Сочинение на тему мой любимый былинный герой добрыня никитич
8 вариантов
В древности люди придумывали различные сказания, иначе – былины. Их исполняли в царских палатах и за застольями. Зачастую героями былин были могучие богатыри, защитники отечества. Это Добрыня Никитич, Илья Муромец, Алёша Попович, Волх Всеславьявич и другие.
Большинство былин были написаны про Илью Муромца (“Три поездки Ильи Муромца”, “Илья Муромец и Соловей Разбойник”, “Илья Муромец и Калин-Царь” и др. ) Как видно из одной былины, раньше Илья был не мог ходить и 30 лет просидел на печке. Но однажды его навестили мудрецы и подарили умение ходить за его доброту (Илья напоил их пивом) . Потом Илья нашёл себе богатырского коня и поехал записываться на службу к королю князю – Владимиру Красное Солнышко.
Илья Муромец боролся с различными монстрами и врагами. Во всех битвах он одерживал победу, но не погибал, потому что ему “на роду написано” умереть своей собственной смертью.
Илья Муромец был патриотом, был преданным своей Родине и службе у князя. Когда вражеский царь Калин хотел сделать Илью своим воеводой в награду за его упорность и отвагу на поле битвы – он один бился с бесчисленным войском! – Илья отказался и сказал: “Мне Родина дороже службы у врага! ”
Илья Муромец был настоящим храбрецом – он не побоялся расчистить прямоезжую дорогу до Киева, где сидел в засаде Соловей-Разбойник.
Илья – очень умный богатырь. Когда черниговцы хотели сделать его своим “начальником”, он не захотел у них править и поехал дальше. Ведь он сделал в каком-то роде правильно. Если бы он начал править у черниговцев, то в скором времени разбогател бы, сидел на троне, занимался бы делами города и был бы просто правителем. А так Илья Муромец, “дородный славный добрый молодец” совершил много подвигов, получил княжескую милость и уважение народа.
Илья Муромец – мой самый любимый былинный герой. Он попадает в разные ситуации и с лёгкостью из них выходит. Он сильный, умный, добрый и самый лучший богатырь
Введение
Добрыня Никитич рисуется в былинах вторым по силе и значению богатырем после Ильи Муромца. Довольно обширный набор сюжетов о происхождении, службе и подвигах этого героя зафиксированы в ряде былин: «Добрыня и змей», «Добрыня и Маринка» и «Добрыня и Алеша» и др.
По происхождению Добрыня Никитич – княжеского рода, что, тем не менее, не помешало ему завоевать любовь и признание у простого народа, который в своей эпической традиции наделил его многими достоинствами: в былинах богатырь образован, тактичен, обходителен, умеет в послах ходить, мастерски играет на гуслях. Главное дело его жизни – воинские служение Руси.
В качестве среднего богатыря Добрыня входит в богатырскую троицу вместе с Ильёй Муромцем и Алёшей Поповичем «Средняя» позиция Добрыни Никитича объясняет подчёркнутость связующей функции у этого персонажа: благодаря его усилиям и талантам богатырская троица остаётся восстановленной даже после того, как Илья Муромец и Алёша Попович разделятся. В одних былинах Добрыня выступает в сообществе с Ильёй и / или Алёшей, в других – с иными богатырями (Дунай, Василий Казимирович), в третьих – в одиночку. Из всех богатырей он ближе всего к князю Владимиру Красное Солнышко: иногда он оказывается его племянником, часто находится при Владимире и выполняет непосредственно поручения князя, сватает для него невесту, ведёт, по желанию княгини, переговоры с каликами перехожими и т.п.
Ученые-фольклористы проявляли к этому образу огромный интерес, о чем свидетельствует большое количество работ по данной теме таких авторов, как В.Я. Пропп, Б. Рыбаков, В. Миллер, А.Ф. Гильфердинг и др.
Таким образом, цель нашей работы – рассмотреть трактовки образа Добрыни Никитича в былинном эпосе разными авторами-исследователями.
Объект изучения в нашей работе – процесс воплощения характера героя в былинах.
Предмет – специфика личности богатыря.
Задачи:
– рассмотреть основные трактовки происхождения образа Добрыни;
– выявить особенности характера богатыря как героя-змееборца;
– проанализировать основные черты личности Добрыни Никитича, отразившиеся в различных былинах.
