Показывая в драме «Гроза» истинно русский быт, жизнь купечества 50-х годов XIX века, А. Н. Островский рисует типичные национальные характеры. Драматург заостряет читательское внимание на религиозности.русского человека, на силе его веры, имеющей особую власть над ним. С христианскими мотивами веры, добра и милосердия тесно связана тема греха и возмездия, являющаяся одной из ведущих в пьесе «Гроза».
Подробно описывая быт калиновского мира, Островский делает акцент на обличении пороков жителей этого города. В Калинове царствуют неискренность и искусственность, подлинные чувства заменяются ритуалами и обрядами, а корысть и жестокость скрываются под внешней личиной добродетели. При этом калиновцы осознают «греховность» своего поведения и в том случае, когда их действия противоречат религиозным нормам, пытаются их исправить. Даже Дикой, который «изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя» «мужичонку», пришедшего просить деньги за привезённые дрова, прелюдно просил прощения у простого мужика на коленях, находясь под давлением страха перед возмездием Всевышнего Судии. «Смолоду грешила», по словам Варвары, барыня, «боящаяся умирать», а потому пугающая других «геенной огненной»: «Все в огне гореть будете неугасимом. Все в смоле будете кипеть неутолимой».
Мир калиновцев — мир людей, сплочённых общим осознанием жизненного пути как дороги постоянных «грешков», без которых судьба человека немыслима. Эту идею высказывает Феклуша: «Нельзя… без греха: в миру же живём», оттого даже «время… всё короче и короче делается». Тема греха и возмездия используется Островским на разных уровнях, что обусловлено различными значениями слова * грех »: в общеупотребительном и каноническом смыслах. Так, будучи человеком набожным, Кабаниха не позволяет Тихону клясться Богом: «Полно, полно, не божись! Грех!» Однако с помощью этой темы драматург не только создаёт образы, но и высвечивает свою позицию. Так, рассуждения Феклуши об её единственном «грехе» («Сладко поесть люблю», — говорит она) раскрывают ироничное авторское отношение к ней.
Поверхностность странницы контрастирует с необычайной глубиной внутреннего мира главной героини «Грозы» — Катерины. Она единственная — вне сферы комического, непримиримый разлад в её душе придаёт её фигуре истинную трагичность. Катерина — необычайно цельная и нравственно чистая натура, потому, влюбившись в Бориса, она оказывается в ситуации душевной дисгармонии: её религиозные воззрения пришли в противоречие с греховными помыслами о другом человеке, который не является её мужем. Проснувшееся чувство любви воспринимается Катериной как «страшный грех». Она признаётся Варваре: «Грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха». Варвара её не осуждает, ведь у нее самой «свои грехи есть», скрывать которые она научилась в доме, построенном исключительно на лжи и обмане.
Однако, в отличие от Варвары, Катерину терзает мысль о нарушении нравственного долга: она считает себя грешницей, которой никогда не будет прощения. Трагическое сознание греха и отчаяние попеременно овладевают ею. Надежды на спасение нет, поэтому каждый свой шаг она воспринимает как продвижение к пропасти.
Решая способствовать счастью Катерины, Варвара даёт ей ключ от калитки «к свободе», в этой сцене она выступает в роли соблазнительницы, искусительницы, «греховодницы». В пьесе важную роль играют символы: это не только ключ, но и овраг, обрыв, гроза. Несомненная символика — одно из средств создания понятия «грех».
Зная, что ей никогда «не замолить этого греха», что он «камнем ляжет на душу», Катерина вступает на греховный путь измены мужу. У зрителя создаётся впечатление, что Катерина заранее знает свою судьбу: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься». Сознание греха, невозможность пойти на компромисс со свой совестью приводят героиню к покаянию: «Грешна я перед богом и перед вами». Однако её покаяние бездушными жителями Калинова немилосердно отвергнуто. Она не видит другого выхода, нежели смерть, и бросается в Волгу. Как человек глубоко верующий, Катерина нашла в себе мужество победить страх не только перед физическим концом, но и страх перед возмездием Судии за грех самоубийства — грех ещё более тяжкий, с точки зрения христианской морали, чем прелюбодеяние.
В финале подтверждается неспособность калиновцев к состра- данию, именно они говорят Катерине: «Казнить-то тебя, так с тебя
грех снимется, а ты живи да мучайся своим грехом». Кабаниха же, узнав о смерти невестки, утверждает, что «об ней и плакать-то грех». Мир калиновдев — «тёмное царство», где нет места таким общечеловеческим ценностям, как милосердие, сострадание. Именно на это намекает Кулигин, говоря, что Катерина «теперь перед Судией, который милосерднее» их.
Однако картина «тёмного царства» не оставляет ощущения безнадежности, пафос этой пьесы носит «освежающий и ободряющий», очистительный характер: зло калиновского мира будет сокрушено — в этом высшем возмездии за греховность «тёмного царства» заключен нравственный смысл пьесы А. Н. Островского «Гроза».
Тема греха, возмездия и покаяния в высшей степени традиционна для русской классической литературы. Достаточно вспомнить такие произведения, как «Очарованный странник» Н.С. Лескова, «Кому на Руси жить хорошо» Н.А.Некрасова, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского и многие другие. Разумеется, возникновение этой темы в русской литературе не случайно — это отражение христианского мировоззрения, принципов религиозной морали, присущих самым разным слоям народонаселения России XIX века. Эту же тему развивает в своей социально-психологической драме «Гроза» и А.Н. Островский, один из выдающихся мастеров русской драматургии.
Драма «Гроза», написанная в 1859 г. на основе реальных жизненных впечатлений, рисует яркую картину жизни провинциального приволжского города, мещанско-купеческой среды. Главная героиня, Катерины — жена купца Тихона Кабанова. Она представляет собой незаурядную личность — искреннюю, не умеющую лицемерить, свободолюбивую и естественную. Такой героине трудно ужиться в семье, где все подчиняются властной, деспотичной матери, где безвольный и бесхарактерный муж не может ей служить опорой и защитой. Но Катерина также и глубоко религиозна. Уже в этом заключается противоречие между свободолюбивой, открытой натуры героини и проповедью христианского смирения и терпения. С этим же связан и мотив грозы, беспричинного страха Катерины перед этим явлением природы: она боится не смерти, а того, что умрет без покаяния, не успев как должно исполнить все необходимые религиозные обряды. Страшно то, «что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми»,— признается Катерина Варваре. Свою зарождающуюся любовь к Борису она считает «страшным грехом», пытаясь переломить и обмануть саму себя, что она будет любить только мужа. Сцена отъезда Тихона является решающей для дальнейшего развития действия. Катерину грубо унизила свекровь, не понял и оттолкнул Тихон, ввела в искушение Варвара, отдавая ключ от калитки. Автор, как мастер психологического анализа, раскрывает душевное состояние героини: почему она, хорошо осознавая греховность, запретность своей любви, не в силах ей сопротивляться. Она ясно понимает, что «загубила» свою душу, и для нее это самая страшная трагедия. В этом Катерина противопоставляется всем остальным персонажам— Варваре, Кудряшу, самому Борису, для которых главное — тайна, чтоб все было «шито да крыто», чтоб «никто и не узнал» об этой любви. Катерину не интересует мнение окружающих, общественная репутация — все это мелко и ничтожно по сравнению с трагедией загубленной смертным грехом души. «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?» — говорит она Борису. Поэтому «Гроза» — это не столько трагедия любви, сколько трагедия совести, крушения внутреннего мира героини, вынужденной жить по правилам лицемерной общественной морали. Мораль общества и мораль истинно религиозная — это разные вещи, как показывает нам автор. И как человек истинно верующий, Катерина не смогла притвориться перед мужем, что ничего не произошло: она в состоянии, близком к истерике, настолько, что даже Кабаниха почувствовала неладное. В сцене публичного раскаяния Катерины Островский опять проявляет себя тонким психологом: он снова связывает душевное состояние героини с мотивом грозы, и мы видим, как каждая, казалось бы, мелочь влияет на дальнейший исход событий. Случайные реплики прохожих, угрозы сумасшедшей барыни, фреска на стене часовни — все это по капле переполняет чашу терпения героини, и она падает на колени, признаваясь в совершенном грехе. Опять же проявляется контраст истинно верующей души и лицемерного поведения обывателей. Тихону важнее всего скрыть все от маменьки, а Марфе Игнатьевне— доказать свою правоту. Теперь Катерина становится изгоем общества: все смеются ей в глаза, попрекают «на каждом слове». Нет места ни прощению, ни милосердию. В ответ на слова Кулигина
о том, что врагам надо прощать, Тихон отвечает: «Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет». Так же слаб и Борис Григорьич, не способный защитить Катерину. Бедная женщина мечтает о последнем свидании, считая во всем виноватой только себя. Она мечтает о смерти как об избавлении от мук, ей теперь уже все равно: «уж душу свою я ведь погубила». И простившись с Борисом, она еще яснее осознает, что ей больше незачем жить: ей противен дом, его стены, люди. Уже загубленной душе безразличен грех самоубийства, ей гораздо важнее то, что «жить нельзя». Самоубийство Катерины в критике расценивалось по-разному: и как протест личности против устоев «темного царства» (НА. Добролюбов), и как просто глупость (Д.И. Писарев). Но можно, вероятно, говорить и о трагедии личности истинно религиозной в мире общепринятой лицемерной морали, где грех просто прикрыт внешними приличиями и ложью, а прощению и милосердию нет места. Катерина дорого заплатила за свою незаурядность, исключительность, стремление к любви и счастью. Придет ли возмездие этому обществу за погубленную душу? Можно ли считать прозрением слова Тихона, в гневе брошенные им матери: «Маменька, вы ее погубили…» Вряд ли что-то изменится в жизни города Калинова, хотя и утверждали революционеры-демократы, что в «Грозе» явственно ощущается «что-то освежающее и ободряющее» (Н.А. Добролюбов). Но характер главной героини, искренней, яркой личности, способной на беззаветную любовь и самоотверженность, стал одним из ярчайших характеров русской драмы и вызывает симпатию читателей, даже несмотря на то, что героиня — грешная, заблудшая душа.
Тема греха, возмездия и покаяния в высшей степени традиционна для русской классической литературы. Достаточно вспомнить такие произведения, как «Очарованный странник» Н.С. Лескова, «Кому на Руси жить хорошо» Н.А.Некрасова, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского и многие другие. Разумеется, возникновение этой темы в русской литературе не случайно — это отражение христианского мировоззрения, принципов религиозной морали, присущих самым разным слоям народонаселения России XIX века. Эту же тему развивает в своей социально-психологической драме «Гроза» и А.Н. Островский, один из выдающихся мастеров русской драматургии.
