Сочинение на тему любимые страницы лирики цветаевой
13 вариантов
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет».
Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна
Любовь. Попробуйте на вкус,
как слезы — солоны. Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года. «Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих.
Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ». Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет».
Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна
Любовь. Попробуйте на вкус,
как слезы — солоны. Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года. «Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих.
Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ». Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет». Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна Любовь.
Попробуйте на вкус, как слезы — солоны.
Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года.
«Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих. Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ».
Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет».
Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна
Любовь. Попробуйте на вкус,
как слезы — солоны. Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года. «Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих.
Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ». Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
Лирика
Марины Цветаевой
Гений Марины
Цветаевой — в ее силе и самобытности. В ее творчестве многое выходило за рамки
привычных устоев, широко признаваемых литературных вкусов. То же можно сказать
и о личности поэтессы, еще в ранней юности поклявшейся себе сохранить верность
своим чувствам, своему делу вне зависимости от времени и обстоятельств.
Уже в первых
цветаевских стихах была неизвестная ранее в русской женской поэзии жесткость,
резкость поэтов-мужчин. Таков был характер не только лирической героини ее
стихов, но и самой Цветаевой. Традиционной женской слабости, изящности и
легкости стиха она противопоставила твердость духа и силу мастера.
Я знаю, что
Венера — дело рук,
Ремесленник — и
знаю ремесло.
Стихи были для
Цветаевой почти единственным средством самовыражения.
Поэтому в ее
лирике такая особенная доверительность, открытость. Валерий Брюсов писал, что
от ее стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И
действительно, в стихах — вся ее жизнь.
По тебе тоскует
наша зала, —
Ты в тени ее
видал едва —
По тебе тоскуют
те слова,
Что в тени тебе
я не сказала.
Независимостью
своего творчества и всего своего жизненного поведения Марина Цветаева
отстаивала право женщины иметь сильный характер, отвергая устоявшийся образ
женственности. Счастью быть любимой и любить она предпочитала счастье свободы:
Как правая и
левая рука —
Твоя душа моей
душе близка.
Мы смежены
блаженно и тепло,
Как правое и
левое крыло.
Но вихрь встает
— и бездна пролегла
От правого — до
левого крыла!
При всей своей
гордыне, “вероломности” Цветаева может отдаваться короткому мгновению любви:
Мой! — и о
каких наградах.
Рай — когда в
руках, у рта —
Жизнь:
распахнутая радость
Поздороваться с
утра!
Но у Марины
Цветаевой была своя святая заповедь: “Я и в предсмертной икоте останусь
поэтом!”, которой поэтесса была верна всю жизнь. Может быть, поэтому разлука
стала одним из основных мотивов лирики Цветаевой. “Я не знаю ни одного поэта в
мире, который бы столько писал о разлуке, как Цветаева. Она требовала
достоинства в любви и требовала достоинства при расставании, гордо забивая свой
женский вопль внутрь и лишь иногда его не удерживая”, — пишет о ней Евгений
Евтушенко. Вот строки из “Поэмы Конца”:
Не
довспомнивши, не допонявши,
Точно с
праздника уведены…
— Наша улица! —
Уже не наша… —
— Сколько раз
по ней… — Уже не мы… —
— Завтра с
западу встанет солнце!
— С Иеговой
порвет Давид!
Что мы делаем?
— Расстаемся.
И хотя она
расценивала порой расставание как “сверхъестественнейшую дичь”, как “звук, от
коего уши рвутся”, она всегда оставалась верна себе:
Никто, в наших
письмах роясь,
Не понял до
глубины,
Как мы
вероломны, то есть —
Как сами себе
верны.
Марина Цветаева
говорила, что “глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья”. Этой
глубины в ее жизни хватило сполна. Ее жизненный путь был очень непрост. Живя в
сложное время, Марина Цветаева оставалась поэтом, невзирая на часто нищее
существование, бытовые неурядицы и трагические события, преследовавшие ее.
Цветаева хорошо ощущала время, эпоху, в которую ей довелось жить. Поэтому в ее
стихах такое внутреннее напряжение, надлом. Будто предчувствуя свою трагическую
судьбу, Марина Цветаева пишет такие строки:
Христос и Бог!
Я жажду чуда
Теперь, сейчас,
в начале дня!
О, дай мне
умереть, покуда
Вся жизнь как
книга для меня.
Смерть “в
семнадцать лет”, о которой просит лирическая героиня Цветаевой, — это
возможность избежать многих будущих страданий.
Что впереди!
Какая неудача?
Во всем обман
и, ах, на всем запрет! —
Так с милым
детством я прощалась, плача,
В пятнадцать
лет.
Пророчество
своей собственной судьбы было не единственным в творчестве Марины Цветаевой.
Главным пророчеством поэтессы стало ее очень часто цитируемое стихотворение:
Моим стихам,
написанным так рано,
Что и не знала
я, что я — поэт,
Сорвавшимся,
как брызги из фонтана,
Как искры из
ракет.
Ворвавшимся,
кате маленькие черти,
В святилище,
где сон и фимиам,
Моим стихам о
юности и смерти —
Нечитанным стихам!
—
Разбросанным в
пыли по магазинам
(Где их никто
на брал и не берет!),
Моим стихам,
как драгоценным винам,
Настанет свой
черед.
Основные мотивы
лирики М. Цветаевой
Жизнь посылает
некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия
ставит их в самые благоприятные условия для развития природного дара. Такой
яркой и трагической была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного
поэта первой половины нашего века. Все в ее личности и в ее поэзии (для нее это
нерасторжимое единство) резко выходило за рамки традиционных представлений,
господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее
поэтического слова. Со страстной убежденностью она утверждала провозглашенный
ею еще в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не
зависеть ни от времени, ни от среды, и именно этот принцип обернулся в
дальнейшем неразрешимыми противоречиями в трагической личной судьбе.
Моя любимая
поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина
зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Рябина стала
символом судьбы, тоже полыхнувшей алым цветом ненадолго и горькой. Через всю
жизнь пронесла М. Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в
себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные строки в ее прозе — о
Пугачеве, а в стихах — о Родине.
Ее поэзия вошла
в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни.
Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда
угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для
М. Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует
наша зала, —
Ты в тени ее
видал едва —
По тебе тоскуют
те слова,
Что в тени тебе
я не сказала.
Слава накрыла
Цветаеву подобно шквалу. Если Анну Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева
была Никой Самофракийской. Но вместе с тем, с первых же ее шагов в литературе
началась и трагедия М. Цветаевой. Трагедия одиночества и непризнанности. Уже в
1912 году выходит ее сборник стихов “Волшебный фонарь”. Характерно обращение к
читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель!
Смеясь как ребенок,
Весело встреть
мой волшебный фонарь,
Искренний смех
твой, да будет он звонок
И безотчетен,
как встарь.
В “Волшебном
фонаре” Марины Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц
мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе — вечер,
в небе — тучки,
В зимнем
сумраке бульвар.
Наша девочка
устала,
Улыбаться
перестала.
Держат
маленькие ручки синий шар.
В этой книге
впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. В 1913—1915 годы Цветаева
создает свои “Юношеские стихи”, которые никогда не издавались. Сейчас
большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам.
Необходимо сказать, что “Юношеские стихи” полны жизнелюбия и крепкого
нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и юного счастья.
Что касается
революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь,
обильно проливаемая в гражданской войне, отторгала, отталкивала М. Цветаеву от
революции:
Белый был —
красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был —
белый стал:
Смерть
победила.
Это был плач,
крик души поэтессы. В 1922 году вышла ее первая книга “Версты”, состоящая из
стихов, написанных в 1916 году. В “Верстах” воспета любовь к городу на Неве, в
них много пространства, простора, дорог, ветра, быстро бегущих туч, солнца,
лунных ночей.
В том же году
Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около
тридцати стихотворений. В ноябре 1925 года М. Цветаева уже в Париже, где
прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою “Поэму Лестницы” — одно из самых
острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что “Поэма
Лестницы” — вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939
году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет
только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали
нищета и непечатание, арестованы ее дочь Ариадна и муж Сергей Эфрон, которых
она нежно любила.
Одним из
последних произведений М. И. Цветаевой явилось стихотворение “Не умрешь,
народ”, которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие
фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Марины
Цветаевой вошла, ворвалась в наши дни. Наконец-то обрела она читателя —
огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало.
Обрела навсегда.
В истории
отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать достойное место. И в
то же время свое — особое место. Подлинным новаторством поэтической речи
явилось естественное воплощение в слове мятущегося в вечном поиске истины
беспокойного духа этой зеленоглазой гордячки, “чернорабочей и белоручки”.
Марина Цветаева — яркий и значительный поэт первой половины XX века.
Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствовавших литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова, а вместе с тем и досадная обреченность жить не в основном потоке своего времени, а где-то рядом с ним, вне самых насущных запросов и требований эпохи. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды — обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
Характер Марины всегда был трудным и изменчивым. “Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок”,— говорил Илья Эренбург, хорошо ее знавший. Поступками Цветаевой с детства и до самой смерти правило воображение, воспитанное на книгах.
Стихи Цветаева начала писать с шести лет, не только по-русски, но с той же легкостью по-французски и по-немецки. В 1910 году она тайком от семьи выпустила довольно объемный сборник стихов “Вечерний альбом”. Его заметили и одобрили самые взыскательные критики: В. Я. Брюсов, Н. С. Гумилев, М. А. Волошин. Стихи юной Цветаевой подкупали своей талантливостью, своеобразием и непосредственностью, а некоторые из них уже предвещали будущего великого поэта, и в первую очередь безудержная и страстная “Молитва”, написанная в день семнадцатилетия:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Нет, она вовсе не хотела умирать в этот момент. Напротив, в стихотворении звучит скрытое обещание жить и творить: “Я жажду всех дорог!” Цветаева вообще жадно любила жизнь и, как свойственно поэту-романтику, предъявляла ей непомерные требования.
