Творчество Анны Ахматовой мне безумно нравится. Я считаю, что ее поэзия такая пронзительная и чувственная потому, что женщине пришлось многое повидать в жизни – и хорошего, и плохого. К сожалению, трагичных моментов было все-таки больше. И именно эти душевные переживания и томления долгие годы являлись источниками ее вдохновения.
Ахматова создает стихи, которые невозможно спутать с произведениями других авторов. Так, они отличаются особым стилем, своеобразным обличьем. В них практически нельзя определить четкого сюжета. В тексте излагаются в основном переживания, чувства, мельчайшие события, не имеющие начала и конца. Недоброжелатели поэтессы сравнивают ее творения с бредом сумасшедшего. Однако такой “бред” способен создать только истинный гений, знаток человеческих эмоций.
Я бы сказала, что стихи Анны – это некий обрывок разговора лирической героини, который она ведет сама с собой, мысленно общается с неким возлюбленным, либо с бывшим возлюбленным. Произведения Ахматовой снабжены бесконечным количеством эпитетов и метафор. Они насыщают мольбы, отчаяния, признания особым колоритом, только им свойственным духом.
В большей части текстов присутствуют страдания героини, рыдания, смятение, трагичность. Поэтесса так виртуозно передает каждое чувство, что не представить их невозможно. После прочтения стихов на меня нападает легкая меланхолия, хочется посидеть в одиночестве, поразмышлять о жизни, ее ценностях и идеалах.
Лирика Анны проникнута намеками, недоговоренностью. Каждый сам для себя может решить, что же хотела сказать Ахматова, примерить на себя ту или иную ситуацию. Ее произведения нужно воспринимать не разумом, а сердцем, душой, тогда до человека непременно дойдет их истинный смысл.
Сама поэтесса не считала нужным рассказывать, что подвигло ее на создание того или иного стихотворения. Я согласна с ней. Истинные поэты понимают, что вдохновенье нельзя притянуть к себе насильно. Оно либо есть, либо его нет. Проникновенные строки могут возникнуть в сознании в любое время дня и ночи. Главное, успеть их записать. Что Ахматова с успехом и делала.
Ахматова – все сочинения
Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных неприятностях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что знакомо многим, что способен испытать и понять каждый. Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, потери чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. «Страданием души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое личное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой. Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном виде героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предусматривает, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного. Любовная лирика А. Ахматовой не ограничивается изображением отношений влюбленных. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихотворений о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубоким психологизмом не могут не вызывать восхищения. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояние, настроение. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице…).
«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека земному миру. Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзия А. Ахматовой, идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), впоследствии так трагически произошло и в ее жизни. К библейским высотам поднимается она в описании материнской любви.
Страдания матери, обреченной видеть крестные страдания своего сына, просто потрясают в «Реквиеме». Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли. Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение только кажущееся – Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики. Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запомнились в любовной лирике Анны Ахматовой.
Гордый профиль со строгой челкой, спокойный и чистый взгляд, немного властное выражение лица — такой предстает нам с портретов Анна Андреевна Ахматова.
И вспоминаются её стихи — такие разные, часто совсем не похожие друг на друга, но все пронзённые одной интонацией. Один из самых сильных мотивов в творчестве Ахматовой — любовь. Любовная лирика этого поэта на удивление многолика. Чувство может и поднимать, возвышать человека:
От других мне хвала, что зола
От тебя и хула — похвала.
Но может и выбивать почву из-под ног:
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Самое страшное — это потерять любовь. Тема разлуки – скорее всего, основная в любовной лирике Ахматовой. Наиболее частые образы в её стихах — брошенная, вдова, покинутая… Исчезновение любви делает мир таким простым, таким ясным, но — совершенно никчемным:
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Страх потерять любовь (или боль от утраченной любви) всегда сопровождает лирическую героиню. Часто начало стихотворения резко, как удар, возвещает о потере:
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Страх сопровождается невыносимой ревностью:
Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую,
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать, как целуют другую.
И страшны, трагически бесполезны бывают попытки удержать любимого… Иногда — умоляя, чуть ли не унижаясь:
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру.»
И всё время, ни на одну секунду не отступая, сквозь все — даже немногочисленные «счастливые» — стихотворения вновь проходит самая страшная тема ахматовской лирики — разлука:
Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
И именно эти потери, именно эта боль заставляет взяться за перо, требует выхода. И именно они в итоге становятся стихами — теми чудесными, знакомыми каждому строками:
Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
Интонация Ахматовой обычно тиха, лирична и ненавязчива. Поэт никогда не повышает тона. Точнее, почти никогда — некоторые стихи звучат резко и даже вызывающе:
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом –
Я к тебе никогда не вернусь.
Тему любви Ахматова в своих стихах раскрывает почти полностью, говоря о всех оттенках этого чувства. Но это — отнюдь не единственная тема в лирике поэта. Судьба России и предназначение таланта тоже волнуют Ахматову. Какие сильные, удивительные строки посвящает она своей земле:
А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.
Это — о тех кто не дрогнул, не предал Россию. В тяжелую минуту поэт думает только о своей земле, только о своих корнях, о своей культуре:
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
Ахматова всегда была верна своей музе — той самой, что «жестче, чем лихорадка оттреплет». Удивителен её поэтический дар — все, чего не коснется перо, становится Тайной:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда…
В этом, может быть, и есть тайна поэзии — она оживляет всё до чего дотронется. Стихи Анны Ахматовой — яркий тому пример.
Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно, занимает в ее поэзии центральное место. Неподдельная искренность, предельная откровенность в сочетании со строгой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворений Ахматовой позволили ее современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика воспринималась как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно поэзии Анны Ахматовой, Она говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии — обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый.
Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как “поединок роковой”, она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот — в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи — начало драмы или ее кульминация. “Мукой живой души” платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает “струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой…” (Н. В. Недоброво).
Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается “крылатость” творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года, стихотворения “Музе”, где Муза-сестра отнимает “Золотое кольцо” — символ земных радостей — и обрекает лирическую героиню на “любовную пытку”. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного. Интимная лирика А. Ахматовой не ограничена лишь изображением отношений любящих. В ней всегда — неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Неповторимость ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини наполнены глубочайшим психологизмом. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице и т.д.).
“Земная любовь” у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека “земному миру”. Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми (“Молитва”), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни. До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в “Реквиеме”. Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: “Почто Меня оставил!” А Матери: “О, не рыдай Мене…” Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.
В неразрывности личной судьбы и судьбы народа и страны — истинное величие той любви к человеку и окружающему миру, которая звучит в стихах А. Ахматовой: “А я молюсь не о себе одной…”. Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.
“В наши дни самая одаренная из русских поэтесс, Анна Ахматова, создала как бы синтез между “женской” поэзией и поэзией в точном смысле этого слова. Но этот синтез лишь кажущийся — Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики….” — писатель много раз говорил о том, что никак не мог начать работу над романом, пока не проник в тайны языка описываемой эпохи. Настоящим кладом оказалась для него книга профессора Новомбергского “Слово и дело”, где были собраны судейские акты XVII века. “Эти розыскные акты записывались дьяками, которые старались записать в наиболее сжатой и красочной форме наиболее точно рассказ пытаемого. Не преследуя никаких “литературных” задач, премудрые дьяки творили высокую словесность. В их записях — алмазы литературной русской речи. В их записях — ключ к трансформации народной речи в литературу” (А. Н. Толстой “Чистота русского языка”). Исследуя исторические материалы, А. Н. Толстой выделяет наиболее типичные для языка XVII—XVIII веков слова и выражения и старается выбрать прежде всего те обороты речи, которые несли аромат и колорит старины, но одновременно были близки и понятны современному читателю. Иногда он видоизменял некоторые тяжеловесные речевые обороты и архаичные грамматические формы. Чтобы сократить длинноты, устранить монотонность повествования, Алексей Толстой объединял несколько старинных документов в один текст. Последняя редакционная правка “Петра Первого”, предпринятая в 1944 году и доведенная лишь до V главы первой книги, красноречиво свидетельствует о кропотливой работе писателя над каждым портретом, эпизодом, оборотом речи, даже эпитетом.
Когда слышишь имя Анны Ахматовой, сразу представляется любовь, страстная и в то же время трагичная. Чувствуется материнское горе и ощущается преданность стране, которую писательница не пожелала покидать в трудные годы. Она продолжала творить вопреки всему, несмотря на потрясения обрушившиеся на страну в виде революций и войн.
Сегодня читатель имеет возможность познакомиться с лирикой Ахматовой, где чаще всего лирическим героем выступает человек, умеющий тонко чувствовать и переживать. Это отвергнутая или любимая героиня, которая может кого-то вознести на алтарь любви, а кого-то покинуть.
Темы и мотивы лирики Ахматовой
В целом творчество Анны Ахматовой можно разделить на три этапа. Каждый из периодов характеризуется своей темой и мотивами, поэтому читатель с легкостью может отличить раннее творчество поэтессы, где в основном звучат любовные мотивы, от стихотворений более позднего периода, где поднимается тема Родины и раскрывается гражданская позиция. Давайте остановимся на лирике Ахматовой и ее своеобразии более подробно.
Ранняя лирика
Первый этап в творчестве поэтессы представлен ее ранними работами. Первые стихотворения Ахматовой вошли в сборники Вечер и Четки. Они представлены небольшими миниатюрами. Одни из них сюжетные, другие представлены простыми размышлениями. Но каждый ее стих наделен внутренней драматичностью и нежностью. Эйхенбаум смог увидеть в раннем творчестве поэтессы небольшой роман, где главными героями были Он и Она. Это не безликие персонажи. Каждый из них имеет свою историю отношений и психологический портрет. Читая стихи Ахматовой, понимаешь почему писательницу признали мастером любовной лирики. Ведь все ее раннее творчество пронизано мотивами любви и любовной тематикой с легким налетом мелодраматизма.
Любовная лирика
Тематикой любви пронизаны все стихотворения Ахматовой. Чаще всего любовная лирика раскрывается в критические моменты. Поэтесса передает чувства в момент разрыва или встречи, передает ощущения лирического героя в период отказа или признания, во время взлета или падения. При этом в своих произведениях она затрагивает не только отношения между противоположным полом, но и показывает любовь к окружающему миру.
Стоит прочитать несколько стихов, чтобы понять насколько разнообразна любовная лирика Ахматовой, и в каком разнообразии красок она показана. Ее лирика подобна энциклопедии любви, где поэтесса сумела передать настроение, эмоции и волнение женского сердца.
Особенностью в любовной лирике Ахматовой является отсутствие целостности стихотворения. Часто они представлены историей о любви, где не найти ни конца, ни начала истории. Это эмоциональный взрыв, отражающий настроение лирической героини. В каждой работе женщины смогут найти кусочек истории из своей жизни, может поэтому женщины с удовольствием зачитываются произведениями писательницы.
Творчество Анны Андреевны Ахматовой пришлось на первую половину XX века. Духовно выйдя из серебряного века русской поэзии, Ахматова вместе со страной пережила революционное лихолетье, массовые репрессии 30-х годов, военные годы.
Все эти этапы жизненного пути нашли свое отображение в творчестве Ахматовой, повлияв не только на тематику и эстетику стихов, но и на философию, способ видеть и чувствовать мир. Но все же Ахматова в первую очередь лирический поэт, воспевающий человеческие чувства, прославляющий любовь.
Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») — почти исключительно любовная лирика. Ее новаторство как художника первоначально проявилось именно в этой традиционной теме.
Как еще отмечал Б. Эйхенбаум, для ахматовской лирики характерна «романность», каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, восходящий к традициям русской реалистической прозы.
В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатю- ре, Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких «романов»:
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных древних ликов
На меня поглядели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии. Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, не завершены и походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями раньше.
Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение психологизмом. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: перед читателем возникал как бы не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз.
Нередко стихи Ахматовой походят на беглую запись в дневнике:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
А я была его женой…
Однако в этих беглых записях отображен целый мир — с болью, изменами, страданием. Любовная лирика Ахматовой, несмотря на свою внешнюю прозрачность и простоту, чрезвычайно психологична и драматична. Например, такие стихи, как «Сероглазый король», «Сжала руки под темной вуалью…», «Ты письмо мое, милый, не комкай…», «Я научилась просто, мудро жить…» и многие другие являют ярчайший пример такого взгляда на мир и природу человеческих чувств.
Итак, любовную лирику Ахматовой в первую очередь отличают такие особенности, как психологизм, драматургичность и глубина чувств. Наряду с этим ей языку стихотворений присуща ясность значений всех слов, простота видения, предметность. Для нее характерны разговорность поэтической речи, тяготение стихотворения к сценке или новелле при лаконизме стиля, воспринятом от Пушкина, к которому Ахматова обращалась с самых первых шагов своего творчества.
Творчество Ахматовой — уникальное явление. Соединив в себе проникновенный лиризм и эпический размах, вобрав в себя лучшие классические традиции, оно приобрело ту многогранность и ту эмоциональную убедительность, которые прославили имя Ахматовой во всем мире. Поэтому вполне можно согласиться с К. Паустовским, сказавшим, что «Анна Ахматова — целая эпоха в поэзии нашей страны».
Лирика Анны Андреевны Ахматовой занимает значительное место в русской поэзии XX века. Поэтессе выпало жить в сумбурное и тяжелое время, на рубеже двух веков – XIX, «железного », по определению Александра Блока, и XX – наполненного страхом, страданиями и бурными страстями. Это была целая эпоха, обозначенная в жизни нашей страны и в жизни всего человечества величайшими историческими сдвигами и потрясениями – двумя мировыми войнами и Октябрьской социалистической революцией, положившей начало новой эре мировой истории. Анне Ахматовой суждено было протянуть через эту эпоху живую трепетную нить своей неповторимой судьбы и поэзии. Ведь такие значительные, переломные исторические моменты наиболее глубоко может прочувствовать именно женщина, прежде всего – женщина-поэт, обладающая особенно чутким и пламенным сердцем, глубочайшей интуицией, умением тонко чувствовать и сопереживать всему, что происходит вокруг. А происходило то, что весь русский народ был охвачен тревогой, страдал, чувствовал боль за свою судьбу, судьбу своих близких, судьбу всей страны. Душа поэтессы вбирала в себя эту боль, но когда чаша переполнялась, Ахматова открывала свое сердце миру:
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу – зренье
Или актеру – голос и движенье,
А женщине прекрасной – красоту?
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены – и это знаем сами
Мы расточать, а не копить.
«Ахматова – жасминный куст, обугленный туманом серым», – так говорили о поэтессе современники. Это потому, что ее стихотворения очаровывают какой-то неповторимой пьянящей свежестью и новизной и в то же время наполнены слегка терпким от пережитого горя ароматом. Ее первые стихи, навеянные произведениями А. С. Пушкина и царскосельским воздухом, в котором, казалось, постоянно витал дух великого поэта, были о любви.
Знаю: гадая, и мне обрывать
Нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую,
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать, как целуют другую. Но любовная лирика Ахматовой, как и вся ее поэзия, это чаще всего психологические драмы с острыми сюжетами, основанными на трагических переживаниях. Душевная боль ее лирической героини часто нестерпима, но она, как и сама поэтесса, всегда с достоинством переживает удары судьбы. Переживает с гордым смирением, не унижая ни себя, ни возлюбленного.
В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной! В произведениях поэтессы есть много личного, чисто женского, того, что неизменно находило отклик в ее душе. Удивительной нежностью и теплотой пронизаны строки, посвященные природе:
Перед весной бывают дни такие:
Под плотным снегом отдыхает луг.
Шумят деревья весело – сухие,
И теплый ветер нежен и упруг. Окружающий мир постепенно становится все более близким, понятным, родным лирической героине, для которой он – волшебный мир гармонии и красоты, мир, к которому стремится ее душа. Однако любовь к природе родного края неотделима у Анны Ахматовой от чувства любви к родине. Героиня Ахматовой с каждым годом становится все ближе к народу и постепенно вбирает в себя все горькие чувства своего поколения. При этом ее личные проблемы на время уходят на второй план.
Я – голос ваш, жар вашего дыханья,
Я – отраженье вашего лица. Ветер революции принес тяжелые испытания русскому народу. «В никуда и в никогда» шла жизнь России, а вместе с ней и жизнь выдающейся поэтессы. Ее муж Николай Гумилев был расстрелян по ложному обвинению в заговоре. На глазах Ахматовой рушился привычный мир.
А я иду – за мной беда.
Не прямо и не косо.
А в никуда и в никогда.
Как поезда с откоса. Время поставило людей перед необходимостью все переосмыслить и сделать свой выбор. Многие поэты приняли для себя решение эмигрировать за рубеж.
Ахматовой настоятельно предлагали сделать то же самое. Но, как бы тяжело ни было поэтессе, покидать родину она не собиралась:
Мне голос был.
Он заел утешно,
Он говорил: «Иди сюда.
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда». Но Ахматова «равнодушно и спокойно руками замкнула слух», чтобы «этой речью недостойной не осквернился скорбный дух». Она не могла разделить взгляды тех, кто бежал от трудностей, искал умиротворения и покоя на чужой земле:
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Но вечно малок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник.
Полынью пахнет хлеб чужой.
Оставаться на родине было нелегко.
Жизнь наносила один удар за другим. Сыну поэтессы по ложному обвинению был вынесен смертный приговор. И. хотя впоследствии этот приговор заменили ссылкой в лагеря, его участь была страшной. Такая же судьба была у многих русских людей, чьи жестокие страдания Ахматова позже опишет в поэме «Реквием». А окружающие, казалось, были равнодушны к боли поэтессы.
Многие друзья отвернулись, никто не протянул руку помощи:
В кругу кровавом день и ночь
Долит жестокая истома…
Никто нам не хотел помочь
За то, что мы остались дома.
За то, что, город свой любя,
А не крылатую свободу,
Мы сохранили для себя
Его дворцы, огонь и воду… В первые послереволюционные годы Ахматова продолжала писать о России и о себе. Жилось ей трудно, но она не позволяла себе сетовать и жаловаться, «лохмотья сиротства» она носила «как брачные ризы», не жалея, что многое у нее оказалось отнятым. В эти дни ее согревала мысль, что в любую минуту «невской воды глоток» способен вернуть ей силы. С началом Великой Отечественной войны начался новый этап в жизни и творчестве поэтессы. Лавина гитлеровской жестокости со страшной силой обрушилась на Россию. И все же новые страдания не сломили Ахматову. Ее непреклонная лирическая героиня, ненавидящая любое зло, продолжает отстаивать свое человеческое достоинство и право на счастье. В цикле «Ветер войны» есть горячие патриотические стихотворения, в которых поэтесса говорит от лица общенационального «мы». Как и во многих других произведениях Анны Ахматовой, в центре лирического повествования – женская судьба. В ее голосе звучит уверенность, что от глубоко личного женского поведения зависит судьба народа и государства:
И та, что сегодня прощается с милым,
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам.