Драма «Гроза», написанная в 1859 г. на основе реальных жизненных впечатлений, рисует яркую картину жизни провинциального приволжского города, мещанско-купеческой среды. Главная героиня, Катерины — жена купца Тихона Кабанова. Она представляет собой незаурядную личность — искреннюю, не умеющую лицемерить, свободолюбивую и естественную. Такой героине трудно ужиться в семье, где все подчиняются властной, деспотичной матери, где безвольный и бесхарактерный муж не может ей служить опорой и защитой. Но Катерина также и глубоко религиозна. Уже в этом заключается противоречие между свободолюбивой, открытой натуры героини и проповедью христианского смирения и терпения. С этим же связан и мотив грозы, беспричинного страха Катерины перед этим явлением природы: она боится не смерти, а того, что умрет без покаяния, не успев как должно исполнить все необходимые религиозные обряды. Страшно то, «что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми»,— признается Катерина Варваре. Свою зарождающуюся любовь к Борису она считает «страшным грехом», пытаясь переломить и обмануть саму себя, что она будет любить только мужа. Сцена отъезда Тихона является решающей для дальнейшего развития действия. Катерину грубо унизила свекровь, не понял и оттолкнул Тихон, ввела в искушение Варвара, отдавая ключ от калитки. Автор, как мастер психологического анализа, раскрывает душевное состояние героини: почему она, хорошо осознавая греховность, запретность своей любви, не в силах ей сопротивляться. Она ясно понимает, что «загубила» свою душу, и для нее это самая страшная трагедия. В этом Катерина противопоставляется всем остальным персонажам— Варваре, Кудряшу, самому Борису, для которых главное — тайна, чтоб все было «шито да крыто», чтоб «никто и не узнал» об этой любви. Катерину не интересует мнение окружающих, общественная репутация — все это мелко и ничтожно по сравнению с трагедией загубленной смертным грехом души. «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?» — говорит она Борису. Поэтому «Гроза» — это не столько трагедия любви, сколько трагедия совести, крушения внутреннего мира героини, вынужденной жить по правилам лицемерной общественной морали. Мораль общества и мораль истинно религиозная — это разные вещи, как показывает нам автор. И как человек истинно верующий, Катерина не смогла притвориться перед мужем, что ничего не произошло: она в состоянии, близком к истерике, настолько, что даже Кабаниха почувствовала неладное. В сцене публичного раскаяния Катерины Островский опять проявляет себя тонким психологом: он снова связывает душевное состояние героини с мотивом грозы, и мы видим, как каждая, казалось бы, мелочь влияет на дальнейший исход событий. Случайные реплики прохожих, угрозы сумасшедшей барыни, фреска на стене часовни — все это по капле переполняет чашу терпения героини, и она падает на колени, признаваясь в совершенном грехе. Опять же проявляется контраст истинно верующей души и лицемерного поведения обывателей. Тихону важнее всего скрыть все от маменьки, а Марфе Игнатьевне— доказать свою правоту. Теперь Катерина становится изгоем общества: все смеются ей в глаза, попрекают «на каждом слове». Нет места ни прощению, ни милосердию. В ответ на слова Кулигина
о том, что врагам надо прощать, Тихон отвечает: «Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет». Так же слаб и Борис Григорь-ич, не способный защитить Катерину. Бедная женщина мечтает о последнем свидании, считая во всем виноватой только себя. Она мечтает о смерти как об избавлении от мук, ей теперь уже все равно: «уж душу свою я ведь погубила». И простившись с Борисом, она еще яснее осознает, что ей больше незачем жить: ей противен дом, его стены, люди. Уже загубленной душе безразличен грех самоубийства, ей гораздо важнее то, что «жить нельзя». Самоубийство Катерины в критике расценивалось по-разному: и как протест личности против устоев «темного царства» (НА. Добролюбов), и как просто глупость (Д.И. Писарев). Но можно, вероятно, говорить и о трагедии личности истинно религиозной в мире общепринятой лицемерной морали, где грех просто прикрыт внешними приличиями и ложью, а прощению и милосердию нет места. Катерина дорого заплатила за свою незаурядность, исключительность, стремление к любви и счастью. Придет ли возмездие этому обществу за погубленную душу? Можно ли считать прозрением слова Тихона, в гневе брошенные им матери: «Маменька, вы ее погубили…» Вряд ли что-то изменится в жизни города Калинова, хотя и утверждали революционеры-демократы, что в «Грозе» явственно ощущается «что-то освежающее и ободряющее» (Н.А. Добролюбов). Но характер главной героини, искренней, яркой личности, способной на беззаветную любовь и самоотверженность, стал одним из ярчайших характеров русской драмы и вызывает симпатию читателей, даже несмотря на то, что героиня — грешная, заблудшая душа.
“Любовь или неспособность выстоять в мире «золотого тельца»? (по пьесе А. И. Островского «Бесприданница»)”
Пьеса “Бесприданница” написана в конце 70-х годов XIX века. Это было время торжества нуворишей — разбогатевших купцов. Все большее влияние на людей оказывали деньги, заслонившие подлинные ценности. Трагические последствия этого мы видим, обращаясь к судьбе главной героини драмы. Лариса — мягкая, чистая девушка. Она способна прежде всего чувствовать прекрасное, одарена художественным талантом — певческим и музыкальным. Лариса никак не может понять, что в обществе, где она, по воле матери, должна вращаться, все определяют деньги. Она ищет подлинной, возвышенной любви и, как ей кажется, находит ее в лице “блестящего барина” Сергея Сергеевича Паратова. Лариса думает, что Паратов любит ее так же искренне и безоглядно, как она его. Героиня бедна, приданого за ней нет, и в мире, где хотят купить все, товаром становится ее красота, о чем девушка до поры даже не подозревает. Но избранник Ларисы, не обладая деловой хваткой “миллионщиков” из купцов, вроде Кнурова и Вожеватова, уже успел вполне усвоить их мораль, не случайно он признается Кнурову: “У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно”. Лариса верит, что ее возлюбленный — человек широкой души, способный подняться над узкими материальными интересами. Она прямо заявляет своему жениху, мелкому чиновнику Юлию Капитонычу Карандышеву: “Сами по себе вы что-нибудь значите, вы хороший, честный человек; но от сравнения с Сергеем Сергеичем вы теряете все… Сергей Сергеич… это идеал мужчины”. Критически взглянуть на Паратова Лариса не в состоянии, между тем Сергей Сергеич — вовсе не тот идеальный человек, каким представляет его влюбленная девушка. Даже так поразивший Ларису эпизод с кавказским офицером, когда Паратов, дабы продемонстрировать свое хладнокровие и меткость, стрелял в мишень, которую она держала в руке, говорит просто о бахвальстве, ради которого Сергей Сергеич, не колеблясь, рискует и своей и чужой жизнью. В финале героиня прозревает. Паратов соблазняет Ларису, уже решившую выйти замуж за Карандышева. Сергей Сергеич публично утешает ее жениха. Девушка окончательно разочаровывается в Юлии Капитоныче и говорит Паратову: “У меня один жених: это вы”. Разорившийся помещик-предприниматель, хотя и любит Ларису по-своему, но пытается уверить Огу-далову, что его страсть к ней была лишь минутным увлечением, и признается, что вынужден был жениться на нелюбимой женщине ради большого наследства.
На самом деле “идеальный мужчина” Сергей Сергеич превосходно все сознавал и точно рассчитывал свои действия. Лариса для него только красивая вещь, игрушка, которую вдруг отнял какой-то ничтожный Карандышев. Паратов решил поставить Юлия Капитоныча на место. В последнем же разговоре с Ларисой Сергей Сергеич выступает в роли не пылкого влюбленного, а вполне рассудительного человека. Он даже не соизволил, дабы не компрометировать себя, проводить потрясенную девушку домой, спокойно передоверив эту миссию пьянице и бездельнику Робинзону. А ведь проводи ее Паратов до дому, Лариса избежала бы гибели от пули Карандышева. Нет, не любил ее тот, за Кем она была готова безоглядно идти и в огонь и в воду. Для Паратова девушка, действительно, только мимолетное увлечение.
И все-таки не разочарование в былом возлюбленном губит несчастную бесприданницу. К трагической развязке приводит осознание Ларисой того, что все вокруг рассматривают ее как дорогую красивую вещь, которую можно купить. Она произносит горькие слова: “Вещь… да, вещь! Они правы, я вещь, а не человек… Всякая вещь должна иметь хозяина, я пойду к хозяину”. Когда Лариса предупреждает Паратова: “Для несчастных людей много простора в Божьем мире: вот сад, вот Волга. Здесь на каждом сучке удавиться можно, на Волге — выбирай любое место. Везде утопиться легко, если есть желание да сил достанет”, она еще всерьез не думает о самоубийстве. Слова о Волге и саде призваны скорее напугать возлюбленного, заставить его принять наконец решение, как казалось Ларисе, благоприятное для нее. Но когда Кнуров предлагает ей стать содержанкой, со значением подчеркивая: “Для меня невозможно мало”, мысли о смерти становятся реальными. Лариса размышляет: “Расставаться с жизнью совсем не так просто, как я думала. Вот и нет сил! Вот я какая несчастная! А ведь есть люди, для которых это легко… Ах, что я!… да ведь и мне ничто не мило, и мне жить незачем! Что ж я не решаюсь? Что меня держит над этой пропастью? Что мешает? Ах, нет, нет… Не Кнуров, роскошь, блеск… нет, нет… я должна от суеты… Разврат… ох, нет… Просто решимости не имею. Жалкая слабость: жить, хоть как-нибудь, да жить… Когда нельзя жить и не нужно. Какая я жалкая, несчастная.. Кабы теперь меня убил кто-нибудь… Как хорошо умереть… Пока еще упрекнуть себя не в чем. Или захворать и умереть… Да я, кажется, захвораю. Как дурно мне!.. Хворать долго, успокоишься, со всем примиришься, всем простишь и умрешь… Ах, как дурно, как кружиться голова”.
