Знать свою культуру, свои корни необходимо. Сей постулат, надеюсь, не нужно доказывать. Достаточно заметить — и, скорее всего, это будет верно (хотя и не ново) — что без прошлого нет будущего, нет развития, как отдельного человека, так и всего общества.
Несколько слов о самом понятии “культура” . В переводе с латыни “cultura” — то, что выращивается или собирается, накапливается кем-либо. В нашем случае это означает совокупность духовных ценностей, накопленных человечеством в процессе своего развития.
Никто не станет отрицать, что культура — это прекрасно. А откуда в человеке берется чувство прекрасного? Что побуждает человека творить именно так, а не иначе? Что… Стоп. Слишком много вопросов, на которые никто не сможет дать ответ.
На момент принятия христианства Русь уже знала литье, деревянную скульптуру, чеканку; русские “златокузнецы” уже тогда были известны всему миру. Архитектура также существовала, но на какой стадии развития она находилась, теперь говорить сложно, ибо до нас не дошло ни одного памятника дохристианской эпохи: что-то было уничтожено временем, а основная часть —людьми. Христианами ревностно разрушалось все, что напоминало о многобожии.
Архитектурные сооружения раннехристианской Руси были по преимуществу деревянными. Объяснялось это, во-первых, дохристианскими строительными традициями, а во-вторых, тем, что этот материал был наиболее дешев и по многочисленным водным артериям удобно доставлялся в нужное место. Из камня строились в основном большие городские соборы, такие, как два храма святой Софии Премудрости — киевский и новгородский. Но о них речь впереди, а пока заметим, что с начала XII века камень начинает применяться все чаще, появляются свои традиции кладки, отличающие каждый город. Стоит также отметить, что светская архитектура в XI-XVI веках отодвигается куда-то на второй план, на первый же план выходит архитектура храмовая, о которой мы сейчас и поговорим.
Но прежде – краткий экскурс в историю…
X век — век становления Русского государства, век объединения восточнославянских племен вокруг Киева, век принятия христианства. Век уничтожения культуры языческой Руси и первых шагов культуры христианской. Век многочисленных войн с кочевниками, равно как и предыдущие, равно как и два последующих. Этим обусловлено, что любой архитектурный памятник данного периода имеет все признаки фортификационного сооружения. Даже храмы строились с расчетом на использование в качестве крепости. Кстати, это характерно не только для Руси, но и для Европы, и для Азии эпохи средневековья. Для Руси также было естественно использование в качестве основного строительного материала дерева (только в десятом веке, поскольку уже с начала одиннадцатого века все чаще начинает применяться камень и кирпич) , в то время как в Европе изначально основным материалом был именно камень. Причем, коль скоро христианство пришло на Русь из Византии, неудивительно, что базой для развития русской храмовой архитектуры становится византийский тип храма — четырехстолпный, крестовокупольный. X век — век единства, поэтому региональные различия, причем, весьма несущественные, проявляются пока лишь в технике кладки.
Следующий век, век XI, был богат на события. Строительство обеих Софий — киевской и новгородской, отказ в 1014 году новгородского князя платить Киеву дань, выделение Новгорода в “государство в государстве” , упадок Киева, Любечский съезд князей в 1097 году, результатом которого стало знаменитое “Кождо да держит отчину свою!” , т.е. фактическое начало феодальной раздробленности. Следствием стал серьезный кризис, как во внутренней, так и во внешней торговле, и, соответственно, в сфере духовной, поскольку все прежние связи были разрушены. Как всегда, политический кризис повлек за собой изменения не в лучшую сторону и в области культуры. Наблюдается некоторый упадок княжеского строительства. И, как уже было упомянуто, храмовая архитектура в этот период занимает главенствующие позиции.
Двенадцатый век — век перемен. Перенос столицы и престола митрополита из Киева во Владимир. Век полного перехода на строительство из камня. Век постройки многих архитектурных памятников. Век главенства владимиро-суздальского стиля. Век междоусобиц, как, впрочем, и последующий. Век появления типа так называемого “малого храма” .
Тринадцатый век ознаменован началом владычества монголов и, следственно, полным упадком русской архитектуры. В это время не строилось почти ничего, ибо грызня князей между собой отнимала все силы и средства.
Век четырнадцатый — век возвышения Москвы и начала объединения Руси вокруг нее. Век подъема национального духа. Он характеризуется некоторыми типовыми изменениями в храмовой архитектуре. Век начала становления великой России.
Знаменитая София Киевская… Где-то за порогом шумит двадцатый век, а здесь…Здесь все дышит святостью так же, как девятьсот лет назад. Построена она, равно как и Золотые ворота, в княжение Ярослава Мудрого. В первой половине одиннадцатого века он расширяет границы древнего Киева и возводит величественный ансамбль каменных зданий. В “Повести временных лет” под 1037 годом об этом сказано так: “Заложи Ярослав город великий Киев, у него же града суть Златыя врата; заложи же и церковь святыя Софья, митрополью, и посемь церковь на Златых вратах камену святыя Богородица благовещенье; посемь святого Георгия манастырь и святыя Орины” .
Созданная в далеком одиннадцатом веке София Киевская во все времена восхищала и продолжает восхищать людей как выдающееся произведение искусства. Еще древнерусский писатель Илларион сказал о ней: “Церкви дивна и славна всем округниим странам…” Вокруг Софийского собора возвышались патрональные Ирининская и Георгиевская церкви, каменные княжеские и боярские дворцы, деревянные жилища киевлян. С Софией Киевской связаны многие события политической, общественной и культурной жизни Древней Руси. Здесь проходили торжественные церемонии “посажения” на великокняжеский престол, встречи иностранных послов, заключались договоры о мире между князьями. Здесь находилась первая на Руси библиотека, собранная князем Ярославом Мудрым, существовала мастерская художников-миниатюристов и переписчиков книг.
Последние перестройки XVII-XVIII веков в корне изменили здание и придали этому памятнику архитектуры вид, в котором он предстает перед нами сейчас. Но под поздними барочными наслоениями сохранились конструкции одиннадцатого века. Основные размеры внутри здания (37 х 55 метров и высота 29 метров) остались прежними. Однако композиционный замысел и архитектурные формы сооружения были иными. На восточном фасаде выступали пять апсид (что отражало внутреннюю пятинефную структуру) , с севера, запада и юга собор окружали два ряда открытых галерей — двухэтажные внутренние и одноэтажные наружные. Здание венчали тринадцать куполов полусферической формы, покрытые свинцом. На западном фасаде возвышались две асимметрично поставленные лестничные башни для подъема на хоры. Восточная оконечность северной галереи представляла собою замкнутое помещение с небольшой апсидой, где находилась великокняжеская усыпальница (здесь стояли каменные саркофаги Ярослава Мудрого, Всеволода Ярославича, Владимира Мономаха и других великих киевских князей)
Своеобразную живописность внешнему облику собора придавала кладка стен — ряды темно-красного бутового камня, прослойки тонкого плоского кирпича (плинфы) на розовом цемяночном растворе.Внутри собора в основном сохранились архитектурные формы одиннадцатого века. Это стены основного ядра здания, двенадцать крещатых столбов, делящих внутреннее пространство на пять нефов, столбы и арки галерей, а также тринадцать куполов со световыми барабанами. Главный купол, поставленный на пересечении продольного и поперечного нефов, освещает центральное подкупольное пространство.
В восемнадцатом веке над одноэтажными галереями были надстроены вторые этажи с куполами и заложены открытые арки. Внутри были растесаны окна в стенах собора, на месте древнего входа сделана большая арка. Не сохранились западная двухъярусная тройная аркада в центральной подкупольной части (аналогичная южной и северной) и древние хоры над нею. Поэтому центральное подкупольное пространство, имевшее в древности форму равноконечного креста, в западной части изменило первоначальный вид.
Особую ценность представляют настенные росписи Софии Киевской одиннадцатого века — 260 квадратных метров мозаик, набранных из кубиков разноцветной смальты, и около 3000 квадратных метров фресок, выполненных водяными красками по сырой штукатурке. Сохранившиеся мозаики и фрески — это третья часть всей живописи, украшавшей в старину здание. Сочетание мозаик и фресок в едином декоративном ансамбле — характерная черта Софии Киевской.
Золотые ворота в Киеве — один из немногих дошедших до нас памятников древнерусского оборонного зодчества. Этот архитектурный шедевр когда-то представлял собой мощную боевую башню с возвышавшейся над ней надвратной церковью Благовещенья.
Древняя кладка Золотых ворот особое впечатление производит со стороны проезда. Высота сохранившихся стен достигает девяти с половиной метров. Ширина проезда — 6,4 метра. Внутрь проезда выступают мощные пилястры, на которые в древности опирались арки свода высотой 8,43,11,12 и 13,36 метра. На лицевой поверхности стен хорошо читаются декоративные особенности “смешанной” , или “полосатой” кладки (ряды камня и плинфы на цемяночном растворе) .
Ныне восстановленные Золотые ворота имеют следующий облик: основная часть представляет собою башню с зубцами высотою 14 метров, с внешнего фасада башня имеет дополнительный выступ — “малую башню” , проезд ворот перекрывается с одной стороны герсой — подъемной деревянной решеткой, окованной металлом, с другой — створками ворот, выполненными по образцу древних врат, сохранившихся в Новгороде и Суздале.
Надвратная церковь восстановлена в виде трехнефного четырехстолпного храма одноглавого храма, апсиды которого устроены в толще стены и не выступают из фасада. В архитектурном декоре фасадов использованы орнаменты из кирпича, характерные для древнерусских построек этого периода — меандровый фриз, поребрик и другие. Над хорами находятся кувшины-голосники для улучшения акустики. Полы храма украшены мозаикой, рисунок которой выполнен по мотивам древних полов Софии Киевской. На стенах храма, как и в Софийском соборе, имеются надписи-граффити.
Кирилловская церковь была построена в середине двенадцатого века на далекой окраине древнего Киева — Дорогожичах. Отсюда основатель церкви, черниговский князь Всеволод Ольгович, взял штурмом Киев в 1139 году. Для представителей династии Ольговичей храм служил загородной резиденцией и фамильной усыпальницей. В 1194 году здесь был похоронен герой древнерусской поэмы “Слово о полку Игореве” киевский князь Святослав.
Архитектура Кирилловской церкви хорошо сохранилась с двенадцатого века. Перестройки XVII-XVIII веков выразились в основном в перекладке части сводов, достройке четырех боковых куполов, возведении пышного фронтона над входом, оформлении окон и порталов лепным декором. Древние архитектурные формы четко читаются под этими достройками.
Это было трехнефное трехапсидное шестистолпное однокупольное здание, вытянутое по оси запад – восток. Его размеры 31 х 18,4 метра, высота 28 метров. Древнее закомарное покрытие не уцелело. Декор фасадов состоял из аркатурного пояска в верхней части стен, барабана и легких полуколонок на барабане и апсидах. Стены снаружи, по-видимому, были оштукатурены, откосы окон и порталов украшали фресковые росписи. Сложено здание в технике порядовой, т.е. “полосатой” кладки на известняково-цемяночном растворе.
Центральное подкупольное пространство храма — высокое, свободное, хорошо освещенное, с хорами в западной части — контрастировало с остальными помещениями: полутемным нартексом с нишами-аркосолиями для гробниц, крещальней, узкой лестницей на хоры в толще северной стены, небольшой молельней на хорах. Особенностью храма были маленькие придельные хоры перед южной апсидой, куда вела лестница в толще стены алтаря. От древних фресок двенадцатого века, украшавших все помещения храма, осталось около 800 квадратных метров росписей, представляющих собою ценные художественные произведения периода Древней Руси. Для фресок Кирилловской церкви характерна выраженная графичность лиц. Также интересно сочетание крупных белых, розовых, голубых и оливковых цветовых пятен в цветовой гамме росписей.
Гете называл архитектуру застывшей музыкой – в этом смысле показательна цитата из его Фауста: «Звучит триглиф, звучат колонны, свод, и дивный храм как будто весь поет», – и это не просто образ: обе области искусства, архитектура и музыка, действительно тесно связаны между собой и созвучны друг другу. Музыка невидима, а архитектура неслышима, но ассоциативно можно «видеть» музыку и «слышать» архитектуру.
Американский музыкант Дэвид Бирн прошел большой путь от игры в клубе CBGB в трущобах Нью-Йорка до аншлага в Карнеги-холл. Связь музыки и того пространства, в котором ее исполняют, интересовала его всегда – не так давно музыкант даже представил свою книгу «Как действует музыка». О том, как музыка меняется в угоду конкретному пространству, где она будет исполнена, он размышлял во время своего выступления на TED Talks. Бирн уверен, из-за ревербераций в таких залах, как Карнеги-холл, музыка должна была быть несколько менее ритмичной и более текстурной. Вместе с тем, джазовые ансамбли раньше играли на речных судах и в клубах, в небольших помещениях, где люди танцевали, кричали и выпивали. Поэтому такая музыка должна была быть достаточно громкой, чтобы ее было слышно.