Вслед за “Вечерним альбомом” появились еще два стихотворных сборника Цветаевой: “Волшебный фонарь” (1912) и “Из двух книг” (1913), выпущенных на средства издательства “Оле-Лукойе”, руководил которым друг юности Цветаевой Сергей Эфрон, за которого в 1912 году она вышла замуж. В это время Цветаева — “великолепная и победоносная” — жила очень напряженной духовной жизнью. Цветаева настолько хорошо знала цену себе как поэту, что дерзнула записать в своем дневнике: “В своих стихах я уверена непоколебимо”. “Волшебный фонарь” составили зарисовки семейного быта, портреты близких людей, мамы и сестры, знакомых, пейзажи Москвы и Тарусы. В этой книге впервые прозвучала в полную силу тема любви.
Многие из своих стихов Цветаева посвящала поэтам-современникам. А. А. Блок в жизни Цветаевой был единственным поэтом, которого она чтила не как собрата по “старинному ремеслу”, а как божество от поэзии, которому поклонялась, называя “вседержителем моей души”. “Коленопреклонением” стали все ее стихи, посвященные Блоку. Уважением и любовью дышит стихотворение “Ахматовой”:
Мы коронованы тем, что одну с тобой
Мы землю топчем, что небо над нами — то же!
И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,
Уже бессмертным на смертное сходит ложе.
Со временем в поэзию Марины Цветаевой врывается новизна. Душа поэта начинает раскрываться в полной своей гармонии. В стихах поэтессы можно слышать шквальные ветры, ритмы, заклятия, причитания и стоны. Ее поэзия представляет собой антипод всей поэзии Анны Ахматовой. В стихах 1916—1917 годов много пространства, дорог, быстро бегущих туч, осторожных теней, шорохов, криков птиц, закатов, предвещающих неминуемую бурю:
И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,
И ветром вздутый калужский родной кумач,
И посвист перепелов, и большое небо,
И волны колоколов над волнами хлеба…
Стихи этого периода и написанные позднее вошли в сборники “Версты”, “Версты I”, “Версты II”. Годы революции и гражданской войны явились страшным испытанием для Цветаевой. Но она не была бы большим поэтом, если бы не отозвалась на эти события:
Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Что Чингисхан ей и что — Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца, неразрывно-слитых:
Голод голодных — и сытость сытых!
Свою жизнь Цветаева воспринимает как предначертанную книгу судеб. Свой крестный путь она проходит, воплощая его в стихах. Это по плечу лишь великим поэтам:
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной.
С змеею в сердце и с клеймом на лбу.
Я утверждаю, что — невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою — за счастьем.
Особенно трудно складывается жизнь Цветаевой в 20-е годы: разлука с мужем, потеря работы, голод, смерть дочери. По воспоминанию современников, это было настоящее хождение по мукам. Но в противовес этому растут ее стихи. Никогда Цветаева не писала так вдохновенно, напряженно и разнообразно. С 1917 по 1920 год она успела создать больше трехсот стихотворений, большую поэму-сказку, шесть романтических пьес. Цветаева находилась в поразительном расцвете творческих сил. Создается впечатление, что ее поэтическая энергия становилась тем больше, чем непосильнее делалось для нее внешнее, бытовое существование. В этот период обозначились два направления в творчестве поэтессы. Первый — это надуманная, книжно-театральная романтика. Второй — народное, или, как она сама говорила, “русское” направление. Оно обозначилось еще в 1916 году. К стихам этого направления относятся: “И зажег, голубчик, спичку…”, “Простите меня, мои горы!..”, цикл стихов о Степане Разине. И в этот же самый период в лирике Цветаевой появились стихи о предназначении поэта:
В черном небе — слова начертаны,
И ослепли глаза прекрасные…
И нестрашно нам ложе смертное,
И несладко нам ложе страстное.
В поте — пишущий, в поте — пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь, над кудрями пляшущий, —
Дуновение — вдохновения!
Гений вдохновения — единственный повелитель поэта. И сама она, женщина-поэт, уподобляется птице Феникс, которая поет только в огне.
Особенной доверительности Цветаева достигает тем, что большинство ее стихотворений написано от первого лица. Это делает ее близкой и понятной, почти родной читателям. И ее жизнелюбие, любовь к России и к русской речи становятся наиболее понятными.
Октябрьской революции Марина Цветаева не приняла и не поняла, в литературном мире она по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью отправилась за границу к мужу. Жизнь в эмиграции была трудной. Поначалу Цветаеву принимали как свою, охотно печатали и хвалили, но вскоре картина существенно изменилась. Бело эмигрантская среда с ее яростной грызней всевозможных “фракций” и “партий” раскрылась перед поэтессой во всей своей неприглядности. Цветаева все меньше и меньше печаталась, а многие ее произведения годами лежали в столе. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего не оплакивала и не предавалась воспоминаниям об ушедшем прошлом.
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. Ей некому было прочесть свои стихи, некого спросить, не с кем порадоваться. Но и в такой глубокой изоляции она продолжала писать.
Убежав от революции, именно там, за рубежом, Цветаева впервые обрела трезвый взгляд на социальное неравенство, увидела мир без романтических покровов. Самое ценное в зрелом творчестве Цветаевой — ее неугасимая ненависть к “бархатной сытости” и всякой пошлости. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит в России. “Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови, — писала она.— Не быть в России, забыть Россию может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот теряет ее лишь вместе с жизнью”. Тоска по России сказывается в таких лирических стихотворениях, как “Рассвет на рельсах”, “Лучина”, “Русской ржи от меня поклон”, “О, неподатливый язык…”.
К 30-м годам Цветаева ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Важное значение для понимания поэзии этого времени имеет цикл “Стихи к сыну”, где она во весь голос говорит о Советском Союзе как о стране совершенно особого склада, неудержимо рвущейся вперед — в будущее, в само мироздание.
Езжай, мой сын, в свою страну,—
В край — всем краям наоборот!
Куда назад идти — вперед…
Личная драма поэтессы тесно переплелась с трагедией века,. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции,— цикл гневных антифашистских стихов о Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине “плач гнева и любви”, крик живой, но истерзанной души:
Отказываюсь — быть. В Бедламе нелюдей
Отказываюсь — жить. С волками площадей
Отказываюсь — выть. С акулами равнин
Отказываюсь плыть — Вниз по теченью спин.
В 1939 году Цветаева вернулась на Родину.
Возвратясь в Россию, Цветаева продолжала работать в жестоких лишениях и одиночестве. Она пишет прекрасные стихи, замечательные поэмы, стихотворные драмы. Поэзия зрелой Цветаевой монументальна, мужественна и трагична. Она писала и думала только о большом и веником, важном. Искала и прокладывала в поэзии новые пути. Стих ее со временем твердеет, теряет прежнюю летучесть. Цветаева становится, пожалуй, одним из самых сложных поэтов России. Стихи ее нельзя читать между делом. Читатель просто вязнет в богатстве образов, мыслей, напоре страстей и чувств. Поэзия Цветаевой требует встречной работы мысли и сердца:
Наша совесть — не ваша совесть
Полно! — Вольно! — о всем забыв.
Дети, сами пишите повесть
Дней своих и страстей своих.
Вскоре грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. где ее настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством говорила в своих стихах. Потеряв всякую веру, Цветаева покончила жизнь самоубийством. И прошел еще не один десяток лет, прежде чем сбылось ее юношеское пророчество:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Имя Марины Цветаевой неотделимо от истории отечественной поэзии. Сила ее стихов — не в зрительных образах, а в завораживающем потоке все время меняющихся, гибких, вовлекающих в себя ритмов. То торжественно-приподнятые, то разговорно-бытовые, то песенно-распевные, то задорно-лукавые, иронически-насмешливые, они в своем интонационном богатстве мастерски передают переливы гибкой, выразительной, емкой и меткой русской речи.
О чем бы ни писала Марина Цветаева — об отвлеченном или глубоко личном,— ее стихи всегда вызваны к жизни реально существующими обстоятельствами, подлинным внутренним велением. Правда чувства и честность слова — вот для нее высший завет искусства.
В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины беспокойного духа. Поэт предельной правды чувства, она со всей своей не просто сложившейся судьбой, со всей яркостью и неповторимостью самобытного дарования по праву вошла в русскую поэзию первой половины XX века.
В этих стихах главное — не слова, не их буквальное значение, а то, что за ними… То, к чему бегут строчки; то, к чему ведут стремительные рельсы-тире; то, к чему влечёт скрытая в стихах стремительная интонация… Поэзия Марины Ивановны Цветаевой интуитивна. Чувство, острота и сила, — вот основа её стихов. Чем же еще, как не пронзительной точностью интуиции, объяснить такие строки:
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
И черед настал. Сейчас Цветаева современна, как никогда. Читаема и любима почти всеми. Почему же?.. Может быть, потому, что каждый человек в глубине души уверен в собственной исключительности, неповторимости (и правильно уверен!), а проникший в стихи Марины Ивановны ощущает, что это написано о нем. Её стихи — подтверждение мыслей, может быть, каждого из нас. Только вот мы не смогли, не сумели. А она сказала:
Я обращаюсь с требованием веры
И с просьбой о любви
За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — еще меня любите
За то, что я умру.
Ведь это — про нас! Это мы так думаем о себе, это мы нуждаемся в любви и вере!.. В этом — секрет огромного обаяния цветаевской лирики. Поэт не боится раскрываться до конца, говорить с читателем о самом сокровенном — о том, чем, кажется, нельзя ни с кем поделиться… Здесь любое фальшивое слово показалось бы пошлостью. Но фальши у Цветаевой нет. Вся она — прямота и резкость:
Другие — с очами и личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром,
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
В любовной лирике Цветаевой — та же резкость и сила. Почти все она говорит в лоб, прямо — казалось бы, что можно скрыть за такими словами? На самом-то деле — очень многое:
Всей бессоницей я тебя люблю.
Всей бессоницей я тебе внемлю —
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря – зари.
