20-е годы XX века, когда в немецкоязычную литературу пришел австрийский писатель Франц Кафка, были достаточно бурными. Многочисленные литературные школы сменяли друг друга, соперничали друг с другом — это было время бесчисленных “измов”, начиная еще с конца XIX века, а зрелые годы Кафки пришлись на период становления искусства экспрессионизма — яркого, шумного, кричащего, протестующего. Но вот парадокс: экспрессионисты “откричали” свое — и остались в основном только в истории литературы, не стали живой составляющей частью литературного процесса XX века, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков своего века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и нормы. Но внешне он совершенно не выглядел сокрушителем — напротив, он всегда был робким, застенчивым, нерешительным, закомплексованным человеком.
Как и все его поколение, вступившее в литературу накануне Первой мировой войны и последовавших за ней революционных потрясений в России и Германии, Франц Кафка жил с постоянным ощущением глубокой враждебности бездушного, технизированного и бюрократизированного мира человеку, человеческой природе. “Всю прозу Франца Кафки, — пишет доктор филологических наук И. В. Шабловская, — можно назвать одним большим эссе о страхе, о состоянии одинокого и замордованного враждебной цивилизацией человеческого существа, обреченного в любой его попытке пройти к Закону, достичь справедливости, даже если он и проявляет активность.
Из этой психологии страха вырастает философия человеческого бытия, стоящего вне политики и классовых теорий”. Как-то Франц Кафка сказал, глядя на плакат Г. Гросса, где был изображен толстяк-капиталист, восседающий на куче денег бедняков, что этот символ и правдив, и ложен: толстяк облечен властью, но он тоже носит цепи; капитализм —. это “состояние мира и душ”. Эту вселенскую несвободу человечества, опутанного цепями — социальными, идеологическими, психологическими, нравственными, — и воссоздал Кафка в художественных образах своих произведений.
Одинокий и непонятый в семье, где его увлечение литературой никем не было разделено, Кафка писал преимущественно по ночам. При жизни он печатался мало, хотя и получил в 1915 году одну из значительных в Германии премий — премию Фонтане. Творческое наследие Кафки состоит из трех, неоконченных романов — “Америка”, “Процесс” и “Замок”, изданных сразу после смерти писателя (1925-1926) его душеприказчиком, литератором Максом Бродом, автором первой монографии о Кафке, а также серим рассказов, среди которых наибольшей популярностью пользуются “Превращение” (1914) и “В исправительной колонии” (1919), маленьких рассказов-притч, дневниковых записей и переписки (“Письма к Милене”).
Независимо от жанра, все написанное Кафкой можно отнести к притче — настолько ощутима зссеистичность его книг, подтекста, второго плана, возникающих ассоциаций. Так, например, в рассказе “Нора” наделенный человеческим сознанием крот живет в постоянном страхе, что его обнаружат. Люди в притчах Кафки уподобляются то срубленным зимой деревьям, которые невозможно сдвинуть с места, — так крепко они примерзли к земле, то пассажирам, попавшим в крушение в длинном железнодорожном туннеле; им неизвестно, где начало или конец туннеля, вокруг одни чудища, “то ли от смятения чувств, то ли от их обострения”. В маленькой притче “Мост” Кафка наделил неодушевленный предмет способностью чувствовать. Мост чувствует сильную боль от острого наконечника тросточки проходящего по нему человека. В притче “Верхом на бочке” (фантастичность ситуации заставляет вспомнить повести Гоголя) события происходят холодной зимой 1917 года. Бедняк вынужден отправиться верхом на пустой бочке к торговцу углем, но тот его выгоняет. Здесь перед нами снова трагизм существования маленького человека. При этом Кафка вовсе не стремится выяснить причины бедственного положения своего персонажа и, тем более, пути преодоления нищеты.
Центральное место в творчестве Франца Кафки по праву занимает рассказ “Превращение”. Он производит ошеломляющее впечатление буквально с первой фразы: “Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.
Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого держалось готовое вот-вот сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами”. Уже сам факт превращения человека в насекомое, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, вызывает чувство эстетического шока. И не столько потому, что ситуация кажется слишком неправдоподобной (нас не слишком шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа, а глуповский градоначальник у Салтыкова-Щедрина носил на плечах фаршированную голову), сколько потому, что представление о насекомом человеческих размеров невольно вызывает чувство физического отвращения. Фантастический образ, созданный Кафкой, кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной “неэстетичности”. И если представить себе подобную метаморфозу в реальной жизни, то все дальнейшие события и поведение окружающих не вызывают удивления. Удивляет другое — насколько просто, по-обыденному автор рассказывает о житейских неудобствах, начавшихся для героя и его семьи с момента превращения. Кафка повествует о них таким сухим и лаконичным языком, что со временем как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории.
В рассказе подробно описаны ощущения, мысли, страхи Грегора-насекомого. Он пытается встать, выйти к родителям и навестившему их управляющему, как-то объяснить свой прогул, но все его попытки безрезультатны, а речь непонятна и лишь вызывает раздражение у отца и матери. Ужасно сознавать, что родителей пугает и раздражает не сама “болезнь” сына, а те неудобства, которые она доставляет. Родители недовольны тем, что сын не встал утром и не отправился в очередную коммивояжерскую поездку и теперь им самим придется искать работу, а Грете заниматься домашним хозяйством; недовольны тем, что им приходится скрывать от окружающих эту “домашнюю неприятность”.
Превращение Грегора совершенно изменило привычный уклад жизни семьи, и потому он вызывает у своих родных только раздражение и отвращение. Все отвернулись от Грегора, все пренебрегают им. Даже сестра Грета, которая какое-то время относилась к брату с сочувствием (кормила, убирала в его комнате), спустя месяц становится такой же жестокой и высокомерной, как и остальные.
Грегор изолирован в своей комнате и невыносимо страдает (Кафка детально описывает его внутреннее состояние и переживания) оттого, что, став насекомым, он сохранил человеческое мышление и человеческие чувства. Сознавая, что никого не интересует его душевное состояние, что он вызывает у своих близких только ненависть и отвращение, сам Грегор по-прежнему думает о них с нежностью и любовью. Но “поскольку его не понимали, никому, в том числе и сестре, не приходило в голову, что он-то понимает других…” Понял он и намек отца на то, что для них спасением была бы его смерть, а потому отказался от пищи и умер от истощения.
Невероятно, но всеми окружающими его смерть была воспринята с облегчением. “Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит, совсем-совсем дохлое”, — сказала служанка, первой увидевшая мертвого Грегора. Она воспринимает его как насекомое, она же убирает его, как и прочий мусор. Мать Грегора только равнодушно переспрашивает: “Умер?”, а реакция отца вообще чудовищна: “Ну вот, теперь мы можем поблагодарить Бога”, — сказал он и перекрестился. Поражает не только бездушие, с которым семья Грегора приняла его смерть, но и дальнейшие действия. Будто ничего не произошло, они строят планы на будущее, обсуждают замужество Греты, планируют переезд на новое место жительства. Никто не жалеет, что рядом больше нет Грегора, никто не задумывается, почему с ним случилось такое несчастье.
Рассказ “Превращение” является самым ярким выражением трагического мироощущения и миропонимания Франца Кафки. Ситуация “превращения” в этом рассказе, как и в других его произведениях, допускает разные толкования. В то же время почти на поверхности лежит самое банальное прочтение. Это — отчуждение в семье и обществе, одиночество человека чувствительного, способного к состраданию и самопожертвованию, абсолютное одиночество, вызванное к тому же осознанием своей непохожести на других, своей отмеченности. Кафка заостряет до предела именно эту обреченность героя с помощью страшной метонимии: полную духовную изоляцию героя он передает через невероятную метаморфозу его внешности.
Французский литературовед Клод Давид считает, что герой рассказа — это сам Кафка: “превращенный своим нелюдимым характером, своей склонностью к одиночеству, своей неотвязной мыслью о писании в некое подобие монстра, он последовательно отрезан от работы, семьи, встреч с другими людьми, заперт в комнате, куда никто не осмеливается ступить ногой и которую постепенно освобождают от мебели, непонятный, презираемый, отвратительный объект в глазах всех”.
Понимая своего героя и искренне сочувствуя ему, писатель говорит о том, насколько беззащитен человек перед окружающей действительностью. Он — всего лишь “земной прах”, “комок глины”, бессильный, беспомощный, испытывающий страдания и постоянные мучительные поражения, обреченный на отчужденность даже в окружении самых близких людей, на безотрадное одиночество и, наконец, — на гибель.
В свое время Франц Кафка стал настоящим новатором в области художественной прозы, введя в обиход многозначные символические и аллегорические образы, подчеркивающие трагизм человеческой судьбы, бесконечную отчужденность отдельной личности, ее одиночество и бессилие перед абсурдностью окружающей действительности. Его произведения неизменно вызывают читательский интерес, заставляя задуматься над “вечными вопросами”, которые ставит жизнь. И сегодня, когда проблема отчуждения личности стала одной из главных проблем человеческого общества, произведения Кафки особенно актуальны.
Превращение.
Кафка
ПРЕВРАЩЕНИЕ
Рассказ (1916) Происшествие, случившееся с Грегором Замзой, описано, по сути, в
первой же фразе рассказа. Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна,
герой внезапно обнаружил, что превратился в огромное страшное насекомое…
Собственно,
после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не
происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно
достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя
вырастают в мучительные проблемы.
Грегор Замза –
обычный молодой человек, проживавший в большом городе. Все его усилия и заботы
были подчинены семье, где он был единственным сыном, и потому испытывал
повышенное чувство ответственности за благополучие близких.
Отец его
обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать мучили
приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у Грегора
была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла на
скрипке, и заветной мечтой Грегора – после того как ему удастся покрыть
отцовские долги – было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы
профессионально учиться музыке.
Отслужив в
армии, Грегор устроился в одну торговую фирму и довольно скоро получил
повышение, став коммивояжером. Он работал с огромным усердием, хотя место было
неблагодарным.
Приходилось
большую часть времени проводить в командировках, вставать на заре и с тяжелым
саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд.
Хозяин фирмы
отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К
тому же он никогда не жаловался. Так или иначе, его заработка хватало на то,
чтобы снимать для семьи просторную квартиру, где он занимал отдельную комнату.
Вот в этой-то
комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной сороконожки.
Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины в меховой
шляпе, который недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в
золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести подоконника
стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. “Хорошо бы еще немного поспать и
забыть всю эту чепуху”, – подумал он. Он привык спать на правом боку,
однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных
попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял,
что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник
показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре
часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели
его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая
беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и
Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому
примешивался странный болезненный писк.
Далее кошмар
продолжался.
В его комнату
стучали уже с разных сторон – и отец и сестра беспокоились, здоров ли он. Его
умоляли открыть дверь, но он упорно не отпирал замок.
После
невероятного труда ему удалось повиснуть над краем кровати. В это время
раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел сам управляющий
фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер.
Звук падения
был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий. И
Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно
все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у
него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и
наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его
родителей. При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во
весь рост, превозмогая боль в туловище.
За дверью
наступила тишина.
Из его монолога
никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: “Это был голос
животного”. Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем.
Однако Грегор
сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И
вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к ее створке.
Он продолжал
убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые он посмел
излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности положения
коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление была
оглушительной.
Мать безмолвно
рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему кулаком, управляющий повернулся и,
поглядывая назад через плечо, стал медленно удаляться. Эта немая сцена длилась
несколько секунд. Наконец мать вскочила на ноги и дико закричала. Она оперлась
на стол и опрокинула кофейник с горячим кофе. Управляющий стремительно бросился
к лестнице. Грегор пустился за ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему
непременно надо было удержать гостя. Однако путь ему преградил отец, который
стал заталкивать сына назад, издавая при этом какие-то шипящие звуки. Он
подталкивал Грегора своей палкой. С большим трудом, поранив о дверь один бок,
Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и дверь за ним немедленно захлопнули.
После этого
страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в
заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему
уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он
обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там
подолгу.
Пребывая в этом
страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, – любящим сыном и
братом, он молча подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так
как теперь семья оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная
сестра должны были думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое
отвращение, которое испытывали самые близкие люди по отношению к нему.
Однажды его
унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату
от мебели.
Это была идея
Греты, которая решила дать ему больше места для ползания.
Тогда мать
впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за
свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему стало совсем плохо. Он
понимал, что его лишили нормального жилища – вынесли сундук, где он хранил
лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в
детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить
последнее свое богатство – портрет женщины в мехах на стене. Вошедшей в комнату
сестре не удалось увести мать. Та “увидела огромное бурое пятно на
цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор,
визгливо-пронзительно” и рухнула в изнеможении на диван.
Грегор был
переполнен волнением.
Он быстро
выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и
беспомощно топтался за ее спиной, страдая от своей вины. В это время пришел
отец – теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с
золотыми пуговицами. Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с
ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек, делая
множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине,
застряв в теле.
После
полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у
него убираться – все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок.
Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми,
страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком
одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь.
Однажды вечером
он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам, – им сдали комнаты
ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше
обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею
покрыт, “на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды;
слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по
нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер”. И вот это неопрятное
чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал.
Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля.
Рано утром
пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре
она радостно известила хозяев: “Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит
совсем-совсем дохлое!” Тело Грегора было сухим, плоским и невесомым.
Служанка сгребла его останки и выкинула вместе с мусором.
Все испытали
нескрываемое облегчение. Мать, отец и Грета впервые за долгое время позволили
себе прогулку за город. В вагоне трамвая, полном теплого солнца, они оживленно
обсуждали виды на будущее, которые оказались совсем не так плохи. При этом
родители, не сговариваясь, подумали о том, как, невзирая на все превратности,
похорошела их дочь.
***
Грегор Замза –
главный герой новеллы. Проснувшись после беспокойного сна, молодой коммивояжер
обнаруживает, что превратился в насекомое. “Лежа на панцирно-твердой
спине, он видел… свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными
чешуйками живот…” Г. пытается не удивляться случившемуся. Превращение он
считает результатом усталости и недомогания. Решив для начала подняться с
постели, одеться, позавтракать, а уже потом осмыслить происходящее, он
сталкивается с большими труднбстями: “нужны были руки, чтобы подняться; а
вместо этого у него было множество ножек, которые не переставали двигаться и с
которыми он не мог совладать”. Запертая дверь, разделяющая комнату Г. и
помещение, где находились отец, мать, сестра Грета и управляющий (его приход
вызван опозданием Г. на службу), мешает внести ясность в ситуацию. “Всех
угнетала именно неизвестность”. Беспомощный Г., пытающийся открыть дверь,
не перестает извиняться перед близкими и с ужасом думает об увольнении и
невозможности содержать их. “Ему делалось жарко от стыда” (перед
семейством и прежде всего перед сестрой, “которая имела полное право жить
так же, как до сих пор, – изящно одеваться, шить допоздна, участвовать в
скромных развлечениях и прежде всего играть на скрипке”). Управляющий,
пришедший в ужас от созерцания нового облика своего служащего, покидает дом.
Родители не слышат оправданий Г. – его голос походит на животное мычание.
Сестре трудно поверить в то, что дурно пахнущее существо, разносящее по комнате
клейкую слизь, – ее любимый брат. Скоро для ухода за Г. приглашают
“огромную костистую женщину с седыми развевающимися волосами”. Из его
комнаты выносят мебель, она постепенно становится хранилищем ненужных вещей.
Делается ненужным для окружающих и сам Г. Происшедшая с Г. метаморфоза –
метафора отвергнутости и предельного одиночества. Родители хотят думать, что
ужасное насекомое не их сын, “который давно бы понял, что люди не могут
жить вместе с таким животным, и ушел бы сам”. Они исключают его из своей
жизни. Но Г.-насекомое не перестал по-человечьи думать, чувствовать, страдать.
Его переживания своей социальной несостоятельности сменяются поисками тепла и
заботы у близких. Слушая игру сестры на скрипке, он “хочет дать ей понять,
чтобы она прошла со своей скрипкой в его комнату, ибо никто не оценит ее игру
так, как оценит ее он”; мечтает о том, как “откроется дверь и он
снова, совсем как прежде, возьмет в свои руки дела семьи”. В отличие от
классического варианта развития сюжета, где превращение дает возможность
вхождения в иное пространство и единения с ним, Кафка доводит до предела
ситуацию покинутости и отвергнутости “другого”, его отторжения. Смерть
Г. все воспринимают как облегчение.
20-е годы XX века, когда в немецкоязычную литературу пришел австрийский писатель Франц Кафка, были достаточно бурными. Многочисленные литературные школы сменяли друг друга, соперничали друг с другом — это было время бесчисленных «измов», начиная еще с конца XIX века, а зрелые годы Кафки пришлись на период становления искусства экспрессионизма — яркого, шумного, кричащего, протестующего. Но вот парадокс: экспрессионисты «откричали» свое — и остались в основном только в истории литературы, не стали живой составляющей частью литературного процесса XX века, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков своего века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и нормы. Но внешне он совершенно не выглядел сокрушителем — напротив, он всегда был робким, застенчивым, нерешительным, закомплексованным человеком.
Как и все его поколение, вступившее в литературу накануне Первой мировой войны и последовавших за ней революционных потрясений в России и Германии, Франц Кафка жил с постоянным ощущением глубокой враждебности бездушного, технизированного и бюрократизированного мира человеку, человеческой природе. «Всю прозу Франца Кафки, — пишет доктор филологических наук И. В. Шабловская, — можно назвать одним большим эссе о страхе, о состоянии одинокого и замордованного враждебной цивилизацией человеческого существа, обреченного в любой его попытке пройти к Закону, достичь справедливости, даже если он и проявляет активность.
Из этой психологии страха вырастает философия человеческого бытия, стоящего вне политики и классовых теорий». Как-то Франц Кафка сказал, глядя на плакат Г. Гросса, где был изображен толстяк-капиталист, восседающий на куче денег бедняков, что этот символ и правдив, и ложен: толстяк облечен властью, но он тоже носит цепи; капитализм —. это «состояние мира и душ». Эту вселенскую несвободу человечества, опутанного цепями — социальными, идеологическими, психологическими, нравственными, — и воссоздал Кафка в художественных образах своих произведений.
Одинокий и непонятый в семье, где его увлечение литературой никем не было разделено, Кафка писал преимущественно по ночам. При жизни он печатался мало, хотя и получил в 1915 году одну из значительных в Германии премий — премию Фонтане. Творческое наследие Кафки состоит из трех, неоконченных романов — «Америка», «Процесс» и «Замок», изданных сразу после смерти писателя (1925-1926) его душеприказчиком, литератором Максом Бродом, автором первой монографии о Кафке, а также серим рассказов, среди которых наибольшей популярностью пользуются «Превращение» (1914) и «В исправительной колонии» (1919), маленьких рассказов-притч, дневниковых записей и переписки («Письма к Милене»).
Независимо от жанра, все написанное Кафкой можно отнести к притче — настолько ощутима зссеистичность его книг, подтекста, второго плана, возникающих ассоциаций. Так, например, в рассказе «Нора» наделенный человеческим сознанием крот живет в постоянном страхе, что его обнаружат. Люди в притчах Кафки уподобляются то срубленным зимой деревьям, которые невозможно сдвинуть с места, — так крепко они примерзли к земле, то пассажирам, попавшим в крушение в длинном железнодорожном туннеле; им неизвестно, где начало или конец туннеля, вокруг одни чудища, «то ли от смятения чувств, то ли от их обострения». В маленькой притче «Мост» Кафка наделил неодушевленный предмет способностью чувствовать. Мост чувствует сильную боль от острого наконечника тросточки проходящего по нему человека. В притче «Верхом на бочке» (фантастичность ситуации заставляет вспомнить повести Гоголя) события происходят холодной зимой 1917 года. Бедняк вынужден отправиться верхом на пустой бочке к торговцу углем, но тот его выгоняет. Здесь перед нами снова трагизм существования маленького человека. При этом Кафка вовсе не стремится выяснить причины бедственного положения своего персонажа и, тем более, пути преодоления нищеты.
Центральное место в творчестве Франца Кафки по праву занимает рассказ «Превращение». Он производит ошеломляющее впечатление буквально с первой фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.
Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого держалось готовое вот-вот сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами». Уже сам факт превращения человека в насекомое, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, вызывает чувство эстетического шока. И не столько потому, что ситуация кажется слишком неправдоподобной (нас не слишком шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа, а глуповский градоначальник у Салтыкова-Щедрина носил на плечах фаршированную голову), сколько потому, что представление о насекомом человеческих размеров невольно вызывает чувство физического отвращения. Фантастический образ, созданный Кафкой, кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной «неэстетичности». И если представить себе подобную метаморфозу в реальной жизни, то все дальнейшие события и поведение окружающих не вызывают удивления. Удивляет другое — насколько просто, по-обыденному автор рассказывает о житейских неудобствах, начавшихся для героя и его семьи с момента превращения. Кафка повествует о них таким сухим и лаконичным языком, что со временем как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории.
В рассказе подробно описаны ощущения, мысли, страхи Грегора-насекомого. Он пытается встать, выйти к родителям и навестившему их управляющему, как-то объяснить свой прогул, но все его попытки безрезультатны, а речь непонятна и лишь вызывает раздражение у отца и матери. Ужасно сознавать, что родителей пугает и раздражает не сама «болезнь» сына, а те неудобства, которые она доставляет. Родители недовольны тем, что сын не встал утром и не отправился в очередную коммивояжерскую поездку и теперь им самим придется искать работу, а Грете заниматься домашним хозяйством; недовольны тем, что им приходится скрывать от окружающих эту «домашнюю неприятность».
Превращение Грегора совершенно изменило привычный уклад жизни семьи, и потому он вызывает у своих родных только раздражение и отвращение. Все отвернулись от Грегора, все пренебрегают им. Даже сестра Грета, которая какое-то время относилась к брату с сочувствием (кормила, убирала в его комнате), спустя месяц становится такой же жестокой и высокомерной, как и остальные.
Грегор изолирован в своей комнате и невыносимо страдает (Кафка детально описывает его внутреннее состояние и переживания) оттого, что, став насекомым, он сохранил человеческое мышление и человеческие чувства. Сознавая, что никого не интересует его душевное состояние, что он вызывает у своих близких только ненависть и отвращение, сам Грегор по-прежнему думает о них с нежностью и любовью. Но «поскольку его не понимали, никому, в том числе и сестре, не приходило в голову, что он-то понимает других…» Понял он и намек отца на то, что для них спасением была бы его смерть, а потому отказался от пищи и умер от истощения.
Невероятно, но всеми окружающими его смерть была воспринята с облегчением. «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит, совсем-совсем дохлое», — сказала служанка, первой увидевшая мертвого Грегора. Она воспринимает его как насекомое, она же убирает его, как и прочий мусор. Мать Грегора только равнодушно переспрашивает: «Умер?», а реакция отца вообще чудовищна: «Ну вот, теперь мы можем поблагодарить Бога», — сказал он и перекрестился. Поражает не только бездушие, с которым семья Грегора приняла его смерть, но и дальнейшие действия. Будто ничего не произошло, они строят планы на будущее, обсуждают замужество Греты, планируют переезд на новое место жительства. Никто не жалеет, что рядом больше нет Грегора, никто не задумывается, почему с ним случилось такое несчастье.
Рассказ «Превращение» является самым ярким выражением трагического мироощущения и миропонимания Франца Кафки. Ситуация «превращения» в этом рассказе, как и в других его произведениях, допускает разные толкования. В то же время почти на поверхности лежит самое банальное прочтение. Это — отчуждение в семье и обществе, одиночество человека чувствительного, способного к состраданию и самопожертвованию, абсолютное одиночество, вызванное к тому же осознанием своей непохожести на других, своей отмеченности. Кафка заостряет до предела именно эту обреченность героя с помощью страшной метонимии: полную духовную изоляцию героя он передает через невероятную метаморфозу его внешности.
Французский литературовед Клод Давид считает, что герой рассказа — это сам Кафка: «превращенный своим нелюдимым характером, своей склонностью к одиночеству, своей неотвязной мыслью о писании в некое подобие монстра, он последовательно отрезан от работы, семьи, встреч с другими людьми, заперт в комнате, куда никто не осмеливается ступить ногой и которую постепенно освобождают от мебели, непонятный, презираемый, отвратительный объект в глазах всех».
Понимая своего героя и искренне сочувствуя ему, писатель говорит о том, насколько беззащитен человек перед окружающей действительностью. Он — всего лишь «земной прах», «комок глины», бессильный, беспомощный, испытывающий страдания и постоянные мучительные поражения, обреченный на отчужденность даже в окружении самых близких людей, на безотрадное одиночество и, наконец, — на гибель.
В свое время Франц Кафка стал настоящим новатором в области художественной прозы, введя в обиход многозначные символические и аллегорические образы, подчеркивающие трагизм человеческой судьбы, бесконечную отчужденность отдельной личности, ее одиночество и бессилие перед абсурдностью окружающей действительности. Его произведения неизменно вызывают читательский интерес, заставляя задуматься над «вечными вопросами», которые ставит жизнь. И сегодня, когда проблема отчуждения личности стала одной из главных проблем человеческого общества, произведения Кафки особенно актуальны.
Франц Кафка. Превращение
Происшествие, случившееся с Грегором Замзой, описано, пожалуй, в одной фразе рассказа. Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, герой внезапно обнаружил, что превратился в огромное страшное насекомое…
Собственно, после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя вырастают в мучительные проблемы.
Грегор Замза был обычным молодым человеком, живущим в большом городе. Все его усилия и заботы были подчинены семье, где он был единственным сыном и потому испытывал повышенное чувство ответственности за благополучие близких.
Отец его обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать мучили приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у Грегора была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла на скрипке, и заветной мечтой Грегора после того как ему удастся покрыть отцовские долги было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы профессионально учиться музыке. Отслужив в армии, Грегор устроился в одну торговую фирму и довольно скоро был повышен от мелкого служащего до коммивояжера. Он работал с огромным усердием, хотя место было неблагодарным. Приходилось большую часть времени проводить в командировкам, вставать на заре и с тяжелым саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд. Хозяин фирмы отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К тому же он никогда не жаловался. Иногда ему везло больше, иногда меньше. Так или иначе, его заработка хватало на то, чтобы снимать для семьи просторную квартиру, где он занимал отдельную комнату.
Вот в этой-то комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной сороконожки. Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины в меховой шляпе, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести подоконника стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. «Хорошо бы еще немного поспать и забыть всю эту чепуху», подумал он. Он привык спать на правом боку, однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял, что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому примешивался странный болезненный писк.
Далее кошмар продолжался. В его комнату стучали уже с разных сторон и отец, и сестра беспокоились, здоров ли он. Его умоляли открыть дверь, но он упорно не отпирал замок. После невероятного труда ему удалось повиснуть над краем кровати. В это время раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел сам управляющий фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер. Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий. И Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его родителей. При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище.
За дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: «Это был голос животного». Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к её створке.
Он продолжал убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые он посмел излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности положения коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление была оглушительной. Мать безмолвно рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему кулаком. Управляющий повернулся и, поглядывая назад через плечо, стал медленно удаляться. Эта немая сцена длилась несколько секунд. Наконец мать вскочила на ноги и дико закричала. Она оперлась на стол и опрокинула кофейник с горячим кофе. Управляющий тут же стремительно бросился к лестнице. Грегор пустился за ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему непременно надо было удержать гостя. Однако путь ему преградил отец, который стал заталкивать сына назад, издавая при этом какие-то шипящие звуки. Он подталкивал Грегора своей палкой. С большим трудом, поранив о дверь один бок, Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и дверь за ним немедленно захлопнули.
После этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там подолгу. Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим оттого, что внес в жизнь близких столько горя. Из своего заточения он молча подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так как теперь семья оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная сестра должны были думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое отвращение, которое испытывали самые близкие люди по отношению к нему. Мать и отец первые две недели не могли заставить себя войти к нему в комнату. Только Грета, преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с едой. Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней, когда она приходила убираться.
Однажды его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места для ползанья. Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему стало совсем плохо. Он понимал, что его лишили нормального жилища вынесли сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить последнее свое богатство портрет женщины в мехах на стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной. Когда они вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за что на свете не позволит его забрать скорее вцепится Грете в лицо. Вошедшей в комнату сестре не удалось увести мать. Та «увидела огромное бурое пятно на цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор, визгливо-пронзительно» и рухнула в изнеможении на диван.
Грегор был переполнен волнением. Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался за её спиной, страдая от своей вины, В это время пришел отец теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами. Грета объяснила, что мать в обмороке, а Грегор «вырвался». Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек, делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине, застряв в теле.
После полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у него убираться все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок. Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми, страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь. По вечерам семья собиралась в гостиной, где все пили чай или разговаривали. Грегор же для них был «оно», всякий раз родные плотно прикрывали дверь его комнаты, стараясь не вспоминать о его гнетущем присутствии.
Однажды вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам им сдали комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею покрыт, «на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер». И вот это неопрятное чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал. Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз права». Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью.
Рано утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре она радостно известила хозяев: «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое!»
Тело Грегора было сух
Похожие работы
Франц Кафка европейский писатель начала XX Века, поистине был человеком мира: еврей по происхождению, пражанин по месту рождения и жительства, немецкий писатель по языку и австрийский — по культурной традиции.
Казалось бы, такой человек должен постоянно чувствовать свое единение со всем человечеством. Однако он жил в условиях тотального кризиса в Европе, в обстановке распада всех общественных ценностей. Кроме того, Кафка жил в Австро-Венгрии – в стране, которую один из его современников назвал «опытной станцией конца света». Вот поэтому судьба писателя, как и характер, была полна противоречий, отразившихся в его творчестве.
Кафка ненавидел бездушный мир, в котором был обречен существовать и в котором чувствовал свое одиночество. Остро, даже болезненно воспринимая любую социальную несправедливость, Кафка ощущал себя жертвой этого мира.
Несчастливые личные обстоятельства: тирания отца, который подавлял волю сына и лишал его веры в себя, болезнь (Кафка был болен туберкулезом), постылая служба, не обещавшая перспектив, – все это усугубляло трагизм мировосприятия писателя и вело к замкнутости на самом себе, к болезненной сверхчувствительности и к постоянному самоанализу внутреннего мира.