Что нас покориться никто не заставит! Стихи этой прекрасной поэтессы сплачивали людей в тяжелую минуту жизни, они всегда вдохновляли на подвиг, наполняли сердца мужеством и отвагой. В ее творчестве соединились две трагедии: личная и касающаяся всей страны, всего народа. Личная судьба Ахматовой сливается с исторической и предстает перед нами как одна великая трагедия.
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых сил,
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был… Анна Ахматова создала не просто стихи – она написала поэтическую летопись своей трагичной эпохи. Но, несмотря на всю тяжелую, полную горестей и бед жизнь, на весь ужас и унижения, пережитые поэтессой во время войны и после, никто никогда не видел ее с поникшей головой. Когда-то в юности, ясно предчувствуя свою поэтическую судьбу, Ахматова сказала, обращаясь к статуе А. С. Пушкина:
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану. И она действительно стала такой, пройдя нелегкий жизненный и поэтический путь – от исповеди женского сердца, оскорбленного, негодующего, но любящего, до потрясающего душу «Реквиема», которым кричит « стомильонный народ ».
Хорошее сочинение? Тогда в закладки – » Лирика Анны Андреевны Ахматовой . Это нужно, ведь не потеряешь!
Содержание интересных новостей
Новые сочинения:
Образец на тему: Что я понял читая Анну Ахматову
Чем схожа поэзия Пушкина и Ахматовой
Сила любви основной мотив лирики Ахматовой
Лирическая героиня в поэзии Ахматовой
Мотивы ранней лирики Анны Ахматовой
Сочинение: Любовная лирика Ахматовой
РЕФЕРАТ
на
тему:
«ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА А.АХМАТОВОЙ»
Ржавеет золото, и истлевает сталь,
Крошится мрамор. К смерти все готово.
Всего прочнее на земле – печаль
И долговечней – царственное слово.
А.Ахматова
Первые стихи Анны
Ахматовой появились в России в 1911 году в журнале “Аполлон”. Почти
сразу же Ахматова была поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов.
А. А. Ахматова жила и
творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений,
революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что
такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью.
Но несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить
чудеса: создавались чудесные строки и строфы.
Источником вдохновения для Ахматовой стала Родина, Россия, поруганная,
но от этого ставшая еще ближе ей и роднее. Анна Ахматова не смогла уехать в
эмиграцию, она знала, что только в России может творить, что именно в России
нужна ее поэзия. Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
В известном произведении
“Все расхищено, предано, продано…” (1921), первая строчка которого
цитировалась много раз для доказательства мысли о враждебном отношении поэтессы
к советскому обществу и революции, даже в нем можно было услышать ее
доброжелательное любопытство и несомненный интерес к новой жизни: Bсe-расхищено, предано,
продано, Черной смерти мелькало крыло, Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло? Днем дыханьями веет вишневыми Небывалый под городом лес, Ночью блещет созвездьями
новыми Глубь прозрачных июльских
небес,— И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным
домам… Никому, никому не известное, Но от века желанное нам.
Это—1921 год, разруха, голод, самый
конец гражданской войны, из которой страна выходила с неимоверным напряжением
сил. Старый мир был разрушен, новый только еще начинал жить. Для Ахматовой и
тех, кого она в этом стихотворении объединяет вместе с собой, разрушенное прошлое было хорошо
обжитым и знакомым домом. И все же внутренняя сила жизни заставила ее посреди
обломков старого мира произнести слова, благословляющие вечную в своей прелести
и мудрую новизну жизни. Стихотворение по сути своей оптимистично, оно излучает
свет и радость, предвкушение жизни, которая словно бы начинается сначала.
Лирика Анны Ахматовой ее первых книг «Вечер», «Четки» и «Белая стая»
почти исключительно лирика любви.
Семь лет длился роман Анны Ахматовой и Льва Гумилева. Запутанные, изломанные,
на гране надрыва-разрыва отношения с Гумилевым навсегда определили для Анны
Ахматовой модель ее отношений с мужчинами. Она всегда будет влюбляться только
тогда, когда поверх сущности, земной, реальной увидит загадку. Она ее
волновала, она стремилась разгадать ее, она ее воспевала. Она говорила о любви,
как о понятии высшем, почти религиозном. И сама же – за редчайшим исключением
–резко обрывала роман, если он грозил перейти в будничное, привычное
существование… Пусть даже вылета мне нет Из стаи лебединой, Увы, лирический поэт Обязан быть мужчиной! Иначе все пойдет вверх дном До часа расставанья: И сад не в сад, и дом не в дом, Свиданье – не в свиданье!
Ее сердце как бы искало гибели, искало мучений . 25 апреля 1910 года Анна
Горенко и Николай Гумилев обвенчаны в Николаевской церкви под Киевом, а в мае
уезжают в свадебное путешествие в Париж. А уже на следующий год в печати
появляются первые стихи Анны Ахматовой. В 1911 году выходит стихотворный
сборник «Вечер» -первенец поэтессы. Сборник, пронизанный болью любящей и
обманутой женщины Я не любви твоей прошу- Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу….
Ахматова писала о несчастной любви. Она была создана для счастья, но не
находила его. Наверное, потому, что сама понимала : «Быть поэтом женщине
-нелепость».
Женщина –поэт с ее любовной жаждой… Ведь для утоления этой жажды мало,
чтобы мужчина любил : женщина- поэт страдает от скудности простой любви. Для
утоления такой «бессмертной страсти» Ахматова искала равнозначности,
равноценности в любви. От любви твоей загадочной Как от боли в крик кричу, Стала желтой и припадочной, Еле ноги волочу…
В августе 1914 года Гумилев добровольцем уходит на фронт. Анна Ахматова
разочаровалась в любви Николая Гумилева. Да и Гумилев немало вытерпел за
счастье быть мужем Ахматовой. И сердце то уже не отзовется На голос мой, ликуя и скорбя. Все кончено… И песнь моя несется В пустую ночь, где больше нет тебя
Ахматова в своих стихах является в бесконечном разнообразии женских
судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой.
Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир поэзии,
оказывается основным нервом, идеей и принципом. Это любовь. В одном из своих
стихотворений Ахматова называла любовь “пятым временем года”.
Чувство, само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту,
проявляясь в предельном кризисном выражении – взлета или падения, первой
встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертельной
тоски. Потому Ахматова так тяготеет к лирической новелле с неожиданным концом
психологического сюжета, жутковатой и таинственной (“Город сгинул”,
“Новогодняя баллада”).
Обычно ее стихи – начало драмы, или только ее кульминация, а чаще финал и
окончание. Она опиралась на богатый опыт русской уже не только поэзии, но и
прозы: Слава тебе, безысходная боль,
Умер вчера сероглазый король.
А за окном шелестят тополя:
Нет на земле твоего короля…
Стихи Ахматовой несут
особую стихию любви-жалости: О нет, я не тебя любила,
Палила сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем.
В сложной музыке ахматовской лирики,
в ее едва мерцающей глубине, в подсознании постоянно жила и давала о себе
знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала
впоследствии в “Поэме без героя”, что постоянно слышала непонятный
гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных
твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали
терять устойчивость и равновесие. Самым первым предвестием такого тревожного
ощущения было стихотворение “Первое возвращение” с его образами
смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и
бесповоротной перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
Лирика Ахматовой с течением времени, завоевывала все новые и новые
читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного
внимания тонких ценителей, явно выходила из, казалось бы, предназначенного ей
узкого круга читателей.
Советская поэзия первых лет Октября и гражданской
войны, занятая грандиозными задачами ниспровержения старого мира,
предпочитавшая говорить не столько о человеке, сколько о человечестве или во
всяком случае о массе, была первоначально недостаточно внимательной к микромиру
интимных чувств, относя их в порыве революционного пуританизма к разряду
социально небезопасных буржуазных предрассудков. Лирика Ахматовой, по всем
законам логики, должна была затеряться и бесследно исчезнуть. Но этого не
произошло.
Молодые читатели новой, пролетарской, встававшей на социалистический путь
Советской России, работницы и рабфаковцы, красноармейки и красноармейцы – все
эти люди, такие далекие и враждебные самому миру, оплаканному в ахматовских
стихах, тем не менее заметили и прочли изящно изданные томики ее стихов.
Лирика Анны Ахматовой меняется в 20-30-е годы по сравнению с ранними
книгами. Эти годы отмечены исключительной напряженностью творчества. Ахматова,
по-прежнему, оставалась неведомой для читателя и потому как бы исчезнувшей из
читательского и литературного мира.
Лирика
Ахматовой на протяжении всего послереволюционного
двадцатилетия постоянно расширялась, вбирая в себя все новые и новые,
раньше не свойственные ей области, любовный роман, не перестав быть
главенствующим, все же занял теперь в ней лишь одну из поэтических территорий.
Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в
эти годы, ознаменованные обращением ее к гражданской, философской и
публицистической лирике, все же представлялась глазам большинства как только и
исключительно художник любовного чувства.
Расширение диапазона поэзии, явившееся следствием перемен в
миропонимании и мироощущении поэтессы, не могло, в свою очередь, не повлиять на
тональность и характер собственно любовной лирики. Правда, некоторые
характерные ее особенности остались прежними.
Любовный эпизод, как и раньше, выступает перед нами в своеобразном
ахматовском обличье: он никогда последовательно не развернут, в нем обычно нет
ни конца, ни начала; любовное признание, отчаяние или мольба, составляющие
стихотворение, кажутся как бы обрывком случайно подслушанного разговора,
который начался не при нас и завершения которого мы тоже не услышим: ” А, ты думал – я тоже такая, Что можно
забыть меня. И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом Окаянной души не коснусь, Но клянусь тебе ангельским
садом, Чудотворной иконой клянусь И ночей наших пламенным чадом Я к тебе никогда не
вернусь”.
Эта особенность ахматовской любовной лирики, полной недоговоренностей,
намеков, уходящей в далекую глубину подтекста, придает ей истинную
своеобразность. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с
собой в состоянии порыва, полубреда или экстаза, не считает, естественно,
нужным, разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишь
основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех – по
торопливой азбуке любви. Подразумевается, что степень душевной близости
чудодейственно поможет нам понять как недостающие звенья, так и общий смысл
только что происшедшей драмы. Отсюда – впечатление крайней интимности,
предельной откровенности и сердечной открытости этой лирики.. ”
Кое-как удалось разлучиться И постылый огонь потушить. Враг мой вечный, пора
научиться Вам кого-нибудь вправду
любить. Я-то вольная. Все мне забава, Ночью Муза слетит утешать, А на утро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать. Обо мне и молиться не стоит И, уйдя, оглянуться назад… Черный ветер меня успокоит. Веселит золотой листопад. Как подарок, приму я разлуку И забвение, как благодать. Но, скажи мне, на крестную
муку Ты другую
посмеешь послать?”
Стихотворение захватывает. Страстная напряженность чувства, его ураганность
вырисовывает перед нашими глазами личность незаурядную и сильную.
О том же и почти так же говорит и другое стихотворение, относящееся к
тому же году, что и только что процитированное: Пусть голоса органа снова
грянут, Как первая весенняя гроза; Из-за плеча твоей невесты
глянут Мои полузакрытые глаза Прощай, прощай, будь счастлив,
друг прекрасный, Верну тебе твой радостный
обет, Но берегись твоей подруге
страстной Поведать мой неповторимый
бред,- Затем, что он пронижет жгучим
ядом Ваш благостный, ваш радостный
союз.. А я иду
владеть чудесным садом, Где шелест
трав и восклицанья муз.
Ахматова не боится быть откровенной в своих интимных признаниях и мольбах, так
как уверена, что ее поймут лишь те, кто обладает тем же шифром любви. Поэтому
она не считает нужным что-либо объяснять и дополнительно описывать. Форма
случайно и мгновенно вырвавшейся речи, которую может подслушать каждый
проходящий мимо или стоящий поблизости, но не каждый может понять. У Ахматовой
никогда не было вялых, аморфных или описательных любовных стихов. Они всегда
драматичны и предельно напряженны, смятенны. У нее редкие стихи, описывающие
радость установившейся, безбурной и безоблачной любви; Муза приходит к ней лишь
в самые кульминационные моменты, переживаемые чувством, когда оно или предано,
или иссякает:… Тебе я милой не была, Ты мне постыл. А пытка длилась, И как преступница томилась Любовь, исполненная зла То словно брат. Молчишь, сердит.
Но если встретимся глазами Тебе клянусь я небесами, В огне
расплавится гранит.
Словом,
мы всегда присутствуем как бы при яркой, молнийной вспышке, при самосгорании и
обугливании патетически огромной, испепеляющей страсти, пронзающей все существо
человека. Сама Ахматова не однажды ассоциировала волнения своей любви с великой
и нетленной “Песнью Песней” из Библии. А в Библии
красный клиновый лист Заложен на Песне Песней…
Стихи Ахматовой о любви – все! – патетичны..
А. Блок сказал по поводу некоторых ахматовских стихов, что она пишет перед
мужчиной, а надо бы перед Богом…
Ее стихи, посвященные любви идут по самым вершинам человеческого духа.
Наполнившись огромным одержанием, любовь стала не только несравненно более
богатой и многоцветной, но – и по-настоящему трагедийной. Библейская,
торжественная приподнятость ахматовских любовных стихов этого периода
объясняется подлинной высотой, торжественностью и патетичностью заключенного в
них чувства. Вот хотя бы одно из подобных стихотворений: Небывалая осень построила
купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней.
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник, И весенняя осень так жадно
ласкалась к нему, Что казалось-сейчас забелеет
прозрачный подснежник… Вот когда
подошел ты, спокойный к крыльцу моему.
Трудно назвать в мировой поэзии более триумфальное и патетическое
изображение того, как приближается возлюбленный. Это поистине явление Любви
глазам восторженного Мира!
Любовная лирика Ахматовой неизбежно приводит к воспоминаниям о Тютчеве. Бурное
столкновение страстей, тютчевский “поединок роковой” – все это
воскресло именно у Ахматовой. Она, как и Тютчев, импровизатор – и в своем
чувстве, и в своем стихе. Много раз Ахматова говорила о первостепенном
значении для нее чистого вдохновения, о том, что она не представляет, как можно
писать по заранее обдуманному плану, что ей кажется, будто временами за плечами
у нее стоит Муза… И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.
Она не раз повторяла эту
мысль. Так, еще в стихотворении “Муза” (1924), вошедшем в цикл
“Тайны ремесла”, Ахматова писала: Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой
в руке. И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня. Ей говорю:” Ты ль Данту диктовала Страницы Ада?” Отвечает: “Я”. О том же и в стихотворении
1956 года “Сон”: Чем отплачу за царственный
подарок? Куда идти и с кем
торжествовать? И вот пишу как прежде, без
помарок, Мои стихи в сожженную тетрадь.
Это не означает, что она не
переделывала стихов. Много раз, например,
дополнялась и перерабатывалась “Поэма без героя”, десятилетиями
совершенствовалась “Мелхола”; иногда менялись, хотя и редко, строфы и
строчки в старых стихах. Будучи мастером, знающим “тайны ремесла”,
Ахматова точна и скурпулезна в выборе слов и в их расположении. Но в ней очень
сильно импульсивное, импровизаторское начало. Все ее любовные стихи, по своему
первичному толчку, по своему произвольному течению, возникающему так же
внезапно, как и внезапно исчезающему, по своей обрывочности и бесфабульности, –
тоже есть чистейшая импровизация. “Роковой” тютчевский поединок
составляющий их содержание, представляет собой мгновенную вспышку страстей,
смертельное единоборство двух одинаково сильных противников, из которых один
должен или сдаться, или погибнуть, а другой – победить Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбы Эти встречи всегда оставляли Впечатление борьбы. Я, с утра угадав минуту, Когда ты ко мне войдешь, Ощущала в руках согнутых Слабо
колющую дрожь…
Марина Цветаева в одном из стихотворений, посвященных Анне Ахматовой, писала,
что ее “смертелен гнев и смертельна – милость”. И действительно,
какой-либо срединности, сглаженности конфликта, временной договоренности двух
враждующих сторон с постепенным переходом к плавности отношений тут чаще всего
даже и не предполагается. “И как преступница томилась любовь, исполненная
зла”.
В ее любовныех стихах
перемешаны неожиданные мольбы с проклятиями, все резко контрастно и
безысходно, В них победительная
власть над сердцем сменяется ощущением опусташенности, а нежность соседствует с
яростью. Тихий шепот признания перебивается грубым языком ультиматумов и
приказов. В этих бурнопламенных выкриках и пророчествах чувствуется подспудная,
невысказанная и тоже тютчевская мысль об игралищах мрачных страстей,
произвольно вздымающих человеческую судьбу на своих крутых темных волнах, о
шевелящемся под нами первозданном Хаосе. “О, как убийственно мы
любим” – Ахматова, конечно же, не прошла мимо этой стороны тютчевского
миропонимания. Характерно, что нередко любовь, ее победительная властная сила
оказывается в ее стихах, к ужасу и смятению героини, обращенной против самой
же… любви! Я гибель
накликала милым, И гибли
один за другим. О, горе
мне! Эти могилы Предсказаны
словом моим. Как вороны
кружатся, чуя Горячую,
свежую кровь, Так дикие
песни, ликуя, Моя
посылала любовь. С тобою мне
сладко и знойно. Ты близок,
как сердце в груди. Дай руку
мне, слушай спокойно. Тебя
заклинаю: уйди. И пусть не
узнаю я, где ты, О Муза, его
не зови, Да будет
живым, невоспетым Моей не
узнавший любви.
Лирика
Ахматовой рождается на самом стыке противоречий из соприкосновения Дня с Ночью
и Бодрствования со Сном: Когда бессонный мрак вокруг клокочет, Тот солнечный, тот ландышевый
клин Врывается во тьму декабрьской
ночи.
Эпитеты “дневной” и “ночной”, внешне совершенно обычные,
кажутся в ее стихотворении, если не знать их особого значения, странными, даже
неуместными: Уверенно в
дверь постучится И, прежний,
веселый, дневной, Войдет он и
скажет: « “Довольно», Ты видишь,
я тоже простыл”…
Она вслед
за Тютчевым, могла бы повторить знаменитые его слова: Как океан объемлет шар земной, Земная
жизнь кругом объята снами…
Сны
занимают в поэзии Ахматовой большое место.
Ведь сны, являющиеся у нее одним из излюбленных художественных средств
постижения тайной, сокрытой, интимной жизни души, свидетельствуют об этой
устремленности художника внутрь, в себя, в тайное тайных вечно загадочного
человеческого чувства. Стихи этого периода в общем более психологичны. Если в
“Вечере” и “Четках” любовное чувство изображалось, как правило,
с помощью деталей (образ красного тюльпана), то в стихах 3О –4О годов Анна
Ахматова, при всей своей экспрессивности, все же более пластична в
непосредственном изображении психологического содержания.