А сколько у М.Цветаевой стихов о Москве, о России!.. Сколько слов посвятила она своему страшному времени — тому, что для нас уже история!.. И в любом стихотворении сквозь боль и сожаление видна настоящая, самая чистая и сильная любовь поэта к своему Отечеству:
Даль, прирожденная, как боль,
Настолько Родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю ее с собой несу!
Обостренно-болезненное мировосприятие Цветаевой чувствуется в каждой строчке, не случайно так часты в ее стихах слова «боль», «удар», «ожог»… Ожогом, болью была сама душа поэта. И каждый из тех, кто в сегодняшние дни берет в руки томик стихов Марины Цветаевой, понимает эту боль и, читая стихи, разделяет ее.
(331 слово) Марина Цветаева – русская поэтесса серебряного века. Что примечательно, она была свободна от любых канонов литературного направления, то есть её стихи не принадлежали ни к одной существовавшей творческой группе. Однако и создать свою собственную школу Цветаева не стремилась. Её поэзию сложно приобщить к какому-то одному стилю, слогу и тематике, потому что она довольно пёстрая и разнообразная: это и любовь, и политика, и социальная тематика, и природа, и стихи-послания. Но всё же лирические стихи Цветаевой о любви вызывают наибольший восторг у читателей, подобные произведения открывают в человеке неподдельные эмоции: и сострадание, и грусть, и восторг.
Знаменитое стихотворение поэтессы «Мне нравится, что вы больны не мной…» так знакомо всем нам по х\ф «Ирония судьбы или с лёгким паром», где она звучала из уст Нади под её игру на гитаре. Стихотворение действительно очень трогательное, навевает небольшую грусть, но не вгоняет в тоску, а как бы слегка заставляет задуматься. Фраза «За наши не-гулянья под луной» вызывает смешанные чувства, непонятно — хорошо это для лирической героини, или всё же она скорбит о том, чего не было? Настроение произведения очень лиричное, даже доброе, хоть и местами запутывает своей неоднозначностью.
Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
М. Цветаева.
Марина Цветаева, замечательная русская поэтесса как-то раз произнесла: “Я не верю стихам, которые — льются. Рвутся — да!” И подтверждала данное высказывание в течение целой жизни своими — рвущимися из сердца — стихами. То были поразительно возбужденные строки об испытанном, не просто о выстраданном — о поразившем и потрясшем, в которых неизменно присутствует дыхание. В истинном смысле: мы слышим человеческое дыхание. Душа поэтессы является источником для всех стихотворений Цветаевой.
Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта — тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее — исповедь!
В октябре 1910 года Цветаева, еще ученица гимназии, на собственные деньги издает свой первый сборник стихов “Вечерний альбом”. Первая книга — дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка: ничего не выдумано, ничего не приукрашено — все прожито ею:
Ах, этот мир и счастье быть на свете
Еще невзрослый передаст ли стих?
На такие “детские стихи” откликнулись настоящие мастера. М. Волошин писал, что эти стихи “нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна”. Об интимности, исповедальности лирики Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: “Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру… Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника”. Первые стихи — это обращение к матери, разговор с сестрой Асей, с подругами, признание в любви, поклонение Наполеону, размышления о смерти, любви, жизни. Это все, чем полна девочка в начале жизни, в светлых надеждах, в романтических мечтах:
Храни, Господь, твой голос звонкий
И мудрый ум в шестнадцать лет!
В 1939 году вслед за мужем и дочерью Цветаева с сыном возвратилась на Родину после двадцати с лишним лет эмиграции. Начавшаяся война, эвакуация забросили ее в Елабугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой. И, конечно, всё в дневнике: “Мне — совестно, что я еще жива”, в записке сыну: “Прости меня, но дальше было бы хуже” и в стихах: “Пора гасить фонарь…” Так заканчивается “дневник” Цветаевой, ее повесть о себе — ее стихи. Она знала, в чем ее беда — в том, что для нее “нет ни одной внешней вещи, все — в сердце и судьбе”. Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче — как источник: чем больше черпаешь из него, тем больше он наполняется. Цветаева нашла точную и мудрую формулу: “Равенство дара души и слова — вот поэт”. Ее собственный талант полностью соответствовал этой формуле. В поэзии виден весь человек. Он весь просвечивается насквозь. Нельзя скрыть ни волнение, ни пустоту, ни пошлость, ни равнодушие. Марина Цветаева писала все без утайки. Ее слово — это ее жест, голос, мысль, явь и сон, сердцебиение. Но даже этого всего недостаточно для характеристики ее манеры, стиля, личности. Скорее так: Цветаева произносит монолог длиной в лирический том, длиной в целую жизнь. Лирика, эпос, драма, статья, перевод, письмо: все это, вместе взятое, — дневник чуткой, чувствительной, гордой души.
“Живу, созерцая свою жизнь, всю жизнь — у меня нет возраста и нет лица. Может быть, я — сама жизнь”. Цветаева права, ставя знак равенства между поэтом и жизнью. Вся сила таланта пошла у нее на то, чтобы выразить эту полноту жизни.
В поэзии заметен человек целиком, он насквозь просвечивается. Невозможно утаить ни тревогу, ни пустоту, ни банальность, ни безразличие. Марина Цветаева передавала в своих стихах все без утайки, молитвенно, навынос. Ее слово — это ее жест, голос, раздумье, реальность и греза, сердцебиение. Но и это все капля в море для того, чтобы охарактеризовать ее манеры, стиль, личность. Скорее так: Цветаева произносит монолог длиной в лирический том, длиной в целую жизнь. Лирика, эпос, драма, статья, перевод, письмо — все это, вместе взятое, дневник жадной к жизни, чуткой, чувствительной, гордой души.
И отбытие из России в 1922 году, и тяжелые годы эмиграции, и столь же горькое возвращение (дочь, муж, сестра арестованы, встречи с ними уже не будет никогда). Экспрессивность и мировоззренческая глубина, психологизм и мифотворчество, трагедия прощания и жгучесть одиночества делаются отличительными качествами поэзии Цветаевой тех лет. Много произведений так и остались неопубликованными. Последний прижизненный авторский сборник Цветаевой “После России”, в который вошли почти все стихотворения, сочиненные с 1922 по 1925 год, вышел в свет в Париже весной 1928 года. Это фолиант — хронологическое продолжение книги “Ремесло”, по праву считающийся апогеем лирики поэтессы.
С самого начала своего творческого пути М.И. Цветаева не признавала слова «поэтесса» по отношению к себе, называя себя «поэт Марина Цветаева».
В период с 1917 по 1922 г. создается второй сборник с одноименным названием «Версты», который состоит из двух частей, резко противопоставленных друг другу. Центральная тема сборника — борьба нравственного и стихийного, Промысла и Произвола. Поэтесса открыто полемизирует с текстом Священного Писания:
И сказал Господь:
— Молодая плоть,
Встань!
И вздохнула плоть:
Не мешай, Господь,
Спать.
Хочет только мира
Дочь Иаира.
И сказал Господь:
— Спи.
(«И сказал Господь»)
В творчестве Марины Цветаевой развивается лирическая циклизация, которая в полной мере проявляется в книге стихов «Лебединый стан» (1922). Это поэтический отклик поэтессы на революционные события в России, которые неоднозначно восприняла жена офицера Добровольческой армии. М. Цветаева относила себя к «чистым лирикам», находящимся вне политики, поэтому лирический герой «Лебединого стана» стремится покинуть несовершенный земной мир ради мира небесного, лебединого:
Белым был — красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был — белым стал:
Смерть побелила.
Здесь угадывается конфликт света и тьмы, хаоса и космоса. Поэтесса стремится отыскать высший идеальный мир.
После Октябрьской революции М.И. Цветаева уехала из России, последовав за своим мужем. Но вынужденная эмиграция не принесла поэтессе желаемого облегчения: тоска по России навсегда связала Марину Цветаеву с родиной, именно поэтому, прожив много лет за границей, она все же решила вернуться в Россию. Не просто складывались взаимоотношения поэтессы с собственной страной, но тема родины является одной из основных в поэзии Цветаевой.
Детство, юность и молодость Цветаевой прошли в Москве. Дом в Трехпрудном она любила больше всего на свете. Улицы прихотливо изгибались, взбегали на холмы, петляли; на пригорках стояли церквушки, на широких травянистых площадях высились соборы; шумели базары, ярмарки, торговые ряды; тысячи галок взлетали с крестов, вспугнутые неистовым колокольным звоном. Такой вошла старая Москва в сердце Марины Цветаевой и осталась в нем навсегда. О Москве Марина Цветаева писала много. Один из ее ранних циклов стихов был так и назван «Стихи о Москве». Цикл состоит из девяти стихов, объединенных темой города, но почти каждое имеет свою небольшую историю. Первое стихотворение цикла «Облака — вокруг» обращено к первенцу Марины Ивановны — Ариадне. Ей она описывает красоту Москвы. Здесь и облака плывут, и купола церквей. Москва кажется «дивным градом», «мирным градом», где и мертвой ей будет радостно обрести покой. Дочери она вручает свой город, давая наказы беречь и ценить его. Восьмое стихотворение цикла «Москва! Какой огромный странноприимный дом!» показывает первопрестольный город как святой город, через который по калужской дороге бредут «смиренные странники», слепцы, «во тьме поющие Бога»; это город, который стоит на семи холмах, похожих на семь колоколов; это огромный странноприимный дом, ждущий любого бездомного. А икона Иверской Божьей Матери всегда защитит Москву от врагов и напасти. Цветаева чтит святость Москвы, где «льется аллилуйя на смуглые поля». В последних строках стихотворения она вновь и вновь признается в своей любви к Москве:
Я в грудь тебя целую,
Московская земля!
Лирическая героиня Цветаевой одинока. Оторванность от России, трагизм эмигрантского существования выливается в поэзии в противостояние лирического русского «я» героини всему нерусскому, чуждому. Только память о родине согревает неспокойное сердце:
Россия моя, Россия,
Зачем так ярко горишь?