Практическая значимость нашей работы заключается в том, что материал, изложенный в ней, может быть в дальнейшем использован при изучении курса традиционного русского фольклора, народного поэтического творчества русского народа, а также при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по былинному народному творчеству. 1. Историческая основа былин о Добрыне Никитиче
Добрыне посвящено несколько широко распространенных былинных сюжетов, таких, как «Добрыня и Змей», «Добрыня и Василий Казимирович», «Добрыня Никитич и Алеша Попович» («Женитьба Алеши Поповича на жене Добрыни»), «Добрыня и Маринка» и другие.
Не все эти былины возникли одновременно. Наиболее ранней, по мнению многих ученых, является былина «Добрыня и Змей», позднейшей – былина «Добрыня и Маринка». Прообраз Маринки видят в жене Дмитрия Самозванца Марине Мнишек.[1]
Исследователи сходятся в том, что образ Добрыни имеет под собой вполне реальный исторический прототип – это дядя Владимира I по матери, жил в начале XI в. Мать Владимира, ключница княгини Ольги Малуша, – сестра Добрыни (Владимир – побочный сын Святослава).[2] Будучи старше Владимира, Добрыня был его наставником, затем сподвижником в военных походах и других делах государственного значения. О нем есть летописные упоминания, аналогичные былинным сюжетам. Например, былинный Добрыня – сват князя Владимира. В этой роли исторический Добрыня выступил в 980 г., когда Владимир I решил женится на полоцкой княжне Рогнеде.
Связь Добрыни Никитича с реальной действительностью конца X – начала XI в. не означает, что все былины о нем порождены историческими событиями того времени. Став героем эпическим, Добрыня живет по законам устного эпоса: он усваивает черты более древних богатырей, входит в произведения, ранее существовавшие и позднее слагаемые. Возможно, что большинство древних песен о Добрыне давно забыто. Однако место Добрыни среди других богатырей русского эпоса свидетельствует о том, что он был главным героем эпических песен, циклизовавшихся вокруг киевского князя Владимира Святославича.
Таким образом, становится ясно, что былина не выдумала имени Добрыни, она лишь запечатлела его в памяти народной. В книге академика Б.А. Рыбакова «Древняя Русь», в главе, посвященной Владимирову циклу былин, мы найдем подглавку «Добрыня Никитич», в которой содержится обстоятельный анализ совпадений былинных и летописных сведений о Добрыне[3]. Наука уже более ста лет назад выяснила, что былинный Добрыня и первый Добрыня, упоминаемый в русских летописях в Х веке, одно и то же лицо.
Добрыня Никитич родился примерно в 935 году в Коростене. Сейчас это небольшой город Житомирской области, а в Х веке он был столицей Древлянской земли. Город славился неприступными дубовыми стенами, тянувшимися, по местным преданиям, на несколько верст.
Был Добрыня наследным принцем Древлянской земли. Отца его звали Мал Древлянский. То, что Добрыня – сын князя Мала, летопись обходит молчанием (на то имелись причины династического и политического характера). Но древлянское происхождение Добрыни было разгадано в 1864 году историком Д.И. Прозоровским в статье «О родстве св. Владимира по матери»[4] .
Былина знает древлянское и княжеское происхождение Добрыни. Исследовательница Т.Н. Кондратьева подметила, что в былинах он то боярин, то князь. Былина знает и отца Добрыни – богатыря Никиту Залешанина (что отметил еще выдающийся русский ученый А.А. Шахматов)[5]. Это богатырь, которого в Киеве никто не знает в лицо, кроме Добрыни, а вместе с тем человек настолько уважаемый, что его именем прикрывается сам Илья Муромец
В 945 году Мал Древлянский поднял восстание против княжившего в Киеве деспотичного Игоря Рюриковича. Гражданская война в державе продолжалась целый год. Но военное счастье переменчиво, и Мал Древлянский оказался в плену сов сей семьей. И наследный принц древлян Добрыня попадает в рабство, в унижение становится конюхом.
Былина отмечает десятилетнее рабство Добрыни в юности и медленное восхождение от более унизительных рабских должностей к менее унизительным. Только на десятый год Добрыня получил наконец коня, т.е. свободу.
Вместе с Добрыней попала в плен и сестра его Малуша. Летописи отмечают ее должность при княгине Ольге – ключница.
