке князя, чтобы ему было легче охотиться. Затем он погнал к повозке громадного кабана, и когда тот был совсем рядом с повозкой, послал в него смертельную стрелу, которая пригвоздила кабана к одному из колес. Князь увидел в этом поступке дерзость и вызов. Он решил убить Андемиркана, вступив в заговор со своим вассалом. Они убили его, когда тот был безоружным.
Что касается дочерей князя, которые также воспитывались в знатных домах, то они входили в отцовские дома только как гостьи, а когда они выходили замуж, их калым /уаса/ отдавался тем, кто их воспитывал.
Таким образом, княжеские дети воспитывались в знатных домах, где они познавали основные нормы поведения, обычаи и традиции. Они знакомились с правилами «Хабза» — неписаным сводом моральных и социальных правил, которые соблюдались при всех обстоятельствах. Именно эти правила определяли права и обязанности каждого человека, группы или класса людей. Все, независимо от положения, должны были придерживаться их, так как любое отклонение от них считалось позорным и непозволительным.
Однако эти правила дополнялись или изменялись согласно обстоятельствам. Здесь мне хотелось бы отметить, что известный национальный мыслитель Казаноко Жабаги, воспитавший великого князя Кайтуко Асланбека, современника Петра Великого, был последним, кто внес поправки в этот свод правил.
До недавнего времени каждый черкес обычно придерживался этих правил, тщательно соблюдая их, относился к ним с уважением и не нарушал их. Именно они лежат в основе секрета героизма черкесов, так как учат мужеству, терпению, бесстрашию и другим добродетелям. И хотя их очень много, и они нигде не записаны, их знали и соблюдали все. Ради них молодые люди, особенно из знати, рисковали своей жизнью, лишали себя сна и довольствовались самым ничтожным количеством еды и питья. Они никогда не садились и не курили в присутствии старших, никогда не начинали разговор первыми. Черкесы никогда не ссорились с женщиной, не произносили бранных слов, не беспокоили соседей. Без соблюдения этих правил не мыслилась сама жизнь. Всякое неповиновение им считалось позорным /хейнапе/. Человек не должен был быть жадным в еде, не имел права не сдержать обещания, присваивать деньги, ему не принадлежавшие, или выказывать трусость на поле битвы. Он не должен был бежать от врага, пренебрегать своими обязанностями по отношению к родителям, оставлять себе добычу, захваченную на войне, или дичь, убитую на охоте. Черкес не должен был быть болтливым и позволять себе непристойные шутки. Таким образом, эти правила были направлены на то, чтобы сделать человека бесстрашным, вежливым, галантным, смелым и щедрым, то есть освободить его от всех человеческих недостатков.
Считалось также позором для мужчины в чьем-либо присутствии целовать своего сына, произносить имя своей жены, а для женщины — произносить имя своего мужа. Она должна была дать ему имя или прозвище, показывающее ее уважение к нему. Эти законы требовали быть выше низменной чувственности, суровости и строгости к детям. Именно по этой причине многие князья не знали своих сыновей и не видели их, пока последние не достигали зрелого возраста.
Считалось также позорным сидеть, курить или пить в присутствии отца, а также есть с ним за одним столом. Этот свод правил учил каждого, как есть, как вести разговор, как сидеть, как здороваться и определял место, права и обязанности каждого человека в обществе. Не соблюдая их, нельзя было быть настоящим джентльменом. Слово адыге буквально значит джентльмен, на национальном языке оно также обозначает название нашего народа.
Однако этот свод правил разрешал — мужчинам вступать в контакт с женщинами, а юноши с девушками могли танцевать в соответствии с правилами этикета. Точно так же не считалось позорным для юноши сопровождать девушку из одного села в другое на одной лошади, чтобы попасть на свадебную церемонию или скачки. Женщины пользовались всеми правами и занимали почетное место в обществе, и хотя ислам разрешает полигамию, эта практика среди черкесов была очень редка.
Правила (Хабза). соблюдали и барды, которые были обычно простыми людьми без образования, но которые обладали поэтическим талантом и большими способностями в риторике и ораторским искусством. Они перебирались верхом с места на место, чтобы читать свои стихи и принимать участие в войнах и дальних путешествиях. Барды обычно произносили речи и читали экспромтом стихи перед началом битвы, чтобы воодушевить бойцов и напомнить им о долге и славных делах их дедов.
После распространения ислама среди адыгов, число «трубадуров» постоянно уменьшалось, и вскоре они исчезли совсем, оставив лишь добрую память о себе, да несколько художественных произведений. Их песни и стихи отличались истинными художественными достоинствами и не только развлекали людей, но и помогали воспитывать их. Мы должны выразить им благодарность за наше знание событий, традиций и примеров удали ушедших в прошлое веков, и факт их исчезновения вызывает истинное сожаление.
Согласно правилам (Хабза), юноши должны были разводить породистых лошадей. Этот род деятельности и был основным занятием молодых людей, особенно княжеских сыновей, которые проводили долгие зимние ночи в седлах на открытом воздухе на выпасах, одетых в бурки. Больше других коневодством увлекались кабардинцы, и их породы лошадей были лучшими в России и на Востоке, уступая лишь арабским лошадям. До недавнего времени кабардинцы поставляли русской армии большое число отличных лошадей, так как у России было около двухсот кавалерийских дивизий.
На национальных праздниках молодые люди соревновались в езде, так как они очень любили спорт, особенно борьбу и верховую езду. Их любимым развлечением была игра, в которой участвуют всадник и пешие. Последние, вооруженные палками и кнутами, становились в круг, а всадник должен был напасть на них и прорваться внутрь круга. Пешие же мешали ему сделать это, нанося тяжелые удары. Это продолжалось до тех пор, пока какая-либо из сторон не добивалась успеха.
Свадебные церемонии проходили согласно особым правилам и обрядам. Они продолжались несколько дней и дорого стоили. Но подарки, преподнесенные жениху его родственниками и друзьями, несколько облегчали его затраты.
Танцевальные вечера носили название «джегу» и проводились лицами, которые имели на это право согласно обычаям и традициям. Они имели право прогнать с танцев любого, кто вел себя недостойным образом. Зажиточные люди одаривали их подарками. На вечерах • юноши и девушки почтительно стояли, образуя круг, в то время как другие хлопали в ладони. Внутри этого круга танцевали парами, не больше одной пары каждый раз, а девушки играли на музыкальных инструментах.
Юноша выбирал девушек, с которыми хотел танцевать. Таким образом, эти вечера давали юношам и девушкам возможность лучше узнать друг друга, укрепить узы дружбы и любви, что служило первым шагом к женитьбе. В разгар танцев мужчины стреляли из пистолетов в воздух в знак радости и уважения к танцующей паре.
У нас много танцев, которые требуют мастерства и совершенства. Среди них кафа, удж, лезгинка, хешт и ло-куаже, которые одновременно чинны и красивы. Большие танцевальные вечера проходили на открытом воздухе, где появлялись и всадники, которые пытались помешать танцам, и тогда им давали простые подарки: шелковые флаги и платки, шкуру овцы и мех. Всадники удалялись и устраивали соревнования, на которых эти вещи разыгрывались как призы.
Музыка занимала важнейшее место на национальных праздниках или торжествах по поводу рождения ребенка. Среди черкесов были популярны такие музыкальные инструменты, как арфа, гитара и флейта, но впоследствии они были вытеснены гармоникой,
Молодые девушки увлекались игрой на музыкальных инструментах, слагали стихи, читали их экспромтом, обращались к юношам с рифмованными куплетами. Они свободно общались с мужчинами, несмотря на неодобрение служителей мусульманской религии, но после замужества они уже не посещали танцы, а оставались дома. До недавнего времени молодые женщины выполняли домашнюю работу, принимали гостей и прислуживали им, вышивали и делали другую подобную работу, но эти занятия были вытеснены более обычной каждодневной домашней работой и умственным трудом, потому что современные бытовые приборы привели к отмиранию тех прекрасных традиций.
Черкесы /то есть адыги/ занимались земледелием с древних времен: они сеяли зерновые, например кукурузу, ячмень, пшеницу, просо, а также сажали овощи. В нашем языке есть названия всех зерновых, кроме риса. После жатвы, перед тем как распорядиться новым урожаем, они совершали определенные обряды, так как необходимо было произнести молитвы и заклинания, после чего готовился пир из нового урожая, на который приглашались родственники и друзья. После этого можно было распоряжаться этим урожаем; выделялись пожертвования для бедных и нуждающихся, излишки продавались. Помимо земледелия наши праотцы разводили крупный рогатый скот и лошадей, и так как в древние времена не было денег, то они вели меновую торговлю и выменивали на зерно скот, ткани, одежду и другие товары.
Одежда их была похожа на наш современный наряд, который называется «черкеска», на голове мужчины носили «келпак» из мягкого меха и башлык, а на плечах «бурку» из войлока. Они также носили длинные и короткие сапоги, мех, сандалии и плотную хлопчатобумажную одежду.
Женщины носили длинное одеяние из хлопка или кисеи и короткое шелковое платье, которое называлось «бешмет», а также и другую одежду. Голову невесты украшала вышитая шапочка, отороченная мехом; она носила эту шапочку до рождения своего первого ребенка. Снять ее имел право только дядя ее мужа, дядя с отцовской стороны, но только при условии, что он одаривал новорожденного щедрыми подарками, включая деньги и скот, после чего мать ребенка снимала шапочку и повязывала голову шелковым платком. Пожилые женщины покрывали головы белыми хлопчатобумажными платками.
С самых ранних времен адыги имели обыкновение строить прямоугольные дома. Обычно четыре семьи получали квадратный участок земли, с тем чтобы построить на нем четыре дома, по одному в каждом углу.
Пространство в центре отводилось для повозок и скота. Эти строения напоминали некоторые старинные крепости в стране адыгов. Дома для гостей строились в отдалении от домов знати и на определенном расстоянии от княжеских домов. Руины старых строений и те дома, которые сейчас строят у нас на родине, убеждают, что наши праотцы строили крепости и замки для военных целей с большим мастерством и изобретательностью.
Чрезмерная гордость адыгов вызывалась их сильно развитым чувством собственного достоинства. Поэтому им трудно было стерпеть оскорбление, и они делали все возможное, чтобы отомстить за себя. Если случалось убийство, то мишенью для отмщения становился не только убийца, но и вся его семья и его родственники.
Смерть отца нельзя было оставить без отмщения. И если убийца хотел избежать ее, он должен был сам или с помощью своих друзей усыновить мальчика из семьи погибшего и воспитать его как своего сына. Впоследствии он возвращал юношу в дом отца с почестями, снабдив его лучшей одеждой, оружием и лошадьми.
Наказанием за убийство была смерть, приговор обычно выносился самим народом, убийцу бросали в реку, предварительно привязав к нему несколько камней 14.
Адыги подразделялись на несколько социальных классов, самым важным из которых был класс князей /пши/. Другими классами были класс знати /уорки/ и класс простых людей.
Представители знати /уздени или уорки/ отличались от других сословий своей культурой, привлекательной внешностью и строгой приверженностью принципам хорошего воспитания. Молодежь чрезвычайно уважала старших.
Князья занимали самое высокое положение и осуществляли исполнительную власть. С помощью знати они выполняли решения и предписания, принятые большинством голосов на народном совете. На князя смотрели, как на святого, которому каждый человек, независимо от своего положения, должен был служить и добиваться его расположения. Каждый без колебаний мог пожертвовать собой ради князя, так как с самых ранних времен было известно, что князья — защитники народа /таково значение слова пши в нашем языке/. У них было много сторонников и последователей во всех прослойках общества. Народная песня подтверждает это, заявляя: «В несчастье наши князья — это наши крепости». Несмотря на высокое положение, святость и тот факт* что они владели всеми землями и тем, что было на них, князья были чрезвычайно скромны. Они обращались с представителями других классов как с равными, не выказывая ни гордости, ни хвастовства. Именно поэтому народ обожествлял и любил их. Князья, несмотря на свое могущество и величие, жили в скромных жилищах и довольствовались простой пищей. В большинстве случаев князь удовлетворялся куском вареного мяса и овсяным хлебом, питьем же ему служила знаменитая буза.
Таким образом, могущественный правитель ничем не владел для себя, а состояние его было таково, что люди обычно говорили: «Пищу для князя приносит саламандра», имея в виду, что он сам не знал, откуда она бралась.
Однако он получал все, что ему было необходимо, у своих сторонников и последователей. В ответ он должен был выполнять просьбы своих подданных и защищать их от нападений. Любой из его подданных или сторонников имел право прийти к нему в любое время посидеть с ним и разделить его пищу и питье. Князь не должен был ничего утаивать от своих подданных и должен был щедро их одаривать. Если какая-либо вещь понравилась, его подданному, например оружие, и он просил ее, князь никогда не отказывал в этом. Из-за своей’ щедрости в раздаривании личной одежды князья редко были так нарядны, как их подданные. Им приходилось носить простую обычную одежду.
Страна черкесов не имела административных делений, и ее люди не подчинялись строгим законам. В большинстве случаев люди должны были сами отстаивать свою свободу и ненавидели всякое проявление строгой власти и деспотических правителей. Народ инстинктивно питал отвращение к подчинению строгим приказам, ибо полагал, что абсолютная, неограниченная личная свобода была величайшим даром бога человечеству и, следовательно, каждый имел на нее право.
И все же в семье и в обществе царила дисциплина и спокойствие. Авторитет в семье определялся по возрасту и полу. Так, дети подчинялись отцу, жена — мужу, а сестра — брату и т. д..Каждый был волен выбирать себе родину и строить себе дом, где и когда он пожелает. Традиции имели силу закона, им подчинялись во всех гражданских делах, и неповиновение им считалось преступлением.
Старшие созывали народные собрания, когда возникала необходимость обдумать и обсудить серьезные вопросы. Их решения считались непререкаемыми, и им беспрекословно подчинялись.
Что касается законодательства, то здесь князья представляли проекты законов и предписаний совету старейшин, который созывался для обсуждения предложенных проектов. Если совет одобрял предложение, оно передавалось в совет знати, который, как и совет старейшин, изучал и рассматривал эти предложения, чтобы убедиться в их полезности.
Еще в древние времена наш народ приобщился к прогрессу и цивилизации. Черкесы вооружали крепости и замки, строили стены вокруг своих городов, чтобы отбивать атаки диких народов. Кроме того, они занимались ремеслами, в том числе производством железа, которое они добывали на своей земле и из которого изготовляли домашнюю утварь, например, кружки, чашки и бочки, а также военное оружие: мечи, щиты и т.д.
