В произведении Лермонтова “Демон” рассказывается удивительная история, наполненная различными фантастическим событиями, которые заставляют читателя внимательнее вчитываться в произведении, ища скрытые смыслы и посылы. Хоть и персонажей в произведении немного, но автор раскрывает каждого из них по особенному, что даёт каждому из персонажей свой уникальный запоминающийся образ. Одним из таких персонажей стала Тамара.
Тамара – прекрасной внешности женщина, по повествованию ожидающая приезда своего жениха в замке. Замученная тоской по любимому она уходит прогуляться, и во время прогулки встречает демона. Эта встреча оказывается для неё роковой.
Характером Тамара по началу не раскрывается перед читателем, вообще, стоит сказать, что каждого персонажа Лермонтов сделал весьма неопределенным, что затрудняет возможность анализа их личности и образа, но, в тоже время, даёт читателю ясное понимание того, что это фантастическое произведении, так как образы в нём расплывчаты.
Но, так или иначе, мы всё-таки знакомимся с характером Тамары намного ближе. Она весьма мечтательный человек, который мечтает об истинной любви до конца своей жизни, дабы она смогла ощутить эту любовь, с полнотой прочувствовать всё то, о чем так сильно мечтает, что так же в конце произведения выходит ей боком. Автор создает её образ как некую идеализацию и обобщенность общего образа романтической личности. Она создает впечатление юной влюбленной девушки, которой и должна казаться, поэтому автор отлично выполнил свою задумку.
Также Тамаре присущи другие, более возвышенные черты, например та же храбрость. Она со всей её волей борется с демоном, не давая ему пройти в свою жизнь, дабы не подвергнуться его уловкам, она не верит ему, несмотря на все его сладкие речи, что показывает нам, что она человек с весьма сильной волей. Из всего её образа можно сделать вывод, что автор пытался донести её образ так, чтобы он вышел максимально расплывчатым, но в тоже же время понятным для восприятия, что, по моему мнению, у него вышло.
Романтична поэма и по своей форме: построение ее подчинено задаче раскрыть внутренние переживания центрального героя, противопоставленного всему окружающему миру,— отсюда обилие монологов героя, патетически-декламационный слог, единый во всей поэме, одинаковый в речи автора и его любимого героя. От редакции к редакции романтизм поэмы не ослабевает, но,, как это было в «Мцыри», по сравнению с предшествующими ей поэмами, редакция «Демона» 1838 года обнаруживает воздействие реалистической манеры лермонтовских произведений 1836—1837 годов: перенесение места действия на Кавказ, что ослабляет отвлеченность поэмы, обрисовка быта и использование преданий горцев, большая психологическая мотивированность характеров Демона и Тамары.
Все это, однако, не выводит поэму за пределы романтизма. Но при неизменно романтическом характере поэмы во всех ее восьми редакциях образы Демона и Тамары подвергались существенным изменениям, пройдя в процессе переработок три важнейшие стадии. В редакциях 1829—1834 годов, т. е. в первых трех и в пятой (четвертую составляет лишь небольшой набросок, оставшийся незавершенным), Демон губит монахиню «от зависти и ненависти», ревнуя ее к ангелу, метя небу, пославшему его: «Красавице погибнуть надо, Ее не пощадит он вновь. Погибнет: прежняя любовь Не будет для нее оградой!» В шестой редакции мотив мести перестает играть сколько-нибудь существенную роль.
