Анна Ахматова
Анна Андреевна Ахматова 11 июня 1889, Одесса, — 5 марта 1966, Домодедово, Московская область — русская поэтесса, переводчица и литературовед, одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века.
Её судьба была трагична. Репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей: первый муж, Николай Гумилёв, был расстрелян в 1921 году; третий муж, Николай Пунин, был трижды арестован и погиб в лагере в 1953 году; единственный сын, Лев Гумилёв, провёл в заключении в 1930—1940-х и в 1940—1950-х годах более 10 лет. Горе жен и матерей «врагов народа» было отражено в одном из наиболее значительных произведений Ахматовой — поэме «Реквием».
Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, Ахматова подвергалась замалчиванию, цензуре и травле, многие произведения не были опубликованы на родине не только при жизни автора, но и в течение более чем двух десятилетий после её смерти. В то же время имя Ахматовой ещё при жизни окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции. Родилась: 23.06.1889, Одесса Умерла: 05.03.1966 (76 лет)
Популярные произведения А.А. Ахматовой
Реквием
Другие сочинения по произведению Ахматовой
Тема любви в поэзии Анны Ахматовой
Сочинение по творчеству А. А.Ахматовой
Мой любимый поэт
Тема родины в поэзии Анны Ахматовой
Любовь в поэзии А. А. Ахматовой
Основные мотивы лирики Ахматовой
Мои любимые страницы поэзии «серебряного века» — Анна Ахматова и Марина Цветаева
Поэт и родина в лирике А.А. Ахматовой
Любовная лирика А.Ахматовой
Тема родины в произведениях А. Ахматовой
Любовная лирика Ахматовой в 20 – 30-е годы
Тема России в творчестве Ахматовой
Поэзия А. Ахматовой
“Не с теми я, кто бросил землю…” (Патриотическая тема в лирике А.А. Ахматовой)
Тема поэта и поэзии в лирике А. А. Ахматовой (План-сочинение)
Переводческая деятельность Ахматовой А. А.
“Я научилась просто, мудро жить…” (философские мотивы лирики А.А. Ахматовой)
Слава тебе, безысходная боль
“Я была тогда с моим народом”
Источник вдохновения для лирики Анны Ахматовой
Сочинение «Тема любви в поэзии Анны Ахматовой» Ахматова – все сочинения
Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник.
Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а, наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника.
Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой. Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного.
Интимная лирика А- Ахматовой не ограничивается лишь изображением отношений любящих. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубочайшим психологизмом не могут не вызывать восхищения. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице…).
«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека «земному миру». Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни.
До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в «Реквиеме»: Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» А Матери: «О, не рыдай Мене…» Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.
Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение лишь кажущееся – Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики. Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой.
Введение.
Тема любви в творчестве многих поэтов занимала и занимает центральное место, потому что любовь возвышает, пробуждает в человеке самые высокие чувства. На рубеже прошлого столетия, накануне революции, в эпоху, потрясённую двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась «женская поэзия» – поэзия Анны Андреевной Ахматовой. Пожалуй, тема любви в творчестве замечательного поэта была одной из главных тем.
Эта тема очень важна в начале двадцатого века потому что, в это время великих потрясений, человек продолжал любить, быть высоким, благородным, страстным.
Очень много критиков изучали творчество Ахматовой. Среди них хотелось бы выделить Н.В.Недоброво, который был одним из первых, кто оценил творчество Ахматовой. Он писал, что любовная тема в произведениях Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок.
О том, что «великого поэта в той или иной общественной ситуации или глазами того или иного поколения можно прочитывать по–разному» писал в своей статье «Жизнь и творчество Анны Ахматовой» А.И.Павловский. Ахматова повествовала о горестях и блужданиях, обидах и власти, бурях и пустынях своей любви – своей и только».
В.Виноградов же подходил к стихам Ахматовой как к некой «индивидуально – замкнутой системе языковых средств».
Будучи другом самой Анны Андреевны, критик А.Найман писал о том, что «её основное и поэтическое ощущение – ощущение крайней непрочности бытия, близости неотвратимо надвигающейся катастрофы».
Также все писавшие об Анне Ахматовой отмечали её трагичность интонации, с которой повествуются её произведения. Любовный роман, выразившийся в стихе, является отражением реальной жизненной истории, которая была трагичной. Несмотря на то что все критики по-разному оценивали творчество Ахматовой, они были едины в том, что она была великим поэтом, большим и глубоким художником. Анна Андреевна прошла большой жизненный путь, поняв бесперспективность того круга жизни и людей, из которого вышла, но это далось ей с большим трудом, ценой мучений и крови. Она человек большой воли и непреклонного мужества.
Все эти статьи, посвящённые теме любви в творчестве Анны Ахматовой, позволяют определить круг проблем:
1. Разгадать загадку популярности любовной лирики Ахматовой.
2. Найти различия ранней лирики и лирики в 20 – 30 годы.
3. Что нового привнесла лирика Ахматовой в русскую литературу.
Целью моего реферата стало решение исследовать тему любви в творчестве Анны Ахматовой, познакомиться с мнениями критиков и сделать свои выводы.
Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно, занимает в ее поэзии центральное место. Неподдельная искренность в сочетании со строгой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворений Ахматовой позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников.
Ранняя любовная лирика поэта воспринимается как своеобразный лирический дневник. Она говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. (стихотворение «Песня последней встречи»).
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между клёнов шёпот осенний
Попросил: «Со мною умри!
Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый!
И я тоже умру с тобой…»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на тёмный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушным жёлтым огнём.
29 сентября 1911
Царское село.
Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как “поединок роковой”, она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. “Мукой живой души” платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающем мире.
В ее стихах поражает “струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой…” (Н. В. Недоброво).
Едва ли не сразу после появления её первой книги, а после “Четок” и “Белой стаи” в особенности, заговорили о “загадке Ахматовой”. Сам талант был очевидным, но непривычна и неясна была его суть. “Романность”, подмеченная критиками, далеко не все объясняла. Как объяснить, например, пленительное сочетание женственности и хрупкости с той твердостью и отчетливостью рисунка, что свидетельствуют о властности и незаурядной, почти жесткой воле? Сначала хотели эту волю не замечать, потому что она противоречила “эталону женственности”. Вызывало недоуменное восхищение и странное немногословие ее любовной лирики, в которой страсть походила на тишину предгрозья и выражала себя обычно лишь двумя – тремя словами, похожими на зарницы, вспыхивающие за грозно потемневшим горизонтом.
В сложной музыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей от глаз мгле, в подпочве, в подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в “Поэме без героя”, что постоянно слышала непонятный гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивость и равновесие.
Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве иль против течения, –
Только прочь от своих могил.
На галерной чернела арка,
В Летнем тонко пела флюгарка,
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл.
Оттого, что по всем дорогам,
Оттого, что ко всем порогам
Приближалась медленно тень,
Ветер рвал со стены афиши,
Дым плясал вприсядку на крыше,
И кладбищем пахла сирень.
И царицей Авдотьей заклятый,
Достоевский и бесноватый
Город в свой уходил туман,
И выглядывал вновь из мрака
Старый питерщик и гуляка!
Как перед казнью бил барабан…
И всегда в духоте морозной,
Предвоенной, блудной и грозной,
Жил какой – то будущий гул,
Но тогда он был слышен глуше,
Он почти не тревожил души
И в сугробах невских тонул…
Самым первым предвестием такого тревожного ощущения было стихотворение “Первое возвращение” с его образами смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены.
В любовный роман Ахматовой входила эпоха – она по-своему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба.
Именно по этой причине любовная лирика Ахматовой с течением времени, в предреволюционные, а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и новые читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного внимания тонких ценителей, явно выходила из казалось бы предназначенного ей узкого круга читателей.
А.И.Павловский в своей книге «Анна Ахматова – жизнь и творчество» говорил, что Ахматова действительно самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала “целую книгу женской души”. Ахматова “вылила в искусстве” сложную историю женского характера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления.
Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ее основным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской души неизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. Герцен сказал однажды как о великой несправедливости в истории человечества о том, что женщина “загнана в любовь”. В известном смысле вся лирика (особенно ранняя) Анны Ахматовой “загнана в любовь”. Именно здесь рождались подлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить о поэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века. В ее поэзии есть и “божество”, и “вдохновение”. Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает “Не для страсти, не для забавы, // Для великой земной любви”:
Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.
Сводом каменным кажется небо,
Уязвлённое желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
ВЕЛИКАЯ И ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ В ЛИРИКЕ АННЫ АХМАТОВОЙ
Тема любви присутствует в творчестве каждого поэта, поскольку она является основным стержнем поэзии вообще. Часто именно любовь толкает нас к творчеству, вдохновляет и пробуждает скрытые таланты. Но поэт редко бывает счастлив в любви.
Анна Ахматова первым своим сборником стихов открыла удивительный мир новой любовной лирики, женской поэзии, не всегда веселой и радостной, но тоскующей и печальной. В книге «Вечер» уже начинают проявляться черты, на многие годы определившие поэтическую репутацию Ахматовой. В основном это стихи-миниатюры; они сюжетны и драматичны. В них очень важным элементом является небольшая подробность, деталь, которая кажется незначительной, но очень тонко передает психологическое состояние человека. Например, в стихотворении «Песня последней встречи» смятение и волнение передано лишь одной деталью:
Я на правую руку надела Перчатку с левой руки.
Стихи из сборника «Вечер» напоминают своей предельной откровенностью дневниковые записи, и, как дневник, они фиксируют поступки. Но это не просто изображение событий любовной драмы, это раскрытие души современной Ахматовой женщины, это глубокая психологичность в понимании человеческой натуры. Стихи этого сборника наполнены реалиями быта, внешние приметы времени соединяются в них с переживаниями героини. То, что творится в душе лирического героя Ахматовой, — это не просто терзания частного лица, а свойство психики человека вообще.
Любовное чувство, которое передает Ахматова, очень напряженное. Но в ее поэзии мало символов, отвлеченных слов, а стихи — скорее не песни, а новеллы со сложным и емким сюжетом. Обычно они рисуют только начало драмы, или кульминацию, или еще чаще окончание. В любом случае всегда остается что-то, что читатель должен домыслить сам.
Любовь как непонятное и коварное чувство в представлении Ахматовой кажется то змейкой, которая «у самого сердца колдует», то голубком. Любовь всегда уводит человека «от радости и от покоя» к буре чувств и переживаний. Но в то же время она многое дает человеку. Влюбленный видит мир по-другому, останавливает свое внимание на том, чего ранее не заметил бы, не оценил. Этим, вероятно, и объясняется предметность стихов Ахматовой: у нее встречаются стихи, полностью построенные на обиходе, на бытовых мелочах. Любовь в лирике Ахматовой, оттененная этими подробностями, становится земной, простой и доступной каждому человеку, но это по- прежнему великая любовь, сильное, всепоглощающее чувство. Спектр ее проявлений варьируется от «любви, воздушной и минутной», и «печали, для всех неявной», до «страсти, раскаленной добела», и «терпкой печали». Часто это любовь-жалость, любовь-сострадание, сочувствие.
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
Героиня ахматовской лирики являлась отображением бесконечного разнообразия женских судеб, тысяч разных характеров и качеств: любовницы и жены, вдовы и матери, любящей и любимой, тоскующей и играющей, изменявшей и оставляемой. Герой также сложен и многолик: брат, друг, любовник, коварный и великодушный, убивающий и возвращающий к жизни:
На кустах зацветает крыжовник,
И везут кирпичи за оградой.
Кто ты: брат мой или любовник,
Я не помню, и помнить не надо.
Как светло здесь и как бесприютно, Отдыхает усталое тело…
А прохожие думают смутно:
Верно, только вчера овдовела.
Любовь воспринималась Ахматовой как «пятое время года», в свете которого необычными кажутся и остальные четыре. Это чувство необычное и острое, подчиняющее себе человека, оно меняет всю его жизнь, освещая ее и обжигая этим светом. В последующих сборниках тема любви приобретает несколько иное звучание. Это уже не прежнее всепоглощающее чувство, и уже жизнь не только подчиняется любви, а вносит в любовные переживания новые оттенки чувства. Любовь стала не только более многоцветной, но и по- настоящему трагедийной.
В стихах Ахматовой не было экзотики, она далека от романтического воспевания действительности и любования красотой. Простая жизнь с ее земными представлениями о привязанности, грусти, тоске интересовала поэтессу гораздо больше. Нежность и хрупкость чувств сочетались в ее стихах с твердостью и стойкостью духа.
Стихи Ахматовой — это книга женской души, в которой постоянно жила мечта об истинно высокой любви, как, впрочем, и в душе любого человека. Поэтому ее стихи были популярны при ее жизни, и поэтому же они не оставляют никого равнодушным и сегодня.
Своеобразна поэзия Анны Ахматовой. Центральное место в ее творчестве занимает любовная тематика. Но, любовь эта выражается не только в проявлениях чувств к мужчине. В стихах Ахматовой – это и материнские чувства, и любовь к России, выражающаяся в глубоких переживаниях.
Время, в которое жила Ахматова было непростым для России. И непростая судьба выпала на долю поэтессы. Все это нашло отражение в ее стихотворениях.
Произведения, посвященные любовной тематике, никогда не писала Анна с представлением безмятежного их протекания. Ее стихи – всегда всплеск чувства, будь то влюбленность, либо же расставание. Всегда предстают они в самом своем апогее, либо же это начало трагедии.
Ранние стихи Ахматовой воспринимаются как дневник, записи в котором представлены в стихотворной форме. Творческая муза и простая земная любовь ведут в них бесконечную борьбу.
Большой интерес проявляет поэтесса к духовному миру человека. Стихи ее откровенны и искренни. Поэтический язык строг, лаконичен и , одновременно, емок.
Рисуя картины простого человеческого счастья и горестей, Анна сочетала в своих строках классику и новаторство. А проявления любовных чувств настолько сильны, что заставляют застыть весь окружающий мир.
Непростое время для страны и народа всегда накладывает отпечаток на творчество писателей и поэтов. Так и Ахматова пишет об этом. В «Молитве» она обращается с просьбой о том, чтобы быстрее прошла эта туча над Россией. Целый цикл стихотворений посвящает Анна блокадному Ленинграду. Народная трагедия находит отражение в ее творчестве. Она – часть этого народа, часть страны и страдает так же.
Личные трагедии поэтессы тоже находят свое выражение в произведениях. Многих ее близких людей постигла печальная участь. В одном из стихов Ахматова пишет, что накликала милым погибель. Осознание вершащегося рока заставляет считать ее себя причиной злосчастной судьбы близких. В другом стихотворении она с горечью напишет строки о необходимости расставания с любимым человеком. Ведь иначе, как пишет Анна, не бывать ему живым. В этих строках показаны и горечь, и безысходность, и подчиненность року.
«Мурка, не ходи, там сыч
На подушке вышит,
Мурка серый, не мурлыч,
Дедушка услышит.
Няня, не горит свеча,
И скребутся мыши.
Я боюсь того сыча,
Для чего он вышит?»
б) Большая и беспокойная любовь
Стихи Ахматовой – не фрагментарные зарисовки, не разрозненные этюды: острота взгляда сопровождена остротой мысли. Велика их обобщающая сила. Стихотворение может начаться как песенка:
«Я на солнечном восходе
Про любовь пою,
На коленях в огороде Лебеду полю…»
«…Будет камень вместо хлеба
Мне наградой злой.
Надо мною только небо,
А со мною голос твой».
Личная («голос твой») восходит к общему, сливаясь с ним: к всечеловеческой притче и от нее – выше, выше – к небу. И так всегда в стихах Ахматовой.
Поэт все время стремиться занять позицию, которая позволяла бы предельно раскрыть чувство, до конца обострить ситуацию, найти последнюю правду. Вот почему у Ахматовой появляются стихи, как бы произнесенные даже из-за смертной черты. Но ни каких загробных, мистических тайн они не несут. И намека нет на что-то потустороннее.
Стихи Ахматовой, и, правда, часто грустны: они несут особую стихию любви – жалости. Есть в народном русском языке, в русской народной песне синоним слова «любить» – слово «жалеть»; «люблю» – «жалею».
Уже в самых первых стихах Ахматова живет не только любовь любовников. Она часто переходит в другую, любовь – жалость, или даже ей противопоставляется, или даже ею вытесняется:
«О нет, я тебя не любила,
Палима сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем».
Вот это сочувствие, сопереживание, сострадание в любви – жалости делает многие стихи Ахматовой подлинно народными, эпичными, роднит их со столь близкими ей и любимыми ею некрасовскими стихами. Любовь у Ахматовой в самой себе несет возможность саморазвития, обогащения и расширения беспредельного, глобального, чуть ли не космического.
в) Верность в теме любви в творчестве Ахматовой 20х – 30х годов
В сложные 20-ые годы Анна Ахматова оставалась верна своей тематике. Несмотря на свою громкую славу и страшную эпоху войны и революции, поэзия Ахматовой, верной своим чувствам, оставалась сдержанной и сохраняла простоту своих форм. Именно в этом сказывалась гипнотическая сила ее стихов, благодаря чему, строфы Ахматовой, услышанные или прочитанные всего один раз, часто сохранялись в памяти на долгое время.
Лирика поэтессы постоянно расширялась. В эти годы она обращается в своем творчестве к гражданской, философской лирике, однако продолжает и любовную направленность. Она по-новому изображает любовь, любовное признание; отчаяние и мольба, составляющие стихотворение, всегда кажутся обрывком какого-то разговора, завершение которого мы не услышим:
«А, ты думал – я тоже такая,
Что можно забыть меня.
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят.
Ни стоном, ни взглядом Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом
Я к тебе никогда не вернусь.
Стихи поэтессы полны недоговоренностей, намеков, скрывающихся в подтексте. Они своеобразны. Лирическая героиня чаще всего говорит как бы сама с собой в состоянии порыва, полубреда. Она не разъясняет, не растолковывает дополнительно происходящее:
«Кое – как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.
Я – то вольная. Все мне забава,
Ночью муза слетит утешать,
А на утро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад…
Черный ветер меня успокоит.
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную муку
Ты другую посмеешь послать»?
Ахматова не боится быть откровенной в своих признаниях и мольбах, так как уверена, что ее поймут лишь те, кто обладает тем же шрифтом любви. Форма случайно и мгновенно вырвавшейся речи, которую может подслушать каждый проходящий мимо или стоящий поблизости, но не каждый может понять, позволяет ей быть нераспространенной и многозначительной.
В лирике 20х-30х годов сохраняется и предельная концентрированность содержания самого эпизода, лежащего в основе стихотворения. Любовные стихотворения Ахматовой всегда динамичны. У поэтессы почти нет спокойного и безоблачного чувства, любовь у нее всегда кульминационна: она либо предана или угасает:
«…Тебе я милой не была,
Ты мне постыл. А пытка длилась,
И как преступница томилась
Любовь, исполненная зла.
