1. Л юбовь в раннем творчестве.
2. Муза Маяковского.
3. Публичность чувства.
Любить — это с простынь,
бессонницей рваных, срываться,
ревнуя к Копернику, его,
а не мужа Марьи Иванны,
считая своим соперником.
В. В. Маяковский
Любовная лирика занимает не последнее место в творчестве В. В. Маяковского, которого мы привыкли воспринимать как поэта революции и мастера агитационных лозунгов. Поэма «Облако в штанах» (1915) — любовная и посвящена неразделенному чувству к не пришедшей на свидание героине М. А. Денисовой, в которую он был влюблен в Одессе. В названии заключена метафора нежной мужской души. Удивительно, но многие годы эту поэму считали революционной, антибуржуазной. Но вовсе не недовольство общественными порядками заставляет героя проклинать мир, а самая простая ревность. Напряженный герой ждет любимую с четырех до десяти часов, она в конце концов приходит и говорит, что выходит замуж. «Пожар сердца» превращается в месть за то, что отняли любовь
Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!
…Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!
Большинство стихотворений любовной тематики посвящено Л. Брик, с которой Владимир Владимирович познакомился в 1915 году. Она стала значимой фигурой в его жизни. Никто больше — ни Т. А. Яковлева, ни В. Полонская — не занял в сердце поэта такое место, как она. На долгие годы женщина стала музой Маяковского. Ей поэт посвятил первый том собрания сочинений, вышедший в 1928 году. «Кроме любви твоей, мне нету солнца… / мне писал Маяковский в стихотворении «Лиличка! Вместо письма».
«Она умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно», — говорил В. Б. Шкловский о Брик.
Встреча была судьбоносной, брак Лили с О. Бриком был скорее нежной дружбой, чем страстной любовью. Маяковский обрушил на возлюбленную свое безмерное необузданное чувство, сопровождаемое ревностью, вполне обоснованной в сложившемся любовном треугольнике.
Двенадцать
квадратных аршин жилья.
Четверо
в помещении —
Лиля,
Ося,
я
и собака
Щеник…
Вот в таких условиях существовала любовь, и создавались стихи Маяковского. Он не хотел делить любимую женщину ни с кем, но был обречен делать это. Как метко было замечено, его лирика питалась от несчастной любви.
Не всегда можно говорить об абсолютном совпадении лирического героя стихов с автором, но в данном случае нет подмены — мы читаем о том, что действительно чувствовал Маяковский, а не отвлеченный лирический герой. Любовь его настолько велика, что венчает короной в веках любимую.
Любовь мою,
как апостол во время оно,
по тысяче тысяч разнесу дорог.
Тебе в веках уготована корона,
а в короне слова мои —
радугой судорог.
Любовь Маяковского — это чувство, которому неведом покой: «надеюсь верую вовеки не придет ко мне позорное благоразумие». Она кричит вся, то от восторга, то от боли, поэт выплескивает эмоции, не сдерживая и не скрывая их. Он — максималист, поэтому никаких полутонов в чувствах. Или любит, или нет, или сейчас, или никогда. Любовное чувство у Маяковского приобретает необычные формы: от беззащитного «смирного любеночка»:
Будет любовь или нет?
Какая —
большая или крошечная?
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любеночек —
до поражающей своими размерами любви-громады, которая то ли любовь, то ли ненависть, то отчаяние, то нежность:
Больше чем можно,
больше чем надо —
будто
поэтовым бредом во сне навис —
комок сердечный разросся громадой:
громада любовь,
громада ненависть.
Конечно, такой романтик, как Маяковский, понимающий «язык трамвайский» и умеющий сыграть ноктюрн «на флейте водосточных труб», и не мог любить иначе. Он дерзко заявлял о своей любви всему миру. От его любви, обрушивающейся как водопад, от такого бурного проявления чувств Брик уставала, что заставляло поэта метаться, теряться и переживать. Это чувство к ней было очень неровным, у них так и не получилось создать модель современной семьи без предрассудков — без ревности, без зависимости друг от друга, свободной от влияния быта. Отношения же с парижанкой Яковлевой, по словам окружающих, были спокойными, но недолгими. Говорят, что выехать в Париж повторно ему не удалось не без помощи Бриков (Лиля была в бешенстве, обнаружив стихотворение к сопернице), а Яковлева вскоре вышла замуж. Остались строки, посвященные ей. В них слышны нотки счастья.
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи…
Маяковский был таким человеком, который не мог держать чувства в себе, выплескивал их в своих стихах и ввиду своей публичности делал достоянием общественности. Ведь это было не просто интимное чувство, а чувство поэта-гражданина. Гиперболизация чувства характерна для всего творчества Маяковского, и любовная драма приобретает в таком ракурсе характер общественный. Таким образом, по словам исследователя С. Л. Страшнова, поэт приобщался «к цельному целому — массе или народному единству, каким бы отвлеченным и иллюзорным оно ни было. Отсюда.., стремление Маяковского всячески социализировать ее (любовную лирику), превращая любовь из личного чувства в общественную тему». Поэма «Люблю», написанная в 1921—1922 годах, говорит о том, что любовь занимает важное место в жизни человека, она дана каждому, но мало кто замечает, что со временем сердце черствеет и «любовь поцветет, поцветет — и скукожится». Чтобы сохранить любовь, поэт прячет ее в любимую.
Любовь
в тебя —
богатством в железо —
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
Заканчивается поэма выводом, что его любовь неподвластна времени. Это самые позитивные строки Маяковского о любви.
Наполненная лиризмом поэма «Про это» раскрывает перед нами муки ревности, страдание от несчастной любви. Обозначив основную тему поэмы — «по личным мотивам об общем быте», поэт рассуждает о морали, быте и любви нового человека. Его лирический герой борется за идеальную любовь. Критики называли поэму чувствительным романом, над которым плачут гимназистки, в то время как автор говорил о своей идее прямо — это поэма, построенная на ассоциациях, о том, как быт опошляет отношения мужчины и женщины. Поэт полагал, что в жизни нового человека любовь должна быть очищена от мещанства.
«Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все прочее. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявиться во всем» — так говорил Маяковский о любви, вечной теме художественных произведений.
Тема любви, пожалуй, уже стала традиционной для отечественной литературы. Именно эта тема является тем самым ларцом постоянного вдохновения и идей, толкающая знаменитых автор на создание новых произведений искусств. Абсолютно все поэты видели в этом великом и грандиозном, что-то личное. Пушкин, к примеру, видел в таком прекрасном чувстве, как любовь восторг перед душой и красотой женщины, так же это светлое и прекрасное чувство, которое возвышает и облагораживает человека.
Для Лермонтова любовь – это чувство, которое может приносить человеку только боль и разочарование. У героя Блока, который преклонился перед одной очаровательной и обворожительной дамой, любовь, приманивает к себе прежде всего своей тайной и загадкой этих необычных и удивительных чувств. В произведениях Маяковского, любовь выражена весьма необычно в отличие от других.
Любовь у Маяковского, явление, которое вбирает в себя очень много понятий, безусловно она для него не просто отдельная часть или жанр в поэзии, а сам смысл и суть поэзии, которая содержит в себе нечто лично и сакральное, которое переходит в разные произведения автора.
Самую свою первую поэму Маяковский написал в 1915 году и называлась она “Облако в штанах”, а сам он называл ее “четыре крика”, она получила от автора такое прозвище поскольку была разделена на четыре части под названиями “Долой вашу любовь, ваше искусство, ваш строй, вашу религию”. Самый первый «крик», по общему мнению, читателей является самым сильным и насыщенным, именно после него появляются остальных три крика. Это крик сошедшего с “ровной дорожки” от ненависти и боли человека.
Главный герой охвачен по истине гигантским спектром чувств и эмоций, он предъявляет к любви слишком большие требования: повернуть себя самого так, чтобы были “только губы”, быть “неописуемо нежным”, одним словом “облако в штанах”. Любовь, которая остается без ответа разбивает его сердце и проводит к ужасу потерянного счастья. Именно по этим причинам, внутри него, как он сам говорит, горит сердце. Первое мученье – ожидание любимой женщины. В его сердце все больше и больше разгорается пожар, гнев и злость со временем только увеличиваются и всем уже становится понятно, что скоро точно должно произойти, что-то плохое. Вот наконец случается кульминация – пляска нервов. Решение всего этого происходит в главе под названием “Ты вошла”, но к сожалению, это оказывается не кульминацией, а восхождением к исходной точки эскалации конфликта, предел всему этому достигается только в последних строфах первой главы.
В.Маяковский — поэт-бунтарь, горлан и агитатор. Но одновременно это человек с чуткой и ранимой душой, способный на самые светлые и нежные чувства, на глубокие переживания, на искреннюю любовь.
Художественное воплощение эта способность Маяковского нашла в его стихотворениях о любви. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства. Их лирический герой не может и не хочет освобождаться от власти любви. Она становится центром мироздания.
«Кроме любви твоей мне нету солнца»,— говорит поэт в стихотворении «Лиличке». В письме Л. Брик Маяковский писал, что «любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все пр. Любовь — это сердце всего». Любовь — самое значительное, важное в судьбе каждого человека.
«Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» адресовано редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал поэт. Стихотворение являет собой лирический монолог, в котором ирония соседствует с серьезностью, просторечие с приподнятостью. Поэт размышляет о сущности любви. Он ставит проблему и последовательно доказывает свое мнение, приводя веские аргументы.
Страстное чувство заставляет лирического героя заглянуть в свой внутренний мир, разобраться в своих чувствах. О себе он говорит: «Я ж навек любовью ранен — еле-еле волочусь». Маяковский дает собственное определение этому чувству:
Любить —
это значит:
в глубь двора вбежать
и до ночи грачьей,
блестя топором,
рубить дрова,
силой
своей играючи.
Свое состояние лирический герой называет экстазом. А любовь его — «человеческая, простая», совладать с ней невозможно, потому что она «ураган, огонь, вода». Подлинное чувство противопоставляется в стихотворении «прохожей паре чувств», обывательщине.
Иная интонация свойственна стихотворению «Письмо Татьяне Яковлевой». Первоначально оно не предназначалось для печати, а было передано лично адресату. Поэт противопоставляет свое искреннее, глубокое, горячее чувство «парижской любви», пошлой и обыденной. Стихотворению свойственна предельная откровенность, оно поражает силой интимного чувства. «Иди сюда, иди на перекресток моих больших и неуклюжих рук », — звучит в нем. «Ты одна мне ростом вровень»,— говорит поэт героине, призывая ее на ответные чувства. Поэт говорит о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая движет горами, о «страсти кори». Лирический герой настойчив, целеустремлен. «Я все равно тебя когда-нибудь возьму — одну или вдвоем с Парижем»,— обещает он.
Стихотворениям Маяковского о любви свойственна удивительная душевная открытость, обнаженность тончайших переживаний. Любовная лирика поэта удивляет необычайно яркой и смелой образностью, неистовостью чувства. Поразительные, оригинальные метафоры и сравнения придают стихам Маяковского неповторимость.
.
Маяковский был и остается одной из самых значительных фигур в истории русской поэзии XX века. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце. Об этом свидетельствуют стихи Маяковского о глубоко личном. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства:
«Кроме любви твоей
мне нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем обвит
на несгорающем костре
немыслимой любви»
(«Человек»)
Лирический герой раннего Маяковского романтичен по своему мироощущению и очень одинок. Его никто не слышит, не понимает, над ним смеются, его осуждают («Скрипка и немножко нервно», «Я»). В стихотворении «Дешевая распродажа» поэт говорит, что готов отдать все на свете за №единственное слово, ласковое, человечье». Чем же вызвано такое трагическое мироощущение? Неразделенной любовью. В стихотворении «Лиличка (вместо письма)» и поэме «Облако в штанах» мотив неразделенной любви является ведущим («Завтра ты забудешь, что я тебя короновал», «Дай же последней нежностью выстлать твой уходящий шаг»). В этих произведениях лирический герой предстает нежным и очень ранимым человеком, не мужчиной, а «облаком в штанах»:
Меня сейчас узнать не могли бы
жилистая громадина
стонет,
корчится…
Но возлюбленная отвергает героя ради мещанского благополучия:
Знаете –
Я выхожу замуж.
Такой огромной силы любовь не нужна ей! Она холодна и иронична. И он превращается в проснувшийся вулкан:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, –
Ему уже некуда деться.
В поэме «Облако в штанах» показано превращение громады-любви в громаду-ненависть ко всем и вся. Разочаровавшись в любви, герой испускает четыре крика «долой»:
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваше государство
Долой вашу религию!
Страдания от неразделенной любви оборачиваются ненавистью с тому миру и тому строю, где все покупается и продается.
В письме к Л.Ю. Брик Маяковский писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе. Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все пр. Любовь – это сердце всего. Ели она прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем». Именно такое, любящее и потому отзывающееся на все в мире «сплошное сердце» открывается в поэзии Маяковского. Говорить о любви для поэта значит – говорить о жизни, о самом значительном в собственной судьбе. Ибо, убежден он, и это чувство должно быть вровень эпохе. Легкость решения этого вопроса Маяковского не устраивала. Он и в этом случае руководствовался требованиями, предъявляемыми к себе и к окружающим. Ведь он знал, что «любовь не становить никаким «должен», никаким «нельзя» – только свободным соревнованием со всем миром».
Что может позволить выйти в этом соревновании победителем? Для Маяковского чувство, соединяющее двоих, не изолирует их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узеньком мирке («в квартирном маленьком мирке»), неотъемлемо для него от ненавистного ему старья. Любящее сердце вмещает в себя весь мир. Утверждаемый поэтом идеал высокой любви осуществим лишь в светлом будущем. И задача поэзии в этом случае – ускорить путь в грядущее, преодолев «будничную чушь».
Интересно сопоставить два стихотворения, навеянных сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Перовое из них адресовано лицу официальному, редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал оказавшийся в Париже поэт, тогда как второе – не предназначавшееся для печати – передано из рук в руки любимой женщине.
В первом из этих «писем» Маяковский размышляет не просто о любви – о ее сущности. Обжигающей силы чувство вызывает настоятельную потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Именно по-новому: для Маяковского любовь – чувство, перестраивающее человека, созидающее его заново. Поэт избегает в своем разговоре отвлеченности. Назван по имени адресат «Письма…», в текст введена та, которая вызвала эту бурю в сердце, к которой обращен этот поэтический монолог. И в самом стихотворении рассыпано множество подробностей, деталей, не позволяющих стиху унестись в туманные выси. Его любовь – «человеческая, простая», да и поэтическое вдохновение проявляется в самой что ни на есть будничной обстановке:
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Простое земное чувство противопоставляется той «прохожей паре чувств», что названа «дрянью». Поэт говорит о том, что возвышает человека – о стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают в ропоте
обладающей целительной силой. И опять-таки используемые им поэтические метафоры способствуют буквально материализации понятий. Произнесенное здесь имя гениального Коперника дает представление о масштабах чувства, о котором идет речь.
Привычное в поэзии, когда речь заходит о любви, противопоставление земного и небесного, будничного и возвышенного – не для Маяковского. Он начинал (в поэме «Облако в штанах») с решительного протеста против возникавших в таких случаях сладкоголосых песнопений, со слов вызывающе откровенных:
Мария!
поэт сонеты поет Тиане,
а я
весь из мяса, человек весь –
тело твое просто прошу,
как просят христиане –
«Хлеб наш насущный –
даждь нам днесь».
Необходимость в резко выраженном противопоставлении своих представлений о любви, которая равнозначна самой жизни, исчезает. Нет нужды противопоставлять обычное, земное прекрасному, высокому. Любовь дает возможность ощутить их единство, поэзия – обнаружить его, выразить и закрепить словом.
В «Письме… Кострову» размышления о сущности любви разворачиваются с замечательной логичностью, выстраивается система аргументов, достаточная для того, чтобы разговор о любви смог обрести общественный характер. Слово, вырвавшееся из сердца влюбленного способно «подымать, / и вести,/ и влечь,// которые глазом ослабли».
В «Письме Татьяне Яковлевой» та же тема представлена с иной, драматической, стороны. Трудно разобраться в том, почему взаимная любовь не смогла принести счастья влюбленным. По-видимому, ему помешало чувство ревности, которое поэт обещает усмирить.
И здесь тема любви не может получить счастливого разрешения. Оно переносится в неопределенное будущее, связывается с грядущим торжеством революции во всемирном масштабе:
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму –
одну
или вдвоем с Парижем.
А в настоящем – так и не преодоленное одиночество.
Маяковский и в этом стихотворении использует излюбленный жанр – монолог, обращенный к конкретному лицу. Это сообщает стиху доверительность, придает сказанному глубоко личный характер. Вместе с тем рамки мира, открывающегося в адресованном любимой женщине послании, чрезвычайно широки. Это относится и к пространственным (от Москвы до Парижа), и к временным (время революции и Гражданской войны – сегодняшний день – будущее, связываемое с приходом революции в Париж) границам. Свойственная открывающим стихотворение строкам предельная откровенность подкрепляется далее словами о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая «двигает горами», о «кори страсти» – письмо наполняется силой интимного чувства. И оно постоянно переводится в социальный план. Поэтому, когда герой восклицает:
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
– слова о будущем торжестве революции становятся логическим завершением стихотворения.
«Громада любовь» – вот словосочетание, которое лучше других способно выразить чувство, лежащее в основе стихотворения.
Подводя итог сказанному, заметим, что Маяковский предпочитает лирическому самовыражению желание убедить, утвердить свою позицию, свои представления о мире, о месте человека в нем, о счастье. Отсюда его ориентация на разговорную (часто – ораторскую) речь. Идя от настоящего, поэт стремится в светлое будущее. Это определяет пафос его стихотворений.
Маяковского часто называют «поэтом-трибуном». И хотя в этом есть своя правда, сводить поэзию Маяковского только к агитационно-ораторским стихам было бы неверно, так как в ней присутствует и интимные любовные признания, и трагический крик, и чувство грусти, и философские раздумья о любви. Иными словами поэзия Маяковского многообразна и многокрасочна.
Маяковского преподносит любовь как сугубо личное переживание, имеющее мало общего с общепринятыми взглядами на это чувство. В поэте живет уверенность, что любовь дана каждому человеку с самого рождения, но у простых обывателей, любящих «между служб, доходов, прочего», ее век, увы, не долог. Маяковский же отдается чувствам весь без остатка, любовь, переполняющая его сердце, безгранична, и он жаждет поделиться ею со всеми. Однако жестокий мир этим чувством пренебрегает.
Еще одним примером любовных переживаний Маяковского стало «Письмо Татьяне Яковлевой», которое не предназначалось для печати, а являлось личным посланием для возлюбленной. Лирическое чувство предстает в нем в драматической форме. Взаимная любовь не принесла молодым людям счастья. Маяковский обещает усмирить чувство ревности в своей душе, которая полностью открыта в произведении и переполнена страстью, достоинством, но бессильна против обстоятельств.
Доверительности стиху придает форма монолога, превращая поэтическое повествование в глубоко личное. Оно пропитано предельной откровенностью. В каждой строке скрыта неимоверная сила чувства.
Маяковский вложил в любовную лирику всю страсть и мощь своей души. Он был буквально ранен любовью. Поэт использовал яркие почти фантастические образы, чтобы подчеркнуть масштабность и могучую силу любовной лирики. Его сердце вмещает в себя чувство практически вселенского масштаба, поэтому и облекать его необходимо в звучные слова. Конечно, читателя не может не задеть сила этого чувства, которое, несмотря ни на что, утверждает непобедимость жизни.
Тема любви в лирике Маяковского.
Маяковский был и остается одной из самых значительных фигур в истории русской поэзии XX века. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце. Об этом свидетельствуют стихи Маяковского о глубоко личном. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства:
«Кроме любви твоей
мне нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем обвит
на несгорающем костре
немыслимой любви»
(«Человек»)
Лирический герой раннего Маяковского романтичен по своему мироощущению и очень одинок. Его никто не слышит, не понимает, над ним смеются, его осуждают («Скрипка и немножко нервно», «Я»). В стихотворении «Дешевая распродажа» поэт говорит, что готов отдать все на свете за №единственное слово, ласковое, человечье». Чем же вызвано такое трагическое мироощущение? Неразделенной любовью. В стихотворении «Лиличка (вместо письма)» и поэме «Облако в штанах» мотив неразделенной любви является ведущим («Завтра ты забудешь, что я тебя короновал», «Дай же последней нежностью выстлать твой уходящий шаг»). В этих произведениях лирический герой предстает нежным и очень ранимым человеком, не мужчиной, а «облаком в штанах»:
Меня сейчас узнать не могли бы
жилистая громадина
стонет,
корчится…
Но возлюбленная отвергает героя ради мещанского благополучия:
Знаете –
Я выхожу замуж.
Такой огромной силы любовь не нужна ей! Она холодна и иронична. И он превращается в проснувшийся вулкан:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, —
Ему уже некуда деться.
В поэме «Облако в штанах» показано превращение громады-любви в громаду-ненависть ко всем и вся. Разочаровавшись в любви, герой испускает четыре крика «долой»:
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваше государство
Долой вашу религию!
Страдания от неразделенной любви оборачиваются ненавистью с тому миру и тому строю, где все покупается и продается.
В письме к Л.Ю. Брик Маяковский писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе. Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все пр. Любовь – это сердце всего. Ели она прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем». Именно такое, любящее и потому отзывающееся на все в мире «сплошное сердце» открывается в поэзии Маяковского. Говорить о любви для поэта значит – говорить о жизни, о самом значительном в собственной судьбе. Ибо, убежден он, и это чувство должно быть вровень эпохе. Легкость решения этого вопроса Маяковского не устраивала. Он и в этом случае руководствовался требованиями, предъявляемыми к себе и к окружающим. Ведь он знал, что «любовь не становить никаким «должен», никаким «нельзя» — только свободным соревнованием со всем миром».
