Что такое русская летопись и её особенности
«Повесть временных лет» написана в период, когда один общественный уклад сменялся другим: уходящий патриархально-общинный новым, феодальным. С этим связаны два исторических сознания — эпическое и летописное. «Повесть временных лет» создана как произведение письменности, но, по существу, отражает устное народное творчество. На основе устной традиции своего времени «Повесть временных лет» создает письменный литературный язык, письменную историю Руси.
Устные истоки давали главным образом материал, содержание и идеи для построения русской истории, отчасти ее стилистическое оформление — язык. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Что такое русская летопись и её особенности. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений.) Традиции же письменности вводили весь этот материал в привычные для средневековой книжности композиционные рамки. Летописцы работали обычными приемами средневековых книжников. В «Повести временных лет» сказались навыки обращения с материалом, типичные для средневековых писателей и совсем не похожие на писательские навыки нового времени.
Средневековая русская книга внешне, своим составом резко отличается от книг нового времени — XVIII—XX веков. В средневековой письменности редко можно было найти произведение одного автора или одно произведение, переплетенное в отдельный переплет, выделенное в отдельную самостоятельную книгу. Нельзя представить себе, что на книжной полке средневекового любителя чтения стояли рядом в отдельных переплетах «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», «Поучение Мономаха» и т. д. Средневековая русская книга — пергаменная первоначально (то есть написанная на особым образом выделанной коже), а в конце XIV века бумажная, крытая деревянными крышками, обтянутыми кожей, застегивавшаяся на медные застежки, многолистная и тяжелая — была чаще всего сборником.
Действительно, внимательное и тщательное изучение многочисленных текстов русских летописей показывает, что летописцы составляли летописи как сборники — «своды» предшествующих летописных материалов с присоединением своих записей за последние годы. Именно в результате такого рода соединений в летописях предшествующих летописных материалов иногда получается так, что та или иная летопись дважды, а иногда и трижды говорит об одном и том же событии: соединяя несколько предшествующих летописей в одну, летописец мог не заметить, что он повторил свой рассказ, «дублировал» известие на основании нескольких источников.
Итак, летопись — это свод, сборник. Составляя свой свод, летописец прежде всего заботился о том, чтобы получить в свои руки труды своих предшественников — таких же летописцев, затем исторические документы — договоры, послания, завещания князей, исторические повести, жития русских святых и т. д. и т. п. Собрав весь доступный ему материал, иногда многочисленный и разнообразный, иногда всего два-три произведения, летописец соединял его в последовательном изложении цо годам. Летописи он соединял год с годом. Документ помещал под годом, к которому он относился, житие святого — под годом смерти этого святого, историческую повесть, если она охватывала несколько лет, разбивал по годам и каждую часть помещал под своим годом и т. д. Построение летописного изложения по годам давало ему удобную сеть для занесения в нее все новых и новых произведений. Работа эта не была механической: летописцу приходилось иногда устранять противоречия, иногда производить сложные хронологические изыскания, чтобы поместить каждое событие под своим годом. Исходя из своих политических представлений, летописец иногда пропускал то или иное известие, делал тенденциозную подборку этих известий, изредка сопровождал их собственным кратким политическим комментарием, но при этом не сочинял новых известий. Закончив свою работу «сводчика», летописец дополнял этот материал собственными записями о событиях последних лет.
Составленная из разновременных кусков, из произведений разных жанров, летопись внешне кажется пестрой, сложной, неоднородной. Однако в целом летопись все же едина, как едино здание, построенное из крупных грубо отесанных камней. В этом есть даже особая красота — красота силы, огромности, монументальности.
Единство летописи, как исторического и литературного произведения, не в заглаженности швов и не в уничтожении следов кладки, а в цельности и стройности всей большой летописной постройки в целом, в единой мысли, которая оживляет всю композицию. Летопись — произведение монументального искусства, она мозаична. Рассмотренная вблизи, в упор, она производит впечатление случайного набора кусков драгоценной смальты, но, окинутая взором в ее целом, она поражает нас строгою продуманностью всей композиции, последовательностью повествования, единством и грандиозностью идеи, всепроникающим патриотизмом содержания.
С переводных книг на Руси большой популярностью пользовались хроники, в которых во временной последовательности рассказывалось о событиях общественного и бытового характера. По образцу этих хроник русские ученые монахи начали сами делать записи о важных событиях, свидетелями которых они были или слышали о них. Сведения о героическом прошлом Руси часто брались из народных преданий, песен, легенд и т.д. Позднее эти записи были сведены в отдельную рукописную книгу, которая называлась летописью. В конце 30-х — начале 40-х годов Хи ст. завершено древнейшее летописный свод. Начиналось оно рассказом о легендарных основателей Киева — братьев Кия, Щека, Хо-Рива и их сестре Лыбеди. Однако в этом возведении еще не указывалось, в какие годы происходили события. Около 1073 древнейшее летописный свод переработал монах Киево-Печерского монастыря Никон, который славился своей ученостью и мудростью. Он ввел в него много новых рассказов о давних и новейших события, разместил их в хронологическом порядке, указав годы. После его смерти летописания продолжали другие грамотные монахи. В начале XII в. в княжение Владимира Мономаха на основе предыдущих сводок монах того же монастыря Нестор создал «Повесть временных лет, доведя записи до 1113 года. В первоначальном виде эта летопись до-нас не дошел — он сохранился в нескольких копиях (списках) позднего времени (Лаврентьевской, Ипатському, Сильвестривському и других). У них немало переработанных и прилагаемых статей. Всех таких списков «Повести», сделанных в XIV — XVIII века, дошло до нас более двухсот. Изложение в них начинается легенде о всемирном потопе, потом рассказывается о происхождении славян, их расселение, основание Киева и т.д. Хронологическое изложение ведется от 852. года. «Повесть временных лет» распространилась по всей Руси: ею начинаются все летописи, возникшие позже в монастырях или при княжеских дворах других городов — Галич, Новгород, Тверь. Такие летописи воспроизводили события, происходившие в этих княжествах. Во всех летописях есть и очень сжатые записи, и подробные, в которых шире рассказывается о важных общественных событиях, обстоятельствах, характеризуются исторические личности, приводятся их высказывания. Такие рассказы написаны образно, эмоционально, оживленной языке, поэтому летописи является памятником не только истории, но и художественной литературы. Заказать гшсцям такую книгу могли только состоятельные люди. Однако во многих монастырях, при княжеских дворах и церквях были уже богатые библиотеки. Издавна восточные славяне вели постоянные войны с соседними государствами, которые нападали на русские земли. В XI — XII вв. южными соседями Руси были половцы, пришедшие из глубин Азии. их многочисленные орды, племена и мижплеменни объединения занимали большую территорию от Волги до Днепра, от Черного и Азовского морей в полосу лесостепи. В мирное время половцы и восточные славяне никогда не враждовали. Каждый на своей земле пас скот, выращивал урожаи, занимался ремеслами и охотой, вел торговлю с соседними племенами. Раздор порождала захватническая политика господствующей верхушки. Половецкие ханы со своими войсками нападали на соседние страны. Набегая на русские княжества, половцы грабили, жгли, разрушали города и поселения, убивали стариков и малых, а молодежь забирали в плен. Чтобы предупредить набеги половцев, русские князья также делали походы на их земли. Между самими русскими князьями не всегда было согласие. Все чаще вспыхивали междоусобные войны. Единственное государство постепенно распалась на полтора десятка самостоятельных княжеств. Объединяясь в группы, князья нападали друг на друга, ицоб увеличить свои владения и богатства. Это приводило к кровопролитным столкновениям, в которых гибли тысячи единокровных русичей — как воинов, так и мирных тружеников городов и поселений.
Если бы все русские земли общими силами оборонялись от агрессивных соседей, то всегда бы побеждали их. Однако некоторые князья предпочитали действовать в одиночку, что часто приводило к поражению русичей.
Расскажите о летописи: их возникновения, важнейшие списки, содержание и форму записей. Почему древнерусские летописи считаются памятниками и художественной литературы? Какие летописные рассказы вы знаете? Передайте их содержание.
ЛЕТОПИСИ—на Руси велись с XI по XVIII в. До сер. XVI в., времени Ивана Грозного, они были основным видом исторического повествования, лишь с этого времени “уступая первенство другому историографическому жанру — хронографам. Л. составлялись в монастырях, при дворах князей (а потом и царей), в канцеляриях митрополитов. Летописцы почти никогда не были частными лицами, а ыполняли поручение или заказ духовных или светских властителей, отражали интересы определенных групп людей. Именно поэтому Л. нередко противоречили друг другу не только в оценках событий, но и в собственно фактической основе, что создает значительные трудности для исследователей летописания и историков, на основании Л. воссоздающих действительный ход событий.
По структуре своей древнерусские Л. представляли своды погодных статей, т. е. сообщений о произошедших в каждом году событий.