А тут Карандышев рассказывает невесте, что Кнуров и Вожеватов разыгрывали ее в орлянку, как дорогую вещь. Вынести такое унижение Лариса уже не в состоянии. Покровительство Юлия Капитоныча для нее оскорбительно. Зато этот человек, для которого жена, вхожая в круг местных миллионеров, должна была стать средством преодоления собственного комплекса неполноценности, помогает Ларисе, сам того не сознавая, осуществить сокровенное желание: “Кабы теперь Меня убил кто-нибудь…” Героине претит жизнь в мире наживы, она хочет сохранить чистоту, уйти, не запятнав души и тела развратом, не сделав собственную красоту товаром. Это, а не несчастная любовь к Паратову, заставляет Ларису искать смерти. И за минуту до смерти она проявляет подлинное благородство, спасая своего убийцу от суда. Лариса убеждает столпившихся вокруг нее Паратова, Кнурова, Вожеватова — главных действующих лиц драмы и истинных виновников ее гибели: “Это я сама… Никто не виновен, никто… Это я сама”. Паратова, наконец, прорывает. Сохранив остатки былого чувства к Ларисе, он иступленно кричит поющим цыганам: “Велите замолчать! Велите замолчать!”. Но умирающая ему и остальным нисколько не верит. У нее еще хватает сил с иронией оспорить паратовское распоряжение: “Нет, нет, зачем!.. Пусть веселятся, кому весело, кому весело… Я не хочу мешать никому. Живите, живите все! Вам надо жить, а мне надо… умереть. Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь … вы все хорошие люди…” И заканчивая глубоко искренним признанием: “Я вас всех… всех, люблю”, посылает последний поцелуй. А веселье продолжается, и венчает пьесу “громкий хор цыган”. Ларисе на этом празднике жизни места так и не нашлось. И обвиняет она прежде всего саму себя, за то что долгое время терпела “цыганский табор”, что позволила превратить себя в вещь, игрушку.
Судьба Ларисы — один из многих примеров драмы “горячего сердца” в мире чистогана и грубого расчета. Там, где вместо “души арифметика”, никому не нужны искренние чувства. Любовь и деньги несовместимы.
Каждый из нас грешит, наверное, всякий день. Ведь само понятие “грех” толкуется совсем не однозначно. Обидев человека, тем самым, совершив грешок, человек испытывает чувство вины, угрызения совести. Искуплением вины является покаяние, совершив которое, на душе становится спокойнее, легче. Но когда речь заходит о более серьезных грехах, покаяние не вечно приносит желаемое душевное умиротворение.
Одним из ярких примеров греха и покаяния в русской литературе является душевная трагедия главной героини драмы А.Н. Островского “Гроза”.
Измена для Катерины есть большой грешок. Она, прежде всего, переступила через себя, через свою мораль, она – чистейшее, святое существо, в жизни которой большое важность имеет религия. Девушка вспоминает себя “вольной птичкой” в детстве и не хочет мириться с тем, что теперь, в замужестве, она как в клетке. А ведь молода личность Катерины. Говорит ей Варвара: “Погулять тебе в девках не пришлось, вот сердце-то у тебя не уходилось еще!” Шестнадцатилетняя барышня попала “в сети” свекрови, которая только и делала, что унижала ее, считала какой-то вещью, мужней собственностью. Можно ли осуждать неожиданный порыв души, чувство, посетившее сердце Катерины? Она хотела почувствовать себя полноправным человеком в этом “темном царстве” и искала поддержки в любви к Борису. Девушка осознавала, что совершает грешок, и что более того сама не сможет себе его простить: “Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу”. А ведь просила Катерина, чтобы Тихон взял ее с собой, когда тот уезжал, чувствовала она, быть греху. Пыталась она противостоять, заставляла сердце не починяться вспыхнувшему чувству. Просила Катерина взять с нее клятву: “Умереть мне без покаяния, если я…” Не дослушал тот ее просьбу и тем самым лишил девушку последнего шанса защититься от губительной страсти.
“Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что!” И, правда, не за что держаться! Пропасть – любовь к Борису, сам грешок, а край, у которого стоит Катерина – рубежная линия между “темным царством и его обитателями и тем светлым, свободным, что несет в себе чувство любви. Какой же смысл угнетенной девушке держаться за “Домострой”, за “клетку”, в которой она оказалась, выйдя замуж? Ну и что, что грешок, ну и что, что люди осудят?! Душа-то ее требует любви, гармонии, свободы. Правда, последнее она все равно не обретает. Согрешив, Катерина понимает, что не сможет дальше существовать с таким грузом в душе, и что теперь путь у нее один – покаяться. До безумия доводят Катерину муки совести. Боится она предстать перед Богом “…такая, какая есть, со всеми … грехами…”, с “грозой” в сердце. Ей чудится “огненная геенна”, барышня буквально сходит с ума, понимая, что гроза – кара небесная – погубит ее. В момент покаяния идет дождина, смывающий грехи, очищающий душу Катерины. И более того формально “очистившись” она уже не может вернуться к прежней жизни, в “лапы” свекрови и того мира, который толкнул ее в ту пропасть под названием “грех”. Итак, Катерина, покаявшаяся в измене, в грехе, несомненно, большом, отвергнутая мужем, идет на ещё больший, с точки зрения христианской морали, так много значащей для героини, грешок – самоубийство.
Финал драмы – погибель не только главной героини, осмелившейся бороться за свою жизнь, пусть и грешным путем, но это ещё и погибель всего мира, обитатели которого не знали, что борьба за свободу и любовь, искреннюю, бескорыстную, не боится ни греха, ни, быть может, губительного покаяния.
«Гроза»
«Гроза» разнопланова и многолика. В ней поднимаются многие острые вопросы социального и нравственного характера. Но наиболее остро стоят в драме проблемы нравственности, греха и покаяния. Островскому не нужно было охватывать всю страну, ему достаточно было на примере маленького провинциального городка Калинова показать безнравственность и жестокость людей, живущих по законам Домостроя. В драме Островского «Гроза» тема греха и покаяния раскрывается весьма своеобразно. Все персонажи в пьесе делятся на две группы: тех, кто думает, что за любой грех можно получить прощение, и тех, кто уверен, что за любой грех последует наказание и только потом возможно прощение. В большинстве литературных произведений раскаявшийся грешник признает свои заблуждения и ошибки и таким образом искупает свою вину. Но в пьесе Островского Катерина, пожалуй, является самым чистым и светлым человеком в городе Калинове, а ее грех – это не падение, а взлет.
Героиня Островского живет в тяжелой атмосфере провинциального города, где царят устои Домостроя. В доме ее мужа властно распоряжается всем жестокая Кабаниха. Тихон же во всем подчиняется матери, не спорит с ней, но при первой же возможности старается уехать из дома и погулять вволю. Дочь Кабанихи, Варвара, по ночам гуляет с Кудряшом, но лжет, изворачивается, всячески скрывая это от матери. Катерина же томится в неприветливом доме, не находя применения силам своей души. Муж ее не понимает. Варвара склоняет к обману. А ведь Катерина – это по натуре своей человек свободный. Она росла в любви и ласке, никто ее ни к чему никогда не принуждал. И здесь, в чужом доме, она терпит только до поры до времени. Катерина прямо говорит Варваре, что если очень уж ей «опостылевает» в доме свекрови, то она в окно выбросится, в Волгу кинется, а жить здесь не станет.
Внезапно в ее жизнь входит любовь к Борису. Катерина всеми силами пытается сопротивляться> этому греховному чувству. Ведь она замужняя женщина, любить другого не должна. И общество, и церковь считают это страшным грехом. А Катерина с детских лет привыкла проводить время за молитвой; и старалась вести праведную жизнь. Таким образом, она разрывается между греховной любовью к Борису и той жизнью, к которой она стремилась. Катерина ищет поддержки у кого-либо из окружающих! чтобы не поддаться своему чувству: у своего мужа Тихона, у Варвары. Но Тихон не берет ее с собой в поездку, так как хочет повеселиться на воле, Варвара же всячески убеждает ее встретиться с Борисом, тем самым толкая ее в пропасть. И Катерина не в силах сопротивляться сильному чувству, она вся отдается своей любви.
мужу.
И вот однажды Катерина признается Тихону в своем грехе. Однако она не раскаивается в своей любви, она раскаивается только в том, что лгала. И признается ему не только потому, что боится геенны огненной, но и потому, что не может жить с таким грузом на совести.
Конечно, вся обстановка сцены покаяния подвигает Катерину признаться: гроза, которую она боится и которая является в драме воплощением небесной кары, сумасшедшая барыня с ее пророчествами о геенне огненной, картина в церкви. Но и без этого, мне кажется, она призналась бы мужу. Пусть не в этот день, но обязательно бы покаялась.
По-разному отнеслись к раскаянию Катерины окружающие. Кабаниха готова чуть ли не заживо! похоронить свою невестку, а вот Тихон, напротив, прощает ее и уверен, что Бог тоже простит. Следует отметить и отношение других персонажей пьесы к покаянию и божьей каре за грехи. Кулигин, например, намеревается построить громоотводы, считая, что таким образом спасет людей от «кары небесной». Гроза уйдет в землю, так и кара божья сменится прощением, если покаяться. Дикой, напротив,: не верит в покаяние, он считает, что никто не уйдет от гнева Всевышнего.
«темному царству», которое душит всякие порывы человека к воле и счастью.
«точит» так, что даже Тихону, обманутому мужу, становится жаль ее. Но Катерина не хочет смириться с такой долей. Сначала она решает уехать с Борисом в далекую Сибирь. Однако Борис оказывается слабым и безвольным человеком, он покорно следует по воле Дикого в Сибирь и отказывается взять Катерину с собой. И тогда она решается на последний шаг – оборвать свою жизнь. Почему Катерина, набожная и богобоязненная, решилась на такой отчаянный поступок, ведь самоубийство – один из тяжких грехов, который отрезает путь к спасению души? С одной стороны, мне кажется, она решается на этот поступок от отчаяния, чтобы не испытывать страданий в доме жестокой Кабанихи. Это на первый взгляд может показаться. слабостью со стороны Катерины, неспособностью противостоять жесткому укладу в доме свекрови, но (и это самое главное, что хотел сказать Островский) ее самоубийство – протест против страшного «темного царства» и его устоев, нежелание мириться с обществом, где губят любовь и свободу.
Уходя, она думает только о своей любви, которую не считает греховной. Грех – это значит жить в мире обмана, лжи и насилия. Это грех больший, чем самоубийство. И ее смерть- это не только страшный вызов самодурной силе, но и особый род покаяния за то, что она подчинялась, поддалась этой силе и жила в грехе – во лжи и притворстве.
«темного царства», которые губят живые человеческие души, лишая их права на счастье и свободу.