Эти особенности личности Кафки, мне кажется, отразились в новелле, что в переводе с греческого означает «полная, совершенная перемена – перевоплощение». Прочитав название, ожидаешь изменений в жизни еще неизвестных героев. И это превращение, невозможное в реальной жизни, происходит: герой новеллы – скромный коммивояжер Грегор Замза – неожиданно превращается в страшное насекомое с многочисленными тонкими ножками.
Постепенно понимаешь, что это иносказание, что перемены происходят в самосознании героя и в его мировосприятии. Став насекомым, он не может двигаться, действовать, как человек. И это вызывает массу трудностей при перемещении в пространстве. Но, изменив физическую оболочку, Грегор Замза внутренне остался самим собой и первое время пытался поступать так, как если бы ничего не произошло.
Даже ужас членов семьи, увидевших его безобразный облик, Грегор оценивает, как покорный сын и любящий брат, не желающий огорчать своей «болезнью» близких.
Грегор изменился, стал не таким, как другие. И поэтому даже родные ему люди – отец, мать, сестра – не понимают и не хотят понять его. В этом я вижу смысл того, что речь его – насекомого – стала им непонятна. Но он-то понимал их, переживал, как и прежде, думал о них.
Грегор испытывал чувство вины за те перемены, которые произошли в доме, и стремился облегчить участь близких хотя бы тем, чтобы избавить их от зрелища его ужасного, преображенного тела. Он стал чужим для своих родных, более того – постыдной обузой, от. которой они в конце концов захотели избавиться, не желая жить вместе «с таким животным». А он-то в душе оставался человеком! И нуждался в понимании.
Подтверждение этому — трогательная сцена, когда сестра играла на скрипке, а Грегор-насекомое выполз из своей комнаты, чтобы лучше видеть, слышать сестру, выразить ей доступным ему сейчас способом свое восхищение, благодарность, любовь. Это его желание имело трагические последствия.
С первого же дня превращения жизненное пространство Грегора было ограничено стенами комнаты. Ситуация непонимания, отчужденности с каждым днем усугублялась.
Его попытки сближения вызывали страх, ужас, отталкивание. Правда, добрый и великодушный Грегор называл жестокость отца «величайшей строгостью». Невозможно без сострадания к Грегору читать о том, как его отец, не разобравшись в ситуации, в гневе, с искаженным от злости лицом бегал по гостиной за Грегором-насекомым, пытаясь раздавить его ногами (для нынешнего Грегора подошвы ботинок отца были огромного размера!), а потом принялся бомбардировать яблоками спину сына и нанес ему тяжелое ранение, которое лишило Грегора прежней подвижности. Если бы не мать, которая молила отца сохранить Грегору жизнь, отец забил бы его до смерти.
Оставаясь один в своей комнате, Грегор-насекомое с тоской осознавал свое одиночество не только в семье, но и в мире людей. Люди из внешнего мира либо боялись его, либо чувствовали к нему отвращение. Зрение его ухудшилось, и «он мог бы подумать, что глядит из своего окна на пустыню, в которую неразличимо слились серая земля и серое небо».
Этот образ чуждого и пустынного мира выразительно передает состояние одиночества и тоски, в котором оказался герой рассказа Кафки. Постепенно у Грегора пропадает интерес к жизни, к людям.
Он замечает, что стал менее чуток, равнодушен. Он злится на всех, кто хоть как-то пытается поддержать его существование. Он почти перестал есть, стал неопрятен, с трудом передвигался. Его жизнь потеряла всякий смысл.
Несчастье, которое с ним стряслось и какое ни с кем из знакомых и родственников не случалось, окончательно отгородило его от людей, от мира. Его добрые намерения и попытки проявить человеческое естество всеми были отвергнуты, даже сестрой. Грегор с покорностью принял свою судьбу: он тоже считал, что должен исчезнуть. Но и в последние минуты жизни он с нежностью и любовью думал о своей семье.
Описанное Кафкой сначала показалось мне фантастическим и абсурдным. Но, прочитав внимательно, я понял, что это образное, метафорическое воплощение мысли об одиночестве человека в чуждом ему мире, который отталкивает человека только потому, что он не такой, как все.
Кафка остро, до болезненных фантазий, ощущал свою обособленность от семьи и от мира в целом. А в новелле он сумел показать трагизм этого состояния и обреченность человека в жестоком мире.
Министерство культуры Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Московский государственный институт культуры» Рязанский филиал
Факультет организации и управления
Кафедра Социально-культурной деятельности Контрольная работа
По дисциплине: «Литература»
На тему: «Проблематика рассказа Ф. Кафки «Превращение»
Выполнила: студентка 1 курса, гр. 1417
Мкртчян С.С.
Преподаватель: профессор, доктор филологических наук
Герасимова Ирина Федоровна
Рязань 2015 г.
Содержание Введение
1. Творчество Франца Кафки, как литературный феномен ХХ века
2. Основная проблематика новеллы «Превращение»
Заключение
Список литературы
Введение
Франц Кафка – австрийский писатель, автор таких произведений как «Превращение», «Процесс», «Замок», «Америка», а так же ряда других рассказов. Его произведения являются воплощением экспрессионизма и сюрреализма. Писатель, посредством своей творческой деятельности оказал значительное влияние на философию и культуру ХХ века.
Кафка является одним из наиболее интерпретируемых литераторов. В своих произведениях «Замок» и «Перевоплощение» он повествует о борьбе индивида с могущественными бюрократическими и политическими структурами, несущими в себе угрозу свободе и демократии. Подобные трактовки произведений Кафки получили широкое распространение.
Психоаналитические интерпретации рассматривают произведения Кафки в качестве кодированных структур психоаналитических символов, в подтверждении чему приводятся факты сложной личной жизни Кафки, многие из которых нашли свое отражение в его дневниках и письмах.
Религиозные интерпретации делают акцент на библейских мотивах, присутствующих в произведениях Кафки, на использовании им притч, наличии религиозных символов в его произведениях.
Новела Ф. Кафки «Превращение» является одной из самых главных книг ХХ века.
Мастерство Ф, Кафки заключается в том, что он заставляет читателя перечитывать его произведения снова. Иногда существует возможность двойного толкования, когда читая повторно книгу, появляется новый смысл произведения. Как раз этого и добивается автор. Символ неизменно раскрывается при точном разборе произведения. Символическое произведение очень нелегкое в прочтении. Для Ф. Кафки будет верным принять его условия и подходить к драме или роману с точки зрения их облика и морали.
1. Творчество Франца Кафки, как литературный феномен ХХ века
Франц Кафка – писатель замечательный, только очень странный. Может быть, самый странный из тех, что творили в 20-м веке. Каждый видит в нем личность, определенный типаж. Но реальный Кафка всегда как бы выскальзывает из границ четкого мироощущения.
Франц Кафка – писатель экстраординарный. Возможно, один из самых странных, писателей, творивших в ХХ вв. Он принадлежит к тем писателям, творчество которых достаточно сложно понять и раскрыть. Это объясняется тем, что его прижизненная и посмертная судьба своей неординарностью ничуть не уступает его произведениям.
Зрелые годы художника пришлись на период становления искусства экспрессионизма – яркого, шумного, протестующего. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные художественные представления и структуры. Но его творчество нельзя отнести к определенному литературному направлению, скорее он сталкивается с литературой абсурда, но тоже только «снаружи».
О Франце Кафке можно говорить, как о писателе отчуждения. Эта черта, которая была присуща литературе ХХ в. Отчуждение и одиночество стали философией жизни автора Литературные манифесты от символизма до наших дней. / Сост. С. Джимбинов. М., 2011..
Стоит отметить, что художник создал ирреальный фантастический мир, в котором особенно ярко видно нелепость однообразной и серой жизни. В его произведениях проявляется протест против условий жизни одинокого писателя. «Стеклянная стена», что отгораживала писателя от друзей, и одиночество создали особую философию его жизни, которая и стала философией творчества. Вторжение фантастики в его произведения не сопровождается интересными и красочными поворотами сюжета, более того, она воспринимается буднично – не удивляя читателя.
Произведения писателя рассматривают, как некий «код» человеческих отношений, как своеобразную модель жизни, действительную для всех форм и видов социального бытия, а самого писателя – как певца отчуждения, который навсегда закрепил в произведениях своего воображения вечные черты нашего мира. Это мир дисгармонии человеческого существования. По словам А. Карельского «истоки этой дисгармонии писатель видит в разрозненности людей, невозможности для них победить взаимное отчуждение, оказывается сильнее всего – родственные связи, любовь, дружбу» Карельский А. Лекция о творчестве Франца Кафки .// Зарубежная литература. 2009. №8..
В произведениях Франса Кафки не существует связи между человеком и миром. Мир враждебен человеку, в нем царит зло и власть. Всепроникающая сила разъединяет людей, она вытравливает в человеке чувство сопереживания, любви к ближнему и само желание помочь ему, пойти навстречу. Человек в мире Кафки – существо страдающее, не защищенное, слабое и бессильное. Зло в виде судьбы, рока везде подстерегает. Подтверждает свои мысли писатель не столько психологией персонажей, как характерами его героев, а так же самой ситуацией, положением, в которое они попадают.
Писателя считают родоначальником литературы абсурда и первым экзистенциалистом в мировой литературе. Отталкиваясь от философии Фридриха Ницше, Франц Кафка очень трагично и пессимистично оценивал человека, как жертву судьбы, обреченную на одиночество, страдания и муки
Произведения Кафки чрезвычайно образные, метафорические. Его небольшое сочинение “Преображение”, романы “Замок”, “Процесс”, – это все переломленная в глазах писателя реальность, которая окружала его.
Мастерство и феноменальность Ф.Кафки заключается в том, что он заставляет читателя перечитывать свои произведения. Развязки его сюжетов подсказывают объяснение, но оно не проявляется сразу, для его обоснования произведение должно быть перечитано под другим углом зрения. Иногда существует возможность двойного толкования, поэтому появляется необходимость двойного прочтения. Но не стоит пытаться концентрировать все внимание на деталях. Символ всегда оказывается в целом.
Для романов писателя характерна определенная алогичность фантастичность, мифологичность и метафоричность. Это – переплетение многих реальностей, связанных непрерывностью внутренних переходов и взаимопревращений. кафка новелла превращение проблематика
Сверхъестественные обстоятельства застают героев Кафки врасплох, в самые неожиданные для них моменты, в наиболее неудобном месте и времени, заставляя испытывать «страх и трепет» перед бытием. В произведениях автора постоянно описывается история человека, оказавшегося в центре метафизического противоборства сил добра и зла, но он не осознает возможности свободного выбора между ними, своей духовной природы, и таким образом, отдает себя во власть стихий. Абсурдный герой живет в абсурдном мире, но трогательно и трагически бьется, пытаясь выбраться из него в мир человеческих существ, – и умирает в отчаянии.
Через все романы художника лейтмотивом проходит мысль о постоянном балансировании между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой, определяя его звучание и смысл Бланшо М. От Кафки к Кафке. /М. Бланшо. – Изд-во: Маяк., М., 2009..
Искусство Кафки – искусство пророческое. Поразительно точно изображены странности, которыми столь наполнена воплощенная в этом искусстве жизнь, читатель должен понимать не более, чем знаки, приметы и симптомы смещений и сдвигов, наступление которых во всех жизненных взаимосвязях испытывает писатель.
Особенность стиля автора заключается в том, что он, сохранив всю традиционную структуру языкового сообщения, его грамматико-синтаксическую связность и логичность, связность языковой формы, воплотил в этой структуре, вопиющую нелогичность, бессвязность, абсурдность содержания. Эффект Кафки – все ясно, но ничего не понятно. Но при вдумчивом чтении, осознав и приняв правила его игры, читатель может убедиться, что Кафка рассказал много важного о своем времени. Начиная с того, что он абсурд назвал абсурдом и не побоялся воплотить его Анализ стилей зарубежной художественной и научной литературы. М., 2011. Вып.5..
Таким образом, художественный мир Франца Кафки очень необычный – в нем всегда много фантастического и сказочного, что сочетается со страшным и ужасным, жестоким и бессмысленным реальным миром. Он изображает очень точно, тщательно выписывая каждую деталь, воспроизводя со всех сторон поведение людей.
2. Основная проблематика новеллы «Превращение»
Новелла Ф. Кафки «Превращение», непривычная по форме, глубоко гуманистическая по своей идее. Превращение человека в насекомое – событие фантастическое, но это лишь образ, средство экспрессии, чтобы обратить внимание читателя на проблему взаимоотношений в семье. Грегор Замза был хорошим сыном и братом. Всю свою жизнь он посвящал родительской семье. Он должен был зарабатывать, чтобы содержать отца, мать и сестер, а потому выбрал нелегкую работу коммивояжера. «Господи, – подумал он, – какую тяжелую специальность выбрал я себе». Даже друзей он не мог себе найти, поскольку все время был в дороге. Высокое чувство долга не давало Грегору расслабиться.
Но вот он заболел, поскольку его преобразования – это что-то вроде болезни. Оказалось, что им просто пользовались, поскольку это было удобно. Ведь и отец еще мог бы работать в банке, и сестра смогла себе найти работу. Но это Грегора не огорчило, наоборот – оставило в покое его душу, поскольку он думал, что без него они пропадут. Теперь их очередь проявлять заботу о нем. Но надолго не хватает терпения даже у сестры, которая сначала охотно помогает Грегору. Это, значит, что новелла «Перевоплощение» о человеческой неблагодарности? Это и так и не так.
Перевоплощение главного героя в насекомое – это только средство обобщения тех бед, которые ждут нас и наших близких. И, наверное, тяжелое испытание человечества. Ведь легко любить человечество, и гораздо труднее помогать конкретному человеку длительное время. Тем более, что не всегда это встречает понимание среди окружения. Преобразование в насекомое – это образ любого изменения, которое может произойти. Поэтому новелла имеет более широкое значение. Кафка обращается к каждому из нас и будто спрашивает: «А ты готов отвечать за близких, готов жертвовать временем, несмотря на трудности ради близких»?
Это крик больной души очень одинокого человека. Но этот же человек живет среди людей. Так же, как все мы. Итак, Кафка говорит о том, что «перевоплощение» может произойти с каждым из нас.
Главный герой, который превращается в насекомое, – Грегор Замза. Он принадлежит к мещанской семье с вульгарными вкусами и ограниченным кругом интересов. Главная ценность для них – это деньги, хотя никто, кроме Грегора, не работает. Кажется сначала, что не может работать отец, не найдет работу сестра. Грегор Замза очень хочет угодить отцу и накопить денег сестре для обучения в консерватории. Он коммивояжер и поэтому большинство своего времени проводит в дороге, страдая от неудобств, голода и нерегулярной плохой пищи. Он даже не может найти друзей, поскольку общество у него постоянно меняется. И все это ради отца, матери и сестры Греты.
Как случилось перевоплощения. В одно дождливое утро, когда Грнгор как всегда спешил на работу, по дороге на вокзал он обнаружил, что превратился в ужасное насекомое. Но он еще не верит в то, что это не ночной кошмар, а переживает лишь о том, что опоздал на утренний поезд. Все начали беспокоиться. Грегор и сам вспомнил, что уже не раз, просыпаясь утром, ощущал какую-то легкую боль, но не придавал этому особого значения. Теперь произошло ужасное перевоплощение Кабанова И. В. Зарубежная литература / «Превращение» Ф. Кафки [Электронный ресурс:www.17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/kabanova/prevraschenie-kafki.htm]..
Кто переживает из-за перевоплощения. Название «Перевоплощение» имеет не только прямое значение. Ведь когда произошла с Грегором беда, он боялся, что семья без него будет бедствовать. Но оказалось, что Грегор напрасно так переживал, поскольку у отца – были сбережения, и оказалось, что он не так уж болен и может работать в банке, как раньше. Да и сестра нашла работу. Просто пока Грегор работал на них, они принимали это как должное. Но заметив это преобразование, герой успокоился, что они не нуждаются без него. Он был человеком долга и любил семью. Но, к сожалению, кое-что изменилось, а именно их отношение к Грегору, который со временем стал вызывать у них раздражение.
Отношение семьи к Грегору-насекомому. Сначала мать и сестра жалели Грегора-насекомого, пока была надежда на то, что он выздоровеет. Они пытались накормить его. Особенно сестра. Но со временем мать стала бояться смотреть на него, а сестра перестала скрывать свою неприязнь к нему. Отец же с самого начала пытался физически навредить ему. Когда Грегор-насекомое выполз послушать игру сестры, отец, загоняя его в комнату, швырнул яблоко и ранил Грегора. То яблоко Грегор-насекомое так и не смог вынуть, оно жило в нем, принося физические страдания. Но более всего его поразило отношение сестры, которую он так любил. Она сказала: «Я не хочу называть этого урода братом и говорю только одно: надо как-то избавиться от него …». Все они когда-то охотно называли его братом и сыном, гордились им и пользовались плодами его работы, а теперь думали о себе, о том, что скажут люди, – о чем угодно, только не о Грегоре, оставляя его наедине со своей бедой, без надежды не на помощь, а на сочувствие.
Кто виноват в смерти Грегора Замзы? Не имея возможности наблюдать за Грегором-насекомым, родители наняли для него служанку, женщину грубую и бестактную. Однако, она не боялась его и понемногу помогала. Да и что можно было требовать от чужой женщины: сочувствие за деньги не купишь. А хуже всего то, как относились к нему родные. Именно они все постепенно убивали Грегора, сначала лишив его даже надежды на выздоровление, а потом и своей любви. Отец перекрестился, узнав о смерти насекомого. Они отобрали у него желание жить, и он начал думать, что должен исчезнуть, чтобы не беспокоить семью Кафка Ф. Превращение // [Электронный ресурс: http://www.kafka.ru/rasskasy/read/prewrashenie%5D..
Таким образом, данный рассказ олицетворят знакомую всем нам ситуацию, о ненадобности человека в случае его недееспособности. Перевоплощение главного героя в насекомое – это только средство обобщения тех бед, которые ждут нас и наших близких.
Заключение
Таким образом, в ходе данной контрольной работы были рассмотрены следующие основные аспекты проблематики рассказа Ф. Кафки «Превращение»:
1) Творчество Ф. Кафки, как литературный феномен ХХ века. Художественный мир Франца Кафки очень необычный – в нем всегда много фантастического и сказочного, что сочетается со страшным и ужасным, жестоким и бессмысленным реальным миром. Он изображает очень точно, тщательно выписывая каждую деталь, воспроизводя со всех сторон поведение людей.
2) Основная проблематика новеллы «Превращение». данный рассказ олицетворят знакомую всем нам ситуацию, о ненадобности человека в случае его недееспособности. Новелла Ф. Кафки «Превращение», непривычная по форме, глубоко гуманистическая по своей идее. Превращение человека в насекомое – событие фантастическое, но это лишь образ, средство экспрессии, чтобы обратить внимание читателя на проблему взаимоотношений в семье. Перевоплощение главного героя в насекомое – это только средство обобщения тех бед, которые ждут нас и наших близких. Оказалось, что им просто пользовались, поскольку это было удобно. В своей новелле Франц Кафка хотел выразить все оттенки человеческой неблагодарности, и предупредить читателя, что перевоплощение в насекомое – может случиться с каждым.
Следовательно, в ходе данной контрольной работы были рассмотрены все основные аспекты поставленного задания.
Список литературы
1. Карельский А. Лекция о творчестве Франца Кафки .// Зарубежная литература. 2009. №8.
2. Анализ стилей зарубежной художественной и научной литературы. М., 2011. Вып.5.
3. Бланшо М. От Кафки к Кафке. /М. Бланшо. – Изд-во: Маяк., М., 2009.
4. Литературные манифесты от символизма до наших дней. / Сост. С. Джимбинов. М., 2011.
5. Кабанова И. В. Зарубежная литература / «Превращение» Ф. Кафки [Электронный ресурс:www.17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/kabanova/prevraschenie-kafki.htm].
Размещено на Allbest.ru
…
«… Я живу в своей семье более чужим, чем самый чужой». Ф. Кафка.
Выдающийся австрийский писатель-модернист Франц Кафка (1883-1924) с раннего детства чувствовал болезненную любовь-ненависть к отцу, который отмечался очень деспотичным характером, был для семьи настоящим тираном. Франца он упрекал в бесталанности, упрекал неумением «крутиться» в жизни. Неспособный оказать отцу активное сопротивление, Франц все же отказался заниматься торговлей и обратился к литературному творчеству, хотя отец с презрением относился к этому занятию. Всю свою жизнь Франц Кафка посвятил отцовской семье и никогда не имел своей. Всю свою жизнь сын хотел доказать отцу свою значимость. Поэтому неудивительно, что одна из основных тем творчества писателя – отношения в семье – нашла яркое отражение в новелле «Перевоплощение», которая занимает центральное место в творческом наследии Франца Кафки. Герой новеллы – Грегор Замза вырос в Праге в мещанской семье, интересуется исключительно материальным в жизни. Отец Грегора растранжирил почти все деньги семьи, и Грегор вынужден служить одному из отцовских кредиторов, став коммивояжером. Отец потерял работу, мать болела астмой, сестра Грета была еще слишком молодой, чтобы работать. Поэтому Грегор вынужден был самостоятельно содержать семью. Ежедневно вставая на рассвете, он большинство своего времени проводит в дороге.
«О Боже… какую тяжелую профессию я себе выбрал! Изо дня в день дорога. И так приходится волноваться гораздо больше, чем на той же работе дома, а тут еще эта ужасная пища, все новые люди, с которыми никогда дольше не побудешь, никогда не подружишься». Все помыслы Грегора направлены на интересы семьи. Он не имеет ни друзей, ни любимой девушки. Нечастыми вечерами, которые ему приходится провести дома, Грегор сидит с родителями «у стола и читает газету или изучает расписание движения поездов». Все деньги, заработанные тяжким трудом, Грегор отдает родителям, благодаря чему семья могла жить в достатке и иметь прислугу. «Он так гордился тем, что сумел обеспечить родителям и сестре такую жизнь в таком красивом доме». Молодой человек мечтал накопить денег для сестры, которая прекрасно играла на скрипке, чтобы та получила образование в консерватории. На первый взгляд кажется, что в семье царят любовь и согласие.
Но одним дождливым утром с Грегором произошла странная вещь: он превратился в насекомое. Пораженный этим чрезвычайным событием, он даже не задумывается над тем, почему это произошло и что дальше с этим делать, как снова стать человеком. Единственная его мысль – что будет с работой, заработками, на что будет жить семья. Родители и сестра были потрясены бедой Грегора, однако они не озабочены тем, как вернуть Грегора-человека. Их беспокоило лишь, как скрыть событие от посторонних и где брать деньги. Сначала мать и сестра жалели Грегора-насекомое, пока была надежда на то, что он может каким-то образом сам выздороветь. Сестра приносила еду в его комнату. Сначала она даже пыталась догадаться, что подходит брату. И очень быстро ей это надоело, и она «ногой быстро заталкивала в комнату любую еду, а вечером, безразлично отведал ли он пищу, или – часто такое теперь случалось, что он даже не прикасался к ней, выметала одним взмахом метлы». Со временем Грета перестала скрывать свое отвращение к брату-насекомому. Отец же изначально пытался физически навредить Грегору. В первый день, когда случилось несчастье с сыном, он, загоняя бедное насекомое в комнату, «хорошо толкнул сзади, Грегор, истекая кровью, упал…». В другой раз отец стал бросать в него яблоки, и одно из них «просто-таки вошло ему в спину». То яблоко так и осталось у Грегора на спине, и из-за раны, причиненную отцом, сын навсегда потерял подвижность. Уютная комната Грегора со временем превратилась в свалку ненужных вещей. По этому из жилища вынесли мебель, к которым Грегор привык, а взамен поставили ящики для пепла и мусора. В семье сложилась привычка забрасывать в эту комнату вещи, для которых не находилось другого места. Пока Грегор мог содержать семью, его родители и сестра казались беспомощными. Но когда они поняли, что их кормилец больше не сможет работать, оказалось, что они способны позаботиться о себе. Отец пошел работать – носил мелким банковским служащим завтраки, мать стала шить дома тонкое белье для магазина мод, сестра нашла себе место продавца, а вечерами учила стенографию и французский язык, чтобы впоследствии получить какую-то лучшую работу.
Из вечерних разговоров родных в гостиной Грегор узнал, «что у них, несмотря на банкротство, осталось с давних времен немного денег, на которые за эти годы еще наросли проценты». К тому же, деньги, которые Грегор ежемесячно приносил домой, – себе он оставлял лишь несколько гульденов, – родители тоже не все тратили, следовательно, скопился небольшой капиталец.
Грегор-насекомое чем дальше, тем больше чувствовал свою ненужность в родительском доме и поэтому становился все слабее. Добили же его слова Греты, которую он так любил: «Нам нужно избавиться от него… Если бы это был Грегор, он давно бы уже понял, что людям невозможно жить вместе с такой уродиной». Грегор понял, что во всем мире он теперь никому не нужен. Лежа в темноте, он «вспоминал растроганно и любовно» о своей семье. Он теперь был еще больше, чем сестра, убежден, что должен исчезнуть. Так он лежал, пока часы на башне пробили три часа утра, и мысли его были чистые и нежные. Узнав утром, что Грегор умер, его семья облегченно вздохнула и устроила себе отдых на природе, за городом.
Превратив своего героя в насекомое, Кафка оставил ему человеческую душу, любящую, чуткую. Чего не скажешь о членах его семьи, которые внешне были людьми. Они никогда по-настоящему не заботились о Грегоре, не любили его. Еще, будучи человеком, Грегор лишь однажды видел их лица счастливыми, когда после банкротства впервые положил на стол заработанные деньги. «Это была замечательная пора, и она уже никогда не повторится, по крайней мере во всем своем чуде, хотя Грегор и позже зарабатывал столько денег, что был способен содержать всю семью. И семья, и Грегор привыкли к этому: семья благодарно принимала деньги, Грегор радостно отдавал их, но особого тепла больше не ощущалось.
Именно отсутствие семейного тепла и бездуховность, которая поразила мещанское общество, убивают героя новеллы Франца Кафки «Перевоплощение».
Утро. Человек просыпается и не находит себя. Еще есть мысли, но они большей частью «вчерашние»: «надо не опоздать на работу», «или звонит часы». А человека уже нет. Вместе с тем в кровати лежит на спине огромное странное насекомое, беспомощно теребит ножками.
Что это? Ночные ужасы? Тяжелая психическая болезнь? Нет, это реальность. Реальность, в которой будут жить герой новеллы «Превращение». Реальность, в которую поверит читатель. Особая реальность Ф. Кафки.
Когда-то древние люди не могли объяснить многих естественных сил, путей человеческой судьбы. Их фантазия создала мифы о богах и сверхъестественные существа, которые правят миром, руководят судьбами и поступками людей. Реальность и фантастика в таких мифах тесно переплетались, отбивая невозможность человека логически осмыслить мир, в котором она жила. Много старинных мифов рассказывали о перевоплощении человека в цветок, дерево, животных. Большей частью герои давних мифов наказывались перевоплощением за недостатки характера, плохие поступки. И такое перевоплощение воспринималось как предупреждение, предостережение людям.
Ф. Кафка создает свой миф. Реальность и фантастика объединяются, чтобы создать образную картину современного автору мира, безжалостного и абсурдного, где ничего не подвергается логическому толкованию, где человек обречен на одинокость, где чувствуется она лишь насекомым.
За что судьба наказывает главного героя новеллы Грегора Замзу? Он обычный молодой человек. Все его усилие и заботы были подчинены семье. Он настойчиво работал, чтобы удерживать обанкротившегося отца, больную мать, младшую сестру. Работу свою он не любил и мечтал когда-то покинуть ее, но не теперь, а когда-то. Когда семья будет обеспечена, когда сестра будет учиться в консерватории, о которой мечтает. Именно об этом мечтает Грегор, лежа в кровати и ощущая в себе какие-то странные изменения, но еще не сознавая их. Он лишь ощущает, что ему тяжело перевернуться на правую сторону, на которой он привык спать. Такие детали, которые ими насыщает рассказ Кафка, только усиливают впечатление достоверности всего, что происходит. В конце концов герой убедился, что он превратился в насекомое, что это не сон, не мечты, как казалось ему сначала. И, убедившись, герой пришел в ужас. Но совсем не от самого превращение. Пришел в ужас, что опоздал на поезд и теперь нет надежды быть на работе вовремя. Пришел в ужас, что в новом виде ему тяжело будет работать с клиентами и семья останется без средств. Пришел в ужас, когда услышал кроткий голос матери и в ответ свой писк, ему стыдно за перевоплощение перед родными.
Интересно, что Грегор никого с близких не призывает на помощь, хотя это была бы нормальная реакция. Он почти сразу воспринимает свое перевоплощение без внутренней борьбы. А все свои усилия сосредоточивает на приспособлении к новому телу, к новым условиям жизни. И даже находит кое-что приятное в своем новом положении. Например, он выяснил, что может лазить по потолку, и даже полюбил подолгу там висеть. Его мучают стыд и безысходность, но он даже себе не задает вопрос, почему с ним это произошло, за что он наказан. Возможно, потому, что внутренне, еще будучи человеком, Грегор чувствовал себя насекомым, которое ничего не может изменить в жизни? Возможно, потому, что в своей семье он был одинок и его любили до тех пор, пока он приносил пользу? На эти вопросы автор не дает ответа. Его стиль, насыщен бытовыми деталями, наоборот, будто принуждает читателя сосредоточиться на событиях, а не размышлять над причинами положения. И этот стилевой прием снова напоминает давние мифы, в которых подавалась лишь рассказ о событиях, и каждый имел право толковать их. И вдобавок мифы были произведением коллективного творчества, позиция автора не имела никакого значение. Объективный, или как его называют, «протокольный стиль» Кафки имеет, возможно, такую самую цель. И «миф Кафки» тоже каждый имеет право толковать соответственно своим жизненным ценностям.
Наверно, события, описанные в новелле, неслучайно начинаются утром. Утро. Человек просыпается. Возможно, чтобы начать новый день. Во многом похожий на предыдущий, но новый. Возможно, чтобы начать новую жизнь, что-то коренным образом изменить в себе. Так как вона человек и стремится ощущать свою значимость, свою способность изменить мир.
«… Я живу в своей семье более чужим, чем самый чужой». Ф. Кафка.