Вместе с тем, верно и другое: музыка не только подстраивается под пространство, в котором ее будут играть, но и формирует его. В 1877 году британский историк искусства Уолтер Патер заметил: «Все искусство стремится к тому, чтобы стать музыкой», и архитектура, конечно, не исключение – построенная на ритмах и гармонии, она состоит из эквивалентных аккордам элементов: колонны, аркада, трифорий, галереи и прочее. Статья на эту тему была, в частности, у Architectural Review – Architecture Becomes Music. Мы расскажем о выдающихся архитектурных проектах, задуманных как «застывшая музыка».
Кардиффский оперный театр, Манфреди Николетти
Настоящий оперный театр в Кадиффе – проект, реализованный архитектурным бюро Захи Хадид. Вторым лауреатом конкурса тогда стал итальянский архитектор Манфреди Николетти, который представил проект, созданный под большим влиянием традиционной итальянской оперной архитектуры, – Sea Wave. Вопреки названию, «волна» это не только буквальная волна Кадиффского залива, на берегу которого должно было разместиться здание, но и звуковая волна, которая разливается мелодией над слушателями. Прозрачная стеклянная крыша выполняет роль купола, запечатывает музыку, отгородив ее от агрессивной внешней морской среды. Вместе с тем, она минимизирует длину звуковых волн, увеличивая тем самым гибкость звучания всего ансамбля.
Свой концертный зал Манфреди Николетти спроектировал чуть позже и в Казахстане. Он не столь музыкален внешне, но и здесь можно проследить, как архитектурная форма складывается под влиянием музыки. Если при фронтальном осмотре здание кажется излишне грубым или резким, то при взгляде сверху оно напоминает раковину моллюска – раньше их использовали в том числе в качестве музыкальных инструментов.
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Выпуск рассылки «Архитектура саженей» №9.
Застывшая музыка Красота здания может поражать воображение не меньше, чем живопись или поэзия. А если человек окружен гармонией, то физическое и духовное его состояние улучшается. Выражение «Архитектура — это застывшая музыка» стало крылатым. Оно не является результатом строгого научного анализа. Это, скорее, итог образного, интуитивного ощущения некой связи архитектурной формы с музыкальной гармонией.
«Архитектура — это застывшая музыка». Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг («Лекции по философии искусства», 1842)
Музыкальная мелодия основана на чередовании звуков различной высоты и продолжительности. В ее основе временная упорядоченность звуков. В основе же архитектурной композиции — пространственная упорядоченность форм. Казалось бы, между ними нет ничего общего.
Если говорить о формальном аспекте (не вспоминая о духе, смысле и пр.) — это есть элементарный, внешний и очевидный уровень сопоставлений. Архитектура — это не набор кубиков, а музыка не сводится к пьесам для ударных. Как в архитектуре наличествует пластика, рисунок, многообразие контуров, светотень, так и в музыке есть великое многообразие мелодий, полифония, нюансы динамики, фактура.
Такие эмоции, как грусть или веселье, возвышенность или загадочность, которые приносит нам музыка, можно испытать и любуясь архитектурными шедеврами.
Звуки, чередуясь, сливаются в одну мелодию. Ритм един для всего! В архитектуре также присутствует повторяемость и ритм (колонн, барельефов, окон, балконов). Архитектура — это красота организованности.
Существует еще один аспект, по которому можно сопоставить музыку и архитектуру. Поможет нам в это математика и физика.
Большое количество исследователей XIX-XX веков занимались (и продолжают заниматься) поиском и расшифровкой метода строительства по древнерусским саженям.
Суть этого метода заключается в том, что существовала некая система взаимно пропорционированных длин, благодаря которым сооружения приобретали определенные качества. Например, было замечено, что в древнерусских постройках улучшается самочувствие человека, стабилизируется не только эмоциональное, но и его физическое состояние.
Система саженей, установленная исследованиями А.А. Пилецкого и А.Ф. Черняева, состоит из 15 саженей, объединенных в пять групп (таблица 1).
Таблица саженей
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Если сажени расположить в порядке увеличения их длины, то мы увидим следующую картину (таблица 2): большинство саженей соотносятся друг с другом, как 1 к 1,059. Число 1,059 примечательно тем, что именно во столько раз отличается частота двух соседних нот в музыкальном равномерно темперированном строе.
Теперь немного физики… Наш мир пронизан разного рода полями, и любой объект постоянно находится в этом «океане». Через него проходят волны, и они взаимодействуют с этим объектом в той либо иной степени. Здесь наиболее интересно рассмотреть явление резонанса. Резонанс (фр. resonance, от лат. resono — «откликаюсь») — явление резкого возрастания амплитуды вынужденных колебаний, которое наступает при приближении частоты внешнего воздействия к некоторым значениям (резонансным частотам), определяемым свойствами системы. Увеличение амплитуды — это лишь следствие резонанса, а причина — совпадение внешней (возбуждающей) частоты с внутренней (собственной) частотой колебательной системы.
Если длина волны совпадет или будет пропорциональной одному из линейных размеров объекта, то внутри этого объекта возникнут стоячие волны. Предположим, есть некое помещение прямоугольной формы, имеющее длину, ширину и высоту. Соответственно, в этом помещении возникают три разных стоячих волны — две между парами стен, и еще одна между потолком и полом. Через любой объект постоянно проходят электромагнитные волны во всем частотном диапазоне. Поэтому обязательно найдутся такие частоты, длины волн которых будут кратны физическим размерам помещения. В результате этого возникают три стоячих волны, а само помещение будет играть роль резонатора.
Совокупность этих трех стоячих волн представляет собой электромагнитный «аккорд», отдельные «ноты» которого из-за резонанса имеют большую амплитуду. Установить, насколько гармоничен этот «аккорд», можно разными методами. Но наиболее наглядным видится способ представления частот этих колебаний в виде музыкальных нот.
При анализе физических размеров объектов, в том числе и архитектурных, мы будем использовать формулу, связывающую длину электромагнитной волны с ее периодом:
? = c · T = c/f,
где с = 331 м/с — скорость звука,
? — длина электромагнитной волны,
Т — период волны,
f — частота.
Если известен физический размер помещения, то для него можно найти соответствующую электромагнитную волну, длина которой будет равна конкретному размеру этого помещения. Таким образом, период этой волны будет равен времени, за которое эта волна пройдет расстояние, равное длине объекта. Отсюда найдем частоту такой волны:
L = ?f = c / ? = c / L,
где L — длина объекта,
? — длина электромагнитной волны,
с = 331 м/с — скорость звука,
f — частота.
Сделаем расчет частот таких волн для 15 саженей (таблица 2). Полученные частоты сопоставим с известными частотами нот музыкального ряда (таблица 3). Например, частота ноты ля первой октавы 440 Гц и второй 880 Гц были переведены в диапазон звуковых колебаний.
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Если сажени расположить в порядке увеличения их длины, то мы увидим следующую картину (таблица 2): большинство саженей соотносятся друг с другом, как 1 к 1,059. Число 1,059 примечательно тем, что именно во столько раз отличается частота двух соседних нот в музыкальном равномерно темперированном строе.
Теперь немного физики… Наш мир пронизан разного рода полями, и любой объект постоянно находится в этом «океане». Через него проходят волны, и они взаимодействуют с этим объектом в той либо иной степени. Здесь наиболее интересно рассмотреть явление резонанса. Резонанс (фр. resonance, от лат. resono — «откликаюсь») — явление резкого возрастания амплитуды вынужденных колебаний, которое наступает при приближении частоты внешнего воздействия к некоторым значениям (резонансным частотам), определяемым свойствами системы. Увеличение амплитуды — это лишь следствие резонанса, а причина — совпадение внешней (возбуждающей) частоты с внутренней (собственной) частотой колебательной системы.
Если длина волны совпадет или будет пропорциональной одному из линейных размеров объекта, то внутри этого объекта возникнут стоячие волны. Предположим, есть некое помещение прямоугольной формы, имеющее длину, ширину и высоту. Соответственно, в этом помещении возникают три разных стоячих волны — две между парами стен, и еще одна между потолком и полом. Через любой объект постоянно проходят электромагнитные волны во всем частотном диапазоне. Поэтому обязательно найдутся такие частоты, длины волн которых будут кратны физическим размерам помещения. В результате этого возникают три стоячих волны, а само помещение будет играть роль резонатора.
Совокупность этих трех стоячих волн представляет собой электромагнитный «аккорд», отдельные «ноты» которого из-за резонанса имеют большую амплитуду. Установить, насколько гармоничен этот «аккорд», можно разными методами. Но наиболее наглядным видится способ представления частот этих колебаний в виде музыкальных нот.
При анализе физических размеров объектов, в том числе и архитектурных, мы будем использовать формулу, связывающую длину электромагнитной волны с ее периодом:
? = c · T = c/f,
где с = 331 м/с — скорость звука,
? — длина электромагнитной волны,
Т — период волны,
f — частота.
Если известен физический размер помещения, то для него можно найти соответствующую электромагнитную волну, длина которой будет равна конкретному размеру этого помещения. Таким образом, период этой волны будет равен времени, за которое эта волна пройдет расстояние, равное длине объекта. Отсюда найдем частоту такой волны:
L = ?f = c / ? = c / L,
где L — длина объекта,
? — длина электромагнитной волны,
с = 331 м/с — скорость звука,
f — частота.
Сделаем расчет частот таких волн для 15 саженей (таблица 2). Полученные частоты сопоставим с известными частотами нот музыкального ряда (таблица 3). Например, частота ноты ля первой октавы 440 Гц и второй 880 Гц были переведены в диапазон звуковых колебаний.
Ноты и частоты
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Так, полученные частоты для 12 из 15 саженей с точностью от 0,3% до 2,3% соответствуют частотам нот. Причем эти 12 частот распределяются так, что каждая полученная частота соответствует отдельной ноте. А частоты, соответствующие саженям Египетской, Пилецкого, Казенной, по сути, дублируют сажени Новую, Царскую и Фараона, что не удивительно. Ведь их физические размеры отличаются всего лишь на 2 см.
Стоит заметить, что при строительстве сооружений используется не одна сажень (аналогично тому, как мы пользуемся метром), а минимум три — для высоты, ширины и длины. Так как основное предназначение саженей не измерение, а соблюдение соразмерности геометрических размеров друг с другом. Три сажени — это уже аккорд.
Разместим полученные ноты в сопоставлении с группами саженей. Из таблицы 1 видно, что каждая группа саженей дает минорный аккорд.
Каждая сажень древнерусских зодчих — это архитектурная нота, а все сооружения, возведенные ими, — это застывшая музыка и в прямом, и в переносном смысле. Вероятно, ключом к загадке ассоциации архитектуры как музыки служит найденный музыкальный ряд саженей. Отметим следующие положения:
• сажени, выложенные в ряд по возрастанию длины, довольно точно соответствуют звукоряду в 12 полутонов;
• сажени, размещенные по группам в системе Пилецкого-Черняева, дают аккорды диатонического звукоряда, со смещением тоники в каждой группе на полтона вниз;
• трезвучие каждой из групп дает минорный аккорд;
• смещение выбранных саженей на одну ступень ниже дает мажорный аккорд.
Теперь речь пойдет об архитектурных сооружениях… Струны таких инструментов, как лютня, гитара, скрипка или пианино, имеют основную резонансную частоту, напрямую зависящую от длины, массы и силы натяжения струны.
Если струне придать колебание коротким воздействием (щипком пальцев или ударом молоточка), струна начнет колебания на всех частотах, присутствующих в воздействующем импульсе (теоретически короткий импульс содержит все частоты). Те частоты, которые не совпадают с резонансными, быстро затухают. Поэтому мы слышим только гармонические колебания, которые воспринимаются как музыкальные ноты.
А если предположить, что здание является резонатором по типу скрипки? Любые волны/колебания, попавшие в такой резонатор, будут «рассортированы». Не соответствующие резонансным частотам постепенно затухнут, а соответствующие станут той самой стоячей волной с частотой, кратной комфортному нам гармоническому ладу.
Органы человека, как и любое физическое тело, имеют собственную резонансную частоту. Под воздействием звука с этой частотой они могут испытывать внутреннее изменение структуры.
В любом помещении прямоугольной формы образуются три волны. В каком частотном соотношении они должны быть, чтобы оказывать на человека положительное влияние? Этот ответ пока науке не известен. Но об одном стоит сказать точно: все, что гармонично человеку, будет оказывать на него благотворное физиологическое воздействие. Примером такого воздействия может служить музыка.
Музыкальная гармония отражает суть внутреннего устройства человека. Поэтому музыкальные ноты соотносятся по высоте так, что их сочетания нам приятны. Неслучайный характер частот музыкальных нот можно проиллюстрировать следующим: «Формирование голоса происходит постепенно (иногда скачкообразно), по мере развития организма, его центральной нервной и эндокринной систем. Голос новорожденных и грудных детей одинаков у всех по высоте (ля первой октавы) и тембру; различается только по силе» (Большая Советская Энциклопедия. Голос).
