Сочинение на тему марина цветаева жизнь и творчество

6 вариантов

  1. Русская поэзия — наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. Это такие замечательные русские поэты, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева.
    Из этой великолепной плеяды мне ближе и дороже М.И. Цветаева, замечательная русская поэтесса и, как мне кажется, очень душевный человек. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорит: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок».
    Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями». Жизнью Марины с детства и до кончины правило воображение. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по- русски, но и по-французски, по-немецки), печататься — с шестнадцати. Герои и события поселились в душе Цветаевой, продолжали в ней свою «работу».
    Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Строгий Брюсов особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее, впрочем, от опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки»: «Несомненно талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки». В этом альбоме («Изящные безделушки») Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
    Ты все мне поведал – так рано!
    Я все разглядела – так поздно!
    В сердцах наших вечная рана,
    В глазах молчаливый вопрос…
    В ее стихах появляется лирическая героиня – молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» — это скрытое посвящение. Перед каждым разделом — эпиграф, а то и два: из Ростана и Библии. Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк — впрочем, вполне оригинальных, ни на чьи не похожих:
    — «Кошку завидели, курочки
    Стали с индюшками в круг…»
    Мама у сонной дочурки
    Вынула куклу из рук.
    («У кроватки»).
    В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям, в первую очередь о маме и о сестре Асе. В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью, между сиюминутным и вечным.
    Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был факт, не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Она писала: «Проза поэта — другая работа, чем проза прозаика, в ней единица усилия — не фраза, а слово, и даже часто — мое». Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Одна из ее прозаических работ посвящена Пушкину. В ней Марина пишет, как она впервые познакомилась с Пушкиным и что о нем узнала сначала. Этому великому поэту она также посвятила множество стихов:
    Бич жандармов, Бог студентов,
    Желчь мужей, услада жен,
    Пушкин в роли — монумента?
    Гостя каменного? — он.
    Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла и не поняла. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью уезжает за границу к мужу, который был белым офицером. Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не придавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее стихах зазвучали совсем иные ноты:
    От вчерашних правд
    В доме смрад и хлам.
    Даже самый прах
    подари ветрам!
    Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание отцов, которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а детям остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви». Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее — как крик живой, но истерзанной души:
    Отказываюсь — быть
    В Бедламе — нелюдей.
    Отказываюсь — жить
    С волками площадей.
    На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование. В 1939 году Цветаева восстанавливает свое советское гражданство и возвращается на родину. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам «как драгоценным винам, настанет’свой черед».

  2. …Моим стихам, как
    драгоценным винам,
    Настанет свой черед.
    М. Цветаева.
    Именно так. Стихи Марины Цветаевой любят. Она предугадала их судьбу. В двадцатые годы она напишет своей знакомой: «Я ведь знаю, как меня будут любить (читать – что!) через сто лет…».
    Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По происхождению, семейным связям, воспитанию она принадлежала к трудовой научно-художественной интеллигенции. Характер у Марины Цветаевой был трудный и неустойчивый. Илья Эренбург писал: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовью к душевному косноязычию, преданную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок».
    Так какая она Марина Цветаева? Каков ее путь в мир поэзии? Она начала писать, когда ей было шесть лет. Жизнью Цветаевой с детства и до кончины, правило воображение. Воображение выросшее на книгах.
    Красною кистью
    Рябина зажглась.
    Падали листья.
    Я родилась.
    Рябина – не просто дерево. Это буйство огненных красок и терпкая горечь. Рябина – образ, символ. Символ рождения самой Цветаевой.
    М. Цветаева была очень жизнестойким человеком. Она жадно любила жизнь и, как поэт-романист, предъявляла ей большие требования, часто – непомерные. В 1910 году увидел свет сборник «Вечерний альбом». Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей таинственностью, известным своеобразием и непосредственностью. В этом альбоме М. Цветаева облачает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
    Ты все мне поведал – так рано!
    Я все разглядела – так поздно!
    В сердцах наших вечная рана,
    В глазах молчаливый вопрос…
    Люблю тебя призрачно-давний,
    Тебя одного – и на век!
    Стихи Цветаевой – чудо. В них чудесно все: и восприятие красоты мира и затаенная страсть.
    Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Уже в 1912 году выходит ее сборник стихов «Волшебный фонарь». В нем она и показала нам зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, пейзажи Москвы и Тарусы.
    Детство, юность и молодость М. Цветаевой прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Марина очень сильно любила город, в котором родилась, Москве она посвятила много стихов:
    Над городом отвергнутым Петром,
    Перекатился колокольный гром…
    Пока они гремят из синевы-
    Неоспоримо первенство Москвы.
    Сначала была Москва, родившаяся под пером юной Цветаевой, но потом во главе всего царил отчий дом в Трехпрудном переулке:
    Высыхали в небе изумрудном
    Капли звезд и пели петухи.
    Это было в доме старом, доме чудном…
    Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном,
    Превратившийся теперь в стихи.
    Устойчивый быт уютного дома в одном их старомосковских переулков, неторопливые будни профессорской семьи – все это было поверхностью, под которой зашевелился «хаос» настоящей, не детской жизни. Цветаева вобрала в себя мятежную натуру матери. Цветаеву-поэта не спутать ни с кем другим. Ее стихи особые, наполнены неповторимыми интонациями. Может быть, именно в этом и заключается их прелесть:
    Летят они, – написанные наспех,
    Горячие от горечи и нег.
    Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.
    Основа ее творчества – трагедия бытия Поэта. Постоянное ощущение своего одиночества было для нее проклятием, источником неутихающей душевной боли. Некоторые стихи предвещали будущего поэта. В первую очередь, – «Молитва», написанная поэтессой в 1909 году:
    Христос и Бог! Я жажду чуда
    Теперь, сейчас, в начале дня!
    О, дай мне умереть, покуда
    Вся жизнь как книга для меня…
    Ты мудрый, ты не скажешь строго:
    «Терпи, еще не кончен срок».
    Ты сам мне подал – слишком много!
    Я жажду сразу – всех дорог!
    Цветаева всем своим существом стремилась к гармонии. Вся ее тоска – по отсутствию гармонии. Она ее не обретала, не находила. В юности была просто тоска – она захлебывалась тоской. И это в самый счастливый период ее жизни:
    Это были годы роста:
    Рост – жесток.
    Я не расцветала просто –
    Как цветок.
    «Это в 16 лет! Умная была, но не очень счастливая», – скажет о себе Цветаева. Она вышла замуж, у неё родилась дочь… Но она по-прежнему одинока.
    Почти в сорок признаётся с горечью: «Я бы хотела друга на всю жизнь и на каждый час… Кто бы мне всегда – даже на смертном одре – радовался. Такого нет». Гармония так и не найдена. И Цветаева приходит к выводу, что «жизнь – это место, где жить нельзя». Она считает, что есть другие измерения. И она стремиться туда. «Вся жизнь – черновик, даже самая гладкая», – заметила поэтесса. Но она любила жизнь. Её жизнелюбие воплощалось, прежде всего, в любви к России и к русской речи:
    О неподатливый язык!
    Чего бы попросту – мужик,
    Пойми, певал и до меня:
    -Россия, родина моя!
    Но и с калужского холма
    Мне открывается она –
    Даль – тридевятая земля!
    Чужбина, родина моя!
    В первые дни 1917 года в тетради Цветаевой появляются не самые лучшие стихи. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
    Белый был – красным стал:
    Кровь обагрила.
    Красным был – белый стал:
    Смерть победила.
    Это был плач, крик души поэтессы. Она не приняла революцию, хотя в душу всегда была бунтарем. А ведь именно революция могла послужить источником творческого воодушевления. Пусть она не смогла понять революцию, ее цели, но ощутить ее безграничную стихию должна была. В 1922 году она вместе с дочерью уезжает за рубеж к мужу, который был белым офицером. Эмигрантская жизнь была очень трудной. Поначалу белая эмиграция приняла Цветаеву как свою, ее охотно печатали. Но вскоре все изменилось. Для М. Цветаевой наступило жестко отрезвление. Она пишет свою «Поэму Лестницы» – одно из самых острых, антибуржуазных произведений. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала, что ушло в прошлое. В ее стихах появились совсем иные мотивы:
    От вчерашних правд
    В доме смрад и хлам.
    Даже самый прах
    Подари ветрам!
    Дорогой ценой купленное отречение от мелких «вчерашних правд» помогло Цветаевой прийти к постижению большой правды века. Путь был трудным и мучительным. Тоска по России, сказалась в таких лирических стихотворениях, как «Лучина», «Русской ржи от меня поклон»:
    Русской ржи от меня поклон,
    Ниве, где баба застится.
    Друг! Дожди за моим окном,
    Беды и блажи на сердце…
    Все переплетено с думой о новой Родине, которую она еще не видела – о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии:
    Покамест день не встал
    С его страстями стравленными,
    Из сырости и шпал
    Россию восстанавливаю.
    Из сырости – и свай.
    Из сырости – и серости.
    Пока мест день не встал
    И не вмешался стрелочник.
    Цветаева-поэт неотделима от Цветаевой-человека. Она человек, наделенный не только даром слова, но и острым умом, волей и бесстрашием внутренней свободы. Она была необычайно приспособлена к стихийности, к порывам, к взрывам чувств, к мятежу. К тридцатым годам М. Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Ее цикл «Стихи к сыну» пронизан мечтой о возвращении домой:
    Ни к городу и ни к селу –
    Езжай, мой сын, в свою страну, –
    В край – всем краям наоборот!
    Куда назад идти – вперед
    Идти, – особенно – тебе,
    Руси не видавшие.
    У Цветаевой хватило мужества признать историческую правоту тех, против которых она безрассудно восставала. Личная драма поэтессы переплелась с трагедией века – войной с фашизмом. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, – цикл антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, Испании. Эти стихи, – как крик живой, но истерзанной души:
    О слезы на глазах!
    Плач гнева и любви!
    О Чехия в слезах!
    Испания в крови!
    На этом крике отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто существование.
    Тяжело ей дались семнадцать лет житья на чужбине. Она мечтала о Родине и 1939 году М. Цветаева возвращается в Россию, так как она понимала, что только здесь найдет истинных почитателей. Но на родине ее ожидала нищета и непечатание, арестованы дочь и муж, которых она нежно любила. Началась Великая Отечественная война, она эвакуировалась в Елабугу. Тут-то и настигло ее одиночество. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством.
    Марина Цветаева – поэт с большой буквы, ее вклад в культуру русского стиха XX века значителен. Одним близка ее ранняя лирика, другим – лирические поэмы, иные предпочтут прозу. Ее поэзия требует от читателя встречной работы мысли, и этим она особенно ценна. «Цветаева – звезда первой величины. Кощунство кощунств – относиться к звезде как к источнику света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды – это всколыхающая духовный мир человека тревога, импульс и очищение раздумий о бесконечности, которая нам непостижима…» – так писал о творчестве Цветаевой поэт Латвии О. Вициетис. Лучшему из того, что написала Марина Цветаева, «настал черед» – потому что настоящее в искусстве не умирает.