Что может позволить выйти в этом соревновании победителем? Для Маяковского чувство, соединяющее двоих, не изолирует их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узеньком мирке («в квартирном маленьком мирке»), неотъемлемо для него от ненавистного ему старья. Любящее сердце вмещает в себя весь мир. Утверждаемый поэтом идеал высокой любви осуществим лишь в светлом будущем. И задача поэзии в этом случае – ускорить путь в грядущее, преодолев «будничную чушь».
Интересно сопоставить два стихотворения, навеянных сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Перовое из них адресовано лицу официальному, редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал оказавшийся в Париже поэт, тогда как второе – не предназначавшееся для печати – передано из рук в руки любимой женщине.
В первом из этих «писем» Маяковский размышляет не просто о любви – о ее сущности. Обжигающей силы чувство вызывает настоятельную потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Именно по-новому: для Маяковского любовь – чувство, перестраивающее человека, созидающее его заново. Поэт избегает в своем разговоре отвлеченности. Назван по имени адресат «Письма…», в текст введена та, которая вызвала эту бурю в сердце, к которой обращен этот поэтический монолог. И в самом стихотворении рассыпано множество подробностей, деталей, не позволяющих стиху унестись в туманные выси. Его любовь — «человеческая, простая», да и поэтическое вдохновение проявляется в самой что ни на есть будничной обстановке:
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Простое земное чувство противопоставляется той «прохожей паре чувств», что названа «дрянью». Поэт говорит о том, что возвышает человека — о стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают в ропоте
обладающей целительной силой. И опять-таки используемые им поэтические метафоры способствуют буквально материализации понятий. Произнесенное здесь имя гениального Коперника дает представление о масштабах чувства, о котором идет речь.
Привычное в поэзии, когда речь заходит о любви, противопоставление земного и небесного, будничного и возвышенного – не для Маяковского. Он начинал (в поэме «Облако в штанах») с решительного протеста против возникавших в таких случаях сладкоголосых песнопений, со слов вызывающе откровенных:
Мария!
поэт сонеты поет Тиане,
а я
весь из мяса, человек весь –
тело твое просто прошу,
как просят христиане –
«Хлеб наш насущный –
даждь нам днесь».
Необходимость в резко выраженном противопоставлении своих представлений о любви, которая равнозначна самой жизни, исчезает. Нет нужды противопоставлять обычное, земное прекрасному, высокому. Любовь дает возможность ощутить их единство, поэзия – обнаружить его, выразить и закрепить словом.
В «Письме… Кострову» размышления о сущности любви разворачиваются с замечательной логичностью, выстраивается система аргументов, достаточная для того, чтобы разговор о любви смог обрести общественный характер. Слово, вырвавшееся из сердца влюбленного способно «подымать, / и вести,/ и влечь,// которые глазом ослабли».
В «Письме Татьяне Яковлевой» та же тема представлена с иной, драматической, стороны. Трудно разобраться в том, почему взаимная любовь не смогла принести счастья влюбленным. По-видимому, ему помешало чувство ревности, которое поэт обещает усмирить.
И здесь тема любви не может получить счастливого разрешения. Оно переносится в неопределенное будущее, связывается с грядущим торжеством революции во всемирном масштабе:
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму –
одну
или вдвоем с Парижем.
А в настоящем – так и не преодоленное одиночество.
Маяковский и в этом стихотворении использует излюбленный жанр – монолог, обращенный к конкретному лицу. Это сообщает стиху доверительность, придает сказанному глубоко личный характер. Вместе с тем рамки мира, открывающегося в адресованном любимой женщине послании, чрезвычайно широки. Это относится и к пространственным (от Москвы до Парижа), и к временным (время революции и Гражданской войны – сегодняшний день – будущее, связываемое с приходом революции в Париж) границам. Свойственная открывающим стихотворение строкам предельная откровенность подкрепляется далее словами о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая «двигает горами», о «кори страсти» — письмо наполняется силой интимного чувства. И оно постоянно переводится в социальный план. Поэтому, когда герой восклицает:
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
— слова о будущем торжестве революции становятся логическим завершением стихотворения.
«Громада любовь» — вот словосочетание, которое лучше других способно выразить чувство, лежащее в основе стихотворения.
Подводя итог сказанному, заметим, что Маяковский предпочитает лирическому самовыражению желание убедить, утвердить свою позицию, свои представления о мире, о месте человека в нем, о счастье. Отсюда его ориентация на разговорную (часто – ораторскую) речь. Идя от настоящего, поэт стремится в светлое будущее. Это определяет пафос его стихотворений.
Маяковского часто называют «поэтом-трибуном». И хотя в этом есть своя правда, сводить поэзию Маяковского только к агитационно-ораторским стихам было бы неверно, так как в ней присутствует и интимные любовные признания, и трагический крик, и чувство грусти, и философские раздумья о любви. Иными словами поэзия Маяковского многообразна и многокрасочна.
1
Тема любви в лирике Маяковского.
Маяковский был и остается одной из самых значительных фигур в истории русской поэзии XX века. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце. Об этом свидетельствуют стихи Маяковского о глубоко личном. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства:
«Кроме любви твоей
мне нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем обвит
на несгорающем костре
немыслимой любви»
(«Человек»)
Лирический герой раннего Маяковского романтичен по своему мироощущению и очень одинок. Его никто не слышит, не понимает, над ним смеются, его осуждают («Скрипка и немножко нервно», «Я»). В стихотворении «Дешевая распродажа» поэт говорит, что готов отдать все на свете за №единственное слово, ласковое, человечье». Чем же вызвано такое трагическое мироощущение? Неразделенной любовью. В стихотворении «Лиличка (вместо письма)» и поэме «Облако в штанах» мотив неразделенной любви является ведущим («Завтра ты забудешь, что я тебя короновал», «Дай же последней нежностью выстлать твой уходящий шаг»). В этих произведениях лирический герой предстает нежным и очень ранимым человеком, не мужчиной, а «облаком в штанах»:
Меня сейчас узнать не могли бы
жилистая громадина
стонет,
корчится…
Но возлюбленная отвергает героя ради мещанского благополучия:
Знаете –
Я выхожу замуж.
Такой огромной силы любовь не нужна ей! Она холодна и иронична. И он превращается в проснувшийся вулкан:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, –
Ему уже некуда деться.
В поэме «Облако в штанах» показано превращение громады-любви в громаду-ненависть ко всем и вся. Разочаровавшись в любви, герой испускает четыре крика «долой»:
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваше государство
Долой вашу религию!
Страдания от неразделенной любви оборачиваются ненавистью с тому миру и тому строю, где все покупается и продается.
В письме к Л.Ю. Брик Маяковский писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе. Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все пр. Любовь – это сердце всего. Ели она прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем». Именно такое, любящее и потому отзывающееся на все в мире «сплошное сердце» открывается в поэзии Маяковского. Говорить о любви для поэта значит – говорить о жизни, о самом значительном в собственной судьбе. Ибо, убежден он, и это чувство должно быть вровень эпохе. Легкость решения этого вопроса Маяковского не устраивала. Он и в этом случае руководствовался требованиями, предъявляемыми к себе и к окружающим. Ведь он знал, что «любовь не становить никаким «должен», никаким «нельзя» – только свободным соревнованием со всем миром».
Что может позволить выйти в этом соревновании победителем? Для Маяковского чувство, соединяющее двоих, не изолирует их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узеньком мирке («в квартирном маленьком мирке»), неотъемлемо для него от ненавистного ему старья. Любящее сердце вмещает в себя весь мир. Утверждаемый поэтом идеал высокой любви осуществим лишь в светлом будущем. И задача поэзии в этом случае – ускорить путь в грядущее, преодолев «будничную чушь».
Интересно сопоставить два стихотворения, навеянных сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Перовое из них адресовано лицу официальному, редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал оказавшийся в Париже поэт, тогда как второе – не предназначавшееся для печати – передано из рук в руки любимой женщине.
В первом из этих «писем» Маяковский размышляет не просто о любви – о ее сущности. Обжигающей силы чувство вызывает настоятельную потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Именно по-новому: для Маяковского любовь – чувство, перестраивающее человека, созидающее его заново. Поэт избегает в своем разговоре отвлеченности. Назван по имени адресат «Письма…», в текст введена та, которая вызвала эту бурю в сердце, к которой обращен этот поэтический монолог. И в самом стихотворении рассыпано множество подробностей, деталей, не позволяющих стиху унестись в туманные выси. Его любовь – «человеческая, простая», да и поэтическое вдохновение проявляется в самой что ни на есть будничной обстановке:
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Простое земное чувство противопоставляется той «прохожей паре чувств», что названа «дрянью». Поэт говорит о том, что возвышает человека – о стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают в ропоте
обладающей целительной силой. И опять-таки используемые им поэтические метафоры способствуют буквально материализации понятий. Произнесенное здесь имя гениального Коперника дает представление о масштабах чувства, о котором идет речь.
Привычное в поэзии, когда речь заходит о любви, противопоставление земного и небесного, будничного и возвышенного – не для Маяковского. Он начинал (в поэме «Облако в штанах») с решительного протеста против возникавших в таких случаях сладкоголосых песнопений, со слов вызывающе откровенных:
Мария!
поэт сонеты поет Тиане,
а я
весь из мяса, человек весь –
тело твое просто прошу,
как просят христиане –
«Хлеб наш насущный –
даждь нам днесь».
Необходимость в резко выраженном противопоставлении своих представлений о любви, которая равнозначна самой жизни, исчезает. Нет нужды противопоставлять обычное, земное прекрасному, высокому. Любовь дает возможность ощутить их единство, поэзия – обнаружить его, выразить и закрепить словом.
В «Письме… Кострову» размышления о сущности любви разворачиваются с замечательной логичностью, выстраивается система аргументов, достаточная для того, чтобы разговор о любви смог обрести общественный характер. Слово, вырвавшееся из сердца влюбленного способно «подымать, / и вести,/ и влечь,// которые глазом ослабли».
В «Письме Татьяне Яковлевой» та же тема представлена с иной, драматической, стороны. Трудно разобраться в том, почему взаимная любовь не смогла принести счастья влюбленным. По-видимому, ему помешало чувство ревности, которое поэт обещает усмирить.
И здесь тема любви не может получить счастливого разрешения. Оно переносится в неопределенное будущее, связывается с грядущим торжеством революции во всемирном масштабе:
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму –
одну
или вдвоем с Парижем.
А в настоящем – так и не преодоленное одиночество.
Маяковский и в этом стихотворении использует излюбленный жанр – монолог, обращенный к конкретному лицу. Это сообщает стиху доверительность, придает сказанному глубоко личный характер. Вместе с тем рамки мира, открывающегося в адресованном любимой женщине послании, чрезвычайно широки. Это относится и к пространственным (от Москвы до Парижа), и к временным (время революции и Гражданской войны – сегодняшний день – будущее, связываемое с приходом революции в Париж) границам. Свойственная открывающим стихотворение строкам предельная откровенность подкрепляется далее словами о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая «двигает горами», о «кори страсти» – письмо наполняется силой интимного чувства. И оно постоянно переводится в социальный план. Поэтому, когда герой восклицает:
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
– слова о будущем торжестве революции становятся логическим завершением стихотворения.
«Громада любовь» – вот словосочетание, которое лучше других способно выразить чувство, лежащее в основе стихотворения.
Подводя итог сказанному, заметим, что Маяковский предпочитает лирическому самовыражению желание убедить, утвердить свою позицию, свои представления о мире, о месте человека в нем, о счастье. Отсюда его ориентация на разговорную (часто – ораторскую) речь. Идя от настоящего, поэт стремится в светлое будущее. Это определяет пафос его стихотворений.
Маяковского часто называют «поэтом-трибуном». И хотя в этом есть своя правда, сводить поэзию Маяковского только к агитационно-ораторским стихам было бы неверно, так как в ней присутствует и интимные любовные признания, и трагический крик, и чувство грусти, и философские раздумья о любви. Иными словами поэзия Маяковского многообразна и многокрасочна.
Маяковский — великий поэт трагической любви. Любовная линия в его лирике включается в социальную коллизию эпохи. Для произведений Маяковского, посвященных теме любви, характерна эпическая масштабность лирических ситуаций.
Одна из вечных тем в литературе — тема любви — проходит через все его творчество. «Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но-если сердце работает, оно не может не проявляться во всем», — писал поэт в письме к Л. Брик. В этих строках — вся жизнь Маяковского, со всеми ее радостями и горестями, болью, отчаянием. Произведения поэта рассказывают и о его любви, и о том, какой она была. Любовь-страдание, любовь-мука преследовала его лирического героя. О месте любовной лирики в его творчестве свидетельствуют такие поэмы, как «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Человек», «Люблю», «Про это».
В жизни Маяковского было немало женщин, были и серьезные любовные увлечения, и быстротечные романы, и просто флирт. Но лишь три любовных увлечения оказались достаточно долгими и глубокими, чтобы оставить след в его поэзии.’ Речь, конечно же, идет о Лиле Брик — героине почти всей лирики поэта; Татьяне Яковлевой, которой посвящены два превосходных стихотворения, и Марии Денисовой, ставшей одним из прототипов Марии «Облака в штанах».
Отношения Владимира Маяковского и Лили Брик были очень непростыми, многие этапы их развития нашли отражение в произведениях поэта; в целом же, показательным для этих отношений может быть стихотворение «Лиличка!» Оно написано в 1916 году, но свет впервые увидело с заглавием-посвящением «Лилич-ке» только в 1934 году.
Маяковский и Татьяна Яковлева сразу влюбились друг в друга. С первого же дня их знакомства возник новый «пожар сердца», и засветилась «лирики лента» новой любви. Это сразу увидели и поняли те, кто был близок Маяковскому и кто был прямым свидетелем этого события. За месяц их знакомства Маяковский написал два стихотворения, посвященных Т. А. Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Это были первые любовные послания (с 1915 года), посвященные не Л иле Юрьевне Брик. Оба эти стихотворения (и «Письмо товарищу Кострову…», и «Письмо Татьяне Яковлевой») о любви, но сравнивая их, понимаешь, на сколько они различны, хотя и написаны приблизительно в один период. Если первое носит более глобальный, даже, где-то, философский характер, то второе — более личное.
Откроем поэму «Облако в штанах» (1914 г.), и нас сразу, с первых строк, охватывает тревожное чувство большой и страстной любви. Сам поэт указывает на правдивость тех переживаний, какие описаны в поэме:
Вы думаете, это бредит малярия ? Это было, было в Одессе, «Приду в четыре», -Сказала Мария.
Но исключительное по силе чувство приносит не радость, а страдания. И весь ужас не в том, что любовь безответна, а в том, что любовь вообще невозможна в этом страшном мире, где все продается и покупается. За личным, интимным просвечивает большой мир человеческих отношений, мир, враждебный любви. И этот мир, эта действительность отняли у поэта любимую, украли его любовь. И Маяковский восклицает:
«Любить нельзя!» Но не любить он не мог. Прошло не более года, и сердце вновь разрывают муки любви.
Эти его чувства находят отражение в поэме «Флейта-позвоночник». И снова не радость любви, а отчаяние звучит со страниц поэмы. На первом месте стоят личные чувства и переживания поэта, а не революционный настрой, как это было принято считать еще лет пятнадцать тому назад.
О том, что и потом поэт не нашел в любви праздника, счастья, говорят другие произведения Маяковского 1916 — 1917 годов. В поэме «Человек», звучащей гимном человеку-творцу, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание. В двадцатые годы Маяковский пишет одну за другой поэмы «Люблю» (1922г.), «Про это» (1923 г.). Поэма «Люблю» — это лирико-философское размышление о любви, о ее сущности и месте в жизни человека. Продажной любви поэт противопоставляет любовь истинную, страстную, верную, которую не могут смыть ни ссоры, ни версты. Вообще, на мой взгляд, «Люблю» — самая светлая поэма В. В. Маяковского, полная любви и жизнерадостности. В ней нет места мрачным настроениям. Этим она, пожалуй, сильно отличается от всех других произведений поэта.
Но уже в поэме «Про это» лирический герой предстает перед читателями опять мятущимся, страдающим, мучимым неудовлетворенной любовью. Поэт глубоко переживает, что радости жизни его не коснулись.
Конечно, нельзя ставить знак равенства между лирическим героем поэмы и автором. Но то, что в поэме «Про это» ее лирический герой несет в себе реальные черты автора, — несомненно, об этом говорят многие детали поэмы. После появления поэмы «Про это» Маяковского стали обвинять в «субъективистском погружении в мир индивидуальных чувств и переживаний». Поэма «Про это» не могла не получить самую отрицательную оценку на страницах пролеткультовских изданий. Пролеткультовские теоретики видели в лирике лишь «пережиток буржуазного индивидуалистического искусства». Они утверждали, что их интересует не отдельная личность, а «черты, общие миллионам».
Сердце поэта жаждало любви, но любовь не приходила. «Как-нибудь один живи и грейся», — пишет поэт в одном из стихотворений. Сколько горечи в этих словах, горечи, которую в полной мере испил Маяковский. Но он не мог согласиться с несбыточностью любви, ее запредельностью.
В любовной лирике поэта встречаются и строки, которые, казалось бы, отрицают и высмеивают это чувство. «Бросьте! Забудьте! Плюньте и на рифмы, и на арии, и на розовый куст, и на прочие мерехлюндии из арсеналов искусств…». Скорее всего, в этих и подобных строках речь идет не об отрицании любви и любовной лирики, — это выступление против устаревших форм в искусстве и неискренних, поверхностных отношений, обыденности и пошлости. Такое отрицание любви направлено, как мне кажется, на утверждение любви истинной; вся поэзия Маяковского устремлена к искренним отношениям.
Личное и поэтическое у Маяковского не существуют сами по себе, они тесно связаны, переплетены, одно переходит в другую. Поэзия делается из простой, реальной жизни, в самой этой жизни существует, из нее рождается.
Как бы драматично ни складывалась жизнь поэта, читателя не может не потрясти сила этой любви, которая вопреки всему утверждает непобедимость жизни.
Жизнь В.В. Маяковского со всеми ее радостями и горестями, болью и отчаянием — вся в его стихах. Произведения поэта рассказывают нам и о его любви, о том, когда и какой она была или когда ее не было. В ранних стихах Маяковского упоминание о любви встречается дважды: в цикле лирических стихотворений 1913 года «Я» и стихотворении «Любовь», где о любви говорится также вне связи с личными переживаниями. Но вот мы открываем поэму «Облако в штанах», и нас сразу охватывает чуть ли не с первых строк тревожное чувство большой и страстной любви:
Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!
И дальше с той же силой трагизма поэт рассказывает о своей безответной любви к Марии — любви, пожаром охватившей сердце, причинившей ему мучительную, нестерпимую боль. Рассказывая о своей любви к Марии, поэт так охарактеризовал свои чувства:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Пути Марии и Владимира Маяковского разошлись. Между ними встало препятствие, одно из тех, которые порождались обстоятельствами, рожденными на господстве материальных расчетов. В поэме этому дано очень краткое объяснение словами самой Марии: «Знаете — я выхожу замуж».
Прошло не более полугода, и сердце его вновь разрывают муки любви. Лиля Брик и ее сестра Эльза Триоде в воспоминаниях о Маяковском дают понять, что он был влюблен в них обеих — сначала младшую, а затем в старшую. Эти его чувства находят отражение в поэме «Флейта-позвоночник», написанной осенью 1915 года. И снова, как в «Облаке», не радость любви, а отчаяние звучит со страниц поэмы. Обращаясь к Богу, поэт взывает:
… слышишь!
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
А в поэме «Человек», звучащей гимном человеку-творцу с его сердцем, способным творить чудеса, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание:
Гремят на мне
наручники,
любви тысячелетия…
И только боль моя острей — стою,
огнем обвит,
на несгорающем костре
немыслимой любви.
Спустя несколько лет, уже в советское время, Маяковский пишет одну за другой поэмы — «Люблю» (1922 г.) и «Про это» (1923 г.). Поэма «Люблю» — это своеобразное лирикофилософское размышление о любви, о ее сущности и месте в жизни человека. Как бы исповедуясь перед самим собой и в то же время полемизируя с распространенной в те годы буржуазнообывательской теорией «свободной любви», Маяковский славит любовь неизменную и верную, которую не могут смыть «ни ссоры, ни версты». Но проходит немного времени — ив новой поэме «Про это» поэт предстает перед нами опять мятущимся, страдающим, мучимым неудовлетворенной любовью. В тяжелом отчаянии, размышляя о жизни и смерти, он говорит о первостепенном значении для него любви: «Страшно — не любить, ужас — не сметь». Обращаясь из будущего в настоящее, поэт с горечью констатирует:
Я свое, земное, не дожил,
на земле свое не долюбил.
Маяковский много писал о любви. Ярким, радостным и светлым гимном любви звучит стихотворение «Письмо товарищу Кострову о сущности любви», написанное в 1929 году. Адресованное редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал Маяковский, стихотворение представляет собой лирический монолог, где шутка соседствует с серьезной мыслью, разговорная речь — с высоким поэтическим словом, бытовая зарисовка — с подчеркнутой гиперболой. Обывательским взглядам на любовь поэт противопоставляет большое чувство, которое является источником силы и творчества:
Любить —
это с простынь,
бессонницей рваных,
срываться,
ревнуя к Копернику,
его, а не мужа Марьи Иванны,
считая своим соперником.
Размышления о сущности любви постепенно и органично перерастают в размышления о вдохновении и творчестве:
На земле огней — до неба…
В синем небе звезд — до черта.
Если б не был я поэтом,
я бы стал бы звездочетом…
Для поэта любовь — это чувство, вселяющее активность, делающее человека способным на творчество, на подвиг, на геройство, на деятельность во имя человечества. Любовь существует для того:
Чтоб подымать, и вести, и влечь,
которые глазом ослабли.
В заключительных строках стихотворения Маяковский говорит о той огромной силе, которую любовь дает человеку:
Ураган, огонь, вода
подступают в ропоте.
Кто сумеет совладать?