Чаще всего летописец ограничивался краткой информацией о случившемся, Например: “В лето 6751 (1143). Всеволод ожени сына своего Святослава Василковною, Полотскаго князя. То е же зимы иде Изяслав к строеви (дяде.— Я. Л.) своему Гюргю и не уладивъся с ним, иде к брату Смолиньску, и оттуда иде к другому брату своему Святополку Новугороду, тамо и зимова”. Но в ряде случаев летописец прибегал к литературной форме изложения, создавая сюжетное повествование о наиболее значительных событиях отечественной истории. Именно из Л. мы знаем в подробностях о походе, пленении и бегстве из плена князя Игоря Святославича, о трагедии битвы на Калке, о Куликовской битве, обстоятельствах захвата Москвы Тохтамышем, о феодальной войне XV в., кульминационным эпизодом которой явилось пленение и ослепление великого князя Василия II Васильевича и т. д. Даже в погодные записи летописцы зачастую включают обращения князей, их диалоги, широко используют в них литературные штампы: устойчивые речевые формулы, красочные эпитеты, риторические обороты и т. д. Л. не только основные источники по политической истории Руси, но и самые обширные памятники древнерусской светской литературы, а летописание—один из ведущих ее жанров.
Русское летописание имеет длительную историю. При современном уровне знаний пока не удается установить, когда начали вести записи об исторических событиях, сменяя предшествующую форму исторических знаний — устные рассказы, предания и легенды. По мнению большинства ученых, последователей акад. А. А. Шахматова, Л. обретает устойчивую форму и начинает систематически вестись с сер. XI в. Древнейшей из дошедших до нас Л. является Повесть временных лет. Уже этот летописный свод нач. XII в. отличает сочетание собственно погодных записей с памятниками иных жанров и даже документами. В Повесть временных лет вставлены тексты договоров с Византией, предания о возникновении Киево-Печерского монастыря, изложение священной истории в форме рассказа “философа”, побуждавшего князя Владимира к принятию христианского вероисповедания, и т. д. Подобный синкретический характер Л. сохранит и позднее в дальнейшем. Особый интерес представляют так называемые летописные повести — сюжетные рассказы о наиболее значительных событиях отечественной истории.
До настоящего времени сохранилось несколько сотен списков Л. (некоторые Л. известны в нескольких списках, другие — в единственных), и учеными выделено по крайней мере несколько десятков летописных сводов. Сводом является, собственно говоря, каждая Л., так как соединяет в себе — в переработанном, сокращенном или, напротив, дополненном виде — предшествующую Л. и записи о событиях последних лет или десятилетий, принадлежащие самому летописцу. Сводный характер Л. сделал возможным тот путь исследования летописания, который был открыт и развит акад. Шахматовым. Если две или несколько Л. до определенного года совпадают между собой, то из этого следует, что либо одна списана с другой (это встречается редко), либо у них был общий источник, доходящий до этого года. Шахматову и его последователям удалось определить целую цепь летописных сводов, предшествовавших дошедшим до нас Л. XIV—XVII вв.: сводов XIV, XV и более ранних веков, вплоть до XI в. Конечно, определение точной даты и места составления сводов носит гипотетический характер, но эти гипотезы, опирающиеся на реально дошедшие до нас тексты и взаимоотношения между ними, позволяют ориентироваться в памятниках, вошедших в издающуюся уже полтораста лет серию — “Полное собрание русских летописей” (ПСРЛ).
Летописным сводом содержащим изложение древнейшей истории Руси, является Повесть временных лет. Л. южнорусских княжеств XII—XIII вв. дошли до нас в составе Ипатьевской Л. (см. Летопись Ипатьевская). Летописные своды Ростова Великого, Владимира и Переяславля Суздальского конца XII— нач. XIII в. лучше всего сохранились в составе Лаврентьевской и Радзивиловской Л. (см. Летопись Лаврентьевская, Летопись Радзивиловская), а также Летописца Переяславля Суздальского. Летописный свод, связанный с митрополитом Киприаном и доведенный до 1408 г., дошел в Троицкой Л., сгоревшей в московском пожаре 1812 г. Ее текст был реконструирован М. Д. Приселковым (Троицкая летопись: Реконструкция текста — М.; Л., 1950).
Около 1412 г. был создан летописный свод в Твери, отразивший дополненную переработку общерусского летописного свода конца XIV— нач. XV в., близкую к Троицкой Л. Он отразился в Симеоновской Л. (ПСРЛ.— Т. 18) и Рогожском летописце (ПСРЛ.— Т. 15.—Вып. 1). Другим источником Рогожского летописца был Тверской свод 1375 г., отразившийся также в Тверском сборнике XVI в. (ПСРЛ.—Т. 15). Особый интерес представляет общерусский, так называемый Новгородско-Софийский свод, составленный, по-видимому, в 30-х гг. XV в. (часто его определяют как “свод 1448 г.”) и включивший расширенные летописные повести о битве на Калке, нашествии Батыя и отсутствовавшие в Троицкой Л. рассказы о борьбе тверских князей с татарами, пространные редакции повестей о Куликовской битве, повесть о нашествии Тохтамыша, “СЛОВО О ЖИТИИ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО” и т. д. Свод этот, составленный, по-видимому, при митрополичьей кафедре во время феодальной войны в Москве, соединил общерусское летописание с новгородским. Свод дошел в Софийской I Л. (ПСРЛ.—Т. 5; 2-е изд. не завершено: в 1925 г. вышел только первый выпуск этого тома) и Новгородской IV Л. (Т. 4, вып. 1 и 2; 2-е изд. не завершено).
Первые памятники московского великокняжеского летописания, дошедшие до нас, сложились не ранее сер. XV в. Летописный свод 1472 г. отразился в Вологодско-Пермской Л. (ПСРЛ.—Т. 26) и Никаноровской Л. (ПСРЛ.— Т. 27). В основе его лежал Новгородско-Софийский свод, отредактированный великокняжеским летописцем (исключившим, в частности, упоминание о новгородских вольностях). Более радикальная переработка предшествующего летописания была произведена великокняжескими сводчиками в конце 70-х гг. XV в.: Новгородско-Софийский свод был соединен со сводом, близким к Троицкой Л. (с цензурной обработкой материала обоих источников), и с др. памятниками. Великокняжеский московский летописный свод 1479 г., отразивший эту переработку, лег в основу всего официального летописания конца XV—XVI в. Он сохранился в не изданном пока списке XVIII в. (в Эрмитажном собрании в РНБ), а его более поздняя редакция, доведенная до 1492 г , издана в 25-м томе ПСРЛ
Летописная компиляция, положенная в основу Московского свода 1479 г, отразилась и в первой части Ермолинской Л. (ПСРЛ.—Т 23), названной так Шахматовым в связи с тем, что в ней содержится подборка известий о деятельности архитектора В. Д. Ермолина в 1462—1472 гг. Вторая часть Л. содержит материал, независимый от великокняжеского летописания и восходящий, очевидно, к своду, составленному в Кирилло-Белозерском монастыре. Этот же свод отразился и в так называемых Сокращенных летописных сводах конца XV в. (ПСРЛ.—Т. 27). Ростовский архиепископский свод 80-х гг. XV в отразился в Типографской Л. (ПСРЛ.— Т. 24).
В Софийской II (ПСРЛ.—Т 6) и Львовской (ПСРЛ.—Т. 20) Л. отразился свод 1518 г, в свою очередь, опиравшийся на некий летописный свод 80-х гг. XV в., составленный в неофициальных церковных кругах.
В конце 20-х гг. XVI в. при московской митрополичьей кафедре была составлена летопись, охватывающая события 1437—1520 гг., названная по имени своего владельца Иоасафовской (текст ее опубликован в 1967 г. А А. Зиминым отдельным изданием). К тем же годам относится и составление первой редакции крупнейшей из русских летописей — Никоновской (см. Летопись Никоновская). Между 1542—1544 гг. была составлена другая обширная летопись — Воскресенская (ПСРЛ — Т. 7—8). Во 2-й пол. 50-х гг XVI в. первоначальная редакция Никоновской Л. была соединена с извлечениями из Воскресенской Л. и Летописца начала царства (летописи, излагавшей события 1533— 1552 гг., т е. начала великого княжения, а затем царствования Ивана Грозного). Наконец, в 1568—1576 гг. при Иване Грозном создается многотомная иллюстрированная Л.—так называемый Лицевой свод. Это были последние общерусские летописные своды, уступившие затем место иному виду историографического труда — хронографам (см Хронограф Русский).
Л., ведшиеся в XVII—XVIII вв., представляли собой памятники не общерусского, а скорее местного провинциального летописания.
Я. С. Лурье
Что такое летописи на Руси?
Описывай, не мудрствуя лукаво.
Все то, чему свидетель в жизни будешь:
Войну и мир, управу государей.
Угодников святые чудеса…
А.С.Пушкин.
Вот так, по словам Пушкина, должен был выглядеть летописец: записывать все то, что видел, подробно и без прикрас.
Летописи – это своеобразные древнерусские сочинения, где удивительным образом переплетаются народные сказания и легенды с историческими реалиями, имевшими место в описываемый период.
За такую серьезную работу могли браться лишь люди, которые были не просто грамотными, а еще и разбирающимися в тех событиях, которые нужно было описать. Они были умными и мудрыми. Ведь нужно было не просто лето за летом зафиксировать все произошедшее, а еще и дать объяснение, чтобы читающие смогли увидеть особенности описываемой эпохи.
Летописание – дело государственной важности. Князья давали поручение составить летописный свод, как правило, церковным деятелям.