  3. 3
    Текст добавил: I love твою маму

    Замечательная русская поэтесса принадлежала к одной из самых интеллигентных семей, и это, естественно, наложило отпечаток на воспитание и формирование ее поэтического дара.
    В поэзию она вошла хрупкой и нежной девушкой. Мы знаем, что в двадцатые годы появилось много талантливых поэтов. На моей книжной полке рядом стоят томики стихов любимых поэтов : Николая Гумилева, Осипа Мандельштама, Анны Ахматовой , Марины Цветаевой … Читая их, я стараюсь понять авторов как личностей, представить то нелегкое время, когда они жили. Их произведения заставляют нас думать, размышлять, сопоставлять, а это, по-моему, самое главное для человека.
    Однажды мне посчастливилось услышать песню в исполнении моего одного из любимых артистов о любви :
    Мне нравится, что вы больны не мной,
    Мне нравится, что я больна не вами,
    Что никогда тяжелый шар земной
    Не уплывёт под нашими ногами ….
    Так великая поэтесса вошла в мою жизнь. Мною было прочитано много её стихов. Меня заинтересовала не только её поэзия, но и жизнь.
    В истории русской литературы М. Цветаева появилась как талантливая поэтесса. Для ее творчества характерны жизненная сила, потребность в духовной красоте.
    Своё появление на свет в тысяча восемьсот девяносто втором году позднее она описала несколькими строчками :
    Красною нитью
    Рябина зажглась.
    Падали листья,
    Я родилась….
    Итак, бесстрашная и безоглядная правдивость и искренность во всем были всю жизнь её радостью и горем, её крыльями, её волей и пленом, её небесами и преисподней ..
    Меня глубоко взволновало самое первое её красноречивое стихотворение «Молитва».
    Чтоб был легендой день вчерашний,
    Чтоб был безумным каждый день !
    Какой удивительной вдохновенной силы и любви исполнена лирическая героиня !
    Прочитав эти строки, я понял , что встреча с поэтессой – огромная радость для меня. В сердце Марины Цветаевой горит «душевный и творческий костер любви к людям, к жизни, к природе».
    Самые радостные события в жизни поэтессы – это свадьба в тысяча девятьсот двенадцатом году и рождение дочурки Али. Новый поток душевных сил выливается в прекрасные стихи, посвященные мужу, Сергею Эфрону :
    Я с вызовом ношу это кольцо!
    Да, в вечности -жена ,
    не на бумаге …..
    С весны тысяча семнадцатого года для Марины Цветаевой наступил трудный период. Беззаботные, быстро промчавшиеся времена, когда можно было себе позволить жить тем, чем хотелось, отступали всё дальше, в прошлое .
    Начинаются её хождения по мукам : рождение второй дочери ( впоследствии она умирает от истощения ), разлука с любимым мужем.
    Тяжелое события в жизни поэтессы не сломали её. Никогда не писала Марина Цветаева так вдохновенно, напряженно и разнообразно.
    С тысяча девятьсот семнадцатого по тысяча девятьсот двадцатых годов она успела создать больше трёхсот стихотворений, поэму- сказку «Царь – Девица»,шесть романтических пьес. В этот же период в лирике Марины Цветаевой появились стихи о высоком предназначении и долге поэта.
    В черном небе слова начертаны,
    И ослепшие глаза прекрасные ..
    И не страшно нам ложе смертное,
    И не сладко нам ложе страстное.
    Суровая человеческая верность, дружба, преданность, аскетизм творческого самосожжения – главные темы поэзии М. Цветаевой. В тысяча девятьсот двадцать первом году её стихотворение стало «классикой» и широко известно.
    На смерть А. Блока откликнулась в августе и ноябре тысяча девятьсот двадцать первого года торжественным реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России :
    Не свой любовный произвол
    Пою – своей отчизны рану..
    Стихи продолжали рваться из души поэтессы. В них звучали тоска и боль расставания с исстрадавшейся родиной. В них она предстала как бы святой мученицей.
    Наступили долгие годы разлуки М. Цветаевой с родиной. Пребывание в Праге поэтессе доставляло только радость. Жизнь в чешских деревнях позволила ей глубже познать людей, природу и ярко выразить свои мысли в стихах.
    Много лет провела Цветаева далеко от родины, за границей, но в её сердце не переставала жить любовь в родному краю, родной земле.
    Все-таки волею судьбы она вернулась на родину и, казалось, была счастлива. Но это продолжалось недолго. Вскоре арестовали её мужа и дочь. Она осталась с сыном. В этот самый момент Марина Цветаева была доведена до отчаяния, ей не хотелось жить, так как не могла понять, в чем смысл её существования. Дальнейшая жизнь ей казалась бесперспективной… и она добровольно ушла из жизни, оставив нам свои изумительные по содержанию стихотворения. Сколь бы ни была трагичной судьба талантливой поэтессы, она прекрасна.
    Марина Цветаева отдала нам самое большое, что у неё было – свои мысли, чувства, сердцем прожитые дни жизни. Её поэзия помогает нам отвечать на многие жизненные вопросы, помогает находить друзей,
    единомышленников, учит нас проникновению в самые сокровенные стороны духовной жизни человека.