Пораженный красотой Тамары, при виде ее вновь постигнув «святыню любви, добра и красоты», Демон убирает со своего пути жениха Тамары и ангела и, добившись любви Тамары, тем самым губит ее. Торжество Демона в этой редакции заключается не в осуществленной мести, а в том, что и Тамаре стали доступны «к жизни хладное презренье» и «с небом гордая вражда». Последние две редакции не содержат мотива близости Тамары и Демона и снимают его торжество. При описании Тамары, лежащей в гробу, опущены приведенные выше стихи из шестой редакции, в том числе так понравившаяся Белинскому строчка: «Иль с небом гордая вражда», и об улыбке лежащей в гробу Тамары сказано совсем другое:
* О многом грустном говорила
* Она внимательным глазам:
* В ней было хладное презренье
* Души, готовой отцвести,
* Последней мысли выраженье,
* Земле беззвучное прости,
* Напрасный отблеск жизни прежней,
* Она была еще мертвей,
* Еще для сердца безнадежней
* Навек угаснувших очей.
Уже в седьмой редакции появляется клятва Демона, пронизанная стремлением к примирению с небом. Торжество ангела в восьмой редакции приводит к полному поражению Демона. Рассказ о нем завершается прежде отсутствовавшими стихами:
* И проклял Демон побежденный
* Мечты безумные свои,
* И вновь остался он, надменный,
* Один, как прежде, во вселенной
* Без упованья и любви!..
Последние две редакции, таким образом, меняют общий смысл поэмы, резче подчеркивают несостоятельность Демона, привносят в произведение мотив примирения с действительностью. Это достигается даже ценой нарушения внутренней логики поэмы: слова. «Демон… вновь остался… без упованья» противоречат всему предшествующему тексту, где «упованье» является одной из важнейших черт его характера. Такие несоответствия, а главное противоречащее всему творчеству Лермонтова, в том числе и творчеству последних лет, ослабленное звучание последних двух редакций, свидетельствуют о том, что они являются результатом автоцепзуры.
Именно Демон, а не человек, мог «всю жизнь, века без разделения и наслаждаться и страдать». Демону были под стать нечеловеческие страдания: «Что повесть тягостных лишений, Трудов и бед толпы людской Грядущих, прошлых поколений. Перед минутою одной Моих непризнанных мучений?» Именно Демону свойственно безграничное презрение или ненависть к окружающему
* Где нет ни истинного счастья,
* Ни долговечной красоты,
* Где преступленья лишь да казни,
* Где страсти мелкой только жить,
* Где не умеют без боязни
* Ни ненавидеть, ни любить
Он обречен на полное одиночество в этом пошлом мире, и отсюда его опустошенность: ничто не могло возбудить «В груди изгнанника бесплодной Ни новых чувств, ни новых сил». Однако Демон мечтает о возрождении, возможность которого кажется подчас реальной:
* На мгновенье Неизъяснимое волненье
* В себе почувствовал он вдруг.
* Немой души его пустыню
* Наполнил благодатный звук
* И вновь постигнул он святыню
* Любви, добра и красоты».
* Но затем опять та же гордая замкнутость:
* Когда ж он пред собой увидел
* Все, что любил и ненавидел,
* То шумно мимо промелькнул
* И, взор пронзительный кидая,
* Посла потерянного рая
* Улыбкой горькой упрекнул…
Типизированный Лермонтовым характер нашел свое наиболее законченное выражение в образе Демона, как он дан в шестой редакции поэмы. Тот же характер раскрывается и в лирических стихотворениях поэта, о которых Белинский писал: «В них… нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства»1.
Ситуация Демон — Тамара напоминает ситуацию Арбенин — Нина. Но условно-романтическая трактовка Демона освобождает героя от ревности, от подозрения в измене, снижающих его величие. Близкие к этому отношения Печорина и Веры («Княгиня Литовская») точно так же мельчит обыденный мотив их разлуки и замужества Веры. Гибель Тамары — результат столкновения обыкновенного, но живого в своем душевном смятении человека с титанической натурой Демона. Злой дух торжествовал— он приобщил Тамару к своему миру. Об этом говорит облик лежащей в гробу Тамары:
* Улыбка странная застыла,
* Едва мелькнувши на устах;
* Но темен, как сама могила,
* Печальный смысл улыбки той:
* Что с ней? Насмешка ль над судьбой,
* Непобедимое ль сомненье?