Можете? Попробуйте…
Из «Письма товарищу Кострову…» видно, что в сердце поэта появилась новая любовь, что «опять в работу пущен сердца выстывший мотор. «Это была Татьяна Яковлева, с которой Маяковский встретился в Париже в 1928 году. Высокая, стройная, под стать Маяковскому, Татьяна серьезно увлекалась поэтом. Посвященные Татьяне Яковлевой стихотворения: «Письмо товарищу Кострову…» и «Письмо Татьяне Яковлевой» проникнуты счастливым ощущением большой, настоящей любви. Гордость и ласка звучат в строках, обращенных к любимой:
Ты одна мне ростом вровень,
стань же рядом с бровью брови,
дай про этот важный вечер
рассказать по-человечьи.
Свою любовь Маяковский не представляет вдали от родины, поэтому настойчиво зовет Татьяну Яковлеву в Москву:
Мы теперь к таким нежны —
спортом выпрямишь не многих, —
вы и нам в Москве нужны,
не хватает длинноногих.
Поэт был уверен, что любовь победит;
Я все равно тебя когда-нибудь возьму —
одну или вдвоем с Парижем.
Маяковский очень сильно переживал разлуку с Татьяной, каждый день посылал ей письма и телеграммы, с нетерпением ждал поездки в Париж. Но встретиться им было не суждено. Маяковскому было отказано в выезде в Париж в январе 1930 года. Через три месяца его не стало.
Незадолго до смерти Маяковский написал стихотворение «Неоконченное», в котором есть такие строки:
Уже второй,
должно быть, ты легла,
А может быть,
и у тебя такое.
Я не спешу,
и молниями телеграмм
мне незачем тебя будить и беспокоить…
Таким поэтом был Маяковский: трибун, новатор и тончайший лирик, которому были доступны все оттенки человеческих чувств. Лирический герой Маяковского — человек, сумевший выразить всю силу, глубину и благородство человеческой души. В одном из стихотворений он писал:
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот — я, весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души!
Маяковский
был и остается
одной из самых
значительных
фигур в истории
русской поэзии
XX
века. За внешней
грубостью
лирического
героя Маяковского
скрывается
ранимое и нежное
сердце. Об этом
свидетельствуют
стихи Маяковского
о глубоко личном.
Они поражают
страстной силой
выраженного
в них чувства:
«Кроме
любви твоей
мне
нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем
обвит
на
несгорающем
костре
немыслимой
любви»
(«Человек»)
Лирический
герой раннего
Маяковского
романтичен
по своему
мироощущению
и очень одинок.
Его никто не
слышит, не понимает,
над ним смеются,
его осуждают
(«Скрипка и
немножко нервно»,
«Я»). В стихотворении
«Дешевая распродажа»
поэт говорит,
что готов отдать
все на свете
за №единственное
слово, ласковое,
человечье».
Чем же вызвано
такое трагическое
мироощущение?
Неразделенной
любовью. В
стихотворении
«Лиличка (вместо
письма)» и поэме
«Облако в штанах»
мотив неразделенной
любви является
ведущим («Завтра
ты забудешь,
что я тебя
короновал»,
«Дай же последней
нежностью
выстлать твой
уходящий шаг»).
В этих произведениях
лирический
герой предстает
нежным и очень
ранимым человеком,
не мужчиной,
а «облаком в
штанах»:
Меня
сейчас узнать
не могли бы
жилистая
громадина
стонет,
корчится…
Но
возлюбленная
отвергает героя
ради мещанского
благополучия:
Знаете
–
Я
выхожу замуж.
Такой
огромной силы
любовь не нужна
ей! Она холодна
и иронична. И
он превращается
в проснувшийся
вулкан:
Мама!
Ваш
сын прекрасно
болен!
Мама
У
него пожар
сердца.
Скажите
сестрам, Люде
и Оле, –
Ему
уже некуда
деться.
В
поэме «Облако
в штанах» показано
превращение
громады-любви
в громаду-ненависть
ко всем и вся.
Разочаровавшись
в любви, герой
испускает
четыре крика
«долой»:
Долой
вашу любовь!
Долой
ваше искусство!
Долой
ваше государство
Долой
вашу религию!
Страдания
от неразделенной
любви оборачиваются
ненавистью
с тому миру и
тому строю, где
все покупается
и продается.
В
письме к Л.Ю.
Брик Маяковский
писал: «Исчерпывает
ли для меня
любовь все?
Все, но только
иначе. Любовь
– это жизнь,
это главное.
От нее разворачиваются
и стихи, и дела
и все пр. Любовь
– это сердце
всего. Ели она
прекратит
работу, все
остальное
отмирает, делается
лишним, ненужным.
Но если сердце
работает, оно
не может не
проявляться
во всем». Именно
такое, любящее
и потому отзывающееся
на все в мире
«сплошное
сердце» открывается
в поэзии Маяковского.
Говорить о
любви для поэта
значит – говорить
о жизни, о самом
значительном
в собственной
судьбе. Ибо,
убежден он, и
это чувство
должно быть
вровень эпохе.
Легкость решения
этого вопроса
Маяковского
не устраивала.
Он и в этом случае
руководствовался
требованиями,
предъявляемыми
к себе и к окружающим.
Ведь он знал,
что «любовь
не становить
никаким «должен»,
никаким «нельзя»
– только свободным
соревнованием
со всем миром».
Что
может позволить
выйти в этом
соревновании
победителем?
Для Маяковского
чувство, соединяющее
двоих, не изолирует
их от мира. Чувство,
заставляющее
человека замыкаться
в узеньком
мирке («в квартирном
маленьком
мирке»), неотъемлемо
для него от
ненавистного
ему старья.
Любящее сердце
вмещает в себя
весь мир. Утверждаемый
поэтом идеал
высокой любви
осуществим
лишь в светлом
будущем. И задача
поэзии в этом
случае – ускорить
путь в грядущее,
преодолев
«будничную
чушь».
Интересно
сопоставить
два стихотворения,
навеянных
сильным и глубоким
чувством к
Татьяне Яковлевой:
«Письмо товарищу
Кострову из
Парижа о сущности
любви» и «Письмо
Татьяне Яковлевой».
Перовое из них
адресовано
лицу официальному,
редактору
«Комсомольской
правды», в которой
сотрудничал
оказавшийся
в Париже поэт,
тогда как второе
– не предназначавшееся
для печати –
передано из
рук в руки любимой
женщине.
В
первом из этих
«писем» Маяковский
размышляет
не просто о
любви – о ее
сущности. Обжигающей
силы чувство
вызывает
настоятельную
потребность
разобраться
в себе, по-новому
взглянуть на
мир. Именно
по-новому: для
Маяковского
любовь – чувство,
перестраивающее
человека, созидающее
его заново.
Поэт избегает
в своем разговоре
отвлеченности.
Назван по имени
адресат «Письма…»,
в текст введена
та, которая
вызвала эту
бурю в сердце,
к которой обращен
этот поэтический
монолог. И в
самом стихотворении
рассыпано
множество
подробностей,
деталей, не
позволяющих
стиху унестись
в туманные
выси. Его любовь
– «человеческая,
простая», да
и поэтическое
вдохновение
проявляется
в самой что ни
на есть будничной
обстановке:
Подымает
площадь шум,
экипажи
движутся,
я
хожу,
стишки
пишу
в
записную книжицу.
Простое
земное чувство
противопоставляется
той «прохожей
паре чувств»,
что названа
«дрянью». Поэт
говорит о том,
что возвышает
человека – о
стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают
в ропоте
обладающей
целительной
силой. И опять-таки
используемые
им поэтические
метафоры способствуют
буквально
материализации
понятий. Произнесенное
здесь имя гениального
Коперника дает
представление
о масштабах
чувства, о котором
идет речь.
Привычное
в поэзии, когда
речь заходит
о любви, противопоставление
земного и небесного,
будничного
и возвышенного
– не для Маяковского.
Он начинал (в
поэме «Облако
в штанах») с
решительного
протеста против
возникавших
в таких случаях
сладкоголосых
песнопений,
со слов вызывающе
откровенных:
Мария!
поэт
сонеты поет
Тиане,
а
я
весь
из мяса, человек
весь –
тело
твое просто
прошу,
как
просят христиане
–
«Хлеб
наш насущный
–
даждь
нам днесь».
Необходимость
в резко выраженном
противопоставлении
своих представлений
о любви, которая
равнозначна
самой жизни,
исчезает. Нет
нужды противопоставлять
обычное, земное
прекрасному,
высокому. Любовь
дает возможность
ощутить их
единство, поэзия
– обнаружить
его, выразить
и закрепить
словом.
В
«Письме… Кострову»
размышления
о сущности
любви разворачиваются
с замечательной
логичностью,
выстраивается
система аргументов,
достаточная
для того, чтобы
разговор о
любви смог
обрести общественный
характер. Слово,
вырвавшееся
из сердца влюбленного
способно «подымать,
/ и вести,/ и влечь,//
которые глазом
ослабли».
В
«Письме Татьяне
Яковлевой»
та же тема
представлена
с иной, драматической,
стороны. Трудно
разобраться
в том, почему
взаимная любовь
не смогла принести
счастья влюбленным.
По-видимому,
ему помешало
чувство ревности,
которое поэт
обещает усмирить.
И
здесь тема
любви не может
получить счастливого
разрешения.
Оно переносится
в неопределенное
будущее, связывается
с грядущим
торжеством
революции во
всемирном
масштабе:
Я
все равно
тебя
когда-нибудь
возьму –
одну
или
вдвоем с Парижем.
А
в настоящем
– так и не преодоленное
одиночество.
Маяковский
и в этом стихотворении
использует
излюбленный
жанр – монолог,
обращенный
к конкретному
лицу. Это сообщает
стиху доверительность,
придает сказанному
глубоко личный
характер. Вместе
с тем рамки
мира, открывающегося
в адресованном
любимой женщине
послании, чрезвычайно
широки. Это
относится и
к пространственным
(от Москвы до
Парижа), и к
временным
(время революции
и Гражданской
войны – сегодняшний
день – будущее,
связываемое
с приходом
революции в
Париж) границам.
Свойственная
открывающим
стихотворение
строкам предельная
откровенность
подкрепляется
далее словами
о «собаках
озверевшей
страсти», о
ревности, которая
«двигает горами»,
о «кори страсти»
– письмо наполняется
силой интимного
чувства. И оно
постоянно
переводится
в социальный
план. Поэтому,
когда герой
восклицает:
Иди
сюда,
иди
на перекресток
моих
больших
и
неуклюжих рук.
–
слова о будущем
торжестве
революции
становятся
логическим
завершением
стихотворения.
«Громада
любовь» – вот
словосочетание,
которое лучше
других способно
выразить чувство,
лежащее в основе
стихотворения.
Подводя
итог сказанному,
заметим, что
Маяковский
предпочитает
лирическому
самовыражению
желание убедить,
утвердить свою
позицию, свои
представления
о мире, о месте
человека в нем,
о счастье. Отсюда
его ориентация
на разговорную
(часто – ораторскую)
речь. Идя от
настоящего,
поэт стремится
в светлое будущее.
Это определяет
пафос его
стихотворений.
Маяковского
часто называют
«поэтом-трибуном».
И хотя в этом
есть своя правда,
сводить поэзию
Маяковского
только к
агитационно-ораторским
стихам было
бы неверно, так
как в ней присутствует
и интимные
любовные признания,
и трагический
крик, и чувство
грусти, и философские
раздумья о
любви. Иными
словами поэзия
Маяковского
многообразна
и многокрасочна.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
В. Маяковский
В начале XX века, когда в литературу пришел поэт Владимир Маяковский, происходила коренная ломка всех устоев и жизненного уклада страны. Свершившаяся в России революция принесла совершенно новый взгляд на мир. Кто-то не принял ее и страдал, кто-то занял выжидательную позицию, кому-то было все равно.
Владимир Маяковский был в числе тех, кто воспринял революцию с восторгом. Он верой и правдой, каждой строкой своей служил новой власти.
Изначально претендовавшие на то, чтобы являть собой новое, небывалое искусство, стихи Маяковского рождались, чтобы противостоять чему-то, отвергать горячо и страстно одно и столь же неравнодушно защищать другое. Азарт борьбы, эпатирующая резкость, неожиданность восприятия и оценки событий сопутствуют стихам поэта на протяжении всего его творческого пути. Естественно поэтому, что о Маяковском сложилось и прочно укрепилось в сознании читающей публики представление как о поэте — певце революции. Ведь даже в самых лирических его произведениях рядом с душевными переживаниями неизменно присутствует красный цвет — цвет революции:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
в дрожи тела
близких мне
красный цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть.
Поэзия Маяковского, “призывающая к вечной драке со злом”, его вера, его стихи — жизненно необходимы, как и сам поэт — “человек, воплощавший в себе то, чего так часто не хватает сегодня нам, чего мы ищем друг в друге и очень редко находим”. Но какие бы общечеловеческие вопросы ни разрешал Маяковский в своих произведениях, он видел то, что их порождало и объединяло, — любовь была этим связующим звеном.
Маяковский писал Лиле Брик: “Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи и дела и все прочее. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться в этом во всем”.
Любовь!
только в моем
воспаленном мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите —
срываю игрушки-латы
я,
величайший Дон-Кихот!
Да, был и другой Маяковский — Маяковский-лирик, слова и строки которого пронизаны глубоким лирическим чувством. У этих стихотворений — ярко выраженный глубоко личный характер, и это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке воображения поэта, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное приобретает размеры Вселенной.
Маяковский вообще не умеет чувствовать “мелко”, а его любовная лирика достигает таких чувственных вершин, что ей не хватает обычных слов. Они кажутся слишком приземленными, бесцветными, и вместо них появляются звучные, как раскаты грома, слова-гиганты: “громада любовь”, “любовища”.
Необыкновенная сила чувства сквозит не только в словах, но и в ритме его стихотворений. Если вслушаться, то вся мелодия стиха напоминает ритм исполинских шагов. Маяковский-гигант, плачущий морями, “слезищами”, для которого океан мал, а небо кажется “крохотным”. Но этот гигант и бунтарь, слова которого “кричат”:
душу вытащу,
растопчу.
Чтоб большая! —
И окровавленную дам, как знамя… —
вдруг становится послушным и нежным “мальчиком”, с которым женщина играет, “как девочка с мячиком”. И нет больше громогласного крика. Поэт переходит на шепот, исполненный отчаяния и мольбы:
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
Все творчество Маяковского — от “Облака в штанах” и “Флейты-позвоночника” до неоконченного “Любит? не любит? Я руки ломаю…” пронизывает мотив неразделенной любви. Но даже это безответное чувство является для поэта источником жизни и творческой состоятельности. Ведь умение любить всегда оставалось для Маяковского одним из главных достоинств человека. Он считал, что любовь, пусть и неразделенная, дается человеку как шанс изменить себя, посмотреть совершенно по-другому на все, что его окружает.
Гораздо трагичнее для него внутренняя опустошенность, о которой поэт доверительно поведал сошедшему с пьедестала Пушкину в стихотворении “Юбилейное”:
Было всякое:
и под окном стояние,
письма,
тряски нервное желе.
Вот
когда
и горевать не в состоянии —
это,
Александр Сергеич,
много тяжелей.
Тема трагической любви поэта, светлого и чистого человеческого чувства, поруганного в мире нравственной растленности, оскорбительно-обнаженной несправедливости, возвышается в “Облаке в штанах” и поэме “Флейта-позвоночник” до социально-философского обобщения. Но Маяковский еще не может опереться на знание конкретно-исторических сил, преобразующих мир, поэтому тема любви, звучащая с пафосом романтического протеста, приобретает в его поэзии тех лет трагическую окраску. Любовная драма героя, переживающего разлуку с любимой, которая становится в мире собственников “вещью”, обрамляется в этих стихотворениях картинами мрачного городского пейзажа. Но и здесь поэт остается верен себе: снова для выражения трагедии любовного чувства он находит совершенно новые слова и космические образы.
Маяковский видит мир не таким, каким видят его обычные люди, и этим он интересен. Он привлекает своей неповторимостью, непохожестью на других, восхитительным миром диких фантазий:
А вы
ноктюрн сыграть
смогли бы
на флейте водосточных труб?
Маяковский пишет о любви, психологически тонко и точно раскрывая душевное состояние влюбленных. Его стихи о любви наполнены мощным темпераментом. В их ритме словно передано физическое состояние человека. Мы слышим, ощущаем биение сердец. Думаю, чтобы так писать о любви, это чувство надо не только испытать, пережить самому, но и осознать, по-настоящему вымучить, “вынуть” из себя и “пришпилить к бумаге”.
Владимир Маяковский вынимал из себя свои чувства и “пришпиливал к бумаге” для того, чтобы мы, его потомки, учились настоящему, сильному, высокому чувству любви, которое не терпит фальши, пошлости и серости, В “Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви” возвышенное человеческое чувство противопоставлено мелкому — “прохожей паре чувств” и грубому — “озверевшей страсти”. Только настоящая любовь вдохновляет “просто разговаривать стихами”, возникшими как отголосок глубокого чувства к русской эмигрантке, жившей в Париже, — Татьяне Яковлевой. Любовь, рожденная на земле, сияет на небе, светит с неба всем и укрепляет духовные силы слабых.
Рожденные любовью стихи призваны “подымать и вести, и влечь, которые духом ослабли”. В этой любви — то, что дает основание говорить о божьем даре, — “радость неиссыхаемая”. Герой по-прежнему открыт и беззащитен в своей последней искренности. “Иди сюда, иди на перекресток моих больших и неуклюжих рук”, — говорит он в порыве доверия, не боясь стать мишенью насмешек.
Неуспокоенность, отсутствие “позорного благоразумия” присущи и лирическому герою поэмы “Про это”. Здесь встречаются два человека: один — из поэмы семилетней давности, оставленный в пылающем костре любви, другой — нынешний, и через семь лет продолжающий любить, одержимый страстью и ревностью. Одолеть рвущуюся изнутри человека бурю оказалось так же невозможно, как и невозможно одолеть стихию времени: “Буря басит — не осилить вовек”. Отказавшись от того, что заражено пошлостью “старого мира”, герой поэмы все-таки кровно связан со своими корнями, несет прошлое в своей крови. Гиперболизированная страсть и ревность превращает его в медведя, он навсегда отторгнут от теплоты человечьего дома. Его “свои” — разве что медведи “с Енисея да с Оби”, и его дом, унесенный рекой времени, “стая льдом”. Одинокий герой поэмы несет свой крест во имя высших ценностей, как несли его бездомные юродивые и скоморохи в прошлом:
Я брал слова
то самые вкрадчивые,
то страшно рыча,
то вызвоня лирово.
От выгод —
на вечную славу сворачивал,
молил,
грозил,
просил,
агитировал.
Нежность, любовь, ненависть, ревность, тоска и боль, надежда и отчаяние — вся гамма сильных человеческих чувств в самом ярком их проявлении представлена в любовной лирике поэта.
Владимир Маяковский — выдающаяся личность, умный и сложный человек, не лишенный противоречий, с напряженной внутренней жизнью, с могучим темпераментом борца и полемиста. Его можно любить или не любить, разделять его взгляды и представления или быть их противником. Но глубина чувств, постоянство, искренность и эмоциональность, присутствующие в стихотворениях Маяковского, действительно достойны уважения.
Маяковский, работая над поэмой «Про это», писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела… Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем…».
Маяковский в начале своего творчества отрицает те отношения, которые порождает буржуазное общество, и воспевает искусство. В поэме «Облако в штанах» Маяковский презрительно говорит о такой «слащавой» поэзии: «Из любвей и соловьев какое-то варево». А о современном ему творчестве Игоря Северянина гневно восклицает: «Как вы смеете называться поэтом и, серенький, чирикать, как перепел!».
Маяковский — возбудитель энергии, он словно держит в руках молнии и швыряет их в толпу. По мнению Маяковского, тема любви заслуживает воплощения тогда, когда она большая, приобретает социальную окраску, интересна для других. Поэт выступает против опошления высокого чувства. В своем творчества он раскрывает эту тему так, что она обогащает человека духовно, открывает для него новые стороны жизни.
В стихотворении «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» это чувство раскрывается как стихия человечности, стимулирующая творчество:
Любить — это значит: в глубь двора вбежать и до ночи грачьей, блестя топором, рубить дрова, силой своей
играючи.
Стихотворение написано иронично, с тенью улыбки, но за ироничной формой скрываются глубоко волнующие поэта размышления и застенчивость:
Не поймать меня на дряни, на прохожей
паре чувств.
Я ж навек любовью ранен — еле-еле волочусь.
Маяковский начинает с игривых ироничных ассоциаций, а заканчивает выражением своих сокровенных мыслей о любви: любовь — мощная стихия, источник силы, творчества, толчок к работе:
Ураган, огонь, вода подступают в ропоте.
Кто сумеет совладать?
Можете?
Попробуйте…
Во многих стихах Маяковского изображена любовь-страдание, любовь-мука. Поэт не может согласиться с несбыточностью любви, его чувство всепоглощающе и объемно:
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди — любому известно!
На мне ж с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце — гудит повсеместно.
Маяковского называют великим поэтом великой революции. В стихотворении «Письмо Татьяне Яковлевой» личное чувство приобретает социальное звучание:
В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть.
Но в душе поэта всегда жило одиночество, тоска о несбывшемся. В любовной лирике мы видим не поэта-трибуна, а ранимого, восприимчивого человека, остро переживающего обиды и любовные неудачи:
И только боль моя острей — стою, огнем обвит, на несгорающем костре немыслимой любви.
Любовная тема — одна из ведущих в лирике В. Маяковского. В дореволюционный период творчества поэта она нашла воплощение в его многочисленных стихотворениях и поэмах «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Человек». Изображение неразделенной любви, характерное для этого периода творчества Маяковского, позволило поэту раскрыть трагедию человека в бездушном мире равнодушных и жестоких людей. Искренне чувство здесь обесценено корыстью, денежным интересом. На мой взгляд, формула «деньги, любовь, страсть», прозвучавшая в поэме «Облако в штанах», очень четко определяет отношение «раннего» Маяковского к этому чувству.