Памятники, которые еще стоят на старых кладбищах и изображают героев, всадников и знатных людей с щитами, шлемами, мечами и прочими доспехами, а также надписи и резные изображения (рук, мечей, доспехов, сапог и т. д.), которые мы находим на скалах, убедительно показывают нам, как преуспели наши деды в резьбе, скульптуре, рисунке и других видах изобразительного искусства.
Много древних скульптур было обнаружено на берегах реки Лескен в Кабарде. Большинство их них — это произведения искусства в память о героях и князьях. Имена, высеченные на этих скульптурах, совпадают с именами героев, упоминаемых в наших преданиях и легендах.
Что касается древних строений, все еще существующих в стране адыгов, они были сооружены, когда народ находился под влиянием греческой цивилизации, мы и теперь находим остатки церквей, которые были построены в греческом стиле. Одна из таких церквей расположена на берегу реки Кубань, а две другие лежат между реками Кубань и Теберда. Первая из них известна под названием «шууне», что означает «дом всадника», а одна из двух других известна как «хаса мива», что означает «камень судьи». Говорят, что в ней находится скала с изображением ноги собаки и конской подковы, и что в скале было узкое отверстие, с помощью которого определялась виновность или невиновность обвиняемого. Каждого подозреваемого заставляли пройти через это отверстие, и утверждалось, что невиновные свободно проходили через него, как бы тучны они ни были, в то время как виновные не могли пройти независимо от своих размеров.
Адыги обычно посещали замок Джулат вблизи реки Малка, где они давали клятвы, просили прощения у бога, приносили жертвы во имя примирения враждующих братьев или друзей, когда между ними вспыхивала ссора. Если двое братьев в ссоре и хотели помириться, каждый из них отправлялся к этому замку, беря с собой лук и стрелы. И на этом священном месте они брались за разные концы стрелы, и каждый давал клятву не обманывать, не причинять вред и не ссориться с другим. Затем они ломали стрелу и возвращались как два верных друга. Известно, что после того, как это место некоторое время было оккупировано татарским князем Коджа Бердиханом, кабардинцы стали называть его Татартуп.
Одним из самых интересных мест Кабарды является Нарт-Сано, которое находится в городе Кисловодске, и где берет начало источник минеральных вод.
Это место играет значительную роль в древних народных песнях и преданиях. Древние черкесы обожествляли это место и пили из его источника. Они называли его «водой героев» или «источником нартов», о котором мы уже говорили. Когда нарты хотели напиться из этого источника, они собирались в доме своего предводителя, который был самым старшим и самым знатным из них, а к двери дома для гостей привязывали желтого быка, которого должны были принести в жертву. Затем они зажигали шесть факелов, произносили молитвы и заклинания, пели песни, в которых восхваляли источник героев: «Время пришло. Пойдемте пить из источника героев!»
Адыги,
адыгэ (самоназв.), этническая общность, включающая адыгейцев, кабардинцев,
черкесов. Числ. в России 559,7 тыс. чел.: адыгейцы – 122,9 тыс. чел.,
кабардинцы – 386,1 тыс. чел., черкесы – 50,8 тыс. чел.
Живут
также во многих странах мира, главным образом на Ближнем и Среднем Востоке,
где, обычно называемые черкесами, расселены компактно и включают нередко
абазин, абхазов, осетин и др. выходцев с Сев. Кавказа,- в Турции (150 тыс.
чел.), Иордании (25 тыс. чел.), Иране (15 тыс. чел.), Ираке (5 тыс. чел.),
Ливане (2 тыс. чел.), Сирии (32 тыс. чел., вместе с чеченцами), всего ок. 250
тыс. чел. Общая числ. св. 1 млн. чел.
Языки
– адыгейский и кабардино-черкесский. Верующие – мусульмане-сунниты.
Древняя
история А. и формирование их общности связаны с районами Восточного
Причерноморья и Закубанья. В 1-м тыс. до н.э. древнеадыгейские племена уже
фиксируются в Восточном Причерноморье. Процесс формирования древнеадыгейской
общности охватывал конец 1-го тыс. до н.э.- сер. 1-го тыс. н.э. В нeм
участвовали племена ахеев, зихов, керкетов, меотов (в т.ч. торетов, синдов) и
др., этнически, видимо, не только древнеадыгские. По сведениям Страбона, эти
племена населяли территорию на Ю.-В. от современного Новороссийска по
левобережью Чeрного моря и в горах вплоть до современного Сочи. Жители
побережья занимались земледелием, но их главным промыслом был морской разбой.
В
8-10 вв. Адыги занимали земли в Прикубанье, в т. ч. вблизи др.-рус.
Тмутараканского княжества. Известен ряд военных походов (965, 1022) русских
князей на Адыгов-касогов. В результате монгольских завоеваний в 13 в. население
сконцентрировалось в горных ущельях, что привело к большой плотности населения,
к малоземелью горцев. В 13-14 вв. обособилась часть кабардинцев. В 16-18 вв.
терр. А. была ареной многочисленных междоусобиц и войн, в которых участвовали
Турция, Крымское ханство, Россия, дагестанские владетели.
В
годы Кавказской войны (1817-64) происходит внутренняя самоорганизация. В 1-й
трети 19 в. в Закубанье образуется группа адыгейского (кабардинского)
населения, позднее получившая название черкесы. Кавказская война и
последовавшие за ней реформы во многом изменили этническую и демографическую
ситуацию, особенно это связано с махаджирством – переселением горцев в Османскую
империю, продолжавшимся до 1-й мир. войны, а также поселением горцев на
равнине. А. имели во многом общую социальную структуру. В 19 – нач. 20 вв.
сохранялись многие нормы обычного права – обычаи кровной мести, аталычества,
гостеприимства, куначества, патроната, искусств. родства (молочное усыновление,
побратимство).
Образ
жизни привилегированных сословий резко отличался от жизни простого народа;
социальные различия сказывались в одежде, еe цветовой гамме, покрое. В
общественном и семейном быту, помимо обычного права (адат), действовали нормы
мусульманского права (шариат). До настоящего времени Адыги во многом сохранили
единую традиционную культуру, различия в которой (особенно в хозяйстве,
поселении, пище) определяются природно-климатическими условиями, вертикальной
зональностью. Сохранялась общность духовной культуры адыгов: пантеон божеств,
мн. традиции обществ. быта (напр., творчество певцов-импровизаторов), традиц.
представления. Адыги чeтко осознают своe историческое единство.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://russia.rin.ru
Адыгэ хабзэр, адыгагъэр лъэпкъыр зы зыщI, зэщIэзыубыдэ, зэщIэзыIыгъэ Iуэхугъуэшхуэ дыдэу щытащ.
Ди хабзэм и фащэ нэхъыфI, нэхъапэ дыдэхэм ящыщщ адыгагъэмрэ адыгэ нэмысымрэ Iыгъыныр, гъэзэщIэныр. Абы къызэщIеубыдэ цIыхум и щIыхьыр зэримыгъэпудыныр, и щхьэ хуищIыж пщIэр, захуагъэр, пэжыгъэр, укIытэр, щытыкIэр, гулъытэр, нэхъыжьыр гъэлъэпIэныр, бзылъхугъэр лъытэныр, сабийм хуэсакъыныр, нэгъуэщIыр уи щхьэм пэщIыныр, н.къ.
Адыгэхэм я нэхъыжьым хуащI пщIэмрэ щIыхьымрэ я лъабжьэр къыщежьэр я нэхъыжьхэм ябгъэдэлъ акъылырщ, Iущагъырщ, гупсысэрщ. Адыгэр япэкIэ кIуэ нэхъыжьым зэи кIэлъыджэркъым. Абы лъэщIохьэ, и сэмэгурабгъур зрагъэгъуэт, фIэхъус ирахри, итIанэщ зыхуеймкIэ щеупщIыр. Псалъэмакъ екIуэкIыу щытмэ, нэхъыжь и псалъэ зэпаудыркъым.Уеблэмэ, зыгуэр жаIэну хуеймэ, абы хуит зыкърагъэщI.
Нэхъыжь къахыхьамэ, гупыр мэтэдж, дэнэ и дежи, сыт щыгъуи. Ауэ мыбы гу лъытапхъэщ. ГуфIэгъуэ, хьэгъуэлIыгъуэ Iэнэм нэхъыжь къахыхьамэ, е нэхъыжьым щхьэкIэ Iэнэм пэрысхэр тэджауэ зы бжьэ ефэ нэужькIэ, а Iэнэм и тхьэмадэр къэтэджыртэкъым, е къэтэджын хуей хъуамэ, и пIэкIэ зыгуэр Iэнэм пэрысу къэнэну унафэ хуищIырт. Ерыскъы зытелъ Iэнэм нэхърэ нэхъыжь щыIэкъым, абы пэрымысIауэ къэбгъэнэныр хабзэм къезэгъыркъым.
Зыхуэтэджыр нэхъыжьым и закъуэтэкъым. Къотэджри, нэмыс хуащI хьэщIэми, бзылъхугъэми. Гъунэгъути, хамэти — зэхэгъэж щыIэкъым. Я унэ исми, губгъуэм итми зэхуэдэщ. Уеблэмэ, шым тесри тэджу щытащ: абы е уанэгум зриIэтыкIырт, е шым къепсыхыпэрт.
Унэми, Iэнэм пэрытIысхьэми нэхъыжьым езым и тIысыпIэ иIащ. Ар зыхуэзэр жьантIэрщ. Унэм и жьантIэр зэхьэлIар къызэрахутэр жьэгум елъытауэщ. Ар унэм ущыщIыхьэкIэ бжэм и сэмэгурабгъурт. Нэхъыжь щIэс, хьэмэрэ щIэмыс щыIэтэкъым, абы и пIэм зыри итIысхьэртэкъым, зригъэукIуриен дэнэ къэна. Я адэ щыту, е щысу абы и къуэ балигъ, бын унагъуэ хъужахэри тIысыртэкъым, тутын ефэу ирагъэлъагъуртэкъым, фадэ ефауэ, чэфу я адэ бгъэдыхьэн жыхуэпIэр — Iэмал закъуэ зимыIэт.
Нэхъыжьым щыхуэтэджыр ар щалъагъум и закъуэтэкъым. Абы и цIэр зыгуэрым ириIуауэ зэхахми, пщIэ ящIу заIэтырт.
НэхъыщIэхэр зыщIыпIэ кIуэнумэ, нэхъыжьым ирамыгъащIэу ежьэртэкъым. Абы къагъэзэжамэ, япэу зыщIэупщIэр нэхъыжьхэрт. ЦIыху гъэсауэ, адыгагъэ, цIыхугъэ яхэлъу ялъытэрт нэхъыжь лъэрымыхь хъуауэ хэлъхэм я деж щIыхьэурэ абы щIэупщIэхэр, еуэршэрылIэхэр, дуней хъыбар езыгъэдаIуэхэр, ечэнджэщхэр.
Унагъуэм, лъэпкъым и унафэр нэхъыжьхэм яIэщIэлът. Абы я арэзыныгъэ хэмылъу зыри къэхъуртэкъым. Адыгэ унагъуэр чэнджэщкIэ псэурт, зэгурыIуэмрэ зэдэIуэжымрэ абы и лъабжьэт. Дауи, мэлищэ щIакъуэншэ хъуркъым, щыIагъэнщ зыгуэрхэри. ГъащIэ щыхъукIэ апхуэдэхэри къыхэхуэу щытагъэнущ. Ауэ лъэпкъыр лъэпкъ зэгъэпэщамэ, сыт хуэдэ Iуэхури зэтрауIэфIэжырт, Iуэхур пэжыгъэм, хабзэм тету зэIубз ящIырт. ЦIыху зэгурыIуэкIэм, лъэпкъ зэхэтыкIэм, хабзэм хуэунэтIащ адыгэхэм я лIы Iущ, я жыIакIуэу щыта Къэзанокъуэ Жэбагъы и псалъэ Iущу нобэхэми къыддэгъуэгурыкIуэхэр, бэм я акъылкIэ псыхьа ди адыгэ псалъэжьхэр. Абыхэм куэдым урагъэгупсыс, нэхъыщхьэжыр аращи — хабзэм ухагъасэ, ухуаунэтI, ухуаущий. КъызгурыIуащэрэт, зэхэсщIыкIащэрэт жызыIэм и дежкIэ куэд и уасэщ мы псалъэжьхэр: «Лъэпкъым и напэр зылIми трехыф, лъэпкъым и щIыхьыр зылIми еIэтыф», «ЛIыгъэ щIапIэ лIы икIуадэркъым». Абы яхуэдэщ Къэзанокъуэ Жэбагъы и псалъэхэри. Абы зы къуэ закъуэ иIэу арати, мащIэIуэщ, жаIэу цIыхухэр къыщыхуэгузавэм, жэуапу яритащ: «Ар лIы хъумэ, сэ абы срикъунщ, мыхъумэ, зэрылъэпкъыу тхурикъунщ». Сыту фIыт ар дэтхэнэ зы адыгэми, дэтхэнэ зы щIалэми игу илъатэмэ.
Я насыпу плъытэ хъунущ блэкIа зэманыжьым и щIэинщ, жаIэу хабзэ дахэхэм емыбэну, емызауэу, ар ирагъэфIэкIуэфу зыIыгъ, зезыхьэ лъэпкъхэм. ИкIи, шэч хэлъкъым, апхуэдэхэм я зэIузэпэщагъыр, я псэукIэр абы куэдкIэ елъытащ. Хабзэ щIэныгъэр Iуэхушхуэм и мызакъуэу икIи Iуэху инщ. Ар зэи цIыхум зэран хуэхъуакъым. Зэран хъур щIэщыгъуэщIу, дэтхэнэ зыми ядэплъагъур уемыгупсысу уи гъащIэ хэплъхьэну, хыупщэну ущыхэтырщ, уи хабзэ дахэм и пIэкIэ.
Къызыщыхъу щыIэщ хабзэ умыгъэзащIэу узэрыхуейм хуэдэу упсэумэ, нэхъ тыншу, нэхъыфIу. Дауи, узэрыадыгэр пщыгъупщэжауэ, уи ныбэрэ уи фэрэ фIэкIа нэгъуэщI къыпфIэмыIуэхуу щытмэ, упсэуху упсэунущ. Ауэ щхьэхуещагъэмрэ щхьэхуэфIыгъэмрэ псори щIебгъэхъумэмэ, узэрыцIыхум къикIыж щыIэкъым. Зи нэхъыжь зымыгъэнэхъыжьым, зи адэ-анэ елъэстауэм, зи бзэ, зи хабзэ лъэныкъуэ езыгъэзым сыт хуэдэ щIэпхъаджэри къыпхуищIэфыну ялъытэри, апхуэдэхэм адыгэхэм я дзыхь ирагъэзыртэкъым. ЖаIэрт: «Бзаджэр уи цей къуащIэ къытетIысхьамэ, пыупщIи къэгъанэ».