* Иль ‘к жизни хладное презренье?
* Иль с небом гордая вражда?
* Как знать? Для света навсегда
* Утрачено ее значенье!
Романтична поэма и по своей форме: построение ее подчинено задаче раскрыть внутренние переживания центрального героя, противопоставленного всему окружающему миру,— отсюда обилие монологов героя, патетически-декламационный слог, единый во всей поэме, одинаковый в речи автора и его любимого героя. От редакции к редакции романтизм поэмы не ослабевает, но,, как это было в «Мцыри», по сравнению с предшествующими ей поэмами, редакция «Демона» 1838 года обнаруживает воздействие реалистической манеры лермонтовских произведений 1836—1837 годов: перенесение места действия на Кавказ, что ослабляет отвлеченность поэмы, обрисовка быта и использование преданий горцев, большая психологическая мотивированность характеров Демона и Тамары.
Все это, однако, не выводит поэму за пределы романтизма. Но при неизменно романтическом характере поэмы во всех ее восьми редакциях образы Демона и Тамары подвергались существенным изменениям, пройдя в процессе переработок три важнейшие стадии. В редакциях 1829—1834 годов, т. е. в первых трех и в пятой (четвертую составляет лишь небольшой набросок, оставшийся незавершенным), Демон губит монахиню «от зависти и ненависти», ревнуя ее к ангелу, метя небу, пославшему его: «Красавице погибнуть надо, Ее не пощадит он вновь. Погибнет: прежняя любовь Не будет для нее оградой!» В шестой редакции мотив мести перестает играть сколько-нибудь существенную роль.
Пораженный красотой Тамары, при виде ее вновь постигнув «святыню любви, добра и красоты», Демон убирает со своего пути жениха Тамары и ангела и, добившись любви Тамары, тем самым губит ее. Торжество Демона в этой редакции заключается не в осуществленной мести, а в том, что и Тамаре стали доступны «к жизни хладное презренье» и «с небом гордая вражда». Последние две редакции не содержат мотива близости Тамары и Демона и снимают его торжество. При описании Тамары, лежащей в гробу, опущены приведенные выше стихи из шестой редакции, в том числе так понравившаяся Белинскому строчка: «Иль с небом гордая вражда», и об улыбке лежащей в гробу Тамары сказано совсем другое:
* О многом грустном говорила
* Она внимательным глазам:
* В ней было хладное презренье
* Души, готовой отцвести,
* Последней мысли выраженье,
* Земле беззвучное прости,
* Напрасный отблеск жизни прежней,
* Она была еще мертвей,
* Еще для сердца безнадежней
* Навек угаснувших очей.
Уже в седьмой редакции появляется клятва Демона, пронизанная стремлением к примирению с небом. Торжество ангела в восьмой редакции приводит к полному поражению Демона. Рассказ о нем завершается прежде отсутствовавшими стихами:
* И проклял Демон побежденный
* Мечты безумные свои,
* И вновь остался он, надменный,
* Один, как прежде, во вселенной
* Без упованья и любви!..
Последние две редакции, таким образом, меняют общий смысл поэмы, резче подчеркивают несостоятельность Демона, привносят в произведение мотив примирения с действительностью. Это достигается даже ценой нарушения внутренней логики поэмы: слова. «Демон… вновь остался… без упованья» противоречат всему предшествующему тексту, где «упованье» является одной из важнейших черт его характера. Такие несоответствия, а главное противоречащее всему творчеству Лермонтова, в том числе и творчеству последних лет, ослабленное звучание последних двух редакций, свидетельствуют о том, что они являются результатом автоцепзуры.
И мир в неведенье спокойном
Я на челе, тебя достойном,
Ни ненавидеть, ни любить.