Историки считают, что началом летописания стоит считать крещение Руси и княжество Владимира. Первый документ, по предположениям, мог появиться где-то в 10 веке.
Создание второго летописного документа можно соотнести с правлением Ярослава Мудрого: объединение Руси, возведение Софии Киевской. Данные из предыдущего свода тоже были использованы летописцем.
«Повесть временных лет», автором которой считают монаха Нестора, писалась им в начале 12 века, в эпоху княжества Святополка.
Создатель свода взял на себя огромную задачу: он собрался поведать о происхождении Русской земли и первых князьях, правивших на ее территории. Результат работы оправдал поставленные цели: летопись не стала исключительно хроникой. В ней незримо присутствует автор: со своим видением мира и религиозно-философскими обобщениями, определенным стилем повествования.
Нестор взял за основу уже существующие летописные своды, широко использовал доступные ему документы (договоры с Византией, например) и нарисовал широкомасштабную картину жизни Руси. Коснулся не только внутренней жизни государства, описал международные отношения, что стало ценным материалом для историков. Множество лиц проходят страницами «Повести»: князья, бояре и религиозные деятели, купцы, тысяцкие и дружинники.
Здесь рассказывается о войнах и возведении монастырей, организации школ и конфликтах на религиозной основе, о княжеских реформах. Автор дает свое видение жизни народа, рассказывая о бунтах и убийствах вельмож. Он старается быть объективным, описывая все спокойно и вдумчиво.
Летописи являются главным источником исторических фактов, ярких картинок из жизни разных слоев общества Древней Руси. Дают понимание ее идеологии, политики и места в мировой истории.
Из всех предложенных тем для эссе, я выбрал «Летопись родного края», так как давно хотел узнать историю происхождения и развития моего села Липчанка.
Начал я своё исследование с архивной справки, в которой значилось: «В Указателе храмовых празднеств в Воронежской епархии, в первом выпуске за 1884 год, значится церковь Иоанна Богослова в слободе Липчанской Богучарского уезда – каменная, построенная в 1875 году, и при ней 47 десятин земли. К церковному приходу относились хутора: Поповка, Жохов, Александровка, Шуриновка, Чумичевка, Варваровка». Сведения о наличии в 1875 году церкви в слободе Липчанской Богучарского уезда я нашел также в Памятной Книжке Воронежской губернии. С постройкой церкви изменился и статус поселения: оно стало селом.
В результате поисков мне не удалось найти четкого ответа на вопрос о происхождении названия села. Возможно, оно связано с липами, росшими в этих местах в изобилии. Правый приток Богучарки, Левая Богучарка, в свою очередь, имеет свой правый приток – речку, именуемую в народе Карячковой, представляющую, собой шесть плёсов, соединенных протоками. С левого берега ее долина ограничивается естественной крутизной, а правый берег пологий. На нем росли многочисленные деревья: тополя, осины, ивы, вербы, а там, где посуше были липовые рощи. Липа нещадно вырубалась для изготовления черенков на вилы, лопаты, грабли. Из нее также вырезали ложки, скалки, различные поделки, местные умельцы мастерили даже липовые чаны. Может быть, сочетание этих двух слов и образовало имя населенного пункта.
Сейчас о лесных зарослях в долине речки Карячковой уже ничто не напоминает. Лес, и в первую очередь липняк, был срублен, как вспоминают старожилы, жителями для своих нужд в трудные тридцатые годы.
Мне известна еще одна версия происхождения названия села по воспоминаниям старожилов, в частности давно ушедшего из жизни, но оставившего свои воспоминания ученикам Липчанской школы, которые и записали их в далеком 1965-ом году, Макаренко Василия Васильевича. «Если судить о названии хутора и села, то, как рассказывал мой отец, первым построившим дачу при речке Левой был житель города Богучара, которого называли Демьян Липчанский, потому что он приехал сюда из Липецка. И тогда в обиход вошло выражение: «ну, липчане уже и тут обустроились». Так и пошло: липчане, липчане.
На мой взгляд, это только версии, основанные на воспоминаниях, так что какой из них отдать предпочтение – неясно. История села – это в первую очередь история его жителей.
Застороечный бум пришелся на сороковые-пятидесятые годы девятнадцатого века, и вскоре дачное поселение превратилось в хутор с постоянными жителями. Церковь, по некоторым данным, начала функционировать осенью 1875 года. 9 октября жители Липчанки отмечают престольный праздник.
В семидесятые-девяностые годы в селе были поставлены пять ветряных мельниц, кирпичный и маслодельный заводики. Особую гордость сельчан составляла водяная мельница.
К концу 19 века в Липчанке уже проживало 1858 человек. В начале следующего века, в 1903-м году, была открыта церковно-приходская школа на 50 учеников.
Первая мировая война, затем революция всколыхнули село. Вернувшиеся домой фронтовики, быстро повели дело к установлению Советской власти (март 1918г).
Не обошла село стороной и гражданская война. Многие липчанцы были мобилизованы в Красную Армию. Боле сорока сложили свои головы, их имена высечены на плитах над символической могилой. А те, что вернулись, стали налаживать хозяйство. Надо сказать, в Липчанке не было крепостных крестьян, все были государственными. Советская власть наделила их землей.
30 декабря 1929 года официально начал своё существование колхоз «Страна Советов». Хозяйство постепенно обустраивалось. Были построены 2 кузницы, 4 воловни, конюшня. В 1936-м году была организована Липчанская МТС и коней с волами на полях всё больше меняла техника. Жизнь налаживалась. Но всё перечеркнула начавшаяся война. Немцы вошли в село 10 июля 1942-года. Потянулись тягостные дни оккупации.
После окончания войны было восстановлено порушенное войной хозяйство. Облик села менялся на глазах. Вместо убогих домишек под соломенными крышами появились добротные, рубленные из дуба и сложенные из кирпича дома. Во дворах появились автомобили, в домах зажглись голубые экраны телевизоров. К счастливцам, первыми заимевшим телеприёмники, в частности, к главному бухгалтеру Ворсинову Андрею Кузьмичу, по вечерам, как в клуб, сходились соседи, чтобы посмотреть фильм, концерт или интересную передачу.
Липчанцы всегда умели трудиться, умели, и постоять за себя, за родную землю на поле брани. В годы Великой Отечественной войны на фронт ушли, по имеющимся сведениям, 460 человек. 264 из них сложили свои головы в жестоких боях с врагом. В центре села им сооружён памятник, открытый в 1979-м году. Автором проекта был скульптор А.М. Дементьев – уроженец Богучара.
В 2010 году была открыта Аллея Памяти.
Имена, даты, малые и большие дела… Все это – история нашей малой Родины, без которой нет для нас и истории страны. Я считаю, нельзя, чтобы она изгладилась из памяти тех, кто придет на смену.
Что такое русская летопись и её особенности
«Повесть временных лет» написана в период, когда один общественный уклад сменялся другим: уходящий патриархально-общинный новым, феодальным. С этим связаны два исторических сознания — эпическое и летописное. «Повесть временных лет» создана как произведение письменности, но, по существу, отражает устное народное творчество. На основе устной традиции своего времени «Повесть временных лет» создает письменный литературный язык, письменную историю Руси.
Устные истоки давали главным образом материал, содержание и идеи для построения русской истории, отчасти ее стилистическое оформление — язык. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Что такое русская летопись и её особенности. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) Традиции же письменности вводили весь этот материал в привычные для средневековой книжности композиционные рамки. Летописцы работали обычными приемами средневековых книжников. В «Повести временных лет» сказались навыки обращения с материалом, типичные для средневековых писателей и совсем не похожие на писательские навыки нового времени.
Средневековая русская книга внешне, своим составом резко отличается от книг нового времени — XVIII—XX веков. В средневековой письменности редко можно было найти произведение одного автора или одно произведение, переплетенное в отдельный переплет, выделенное в отдельную самостоятельную книгу. Нельзя представить себе, что на книжной полке средневекового любителя чтения стояли рядом в отдельных переплетах «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», «Поучение Мономаха» и т. д. Средневековая русская книга — пергаменная первоначально (то есть написанная на особым образом выделанной коже), а в конце XIV века бумажная, крытая деревянными крышками, обтянутыми кожей, застегивавшаяся на медные застежки, многолистная и тяжелая — была чаще всего сборником.
Действительно, внимательное и тщательное изучение многочисленных текстов русских летописей показывает, что летописцы составляли летописи как сборники — «своды» предшествующих летописных материалов с присоединением своих записей за последние годы. Именно в результате такого рода соединений в летописях предшествующих летописных материалов иногда получается так, что та или иная летопись дважды, а иногда и трижды говорит об одном и том же событии: соединяя несколько предшествующих летописей в одну, летописец мог не заметить, что он повторил свой рассказ, «дублировал» известие на основании нескольких источников.
