Русская поэзия — наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. Это такие замечательные русские поэты, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева.
Из этой великолепной плеяды мне ближе и дороже М.И. Цветаева, замечательная русская поэтесса и, как мне кажется, очень душевный человек. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорит: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок».
Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями». Жизнью Марины с детства и до кончины правило воображение. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по- русски, но и по-французски, по-немецки), печататься — с шестнадцати. Герои и события поселились в душе Цветаевой, продолжали в ней свою «работу».
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Строгий Брюсов особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее, впрочем, от опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки»: «Несомненно талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки». В этом альбоме («Изящные безделушки») Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
Ты все мне поведал – так рано!
Я все разглядела – так поздно!
В сердцах наших вечная рана,
В глазах молчаливый вопрос…
В ее стихах появляется лирическая героиня – молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» — это скрытое посвящение. Перед каждым разделом — эпиграф, а то и два: из Ростана и Библии. Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк — впрочем, вполне оригинальных, ни на чьи не похожих:
— «Кошку завидели, курочки
Стали с индюшками в круг…»
Мама у сонной дочурки
Вынула куклу из рук.
(«У кроватки»).
В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям, в первую очередь о маме и о сестре Асе. В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью, между сиюминутным и вечным.
Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был факт, не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Она писала: «Проза поэта — другая работа, чем проза прозаика, в ней единица усилия — не фраза, а слово, и даже часто — мое». Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Одна из ее прозаических работ посвящена Пушкину. В ней Марина пишет, как она впервые познакомилась с Пушкиным и что о нем узнала сначала. Этому великому поэту она также посвятила множество стихов:
Бич жандармов, Бог студентов,
Желчь мужей, услада жен,
Пушкин в роли — монумента?
Гостя каменного? — он.
Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла и не поняла. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью уезжает за границу к мужу, который был белым офицером. Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не придавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее стихах зазвучали совсем иные ноты:
От вчерашних правд
В доме смрад и хлам.
Даже самый прах
подари ветрам!
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание отцов, которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а детям остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви». Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее — как крик живой, но истерзанной души:
Отказываюсь — быть
В Бедламе — нелюдей.
Отказываюсь — жить
С волками площадей.
На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование. В 1939 году Цветаева восстанавливает свое советское гражданство и возвращается на родину. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам «как драгоценным винам, настанет’свой черед».
Сочинение на тему: “Творческий путь Марины Цветаевой”.
Марина Ивановна Цветаева – одна из самых известных русских поэтесс. Ее вклад в русскую культуру поистине значительный, ведь она писала не только стихи, но и прозу, освоив множество разных жанров. Поэзия Цветаевой неразрывно связана с прозой, ей присуще особенное звучание. Она писала, что проза поэта отличается от прозы прозаика. И действительно, в тексте писательницы важным всегда был не только идейный замысел, но и ритмичность, гармоничное звучание. Цветаева в прозе всегда подробно изъяснялась, пыталась как можно доходчивее объяснить свою мысль, смакуя ее в разных вариациях. И если поэзия Цветаевой отличается особой лаконичностью, то ее проза более емкая и не менее художественно ценная.
Стихи Марина Цветаева начала сочинять совсем еще девочкой – в шестилетнем возрасте! По-настоящему ее творческий путь начался в шестнадцать лет, когда Марине помогли опубликовать ее первый сборник стихотворений «Вечерний альбом». В детской, на первый взгляд, книге, литературные критики и известные писатели увидели будущего мастера слова. Первые стихотворения еще полны чистоты и правдивости, они отражают наблюдения юной поэтессы. В них Марина обращается к самым близким – сестре и матери, радуется жизни, рассуждает о смерти, переживает любовь.
Спустя два года выходит в свет второй сборник поэтессы – «Волшебный фонарь». Все произведения, написанные в нежном возрасте, отличаются особым видением мира, романтизмом. В них автор наблюдает за кипящей вокруг жизнью, стремясь запечатлеть ее мгновения.
В последующие несколько лет Цветаева находится в поиске себя как поэта.
Произведения этого периода объединены в сборник «Юношеские стихотворения», который не печатался. Появляется много нового в стихах. Автор обращает внимание на мелкие детали, которые не замечала раньше, экспериментирует с художественными приемами, прибегая то к различным переносам, то к паузам. Она играет с ударениями и тем самым усиливает экспрессию стихотворений, создает особую интонацию.
В годы перед революцией творчество Цветаевой приобретает новые черты. События в стране отражаются на ее стихотворениях, в них появляется мотив любви к родной России, тема поэта и фольклорные мотивы. В это время подрастает дочь поэтессы, которая становится для нее лучиком света, настоящей гордостью. Об этом Цветаева также пишет, но ее мечтам о великом будущем дочери не суждено было сбыться – война и лагеря уничтожили все надежды.
Ранее не писавшая на политические темы Цветаева в этот период показала свое отношение к революции, которую не сумела понять и принять. В 1917-1920 гг. выходит сборник «Лебединый стан». Поэтесса показывает, что способна писать не только об интимном: религия, родина, белогвардейцы – вот о чем теперь пишет автор. Война болью отозвалась в сердце Цветаевой: «больно всем – и белым, и красным!».
Спокойную, мирную жизнь поэтессы разрушили, и она вынуждена была существовать, пытаясь спасти своих детей. В это время ее произведения становятся похожими на личный дневник, в котором записаны глубокие переживания. И когда в жизни Цветаевой случается непоправимое – от голода погибает ее младшая доченька, крик своей души эта женщина-поэт облачает в стих-исповедь:
«Две руки – ласкать, разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки – и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя».
Дальше поэтессу ждала жизнь в эмиграции. И хоть позже она все же возвратилась на родину, ни дочери, ни мужа она уже не увидела – их необоснованно обвинили и арестовали. В эти годы поэзия Цветаевой становится еще глубже, приобретает философские и психологические черты. Последняя опубликованная при жизни автора книга – «После России» (1928) – была напечатана во Франции. Этот сборник считают пиком творчества Цветаевой. Кажется, что чем тяжелее становилась ее внешняя жизнь, тем сильнее становился ее внутренний мир и экспрессивнее стихотворения.
Накануне Второй мировой войны поэтесса возвращается на родину, но злосчастная война опять отбирает у нее родные земли, и в 1941 году Марина Цветаева решает уйти из жизни, даже это решение запечатлев в своих стихах: «Мне -совестно, что я еще жива».
Следующая >
К Вам душа так радостно влекома…
О, какая веет благодать
От страниц «Вечернего альбома»!
Кто Вам дал такую ясность красок?
Кто Вам дал такую точность слов?
Смелость все сказать от детских ласок
До весенних, новолунных снов?
Ваша книга это весть «оттуда»,
Утренняя, благостная весть…
Я давно уж не приемлю чуда…
Но как сладко слышать: «Чудо есть!»
М. Волошин
План
Марина Цветаева великий романтик Серебряного века.
Особенности раннего творчества Цветаевой.
Своеобразие тем и средств их воплощения в сборнике «Вечерний альбом».
Особенности лирики в сборнике «Волшебный фонарь». Отклики в критике.
Черты сходства и различия двух сборников Поэта.
Место ранних сборников в поэтическом наследии.
III. Значение ранней лирики в формировании Поэта
М. Цветаевой. Марина Цветаева великий романтик Серебряного века.
Творчество Марины Цветаевой – выдающееся и самобытное явление как культуры серебряного века, так и всей истории русской литературы. Она принесла в русскую поэзию небывалую дотоле глубину и выразительность лиризма. Благодаря ей русская поэзия получила новое направление в самораскрытии женской души с ее трагическими противоречиями.
Сегодня Марину Цветаеву знают и любят миллионы людей: не только у нас, но и во всем мире. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалось неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек мгновенно стали крылатыми! На горизонте русской поэзии неожиданно вырисовывалась романтическая тень Поэта. То была стремительная женская фигура с крыльями стихов за плечами и гордым профилем. Если Ахматову сравнивали с Сафо, то Цветаева была Никой Самофракийской: Ноши не будет у этих плеч, Кроме божественной ноши Мира! Нежную руку кладу на меч: На лебединую шею Лиры.
Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия для развития
природного дара. Такой яркой и трагической была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины ХХ века. Все в ее личности и в ее поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило за рамки традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова.
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По происхождению она принадлежала к кругу научно художественной интеллигенции. Огромное влияние на формировании взглядов будущего Поэта оказала ее мать. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», – скажет позже Цветаева.
С раннего детства Марина жила в мире героев прочитанных книг: исторических и вымышленных, литературных и реальных, одинаково страдая за всех. В жизни юная Цветаева была диковата и дерзка, застенчива и конфликтна. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорил: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовью к душевному косноязычию, предельную простоту. Ее жизнь клубок прозрений и ошибок».
Удивительная личностная наполненность, глубина чувств и сила воображения позволяли Цветаевой на протяжении всей жизни, а для нее характерно романтическое ощущение единства жизни итворчества черпать поэтическое вдохновение из безграничной, непредсказуемой и в то же время постоянной, как море, собственной души. Иными словами, от рождения до смерти, от первых стихотворных строчек до последнего вдоха она оставалась, если следовать ее собственному определению, «чистым лириком».
Лирическая героиня Цветаевой полностью отражает чувства и переживания самой Марины, так как она принципиально поставила знак равенства между собой и ее лирической героиней. Поэтому стихи Цветаевой очень личностные, им она доверяла свои чувства, свою жизнь. Цветаева всегда говорила, что она не поэтесса, а «поэт Марина Цветаева», она не относила себя не к одному литературному течению, так как всегда считала, что поэт в своем творчестве индивидуален. Со страстной убежденностью она утверждала провозглашенный ею еще в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть: ни от времени, ни от среды.
В своих стихах, в жизни, в быту, в любви она была романтиком. Все, что попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало искриться и трепетать с какой то удесятеренной жаждой жизни. Однажды Марина случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: «Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность жизнь». Эти слова можно сделать эпиграфом к ее творчеству.
Марина была очень жизнестойким человеком. Она жадно любила жизнь и, как положено поэту романтику, предъявляла ей требования громадные, часто непомерные. Своеобразие тем и средств их воплощения в сборнике « Вечерний альбом».
Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году еще не сняв гимназической формы, тайком от семьи, собрала стопку стихов исповедь за последние два года и отнесла в типографию А. И. Мамонтова. Заплатив за печатанье 500 экземпляров, через месяц уже держала в руках довольно неказистую книгу в сине-зеленой картонной обложке под названием «Вечерний альбом».
По сути, это был дневник очень одаренного и наблюдательного ребенка. Но от многих своих сверстниц, тоже писавших стихи, юная Цветаева отличалась в своем альбоме, по крайней мере, двумя чертами: во первых, ничего не выдумывала, то есть почти не впадала в сочинительство, и, во вторых, она никому не подражала.
Первым, кто сразу же прочитал «Вечерний альбом» и тотчас на него откликнулся, был Максимилиан Волошин. По его мнению, до Цветаевой никому в поэзии не удавалось написать о детстве из детства. О детстве обычно рассказывали взрослые сверху вниз. «Это очень юная и неопытная книга, – писал Волошин.
Многие стихи, если их раскрыть случайно посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда обычно слово еще недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство…».
Для гимназистки Марины Цветаевой, тайком выпустившей свой первый сборник, такой отзыв был великой радостью и поддержкой. В Волошине она нашла друга на всю жизнь.
Одобрительно отозвался о «Вечернем альбоме» и Н. Гумилев. «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна…эта книга, – заключил он свою рецензию, – не только милая книга девических признаний, но и книга прекрасных стихов».
Строгий Брюсов, особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее в опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки», сообщил о своих надеждах увидеть впредь в стихах Цветаевой чувства «более острые» и мысли более «нужные», что задело самолюбие Марины. На его пугающий отзыв
Цветаева ответила стихотворением: Улыбнись в мое «окно», Иль к шутам меня причисли, – Не изменишь все равно! «Острых чувств» и «нужных мыслей» Мне от Бога не дано. Нужно петь, что все темно, Что над миром сны нависли… -Так теперь заведено. – Этих чувств и этих мыслей Мне от Бога не дано!
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Хотя оценки М. Волошина, В. Брюсова, Н. Гумилева и казались завышенными, Цветаева их вскоре оправдала.
В этом альбоме Марины Цветаевой появляется лирическая героиня молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» это скрытое посвящение. Перед каждым разделом эпиграф, а то и по два: из Ростана и Библии.
Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока
ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк впрочем, вполне оригинальных, ни на чьих не похожих: «Кошку завидели, курочки Стали с индюшками в круг…» Мама у сонной дочурки Вынула куклу из рук.
Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь безудержная и страстная «Молитва», написанная Мариной в день семнадцатилетия, 26 сентября 1909 года: Христос и Бог! Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня. Ты мудрый, ты не скажешь строго: «Терпи, еще не кончен срок». Ты сам мне подал – слишком много! Я жажд
Похожие работы
Лица серебряного века. М.И. Цветаева
М. А. Цветаева (даты)
М.И.Цветаева: жизнь и творчество
Марина Цветаева
Марина Цветаева. Жизнеописание
Марина Цветаева: судьба, личность, творчество
Марина Цветаева: темная сторона любви
Творческая жизнь поэтессы Марины Цветаевой
Цветаева Марина Ивановна
Цветаева Мария Ивановна
Страница: [ 1 ] 2
1. Детство и юность Цветаевой.
2. Жизнь поэтессы в первые послереволюционные годы.
3. Эмиграция.
4. Возвращение на Родину.
М. И. Цветаеву по праву можно назвать величайшей русской поэтессой. Ее творения не могут оставить равнодушным, каждый находит в них то, что близко его душе. Судьба Цветаевой была нелегкой. Ей довелось жить и творить в эпоху страшных социальных катаклизмов. Это не могло не наложить отпечатка на ее творчество. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Отец девочки был профессором Московского университета и директором Румянцевского музея. Сын сельского священника, он вырос в бедности и всего в жизни добился самостоятельно.
Марина уже в шесть лет начала писать стихи. Девочка получила великолепное образование, знала немецкий и французский языки. Первая книга Цветаевой «Вечерний альбом» увидела свет, когда начинающей писательнице едва исполнилось восемнадцать лет. Сразу же творчество юной девушки было высоко оценено признанными мэтром русского символизма В. Я. Брюсовым, акмеизма Н. С. Гумилевым и М. А. Волошиным. В 1912 году Марина Цветаева вышла замуж за С. Я. Эфрона. Это знаменательное в ее жизни событие нашло отражение в стихах.
Я с вызовом ношу его кольцо!
— Да, в Вечности — жена, не на бумаге.
1912 год был для Цветаевой особым. В этом же году вышел ее второй альбом — «Волшебный фонарь», а вскоре родилась дочь Ариадна.
Жизнь Цветаевой в этот период была вполне счастливой. Она вместе со своей семьей жили в большом уютном доме, не испытывали нужду в деньгах. Поэтесса сочиняла стихи. Цветаеву интересовали вечные проблемы, она размышляла о жизни, любви, смерти. В 1913 году поэтесса написала стихотворение:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Оно во многом стало пророческим. Случилось так, что творения Цветаевой стали известны и любимы почитателями ее творчества намного позже. После Великой Октябрьской революции жизнь поэтессы сильно изменилась. Ее муж был на фронте, а Цветаевой приходилось продавать вещи, чтобы не умереть с голоду. Домом поэтессы стала коммунальная квартира, и ей с двумя дочками (младшая Ирина родилась в 1917 году) пришлось ютиться в маленькой комнатке.
Цветаева раньше даже не задумывалась о том, что ей когда-нибудь придется самой зарабатывать на жизнь. Но после революции ей пришлось идти работать. Однако утонченная поэтесса не смогла привыкнуть к суровой прозе жизни. Работала Марина Цветаева недолго, потом отказалась от этой идеи. В 1919 году Цветаева вместе с дочерьми оказалась в нечеловечески тяжелых условиях. Об этом периоде она писала как о «самом черном, самом чумном, самом смертном». Дневниковые записи поэтессы свидетельствуют об этом: «Живу с Алей и Ириной… в чердачной комнате, бывшей Сережиной. Муки нет, хлеба нет, под письменным столом фунтов 12 картофеля, остаток от пуда, одолженного соседями…». Цветаева не могла видеть, как умирают от голода ее дети, поэтому отдала их в приют. Здесь младшая дочка Ирина умерла от голода и болезни. Старшую Ариадну поэтесса забрала домой. Спустя несколько лет, в 1921 году, Цветаева получила известие от своего мужа. Это была первая весточка за долгих четыре с половиной года. С. Эфрон был за границей, Марина решила отправиться к нему.
Все это время Цветаева по-прежнему писала стихи. Это было смыслом ее жизни, единственным, что осталось от прежней жизни, счастливой и беспечной. Творчество позволило ей выжить в страшные годы. В период с 1917 по 1921 год были созданы стихи, вошедшие в цикл «Лебединый стан». В них Цветаева с любовью говорит о белом движении. В 1921—1922 годах была создана книга «Версты». В 1923 году — поэтический сборник «Ремесло». Тогда же М. Цветаева писала о своих современниках, творчество которых было ей очень близко: об А. А. Ахматовой, С. Я. Парнок, об А. А. Блоке.
В своем творчестве поэтесса обращалась к реальным историческим лицам и к вымышленным литературным персонажам, например, Дону Жуану. Она отождествляла себя с героями своих произведений. Обыденная жизнь мало интересовала ее. Однако суровая действительность требовала серьезных решений. В 1922 году Цветаева вместе с дочерью уехали в Берлин. Вскоре семья переселилась в Чехию, где прожила несколько лет. В 1925 году у Цветаевой родился сын Георгий, близкие его звали Мур. Через некоторое время семья переехала в Париж.
У Цветаевой были очень сложные отношения с эмигрантами из России. Гордость и высокомерие поэтессы приводили к тому, что конфликты с литературными кругами были неизбежны. Недоброжелательные отношения с соотечественниками отнюдь не способствовали душевному комфорту Цветаевой. Она чувствовала себя одинокой и несчастной. Семья ее жила в весьма тяжелых условиях. Денег не хватало даже на самое необходимое, например, на дрова. Марина Ивановна вместе с дочкой носили из леса вязанки хвороста. Цветаева вспоминала: «В Париже бывали дни, когда я варила суп на всю семью из того, что удавалось подобрать на рынке».
Но, несмотря на столь тяжелые условия, Цветаева продолжала писать стихи. В эмиграции появились следующие произведения поэтессы: сборник стихов «После России: 1922 — 1925» (закончен в 1928 году), «Поэма горы», «Поэма конца». В 1925 — 1926 было создано сатирическое произведение «Крысолов»; в 1927 — античная трагедия «Ариадна». Она была опубликована под названием «Тезей» и «Федра». В 1938 — 1939 годы вышел поэтический цикл «Стихи к Чехии». Однако большинство произведений увидели свет только после смерти поэтессы.
Стихи Цветаевой не находили своих почитателей за границей. Поэтому Марина Ивановна взялась за прозу. В тридцатые годы были созданы следующие произведения: «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о М. А. Волошине («Живое о живом», 1933), М. А. Кузмине («Нездешний ветер», 1936), А. Белом («Пленный дух», 1934) и др. К прозаическому наследию Цветаевой относятся и письма поэтессы к Б. Л. Пастернаку (1922 — 1936) и Р. М. Рильке (1926).
Проза Цветаевой была автобиографичной. Марина Ивановна писала: «Я хочу воскресить весь этот мир — чтобы все они не даром жили — и чтобы я не даром жила!». В 1937 году дочь Цветаевой, Ариадна отправилась в Москву. Ее, конечно, пытались отговорить от этого поступка. Но девушка все равно отправилась на Родину. Ариадна устроилась на работу в журнал, писала родителям о том, что у нее все хорошо. В этом же году муж Цветаевой С. Я. Эфрон оказался замешан в заказном политическом убийстве. Обнаружилось, что за границей он был агентом НКВД. После этого эмигрантские круги совсем перестали принимать Цветаеву. Даже ее сын ощущал это враждебное отношение. Поэтесса решила вернуться на Родину. В 1939 году Марина Ивановна вместе с сыном Георгием отправились в Россию. В этом же году, в августе, арестовали Ариадну, а через некоторое время — мужа Цветаевой С. Я. Эфрона. На глазах арестовывали соседей. Марина Ивановна ужасалась тому, что творилось в ее родной стране. После ареста мужа Цветаева вместе с сыном поселились в Москве. Поэт А. А. Тарковский вспоминал, что Цветаева «была сложным человеком…», писал: «Она была страшно несчастная, многие ее боялись. Я тоже – немножко. Ведь она была чуть-чуть чернокнижница». Талантливейшая поэтесса умерла бы с голоду, если бы ей не помогали знакомые и родственники. Цветаева не умела зарабатывать на жизнь, не умела справляться с бытовыми трудностями. Она обращалась в официальные инстанции с просьбой выделить ей жилье. Ей отвечали, что в жилплощади нуждаются многие и возможности удовлетворить ее просьбу нет.
Цветаева ездила в Бутырскую и Лубянскую тюрьмы. В одной находился муж, в другой — дочь. Отношения с сыном у Цветаевой были очень сложные. Сестра Марины, Анастасия Ивановна впоследствии вспоминала об отношениях поэтессы и сына: «Он, может быть, и любил ее, как медвежонок любит медведицу, но он ее нисколько не почитал».
Страница: [ 1 ] 2
К
Вам душа так
радостно влекома…
О,
какая веет
благодать
От
страниц «Вечернего
альбома»!
Кто
Вам дал такую
ясность красок?
Кто
Вам дал такую
точность слов?