Пластичность ахматовского любовного стихотворения ни в малейшей мере
не предполагает описательности, медленной текучести или повествовательности.
Перед нами по-прежнему – взрыв, катастрофа, момент неимоверного напряжения двух
противоборствующих сил, сошедшихся в роковом поединке, но зато теперь это
затмившее все горизонты грозовое облако, мечущее громы и молнии, возникает
перед нашими глазами во всей своей устрашающей красоте и могуществе, в
неистовом клублении темных форм и ослепительной игре небесного света: Но если
встретимся глазами Тебе клянусь я небесами, В огне расплавится гранит. Недаром в одном из посвященных ей стихотворении Н. Гумилева Ахматова
изображена с молниями в руке: Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Вдохновение не покидает Анну Ахматову и тогда, когда ей уже за семьдесят,
она думает о странностях любви, о богатстве сердечных тайн.. «Полночный цикл»,
написанный в шестидесятых годах, составляют драматические картины двух
мятущихся душ, здесь роковое стечение трагических обстоятельств века, здесь
мужественное преодоление разлученности, «невстречи» этих двоих, здесь высокий
образец высокой лирики. Не придумать разлуку
бездонной, Лучше б сразу тогда – наповал… И, наверное, нас разлученней В этом мире никто не бывал.
В свои семьдесят, Анна Ахматова говорит о любви с такой энергией, с
такой нерастраченностью душевных сил, что кажется, будто она победоносно
выходит из своего времени в вечность. Ахматова раскрыла филосовскую суть
поздней любви, когда вступает в действие то, что больше самого человека – Дух,
Душа. Она раскрыла уникальное совпадение двух личностей, которые не могут
соединиться. И это как в зеркале отражено в ее поэзии. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Если расположить любовные стихи
Ахматовой в определенном порядке, можно построить целую повесть со множеством
мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных и неслучайных
происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины, разочарование,
ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость, несбывшиеся ожидания,
самоотверженность, гордыня, грусть – в каких только гранях и изломах мы не
видим любовь на страницах ахматовских книг.
В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно жила
жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь
у Ахматовой – грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее
чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: “Сильна, как смерть,
любовь – и стрелы ее – стрелы огненные”. ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме
героя в творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы
литературы”, 1995, вып. VI, с. 64-65.
. ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме героя в
творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы литературы”,
1995, вып. VI, с. 64-65.
Анна Ахматова
Анна Андреевна Ахматова 11 июня 1889, Одесса, — 5 марта 1966, Домодедово, Московская область — русская поэтесса, переводчица и литературовед, одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века.
Её судьба была трагична. Репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей: первый муж, Николай Гумилёв, был расстрелян в 1921 году; третий муж, Николай Пунин, был трижды арестован и погиб в лагере в 1953 году; единственный сын, Лев Гумилёв, провёл в заключении в 1930—1940-х и в 1940—1950-х годах более 10 лет. Горе жен и матерей «врагов народа» было отражено в одном из наиболее значительных произведений Ахматовой — поэме «Реквием».
Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, Ахматова подвергалась замалчиванию, цензуре и травле, многие произведения не были опубликованы на родине не только при жизни автора, но и в течение более чем двух десятилетий после её смерти. В то же время имя Ахматовой ещё при жизни окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции. Родилась: 23.06.1889, Одесса Умерла: 05.03.1966 (76 лет)
Популярные произведения А.А. Ахматовой
Реквием
Другие сочинения по произведению Ахматовой
Тема любви в поэзии Анны Ахматовой
Сочинение по творчеству А. А.Ахматовой
Мой любимый поэт
Тема родины в поэзии Анны Ахматовой
Любовь в поэзии А. А. Ахматовой
Основные мотивы лирики Ахматовой
Мои любимые страницы поэзии «серебряного века» — Анна Ахматова и Марина Цветаева
Поэт и родина в лирике А.А. Ахматовой
Любовная лирика А.Ахматовой
Тема родины в произведениях А. Ахматовой
Любовная лирика Ахматовой в 20 – 30-е годы
Тема России в творчестве Ахматовой
Поэзия А. Ахматовой
“Не с теми я, кто бросил землю…” (Патриотическая тема в лирике А.А. Ахматовой)
Тема поэта и поэзии в лирике А. А. Ахматовой (План-сочинение)
Переводческая деятельность Ахматовой А. А.
“Я научилась просто, мудро жить…” (философские мотивы лирики А.А. Ахматовой)
Слава тебе, безысходная боль
“Я была тогда с моим народом”
Источник вдохновения для лирики Анны Ахматовой
Сочинение «Тема любви в поэзии Анны Ахматовой» Ахматова – все сочинения
Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник.
Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а, наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника.
Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой. Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного.
Интимная лирика А- Ахматовой не ограничивается лишь изображением отношений любящих. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубочайшим психологизмом не могут не вызывать восхищения. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице…).
«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека «земному миру». Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни.
До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в «Реквиеме»: Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» А Матери: «О, не рыдай Мене…» Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.
Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение лишь кажущееся – Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики. Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой.
на тему:
«ЛЮБОВНАЯ
ЛИРИКА А.АХМАТОВОЙ»
Ржавеет
золото, и истлевает
сталь, Крошится
мрамор. К смерти
все готово. Всего
прочнее на
земле – печаль И долговечней
– царственное
слово.
А.Ахматова
Первые стихи
Анны Ахматовой
появились в
России в 1911 году
в журнале “Аполлон”.
Почти сразу
же Ахматова
была поставлена
критиками в
ряд самых больших
русских поэтов.
А.
А. Ахматова
жила и творила
в очень сложное
время, время
катастроф и
социальных
потрясений,
революций и
войн. Поэтам
в России в ту
бурную эпоху,
когда люди
забывали, что
такое свобода,
часто приходилось
выбирать между
свободным
творчеством
и жизнью.
Но
несмотря на
все эти обстоятельства,
поэты по-прежнему
продолжали
творить чудеса:
создавались
чудесные строки
и строфы.
Источником
вдохновения
для Ахматовой
стала Родина,
Россия, поруганная,
но от этого
ставшая еще
ближе ей и роднее.
Анна Ахматова
не смогла уехать
в эмиграцию,
она знала, что
только в России
может творить,
что именно в
России нужна
ее поэзия. Не
с теми я, кто
бросил землю
На растерзание
врагам.
Их грубой
лести я не внемлю,
Им песен я своих
не дам.
В известном
произведении
“Все расхищено,
предано, продано…”
(1921), первая строчка
которого цитировалась
много раз для
доказательства
мысли о враждебном
отношении
поэтессы к
советскому
обществу и
революции, даже
в нем можно
было услышать
ее доброжелательное
любопытство
и несомненный
интерес к новой
жизни: Bсe-расхищено,
предано, продано,
Черной
смерти мелькало
крыло, Все
голодной тоскою
изглодано, Отчего
же нам стало
светло? Днем
дыханьями веет
вишневыми Небывалый
под городом
лес, Ночью
блещет созвездьями
новыми Глубь
прозрачных
июльских небес,—
И
так близко
подходит чудесное
К
развалившимся
грязным домам…
Никому,
никому не известное,
Но
от века желанное
нам.
Это—1921 год,
разруха, голод,
самый конец
гражданской
войны, из которой
страна выходила
с неимоверным
напряжением
сил. Старый мир
был разрушен,
новый только
еще начинал
жить. Для Ахматовой
и тех, кого она
в этом стихотворении
объединяет
вместе с
собой, разрушенное
прошлое было
хорошо обжитым
и знакомым
домом. И все же
внутренняя
сила жизни
заставила ее
посреди обломков
старого мира
произнести
слова, благословляющие
вечную в своей
прелести и
мудрую новизну
жизни. Стихотворение
по сути своей
оптимистично,
оно излучает
свет и радость,
предвкушение
жизни, которая
словно бы начинается
сначала.
Лирика Анны
Ахматовой ее
первых книг
«Вечер», «Четки»
и «Белая стая»
почти исключительно
лирика любви.
Семь лет длился
роман Анны
Ахматовой и
Льва Гумилева.
Запутанные,
изломанные,
на гране надрыва-разрыва
отношения с
Гумилевым
навсегда определили
для Анны Ахматовой
модель ее отношений
с мужчинами.
Она всегда
будет влюбляться
только тогда,
когда поверх
сущности, земной,
реальной увидит
загадку. Она
ее волновала,
она стремилась
разгадать ее,
она ее воспевала.
Она говорила
о любви, как о
понятии высшем,
почти религиозном.
И сама же – за
редчайшим
исключением
–резко обрывала
роман, если он
грозил перейти
в будничное,
привычное
существование… Пусть даже
вылета мне нет Из стаи лебединой, Увы, лирический
поэт Обязан быть
мужчиной! Иначе все пойдет
вверх дном До часа расставанья: И сад не в сад,
и дом не в дом, Свиданье –
не в свиданье!
Ее сердце как
бы искало гибели,
искало мучений
. 25 апреля 1910 года
Анна Горенко
и Николай Гумилев
обвенчаны в
Николаевской
церкви под
Киевом, а в мае
уезжают в свадебное
путешествие
в Париж. А уже
на следующий
год в печати
появляются
первые стихи
Анны Ахматовой.
В 1911 году выходит
стихотворный
сборник «Вечер»
-первенец поэтессы.
Сборник, пронизанный
болью любящей
и обманутой
женщины Я не любви твоей
прошу- Она теперь в
надежном месте. Поверь, что
я твоей невесте Ревнивых писем
не пишу….
Ахматова писала
о несчастной
любви. Она была
создана для
счастья, но не
находила его.
Наверное, потому,
что сама понимала
: «Быть поэтом
женщине -нелепость».
Женщина –поэт
с ее любовной
жаждой… Ведь
для утоления
этой жажды
мало, чтобы
мужчина любил
: женщина- поэт
страдает от
скудности
простой любви.
Для утоления
такой «бессмертной
страсти» Ахматова
искала равнозначности,
равноценности
в любви. От любви твоей
загадочной Как от боли
в крик кричу, Стала желтой
и припадочной,
Еле ноги волочу…
В августе 1914 года
Гумилев добровольцем
уходит на фронт.
Анна Ахматова
разочаровалась
в любви Николая
Гумилева. Да
и Гумилев немало
вытерпел за
счастье быть
мужем Ахматовой. И сердце то
уже не отзовется На голос мой,
ликуя и скорбя. Все кончено…
И песнь моя
несется В пустую ночь,
где больше нет
тебя
Ахматова в
своих стихах
является в
бесконечном
разнообразии
женских судеб:
любовницы и
жены, вдовы и
матери, изменявшей
и оставляемой.
Есть центр,
который как
бы сводит к
себе весь остальной
мир поэзии,
оказывается
основным нервом,
идеей и принципом.
Это любовь. В
одном из своих
стихотворений
Ахматова называла
любовь “пятым
временем года”.
Чувство, само
по себе острое
и необычайное,
получает
дополнительную
остроту, проявляясь
в предельном
кризисном
выражении –
взлета или
падения, первой
встречи или
совершившегося
разрыва, смертельной
опасности или
смертельной
тоски. Потому
Ахматова так
тяготеет к
лирической
новелле с неожиданным
концом психологического
сюжета, жутковатой
и таинственной
(“Город сгинул”,
“Новогодняя
баллада”).
Обычно
ее стихи – начало
драмы, или только
ее кульминация,
а чаще финал
и окончание.
Она опиралась
на богатый опыт
русской уже
не только поэзии,
но и прозы: Слава
тебе, безысходная
боль,
Умер вчера
сероглазый
король.
А за
окном шелестят
тополя:
Нет
на земле твоего
короля…
Стихи
Ахматовой несут
особую стихию
любви-жалости: О
нет, я не тебя
любила,
Палила
сладостным
огнем,
Так
объясни, какая
сила
В печальном
имени твоем.
В сложной
музыке ахматовской
лирики, в ее
едва мерцающей
глубине, в
подсознании
постоянно жила
и давала о себе
знать особая,
пугающая дисгармония,
смущавшая саму
Ахматову. Она
писала впоследствии
в “Поэме без
героя”, что
постоянно
слышала непонятный
гул, как бы некое
подземное
клокотание,
сдвиги и трение
тех первоначальных
твердых пород,
на которых
извечно и надежно
зиждилась
жизнь, но которые
стали терять
устойчивость
и равновесие.
Самым первым
предвестием
такого тревожного
ощущения было
стихотворение
“Первое возвращение”
с его образами
смертельного
сна, савана и
погребального
звона и с общим
ощущением
резкой и бесповоротной
перемены, происшедшей
в самом воздухе
времени.
Лирика Ахматовой
с течением
времени, завоевывала
все новые и
новые читательские
круги и поколения
и, не переставая
быть объектом
восхищенного
внимания тонких
ценителей, явно
выходила из,
казалось бы,
предназначенного
ей узкого круга
читателей.
Советская
поэзия первых
лет Октября
и гражданской
войны,
занятая грандиозными
задачами
ниспровержения
старого мира,
предпочитавшая
говорить не
столько о человеке,
сколько о
человечестве
или во всяком
случае о массе,
была первоначально
недостаточно
внимательной
к микромиру
интимных чувств,
относя их в
порыве революционного
пуританизма
к разряду социально
небезопасных
буржуазных
предрассудков.
Лирика Ахматовой,
по всем законам
логики, должна
была затеряться
и бесследно
исчезнуть. Но
этого не произошло.
Молодые читатели
новой, пролетарской,
встававшей
на социалистический
путь Советской
России, работницы
и рабфаковцы,
красноармейки
и красноармейцы
– все эти люди,
такие далекие
и враждебные
самому миру,
оплаканному
в ахматовских
стихах, тем не
менее заметили
и прочли изящно
изданные томики
ее стихов.
Лирика Анны
Ахматовой
меняется в
20-30-е годы по сравнению
с ранними книгами.
Эти годы отмечены
исключительной
напряженностью
творчества.
Ахматова,
по-прежнему,
оставалась
неведомой для
читателя и
потому как бы
исчезнувшей
из читательского
и литературного
мира.
Лирика Ахматовой
на протяжении
всего послереволюционного
двадцатилетия
постоянно
расширялась,
вбирая в себя
все новые и
новые,
раньше
не свойственные
ей области,
любовный роман,
не перестав
быть главенствующим,
все же занял
теперь в ней
лишь одну из
поэтических
территорий.
Однако инерция
читательского
восприятия
была настолько
велика, что
Ахматова и в
эти годы, ознаменованные
обращением
ее к гражданской,
философской
и публицистической
лирике, все же
представлялась
глазам большинства
как только и
исключительно
художник любовного
чувства.
Расширение
диапазона
поэзии, явившееся
следствием
перемен в
миропонимании
и мироощущении
поэтессы, не
могло, в свою
очередь, не
повлиять на
тональность
и характер
собственно
любовной лирики.
Правда, некоторые
характерные
ее особенности
остались прежними.
Любовный эпизод,
как и раньше,
выступает перед
нами в своеобразном
ахматовском
обличье: он
никогда последовательно
не развернут,
в нем обычно
нет ни конца,
ни начала; любовное
признание,
отчаяние или
мольба, составляющие
стихотворение,
кажутся как
бы обрывком
случайно
подслушанного
разговора,
который начался
не при нас и
завершения
которого мы
тоже не услышим: ” А, ты думал
– я тоже такая,
Что можно забыть
меня. И
что брошусь,
моля и рыдая,
Под
копыта гнедого
коня.
Или стану
просить у знахарок В
наговорной
воде корешок
И
пришлю тебе
страшный подарок
Мой
заветный душистый
платок.
Будь
же проклят. Ни
стоном, ни взглядом
Окаянной
души не коснусь, Но
клянусь тебе
ангельским
садом, Чудотворной
иконой клянусь
И
ночей наших
пламенным чадом Я
к тебе никогда
не вернусь”.
Эта особенность
ахматовской
любовной лирики,
полной недоговоренностей,
намеков, уходящей
в далекую глубину
подтекста,
придает ей
истинную
своеобразность.
Героиня ахматовских
стихов, чаще
всего говорящая
как бы сама с
собой в состоянии
порыва, полубреда
или экстаза,
не считает,
естественно,
нужным, разъяснять
и растолковывать
нам все происходящее.
Передаются
лишь основные
сигналы чувств,
без расшифровки,
без комментариев,
наспех – по
торопливой
азбуке любви.
Подразумевается,
что степень
душевной близости
чудодейственно
поможет нам
понять как
недостающие
звенья, так и
общий смысл
только что
происшедшей
драмы. Отсюда
– впечатление
крайней интимности,
предельной
откровенности
и сердечной
открытости
этой лирики.. ” Кое-как удалось
разлучиться И
постылый огонь
потушить. Враг
мой вечный,
пора научиться
Вам
кого-нибудь
вправду любить. Я-то
вольная. Все
мне забава, Ночью
Муза слетит
утешать, А
на утро притащится
слава
Погремушкой
над ухом трещать.
Обо
мне и молиться
не стоит И,
уйдя, оглянуться
назад… Черный
ветер меня
успокоит. Веселит
золотой листопад. Как
подарок, приму
я разлуку И
забвение, как
благодать. Но,
скажи мне, на
крестную муку
Ты другую посмеешь
послать?”
Стихотворение
захватывает.
Страстная
напряженность
чувства, его
ураганность
вырисовывает
перед нашими
глазами личность
незаурядную
и сильную.
О
том же и почти
так же говорит
и другое стихотворение,
относящееся
к
тому же году,
что и только
что процитированное: Пусть
голоса органа
снова грянут, Как
первая весенняя
гроза; Из-за
плеча твоей
невесты глянут Мои
полузакрытые
глаза Прощай,
прощай, будь
счастлив, друг
прекрасный,
Верну
тебе твой радостный
обет, Но
берегись твоей
подруге страстной Поведать
мой неповторимый
бред,- Затем,
что он пронижет
жгучим ядом
Ваш
благостный,
ваш радостный
союз.. А я иду владеть
чудесным садом, Где шелест
трав и восклицанья
муз.
Ахматова не
боится быть
откровенной
в своих интимных
признаниях
и мольбах, так
как уверена,
что ее поймут
лишь те, кто
обладает тем
же шифром любви.
Поэтому она
не считает
нужным что-либо
объяснять и
дополнительно
описывать.
Форма случайно
и мгновенно
вырвавшейся
речи, которую
может подслушать
каждый проходящий
мимо или стоящий
поблизости,
но не каждый
может понять.
У Ахматовой
никогда не было
вялых, аморфных
или описательных
любовных стихов.