Слезой раскаянья сотру
Следы небесного огня
и готовой ценой собственной жизни обратить Демона на путь добра. Тамара лишь просит Демона дать «клятву роковую» («Клянися мне… от злых стяжаний Отречься ныне дай обет»). Следующая затем знаменитая клятва Демона, выдержанная в «восточном» стиле и чрезвычайно напряженная по интонационному и ритмическому рисунку, отчетливо делится на две части. В первой Демон говорит искренне и горячо о себе, о том, что он решил отныне стать «добрым»:
И мыслит он, что жизни новой
Ничей уж не встревожит ум;
Отныне яд кровавой лести
Открывая Тамаре незнакомую ей ранее сложность мира, Демон увлекает ее на путь гордого презренья к человеческому миру. Возрождение Демона невозможно без внутреннего перерождения Тамары. Герой поэмы пытается достигнуть своих целей посредством отторжения героини от объективных этических ценностей, лишить ее кровных связей с миром. В этом противоречии – Демон несет Тамаре внутреннюю безграничную свободу духа и одновременно тягость бесцельной жизни, пережитой им самим, пытается взвалить на ее хрупкие плечи бремя индивидуализма и скепсиса – выразилась в конечном итоге злая природа демонического героя. Демон и ради собственного возрождения не может покинуть пределы назначенного пути. В страсти он остается таким же индивидуалистом, лишенным объективных этических ценностей, хотя и стремящимся познать их. Бесчеловечность Демона, сознательно требующего от Тамары добровольной жертвы, контрастна человечности Тамары, глубоко чувствующей страдания героя
Ни долговечной красоты,
Цельная натура Тамары становится ареной борьбы двух распавшихся и непримиримых начал – естественности, стихийной чувственной одухотворенности и абстрактного умозрения, пропитанного ядом безудержного и разъедающего скепсиса. Выход, найденный Тамарой, – уход от земного мира в монастырь – символизирует желание избежать внутренней противоречивости, но он порождает не менее драматическое распадение между телом и духом. Монастырь несет спасенье для души, но для тела – гроб («Пусть примет сумрачная келья, Как гроб, заранее меня…»).
Но возрождение Демона для «жизни новой» связано и с высоким преступлением. Демон силен в своей критике человеческого мира, в своем богоборчестве, в охватившей его любовной страсти, но он слаб в позитивных устремлениях. Он требует от Тамары стать демонической, индивидуалистической натурой:
Я отрекся от гордых дум;
Невольно я с отрадой тайной,
Хочу я веровать добру.
С душой, открытой для добра,
Ценой добровольной жертвы – утраты естественной, природной гармоничности духа и тела – Тамара хочет сохранить чистоту души. В ней доминирует светлое начало, подвергшееся испытаньям злого духа. Напротив, в Демоне доминирует злое начало, стремящееся переродиться. На всем протяжении поэмы доминирующие свойства героев остаются неизменными. Разный характер противоречий, драматически перестраивающий судьбы Тамары и Демона, обусловливает их взаимное притяжение и отталкивание. В то время как Тамара тяготится внутренней борьбой («Утомлена борьбой всегдашней…»), в то время как она начинает испытывать отгороженность от внешнего мира, Демон, напротив, переживает момент причастности к земному миру («И, чудо! из померкших глаз Слеза тяжелая катится…»; «Поныне возле кельи той Насквозь прожженный виден камень Слезою жаркою, как пламень, Нечеловеческой слезой!..»). Это приближение индивидуалистической души к человеческому миру, презираемому, но способному дать хотя бы мгновенье счастья, выражается в ликующих строках о вполне искреннем стремлении Демона к возрождению:
И входит он, любить готовый,
Пришла желанная пора.
Где преступленья лишь да казни,
Страдалец, слушаю тебя»
Хочу я с небом примириться,
Где нет ни истинного счастья,
Где но умеют без боязни
Хочу любить, хочу молиться,
Где страсти мелкой только жить,
Пусть доцветает без меня!