Смелость
все сказать
– от детских
ласок
До
весенних, новолунных
снов?
Ваша
книга – это
весть «оттуда»,
Утренняя,
благостная
весть…
Я
давно уж не
приемлю чуда…
Но
как сладко
слышать: «Чудо
есть!»
М. Волошин
План
Марина
Цветаева –
великий романтик
Серебряного
века.
Особенности
раннего творчества
Цветаевой.
Своеобразие
тем и средств
их воплощения
в сборнике
«Вечерний
альбом».
Особенности
лирики в сборнике
«Волшебный
фонарь». Отклики
в критике.
Черты
сходства и
различия двух
сборников
Поэта.
Место
ранних сборников
в поэтическом
наследии.
III.
Значение ранней
лирики в формировании
Поэта
М.
Цветаевой. Марина
Цветаева –
великий романтик
Серебряного века.
Творчество
Марины Цветаевой
– выдающееся
и самобытное
явление как
культуры серебряного
века, так и всей
истории русской
литературы.
Она принесла
в русскую поэзию
небывалую
дотоле глубину
и выразительность
лиризма. Благодаря
ей русская
поэзия получила
новое направление
в самораскрытии
женской души
с ее трагическими
противоречиями.
Сегодня
Марину Цветаеву
знают и любят
миллионы людей:
не только у
нас, но и во всем
мире. Ее поэзия
вошла в культурный
обиход, сделалось
неотъемлемой
частью нашей
духовной жизни.
Сколько цветаевских
строчек мгновенно
стали крылатыми!
На горизонте
русской поэзии
неожиданно
вырисовывалась
романтическая
тень Поэта. То
была стремительная
женская фигура
– с крыльями
стихов за плечами
и гордым профилем.
Если Ахматову
сравнивали
с Сафо, то Цветаева
была Никой
Самофракийской: Ноши
не будет у этих
плеч,
Кроме
божественной
ноши – Мира!
Нежную
руку кладу на
меч: На
лебединую шею
Лиры.
Жизнь
посылает некоторым
поэтам такую
судьбу, которая
с первых же
шагов сознательного
бытия ставит
их в самые
благоприятные
условия для
развития
природного
дара. Такой
яркой и трагической
была судьба
Марины Цветаевой,
крупного и
значительного
поэта первой
половины ХХ
века. Все в ее
личности и в
ее поэзии (для
нее это нерасторжимое
единство) резко
выходило за
рамки традиционных
представлений,
господствующих
литературных
вкусов. В этом
была и сила, и
самобытность
ее поэтического
слова.
Марина
Ивановна Цветаева
родилась в
Москве 26 сентября
1892 года. По происхождению
она принадлежала
к кругу научно
– художественной
интеллигенции.
Огромное влияние
на формировании
взглядов будущего
Поэта оказала
ее мать. «После
такой матери
мне осталось
только одно:
стать поэтом»,
– скажет позже
Цветаева.
С
раннего детства
Марина жила
в мире героев
прочитанных
книг: исторических
и вымышленных,
литературных
и реальных,
одинаково
страдая за
всех. В жизни
юная Цветаева
была диковата
и дерзка, застенчива
и конфликтна.
Илья Эренбург,
хорошо знавший
ее в молодости,
говорил: «Марина
Цветаева совмещала
в себе старомодную
учтивость и
бунтарство,
пиетет перед
гармонией и
любовью к душевному
косноязычию,
предельную
простоту. Ее
жизнь – клубок
прозрений и
ошибок».
Удивительная
личностная
наполненность,
глубина чувств
и сила воображения
позволяли
Цветаевой на
протяжении
всей жизни, –
а для нее характерно
романтическое
ощущение единства
жизни итворчества
– черпать поэтическое
вдохновение
из безграничной,
непредсказуемой
и в то же время
постоянной,
как море, собственной
души. Иными
словами, от
рождения до
смерти, от первых
стихотворных
строчек до
последнего
вдоха она оставалась,
если следовать
ее собственному
определению,
«чистым лириком».
Лирическая
героиня Цветаевой
полностью
отражает чувства
и переживания
самой Марины,
так как она
принципиально
поставила знак
равенства между
собой и ее лирической
героиней. Поэтому
стихи Цветаевой
очень личностные,
им она доверяла
свои чувства,
свою жизнь.
Цветаева всегда
говорила, что
она не поэтесса,
а «поэт Марина
Цветаева», она
не относила
себя не к одному
литературному
течению, так
как всегда
считала, что
поэт в своем
творчестве
индивидуален.
Со страстной
убежденностью
она утверждала
провозглашенный
ею еще в ранней
юности жизненный
принцип: быть
только самой
собой, ни в чем
не зависеть:
ни от времени,
ни от среды.
В
своих стихах,
в жизни, в быту,
в любви она
была романтиком.
Все, что попадало
в поле ее зрения,
тотчас чудесно
и празднично
преображалось,
начинало искриться
и трепетать
с какой – то
удесятеренной
жаждой жизни.
Однажды Марина
случайно обмолвилась
по чисто литературному
поводу: «Это
дело специалистов
поэзии. Моя же
специальность
– жизнь». Эти
слова можно
сделать эпиграфом
к ее творчеству.
Марина
была очень
жизнестойким
человеком. Она
жадно любила
жизнь и, как
положено поэту
– романтику,
предъявляла
ей требования
громадные,
часто непомерные. Своеобразие
тем и средств
их воплощения
в сборнике «
Вечерний альбом».
Стихи
Цветаева начала
писать с шести
лет (не только
по-русски, но
и по-французски,
по-немецки). В
1910 году еще не
сняв гимназической
формы, тайком
от семьи, собрала
стопку стихов
– исповедь за
последние два
года и отнесла
в типографию
А. И. Мамонтова.
Заплатив за
печатанье 500
экземпляров,
через месяц
уже держала
в руках довольно
неказистую
книгу в сине-зеленой
картонной
обложке под
названием
«Вечерний
альбом».
По
сути, это был
дневник очень
одаренного
и наблюдательного
ребенка. Но от
многих своих
сверстниц, тоже
писавших стихи,
юная Цветаева
отличалась
в своем альбоме,
по крайней
мере, двумя
чертами: во
первых, ничего
не выдумывала,
то есть почти
не впадала в
сочинительство,
и, во вторых,
она никому не
подражала.
Первым,
кто сразу же
прочитал «Вечерний
альбом» и тотчас
на него откликнулся,
был Максимилиан
Волошин. По его
мнению, до Цветаевой
никому в поэзии
не удавалось
написать о
детстве из
детства. О детстве
обычно рассказывали
взрослые –
сверху вниз.
«Это очень юная
и неопытная
книга, – писал
Волошин.
– Многие
стихи, если их
раскрыть случайно
посреди книги,
могут вызвать
улыбку. Ее нужно
читать подряд,
как дневник,
и тогда каждая
строчка будет
понятна и уместна.
Если же прибавить,
что ее автор
владеет не
только стихом,
но и четкой
внешностью
внутреннего
наблюдения,
импрессионистической
способностью
закреплять
текущий миг,
то это укажет,
какую документальную
важность представляет
эта книга,
принесенная
из тех лет, когда
обычно слово
еще недостаточно
послушно, чтобы
верно передать
наблюдение
и чувство…».
Для
гимназистки
Марины Цветаевой,
тайком выпустившей
свой первый
сборник, такой
отзыв был великой
радостью и
поддержкой.
В Волошине она
нашла друга
на всю жизнь.
Одобрительно
отозвался о
«Вечернем
альбоме» и Н.
Гумилев. «Марина
Цветаева внутренне
талантлива,
внутренне
своеобразна…эта
книга, – заключил
он свою рецензию,
– не только милая
книга девических
признаний, но
и книга прекрасных
стихов».
Строгий
Брюсов, особенно
похвалил Марину
за то, что она
безбоязненно
вводит в поэзию
«повседневность»,
«непосредственные
черты жизни»,
предостерегая
ее в опасности
впасть в «домашность»
и разменять
свои темы на
«милые пустяки»,
сообщил о своих
надеждах увидеть
впредь в стихах
Цветаевой
чувства «более
острые» и мысли
более «нужные»,
что задело
самолюбие
Марины. На его
пугающий отзыв
Цветаева
ответила
стихотворением: Улыбнись
в мое «окно», Иль
к шутам меня
причисли, – Не
изменишь все
равно! «Острых
чувств» и «нужных
мыслей» Мне
от Бога не дано. Нужно
петь, что все
темно, Что
над миром сны
нависли… -Так
теперь заведено.
– Этих
чувств и этих
мыслей Мне
от Бога не дано!
Стихи
юной Цветаевой
были еще очень
незрелы, но
подкупали своей
талантливостью,
известным
своеобразием
и непосредственностью.
На этом сошлись
все рецензенты.
Хотя оценки
М. Волошина, В.
Брюсова, Н. Гумилева
и казались
завышенными,
Цветаева их
вскоре оправдала.
В
этом альбоме
Марины Цветаевой
появляется
лирическая
героиня – молодая
девушка, мечтающая
о любви. «Вечерний
альбом» – это
скрытое посвящение.
Перед каждым
разделом –
эпиграф, а то
и по два: из Ростана
и Библии.
Таковы
столпы первого
возведенного
Мариной Цветаевой
здания поэзии.
Какое оно еще
пока
ненадежное,
это здание; как
зыбки его некоторые
части, сотворенные
полудетской
рукой. Немало
инфантильных
строк – впрочем,
вполне оригинальных,
ни на чьих не
похожих: «Кошку
завидели, курочки Стали
с индюшками
в круг…»
Мама
у сонной дочурки
Вынула
куклу из рук.
Но
некоторые стихи
уже предвещали
будущего поэта.
В первую очередь
– безудержная
и страстная
«Молитва»,
написанная
Мариной в день
семнадцатилетия,
26 сентября 1909
года: Христос
и Бог! Я жажду
чуда Теперь,
сейчас, в начале
дня! О,
дай мне умереть,
покуда Вся
жизнь как книга
для меня. Ты
мудрый, ты не
скажешь строго: «Терпи,
еще не кончен
срок».
Ты сам
мне подал – слишком
много!
Я
жажду сразу
– всех дорог!
………………………………………. Люблю
и крест, и шелк,
и каски, Моя
душа мгновений
след… Ты
дал мне детство
– лучше сказки И
дай мне смерть
– в семнадцать
лет!
Нет,
она вовсе не
хотела умереть
в этот момент,
когда писала
эти строки; они
– лишь поэтический
прием. В стихотворении
«Молитва»
скрытое обещание
жить и творить:
«Я жажду всех
дорог!». Они
появятся во
множестве –
разнообразные
дороги цветаевского
творчества.
В
стихах «Вечернего
альбома» рядом
с попытками
выразить детские
впечатления
и воспоминания
соседствовала
не детская
сила, которая
пробивала себе
путь сквозь
немудреную
оболочку
зарифмованного
детского дневника
московской
гимназистки.
«В Люксембургском
саду», наблюдая
с грустью играющих
детей и их счастливых
матерей, завидует
им: «Весь мир
у тебя», – а в конце
заявляет: Я
женщин люблю,
что в бою не
робели Умевших
и шпагу держать,
и копье, –
Но знаю,
что только в
плену колыбели
Обычное
– женское –
счастье мое!
В
«Вечернем
альбоме» Цветаева
много сказала
о себе, о своих
чувствах к
дорогим ее
сердцу людям;
в первую очередь
о маме и о сестре
Асе. Н. Гумилев,
прочитав «Вечерний
альбом» (1910), заметил,
что «мама»
почти не сходит
с его страниц.
В стихотворении
«Ricordo
di
tivoli»
(Воспоминание
о Тиволе» – итал.)
Марина писала
о сестре Анастасии,
с «высоты»
взрослого
человека. Мальчик
к губам приложил
осторожно
свирель, Девочка,
плача, головку
на грудь уронила… -Грустно
и мило! – Скорбно
склоняется
к детям столетняя
ель. Темная
ель в этой жизни
видала так
много Слишком
красивых, с
большими глазами,
детей. Нет
путей Им
в нашей жизни.
Их счастье, их
радость – у
бога. Море
синеет вдали,
как огромный
сапфир, Детские
крики доносятся
с дальней лужайки, В
воздухе – чайки… Мальчик
играет, а девочке
в друге весь
мир… Ясно
читая в грядущем,
их ель осенила, Мощная,
мудрая, много
видавшая ель! Плачет
свирель… Девочка,
плача, головку
на грудь уронила.
Легко
ли поверить,
что эти стихи
написала девушка,
едва перешагнувшая
порог отрочества:
такова была
Марина. Она все
знала заранее.
Ее грусть, в
ней заложенная
еще в детстве,
чуя все, что
придет потом,
делала ее еще
в пятнадцать
лет тою столетнюю
елью над теми
детьми.
В
«Вечернем
альбоме» встречаются
переклички
с
Брюсовым.
Это мотивы
встречи, экзотики,
чародейства,
городская тема,
стихотворения,
образцом для
которых послужили
брюсовские
баллады.
В
первом сборнике
Цветаевой
критика отметила
«хорошую школу
стиха», его
музыкальность
и изящество.
Модная тогда
напевная декламация
отразилась
в звукозаписи
и синтаксисе
стихотворений:
приемы синтаксического
параллелизма,
лексические
повторы, восклицания.
В основе композиции
большинства
стихотворений
лежат строфические
повторы и кольцевое
строение. Строку
она, повинуясь
интонации и
музыкальным
синкопам, безжалостно
рвет на отдельные
слова и даже
слоги, но и слоги
своевольно
переносит из
одного стихового
строчечного
ряда в другой,
даже не переносит,
а словно отбрасывает,
подобно музыканту,
изнемогающему
в буре звуков
и едва справляющемуся
с этой стихией.
Д. Бродский в
одной из своих
статей говорил
даже о «фортепианном»
характере
цветаевских
произведений.
Эмоциональный
накал стихотворений
повышается
инверсиями
(«брат нежный
мой», «ход замедлялся
головы»), патетическими
обращениями
и восклицаниями.
«Оборванные
фразы» заставляют
читателя замереть
на высоте
эмоциональной
кульминации,
особое значение
имеют символы
воды, моря, неба.
Одна
из главных черт
лирики Цветаевой
– самодостаточность,
творческий
индивидуализм
и даже эгоцентризм,
они проявляются
в постоянном
ощущении
собственной
непохожести
на других,
обособленности
своего бытия
в мире быта. В
ранних стихах
это отъединенность
гениального
ребенка – поэта,
знающего свою
правду, от мира
взрослых: Мы
знаем, мы многое
знаем
Того,
что не знают
они!
Ранее
осознание
противостояния
поэта и «всего
остального
мира» сказалось
в творчестве
молодой Цветаевой
в использовании
излюбленного
приема контраста.
Это контраст
вечного и
сиюминутного,
бытия и быта.
«Вечерний
альбом» завершается
стихотворением
«Еще молитва».
Цветаевская
героиня молит
создателя
послать ей
простую земную
любовь.
В
лучших стихотворениях
первой книги
Цветаевой уже
угадываются
интонации
главного конфликта
ее любовной
поэзии: конфликта
между «землей»
и «небом», между
страстью и
идеальной
любовью. Особенности
лирики в сборнике
«Волшебный
фонарь». Отклики
в критике.
Знакомство
с Максимилианом
Волошиным в
конце 1910 г. значительно
расширяет круг
литературных
интересов
Цветаевой.
Сказывается
это и на стихотворениях
следующего
сборника, который
вышел в 1912 году.
В это время
Цветаева –
«великолепная
и победоносная»
– жила очень
напряженной
душевной
жизнью.
Устойчивый
быт уютного
дома в одном
из старомосковских
переулков,
неторопливые
будни профессорской
семьи – все это
было внешностью,
под которой
уже зашевелился
«хаос» настоящей,
не детской
поэзии.
К
тому времени
Цветаева уже
хорошо знала
себе цену как
поэту, она уже
догадалась,
что ее поэзия
по духу своему
– мятеж, пожар,
ракета, что она
по сути своей
– вперекор
всему: и покою
сна, и тишине
святилищ, и
фимиаму славы,
и даже пыли
забвения, которую,
может, на сто
лет покроются
ее книги. Она
была уверена
– пожар разгорится:
ведь искра
брошена и бег
задан! Ее молодые
строчки рассекали
воздух молниеносно,
как крылья
ласточки. Первая
книга «Вечерний
альбом» и в
особенности
вторая, «Волшебный
фонарь», вышли,
словно подчиняясь,
бегу автора,
друг за другом.
Характерно
обращение к
читателю, которым
открывался
этот сборник
«Волшебный
фонарь»: Милый
читатель! Смеясь,
как ребенок, Весело
встреть мой
волшебный
фонарь. Искренний
смех твой, да
будет он звонок И
безотчетен,
как встарь. Все
промелькнут
в продолжение
мига: Рыцарь,
и паж, и волшебник,
и царь… Прочь
размышленья!
Ведь женская
книга – Только
волшебный
фонарь!
В
«Волшебном
фонаре» мы
видим зарисовки
семейного быта,
очерки милых
лиц мамы, сестры,
знакомых, есть
пейзаж Москвы
и Тарусы.
Марина
очень сильно
любила город,
в котором родилась,
Москве она
посвятила много
стихов: Над
городом отвергнутым
Петром, Перекатился
колокольный
гром. Гремучий
опрокинулся
прибой Над
женщиной отвергнутой
тобой. Царю
Петру, и вам, о
царь, хвала! Но
выше вас, цари:
колокола.
Пока
они гремят из
синевы –
Неоспоримо
первенство
Москвы. И
целых сорок
сороков церквей Смеются
над гордынею
царей!
Сначала
была Москва,
родившаяся
под пером юного,
затем молодого
поэта. Во главе
всего и вся
царил, конечно,
отчий «волшебный»
дом в Трехпрудном
переулке:
Высыхали
в небе изумрудном
Капли
звезд и пели
петухи. Это
было в доме
старом, доме
чудном… Чудный
дом, наш дивный
дом в Трехпрудном,
Превратившийся
теперь в стихи.
Таким
он предстал
в этом уцелевшем
отрывке отроческого
стихотворения.
Дом был одушевлен:
его зала становилась
участницей
всех событий,
встречала
гостей; столовая,
напротив, являла
собою некое
пространство
для вынужденных
четырехкратных
равнодушных
встреч с «домашними»,-
столовая осиротевшего
дома, в котором
уже не было
матери. Мы не
знаем из стихов
Цветаевой, как
выглядела зала
или столовая,
вообще сам дом,
– «на это есть
архитектура,
дающая». Но мы
знаем, что рядом
с домом стоял
тополь, который
так и остался
перед глазами
поэта всю жизнь: Этот
тополь! Под ним
ютятся Наши
детские вечера Этот
тополь среди
акаций, Цвета
пепла и серебра…
В
этой книге у
Марины, впервые,
появилась тема
любви.
Книга
Цветаевой
«Волшебный
фонарь» встречена
была более
сдержанно: «
те же темы, те
же образы, только
бледнее и суше…стих
уже не льется
весело и
беззаботно,
как прежде; он
тянется и
обрывается…»
– писал Н. Гумилев.
Сдержанность
критиков заставляет
Цветаеву задуматься
над своей поэтической
индивидуальностью,
она начинает
поиск нового
поэтического
«я». Черты
сходства и
различия двух
сборников
Поэта.
Темы
и образы двух
первых книг
Цветаевой
объединяет
«детскость»
– условная
ориентация
на романтическое
видение мира
глазами ребенка.
Это подчеркивает
и название
вымышленного
издательства
« Оле – Лукойе»,
по имени героя
андерсоновской
сказки, навевающего
детям сказочные
сны. Детская
влюбленность,
непосредственность,
бездумное
любование
жизнью по-новому
преломляли
мотивы Брюсова,
Бальмонта,
Блока, освобождая
их от идеологических
элементов
символизма.
Поэтический
язык этих сборников
универсален
и включает
традиционный
набор символов
литературы
первого десятилетия
ХХ века. Стихотворения
«Волшебного
фонаря» менее
подражательны,
хотя и продолжают
избранную
вначале тему
«детскости».
Однако во второй
книге на фоне
пристрастия
поэтессы
героического,
обреченного
проступает
ироническое
отношение к
быту. Именно
иронию как
основное качество
поэзии Цветаевой
отмечает Михаил
Кузмин, сопоставляя
ахматовский
«Вечер» и цветаевский
«Волшебный
фонарь».
Композиционная
структура
первых книг
Цветаевой,
их
исповедальность
целиком реализуют
представление
о символистском
сборнике. Вся
архитектоника
книг: название
разделов, эпиграфы,
служащие ключом
к их содержанию,
заголовки
стихотворений
– раскрывает
последовательность
этапов пути
героини от
безмятежного
счастья детства
к утрате изначальной
цельности. В
таком строении
сборников
угадывается
из традиционных
мифов символистов
– миф о потерянном
рае.
В
этих книгах
она определила
свое жизненное
и литературное
кредо – утверждение
собственной
непохожести
и самодостаточности,
обеспеченных
глубиной души.
Именно тогда,
в тех первых
наивных, но уже
талантливых
книжках, выявилось
драгоценнейшее
качество ее
как поэта –
тождество между
личностью
(жизнью) и словом.
Быть самой
собой, ни у кого
ничего не
заимствовать,
не подражать,
не подвергаться
влияниям –
такою Цветаева
вышла из детства
и такою осталась
навсегда. Место
ранних сборников
в поэтическом
наследии.
«Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь» интересны
для нас сейчас
как книги –
предвестия
будущей Марины
Цветаевой. В
них она вся –
как в завязи:
со своей предельной
искренностью,
ясно выраженной
личностью, и
даже нота трагизма,
в целом для
этих книг не
характерная,
все же глухо
прозвучала
среди детски
– простодушных
и наивно – светлых
стихов: Ты
дал мне детство
лучше сказки И
дай мне смерть
в семнадцать
лет… Значение
ранней лирики
в формировании
Поэта М.Цветаевой
Марина
Цветаева –
Поэт, которого
не спутаешь
ни с кем другим.
Ее стихи можно
безошибочно
узнать – по
особому распеву,
неповоротным
ритмом, необщей
интонацией.
С юношеских
лет уже начала
сказываться
особая цветаевская
хватка в обращении
со стихотворным
словом, стремление
к афористической
четкости и
завершенности.
Подкупала также
конкретность
этой домашней
лирики.
Марина
Цветаева –
большой поэт,
и вклад ее в
культуру русского
стиха ХХ века
значителен:
она вписала
новаторскую,
выразительную
и исполненную
высокого драматизма
страницу. Наследие
Цветаевой
велико и трудно
обозримо. Ее
не впишешь в
рамки литературного
отрезка. Она
необычайно
своеобразна,
трудноохватима
и всегда стоит
особняком.
Одним
близка ее ранняя
лирика, другим
– лирические
поэмы; кто – то
предпочтет
поэмы – сказки
с их могучим
фольклорным
разливом; некоторые
станут поклонниками
проникнутых
современных
звучанием
трагедий на
античные сюжеты;
кому – то окажется
ближе философская
лирика 20-х годов,
иные предпочтут
прозу или
литературные
письмена,
вобравшие
в себя неповторимость
художественного
мироощущения
Цветаевой.
Однако все ею
написанное
объединено
пронизывающей
каждое слово
могучей силой
духа.
И
ранние ее сборники
«Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь» – заявили
о Поэте Цветаевой
как о самом
ярком романтике,
устремленном
в Будущее, жаждущем
нового светлого
мира, не принимающем
мира быта, серости
и сытости. И
это ее главная
черта будет
ее особенностью
на протяжении
всего творчества.
Творчество
Марины Цветаевой
– выдающееся
и самобытное
явление всей
русской литературы.
Она принесла
в русскую поэзию
небывалую
дотоле глубину
и выразительность
лиризма. Благодаря
ей, русская
поэзия получила
новое направление
в самораскрытии
женской души
с ее трагическими
противоречиями.
Марина
Цветаева родилась
в Москве 26 сентября
1892 года. С раннего
детства Марина
жила в мире
героев прочитанных
ею книг, в жизни
же юная Цветаева
была диковата
и дерзка, заносчива
и конфликтна.
Для нее характерно
ощущение единства
жизни и творчества.
Лирическая
героиня Цветаевой
полностью
отражает чувства
и переживания
самой Марины,
так как поэтесса
изначально
принципиально
поставила знак
равенства между
собой и своей
лирической
героиней. Исходя
из этого стихи
Цветаевой очень
личностные.
Цветаева всегда
считала, что
поэт в своем
творчестве
должен быть
индивидуален.
Из этого принцип:
быть только
самой собой,
ни в чем не зависеть
ни от времени,
ни от пространства.
В данной
работе 3 главы:
Первая
глава «Марина
Цветаева –
великий романтик
серебреного
века». Здесь
освещается
автобиография,
основные лейтмотивы
творчества
и жизненные
принципы поэтессы.
Вторая
глава «Особенности
раннего творчества
Марины Цветаевой».
В этой главе
излагаются
суть своеобразия
тем и средства
их воплощения
в сборниках
«Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь». Рассматриваются
черты сходства
и различия этих
сборников.
Третья
глава «Значение
ранней лирики
Цветаевой».
В ней рассматривается
значение ранних
сборников в
формировании
главной черты
творчества
Цветаевой.
Цель
данной работы
заключается
в том, чтобы
рассмотреть
подробнее
основные аспекты
раннего творчества
Марины Цветаевой
на примере
«Вечерний
альбом» и «Волшебной
фонарь».
Марина
Цветаева начала
писать с 6 лет.
В 1910 году тайком
от семьи, заплатив
за печатанье
500 экземпляров,
через месяц
держала в руках
книгу «Вечерний
альбом».
С одобрительной
критикой этой
книги выступили
М. Волошин и Н
Гумилев. А Брюсов
предостерег
ее об опасности
впасть в «домашность»
и разменять
свои темы на
«милые пустяки».
В этом сборнике
стихи Цветаевой
еще очень незрелы,
но уже появляется
образ лирической
героини: Молодая
девушка, мечтающая
о любви.
Некоторые
стихотворения,
например «Молитва»
(26 сентября 1908г.),
предвещали
большое будущее
поэту. В «Вечернем
альбоме» наряду
с детскими
впечатлениями
и воспоминаниями
запечатлена
не детская
сила.
Критики
отмечают хорошую
школу стиха,
музыкальность
и изящество
первого сборника.
И уже здесь
вырисовывается
интонация
главного конфликта
ее любовной
поэзии: конфликта
между «небом
и землей», между
страстью и
идеальной
любовью
В 1912 году
выходит второй
сборник «Волшебный
фонарь». Цветаева
уже хорошо
знает себе цену
как поэту, она
уверена – пожар
разгорится,
ведь искра
брошена, и бег
уже задан.
В «Волшебном
фонаре» много
зарисовок
семейного быта,
очерки милых
лиц, мамы, сестры,
посвящено
несколько
стихов Москве.
Но эта книга
заставляет
Цветаеву начать
поиск нового
поэтического
«я», так как
нет новых тем,
стих тянется
и обрывается,
говорил Гумилев.
Основное
сходство двух
первых сборников
Марины Цветаевой
заключается
в том, что их
объединяет
«детскость»;
детская влюбленность,
непосредственность,
бездумное
любование
жизнью. Но, тем
не менее, стихи
из второго
сборника менее
подражательны,
и на фоне пристрастие
поэтессы к
обреченному
героизму проступает
ироническое
отношение к
быту.
В первых
сборниках
формируется
основное жизненное
кредо Марины
Цветаевой: быть
самой собой.
Марина
Цветаева –
поэт, которого
не спутаешь
ни с одним другим,
ее стихи обладают
особым распевом,
ритмом и интонацией.
Подкупает
четкость,
конкретность
и завершенность
ее стихов.
Я считаю,
что ранние
сборники «Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь» заявили
о Цветаевой,
как о самом
ярком романтике,
устремленным
в будущее, жаждущем
нового и светлого
в мире, который
не принимает
мира быта, серости
и сырости. И
эта ее главная
черта будет
ее особенностью
на протяжении
всего творчества.
Основные мотивы лирики М. Цветаевой
Мой любимый поэт 20 века М. Цветаева
Сочинение: Творчество Цветаевой Марины
Тема любви в творчестве Марины Цветаевой
Сочинение: Жизнь и творчество Марины Цветаевой
Женская лирика (Сочинение по творчеству А. Ахматовой и М. Цветаевой)
Моя любимая поэтесса М. Цветаева – сочинение
Марина Цветаева краткая биография
Марина Цветаева творчество
Анализ стихотворения М. Цветаевой «Тоска по родине»
Биография и творчество Марины Цветаевой кратко
Творчество Марины Цветаевой
Пушкинская тема в творчестве А. Ахматовой и М. Цветаевой
Лирика Марины Цветаевой – сочинение
Основные мотивы лирики Цветаевой Марины
Сочинение: Марина Цветаева
Мой любимый поэт «серебряного века»
Трагизм судьбы поэта Цветаева Марина Ивановна
Тема родины в лирике Марины Цветаевой
«Любви старинные туманы» (тема любви в лирике М. И. Цветаевой)
«Россия, родина моя!» (сочинение по творчеству М. Цветаевой)
Стихи М.И. Цветаевой о Москве
Почему так одинока лирическая героиня Марины Цветаевой?
Образ России в поэзии М. Цветаевой
Сочинение: Москва в произведениях М.И. Цветаевой
Сочинение: Лирика Марины Цветаевой
Особенности поэзии Марины Цветаевой
Поэзия Марины Цветаевой сочинение
Любовная лирика Марины Цветаевой
Поэзия и судьба Цветаевой Марины
Доклад: Жизнь и творчество М.И. Цветаевой
Эссе на тему: наследие Марины Цветаевой
Мой любимый поэт Серебряного века (поэзия М. Цветаевой)
Поэзия Серебряного века (на примере лирики М. Цветаевой)
Сочинение: М. А. Цветаева (даты)
Тема предназначения поэта и поэзии в творчестве М. Цветаевой
Анализ стихотворения М. Цветаевой «Молодость»
Что мне близко в наследии М. Цветаевой
Творчество и жизнь Марины Цветаевой
Отзыв на стихотворение М. Цветаевой «Тоска по родине! Давно…»
Сочинение: Лица серебряного века. М.И. Цветаева
Исповедальная лирика Марины Цветаевой
Ревность в любовной лирике Цветаевой сочинение
Поэзия Марины Цветаевой
Идешь, на меня похожий…» (сочинение по творчеству М. Цветаевой)
Мотивы лирики Цветаевой Марины
Лирика М.И. Цветаевой
Любовь и Россия в жизни и творчестве Марины Цветаевой
Что нужно человеку для счастья? (сочинение по лирике М. И. Цветаевой)
Лирика Марины Цветаевой
Сочинение: Лирический герой в творчестве Цветаевой
Цветаева настоящее украшение русской поэзии
Поэзия Марины Цветаевой – дневник ее души
Мотивы и образы лирики одного из поэтов Серебряного века (по творчеству Марины Цветаевой)
Россия – взгляд издалека (по зарубежной лирике М. И. Цветаевой)
Окрыленность духа (сочинение по творчеству М. Цветаевой)
Трагические мотивы в лирике Марины Цветаевой
Прозаическое наследие Марины Цветаевой
Моё восприятие “Поэмы Горы” М.И. Цветаевой
Смысл поэтического творчества в лирике М. И. Цветаевой
Исповедальная лирика М. Цветаевой
Доклад: Революция в жизни Марины Ивановны Цветаевой
Ранняя лирика Цветаевой Марины
Любовь и Россия в жизни и творчестве М. Цветаевой
Марина Цветаева: Поэт – равенство души и глагола
МАРИНА ИВАНОВНА ЦВЕТАЕВА
(1892-1941)
Поэтический мир.
Поэзия М. Цветаевой уникальна: она не вписывается ни в какое стилевое течение ни в русской, ни в мировой литературе. Вместе с тем ее поэзия укоренена в традициях — от русского фольклора до немецких романтиков.
Первый сборник «Вечерний альбом» (1910), изданный еще гимназисткой, состоял из трех разделов — «Детство», «Любовь», «Только тени». Стихи были посвящены камерному миру семьи, собственным, порой наивным, романтическим переживаниям. Но в этих ранних стихах прорезывалась будущая манера Цветаевой, проявляющаяся в выразительных интонациях, разорванной, взволнованной, эмоционально насыщенной речи. Стихи были светлыми, искренними, но даже в этих полудетских по смыслу стихах уже тихонько звучала трагическая нотка. О «Вечернем альбоме» отозвались М. Волошин, Н. Гумилев, В. Брюсов, отметившие талантливость юной поэтессы.
Затем в 1912 году вышли еще два сборника — «Волшебный фонарь» и «Из двух книг», в которых оттачивалась своеобразная поэтическая система М. Цветаевой. В стихах проявлялась та черта характера поэтессы, которую она в письме к философу В. Розанову определила как «судорожную, лихорадочную жадность жить». Тема любви в творчестве Цветаевой идет параллельно с темой разрыва, клятвы верности соседствуют с упреками ревности. В ее стихах чувства выплескиваются наружу в разорванной строке, оборванной, незаконченной фразе. Спокойный мир — не для Цветаевой. Ее стихия — борение страстей, увлечение и разочарование, муки непонятости и жажда неизведанного.
В 1915 году М. Цветаева заканчивает цикл «Юношеские стихи». Они стоят в творчестве поэта особняком. Лирическая героиня — это уже не девушка с романтическим взглядом. Отныне она ощущает себя свободной от условностей мира, преступает границы общепринятого: веры, семьи, быта. Героиня пытается найти себя среди отверженных. Она предстает то цыганкой, бродяжкой, то чернокнижницей, колдуньей, то каторжницей. Цветаева примеряет разные маски. Воспринимая мир как театр, она проигрывает разные роли, пытаясь понять глубины человека. В ее стихах начинает звучать тема богоотступничества, греховности.
Воровская у ночи пасть:
Стыд поглотит и с Богом тебя разлучит.
А зато научит
Петь и, в глаза улыбаясь, красть.
В стихах (с 1916 по 1920-е г.), собранных в книгу «Версты», появляется не бутафорская, а подлинная жизнь. Необыкновенно важной становится для Цветаевой тема поэта, творчества. Она посвящает циклы стихов трем, по ее мнению, великим поэтам — современникам — А. Блоку, О. Мандельштаму, А. Ахматовой. Блок для Цветаевой — «рыцарь без укоризны», «вседержатель души». Она коленопреклоненно молится ему как воплощению высокого искусства.
И по имени не окликну,
И руками не потянусь.
Восковому святому лику Только издали поклонюсь.
И под медленным снегом стоя,
Опущусь на колени в снег,
И во имя твое святое Поцелую вечерний снег —
Там, где поступью величавой Ты прошел в снеговой тиши,
Свете тихий — святыя славы —
Вседержатель моей души.
Блоковский цикл состоит из пятнадцати созданных в разное время стихотворений. Он отражает восхищенное, молитвенное отношение Цветаевой к поэту, имя которого — «птица в руке», «льдинка на языке».
Восторженны и несколько экзальтированны стихи, посвященные А. Ахматовой, которую Цветаева называла «Музой плача», «златоустой Анной всея Руси». Хотя строгий, сдержанный, классически соразмерный стих Ахматовой был совершенно непохож на цветаевскую словесную стихию, бурю чувств, ритмическую неукрощенность, Цветаева поняла родство обеих, равную силу таланта, более того: к Ахматовой она относилась как к царице поэзии.
Первая мировая война, канун революции вводят в стихи Цветаевой тему Родины, России. В стихах этого периода проходят бесконечные русские пейзажи — деревни, церковки, поля, дороги. В этих просторах рождается русская вольница («Кабы нас с тобой да судьба свела», «Семь холмов — как семь колоколов»). Поэзия Цветаевой по напевности, мелодике становится близка народной песне.
Отмыкала ларец железный.
Вынимала подарок слезный:
С крупным жемчугом перстенек,
С крупным жемчугом.
Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо.
Ветры — веяли, птицы — реяли.
Лебеди — слева,
Справа — вороны.
Наши дороги —
Да в разные стороны.
В 1916-20 гг. Цветаева создает цикл «Стихи о Москве». Москва для поэта — средоточие духовности всей России, «огромный, гостеприимный город», нерукотворный, созданный Богом.
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и создателя одного из лучших московских музеев (ныне Музей изобразительных искусств), до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей до самой своей ранней смерти. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», — вспоминала дочь. Характер у Марины Цветаевой был трудный, неровный, неустойчивый.
Жила она сложно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями».
Детство, юность и молодость Марины Ивановны прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году она выпускает довольно объемный сбор ник «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили влиятельные и взыскательные критики, поэты В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, своеобразием и непосредственностью. И в первую очередь — безудержная и страстная «Молитва», написанная поэтессой в день 17-летия, 26 сентября 1909 года:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, ты не скажешь строго:
*Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал — слишком много!
Я жажду сразу – всех дорог!
Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
Вслед за «Вечерним альбомом» появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912 год) и «Из двух книг» (1913 год) — оба под маркой издательства «Оле-Лукойе», домашнего предприятия Сергея Эфрона, друга юности Цветаевой, за которого в 1912 году она выйдет замуж. В это время Цветаева — «великолепная и победоносная» — жила уже очень напряженной душевной жизнью, хорошо знала себе цену как поэту. «В своих стихах я уверена непоколебимо», — записала она в дневнике в 1914 году. Жизнелюбие поэтессы воплощалось, прежде всего, в любви к России и к русской речи. Цветаева очень любила город, в котором родилась; Москве она посвятила много стихов:
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари: колокола.
Пока они гремят из синевы
Неоспоримо первенство Москвы.
—И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами крсткой богомольной женщины: «Пойду и встану в церкви и помолюсь угодникам о лебеде молоденьком». В первые дни 1917 года у Цветаевой появляются стихи, в которых слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшейся, истомленной страстями лирической героини.
Многие из своих стихов Цветаева посвящает поэтам-современникам: Ахматовой, Блоку, Маяковскому, Эфрону.
В певучем граде моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий…
И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова! – и сердце свое в придачу.
Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Мелочи как таковые у Цветаевой просто перестают существовать; люди, события, факты всегда объемны.
Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла и не поняла. Казалось бы, именно она с бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести в революции источник творческого воодушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно революцию, ее цели и задачи, но она должна была ощутить ее как могучую и безграничную стихию. В литературном мире Цветаева по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года со своей дочерью она уезжает за границу.
В первые годы эмиграции Цветаева активно участвует в русской культурной жизни. Но год от года по разным причинам оказывается все в большей изоляции. Новаторство ее поэзии не получило должной оценки эмигрантской критики. Более охотно издатели брали ее прозу. Цветаева публикует небольшие рассказы (как на русском, так и на французском языке), воспоминания о поэтах-современниках (Волошине, Брюсове, Бальмонте, Кузмине, Маяковском, Пастернаке), литературно-критические статьи. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не предавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее творчестве крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой родине.
С течением времени понятие «родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции («лавина из лавин»), она начинает чутко прислушиваться к «новому звучанию воздуха». Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях, как «Рассвет на рельсах», «Лучина», «Русской ржи от меня поклон…», «О, неподатливый язык!…», сплетается с думой о новой родине, которую она еще не видела и не знает, — о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии.
К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Здесь для понимания позиции Цветаевой важное значение имеет цикл стихов к сыну. В них она говорит о Советском Союзе как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед— в будущее и в само мироздание — «на Марс».
Ни к городу и ни к селу
Езжай, мой сын, в свою страну,
В край — всем краям наоборот!
Куда назад идти — вперед
Идти, – особенно – тебе,
Руси не видывавшее
Дитя мое… Мое? Ее –
Дитя! То самое былье,
Которым порастает быль.
Землицу, стершуюся в пыль,
Ужель ребенку в колыбель
Нести в трясущихся горстях:
«Русь – этот прах, чти- этот прах!»
От неиспытанных утрат —
Иди – куда глаза глядят!
Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой – вперед –
В свой край, в свой век, в свой час, — от нас
В Россию – вас, в Россию – масс,
В нашу — страну! в сейчac — страну!
Вы на Марс — страну! в без нас — страну!
Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание «отцов», которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а «детям» остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее. Личная драма поэтессы переплелась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви», Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. В 1939 году Цветаева возвращается на родину. Тяжело ей дались эти 17 лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Муж и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах.
Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам, «как драгоценным винам, настанет свой черед». Марину Цветаеву-поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать — по особому распеву, неповторимым ритмам, по общей интонации. «Цветаева — звезда первой величины. Кощунство кощунств — относиться к звезде как к источнику света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды — это всколыхающая духовный мир человека тревога, импульс и очищение раздумий о бесконечности…» — так отозвался о творчестве М. Цветаевой поэт Латвии О. Вици-етис. Мне кажется, что время увидело Марину Цветаеву, признало ее нужной и позвало. Она пришла уверенно, ее позвал ее час, ее настоящий час.
Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия развития природного дара. Такой (яркой и трагической) была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины нашего века. Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды – обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
Моя любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Рябина стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные стихи в ее прозе – о Пугачеве, а в стихах – о Родине.
Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует наша зала,
Ты в тени ее видал едва
По тебе тоскуют те слова,
Что в тени тебе я не сказала.
Следует отметить, что победоносная слава шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит ее сборник стихов \”Волшебный фонарь\”. Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель! Смеясь как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь,
Искренний смех твой, да будет он звонок
И безотчетен, как встарь.
В \”Волшебном фонаре\” Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе – вечер, в небе – тучки,
В зимнем сумраке бульвар.
Наша девочка устала,
Улыбаться перестала.
Держат маленькие ручки синий шар.
В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением \”Моим стихам, написанным так рано…\”. Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим.
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения \”Последняя встреча\”, \”Декабрь и январь\”, \”Эпилог\”, \”Итог дня\”. В 1913 – 1915 гг. Цветаева создает свои \”Юношеские стихи\”, которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что \”Юношеские стихи\” полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и юного счастья.
Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белый стал:
Смерть победила.
Это был плач, крик души поэтессы. В 1922 г. вышла ее первая книга \”Версты\”, состоящая из стихов, написанных в 1916 г. В \”Верстах\” воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей.
В \”Верстах\” есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой – \”рыцарь без укоризны\”.В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около тридцати стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою \”Поэму Лестницы\” – одно из самых острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что \”Поэма Лестницы\” – вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж С. Эфрон, которых она нежно любила.
Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение \”Не умрешь, народ\”, которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец – то и навсегда обрела она читателя – огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало. В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое достойное место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины, беспокойного духа.
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!
М. Цветаева
В этих строках удивительного, неповторимого, яркого поэта Марины Цветаевой — страстное обращение ко всем нам, призыв остановиться, вслушаться, вдуматься, понять… Понять смысл ее стихов, в которых заключен смысл всей жизни поэтессы. Понять саму сложную, противоречивую, трепетную душу Марины Цветаевой. Она не писала стихи — она просто открывала перед нами свое сердце. И из него лились пламенные слова, которые складывались в строки, звучали и продолжают звучать неповторимой музыкой где-то внутри нас, пронизывая все существо, заставляя забыть обо всем, полностью погрузиться в это чудо, в волшебство поэзии Цветаевой, до остатка раствориться в нем. Да и невозможно иначе воспринимать ее лирику.