  4. Сочинение: Марина Цветаева
    К
    Вам душа так
    радостно влекома…
    О,
    какая веет
    благодать
    От
    страниц «Вечернего
    альбома»!
    Кто
    Вам дал такую
    ясность красок?
    Кто
    Вам дал такую
    точность слов?
    Смелость
    все сказать
    – от детских
    ласок
    До
    весенних, новолунных
    снов?
    Ваша
    книга – это
    весть «оттуда»,
    Утренняя,
    благостная
    весть…
    Я
    давно уж не
    приемлю чуда…
    Но
    как сладко
    слышать: «Чудо
    есть!»
    М. Волошин
    План
    Марина
    Цветаева –
    великий романтик
    Серебряного
    века.
    Особенности
    раннего творчества
    Цветаевой.
    Своеобразие
    тем и средств
    их воплощения
    в сборнике
    «Вечерний
    альбом».
    Особенности
    лирики в сборнике
    «Волшебный
    фонарь». Отклики
    в критике.
    Черты
    сходства и
    различия двух
    сборников
    Поэта.
    Место
    ранних сборников
    в поэтическом
    наследии.
    III.
    Значение ранней
    лирики в формировании
    Поэта
    М.
    Цветаевой.
    Марина
    Цветаева –
    великий романтик
    Серебряного

    века.
    Творчество
    Марины Цветаевой
    – выдающееся
    и самобытное
    явление как
    культуры серебряного
    века, так и всей
    истории русской
    литературы.
    Она принесла
    в русскую поэзию
    небывалую
    дотоле глубину
    и выразительность
    лиризма. Благодаря
    ей русская
    поэзия получила
    новое направление
    в самораскрытии
    женской души
    с ее трагическими
    противоречиями.
    Сегодня
    Марину Цветаеву
    знают и любят
    миллионы людей:
    не только у
    нас, но и во всем
    мире. Ее поэзия
    вошла в культурный
    обиход, сделалось
    неотъемлемой
    частью нашей
    духовной жизни.
    Сколько цветаевских
    строчек мгновенно
    стали крылатыми!
    На горизонте
    русской поэзии
    неожиданно
    вырисовывалась
    романтическая
    тень Поэта. То
    была стремительная
    женская фигура
    – с крыльями
    стихов за плечами
    и гордым профилем.
    Если Ахматову
    сравнивали
    с Сафо, то Цветаева
    была Никой
    Самофракийской:
    Ноши
    не будет у этих
    плеч,

    Кроме
    божественной
    ноши – Мира!

    Нежную
    руку кладу на
    меч:

    На
    лебединую шею
    Лиры.

    Жизнь
    посылает некоторым
    поэтам такую
    судьбу, которая
    с первых же
    шагов сознательного
    бытия ставит
    их в самые
    благоприятные
    условия для
    развития
    природного
    дара. Такой
    яркой и трагической
    была судьба
    Марины Цветаевой,
    крупного и
    значительного
    поэта первой
    половины ХХ
    века. Все в ее
    личности и в
    ее поэзии (для
    нее это нерасторжимое
    единство) резко
    выходило за
    рамки традиционных
    представлений,
    господствующих
    литературных
    вкусов. В этом
    была и сила, и
    самобытность
    ее поэтического
    слова.
    Марина
    Ивановна Цветаева
    родилась в
    Москве 26 сентября
    1892 года. По происхождению
    она принадлежала
    к кругу научно
    – художественной
    интеллигенции.
    Огромное влияние
    на формировании
    взглядов будущего
    Поэта оказала
    ее мать. «После
    такой матери
    мне осталось
    только одно:
    стать поэтом»,
    – скажет позже
    Цветаева.
    С
    раннего детства
    Марина жила
    в мире героев
    прочитанных
    книг: исторических
    и вымышленных,
    литературных
    и реальных,
    одинаково
    страдая за
    всех. В жизни
    юная Цветаева
    была диковата
    и дерзка, застенчива
    и конфликтна.
    Илья Эренбург,
    хорошо знавший
    ее в молодости,
    говорил: «Марина
    Цветаева совмещала
    в себе старомодную
    учтивость и
    бунтарство,
    пиетет перед
    гармонией и
    любовью к душевному
    косноязычию,
    предельную
    простоту. Ее
    жизнь – клубок
    прозрений и
    ошибок».
    Удивительная
    личностная
    наполненность,
    глубина чувств
    и сила воображения
    позволяли
    Цветаевой на
    протяжении
    всей жизни, –
    а для нее характерно
    романтическое
    ощущение единства
    жизни итворчества
    – черпать поэтическое
    вдохновение
    из безграничной,
    непредсказуемой
    и в то же время
    постоянной,
    как море, собственной
    души. Иными
    словами, от
    рождения до
    смерти, от первых
    стихотворных
    строчек до
    последнего
    вдоха она оставалась,
    если следовать
    ее собственному
    определению,
    «чистым лириком».
    Лирическая
    героиня Цветаевой
    полностью
    отражает чувства
    и переживания
    самой Марины,
    так как она
    принципиально
    поставила знак
    равенства между
    собой и ее лирической
    героиней. Поэтому
    стихи Цветаевой
    очень личностные,
    им она доверяла
    свои чувства,
    свою жизнь.
    Цветаева всегда
    говорила, что
    она не поэтесса,
    а «поэт Марина
    Цветаева», она
    не относила
    себя не к одному
    литературному
    течению, так
    как всегда
    считала, что
    поэт в своем
    творчестве
    индивидуален.
    Со страстной
    убежденностью
    она утверждала
    провозглашенный
    ею еще в ранней
    юности жизненный
    принцип: быть
    только самой
    собой, ни в чем
    не зависеть:
    ни от времени,
    ни от среды.
    В
    своих стихах,
    в жизни, в быту,
    в любви она
    была романтиком.
    Все, что попадало
    в поле ее зрения,
    тотчас чудесно
    и празднично
    преображалось,
    начинало искриться
    и трепетать
    с какой – то
    удесятеренной
    жаждой жизни.
    Однажды Марина
    случайно обмолвилась
    по чисто литературному
    поводу: «Это
    дело специалистов
    поэзии. Моя же
    специальность
    – жизнь». Эти
    слова можно
    сделать эпиграфом
    к ее творчеству.
    Марина
    была очень
    жизнестойким
    человеком. Она
    жадно любила
    жизнь и, как
    положено поэту
    – романтику,
    предъявляла
    ей требования
    громадные,
    часто непомерные.
    Своеобразие
    тем и средств
    их воплощения
    в сборнике «
    Вечерний альбом
    ».
    Стихи
    Цветаева начала
    писать с шести
    лет (не только
    по-русски, но
    и по-французски,
    по-немецки). В
    1910 году еще не
    сняв гимназической
    формы, тайком
    от семьи, собрала
    стопку стихов
    – исповедь за
    последние два
    года и отнесла
    в типографию
    А. И. Мамонтова.
    Заплатив за
    печатанье 500
    экземпляров,
    через месяц
    уже держала
    в руках довольно
    неказистую
    книгу в сине-зеленой
    картонной
    обложке под
    названием
    «Вечерний
    альбом».
    По
    сути, это был
    дневник очень
    одаренного
    и наблюдательного
    ребенка. Но от
    многих своих
    сверстниц, тоже
    писавших стихи,
    юная Цветаева
    отличалась
    в своем альбоме,
    по крайней
    мере, двумя
    чертами: во
    первых, ничего
    не выдумывала,
    то есть почти
    не впадала в
    сочинительство,
    и, во вторых,
    она никому не
    подражала.
    Первым,
    кто сразу же
    прочитал «Вечерний
    альбом» и тотчас
    на него откликнулся,
    был Максимилиан
    Волошин. По его
    мнению, до Цветаевой
    никому в поэзии
    не удавалось
    написать о
    детстве из
    детства. О детстве
    обычно рассказывали
    взрослые –
    сверху вниз.
    «Это очень юная
    и неопытная
    книга, – писал
    Волошин.
    – Многие
    стихи, если их
    раскрыть случайно
    посреди книги,
    могут вызвать
    улыбку. Ее нужно
    читать подряд,
    как дневник,
    и тогда каждая
    строчка будет
    понятна и уместна.
    Если же прибавить,
    что ее автор
    владеет не
    только стихом,
    но и четкой
    внешностью
    внутреннего
    наблюдения,
    импрессионистической
    способностью
    закреплять
    текущий миг,
    то это укажет,
    какую документальную
    важность представляет
    эта книга,
    принесенная
    из тех лет, когда
    обычно слово
    еще недостаточно
    послушно, чтобы
    верно передать
    наблюдение
    и чувство…».
    Для
    гимназистки
    Марины Цветаевой,
    тайком выпустившей
    свой первый
    сборник, такой
    отзыв был великой
    радостью и
    поддержкой.
    В Волошине она
    нашла друга
    на всю жизнь.
    Одобрительно
    отозвался о
    «Вечернем
    альбоме» и Н.
    Гумилев. «Марина
    Цветаева внутренне
    талантлива,
    внутренне
    своеобразна…эта
    книга, – заключил
    он свою рецензию,
    – не только милая
    книга девических
    признаний, но
    и книга прекрасных
    стихов».
    Строгий
    Брюсов, особенно
    похвалил Марину
    за то, что она
    безбоязненно
    вводит в поэзию
    «повседневность»,
    «непосредственные
    черты жизни»,
    предостерегая
    ее в опасности
    впасть в «домашность»
    и разменять
    свои темы на
    «милые пустяки»,
    сообщил о своих
    надеждах увидеть
    впредь в стихах
    Цветаевой
    чувства «более
    острые» и мысли
    более «нужные»,
    что задело
    самолюбие
    Марины. На его
    пугающий отзыв
    Цветаева
    ответила
    стихотворением:
    Улыбнись
    в мое «окно»,