Они всегда
драматичны
и предельно
напряженны,
смятенны. У нее
редкие стихи,
описывающие
радость установившейся,
безбурной и
безоблачной
любви; Муза
приходит к ней
лишь в самые
кульминационные
моменты, переживаемые
чувством, когда
оно или предано,
или иссякает:… Тебе
я милой не была, Ты
мне постыл. А
пытка длилась, И
как преступница
томилась Любовь,
исполненная
зла То
словно брат. Молчишь,
сердит.
Но если
встретимся
глазами Тебе
клянусь я небесами, В огне расплавится
гранит.
Словом, мы
всегда присутствуем
как бы при яркой,
молнийной
вспышке, при
самосгорании
и обугливании
патетически
огромной,
испепеляющей
страсти, пронзающей
все существо
человека. Сама
Ахматова не
однажды ассоциировала
волнения своей
любви с великой
и нетленной
“Песнью Песней”
из Библии. А в Библии красный
клиновый лист Заложен
на Песне Песней…
Стихи Ахматовой
о любви – все!
– патетичны..
А. Блок сказал
по поводу некоторых
ахматовских
стихов, что она
пишет перед
мужчиной, а
надо бы перед
Богом…
Ее
стихи, посвященные
любви идут по
самым вершинам
человеческого
духа. Наполнившись
огромным одержанием,
любовь стала
не только несравненно
более богатой
и многоцветной,
но – и по-настоящему
трагедийной.
Библейская,
торжественная
приподнятость
ахматовских
любовных стихов
этого периода
объясняется
подлинной
высотой, торжественностью
и патетичностью
заключенного
в них чувства.
Вот хотя бы
одно из подобных
стихотворений: Небывалая
осень построила
купол высокий,
Был
приказ облакам
этот купол
собой не темнить.
И
дивилися люди:
проходят сентябрьские
сроки,
А куда
провалились
студеные, влажные
дни?
Изумрудною
стала вода
замутненных
каналов,
И крапива
запахла, как
розы, но только
сильней.
Было
душно от зорь,
нестерпимых,
бесовских и
алых,
Их запомнили
все мы до конца
наших дней.
Было
солнце таким,
как вошедший
в столицу мятежник,
И
весенняя осень
так жадно ласкалась
к нему, Что
казалось-сейчас
забелеет прозрачный
подснежник…
Вот когда подошел
ты, спокойный
к крыльцу моему.
Трудно назвать
в мировой поэзии
более триумфальное
и патетическое
изображение
того, как приближается
возлюбленный.
Это поистине
явление Любви
глазам восторженного
Мира!
Любовная
лирика Ахматовой
неизбежно
приводит к
воспоминаниям
о Тютчеве. Бурное
столкновение
страстей, тютчевский
“поединок
роковой” – все
это воскресло
именно у Ахматовой.
Она, как и Тютчев,
импровизатор
– и в своем чувстве,
и в своем стихе.
Много раз Ахматова
говорила о
первостепенном
значении для
нее чистого
вдохновения,
о том, что она
не представляет,
как можно писать
по заранее
обдуманному
плану, что ей
кажется, будто
временами за
плечами у нее
стоит Муза… И просто
продиктованные
строчки
Ложатся
в белоснежную
тетрадь.
Она не раз
повторяла эту
мысль. Так, еще
в стихотворении
“Муза” (1924), вошедшем
в цикл “Тайны
ремесла”, Ахматова
писала: Когда
я ночью жду ее
прихода,
Жизнь,
кажется, висит
на волоске.
Что
почести, что
юность, что
свобода Пред
милой гостьей
с дудочкой в
руке. И
вот вошла. Откинув
покрывало,
Внимательно
взглянула на
меня. Ей
говорю:” Ты
ль Данту диктовала
Страницы
Ада?” Отвечает:
“Я”. О
том же и в стихотворении
1956 года “Сон”: Чем
отплачу за
царственный
подарок? Куда
идти и с кем
торжествовать?
И
вот пишу как
прежде, без
помарок, Мои
стихи в сожженную
тетрадь.
Это не означает,
что она не
переделывала
стихов. Много
раз, например,
дополнялась
и перерабатывалась
“Поэма без
героя”, десятилетиями
совершенствовалась
“Мелхола”; иногда
менялись, хотя
и редко, строфы
и строчки в
старых стихах.
Будучи мастером,
знающим “тайны
ремесла”, Ахматова
точна и скурпулезна
в выборе слов
и в их расположении.
Но в ней очень
сильно импульсивное,
импровизаторское
начало. Все ее
любовные стихи,
по своему первичному
толчку, по своему
произвольному
течению, возникающему
так же внезапно,
как и внезапно
исчезающему,
по своей обрывочности
и бесфабульности,
– тоже есть чистейшая
импровизация.
“Роковой”
тютчевский
поединок составляющий
их содержание,
представляет
собой мгновенную
вспышку страстей,
смертельное
единоборство
двух одинаково
сильных противников,
из которых один
должен или
сдаться, или
погибнуть, а
другой – победить Не
тайны и не печали,
Не
мудрой воли
судьбы Эти
встречи всегда
оставляли Впечатление
борьбы. Я,
с утра угадав
минуту, Когда
ты ко мне войдешь,
Ощущала
в руках согнутых Слабо колющую
дрожь…
Марина Цветаева
в одном из
стихотворений,
посвященных
Анне Ахматовой,
писала, что ее
“смертелен
гнев и смертельна
– милость”. И
действительно,
какой-либо
срединности,
сглаженности
конфликта,
временной
договоренности
двух враждующих
сторон с постепенным
переходом к
плавности
отношений тут
чаще всего даже
и не предполагается.
“И как преступница
томилась любовь,
исполненная
зла”.
В ее любовныех
стихах перемешаны
неожиданные
мольбы с проклятиями,
все резко контрастно
и безысходно,
В них победительная
власть
над сердцем
сменяется
ощущением
опусташенности,
а нежность
соседствует
с яростью. Тихий
шепот признания
перебивается
грубым языком
ультиматумов
и приказов. В
этих бурнопламенных
выкриках и
пророчествах
чувствуется
подспудная,
невысказанная
и тоже тютчевская
мысль об игралищах
мрачных страстей,
произвольно
вздымающих
человеческую
судьбу на своих
крутых темных
волнах, о шевелящемся
под нами первозданном
Хаосе. “О, как
убийственно
мы любим” – Ахматова,
конечно же, не
прошла мимо
этой стороны
тютчевского
миропонимания.
Характерно,
что нередко
любовь, ее
победительная
властная сила
оказывается
в ее стихах, к
ужасу и смятению
героини, обращенной
против самой
же… любви! Я гибель накликала
милым, И гибли один
за другим. О, горе мне! Эти
могилы Предсказаны
словом моим. Как вороны
кружатся, чуя Горячую, свежую
кровь, Так дикие песни,
ликуя, Моя посылала
любовь. С тобою мне
сладко и знойно. Ты близок, как
сердце в груди. Дай руку мне,
слушай спокойно. Тебя заклинаю:
уйди. И пусть не узнаю
я, где ты, О Муза, его не
зови, Да будет живым,
невоспетым Моей не узнавший
любви.
Лирика Ахматовой
рождается на
самом стыке
противоречий
из соприкосновения
Дня с Ночью и
Бодрствования
со Сном: Когда
бессонный мрак
вокруг клокочет,
Тот
солнечный, тот
ландышевый
клин Врывается
во тьму декабрьской
ночи.
Эпитеты “дневной”
и “ночной”,
внешне совершенно
обычные, кажутся
в ее стихотворении,
если не знать
их особого
значения, странными,
даже неуместными: Уверенно в
дверь постучится И, прежний,
веселый, дневной, Войдет он и
скажет: « “Довольно», Ты видишь, я
тоже простыл”…
Она вслед за
Тютчевым, могла
бы повторить
знаменитые
его слова: Как
океан объемлет
шар земной, Земная жизнь
кругом объята
снами…
Сны занимают
в поэзии Ахматовой
большое место.
Ведь сны, являющиеся
у нее одним из
излюбленных
художественных
средств постижения
тайной, сокрытой,
интимной жизни
души, свидетельствуют
об этой устремленности
художника
внутрь, в себя,
в тайное тайных
вечно загадочного
человеческого
чувства. Стихи
этого периода
в общем более
психологичны.
Если в “Вечере”
и “Четках”
любовное чувство
изображалось,
как правило,
с помощью деталей
(образ красного
тюльпана), то
в стихах 3О –4О
годов Анна
Ахматова, при
всей своей
экспрессивности,
все же более
пластична в
непосредственном
изображении
психологического
содержания.
Пластичность
ахматовского
любовного
стихотворения
ни в малейшей
мере не предполагает
описательности,
медленной
текучести или
повествовательности.
Перед нами
по-прежнему
– взрыв, катастрофа,
момент неимоверного
напряжения
двух противоборствующих
сил, сошедшихся
в роковом поединке,
но зато теперь
это затмившее
все горизонты
грозовое облако,
мечущее громы
и молнии, возникает
перед нашими
глазами во всей
своей устрашающей
красоте и могуществе,
в неистовом
клублении
темных форм
и ослепительной
игре небесного
света: Но если встретимся
глазами Тебе
клянусь я небесами, В
огне расплавится
гранит. Недаром
в одном из
посвященных
ей стихотворении
Н. Гумилева
Ахматова изображена
с молниями в
руке: Она светла
в часы томлений
И
держит молнии
в руке,
И четки
сны ее, как тени
На
райском огненном
песке.
Вдохновение
не покидает
Анну Ахматову
и тогда, когда
ей уже за семьдесят,
она думает о
странностях
любви, о богатстве
сердечных
тайн.. «Полночный
цикл», написанный
в шестидесятых
годах, составляют
драматические
картины двух
мятущихся душ,
здесь роковое
стечение трагических
обстоятельств
века, здесь
мужественное
преодоление
разлученности,
«невстречи»
этих двоих,
здесь высокий
образец высокой
лирики. Не
придумать
разлуку бездонной, Лучше
б сразу тогда
– наповал… И,
наверное, нас
разлученней В
этом мире никто
не бывал.
В свои семьдесят,
Анна Ахматова
говорит о любви
с такой энергией,
с такой нерастраченностью
душевных сил,
что кажется,
будто она победоносно
выходит из
своего времени
в вечность.
Ахматова раскрыла
филосовскую
суть поздней
любви, когда
вступает в
действие то,
что больше
самого человека
– Дух, Душа. Она
раскрыла уникальное
совпадение
двух личностей,
которые не
могут соединиться.
И это как в зеркале
отражено в ее
поэзии. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Если
расположить
любовные стихи
Ахматовой в
определенном
порядке, можно
построить целую
повесть со
множеством
мизансцен,
перипетий,
действующих
лиц, случайных
и неслучайных
происшествий.
Встречи и
разлуки, нежность,
чувство вины,
разочарование,
ревность,
ожесточение,
истома, поющая
в сердце радость,
несбывшиеся
ожидания,
самоотверженность,
гордыня, грусть
– в каких только
гранях и изломах
мы не видим
любовь на страницах
ахматовских
книг.
В лирической
героине стихов
Ахматовой, в
душе самой
поэтессы постоянно
жила жгучая,
требовательная
мечта о любви
истинно высокой,
ничем не искаженной.
Любовь у Ахматовой
– грозное, повелительное,
нравственно
чистое, всепоглощающее
чувство, заставляющее
вспомнить
библейскую
строку: “Сильна,
как смерть,
любовь – и стрелы
ее – стрелы
огненные”. ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев,
Письма о русской
поэзии, М., 1990, с.
75.
2. Лидия Чуковская,
Записки об Анне
Ахматовой, М.,
1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво,
Анна Ахматова.
– “Русская
мысль”, 1915, июль,
с. 59-60.
4. Б. Эйхенбаум,
Анна Ахматова.
Опыт анализа,
Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий
Брюсов, Среди
стихов. 1894-1924, М.,
1990, с. 368.
6. В. Гиппиус,
Анна Ахматова.
– “Литературная
учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские
чтения”, М., 1992,
вып. 1, с. 107
8. Анна
Ахматова, Сочинения
в 2-х томах, т. 2,
М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич,
Художественное
открытие в
лирике Ахматовой.
– “Вопросы
литературы”,
1995, вып. III.
1О. О.
Симченко, Тема
памяти в творчестве
Анны Ахматовой.
– “Известия
Академии наук
СССР. Серия
литературы
и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов,
“Как времена
Веспасиана…”
(К проблеме
героя в творчестве
Анны Ахматовой
40-60-х годов). – “Вопросы
литературы”,
1995, вып. VI, с. 64-65.
Поэзия Анны Ахматовой периода ее первых книг (“Вечер”, “Четки”, “Белая стая”) — почти исключительно любовная лирика. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционной, вечной, многократно использованной и, казалось бы, до конца отыгранной теме. Новизна любовной лирики А. Ахматовой сразу бросалась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, но, к сожалению, знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи с различными поэтическими течениями: то с акмеизмом, то с символизмом, а то с некоторыми почему-либо выходившими на первый план модными теориями.
Выступавший на вечере А. А. Ахматовой в Москве в 1924 году Леонид Гроссман остроумно и справедливо говорил: “Сделалось почему-то модным проверять новые теории языковедения и новейшие направления стихологии на “Четках” и “Белой стае”. Вопросы всевозможных сложных и трудных дисциплин стали вдруг разрешаться специалистами на хрупком и тонком материале этих замечательных образцов любовной элегии. К поэтессе можно было отнести горестный стих А. А. Блока: ее лирика и впрямь стала “достоянием доцента”. Это, конечно, почетно и для всякого поэта совершенно неизбежно, но это менее всего отражает то неповторимое выражение поэтического лица, которое дорого бесчисленным читательским поколениям”. И действительно, две вышедшие в 20-х годах книги об А. Ахматовой, одна из которых принадлежала В. Виноградову, а другая — Б. Эйхенбауму, почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства, то есть воплотившегося в слове человеческого содержания.
Однако не можем не отдать должное замечательному лите-ратуррведу Б. Эйхенбауму. Важнейшей и, может быть, наиболее интересной его мыслью было высказанное положение о “романности” ахматовской лирики, о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, восходящий к реалистической прозе и имеющий к тому же в своем генеалогическом древе именно русскую традицию. Доказывая эту мысль, он писал в одной из своих рецензий: “Поэзия Ахматовой — сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий, можем говорить о его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали характерное чувство интереса к сюжету — к тому, как разовьется этот роман”.
О “романности” лирики А. Ахматовой интересно писал и Василий Гиппиус (1918). Он видел разгадку успеха и влияния А. Ахматовой и вместе с тем объективное значение ее любовной лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или просто отошедшей на задний план форме рома-
на. И действительно, рядовой читатель может недооценить звуковое и ритмическое богатство таких, например, строк: “и столетие мы лелеем еле слышный шорох шагов”, — но он не может не плениться своеобразием повестей — миниатюр, где в немногих строках рассказана настоящая драма. Такие миниатюры — рассказ о сероглазой девочке и убитом короле, рассказ о прощании у ворот (стихотворение “Сжала руки под темной вуалью…”), напечатанный в первый год литературной известности Анны Ахматовой.
Потребность в романе для русского общества XX века — потребность весьма насущная. Роман стал необходимым элементом жизни, как лучший сок, извлекаемый, говоря словами М. Ю. Лермонтова, из каждой ее радости. В нем увековечивались сердца со своими неповторимыми особенностями, и, конечно, круговорот идей, неуловимый фон милого быта. Но роман в прежних формах, роман как плавная и многоводная река, стал встречаться все реже, стал сменяться сначала стремительными ручейками (“новелла”), а там и мгновенными “гейзерами”, романами-миниатюрами. Именно в этом роде искусства, в лирическом романе-миниатюре, в поэзии “гейзеров” Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких романов (стихотворение “Смятение”):
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня посмотрели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Роман кончен. Трагедия, продолжавшаяся целых долгих десять лет, уместилась в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове.
Многие центральные мотивы лирики А. Ахматовой напоминают темы русских социально-психологических романов: судьба человека, неслучайность встреч людей и переплетения их жизненных путей, тема вины и ответственности за судьбы близких. Действительно, прав был О. Мандельштам, когда сказал, что А. Ахматова “принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века”.
Нередко миниатюры А. Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, принципиально не завершены и походили не столько на маленький роман в его, так сказать, традиционной форме, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями прежде:
Хочешь знать, как все это было? —
Три в столовой пробило,
И, прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
“Это все… Ах, нет, я забыла,
Я люблю вас, я вас любила
Еще тогда!”
“Да”.
Возможно, именно такие стихи наблюдательный Василий Гиппиус и назвал “гейзерами”, поскольку в подобных стихах-фрагментах чувство действительно как бы мгновенно вырывается наружу из некоего тяжкого плена молчания, терпения, безнадежности и отчаяния.
Стихотворение “Хочешь знать, как все это было?..” написано в 1910 году, то есть еще до того, как вышла первая ахматовская книжка “Вечер” (1912), но одна из самых характерных черт поэтической манеры А. Ахматовой в нем уже провились достаточно ярко. А. Ахматова всегда предпочитала “фрагмент” связному, последовательному и повествовательному рассказу, так как он давал прекрасную возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом; кроме того, как ни странно, фрагмент придавал изображаемому событию своего рода документальность: ведь перед нами и впрямь не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз. Мы, таким образом, заглядываем в чужую драму как бы ненароком, словно вопреки намерениям автора, не предполагавшего нашей невольной нескромности,
Нередко стихи А. Ахматовой походят на беглую и как бы даже “необработанную” запись в дневнике:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
…А я была его женой.
Иногда такие любовные “дневниковые” записи были более распространенными, включали в себя не двух как обычно, а трех или даже четырех действующих лиц, а также какие-то приметы, детали интерьера или пейзажа, но внутренняя фрагментарность, похожесть на “романную страницу” неизменно сохранялась и в таких миниатюрах:
Там тень моя осталась и тоскует,
Все в той же синей комнате живет,
Гостей из города за полночь ждет
И образок эмалевый целует.
И в доме не совсем благополучно:
Огонь зажгут, а все-таки темно…
Не оттого ль хозяйке новой скучно,
Не оттого ль хозяин пьет вино
И слышит, как за тонкою стеною
Пришедший гость беседует со мною?
В этом стихотворении чувствуется скорее обрывок внутреннего монолога, та текучесть и непреднамеренная открытость душевной жизни, которую так любил в своей психологической прозе Л. Н. Толстой.
Итак, мы видим, что лирика А. Ахматовой удивительным образом совместила в себе разнообразие стиха, образность речи, психологизм, конфликтность, содержательное богатство русского романа.