Итак, летопись — это свод, сборник. Составляя свой свод, летописец прежде всего заботился о том, чтобы получить в свои руки труды своих предшественников — таких же летописцев, затем исторические документы — договоры, послания, завещания князей, исторические повести, жития русских святых и т. д. и т. п. Собрав весь доступный ему материал, иногда многочисленный и разнообразный, иногда всего два-три произведения, летописец соединял его в последовательном изложении цо годам. Летописи он соединял год с годом. Документ помещал под годом, к которому он относился, житие святого — под годом смерти этого святого, историческую повесть, если она охватывала несколько лет, разбивал по годам и каждую часть помещал под своим годом и т. д. Построение летописного изложения по годам давало ему удобную сеть для занесения в нее все новых и новых произведений. Работа эта не была механической: летописцу приходилось иногда устранять противоречия, иногда производить сложные хронологические изыскания, чтобы поместить каждое событие под своим годом. Исходя из своих политических представлений, летописец иногда пропускал то или иное известие, делал тенденциозную подборку этих известий, изредка сопровождал их собственным кратким политическим комментарием, но при этом не сочинял новых известий. Закончив свою работу «сводчика», летописец дополнял этот материал собственными записями о событиях последних лет.
Составленная из разновременных кусков, из произведений разных жанров, летопись внешне кажется пестрой, сложной, неоднородной. Однако в целом летопись все же едина, как едино здание, построенное из крупных грубо отесанных камней. В этом есть даже особая красота — красота силы, огромности, монументальности.
Единство летописи, как исторического и литературного произведения, не в заглаженности швов и не в уничтожении следов кладки, а в цельности и стройности всей большой летописной постройки в целом, в единой мысли, которая оживляет всю композицию. Летопись — произведение монументального искусства, она мозаична. Рассмотренная вблизи, в упор, она производит впечатление случайного набора кусков драгоценной смальты, но, окинутая взором в ее целом, она поражает нас строгою продуманностью всей композиции, последовательностью повествования, единством и грандиозностью идеи, всепроникающим патриотизмом содержания
.
Самым большим и, если не считать Слова о полку Игореве, самым ценным, оригинальным и интересным памятником киевской литературы являются анналы, или хроники – по-русски летописи.
Русское летописание началось примерно тогда же, когда и русская литература, и его традиция не прерывалась до семнадцатого века включительно, а в Сибири продолжалась еще и в восемнадцатом. Писались летописи частично монахами, частично светскими книжниками, а в московские времена – официальными писцами. Как и почти вся древнерусская литература, они анонимны и дошли до нас не в своем индивидуальном, оригинальном виде, а как часть больших сводов, которые от рукописи к рукописи дают разные варианты и где работа компилятора стерла все внешние признаки отдельных составляющих частей.
Летописи киевского периода содержатся главным образом в двух сборниках, которые в той или иной форме появляются в начале всех последующих сводов. Это так называемая Начальная летопись, охватывающая период от «начала России» до 1116 года, и так называемая Киевская летопись, охватывающая период от 1116 г. до 1200 г. Начальная летопись в более поздних списках приписывается св. Нестору, печерскому монаху, автору житий Бориса и Глеба и св. Феодосия. В XVIII веке и в начале XIX века он считался их единоличным автором, но с тех пор стало очевидно, что они не представляют настоящего единства и что окончательный вид им придан Сильвестром, настоятелем Выдубецким. Русские ученые потратили много труда и проявили немало критической проницательности при анализе Начальной летописи, но, хотя составляющие ее части теперь можно ясно отличить друг от друга, время написания и особенно авторство каждой из них оставляют поле для предположений.
Начальная летопись открывается генеалогией славян «от поколения Иафета». За ней идет рассказ о ранней истории славян, их расселении и обычаях, на удивление близкий по своим панславистским чувствам и этнографическим интересам к духу девятнадцатого века. Засим следует хорошо известная история «приглашения варягов» в Новгород, подозрительно похожая на историю Хенгиста и Хорсы и сейчас считаемая чисто этиологическим изобретением какого-то ученого писца XI века.
Повествование о событиях конца девятого и десятого веков основывается на довольно крепкой хронологической канве, но чисто исторических записей чрезвычайно мало. Они оживляются многочисленными яркими и воодушевляющими традиционными преданиями, которые и составляют главную привлекательность этой части летописей. Первая запись датируется 882 годом, и они доводятся до ранних лет Ярослава (1019–1054). Они явно основываются на устной традиции, но нет оснований думать, что это была поэтическая традиция. Это просто анекдоты, такого же рода, как те, что составляют главное очарование Геродота. Один из анекдотов русского летописца даже вполне идентичен одному израссказов «отца истории» (рассказ об осаде Белгорода печенегами и рассказ об осаде Милета лидийцами). Для примера я процитирую здесь один из самых известных (Пушкин избрал его темой для своей баллады). Это история о смерти Олега, основателя Киевской монархии, и записана она под 915-м годом.
[Олег] въпрашал волхвов и кудесник: «От чего ми есть умрети?» и рече ему кудесник один: «Княже! Конь, егоже любиши и ездиши на нем, от того ти умрети». Олег же приим в уме, си рече: «Николи же всяду на нь, ни вижу его боле того». И повеле кормити и не водити его к нему, и пребы неколико лет не виде его, дондеже на грекы иде. И пришедшу ему Кыеву и пребывшю 4 лета, на пятое лето помяну конь, от негоже бяхуть рекли волъсви умрети, и призва старейшину конюхом, рече: «Къде есть кънь мой, егоже бех поставил кормити и блюсти его?» Он же рече: «Умерл есть». Олег же посмеася и укори кудесника, река: «То ти неправо глаголють волсви, но все то лжа есть: конь умерл есть, а я живе». И повеле оседлати конь: «а то вижю кости его». И прииде на место, идеже беша лежаще кости его голы и лоб гол, и сседе с коня, и посмеяся рече: «От сего ли лба смърть было взяти мне?» И вступи ногою на лоб; и выникнувши змиа изо лба, и уклюну в ногу, и с того разболеся и умре.
Рядом с историями такого рода в ранних летописях содержатся и более связные и обобщенные пассажи, такие, например, как рассказ о войнах великого авантюриста князя Святослава, часть которого близко пересказана Гиббоном в его Упадке и разрушении Римской империи. Рассказ о княжении Владимира включает замечательную историю о том, как этот князь рассматривал разные религии перед тем, как принять от греков христианство. Он отверг ислам, потому что «веселие Руси есть пити: мы без этого не можем жити». В конце концов он выбрал православие под впечатлением рассказа своих посланцев о красоте и великолепии службы в константинопольском храме св. Софии – мотив, который очень важен для понимания древнерусской концепции религии, в основе своей ритуальной и эстетической.
Часть летописи после 1040 г., по-видимому, является в основном работой печерского монаха, возможно, Нестора. Эта последняя часть проникнута глубоко религиозным духом. Летописец рассматривает все события как прямое вмешательство Провидения. Он проявляет острый интерес к предзнаменованиям и знамениям и все беды российские объясняет как наказание, ниспосланное за дурное поведение князей: вторая половина одиннадцатого века прошла в непрерывных междуусобных войнах сыновей и внуков Ярослава. Летописец призывает князей забыть свои распри и обратить внимание на защиту степных границ от надвигающихся кочевников. Он особенно ценит Владимира Мономаха, который, единственный из всех русских князей, отвечал его идеалу князя-патриота. Другие были рабами жадности и военных амбиций. В этой части летописи под 1096 годом имеется повествование необыкновенных достоинств, принадлежащее, по-видимому, священнику по имени Василий. Это рассказ об ослеплении Василько, князя Теребовльского (в Галиции) его двоюродным братом и соседом Давидом Волынским и о воспоследовавших событиях. История рассказана очень подробно, подробнее, чем все остальные в этой летописи, и является шедевром простого и прямого повествования. По прямоте и всепонимающей человечности ее можно было бы сравнить даже с рассказами из книги Бытия.
Киевская хроника XII столетия была менее тщательно препарирована, чем ее предшественница, но и она является составным документом. Самая ценнаячасть ее – рассказ о промежутке времени с 1146 до 1154 года, когда происходила борьба князя Изяслава II (внука Мономаха) за киевский престол.
Рассказ замечателен не только широчайшей и правдивейшей картиной жизни военной аристократии Южной России, но и необыкновенной живостью изложения. Очевидно, что автор – воин, один из «товарищей» князя Изяслава; рассказ полон духа воинской удали. Честолюбие князей и жажда воинской чести, добытой на полях сражений, определяют их действия. Изложение ясное, неторопливое, подробное и простое, стиль свободный, не обремененный риторическими ухищрениями. Это настоящий шедевр киевской исторической литературы, ни в чем не уступающий лучшим образцам истории средних веков.
После заката Киева летописание продолжалось и на Севере, и на юго-западе, в Галицком княжестве, которое расцвело во второй половине тринадцатого века и заняло достойное место в истории литературы благодаря своему единственному дошедшему до нас памятнику – так называемой Волынской летописи.
Она отличается от других русских летописей тем, что по форме представляет не череду записей под каждым следующим годом, а связный рассказ о причинах и следствиях. Для чтения она довольно трудна и нередко непонятна. Персонажи выражаются почти исключительно пословицами и афоризмами; ясно чувствуется влияние Ветхого Завета (книги Царей и Исайи); описания полны живых и гиперболических образов. Дух ее, хотя и не лишенный большой церковной культуры, чисто светский, военный. Рассказ доводится до 1290 г. После этого юго-запад России замолкает на несколько столетий.