Религия и религиозность… Что мы вкладываем в эти понятия? По каким критериям мы оцениваем степень религиозности человека? Какие важные составляющие включают в себя два эти понятия? На эти и другие вопросы следует опираться при рассмотрении одной из основных идей пьесы А. Н. Островского «Гроза».
Мы привыкли связывать понятия греха, возмездия и покаяния с понятием «религия». Причем «грех», «возмездие», «покаяние» — это своего рода религиозные константы, опровергать либо подвергать сомнению которые просто не приходит в голову «истинно верующему» человеку.
С позиции нравственности и морали принято полагать, что религия (любая религия) несет в себе законы истины и справедливости, добра и прощения. Безусловно, это так. Но это справедливо при идеальном рассмотрении религии. Если же подойти к этому вопросу со стороны человеческого фактора (со стороны одного человека, личности по отношению ко всему человечеству), то многие основополагающие религиозные законы вступят в противоречие с личной свободой человека.
К примеру, основные заповеди христианской религии в большинстве своем основаны на запрете, определенном табу. Преступить запрет — значит, совершить грех, стать на путь греховной жизни: «Всякий, делающий грех, делает беззаконие; и грех есть беззаконие» (1 Ин.3:4). Из этого всего следует, что ставший на путь порока нарушает Закон Божий, следовательно, он виновен и должен бояться наказания.
«Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умирать не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой. После этого разговору-то, — вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!» — запуганная своей же собственной религиозностью, говорит Катерина Варваре в конце первого действия пьесы. По сути, грех Катерина совершила уже мысленно, и это угнетает ее. Это каким-то образом обесценивает ее собственную жизнь, ставя во главу угла вину и осознание этой вины как преступления.
По сути своей религиозность Катерины сходна с религиозностью Кабанихи: они обе не помнят о милосердии и прощении и делают из Бога страшного судью, воля которого — запрещать и карать. Утверждение «Бог есть любовь» теряет смысл в мире запрета. Идиллическая гармония семейной жизни замкнута на формальности. По религиозным соображениям человек, попавший в узы брака, не имеет права их разорвать. Назад дороги нет, шаг в сторону — прелюбодеяние, а значит, грех. А если в союзе двух людей нет любви, есть либо привычка, либо принуждение? Вся оставшаяся жизнь человека превращается в ад.
Немудрено, что Катерина так обесценила свою жизнь. «…Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!» — это смутное чувство, которое Катерина, конечно, не может объяснить рационалистически. Это просыпающееся чувство личности. В душе героини оно, естественно, в соответствии со всем жизненным опытом купеческой жены, приобретает форму индивидуальной, личной любви.
Свою любовь Катерина воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, а религиозные заповеди для Катерины полны первозданного смысла.
Катерина — личность и фанатик одновременно. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит в этой борьбе опоры. вокруг нее уже все рушится, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой, лишенной подлинного нравственного содержания. «Гроза», таким образом, не «трагедия любви», а скорее, «трагедия совести». Сознание греха не оставляет Катерину и в минуту счастья, и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. Катерина кается всенародно без надежды на прощение — вот он, мотив покаяния. Гибель Катерины поэтому предрешена и неотвратима, как бы не повели себя люди, от которых зависит ее жизнь. Она кается сама себе. Сама себе признается в своей любви, на которую у нее не хватает воли.
«Разве Я хочу смерти беззаконника?» — говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив? «Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь — и живите!» Получается, что Катерина должна признать преступлением свою любовь и покаяться в ней, а затем вернуться обратно, в тот ад, из которого она должна была выйти по велению любви.
Катерина — жертва не кого-либо из окружающих (что бы ни думали по этому поводу герои пьесы), а хода жизни.
Мир фанатизма суров. Из Бога сделали карателя. Его бесценный дар — жизнь — воспринимается как обязанность. Красота и любовь принимают уродливые формы. «Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша!» — даже разум не служит истинной воле человека. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи.
Гроза — символ Божьего гнева и Божьей кары (такая символика есть и в Библии, и в святоотеческой традиции). Именно под впечатлением грозы (в сочетании с изображением «геенны» на фресках «сводчатой галереи» и с пророчествами «полусумасшедшей барыни) Катерина признается Тихону в совершенной измене.
Вспомним, что в споре Дикого и Кулигина по поводу установления громоотвода Кулигин называет грозу «электричеством», то есть сводит это понятие к простому явлению природы, снимает с нее символический покров.
С другой стороны, тот же Кулигин истолковывает грозу в глубокой религиозно-философской перспективе: «Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза… Изо всего-то вы себе пугал наделали».
Этих «пугал» действительно понаделали сами люди, мирно прикрыв их якобы религиозной моралью.
Но религия религии рознь. Вопрос об истинной и ложной религиозности очень сложён и до сих пор еще не решен. И в наши дни многие религии, прикрываясь ложной лояльностью, все еще продолжают запрещать то, что запретить невозможно.
Все это позволяет истолковать пьесу «Гроза» как религиозно-философскую притчу. Если «гроза» — суд Божий, то для фарисея или воинствующего язычника Бог будет грозой, а для верящих в любовь — это «не гроза».
Религия и религиозность… Что мы вкладываем в эти понятия? По каким критериям мы оцениваем степень религиозности человека? Какие важные составляющие включают в себя два эти понятия? На эти и другие вопросы следует опираться при рассмотрении одной из основных идей пьесы А. Н. Островского “Гроза”.
Мы привыкли связывать понятия греха, возмездия и покаяния с понятием “религия”. Причем “грех”, “возмездие”, “покаяние” – это своего рода религиозные константы, опровергать либо подвергать сомнению которые просто не приходит в голову “истинно верующему” человеку.
С позиции нравственности и морали принято полагать, что религия (любая религия) несет в себе законы истины и справедливости, добра и прощения. Безусловно, это так. Но это справедливо при идеальном рассмотрении религии. Если же подойти к этому вопросу со стороны человеческого фактора (со стороны одного человека, личности по отношению ко всему человечеству), то многие основополагающие религиозные законы вступят в противоречие с личной свободой человека.
К примеру, основные заповеди христианской религии в большинстве своем основаны на запрете, определенном табу. Преступить запрет – значит, совершить грех, стать на путь греховной жизни: “Всякий, делающий грех, делает беззаконие; и грех есть беззаконие” (1 Ин.3:4). Из этого всего следует, что ставший на путь порока нарушает Закон Божий, следовательно, он виновен и должен бояться наказания.
“Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умирать не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой. После этого разговору-то, – вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!” – запуганная своей же собственной религиозностью, говорит Катерина Варваре в конце первого действия пьесы. По сути, грех Катерина совершила уже мысленно, и это угнетает ее. Это каким-то образом обесценивает ее собственную жизнь, ставя во главу угла вину и осознание этой вины как преступления.
По сути своей религиозность Катерины сходна с религиозностью Кабанихи: они обе не помнят о милосердии и прощении и делают из Бога страшного судью, воля которого – запрещать и карать. Утверждение “Бог есть любовь” теряет смысл в мире запрета. Идиллическая гармония семейной жизни замкнута на формальности. По религиозным соображениям человек, попавший в узы брака, не имеет права их разорвать. Назад дороги нет, шаг в сторону – прелюбодеяние, а значит, грех. А если в союзе двух людей нет любви, есть либо привычка, либо принуждение? Вся оставшаяся жизнь человека превращается в ад.
Немудрено, что Катерина так обесценила свою жизнь. “… Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!” – это смутное чувство, которое Катерина, конечно, не может объяснить рационалистически. Это просыпающееся чувство личности. В душе героини оно, естественно, в соответствии со всем жизненным опытом купеческой жены, приобретает форму индивидуальной, личной любви.
Свою любовь Катерина воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, а религиозные заповеди для Катерины полны первозданного смысла.
Катерина – личность и фанатик одновременно. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит в этой борьбе опоры. вокруг нее уже все рушится, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой, лишенной подлинного нравственного содержания. “Гроза”, таким образом, не “трагедия любви”, а скорее, “трагедия совести”. Сознание греха не оставляет Катерину и в минуту счастья, и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. Катерина кается всенародно без надежды на прощение – вот он, мотив покаяния. Гибель Катерины поэтому предрешена и неотвратима, как бы не повели себя люди, от которых зависит ее жизнь. Она кается сама себе. Сама себе признается в своей любви, на которую у нее не хватает воли.
“Разве Я хочу смерти беззаконника?” – говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив? “Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь – и живите!” Получается, что Катерина должна признать преступлением свою любовь и покаяться в ней, а затем вернуться обратно, в тот ад, из которого она должна была выйти по велению любви.
Катерина – жертва не кого-либо из окружающих (что бы ни думали по этому поводу герои пьесы), а хода жизни.
Мир фанатизма суров. Из Бога сделали карателя. Его бесценный дар – жизнь – воспринимается как обязанность. Красота и любовь принимают уродливые формы. “Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша!” – даже разум не служит истинной воле человека. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи.
Гроза – символ Божьего гнева и Божьей кары (такая символика есть и в Библии, и в святоотеческой традиции). Именно под впечатлением грозы (в сочетании с изображением “геенны” на фресках “сводчатой галереи” и с пророчествами “полусумасшедшей барыни) Катерина признается Тихону в совершенной измене.
Вспомним, что в споре Дикого и Кулигина по поводу установления громоотвода Кулигин называет грозу “электричеством”, то есть сводит это понятие к простому явлению природы, снимает с нее символический покров.
С другой стороны, тот же Кулигин истолковывает грозу в глубокой религиозно-философской перспективе: “Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза!… Изо всего-то вы себе пугал наделали”.
Этих “пугал” действительно понаделали сами люди, мирно прикрыв их якобы религиозной моралью.
Но религия религии рознь. Вопрос об истинной и ложной религиозности очень сложён и до сих пор еще не решен. И в наши дни многие религии, прикрываясь ложной лояльностью, все еще продолжают запрещать то, что запретить невозможно.
Все это позволяет истолковать пьесу “Гроза” как религиозно-философскую притчу. Если “гроза” – суд Божий, то для фарисея или воинствующего язычника Бог будет грозой, а для верящих в любовь – это “не гроза”.
Показывая в драме «Гроза» истинно русский быт, жизнь купечества 50-х годов XIX века, А. Н. Островский рисует типичные национальные характеры. Драматург заостряет читательское внимание на религиозности.русского человека, на силе его веры, имеющей особую власть над ним. С христианскими мотивами веры, добра и милосердия тесно связана тема греха и возмездия, являющаяся одной из ведущих в пьесе «Гроза».