Выдающийся австрийский писатель-модернист Франц Кафка (1883-1924) с раннего детства чувствовал болезненную любовь-ненависть к отцу, который отмечался очень деспотичным характером, был для семьи настоящим тираном. Франца он упрекал в бесталанности, упрекал неумением «крутиться» в жизни. Неспособный оказать отцу активное сопротивление, Франц все же отказался заниматься торговлей и обратился к литературному творчеству, хотя отец с презрением относился к этому занятию. Всю свою жизнь Франц Кафка посвятил отцовской семье и никогда не имел своей. Всю свою жизнь сын хотел доказать отцу свою значимость. Поэтому неудивительно, что одна из основных тем творчества писателя – отношения в семье – нашла яркое отражение в новелле «Перевоплощение», которая занимает центральное место в творческом наследии Франца Кафки. Герой новеллы – Грегор Замза вырос в Праге в мещанской семье, интересуется исключительно материальным в жизни. Отец Грегора растранжирил почти все деньги семьи, и Грегор вынужден служить одному из отцовских кредиторов, став коммивояжером. Отец потерял работу, мать болела астмой, сестра Грета была еще слишком молодой, чтобы работать. Поэтому Грегор вынужден был самостоятельно содержать семью. Ежедневно вставая на рассвете, он большинство своего времени проводит в дороге.
«О Боже… какую тяжелую профессию я себе выбрал! Изо дня в день дорога. И так приходится волноваться гораздо больше, чем на той же работе дома, а тут еще эта ужасная пища, все новые люди, с которыми никогда дольше не побудешь, никогда не подружишься». Все помыслы Грегора направлены на интересы семьи. Он не имеет ни друзей, ни любимой девушки. Нечастыми вечерами, которые ему приходится провести дома, Грегор сидит с родителями «у стола и читает газету или изучает расписание движения поездов». Все деньги, заработанные тяжким трудом, Грегор отдает родителям, благодаря чему семья могла жить в достатке и иметь прислугу. «Он так гордился тем, что сумел обеспечить родителям и сестре такую жизнь в таком красивом доме». Молодой человек мечтал накопить денег для сестры, которая прекрасно играла на скрипке, чтобы та получила образование в консерватории. На первый взгляд кажется, что в семье царят любовь и согласие.
Но одним дождливым утром с Грегором произошла странная вещь: он превратился в насекомое. Пораженный этим чрезвычайным событием, он даже не задумывается над тем, почему это произошло и что дальше с этим делать, как снова стать человеком. Единственная его мысль – что будет с работой, заработками, на что будет жить семья. Родители и сестра были потрясены бедой Грегора, однако они не озабочены тем, как вернуть Грегора-человека. Их беспокоило лишь, как скрыть событие от посторонних и где брать деньги. Сначала мать и сестра жалели Грегора-насекомое, пока была надежда на то, что он может каким-то образом сам выздороветь. Сестра приносила еду в его комнату. Сначала она даже пыталась догадаться, что подходит брату. И очень быстро ей это надоело, и она «ногой быстро заталкивала в комнату любую еду, а вечером, безразлично отведал ли он пищу, или – часто такое теперь случалось, что он даже не прикасался к ней, выметала одним взмахом метлы». Со временем Грета перестала скрывать свое отвращение к брату-насекомому. Отец же изначально пытался физически навредить Грегору. В первый день, когда случилось несчастье с сыном, он, загоняя бедное насекомое в комнату, «хорошо толкнул сзади, Грегор, истекая кровью, упал…». В другой раз отец стал бросать в него яблоки, и одно из них «просто-таки вошло ему в спину». То яблоко так и осталось у Грегора на спине, и из-за раны, причиненную отцом, сын навсегда потерял подвижность. Уютная комната Грегора со временем превратилась в свалку ненужных вещей. По этому из жилища вынесли мебель, к которым Грегор привык, а взамен поставили ящики для пепла и мусора. В семье сложилась привычка забрасывать в эту комнату вещи, для которых не находилось другого места. Пока Грегор мог содержать семью, его родители и сестра казались беспомощными. Но когда они поняли, что их кормилец больше не сможет работать, оказалось, что они способны позаботиться о себе. Отец пошел работать – носил мелким банковским служащим завтраки, мать стала шить дома тонкое белье для магазина мод, сестра нашла себе место продавца, а вечерами учила стенографию и французский язык, чтобы впоследствии получить какую-то лучшую работу.
Из вечерних разговоров родных в гостиной Грегор узнал, «что у них, несмотря на банкротство, осталось с давних времен немного денег, на которые за эти годы еще наросли проценты». К тому же, деньги, которые Грегор ежемесячно приносил домой, – себе он оставлял лишь несколько гульденов, – родители тоже не все тратили, следовательно, скопился небольшой капиталец.
Грегор-насекомое чем дальше, тем больше чувствовал свою ненужность в родительском доме и поэтому становился все слабее. Добили же его слова Греты, которую он так любил: «Нам нужно избавиться от него… Если бы это был Грегор, он давно бы уже понял, что людям невозможно жить вместе с такой уродиной». Грегор понял, что во всем мире он теперь никому не нужен. Лежа в темноте, он «вспоминал растроганно и любовно» о своей семье. Он теперь был еще больше, чем сестра, убежден, что должен исчезнуть. Так он лежал, пока часы на башне пробили три часа утра, и мысли его были чистые и нежные. Узнав утром, что Грегор умер, его семья облегченно вздохнула и устроила себе отдых на природе, за городом.
Превратив своего героя в насекомое, Кафка оставил ему человеческую душу, любящую, чуткую. Чего не скажешь о членах его семьи, которые внешне были людьми. Они никогда по-настоящему не заботились о Грегоре, не любили его. Еще, будучи человеком, Грегор лишь однажды видел их лица счастливыми, когда после банкротства впервые положил на стол заработанные деньги. «Это была замечательная пора, и она уже никогда не повторится, по крайней мере во всем своем чуде, хотя Грегор и позже зарабатывал столько денег, что был способен содержать всю семью. И семья, и Грегор привыкли к этому: семья благодарно принимала деньги, Грегор радостно отдавал их, но особого тепла больше не ощущалось.
Именно отсутствие семейного тепла и бездуховность, которая поразила мещанское общество, убивают героя новеллы Франца Кафки «Перевоплощение».
Тема произведения конвульсии и гибель “маленького человека” в сетях обезличенных, отчужденных сил. “Преображение” я прочитала впервые до того, как мы начали изучать творчество Франса Кафки. Не скрою, меня немного поразил сюжет его произведения. Нечто подобное я встречала, мне кажется, только один раз, когда столкнулась с творчеством Эдгара По. И на меня произвело впечатление не столько само преобразование, сколько подробности, с которыми автор описал его. Ему удалось настолько точно передать ощущения героя, его чувства, его поведение, что я смогла представить себя в роли удивительной насекомые. Ужас, кошмар, в который превратилась его когда тихое и спокойную жизнь, прошли перед моими глазами, как кинолента завораживающего фантастического фильма. Но есть деталь, мне не удалось заметить при первом прочтении новеллы. Я не увидела самого главного — той “морали”, что пытался донести до читателя писатель. Но это то, с чем я и мои современники сталкиваются ежечасно, ежеминутно. Это трагедия “маленького человека”. Так, Грегор Замзам был “маленьким человеком”, и он жил своей “маленьким счастьем”. У него была семья. У него была сестра, которую он любил и ценил. У него была, наконец, цель в жизни — накопить денег для того, чтобы сестра поступила в консерваторию. Но случилось несчастье. Внезапно, утром обычного дня, он осознал, что его, Григория, уже нет. Вернее, что он уже не он … И исчезает все: исчезает любящая семья, работа, цель жизни — все, для чего он жил, за что боролся. Он стал беспомощным. Теперь он не может зарабатывать деньги, не может говорить, отвратительно себя чувствует. Но не в этом его трагедия. Он остался один, один в целом мире, — вот трагедия героя. У каждого из нас есть люди, которых мы любим, есть люди, которые нас любят, есть люди, которые нам необходимы и которым необходимы мы. В Грегора Замзам тоже были такие люди, но с ним случилось несчастье, и все отвернулись от него, Очень трудно чувствовать, что ты не такой как все, и потому даже родственники отворачиваются от тебя. Больно сознавать, что усложняет и делаешь невыносимой жизнь близких. Но еще больнее думать, что они ненавидят тебя, не желая даже видеть безобразное существо. Вот как Франс Кафка описывает физические страдания своего героя, “… Грегор — будь что будет — втиснулся в дверь. Одна сторона его туловища поднялась, он наискось лег в проходе, один его бок был совсем ранен, на белых дверях образовались уродливые пятна … “. Автор очень подробно описал издевательства отца над бедным существом, в которое превратился его сын. И мне кажется, что, описывая физическую боль своего несчастного героя, писатель пытался показать его моральную катастрофу. Я думаю, что не на двери образовались эти “уродливые пятна”, а в чистой душе Грегора открылись неизлечимыеани. И не тело героя обливалось кровью, а душу, чувствовала и в то же время отказывалась понять поведение отца, сестры и матери. Но вот, наконец, семья освободилась от камня, обременял нее. Грегор умер. Было ли это ударом для близких? Трудно было осознать смерть одного из членов семьи? “Ну от7 — сказал господин Замзам, — теперь мы можем поблагодарить Бога”, — вот реакция отца на сообщение о смерти сына. Нормально это? Бездушно? Жестоко? Франс Кафка достиг своей цели. Каждый читатель задумался над этими вопросами. И нашел для себя единственно верный ответ. Я тоже нашла его, вот он: каждый человек должен постараться сделать хотя бы кого-нибудь из своих близких действительно счастливым, позаботиться о судьбе кого-либо, кроме себя. И тогда, я верю, меньше будет на нашей планете “маленьких людей”, слез и трагедий одиночества.
Новелла «Превращение» (1916) ошеломляет читателя с первой же фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое». Сам факт превращения человека в насекомое, так попросту, в классической повествовательной манере сообщенный в начале рассказа, конечно, способен вызвать у читателя чувство эстетического шока; и дело здесь не столько в неправдоподобии ситуации (нас не шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа), сколько, разумеется, в том чувстве почти физиологического отвращения, которое вызывает у нас представление о насекомом человеческих размеров. Будучи как литературный прием вполне законным, фантастический образ Кафки тем не менее кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной « неэстетичности ».
Однако представим себе на минуту, что такое превращение все-таки случайность; попробуем примириться на время чтения с этой мыслью, забыть реальный образ гипернасекомого , и тогда изображенное Кафкой дальше предстанет странным образом вполне правдоподобным, даже обыденным. Дело в том, что в рассказе Кафки не оказывается ничего исключительного, кроме самого начального факта. Суховатым лаконичным языком повествует Кафка о вполне понятных житейских неудобствах, начавшихся для героя и для его семейства с момента превращения Грегора . Все это связано с некоторыми биогрфическими обстоятельствами жизни самого Кафки.
Он постоянно ощущал свою вину перед семьей – перед отцом прежде всего; ему казалось, что он не соответствует тем надеждам, которые отец, владелец небольшой торговой фирмы, возлагал на него, желая видеть сына преуспевающим юристом и достойным продолжателем семейного торгового дела. Комплекс вины перед отцом и семьей – один из самых сильных у этой в самом точном смысле слова закомплексованой натуры, и с этой точки зрения новелла «Превращение» – грандиозная метафора этого комплекса. Грегор – жалкое, бесполезное разросшееся насекомое, позор и мука для семьи, которая не знает, что с ним делать.
Однако если творчество Кафки было б только самобичеванием, только изживанием сугубо личных комплексов, едва ли оно бы получило такой мировой резонанс. Последующее поколение читателей снова и снова приходили в ошеломление от того, сколь многие черты общественного бытия 20-го века пророчески предсказал Кафка в своих произведениях. Рассказ «В исправительной колонии», например, сейчас прочитывается как страшная метафора изощренно-бездушного, мехонической бесчеловечности фашизма и всякого тоталитаризма вообще. Атмосфера его романов «Процесс» и «Замок» восринимается как грандиозная метафора – метаметафора – столь же бездушного и механического бюрократизма.
То, как Кафка показал абсурдность и бесчеловечность тотальной бюрократизации жизни в 20-ом веке, поразительно. И ведь наверняка такой степени обесчеловечения общественного механизма европейское общество времен Кафки не знало, если и знало, то, видимо, только в нацистской Германии. Так что здесь какой-то поистине необыкновенный дар смотреть в корень, предвидеть будущее развитие определенных тенденций. И вот тут-то Кафка, между прочим, на какой-то момент соприкасается с устремлениями экспрессионистов: это они мечтали в своем искусстве понимать не единичные явления, а законы; мечтали, но не осуществили этой мечты, а вот Кафка именно ее и осуществил – его сухая, жесткая, без метафор, без тропов, как бы лишенная плоти проза и есть воплощение формулы современного бытия, его самого общего закона; конкретные числа и конкретные варианты могут быть разными, но суть – одна, и она выражается формулой. С чисто художественной, технической стороны Кафка достигает такого эффекта прежде всего с помощью вполне определенного приема. Это прием материализации метафор, причем метафор так называемых языковых, уже стершихся, тех, чей переносный смысл уже не воспринимается. Когда мы говорим, например, о том или ином человеке – «он потерял человеческий облик»,либо о том или ином явлении – «это чистый абсурд», или «это уму непостижимо», или «это как кошмарный сон», мы, по сути, пользуемся такими языковыми метафорами, прибегаем к смыслу не буквальному, а переносному, образному. Мы понимаем, что облик-то все-таки человеческий, а не лошадиный, не собачий и т. д.; и выражение «уму непостижимо» всего лишь есть сгущение нашего впечатления от какого-либо события; потому что,попроси кто-нибудь нас в следующую минуту рассказать о причинах этого события, мы все-таки объяснение-то дадим; пусть свою версию, но все-таки мы предполагаем всегда, что нашему уму это все же доступно. Кафка последовательно материализует именно эту умунепостижимость , абсурдность, фантасмогоричность . Что больше всего озадачивает в его прозе – это снова и снова всплывающая алогичность, неправдоподобность причинно-следственных сцеплений; особенно это заметно, когда неизвестно откуда вдруг по ходу дела появляются предметя и люди, которых здесь просто не должно быть. Многие исследователи отмечали эту особенность повествования у Кафки. Суть в том, что Кафка весь сюжет своего повествования методически строит по принципу, по какому оформляется « сюжетика » сна. И это уже сложно назвать метафорой. Если вы припомните свои сны, то вы обнаружите, что в сон сразу же вливается то, о чем или ком вы подумали. Все новое сцепляется с другими предметами и явлениями так, как в реальности не может быть.
В обычном, нормальном мире человек, бодрствуя, живет в мире логических причинно-следственных связей, во всяком случае так считает. Ему все привычно и объяснимо, а вот засыпая, человек уже погружен в сферу алогизма. Художественный трюк Кафки в том, что у него все наоборот. У него алогизм и абсурд начинается, когда человек просыпается.
Главный мотив творчества Ф.Кафки – отчуждение человека, его одиночество – полностью раскрываются в его произведениях. В трех романах Кафки – «Америка», «Замок», «Процесс» – речь идет о все более тяжелых формах смертельного одиночества. Чем более одинок герой, тем тяжелее его судьба. Карл Россман – герой романа «Америка» – еще только затеривается в перепетиях судьбы; судьба героя «Замка» зашла в тупик, он становится отверженным; Йозеф К. – уже преследуемое животное, доведенное до гибели. В первом романе одиночество – еще пока общественное явление, конкретное; во втором – символическое, «метафизическое», но еще достаточно хорошо ощутимы его конкретные общественные взаимосвязи; в третьем – полностью «метафизическое», абстрактное, символическое, в реальной жизни совершенно невозможное и абсурдное.
“Превращение” я прочитала впервые до того, как мы начали изучать творчество Франца Кафки. Не скрою, меня несколько поразил сюжет его произведения. Что-то подобное я встречала, мне кажется, только однажды, когда столкнулась с творчеством Эдгара По. И на меня произвело впечатление не столько само превращение, сколько подробности, с которыми автор описал его. Ему удалось настолько точно передать ощущения героя, его чувства, его поведение, что я смогла представить себя в роли чудовищного насекомого. Ужас, кошмар, в который превратилась его прежде тихая и спокойная жизнь, прошли перед моими глазами, как кинолента завораживающего фантастического фильма.
Но есть деталь, которую мне не удалось заметить при первом прочтении новеллы. Я не увидела самого главного — той “морали”, которую пытался донести до читателя писатель. А ведь это то, с чем я и мои современники сталкиваются каждый час, каждую минуту. Это трагедия “маленького человека”.
Да, Грегор Замза был “маленьким человеком”. И он жил своим “маленьким счастьем”. У него была семья. У него была сестра, которую он любил и ценил. У него была, наконец, цель в жизни — накопить денег для того, чтобы сестра поступила в консерваторию. Но случилась беда. Внезапно, утром обычного дня, он осознал, что его, Грегора, уже нет. Вернее, что он уже не он… И исчезает все: исчезает любящая семья, работа, цель жизни — все, для чего он жил, за что боролся. Он стал беспомощным. Теперь он не может зарабатывать деньги, не может говорить, отвратительно себя чувствует. Но не в этом его трагедия. Он остался один, один в целом мире, — вот трагедия героя. У каждого из нас есть люди, которых мы любим, есть люди, которые нас любят, есть люди, которые нам необходимы и которым необходимы мы. У Грегора Замзы тоже были такие люди, но с ним случилось несчастье, и все отвернулись от него.
Очень тяжело чувствовать, что ты не такой, как все, и поэтому даже родственники отворачиваются от тебя. Больно осознавать, что осложняешь и делаешь невыносимой жизнь близких. Но еще больнее думать, что они ненавидят тебя, не желая даже видеть безобразное существо.
Вот как Франц Кафка описывает физические страдания своего героя: “…Грегор — будь что будет — втиснулся в дверь. Одна сторона его туловища поднялась, он наискось лег в проходе, один его бок был совсем изранен, на белой двери образовались безобразные пятна…”. Автор очень подробно описал издевательства отца над бедным существом, в которое превратился его сын. И мне кажется, что, описывая физическую боль своего несчастного героя, писатель пытался показать его моральную катастрофу. Я думаю,. что не на двери образовались эти “безобразные пятна”, а в чистой душе Грегора открылись неизлечимые раны. И не тело героя обливалось кровью, а душа, которая чувствовалаи в то же время отказывалась понять поведение отца, сестры и матери.
Но вот, наконец, семья освободилась от камня, обременявшего ее. Грегор умер. Было ли это ударом для близких? Тяжело ли было осознать смерть одного из членов семьи? “Ну вот, — сказал господин Замза, — теперь мы можем поблагодарить Бога”, — вот реакция отца на сообщение о смерти сына. Нормально ли это? Бездушно? Жестоко? Франц Кафка достиг своей цели. Каждый читатель задумался над этими вопросами. И нашел для себя единственно верный ответ. Я тоже нашла его, вот он: каждый человек должен постараться сделать хотя бы кого-нибудь из своих близких действительно счастливым, позаботиться о судьбе кого-нибудь, кроме себя. И тогда, я верю, меньше будет на нашей планете “маленьких людей”, слез и трагедий одиночества.
?
Франц Кафка. Превращение
Происшествие,
случившееся с Грегором Замзой, описано, пожалуй, в одной фразе рассказа.
Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, герой внезапно обнаружил,
что превратился в огромное страшное насекомое…
Собственно,
после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не
происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно
достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя
вырастают в мучительные проблемы.
Грегор
Замза был обычным молодым человеком, живущим в большом городе. Все его усилия и
заботы были подчинены семье, где он был единственным сыном и потому испытывал
повышенное чувство ответственности за благополучие близких.
Отец
его обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать
мучили приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у
Грегора была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла
на скрипке, и заветной мечтой Грегора — после того как ему удастся покрыть
отцовские долги — было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы
профессионально учиться музыке. Отслужив в армии, Грегор устроился в одну
торговую фирму и довольно скоро был повышен от мелкого служащего до
коммивояжера. Он работал с огромным усердием, хотя место было неблагодарным.
Приходилось большую часть времени проводить в командировкам, вставать на заре и
с тяжелым саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд. Хозяин фирмы
отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К
тому же он никогда не жаловался. Иногда ему везло больше, иногда меньше. Так
или иначе, его заработка хватало на то, чтобы снимать для семьи просторную
квартиру, где он занимал отдельную комнату.
Вот
в этой-то комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной
сороконожки. Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины
в меховой шляпе, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и
вставил в золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести
подоконника стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. «Хорошо бы еще немного
поспать и забыть всю эту чепуху», — подумал он. Он привык спать на правом боку,
однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных
попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял,
что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник
показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре
часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели
его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая
беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и
Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому
примешивался странный болезненный писк.
Далее
кошмар продолжался. В его комнату стучали уже с разных сторон — и отец, и
сестра беспокоились, здоров ли он. Его умоляли открыть дверь, но он упорно не
отпирал замок. После невероятного труда ему удалось повиснуть над краем
кровати. В это время раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел
сам управляющий фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и
упал на ковер. Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных
присоединился и управляющий. И Грегору показалось разумнее объяснить строгому
начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно
выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет
на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за
невольного прогула и пощадить его родителей. При этом ему удалось, опираясь о
скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище.
За
дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем
управляющий тихо произнес: «Это был голос животного». Сестра со служанкой в
слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в
замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И вот он появился перед глазами
столпившихся у двери, прислонившись к её створке.
Он
продолжал убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые
он посмел излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности
положения коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление
была оглушительной. Мать безмолвно рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему
кулаком. Управляющий повернулся и, поглядывая назад через плечо, стал медленно
удаляться. Эта немая сцена длилась несколько секунд. Наконец мать вскочила на
ноги и дико закричала. Она оперлась на стол и опрокинула кофейник с горячим
кофе. Управляющий тут же стремительно бросился к лестнице. Грегор пустился за
ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему непременно надо было удержать гостя.
Однако путь ему преградил отец, который стал заталкивать сына назад, издавая
при этом какие-то шипящие звуки. Он подталкивал Грегора своей палкой. С большим
трудом, поранив о дверь один бок, Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и
дверь за ним немедленно захлопнули.
После
этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь
в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему
уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он
обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там
подолгу. Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем
был, — любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим
оттого, что внес в жизнь близких столько горя. Из своего заточения он молча
подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так как теперь семья
оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная сестра должны были
думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое отвращение, которое
испытывали самые близкие люди по отношению к нему. Мать и отец первые две
недели не могли заставить себя войти к нему в комнату. Только Грета,
преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с
едой. Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто
оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его
нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней,
когда она приходила убираться.
Однажды
его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его
комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места
для ползанья. Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно
притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему
стало совсем плохо. Он понимал, что его лишили нормального жилища — вынесли
сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный
стол, за которым он в детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под
дивана, чтобы защитить последнее свое богатство — портрет женщины в мехах на
стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной. Когда они
вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за
что на свете не позволит его забрать — скорее вцепится Грете в лицо. Вошедшей в
комнату сестре не удалось увести мать. Та «увидела огромное бурое пятно на
цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор,
визгливо-пронзительно» и рухнула в изнеможении на диван.
Грегор
был переполнен волнением. Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая
бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался за её спиной, страдая от
своей вины, В это время пришел отец — теперь он работал рассыльным в каком-то
банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами. Грета объяснила, что мать в
обмороке, а Грегор «вырвался». Отец издал злорадный крик, схватил вазу с
яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек,
делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по
спине, застряв в теле.
После
полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у
него убираться — все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок.
Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми,
страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком
одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь. По
вечерам семья собиралась в гостиной, где все пили чай или разговаривали. Грегор
же для них был «оно», — всякий раз родные плотно прикрывали дверь его комнаты,
стараясь не вспоминать о его гнетущем присутствии.
Однажды
вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам — им сдали
комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного
дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею
покрыт, «на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком
велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку
раз в день на спину и чиститься о ковер». И вот это неопрятное чудовище
скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал. Жильцы с
возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра
заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз
права». Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От
слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной
темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не
ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью.
Рано
утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно.
Вскоре она радостно известила хозяев: «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит
совсем-совсем дохлое!»
Тело
Грегора было сухим, плоским и невесомым. Служанка сгребла его останки и
выкинула вместе с мусором. Все испытали нескрываемое облегчение. Мать, отец и
Грета впервые за долгое время позволили себе прогулку за город. В вагоне
трамвая, полном теплого солнца, они оживленно обсуждали виды на будущее,
которые оказались совсем не так плохи. При этом родители, не сговариваясь,
подумали о том, как, невзирая на все превратности, похорошела их дочь.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://briefly.ru/
В 1905 году немецкий экспрессионизм оформился в группу «Мост», которая бунтовала против поверхностного правдоподобия импрессионистов, стремясь вернуть немецкому искусству утраченные духовное измерение и разнообразие смыслов. ( Это, например, Макс Пехштейн, Отто Мюллер.)
Банальность, уродливость и противоречия современной жизни порождали у экспрессионистов чувства раздражения, отвращения, тревоги и фрустрации, которые они передавали при помощи угловатых, искорёженных линий, быстрых и грубых мазков, кричащего колорита.
В 1910 г. группа художников-экспрессионистов во главе с Пехштейном отделилась образовала Новый сецессион. В 1912 г. в Мюнхене оформилась группа «Синий всадник», идеологом которой выступал Василий Кандинский. Насчёт отнесения «Синего всадника» к экспрессионизму среди специалистов нет единого мнения.
С приходом к власти Гитлера в 1933 году экспрессионизм был объявлен «дегенеративным искусством»,
К экспрессионизму относят таких художников как Эдмонд Мунк и Марк Шагал. И Кандинский.
Литература
Польше (Т. Мичинский), Чехословакии (К. Чапек), России (Л. Андреев), Украине (В. Стефаник) и др.
На немецком языке писали также авторы «пражской школы», которых при всей индивидуальности объединяет интерес к ситуациям абсурдной клаустрофобии, фантастическим сновидениям, галлюцинациям. Среди пражских писателей этой группы — Франц Кафка, Густав Мейринк, Лео Перуц, Альфред Кубин, Пауль Адлер.
Поэты-экспрессионисты –Георг Тракля, Франц Верфель и Эрнст Штадлер
В театре и танце
А. Стриндберга и Ф. Ведекинда. Психологизм драматургов предыдущего поколения, как правило, отрицается. Вместо индивидуальностей в пьесах экспрессионистов действуют обобщённые фигуры-символы (например, Мужчина и Женщина). Главный герой зачастую испытывает духовное прозрение и восстаёт против фигуры отца.
Помимо немецкоязычных стран, экспрессионистские драмы были популярны также в США (Юджин О’Нил) и России (пьесы Л. Андреева), где Мейерхольд учил актёров передавать эмоциональные состояния с помощью своего тела — резких движений и характерных жестов (биомеханика).
Той же цели передачи острых эмоциональных состояний танцора через его пластику служит экспрессионистский танец модерн Мэри Вигман (1886—1973) и Пины Бауш (1940—2009). Мир балета с эстетикой экспрессионизма впервые познакомил Вацлав Нижинский; его постановка балета «Весна священная» (1913) обернулась одним из самых грандиозных скандалов в истории сценического искусства.
Кинематограф
Гротескные искажения пространства, стилизованные декорации, психологизация событий, акцент на жестах и мимике — отличительные черты экспрессионистского кинематографа, который расцвёл на студиях Берлина с 1920 по 1925 годы. К числу крупнейших представителей этого движения относят Ф. В. Мурнау, Ф. Ланга, П. Вегенера, П. Лени.
Архитектура
В конце 1910-х и начале 1920-х гг. архитекторы северогерманской кирпичной и Амстердамской групп использовали для самовыражения новые технические возможности, которые им предоставляли такие материалы, как усовершенствованный кирпич, сталь и стекло. Архитектурные формы уподоблялись объектам неживой природы; в отдельных биоморфных конструкциях той эпохи видят зародыш архитектурной бионики.
Ввиду тяжелого финансового состояния послевоенной Германии самые смелые проекты экспрессионистских сооружений, впрочем, остались невоплощёнными. Вместо строительства реальных зданий архитекторам приходилось довольствоваться разработкой временных павильонов для выставок, а также декораций театральных и кинематографических постановок.
Век экспрессионизма в Германии и сопредельных странах был краток. После 1925 г. ведущие архитекторы, включая В. Гропиуса и Э. Мендельсона, начинают отказываться от всяких декоративных элементов и рационализировать архитектурное пространство в русле «новой вещественности».
Музыка
Как экспрессионизм отдельные музыковеды описывают поздние симфонии Густава Малера, ранние вещи Бартока и некоторые работы Рихарда Штраусса. Однако чаще всего этот термин применяют к композиторам новой венской школы во главе с Арнольдом Шёнбергом. Любопытно, что с 1911 года Шёнберг состоял в переписке с В. Кандинским — идеологом экспрессионистской группы «Синий всадник». Они обменивались не только письмами, но также статьями и картинами.
Стилистика Кафки: язык новеллы «Превращение», примеры тропов
Эпитеты яркие, но немногочисленные: «панцирно-твердая спина», «выпуклый, раздавленный дугообразными чешуйками живот», «многочисленно, убого тонкие ножки», «высокая пустая комната пугала».
Другие критики утверждают, что его творчество нельзя отнести ни к одному из «измов»(сюрреализм, экспрессионизм, экзистенциализм), скорее оно соприкасается с литературой абсурда, но тоже чисто внешне. Стиль Кафки (в отличие от содержания) абсолютно не совпадает с экспрессионистским, так как изложение в его работах подчеркнуто суховато, аскетично, в нем отсутствуют какие-либо метафоры и тропы.
В каждом произведении читатель видит балансирование между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой. В этом и заключается, так называемая, абсурдность.
Кафка любил заимствовать термины из языка юриспруденции и науки, используя их с иронической точностью, гарантирующей от вторжения авторских чувств; именно таков был метод Флобера, позволявший ему достигать исключительного поэтического эффекта.
Владимир Набоков писал: «Ясность речи, точная и строгая интонация разительно контрастируют с кошмарным содержанием рассказа. Его резкое, черно-белое письмо не украшено никакими поэтическими метафорами. Прозрачность его языка подчеркивает сумрачное богатство его фантазии».
Новелла по форме — реалистическое повествование, но по содержанию организована и подана, как сновидение. В итоге, получается индивидуальный миф. Как в настоящем мифе, в «Превращении» идет конкретно-чувственная персонификация психических особенностей человека.
История Грегора Замза. Различные интерпретации мотива превращения в повести
Владимир Набоков утверждает: «У Гоголя и Кафки абсурдный герой обитает в абсурдном мире». Однако, к чему нам жонглировать термином «абсурдный»? Термины — вроде пришпиленных к стенду бабочек или жуков — при помощи булавки любознательного энтомолога. Ведь «Превращение» — тот же «Аленький цветочек», только — с точностью да наоборот.