Стихотворения этой великой поэтессы нельзя читать между делом, бездумно скользя отсутствующим взглядом по страницам. Ее поэзия требует вдумчивого, углубленного постижения, усилия мысли; поэзия Цветаевой доступна только тем, кто способен воспринимать ее и умом, и сердцем. “Что есть чтение, — говорила сама поэтесса, — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределами слов… Чтение — прежде всего — сотворчество… Устал от моей вещи, — значит, хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошенная, а творческая”.
Поэзия Марины Цветаевой — настоящий клад, уникальная жемчужина, отблеск огня, который все эти годы не перестает пылать и не умаляет своей стихийной силы. Трудно выбрать в этом бесконечном потоке пламенного чувства одно — самое любимое стихотворение. Каждое из них — неповторимо, бесценно, непохоже на все остальные. Все произведения поэтессы связаны одним, как мне кажется, самым главным: во всех стихотворениях Цветаевой — она сама, ее сложная трагическая судьба, ее живая душа. Хочу остановиться на стихотворении “Идешь, на меня похожий…”, потому что в нем мне слышится и обращение писательницы к нам, и желание донести до нас смысл всего ее существования, открыть сущность ее души и ее жизни. Поэтесса часто писала о смерти, в том числе — о собственной. Она предвидела ее, принимала как что-то неизбежное и желанное. Именно так, потому что она чувствовала невозможность дальнейшей жизни в этом жестоком, несправедливом мире. Она способна была видеть многое, что не дано было увидеть другим. И эта способность становилась для нее все более мучительной. Да, судьба Марины Цветаевой была трагична. Но сама она всегда говорила, что “глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья!”. И только страдая, можно наполнить свои стихи таким словом, таким чувством, какими наполнены произведения этой неповторимой поэтессы. И все же страдания не умаляли жизнелюбия Цветаевой. Она вовсе не была настолько “дикой”, “одинокой”, “нелюдимой”, как принято ее считать. Она любила жизнь, любила людей, стремилась к общению с ними. Именно это и хочет сказать поэтесса в своем стихотворении. Она приглашает нас в поля своей души:
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Эти цветы, эти маки, на мой взгляд, и есть стихи Цветаевой, прочитав которые, вдохнув их аромат, мы становимся ближе к ней самой, начинаем отчетливо видеть перед собой образ живой, юной, веселой поэтессы. Кто-то, возможно, скажет, что этот образ не согласуется с трагедией Цветаевой, с ее сложной жизнью, наполненной горем и страданиями, с ее трагической гибелью, которую она предвидела и предчувствовала с самых юных лет. Но в этом несовпадении и есть вся Цветаева, о которой Ариадна Эфрон сказала: “Цельность ее характера, целостность ее человеческой личности была замешена на противоречиях; ей была присуща двоякость (но отнюдь не двойственность) восприятия и самовыражения; чувств (из жарчайшей глубины души) и — взгляда (чувства же, людей, события), взгляда до такой степени со стороны, что — как бы с иной планеты”. Или “из-под земли”. И все же, обращается к нам поэтесса,
Не думай, что здесь — могила.
Что я появилась, грозя…
Она стремится открыть нам саму себя, хочет помочь нам понять ее чувства, ее стремления, желания. Призывает не грустить, не пугаться, а приобщиться к ее миру. Почувствовать, что загадочная, таинственная, трагическая Марина Цветаева на самом деле такая же, как мы с вами, ей присущи те же мечты, мысли, чувства, что и нам:
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Да, она любила жизнь. Она не боялась идти наперекор миру — лишь бы не потерять себя. В ее сердце горел огонь желаний, огонь молодости, которой свойственны оптимизм, веселье, вера в себя и свое будущее.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Но — нет! Она не “была”. Она есть, она жива и она будет жить всегда — жить в своих стихах, жить в наших сердцах, в памяти всего русского народа. Ведь в стихотворениях Цветаевой не только ее жизнь — жизнь отдельного человека. В них — и наша история, и наша судьба. Поэтесса очень любила свою родину, немало стихов — искренних, пламенных, восторженных и нежных посвятила родным местам. Она чувствовала себя частицей Русской земли. И почти в каждом ее стихотворении присутствует образ — образ родины, горячо любимой отчизны. А где еще мы можем остановиться и нарвать букет куриной слепоты и маков, как не в русском поле. И где еще, вслед за “стеблем диким” сможем собрать сочных ягод земляники и насладиться этой земляникой, которой “крупнее и слаще нет”. Именно эти образы, что так дороги сердцу Цветаевой, и наполняют ее произведения каким-то неповторимым светом. Перед этими образами Русской земли, русской природы невольно отступают тревожные мысли, отступают грусть, печаль, тоска.
Поэтесса говорит о будущем, о тех днях, когда ее уже не будет на этой земле. Но ее слова звучат жизнерадостно, она не видит трагедии в своем неизбежном уходе — ведь эта участь ждет каждого из нас.
Единственное, на что надеется писательница, что имя ее не забудут, что стихи ее переживут своего автора. И что кто-то, какой-то прохожий, когда-то остановится только для того, чтобы прочитать эти строки, проникнуть сердцем в каждое слово, впустить в душу музыку стихов Марины Цветаевой. А прочитав, обязательно представит себе, отчетливо увидит перед собой образ самой поэтессы. И задумается о ней, о ее нелегкой жизни, о ее непростом, противоречивом характере, о ее открытой, пламенной душе, которая постоянно находится в движении, в творчестве. Но, предупреждает автор:
…Только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Именно так, легко, хочется думать о Марине Цветаевой после прочтения этого стихотворения. Конечно, есть у нее разные произведения, наполненные разными чувствами и переживаниями. И все они волнуют и будоражат, как писал М. Осоргин, “то ритмом пляшущего каблучка, то тонкой паутиной любовного кружева”. Они поражают невероятной музыкальностью—но музыкальностью особой, не похожей на музыкальность стихов других поэтов. Стихи Цветаевой словно “появляются из звуковой влаги — из моря или речевой реки, подобно лермонтовской русалке”. В них никогда нет обреченности, фатализма, тяжелых раздумий и горестных переживаний. Никогда не было в них ни слезливых вздохов, ни беспредметной “мировой скорби”, в каждой строке — сила характера, воли, незаурядной личности. В них — необычайно интенсивная, насыщенная внутренняя жизнь. Абсолютно безмятежное существование — тоже не для Цветаевой, она — человек действия, поступка, движения. Предельная искренность — непременный закон ее искусства. Потому ее поэзия раскрывает перед нами обаяние глубокой и cильной натуры.
Прожив трагическую жизнь, поэтесса оставила нам неповторимый, чарующий свет, озаряющий саму Цветаеву, озаряющий память о ней. И потому в одном я позволю себе не согласиться с поэтессой: ни я, ни кто-либо другой, как мне кажется, не сможем “легко забыть” ее — поэта! Ее невозможно забыть. Она всегда будет идти рядом с нами, освещая нас лучом своего неповторимого таланта. Да и не об этом ли говорила сама Цветаева:
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Этот волшебный голос чарующей музыкой звучит в моем сердце. И, я думаю, будет звучать еще долгие годы. Как и в сердцах всех тех, кто прочел и смог понять эту удивительную поэзию — поэзию Марины Цветаевой.
Страница: [ 1 ] 2
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и создателя одного из лучших московских музеев (ныне Музей изобразительных искусств), до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей до самой своей ранней смерти. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», — вспоминала дочь. Характер у Марины Цветаевой был трудный, неровный, неустойчивый.
Жила она сложно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями».
Детство, юность и молодость Марины Ивановны прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году она выпускает довольно объемный сбор ник «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили влиятельные и взыскательные критики, поэты В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, своеобразием и непосредственностью. И в первую очередь — безудержная и страстная «Молитва», написанная поэтессой в день 17-летия, 26 сентября 1909 года:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, ты не скажешь строго:
*Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал — слишком много!
Я жажду сразу – всех дорог!
Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
Вслед за «Вечерним альбомом» появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912 год) и «Из двух книг» (1913 год) — оба под маркой издательства «Оле-Лукойе», домашнего предприятия Сергея Эфрона, друга юности Цветаевой, за которого в 1912 году она выйдет замуж. В это время Цветаева — «великолепная и победоносная» — жила уже очень напряженной душевной жизнью, хорошо знала себе цену как поэту. «В своих стихах я уверена непоколебимо», — записала она в дневнике в 1914 году. Жизнелюбие поэтессы воплощалось, прежде всего, в любви к России и к русской речи. Цветаева очень любила город, в котором родилась; Москве она посвятила много стихов:
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари: колокола.
Пока они гремят из синевы
Неоспоримо первенство Москвы.
—И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами крсткой богомольной женщины: «Пойду и встану в церкви и помолюсь угодникам о лебеде молоденьком». В первые дни 1917 года у Цветаевой появляются стихи, в которых слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшейся, истомленной страстями лирической героини.
Многие из своих стихов Цветаева посвящает поэтам-современникам: Ахматовой, Блоку, Маяковскому, Эфрону.
В певучем граде моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий…
И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова! – и сердце свое в придачу.
Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Мелочи как таковые у Цветаевой просто перестают существовать; люди, события, факты всегда объемны.
Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла и не поняла. Казалось бы, именно она с бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести в революции источник творческого воодушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно революцию, ее цели и задачи, но она должна была ощутить ее как могучую и безграничную стихию. В литературном мире Цветаева по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года со своей дочерью она уезжает за границу.
В первые годы эмиграции Цветаева активно участвует в русской культурной жизни. Но год от года по разным причинам оказывается все в большей изоляции. Новаторство ее поэзии не получило должной оценки эмигрантской критики. Более охотно издатели брали ее прозу. Цветаева публикует небольшие рассказы (как на русском, так и на французском языке), воспоминания о поэтах-современниках (Волошине, Брюсове, Бальмонте, Кузмине, Маяковском, Пастернаке), литературно-критические статьи. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не предавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее творчестве крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой родине.
С течением времени понятие «родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции («лавина из лавин»), она начинает чутко прислушиваться к «новому звучанию воздуха». Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях, как «Рассвет на рельсах», «Лучина», «Русской ржи от меня поклон…», «О, неподатливый язык!…», сплетается с думой о новой родине, которую она еще не видела и не знает, — о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии.
К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Здесь для понимания позиции Цветаевой важное значение имеет цикл стихов к сыну. В них она говорит о Советском Союзе как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед— в будущее и в само мироздание — «на Марс».
Ни к городу и ни к селу
Езжай, мой сын, в свою страну,
В край — всем краям наоборот!
Куда назад идти — вперед
Идти, – особенно – тебе,
Руси не видывавшее
Дитя мое… Мое? Ее –
Дитя! То самое былье,
Которым порастает быль.
Землицу, стершуюся в пыль,
Ужель ребенку в колыбель
Нести в трясущихся горстях:
«Русь – этот прах, чти- этот прах!»
От неиспытанных утрат —
Иди – куда глаза глядят!
Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой – вперед –
В свой край, в свой век, в свой час, — от нас
В Россию – вас, в Россию – масс,
В нашу — страну! в сейчac — страну!
Вы на Марс — страну! в без нас — страну!
Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание «отцов», которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а «детям» остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее. Личная драма поэтессы переплелась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви», Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. В 1939 году Цветаева возвращается на родину. Тяжело ей дались эти 17 лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Муж и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах.
Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам, «как драгоценным винам, настанет свой черед».
Страница: [ 1 ] 2
Марина Цветаева удивительная женщина. Ее судьба была сложной, трагичной и жестокой. Если говорить о поэтах-женщинах, то, наверное, Марина Цветаева, как и Анна Ахматова, принадлежит к тем немногим русским поэтам, которых будут читать и в третьем тысячелетии. Цветаева своей жизнью доказала, что горе — это не позор, а несчастье и гордость могут идти рядом. И еще один великий урок: хороший мастер может отточить свое мастерство и усовершенствовать его, несмотря на ужасные условия быта. Может быть, никто из русских писателей не был так унижен, как Мандельштам и Цветаева. Прав Б. Чичибабин: «Вошло в закон, что на Руси при жизнинет житья поэтам».
Символом судьбы в поэзии Цветаевой была рябина: такая же горькая и пылающая!
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Марина Цветаева была бесконечно талантлива. Один из своих очерков она назвала «Герой труда». Она и сама была героем труда и каждой своей строкой, каждой мыслью утверждала его величие и необходимость для человека-творца.
Стихи М. Цветаевой можно назвать исповедью. Это своеобразный поэтический дневник. Под каждым стихотворением стоит дата: число, месяц, год; каждое стихотворение рассказывает о мимолетных ощущениях, переживаниях, событиях в жизни поэтессы.
Поэзия Цветаевой напоминает маленькие музыкальные пьесы. Ранние стихотворения тяготеют к традиционно-классическому стиху. Зрелая Цветаева — это пульсирующий, внезапно обрывающийся ритм, отрывистые фразы.
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
1911 год — счастливый год в жизни Марины Цветаевой. Именно в этом году в Крыму она знакомится с Сергеем Эфроном. Ему, любимому мужу, другу, будут посвящены лучшие стихи о любви. Именно он вдохновлял на создание прекрасных стихов о любви.
Читая стихи Цветаевой, мы переживаем вместе с ее героиней, которой не всегда везет в любви, но она всегда остается гордой, честной, независимой, как и сама Цветаева.
Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Если сказать, что Цветаева любила мужа, это значит почти ничего не сказать: она его боготворила. Лирика поэтессы годов революции и гражданской войны, когда она была вся поглощена ожиданием вести от Сергея Эфрона, проникнута печалью и грустью. «Я вся закутана в печаль, — писала она. — Я живу печалью».
В 1922 году Цветаева уезжает за границу. Семнадцать лет эмиграции оказались бедой, несчастьем, тоской. Нищета, унижение, бесправие окружили поэтесу со всех сторон. Ее письма и стихи тех лет потрясают как глубиной отчаянья, так и силой надежды, все же никогда не покидавшей Цветаеву.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все равно, и все едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина…
М. Цветаева принадлежала к людям той эпохи, которая была необычна сама по себе и делала необычными всех, живущих в это время. Поэтесса была хорошо знакома с В. Брюсовым, М. Волошиным, В. Маяковским, Б. Пастернаком и другими поэтами. Им она посвящала свои стихи. Но особенной любовью проникнуто стихотворение, посвященное А. Блоку, с которым поэтесса не встречалась, но посвятила ему цикл стихотворений.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движение губ.
Имя твое — пять букв.
Всю жизнь, начиная с детства, М. Цветаева преклонялась перед гением Пушкина, которому посвятила свое первое стихотворение и создала цикл произведений «Стихи к Пушкину». Именно ей принадлежат очерки «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев».
Для Цветаевой поэзия — это тайна, это волшебство, это диалог поэта со всем миром. Тема любви, жизни и смерти, творчества звучат как исповедь сильной женщины. Поэт умирает — его поэзия остается. Поэзия Марины Цветаевой останется вечной. Пророчество поэтессы исполнилось: ее стихам «настал свой черед».
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед. М. Цветаева
Марина Цветаева — поэт огромного таланта и трагической судьбы. Она всегда оставалась верна себе, голосу своей совести, голосу своей музы, которая ни разу «добру и красоте не изменила».
Стихи писать она начинает очень рано, и конечно же, первые строки о любви:
Нас разлучили не люди, а тени.
Мальчик мой, сердце мое!..
Не было, нет и не будет замены,
Мальчик мой, сердце мое!
О ее первой книге «Вечерний альбом» признанный мэтр русской поэзии М. Волошин писал: «Вечерний альбом» — это прекрасная и непосредственная книга…” Лирика Цветаевой обращена к душе, сосредоточена на быстро меняющемся внутреннем мире человека и, в конце концов, на самой жизни во всей ее полноте:
Кто создан из камня, кто создан из глины, –
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя –
Марина,
Я — бренная пена морская.
В стихах Цветаевой, как цветные тени в волшебном фонаре, возникают: Дон-Жуан в московской вьюге, юные генералы 1812 года, «продолговатый и твердый овал» бабушки-польки, «бешеный атаман» Степан Разин, страстная Кармен.
Больше всего, наверное, меня привлекает в поэзии Цветаевой ее раскрепощенность, искренность. Она как будто протягивает нам сердце на ладони, признаваясь:
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю…
Иногда кажется, вся лирика Цветаевой — это непрерывное объяснение в любви к людям, к миру и к конкретному человеку. Живость, внимательность, способность увлекаться и увлекать, горячее сердце, жгучий темперамент — вот характерные черты лирической героини Цветаевой, а вместе с тем и ее самой. Эти особенности характера помогли ей сохранить вкус жизни, несмотря на разочарования и сложности творческого пути.
Во главу своей жизни Марина Цветаева поставила труд поэта, невзирая на часто нищее существование, бытовые неурядицы и трагические события, буквально преследовавшие ее. Но быт побеждало бытие, выраставшее из упорного, подвижнического труда.
Результат — сотни стихов, пьесы, более десяти поэм, критические статьи, мемуарная проза, в которой Цветаева сказала все о себе самой. Можно лишь преклониться перед гением Цветаевой, создавшей совершенно неповторимый поэтический мир и свято верившей в свою музу.
До революции Марина Цветаева выпустила три книги, сумев сохранить свой голос среди пестрого многоголосия литературных школ и течений «серебряного века». Ее перу принадлежат оригинальные, точные по форме и мысли произведения, многие из которых стоят рядом с вершинами русской поэзии.
Я знаю правду! Все прежние правды — прочь.
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем — поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется. Уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застанет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу…
Поэзия Марины Цветаевой требует усилия мысли. Ее стихи и поэмы нельзя читать и почитывать между делом, бездумно скользя по строкам и страницам. Сама она так определила «сотворчество»№ писателя и читателя: «Что есть чтение, — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределом слов… Чтение — прежде всего — сотворчество… Устал от моей вещи, — значит, хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошенная, а творческая».
Цветаева видела Блока лишь издали, не перемолвилась с ним ни единым словом. Цветаевский цикл «Стихи к Блоку» — это монолог влюбленности, нежный и трепетный. И хотя поэтесса обращается к нему на «ты», но эпитеты, которые присваиваются поэту («нежный призрак», «рыцарь без укоризны», «снежный лебедь», «праведник», «свете тихий») говорят, что Блок для нее — это не реально существующий человек, а символический образ самой Поэзии:
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Сколько музыки в этих удивительных четырех строчках и сколько любви! Но предмет любви недосягаем, любовь несбыточна:
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.
С присущей ей афористичностью Марина Ивановна Цветаева так сформулировала определение поэта: «Равенство дара души и глагола — вот поэт». В ней самой счастливо сочетались эти два качества — дар души («Душа родилась крылатой») и дар слова.
Я счастлива жить образцово и просто:
Как солнце — как маятник — как календарь.
Быть светской пустынницей стройного роста,
Премудрой — как всякая Божия тварь.
Знать: Дух — мой сподвижник, и Дух — мой вожатый!
Входить без докладу, как луч и как взгляд.
Жить так, как пишу: образцово и сжато, –
Как Бог повелел и друзья не велят.
Трагедия Цветаевой начинается после революции 1917 года. Она не понимает и не принимает ее, она оказывается одна с двумя маленькими дочерьми в хаосе послеоктябрьской России. Кажется, все рухнуло: муж неизвестно где, окружающим не до поэзии, а что поэт без творчества? И Марина в отчаянии спрашивает:
Что же мне делать, ребром и промыслом
Певчей! — как провод! загар! Сибирь!
По наважденьям своим — как по мосту!
С их невесомостью
В мире гирь.
Никогда, — ни в страшные послереволюционные годы, ни потом в эмиграции; — Цветаева не предала себя, не изменила себе, человеку и поэту. За границей она трудно сближалась с русской эмиграцией. Ее незаживающая боль, открытая рана — Россия. Не забыть, не выбросить из сердца. («Точно жизнь мою убили… истекает жизнь».)
В 1939 году Марина Ивановна Цветаева вернулась на Родину. И начался последний акт трагедии. Страна, придавленная свинцовым туманом сталинщины, как бы доказывала — еще и еще раз, что ей не нужен поэт, любивший ее и стремившийся на Родину. Стремившийся, как оказалось, чтобы умереть.
В богом забытой Елабуге 31 августа 1941 года — петля. Трагедия окончена. Окончена жизнь. Что осталось? Сила духа, бунтарство, неподкупность. Осталась Поэзия.
Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет — мелкой.
Миска — плоской.
Через край — и мимо –
В землю черную, питать тростник.
Невозвратимо, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
О Цветаевой, о ее стихах я могу писать бесконечно. Удивительна ее любовная лирика. Ну кто еще мог именно так определить любовь:
Ятаган? Огонь?
Поскромнее, — куда так громко!
Боль, знакомая, как глазам — ладонь,
Как губам –
Имя собственного ребенка.
В стихах Цветаевой вся она, мятежная и сильная, и в боли продолжающая дарить себя людям, из трагедии и страданий создающая Поэзию.
Птица-Феникс я, только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю — и горю дотла!
И да будет вам ночь — светла!
Сегодня сбылось пророчество Марины Цветаевой: она один их самых любимых и читаемых современных поэтов.
Русская поэзия — наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. Это такие замечательные русские поэты, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева.
Из этой великолепной плеяды мне ближе и дороже М.И. Цветаева, замечательная русская поэтесса и, как мне кажется, очень душевный человек. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорит: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок».
Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями». Жизнью Марины с детства и до кончины правило воображение. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по- русски, но и по-французски, по-немецки), печататься — с шестнадцати. Герои и события поселились в душе Цветаевой, продолжали в ней свою «работу».
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Строгий Брюсов особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее, впрочем, от опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки»: «Несомненно талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки». В этом альбоме («Изящные безделушки») Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
Ты все мне поведал – так рано!
Я все разглядела – так поздно!
В сердцах наших вечная рана,
В глазах молчаливый вопрос…
В ее стихах появляется лирическая героиня – молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» — это скрытое посвящение. Перед каждым разделом — эпиграф, а то и два: из Ростана и Библии. Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк — впрочем, вполне оригинальных, ни на чьи не похожих:
— «Кошку завидели, курочки
Стали с индюшками в круг…»
Мама у сонной дочурки
Вынула куклу из рук.
(«У кроватки»).
В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям, в первую очередь о маме и о сестре Асе. В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью, между сиюминутным и вечным.
Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был факт, не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Она писала: «Проза поэта — другая работа, чем проза прозаика, в ней единица усилия — не фраза, а слово, и даже часто — мое». Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Одна из ее прозаических работ посвящена Пушкину. В ней Марина пишет, как она впервые познакомилась с Пушкиным и что о нем узнала сначала. Этому великому поэту она также посвятила множество стихов:
Бич жандармов, Бог студентов,
Желчь мужей, услада жен,
Пушкин в роли — монумента?
Гостя каменного? — он.
Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла и не поняла. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью уезжает за границу к мужу, который был белым офицером. Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не придавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее стихах зазвучали совсем иные ноты:
От вчерашних правд
В доме смрад и хлам.
Даже самый прах
подари ветрам!
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание отцов, которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а детям остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви». Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее — как крик живой, но истерзанной души:
Отказываюсь — быть
В Бедламе — нелюдей.
Отказываюсь — жить
С волками площадей.
На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование. В 1939 году Цветаева восстанавливает свое советское гражданство и возвращается на родину. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам «как драгоценным винам, настанет’свой черед».
Сочинение на тему: “Творческий путь Марины Цветаевой”.
Марина Ивановна Цветаева – одна из самых известных русских поэтесс. Ее вклад в русскую культуру поистине значительный, ведь она писала не только стихи, но и прозу, освоив множество разных жанров. Поэзия Цветаевой неразрывно связана с прозой, ей присуще особенное звучание. Она писала, что проза поэта отличается от прозы прозаика. И действительно, в тексте писательницы важным всегда был не только идейный замысел, но и ритмичность, гармоничное звучание. Цветаева в прозе всегда подробно изъяснялась, пыталась как можно доходчивее объяснить свою мысль, смакуя ее в разных вариациях. И если поэзия Цветаевой отличается особой лаконичностью, то ее проза более емкая и не менее художественно ценная.
Стихи Марина Цветаева начала сочинять совсем еще девочкой – в шестилетнем возрасте! По-настоящему ее творческий путь начался в шестнадцать лет, когда Марине помогли опубликовать ее первый сборник стихотворений «Вечерний альбом». В детской, на первый взгляд, книге, литературные критики и известные писатели увидели будущего мастера слова. Первые стихотворения еще полны чистоты и правдивости, они отражают наблюдения юной поэтессы. В них Марина обращается к самым близким – сестре и матери, радуется жизни, рассуждает о смерти, переживает любовь.
Спустя два года выходит в свет второй сборник поэтессы – «Волшебный фонарь». Все произведения, написанные в нежном возрасте, отличаются особым видением мира, романтизмом. В них автор наблюдает за кипящей вокруг жизнью, стремясь запечатлеть ее мгновения.
В последующие несколько лет Цветаева находится в поиске себя как поэта.
Произведения этого периода объединены в сборник «Юношеские стихотворения», который не печатался. Появляется много нового в стихах. Автор обращает внимание на мелкие детали, которые не замечала раньше, экспериментирует с художественными приемами, прибегая то к различным переносам, то к паузам. Она играет с ударениями и тем самым усиливает экспрессию стихотворений, создает особую интонацию.
В годы перед революцией творчество Цветаевой приобретает новые черты. События в стране отражаются на ее стихотворениях, в них появляется мотив любви к родной России, тема поэта и фольклорные мотивы. В это время подрастает дочь поэтессы, которая становится для нее лучиком света, настоящей гордостью. Об этом Цветаева также пишет, но ее мечтам о великом будущем дочери не суждено было сбыться – война и лагеря уничтожили все надежды.
Ранее не писавшая на политические темы Цветаева в этот период показала свое отношение к революции, которую не сумела понять и принять. В 1917-1920 гг. выходит сборник «Лебединый стан». Поэтесса показывает, что способна писать не только об интимном: религия, родина, белогвардейцы – вот о чем теперь пишет автор. Война болью отозвалась в сердце Цветаевой: «больно всем – и белым, и красным!».
Спокойную, мирную жизнь поэтессы разрушили, и она вынуждена была существовать, пытаясь спасти своих детей. В это время ее произведения становятся похожими на личный дневник, в котором записаны глубокие переживания. И когда в жизни Цветаевой случается непоправимое – от голода погибает ее младшая доченька, крик своей души эта женщина-поэт облачает в стих-исповедь:
«Две руки – ласкать, разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки – и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя».
Дальше поэтессу ждала жизнь в эмиграции. И хоть позже она все же возвратилась на родину, ни дочери, ни мужа она уже не увидела – их необоснованно обвинили и арестовали. В эти годы поэзия Цветаевой становится еще глубже, приобретает философские и психологические черты. Последняя опубликованная при жизни автора книга – «После России» (1928) – была напечатана во Франции. Этот сборник считают пиком творчества Цветаевой. Кажется, что чем тяжелее становилась ее внешняя жизнь, тем сильнее становился ее внутренний мир и экспрессивнее стихотворения.
Накануне Второй мировой войны поэтесса возвращается на родину, но злосчастная война опять отбирает у нее родные земли, и в 1941 году Марина Цветаева решает уйти из жизни, даже это решение запечатлев в своих стихах: «Мне -совестно, что я еще жива».
Следующая >
К Вам душа так радостно влекома…
О, какая веет благодать
От страниц «Вечернего альбома»!
Кто Вам дал такую ясность красок?
Кто Вам дал такую точность слов?
Смелость все сказать от детских ласок
До весенних, новолунных снов?
Ваша книга это весть «оттуда»,
Утренняя, благостная весть…
Я давно уж не приемлю чуда…
Но как сладко слышать: «Чудо есть!»
М. Волошин
План
Марина Цветаева великий романтик Серебряного века.
Особенности раннего творчества Цветаевой.
Своеобразие тем и средств их воплощения в сборнике «Вечерний альбом».
Особенности лирики в сборнике «Волшебный фонарь». Отклики в критике.
Черты сходства и различия двух сборников Поэта.
Место ранних сборников в поэтическом наследии.
III. Значение ранней лирики в формировании Поэта
М. Цветаевой.
Марина Цветаева великий романтик Серебряного
века.
Творчество Марины Цветаевой – выдающееся и самобытное явление как культуры серебряного века, так и всей истории русской литературы. Она принесла в русскую поэзию небывалую дотоле глубину и выразительность лиризма. Благодаря ей русская поэзия получила новое направление в самораскрытии женской души с ее трагическими противоречиями.
Сегодня Марину Цветаеву знают и любят миллионы людей: не только у нас, но и во всем мире. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалось неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек мгновенно стали крылатыми! На горизонте русской поэзии неожиданно вырисовывалась романтическая тень Поэта. То была стремительная женская фигура с крыльями стихов за плечами и гордым профилем. Если Ахматову сравнивали с Сафо, то Цветаева была Никой Самофракийской:
Ноши не будет у этих плеч,
Кроме божественной ноши Мира!
Нежную руку кладу на меч:
На лебединую шею Лиры.
Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия для развития
природного дара. Такой яркой и трагической была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины ХХ века. Все в ее личности и в ее поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило за рамки традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова.
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По происхождению она принадлежала к кругу научно художественной интеллигенции. Огромное влияние на формировании взглядов будущего Поэта оказала ее мать. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», – скажет позже Цветаева.
С раннего детства Марина жила в мире героев прочитанных книг: исторических и вымышленных, литературных и реальных, одинаково страдая за всех. В жизни юная Цветаева была диковата и дерзка, застенчива и конфликтна. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорил: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовью к душевному косноязычию, предельную простоту. Ее жизнь клубок прозрений и ошибок».
Удивительная личностная наполненность, глубина чувств и сила воображения позволяли Цветаевой на протяжении всей жизни, а для нее характерно романтическое ощущение единства жизни итворчества черпать поэтическое вдохновение из безграничной, непредсказуемой и в то же время постоянной, как море, собственной души. Иными словами, от рождения до смерти, от первых стихотворных строчек до последнего вдоха она оставалась, если следовать ее собственному определению, «чистым лириком».
Лирическая героиня Цветаевой полностью отражает чувства и переживания самой Марины, так как она принципиально поставила знак равенства между собой и ее лирической героиней. Поэтому стихи Цветаевой очень личностные, им она доверяла свои чувства, свою жизнь. Цветаева всегда говорила, что она не поэтесса, а «поэт Марина Цветаева», она не относила себя не к одному литературному течению, так как всегда считала, что поэт в своем творчестве индивидуален. Со страстной убежденностью она утверждала провозглашенный ею еще в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть: ни от времени, ни от среды.
В своих стихах, в жизни, в быту, в любви она была романтиком. Все, что попадало в поле ее зрения, тотчас чудесно и празднично преображалось, начинало искриться и трепетать с какой то удесятеренной жаждой жизни. Однажды Марина случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: «Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность жизнь». Эти слова можно сделать эпиграфом к ее творчеству.
Марина была очень жизнестойким человеком. Она жадно любила жизнь и, как положено поэту романтику, предъявляла ей требования громадные, часто непомерные.
Своеобразие тем и средств их воплощения в сборнике « Вечерний альбом».
Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году еще не сняв гимназической формы, тайком от семьи, собрала стопку стихов исповедь за последние два года и отнесла в типографию А. И. Мамонтова. Заплатив за печатанье 500 экземпляров, через месяц уже держала в руках довольно неказистую книгу в сине-зеленой картонной обложке под названием «Вечерний альбом».
По сути, это был дневник очень одаренного и наблюдательного ребенка. Но от многих своих сверстниц, тоже писавших стихи, юная Цветаева отличалась в своем альбоме, по крайней мере, двумя чертами: во первых, ничего не выдумывала, то есть почти не впадала в сочинительство, и, во вторых, она никому не подражала.
Первым, кто сразу же прочитал «Вечерний альбом» и тотчас на него откликнулся, был Максимилиан Волошин. По его мнению, до Цветаевой никому в поэзии не удавалось написать о детстве из детства. О детстве обычно рассказывали взрослые сверху вниз. «Это очень юная и неопытная книга, – писал Волошин.
Многие стихи, если их раскрыть случайно посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда обычно слово еще недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство…».
Для гимназистки Марины Цветаевой, тайком выпустившей свой первый сборник, такой отзыв был великой радостью и поддержкой. В Волошине она нашла друга на всю жизнь.
Одобрительно отозвался о «Вечернем альбоме» и Н. Гумилев. «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна…эта книга, – заключил он свою рецензию, – не только милая книга девических признаний, но и книга прекрасных стихов».
Строгий Брюсов, особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее в опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки», сообщил о своих надеждах увидеть впредь в стихах Цветаевой чувства «более острые» и мысли более «нужные», что задело самолюбие Марины. На его пугающий отзыв
Цветаева ответила стихотворением:
Улыбнись в мое «окно»,
Иль к шутам меня причисли, –
Не изменишь все равно!
«Острых чувств» и «нужных мыслей»
Мне от Бога не дано.
Нужно петь, что все темно,
Что над миром сны нависли…
-Так теперь заведено. –
Этих чувств и этих мыслей
Мне от Бога не дано!
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Хотя оценки М. Волошина, В. Брюсова, Н. Гумилева и казались завышенными, Цветаева их вскоре оправдала.
В этом альбоме Марины Цветаевой появляется лирическая героиня молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» это скрытое посвящение. Перед каждым разделом эпиграф, а то и по два: из Ростана и Библии.
Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока
ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк впрочем, вполне оригинальных, ни на чьих не похожих:
«Кошку завидели, курочки
Стали с индюшками в круг…»
Мама у сонной дочурки
Вынула куклу из рук.
Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь безудержная и страстная «Молитва», написанная Мариной в день семнадцатилетия, 26 сентября 1909 года:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, ты не скажешь строго:
«Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал – слишком много!
Я жажд
Похожие работы
Лица серебряного века. М.И. Цветаева
М. А. Цветаева (даты)
М.И.Цветаева: жизнь и творчество
Марина Цветаева
Марина Цветаева. Жизнеописание
Марина Цветаева: судьба, личность, творчество
Марина Цветаева: темная сторона любви
Творческая жизнь поэтессы Марины Цветаевой
Цветаева Марина Ивановна
Цветаева Мария Ивановна
Страница: [ 1 ] 2
1. Детство и юность Цветаевой.
2. Жизнь поэтессы в первые послереволюционные годы.
3. Эмиграция.
4. Возвращение на Родину.
М. И. Цветаеву по праву можно назвать величайшей русской поэтессой. Ее творения не могут оставить равнодушным, каждый находит в них то, что близко его душе. Судьба Цветаевой была нелегкой. Ей довелось жить и творить в эпоху страшных социальных катаклизмов. Это не могло не наложить отпечатка на ее творчество. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Отец девочки был профессором Московского университета и директором Румянцевского музея. Сын сельского священника, он вырос в бедности и всего в жизни добился самостоятельно.
Марина уже в шесть лет начала писать стихи. Девочка получила великолепное образование, знала немецкий и французский языки. Первая книга Цветаевой «Вечерний альбом» увидела свет, когда начинающей писательнице едва исполнилось восемнадцать лет. Сразу же творчество юной девушки было высоко оценено признанными мэтром русского символизма В. Я. Брюсовым, акмеизма Н. С. Гумилевым и М. А. Волошиным. В 1912 году Марина Цветаева вышла замуж за С. Я. Эфрона. Это знаменательное в ее жизни событие нашло отражение в стихах.
Я с вызовом ношу его кольцо!
— Да, в Вечности — жена, не на бумаге.
1912 год был для Цветаевой особым. В этом же году вышел ее второй альбом — «Волшебный фонарь», а вскоре родилась дочь Ариадна.
Жизнь Цветаевой в этот период была вполне счастливой. Она вместе со своей семьей жили в большом уютном доме, не испытывали нужду в деньгах. Поэтесса сочиняла стихи. Цветаеву интересовали вечные проблемы, она размышляла о жизни, любви, смерти. В 1913 году поэтесса написала стихотворение:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Оно во многом стало пророческим. Случилось так, что творения Цветаевой стали известны и любимы почитателями ее творчества намного позже. После Великой Октябрьской революции жизнь поэтессы сильно изменилась. Ее муж был на фронте, а Цветаевой приходилось продавать вещи, чтобы не умереть с голоду. Домом поэтессы стала коммунальная квартира, и ей с двумя дочками (младшая Ирина родилась в 1917 году) пришлось ютиться в маленькой комнатке.
Цветаева раньше даже не задумывалась о том, что ей когда-нибудь придется самой зарабатывать на жизнь. Но после революции ей пришлось идти работать. Однако утонченная поэтесса не смогла привыкнуть к суровой прозе жизни. Работала Марина Цветаева недолго, потом отказалась от этой идеи. В 1919 году Цветаева вместе с дочерьми оказалась в нечеловечески тяжелых условиях. Об этом периоде она писала как о «самом черном, самом чумном, самом смертном». Дневниковые записи поэтессы свидетельствуют об этом: «Живу с Алей и Ириной… в чердачной комнате, бывшей Сережиной. Муки нет, хлеба нет, под письменным столом фунтов 12 картофеля, остаток от пуда, одолженного соседями…». Цветаева не могла видеть, как умирают от голода ее дети, поэтому отдала их в приют. Здесь младшая дочка Ирина умерла от голода и болезни. Старшую Ариадну поэтесса забрала домой. Спустя несколько лет, в 1921 году, Цветаева получила известие от своего мужа. Это была первая весточка за долгих четыре с половиной года. С. Эфрон был за границей, Марина решила отправиться к нему.
Все это время Цветаева по-прежнему писала стихи. Это было смыслом ее жизни, единственным, что осталось от прежней жизни, счастливой и беспечной. Творчество позволило ей выжить в страшные годы. В период с 1917 по 1921 год были созданы стихи, вошедшие в цикл «Лебединый стан». В них Цветаева с любовью говорит о белом движении. В 1921—1922 годах была создана книга «Версты». В 1923 году — поэтический сборник «Ремесло». Тогда же М. Цветаева писала о своих современниках, творчество которых было ей очень близко: об А. А. Ахматовой, С. Я. Парнок, об А. А. Блоке.
В своем творчестве поэтесса обращалась к реальным историческим лицам и к вымышленным литературным персонажам, например, Дону Жуану. Она отождествляла себя с героями своих произведений. Обыденная жизнь мало интересовала ее. Однако суровая действительность требовала серьезных решений. В 1922 году Цветаева вместе с дочерью уехали в Берлин. Вскоре семья переселилась в Чехию, где прожила несколько лет. В 1925 году у Цветаевой родился сын Георгий, близкие его звали Мур. Через некоторое время семья переехала в Париж.
У Цветаевой были очень сложные отношения с эмигрантами из России. Гордость и высокомерие поэтессы приводили к тому, что конфликты с литературными кругами были неизбежны. Недоброжелательные отношения с соотечественниками отнюдь не способствовали душевному комфорту Цветаевой. Она чувствовала себя одинокой и несчастной. Семья ее жила в весьма тяжелых условиях. Денег не хватало даже на самое необходимое, например, на дрова. Марина Ивановна вместе с дочкой носили из леса вязанки хвороста. Цветаева вспоминала: «В Париже бывали дни, когда я варила суп на всю семью из того, что удавалось подобрать на рынке».
Но, несмотря на столь тяжелые условия, Цветаева продолжала писать стихи. В эмиграции появились следующие произведения поэтессы: сборник стихов «После России: 1922 — 1925» (закончен в 1928 году), «Поэма горы», «Поэма конца». В 1925 — 1926 было создано сатирическое произведение «Крысолов»; в 1927 — античная трагедия «Ариадна». Она была опубликована под названием «Тезей» и «Федра». В 1938 — 1939 годы вышел поэтический цикл «Стихи к Чехии». Однако большинство произведений увидели свет только после смерти поэтессы.
Стихи Цветаевой не находили своих почитателей за границей. Поэтому Марина Ивановна взялась за прозу. В тридцатые годы были созданы следующие произведения: «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о М. А. Волошине («Живое о живом», 1933), М. А. Кузмине («Нездешний ветер», 1936), А. Белом («Пленный дух», 1934) и др. К прозаическому наследию Цветаевой относятся и письма поэтессы к Б. Л. Пастернаку (1922 — 1936) и Р. М. Рильке (1926).
Проза Цветаевой была автобиографичной. Марина Ивановна писала: «Я хочу воскресить весь этот мир — чтобы все они не даром жили — и чтобы я не даром жила!». В 1937 году дочь Цветаевой, Ариадна отправилась в Москву. Ее, конечно, пытались отговорить от этого поступка. Но девушка все равно отправилась на Родину. Ариадна устроилась на работу в журнал, писала родителям о том, что у нее все хорошо. В этом же году муж Цветаевой С. Я. Эфрон оказался замешан в заказном политическом убийстве. Обнаружилось, что за границей он был агентом НКВД. После этого эмигрантские круги совсем перестали принимать Цветаеву. Даже ее сын ощущал это враждебное отношение. Поэтесса решила вернуться на Родину. В 1939 году Марина Ивановна вместе с сыном Георгием отправились в Россию. В этом же году, в августе, арестовали Ариадну, а через некоторое время — мужа Цветаевой С. Я. Эфрона. На глазах арестовывали соседей. Марина Ивановна ужасалась тому, что творилось в ее родной стране. После ареста мужа Цветаева вместе с сыном поселились в Москве. Поэт А. А. Тарковский вспоминал, что Цветаева «была сложным человеком…», писал: «Она была страшно несчастная, многие ее боялись. Я тоже – немножко. Ведь она была чуть-чуть чернокнижница». Талантливейшая поэтесса умерла бы с голоду, если бы ей не помогали знакомые и родственники. Цветаева не умела зарабатывать на жизнь, не умела справляться с бытовыми трудностями. Она обращалась в официальные инстанции с просьбой выделить ей жилье. Ей отвечали, что в жилплощади нуждаются многие и возможности удовлетворить ее просьбу нет.
Цветаева ездила в Бутырскую и Лубянскую тюрьмы. В одной находился муж, в другой — дочь. Отношения с сыном у Цветаевой были очень сложные. Сестра Марины, Анастасия Ивановна впоследствии вспоминала об отношениях поэтессы и сына: «Он, может быть, и любил ее, как медвежонок любит медведицу, но он ее нисколько не почитал».
Страница: [ 1 ] 2
К
Вам душа так
радостно влекома…
О,
какая веет
благодать
От
страниц «Вечернего
альбома»!
Кто
Вам дал такую
ясность красок?
Кто
Вам дал такую
точность слов?
Смелость
все сказать
– от детских
ласок
До
весенних, новолунных
снов?
Ваша
книга – это
весть «оттуда»,
Утренняя,
благостная
весть…
Я
давно уж не
приемлю чуда…
Но
как сладко
слышать: «Чудо
есть!»