(«Лучина»)
Потеря родины для М. Цветаевой имела трагическое значение: она становится изгоем, одиноким, отверженным человеком. Именно в эмиграции по-новому начинает звучать тема родины: появляется ощущение утраты отчего дома, мотив сиротства:
По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот.
Для русского человека долгая разлука с родиной смертельна:
Доктора узнают нас в морге По не в меру большим сердцам.
Поэтесса тоскует по той России, которой больше нет, по прошлому родины:
Той России — нету,
Как и той меня.
Хрестоматийным стихотворением данной тематики является поэтическая миниатюра «Родина», в которой лирическая героиня мечтает о возвращении домой и центральной идеей выступает противопоставление чужбины, дали и дома:
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись Домой!» Со всех — до горних звезд —
Меня снимающая мест!
Все стихотворение построено на антитезе, контрасте «России, родины моей» и дали — «тридевятой земли». Марине Цветаевой свойственно личностное восприятие мира, поэтическое я неотделимо от образа лирического героя. Это подтверждают и многочисленные личные местоимения, используемые в тексте стихотворения: «до меня», «родина моя», «я далью обдавала лбы», «распрь моих». Личностное восприятие поэтессы выдвигается на первый план, поэтому здесь художественные образы переплетены:
Даль — тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
Родина ассоциируется у Марины Цветаевой с гроздями красной рябины, это дерево является символом России. Именно рябина — яркая примета поздней цветаевской поэзии — последнее спасение в чуждом мире:
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино,
Но если по дороге — куст Встает, особенно — рябина…
(«Тоска по родине»)
Особое место в поэзии Марины Цветаевой занимает любовная тема. Например, в основе стихотворения «Откуда такая нежность?» риторический вопрос. Лирическая героиня обращается к собственному внутреннему миру, пытается понять природу своей нежности. Риторический вопрос повторяется в каждом четверостишии стихотворения, акцентируя внимание читателя на самом главном. Лирическая героиня переживает вновь любовное чувство, но оно другое, непохожее на то, что было испытано раньше. И этот вихрь ощущений увлек героиню. Чтобы передать любовное чувство, использована инверсия:
Не первые — эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала — темней твоих.
Глаза возлюбленного сопоставляются с небесными звездами. На фоне повторяющегося предложения использовано сравнение:
Всходили и гасли звезды…
… Всходили и гасли очи У самых моих очей.
В финале стихотворения также использован риторический вопрос:
Откуда такая нежность?
И что с нею делать, отрок Лукавый, певец захожий,
С ресницами — нет длинней?
Героиня обращается к «отроку лукавому», к «певцу захожему», еще раз пытаясь понять природу той нежности, которая владеет женщиной.
Стихотворение «Генералам двенадцатого года» было написано в Феодосии в конце декабря 1913 года. Оно посвящено Сергею Эфрону, мужу Марины Цветаевой. Героями этого стихотворения являются молодые генералы, защитившие Россию на Бородинском поле в 1812 году. Многим не суждено было вернуться с поля битвы. Смертью героя пал Тучков-четвертый Александр Алексеевич. Ему было всего 34 года. Интересна история создания этого стихотворения. По воспоминаниям дочери Цветаевой А.С. Эфрон, Марина Ивановна на толкучке в старой Москве купила коробочку с прелестным романтическим портретом Тучкова-четвертого в мундире, в плаще на алой подкладке. Он ей очень понравился, и она не расставалась с ним всю жизнь. Стихотворение, вдохновленное образом этого героя, проникнуто чувством скорби по поводу ранней смерти генерала:
В одной невероятной скачке Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки Засыпал снег.
Вы побеждали и любили Любовь и сабли острие —
И весело переходили В небытие.
Сама Марина Цветаева тоже «прожила свой краткий век» в «невероятной скачке», но ее творчество вырвалось из небытия и пришло к читателям.
«Есть стихотворцы сочиняющие, старательно придумывающие себе биографию, играющие в нее — их много. И есть те, у которых биография — постоянная напряженная жизнь в поэзии, естественное продолжение и воплощение материального бытия… Из этих немногих — Цветаева. Чудо высокого человеческого призвания и свершения, страстно желаемое ею с юных лет («Молитва») воплотилось в ней самой — поразительном феномене не только русской поэзии, но, может быть, прежде всего русской культуры, богатства которой столь же неисчислимы и не все еще осознаны нами» (Семен Бучкин).
Марина Цветаева удивительная женщина. Ее судьба была сложной, трагичной и жестокой. Если говорить о поэтах-женщинах, то, наверное, Марина Цветаева, как и Анна Ахматова, принадлежит к тем немногим русским поэтам, которых будут читать и в третьем тысячелетии. Цветаева своей жизнью доказала, что горе — это не позор, а несчастье и гордость могут идти рядом. И еще один великий урок: хороший мастер может отточить свое мастерство и усовершенствовать его, несмотря на ужасные условия быта. Может быть, никто из русских писателей не был так унижен, как Мандельштам и Цветаева. Прав Б. Чичибабин: «Вошло в закон, что на Руси при жизнинет житья поэтам».
Символом судьбы в поэзии Цветаевой была рябина: такая же горькая и пылающая!
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Марина Цветаева была бесконечно талантлива. Один из своих очерков она назвала «Герой труда». Она и сама была героем труда и каждой своей строкой, каждой мыслью утверждала его величие и необходимость для человека-творца.
Стихи М. Цветаевой можно назвать исповедью. Это своеобразный поэтический дневник. Под каждым стихотворением стоит дата: число, месяц, год; каждое стихотворение рассказывает о мимолетных ощущениях, переживаниях, событиях в жизни поэтессы.
Поэзия Цветаевой напоминает маленькие музыкальные пьесы. Ранние стихотворения тяготеют к традиционно-классическому стиху. Зрелая Цветаева — это пульсирующий, внезапно обрывающийся ритм, отрывистые фразы.
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
1911 год — счастливый год в жизни Марины Цветаевой. Именно в этом году в Крыму она знакомится с Сергеем Эфроном. Ему, любимому мужу, другу, будут посвящены лучшие стихи о любви. Именно он вдохновлял на создание прекрасных стихов о любви.
Читая стихи Цветаевой, мы переживаем вместе с ее героиней, которой не всегда везет в любви, но она всегда остается гордой, честной, независимой, как и сама Цветаева.
Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Если сказать, что Цветаева любила мужа, это значит почти ничего не сказать: она его боготворила. Лирика поэтессы годов революции и гражданской войны, когда она была вся поглощена ожиданием вести от Сергея Эфрона, проникнута печалью и грустью. «Я вся закутана в печаль, — писала она. — Я живу печалью».
В 1922 году Цветаева уезжает за границу. Семнадцать лет эмиграции оказались бедой, несчастьем, тоской. Нищета, унижение, бесправие окружили поэтесу со всех сторон. Ее письма и стихи тех лет потрясают как глубиной отчаянья, так и силой надежды, все же никогда не покидавшей Цветаеву.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все равно, и все едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина…
М. Цветаева принадлежала к людям той эпохи, которая была необычна сама по себе и делала необычными всех, живущих в это время. Поэтесса была хорошо знакома с В. Брюсовым, М. Волошиным, В. Маяковским, Б. Пастернаком и другими поэтами. Им она посвящала свои стихи. Но особенной любовью проникнуто стихотворение, посвященное А. Блоку, с которым поэтесса не встречалась, но посвятила ему цикл стихотворений.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движение губ.
Имя твое — пять букв.
Всю жизнь, начиная с детства, М. Цветаева преклонялась перед гением Пушкина, которому посвятила свое первое стихотворение и создала цикл произведений «Стихи к Пушкину». Именно ей принадлежат очерки «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев».
Для Цветаевой поэзия — это тайна, это волшебство, это диалог поэта со всем миром. Тема любви, жизни и смерти, творчества звучат как исповедь сильной женщины. Поэт умирает — его поэзия остается. Поэзия Марины Цветаевой останется вечной. Пророчество поэтессы исполнилось: ее стихам «настал свой черед».
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет».
Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна
Любовь. Попробуйте на вкус,
как слезы — солоны. Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года. «Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих.
Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ». Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет».
Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна
Любовь. Попробуйте на вкус,
как слезы — солоны. Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года. «Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих.
Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ». Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет». Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна Любовь.
Попробуйте на вкус, как слезы — солоны.
Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года.
«Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих. Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ».
Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
1. Уникальность творчества Цветаевой
2. Тема любви.
3. Тема поэта и поэзии.
4. Тема Москвы в творчестве поэта.
5. Цветаева — самый эмоциональный поэт.
Я жажду сразу всех дорог!
М. И. Цветаева
М. И. Цветаева — это имя знакомо всем. Наверно, не найдется человека, который бы ни разу не смотрел фильм «Ирония судьбы, или с легким паром», и которому не были бы знакомы строки:
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами.
Поэтический талант Цветаевой очень недавно начали признавать в России. Она поистине гениальный поэт. У нее свой собственный стиль, и даже пунктуация в ее стихах поражает своей уникальностью. Современному читателю совсем недавно стали открываться возможности для изучения творчества этого автора. Выходят в свет все новые издания ее стихотворений и поэм, появляются многочисленные публикации ее писем, дневниковых записей, воспоминаний о ней.
Цветаева заявила о себе как о поэте на рубеже веков. Это эпоха была переломным временем, которое А. А. Блок охарактеризовал так: «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Поэты того времени были объединены общей скорбью о том мире, в котором «уюта — нет. Покоя — нет».
Лирическая героиня Цветаевой, как и сама поэтесса, никогда не находится в состоянии спокойствия. Она всегда преодолевает препятствия сама, ничуть не страшась их:
Душе — с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
Как и у многих поэтов в творчестве М. И. Цветаевой выделяются несколько основных тем. Одними из главных являются тема любви, тема поэта и поэзии и тема Москвы.