Добрыня и Малуша получили свободу примерно в 955 году. Следующая глава в биографии Добрыни, несомненно, связана с Киевом. Постепенное возвышение детей Мала, а затем их освобождение не были случайностью. Ольга имела далеко идущие планы. Дальновидный и смелый политик, она извлекла из Древлянского восстания уроки.
В конце пятидесятых годов (примерно в 958 или 959 году) Ольга перед лицом славянских богов вложила руку своего сына, государя Святослава, в руку дочери Мала, казнившего его отца, – в руку владетельной княжны Малуши Древлянской! Добрыня, разумеется, присутствовал на церемонии заключения в Киеве этого важного для его рода и благодетельного для всей страны династического брака. И Мал тоже. Оба они получили теперь ранг киевских бояр. На целое десятилетие жизнь Добрыни, ставшего шурином государя Святослава, была связана с киевским двором. А в 970 году в ней наступил новый поворот: Святослав послал Добрыню в Новгород, вручив ему регентство при малолетнем племяннике Владимире.
Следующий период жизни Добрыни Никитича ведет за рубеж – шурин и сын Святослава со спутниками получили убежище в Швеции, где им пришлось провести три долгих года. Добрыня в 980 году вернулся наконец на Русь.
Таким образом, можно отметить, что былинный Добрыня, при сравнении с летописным Добрыней, дядей Владимира, кажется не имеющим с ним ничего общего. В то время, как летописному Добрыне принадлежит едва ли не руководящее значение до вступления Владимира на престол Киевский и долгое время спустя после этого, Добрыня былинный занимает при дворе Владимира второстепенную роль. Мало того, былинный Добрыня жалуется матушке на свою судьбу: он жалеет о том, что мать не родила его горючим камешком, что она не бросила этот камешек на дно синего моря, где он лежал бы спокойно и был бы избавлен от необходимости ездить по чистому полю.
Это несходство может быть объяснено тем, что под именем Добрыни в былинах воспевается не один Добрыня, дядя Владимира, но и ряд других Добрынь, которые были смешаны с первым. Так, в Тверской летописи рядом с Александром Поповичем (Алешей Поповичем былин) упоминается его товарищ Добрыня (Тимоня) Златопояс; а в Никоновской летописи упоминаются Александр Попович, его слуга Тороп и Добрыня Разанич Златый Пояс[6] .
Некоторые былины о Добрыне, действительно, выводят его из Рязани; отец его – торговый гость Никитушка Романович.
Во всяком случае, в былинах о Добрыне есть некоторые черты, которые могут иметь связь с историческим дядей Владимира: добывание невесты для Владимира представляет несомненный отголосок истории с Рогнедой.
Исследователь Ю.И. Смирнов отмечает, что летописи связывают, по крайней мере, семь Добрынь[7] :
– в сведениях по Х век упоминается несколько раз Добрыня, дядя Владимира I Святославовича;
– по ХI век – Добрыня Рагуилович, воевода Новгородский;
– по ХII век – новгородский посадник Добрыня, киевский боярин Добрынка и суздальский боярин Добрыня Долгий;
– по ХII– век Добрыня Галичанин и Добрыня Ядрейкович, епископ новгородский.
Выбор достаточно велик – почти четыре столетия, и теоретически нельзя исключить никого из этих «прототипов» или сводить всех Добрынь к первому из них. О каждом из этих исторических Добрынь сохранились летописные известия, а о некоторых – литературные произведения. Ю.И. Смирнов говорит о временах домонгольской Руси, но и позже, в ХV – ХVII веках это имя оставалось в числе самых распространенных древнерусских имен. Надо учитывать, что оно относилось к числу «некалендарных» имен, его не могли дать при крещении. А это значит, что для всех перечисленных выше Добрынь, оно было или вторым – языческим именем, полученным за определенные качества: доброту, красоту, величие. Все это вкладывалось в древнерусское имя Добрыня.
В дотатарском периоде существовали предания и песни, в которых значительную роль играл родственник и воевода князя Владимира Добрыня. Наиболее древний мотив, прикреплённый к имени Добрыни Никитича в былинах, – его роль как змееборца и свата. В обоих сюжетах ещё могут быть отмечены кое-какие исторические отголоски.
