Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля.
Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит.
Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех.
Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с: миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось.
Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была.
Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо.
Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила?
Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый; мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась…
Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу.
Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно.
Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Островский А. Н.
Сочинение по произведению на тему: Красота души Катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась. Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души. http://vsekratko.ru/ostrovskiy/groza25
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте – ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки – ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми – ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь – в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане – вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Главная
Рефераты – Разное
Островский а. н. – Красота души катерины – сочинение
Островский а. н. – Красота души катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте – ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки – ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми – ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь – в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане – вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Ученический произведение По пьесе А. Н. Островского “Гроза”. Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Устала она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных стоптала, три чугунных палки сломала так три каменные просфоры. Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финифте – ясного сокола, о его невесте и большую ее любовь, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и бедствия перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, к конца разделить любую судьбу. Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила нее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, сама таинственной и непостижимая в русской литературе, не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу. Как только не пытались объяснить ее поступок: и темное царство потеряло, и деток, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все же – ну как поверить, что через Чабанихи, через ее враждебность и упреки могла Катерина, глубоко и искренне верующий, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только потому, что совсем их не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не нарушено ее душу, не потревожена воля. Чабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катерина сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Екатерина знает, что пожелает она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит.
Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да потому, что она, упокорюючись с этим страшным, зловонным жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир Христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и невинной душой; их путь лежит в монастыре. Живут они в согласии с миром, с собой, с людьми – ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Екатерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей неприятно, только и остался воспоминание далекое прекрасную жизнь, когда сердце всякий день ликовало и радовалось.
Как же Катерина не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженство! Ее душа в иные миры неслась, ей открыто было то, что другим людям во все жизни неизвестно. Вся ее жизнь до замужества чистой радостной были. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится вся ее существо. Иго “царства”?
В этом мире нет свободных людей! Ни самодуры, ни их жертвы таковыми не являются. Здесь можно обманывать, как Варвара, но жить по правде и совести, не кривя душой, нельзя.
Екатерина воспитывалась в купеческой семье, дома она “жила, ни о чем не тосковала, точно птичка на воле”. Но после замужества эта свободная натура попала в железную клетку самодурства.
В доме Екатерины всегда было много путешественниц так странниц, рассказы которых (да и вся обстановка в доме) сделали ее очень религиозной, искренне верит в заповеди церкви. Неудивительно, что свою любовь к Борису она воспринимает как тяжкий грех. Но Катерина в религии “поэт”. Она наделена ярким воображением и мечтательность. Слушая различные истории, она как бы видит их наяву. Ей часто снились райские сады и птицы, а когда она входила в церковь, видела ангелов. Даже речи ее музыкальное и певучая, напоминает народные сказания и песни.
Однако религия, замкнутая жизнь, отсутствие выхода для ее незаурядной чувствительности повлияли отрицательно на ее характер. Поэтому, когда во время грозы она услышала проклятия слабоумного барыни, то стала молиться. Когда же увидела на стене рисунок “геенны огненной”, ее нервы не выдержали, и она призналась Тихону в своей любви к Борису. Но религиозность даже какие такие черты героини, как стремление к независимости и правде, смелость и решительность. Самодур Дикой и вечно упрекает и ненавидит родных Чабаниха никогда не способны понять других людей. По сравнению с ними или с бесхарактерным Тихоном, лишь иногда позволяет загулять на несколько дней, с ее любимый Борисом, неспособным оценить истинную любовь, характер Катерины становится особенно привлекательным. Она не хочет и не может обмануть и прямо заявляет: “Тот – то – обманывал – то я не умею; то-те-исчезну-то я ничего не могу”.