МафIэдз Сэрэбий и
«Адыгэ хабзэ» тхылъым къитхыжащ.
Адыгский народ, в число которых входят современные адыгейцы, кабардинцы и черкесы, был в XVI – ХУ1П веках одним из самых крупных этнических общностей на Кавказе и оказывал большое и всестороннее влияние на окружающие народы. Автор фундаментальной двухтомной «Истории Кубанского казачьего войска» Ф. А. Щербина, хорошо знакомый с историей адыгов, писал: «Основной тон жизни закубанских народов давали черкесы, как преобладавшая по численности народность. Их обычаи и нравы были господствующими, их военный быт, и постоянная жажда борьбы и военных приключений отражались и на других национальностях». Современный же западный исследователь Пол Хенце считает, что «после грузин и армян черкесы подошли ближе всего, по сравнению с другими кавказскими народами, к формированию предпосылок национального единства».
Для правильного понимания различных аспектов исторического процесса, связанного с адыгами, необходимо представить их географическую локализацию в XVI-XVIII веках. Существующие специальные исследования, основанные на широком и разноплановом круге русских, западноевропейских и восточных источников, позволяют считать, что в исследуемый период состав различных адыгских этнических групп и занимаемая ими территория сохранялись в основном так, как их знают и источники начала XIX века.
Начиная от северо-западной оконечности гор Большого Кавказа адыги заселяли обширную территорию по обе стороны Главного хребта примерно на 275 км (считая по Водораздельному хребту с северо-запада на юго-восток), после чего их земли переходили уже исключительно на северные склоны Кавказского хребта, в бассейн Кубани, а потом Терека, простираясь на юго-восток еще примерно на 350 км. Один из лучших знатоков адыгской истории Хан-Гирей в работе «Записки о Черкесии» писал: «Черкеские земли простираются в длину с лишком на 600 верст, начиная от устья Кубани вверх по этой реке, а потом по Куме, Малке и Тереку до границ Малой Кабарды, которые простирались прежде до самого слияния Сунжи с рекой Тереком». Реки Кубань и Терек играли и играют главную роль в физико-географическом районировании Северо-Западного и Центрального Кавказа. С их склонов стекают огромное количество больших и малых рек, по которым легко ориентироваться при показе традиционных мест расселения адыгов.
Таким образом, территория, занятая адыгами, тянулась от границ Абхазии до низовьев реки Терек. Общая площадь, оставшаяся в распоряжении адыгов в первой половине XIX века, составляла 180 тыс. кв. км. С запада она ограничивалась Черноморским побережьем и еще в конце XVI века включала восточное побережье Азовского моря к юго-западу от устья Дона. Как северную границу исторические документы чаще указывают Кубань, хотя в разные периоды истории земли по правому берегу этой реки занимали отдельные этнические группы адыгов. На востоке крайние адыгские владения располагались южнее слияния реки Сунжи с Тереком по направлению к Каспию. На юге адыгские земли вплотную примыкали к Большому Кавказскому хребту. Анализ существующей специальной литературы позволяет сделать вывод, что общая этническая территории адыгов и ее внешние границы оставались в целом неизменными с конца XV до конца XVIII века.
Адыгская этнополитическая общность четко делилась на две группы: западную и восточную. Граница между Западной (Закубанской) и Восточной (Кабарда) Черкеси-ей проходила от Эльбруса на север по Пятигорью до верховьев Кумы. Источники XVI-XVIII веков позволяют выделить 18 субэтнических групп адыгов, из которых наиболее значительными были: «вольные черкесы» -шапсуги, натухайцы и абадзехи; «аристократические черкесы» – жанеевцы, шефаки (шегаки), бжедуги, темирго-евцы, хатукаевцы, егерукаевцы, адамиевцы, мамхеговцы, махоши, бесленеевцы и кабардинцы.
Кабардинцы, жившие в районе Пятигорья, междуречье Терека и Малки, а также по рекам Ваксан, Чегем, Черек, Урух, на правобережье Терека до реки Сунжи, составляли к XVI веку устойчивую этническую группу. Жанеевцы составляли две территориально независимые группы: Малая Жана была расположена к северо-западу от современного Туапсе, а Большая Жана, по сведениям Э. Чеяябш, занимала территорию «от Крыма до реки Абин». Шегаки («шефакийские черкесы») жили вблизи Анапы, у подножья Бешкуйских гор. На прибрежной полосе Черкесии проживали адамиевцы. Хатукаевцы располагались к востоку от Большой Жаны в земле «Хун-дуг» по рекам Абин, Иль и Абурган, Темиргоевцы занимали бассейн рек Пши и Шхагуаше (Белая). Ближайшую к Кабарде территорию документы обозначали как «Бесленей», и это княжество находилось в междуречье Лабы в верхнем течении Кубани.
Во внутренних границах различных субэтнических подразделений Западной Черкесии на протяжении рассматриваемого периода происходили определенные изменения социального и демографического характера, обусловленные миграциями. Последние могли быть следствием консолидации адыгского этноса, когда одни группы сливались с более крупными или, наоборот, крупное подразделение могло распадаться на несколько ветвей. На эти изменения очень часто влияли и внешние «вызовы», например, активная завоевательная политика соседнего Крымского ханства. Наглядным примером отмеченных процессов является резкое сокращение к началу XIX века численности жанеевцев, в последующем – их полное исчезновение. А они в конце XV- начале XVI века являлись одним из самых крупных адыгских народностей.
Известные специалистам на сегодняшний день отечественные и иностранные источники XVI-XVII веков не упоминают о «вольных», или «демократических» народностях абадзехов, шапсугов и натухайцев, которые в первой половине XIX века составляли 8/4 населения Западной Черкесии. В исторической литературе Е. П. Алексеевой было высказано предположение, что они тогда еще не сформировались окончательно в самостоятельные субэтнические группы. Е. Н. Кушева оспорила это суждение и показала, что указанные группы были известны русским и иностранным источникам с начала XVIII века. В них эти народности обозначились как «вольные черкесы» и в силу таких причин, как особенности общественно-политического строя (отсутствие княжеского правления) и проживание в «крепких гористых местах», были независимы и не находились в сфере влияния Крыма, а тем более России.
По свидетельству источников и специальной литературы, адыгская общность была открытой по сравнению с другими на Кавказе и отличалась проницаемостью культурно-языковых границ для демографического обмена и межэтнических социальных связей. Благодаря этому в разные периоды истории адыгская среда аккумулировала и растворила в себе представителей самых различных этносов, среди которых были как близкородственные по языку абазины, так и совершенно далекие в лингвистическом плане тюркоязычные ногайцы и кумыки, армяне, калмыки и т. д.
Демографические процессы, связанные с историей адыгского населения в прошлом, совершенно не изучены наукой.
В исторической литературе ставился лишь вопрос о численности адыгов накануне их массового переселения в Османскую Турцию, но и он, по существу, остается спорным. Такое состояние обусловлено, на наш взгляд, двумя обстоятельствами. Первое из них – это отсутствие прямых источниковых данных о важных демографических параметрах, с помощью которых можно определить динамику естественного движения адыгского населения (как рождаемость, смертность, брачность, соотношение полов и др.) для XVI-XVIII веков. Второе – это трудности, связанные с выработкой методики анализа тех косвенных и фрагментарных данных, которые бы дали возможность примерного установления динамики численности населения, раскрытия его структуры и изменений в размещении в исследуемый период.
Имеющиеся в нашем распоряжении отечественные и иностранные письменные источники позволяют выделить такие критерии, как то: а) тип семейной ячейки; б) количество выставляемого адыгами конного дворянского войска; в) численность крымских войск, участвовавших в походах на адыгские земли и размеры захватываемого ими полона, или «ясыря».
Специальные исследования показывают, что господствующим типом семейной ячейки у адыгов (как и других народов Северного Кавказа) в XVI – первой половине XIX века являлась большая патриархальная семья или семейная община, которая насчитывала от 20 до 100 человек. По свидетельству П. С. Потемкина, у кабардинцев «каждое семейство от прадеда и до позднего поколения живет нераздельно и пищу употребляет из одного котла и по сему самому здесь народ не говорит «сколько семей или дворов», но сколько «котлов». Т. А. Лапинский, живший долгое время среди западных адыгов, отмечал, что «в одном фамильном дворе (унэ) живут, кроме родителей, все их женатые и неженатые сыновья и незамужние дочери; такие семьи очень многочисленны, т. к. часто вместе живут несколько братьев со своими семействами; часто в одном унэ живет до 100 душ обоего пола». В документах встречаются указания на то или иное количество дворов в адыгских населенных пунктах. Учитывая специфику их семейного быта как семейная община, вряд ли при наших подсчетах будет правильным отождествление «двора» и « семьи ». Обычно на территории двора проживало несколько семей, а в усадьбах феодальных владельцев располагались и семьи прислуги. В исследовании X. М. Думанова читаем: «В подавляющем большинстве случаев в одном кабардинском дворе проживало несколько семейств. В частности, характерным явлением для кабардинских феодальных семей являлось то, что они вместе со своими крепостными крестьянами проживали в одном и том же дворе».
В описываемый период у адыгов не было регулярного войска и в случае военной необходимости обычно собиралась дворянская конница. Дворяне (уорки), посвящая всё свободное время военным упражнениям, в совершенстве владели военным ремеслом и образовывали особую военную касту. В Записке о Кабарде, составленной Коллегией иностранных дел в 1748 году, говорится, что у кабардинцев « -не в обыкновении употреблять своих подданных на войне, если же когда их и употребляют, то в самой крайности, что бывало весьма редко, да и токмо в пехотные полки, а не в конные, которые лично всегда они составляли сами». Данные о численности конного войска, соотносимые с удельным весом дворянского сословия в общей структуре населения конкретных адыгских народностей, позволяют выяснить примерную численность населения. При указанных выше методах подсчета адыгского населения обязательно необходим учет того урона, который имел место в ходе многочисленных нападений и походов крымских ханов, когда истреблялась живая сила и брался огромный полон.
Все это в совокупности позволяет составить самую примерную картину численности и динамики населения адыгских «аристократических» народностей.
В 1567 году крымский хан Магмет-Гирей, хвалясь в грамоте Ивану IV успехами своего набега на «кабардииских черкес», писал*, «…полону взяли больше двадцати тысяч».
Эта цифра говорит о многочисленности кабардинского населения в этот период. На 1640-е годы документы приводят данные о количестве «кабаков», т. е. населенных пунктов: « кабаков 112» (сюда не входят кабаки удельного княжества Клехстана в Малой Кабарде). Е. Н. Ку-шева считала эти данные очень заниженными. Более реальную картину народонаселения Кабарды дают документы XVIII века. По данным 1711 года кабардинцы могли выставить в течении суток 30 тыс. человек, половину которого составляла княжеско-дворянская конница. О 15-тысячной кабардинской коннице свидетельствует и документ 1755 года. Наиболее ранние переписи населения Кабарды, дошедшие до нас, относятся к 1825 году. Они дают самую заниженную картину структуры и численности населения, потому что вследствие чумы и военного завоевания Кабарды царизмом с конца XVIII века до 1822 года ее население сократилось в 10 раз. Таблицы, составленные по данным 1825 года, показывают, что в средней дворянской семье проживало свыше 5 человек. Значит, за 15 тыс. вооруженных дворян стояло 75-тысячное уоркское сословие по самым допустимым минимальным расчетам. По этим же таблицам удельный вес дворянства по отношению ко всему другому населению выступал как 1:4,68. Таким образом, по этим расчетам, всего кабардинского населения к середине XVIII века получается 351 тыс. Анализ материалов, характеризующих работу кабардинского сословно-представительно-го органа Хасэ, в котором участвовали все князья и дворяне – владельцы деревень Большой Кабарды от 31 октября 1753 года и 8 мая 1761 года, показывает, что право решающего голоса имела 7100 часть дворян Кабарды, а их всего насчитывалось 20 тыс. Использованная выше методика подсчета дает нам 100 тыс. людей мужского и женского пола дворянского сословия. С учетом его удельного веса население Кабарды могло составлять до 450 тыс. человек.
Определенные данные имеются о количестве населенных пунктов и располагавшихся там дворов. В 1729 году в Большой Кабарде был убит крымский султан Бахты-Гирей. За его кровь крымский хан потребовал с кабардинцев «1700 ясырей (по одному с пяти дворов)». Следовательно, в Большой Кабарде насчитывалось в первой трети XVIII века 8500 дворов. Если население Малой Кабарды взять за половину от указанной цифры, то во всей Кабарде имелась 1 тыс. дворов.
Князь Касай Атажукин в своем сообщении астраханскому губернатору в 1747 году писал, что в кабардинских дворах проживало «женска и мужска полу душ по 30-40 и 50…». Если мы возьмем самый нижний показатель (30 душ в одном дворе), то 13 тыс. дворам соответствует 390 тыс. человек.
Имеются отдельные данные о количестве дворов в кабардинских населенных пунктах. В документе, датированном 1752 годом, говорится: «от речки Кенжи до речки Шелухи верст с пять, а по ней кабаков три, в которых бывают дворов по 60-70 и 90». В другом документе за 1762 год речь идет о незаконном захвате князьями-Бекмурзиными «12 кабаков в коих де было дворов по 20—30 и 60». Получается, что в среднем в кабардинских населенных пунктах проживало до 2100 человек, если брать минимальные и средние показатели приведенных документов. По ландкарте 1744 года в Большой и Малой Кабарде имелись 122 деревни. По другим источникам их было значительно больше. Если количество дворов в среднем населенном пункте брать как 60, а во дворе в среднем проживало 50 человек, то в 122 деревнях Кабарды к середине XVIII века могло проживать 366 тыс. человек.
Таким образом, по нашим расчетам численность населения Кабарды на протяжении XVIII века колебалось от 350 тыс. и выше.
В силу чрезвычайной консервативности семейного и военного быта адыгов, использованная методика анализа применима и для других «аристократических» адыгских народностей. По ним, к нашему сожалению, состояние источников носит более ограниченный характер, потому мы будем вынуждены пользоваться в сопоставительном плане и материалами, относящимися к первой половине XIX века.