Строить ли дом по саженям? Вопрос дискуссионный. Однако саженевое пропорционирование архитектурных объектов — это прямая связь с музыкальной гармонией. В помещениях, размеры которых основаны на саженевом пропорционировании, образуются стоячие волны, соотносящиеся друг с другом по частоте (как частоты музыкальных нот в равномерно темперированном строе), т.е. будут гармоничны друг другу.
Если помещение имеет размеры, кратные саженям мажорной группы, то результатом станет мажорный аккорд, резонирующий с телом человека. Можно предположить, что реакция тела, погруженного в такую среду, будет положительной. Так как все лишние и негармоничные колебания самого человека (эмоции, мысли, чувства) будут откорректированы. А общее состояние будет аналогично результату прослушивания 41-й симфонии Моцарта (или любой другой композиции в тональности до мажор). Видимо, поэтому большинство людей, попадая в здания, построенные даже в XIX веке, испытывают умиротворяющий эффект, чувствуют себя спокойно и легко.
Система саженей образована на базе человеческих пропорций и размеров. Следовательно, резонансная частота нашего тела совпадает с частотой длины как саженей, так и музыкальных звуков. Видимо, в этом и заключен ответ на вопрос о гармоничности древней архитектуры и устойчивых ассоциациях архитектуры и музыки.
Автор: Марина Макарова.
Статья опубликована на сайте http://nedv.info/index.php?article=5633&arts#fix
Присоединяйтесь, пожалуйста, к рассылке «Архитектура саженей»!
Красивый образ считается принадлежащим перу известного немецкого поэта и мыслителя Иоаганна Вольфганга фон Гете. Факт этот не является стопроцентно неопровержимым, поскольку нечто похожее встречается и в других источниках, например, у Шеллинга. Установлением первенства занимаются лучшие филологические умы. Нам же в небольшом материале на тему интересна, скорее, трансформация выражения.
Поскольку в том или ином виде она возникает то у одного, то у другого деятеля искусства в досточтимом девятнадцатом веке. Гете ли, Шеллинг ли, да хоть мадам де Сталь: все они, так или иначе, подметили некую схожесть между архитектурой и музыкой.
Основная параллель, конечно же, ритм, который и был замечен всеми названными и неназванными персонажами. По сути, в музыке — это временная упорядоченность форм, в архитектуре — пространственная. И хотя внешне сходство, безусловно, исключительно умозрительное, однако если вникнуть чуть глубже, прозорливость всех упомянутых (и не очень) деятелей достойна уважения.
Начало
Был такой замечательный греческий товарищ по имени Симонид Кеосский. Вообще то, серьезный поэт, и практически столп всей лирики тех времен. Напомним, речь о пятом-шестом веках до нашей эры. Славен он был не только хорошими стихами, но и способностью зарабатывать творчеством. Считается одним из первых в истории профессиональных поэтов, заставивших лиру услаждать не только слух богатых заказчиков, но и приносить приличные средства.
Культурный вклад знаменитого греческого поэта включает создание многочисленных элегий, плачей, од и дифирамб, а также серьезную проработку имевшегося уже наследия разнообразных изречений мыслителей. Не говоря уже о том, что он сам стал автором некоторых афоризмов, достигших наших дней. Так перу Симонида принадлежит высказывание о том, что поэзию можно назвать поющей живописью, как впрочем и наоборот, живопись — молчащей поэзией.
Архитектура — застывшая музыка
Считается, что крылатое выражение «Архитектура — застывшая музыка» является парафразом как раз упомянутого афоризма Симонида Кеосского. Кстати, о парафразе… Термин сей означает изложение какого-либо источника, обычно текста, своими словами. Это может быть как сокращение исходного материала, так и его распространение, более подробное объяснение. Кроме того, парафразом является переложение источника в стихи и наоборот. Яркими примерами могут служить переложения длинных и сложных для детей произведений, вроде «Робинзона Крузо» и других.
Однако вернемся к Симониду и всем его последователям. Крылатое выражение «архитектура — застывшая музыка» является не только филигранной аналогией, но и отправной точкой для философствования вглубь проблематики. Действительно, упорядоченность в обоих проявлениях эстетического имеет поразительную схожесть. Это отдельный, невероятно интересный вопрос, о котором можно многое сказать, что, к сожалению, уже не входит в рамки небольшой статьи на тему.
Заключение
Крылатое выражение, рассмотренное здесь, интересно, скорее, не с точки зрения использования в контексте написания статей, в копирайтинге, а больше, с позиции лучшего понимания эстетики, ее способности проникать в умы людей, а значит, и ее использования для эффективного донесения послания пишущего.
Смотреть что такое “Архитектура — застывшая музыка” в других словарях:
Архитектура – застывшая музыка — Выражение Гете (беседа с Эккерманом 23 марта 1829 г.), являющееся парафразой изречения греческого поэта Симонида Кеосского (556 469 гг. до н.э.): Живопись – немая музыка, а поэзия – говорящая живопись . В Изречениях в прозе Гете говорит:… … Словарь крылатых слов и выражений застывшая музыка — архитектура, зодчество Словарь русских синонимов. застывшая музыка сущ., кол во синонимов: 2 • архитектура (6) • … Словарь синонимов Архитектура — застывшая музыка — крыл. сл. Выражение Гете (беседа с Эккерманом 23 марта 1829 г.), являющееся парафразой изречения греческого поэта Симонида Кеосского (556 469 гг. до н. э.): «Живопись немая музыка, а поэзия говорящая живопись». В «Изречениях в прозе» Гете говорит … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого Застывшая музыка — Архитектура (лат. architectura строительство, зодчество, от греч. ???? старший, главный и греч. ?????? строитель, плотник) одна из наиболее всеобъемлющих областей человеческой деятельности, занимающаяся организацией пространства и решающая… … Википедия Архитектура — (от греч. architekton строитель) синтетическое пространственное искусство, заключающееся в планировании и строительстве отдельных зданий и складывающихся из них разномасштабных ансамблей, в формировании ландшафтов, создании локальных… … Эстетика. Энциклопедический словарь архитектура — См … Словарь синонимов АРХИТЕКТУРА — Живопись искусство, на которое можно смотреть; скульптура искусство, вокруг которого можно обойти; архитектура искусство, сквозь которое можно пройти. Дэн Райс Архитектура это музыка в пространстве, как бы застывшая музыка. Фридрих Шеллинг Дом… … Сводная энциклопедия афоризмов Архитектура — У этого термина существуют и другие значения, см. Архитектура (значения) … Википедия Информационная архитектура — (англ. Information architecture, часто сокращается до «ИА») сочетание схем организации, предметизации и навигации, реализованных в информационной системе. Информационная архитектура занимается принципами систематизации информации и навигации … Википедия зодчество — См … Словарь синонимов
Страница: [ 1 ] 2
Знать свою культуру, свои корни необходимо. Сей постулат, надеюсь, не нужно доказывать. Достаточно заметить — и, скорее всего, это будет верно (хотя и не ново) — что без прошлого нет будущего, нет развития, как отдельного человека, так и всего общества.
Несколько слов о самом понятии “культура” . В переводе с латыни “cultura” — то, что выращивается или собирается, накапливается кем-либо. В нашем случае это означает совокупность духовных ценностей, накопленных человечеством в процессе своего развития.
Никто не станет отрицать, что культура — это прекрасно. А откуда в человеке берется чувство прекрасного? Что побуждает человека творить именно так, а не иначе? Что… Стоп. Слишком много вопросов, на которые никто не сможет дать ответ.
На момент принятия христианства Русь уже знала литье, деревянную скульптуру, чеканку; русские “златокузнецы” уже тогда были известны всему миру. Архитектура также существовала, но на какой стадии развития она находилась, теперь говорить сложно, ибо до нас не дошло ни одного памятника дохристианской эпохи: что-то было уничтожено временем, а основная часть —людьми. Христианами ревностно разрушалось все, что напоминало о многобожии.
Архитектурные сооружения раннехристианской Руси были по преимуществу деревянными. Объяснялось это, во-первых, дохристианскими строительными традициями, а во-вторых, тем, что этот материал был наиболее дешев и по многочисленным водным артериям удобно доставлялся в нужное место. Из камня строились в основном большие городские соборы, такие, как два храма святой Софии Премудрости — киевский и новгородский. Но о них речь впереди, а пока заметим, что с начала XII века камень начинает применяться все чаще, появляются свои традиции кладки, отличающие каждый город. Стоит также отметить, что светская архитектура в XI-XVI веках отодвигается куда-то на второй план, на первый же план выходит архитектура храмовая, о которой мы сейчас и поговорим.
Но прежде – краткий экскурс в историю…
X век — век становления Русского государства, век объединения восточнославянских племен вокруг Киева, век принятия христианства. Век уничтожения культуры языческой Руси и первых шагов культуры христианской. Век многочисленных войн с кочевниками, равно как и предыдущие, равно как и два последующих. Этим обусловлено, что любой архитектурный памятник данного периода имеет все признаки фортификационного сооружения. Даже храмы строились с расчетом на использование в качестве крепости. Кстати, это характерно не только для Руси, но и для Европы, и для Азии эпохи средневековья. Для Руси также было естественно использование в качестве основного строительного материала дерева (только в десятом веке, поскольку уже с начала одиннадцатого века все чаще начинает применяться камень и кирпич) , в то время как в Европе изначально основным материалом был именно камень. Причем, коль скоро христианство пришло на Русь из Византии, неудивительно, что базой для развития русской храмовой архитектуры становится византийский тип храма — четырехстолпный, крестовокупольный. X век — век единства, поэтому региональные различия, причем, весьма несущественные, проявляются пока лишь в технике кладки.
Следующий век, век XI, был богат на события. Строительство обеих Софий — киевской и новгородской, отказ в 1014 году новгородского князя платить Киеву дань, выделение Новгорода в “государство в государстве” , упадок Киева, Любечский съезд князей в 1097 году, результатом которого стало знаменитое “Кождо да держит отчину свою!” , т.е. фактическое начало феодальной раздробленности. Следствием стал серьезный кризис, как во внутренней, так и во внешней торговле, и, соответственно, в сфере духовной, поскольку все прежние связи были разрушены. Как всегда, политический кризис повлек за собой изменения не в лучшую сторону и в области культуры. Наблюдается некоторый упадок княжеского строительства. И, как уже было упомянуто, храмовая архитектура в этот период занимает главенствующие позиции.
Двенадцатый век — век перемен. Перенос столицы и престола митрополита из Киева во Владимир. Век полного перехода на строительство из камня. Век постройки многих архитектурных памятников. Век главенства владимиро-суздальского стиля. Век междоусобиц, как, впрочем, и последующий. Век появления типа так называемого “малого храма” .
Тринадцатый век ознаменован началом владычества монголов и, следственно, полным упадком русской архитектуры. В это время не строилось почти ничего, ибо грызня князей между собой отнимала все силы и средства.
Век четырнадцатый — век возвышения Москвы и начала объединения Руси вокруг нее. Век подъема национального духа. Он характеризуется некоторыми типовыми изменениями в храмовой архитектуре. Век начала становления великой России.
Знаменитая София Киевская… Где-то за порогом шумит двадцатый век, а здесь…Здесь все дышит святостью так же, как девятьсот лет назад. Построена она, равно как и Золотые ворота, в княжение Ярослава Мудрого. В первой половине одиннадцатого века он расширяет границы древнего Киева и возводит величественный ансамбль каменных зданий. В “Повести временных лет” под 1037 годом об этом сказано так: “Заложи Ярослав город великий Киев, у него же града суть Златыя врата; заложи же и церковь святыя Софья, митрополью, и посемь церковь на Златых вратах камену святыя Богородица благовещенье; посемь святого Георгия манастырь и святыя Орины” .
Созданная в далеком одиннадцатом веке София Киевская во все времена восхищала и продолжает восхищать людей как выдающееся произведение искусства. Еще древнерусский писатель Илларион сказал о ней: “Церкви дивна и славна всем округниим странам…” Вокруг Софийского собора возвышались патрональные Ирининская и Георгиевская церкви, каменные княжеские и боярские дворцы, деревянные жилища киевлян. С Софией Киевской связаны многие события политической, общественной и культурной жизни Древней Руси. Здесь проходили торжественные церемонии “посажения” на великокняжеский престол, встречи иностранных послов, заключались договоры о мире между князьями. Здесь находилась первая на Руси библиотека, собранная князем Ярославом Мудрым, существовала мастерская художников-миниатюристов и переписчиков книг.