Первый сюжет был обработан в былину, по-видимому, на севере, в Новгородской области, о чём свидетельствует новгородское предание о змияке.[8]
В былине «Добрыня и змей», по мнению некоторых исследователей, получил поэтическое преломление летописный рассказ о крещении Добрыней новгородцев[9]. Основываясь на сходстве некоторых имен, Вс. Миллер считает, что купанье Добрыни в Пучай-реке и означает крещение, которое произошло по преданию в реке Почайне. (Хотя с этой рекой связано крещение не новгородцев, а киевлян.) Воевода Путята, сопровождавший Добрыню (как сообщает летописец), получил в былине отклик в имени племянницы князя Владимира Забавы Путятичны.Советские исследователи не соглашаются с трактовкой Миллера[10]. Однако все же возможно, что тема крещения не новгородцев, а вообще всего русского народа отразилась своеобразно в этом вымышленном сюжете.
Змееборство – древнейший мотив в мировом фольклоре, оно встречается в других былинах, в сказках, преданиях, легендах. Образ Змея как олицетворение враждебных русскому народу и государству сил истолковывается учеными по-разному: иноземные враги, язычество как система верований прошлого, противопоставляемая христианству. Последнее толкование подкрепляется тем, что былинный Добрыня побивает Змея шапкой земли Греческой, откуда на Русь пришла новая вера, а исторический Добрыня был активным участником христианизации Руси. В удвоенном сюжете былины (Добрыня дважды сражается со Змеем) нашел отражение процесс превращения Змея как властителя природных стихий во врага «государственного», а Добрыни (или героя с другим именем) – из персонажа сказочно-мифологического эпоса в богатыря, защищающего интересы Русской земли, действующего по поручению князя Владимира. А это уже прикрепление эпического сюжета к историческому месту и времени. Популярность имени исторического Добрыни способствовала закреплению этого имени за эпическим героем.
Основная былина о добывании Добрыней Никитичем жены (Рогнеды) для Владимира возможно также сложилась на севере и затем вошла в киевский цикл. Былина о Добрыни Никитиче в отъезде – не что иное, как восточная сказка, прикрепившаяся к имени Добрыни; неблаговидная роль Алеши Поповича указывает на позднее время (не раньше XVI века) внесения этой сказки в былинный эпос, когда он вошёл в репертуар скоморохов.
Былина о Марине – переделанный в былину сказочный сюжет о жене-чародейке. Если имя Марины одновременно переделке сказки в былину (что довольно вероятно, по отсутствию вариантов имени и некоторым деталям, например, обращению Марины в сороку), то былина, может быть, сложена в XVII веке.
Наконец, имя Добрыни Никитича внесено и в песню безымянную, не относящуюся к былинам. Это – песнь о добром молодце и реке Смородине[11] Мотивом введения имени Добрыни Никитича (вместо доброго молодца) послужило то, что Добрыня в былинах также подвергается опасности утонуть в реке Пучае. 2. Добрыня как герой-змееборец
добрыня богатырь змееборец былина
Былинная «биография» Добрыни Никитича разработана в русском народном эпосе не менее тщательно, чем Ильи Муромца. Есть былины о рождении и детстве Добрыни, его женитьбе на богатырше-полянице, его знакомстве с Ильей Муромцем, конфликте с Алешей Поповичем. Известно имя Добрыниной матери – Амельфа Тимофеевна, отца – Никита Романович; жены – Настасья Микулична; тетушки крестовой – Авдотья Ивановна.
А жил во Рязани тут богатый гость,
А гостя-то звали Никитою.
Живучи-то, Никита состарился,
Состарился, переставился.
После веку его долгого
Осталось житье-бытье богатество,
Осталась его матера жена
Амелфа Тимофеевна,
Осталось чадо милое,
Как молоды Добрынюшка Никитич млад.
А и будет Добрыня семи годов,
Присадила его матушка грамоте учиться,
А грамота Никите в наук пошла;
Присадила его матушка пером писать
А будет Добрынюшка во двенадцать лет,
Изволил Добрыня погулять, молодец,
Со своею дружиною хороброю
Во те жары петровские.[12]
В былине иногда кратко, иногда довольно подробно рассказывается о детстве героя, о его росте, возмужании, воспитании в доме матери. Поётся о том, как необычно рано начинает сказываться в герое его богатырскя природа. Еще отроком он входит иногда в полную силу:
А ростет тут-ле Добрынюшка Микитиц блад,
А ростет тут-ле Добрыня лет до двенадцети,
Ён стал хватать приправу богатырскую…
Стал Добрыня растеть, матереть,
Не по годам, не по месяцам – по неделюшкам.[13]
С этим богатырем в песенно-эпический фольклор вошел тип общественного деятеля, который целиком связал свои подвиги, дела и помыслы с укреплением могущества Киевской державы – залога самостоятельности и единства Русской земли и русского народа. Добрыня верой и правдой служит Киеву и стольному киевскому князю.
