Главная
Учебники – Литература
Лекции по литературе, сочинения – часть 5
поиск по сайту правообладателям
Тема любви в поэзии Тютчева и Фета (сочинение)
Тема любви в поэзии Тютчева и Фета (сочинение)
Не будет преувеличением сказать, что к теме любви обращаются все поэты. И, наверное, для каждого любовная лирика связана с личными переживаниями. Поэтому в творчестве разных поэтов эта тема звучит всегда по-разному. Любовная лирика занимает большое место в поэзии и Тютчева, и Фета, при этом существенно отличаясь как раскрытием темы любви в целом, так и отдельными акцентами, настроениями, нюансами.
У Тютчева тема любви полностью раскрывается в лирическом цикле, посвященном Е. А. Денисьевой. В поэзии Тютчева до 50-х годов прошлого века образы женщин появлялись редко и на втором плане. Женская тема в этих стихах была побочной и второстепенной. Теперь же в лирику Тютчева входит женский образ, многосторонний, сложный женский характер. Тютчев одним из первых поэтов попытался в своих стихах встать на позицию женщины, попытался изобразить ее внутренний мир. Пушкин и Лермонтов в любовной лирике описывали только свои переживания и чувства, не уделяя особого внимания тому, что происходило в душе женщины. Тютчев продолжает традицию Некрасова и создает цикл стихотворений с одной героиней, чей образ имеет даже большее значение, чем образ самого героя. Для понимания стихотворений этого цикла важно знать реальную историю любви Тютчева и Денисьевой.
Будучи женатым, в 1849 году Тютчев познакомился с Денисьевой и влюбился в нее. Тютчев не делал тайны из своего увлечения, не скрывал его от петербургского света. И поэтому жизнь его возлюбленной, оказавшейся в таком сложном положении, превратилась в настоящий ад. Перед Денисьевой закрылись двери многих петербургских салонов и домов, ее перестали принимать, игнорировали ее существование. Однако Тютчев не считался с мнением света и продолжал жить в двух семьях (от Тютчева у Денисьевой рождались дети, которых поэт потом усыновлял). Тютчев вытерпел немало косых взглядов и не мог чувствовать себя совершенно свободным в столичном обществе. Еще тяжелее были его переживания за свою возлюбленную, положение которой было невыносимым (Тютчев это сознавал). Отсюда в любовной лирике Тютчева основной является тема вины лирического героя за страдания, принесенные своей возлюбленной. Эта тема звучит почти в каждом любовном стихотворении Тютчева:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Образ толпы — частый спутник любовных стихотворений Тютчева. Толпа, свет попрали самые заветные, ценные чувства женщины:
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело…
Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала…
Любовь для Тютчева — это роковой поединок, всепоглощающая роковая страсть, слепая, разрушительная стихия. Во многих стихотворениях любовь — это не радость и счастье, а муки, горести, страдания, прежде всего, для героини.
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть вижу, нож в руке его дрожит…
Я стражду, не живу… им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она! —
пишет Тютчев от лица своей героини. В стихотворении «Весь день она лежала в забытьи…» Тютчев описывает последствия той роковой страсти, показывает, как опустошает и убивает любовь душу женщины:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Денисьевский цикл — это художественный дневник. От стихотворения к стихотворению нам раскрывается история любви Тютчева и Денисьевой. Однако цикл лишен сюжетности. В стихах описываются лишь некоторые, самые важные моменты отношений двух влюбленных. В цикле мало сведений и о динамике любви, о ее возникновении, развитии. Поэтика денисьевского цикла отличается от поэтики других произведений Тютчева. В любовных стихотворениях возникают психологизм и детализация чувств, ранее не характерные для поэзии Тютчева.
Читая стихи денисьевского цикла, читатель представляет образ его героини. Тютчев всегда подчеркивает, что его героиня выше, чище, чем герой, она нравственно превосходит героя, так как страдает больше, чем он. Тютчев поэтизирует, идеализирует женщину, она становится центром всего лучшего, светлого в этом цикле. Большой трагедией для Тютчева стала смерть Денисьевой.
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет и не может…
Нет ни полета, ни размаху —
Висят поломанные крылья.
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья…
Жизнь в такой тяжелой обстановке, постоянные переживания подорвали ее здоровье, она умерла. После ее смерти Тютчев не перестает писать стихи, посвященные ей. Однако Тютчеву невыносимее всего, страшнее всего было ощущать, как в его душе умирают все лучшие воспоминания, связанные с его возлюбленной:
Минувшее не веет легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Тютчев просит Бога не дать забыть ему о своей любимой, просит, чтобы память о ней навсегда осталась с ним:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
В жизни Фета тоже была огромная потеря. Трагически погибла его возлюбленная Мария Лазич. После ее смерти Фет очень меняется, меняются его взгляды на жизнь и на искусство. Фет разделяет свою жизнь на две сферы: реальную и идеальную. И только идеальную сферу он переносит в свою поэзию. Теперь в Фете стали жить как будто бы два человека: один — жестокий, прагматичный помещик, другой — мелодичный поэт, певец любви и природы. Фет стал поэтом и идеологом «чистого» искусства. Он был твердо уверен, что действительность и поэзия — диаметрально противоположные, несовместимые вещи и что никакие отголоски реальной жизни не должны проникать в поэзию. Выше всего Фет ценил красоту, преклонялся перед ней. Красотой для него является природа, любовь и музыка. Все стихотворения Фета в основном посвящены этим трем идеалам, среди которых любовь занимает главное место.
Любовь, по Фету, — это сладостные моменты сближения и соединения душ. Фет не описывает целиком любовное чувство, как Тютчев, любовь у Фета распадается на отдельные впечатления, переживания, поэт передает момент чувства, мимолетное движение человеческой души. Показательно в этом отношении стихотворение «Шепот. Робкое дыханье…». Мир природы и мир человеческого чувства оказываются неразрывно связанными в этом стихотворении. В этих «мирах» поэт выделяет еле заметные переходные состояния, трудноуловимые изменения. И чувство, и природа показаны в стихотворении в отрывочных деталях, отдельных штрихах. Однако у читателя они складываются в единый образ свидания, создают единое впечатление. Стихотворение лишено глаголов, оно состоит из одних имен (прилагательных и существительных). Это придает ему особую мелодичность, напевность. Вообще музыкальность — это неотъемлемое качество всех любовных стихов Фета и поэзии Фета в целом. Музыка, любовь и природа слиты в поэтическом мире Фета, они неотделимы друг от друга.
«На заре ты ее не буди…» — один из ярких примеров музыкальности лирики Фета. Жанр этого стихотворения можно определить как романс. Стихотворение лишено сюжета, читатель ничего не знает о его героине, потому что Фет не рассказывает о ней и о ее внутреннем мире, а как бы рисует картину. Но это картина не статичная, она не лишена движения. Фет описывает едва уловимые оттенки душевных переживаний героини. Именно эти штрихи и составляют, по Фету, существо человека.
В стихотворении «Сияла ночь…» героиня именно через музыку, пение выражает все свои чувства, любовь:
Ты пела до зари, от слез изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
У Фета нет конкретного цикла “любовных стихотворений, посвященных Марии Лазич. Однако Фет не мог забыть свою первую, самую большую любовь. Образ Марии Лазич, память об их отношениях не переставали возникать в поэзии Фета на протяжении всей его жизни, причем более всего и проникновеннее всего Фет писал о своей первой любви в стихотворениях, вошедших в цикл «Вечерние огни», в период, наиболее удаленный от драматического романа с М. Лазич:
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги, с тобой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви; он ответил: по памяти. Действительно, память имела большое значение в жизни Фета. В отличие от Тютчева, постепенно забывающего образ своей возлюбленной, Фет ничего не забыл из своих отношений с М. Лазич:
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, —
Когда ты здесь, передо мной.
Фет, в отличие от Тютчева, не только способен хранить воспоминания о давно умершей любимой женщине, он ощущает себя и любимую навсегда нераздельно слитыми в одном мире — мире поэзии:
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю,
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Именно такое узнавание в новом женском образе все того же, на всю жизнь вошедшего в его поэтическое сознание дорогого и прекрасного образа и составляет основу его любовных песен в цикле «Вечерние огни». Истинным предметом фетовских песен любви являются не столько те, кто в данную минуту снова затронул его сердце, сколько сами чувства восторга, счастья, умиления, влюбленности в красоту, которые они вызывают в поэте. Любовь для Фета — это не роковой поединок, это всегда радость, счастье. Без любви, как и без природы и искусства, невозможно жить полноценной жизнью. В своих «песнях любви» поэт так полно отдается любовному чувству, упоению красотой любимой женщины, что это уже само по себе приносит ему ни с чем не сравнимое счастье.
Таким образом, в раскрытии темы любви в творчестве Тютчева и Фета больше различий, но есть и сходство. Любовные стихотворения у того и другого поэта посвящены переживаниям, связанным в основном с одной любимой женщиной, причем эти переживания постоянны для каждого поэта, они не меняются со временем. Для этих двух поэтов чувства и настроения любовной лирики различны, можно сказать, противоположны. У Тютчева любовь — это роковая страсть, губящая героиню, приносящая страдания, боль, чувство вины герою. За мгновения счастья возлюбленные расплачиваются всю жизнь и даже самой жизнью.
У Фета любовная лирика хотя и отражает личную трагедию, которую также пережил поэт, в целом окрашена в светлые, радостные тона, связанные с воспоминаниями поэта об упоительных мгновениях первой любви.
Любовная лирика Тютчева и Фета передает всю гамму чувств, связанных с любовными переживаниями: от упоения, восторга до боли и страдания. Поэтому современный читатель, не обязательно знающий личные любовные истории поэтов, тем не менее хорошо понимает их стихотворения, находит в них выражение настроений, созвучных его личным переживаниям.
Не будет преувеличением сказать, что к теме любви обращаются все поэты. И, наверное, для каждого любовная лирика связана с личными переживаниями. Поэтому в творчестве разных поэтов эта тема звучит всегда по-разному. Любовная лирика занимает большое место в поэзии и Тютчева, и Фета, при этом существенно отличаясь как раскрытием темы любви в целом, так и отдельными акцентами, настроениями, нюансами.
У Тютчева тема любви полностью раскрывается в лирическом цикле, посвященном Е. А. Денисьевой. В поэзии Тютчева до 50-х годов прошлого века образы женщин появлялись редко и на втором плане. Женская тема в этих стихах была побочной и второстепенной. Теперь же в лирику Тютчева входит женский образ, многосторонний, сложный женский характер. Тютчев одним из первых поэтов попытался в своих стихах встать на позицию женщины, попытался изобразить ее внутренний мир. Пушкин и Лермонтов в любовной лирике описывали только свои переживания и чувства, не уделяя особого внимания тому, что происходило в душе женщины. Тютчев продолжает традицию Некрасова и создает цикл стихотворений с одной героиней, чей образ имеет даже большее значение, чем образ самого героя. Для понимания стихотворений этого цикла важно знать реальную историю любви Тютчева и Денисьевой.