Последние перестройки XVII-XVIII веков в корне изменили здание и придали этому памятнику архитектуры вид, в котором он предстает перед нами сейчас. Но под поздними барочными наслоениями сохранились конструкции одиннадцатого века. Основные размеры внутри здания (37 х 55 метров и высота 29 метров) остались прежними. Однако композиционный замысел и архитектурные формы сооружения были иными. На восточном фасаде выступали пять апсид (что отражало внутреннюю пятинефную структуру) , с севера, запада и юга собор окружали два ряда открытых галерей — двухэтажные внутренние и одноэтажные наружные. Здание венчали тринадцать куполов полусферической формы, покрытые свинцом. На западном фасаде возвышались две асимметрично поставленные лестничные башни для подъема на хоры. Восточная оконечность северной галереи представляла собою замкнутое помещение с небольшой апсидой, где находилась великокняжеская усыпальница (здесь стояли каменные саркофаги Ярослава Мудрого, Всеволода Ярославича, Владимира Мономаха и других великих киевских князей)
Своеобразную живописность внешнему облику собора придавала кладка стен — ряды темно-красного бутового камня, прослойки тонкого плоского кирпича (плинфы) на розовом цемяночном растворе.Внутри собора в основном сохранились архитектурные формы одиннадцатого века. Это стены основного ядра здания, двенадцать крещатых столбов, делящих внутреннее пространство на пять нефов, столбы и арки галерей, а также тринадцать куполов со световыми барабанами. Главный купол, поставленный на пересечении продольного и поперечного нефов, освещает центральное подкупольное пространство.
В восемнадцатом веке над одноэтажными галереями были надстроены вторые этажи с куполами и заложены открытые арки. Внутри были растесаны окна в стенах собора, на месте древнего входа сделана большая арка. Не сохранились западная двухъярусная тройная аркада в центральной подкупольной части (аналогичная южной и северной) и древние хоры над нею.
Страница: [ 1 ] 2
Знать свою культуру, свои корни необходимо. Сей постулат, надеюсь, не нужно доказывать. Достаточно заметить — и, скорее всего, это будет верно (хотя и не ново) — что без прошлого нет будущего, нет развития, как отдельного человека, так и всего общества.
Несколько слов о самом понятии “культура” . В переводе с латыни “cultura” — то, что выращивается или собирается, накапливается кем-либо. В нашем случае это означает совокупность духовных ценностей, накопленных человечеством в процессе своего развития.
Никто не станет отрицать, что культура — это прекрасно. А откуда в человеке берется чувство прекрасного? Что побуждает человека творить именно так, а не иначе? Что… Стоп. Слишком много вопросов, на которые никто не сможет дать ответ.
На момент принятия христианства Русь уже знала литье, деревянную скульптуру, чеканку; русские “златокузнецы” уже тогда были известны всему миру. Архитектура также существовала, но на какой стадии развития она находилась, теперь говорить сложно, ибо до нас не дошло ни одного памятника дохристианской эпохи: что-то было уничтожено временем, а основная часть —людьми. Христианами ревностно разрушалось все, что напоминало о многобожии.
Архитектурные сооружения раннехристианской Руси были по преимуществу деревянными. Объяснялось это, во-первых, дохристианскими строительными традициями, а во-вторых, тем, что этот материал был наиболее дешев и по многочисленным водным артериям удобно доставлялся в нужное место. Из камня строились в основном большие городские соборы, такие, как два храма святой Софии Премудрости — киевский и новгородский. Но о них речь впереди, а пока заметим, что с начала XII века камень начинает применяться все чаще, появляются свои традиции кладки, отличающие каждый город. Стоит также отметить, что светская архитектура в XI-XVI веках отодвигается куда-то на второй план, на первый же план выходит архитектура храмовая, о которой мы сейчас и поговорим.
Но прежде – краткий экскурс в историю…
X век — век становления Русского государства, век объединения восточнославянских племен вокруг Киева, век принятия христианства. Век уничтожения культуры языческой Руси и первых шагов культуры христианской. Век многочисленных войн с кочевниками, равно как и предыдущие, равно как и два последующих. Этим обусловлено, что любой архитектурный памятник данного периода имеет все признаки фортификационного сооружения. Даже храмы строились с расчетом на использование в качестве крепости. Кстати, это характерно не только для Руси, но и для Европы, и для Азии эпохи средневековья. Для Руси также было естественно использование в качестве основного строительного материала дерева (только в десятом веке, поскольку уже с начала одиннадцатого века все чаще начинает применяться камень и кирпич) , в то время как в Европе изначально основным материалом был именно камень. Причем, коль скоро христианство пришло на Русь из Византии, неудивительно, что базой для развития русской храмовой архитектуры становится византийский тип храма — четырехстолпный, крестовокупольный. X век — век единства, поэтому региональные различия, причем, весьма несущественные, проявляются пока лишь в технике кладки.
Следующий век, век XI, был богат на события. Строительство обеих Софий — киевской и новгородской, отказ в 1014 году новгородского князя платить Киеву дань, выделение Новгорода в “государство в государстве” , упадок Киева, Любечский съезд князей в 1097 году, результатом которого стало знаменитое “Кождо да держит отчину свою!” , т. е. фактическое начало феодальной раздробленности. Следствием стал серьезный кризис, как во внутренней, так и во внешней торговле, и, соответственно, в сфере духовной, поскольку все прежние связи были разрушены. Как всегда, политический кризис повлек за собой изменения не в лучшую сторону и в области культуры. Наблюдается некоторый упадок княжеского строительства. И, как уже было упомянуто, храмовая архитектура в этот период занимает главенствующие позиции.
Двенадцатый век — век перемен. Перенос столицы и престола митрополита из Киева во Владимир. Век полного перехода на строительство из камня. Век постройки многих архитектурных памятников. Век главенства владимиро-суздальского стиля. Век междоусобиц, как, впрочем, и последующий. Век появления типа так называемого “малого храма” .
Тринадцатый век ознаменован началом владычества монголов и, следственно, полным упадком русской архитектуры. В это время не строилось почти ничего, ибо грызня князей между собой отнимала все силы и средства.
Век четырнадцатый — век возвышения Москвы и начала объединения Руси вокруг нее. Век подъема национального духа. Он характеризуется некоторыми типовыми изменениями в храмовой архитектуре. Век начала становления великой России.
Знаменитая София Киевская… Где-то за порогом шумит двадцатый век, а здесь…Здесь все дышит святостью так же, как девятьсот лет назад. Построена она, равно как и Золотые ворота, в княжение Ярослава Мудрого. В первой половине одиннадцатого века он расширяет границы древнего Киева и возводит величественный ансамбль каменных зданий.
«
1
2
3
»
«архитектура — это застывшая музыка» стало крылатым. Оно не является результатом строгого научного анализа. Это скорее итог образного, интуитивного ощущения некой связи архитектурной формы с музыкальной гармонией. Врезка (отдельным фрагментом): В своих беседах с Эккерманом весной 1829 года Гёте имел неосторожность обмолвиться: «Среди моих бумаг я нашел листок, где я называю архитектуру застывшей музыкой. И верно, есть в этом что-то; настроение, идущее от архитектуры, приближается к музыкальным впечатлениям».
Архитектура – застывшая музыка. Не знаю, кто такую глупость придумал? Если посмотреть историю – как академическое выражение, эта фраза появилась у немецкого теоретика искусства Вильгельма Шеллинга. Он высказал ее в “Лекциях по теории искусства” в 1842 г. Еще, говорят, мадам де Сталь в своем сочинении “Корина” сравнила собор Святого Петра в Риме с “непрерывной и закрепившейся музыкой” (еще бы понять, что это значит?), да и Гете где-то обмолвился: “Архитектура – онемевшая музыка” (“Изречения в прозе”).
Итак, это высказывание обязано своим происхождением одному философу и двум литераторам. Никто из архитекторов и никто из музыкантов причастностью к этому высказыванию не отметился.
Если спросить у профессионального архитектора, что он думает по поводу этого высказывания – скорее всего он бы согласился, что бы избежать пустых разговоров. Но думаю, что в глубине души любой архитектор ставит свое искусство намного выше музыки. Живопись, скульптура, гораздо ближе к архитектуре, чем музыка. Хоть кто-нибудь говорил, что живопись – это застывшая музыка? Нет? Почему? Да потому, что любое искусство самодостаточно. Живопись не нуждается в музыке для своего основания. Архитектура не нуждается в балете для своего основания. Скульптура не нуждается в сольфеджио для своего основания.
Давайте скажем музыканту: “Музыка – это ожившая архитектура!”
“Что вы? – удивится музыкант, – музыка гораздо богаче по своей природе и охватывает значительно более широкий круг эмоций! Эмоции, вызываемые музыкой гораздо глубже и многообразней!”
“Ну как же? Вы постойте в нефе собора Святого Петра, – скажет поэт-романтик,- вы будете потрясены величием этой архитектуры не меньше чем фугой Баха”.
“А, вот это уже к доктору, – ответит ему психоаналитик, – только психоаналитики знают природу наших эмоций. “Некоторых потрясает архитектура эпохи Возрождения, а других хорошо сервированный стол с горячей закуской”, как профессионал может заметить психолог-консультант. И в самом деле, почему искусство кулинара никто не сравнивает с застывшей, да какое там, застывшей, с ожившей музыкой! Что пробирает больше – изящные пирожные Буше с чашечкой капучино или менуэт Боккерини? Не зря, ох не зря театральные буфеты играют такую большую роль в театральной жизни!
Архитектура – застывшая музыка. Для экскурсовода, что бы мельком пробежаться по историческим достопримечательностям и побыстрее завести туристов в лавку сувениров, такой тезис в самый раз. А профессионалов не надо обижать сравнениями. Каждое искусство уникально. Если у вас есть время и возможности – зайдите, скажем, в Домский собор, послушайте его орган, почувствуйте разницу!
“Архитектура и музыка – сестры, и та, и другая создают пропорции во времени и в пространстве.. . Обеим присущи материальное и духовное начала: в музыке мы находим архитектуру, в архитектуре – музыку”, – это уже из ХХ века, мнение Ле Корбюзье.
“Музыка близка архитектуре огромной значимостью в ней ритма, – пишет Ю. Борев, – и далекой от форм самой жизни формой своих образов, и высокой степенью абстрагирования от конкретного художественного материала, входящего в образ в “снятом” виде, и наконец особенно большими возможностями отражения не отдельных сторон и частностей жизни, а именно ее сердцевины”.
Звуки, чередуясь, сливаются в одну мелодию. Ритм – он един для всего! В архитектуре так же присутствует повторяемость и ритм (колонн, барельефов, окон, балконов и т. д. ) Архитектура – это красота организованности.
Если говорить о формальном аспекте (не вспоминая о духе, смысле и т. д. ) – это есть элементарный, внешний и банально- очевидный уровень сопоставлений. Архитектура – это не набор кубиков, а музыка не сводится к пьесам для ударных. И в архитектуре наличествует пластика, рисунок, многообразие контуров, светотень, и в музыке есть великое многообразие мелодий, полифония, нюансы динамики, фактура и т. д.
Такие эмоции как грусть, или веселье, возвышенность или загадочность, которые приносит нам музыка, можно испытать и любуясь на архитектурные шедевры.
Уже избитым штампом является отождествление музыки Баха с величественной готической архитектурой, например.
Великий архитектор XX века Ле Корбюзье (фр. Le Corbusier; настоящее имя Шарль-Эдуар Жаннере-Гри, годы жизни 1887-1965гг.) называл архитектуру и музыку родными сестрами, поскольку они обе создают пространственные и временные пропорции.
А само высказывание об архитектуре как застывшей музыке, как считается, принадлежит выдающемуся немецкому теоретику искусства Фридриху Шеллингу (полное имя Фри?дрих Ви?льгельм Йозеф фон Ше?ллинг. Годы жизни 1775 —1854 гг.).
В чем заключается музыкальная гармония? В том, что мелодия чередует во времени звуки, различные по высоте и продолжительности. А в чем заключается гармония архитектурная? В том, что архитектор берет различные формы и упорядочивает их в пространстве, посмотрите, как вам архитектура современного города? Ведь бывают такие здания, что даже сложно вообразить, как их строить.
Тщательный анализ архитектурного и музыкального произведений приводит к выводу: в обоих случаях, сознательно или неосознанно, использовано правило золотого сечения.
Собственно, неосознанное его использование принято считать до знаменитого «Витрувианского человека» Леонардо да Винчи; начиная с него, многие творцы сознательно закладывают в свои произведения золотое сечение. Оно присутствует и в пирамиде Хеопса, и в «Сикстинской мадонне» Рафаэля, и в «Героической симфонии» Бетховена, и в «Броненосце «Потемкин» Эйзенштейна.
Гармония ощущается нами еще и потому, что человек — доказано — создан Природой на основе золотого сечения. По-видимому, это общий закон созидания для всей Вселенной. Вот почему в подсознании неразрывно связаны архитектура и музыка — они лишь эталон для приведения человека в состояние вселенской гармонии.