Особой архаичностью выделяется один из самых распространённых былинных сюжетов «Добрыня Никитич и змей), в котором он выступает как змееборец. Этот змееборческий сюжет имеет многие аналоги (вплоть до св. Георгия и св. Федора Тирона)[14]. Архаичная подоснова былины очевидна в тесной связи Добрыни с водной стихией, с речными струями, нырянием, норами, пещерами и другими образами низа. Почай или Пучайная, Пучай-река, на которой происходит убийство змея, контаминирует в себе и историческую реку Почайну в Киеве, при устье которой происходило крещение киевлян, и образ пучины, дна как обозначения нижнего мира; в этом смысле характерен параллелизм Дуная и Добрыни Никитича и их участие в одном и том же сюжете: «речной» Дунай и связанный с рекой, водой (Почай, Смородина, Непра, Несей-река, Израй-река и т.п.) Добрыня Никитич оказываются как бы соприродными друг другу персонажами. Не случайно также и то, что имя «Добрыня» своим суффиксом отсылает к персонажам типа Горыня, Дубыня и Усыня, с одной стороны, и Перынь, с другой, а корнем *dobr-/ *debr- – к обозначению дна, низа, пучины в индоевропейских языках[15] .
В былине «Добрыня и Змей» герой еще молод. В варианте Кирши Данилова, например, ему 12 лет, Л.Г. Тупицына – 15. Интересно, что герой находится в возрасте полового созревания. «Молодой», «молоденький», «млад» – постоянные эпитеты при его имени в подавляющем большинстве текстов, независимо от места их записи», – отмечает В.Г. Смолицкий.[16] Выезжая в поле, к Пучай-реке, он не имеет никаких определенных намерений или эти намерения случайны. Неизменно и настойчиво лишь само его желание выезда. К поездке его как будто бы побуждает неведомая ему самому сила. В былинном сюжете подобные немотивированные силы действуют обычно как внеположные герою силы судьбы, предуказанности, предопределенности. О том, что предстоит герою, знают лишь его мать да иногда сам Змей, с которым ему предстоит биться.
Больше того, Добрыня как будто бы не слышит слов матери, эапрещающей ему купание в Пучай-реке и предсказывающей появление Змея.
Молодой Добрыня сын Никитинич!
А не дам я ти прощенья благословленьица
Ехать ти Добрыни ко Пучай-реки.
Кто к Пучай-реки на сем свети да езживал,
А счастлив-то отгуль да не приезживал.
Добрыня ответил:
Ай же ты родитель моя матушка!
А даешь мне-ка прощение – поеду я,
Не даешь мне-ка прощения – поеду я.[17]
Запрет и предсказание в былине связаны и взаимообусловлены. Запрет первичен, предсказание – вторично. Не вздумай Добрыня искупаться в Пучай-реке, Змей бы не появился. Об этом, в сущности, и предупреждает Добрыню мать. Для сюжета важно именно купание в реке и неодолимая тяга Добрыни к этому купанию также и то, что это не просто купание в реке, а купание в реке огненной.
Когда Добрыня приехал к реке, его «одолили ты жары да непомерный», он разделся и: стал купаться. Вдруг небо потемнело – «налетела люта змея».
Ай гром гремит, да шум велик идет:
Налетела на молодого Добрынюшку
А и змеинищо да то Горынищо,
А и о трех змеинищо о головах,
О двенадцати она о хоботах.
Говорила-то змеиило таковы слова:
– А топерь Добрынюшка в моих руках!
Похочу – Добрынюшку в полон возьму,
Похочу-то я – Добрынюшку-то и огнем сожгу,
Похочу-то я – Добрынюшку-то и в себя пожру.[18]
Молодой слуга Добрыни, испугавшись, угнал его коня, увез всю одежду и снаряжение – оставил только шляпу земли греческой. Этой шляпой Добрыня и отбился от змеи, отшиб у нее три хобота. Змея взмолилась, предложила заключить мир и пообещала:
А не буду я летать да по святой Руси,
А не буду я пленить больше богатырей,
А не буду я давить да молодыих жон
А не буду сиротать да малых детушек…[19]
Добрыня «на ты лясы… приукинулся», отпустил змею. Однако впоследствии он увидел, как змея летит по воздуху и несет дочку царскую: «Царскую-то дочку княженецкую, Молоду Марфиду Всеславьевну»1. В варианте, записанном Гильфом – племянницу князя Владимира Забаву Путятичну.