Творчество Анны Ахматовой мне безумно нравится. Я считаю, что ее поэзия такая пронзительная и чувственная потому, что женщине пришлось многое повидать в жизни – и хорошего, и плохого. К сожалению, трагичных моментов было все-таки больше. И именно эти душевные переживания и томления долгие годы являлись источниками ее вдохновения.
Ахматова создает стихи, которые невозможно спутать с произведениями других авторов. Так, они отличаются особым стилем, своеобразным обличьем. В них практически нельзя определить четкого сюжета. В тексте излагаются в основном переживания, чувства, мельчайшие события, не имеющие начала и конца. Недоброжелатели поэтессы сравнивают ее творения с бредом сумасшедшего. Однако такой “бред” способен создать только истинный гений, знаток человеческих эмоций.
Я бы сказала, что стихи Анны – это некий обрывок разговора лирической героини, который она ведет сама с собой, мысленно общается с неким возлюбленным, либо с бывшим возлюбленным. Произведения Ахматовой снабжены бесконечным количеством эпитетов и метафор. Они насыщают мольбы, отчаяния, признания особым колоритом, только им свойственным духом.
В большей части текстов присутствуют страдания героини, рыдания, смятение, трагичность. Поэтесса так виртуозно передает каждое чувство, что не представить их невозможно. После прочтения стихов на меня нападает легкая меланхолия, хочется посидеть в одиночестве, поразмышлять о жизни, ее ценностях и идеалах.
Лирика Анны проникнута намеками, недоговоренностью. Каждый сам для себя может решить, что же хотела сказать Ахматова, примерить на себя ту или иную ситуацию. Ее произведения нужно воспринимать не разумом, а сердцем, душой, тогда до человека непременно дойдет их истинный смысл.
Сама поэтесса не считала нужным рассказывать, что подвигло ее на создание того или иного стихотворения. Я согласна с ней. Истинные поэты понимают, что вдохновенье нельзя притянуть к себе насильно. Оно либо есть, либо его нет. Проникновенные строки могут возникнуть в сознании в любое время дня и ночи. Главное, успеть их записать. Что Ахматова с успехом и делала.
Ахматова – все сочинения
Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных неприятностях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что знакомо многим, что способен испытать и понять каждый. Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, потери чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. «Страданием души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое личное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой. Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном виде героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предусматривает, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного. Любовная лирика А. Ахматовой не ограничивается изображением отношений влюбленных. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихотворений о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубоким психологизмом не могут не вызывать восхищения. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояние, настроение. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице…).
«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека земному миру. Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзия А. Ахматовой, идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), впоследствии так трагически произошло и в ее жизни. К библейским высотам поднимается она в описании материнской любви.
Страдания матери, обреченной видеть крестные страдания своего сына, просто потрясают в «Реквиеме». Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли. Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение только кажущееся – Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики. Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запомнились в любовной лирике Анны Ахматовой.
Гордый профиль со строгой челкой, спокойный и чистый взгляд, немного властное выражение лица — такой предстает нам с портретов Анна Андреевна Ахматова.
И вспоминаются её стихи — такие разные, часто совсем не похожие друг на друга, но все пронзённые одной интонацией. Один из самых сильных мотивов в творчестве Ахматовой — любовь. Любовная лирика этого поэта на удивление многолика. Чувство может и поднимать, возвышать человека:
От других мне хвала, что зола
От тебя и хула — похвала.
Но может и выбивать почву из-под ног:
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Самое страшное — это потерять любовь. Тема разлуки – скорее всего, основная в любовной лирике Ахматовой. Наиболее частые образы в её стихах — брошенная, вдова, покинутая… Исчезновение любви делает мир таким простым, таким ясным, но — совершенно никчемным:
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Страх потерять любовь (или боль от утраченной любви) всегда сопровождает лирическую героиню. Часто начало стихотворения резко, как удар, возвещает о потере:
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Страх сопровождается невыносимой ревностью:
Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую,
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать, как целуют другую.
И страшны, трагически бесполезны бывают попытки удержать любимого… Иногда — умоляя, чуть ли не унижаясь:
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру.»
И всё время, ни на одну секунду не отступая, сквозь все — даже немногочисленные «счастливые» — стихотворения вновь проходит самая страшная тема ахматовской лирики — разлука:
Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
И именно эти потери, именно эта боль заставляет взяться за перо, требует выхода. И именно они в итоге становятся стихами — теми чудесными, знакомыми каждому строками:
Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
Интонация Ахматовой обычно тиха, лирична и ненавязчива. Поэт никогда не повышает тона. Точнее, почти никогда — некоторые стихи звучат резко и даже вызывающе:
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь,
И ночей наших пламенным чадом –
Я к тебе никогда не вернусь.
Тему любви Ахматова в своих стихах раскрывает почти полностью, говоря о всех оттенках этого чувства. Но это — отнюдь не единственная тема в лирике поэта. Судьба России и предназначение таланта тоже волнуют Ахматову. Какие сильные, удивительные строки посвящает она своей земле:
А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.
Это — о тех кто не дрогнул, не предал Россию. В тяжелую минуту поэт думает только о своей земле, только о своих корнях, о своей культуре:
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
Ахматова всегда была верна своей музе — той самой, что «жестче, чем лихорадка оттреплет». Удивителен её поэтический дар — все, чего не коснется перо, становится Тайной:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда…
В этом, может быть, и есть тайна поэзии — она оживляет всё до чего дотронется. Стихи Анны Ахматовой — яркий тому пример.
Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно, занимает в ее поэзии центральное место. Неподдельная искренность, предельная откровенность в сочетании со строгой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворений Ахматовой позволили ее современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика воспринималась как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно поэзии Анны Ахматовой, Она говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии — обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый.
Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как “поединок роковой”, она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот — в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи — начало драмы или ее кульминация. “Мукой живой души” платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает “струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой…” (Н. В. Недоброво).
Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается “крылатость” творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года, стихотворения “Музе”, где Муза-сестра отнимает “Золотое кольцо” — символ земных радостей — и обрекает лирическую героиню на “любовную пытку”. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного. Интимная лирика А. Ахматовой не ограничена лишь изображением отношений любящих. В ней всегда — неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Неповторимость ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини наполнены глубочайшим психологизмом. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице и т.д.).
“Земная любовь” у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека “земному миру”. Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми (“Молитва”), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни. До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в “Реквиеме”. Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: “Почто Меня оставил!” А Матери: “О, не рыдай Мене…” Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.
В неразрывности личной судьбы и судьбы народа и страны — истинное величие той любви к человеку и окружающему миру, которая звучит в стихах А. Ахматовой: “А я молюсь не о себе одной…”. Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.
“В наши дни самая одаренная из русских поэтесс, Анна Ахматова, создала как бы синтез между “женской” поэзией и поэзией в точном смысле этого слова. Но этот синтез лишь кажущийся — Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики….” — писатель много раз говорил о том, что никак не мог начать работу над романом, пока не проник в тайны языка описываемой эпохи. Настоящим кладом оказалась для него книга профессора Новомбергского “Слово и дело”, где были собраны судейские акты XVII века. “Эти розыскные акты записывались дьяками, которые старались записать в наиболее сжатой и красочной форме наиболее точно рассказ пытаемого. Не преследуя никаких “литературных” задач, премудрые дьяки творили высокую словесность. В их записях — алмазы литературной русской речи. В их записях — ключ к трансформации народной речи в литературу” (А. Н. Толстой “Чистота русского языка”). Исследуя исторические материалы, А. Н. Толстой выделяет наиболее типичные для языка XVII—XVIII веков слова и выражения и старается выбрать прежде всего те обороты речи, которые несли аромат и колорит старины, но одновременно были близки и понятны современному читателю. Иногда он видоизменял некоторые тяжеловесные речевые обороты и архаичные грамматические формы. Чтобы сократить длинноты, устранить монотонность повествования, Алексей Толстой объединял несколько старинных документов в один текст. Последняя редакционная правка “Петра Первого”, предпринятая в 1944 году и доведенная лишь до V главы первой книги, красноречиво свидетельствует о кропотливой работе писателя над каждым портретом, эпизодом, оборотом речи, даже эпитетом.
Когда слышишь имя Анны Ахматовой, сразу представляется любовь, страстная и в то же время трагичная. Чувствуется материнское горе и ощущается преданность стране, которую писательница не пожелала покидать в трудные годы. Она продолжала творить вопреки всему, несмотря на потрясения обрушившиеся на страну в виде революций и войн.
Сегодня читатель имеет возможность познакомиться с лирикой Ахматовой, где чаще всего лирическим героем выступает человек, умеющий тонко чувствовать и переживать. Это отвергнутая или любимая героиня, которая может кого-то вознести на алтарь любви, а кого-то покинуть.
Темы и мотивы лирики Ахматовой
В целом творчество Анны Ахматовой можно разделить на три этапа. Каждый из периодов характеризуется своей темой и мотивами, поэтому читатель с легкостью может отличить раннее творчество поэтессы, где в основном звучат любовные мотивы, от стихотворений более позднего периода, где поднимается тема Родины и раскрывается гражданская позиция. Давайте остановимся на лирике Ахматовой и ее своеобразии более подробно.
Ранняя лирика
Первый этап в творчестве поэтессы представлен ее ранними работами. Первые стихотворения Ахматовой вошли в сборники Вечер и Четки. Они представлены небольшими миниатюрами. Одни из них сюжетные, другие представлены простыми размышлениями. Но каждый ее стих наделен внутренней драматичностью и нежностью. Эйхенбаум смог увидеть в раннем творчестве поэтессы небольшой роман, где главными героями были Он и Она. Это не безликие персонажи. Каждый из них имеет свою историю отношений и психологический портрет. Читая стихи Ахматовой, понимаешь почему писательницу признали мастером любовной лирики. Ведь все ее раннее творчество пронизано мотивами любви и любовной тематикой с легким налетом мелодраматизма.
Любовная лирика
Тематикой любви пронизаны все стихотворения Ахматовой. Чаще всего любовная лирика раскрывается в критические моменты. Поэтесса передает чувства в момент разрыва или встречи, передает ощущения лирического героя в период отказа или признания, во время взлета или падения. При этом в своих произведениях она затрагивает не только отношения между противоположным полом, но и показывает любовь к окружающему миру.
Стоит прочитать несколько стихов, чтобы понять насколько разнообразна любовная лирика Ахматовой, и в каком разнообразии красок она показана. Ее лирика подобна энциклопедии любви, где поэтесса сумела передать настроение, эмоции и волнение женского сердца.
Особенностью в любовной лирике Ахматовой является отсутствие целостности стихотворения. Часто они представлены историей о любви, где не найти ни конца, ни начала истории. Это эмоциональный взрыв, отражающий настроение лирической героини. В каждой работе женщины смогут найти кусочек истории из своей жизни, может поэтому женщины с удовольствием зачитываются произведениями писательницы.
Творчество Анны Андреевны Ахматовой пришлось на первую половину XX века. Духовно выйдя из серебряного века русской поэзии, Ахматова вместе со страной пережила революционное лихолетье, массовые репрессии 30-х годов, военные годы.
Все эти этапы жизненного пути нашли свое отображение в творчестве Ахматовой, повлияв не только на тематику и эстетику стихов, но и на философию, способ видеть и чувствовать мир. Но все же Ахматова в первую очередь лирический поэт, воспевающий человеческие чувства, прославляющий любовь.
Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») — почти исключительно любовная лирика. Ее новаторство как художника первоначально проявилось именно в этой традиционной теме.
Как еще отмечал Б. Эйхенбаум, для ахматовской лирики характерна «романность», каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, восходящий к традициям русской реалистической прозы.
В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатю- ре, Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких «романов»:
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных древних ликов
На меня поглядели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии. Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, не завершены и походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями раньше.
Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение психологизмом. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: перед читателем возникал как бы не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз.
Нередко стихи Ахматовой походят на беглую запись в дневнике:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
А я была его женой…
Однако в этих беглых записях отображен целый мир — с болью, изменами, страданием. Любовная лирика Ахматовой, несмотря на свою внешнюю прозрачность и простоту, чрезвычайно психологична и драматична. Например, такие стихи, как «Сероглазый король», «Сжала руки под темной вуалью…», «Ты письмо мое, милый, не комкай…», «Я научилась просто, мудро жить…» и многие другие являют ярчайший пример такого взгляда на мир и природу человеческих чувств.
Итак, любовную лирику Ахматовой в первую очередь отличают такие особенности, как психологизм, драматургичность и глубина чувств. Наряду с этим ей языку стихотворений присуща ясность значений всех слов, простота видения, предметность. Для нее характерны разговорность поэтической речи, тяготение стихотворения к сценке или новелле при лаконизме стиля, воспринятом от Пушкина, к которому Ахматова обращалась с самых первых шагов своего творчества.
Творчество Ахматовой — уникальное явление. Соединив в себе проникновенный лиризм и эпический размах, вобрав в себя лучшие классические традиции, оно приобрело ту многогранность и ту эмоциональную убедительность, которые прославили имя Ахматовой во всем мире. Поэтому вполне можно согласиться с К. Паустовским, сказавшим, что «Анна Ахматова — целая эпоха в поэзии нашей страны».
Лирика Анны Андреевны Ахматовой занимает значительное место в русской поэзии XX века. Поэтессе выпало жить в сумбурное и тяжелое время, на рубеже двух веков – XIX, «железного », по определению Александра Блока, и XX – наполненного страхом, страданиями и бурными страстями. Это была целая эпоха, обозначенная в жизни нашей страны и в жизни всего человечества величайшими историческими сдвигами и потрясениями – двумя мировыми войнами и Октябрьской социалистической революцией, положившей начало новой эре мировой истории. Анне Ахматовой суждено было протянуть через эту эпоху живую трепетную нить своей неповторимой судьбы и поэзии. Ведь такие значительные, переломные исторические моменты наиболее глубоко может прочувствовать именно женщина, прежде всего – женщина-поэт, обладающая особенно чутким и пламенным сердцем, глубочайшей интуицией, умением тонко чувствовать и сопереживать всему, что происходит вокруг.
А происходило то, что весь русский народ был охвачен тревогой, страдал, чувствовал боль за свою судьбу, судьбу своих близких, судьбу всей страны. Душа поэтессы вбирала в себя эту боль, но когда чаша переполнялась, Ахматова открывала свое сердце миру:
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу – зренье
Или актеру – голос и движенье,
А женщине прекрасной – красоту?
Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены – и это знаем сами
Мы расточать, а не копить.
«Ахматова – жасминный куст, обугленный туманом серым», – так говорили о поэтессе современники. Это потому, что ее стихотворения очаровывают какой-то неповторимой пьянящей свежестью и новизной и в то же время наполнены слегка терпким от пережитого горя ароматом. Ее первые стихи, навеянные произведениями А. С. Пушкина и царскосельским воздухом, в котором, казалось, постоянно витал дух великого поэта, были о любви.
Знаю: гадая, и мне обрывать
Нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
Жгу до зари на окошке свечу
И ни о ком не тоскую,
Но не хочу, не хочу, не хочу
Знать, как целуют другую.
Но любовная лирика Ахматовой, как и вся ее поэзия, это чаще всего психологические драмы с острыми сюжетами, основанными на трагических переживаниях. Душевная боль ее лирической героини часто нестерпима, но она, как и сама поэтесса, всегда с достоинством переживает удары судьбы. Переживает с гордым смирением, не унижая ни себя, ни возлюбленного.
В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной!
В произведениях поэтессы есть много личного, чисто женского, того, что неизменно находило отклик в ее душе. Удивительной нежностью и теплотой пронизаны строки, посвященные природе:
Перед весной бывают дни такие:
Под плотным снегом отдыхает луг.
Шумят деревья весело – сухие,
И теплый ветер нежен и упруг.
Окружающий мир постепенно становится все более близким, понятным, родным лирической героине, для которой он – волшебный мир гармонии и красоты, мир, к которому стремится ее душа. Однако любовь к природе родного края неотделима у Анны Ахматовой от чувства любви к родине. Героиня Ахматовой с каждым годом становится все ближе к народу и постепенно вбирает в себя все горькие чувства своего поколения. При этом ее личные проблемы на время уходят на второй план.
Я – голос ваш, жар вашего дыханья,
Я – отраженье вашего лица.
Ветер революции принес тяжелые испытания русскому народу. «В никуда и в никогда» шла жизнь России, а вместе с ней и жизнь выдающейся поэтессы. Ее муж Николай Гумилев был расстрелян по ложному обвинению в заговоре. На глазах Ахматовой рушился привычный мир.
А я иду – за мной беда.
Не прямо и не косо.
А в никуда и в никогда.
Как поезда с откоса.
Время поставило людей перед необходимостью все переосмыслить и сделать свой выбор. Многие поэты приняли для себя решение эмигрировать за рубеж.
Ахматовой настоятельно предлагали сделать то же самое. Но, как бы тяжело ни было поэтессе, покидать родину она не собиралась:
Мне голос был.
Он заел утешно,
Он говорил: «Иди сюда.
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда».
Но Ахматова «равнодушно и спокойно руками замкнула слух», чтобы «этой речью недостойной не осквернился скорбный дух». Она не могла разделить взгляды тех, кто бежал от трудностей, искал умиротворения и покоя на чужой земле:
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Но вечно малок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник.
Полынью пахнет хлеб чужой.
Оставаться на родине было нелегко.
Жизнь наносила один удар за другим.
Сыну поэтессы по ложному обвинению был вынесен смертный приговор. И. хотя впоследствии этот приговор заменили ссылкой в лагеря, его участь была страшной. Такая же судьба была у многих русских людей, чьи жестокие страдания Ахматова позже опишет в поэме «Реквием». А окружающие, казалось, были равнодушны к боли поэтессы.
Многие друзья отвернулись, никто не протянул руку помощи:
В кругу кровавом день и ночь
Долит жестокая истома…
Никто нам не хотел помочь
За то, что мы остались дома.
За то, что, город свой любя,
А не крылатую свободу,
Мы сохранили для себя
Его дворцы, огонь и воду…
В первые послереволюционные годы Ахматова продолжала писать о России и о себе. Жилось ей трудно, но она не позволяла себе сетовать и жаловаться, «лохмотья сиротства» она носила «как брачные ризы», не жалея, что многое у нее оказалось отнятым. В эти дни ее согревала мысль, что в любую минуту «невской воды глоток» способен вернуть ей силы. С началом Великой Отечественной войны начался новый этап в жизни и творчестве поэтессы. Лавина гитлеровской жестокости со страшной силой обрушилась на Россию. И все же новые страдания не сломили Ахматову. Ее непреклонная лирическая героиня, ненавидящая любое зло, продолжает отстаивать свое человеческое достоинство и право на счастье. В цикле «Ветер войны» есть горячие патриотические стихотворения, в которых поэтесса говорит от лица общенационального «мы». Как и во многих других произведениях Анны Ахматовой, в центре лирического повествования – женская судьба. В ее голосе звучит уверенность, что от глубоко личного женского поведения зависит судьба народа и государства:
И та, что сегодня прощается с милым,
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам.