Знать свою культуру, свои корни необходимо. Сей постулат, надеюсь, не нужно доказывать. Достаточно заметить — и, скорее всего, это будет верно (хотя и не ново) — что без прошлого нет будущего, нет развития, как отдельного человека, так и всего общества.
Несколько слов о самом понятии “культура” . В переводе с латыни “cultura” — то, что выращивается или собирается, накапливается кем-либо. В нашем случае это означает совокупность духовных ценностей, накопленных человечеством в процессе своего развития.
Никто не станет отрицать, что культура — это прекрасно. А откуда в человеке берется чувство прекрасного? Что побуждает человека творить именно так, а не иначе? Что… Стоп. Слишком много вопросов, на которые никто не сможет дать ответ.
На момент принятия христианства Русь уже знала литье, деревянную скульптуру, чеканку; русские “златокузнецы” уже тогда были известны всему миру. Архитектура также существовала, но на какой стадии развития она находилась, теперь говорить сложно, ибо до нас не дошло ни одного памятника дохристианской эпохи: что-то было уничтожено временем, а основная часть —людьми. Христианами ревностно разрушалось все, что напоминало о многобожии.
Архитектурные сооружения раннехристианской Руси были по преимуществу деревянными. Объяснялось это, во-первых, дохристианскими строительными традициями, а во-вторых, тем, что этот материал был наиболее дешев и по многочисленным водным артериям удобно доставлялся в нужное место. Из камня строились в основном большие городские соборы, такие, как два храма святой Софии Премудрости — киевский и новгородский. Но о них речь впереди, а пока заметим, что с начала XII века камень начинает применяться все чаще, появляются свои традиции кладки, отличающие каждый город. Стоит также отметить, что светская архитектура в XI-XVI веках отодвигается куда-то на второй план, на первый же план выходит архитектура храмовая, о которой мы сейчас и поговорим.
Но прежде – краткий экскурс в историю…
X век — век становления Русского государства, век объединения восточнославянских племен вокруг Киева, век принятия христианства. Век уничтожения культуры языческой Руси и первых шагов культуры христианской. Век многочисленных войн с кочевниками, равно как и предыдущие, равно как и два последующих. Этим обусловлено, что любой архитектурный памятник данного периода имеет все признаки фортификационного сооружения. Даже храмы строились с расчетом на использование в качестве крепости. Кстати, это характерно не только для Руси, но и для Европы, и для Азии эпохи средневековья. Для Руси также было естественно использование в качестве основного строительного материала дерева (только в десятом веке, поскольку уже с начала одиннадцатого века все чаще начинает применяться камень и кирпич) , в то время как в Европе изначально основным материалом был именно камень. Причем, коль скоро христианство пришло на Русь из Византии, неудивительно, что базой для развития русской храмовой архитектуры становится византийский тип храма — четырехстолпный, крестовокупольный. X век — век единства, поэтому региональные различия, причем, весьма несущественные, проявляются пока лишь в технике кладки.
Следующий век, век XI, был богат на события. Строительство обеих Софий — киевской и новгородской, отказ в 1014 году новгородского князя платить Киеву дань, выделение Новгорода в “государство в государстве” , упадок Киева, Любечский съезд князей в 1097 году, результатом которого стало знаменитое “Кождо да держит отчину свою!” , т.е. фактическое начало феодальной раздробленности. Следствием стал серьезный кризис, как во внутренней, так и во внешней торговле, и, соответственно, в сфере духовной, поскольку все прежние связи были разрушены. Как всегда, политический кризис повлек за собой изменения не в лучшую сторону и в области культуры. Наблюдается некоторый упадок княжеского строительства. И, как уже было упомянуто, храмовая архитектура в этот период занимает главенствующие позиции.
Двенадцатый век — век перемен. Перенос столицы и престола митрополита из Киева во Владимир. Век полного перехода на строительство из камня. Век постройки многих архитектурных памятников. Век главенства владимиро-суздальского стиля. Век междоусобиц, как, впрочем, и последующий. Век появления типа так называемого “малого храма” .
Тринадцатый век ознаменован началом владычества монголов и, следственно, полным упадком русской архитектуры. В это время не строилось почти ничего, ибо грызня князей между собой отнимала все силы и средства.
Век четырнадцатый — век возвышения Москвы и начала объединения Руси вокруг нее. Век подъема национального духа. Он характеризуется некоторыми типовыми изменениями в храмовой архитектуре. Век начала становления великой России.
Знаменитая София Киевская… Где-то за порогом шумит двадцатый век, а здесь…Здесь все дышит святостью так же, как девятьсот лет назад. Построена она, равно как и Золотые ворота, в княжение Ярослава Мудрого. В первой половине одиннадцатого века он расширяет границы древнего Киева и возводит величественный ансамбль каменных зданий. В “Повести временных лет” под 1037 годом об этом сказано так: “Заложи Ярослав город великий Киев, у него же града суть Златыя врата; заложи же и церковь святыя Софья, митрополью, и посемь церковь на Златых вратах камену святыя Богородица благовещенье; посемь святого Георгия манастырь и святыя Орины” .
Созданная в далеком одиннадцатом веке София Киевская во все времена восхищала и продолжает восхищать людей как выдающееся произведение искусства. Еще древнерусский писатель Илларион сказал о ней: “Церкви дивна и славна всем округниим странам…” Вокруг Софийского собора возвышались патрональные Ирининская и Георгиевская церкви, каменные княжеские и боярские дворцы, деревянные жилища киевлян. С Софией Киевской связаны многие события политической, общественной и культурной жизни Древней Руси. Здесь проходили торжественные церемонии “посажения” на великокняжеский престол, встречи иностранных послов, заключались договоры о мире между князьями. Здесь находилась первая на Руси библиотека, собранная князем Ярославом Мудрым, существовала мастерская художников-миниатюристов и переписчиков книг.
Последние перестройки XVII-XVIII веков в корне изменили здание и придали этому памятнику архитектуры вид, в котором он предстает перед нами сейчас. Но под поздними барочными наслоениями сохранились конструкции одиннадцатого века. Основные размеры внутри здания (37 х 55 метров и высота 29 метров) остались прежними. Однако композиционный замысел и архитектурные формы сооружения были иными. На восточном фасаде выступали пять апсид (что отражало внутреннюю пятинефную структуру) , с севера, запада и юга собор окружали два ряда открытых галерей — двухэтажные внутренние и одноэтажные наружные. Здание венчали тринадцать куполов полусферической формы, покрытые свинцом. На западном фасаде возвышались две асимметрично поставленные лестничные башни для подъема на хоры. Восточная оконечность северной галереи представляла собою замкнутое помещение с небольшой апсидой, где находилась великокняжеская усыпальница (здесь стояли каменные саркофаги Ярослава Мудрого, Всеволода Ярославича, Владимира Мономаха и других великих киевских князей)
Своеобразную живописность внешнему облику собора придавала кладка стен — ряды темно-красного бутового камня, прослойки тонкого плоского кирпича (плинфы) на розовом цемяночном растворе.Внутри собора в основном сохранились архитектурные формы одиннадцатого века. Это стены основного ядра здания, двенадцать крещатых столбов, делящих внутреннее пространство на пять нефов, столбы и арки галерей, а также тринадцать куполов со световыми барабанами. Главный купол, поставленный на пересечении продольного и поперечного нефов, освещает центральное подкупольное пространство.
В восемнадцатом веке над одноэтажными галереями были надстроены вторые этажи с куполами и заложены открытые арки. Внутри были растесаны окна в стенах собора, на месте древнего входа сделана большая арка. Не сохранились западная двухъярусная тройная аркада в центральной подкупольной части (аналогичная южной и северной) и древние хоры над нею. Поэтому центральное подкупольное пространство, имевшее в древности форму равноконечного креста, в западной части изменило первоначальный вид.
Особую ценность представляют настенные росписи Софии Киевской одиннадцатого века — 260 квадратных метров мозаик, набранных из кубиков разноцветной смальты, и около 3000 квадратных метров фресок, выполненных водяными красками по сырой штукатурке. Сохранившиеся мозаики и фрески — это третья часть всей живописи, украшавшей в старину здание. Сочетание мозаик и фресок в едином декоративном ансамбле — характерная черта Софии Киевской.
Золотые ворота в Киеве — один из немногих дошедших до нас памятников древнерусского оборонного зодчества. Этот архитектурный шедевр когда-то представлял собой мощную боевую башню с возвышавшейся над ней надвратной церковью Благовещенья.
Древняя кладка Золотых ворот особое впечатление производит со стороны проезда. Высота сохранившихся стен достигает девяти с половиной метров. Ширина проезда — 6,4 метра. Внутрь проезда выступают мощные пилястры, на которые в древности опирались арки свода высотой 8,43,11,12 и 13,36 метра. На лицевой поверхности стен хорошо читаются декоративные особенности “смешанной” , или “полосатой” кладки (ряды камня и плинфы на цемяночном растворе) .
Ныне восстановленные Золотые ворота имеют следующий облик: основная часть представляет собою башню с зубцами высотою 14 метров, с внешнего фасада башня имеет дополнительный выступ — “малую башню” , проезд ворот перекрывается с одной стороны герсой — подъемной деревянной решеткой, окованной металлом, с другой — створками ворот, выполненными по образцу древних врат, сохранившихся в Новгороде и Суздале.
Надвратная церковь восстановлена в виде трехнефного четырехстолпного храма одноглавого храма, апсиды которого устроены в толще стены и не выступают из фасада. В архитектурном декоре фасадов использованы орнаменты из кирпича, характерные для древнерусских построек этого периода — меандровый фриз, поребрик и другие. Над хорами находятся кувшины-голосники для улучшения акустики. Полы храма украшены мозаикой, рисунок которой выполнен по мотивам древних полов Софии Киевской. На стенах храма, как и в Софийском соборе, имеются надписи-граффити.
Кирилловская церковь была построена в середине двенадцатого века на далекой окраине древнего Киева — Дорогожичах. Отсюда основатель церкви, черниговский князь Всеволод Ольгович, взял штурмом Киев в 1139 году. Для представителей династии Ольговичей храм служил загородной резиденцией и фамильной усыпальницей. В 1194 году здесь был похоронен герой древнерусской поэмы “Слово о полку Игореве” киевский князь Святослав.
Архитектура Кирилловской церкви хорошо сохранилась с двенадцатого века. Перестройки XVII-XVIII веков выразились в основном в перекладке части сводов, достройке четырех боковых куполов, возведении пышного фронтона над входом, оформлении окон и порталов лепным декором. Древние архитектурные формы четко читаются под этими достройками.
Это было трехнефное трехапсидное шестистолпное однокупольное здание, вытянутое по оси запад – восток. Его размеры 31 х 18,4 метра, высота 28 метров. Древнее закомарное покрытие не уцелело. Декор фасадов состоял из аркатурного пояска в верхней части стен, барабана и легких полуколонок на барабане и апсидах. Стены снаружи, по-видимому, были оштукатурены, откосы окон и порталов украшали фресковые росписи. Сложено здание в технике порядовой, т.е. “полосатой” кладки на известняково-цемяночном растворе.
Центральное подкупольное пространство храма — высокое, свободное, хорошо освещенное, с хорами в западной части — контрастировало с остальными помещениями: полутемным нартексом с нишами-аркосолиями для гробниц, крещальней, узкой лестницей на хоры в толще северной стены, небольшой молельней на хорах. Особенностью храма были маленькие придельные хоры перед южной апсидой, куда вела лестница в толще стены алтаря. От древних фресок двенадцатого века, украшавших все помещения храма, осталось около 800 квадратных метров росписей, представляющих собою ценные художественные произведения периода Древней Руси. Для фресок Кирилловской церкви характерна выраженная графичность лиц. Также интересно сочетание крупных белых, розовых, голубых и оливковых цветовых пятен в цветовой гамме росписей.
Гете называл архитектуру застывшей музыкой – в этом смысле показательна цитата из его Фауста: «Звучит триглиф, звучат колонны, свод, и дивный храм как будто весь поет», – и это не просто образ: обе области искусства, архитектура и музыка, действительно тесно связаны между собой и созвучны друг другу. Музыка невидима, а архитектура неслышима, но ассоциативно можно «видеть» музыку и «слышать» архитектуру.
Американский музыкант Дэвид Бирн прошел большой путь от игры в клубе CBGB в трущобах Нью-Йорка до аншлага в Карнеги-холл. Связь музыки и того пространства, в котором ее исполняют, интересовала его всегда – не так давно музыкант даже представил свою книгу «Как действует музыка». О том, как музыка меняется в угоду конкретному пространству, где она будет исполнена, он размышлял во время своего выступления на TED Talks. Бирн уверен, из-за ревербераций в таких залах, как Карнеги-холл, музыка должна была быть несколько менее ритмичной и более текстурной. Вместе с тем, джазовые ансамбли раньше играли на речных судах и в клубах, в небольших помещениях, где люди танцевали, кричали и выпивали. Поэтому такая музыка должна была быть достаточно громкой, чтобы ее было слышно.