Любовь к Борису – это все для Катерины: тоска по воле мечты о теперешней жизни. И во имя этой любви она вступает в неравный поединок с “темным царством”. Она не воспринимает свой протест, как возмущение против целой системы, даже не задумывается об этом. Но так устроено “темное царство”, что любое проявление независимости, самостоятельности, достоинства личности воспринимается им как смертельный грех, как восстание против основ господства самодуров. Именно поэтому пьеса кончается смертью героини: ведь она не только одинока, но и раздавлена внутренним сознанием своего “греха”. Гибель смелой женщины – это не крик отчаяния. Нет, это нравственная победа над “темным царством”, что сковывает его волю, волю, разум. Самоубийство, по учению церкви, непростительный грех. Но Катерина уже не боится этого. Полюбив, она заявляет Борису: “Когда я для тебя греха не побоялась, или побоюсь я человеческого суда?” А в последние ее словами были: “Друг мой! Радость моя! Прощай! ”
ой! Радость моя! Прощай! “
Островский а. н. — Красота души катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского «Гроза». Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Устала она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных стоптала, три чугунные посохи сломала три каменные просфоры згризла. Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финист – ясный сокол, о его невесте и большое ее любви, сумевшего все преграды преодолеть, всевозможные потери и беды понести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, к конца разделить судьбу. Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерхем ни из драмы А. Н. Островского «Гроза». Перед нами русская женщина, может, самая загадочная и непостижимая в нашей литературе, которая не смогла жить и погибла, бросившись в Волгу. Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство потеряло, и детишек, которые бы удержали, не было, и, пойдя против собственных правил, примириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все же – ну как поверить, что через Кабанихи, через ее враждебность и упреки могла Катерина, глубоко и искренне верующий, решиться на подобное? И духовно она намного сильнее свекровь и поэтому совсем ее не боится. И если терпеливо сносит все притеснения, то только потому, что будто их вовсе и не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не тронули ее душу, не потревожили волю. Кабанихи потому и выходит, что неуловимый, неподвластный ей Екатерины сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Екатерина знает, что захочет она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит.
Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с ложью, грубостью, лицемерием? Да потому, что она, змиряючись с этим страшным, вонючим жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, которые приходят в этот мир Христовыми невестами, с необыкновенно чистой и невинной любящей душой; их путь идет в монастырь. Живут они в согласии с миром, с собой, с людьми – ясно, красиво и чисто. Так же жила до замужества и Екатерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, засуетилась ее душа, ничто ей стало не мило, только и остались воспоминания о том далеком замечательную жизнь, когда сердце всякий день ликовало. Как же Екатерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженством! его душа в другой мир неслась, ей то открыто было, что другим людям за всю жизнь неизвестно. Вся ее жизнь до замужества чистым и радостным было. Безграничной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится вся ее существо. И разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный грех совершила?
Вот только Борис, такой непохожий на всех остальных, добрый, ласковый и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его чувстве не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастье, и она его в нем и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужа изменила клятвой, данной в церкви, перед Богом уступила …
Как же жить ей дальше? Если даже после того, как в грехе перед всеми покаялась, не стало ей легче. Вернуться Где мужа и свекрови невозможно: там все чужие. А больше некуда. Один путь – в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила последнее время. Для Екатерины, чистой и влюбленной, хотя и заблудившуюся души, не умереть по своей воле, а продолжать жевать существовать в лицемерии, мнимости, лжи – вот что большой грех. Любовь русской женщины всегда было согрето чувством, которое поднимает отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она действительно спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Текст сочинения:
Красота души Катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежи? далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю э?у сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с э?им не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки ну как поверить, что из-за Каба-нихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не бои?ся ее. И если терпеливо сноси? все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения попросила, приказали слушаться слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля,
Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Кате-ринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю и ничто не удержи?, не останови?.
Но почему же она такая красивая, сильная, гордая смирилась с э?им бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех.
Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежи? в монастыри. Живу? они в ладу с миром, с собою, с людьми ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пой?и вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось.
Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была.
Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам свети?ся все ее существо.
Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила?
Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не най?и ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть э?у муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может
он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж ?у? счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась…
Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь в Волгу.
Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, при?ворстве, обмане вот что греховно.
Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Права на сочинение “Красота души Катерины” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красна девица. Утомилась она, измучилась: за длинный свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунные посоха сломала и три каменные просвиры сгрызла. Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и большой ее любви, которая сумела все преграды одолеть, всякие потери и беды испытать ради того, чтобы с ним, единым, избранным ее сердцем, до конца разделить судьбу. Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины из драмы А.Н. Островского «Гроза». Перед нами русская женщина, может, самая загадочная и непостижимая в нашей литературе, которая не смогла жить и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни старались объяснить ее поступок, но пойдя против собственных правил, примириться с этим она не смогла. Наверное, в каждом объяснении, особенно в этом, есть своя правда. И все ж таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее враждебности и укоров могла Екатерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Да и духовно она намного более сильная чем свекровь и потому совсем ее не боится. И если терпеливо переносит все притеснения, то только потому, что будто их совсем и не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не зацепили ее душу, не потревожили волю.