Что такое русская летопись и её особенности
«Повесть временных лет» написана в период, когда один общественный уклад сменялся другим: уходящий патриархально-общинный новым, феодальным. С этим связаны два исторических сознания — эпическое и летописное. «Повесть временных лет» создана как произведение письменности, но, по существу, отражает устное народное творчество. На основе устной традиции своего времени «Повесть временных лет» создает письменный литературный язык, письменную историю Руси.
Устные истоки давали главным образом материал, содержание и идеи для построения русской истории, отчасти ее стилистическое оформление — язык. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Что такое русская летопись и её особенности. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений.) Традиции же письменности вводили весь этот материал в привычные для средневековой книжности композиционные рамки. Летописцы работали обычными приемами средневековых книжников. В «Повести временных лет» сказались навыки обращения с материалом, типичные для средневековых писателей и совсем не похожие на писательские навыки нового времени.
Средневековая русская книга внешне, своим составом резко отличается от книг нового времени — XVIII—XX веков. В средневековой письменности редко можно было найти произведение одного автора или одно произведение, переплетенное в отдельный переплет, выделенное в отдельную самостоятельную книгу. Нельзя представить себе, что на книжной полке средневекового любителя чтения стояли рядом в отдельных переплетах «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», «Поучение Мономаха» и т. д. Средневековая русская книга — пергаменная первоначально (то есть написанная на особым образом выделанной коже), а в конце XIV века бумажная, крытая деревянными крышками, обтянутыми кожей, застегивавшаяся на медные застежки, многолистная и тяжелая — была чаще всего сборником.
Действительно, внимательное и тщательное изучение многочисленных текстов русских летописей показывает, что летописцы составляли летописи как сборники — «своды» предшествующих летописных материалов с присоединением своих записей за последние годы. Именно в результате такого рода соединений в летописях предшествующих летописных материалов иногда получается так, что та или иная летопись дважды, а иногда и трижды говорит об одном и том же событии: соединяя несколько предшествующих летописей в одну, летописец мог не заметить, что он повторил свой рассказ, «дублировал» известие на основании нескольких источников.
Итак, летопись — это свод, сборник. Составляя свой свод, летописец прежде всего заботился о том, чтобы получить в свои руки труды своих предшественников — таких же летописцев, затем исторические документы — договоры, послания, завещания князей, исторические повести, жития русских святых и т. д. и т. п. Собрав весь доступный ему материал, иногда многочисленный и разнообразный, иногда всего два-три произведения, летописец соединял его в последовательном изложении цо годам. Летописи он соединял год с годом. Документ помещал под годом, к которому он относился, житие святого — под годом смерти этого святого, историческую повесть, если она охватывала несколько лет, разбивал по годам и каждую часть помещал под своим годом и т. д. Построение летописного изложения по годам давало ему удобную сеть для занесения в нее все новых и новых произведений. Работа эта не была механической: летописцу приходилось иногда устранять противоречия, иногда производить сложные хронологические изыскания, чтобы поместить каждое событие под своим годом. Исходя из своих политических представлений, летописец иногда пропускал то или иное известие, делал тенденциозную подборку этих известий, изредка сопровождал их собственным кратким политическим комментарием, но при этом не сочинял новых известий. Закончив свою работу «сводчика», летописец дополнял этот материал собственными записями о событиях последних лет.
Составленная из разновременных кусков, из произведений разных жанров, летопись внешне кажется пестрой, сложной, неоднородной. Однако в целом летопись все же едина, как едино здание, построенное из крупных грубо отесанных камней. В этом есть даже особая красота — красота силы, огромности, монументальности.
Единство летописи, как исторического и литературного произведения, не в заглаженности швов и не в уничтожении следов кладки, а в цельности и стройности всей большой летописной постройки в целом, в единой мысли, которая оживляет всю композицию. Летопись — произведение монументального искусства, она мозаична. Рассмотренная вблизи, в упор, она производит впечатление случайного набора кусков драгоценной смальты, но, окинутая взором в ее целом, она поражает нас строгою продуманностью всей композиции, последовательностью повествования, единством и грандиозностью идеи, всепроникающим патриотизмом содержания.
С переводных книг на Руси большой популярностью пользовались хроники, в которых во временной последовательности рассказывалось о событиях общественного и бытового характера. По образцу этих хроник русские ученые монахи начали сами делать записи о важных событиях, свидетелями которых они были или слышали о них. Сведения о героическом прошлом Руси часто брались из народных преданий, песен, легенд и т.д. Позднее эти записи были сведены в отдельную рукописную книгу, которая называлась летописью. В конце 30-х — начале 40-х годов Хи ст. завершено древнейшее летописный свод. Начиналось оно рассказом о легендарных основателей Киева — братьев Кия, Щека, Хо-Рива и их сестре Лыбеди. Однако в этом возведении еще не указывалось, в какие годы происходили события. Около 1073 древнейшее летописный свод переработал монах Киево-Печерского монастыря Никон, который славился своей ученостью и мудростью. Он ввел в него много новых рассказов о давних и новейших события, разместил их в хронологическом порядке, указав годы. После его смерти летописания продолжали другие грамотные монахи.
В начале XII в. в княжение Владимира Мономаха на основе предыдущих сводок монах того же монастыря Нестор создал «Повесть временных лет, доведя записи до 1113 года. В первоначальном виде эта летопись до-нас не дошел — он сохранился в нескольких копиях (списках) позднего времени (Лаврентьевской, Ипатському, Сильвестривському и других). У них немало переработанных и прилагаемых статей. Всех таких списков «Повести», сделанных в XIV — XVIII века, дошло до нас более двухсот. Изложение в них начинается легенде о всемирном потопе, потом рассказывается о происхождении славян, их расселение, основание Киева и т.д. Хронологическое изложение ведется от 852. года. «Повесть временных лет» распространилась по всей Руси: ею начинаются все летописи, возникшие позже в монастырях или при княжеских дворах других городов — Галич, Новгород, Тверь. Такие летописи воспроизводили события, происходившие в этих княжествах.
Во всех летописях есть и очень сжатые записи, и подробные, в которых шире рассказывается о важных общественных событиях, обстоятельствах, характеризуются исторические личности, приводятся их высказывания. Такие рассказы написаны образно, эмоционально, оживленной языке, поэтому летописи является памятником не только истории, но и художественной литературы. Заказать гшсцям такую книгу могли только состоятельные люди. Однако во многих монастырях, при княжеских дворах и церквях были уже богатые библиотеки.
Издавна восточные славяне вели постоянные войны с соседними государствами, которые нападали на русские земли. В XI — XII вв. южными соседями Руси были половцы, пришедшие из глубин Азии. их многочисленные орды, племена и мижплеменни объединения занимали большую территорию от Волги до Днепра, от Черного и Азовского морей в полосу лесостепи. В мирное время половцы и восточные славяне никогда не враждовали. Каждый на своей земле пас скот, выращивал урожаи, занимался ремеслами и охотой, вел торговлю с соседними племенами. Раздор порождала захватническая политика господствующей верхушки. Половецкие ханы со своими войсками нападали на соседние страны. Набегая на русские княжества, половцы грабили, жгли, разрушали города и поселения, убивали стариков и малых, а молодежь забирали в плен. Чтобы предупредить набеги половцев, русские князья также делали походы на их земли.
Между самими русскими князьями не всегда было согласие. Все чаще вспыхивали междоусобные войны. Единственное государство постепенно распалась на полтора десятка самостоятельных княжеств. Объединяясь в группы, князья нападали друг на друга, ицоб увеличить свои владения и богатства. Это приводило к кровопролитным столкновениям, в которых гибли тысячи единокровных русичей — как воинов, так и мирных тружеников городов и поселений.
Если бы все русские земли общими силами оборонялись от агрессивных соседей, то всегда бы побеждали их. Однако некоторые князья предпочитали действовать в одиночку, что часто приводило к поражению русичей.
Расскажите о летописи: их возникновения, важнейшие списки, содержание и форму записей. Почему древнерусские летописи считаются памятниками и художественной литературы? Какие летописные рассказы вы знаете? Передайте их содержание.
ЛЕТОПИСИ—на Руси велись с XI по XVIII в. До сер. XVI в., времени Ивана Грозного, они были основным видом исторического повествования, лишь с этого времени “уступая первенство другому историографическому жанру — хронографам. Л. составлялись в монастырях, при дворах князей (а потом и царей), в канцеляриях митрополитов. Летописцы почти никогда не были частными лицами, а ыполняли поручение или заказ духовных или светских властителей, отражали интересы определенных групп людей. Именно поэтому Л. нередко противоречили друг другу не только в оценках событий, но и в собственно фактической основе, что создает значительные трудности для исследователей летописания и историков, на основании Л. воссоздающих действительный ход событий.
По структуре своей древнерусские Л. представляли своды погодных статей, т. е. сообщений о произошедших в каждом году событий.