Будучи женатым, в 1849 году Тютчев познакомился с Денисьевой и влюбился в нее. Тютчев не делал тайны из своего увлечения, не скрывал его от петербургского света. И поэтому жизнь его возлюбленной, оказавшейся в таком сложном положении, превратилась в настоящий ад. Перед Денисьевой закрылись двери многих петербургских салонов и домов, ее перестали принимать, игнорировали ее существование. Однако Тютчев не считался с мнением света и продолжал жить в двух семьях (от Тютчева у Денисьевой рождались дети, которых поэт потом усыновлял). Тютчев вытерпел немало косых взглядов и не мог чувствовать себя совершенно свободным в столичном обществе. Еще тяжелее были его переживания за свою возлюбленную, положение которой было невыносимым (Тютчев это сознавал). Отсюда в любовной лирике Тютчева основной является тема вины лирического героя за страдания, принесенные своей возлюбленной. Эта тема звучит почти в каждом любовном стихотворении Тютчева:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Образ толпы — частый спутник любовных стихотворений Тютчева. Толпа, свет попрали самые заветные, ценные чувства женщины:
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело…
Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала…
Любовь для Тютчева — это роковой поединок, всепоглощающая роковая страсть, слепая, разрушительная стихия. Во многих стихотворениях любовь — это не радость и счастье, а муки, горести, страдания, прежде всего, для героини.
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть вижу, нож в руке его дрожит…
Я стражду, не живу… им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она! —
пишет Тютчев от лица своей героини. В стихотворении «Весь день она лежала в забытьи…» Тютчев описывает последствия той роковой страсти, показывает, как опустошает и убивает любовь душу женщины:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Денисьевский цикл — это художественный дневник. От стихотворения к стихотворению нам раскрывается история любви Тютчева и Денисьевой. Однако цикл лишен сюжетности. В стихах описываются лишь некоторые, самые важные моменты отношений двух влюбленных. В цикле мало сведений и о динамике любви, о ее возникновении, развитии. Поэтика денисьевского цикла отличается от поэтики других произведений Тютчева. В любовных стихотворениях возникают психологизм и детализация чувств, ранее не характерные для поэзии Тютчева.
Читая стихи денисьевского цикла, читатель представляет образ его героини. Тютчев всегда подчеркивает, что его героиня выше, чище, чем герой, она нравственно превосходит героя, так как страдает больше, чем он. Тютчев поэтизирует, идеализирует женщину, она становится центром всего лучшего, светлого в этом цикле. Большой трагедией для Тютчева стала смерть Денисьевой.
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет и не может…
Нет ни полета, ни размаху —
Висят поломанные крылья.
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья…
Жизнь в такой тяжелой обстановке, постоянные переживания подорвали ее здоровье, она умерла. После ее смерти Тютчев не перестает писать стихи, посвященные ей. Однако Тютчеву невыносимее всего, страшнее всего было ощущать, как в его душе умирают все лучшие воспоминания, связанные с его возлюбленной:
Минувшее не веет легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Тютчев просит Бога не дать забыть ему о своей любимой, просит, чтобы память о ней навсегда осталась с ним:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
В жизни Фета тоже была огромная потеря. Трагически погибла его возлюбленная Мария Лазич. После ее смерти Фет очень меняется, меняются его взгляды на жизнь и на искусство. Фет разделяет свою жизнь на две сферы: реальную и идеальную. И только идеальную сферу он переносит в свою поэзию. Теперь в Фете стали жить как будто бы два человека: один — жестокий, прагматичный помещик, другой — мелодичный поэт, певец любви и природы. Фет стал поэтом и идеологом «чистого» искусства. Он был твердо уверен, что действительность и поэзия — диаметрально противоположные, несовместимые вещи и что никакие отголоски реальной жизни не должны проникать в поэзию. Выше всего Фет ценил красоту, преклонялся перед ней. Красотой для него является природа, любовь и музыка. Все стихотворения Фета в основном посвящены этим трем идеалам, среди которых любовь занимает главное место.
Любовь, по Фету, — это сладостные моменты сближения и соединения душ. Фет не описывает целиком любовное чувство, как Тютчев, любовь у Фета распадается на отдельные впечатления, переживания, поэт передает момент чувства, мимолетное движение человеческой души. Показательно в этом отношении стихотворение «Шепот. Робкое дыханье…». Мир природы и мир человеческого чувства оказываются неразрывно связанными в этом стихотворении. В этих «мирах» поэт выделяет еле заметные переходные состояния, трудноуловимые изменения. И чувство, и природа показаны в стихотворении в отрывочных деталях, отдельных штрихах. Однако у читателя они складываются в единый образ свидания, создают единое впечатление. Стихотворение лишено глаголов, оно состоит из одних имен (прилагательных и существительных). Это придает ему особую мелодичность, напевность. Вообще музыкальность — это неотъемлемое качество всех любовных стихов Фета и поэзии Фета в целом. Музыка, любовь и природа слиты в поэтическом мире Фета, они неотделимы друг от друга.
«На заре ты ее не буди…» — один из ярких примеров музыкальности лирики Фета. Жанр этого стихотворения можно определить как романс. Стихотворение лишено сюжета, читатель ничего не знает о его героине, потому что Фет не рассказывает о ней и о ее внутреннем мире, а как бы рисует картину. Но это картина не статичная, она не лишена движения. Фет описывает едва уловимые оттенки душевных переживаний героини. Именно эти штрихи и составляют, по Фету, существо человека.
В стихотворении «Сияла ночь…» героиня именно через музыку, пение выражает все свои чувства, любовь:
Ты пела до зари, от слез изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
У Фета нет конкретного цикла “любовных стихотворений, посвященных Марии Лазич. Однако Фет не мог забыть свою первую, самую большую любовь. Образ Марии Лазич, память об их отношениях не переставали возникать в поэзии Фета на протяжении всей его жизни, причем более всего и проникновеннее всего Фет писал о своей первой любви в стихотворениях, вошедших в цикл «Вечерние огни», в период, наиболее удаленный от драматического романа с М. Лазич:
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги, с тобой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви; он ответил: по памяти. Действительно, память имела большое значение в жизни Фета. В отличие от Тютчева, постепенно забывающего образ своей возлюбленной, Фет ничего не забыл из своих отношений с М. Лазич:
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, —
Когда ты здесь, передо мной.
Фет, в отличие от Тютчева, не только способен хранить воспоминания о давно умершей любимой женщине, он ощущает себя и любимую навсегда нераздельно слитыми в одном мире — мире поэзии:
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю,
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Именно такое узнавание в новом женском образе все того же, на всю жизнь вошедшего в его поэтическое сознание дорогого и прекрасного образа и составляет основу его любовных песен в цикле «Вечерние огни». Истинным предметом фетовских песен любви являются не столько те, кто в данную минуту снова затронул его сердце, сколько сами чувства восторга, счастья, умиления, влюбленности в красоту, которые они вызывают в поэте. Любовь для Фета — это не роковой поединок, это всегда радость, счастье. Без любви, как и без природы и искусства, невозможно жить полноценной жизнью. В своих «песнях любви» поэт так полно отдается любовному чувству, упоению красотой любимой женщины, что это уже само по себе приносит ему ни с чем не сравнимое счастье.
Таким образом, в раскрытии темы любви в творчестве Тютчева и Фета больше различий, но есть и сходство. Любовные стихотворения у того и другого поэта посвящены переживаниям, связанным в основном с одной любимой женщиной, причем эти переживания постоянны для каждого поэта, они не меняются со временем. Для этих двух поэтов чувства и настроения любовной лирики различны, можно сказать, противоположны. У Тютчева любовь — это роковая страсть, губящая героиню, приносящая страдания, боль, чувство вины герою. За мгновения счастья возлюбленные расплачиваются всю жизнь и даже самой жизнью.
У Фета любовная лирика хотя и отражает личную трагедию, которую также пережил поэт, в целом окрашена в светлые, радостные тона, связанные с воспоминаниями поэта об упоительных мгновениях первой любви.
Любовная лирика Тютчева и Фета передает всю гамму чувств, связанных с любовными переживаниями: от упоения, восторга до боли и страдания. Поэтому современный читатель, не обязательно знающий личные любовные истории поэтов, тем не менее хорошо понимает их стихотворения, находит в них выражение настроений, созвучных его личным переживаниям.
Тема любви в творчестве любого поэта так или иначе связана с личными переживаниями, иначе не смогли бы они раскрывать эту сложную проблематику. И понятно, что у каждого автора она представлена по-разному; поэзия А.А. Фета и Ф.И. Тютчева, при всей ее внешней схожести, безусловно, была различна и способом введения темы любви, и отношением к ней, и отдельными штрихами изображения.
До 50-х гг. в творчестве Тютчева женские образы появлялись довольно редко, зачастую на втором плане, и роль женщины и ее любви была не столь важна для автора. С появлением же в жизни поэта Е.А. Денисьевой в поэзии Тютчева, можно сказать, тема любви была раскрыта полностью, он ввел в нее разносторонний женский образ, и, очевидно, одним из первых сумел встать на место женщины, с ее точки зрения посмотрев на мир. Можно говорить о традиции Некрасова в тютчевской лирике – поэт создал ряд стихотворений с одной героиней, чей образ оказывается даже более значимым, чем образ героя.
Биография Тютчева сложилась трагически, свет осуждал его за то, что он, будучи женатым, не скрывал своей любви к Денисьевой. Это не могло не отразиться в его стихотворениях:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
…………………………….
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Нередко сравнение любви со стихией, сопоставление их разрушающей силы, любовь – это борьба. И, прежде всего, она приносит беду и страдания для героини.
Я стражду, не живу…им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она!
Так называемый Денисьевский цикл – это своего рода дневник поэта, концентрация его личных переживаний. Буря страстей, бушующих в душе, сочится из каждой строчки:
Любила ты, и так, как ты, любить –
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Поэт не раз подчеркивал превосходство своей героини над лирическим героем, женщина стала в поэзии Тютчева символом чистоты и света. Вероятно, это связано с той трагедией, которую пережил поэт – смерть возлюбленной. Но и после этого он продолжает любить ее, моля бога навсегда сохранить память о ней:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
А.А. Фет также пережил трагедию, его возлюбленная Мария Лазич погибла, и его мировоззрение после ее смерти тоже меняется, но иначе, нежели у Тютчева. Он четко разделяет жизнь на реальную и идеальную, оставляя место в своей поэзии лишь идеальной. В поэте борются два человека – жестокий помещик и лиричный певец красоты. Природа, любовь и музыка – вот идеалы его поэзии, и только они заслуживают быть воспетыми в поэзии.
Любовь у Фета – это отдельные моменты, проявления чувств, что тонко изображено в стихотворении \”Шепот. Робкое дыханье…\”. Здесь нет движения, только образы и звуки, что придает особенную музыкальность стихотворению, не раз отмеченную критиками и в других произведениях поэта. Недаром на стихи Фета создано множество романсов, таких как \”На заре ты ее не буди…\”.
Несмотря на идеализацию любви в своей поэзии, на четкую установку воспевания идеала, Фет не мог забыть о своей возлюбленной, и тема их отношений прослеживается в стихотворениях, сочетаясь с темой памяти.
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, –
Когда ты здесь, передо мной.
Для Фета любовь – необходимая часть жизни человека, без нее жизнь неполноценна. Он старается \”увидеть\”, \”узнать\” образ любимой в других женщинах.
Таким образом, мы понимаем, что тема любви в творчестве Фета и Тютчева раскрывается и показывается различно, у Тютчева она весьма реальна и трагична, Фет же отказался от этого, посвятив себя служению \”чистому искусству\”. Однако, сходство этих двух поэтов очевидно: их переживания, выраженные по-разному, относятся к одной любимой женщине и не меняются со временем. Любовная лирика и Фета, и Тютчева насыщена всей разнообразной гаммой чувств, от полного восторга до тяжелейшей боли, и остается неизменной близкой и понятной даже современному читателю.
Тютчев и Фет
Сочинение по произведению на тему: Тема любви в лирике Фета
Тема любви является одной из составляющих теории чистого искусства, наиболее широко в русской литературе отраженной в стихах Фета и Тютчева. Эта вечная тема поэзии тем не менее нашла здесь свое новое преломление и зазвучала несколько по-новому. Салтыков-Щедрин в 70-е годы писал, что теперь никто не отважится уже воспевать соловьев и розы. Для Фета тема любви, напротив, явилась основополагающей всего его творчества до конца жизни.
Создание прекрасных стихов о любви объясняется не только божеским даром и особым талантом поэта. В случае с Фетом оно имеет и реальную автобиографическую подоплеку. Вдохновением для Фета являлась любовь его молодости – дочь сербского помещика Мария Лазич. Любовь их была столь высока и неугасаема, сколь и трагична. Лазич знала, что Фет никогда не женится на ней, тем не менее ее последними словами перед смертью было восклицание: “Виноват не он, а я!” Обстоятельства ее смерти так и не выяснены, как и обстоятельства рождения Фета, но есть основания полагать, что это было самоубийство. Сознание косвенной вины и тяжести утраты тяготило Фета на протяжении всей его жизни, и результатом этого явилось двоемирие, чем-то сродни двоемирию и Жуковского. Современники отмечали холодность, расчетливость и даже некоторую жестокость Фета в повседневной жизни. Но какой контраст это составляет с другим миром Фета – миром его лирических переживаний, воплощенных в его стихотворениях. Всю жизнь Жуковский верил в соединение с Машей Протасовой в другом мире, он жил этими воспоминаниями. Фет также погружен в свой собственный мир, ведь только в нем возможно единение с любимой. Фет ощущает себя и любимую (свое “второе я”) нераздельно слитыми в другом бытии, реально продолжающемся в мире поэзии: “И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить”. (“Alter ego”.) Поэт постоянно ощущает духовную близость со своей любимой. Об этом стихотворения “Ты отстрадала, я еще страдаю.”, “В тиши и мраке таинственной ночи.”. Он дает любимой торжественное обещание: “Я пронесу твой свет через жизнь земную: он мой – и с ним двойное бытие” (“Томительно-призывно и напрасно.”).
Поэт прямо говорит о “двойном бытии”, о том, что его земную жизнь поможет ему перенести лишь “бессмертие” его любимой, что она жива в его душе. Действительно, для поэта образ любимой женщины на протяжении всей жизни являлся не только прекрасным и давно ушедшим идеалом другого мира, но и нравственным судьей его земной жизни. В поэме “Сон”, посвященной также Марии Лазич, это ощущается особенно четко. Поэма имеет автобиографическую основу, в поручике Лосеве легко распознается сам Фет, а средневековый дом, где он остановился, также имеет свой прототип в Дерпте. Комическое описание “клуба чертей” сменяется неким морализаторским аспектом: поручик колеблется в своем выборе, и ему вспоминается совсем иной образ – образ его давно умершей любимой. К ней он обращается за советом: “О, что б сказала ты, кого назвать при этих грешных помыслах не смею”.
Литературовед Благой в своих исследованиях указывает на соответствие этих строк словам Вергилия к Данте о том, что “как язычник, он не может сопровождать его в рай, и в спутники ему дается Беатриче”. Образ Марии Лазич (а это, несомненно, она) для Фета является нравственным идеалом, вся жизнь поэта – это стремление к идеалу и надежда на воссоединение.
Но любовная лирика Фета наполнена не только чувством надежды и упования. Она также глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво, это не только радость, но и муки, страдания. В стихах часто встречаются такие сочетания, как радость – страдание, “блаженство страданий”, “сладость тайных мук”. Стихотворение “На заре ты ее не буди” все наполнено таким двояким смыслом. На первый взгляд перед нами безмятежная картина утреннего сна девушки. Но уже второе четверостишие сообщает какое-то напряжение и разрушает эту безмятежность: “И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон”. Появление “странных” эпитетов, таких, как “утомительный сон”, указывает уже не на безмятежность, а на какое-то болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объясняется причина этого состояния, стихотворение доходит до кульминации: “Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней”. Напряжение нарастает, и вдруг последнее четверостишие совершенно меняет картину, оставляя читателя в недоумении: “Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит”. Эти строки представляют контраст с серединой стихотворения и возвращают нас к гармонии первых строк, но уже на новом витке. Призыв “не буди ж ты ее” звучит уже почти истерично, как крик души. Такой же порыв страсти чувствуется и в стихотворении “Сияла ночь, луной был полон сад.”, посвященном Татьяне Берс. Напряжение подчеркивается рефреном: “Тебя любить, обнять и плакать над тобой”. В этом стихотворении тихая картина ночного сада сменяется и контрастирует с бурей в душе поэта: “Рояль был весь раскрыт и струны в нем дрожали, как и сердца у нас за песнею твоей”.
“Томительная и скучная” жизнь противопоставлена “сердца жгучей муке”, цель жизни сосредоточена в едином порыве души, пусть даже в нем она сгорает дотла. Для Фета любовь – костер, как и поэзия – пламя, в котором сгорает душа. “Ужель ничто тебе в то время не шепнуло: там человек сгорел!” – восклицает Фет в стихотворении “Когда читала ты мучительные строки.”. Мне кажется, что так же Фет мог сказать о муке любовных переживаний. Но один раз “сгорев”, то есть пережив настоящую любовь, Фет тем не менее не опустошен, и всю свою жизнь он сохранил в памяти свежесть этих чувств и образ любимой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески пи-сать о любви? Он ответил: по памяти. Благой говорит, что “Фет отличается исключительно прочной поэтической памятью”, и приводит в пример стихотворение “На качелях”, толчком для написания которого явилось воспоминание 40-летней давности (стихотворение написано в 1890 году). “Сорок лет тому назад я качался на качелях с девушкой, стоя на доске, а платье ее трещало от ветра”, – пишет Фет в письме к Полонскому. Такая “звуковая деталь” (Благой), как платье, которое “трещало от ветра”, наиболее памятна для поэта-музыканта. Вся поэзия Фета построена на звуках, переливах и звуковых образах. Тургенев говорил о Фете, что ждет от него стихотворение, последние строки которого надо будет передавать лишь безмолвным шевелением губ. Ярким примером может служить стихотворение “Шепот, робкое дыханье.”, которое построено на одних существительных и прилагательных, без единого глагола. Запятые и восклицательный знак тоже передают великолепие и напряжение момента с реалистической конкретностью. Это стихотворение создает точечный образ, который при близком рассмотрении дает хаос, “ряд волшебных”, неуловимых для человеческого глаза “изменений”, а в отдалении – точную картину. Фет, как импрессионист, основывает свою поэзию, а в частности описание любовных переживаний и воспоминаний, на непосредственной фиксации своих субъективных наблюдений и впечатлений. Сгущение, но не смешение красочных мазков, как на картинах Монэ, придает описанию любовных переживаний кульминационность и предельную четкость образу любимой. Какая же она?
“Я знаю твою страсть к волосам”, – говорит Григорьев Фету о его рассказе “Кактус”. Эта страсть не раз проявляется в фетовских стихах: “люблю на локон твой засматриваться длинный”, “кудрей руно златое”, “тяжким узлом набежавшие косы”, “прядь пушистая волос” и “косы лентой с обеих сторон”. Хотя эти описания и носят несколько общий характер, тем не менее создается довольно четкий образ прекрасной девушки. Чуть по-другому Фет описывает ее глаза. То это “лучистый взор”, то “недвижные очи, безумные очи” (аналогично стихотворению Тютчева “Я очи знал, о эти очи”). “Твой взор открытой и бесстрашней”, – пишет Фет, и в этом же стихотворении он говорит о “тонких линиях идеала”. Любимая для Фета – нравственный судия и идеал. Она имеет большую власть над поэтом на протяжении всей его жизни, хотя уже в 1850 году, вскоре после смерти Лазич, Фет пишет: “Идеальный мир мой разрушен давно”. Влияние любимой женщины на поэта чувствуется и в стихотворении “Долго снились мне вопли рыданий твоих”. Поэт называет себя “несчастным палачом”, он остро чувствует свою вину за гибель любимой, и наказанием за это явились “две капельки слез” и “холодная дрожь”, которые он в “бессонные ночи навек перенес”. Это стихотворение окрашено в тютчевские тона и вбирает в себя и тютчевский драматизм.
Биографии этих двух поэтов во многом сходны – оба они пережили смерть любимой женщины, и безмерная тоска по утерянному давала пищу для создания прекрасных любовных стихотворений. В случае с Фетом этот факт кажется наиболее странным – как можно сначала губить девушку, а затем всю жизнь писать о ней возвышенные стихи? Мне кажется, что потеря произвела на Фета столь глубокое впечатление, что поэт пережил некий катарсис, и результатом этого страдания явился гений Фета – он был допущен в высокую сферу поэзии, все его описание любимых переживаний и ощущение трагизма любви так сильно действует на читателя потому, что Фет сам пережил их, а его творческий гений облек эти переживания в стихотворную форму. Только могущество поэзии смогло передать их, следуя тютчевскому изречению: мысль изреченная есть ложь, Фет сам неоднократно говорит о могуществе поэзии: “Как богат я в безумных стихах”.
Любовная лирика Фета дает возможность глубже проникнуть в его общефилософские, а соответственно, и эстетические взгляды, как говорит Благой, “в решение им коренного вопроса об отношении искусства и действительности”. Любовь, так же как и поэзия, по Фету, относится к другому, потустороннему миру, который дорог и близок Фету. В своих стихах о любви Фет выступал “не как воинствующий проповедник чистого искусства в противовес шестидесятникам, а создавал свой собственный и самоценный мир” (Благой). И мир этот наполнен истинными переживаниями, духовными стремлениями поэта и глубоким чувством надежды, отраженными в любовной лирике поэта.
tutchevfet/raznoe10
Не будет преувеличением сказать, что к теме любви обращаются все поэты. И, наверное, для каждого любовная лирика связана с личными переживаниями. Поэтому в творчестве разных поэтов эта тема звучит всегда по-разному. Любовная лирика занимает большое место в поэзии и Тютчева, и Фета, при этом существенно отличаясь как раскрытием темы любви в целом, так и отдельными акцентами, настроениями, нюансами.
У Тютчева тема любви полностью раскрывается в лирическом цикле, посвященном Е. А. Денисьевой. В поэзии Тютчева до 50-х годов прошлого века образы женщин появлялись редко и на втором плане. Женская тема в этих стихах была побочной и второстепенной. Теперь же в лирику Тютчева входит женский образ, многосторонний, сложный женский характер. Тютчев одним из первых поэтов попытался в своих стихах встать на позицию женщины, попытался изобразить ее внутренний мир. Пушкин и Лермонтов в любовной лирике описывали только свои переживания и чувства, не уделяя особого внимания тому, что происходило в душе женщины. Тютчев продолжает традицию Некрасова и создает цикл стихотворений с одной героиней, чей образ имеет даже большее значение, чем образ самого героя. Для понимания стихотворений этого цикла важно знать реальную историю любви Тютчева и Денисьевой.
Будучи женатым, в 1849 году Тютчев познакомился с Денисьевой и влюбился в нее. Тютчев не делал тайны из своего увлечения, не скрывал его от петербургского света. И поэтому жизнь его возлюбленной, оказавшейся в таком сложном положении, превратилась в настоящий ад. Перед Денисьевой закрылись двери многих петербургских салонов и домов, ее перестали принимать, игнорировали ее существование. Однако Тютчев не считался с мнением света и продолжал жить в двух семьях (от Тютчева у Денисьевой рождались дети, которых поэт потом усыновлял). Тютчев вытерпел немало косых взглядов и не мог чувствовать себя совершенно свободным в столичном обществе. Еще тяжелее были его переживания за свою возлюбленную, положение которой было невыносимым (Тютчев это сознавал). Отсюда в любовной лирике Тютчева основной является тема вины лирического героя за страдания, принесенные своей возлюбленной. Эта тема звучит почти в каждом любовном стихотворении Тютчева:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Образ толпы — частый спутник любовных стихотворений Тютчева. Толпа, свет попрали самые заветные, ценные чувства женщины:
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело…
Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала…
Любовь для Тютчева — это роковой поединок, всепоглощающая роковая страсть, слепая, разрушительная стихия. Во многих стихотворениях любовь — это не радость и счастье, а муки, горести, страдания, прежде всего, для героини.
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть вижу, нож в руке его дрожит…
Я стражду, не живу… им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она! —
пишет Тютчев от лица своей героини. В стихотворении «Весь день она лежала в забытьи…» Тютчев описывает последствия той роковой страсти, показывает, как опустошает и убивает любовь душу женщины:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Денисьевский цикл — это художественный дневник. От стихотворения к стихотворению нам раскрывается история любви Тютчева и Денисьевой. Однако цикл лишен сюжетности. В стихах описываются лишь некоторые, самые важные моменты отношений двух влюбленных. В цикле мало сведений и о динамике любви, о ее возникновении, развитии. Поэтика денисьевского цикла отличается от поэтики других произведений Тютчева. В любовных стихотворениях возникают психологизм и детализация чувств, ранее не характерные для поэзии Тютчева.
Читая стихи денисьевского цикла, читатель представляет образ его героини. Тютчев всегда подчеркивает, что его героиня выше, чище, чем герой, она нравственно превосходит героя, так как страдает больше, чем он. Тютчев поэтизирует, идеализирует женщину, она становится центром всего лучшего, светлого в этом цикле. Большой трагедией для Тютчева стала смерть Денисьевой.
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет и не может…
Нет ни полета, ни размаху —
Висят поломанные крылья.
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья…
Жизнь в такой тяжелой обстановке, постоянные переживания подорвали ее здоровье, она умерла. После ее смерти Тютчев не перестает писать стихи, посвященные ей. Однако Тютчеву невыносимее всего, страшнее всего было ощущать, как в его душе умирают все лучшие воспоминания, связанные с его возлюбленной:
Минувшее не веет легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Тютчев просит Бога не дать забыть ему о своей любимой, просит, чтобы память о ней навсегда осталась с ним:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
В жизни Фета тоже была огромная потеря. Трагически погибла его возлюбленная Мария Лазич. После ее смерти Фет очень меняется, меняются его взгляды на жизнь и на искусство. Фет разделяет свою жизнь на две сферы: реальную и идеальную. И только идеальную сферу он переносит в свою поэзию. Теперь в Фете стали жить как будто бы два человека: один — жестокий, прагматичный помещик, другой — мелодичный поэт, певец любви и природы. Фет стал поэтом и идеологом «чистого» искусства. Он был твердо уверен, что действительность и поэзия — диаметрально противоположные, несовместимые вещи и что никакие отголоски реальной жизни не должны проникать в поэзию. Выше всего Фет ценил красоту, преклонялся перед ней. Красотой для него является природа, любовь и музыка. Все стихотворения Фета в основном посвящены этим трем идеалам, среди которых любовь занимает главное место.
Любовь, по Фету, — это сладостные моменты сближения и соединения душ. Фет не описывает целиком любовное чувство, как Тютчев, любовь у Фета распадается на отдельные впечатления, переживания, поэт передает момент чувства, мимолетное движение человеческой души. Показательно в этом отношении стихотворение «Шепот. Робкое дыханье…». Мир природы и мир человеческого чувства оказываются неразрывно связанными в этом стихотворении. В этих «мирах» поэт выделяет еле заметные переходные состояния, трудноуловимые изменения. И чувство, и природа показаны в стихотворении в отрывочных деталях, отдельных штрихах. Однако у читателя они складываются в единый образ свидания, создают единое впечатление. Стихотворение лишено глаголов, оно состоит из одних имен (прилагательных и существительных). Это придает ему особую мелодичность, напевность. Вообще музыкальность — это неотъемлемое качество всех любовных стихов Фета и поэзии Фета в целом. Музыка, любовь и природа слиты в поэтическом мире Фета, они неотделимы друг от друга.
«На заре ты ее не буди…» — один из ярких примеров музыкальности лирики Фета. Жанр этого стихотворения можно определить как романс. Стихотворение лишено сюжета, читатель ничего не знает о его героине, потому что Фет не рассказывает о ней и о ее внутреннем мире, а как бы рисует картину. Но это картина не статичная, она не лишена движения. Фет описывает едва уловимые оттенки душевных переживаний героини. Именно эти штрихи и составляют, по Фету, существо человека.
В стихотворении «Сияла ночь…» героиня именно через музыку, пение выражает все свои чувства, любовь:
Ты пела до зари, от слез изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
У Фета нет конкретного цикла «любовных стихотворений, посвященных Марии Лазич. Однако Фет не мог забыть свою первую, самую большую любовь. Образ Марии Лазич, память об их отношениях не переставали возникать в поэзии Фета на протяжении всей его жизни, причем более всего и проникновеннее всего Фет писал о своей первой любви в стихотворениях, вошедших в цикл «Вечерние огни», в период, наиболее удаленный от драматического романа с М. Лазич:
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги, с тобой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви; он ответил: по памяти. Действительно, память имела большое значение в жизни Фета. В отличие от Тютчева, постепенно забывающего образ своей возлюбленной, Фет ничего не забыл из своих отношений с М. Лазич:
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, —
Когда ты здесь, передо мной.
Фет, в отличие от Тютчева, не только способен хранить воспоминания о давно умершей любимой женщине, он ощущает себя и любимую навсегда нераздельно слитыми в одном мире — мире поэзии:
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю,
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Именно такое узнавание в новом женском образе все того же, на всю жизнь вошедшего в его поэтическое сознание дорогого и прекрасного образа и составляет основу его любовных песен в цикле «Вечерние огни». Истинным предметом фетовских песен любви являются не столько те, кто в данную минуту снова затронул его сердце, сколько сами чувства восторга, счастья, умиления, влюбленности в красоту, которые они вызывают в поэте. Любовь для Фета — это не роковой поединок, это всегда радость, счастье. Без любви, как и без природы и искусства, невозможно жить полноценной жизнью. В своих «песнях любви» поэт так полно отдается любовному чувству, упоению красотой любимой женщины, что это уже само по себе приносит ему ни с чем не сравнимое счастье.
Таким образом, в раскрытии темы любви в творчестве Тютчева и Фета больше различий, но есть и сходство. Любовные стихотворения у того и другого поэта посвящены переживаниям, связанным в основном с одной любимой женщиной, причем эти переживания постоянны для каждого поэта, они не меняются со временем. Для этих двух поэтов чувства и настроения любовной лирики различны, можно сказать, противоположны. У Тютчева любовь — это роковая страсть, губящая героиню, приносящая страдания, боль, чувство вины герою. За мгновения счастья возлюбленные расплачиваются всю жизнь и даже самой жизнью.
У Фета любовная лирика хотя и отражает личную трагедию, которую также пережил поэт, в целом окрашена в светлые, радостные тона, связанные с воспоминаниями поэта об упоительных мгновениях первой любви.
Любовная лирика Тютчева и Фета передает всю гамму чувств, связанных с любовными переживаниями: от упоения, восторга до боли и страдания. Поэтому современный читатель, не обязательно знающий личные любовные истории поэтов, тем не менее хорошо понимает их стихотворения, находит в них выражение настроений, созвучных его личным переживаниям.
Афанасий Афанасьевич Фет и Федор Иванович Тютчев были одними из выдающихся поэтов второй половины 19 века. Творчество их заметно отличается от остальных деятелей пера того времени.
Произведения обоих этих поэтов легки для восприятия. И Фет, и Тютчев воспевали природу, как никто другой не умел именно так это сделать. А мир природы был не отделим, в их восприятии, от душевного мира человека. Во многих стихотворениях затронуты вопросы филосфско-психологического характера. И, оба поэта так глубоко могли заглянуть в душу, или же всего в нескольких четверостишиях показать так много.
Посвящая, большей частью, свои произведения природному и духовному мирам, поэты не могли оставаться вовсе в стороне от того, что происходило вокруг. Однако же, они своеобразно высказывали свои мысли, не усугубляя произведения политическими взглядами. Так, Тютчев в стихотворении «Наш век» верно подмечает то, что не плоть ныне подвержена растленью, а дух человека. Говорит поэт в этих строках о том, что люди, обретши свет, продолжают роптать и бунтовать, создавая погибель для себя. А в стихотворении «Два единства» призывает он русский народ сплотиться, дабы избежать участи Запада, где льется кровь.
Основными же мотивами лирики этих писателей остаются природа и любовь, неразрывно связанные и меж собой, и с внутренним миром человека. Переходы в их произведениях от изящного и захватывающего, не смотря на свою простоту, описания природной картины к чувствам и переживаниям происходит плавно, органично. Сливаясь в одно, оба эти мира оставляют неизгладимое впечатление. Оба поэта воспринимают любовь, как величайший дар, несущий и радость, и страдания.
Как живо предстают перед читателем в их строках такие обычные явления как смена времен года, или наступление утра. Видеть все это в таких красках – истинный дар поэта. Это нужно не только увидеть, но и суметь передать словами. Словами бессмертными, которые и по прошествии многих лет будут звучать и рисовать вновь и вновь перед взором читающих их эти картины: как каждой веткой пробуждается лес, как бегут вешние ручьи, будя сонные берега, как спит зимой лес, погруженный в сказочные грезы, навеянные чародейкой-зимой.
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40㬸-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40㬸-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога,
отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3 О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.
Ф. И. Тютчев, А. А. Фет
Ф. Тютчев. Стихи
А. Фет. Стихи
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета. Сочинение
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета. Сочинение
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Русский поэт-философ. Сочинение
“Крылатый слова звук”. Сочинение
Биография Тютчева Федора Ивановича
Биография Фета Афанасия Афанасьевича
Памятный день летних каникул. Рассказы детей на тему: “Как я провел лето?”
Ф. И. ТЮТЧЕВ, А. А. ФЕТ
Стихи А. А. Фета
Стихи Ф. И. Тютчева
Лирика
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40—60-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40—60-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога, отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”,
“Недвижные очи, безумные очи”,
“Солнца луч промеж лип…”,
“Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3
О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.
Главная
Учебники – Литература
Лекции по литературе, сочинения – часть 5
поиск по сайту правообладателям
Тема любви в поэзии Тютчева и Фета (сочинение)
Тема любви в поэзии Тютчева и Фета (сочинение)
Не будет преувеличением сказать, что к теме любви обращаются все поэты. И, наверное, для каждого любовная лирика связана с личными переживаниями. Поэтому в творчестве разных поэтов эта тема звучит всегда по-разному. Любовная лирика занимает большое место в поэзии и Тютчева, и Фета, при этом существенно отличаясь как раскрытием темы любви в целом, так и отдельными акцентами, настроениями, нюансами.
У Тютчева тема любви полностью раскрывается в лирическом цикле, посвященном Е. А. Денисьевой. В поэзии Тютчева до 50-х годов прошлого века образы женщин появлялись редко и на втором плане. Женская тема в этих стихах была побочной и второстепенной. Теперь же в лирику Тютчева входит женский образ, многосторонний, сложный женский характер. Тютчев одним из первых поэтов попытался в своих стихах встать на позицию женщины, попытался изобразить ее внутренний мир. Пушкин и Лермонтов в любовной лирике описывали только свои переживания и чувства, не уделяя особого внимания тому, что происходило в душе женщины. Тютчев продолжает традицию Некрасова и создает цикл стихотворений с одной героиней, чей образ имеет даже большее значение, чем образ самого героя. Для понимания стихотворений этого цикла важно знать реальную историю любви Тютчева и Денисьевой.
Будучи женатым, в 1849 году Тютчев познакомился с Денисьевой и влюбился в нее. Тютчев не делал тайны из своего увлечения, не скрывал его от петербургского света. И поэтому жизнь его возлюбленной, оказавшейся в таком сложном положении, превратилась в настоящий ад. Перед Денисьевой закрылись двери многих петербургских салонов и домов, ее перестали принимать, игнорировали ее существование. Однако Тютчев не считался с мнением света и продолжал жить в двух семьях (от Тютчева у Денисьевой рождались дети, которых поэт потом усыновлял). Тютчев вытерпел немало косых взглядов и не мог чувствовать себя совершенно свободным в столичном обществе. Еще тяжелее были его переживания за свою возлюбленную, положение которой было невыносимым (Тютчев это сознавал). Отсюда в любовной лирике Тютчева основной является тема вины лирического героя за страдания, принесенные своей возлюбленной. Эта тема звучит почти в каждом любовном стихотворении Тютчева:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Образ толпы — частый спутник любовных стихотворений Тютчева. Толпа, свет попрали самые заветные, ценные чувства женщины:
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело…
Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала…
Любовь для Тютчева — это роковой поединок, всепоглощающая роковая страсть, слепая, разрушительная стихия. Во многих стихотворениях любовь — это не радость и счастье, а муки, горести, страдания, прежде всего, для героини.
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть вижу, нож в руке его дрожит…
Я стражду, не живу… им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она! —
пишет Тютчев от лица своей героини. В стихотворении «Весь день она лежала в забытьи…» Тютчев описывает последствия той роковой страсти, показывает, как опустошает и убивает любовь душу женщины:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Денисьевский цикл — это художественный дневник. От стихотворения к стихотворению нам раскрывается история любви Тютчева и Денисьевой. Однако цикл лишен сюжетности. В стихах описываются лишь некоторые, самые важные моменты отношений двух влюбленных. В цикле мало сведений и о динамике любви, о ее возникновении, развитии. Поэтика денисьевского цикла отличается от поэтики других произведений Тютчева. В любовных стихотворениях возникают психологизм и детализация чувств, ранее не характерные для поэзии Тютчева.
Читая стихи денисьевского цикла, читатель представляет образ его героини. Тютчев всегда подчеркивает, что его героиня выше, чище, чем герой, она нравственно превосходит героя, так как страдает больше, чем он. Тютчев поэтизирует, идеализирует женщину, она становится центром всего лучшего, светлого в этом цикле. Большой трагедией для Тютчева стала смерть Денисьевой.
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет и не может…
Нет ни полета, ни размаху —
Висят поломанные крылья.
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья…
Жизнь в такой тяжелой обстановке, постоянные переживания подорвали ее здоровье, она умерла. После ее смерти Тютчев не перестает писать стихи, посвященные ей. Однако Тютчеву невыносимее всего, страшнее всего было ощущать, как в его душе умирают все лучшие воспоминания, связанные с его возлюбленной:
Минувшее не веет легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Тютчев просит Бога не дать забыть ему о своей любимой, просит, чтобы память о ней навсегда осталась с ним:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
В жизни Фета тоже была огромная потеря. Трагически погибла его возлюбленная Мария Лазич. После ее смерти Фет очень меняется, меняются его взгляды на жизнь и на искусство. Фет разделяет свою жизнь на две сферы: реальную и идеальную. И только идеальную сферу он переносит в свою поэзию. Теперь в Фете стали жить как будто бы два человека: один — жестокий, прагматичный помещик, другой — мелодичный поэт, певец любви и природы. Фет стал поэтом и идеологом «чистого» искусства. Он был твердо уверен, что действительность и поэзия — диаметрально противоположные, несовместимые вещи и что никакие отголоски реальной жизни не должны проникать в поэзию. Выше всего Фет ценил красоту, преклонялся перед ней. Красотой для него является природа, любовь и музыка. Все стихотворения Фета в основном посвящены этим трем идеалам, среди которых любовь занимает главное место.
Любовь, по Фету, — это сладостные моменты сближения и соединения душ. Фет не описывает целиком любовное чувство, как Тютчев, любовь у Фета распадается на отдельные впечатления, переживания, поэт передает момент чувства, мимолетное движение человеческой души. Показательно в этом отношении стихотворение «Шепот. Робкое дыханье…». Мир природы и мир человеческого чувства оказываются неразрывно связанными в этом стихотворении. В этих «мирах» поэт выделяет еле заметные переходные состояния, трудноуловимые изменения. И чувство, и природа показаны в стихотворении в отрывочных деталях, отдельных штрихах. Однако у читателя они складываются в единый образ свидания, создают единое впечатление. Стихотворение лишено глаголов, оно состоит из одних имен (прилагательных и существительных). Это придает ему особую мелодичность, напевность. Вообще музыкальность — это неотъемлемое качество всех любовных стихов Фета и поэзии Фета в целом. Музыка, любовь и природа слиты в поэтическом мире Фета, они неотделимы друг от друга.
«На заре ты ее не буди…» — один из ярких примеров музыкальности лирики Фета. Жанр этого стихотворения можно определить как романс. Стихотворение лишено сюжета, читатель ничего не знает о его героине, потому что Фет не рассказывает о ней и о ее внутреннем мире, а как бы рисует картину. Но это картина не статичная, она не лишена движения. Фет описывает едва уловимые оттенки душевных переживаний героини. Именно эти штрихи и составляют, по Фету, существо человека.
В стихотворении «Сияла ночь…» героиня именно через музыку, пение выражает все свои чувства, любовь:
Ты пела до зари, от слез изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
У Фета нет конкретного цикла “любовных стихотворений, посвященных Марии Лазич. Однако Фет не мог забыть свою первую, самую большую любовь. Образ Марии Лазич, память об их отношениях не переставали возникать в поэзии Фета на протяжении всей его жизни, причем более всего и проникновеннее всего Фет писал о своей первой любви в стихотворениях, вошедших в цикл «Вечерние огни», в период, наиболее удаленный от драматического романа с М. Лазич:
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги, с тобой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви; он ответил: по памяти. Действительно, память имела большое значение в жизни Фета. В отличие от Тютчева, постепенно забывающего образ своей возлюбленной, Фет ничего не забыл из своих отношений с М. Лазич:
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, —
Когда ты здесь, передо мной.
Фет, в отличие от Тютчева, не только способен хранить воспоминания о давно умершей любимой женщине, он ощущает себя и любимую навсегда нераздельно слитыми в одном мире — мире поэзии:
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю,
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Именно такое узнавание в новом женском образе все того же, на всю жизнь вошедшего в его поэтическое сознание дорогого и прекрасного образа и составляет основу его любовных песен в цикле «Вечерние огни». Истинным предметом фетовских песен любви являются не столько те, кто в данную минуту снова затронул его сердце, сколько сами чувства восторга, счастья, умиления, влюбленности в красоту, которые они вызывают в поэте. Любовь для Фета — это не роковой поединок, это всегда радость, счастье. Без любви, как и без природы и искусства, невозможно жить полноценной жизнью. В своих «песнях любви» поэт так полно отдается любовному чувству, упоению красотой любимой женщины, что это уже само по себе приносит ему ни с чем не сравнимое счастье.
Таким образом, в раскрытии темы любви в творчестве Тютчева и Фета больше различий, но есть и сходство. Любовные стихотворения у того и другого поэта посвящены переживаниям, связанным в основном с одной любимой женщиной, причем эти переживания постоянны для каждого поэта, они не меняются со временем. Для этих двух поэтов чувства и настроения любовной лирики различны, можно сказать, противоположны. У Тютчева любовь — это роковая страсть, губящая героиню, приносящая страдания, боль, чувство вины герою. За мгновения счастья возлюбленные расплачиваются всю жизнь и даже самой жизнью.
У Фета любовная лирика хотя и отражает личную трагедию, которую также пережил поэт, в целом окрашена в светлые, радостные тона, связанные с воспоминаниями поэта об упоительных мгновениях первой любви.
Любовная лирика Тютчева и Фета передает всю гамму чувств, связанных с любовными переживаниями: от упоения, восторга до боли и страдания. Поэтому современный читатель, не обязательно знающий личные любовные истории поэтов, тем не менее хорошо понимает их стихотворения, находит в них выражение настроений, созвучных его личным переживаниям.
Не будет преувеличением сказать, что к теме любви обращаются все поэты. И, наверное, для каждого любовная лирика связана с личными переживаниями. Поэтому в творчестве разных поэтов эта тема звучит всегда по-разному. Любовная лирика занимает большое место в поэзии и Тютчева, и Фета, при этом существенно отличаясь как раскрытием темы любви в целом, так и отдельными акцентами, настроениями, нюансами.
У Тютчева тема любви полностью раскрывается в лирическом цикле, посвященном Е. А. Денисьевой. В поэзии Тютчева до 50-х годов прошлого века образы женщин появлялись редко и на втором плане. Женская тема в этих стихах была побочной и второстепенной. Теперь же в лирику Тютчева входит женский образ, многосторонний, сложный женский характер. Тютчев одним из первых поэтов попытался в своих стихах встать на позицию женщины, попытался изобразить ее внутренний мир. Пушкин и Лермонтов в любовной лирике описывали только свои переживания и чувства, не уделяя особого внимания тому, что происходило в душе женщины. Тютчев продолжает традицию Некрасова и создает цикл стихотворений с одной героиней, чей образ имеет даже большее значение, чем образ самого героя. Для понимания стихотворений этого цикла важно знать реальную историю любви Тютчева и Денисьевой.
Будучи женатым, в 1849 году Тютчев познакомился с Денисьевой и влюбился в нее. Тютчев не делал тайны из своего увлечения, не скрывал его от петербургского света. И поэтому жизнь его возлюбленной, оказавшейся в таком сложном положении, превратилась в настоящий ад. Перед Денисьевой закрылись двери многих петербургских салонов и домов, ее перестали принимать, игнорировали ее существование. Однако Тютчев не считался с мнением света и продолжал жить в двух семьях (от Тютчева у Денисьевой рождались дети, которых поэт потом усыновлял). Тютчев вытерпел немало косых взглядов и не мог чувствовать себя совершенно свободным в столичном обществе. Еще тяжелее были его переживания за свою возлюбленную, положение которой было невыносимым (Тютчев это сознавал). Отсюда в любовной лирике Тютчева основной является тема вины лирического героя за страдания, принесенные своей возлюбленной. Эта тема звучит почти в каждом любовном стихотворении Тютчева:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Образ толпы — частый спутник любовных стихотворений Тютчева. Толпа, свет попрали самые заветные, ценные чувства женщины:
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело…
Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала…
Любовь для Тютчева — это роковой поединок, всепоглощающая роковая страсть, слепая, разрушительная стихия. Во многих стихотворениях любовь — это не радость и счастье, а муки, горести, страдания, прежде всего, для героини.
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть вижу, нож в руке его дрожит…
Я стражду, не живу… им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она! —
пишет Тютчев от лица своей героини. В стихотворении «Весь день она лежала в забытьи…» Тютчев описывает последствия той роковой страсти, показывает, как опустошает и убивает любовь душу женщины:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Денисьевский цикл — это художественный дневник. От стихотворения к стихотворению нам раскрывается история любви Тютчева и Денисьевой. Однако цикл лишен сюжетности. В стихах описываются лишь некоторые, самые важные моменты отношений двух влюбленных. В цикле мало сведений и о динамике любви, о ее возникновении, развитии. Поэтика денисьевского цикла отличается от поэтики других произведений Тютчева. В любовных стихотворениях возникают психологизм и детализация чувств, ранее не характерные для поэзии Тютчева.
Читая стихи денисьевского цикла, читатель представляет образ его героини. Тютчев всегда подчеркивает, что его героиня выше, чище, чем герой, она нравственно превосходит героя, так как страдает больше, чем он. Тютчев поэтизирует, идеализирует женщину, она становится центром всего лучшего, светлого в этом цикле. Большой трагедией для Тютчева стала смерть Денисьевой.
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет и не может…
Нет ни полета, ни размаху —
Висят поломанные крылья.
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья…
Жизнь в такой тяжелой обстановке, постоянные переживания подорвали ее здоровье, она умерла. После ее смерти Тютчев не перестает писать стихи, посвященные ей. Однако Тютчеву невыносимее всего, страшнее всего было ощущать, как в его душе умирают все лучшие воспоминания, связанные с его возлюбленной:
Минувшее не веет легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Тютчев просит Бога не дать забыть ему о своей любимой, просит, чтобы память о ней навсегда осталась с ним:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
В жизни Фета тоже была огромная потеря. Трагически погибла его возлюбленная Мария Лазич. После ее смерти Фет очень меняется, меняются его взгляды на жизнь и на искусство. Фет разделяет свою жизнь на две сферы: реальную и идеальную. И только идеальную сферу он переносит в свою поэзию. Теперь в Фете стали жить как будто бы два человека: один — жестокий, прагматичный помещик, другой — мелодичный поэт, певец любви и природы. Фет стал поэтом и идеологом «чистого» искусства. Он был твердо уверен, что действительность и поэзия — диаметрально противоположные, несовместимые вещи и что никакие отголоски реальной жизни не должны проникать в поэзию. Выше всего Фет ценил красоту, преклонялся перед ней. Красотой для него является природа, любовь и музыка. Все стихотворения Фета в основном посвящены этим трем идеалам, среди которых любовь занимает главное место.
Любовь, по Фету, — это сладостные моменты сближения и соединения душ. Фет не описывает целиком любовное чувство, как Тютчев, любовь у Фета распадается на отдельные впечатления, переживания, поэт передает момент чувства, мимолетное движение человеческой души. Показательно в этом отношении стихотворение «Шепот. Робкое дыханье…». Мир природы и мир человеческого чувства оказываются неразрывно связанными в этом стихотворении. В этих «мирах» поэт выделяет еле заметные переходные состояния, трудноуловимые изменения. И чувство, и природа показаны в стихотворении в отрывочных деталях, отдельных штрихах. Однако у читателя они складываются в единый образ свидания, создают единое впечатление. Стихотворение лишено глаголов, оно состоит из одних имен (прилагательных и существительных). Это придает ему особую мелодичность, напевность. Вообще музыкальность — это неотъемлемое качество всех любовных стихов Фета и поэзии Фета в целом. Музыка, любовь и природа слиты в поэтическом мире Фета, они неотделимы друг от друга.
«На заре ты ее не буди…» — один из ярких примеров музыкальности лирики Фета. Жанр этого стихотворения можно определить как романс. Стихотворение лишено сюжета, читатель ничего не знает о его героине, потому что Фет не рассказывает о ней и о ее внутреннем мире, а как бы рисует картину. Но это картина не статичная, она не лишена движения. Фет описывает едва уловимые оттенки душевных переживаний героини. Именно эти штрихи и составляют, по Фету, существо человека.
В стихотворении «Сияла ночь…» героиня именно через музыку, пение выражает все свои чувства, любовь:
Ты пела до зари, от слез изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
У Фета нет конкретного цикла “любовных стихотворений, посвященных Марии Лазич. Однако Фет не мог забыть свою первую, самую большую любовь. Образ Марии Лазич, память об их отношениях не переставали возникать в поэзии Фета на протяжении всей его жизни, причем более всего и проникновеннее всего Фет писал о своей первой любви в стихотворениях, вошедших в цикл «Вечерние огни», в период, наиболее удаленный от драматического романа с М. Лазич:
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги, с тобой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви; он ответил: по памяти. Действительно, память имела большое значение в жизни Фета. В отличие от Тютчева, постепенно забывающего образ своей возлюбленной, Фет ничего не забыл из своих отношений с М. Лазич:
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, —
Когда ты здесь, передо мной.
Фет, в отличие от Тютчева, не только способен хранить воспоминания о давно умершей любимой женщине, он ощущает себя и любимую навсегда нераздельно слитыми в одном мире — мире поэзии:
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю,
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Именно такое узнавание в новом женском образе все того же, на всю жизнь вошедшего в его поэтическое сознание дорогого и прекрасного образа и составляет основу его любовных песен в цикле «Вечерние огни». Истинным предметом фетовских песен любви являются не столько те, кто в данную минуту снова затронул его сердце, сколько сами чувства восторга, счастья, умиления, влюбленности в красоту, которые они вызывают в поэте. Любовь для Фета — это не роковой поединок, это всегда радость, счастье. Без любви, как и без природы и искусства, невозможно жить полноценной жизнью. В своих «песнях любви» поэт так полно отдается любовному чувству, упоению красотой любимой женщины, что это уже само по себе приносит ему ни с чем не сравнимое счастье.
Таким образом, в раскрытии темы любви в творчестве Тютчева и Фета больше различий, но есть и сходство. Любовные стихотворения у того и другого поэта посвящены переживаниям, связанным в основном с одной любимой женщиной, причем эти переживания постоянны для каждого поэта, они не меняются со временем. Для этих двух поэтов чувства и настроения любовной лирики различны, можно сказать, противоположны. У Тютчева любовь — это роковая страсть, губящая героиню, приносящая страдания, боль, чувство вины герою. За мгновения счастья возлюбленные расплачиваются всю жизнь и даже самой жизнью.
У Фета любовная лирика хотя и отражает личную трагедию, которую также пережил поэт, в целом окрашена в светлые, радостные тона, связанные с воспоминаниями поэта об упоительных мгновениях первой любви.
Любовная лирика Тютчева и Фета передает всю гамму чувств, связанных с любовными переживаниями: от упоения, восторга до боли и страдания. Поэтому современный читатель, не обязательно знающий личные любовные истории поэтов, тем не менее хорошо понимает их стихотворения, находит в них выражение настроений, созвучных его личным переживаниям.
Тема любви в творчестве любого поэта так или иначе связана с личными переживаниями, иначе не смогли бы они раскрывать эту сложную проблематику. И понятно, что у каждого автора она представлена по-разному; поэзия А.А. Фета и Ф.И. Тютчева, при всей ее внешней схожести, безусловно, была различна и способом введения темы любви, и отношением к ней, и отдельными штрихами изображения.
До 50-х гг. в творчестве Тютчева женские образы появлялись довольно редко, зачастую на втором плане, и роль женщины и ее любви была не столь важна для автора. С появлением же в жизни поэта Е.А. Денисьевой в поэзии Тютчева, можно сказать, тема любви была раскрыта полностью, он ввел в нее разносторонний женский образ, и, очевидно, одним из первых сумел встать на место женщины, с ее точки зрения посмотрев на мир. Можно говорить о традиции Некрасова в тютчевской лирике – поэт создал ряд стихотворений с одной героиней, чей образ оказывается даже более значимым, чем образ героя.
Биография Тютчева сложилась трагически, свет осуждал его за то, что он, будучи женатым, не скрывал своей любви к Денисьевой. Это не могло не отразиться в его стихотворениях:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
…………………………….
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Нередко сравнение любви со стихией, сопоставление их разрушающей силы, любовь – это борьба. И, прежде всего, она приносит беду и страдания для героини.
Я стражду, не живу…им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она!
Так называемый Денисьевский цикл – это своего рода дневник поэта, концентрация его личных переживаний. Буря страстей, бушующих в душе, сочится из каждой строчки:
Любила ты, и так, как ты, любить –
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Поэт не раз подчеркивал превосходство своей героини над лирическим героем, женщина стала в поэзии Тютчева символом чистоты и света. Вероятно, это связано с той трагедией, которую пережил поэт – смерть возлюбленной. Но и после этого он продолжает любить ее, моля бога навсегда сохранить память о ней:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
А.А. Фет также пережил трагедию, его возлюбленная Мария Лазич погибла, и его мировоззрение после ее смерти тоже меняется, но иначе, нежели у Тютчева. Он четко разделяет жизнь на реальную и идеальную, оставляя место в своей поэзии лишь идеальной. В поэте борются два человека – жестокий помещик и лиричный певец красоты. Природа, любовь и музыка – вот идеалы его поэзии, и только они заслуживают быть воспетыми в поэзии.
Любовь у Фета – это отдельные моменты, проявления чувств, что тонко изображено в стихотворении \”Шепот. Робкое дыханье…\”. Здесь нет движения, только образы и звуки, что придает особенную музыкальность стихотворению, не раз отмеченную критиками и в других произведениях поэта. Недаром на стихи Фета создано множество романсов, таких как \”На заре ты ее не буди…\”.
Несмотря на идеализацию любви в своей поэзии, на четкую установку воспевания идеала, Фет не мог забыть о своей возлюбленной, и тема их отношений прослеживается в стихотворениях, сочетаясь с темой памяти.
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, –
Когда ты здесь, передо мной.
Для Фета любовь – необходимая часть жизни человека, без нее жизнь неполноценна. Он старается \”увидеть\”, \”узнать\” образ любимой в других женщинах.
Таким образом, мы понимаем, что тема любви в творчестве Фета и Тютчева раскрывается и показывается различно, у Тютчева она весьма реальна и трагична, Фет же отказался от этого, посвятив себя служению \”чистому искусству\”. Однако, сходство этих двух поэтов очевидно: их переживания, выраженные по-разному, относятся к одной любимой женщине и не меняются со временем. Любовная лирика и Фета, и Тютчева насыщена всей разнообразной гаммой чувств, от полного восторга до тяжелейшей боли, и остается неизменной близкой и понятной даже современному читателю.
Тютчев и Фет
Сочинение по произведению на тему: Тема любви в лирике Фета
Тема любви является одной из составляющих теории чистого искусства, наиболее широко в русской литературе отраженной в стихах Фета и Тютчева. Эта вечная тема поэзии тем не менее нашла здесь свое новое преломление и зазвучала несколько по-новому. Салтыков-Щедрин в 70-е годы писал, что теперь никто не отважится уже воспевать соловьев и розы. Для Фета тема любви, напротив, явилась основополагающей всего его творчества до конца жизни.
Создание прекрасных стихов о любви объясняется не только божеским даром и особым талантом поэта. В случае с Фетом оно имеет и реальную автобиографическую подоплеку. Вдохновением для Фета являлась любовь его молодости – дочь сербского помещика Мария Лазич. Любовь их была столь высока и неугасаема, сколь и трагична. Лазич знала, что Фет никогда не женится на ней, тем не менее ее последними словами перед смертью было восклицание: “Виноват не он, а я!” Обстоятельства ее смерти так и не выяснены, как и обстоятельства рождения Фета, но есть основания полагать, что это было самоубийство. Сознание косвенной вины и тяжести утраты тяготило Фета на протяжении всей его жизни, и результатом этого явилось двоемирие, чем-то сродни двоемирию и Жуковского. Современники отмечали холодность, расчетливость и даже некоторую жестокость Фета в повседневной жизни. Но какой контраст это составляет с другим миром Фета – миром его лирических переживаний, воплощенных в его стихотворениях. Всю жизнь Жуковский верил в соединение с Машей Протасовой в другом мире, он жил этими воспоминаниями. Фет также погружен в свой собственный мир, ведь только в нем возможно единение с любимой. Фет ощущает себя и любимую (свое “второе я”) нераздельно слитыми в другом бытии, реально продолжающемся в мире поэзии: “И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить”. (“Alter ego”.) Поэт постоянно ощущает духовную близость со своей любимой. Об этом стихотворения “Ты отстрадала, я еще страдаю.”, “В тиши и мраке таинственной ночи.”. Он дает любимой торжественное обещание: “Я пронесу твой свет через жизнь земную: он мой – и с ним двойное бытие” (“Томительно-призывно и напрасно.”).
Поэт прямо говорит о “двойном бытии”, о том, что его земную жизнь поможет ему перенести лишь “бессмертие” его любимой, что она жива в его душе. Действительно, для поэта образ любимой женщины на протяжении всей жизни являлся не только прекрасным и давно ушедшим идеалом другого мира, но и нравственным судьей его земной жизни. В поэме “Сон”, посвященной также Марии Лазич, это ощущается особенно четко. Поэма имеет автобиографическую основу, в поручике Лосеве легко распознается сам Фет, а средневековый дом, где он остановился, также имеет свой прототип в Дерпте. Комическое описание “клуба чертей” сменяется неким морализаторским аспектом: поручик колеблется в своем выборе, и ему вспоминается совсем иной образ – образ его давно умершей любимой. К ней он обращается за советом: “О, что б сказала ты, кого назвать при этих грешных помыслах не смею”.
Литературовед Благой в своих исследованиях указывает на соответствие этих строк словам Вергилия к Данте о том, что “как язычник, он не может сопровождать его в рай, и в спутники ему дается Беатриче”. Образ Марии Лазич (а это, несомненно, она) для Фета является нравственным идеалом, вся жизнь поэта – это стремление к идеалу и надежда на воссоединение.
Но любовная лирика Фета наполнена не только чувством надежды и упования. Она также глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво, это не только радость, но и муки, страдания. В стихах часто встречаются такие сочетания, как радость – страдание, “блаженство страданий”, “сладость тайных мук”. Стихотворение “На заре ты ее не буди” все наполнено таким двояким смыслом. На первый взгляд перед нами безмятежная картина утреннего сна девушки. Но уже второе четверостишие сообщает какое-то напряжение и разрушает эту безмятежность: “И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон”. Появление “странных” эпитетов, таких, как “утомительный сон”, указывает уже не на безмятежность, а на какое-то болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объясняется причина этого состояния, стихотворение доходит до кульминации: “Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней”. Напряжение нарастает, и вдруг последнее четверостишие совершенно меняет картину, оставляя читателя в недоумении: “Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит”. Эти строки представляют контраст с серединой стихотворения и возвращают нас к гармонии первых строк, но уже на новом витке. Призыв “не буди ж ты ее” звучит уже почти истерично, как крик души. Такой же порыв страсти чувствуется и в стихотворении “Сияла ночь, луной был полон сад.”, посвященном Татьяне Берс. Напряжение подчеркивается рефреном: “Тебя любить, обнять и плакать над тобой”. В этом стихотворении тихая картина ночного сада сменяется и контрастирует с бурей в душе поэта: “Рояль был весь раскрыт и струны в нем дрожали, как и сердца у нас за песнею твоей”.
“Томительная и скучная” жизнь противопоставлена “сердца жгучей муке”, цель жизни сосредоточена в едином порыве души, пусть даже в нем она сгорает дотла. Для Фета любовь – костер, как и поэзия – пламя, в котором сгорает душа. “Ужель ничто тебе в то время не шепнуло: там человек сгорел!” – восклицает Фет в стихотворении “Когда читала ты мучительные строки.”. Мне кажется, что так же Фет мог сказать о муке любовных переживаний. Но один раз “сгорев”, то есть пережив настоящую любовь, Фет тем не менее не опустошен, и всю свою жизнь он сохранил в памяти свежесть этих чувств и образ любимой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески пи-сать о любви? Он ответил: по памяти. Благой говорит, что “Фет отличается исключительно прочной поэтической памятью”, и приводит в пример стихотворение “На качелях”, толчком для написания которого явилось воспоминание 40-летней давности (стихотворение написано в 1890 году). “Сорок лет тому назад я качался на качелях с девушкой, стоя на доске, а платье ее трещало от ветра”, – пишет Фет в письме к Полонскому. Такая “звуковая деталь” (Благой), как платье, которое “трещало от ветра”, наиболее памятна для поэта-музыканта. Вся поэзия Фета построена на звуках, переливах и звуковых образах. Тургенев говорил о Фете, что ждет от него стихотворение, последние строки которого надо будет передавать лишь безмолвным шевелением губ. Ярким примером может служить стихотворение “Шепот, робкое дыханье.”, которое построено на одних существительных и прилагательных, без единого глагола. Запятые и восклицательный знак тоже передают великолепие и напряжение момента с реалистической конкретностью. Это стихотворение создает точечный образ, который при близком рассмотрении дает хаос, “ряд волшебных”, неуловимых для человеческого глаза “изменений”, а в отдалении – точную картину. Фет, как импрессионист, основывает свою поэзию, а в частности описание любовных переживаний и воспоминаний, на непосредственной фиксации своих субъективных наблюдений и впечатлений. Сгущение, но не смешение красочных мазков, как на картинах Монэ, придает описанию любовных переживаний кульминационность и предельную четкость образу любимой. Какая же она?
“Я знаю твою страсть к волосам”, – говорит Григорьев Фету о его рассказе “Кактус”. Эта страсть не раз проявляется в фетовских стихах: “люблю на локон твой засматриваться длинный”, “кудрей руно златое”, “тяжким узлом набежавшие косы”, “прядь пушистая волос” и “косы лентой с обеих сторон”. Хотя эти описания и носят несколько общий характер, тем не менее создается довольно четкий образ прекрасной девушки. Чуть по-другому Фет описывает ее глаза. То это “лучистый взор”, то “недвижные очи, безумные очи” (аналогично стихотворению Тютчева “Я очи знал, о эти очи”). “Твой взор открытой и бесстрашней”, – пишет Фет, и в этом же стихотворении он говорит о “тонких линиях идеала”. Любимая для Фета – нравственный судия и идеал. Она имеет большую власть над поэтом на протяжении всей его жизни, хотя уже в 1850 году, вскоре после смерти Лазич, Фет пишет: “Идеальный мир мой разрушен давно”. Влияние любимой женщины на поэта чувствуется и в стихотворении “Долго снились мне вопли рыданий твоих”. Поэт называет себя “несчастным палачом”, он остро чувствует свою вину за гибель любимой, и наказанием за это явились “две капельки слез” и “холодная дрожь”, которые он в “бессонные ночи навек перенес”. Это стихотворение окрашено в тютчевские тона и вбирает в себя и тютчевский драматизм.
Биографии этих двух поэтов во многом сходны – оба они пережили смерть любимой женщины, и безмерная тоска по утерянному давала пищу для создания прекрасных любовных стихотворений. В случае с Фетом этот факт кажется наиболее странным – как можно сначала губить девушку, а затем всю жизнь писать о ней возвышенные стихи? Мне кажется, что потеря произвела на Фета столь глубокое впечатление, что поэт пережил некий катарсис, и результатом этого страдания явился гений Фета – он был допущен в высокую сферу поэзии, все его описание любимых переживаний и ощущение трагизма любви так сильно действует на читателя потому, что Фет сам пережил их, а его творческий гений облек эти переживания в стихотворную форму. Только могущество поэзии смогло передать их, следуя тютчевскому изречению: мысль изреченная есть ложь, Фет сам неоднократно говорит о могуществе поэзии: “Как богат я в безумных стихах”.
Любовная лирика Фета дает возможность глубже проникнуть в его общефилософские, а соответственно, и эстетические взгляды, как говорит Благой, “в решение им коренного вопроса об отношении искусства и действительности”. Любовь, так же как и поэзия, по Фету, относится к другому, потустороннему миру, который дорог и близок Фету. В своих стихах о любви Фет выступал “не как воинствующий проповедник чистого искусства в противовес шестидесятникам, а создавал свой собственный и самоценный мир” (Благой). И мир этот наполнен истинными переживаниями, духовными стремлениями поэта и глубоким чувством надежды, отраженными в любовной лирике поэта.
tutchevfet/raznoe10
Не будет преувеличением сказать, что к теме любви обращаются все поэты. И, наверное, для каждого любовная лирика связана с личными переживаниями. Поэтому в творчестве разных поэтов эта тема звучит всегда по-разному. Любовная лирика занимает большое место в поэзии и Тютчева, и Фета, при этом существенно отличаясь как раскрытием темы любви в целом, так и отдельными акцентами, настроениями, нюансами.
У Тютчева тема любви полностью раскрывается в лирическом цикле, посвященном Е. А. Денисьевой. В поэзии Тютчева до 50-х годов прошлого века образы женщин появлялись редко и на втором плане. Женская тема в этих стихах была побочной и второстепенной. Теперь же в лирику Тютчева входит женский образ, многосторонний, сложный женский характер. Тютчев одним из первых поэтов попытался в своих стихах встать на позицию женщины, попытался изобразить ее внутренний мир. Пушкин и Лермонтов в любовной лирике описывали только свои переживания и чувства, не уделяя особого внимания тому, что происходило в душе женщины. Тютчев продолжает традицию Некрасова и создает цикл стихотворений с одной героиней, чей образ имеет даже большее значение, чем образ самого героя. Для понимания стихотворений этого цикла важно знать реальную историю любви Тютчева и Денисьевой.