Кабаниха поэтому и неистовствует, что неуловимо, неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Екатерина знает, что если захочет она вырваться на волю, то ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с враньем, грубостью, лицемерием? И потому, что она, смиряясь с этой страшной, вонючей жизнью, заслужит прощение своего греха.
Есть на Руси девушки, которые приходят в этот мир Христовыми нареченными, с необычно чистой и невинно любящей душой; их путь идет к монастырю. Живут они в согласии с миром, с собой, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Екатерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, засуетилась ее душа, ничто стало ей не мило, только и остались воспоминания о той далекой замечательной жизни, когда сердце всякий день радовалось. Как же Екатерине не мучиться, как не тосковать по утраченному блаженству! Ее душа в иной мир неслась, ей то открыто было, что другим людям за всю жизнь не изведать. Все в ее жизни до замужества чистым и радостным было.
Безграничной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. И разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех других, добрый, кроткий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его чувстве не найти ей покоя, сердцем слышит: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть это мучение сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Екатерину к Борису. Не может он дать ей счастье, и она его в нем и не ищет. Которое уж здесь счастье, если мужчину предала, клятвой, данной в церкви, перед Богом уступила…
Как же жить ей дальше? Если даже после того, как в грехе перед всеми покаялась, не стало ей легче. Возвратиться к мужчине и свекрови невозможно: там все чужие. А больше некуда. Один путь — в Волгу.
Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Екатерины, чистой и влюбленной, хотя и заблудившейся души, не умереть по своей воле, а продав жизнь существовать в лицемерии, притворстве, вранье — вот что большой грех. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, которое поднимает отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и в самом деле спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
?
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля.
Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит.
Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех.
Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с: миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось.
Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была.
Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо.
Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила?
Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый; мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась…
Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу.
Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно.
Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Островский А. Н.
Сочинение по произведению на тему: Красота души Катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась. Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
http://vsekratko.ru/ostrovskiy/groza25
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте – ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки – ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми – ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь – в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане – вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Главная
Рефераты – Разное
Островский а. н. – Красота души катерины – сочинение
Островский а. н. – Красота души катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте – ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки – ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми – ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь – в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане – вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Ученический произведение По пьесе А. Н. Островского “Гроза”. Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Устала она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных стоптала, три чугунных палки сломала так три каменные просфоры. Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финифте – ясного сокола, о его невесте и большую ее любовь, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и бедствия перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, к конца разделить любую судьбу. Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила нее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, сама таинственной и непостижимая в русской литературе, не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу. Как только не пытались объяснить ее поступок: и темное царство потеряло, и деток, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все же – ну как поверить, что через Чабанихи, через ее враждебность и упреки могла Катерина, глубоко и искренне верующий, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только потому, что совсем их не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не нарушено ее душу, не потревожена воля. Чабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катерина сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Екатерина знает, что пожелает она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит.
Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да потому, что она, упокорюючись с этим страшным, зловонным жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир Христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и невинной душой; их путь лежит в монастыре. Живут они в согласии с миром, с собой, с людьми – ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Екатерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей неприятно, только и остался воспоминание далекое прекрасную жизнь, когда сердце всякий день ликовало и радовалось.
Как же Катерина не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженство! Ее душа в иные миры неслась, ей открыто было то, что другим людям во все жизни неизвестно. Вся ее жизнь до замужества чистой радостной были. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится вся ее существо. Иго “царства”?
В этом мире нет свободных людей! Ни самодуры, ни их жертвы таковыми не являются. Здесь можно обманывать, как Варвара, но жить по правде и совести, не кривя душой, нельзя.
Екатерина воспитывалась в купеческой семье, дома она “жила, ни о чем не тосковала, точно птичка на воле”. Но после замужества эта свободная натура попала в железную клетку самодурства.