Вместе с тем, верно и другое: музыка не только подстраивается под пространство, в котором ее будут играть, но и формирует его. В 1877 году британский историк искусства Уолтер Патер заметил: «Все искусство стремится к тому, чтобы стать музыкой», и архитектура, конечно, не исключение – построенная на ритмах и гармонии, она состоит из эквивалентных аккордам элементов: колонны, аркада, трифорий, галереи и прочее. Статья на эту тему была, в частности, у Architectural Review – Architecture Becomes Music. Мы расскажем о выдающихся архитектурных проектах, задуманных как «застывшая музыка».
Кардиффский оперный театр, Манфреди Николетти
Настоящий оперный театр в Кадиффе – проект, реализованный архитектурным бюро Захи Хадид. Вторым лауреатом конкурса тогда стал итальянский архитектор Манфреди Николетти, который представил проект, созданный под большим влиянием традиционной итальянской оперной архитектуры, – Sea Wave. Вопреки названию, «волна» это не только буквальная волна Кадиффского залива, на берегу которого должно было разместиться здание, но и звуковая волна, которая разливается мелодией над слушателями. Прозрачная стеклянная крыша выполняет роль купола, запечатывает музыку, отгородив ее от агрессивной внешней морской среды. Вместе с тем, она минимизирует длину звуковых волн, увеличивая тем самым гибкость звучания всего ансамбля.
Свой концертный зал Манфреди Николетти спроектировал чуть позже и в Казахстане. Он не столь музыкален внешне, но и здесь можно проследить, как архитектурная форма складывается под влиянием музыки. Если при фронтальном осмотре здание кажется излишне грубым или резким, то при взгляде сверху оно напоминает раковину моллюска – раньше их использовали в том числе в качестве музыкальных инструментов.
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Выпуск рассылки «Архитектура саженей» №9.
Застывшая музыка
Красота здания может поражать воображение не меньше, чем живопись или поэзия. А если человек окружен гармонией, то физическое и духовное его состояние улучшается. Выражение «Архитектура — это застывшая музыка» стало крылатым. Оно не является результатом строгого научного анализа. Это, скорее, итог образного, интуитивного ощущения некой связи архитектурной формы с музыкальной гармонией.
«Архитектура — это застывшая музыка».
Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг
(«Лекции по философии искусства», 1842)
Музыкальная мелодия основана на чередовании звуков различной высоты и продолжительности. В ее основе временная упорядоченность звуков. В основе же архитектурной композиции — пространственная упорядоченность форм. Казалось бы, между ними нет ничего общего.
Если говорить о формальном аспекте (не вспоминая о духе, смысле и пр.) — это есть элементарный, внешний и очевидный уровень сопоставлений. Архитектура — это не набор кубиков, а музыка не сводится к пьесам для ударных. Как в архитектуре наличествует пластика, рисунок, многообразие контуров, светотень, так и в музыке есть великое многообразие мелодий, полифония, нюансы динамики, фактура.
Такие эмоции, как грусть или веселье, возвышенность или загадочность, которые приносит нам музыка, можно испытать и любуясь архитектурными шедеврами.
Звуки, чередуясь, сливаются в одну мелодию. Ритм един для всего! В архитектуре также присутствует повторяемость и ритм (колонн, барельефов, окон, балконов). Архитектура — это красота организованности.
Существует еще один аспект, по которому можно сопоставить музыку и архитектуру. Поможет нам в это математика и физика.
Большое количество исследователей XIX-XX веков занимались (и продолжают заниматься) поиском и расшифровкой метода строительства по древнерусским саженям.
Суть этого метода заключается в том, что существовала некая система взаимно пропорционированных длин, благодаря которым сооружения приобретали определенные качества. Например, было замечено, что в древнерусских постройках улучшается самочувствие человека, стабилизируется не только эмоциональное, но и его физическое состояние.
Система саженей, установленная исследованиями А.А. Пилецкого и А.Ф. Черняева, состоит из 15 саженей, объединенных в пять групп (таблица 1).
Таблица саженей
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Если сажени расположить в порядке увеличения их длины, то мы увидим следующую картину (таблица 2): большинство саженей соотносятся друг с другом, как 1 к 1,059. Число 1,059 примечательно тем, что именно во столько раз отличается частота двух соседних нот в музыкальном равномерно темперированном строе.
Теперь немного физики… Наш мир пронизан разного рода полями, и любой объект постоянно находится в этом «океане». Через него проходят волны, и они взаимодействуют с этим объектом в той либо иной степени. Здесь наиболее интересно рассмотреть явление резонанса. Резонанс (фр. resonance, от лат. resono — «откликаюсь») — явление резкого возрастания амплитуды вынужденных колебаний, которое наступает при приближении частоты внешнего воздействия к некоторым значениям (резонансным частотам), определяемым свойствами системы. Увеличение амплитуды — это лишь следствие резонанса, а причина — совпадение внешней (возбуждающей) частоты с внутренней (собственной) частотой колебательной системы.
Если длина волны совпадет или будет пропорциональной одному из линейных размеров объекта, то внутри этого объекта возникнут стоячие волны. Предположим, есть некое помещение прямоугольной формы, имеющее длину, ширину и высоту. Соответственно, в этом помещении возникают три разных стоячих волны — две между парами стен, и еще одна между потолком и полом. Через любой объект постоянно проходят электромагнитные волны во всем частотном диапазоне. Поэтому обязательно найдутся такие частоты, длины волн которых будут кратны физическим размерам помещения. В результате этого возникают три стоячих волны, а само помещение будет играть роль резонатора.
Совокупность этих трех стоячих волн представляет собой электромагнитный «аккорд», отдельные «ноты» которого из-за резонанса имеют большую амплитуду. Установить, насколько гармоничен этот «аккорд», можно разными методами. Но наиболее наглядным видится способ представления частот этих колебаний в виде музыкальных нот.
При анализе физических размеров объектов, в том числе и архитектурных, мы будем использовать формулу, связывающую длину электромагнитной волны с ее периодом:
? = c · T = c/f,
где с = 331 м/с — скорость звука,
? — длина электромагнитной волны,
Т — период волны,
f — частота.
Если известен физический размер помещения, то для него можно найти соответствующую электромагнитную волну, длина которой будет равна конкретному размеру этого помещения. Таким образом, период этой волны будет равен времени, за которое эта волна пройдет расстояние, равное длине объекта. Отсюда найдем частоту такой волны:
L = ?f = c / ? = c / L,
где L — длина объекта,
? — длина электромагнитной волны,
с = 331 м/с — скорость звука,
f — частота.
Сделаем расчет частот таких волн для 15 саженей (таблица 2). Полученные частоты сопоставим с известными частотами нот музыкального ряда (таблица 3). Например, частота ноты ля первой октавы 440 Гц и второй 880 Гц были переведены в диапазон звуковых колебаний.
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Если сажени расположить в порядке увеличения их длины, то мы увидим следующую картину (таблица 2): большинство саженей соотносятся друг с другом, как 1 к 1,059. Число 1,059 примечательно тем, что именно во столько раз отличается частота двух соседних нот в музыкальном равномерно темперированном строе.
Теперь немного физики… Наш мир пронизан разного рода полями, и любой объект постоянно находится в этом «океане». Через него проходят волны, и они взаимодействуют с этим объектом в той либо иной степени. Здесь наиболее интересно рассмотреть явление резонанса. Резонанс (фр. resonance, от лат. resono — «откликаюсь») — явление резкого возрастания амплитуды вынужденных колебаний, которое наступает при приближении частоты внешнего воздействия к некоторым значениям (резонансным частотам), определяемым свойствами системы. Увеличение амплитуды — это лишь следствие резонанса, а причина — совпадение внешней (возбуждающей) частоты с внутренней (собственной) частотой колебательной системы.
Если длина волны совпадет или будет пропорциональной одному из линейных размеров объекта, то внутри этого объекта возникнут стоячие волны. Предположим, есть некое помещение прямоугольной формы, имеющее длину, ширину и высоту. Соответственно, в этом помещении возникают три разных стоячих волны — две между парами стен, и еще одна между потолком и полом. Через любой объект постоянно проходят электромагнитные волны во всем частотном диапазоне. Поэтому обязательно найдутся такие частоты, длины волн которых будут кратны физическим размерам помещения. В результате этого возникают три стоячих волны, а само помещение будет играть роль резонатора.
Совокупность этих трех стоячих волн представляет собой электромагнитный «аккорд», отдельные «ноты» которого из-за резонанса имеют большую амплитуду. Установить, насколько гармоничен этот «аккорд», можно разными методами. Но наиболее наглядным видится способ представления частот этих колебаний в виде музыкальных нот.
При анализе физических размеров объектов, в том числе и архитектурных, мы будем использовать формулу, связывающую длину электромагнитной волны с ее периодом:
? = c · T = c/f,
где с = 331 м/с — скорость звука,
? — длина электромагнитной волны,
Т — период волны,
f — частота.
Если известен физический размер помещения, то для него можно найти соответствующую электромагнитную волну, длина которой будет равна конкретному размеру этого помещения. Таким образом, период этой волны будет равен времени, за которое эта волна пройдет расстояние, равное длине объекта. Отсюда найдем частоту такой волны:
L = ?f = c / ? = c / L,
где L — длина объекта,
? — длина электромагнитной волны,
с = 331 м/с — скорость звука,
f — частота.
Сделаем расчет частот таких волн для 15 саженей (таблица 2). Полученные частоты сопоставим с известными частотами нот музыкального ряда (таблица 3). Например, частота ноты ля первой октавы 440 Гц и второй 880 Гц были переведены в диапазон звуковых колебаний.
Ноты и частоты
Normal
false
false
false
RU
X-NONE
X-NONE
MicrosoftInternetExplorer4
Так, полученные частоты для 12 из 15 саженей с точностью от 0,3% до 2,3% соответствуют частотам нот. Причем эти 12 частот распределяются так, что каждая полученная частота соответствует отдельной ноте. А частоты, соответствующие саженям Египетской, Пилецкого, Казенной, по сути, дублируют сажени Новую, Царскую и Фараона, что не удивительно. Ведь их физические размеры отличаются всего лишь на 2 см.
Стоит заметить, что при строительстве сооружений используется не одна сажень (аналогично тому, как мы пользуемся метром), а минимум три — для высоты, ширины и длины. Так как основное предназначение саженей не измерение, а соблюдение соразмерности геометрических размеров друг с другом. Три сажени — это уже аккорд.
Разместим полученные ноты в сопоставлении с группами саженей. Из таблицы 1 видно, что каждая группа саженей дает минорный аккорд.
Каждая сажень древнерусских зодчих — это архитектурная нота, а все сооружения, возведенные ими, — это застывшая музыка и в прямом, и в переносном смысле. Вероятно, ключом к загадке ассоциации архитектуры как музыки служит найденный музыкальный ряд саженей. Отметим следующие положения:
• сажени, выложенные в ряд по возрастанию длины, довольно точно соответствуют звукоряду в 12 полутонов;
• сажени, размещенные по группам в системе Пилецкого-Черняева, дают аккорды диатонического звукоряда, со смещением тоники в каждой группе на полтона вниз;
• трезвучие каждой из групп дает минорный аккорд;
• смещение выбранных саженей на одну ступень ниже дает мажорный аккорд.
Теперь речь пойдет об архитектурных сооружениях… Струны таких инструментов, как лютня, гитара, скрипка или пианино, имеют основную резонансную частоту, напрямую зависящую от длины, массы и силы натяжения струны.
Если струне придать колебание коротким воздействием (щипком пальцев или ударом молоточка), струна начнет колебания на всех частотах, присутствующих в воздействующем импульсе (теоретически короткий импульс содержит все частоты). Те частоты, которые не совпадают с резонансными, быстро затухают. Поэтому мы слышим только гармонические колебания, которые воспринимаются как музыкальные ноты.
А если предположить, что здание является резонатором по типу скрипки? Любые волны/колебания, попавшие в такой резонатор, будут «рассортированы». Не соответствующие резонансным частотам постепенно затухнут, а соответствующие станут той самой стоячей волной с частотой, кратной комфортному нам гармоническому ладу.
Органы человека, как и любое физическое тело, имеют собственную резонансную частоту. Под воздействием звука с этой частотой они могут испытывать внутреннее изменение структуры.
В любом помещении прямоугольной формы образуются три волны. В каком частотном соотношении они должны быть, чтобы оказывать на человека положительное влияние? Этот ответ пока науке не известен. Но об одном стоит сказать точно: все, что гармонично человеку, будет оказывать на него благотворное физиологическое воздействие. Примером такого воздействия может служить музыка.