Что нас покориться никто не заставит!
Стихи этой прекрасной поэтессы сплачивали людей в тяжелую минуту жизни, они всегда вдохновляли на подвиг, наполняли сердца мужеством и отвагой. В ее творчестве соединились две трагедии: личная и касающаяся всей страны, всего народа. Личная судьба Ахматовой сливается с исторической и предстает перед нами как одна великая трагедия.
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых сил,
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был…
Анна Ахматова создала не просто стихи – она написала поэтическую летопись своей трагичной эпохи. Но, несмотря на всю тяжелую, полную горестей и бед жизнь, на весь ужас и унижения, пережитые поэтессой во время войны и после, никто никогда не видел ее с поникшей головой. Когда-то в юности, ясно предчувствуя свою поэтическую судьбу, Ахматова сказала, обращаясь к статуе А. С. Пушкина:
Холодный, белый, подожди,
Я тоже мраморною стану.
И она действительно стала такой, пройдя нелегкий жизненный и поэтический путь – от исповеди женского сердца, оскорбленного, негодующего, но любящего, до потрясающего душу «Реквиема», которым кричит « стомильонный народ ».
Хорошее сочинение? Тогда в закладки – » Лирика Анны Андреевны Ахматовой . Это нужно, ведь не потеряешь!
Содержание интересных новостей
Новые сочинения:
Образец на тему: Что я понял читая Анну Ахматову
Чем схожа поэзия Пушкина и Ахматовой
Сила любви основной мотив лирики Ахматовой
Лирическая героиня в поэзии Ахматовой
Мотивы ранней лирики Анны Ахматовой
Сочинение: Любовная лирика Ахматовой
РЕФЕРАТ
на
тему:
«ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА А.АХМАТОВОЙ»
Ржавеет золото, и истлевает сталь,
Крошится мрамор. К смерти все готово.
Всего прочнее на земле – печаль
И долговечней – царственное слово.
А.Ахматова
Первые стихи Анны
Ахматовой появились в России в 1911 году в журнале “Аполлон”. Почти
сразу же Ахматова была поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов.
А. А. Ахматова жила и
творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений,
революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что
такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью.
Но несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить
чудеса: создавались чудесные строки и строфы.
Источником вдохновения для Ахматовой стала Родина, Россия, поруганная,
но от этого ставшая еще ближе ей и роднее. Анна Ахматова не смогла уехать в
эмиграцию, она знала, что только в России может творить, что именно в России
нужна ее поэзия.
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
В известном произведении
“Все расхищено, предано, продано…” (1921), первая строчка которого
цитировалась много раз для доказательства мысли о враждебном отношении поэтессы
к советскому обществу и революции, даже в нем можно было услышать ее
доброжелательное любопытство и несомненный интерес к новой жизни:
Bсe-расхищено, предано,
продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
Днем дыханьями веет вишневыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями
новыми
Глубь прозрачных июльских
небес,—
И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным
домам…
Никому, никому не известное,
Но от века желанное нам.
Это—1921 год, разруха, голод, самый
конец гражданской войны, из которой страна выходила с неимоверным напряжением
сил. Старый мир был разрушен, новый только еще начинал жить. Для Ахматовой и
тех, кого она в этом стихотворении объединяет вместе с собой, разрушенное прошлое было хорошо
обжитым и знакомым домом. И все же внутренняя сила жизни заставила ее посреди
обломков старого мира произнести слова, благословляющие вечную в своей прелести
и мудрую новизну жизни. Стихотворение по сути своей оптимистично, оно излучает
свет и радость, предвкушение жизни, которая словно бы начинается сначала.
Лирика Анны Ахматовой ее первых книг «Вечер», «Четки» и «Белая стая»
почти исключительно лирика любви.
Семь лет длился роман Анны Ахматовой и Льва Гумилева. Запутанные, изломанные,
на гране надрыва-разрыва отношения с Гумилевым навсегда определили для Анны
Ахматовой модель ее отношений с мужчинами. Она всегда будет влюбляться только
тогда, когда поверх сущности, земной, реальной увидит загадку. Она ее
волновала, она стремилась разгадать ее, она ее воспевала. Она говорила о любви,
как о понятии высшем, почти религиозном. И сама же – за редчайшим исключением
–резко обрывала роман, если он грозил перейти в будничное, привычное
существование…
Пусть даже вылета мне нет
Из стаи лебединой,
Увы, лирический поэт
Обязан быть мужчиной!
Иначе все пойдет вверх дном
До часа расставанья:
И сад не в сад, и дом не в дом,
Свиданье – не в свиданье!
Ее сердце как бы искало гибели, искало мучений . 25 апреля 1910 года Анна
Горенко и Николай Гумилев обвенчаны в Николаевской церкви под Киевом, а в мае
уезжают в свадебное путешествие в Париж. А уже на следующий год в печати
появляются первые стихи Анны Ахматовой. В 1911 году выходит стихотворный
сборник «Вечер» -первенец поэтессы. Сборник, пронизанный болью любящей и
обманутой женщины
Я не любви твоей прошу-
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу….
Ахматова писала о несчастной любви. Она была создана для счастья, но не
находила его. Наверное, потому, что сама понимала : «Быть поэтом женщине
-нелепость».
Женщина –поэт с ее любовной жаждой… Ведь для утоления этой жажды мало,
чтобы мужчина любил : женщина- поэт страдает от скудности простой любви. Для
утоления такой «бессмертной страсти» Ахматова искала равнозначности,
равноценности в любви.
От любви твоей загадочной
Как от боли в крик кричу,
Стала желтой и припадочной,
Еле ноги волочу…
В августе 1914 года Гумилев добровольцем уходит на фронт. Анна Ахматова
разочаровалась в любви Николая Гумилева. Да и Гумилев немало вытерпел за
счастье быть мужем Ахматовой.
И сердце то уже не отзовется
На голос мой, ликуя и скорбя.
Все кончено…
И песнь моя несется
В пустую ночь, где больше нет тебя
Ахматова в своих стихах является в бесконечном разнообразии женских
судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой.
Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир поэзии,
оказывается основным нервом, идеей и принципом. Это любовь. В одном из своих
стихотворений Ахматова называла любовь “пятым временем года”.
Чувство, само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту,
проявляясь в предельном кризисном выражении – взлета или падения, первой
встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертельной
тоски. Потому Ахматова так тяготеет к лирической новелле с неожиданным концом
психологического сюжета, жутковатой и таинственной (“Город сгинул”,
“Новогодняя баллада”).
Обычно ее стихи – начало драмы, или только ее кульминация, а чаще финал и
окончание. Она опиралась на богатый опыт русской уже не только поэзии, но и
прозы:
Слава тебе, безысходная боль,
Умер вчера сероглазый король.
А за окном шелестят тополя:
Нет на земле твоего короля…
Стихи Ахматовой несут
особую стихию любви-жалости:
О нет, я не тебя любила,
Палила сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем.
В сложной музыке ахматовской лирики,
в ее едва мерцающей глубине, в подсознании постоянно жила и давала о себе
знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала
впоследствии в “Поэме без героя”, что постоянно слышала непонятный
гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных
твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали
терять устойчивость и равновесие. Самым первым предвестием такого тревожного
ощущения было стихотворение “Первое возвращение” с его образами
смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и
бесповоротной перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
Лирика Ахматовой с течением времени, завоевывала все новые и новые
читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного
внимания тонких ценителей, явно выходила из, казалось бы, предназначенного ей
узкого круга читателей.
Советская поэзия первых лет Октября и гражданской
войны, занятая грандиозными задачами ниспровержения старого мира,
предпочитавшая говорить не столько о человеке, сколько о человечестве или во
всяком случае о массе, была первоначально недостаточно внимательной к микромиру
интимных чувств, относя их в порыве революционного пуританизма к разряду
социально небезопасных буржуазных предрассудков. Лирика Ахматовой, по всем
законам логики, должна была затеряться и бесследно исчезнуть. Но этого не
произошло.
Молодые читатели новой, пролетарской, встававшей на социалистический путь
Советской России, работницы и рабфаковцы, красноармейки и красноармейцы – все
эти люди, такие далекие и враждебные самому миру, оплаканному в ахматовских
стихах, тем не менее заметили и прочли изящно изданные томики ее стихов.
Лирика Анны Ахматовой меняется в 20-30-е годы по сравнению с ранними
книгами. Эти годы отмечены исключительной напряженностью творчества. Ахматова,
по-прежнему, оставалась неведомой для читателя и потому как бы исчезнувшей из
читательского и литературного мира.
Лирика
Ахматовой на протяжении всего послереволюционного
двадцатилетия постоянно расширялась, вбирая в себя все новые и новые,
раньше не свойственные ей области, любовный роман, не перестав быть
главенствующим, все же занял теперь в ней лишь одну из поэтических территорий.
Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в
эти годы, ознаменованные обращением ее к гражданской, философской и
публицистической лирике, все же представлялась глазам большинства как только и
исключительно художник любовного чувства.
Расширение диапазона поэзии, явившееся следствием перемен в
миропонимании и мироощущении поэтессы, не могло, в свою очередь, не повлиять на
тональность и характер собственно любовной лирики. Правда, некоторые
характерные ее особенности остались прежними.
Любовный эпизод, как и раньше, выступает перед нами в своеобразном
ахматовском обличье: он никогда последовательно не развернут, в нем обычно нет
ни конца, ни начала; любовное признание, отчаяние или мольба, составляющие
стихотворение, кажутся как бы обрывком случайно подслушанного разговора,
который начался не при нас и завершения которого мы тоже не услышим:
” А, ты думал – я тоже такая,
Что можно
забыть меня.
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят.
Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским
садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом
Я к тебе никогда не
вернусь”.
Эта особенность ахматовской любовной лирики, полной недоговоренностей,
намеков, уходящей в далекую глубину подтекста, придает ей истинную
своеобразность. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с
собой в состоянии порыва, полубреда или экстаза, не считает, естественно,
нужным, разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишь
основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех – по
торопливой азбуке любви. Подразумевается, что степень душевной близости
чудодейственно поможет нам понять как недостающие звенья, так и общий смысл
только что происшедшей драмы. Отсюда – впечатление крайней интимности,
предельной откровенности и сердечной открытости этой лирики..
”
Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора
научиться
Вам кого-нибудь вправду
любить.
Я-то вольная.
Все мне забава,
Ночью Муза слетит утешать,
А на утро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад…
Черный ветер меня успокоит.
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную
муку
Ты другую
посмеешь послать?”
Стихотворение захватывает. Страстная напряженность чувства, его ураганность
вырисовывает перед нашими глазами личность незаурядную и сильную.
О том же и почти так же говорит и другое стихотворение, относящееся к
тому же году, что и только что процитированное:
Пусть голоса органа снова
грянут,
Как первая весенняя гроза;
Из-за плеча твоей невесты
глянут
Мои полузакрытые глаза
Прощай, прощай, будь счастлив,
друг прекрасный,
Верну тебе твой радостный
обет,
Но берегись твоей подруге
страстной
Поведать мой неповторимый
бред,-
Затем, что он пронижет жгучим
ядом
Ваш благостный, ваш радостный
союз..
А я иду
владеть чудесным садом,
Где шелест
трав и восклицанья муз.
Ахматова не боится быть откровенной в своих интимных признаниях и мольбах, так
как уверена, что ее поймут лишь те, кто обладает тем же шифром любви. Поэтому
она не считает нужным что-либо объяснять и дополнительно описывать. Форма
случайно и мгновенно вырвавшейся речи, которую может подслушать каждый
проходящий мимо или стоящий поблизости, но не каждый может понять. У Ахматовой
никогда не было вялых, аморфных или описательных любовных стихов. Они всегда
драматичны и предельно напряженны, смятенны. У нее редкие стихи, описывающие
радость установившейся, безбурной и безоблачной любви; Муза приходит к ней лишь
в самые кульминационные моменты, переживаемые чувством, когда оно или предано,
или иссякает:…
Тебе я милой не была,
Ты мне постыл.
А пытка длилась,
И как преступница томилась
Любовь, исполненная зла
То словно брат.
Молчишь, сердит.
Но если встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне
расплавится гранит.
Словом,
мы всегда присутствуем как бы при яркой, молнийной вспышке, при самосгорании и
обугливании патетически огромной, испепеляющей страсти, пронзающей все существо
человека. Сама Ахматова не однажды ассоциировала волнения своей любви с великой
и нетленной “Песнью Песней” из Библии.
А в Библии
красный клиновый лист
Заложен на Песне Песней…
Стихи Ахматовой о любви – все! – патетичны..
А. Блок сказал по поводу некоторых ахматовских стихов, что она пишет перед
мужчиной, а надо бы перед Богом…
Ее стихи, посвященные любви идут по самым вершинам человеческого духа.
Наполнившись огромным одержанием, любовь стала не только несравненно более
богатой и многоцветной, но – и по-настоящему трагедийной. Библейская,
торжественная приподнятость ахматовских любовных стихов этого периода
объясняется подлинной высотой, торжественностью и патетичностью заключенного в
них чувства. Вот хотя бы одно из подобных стихотворений:
Небывалая осень построила
купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней.
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно
ласкалась к нему,
Что казалось-сейчас забелеет
прозрачный подснежник…
Вот когда
подошел ты, спокойный к крыльцу моему.
Трудно назвать в мировой поэзии более триумфальное и патетическое
изображение того, как приближается возлюбленный. Это поистине явление Любви
глазам восторженного Мира!
Любовная лирика Ахматовой неизбежно приводит к воспоминаниям о Тютчеве. Бурное
столкновение страстей, тютчевский “поединок роковой” – все это
воскресло именно у Ахматовой. Она, как и Тютчев, импровизатор – и в своем
чувстве, и в своем стихе. Много раз Ахматова говорила о первостепенном
значении для нее чистого вдохновения, о том, что она не представляет, как можно
писать по заранее обдуманному плану, что ей кажется, будто временами за плечами
у нее стоит Муза…
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.
Она не раз повторяла эту
мысль. Так, еще в стихотворении “Муза” (1924), вошедшем в цикл
“Тайны ремесла”, Ахматова писала:
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой
в руке.
И вот вошла.
Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю:”
Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?”
Отвечает: “Я”.
О том же и в стихотворении
1956 года “Сон”:
Чем отплачу за царственный
подарок?
Куда идти и с кем
торжествовать?
И вот пишу как прежде, без
помарок,
Мои стихи в сожженную тетрадь.
Это не означает, что она не
переделывала стихов. Много раз, например,
дополнялась и перерабатывалась “Поэма без героя”, десятилетиями
совершенствовалась “Мелхола”; иногда менялись, хотя и редко, строфы и
строчки в старых стихах. Будучи мастером, знающим “тайны ремесла”,
Ахматова точна и скурпулезна в выборе слов и в их расположении. Но в ней очень
сильно импульсивное, импровизаторское начало. Все ее любовные стихи, по своему
первичному толчку, по своему произвольному течению, возникающему так же
внезапно, как и внезапно исчезающему, по своей обрывочности и бесфабульности, –
тоже есть чистейшая импровизация. “Роковой” тютчевский поединок
составляющий их содержание, представляет собой мгновенную вспышку страстей,
смертельное единоборство двух одинаково сильных противников, из которых один
должен или сдаться, или погибнуть, а другой – победить
Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбы
Эти встречи всегда оставляли
Впечатление борьбы.
Я, с утра угадав минуту,
Когда ты ко мне войдешь,
Ощущала в руках согнутых
Слабо
колющую дрожь…
Марина Цветаева в одном из стихотворений, посвященных Анне Ахматовой, писала,
что ее “смертелен гнев и смертельна – милость”. И действительно,
какой-либо срединности, сглаженности конфликта, временной договоренности двух
враждующих сторон с постепенным переходом к плавности отношений тут чаще всего
даже и не предполагается. “И как преступница томилась любовь, исполненная
зла”.
В ее любовныех стихах
перемешаны неожиданные мольбы с проклятиями, все резко контрастно и
безысходно, В них победительная
власть над сердцем сменяется ощущением опусташенности, а нежность соседствует с
яростью. Тихий шепот признания перебивается грубым языком ультиматумов и
приказов. В этих бурнопламенных выкриках и пророчествах чувствуется подспудная,
невысказанная и тоже тютчевская мысль об игралищах мрачных страстей,
произвольно вздымающих человеческую судьбу на своих крутых темных волнах, о
шевелящемся под нами первозданном Хаосе. “О, как убийственно мы
любим” – Ахматова, конечно же, не прошла мимо этой стороны тютчевского
миропонимания. Характерно, что нередко любовь, ее победительная властная сила
оказывается в ее стихах, к ужасу и смятению героини, обращенной против самой
же… любви!
Я гибель
накликала милым,
И гибли
один за другим.
О, горе
мне! Эти могилы
Предсказаны
словом моим.
Как вороны
кружатся, чуя
Горячую,
свежую кровь,
Так дикие
песни, ликуя,
Моя
посылала любовь.
С тобою мне
сладко и знойно.
Ты близок,
как сердце в груди.
Дай руку
мне, слушай спокойно.
Тебя
заклинаю: уйди.
И пусть не
узнаю я, где ты,
О Муза, его
не зови,
Да будет
живым, невоспетым
Моей не
узнавший любви.
Лирика
Ахматовой рождается на самом стыке противоречий из соприкосновения Дня с Ночью
и Бодрствования со Сном:
Когда бессонный мрак вокруг клокочет,
Тот солнечный, тот ландышевый
клин
Врывается во тьму декабрьской
ночи.
Эпитеты “дневной” и “ночной”, внешне совершенно обычные,
кажутся в ее стихотворении, если не знать их особого значения, странными, даже
неуместными:
Уверенно в
дверь постучится
И, прежний,
веселый, дневной,
Войдет он и
скажет: « “Довольно»,
Ты видишь,
я тоже простыл”…
Она вслед
за Тютчевым, могла бы повторить знаменитые его слова:
Как океан объемлет шар земной,
Земная
жизнь кругом объята снами…
Сны
занимают в поэзии Ахматовой большое место.
Ведь сны, являющиеся у нее одним из излюбленных художественных средств
постижения тайной, сокрытой, интимной жизни души, свидетельствуют об этой
устремленности художника внутрь, в себя, в тайное тайных вечно загадочного
человеческого чувства. Стихи этого периода в общем более психологичны. Если в
“Вечере” и “Четках” любовное чувство изображалось, как правило,
с помощью деталей (образ красного тюльпана), то в стихах 3О –4О годов Анна
Ахматова, при всей своей экспрессивности, все же более пластична в
непосредственном изображении психологического содержания.