Октябрьская революция, по мнению поэта, создала условия для торжества любви, счастья, радости. Именно эта мысль нашла яркое выражение в поэме Маяковского «Люблю» (1922г.) — произведении о большом чувстве во всех его проявлениях. Можно сказать, что это поэтическая песнь о том, как зарождалось, расцветало и обретало свои зрелые формы испепеляющая любовь.
«Стадии развития» человеческой любви отражает и композиция произведения — оно состоит из главок с «говорящими» названиями: «Мальчишкой», «Юношей», «Мой университет», «Взрослое» и т. д. Таким образом, перед нами раскрывается человеческий характер в развитии, вернее, в становлении любовного чувства.
«Гранада-любовь» — так определяет Маяковский отношение своего героя ко всему прекрасному в жизни. Но этот же «сердечный комок» включает в себя и «гранаду-ненависть» ко всему отвратительному.
Утверждая право человека ненавидеть во имя любви, Маяковский в ходе эволюции своего лирического героя показывает, как его чувства становятся социально осмысленными. В противоположность «кучерявым лирикам», пишущим стишки «для спален», в поэме Маяковского любовь к женщине выступает как одно из проявлений способности человеческого сердца чувствовать, активно воспринимать жизнь во всех ее проявлениях.
«Люблю» заканчивается своеобразной клятвой верности и постоянству в любви:
Клянусь —
люблю
неизменно и верно.
Понимание Маяковским природы любви в последний период его творческого пути находит наиболее яркое выражение в двух поэтических «письмах» — «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и в «Письме Татьяне Яковлевой».
Уже в заглавии «Письма товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» определена тема произведения — «о сущности любви». Диалог лирического героя с «товарищем Костровым» плавно перетекает в беседу с красавицей, «в меха и бусы оправленную». Именно этот разговор и определяет содержание стихотворения. Перед нами предстает человек, объятый любовью: «Я ж навек любовью ранен».
«Письмо товарищу Кострову…» — продолжение разговора на тему, начатую поэтом еще в поэмах «Человек» и «Люблю». И здесь он рассуждает о «любви-гранаде», о верности и постоянстве этого чувства. Если в поэме «Люблю» объятому чувственным пламенем лирическому герою противостоят мещанствующие «лирики» с их сентиментальной «любовинкой», то в «Письме товарищу Кострову…» «любви-гранаде» противостоит «прохожая пара чувств» с нехитрой формулой «разлюбила — уплыла». Истинную же любовь «не свадьбой мерить».
Маяковский дает нравственно-философское освещение «сущности любви»:
Любовь
…в том,
что встает за горами грудей
над
волосами-джунглями.
Мы видим, что поэт отказывается рассматривать физиологическую сторону этого чувства. Для него несравненно важнее то, что порождает любовь в сердце и душе человека. Обуреваемый чувством, герой стихотворения готов, «блестя топором, рубить дрова», творить, писать стихи. Этим Маяковский подчеркивает, что настоящее чувство побуждает человека на хорошие и большие дела: «Что опять // в работу пущен // сердца // выстывший мотор».
Мысль о единстве личного и общественного в человеке нового, социалистического общества, обозначившаяся в творчестве Маяковского начала 20-ых годов, с новой силой была поставлена в стихотворениях 1928 г. Пожалуй, нигде она не нашла столь яркого выражения, как в «Письме Татьяне Яковлевой»:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
В дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен пламенеть.
Эти строки, на мой взгляд, выражают итоговую позицию поэта. В них воедино сплавились «я» и «мы», революция и поэзия, история и «пламень любви».
Таким образом, любовная тема в лирике Маяковского претерпевает эволюцию. От чувства трагической неразделенности и «непонятости» своей любви лирический герой приходит к пониманию ее как возможности самовыражения, источника вдохновения и созидательной деятельности на благо людей.
С
появлением в печати «Облака в штанах» («Тринадцатый апостол») в русской поэзии
произошло событие отнюдь не рядовое. Поэма 22-летнего Маяковского покушалась на
основы буржуазного миропорядка и предсказывала скорый приход революции. По
словам самого поэта, она явилась результатом «выкрепшего сознания близкой
революции».
Свою поэму
Маяковский начал еще в первой половине 1914 года, после посещения Одессы во
время черноморского турне. В Одессе Маяковский влюбился в юную Марию Денисову,
девушку необыкновенного обаяния и сильного характера. Влюбился безответно,
страдал от этого, и уже по дороге в следующий город в вагоне поезда читал
друзьям первые строки поэмы…Затем был большой перерыв, война отодвинула этот
замысел. И когда наступило прозрение относительно войны, когда поэту открылись
истоки мировой катастрофы, он понял, что готов к продолжению работы над поэмой,
но уже в ином понимании жизни вообще. Любовная драма перерастала в драму жизни.
Сам поэт так определил смысл произведения: «долой вашу любовь», «долой ваше
искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» – четыре крика четырех
частей». Закончена поэма была к июлю 1915 года.
В самом
начале поэмы, в ее предисловии, утверждается наступательная мощь молодости: У
меня в душе ни одного седого волоса,И старческой нежности нет в ней!Мир огромив
мощью голоса,Иду – красивый, двадцатидвухлетний.
Молодость
и любовь идут рядом. Тема любви является основной в первой главе поэмы.
Любовная драма, служащая завязкой сюжета, необычна. В любовном треугольнике нет
преуспевающего счастливого соперника, которого полюбила Мария. Она вообще не
говорит при объяснении – любит или не любит, она только сообщает: «Знаете, я
выходу замуж». Она – Джоконда, «которую надо украсть!». Ее украли, купили,
прельстили богатством, деньгами, комфортом… Любое из этих предположений может
быть верным. В треугольнике третьим персонажем включен буржуазный жизнепорядок,
где отношения между мужчиной и женщиной основаны на выгоде, корысти,
купле-продаже, но не на любви. Здесь Маяковский типизирует явление, уходит от
реального факта, так как Мария Денисова не выходила тогда замуж, это произошло
позднее. И брак ее не был браком по расчету: другая судьба, другой характер. И
вообще героиня поэмы – образ собирательный (хотя в самом начале работы над
поэмой Маяковский писал именно о Денисовой). Имя Мария, как считает поэт, подходит
к нему больше, чем какое-либо другое, оно кажется ему наиболее женственным.
Герой
поэмы глубоко страдает. Страдание и отчаяние толкают его к бунту, и страдания
его выплескиваются на такой мощной лирической волне, которая способна затопить
человека, увлекая его в поток невиданных страстей. Именно тут рождаются
парадоксальные метафоры: Слышу:
тихо, как больной с кровати,спрыгнул нерв.Или:Мама!
Ваш сын прекрасно болен!Мама! У него пожар сердца.Или:Глаза ослезненные
бочками выкачу,Дайте о ребра опереться. И др.
Строй
первой главы, как и всей поэмы, отличает агрессивная лексика, уличная грубость
и нарочитый антиэстетизм. Богохульство выявляет анархические тенденции,
бунтарскую стихию поэмы. Герой Маяковского представляет собой могучий образ
отрицания, бунта.Первая глава поэмы пронизана темой любви, но эта любовь
неразделенная; и поэтому очень сильная: Будет
любовь или нет?Какая – большая или крошечная?Опять влюбленный выйду в
игры,Огнем озаряя бровей загиб.
Любовь
героя – настолько мощный импульс, что она внутренне его испепеляет. Но это
чувство не автономно, оно приобретает характер социальной драмы. Моля о любви
чистой, не испоганенной никакой корыстью, всю страсть отрицания поэт переносит
на буржуазное мироустройство. В нем он видит зло, искажающее мораль, и не
желает его больше принимать.В поэме «Облако в штанах» Маяковский стремится
поставить своего лирико-трагедийного героя, выражающего устремления всего
человечества, на место Бога — одряхлевшего, беспомощного, не способного на
какие-либо деяния ради людей. Этот герой из-за своей неразделенной любви к
женщине и к людям в целом становится богоборцем с сердцем Христа. Однако, для
того чтобы стать Человеко-богом, герой и все остальные люди должны быть
свободными, раскрыть свои лучшие возможности, сбросить с себя всякое рабство.
Отсюда революционный нигилизм Маяковского, нашедший свое выражение в
определении программного смысла поэмы «Облако в штанах»: «Долой вашу любовь»,
«Долой ваше искусство», «Долой ваш строй», «Долой вашу религию». Любви,
искусству, социальному строю и религии старого мира Маяковский
противопоставляет свою любовь, свое искусство, свое представление о социальном
устройстве будущего, свою веру в идеал нового, во всех отношениях прекрасного
человека. Попытка реализации этой программы после революции оказалась для поэта
трагической. В «Облаке» Маяковский выходит к людям «безъязыкой» улицы в роли
поэта-пророка, «тринадцатого апостола», «сегодняшнего дня крикогубого
Заратустры», чтобы произнести перед ними новую Нагорную проповедь. Называя себя
«сегодняшнего дня крикогубым Заратустрой», Маяковский хотел сказать, что и он,
подобно Заратустре, является пророком грядущего — но не сверхчеловека, а
освобожденного от рабства человечества.
В
поэмах-трагедиях «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир»,
«Человек» и «Про это» у героя Маяковского, выступающего в роли богоборца,
«тринадцатого апостола», Демона и воителя, появляются трагические двойники,
похожие на Христа. В изображении этой трагической двойственности Маяковский
развивает традиции Гоголя, Лермонтова, Достоевского и Блока, становится
богоборцем с сердцем Христа. Его богоборчество начинается с мук неразделенной
любви к женщине и только потом приобретает социальный и бытийный смысл. В поэме
«Флейта-позвоночник» он показал грядущий праздник взаимной, разделенной любви,
а в поэме «Война и мир» — праздник братского единения всех стран, народов и
материков. Маяковский хотел разделенной любви не только для себя, но «чтоб всей
вселенной шла любовь».
Идеалы
В.Маяковского трагически разбивались о реальную действительность. В поэме
«Человек» показан крах всех усилий и устремлений героя, направленных на
достижение личных и общественных идеалов. Этот крах обусловлен косностью
человеческого естества, трагическим дефицитом любви, рабской покорностью людей
Повелителю Всего — этому всесильному наместнику Бога на земле, символу власти
денег, власти буржуазии, способной купить любовь и искусство, подчинить себе
волю и разум людей.
Теме
любви посвящена и поэма «Про это». Поэма состоит из пролога и двух частей:
«Баллада Редингской тюрьмы» и «Ночь под Рождество». Вступление отвечает на
вопрос: «Про что — про это?». Заключение «Прошение на имя…», как и пролог,
названо полушутливо. Если в основной части выделяется лирический герой, то во
вступлении и заключении он сливается с самим автором. Особенностью поэмы
является то, что все описанное происходит не на самом деле, а в сознании
лирического героя, и проходит как смена образных ассоциаций. Все описание
пронизано скорбной, негодующей и трагической тональностью и обрамляется глубоко
оптимистичным ораторским тоном автора.
В.Маяковский
начал работу над поэмой «Про это» в декабре 1922 года. Он обрек себя на
домашнее заточение, чтобы наедине обдумать и осмыслить то, как должен жить
новый человек, каковы должны быть его мораль, быт, любовь в послереволюционных
условиях. Маяковский так и определил основную тему поэмы: «По личным мотивам об
общем быте». В этой теме, и личной и мелкой,
перепетой не раз и не пять,
я кружил поэтической белкой
и хочу кружиться опять.
В
феврале 1923 года поэма уже была закончена. Хотя и создавалось произведение за
такой короткий срок, в течение двух месяцев, по словам исследователя творчества
Маяковского А.Метченко, «по быстроте отклика на злободневные вопросы «Про это»
не уступает ни одному из послеоктябрьских произведений Маяковского». И,
конечно, за два месяца он перебрал не только «тысячи тонн словесной руды», но и
пропустил через себя мощный поток нахлынувших мыслей на эту злободневную тему.
Современники даже не поняли и не приняли эту поэму.
Герой в
силу каких-то сложных отношений, остающихся за пределами поэмы, разлучен с
любимой и чувствует себя в своей комнате, как в тюрьме. Телефон для него –
соломинка для утопающего. Он узнает, что она больна, и «страшнее пуль» то, что
с ним не хотят говорить. Чувство «скребущейся ревности» превращает героя в
медведя. Но «медведь» страдает, плачет. Слезы – вода.
Эта
ассоциация разрастается в образ реки. Начинается любовный бред-галлюцинация. Он
на «льдине-подушке» плывет уже по Неве в прошлое и узнает себя в «человеке
из-за семи лет», тоже отвергнутом любимой. Со страниц поэмы раздается крик о
помощи: «Спасите! Там на мосту, на Неве, человек!» герой плывет дальше, и под
ним «остров растет подушечный». Остров разрастается в сушу, и вот он уже в
Москве в том же облике медведя. Он обращается ко всем встречным с мольбой
помочь тому человеку на мосту. Никто его не понимает. Он с ужасом убеждается в
том, что и в нем самом, а не только в окружающих, не выкорчеваны пережитки
прошлого. А в это время «человек из-за семи лет» сам «прошагал» к герою поэмы и
заявляет ему, что он готов один мучиться за всех, чья любовь опошлена мещанским
бытом. В полубреду-полусне герой видит себя на колокольне Ивана Великого и
снизу против него «идут дуэлянты», «ты враг наш столетний. Один уж такой
попался – гусар!» – издеваются над героем-поэтом обнаглевшие мещане, сравнивая
его с Лермонтовым. Они расстреливают его «с сотни шагов, с десяти, с двух в
упор – за зарядом заряд…» страшен сон, но жив поэт-герой. Сущность его борьбы и
возрождения в том, что «На Кремле поэтовы клочья сияли по ветру красным
флажком». Герой-победитель плывет на борту созвездия Большой Медведицы, горланя
«стихи мирозданию в шум». Ковчег пристает к окну его комнаты, откуда началось
его фантастическое путешествие. Герой сливается теперь с самим поэтом,
раскрывает смысл всего происшедшего в заключительной «резолюции».
В поэме
Маяковский показал борьбу лирического героя за идеальную, разделенную любовь,
без которой нет жизни. В ходе этого трагического поединка с героем происходят
фантастические метаморфозы, его природное естество под воздействием «громады
любви» развоплощается, превращается в творческую и духовную энергию, символами
которой являются стих, поэзия и страдающий Христос. Гиперболический процесс
метаморфоз выражен поэтом в сложной системе трагических двойников поэта:
медведя, комсомольца-самоубийцы, похожего одновременно и на Иисуса, и на самого
Маяковского, и на других. В целом этот трагедийный метаморфический процесс
обретает форму поэмы-мистерии о любви, страданиях, смерти и грядущем
воскресении всечеловека, человека природного, стремящегося занять место бога.
Многие
после появления поэмы писали, что в ней отразился период НЭПа. Но Маяковский
брал шире, возвращая в прошлое и намечая перспективу. Одна из основных тем
поэмы – это борьба с мещанством. Маяковский ведет бой с пошлостью
обывательщины, со всем, что в нас «ушедшим рабьим вбито». Но самое главное в
поэме, «воинствующее утверждение большой любви», восстановление этого чувства,
изуродованного собственническими отношениями. Проблема пола тем самым
перерастает в проблему социальную и гуманистическую. Своей поэмой, по мнению
И.Машбиц-Верова, «Маяковский… утверждает возможность и необходимость большой,
прекрасной, неумирающей любви. За это Маяковский и борется. Надо лишь
уничтожить мерзость купли-продажи, преступной собственнический мир, который
превращает женщин в «вязанку тряпок и мяса»…» Именно этот мир разлучает
влюбленных в поэме, извращает любимую. Трагична коллизия поэмы, потому что в ее
основе лежит «столкновение двух форм жизни, двух отношений к миру»
(А.Метченко). Здесь компромисс с собой может вести к распаду личности. И потому
«лейтмотивом поэмы «Про это», – пишет А.Метченко, – является требование
цельности, идеал человека, целостного, как в общественной, так и в личной
жизни».
Любовная тема была одной из ведущих в дооктябрьском творчестве Маяковского. Поставленная в «Облаке в штанах», ставшая центральной во «Флейте-позвоночнике», эта тема звучала и в поэме «Человек». Изображение неразделенной любви, характерное для подавляющего большинства дореволюционных поэм и стихотворений Маяковского, позволило поэту раскрыть трагедию человека в мире капитализма, где все – в том числе и любовь – подчинено денежному чистогану. Формула «деньги, любовь, страсть», прозвучавшая в «Облаке в штанах», определила трагедийность любовного конфликта во всей дореволюционной поэзии Маяковского.
Октябрьская революция, раскрепостив человека, создала условия для торжества любви, любви как счастья, как радости. Именно эта мысль нашла особенно яркое выражение в поэме «Люблю» (1922г.). Это произведение о человеческой любви во всех ее проявлениях, о любви в самом широком смысле этого слова. Это песнь о том, как зарождалось, расцветало и обретало свои зрелые формы испепеляющее чувство. Этим определена и композиция поэмы. Нельзя не обратить внимание на то, в какой последовательности расположены главки: «Мальчишкой», «Юношей», «Мой университет», «Взрослое» и т.д. Перед нами человеческий характер в развитии, вернее в становлении любовного чувства.
«Гранада-любовь» – так определяет Маяковский отношение своего героя ко всему прекрасному в жизни, чему открыто его сердце. Но этот же «сердечный комок» включает в себя и «гранаду-ненависть» ко всему отвратительному в жизни. Утверждая право человека ненавидеть во имя любви, Маяковский по ходу эволюции своего лирического героя показывает, как его чувства становятся социально осмысленными.
В противоположность «кучерявым лирикам», пишущим стишки «для спален», в поэме Маяковского любовь к женщине выступает как одно из проявлений способности человеческого сердца чувствовать, активно воспринимать жизнь во всех ее проявлениях.
«Люблю» заканчивается своеобразной клятвой верности и постоянству в любви:
Клянусь –
люблю неизменно и верно.
Лирический герой поэмы, «подъемля торжественно стих строкоперстый», заявлял о том, как он любит. И любовь его была близка и понятна новому человеку, строителю социалистического общества, своим активным восприятием жизни, цельностью.
Понимание Маяковским природы любви в последний период его творческого пути находит наиболее яркое выражение в двух поэтических «письмах» – «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и в «Письме Татьяне Яковлевой».
Тарас Костров, к которому обращено стихотворение, был редактором «Комсомольской правды». Маяковский сотрудничал с газетой, от которой и был командирован в Париж в 1928г.
В заглавии определена тема произведения – «о сущности любви». Намечаемый здесь образ поэта, «транжирящего» поэтические строки на любовную лирику, развивается в строфах, где герой, встречая «в меха и бусы оправленную» красавицу (ее прототипом и является Татьяна Яковлева), вступает с нею в разговор. На этом беседа с Костровым переходит в диалог с «красавицей», который и определяет содержание стихотворения. Перед нами предстает человек, объятый любовью. «Я ж навек любовью ранен», -признается он.
«Письмо товарищу Кострову…» – продолжение разговора на тему, начатую поэтом давно (еще со времен поэм «Человек» и «Люблю») – о «любви-гранаде», о верности и постоянстве этого чувства. Если в поэме «Люблю» объятому чувственным пламенем лирическому герою противостоят мещанствующие «лирики» с их сентиментальной «любовинкой», то в «Письме товарищу Кострову…» «любви-гранаде» противостоит «прохожая пара чувств» с нехитрой формулой «разлюбила -уплыла». Истинную же любовь «не свадьбой мерить».
Маяковский дает нравственно-философское освещение «сущности любви»:
Любовь
.. .в том,
что встает за горами грудей
над волосами-джунглями.
Поэт отказывается рассматривать физиологическую сторону любви. Для него несравненно важнее, «что встает за горами грудей», что порождает в сердце человека любовь. Обуреваемый чувством герой стихотворения, «силой своей играючи», готов, «блестя топором, рубить дрова», творить, писать стихи. Этим поэт подчеркивает, что настоящее чувство побуждает человека на большие и хорошие дела.
Великий смысл любви для Маяковского не в том, что она обеспечивает влюбленным «рай да кущи», а в том: «Что опять //в работу пущен//сердца//выстывший мотор».
Мысль о единстве личного и общественного в человеке нового, социалистического общества, обозначившаяся в творчестве Маяковского начала двадцатых годов, с новой силой была поставлена в стихотворениях 1928 г. Пожалуй, нигде она не нашла столь яркого выражения, как в «Письме Татьяне Яковлевой»:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
В дрожи тела
близких мне
красный
цвет моих республик
тоже должен пламенеть.
Эти строки могут быть названы итогом жизни поэта. В них воедино сплавились «я» и «мы», революция и поэзия, быт, история и «пламень любви».
Совладать с этой «гранадой-любовью» в состоянии не «кучерявые лирики», блеющие барашками стишки «для спален», а поэт, понявший, что любовь – отражение всех сторон человеческой души, что в ней – и «поцелуи рук и губ», и «красный цвет» республик Страны Советов. В этом и заключается «сущность любви» для Маяковского, раскрытая поэтом в лирике.
1. Л юбовь в раннем творчестве.
2. Муза Маяковского.
3. Публичность чувства.
Любить — это с простынь,
бессонницей рваных, срываться,
ревнуя к Копернику, его,
а не мужа Марьи Иванны,
считая своим соперником.
В. В. Маяковский
Любовная лирика занимает не последнее место в творчестве В. В. Маяковского, которого мы привыкли воспринимать как поэта революции и мастера агитационных лозунгов. Поэма «Облако в штанах» (1915) — любовная и посвящена неразделенному чувству к не пришедшей на свидание героине М. А. Денисовой, в которую он был влюблен в Одессе. В названии заключена метафора нежной мужской души. Удивительно, но многие годы эту поэму считали революционной, антибуржуазной. Но вовсе не недовольство общественными порядками заставляет героя проклинать мир, а самая простая ревность. Напряженный герой ждет любимую с четырех до десяти часов, она в конце концов приходит и говорит, что выходит замуж. «Пожар сердца» превращается в месть за то, что отняли любовь
Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!