Стоит отметить, что само превращение героя в насекомое подводит читателя к сказочному. Обратившись, его может спасти только чудо, какое-то событие или действие, которое поможет снять чары и победить. Но ничего подобного не происходит. Вопреки законам сказки, счастливого конца не случается. Грегор Замза остается жуком, никто не протягивает ему руку помощи, не спасает его. Проецируя сюжет произведения на сюжет классической сказки, Кафка пусть и невольно, но дает понять читателю, что если в традиционной сказке всегда происходит победа добра, то здесь зло, которое отождествлено внешним миром, побеждает и даже «добивает» главного героя. Владимир Набоков пишет: «Единственным спасением, возможно, видится сестра Грегора, которая, поначалу, выступает как некий символ надежды героя. Однако, окончательное предательство фатально для Грегора». Кафка показывает читателю, как исчез Грегор-сын, Грегор-брат, а теперь должен исчезнуть Грегор-жук. Сгнившее яблоко в спине не есть причина смерти, причина смерти – предательство близких, сестры, которая была неким оплотом спасения для героя.
Однажды в одном из писем Кафка сообщает о странном случае, с ним приключившемся. В своей комнате в гостинице он обнаруживает клопа. Явившаяся на его призыв хозяйка весьма удивилась и сообщила, что во всей гостинице ни одного клопа не видно. С чего бы появиться ему именно в этой комнате? Может быть, этот вопрос задал себе и Франц Кафка. Клоп именно в его комнате — это его клоп, его собственное насекомое, как бы его альтер-эго. Не в результате ли подобного происшествия возник замысел писателя, подаривший нам столь замечательную новеллу?
После семейных сцен Франц Кафка месяцами скрывался в своей комнате, не участвуя ни в семейных трапезах, ни в семейном общении другого рода. Так он «наказывал» себя в жизни, так он наказывает Грегора Замзу в новелле. Преображение сына воспринимается семейством как своего рода отвратительная болезнь, а о недомоганиях Франца Кафки постоянно упоминается не только в дневниках или письмах, они — чуть ли не привычная тема на протяжении многих лет его жизни, как бы накликавшая и болезнь смертельную.
Мысль о самоубийстве, довлевшая над Кафкой на перевале как раз тридцатилетия, конечно же, внесла свою лепту в эту новеллу. Детям — в определенном возрасте — свойственно убаюкивать себя после выдуманной или действительной обиды взрослыми мыслью: «вот я умру — и тогда они узнают».
Кафка категорически был против иллюстрации новеллы изображать какое-либо насекомое — категорически против! Писатель понимал, что страх неопределенный многократно превосходит страх при виде известного феномена.
Абсурдная реальность Франца Кафки
Притягательная особенность новеллы «Превращение», как и многих других произведений Франца Кафки, в том, что фантастические, абсурдные события описываются автором, как данность. Он не поясняет, почему коммивояжер Грегор Замза однажды проснулся в своей постели насекомым, не дает оценку событиям и персонажам. Кафка, как сторонний наблюдатель, описывает историю, произошедшую с семейством Замза.
Превращение Грегора в насекомое продиктовано абсурдностью окружающего мира. Находясь в противоречии с действительностью, герой вступает с ней в конфликт и, не находя выхода, трагически погибает
Почему Грегор Замза не возмущается, не ужасается? Потому что он, как и все основные персонажи Кафки, с самого начала не ждёт от мира ничего хорошего. Превращение в насекомое — это лишь гипербола обычного человеческого состояния. Кафка как будто задаётся тем же вопросом, что и герой «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского: “вошь” ли человек или “право имеет”. И отвечает: “вошь”. Более того: реализует метафору, превратив своего персонажа в насекомое.
В виде насекомого он не может двигаться, действовать как человек. И это вызывает массу трудностей при перемещении в пространстве. Но изменив физическую оболочку, Грегор Замза внутренне остался самим собой и первое время пытался поступать так, как если бы ничего не произошло. Даже ужас членов семьи, увидевших его безобразный облик, Грегор оценивает как покорный сын и любящий брат, не желающий огорчать своей «болезнью» близких.
Грегор изменился, стал не таким, как другие. И поэтому даже родные ему люди — отец, мать, сестра не понимают и не хотят понять его. В этом я вижу смысл того, что речь его — насекомого — стала им непонятна. Но он-то понимал их, переживал, как и прежде, думал о них.
Грегор испытывал чувство вины за те перемены, которые произошли в доме, и стремился облегчить участь близких хотя бы тем, чтобы избавить их от зрелища видеть его ужасное, преображённое тело. Он стал чужим для своих родных, более того — постыдной обузой, от которой они в конце концов захотели избавиться, не желая жить вместе «с таким животным». А он-то в душе оставался человеком! И нуждался в понимании. Подтверждение этому — трогательная сцена, когда сестра играла на скрипке, а Грегор-насекомое выполз из своей комнаты, чтобы лучше видеть, слышать сестру, выразить ей доступным ему сейчас способом своё восхищение, благодарность, любовь. Это его желание имело трагические последствия.
С первого же дня превращения жизненное пространство Грегора было ограничено стенами комнаты. Ситуация непонимания, отчуждённости с каждым днём усугублялась. Если раньше, когда Грегор работал, в семье не было полного взаимопонимания и теплоты, за исключением взаимоотношений с сестрой, то теперь его попытки сближения вызывали страх, ужас, отталкивание и жестокость. Правда, добрый и великодушный Грегор называл жестокость отца «величайшей строгостью». Невозможно без сострадания к Грегору читать о том, как его отец, не разобравшись в ситуации, в гневе, с искажённым от злости лицом бегал по гостиной за Грегором-насекомым, пытаясь раздавить его ногами (для нынешнего Грегора подошвы ботинок отца были огромного размера!), а потом принялся бомбардировать яблоками и нанёс сыну тяжёлое ранение, которое лишило Грегора прежней подвижности. Если бы не мать, которая молила отца сохранить Грегору жизнь и надеялась на его выздоровление, отец бы забил его до смерти.
Нужно сказать, что в изображении отношений между Грегором и отцом отразились взаимоотношения самого Кафки с его отцом. С детства и до последних дней жизни писателем владело сознание собственного ничтожества в глазах отца. А что может быть ничтожнее насекомого, которое можно раздавить ногой?! Материал с сайта //iEssay.ru
Оставаясь один в своей комнате, Грегор-насекомое с тоской осознавал своё одиночество не только в семье, но и в мире людей. Люди из внешнего мира либо боялись его, либо с отвращением и негодованием не только избегали общения с ним, но даже не терпели его присутствия. Его первоначальное желание наблюдать через окно за жизнью города постепенно пропадало по мере потери зрения и «он мог бы подумать, что глядит из своего окна на пустыню, в которую неразличимо слились серая земля и серое небо». Этот образ чуждого и пустынного мира выразительно передаёт состояние одиночества и тоски, в котором оказался герой рассказа Кафки. Постепенно у Грегора пропадает интерес к жизни, к людям. Он замечает в себе уменьшение чуткости к другим и равнодушие к себе. Он злится на всех, кто хоть как-то пытается поддержать его существование. Он почти перестал есть, стал неопрятен, с трудом передвигался. Его жизнь потеряла всякий смысл. Несчастье, которое с ним стряслось и какое ни с кем из знакомых и родственников не случалось, окончательно отгородило его от людей, от мира. Его добрые намерения и попытки проявить человеческое естество всеми были отвергнуты, даже сестрой. Грегор с покорностью теперь принял свою судьбу: он тоже считал что должен исчезнуть. Но и в последние минуты жизни он с нежностью и любовью думал о своей семье.
Крикну я… но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла? Н. Гумилев
«Превращение», на мой взгляд, одно из самых страшных произведений мировой литературы и самый знаменитый рассказ Франца Кафки.
С самого начала мы ожидаем, что основной конфликт новеллы будет связан с метаморфозами, происходящими с героями, и это ожидание оправдывается в полной мере: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое». Это фантастическое изменение внешности главного героя — лишь художественный прием, на фоне которого и развиваются остальные художественные метаморфозы, но уже не столько с Грегором, сколько с его окружением, ближайшими людьми, внешним миром.
Превратившись в большого страшного жука, Грегор Замза сохранил человеческую душу, внутри он остался личностью, которой в этой ужасной ситуации как никому другому были нужны поддержка и понимание. Ни одного, ни другого он не получает даже от самых близких ему людей — родителей и сестры, встречая в ответ на все попытки контакта лишь страх, омерзение, отвращение и даже агрессию, хотя домочадцы и понимают, что перед ними не просто глупое насекомое, а их сын и брат, изменившийся лишь внешне. Однако даже до превращения Грегора в семье не было тепла и взаимопонимания, невзирая на то, что молодой человек был единственным кормильцем, пытался выплатить огромный долг отца, работая коммивояжером у кредитора, безжалостно его эксплуатировавшего. Мне кажется, что превращение в жалкое насекомое, катастрофа, случившаяся с Грегором Замзой, является логическим продолжением его невольной зависимости и его каторжного человеческого существования, ведь что может быть беззащитнее насекомого перед агрессией и жестокостью человека?
Читая новеллу, начинаешь понимать, что под внешней оболочкой жука Грегора скрывается доброе и чуткое сердце, чистая и отзывчивая душа. Понимая чувства, которые он вызывает у родных, Грегор старается помочь им, почти не выходит из комнаты, чтобы не пугать мать, прячется под кроватью, когда сестра убирает комнату. Но поведение и отношение семьи с каждым днем становится все более обидным, оскорбительным, жестоким. Создается ощущение, что с этими людьми тоже происходит чудовищное превращение, на самом же деле перед нами лишь обнажаются их черствые души, когда они сбрасывают личину добропорядочности и благородства. Родные не только не хотят помочь Грегору справиться с тяжелым положением, но и всячески издеваются над ним. Отец же, видя в сыне лишь безобразное насекомое, даже калечит его, чуть не доведя жестокое избиение до убийства. Материал с сайта //iEssay.ru
Франц Кафка (1883—1924) пришел в немецкоязычную литературу в начале второго десятилетия XX в. Он входил в нее, можно сказать, неохотно, во всяком случае —негромко, без всяких претензий. Опубликовал он при жизни очень немного, а три своих романа — по сути, все три неоконченных,— он не только не стал публиковать, но и просил своего друга, писателя Макса Брода, сжечь вместе с другими оставшимися после него рукописями — набросками рассказов, дневниками.
Он видел смысл своей собственной жизни только в творчестве, только в занятиях литературой, но он явно не считал свои произведения представляющими интерес для других. Экспрессионисты откричали свое — и остались в основном только в истории литературы, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков этого века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и структуры. Новелла «Превращение» (1915) ошеломляет читателя не со временем, а с первой же фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое».
Самый факт превращения человека в насекомое, так попросту, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, конечно, способен вызвать у читателя чувство эстетического шока; и дело здесь не столько в неправдоподобии ситуации, сколько, конечно, в том чувстве почти физического отвращения, которое вызывает у нас представление о насекомом человеческих размеров. Будучи как литературный прием вполне законным, фантастический образ Кафки тем не менее кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной «неэстетичности». Однако представим себе на минуту, что такое превращение все-таки случилось; попробуем примириться на время чтения рассказа с этой мыслью, забыть реальный образ гиганта-насекомого, и тогда изображенное Кафкой предстанет странным образом вполне правдоподобным, даже обыденным.
Дело в том, что в рассказе Кафки не оказывается ничего исключительного, кроме самого начального факта. Суховатым лаконичным языком повествует Кафка о вполне понятных житейских неудобствах, начавшихся для героя и для его семейства с момента превращения Грегора,— настолько сухо и лаконично, по-обыденному, что затем уже как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории. Еврей по национальности, Кафка родился и всю жизнь прожил в Праге, а Чехия входила тогда в состав Австро-Венгерской империи.
В семье Кафки говорили по-немецки (мать говорила и по-чешски). Отметим, прежде всего, это специфическое положение между национальностями — немецкой, еврейской, чешской, австрийской; оно способствовало формированию ощущения неукорененности, промежуточного существования. Кафка был человеком чрезвычайно легко ранимым, и потому перед внешним миром он испытывал постоянный, непрекращающийся страх. Эта беззащитность перед внешней стороной жизни, это неумение к ней приспособиться, естественно в нее влиться доставляли Кафке непрекращающиеся мучения. они порождали в нем глубокое чувство вины перед жизнью и перед людьми. Он глубоко страдал от необходимости ежедневно служить в своей конторе, ему хотелось бы тихо заниматься писательством, чтобы никто не мешал, никто на него не притязал.
Но он не мог себе позволить этого материально и его мучили и моральные соображения. Он постоянно ощущал свою вину перед семьей — перед отцом, прежде всего; ему казалось, что он не соответствует тем надеждам, которые отец, владелец небольшой торговой фирмы, возлагал на него, желая видеть сына преуспевающим юристом и достойным продолжателем семейного торгового дела. «Превращение» — грандиозная метафора этого комплекса. Грегор—жалкое бесполезно разросшееся насекомое, позор и мука для семьи, которая не знает, что с ним делать. Этот комплекс усиливается у Кафки и его отношениями с женщинами. Он не мог связать свою судьбу ни с одной из них — хотя они его искренне любили и жалели.
Кафка вроде бы и мечтал «основать семью», иметь детей, стать приличным и «нормальным» «членом общества». Во всяком случае, он постоянно пишет об этом в своих дневниках и письмах, но страх пересиливал. Кафка — это натура, очень болезненно переживающая свою неспособность наладить контакт с окружающим миром. Потому-то проблематика всех его главных произведений вращается вокруг юридических комплексов — вины, оправдания, наказания,— но, конечно же, в юридическом обличье здесь предстают проблемы нравственные.
20-е годы XX века, когда в немецкоязычную литературу пришел австрийский писатель Франц Кафка, были достаточно бурными.
Многочисленные литературные школы сменяли друг друга, соперничали друг с другом — это было время бесчисленных «измов», начиная еще с конца XIX века, а зрелые годы Кафки пришлись на период становления искусства экспрессионизма — яркого, шумного, кричащего, протестующего.
Но вот парадокс: экспрессионисты «откричали» свое — и остались в основном только в истории литературы, не стали живой составляющей частью литературного процесса XX века, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков своего века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и нормы. Но внешне он совершенно не выглядел сокрушителем – напротив, он всегда был робким, застенчивым, нерешительным, закомплексованным человеком.
Как и все его поколение, вступившее в литературу накануне Первой мировой войны и последовавших за ней революционных потрясений в России и Германии, Франц Кафка жил с постоянным ощущением глубокой враждебности бездушного, технизированного и бюрократизированного мира человеку, человеческой природе. «Всю прозу Франца Кафки, — пишет доктор филологических наук И. В. Шабловская, — можно назвать одним большим эссе о страхе, о состоянии одинокого и замордованного враждебной цивилизацией человеческого существа, обреченного в любой его попытке пройти к Закону, достичь справедливости, даже если он и проявляет активность.
Из этой психологии страха вырастает философия человеческого бытия, стоящего вне политики и классовых теорий». Как-то Франц Кафка сказал, глядя на плакат Г. Гросса, где был изображен толстяк-капиталист, восседающий на куче денег бедняков, что этот символ и правдив, и ложен: толстяк облечен властью, но он тоже носит цепи; капитализм — это «состояние мира и душ». Эту вселенскую несвободу человечества, опутанного цепями — социальными, идеологическими, психологическими, нравственными, — и воссоздал Кафка в художественных образах своих произведений.
Одинокий и непонятый в семье, где его увлечение литературой никем не было разделено, Кафка писал преимущественно по ночам. При жизни он печатался мало, хотя и получил в 1915 году одну из значительных в Германии премий — премию Фонтане.
Творческое наследие Кафки состоит из трех, неоконченных романов – «Америка», «Процесс» и «Замок», изданных сразу после смерти писателя (1925-1926) его душеприказчиком, литератором Максом Бродом, автором первой монографии о Кафке, а также серим рассказов, среди которых наибольшей популярностью пользуются «Превращение» (1914) и «В исправительной колонии» (1919), маленьких рассказов-притч, дневниковых записей и переписки («Письма к Милене»).
Независимо от жанра, все написанное Кафкой можно отнести к притче – настолько ощутима зссеистичность его книг, подтекста, второго плана, возникающих ассоциаций. Так, например, в рассказе «Нора» наделенный человеческим сознанием крот живет в постоянном страхе, что его обнаружат.
Люди в притчах Кафки уподобляются то срубленным зимой деревьям, которые невозможно сдвинуть с места, — так крепко они примерзли к земле, то пассажирам, попавшим в крушение в длинном железнодорожном туннеле; им неизвестно, где начало или конец туннеля, вокруг одни чудища, «то ли от смятения чувств, то ли от их обострения».
В маленькой притче «Мост» Кафка наделил неодушевленный предмет способностью чувствовать. Мост чувствует сильную боль от острого наконечника тросточки проходящего по нему человека. В притче «Верхом на бочке» (фантастичность ситуации заставляет вспомнить повести Гоголя) события происходят холодной зимой 1917 года.
Бедняк вынужден отправиться верхом на пустой бочке к торговцу углем, но тот его выгоняет. Здесь перед нами снова трагизм существования маленького человека. При этом Кафка вовсе не стремится выяснить причины бедственного положения своего персонажа и, тем более, пути преодоления нищеты.
Центральное место в творчестве Франца Кафки по праву занимает рассказ «Превращение». Он производит ошеломляющее впечатление буквально с первой фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.
Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого держалось готовое вот-вот сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами». Уже сам факт превращения человека в насекомое, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, вызывает чувство эстетического шока.
И не столько потому, что ситуация кажется слишком неправдоподобной (нас не слишком шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа, а глуповский градоначальник у Салтыкова-Щедрина носил на плечах фаршированную голову), сколько потому, что представление о насекомом человеческих размеров невольно вызывает чувство физического отвращения. Фантастический образ, созданный Кафкой, кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной «неэстетичности».
И если представить себе подобную метаморфозу в реальной жизни, то все дальнейшие события и поведение окружающих не вызывают удивления. Удивляет другое — насколько просто, по-обыденному автор рассказывает о житейских неудобствах, начавшихся для героя и его семьи с момента превращения. Кафка повествует о них таким сухим и лаконичным языком, что со временем как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории.
В рассказе подробно описаны ощущения, мысли, страхи Грегора-насекомого. Он пытается встать, выйти к родителям и навестившему их управляющему, как-то объяснить свой прогул, но все его попытки безрезультатны, а речь непонятна и лишь вызывает раздражение у отца и матери. Ужасно сознавать, что родителей пугает и раздражает не сама «болезнь» сына, а те неудобства, которые она доставляет.
Родители недовольны тем, что сын не встал утром и не отправился в очередную коммивояжерскую поездку и теперь им самим придется искать работу, а Грете заниматься домашним хозяйством; недовольны тем, что им приходится скрывать от окружающих эту «домашнюю неприятность».
Превращение Грегора совершенно изменило привычный уклад жизни семьи, и потому он вызывает у своих родных только раздражение и отвращение. Все отвернулись от Грегора, все пренебрегают им. Даже сестра Грета, которая какое-то время относилась к брату с сочувствием (кормила, убирала в его комнате), спустя месяц становится такой же жестокой и высокомерной, как и остальные.
Грегор изолирован в своей комнате и невыносимо страдает (Кафка детально описывает его внутреннее состояние и переживания) оттого, что, став насекомым, он сохранил человеческое мышление и человеческие чувства. Сознавая, что никого не интересует его душевное состояние, что он вызывает у своих близких только ненависть и отвращение, сам Грегор по-прежнему думает о них с нежностью и любовью.
Но «поскольку его не понимали, никому, в том числе и сестре, не приходило в голову, что он-то понимает других…» Понял он и намек отца на то, что для них спасением была бы его смерть, а потому отказался от пищи и умер от истощения.
Невероятно, но всеми окружающими его смерть была воспринята с облегчением. «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит, совсем-совсем дохлое», — сказала служанка, первой увидевшая мертвого Грегора. Она воспринимает его как насекомое, она же убирает его, как и прочий мусор. Мать Грегора только равнодушно переспрашивает: «Умер?», а реакция отца вообще чудовищна: «Ну вот, теперь мы можем поблагодарить Бога», — сказал он и перекрестился.
Поражает не только бездушие, с которым семья Грегора приняла его смерть, но и дальнейшие действия. Будто ничего не произошло, они строят планы на будущее, обсуждают замужество Греты, планируют переезд на новое место жительства. Никто не жалеет, что рядом больше нет Грегора, никто не задумывается, почему с ним случилось такое несчастье.
Рассказ «Превращение» является самым ярким выражением трагического мироощущения и миропонимания Франца Кафки. Ситуация «превращения» в этом рассказе, как и в других его произведениях, допускает разные толкования.
В то же время почти на поверхности лежит самое банальное прочтение. Это — отчуждение в семье и обществе, одиночество человека чувствительного, способного к состраданию и самопожертвованию, абсолютное одиночество, вызванное к тому же осознанием своей непохожести на других, своей отмеченности. Кафка заостряет до предела именно эту обреченность героя с помощью страшной метонимии: полную духовную изоляцию героя он передает через невероятную метаморфозу его внешности.
Французский литературовед Клод Давид считает, что герой рассказа – это сам Кафка: «превращенный своим нелюдимым характером, своей склонностью к одиночеству, своей неотвязной мыслью о писании в некое подобие монстра, он последовательно отрезан от работы, семьи, встреч с другими людьми, заперт в комнате, куда никто не осмеливается ступить ногой и которую постепенно освобождают от мебели, непонятный, презираемый, отвратительный объект в глазах всех».
Понимая своего героя и искренне сочувствуя ему, писатель говорит о том, насколько беззащитен человек перед окружающей действительностью. Он — всего лишь «земной прах», «комок глины», бессильный, беспомощный, испытывающий страдания и постоянные мучительные поражения, обреченный на отчужденность даже в окружении самых близких людей, на безотрадное одиночество и, наконец, — на гибель.
В свое время Франц Кафка стал настоящим новатором в области художественной прозы, введя в обиход многозначные символические и аллегорические образы, подчеркивающие трагизм человеческой судьбы, бесконечную отчужденность отдельной личности, ее одиночество и бессилие перед абсурдностью окружающей действительности.
Его произведения неизменно вызывают читательский интерес, заставляя задуматься над «вечными вопросами», которые ставит жизнь. И сегодня, когда проблема отчуждения личности стала одной из главных проблем человеческого общества, произведения Кафки особенно актуальны.
Франц Кафка — носитель весьма своеобразного, деформированного видения мира, который отражается в сознании писателя, как в кривом зеркале. Все в этом мире искажено, лишено смысла. Поэтому, читая его произведения, отказываешься от буквального их понимания, а настраиваешься на переживания перед проникновением в атмосферу ужаса, бессмысленности, безликости и грубости бытия.
Кафкианский персонаж — существо абсолютно одинокое, оказавшееся жертвой непонятных мистических сил. Он не имеет надежды на спасение. Одним словом, в мире Кафки господствует настроение мрачное, рожденное болезненным и, можно сказать, больным воображением. О персонаже Кафки практически ничего нельзя сказать достоверно. Нам известно, что он — человек. Мы не находим внешнего описания «героя», нет информации о его прошлом, иногда даже нет имени. У Кафки человек «размыт», Кафка и его герои всегда живут в состоянии разлома: жаждали одиночества и страшились его, стремились к человеческому общению, всегда отчаивались и всегда надеялись, автор всегда хотел доказать не миру, а самому себе, что совершенство все-таки возможно, мыслимо.
Новелла «Превращение» написана в 1924 году, о ней писатель сообщил друзьям, что это «исключительно тошнотворная история». Суть событий развивается так: некий Грегор Замза, мелкий чиновник, проснувшись утром после беспокойного сна, обнаружил, что он в своей постели превратился в «страшное насекомое». Его многочисленные, «убого тонкие по сравнению с остальным телом» ножки беспомощно копошились у него перед глазами. Грегор подумал, что это произошло от его напряженной работы, связанной с разъездами, но встать и пойти на вокзал для поездки в другой город он так и не смог. Потом исчез прежний голос, появился какой-то болезненный писк. А за дверью отец, мать, сестра напоминали ему, что он опаздывает на поезд. Вскоре появился управляющий, обеспокоенный отсутствием Грегора на вокзале, однако Грегор по-прежнему не открывал дверь и пытался что-то сказать, но никто не понимал его.
Врач и слесарь должны были вскоре появиться, Грегор сам попытался открыть замок зубами, вцепившись в ключ, и «какая-то бурая жидкость потекла изо рта…» Грегор понимал, что он попал в беду, но надеялся выкарабкаться. Его уже мучил вопрос: как перестроить свою жизнь? Комната, в которой он жил пять лет, была сейчас чужой.
Угнетенное состояние близких чувствовалось во всем: они были беспомощны что-то изменить, потеряли кормильца и многое другое. Грегор-человек раньше любил музыку и мечтал, что его сестра будет учиться в консерватории по классу скрипки, деньги для этого собирал. Сообщить обо всем семье думал в Рождественский вечер. И все рухнуло!.. Семье пришлось сдавать комнаты квартирантам, чтобы сводить концы с концами.
В этой бытовой драме человеческой жизни все понятно, вот только, какой выход найдут те, кто сейчас должен принять решение?
Взвесив и обсудив все происходящее, семья приняла решение: «опустошить комнату Грегора, убрать вещи, которые сейчас ему не нужны». Грегор цеплялся за каждый предмет из его прошлой жизни: он увидел на стене портрет дамы в мехах, поспешно вскарабкался на стену и прижался к стеклу. «Этого портрета у него наверняка не отберет никто…» Последнее решение семьи — избавиться от Грегора! Для этого его закрыли в пустой комнате. «Несмотря на свой плачевный и омерзительный облик, Грегор все-таки член семьи и с ним нельзя обращаться как с врагом, нужно подавить отвращение и терпеть, только терпеть!» — напоминает Ф. Кафка.
Все ли средства, способы были использованы, чтобы вернуть Грегора к жизни? Думаю, что нет! А был ли он животным, с которым, может быть, кому-то и легко расстаться? Нет. В новелле есть сцена, когда «превращенец» Грегор слышит музыку в исполнении сестры. В его памяти осталось самое сильное и неосуществленное желание его «другой» жизни: музыкальное образование сестры.
И вот конец. Когда рано утром пришла служанка в комнату Грегора, ничего особенного она не заметила, но когда взмах веника не заставил Грегора сдвинуться, она поняла, что он мертв. «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое!»… Какая «убийственная» по жестокости фраза! Так закончилась жизнь Грегора. Никто не почувствовал боли, никто не заплакал, семья решила посвятить этот день отдыху и прогулке… Вот все, что осталось от человека, — ЭТО!
Новелла «Превращение» заставляет прочитавшего задуматься над простыми жизненными вопросами: что ты понимаешь под любовью к ближнему, что такое терпение и когда оно уже исчерпало себя.
Кафка и его персонажи живут в мире, где нет надежды, а есть бесконечное страдание. Заслуга Ф. Кафки перед людьми состоит в том, что он один из первых пережил это новое состояние — существование без надежды в мире абсурда, и один из первых сумел найти для своих переживаний язык, способный их передать.
Ф. Кафка не для широкого читателя. Он интересен тем, кто понимает, что в жизни есть разные люди, а в литературе, естественно, разные персонажи.
20-е годы XX века, когда в немецкоязычную литературу пришел австрийский писатель Франц Кафка, были достаточно бурными. Многочисленные литературные школы сменяли друг друга, соперничали друг с другом — это было время бесчисленных “измов”, начиная еще с конца XIX века, а зрелые годы Кафки пришлись на период становления искусства экспрессионизма — яркого, шумного, кричащего, протестующего. Но вот парадокс: экспрессионисты “откричали” свое — и остались в основном только в истории литературы, не стали живой составляющей частью литературного процесса XX века, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков своего века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и нормы. Но внешне он совершенно не выглядел сокрушителем — напротив, он всегда был робким, застенчивым, нерешительным, закомплексованным человеком.
Как и все его поколение, вступившее в литературу накануне Первой мировой войны и последовавших за ней революционных потрясений в России и Германии, Франц Кафка жил с постоянным ощущением глубокой враждебности бездушного, технизированного и бюрократизированного мира человеку, человеческой природе. “Всю прозу Франца Кафки, — пишет доктор филологических наук И. В. Шабловская, — можно назвать одним большим эссе о страхе, о состоянии одинокого и замордованного враждебной цивилизацией человеческого существа, обреченного в любой его попытке пройти к Закону, достичь справедливости, даже если он и проявляет активность.
Из этой психологии страха вырастает философия человеческого бытия, стоящего вне политики и классовых теорий”. Как-то Франц Кафка сказал, глядя на плакат Г. Гросса, где был изображен толстяк-капиталист, восседающий на куче денег бедняков, что этот символ и правдив, и ложен: толстяк облечен властью, но он тоже носит цепи; капитализм —. это “состояние мира и душ”. Эту вселенскую несвободу человечества, опутанного цепями — социальными, идеологическими, психологическими, нравственными, — и воссоздал Кафка в художественных образах своих произведений.
Одинокий и непонятый в семье, где его увлечение литературой никем не было разделено, Кафка писал преимущественно по ночам. При жизни он печатался мало, хотя и получил в 1915 году одну из значительных в Германии премий — премию Фонтане. Творческое наследие Кафки состоит из трех, неоконченных романов — “Америка”, “Процесс” и “Замок”, изданных сразу после смерти писателя (1925-1926) его душеприказчиком, литератором Максом Бродом, автором первой монографии о Кафке, а также серим рассказов, среди которых наибольшей популярностью пользуются “Превращение” (1914) и “В исправительной колонии” (1919), маленьких рассказов-притч, дневниковых записей и переписки (“Письма к Милене”).
Независимо от жанра, все написанное Кафкой можно отнести к притче — настолько ощутима зссеистичность его книг, подтекста, второго плана, возникающих ассоциаций. Так, например, в рассказе “Нора” наделенный человеческим сознанием крот живет в постоянном страхе, что его обнаружат. Люди в притчах Кафки уподобляются то срубленным зимой деревьям, которые невозможно сдвинуть с места, — так крепко они примерзли к земле, то пассажирам, попавшим в крушение в длинном железнодорожном туннеле; им неизвестно, где начало или конец туннеля, вокруг одни чудища, “то ли от смятения чувств, то ли от их обострения”. В маленькой притче “Мост” Кафка наделил неодушевленный предмет способностью чувствовать. Мост чувствует сильную боль от острого наконечника тросточки проходящего по нему человека. В притче “Верхом на бочке” (фантастичность ситуации заставляет вспомнить повести Гоголя) события происходят холодной зимой 1917 года. Бедняк вынужден отправиться верхом на пустой бочке к торговцу углем, но тот его выгоняет. Здесь перед нами снова трагизм существования маленького человека. При этом Кафка вовсе не стремится выяснить причины бедственного положения своего персонажа и, тем более, пути преодоления нищеты.