То словно брат.
Молчишь, сердит
Но если встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит».
Любовь – это вспышка, молния, испепеляющая страсть, пронзающая все существо человека и эхом отдающаяся по великим безмолвным пространствам.
Волнения любви писательница часто ассоциировала с великой «Песнью Песней» из Библии:
«А в Библии красный клиновый лист
Заложен на Песне Песней…»
Стихи 20-30х годов не подчиняют себе всей жизни, как это было раньше, а вся жизнь, все существование приобретают массу оттенков. Любовь стала не только богаче и многоцветной, но и трагедийней. Подлинное чувство приобретает библейскую торжественную приподнятость:
«Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней.
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,
Что казалось – сейчас заболеет прозрачный подснежник…
Вот когда подошел ты, спокойный, к крыльцу моему».
Лирика Ахматовой напоминает о Тютчеве: бурное столкновение страстей, «поединок роковой». Ахматова, как и Тютчев, импровизирует и в чувстве, и в стихе.
В стихотворении «Муза» (1924) из цикла «Тайны ремесла» она писала:
«Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Перед милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страница Ада?» Отвечает: «Я».
Страсть к импровизации сохранилась и в более позднем периоде творчества. В стихотворении 1956 года «Сон» поэтесса скажет:
«Чем отплачу за царственный подарок?
Куда идти и с кем торжествовать?
И вот пишу как прежде, без помарок,
Мои стихи в сожженную тетрадь».
Конечно же, творчество Анны Ахматовой это не только импровизация. Много раз она переделывала свои стихи, была точна и скрупулёзна в выборе слов и их расположения. Дополнялась и перерабатывалась «Поэма без героя», десятилетиями совершенствовались, а иногда менялись строки старых стихов.
«Роковой» тютчевский поединок представляет собой мгновенную вспышку страстей, смертельное единоборство двух одинаково сильных противников, из которых один должен или сдаться, или погибнуть, а другой – победить.
«Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбы
Эти встречи всегда оставляли
Впечатление борьбы.
Я, с утра угадав минуту, когда ты ко мне войдешь,
Ощущала в руках согнутых
Слабо колющую дрожь…»
«О, как убийственно мы любим» – Ахматова, конечно же, не прошла мимо этой стороны тютчевского миропонимания. Характерно, что нередко любовь, ее победительница властная сила оказывается в ее стихах, к ужасу и смятению героини, обращенной против самой же… любви!
«Я гибель накликала милым,
И гибли один за другим.
О, горе мне! Эти могилы
Предсказаны словом моим.
Как вороны кружатся, чуя
Горячую, свежую кровь,
Такие дикие песни, ликуя,
Моя посылала любовь.
С тобою мне сладко и знойно.
Ты близок, как сердце в груди.
Дай руку мне, слушай спокойно.
Тебя заклинаю: уйди.
И пусть не узнаю я, где ты,
О Муза, его не зови,
Да будет живым, невоспетым
Моей не узнавшей любви.
Любовная лирика Ахматовой 20-30х годов в несравненно большей степени, чем прежде, обращена к внутренней, потаенно – духовной жизни. Одним из средств постижения тайной, сокрытой жизни души является обращение к снам, что делает стихи этого периода более психологичными.
«Но если встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит».
Недаром в одном из посвященных ей стихотворений Н.Гумилева Ахматова изображена с молниями в руке:
«Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке».
Сочинение: Любовная лирика Ахматовой
РЕФЕРАТ
на
тему:
«ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА А.АХМАТОВОЙ»
Ржавеет золото, и истлевает сталь,
Крошится мрамор. К смерти все готово.
Всего прочнее на земле – печаль
И долговечней – царственное слово.
А.Ахматова
Первые стихи Анны
Ахматовой появились в России в 1911 году в журнале “Аполлон”. Почти
сразу же Ахматова была поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов.
А. А. Ахматова жила и
творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений,
революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что
такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью.
Но несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить
чудеса: создавались чудесные строки и строфы.
Источником вдохновения для Ахматовой стала Родина, Россия, поруганная,
но от этого ставшая еще ближе ей и роднее. Анна Ахматова не смогла уехать в
эмиграцию, она знала, что только в России может творить, что именно в России
нужна ее поэзия. Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
В известном произведении
“Все расхищено, предано, продано…” (1921), первая строчка которого
цитировалась много раз для доказательства мысли о враждебном отношении поэтессы
к советскому обществу и революции, даже в нем можно было услышать ее
доброжелательное любопытство и несомненный интерес к новой жизни: Bсe-расхищено, предано,
продано, Черной смерти мелькало крыло, Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло? Днем дыханьями веет вишневыми Небывалый под городом лес, Ночью блещет созвездьями
новыми Глубь прозрачных июльских
небес,— И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным
домам… Никому, никому не известное, Но от века желанное нам.
Это—1921 год, разруха, голод, самый
конец гражданской войны, из которой страна выходила с неимоверным напряжением
сил. Старый мир был разрушен, новый только еще начинал жить. Для Ахматовой и
тех, кого она в этом стихотворении объединяет вместе с собой, разрушенное прошлое было хорошо
обжитым и знакомым домом. И все же внутренняя сила жизни заставила ее посреди
обломков старого мира произнести слова, благословляющие вечную в своей прелести
и мудрую новизну жизни. Стихотворение по сути своей оптимистично, оно излучает
свет и радость, предвкушение жизни, которая словно бы начинается сначала.
Лирика Анны Ахматовой ее первых книг «Вечер», «Четки» и «Белая стая»
почти исключительно лирика любви.
Семь лет длился роман Анны Ахматовой и Льва Гумилева. Запутанные, изломанные,
на гране надрыва-разрыва отношения с Гумилевым навсегда определили для Анны
Ахматовой модель ее отношений с мужчинами. Она всегда будет влюбляться только
тогда, когда поверх сущности, земной, реальной увидит загадку. Она ее
волновала, она стремилась разгадать ее, она ее воспевала. Она говорила о любви,
как о понятии высшем, почти религиозном. И сама же – за редчайшим исключением
–резко обрывала роман, если он грозил перейти в будничное, привычное
существование… Пусть даже вылета мне нет Из стаи лебединой, Увы, лирический поэт Обязан быть мужчиной! Иначе все пойдет вверх дном До часа расставанья: И сад не в сад, и дом не в дом, Свиданье – не в свиданье!
Ее сердце как бы искало гибели, искало мучений . 25 апреля 1910 года Анна
Горенко и Николай Гумилев обвенчаны в Николаевской церкви под Киевом, а в мае
уезжают в свадебное путешествие в Париж. А уже на следующий год в печати
появляются первые стихи Анны Ахматовой. В 1911 году выходит стихотворный
сборник «Вечер» -первенец поэтессы. Сборник, пронизанный болью любящей и
обманутой женщины Я не любви твоей прошу- Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу….
Ахматова писала о несчастной любви. Она была создана для счастья, но не
находила его. Наверное, потому, что сама понимала : «Быть поэтом женщине
-нелепость».
Женщина –поэт с ее любовной жаждой… Ведь для утоления этой жажды мало,
чтобы мужчина любил : женщина- поэт страдает от скудности простой любви. Для
утоления такой «бессмертной страсти» Ахматова искала равнозначности,
равноценности в любви. От любви твоей загадочной Как от боли в крик кричу, Стала желтой и припадочной, Еле ноги волочу…
В августе 1914 года Гумилев добровольцем уходит на фронт. Анна Ахматова
разочаровалась в любви Николая Гумилева. Да и Гумилев немало вытерпел за
счастье быть мужем Ахматовой. И сердце то уже не отзовется На голос мой, ликуя и скорбя. Все кончено… И песнь моя несется В пустую ночь, где больше нет тебя
Ахматова в своих стихах является в бесконечном разнообразии женских
судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой.
Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир поэзии,
оказывается основным нервом, идеей и принципом. Это любовь. В одном из своих
стихотворений Ахматова называла любовь “пятым временем года”.
Чувство, само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту,
проявляясь в предельном кризисном выражении – взлета или падения, первой
встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертельной
тоски. Потому Ахматова так тяготеет к лирической новелле с неожиданным концом
психологического сюжета, жутковатой и таинственной (“Город сгинул”,
“Новогодняя баллада”).
Обычно ее стихи – начало драмы, или только ее кульминация, а чаще финал и
окончание. Она опиралась на богатый опыт русской уже не только поэзии, но и
прозы: Слава тебе, безысходная боль,
Умер вчера сероглазый король.
А за окном шелестят тополя:
Нет на земле твоего короля…
Стихи Ахматовой несут
особую стихию любви-жалости: О нет, я не тебя любила,
Палила сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем.
В сложной музыке ахматовской лирики,
в ее едва мерцающей глубине, в подсознании постоянно жила и давала о себе
знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала
впоследствии в “Поэме без героя”, что постоянно слышала непонятный
гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных
твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали
терять устойчивость и равновесие. Самым первым предвестием такого тревожного
ощущения было стихотворение “Первое возвращение” с его образами
смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и
бесповоротной перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
Лирика Ахматовой с течением времени, завоевывала все новые и новые
читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного
внимания тонких ценителей, явно выходила из, казалось бы, предназначенного ей
узкого круга читателей.
Советская поэзия первых лет Октября и гражданской
войны, занятая грандиозными задачами ниспровержения старого мира,
предпочитавшая говорить не столько о человеке, сколько о человечестве или во
всяком случае о массе, была первоначально недостаточно внимательной к микромиру
интимных чувств, относя их в порыве революционного пуританизма к разряду
социально небезопасных буржуазных предрассудков. Лирика Ахматовой, по всем
законам логики, должна была затеряться и бесследно исчезнуть. Но этого не
произошло.
Молодые читатели новой, пролетарской, встававшей на социалистический путь
Советской России, работницы и рабфаковцы, красноармейки и красноармейцы – все
эти люди, такие далекие и враждебные самому миру, оплаканному в ахматовских
стихах, тем не менее заметили и прочли изящно изданные томики ее стихов.
Лирика Анны Ахматовой меняется в 20-30-е годы по сравнению с ранними
книгами. Эти годы отмечены исключительной напряженностью творчества. Ахматова,
по-прежнему, оставалась неведомой для читателя и потому как бы исчезнувшей из
читательского и литературного мира.
Лирика
Ахматовой на протяжении всего послереволюционного
двадцатилетия постоянно расширялась, вбирая в себя все новые и новые,
раньше не свойственные ей области, любовный роман, не перестав быть
главенствующим, все же занял теперь в ней лишь одну из поэтических территорий.
Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в
эти годы, ознаменованные обращением ее к гражданской, философской и
публицистической лирике, все же представлялась глазам большинства как только и
исключительно художник любовного чувства.
Расширение диапазона поэзии, явившееся следствием перемен в
миропонимании и мироощущении поэтессы, не могло, в свою очередь, не повлиять на
тональность и характер собственно любовной лирики. Правда, некоторые
характерные ее особенности остались прежними.
Любовный эпизод, как и раньше, выступает перед нами в своеобразном
ахматовском обличье: он никогда последовательно не развернут, в нем обычно нет
ни конца, ни начала; любовное признание, отчаяние или мольба, составляющие
стихотворение, кажутся как бы обрывком случайно подслушанного разговора,
который начался не при нас и завершения которого мы тоже не услышим: ” А, ты думал – я тоже такая, Что можно
забыть меня. И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом Окаянной души не коснусь, Но клянусь тебе ангельским
садом, Чудотворной иконой клянусь И ночей наших пламенным чадом Я к тебе никогда не
вернусь”.
Эта особенность ахматовской любовной лирики, полной недоговоренностей,
намеков, уходящей в далекую глубину подтекста, придает ей истинную
своеобразность. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с
собой в состоянии порыва, полубреда или экстаза, не считает, естественно,
нужным, разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишь
основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех – по
торопливой азбуке любви. Подразумевается, что степень душевной близости
чудодейственно поможет нам понять как недостающие звенья, так и общий смысл
только что происшедшей драмы. Отсюда – впечатление крайней интимности,
предельной откровенности и сердечной открытости этой лирики.. ”
Кое-как удалось разлучиться И постылый огонь потушить. Враг мой вечный, пора
научиться Вам кого-нибудь вправду
любить. Я-то вольная. Все мне забава, Ночью Муза слетит утешать, А на утро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать. Обо мне и молиться не стоит И, уйдя, оглянуться назад… Черный ветер меня успокоит. Веселит золотой листопад. Как подарок, приму я разлуку И забвение, как благодать. Но, скажи мне, на крестную
муку Ты другую
посмеешь послать?”
Стихотворение захватывает. Страстная напряженность чувства, его ураганность
вырисовывает перед нашими глазами личность незаурядную и сильную.
О том же и почти так же говорит и другое стихотворение, относящееся к
тому же году, что и только что процитированное: Пусть голоса органа снова
грянут, Как первая весенняя гроза; Из-за плеча твоей невесты
глянут Мои полузакрытые глаза Прощай, прощай, будь счастлив,
друг прекрасный, Верну тебе твой радостный
обет, Но берегись твоей подруге
страстной Поведать мой неповторимый
бред,- Затем, что он пронижет жгучим
ядом Ваш благостный, ваш радостный
союз.. А я иду
владеть чудесным садом, Где шелест
трав и восклицанья муз.
Ахматова не боится быть откровенной в своих интимных признаниях и мольбах, так
как уверена, что ее поймут лишь те, кто обладает тем же шифром любви. Поэтому
она не считает нужным что-либо объяснять и дополнительно описывать. Форма
случайно и мгновенно вырвавшейся речи, которую может подслушать каждый
проходящий мимо или стоящий поблизости, но не каждый может понять. У Ахматовой
никогда не было вялых, аморфных или описательных любовных стихов. Они всегда
драматичны и предельно напряженны, смятенны. У нее редкие стихи, описывающие
радость установившейся, безбурной и безоблачной любви; Муза приходит к ней лишь
в самые кульминационные моменты, переживаемые чувством, когда оно или предано,
или иссякает:… Тебе я милой не была, Ты мне постыл. А пытка длилась, И как преступница томилась Любовь, исполненная зла То словно брат. Молчишь, сердит.
Но если встретимся глазами Тебе клянусь я небесами, В огне
расплавится гранит.
Словом,
мы всегда присутствуем как бы при яркой, молнийной вспышке, при самосгорании и
обугливании патетически огромной, испепеляющей страсти, пронзающей все существо
человека. Сама Ахматова не однажды ассоциировала волнения своей любви с великой
и нетленной “Песнью Песней” из Библии. А в Библии
красный клиновый лист Заложен на Песне Песней…
Стихи Ахматовой о любви – все! – патетичны..
А. Блок сказал по поводу некоторых ахматовских стихов, что она пишет перед
мужчиной, а надо бы перед Богом…
Ее стихи, посвященные любви идут по самым вершинам человеческого духа.
Наполнившись огромным одержанием, любовь стала не только несравненно более
богатой и многоцветной, но – и по-настоящему трагедийной. Библейская,
торжественная приподнятость ахматовских любовных стихов этого периода
объясняется подлинной высотой, торжественностью и патетичностью заключенного в
них чувства. Вот хотя бы одно из подобных стихотворений: Небывалая осень построила
купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней.
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник, И весенняя осень так жадно
ласкалась к нему, Что казалось-сейчас забелеет
прозрачный подснежник… Вот когда
подошел ты, спокойный к крыльцу моему.
Трудно назвать в мировой поэзии более триумфальное и патетическое
изображение того, как приближается возлюбленный. Это поистине явление Любви
глазам восторженного Мира!
Любовная лирика Ахматовой неизбежно приводит к воспоминаниям о Тютчеве. Бурное
столкновение страстей, тютчевский “поединок роковой” – все это
воскресло именно у Ахматовой. Она, как и Тютчев, импровизатор – и в своем
чувстве, и в своем стихе. Много раз Ахматова говорила о первостепенном
значении для нее чистого вдохновения, о том, что она не представляет, как можно
писать по заранее обдуманному плану, что ей кажется, будто временами за плечами
у нее стоит Муза… И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.
Она не раз повторяла эту
мысль. Так, еще в стихотворении “Муза” (1924), вошедшем в цикл
“Тайны ремесла”, Ахматова писала: Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой
в руке. И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня. Ей говорю:” Ты ль Данту диктовала Страницы Ада?” Отвечает: “Я”. О том же и в стихотворении
1956 года “Сон”: Чем отплачу за царственный
подарок? Куда идти и с кем
торжествовать? И вот пишу как прежде, без
помарок, Мои стихи в сожженную тетрадь.
Это не означает, что она не
переделывала стихов. Много раз, например,
дополнялась и перерабатывалась “Поэма без героя”, десятилетиями
совершенствовалась “Мелхола”; иногда менялись, хотя и редко, строфы и
строчки в старых стихах. Будучи мастером, знающим “тайны ремесла”,
Ахматова точна и скурпулезна в выборе слов и в их расположении. Но в ней очень
сильно импульсивное, импровизаторское начало. Все ее любовные стихи, по своему
первичному толчку, по своему произвольному течению, возникающему так же
внезапно, как и внезапно исчезающему, по своей обрывочности и бесфабульности, –
тоже есть чистейшая импровизация. “Роковой” тютчевский поединок
составляющий их содержание, представляет собой мгновенную вспышку страстей,
смертельное единоборство двух одинаково сильных противников, из которых один
должен или сдаться, или погибнуть, а другой – победить Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбы Эти встречи всегда оставляли Впечатление борьбы. Я, с утра угадав минуту, Когда ты ко мне войдешь, Ощущала в руках согнутых Слабо
колющую дрожь…
Марина Цветаева в одном из стихотворений, посвященных Анне Ахматовой, писала,
что ее “смертелен гнев и смертельна – милость”. И действительно,
какой-либо срединности, сглаженности конфликта, временной договоренности двух
враждующих сторон с постепенным переходом к плавности отношений тут чаще всего
даже и не предполагается. “И как преступница томилась любовь, исполненная
зла”.
В ее любовныех стихах
перемешаны неожиданные мольбы с проклятиями, все резко контрастно и
безысходно, В них победительная
власть над сердцем сменяется ощущением опусташенности, а нежность соседствует с
яростью. Тихий шепот признания перебивается грубым языком ультиматумов и
приказов. В этих бурнопламенных выкриках и пророчествах чувствуется подспудная,
невысказанная и тоже тютчевская мысль об игралищах мрачных страстей,
произвольно вздымающих человеческую судьбу на своих крутых темных волнах, о
шевелящемся под нами первозданном Хаосе. “О, как убийственно мы
любим” – Ахматова, конечно же, не прошла мимо этой стороны тютчевского
миропонимания. Характерно, что нередко любовь, ее победительная властная сила
оказывается в ее стихах, к ужасу и смятению героини, обращенной против самой
же… любви! Я гибель
накликала милым, И гибли
один за другим. О, горе
мне! Эти могилы Предсказаны
словом моим. Как вороны
кружатся, чуя Горячую,
свежую кровь, Так дикие
песни, ликуя, Моя
посылала любовь. С тобою мне
сладко и знойно. Ты близок,
как сердце в груди. Дай руку
мне, слушай спокойно. Тебя
заклинаю: уйди. И пусть не
узнаю я, где ты, О Муза, его
не зови, Да будет
живым, невоспетым Моей не
узнавший любви.