Самый ранний документ, в котором содержится интересующий нас материал, датируется августом 1555 года. В памятке гонцу в Литву Савлуку Турпееву царское правительство предписывало рассказать о приезде черкесского посольства (от жанеевцев и бесланеевцах. – К. Д.) и об их челобитье: «чтобы их государь со всею землею взял за себя и дань на них наложил имати на всякий год по тысячи аргамаков, да ходити князем их на всякие государевы службы, а с ними людем их быти на войну по двадцать тысяч». Известие о 20-тысячном войске Е. Н. Ку-шева считала преувеличением, допущенном в дипломатическом документе. Однако источники XVII века позволяют говорить об этой цифре как реальной. В данном случае мы пользуемся выдающимся трудом турецкого автора Эвлия Челяби «Книга путешествия», который получил самую высокую оценку в отечественном кавказоведении и востоковедении. И. Б. Греков убедительно показал, что Челяби участвовал в многочисленных военных кампаниях Турции и Крыма (с начала 40-х и до конца 60-х годов XVII века) в роли не простого воина, а многоопытного военно-политического наблюдателя, имел широкий круг интересов и обязанностей: от инспекции укрепленных районов до политической разведки и ответственных дипломатических переговоров. Он абсолютно прав, что сочинение Челяби первоначально создавалось ради совершенно определенных политических целей, как сбор сведений военно-стратегического характера, выявление общей расстановки сил в том или ином регионе, оценка обороноспособности той или иной страны и т. д. В свете этого к сведениям Э. Челяби относительно количества деревень или выставляемого различными западноадыгскими народностями конного войска можно относиться как вполне репрезентативным. Турецкий автор считал, что в период пребывания его в Западной Черкесии ( 1666) такие группы, как жанеевцы, бес-ланеевцы, темиргоевцы, бжедуги, хатукаевцы и шегаки, вместе могут выставить 33-тысячное конное войско (в том числе жанеевцы – 13 тыс., бесланеевцы – 5 тыс.). Указанной дворянской коннице могло соответствовать население в 759 тыс. человек обоего пола. Через неполные 100 лет довольно серьезный статистический материал по Крымскому ханству и Западной Черкесии собрал в 1750-х годах К. Пейсонель. Он считал, что западные адыги «вместе взятые легко могут выставить 100 тыс. людей и гораздо больше в случае необходимости». В работе известного западного историка А. Беннигсена содержится оценка, которую давала служба великого визиря Османской Турции в 1785 году относительно военной и политической картины народов Северного Кавказа (читай Северо-Западный Кавказ. – К. Д. ) как могущих выставить до 100 тыс. человек. Если половину указанного войска считать дворянской конницей в 50 тыс. человек (а по различным источникам ее было значительно больше), то ей могло по самым минимальным подсчетам соответствовать население в 1 млн 250 тыс. человек к середине XVIII века.
Из многочисленных авторов первой половины XIX века более достоверными считаются сведения по Западной Черкесии, приводимые Г. В. Новицким (1 082 200 человек), Т. Ленинским (1,5 млн человек), офицерами, которые собирали свой материал непосредственно среди адыгов и руководствовались профессиональной заинтересованностью.
Из дореволюционных историков интересно мнение Ф. А. Щербины, который полагал, что «черкесов было больше чем сколько показано у Новицкого». Н. Дьячков-Тарасов, автор не утратившей своей значимости работы «Черноморская кордонная, Черноморская береговая линии и правый фланг Кавказа перед Восточною войною 1853 года», считал: «…по имеющимся официальным сведениям, собранным по распоряжению князя Паскевича в 1830 году, всего перечисленного выше населения горцев (адыгов. – К. Д.) было до 1 млн 700 тыс. и будто эти горцы могли выставить до 250 тыс. вооруженных людей». В новейшем исследовании А. X. Бижева, где дан тщательный анализ всех материалов по первой половине XIX века, говорится, что «можно согласиться с теми данными, которыми располагал фельдмаршал Паскевич: 1,7 млн».
Раз большая группа авторов XIX века и историков новейшего времени считают, что в период кровавых событий Кавказской войны и трагедии геноцида население Западной Черкесии составляло от 1,5 до 1,7 млн человек, то к середине XVIII века его, наверное, было не меньше 1 млн.
В XVI-XVIII веках адыгские равнины и предгорья были густо заселены. Пустопорожних земель у адыгов не было, но особенности хозяйствования и постоянная внешняя угроза способствовали выработке своеобразной, в тоже время практичной системы землепользования: часть земель использовалась для распашки, а другая под пастбища, третья служила убежищем во время нападений врагов и феодальных междоусобиц. Встречающиеся в документах XVI-XVII веков сообщения о «кочевьях» кабардинцев нельзя понимать, по справедливому замечанию Е. Н. Кушевой, в буквальном смысле.
Тем более, что право переселения князей и первосте-пенных дворян традиционно ограничивалось территорией сравнительно небольших уделов и фамильных владений. Так, район Пятигорья считался традиционным центром кабардинских земель, хотя в отдельные периоды источники не фиксируют здесь постоянных населенных пунктов. Это объясняется близостью выхода к степи и опасностью нападений крымцев, ногайцев Малой Орды, а с 30-х годов XVII века и калмыков, что вынуждало население держаться ближе к горам. Земельное «утеснение», имевшее место у адыгов, свидетельствует о большой плотности населения. Когда в 1769 году русское правительство решило переселить из-за Кубани в Кабарду 100 абазинских дворов, принявших русское подданство, военное командование столкнулось с трудностями в их размещении. Посланный для решения вопроса капитан М. Гастоти, в рапорте главнокомандующему, отмечал: «По осмотре моем оказалось, что все лежащие около Кабарды, способные к поселению мест, так равно и в Кашкатавском ущелье и по рекам Чегему, Череку и Урефу и около тех рек и урочищ как то и на приложенной при сем карте значит, заняты зелением Большой и Малой Кабарды народа, почему к поселению других народов удобных мест совсем не отыскалось». Именно из-за высокой плотности населения и рехватки земель возникали часто феодальные междоусо-эицы в адыгских княжествах.
По сравнению с другими регионами, можно говорить о благоприятной среде обитания (побережье Черного моря, равнины и предгорья Северо-Западного и Центрального Кавказа, богатые пастбищами и удобными для хлебопашества землями) и связанной с ней экономической базой, которые благоприятствовали естественному воспроизводству адыгского населения. Средневековые авторы постоянно подчеркивали, что на продолжительность жизни адыгов влияют здоровое, но одновременно умеренное питание, высокий уровень гигиены, особое внимание в традиционном укладе жизни физическому и трудовому воспитанию подрастающего поколения. Упомянутый выше современный западный исследователь П. Хенпе обращает внимание даже на характер адыгских жилищ: «Население жило не в укрепленных селениях с каменными башнями, подобно жителям Восточного Кавказа; обычными были изолированные хутора, часто окруженные садами и ореховыми рощами. Черкесы редко строили из камня, предпочитая древесину. Для тех времен состояние здоровья было хорошим и обычно существовал избыток населения».
Вместе с тем необходимо отметить, что «голодные» и неурожайные годы, различные стихийные бедствия, как эпидемии («моровое поветрие»), опустошительные войны, оказывали влияние на демографический рост адыгов. Например, в 1590 году кабардинские князья отписали в Москву о суровой зиме; в начале XVII века (1606—1608) вследствие неурожая на Северном Кавказе был голод; в июле 1737 года подполковник Р. Шейдяков доносил в Петербург, что «имеется в Кабарде великое моровое поветрие»; в 1749 году сообщение дворянина А- Киреева, что «в Крыму, Кефе и на Кубани в Темрюке, и в Тамани немалая повет-ренная болезнь». Особенно чувствительными были частые нападения на адыгские земли крымских ханов. Не проходило года, чтобы крымцы не совершали набеги или крупные походы на адыгские княжества. Численность нападавших отрядов была различной – от нескольких тысяч до 40 тыс. и более. Невозможно установить точное количество погибших, а также захваченного крымцами «ясыря». Но бесспорно одно, что в результате крымского фактора адыги теряли большое количество трудоспособного населения, что отрицательно сказывалось на росте народонаселения.
Приведенные материалы, хотя и дают нам только приблизительные сведения о численности и естественном движении населения, позволяют говорить об устойчивом демографическом состоянии адыгских народностей с XVI по конец XVIII века.
Министерство образования РФ
КБГСХА
Кафедра истории Отечества.
Реферат
по истории и культуре народов
Северного Кавказа.
Тема:
“Свадебный этикет
и ритуал адыгов”.
Выполнил:
Проверил:
г. Нальчик 2002 г.
Содержание.
1. Введение. (Адыгская свадьба)…………………………………………….3
2. Сватовство (лъыхъу)…………………………………………………………..4
3. Смотр дома (унаплъэ)………………………………………………………….5
4. Регистрация брака (нэчыхьытх)…………………………………………6
5. Поездка за калымом (уэсэ Iых )…………………………………………….7
6. Привоз невесты (нысашэ)………………………………………………….10
7. Новобрачная в “ чужом доме ” (тешэ) …………………………………13
8. Ввод молодой в “ большой дом ” (унэишэ)………………………….14
9. Литература………………………………………………………………………..15
1. Введение.
Много интересного и занятного в хабзэ, в обычаях и традициях народов, в том числе и в свадебных обрядах. Что такое свадьба? Как она стала таковой? Для того чтобы двое молодых людей объединили свою жизнь, имели детей, продолжали род человеческий, их родные, свойственники, знакомые собираются, организуют торжества, выполняют достаточно обременительные, трудоёмкие дела, а также определённые событием формальности, находят всё то, чего у них нет, желая пышнее, торжественнее, как можно лучше устроить всё, что связано с женитьбой сына или замужеством дочери. Почему? Не лишнее ли всё это? Обязательно ли соблюдать все условия?
Думать таким образом о свадьбе негоже, потому что люди это осудят, мало того – посчитают безнравственным поступком, нарушением хабзэ с вытекающими отсюда последствиями. Пока есть человек, пока существует семья, свадьба бессмертна, ибо она – основа жизни рода, начало новой семьи, часть бытия. Более того, свадьба – это один из основных ритуалов в любой национальной культуре, своеобразное зеркало, в котором отражаются многие стороны этнической сути народа, его истории.
Как было замечено, хабзэ, в том числе и свадебные ритуалы, не придуманы за уютным столом в тиши кабинета, не утверждены всенародным голосованием. Они – результат поиска не одного поколения, на них – зарубки далёкого прошлого, отметены социальных, экономических, формационных перипетий, через которые прошёл народ. О тои свидетельствует каждый эпизод, каждая деталь свадебного обряда. Прежде чем сделаться частью обычая, он имел реальную, магическую, религиозную основу.
Исходя из этого, адыгская свадьба стала иметь следующую структуру: сватовство, смотр дома, регистрация брака, поездка за калымом, привоз невесты, определение молодой в “чужом доме”, ввод молодой в “большой дом”, побег старухи, возвращение молодого в родной дом, малый повторный ввод невесты в “большой дом”, танец столика, вторичный привод молодого, девичий стол, кружение чашки и др.
Адыгская свадьба была красива и поучительна тогда. Когда с согласия заинтересованных сторон и лиц она проходила с соблюдением всех хабзэ. Она начиналась с взаимной любви молодых и заканчивалась одобрением этого высокого человеческого чувства старшими. Всё, что предпринималось на такой свадьбе, являлось гарантом создания крепкой, удачливой семьи, в которой царило бы согласие и росли счастливые дети.
2. Сватовство (лъыхъу).
Лъыхъу – буквально означает “поиск”. Прежде чем говорить о сватовстве, надо заметить, что все вышесказанные компоненты адыгской свадьбы, кроме лъыхъу, относятся к периоду, когда в семье стали главенствовать мужчины, то есть к так называемому патриархату. Однако лъыхъу, следует думать, имел место, видимо, и в те далёкие времена, когда род был материнским. Говоря иначе, поисками жениха занимались девушки, они решали. Какого молодого человека приводить в свой род. Родословие их детей шло по материнской линии. Это подтверждается примерами из древней истории многих народов.
Таким образом, лъыхъу стал компонентом адыгской традиционной свадьбы, и от девушек он, видимо, перешёл к парням, вернее к его фамилии. Если умыкание было никак не приемлемым хабзэ для адыгов, то большим проявлением адыгагъэ и намыс считалось, когда родные молодого человека, узнав о его избраннице, посылали к его родителям сватов. В нём участвовали только старшие роднящихся сторон через вторых лиц фамилии. Естественно, что все начиналось и исходило от молодых. Они знакомились на каких-то торжествах, узнавали друг друга, влюблялись, обменивались небольшими подарками. Пока парень не получал последнее, о женитьбе не могло быть и разговора. Да и после этого девушка не сразу давала своё согласие выйти замуж. Однако, спустя некоторое время, девушка как бы между прочим, вроде бы не придавая этому большого значения, говорила жениху, что он может прислать сватов к её родным. Что это означало, было ясно, и парень через друга или зятя извещал родителей о своём намерении и избраннице. Так начинались свадебные хлопоты.
Для адыгов никогда труда не стоило определить, что пришли сваты за их дочерью. Согласно хабзэ, войдя во двор и спешившись, они определяли лошадей у коновязи, но не направлялись ни в кунацкую, ни в дом, а становились где-нибудь под навесом или же в то место, где обычно рубят дрова. Кто-либо из хозяев, заметив их, естественно догадывался, что это не обычные гости, о чём сообщал старшим в доме.
Навстречу сватам выходил взрослый мужчина: брат девушки, её дядя или же сосед. Старший сватов, поздоровавшись с ним за руку, спрашивал о самочувствии, житье-бытье. Затем хозяин приглашал их в дом словом “фыкъеблагъэ” (добро пожаловать), на что без лишних комментариев сват отвечал, что они пришли, если род не возражает, с желанием быть гостями и родственниками. После этого вышедший встречать возвращается в дом известить о намерениях гостей.
Хозяева могли ответить: “Посоветуемся, наведайте в такой-то день”, “Такой-то старший рода отсутствует” и т. д. При третьем визите, если сторона девушки принимала такое родство, гостей приглашали в дом и для них накрывали стол на скорую руку, не особенно хлопоча, то есть не далая никакого жертвоприношения, обязательного хабзэ ля гостей.
3. Осмотр дома (унаплъэ).