Подробно описывая быт калиновского мира, Островский делает акцент на обличении пороков жителей этого города. В Калинове царствуют неискренность и искусственность, подлинные чувства заменяются ритуалами и обрядами, а корысть и жестокость скрываются под внешней личиной добродетели. При этом калиновцы осознают «греховность» своего поведения и в том случае, когда их действия противоречат религиозным нормам, пытаются их исправить. Даже Дикой, который «изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя» «мужичонку», пришедшего просить деньги за привезённые дрова, прелюдно просил прощения у простого мужика на коленях, находясь под давлением страха перед возмездием Всевышнего Судии. «Смолоду грешила», по словам Варвары, барыня, «боящаяся умирать», а потому пугающая других «геенной огненной»: «Все в огне гореть будете неугасимом. Все в смоле будете кипеть неутолимой».
Мир калиновцев — мир людей, сплочённых общим осознанием жизненного пути как дороги постоянных «грешков», без которых судьба человека немыслима. Эту идею высказывает Феклуша: «Нельзя… без греха: в миру же живём», оттого даже «время… всё короче и короче делается». Тема греха и возмездия используется Островским на разных уровнях, что обусловлено различными значениями слова * грех »: в общеупотребительном и каноническом смыслах. Так, будучи человеком набожным, Кабаниха не позволяет Тихону клясться Богом: «Полно, полно, не божись! Грех!» Однако с помощью этой темы драматург не только создаёт образы, но и высвечивает свою позицию. Так, рассуждения Феклуши об её единственном «грехе» («Сладко поесть люблю», — говорит она) раскрывают ироничное авторское отношение к ней.
Поверхностность странницы контрастирует с необычайной глубиной внутреннего мира главной героини «Грозы» — Катерины. Она единственная — вне сферы комического, непримиримый разлад в её душе придаёт её фигуре истинную трагичность. Катерина — необычайно цельная и нравственно чистая натура, потому, влюбившись в Бориса, она оказывается в ситуации душевной дисгармонии: её религиозные воззрения пришли в противоречие с греховными помыслами о другом человеке, который не является её мужем. Проснувшееся чувство любви воспринимается Катериной как «страшный грех». Она признаётся Варваре: «Грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха». Варвара её не осуждает, ведь у нее самой «свои грехи есть», скрывать которые она научилась в доме, построенном исключительно на лжи и обмане.
Однако, в отличие от Варвары, Катерину терзает мысль о нарушении нравственного долга: она считает себя грешницей, которой никогда не будет прощения. Трагическое сознание греха и отчаяние попеременно овладевают ею. Надежды на спасение нет, поэтому каждый свой шаг она воспринимает как продвижение к пропасти.
Решая способствовать счастью Катерины, Варвара даёт ей ключ от калитки «к свободе», в этой сцене она выступает в роли соблазнительницы, искусительницы, «греховодницы». В пьесе важную роль играют символы: это не только ключ, но и овраг, обрыв, гроза. Несомненная символика — одно из средств создания понятия «грех».
Зная, что ей никогда «не замолить этого греха», что он «камнем ляжет на душу», Катерина вступает на греховный путь измены мужу. У зрителя создаётся впечатление, что Катерина заранее знает свою судьбу: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься». Сознание греха, невозможность пойти на компромисс со свой совестью приводят героиню к покаянию: «Грешна я перед богом и перед вами». Однако её покаяние бездушными жителями Калинова немилосердно отвергнуто. Она не видит другого выхода, нежели смерть, и бросается в Волгу. Как человек глубоко верующий, Катерина нашла в себе мужество победить страх не только перед физическим концом, но и страх перед возмездием Судии за грех самоубийства — грех ещё более тяжкий, с точки зрения христианской морали, чем прелюбодеяние.
В финале подтверждается неспособность калиновцев к состра- данию, именно они говорят Катерине: «Казнить-то тебя, так с тебя
грех снимется, а ты живи да мучайся своим грехом». Кабаниха же, узнав о смерти невестки, утверждает, что «об ней и плакать-то грех». Мир калиновдев — «тёмное царство», где нет места таким общечеловеческим ценностям, как милосердие, сострадание. Именно на это намекает Кулигин, говоря, что Катерина «теперь перед Судией, который милосерднее» их.
Однако картина «тёмного царства» не оставляет ощущения безнадежности, пафос этой пьесы носит «освежающий и ободряющий», очистительный характер: зло калиновского мира будет сокрушено — в этом высшем возмездии за греховность «тёмного царства» заключен нравственный смысл пьесы А. Н. Островского «Гроза».
Тема греха, возмездия и покаяния в высшей степени традиционна для русской классической литературы. Достаточно вспомнить такие произведения, как «Очарованный странник» Н.С. Лескова, «Кому на Руси жить хорошо» Н.А.Некрасова, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского и многие другие. Разумеется, возникновение этой темы в русской литературе не случайно — это отражение христианского мировоззрения, принципов религиозной морали, присущих самым разным слоям народонаселения России XIX века. Эту же тему развивает в своей социально-психологической драме «Гроза» и А.Н. Островский, один из выдающихся мастеров русской драматургии.
Драма «Гроза», написанная в 1859 г. на основе реальных жизненных впечатлений, рисует яркую картину жизни провинциального приволжского города, мещанско-купеческой среды. Главная героиня, Катерины — жена купца Тихона Кабанова. Она представляет собой незаурядную личность — искреннюю, не умеющую лицемерить, свободолюбивую и естественную. Такой героине трудно ужиться в семье, где все подчиняются властной, деспотичной матери, где безвольный и бесхарактерный муж не может ей служить опорой и защитой. Но Катерина также и глубоко религиозна. Уже в этом заключается противоречие между свободолюбивой, открытой натуры героини и проповедью христианского смирения и терпения. С этим же связан и мотив грозы, беспричинного страха Катерины перед этим явлением природы: она боится не смерти, а того, что умрет без покаяния, не успев как должно исполнить все необходимые религиозные обряды. Страшно то, «что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми»,— признается Катерина Варваре. Свою зарождающуюся любовь к Борису она считает «страшным грехом», пытаясь переломить и обмануть саму себя, что она будет любить только мужа. Сцена отъезда Тихона является решающей для дальнейшего развития действия. Катерину грубо унизила свекровь, не понял и оттолкнул Тихон, ввела в искушение Варвара, отдавая ключ от калитки. Автор, как мастер психологического анализа, раскрывает душевное состояние героини: почему она, хорошо осознавая греховность, запретность своей любви, не в силах ей сопротивляться. Она ясно понимает, что «загубила» свою душу, и для нее это самая страшная трагедия. В этом Катерина противопоставляется всем остальным персонажам— Варваре, Кудряшу, самому Борису, для которых главное — тайна, чтоб все было «шито да крыто», чтоб «никто и не узнал» об этой любви. Катерину не интересует мнение окружающих, общественная репутация — все это мелко и ничтожно по сравнению с трагедией загубленной смертным грехом души. «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?» — говорит она Борису. Поэтому «Гроза» — это не столько трагедия любви, сколько трагедия совести, крушения внутреннего мира героини, вынужденной жить по правилам лицемерной общественной морали. Мораль общества и мораль истинно религиозная — это разные вещи, как показывает нам автор. И как человек истинно верующий, Катерина не смогла притвориться перед мужем, что ничего не произошло: она в состоянии, близком к истерике, настолько, что даже Кабаниха почувствовала неладное. В сцене публичного раскаяния Катерины Островский опять проявляет себя тонким психологом: он снова связывает душевное состояние героини с мотивом грозы, и мы видим, как каждая, казалось бы, мелочь влияет на дальнейший исход событий. Случайные реплики прохожих, угрозы сумасшедшей барыни, фреска на стене часовни — все это по капле переполняет чашу терпения героини, и она падает на колени, признаваясь в совершенном грехе. Опять же проявляется контраст истинно верующей души и лицемерного поведения обывателей. Тихону важнее всего скрыть все от маменьки, а Марфе Игнатьевне— доказать свою правоту. Теперь Катерина становится изгоем общества: все смеются ей в глаза, попрекают «на каждом слове». Нет места ни прощению, ни милосердию. В ответ на слова Кулигина
о том, что врагам надо прощать, Тихон отвечает: «Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет». Так же слаб и Борис Григорьич, не способный защитить Катерину. Бедная женщина мечтает о последнем свидании, считая во всем виноватой только себя. Она мечтает о смерти как об избавлении от мук, ей теперь уже все равно: «уж душу свою я ведь погубила». И простившись с Борисом, она еще яснее осознает, что ей больше незачем жить: ей противен дом, его стены, люди. Уже загубленной душе безразличен грех самоубийства, ей гораздо важнее то, что «жить нельзя». Самоубийство Катерины в критике расценивалось по-разному: и как протест личности против устоев «темного царства» (НА. Добролюбов), и как просто глупость (Д.И. Писарев). Но можно, вероятно, говорить и о трагедии личности истинно религиозной в мире общепринятой лицемерной морали, где грех просто прикрыт внешними приличиями и ложью, а прощению и милосердию нет места. Катерина дорого заплатила за свою незаурядность, исключительность, стремление к любви и счастью. Придет ли возмездие этому обществу за погубленную душу? Можно ли считать прозрением слова Тихона, в гневе брошенные им матери: «Маменька, вы ее погубили…» Вряд ли что-то изменится в жизни города Калинова, хотя и утверждали революционеры-демократы, что в «Грозе» явственно ощущается «что-то освежающее и ободряющее» (Н.А. Добролюбов). Но характер главной героини, искренней, яркой личности, способной на беззаветную любовь и самоотверженность, стал одним из ярчайших характеров русской драмы и вызывает симпатию читателей, даже несмотря на то, что героиня — грешная, заблудшая душа.
Тема греха, возмездия и покаяния в высшей степени традиционна для русской классической литературы. Достаточно вспомнить такие произведения, как «Очарованный странник» Н.С. Лескова, «Кому на Руси жить хорошо» Н.А.Некрасова, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского и многие другие. Разумеется, возникновение этой темы в русской литературе не случайно — это отражение христианского мировоззрения, принципов религиозной морали, присущих самым разным слоям народонаселения России XIX века. Эту же тему развивает в своей социально-психологической драме «Гроза» и А.Н. Островский, один из выдающихся мастеров русской драматургии.