Музыкальная гармония отражает суть внутреннего устройства человека. Поэтому музыкальные ноты соотносятся по высоте так, что их сочетания нам приятны. Неслучайный характер частот музыкальных нот можно проиллюстрировать следующим: «Формирование голоса происходит постепенно (иногда скачкообразно), по мере развития организма, его центральной нервной и эндокринной систем. Голос новорожденных и грудных детей одинаков у всех по высоте (ля первой октавы) и тембру; различается только по силе» (Большая Советская Энциклопедия. Голос).
Строить ли дом по саженям? Вопрос дискуссионный. Однако саженевое пропорционирование архитектурных объектов — это прямая связь с музыкальной гармонией. В помещениях, размеры которых основаны на саженевом пропорционировании, образуются стоячие волны, соотносящиеся друг с другом по частоте (как частоты музыкальных нот в равномерно темперированном строе), т.е. будут гармоничны друг другу.
Если помещение имеет размеры, кратные саженям мажорной группы, то результатом станет мажорный аккорд, резонирующий с телом человека. Можно предположить, что реакция тела, погруженного в такую среду, будет положительной. Так как все лишние и негармоничные колебания самого человека (эмоции, мысли, чувства) будут откорректированы. А общее состояние будет аналогично результату прослушивания 41-й симфонии Моцарта (или любой другой композиции в тональности до мажор). Видимо, поэтому большинство людей, попадая в здания, построенные даже в XIX веке, испытывают умиротворяющий эффект, чувствуют себя спокойно и легко.
Система саженей образована на базе человеческих пропорций и размеров. Следовательно, резонансная частота нашего тела совпадает с частотой длины как саженей, так и музыкальных звуков. Видимо, в этом и заключен ответ на вопрос о гармоничности древней архитектуры и устойчивых ассоциациях архитектуры и музыки.
Автор: Марина Макарова.
Статья опубликована на сайте http://nedv.info/index.php?article=5633&arts#fix
Присоединяйтесь, пожалуйста, к рассылке «Архитектура саженей»!
Красивый образ считается принадлежащим перу известного немецкого поэта и мыслителя Иоаганна Вольфганга фон Гете. Факт этот не является стопроцентно неопровержимым, поскольку нечто похожее встречается и в других источниках, например, у Шеллинга. Установлением первенства занимаются лучшие филологические умы. Нам же в небольшом материале на тему интересна, скорее, трансформация выражения.
Поскольку в том или ином виде она возникает то у одного, то у другого деятеля искусства в досточтимом девятнадцатом веке. Гете ли, Шеллинг ли, да хоть мадам де Сталь: все они, так или иначе, подметили некую схожесть между архитектурой и музыкой.
Основная параллель, конечно же, ритм, который и был замечен всеми названными и неназванными персонажами. По сути, в музыке — это временная упорядоченность форм, в архитектуре — пространственная. И хотя внешне сходство, безусловно, исключительно умозрительное, однако если вникнуть чуть глубже, прозорливость всех упомянутых (и не очень) деятелей достойна уважения.
Начало
Был такой замечательный греческий товарищ по имени Симонид Кеосский. Вообще то, серьезный поэт, и практически столп всей лирики тех времен. Напомним, речь о пятом-шестом веках до нашей эры. Славен он был не только хорошими стихами, но и способностью зарабатывать творчеством. Считается одним из первых в истории профессиональных поэтов, заставивших лиру услаждать не только слух богатых заказчиков, но и приносить приличные средства.
Культурный вклад знаменитого греческого поэта включает создание многочисленных элегий, плачей, од и дифирамб, а также серьезную проработку имевшегося уже наследия разнообразных изречений мыслителей. Не говоря уже о том, что он сам стал автором некоторых афоризмов, достигших наших дней. Так перу Симонида принадлежит высказывание о том, что поэзию можно назвать поющей живописью, как впрочем и наоборот, живопись — молчащей поэзией.
Архитектура — застывшая музыка
Считается, что крылатое выражение «Архитектура — застывшая музыка» является парафразом как раз упомянутого афоризма Симонида Кеосского. Кстати, о парафразе… Термин сей означает изложение какого-либо источника, обычно текста, своими словами. Это может быть как сокращение исходного материала, так и его распространение, более подробное объяснение. Кроме того, парафразом является переложение источника в стихи и наоборот. Яркими примерами могут служить переложения длинных и сложных для детей произведений, вроде «Робинзона Крузо» и других.
Однако вернемся к Симониду и всем его последователям. Крылатое выражение «архитектура — застывшая музыка» является не только филигранной аналогией, но и отправной точкой для философствования вглубь проблематики. Действительно, упорядоченность в обоих проявлениях эстетического имеет поразительную схожесть. Это отдельный, невероятно интересный вопрос, о котором можно многое сказать, что, к сожалению, уже не входит в рамки небольшой статьи на тему.
Заключение
Крылатое выражение, рассмотренное здесь, интересно, скорее, не с точки зрения использования в контексте написания статей, в копирайтинге, а больше, с позиции лучшего понимания эстетики, ее способности проникать в умы людей, а значит, и ее использования для эффективного донесения послания пишущего.
Смотреть что такое “Архитектура — застывшая музыка” в других словарях:
Архитектура – застывшая музыка — Выражение Гете (беседа с Эккерманом 23 марта 1829 г.), являющееся парафразой изречения греческого поэта Симонида Кеосского (556 469 гг. до н.э.): Живопись – немая музыка, а поэзия – говорящая живопись . В Изречениях в прозе Гете говорит:… … Словарь крылатых слов и выражений
застывшая музыка — архитектура, зодчество Словарь русских синонимов. застывшая музыка сущ., кол во синонимов: 2 • архитектура (6) • … Словарь синонимов
Архитектура — застывшая музыка — крыл. сл. Выражение Гете (беседа с Эккерманом 23 марта 1829 г.), являющееся парафразой изречения греческого поэта Симонида Кеосского (556 469 гг. до н. э.): «Живопись немая музыка, а поэзия говорящая живопись». В «Изречениях в прозе» Гете говорит … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого
Застывшая музыка — Архитектура (лат. architectura строительство, зодчество, от греч. ???? старший, главный и греч. ?????? строитель, плотник) одна из наиболее всеобъемлющих областей человеческой деятельности, занимающаяся организацией пространства и решающая… … Википедия
Архитектура — (от греч. architekton строитель) синтетическое пространственное искусство, заключающееся в планировании и строительстве отдельных зданий и складывающихся из них разномасштабных ансамблей, в формировании ландшафтов, создании локальных… … Эстетика. Энциклопедический словарь
архитектура — См … Словарь синонимов
АРХИТЕКТУРА — Живопись искусство, на которое можно смотреть; скульптура искусство, вокруг которого можно обойти; архитектура искусство, сквозь которое можно пройти. Дэн Райс Архитектура это музыка в пространстве, как бы застывшая музыка. Фридрих Шеллинг Дом… … Сводная энциклопедия афоризмов
Архитектура — У этого термина существуют и другие значения, см. Архитектура (значения) … Википедия
Информационная архитектура — (англ. Information architecture, часто сокращается до «ИА») сочетание схем организации, предметизации и навигации, реализованных в информационной системе. Информационная архитектура занимается принципами систематизации информации и навигации … Википедия
зодчество — См … Словарь синонимов
Страница: [ 1 ] 2
Знать свою культуру, свои корни необходимо. Сей постулат, надеюсь, не нужно доказывать. Достаточно заметить — и, скорее всего, это будет верно (хотя и не ново) — что без прошлого нет будущего, нет развития, как отдельного человека, так и всего общества.
Несколько слов о самом понятии “культура” . В переводе с латыни “cultura” — то, что выращивается или собирается, накапливается кем-либо. В нашем случае это означает совокупность духовных ценностей, накопленных человечеством в процессе своего развития.
Никто не станет отрицать, что культура — это прекрасно. А откуда в человеке берется чувство прекрасного? Что побуждает человека творить именно так, а не иначе? Что… Стоп. Слишком много вопросов, на которые никто не сможет дать ответ.
На момент принятия христианства Русь уже знала литье, деревянную скульптуру, чеканку; русские “златокузнецы” уже тогда были известны всему миру. Архитектура также существовала, но на какой стадии развития она находилась, теперь говорить сложно, ибо до нас не дошло ни одного памятника дохристианской эпохи: что-то было уничтожено временем, а основная часть —людьми. Христианами ревностно разрушалось все, что напоминало о многобожии.
Архитектурные сооружения раннехристианской Руси были по преимуществу деревянными. Объяснялось это, во-первых, дохристианскими строительными традициями, а во-вторых, тем, что этот материал был наиболее дешев и по многочисленным водным артериям удобно доставлялся в нужное место. Из камня строились в основном большие городские соборы, такие, как два храма святой Софии Премудрости — киевский и новгородский. Но о них речь впереди, а пока заметим, что с начала XII века камень начинает применяться все чаще, появляются свои традиции кладки, отличающие каждый город. Стоит также отметить, что светская архитектура в XI-XVI веках отодвигается куда-то на второй план, на первый же план выходит архитектура храмовая, о которой мы сейчас и поговорим.
Но прежде – краткий экскурс в историю…
X век — век становления Русского государства, век объединения восточнославянских племен вокруг Киева, век принятия христианства. Век уничтожения культуры языческой Руси и первых шагов культуры христианской. Век многочисленных войн с кочевниками, равно как и предыдущие, равно как и два последующих. Этим обусловлено, что любой архитектурный памятник данного периода имеет все признаки фортификационного сооружения. Даже храмы строились с расчетом на использование в качестве крепости. Кстати, это характерно не только для Руси, но и для Европы, и для Азии эпохи средневековья. Для Руси также было естественно использование в качестве основного строительного материала дерева (только в десятом веке, поскольку уже с начала одиннадцатого века все чаще начинает применяться камень и кирпич) , в то время как в Европе изначально основным материалом был именно камень. Причем, коль скоро христианство пришло на Русь из Византии, неудивительно, что базой для развития русской храмовой архитектуры становится византийский тип храма — четырехстолпный, крестовокупольный. X век — век единства, поэтому региональные различия, причем, весьма несущественные, проявляются пока лишь в технике кладки.
Следующий век, век XI, был богат на события. Строительство обеих Софий — киевской и новгородской, отказ в 1014 году новгородского князя платить Киеву дань, выделение Новгорода в “государство в государстве” , упадок Киева, Любечский съезд князей в 1097 году, результатом которого стало знаменитое “Кождо да держит отчину свою!” , т.е. фактическое начало феодальной раздробленности. Следствием стал серьезный кризис, как во внутренней, так и во внешней торговле, и, соответственно, в сфере духовной, поскольку все прежние связи были разрушены. Как всегда, политический кризис повлек за собой изменения не в лучшую сторону и в области культуры. Наблюдается некоторый упадок княжеского строительства. И, как уже было упомянуто, храмовая архитектура в этот период занимает главенствующие позиции.
Двенадцатый век — век перемен. Перенос столицы и престола митрополита из Киева во Владимир. Век полного перехода на строительство из камня. Век постройки многих архитектурных памятников. Век главенства владимиро-суздальского стиля. Век междоусобиц, как, впрочем, и последующий. Век появления типа так называемого “малого храма” .
Тринадцатый век ознаменован началом владычества монголов и, следственно, полным упадком русской архитектуры. В это время не строилось почти ничего, ибо грызня князей между собой отнимала все силы и средства.
Век четырнадцатый — век возвышения Москвы и начала объединения Руси вокруг нее. Век подъема национального духа. Он характеризуется некоторыми типовыми изменениями в храмовой архитектуре. Век начала становления великой России.
Знаменитая София Киевская… Где-то за порогом шумит двадцатый век, а здесь…Здесь все дышит святостью так же, как девятьсот лет назад. Построена она, равно как и Золотые ворота, в княжение Ярослава Мудрого. В первой половине одиннадцатого века он расширяет границы древнего Киева и возводит величественный ансамбль каменных зданий. В “Повести временных лет” под 1037 годом об этом сказано так: “Заложи Ярослав город великий Киев, у него же града суть Златыя врата; заложи же и церковь святыя Софья, митрополью, и посемь церковь на Златых вратах камену святыя Богородица благовещенье; посемь святого Георгия манастырь и святыя Орины” .
Созданная в далеком одиннадцатом веке София Киевская во все времена восхищала и продолжает восхищать людей как выдающееся произведение искусства. Еще древнерусский писатель Илларион сказал о ней: “Церкви дивна и славна всем округниим странам…” Вокруг Софийского собора возвышались патрональные Ирининская и Георгиевская церкви, каменные княжеские и боярские дворцы, деревянные жилища киевлян. С Софией Киевской связаны многие события политической, общественной и культурной жизни Древней Руси. Здесь проходили торжественные церемонии “посажения” на великокняжеский престол, встречи иностранных послов, заключались договоры о мире между князьями. Здесь находилась первая на Руси библиотека, собранная князем Ярославом Мудрым, существовала мастерская художников-миниатюристов и переписчиков книг.