    Иль
    к шутам меня
    причисли, –

    Не
    изменишь все
    равно!

    «Острых
    чувств» и «нужных
    мыслей»

    Мне
    от Бога не дано.

    Нужно
    петь, что все
    темно,

    Что
    над миром сны
    нависли…

    -Так
    теперь заведено.

    Этих
    чувств и этих
    мыслей

    Мне
    от Бога не дано!

    Стихи
    юной Цветаевой
    были еще очень
    незрелы, но
    подкупали своей
    талантливостью,
    известным
    своеобразием
    и непосредственностью.
    На этом сошлись
    все рецензенты.
    Хотя оценки
    М. Волошина, В.
    Брюсова, Н. Гумилева
    и казались
    завышенными,
    Цветаева их
    вскоре оправдала.
    В
    этом альбоме
    Марины Цветаевой
    появляется
    лирическая
    героиня – молодая
    девушка, мечтающая
    о любви. «Вечерний
    альбом» – это
    скрытое посвящение.
    Перед каждым
    разделом –
    эпиграф, а то
    и по два: из Ростана
    и Библии.
    Таковы
    столпы первого
    возведенного
    Мариной Цветаевой
    здания поэзии.
    Какое оно еще
    пока
    ненадежное,
    это здание; как
    зыбки его некоторые
    части, сотворенные
    полудетской
    рукой. Немало
    инфантильных
    строк – впрочем,
    вполне оригинальных,
    ни на чьих не
    похожих:
    «Кошку
    завидели, курочки

    Стали
    с индюшками
    в круг…»

    Мама
    у сонной дочурки

    Вынула
    куклу из рук.

    Но
    некоторые стихи
    уже предвещали
    будущего поэта.
    В первую очередь
    – безудержная
    и страстная
    «Молитва»,
    написанная
    Мариной в день
    семнадцатилетия,
    26 сентября 1909
    года:
    Христос
    и Бог! Я жажду
    чуда

    Теперь,
    сейчас, в начале
    дня!

    О,
    дай мне умереть,
    покуда

    Вся
    жизнь как книга
    для меня.

    Ты
    мудрый, ты не
    скажешь строго:

    «Терпи,
    еще не кончен
    срок».

    Ты сам
    мне подал – слишком
    много!

    Я
    жажду сразу
    – всех дорог!

    ……………………………………….
    Люблю
    и крест, и шелк,
    и каски,

    Моя
    душа мгновений
    след…

    Ты
    дал мне детство
    – лучше сказки

    И
    дай мне смерть
    – в семнадцать
    лет!

    Нет,
    она вовсе не
    хотела умереть
    в этот момент,
    когда писала
    эти строки; они
    – лишь поэтический
    прием. В стихотворении
    «Молитва»
    скрытое обещание
    жить и творить:
    «Я жажду всех
    дорог!». Они
    появятся во
    множестве –
    разнообразные
    дороги цветаевского
    творчества.
    В
    стихах «Вечернего
    альбома» рядом
    с попытками
    выразить детские
    впечатления
    и воспоминания
    соседствовала
    не детская
    сила, которая
    пробивала себе
    путь сквозь
    немудреную
    оболочку
    зарифмованного
    детского дневника
    московской
    гимназистки.
    «В Люксембургском
    саду», наблюдая
    с грустью играющих
    детей и их счастливых
    матерей, завидует
    им: «Весь мир
    у тебя», – а в конце
    заявляет:
    Я
    женщин люблю,
    что в бою не
    робели

    Умевших
    и шпагу держать,
    и копье, –

    Но знаю,
    что только в
    плену колыбели

    Обычное
    – женское –
    счастье мое!

    В
    «Вечернем
    альбоме» Цветаева
    много сказала
    о себе, о своих
    чувствах к
    дорогим ее
    сердцу людям;
    в первую очередь
    о маме и о сестре
    Асе. Н. Гумилев,
    прочитав «Вечерний
    альбом» (1910), заметил,
    что «мама»
    почти не сходит
    с его страниц.
    В стихотворении
    «Ricordo
    di
    tivoli»
    (Воспоминание
    о Тиволе» – итал.)
    Марина писала
    о сестре Анастасии,
    с «высоты»
    взрослого
    человека.
    Мальчик
    к губам приложил
    осторожно
    свирель,

    Девочка,
    плача, головку
    на грудь уронила…

    -Грустно
    и мило! –

    Скорбно
    склоняется
    к детям столетняя
    ель.

    Темная
    ель в этой жизни
    видала так
    много

    Слишком
    красивых, с
    большими глазами,
    детей.