Драма «Гроза», написанная в 1859 г. на основе реальных жизненных впечатлений, рисует яркую картину жизни провинциального приволжского города, мещанско-купеческой среды. Главная героиня, Катерины — жена купца Тихона Кабанова. Она представляет собой незаурядную личность — искреннюю, не умеющую лицемерить, свободолюбивую и естественную. Такой героине трудно ужиться в семье, где все подчиняются властной, деспотичной матери, где безвольный и бесхарактерный муж не может ей служить опорой и защитой. Но Катерина также и глубоко религиозна. Уже в этом заключается противоречие между свободолюбивой, открытой натуры героини и проповедью христианского смирения и терпения. С этим же связан и мотив грозы, беспричинного страха Катерины перед этим явлением природы: она боится не смерти, а того, что умрет без покаяния, не успев как должно исполнить все необходимые религиозные обряды. Страшно то, «что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми»,— признается Катерина Варваре. Свою зарождающуюся любовь к Борису она считает «страшным грехом», пытаясь переломить и обмануть саму себя, что она будет любить только мужа. Сцена отъезда Тихона является решающей для дальнейшего развития действия. Катерину грубо унизила свекровь, не понял и оттолкнул Тихон, ввела в искушение Варвара, отдавая ключ от калитки. Автор, как мастер психологического анализа, раскрывает душевное состояние героини: почему она, хорошо осознавая греховность, запретность своей любви, не в силах ей сопротивляться. Она ясно понимает, что «загубила» свою душу, и для нее это самая страшная трагедия. В этом Катерина противопоставляется всем остальным персонажам— Варваре, Кудряшу, самому Борису, для которых главное — тайна, чтоб все было «шито да крыто», чтоб «никто и не узнал» об этой любви. Катерину не интересует мнение окружающих, общественная репутация — все это мелко и ничтожно по сравнению с трагедией загубленной смертным грехом души. «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?» — говорит она Борису. Поэтому «Гроза» — это не столько трагедия любви, сколько трагедия совести, крушения внутреннего мира героини, вынужденной жить по правилам лицемерной общественной морали. Мораль общества и мораль истинно религиозная — это разные вещи, как показывает нам автор. И как человек истинно верующий, Катерина не смогла притвориться перед мужем, что ничего не произошло: она в состоянии, близком к истерике, настолько, что даже Кабаниха почувствовала неладное. В сцене публичного раскаяния Катерины Островский опять проявляет себя тонким психологом: он снова связывает душевное состояние героини с мотивом грозы, и мы видим, как каждая, казалось бы, мелочь влияет на дальнейший исход событий. Случайные реплики прохожих, угрозы сумасшедшей барыни, фреска на стене часовни — все это по капле переполняет чашу терпения героини, и она падает на колени, признаваясь в совершенном грехе. Опять же проявляется контраст истинно верующей души и лицемерного поведения обывателей. Тихону важнее всего скрыть все от маменьки, а Марфе Игнатьевне— доказать свою правоту. Теперь Катерина становится изгоем общества: все смеются ей в глаза, попрекают «на каждом слове». Нет места ни прощению, ни милосердию. В ответ на слова Кулигина
о том, что врагам надо прощать, Тихон отвечает: «Поди-ка, поговори с маменькой, что она тебе на это скажет». Так же слаб и Борис Григорь-ич, не способный защитить Катерину. Бедная женщина мечтает о последнем свидании, считая во всем виноватой только себя. Она мечтает о смерти как об избавлении от мук, ей теперь уже все равно: «уж душу свою я ведь погубила». И простившись с Борисом, она еще яснее осознает, что ей больше незачем жить: ей противен дом, его стены, люди. Уже загубленной душе безразличен грех самоубийства, ей гораздо важнее то, что «жить нельзя». Самоубийство Катерины в критике расценивалось по-разному: и как протест личности против устоев «темного царства» (НА. Добролюбов), и как просто глупость (Д.И. Писарев). Но можно, вероятно, говорить и о трагедии личности истинно религиозной в мире общепринятой лицемерной морали, где грех просто прикрыт внешними приличиями и ложью, а прощению и милосердию нет места. Катерина дорого заплатила за свою незаурядность, исключительность, стремление к любви и счастью. Придет ли возмездие этому обществу за погубленную душу? Можно ли считать прозрением слова Тихона, в гневе брошенные им матери: «Маменька, вы ее погубили…» Вряд ли что-то изменится в жизни города Калинова, хотя и утверждали революционеры-демократы, что в «Грозе» явственно ощущается «что-то освежающее и ободряющее» (Н.А. Добролюбов). Но характер главной героини, искренней, яркой личности, способной на беззаветную любовь и самоотверженность, стал одним из ярчайших характеров русской драмы и вызывает симпатию читателей, даже несмотря на то, что героиня — грешная, заблудшая душа.
“Любовь или неспособность выстоять в мире «золотого тельца»? (по пьесе А. И. Островского «Бесприданница»)”
Пьеса “Бесприданница” написана в конце 70-х годов XIX века. Это было время торжества нуворишей — разбогатевших купцов. Все большее влияние на людей оказывали деньги, заслонившие подлинные ценности. Трагические последствия этого мы видим, обращаясь к судьбе главной героини драмы. Лариса — мягкая, чистая девушка. Она способна прежде всего чувствовать прекрасное, одарена художественным талантом — певческим и музыкальным. Лариса никак не может понять, что в обществе, где она, по воле матери, должна вращаться, все определяют деньги. Она ищет подлинной, возвышенной любви и, как ей кажется, находит ее в лице “блестящего барина” Сергея Сергеевича Паратова. Лариса думает, что Паратов любит ее так же искренне и безоглядно, как она его. Героиня бедна, приданого за ней нет, и в мире, где хотят купить все, товаром становится ее красота, о чем девушка до поры даже не подозревает. Но избранник Ларисы, не обладая деловой хваткой “миллионщиков” из купцов, вроде Кнурова и Вожеватова, уже успел вполне усвоить их мораль, не случайно он признается Кнурову: “У меня, Мокий Парменыч, ничего заветного нет; найду выгоду, так все продам, что угодно”. Лариса верит, что ее возлюбленный — человек широкой души, способный подняться над узкими материальными интересами. Она прямо заявляет своему жениху, мелкому чиновнику Юлию Капитонычу Карандышеву: “Сами по себе вы что-нибудь значите, вы хороший, честный человек; но от сравнения с Сергеем Сергеичем вы теряете все… Сергей Сергеич… это идеал мужчины”. Критически взглянуть на Паратова Лариса не в состоянии, между тем Сергей Сергеич — вовсе не тот идеальный человек, каким представляет его влюбленная девушка. Даже так поразивший Ларису эпизод с кавказским офицером, когда Паратов, дабы продемонстрировать свое хладнокровие и меткость, стрелял в мишень, которую она держала в руке, говорит просто о бахвальстве, ради которого Сергей Сергеич, не колеблясь, рискует и своей и чужой жизнью. В финале героиня прозревает. Паратов соблазняет Ларису, уже решившую выйти замуж за Карандышева. Сергей Сергеич публично утешает ее жениха. Девушка окончательно разочаровывается в Юлии Капитоныче и говорит Паратову: “У меня один жених: это вы”. Разорившийся помещик-предприниматель, хотя и любит Ларису по-своему, но пытается уверить Огу-далову, что его страсть к ней была лишь минутным увлечением, и признается, что вынужден был жениться на нелюбимой женщине ради большого наследства.
На самом деле “идеальный мужчина” Сергей Сергеич превосходно все сознавал и точно рассчитывал свои действия. Лариса для него только красивая вещь, игрушка, которую вдруг отнял какой-то ничтожный Карандышев. Паратов решил поставить Юлия Капитоныча на место. В последнем же разговоре с Ларисой Сергей Сергеич выступает в роли не пылкого влюбленного, а вполне рассудительного человека. Он даже не соизволил, дабы не компрометировать себя, проводить потрясенную девушку домой, спокойно передоверив эту миссию пьянице и бездельнику Робинзону. А ведь проводи ее Паратов до дому, Лариса избежала бы гибели от пули Карандышева. Нет, не любил ее тот, за Кем она была готова безоглядно идти и в огонь и в воду. Для Паратова девушка, действительно, только мимолетное увлечение.
И все-таки не разочарование в былом возлюбленном губит несчастную бесприданницу. К трагической развязке приводит осознание Ларисой того, что все вокруг рассматривают ее как дорогую красивую вещь, которую можно купить. Она произносит горькие слова: “Вещь… да, вещь! Они правы, я вещь, а не человек… Всякая вещь должна иметь хозяина, я пойду к хозяину”. Когда Лариса предупреждает Паратова: “Для несчастных людей много простора в Божьем мире: вот сад, вот Волга. Здесь на каждом сучке удавиться можно, на Волге — выбирай любое место. Везде утопиться легко, если есть желание да сил достанет”, она еще всерьез не думает о самоубийстве. Слова о Волге и саде призваны скорее напугать возлюбленного, заставить его принять наконец решение, как казалось Ларисе, благоприятное для нее. Но когда Кнуров предлагает ей стать содержанкой, со значением подчеркивая: “Для меня невозможно мало”, мысли о смерти становятся реальными. Лариса размышляет: “Расставаться с жизнью совсем не так просто, как я думала. Вот и нет сил! Вот я какая несчастная! А ведь есть люди, для которых это легко… Ах, что я!… да ведь и мне ничто не мило, и мне жить незачем! Что ж я не решаюсь? Что меня держит над этой пропастью? Что мешает? Ах, нет, нет… Не Кнуров, роскошь, блеск… нет, нет… я должна от суеты… Разврат… ох, нет… Просто решимости не имею. Жалкая слабость: жить, хоть как-нибудь, да жить… Когда нельзя жить и не нужно. Какая я жалкая, несчастная.. Кабы теперь меня убил кто-нибудь… Как хорошо умереть… Пока еще упрекнуть себя не в чем. Или захворать и умереть… Да я, кажется, захвораю. Как дурно мне!.. Хворать долго, успокоишься, со всем примиришься, всем простишь и умрешь… Ах, как дурно, как кружиться голова”.