Смотреть на землю станешь ты,
«Кто б ни был ты, мой друг случайный,
Я отрекся от старой мести,
Покой навеки погубя,
Без сожаленья, без участья
В произведении Лермонтова “Демон” рассказывается удивительная история, наполненная различными фантастическим событиями, которые заставляют читателя внимательнее вчитываться в произведении, ища скрытые смыслы и посылы. Хоть и персонажей в произведении немного, но автор раскрывает каждого из них по особенному, что даёт каждому из персонажей свой уникальный запоминающийся образ. Одним из таких персонажей стала Тамара.
Тамара – прекрасной внешности женщина, по повествованию ожидающая приезда своего жениха в замке. Замученная тоской по любимому она уходит прогуляться, и во время прогулки встречает демона. Эта встреча оказывается для неё роковой.
Характером Тамара по началу не раскрывается перед читателем, вообще, стоит сказать, что каждого персонажа Лермонтов сделал весьма неопределенным, что затрудняет возможность анализа их личности и образа, но, в тоже время, даёт читателю ясное понимание того, что это фантастическое произведении, так как образы в нём расплывчаты.
Но, так или иначе, мы всё-таки знакомимся с характером Тамары намного ближе. Она весьма мечтательный человек, который мечтает об истинной любви до конца своей жизни, дабы она смогла ощутить эту любовь, с полнотой прочувствовать всё то, о чем так сильно мечтает, что так же в конце произведения выходит ей боком. Автор создает её образ как некую идеализацию и обобщенность общего образа романтической личности. Она создает впечатление юной влюбленной девушки, которой и должна казаться, поэтому автор отлично выполнил свою задумку.
Также Тамаре присущи другие, более возвышенные черты, например та же храбрость. Она со всей её волей борется с демоном, не давая ему пройти в свою жизнь, дабы не подвергнуться его уловкам, она не верит ему, несмотря на все его сладкие речи, что показывает нам, что она человек с весьма сильной волей. Из всего её образа можно сделать вывод, что автор пытался донести её образ так, чтобы он вышел максимально расплывчатым, но в тоже же время понятным для восприятия, что, по моему мнению, у него вышло.
Романтична поэма и по своей форме: построение ее подчинено задаче раскрыть внутренние переживания центрального героя, противопоставленного всему окружающему миру,— отсюда обилие монологов героя, патетически-декламационный слог, единый во всей поэме, одинаковый в речи автора и его любимого героя. От редакции к редакции романтизм поэмы не ослабевает, но,, как это было в «Мцыри», по сравнению с предшествующими ей поэмами, редакция «Демона» 1838 года обнаруживает воздействие реалистической манеры лермонтовских произведений 1836—1837 годов: перенесение места действия на Кавказ, что ослабляет отвлеченность поэмы, обрисовка быта и использование преданий горцев, большая психологическая мотивированность характеров Демона и Тамары.
Все это, однако, не выводит поэму за пределы романтизма. Но при неизменно романтическом характере поэмы во всех ее восьми редакциях образы Демона и Тамары подвергались существенным изменениям, пройдя в процессе переработок три важнейшие стадии. В редакциях 1829—1834 годов, т. е. в первых трех и в пятой (четвертую составляет лишь небольшой набросок, оставшийся незавершенным), Демон губит монахиню «от зависти и ненависти», ревнуя ее к ангелу, метя небу, пославшему его: «Красавице погибнуть надо, Ее не пощадит он вновь. Погибнет: прежняя любовь Не будет для нее оградой!» В шестой редакции мотив мести перестает играть сколько-нибудь существенную роль.