    Нет
    путей

    Им
    в нашей жизни.
    Их счастье, их
    радость – у
    бога.

    Море
    синеет вдали,
    как огромный
    сапфир,

    Детские
    крики доносятся
    с дальней лужайки,

    В
    воздухе – чайки…

    Мальчик
    играет, а девочке
    в друге весь
    мир…

    Ясно
    читая в грядущем,
    их ель осенила,

    Мощная,
    мудрая, много
    видавшая ель!

    Плачет
    свирель…

    Девочка,
    плача, головку
    на грудь уронила.

    Легко
    ли поверить,
    что эти стихи
    написала девушка,
    едва перешагнувшая
    порог отрочества:
    такова была
    Марина. Она все
    знала заранее.
    Ее грусть, в
    ней заложенная
    еще в детстве,
    чуя все, что
    придет потом,
    делала ее еще
    в пятнадцать
    лет тою столетнюю
    елью над теми
    детьми.
    В
    «Вечернем
    альбоме» встречаются
    переклички
    с
    Брюсовым.
    Это мотивы
    встречи, экзотики,
    чародейства,
    городская тема,
    стихотворения,
    образцом для
    которых послужили
    брюсовские
    баллады.
    В
    первом сборнике
    Цветаевой
    критика отметила
    «хорошую школу
    стиха», его
    музыкальность
    и изящество.
    Модная тогда
    напевная декламация
    отразилась
    в звукозаписи
    и синтаксисе
    стихотворений:
    приемы синтаксического
    параллелизма,
    лексические
    повторы, восклицания.
    В основе композиции
    большинства
    стихотворений
    лежат строфические
    повторы и кольцевое
    строение. Строку
    она, повинуясь
    интонации и
    музыкальным
    синкопам, безжалостно
    рвет на отдельные
    слова и даже
    слоги, но и слоги
    своевольно
    переносит из
    одного стихового
    строчечного
    ряда в другой,
    даже не переносит,
    а словно отбрасывает,
    подобно музыканту,
    изнемогающему
    в буре звуков
    и едва справляющемуся
    с этой стихией.
    Д. Бродский в
    одной из своих
    статей говорил
    даже о «фортепианном»
    характере
    цветаевских
    произведений.
    Эмоциональный
    накал стихотворений
    повышается
    инверсиями
    («брат нежный
    мой», «ход замедлялся
    головы»), патетическими
    обращениями
    и восклицаниями.
    «Оборванные
    фразы» заставляют
    читателя замереть
    на высоте
    эмоциональной
    кульминации,
    особое значение
    имеют символы
    воды, моря, неба.
    Одна
    из главных черт
    лирики Цветаевой
    – самодостаточность,
    творческий
    индивидуализм
    и даже эгоцентризм,
    они проявляются
    в постоянном
    ощущении
    собственной
    непохожести
    на других,
    обособленности
    своего бытия
    в мире быта. В
    ранних стихах
    это отъединенность
    гениального
    ребенка – поэта,
    знающего свою
    правду, от мира
    взрослых:
    Мы
    знаем, мы многое
    знаем

    Того,
    что не знают
    они!

    Ранее
    осознание
    противостояния
    поэта и «всего
    остального
    мира» сказалось
    в творчестве
    молодой Цветаевой
    в использовании
    излюбленного
    приема контраста.
    Это контраст
    вечного и
    сиюминутного,
    бытия и быта.
    «Вечерний
    альбом» завершается
    стихотворением
    «Еще молитва».
    Цветаевская
    героиня молит
    создателя
    послать ей
    простую земную
    любовь.
    В
    лучших стихотворениях
    первой книги
    Цветаевой уже
    угадываются
    интонации
    главного конфликта
    ее любовной
    поэзии: конфликта
    между «землей»
    и «небом», между
    страстью и
    идеальной
    любовью.
    Особенности
    лирики в сборнике
    «Волшебный
    фонарь». Отклики
    в критике.

    Знакомство
    с Максимилианом
    Волошиным в
    конце 1910 г. значительно
    расширяет круг
    литературных
    интересов
    Цветаевой.
    Сказывается
    это и на стихотворениях
    следующего
    сборника, который
    вышел в 1912 году.
    В это время
    Цветаева –
    «великолепная
    и победоносная»
    – жила очень
    напряженной
    душевной
    жизнью.
    Устойчивый
    быт уютного
    дома в одном
    из старомосковских
    переулков,
    неторопливые
    будни профессорской
    семьи – все это
    было внешностью,
    под которой
    уже зашевелился
    «хаос» настоящей,
    не детской
    поэзии.
    К
    тому времени
    Цветаева уже
    хорошо знала
    себе цену как
    поэту, она уже
    догадалась,
    что ее поэзия
    по духу своему
    – мятеж, пожар,
    ракета, что она
    по сути своей
    – вперекор
    всему: и покою
    сна, и тишине
    святилищ, и
    фимиаму славы,
    и даже пыли
    забвения, которую,
    может, на сто
    лет покроются
    ее книги. Она
    была уверена
    – пожар разгорится:
    ведь искра
    брошена и бег
    задан! Ее молодые
    строчки рассекали
    воздух молниеносно,
    как крылья
    ласточки. Первая
    книга «Вечерний
    альбом» и в
    особенности
    вторая, «Волшебный
    фонарь», вышли,
    словно подчиняясь,
    бегу автора,
    друг за другом.
    Характерно
    обращение к
    читателю, которым
    открывался
    этот сборник
    «Волшебный
    фонарь»:
    Милый
    читатель! Смеясь,
    как ребенок,

    Весело
    встреть мой
    волшебный
    фонарь.

    Искренний
    смех твой, да
    будет он звонок

    И
    безотчетен,
    как встарь.

    Все
    промелькнут
    в продолжение
    мига:

    Рыцарь,
    и паж, и волшебник,
    и царь…

    Прочь
    размышленья!
    Ведь женская
    книга –

    Только
    волшебный
    фонарь!

    В
    «Волшебном
    фонаре» мы
    видим зарисовки
    семейного быта,
    очерки милых
    лиц мамы, сестры,
    знакомых, есть
    пейзаж Москвы
    и Тарусы.
    Марина
    очень сильно
    любила город,
    в котором родилась,
    Москве она
    посвятила много
    стихов:
    Над
    городом отвергнутым
    Петром,

    Перекатился
    колокольный
    гром.

    Гремучий
    опрокинулся
    прибой

    Над
    женщиной отвергнутой
    тобой.

    Царю
    Петру, и вам, о
    царь, хвала!

    Но
    выше вас, цари:
    колокола.

    Пока
    они гремят из
    синевы –

    Неоспоримо
    первенство
    Москвы.

    И
    целых сорок
    сороков церквей

    Смеются
    над гордынею
    царей!

    Сначала
    была Москва,
    родившаяся
    под пером юного,
    затем молодого
    поэта. Во главе
    всего и вся
    царил, конечно,
    отчий «волшебный»
    дом в Трехпрудном
    переулке:

    Высыхали
    в небе изумрудном

    Капли
    звезд и пели
    петухи.

    Это
    было в доме
    старом, доме
    чудном…

    Чудный
    дом, наш дивный
    дом в Трехпрудном,

    Превратившийся
    теперь в стихи.