А тут Карандышев рассказывает невесте, что Кнуров и Вожеватов разыгрывали ее в орлянку, как дорогую вещь. Вынести такое унижение Лариса уже не в состоянии. Покровительство Юлия Капитоныча для нее оскорбительно. Зато этот человек, для которого жена, вхожая в круг местных миллионеров, должна была стать средством преодоления собственного комплекса неполноценности, помогает Ларисе, сам того не сознавая, осуществить сокровенное желание: “Кабы теперь Меня убил кто-нибудь…” Героине претит жизнь в мире наживы, она хочет сохранить чистоту, уйти, не запятнав души и тела развратом, не сделав собственную красоту товаром. Это, а не несчастная любовь к Паратову, заставляет Ларису искать смерти. И за минуту до смерти она проявляет подлинное благородство, спасая своего убийцу от суда. Лариса убеждает столпившихся вокруг нее Паратова, Кнурова, Вожеватова — главных действующих лиц драмы и истинных виновников ее гибели: “Это я сама… Никто не виновен, никто… Это я сама”. Паратова, наконец, прорывает. Сохранив остатки былого чувства к Ларисе, он иступленно кричит поющим цыганам: “Велите замолчать! Велите замолчать!”. Но умирающая ему и остальным нисколько не верит. У нее еще хватает сил с иронией оспорить паратовское распоряжение: “Нет, нет, зачем!.. Пусть веселятся, кому весело, кому весело… Я не хочу мешать никому. Живите, живите все! Вам надо жить, а мне надо… умереть. Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь … вы все хорошие люди…” И заканчивая глубоко искренним признанием: “Я вас всех… всех, люблю”, посылает последний поцелуй. А веселье продолжается, и венчает пьесу “громкий хор цыган”. Ларисе на этом празднике жизни места так и не нашлось. И обвиняет она прежде всего саму себя, за то что долгое время терпела “цыганский табор”, что позволила превратить себя в вещь, игрушку.
Судьба Ларисы — один из многих примеров драмы “горячего сердца” в мире чистогана и грубого расчета. Там, где вместо “души арифметика”, никому не нужны искренние чувства. Любовь и деньги несовместимы.
Каждый из нас грешит, наверное, всякий день. Ведь само понятие “грех” толкуется совсем не однозначно. Обидев человека, тем самым, совершив грешок, человек испытывает чувство вины, угрызения совести. Искуплением вины является покаяние, совершив которое, на душе становится спокойнее, легче. Но когда речь заходит о более серьезных грехах, покаяние не вечно приносит желаемое душевное умиротворение.
Одним из ярких примеров греха и покаяния в русской литературе является душевная трагедия главной героини драмы А.Н. Островского “Гроза”.
Измена для Катерины есть большой грешок. Она, прежде всего, переступила через себя, через свою мораль, она – чистейшее, святое существо, в жизни которой большое важность имеет религия. Девушка вспоминает себя “вольной птичкой” в детстве и не хочет мириться с тем, что теперь, в замужестве, она как в клетке. А ведь молода личность Катерины. Говорит ей Варвара: “Погулять тебе в девках не пришлось, вот сердце-то у тебя не уходилось еще!” Шестнадцатилетняя барышня попала “в сети” свекрови, которая только и делала, что унижала ее, считала какой-то вещью, мужней собственностью. Можно ли осуждать неожиданный порыв души, чувство, посетившее сердце Катерины? Она хотела почувствовать себя полноправным человеком в этом “темном царстве” и искала поддержки в любви к Борису. Девушка осознавала, что совершает грешок, и что более того сама не сможет себе его простить: “Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу”. А ведь просила Катерина, чтобы Тихон взял ее с собой, когда тот уезжал, чувствовала она, быть греху. Пыталась она противостоять, заставляла сердце не починяться вспыхнувшему чувству. Просила Катерина взять с нее клятву: “Умереть мне без покаяния, если я…” Не дослушал тот ее просьбу и тем самым лишил девушку последнего шанса защититься от губительной страсти.
“Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что!” И, правда, не за что держаться! Пропасть – любовь к Борису, сам грешок, а край, у которого стоит Катерина – рубежная линия между “темным царством и его обитателями и тем светлым, свободным, что несет в себе чувство любви. Какой же смысл угнетенной девушке держаться за “Домострой”, за “клетку”, в которой она оказалась, выйдя замуж? Ну и что, что грешок, ну и что, что люди осудят?! Душа-то ее требует любви, гармонии, свободы. Правда, последнее она все равно не обретает. Согрешив, Катерина понимает, что не сможет дальше существовать с таким грузом в душе, и что теперь путь у нее один – покаяться. До безумия доводят Катерину муки совести. Боится она предстать перед Богом “…такая, какая есть, со всеми … грехами…”, с “грозой” в сердце. Ей чудится “огненная геенна”, барышня буквально сходит с ума, понимая, что гроза – кара небесная – погубит ее. В момент покаяния идет дождина, смывающий грехи, очищающий душу Катерины. И более того формально “очистившись” она уже не может вернуться к прежней жизни, в “лапы” свекрови и того мира, который толкнул ее в ту пропасть под названием “грех”. Итак, Катерина, покаявшаяся в измене, в грехе, несомненно, большом, отвергнутая мужем, идет на ещё больший, с точки зрения христианской морали, так много значащей для героини, грешок – самоубийство.
Финал драмы – погибель не только главной героини, осмелившейся бороться за свою жизнь, пусть и грешным путем, но это ещё и погибель всего мира, обитатели которого не знали, что борьба за свободу и любовь, искреннюю, бескорыстную, не боится ни греха, ни, быть может, губительного покаяния.
«Гроза»
«Гроза» разнопланова и многолика. В ней поднимаются многие острые вопросы социального и нравственного характера. Но наиболее остро стоят в драме проблемы нравственности, греха и покаяния. Островскому не нужно было охватывать всю страну, ему достаточно было на примере маленького провинциального городка Калинова показать безнравственность и жестокость людей, живущих по законам Домостроя. В драме Островского «Гроза» тема греха и покаяния раскрывается весьма своеобразно. Все персонажи в пьесе делятся на две группы: тех, кто думает, что за любой грех можно получить прощение, и тех, кто уверен, что за любой грех последует наказание и только потом возможно прощение. В большинстве литературных произведений раскаявшийся грешник признает свои заблуждения и ошибки и таким образом искупает свою вину. Но в пьесе Островского Катерина, пожалуй, является самым чистым и светлым человеком в городе Калинове, а ее грех – это не падение, а взлет.
Героиня Островского живет в тяжелой атмосфере провинциального города, где царят устои Домостроя. В доме ее мужа властно распоряжается всем жестокая Кабаниха. Тихон же во всем подчиняется матери, не спорит с ней, но при первой же возможности старается уехать из дома и погулять вволю. Дочь Кабанихи, Варвара, по ночам гуляет с Кудряшом, но лжет, изворачивается, всячески скрывая это от матери. Катерина же томится в неприветливом доме, не находя применения силам своей души. Муж ее не понимает. Варвара склоняет к обману. А ведь Катерина – это по натуре своей человек свободный. Она росла в любви и ласке, никто ее ни к чему никогда не принуждал. И здесь, в чужом доме, она терпит только до поры до времени. Катерина прямо говорит Варваре, что если очень уж ей «опостылевает» в доме свекрови, то она в окно выбросится, в Волгу кинется, а жить здесь не станет.
Внезапно в ее жизнь входит любовь к Борису. Катерина всеми силами пытается сопротивляться> этому греховному чувству. Ведь она замужняя женщина, любить другого не должна. И общество, и церковь считают это страшным грехом. А Катерина с детских лет привыкла проводить время за молитвой; и старалась вести праведную жизнь. Таким образом, она разрывается между греховной любовью к Борису и той жизнью, к которой она стремилась. Катерина ищет поддержки у кого-либо из окружающих! чтобы не поддаться своему чувству: у своего мужа Тихона, у Варвары. Но Тихон не берет ее с собой в поездку, так как хочет повеселиться на воле, Варвара же всячески убеждает ее встретиться с Борисом, тем самым толкая ее в пропасть. И Катерина не в силах сопротивляться сильному чувству, она вся отдается своей любви.
мужу.
И вот однажды Катерина признается Тихону в своем грехе. Однако она не раскаивается в своей любви, она раскаивается только в том, что лгала. И признается ему не только потому, что боится геенны огненной, но и потому, что не может жить с таким грузом на совести.
Конечно, вся обстановка сцены покаяния подвигает Катерину признаться: гроза, которую она боится и которая является в драме воплощением небесной кары, сумасшедшая барыня с ее пророчествами о геенне огненной, картина в церкви. Но и без этого, мне кажется, она призналась бы мужу. Пусть не в этот день, но обязательно бы покаялась.
По-разному отнеслись к раскаянию Катерины окружающие. Кабаниха готова чуть ли не заживо! похоронить свою невестку, а вот Тихон, напротив, прощает ее и уверен, что Бог тоже простит. Следует отметить и отношение других персонажей пьесы к покаянию и божьей каре за грехи. Кулигин, например, намеревается построить громоотводы, считая, что таким образом спасет людей от «кары небесной». Гроза уйдет в землю, так и кара божья сменится прощением, если покаяться. Дикой, напротив,: не верит в покаяние, он считает, что никто не уйдет от гнева Всевышнего.
«темному царству», которое душит всякие порывы человека к воле и счастью.
«точит» так, что даже Тихону, обманутому мужу, становится жаль ее. Но Катерина не хочет смириться с такой долей. Сначала она решает уехать с Борисом в далекую Сибирь. Однако Борис оказывается слабым и безвольным человеком, он покорно следует по воле Дикого в Сибирь и отказывается взять Катерину с собой. И тогда она решается на последний шаг – оборвать свою жизнь. Почему Катерина, набожная и богобоязненная, решилась на такой отчаянный поступок, ведь самоубийство – один из тяжких грехов, который отрезает путь к спасению души? С одной стороны, мне кажется, она решается на этот поступок от отчаяния, чтобы не испытывать страданий в доме жестокой Кабанихи. Это на первый взгляд может показаться. слабостью со стороны Катерины, неспособностью противостоять жесткому укладу в доме свекрови, но (и это самое главное, что хотел сказать Островский) ее самоубийство – протест против страшного «темного царства» и его устоев, нежелание мириться с обществом, где губят любовь и свободу.
Уходя, она думает только о своей любви, которую не считает греховной. Грех – это значит жить в мире обмана, лжи и насилия. Это грех больший, чем самоубийство. И ее смерть- это не только страшный вызов самодурной силе, но и особый род покаяния за то, что она подчинялась, поддалась этой силе и жила в грехе – во лжи и притворстве.
«темного царства», которые губят живые человеческие души, лишая их права на счастье и свободу.