Пораженный красотой Тамары, при виде ее вновь постигнув «святыню любви, добра и красоты», Демон убирает со своего пути жениха Тамары и ангела и, добившись любви Тамары, тем самым губит ее. Торжество Демона в этой редакции заключается не в осуществленной мести, а в том, что и Тамаре стали доступны «к жизни хладное презренье» и «с небом гордая вражда». Последние две редакции не содержат мотива близости Тамары и Демона и снимают его торжество. При описании Тамары, лежащей в гробу, опущены приведенные выше стихи из шестой редакции, в том числе так понравившаяся Белинскому строчка: «Иль с небом гордая вражда», и об улыбке лежащей в гробу Тамары сказано совсем другое:
* О многом грустном говорила
* Она внимательным глазам:
* В ней было хладное презренье
* Души, готовой отцвести,
* Последней мысли выраженье,
* Земле беззвучное прости,
* Напрасный отблеск жизни прежней,
* Она была еще мертвей,
* Еще для сердца безнадежней
* Навек угаснувших очей.
Уже в седьмой редакции появляется клятва Демона, пронизанная стремлением к примирению с небом. Торжество ангела в восьмой редакции приводит к полному поражению Демона. Рассказ о нем завершается прежде отсутствовавшими стихами:
* И проклял Демон побежденный
* Мечты безумные свои,
* И вновь остался он, надменный,
* Один, как прежде, во вселенной
* Без упованья и любви!..
Последние две редакции, таким образом, меняют общий смысл поэмы, резче подчеркивают несостоятельность Демона, привносят в произведение мотив примирения с действительностью. Это достигается даже ценой нарушения внутренней логики поэмы: слова. «Демон… вновь остался… без упованья» противоречат всему предшествующему тексту, где «упованье» является одной из важнейших черт его характера. Такие несоответствия, а главное противоречащее всему творчеству Лермонтова, в том числе и творчеству последних лет, ослабленное звучание последних двух редакций, свидетельствуют о том, что они являются результатом автоцепзуры.
Именно Демон, а не человек, мог «всю жизнь, века без разделения и наслаждаться и страдать». Демону были под стать нечеловеческие страдания: «Что повесть тягостных лишений, Трудов и бед толпы людской Грядущих, прошлых поколений. Перед минутою одной Моих непризнанных мучений?» Именно Демону свойственно безграничное презрение или ненависть к окружающему
* Где нет ни истинного счастья,
* Ни долговечной красоты,
* Где преступленья лишь да казни,
* Где страсти мелкой только жить,
* Где не умеют без боязни
* Ни ненавидеть, ни любить
Он обречен на полное одиночество в этом пошлом мире, и отсюда его опустошенность: ничто не могло возбудить «В груди изгнанника бесплодной Ни новых чувств, ни новых сил». Однако Демон мечтает о возрождении, возможность которого кажется подчас реальной:
* На мгновенье Неизъяснимое волненье
* В себе почувствовал он вдруг.
* Немой души его пустыню
* Наполнил благодатный звук
* И вновь постигнул он святыню
* Любви, добра и красоты».
* Но затем опять та же гордая замкнутость:
* Когда ж он пред собой увидел
* Все, что любил и ненавидел,
* То шумно мимо промелькнул
* И, взор пронзительный кидая,
* Посла потерянного рая
* Улыбкой горькой упрекнул…
Типизированный Лермонтовым характер нашел свое наиболее законченное выражение в образе Демона, как он дан в шестой редакции поэмы. Тот же характер раскрывается и в лирических стихотворениях поэта, о которых Белинский писал: «В них… нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства»1.
Ситуация Демон — Тамара напоминает ситуацию Арбенин — Нина. Но условно-романтическая трактовка Демона освобождает героя от ревности, от подозрения в измене, снижающих его величие. Близкие к этому отношения Печорина и Веры («Княгиня Литовская») точно так же мельчит обыденный мотив их разлуки и замужества Веры. Гибель Тамары — результат столкновения обыкновенного, но живого в своем душевном смятении человека с титанической натурой Демона. Злой дух торжествовал— он приобщил Тамару к своему миру. Об этом говорит облик лежащей в гробу Тамары:
* Улыбка странная застыла,
* Едва мелькнувши на устах;
* Но темен, как сама могила,
* Печальный смысл улыбки той:
* Что с ней? Насмешка ль над судьбой,
* Непобедимое ль сомненье?