Центральное место в творчестве Франца Кафки по праву занимает рассказ “Превращение”. Он производит ошеломляющее впечатление буквально с первой фразы: “Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.
Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого держалось готовое вот-вот сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами”. Уже сам факт превращения человека в насекомое, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, вызывает чувство эстетического шока. И не столько потому, что ситуация кажется слишком неправдоподобной (нас не слишком шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа, а глуповский градоначальник у Салтыкова-Щедрина носил на плечах фаршированную голову), сколько потому, что представление о насекомом человеческих размеров невольно вызывает чувство физического отвращения. Фантастический образ, созданный Кафкой, кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной “неэстетичности”. И если представить себе подобную метаморфозу в реальной жизни, то все дальнейшие события и поведение окружающих не вызывают удивления. Удивляет другое — насколько просто, по-обыденному автор рассказывает о житейских неудобствах, начавшихся для героя и его семьи с момента превращения. Кафка повествует о них таким сухим и лаконичным языком, что со временем как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории.
В рассказе подробно описаны ощущения, мысли, страхи Грегора-насекомого. Он пытается встать, выйти к родителям и навестившему их управляющему, как-то объяснить свой прогул, но все его попытки безрезультатны, а речь непонятна и лишь вызывает раздражение у отца и матери. Ужасно сознавать, что родителей пугает и раздражает не сама “болезнь” сына, а те неудобства, которые она доставляет. Родители недовольны тем, что сын не встал утром и не отправился в очередную коммивояжерскую поездку и теперь им самим придется искать работу, а Грете заниматься домашним хозяйством; недовольны тем, что им приходится скрывать от окружающих эту “домашнюю неприятность”.
Превращение Грегора совершенно изменило привычный уклад жизни семьи, и потому он вызывает у своих родных только раздражение и отвращение. Все отвернулись от Грегора, все пренебрегают им. Даже сестра Грета, которая какое-то время относилась к брату с сочувствием (кормила, убирала в его комнате), спустя месяц становится такой же жестокой и высокомерной, как и остальные.
Грегор изолирован в своей комнате и невыносимо страдает (Кафка детально описывает его внутреннее состояние и переживания) оттого, что, став насекомым, он сохранил человеческое мышление и человеческие чувства. Сознавая, что никого не интересует его душевное состояние, что он вызывает у своих близких только ненависть и отвращение, сам Грегор по-прежнему думает о них с нежностью и любовью. Но “поскольку его не понимали, никому, в том числе и сестре, не приходило в голову, что он-то понимает других…” Понял он и намек отца на то, что для них спасением была бы его смерть, а потому отказался от пищи и умер от истощения.
Невероятно, но всеми окружающими его смерть была воспринята с облегчением. “Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит, совсем-совсем дохлое”, — сказала служанка, первой увидевшая мертвого Грегора. Она воспринимает его как насекомое, она же убирает его, как и прочий мусор. Мать Грегора только равнодушно переспрашивает: “Умер?”, а реакция отца вообще чудовищна: “Ну вот, теперь мы можем поблагодарить Бога”, — сказал он и перекрестился. Поражает не только бездушие, с которым семья Грегора приняла его смерть, но и дальнейшие действия. Будто ничего не произошло, они строят планы на будущее, обсуждают замужество Греты, планируют переезд на новое место жительства. Никто не жалеет, что рядом больше нет Грегора, никто не задумывается, почему с ним случилось такое несчастье.
Рассказ “Превращение” является самым ярким выражением трагического мироощущения и миропонимания Франца Кафки. Ситуация “превращения” в этом рассказе, как и в других его произведениях, допускает разные толкования. В то же время почти на поверхности лежит самое банальное прочтение. Это — отчуждение в семье и обществе, одиночество человека чувствительного, способного к состраданию и самопожертвованию, абсолютное одиночество, вызванное к тому же осознанием своей непохожести на других, своей отмеченности. Кафка заостряет до предела именно эту обреченность героя с помощью страшной метонимии: полную духовную изоляцию героя он передает через невероятную метаморфозу его внешности.
Французский литературовед Клод Давид считает, что герой рассказа — это сам Кафка: “превращенный своим нелюдимым характером, своей склонностью к одиночеству, своей неотвязной мыслью о писании в некое подобие монстра, он последовательно отрезан от работы, семьи, встреч с другими людьми, заперт в комнате, куда никто не осмеливается ступить ногой и которую постепенно освобождают от мебели, непонятный, презираемый, отвратительный объект в глазах всех”.
Понимая своего героя и искренне сочувствуя ему, писатель говорит о том, насколько беззащитен человек перед окружающей действительностью. Он — всего лишь “земной прах”, “комок глины”, бессильный, беспомощный, испытывающий страдания и постоянные мучительные поражения, обреченный на отчужденность даже в окружении самых близких людей, на безотрадное одиночество и, наконец, — на гибель.
В свое время Франц Кафка стал настоящим новатором в области художественной прозы, введя в обиход многозначные символические и аллегорические образы, подчеркивающие трагизм человеческой судьбы, бесконечную отчужденность отдельной личности, ее одиночество и бессилие перед абсурдностью окружающей действительности. Его произведения неизменно вызывают читательский интерес, заставляя задуматься над “вечными вопросами”, которые ставит жизнь. И сегодня, когда проблема отчуждения личности стала одной из главных проблем человеческого общества, произведения Кафки особенно актуальны.
Превращение.
Кафка
ПРЕВРАЩЕНИЕ
Рассказ (1916) Происшествие, случившееся с Грегором Замзой, описано, по сути, в
первой же фразе рассказа. Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна,
герой внезапно обнаружил, что превратился в огромное страшное насекомое…
Собственно,
после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не
происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно
достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя
вырастают в мучительные проблемы.
Грегор Замза –
обычный молодой человек, проживавший в большом городе. Все его усилия и заботы
были подчинены семье, где он был единственным сыном, и потому испытывал
повышенное чувство ответственности за благополучие близких.
Отец его
обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать мучили
приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у Грегора
была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла на
скрипке, и заветной мечтой Грегора – после того как ему удастся покрыть
отцовские долги – было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы
профессионально учиться музыке.
Отслужив в
армии, Грегор устроился в одну торговую фирму и довольно скоро получил
повышение, став коммивояжером. Он работал с огромным усердием, хотя место было
неблагодарным.
Приходилось
большую часть времени проводить в командировках, вставать на заре и с тяжелым
саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд.
Хозяин фирмы
отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К
тому же он никогда не жаловался. Так или иначе, его заработка хватало на то,
чтобы снимать для семьи просторную квартиру, где он занимал отдельную комнату.
Вот в этой-то
комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной сороконожки.
Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины в меховой
шляпе, который недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в
золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести подоконника
стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. “Хорошо бы еще немного поспать и
забыть всю эту чепуху”, – подумал он. Он привык спать на правом боку,
однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных
попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял,
что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник
показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре
часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели
его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая
беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и
Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому
примешивался странный болезненный писк.
Далее кошмар
продолжался.
В его комнату
стучали уже с разных сторон – и отец и сестра беспокоились, здоров ли он. Его
умоляли открыть дверь, но он упорно не отпирал замок.
После
невероятного труда ему удалось повиснуть над краем кровати. В это время
раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел сам управляющий
фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер.
Звук падения
был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий. И
Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно
все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у
него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и
наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его
родителей. При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во
весь рост, превозмогая боль в туловище.
За дверью
наступила тишина.
Из его монолога
никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: “Это был голос
животного”. Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем.
Однако Грегор
сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И
вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к ее створке.
Он продолжал
убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые он посмел
излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности положения
коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление была
оглушительной.
Мать безмолвно
рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему кулаком, управляющий повернулся и,
поглядывая назад через плечо, стал медленно удаляться. Эта немая сцена длилась
несколько секунд. Наконец мать вскочила на ноги и дико закричала. Она оперлась
на стол и опрокинула кофейник с горячим кофе. Управляющий стремительно бросился
к лестнице. Грегор пустился за ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему
непременно надо было удержать гостя. Однако путь ему преградил отец, который
стал заталкивать сына назад, издавая при этом какие-то шипящие звуки. Он
подталкивал Грегора своей палкой. С большим трудом, поранив о дверь один бок,
Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и дверь за ним немедленно захлопнули.
После этого
страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в
заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему
уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он
обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там
подолгу.
Пребывая в этом
страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, – любящим сыном и
братом, он молча подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так
как теперь семья оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная
сестра должны были думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое
отвращение, которое испытывали самые близкие люди по отношению к нему.
Однажды его
унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату
от мебели.
Это была идея
Греты, которая решила дать ему больше места для ползания.
Тогда мать
впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за
свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему стало совсем плохо. Он
понимал, что его лишили нормального жилища – вынесли сундук, где он хранил
лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в
детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить
последнее свое богатство – портрет женщины в мехах на стене. Вошедшей в комнату
сестре не удалось увести мать. Та “увидела огромное бурое пятно на
цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор,
визгливо-пронзительно” и рухнула в изнеможении на диван.
Грегор был
переполнен волнением.
Он быстро
выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и
беспомощно топтался за ее спиной, страдая от своей вины. В это время пришел
отец – теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с
золотыми пуговицами. Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с
ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек, делая
множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине,
застряв в теле.
После
полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у
него убираться – все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок.
Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми,
страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком
одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь.
Однажды вечером
он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам, – им сдали комнаты
ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше
обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею
покрыт, “на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды;
слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по
нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер”. И вот это неопрятное
чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал.
Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля.
Рано утром
пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре
она радостно известила хозяев: “Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит
совсем-совсем дохлое!” Тело Грегора было сухим, плоским и невесомым.
Служанка сгребла его останки и выкинула вместе с мусором.
Все испытали
нескрываемое облегчение. Мать, отец и Грета впервые за долгое время позволили
себе прогулку за город. В вагоне трамвая, полном теплого солнца, они оживленно
обсуждали виды на будущее, которые оказались совсем не так плохи. При этом
родители, не сговариваясь, подумали о том, как, невзирая на все превратности,
похорошела их дочь.
***
Грегор Замза –
главный герой новеллы. Проснувшись после беспокойного сна, молодой коммивояжер
обнаруживает, что превратился в насекомое. “Лежа на панцирно-твердой
спине, он видел… свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными
чешуйками живот…” Г. пытается не удивляться случившемуся. Превращение он
считает результатом усталости и недомогания. Решив для начала подняться с
постели, одеться, позавтракать, а уже потом осмыслить происходящее, он
сталкивается с большими труднбстями: “нужны были руки, чтобы подняться; а
вместо этого у него было множество ножек, которые не переставали двигаться и с
которыми он не мог совладать”. Запертая дверь, разделяющая комнату Г. и
помещение, где находились отец, мать, сестра Грета и управляющий (его приход
вызван опозданием Г. на службу), мешает внести ясность в ситуацию. “Всех
угнетала именно неизвестность”. Беспомощный Г., пытающийся открыть дверь,
не перестает извиняться перед близкими и с ужасом думает об увольнении и
невозможности содержать их. “Ему делалось жарко от стыда” (перед
семейством и прежде всего перед сестрой, “которая имела полное право жить
так же, как до сих пор, – изящно одеваться, шить допоздна, участвовать в
скромных развлечениях и прежде всего играть на скрипке”). Управляющий,
пришедший в ужас от созерцания нового облика своего служащего, покидает дом.
Родители не слышат оправданий Г. – его голос походит на животное мычание.
Сестре трудно поверить в то, что дурно пахнущее существо, разносящее по комнате
клейкую слизь, – ее любимый брат. Скоро для ухода за Г. приглашают
“огромную костистую женщину с седыми развевающимися волосами”. Из его
комнаты выносят мебель, она постепенно становится хранилищем ненужных вещей.
Делается ненужным для окружающих и сам Г. Происшедшая с Г. метаморфоза –
метафора отвергнутости и предельного одиночества. Родители хотят думать, что
ужасное насекомое не их сын, “который давно бы понял, что люди не могут
жить вместе с таким животным, и ушел бы сам”. Они исключают его из своей
жизни. Но Г.-насекомое не перестал по-человечьи думать, чувствовать, страдать.
Его переживания своей социальной несостоятельности сменяются поисками тепла и
заботы у близких. Слушая игру сестры на скрипке, он “хочет дать ей понять,
чтобы она прошла со своей скрипкой в его комнату, ибо никто не оценит ее игру
так, как оценит ее он”; мечтает о том, как “откроется дверь и он
снова, совсем как прежде, возьмет в свои руки дела семьи”. В отличие от
классического варианта развития сюжета, где превращение дает возможность
вхождения в иное пространство и единения с ним, Кафка доводит до предела
ситуацию покинутости и отвергнутости “другого”, его отторжения. Смерть
Г. все воспринимают как облегчение.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://http://lib.rin.ru
20-е годы XX века, когда в немецкоязычную литературу пришел австрийский писатель Франц Кафка, были достаточно бурными. Многочисленные литературные школы сменяли друг друга, соперничали друг с другом — это было время бесчисленных «измов», начиная еще с конца XIX века, а зрелые годы Кафки пришлись на период становления искусства экспрессионизма — яркого, шумного, кричащего, протестующего. Но вот парадокс: экспрессионисты «откричали» свое — и остались в основном только в истории литературы, не стали живой составляющей частью литературного процесса XX века, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков своего века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и нормы. Но внешне он совершенно не выглядел сокрушителем — напротив, он всегда был робким, застенчивым, нерешительным, закомплексованным человеком.
Как и все его поколение, вступившее в литературу накануне Первой мировой войны и последовавших за ней революционных потрясений в России и Германии, Франц Кафка жил с постоянным ощущением глубокой враждебности бездушного, технизированного и бюрократизированного мира человеку, человеческой природе. «Всю прозу Франца Кафки, — пишет доктор филологических наук И. В. Шабловская, — можно назвать одним большим эссе о страхе, о состоянии одинокого и замордованного враждебной цивилизацией человеческого существа, обреченного в любой его попытке пройти к Закону, достичь справедливости, даже если он и проявляет активность.
Из этой психологии страха вырастает философия человеческого бытия, стоящего вне политики и классовых теорий». Как-то Франц Кафка сказал, глядя на плакат Г. Гросса, где был изображен толстяк-капиталист, восседающий на куче денег бедняков, что этот символ и правдив, и ложен: толстяк облечен властью, но он тоже носит цепи; капитализм —. это «состояние мира и душ». Эту вселенскую несвободу человечества, опутанного цепями — социальными, идеологическими, психологическими, нравственными, — и воссоздал Кафка в художественных образах своих произведений.
Одинокий и непонятый в семье, где его увлечение литературой никем не было разделено, Кафка писал преимущественно по ночам. При жизни он печатался мало, хотя и получил в 1915 году одну из значительных в Германии премий — премию Фонтане. Творческое наследие Кафки состоит из трех, неоконченных романов — «Америка», «Процесс» и «Замок», изданных сразу после смерти писателя (1925-1926) его душеприказчиком, литератором Максом Бродом, автором первой монографии о Кафке, а также серим рассказов, среди которых наибольшей популярностью пользуются «Превращение» (1914) и «В исправительной колонии» (1919), маленьких рассказов-притч, дневниковых записей и переписки («Письма к Милене»).
Независимо от жанра, все написанное Кафкой можно отнести к притче — настолько ощутима зссеистичность его книг, подтекста, второго плана, возникающих ассоциаций. Так, например, в рассказе «Нора» наделенный человеческим сознанием крот живет в постоянном страхе, что его обнаружат. Люди в притчах Кафки уподобляются то срубленным зимой деревьям, которые невозможно сдвинуть с места, — так крепко они примерзли к земле, то пассажирам, попавшим в крушение в длинном железнодорожном туннеле; им неизвестно, где начало или конец туннеля, вокруг одни чудища, «то ли от смятения чувств, то ли от их обострения». В маленькой притче «Мост» Кафка наделил неодушевленный предмет способностью чувствовать. Мост чувствует сильную боль от острого наконечника тросточки проходящего по нему человека. В притче «Верхом на бочке» (фантастичность ситуации заставляет вспомнить повести Гоголя) события происходят холодной зимой 1917 года. Бедняк вынужден отправиться верхом на пустой бочке к торговцу углем, но тот его выгоняет. Здесь перед нами снова трагизм существования маленького человека. При этом Кафка вовсе не стремится выяснить причины бедственного положения своего персонажа и, тем более, пути преодоления нищеты.
Центральное место в творчестве Франца Кафки по праву занимает рассказ «Превращение». Он производит ошеломляющее впечатление буквально с первой фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.
Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого держалось готовое вот-вот сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами». Уже сам факт превращения человека в насекомое, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, вызывает чувство эстетического шока. И не столько потому, что ситуация кажется слишком неправдоподобной (нас не слишком шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа, а глуповский градоначальник у Салтыкова-Щедрина носил на плечах фаршированную голову), сколько потому, что представление о насекомом человеческих размеров невольно вызывает чувство физического отвращения. Фантастический образ, созданный Кафкой, кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной «неэстетичности». И если представить себе подобную метаморфозу в реальной жизни, то все дальнейшие события и поведение окружающих не вызывают удивления. Удивляет другое — насколько просто, по-обыденному автор рассказывает о житейских неудобствах, начавшихся для героя и его семьи с момента превращения. Кафка повествует о них таким сухим и лаконичным языком, что со временем как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории.
В рассказе подробно описаны ощущения, мысли, страхи Грегора-насекомого. Он пытается встать, выйти к родителям и навестившему их управляющему, как-то объяснить свой прогул, но все его попытки безрезультатны, а речь непонятна и лишь вызывает раздражение у отца и матери. Ужасно сознавать, что родителей пугает и раздражает не сама «болезнь» сына, а те неудобства, которые она доставляет. Родители недовольны тем, что сын не встал утром и не отправился в очередную коммивояжерскую поездку и теперь им самим придется искать работу, а Грете заниматься домашним хозяйством; недовольны тем, что им приходится скрывать от окружающих эту «домашнюю неприятность».
Превращение Грегора совершенно изменило привычный уклад жизни семьи, и потому он вызывает у своих родных только раздражение и отвращение. Все отвернулись от Грегора, все пренебрегают им. Даже сестра Грета, которая какое-то время относилась к брату с сочувствием (кормила, убирала в его комнате), спустя месяц становится такой же жестокой и высокомерной, как и остальные.
Грегор изолирован в своей комнате и невыносимо страдает (Кафка детально описывает его внутреннее состояние и переживания) оттого, что, став насекомым, он сохранил человеческое мышление и человеческие чувства. Сознавая, что никого не интересует его душевное состояние, что он вызывает у своих близких только ненависть и отвращение, сам Грегор по-прежнему думает о них с нежностью и любовью. Но «поскольку его не понимали, никому, в том числе и сестре, не приходило в голову, что он-то понимает других…» Понял он и намек отца на то, что для них спасением была бы его смерть, а потому отказался от пищи и умер от истощения.
Невероятно, но всеми окружающими его смерть была воспринята с облегчением. «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит, совсем-совсем дохлое», — сказала служанка, первой увидевшая мертвого Грегора. Она воспринимает его как насекомое, она же убирает его, как и прочий мусор. Мать Грегора только равнодушно переспрашивает: «Умер?», а реакция отца вообще чудовищна: «Ну вот, теперь мы можем поблагодарить Бога», — сказал он и перекрестился. Поражает не только бездушие, с которым семья Грегора приняла его смерть, но и дальнейшие действия. Будто ничего не произошло, они строят планы на будущее, обсуждают замужество Греты, планируют переезд на новое место жительства. Никто не жалеет, что рядом больше нет Грегора, никто не задумывается, почему с ним случилось такое несчастье.
Рассказ «Превращение» является самым ярким выражением трагического мироощущения и миропонимания Франца Кафки. Ситуация «превращения» в этом рассказе, как и в других его произведениях, допускает разные толкования. В то же время почти на поверхности лежит самое банальное прочтение. Это — отчуждение в семье и обществе, одиночество человека чувствительного, способного к состраданию и самопожертвованию, абсолютное одиночество, вызванное к тому же осознанием своей непохожести на других, своей отмеченности. Кафка заостряет до предела именно эту обреченность героя с помощью страшной метонимии: полную духовную изоляцию героя он передает через невероятную метаморфозу его внешности.
Французский литературовед Клод Давид считает, что герой рассказа — это сам Кафка: «превращенный своим нелюдимым характером, своей склонностью к одиночеству, своей неотвязной мыслью о писании в некое подобие монстра, он последовательно отрезан от работы, семьи, встреч с другими людьми, заперт в комнате, куда никто не осмеливается ступить ногой и которую постепенно освобождают от мебели, непонятный, презираемый, отвратительный объект в глазах всех».
Понимая своего героя и искренне сочувствуя ему, писатель говорит о том, насколько беззащитен человек перед окружающей действительностью. Он — всего лишь «земной прах», «комок глины», бессильный, беспомощный, испытывающий страдания и постоянные мучительные поражения, обреченный на отчужденность даже в окружении самых близких людей, на безотрадное одиночество и, наконец, — на гибель.
В свое время Франц Кафка стал настоящим новатором в области художественной прозы, введя в обиход многозначные символические и аллегорические образы, подчеркивающие трагизм человеческой судьбы, бесконечную отчужденность отдельной личности, ее одиночество и бессилие перед абсурдностью окружающей действительности. Его произведения неизменно вызывают читательский интерес, заставляя задуматься над «вечными вопросами», которые ставит жизнь. И сегодня, когда проблема отчуждения личности стала одной из главных проблем человеческого общества, произведения Кафки особенно актуальны.
Франц Кафка. Превращение
Происшествие, случившееся с Грегором Замзой, описано, пожалуй, в одной фразе рассказа. Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, герой внезапно обнаружил, что превратился в огромное страшное насекомое…
Собственно, после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя вырастают в мучительные проблемы.
Грегор Замза был обычным молодым человеком, живущим в большом городе. Все его усилия и заботы были подчинены семье, где он был единственным сыном и потому испытывал повышенное чувство ответственности за благополучие близких.
Отец его обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать мучили приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у Грегора была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла на скрипке, и заветной мечтой Грегора после того как ему удастся покрыть отцовские долги было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы профессионально учиться музыке. Отслужив в армии, Грегор устроился в одну торговую фирму и довольно скоро был повышен от мелкого служащего до коммивояжера. Он работал с огромным усердием, хотя место было неблагодарным. Приходилось большую часть времени проводить в командировкам, вставать на заре и с тяжелым саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд. Хозяин фирмы отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К тому же он никогда не жаловался. Иногда ему везло больше, иногда меньше. Так или иначе, его заработка хватало на то, чтобы снимать для семьи просторную квартиру, где он занимал отдельную комнату.
Вот в этой-то комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной сороконожки. Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины в меховой шляпе, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и вставил в золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести подоконника стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. «Хорошо бы еще немного поспать и забыть всю эту чепуху», подумал он. Он привык спать на правом боку, однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял, что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому примешивался странный болезненный писк.
Далее кошмар продолжался. В его комнату стучали уже с разных сторон и отец, и сестра беспокоились, здоров ли он. Его умоляли открыть дверь, но он упорно не отпирал замок. После невероятного труда ему удалось повиснуть над краем кровати. В это время раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел сам управляющий фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и упал на ковер. Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных присоединился и управляющий. И Грегору показалось разумнее объяснить строгому начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за невольного прогула и пощадить его родителей. При этом ему удалось, опираясь о скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище.
За дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем управляющий тихо произнес: «Это был голос животного». Сестра со служанкой в слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И вот он появился перед глазами столпившихся у двери, прислонившись к её створке.
Он продолжал убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые он посмел излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности положения коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление была оглушительной. Мать безмолвно рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему кулаком. Управляющий повернулся и, поглядывая назад через плечо, стал медленно удаляться. Эта немая сцена длилась несколько секунд. Наконец мать вскочила на ноги и дико закричала. Она оперлась на стол и опрокинула кофейник с горячим кофе. Управляющий тут же стремительно бросился к лестнице. Грегор пустился за ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему непременно надо было удержать гостя. Однако путь ему преградил отец, который стал заталкивать сына назад, издавая при этом какие-то шипящие звуки. Он подталкивал Грегора своей палкой. С большим трудом, поранив о дверь один бок, Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и дверь за ним немедленно захлопнули.
После этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там подолгу. Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем был, любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим оттого, что внес в жизнь близких столько горя. Из своего заточения он молча подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так как теперь семья оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная сестра должны были думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое отвращение, которое испытывали самые близкие люди по отношению к нему. Мать и отец первые две недели не могли заставить себя войти к нему в комнату. Только Грета, преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с едой. Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней, когда она приходила убираться.
Однажды его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места для ползанья. Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему стало совсем плохо. Он понимал, что его лишили нормального жилища вынесли сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный стол, за которым он в детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под дивана, чтобы защитить последнее свое богатство портрет женщины в мехах на стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной. Когда они вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за что на свете не позволит его забрать скорее вцепится Грете в лицо. Вошедшей в комнату сестре не удалось увести мать. Та «увидела огромное бурое пятно на цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор, визгливо-пронзительно» и рухнула в изнеможении на диван.
Грегор был переполнен волнением. Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался за её спиной, страдая от своей вины, В это время пришел отец теперь он работал рассыльным в каком-то банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами. Грета объяснила, что мать в обмороке, а Грегор «вырвался». Отец издал злорадный крик, схватил вазу с яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек, делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по спине, застряв в теле.
После полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у него убираться все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок. Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми, страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь. По вечерам семья собиралась в гостиной, где все пили чай или разговаривали. Грегор же для них был «оно», всякий раз родные плотно прикрывали дверь его комнаты, стараясь не вспоминать о его гнетущем присутствии.
Однажды вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам им сдали комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею покрыт, «на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку раз в день на спину и чиститься о ковер». И вот это неопрятное чудовище скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал. Жильцы с возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз права». Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью.
Рано утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно. Вскоре она радостно известила хозяев: «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое!»
Тело Грегора было сух
Похожие работы
Франц Кафка европейский писатель начала XX Века, поистине был человеком мира: еврей по происхождению, пражанин по месту рождения и жительства, немецкий писатель по языку и австрийский — по культурной традиции.
Казалось бы, такой человек должен постоянно чувствовать свое единение со всем человечеством. Однако он жил в условиях тотального кризиса в Европе, в обстановке распада всех общественных ценностей. Кроме того, Кафка жил в Австро-Венгрии – в стране, которую один из его современников назвал «опытной станцией конца света». Вот поэтому судьба писателя, как и характер, была полна противоречий, отразившихся в его творчестве.
Кафка ненавидел бездушный мир, в котором был обречен существовать и в котором чувствовал свое одиночество. Остро, даже болезненно воспринимая любую социальную несправедливость, Кафка ощущал себя жертвой этого мира.
Несчастливые личные обстоятельства: тирания отца, который подавлял волю сына и лишал его веры в себя, болезнь (Кафка был болен туберкулезом), постылая служба, не обещавшая перспектив, – все это усугубляло трагизм мировосприятия писателя и вело к замкнутости на самом себе, к болезненной сверхчувствительности и к постоянному самоанализу внутреннего мира.
Эти особенности личности Кафки, мне кажется, отразились в новелле, что в переводе с греческого означает «полная, совершенная перемена – перевоплощение». Прочитав название, ожидаешь изменений в жизни еще неизвестных героев. И это превращение, невозможное в реальной жизни, происходит: герой новеллы – скромный коммивояжер Грегор Замза – неожиданно превращается в страшное насекомое с многочисленными тонкими ножками.
Постепенно понимаешь, что это иносказание, что перемены происходят в самосознании героя и в его мировосприятии. Став насекомым, он не может двигаться, действовать, как человек. И это вызывает массу трудностей при перемещении в пространстве. Но, изменив физическую оболочку, Грегор Замза внутренне остался самим собой и первое время пытался поступать так, как если бы ничего не произошло.
Даже ужас членов семьи, увидевших его безобразный облик, Грегор оценивает, как покорный сын и любящий брат, не желающий огорчать своей «болезнью» близких.
Грегор изменился, стал не таким, как другие. И поэтому даже родные ему люди – отец, мать, сестра – не понимают и не хотят понять его. В этом я вижу смысл того, что речь его – насекомого – стала им непонятна. Но он-то понимал их, переживал, как и прежде, думал о них.
Грегор испытывал чувство вины за те перемены, которые произошли в доме, и стремился облегчить участь близких хотя бы тем, чтобы избавить их от зрелища его ужасного, преображенного тела. Он стал чужим для своих родных, более того – постыдной обузой, от. которой они в конце концов захотели избавиться, не желая жить вместе «с таким животным». А он-то в душе оставался человеком! И нуждался в понимании.
Подтверждение этому — трогательная сцена, когда сестра играла на скрипке, а Грегор-насекомое выполз из своей комнаты, чтобы лучше видеть, слышать сестру, выразить ей доступным ему сейчас способом свое восхищение, благодарность, любовь. Это его желание имело трагические последствия.
С первого же дня превращения жизненное пространство Грегора было ограничено стенами комнаты. Ситуация непонимания, отчужденности с каждым днем усугублялась.
Его попытки сближения вызывали страх, ужас, отталкивание. Правда, добрый и великодушный Грегор называл жестокость отца «величайшей строгостью». Невозможно без сострадания к Грегору читать о том, как его отец, не разобравшись в ситуации, в гневе, с искаженным от злости лицом бегал по гостиной за Грегором-насекомым, пытаясь раздавить его ногами (для нынешнего Грегора подошвы ботинок отца были огромного размера!), а потом принялся бомбардировать яблоками спину сына и нанес ему тяжелое ранение, которое лишило Грегора прежней подвижности. Если бы не мать, которая молила отца сохранить Грегору жизнь, отец забил бы его до смерти.