Чаще всего летописец ограничивался краткой информацией о случившемся, Например: “В лето 6751 (1143). Всеволод ожени сына своего Святослава Василковною, Полотскаго князя. То е же зимы иде Изяслав к строеви (дяде.— Я. Л.) своему Гюргю и не уладивъся с ним, иде к брату Смолиньску, и оттуда иде к другому брату своему Святополку Новугороду, тамо и зимова”. Но в ряде случаев летописец прибегал к литературной форме изложения, создавая сюжетное повествование о наиболее значительных событиях отечественной истории. Именно из Л. мы знаем в подробностях о походе, пленении и бегстве из плена князя Игоря Святославича, о трагедии битвы на Калке, о Куликовской битве, обстоятельствах захвата Москвы Тохтамышем, о феодальной войне XV в., кульминационным эпизодом которой явилось пленение и ослепление великого князя Василия II Васильевича и т. д. Даже в погодные записи летописцы зачастую включают обращения князей, их диалоги, широко используют в них литературные штампы: устойчивые речевые формулы, красочные эпитеты, риторические обороты и т. д. Л. не только основные источники по политической истории Руси, но и самые обширные памятники древнерусской светской литературы, а летописание—один из ведущих ее жанров.
Русское летописание имеет длительную историю. При современном уровне знаний пока не удается установить, когда начали вести записи об исторических событиях, сменяя предшествующую форму исторических знаний — устные рассказы, предания и легенды. По мнению большинства ученых, последователей акад. А. А. Шахматова, Л. обретает устойчивую форму и начинает систематически вестись с сер. XI в. Древнейшей из дошедших до нас Л. является Повесть временных лет. Уже этот летописный свод нач. XII в. отличает сочетание собственно погодных записей с памятниками иных жанров и даже документами. В Повесть временных лет вставлены тексты договоров с Византией, предания о возникновении Киево-Печерского монастыря, изложение священной истории в форме рассказа “философа”, побуждавшего князя Владимира к принятию христианского вероисповедания, и т. д. Подобный синкретический характер Л. сохранит и позднее в дальнейшем. Особый интерес представляют так называемые летописные повести — сюжетные рассказы о наиболее значительных событиях отечественной истории.
До настоящего времени сохранилось несколько сотен списков Л. (некоторые Л. известны в нескольких списках, другие — в единственных), и учеными выделено по крайней мере несколько десятков летописных сводов. Сводом является, собственно говоря, каждая Л., так как соединяет в себе — в переработанном, сокращенном или, напротив, дополненном виде — предшествующую Л. и записи о событиях последних лет или десятилетий, принадлежащие самому летописцу. Сводный характер Л. сделал возможным тот путь исследования летописания, который был открыт и развит акад. Шахматовым. Если две или несколько Л. до определенного года совпадают между собой, то из этого следует, что либо одна списана с другой (это встречается редко), либо у них был общий источник, доходящий до этого года. Шахматову и его последователям удалось определить целую цепь летописных сводов, предшествовавших дошедшим до нас Л. XIV—XVII вв.: сводов XIV, XV и более ранних веков, вплоть до XI в. Конечно, определение точной даты и места составления сводов носит гипотетический характер, но эти гипотезы, опирающиеся на реально дошедшие до нас тексты и взаимоотношения между ними, позволяют ориентироваться в памятниках, вошедших в издающуюся уже полтораста лет серию — “Полное собрание русских летописей” (ПСРЛ).
Летописным сводом содержащим изложение древнейшей истории Руси, является Повесть временных лет. Л. южнорусских княжеств XII—XIII вв. дошли до нас в составе Ипатьевской Л. (см. Летопись Ипатьевская). Летописные своды Ростова Великого, Владимира и Переяславля Суздальского конца XII— нач. XIII в. лучше всего сохранились в составе Лаврентьевской и Радзивиловской Л. (см. Летопись Лаврентьевская, Летопись Радзивиловская), а также Летописца Переяславля Суздальского. Летописный свод, связанный с митрополитом Киприаном и доведенный до 1408 г., дошел в Троицкой Л., сгоревшей в московском пожаре 1812 г. Ее текст был реконструирован М. Д. Приселковым (Троицкая летопись: Реконструкция текста — М.; Л., 1950).
Около 1412 г. был создан летописный свод в Твери, отразивший дополненную переработку общерусского летописного свода конца XIV— нач. XV в., близкую к Троицкой Л. Он отразился в Симеоновской Л. (ПСРЛ.— Т. 18) и Рогожском летописце (ПСРЛ.— Т. 15.—Вып. 1). Другим источником Рогожского летописца был Тверской свод 1375 г., отразившийся также в Тверском сборнике XVI в. (ПСРЛ.—Т. 15). Особый интерес представляет общерусский, так называемый Новгородско-Софийский свод, составленный, по-видимому, в 30-х гг. XV в. (часто его определяют как “свод 1448 г.”) и включивший расширенные летописные повести о битве на Калке, нашествии Батыя и отсутствовавшие в Троицкой Л. рассказы о борьбе тверских князей с татарами, пространные редакции повестей о Куликовской битве, повесть о нашествии Тохтамыша, “СЛОВО О ЖИТИИ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО” и т. д. Свод этот, составленный, по-видимому, при митрополичьей кафедре во время феодальной войны в Москве, соединил общерусское летописание с новгородским. Свод дошел в Софийской I Л. (ПСРЛ.—Т. 5; 2-е изд. не завершено: в 1925 г. вышел только первый выпуск этого тома) и Новгородской IV Л. (Т. 4, вып. 1 и 2; 2-е изд. не завершено).
Первые памятники московского великокняжеского летописания, дошедшие до нас, сложились не ранее сер. XV в. Летописный свод 1472 г. отразился в Вологодско-Пермской Л. (ПСРЛ.—Т. 26) и Никаноровской Л. (ПСРЛ.— Т. 27). В основе его лежал Новгородско-Софийский свод, отредактированный великокняжеским летописцем (исключившим, в частности, упоминание о новгородских вольностях). Более радикальная переработка предшествующего летописания была произведена великокняжескими сводчиками в конце 70-х гг. XV в.: Новгородско-Софийский свод был соединен со сводом, близким к Троицкой Л. (с цензурной обработкой материала обоих источников), и с др. памятниками. Великокняжеский московский летописный свод 1479 г., отразивший эту переработку, лег в основу всего официального летописания конца XV—XVI в. Он сохранился в не изданном пока списке XVIII в. (в Эрмитажном собрании в РНБ), а его более поздняя редакция, доведенная до 1492 г , издана в 25-м томе ПСРЛ
Летописная компиляция, положенная в основу Московского свода 1479 г, отразилась и в первой части Ермолинской Л. (ПСРЛ.—Т 23), названной так Шахматовым в связи с тем, что в ней содержится подборка известий о деятельности архитектора В. Д. Ермолина в 1462—1472 гг. Вторая часть Л. содержит материал, независимый от великокняжеского летописания и восходящий, очевидно, к своду, составленному в Кирилло-Белозерском монастыре. Этот же свод отразился и в так называемых Сокращенных летописных сводах конца XV в. (ПСРЛ.—Т. 27). Ростовский архиепископский свод 80-х гг. XV в отразился в Типографской Л. (ПСРЛ.— Т. 24).
В Софийской II (ПСРЛ.—Т 6) и Львовской (ПСРЛ.—Т. 20) Л. отразился свод 1518 г, в свою очередь, опиравшийся на некий летописный свод 80-х гг. XV в., составленный в неофициальных церковных кругах.
В конце 20-х гг. XVI в. при московской митрополичьей кафедре была составлена летопись, охватывающая события 1437—1520 гг., названная по имени своего владельца Иоасафовской (текст ее опубликован в 1967 г. А А. Зиминым отдельным изданием). К тем же годам относится и составление первой редакции крупнейшей из русских летописей — Никоновской (см. Летопись Никоновская). Между 1542—1544 гг. была составлена другая обширная летопись — Воскресенская (ПСРЛ — Т. 7—8). Во 2-й пол. 50-х гг XVI в. первоначальная редакция Никоновской Л. была соединена с извлечениями из Воскресенской Л. и Летописца начала царства (летописи, излагавшей события 1533— 1552 гг., т е. начала великого княжения, а затем царствования Ивана Грозного). Наконец, в 1568—1576 гг. при Иване Грозном создается многотомная иллюстрированная Л.—так называемый Лицевой свод. Это были последние общерусские летописные своды, уступившие затем место иному виду историографического труда — хронографам (см Хронограф Русский).
Л., ведшиеся в XVII—XVIII вв., представляли собой памятники не общерусского, а скорее местного провинциального летописания.
Я. С. Лурье
Что такое летописи на Руси?
Описывай, не мудрствуя лукаво.
Все то, чему свидетель в жизни будешь:
Войну и мир, управу государей.
Угодников святые чудеса…
А.С.Пушкин.
Вот так, по словам Пушкина, должен был выглядеть летописец: записывать все то, что видел, подробно и без прикрас.
Летописи – это своеобразные древнерусские сочинения, где удивительным образом переплетаются народные сказания и легенды с историческими реалиями, имевшими место в описываемый период.
За такую серьезную работу могли браться лишь люди, которые были не просто грамотными, а еще и разбирающимися в тех событиях, которые нужно было описать. Они были умными и мудрыми. Ведь нужно было не просто лето за летом зафиксировать все произошедшее, а еще и дать объяснение, чтобы читающие смогли увидеть особенности описываемой эпохи.
Летописание – дело государственной важности. Князья давали поручение составить летописный свод, как правило, церковным деятелям.