* Иль ‘к жизни хладное презренье?
* Иль с небом гордая вражда?
* Как знать? Для света навсегда
* Утрачено ее значенье!
Романтична поэма и по своей форме: построение ее подчинено задаче раскрыть внутренние переживания центрального героя, противопоставленного всему окружающему миру,— отсюда обилие монологов героя, патетически-декламационный слог, единый во всей поэме, одинаковый в речи автора и его любимого героя. От редакции к редакции романтизм поэмы не ослабевает, но,, как это было в «Мцыри», по сравнению с предшествующими ей поэмами, редакция «Демона» 1838 года обнаруживает воздействие реалистической манеры лермонтовских произведений 1836—1837 годов: перенесение места действия на Кавказ, что ослабляет отвлеченность поэмы, обрисовка быта и использование преданий горцев, большая психологическая мотивированность характеров Демона и Тамары.
Все это, однако, не выводит поэму за пределы романтизма. Но при неизменно романтическом характере поэмы во всех ее восьми редакциях образы Демона и Тамары подвергались существенным изменениям, пройдя в процессе переработок три важнейшие стадии. В редакциях 1829—1834 годов, т. е. в первых трех и в пятой (четвертую составляет лишь небольшой набросок, оставшийся незавершенным), Демон губит монахиню «от зависти и ненависти», ревнуя ее к ангелу, метя небу, пославшему его: «Красавице погибнуть надо, Ее не пощадит он вновь. Погибнет: прежняя любовь Не будет для нее оградой!» В шестой редакции мотив мести перестает играть сколько-нибудь существенную роль.
Пораженный красотой Тамары, при виде ее вновь постигнув «святыню любви, добра и красоты», Демон убирает со своего пути жениха Тамары и ангела и, добившись любви Тамары, тем самым губит ее. Торжество Демона в этой редакции заключается не в осуществленной мести, а в том, что и Тамаре стали доступны «к жизни хладное презренье» и «с небом гордая вражда». Последние две редакции не содержат мотива близости Тамары и Демона и снимают его торжество. При описании Тамары, лежащей в гробу, опущены приведенные выше стихи из шестой редакции, в том числе так понравившаяся Белинскому строчка: «Иль с небом гордая вражда», и об улыбке лежащей в гробу Тамары сказано совсем другое:
* О многом грустном говорила
* Она внимательным глазам:
* В ней было хладное презренье
* Души, готовой отцвести,
* Последней мысли выраженье,
* Земле беззвучное прости,
* Напрасный отблеск жизни прежней,
* Она была еще мертвей,
* Еще для сердца безнадежней
* Навек угаснувших очей.
Уже в седьмой редакции появляется клятва Демона, пронизанная стремлением к примирению с небом. Торжество ангела в восьмой редакции приводит к полному поражению Демона. Рассказ о нем завершается прежде отсутствовавшими стихами:
* И проклял Демон побежденный
* Мечты безумные свои,
* И вновь остался он, надменный,
* Один, как прежде, во вселенной
* Без упованья и любви!..
Последние две редакции, таким образом, меняют общий смысл поэмы, резче подчеркивают несостоятельность Демона, привносят в произведение мотив примирения с действительностью. Это достигается даже ценой нарушения внутренней логики поэмы: слова. «Демон… вновь остался… без упованья» противоречат всему предшествующему тексту, где «упованье» является одной из важнейших черт его характера. Такие несоответствия, а главное противоречащее всему творчеству Лермонтова, в том числе и творчеству последних лет, ослабленное звучание последних двух редакций, свидетельствуют о том, что они являются результатом автоцепзуры.
И мир в неведенье спокойном
Я на челе, тебя достойном,
Ни ненавидеть, ни любить.