Оставаясь один в своей комнате, Грегор-насекомое с тоской осознавал свое одиночество не только в семье, но и в мире людей. Люди из внешнего мира либо боялись его, либо чувствовали к нему отвращение. Зрение его ухудшилось, и «он мог бы подумать, что глядит из своего окна на пустыню, в которую неразличимо слились серая земля и серое небо».
Этот образ чуждого и пустынного мира выразительно передает состояние одиночества и тоски, в котором оказался герой рассказа Кафки. Постепенно у Грегора пропадает интерес к жизни, к людям.
Он замечает, что стал менее чуток, равнодушен. Он злится на всех, кто хоть как-то пытается поддержать его существование. Он почти перестал есть, стал неопрятен, с трудом передвигался. Его жизнь потеряла всякий смысл.
Несчастье, которое с ним стряслось и какое ни с кем из знакомых и родственников не случалось, окончательно отгородило его от людей, от мира. Его добрые намерения и попытки проявить человеческое естество всеми были отвергнуты, даже сестрой. Грегор с покорностью принял свою судьбу: он тоже считал, что должен исчезнуть. Но и в последние минуты жизни он с нежностью и любовью думал о своей семье.
Описанное Кафкой сначала показалось мне фантастическим и абсурдным. Но, прочитав внимательно, я понял, что это образное, метафорическое воплощение мысли об одиночестве человека в чуждом ему мире, который отталкивает человека только потому, что он не такой, как все.
Кафка остро, до болезненных фантазий, ощущал свою обособленность от семьи и от мира в целом. А в новелле он сумел показать трагизм этого состояния и обреченность человека в жестоком мире.
Министерство культуры Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Московский государственный институт культуры» Рязанский филиал
Факультет организации и управления
Кафедра Социально-культурной деятельности
Контрольная работа
По дисциплине: «Литература»
На тему: «Проблематика рассказа Ф. Кафки «Превращение»
Выполнила: студентка 1 курса, гр. 1417
Мкртчян С.С.
Преподаватель: профессор, доктор филологических наук
Герасимова Ирина Федоровна
Рязань 2015 г.
Содержание
Введение
1. Творчество Франца Кафки, как литературный феномен ХХ века
2. Основная проблематика новеллы «Превращение»
Заключение
Список литературы
Введение
Франц Кафка – австрийский писатель, автор таких произведений как «Превращение», «Процесс», «Замок», «Америка», а так же ряда других рассказов. Его произведения являются воплощением экспрессионизма и сюрреализма. Писатель, посредством своей творческой деятельности оказал значительное влияние на философию и культуру ХХ века.
Кафка является одним из наиболее интерпретируемых литераторов. В своих произведениях «Замок» и «Перевоплощение» он повествует о борьбе индивида с могущественными бюрократическими и политическими структурами, несущими в себе угрозу свободе и демократии. Подобные трактовки произведений Кафки получили широкое распространение.
Психоаналитические интерпретации рассматривают произведения Кафки в качестве кодированных структур психоаналитических символов, в подтверждении чему приводятся факты сложной личной жизни Кафки, многие из которых нашли свое отражение в его дневниках и письмах.
Религиозные интерпретации делают акцент на библейских мотивах, присутствующих в произведениях Кафки, на использовании им притч, наличии религиозных символов в его произведениях.
Новела Ф. Кафки «Превращение» является одной из самых главных книг ХХ века.
Мастерство Ф, Кафки заключается в том, что он заставляет читателя перечитывать его произведения снова. Иногда существует возможность двойного толкования, когда читая повторно книгу, появляется новый смысл произведения. Как раз этого и добивается автор. Символ неизменно раскрывается при точном разборе произведения. Символическое произведение очень нелегкое в прочтении. Для Ф. Кафки будет верным принять его условия и подходить к драме или роману с точки зрения их облика и морали.
1. Творчество Франца Кафки, как литературный феномен ХХ века
Франц Кафка – писатель замечательный, только очень странный. Может быть, самый странный из тех, что творили в 20-м веке. Каждый видит в нем личность, определенный типаж. Но реальный Кафка всегда как бы выскальзывает из границ четкого мироощущения.
Франц Кафка – писатель экстраординарный. Возможно, один из самых странных, писателей, творивших в ХХ вв. Он принадлежит к тем писателям, творчество которых достаточно сложно понять и раскрыть. Это объясняется тем, что его прижизненная и посмертная судьба своей неординарностью ничуть не уступает его произведениям.
Зрелые годы художника пришлись на период становления искусства экспрессионизма – яркого, шумного, протестующего. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные художественные представления и структуры. Но его творчество нельзя отнести к определенному литературному направлению, скорее он сталкивается с литературой абсурда, но тоже только «снаружи».
О Франце Кафке можно говорить, как о писателе отчуждения. Эта черта, которая была присуща литературе ХХ в. Отчуждение и одиночество стали философией жизни автора Литературные манифесты от символизма до наших дней. / Сост. С. Джимбинов. М., 2011..
Стоит отметить, что художник создал ирреальный фантастический мир, в котором особенно ярко видно нелепость однообразной и серой жизни. В его произведениях проявляется протест против условий жизни одинокого писателя. «Стеклянная стена», что отгораживала писателя от друзей, и одиночество создали особую философию его жизни, которая и стала философией творчества. Вторжение фантастики в его произведения не сопровождается интересными и красочными поворотами сюжета, более того, она воспринимается буднично – не удивляя читателя.
Произведения писателя рассматривают, как некий «код» человеческих отношений, как своеобразную модель жизни, действительную для всех форм и видов социального бытия, а самого писателя – как певца отчуждения, который навсегда закрепил в произведениях своего воображения вечные черты нашего мира. Это мир дисгармонии человеческого существования. По словам А. Карельского «истоки этой дисгармонии писатель видит в разрозненности людей, невозможности для них победить взаимное отчуждение, оказывается сильнее всего – родственные связи, любовь, дружбу» Карельский А. Лекция о творчестве Франца Кафки .// Зарубежная литература. 2009. №8..
В произведениях Франса Кафки не существует связи между человеком и миром. Мир враждебен человеку, в нем царит зло и власть. Всепроникающая сила разъединяет людей, она вытравливает в человеке чувство сопереживания, любви к ближнему и само желание помочь ему, пойти навстречу. Человек в мире Кафки – существо страдающее, не защищенное, слабое и бессильное. Зло в виде судьбы, рока везде подстерегает. Подтверждает свои мысли писатель не столько психологией персонажей, как характерами его героев, а так же самой ситуацией, положением, в которое они попадают.
Писателя считают родоначальником литературы абсурда и первым экзистенциалистом в мировой литературе. Отталкиваясь от философии Фридриха Ницше, Франц Кафка очень трагично и пессимистично оценивал человека, как жертву судьбы, обреченную на одиночество, страдания и муки
Произведения Кафки чрезвычайно образные, метафорические. Его небольшое сочинение “Преображение”, романы “Замок”, “Процесс”, – это все переломленная в глазах писателя реальность, которая окружала его.
Мастерство и феноменальность Ф.Кафки заключается в том, что он заставляет читателя перечитывать свои произведения. Развязки его сюжетов подсказывают объяснение, но оно не проявляется сразу, для его обоснования произведение должно быть перечитано под другим углом зрения. Иногда существует возможность двойного толкования, поэтому появляется необходимость двойного прочтения. Но не стоит пытаться концентрировать все внимание на деталях. Символ всегда оказывается в целом.
Для романов писателя характерна определенная алогичность фантастичность, мифологичность и метафоричность. Это – переплетение многих реальностей, связанных непрерывностью внутренних переходов и взаимопревращений. кафка новелла превращение проблематика
Сверхъестественные обстоятельства застают героев Кафки врасплох, в самые неожиданные для них моменты, в наиболее неудобном месте и времени, заставляя испытывать «страх и трепет» перед бытием. В произведениях автора постоянно описывается история человека, оказавшегося в центре метафизического противоборства сил добра и зла, но он не осознает возможности свободного выбора между ними, своей духовной природы, и таким образом, отдает себя во власть стихий. Абсурдный герой живет в абсурдном мире, но трогательно и трагически бьется, пытаясь выбраться из него в мир человеческих существ, – и умирает в отчаянии.
Через все романы художника лейтмотивом проходит мысль о постоянном балансировании между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой, определяя его звучание и смысл Бланшо М. От Кафки к Кафке. /М. Бланшо. – Изд-во: Маяк., М., 2009..
Искусство Кафки – искусство пророческое. Поразительно точно изображены странности, которыми столь наполнена воплощенная в этом искусстве жизнь, читатель должен понимать не более, чем знаки, приметы и симптомы смещений и сдвигов, наступление которых во всех жизненных взаимосвязях испытывает писатель.
Особенность стиля автора заключается в том, что он, сохранив всю традиционную структуру языкового сообщения, его грамматико-синтаксическую связность и логичность, связность языковой формы, воплотил в этой структуре, вопиющую нелогичность, бессвязность, абсурдность содержания. Эффект Кафки – все ясно, но ничего не понятно. Но при вдумчивом чтении, осознав и приняв правила его игры, читатель может убедиться, что Кафка рассказал много важного о своем времени. Начиная с того, что он абсурд назвал абсурдом и не побоялся воплотить его Анализ стилей зарубежной художественной и научной литературы. М., 2011. Вып.5..
Таким образом, художественный мир Франца Кафки очень необычный – в нем всегда много фантастического и сказочного, что сочетается со страшным и ужасным, жестоким и бессмысленным реальным миром. Он изображает очень точно, тщательно выписывая каждую деталь, воспроизводя со всех сторон поведение людей.
2. Основная проблематика новеллы «Превращение»
Новелла Ф. Кафки «Превращение», непривычная по форме, глубоко гуманистическая по своей идее. Превращение человека в насекомое – событие фантастическое, но это лишь образ, средство экспрессии, чтобы обратить внимание читателя на проблему взаимоотношений в семье. Грегор Замза был хорошим сыном и братом. Всю свою жизнь он посвящал родительской семье. Он должен был зарабатывать, чтобы содержать отца, мать и сестер, а потому выбрал нелегкую работу коммивояжера. «Господи, – подумал он, – какую тяжелую специальность выбрал я себе». Даже друзей он не мог себе найти, поскольку все время был в дороге. Высокое чувство долга не давало Грегору расслабиться.
Но вот он заболел, поскольку его преобразования – это что-то вроде болезни. Оказалось, что им просто пользовались, поскольку это было удобно. Ведь и отец еще мог бы работать в банке, и сестра смогла себе найти работу. Но это Грегора не огорчило, наоборот – оставило в покое его душу, поскольку он думал, что без него они пропадут. Теперь их очередь проявлять заботу о нем. Но надолго не хватает терпения даже у сестры, которая сначала охотно помогает Грегору. Это, значит, что новелла «Перевоплощение» о человеческой неблагодарности? Это и так и не так.
Перевоплощение главного героя в насекомое – это только средство обобщения тех бед, которые ждут нас и наших близких. И, наверное, тяжелое испытание человечества. Ведь легко любить человечество, и гораздо труднее помогать конкретному человеку длительное время. Тем более, что не всегда это встречает понимание среди окружения. Преобразование в насекомое – это образ любого изменения, которое может произойти. Поэтому новелла имеет более широкое значение. Кафка обращается к каждому из нас и будто спрашивает: «А ты готов отвечать за близких, готов жертвовать временем, несмотря на трудности ради близких»?
Это крик больной души очень одинокого человека. Но этот же человек живет среди людей. Так же, как все мы. Итак, Кафка говорит о том, что «перевоплощение» может произойти с каждым из нас.
Главный герой, который превращается в насекомое, – Грегор Замза. Он принадлежит к мещанской семье с вульгарными вкусами и ограниченным кругом интересов. Главная ценность для них – это деньги, хотя никто, кроме Грегора, не работает. Кажется сначала, что не может работать отец, не найдет работу сестра. Грегор Замза очень хочет угодить отцу и накопить денег сестре для обучения в консерватории. Он коммивояжер и поэтому большинство своего времени проводит в дороге, страдая от неудобств, голода и нерегулярной плохой пищи. Он даже не может найти друзей, поскольку общество у него постоянно меняется. И все это ради отца, матери и сестры Греты.
Как случилось перевоплощения. В одно дождливое утро, когда Грнгор как всегда спешил на работу, по дороге на вокзал он обнаружил, что превратился в ужасное насекомое. Но он еще не верит в то, что это не ночной кошмар, а переживает лишь о том, что опоздал на утренний поезд. Все начали беспокоиться. Грегор и сам вспомнил, что уже не раз, просыпаясь утром, ощущал какую-то легкую боль, но не придавал этому особого значения. Теперь произошло ужасное перевоплощение Кабанова И. В. Зарубежная литература / «Превращение» Ф. Кафки [Электронный ресурс:www.17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/kabanova/prevraschenie-kafki.htm]..
Кто переживает из-за перевоплощения. Название «Перевоплощение» имеет не только прямое значение. Ведь когда произошла с Грегором беда, он боялся, что семья без него будет бедствовать. Но оказалось, что Грегор напрасно так переживал, поскольку у отца – были сбережения, и оказалось, что он не так уж болен и может работать в банке, как раньше. Да и сестра нашла работу. Просто пока Грегор работал на них, они принимали это как должное. Но заметив это преобразование, герой успокоился, что они не нуждаются без него. Он был человеком долга и любил семью. Но, к сожалению, кое-что изменилось, а именно их отношение к Грегору, который со временем стал вызывать у них раздражение.
Отношение семьи к Грегору-насекомому. Сначала мать и сестра жалели Грегора-насекомого, пока была надежда на то, что он выздоровеет. Они пытались накормить его. Особенно сестра. Но со временем мать стала бояться смотреть на него, а сестра перестала скрывать свою неприязнь к нему. Отец же с самого начала пытался физически навредить ему. Когда Грегор-насекомое выполз послушать игру сестры, отец, загоняя его в комнату, швырнул яблоко и ранил Грегора. То яблоко Грегор-насекомое так и не смог вынуть, оно жило в нем, принося физические страдания. Но более всего его поразило отношение сестры, которую он так любил. Она сказала: «Я не хочу называть этого урода братом и говорю только одно: надо как-то избавиться от него …». Все они когда-то охотно называли его братом и сыном, гордились им и пользовались плодами его работы, а теперь думали о себе, о том, что скажут люди, – о чем угодно, только не о Грегоре, оставляя его наедине со своей бедой, без надежды не на помощь, а на сочувствие.
Кто виноват в смерти Грегора Замзы? Не имея возможности наблюдать за Грегором-насекомым, родители наняли для него служанку, женщину грубую и бестактную. Однако, она не боялась его и понемногу помогала. Да и что можно было требовать от чужой женщины: сочувствие за деньги не купишь. А хуже всего то, как относились к нему родные. Именно они все постепенно убивали Грегора, сначала лишив его даже надежды на выздоровление, а потом и своей любви. Отец перекрестился, узнав о смерти насекомого. Они отобрали у него желание жить, и он начал думать, что должен исчезнуть, чтобы не беспокоить семью Кафка Ф. Превращение // [Электронный ресурс: http://www.kafka.ru/rasskasy/read/prewrashenie%5D..
Таким образом, данный рассказ олицетворят знакомую всем нам ситуацию, о ненадобности человека в случае его недееспособности. Перевоплощение главного героя в насекомое – это только средство обобщения тех бед, которые ждут нас и наших близких.
Заключение
Таким образом, в ходе данной контрольной работы были рассмотрены следующие основные аспекты проблематики рассказа Ф. Кафки «Превращение»:
1) Творчество Ф. Кафки, как литературный феномен ХХ века. Художественный мир Франца Кафки очень необычный – в нем всегда много фантастического и сказочного, что сочетается со страшным и ужасным, жестоким и бессмысленным реальным миром. Он изображает очень точно, тщательно выписывая каждую деталь, воспроизводя со всех сторон поведение людей.
2) Основная проблематика новеллы «Превращение». данный рассказ олицетворят знакомую всем нам ситуацию, о ненадобности человека в случае его недееспособности. Новелла Ф. Кафки «Превращение», непривычная по форме, глубоко гуманистическая по своей идее. Превращение человека в насекомое – событие фантастическое, но это лишь образ, средство экспрессии, чтобы обратить внимание читателя на проблему взаимоотношений в семье. Перевоплощение главного героя в насекомое – это только средство обобщения тех бед, которые ждут нас и наших близких. Оказалось, что им просто пользовались, поскольку это было удобно. В своей новелле Франц Кафка хотел выразить все оттенки человеческой неблагодарности, и предупредить читателя, что перевоплощение в насекомое – может случиться с каждым.
Следовательно, в ходе данной контрольной работы были рассмотрены все основные аспекты поставленного задания.
Список литературы
1. Карельский А. Лекция о творчестве Франца Кафки .// Зарубежная литература. 2009. №8.
2. Анализ стилей зарубежной художественной и научной литературы. М., 2011. Вып.5.
3. Бланшо М. От Кафки к Кафке. /М. Бланшо. – Изд-во: Маяк., М., 2009.
4. Литературные манифесты от символизма до наших дней. / Сост. С. Джимбинов. М., 2011.
5. Кабанова И. В. Зарубежная литература / «Превращение» Ф. Кафки [Электронный ресурс:www.17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/kabanova/prevraschenie-kafki.htm].
Размещено на Allbest.ru
…
«… Я живу в своей семье более чужим, чем самый чужой». Ф. Кафка.
Выдающийся австрийский писатель-модернист Франц Кафка (1883-1924) с раннего детства чувствовал болезненную любовь-ненависть к отцу, который отмечался очень деспотичным характером, был для семьи настоящим тираном. Франца он упрекал в бесталанности, упрекал неумением «крутиться» в жизни. Неспособный оказать отцу активное сопротивление, Франц все же отказался заниматься торговлей и обратился к литературному творчеству, хотя отец с презрением относился к этому занятию. Всю свою жизнь Франц Кафка посвятил отцовской семье и никогда не имел своей. Всю свою жизнь сын хотел доказать отцу свою значимость. Поэтому неудивительно, что одна из основных тем творчества писателя – отношения в семье – нашла яркое отражение в новелле «Перевоплощение», которая занимает центральное место в творческом наследии Франца Кафки. Герой новеллы – Грегор Замза вырос в Праге в мещанской семье, интересуется исключительно материальным в жизни. Отец Грегора растранжирил почти все деньги семьи, и Грегор вынужден служить одному из отцовских кредиторов, став коммивояжером. Отец потерял работу, мать болела астмой, сестра Грета была еще слишком молодой, чтобы работать. Поэтому Грегор вынужден был самостоятельно содержать семью. Ежедневно вставая на рассвете, он большинство своего времени проводит в дороге.
«О Боже… какую тяжелую профессию я себе выбрал! Изо дня в день дорога. И так приходится волноваться гораздо больше, чем на той же работе дома, а тут еще эта ужасная пища, все новые люди, с которыми никогда дольше не побудешь, никогда не подружишься». Все помыслы Грегора направлены на интересы семьи. Он не имеет ни друзей, ни любимой девушки. Нечастыми вечерами, которые ему приходится провести дома, Грегор сидит с родителями «у стола и читает газету или изучает расписание движения поездов». Все деньги, заработанные тяжким трудом, Грегор отдает родителям, благодаря чему семья могла жить в достатке и иметь прислугу. «Он так гордился тем, что сумел обеспечить родителям и сестре такую жизнь в таком красивом доме». Молодой человек мечтал накопить денег для сестры, которая прекрасно играла на скрипке, чтобы та получила образование в консерватории. На первый взгляд кажется, что в семье царят любовь и согласие.
Но одним дождливым утром с Грегором произошла странная вещь: он превратился в насекомое. Пораженный этим чрезвычайным событием, он даже не задумывается над тем, почему это произошло и что дальше с этим делать, как снова стать человеком. Единственная его мысль – что будет с работой, заработками, на что будет жить семья. Родители и сестра были потрясены бедой Грегора, однако они не озабочены тем, как вернуть Грегора-человека. Их беспокоило лишь, как скрыть событие от посторонних и где брать деньги. Сначала мать и сестра жалели Грегора-насекомое, пока была надежда на то, что он может каким-то образом сам выздороветь. Сестра приносила еду в его комнату. Сначала она даже пыталась догадаться, что подходит брату. И очень быстро ей это надоело, и она «ногой быстро заталкивала в комнату любую еду, а вечером, безразлично отведал ли он пищу, или – часто такое теперь случалось, что он даже не прикасался к ней, выметала одним взмахом метлы». Со временем Грета перестала скрывать свое отвращение к брату-насекомому. Отец же изначально пытался физически навредить Грегору. В первый день, когда случилось несчастье с сыном, он, загоняя бедное насекомое в комнату, «хорошо толкнул сзади, Грегор, истекая кровью, упал…». В другой раз отец стал бросать в него яблоки, и одно из них «просто-таки вошло ему в спину». То яблоко так и осталось у Грегора на спине, и из-за раны, причиненную отцом, сын навсегда потерял подвижность. Уютная комната Грегора со временем превратилась в свалку ненужных вещей. По этому из жилища вынесли мебель, к которым Грегор привык, а взамен поставили ящики для пепла и мусора. В семье сложилась привычка забрасывать в эту комнату вещи, для которых не находилось другого места. Пока Грегор мог содержать семью, его родители и сестра казались беспомощными. Но когда они поняли, что их кормилец больше не сможет работать, оказалось, что они способны позаботиться о себе. Отец пошел работать – носил мелким банковским служащим завтраки, мать стала шить дома тонкое белье для магазина мод, сестра нашла себе место продавца, а вечерами учила стенографию и французский язык, чтобы впоследствии получить какую-то лучшую работу.
Из вечерних разговоров родных в гостиной Грегор узнал, «что у них, несмотря на банкротство, осталось с давних времен немного денег, на которые за эти годы еще наросли проценты». К тому же, деньги, которые Грегор ежемесячно приносил домой, – себе он оставлял лишь несколько гульденов, – родители тоже не все тратили, следовательно, скопился небольшой капиталец.
Грегор-насекомое чем дальше, тем больше чувствовал свою ненужность в родительском доме и поэтому становился все слабее. Добили же его слова Греты, которую он так любил: «Нам нужно избавиться от него… Если бы это был Грегор, он давно бы уже понял, что людям невозможно жить вместе с такой уродиной». Грегор понял, что во всем мире он теперь никому не нужен. Лежа в темноте, он «вспоминал растроганно и любовно» о своей семье. Он теперь был еще больше, чем сестра, убежден, что должен исчезнуть. Так он лежал, пока часы на башне пробили три часа утра, и мысли его были чистые и нежные. Узнав утром, что Грегор умер, его семья облегченно вздохнула и устроила себе отдых на природе, за городом.
Превратив своего героя в насекомое, Кафка оставил ему человеческую душу, любящую, чуткую. Чего не скажешь о членах его семьи, которые внешне были людьми. Они никогда по-настоящему не заботились о Грегоре, не любили его. Еще, будучи человеком, Грегор лишь однажды видел их лица счастливыми, когда после банкротства впервые положил на стол заработанные деньги. «Это была замечательная пора, и она уже никогда не повторится, по крайней мере во всем своем чуде, хотя Грегор и позже зарабатывал столько денег, что был способен содержать всю семью. И семья, и Грегор привыкли к этому: семья благодарно принимала деньги, Грегор радостно отдавал их, но особого тепла больше не ощущалось.
Именно отсутствие семейного тепла и бездуховность, которая поразила мещанское общество, убивают героя новеллы Франца Кафки «Перевоплощение».
Утро. Человек просыпается и не находит себя. Еще есть мысли, но они большей частью «вчерашние»: «надо не опоздать на работу», «или звонит часы». А человека уже нет. Вместе с тем в кровати лежит на спине огромное странное насекомое, беспомощно теребит ножками.
Что это? Ночные ужасы? Тяжелая психическая болезнь? Нет, это реальность. Реальность, в которой будут жить герой новеллы «Превращение». Реальность, в которую поверит читатель. Особая реальность Ф. Кафки.
Когда-то древние люди не могли объяснить многих естественных сил, путей человеческой судьбы. Их фантазия создала мифы о богах и сверхъестественные существа, которые правят миром, руководят судьбами и поступками людей. Реальность и фантастика в таких мифах тесно переплетались, отбивая невозможность человека логически осмыслить мир, в котором она жила. Много старинных мифов рассказывали о перевоплощении человека в цветок, дерево, животных. Большей частью герои давних мифов наказывались перевоплощением за недостатки характера, плохие поступки. И такое перевоплощение воспринималось как предупреждение, предостережение людям.
Ф. Кафка создает свой миф. Реальность и фантастика объединяются, чтобы создать образную картину современного автору мира, безжалостного и абсурдного, где ничего не подвергается логическому толкованию, где человек обречен на одинокость, где чувствуется она лишь насекомым.
За что судьба наказывает главного героя новеллы Грегора Замзу? Он обычный молодой человек. Все его усилие и заботы были подчинены семье. Он настойчиво работал, чтобы удерживать обанкротившегося отца, больную мать, младшую сестру. Работу свою он не любил и мечтал когда-то покинуть ее, но не теперь, а когда-то. Когда семья будет обеспечена, когда сестра будет учиться в консерватории, о которой мечтает. Именно об этом мечтает Грегор, лежа в кровати и ощущая в себе какие-то странные изменения, но еще не сознавая их. Он лишь ощущает, что ему тяжело перевернуться на правую сторону, на которой он привык спать. Такие детали, которые ими насыщает рассказ Кафка, только усиливают впечатление достоверности всего, что происходит. В конце концов герой убедился, что он превратился в насекомое, что это не сон, не мечты, как казалось ему сначала. И, убедившись, герой пришел в ужас. Но совсем не от самого превращение. Пришел в ужас, что опоздал на поезд и теперь нет надежды быть на работе вовремя. Пришел в ужас, что в новом виде ему тяжело будет работать с клиентами и семья останется без средств. Пришел в ужас, когда услышал кроткий голос матери и в ответ свой писк, ему стыдно за перевоплощение перед родными.
Интересно, что Грегор никого с близких не призывает на помощь, хотя это была бы нормальная реакция. Он почти сразу воспринимает свое перевоплощение без внутренней борьбы. А все свои усилия сосредоточивает на приспособлении к новому телу, к новым условиям жизни. И даже находит кое-что приятное в своем новом положении. Например, он выяснил, что может лазить по потолку, и даже полюбил подолгу там висеть. Его мучают стыд и безысходность, но он даже себе не задает вопрос, почему с ним это произошло, за что он наказан. Возможно, потому, что внутренне, еще будучи человеком, Грегор чувствовал себя насекомым, которое ничего не может изменить в жизни? Возможно, потому, что в своей семье он был одинок и его любили до тех пор, пока он приносил пользу? На эти вопросы автор не дает ответа. Его стиль, насыщен бытовыми деталями, наоборот, будто принуждает читателя сосредоточиться на событиях, а не размышлять над причинами положения. И этот стилевой прием снова напоминает давние мифы, в которых подавалась лишь рассказ о событиях, и каждый имел право толковать их. И вдобавок мифы были произведением коллективного творчества, позиция автора не имела никакого значение. Объективный, или как его называют, «протокольный стиль» Кафки имеет, возможно, такую самую цель. И «миф Кафки» тоже каждый имеет право толковать соответственно своим жизненным ценностям.
Наверно, события, описанные в новелле, неслучайно начинаются утром. Утро. Человек просыпается. Возможно, чтобы начать новый день. Во многом похожий на предыдущий, но новый. Возможно, чтобы начать новую жизнь, что-то коренным образом изменить в себе. Так как вона человек и стремится ощущать свою значимость, свою способность изменить мир.
«… Я живу в своей семье более чужим, чем самый чужой». Ф. Кафка.
Выдающийся австрийский писатель-модернист Франц Кафка (1883-1924) с раннего детства чувствовал болезненную любовь-ненависть к отцу, который отмечался очень деспотичным характером, был для семьи настоящим тираном. Франца он упрекал в бесталанности, упрекал неумением «крутиться» в жизни. Неспособный оказать отцу активное сопротивление, Франц все же отказался заниматься торговлей и обратился к литературному творчеству, хотя отец с презрением относился к этому занятию. Всю свою жизнь Франц Кафка посвятил отцовской семье и никогда не имел своей. Всю свою жизнь сын хотел доказать отцу свою значимость. Поэтому неудивительно, что одна из основных тем творчества писателя – отношения в семье – нашла яркое отражение в новелле «Перевоплощение», которая занимает центральное место в творческом наследии Франца Кафки. Герой новеллы – Грегор Замза вырос в Праге в мещанской семье, интересуется исключительно материальным в жизни. Отец Грегора растранжирил почти все деньги семьи, и Грегор вынужден служить одному из отцовских кредиторов, став коммивояжером. Отец потерял работу, мать болела астмой, сестра Грета была еще слишком молодой, чтобы работать. Поэтому Грегор вынужден был самостоятельно содержать семью. Ежедневно вставая на рассвете, он большинство своего времени проводит в дороге.
«О Боже… какую тяжелую профессию я себе выбрал! Изо дня в день дорога. И так приходится волноваться гораздо больше, чем на той же работе дома, а тут еще эта ужасная пища, все новые люди, с которыми никогда дольше не побудешь, никогда не подружишься». Все помыслы Грегора направлены на интересы семьи. Он не имеет ни друзей, ни любимой девушки. Нечастыми вечерами, которые ему приходится провести дома, Грегор сидит с родителями «у стола и читает газету или изучает расписание движения поездов». Все деньги, заработанные тяжким трудом, Грегор отдает родителям, благодаря чему семья могла жить в достатке и иметь прислугу. «Он так гордился тем, что сумел обеспечить родителям и сестре такую жизнь в таком красивом доме». Молодой человек мечтал накопить денег для сестры, которая прекрасно играла на скрипке, чтобы та получила образование в консерватории. На первый взгляд кажется, что в семье царят любовь и согласие.