Пластичность ахматовского любовного стихотворения ни в малейшей мере
не предполагает описательности, медленной текучести или повествовательности.
Перед нами по-прежнему – взрыв, катастрофа, момент неимоверного напряжения двух
противоборствующих сил, сошедшихся в роковом поединке, но зато теперь это
затмившее все горизонты грозовое облако, мечущее громы и молнии, возникает
перед нашими глазами во всей своей устрашающей красоте и могуществе, в
неистовом клублении темных форм и ослепительной игре небесного света:
Но если
встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит.
Недаром в одном из посвященных ей стихотворении Н. Гумилева Ахматова
изображена с молниями в руке:
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Вдохновение не покидает Анну Ахматову и тогда, когда ей уже за семьдесят,
она думает о странностях любви, о богатстве сердечных тайн.. «Полночный цикл»,
написанный в шестидесятых годах, составляют драматические картины двух
мятущихся душ, здесь роковое стечение трагических обстоятельств века, здесь
мужественное преодоление разлученности, «невстречи» этих двоих, здесь высокий
образец высокой лирики.
Не придумать разлуку
бездонной,
Лучше б сразу тогда – наповал…
И, наверное, нас разлученней
В этом мире никто не бывал.
В свои семьдесят, Анна Ахматова говорит о любви с такой энергией, с
такой нерастраченностью душевных сил, что кажется, будто она победоносно
выходит из своего времени в вечность. Ахматова раскрыла филосовскую суть
поздней любви, когда вступает в действие то, что больше самого человека – Дух,
Душа. Она раскрыла уникальное совпадение двух личностей, которые не могут
соединиться. И это как в зеркале отражено в ее поэзии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если расположить любовные стихи
Ахматовой в определенном порядке, можно построить целую повесть со множеством
мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных и неслучайных
происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины, разочарование,
ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость, несбывшиеся ожидания,
самоотверженность, гордыня, грусть – в каких только гранях и изломах мы не
видим любовь на страницах ахматовских книг.
В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно жила
жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь
у Ахматовой – грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее
чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: “Сильна, как смерть,
любовь – и стрелы ее – стрелы огненные”.
ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме
героя в творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы
литературы”, 1995, вып. VI, с. 64-65.
.
ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме героя в
творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы литературы”,
1995, вып. VI, с. 64-65.
Анна Ахматова
Анна Андреевна Ахматова 11 июня 1889, Одесса, — 5 марта 1966, Домодедово, Московская область — русская поэтесса, переводчица и литературовед, одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века.
Её судьба была трагична. Репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей: первый муж, Николай Гумилёв, был расстрелян в 1921 году; третий муж, Николай Пунин, был трижды арестован и погиб в лагере в 1953 году; единственный сын, Лев Гумилёв, провёл в заключении в 1930—1940-х и в 1940—1950-х годах более 10 лет. Горе жен и матерей «врагов народа» было отражено в одном из наиболее значительных произведений Ахматовой — поэме «Реквием».
Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, Ахматова подвергалась замалчиванию, цензуре и травле, многие произведения не были опубликованы на родине не только при жизни автора, но и в течение более чем двух десятилетий после её смерти. В то же время имя Ахматовой ещё при жизни окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции.
Родилась: 23.06.1889, Одесса
Умерла: 05.03.1966 (76 лет)
Популярные произведения А.А. Ахматовой
Реквием
Другие сочинения по произведению Ахматовой
Тема любви в поэзии Анны Ахматовой
Сочинение по творчеству А. А.Ахматовой
Мой любимый поэт
Тема родины в поэзии Анны Ахматовой
Любовь в поэзии А. А. Ахматовой
Основные мотивы лирики Ахматовой
Мои любимые страницы поэзии «серебряного века» — Анна Ахматова и Марина Цветаева
Поэт и родина в лирике А.А. Ахматовой
Любовная лирика А.Ахматовой
Тема родины в произведениях А. Ахматовой
Любовная лирика Ахматовой в 20 – 30-е годы
Тема России в творчестве Ахматовой
Поэзия А. Ахматовой
“Не с теми я, кто бросил землю…” (Патриотическая тема в лирике А.А. Ахматовой)
Тема поэта и поэзии в лирике А. А. Ахматовой (План-сочинение)
Переводческая деятельность Ахматовой А. А.
“Я научилась просто, мудро жить…” (философские мотивы лирики А.А. Ахматовой)
Слава тебе, безысходная боль
“Я была тогда с моим народом”
Источник вдохновения для лирики Анны Ахматовой
Сочинение «Тема любви в поэзии Анны Ахматовой»
Ахматова – все сочинения
Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник.
Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а, наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника.
Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой. Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного.
Интимная лирика А- Ахматовой не ограничивается лишь изображением отношений любящих. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубочайшим психологизмом не могут не вызывать восхищения. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице…).
«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека «земному миру». Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни.
До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в «Реквиеме»: Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» А Матери: «О, не рыдай Мене…» Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.
Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение лишь кажущееся – Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики. Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой.
на тему:
«ЛЮБОВНАЯ
ЛИРИКА А.АХМАТОВОЙ»
Ржавеет
золото, и истлевает
сталь,
Крошится
мрамор. К смерти
все готово.
Всего
прочнее на
земле – печаль
И долговечней
– царственное
слово.
А.Ахматова
Первые стихи
Анны Ахматовой
появились в
России в 1911 году
в журнале “Аполлон”.
Почти сразу
же Ахматова
была поставлена
критиками в
ряд самых больших
русских поэтов.
А.
А. Ахматова
жила и творила
в очень сложное
время, время
катастроф и
социальных
потрясений,
революций и
войн. Поэтам
в России в ту
бурную эпоху,
когда люди
забывали, что
такое свобода,
часто приходилось
выбирать между
свободным
творчеством
и жизнью.
Но
несмотря на
все эти обстоятельства,
поэты по-прежнему
продолжали
творить чудеса:
создавались
чудесные строки
и строфы.
Источником
вдохновения
для Ахматовой
стала Родина,
Россия, поруганная,
но от этого
ставшая еще
ближе ей и роднее.
Анна Ахматова
не смогла уехать
в эмиграцию,
она знала, что
только в России
может творить,
что именно в
России нужна
ее поэзия.
Не
с теми я, кто
бросил землю
На растерзание
врагам.
Их грубой
лести я не внемлю,
Им песен я своих
не дам.
В известном
произведении
“Все расхищено,
предано, продано…”
(1921), первая строчка
которого цитировалась
много раз для
доказательства
мысли о враждебном
отношении
поэтессы к
советскому
обществу и
революции, даже
в нем можно
было услышать
ее доброжелательное
любопытство
и несомненный
интерес к новой
жизни:
Bсe-расхищено,
предано, продано,
Черной
смерти мелькало
крыло,
Все
голодной тоскою
изглодано,
Отчего
же нам стало
светло?
Днем
дыханьями веет
вишневыми
Небывалый
под городом
лес,
Ночью
блещет созвездьями
новыми
Глубь
прозрачных
июльских небес,—
И
так близко
подходит чудесное
К
развалившимся
грязным домам…
Никому,
никому не известное,
Но
от века желанное
нам.
Это—1921 год,
разруха, голод,
самый конец
гражданской
войны, из которой
страна выходила
с неимоверным
напряжением
сил. Старый мир
был разрушен,
новый только
еще начинал
жить. Для Ахматовой
и тех, кого она
в этом стихотворении
объединяет
вместе с
собой, разрушенное
прошлое было
хорошо обжитым
и знакомым
домом. И все же
внутренняя
сила жизни
заставила ее
посреди обломков
старого мира
произнести
слова, благословляющие
вечную в своей
прелести и
мудрую новизну
жизни. Стихотворение
по сути своей
оптимистично,
оно излучает
свет и радость,
предвкушение
жизни, которая
словно бы начинается
сначала.
Лирика Анны
Ахматовой ее
первых книг
«Вечер», «Четки»
и «Белая стая»
почти исключительно
лирика любви.
Семь лет длился
роман Анны
Ахматовой и
Льва Гумилева.
Запутанные,
изломанные,
на гране надрыва-разрыва
отношения с
Гумилевым
навсегда определили
для Анны Ахматовой
модель ее отношений
с мужчинами.
Она всегда
будет влюбляться
только тогда,
когда поверх
сущности, земной,
реальной увидит
загадку. Она
ее волновала,
она стремилась
разгадать ее,
она ее воспевала.
Она говорила
о любви, как о
понятии высшем,
почти религиозном.
И сама же – за
редчайшим
исключением
–резко обрывала
роман, если он
грозил перейти
в будничное,
привычное
существование…
Пусть даже
вылета мне нет
Из стаи лебединой,
Увы, лирический
поэт
Обязан быть
мужчиной!
Иначе все пойдет
вверх дном
До часа расставанья:
И сад не в сад,
и дом не в дом,
Свиданье –
не в свиданье!
Ее сердце как
бы искало гибели,
искало мучений
. 25 апреля 1910 года
Анна Горенко
и Николай Гумилев
обвенчаны в
Николаевской
церкви под
Киевом, а в мае
уезжают в свадебное
путешествие
в Париж. А уже
на следующий
год в печати
появляются
первые стихи
Анны Ахматовой.
В 1911 году выходит
стихотворный
сборник «Вечер»
-первенец поэтессы.
Сборник, пронизанный
болью любящей
и обманутой
женщины
Я не любви твоей
прошу-
Она теперь в
надежном месте.
Поверь, что
я твоей невесте
Ревнивых писем
не пишу….
Ахматова писала
о несчастной
любви. Она была
создана для
счастья, но не
находила его.
Наверное, потому,
что сама понимала
: «Быть поэтом
женщине -нелепость».
Женщина –поэт
с ее любовной
жаждой… Ведь
для утоления
этой жажды
мало, чтобы
мужчина любил
: женщина- поэт
страдает от
скудности
простой любви.
Для утоления
такой «бессмертной
страсти» Ахматова
искала равнозначности,
равноценности
в любви.
От любви твоей
загадочной
Как от боли
в крик кричу,
Стала желтой
и припадочной,
Еле ноги волочу…
В августе 1914 года
Гумилев добровольцем
уходит на фронт.
Анна Ахматова
разочаровалась
в любви Николая
Гумилева. Да
и Гумилев немало
вытерпел за
счастье быть
мужем Ахматовой.
И сердце то
уже не отзовется
На голос мой,
ликуя и скорбя.
Все кончено…
И песнь моя
несется
В пустую ночь,
где больше нет
тебя
Ахматова в
своих стихах
является в
бесконечном
разнообразии
женских судеб:
любовницы и
жены, вдовы и
матери, изменявшей
и оставляемой.
Есть центр,
который как
бы сводит к
себе весь остальной
мир поэзии,
оказывается
основным нервом,
идеей и принципом.
Это любовь. В
одном из своих
стихотворений
Ахматова называла
любовь “пятым
временем года”.
Чувство, само
по себе острое
и необычайное,
получает
дополнительную
остроту, проявляясь
в предельном
кризисном
выражении –
взлета или
падения, первой
встречи или
совершившегося
разрыва, смертельной
опасности или
смертельной
тоски. Потому
Ахматова так
тяготеет к
лирической
новелле с неожиданным
концом психологического
сюжета, жутковатой
и таинственной
(“Город сгинул”,
“Новогодняя
баллада”).
Обычно
ее стихи – начало
драмы, или только
ее кульминация,
а чаще финал
и окончание.
Она опиралась
на богатый опыт
русской уже
не только поэзии,
но и прозы:
Слава
тебе, безысходная
боль,
Умер вчера
сероглазый
король.
А за
окном шелестят
тополя:
Нет
на земле твоего
короля…
Стихи
Ахматовой несут
особую стихию
любви-жалости:
О
нет, я не тебя
любила,
Палила
сладостным
огнем,
Так
объясни, какая
сила
В печальном
имени твоем.
В сложной
музыке ахматовской
лирики, в ее
едва мерцающей
глубине, в
подсознании
постоянно жила
и давала о себе
знать особая,
пугающая дисгармония,
смущавшая саму
Ахматову. Она
писала впоследствии
в “Поэме без
героя”, что
постоянно
слышала непонятный
гул, как бы некое
подземное
клокотание,
сдвиги и трение
тех первоначальных
твердых пород,
на которых
извечно и надежно
зиждилась
жизнь, но которые
стали терять
устойчивость
и равновесие.
Самым первым
предвестием
такого тревожного
ощущения было
стихотворение
“Первое возвращение”
с его образами
смертельного
сна, савана и
погребального
звона и с общим
ощущением
резкой и бесповоротной
перемены, происшедшей
в самом воздухе
времени.
Лирика Ахматовой
с течением
времени, завоевывала
все новые и
новые читательские
круги и поколения
и, не переставая
быть объектом
восхищенного
внимания тонких
ценителей, явно
выходила из,
казалось бы,
предназначенного
ей узкого круга
читателей.
Советская
поэзия первых
лет Октября
и гражданской
войны,
занятая грандиозными
задачами
ниспровержения
старого мира,
предпочитавшая
говорить не
столько о человеке,
сколько о
человечестве
или во всяком
случае о массе,
была первоначально
недостаточно
внимательной
к микромиру
интимных чувств,
относя их в
порыве революционного
пуританизма
к разряду социально
небезопасных
буржуазных
предрассудков.
Лирика Ахматовой,
по всем законам
логики, должна
была затеряться
и бесследно
исчезнуть. Но
этого не произошло.
Молодые читатели
новой, пролетарской,
встававшей
на социалистический
путь Советской
России, работницы
и рабфаковцы,
красноармейки
и красноармейцы
– все эти люди,
такие далекие
и враждебные
самому миру,
оплаканному
в ахматовских
стихах, тем не
менее заметили
и прочли изящно
изданные томики
ее стихов.
Лирика Анны
Ахматовой
меняется в
20-30-е годы по сравнению
с ранними книгами.
Эти годы отмечены
исключительной
напряженностью
творчества.
Ахматова,
по-прежнему,
оставалась
неведомой для
читателя и
потому как бы
исчезнувшей
из читательского
и литературного
мира.
Лирика Ахматовой
на протяжении
всего послереволюционного
двадцатилетия
постоянно
расширялась,
вбирая в себя
все новые и
новые,
раньше
не свойственные
ей области,
любовный роман,
не перестав
быть главенствующим,
все же занял
теперь в ней
лишь одну из
поэтических
территорий.
Однако инерция
читательского
восприятия
была настолько
велика, что
Ахматова и в
эти годы, ознаменованные
обращением
ее к гражданской,
философской
и публицистической
лирике, все же
представлялась
глазам большинства
как только и
исключительно
художник любовного
чувства.
Расширение
диапазона
поэзии, явившееся
следствием
перемен в
миропонимании
и мироощущении
поэтессы, не
могло, в свою
очередь, не
повлиять на
тональность
и характер
собственно
любовной лирики.
Правда, некоторые
характерные
ее особенности
остались прежними.
Любовный эпизод,
как и раньше,
выступает перед
нами в своеобразном
ахматовском
обличье: он
никогда последовательно
не развернут,
в нем обычно
нет ни конца,
ни начала; любовное
признание,
отчаяние или
мольба, составляющие
стихотворение,
кажутся как
бы обрывком
случайно
подслушанного
разговора,
который начался
не при нас и
завершения
которого мы
тоже не услышим:
” А, ты думал
– я тоже такая,
Что можно забыть
меня.
И
что брошусь,
моля и рыдая,
Под
копыта гнедого
коня.
Или стану
просить у знахарок
В
наговорной
воде корешок
И
пришлю тебе
страшный подарок
Мой
заветный душистый
платок.
Будь
же проклят.
Ни
стоном, ни взглядом
Окаянной
души не коснусь,
Но
клянусь тебе
ангельским
садом,
Чудотворной
иконой клянусь
И
ночей наших
пламенным чадом
Я
к тебе никогда
не вернусь”.
Эта особенность
ахматовской
любовной лирики,
полной недоговоренностей,
намеков, уходящей
в далекую глубину
подтекста,
придает ей
истинную
своеобразность.
Героиня ахматовских
стихов, чаще
всего говорящая
как бы сама с
собой в состоянии
порыва, полубреда
или экстаза,
не считает,
естественно,
нужным, разъяснять
и растолковывать
нам все происходящее.
Передаются
лишь основные
сигналы чувств,
без расшифровки,
без комментариев,
наспех – по
торопливой
азбуке любви.
Подразумевается,
что степень
душевной близости
чудодейственно
поможет нам
понять как
недостающие
звенья, так и
общий смысл
только что
происшедшей
драмы. Отсюда
– впечатление
крайней интимности,
предельной
откровенности
и сердечной
открытости
этой лирики..
” Кое-как удалось
разлучиться
И
постылый огонь
потушить.
Враг
мой вечный,
пора научиться
Вам
кого-нибудь
вправду любить.
Я-то
вольная.
Все
мне забава,
Ночью
Муза слетит
утешать,
А
на утро притащится
слава
Погремушкой
над ухом трещать.
Обо
мне и молиться
не стоит
И,
уйдя, оглянуться
назад…
Черный
ветер меня
успокоит.
Веселит
золотой листопад.
Как
подарок, приму
я разлуку
И
забвение, как
благодать.
Но,
скажи мне, на
крестную муку
Ты другую посмеешь
послать?”
Стихотворение
захватывает.
Страстная
напряженность
чувства, его
ураганность
вырисовывает
перед нашими
глазами личность
незаурядную
и сильную.
О
том же и почти
так же говорит
и другое стихотворение,
относящееся
к
тому же году,
что и только
что процитированное:
Пусть
голоса органа
снова грянут,
Как
первая весенняя
гроза;
Из-за
плеча твоей
невесты глянут
Мои
полузакрытые
глаза
Прощай,
прощай, будь
счастлив, друг
прекрасный,
Верну
тебе твой радостный
обет,
Но
берегись твоей
подруге страстной
Поведать
мой неповторимый
бред,-
Затем,
что он пронижет
жгучим ядом
Ваш
благостный,
ваш радостный
союз..
А я иду владеть
чудесным садом,
Где шелест
трав и восклицанья
муз.
Ахматова не
боится быть
откровенной
в своих интимных
признаниях
и мольбах, так
как уверена,
что ее поймут
лишь те, кто
обладает тем
же шифром любви.
Поэтому она
не считает
нужным что-либо
объяснять и
дополнительно
описывать.
Форма случайно
и мгновенно
вырвавшейся
речи, которую
может подслушать
каждый проходящий
мимо или стоящий
поблизости,
но не каждый
может понять.
У Ахматовой
никогда не было
вялых, аморфных
или описательных
любовных стихов.