…Хотите —
буду от мяса бешеный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!
Большинство стихотворений любовной тематики посвящено Л. Брик, с которой Владимир Владимирович познакомился в 1915 году. Она стала значимой фигурой в его жизни. Никто больше — ни Т. А. Яковлева, ни В. Полонская — не занял в сердце поэта такое место, как она. На долгие годы женщина стала музой Маяковского. Ей поэт посвятил первый том собрания сочинений, вышедший в 1928 году. «Кроме любви твоей, мне нету солнца… / мне писал Маяковский в стихотворении «Лиличка! Вместо письма».
«Она умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно», — говорил В. Б. Шкловский о Брик.
Встреча была судьбоносной, брак Лили с О. Бриком был скорее нежной дружбой, чем страстной любовью. Маяковский обрушил на возлюбленную свое безмерное необузданное чувство, сопровождаемое ревностью, вполне обоснованной в сложившемся любовном треугольнике.
Двенадцать
квадратных аршин жилья.
Четверо
в помещении —
Лиля,
Ося,
я
и собака
Щеник…
Вот в таких условиях существовала любовь, и создавались стихи Маяковского. Он не хотел делить любимую женщину ни с кем, но был обречен делать это. Как метко было замечено, его лирика питалась от несчастной любви.
Не всегда можно говорить об абсолютном совпадении лирического героя стихов с автором, но в данном случае нет подмены — мы читаем о том, что действительно чувствовал Маяковский, а не отвлеченный лирический герой. Любовь его настолько велика, что венчает короной в веках любимую.
Любовь мою,
как апостол во время оно,
по тысяче тысяч разнесу дорог.
Тебе в веках уготована корона,
а в короне слова мои —
радугой судорог.
Любовь Маяковского — это чувство, которому неведом покой: «надеюсь верую вовеки не придет ко мне позорное благоразумие». Она кричит вся, то от восторга, то от боли, поэт выплескивает эмоции, не сдерживая и не скрывая их. Он — максималист, поэтому никаких полутонов в чувствах. Или любит, или нет, или сейчас, или никогда. Любовное чувство у Маяковского приобретает необычные формы: от беззащитного «смирного любеночка»:
Будет любовь или нет?
Какая —
большая или крошечная?
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любеночек —
до поражающей своими размерами любви-громады, которая то ли любовь, то ли ненависть, то отчаяние, то нежность:
Больше чем можно,
больше чем надо —
будто
поэтовым бредом во сне навис —
комок сердечный разросся громадой:
громада любовь,
громада ненависть.
Конечно, такой романтик, как Маяковский, понимающий «язык трамвайский» и умеющий сыграть ноктюрн «на флейте водосточных труб», и не мог любить иначе. Он дерзко заявлял о своей любви всему миру. От его любви, обрушивающейся как водопад, от такого бурного проявления чувств Брик уставала, что заставляло поэта метаться, теряться и переживать. Это чувство к ней было очень неровным, у них так и не получилось создать модель современной семьи без предрассудков — без ревности, без зависимости друг от друга, свободной от влияния быта. Отношения же с парижанкой Яковлевой, по словам окружающих, были спокойными, но недолгими. Говорят, что выехать в Париж повторно ему не удалось не без помощи Бриков (Лиля была в бешенстве, обнаружив стихотворение к сопернице), а Яковлева вскоре вышла замуж. Остались строки, посвященные ей. В них слышны нотки счастья.
Ты одна мне
ростом вровень,
стань же рядом
с бровью брови,
дай
про этот
важный вечер
рассказать
по-человечьи…
Маяковский был таким человеком, который не мог держать чувства в себе, выплескивал их в своих стихах и ввиду своей публичности делал достоянием общественности. Ведь это было не просто интимное чувство, а чувство поэта-гражданина. Гиперболизация чувства характерна для всего творчества Маяковского, и любовная драма приобретает в таком ракурсе характер общественный. Таким образом, по словам исследователя С. Л. Страшнова, поэт приобщался «к цельному целому — массе или народному единству, каким бы отвлеченным и иллюзорным оно ни было. Отсюда.., стремление Маяковского всячески социализировать ее (любовную лирику), превращая любовь из личного чувства в общественную тему». Поэма «Люблю», написанная в 1921—1922 годах, говорит о том, что любовь занимает важное место в жизни человека, она дана каждому, но мало кто замечает, что со временем сердце черствеет и «любовь поцветет, поцветет — и скукожится». Чтобы сохранить любовь, поэт прячет ее в любимую.
Любовь
в тебя —
богатством в железо —
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
Заканчивается поэма выводом, что его любовь неподвластна времени. Это самые позитивные строки Маяковского о любви.
Наполненная лиризмом поэма «Про это» раскрывает перед нами муки ревности, страдание от несчастной любви. Обозначив основную тему поэмы — «по личным мотивам об общем быте», поэт рассуждает о морали, быте и любви нового человека. Его лирический герой борется за идеальную любовь. Критики называли поэму чувствительным романом, над которым плачут гимназистки, в то время как автор говорил о своей идее прямо — это поэма, построенная на ассоциациях, о том, как быт опошляет отношения мужчины и женщины. Поэт полагал, что в жизни нового человека любовь должна быть очищена от мещанства.
«Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все прочее. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявиться во всем» — так говорил Маяковский о любви, вечной теме художественных произведений.
Тема любви, пожалуй, уже стала традиционной для отечественной литературы. Именно эта тема является тем самым ларцом постоянного вдохновения и идей, толкающая знаменитых автор на создание новых произведений искусств. Абсолютно все поэты видели в этом великом и грандиозном, что-то личное. Пушкин, к примеру, видел в таком прекрасном чувстве, как любовь восторг перед душой и красотой женщины, так же это светлое и прекрасное чувство, которое возвышает и облагораживает человека.
Для Лермонтова любовь – это чувство, которое может приносить человеку только боль и разочарование. У героя Блока, который преклонился перед одной очаровательной и обворожительной дамой, любовь, приманивает к себе прежде всего своей тайной и загадкой этих необычных и удивительных чувств. В произведениях Маяковского, любовь выражена весьма необычно в отличие от других.
Любовь у Маяковского, явление, которое вбирает в себя очень много понятий, безусловно она для него не просто отдельная часть или жанр в поэзии, а сам смысл и суть поэзии, которая содержит в себе нечто лично и сакральное, которое переходит в разные произведения автора.
Самую свою первую поэму Маяковский написал в 1915 году и называлась она “Облако в штанах”, а сам он называл ее “четыре крика”, она получила от автора такое прозвище поскольку была разделена на четыре части под названиями “Долой вашу любовь, ваше искусство, ваш строй, вашу религию”. Самый первый «крик», по общему мнению, читателей является самым сильным и насыщенным, именно после него появляются остальных три крика. Это крик сошедшего с “ровной дорожки” от ненависти и боли человека.
Главный герой охвачен по истине гигантским спектром чувств и эмоций, он предъявляет к любви слишком большие требования: повернуть себя самого так, чтобы были “только губы”, быть “неописуемо нежным”, одним словом “облако в штанах”. Любовь, которая остается без ответа разбивает его сердце и проводит к ужасу потерянного счастья. Именно по этим причинам, внутри него, как он сам говорит, горит сердце. Первое мученье – ожидание любимой женщины. В его сердце все больше и больше разгорается пожар, гнев и злость со временем только увеличиваются и всем уже становится понятно, что скоро точно должно произойти, что-то плохое. Вот наконец случается кульминация – пляска нервов. Решение всего этого происходит в главе под названием “Ты вошла”, но к сожалению, это оказывается не кульминацией, а восхождением к исходной точки эскалации конфликта, предел всему этому достигается только в последних строфах первой главы.
В. Маяковский — поэт-бунтарь, горлан и агитатор. Но одновременно это человек с чуткой и ранимой душой, способный на самые светлые и нежные чувства, на глубокие переживания, на искреннюю любовь.
Художественное воплощение эта способность Маяковского нашла в его стихотворениях о любви. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства. Их лирический герой не может и не хочет освобождаться от власти любви. Она становится центром мироздания.
«Кроме любви твоей мне нету солнца»,— говорит поэт в стихотворении «Лиличке». В письме Л. Брик Маяковский писал, что «любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела, и все пр. Любовь — это сердце всего». Любовь — самое значительное, важное в судьбе каждого человека.
«Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» адресовано редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал поэт. Стихотворение являет собой лирический монолог, в котором ирония соседствует с серьезностью, просторечие с приподнятостью. Поэт размышляет о сущности любви. Он ставит проблему и последовательно доказывает свое мнение, приводя веские аргументы.
Страстное чувство заставляет лирического героя заглянуть в свой внутренний мир, разобраться в своих чувствах. О себе он говорит: «Я ж навек любовью ранен — еле-еле волочусь». Маяковский дает собственное определение этому чувству:
Любить —
это значит:
в глубь двора вбежать
и до ночи грачьей,
блестя топором,
рубить дрова,
силой
своей играючи.
Свое состояние лирический герой называет экстазом. А любовь его — «человеческая, простая», совладать с ней невозможно, потому что она «ураган, огонь, вода». Подлинное чувство противопоставляется в стихотворении «прохожей паре чувств», обывательщине.
Иная интонация свойственна стихотворению «Письмо Татьяне Яковлевой». Первоначально оно не предназначалось для печати, а было передано лично адресату. Поэт противопоставляет свое искреннее, глубокое, горячее чувство «парижской любви», пошлой и обыденной. Стихотворению свойственна предельная откровенность, оно поражает силой интимного чувства. «Иди сюда, иди на перекресток моих больших и неуклюжих рук », — звучит в нем. «Ты одна мне ростом вровень»,— говорит поэт героине, призывая ее на ответные чувства. Поэт говорит о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая движет горами, о «страсти кори». Лирический герой настойчив, целеустремлен. «Я все равно тебя когда-нибудь возьму — одну или вдвоем с Парижем»,— обещает он.
Стихотворениям Маяковского о любви свойственна удивительная душевная открытость, обнаженность тончайших переживаний. Любовная лирика поэта удивляет необычайно яркой и смелой образностью, неистовостью чувства. Поразительные, оригинальные метафоры и сравнения придают стихам Маяковского неповторимость.
.
Маяковский был и остается одной из самых значительных фигур в истории русской поэзии XX века. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце. Об этом свидетельствуют стихи Маяковского о глубоко личном. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства:
«Кроме любви твоей
мне нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем обвит
на несгорающем костре
немыслимой любви»
(«Человек»)
Лирический герой раннего Маяковского романтичен по своему мироощущению и очень одинок. Его никто не слышит, не понимает, над ним смеются, его осуждают («Скрипка и немножко нервно», «Я»). В стихотворении «Дешевая распродажа» поэт говорит, что готов отдать все на свете за №единственное слово, ласковое, человечье». Чем же вызвано такое трагическое мироощущение? Неразделенной любовью. В стихотворении «Лиличка (вместо письма)» и поэме «Облако в штанах» мотив неразделенной любви является ведущим («Завтра ты забудешь, что я тебя короновал», «Дай же последней нежностью выстлать твой уходящий шаг»). В этих произведениях лирический герой предстает нежным и очень ранимым человеком, не мужчиной, а «облаком в штанах»:
Меня сейчас узнать не могли бы
жилистая громадина
стонет,
корчится…
Но возлюбленная отвергает героя ради мещанского благополучия:
Знаете –
Я выхожу замуж.
Такой огромной силы любовь не нужна ей! Она холодна и иронична. И он превращается в проснувшийся вулкан:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, –
Ему уже некуда деться.
В поэме «Облако в штанах» показано превращение громады-любви в громаду-ненависть ко всем и вся. Разочаровавшись в любви, герой испускает четыре крика «долой»:
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваше государство
Долой вашу религию!
Страдания от неразделенной любви оборачиваются ненавистью с тому миру и тому строю, где все покупается и продается.
В письме к Л.Ю. Брик Маяковский писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе. Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все пр. Любовь – это сердце всего. Ели она прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем». Именно такое, любящее и потому отзывающееся на все в мире «сплошное сердце» открывается в поэзии Маяковского. Говорить о любви для поэта значит – говорить о жизни, о самом значительном в собственной судьбе. Ибо, убежден он, и это чувство должно быть вровень эпохе. Легкость решения этого вопроса Маяковского не устраивала. Он и в этом случае руководствовался требованиями, предъявляемыми к себе и к окружающим. Ведь он знал, что «любовь не становить никаким «должен», никаким «нельзя» – только свободным соревнованием со всем миром».
Что может позволить выйти в этом соревновании победителем? Для Маяковского чувство, соединяющее двоих, не изолирует их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узеньком мирке («в квартирном маленьком мирке»), неотъемлемо для него от ненавистного ему старья. Любящее сердце вмещает в себя весь мир. Утверждаемый поэтом идеал высокой любви осуществим лишь в светлом будущем. И задача поэзии в этом случае – ускорить путь в грядущее, преодолев «будничную чушь».
Интересно сопоставить два стихотворения, навеянных сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Перовое из них адресовано лицу официальному, редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал оказавшийся в Париже поэт, тогда как второе – не предназначавшееся для печати – передано из рук в руки любимой женщине.
В первом из этих «писем» Маяковский размышляет не просто о любви – о ее сущности. Обжигающей силы чувство вызывает настоятельную потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Именно по-новому: для Маяковского любовь – чувство, перестраивающее человека, созидающее его заново. Поэт избегает в своем разговоре отвлеченности. Назван по имени адресат «Письма…», в текст введена та, которая вызвала эту бурю в сердце, к которой обращен этот поэтический монолог. И в самом стихотворении рассыпано множество подробностей, деталей, не позволяющих стиху унестись в туманные выси. Его любовь – «человеческая, простая», да и поэтическое вдохновение проявляется в самой что ни на есть будничной обстановке:
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Простое земное чувство противопоставляется той «прохожей паре чувств», что названа «дрянью». Поэт говорит о том, что возвышает человека – о стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают в ропоте
обладающей целительной силой. И опять-таки используемые им поэтические метафоры способствуют буквально материализации понятий. Произнесенное здесь имя гениального Коперника дает представление о масштабах чувства, о котором идет речь.
Привычное в поэзии, когда речь заходит о любви, противопоставление земного и небесного, будничного и возвышенного – не для Маяковского. Он начинал (в поэме «Облако в штанах») с решительного протеста против возникавших в таких случаях сладкоголосых песнопений, со слов вызывающе откровенных:
Мария!
поэт сонеты поет Тиане,
а я
весь из мяса, человек весь –
тело твое просто прошу,
как просят христиане –
«Хлеб наш насущный –
даждь нам днесь».
Необходимость в резко выраженном противопоставлении своих представлений о любви, которая равнозначна самой жизни, исчезает. Нет нужды противопоставлять обычное, земное прекрасному, высокому. Любовь дает возможность ощутить их единство, поэзия – обнаружить его, выразить и закрепить словом.
В «Письме… Кострову» размышления о сущности любви разворачиваются с замечательной логичностью, выстраивается система аргументов, достаточная для того, чтобы разговор о любви смог обрести общественный характер. Слово, вырвавшееся из сердца влюбленного способно «подымать, / и вести,/ и влечь,// которые глазом ослабли».
В «Письме Татьяне Яковлевой» та же тема представлена с иной, драматической, стороны. Трудно разобраться в том, почему взаимная любовь не смогла принести счастья влюбленным. По-видимому, ему помешало чувство ревности, которое поэт обещает усмирить.
И здесь тема любви не может получить счастливого разрешения. Оно переносится в неопределенное будущее, связывается с грядущим торжеством революции во всемирном масштабе:
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму –
одну
или вдвоем с Парижем.
А в настоящем – так и не преодоленное одиночество.
Маяковский и в этом стихотворении использует излюбленный жанр – монолог, обращенный к конкретному лицу. Это сообщает стиху доверительность, придает сказанному глубоко личный характер. Вместе с тем рамки мира, открывающегося в адресованном любимой женщине послании, чрезвычайно широки. Это относится и к пространственным (от Москвы до Парижа), и к временным (время революции и Гражданской войны – сегодняшний день – будущее, связываемое с приходом революции в Париж) границам. Свойственная открывающим стихотворение строкам предельная откровенность подкрепляется далее словами о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая «двигает горами», о «кори страсти» – письмо наполняется силой интимного чувства. И оно постоянно переводится в социальный план. Поэтому, когда герой восклицает:
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
– слова о будущем торжестве революции становятся логическим завершением стихотворения.
«Громада любовь» – вот словосочетание, которое лучше других способно выразить чувство, лежащее в основе стихотворения.
Подводя итог сказанному, заметим, что Маяковский предпочитает лирическому самовыражению желание убедить, утвердить свою позицию, свои представления о мире, о месте человека в нем, о счастье. Отсюда его ориентация на разговорную (часто – ораторскую) речь. Идя от настоящего, поэт стремится в светлое будущее. Это определяет пафос его стихотворений.
Маяковского часто называют «поэтом-трибуном». И хотя в этом есть своя правда, сводить поэзию Маяковского только к агитационно-ораторским стихам было бы неверно, так как в ней присутствует и интимные любовные признания, и трагический крик, и чувство грусти, и философские раздумья о любви. Иными словами поэзия Маяковского многообразна и многокрасочна.
Маяковского преподносит любовь как сугубо личное переживание, имеющее мало общего с общепринятыми взглядами на это чувство. В поэте живет уверенность, что любовь дана каждому человеку с самого рождения, но у простых обывателей, любящих «между служб, доходов, прочего», ее век, увы, не долог. Маяковский же отдается чувствам весь без остатка, любовь, переполняющая его сердце, безгранична, и он жаждет поделиться ею со всеми. Однако жестокий мир этим чувством пренебрегает.
Еще одним примером любовных переживаний Маяковского стало «Письмо Татьяне Яковлевой», которое не предназначалось для печати, а являлось личным посланием для возлюбленной. Лирическое чувство предстает в нем в драматической форме. Взаимная любовь не принесла молодым людям счастья. Маяковский обещает усмирить чувство ревности в своей душе, которая полностью открыта в произведении и переполнена страстью, достоинством, но бессильна против обстоятельств.
Доверительности стиху придает форма монолога, превращая поэтическое повествование в глубоко личное. Оно пропитано предельной откровенностью. В каждой строке скрыта неимоверная сила чувства.
Маяковский вложил в любовную лирику всю страсть и мощь своей души. Он был буквально ранен любовью. Поэт использовал яркие почти фантастические образы, чтобы подчеркнуть масштабность и могучую силу любовной лирики. Его сердце вмещает в себя чувство практически вселенского масштаба, поэтому и облекать его необходимо в звучные слова. Конечно, читателя не может не задеть сила этого чувства, которое, несмотря ни на что, утверждает непобедимость жизни.
Тема любви в лирике Маяковского.
Маяковский был и остается одной из самых значительных фигур в истории русской поэзии XX века. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце. Об этом свидетельствуют стихи Маяковского о глубоко личном. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства:
«Кроме любви твоей
мне нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем обвит
на несгорающем костре
немыслимой любви»
(«Человек»)
Лирический герой раннего Маяковского романтичен по своему мироощущению и очень одинок. Его никто не слышит, не понимает, над ним смеются, его осуждают («Скрипка и немножко нервно», «Я»). В стихотворении «Дешевая распродажа» поэт говорит, что готов отдать все на свете за №единственное слово, ласковое, человечье». Чем же вызвано такое трагическое мироощущение? Неразделенной любовью. В стихотворении «Лиличка (вместо письма)» и поэме «Облако в штанах» мотив неразделенной любви является ведущим («Завтра ты забудешь, что я тебя короновал», «Дай же последней нежностью выстлать твой уходящий шаг»). В этих произведениях лирический герой предстает нежным и очень ранимым человеком, не мужчиной, а «облаком в штанах»:
Меня сейчас узнать не могли бы
жилистая громадина
стонет,
корчится…
Но возлюбленная отвергает героя ради мещанского благополучия:
Знаете –
Я выхожу замуж.
Такой огромной силы любовь не нужна ей! Она холодна и иронична. И он превращается в проснувшийся вулкан:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, —
Ему уже некуда деться.
В поэме «Облако в штанах» показано превращение громады-любви в громаду-ненависть ко всем и вся. Разочаровавшись в любви, герой испускает четыре крика «долой»:
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваше государство
Долой вашу религию!
Страдания от неразделенной любви оборачиваются ненавистью с тому миру и тому строю, где все покупается и продается.
В письме к Л.Ю. Брик Маяковский писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе. Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все пр. Любовь – это сердце всего. Ели она прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем». Именно такое, любящее и потому отзывающееся на все в мире «сплошное сердце» открывается в поэзии Маяковского. Говорить о любви для поэта значит – говорить о жизни, о самом значительном в собственной судьбе. Ибо, убежден он, и это чувство должно быть вровень эпохе. Легкость решения этого вопроса Маяковского не устраивала. Он и в этом случае руководствовался требованиями, предъявляемыми к себе и к окружающим. Ведь он знал, что «любовь не становить никаким «должен», никаким «нельзя» — только свободным соревнованием со всем миром».
Что может позволить выйти в этом соревновании победителем? Для Маяковского чувство, соединяющее двоих, не изолирует их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узеньком мирке («в квартирном маленьком мирке»), неотъемлемо для него от ненавистного ему старья. Любящее сердце вмещает в себя весь мир. Утверждаемый поэтом идеал высокой любви осуществим лишь в светлом будущем. И задача поэзии в этом случае – ускорить путь в грядущее, преодолев «будничную чушь».
Интересно сопоставить два стихотворения, навеянных сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Перовое из них адресовано лицу официальному, редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал оказавшийся в Париже поэт, тогда как второе – не предназначавшееся для печати – передано из рук в руки любимой женщине.