Осмотреть дом старшие и родители девушки доверяли двум-трём мужчинам, которые пользовались уважением, отличались своей честностью и правдивостью. Не обязательно, чтобы они состояли в родстве с фамилией девушки. Смотрители не скрывали ни своих целей, ни намерений. Родители жениха были бы ради пригласить их и угостить. Однако, поблагодарив хозяев, они скрупулёзно осматривали всё: дом снаружи и внутри, двор, хозяйственные постройки, огород, живность и пр. Более того, обращали внимание на то, как жирна их собака, сухожилисты волы, как к ним относятся соседи, каким авторитетом пользуются их старшие, какие манеры поведения у будущей свекрови, какие запасы у семьи, чьими снохами являются их дочери, насколько гладки ручки их вил, остры топоры и т. д.
Если после всего этого старший из смотрителей поворачивался и уходил со двора, молодой и его родные не могли рассчитывать на успех. Было ясно, что он скажет по возвращении: они вам не чета, вашей дочери они не смогут обеспечить сносную жизнь. Но если он, прощаясь, подавал руку хозяевам и говорил, что их уполномочили “посмотреть дом” такие-то и они могут у них ещё раз справиться о деле, довольная сторона жениха приглашала смотрителей в дом, накрывала стол. Более зажиточные делали жертвоприношения в честь гостей, но обычно обходились курятиной или индюшатиной. Поднимали бокал махъсымэ за благополучное родство. Дня через два или три после отъезда унаплъэ родственники жениха с небольшими, чисто символическими подарками и фэнд (пищей всухомятку и кувшинчиком махъсымэ, чтобы с пустыми руками не идти к будущим родственникам) наведывались к родителям девушки, уверенные в том, что теперь им не дадут от ворот поворот. Разумеется, что всё происходило с полного согласия молодых, мнение которых старшие узнавали через их друзей, младших членов семейств.
Обычай “смотрины дома” главным образом действовал среди крестьян, свободных тхокотлов. К князям и уоркам посылать проверить, как они живут, не было никакой необходимости. Они это могли воспринять даже как оскорбление, потому что считали, что у них всегда будет на что содержать и чем ублажать свою невестку, лишь бы она была красива и воспитана по принципам адыгэ хабзэ.
Надо заметить, что многим, не близко знакомым с адыгэ хабзэ, психологически трудно уяснить отдельные его положения и принципы. Чтобы понять адыгов и их адыгэ хабзэ, надо проникнуть им. Когда после унаплъэ сторона жениха наведывалась к родителям девушки, их угощали, но без особого размаха и без какой-либо торжественности, танцев, веселья. Тут же будущие родственники договаривались относительно нэчыхьытх – религиозного оформления брака.
4. Регистрация брака (нэчыхьытх).
Как стало ясно, понятие “наках” в адыгский язык вошло из арабского и, соединившись с исконно адыгским словом “тхын” (писать), образовало термин “нэчыхьытх”. И в самом деле, в прошлом брачные условия оформлялись по-мусульмански служителем ислама (ефэнды) письменно. Такой документ оставался в ломе родителей невесты. По сведениям женщин-информаторов, в брачном контракте специально оговаривалось, к примеру, какими будут – восьмиконечными или другими – погоны на праздничном костюме невесты, будут ли они с цепочками – балаболками, сколько будет желудоподобных золотых подвесок по обе стороны груди и т. д. Обычно женская свадебная одежда шилась из дорогой порчи красного, фиолотового, лилового и других “богатых” цветов с одной или тремя парами подвесок по обеим сторонам груди. Княжеских и богатых уоркских дочерей удовлетворяли только костюмы с большими звёздами-погонами на плечах и тремя парами подвесок на груди.
При оформлении регистрационного брака, кроме ефэнды и доверенных девушки и парня, присутствовали и свидетели. Все они должны были быть обязательно в шапках. Надо заметить, что вообще у мусульман брак заключали доверенный девушки и сам жених с благословения служителя культа. Они все сидели на полу. В этой связи следует думать, что другие свидетели на адыгской свадьбе и также то, что все они должны были быть в шапках и стоять при совершении обряда, являются реликтами традиционной адыгской свадьбы. Нэчыхьытх, как правило, происходил в доме родителей невесты, куда приезжали двое-трое мужчин со стороны жениха. Он не отличался особенной торжественностью. Не устраивались ни танцы, ни какое-либо другое веселье. Правда, после оформления брака накрывали стол, произносили тосты за счастливое породнение, за молодых.
Во время регистрации брака ефэнды осведомлялся у доверенных (уэчыл) молодых, не передумали ли они, согласны ли их подопечные стать мужем и женой. Когда доверенные (сначала девушки, а потом парня) подтверждали решение молодых, они, доверенные, в шапках (как и все остальные) становились друг против друга, протянув правые руки. Ладони их рук едва касались друг друга, однако при этом большие пальцы доверенных упирались как можно плотнее один в другой на одинаковом уровне. При таком положении нельзя было сгибать другие пальцы, обхватывая ими руку партнёра. За этим следил ефэнды, который в свою очередь обхватывал правой рукой большие пальцы доверенных сверху.
После этого ефэнды трижды произносил молитву, спрашивая каждый раз доверенных по очереди: “Отдаёшь?” или “Женишь?” Доверенные отвечали: “Отдал”, “Женил”. Затем духовный служитель снова читал молитву, которую заключал словом “аминь”, и все присутствовавшие делали дыуа, воздев руки к Всевышнему. Представители жениха уплачивали ефэнды небольшую сумму за оформление брака. При этом регистрировавший брак ефэнды ни с кем не делил эту плату.
Казалось бы, этот метод регистрации мало чем отличался от общемусульманского оформления брака. Однако при более внимательном рассмотрении имелись и различия. Во-первых, на адыгской регистрации не было ни невесты, ни жениха. Во-вторых, все присутствовавшие надевали шапки, что не обязательно для других мусульман. В-третьих, обряд совершали стоя, тогда как в арабских странах присутствующие сидят, и, в-четвёртых, мусульманская регистрация совершалась между женихом и доверенными девушки без посторонних свидетелей.
Таким, образом можно предположить, что, хотя нэчыхьытх стал проходить по мусульманским правилам, в нём сохранились и древние хабзэ. Однако, к сожалению, ни в письменных источниках, ни в сведениях информаторов не упоминается о том, как заключался брак по-адыгски.
5. Поездка за калымом (уасэ I ых).
Итак, нэчыхьытх и уасэIых были самостоятельными обрядами. Первый совершался в доме родителей девушки, второй проходил у родных молодого человека. Ясно, что брак не мог быть оформлен без обоюдного согласования условий калыма. Но после заключения контракта между сторонами обговаривалась точная дата, когда родственники невесты смогут приехать за калымом, потому что в этот день весь скот семьи жениха не выгоняли на пастбище, а оставался в хлеву.
В прежние времена, вплоть до конца XIX века, калым состоял в основном из крупного рогатого скота и одной лошади. Калым (уасэ – букв.: цена) определяли в зависимости от сословно-классового происхождения, её родственников, их родовитости и т. д.
На свадьбе, в том числе и уасэIых, пили махъсымэ. Махъсымэ было добротным напитком из пшенной муки, мёда и ячменного солода. Оно, можно сказать, ни чем не вредило здоровью человека.
От того, какие гости у адыгов зависели способы сервировки стола и очерёдность подачи блюд. Для уасэIых, например, после встречи гостей сначала приносили какую-то скудную закуску, приготовленную на скорую руку, и махъсымэ. Под различными предлогами приглашали гостей пить махъсымэ: за их приезд, за старших, за знакомство, за родство, за молодых, чтобы согреться и т. д. Тост следовал за тостом. Конечно, знавшие об этих хитростях гости старались не попадаться на крючок, отшучивались, отнекивались, благодарили гостеприимных хозяев, вели себя благоразумно, как советовали старшие, которые направили их сюда. К тому же они – уасэIых, особо “наседать” на себя не должны позволять. Они могут, отказавшись от всякого угощения, направится в хлев, выбрать всё, за чем приехали, и распрощаться с хозяевами. Поэтому в таких случаях требовалась “тонкая дипломатия”.
Исходя из этого, за стол сажали со стороны жениха умеющих организовать компанию, остроумных, знающих адыгэ хабзэ во всех подробностях мужчин. Тхамадой торжества мог быть близкий друг старшего в доме жениха или же родственник, но ни в коем случае не кто-либо из членов семьи. Потому что тхамада, ведя стол, должен был произнести тосты за счастье, за благополучие дома, где происходит свадьба. А член семьи, по адыгэ хабзэ, не мог говорить благопожелания, адресованные самому же себе, своей семье. За столом не было места ни для отца молодого, ни для дядьев по отцовской линии, ни даже для деда. И тут считалось, что им непристойно выслушивать лестные, хвалебные слова, которые будут сказаны за столом по поводу их успехов, человечности, адыгагъэ и т. д.
Над свадебным столом царила атмосфера возвышенности, искренного хабзэ. У гостей, приехавших на уасэIых, был свой щхьэгъэрыт – молодой человек, который, сколько бы часов ни длилось застолье, не садился. Со стороны хозяев тоже выделялся бгъуэщIэс, обслуживающий стол. Если ему требовалось что-нибудь для стола, он имел помощников, которые находились неподалёку за дверью, на виду.
Адыги на свадьбах и других торжествах пили только только из общей большой чаши (фалъэ), которая обходила круг. За таким столом никогда не пользовались ни рогом для питья, ни какой-нибудь иной посудой.
Когда адыги обходились традиционными низкими столиками (Iэнэ) на трёх ножках, столик тхамады хозяев ставился в самый дальний угол от двери и, сидя за ним, он встречал гостей, если, конечно, ждали последних, чтобы не вводить их в пустое помещение. Кстати сказать, за адыгским низким столиком неудобно было сидеть развалившись, небрежно, на него даже при желании невозможно облокотиться. Поэтому, надо думать, он действовал на человека, сидящего за ним, мобилизующе и дисциплинирующе.
Торжественным столом руководил и заправлял старший из хозяев. Он же являлся тхамадой. Это происходило во всех случаях, включая и уасэIых. Таково было хабзэ. Приехавших за калымом старались напоить допьяна. Эту цель преследовал как тхамада, так и другие бысым (хозяева), сидевшие за столом. Естественно, что гости придерживались иного, противоположного мнения. Поэтому в компании верховенствовали острословие, шутки, знание и соблюдение адыгэ хабзэ. В самом деле, адыгские обрядовые торжества были не столько местом, где наедались и напивались, сколько своеобразной школой, где учились хабзэ и адыгагъэ. На какие бы уловки и хитрости не шли бысым во время уасэIых, никто не мог гостей заставлять. Каждый пил столько, сколько хотел.
В былые века свадебные обряды, в том числе и уасэIых, происходили только днём. Участники уасэIых, посидев определённое время, изъявляли желание развеяться, потанцевать. Если они были из числа гостей со стороны невесты, то им добро давал их старший, остальным же – тхамада стола. Разгоряченные добрым махъсымэ молодые люди и мужчины умели веселиться. Члены уасэIых вели себя свободно, танцевали азартно. Не напрасно в языке адыгов осталось выражение: “Танцует, словно приехавший за калымом”. Не всякая девушка могла стать их партнёршей. В танце делали стремительные своеобразные па, старались плечом задеть плечо, грудь девицы, толкнуть её, неожиданно, выкинув какое-то обманное движение, заключить в свои объятия зазевавшуюся красавицу. Но и последняя была не промах. Она, воспользовавшись какой-нибудь оплошностью кавалера, могла, быстро танцуя, запросто обойти его вокруг, что являлось позором любого парня.
Сколько сидеть за столом, сколько танцевать и веселиться молодым, решал старший из гостей. Если он считал, что им торопиться не стоит, то и танцевали, и шутили, и развлекались вдоволь. Однако, как уже сказано, хозяевам было выгодно, чтоб гости выпили больше, не отвлекаясь. Поэтому их старались завести в дом и усадить за стол.
Время, сколько сидеть уасэIых, определял старший из гостей. Об этом он неоднократно намекал тхамаде стола. Однако последний делал вид, что не расслышал, отвлекался и т. д. требования повторялись в различных вежливых формах. Неприличным считалось, если тхамада сразу же откликался и исполнял желания гостей. Это означало бы, что ему надоели гости, что он их выгоняет. Поэтому тхамада придумывал различные причины: мол, есть хабзэ, погодите, всему свой срок, дайте насладиться вашей компанией, мясо жертвенной овцы ещё не сварилось и т. д. Но когда старший гость начинал упорно настаивать исполнить хабзэ, по велению тхамады в особой тарелке приносили сваренную правую половину головы жертвенного барана, отдельно престижные левую лопатку, бедренную часть или предплечье, крестовую часть позвоночника, пару-другую рёбер, тазовую кость – для старших, на небольших подносах – мясо для всех остальных. …
Разделавшись с жертвенной овцой и запив мясо шурпой, члены уасэIыхотправлялись в хлев отобрать обусловленное количество скота. Как уже говорилось, в этот день животных не выгоняли на пастьбу. Если не набирали нужного количества упитанных, справных животных, они вместо одной головы требовали две. Таким образом завладев калымом, старшие поручали одному-двум молодым людям гнать животных не торопясь, давая им попастись, а сами отправлялись во двор родителей жениха, давая понять, что они не торопятся и покажут как умеют танцевать.
Вот тут-то и начинались настоящие уасэIых къафэкIэ. И хорошо, если веселье было искренним и завершалось благополучно…
6. Привоз невесты (нысашэ).
После оформления религиозного брака в доме родителей девушки и поездки за калымом то, что та или иная семья выдаёт свою дочь замуж, не составляло уже никакой тайны, и все с нетерпением ожидали, спрашивали и уточняли, когда же сторона жениха приедет за невестой. В этом нет никакого преувеличения. Жизнь в прошлом поистине была “для веселья мало оборудована”, и свадьбы являлись желанными не только потому, что образовывались новые семьи, но и потому, что старикам на них можно развеяться, блеснуть своей мудростью, потанцевать, продемонстрировать свою красоту, привлекательность, ловкость, удаль и т. д.
Свадьба – это место, где можно на людей посмотреть и себя показать.
Собственно, по-настоящему адыгская традиционная свадьба начиналась с нысашэ (поездки и привоза невесты). Это целый цикл обрядов, обычаев, ритуалов. Если не случалось несчастья, какого-то горя с той или иной стороны, обряд не откладывали. Обычно свадьбы (нысашэ) происходили в осенний период года, когда созвездие Вагоба находилось в кронах деревьев, т. е. Примерно спустя месяц после осеннего равноденствия. В это время, по народным приметам, устанавливалась сухая, прекрасная погода, было тепло, так что танцы, веселья и игры раздольно и с размахом устраивались под открыты небом. Немаловажным конечно же являлось завершение полевых работ. Изобилие, подросший молодняк воодушевляли людей.