Историки считают, что началом летописания стоит считать крещение Руси и княжество Владимира. Первый документ, по предположениям, мог появиться где-то в 10 веке.
Создание второго летописного документа можно соотнести с правлением Ярослава Мудрого: объединение Руси, возведение Софии Киевской. Данные из предыдущего свода тоже были использованы летописцем.
«Повесть временных лет», автором которой считают монаха Нестора, писалась им в начале 12 века, в эпоху княжества Святополка.
Создатель свода взял на себя огромную задачу: он собрался поведать о происхождении Русской земли и первых князьях, правивших на ее территории. Результат работы оправдал поставленные цели: летопись не стала исключительно хроникой. В ней незримо присутствует автор: со своим видением мира и религиозно-философскими обобщениями, определенным стилем повествования.
Нестор взял за основу уже существующие летописные своды, широко использовал доступные ему документы (договоры с Византией, например) и нарисовал широкомасштабную картину жизни Руси. Коснулся не только внутренней жизни государства, описал международные отношения, что стало ценным материалом для историков. Множество лиц проходят страницами «Повести»: князья, бояре и религиозные деятели, купцы, тысяцкие и дружинники.
Здесь рассказывается о войнах и возведении монастырей, организации школ и конфликтах на религиозной основе, о княжеских реформах. Автор дает свое видение жизни народа, рассказывая о бунтах и убийствах вельмож. Он старается быть объективным, описывая все спокойно и вдумчиво.
Летописи являются главным источником исторических фактов, ярких картинок из жизни разных слоев общества Древней Руси. Дают понимание ее идеологии, политики и места в мировой истории.
Из всех предложенных тем для эссе, я выбрал «Летопись родного края», так как давно хотел узнать историю происхождения и развития моего села Липчанка.
Начал я своё исследование с архивной справки, в которой значилось: «В Указателе храмовых празднеств в Воронежской епархии, в первом выпуске за 1884 год, значится церковь Иоанна Богослова в слободе Липчанской Богучарского уезда – каменная, построенная в 1875 году, и при ней 47 десятин земли. К церковному приходу относились хутора: Поповка, Жохов, Александровка, Шуриновка, Чумичевка, Варваровка». Сведения о наличии в 1875 году церкви в слободе Липчанской Богучарского уезда я нашел также в Памятной Книжке Воронежской губернии. С постройкой церкви изменился и статус поселения: оно стало селом.
В результате поисков мне не удалось найти четкого ответа на вопрос о происхождении названия села. Возможно, оно связано с липами, росшими в этих местах в изобилии. Правый приток Богучарки, Левая Богучарка, в свою очередь, имеет свой правый приток – речку, именуемую в народе Карячковой, представляющую, собой шесть плёсов, соединенных протоками. С левого берега ее долина ограничивается естественной крутизной, а правый берег пологий. На нем росли многочисленные деревья: тополя, осины, ивы, вербы, а там, где посуше были липовые рощи. Липа нещадно вырубалась для изготовления черенков на вилы, лопаты, грабли. Из нее также вырезали ложки, скалки, различные поделки, местные умельцы мастерили даже липовые чаны. Может быть, сочетание этих двух слов и образовало имя населенного пункта.
Сейчас о лесных зарослях в долине речки Карячковой уже ничто не напоминает. Лес, и в первую очередь липняк, был срублен, как вспоминают старожилы, жителями для своих нужд в трудные тридцатые годы.
Мне известна еще одна версия происхождения названия села по воспоминаниям старожилов, в частности давно ушедшего из жизни, но оставившего свои воспоминания ученикам Липчанской школы, которые и записали их в далеком 1965-ом году, Макаренко Василия Васильевича. «Если судить о названии хутора и села, то, как рассказывал мой отец, первым построившим дачу при речке Левой был житель города Богучара, которого называли Демьян Липчанский, потому что он приехал сюда из Липецка. И тогда в обиход вошло выражение: «ну, липчане уже и тут обустроились». Так и пошло: липчане, липчане.
На мой взгляд, это только версии, основанные на воспоминаниях, так что какой из них отдать предпочтение – неясно. История села – это в первую очередь история его жителей.
Застороечный бум пришелся на сороковые-пятидесятые годы девятнадцатого века, и вскоре дачное поселение превратилось в хутор с постоянными жителями. Церковь, по некоторым данным, начала функционировать осенью 1875 года. 9 октября жители Липчанки отмечают престольный праздник.
В семидесятые-девяностые годы в селе были поставлены пять ветряных мельниц, кирпичный и маслодельный заводики. Особую гордость сельчан составляла водяная мельница.
К концу 19 века в Липчанке уже проживало 1858 человек. В начале следующего века, в 1903-м году, была открыта церковно-приходская школа на 50 учеников.
Первая мировая война, затем революция всколыхнули село. Вернувшиеся домой фронтовики, быстро повели дело к установлению Советской власти (март 1918г).
Не обошла село стороной и гражданская война. Многие липчанцы были мобилизованы в Красную Армию. Боле сорока сложили свои головы, их имена высечены на плитах над символической могилой. А те, что вернулись, стали налаживать хозяйство. Надо сказать, в Липчанке не было крепостных крестьян, все были государственными. Советская власть наделила их землей.
30 декабря 1929 года официально начал своё существование колхоз «Страна Советов». Хозяйство постепенно обустраивалось. Были построены 2 кузницы, 4 воловни, конюшня. В 1936-м году была организована Липчанская МТС и коней с волами на полях всё больше меняла техника. Жизнь налаживалась. Но всё перечеркнула начавшаяся война. Немцы вошли в село 10 июля 1942-года. Потянулись тягостные дни оккупации.
После окончания войны было восстановлено порушенное войной хозяйство. Облик села менялся на глазах. Вместо убогих домишек под соломенными крышами появились добротные, рубленные из дуба и сложенные из кирпича дома. Во дворах появились автомобили, в домах зажглись голубые экраны телевизоров. К счастливцам, первыми заимевшим телеприёмники, в частности, к главному бухгалтеру Ворсинову Андрею Кузьмичу, по вечерам, как в клуб, сходились соседи, чтобы посмотреть фильм, концерт или интересную передачу.
Липчанцы всегда умели трудиться, умели, и постоять за себя, за родную землю на поле брани. В годы Великой Отечественной войны на фронт ушли, по имеющимся сведениям, 460 человек. 264 из них сложили свои головы в жестоких боях с врагом. В центре села им сооружён памятник, открытый в 1979-м году. Автором проекта был скульптор А.М. Дементьев – уроженец Богучара.
В 2010 году была открыта Аллея Памяти.
Имена, даты, малые и большие дела… Все это – история нашей малой Родины, без которой нет для нас и истории страны. Я считаю, нельзя, чтобы она изгладилась из памяти тех, кто придет на смену.
Что такое русская летопись и её особенности
«Повесть временных лет» написана в период, когда один общественный уклад сменялся другим: уходящий патриархально-общинный новым, феодальным. С этим связаны два исторических сознания — эпическое и летописное. «Повесть временных лет» создана как произведение письменности, но, по существу, отражает устное народное творчество. На основе устной традиции своего времени «Повесть временных лет» создает письменный литературный язык, письменную историю Руси.
Устные истоки давали главным образом материал, содержание и идеи для построения русской истории, отчасти ее стилистическое оформление — язык. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Что такое русская летопись и её особенности. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) Традиции же письменности вводили весь этот материал в привычные для средневековой книжности композиционные рамки. Летописцы работали обычными приемами средневековых книжников. В «Повести временных лет» сказались навыки обращения с материалом, типичные для средневековых писателей и совсем не похожие на писательские навыки нового времени.
Средневековая русская книга внешне, своим составом резко отличается от книг нового времени — XVIII—XX веков. В средневековой письменности редко можно было найти произведение одного автора или одно произведение, переплетенное в отдельный переплет, выделенное в отдельную самостоятельную книгу. Нельзя представить себе, что на книжной полке средневекового любителя чтения стояли рядом в отдельных переплетах «Слово о полку Игореве», «Моление Даниила Заточника», «Поучение Мономаха» и т. д. Средневековая русская книга — пергаменная первоначально (то есть написанная на особым образом выделанной коже), а в конце XIV века бумажная, крытая деревянными крышками, обтянутыми кожей, застегивавшаяся на медные застежки, многолистная и тяжелая — была чаще всего сборником.
Действительно, внимательное и тщательное изучение многочисленных текстов русских летописей показывает, что летописцы составляли летописи как сборники — «своды» предшествующих летописных материалов с присоединением своих записей за последние годы. Именно в результате такого рода соединений в летописях предшествующих летописных материалов иногда получается так, что та или иная летопись дважды, а иногда и трижды говорит об одном и том же событии: соединяя несколько предшествующих летописей в одну, летописец мог не заметить, что он повторил свой рассказ, «дублировал» известие на основании нескольких источников.