Слезой раскаянья сотру
Следы небесного огня
и готовой ценой собственной жизни обратить Демона на путь добра. Тамара лишь просит Демона дать «клятву роковую» («Клянися мне… от злых стяжаний Отречься ныне дай обет»). Следующая затем знаменитая клятва Демона, выдержанная в «восточном» стиле и чрезвычайно напряженная по интонационному и ритмическому рисунку, отчетливо делится на две части. В первой Демон говорит искренне и горячо о себе, о том, что он решил отныне стать «добрым»:
И мыслит он, что жизни новой
Ничей уж не встревожит ум;
Отныне яд кровавой лести
Открывая Тамаре незнакомую ей ранее сложность мира, Демон увлекает ее на путь гордого презренья к человеческому миру. Возрождение Демона невозможно без внутреннего перерождения Тамары. Герой поэмы пытается достигнуть своих целей посредством отторжения героини от объективных этических ценностей, лишить ее кровных связей с миром. В этом противоречии – Демон несет Тамаре внутреннюю безграничную свободу духа и одновременно тягость бесцельной жизни, пережитой им самим, пытается взвалить на ее хрупкие плечи бремя индивидуализма и скепсиса – выразилась в конечном итоге злая природа демонического героя. Демон и ради собственного возрождения не может покинуть пределы назначенного пути. В страсти он остается таким же индивидуалистом, лишенным объективных этических ценностей, хотя и стремящимся познать их. Бесчеловечность Демона, сознательно требующего от Тамары добровольной жертвы, контрастна человечности Тамары, глубоко чувствующей страдания героя
Ни долговечной красоты,
Цельная натура Тамары становится ареной борьбы двух распавшихся и непримиримых начал – естественности, стихийной чувственной одухотворенности и абстрактного умозрения, пропитанного ядом безудержного и разъедающего скепсиса. Выход, найденный Тамарой, – уход от земного мира в монастырь – символизирует желание избежать внутренней противоречивости, но он порождает не менее драматическое распадение между телом и духом. Монастырь несет спасенье для души, но для тела – гроб («Пусть примет сумрачная келья, Как гроб, заранее меня…»).
Но возрождение Демона для «жизни новой» связано и с высоким преступлением. Демон силен в своей критике человеческого мира, в своем богоборчестве, в охватившей его любовной страсти, но он слаб в позитивных устремлениях. Он требует от Тамары стать демонической, индивидуалистической натурой:
Я отрекся от гордых дум;
Невольно я с отрадой тайной,
Хочу я веровать добру.
С душой, открытой для добра,
Ценой добровольной жертвы – утраты естественной, природной гармоничности духа и тела – Тамара хочет сохранить чистоту души. В ней доминирует светлое начало, подвергшееся испытаньям злого духа. Напротив, в Демоне доминирует злое начало, стремящееся переродиться. На всем протяжении поэмы доминирующие свойства героев остаются неизменными. Разный характер противоречий, драматически перестраивающий судьбы Тамары и Демона, обусловливает их взаимное притяжение и отталкивание. В то время как Тамара тяготится внутренней борьбой («Утомлена борьбой всегдашней…»), в то время как она начинает испытывать отгороженность от внешнего мира, Демон, напротив, переживает момент причастности к земному миру («И, чудо! из померкших глаз Слеза тяжелая катится…»; «Поныне возле кельи той Насквозь прожженный виден камень Слезою жаркою, как пламень, Нечеловеческой слезой!..»). Это приближение индивидуалистической души к человеческому миру, презираемому, но способному дать хотя бы мгновенье счастья, выражается в ликующих строках о вполне искреннем стремлении Демона к возрождению:
И входит он, любить готовый,
Пришла желанная пора.
Где преступленья лишь да казни,
Страдалец, слушаю тебя»
Хочу я с небом примириться,
Где нет ни истинного счастья,
Где но умеют без боязни
Хочу любить, хочу молиться,
Где страсти мелкой только жить,
Пусть доцветает без меня!
Смотреть на землю станешь ты,
«Кто б ни был ты, мой друг случайный,
Я отрекся от старой мести,
Покой навеки погубя,
Без сожаленья, без участья