За невестой отправляли в светлое время дня, с четверга на пятницу. Старший фамилии объявлял о торжестве родственникам, свойственникам, соседям, жителям села, своим друзьям заранее. Оно начиналось с “фызышэ ефэ” (застолье едущих за невестой). На него приглашались уважаемые мужчины не через кого-то, а с персональной просьбой от имени старшего. Приходили седобородые старики, но большинство составляли мужчины зрелых лет и молодые люди – отличные наездники, хорошо знающие хабзэ, надёжные во всех отношениях.
“Застолье едущих за невесткой” – громко сказано. На нём не было особо пышного угощения. Накрывали довольно скромно стол, чтобы провозгласить один-два тоста в честь предстоящих радостей. Главным являлось то, как лучше организовать торжества, а самым важным – выбор старшего. Затем распределяли обязанности и других едущих за невестой, чтобы избежать любые возможные недоразумения. Быть отобранными фызышэ шу (всадники, которые сопровождают повозку с невестой), мужчины и молодые люди считали за честь оказанное им доверие. Они делали складчину, т. е. Собирали небольшие деньги для исполнения разных обрядов.
Всадники не просто сопровождали свадебный кортеж: им приходилось преодолевать различные препятствия и испытания, показывать свою ловкость и бесстрашие. Помимо всего, они должны хорошо стрелять “по летящей мишени”, вести борьбу как с конными, так и с пешими, уметь петь песни и т. д. Словом, это было ответственно и опасно.
Так вот, если у отправляющихся за невестой – уважаемый тхамада, которого слушали все, если они помнили о том, как бы не нарушить хабзэ и не поставить в неловкое положение своего старшего и тех, кто остался дома, каждый старался вести себя подобающим образом. Как уже сказано, в фызышэ шу (всадники) брали не всякого. Это было и почётно, и ответственно. В то же время они должны были уметь шутить и понимать шутку, не забывая о своём достоинстве, не роняя его и не пасуя ни перед какими трудностями. Всё это, естественно, мобилизировало и дисциплинировало молодых людей, способствовало воспитанию смелых и ловких джигитов.
И этого мало. Сопровождающие свадебный кортеж должны уметь хорошо петь, не надеясь на других, быть готовыми ко всяким неожиданностям. Однако не любому дано одновременно и виртуозно танцевать, и мастерски развлекать компанию, и обладать красивым голосом. Всё это тоже учитывалось. А когда устраивались игры “конные и пешие”, “унос шапки” и другие, тут уже никто не мог дать себе поблажку, струсить, отступить.
В зависимости от сословного происхождения, состоятельности и уважения, которым пользовалась семья жениха, число всадников иногда достигало, по сведениям старожилов, слышавших об этом от родителей и прочих, ста и более. В пути они следовали за повозкой, в которой должны были привести невесту. Они пели, джигитовали, устраивали борьбу конников, подбрасывали шапку зазевавшегося товарища вверх и стреляли по ней. Повозка была покрыта красным материалом шатерообразно. Под ним сидели сестра или родственница жениха и гармонистка. Вокруг них увивались и кружились джигиты, выделывая всевозможные упражнения на лошадях.
В тех случаях, когда свадебный кортеж переезжал через населённые пункты, всадники делились на две группы, одна из которых ехала за повозкой, другая – впереди. Такие предосторожности были вовсе не лишними. Жители этих сёл перегораживали улицы арбами, брёвнами, катками и т. д. Когда всадники расчищали дорога, на них налетали подростки и сельская молодёжь, выхватывая у верховых плётки, стремясь перерезать подпруги, стременные ремни и пр. Но самой заветной мечтой нападавших было сорвать с повозки красное покрывало. Большим позором для сопровождающих являлось, если они не смогли уберечь полотно. Более того, тогда они вынуждены были вернуться за новым покрывалом, потому что в открытую повозку им никто не отдаст свою дочь.
Помимо всего, женщины и девушки села выносили на улицу небольшие вещицы (кисеты, платочки), а также яйца и раскладывали по пути следования картежа. Всадники на всем скаку должны были их подобрать или разбить из ружей. Оставлять целыми яйца и неподобранные вещи на дороге не полагалось.
Трудность представлял въезд во двор родителей невесты. Всадников с кольями и дубинами встречали местные молодые люди и доставалось всем, кроме тхамады гостей, без разбора – животным и наездникам, а иных сбивали с лошадей. Но если кому-нибудь из всадников удавалось прорваться во двор, все успокаивались, и приехавших встречали по всем правилам гостеприимства.
Знающий хабзэ тхамада следил за тем, чтобы все обычаи были исполнены по порядку и своевременно. А в ото “все” входило немало. После одного-двух тостов за столом, старший гостей давал указание своим молодым людям приступить к обязанностям, обговоренным ещё до приезда.
Завершив все формальности, молодые люди сообщали своему тхамаде, что невеста готова отправиться в путь. Тогда старший гостей брал почётное блюдо “полголовы”, разламывал его по всем правилам этикета, раздавал кому что положено, говорил тост в честь этого хабзэ и породнившихся, желая всем счастья и здоровья. К этому моменту приносили горячую шурпу. Отведав её, гости вставали, чтобы поучаствовать в обряде вывода невесты из родительского дома.
Вывод невесты сопровождался красивой свадебной песней с замечательным припевом, которую исполняли мужчины. При выходе невесте не следует оглядываться, спотыкаться, порог надо переступать, не касаясь его, с правой ноги и т. д. Эти, казалось бы, малозначительные составляющие хабзэ были общеадыгскими, и им придавалось определённое значение для жизни молодой в новых условиях. Например, если учесть, что под порогом, как полагали адыги, могли иногда поселиться души умерших родных, то становится ясным, почему необходимо быть осторожным в таких случаях.
В повозку под непрекращающиеся песнопения садились слева от невесты гармонистка, а справа – девушка, которая приехала за новобрачной. Их в этот момент всадники плотно окружали, чтобы местные ребята не изорвали на них платья.
Сторона невесты вручала тхамаде всадников знамя (нып) красного цвета без какой-либо атрибутики. Оно символизировало девичью чистоту, невинность, воспитанность. Отныне её безопасность и честь в руках участников нысашэ со стороны жениха. Символом девственности являлся и красный материал на повозке, в которой повезут новобрачную.
Получив знамя, откупившись от стражей ворот, кортеж всё равно не выпускали на улицу. Местные ребята трижды пытались повозку с невестой развернуть во дворе против движения солнца (против часовой стрелки), а всадники оказывали сопротивление. Имелась дикая примета: если повозку удаётся развернуть, невеста будет верховенствовать в новой семье, и что самое нелепое – она переживёт своего мужа намного.
Когда от кортежа отставали местные и больше можно было не опасаться, всадники затягивали песню. Более шустрые опять же срывали шапки уже со своих товарищей, подбрасывали вверх, а другие, наезжая, стреляли по ним, разбивая их в клочья. Всадник, которому тхамада вручил знамя, пытался ускакать ото всех. Тому, кто его догнал, он без всякого сопротивления уступал знамя. Так испытывали резвость лошадей. Когда на пути встречался верховой или пеший, за ним устраивали погоню. Иногда встречным удавалось убежать, но чаще они быстро пробивались к повозке, где сидела невеста, и представлялись: “Я твой гость, милая невеста”. Этого было достаточно, чтобы их дальше не трогали. Верховой мог присоединиться к кавалькаде, нет – так его отпускали с миром.
7. Новобрачная в “чужом доме ” (тешэ) .
Этот обычай адыги соблюдали в прошлом достаточно строго. Молодую никогда не везли прямо в дом родителей жениха. Её определяли в “чужом доме”. Им обычно мог быть дом дяди новобрачного по матери, а впоследствии и другие.
Когда молодую привозили в “чужой дом”, её сопровождал хор как участников фызышэ шу (всадники), так и сельских ребят. Играли музыканты на национальной гармонике, на шичепшине, трещотках, стреляли из ружьев и пистолетов, хлопали в ладоши. В Малой Кабарде, когда невесту под руки вели женщина справа и девушка слева, молодые люди с размаху метали в землю кинжалы и начинали танцевать. Тут останавливали невесту, парни танцевали вокруг неё и кинжалов до тех пор, пока хозяйка дома не преподносила им чашу махъсымэ. Танцующих могло быть сколько угодно, но чашу им давали только одну. Правда, молодые люди это требовали два-три раза. Невесту вели дальше только тогда, когда парни вынимали из земли кинжалы.
Новобрачная находилась в “чужом доме” две, а то и более недель. Её регулярно навещали родственники новобрачного, его друзья, товарищи. Как правило, они при себе имели техьэпщIэ (подарок за то, чтобы войти в помещение, где находится молодая). Он состоял из небольших вещиц для самой виновницы торжества или парни давали деньги на сладости девушкам, находящимся с новобрачной. Такое хабзэ существует и сейчас.
В “чужом доме молодую” не только развлекали. Зачастую ей устраивали своеобразные испытания. К слову, в помещение, где находилась новобрачная, нарочно запускали сопливых мальчишек с грязными лицами, нерасчёсанных девочек. Если она их умывала, приводила в порядок, девочкам в косички вплетала ленты, всем, естественно, ото нравилось. О такой заботливости, между прочим, становилось известно и будущей свекрови. Когда же за новобрачной замечали, что она брезглива, нечутка, невнимательна, равнодушна, ей тактично советовали следить за своей репутацией, но иных испытаний не устраивали.
8. Ввод молодой в большой дом (унэишэ).
Самым значительным и красивым как по своей композиции, так и по иным параметрам, унэишэ являлось наиболее интересным и примечательным обрядом в адыгской свадьбе.
Во-первых, это торжество напоминало радостное событие в жизни единомышленников, благожелателей. Во-вторых, на обряд приглашались все многочисленные родственники, свойственники и друзья-товарищи. И если у гостей не было повода печалиться, они умели и веселиться, и развлекаться, и радоваться, и проявлять друг к другу адыгагъэ.
На унэишэ раньше стреляли из ружья холостыми патронами по той причине: “злые духи” боялись запаха серы. Стреляли также по дымоходным трубам, дабы туда, “не залезла нечисть”.
Под свадебную песню и игру на гармошке молодую, прежде чем ввести в “большой дом”, останавливали во дворе: тут ненадолго организовывались танцы. Затем песнопение возобновлялось. Перед тем как ввести в “большой дом”, молодую осыпали орехами, сладостями, монетами, которые азартно собирали детишки.
Переступив порог, новобрачная становилась на шкуру жертвенного животного. Считалось, молодая в доме будет иметь столько счастья и радости, сколько шерстинок на шкуре.
В “большой дом” новобрачную встречали пожилые и старших лет женщины за столом. Одна из женщин поднимала покрывало новобрачной, старухи и молодухи подходили к ней, поздравляли, обнимали. Но новобрачная сама стояла неподвижно, не обнимала и не подавала никому руки. Об и предупреждали её тогда, когда с оформлением наках она оставалась у родителей. Если новобрачная в этот момент здоровалась за руку, то это воспринималось как проявление своенравия, каприза, легкомыслия, как желание подчинить себе всех, верховодить в семье и т. д.
Когда приветствие заканчивалось, женщина, которая подняла покрывало, делала новобрачной IурыцIэлъ (мазала губы смесью свежетопленого масла и мёда). Молодая обязана проявлять осторожность: она ни в коем случае не должна облизывать губы. В противном случае это означало бы, что новобрачная обжора, объедала.
Пока всё это происходило, молодёжь устраивала во дворе танцы. Парни “ловили” замужних сестёр жениха и заставляли танцевать, за что с женщин требовали пхъужьыбжьэ (пхъужь – замужняя родственница, сестра, бжьэ — бокал).
После этих обрядов новобрачную в сопровождении свадебной песни, игры на гармошке, хлопая в ладоши и стреляя из ружей, выводили из большого дома.
Адыгская свадьба так же включала в себя множество других обрядов и ритуалов, таких как: “Побег старухи”, “Возвращение молодого”, “Взаимные визиты” и т. д.
9. Литература.
1. Мафедзев С. Х. Адыги. Обычаи, традиции (Адыгэ хабзэ) // Эль – фа, Нальчик, 2000 г.
2. Мамхегова Р. Очерки об адыгском этикете // Эльбрус, Нальчик, 1993 г.
3. Мафедзев С. Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. Нальчик, 1979 г.
4. Бгажиноков Б. Х. Мир культуры // Эльбрус, Нальчик, 1990 г.
«Хабзэр зэхалъхьэрэп, гъаш1эм къыхэк1ы» / «Законы не сочиняют, они рождаются жизнью»/ Адыгейская пословица.
«Адыгэ хабзэ» – неписанный моральный кодекс адыгов, включающий в себя обычаи, традиции, этикет и всю многовековую мудрость адыгского народа.
Жемчужины адыгейской этики, являющиеся базовыми принципами, на которых держатся адыгейские обычаи и традиции – это:
– ц1ыфыгъэ – человечность, готовность прийти на помощь, чуткость, деликатность и такт;
– напэ – честь;
– нэмыс – почтительность;
– акъыл – разум;
– л1ыгъэ – мужество.
Почитание старших. Только уважая старших можно самому достичь почёта и уважения в обществе.
Хьак1эщ «Три дня, три ночи с кунаками Его он хочет угощать» А.С.Пушкин.
Гость любой национальности и любого вероисповедания мог рассчитывать на одинаково радушный прием хозяина.
Законы гостеприимства. Традиции гостеприимства адыгов уходят в глубину тысячелетий и является одним из любимейших почитаемых в народе обычаев.
Почитание женщин.
Почитание женщин.
Мудрые адыги понимали, что от ума, доброты и мудрости женщины очень многое зависит в мире. Женщина воспитывает и мужчину и женщину, она – Мать человечества.
Аталычество. «Четырнадцати лет оставил он Края, где был воспитан и рождён, Чтоб знать законы и права чужие. М.Ю.Лермонтов.
Свадебные обряды «Любовь для неба и земли – святыня». М.Ю.Лермонтов.
Свадебные обряды, полные символического значения, устраивались, чтобы гарантировать прочность, счастье и пользу брака для народа
Традиции и обряды, связанные с рождением и воспитанием ребёнка в семье. Ничто не может сравниться с радостью появления на свет ребёнка.