Итак, летопись — это свод, сборник. Составляя свой свод, летописец прежде всего заботился о том, чтобы получить в свои руки труды своих предшественников — таких же летописцев, затем исторические документы — договоры, послания, завещания князей, исторические повести, жития русских святых и т. д. и т. п. Собрав весь доступный ему материал, иногда многочисленный и разнообразный, иногда всего два-три произведения, летописец соединял его в последовательном изложении цо годам. Летописи он соединял год с годом. Документ помещал под годом, к которому он относился, житие святого — под годом смерти этого святого, историческую повесть, если она охватывала несколько лет, разбивал по годам и каждую часть помещал под своим годом и т. д. Построение летописного изложения по годам давало ему удобную сеть для занесения в нее все новых и новых произведений. Работа эта не была механической: летописцу приходилось иногда устранять противоречия, иногда производить сложные хронологические изыскания, чтобы поместить каждое событие под своим годом. Исходя из своих политических представлений, летописец иногда пропускал то или иное известие, делал тенденциозную подборку этих известий, изредка сопровождал их собственным кратким политическим комментарием, но при этом не сочинял новых известий. Закончив свою работу «сводчика», летописец дополнял этот материал собственными записями о событиях последних лет.
Составленная из разновременных кусков, из произведений разных жанров, летопись внешне кажется пестрой, сложной, неоднородной. Однако в целом летопись все же едина, как едино здание, построенное из крупных грубо отесанных камней. В этом есть даже особая красота — красота силы, огромности, монументальности.
Единство летописи, как исторического и литературного произведения, не в заглаженности швов и не в уничтожении следов кладки, а в цельности и стройности всей большой летописной постройки в целом, в единой мысли, которая оживляет всю композицию. Летопись — произведение монументального искусства, она мозаична. Рассмотренная вблизи, в упор, она производит впечатление случайного набора кусков драгоценной смальты, но, окинутая взором в ее целом, она поражает нас строгою продуманностью всей композиции, последовательностью повествования, единством и грандиозностью идеи, всепроникающим патриотизмом содержания
.
Самым большим и, если не считать Слова о полку Игореве, самым ценным, оригинальным и интересным памятником киевской литературы являются анналы, или хроники – по-русски летописи.
Русское летописание началось примерно тогда же, когда и русская литература, и его традиция не прерывалась до семнадцатого века включительно, а в Сибири продолжалась еще и в восемнадцатом. Писались летописи частично монахами, частично светскими книжниками, а в московские времена – официальными писцами. Как и почти вся древнерусская литература, они анонимны и дошли до нас не в своем индивидуальном, оригинальном виде, а как часть больших сводов, которые от рукописи к рукописи дают разные варианты и где работа компилятора стерла все внешние признаки отдельных составляющих частей.
Летописи киевского периода содержатся главным образом в двух сборниках, которые в той или иной форме появляются в начале всех последующих сводов. Это так называемая Начальная летопись, охватывающая период от «начала России» до 1116 года, и так называемая Киевская летопись, охватывающая период от 1116 г. до 1200 г. Начальная летопись в более поздних списках приписывается св. Нестору, печерскому монаху, автору житий Бориса и Глеба и св. Феодосия. В XVIII веке и в начале XIX века он считался их единоличным автором, но с тех пор стало очевидно, что они не представляют настоящего единства и что окончательный вид им придан Сильвестром, настоятелем Выдубецким. Русские ученые потратили много труда и проявили немало критической проницательности при анализе Начальной летописи, но, хотя составляющие ее части теперь можно ясно отличить друг от друга, время написания и особенно авторство каждой из них оставляют поле для предположений.
Начальная летопись открывается генеалогией славян «от поколения Иафета». За ней идет рассказ о ранней истории славян, их расселении и обычаях, на удивление близкий по своим панславистским чувствам и этнографическим интересам к духу девятнадцатого века. Засим следует хорошо известная история «приглашения варягов» в Новгород, подозрительно похожая на историю Хенгиста и Хорсы и сейчас считаемая чисто этиологическим изобретением какого-то ученого писца XI века.
Повествование о событиях конца девятого и десятого веков основывается на довольно крепкой хронологической канве, но чисто исторических записей чрезвычайно мало. Они оживляются многочисленными яркими и воодушевляющими традиционными преданиями, которые и составляют главную привлекательность этой части летописей. Первая запись датируется 882 годом, и они доводятся до ранних лет Ярослава (1019–1054). Они явно основываются на устной традиции, но нет оснований думать, что это была поэтическая традиция. Это просто анекдоты, такого же рода, как те, что составляют главное очарование Геродота. Один из анекдотов русского летописца даже вполне идентичен одному израссказов «отца истории» (рассказ об осаде Белгорода печенегами и рассказ об осаде Милета лидийцами). Для примера я процитирую здесь один из самых известных (Пушкин избрал его темой для своей баллады). Это история о смерти Олега, основателя Киевской монархии, и записана она под 915-м годом.
[Олег] въпрашал волхвов и кудесник: «От чего ми есть умрети?» и рече ему кудесник один: «Княже! Конь, егоже любиши и ездиши на нем, от того ти умрети». Олег же приим в уме, си рече: «Николи же всяду на нь, ни вижу его боле того». И повеле кормити и не водити его к нему, и пребы неколико лет не виде его, дондеже на грекы иде. И пришедшу ему Кыеву и пребывшю 4 лета, на пятое лето помяну конь, от негоже бяхуть рекли волъсви умрети, и призва старейшину конюхом, рече: «Къде есть кънь мой, егоже бех поставил кормити и блюсти его?» Он же рече: «Умерл есть». Олег же посмеася и укори кудесника, река: «То ти неправо глаголють волсви, но все то лжа есть: конь умерл есть, а я живе». И повеле оседлати конь: «а то вижю кости его». И прииде на место, идеже беша лежаще кости его голы и лоб гол, и сседе с коня, и посмеяся рече: «От сего ли лба смърть было взяти мне?» И вступи ногою на лоб; и выникнувши змиа изо лба, и уклюну в ногу, и с того разболеся и умре.
Рядом с историями такого рода в ранних летописях содержатся и более связные и обобщенные пассажи, такие, например, как рассказ о войнах великого авантюриста князя Святослава, часть которого близко пересказана Гиббоном в его Упадке и разрушении Римской империи. Рассказ о княжении Владимира включает замечательную историю о том, как этот князь рассматривал разные религии перед тем, как принять от греков христианство. Он отверг ислам, потому что «веселие Руси есть пити: мы без этого не можем жити». В конце концов он выбрал православие под впечатлением рассказа своих посланцев о красоте и великолепии службы в константинопольском храме св. Софии – мотив, который очень важен для понимания древнерусской концепции религии, в основе своей ритуальной и эстетической.
Часть летописи после 1040 г., по-видимому, является в основном работой печерского монаха, возможно, Нестора. Эта последняя часть проникнута глубоко религиозным духом. Летописец рассматривает все события как прямое вмешательство Провидения. Он проявляет острый интерес к предзнаменованиям и знамениям и все беды российские объясняет как наказание, ниспосланное за дурное поведение князей: вторая половина одиннадцатого века прошла в непрерывных междуусобных войнах сыновей и внуков Ярослава. Летописец призывает князей забыть свои распри и обратить внимание на защиту степных границ от надвигающихся кочевников. Он особенно ценит Владимира Мономаха, который, единственный из всех русских князей, отвечал его идеалу князя-патриота. Другие были рабами жадности и военных амбиций. В этой части летописи под 1096 годом имеется повествование необыкновенных достоинств, принадлежащее, по-видимому, священнику по имени Василий. Это рассказ об ослеплении Василько, князя Теребовльского (в Галиции) его двоюродным братом и соседом Давидом Волынским и о воспоследовавших событиях. История рассказана очень подробно, подробнее, чем все остальные в этой летописи, и является шедевром простого и прямого повествования. По прямоте и всепонимающей человечности ее можно было бы сравнить даже с рассказами из книги Бытия.
Киевская хроника XII столетия была менее тщательно препарирована, чем ее предшественница, но и она является составным документом. Самая ценнаячасть ее – рассказ о промежутке времени с 1146 до 1154 года, когда происходила борьба князя Изяслава II (внука Мономаха) за киевский престол.
Рассказ замечателен не только широчайшей и правдивейшей картиной жизни военной аристократии Южной России, но и необыкновенной живостью изложения. Очевидно, что автор – воин, один из «товарищей» князя Изяслава; рассказ полон духа воинской удали. Честолюбие князей и жажда воинской чести, добытой на полях сражений, определяют их действия. Изложение ясное, неторопливое, подробное и простое, стиль свободный, не обремененный риторическими ухищрениями. Это настоящий шедевр киевской исторической литературы, ни в чем не уступающий лучшим образцам истории средних веков.
После заката Киева летописание продолжалось и на Севере, и на юго-западе, в Галицком княжестве, которое расцвело во второй половине тринадцатого века и заняло достойное место в истории литературы благодаря своему единственному дошедшему до нас памятнику – так называемой Волынской летописи.
Она отличается от других русских летописей тем, что по форме представляет не череду записей под каждым следующим годом, а связный рассказ о причинах и следствиях. Для чтения она довольно трудна и нередко непонятна. Персонажи выражаются почти исключительно пословицами и афоризмами; ясно чувствуется влияние Ветхого Завета (книги Царей и Исайи); описания полны живых и гиперболических образов. Дух ее, хотя и не лишенный большой церковной культуры, чисто светский, военный. Рассказ доводится до 1290 г. После этого юго-запад России замолкает на несколько столетий.