В первом из этих «писем» Маяковский размышляет не просто о любви – о ее сущности. Обжигающей силы чувство вызывает настоятельную потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Именно по-новому: для Маяковского любовь – чувство, перестраивающее человека, созидающее его заново. Поэт избегает в своем разговоре отвлеченности. Назван по имени адресат «Письма…», в текст введена та, которая вызвала эту бурю в сердце, к которой обращен этот поэтический монолог. И в самом стихотворении рассыпано множество подробностей, деталей, не позволяющих стиху унестись в туманные выси. Его любовь — «человеческая, простая», да и поэтическое вдохновение проявляется в самой что ни на есть будничной обстановке:
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Простое земное чувство противопоставляется той «прохожей паре чувств», что названа «дрянью». Поэт говорит о том, что возвышает человека — о стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают в ропоте
обладающей целительной силой. И опять-таки используемые им поэтические метафоры способствуют буквально материализации понятий. Произнесенное здесь имя гениального Коперника дает представление о масштабах чувства, о котором идет речь.
Привычное в поэзии, когда речь заходит о любви, противопоставление земного и небесного, будничного и возвышенного – не для Маяковского. Он начинал (в поэме «Облако в штанах») с решительного протеста против возникавших в таких случаях сладкоголосых песнопений, со слов вызывающе откровенных:
Мария!
поэт сонеты поет Тиане,
а я
весь из мяса, человек весь –
тело твое просто прошу,
как просят христиане –
«Хлеб наш насущный –
даждь нам днесь».
Необходимость в резко выраженном противопоставлении своих представлений о любви, которая равнозначна самой жизни, исчезает. Нет нужды противопоставлять обычное, земное прекрасному, высокому. Любовь дает возможность ощутить их единство, поэзия – обнаружить его, выразить и закрепить словом.
В «Письме… Кострову» размышления о сущности любви разворачиваются с замечательной логичностью, выстраивается система аргументов, достаточная для того, чтобы разговор о любви смог обрести общественный характер. Слово, вырвавшееся из сердца влюбленного способно «подымать, / и вести,/ и влечь,// которые глазом ослабли».
В «Письме Татьяне Яковлевой» та же тема представлена с иной, драматической, стороны. Трудно разобраться в том, почему взаимная любовь не смогла принести счастья влюбленным. По-видимому, ему помешало чувство ревности, которое поэт обещает усмирить.
И здесь тема любви не может получить счастливого разрешения. Оно переносится в неопределенное будущее, связывается с грядущим торжеством революции во всемирном масштабе:
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму –
одну
или вдвоем с Парижем.
А в настоящем – так и не преодоленное одиночество.
Маяковский и в этом стихотворении использует излюбленный жанр – монолог, обращенный к конкретному лицу. Это сообщает стиху доверительность, придает сказанному глубоко личный характер. Вместе с тем рамки мира, открывающегося в адресованном любимой женщине послании, чрезвычайно широки. Это относится и к пространственным (от Москвы до Парижа), и к временным (время революции и Гражданской войны – сегодняшний день – будущее, связываемое с приходом революции в Париж) границам. Свойственная открывающим стихотворение строкам предельная откровенность подкрепляется далее словами о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая «двигает горами», о «кори страсти» — письмо наполняется силой интимного чувства. И оно постоянно переводится в социальный план. Поэтому, когда герой восклицает:
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
— слова о будущем торжестве революции становятся логическим завершением стихотворения.
«Громада любовь» — вот словосочетание, которое лучше других способно выразить чувство, лежащее в основе стихотворения.
Подводя итог сказанному, заметим, что Маяковский предпочитает лирическому самовыражению желание убедить, утвердить свою позицию, свои представления о мире, о месте человека в нем, о счастье. Отсюда его ориентация на разговорную (часто – ораторскую) речь. Идя от настоящего, поэт стремится в светлое будущее. Это определяет пафос его стихотворений.
Маяковского часто называют «поэтом-трибуном». И хотя в этом есть своя правда, сводить поэзию Маяковского только к агитационно-ораторским стихам было бы неверно, так как в ней присутствует и интимные любовные признания, и трагический крик, и чувство грусти, и философские раздумья о любви. Иными словами поэзия Маяковского многообразна и многокрасочна.
1
Тема любви в лирике Маяковского.
Маяковский был и остается одной из самых значительных фигур в истории русской поэзии XX века. За внешней грубостью лирического героя Маяковского скрывается ранимое и нежное сердце. Об этом свидетельствуют стихи Маяковского о глубоко личном. Они поражают страстной силой выраженного в них чувства:
«Кроме любви твоей
мне нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем обвит
на несгорающем костре
немыслимой любви»
(«Человек»)
Лирический герой раннего Маяковского романтичен по своему мироощущению и очень одинок. Его никто не слышит, не понимает, над ним смеются, его осуждают («Скрипка и немножко нервно», «Я»). В стихотворении «Дешевая распродажа» поэт говорит, что готов отдать все на свете за №единственное слово, ласковое, человечье». Чем же вызвано такое трагическое мироощущение? Неразделенной любовью. В стихотворении «Лиличка (вместо письма)» и поэме «Облако в штанах» мотив неразделенной любви является ведущим («Завтра ты забудешь, что я тебя короновал», «Дай же последней нежностью выстлать твой уходящий шаг»). В этих произведениях лирический герой предстает нежным и очень ранимым человеком, не мужчиной, а «облаком в штанах»:
Меня сейчас узнать не могли бы
жилистая громадина
стонет,
корчится…
Но возлюбленная отвергает героя ради мещанского благополучия:
Знаете –
Я выхожу замуж.
Такой огромной силы любовь не нужна ей! Она холодна и иронична. И он превращается в проснувшийся вулкан:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, –
Ему уже некуда деться.
В поэме «Облако в штанах» показано превращение громады-любви в громаду-ненависть ко всем и вся. Разочаровавшись в любви, герой испускает четыре крика «долой»:
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваше государство
Долой вашу религию!
Страдания от неразделенной любви оборачиваются ненавистью с тому миру и тому строю, где все покупается и продается.
В письме к Л.Ю. Брик Маяковский писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Все, но только иначе. Любовь – это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела и все пр. Любовь – это сердце всего. Ели она прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем». Именно такое, любящее и потому отзывающееся на все в мире «сплошное сердце» открывается в поэзии Маяковского. Говорить о любви для поэта значит – говорить о жизни, о самом значительном в собственной судьбе. Ибо, убежден он, и это чувство должно быть вровень эпохе. Легкость решения этого вопроса Маяковского не устраивала. Он и в этом случае руководствовался требованиями, предъявляемыми к себе и к окружающим. Ведь он знал, что «любовь не становить никаким «должен», никаким «нельзя» – только свободным соревнованием со всем миром».
Что может позволить выйти в этом соревновании победителем? Для Маяковского чувство, соединяющее двоих, не изолирует их от мира. Чувство, заставляющее человека замыкаться в узеньком мирке («в квартирном маленьком мирке»), неотъемлемо для него от ненавистного ему старья. Любящее сердце вмещает в себя весь мир. Утверждаемый поэтом идеал высокой любви осуществим лишь в светлом будущем. И задача поэзии в этом случае – ускорить путь в грядущее, преодолев «будничную чушь».
Интересно сопоставить два стихотворения, навеянных сильным и глубоким чувством к Татьяне Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Перовое из них адресовано лицу официальному, редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал оказавшийся в Париже поэт, тогда как второе – не предназначавшееся для печати – передано из рук в руки любимой женщине.
В первом из этих «писем» Маяковский размышляет не просто о любви – о ее сущности. Обжигающей силы чувство вызывает настоятельную потребность разобраться в себе, по-новому взглянуть на мир. Именно по-новому: для Маяковского любовь – чувство, перестраивающее человека, созидающее его заново. Поэт избегает в своем разговоре отвлеченности. Назван по имени адресат «Письма…», в текст введена та, которая вызвала эту бурю в сердце, к которой обращен этот поэтический монолог. И в самом стихотворении рассыпано множество подробностей, деталей, не позволяющих стиху унестись в туманные выси. Его любовь – «человеческая, простая», да и поэтическое вдохновение проявляется в самой что ни на есть будничной обстановке:
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
стишки пишу
в записную книжицу.
Простое земное чувство противопоставляется той «прохожей паре чувств», что названа «дрянью». Поэт говорит о том, что возвышает человека – о стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают в ропоте
обладающей целительной силой. И опять-таки используемые им поэтические метафоры способствуют буквально материализации понятий. Произнесенное здесь имя гениального Коперника дает представление о масштабах чувства, о котором идет речь.
Привычное в поэзии, когда речь заходит о любви, противопоставление земного и небесного, будничного и возвышенного – не для Маяковского. Он начинал (в поэме «Облако в штанах») с решительного протеста против возникавших в таких случаях сладкоголосых песнопений, со слов вызывающе откровенных:
Мария!
поэт сонеты поет Тиане,
а я
весь из мяса, человек весь –
тело твое просто прошу,
как просят христиане –
«Хлеб наш насущный –
даждь нам днесь».
Необходимость в резко выраженном противопоставлении своих представлений о любви, которая равнозначна самой жизни, исчезает. Нет нужды противопоставлять обычное, земное прекрасному, высокому. Любовь дает возможность ощутить их единство, поэзия – обнаружить его, выразить и закрепить словом.
В «Письме… Кострову» размышления о сущности любви разворачиваются с замечательной логичностью, выстраивается система аргументов, достаточная для того, чтобы разговор о любви смог обрести общественный характер. Слово, вырвавшееся из сердца влюбленного способно «подымать, / и вести,/ и влечь,// которые глазом ослабли».
В «Письме Татьяне Яковлевой» та же тема представлена с иной, драматической, стороны. Трудно разобраться в том, почему взаимная любовь не смогла принести счастья влюбленным. По-видимому, ему помешало чувство ревности, которое поэт обещает усмирить.
И здесь тема любви не может получить счастливого разрешения. Оно переносится в неопределенное будущее, связывается с грядущим торжеством революции во всемирном масштабе:
Я все равно
тебя
когда-нибудь возьму –
одну
или вдвоем с Парижем.
А в настоящем – так и не преодоленное одиночество.
Маяковский и в этом стихотворении использует излюбленный жанр – монолог, обращенный к конкретному лицу. Это сообщает стиху доверительность, придает сказанному глубоко личный характер. Вместе с тем рамки мира, открывающегося в адресованном любимой женщине послании, чрезвычайно широки. Это относится и к пространственным (от Москвы до Парижа), и к временным (время революции и Гражданской войны – сегодняшний день – будущее, связываемое с приходом революции в Париж) границам. Свойственная открывающим стихотворение строкам предельная откровенность подкрепляется далее словами о «собаках озверевшей страсти», о ревности, которая «двигает горами», о «кори страсти» – письмо наполняется силой интимного чувства. И оно постоянно переводится в социальный план. Поэтому, когда герой восклицает:
Иди сюда,
иди на перекресток
моих больших
и неуклюжих рук.
– слова о будущем торжестве революции становятся логическим завершением стихотворения.
«Громада любовь» – вот словосочетание, которое лучше других способно выразить чувство, лежащее в основе стихотворения.
Подводя итог сказанному, заметим, что Маяковский предпочитает лирическому самовыражению желание убедить, утвердить свою позицию, свои представления о мире, о месте человека в нем, о счастье. Отсюда его ориентация на разговорную (часто – ораторскую) речь. Идя от настоящего, поэт стремится в светлое будущее. Это определяет пафос его стихотворений.
Маяковского часто называют «поэтом-трибуном». И хотя в этом есть своя правда, сводить поэзию Маяковского только к агитационно-ораторским стихам было бы неверно, так как в ней присутствует и интимные любовные признания, и трагический крик, и чувство грусти, и философские раздумья о любви. Иными словами поэзия Маяковского многообразна и многокрасочна.
Маяковский — великий поэт трагической любви. Любовная линия в его лирике включается в социальную коллизию эпохи. Для произведений Маяковского, посвященных теме любви, характерна эпическая масштабность лирических ситуаций.
Одна из вечных тем в литературе — тема любви — проходит через все его творчество. «Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но-если сердце работает, оно не может не проявляться во всем», — писал поэт в письме к Л. Брик. В этих строках — вся жизнь Маяковского, со всеми ее радостями и горестями, болью, отчаянием. Произведения поэта рассказывают и о его любви, и о том, какой она была. Любовь-страдание, любовь-мука преследовала его лирического героя. О месте любовной лирики в его творчестве свидетельствуют такие поэмы, как «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Человек», «Люблю», «Про это».
В жизни Маяковского было немало женщин, были и серьезные любовные увлечения, и быстротечные романы, и просто флирт. Но лишь три любовных увлечения оказались достаточно долгими и глубокими, чтобы оставить след в его поэзии.’ Речь, конечно же, идет о Лиле Брик — героине почти всей лирики поэта; Татьяне Яковлевой, которой посвящены два превосходных стихотворения, и Марии Денисовой, ставшей одним из прототипов Марии «Облака в штанах».
Отношения Владимира Маяковского и Лили Брик были очень непростыми, многие этапы их развития нашли отражение в произведениях поэта; в целом же, показательным для этих отношений может быть стихотворение «Лиличка!» Оно написано в 1916 году, но свет впервые увидело с заглавием-посвящением «Лилич-ке» только в 1934 году.
Маяковский и Татьяна Яковлева сразу влюбились друг в друга. С первого же дня их знакомства возник новый «пожар сердца», и засветилась «лирики лента» новой любви. Это сразу увидели и поняли те, кто был близок Маяковскому и кто был прямым свидетелем этого события. За месяц их знакомства Маяковский написал два стихотворения, посвященных Т. А. Яковлевой: «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и «Письмо Татьяне Яковлевой». Это были первые любовные послания (с 1915 года), посвященные не Л иле Юрьевне Брик. Оба эти стихотворения (и «Письмо товарищу Кострову…», и «Письмо Татьяне Яковлевой») о любви, но сравнивая их, понимаешь, на сколько они различны, хотя и написаны приблизительно в один период. Если первое носит более глобальный, даже, где-то, философский характер, то второе — более личное.
Откроем поэму «Облако в штанах» (1914 г.), и нас сразу, с первых строк, охватывает тревожное чувство большой и страстной любви. Сам поэт указывает на правдивость тех переживаний, какие описаны в поэме:
Вы думаете, это бредит малярия ? Это было, было в Одессе, «Приду в четыре», -Сказала Мария.
Но исключительное по силе чувство приносит не радость, а страдания. И весь ужас не в том, что любовь безответна, а в том, что любовь вообще невозможна в этом страшном мире, где все продается и покупается. За личным, интимным просвечивает большой мир человеческих отношений, мир, враждебный любви. И этот мир, эта действительность отняли у поэта любимую, украли его любовь. И Маяковский восклицает:
«Любить нельзя!» Но не любить он не мог. Прошло не более года, и сердце вновь разрывают муки любви.
Эти его чувства находят отражение в поэме «Флейта-позвоночник». И снова не радость любви, а отчаяние звучит со страниц поэмы. На первом месте стоят личные чувства и переживания поэта, а не революционный настрой, как это было принято считать еще лет пятнадцать тому назад.
О том, что и потом поэт не нашел в любви праздника, счастья, говорят другие произведения Маяковского 1916 — 1917 годов. В поэме «Человек», звучащей гимном человеку-творцу, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание. В двадцатые годы Маяковский пишет одну за другой поэмы «Люблю» (1922г.), «Про это» (1923 г.). Поэма «Люблю» — это лирико-философское размышление о любви, о ее сущности и месте в жизни человека. Продажной любви поэт противопоставляет любовь истинную, страстную, верную, которую не могут смыть ни ссоры, ни версты. Вообще, на мой взгляд, «Люблю» — самая светлая поэма В. В. Маяковского, полная любви и жизнерадостности. В ней нет места мрачным настроениям. Этим она, пожалуй, сильно отличается от всех других произведений поэта.
Но уже в поэме «Про это» лирический герой предстает перед читателями опять мятущимся, страдающим, мучимым неудовлетворенной любовью. Поэт глубоко переживает, что радости жизни его не коснулись.
Конечно, нельзя ставить знак равенства между лирическим героем поэмы и автором. Но то, что в поэме «Про это» ее лирический герой несет в себе реальные черты автора, — несомненно, об этом говорят многие детали поэмы. После появления поэмы «Про это» Маяковского стали обвинять в «субъективистском погружении в мир индивидуальных чувств и переживаний». Поэма «Про это» не могла не получить самую отрицательную оценку на страницах пролеткультовских изданий. Пролеткультовские теоретики видели в лирике лишь «пережиток буржуазного индивидуалистического искусства». Они утверждали, что их интересует не отдельная личность, а «черты, общие миллионам».
Сердце поэта жаждало любви, но любовь не приходила. «Как-нибудь один живи и грейся», — пишет поэт в одном из стихотворений. Сколько горечи в этих словах, горечи, которую в полной мере испил Маяковский. Но он не мог согласиться с несбыточностью любви, ее запредельностью.
В любовной лирике поэта встречаются и строки, которые, казалось бы, отрицают и высмеивают это чувство. «Бросьте! Забудьте! Плюньте и на рифмы, и на арии, и на розовый куст, и на прочие мерехлюндии из арсеналов искусств…». Скорее всего, в этих и подобных строках речь идет не об отрицании любви и любовной лирики, — это выступление против устаревших форм в искусстве и неискренних, поверхностных отношений, обыденности и пошлости. Такое отрицание любви направлено, как мне кажется, на утверждение любви истинной; вся поэзия Маяковского устремлена к искренним отношениям.
Личное и поэтическое у Маяковского не существуют сами по себе, они тесно связаны, переплетены, одно переходит в другую. Поэзия делается из простой, реальной жизни, в самой этой жизни существует, из нее рождается.
Как бы драматично ни складывалась жизнь поэта, читателя не может не потрясти сила этой любви, которая вопреки всему утверждает непобедимость жизни.
Жизнь В.В. Маяковского со всеми ее радостями и горестями, болью и отчаянием — вся в его стихах. Произведения поэта рассказывают нам и о его любви, о том, когда и какой она была или когда ее не было. В ранних стихах Маяковского упоминание о любви встречается дважды: в цикле лирических стихотворений 1913 года «Я» и стихотворении «Любовь», где о любви говорится также вне связи с личными переживаниями. Но вот мы открываем поэму «Облако в штанах», и нас сразу охватывает чуть ли не с первых строк тревожное чувство большой и страстной любви:
Нежные!
Вы любовь на скрипки ложите.
Любовь на литавры ложит грубый.
А себя, как я, вывернуть не можете,
чтобы были одни сплошные губы!
И дальше с той же силой трагизма поэт рассказывает о своей безответной любви к Марии — любви, пожаром охватившей сердце, причинившей ему мучительную, нестерпимую боль. Рассказывая о своей любви к Марии, поэт так охарактеризовал свои чувства:
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Пути Марии и Владимира Маяковского разошлись. Между ними встало препятствие, одно из тех, которые порождались обстоятельствами, рожденными на господстве материальных расчетов. В поэме этому дано очень краткое объяснение словами самой Марии: «Знаете — я выхожу замуж».
Прошло не более полугода, и сердце его вновь разрывают муки любви. Лиля Брик и ее сестра Эльза Триоде в воспоминаниях о Маяковском дают понять, что он был влюблен в них обеих — сначала младшую, а затем в старшую. Эти его чувства находят отражение в поэме «Флейта-позвоночник», написанной осенью 1915 года. И снова, как в «Облаке», не радость любви, а отчаяние звучит со страниц поэмы. Обращаясь к Богу, поэт взывает:
… слышишь!
убери проклятую ту,
которую сделал моей любимою!
А в поэме «Человек», звучащей гимном человеку-творцу с его сердцем, способным творить чудеса, любовь предстает в образах, выражающих лишь страдание:
Гремят на мне
наручники,
любви тысячелетия…
И только боль моя острей — стою,
огнем обвит,
на несгорающем костре
немыслимой любви.
Спустя несколько лет, уже в советское время, Маяковский пишет одну за другой поэмы — «Люблю» (1922 г.) и «Про это» (1923 г.). Поэма «Люблю» — это своеобразное лирикофилософское размышление о любви, о ее сущности и месте в жизни человека. Как бы исповедуясь перед самим собой и в то же время полемизируя с распространенной в те годы буржуазнообывательской теорией «свободной любви», Маяковский славит любовь неизменную и верную, которую не могут смыть «ни ссоры, ни версты». Но проходит немного времени — ив новой поэме «Про это» поэт предстает перед нами опять мятущимся, страдающим, мучимым неудовлетворенной любовью. В тяжелом отчаянии, размышляя о жизни и смерти, он говорит о первостепенном значении для него любви: «Страшно — не любить, ужас — не сметь». Обращаясь из будущего в настоящее, поэт с горечью констатирует:
Я свое, земное, не дожил,
на земле свое не долюбил.
Маяковский много писал о любви. Ярким, радостным и светлым гимном любви звучит стихотворение «Письмо товарищу Кострову о сущности любви», написанное в 1929 году. Адресованное редактору «Комсомольской правды», в которой сотрудничал Маяковский, стихотворение представляет собой лирический монолог, где шутка соседствует с серьезной мыслью, разговорная речь — с высоким поэтическим словом, бытовая зарисовка — с подчеркнутой гиперболой. Обывательским взглядам на любовь поэт противопоставляет большое чувство, которое является источником силы и творчества:
Любить —
это с простынь,
бессонницей рваных,
срываться,
ревнуя к Копернику,
его, а не мужа Марьи Иванны,
считая своим соперником.
Размышления о сущности любви постепенно и органично перерастают в размышления о вдохновении и творчестве:
На земле огней — до неба…
В синем небе звезд — до черта.
Если б не был я поэтом,
я бы стал бы звездочетом…
Для поэта любовь — это чувство, вселяющее активность, делающее человека способным на творчество, на подвиг, на геройство, на деятельность во имя человечества. Любовь существует для того:
Чтоб подымать, и вести, и влечь,
которые глазом ослабли.
В заключительных строках стихотворения Маяковский говорит о той огромной силе, которую любовь дает человеку:
Ураган, огонь, вода
подступают в ропоте.
Кто сумеет совладать?
Можете? Попробуйте…
Из «Письма товарищу Кострову…» видно, что в сердце поэта появилась новая любовь, что «опять в работу пущен сердца выстывший мотор. «Это была Татьяна Яковлева, с которой Маяковский встретился в Париже в 1928 году. Высокая, стройная, под стать Маяковскому, Татьяна серьезно увлекалась поэтом. Посвященные Татьяне Яковлевой стихотворения: «Письмо товарищу Кострову…» и «Письмо Татьяне Яковлевой» проникнуты счастливым ощущением большой, настоящей любви. Гордость и ласка звучат в строках, обращенных к любимой:
Ты одна мне ростом вровень,
стань же рядом с бровью брови,
дай про этот важный вечер
рассказать по-человечьи.
Свою любовь Маяковский не представляет вдали от родины, поэтому настойчиво зовет Татьяну Яковлеву в Москву:
Мы теперь к таким нежны —
спортом выпрямишь не многих, —
вы и нам в Москве нужны,
не хватает длинноногих.
Поэт был уверен, что любовь победит;
Я все равно тебя когда-нибудь возьму —
одну или вдвоем с Парижем.
Маяковский очень сильно переживал разлуку с Татьяной, каждый день посылал ей письма и телеграммы, с нетерпением ждал поездки в Париж. Но встретиться им было не суждено. Маяковскому было отказано в выезде в Париж в январе 1930 года. Через три месяца его не стало.
Незадолго до смерти Маяковский написал стихотворение «Неоконченное», в котором есть такие строки:
Уже второй,
должно быть, ты легла,
А может быть,
и у тебя такое.
Я не спешу,
и молниями телеграмм
мне незачем тебя будить и беспокоить…
Таким поэтом был Маяковский: трибун, новатор и тончайший лирик, которому были доступны все оттенки человеческих чувств. Лирический герой Маяковского — человек, сумевший выразить всю силу, глубину и благородство человеческой души. В одном из стихотворений он писал:
Грядущие люди!
Кто вы?
Вот — я, весь
боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
моей великой души!
Маяковский
был и остается
одной из самых
значительных
фигур в истории
русской поэзии
XX
века. За внешней
грубостью
лирического
героя Маяковского
скрывается
ранимое и нежное
сердце. Об этом
свидетельствуют
стихи Маяковского
о глубоко личном.
Они поражают
страстной силой
выраженного
в них чувства:
«Кроме
любви твоей
мне
нету солнца»
(«Лилечке»),
«Стою
огнем
обвит
на
несгорающем
костре
немыслимой
любви»
(«Человек»)
Лирический
герой раннего
Маяковского
романтичен
по своему
мироощущению
и очень одинок.
Его никто не
слышит, не понимает,
над ним смеются,
его осуждают
(«Скрипка и
немножко нервно»,
«Я»). В стихотворении
«Дешевая распродажа»
поэт говорит,
что готов отдать
все на свете
за №единственное
слово, ласковое,
человечье».
Чем же вызвано
такое трагическое
мироощущение?
Неразделенной
любовью. В
стихотворении
«Лиличка (вместо
письма)» и поэме
«Облако в штанах»
мотив неразделенной
любви является
ведущим («Завтра
ты забудешь,
что я тебя
короновал»,
«Дай же последней
нежностью
выстлать твой
уходящий шаг»).
В этих произведениях
лирический
герой предстает
нежным и очень
ранимым человеком,
не мужчиной,
а «облаком в
штанах»:
Меня
сейчас узнать
не могли бы
жилистая
громадина
стонет,
корчится…
Но
возлюбленная
отвергает героя
ради мещанского
благополучия:
Знаете
–
Я
выхожу замуж.
Такой
огромной силы
любовь не нужна
ей! Она холодна
и иронична. И
он превращается
в проснувшийся
вулкан:
Мама!
Ваш
сын прекрасно
болен!
Мама
У
него пожар
сердца.
Скажите
сестрам, Люде
и Оле, –
Ему
уже некуда
деться.
В
поэме «Облако
в штанах» показано
превращение
громады-любви
в громаду-ненависть
ко всем и вся.
Разочаровавшись
в любви, герой
испускает
четыре крика
«долой»:
Долой
вашу любовь!
Долой
ваше искусство!
Долой
ваше государство
Долой
вашу религию!
Страдания
от неразделенной
любви оборачиваются
ненавистью
с тому миру и
тому строю, где
все покупается
и продается.
В
письме к Л.Ю.
Брик Маяковский
писал: «Исчерпывает
ли для меня
любовь все?
Все, но только
иначе. Любовь
– это жизнь,
это главное.
От нее разворачиваются
и стихи, и дела
и все пр. Любовь
– это сердце
всего. Ели она
прекратит
работу, все
остальное
отмирает, делается
лишним, ненужным.
Но если сердце
работает, оно
не может не
проявляться
во всем». Именно
такое, любящее
и потому отзывающееся
на все в мире
«сплошное
сердце» открывается
в поэзии Маяковского.
Говорить о
любви для поэта
значит – говорить
о жизни, о самом
значительном
в собственной
судьбе. Ибо,
убежден он, и
это чувство
должно быть
вровень эпохе.
Легкость решения
этого вопроса
Маяковского
не устраивала.
Он и в этом случае
руководствовался
требованиями,
предъявляемыми
к себе и к окружающим.
Ведь он знал,
что «любовь
не становить
никаким «должен»,
никаким «нельзя»
– только свободным
соревнованием
со всем миром».
Что
может позволить
выйти в этом
соревновании
победителем?
Для Маяковского
чувство, соединяющее
двоих, не изолирует
их от мира. Чувство,
заставляющее
человека замыкаться
в узеньком
мирке («в квартирном
маленьком
мирке»), неотъемлемо
для него от
ненавистного
ему старья.
Любящее сердце
вмещает в себя
весь мир. Утверждаемый
поэтом идеал
высокой любви
осуществим
лишь в светлом
будущем. И задача
поэзии в этом
случае – ускорить
путь в грядущее,
преодолев
«будничную
чушь».
Интересно
сопоставить
два стихотворения,
навеянных
сильным и глубоким
чувством к
Татьяне Яковлевой:
«Письмо товарищу
Кострову из
Парижа о сущности
любви» и «Письмо
Татьяне Яковлевой».
Перовое из них
адресовано
лицу официальному,
редактору
«Комсомольской
правды», в которой
сотрудничал
оказавшийся
в Париже поэт,
тогда как второе
– не предназначавшееся
для печати –
передано из
рук в руки любимой
женщине.
В
первом из этих
«писем» Маяковский
размышляет
не просто о
любви – о ее
сущности. Обжигающей
силы чувство
вызывает
настоятельную
потребность
разобраться
в себе, по-новому
взглянуть на
мир. Именно
по-новому: для
Маяковского
любовь – чувство,
перестраивающее
человека, созидающее
его заново.
Поэт избегает
в своем разговоре
отвлеченности.
Назван по имени
адресат «Письма…»,
в текст введена
та, которая
вызвала эту
бурю в сердце,
к которой обращен
этот поэтический
монолог. И в
самом стихотворении
рассыпано
множество
подробностей,
деталей, не
позволяющих
стиху унестись
в туманные
выси. Его любовь
– «человеческая,
простая», да
и поэтическое
вдохновение
проявляется
в самой что ни
на есть будничной
обстановке:
Подымает
площадь шум,
экипажи
движутся,
я
хожу,
стишки
пишу
в
записную книжицу.
Простое
земное чувство
противопоставляется
той «прохожей
паре чувств»,
что названа
«дрянью». Поэт
говорит о том,
что возвышает
человека – о
стихии,
Ураган
огонь
вода
подступают
в ропоте
обладающей
целительной
силой. И опять-таки
используемые
им поэтические
метафоры способствуют
буквально
материализации
понятий. Произнесенное
здесь имя гениального
Коперника дает
представление
о масштабах
чувства, о котором
идет речь.
Привычное
в поэзии, когда
речь заходит
о любви, противопоставление
земного и небесного,
будничного
и возвышенного
– не для Маяковского.
Он начинал (в
поэме «Облако
в штанах») с
решительного
протеста против
возникавших
в таких случаях
сладкоголосых
песнопений,
со слов вызывающе
откровенных:
Мария!
поэт
сонеты поет
Тиане,
а
я
весь
из мяса, человек
весь –
тело
твое просто
прошу,
как
просят христиане
–
«Хлеб
наш насущный
–
даждь
нам днесь».
Необходимость
в резко выраженном
противопоставлении
своих представлений
о любви, которая
равнозначна
самой жизни,
исчезает. Нет
нужды противопоставлять
обычное, земное
прекрасному,
высокому. Любовь
дает возможность
ощутить их
единство, поэзия
– обнаружить
его, выразить
и закрепить
словом.
В
«Письме… Кострову»
размышления
о сущности
любви разворачиваются
с замечательной
логичностью,
выстраивается
система аргументов,
достаточная
для того, чтобы
разговор о
любви смог
обрести общественный
характер. Слово,
вырвавшееся
из сердца влюбленного
способно «подымать,
/ и вести,/ и влечь,//
которые глазом
ослабли».
В
«Письме Татьяне
Яковлевой»
та же тема
представлена
с иной, драматической,
стороны. Трудно
разобраться
в том, почему
взаимная любовь
не смогла принести
счастья влюбленным.
По-видимому,
ему помешало
чувство ревности,
которое поэт
обещает усмирить.
И
здесь тема
любви не может
получить счастливого
разрешения.
Оно переносится
в неопределенное
будущее, связывается
с грядущим
торжеством
революции во
всемирном
масштабе:
Я
все равно
тебя
когда-нибудь
возьму –
одну
или
вдвоем с Парижем.
А
в настоящем
– так и не преодоленное
одиночество.
Маяковский
и в этом стихотворении
использует
излюбленный
жанр – монолог,
обращенный
к конкретному
лицу. Это сообщает
стиху доверительность,
придает сказанному
глубоко личный
характер. Вместе
с тем рамки
мира, открывающегося
в адресованном
любимой женщине
послании, чрезвычайно
широки. Это
относится и
к пространственным
(от Москвы до
Парижа), и к
временным
(время революции
и Гражданской
войны – сегодняшний
день – будущее,
связываемое
с приходом
революции в
Париж) границам.
Свойственная
открывающим
стихотворение
строкам предельная
откровенность
подкрепляется
далее словами
о «собаках
озверевшей
страсти», о
ревности, которая
«двигает горами»,
о «кори страсти»
– письмо наполняется
силой интимного
чувства. И оно
постоянно
переводится
в социальный
план. Поэтому,
когда герой
восклицает:
Иди
сюда,
иди
на перекресток
моих
больших
и
неуклюжих рук.
–
слова о будущем
торжестве
революции
становятся
логическим
завершением
стихотворения.
«Громада
любовь» – вот
словосочетание,
которое лучше
других способно
выразить чувство,
лежащее в основе
стихотворения.
Подводя
итог сказанному,
заметим, что
Маяковский
предпочитает
лирическому
самовыражению
желание убедить,
утвердить свою
позицию, свои
представления
о мире, о месте
человека в нем,
о счастье. Отсюда
его ориентация
на разговорную
(часто – ораторскую)
речь. Идя от
настоящего,
поэт стремится
в светлое будущее.
Это определяет
пафос его
стихотворений.
Маяковского
часто называют
«поэтом-трибуном».
И хотя в этом
есть своя правда,
сводить поэзию
Маяковского
только к
агитационно-ораторским
стихам было
бы неверно, так
как в ней присутствует
и интимные
любовные признания,
и трагический
крик, и чувство
грусти, и философские
раздумья о
любви. Иными
словами поэзия
Маяковского
многообразна
и многокрасочна.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
В. Маяковский
В начале XX века, когда в литературу пришел поэт Владимир Маяковский, происходила коренная ломка всех устоев и жизненного уклада страны. Свершившаяся в России революция принесла совершенно новый взгляд на мир. Кто-то не принял ее и страдал, кто-то занял выжидательную позицию, кому-то было все равно.
Владимир Маяковский был в числе тех, кто воспринял революцию с восторгом. Он верой и правдой, каждой строкой своей служил новой власти.
Изначально претендовавшие на то, чтобы являть собой новое, небывалое искусство, стихи Маяковского рождались, чтобы противостоять чему-то, отвергать горячо и страстно одно и столь же неравнодушно защищать другое. Азарт борьбы, эпатирующая резкость, неожиданность восприятия и оценки событий сопутствуют стихам поэта на протяжении всего его творческого пути. Естественно поэтому, что о Маяковском сложилось и прочно укрепилось в сознании читающей публики представление как о поэте — певце революции. Ведь даже в самых лирических его произведениях рядом с душевными переживаниями неизменно присутствует красный цвет — цвет революции:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
в дрожи тела
близких мне
красный цвет
моих республик
тоже
должен
пламенеть.
Поэзия Маяковского, “призывающая к вечной драке со злом”, его вера, его стихи — жизненно необходимы, как и сам поэт — “человек, воплощавший в себе то, чего так часто не хватает сегодня нам, чего мы ищем друг в друге и очень редко находим”. Но какие бы общечеловеческие вопросы ни разрешал Маяковский в своих произведениях, он видел то, что их порождало и объединяло, — любовь была этим связующим звеном.
Маяковский писал Лиле Брик: “Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи и дела и все прочее. Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться в этом во всем”.
Любовь!
только в моем
воспаленном мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите —
срываю игрушки-латы
я,
величайший Дон-Кихот!
Да, был и другой Маяковский — Маяковский-лирик, слова и строки которого пронизаны глубоким лирическим чувством. У этих стихотворений — ярко выраженный глубоко личный характер, и это конкретное присутствие становится точкой отсчета, системой координат в безудержном потоке воображения поэта, где смещены время и пространство, где великое кажется ничтожным, а сокровенное, интимное приобретает размеры Вселенной.
Маяковский вообще не умеет чувствовать “мелко”, а его любовная лирика достигает таких чувственных вершин, что ей не хватает обычных слов. Они кажутся слишком приземленными, бесцветными, и вместо них появляются звучные, как раскаты грома, слова-гиганты: “громада любовь”, “любовища”.
Необыкновенная сила чувства сквозит не только в словах, но и в ритме его стихотворений. Если вслушаться, то вся мелодия стиха напоминает ритм исполинских шагов. Маяковский-гигант, плачущий морями, “слезищами”, для которого океан мал, а небо кажется “крохотным”. Но этот гигант и бунтарь, слова которого “кричат”:
душу вытащу,
растопчу.
Чтоб большая! —
И окровавленную дам, как знамя… —
вдруг становится послушным и нежным “мальчиком”, с которым женщина играет, “как девочка с мячиком”. И нет больше громогласного крика. Поэт переходит на шепот, исполненный отчаяния и мольбы:
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
Все творчество Маяковского — от “Облака в штанах” и “Флейты-позвоночника” до неоконченного “Любит? не любит? Я руки ломаю…” пронизывает мотив неразделенной любви. Но даже это безответное чувство является для поэта источником жизни и творческой состоятельности. Ведь умение любить всегда оставалось для Маяковского одним из главных достоинств человека. Он считал, что любовь, пусть и неразделенная, дается человеку как шанс изменить себя, посмотреть совершенно по-другому на все, что его окружает.
Гораздо трагичнее для него внутренняя опустошенность, о которой поэт доверительно поведал сошедшему с пьедестала Пушкину в стихотворении “Юбилейное”:
Было всякое:
и под окном стояние,
письма,
тряски нервное желе.
Вот
когда
и горевать не в состоянии —
это,
Александр Сергеич,
много тяжелей.
Тема трагической любви поэта, светлого и чистого человеческого чувства, поруганного в мире нравственной растленности, оскорбительно-обнаженной несправедливости, возвышается в “Облаке в штанах” и поэме “Флейта-позвоночник” до социально-философского обобщения. Но Маяковский еще не может опереться на знание конкретно-исторических сил, преобразующих мир, поэтому тема любви, звучащая с пафосом романтического протеста, приобретает в его поэзии тех лет трагическую окраску. Любовная драма героя, переживающего разлуку с любимой, которая становится в мире собственников “вещью”, обрамляется в этих стихотворениях картинами мрачного городского пейзажа. Но и здесь поэт остается верен себе: снова для выражения трагедии любовного чувства он находит совершенно новые слова и космические образы.
Маяковский видит мир не таким, каким видят его обычные люди, и этим он интересен. Он привлекает своей неповторимостью, непохожестью на других, восхитительным миром диких фантазий:
А вы
ноктюрн сыграть
смогли бы
на флейте водосточных труб?
Маяковский пишет о любви, психологически тонко и точно раскрывая душевное состояние влюбленных. Его стихи о любви наполнены мощным темпераментом. В их ритме словно передано физическое состояние человека. Мы слышим, ощущаем биение сердец. Думаю, чтобы так писать о любви, это чувство надо не только испытать, пережить самому, но и осознать, по-настоящему вымучить, “вынуть” из себя и “пришпилить к бумаге”.
Владимир Маяковский вынимал из себя свои чувства и “пришпиливал к бумаге” для того, чтобы мы, его потомки, учились настоящему, сильному, высокому чувству любви, которое не терпит фальши, пошлости и серости, В “Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви” возвышенное человеческое чувство противопоставлено мелкому — “прохожей паре чувств” и грубому — “озверевшей страсти”. Только настоящая любовь вдохновляет “просто разговаривать стихами”, возникшими как отголосок глубокого чувства к русской эмигрантке, жившей в Париже, — Татьяне Яковлевой. Любовь, рожденная на земле, сияет на небе, светит с неба всем и укрепляет духовные силы слабых.
Рожденные любовью стихи призваны “подымать и вести, и влечь, которые духом ослабли”. В этой любви — то, что дает основание говорить о божьем даре, — “радость неиссыхаемая”. Герой по-прежнему открыт и беззащитен в своей последней искренности. “Иди сюда, иди на перекресток моих больших и неуклюжих рук”, — говорит он в порыве доверия, не боясь стать мишенью насмешек.
Неуспокоенность, отсутствие “позорного благоразумия” присущи и лирическому герою поэмы “Про это”. Здесь встречаются два человека: один — из поэмы семилетней давности, оставленный в пылающем костре любви, другой — нынешний, и через семь лет продолжающий любить, одержимый страстью и ревностью. Одолеть рвущуюся изнутри человека бурю оказалось так же невозможно, как и невозможно одолеть стихию времени: “Буря басит — не осилить вовек”. Отказавшись от того, что заражено пошлостью “старого мира”, герой поэмы все-таки кровно связан со своими корнями, несет прошлое в своей крови. Гиперболизированная страсть и ревность превращает его в медведя, он навсегда отторгнут от теплоты человечьего дома. Его “свои” — разве что медведи “с Енисея да с Оби”, и его дом, унесенный рекой времени, “стая льдом”. Одинокий герой поэмы несет свой крест во имя высших ценностей, как несли его бездомные юродивые и скоморохи в прошлом:
Я брал слова
то самые вкрадчивые,
то страшно рыча,
то вызвоня лирово.
От выгод —
на вечную славу сворачивал,
молил,
грозил,
просил,
агитировал.
Нежность, любовь, ненависть, ревность, тоска и боль, надежда и отчаяние — вся гамма сильных человеческих чувств в самом ярком их проявлении представлена в любовной лирике поэта.
Владимир Маяковский — выдающаяся личность, умный и сложный человек, не лишенный противоречий, с напряженной внутренней жизнью, с могучим темпераментом борца и полемиста. Его можно любить или не любить, разделять его взгляды и представления или быть их противником. Но глубина чувств, постоянство, искренность и эмоциональность, присутствующие в стихотворениях Маяковского, действительно достойны уважения.
Маяковский, работая над поэмой «Про это», писал: «Исчерпывает ли для меня любовь все? Любовь — это жизнь, это главное. От нее разворачиваются и стихи, и дела… Любовь — это сердце всего. Если оно прекратит работу, все остальное отмирает, делается лишним, ненужным. Но если сердце работает, оно не может не проявляться во всем…».
Маяковский в начале своего творчества отрицает те отношения, которые порождает буржуазное общество, и воспевает искусство. В поэме «Облако в штанах» Маяковский презрительно говорит о такой «слащавой» поэзии: «Из любвей и соловьев какое-то варево». А о современном ему творчестве Игоря Северянина гневно восклицает: «Как вы смеете называться поэтом и, серенький, чирикать, как перепел!».
Маяковский — возбудитель энергии, он словно держит в руках молнии и швыряет их в толпу. По мнению Маяковского, тема любви заслуживает воплощения тогда, когда она большая, приобретает социальную окраску, интересна для других. Поэт выступает против опошления высокого чувства. В своем творчества он раскрывает эту тему так, что она обогащает человека духовно, открывает для него новые стороны жизни.
В стихотворении «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» это чувство раскрывается как стихия человечности, стимулирующая творчество:
Любить — это значит: в глубь двора вбежать и до ночи грачьей, блестя топором, рубить дрова, силой своей
играючи.
Стихотворение написано иронично, с тенью улыбки, но за ироничной формой скрываются глубоко волнующие поэта размышления и застенчивость:
Не поймать меня на дряни, на прохожей
паре чувств.
Я ж навек любовью ранен — еле-еле волочусь.
Маяковский начинает с игривых ироничных ассоциаций, а заканчивает выражением своих сокровенных мыслей о любви: любовь — мощная стихия, источник силы, творчества, толчок к работе:
Ураган, огонь, вода подступают в ропоте.
Кто сумеет совладать?
Можете?
Попробуйте…
Во многих стихах Маяковского изображена любовь-страдание, любовь-мука. Поэт не может согласиться с несбыточностью любви, его чувство всепоглощающе и объемно:
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди — любому известно!
На мне ж с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце — гудит повсеместно.
Маяковского называют великим поэтом великой революции. В стихотворении «Письмо Татьяне Яковлевой» личное чувство приобретает социальное звучание:
В поцелуе рук ли, губ ли, в дрожи тела близких мне красный цвет моих республик тоже должен пламенеть.