Лирика
Ахматовой рождается на самом стыке противоречий из соприкосновения Дня с Ночью
и Бодрствования со Сном: Когда бессонный мрак вокруг клокочет, Тот солнечный, тот ландышевый
клин Врывается во тьму декабрьской
ночи.
Эпитеты “дневной” и “ночной”, внешне совершенно обычные,
кажутся в ее стихотворении, если не знать их особого значения, странными, даже
неуместными: Уверенно в
дверь постучится И, прежний,
веселый, дневной, Войдет он и
скажет: « “Довольно», Ты видишь,
я тоже простыл”…
Она вслед
за Тютчевым, могла бы повторить знаменитые его слова: Как океан объемлет шар земной, Земная
жизнь кругом объята снами…
Сны
занимают в поэзии Ахматовой большое место.
Ведь сны, являющиеся у нее одним из излюбленных художественных средств
постижения тайной, сокрытой, интимной жизни души, свидетельствуют об этой
устремленности художника внутрь, в себя, в тайное тайных вечно загадочного
человеческого чувства. Стихи этого периода в общем более психологичны. Если в
“Вечере” и “Четках” любовное чувство изображалось, как правило,
с помощью деталей (образ красного тюльпана), то в стихах 3О –4О годов Анна
Ахматова, при всей своей экспрессивности, все же более пластична в
непосредственном изображении психологического содержания.
Пластичность ахматовского любовного стихотворения ни в малейшей мере
не предполагает описательности, медленной текучести или повествовательности.
Перед нами по-прежнему – взрыв, катастрофа, момент неимоверного напряжения двух
противоборствующих сил, сошедшихся в роковом поединке, но зато теперь это
затмившее все горизонты грозовое облако, мечущее громы и молнии, возникает
перед нашими глазами во всей своей устрашающей красоте и могуществе, в
неистовом клублении темных форм и ослепительной игре небесного света: Но если
встретимся глазами Тебе клянусь я небесами, В огне расплавится гранит. Недаром в одном из посвященных ей стихотворении Н. Гумилева Ахматова
изображена с молниями в руке: Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Вдохновение не покидает Анну Ахматову и тогда, когда ей уже за семьдесят,
она думает о странностях любви, о богатстве сердечных тайн.. «Полночный цикл»,
написанный в шестидесятых годах, составляют драматические картины двух
мятущихся душ, здесь роковое стечение трагических обстоятельств века, здесь
мужественное преодоление разлученности, «невстречи» этих двоих, здесь высокий
образец высокой лирики. Не придумать разлуку
бездонной, Лучше б сразу тогда – наповал… И, наверное, нас разлученней В этом мире никто не бывал.
В свои семьдесят, Анна Ахматова говорит о любви с такой энергией, с
такой нерастраченностью душевных сил, что кажется, будто она победоносно
выходит из своего времени в вечность. Ахматова раскрыла филосовскую суть
поздней любви, когда вступает в действие то, что больше самого человека – Дух,
Душа. Она раскрыла уникальное совпадение двух личностей, которые не могут
соединиться. И это как в зеркале отражено в ее поэзии. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Если расположить любовные стихи
Ахматовой в определенном порядке, можно построить целую повесть со множеством
мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных и неслучайных
происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины, разочарование,
ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость, несбывшиеся ожидания,
самоотверженность, гордыня, грусть – в каких только гранях и изломах мы не
видим любовь на страницах ахматовских книг.
В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно жила
жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь
у Ахматовой – грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее
чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: “Сильна, как смерть,
любовь – и стрелы ее – стрелы огненные”. ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме
героя в творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы
литературы”, 1995, вып. VI, с. 64-65.
. ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме героя в
творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы литературы”,
1995, вып. VI, с. 64-65.
Введение.
Тема любви в творчествемногих поэтов занимала и занимает центральное место, потому что любовьвозвышает, пробуждает в человеке самые высокие чувства. На рубеже прошлого столетия,накануне революции, в эпоху, потрясённую двумя мировыми войнами, в Россиивозникла и сложилась «женская поэзия» — поэзия Анны Андреевной Ахматовой.Пожалуй, тема любви в творчестве замечательного поэта была одной из главныхтем.
Эта тема очень важна вначале двадцатого века потому что, в это время великих потрясений, человекпродолжал любить, быть высоким, благородным, страстным.
Очень много критиков изучалитворчество Ахматовой. Среди них хотелось бы выделить Н.В.Недоброво, который былодним из первых, кто оценил творчество Ахматовой. Он писал, что любовная тема впроизведениях Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок.
О том, что «великогопоэта в той или иной общественной ситуации или глазами того или иного поколенияможно прочитывать по–разному» писал в своей статье «Жизнь и творчество АнныАхматовой» А.И.Павловский. Ахматова повествовала о горестях и блужданиях,обидах и власти, бурях и пустынях своей любви – своей и только».
В.Виноградов же подходилк стихам Ахматовой как к некой «индивидуально – замкнутой системе языковыхсредств».
Будучи другом самой АнныАндреевны, критик А.Найман писал о том, что «её основное и поэтическое ощущение– ощущение крайней непрочности бытия, близости неотвратимо надвигающейсякатастрофы».
Также все писавшие обАнне Ахматовой отмечали её трагичность интонации, с которой повествуются еёпроизведения. Любовный роман, выразившийся в стихе, является отражениемреальной жизненной истории, которая была трагичной. Несмотря на то что всекритики по-разному оценивали творчество Ахматовой, они были едины в том, что онабыла великим поэтом, большим и глубоким художником. Анна Андреевна прошлабольшой жизненный путь, поняв бесперспективность того круга жизни и людей, изкоторого вышла, но это далось ей с большим трудом, ценой мучений и крови. Оначеловек большой воли и непреклонного мужества.
Все эти статьи,посвящённые теме любви в творчестве Анны Ахматовой, позволяют определить кругпроблем:
1. Разгадать загадку популярностилюбовной лирики Ахматовой.
2. Найти различия ранней лирики и лирикив 20 – 30 годы.
3. Что нового привнесла лирика Ахматовойв русскую литературу.
Целью моего рефератастало решение исследовать тему любви в творчестве Анны Ахматовой, познакомитьсяс мнениями критиков и сделать свои выводы.
Мир глубокихи драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личностизапечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно,занимает в ее поэзии центральное место. Неподдельная искренность в сочетании сострогой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворенийАхматовой позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же послевыхода первых поэтических сборников.
Ранняя любовнаялирика поэта воспринимается как своеобразный лирический дневник. Она говорит опростом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене,одиночестве, отчаянии — обо всем, что близко многим, что способен испытать ипонять каждый. (стихотворение «Песня последней встречи»).
Такбеспомощно грудь холодела,
Ношаги мои были легки.
Яна правую руку надела
Перчаткус левой руки.
Показалось,что много ступеней,
Ая знала – их только три!
Междуклёнов шёпот осенний
Попросил:«Со мною умри!
Яобманут моей унылой,
Переменчивой,злой судьбой».
Яответила: «Милый, милый!
Ия тоже умру с тобой…»
Этопесня последней встречи.
Явзглянула на тёмный дом.
Тольков спальне горели свечи
Равнодушнымжёлтым огнём.
29сентября 1911
Царскоесело.
Любовь влирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почтиникогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот, в предельнокризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первогобурного ослепления страстью. Обычно ее стихи — начало драмы или ее кульминация.«Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетаниелиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы,драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается вумении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающеммире.
В ее стихах поражает«струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого ихвыражения. В этом сила Ахматовой…» (Н. В. Недоброво).
Едва ли несразу после появления её первой книги, а после «Четок» и «Белойстаи» в особенности, заговорили о «загадке Ахматовой». Самталант был очевидным, но непривычна и неясна была его суть. «Романность»,подмеченная критиками, далеко не все объясняла. Как объяснить, например,пленительное сочетание женственности и хрупкости с той твердостью иотчетливостью рисунка, что свидетельствуют о властности и незаурядной, почтижесткой воле? Сначала хотели эту волю не замечать, потому что она противоречила«эталону женственности». Вызывало недоуменное восхищение и странноенемногословие ее любовной лирики, в которой страсть походила на тишинупредгрозья и выражала себя обычно лишь двумя — тремя словами, похожими назарницы, вспыхивающие за грозно потемневшим горизонтом.
В сложноймузыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей от глазмгле, в подпочве, в подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая,пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в«Поэме без героя», что постоянно слышала непонятный гул, как бы некоеподземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, накоторых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивостьи равновесие.
Былисвятки кострами согреты,
Ивалились с мостов кареты,
Ивесь траурный город плыл
Поневедомому назначенью,
ПоНеве иль против течения, —
Толькопрочь от своих могил.
Нагалерной чернела арка,
ВЛетнем тонко пела флюгарка,
Исеребряный месяц ярко
Надсеребряным веком стыл.
Оттого,что по всем дорогам,
Оттого,что ко всем порогам
Приближаласьмедленно тень,
Ветеррвал со стены афиши,
Дымплясал вприсядку на крыше,
Икладбищем пахла сирень.
Ицарицей Авдотьей заклятый,
Достоевскийи бесноватый
Городв свой уходил туман,
Ивыглядывал вновь из мрака
Старыйпитерщик и гуляка!
Какперед казнью бил барабан…
Ивсегда в духоте морозной,
Предвоенной,блудной и грозной,
Жилкакой – то будущий гул,
Нотогда он был слышен глуше,
Онпочти не тревожил души
Ив сугробах невских тонул…
Самым первымпредвестием такого тревожного ощущения было стихотворение «Первоевозвращение» с его образами смертельного сна, савана и погребального звонаи с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены.
В любовныйроман Ахматовой входила эпоха — она по-своему озвучивала и переиначивала стихи,вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чемсобственная судьба.
Именно поэтой причине любовная лирика Ахматовой с течением времени, в предреволюционные,а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и новыечитательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенноговнимания тонких ценителей, явно выходила из казалось бы предназначенного ейузкого круга читателей.
А.И.Павловскийв своей книге «Анна Ахматова — жизнь и творчество» говорил, что Ахматовадействительно самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечномразнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей иоставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала «целую книгу женскойдуши». Ахматова «вылила в искусстве» сложную историю женскогохарактера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления.
Есть центр,который как бы сводит к себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ееосновным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской душинеизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. Герцен сказалоднажды как о великой несправедливости в истории человечества о том, чтоженщина «загнана в любовь». В известном смысле вся лирика (особенноранняя) Анны Ахматовой «загнана в любовь». Именно здесь рождалисьподлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить опоэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века.В ее поэзии есть и «божество», и «вдохновение». Сохраняявысокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ейживой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает «Не длястрасти, не для забавы, // Для великой земной любви»:
Эта встреча никем невоспета,
И без песен печальулеглась.
Наступило прохладноелето,
Словно новая жизньначалась.
Сводом каменным кажетсянебо,
Уязвлённое желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
Мне единое слово о нем.
Ты, росой окропляющийтравы,
Вестью душу мою оживи, –
Не для страсти, не длязабавы,
Для великой земной любви.
«Великаяземная любовь» — вот движущее начало всей лирики Ахматовой. Именно оназаставила по-иному — уже не по — символистски и не по — акмеистски, а, есливоспользоваться привычным определением, реалистически — увидеть мир:
То пятое время года,
Только его славословь.
Дыши последней свободой,
Оттого, что это — любовь.
Высоко небо взлетело,
Легки очертанья вещей,
И уже не празднует тело
Годовщину грусти своей.
Вэтом стихотворении Ахматова назвала любовь «пятым временем года». Изэтого-то необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. Всостоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. Иоткрывается необычность обычного. Человек начинает воспринимать мир судесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мироткрывается в дополнительной реальности: Ведь звезды были крупнее,
Ведьпахли иначе травы.
Стихотворение«Любовь покоряет обманно»:
Любовьпокоряет обманно,
Мотивомпростым, неискусным
Ещётак недавно – странно
Тыне был седым и грустным.
Икогда она улыбалась
Всадах твоих, в доме, в поле,
Повсюдутебе казалось,
Чтовольный ты и на воле.
Былсветел ты взятый ею
Ипивший её отравы.
Ведьзвёзды были крупнее,
Ведьпахли иначе травы,
Осенниетравы.
Осень1911
Царскоесело.
Поэтому стихАхматовой так предметен: он возвращает вещам первозданный смысл, оностанавливает внимание на том, мимо чего мы в обычном состоянии способны пройтиравнодушно, не оценить, не почувствовать.
И еще однаособенность. В любовных стихах Ахматовой много эпитетов рождаются изцелостного, нераздельного, слитного восприятия мира.
У Ахматовойвстречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейскогонемудреного быта — вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играетбледный вечерний луч. Невольно вспоминаются слова, сказанные Ахматовой встарости, о том, что стихи «растут из сора», что предметомпоэтического воодушевления и изображения может стать даже пятно плесени насырой стене.
Недаром,говоря об Ахматовой, о ее любовной лирике, критики (А.И.Павловский, А. Найман,А. Баталов) впоследствии замечали, что ее любовные драмы, развертывающиеся встихах, происходят как бы в молчании: ничто не разъясняется, не комментируется,слов так мало, что каждое из них несет огромную психологическую нагрузку. «Предполагается,что читатель или должен догадаться, или же, что скорее всего, постараетсяобратиться к собственному опыту, и тогда окажется, что стихотворение оченьшироко по своему смыслу: его тайная драма, его скрытый сюжет относится комногим и многим людям», — писал А.Найман (рассказы о Анне Ахматовой).
Молюсьоконному лучу –
Онбледен, тонок, прям.
Сегодняя с утра молчу,
Асердце – пополам.
Нарукомойнике моём
Позеленеламедь.
Нотак играет луч на нём,
Чтовесело глядеть.
Такойневинный и простой
Ввечерней тишине,
Нов этой храмине пустой
Онсловно праздник золотой
Иутешенье мне.
3ноября 1910
Киев.
Так и в этомраннем стихотворении. Нам не столь важно, что именно произошло в жизни героини?Ведь самое главное — боль, растерянность и желание успокоиться хотя бы привзгляде на солнечный луч, — все это нам ясно, понятно и едва ли не каждомузнакомо. Мудрость ахматовской миниатюры, чем-то отдаленно похожей на японскуюхоку, заключается в том, что она говорит о целительной для души силе природы.Солнечный луч, «такой невинный и простой», с равной лаской освещающийи зелень рукомойника, и человеческую душу, поистине является смысловым центром,этого удивительного стихотворения.
Это ранняялирика Ахматовой Анны Андреевны.
Заметноменяется лирика Ахматовой в 20-30-е годы.
Оттого чтолирика Ахматовой на протяжении всего послереволюционного двадцатилетияпостоянно расширялась, вбирая в себя все новые и новые, раньше не свойственныеей области, теперь в ней одну из главных поэтических территорий занял любовныйроман.
Разумеется,расширение диапазона поэзии, явившееся следствием перемен в миропонимании имироощущении поэта, не могло, в свою очередь, не повлиять на тональность ихарактер собственно любовной лирики. Правда, некоторые характерные еёособенности, остались прежними. Любовный эпизод, например, как и раньше,выступает перед нами в своеобразном ахматовском обличье: он, в частности,никогда последовательно не развернут, в нем обычно нет ни конца, ни начала;любовное признание, отчаяние или мольба, составляющие стихотворение, всегдакажутся читателю как бы обрывком случайно подслушанного разговора.(стихотворение «А, ты думал – я тоже такая»).
А,ты думал – я тоже такая,
Чтоможно забыть меня.
Ичто брошусь, моля и рыдая,
Подкопыта гнедого коня.
Илистану просить у знахарок
Внаговорной воде корешок
Ипришлю тебе страшный подарок –
Мойзаветный душистый платок.
Будьже проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаяннойдуши не коснусь,
Ноклянусь тебе ангельским садом,
Чудотворнойиконой клянусь
Иночей наших пламенным чадом –
Як тебе никогда не вернусь.
Героиняахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с собой в состояниипорыва, полубреда или экстаза, не считает, естественно, нужным, да и не можетдополнительно разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишьосновные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех — поторопливой азбуке любви. Отсюда — впечатление крайней интимности, предельнойоткровенности этой лирики. (стихотворение «Кое – как удалось разлучиться»).
Кое– как удалось разлучиться
Ипостылый огонь потушить.
Врагмой вечный, пора научиться
Вамкого–нибудь вправду любить.
Я– то вольная. Всё мне забава,
Ночьюмуза слетит утешать,
Ана утро притащится слава
Погремушкойнад ухом трещать.
Обомне и молиться не стоит
И,уйдя, оглянуться назад…
Чёрныйветер меня успокоит.
Веселитзолотой листопад.
Какподарок, приму я разлуку
Изабвение, как благодать.
Но,скажи мне, на крестную муку
Тыдругую посмеешь послать?
СтихиАхматовой о любви — все! – патетичны. Но — так или иначе – любовная лирикаАхматовой 20 – 30 х годов в большей степени обращена к внутренней, потаённо –духовной жизни. Стихи этого периода более психологичны. Если в«Вечере» и «Четках» любовное чувство изображалось, какправило, с помощью крайне немногих вещных деталей то сейчас, ни в малейшейстепени не отказываясь от использования выразительного предметного штриха, АннаАхматова, при всей своей экспрессивности, все же более пластична внепосредственном изображении психологического содержания. Перед намипо-прежнему — взрыв, катастрофа, но зато теперь это затмившее все горизонтыгрозовое облако, мечущее громы и молнии:
Ноесли встретимся глазами
Тебеклянусь я небесами,
Вогне расплавится гранит.
Сама Ахматовамного раз ассоциировала волнения своей любви с великой «Песнью Песней» изБиблии – писал знаменитый критик А.И.Павловский.
Начиная уже с«Белой стаи», но особенно в «Подорожнике», «AnnoDomini» и в позднейших циклах любовное чувство приобретает у нее болееширокий и более духовный характер. Стихи 20-х и 30-х годов идут по самымвершинам человеческого духа. Они не подчиняют себе всей жизни, всегосуществования, как это было прежде, но зато все существование, вся жизнь вносятв любовные переживания всю массу присущих им оттенков. Наполнившись этимогромным содержанием, любовь стала не только более богатой и многоцветной, но — и по-настоящему трагедийной – писал А.Баталов. (литературная критика «Рядом с Ахматовой).