Последние перестройки XVII-XVIII веков в корне изменили здание и придали этому памятнику архитектуры вид, в котором он предстает перед нами сейчас. Но под поздними барочными наслоениями сохранились конструкции одиннадцатого века. Основные размеры внутри здания (37 х 55 метров и высота 29 метров) остались прежними. Однако композиционный замысел и архитектурные формы сооружения были иными. На восточном фасаде выступали пять апсид (что отражало внутреннюю пятинефную структуру) , с севера, запада и юга собор окружали два ряда открытых галерей — двухэтажные внутренние и одноэтажные наружные. Здание венчали тринадцать куполов полусферической формы, покрытые свинцом. На западном фасаде возвышались две асимметрично поставленные лестничные башни для подъема на хоры. Восточная оконечность северной галереи представляла собою замкнутое помещение с небольшой апсидой, где находилась великокняжеская усыпальница (здесь стояли каменные саркофаги Ярослава Мудрого, Всеволода Ярославича, Владимира Мономаха и других великих киевских князей)
Своеобразную живописность внешнему облику собора придавала кладка стен — ряды темно-красного бутового камня, прослойки тонкого плоского кирпича (плинфы) на розовом цемяночном растворе.Внутри собора в основном сохранились архитектурные формы одиннадцатого века. Это стены основного ядра здания, двенадцать крещатых столбов, делящих внутреннее пространство на пять нефов, столбы и арки галерей, а также тринадцать куполов со световыми барабанами. Главный купол, поставленный на пересечении продольного и поперечного нефов, освещает центральное подкупольное пространство.
В восемнадцатом веке над одноэтажными галереями были надстроены вторые этажи с куполами и заложены открытые арки. Внутри были растесаны окна в стенах собора, на месте древнего входа сделана большая арка. Не сохранились западная двухъярусная тройная аркада в центральной подкупольной части (аналогичная южной и северной) и древние хоры над нею.
Страница: [ 1 ] 2
Знать свою культуру, свои корни необходимо. Сей постулат, надеюсь, не нужно доказывать. Достаточно заметить — и, скорее всего, это будет верно (хотя и не ново) — что без прошлого нет будущего, нет развития, как отдельного человека, так и всего общества.
Несколько слов о самом понятии “культура” . В переводе с латыни “cultura” — то, что выращивается или собирается, накапливается кем-либо. В нашем случае это означает совокупность духовных ценностей, накопленных человечеством в процессе своего развития.
Никто не станет отрицать, что культура — это прекрасно. А откуда в человеке берется чувство прекрасного? Что побуждает человека творить именно так, а не иначе? Что… Стоп. Слишком много вопросов, на которые никто не сможет дать ответ.
На момент принятия христианства Русь уже знала литье, деревянную скульптуру, чеканку; русские “златокузнецы” уже тогда были известны всему миру. Архитектура также существовала, но на какой стадии развития она находилась, теперь говорить сложно, ибо до нас не дошло ни одного памятника дохристианской эпохи: что-то было уничтожено временем, а основная часть —людьми. Христианами ревностно разрушалось все, что напоминало о многобожии.
Архитектурные сооружения раннехристианской Руси были по преимуществу деревянными. Объяснялось это, во-первых, дохристианскими строительными традициями, а во-вторых, тем, что этот материал был наиболее дешев и по многочисленным водным артериям удобно доставлялся в нужное место. Из камня строились в основном большие городские соборы, такие, как два храма святой Софии Премудрости — киевский и новгородский. Но о них речь впереди, а пока заметим, что с начала XII века камень начинает применяться все чаще, появляются свои традиции кладки, отличающие каждый город. Стоит также отметить, что светская архитектура в XI-XVI веках отодвигается куда-то на второй план, на первый же план выходит архитектура храмовая, о которой мы сейчас и поговорим.
Но прежде – краткий экскурс в историю…
X век — век становления Русского государства, век объединения восточнославянских племен вокруг Киева, век принятия христианства. Век уничтожения культуры языческой Руси и первых шагов культуры христианской. Век многочисленных войн с кочевниками, равно как и предыдущие, равно как и два последующих. Этим обусловлено, что любой архитектурный памятник данного периода имеет все признаки фортификационного сооружения. Даже храмы строились с расчетом на использование в качестве крепости. Кстати, это характерно не только для Руси, но и для Европы, и для Азии эпохи средневековья. Для Руси также было естественно использование в качестве основного строительного материала дерева (только в десятом веке, поскольку уже с начала одиннадцатого века все чаще начинает применяться камень и кирпич) , в то время как в Европе изначально основным материалом был именно камень. Причем, коль скоро христианство пришло на Русь из Византии, неудивительно, что базой для развития русской храмовой архитектуры становится византийский тип храма — четырехстолпный, крестовокупольный. X век — век единства, поэтому региональные различия, причем, весьма несущественные, проявляются пока лишь в технике кладки.
Следующий век, век XI, был богат на события. Строительство обеих Софий — киевской и новгородской, отказ в 1014 году новгородского князя платить Киеву дань, выделение Новгорода в “государство в государстве” , упадок Киева, Любечский съезд князей в 1097 году, результатом которого стало знаменитое “Кождо да держит отчину свою!” , т. е. фактическое начало феодальной раздробленности. Следствием стал серьезный кризис, как во внутренней, так и во внешней торговле, и, соответственно, в сфере духовной, поскольку все прежние связи были разрушены. Как всегда, политический кризис повлек за собой изменения не в лучшую сторону и в области культуры. Наблюдается некоторый упадок княжеского строительства. И, как уже было упомянуто, храмовая архитектура в этот период занимает главенствующие позиции.
Двенадцатый век — век перемен. Перенос столицы и престола митрополита из Киева во Владимир. Век полного перехода на строительство из камня. Век постройки многих архитектурных памятников. Век главенства владимиро-суздальского стиля. Век междоусобиц, как, впрочем, и последующий. Век появления типа так называемого “малого храма” .
Тринадцатый век ознаменован началом владычества монголов и, следственно, полным упадком русской архитектуры. В это время не строилось почти ничего, ибо грызня князей между собой отнимала все силы и средства.
Век четырнадцатый — век возвышения Москвы и начала объединения Руси вокруг нее. Век подъема национального духа. Он характеризуется некоторыми типовыми изменениями в храмовой архитектуре. Век начала становления великой России.
Знаменитая София Киевская… Где-то за порогом шумит двадцатый век, а здесь…Здесь все дышит святостью так же, как девятьсот лет назад. Построена она, равно как и Золотые ворота, в княжение Ярослава Мудрого. В первой половине одиннадцатого века он расширяет границы древнего Киева и возводит величественный ансамбль каменных зданий.
«
1
2
3
»
«архитектура — это застывшая музыка» стало крылатым. Оно не является результатом строгого научного анализа. Это скорее итог образного, интуитивного ощущения некой связи архитектурной формы с музыкальной гармонией. Врезка (отдельным фрагментом): В своих беседах с Эккерманом весной 1829 года Гёте имел неосторожность обмолвиться: «Среди моих бумаг я нашел листок, где я называю архитектуру застывшей музыкой. И верно, есть в этом что-то; настроение, идущее от архитектуры, приближается к музыкальным впечатлениям».
Архитектура – застывшая музыка. Не знаю, кто такую глупость придумал? Если посмотреть историю – как академическое выражение, эта фраза появилась у немецкого теоретика искусства Вильгельма Шеллинга. Он высказал ее в “Лекциях по теории искусства” в 1842 г. Еще, говорят, мадам де Сталь в своем сочинении “Корина” сравнила собор Святого Петра в Риме с “непрерывной и закрепившейся музыкой” (еще бы понять, что это значит?), да и Гете где-то обмолвился: “Архитектура – онемевшая музыка” (“Изречения в прозе”).
Итак, это высказывание обязано своим происхождением одному философу и двум литераторам. Никто из архитекторов и никто из музыкантов причастностью к этому высказыванию не отметился.
Если спросить у профессионального архитектора, что он думает по поводу этого высказывания – скорее всего он бы согласился, что бы избежать пустых разговоров. Но думаю, что в глубине души любой архитектор ставит свое искусство намного выше музыки. Живопись, скульптура, гораздо ближе к архитектуре, чем музыка. Хоть кто-нибудь говорил, что живопись – это застывшая музыка? Нет? Почему? Да потому, что любое искусство самодостаточно. Живопись не нуждается в музыке для своего основания. Архитектура не нуждается в балете для своего основания. Скульптура не нуждается в сольфеджио для своего основания.
Давайте скажем музыканту: “Музыка – это ожившая архитектура!”
“Что вы? – удивится музыкант, – музыка гораздо богаче по своей природе и охватывает значительно более широкий круг эмоций! Эмоции, вызываемые музыкой гораздо глубже и многообразней!”
“Ну как же? Вы постойте в нефе собора Святого Петра, – скажет поэт-романтик,- вы будете потрясены величием этой архитектуры не меньше чем фугой Баха”.
“А, вот это уже к доктору, – ответит ему психоаналитик, – только психоаналитики знают природу наших эмоций. “Некоторых потрясает архитектура эпохи Возрождения, а других хорошо сервированный стол с горячей закуской”, как профессионал может заметить психолог-консультант. И в самом деле, почему искусство кулинара никто не сравнивает с застывшей, да какое там, застывшей, с ожившей музыкой! Что пробирает больше – изящные пирожные Буше с чашечкой капучино или менуэт Боккерини? Не зря, ох не зря театральные буфеты играют такую большую роль в театральной жизни!
Архитектура – застывшая музыка. Для экскурсовода, что бы мельком пробежаться по историческим достопримечательностям и побыстрее завести туристов в лавку сувениров, такой тезис в самый раз. А профессионалов не надо обижать сравнениями. Каждое искусство уникально. Если у вас есть время и возможности – зайдите, скажем, в Домский собор, послушайте его орган, почувствуйте разницу!
“Архитектура и музыка – сестры, и та, и другая создают пропорции во времени и в пространстве.. . Обеим присущи материальное и духовное начала: в музыке мы находим архитектуру, в архитектуре – музыку”, – это уже из ХХ века, мнение Ле Корбюзье.
“Музыка близка архитектуре огромной значимостью в ней ритма, – пишет Ю. Борев, – и далекой от форм самой жизни формой своих образов, и высокой степенью абстрагирования от конкретного художественного материала, входящего в образ в “снятом” виде, и наконец особенно большими возможностями отражения не отдельных сторон и частностей жизни, а именно ее сердцевины”.
Звуки, чередуясь, сливаются в одну мелодию. Ритм – он един для всего! В архитектуре так же присутствует повторяемость и ритм (колонн, барельефов, окон, балконов и т. д. ) Архитектура – это красота организованности.
Если говорить о формальном аспекте (не вспоминая о духе, смысле и т. д. ) – это есть элементарный, внешний и банально- очевидный уровень сопоставлений. Архитектура – это не набор кубиков, а музыка не сводится к пьесам для ударных. И в архитектуре наличествует пластика, рисунок, многообразие контуров, светотень, и в музыке есть великое многообразие мелодий, полифония, нюансы динамики, фактура и т. д.
Такие эмоции как грусть, или веселье, возвышенность или загадочность, которые приносит нам музыка, можно испытать и любуясь на архитектурные шедевры.
Уже избитым штампом является отождествление музыки Баха с величественной готической архитектурой, например.
Великий архитектор XX века Ле Корбюзье (фр. Le Corbusier; настоящее имя Шарль-Эдуар Жаннере-Гри, годы жизни 1887-1965гг.) называл архитектуру и музыку родными сестрами, поскольку они обе создают пространственные и временные пропорции.
А само высказывание об архитектуре как застывшей музыке, как считается, принадлежит выдающемуся немецкому теоретику искусства Фридриху Шеллингу (полное имя Фри?дрих Ви?льгельм Йозеф фон Ше?ллинг. Годы жизни 1775 —1854 гг.).
В чем заключается музыкальная гармония? В том, что мелодия чередует во времени звуки, различные по высоте и продолжительности. А в чем заключается гармония архитектурная? В том, что архитектор берет различные формы и упорядочивает их в пространстве, посмотрите, как вам архитектура современного города? Ведь бывают такие здания, что даже сложно вообразить, как их строить.
Тщательный анализ архитектурного и музыкального произведений приводит к выводу: в обоих случаях, сознательно или неосознанно, использовано правило золотого сечения.
Собственно, неосознанное его использование принято считать до знаменитого «Витрувианского человека» Леонардо да Винчи; начиная с него, многие творцы сознательно закладывают в свои произведения золотое сечение. Оно присутствует и в пирамиде Хеопса, и в «Сикстинской мадонне» Рафаэля, и в «Героической симфонии» Бетховена, и в «Броненосце «Потемкин» Эйзенштейна.
Гармония ощущается нами еще и потому, что человек — доказано — создан Природой на основе золотого сечения. По-видимому, это общий закон созидания для всей Вселенной. Вот почему в подсознании неразрывно связаны архитектура и музыка — они лишь эталон для приведения человека в состояние вселенской гармонии.