М. Волошин
План
Марина
Цветаева –
великий романтик
Серебряного
века.
Особенности
раннего творчества
Цветаевой.
Своеобразие
тем и средств
их воплощения
в сборнике
«Вечерний
альбом».
Особенности
лирики в сборнике
«Волшебный
фонарь». Отклики
в критике.
Черты
сходства и
различия двух
сборников
Поэта.
Место
ранних сборников
в поэтическом
наследии.
III.
Значение ранней
лирики в формировании
Поэта
М.
Цветаевой.
Марина
Цветаева –
великий романтик
Серебряного
века.
Творчество
Марины Цветаевой
– выдающееся
и самобытное
явление как
культуры серебряного
века, так и всей
истории русской
литературы.
Она принесла
в русскую поэзию
небывалую
дотоле глубину
и выразительность
лиризма. Благодаря
ей русская
поэзия получила
новое направление
в самораскрытии
женской души
с ее трагическими
противоречиями.
Сегодня
Марину Цветаеву
знают и любят
миллионы людей:
не только у
нас, но и во всем
мире. Ее поэзия
вошла в культурный
обиход, сделалось
неотъемлемой
частью нашей
духовной жизни.
Сколько цветаевских
строчек мгновенно
стали крылатыми!
На горизонте
русской поэзии
неожиданно
вырисовывалась
романтическая
тень Поэта. То
была стремительная
женская фигура
– с крыльями
стихов за плечами
и гордым профилем.
Если Ахматову
сравнивали
с Сафо, то Цветаева
была Никой
Самофракийской:
Ноши
не будет у этих
плеч,
Кроме
божественной
ноши – Мира!
Нежную
руку кладу на
меч:
На
лебединую шею
Лиры.
Жизнь
посылает некоторым
поэтам такую
судьбу, которая
с первых же
шагов сознательного
бытия ставит
их в самые
благоприятные
условия для
развития
природного
дара. Такой
яркой и трагической
была судьба
Марины Цветаевой,
крупного и
значительного
поэта первой
половины ХХ
века. Все в ее
личности и в
ее поэзии (для
нее это нерасторжимое
единство) резко
выходило за
рамки традиционных
представлений,
господствующих
литературных
вкусов. В этом
была и сила, и
самобытность
ее поэтического
слова.
Марина
Ивановна Цветаева
родилась в
Москве 26 сентября
1892 года. По происхождению
она принадлежала
к кругу научно
– художественной
интеллигенции.
Огромное влияние
на формировании
взглядов будущего
Поэта оказала
ее мать. «После
такой матери
мне осталось
только одно:
стать поэтом»,
– скажет позже
Цветаева.
С
раннего детства
Марина жила
в мире героев
прочитанных
книг: исторических
и вымышленных,
литературных
и реальных,
одинаково
страдая за
всех. В жизни
юная Цветаева
была диковата
и дерзка, застенчива
и конфликтна.
Илья Эренбург,
хорошо знавший
ее в молодости,
говорил: «Марина
Цветаева совмещала
в себе старомодную
учтивость и
бунтарство,
пиетет перед
гармонией и
любовью к душевному
косноязычию,
предельную
простоту. Ее
жизнь – клубок
прозрений и
ошибок».
Удивительная
личностная
наполненность,
глубина чувств
и сила воображения
позволяли
Цветаевой на
протяжении
всей жизни, –
а для нее характерно
романтическое
ощущение единства
жизни итворчества
– черпать поэтическое
вдохновение
из безграничной,
непредсказуемой
и в то же время
постоянной,
как море, собственной
души. Иными
словами, от
рождения до
смерти, от первых
стихотворных
строчек до
последнего
вдоха она оставалась,
если следовать
ее собственному
определению,
«чистым лириком».
Лирическая
героиня Цветаевой
полностью
отражает чувства
и переживания
самой Марины,
так как она
принципиально
поставила знак
равенства между
собой и ее лирической
героиней. Поэтому
стихи Цветаевой
очень личностные,
им она доверяла
свои чувства,
свою жизнь.
Цветаева всегда
говорила, что
она не поэтесса,
а «поэт Марина
Цветаева», она
не относила
себя не к одному
литературному
течению, так
как всегда
считала, что
поэт в своем
творчестве
индивидуален.
Со страстной
убежденностью
она утверждала
провозглашенный
ею еще в ранней
юности жизненный
принцип: быть
только самой
собой, ни в чем
не зависеть:
ни от времени,
ни от среды.
В
своих стихах,
в жизни, в быту,
в любви она
была романтиком.
Все, что попадало
в поле ее зрения,
тотчас чудесно
и празднично
преображалось,
начинало искриться
и трепетать
с какой – то
удесятеренной
жаждой жизни.
Однажды Марина
случайно обмолвилась
по чисто литературному
поводу: «Это
дело специалистов
поэзии. Моя же
специальность
– жизнь». Эти
слова можно
сделать эпиграфом
к ее творчеству.
Марина
была очень
жизнестойким
человеком. Она
жадно любила
жизнь и, как
положено поэту
– романтику,
предъявляла
ей требования
громадные,
часто непомерные.
Своеобразие
тем и средств
их воплощения
в сборнике «
Вечерний альбом».
Стихи
Цветаева начала
писать с шести
лет (не только
по-русски, но
и по-французски,
по-немецки). В
1910 году еще не
сняв гимназической
формы, тайком
от семьи, собрала
стопку стихов
– исповедь за
последние два
года и отнесла
в типографию
А. И. Мамонтова.
Заплатив за
печатанье 500
экземпляров,
через месяц
уже держала
в руках довольно
неказистую
книгу в сине-зеленой
картонной
обложке под
названием
«Вечерний
альбом».
По
сути, это был
дневник очень
одаренного
и наблюдательного
ребенка. Но от
многих своих
сверстниц, тоже
писавших стихи,
юная Цветаева
отличалась
в своем альбоме,
по крайней
мере, двумя
чертами: во
первых, ничего
не выдумывала,
то есть почти
не впадала в
сочинительство,
и, во вторых,
она никому не
подражала.
Первым,
кто сразу же
прочитал «Вечерний
альбом» и тотчас
на него откликнулся,
был Максимилиан
Волошин. По его
мнению, до Цветаевой
никому в поэзии
не удавалось
написать о
детстве из
детства. О детстве
обычно рассказывали
взрослые –
сверху вниз.
«Это очень юная
и неопытная
книга, – писал
Волошин.
– Многие
стихи, если их
раскрыть случайно
посреди книги,
могут вызвать
улыбку. Ее нужно
читать подряд,
как дневник,
и тогда каждая
строчка будет
понятна и уместна.
Если же прибавить,
что ее автор
владеет не
только стихом,
но и четкой
внешностью
внутреннего
наблюдения,
импрессионистической
способностью
закреплять
текущий миг,
то это укажет,
какую документальную
важность представляет
эта книга,
принесенная
из тех лет, когда
обычно слово
еще недостаточно
послушно, чтобы
верно передать
наблюдение
и чувство…».
Для
гимназистки
Марины Цветаевой,
тайком выпустившей
свой первый
сборник, такой
отзыв был великой
радостью и
поддержкой.
В Волошине она
нашла друга
на всю жизнь.
Одобрительно
отозвался о
«Вечернем
альбоме» и Н.
Гумилев. «Марина
Цветаева внутренне
талантлива,
внутренне
своеобразна…эта
книга, – заключил
он свою рецензию,
– не только милая
книга девических
признаний, но
и книга прекрасных
стихов».
Строгий
Брюсов, особенно
похвалил Марину
за то, что она
безбоязненно
вводит в поэзию
«повседневность»,
«непосредственные
черты жизни»,
предостерегая
ее в опасности
впасть в «домашность»
и разменять
свои темы на
«милые пустяки»,
сообщил о своих
надеждах увидеть
впредь в стихах
Цветаевой
чувства «более
острые» и мысли
более «нужные»,
что задело
самолюбие
Марины. На его
пугающий отзыв
Цветаева
ответила
стихотворением:
Улыбнись
в мое «окно»,
Иль
к шутам меня
причисли, –
Не
изменишь все
равно!
«Острых
чувств» и «нужных
мыслей»
Мне
от Бога не дано.
Нужно
петь, что все
темно,
Что
над миром сны
нависли…
-Так
теперь заведено.
–
Этих
чувств и этих
мыслей
Мне
от Бога не дано!
Стихи
юной Цветаевой
были еще очень
незрелы, но
подкупали своей
талантливостью,
известным
своеобразием
и непосредственностью.
На этом сошлись
все рецензенты.
Хотя оценки
М. Волошина, В.
Брюсова, Н. Гумилева
и казались
завышенными,
Цветаева их
вскоре оправдала.
В
этом альбоме
Марины Цветаевой
появляется
лирическая
героиня – молодая
девушка, мечтающая
о любви. «Вечерний
альбом» – это
скрытое посвящение.
Перед каждым
разделом –
эпиграф, а то
и по два: из Ростана
и Библии.
Таковы
столпы первого
возведенного
Мариной Цветаевой
здания поэзии.
Какое оно еще
пока
ненадежное,
это здание; как
зыбки его некоторые
части, сотворенные
полудетской
рукой. Немало
инфантильных
строк – впрочем,
вполне оригинальных,
ни на чьих не
похожих:
«Кошку
завидели, курочки
Стали
с индюшками
в круг…»
Мама
у сонной дочурки
Вынула
куклу из рук.
Но
некоторые стихи
уже предвещали
будущего поэта.
В первую очередь
– безудержная
и страстная
«Молитва»,
написанная
Мариной в день
семнадцатилетия,
26 сентября 1909
года:
Христос
и Бог! Я жажду
чуда
Теперь,
сейчас, в начале
дня!
О,
дай мне умереть,
покуда
Вся
жизнь как книга
для меня.
Ты
мудрый, ты не
скажешь строго:
«Терпи,
еще не кончен
срок».
Ты сам
мне подал – слишком
много!
Я
жажду сразу
– всех дорог!
……………………………………….
Люблю
и крест, и шелк,
и каски,
Моя
душа мгновений
след…
Ты
дал мне детство
– лучше сказки
И
дай мне смерть
– в семнадцать
лет!
Нет,
она вовсе не
хотела умереть
в этот момент,
когда писала
эти строки; они
– лишь поэтический
прием. В стихотворении
«Молитва»
скрытое обещание
жить и творить:
«Я жажду всех
дорог!». Они
появятся во
множестве –
разнообразные
дороги цветаевского
творчества.
В
стихах «Вечернего
альбома» рядом
с попытками
выразить детские
впечатления
и воспоминания
соседствовала
не детская
сила, которая
пробивала себе
путь сквозь
немудреную
оболочку
зарифмованного
детского дневника
московской
гимназистки.
«В Люксембургском
саду», наблюдая
с грустью играющих
детей и их счастливых
матерей, завидует
им: «Весь мир
у тебя», – а в конце
заявляет:
Я
женщин люблю,
что в бою не
робели
Умевших
и шпагу держать,
и копье, –
Но знаю,
что только в
плену колыбели
Обычное
– женское –
счастье мое!
В
«Вечернем
альбоме» Цветаева
много сказала
о себе, о своих
чувствах к
дорогим ее
сердцу людям;
в первую очередь
о маме и о сестре
Асе. Н. Гумилев,
прочитав «Вечерний
альбом» (1910), заметил,
что «мама»
почти не сходит
с его страниц.
В стихотворении
«Ricordo
di
tivoli»
(Воспоминание
о Тиволе» – итал.)
Марина писала
о сестре Анастасии,
с «высоты»
взрослого
человека.
Мальчик
к губам приложил
осторожно
свирель,
Девочка,
плача, головку
на грудь уронила…
-Грустно
и мило! –
Скорбно
склоняется
к детям столетняя
ель.
Темная
ель в этой жизни
видала так
много
Слишком
красивых, с
большими глазами,
детей.
Нет
путей
Им
в нашей жизни.
Их счастье, их
радость – у
бога.
Море
синеет вдали,
как огромный
сапфир,
Детские
крики доносятся
с дальней лужайки,
В
воздухе – чайки…
Мальчик
играет, а девочке
в друге весь
мир…
Ясно
читая в грядущем,
их ель осенила,
Мощная,
мудрая, много
видавшая ель!
Плачет
свирель…
Девочка,
плача, головку
на грудь уронила.
Легко
ли поверить,
что эти стихи
написала девушка,
едва перешагнувшая
порог отрочества:
такова была
Марина. Она все
знала заранее.
Ее грусть, в
ней заложенная
еще в детстве,
чуя все, что
придет потом,
делала ее еще
в пятнадцать
лет тою столетнюю
елью над теми
детьми.
В
«Вечернем
альбоме» встречаются
переклички
с
Брюсовым.
Это мотивы
встречи, экзотики,
чародейства,
городская тема,
стихотворения,
образцом для
которых послужили
брюсовские
баллады.
В
первом сборнике
Цветаевой
критика отметила
«хорошую школу
стиха», его
музыкальность
и изящество.
Модная тогда
напевная декламация
отразилась
в звукозаписи
и синтаксисе
стихотворений:
приемы синтаксического
параллелизма,
лексические
повторы, восклицания.
В основе композиции
большинства
стихотворений
лежат строфические
повторы и кольцевое
строение. Строку
она, повинуясь
интонации и
музыкальным
синкопам, безжалостно
рвет на отдельные
слова и даже
слоги, но и слоги
своевольно
переносит из
одного стихового
строчечного
ряда в другой,
даже не переносит,
а словно отбрасывает,
подобно музыканту,
изнемогающему
в буре звуков
и едва справляющемуся
с этой стихией.
Д. Бродский в
одной из своих
статей говорил
даже о «фортепианном»
характере
цветаевских
произведений.
Эмоциональный
накал стихотворений
повышается
инверсиями
(«брат нежный
мой», «ход замедлялся
головы»), патетическими
обращениями
и восклицаниями.
«Оборванные
фразы» заставляют
читателя замереть
на высоте
эмоциональной
кульминации,
особое значение
имеют символы
воды, моря, неба.
Одна
из главных черт
лирики Цветаевой
– самодостаточность,
творческий
индивидуализм
и даже эгоцентризм,
они проявляются
в постоянном
ощущении
собственной
непохожести
на других,
обособленности
своего бытия
в мире быта. В
ранних стихах
это отъединенность
гениального
ребенка – поэта,
знающего свою
правду, от мира
взрослых:
Мы
знаем, мы многое
знаем
Того,
что не знают
они!
Ранее
осознание
противостояния
поэта и «всего
остального
мира» сказалось
в творчестве
молодой Цветаевой
в использовании
излюбленного
приема контраста.
Это контраст
вечного и
сиюминутного,
бытия и быта.
«Вечерний
альбом» завершается
стихотворением
«Еще молитва».
Цветаевская
героиня молит
создателя
послать ей
простую земную
любовь.
В
лучших стихотворениях
первой книги
Цветаевой уже
угадываются
интонации
главного конфликта
ее любовной
поэзии: конфликта
между «землей»
и «небом», между
страстью и
идеальной
любовью.
Особенности
лирики в сборнике
«Волшебный
фонарь». Отклики
в критике.
Знакомство
с Максимилианом
Волошиным в
конце 1910 г. значительно
расширяет круг
литературных
интересов
Цветаевой.
Сказывается
это и на стихотворениях
следующего
сборника, который
вышел в 1912 году.
В это время
Цветаева –
«великолепная
и победоносная»
– жила очень
напряженной
душевной
жизнью.
Устойчивый
быт уютного
дома в одном
из старомосковских
переулков,
неторопливые
будни профессорской
семьи – все это
было внешностью,
под которой
уже зашевелился
«хаос» настоящей,
не детской
поэзии.
К
тому времени
Цветаева уже
хорошо знала
себе цену как
поэту, она уже
догадалась,
что ее поэзия
по духу своему
– мятеж, пожар,
ракета, что она
по сути своей
– вперекор
всему: и покою
сна, и тишине
святилищ, и
фимиаму славы,
и даже пыли
забвения, которую,
может, на сто
лет покроются
ее книги. Она
была уверена
– пожар разгорится:
ведь искра
брошена и бег
задан! Ее молодые
строчки рассекали
воздух молниеносно,
как крылья
ласточки. Первая
книга «Вечерний
альбом» и в
особенности
вторая, «Волшебный
фонарь», вышли,
словно подчиняясь,
бегу автора,
друг за другом.
Характерно
обращение к
читателю, которым
открывался
этот сборник
«Волшебный
фонарь»:
Милый
читатель! Смеясь,
как ребенок,
Весело
встреть мой
волшебный
фонарь.
Искренний
смех твой, да
будет он звонок
И
безотчетен,
как встарь.
Все
промелькнут
в продолжение
мига:
Рыцарь,
и паж, и волшебник,
и царь…
Прочь
размышленья!
Ведь женская
книга –
Только
волшебный
фонарь!
В
«Волшебном
фонаре» мы
видим зарисовки
семейного быта,
очерки милых
лиц мамы, сестры,
знакомых, есть
пейзаж Москвы
и Тарусы.
Марина
очень сильно
любила город,
в котором родилась,
Москве она
посвятила много
стихов:
Над
городом отвергнутым
Петром,
Перекатился
колокольный
гром.
Гремучий
опрокинулся
прибой
Над
женщиной отвергнутой
тобой.
Царю
Петру, и вам, о
царь, хвала!
Но
выше вас, цари:
колокола.
Пока
они гремят из
синевы –
Неоспоримо
первенство
Москвы.
И
целых сорок
сороков церквей
Смеются
над гордынею
царей!
Сначала
была Москва,
родившаяся
под пером юного,
затем молодого
поэта. Во главе
всего и вся
царил, конечно,
отчий «волшебный»
дом в Трехпрудном
переулке:
Высыхали
в небе изумрудном
Капли
звезд и пели
петухи.
Это
было в доме
старом, доме
чудном…
Чудный
дом, наш дивный
дом в Трехпрудном,
Превратившийся
теперь в стихи.
Таким
он предстал
в этом уцелевшем
отрывке отроческого
стихотворения.
Дом был одушевлен:
его зала становилась
участницей
всех событий,
встречала
гостей; столовая,
напротив, являла
собою некое
пространство
для вынужденных
четырехкратных
равнодушных
встреч с «домашними»,-
столовая осиротевшего
дома, в котором
уже не было
матери. Мы не
знаем из стихов
Цветаевой, как
выглядела зала
или столовая,
вообще сам дом,
– «на это есть
архитектура,
дающая». Но мы
знаем, что рядом
с домом стоял
тополь, который
так и остался
перед глазами
поэта всю жизнь:
Этот
тополь! Под ним
ютятся
Наши
детские вечера
Этот
тополь среди
акаций,
Цвета
пепла и серебра…
В
этой книге у
Марины, впервые,
появилась тема
любви.
Книга
Цветаевой
«Волшебный
фонарь» встречена
была более
сдержанно: «
те же темы, те
же образы, только
бледнее и суше…стих
уже не льется
весело и
беззаботно,
как прежде; он
тянется и
обрывается…»
– писал Н. Гумилев.
Сдержанность
критиков заставляет
Цветаеву задуматься
над своей поэтической
индивидуальностью,
она начинает
поиск нового
поэтического
«я».
Черты
сходства и
различия двух
сборников
Поэта.
Темы
и образы двух
первых книг
Цветаевой
объединяет
«детскость»
– условная
ориентация
на романтическое
видение мира
глазами ребенка.
Это подчеркивает
и название
вымышленного
издательства
« Оле – Лукойе»,
по имени героя
андерсоновской
сказки, навевающего
детям сказочные
сны. Детская
влюбленность,
непосредственность,
бездумное
любование
жизнью по-новому
преломляли
мотивы Брюсова,
Бальмонта,
Блока, освобождая
их от идеологических
элементов
символизма.
Поэтический
язык этих сборников
универсален
и включает
традиционный
набор символов
литературы
первого десятилетия
ХХ века. Стихотворения
«Волшебного
фонаря» менее
подражательны,
хотя и продолжают
избранную
вначале тему
«детскости».
Однако во второй
книге на фоне
пристрастия
поэтессы
героического,
обреченного
проступает
ироническое
отношение к
быту. Именно
иронию как
основное качество
поэзии Цветаевой
отмечает Михаил
Кузмин, сопоставляя
ахматовский
«Вечер» и цветаевский
«Волшебный
фонарь».
Композиционная
структура
первых книг
Цветаевой,
их
исповедальность
целиком реализуют
представление
о символистском
сборнике. Вся
архитектоника
книг: название
разделов, эпиграфы,
служащие ключом
к их содержанию,
заголовки
стихотворений
– раскрывает
последовательность
этапов пути
героини от
безмятежного
счастья детства
к утрате изначальной
цельности. В
таком строении
сборников
угадывается
из традиционных
мифов символистов
– миф о потерянном
рае.
В
этих книгах
она определила
свое жизненное
и литературное
кредо – утверждение
собственной
непохожести
и самодостаточности,
обеспеченных
глубиной души.
Именно тогда,
в тех первых
наивных, но уже
талантливых
книжках, выявилось
драгоценнейшее
качество ее
как поэта –
тождество между
личностью
(жизнью) и словом.
Быть самой
собой, ни у кого
ничего не
заимствовать,
не подражать,
не подвергаться
влияниям –
такою Цветаева
вышла из детства
и такою осталась
навсегда.
Место
ранних сборников
в поэтическом
наследии.
«Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь» интересны
для нас сейчас
как книги –
предвестия
будущей Марины
Цветаевой. В
них она вся –
как в завязи:
со своей предельной
искренностью,
ясно выраженной
личностью, и
даже нота трагизма,
в целом для
этих книг не
характерная,
все же глухо
прозвучала
среди детски
– простодушных
и наивно – светлых
стихов:
Ты
дал мне детство
лучше сказки
И
дай мне смерть
в семнадцать
лет…
Значение
ранней лирики
в формировании
Поэта М.Цветаевой
Марина
Цветаева –
Поэт, которого
не спутаешь
ни с кем другим.
Ее стихи можно
безошибочно
узнать – по
особому распеву,
неповоротным
ритмом, необщей
интонацией.
С юношеских
лет уже начала
сказываться
особая цветаевская
хватка в обращении
со стихотворным
словом, стремление
к афористической
четкости и
завершенности.
Подкупала также
конкретность
этой домашней
лирики.
Марина
Цветаева –
большой поэт,
и вклад ее в
культуру русского
стиха ХХ века
значителен:
она вписала
новаторскую,
выразительную
и исполненную
высокого драматизма
страницу. Наследие
Цветаевой
велико и трудно
обозримо. Ее
не впишешь в
рамки литературного
отрезка. Она
необычайно
своеобразна,
трудноохватима
и всегда стоит
особняком.
Одним
близка ее ранняя
лирика, другим
– лирические
поэмы; кто – то
предпочтет
поэмы – сказки
с их могучим
фольклорным
разливом; некоторые
станут поклонниками
проникнутых
современных
звучанием
трагедий на
античные сюжеты;
кому – то окажется
ближе философская
лирика 20-х годов,
иные предпочтут
прозу или
литературные
письмена,
вобравшие
в себя неповторимость
художественного
мироощущения
Цветаевой.
Однако все ею
написанное
объединено
пронизывающей
каждое слово
могучей силой
духа.
И
ранние ее сборники
«Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь» – заявили
о Поэте Цветаевой
как о самом
ярком романтике,
устремленном
в Будущее, жаждущем
нового светлого
мира, не принимающем
мира быта, серости
и сытости. И
это ее главная
черта будет
ее особенностью
на протяжении
всего творчества.
Творчество
Марины Цветаевой
– выдающееся
и самобытное
явление всей
русской литературы.
Она принесла
в русскую поэзию
небывалую
дотоле глубину
и выразительность
лиризма. Благодаря
ей, русская
поэзия получила
новое направление
в самораскрытии
женской души
с ее трагическими
противоречиями.
Марина
Цветаева родилась
в Москве 26 сентября
1892 года. С раннего
детства Марина
жила в мире
героев прочитанных
ею книг, в жизни
же юная Цветаева
была диковата
и дерзка, заносчива
и конфликтна.
Для нее характерно
ощущение единства
жизни и творчества.
Лирическая
героиня Цветаевой
полностью
отражает чувства
и переживания
самой Марины,
так как поэтесса
изначально
принципиально
поставила знак
равенства между
собой и своей
лирической
героиней. Исходя
из этого стихи
Цветаевой очень
личностные.
Цветаева всегда
считала, что
поэт в своем
творчестве
должен быть
индивидуален.
Из этого принцип:
быть только
самой собой,
ни в чем не зависеть
ни от времени,
ни от пространства.
В данной
работе 3 главы:
Первая
глава «Марина
Цветаева –
великий романтик
серебреного
века». Здесь
освещается
автобиография,
основные лейтмотивы
творчества
и жизненные
принципы поэтессы.
Вторая
глава «Особенности
раннего творчества
Марины Цветаевой».
В этой главе
излагаются
суть своеобразия
тем и средства
их воплощения
в сборниках
«Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь». Рассматриваются
черты сходства
и различия этих
сборников.
Третья
глава «Значение
ранней лирики
Цветаевой».
В ней рассматривается
значение ранних
сборников в
формировании
главной черты
творчества
Цветаевой.
Цель
данной работы
заключается
в том, чтобы
рассмотреть
подробнее
основные аспекты
раннего творчества
Марины Цветаевой
на примере
«Вечерний
альбом» и «Волшебной
фонарь».
Марина
Цветаева начала
писать с 6 лет.
В 1910 году тайком
от семьи, заплатив
за печатанье
500 экземпляров,
через месяц
держала в руках
книгу «Вечерний
альбом».
С одобрительной
критикой этой
книги выступили
М. Волошин и Н
Гумилев. А Брюсов
предостерег
ее об опасности
впасть в «домашность»
и разменять
свои темы на
«милые пустяки».
В этом сборнике
стихи Цветаевой
еще очень незрелы,
но уже появляется
образ лирической
героини: Молодая
девушка, мечтающая
о любви.
Некоторые
стихотворения,
например «Молитва»
(26 сентября 1908г.),
предвещали
большое будущее
поэту. В «Вечернем
альбоме» наряду
с детскими
впечатлениями
и воспоминаниями
запечатлена
не детская
сила.
Критики
отмечают хорошую
школу стиха,
музыкальность
и изящество
первого сборника.
И уже здесь
вырисовывается
интонация
главного конфликта
ее любовной
поэзии: конфликта
между «небом
и землей», между
страстью и
идеальной
любовью
В 1912 году
выходит второй
сборник «Волшебный
фонарь». Цветаева
уже хорошо
знает себе цену
как поэту, она
уверена – пожар
разгорится,
ведь искра
брошена, и бег
уже задан.
В «Волшебном
фонаре» много
зарисовок
семейного быта,
очерки милых
лиц, мамы, сестры,
посвящено
несколько
стихов Москве.
Но эта книга
заставляет
Цветаеву начать
поиск нового
поэтического
«я», так как
нет новых тем,
стих тянется
и обрывается,
говорил Гумилев.
Основное
сходство двух
первых сборников
Марины Цветаевой
заключается
в том, что их
объединяет
«детскость»;
детская влюбленность,
непосредственность,
бездумное
любование
жизнью. Но, тем
не менее, стихи
из второго
сборника менее
подражательны,
и на фоне пристрастие
поэтессы к
обреченному
героизму проступает
ироническое
отношение к
быту.
В первых
сборниках
формируется
основное жизненное
кредо Марины
Цветаевой: быть
самой собой.
Марина
Цветаева –
поэт, которого
не спутаешь
ни с одним другим,
ее стихи обладают
особым распевом,
ритмом и интонацией.
Подкупает
четкость,
конкретность
и завершенность
ее стихов.
Я считаю,
что ранние
сборники «Вечерний
альбом» и «Волшебный
фонарь» заявили
о Цветаевой,
как о самом
ярком романтике,
устремленным
в будущее, жаждущем
нового и светлого
в мире, который
не принимает
мира быта, серости
и сырости. И
эта ее главная
черта будет
ее особенностью
на протяжении
всего творчества.
Основные мотивы лирики М. Цветаевой
Мой любимый поэт 20 века М. Цветаева
Сочинение: Творчество Цветаевой Марины
Тема любви в творчестве Марины Цветаевой
Сочинение: Жизнь и творчество Марины Цветаевой
Женская лирика (Сочинение по творчеству А. Ахматовой и М. Цветаевой)
Моя любимая поэтесса М. Цветаева – сочинение
Марина Цветаева краткая биография
Марина Цветаева творчество
Анализ стихотворения М. Цветаевой «Тоска по родине»
Биография и творчество Марины Цветаевой кратко
Творчество Марины Цветаевой
Пушкинская тема в творчестве А. Ахматовой и М. Цветаевой
Лирика Марины Цветаевой – сочинение
Основные мотивы лирики Цветаевой Марины
Сочинение: Марина Цветаева
Мой любимый поэт «серебряного века»
Трагизм судьбы поэта Цветаева Марина Ивановна
Тема родины в лирике Марины Цветаевой
«Любви старинные туманы» (тема любви в лирике М. И. Цветаевой)
«Россия, родина моя!» (сочинение по творчеству М. Цветаевой)
Стихи М.И. Цветаевой о Москве
Почему так одинока лирическая героиня Марины Цветаевой?
Образ России в поэзии М. Цветаевой
Сочинение: Москва в произведениях М.И. Цветаевой
Сочинение: Лирика Марины Цветаевой
Особенности поэзии Марины Цветаевой
Поэзия Марины Цветаевой сочинение
Любовная лирика Марины Цветаевой
Поэзия и судьба Цветаевой Марины
Доклад: Жизнь и творчество М.И. Цветаевой
Эссе на тему: наследие Марины Цветаевой
Мой любимый поэт Серебряного века (поэзия М. Цветаевой)
Поэзия Серебряного века (на примере лирики М. Цветаевой)
Сочинение: М. А. Цветаева (даты)
Тема предназначения поэта и поэзии в творчестве М. Цветаевой
Анализ стихотворения М. Цветаевой «Молодость»
Что мне близко в наследии М. Цветаевой
Творчество и жизнь Марины Цветаевой
Отзыв на стихотворение М. Цветаевой «Тоска по родине! Давно…»
Сочинение: Лица серебряного века. М.И. Цветаева
Исповедальная лирика Марины Цветаевой
Ревность в любовной лирике Цветаевой сочинение
Поэзия Марины Цветаевой
Идешь, на меня похожий…» (сочинение по творчеству М. Цветаевой)
Мотивы лирики Цветаевой Марины
Лирика М.И. Цветаевой
Любовь и Россия в жизни и творчестве Марины Цветаевой
Что нужно человеку для счастья? (сочинение по лирике М. И. Цветаевой)
Лирика Марины Цветаевой
Сочинение: Лирический герой в творчестве Цветаевой
Цветаева настоящее украшение русской поэзии
Поэзия Марины Цветаевой – дневник ее души
Мотивы и образы лирики одного из поэтов Серебряного века (по творчеству Марины Цветаевой)
Россия – взгляд издалека (по зарубежной лирике М. И. Цветаевой)
Окрыленность духа (сочинение по творчеству М. Цветаевой)
Трагические мотивы в лирике Марины Цветаевой
Прозаическое наследие Марины Цветаевой
Моё восприятие “Поэмы Горы” М.И. Цветаевой
Смысл поэтического творчества в лирике М. И. Цветаевой
Исповедальная лирика М. Цветаевой
Доклад: Революция в жизни Марины Ивановны Цветаевой
Ранняя лирика Цветаевой Марины
Любовь и Россия в жизни и творчестве М. Цветаевой
Марина Цветаева: Поэт – равенство души и глагола
МАРИНА ИВАНОВНА ЦВЕТАЕВА
(1892-1941)
Поэтический мир.
Поэзия М. Цветаевой уникальна: она не вписывается ни в какое стилевое течение ни в русской, ни в мировой литературе. Вместе с тем ее поэзия укоренена в традициях — от русского фольклора до немецких романтиков.
Первый сборник «Вечерний альбом» (1910), изданный еще гимназисткой, состоял из трех разделов — «Детство», «Любовь», «Только тени». Стихи были посвящены камерному миру семьи, собственным, порой наивным, романтическим переживаниям. Но в этих ранних стихах прорезывалась будущая манера Цветаевой, проявляющаяся в выразительных интонациях, разорванной, взволнованной, эмоционально насыщенной речи. Стихи были светлыми, искренними, но даже в этих полудетских по смыслу стихах уже тихонько звучала трагическая нотка. О «Вечернем альбоме» отозвались М. Волошин, Н. Гумилев, В. Брюсов, отметившие талантливость юной поэтессы.
Затем в 1912 году вышли еще два сборника — «Волшебный фонарь» и «Из двух книг», в которых оттачивалась своеобразная поэтическая система М. Цветаевой. В стихах проявлялась та черта характера поэтессы, которую она в письме к философу В. Розанову определила как «судорожную, лихорадочную жадность жить». Тема любви в творчестве Цветаевой идет параллельно с темой разрыва, клятвы верности соседствуют с упреками ревности. В ее стихах чувства выплескиваются наружу в разорванной строке, оборванной, незаконченной фразе. Спокойный мир — не для Цветаевой. Ее стихия — борение страстей, увлечение и разочарование, муки непонятости и жажда неизведанного.
В 1915 году М. Цветаева заканчивает цикл «Юношеские стихи». Они стоят в творчестве поэта особняком. Лирическая героиня — это уже не девушка с романтическим взглядом. Отныне она ощущает себя свободной от условностей мира, преступает границы общепринятого: веры, семьи, быта. Героиня пытается найти себя среди отверженных. Она предстает то цыганкой, бродяжкой, то чернокнижницей, колдуньей, то каторжницей. Цветаева примеряет разные маски. Воспринимая мир как театр, она проигрывает разные роли, пытаясь понять глубины человека. В ее стихах начинает звучать тема богоотступничества, греховности.
Воровская у ночи пасть:
Стыд поглотит и с Богом тебя разлучит.
А зато научит
Петь и, в глаза улыбаясь, красть.
В стихах (с 1916 по 1920-е г.), собранных в книгу «Версты», появляется не бутафорская, а подлинная жизнь. Необыкновенно важной становится для Цветаевой тема поэта, творчества. Она посвящает циклы стихов трем, по ее мнению, великим поэтам — современникам — А. Блоку, О. Мандельштаму, А. Ахматовой. Блок для Цветаевой — «рыцарь без укоризны», «вседержатель души». Она коленопреклоненно молится ему как воплощению высокого искусства.
И по имени не окликну,
И руками не потянусь.
Восковому святому лику Только издали поклонюсь.
И под медленным снегом стоя,
Опущусь на колени в снег,
И во имя твое святое Поцелую вечерний снег —
Там, где поступью величавой Ты прошел в снеговой тиши,
Свете тихий — святыя славы —
Вседержатель моей души.
Блоковский цикл состоит из пятнадцати созданных в разное время стихотворений. Он отражает восхищенное, молитвенное отношение Цветаевой к поэту, имя которого — «птица в руке», «льдинка на языке».
Восторженны и несколько экзальтированны стихи, посвященные А. Ахматовой, которую Цветаева называла «Музой плача», «златоустой Анной всея Руси». Хотя строгий, сдержанный, классически соразмерный стих Ахматовой был совершенно непохож на цветаевскую словесную стихию, бурю чувств, ритмическую неукрощенность, Цветаева поняла родство обеих, равную силу таланта, более того: к Ахматовой она относилась как к царице поэзии.
Первая мировая война, канун революции вводят в стихи Цветаевой тему Родины, России. В стихах этого периода проходят бесконечные русские пейзажи — деревни, церковки, поля, дороги. В этих просторах рождается русская вольница («Кабы нас с тобой да судьба свела», «Семь холмов — как семь колоколов»). Поэзия Цветаевой по напевности, мелодике становится близка народной песне.
Отмыкала ларец железный.
Вынимала подарок слезный:
С крупным жемчугом перстенек,
С крупным жемчугом.
Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо.
Ветры — веяли, птицы — реяли.
Лебеди — слева,
Справа — вороны.
Наши дороги —
Да в разные стороны.
В 1916-20 гг. Цветаева создает цикл «Стихи о Москве». Москва для поэта — средоточие духовности всей России, «огромный, гостеприимный город», нерукотворный, созданный Богом.
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и создателя одного из лучших московских музеев (ныне Музей изобразительных искусств), до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей до самой своей ранней смерти. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», — вспоминала дочь. Характер у Марины Цветаевой был трудный, неровный, неустойчивый.
Жила она сложно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями».
Детство, юность и молодость Марины Ивановны прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году она выпускает довольно объемный сбор ник «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили влиятельные и взыскательные критики, поэты В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, своеобразием и непосредственностью. И в первую очередь — безудержная и страстная «Молитва», написанная поэтессой в день 17-летия, 26 сентября 1909 года:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, ты не скажешь строго:
*Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал — слишком много!
Я жажду сразу – всех дорог!
Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
Вслед за «Вечерним альбомом» появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912 год) и «Из двух книг» (1913 год) — оба под маркой издательства «Оле-Лукойе», домашнего предприятия Сергея Эфрона, друга юности Цветаевой, за которого в 1912 году она выйдет замуж. В это время Цветаева — «великолепная и победоносная» — жила уже очень напряженной душевной жизнью, хорошо знала себе цену как поэту. «В своих стихах я уверена непоколебимо», — записала она в дневнике в 1914 году. Жизнелюбие поэтессы воплощалось, прежде всего, в любви к России и к русской речи. Цветаева очень любила город, в котором родилась; Москве она посвятила много стихов:
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари: колокола.
Пока они гремят из синевы
Неоспоримо первенство Москвы.
—И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами крсткой богомольной женщины: «Пойду и встану в церкви и помолюсь угодникам о лебеде молоденьком». В первые дни 1917 года у Цветаевой появляются стихи, в которых слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшейся, истомленной страстями лирической героини.
Многие из своих стихов Цветаева посвящает поэтам-современникам: Ахматовой, Блоку, Маяковскому, Эфрону.
В певучем граде моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий…
И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова! – и сердце свое в придачу.
Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Мелочи как таковые у Цветаевой просто перестают существовать; люди, события, факты всегда объемны.
Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла и не поняла. Казалось бы, именно она с бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести в революции источник творческого воодушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно революцию, ее цели и задачи, но она должна была ощутить ее как могучую и безграничную стихию. В литературном мире Цветаева по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года со своей дочерью она уезжает за границу.
В первые годы эмиграции Цветаева активно участвует в русской культурной жизни. Но год от года по разным причинам оказывается все в большей изоляции. Новаторство ее поэзии не получило должной оценки эмигрантской критики. Более охотно издатели брали ее прозу. Цветаева публикует небольшие рассказы (как на русском, так и на французском языке), воспоминания о поэтах-современниках (Волошине, Брюсове, Бальмонте, Кузмине, Маяковском, Пастернаке), литературно-критические статьи. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не предавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее творчестве крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой родине.
С течением времени понятие «родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции («лавина из лавин»), она начинает чутко прислушиваться к «новому звучанию воздуха». Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях, как «Рассвет на рельсах», «Лучина», «Русской ржи от меня поклон…», «О, неподатливый язык!…», сплетается с думой о новой родине, которую она еще не видела и не знает, — о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии.
К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Здесь для понимания позиции Цветаевой важное значение имеет цикл стихов к сыну. В них она говорит о Советском Союзе как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед— в будущее и в само мироздание — «на Марс».
Ни к городу и ни к селу
Езжай, мой сын, в свою страну,
В край — всем краям наоборот!
Куда назад идти — вперед
Идти, – особенно – тебе,
Руси не видывавшее
Дитя мое… Мое? Ее –
Дитя! То самое былье,
Которым порастает быль.
Землицу, стершуюся в пыль,
Ужель ребенку в колыбель
Нести в трясущихся горстях:
«Русь – этот прах, чти- этот прах!»
От неиспытанных утрат —
Иди – куда глаза глядят!
Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой – вперед –
В свой край, в свой век, в свой час, — от нас
В Россию – вас, в Россию – масс,
В нашу — страну! в сейчac — страну!
Вы на Марс — страну! в без нас — страну!
Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание «отцов», которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а «детям» остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее. Личная драма поэтессы переплелась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви», Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. В 1939 году Цветаева возвращается на родину. Тяжело ей дались эти 17 лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Муж и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах.
Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам, «как драгоценным винам, настанет свой черед». Марину Цветаеву-поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать — по особому распеву, неповторимым ритмам, по общей интонации. «Цветаева — звезда первой величины. Кощунство кощунств — относиться к звезде как к источнику света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды — это всколыхающая духовный мир человека тревога, импульс и очищение раздумий о бесконечности…» — так отозвался о творчестве М. Цветаевой поэт Латвии О. Вици-етис. Мне кажется, что время увидело Марину Цветаеву, признало ее нужной и позвало. Она пришла уверенно, ее позвал ее час, ее настоящий час.
Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия развития природного дара. Такой (яркой и трагической) была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины нашего века. Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды – обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
Моя любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Рябина стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные стихи в ее прозе – о Пугачеве, а в стихах – о Родине.
Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует наша зала,
Ты в тени ее видал едва
По тебе тоскуют те слова,
Что в тени тебе я не сказала.
Следует отметить, что победоносная слава шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит ее сборник стихов \”Волшебный фонарь\”. Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель! Смеясь как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь,
Искренний смех твой, да будет он звонок
И безотчетен, как встарь.
В \”Волшебном фонаре\” Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе – вечер, в небе – тучки,
В зимнем сумраке бульвар.
Наша девочка устала,
Улыбаться перестала.
Держат маленькие ручки синий шар.
В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением \”Моим стихам, написанным так рано…\”. Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим.
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения \”Последняя встреча\”, \”Декабрь и январь\”, \”Эпилог\”, \”Итог дня\”. В 1913 – 1915 гг. Цветаева создает свои \”Юношеские стихи\”, которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что \”Юношеские стихи\” полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и юного счастья.
Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белый стал:
Смерть победила.
Это был плач, крик души поэтессы. В 1922 г. вышла ее первая книга \”Версты\”, состоящая из стихов, написанных в 1916 г. В \”Верстах\” воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей.
В \”Верстах\” есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой – \”рыцарь без укоризны\”.В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около тридцати стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою \”Поэму Лестницы\” – одно из самых острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что \”Поэма Лестницы\” – вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж С. Эфрон, которых она нежно любила.
Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение \”Не умрешь, народ\”, которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец – то и навсегда обрела она читателя – огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало. В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое достойное место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины, беспокойного духа.
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!
М. Цветаева
В этих строках удивительного, неповторимого, яркого поэта Марины Цветаевой — страстное обращение ко всем нам, призыв остановиться, вслушаться, вдуматься, понять… Понять смысл ее стихов, в которых заключен смысл всей жизни поэтессы. Понять саму сложную, противоречивую, трепетную душу Марины Цветаевой. Она не писала стихи — она просто открывала перед нами свое сердце. И из него лились пламенные слова, которые складывались в строки, звучали и продолжают звучать неповторимой музыкой где-то внутри нас, пронизывая все существо, заставляя забыть обо всем, полностью погрузиться в это чудо, в волшебство поэзии Цветаевой, до остатка раствориться в нем. Да и невозможно иначе воспринимать ее лирику.