Еслирасположить любовные стихи Ахматовой в определенном порядке, можно построитьцелую повесть со множеством мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных инеслучайных происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины,разочарование, ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость,несбывшиеся ожидания, самоотверженность, гордыня, грусть — в каких толькогранях и изломах мы не видим любовь на страницах ахматовских книг.
В лирическойгероине стихов Ахматовой, в душе самого поэта постоянно жила жгучая,требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь уАхматовой — грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее чувство,заставляющее вспомнить библейскую строку: «Сильна, как смерть, любовь — истрелы ее — стрелы огненные».
Вывод.
Еслирасположить любовные стихи Ахматовой в определённом порядке, можно заметить,что в самом начале лирических стихов героиня гордая, трепетная, нежная. А уже вконце лирических стихотворений это многопознавшая женщина, прошедшая большойпуть. Но на протяжении всего творчества лирическая героиня сильная, гордая. Этоявляется одной из ярких особенностей её любовной лирики.
Второйнемаловажной особенностью лирических произведений Ахматовой является рольбытовой детали.
У Ахматовойвстречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейского,немудрёного быта. Невольно вспоминаются слова самой Анны Андреевны о том, чтостихи «растут из сора», что предметом изображения может стать даже пятноплесени на сырой стене, и лопух, и крапива.
По мнениюкритика А.И.Павловского, «самое важное в её ремесле – жизненность иреалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни». Её «вещные»детали, скупо поданные, но отчётливые бытовые интерьеры, смело введённыепрозаизмы, а главное, та внутренняя связь, какая всегда прослеживается у неёмежду внешней средой и бурной жизнью сердца, всё напоминает, не толькопрозаическую, но и стихотворную классику.
Третьяособенность произведений Анны Ахматовой это стихотворения, написанные в виделирического дневника. Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательномурассказу. Фрагмент придавал документальность произведению: ведь перед нами нето отрывок из услышанного разговора, не то обронённая записка:
Онлюбил три вещи на свете:
Завечерней пенье, белых павлинов
Истёртые карты Америки.
Нелюбил, когда плачут дети,
Нелюбил чая с малиной
Иженской истерики.
…Ая была его женой.
«Онлюбил…»
И четвёртаяособенность – это «романность». Впервые мысль о «романности» в творчествеАхматовой высказал Эйхенбаум. Он писал: «Поэзия Ахматовой – сложный лирическийроман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий,можем говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей».
О «романности»лирики Анны Андреевны интересно писал и В.Гиппиус. Он видел разгадку успеха ивлияния Ахматовой в том, что лирика пришла на смену задремавшей в то времяформе романа».
Все писавшиеоб Ахматовой отмечали трагичность интонации, с которой повествуются сюжеты еёкниг. Та особая, названная ими ахматовская, интонация намекала о большем, чемвсего лишь ещё одна история из великой и нескончаемой любви.
Мне оченьблизка позиция критика Н.В.Недоброво, который заметил, что «любовная тема ипоэзия в целом Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок.Он указал, что отличительной чертой личности поэта является не слабость инадломленность, а, наоборот, исключительная сила воли. В стихах он усмотрел«лирическую душу скорее жёсткую, чем слишком мягкую, скорее жёсткую, чемслезливую, и явно господствующую, а не угнетённую».
Недаромвысокую оценку его анализу дал другой критик А.И.Павловский: «Он, по сути, былединственным, кто понял раньше всех подлинную масштабность поэзии Ахматовой,указав, что отличительной чертой личности поэта является не слабость инадломленность, а наоборот, исключительная сила воли». Да и сама Анна Ахматовасчитала, что именно Н.В.Недоброво угадал и понял весь её дальнейший творческийпуть.
Существуетсвязь между поэтом и тем временем, в котором она жила. С одной стороны, еёлирика, творчество – взгляд как бы через «призму поэзии», который дал ейвозможность преодолеть все трудности.
С другойстороны, её сила воли, духа не дала потерять себя, дала возможность выжить иостаться поэтом.
Главное втеме любви у Анны Ахматовой — это настойчивые искания духа, поиски смысла ивысоты жизни, которые сопровождаются жестами волнения, совести, веры:
Итолько совесть с каждым днём страшней
Беснуется:великой хочет дани.
Закрывлицо, я отвечала ей…
Нобольше нет ни слёз, ни оправданий.
Ахматова небоится быть откровенной в своих признаниях, мольбах. Её может понять лишь тот,кто обладает тем же «шифром любви».
«Не чувствуяориентиров, не видя маяков, едва удерживая равновесие», Анна Ахматова руководствоваласьтайной и могучей «интуитивной силой» художественного творчества:
Ипечальная Муза моя,
Какслепую, водила меня.
Великогопоэта, в той или иной общественной ситуации, можно прочитывать по-разному.Таково свойство всякого подлинного искусства, если оно глубоко и верно доноситдо современников хотя бы одну из мелодий своего времени.
Библиография.
1. ПавловскийА.И. «Анна Ахматова: Жизнь и творчество». Просвещение, 1991.
2. НайманА. «Рассказы об Анне Ахматовой». Журнал «новый мир». 1989г.
3. БаталовА. «Литературная критика: Рядом с Ахматовой». 1984г.
4. СушилинаИ.К. «Анна Ахматова избранное». 1993г.
5. ГорловскийА.С. «Песнь о любви: Русская любовная лирика». 1986г.
Любовь
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипке,
И страшно её угадать
В ещё не знакомой улыбке.
Великая земная любовь является движущим началом всей лирики Ахматовой.
Благодаря ее великолепным стихам читатель по-другому, более реалистично, видит мир. Анна Ахматова в
одном из своих стихотворений назвала любовь “необыкновенным пятым временем года”, с помощью которого ею
были замечены и остальные обыкновенные четыре.
Любящему человеку мир видится более прекрасным и счастливым, чувства обострены и напряжены. Все
обычное преобразуется в необыкновенное.
Мир для человека превращается в огромную силу, и от этого человек, действительно, достигает в ощущении
жизни вершин. Постигается необыкновенная, дополнительная реальность: “Ведь звёзды были крупнее, Ведь пахли
иначе травы”.
Именно любовь у Анны Ахматовой является основным центром, который сводит к себе весь остальной мир ее
поэзии.
Однажды Герцен сказал, что женщина “загнана в любовь”, как о великой несправедливости в истории
человечества. Да, действительно, вся ранняя лирика Ахматовой “загнана в любовь”.
В своих стихотворениях Анна Ахматова использует огромное разнообразие эпитетов. Они рождаются из
слитного восприятия мира. В мире, где чувства материализуются, а предметы одухотворяются, глаз видит мир
неотрывно от того, что слышит в нём ухо. “В страсти раскалённой добела”, — скажет Ахматова. И она же увидит небо:
Жарко веет ветер душный,
Солнце руки обожгло.
Надо мною свод воздушный,
Словно синее стекло…
Не стоит думать о стихах поэта, как о фрагментарных зарисовках. Это не разрозненные психологические этюды.
В них прослеживается острота взгляда, которая сопровождается остротой мысли. Ее стихотворение может начаться
как непритязательная песенка, а закончиться, библейски:
Я на солнечном восходе
Про любовь пою,
На коленях в огороде
Лебеду полю.
Будет камень вместо хлеба
Мне наградой злой.
Надо мною только небо,
А со мною голос твой.
Очень часто в стихах Ахматовой личное, например, как “голос твой”, восходит к общему, сливаясь воедино.
Тоска по ушедшему соотносится с картиной, померкнувшего, в этом состоянии мира.
Он весь сверкает и хрустит,
Обледенелый сад.
Ушедший от меня грустит,
Но нет пути назад.
И солнца бледный тусклый лик —
Лишь круглое окно;
Я тайно знаю, чей двойник
Приник к нему давно…
Любовь практически никогда не описывается в спокойном пребывании у Ахматовой.
Само по себе чувство всегда острое и необыкновенное. Оно приобретает дополнительную остроту и
необычность, проявляясь в предельном кризисном выражении. Например, первой пробуждающей встречи, или
совершившегося разрыва, взлёта или падения; смертельной опасности или смертной тоски.
Анна Ахматова больше всего любила писать лирические новеллы, необыкновенные баллады. Часто новеллы
были с неожиданным, прихотливо капризным концом психологического сюжета. “Город сгинул”, “Новогодняя баллада”.
Город сгинул, последнего дома
Как живое взглянуло окно…
Это место совсем незнакомо,
Пахнет гарью, и в поле темно.
Но когда грозовую завесу
Нерешительный месяц рассек,
Мы увидели: на гору, к лесу
Пробирался хромой человек.
Лирические стихи Ахматовой, часто грустны. Они, как бы несут особую стихию любви-жалости. В самых первых
стихах Ахматовой порождалась не только любовь любовников. Эта любовь превращалась в другую, любовь-
жалость, недаром есть в русском народном языке, в русской народной песне синоним слова “любить” — слово
“жалеть”; “люблю” — “жалею”:
О нет, я не тебя любила,
Палима сладостным огнём,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоём.
Именно сопереживание, сострадание, сочувствие, в любви-жалости делает многие стихи Ахматовой подлинно
народными, эпичными.
Любовь у Ахматовой в самой себе несёт возможность саморазвития. Раскрывается выход из мира замкнутой,
эгоистической, камерной любви-страсти, любви-забавы к подлинно “великой земной любви” и “вселюбви”, для людей и
к людям.
Наверное, все-таки, поэтому в самых первых стихах вошла в поэзию Ахматовой ещё одна любовь — к родной
земле, к Родине, к России.
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: “Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид”.
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Ещё в 20-е годы Мандельштам написал: “…Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и
психологическое богатство русского романа 19-го века. Не было бы Ахматовой, не будь Толстого и “Анны
Карениной”, Тургенева с “Дворянским гнездом”, всего Достоевского и отчасти даже Лескова”.
Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.
И я стану — Христос помоги! —
На покров этот, светлый и ломкий,
А ты письма мои береги,
Чтобы нас рассудили потомки…
Не стоит считать, что любовь у Ахматовой это только любовь-счастье, тем более, благополучие. Довольно
часто — это страдания, пытка, своеобразная “антилюбовь”, и мучительный, вплоть до распада, до прострации, излом
души, болезненный, декадентский.
В ранних стихах Ахматовой этот образ такой “больной” любви был и образом больного предреволюционного
времени 1910-х годов и образом больного и старого мира.
Дал Ты мне молодость трудную.
Сколько печали в пути.
Как же мне душу скудную
Богатой Тебе принести?
Долгую песню, льстивая,
О славе поёт судьба.
Господи! я нерадивая,
Твоя скупая раба.
Ни розою, ни былинкою
Не буду в садах Отца.
Я дрожу над каждой соринкою,
Над каждым словом глупца.
В стихах 1917 года отвергается мысль не только о внешнем, скажем, отъезде из России, но и вероятность какой
бы то ни было внутренней эмиграции по отношению к ней. “Замкнуло слух” — не от искушения, не от соблазна, а от
скверны. А в1922 года она писала:
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам,
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Подобное изложение не было эпизодическим, эмоциональным всплеском.
Строки стихотворения написанного в 1922 года стали эпиграфом к стихам 1961 года “Родная земля”.
У Ахматовой любовь к Родине представляется таким образом — будет Родина, значит, будет жизнь, дети, стихи.
Если нет её, значит, нет ничего:
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, —
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Анны Ахматовой обладает прекрасным свойством, которое основано на исконной национальной особенности
— чувстве сопричастности с миром, сопереживания миру и ответственности перед ним: моя судьба — судьба
страны, судьба народа — история.
Творчество Анны Андреевны Ахматовой пришлось на первую половину XX века. Духовно выйдя из серебряного века русской поэзии, Ахматова вместе со страной пережила революционное лихолетье, массовые репрессии 30-х годов, военные годы.
Все эти этапы жизненного пути нашли свое отображение в творчестве Ахматовой, повлияв не только на тематику и эстетику стихов, но и на философию, способ видеть и чувствовать мир. Но все же Ахматова в первую очередь лирический поэт, воспевающий человеческие чувства, прославляющий любовь.
Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») — почти исключительно любовная лирика. Ее новаторство как художника первоначально проявилось именно в этой традиционной теме.
Как еще отмечал Б. Эйхенбаум, для ахматовской лирики характерна «романность», каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, восходящий к традициям русской реалистической прозы.
В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатю- ре, Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких «романов»:
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных древних ликов
На меня поглядели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии. Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, не завершены и походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями раньше.
Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение психологизмом. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: перед читателем возникал как бы не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз.
Нередко стихи Ахматовой походят на беглую запись в дневнике:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
А я была его женой…
Однако в этих беглых записях отображен целый мир — с болью, изменами, страданием. Любовная лирика Ахматовой, несмотря на свою внешнюю прозрачность и простоту, чрезвычайно психологична и драматична. Например, такие стихи, как «Сероглазый король», «Сжала руки под темной вуалью…», «Ты письмо мое, милый, не комкай…», «Я научилась просто, мудро жить…» и многие другие являют ярчайший пример такого взгляда на мир и природу человеческих чувств.
Итак, любовную лирику Ахматовой в первую очередь отличают такие особенности, как психологизм, драматургичность и глубина чувств. Наряду с этим ей языку стихотворений присуща ясность значений всех слов, простота видения, предметность. Для нее характерны разговорность поэтической речи, тяготение стихотворения к сценке или новелле при лаконизме стиля, воспринятом от Пушкина, к которому Ахматова обращалась с самых первых шагов своего творчества.
Творчество Ахматовой — уникальное явление. Соединив в себе проникновенный лиризм и эпический размах, вобрав в себя лучшие классические традиции, оно приобрело ту многогранность и ту эмоциональную убедительность, которые прославили имя Ахматовой во всем мире. Поэтому вполне можно согласиться с К. Паустовским, сказавшим, что «Анна Ахматова — целая эпоха в поэзии нашей страны».
Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план лингвистическими или литературоведческими теориями.
Проводила друга до передней,
Постояла в золотой пыли.
С колоколенки соседней Звуки важные текли.
Брошена! Придуманное слово, —
Разве я цветок или письмо?
А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо.
Особенно интересны стихи о любви, где Ахматова — что, кстати, редко у нее — переходит к «третьему лицу», то есть, казалось бы, использует чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитает лирическую фрагментарность, размытость и недоговоренность. Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины:
Подошла. Я волненья не выдал,
Равнодушно глядя в окно.
Села словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно.
Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней…
Или томная лень одолела
После мартовских пряных ночей?
Утомительный гул разговоров,
Желтой люстры безжизненный зной
И мельканье искусных проборов
Над приподнятой легкой рукой.
Улыбнулся опять собеседник
И с надеждой глядит на нее…
Мой счастливый богатый наследник,
Ты прочти завещанье мое.
В сложной музыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей от глаз мгле, в подпочве, в подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в «Поэме без героя», что постоянно слышала непонятный гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивость и равновесие.
Самым первым предвестием такого тревожного ощущения было стихотворение «Первое возвращение» с его образами смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
В любовный роман Ахматовой входила эпоха — она по-сво- ему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба.
Именно по этой причине любовная лирика Ахматовой с течением времени, в предреволюционные, а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и новые читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного внимания тонких ценителей, явно выходила из, казалось бы, предназначенного ей узкого круга читателей. Эта «хрупкая» и «камерная», как ее обычно называли, лирика женской любви начала вскоре, и ко всеобщему удивлению, не менее пленительно звучать также и для первых советских читателей — комиссаров гражданской войны и работниц в красных косынках. На первых порах столь странное обстоятельство вызывало немалое смущение — прежде всего среди пролетарских читателей.
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки.
Что там, изморозь иль гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Говоря о любовной лирике Ахматовой, нельзя не сказать несколько слов о чувствах самой поэтессы, о ее кумирах, о предметах ее восхищения.
И одним из неоскудевающих источников творческой радости и вдохновения для Ахматовой был Пушкин. Она пронесла эту любовь через всю свою жизнь, не побоявшись даже темных дебрей литературоведения, куда входила не однажды, чтобы прибавить к биографии любимого поэта несколько новых штрихов.
Анна Ахматова
Анна Андреевна Ахматова 11 июня 1889, Одесса, — 5 марта 1966, Домодедово, Московская область — русская поэтесса, переводчица и литературовед, одна из наиболее значимых фигур русской литературы XX века.
Её судьба была трагична. Репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей: первый муж, Николай Гумилёв, был расстрелян в 1921 году; третий муж, Николай Пунин, был трижды арестован и погиб в лагере в 1953 году; единственный сын, Лев Гумилёв, провёл в заключении в 1930—1940-х и в 1940—1950-х годах более 10 лет. Горе жен и матерей «врагов народа» было отражено в одном из наиболее значительных произведений Ахматовой — поэме «Реквием».
Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, Ахматова подвергалась замалчиванию, цензуре и травле, многие произведения не были опубликованы на родине не только при жизни автора, но и в течение более чем двух десятилетий после её смерти. В то же время имя Ахматовой ещё при жизни окружала слава среди почитателей поэзии как в СССР, так и в эмиграции.
Родилась: 23.06.1889, Одесса
Умерла: 05.03.1966 (76 лет)
Популярные произведения А.А. Ахматовой
Реквием
Другие сочинения по произведению Ахматовой
Тема любви в поэзии Анны Ахматовой
Сочинение по творчеству А. А.Ахматовой
Мой любимый поэт
Тема родины в поэзии Анны Ахматовой
Любовь в поэзии А. А. Ахматовой
Основные мотивы лирики Ахматовой
Мои любимые страницы поэзии «серебряного века» — Анна Ахматова и Марина Цветаева
Поэт и родина в лирике А.А. Ахматовой
Любовная лирика А.Ахматовой
Тема родины в произведениях А. Ахматовой
Любовная лирика Ахматовой в 20 – 30-е годы
Тема России в творчестве Ахматовой
Поэзия А. Ахматовой
“Не с теми я, кто бросил землю…” (Патриотическая тема в лирике А.А. Ахматовой)
Тема поэта и поэзии в лирике А. А. Ахматовой (План-сочинение)
Переводческая деятельность Ахматовой А. А.
“Я научилась просто, мудро жить…” (философские мотивы лирики А.А. Ахматовой)
Слава тебе, безысходная боль
“Я была тогда с моим народом”
Источник вдохновения для лирики Анны Ахматовой
Сочинение «Тема любви в поэзии Анны Ахматовой»
Ахматова – все сочинения
Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Ахматовой центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахматовой воспринималась как своеобразный лирический дневник.
Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а, наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника.
Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное в себе и окружающем мире. В ее стихах поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой. Тесно переплетены в стихах Анны Ахматовой тема любви и тема творчества. В духовном облике героини ее любовной лирики угадывается «крылатость» творческой личности. Трагическое соперничество Любви и Музы отразилось во многих произведениях, начиная с раннего, 1911 года. Однако Ахматова предвидит, что поэтическая слава не может заменить любви и счастья земного.