Тема любви, на мой взгляд, самая глобальная в творчестве Цветаевой. Любовь — это то, ради чего стоит жить и чего нужно добиваться всеми силами:
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
Для поэта любовь — это великое счастье, но и не меньшее страдание:
Смывает лучшие румяна
Любовь. Попробуйте на вкус,
как слезы — солоны. Боюсь,
Я завтра утром — мертвой встану.
Любовь Цветаевой всеобъемлюща. Она открывает поэзию мира. Она раскрепощает, «расколдовывает». Невозможно привыкнуть к вечно новому чуду любви. «Откуда такая нежность?» — восклицает героиня стихотворения 1916 года. «Песенное ремесло» для Цветаевой святое. Убежденность в значимости поэтического слова помогла ей выстоять в жизненных испытаниях. Слово спасет душу художника:
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых в самых ребрах мне засевший стих.
Мотив поэзии звучит в стихотворениях цикла «Стол». Стол является символом хранительной силы. Эта сила открывает в поэте все новые и новые качества, указывает путь к самосовершенствованию:
— Назад, на стул!
Спасибо за то, что блюл
И гнул. У невечных благ
Меня отбивал — как мог…
Поэт для Цветаевой — защитник воли, борющийся за свой дар и творчество. Поэт выступает в роли оракула, который может предсказывать будущее, потому что он наделен духовным зрением:
Знаю все, что было, все, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется — Жизнь.
Еще одной обширной темой является тема родины, а в особенности Москвы. Для поэта столичная тема очень важна, поскольку Москва — это частица ее души. С этим городом ее очень многое связывает: детство, да и вся жизнь. «Взаимоотношения» Цветаевой и Москвы очень гармоничны. Ее образ светел и прекрасен. В своих стихах Цветаева всегда очень экономно использует цвет. В «Стихах о Москве» преобладающим цветом является красный в сочетании с синим и золотым: «багряные облака», «синева подмосковных рощ». Москва выступает также в роли матери, а россияне в роли ее детей:
— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом!
Мы все к тебе придем.
Цветаева, по моему мнению, — самый эмоциональный и чувствительный поэт. Ее стихи очень похожи на нее саму: радостные и трагичные, искренние и непредсказуемые. И как сказал критик М. С. Шагинян: «…все, что она пишет, ценно по-настоящему, это самая настоящая поэзия».
Лирика
Марины Цветаевой
Гений Марины
Цветаевой — в ее силе и самобытности. В ее творчестве многое выходило за рамки
привычных устоев, широко признаваемых литературных вкусов. То же можно сказать
и о личности поэтессы, еще в ранней юности поклявшейся себе сохранить верность
своим чувствам, своему делу вне зависимости от времени и обстоятельств.
Уже в первых
цветаевских стихах была неизвестная ранее в русской женской поэзии жесткость,
резкость поэтов-мужчин. Таков был характер не только лирической героини ее
стихов, но и самой Цветаевой. Традиционной женской слабости, изящности и
легкости стиха она противопоставила твердость духа и силу мастера.
Я знаю, что
Венера — дело рук,
Ремесленник — и
знаю ремесло.
Стихи были для
Цветаевой почти единственным средством самовыражения.
Поэтому в ее
лирике такая особенная доверительность, открытость. Валерий Брюсов писал, что
от ее стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И
действительно, в стихах — вся ее жизнь.
По тебе тоскует
наша зала, —
Ты в тени ее
видал едва —
По тебе тоскуют
те слова,
Что в тени тебе
я не сказала.
Независимостью
своего творчества и всего своего жизненного поведения Марина Цветаева
отстаивала право женщины иметь сильный характер, отвергая устоявшийся образ
женственности. Счастью быть любимой и любить она предпочитала счастье свободы:
Как правая и
левая рука —
Твоя душа моей
душе близка.
Мы смежены
блаженно и тепло,
Как правое и
левое крыло.
Но вихрь встает
— и бездна пролегла
От правого — до
левого крыла!
При всей своей
гордыне, “вероломности” Цветаева может отдаваться короткому мгновению любви:
Мой! — и о
каких наградах.
Рай — когда в
руках, у рта —
Жизнь:
распахнутая радость
Поздороваться с
утра!
Но у Марины
Цветаевой была своя святая заповедь: “Я и в предсмертной икоте останусь
поэтом!”, которой поэтесса была верна всю жизнь. Может быть, поэтому разлука
стала одним из основных мотивов лирики Цветаевой. “Я не знаю ни одного поэта в
мире, который бы столько писал о разлуке, как Цветаева. Она требовала
достоинства в любви и требовала достоинства при расставании, гордо забивая свой
женский вопль внутрь и лишь иногда его не удерживая”, — пишет о ней Евгений
Евтушенко. Вот строки из “Поэмы Конца”:
Не
довспомнивши, не допонявши,
Точно с
праздника уведены…
— Наша улица! —
Уже не наша… —
— Сколько раз
по ней… — Уже не мы… —
— Завтра с
западу встанет солнце!
— С Иеговой
порвет Давид!
Что мы делаем?
— Расстаемся.
И хотя она
расценивала порой расставание как “сверхъестественнейшую дичь”, как “звук, от
коего уши рвутся”, она всегда оставалась верна себе:
Никто, в наших
письмах роясь,
Не понял до
глубины,
Как мы
вероломны, то есть —
Как сами себе
верны.
Марина Цветаева
говорила, что “глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья”. Этой
глубины в ее жизни хватило сполна. Ее жизненный путь был очень непрост. Живя в
сложное время, Марина Цветаева оставалась поэтом, невзирая на часто нищее
существование, бытовые неурядицы и трагические события, преследовавшие ее.
Цветаева хорошо ощущала время, эпоху, в которую ей довелось жить. Поэтому в ее
стихах такое внутреннее напряжение, надлом. Будто предчувствуя свою трагическую
судьбу, Марина Цветаева пишет такие строки:
Христос и Бог!
Я жажду чуда
Теперь, сейчас,
в начале дня!
О, дай мне
умереть, покуда
Вся жизнь как
книга для меня.
Смерть “в
семнадцать лет”, о которой просит лирическая героиня Цветаевой, — это
возможность избежать многих будущих страданий.
Что впереди!
Какая неудача?
Во всем обман
и, ах, на всем запрет! —
Так с милым
детством я прощалась, плача,
В пятнадцать
лет.
Пророчество
своей собственной судьбы было не единственным в творчестве Марины Цветаевой.
Главным пророчеством поэтессы стало ее очень часто цитируемое стихотворение:
Моим стихам,
написанным так рано,
Что и не знала
я, что я — поэт,
Сорвавшимся,
как брызги из фонтана,
Как искры из
ракет.
Ворвавшимся,
кате маленькие черти,
В святилище,
где сон и фимиам,
Моим стихам о
юности и смерти —
Нечитанным стихам!
—
Разбросанным в
пыли по магазинам
(Где их никто
на брал и не берет!),
Моим стихам,
как драгоценным винам,
Настанет свой
черед.
Основные мотивы
лирики М. Цветаевой
Жизнь посылает
некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия
ставит их в самые благоприятные условия для развития природного дара. Такой
яркой и трагической была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного
поэта первой половины нашего века. Все в ее личности и в ее поэзии (для нее это
нерасторжимое единство) резко выходило за рамки традиционных представлений,
господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее
поэтического слова. Со страстной убежденностью она утверждала провозглашенный
ею еще в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не
зависеть ни от времени, ни от среды, и именно этот принцип обернулся в
дальнейшем неразрешимыми противоречиями в трагической личной судьбе.
Моя любимая
поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина
зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Рябина стала
символом судьбы, тоже полыхнувшей алым цветом ненадолго и горькой. Через всю
жизнь пронесла М. Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в
себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные строки в ее прозе — о
Пугачеве, а в стихах — о Родине.
Ее поэзия вошла
в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни.
Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда
угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для
М. Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует
наша зала, —
Ты в тени ее
видал едва —
По тебе тоскуют
те слова,
Что в тени тебе
я не сказала.
Слава накрыла
Цветаеву подобно шквалу. Если Анну Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева
была Никой Самофракийской. Но вместе с тем, с первых же ее шагов в литературе
началась и трагедия М. Цветаевой. Трагедия одиночества и непризнанности. Уже в
1912 году выходит ее сборник стихов “Волшебный фонарь”. Характерно обращение к
читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель!
Смеясь как ребенок,
Весело встреть
мой волшебный фонарь,
Искренний смех
твой, да будет он звонок
И безотчетен,
как встарь.
В “Волшебном
фонаре” Марины Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц
мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе — вечер,
в небе — тучки,
В зимнем
сумраке бульвар.
Наша девочка
устала,
Улыбаться
перестала.
Держат
маленькие ручки синий шар.
В этой книге
впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. В 1913—1915 годы Цветаева
создает свои “Юношеские стихи”, которые никогда не издавались. Сейчас
большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам.
Необходимо сказать, что “Юношеские стихи” полны жизнелюбия и крепкого
нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и юного счастья.
Что касается
революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь,
обильно проливаемая в гражданской войне, отторгала, отталкивала М. Цветаеву от
революции:
Белый был —
красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был —
белый стал:
Смерть
победила.
Это был плач,
крик души поэтессы. В 1922 году вышла ее первая книга “Версты”, состоящая из
стихов, написанных в 1916 году. В “Верстах” воспета любовь к городу на Неве, в
них много пространства, простора, дорог, ветра, быстро бегущих туч, солнца,
лунных ночей.
В том же году
Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около
тридцати стихотворений. В ноябре 1925 года М. Цветаева уже в Париже, где
прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою “Поэму Лестницы” — одно из самых
острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что “Поэма
Лестницы” — вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939
году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет
только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали
нищета и непечатание, арестованы ее дочь Ариадна и муж Сергей Эфрон, которых
она нежно любила.
Одним из
последних произведений М. И. Цветаевой явилось стихотворение “Не умрешь,
народ”, которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие
фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Марины
Цветаевой вошла, ворвалась в наши дни. Наконец-то обрела она читателя —
огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало.
Обрела навсегда.
В истории
отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать достойное место. И в
то же время свое — особое место. Подлинным новаторством поэтической речи
явилось естественное воплощение в слове мятущегося в вечном поиске истины
беспокойного духа этой зеленоглазой гордячки, “чернорабочей и белоручки”.
Список литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://www.coolsoch.ru/
Марина Цветаева — яркий и значительный поэт первой половины XX века.
Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствовавших литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова, а вместе с тем и досадная обреченность жить не в основном потоке своего времени, а где-то рядом с ним, вне самых насущных запросов и требований эпохи. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды — обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
Характер Марины всегда был трудным и изменчивым. “Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок”,— говорил Илья Эренбург, хорошо ее знавший. Поступками Цветаевой с детства и до самой смерти правило воображение, воспитанное на книгах.
Стихи Цветаева начала писать с шести лет, не только по-русски, но с той же легкостью по-французски и по-немецки. В 1910 году она тайком от семьи выпустила довольно объемный сборник стихов “Вечерний альбом”. Его заметили и одобрили самые взыскательные критики: В. Я. Брюсов, Н. С. Гумилев, М. А. Волошин. Стихи юной Цветаевой подкупали своей талантливостью, своеобразием и непосредственностью, а некоторые из них уже предвещали будущего великого поэта, и в первую очередь безудержная и страстная “Молитва”, написанная в день семнадцатилетия:
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Нет, она вовсе не хотела умирать в этот момент. Напротив, в стихотворении звучит скрытое обещание жить и творить: “Я жажду всех дорог!” Цветаева вообще жадно любила жизнь и, как свойственно поэту-романтику, предъявляла ей непомерные требования.
Вслед за “Вечерним альбомом” появились еще два стихотворных сборника Цветаевой: “Волшебный фонарь” (1912) и “Из двух книг” (1913), выпущенных на средства издательства “Оле-Лукойе”, руководил которым друг юности Цветаевой Сергей Эфрон, за которого в 1912 году она вышла замуж. В это время Цветаева — “великолепная и победоносная” — жила очень напряженной духовной жизнью. Цветаева настолько хорошо знала цену себе как поэту, что дерзнула записать в своем дневнике: “В своих стихах я уверена непоколебимо”. “Волшебный фонарь” составили зарисовки семейного быта, портреты близких людей, мамы и сестры, знакомых, пейзажи Москвы и Тарусы. В этой книге впервые прозвучала в полную силу тема любви.
Многие из своих стихов Цветаева посвящала поэтам-современникам. А. А. Блок в жизни Цветаевой был единственным поэтом, которого она чтила не как собрата по “старинному ремеслу”, а как божество от поэзии, которому поклонялась, называя “вседержителем моей души”. “Коленопреклонением” стали все ее стихи, посвященные Блоку. Уважением и любовью дышит стихотворение “Ахматовой”:
Мы коронованы тем, что одну с тобой
Мы землю топчем, что небо над нами — то же!
И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,
Уже бессмертным на смертное сходит ложе.
Со временем в поэзию Марины Цветаевой врывается новизна. Душа поэта начинает раскрываться в полной своей гармонии. В стихах поэтессы можно слышать шквальные ветры, ритмы, заклятия, причитания и стоны. Ее поэзия представляет собой антипод всей поэзии Анны Ахматовой. В стихах 1916—1917 годов много пространства, дорог, быстро бегущих туч, осторожных теней, шорохов, криков птиц, закатов, предвещающих неминуемую бурю:
И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,
И ветром вздутый калужский родной кумач,
И посвист перепелов, и большое небо,
И волны колоколов над волнами хлеба…
Стихи этого периода и написанные позднее вошли в сборники “Версты”, “Версты I”, “Версты II”. Годы революции и гражданской войны явились страшным испытанием для Цветаевой. Но она не была бы большим поэтом, если бы не отозвалась на эти события:
Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Что Чингисхан ей и что — Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца, неразрывно-слитых:
Голод голодных — и сытость сытых!
Свою жизнь Цветаева воспринимает как предначертанную книгу судеб. Свой крестный путь она проходит, воплощая его в стихах. Это по плечу лишь великим поэтам:
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной.
С змеею в сердце и с клеймом на лбу.
Я утверждаю, что — невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою — за счастьем.
Особенно трудно складывается жизнь Цветаевой в 20-е годы: разлука с мужем, потеря работы, голод, смерть дочери. По воспоминанию современников, это было настоящее хождение по мукам. Но в противовес этому растут ее стихи. Никогда Цветаева не писала так вдохновенно, напряженно и разнообразно. С 1917 по 1920 год она успела создать больше трехсот стихотворений, большую поэму-сказку, шесть романтических пьес. Цветаева находилась в поразительном расцвете творческих сил. Создается впечатление, что ее поэтическая энергия становилась тем больше, чем непосильнее делалось для нее внешнее, бытовое существование. В этот период обозначились два направления в творчестве поэтессы. Первый — это надуманная, книжно-театральная романтика. Второй — народное, или, как она сама говорила, “русское” направление. Оно обозначилось еще в 1916 году. К стихам этого направления относятся: “И зажег, голубчик, спичку…”, “Простите меня, мои горы!..”, цикл стихов о Степане Разине. И в этот же самый период в лирике Цветаевой появились стихи о предназначении поэта:
В черном небе — слова начертаны,
И ослепли глаза прекрасные…
И нестрашно нам ложе смертное,
И несладко нам ложе страстное.
В поте — пишущий, в поте — пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь, над кудрями пляшущий, —
Дуновение — вдохновения!
Гений вдохновения — единственный повелитель поэта. И сама она, женщина-поэт, уподобляется птице Феникс, которая поет только в огне.
Особенной доверительности Цветаева достигает тем, что большинство ее стихотворений написано от первого лица. Это делает ее близкой и понятной, почти родной читателям. И ее жизнелюбие, любовь к России и к русской речи становятся наиболее понятными.
Октябрьской революции Марина Цветаева не приняла и не поняла, в литературном мире она по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью отправилась за границу к мужу. Жизнь в эмиграции была трудной. Поначалу Цветаеву принимали как свою, охотно печатали и хвалили, но вскоре картина существенно изменилась. Бело эмигрантская среда с ее яростной грызней всевозможных “фракций” и “партий” раскрылась перед поэтессой во всей своей неприглядности. Цветаева все меньше и меньше печаталась, а многие ее произведения годами лежали в столе. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего не оплакивала и не предавалась воспоминаниям об ушедшем прошлом.
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. Ей некому было прочесть свои стихи, некого спросить, не с кем порадоваться. Но и в такой глубокой изоляции она продолжала писать.
Убежав от революции, именно там, за рубежом, Цветаева впервые обрела трезвый взгляд на социальное неравенство, увидела мир без романтических покровов. Самое ценное в зрелом творчестве Цветаевой — ее неугасимая ненависть к “бархатной сытости” и всякой пошлости. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит в России. “Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови, — писала она.— Не быть в России, забыть Россию может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот теряет ее лишь вместе с жизнью”. Тоска по России сказывается в таких лирических стихотворениях, как “Рассвет на рельсах”, “Лучина”, “Русской ржи от меня поклон”, “О, неподатливый язык…”.
К 30-м годам Цветаева ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Важное значение для понимания поэзии этого времени имеет цикл “Стихи к сыну”, где она во весь голос говорит о Советском Союзе как о стране совершенно особого склада, неудержимо рвущейся вперед — в будущее, в само мироздание.
Езжай, мой сын, в свою страну,—
В край — всем краям наоборот!
Куда назад идти — вперед…
Личная драма поэтессы тесно переплелась с трагедией века,. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции,— цикл гневных антифашистских стихов о Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине “плач гнева и любви”, крик живой, но истерзанной души:
Отказываюсь — быть. В Бедламе нелюдей
Отказываюсь — жить. С волками площадей
Отказываюсь — выть. С акулами равнин
Отказываюсь плыть — Вниз по теченью спин.
В 1939 году Цветаева вернулась на Родину.
Возвратясь в Россию, Цветаева продолжала работать в жестоких лишениях и одиночестве. Она пишет прекрасные стихи, замечательные поэмы, стихотворные драмы. Поэзия зрелой Цветаевой монументальна, мужественна и трагична. Она писала и думала только о большом и веником, важном. Искала и прокладывала в поэзии новые пути. Стих ее со временем твердеет, теряет прежнюю летучесть. Цветаева становится, пожалуй, одним из самых сложных поэтов России. Стихи ее нельзя читать между делом. Читатель просто вязнет в богатстве образов, мыслей, напоре страстей и чувств. Поэзия Цветаевой требует встречной работы мысли и сердца:
Наша совесть — не ваша совесть
Полно! — Вольно! — о всем забыв.
Дети, сами пишите повесть
Дней своих и страстей своих.
Вскоре грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. где ее настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством говорила в своих стихах. Потеряв всякую веру, Цветаева покончила жизнь самоубийством. И прошел еще не один десяток лет, прежде чем сбылось ее юношеское пророчество:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Имя Марины Цветаевой неотделимо от истории отечественной поэзии. Сила ее стихов — не в зрительных образах, а в завораживающем потоке все время меняющихся, гибких, вовлекающих в себя ритмов. То торжественно-приподнятые, то разговорно-бытовые, то песенно-распевные, то задорно-лукавые, иронически-насмешливые, они в своем интонационном богатстве мастерски передают переливы гибкой, выразительной, емкой и меткой русской речи.
О чем бы ни писала Марина Цветаева — об отвлеченном или глубоко личном,— ее стихи всегда вызваны к жизни реально существующими обстоятельствами, подлинным внутренним велением. Правда чувства и честность слова — вот для нее высший завет искусства.
В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины беспокойного духа. Поэт предельной правды чувства, она со всей своей не просто сложившейся судьбой, со всей яркостью и неповторимостью самобытного дарования по праву вошла в русскую поэзию первой половины XX века.
В этих стихах главное — не слова, не их буквальное значение, а то, что за ними… То, к чему бегут строчки; то, к чему ведут стремительные рельсы-тире; то, к чему влечёт скрытая в стихах стремительная интонация… Поэзия Марины Ивановны Цветаевой интуитивна. Чувство, острота и сила, — вот основа её стихов. Чем же еще, как не пронзительной точностью интуиции, объяснить такие строки:
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
И черед настал. Сейчас Цветаева современна, как никогда. Читаема и любима почти всеми. Почему же?.. Может быть, потому, что каждый человек в глубине души уверен в собственной исключительности, неповторимости (и правильно уверен!), а проникший в стихи Марины Ивановны ощущает, что это написано о нем. Её стихи — подтверждение мыслей, может быть, каждого из нас. Только вот мы не смогли, не сумели. А она сказала:
Я обращаюсь с требованием веры
И с просьбой о любви
За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,
За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — еще меня любите
За то, что я умру.
Ведь это — про нас! Это мы так думаем о себе, это мы нуждаемся в любви и вере!.. В этом — секрет огромного обаяния цветаевской лирики. Поэт не боится раскрываться до конца, говорить с читателем о самом сокровенном — о том, чем, кажется, нельзя ни с кем поделиться… Здесь любое фальшивое слово показалось бы пошлостью. Но фальши у Цветаевой нет. Вся она — прямота и резкость:
Другие — с очами и личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром,
Не с тем — италийским
Зефиром младым, —
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
В любовной лирике Цветаевой — та же резкость и сила. Почти все она говорит в лоб, прямо — казалось бы, что можно скрыть за такими словами? На самом-то деле — очень многое:
Всей бессоницей я тебя люблю.
Всей бессоницей я тебе внемлю —
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.
Но моя река — да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря – зари.
А сколько у М.Цветаевой стихов о Москве, о России!.. Сколько слов посвятила она своему страшному времени — тому, что для нас уже история!.. И в любом стихотворении сквозь боль и сожаление видна настоящая, самая чистая и сильная любовь поэта к своему Отечеству:
Даль, прирожденная, как боль,
Настолько Родина и столь —
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю ее с собой несу!
Обостренно-болезненное мировосприятие Цветаевой чувствуется в каждой строчке, не случайно так часты в ее стихах слова «боль», «удар», «ожог»… Ожогом, болью была сама душа поэта. И каждый из тех, кто в сегодняшние дни берет в руки томик стихов Марины Цветаевой, понимает эту боль и, читая стихи, разделяет ее.
(331 слово) Марина Цветаева – русская поэтесса серебряного века. Что примечательно, она была свободна от любых канонов литературного направления, то есть её стихи не принадлежали ни к одной существовавшей творческой группе. Однако и создать свою собственную школу Цветаева не стремилась. Её поэзию сложно приобщить к какому-то одному стилю, слогу и тематике, потому что она довольно пёстрая и разнообразная: это и любовь, и политика, и социальная тематика, и природа, и стихи-послания. Но всё же лирические стихи Цветаевой о любви вызывают наибольший восторг у читателей, подобные произведения открывают в человеке неподдельные эмоции: и сострадание, и грусть, и восторг.
Знаменитое стихотворение поэтессы «Мне нравится, что вы больны не мной…» так знакомо всем нам по х\ф «Ирония судьбы или с лёгким паром», где она звучала из уст Нади под её игру на гитаре. Стихотворение действительно очень трогательное, навевает небольшую грусть, но не вгоняет в тоску, а как бы слегка заставляет задуматься. Фраза «За наши не-гулянья под луной» вызывает смешанные чувства, непонятно — хорошо это для лирической героини, или всё же она скорбит о том, чего не было? Настроение произведения очень лиричное, даже доброе, хоть и местами запутывает своей неоднозначностью.
Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
М. Цветаева.
Марина Цветаева, замечательная русская поэтесса как-то раз произнесла: “Я не верю стихам, которые — льются. Рвутся — да!” И подтверждала данное высказывание в течение целой жизни своими — рвущимися из сердца — стихами. То были поразительно возбужденные строки об испытанном, не просто о выстраданном — о поразившем и потрясшем, в которых неизменно присутствует дыхание. В истинном смысле: мы слышим человеческое дыхание. Душа поэтессы является источником для всех стихотворений Цветаевой.
Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта — тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее — исповедь!
В октябре 1910 года Цветаева, еще ученица гимназии, на собственные деньги издает свой первый сборник стихов “Вечерний альбом”. Первая книга — дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка: ничего не выдумано, ничего не приукрашено — все прожито ею:
Ах, этот мир и счастье быть на свете
Еще невзрослый передаст ли стих?
На такие “детские стихи” откликнулись настоящие мастера. М. Волошин писал, что эти стихи “нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна”. Об интимности, исповедальности лирики Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: “Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру… Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника”. Первые стихи — это обращение к матери, разговор с сестрой Асей, с подругами, признание в любви, поклонение Наполеону, размышления о смерти, любви, жизни. Это все, чем полна девочка в начале жизни, в светлых надеждах, в романтических мечтах:
Храни, Господь, твой голос звонкий
И мудрый ум в шестнадцать лет!
В 1939 году вслед за мужем и дочерью Цветаева с сыном возвратилась на Родину после двадцати с лишним лет эмиграции. Начавшаяся война, эвакуация забросили ее в Елабугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой. И, конечно, всё в дневнике: “Мне — совестно, что я еще жива”, в записке сыну: “Прости меня, но дальше было бы хуже” и в стихах: “Пора гасить фонарь…” Так заканчивается “дневник” Цветаевой, ее повесть о себе — ее стихи. Она знала, в чем ее беда — в том, что для нее “нет ни одной внешней вещи, все — в сердце и судьбе”. Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче — как источник: чем больше черпаешь из него, тем больше он наполняется. Цветаева нашла точную и мудрую формулу: “Равенство дара души и слова — вот поэт”. Ее собственный талант полностью соответствовал этой формуле. В поэзии виден весь человек. Он весь просвечивается насквозь. Нельзя скрыть ни волнение, ни пустоту, ни пошлость, ни равнодушие. Марина Цветаева писала все без утайки. Ее слово — это ее жест, голос, мысль, явь и сон, сердцебиение. Но даже этого всего недостаточно для характеристики ее манеры, стиля, личности. Скорее так: Цветаева произносит монолог длиной в лирический том, длиной в целую жизнь. Лирика, эпос, драма, статья, перевод, письмо: все это, вместе взятое, — дневник чуткой, чувствительной, гордой души.
“Живу, созерцая свою жизнь, всю жизнь — у меня нет возраста и нет лица. Может быть, я — сама жизнь”. Цветаева права, ставя знак равенства между поэтом и жизнью. Вся сила таланта пошла у нее на то, чтобы выразить эту полноту жизни.
В поэзии заметен человек целиком, он насквозь просвечивается. Невозможно утаить ни тревогу, ни пустоту, ни банальность, ни безразличие. Марина Цветаева передавала в своих стихах все без утайки, молитвенно, навынос. Ее слово — это ее жест, голос, раздумье, реальность и греза, сердцебиение. Но и это все капля в море для того, чтобы охарактеризовать ее манеры, стиль, личность. Скорее так: Цветаева произносит монолог длиной в лирический том, длиной в целую жизнь. Лирика, эпос, драма, статья, перевод, письмо — все это, вместе взятое, дневник жадной к жизни, чуткой, чувствительной, гордой души.
И отбытие из России в 1922 году, и тяжелые годы эмиграции, и столь же горькое возвращение (дочь, муж, сестра арестованы, встречи с ними уже не будет никогда). Экспрессивность и мировоззренческая глубина, психологизм и мифотворчество, трагедия прощания и жгучесть одиночества делаются отличительными качествами поэзии Цветаевой тех лет. Много произведений так и остались неопубликованными. Последний прижизненный авторский сборник Цветаевой “После России”, в который вошли почти все стихотворения, сочиненные с 1922 по 1925 год, вышел в свет в Париже весной 1928 года. Это фолиант — хронологическое продолжение книги “Ремесло”, по праву считающийся апогеем лирики поэтессы.
С самого начала своего творческого пути М.И. Цветаева не признавала слова «поэтесса» по отношению к себе, называя себя «поэт Марина Цветаева».
В период с 1917 по 1922 г. создается второй сборник с одноименным названием «Версты», который состоит из двух частей, резко противопоставленных друг другу. Центральная тема сборника — борьба нравственного и стихийного, Промысла и Произвола. Поэтесса открыто полемизирует с текстом Священного Писания:
И сказал Господь:
— Молодая плоть,
Встань!
И вздохнула плоть:
Не мешай, Господь,
Спать.
Хочет только мира
Дочь Иаира.
И сказал Господь:
— Спи.
(«И сказал Господь»)
В творчестве Марины Цветаевой развивается лирическая циклизация, которая в полной мере проявляется в книге стихов «Лебединый стан» (1922). Это поэтический отклик поэтессы на революционные события в России, которые неоднозначно восприняла жена офицера Добровольческой армии. М. Цветаева относила себя к «чистым лирикам», находящимся вне политики, поэтому лирический герой «Лебединого стана» стремится покинуть несовершенный земной мир ради мира небесного, лебединого:
Белым был — красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был — белым стал:
Смерть побелила.
Здесь угадывается конфликт света и тьмы, хаоса и космоса. Поэтесса стремится отыскать высший идеальный мир.
После Октябрьской революции М.И. Цветаева уехала из России, последовав за своим мужем. Но вынужденная эмиграция не принесла поэтессе желаемого облегчения: тоска по России навсегда связала Марину Цветаеву с родиной, именно поэтому, прожив много лет за границей, она все же решила вернуться в Россию. Не просто складывались взаимоотношения поэтессы с собственной страной, но тема родины является одной из основных в поэзии Цветаевой.