Кушъэхапхэ в честь новорожденного ребенка устраивали через две недели после рождения ребенка, когда впервые укладывали его в колыбель.
«Узи, бзэджэ – наджи и1эр пэрэз!
Узи, бзэджэ – наджи и1эр отэт»
/ «И болезни и нечистая сила, что в нем пусть уйдет!
Болезни и нечистую силу, что в нем, мы тебе отдаем»/.
Нравы, традиции, обычаи адыгского народа несут добро, свет и любовь к людям, стремление сохранить нашу национальную культуру.
Живут адыги на земле людей.
Смеются солнцу. Добрых ждут дождей
Детей растят и собирают в путь,
Благословляя: «Человеком будь».
Благодаря своему географическому расположению на стыке континентов и своей уникальной и неповторимой природе Кавказ занял видное место в истории формирования человеческой цивилизации. Люди во имя обладания этой землей начали прибегать к захватническим войнам, сметая с исторической арены целые племена. И это неудивительно. Великолепная природа: цветущие долины и величественные горы, плодородные земли, прекрасные климатические условия, разнообразие растительного и животного мира богатство полезных ископаемых – всё это обусловило тяготение людей к этой земле. Подвергаясь постоянному давлению как с севера так и с юга древние предки современных адыгов (circassian) прошли долгий и очень сложный путь исторического развития.
В позднем палеолите (40-35 тыс. лет тому назад) формируется человек современного типа (кроманьонский человек). Эти люди уже значительно усовершенствовали технику изготовления каменных орудий: они становятся гораздо более разнообразными, иногда миниатюрными. Появляется метательное копье, что значительно повысило эффективность охоты. Зарождается искусство. Магическим целям служила наскальная живопись. На стены пещер смесью природной охры с животным клеем наносились изображения носорогов, мамонтов, лошадей и т.д.
В эпоху палеолита постепенно изменяются и формы человеческих сообществ. От первобытного человеческого стада – к родовому строю, который и возникает в позднем палеолите. Основной ячейкой человеческого общества становится родовая община, для которой характерна общая собственность на основные средства производства.
Переход к среднекаменному веку – мезолиту на территории Кавказа начался в XII-X тысячелетиях до н.э., а закончился в VII-V тысячелетиях до н.э. В это время человечество сделало много открытий. Важнейшим изобретением были лук и стрелы, что привело к возможности не загонной, а индивидуальной охоты, причем и на мелких животных. Были сделаны первые шаги в направлении скотоводства. Была приручена собака. Некоторые ученые предполагают, что в конце мезолита были приручены свиньи, козы и овцы. Скотоводство как вид хозяйственной деятельности сформировалось на Кавказе только в неолите, когда зародилось и земледелие. Переход к производящему хозяйству имеет такое необыкновенное значение для человечества и по масштабам каменного века произошел так быстро, что позволяет учённым говорить даже о неолитической «революции».
Расширяется и усовершенствуется ассортимент каменных орудий труда, но появляются и принципиально новые материалы. Так, в неолите было освоено изготовление керамики, ещё лепной без гончарного круга. Освоено было и ткачество. Изобретена лодка и было положено начало судоходству. В неолите родоплеменной строй достигает более высокой стадии развития – создаются крупные объединения родов – племена, появляется межплеменной обмен и межплеменные связи.
В бронзовом веке появляется металлургия. Сначала открыли самородную медь и научились холодной и горячей ковке; потом изобрели “костровую” выплавку меди из руд и появился первый горн, работавший на естественной тяге ветра, и, наконец, освоили плавку меди и медное литьё с помощью высокотемпературного горна искусственно созданным дутьём. Медный топор оказался эффективнее каменного в три раза, медный нож превышал производительность каменного в шесть – семь раз, медное сверло – в двадцать раз.
Следующий этап экономического развития – переход от меди к бронзам – сначала мышьяковым, потом оловянным, ознаменовавший начало бронзового века. Ранний бронзовый век Кубани представлен майкопской культурой. Наиболее знаменит раскопанный в 1897 году учёным Н. И. Веселовским Майкопский курган, расположенный на перекрёстке двух улиц города Майкопа. По количеству инвентаря и уникальности всего вещевого комплекса ему нет равных на Северном Кавказе. В кургане нашли три погребения, глиняную парадную посуду, металлическую парадную посуду, в том числе серебряные и золотые сосуды (некоторые с изображениями), орудия труда, оружие. На погребенных было надето большое количество украшений из золота и серебра. Особый интерес представляют два серебряных сосуда с изображением животных: медведя, льва, лошади и других. Учёные относят майкопскую культуру к 4 – 3 тысячелетию до н э или, точнее, к 25 – 24 векам до н э.
В настоящее время найдены новые очень важные и интересные памятники майкопской культуры. Все они (Псекупский, Уляпский и др.) свидетельствуют о развитии горного дела, металлургии и металлообработки, культуры земледелия (бронзовые мотыги) и торговли на северо-западе Кавказа.
На протяжении двух тысячелетий бронзового века на территории Северо-Западного Кавказа происходили сложные процессы развития племён (дольменная культура, ямная культура, новотиторовская культура и др.). На раннем этапе Северо-Западный Кавказ стал своеобразным “мостом” в распространении восточной цивилизации (колёсный транспорт), здесь сформировался один из центров металлургии бронзы, получили развитие скотоводство и земледелие, возникли и сложились два основных типа хозяйства: оседлое земледелие и скотоводство.
В эпоху освоения кавказцами железа (1 тысячелетие до н.э. – начало 1 тысячелетия н.э.) обширные просторы их родины заселяли разные племена. Из свидетельств, оставленных античными авторами – Геродотом, Страбоном, Плинием, известно, что древнейшим народом Северного Кавказа были киммерийцы, которые представляли собой мощный племенной союз и вели завоевательные войны, захватив и области Северо-Западного Кавказа.
Основным населением в эпоху раннего железа были меоты, синды и родственные им племена Черноморского побережья. Сложение меотской культуры относится к 8 – началу 7 века до н. э. Большинство учёных уверены, что киммерийцы, меоты, синды, зихи являются предками адыгов (circassian). Синды занимали весь Таманский полуостров, левобережье низовьев реки Кубань черноморское побережье до современной Анапы. Ближе к синдам размещались тореты и керкеты, далее на юго-восток жили ажеи, зихи и гениохи. Все они приняли участие в образовании адыгского (circassian) народа.
В эту эпоху предки современных адыгов (circassian) приобрели навыки добычи и обработки железа. Это сделало возможным полеводство на крупных площадях, расчистку под пашню лесов, изготовление орудий труда и оружия. Примитивный мотыжный способ обработки полей уступил место плужной технике, выращенное зерно убирали с помощью железных серпов. Но молотьбу производили примитивно: домашнюю скотину гоняли по току, и она вытаптывала зерно из спелых колосьев. Ведущей хлебной культурой становится просо.
Другой ведущей отраслью хозяйства было животноводство. Разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей и свиней. Возросло значение коневодства, особенно в степных районах Северо-западного Кавказа. По-прежнему имели место рыбная ловля и охота, о чём говорят находки бронзовых фигурок оленя, медведя, кабана, горного козла и птиц.
На новые ступени поднялось ремесленное производство. Кузнецы усовершенствовали искусство древнейших кавказских металлургов: железные изделия – оружие и орудия труда – изготовлялись сыродутным способом. В качестве печей служили земляные ямы, в нижней части которых имелись проходы для притока воздуха. После разогрева костром ямы загружали смесью руды и древесного угля. Так выплавлялось железо. Кузнецы производили доспехи, части конского убора, украшения из бронзы; ювелиры – высокохудожественные золотые и серебряные изделия. Мастера керамических дел прочно владели искусством изготовления посуды на гончарном круге. Широко было распространено ткацкое дело, которое имело домашний характер (изготовлялись шерстяные ткани).
Хотя хозяйство меотов и синдов носило натуральный характер, но всё же обменные и торговые связи расширялись. Торговые караваны из Меотии и Синдии устремлялись на северо-запад – в области восточной Европы, к берегам Днепра и Дуная; с середины 6 века до н э тесные экономические связи налаживаются с Боспорским государством. Вывозили зерно, в особенности пшеницу, продукты животноводства, рыбу, изделия из бронзы и кожи. Ввозили расписную керамику, дорогие украшения из золота, оливковое масло, вино, оружие и пряности. Торгово-меновые связи поддерживались и со странами Закавказья, Передней и Малой Азии, Ближнего Востока (в курганах найдены урартийские мечи, стеклянные бусы из Финикии, Сирии и Египта).
Племенной союз меотов в начале 1 тысячелетия н.э. вступил в полосу кризиса и упадка, что было связано с частыми вторжениями завоевателей – сарматов и с усилением политической роли другого адыгского (circassian) племени зихов.
“Зихи – называемые так на языке простонародном, греческом и латинском, татарами же и турками именуемые черкесы, (circassian) сами себя называют “адыга”. Они живут на пространстве от реки Таны (Дон) до Азии” (из книги Дж Интериано “Быт и страна зихов, именуемых черкесами”).
К 10 веку мощный племенной союз, называемый “Зихия”, – занимал пространство от Тамани до реки Нечепсухе, в устье которой находился город Никопейя. Период с 4 по 7 веков вошёл в историю как Европы так и Северного Кавказа как эпоха Великого переселения народов, названная так потому что на эти четыре столетия приходится пик миграционных процессов, захвативших практически весь континент и радикально изменивший его этнический, культурный и политический облик. Великое переселение народов сыграло как негативную, так и позитивную роль в становлении классового общества, у многих первобытных племён принявших участие в разрушении рабовладельческих государств Старого света.
К 3-4 веков нашей эры население у варваров увеличилось до такой степени, что им стало не хватать земли, что вызвало перемещение целых народов на столь значительные расстояния. Продвижение гуннов из Центральной Азии на Запад и стало началом эпохи великого переселения народов евразийского континента. В течении нескольких столетий одна волна кочевников сменяла другую и вынуждала предшественников либо перемещаться на запад Европы, либо подчиняться завоевателям.
С нашествием гуннов хозяйство адыгов переживало кризис. Нормальный процесс развития горской экономики нарушился. Наступил спад, выразившийся в сокращении хлебных посевов (хлебные нивы были превращены в пастбища для стад кочевников), обеднении ремёсел, ослаблении торговли. Но всё же движение вперёд было: к уже известным земледельческим орудиям – мотыге, плугу, серпу, зернотёрке, жерновам добавились косы. Из культур, кроме проса, ячменя, пшеницы получили распространение овёс и лён. Не были преданы забвению навыки ведения скотоводческого хозяйства, особенно овцеводства и коневодства. Именно в это время, по-видимому, началось выведение адыгского (circassian) скакуна, с которым была неразрывно связана жизнь горца-воина. Скотоводство у зихов носило отгонный характер.
В раннем средневековье адыгское (circassian) хозяйство по-прежнему носило натуральный характер. Но существовали и виды ремесла, связанные с выделкой металлических вещей и глиняной посуды. Добыча и обработка металла, кузнечное и оружейное дело, изготовление высококачественной керамики требовали совершенствования производства.
Не прерывались в эти времена и обменные и торговые связи. Проложенный в 6 веке “великий шёлковый путь” способствовал вовлечению народов Северо-Западного Кавказа в орбиту китайской и византийской торговли. Из Китая в Зихию привозились бронзовые зеркала, из Византии – богатые ткани, дорогая посуда, предметы христианского культа и пр. Бесценная соль поступала из предместий Азова. Тесные экономические отношения установились со странами Ближнего Востока (иранские кольчуги и шлемы, стеклянные сосуды). В свою очередь зихи вывозили скот и хлеб, мёд и воск, мех и кожи, лес и металл, изделия из кожи, дерева и металла.
Но экономическое развитие Зихии задерживалось жестокими вторжениями завоевателей. Вслед за гуннами в 4 – 9 веках народы Северо-западного Кавказа подверглись агрессии со стороны аваров, Византии, булгарских племён, хазар. Стремясь сохранить свою политическую независимость, адыгские племена вели ожесточённую борьбу с этими многочисленными внешними врагами.
Начиная с 13 столетия, в течение 13 – 15 веков, адыги (circassian) раздвинули границы своей страны, что было связано с освоением более совершенных форм хозяйствования и привлечением новых площадей под пашни и пастбища. Область расселения адыгов с этого времени получила название Черкеcия (Circassia), она в 15 веке простиралась с запада на восток от берегов Азовского моря до бассейнов рек Терека и Сунджи. Земледелие оставалось ведущей отраслью хозяйства. Сеяли просо, кукурузу, пшеницу, рожь, овёс, ячмень, бобовые. Земледелие было пахотным, применялись железные плужные лемеха, убирали хлеб серпами и косами, мололи жерновами, тёрками, ступами. Большое распространение имели фруктовые сады (яблони, груши, айва, абрикосы, персики). По-прежнему большое место занимало животноводство. В речных долинах и на высокогорных альпийских лугах паслись стада коров, овец, коз. Шаг вперёд сделало коневодство. В позднее средневековье широкое практическое значение приобрело пчеловодство и сбор дикого мёда. Шаг вперёд сделало и ремесленное производство: железных дел мастера изготовляли предметы вооружения, орудия труда, домашнюю утварь; ювелиры – золотые и серебряные изделия (серьги, кольца, пряжки); шорники занимались обработкой кожи и производством конской сбруи. Черкесские женщины (черкешенки) пользовались славой искусных вышивальщиц, пряли овечью и козью шерсть, ткали сукно, из войлока шили бурки и папахи.
Внутренняя торговля была развита слабо, зато внешнеэкономические связи развивались активно, они носили характер товарообмена, так как собственной денежной системы в Черкесии (Circassia) не было. Хотя агрессия монголо-татар в первой половине 13 века нанесла ощутимый удар адыгской земледельческой культуре, зихи уже во второй его половине возобновили продажу хлеба за пределы своей страны: в генуэзские колонии, Византию, в Западную Европу, в Трапезундскую империю. Вывозили также мёд, воск, лес, кожи, меха, вино, фрукты. Славились и породистые горские быки, поступавшие в большом количестве на генуэзские бойни. Широкую славу приобрели черкесские стрелы, имевшие особо закалённое острие. Торговали с Византией, откуда доставлялись разнообразные товары – шёлковые ткани, керамическая посуда, стеклянные сосуды и тому подобное, с государствами Малой Азии и ближнего Востока, с генуэзскими городами-колониями северного и восточного Причерноморья.