Интимная лирика А- Ахматовой не ограничивается лишь изображением отношений любящих. В ней всегда – неиссякаемый интерес поэта к внутреннему миру человека. Своеобразие ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубочайшим психологизмом не могут не вызывать восхищения. Как никто другой Ахматова умеет раскрыть самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания, состояния, настроения. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице…).
«Земная любовь» у А. Ахматовой подразумевает и любовь к окружающему человека «земному миру». Изображение человеческих отношений неотрывно от любви к родной земле, к народу, к судьбе страны. Пронизывающая поэзию А. Ахматовой идея духовной связи с Родиной выражается в готовности пожертвовать ради нее даже счастьем и близостью с самыми дорогими людьми («Молитва»), что впоследствии так трагически сбылось в ее жизни.
До библейских высот поднимается она в описании материнской любви. Страдания матери, обреченной видеть крестные муки своего сына, просто потрясают в «Реквиеме»: Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: «Почто Меня оставил!» А Матери: «О, не рыдай Мене…» Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. Таким образом, поэзия А. Ахматовой не только исповедь влюбленной женщины, это исповедь человека, живущего всеми бедами, болями и страстями своего времени и своей земли.
Анна Ахматова как бы объединила «женскую» поэзию с поэзией основного потока. Но это объединение лишь кажущееся – Ахматова очень умна: сохранив тематику и многие приемы женской поэзии, она коренным образом переработала и то, и другое в духе не женской, а общечеловеческой поэтики. Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой.
Введение.
Тема любви в творчестве многих поэтов занимала и занимает центральное место, потому что любовь возвышает, пробуждает в человеке самые высокие чувства. На рубеже прошлого столетия, накануне революции, в эпоху, потрясённую двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась «женская поэзия» – поэзия Анны Андреевной Ахматовой. Пожалуй, тема любви в творчестве замечательного поэта была одной из главных тем.
Эта тема очень важна в начале двадцатого века потому что, в это время великих потрясений, человек продолжал любить, быть высоким, благородным, страстным.
Очень много критиков изучали творчество Ахматовой. Среди них хотелось бы выделить Н.В.Недоброво, который был одним из первых, кто оценил творчество Ахматовой. Он писал, что любовная тема в произведениях Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок.
О том, что «великого поэта в той или иной общественной ситуации или глазами того или иного поколения можно прочитывать по–разному» писал в своей статье «Жизнь и творчество Анны Ахматовой» А.И.Павловский. Ахматова повествовала о горестях и блужданиях, обидах и власти, бурях и пустынях своей любви – своей и только».
В.Виноградов же подходил к стихам Ахматовой как к некой «индивидуально – замкнутой системе языковых средств».
Будучи другом самой Анны Андреевны, критик А.Найман писал о том, что «её основное и поэтическое ощущение – ощущение крайней непрочности бытия, близости неотвратимо надвигающейся катастрофы».
Также все писавшие об Анне Ахматовой отмечали её трагичность интонации, с которой повествуются её произведения. Любовный роман, выразившийся в стихе, является отражением реальной жизненной истории, которая была трагичной. Несмотря на то что все критики по-разному оценивали творчество Ахматовой, они были едины в том, что она была великим поэтом, большим и глубоким художником. Анна Андреевна прошла большой жизненный путь, поняв бесперспективность того круга жизни и людей, из которого вышла, но это далось ей с большим трудом, ценой мучений и крови. Она человек большой воли и непреклонного мужества.
Все эти статьи, посвящённые теме любви в творчестве Анны Ахматовой, позволяют определить круг проблем:
1. Разгадать загадку популярности любовной лирики Ахматовой.
2. Найти различия ранней лирики и лирики в 20 – 30 годы.
3. Что нового привнесла лирика Ахматовой в русскую литературу.
Целью моего реферата стало решение исследовать тему любви в творчестве Анны Ахматовой, познакомиться с мнениями критиков и сделать свои выводы.
Мир глубоких и драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личности запечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно, занимает в ее поэзии центральное место. Неподдельная искренность в сочетании со строгой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворений Ахматовой позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода первых поэтических сборников.
Ранняя любовная лирика поэта воспринимается как своеобразный лирический дневник. Она говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве, отчаянии – обо всем, что близко многим, что способен испытать и понять каждый. (стихотворение «Песня последней встречи»).
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между клёнов шёпот осенний
Попросил: «Со мною умри!
Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый!
И я тоже умру с тобой…»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на тёмный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушным жёлтым огнём.
29 сентября 1911
Царское село.
Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как “поединок роковой”, она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи – начало драмы или ее кульминация. “Мукой живой души” платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающем мире.
В ее стихах поражает “струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом сила Ахматовой…” (Н. В. Недоброво).
Едва ли не сразу после появления её первой книги, а после “Четок” и “Белой стаи” в особенности, заговорили о “загадке Ахматовой”. Сам талант был очевидным, но непривычна и неясна была его суть. “Романность”, подмеченная критиками, далеко не все объясняла. Как объяснить, например, пленительное сочетание женственности и хрупкости с той твердостью и отчетливостью рисунка, что свидетельствуют о властности и незаурядной, почти жесткой воле? Сначала хотели эту волю не замечать, потому что она противоречила “эталону женственности”. Вызывало недоуменное восхищение и странное немногословие ее любовной лирики, в которой страсть походила на тишину предгрозья и выражала себя обычно лишь двумя – тремя словами, похожими на зарницы, вспыхивающие за грозно потемневшим горизонтом.
В сложной музыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей от глаз мгле, в подпочве, в подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в “Поэме без героя”, что постоянно слышала непонятный гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивость и равновесие.
Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве иль против течения, –
Только прочь от своих могил.
На галерной чернела арка,
В Летнем тонко пела флюгарка,
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл.
Оттого, что по всем дорогам,
Оттого, что ко всем порогам
Приближалась медленно тень,
Ветер рвал со стены афиши,
Дым плясал вприсядку на крыше,
И кладбищем пахла сирень.
И царицей Авдотьей заклятый,
Достоевский и бесноватый
Город в свой уходил туман,
И выглядывал вновь из мрака
Старый питерщик и гуляка!
Как перед казнью бил барабан…
И всегда в духоте морозной,
Предвоенной, блудной и грозной,
Жил какой – то будущий гул,
Но тогда он был слышен глуше,
Он почти не тревожил души
И в сугробах невских тонул…
Самым первым предвестием такого тревожного ощущения было стихотворение “Первое возвращение” с его образами смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены.
В любовный роман Ахматовой входила эпоха – она по-своему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба.
Именно по этой причине любовная лирика Ахматовой с течением времени, в предреволюционные, а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и новые читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного внимания тонких ценителей, явно выходила из казалось бы предназначенного ей узкого круга читателей.
А.И.Павловский в своей книге «Анна Ахматова – жизнь и творчество» говорил, что Ахматова действительно самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечном разнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала “целую книгу женской души”. Ахматова “вылила в искусстве” сложную историю женского характера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления.
Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ее основным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской души неизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. Герцен сказал однажды как о великой несправедливости в истории человечества о том, что женщина “загнана в любовь”. В известном смысле вся лирика (особенно ранняя) Анны Ахматовой “загнана в любовь”. Именно здесь рождались подлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить о поэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века. В ее поэзии есть и “божество”, и “вдохновение”. Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает “Не для страсти, не для забавы, // Для великой земной любви”:
Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.
Сводом каменным кажется небо,
Уязвлённое желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
ВЕЛИКАЯ И ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ В ЛИРИКЕ АННЫ АХМАТОВОЙ
Тема любви присутствует в творчестве каждого поэта, поскольку она является основным стержнем поэзии вообще. Часто именно любовь толкает нас к творчеству, вдохновляет и пробуждает скрытые таланты. Но поэт редко бывает счастлив в любви.
Анна Ахматова первым своим сборником стихов открыла удивительный мир новой любовной лирики, женской поэзии, не всегда веселой и радостной, но тоскующей и печальной. В книге «Вечер» уже начинают проявляться черты, на многие годы определившие поэтическую репутацию Ахматовой. В основном это стихи-миниатюры; они сюжетны и драматичны. В них очень важным элементом является небольшая подробность, деталь, которая кажется незначительной, но очень тонко передает психологическое состояние человека. Например, в стихотворении «Песня последней встречи» смятение и волнение передано лишь одной деталью:
Я на правую руку надела Перчатку с левой руки.
Стихи из сборника «Вечер» напоминают своей предельной откровенностью дневниковые записи, и, как дневник, они фиксируют поступки. Но это не просто изображение событий любовной драмы, это раскрытие души современной Ахматовой женщины, это глубокая психологичность в понимании человеческой натуры. Стихи этого сборника наполнены реалиями быта, внешние приметы времени соединяются в них с переживаниями героини. То, что творится в душе лирического героя Ахматовой, — это не просто терзания частного лица, а свойство психики человека вообще.
Любовное чувство, которое передает Ахматова, очень напряженное. Но в ее поэзии мало символов, отвлеченных слов, а стихи — скорее не песни, а новеллы со сложным и емким сюжетом. Обычно они рисуют только начало драмы, или кульминацию, или еще чаще окончание. В любом случае всегда остается что-то, что читатель должен домыслить сам.
Любовь как непонятное и коварное чувство в представлении Ахматовой кажется то змейкой, которая «у самого сердца колдует», то голубком. Любовь всегда уводит человека «от радости и от покоя» к буре чувств и переживаний. Но в то же время она многое дает человеку. Влюбленный видит мир по-другому, останавливает свое внимание на том, чего ранее не заметил бы, не оценил. Этим, вероятно, и объясняется предметность стихов Ахматовой: у нее встречаются стихи, полностью построенные на обиходе, на бытовых мелочах. Любовь в лирике Ахматовой, оттененная этими подробностями, становится земной, простой и доступной каждому человеку, но это по- прежнему великая любовь, сильное, всепоглощающее чувство. Спектр ее проявлений варьируется от «любви, воздушной и минутной», и «печали, для всех неявной», до «страсти, раскаленной добела», и «терпкой печали». Часто это любовь-жалость, любовь-сострадание, сочувствие.
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.
Героиня ахматовской лирики являлась отображением бесконечного разнообразия женских судеб, тысяч разных характеров и качеств: любовницы и жены, вдовы и матери, любящей и любимой, тоскующей и играющей, изменявшей и оставляемой. Герой также сложен и многолик: брат, друг, любовник, коварный и великодушный, убивающий и возвращающий к жизни:
На кустах зацветает крыжовник,
И везут кирпичи за оградой.
Кто ты: брат мой или любовник,
Я не помню, и помнить не надо.
Как светло здесь и как бесприютно, Отдыхает усталое тело…
А прохожие думают смутно:
Верно, только вчера овдовела.
Любовь воспринималась Ахматовой как «пятое время года», в свете которого необычными кажутся и остальные четыре. Это чувство необычное и острое, подчиняющее себе человека, оно меняет всю его жизнь, освещая ее и обжигая этим светом. В последующих сборниках тема любви приобретает несколько иное звучание. Это уже не прежнее всепоглощающее чувство, и уже жизнь не только подчиняется любви, а вносит в любовные переживания новые оттенки чувства. Любовь стала не только более многоцветной, но и по- настоящему трагедийной.
В стихах Ахматовой не было экзотики, она далека от романтического воспевания действительности и любования красотой. Простая жизнь с ее земными представлениями о привязанности, грусти, тоске интересовала поэтессу гораздо больше. Нежность и хрупкость чувств сочетались в ее стихах с твердостью и стойкостью духа.
Стихи Ахматовой — это книга женской души, в которой постоянно жила мечта об истинно высокой любви, как, впрочем, и в душе любого человека. Поэтому ее стихи были популярны при ее жизни, и поэтому же они не оставляют никого равнодушным и сегодня.
Своеобразна поэзия Анны Ахматовой. Центральное место в ее творчестве занимает любовная тематика. Но, любовь эта выражается не только в проявлениях чувств к мужчине. В стихах Ахматовой – это и материнские чувства, и любовь к России, выражающаяся в глубоких переживаниях.
Время, в которое жила Ахматова было непростым для России. И непростая судьба выпала на долю поэтессы. Все это нашло отражение в ее стихотворениях.
Произведения, посвященные любовной тематике, никогда не писала Анна с представлением безмятежного их протекания. Ее стихи – всегда всплеск чувства, будь то влюбленность, либо же расставание. Всегда предстают они в самом своем апогее, либо же это начало трагедии.
Ранние стихи Ахматовой воспринимаются как дневник, записи в котором представлены в стихотворной форме. Творческая муза и простая земная любовь ведут в них бесконечную борьбу.
Большой интерес проявляет поэтесса к духовному миру человека. Стихи ее откровенны и искренни. Поэтический язык строг, лаконичен и , одновременно, емок.
Рисуя картины простого человеческого счастья и горестей, Анна сочетала в своих строках классику и новаторство. А проявления любовных чувств настолько сильны, что заставляют застыть весь окружающий мир.
Непростое время для страны и народа всегда накладывает отпечаток на творчество писателей и поэтов. Так и Ахматова пишет об этом. В «Молитве» она обращается с просьбой о том, чтобы быстрее прошла эта туча над Россией. Целый цикл стихотворений посвящает Анна блокадному Ленинграду. Народная трагедия находит отражение в ее творчестве. Она – часть этого народа, часть страны и страдает так же.
Личные трагедии поэтессы тоже находят свое выражение в произведениях. Многих ее близких людей постигла печальная участь. В одном из стихов Ахматова пишет, что накликала милым погибель. Осознание вершащегося рока заставляет считать ее себя причиной злосчастной судьбы близких. В другом стихотворении она с горечью напишет строки о необходимости расставания с любимым человеком. Ведь иначе, как пишет Анна, не бывать ему живым. В этих строках показаны и горечь, и безысходность, и подчиненность року.
«Мурка, не ходи, там сыч
На подушке вышит,
Мурка серый, не мурлыч,
Дедушка услышит.
Няня, не горит свеча,
И скребутся мыши.
Я боюсь того сыча,
Для чего он вышит?»
б) Большая и беспокойная любовь
Стихи Ахматовой – не фрагментарные зарисовки, не разрозненные этюды: острота взгляда сопровождена остротой мысли. Велика их обобщающая сила. Стихотворение может начаться как песенка:
«Я на солнечном восходе
Про любовь пою,
На коленях в огороде Лебеду полю…»
«…Будет камень вместо хлеба
Мне наградой злой.
Надо мною только небо,
А со мною голос твой».
Личная («голос твой») восходит к общему, сливаясь с ним: к всечеловеческой притче и от нее – выше, выше – к небу. И так всегда в стихах Ахматовой.
Поэт все время стремиться занять позицию, которая позволяла бы предельно раскрыть чувство, до конца обострить ситуацию, найти последнюю правду. Вот почему у Ахматовой появляются стихи, как бы произнесенные даже из-за смертной черты. Но ни каких загробных, мистических тайн они не несут. И намека нет на что-то потустороннее.
Стихи Ахматовой, и, правда, часто грустны: они несут особую стихию любви – жалости. Есть в народном русском языке, в русской народной песне синоним слова «любить» – слово «жалеть»; «люблю» – «жалею».
Уже в самых первых стихах Ахматова живет не только любовь любовников. Она часто переходит в другую, любовь – жалость, или даже ей противопоставляется, или даже ею вытесняется:
«О нет, я тебя не любила,
Палима сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем».
Вот это сочувствие, сопереживание, сострадание в любви – жалости делает многие стихи Ахматовой подлинно народными, эпичными, роднит их со столь близкими ей и любимыми ею некрасовскими стихами. Любовь у Ахматовой в самой себе несет возможность саморазвития, обогащения и расширения беспредельного, глобального, чуть ли не космического.
в) Верность в теме любви в творчестве Ахматовой 20х – 30х годов
В сложные 20-ые годы Анна Ахматова оставалась верна своей тематике. Несмотря на свою громкую славу и страшную эпоху войны и революции, поэзия Ахматовой, верной своим чувствам, оставалась сдержанной и сохраняла простоту своих форм. Именно в этом сказывалась гипнотическая сила ее стихов, благодаря чему, строфы Ахматовой, услышанные или прочитанные всего один раз, часто сохранялись в памяти на долгое время.
Лирика поэтессы постоянно расширялась. В эти годы она обращается в своем творчестве к гражданской, философской лирике, однако продолжает и любовную направленность. Она по-новому изображает любовь, любовное признание; отчаяние и мольба, составляющие стихотворение, всегда кажутся обрывком какого-то разговора, завершение которого мы не услышим:
«А, ты думал – я тоже такая,
Что можно забыть меня.
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят.
Ни стоном, ни взглядом Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом
Я к тебе никогда не вернусь.
Стихи поэтессы полны недоговоренностей, намеков, скрывающихся в подтексте. Они своеобразны. Лирическая героиня чаще всего говорит как бы сама с собой в состоянии порыва, полубреда. Она не разъясняет, не растолковывает дополнительно происходящее:
«Кое – как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.
Я – то вольная. Все мне забава,
Ночью муза слетит утешать,
А на утро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад…
Черный ветер меня успокоит.
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную муку
Ты другую посмеешь послать»?
Ахматова не боится быть откровенной в своих признаниях и мольбах, так как уверена, что ее поймут лишь те, кто обладает тем же шрифтом любви. Форма случайно и мгновенно вырвавшейся речи, которую может подслушать каждый проходящий мимо или стоящий поблизости, но не каждый может понять, позволяет ей быть нераспространенной и многозначительной.
В лирике 20х-30х годов сохраняется и предельная концентрированность содержания самого эпизода, лежащего в основе стихотворения. Любовные стихотворения Ахматовой всегда динамичны. У поэтессы почти нет спокойного и безоблачного чувства, любовь у нее всегда кульминационна: она либо предана или угасает:
«…Тебе я милой не была,
Ты мне постыл. А пытка длилась,
И как преступница томилась
Любовь, исполненная зла.
То словно брат.
Молчишь, сердит
Но если встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит».
Любовь – это вспышка, молния, испепеляющая страсть, пронзающая все существо человека и эхом отдающаяся по великим безмолвным пространствам.
Волнения любви писательница часто ассоциировала с великой «Песнью Песней» из Библии:
«А в Библии красный клиновый лист
Заложен на Песне Песней…»
Стихи 20-30х годов не подчиняют себе всей жизни, как это было раньше, а вся жизнь, все существование приобретают массу оттенков. Любовь стала не только богаче и многоцветной, но и трагедийней. Подлинное чувство приобретает библейскую торжественную приподнятость:
«Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней.
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,
Что казалось – сейчас заболеет прозрачный подснежник…
Вот когда подошел ты, спокойный, к крыльцу моему».
Лирика Ахматовой напоминает о Тютчеве: бурное столкновение страстей, «поединок роковой». Ахматова, как и Тютчев, импровизирует и в чувстве, и в стихе.
В стихотворении «Муза» (1924) из цикла «Тайны ремесла» она писала:
«Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Перед милой гостьей с дудочкой в руке.