Стихотворения этой великой поэтессы нельзя читать между делом, бездумно скользя отсутствующим взглядом по страницам. Ее поэзия требует вдумчивого, углубленного постижения, усилия мысли; поэзия Цветаевой доступна только тем, кто способен воспринимать ее и умом, и сердцем. “Что есть чтение, — говорила сама поэтесса, — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределами слов… Чтение — прежде всего — сотворчество… Устал от моей вещи, — значит, хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошенная, а творческая”.
Поэзия Марины Цветаевой — настоящий клад, уникальная жемчужина, отблеск огня, который все эти годы не перестает пылать и не умаляет своей стихийной силы. Трудно выбрать в этом бесконечном потоке пламенного чувства одно — самое любимое стихотворение. Каждое из них — неповторимо, бесценно, непохоже на все остальные. Все произведения поэтессы связаны одним, как мне кажется, самым главным: во всех стихотворениях Цветаевой — она сама, ее сложная трагическая судьба, ее живая душа. Хочу остановиться на стихотворении “Идешь, на меня похожий…”, потому что в нем мне слышится и обращение писательницы к нам, и желание донести до нас смысл всего ее существования, открыть сущность ее души и ее жизни. Поэтесса часто писала о смерти, в том числе — о собственной. Она предвидела ее, принимала как что-то неизбежное и желанное. Именно так, потому что она чувствовала невозможность дальнейшей жизни в этом жестоком, несправедливом мире. Она способна была видеть многое, что не дано было увидеть другим. И эта способность становилась для нее все более мучительной. Да, судьба Марины Цветаевой была трагична. Но сама она всегда говорила, что “глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья!”. И только страдая, можно наполнить свои стихи таким словом, таким чувством, какими наполнены произведения этой неповторимой поэтессы. И все же страдания не умаляли жизнелюбия Цветаевой. Она вовсе не была настолько “дикой”, “одинокой”, “нелюдимой”, как принято ее считать. Она любила жизнь, любила людей, стремилась к общению с ними. Именно это и хочет сказать поэтесса в своем стихотворении. Она приглашает нас в поля своей души:
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Эти цветы, эти маки, на мой взгляд, и есть стихи Цветаевой, прочитав которые, вдохнув их аромат, мы становимся ближе к ней самой, начинаем отчетливо видеть перед собой образ живой, юной, веселой поэтессы. Кто-то, возможно, скажет, что этот образ не согласуется с трагедией Цветаевой, с ее сложной жизнью, наполненной горем и страданиями, с ее трагической гибелью, которую она предвидела и предчувствовала с самых юных лет. Но в этом несовпадении и есть вся Цветаева, о которой Ариадна Эфрон сказала: “Цельность ее характера, целостность ее человеческой личности была замешена на противоречиях; ей была присуща двоякость (но отнюдь не двойственность) восприятия и самовыражения; чувств (из жарчайшей глубины души) и — взгляда (чувства же, людей, события), взгляда до такой степени со стороны, что — как бы с иной планеты”. Или “из-под земли”. И все же, обращается к нам поэтесса,
Не думай, что здесь — могила.
Что я появилась, грозя…
Она стремится открыть нам саму себя, хочет помочь нам понять ее чувства, ее стремления, желания. Призывает не грустить, не пугаться, а приобщиться к ее миру. Почувствовать, что загадочная, таинственная, трагическая Марина Цветаева на самом деле такая же, как мы с вами, ей присущи те же мечты, мысли, чувства, что и нам:
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Да, она любила жизнь. Она не боялась идти наперекор миру — лишь бы не потерять себя. В ее сердце горел огонь желаний, огонь молодости, которой свойственны оптимизм, веселье, вера в себя и свое будущее.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Но — нет! Она не “была”. Она есть, она жива и она будет жить всегда — жить в своих стихах, жить в наших сердцах, в памяти всего русского народа. Ведь в стихотворениях Цветаевой не только ее жизнь — жизнь отдельного человека. В них — и наша история, и наша судьба. Поэтесса очень любила свою родину, немало стихов — искренних, пламенных, восторженных и нежных посвятила родным местам. Она чувствовала себя частицей Русской земли. И почти в каждом ее стихотворении присутствует образ — образ родины, горячо любимой отчизны. А где еще мы можем остановиться и нарвать букет куриной слепоты и маков, как не в русском поле. И где еще, вслед за “стеблем диким” сможем собрать сочных ягод земляники и насладиться этой земляникой, которой “крупнее и слаще нет”. Именно эти образы, что так дороги сердцу Цветаевой, и наполняют ее произведения каким-то неповторимым светом. Перед этими образами Русской земли, русской природы невольно отступают тревожные мысли, отступают грусть, печаль, тоска.
Поэтесса говорит о будущем, о тех днях, когда ее уже не будет на этой земле. Но ее слова звучат жизнерадостно, она не видит трагедии в своем неизбежном уходе — ведь эта участь ждет каждого из нас.
Единственное, на что надеется писательница, что имя ее не забудут, что стихи ее переживут своего автора. И что кто-то, какой-то прохожий, когда-то остановится только для того, чтобы прочитать эти строки, проникнуть сердцем в каждое слово, впустить в душу музыку стихов Марины Цветаевой. А прочитав, обязательно представит себе, отчетливо увидит перед собой образ самой поэтессы. И задумается о ней, о ее нелегкой жизни, о ее непростом, противоречивом характере, о ее открытой, пламенной душе, которая постоянно находится в движении, в творчестве. Но, предупреждает автор:
…Только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Именно так, легко, хочется думать о Марине Цветаевой после прочтения этого стихотворения. Конечно, есть у нее разные произведения, наполненные разными чувствами и переживаниями. И все они волнуют и будоражат, как писал М. Осоргин, “то ритмом пляшущего каблучка, то тонкой паутиной любовного кружева”. Они поражают невероятной музыкальностью—но музыкальностью особой, не похожей на музыкальность стихов других поэтов. Стихи Цветаевой словно “появляются из звуковой влаги — из моря или речевой реки, подобно лермонтовской русалке”. В них никогда нет обреченности, фатализма, тяжелых раздумий и горестных переживаний. Никогда не было в них ни слезливых вздохов, ни беспредметной “мировой скорби”, в каждой строке — сила характера, воли, незаурядной личности. В них — необычайно интенсивная, насыщенная внутренняя жизнь. Абсолютно безмятежное существование — тоже не для Цветаевой, она — человек действия, поступка, движения. Предельная искренность — непременный закон ее искусства. Потому ее поэзия раскрывает перед нами обаяние глубокой и cильной натуры.
Прожив трагическую жизнь, поэтесса оставила нам неповторимый, чарующий свет, озаряющий саму Цветаеву, озаряющий память о ней. И потому в одном я позволю себе не согласиться с поэтессой: ни я, ни кто-либо другой, как мне кажется, не сможем “легко забыть” ее — поэта! Ее невозможно забыть. Она всегда будет идти рядом с нами, освещая нас лучом своего неповторимого таланта. Да и не об этом ли говорила сама Цветаева:
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Этот волшебный голос чарующей музыкой звучит в моем сердце. И, я думаю, будет звучать еще долгие годы. Как и в сердцах всех тех, кто прочел и смог понять эту удивительную поэзию — поэзию Марины Цветаевой.
Страница: [ 1 ] 2
Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского профессора и создателя одного из лучших московских музеев (ныне Музей изобразительных искусств), до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей до самой своей ранней смерти. «После такой матери мне осталось только одно: стать поэтом», — вспоминала дочь. Характер у Марины Цветаевой был трудный, неровный, неустойчивый.
Жила она сложно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями».
Детство, юность и молодость Марины Ивановны прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-французски, по-немецки). В 1910 году она выпускает довольно объемный сбор ник «Вечерний альбом». Его заметили и одобрили влиятельные и взыскательные критики, поэты В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, своеобразием и непосредственностью. И в первую очередь — безудержная и страстная «Молитва», написанная поэтессой в день 17-летия, 26 сентября 1909 года:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, ты не скажешь строго:
*Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал — слишком много!
Я жажду сразу – всех дорог!
Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
Вслед за «Вечерним альбомом» появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912 год) и «Из двух книг» (1913 год) — оба под маркой издательства «Оле-Лукойе», домашнего предприятия Сергея Эфрона, друга юности Цветаевой, за которого в 1912 году она выйдет замуж. В это время Цветаева — «великолепная и победоносная» — жила уже очень напряженной душевной жизнью, хорошо знала себе цену как поэту. «В своих стихах я уверена непоколебимо», — записала она в дневнике в 1914 году. Жизнелюбие поэтессы воплощалось, прежде всего, в любви к России и к русской речи. Цветаева очень любила город, в котором родилась; Москве она посвятила много стихов:
Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.
Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.
Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари: колокола.
Пока они гремят из синевы
Неоспоримо первенство Москвы.
—И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами крсткой богомольной женщины: «Пойду и встану в церкви и помолюсь угодникам о лебеде молоденьком». В первые дни 1917 года у Цветаевой появляются стихи, в которых слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшейся, истомленной страстями лирической героини.
Многие из своих стихов Цветаева посвящает поэтам-современникам: Ахматовой, Блоку, Маяковскому, Эфрону.
В певучем граде моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий…
И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова! – и сердце свое в придачу.
Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Мелочи как таковые у Цветаевой просто перестают существовать; люди, события, факты всегда объемны.
Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла и не поняла. Казалось бы, именно она с бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести в революции источник творческого воодушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно революцию, ее цели и задачи, но она должна была ощутить ее как могучую и безграничную стихию. В литературном мире Цветаева по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года со своей дочерью она уезжает за границу.
В первые годы эмиграции Цветаева активно участвует в русской культурной жизни. Но год от года по разным причинам оказывается все в большей изоляции. Новаторство ее поэзии не получило должной оценки эмигрантской критики. Более охотно издатели брали ее прозу. Цветаева публикует небольшие рассказы (как на русском, так и на французском языке), воспоминания о поэтах-современниках (Волошине, Брюсове, Бальмонте, Кузмине, Маяковском, Пастернаке), литературно-критические статьи. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не предавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее творчестве крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой родине.
С течением времени понятие «родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции («лавина из лавин»), она начинает чутко прислушиваться к «новому звучанию воздуха». Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях, как «Рассвет на рельсах», «Лучина», «Русской ржи от меня поклон…», «О, неподатливый язык!…», сплетается с думой о новой родине, которую она еще не видела и не знает, — о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии.
К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Здесь для понимания позиции Цветаевой важное значение имеет цикл стихов к сыну. В них она говорит о Советском Союзе как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед— в будущее и в само мироздание — «на Марс».
Ни к городу и ни к селу
Езжай, мой сын, в свою страну,
В край — всем краям наоборот!
Куда назад идти — вперед
Идти, – особенно – тебе,
Руси не видывавшее
Дитя мое… Мое? Ее –
Дитя! То самое былье,
Которым порастает быль.
Землицу, стершуюся в пыль,
Ужель ребенку в колыбель
Нести в трясущихся горстях:
«Русь – этот прах, чти- этот прах!»
От неиспытанных утрат —
Иди – куда глаза глядят!
Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой – вперед –
В свой край, в свой век, в свой час, — от нас
В Россию – вас, в Россию – масс,
В нашу — страну! в сейчac — страну!
Вы на Марс — страну! в без нас — страну!
Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание «отцов», которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а «детям» остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее. Личная драма поэтессы переплелась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви», Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. В 1939 году Цветаева возвращается на родину. Тяжело ей дались эти 17 лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Муж и дочь подверглись необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах.
Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам, «как драгоценным винам, настанет свой черед».
Страница: [ 1 ] 2
Марина Цветаева удивительная женщина. Ее судьба была сложной, трагичной и жестокой. Если говорить о поэтах-женщинах, то, наверное, Марина Цветаева, как и Анна Ахматова, принадлежит к тем немногим русским поэтам, которых будут читать и в третьем тысячелетии. Цветаева своей жизнью доказала, что горе — это не позор, а несчастье и гордость могут идти рядом. И еще один великий урок: хороший мастер может отточить свое мастерство и усовершенствовать его, несмотря на ужасные условия быта. Может быть, никто из русских писателей не был так унижен, как Мандельштам и Цветаева. Прав Б. Чичибабин: «Вошло в закон, что на Руси при жизни нет житья поэтам».
Символом судьбы в поэзии Цветаевой была рябина: такая же горькая и пылающая!
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Марина Цветаева была бесконечно талантлива. Один из своих очерков она назвала «Герой труда». Она и сама была героем труда и каждой своей строкой, каждой мыслью утверждала его величие и необходимость для человека-творца.
Стихи М. Цветаевой можно назвать исповедью. Это своеобразный поэтический дневник. Под каждым стихотворением стоит дата: число, месяц, год; каждое стихотворение рассказывает о мимолетных ощущениях, переживаниях, событиях в жизни поэтессы.
Поэзия Цветаевой напоминает маленькие музыкальные пьесы. Ранние стихотворения тяготеют к традиционно-классическому стиху. Зрелая Цветаева — это пульсирующий, внезапно обрывающийся ритм, отрывистые фразы.
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
1911 год — счастливый год в жизни Марины Цветаевой. Именно в этом году в Крыму она знакомится с Сергеем Эфроном. Ему, любимому мужу, другу, будут посвящены лучшие стихи о любви. Именно он вдохновлял на создание прекрасных стихов о любви.
Читая стихи Цветаевой, мы переживаем вместе с ее героиней, которой не всегда везет в любви, но она всегда остается гордой, честной, независимой, как и сама Цветаева.
Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Если сказать, что Цветаева любила мужа, это значит почти ничего не сказать: она его боготворила. Лирика поэтессы годов революции и гражданской войны, когда она была вся поглощена ожиданием вести от Сергея Эфрона, проникнута печалью и грустью. «Я вся закутана в печаль, — писала она. — Я живу печалью».
В 1922 году Цветаева уезжает за границу. Семнадцать лет эмиграции оказались бедой, несчастьем, тоской. Нищета, унижение, бесправие окружили поэтесу со всех сторон. Ее письма и стихи тех лет потрясают как глубиной отчаянья, так и силой надежды, все же никогда не покидавшей Цветаеву.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все равно, и все едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина…
М. Цветаева принадлежала к людям той эпохи, которая была необычна сама по себе и делала необычными всех, живущих в это время. Поэтесса была хорошо знакома с В. Брюсовым, М. Волошиным, В. Маяковским, Б. Пастернаком и другими поэтами. Им она посвящала свои стихи. Но особенной любовью проникнуто стихотворение, посвященное А. Блоку, с которым поэтесса не встречалась, но посвятила ему цикл стихотворений.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движение губ.
Имя твое — пять букв.
Всю жизнь, начиная с детства, М. Цветаева преклонялась перед гением Пушкина, которому посвятила свое первое стихотворение и создала цикл произведений «Стихи к Пушкину». Именно ей принадлежат очерки «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев».
Для Цветаевой поэзия — это тайна, это волшебство, это диалог поэта со всем миром. Тема любви, жизни и смерти, творчества звучат как исповедь сильной женщины. Поэт умирает — его поэзия остается. Поэзия Марины Цветаевой останется вечной. Пророчество поэтессы исполнилось: ее стихам «настал свой черед».
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед. М. Цветаева
Марина Цветаева — поэт огромного таланта и трагической судьбы. Она всегда оставалась верна себе, голосу своей совести, голосу своей музы, которая ни разу «добру и красоте не изменила».
Стихи писать она начинает очень рано, и конечно же, первые строки о любви:
Нас разлучили не люди, а тени.
Мальчик мой, сердце мое!..
Не было, нет и не будет замены,
Мальчик мой, сердце мое!
О ее первой книге «Вечерний альбом» признанный мэтр русской поэзии М. Волошин писал: «Вечерний альбом» — это прекрасная и непосредственная книга…” Лирика Цветаевой обращена к душе, сосредоточена на быстро меняющемся внутреннем мире человека и, в конце концов, на самой жизни во всей ее полноте:
Кто создан из камня, кто создан из глины, –
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя –
Марина,
Я — бренная пена морская.
В стихах Цветаевой, как цветные тени в волшебном фонаре, возникают: Дон-Жуан в московской вьюге, юные генералы 1812 года, «продолговатый и твердый овал» бабушки-польки, «бешеный атаман» Степан Разин, страстная Кармен.
Больше всего, наверное, меня привлекает в поэзии Цветаевой ее раскрепощенность, искренность. Она как будто протягивает нам сердце на ладони, признаваясь:
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю…
Иногда кажется, вся лирика Цветаевой — это непрерывное объяснение в любви к людям, к миру и к конкретному человеку. Живость, внимательность, способность увлекаться и увлекать, горячее сердце, жгучий темперамент — вот характерные черты лирической героини Цветаевой, а вместе с тем и ее самой. Эти особенности характера помогли ей сохранить вкус жизни, несмотря на разочарования и сложности творческого пути.
Во главу своей жизни Марина Цветаева поставила труд поэта, невзирая на часто нищее существование, бытовые неурядицы и трагические события, буквально преследовавшие ее. Но быт побеждало бытие, выраставшее из упорного, подвижнического труда.
Результат — сотни стихов, пьесы, более десяти поэм, критические статьи, мемуарная проза, в которой Цветаева сказала все о себе самой. Можно лишь преклониться перед гением Цветаевой, создавшей совершенно неповторимый поэтический мир и свято верившей в свою музу.
До революции Марина Цветаева выпустила три книги, сумев сохранить свой голос среди пестрого многоголосия литературных школ и течений «серебряного века». Ее перу принадлежат оригинальные, точные по форме и мысли произведения, многие из которых стоят рядом с вершинами русской поэзии.
Я знаю правду! Все прежние правды — прочь.
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем — поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется. Уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застанет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу…
Поэзия Марины Цветаевой требует усилия мысли. Ее стихи и поэмы нельзя читать и почитывать между делом, бездумно скользя по строкам и страницам. Сама она так определила «сотворчество»№ писателя и читателя: «Что есть чтение, — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределом слов… Чтение — прежде всего — сотворчество… Устал от моей вещи, — значит, хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошенная, а творческая».
Цветаева видела Блока лишь издали, не перемолвилась с ним ни единым словом. Цветаевский цикл «Стихи к Блоку» — это монолог влюбленности, нежный и трепетный. И хотя поэтесса обращается к нему на «ты», но эпитеты, которые присваиваются поэту («нежный призрак», «рыцарь без укоризны», «снежный лебедь», «праведник», «свете тихий») говорят, что Блок для нее — это не реально существующий человек, а символический образ самой Поэзии:
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно-единственное движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Сколько музыки в этих удивительных четырех строчках и сколько любви! Но предмет любви недосягаем, любовь несбыточна:
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.
С присущей ей афористичностью Марина Ивановна Цветаева так сформулировала определение поэта: «Равенство дара души и глагола — вот поэт». В ней самой счастливо сочетались эти два качества — дар души («Душа родилась крылатой») и дар слова.
Я счастлива жить образцово и просто:
Как солнце — как маятник — как календарь.
Быть светской пустынницей стройного роста,
Премудрой — как всякая Божия тварь.
Знать: Дух — мой сподвижник, и Дух — мой вожатый!
Входить без докладу, как луч и как взгляд.
Жить так, как пишу: образцово и сжато, –
Как Бог повелел и друзья не велят.
Трагедия Цветаевой начинается после революции 1917 года. Она не понимает и не принимает ее, она оказывается одна с двумя маленькими дочерьми в хаосе послеоктябрьской России. Кажется, все рухнуло: муж неизвестно где, окружающим не до поэзии, а что поэт без творчества? И Марина в отчаянии спрашивает:
Что же мне делать, ребром и промыслом
Певчей! — как провод! загар! Сибирь!
По наважденьям своим — как по мосту!
С их невесомостью
В мире гирь.
Никогда, — ни в страшные послереволюционные годы, ни потом в эмиграции; — Цветаева не предала себя, не изменила себе, человеку и поэту. За границей она трудно сближалась с русской эмиграцией. Ее незаживающая боль, открытая рана — Россия. Не забыть, не выбросить из сердца. («Точно жизнь мою убили… истекает жизнь».)
В 1939 году Марина Ивановна Цветаева вернулась на Родину. И начался последний акт трагедии. Страна, придавленная свинцовым туманом сталинщины, как бы доказывала — еще и еще раз, что ей не нужен поэт, любивший ее и стремившийся на Родину. Стремившийся, как оказалось, чтобы умереть.
В богом забытой Елабуге 31 августа 1941 года — петля. Трагедия окончена. Окончена жизнь. Что осталось? Сила духа, бунтарство, неподкупность. Осталась Поэзия.
Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет — мелкой.
Миска — плоской.
Через край — и мимо –
В землю черную, питать тростник.
Невозвратимо, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
О Цветаевой, о ее стихах я могу писать бесконечно. Удивительна ее любовная лирика. Ну кто еще мог именно так определить любовь:
Ятаган? Огонь?
Поскромнее, — куда так громко!
Боль, знакомая, как глазам — ладонь,
Как губам –
Имя собственного ребенка.
В стихах Цветаевой вся она, мятежная и сильная, и в боли продолжающая дарить себя людям, из трагедии и страданий создающая Поэзию.
Птица-Феникс я, только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю — и горю дотла!
И да будет вам ночь — светла!
Сегодня сбылось пророчество Марины Цветаевой: она один их самых любимых и читаемых современных поэтов.