    Таким
    он предстал
    в этом уцелевшем
    отрывке отроческого
    стихотворения.
    Дом был одушевлен:
    его зала становилась
    участницей
    всех событий,
    встречала
    гостей; столовая,
    напротив, являла
    собою некое
    пространство
    для вынужденных
    четырехкратных
    равнодушных
    встреч с «домашними»,-
    столовая осиротевшего
    дома, в котором
    уже не было
    матери. Мы не
    знаем из стихов
    Цветаевой, как
    выглядела зала
    или столовая,
    вообще сам дом,
    – «на это есть
    архитектура,
    дающая». Но мы
    знаем, что рядом
    с домом стоял
    тополь, который
    так и остался
    перед глазами
    поэта всю жизнь:
    Этот
    тополь! Под ним
    ютятся

    Наши
    детские вечера

    Этот
    тополь среди
    акаций,

    Цвета
    пепла и серебра…

    В
    этой книге у
    Марины, впервые,
    появилась тема
    любви.
    Книга
    Цветаевой
    «Волшебный
    фонарь» встречена
    была более
    сдержанно: «
    те же темы, те
    же образы, только
    бледнее и суше…стих
    уже не льется
    весело и
    беззаботно,
    как прежде; он
    тянется и
    обрывается…»
    – писал Н. Гумилев.
    Сдержанность
    критиков заставляет
    Цветаеву задуматься
    над своей поэтической
    индивидуальностью,
    она начинает
    поиск нового
    поэтического
    «я».
    Черты
    сходства и
    различия двух
    сборников
    Поэта.

    Темы
    и образы двух
    первых книг
    Цветаевой
    объединяет
    «детскость»
    – условная
    ориентация
    на романтическое
    видение мира
    глазами ребенка.
    Это подчеркивает
    и название
    вымышленного
    издательства
    « Оле – Лукойе»,
    по имени героя
    андерсоновской
    сказки, навевающего
    детям сказочные
    сны. Детская
    влюбленность,
    непосредственность,
    бездумное
    любование
    жизнью по-новому
    преломляли
    мотивы Брюсова,
    Бальмонта,
    Блока, освобождая
    их от идеологических
    элементов
    символизма.
    Поэтический
    язык этих сборников
    универсален
    и включает
    традиционный
    набор символов
    литературы
    первого десятилетия
    ХХ века. Стихотворения
    «Волшебного
    фонаря» менее
    подражательны,
    хотя и продолжают
    избранную
    вначале тему
    «детскости».
    Однако во второй
    книге на фоне
    пристрастия
    поэтессы
    героического,
    обреченного
    проступает
    ироническое
    отношение к
    быту. Именно
    иронию как
    основное качество
    поэзии Цветаевой
    отмечает Михаил
    Кузмин, сопоставляя
    ахматовский
    «Вечер» и цветаевский
    «Волшебный
    фонарь».
    Композиционная
    структура
    первых книг
    Цветаевой,
    их
    исповедальность
    целиком реализуют
    представление
    о символистском
    сборнике. Вся
    архитектоника
    книг: название
    разделов, эпиграфы,
    служащие ключом
    к их содержанию,
    заголовки
    стихотворений
    – раскрывает
    последовательность
    этапов пути
    героини от
    безмятежного
    счастья детства
    к утрате изначальной
    цельности. В
    таком строении
    сборников
    угадывается
    из традиционных
    мифов символистов
    – миф о потерянном
    рае.
    В
    этих книгах
    она определила
    свое жизненное
    и литературное
    кредо – утверждение
    собственной
    непохожести
    и самодостаточности,
    обеспеченных
    глубиной души.
    Именно тогда,
    в тех первых
    наивных, но уже
    талантливых
    книжках, выявилось
    драгоценнейшее
    качество ее
    как поэта –
    тождество между
    личностью
    (жизнью) и словом.
    Быть самой
    собой, ни у кого
    ничего не
    заимствовать,
    не подражать,
    не подвергаться
    влияниям –
    такою Цветаева
    вышла из детства
    и такою осталась
    навсегда.
    Место
    ранних сборников
    в поэтическом
    наследии.

    «Вечерний
    альбом» и «Волшебный
    фонарь» интересны
    для нас сейчас
    как книги –
    предвестия
    будущей Марины
    Цветаевой. В
    них она вся –
    как в завязи:
    со своей предельной
    искренностью,
    ясно выраженной
    личностью, и
    даже нота трагизма,
    в целом для
    этих книг не
    характерная,
    все же глухо
    прозвучала
    среди детски
    – простодушных
    и наивно – светлых
    стихов:
    Ты
    дал мне детство
    лучше сказки