И вот вошла. Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня
Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страница Ада?» Отвечает: «Я».
Страсть к импровизации сохранилась и в более позднем периоде творчества. В стихотворении 1956 года «Сон» поэтесса скажет:
«Чем отплачу за царственный подарок?
Куда идти и с кем торжествовать?
И вот пишу как прежде, без помарок,
Мои стихи в сожженную тетрадь».
Конечно же, творчество Анны Ахматовой это не только импровизация. Много раз она переделывала свои стихи, была точна и скрупулёзна в выборе слов и их расположения. Дополнялась и перерабатывалась «Поэма без героя», десятилетиями совершенствовались, а иногда менялись строки старых стихов.
«Роковой» тютчевский поединок представляет собой мгновенную вспышку страстей, смертельное единоборство двух одинаково сильных противников, из которых один должен или сдаться, или погибнуть, а другой – победить.
«Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбы
Эти встречи всегда оставляли
Впечатление борьбы.
Я, с утра угадав минуту, когда ты ко мне войдешь,
Ощущала в руках согнутых
Слабо колющую дрожь…»
«О, как убийственно мы любим» – Ахматова, конечно же, не прошла мимо этой стороны тютчевского миропонимания. Характерно, что нередко любовь, ее победительница властная сила оказывается в ее стихах, к ужасу и смятению героини, обращенной против самой же… любви!
«Я гибель накликала милым,
И гибли один за другим.
О, горе мне! Эти могилы
Предсказаны словом моим.
Как вороны кружатся, чуя
Горячую, свежую кровь,
Такие дикие песни, ликуя,
Моя посылала любовь.
С тобою мне сладко и знойно.
Ты близок, как сердце в груди.
Дай руку мне, слушай спокойно.
Тебя заклинаю: уйди.
И пусть не узнаю я, где ты,
О Муза, его не зови,
Да будет живым, невоспетым
Моей не узнавшей любви.
Любовная лирика Ахматовой 20-30х годов в несравненно большей степени, чем прежде, обращена к внутренней, потаенно – духовной жизни. Одним из средств постижения тайной, сокрытой жизни души является обращение к снам, что делает стихи этого периода более психологичными.
«Но если встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит».
Недаром в одном из посвященных ей стихотворений Н.Гумилева Ахматова изображена с молниями в руке:
«Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке».
Сочинение: Любовная лирика Ахматовой
РЕФЕРАТ
на
тему:
«ЛЮБОВНАЯ ЛИРИКА А.АХМАТОВОЙ»
Ржавеет золото, и истлевает сталь,
Крошится мрамор. К смерти все готово.
Всего прочнее на земле – печаль
И долговечней – царственное слово.
А.Ахматова
Первые стихи Анны
Ахматовой появились в России в 1911 году в журнале “Аполлон”. Почти
сразу же Ахматова была поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов.
А. А. Ахматова жила и
творила в очень сложное время, время катастроф и социальных потрясений,
революций и войн. Поэтам в России в ту бурную эпоху, когда люди забывали, что
такое свобода, часто приходилось выбирать между свободным творчеством и жизнью.
Но несмотря на все эти обстоятельства, поэты по-прежнему продолжали творить
чудеса: создавались чудесные строки и строфы.
Источником вдохновения для Ахматовой стала Родина, Россия, поруганная,
но от этого ставшая еще ближе ей и роднее. Анна Ахматова не смогла уехать в
эмиграцию, она знала, что только в России может творить, что именно в России
нужна ее поэзия.
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
В известном произведении
“Все расхищено, предано, продано…” (1921), первая строчка которого
цитировалась много раз для доказательства мысли о враждебном отношении поэтессы
к советскому обществу и революции, даже в нем можно было услышать ее
доброжелательное любопытство и несомненный интерес к новой жизни:
Bсe-расхищено, предано,
продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
Днем дыханьями веет вишневыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями
новыми
Глубь прозрачных июльских
небес,—
И так близко подходит чудесное
К развалившимся грязным
домам…
Никому, никому не известное,
Но от века желанное нам.
Это—1921 год, разруха, голод, самый
конец гражданской войны, из которой страна выходила с неимоверным напряжением
сил. Старый мир был разрушен, новый только еще начинал жить. Для Ахматовой и
тех, кого она в этом стихотворении объединяет вместе с собой, разрушенное прошлое было хорошо
обжитым и знакомым домом. И все же внутренняя сила жизни заставила ее посреди
обломков старого мира произнести слова, благословляющие вечную в своей прелести
и мудрую новизну жизни. Стихотворение по сути своей оптимистично, оно излучает
свет и радость, предвкушение жизни, которая словно бы начинается сначала.
Лирика Анны Ахматовой ее первых книг «Вечер», «Четки» и «Белая стая»
почти исключительно лирика любви.
Семь лет длился роман Анны Ахматовой и Льва Гумилева. Запутанные, изломанные,
на гране надрыва-разрыва отношения с Гумилевым навсегда определили для Анны
Ахматовой модель ее отношений с мужчинами. Она всегда будет влюбляться только
тогда, когда поверх сущности, земной, реальной увидит загадку. Она ее
волновала, она стремилась разгадать ее, она ее воспевала. Она говорила о любви,
как о понятии высшем, почти религиозном. И сама же – за редчайшим исключением
–резко обрывала роман, если он грозил перейти в будничное, привычное
существование…
Пусть даже вылета мне нет
Из стаи лебединой,
Увы, лирический поэт
Обязан быть мужчиной!
Иначе все пойдет вверх дном
До часа расставанья:
И сад не в сад, и дом не в дом,
Свиданье – не в свиданье!
Ее сердце как бы искало гибели, искало мучений . 25 апреля 1910 года Анна
Горенко и Николай Гумилев обвенчаны в Николаевской церкви под Киевом, а в мае
уезжают в свадебное путешествие в Париж. А уже на следующий год в печати
появляются первые стихи Анны Ахматовой. В 1911 году выходит стихотворный
сборник «Вечер» -первенец поэтессы. Сборник, пронизанный болью любящей и
обманутой женщины
Я не любви твоей прошу-
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу….
Ахматова писала о несчастной любви. Она была создана для счастья, но не
находила его. Наверное, потому, что сама понимала : «Быть поэтом женщине
-нелепость».
Женщина –поэт с ее любовной жаждой… Ведь для утоления этой жажды мало,
чтобы мужчина любил : женщина- поэт страдает от скудности простой любви. Для
утоления такой «бессмертной страсти» Ахматова искала равнозначности,
равноценности в любви.
От любви твоей загадочной
Как от боли в крик кричу,
Стала желтой и припадочной,
Еле ноги волочу…
В августе 1914 года Гумилев добровольцем уходит на фронт. Анна Ахматова
разочаровалась в любви Николая Гумилева. Да и Гумилев немало вытерпел за
счастье быть мужем Ахматовой.
И сердце то уже не отзовется
На голос мой, ликуя и скорбя.
Все кончено…
И песнь моя несется
В пустую ночь, где больше нет тебя
Ахматова в своих стихах является в бесконечном разнообразии женских
судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей и оставляемой.
Есть центр, который как бы сводит к себе весь остальной мир поэзии,
оказывается основным нервом, идеей и принципом. Это любовь. В одном из своих
стихотворений Ахматова называла любовь “пятым временем года”.
Чувство, само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту,
проявляясь в предельном кризисном выражении – взлета или падения, первой
встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или смертельной
тоски. Потому Ахматова так тяготеет к лирической новелле с неожиданным концом
психологического сюжета, жутковатой и таинственной (“Город сгинул”,
“Новогодняя баллада”).
Обычно ее стихи – начало драмы, или только ее кульминация, а чаще финал и
окончание. Она опиралась на богатый опыт русской уже не только поэзии, но и
прозы:
Слава тебе, безысходная боль,
Умер вчера сероглазый король.
А за окном шелестят тополя:
Нет на земле твоего короля…
Стихи Ахматовой несут
особую стихию любви-жалости:
О нет, я не тебя любила,
Палила сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем.
В сложной музыке ахматовской лирики,
в ее едва мерцающей глубине, в подсознании постоянно жила и давала о себе
знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала
впоследствии в “Поэме без героя”, что постоянно слышала непонятный
гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных
твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали
терять устойчивость и равновесие. Самым первым предвестием такого тревожного
ощущения было стихотворение “Первое возвращение” с его образами
смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и
бесповоротной перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
Лирика Ахматовой с течением времени, завоевывала все новые и новые
читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного
внимания тонких ценителей, явно выходила из, казалось бы, предназначенного ей
узкого круга читателей.
Советская поэзия первых лет Октября и гражданской
войны, занятая грандиозными задачами ниспровержения старого мира,
предпочитавшая говорить не столько о человеке, сколько о человечестве или во
всяком случае о массе, была первоначально недостаточно внимательной к микромиру
интимных чувств, относя их в порыве революционного пуританизма к разряду
социально небезопасных буржуазных предрассудков. Лирика Ахматовой, по всем
законам логики, должна была затеряться и бесследно исчезнуть. Но этого не
произошло.
Молодые читатели новой, пролетарской, встававшей на социалистический путь
Советской России, работницы и рабфаковцы, красноармейки и красноармейцы – все
эти люди, такие далекие и враждебные самому миру, оплаканному в ахматовских
стихах, тем не менее заметили и прочли изящно изданные томики ее стихов.
Лирика Анны Ахматовой меняется в 20-30-е годы по сравнению с ранними
книгами. Эти годы отмечены исключительной напряженностью творчества. Ахматова,
по-прежнему, оставалась неведомой для читателя и потому как бы исчезнувшей из
читательского и литературного мира.
Лирика
Ахматовой на протяжении всего послереволюционного
двадцатилетия постоянно расширялась, вбирая в себя все новые и новые,
раньше не свойственные ей области, любовный роман, не перестав быть
главенствующим, все же занял теперь в ней лишь одну из поэтических территорий.
Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в
эти годы, ознаменованные обращением ее к гражданской, философской и
публицистической лирике, все же представлялась глазам большинства как только и
исключительно художник любовного чувства.
Расширение диапазона поэзии, явившееся следствием перемен в
миропонимании и мироощущении поэтессы, не могло, в свою очередь, не повлиять на
тональность и характер собственно любовной лирики. Правда, некоторые
характерные ее особенности остались прежними.
Любовный эпизод, как и раньше, выступает перед нами в своеобразном
ахматовском обличье: он никогда последовательно не развернут, в нем обычно нет
ни конца, ни начала; любовное признание, отчаяние или мольба, составляющие
стихотворение, кажутся как бы обрывком случайно подслушанного разговора,
который начался не при нас и завершения которого мы тоже не услышим:
” А, ты думал – я тоже такая,
Что можно
забыть меня.
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе страшный подарок
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят.
Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским
садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом
Я к тебе никогда не
вернусь”.
Эта особенность ахматовской любовной лирики, полной недоговоренностей,
намеков, уходящей в далекую глубину подтекста, придает ей истинную
своеобразность. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с
собой в состоянии порыва, полубреда или экстаза, не считает, естественно,
нужным, разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишь
основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех – по
торопливой азбуке любви. Подразумевается, что степень душевной близости
чудодейственно поможет нам понять как недостающие звенья, так и общий смысл
только что происшедшей драмы. Отсюда – впечатление крайней интимности,
предельной откровенности и сердечной открытости этой лирики..
”
Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора
научиться
Вам кого-нибудь вправду
любить.
Я-то вольная.
Все мне забава,
Ночью Муза слетит утешать,
А на утро притащится слава
Погремушкой над ухом трещать.
Обо мне и молиться не стоит
И, уйдя, оглянуться назад…
Черный ветер меня успокоит.
Веселит золотой листопад.
Как подарок, приму я разлуку
И забвение, как благодать.
Но, скажи мне, на крестную
муку
Ты другую
посмеешь послать?”
Стихотворение захватывает. Страстная напряженность чувства, его ураганность
вырисовывает перед нашими глазами личность незаурядную и сильную.
О том же и почти так же говорит и другое стихотворение, относящееся к
тому же году, что и только что процитированное:
Пусть голоса органа снова
грянут,
Как первая весенняя гроза;
Из-за плеча твоей невесты
глянут
Мои полузакрытые глаза
Прощай, прощай, будь счастлив,
друг прекрасный,
Верну тебе твой радостный
обет,
Но берегись твоей подруге
страстной
Поведать мой неповторимый
бред,-
Затем, что он пронижет жгучим
ядом
Ваш благостный, ваш радостный
союз..
А я иду
владеть чудесным садом,
Где шелест
трав и восклицанья муз.
Ахматова не боится быть откровенной в своих интимных признаниях и мольбах, так
как уверена, что ее поймут лишь те, кто обладает тем же шифром любви. Поэтому
она не считает нужным что-либо объяснять и дополнительно описывать. Форма
случайно и мгновенно вырвавшейся речи, которую может подслушать каждый
проходящий мимо или стоящий поблизости, но не каждый может понять. У Ахматовой
никогда не было вялых, аморфных или описательных любовных стихов. Они всегда
драматичны и предельно напряженны, смятенны. У нее редкие стихи, описывающие
радость установившейся, безбурной и безоблачной любви; Муза приходит к ней лишь
в самые кульминационные моменты, переживаемые чувством, когда оно или предано,
или иссякает:…
Тебе я милой не была,
Ты мне постыл.
А пытка длилась,
И как преступница томилась
Любовь, исполненная зла
То словно брат.
Молчишь, сердит.
Но если встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне
расплавится гранит.
Словом,
мы всегда присутствуем как бы при яркой, молнийной вспышке, при самосгорании и
обугливании патетически огромной, испепеляющей страсти, пронзающей все существо
человека. Сама Ахматова не однажды ассоциировала волнения своей любви с великой
и нетленной “Песнью Песней” из Библии.
А в Библии
красный клиновый лист
Заложен на Песне Песней…
Стихи Ахматовой о любви – все! – патетичны..
А. Блок сказал по поводу некоторых ахматовских стихов, что она пишет перед
мужчиной, а надо бы перед Богом…
Ее стихи, посвященные любви идут по самым вершинам человеческого духа.
Наполнившись огромным одержанием, любовь стала не только несравненно более
богатой и многоцветной, но – и по-настоящему трагедийной. Библейская,
торжественная приподнятость ахматовских любовных стихов этого периода
объясняется подлинной высотой, торжественностью и патетичностью заключенного в
них чувства. Вот хотя бы одно из подобных стихотворений:
Небывалая осень построила
купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней.
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно
ласкалась к нему,
Что казалось-сейчас забелеет
прозрачный подснежник…
Вот когда
подошел ты, спокойный к крыльцу моему.
Трудно назвать в мировой поэзии более триумфальное и патетическое
изображение того, как приближается возлюбленный. Это поистине явление Любви
глазам восторженного Мира!
Любовная лирика Ахматовой неизбежно приводит к воспоминаниям о Тютчеве. Бурное
столкновение страстей, тютчевский “поединок роковой” – все это
воскресло именно у Ахматовой. Она, как и Тютчев, импровизатор – и в своем
чувстве, и в своем стихе. Много раз Ахматова говорила о первостепенном
значении для нее чистого вдохновения, о том, что она не представляет, как можно
писать по заранее обдуманному плану, что ей кажется, будто временами за плечами
у нее стоит Муза…
И просто продиктованные строчки
Ложатся в белоснежную тетрадь.
Она не раз повторяла эту
мысль. Так, еще в стихотворении “Муза” (1924), вошедшем в цикл
“Тайны ремесла”, Ахматова писала:
Когда я ночью жду ее прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске.
Что почести, что юность, что свобода
Пред милой гостьей с дудочкой
в руке.
И вот вошла.
Откинув покрывало,
Внимательно взглянула на меня.
Ей говорю:”
Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?”
Отвечает: “Я”.
О том же и в стихотворении
1956 года “Сон”:
Чем отплачу за царственный
подарок?
Куда идти и с кем
торжествовать?
И вот пишу как прежде, без
помарок,
Мои стихи в сожженную тетрадь.
Это не означает, что она не
переделывала стихов. Много раз, например,
дополнялась и перерабатывалась “Поэма без героя”, десятилетиями
совершенствовалась “Мелхола”; иногда менялись, хотя и редко, строфы и
строчки в старых стихах. Будучи мастером, знающим “тайны ремесла”,
Ахматова точна и скурпулезна в выборе слов и в их расположении. Но в ней очень
сильно импульсивное, импровизаторское начало. Все ее любовные стихи, по своему
первичному толчку, по своему произвольному течению, возникающему так же
внезапно, как и внезапно исчезающему, по своей обрывочности и бесфабульности, –
тоже есть чистейшая импровизация. “Роковой” тютчевский поединок
составляющий их содержание, представляет собой мгновенную вспышку страстей,
смертельное единоборство двух одинаково сильных противников, из которых один
должен или сдаться, или погибнуть, а другой – победить
Не тайны и не печали,
Не мудрой воли судьбы
Эти встречи всегда оставляли
Впечатление борьбы.
Я, с утра угадав минуту,
Когда ты ко мне войдешь,
Ощущала в руках согнутых
Слабо
колющую дрожь…
Марина Цветаева в одном из стихотворений, посвященных Анне Ахматовой, писала,
что ее “смертелен гнев и смертельна – милость”. И действительно,
какой-либо срединности, сглаженности конфликта, временной договоренности двух
враждующих сторон с постепенным переходом к плавности отношений тут чаще всего
даже и не предполагается. “И как преступница томилась любовь, исполненная
зла”.
В ее любовныех стихах
перемешаны неожиданные мольбы с проклятиями, все резко контрастно и
безысходно, В них победительная
власть над сердцем сменяется ощущением опусташенности, а нежность соседствует с
яростью. Тихий шепот признания перебивается грубым языком ультиматумов и
приказов. В этих бурнопламенных выкриках и пророчествах чувствуется подспудная,
невысказанная и тоже тютчевская мысль об игралищах мрачных страстей,
произвольно вздымающих человеческую судьбу на своих крутых темных волнах, о
шевелящемся под нами первозданном Хаосе. “О, как убийственно мы
любим” – Ахматова, конечно же, не прошла мимо этой стороны тютчевского
миропонимания. Характерно, что нередко любовь, ее победительная властная сила
оказывается в ее стихах, к ужасу и смятению героини, обращенной против самой
же… любви!
Я гибель
накликала милым,
И гибли
один за другим.
О, горе
мне! Эти могилы
Предсказаны
словом моим.
Как вороны
кружатся, чуя
Горячую,
свежую кровь,
Так дикие
песни, ликуя,
Моя
посылала любовь.
С тобою мне
сладко и знойно.
Ты близок,
как сердце в груди.
Дай руку
мне, слушай спокойно.
Тебя
заклинаю: уйди.
И пусть не
узнаю я, где ты,
О Муза, его
не зови,
Да будет
живым, невоспетым
Моей не
узнавший любви.