Они всегда
драматичны
и предельно
напряженны,
смятенны. У нее
редкие стихи,
описывающие
радость установившейся,
безбурной и
безоблачной
любви; Муза
приходит к ней
лишь в самые
кульминационные
моменты, переживаемые
чувством, когда
оно или предано,
или иссякает:…
Тебе
я милой не была,
Ты
мне постыл.
А
пытка длилась,
И
как преступница
томилась
Любовь,
исполненная
зла
То
словно брат.
Молчишь,
сердит.
Но если
встретимся
глазами
Тебе
клянусь я небесами,
В огне расплавится
гранит.
Словом, мы
всегда присутствуем
как бы при яркой,
молнийной
вспышке, при
самосгорании
и обугливании
патетически
огромной,
испепеляющей
страсти, пронзающей
все существо
человека. Сама
Ахматова не
однажды ассоциировала
волнения своей
любви с великой
и нетленной
“Песнью Песней”
из Библии.
А в Библии красный
клиновый лист
Заложен
на Песне Песней…
Стихи Ахматовой
о любви – все!
– патетичны..
А. Блок сказал
по поводу некоторых
ахматовских
стихов, что она
пишет перед
мужчиной, а
надо бы перед
Богом…
Ее
стихи, посвященные
любви идут по
самым вершинам
человеческого
духа. Наполнившись
огромным одержанием,
любовь стала
не только несравненно
более богатой
и многоцветной,
но – и по-настоящему
трагедийной.
Библейская,
торжественная
приподнятость
ахматовских
любовных стихов
этого периода
объясняется
подлинной
высотой, торжественностью
и патетичностью
заключенного
в них чувства.
Вот хотя бы
одно из подобных
стихотворений:
Небывалая
осень построила
купол высокий,
Был
приказ облакам
этот купол
собой не темнить.
И
дивилися люди:
проходят сентябрьские
сроки,
А куда
провалились
студеные, влажные
дни?
Изумрудною
стала вода
замутненных
каналов,
И крапива
запахла, как
розы, но только
сильней.
Было
душно от зорь,
нестерпимых,
бесовских и
алых,
Их запомнили
все мы до конца
наших дней.
Было
солнце таким,
как вошедший
в столицу мятежник,
И
весенняя осень
так жадно ласкалась
к нему,
Что
казалось-сейчас
забелеет прозрачный
подснежник…
Вот когда подошел
ты, спокойный
к крыльцу моему.
Трудно назвать
в мировой поэзии
более триумфальное
и патетическое
изображение
того, как приближается
возлюбленный.
Это поистине
явление Любви
глазам восторженного
Мира!
Любовная
лирика Ахматовой
неизбежно
приводит к
воспоминаниям
о Тютчеве. Бурное
столкновение
страстей, тютчевский
“поединок
роковой” – все
это воскресло
именно у Ахматовой.
Она, как и Тютчев,
импровизатор
– и в своем чувстве,
и в своем стихе.
Много раз Ахматова
говорила о
первостепенном
значении для
нее чистого
вдохновения,
о том, что она
не представляет,
как можно писать
по заранее
обдуманному
плану, что ей
кажется, будто
временами за
плечами у нее
стоит Муза…
И просто
продиктованные
строчки
Ложатся
в белоснежную
тетрадь.
Она не раз
повторяла эту
мысль. Так, еще
в стихотворении
“Муза” (1924), вошедшем
в цикл “Тайны
ремесла”, Ахматова
писала:
Когда
я ночью жду ее
прихода,
Жизнь,
кажется, висит
на волоске.
Что
почести, что
юность, что
свобода
Пред
милой гостьей
с дудочкой в
руке.
И
вот вошла.
Откинув
покрывало,
Внимательно
взглянула на
меня.
Ей
говорю:”
Ты
ль Данту диктовала
Страницы
Ада?”
Отвечает:
“Я”.
О
том же и в стихотворении
1956 года “Сон”:
Чем
отплачу за
царственный
подарок?
Куда
идти и с кем
торжествовать?
И
вот пишу как
прежде, без
помарок,
Мои
стихи в сожженную
тетрадь.
Это не означает,
что она не
переделывала
стихов. Много
раз, например,
дополнялась
и перерабатывалась
“Поэма без
героя”, десятилетиями
совершенствовалась
“Мелхола”; иногда
менялись, хотя
и редко, строфы
и строчки в
старых стихах.
Будучи мастером,
знающим “тайны
ремесла”, Ахматова
точна и скурпулезна
в выборе слов
и в их расположении.
Но в ней очень
сильно импульсивное,
импровизаторское
начало. Все ее
любовные стихи,
по своему первичному
толчку, по своему
произвольному
течению, возникающему
так же внезапно,
как и внезапно
исчезающему,
по своей обрывочности
и бесфабульности,
– тоже есть чистейшая
импровизация.
“Роковой”
тютчевский
поединок составляющий
их содержание,
представляет
собой мгновенную
вспышку страстей,
смертельное
единоборство
двух одинаково
сильных противников,
из которых один
должен или
сдаться, или
погибнуть, а
другой – победить
Не
тайны и не печали,
Не
мудрой воли
судьбы
Эти
встречи всегда
оставляли
Впечатление
борьбы.
Я,
с утра угадав
минуту,
Когда
ты ко мне войдешь,
Ощущала
в руках согнутых
Слабо колющую
дрожь…
Марина Цветаева
в одном из
стихотворений,
посвященных
Анне Ахматовой,
писала, что ее
“смертелен
гнев и смертельна
– милость”. И
действительно,
какой-либо
срединности,
сглаженности
конфликта,
временной
договоренности
двух враждующих
сторон с постепенным
переходом к
плавности
отношений тут
чаще всего даже
и не предполагается.
“И как преступница
томилась любовь,
исполненная
зла”.
В ее любовныех
стихах перемешаны
неожиданные
мольбы с проклятиями,
все резко контрастно
и безысходно,
В них победительная
власть
над сердцем
сменяется
ощущением
опусташенности,
а нежность
соседствует
с яростью. Тихий
шепот признания
перебивается
грубым языком
ультиматумов
и приказов. В
этих бурнопламенных
выкриках и
пророчествах
чувствуется
подспудная,
невысказанная
и тоже тютчевская
мысль об игралищах
мрачных страстей,
произвольно
вздымающих
человеческую
судьбу на своих
крутых темных
волнах, о шевелящемся
под нами первозданном
Хаосе. “О, как
убийственно
мы любим” – Ахматова,
конечно же, не
прошла мимо
этой стороны
тютчевского
миропонимания.
Характерно,
что нередко
любовь, ее
победительная
властная сила
оказывается
в ее стихах, к
ужасу и смятению
героини, обращенной
против самой
же… любви!
Я гибель накликала
милым,
И гибли один
за другим.
О, горе мне! Эти
могилы
Предсказаны
словом моим.
Как вороны
кружатся, чуя
Горячую, свежую
кровь,
Так дикие песни,
ликуя,
Моя посылала
любовь.
С тобою мне
сладко и знойно.
Ты близок, как
сердце в груди.
Дай руку мне,
слушай спокойно.
Тебя заклинаю:
уйди.
И пусть не узнаю
я, где ты,
О Муза, его не
зови,
Да будет живым,
невоспетым
Моей не узнавший
любви.
Лирика Ахматовой
рождается на
самом стыке
противоречий
из соприкосновения
Дня с Ночью и
Бодрствования
со Сном:
Когда
бессонный мрак
вокруг клокочет,
Тот
солнечный, тот
ландышевый
клин
Врывается
во тьму декабрьской
ночи.
Эпитеты “дневной”
и “ночной”,
внешне совершенно
обычные, кажутся
в ее стихотворении,
если не знать
их особого
значения, странными,
даже неуместными:
Уверенно в
дверь постучится
И, прежний,
веселый, дневной,
Войдет он и
скажет: « “Довольно»,
Ты видишь, я
тоже простыл”…
Она вслед за
Тютчевым, могла
бы повторить
знаменитые
его слова:
Как
океан объемлет
шар земной,
Земная жизнь
кругом объята
снами…
Сны занимают
в поэзии Ахматовой
большое место.
Ведь сны, являющиеся
у нее одним из
излюбленных
художественных
средств постижения
тайной, сокрытой,
интимной жизни
души, свидетельствуют
об этой устремленности
художника
внутрь, в себя,
в тайное тайных
вечно загадочного
человеческого
чувства. Стихи
этого периода
в общем более
психологичны.
Если в “Вечере”
и “Четках”
любовное чувство
изображалось,
как правило,
с помощью деталей
(образ красного
тюльпана), то
в стихах 3О –4О
годов Анна
Ахматова, при
всей своей
экспрессивности,
все же более
пластична в
непосредственном
изображении
психологического
содержания.
Пластичность
ахматовского
любовного
стихотворения
ни в малейшей
мере не предполагает
описательности,
медленной
текучести или
повествовательности.
Перед нами
по-прежнему
– взрыв, катастрофа,
момент неимоверного
напряжения
двух противоборствующих
сил, сошедшихся
в роковом поединке,
но зато теперь
это затмившее
все горизонты
грозовое облако,
мечущее громы
и молнии, возникает
перед нашими
глазами во всей
своей устрашающей
красоте и могуществе,
в неистовом
клублении
темных форм
и ослепительной
игре небесного
света:
Но если встретимся
глазами
Тебе
клянусь я небесами,
В
огне расплавится
гранит.
Недаром
в одном из
посвященных
ей стихотворении
Н. Гумилева
Ахматова изображена
с молниями в
руке:
Она светла
в часы томлений
И
держит молнии
в руке,
И четки
сны ее, как тени
На
райском огненном
песке.
Вдохновение
не покидает
Анну Ахматову
и тогда, когда
ей уже за семьдесят,
она думает о
странностях
любви, о богатстве
сердечных
тайн.. «Полночный
цикл», написанный
в шестидесятых
годах, составляют
драматические
картины двух
мятущихся душ,
здесь роковое
стечение трагических
обстоятельств
века, здесь
мужественное
преодоление
разлученности,
«невстречи»
этих двоих,
здесь высокий
образец высокой
лирики.
Не
придумать
разлуку бездонной,
Лучше
б сразу тогда
– наповал…
И,
наверное, нас
разлученней
В
этом мире никто
не бывал.
В свои семьдесят,
Анна Ахматова
говорит о любви
с такой энергией,
с такой нерастраченностью
душевных сил,
что кажется,
будто она победоносно
выходит из
своего времени
в вечность.
Ахматова раскрыла
филосовскую
суть поздней
любви, когда
вступает в
действие то,
что больше
самого человека
– Дух, Душа. Она
раскрыла уникальное
совпадение
двух личностей,
которые не
могут соединиться.
И это как в зеркале
отражено в ее
поэзии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если
расположить
любовные стихи
Ахматовой в
определенном
порядке, можно
построить целую
повесть со
множеством
мизансцен,
перипетий,
действующих
лиц, случайных
и неслучайных
происшествий.
Встречи и
разлуки, нежность,
чувство вины,
разочарование,
ревность,
ожесточение,
истома, поющая
в сердце радость,
несбывшиеся
ожидания,
самоотверженность,
гордыня, грусть
– в каких только
гранях и изломах
мы не видим
любовь на страницах
ахматовских
книг.
В лирической
героине стихов
Ахматовой, в
душе самой
поэтессы постоянно
жила жгучая,
требовательная
мечта о любви
истинно высокой,
ничем не искаженной.
Любовь у Ахматовой
– грозное, повелительное,
нравственно
чистое, всепоглощающее
чувство, заставляющее
вспомнить
библейскую
строку: “Сильна,
как смерть,
любовь – и стрелы
ее – стрелы
огненные”.
ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев,
Письма о русской
поэзии, М., 1990, с.
75.
2. Лидия Чуковская,
Записки об Анне
Ахматовой, М.,
1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво,
Анна Ахматова.
– “Русская
мысль”, 1915, июль,
с. 59-60.
4. Б. Эйхенбаум,
Анна Ахматова.
Опыт анализа,
Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий
Брюсов, Среди
стихов. 1894-1924, М.,
1990, с. 368.
6. В. Гиппиус,
Анна Ахматова.
– “Литературная
учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские
чтения”, М., 1992,
вып. 1, с. 107
8. Анна
Ахматова, Сочинения
в 2-х томах, т. 2,
М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич,
Художественное
открытие в
лирике Ахматовой.
– “Вопросы
литературы”,
1995, вып. III.
1О. О.
Симченко, Тема
памяти в творчестве
Анны Ахматовой.
– “Известия
Академии наук
СССР. Серия
литературы
и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов,
“Как времена
Веспасиана…”
(К проблеме
героя в творчестве
Анны Ахматовой
40-60-х годов). – “Вопросы
литературы”,
1995, вып. VI, с. 64-65.
Поэзия Анны Ахматовой периода ее первых книг (“Вечер”, “Четки”, “Белая стая”) — почти исключительно любовная лирика. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционной, вечной, многократно использованной и, казалось бы, до конца отыгранной теме. Новизна любовной лирики А. Ахматовой сразу бросалась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, но, к сожалению, знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи с различными поэтическими течениями: то с акмеизмом, то с символизмом, а то с некоторыми почему-либо выходившими на первый план модными теориями.
Выступавший на вечере А. А. Ахматовой в Москве в 1924 году Леонид Гроссман остроумно и справедливо говорил: “Сделалось почему-то модным проверять новые теории языковедения и новейшие направления стихологии на “Четках” и “Белой стае”. Вопросы всевозможных сложных и трудных дисциплин стали вдруг разрешаться специалистами на хрупком и тонком материале этих замечательных образцов любовной элегии. К поэтессе можно было отнести горестный стих А. А. Блока: ее лирика и впрямь стала “достоянием доцента”. Это, конечно, почетно и для всякого поэта совершенно неизбежно, но это менее всего отражает то неповторимое выражение поэтического лица, которое дорого бесчисленным читательским поколениям”. И действительно, две вышедшие в 20-х годах книги об А. Ахматовой, одна из которых принадлежала В. Виноградову, а другая — Б. Эйхенбауму, почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства, то есть воплотившегося в слове человеческого содержания.
Однако не можем не отдать должное замечательному лите-ратуррведу Б. Эйхенбауму. Важнейшей и, может быть, наиболее интересной его мыслью было высказанное положение о “романности” ахматовской лирики, о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, восходящий к реалистической прозе и имеющий к тому же в своем генеалогическом древе именно русскую традицию. Доказывая эту мысль, он писал в одной из своих рецензий: “Поэзия Ахматовой — сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий, можем говорить о его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали характерное чувство интереса к сюжету — к тому, как разовьется этот роман”.
О “романности” лирики А. Ахматовой интересно писал и Василий Гиппиус (1918). Он видел разгадку успеха и влияния А. Ахматовой и вместе с тем объективное значение ее любовной лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или просто отошедшей на задний план форме рома-
на. И действительно, рядовой читатель может недооценить звуковое и ритмическое богатство таких, например, строк: “и столетие мы лелеем еле слышный шорох шагов”, — но он не может не плениться своеобразием повестей — миниатюр, где в немногих строках рассказана настоящая драма. Такие миниатюры — рассказ о сероглазой девочке и убитом короле, рассказ о прощании у ворот (стихотворение “Сжала руки под темной вуалью…”), напечатанный в первый год литературной известности Анны Ахматовой.
Потребность в романе для русского общества XX века — потребность весьма насущная. Роман стал необходимым элементом жизни, как лучший сок, извлекаемый, говоря словами М. Ю. Лермонтова, из каждой ее радости. В нем увековечивались сердца со своими неповторимыми особенностями, и, конечно, круговорот идей, неуловимый фон милого быта. Но роман в прежних формах, роман как плавная и многоводная река, стал встречаться все реже, стал сменяться сначала стремительными ручейками (“новелла”), а там и мгновенными “гейзерами”, романами-миниатюрами. Именно в этом роде искусства, в лирическом романе-миниатюре, в поэзии “гейзеров” Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких романов (стихотворение “Смятение”):
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня посмотрели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Роман кончен. Трагедия, продолжавшаяся целых долгих десять лет, уместилась в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове.
Многие центральные мотивы лирики А. Ахматовой напоминают темы русских социально-психологических романов: судьба человека, неслучайность встреч людей и переплетения их жизненных путей, тема вины и ответственности за судьбы близких. Действительно, прав был О. Мандельштам, когда сказал, что А. Ахматова “принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века”.
Нередко миниатюры А. Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, принципиально не завершены и походили не столько на маленький роман в его, так сказать, традиционной форме, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями прежде:
Хочешь знать, как все это было? —
Три в столовой пробило,
И, прощаясь, держась за перила,
Она словно с трудом говорила:
“Это все… Ах, нет, я забыла,
Я люблю вас, я вас любила
Еще тогда!”
“Да”.
Возможно, именно такие стихи наблюдательный Василий Гиппиус и назвал “гейзерами”, поскольку в подобных стихах-фрагментах чувство действительно как бы мгновенно вырывается наружу из некоего тяжкого плена молчания, терпения, безнадежности и отчаяния.
Стихотворение “Хочешь знать, как все это было?..” написано в 1910 году, то есть еще до того, как вышла первая ахматовская книжка “Вечер” (1912), но одна из самых характерных черт поэтической манеры А. Ахматовой в нем уже провились достаточно ярко. А. Ахматова всегда предпочитала “фрагмент” связному, последовательному и повествовательному рассказу, так как он давал прекрасную возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом; кроме того, как ни странно, фрагмент придавал изображаемому событию своего рода документальность: ведь перед нами и впрямь не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз. Мы, таким образом, заглядываем в чужую драму как бы ненароком, словно вопреки намерениям автора, не предполагавшего нашей невольной нескромности,
Нередко стихи А. Ахматовой походят на беглую и как бы даже “необработанную” запись в дневнике:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
…А я была его женой.
Иногда такие любовные “дневниковые” записи были более распространенными, включали в себя не двух как обычно, а трех или даже четырех действующих лиц, а также какие-то приметы, детали интерьера или пейзажа, но внутренняя фрагментарность, похожесть на “романную страницу” неизменно сохранялась и в таких миниатюрах:
Там тень моя осталась и тоскует,
Все в той же синей комнате живет,
Гостей из города за полночь ждет
И образок эмалевый целует.
И в доме не совсем благополучно:
Огонь зажгут, а все-таки темно…
Не оттого ль хозяйке новой скучно,
Не оттого ль хозяин пьет вино
И слышит, как за тонкою стеною
Пришедший гость беседует со мною?
В этом стихотворении чувствуется скорее обрывок внутреннего монолога, та текучесть и непреднамеренная открытость душевной жизни, которую так любил в своей психологической прозе Л. Н. Толстой.
Итак, мы видим, что лирика А. Ахматовой удивительным образом совместила в себе разнообразие стиха, образность речи, психологизм, конфликтность, содержательное богатство русского романа.