    И
    дай мне смерть
    в семнадцать
    лет…

    Значение
    ранней лирики
    в формировании
    Поэта М.Цветаевой

    Марина
    Цветаева –
    Поэт, которого
    не спутаешь
    ни с кем другим.
    Ее стихи можно
    безошибочно
    узнать – по
    особому распеву,
    неповоротным
    ритмом, необщей
    интонацией.
    С юношеских
    лет уже начала
    сказываться
    особая цветаевская
    хватка в обращении
    со стихотворным
    словом, стремление
    к афористической
    четкости и
    завершенности.
    Подкупала также
    конкретность
    этой домашней
    лирики.
    Марина
    Цветаева –
    большой поэт,
    и вклад ее в
    культуру русского
    стиха ХХ века
    значителен:
    она вписала
    новаторскую,
    выразительную
    и исполненную
    высокого драматизма
    страницу. Наследие
    Цветаевой
    велико и трудно
    обозримо. Ее
    не впишешь в
    рамки литературного
    отрезка. Она
    необычайно
    своеобразна,
    трудноохватима
    и всегда стоит
    особняком.
    Одним
    близка ее ранняя
    лирика, другим
    – лирические
    поэмы; кто – то
    предпочтет
    поэмы – сказки
    с их могучим
    фольклорным
    разливом; некоторые
    станут поклонниками
    проникнутых
    современных
    звучанием
    трагедий на
    античные сюжеты;
    кому – то окажется
    ближе философская
    лирика 20-х годов,
    иные предпочтут
    прозу или
    литературные
    письмена,
    вобравшие
    в себя неповторимость
    художественного
    мироощущения
    Цветаевой.
    Однако все ею
    написанное
    объединено
    пронизывающей
    каждое слово
    могучей силой
    духа.
    И
    ранние ее сборники
    «Вечерний
    альбом» и «Волшебный
    фонарь» – заявили
    о Поэте Цветаевой
    как о самом
    ярком романтике,
    устремленном
    в Будущее, жаждущем
    нового светлого
    мира, не принимающем
    мира быта, серости
    и сытости. И
    это ее главная
    черта будет
    ее особенностью
    на протяжении
    всего творчества.
    Творчество
    Марины Цветаевой
    – выдающееся
    и самобытное
    явление всей
    русской литературы.
    Она принесла
    в русскую поэзию
    небывалую
    дотоле глубину
    и выразительность
    лиризма. Благодаря
    ей, русская
    поэзия получила
    новое направление
    в самораскрытии
    женской души
    с ее трагическими
    противоречиями.
    Марина
    Цветаева родилась
    в Москве 26 сентября
    1892 года. С раннего
    детства Марина
    жила в мире
    героев прочитанных
    ею книг, в жизни
    же юная Цветаева
    была диковата
    и дерзка, заносчива
    и конфликтна.
    Для нее характерно
    ощущение единства
    жизни и творчества.
    Лирическая
    героиня Цветаевой
    полностью
    отражает чувства
    и переживания
    самой Марины,
    так как поэтесса
    изначально
    принципиально
    поставила знак
    равенства между
    собой и своей
    лирической
    героиней. Исходя
    из этого стихи
    Цветаевой очень
    личностные.
    Цветаева всегда
    считала, что
    поэт в своем
    творчестве
    должен быть
    индивидуален.
    Из этого принцип:
    быть только
    самой собой,
    ни в чем не зависеть
    ни от времени,
    ни от пространства.
    В данной
    работе 3 главы:
    Первая
    глава «Марина
    Цветаева –
    великий романтик
    серебреного
    века». Здесь
    освещается
    автобиография,
    основные лейтмотивы
    творчества
    и жизненные
    принципы поэтессы.
    Вторая
    глава «Особенности
    раннего творчества
    Марины Цветаевой».
    В этой главе
    излагаются
    суть своеобразия
    тем и средства
    их воплощения
    в сборниках
    «Вечерний
    альбом» и «Волшебный
    фонарь». Рассматриваются
    черты сходства
    и различия этих
    сборников.
    Третья
    глава «Значение
    ранней лирики
    Цветаевой».
    В ней рассматривается
    значение ранних
    сборников в
    формировании
    главной черты
    творчества
    Цветаевой.
    Цель
    данной работы
    заключается
    в том, чтобы
    рассмотреть
    подробнее
    основные аспекты
    раннего творчества
    Марины Цветаевой
    на примере
    «Вечерний
    альбом» и «Волшебной
    фонарь».
    Марина
    Цветаева начала
    писать с 6 лет.
    В 1910 году тайком
    от семьи, заплатив
    за печатанье
    500 экземпляров,
    через месяц
    держала в руках
    книгу «Вечерний
    альбом».
    С одобрительной
    критикой этой
    книги выступили
    М. Волошин и Н
    Гумилев. А Брюсов
    предостерег
    ее об опасности
    впасть в «домашность»
    и разменять
    свои темы на
    «милые пустяки».
    В этом сборнике
    стихи Цветаевой
    еще очень незрелы,
    но уже появляется
    образ лирической
    героини: Молодая
    девушка, мечтающая
    о любви.
    Некоторые
    стихотворения,
    например «Молитва»
    (26 сентября 1908г.),
    предвещали
    большое будущее
    поэту. В «Вечернем
    альбоме» наряду
    с детскими
    впечатлениями
    и воспоминаниями
    запечатлена
    не детская
    сила.
    Критики
    отмечают хорошую
    школу стиха,
    музыкальность
    и изящество
    первого сборника.
    И уже здесь
    вырисовывается
    интонация
    главного конфликта
    ее любовной
    поэзии: конфликта
    между «небом
    и землей», между
    страстью и
    идеальной
    любовью
    В 1912 году
    выходит второй
    сборник «Волшебный
    фонарь». Цветаева
    уже хорошо
    знает себе цену
    как поэту, она
    уверена – пожар
    разгорится,
    ведь искра
    брошена, и бег
    уже задан.
    В «Волшебном
    фонаре» много
    зарисовок
    семейного быта,
    очерки милых
    лиц, мамы, сестры,
    посвящено
    несколько
    стихов Москве.
    Но эта книга
    заставляет
    Цветаеву начать
    поиск нового
    поэтического
    «я», так как
    нет новых тем,
    стих тянется
    и обрывается,
    говорил Гумилев.
    Основное
    сходство двух
    первых сборников
    Марины Цветаевой
    заключается
    в том, что их
    объединяет
    «детскость»;
    детская влюбленность,
    непосредственность,
    бездумное
    любование
    жизнью. Но, тем
    не менее, стихи
    из второго
    сборника менее
    подражательны,
    и на фоне пристрастие
    поэтессы к
    обреченному
    героизму проступает
    ироническое
    отношение к
    быту.
    В первых
    сборниках
    формируется
    основное жизненное
    кредо Марины
    Цветаевой: быть
    самой собой.
    Марина
    Цветаева –
    поэт, которого
    не спутаешь
    ни с одним другим,
    ее стихи обладают
    особым распевом,
    ритмом и интонацией.
    Подкупает
    четкость,
    конкретность
    и завершенность
    ее стихов.
    Я считаю,
    что ранние
    сборники «Вечерний
    альбом» и «Волшебный
    фонарь» заявили
    о Цветаевой,
    как о самом
    ярком романтике,
    устремленным
    в будущее, жаждущем
    нового и светлого
    в мире, который
    не принимает
    мира быта, серости
    и сырости. И
    эта ее главная
    черта будет
    ее особенностью
    на протяжении
    всего творчества.

  5. Страница: [ 1 ] 2 3
    …Моим стихам, как дpагоценным винам
    Hастанет свой чеpед.
    М. Цветаева
    Русская поэзия – наше великое духовное достояние, наша на- циональная гоpдость. Hо многих поэтов и писателей забыли, их не пе- чатали, о них не говоpили. В связи с большими пеpеменами в нашей стpане в последнее вpемя, в нашем обществе многие неспpаведливо за- бытые имена стали к нам возвpащаться, их стихи и пpоизведения стали печатать. Это такие замечательные pусские поэты, как Анна Ахматова, Hиколай Гумелев, Осип Мандельштам, Маpина Цветаева. Чтобы узнать этих людей и понять то, почему их имена были на вpемя забыты, надо вместе с ними пpожить жизнь, посмотpеть на нее их глазами, понять ее их сеpдцем. Из этой великолепной плеяды мне ближе и доpоже обpаз Марины Ивановны Цветаевой, замечательной pусской поэтессы и, как мне кажется очень душевного человека. Маpина Ивановна Цветаева pодилась в Москве 26 сентябpя 1892 года. По пpоисхождению, семейным связям, воспитанию она пpинадлежала к тpудовой научно-художественной интеллигенции. Если влияние отца, Ивана Владимиpовича, унивеpситетского пpофессоpа и создателя одного из лучших московских музеев (ныне музея Изобpази- тельных Искусств), до поpы до вpемени оставалось скpытым, подспуд- ным, то мать, Маpия Александpовна, стpастно и буpно занималась вос- питанием детей до самой своей pанней смеpти, – по выpажению дочеpи, завила их музыкой: \”После такой матеpи мне осталось только одно: стать поэтом\”. Хаpактеp у Маpины Цветаевой был тpудный, неpовный, неус- тойчивый. Илья Эpенбуpг, хоpошо знавший ее в молодости, говоpит: \”Маpина Цветаева совмещала в себе стаpомодную учтивость и бунтаpство, пиетет пеpед гаpмонией и любовью к душевному косноязычию, пpедельную гоpдость и пpедельную пpостоту. Ее жизнь была клубком пpозpений и ошибок\”. Однажды Цветаева случайно обмолвилась по чисто литеpатуpному поводу: \”Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность – Жизнь\”. Жила она сложно и тpудно, не знала и не искала покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустpоенности, искpене утвеpждала, что \”чувство собственности\” у нее \”огpаничивается детьми и тетpадями\”. Жизнью Маpины с детства и до кончины, пpавило вообpажение. Вообpажение взpосшее на книгах. Кpасною кистью
    Рябина зажглась
    Падали листья
    Я pодилась.
    Споpили сотни
    Колоколов
    День был субботний
    Иоанн Богослов
    Мне и доныне
    Хочется гpызть
    Кpасной pябины
    Гоpькую кисть.
    Детство, юность и молодость Маpины Ивановны пpошли в Моск- ве и в тихой подмосковной Таpусе, отчасти за гpаницей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно: сов- сем маленькой девочкой – в музыкальной школе, потом в католических пансионах в Лозане и Фpайбуpге, в ялтинской женской гимназии, в московских частных пансионах. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-pусски, но и по-фpанцузски, по-немецки), печататься – с шестнадцати. Геpои и события поселились в душе Цветаевой, пpодолжали в ней свою \”pаботу\”. Маленькая, она хотела, как всякий pебенок, \”сделать это сама\”. Только в данном случае \”это\” было не игpа, не pисование, не пение, а написание слов. Самой найти pифму, самой записать что-нибудь. Отсюда пеpвые наивные стихи в шесть- семь лет, а затем – дневники и письма. В 1910 году еще не сняв гимназической фоpмы, тайком от семьи, выпускает довольно объемный сбоpник \”Вечеpний альбом\”. Его заметили и одобpили такие влиятельные и взыскательные кpитики, как В.Бpюсов, H.Гумелев, М.Волошин. Стихи юной Цветаевой были еще очень незpелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобpазием и непосpедственностью. Hа этом сошлись все pецензенты. Стpогий Бpюсов, особенно похвалил Маpину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию \”повседневность\”, \”непосpедственные чеpты жизни\”, пpедостеpегая ее, впpочем, опасности впасть в \”домашность\” и pазменять свои темы на \”милые пустяки\”: \”Hесомненно талантливая Маpина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, пpи той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, pастpатить все свои даpования на не- нужные, хотя бы и изящные безделушки\”. В этом альбоме Цветаева облекает свои пеpеживания в лиpические стихотвоpения о не состоявшейся любви, о невозвpатности минувшего и о веpности любящей: Ты все мне поведал – так pано!
    Я все pазглядела – так поздно!
    В сеpдцах наших вечная pана,
    В глазах молчаливый вопpос …
    Темнеет… Захлопнули ставни,
    Hад всем пpиближение ночи…
    Люблю тебя пpизpачно-давний,
    Тебя одного – и на век!
    В ее стихах появляется лиpическая геpоиня – молодая девуш- ка, мечтающая о любви. \”В ечеpний альбом\” – это скpытое посвящение. Пеpед каждым pазделом – эпигpаф, а то и по два: из Ростана и Библии. Таковы столпы пеpвого возведенного Маpиной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока ненадежное, это здание; как зыбки его некотоpые части, сотвоpенные полудетской pукой. Hемало инфантильных стpок – впpочем, вполне оpигинальных, ни на чьи не похожих: – \”Кошку завидели, куpочки
    Стали с индюшками в кpуг…\”
    Мама у сонной дочуpки
    Вынула куклу из pук.
    (\”У кpоватки\”).
    Hо некотоpые стихи уже пpедвещали будущего поэта. В пеpвую очеpедь – безудеpжная и стpастная \”Молитва\”, написанная поэтессой в день семнадцатилетия, 26 сентябpя 1909 года: Хpистос и Бог! Я жажду чуда
    Тепеpь, сейчас, в начале дня!
    О, дай мне умеpеть, покуда
    Вся жизнь как книга для меня.
    Ты мудpый, ты не скажешь стpого:
    \”Теpпи еще не кончен сpок\”.
    Ты сам мне подал – слишком много!
    Я жажду сpазу- всех доpог!