Будучи женатым, в 1849 году Тютчев познакомился с Денисьевой и влюбился в нее. Тютчев не делал тайны из своего увлечения, не скрывал его от петербургского света. И поэтому жизнь его возлюбленной, оказавшейся в таком сложном положении, превратилась в настоящий ад. Перед Денисьевой закрылись двери многих петербургских салонов и домов, ее перестали принимать, игнорировали ее существование. Однако Тютчев не считался с мнением света и продолжал жить в двух семьях (от Тютчева у Денисьевой рождались дети, которых поэт потом усыновлял). Тютчев вытерпел немало косых взглядов и не мог чувствовать себя совершенно свободным в столичном обществе. Еще тяжелее были его переживания за свою возлюбленную, положение которой было невыносимым (Тютчев это сознавал). Отсюда в любовной лирике Тютчева основной является тема вины лирического героя за страдания, принесенные своей возлюбленной. Эта тема звучит почти в каждом любовном стихотворении Тютчева:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным укором
На жизнь ее она легла!
Образ толпы — частый спутник любовных стихотворений Тютчева. Толпа, свет попрали самые заветные, ценные чувства женщины:
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело…
Чему молилась ты с любовью,
Что, как святыню, берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала…
Любовь для Тютчева — это роковой поединок, всепоглощающая роковая страсть, слепая, разрушительная стихия. Во многих стихотворениях любовь — это не радость и счастье, а муки, горести, страдания, прежде всего, для героини.
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть вижу, нож в руке его дрожит…
Я стражду, не живу… им, им одним живу я.
Но эта жизнь!.. О, как горька она! —
пишет Тютчев от лица своей героини. В стихотворении «Весь день она лежала в забытьи…» Тютчев описывает последствия той роковой страсти, показывает, как опустошает и убивает любовь душу женщины:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. И это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Денисьевский цикл — это художественный дневник. От стихотворения к стихотворению нам раскрывается история любви Тютчева и Денисьевой. Однако цикл лишен сюжетности. В стихах описываются лишь некоторые, самые важные моменты отношений двух влюбленных. В цикле мало сведений и о динамике любви, о ее возникновении, развитии. Поэтика денисьевского цикла отличается от поэтики других произведений Тютчева. В любовных стихотворениях возникают психологизм и детализация чувств, ранее не характерные для поэзии Тютчева.
Читая стихи денисьевского цикла, читатель представляет образ его героини. Тютчев всегда подчеркивает, что его героиня выше, чище, чем герой, она нравственно превосходит героя, так как страдает больше, чем он. Тютчев поэтизирует, идеализирует женщину, она становится центром всего лучшего, светлого в этом цикле. Большой трагедией для Тютчева стала смерть Денисьевой.
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет и не может…
Нет ни полета, ни размаху —
Висят поломанные крылья.
И вся она, прижавшись к праху,
Дрожит от боли и бессилья…
Жизнь в такой тяжелой обстановке, постоянные переживания подорвали ее здоровье, она умерла. После ее смерти Тютчев не перестает писать стихи, посвященные ей. Однако Тютчеву невыносимее всего, страшнее всего было ощущать, как в его душе умирают все лучшие воспоминания, связанные с его возлюбленной:
Минувшее не веет легкой тенью,
А под землей, как труп, лежит оно.
Тютчев просит Бога не дать забыть ему о своей любимой, просит, чтобы память о ней навсегда осталась с ним:
О, господи, дай жгучего страданья
И мертвенность души моей рассей:
Ты взял ее, но муку вспоминанья,
Живую муку мне оставь о ней.
В жизни Фета тоже была огромная потеря. Трагически погибла его возлюбленная Мария Лазич. После ее смерти Фет очень меняется, меняются его взгляды на жизнь и на искусство. Фет разделяет свою жизнь на две сферы: реальную и идеальную. И только идеальную сферу он переносит в свою поэзию. Теперь в Фете стали жить как будто бы два человека: один — жестокий, прагматичный помещик, другой — мелодичный поэт, певец любви и природы. Фет стал поэтом и идеологом «чистого» искусства. Он был твердо уверен, что действительность и поэзия — диаметрально противоположные, несовместимые вещи и что никакие отголоски реальной жизни не должны проникать в поэзию. Выше всего Фет ценил красоту, преклонялся перед ней. Красотой для него является природа, любовь и музыка. Все стихотворения Фета в основном посвящены этим трем идеалам, среди которых любовь занимает главное место.
Любовь, по Фету, — это сладостные моменты сближения и соединения душ. Фет не описывает целиком любовное чувство, как Тютчев, любовь у Фета распадается на отдельные впечатления, переживания, поэт передает момент чувства, мимолетное движение человеческой души. Показательно в этом отношении стихотворение «Шепот. Робкое дыханье…». Мир природы и мир человеческого чувства оказываются неразрывно связанными в этом стихотворении. В этих «мирах» поэт выделяет еле заметные переходные состояния, трудноуловимые изменения. И чувство, и природа показаны в стихотворении в отрывочных деталях, отдельных штрихах. Однако у читателя они складываются в единый образ свидания, создают единое впечатление. Стихотворение лишено глаголов, оно состоит из одних имен (прилагательных и существительных). Это придает ему особую мелодичность, напевность. Вообще музыкальность — это неотъемлемое качество всех любовных стихов Фета и поэзии Фета в целом. Музыка, любовь и природа слиты в поэтическом мире Фета, они неотделимы друг от друга.
«На заре ты ее не буди…» — один из ярких примеров музыкальности лирики Фета. Жанр этого стихотворения можно определить как романс. Стихотворение лишено сюжета, читатель ничего не знает о его героине, потому что Фет не рассказывает о ней и о ее внутреннем мире, а как бы рисует картину. Но это картина не статичная, она не лишена движения. Фет описывает едва уловимые оттенки душевных переживаний героини. Именно эти штрихи и составляют, по Фету, существо человека.
В стихотворении «Сияла ночь…» героиня именно через музыку, пение выражает все свои чувства, любовь:
Ты пела до зари, от слез изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
У Фета нет конкретного цикла «любовных стихотворений, посвященных Марии Лазич. Однако Фет не мог забыть свою первую, самую большую любовь. Образ Марии Лазич, память об их отношениях не переставали возникать в поэзии Фета на протяжении всей его жизни, причем более всего и проникновеннее всего Фет писал о своей первой любви в стихотворениях, вошедших в цикл «Вечерние огни», в период, наиболее удаленный от драматического романа с М. Лазич:
Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги, с тобой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески писать о любви; он ответил: по памяти. Действительно, память имела большое значение в жизни Фета. В отличие от Тютчева, постепенно забывающего образ своей возлюбленной, Фет ничего не забыл из своих отношений с М. Лазич:
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви.
И старый яд углей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла, —
Когда ты здесь, передо мной.
Фет, в отличие от Тютчева, не только способен хранить воспоминания о давно умершей любимой женщине, он ощущает себя и любимую навсегда нераздельно слитыми в одном мире — мире поэзии:
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю,
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Именно такое узнавание в новом женском образе все того же, на всю жизнь вошедшего в его поэтическое сознание дорогого и прекрасного образа и составляет основу его любовных песен в цикле «Вечерние огни». Истинным предметом фетовских песен любви являются не столько те, кто в данную минуту снова затронул его сердце, сколько сами чувства восторга, счастья, умиления, влюбленности в красоту, которые они вызывают в поэте. Любовь для Фета — это не роковой поединок, это всегда радость, счастье. Без любви, как и без природы и искусства, невозможно жить полноценной жизнью. В своих «песнях любви» поэт так полно отдается любовному чувству, упоению красотой любимой женщины, что это уже само по себе приносит ему ни с чем не сравнимое счастье.
Таким образом, в раскрытии темы любви в творчестве Тютчева и Фета больше различий, но есть и сходство. Любовные стихотворения у того и другого поэта посвящены переживаниям, связанным в основном с одной любимой женщиной, причем эти переживания постоянны для каждого поэта, они не меняются со временем. Для этих двух поэтов чувства и настроения любовной лирики различны, можно сказать, противоположны. У Тютчева любовь — это роковая страсть, губящая героиню, приносящая страдания, боль, чувство вины герою. За мгновения счастья возлюбленные расплачиваются всю жизнь и даже самой жизнью.
У Фета любовная лирика хотя и отражает личную трагедию, которую также пережил поэт, в целом окрашена в светлые, радостные тона, связанные с воспоминаниями поэта об упоительных мгновениях первой любви.
Любовная лирика Тютчева и Фета передает всю гамму чувств, связанных с любовными переживаниями: от упоения, восторга до боли и страдания. Поэтому современный читатель, не обязательно знающий личные любовные истории поэтов, тем не менее хорошо понимает их стихотворения, находит в них выражение настроений, созвучных его личным переживаниям.
Афанасий Афанасьевич Фет и Федор Иванович Тютчев были одними из выдающихся поэтов второй половины 19 века. Творчество их заметно отличается от остальных деятелей пера того времени.
Произведения обоих этих поэтов легки для восприятия. И Фет, и Тютчев воспевали природу, как никто другой не умел именно так это сделать. А мир природы был не отделим, в их восприятии, от душевного мира человека. Во многих стихотворениях затронуты вопросы филосфско-психологического характера. И, оба поэта так глубоко могли заглянуть в душу, или же всего в нескольких четверостишиях показать так много.
Посвящая, большей частью, свои произведения природному и духовному мирам, поэты не могли оставаться вовсе в стороне от того, что происходило вокруг. Однако же, они своеобразно высказывали свои мысли, не усугубляя произведения политическими взглядами. Так, Тютчев в стихотворении «Наш век» верно подмечает то, что не плоть ныне подвержена растленью, а дух человека. Говорит поэт в этих строках о том, что люди, обретши свет, продолжают роптать и бунтовать, создавая погибель для себя. А в стихотворении «Два единства» призывает он русский народ сплотиться, дабы избежать участи Запада, где льется кровь.
Основными же мотивами лирики этих писателей остаются природа и любовь, неразрывно связанные и меж собой, и с внутренним миром человека. Переходы в их произведениях от изящного и захватывающего, не смотря на свою простоту, описания природной картины к чувствам и переживаниям происходит плавно, органично. Сливаясь в одно, оба эти мира оставляют неизгладимое впечатление. Оба поэта воспринимают любовь, как величайший дар, несущий и радость, и страдания.
Как живо предстают перед читателем в их строках такие обычные явления как смена времен года, или наступление утра. Видеть все это в таких красках – истинный дар поэта. Это нужно не только увидеть, но и суметь передать словами. Словами бессмертными, которые и по прошествии многих лет будут звучать и рисовать вновь и вновь перед взором читающих их эти картины: как каждой веткой пробуждается лес, как бегут вешние ручьи, будя сонные берега, как спит зимой лес, погруженный в сказочные грезы, навеянные чародейкой-зимой.
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40㬸-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40㬸-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога,
отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3 О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.
Ф. И. Тютчев, А. А. Фет
Ф. Тютчев. Стихи
А. Фет. Стихи
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета. Сочинение
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета. Сочинение
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Русский поэт-философ. Сочинение
“Крылатый слова звук”. Сочинение
Биография Тютчева Федора Ивановича
Биография Фета Афанасия Афанасьевича
Памятный день летних каникул. Рассказы детей на тему: “Как я провел лето?”
Ф. И. ТЮТЧЕВ, А. А. ФЕТ
Стихи А. А. Фета
Стихи Ф. И. Тютчева
Лирика
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40—60-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40—60-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога, отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”,
“Недвижные очи, безумные очи”,
“Солнца луч промеж лип…”,
“Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3
О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.