Но одним дождливым утром с Грегором произошла странная вещь: он превратился в насекомое. Пораженный этим чрезвычайным событием, он даже не задумывается над тем, почему это произошло и что дальше с этим делать, как снова стать человеком. Единственная его мысль – что будет с работой, заработками, на что будет жить семья. Родители и сестра были потрясены бедой Грегора, однако они не озабочены тем, как вернуть Грегора-человека. Их беспокоило лишь, как скрыть событие от посторонних и где брать деньги. Сначала мать и сестра жалели Грегора-насекомое, пока была надежда на то, что он может каким-то образом сам выздороветь. Сестра приносила еду в его комнату. Сначала она даже пыталась догадаться, что подходит брату. И очень быстро ей это надоело, и она «ногой быстро заталкивала в комнату любую еду, а вечером, безразлично отведал ли он пищу, или – часто такое теперь случалось, что он даже не прикасался к ней, выметала одним взмахом метлы». Со временем Грета перестала скрывать свое отвращение к брату-насекомому. Отец же изначально пытался физически навредить Грегору. В первый день, когда случилось несчастье с сыном, он, загоняя бедное насекомое в комнату, «хорошо толкнул сзади, Грегор, истекая кровью, упал…». В другой раз отец стал бросать в него яблоки, и одно из них «просто-таки вошло ему в спину». То яблоко так и осталось у Грегора на спине, и из-за раны, причиненную отцом, сын навсегда потерял подвижность. Уютная комната Грегора со временем превратилась в свалку ненужных вещей. По этому из жилища вынесли мебель, к которым Грегор привык, а взамен поставили ящики для пепла и мусора. В семье сложилась привычка забрасывать в эту комнату вещи, для которых не находилось другого места. Пока Грегор мог содержать семью, его родители и сестра казались беспомощными. Но когда они поняли, что их кормилец больше не сможет работать, оказалось, что они способны позаботиться о себе. Отец пошел работать – носил мелким банковским служащим завтраки, мать стала шить дома тонкое белье для магазина мод, сестра нашла себе место продавца, а вечерами учила стенографию и французский язык, чтобы впоследствии получить какую-то лучшую работу.
Из вечерних разговоров родных в гостиной Грегор узнал, «что у них, несмотря на банкротство, осталось с давних времен немного денег, на которые за эти годы еще наросли проценты». К тому же, деньги, которые Грегор ежемесячно приносил домой, – себе он оставлял лишь несколько гульденов, – родители тоже не все тратили, следовательно, скопился небольшой капиталец.
Грегор-насекомое чем дальше, тем больше чувствовал свою ненужность в родительском доме и поэтому становился все слабее. Добили же его слова Греты, которую он так любил: «Нам нужно избавиться от него… Если бы это был Грегор, он давно бы уже понял, что людям невозможно жить вместе с такой уродиной». Грегор понял, что во всем мире он теперь никому не нужен. Лежа в темноте, он «вспоминал растроганно и любовно» о своей семье. Он теперь был еще больше, чем сестра, убежден, что должен исчезнуть. Так он лежал, пока часы на башне пробили три часа утра, и мысли его были чистые и нежные. Узнав утром, что Грегор умер, его семья облегченно вздохнула и устроила себе отдых на природе, за городом.
Превратив своего героя в насекомое, Кафка оставил ему человеческую душу, любящую, чуткую. Чего не скажешь о членах его семьи, которые внешне были людьми. Они никогда по-настоящему не заботились о Грегоре, не любили его. Еще, будучи человеком, Грегор лишь однажды видел их лица счастливыми, когда после банкротства впервые положил на стол заработанные деньги. «Это была замечательная пора, и она уже никогда не повторится, по крайней мере во всем своем чуде, хотя Грегор и позже зарабатывал столько денег, что был способен содержать всю семью. И семья, и Грегор привыкли к этому: семья благодарно принимала деньги, Грегор радостно отдавал их, но особого тепла больше не ощущалось.
Именно отсутствие семейного тепла и бездуховность, которая поразила мещанское общество, убивают героя новеллы Франца Кафки «Перевоплощение».
Тема произведения конвульсии и гибель “маленького человека” в сетях обезличенных, отчужденных сил. “Преображение” я прочитала впервые до того, как мы начали изучать творчество Франса Кафки. Не скрою, меня немного поразил сюжет его произведения. Нечто подобное я встречала, мне кажется, только один раз, когда столкнулась с творчеством Эдгара По. И на меня произвело впечатление не столько само преобразование, сколько подробности, с которыми автор описал его. Ему удалось настолько точно передать ощущения героя, его чувства, его поведение, что я смогла представить себя в роли удивительной насекомые. Ужас, кошмар, в который превратилась его когда тихое и спокойную жизнь, прошли перед моими глазами, как кинолента завораживающего фантастического фильма. Но есть деталь, мне не удалось заметить при первом прочтении новеллы. Я не увидела самого главного — той “морали”, что пытался донести до читателя писатель. Но это то, с чем я и мои современники сталкиваются ежечасно, ежеминутно. Это трагедия “маленького человека”.
Так, Грегор Замзам был “маленьким человеком”, и он жил своей “маленьким счастьем”. У него была семья. У него была сестра, которую он любил и ценил. У него была, наконец, цель в жизни — накопить денег для того, чтобы сестра поступила в консерваторию. Но случилось несчастье. Внезапно, утром обычного дня, он осознал, что его, Григория, уже нет. Вернее, что он уже не он … И исчезает все: исчезает любящая семья, работа, цель жизни — все, для чего он жил, за что боролся. Он стал беспомощным. Теперь он не может зарабатывать деньги, не может говорить, отвратительно себя чувствует. Но не в этом его трагедия. Он остался один, один в целом мире, — вот трагедия героя. У каждого из нас есть люди, которых мы любим, есть люди, которые нас любят, есть люди, которые нам необходимы и которым необходимы мы. В Грегора Замзам тоже были такие люди, но с ним случилось несчастье, и все отвернулись от него,
Очень трудно чувствовать, что ты не такой как все, и потому даже родственники отворачиваются от тебя. Больно сознавать, что усложняет и делаешь невыносимой жизнь близких. Но еще больнее думать, что они ненавидят тебя, не желая даже видеть безобразное существо. Вот как Франс Кафка описывает физические страдания своего героя, “… Грегор — будь что будет — втиснулся в дверь. Одна сторона его туловища поднялась, он наискось лег в проходе, один его бок был совсем ранен, на белых дверях образовались уродливые пятна … “. Автор очень подробно описал издевательства отца над бедным существом, в которое превратился его сын. И мне кажется, что, описывая физическую боль своего несчастного героя, писатель пытался показать его моральную катастрофу. Я думаю, что не на двери образовались эти “уродливые пятна”, а в чистой душе Грегора открылись неизлечимыеани. И не тело героя обливалось кровью, а душу, чувствовала и в то же время отказывалась понять поведение отца, сестры и матери.
Но вот, наконец, семья освободилась от камня, обременял нее. Грегор умер. Было ли это ударом для близких? Трудно было осознать смерть одного из членов семьи? “Ну от7 — сказал господин Замзам, — теперь мы можем поблагодарить Бога”, — вот реакция отца на сообщение о смерти сына. Нормально это? Бездушно? Жестоко? Франс Кафка достиг своей цели. Каждый читатель задумался над этими вопросами. И нашел для себя единственно верный ответ. Я тоже нашла его, вот он: каждый человек должен постараться сделать хотя бы кого-нибудь из своих близких действительно счастливым, позаботиться о судьбе кого-либо, кроме себя. И тогда, я верю, меньше будет на нашей планете “маленьких людей”, слез и трагедий одиночества.
Новелла «Превращение» (1916) ошеломляет читателя с первой же фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое». Сам факт превращения человека в насекомое, так попросту, в классической повествовательной манере сообщенный в начале рассказа, конечно, способен вызвать у читателя чувство эстетического шока; и дело здесь не столько в неправдоподобии ситуации (нас не шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа), сколько, разумеется, в том чувстве почти физиологического отвращения, которое вызывает у нас представление о насекомом человеческих размеров. Будучи как литературный прием вполне законным, фантастический образ Кафки тем не менее кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной « неэстетичности ».
Однако представим себе на минуту, что такое превращение все-таки случайность; попробуем примириться на время чтения с этой мыслью, забыть реальный образ гипернасекомого , и тогда изображенное Кафкой дальше предстанет странным образом вполне правдоподобным, даже обыденным. Дело в том, что в рассказе Кафки не оказывается ничего исключительного, кроме самого начального факта. Суховатым лаконичным языком повествует Кафка о вполне понятных житейских неудобствах, начавшихся для героя и для его семейства с момента превращения Грегора . Все это связано с некоторыми биогрфическими обстоятельствами жизни самого Кафки.
Он постоянно ощущал свою вину перед семьей – перед отцом прежде всего; ему казалось, что он не соответствует тем надеждам, которые отец, владелец небольшой торговой фирмы, возлагал на него, желая видеть сына преуспевающим юристом и достойным продолжателем семейного торгового дела. Комплекс вины перед отцом и семьей – один из самых сильных у этой в самом точном смысле слова закомплексованой натуры, и с этой точки зрения новелла «Превращение» – грандиозная метафора этого комплекса. Грегор – жалкое, бесполезное разросшееся насекомое, позор и мука для семьи, которая не знает, что с ним делать.
Однако если творчество Кафки было б только самобичеванием, только изживанием сугубо личных комплексов, едва ли оно бы получило такой мировой резонанс. Последующее поколение читателей снова и снова приходили в ошеломление от того, сколь многие черты общественного бытия 20-го века пророчески предсказал Кафка в своих произведениях. Рассказ «В исправительной колонии», например, сейчас прочитывается как страшная метафора изощренно-бездушного, мехонической бесчеловечности фашизма и всякого тоталитаризма вообще. Атмосфера его романов «Процесс» и «Замок» восринимается как грандиозная метафора – метаметафора – столь же бездушного и механического бюрократизма.
То, как Кафка показал абсурдность и бесчеловечность тотальной бюрократизации жизни в 20-ом веке, поразительно. И ведь наверняка такой степени обесчеловечения общественного механизма европейское общество времен Кафки не знало, если и знало, то, видимо, только в нацистской Германии. Так что здесь какой-то поистине необыкновенный дар смотреть в корень, предвидеть будущее развитие определенных тенденций. И вот тут-то Кафка, между прочим, на какой-то момент соприкасается с устремлениями экспрессионистов: это они мечтали в своем искусстве понимать не единичные явления, а законы; мечтали, но не осуществили этой мечты, а вот Кафка именно ее и осуществил – его сухая, жесткая, без метафор, без тропов, как бы лишенная плоти проза и есть воплощение формулы современного бытия, его самого общего закона; конкретные числа и конкретные варианты могут быть разными, но суть – одна, и она выражается формулой. С чисто художественной, технической стороны Кафка достигает такого эффекта прежде всего с помощью вполне определенного приема. Это прием материализации метафор, причем метафор так называемых языковых, уже стершихся, тех, чей переносный смысл уже не воспринимается. Когда мы говорим, например, о том или ином человеке – «он потерял человеческий облик»,либо о том или ином явлении – «это чистый абсурд», или «это уму непостижимо», или «это как кошмарный сон», мы, по сути, пользуемся такими языковыми метафорами, прибегаем к смыслу не буквальному, а переносному, образному. Мы понимаем, что облик-то все-таки человеческий, а не лошадиный, не собачий и т. д.; и выражение «уму непостижимо» всего лишь есть сгущение нашего впечатления от какого-либо события; потому что,попроси кто-нибудь нас в следующую минуту рассказать о причинах этого события, мы все-таки объяснение-то дадим; пусть свою версию, но все-таки мы предполагаем всегда, что нашему уму это все же доступно. Кафка последовательно материализует именно эту умунепостижимость , абсурдность, фантасмогоричность . Что больше всего озадачивает в его прозе – это снова и снова всплывающая алогичность, неправдоподобность причинно-следственных сцеплений; особенно это заметно, когда неизвестно откуда вдруг по ходу дела появляются предметя и люди, которых здесь просто не должно быть. Многие исследователи отмечали эту особенность повествования у Кафки. Суть в том, что Кафка весь сюжет своего повествования методически строит по принципу, по какому оформляется « сюжетика » сна. И это уже сложно назвать метафорой. Если вы припомните свои сны, то вы обнаружите, что в сон сразу же вливается то, о чем или ком вы подумали. Все новое сцепляется с другими предметами и явлениями так, как в реальности не может быть.
В обычном, нормальном мире человек, бодрствуя, живет в мире логических причинно-следственных связей, во всяком случае так считает. Ему все привычно и объяснимо, а вот засыпая, человек уже погружен в сферу алогизма. Художественный трюк Кафки в том, что у него все наоборот. У него алогизм и абсурд начинается, когда человек просыпается.
Главный мотив творчества Ф.Кафки – отчуждение человека, его одиночество – полностью раскрываются в его произведениях. В трех романах Кафки – «Америка», «Замок», «Процесс» – речь идет о все более тяжелых формах смертельного одиночества. Чем более одинок герой, тем тяжелее его судьба. Карл Россман – герой романа «Америка» – еще только затеривается в перепетиях судьбы; судьба героя «Замка» зашла в тупик, он становится отверженным; Йозеф К. – уже преследуемое животное, доведенное до гибели. В первом романе одиночество – еще пока общественное явление, конкретное; во втором – символическое, «метафизическое», но еще достаточно хорошо ощутимы его конкретные общественные взаимосвязи; в третьем – полностью «метафизическое», абстрактное, символическое, в реальной жизни совершенно невозможное и абсурдное.
“Превращение” я прочитала впервые до того, как мы начали изучать творчество Франца Кафки. Не скрою, меня несколько поразил сюжет его произведения. Что-то подобное я встречала, мне кажется, только однажды, когда столкнулась с творчеством Эдгара По. И на меня произвело впечатление не столько само превращение, сколько подробности, с которыми автор описал его. Ему удалось настолько точно передать ощущения героя, его чувства, его поведение, что я смогла представить себя в роли чудовищного насекомого. Ужас, кошмар, в который превратилась его прежде тихая и спокойная жизнь, прошли перед моими глазами, как кинолента завораживающего фантастического фильма.
Но есть деталь, которую мне не удалось заметить при первом прочтении новеллы. Я не увидела самого главного — той “морали”, которую пытался донести до читателя писатель. А ведь это то, с чем я и мои современники сталкиваются каждый час, каждую минуту. Это трагедия “маленького человека”.
Да, Грегор Замза был “маленьким человеком”. И он жил своим “маленьким счастьем”. У него была семья. У него была сестра, которую он любил и ценил. У него была, наконец, цель в жизни — накопить денег для того, чтобы сестра поступила в консерваторию. Но случилась беда. Внезапно, утром обычного дня, он осознал, что его, Грегора, уже нет. Вернее, что он уже не он… И исчезает все: исчезает любящая семья, работа, цель жизни — все, для чего он жил, за что боролся. Он стал беспомощным. Теперь он не может зарабатывать деньги, не может говорить, отвратительно себя чувствует. Но не в этом его трагедия. Он остался один, один в целом мире, — вот трагедия героя. У каждого из нас есть люди, которых мы любим, есть люди, которые нас любят, есть люди, которые нам необходимы и которым необходимы мы. У Грегора Замзы тоже были такие люди, но с ним случилось несчастье, и все отвернулись от него.
Очень тяжело чувствовать, что ты не такой, как все, и поэтому даже родственники отворачиваются от тебя. Больно осознавать, что осложняешь и делаешь невыносимой жизнь близких. Но еще больнее думать, что они ненавидят тебя, не желая даже видеть безобразное существо.
Вот как Франц Кафка описывает физические страдания своего героя: “…Грегор — будь что будет — втиснулся в дверь. Одна сторона его туловища поднялась, он наискось лег в проходе, один его бок был совсем изранен, на белой двери образовались безобразные пятна…”. Автор очень подробно описал издевательства отца над бедным существом, в которое превратился его сын. И мне кажется, что, описывая физическую боль своего несчастного героя, писатель пытался показать его моральную катастрофу. Я думаю,. что не на двери образовались эти “безобразные пятна”, а в чистой душе Грегора открылись неизлечимые раны. И не тело героя обливалось кровью, а душа, которая чувствовалаи в то же время отказывалась понять поведение отца, сестры и матери.
Но вот, наконец, семья освободилась от камня, обременявшего ее. Грегор умер. Было ли это ударом для близких? Тяжело ли было осознать смерть одного из членов семьи? “Ну вот, — сказал господин Замза, — теперь мы можем поблагодарить Бога”, — вот реакция отца на сообщение о смерти сына. Нормально ли это? Бездушно? Жестоко? Франц Кафка достиг своей цели. Каждый читатель задумался над этими вопросами. И нашел для себя единственно верный ответ. Я тоже нашла его, вот он: каждый человек должен постараться сделать хотя бы кого-нибудь из своих близких действительно счастливым, позаботиться о судьбе кого-нибудь, кроме себя. И тогда, я верю, меньше будет на нашей планете “маленьких людей”, слез и трагедий одиночества.
?
Франц Кафка. Превращение
Происшествие,
случившееся с Грегором Замзой, описано, пожалуй, в одной фразе рассказа.
Однажды утром, проснувшись после беспокойного сна, герой внезапно обнаружил,
что превратился в огромное страшное насекомое…
Собственно,
после этого невероятного превращения больше уже ничего особенного не
происходит. Поведение действующих лиц прозаично, буднично и предельно
достоверно, а внимание сосредоточено на бытовых мелочах, которые для героя
вырастают в мучительные проблемы.
Грегор
Замза был обычным молодым человеком, живущим в большом городе. Все его усилия и
заботы были подчинены семье, где он был единственным сыном и потому испытывал
повышенное чувство ответственности за благополучие близких.
Отец
его обанкротился и по большей части сидел дома, просматривая газеты. Мать
мучили приступы удушья, и она проводила долгие часы в кресле у окна. Еще у
Грегора была младшая сестра Грета, которую он очень любил. Грета неплохо играла
на скрипке, и заветной мечтой Грегора — после того как ему удастся покрыть
отцовские долги — было помочь ей поступить в консерваторию, где она могла бы
профессионально учиться музыке. Отслужив в армии, Грегор устроился в одну
торговую фирму и довольно скоро был повышен от мелкого служащего до
коммивояжера. Он работал с огромным усердием, хотя место было неблагодарным.
Приходилось большую часть времени проводить в командировкам, вставать на заре и
с тяжелым саквояжем, полным образцов сукон, отправляться на поезд. Хозяин фирмы
отличался скупостью, но Грегор был дисциплинирован, старателен и трудолюбив. К
тому же он никогда не жаловался. Иногда ему везло больше, иногда меньше. Так
или иначе, его заработка хватало на то, чтобы снимать для семьи просторную
квартиру, где он занимал отдельную комнату.
Вот
в этой-то комнате он проснулся однажды в виде гигантской отвратительной
сороконожки. Спросонья он обвел взглядом знакомые стены, увидел портрет женщины
в меховой шляпе, который он недавно вырезал из иллюстрированного журнала и
вставил в золоченую раму, перевел взгляд на окно, услышал, как по жести
подоконника стучат капли дождя, и снова закрыл глаза. «Хорошо бы еще немного
поспать и забыть всю эту чепуху», — подумал он. Он привык спать на правом боку,
однако ему теперь мешал огромный выпуклый живот, и после сотни безуспешных
попыток перевернуться Грегор оставил это занятие. Он в холодном ужасе понял,
что все происходит наяву. Но еще больше ужаснуло его то, что будильник
показывал уже половину седьмого, в то время как Грегор поставил его на четыре
часа утра. Неужели он не слышал звонка и опоздал на поезд? Мысли эти привели
его в отчаяние. В это время в дверь осторожно постучала мать, которая
беспокоилась, не опоздает ли он. Голос матери был, как всегда, ласковый, и
Грегор испугался, услыхав ответные звуки собственного голоса, к которому
примешивался странный болезненный писк.
Далее
кошмар продолжался. В его комнату стучали уже с разных сторон — и отец, и
сестра беспокоились, здоров ли он. Его умоляли открыть дверь, но он упорно не
отпирал замок. После невероятного труда ему удалось повиснуть над краем
кровати. В это время раздался звонок в прихожей. Узнать, что случилось, пришел
сам управляющий фирмы. От страшного волнения Грегор рванулся изо всех сил и
упал на ковер. Звук падения был услышан в гостиной. Теперь к призывам родных
присоединился и управляющий. И Грегору показалось разумнее объяснить строгому
начальнику, что он непременно все исправит и наверстает. Он начал взволнованно
выпаливать из-за двери, что у него лишь легкое недомогание, что он еще успеет
на восьмичасовой поезд, и наконец стал умолять не увольнять его из-за
невольного прогула и пощадить его родителей. При этом ему удалось, опираясь о
скользкий сундук, выпрямиться во весь рост, превозмогая боль в туловище.
За
дверью наступила тишина. Из его монолога никто не понял ни слова. Затем
управляющий тихо произнес: «Это был голос животного». Сестра со служанкой в
слезах бросились за слесарем. Однако Грегор сам ухитрился повернуть ключ в
замке, ухватившись за него крепкими челюстями. И вот он появился перед глазами
столпившихся у двери, прислонившись к её створке.
Он
продолжал убеждать управляющего, что скоро все встанет на свои места. Впервые
он посмел излить ему свои переживания по поводу тяжелой работы и бесправности
положения коммивояжера, которого любой может обидеть. Реакция на его появление
была оглушительной. Мать безмолвно рухнула на пол. Отец в смятении погрозил ему
кулаком. Управляющий повернулся и, поглядывая назад через плечо, стал медленно
удаляться. Эта немая сцена длилась несколько секунд. Наконец мать вскочила на
ноги и дико закричала. Она оперлась на стол и опрокинула кофейник с горячим
кофе. Управляющий тут же стремительно бросился к лестнице. Грегор пустился за
ним, неуклюже семеня своими ножками. Ему непременно надо было удержать гостя.
Однако путь ему преградил отец, который стал заталкивать сына назад, издавая
при этом какие-то шипящие звуки. Он подталкивал Грегора своей палкой. С большим
трудом, поранив о дверь один бок, Грегор втиснулся назад к себе в комнату, и
дверь за ним немедленно захлопнули.
После
этого страшного первого утра для Грегора наступила приниженная монотонная жизнь
в заточении, с которой он медленно свыкся. Он постепенно приспособился к своему
уродливому и неповоротливому телу, к своим тонким ножкам-щупальцам. Он
обнаружил, что может ползать по стенам и потолку, и даже полюбил висеть там
подолгу. Пребывая в этом страшном новом обличье, Грегор остался тем же, кем
был, — любящим сыном и братом, переживающим все семейные заботы и страдающим
оттого, что внес в жизнь близких столько горя. Из своего заточения он молча
подслушивал разговоры родных. Его мучили стыд и отчаяние, так как теперь семья
оказалась без средств и старый отец, больная мать и юная сестра должны были
думать о заработках. Он с болью чувствовал брезгливое отвращение, которое
испытывали самые близкие люди по отношению к нему. Мать и отец первые две
недели не могли заставить себя войти к нему в комнату. Только Грета,
преодолевая страх, заходила сюда, чтобы быстро убраться или поставить миску с
едой. Однако Грегору все меньше и меньше подходила обычная пища, и он часто
оставлял тарелки нетронутыми, хотя его терзал голод. Он понимал, что вид его
нестерпим для сестры, и потому старался спрятаться под диван за простыней,
когда она приходила убираться.
Однажды
его унизительный покой был нарушен, так как женщины надумали освободить его
комнату от мебели. Это была идея Греты, которая решила дать ему больше места
для ползанья. Тогда мать впервые боязливо вошла в комнату сына. Грегор покорно
притаился на полу за свисающей простыней, в неудобной позе. От переполоха ему
стало совсем плохо. Он понимал, что его лишили нормального жилища — вынесли
сундук, где он хранил лобзик и другие инструменты, шкаф с одеждой, письменный
стол, за которым он в детстве готовил уроки. И, не выдержав, он выполз из-под
дивана, чтобы защитить последнее свое богатство — портрет женщины в мехах на
стене. Мать с Гретой в это время переводили дух в гостиной. Когда они
вернулись, Грегор висел на стене, обхватив портрет лапками. Он решил, что ни за
что на свете не позволит его забрать — скорее вцепится Грете в лицо. Вошедшей в
комнату сестре не удалось увести мать. Та «увидела огромное бурое пятно на
цветастых обоях, вскрикнула, прежде чем до нее дошло, что это и есть Грегор,
визгливо-пронзительно» и рухнула в изнеможении на диван.
Грегор
был переполнен волнением. Он быстро выполз в гостиную за сестрой, которая
бросилась к аптечке с каплями, и беспомощно топтался за её спиной, страдая от
своей вины, В это время пришел отец — теперь он работал рассыльным в каком-то
банке и носил синий мундир с золотыми пуговицами. Грета объяснила, что мать в
обмороке, а Грегор «вырвался». Отец издал злорадный крик, схватил вазу с
яблоками и с ненавистью начал бросать их в Грегора. Несчастный бросился наутек,
делая множество лихорадочных движений. Одно из яблок с силой ударило его по
спине, застряв в теле.
После
полученной раны здоровье Грегора стало хуже. Постепенно сестра прекратила у
него убираться — все заросло паутиной и клейким веществом, истекавшим из лапок.
Ни в чем не виноватый, но с омерзением отторгнутый самыми близкими людьми,
страдающий от позора больше, чем от голода и ран, он замкнулся в жалком
одиночестве, перебирая бессонными ночами всю свою прошлую немудреную жизнь. По
вечерам семья собиралась в гостиной, где все пили чай или разговаривали. Грегор
же для них был «оно», — всякий раз родные плотно прикрывали дверь его комнаты,
стараясь не вспоминать о его гнетущем присутствии.
Однажды
вечером он услышал, что сестра играет на скрипке трем новым жильцам — им сдали
комнаты ради денег. Привлеченный музыкой, Грегор отважился продвинуться немного
дальше обычного. Из-за пыли, лежавшей повсюду в его комнате, он сам был весь ею
покрыт, «на спине и боках он таскал с собой нитки, волосы, остатки еды; слишком
велико было его равнодушие ко всему, чтобы ложиться, как прежде, по нескольку
раз в день на спину и чиститься о ковер». И вот это неопрятное чудовище
скользнуло по сверкающему полу гостиной. Разразился постыдный скандал. Жильцы с
возмущением потребовали назад деньги. Мать зашлась в приступе кашля. Сестра
заключила, что дальше так жить нельзя, и отец подтвердил, что она «тысячу раз
права». Грегор изо всех сил пытался вновь заползти к себе в комнату. От
слабости он был совсем неповоротлив и задыхался. Оказавшись в знакомой пыльной
темноте, он почувствовал, что совсем не может шевелиться. Боли он уже почти не
ощущал, а о своей семье по-прежнему думал с нежностью и любовью.
Рано
утром пришла служанка и обнаружила, что Грегор лежит совершенно неподвижно.
Вскоре она радостно известила хозяев: «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит
совсем-совсем дохлое!»
Тело
Грегора было сухим, плоским и невесомым. Служанка сгребла его останки и
выкинула вместе с мусором. Все испытали нескрываемое облегчение. Мать, отец и
Грета впервые за долгое время позволили себе прогулку за город. В вагоне
трамвая, полном теплого солнца, они оживленно обсуждали виды на будущее,
которые оказались совсем не так плохи. При этом родители, не сговариваясь,
подумали о том, как, невзирая на все превратности, похорошела их дочь.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://briefly.ru/
В 1905 году немецкий экспрессионизм оформился в группу «Мост», которая бунтовала против поверхностного правдоподобия импрессионистов, стремясь вернуть немецкому искусству утраченные духовное измерение и разнообразие смыслов. ( Это, например, Макс Пехштейн, Отто Мюллер.)
Банальность, уродливость и противоречия современной жизни порождали у экспрессионистов чувства раздражения, отвращения, тревоги и фрустрации, которые они передавали при помощи угловатых, искорёженных линий, быстрых и грубых мазков, кричащего колорита.
В 1910 г. группа художников-экспрессионистов во главе с Пехштейном отделилась образовала Новый сецессион. В 1912 г. в Мюнхене оформилась группа «Синий всадник», идеологом которой выступал Василий Кандинский. Насчёт отнесения «Синего всадника» к экспрессионизму среди специалистов нет единого мнения.
С приходом к власти Гитлера в 1933 году экспрессионизм был объявлен «дегенеративным искусством»,
К экспрессионизму относят таких художников как Эдмонд Мунк и Марк Шагал. И Кандинский.
Литература
Польше (Т. Мичинский), Чехословакии (К. Чапек), России (Л. Андреев), Украине (В. Стефаник) и др.
На немецком языке писали также авторы «пражской школы», которых при всей индивидуальности объединяет интерес к ситуациям абсурдной клаустрофобии, фантастическим сновидениям, галлюцинациям. Среди пражских писателей этой группы — Франц Кафка, Густав Мейринк, Лео Перуц, Альфред Кубин, Пауль Адлер.
Поэты-экспрессионисты –Георг Тракля, Франц Верфель и Эрнст Штадлер
В театре и танце
А. Стриндберга и Ф. Ведекинда. Психологизм драматургов предыдущего поколения, как правило, отрицается. Вместо индивидуальностей в пьесах экспрессионистов действуют обобщённые фигуры-символы (например, Мужчина и Женщина). Главный герой зачастую испытывает духовное прозрение и восстаёт против фигуры отца.
Помимо немецкоязычных стран, экспрессионистские драмы были популярны также в США (Юджин О’Нил) и России (пьесы Л. Андреева), где Мейерхольд учил актёров передавать эмоциональные состояния с помощью своего тела — резких движений и характерных жестов (биомеханика).
Той же цели передачи острых эмоциональных состояний танцора через его пластику служит экспрессионистский танец модерн Мэри Вигман (1886—1973) и Пины Бауш (1940—2009). Мир балета с эстетикой экспрессионизма впервые познакомил Вацлав Нижинский; его постановка балета «Весна священная» (1913) обернулась одним из самых грандиозных скандалов в истории сценического искусства.
Кинематограф
Гротескные искажения пространства, стилизованные декорации, психологизация событий, акцент на жестах и мимике — отличительные черты экспрессионистского кинематографа, который расцвёл на студиях Берлина с 1920 по 1925 годы. К числу крупнейших представителей этого движения относят Ф. В. Мурнау, Ф. Ланга, П. Вегенера, П. Лени.
Архитектура
В конце 1910-х и начале 1920-х гг. архитекторы северогерманской кирпичной и Амстердамской групп использовали для самовыражения новые технические возможности, которые им предоставляли такие материалы, как усовершенствованный кирпич, сталь и стекло. Архитектурные формы уподоблялись объектам неживой природы; в отдельных биоморфных конструкциях той эпохи видят зародыш архитектурной бионики.
Ввиду тяжелого финансового состояния послевоенной Германии самые смелые проекты экспрессионистских сооружений, впрочем, остались невоплощёнными. Вместо строительства реальных зданий архитекторам приходилось довольствоваться разработкой временных павильонов для выставок, а также декораций театральных и кинематографических постановок.
Век экспрессионизма в Германии и сопредельных странах был краток. После 1925 г. ведущие архитекторы, включая В. Гропиуса и Э. Мендельсона, начинают отказываться от всяких декоративных элементов и рационализировать архитектурное пространство в русле «новой вещественности».