В доме Екатерины всегда было много путешественниц так странниц, рассказы которых (да и вся обстановка в доме) сделали ее очень религиозной, искренне верит в заповеди церкви. Неудивительно, что свою любовь к Борису она воспринимает как тяжкий грех. Но Катерина в религии “поэт”. Она наделена ярким воображением и мечтательность. Слушая различные истории, она как бы видит их наяву. Ей часто снились райские сады и птицы, а когда она входила в церковь, видела ангелов. Даже речи ее музыкальное и певучая, напоминает народные сказания и песни.
Однако религия, замкнутая жизнь, отсутствие выхода для ее незаурядной чувствительности повлияли отрицательно на ее характер. Поэтому, когда во время грозы она услышала проклятия слабоумного барыни, то стала молиться. Когда же увидела на стене рисунок “геенны огненной”, ее нервы не выдержали, и она призналась Тихону в своей любви к Борису. Но религиозность даже какие такие черты героини, как стремление к независимости и правде, смелость и решительность. Самодур Дикой и вечно упрекает и ненавидит родных Чабаниха никогда не способны понять других людей. По сравнению с ними или с бесхарактерным Тихоном, лишь иногда позволяет загулять на несколько дней, с ее любимый Борисом, неспособным оценить истинную любовь, характер Катерины становится особенно привлекательным. Она не хочет и не может обмануть и прямо заявляет: “Тот – то – обманывал – то я не умею; то-те-исчезну-то я ничего не могу”.
Любовь к Борису – это все для Катерины: тоска по воле мечты о теперешней жизни. И во имя этой любви она вступает в неравный поединок с “темным царством”. Она не воспринимает свой протест, как возмущение против целой системы, даже не задумывается об этом. Но так устроено “темное царство”, что любое проявление независимости, самостоятельности, достоинства личности воспринимается им как смертельный грех, как восстание против основ господства самодуров. Именно поэтому пьеса кончается смертью героини: ведь она не только одинока, но и раздавлена внутренним сознанием своего “греха”. Гибель смелой женщины – это не крик отчаяния. Нет, это нравственная победа над “темным царством”, что сковывает его волю, волю, разум. Самоубийство, по учению церкви, непростительный грех. Но Катерина уже не боится этого. Полюбив, она заявляет Борису: “Когда я для тебя греха не побоялась, или побоюсь я человеческого суда?” А в последние ее словами были: “Друг мой! Радость моя! Прощай! ”
ой! Радость моя! Прощай! “
Островский а. н. — Красота души катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского «Гроза». Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Устала она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных стоптала, три чугунные посохи сломала три каменные просфоры згризла. Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финист – ясный сокол, о его невесте и большое ее любви, сумевшего все преграды преодолеть, всевозможные потери и беды понести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, к конца разделить судьбу. Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерхем ни из драмы А. Н. Островского «Гроза». Перед нами русская женщина, может, самая загадочная и непостижимая в нашей литературе, которая не смогла жить и погибла, бросившись в Волгу. Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство потеряло, и детишек, которые бы удержали, не было, и, пойдя против собственных правил, примириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все же – ну как поверить, что через Кабанихи, через ее враждебность и упреки могла Катерина, глубоко и искренне верующий, решиться на подобное? И духовно она намного сильнее свекровь и поэтому совсем ее не боится. И если терпеливо сносит все притеснения, то только потому, что будто их вовсе и не замечает. Приказали попросить прощения – попросила, приказали слушаться – слушается, но это пока не тронули ее душу, не потревожили волю. Кабанихи потому и выходит, что неуловимый, неподвластный ей Екатерины сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она – и нет ее. Да и сама Екатерина знает, что захочет она вырваться на волю – и ничто не удержит, не остановит.
Но почему же она – такая красивая, сильная, гордая – смирилась с этим бытом, с ложью, грубостью, лицемерием? Да потому, что она, змиряючись с этим страшным, вонючим жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, которые приходят в этот мир Христовыми невестами, с необыкновенно чистой и невинной любящей душой; их путь идет в монастырь. Живут они в согласии с миром, с собой, с людьми – ясно, красиво и чисто. Так же жила до замужества и Екатерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, засуетилась ее душа, ничто ей стало не мило, только и остались воспоминания о том далеком замечательную жизнь, когда сердце всякий день ликовало. Как же Екатерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженством! его душа в другой мир неслась, ей то открыто было, что другим людям за всю жизнь неизвестно. Вся ее жизнь до замужества чистым и радостным было. Безграничной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится вся ее существо. И разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный грех совершила?
Вот только Борис, такой непохожий на всех остальных, добрый, ласковый и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его чувстве не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастье, и она его в нем и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужа изменила клятвой, данной в церкви, перед Богом уступила …
Как же жить ей дальше? Если даже после того, как в грехе перед всеми покаялась, не стало ей легче. Вернуться Где мужа и свекрови невозможно: там все чужие. А больше некуда. Один путь – в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила последнее время. Для Екатерины, чистой и влюбленной, хотя и заблудившуюся души, не умереть по своей воле, а продолжать жевать существовать в лицемерии, мнимости, лжи – вот что большой грех. Любовь русской женщины всегда было согрето чувством, которое поднимает отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она действительно спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Текст сочинения:
Красота души Катерины
Солнце в небе высоко, тропинка бежи? далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю э?у сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с э?им не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки ну как поверить, что из-за Каба-нихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не бои?ся ее. И если терпеливо сноси? все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения попросила, приказали слушаться слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля,
Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Кате-ринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю и ничто не удержи?, не останови?.
Но почему же она такая красивая, сильная, гордая смирилась с э?им бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех.
Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежи? в монастыри. Живу? они в ладу с миром, с собою, с людьми ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пой?и вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось.
Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была.
Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам свети?ся все ее существо.
Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила?
Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не най?и ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть э?у муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может
он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж ?у? счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась…
Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь в Волгу.
Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, при?ворстве, обмане вот что греховно.
Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Права на сочинение “Красота души Катерины” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красна девица. Утомилась она, измучилась: за длинный свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунные посоха сломала и три каменные просвиры сгрызла. Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и большой ее любви, которая сумела все преграды одолеть, всякие потери и беды испытать ради того, чтобы с ним, единым, избранным ее сердцем, до конца разделить судьбу. Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины из драмы А.Н. Островского «Гроза». Перед нами русская женщина, может, самая загадочная и непостижимая в нашей литературе, которая не смогла жить и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни старались объяснить ее поступок, но пойдя против собственных правил, примириться с этим она не смогла. Наверное, в каждом объяснении, особенно в этом, есть своя правда. И все ж таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее враждебности и укоров могла Екатерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Да и духовно она намного более сильная чем свекровь и потому совсем ее не боится. И если терпеливо переносит все притеснения, то только потому, что будто их совсем и не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не зацепили ее душу, не потревожили волю.
Кабаниха поэтому и неистовствует, что неуловимо, неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Екатерина знает, что если захочет она вырваться на волю, то ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с враньем, грубостью, лицемерием? И потому, что она, смиряясь с этой страшной, вонючей жизнью, заслужит прощение своего греха.
Есть на Руси девушки, которые приходят в этот мир Христовыми нареченными, с необычно чистой и невинно любящей душой; их путь идет к монастырю. Живут они в согласии с миром, с собой, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Екатерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, засуетилась ее душа, ничто стало ей не мило, только и остались воспоминания о той далекой замечательной жизни, когда сердце всякий день радовалось. Как же Екатерине не мучиться, как не тосковать по утраченному блаженству! Ее душа в иной мир неслась, ей то открыто было, что другим людям за всю жизнь не изведать. Все в ее жизни до замужества чистым и радостным было.
Безграничной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. И разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех других, добрый, кроткий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его чувстве не найти ей покоя, сердцем слышит: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть это мучение сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Екатерину к Борису. Не может он дать ей счастье, и она его в нем и не ищет. Которое уж здесь счастье, если мужчину предала, клятвой, данной в церкви, перед Богом уступила…
Как же жить ей дальше? Если даже после того, как в грехе перед всеми покаялась, не стало ей легче. Возвратиться к мужчине и свекрови невозможно: там все чужие. А больше некуда. Один путь — в Волгу.
Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Екатерины, чистой и влюбленной, хотя и заблудившейся души, не умереть по своей воле, а продав жизнь существовать в лицемерии, притворстве, вранье — вот что большой грех. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, которое поднимает отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и в самом деле спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
Солнце в небе высоко, тропинка бежит далеко, бредет по ней красная девица. Истомилась она, измучилась: за долгий свой путь три пары башмаков железных истоптала, три чугунных посоха изломала да три каменные просвиры изглодала.
Как я любила в далеком своем детстве читать и слушать сказку о Финисте — ясном соколе, о его невесте и великой ее любви, сумевшей все преграды преодолеть, все лишения и беды перенести ради того, чтобы с ним, единственным, избранным ее сердцем, до конца разделить любую судьбу.
Я всегда вспоминаю эту сказку на уроках литературы. Вспомнила ее, когда мы читали сцену прощания Бориса и Катерины в драме А. Н. Островского “Гроза”. Перед нами русская женщина, может, самая таинственная и непостижимая в русской литературе, которая не смогла жить во лжи и погибла, бросившись в Волгу.
Как только ни пытались объяснить ее поступок: и темное царство загубило, и деточек, которые бы удержали, не было, и, пойдя поперек собственных правил, смириться с этим не смогла.
Наверное, в каждом объяснении, особенно в последнем, есть своя правда. И все-таки — ну как поверить, что из-за Кабанихи, из-за ее неприязни и попреков могла Катерина, глубоко и искренне верующая, решиться на подобное? Духовно она сильнее свекрови и не боится ее. И если терпеливо сносит все притеснения, то только оттого, что вовсе их не замечает. Приказали попросить прощения — попросила, приказали слушаться — слушается, но это пока не затронута ее душа, не потревожена воля, Кабаниха потому и беснуется, что неподвластно ей Катеринино сопротивление, как неподвластны ей ее ум, сердце, и здесь она — и нет ее. Да и сама Катерина знает, что пожелает она вырваться на волю — и ничто не удержит, не остановит. Но почему же она — такая красивая, сильная, гордая — смирилась с этим бытом, с обманом, грубостью, лицемерием? Да оттого, что она, смиряясь с этой страшной, смрадной жизнью, искупает свой грех. Есть на Руси девушки, приходящие в этот мир христовыми невестами, с необыкновенно чистой, любящей и целомудренной душой; их путь лежит в монастыри. Живут они в ладу с миром, с собою, с людьми — ясно, хорошо и чисто. Так же жила до замужества и Катерина. Кто знает, что заставило ее решиться изменить свою судьбу, пойти вопреки Божьей воле. Но как же после этого затосковала, заметалась ее душа, ничто ей немило, только и осталось воспоминание о той далекой прекрасной жизни, когда сердце всякий день ликовало и радовалось. Как же Катерине не мучиться, как не тосковать об утраченном блаженстве! Ее душа в иные миры уносилась, ей открыто было то, что другим людям во всю жизнь неведомо. Вся ее жизнь до замужества чистой и радостной была. Бесконечной любовью к Богу, к людям, к солнышку, к цветам светится все ее существо. Да разве можно ей жить после того, как сама свою радость убила, душу предала, тем самым страшный, непростительный грех совершила? Вот только Борис, такой непохожий на всех прочих, добрый, мягкий и всей душой к ней. Кажется ей, что с ним связана надежда. Но разве себя обманешь, она чувствует, что и в его любви не найти ей покоя, сердцем чует: не ждать ей от этого греха радости, но и терпеть эту муку сил нет. Не любовь, а обреченность толкает Катерину к Борису. Не может он дать ей счастья, да она его у него и не ищет. Какое уж тут счастье, если мужу изменила, клятвою, данною в церкви перед Богом, поступилась… Как же жить ей дальше, если даже после того, как в грехе перед всеми раскаялась, не стало ей легче? Вернуться к мужу и свекрови невозможно: там все чужое. А больше некуда. Один путь — в Волгу. Вот оно, то, что толкнуло ее в Волгу: невозможность жить так, как жила в последнее время. Для Катерины, чистой и любящей, хотя и заблудшей души, не умереть по своей воле, а продолжать существовать в лицемерии, притворстве, обмане — вот что греховно. Любовь русской женщины всегда была согрета чувством, поднимающим отношение к любимому, к семье на особую духовную высоту. Она и впрямь спасала и себя, и своих родных, даря им теплоту и нежность своей прекрасной души.
?