Лирика
Ахматовой рождается на самом стыке противоречий из соприкосновения Дня с Ночью
и Бодрствования со Сном:
Когда бессонный мрак вокруг клокочет,
Тот солнечный, тот ландышевый
клин
Врывается во тьму декабрьской
ночи.
Эпитеты “дневной” и “ночной”, внешне совершенно обычные,
кажутся в ее стихотворении, если не знать их особого значения, странными, даже
неуместными:
Уверенно в
дверь постучится
И, прежний,
веселый, дневной,
Войдет он и
скажет: « “Довольно»,
Ты видишь,
я тоже простыл”…
Она вслед
за Тютчевым, могла бы повторить знаменитые его слова:
Как океан объемлет шар земной,
Земная
жизнь кругом объята снами…
Сны
занимают в поэзии Ахматовой большое место.
Ведь сны, являющиеся у нее одним из излюбленных художественных средств
постижения тайной, сокрытой, интимной жизни души, свидетельствуют об этой
устремленности художника внутрь, в себя, в тайное тайных вечно загадочного
человеческого чувства. Стихи этого периода в общем более психологичны. Если в
“Вечере” и “Четках” любовное чувство изображалось, как правило,
с помощью деталей (образ красного тюльпана), то в стихах 3О –4О годов Анна
Ахматова, при всей своей экспрессивности, все же более пластична в
непосредственном изображении психологического содержания.
Пластичность ахматовского любовного стихотворения ни в малейшей мере
не предполагает описательности, медленной текучести или повествовательности.
Перед нами по-прежнему – взрыв, катастрофа, момент неимоверного напряжения двух
противоборствующих сил, сошедшихся в роковом поединке, но зато теперь это
затмившее все горизонты грозовое облако, мечущее громы и молнии, возникает
перед нашими глазами во всей своей устрашающей красоте и могуществе, в
неистовом клублении темных форм и ослепительной игре небесного света:
Но если
встретимся глазами
Тебе клянусь я небесами,
В огне расплавится гранит.
Недаром в одном из посвященных ей стихотворении Н. Гумилева Ахматова
изображена с молниями в руке:
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Вдохновение не покидает Анну Ахматову и тогда, когда ей уже за семьдесят,
она думает о странностях любви, о богатстве сердечных тайн.. «Полночный цикл»,
написанный в шестидесятых годах, составляют драматические картины двух
мятущихся душ, здесь роковое стечение трагических обстоятельств века, здесь
мужественное преодоление разлученности, «невстречи» этих двоих, здесь высокий
образец высокой лирики.
Не придумать разлуку
бездонной,
Лучше б сразу тогда – наповал…
И, наверное, нас разлученней
В этом мире никто не бывал.
В свои семьдесят, Анна Ахматова говорит о любви с такой энергией, с
такой нерастраченностью душевных сил, что кажется, будто она победоносно
выходит из своего времени в вечность. Ахматова раскрыла филосовскую суть
поздней любви, когда вступает в действие то, что больше самого человека – Дух,
Душа. Она раскрыла уникальное совпадение двух личностей, которые не могут
соединиться. И это как в зеркале отражено в ее поэзии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если расположить любовные стихи
Ахматовой в определенном порядке, можно построить целую повесть со множеством
мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных и неслучайных
происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины, разочарование,
ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость, несбывшиеся ожидания,
самоотверженность, гордыня, грусть – в каких только гранях и изломах мы не
видим любовь на страницах ахматовских книг.
В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно жила
жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь
у Ахматовой – грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее
чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: “Сильна, как смерть,
любовь – и стрелы ее – стрелы огненные”.
ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме
героя в творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы
литературы”, 1995, вып. VI, с. 64-65.
.
ЛИТЕРАТУРА
1. Н.С. Гумилев, Письма о
русской поэзии, М., 1990, с. 75.
2. Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой, М., 1989, кн. I, с. 141.
3. Н. Недоброво, Анна Ахматова. – “Русская мысль”, 1915, июль, с.
59-60.
4. Б. Эйхенбаум, Анна Ахматова. Опыт анализа, Пб., 1923, с. 120.
5. Валерий Брюсов, Среди стихов. 1894-1924, М., 1990, с. 368.
6. В. Гиппиус, Анна Ахматова. – “Литературная учеба”, 1989, № 3, с.
132.
7. “Ахматовские чтения”, М., 1992, вып. 1, с. 107
8. Анна Ахматова, Сочинения в 2-х томах, т. 2, М., 1986, с. 182.
9. И. Гурвич, Художественное открытие в лирике Ахматовой. –
“Вопросы литературы”, 1995, вып. III.
1О. О. Симченко, Тема памяти в творчестве Анны Ахматовой. –
“Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка”, 1985, № 6.
11. Виктор Есипов, “Как времена Веспасиана…” (К проблеме героя в
творчестве Анны Ахматовой 40-60-х годов). – “Вопросы литературы”,
1995, вып. VI, с. 64-65.
Введение.
Тема любви в творчествемногих поэтов занимала и занимает центральное место, потому что любовьвозвышает, пробуждает в человеке самые высокие чувства. На рубеже прошлого столетия,накануне революции, в эпоху, потрясённую двумя мировыми войнами, в Россиивозникла и сложилась «женская поэзия» — поэзия Анны Андреевной Ахматовой.Пожалуй, тема любви в творчестве замечательного поэта была одной из главныхтем.
Эта тема очень важна вначале двадцатого века потому что, в это время великих потрясений, человекпродолжал любить, быть высоким, благородным, страстным.
Очень много критиков изучалитворчество Ахматовой. Среди них хотелось бы выделить Н.В.Недоброво, который былодним из первых, кто оценил творчество Ахматовой. Он писал, что любовная тема впроизведениях Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок.
О том, что «великогопоэта в той или иной общественной ситуации или глазами того или иного поколенияможно прочитывать по–разному» писал в своей статье «Жизнь и творчество АнныАхматовой» А.И.Павловский. Ахматова повествовала о горестях и блужданиях,обидах и власти, бурях и пустынях своей любви – своей и только».
В.Виноградов же подходилк стихам Ахматовой как к некой «индивидуально – замкнутой системе языковыхсредств».
Будучи другом самой АнныАндреевны, критик А.Найман писал о том, что «её основное и поэтическое ощущение– ощущение крайней непрочности бытия, близости неотвратимо надвигающейсякатастрофы».
Также все писавшие обАнне Ахматовой отмечали её трагичность интонации, с которой повествуются еёпроизведения. Любовный роман, выразившийся в стихе, является отражениемреальной жизненной истории, которая была трагичной. Несмотря на то что всекритики по-разному оценивали творчество Ахматовой, они были едины в том, что онабыла великим поэтом, большим и глубоким художником. Анна Андреевна прошлабольшой жизненный путь, поняв бесперспективность того круга жизни и людей, изкоторого вышла, но это далось ей с большим трудом, ценой мучений и крови. Оначеловек большой воли и непреклонного мужества.
Все эти статьи,посвящённые теме любви в творчестве Анны Ахматовой, позволяют определить кругпроблем:
1. Разгадать загадку популярностилюбовной лирики Ахматовой.
2. Найти различия ранней лирики и лирикив 20 – 30 годы.
3. Что нового привнесла лирика Ахматовойв русскую литературу.
Целью моего рефератастало решение исследовать тему любви в творчестве Анны Ахматовой, познакомитьсяс мнениями критиков и сделать свои выводы.
Мир глубокихи драматических переживаний, очарование, богатство и неповторимость личностизапечатлелись в любовной лирике Анны Ахматовой. Тема любви, безусловно,занимает в ее поэзии центральное место. Неподдельная искренность в сочетании сострогой гармонией, лаконичной емкостью поэтического языка любовных стихотворенийАхматовой позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же послевыхода первых поэтических сборников.
Ранняя любовнаялирика поэта воспринимается как своеобразный лирический дневник. Она говорит опростом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене,одиночестве, отчаянии — обо всем, что близко многим, что способен испытать ипонять каждый. (стихотворение «Песня последней встречи»).
Такбеспомощно грудь холодела,
Ношаги мои были легки.
Яна правую руку надела
Перчаткус левой руки.
Показалось,что много ступеней,
Ая знала – их только три!
Междуклёнов шёпот осенний
Попросил:«Со мною умри!
Яобманут моей унылой,
Переменчивой,злой судьбой».
Яответила: «Милый, милый!
Ия тоже умру с тобой…»
Этопесня последней встречи.
Явзглянула на тёмный дом.
Тольков спальне горели свечи
Равнодушнымжёлтым огнём.
29сентября 1911
Царскоесело.
Любовь влирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почтиникогда не изображается безмятежно, идиллически, а наоборот, в предельнокризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первогобурного ослепления страстью. Обычно ее стихи — начало драмы или ее кульминация.«Мукой живой души» платит ее лирическая героиня за любовь. Сочетаниелиризма и эпичности сближает стихи А. Ахматовой с жанрами романа, новеллы,драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается вумении полно выразить самое интимное и чудесно-простое в себе и окружающеммире.
В ее стихах поражает«струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого ихвыражения. В этом сила Ахматовой…» (Н. В. Недоброво).
Едва ли несразу после появления её первой книги, а после «Четок» и «Белойстаи» в особенности, заговорили о «загадке Ахматовой». Самталант был очевидным, но непривычна и неясна была его суть. «Романность»,подмеченная критиками, далеко не все объясняла. Как объяснить, например,пленительное сочетание женственности и хрупкости с той твердостью иотчетливостью рисунка, что свидетельствуют о властности и незаурядной, почтижесткой воле? Сначала хотели эту волю не замечать, потому что она противоречила«эталону женственности». Вызывало недоуменное восхищение и странноенемногословие ее любовной лирики, в которой страсть походила на тишинупредгрозья и выражала себя обычно лишь двумя — тремя словами, похожими назарницы, вспыхивающие за грозно потемневшим горизонтом.
В сложноймузыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей от глазмгле, в подпочве, в подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая,пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в«Поэме без героя», что постоянно слышала непонятный гул, как бы некоеподземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, накоторых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивостьи равновесие.
Былисвятки кострами согреты,
Ивалились с мостов кареты,
Ивесь траурный город плыл
Поневедомому назначенью,
ПоНеве иль против течения, —
Толькопрочь от своих могил.
Нагалерной чернела арка,
ВЛетнем тонко пела флюгарка,
Исеребряный месяц ярко
Надсеребряным веком стыл.
Оттого,что по всем дорогам,
Оттого,что ко всем порогам
Приближаласьмедленно тень,
Ветеррвал со стены афиши,
Дымплясал вприсядку на крыше,
Икладбищем пахла сирень.
Ицарицей Авдотьей заклятый,
Достоевскийи бесноватый
Городв свой уходил туман,
Ивыглядывал вновь из мрака
Старыйпитерщик и гуляка!
Какперед казнью бил барабан…
Ивсегда в духоте морозной,
Предвоенной,блудной и грозной,
Жилкакой – то будущий гул,
Нотогда он был слышен глуше,
Онпочти не тревожил души
Ив сугробах невских тонул…
Самым первымпредвестием такого тревожного ощущения было стихотворение «Первоевозвращение» с его образами смертельного сна, савана и погребального звонаи с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены.
В любовныйроман Ахматовой входила эпоха — она по-своему озвучивала и переиначивала стихи,вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чемсобственная судьба.
Именно поэтой причине любовная лирика Ахматовой с течением времени, в предреволюционные,а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и новыечитательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенноговнимания тонких ценителей, явно выходила из казалось бы предназначенного ейузкого круга читателей.
А.И.Павловскийв своей книге «Анна Ахматова — жизнь и творчество» говорил, что Ахматовадействительно самая характерная героиня своего времени, явленная в бесконечномразнообразии женских судеб: любовницы и жены, вдовы и матери, изменявшей иоставляемой. По выражению А. Коллонтай, Ахматова дала «целую книгу женскойдуши». Ахматова «вылила в искусстве» сложную историю женскогохарактера переломной эпохи, его истоков, ломки, нового становления.
Есть центр,который как бы сводит к себе весь остальной мир ее поэзии, оказывается ееосновным нервом, ее идеей и принципом. Это любовь. Стихия женской душинеизбежно должна была начать с такого заявления себя в любви. Герцен сказалоднажды как о великой несправедливости в истории человечества о том, чтоженщина «загнана в любовь». В известном смысле вся лирика (особенноранняя) Анны Ахматовой «загнана в любовь». Именно здесь рождалисьподлинно поэтические открытия, такой взгляд на мир, что позволяет говорить опоэзии Ахматовой как о новом явлении в развитии русской лирики двадцатого века.В ее поэзии есть и «божество», и «вдохновение». Сохраняявысокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ейживой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает «Не длястрасти, не для забавы, // Для великой земной любви»:
Эта встреча никем невоспета,
И без песен печальулеглась.
Наступило прохладноелето,
Словно новая жизньначалась.
Сводом каменным кажетсянебо,
Уязвлённое желтым огнем,
И нужнее насущного хлеба
Мне единое слово о нем.
Ты, росой окропляющийтравы,
Вестью душу мою оживи, –
Не для страсти, не длязабавы,
Для великой земной любви.
«Великаяземная любовь» — вот движущее начало всей лирики Ахматовой. Именно оназаставила по-иному — уже не по — символистски и не по — акмеистски, а, есливоспользоваться привычным определением, реалистически — увидеть мир:
То пятое время года,
Только его славословь.
Дыши последней свободой,
Оттого, что это — любовь.
Высоко небо взлетело,
Легки очертанья вещей,
И уже не празднует тело
Годовщину грусти своей.
Вэтом стихотворении Ахматова назвала любовь «пятым временем года». Изэтого-то необычного, пятого, времени увидены ею остальные четыре, обычные. Всостоянии любви мир видится заново. Обострены и напряжены все чувства. Иоткрывается необычность обычного. Человек начинает воспринимать мир судесятеренной силой, действительно достигая в ощущении жизни вершин. Мироткрывается в дополнительной реальности: Ведь звезды были крупнее,
Ведьпахли иначе травы.
Стихотворение«Любовь покоряет обманно»:
Любовьпокоряет обманно,
Мотивомпростым, неискусным
Ещётак недавно – странно
Тыне был седым и грустным.
Икогда она улыбалась
Всадах твоих, в доме, в поле,
Повсюдутебе казалось,
Чтовольный ты и на воле.
Былсветел ты взятый ею
Ипивший её отравы.
Ведьзвёзды были крупнее,
Ведьпахли иначе травы,
Осенниетравы.
Осень1911
Царскоесело.
Поэтому стихАхматовой так предметен: он возвращает вещам первозданный смысл, оностанавливает внимание на том, мимо чего мы в обычном состоянии способны пройтиравнодушно, не оценить, не почувствовать.
И еще однаособенность. В любовных стихах Ахматовой много эпитетов рождаются изцелостного, нераздельного, слитного восприятия мира.
У Ахматовойвстречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейскогонемудреного быта — вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играетбледный вечерний луч. Невольно вспоминаются слова, сказанные Ахматовой встарости, о том, что стихи «растут из сора», что предметомпоэтического воодушевления и изображения может стать даже пятно плесени насырой стене.
Недаром,говоря об Ахматовой, о ее любовной лирике, критики (А.И.Павловский, А. Найман,А. Баталов) впоследствии замечали, что ее любовные драмы, развертывающиеся встихах, происходят как бы в молчании: ничто не разъясняется, не комментируется,слов так мало, что каждое из них несет огромную психологическую нагрузку. «Предполагается,что читатель или должен догадаться, или же, что скорее всего, постараетсяобратиться к собственному опыту, и тогда окажется, что стихотворение оченьшироко по своему смыслу: его тайная драма, его скрытый сюжет относится комногим и многим людям», — писал А.Найман (рассказы о Анне Ахматовой).
Молюсьоконному лучу –
Онбледен, тонок, прям.
Сегодняя с утра молчу,
Асердце – пополам.
Нарукомойнике моём
Позеленеламедь.
Нотак играет луч на нём,
Чтовесело глядеть.
Такойневинный и простой
Ввечерней тишине,
Нов этой храмине пустой
Онсловно праздник золотой
Иутешенье мне.
3ноября 1910
Киев.
Так и в этомраннем стихотворении. Нам не столь важно, что именно произошло в жизни героини?Ведь самое главное — боль, растерянность и желание успокоиться хотя бы привзгляде на солнечный луч, — все это нам ясно, понятно и едва ли не каждомузнакомо. Мудрость ахматовской миниатюры, чем-то отдаленно похожей на японскуюхоку, заключается в том, что она говорит о целительной для души силе природы.Солнечный луч, «такой невинный и простой», с равной лаской освещающийи зелень рукомойника, и человеческую душу, поистине является смысловым центром,этого удивительного стихотворения.
Это ранняялирика Ахматовой Анны Андреевны.
Заметноменяется лирика Ахматовой в 20-30-е годы.
Оттого чтолирика Ахматовой на протяжении всего послереволюционного двадцатилетияпостоянно расширялась, вбирая в себя все новые и новые, раньше не свойственныеей области, теперь в ней одну из главных поэтических территорий занял любовныйроман.
Разумеется,расширение диапазона поэзии, явившееся следствием перемен в миропонимании имироощущении поэта, не могло, в свою очередь, не повлиять на тональность ихарактер собственно любовной лирики. Правда, некоторые характерные еёособенности, остались прежними. Любовный эпизод, например, как и раньше,выступает перед нами в своеобразном ахматовском обличье: он, в частности,никогда последовательно не развернут, в нем обычно нет ни конца, ни начала;любовное признание, отчаяние или мольба, составляющие стихотворение, всегдакажутся читателю как бы обрывком случайно подслушанного разговора.(стихотворение «А, ты думал – я тоже такая»).
А,ты думал – я тоже такая,
Чтоможно забыть меня.
Ичто брошусь, моля и рыдая,
Подкопыта гнедого коня.
Илистану просить у знахарок
Внаговорной воде корешок
Ипришлю тебе страшный подарок –
Мойзаветный душистый платок.
Будьже проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаяннойдуши не коснусь,
Ноклянусь тебе ангельским садом,
Чудотворнойиконой клянусь
Иночей наших пламенным чадом –
Як тебе никогда не вернусь.
Героиняахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с собой в состояниипорыва, полубреда или экстаза, не считает, естественно, нужным, да и не можетдополнительно разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишьосновные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех — поторопливой азбуке любви. Отсюда — впечатление крайней интимности, предельнойоткровенности этой лирики. (стихотворение «Кое – как удалось разлучиться»).
Кое– как удалось разлучиться
Ипостылый огонь потушить.
Врагмой вечный, пора научиться
Вамкого–нибудь вправду любить.
Я– то вольная. Всё мне забава,
Ночьюмуза слетит утешать,
Ана утро притащится слава
Погремушкойнад ухом трещать.
Обомне и молиться не стоит
И,уйдя, оглянуться назад…
Чёрныйветер меня успокоит.
Веселитзолотой листопад.