Но в душе поэта всегда жило одиночество, тоска о несбывшемся. В любовной лирике мы видим не поэта-трибуна, а ранимого, восприимчивого человека, остро переживающего обиды и любовные неудачи:
И только боль моя острей — стою, огнем обвит, на несгорающем костре немыслимой любви.
Любовная тема — одна из ведущих в лирике В. Маяковского. В дореволюционный период творчества поэта она нашла воплощение в его многочисленных стихотворениях и поэмах «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Человек». Изображение неразделенной любви, характерное для этого периода творчества Маяковского, позволило поэту раскрыть трагедию человека в бездушном мире равнодушных и жестоких людей. Искренне чувство здесь обесценено корыстью, денежным интересом. На мой взгляд, формула «деньги, любовь, страсть», прозвучавшая в поэме «Облако в штанах», очень четко определяет отношение «раннего» Маяковского к этому чувству.
Октябрьская революция, по мнению поэта, создала условия для торжества любви, счастья, радости. Именно эта мысль нашла яркое выражение в поэме Маяковского «Люблю» (1922г.) — произведении о большом чувстве во всех его проявлениях. Можно сказать, что это поэтическая песнь о том, как зарождалось, расцветало и обретало свои зрелые формы испепеляющая любовь.
«Стадии развития» человеческой любви отражает и композиция произведения — оно состоит из главок с «говорящими» названиями: «Мальчишкой», «Юношей», «Мой университет», «Взрослое» и т. д. Таким образом, перед нами раскрывается человеческий характер в развитии, вернее, в становлении любовного чувства.
«Гранада-любовь» — так определяет Маяковский отношение своего героя ко всему прекрасному в жизни. Но этот же «сердечный комок» включает в себя и «гранаду-ненависть» ко всему отвратительному.
Утверждая право человека ненавидеть во имя любви, Маяковский в ходе эволюции своего лирического героя показывает, как его чувства становятся социально осмысленными. В противоположность «кучерявым лирикам», пишущим стишки «для спален», в поэме Маяковского любовь к женщине выступает как одно из проявлений способности человеческого сердца чувствовать, активно воспринимать жизнь во всех ее проявлениях.
«Люблю» заканчивается своеобразной клятвой верности и постоянству в любви:
Клянусь —
люблю
неизменно и верно.
Понимание Маяковским природы любви в последний период его творческого пути находит наиболее яркое выражение в двух поэтических «письмах» — «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и в «Письме Татьяне Яковлевой».
Уже в заглавии «Письма товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» определена тема произведения — «о сущности любви». Диалог лирического героя с «товарищем Костровым» плавно перетекает в беседу с красавицей, «в меха и бусы оправленную». Именно этот разговор и определяет содержание стихотворения. Перед нами предстает человек, объятый любовью: «Я ж навек любовью ранен».
«Письмо товарищу Кострову…» — продолжение разговора на тему, начатую поэтом еще в поэмах «Человек» и «Люблю». И здесь он рассуждает о «любви-гранаде», о верности и постоянстве этого чувства. Если в поэме «Люблю» объятому чувственным пламенем лирическому герою противостоят мещанствующие «лирики» с их сентиментальной «любовинкой», то в «Письме товарищу Кострову…» «любви-гранаде» противостоит «прохожая пара чувств» с нехитрой формулой «разлюбила — уплыла». Истинную же любовь «не свадьбой мерить».
Маяковский дает нравственно-философское освещение «сущности любви»:
Любовь
…в том,
что встает за горами грудей
над
волосами-джунглями.
Мы видим, что поэт отказывается рассматривать физиологическую сторону этого чувства. Для него несравненно важнее то, что порождает любовь в сердце и душе человека. Обуреваемый чувством, герой стихотворения готов, «блестя топором, рубить дрова», творить, писать стихи. Этим Маяковский подчеркивает, что настоящее чувство побуждает человека на хорошие и большие дела: «Что опять // в работу пущен // сердца // выстывший мотор».
Мысль о единстве личного и общественного в человеке нового, социалистического общества, обозначившаяся в творчестве Маяковского начала 20-ых годов, с новой силой была поставлена в стихотворениях 1928 г. Пожалуй, нигде она не нашла столь яркого выражения, как в «Письме Татьяне Яковлевой»:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
В дрожи тела
близких мне
красный
цвет
моих республик
тоже
должен пламенеть.
Эти строки, на мой взгляд, выражают итоговую позицию поэта. В них воедино сплавились «я» и «мы», революция и поэзия, история и «пламень любви».
Таким образом, любовная тема в лирике Маяковского претерпевает эволюцию. От чувства трагической неразделенности и «непонятости» своей любви лирический герой приходит к пониманию ее как возможности самовыражения, источника вдохновения и созидательной деятельности на благо людей.
С
появлением в печати «Облака в штанах» («Тринадцатый апостол») в русской поэзии
произошло событие отнюдь не рядовое. Поэма 22-летнего Маяковского покушалась на
основы буржуазного миропорядка и предсказывала скорый приход революции. По
словам самого поэта, она явилась результатом «выкрепшего сознания близкой
революции».
Свою поэму
Маяковский начал еще в первой половине 1914 года, после посещения Одессы во
время черноморского турне. В Одессе Маяковский влюбился в юную Марию Денисову,
девушку необыкновенного обаяния и сильного характера. Влюбился безответно,
страдал от этого, и уже по дороге в следующий город в вагоне поезда читал
друзьям первые строки поэмы…Затем был большой перерыв, война отодвинула этот
замысел. И когда наступило прозрение относительно войны, когда поэту открылись
истоки мировой катастрофы, он понял, что готов к продолжению работы над поэмой,
но уже в ином понимании жизни вообще. Любовная драма перерастала в драму жизни.
Сам поэт так определил смысл произведения: «долой вашу любовь», «долой ваше
искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» – четыре крика четырех
частей». Закончена поэма была к июлю 1915 года.
В самом
начале поэмы, в ее предисловии, утверждается наступательная мощь молодости:
У
меня в душе ни одного седого волоса,И старческой нежности нет в ней!Мир огромив
мощью голоса,Иду – красивый, двадцатидвухлетний.
Молодость
и любовь идут рядом. Тема любви является основной в первой главе поэмы.
Любовная драма, служащая завязкой сюжета, необычна. В любовном треугольнике нет
преуспевающего счастливого соперника, которого полюбила Мария. Она вообще не
говорит при объяснении – любит или не любит, она только сообщает: «Знаете, я
выходу замуж». Она – Джоконда, «которую надо украсть!». Ее украли, купили,
прельстили богатством, деньгами, комфортом… Любое из этих предположений может
быть верным. В треугольнике третьим персонажем включен буржуазный жизнепорядок,
где отношения между мужчиной и женщиной основаны на выгоде, корысти,
купле-продаже, но не на любви. Здесь Маяковский типизирует явление, уходит от
реального факта, так как Мария Денисова не выходила тогда замуж, это произошло
позднее. И брак ее не был браком по расчету: другая судьба, другой характер. И
вообще героиня поэмы – образ собирательный (хотя в самом начале работы над
поэмой Маяковский писал именно о Денисовой). Имя Мария, как считает поэт, подходит
к нему больше, чем какое-либо другое, оно кажется ему наиболее женственным.
Герой
поэмы глубоко страдает. Страдание и отчаяние толкают его к бунту, и страдания
его выплескиваются на такой мощной лирической волне, которая способна затопить
человека, увлекая его в поток невиданных страстей. Именно тут рождаются
парадоксальные метафоры:
Слышу:
тихо, как больной с кровати,спрыгнул нерв.Или:Мама!
Ваш сын прекрасно болен!Мама! У него пожар сердца.Или:Глаза ослезненные
бочками выкачу,Дайте о ребра опереться. И др.
Строй
первой главы, как и всей поэмы, отличает агрессивная лексика, уличная грубость
и нарочитый антиэстетизм. Богохульство выявляет анархические тенденции,
бунтарскую стихию поэмы. Герой Маяковского представляет собой могучий образ
отрицания, бунта.Первая глава поэмы пронизана темой любви, но эта любовь
неразделенная; и поэтому очень сильная:
Будет
любовь или нет?Какая – большая или крошечная?Опять влюбленный выйду в
игры,Огнем озаряя бровей загиб.
Любовь
героя – настолько мощный импульс, что она внутренне его испепеляет. Но это
чувство не автономно, оно приобретает характер социальной драмы. Моля о любви
чистой, не испоганенной никакой корыстью, всю страсть отрицания поэт переносит
на буржуазное мироустройство. В нем он видит зло, искажающее мораль, и не
желает его больше принимать.В поэме «Облако в штанах» Маяковский стремится
поставить своего лирико-трагедийного героя, выражающего устремления всего
человечества, на место Бога — одряхлевшего, беспомощного, не способного на
какие-либо деяния ради людей. Этот герой из-за своей неразделенной любви к
женщине и к людям в целом становится богоборцем с сердцем Христа. Однако, для
того чтобы стать Человеко-богом, герой и все остальные люди должны быть
свободными, раскрыть свои лучшие возможности, сбросить с себя всякое рабство.
Отсюда революционный нигилизм Маяковского, нашедший свое выражение в
определении программного смысла поэмы «Облако в штанах»: «Долой вашу любовь»,
«Долой ваше искусство», «Долой ваш строй», «Долой вашу религию». Любви,
искусству, социальному строю и религии старого мира Маяковский
противопоставляет свою любовь, свое искусство, свое представление о социальном
устройстве будущего, свою веру в идеал нового, во всех отношениях прекрасного
человека. Попытка реализации этой программы после революции оказалась для поэта
трагической. В «Облаке» Маяковский выходит к людям «безъязыкой» улицы в роли
поэта-пророка, «тринадцатого апостола», «сегодняшнего дня крикогубого
Заратустры», чтобы произнести перед ними новую Нагорную проповедь. Называя себя
«сегодняшнего дня крикогубым Заратустрой», Маяковский хотел сказать, что и он,
подобно Заратустре, является пророком грядущего — но не сверхчеловека, а
освобожденного от рабства человечества.
В
поэмах-трагедиях «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир»,
«Человек» и «Про это» у героя Маяковского, выступающего в роли богоборца,
«тринадцатого апостола», Демона и воителя, появляются трагические двойники,
похожие на Христа. В изображении этой трагической двойственности Маяковский
развивает традиции Гоголя, Лермонтова, Достоевского и Блока, становится
богоборцем с сердцем Христа. Его богоборчество начинается с мук неразделенной
любви к женщине и только потом приобретает социальный и бытийный смысл. В поэме
«Флейта-позвоночник» он показал грядущий праздник взаимной, разделенной любви,
а в поэме «Война и мир» — праздник братского единения всех стран, народов и
материков. Маяковский хотел разделенной любви не только для себя, но «чтоб всей
вселенной шла любовь».
Идеалы
В.Маяковского трагически разбивались о реальную действительность. В поэме
«Человек» показан крах всех усилий и устремлений героя, направленных на
достижение личных и общественных идеалов. Этот крах обусловлен косностью
человеческого естества, трагическим дефицитом любви, рабской покорностью людей
Повелителю Всего — этому всесильному наместнику Бога на земле, символу власти
денег, власти буржуазии, способной купить любовь и искусство, подчинить себе
волю и разум людей.
Теме
любви посвящена и поэма «Про это». Поэма состоит из пролога и двух частей:
«Баллада Редингской тюрьмы» и «Ночь под Рождество». Вступление отвечает на
вопрос: «Про что — про это?». Заключение «Прошение на имя…», как и пролог,
названо полушутливо. Если в основной части выделяется лирический герой, то во
вступлении и заключении он сливается с самим автором. Особенностью поэмы
является то, что все описанное происходит не на самом деле, а в сознании
лирического героя, и проходит как смена образных ассоциаций. Все описание
пронизано скорбной, негодующей и трагической тональностью и обрамляется глубоко
оптимистичным ораторским тоном автора.
В.Маяковский
начал работу над поэмой «Про это» в декабре 1922 года. Он обрек себя на
домашнее заточение, чтобы наедине обдумать и осмыслить то, как должен жить
новый человек, каковы должны быть его мораль, быт, любовь в послереволюционных
условиях. Маяковский так и определил основную тему поэмы: «По личным мотивам об
общем быте».
В этой теме, и личной и мелкой,
перепетой не раз и не пять,
я кружил поэтической белкой
и хочу кружиться опять.
В
феврале 1923 года поэма уже была закончена. Хотя и создавалось произведение за
такой короткий срок, в течение двух месяцев, по словам исследователя творчества
Маяковского А.Метченко, «по быстроте отклика на злободневные вопросы «Про это»
не уступает ни одному из послеоктябрьских произведений Маяковского». И,
конечно, за два месяца он перебрал не только «тысячи тонн словесной руды», но и
пропустил через себя мощный поток нахлынувших мыслей на эту злободневную тему.
Современники даже не поняли и не приняли эту поэму.
Герой в
силу каких-то сложных отношений, остающихся за пределами поэмы, разлучен с
любимой и чувствует себя в своей комнате, как в тюрьме. Телефон для него –
соломинка для утопающего. Он узнает, что она больна, и «страшнее пуль» то, что
с ним не хотят говорить. Чувство «скребущейся ревности» превращает героя в
медведя. Но «медведь» страдает, плачет. Слезы – вода.
Эта
ассоциация разрастается в образ реки. Начинается любовный бред-галлюцинация. Он
на «льдине-подушке» плывет уже по Неве в прошлое и узнает себя в «человеке
из-за семи лет», тоже отвергнутом любимой. Со страниц поэмы раздается крик о
помощи: «Спасите! Там на мосту, на Неве, человек!» герой плывет дальше, и под
ним «остров растет подушечный». Остров разрастается в сушу, и вот он уже в
Москве в том же облике медведя. Он обращается ко всем встречным с мольбой
помочь тому человеку на мосту. Никто его не понимает. Он с ужасом убеждается в
том, что и в нем самом, а не только в окружающих, не выкорчеваны пережитки
прошлого. А в это время «человек из-за семи лет» сам «прошагал» к герою поэмы и
заявляет ему, что он готов один мучиться за всех, чья любовь опошлена мещанским
бытом. В полубреду-полусне герой видит себя на колокольне Ивана Великого и
снизу против него «идут дуэлянты», «ты враг наш столетний. Один уж такой
попался – гусар!» – издеваются над героем-поэтом обнаглевшие мещане, сравнивая
его с Лермонтовым. Они расстреливают его «с сотни шагов, с десяти, с двух в
упор – за зарядом заряд…» страшен сон, но жив поэт-герой. Сущность его борьбы и
возрождения в том, что «На Кремле поэтовы клочья сияли по ветру красным
флажком». Герой-победитель плывет на борту созвездия Большой Медведицы, горланя
«стихи мирозданию в шум». Ковчег пристает к окну его комнаты, откуда началось
его фантастическое путешествие. Герой сливается теперь с самим поэтом,
раскрывает смысл всего происшедшего в заключительной «резолюции».
В поэме
Маяковский показал борьбу лирического героя за идеальную, разделенную любовь,
без которой нет жизни. В ходе этого трагического поединка с героем происходят
фантастические метаморфозы, его природное естество под воздействием «громады
любви» развоплощается, превращается в творческую и духовную энергию, символами
которой являются стих, поэзия и страдающий Христос. Гиперболический процесс
метаморфоз выражен поэтом в сложной системе трагических двойников поэта:
медведя, комсомольца-самоубийцы, похожего одновременно и на Иисуса, и на самого
Маяковского, и на других. В целом этот трагедийный метаморфический процесс
обретает форму поэмы-мистерии о любви, страданиях, смерти и грядущем
воскресении всечеловека, человека природного, стремящегося занять место бога.
Многие
после появления поэмы писали, что в ней отразился период НЭПа. Но Маяковский
брал шире, возвращая в прошлое и намечая перспективу. Одна из основных тем
поэмы – это борьба с мещанством. Маяковский ведет бой с пошлостью
обывательщины, со всем, что в нас «ушедшим рабьим вбито». Но самое главное в
поэме, «воинствующее утверждение большой любви», восстановление этого чувства,
изуродованного собственническими отношениями. Проблема пола тем самым
перерастает в проблему социальную и гуманистическую. Своей поэмой, по мнению
И.Машбиц-Верова, «Маяковский… утверждает возможность и необходимость большой,
прекрасной, неумирающей любви. За это Маяковский и борется. Надо лишь
уничтожить мерзость купли-продажи, преступной собственнический мир, который
превращает женщин в «вязанку тряпок и мяса»…» Именно этот мир разлучает
влюбленных в поэме, извращает любимую. Трагична коллизия поэмы, потому что в ее
основе лежит «столкновение двух форм жизни, двух отношений к миру»
(А.Метченко). Здесь компромисс с собой может вести к распаду личности. И потому
«лейтмотивом поэмы «Про это», – пишет А.Метченко, – является требование
цельности, идеал человека, целостного, как в общественной, так и в личной
жизни».
Любовная тема была одной из ведущих в дооктябрьском творчестве Маяковского. Поставленная в «Облаке в штанах», ставшая центральной во «Флейте-позвоночнике», эта тема звучала и в поэме «Человек». Изображение неразделенной любви, характерное для подавляющего большинства дореволюционных поэм и стихотворений Маяковского, позволило поэту раскрыть трагедию человека в мире капитализма, где все – в том числе и любовь – подчинено денежному чистогану. Формула «деньги, любовь, страсть», прозвучавшая в «Облаке в штанах», определила трагедийность любовного конфликта во всей дореволюционной поэзии Маяковского.
Октябрьская революция, раскрепостив человека, создала условия для торжества любви, любви как счастья, как радости. Именно эта мысль нашла особенно яркое выражение в поэме «Люблю» (1922г.). Это произведение о человеческой любви во всех ее проявлениях, о любви в самом широком смысле этого слова. Это песнь о том, как зарождалось, расцветало и обретало свои зрелые формы испепеляющее чувство. Этим определена и композиция поэмы. Нельзя не обратить внимание на то, в какой последовательности расположены главки: «Мальчишкой», «Юношей», «Мой университет», «Взрослое» и т.д. Перед нами человеческий характер в развитии, вернее в становлении любовного чувства.
«Гранада-любовь» – так определяет Маяковский отношение своего героя ко всему прекрасному в жизни, чему открыто его сердце. Но этот же «сердечный комок» включает в себя и «гранаду-ненависть» ко всему отвратительному в жизни. Утверждая право человека ненавидеть во имя любви, Маяковский по ходу эволюции своего лирического героя показывает, как его чувства становятся социально осмысленными.
В противоположность «кучерявым лирикам», пишущим стишки «для спален», в поэме Маяковского любовь к женщине выступает как одно из проявлений способности человеческого сердца чувствовать, активно воспринимать жизнь во всех ее проявлениях.
«Люблю» заканчивается своеобразной клятвой верности и постоянству в любви:
Клянусь –
люблю неизменно и верно.
Лирический герой поэмы, «подъемля торжественно стих строкоперстый», заявлял о том, как он любит. И любовь его была близка и понятна новому человеку, строителю социалистического общества, своим активным восприятием жизни, цельностью.
Понимание Маяковским природы любви в последний период его творческого пути находит наиболее яркое выражение в двух поэтических «письмах» – «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» и в «Письме Татьяне Яковлевой».
Тарас Костров, к которому обращено стихотворение, был редактором «Комсомольской правды». Маяковский сотрудничал с газетой, от которой и был командирован в Париж в 1928г.
В заглавии определена тема произведения – «о сущности любви». Намечаемый здесь образ поэта, «транжирящего» поэтические строки на любовную лирику, развивается в строфах, где герой, встречая «в меха и бусы оправленную» красавицу (ее прототипом и является Татьяна Яковлева), вступает с нею в разговор. На этом беседа с Костровым переходит в диалог с «красавицей», который и определяет содержание стихотворения. Перед нами предстает человек, объятый любовью. «Я ж навек любовью ранен», -признается он.
«Письмо товарищу Кострову…» – продолжение разговора на тему, начатую поэтом давно (еще со времен поэм «Человек» и «Люблю») – о «любви-гранаде», о верности и постоянстве этого чувства. Если в поэме «Люблю» объятому чувственным пламенем лирическому герою противостоят мещанствующие «лирики» с их сентиментальной «любовинкой», то в «Письме товарищу Кострову…» «любви-гранаде» противостоит «прохожая пара чувств» с нехитрой формулой «разлюбила -уплыла». Истинную же любовь «не свадьбой мерить».
Маяковский дает нравственно-философское освещение «сущности любви»:
Любовь
.. .в том,
что встает за горами грудей
над волосами-джунглями.
Поэт отказывается рассматривать физиологическую сторону любви. Для него несравненно важнее, «что встает за горами грудей», что порождает в сердце человека любовь. Обуреваемый чувством герой стихотворения, «силой своей играючи», готов, «блестя топором, рубить дрова», творить, писать стихи. Этим поэт подчеркивает, что настоящее чувство побуждает человека на большие и хорошие дела.
Великий смысл любви для Маяковского не в том, что она обеспечивает влюбленным «рай да кущи», а в том: «Что опять //в работу пущен//сердца//выстывший мотор».
Мысль о единстве личного и общественного в человеке нового, социалистического общества, обозначившаяся в творчестве Маяковского начала двадцатых годов, с новой силой была поставлена в стихотворениях 1928 г. Пожалуй, нигде она не нашла столь яркого выражения, как в «Письме Татьяне Яковлевой»:
В поцелуе рук ли,
губ ли,
В дрожи тела
близких мне
красный
цвет моих республик
тоже должен пламенеть.
Эти строки могут быть названы итогом жизни поэта. В них воедино сплавились «я» и «мы», революция и поэзия, быт, история и «пламень любви».
Совладать с этой «гранадой-любовью» в состоянии не «кучерявые лирики», блеющие барашками стишки «для спален», а поэт, понявший, что любовь – отражение всех сторон человеческой души, что в ней – и «поцелуи рук и губ», и «красный цвет» республик Страны Советов. В этом и заключается «сущность любви» для Маяковского, раскрытая поэтом в лирике.