Религия и религиозность… Что мы вкладываем в эти понятия? По каким критериям мы оцениваем степень религиозности человека? Какие важные составляющие включают в себя два эти понятия? На эти и другие вопросы следует опираться при рассмотрении одной из основных идей пьесы А. Н. Островского «Гроза».
Мы привыкли связывать понятия греха, возмездия и покаяния с понятием «религия». Причем «грех», «возмездие», «покаяние» — это своего рода религиозные константы, опровергать либо подвергать сомнению которые просто не приходит в голову «истинно верующему» человеку.
С позиции нравственности и морали принято полагать, что религия (любая религия) несет в себе законы истины и справедливости, добра и прощения. Безусловно, это так. Но это справедливо при идеальном рассмотрении религии. Если же подойти к этому вопросу со стороны человеческого фактора (со стороны одного человека, личности по отношению ко всему человечеству), то многие основополагающие религиозные законы вступят в противоречие с личной свободой человека.
К примеру, основные заповеди христианской религии в большинстве своем основаны на запрете, определенном табу. Преступить запрет — значит, совершить грех, стать на путь греховной жизни: «Всякий, делающий грех, делает беззаконие; и грех есть беззаконие» (1 Ин.3:4). Из этого всего следует, что ставший на путь порока нарушает Закон Божий, следовательно, он виновен и должен бояться наказания.
«Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умирать не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой. После этого разговору-то, — вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!» — запуганная своей же собственной религиозностью, говорит Катерина Варваре в конце первого действия пьесы. По сути, грех Катерина совершила уже мысленно, и это угнетает ее. Это каким-то образом обесценивает ее собственную жизнь, ставя во главу угла вину и осознание этой вины как преступления.
По сути своей религиозность Катерины сходна с религиозностью Кабанихи: они обе не помнят о милосердии и прощении и делают из Бога страшного судью, воля которого — запрещать и карать. Утверждение «Бог есть любовь» теряет смысл в мире запрета. Идиллическая гармония семейной жизни замкнута на формальности. По религиозным соображениям человек, попавший в узы брака, не имеет права их разорвать. Назад дороги нет, шаг в сторону — прелюбодеяние, а значит, грех. А если в союзе двух людей нет любви, есть либо привычка, либо принуждение? Вся оставшаяся жизнь человека превращается в ад.
Немудрено, что Катерина так обесценила свою жизнь. «…Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!» — это смутное чувство, которое Катерина, конечно, не может объяснить рационалистически. Это просыпающееся чувство личности. В душе героини оно, естественно, в соответствии со всем жизненным опытом купеческой жены, приобретает форму индивидуальной, личной любви.
Свою любовь Катерина воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, а религиозные заповеди для Катерины полны первозданного смысла.
Катерина — личность и фанатик одновременно. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит в этой борьбе опоры. вокруг нее уже все рушится, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой, лишенной подлинного нравственного содержания. «Гроза», таким образом, не «трагедия любви», а скорее, «трагедия совести». Сознание греха не оставляет Катерину и в минуту счастья, и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. Катерина кается всенародно без надежды на прощение — вот он, мотив покаяния. Гибель Катерины поэтому предрешена и неотвратима, как бы не повели себя люди, от которых зависит ее жизнь. Она кается сама себе. Сама себе признается в своей любви, на которую у нее не хватает воли.
«Разве Я хочу смерти беззаконника?» — говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив? «Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь — и живите!» Получается, что Катерина должна признать преступлением свою любовь и покаяться в ней, а затем вернуться обратно, в тот ад, из которого она должна была выйти по велению любви.
Катерина — жертва не кого-либо из окружающих (что бы ни думали по этому поводу герои пьесы), а хода жизни.
Мир фанатизма суров. Из Бога сделали карателя. Его бесценный дар — жизнь — воспринимается как обязанность. Красота и любовь принимают уродливые формы. «Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша!» — даже разум не служит истинной воле человека. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи.
Гроза — символ Божьего гнева и Божьей кары (такая символика есть и в Библии, и в святоотеческой традиции). Именно под впечатлением грозы (в сочетании с изображением «геенны» на фресках «сводчатой галереи» и с пророчествами «полусумасшедшей барыни) Катерина признается Тихону в совершенной измене.
Вспомним, что в споре Дикого и Кулигина по поводу установления громоотвода Кулигин называет грозу «электричеством», то есть сводит это понятие к простому явлению природы, снимает с нее символический покров.
С другой стороны, тот же Кулигин истолковывает грозу в глубокой религиозно-философской перспективе: «Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза… Изо всего-то вы себе пугал наделали».
Этих «пугал» действительно понаделали сами люди, мирно прикрыв их якобы религиозной моралью.
Но религия религии рознь. Вопрос об истинной и ложной религиозности очень сложён и до сих пор еще не решен. И в наши дни многие религии, прикрываясь ложной лояльностью, все еще продолжают запрещать то, что запретить невозможно.
Все это позволяет истолковать пьесу «Гроза» как религиозно-философскую притчу. Если «гроза» — суд Божий, то для фарисея или воинствующего язычника Бог будет грозой, а для верящих в любовь — это «не гроза».
Религия и религиозность… Что мы вкладываем в эти понятия? По каким критериям мы оцениваем степень религиозности человека? Какие важные составляющие включают в себя два эти понятия? На эти и другие вопросы следует опираться при рассмотрении одной из основных идей пьесы А. Н. Островского “Гроза”.
Мы привыкли связывать понятия греха, возмездия и покаяния с понятием “религия”. Причем “грех”, “возмездие”, “покаяние” – это своего рода религиозные константы, опровергать либо подвергать сомнению которые просто не приходит в голову “истинно верующему” человеку.
С позиции нравственности и морали принято полагать, что религия (любая религия) несет в себе законы истины и справедливости, добра и прощения. Безусловно, это так. Но это справедливо при идеальном рассмотрении религии. Если же подойти к этому вопросу со стороны человеческого фактора (со стороны одного человека, личности по отношению ко всему человечеству), то многие основополагающие религиозные законы вступят в противоречие с личной свободой человека.
К примеру, основные заповеди христианской религии в большинстве своем основаны на запрете, определенном табу. Преступить запрет – значит, совершить грех, стать на путь греховной жизни: “Всякий, делающий грех, делает беззаконие; и грех есть беззаконие” (1 Ин.3:4). Из этого всего следует, что ставший на путь порока нарушает Закон Божий, следовательно, он виновен и должен бояться наказания.
“Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами, со всеми помыслами лукавыми. Мне умирать не страшно, а как я подумаю, что вот вдруг я явлюсь перед Богом такая, какая я здесь с тобой. После этого разговору-то, – вот что страшно. Что у меня на уме-то! Какой грех-то! Страшно вымолвить!” – запуганная своей же собственной религиозностью, говорит Катерина Варваре в конце первого действия пьесы. По сути, грех Катерина совершила уже мысленно, и это угнетает ее. Это каким-то образом обесценивает ее собственную жизнь, ставя во главу угла вину и осознание этой вины как преступления.
По сути своей религиозность Катерины сходна с религиозностью Кабанихи: они обе не помнят о милосердии и прощении и делают из Бога страшного судью, воля которого – запрещать и карать. Утверждение “Бог есть любовь” теряет смысл в мире запрета. Идиллическая гармония семейной жизни замкнута на формальности. По религиозным соображениям человек, попавший в узы брака, не имеет права их разорвать. Назад дороги нет, шаг в сторону – прелюбодеяние, а значит, грех. А если в союзе двух людей нет любви, есть либо привычка, либо принуждение? Вся оставшаяся жизнь человека превращается в ад.
Немудрено, что Катерина так обесценила свою жизнь. “… Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!” – это смутное чувство, которое Катерина, конечно, не может объяснить рационалистически. Это просыпающееся чувство личности. В душе героини оно, естественно, в соответствии со всем жизненным опытом купеческой жены, приобретает форму индивидуальной, личной любви.
Свою любовь Катерина воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, а религиозные заповеди для Катерины полны первозданного смысла.
Катерина – личность и фанатик одновременно. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит в этой борьбе опоры. вокруг нее уже все рушится, и все, на что она пытается опереться, оказывается пустой оболочкой, лишенной подлинного нравственного содержания. “Гроза”, таким образом, не “трагедия любви”, а скорее, “трагедия совести”. Сознание греха не оставляет Катерину и в минуту счастья, и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. Катерина кается всенародно без надежды на прощение – вот он, мотив покаяния. Гибель Катерины поэтому предрешена и неотвратима, как бы не повели себя люди, от которых зависит ее жизнь. Она кается сама себе. Сама себе признается в своей любви, на которую у нее не хватает воли.
“Разве Я хочу смерти беззаконника?” – говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив? “Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь – и живите!” Получается, что Катерина должна признать преступлением свою любовь и покаяться в ней, а затем вернуться обратно, в тот ад, из которого она должна была выйти по велению любви.
Катерина – жертва не кого-либо из окружающих (что бы ни думали по этому поводу герои пьесы), а хода жизни.
Мир фанатизма суров. Из Бога сделали карателя. Его бесценный дар – жизнь – воспринимается как обязанность. Красота и любовь принимают уродливые формы. “Красота! А ты молись Богу, чтоб отнял красоту-то! Красота-то ведь погибель наша!” – даже разум не служит истинной воле человека. А разразившаяся природная гроза пугает всех (кроме Кулигина) страхом возмездия за грехи.
Гроза – символ Божьего гнева и Божьей кары (такая символика есть и в Библии, и в святоотеческой традиции). Именно под впечатлением грозы (в сочетании с изображением “геенны” на фресках “сводчатой галереи” и с пророчествами “полусумасшедшей барыни) Катерина признается Тихону в совершенной измене.
Вспомним, что в споре Дикого и Кулигина по поводу установления громоотвода Кулигин называет грозу “электричеством”, то есть сводит это понятие к простому явлению природы, снимает с нее символический покров.
С другой стороны, тот же Кулигин истолковывает грозу в глубокой религиозно-философской перспективе: “Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза!… Изо всего-то вы себе пугал наделали”.
Этих “пугал” действительно понаделали сами люди, мирно прикрыв их якобы религиозной моралью.
Но религия религии рознь. Вопрос об истинной и ложной религиозности очень сложён и до сих пор еще не решен. И в наши дни многие религии, прикрываясь ложной лояльностью, все еще продолжают запрещать то, что запретить невозможно.
Все это позволяет истолковать пьесу “Гроза” как религиозно-философскую притчу. Если “гроза” – суд Божий, то для фарисея или воинствующего язычника Бог будет грозой, а для верящих в любовь – это “не гроза”.