Какподарок, приму я разлуку
Изабвение, как благодать.
Но,скажи мне, на крестную муку
Тыдругую посмеешь послать?
СтихиАхматовой о любви — все! – патетичны. Но — так или иначе – любовная лирикаАхматовой 20 – 30 х годов в большей степени обращена к внутренней, потаённо –духовной жизни. Стихи этого периода более психологичны. Если в«Вечере» и «Четках» любовное чувство изображалось, какправило, с помощью крайне немногих вещных деталей то сейчас, ни в малейшейстепени не отказываясь от использования выразительного предметного штриха, АннаАхматова, при всей своей экспрессивности, все же более пластична внепосредственном изображении психологического содержания. Перед намипо-прежнему — взрыв, катастрофа, но зато теперь это затмившее все горизонтыгрозовое облако, мечущее громы и молнии:
Ноесли встретимся глазами
Тебеклянусь я небесами,
Вогне расплавится гранит.
Сама Ахматовамного раз ассоциировала волнения своей любви с великой «Песнью Песней» изБиблии – писал знаменитый критик А.И.Павловский.
Начиная уже с«Белой стаи», но особенно в «Подорожнике», «AnnoDomini» и в позднейших циклах любовное чувство приобретает у нее болееширокий и более духовный характер. Стихи 20-х и 30-х годов идут по самымвершинам человеческого духа. Они не подчиняют себе всей жизни, всегосуществования, как это было прежде, но зато все существование, вся жизнь вносятв любовные переживания всю массу присущих им оттенков. Наполнившись этимогромным содержанием, любовь стала не только более богатой и многоцветной, но — и по-настоящему трагедийной – писал А.Баталов. (литературная критика «Рядом с Ахматовой).
Еслирасположить любовные стихи Ахматовой в определенном порядке, можно построитьцелую повесть со множеством мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных инеслучайных происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины,разочарование, ревность, ожесточение, истома, поющая в сердце радость,несбывшиеся ожидания, самоотверженность, гордыня, грусть — в каких толькогранях и изломах мы не видим любовь на страницах ахматовских книг.
В лирическойгероине стихов Ахматовой, в душе самого поэта постоянно жила жгучая,требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь уАхматовой — грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее чувство,заставляющее вспомнить библейскую строку: «Сильна, как смерть, любовь — истрелы ее — стрелы огненные».
Вывод.
Еслирасположить любовные стихи Ахматовой в определённом порядке, можно заметить,что в самом начале лирических стихов героиня гордая, трепетная, нежная. А уже вконце лирических стихотворений это многопознавшая женщина, прошедшая большойпуть. Но на протяжении всего творчества лирическая героиня сильная, гордая. Этоявляется одной из ярких особенностей её любовной лирики.
Второйнемаловажной особенностью лирических произведений Ахматовой является рольбытовой детали.
У Ахматовойвстречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейского,немудрёного быта. Невольно вспоминаются слова самой Анны Андреевны о том, чтостихи «растут из сора», что предметом изображения может стать даже пятноплесени на сырой стене, и лопух, и крапива.
По мнениюкритика А.И.Павловского, «самое важное в её ремесле – жизненность иреалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни». Её «вещные»детали, скупо поданные, но отчётливые бытовые интерьеры, смело введённыепрозаизмы, а главное, та внутренняя связь, какая всегда прослеживается у неёмежду внешней средой и бурной жизнью сердца, всё напоминает, не толькопрозаическую, но и стихотворную классику.
Третьяособенность произведений Анны Ахматовой это стихотворения, написанные в виделирического дневника. Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательномурассказу. Фрагмент придавал документальность произведению: ведь перед нами нето отрывок из услышанного разговора, не то обронённая записка:
Онлюбил три вещи на свете:
Завечерней пенье, белых павлинов
Истёртые карты Америки.
Нелюбил, когда плачут дети,
Нелюбил чая с малиной
Иженской истерики.
…Ая была его женой.
«Онлюбил…»
И четвёртаяособенность – это «романность». Впервые мысль о «романности» в творчествеАхматовой высказал Эйхенбаум. Он писал: «Поэзия Ахматовой – сложный лирическийроман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий,можем говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей».
О «романности»лирики Анны Андреевны интересно писал и В.Гиппиус. Он видел разгадку успеха ивлияния Ахматовой в том, что лирика пришла на смену задремавшей в то времяформе романа».
Все писавшиеоб Ахматовой отмечали трагичность интонации, с которой повествуются сюжеты еёкниг. Та особая, названная ими ахматовская, интонация намекала о большем, чемвсего лишь ещё одна история из великой и нескончаемой любви.
Мне оченьблизка позиция критика Н.В.Недоброво, который заметил, что «любовная тема ипоэзия в целом Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок.Он указал, что отличительной чертой личности поэта является не слабость инадломленность, а, наоборот, исключительная сила воли. В стихах он усмотрел«лирическую душу скорее жёсткую, чем слишком мягкую, скорее жёсткую, чемслезливую, и явно господствующую, а не угнетённую».
Недаромвысокую оценку его анализу дал другой критик А.И.Павловский: «Он, по сути, былединственным, кто понял раньше всех подлинную масштабность поэзии Ахматовой,указав, что отличительной чертой личности поэта является не слабость инадломленность, а наоборот, исключительная сила воли». Да и сама Анна Ахматовасчитала, что именно Н.В.Недоброво угадал и понял весь её дальнейший творческийпуть.
Существуетсвязь между поэтом и тем временем, в котором она жила. С одной стороны, еёлирика, творчество – взгляд как бы через «призму поэзии», который дал ейвозможность преодолеть все трудности.
С другойстороны, её сила воли, духа не дала потерять себя, дала возможность выжить иостаться поэтом.
Главное втеме любви у Анны Ахматовой — это настойчивые искания духа, поиски смысла ивысоты жизни, которые сопровождаются жестами волнения, совести, веры:
Итолько совесть с каждым днём страшней
Беснуется:великой хочет дани.
Закрывлицо, я отвечала ей…
Нобольше нет ни слёз, ни оправданий.
Ахматова небоится быть откровенной в своих признаниях, мольбах. Её может понять лишь тот,кто обладает тем же «шифром любви».
«Не чувствуяориентиров, не видя маяков, едва удерживая равновесие», Анна Ахматова руководствоваласьтайной и могучей «интуитивной силой» художественного творчества:
Ипечальная Муза моя,
Какслепую, водила меня.
Великогопоэта, в той или иной общественной ситуации, можно прочитывать по-разному.Таково свойство всякого подлинного искусства, если оно глубоко и верно доноситдо современников хотя бы одну из мелодий своего времени.
Библиография.
1. ПавловскийА.И. «Анна Ахматова: Жизнь и творчество». Просвещение, 1991.
2. НайманА. «Рассказы об Анне Ахматовой». Журнал «новый мир». 1989г.
3. БаталовА. «Литературная критика: Рядом с Ахматовой». 1984г.
4. СушилинаИ.К. «Анна Ахматова избранное». 1993г.
5. ГорловскийА.С. «Песнь о любви: Русская любовная лирика». 1986г.
Любовь
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснёт,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведёт
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипке,
И страшно её угадать
В ещё не знакомой улыбке.
Великая земная любовь является движущим началом всей лирики Ахматовой.
Благодаря ее великолепным стихам читатель по-другому, более реалистично, видит мир. Анна Ахматова в
одном из своих стихотворений назвала любовь “необыкновенным пятым временем года”, с помощью которого ею
были замечены и остальные обыкновенные четыре.
Любящему человеку мир видится более прекрасным и счастливым, чувства обострены и напряжены. Все
обычное преобразуется в необыкновенное.
Мир для человека превращается в огромную силу, и от этого человек, действительно, достигает в ощущении
жизни вершин. Постигается необыкновенная, дополнительная реальность: “Ведь звёзды были крупнее, Ведь пахли
иначе травы”.
Именно любовь у Анны Ахматовой является основным центром, который сводит к себе весь остальной мир ее
поэзии.
Однажды Герцен сказал, что женщина “загнана в любовь”, как о великой несправедливости в истории
человечества. Да, действительно, вся ранняя лирика Ахматовой “загнана в любовь”.
В своих стихотворениях Анна Ахматова использует огромное разнообразие эпитетов. Они рождаются из
слитного восприятия мира. В мире, где чувства материализуются, а предметы одухотворяются, глаз видит мир
неотрывно от того, что слышит в нём ухо. “В страсти раскалённой добела”, — скажет Ахматова. И она же увидит небо:
Жарко веет ветер душный,
Солнце руки обожгло.
Надо мною свод воздушный,
Словно синее стекло…
Не стоит думать о стихах поэта, как о фрагментарных зарисовках. Это не разрозненные психологические этюды.
В них прослеживается острота взгляда, которая сопровождается остротой мысли. Ее стихотворение может начаться
как непритязательная песенка, а закончиться, библейски:
Я на солнечном восходе
Про любовь пою,
На коленях в огороде
Лебеду полю.
Будет камень вместо хлеба
Мне наградой злой.
Надо мною только небо,
А со мною голос твой.
Очень часто в стихах Ахматовой личное, например, как “голос твой”, восходит к общему, сливаясь воедино.
Тоска по ушедшему соотносится с картиной, померкнувшего, в этом состоянии мира.
Он весь сверкает и хрустит,
Обледенелый сад.
Ушедший от меня грустит,
Но нет пути назад.
И солнца бледный тусклый лик —
Лишь круглое окно;
Я тайно знаю, чей двойник
Приник к нему давно…
Любовь практически никогда не описывается в спокойном пребывании у Ахматовой.
Само по себе чувство всегда острое и необыкновенное. Оно приобретает дополнительную остроту и
необычность, проявляясь в предельном кризисном выражении. Например, первой пробуждающей встречи, или
совершившегося разрыва, взлёта или падения; смертельной опасности или смертной тоски.
Анна Ахматова больше всего любила писать лирические новеллы, необыкновенные баллады. Часто новеллы
были с неожиданным, прихотливо капризным концом психологического сюжета. “Город сгинул”, “Новогодняя баллада”.
Город сгинул, последнего дома
Как живое взглянуло окно…
Это место совсем незнакомо,
Пахнет гарью, и в поле темно.
Но когда грозовую завесу
Нерешительный месяц рассек,
Мы увидели: на гору, к лесу
Пробирался хромой человек.
Лирические стихи Ахматовой, часто грустны. Они, как бы несут особую стихию любви-жалости. В самых первых
стихах Ахматовой порождалась не только любовь любовников. Эта любовь превращалась в другую, любовь-
жалость, недаром есть в русском народном языке, в русской народной песне синоним слова “любить” — слово
“жалеть”; “люблю” — “жалею”:
О нет, я не тебя любила,
Палима сладостным огнём,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоём.
Именно сопереживание, сострадание, сочувствие, в любви-жалости делает многие стихи Ахматовой подлинно
народными, эпичными.
Любовь у Ахматовой в самой себе несёт возможность саморазвития. Раскрывается выход из мира замкнутой,
эгоистической, камерной любви-страсти, любви-забавы к подлинно “великой земной любви” и “вселюбви”, для людей и
к людям.
Наверное, все-таки, поэтому в самых первых стихах вошла в поэзию Ахматовой ещё одна любовь — к родной
земле, к Родине, к России.
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: “Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид”.
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Ещё в 20-е годы Мандельштам написал: “…Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и
психологическое богатство русского романа 19-го века. Не было бы Ахматовой, не будь Толстого и “Анны
Карениной”, Тургенева с “Дворянским гнездом”, всего Достоевского и отчасти даже Лескова”.
Столько просьб у любимой всегда!
У разлюбленной просьб не бывает.
Как я рада, что нынче вода
Под бесцветным ледком замирает.
И я стану — Христос помоги! —
На покров этот, светлый и ломкий,
А ты письма мои береги,
Чтобы нас рассудили потомки…
Не стоит считать, что любовь у Ахматовой это только любовь-счастье, тем более, благополучие. Довольно
часто — это страдания, пытка, своеобразная “антилюбовь”, и мучительный, вплоть до распада, до прострации, излом
души, болезненный, декадентский.
В ранних стихах Ахматовой этот образ такой “больной” любви был и образом больного предреволюционного
времени 1910-х годов и образом больного и старого мира.
Дал Ты мне молодость трудную.
Сколько печали в пути.
Как же мне душу скудную
Богатой Тебе принести?
Долгую песню, льстивая,
О славе поёт судьба.
Господи! я нерадивая,
Твоя скупая раба.
Ни розою, ни былинкою
Не буду в садах Отца.
Я дрожу над каждой соринкою,
Над каждым словом глупца.
В стихах 1917 года отвергается мысль не только о внешнем, скажем, отъезде из России, но и вероятность какой
бы то ни было внутренней эмиграции по отношению к ней. “Замкнуло слух” — не от искушения, не от соблазна, а от
скверны. А в1922 года она писала:
Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам,
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Подобное изложение не было эпизодическим, эмоциональным всплеском.
Строки стихотворения написанного в 1922 года стали эпиграфом к стихам 1961 года “Родная земля”.
У Ахматовой любовь к Родине представляется таким образом — будет Родина, значит, будет жизнь, дети, стихи.
Если нет её, значит, нет ничего:
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова, —
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Анны Ахматовой обладает прекрасным свойством, которое основано на исконной национальной особенности
— чувстве сопричастности с миром, сопереживания миру и ответственности перед ним: моя судьба — судьба
страны, судьба народа — история.
Творчество Анны Андреевны Ахматовой пришлось на первую половину XX века. Духовно выйдя из серебряного века русской поэзии, Ахматова вместе со страной пережила революционное лихолетье, массовые репрессии 30-х годов, военные годы.
Все эти этапы жизненного пути нашли свое отображение в творчестве Ахматовой, повлияв не только на тематику и эстетику стихов, но и на философию, способ видеть и чувствовать мир. Но все же Ахматова в первую очередь лирический поэт, воспевающий человеческие чувства, прославляющий любовь.
Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») — почти исключительно любовная лирика. Ее новаторство как художника первоначально проявилось именно в этой традиционной теме.
Как еще отмечал Б. Эйхенбаум, для ахматовской лирики характерна «романность», каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, восходящий к традициям русской реалистической прозы.
В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатю- ре, Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких «романов»:
Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных древних ликов
На меня поглядели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии. Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, не завершены и походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями раньше.
Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение психологизмом. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: перед читателем возникал как бы не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз.
Нередко стихи Ахматовой походят на беглую запись в дневнике:
Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
А я была его женой…
Однако в этих беглых записях отображен целый мир — с болью, изменами, страданием. Любовная лирика Ахматовой, несмотря на свою внешнюю прозрачность и простоту, чрезвычайно психологична и драматична. Например, такие стихи, как «Сероглазый король», «Сжала руки под темной вуалью…», «Ты письмо мое, милый, не комкай…», «Я научилась просто, мудро жить…» и многие другие являют ярчайший пример такого взгляда на мир и природу человеческих чувств.
Итак, любовную лирику Ахматовой в первую очередь отличают такие особенности, как психологизм, драматургичность и глубина чувств. Наряду с этим ей языку стихотворений присуща ясность значений всех слов, простота видения, предметность. Для нее характерны разговорность поэтической речи, тяготение стихотворения к сценке или новелле при лаконизме стиля, воспринятом от Пушкина, к которому Ахматова обращалась с самых первых шагов своего творчества.
Творчество Ахматовой — уникальное явление. Соединив в себе проникновенный лиризм и эпический размах, вобрав в себя лучшие классические традиции, оно приобрело ту многогранность и ту эмоциональную убедительность, которые прославили имя Ахматовой во всем мире. Поэтому вполне можно согласиться с К. Паустовским, сказавшим, что «Анна Ахматова — целая эпоха в поэзии нашей страны».
Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма, под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик и заставляло постоянно соотносить ее стихи то с акмеизмом, то с символизмом, то с теми или иными почему-либо выходившими на первый план лингвистическими или литературоведческими теориями.
Проводила друга до передней,
Постояла в золотой пыли.
С колоколенки соседней Звуки важные текли.
Брошена! Придуманное слово, —
Разве я цветок или письмо?
А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо.
Особенно интересны стихи о любви, где Ахматова — что, кстати, редко у нее — переходит к «третьему лицу», то есть, казалось бы, использует чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитает лирическую фрагментарность, размытость и недоговоренность. Вот одно из таких стихотворений, написанное от лица мужчины:
Подошла. Я волненья не выдал,
Равнодушно глядя в окно.
Села словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно.
Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней…
Или томная лень одолела
После мартовских пряных ночей?
Утомительный гул разговоров,
Желтой люстры безжизненный зной
И мельканье искусных проборов
Над приподнятой легкой рукой.
Улыбнулся опять собеседник
И с надеждой глядит на нее…
Мой счастливый богатый наследник,
Ты прочти завещанье мое.
В сложной музыке ахматовской лирики, в ее едва мерцающей глубине, в ее убегающей от глаз мгле, в подпочве, в подсознании постоянно жила и давала о себе знать особая, пугающая дисгармония, смущавшая саму Ахматову. Она писала впоследствии в «Поэме без героя», что постоянно слышала непонятный гул, как бы некое подземное клокотание, сдвиги и трение тех первоначальных твердых пород, на которых извечно и надежно зиждилась жизнь, но которые стали терять устойчивость и равновесие.
Самым первым предвестием такого тревожного ощущения было стихотворение «Первое возвращение» с его образами смертельного сна, савана и погребального звона и с общим ощущением резкой и бесповоротной перемены, происшедшей в самом воздухе времени.
В любовный роман Ахматовой входила эпоха — она по-сво- ему озвучивала и переиначивала стихи, вносила в них ноту тревоги и печали, имевших более широкое значение, чем собственная судьба.
Именно по этой причине любовная лирика Ахматовой с течением времени, в предреволюционные, а затем и в первые послереволюционные годы, завоевывала все новые и новые читательские круги и поколения и, не переставая быть объектом восхищенного внимания тонких ценителей, явно выходила из, казалось бы, предназначенного ей узкого круга читателей. Эта «хрупкая» и «камерная», как ее обычно называли, лирика женской любви начала вскоре, и ко всеобщему удивлению, не менее пленительно звучать также и для первых советских читателей — комиссаров гражданской войны и работниц в красных косынках. На первых порах столь странное обстоятельство вызывало немалое смущение — прежде всего среди пролетарских читателей.
Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.
Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.
Навсегда забиты окошки.
Что там, изморозь иль гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.
О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,
Непременно будет в аду.
Говоря о любовной лирике Ахматовой, нельзя не сказать несколько слов о чувствах самой поэтессы, о ее кумирах, о предметах ее восхищения.
И одним из неоскудевающих источников творческой радости и вдохновения для Ахматовой был Пушкин. Она пронесла эту любовь через всю свою жизнь, не побоявшись даже темных дебрей литературоведения, куда входила не однажды, чтобы прибавить к биографии любимого поэта несколько новых штрихов.