Музыка
Как экспрессионизм отдельные музыковеды описывают поздние симфонии Густава Малера, ранние вещи Бартока и некоторые работы Рихарда Штраусса. Однако чаще всего этот термин применяют к композиторам новой венской школы во главе с Арнольдом Шёнбергом. Любопытно, что с 1911 года Шёнберг состоял в переписке с В. Кандинским — идеологом экспрессионистской группы «Синий всадник». Они обменивались не только письмами, но также статьями и картинами.
Стилистика Кафки: язык новеллы «Превращение», примеры тропов
Эпитеты яркие, но немногочисленные: «панцирно-твердая спина», «выпуклый, раздавленный дугообразными чешуйками живот», «многочисленно, убого тонкие ножки», «высокая пустая комната пугала».
Другие критики утверждают, что его творчество нельзя отнести ни к одному из «измов»(сюрреализм, экспрессионизм, экзистенциализм), скорее оно соприкасается с литературой абсурда, но тоже чисто внешне. Стиль Кафки (в отличие от содержания) абсолютно не совпадает с экспрессионистским, так как изложение в его работах подчеркнуто суховато, аскетично, в нем отсутствуют какие-либо метафоры и тропы.
В каждом произведении читатель видит балансирование между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой. В этом и заключается, так называемая, абсурдность.
Кафка любил заимствовать термины из языка юриспруденции и науки, используя их с иронической точностью, гарантирующей от вторжения авторских чувств; именно таков был метод Флобера, позволявший ему достигать исключительного поэтического эффекта.
Владимир Набоков писал: «Ясность речи, точная и строгая интонация разительно контрастируют с кошмарным содержанием рассказа. Его резкое, черно-белое письмо не украшено никакими поэтическими метафорами. Прозрачность его языка подчеркивает сумрачное богатство его фантазии».
Новелла по форме — реалистическое повествование, но по содержанию организована и подана, как сновидение. В итоге, получается индивидуальный миф. Как в настоящем мифе, в «Превращении» идет конкретно-чувственная персонификация психических особенностей человека.
История Грегора Замза. Различные интерпретации мотива превращения в повести
Владимир Набоков утверждает: «У Гоголя и Кафки абсурдный герой обитает в абсурдном мире». Однако, к чему нам жонглировать термином «абсурдный»? Термины — вроде пришпиленных к стенду бабочек или жуков — при помощи булавки любознательного энтомолога. Ведь «Превращение» — тот же «Аленький цветочек», только — с точностью да наоборот.
Стоит отметить, что само превращение героя в насекомое подводит читателя к сказочному. Обратившись, его может спасти только чудо, какое-то событие или действие, которое поможет снять чары и победить. Но ничего подобного не происходит. Вопреки законам сказки, счастливого конца не случается. Грегор Замза остается жуком, никто не протягивает ему руку помощи, не спасает его. Проецируя сюжет произведения на сюжет классической сказки, Кафка пусть и невольно, но дает понять читателю, что если в традиционной сказке всегда происходит победа добра, то здесь зло, которое отождествлено внешним миром, побеждает и даже «добивает» главного героя. Владимир Набоков пишет: «Единственным спасением, возможно, видится сестра Грегора, которая, поначалу, выступает как некий символ надежды героя. Однако, окончательное предательство фатально для Грегора». Кафка показывает читателю, как исчез Грегор-сын, Грегор-брат, а теперь должен исчезнуть Грегор-жук. Сгнившее яблоко в спине не есть причина смерти, причина смерти – предательство близких, сестры, которая была неким оплотом спасения для героя.
Однажды в одном из писем Кафка сообщает о странном случае, с ним приключившемся. В своей комнате в гостинице он обнаруживает клопа. Явившаяся на его призыв хозяйка весьма удивилась и сообщила, что во всей гостинице ни одного клопа не видно. С чего бы появиться ему именно в этой комнате? Может быть, этот вопрос задал себе и Франц Кафка. Клоп именно в его комнате — это его клоп, его собственное насекомое, как бы его альтер-эго. Не в результате ли подобного происшествия возник замысел писателя, подаривший нам столь замечательную новеллу?
После семейных сцен Франц Кафка месяцами скрывался в своей комнате, не участвуя ни в семейных трапезах, ни в семейном общении другого рода. Так он «наказывал» себя в жизни, так он наказывает Грегора Замзу в новелле. Преображение сына воспринимается семейством как своего рода отвратительная болезнь, а о недомоганиях Франца Кафки постоянно упоминается не только в дневниках или письмах, они — чуть ли не привычная тема на протяжении многих лет его жизни, как бы накликавшая и болезнь смертельную.
Мысль о самоубийстве, довлевшая над Кафкой на перевале как раз тридцатилетия, конечно же, внесла свою лепту в эту новеллу. Детям — в определенном возрасте — свойственно убаюкивать себя после выдуманной или действительной обиды взрослыми мыслью: «вот я умру — и тогда они узнают».
Кафка категорически был против иллюстрации новеллы изображать какое-либо насекомое — категорически против! Писатель понимал, что страх неопределенный многократно превосходит страх при виде известного феномена.
Абсурдная реальность Франца Кафки
Притягательная особенность новеллы «Превращение», как и многих других произведений Франца Кафки, в том, что фантастические, абсурдные события описываются автором, как данность. Он не поясняет, почему коммивояжер Грегор Замза однажды проснулся в своей постели насекомым, не дает оценку событиям и персонажам. Кафка, как сторонний наблюдатель, описывает историю, произошедшую с семейством Замза.
Превращение Грегора в насекомое продиктовано абсурдностью окружающего мира. Находясь в противоречии с действительностью, герой вступает с ней в конфликт и, не находя выхода, трагически погибает
Почему Грегор Замза не возмущается, не ужасается? Потому что он, как и все основные персонажи Кафки, с самого начала не ждёт от мира ничего хорошего. Превращение в насекомое — это лишь гипербола обычного человеческого состояния. Кафка как будто задаётся тем же вопросом, что и герой «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского: “вошь” ли человек или “право имеет”. И отвечает: “вошь”. Более того: реализует метафору, превратив своего персонажа в насекомое.
В виде насекомого он не может двигаться, действовать как человек. И это вызывает массу трудностей при перемещении в пространстве. Но изменив физическую оболочку, Грегор Замза внутренне остался самим собой и первое время пытался поступать так, как если бы ничего не произошло. Даже ужас членов семьи, увидевших его безобразный облик, Грегор оценивает как покорный сын и любящий брат, не желающий огорчать своей «болезнью» близких.
Грегор изменился, стал не таким, как другие. И поэтому даже родные ему люди — отец, мать, сестра не понимают и не хотят понять его. В этом я вижу смысл того, что речь его — насекомого — стала им непонятна. Но он-то понимал их, переживал, как и прежде, думал о них.
Грегор испытывал чувство вины за те перемены, которые произошли в доме, и стремился облегчить участь близких хотя бы тем, чтобы избавить их от зрелища видеть его ужасное, преображённое тело. Он стал чужим для своих родных, более того — постыдной обузой, от которой они в конце концов захотели избавиться, не желая жить вместе «с таким животным». А он-то в душе оставался человеком! И нуждался в понимании. Подтверждение этому — трогательная сцена, когда сестра играла на скрипке, а Грегор-насекомое выполз из своей комнаты, чтобы лучше видеть, слышать сестру, выразить ей доступным ему сейчас способом своё восхищение, благодарность, любовь. Это его желание имело трагические последствия.
С первого же дня превращения жизненное пространство Грегора было ограничено стенами комнаты. Ситуация непонимания, отчуждённости с каждым днём усугублялась. Если раньше, когда Грегор работал, в семье не было полного взаимопонимания и теплоты, за исключением взаимоотношений с сестрой, то теперь его попытки сближения вызывали страх, ужас, отталкивание и жестокость. Правда, добрый и великодушный Грегор называл жестокость отца «величайшей строгостью». Невозможно без сострадания к Грегору читать о том, как его отец, не разобравшись в ситуации, в гневе, с искажённым от злости лицом бегал по гостиной за Грегором-насекомым, пытаясь раздавить его ногами (для нынешнего Грегора подошвы ботинок отца были огромного размера!), а потом принялся бомбардировать яблоками и нанёс сыну тяжёлое ранение, которое лишило Грегора прежней подвижности. Если бы не мать, которая молила отца сохранить Грегору жизнь и надеялась на его выздоровление, отец бы забил его до смерти.
Нужно сказать, что в изображении отношений между Грегором и отцом отразились взаимоотношения самого Кафки с его отцом. С детства и до последних дней жизни писателем владело сознание собственного ничтожества в глазах отца. А что может быть ничтожнее насекомого, которое можно раздавить ногой?! Материал с сайта //iEssay.ru
Оставаясь один в своей комнате, Грегор-насекомое с тоской осознавал своё одиночество не только в семье, но и в мире людей. Люди из внешнего мира либо боялись его, либо с отвращением и негодованием не только избегали общения с ним, но даже не терпели его присутствия. Его первоначальное желание наблюдать через окно за жизнью города постепенно пропадало по мере потери зрения и «он мог бы подумать, что глядит из своего окна на пустыню, в которую неразличимо слились серая земля и серое небо». Этот образ чуждого и пустынного мира выразительно передаёт состояние одиночества и тоски, в котором оказался герой рассказа Кафки. Постепенно у Грегора пропадает интерес к жизни, к людям. Он замечает в себе уменьшение чуткости к другим и равнодушие к себе. Он злится на всех, кто хоть как-то пытается поддержать его существование. Он почти перестал есть, стал неопрятен, с трудом передвигался. Его жизнь потеряла всякий смысл. Несчастье, которое с ним стряслось и какое ни с кем из знакомых и родственников не случалось, окончательно отгородило его от людей, от мира. Его добрые намерения и попытки проявить человеческое естество всеми были отвергнуты, даже сестрой. Грегор с покорностью теперь принял свою судьбу: он тоже считал что должен исчезнуть. Но и в последние минуты жизни он с нежностью и любовью думал о своей семье.
Крикну я… но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Н. Гумилев
«Превращение», на мой взгляд, одно из самых страшных произведений мировой литературы и самый знаменитый рассказ Франца Кафки.
С самого начала мы ожидаем, что основной конфликт новеллы будет связан с метаморфозами, происходящими с героями, и это ожидание оправдывается в полной мере: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое». Это фантастическое изменение внешности главного героя — лишь художественный прием, на фоне которого и развиваются остальные художественные метаморфозы, но уже не столько с Грегором, сколько с его окружением, ближайшими людьми, внешним миром.
Превратившись в большого страшного жука, Грегор Замза сохранил человеческую душу, внутри он остался личностью, которой в этой ужасной ситуации как никому другому были нужны поддержка и понимание. Ни одного, ни другого он не получает даже от самых близких ему людей — родителей и сестры, встречая в ответ на все попытки контакта лишь страх, омерзение, отвращение и даже агрессию, хотя домочадцы и понимают, что перед ними не просто глупое насекомое, а их сын и брат, изменившийся лишь внешне. Однако даже до превращения Грегора в семье не было тепла и взаимопонимания, невзирая на то, что молодой человек был единственным кормильцем, пытался выплатить огромный долг отца, работая коммивояжером у кредитора, безжалостно его эксплуатировавшего. Мне кажется, что превращение в жалкое насекомое, катастрофа, случившаяся с Грегором Замзой, является логическим продолжением его невольной зависимости и его каторжного человеческого существования, ведь что может быть беззащитнее насекомого перед агрессией и жестокостью человека?
Читая новеллу, начинаешь понимать, что под внешней оболочкой жука Грегора скрывается доброе и чуткое сердце, чистая и отзывчивая душа. Понимая чувства, которые он вызывает у родных, Грегор старается помочь им, почти не выходит из комнаты, чтобы не пугать мать, прячется под кроватью, когда сестра убирает комнату. Но поведение и отношение семьи с каждым днем становится все более обидным, оскорбительным, жестоким. Создается ощущение, что с этими людьми тоже происходит чудовищное превращение, на самом же деле перед нами лишь обнажаются их черствые души, когда они сбрасывают личину добропорядочности и благородства. Родные не только не хотят помочь Грегору справиться с тяжелым положением, но и всячески издеваются над ним. Отец же, видя в сыне лишь безобразное насекомое, даже калечит его, чуть не доведя жестокое избиение до убийства. Материал с сайта //iEssay.ru
Франц Кафка (1883—1924) пришел в немецкоязычную литературу в начале второго десятилетия XX в. Он входил в нее, можно сказать, неохотно, во всяком случае —негромко, без всяких претензий. Опубликовал он при жизни очень немного, а три своих романа — по сути, все три неоконченных,— он не только не стал публиковать, но и просил своего друга, писателя Макса Брода, сжечь вместе с другими оставшимися после него рукописями — набросками рассказов, дневниками.
Он видел смысл своей собственной жизни только в творчестве, только в занятиях литературой, но он явно не считал свои произведения представляющими интерес для других. Экспрессионисты откричали свое — и остались в основном только в истории литературы, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков этого века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и структуры. Новелла «Превращение» (1915) ошеломляет читателя не со временем, а с первой же фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое».
Самый факт превращения человека в насекомое, так попросту, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, конечно, способен вызвать у читателя чувство эстетического шока; и дело здесь не столько в неправдоподобии ситуации, сколько, конечно, в том чувстве почти физического отвращения, которое вызывает у нас представление о насекомом человеческих размеров. Будучи как литературный прием вполне законным, фантастический образ Кафки тем не менее кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной «неэстетичности». Однако представим себе на минуту, что такое превращение все-таки случилось; попробуем примириться на время чтения рассказа с этой мыслью, забыть реальный образ гиганта-насекомого, и тогда изображенное Кафкой предстанет странным образом вполне правдоподобным, даже обыденным.
Дело в том, что в рассказе Кафки не оказывается ничего исключительного, кроме самого начального факта. Суховатым лаконичным языком повествует Кафка о вполне понятных житейских неудобствах, начавшихся для героя и для его семейства с момента превращения Грегора,— настолько сухо и лаконично, по-обыденному, что затем уже как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории. Еврей по национальности, Кафка родился и всю жизнь прожил в Праге, а Чехия входила тогда в состав Австро-Венгерской империи.
В семье Кафки говорили по-немецки (мать говорила и по-чешски). Отметим, прежде всего, это специфическое положение между национальностями — немецкой, еврейской, чешской, австрийской; оно способствовало формированию ощущения неукорененности, промежуточного существования. Кафка был человеком чрезвычайно легко ранимым, и потому перед внешним миром он испытывал постоянный, непрекращающийся страх. Эта беззащитность перед внешней стороной жизни, это неумение к ней приспособиться, естественно в нее влиться доставляли Кафке непрекращающиеся мучения. они порождали в нем глубокое чувство вины перед жизнью и перед людьми. Он глубоко страдал от необходимости ежедневно служить в своей конторе, ему хотелось бы тихо заниматься писательством, чтобы никто не мешал, никто на него не притязал.
Но он не мог себе позволить этого материально и его мучили и моральные соображения. Он постоянно ощущал свою вину перед семьей — перед отцом, прежде всего; ему казалось, что он не соответствует тем надеждам, которые отец, владелец небольшой торговой фирмы, возлагал на него, желая видеть сына преуспевающим юристом и достойным продолжателем семейного торгового дела. «Превращение» — грандиозная метафора этого комплекса. Грегор—жалкое бесполезно разросшееся насекомое, позор и мука для семьи, которая не знает, что с ним делать. Этот комплекс усиливается у Кафки и его отношениями с женщинами. Он не мог связать свою судьбу ни с одной из них — хотя они его искренне любили и жалели.
Кафка вроде бы и мечтал «основать семью», иметь детей, стать приличным и «нормальным» «членом общества». Во всяком случае, он постоянно пишет об этом в своих дневниках и письмах, но страх пересиливал. Кафка — это натура, очень болезненно переживающая свою неспособность наладить контакт с окружающим миром. Потому-то проблематика всех его главных произведений вращается вокруг юридических комплексов — вины, оправдания, наказания,— но, конечно же, в юридическом обличье здесь предстают проблемы нравственные.
20-е годы XX века, когда в немецкоязычную литературу пришел австрийский писатель Франц Кафка, были достаточно бурными.
Многочисленные литературные школы сменяли друг друга, соперничали друг с другом — это было время бесчисленных «измов», начиная еще с конца XIX века, а зрелые годы Кафки пришлись на период становления искусства экспрессионизма — яркого, шумного, кричащего, протестующего.
Но вот парадокс: экспрессионисты «откричали» свое — и остались в основном только в истории литературы, не стали живой составляющей частью литературного процесса XX века, а тихий Кафка оказался одним из самых знаменитых прозаиков своего века, одним из самых признанных литературных новаторов. Как и экспрессионисты, Кафка в своем творчестве разрушал традиционные представления и нормы. Но внешне он совершенно не выглядел сокрушителем – напротив, он всегда был робким, застенчивым, нерешительным, закомплексованным человеком.
Как и все его поколение, вступившее в литературу накануне Первой мировой войны и последовавших за ней революционных потрясений в России и Германии, Франц Кафка жил с постоянным ощущением глубокой враждебности бездушного, технизированного и бюрократизированного мира человеку, человеческой природе. «Всю прозу Франца Кафки, — пишет доктор филологических наук И. В. Шабловская, — можно назвать одним большим эссе о страхе, о состоянии одинокого и замордованного враждебной цивилизацией человеческого существа, обреченного в любой его попытке пройти к Закону, достичь справедливости, даже если он и проявляет активность.
Из этой психологии страха вырастает философия человеческого бытия, стоящего вне политики и классовых теорий». Как-то Франц Кафка сказал, глядя на плакат Г. Гросса, где был изображен толстяк-капиталист, восседающий на куче денег бедняков, что этот символ и правдив, и ложен: толстяк облечен властью, но он тоже носит цепи; капитализм — это «состояние мира и душ». Эту вселенскую несвободу человечества, опутанного цепями — социальными, идеологическими, психологическими, нравственными, — и воссоздал Кафка в художественных образах своих произведений.
Одинокий и непонятый в семье, где его увлечение литературой никем не было разделено, Кафка писал преимущественно по ночам. При жизни он печатался мало, хотя и получил в 1915 году одну из значительных в Германии премий — премию Фонтане.
Творческое наследие Кафки состоит из трех, неоконченных романов – «Америка», «Процесс» и «Замок», изданных сразу после смерти писателя (1925-1926) его душеприказчиком, литератором Максом Бродом, автором первой монографии о Кафке, а также серим рассказов, среди которых наибольшей популярностью пользуются «Превращение» (1914) и «В исправительной колонии» (1919), маленьких рассказов-притч, дневниковых записей и переписки («Письма к Милене»).
Независимо от жанра, все написанное Кафкой можно отнести к притче – настолько ощутима зссеистичность его книг, подтекста, второго плана, возникающих ассоциаций. Так, например, в рассказе «Нора» наделенный человеческим сознанием крот живет в постоянном страхе, что его обнаружат.
Люди в притчах Кафки уподобляются то срубленным зимой деревьям, которые невозможно сдвинуть с места, — так крепко они примерзли к земле, то пассажирам, попавшим в крушение в длинном железнодорожном туннеле; им неизвестно, где начало или конец туннеля, вокруг одни чудища, «то ли от смятения чувств, то ли от их обострения».
В маленькой притче «Мост» Кафка наделил неодушевленный предмет способностью чувствовать. Мост чувствует сильную боль от острого наконечника тросточки проходящего по нему человека. В притче «Верхом на бочке» (фантастичность ситуации заставляет вспомнить повести Гоголя) события происходят холодной зимой 1917 года.
Бедняк вынужден отправиться верхом на пустой бочке к торговцу углем, но тот его выгоняет. Здесь перед нами снова трагизм существования маленького человека. При этом Кафка вовсе не стремится выяснить причины бедственного положения своего персонажа и, тем более, пути преодоления нищеты.
Центральное место в творчестве Франца Кафки по праву занимает рассказ «Превращение». Он производит ошеломляющее впечатление буквально с первой фразы: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое.
Лежа на панцирно-твердой спине, он видел, стоило ему приподнять голову, свой коричневый, выпуклый, разделенный дугообразными чешуйками живот, на верхушке которого держалось готовое вот-вот сползти одеяло. Его многочисленные, убого тонкие по сравнению с остальным телом ножки беспомощно копошились у него перед глазами». Уже сам факт превращения человека в насекомое, в классической повествовательной манере сообщаемый в начале рассказа, вызывает чувство эстетического шока.
И не столько потому, что ситуация кажется слишком неправдоподобной (нас не слишком шокирует, например, тот факт, что майор Ковалев у Гоголя не обнаружил утром у себя на лице носа, а глуповский градоначальник у Салтыкова-Щедрина носил на плечах фаршированную голову), сколько потому, что представление о насекомом человеческих размеров невольно вызывает чувство физического отвращения. Фантастический образ, созданный Кафкой, кажется вызывающим именно в силу своей демонстративной «неэстетичности».
И если представить себе подобную метаморфозу в реальной жизни, то все дальнейшие события и поведение окружающих не вызывают удивления. Удивляет другое — насколько просто, по-обыденному автор рассказывает о житейских неудобствах, начавшихся для героя и его семьи с момента превращения. Кафка повествует о них таким сухим и лаконичным языком, что со временем как бы непроизвольно забываешь о невероятности факта, легшего в основу истории.
В рассказе подробно описаны ощущения, мысли, страхи Грегора-насекомого. Он пытается встать, выйти к родителям и навестившему их управляющему, как-то объяснить свой прогул, но все его попытки безрезультатны, а речь непонятна и лишь вызывает раздражение у отца и матери. Ужасно сознавать, что родителей пугает и раздражает не сама «болезнь» сына, а те неудобства, которые она доставляет.
Родители недовольны тем, что сын не встал утром и не отправился в очередную коммивояжерскую поездку и теперь им самим придется искать работу, а Грете заниматься домашним хозяйством; недовольны тем, что им приходится скрывать от окружающих эту «домашнюю неприятность».
Превращение Грегора совершенно изменило привычный уклад жизни семьи, и потому он вызывает у своих родных только раздражение и отвращение. Все отвернулись от Грегора, все пренебрегают им. Даже сестра Грета, которая какое-то время относилась к брату с сочувствием (кормила, убирала в его комнате), спустя месяц становится такой же жестокой и высокомерной, как и остальные.
Грегор изолирован в своей комнате и невыносимо страдает (Кафка детально описывает его внутреннее состояние и переживания) оттого, что, став насекомым, он сохранил человеческое мышление и человеческие чувства. Сознавая, что никого не интересует его душевное состояние, что он вызывает у своих близких только ненависть и отвращение, сам Грегор по-прежнему думает о них с нежностью и любовью.
Но «поскольку его не понимали, никому, в том числе и сестре, не приходило в голову, что он-то понимает других…» Понял он и намек отца на то, что для них спасением была бы его смерть, а потому отказался от пищи и умер от истощения.
Невероятно, но всеми окружающими его смерть была воспринята с облегчением. «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит, совсем-совсем дохлое», — сказала служанка, первой увидевшая мертвого Грегора. Она воспринимает его как насекомое, она же убирает его, как и прочий мусор. Мать Грегора только равнодушно переспрашивает: «Умер?», а реакция отца вообще чудовищна: «Ну вот, теперь мы можем поблагодарить Бога», — сказал он и перекрестился.
Поражает не только бездушие, с которым семья Грегора приняла его смерть, но и дальнейшие действия. Будто ничего не произошло, они строят планы на будущее, обсуждают замужество Греты, планируют переезд на новое место жительства. Никто не жалеет, что рядом больше нет Грегора, никто не задумывается, почему с ним случилось такое несчастье.
Рассказ «Превращение» является самым ярким выражением трагического мироощущения и миропонимания Франца Кафки. Ситуация «превращения» в этом рассказе, как и в других его произведениях, допускает разные толкования.
В то же время почти на поверхности лежит самое банальное прочтение. Это — отчуждение в семье и обществе, одиночество человека чувствительного, способного к состраданию и самопожертвованию, абсолютное одиночество, вызванное к тому же осознанием своей непохожести на других, своей отмеченности. Кафка заостряет до предела именно эту обреченность героя с помощью страшной метонимии: полную духовную изоляцию героя он передает через невероятную метаморфозу его внешности.
Французский литературовед Клод Давид считает, что герой рассказа – это сам Кафка: «превращенный своим нелюдимым характером, своей склонностью к одиночеству, своей неотвязной мыслью о писании в некое подобие монстра, он последовательно отрезан от работы, семьи, встреч с другими людьми, заперт в комнате, куда никто не осмеливается ступить ногой и которую постепенно освобождают от мебели, непонятный, презираемый, отвратительный объект в глазах всех».
Понимая своего героя и искренне сочувствуя ему, писатель говорит о том, насколько беззащитен человек перед окружающей действительностью. Он — всего лишь «земной прах», «комок глины», бессильный, беспомощный, испытывающий страдания и постоянные мучительные поражения, обреченный на отчужденность даже в окружении самых близких людей, на безотрадное одиночество и, наконец, — на гибель.
В свое время Франц Кафка стал настоящим новатором в области художественной прозы, введя в обиход многозначные символические и аллегорические образы, подчеркивающие трагизм человеческой судьбы, бесконечную отчужденность отдельной личности, ее одиночество и бессилие перед абсурдностью окружающей действительности.
Его произведения неизменно вызывают читательский интерес, заставляя задуматься над «вечными вопросами», которые ставит жизнь. И сегодня, когда проблема отчуждения личности стала одной из главных проблем человеческого общества, произведения Кафки особенно актуальны.
Франц Кафка — носитель весьма своеобразного, деформированного видения мира, который отражается в сознании писателя, как в кривом зеркале. Все в этом мире искажено, лишено смысла. Поэтому, читая его произведения, отказываешься от буквального их понимания, а настраиваешься на переживания перед проникновением в атмосферу ужаса, бессмысленности, безликости и грубости бытия.
Кафкианский персонаж — существо абсолютно одинокое, оказавшееся жертвой непонятных мистических сил. Он не имеет надежды на спасение. Одним словом, в мире Кафки господствует настроение мрачное, рожденное болезненным и, можно сказать, больным воображением. О персонаже Кафки практически ничего нельзя сказать достоверно. Нам известно, что он — человек. Мы не находим внешнего описания «героя», нет информации о его прошлом, иногда даже нет имени. У Кафки человек «размыт», Кафка и его герои всегда живут в состоянии разлома: жаждали одиночества и страшились его, стремились к человеческому общению, всегда отчаивались и всегда надеялись, автор всегда хотел доказать не миру, а самому себе, что совершенство все-таки возможно, мыслимо.
Новелла «Превращение» написана в 1924 году, о ней писатель сообщил друзьям, что это «исключительно тошнотворная история». Суть событий развивается так: некий Грегор Замза, мелкий чиновник, проснувшись утром после беспокойного сна, обнаружил, что он в своей постели превратился в «страшное насекомое». Его многочисленные, «убого тонкие по сравнению с остальным телом» ножки беспомощно копошились у него перед глазами. Грегор подумал, что это произошло от его напряженной работы, связанной с разъездами, но встать и пойти на вокзал для поездки в другой город он так и не смог. Потом исчез прежний голос, появился какой-то болезненный писк. А за дверью отец, мать, сестра напоминали ему, что он опаздывает на поезд. Вскоре появился управляющий, обеспокоенный отсутствием Грегора на вокзале, однако Грегор по-прежнему не открывал дверь и пытался что-то сказать, но никто не понимал его.
Врач и слесарь должны были вскоре появиться, Грегор сам попытался открыть замок зубами, вцепившись в ключ, и «какая-то бурая жидкость потекла изо рта…» Грегор понимал, что он попал в беду, но надеялся выкарабкаться. Его уже мучил вопрос: как перестроить свою жизнь? Комната, в которой он жил пять лет, была сейчас чужой.
Угнетенное состояние близких чувствовалось во всем: они были беспомощны что-то изменить, потеряли кормильца и многое другое. Грегор-человек раньше любил музыку и мечтал, что его сестра будет учиться в консерватории по классу скрипки, деньги для этого собирал. Сообщить обо всем семье думал в Рождественский вечер. И все рухнуло!.. Семье пришлось сдавать комнаты квартирантам, чтобы сводить концы с концами.
В этой бытовой драме человеческой жизни все понятно, вот только, какой выход найдут те, кто сейчас должен принять решение?
Взвесив и обсудив все происходящее, семья приняла решение: «опустошить комнату Грегора, убрать вещи, которые сейчас ему не нужны». Грегор цеплялся за каждый предмет из его прошлой жизни: он увидел на стене портрет дамы в мехах, поспешно вскарабкался на стену и прижался к стеклу. «Этого портрета у него наверняка не отберет никто…» Последнее решение семьи — избавиться от Грегора! Для этого его закрыли в пустой комнате. «Несмотря на свой плачевный и омерзительный облик, Грегор все-таки член семьи и с ним нельзя обращаться как с врагом, нужно подавить отвращение и терпеть, только терпеть!» — напоминает Ф. Кафка.
Все ли средства, способы были использованы, чтобы вернуть Грегора к жизни? Думаю, что нет! А был ли он животным, с которым, может быть, кому-то и легко расстаться? Нет. В новелле есть сцена, когда «превращенец» Грегор слышит музыку в исполнении сестры. В его памяти осталось самое сильное и неосуществленное желание его «другой» жизни: музыкальное образование сестры.
И вот конец. Когда рано утром пришла служанка в комнату Грегора, ничего особенного она не заметила, но когда взмах веника не заставил Грегора сдвинуться, она поняла, что он мертв. «Поглядите-ка, оно издохло, вот оно лежит совсем-совсем дохлое!»… Какая «убийственная» по жестокости фраза! Так закончилась жизнь Грегора. Никто не почувствовал боли, никто не заплакал, семья решила посвятить этот день отдыху и прогулке… Вот все, что осталось от человека, — ЭТО!
Новелла «Превращение» заставляет прочитавшего задуматься над простыми жизненными вопросами: что ты понимаешь под любовью к ближнему, что такое терпение и когда оно уже исчерпало себя.
Кафка и его персонажи живут в мире, где нет надежды, а есть бесконечное страдание. Заслуга Ф. Кафки перед людьми состоит в том, что он один из первых пережил это новое состояние — существование без надежды в мире абсурда, и один из первых сумел найти для своих переживаний язык, способный их передать.
Ф. Кафка не для широкого читателя. Он интересен тем, кто понимает, что в жизни есть разные люди, а в литературе, естественно, разные персонажи.