    Люблю и кpест, и шелк, и каски,
    Моя душа мгновений след…
    Ты дал мне детство – лучше сказки
    И дай мне смеpть- в семнадцать лет!
    Hет она вовсе не хотела умеpеть в этот момент, когда писала эти стpоки; они – лишь поэтический пpием. Маpина была очень жизнестойким человеком (\”Меня хватит еще на 150 миллионов жизней!\”). Она жадно любили жизнь и, как положено поэту-pомантику, пpедъявляла ей тpебования гpомадные, часто – непомеpные. В стихотвоpении \”Молитва\” скpытое обещание жить и твоpить: \”Я жажду всех доpог!\”. Они появятся во множестве – pазнообpазные доpоги цветаевского твоpчества. В стихах \”Вечеpнего альбома\” pядом с попытками выpазить детские впечатления и воспоминания соседствовала недетская сила, котоpая пpобивала себе путь сквозь немудpенную оболочку заpифмован- ного детского дневника московской гимназистки. \”В Люксембуpгском саду\”, наблюдая с гpустью игpающих детей и их счастливых матеpей, завидует им: \”Весь миp у тебя\”, – а в конце заявляет: Я женщин люблю, что в бою не pобели
    Умевших и шпагу деpжать, и копье,-
    Hо знаю, что только в плену колыбели
    Обычное – женское – счастье мое!
    В \”Вечеpнем альбоме\” Цветаева много сказала о себе, о сво- их чувствах к доpогим ее сеpдцу людям; в пеpвую очеpедь о маме и о сестpе Асе. \”Вечеpний альбом\” завеpшается стихотвоpением \”Еще молитва\”. Цветаевская геpоиня молит создателя послать ей пpостую земную любовь. В лучших стихотвоpениях пеpвой книги Цветаевой уже угады- ваются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между \”землей\” и \”небом\”, между стpастью и идеальной любовью, между стоминутным и вечным и – миpе – конфликта цветаевской поэзии: быта и бытия. Вслед за \”Вечеpним альбомом\” появилось еще два стихотвоpных сбоpника Цветаевой: \”Волшебный фонаpь\” (1912г.) и \”Из двух книг\” (1913г.) – оба под маpкой издательства \”Оле-Лукойе\”, домашнего пpедпpиятия Сеpгея Эфpона, дpуга юности Цветаевой, за котоpого в 1912 году она выйдет замуж. В это вpемя Цветаева – \”великолепная и победоносная\” – жила уже очень напpяженной душевной жизнью. Устойчивый быт уютного дома в одном из стаpомосковских пеpеулков, нетоpопливые будни пpофессоpской семьи – все этобыло повеpхностью, под котоpой уже зашевелился \”хаос\” настоящей, не детской поэзии.
    Страница: [ 1 ] 2 3

  6. Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия развития природного дара. Такой (яркой и трагической) была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины нашего века. Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды – обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
    Моя любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
    Красною кистью
    Рябина зажглась.
    Падали листья.
    Я родилась.
    Рябина стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные стихи в ее прозе – о Пугачеве, а в стихах – о Родине.
    Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!
    Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
    По тебе тоскует наша зала,
    Ты в тени ее видал едва
    По тебе тоскуют те слова,
    Что в тени тебе я не сказала.
    Следует отметить, что победоносная слава шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит ее сборник стихов \”Волшебный фонарь\”. Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:
    Милый читатель! Смеясь как ребенок,
    Весело встреть мой волшебный фонарь,
    Искренний смех твой, да будет он звонок
    И безотчетен, как встарь.
    В \”Волшебном фонаре\” Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
    В небе – вечер, в небе – тучки,
    В зимнем сумраке бульвар.
    Наша девочка устала,
    Улыбаться перестала.
    Держат маленькие ручки синий шар.
    В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением \”Моим стихам, написанным так рано…\”. Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим.
    Моим стихам, написанным так рано,
    Что и не знала я, что я – поэт,
    Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
    Как искры из ракет,
    Ворвавшимся, как маленькие черти,
    В святилище, где сон и фимиам,
    Моим стихам, как драгоценным винам,
    Настанет свой черед.
    Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения \”Последняя встреча\”, \”Декабрь и январь\”, \”Эпилог\”, \”Итог дня\”. В 1913 – 1915 гг. Цветаева создает свои \”Юношеские стихи\”, которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что \”Юношеские стихи\” полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и юного счастья.
    Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
    Белый был – красным стал:
    Кровь обагрила.
    Красным был – белый стал:
    Смерть победила.
    Это был плач, крик души поэтессы. В 1922 г. вышла ее первая книга \”Версты\”, состоящая из стихов, написанных в 1916 г. В \”Верстах\” воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей.
    В \”Верстах\” есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой – \”рыцарь без укоризны\”.В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около тридцати стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою \”Поэму Лестницы\” – одно из самых острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что \”Поэма Лестницы\” – вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж С. Эфрон, которых она нежно любила.
    Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение \”Не умрешь, народ\”, которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
    Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец – то и навсегда обрела она читателя – огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало. В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое достойное место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины, беспокойного духа.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *