Как-то с подружкой мы пошли на речку, которая возвышалась на крутом пригорке, плавно опускающемся по касательной прямо к обиле. Шли мы, шли и вдруг видим: на водной поверхности реки, бодро шевелящей своими лапами прибрежные кусты с сидящими на них полчищами стрекоз, появилось что-то белое. Не было белого и вдруг стало. Присмотревшись внимательно, мы увидели,, что это были кальсоны, выписываюшие кренделя от одного берега к другому. Всё вокруг заволновалось, обиль стала уже не такая тихая, чё-то загудело и запахло жареным. Мы, с замиранием в сердце, стали подниматься по скалам, чтобы найти ответ на свои тревожные мысли по поводу возникновения этого шума и явления белого пятна в своих шарах. Явственно слышался шум падающей воды, сквозь который, как бы с перепугу, слышался причудливый скрип немазаных колёс, как будто котэ скребёт своими коготками по передней обивке бабкиного дивана, коему в четверг исполняется 123 года от Рождества Христова. Поднявшись наверх, мы с удивлением уставились на открывшуюся панораму: внизу, выгнув хищную спину, влипла в скалы плотина ГЭС и орала на всю округу своими мегаваттами, раздавая направо и налево свою яростную мощь по хлипким проводам, на коих сушились мужские белые подштанники в таком огромном количестве, что от них рябило в глазах. Округлив свои шары, мы долго не могли их отвести от, открывшемуся нашему взору, прелестей научной мысли, воплощённой так изящно в немудрёный быт нашей повседневности. Больше мы туда не ходили, ибо, спутав все мысли об увиденном, мы так и не могли прийти в себя на протяжении ещё долгого времени.
Как-то с подружкой мы пошли на речку, которая возвышалась на крутом пригорке, плавно опускающемся по касательной прямо к обиле. Шли мы, шли и вдруг видим: на водной поверхности реки, бодро шевелящей своими лапами прибрежные кусты с сидящими на них полчищами стрекоз, появилось что-то белое. Не было белого и вдруг стало. Присмотревшись внимательно, мы увидели,, что это были кальсоны, выписываюшие кренделя от одного берега к другому. Всё вокруг заволновалось, обиль стала уже не такая тихая, чё-то загудело и запахло жареным. Мы, с замиранием в сердце, стали подниматься по скалам, чтобы найти ответ на свои тревожные мысли по поводу возникновения этого шума и явления белого пятна в своих шарах. Явственно слышался шум падающей воды, сквозь который, как бы с перепугу, слышался причудливый скрип немазаных колёс, как будто котэ скребёт своими коготками по передней обивке бабкиного дивана, коему в четверг исполняется 123 года от Рождества Христова. Поднявшись наверх, мы с удивлением уставились на открывшуюся панораму: внизу, выгнув хищную спину, влипла в скалы плотина ГЭС и орала на всю округу своими мегаваттами, раздавая направо и налево свою яростную мощь по хлипким проводам, на коих сушились мужские белые подштанники в таком огромном количестве, что от них рябило в глазах. Округлив свои шары, мы долго не могли их отвести от, открывшемуся нашему взору, прелестей научной мысли, воплощённой так изящно в немудрёный быт нашей повседневности. Больше мы туда не ходили, ибо, спутав все мысли об увиденном, мы так и не могли прийти в себя на протяжении ещё долгого времени.