В начале 40-х гг. 13 в. адыгам (circassian) пришлось выдержать нашествие татаро-монголов, северокавказские степи становятся частью Золотой орды, что имело отрицательные последствия для адыгов и других народов Северного Кавказа: погибло много людей, большой ущерб был нанесён хозяйству. Во второй половине 14 столетия, в 1395 году, произошло второе вторжение монголо-татар на Черкесию (Circassia) – земли адыгов под предводительством свирепого завоевателя Тимура, но героическая борьба адыгов (circassian) против захватчиков позволила им сохранить независимость.
Вторая половина 15 века ознаменовалась мощными выступлениями адыгов против генуэзских колоний. Генуя проводила ярко выраженную колониальную политику. Итальянцы бесцеремонно вмешивались во внутренние дела адыгов, применяли интриги и подкуп, натравливали одних адыгских князей на других. Адыги отвечали отказами платить налоги, нападали на генуэзцев, оказывали вооружённое сопротивление. Важное значение имело взятие в 1457 году города Матреги (Тамани). Но наступление турок, захвативших в 1453 году Константинополь и ликвидировавших Византию, привело к упадку и полному прекращению деятельности Генуи на Северо-западном Кавказе.
В годы генуэзского проникновения на Кавказ получила значительное развитие торговля итальянцев с горцами. Важное значение имел вывоз хлеба – ржи, ячменя, проса; вывозились, также, лес, рыба, икра, меха, кожи, вино, серебряная руда.
Начиная с 18 века, земли адыгов стали подвергаться регулярному насилию со стороны российской империи, посылавшая один за одной карательные экспедиции, которые опустошали землю, уводили в плен, насаждали православие, сжигали и уничтожали целые населённые пункты, угоняли скот.
Еще 1 января 1711 г. было принято решение об организации похода на Черкессию (Cicassia), который возглавил казанский губернатор П.М. Апраксин. 17 августа П.М. Апраксин вышел из Азова и двинулся на юг. 26 августа была разорена ставка Нуреддина Бахти-Гирея – Копыл. В победной реляции П.М. Апраксин сообщил, что было побито 11 460 черкесских татар, а 21 тыс. – взята в плен. Неприятеля преследовали вдоль по течению Кубани на протяжении 100 верст, более 6 тыс. черкеских татар утонуло в реке. 6 сентября 1711 г. русские и калмыки разбили войско Бахти-Гирея из 7 тыс. черкесских татар и 4 тыс. казаков-некрасовцев. Был отбит русский полон в 2 тыс. человек. Однако поход завершить не удалось: известие о заключении Прутского мира заставило П.М. Апраксина вернуться в Азов.
В период 15-19 веков основным занятием адыгов являлось земледелие и скотоводство. Адыгские лошади, статные, лёгкие, выносливые, высоко ценились на рынках Крыма. В качестве тягловой силы применяли крупный рогатый скот. Овцы и козы обеспечивали адыгов превосходной шерстью. Скотоводство носило отгонный характер. Главными полеводческими культурами были пшеница, ячмень, рожь кукуруза и просо. В причерноморской Черкесии население занималось садоводством и виноградарством. Особым вниманием пользовалось пчеловодство. Широкое распространение получила домашняя промышленность – обработка шерсти, кожи, дерева, шитьё одежды. Выделилось в ремесло производство оружия.
Адыги активно вели торговлю с Крымским ханством и Османской империей. Высоко ценились черкесские кинжалы, ножи, стрелы и особенно панцири. Обработка полей производилась с помощью тяжёлого плуга (на равнинах) и сохи (на горных участках), использовались мотыги, серпы, косы, деревянные ступы, ручные мельницы. На приусадебных участках занимались огородничеством, разводили сады. По-прежнему большое значение имело животноводство, в частности коневодство. Князья и богатые дворяне имели крупные конские заводы. Определённое значение в экономике адыгов имело и пчеловодство. Особенных успехов адыги достигли в горном земледелии. Прямоугольные злаковые поля шапсугов, абадзехов и натухайцев, обнесённые живой изгородью из кустарников и деревьев, тянулись вдоль южных склонов гор. Для борьбы с губительными ливневыми потоками копали водоотводные каналы. Но самым замечательным было сооружение на крутых склонах гор земляных площадок для посевов – террас.
Добывающая промышленность была развита слабо. Горное дело сводилось к изысканию залежей железных и свинцовых руд. Железо выплавляли в специальных печах с применением мехов. На территории левобережной Кубани добывались медь, серебро, золото, свинец. Ремесло в основном по-прежнему носило домашний характер. Мужчины изготовляли конскую упряжь, сёдла, порох, плотничали, отливали пули. Женщины обеспечивали семьи сукном, холстом, одеждой и обувью. Черкешенки прославились как мастерицы золотой и серебряной отделки тканей. Золотошвейное искусство у адыгов самое древнее. Значительных высот достигло кузнечное дело, в нём уже существовала специализация. Одни ремесленники изготовляли ружья, другие – пистолеты, третьи – холодное оружие. Ювелиры славились тончайшим искусством украшения рукоятей пистолетов, шашек, ножен кинжалов, стволов и прикладов ружей. Значительное развитие у адыгов имело прикладное искусство. Из кости изготавливали рукоятки кинжалов, сабель и ножей. Из бычьих рогов – бокалы, украшенные серебром и золотом. Распространены были резьба по кости и по дереву, которой украшались оконные наличники, мебель. Достигла успехов и художественная обработка металлов: литьё, гравировка, чернь, зернение, филигрань, насечка. Наибольшее распространение в ювелирном искусстве имела техника чернения серебра. Чернь применяли для украшения поясов, нагрудников, колец, браслетов и других ювелирных изделий.
Особо широкое распространение у адыгов имело оружейное искусство. Адыгское оружие, отличавшееся прекрасными боевыми качествами и красивой отделкой, пользовалось большой славой за пределами Черкесии. Высоко ценили его и в России. Во время Кавказской войны и русские офицеры, и казаки охотно его покупали и носили. Опасность, которая постоянно подстерегала адыгов, вынуждала их всегда быть в полном боевом вооружении. Неудивительно, что адыги любили оружие, ценили его выше золота и серебра, гордились им.
Красивая и удобная одежда адыгов тоже пользовалась большим успехом на рынке. Её переняли буквально все народы населяющие Кавказ в том числе и казаки, а во время Кавказской войны надевали её и русские офицеры. Печорин в романе “Герой нашего времени” называл черкесскую одежду “благородной боевой одеждой” и гордился тем, что “в черкесском костюме верхом он больше похож на кабардинца, чем многие кабардинцы”. Носил её и герой очерка Лермонтова “Кавказец” – русский офицер, долго служивший на Кавказе, друживший с черкесами, полюбивший их “жизнь простую и дикую”, понявший “вполне нравы и обычаи горцев”… Современный адыгский поэт И. Машбаш писал о черкесской одежде: “Хотя черкеска по мне сшита, Всему Кавказу подошла”. Адыгские мастера умели делать также войлочные ковры и красивые циновки, украшая их узорами из геометрических фигур. Но позже, в начале 19 века, под непрекращающимся натиском российских колониальных войск, производство оружия и другие виды домашних ремёсел и промыслов (ювелирное, керамическое, кожевенное, седельное, золотошвейное и прочие) пришли в упадок. Сохранились лишь плетение циновок, кузнечное ремесло, производство кинжалов, ибо это оружие являлось неотъемлемой частью национального костюма, и некоторые отрасли деревообделочного производства.
Внешняя торговля развивалась успешно. Главными партнёрами адыгов в 18 – первой четверти 19 века были Турция и Крымское ханство. Из Черкесии в Турцию вывозились крупный и мелкий рогатый скот, масло, сало, кожа, пушнина, лошади. Самым трагическим за весь период истории адыгского (circassian) народа является Русско-Черкесская война, длившаяся 101 год (с 1763 по 1864 год), которая поставила адыгский (circassian) этнос численностью около 4000000 человек на грань полного исчезновения.
О характере и ходе военных действий в Русско-Черкесской войне можно судить по историческому очерку Самира Хотко – «Заключительный этап войны 1859 – 1864 гг. Аннексия территорий Черкессии»:
«Рассмотрение данного вопроса позволяет понять специфику русско-черкесской войны, а также причины того, почему российские политики и военное руководство стремилось к полному выселению адыгов, с одной стороны, и причины столь долгого и ожесточенного сопротивления последних, с другой стороны. Длительный период противостояния завершился своего рода холокостом 1856-1864 гг., когда Черкесия была уничтожена огромной военной машиной Российской империей».
Русско-черкесская война носила чрезвычайно ожесточенный характер. В конце XVIII — начало XIX в. было уничтожено около 200 населенных пунктов Большой и Малой Кабарды. Кабардинские земли были аннексированы, что повлекло значительную миграцию кабардинцев в Темиргой и Абадзехию, в пределы Адыгеи. Ответные черкесские набеги причиняли серьезный урон царским войскам.
Подобный характер война в Черкесии имела на протяжении значительного периода — с конца XVIII в. и вплоть до 50-х гг. XIX в. В конце концов, российское командование отказалось от своей традиционной тактики, преследующей целью разгромить адыгов в нескольких крупных сражениях и вынудить их тем самым капитулировать. Весь Западный Кавказ представлял собой одну огромную черкесскую крепость, захватить которую можно было лишь путем поэтапного постепенного разрушения ее отдельных бастионов. После 1856-го года, мобилизовав огромные военные ресурсы, российская армия стала откалывать от Черкесии узкие полоски земли, тут же уничтожая все адыгские села и занимая захваченную территорию крепостями, фортами, казачьими станицами. Поэтапная аннексия дала свои результаты уже к 1860 г. в виду того, что сильно стесненная Черкесия стала испытывать сильнейший продовольственный кризис: в еще независимых долинах скопились сотни тысяч беженцев. Всякий раз, эти набеги в глубинные районы Черкесии выливались в тотальный грабеж и все, что не могли унести, сжигали, посевы вытаптывались, домашняя скотина умертвлялась.
Военные действия, которые Россия вела против адыгов на Западном Кавказе, стали воплощением геноцида. «Черкеские аулы выжигались сотнями, — писал историк Е. А. Фелицын, — посевы их истреблялись или вытаптывались лошадьми, а жители, изъявившие покорность, выселялись на плоскость под управлением приставов, непокорные же отправлялись на берег моря для переселения в Турцию».
В сентябре 1861 г. Александр II прибыл в Черкесию, где имел встречу с черкесскими предводителями. Один из них, Хаджи Берзек Керендук, вручил ему «Меморандум Союза черкесских племен». Приведем выдержку из него:
«…Эти земли принадлежат нам: мы их унаследовали от наших предков, и стремление удержать их в нашей власти является причиной нашей вражды с вами. Мы приняли новое государственное устройство и наше намерение — управлять нашей страной со строгой справедливостью и человечностью, не причиняя никому несправедливости. Народ с такими добрыми намерениями должен был бы внушить симпатию такой могущественной державе, как ваша. Уничтожение такого невинного соседа не принесет вам чести. Вы выказывали, при некоторых обстоятельствах, симпатию народам, стремящимся к независимости, почему вы не хотите поступить также по отношению к нам? Мы делаем все возможное, чтобы справедливо управлять нашей страной и придерживаться новых, изданных нами законов. Мы хотим обходиться по справедливости с нашими соотечественниками и уважать жизнь и собственность иноземцев, приезжающих к нам. Что является задачей такой могущественной державы, как ваша страна, уничтожить такой маленький народ или помочь нам в проведении наших реформ? Будьте к нам справедливы и не разоряйте наше имущество и наши мечети, не проливайте нашу кровь, если вас на это не вызывают. Для могущественной державы позорно отнимать без необходимости у человека жизнь. В продолжение этой противозаконной войны захват в плен беспомощных женщин и детей является противоположностью всего справедливого и доброго. Вы вводите в заблуждение весь мир, распространяя слухи, что мы дикий народ и под этим предлогом вы ведете войну с нами: между тем, мы такие же человеческие существа, как и вы сами. Не стремитесь проливать нашу кровь, т. к. мы решили защищать нашу страну до последней крайности…».
В этом меморандуме, как и во всех предыдущих, адыги апеллируют к моральным ценностям. Исключительный по силе аргументации документ не повлиял на Александра II. Дальнейшее кровопролитие было неизбежным.
После кровопролитной войны и массовой депортации адыгов в Османскую империю (по официальным данным депортировано было более 1500000 человек из них территорию Османской империи достигли всего лишь 700000) численность оставшихся на родине составляла немногим более 50 тысяч человек…
Царизм истребил и изгнал из Черкесии население, превышавшее все население Кавказа по переписи 1882 г. Главный палач адыгского народа, гр. Евдокимов, сам признавался в масштабах совершенного преступления:
«В настоящем 1864 году совершился факт, почти не имевший примера в истории, огромное горское население, обладавшее некогда большим богатством, вооруженное и способное к военному ремеслу, занимавшее обширный Закубанский край от верховьев Кубани до Анапы и южный склон Кавказского хребта от Суджукской бухты до р. Бзыба, владея самыми неприступными местностями в крае, вдруг исчезает с этой земли…».
Изгнание черкесов в Турцию обернулось для них подлинной национальной трагедией. В многовековой истории черкесов наблюдаются довольно значимые по масштабам переселения этнотерриториальных групп. Но никогда подобные миграции не затрагивали всего этноса и не оборачивались для самих переселенцев столь тяжкими последствиями.
В этой неравной борьбе Черкесия потеряла 90 процентов территории и 95 процентов своего населения, часть которого была физически уничтожена, а другая депортирована в Османскую империю. Оттуда изгнанники постепенно расселились по всему миру – в страны Азии, Африки, Европы и Америки. Освободившиеся после изгнания адыгов территории, площадью свыше 81 тыс. кв. км, с её плодородными землями, с выходом к Чёрному и Азовскому морям, по своему экономическому развитию была намного развитей многих губерний европейской России.
Отмена в России в 1861 году крепостного права и окончание военных действий в Закубанье открыли широкие возможности для заселения территории адыгов переселенцами из других губерний России. Тысячи раскрепощённых, но обездоленных и голодных крестьян южных районов европейской России устремляются в Черкесию в поисках свободных земель. Некогда процветавшая Черкесия, заключившая в 1557 году военно-политический союз с Россией и принявшая самое деятельное участие в становлении Российского государства после почти векового героического сопротивления русским войскам за свою независимость и территориальную целостность, погибла в 1864 году.