Детство, юность и молодость Цветаевой прошли в Москве. Дом в Трехпрудном она любила больше всего на свете. Улицы прихотливо изгибались, взбегали на холмы, петляли; на пригорках стояли церквушки, на широких травянистых площадях высились соборы; шумели базары, ярмарки, торговые ряды; тысячи галок взлетали с крестов, вспугнутые неистовым колокольным звоном. Такой вошла старая Москва в сердце Марины Цветаевой и осталась в нем навсегда. О Москве Марина Цветаева писала много. Один из ее ранних циклов стихов был так и назван «Стихи о Москве». Цикл состоит из девяти стихов, объединенных темой города, но почти каждое имеет свою небольшую историю. Первое стихотворение цикла «Облака — вокруг» обращено к первенцу Марины Ивановны — Ариадне. Ей она описывает красоту Москвы. Здесь и облака плывут, и купола церквей. Москва кажется «дивным градом», «мирным градом», где и мертвой ей будет радостно обрести покой. Дочери она вручает свой город, давая наказы беречь и ценить его. Восьмое стихотворение цикла «Москва! Какой огромный странноприимный дом!» показывает первопрестольный город как святой город, через который по калужской дороге бредут «смиренные странники», слепцы, «во тьме поющие Бога»; это город, который стоит на семи холмах, похожих на семь колоколов; это огромный странноприимный дом, ждущий любого бездомного. А икона Иверской Божьей Матери всегда защитит Москву от врагов и напасти. Цветаева чтит святость Москвы, где «льется аллилуйя на смуглые поля». В последних строках стихотворения она вновь и вновь признается в своей любви к Москве:
Я в грудь тебя целую,
Московская земля!
Лирическая героиня Цветаевой одинока. Оторванность от России, трагизм эмигрантского существования выливается в поэзии в противостояние лирического русского «я» героини всему нерусскому, чуждому. Только память о родине согревает неспокойное сердце:
Россия моя, Россия,
Зачем так ярко горишь?
(«Лучина»)
Потеря родины для М. Цветаевой имела трагическое значение: она становится изгоем, одиноким, отверженным человеком. Именно в эмиграции по-новому начинает звучать тема родины: появляется ощущение утраты отчего дома, мотив сиротства:
По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот.
Для русского человека долгая разлука с родиной смертельна:
Доктора узнают нас в морге По не в меру большим сердцам.
Поэтесса тоскует по той России, которой больше нет, по прошлому родины:
Той России — нету,
Как и той меня.
Хрестоматийным стихотворением данной тематики является поэтическая миниатюра «Родина», в которой лирическая героиня мечтает о возвращении домой и центральной идеей выступает противопоставление чужбины, дали и дома:
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: «Вернись Домой!» Со всех — до горних звезд —
Меня снимающая мест!
Все стихотворение построено на антитезе, контрасте «России, родины моей» и дали — «тридевятой земли». Марине Цветаевой свойственно личностное восприятие мира, поэтическое я неотделимо от образа лирического героя. Это подтверждают и многочисленные личные местоимения, используемые в тексте стихотворения: «до меня», «родина моя», «я далью обдавала лбы», «распрь моих». Личностное восприятие поэтессы выдвигается на первый план, поэтому здесь художественные образы переплетены:
Даль — тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
Родина ассоциируется у Марины Цветаевой с гроздями красной рябины, это дерево является символом России. Именно рябина — яркая примета поздней цветаевской поэзии — последнее спасение в чуждом мире:
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все — равно, и все — едино,
Но если по дороге — куст Встает, особенно — рябина…
(«Тоска по родине»)
Особое место в поэзии Марины Цветаевой занимает любовная тема. Например, в основе стихотворения «Откуда такая нежность?» риторический вопрос. Лирическая героиня обращается к собственному внутреннему миру, пытается понять природу своей нежности. Риторический вопрос повторяется в каждом четверостишии стихотворения, акцентируя внимание читателя на самом главном. Лирическая героиня переживает вновь любовное чувство, но оно другое, непохожее на то, что было испытано раньше. И этот вихрь ощущений увлек героиню. Чтобы передать любовное чувство, использована инверсия:
Не первые — эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала — темней твоих.
Глаза возлюбленного сопоставляются с небесными звездами. На фоне повторяющегося предложения использовано сравнение:
Всходили и гасли звезды…
… Всходили и гасли очи У самых моих очей.
В финале стихотворения также использован риторический вопрос:
Откуда такая нежность?
И что с нею делать, отрок Лукавый, певец захожий,
С ресницами — нет длинней?
Героиня обращается к «отроку лукавому», к «певцу захожему», еще раз пытаясь понять природу той нежности, которая владеет женщиной.
Стихотворение «Генералам двенадцатого года» было написано в Феодосии в конце декабря 1913 года. Оно посвящено Сергею Эфрону, мужу Марины Цветаевой. Героями этого стихотворения являются молодые генералы, защитившие Россию на Бородинском поле в 1812 году. Многим не суждено было вернуться с поля битвы. Смертью героя пал Тучков-четвертый Александр Алексеевич. Ему было всего 34 года. Интересна история создания этого стихотворения. По воспоминаниям дочери Цветаевой А.С. Эфрон, Марина Ивановна на толкучке в старой Москве купила коробочку с прелестным романтическим портретом Тучкова-четвертого в мундире, в плаще на алой подкладке. Он ей очень понравился, и она не расставалась с ним всю жизнь. Стихотворение, вдохновленное образом этого героя, проникнуто чувством скорби по поводу ранней смерти генерала:
В одной невероятной скачке Вы прожили свой краткий век…
И ваши кудри, ваши бачки Засыпал снег.
Вы побеждали и любили Любовь и сабли острие —
И весело переходили В небытие.
Сама Марина Цветаева тоже «прожила свой краткий век» в «невероятной скачке», но ее творчество вырвалось из небытия и пришло к читателям.
«Есть стихотворцы сочиняющие, старательно придумывающие себе биографию, играющие в нее — их много. И есть те, у которых биография — постоянная напряженная жизнь в поэзии, естественное продолжение и воплощение материального бытия… Из этих немногих — Цветаева. Чудо высокого человеческого призвания и свершения, страстно желаемое ею с юных лет («Молитва») воплотилось в ней самой — поразительном феномене не только русской поэзии, но, может быть, прежде всего русской культуры, богатства которой столь же неисчислимы и не все еще осознаны нами» (Семен Бучкин).
Марина Цветаева удивительная женщина. Ее судьба была сложной, трагичной и жестокой. Если говорить о поэтах-женщинах, то, наверное, Марина Цветаева, как и Анна Ахматова, принадлежит к тем немногим русским поэтам, которых будут читать и в третьем тысячелетии. Цветаева своей жизнью доказала, что горе — это не позор, а несчастье и гордость могут идти рядом. И еще один великий урок: хороший мастер может отточить свое мастерство и усовершенствовать его, несмотря на ужасные условия быта. Может быть, никто из русских писателей не был так унижен, как Мандельштам и Цветаева. Прав Б. Чичибабин: «Вошло в закон, что на Руси при жизни нет житья поэтам».
Символом судьбы в поэзии Цветаевой была рябина: такая же горькая и пылающая!
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Марина Цветаева была бесконечно талантлива. Один из своих очерков она назвала «Герой труда». Она и сама была героем труда и каждой своей строкой, каждой мыслью утверждала его величие и необходимость для человека-творца.
Стихи М. Цветаевой можно назвать исповедью. Это своеобразный поэтический дневник. Под каждым стихотворением стоит дата: число, месяц, год; каждое стихотворение рассказывает о мимолетных ощущениях, переживаниях, событиях в жизни поэтессы.
Поэзия Цветаевой напоминает маленькие музыкальные пьесы. Ранние стихотворения тяготеют к традиционно-классическому стиху. Зрелая Цветаева — это пульсирующий, внезапно обрывающийся ритм, отрывистые фразы.
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
1911 год — счастливый год в жизни Марины Цветаевой. Именно в этом году в Крыму она знакомится с Сергеем Эфроном. Ему, любимому мужу, другу, будут посвящены лучшие стихи о любви. Именно он вдохновлял на создание прекрасных стихов о любви.
Читая стихи Цветаевой, мы переживаем вместе с ее героиней, которой не всегда везет в любви, но она всегда остается гордой, честной, независимой, как и сама Цветаева.
Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Если сказать, что Цветаева любила мужа, это значит почти ничего не сказать: она его боготворила. Лирика поэтессы годов революции и гражданской войны, когда она была вся поглощена ожиданием вести от Сергея Эфрона, проникнута печалью и грустью. «Я вся закутана в печаль, — писала она. — Я живу печалью».
В 1922 году Цветаева уезжает за границу. Семнадцать лет эмиграции оказались бедой, несчастьем, тоской. Нищета, унижение, бесправие окружили поэтесу со всех сторон. Ее письма и стихи тех лет потрясают как глубиной отчаянья, так и силой надежды, все же никогда не покидавшей Цветаеву.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все равно, и все едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина…
М. Цветаева принадлежала к людям той эпохи, которая была необычна сама по себе и делала необычными всех, живущих в это время. Поэтесса была хорошо знакома с В. Брюсовым, М. Волошиным, В. Маяковским, Б. Пастернаком и другими поэтами. Им она посвящала свои стихи. Но особенной любовью проникнуто стихотворение, посвященное А. Блоку, с которым поэтесса не встречалась, но посвятила ему цикл стихотворений.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движение губ.
Имя твое — пять букв.
Всю жизнь, начиная с детства, М. Цветаева преклонялась перед гением Пушкина, которому посвятила свое первое стихотворение и создала цикл произведений «Стихи к Пушкину». Именно ей принадлежат очерки «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев».
Для Цветаевой поэзия — это тайна, это волшебство, это диалог поэта со всем миром. Тема любви, жизни и смерти, творчества звучат как исповедь сильной женщины. Поэт умирает — его поэзия остается. Поэзия Марины Цветаевой останется вечной. Пророчество поэтессы исполнилось: ее стихам «настал свой черед».