По велению князя Владимира Добрыня отправился «во Туги-горы, ко лютой змеи» – выручать царевну. Мать дала ему с собой шелковый платок – утирать лицо во время боя и шелковую плеть – хлестать змею.
На этот раз бой Добрыни со змеей был долгим: он продолжался один, затем другой день до вечера.
А й проклятая змея да побивать стала.
А й напомнил он наказанье родительско,
Вынимал-то плетку из карманника.
Бьет змею да своей плеточкой. –
Укротил змею аки скотинину,
А и аки скотинину да крестиянскую.
Отрубил змеи да он eси хоботы,
Розрубил змею да на мелки части,
Роспинал змею да по чисту полю…[20]
Затем Добрыня в пещерах «прибил… всех змиенышов, освободил княжескую дочку и привез ее Владимиру» – вариант, записанный Гильф.
Отметим, что былинный Добрыня в отличие от сказочной трактовки основного сюжета боролся не за свою невесту, а за русскую, полонянку. Он убил врага, наводившего ужас на всю Русь.
Борьба со змеем, похищающим людей, – традиционная тема мировой мифологии. Былина о Добрыне полна разного рода мифологических подробностей (волшебная река, чудесное оружие и др.). В то же время миф этот переносится в обстановку былинного Киева: змей выступает как враг государства, и Добрыня, побеждая его, совершает общенародный подвиг. 3. Трактовка характера богатыря в различных былинах
О том, что Добрыня пришел из мифа, приобретя облик исторического (в условно-былинном смысле) героя, выразительно свидетельствует сюжет «Добрыня и Маринка». Добрыня гуляет по Киеву и забредает на улицу, где живет некая Маринка Игнатьевна, известная колдунья. У нее в это время в гостях Змей Горынище. Добрыня поражает его стрелой (по другим вариантам, так пугает, что Змей бежит без оглядки). Чтобы наказать богатыря, Маринка привораживает его: вырезает следы его ног и произносит над ними заговор:
Как я режу эти следики Добрынюшкины,
Так бы резало Добрыни ретиво сердие
По мне ли, по Маринке по Игнатьевной.[21]
От этого заговора Добрыня становится совершенно беспомощным, он идет к Маринке свататься, а та оборачивает его гнедым туром.
Поди-ка ты, Добрынюшка,
ко морю ко Турецкому,
Где ходят там, гуляют девять туров,
– Подика ты. Добрынюшка,
десятым туром.[22]
Все он» – ее «женихи». На этот раз, однако, Маринке не повезло. Мать Добрыни (или по вариантам – его сестра) оказалась колдуньей посильнее ее. Явившись к Маринке, она пригрозила обернуть ее собакой, или сорокой, или свиньей. Напуганная Маринка летит к Добрыне и возвращает ему человеческий облик. Перед этим она заручается обещанием Добрыни взять ее замуж. Богатырь, однако, не исполняет данного слова и жестоко расправляется с колдуньей.
В данной былине герой показан в бытовых условиях жизни, в любовных отношениях с женщиной-колдуньей, которая, по определению Белинского, представляла «…тип женщины, живущей вне общественных условий, свободно предающейся своим страстям и склонностям… ее терем – приют для всех веселых людей обоего пола… Она еретица и безбожница»[23] .
Былина «Добрыня и Маринка» полная великолепных бытовых картин из жизни феодального города и нравов людей эпохи средневековья. Приводится упомянутый нами выше полный заговор-присушка, которым колдунья привораживает богатыря. Марина живет в переулке, носящем ее имя и пользующемся дурной славой. Над окошком ее терема два голубя «целуются, милуются, желтыми носами обнимаются», как бы приглашая к красавице в гости. Сказочно-фантастический образ прелестницы-чародейки в народном представлении слился с ненавистным образом Марины Мнишек, которую русский народ также считал колдуньей и еретицей.
Сюжет о волшебнице, которая, прикинувшись невестой, обращает героя в животное, известен мировой мифологии. В древнегреческой поэме «Одиссея» он составляет содержание Х песни. В поэме он включен в историю о судьбе героев Троянской войны и волшебнице Цирцее. В нашей былине он привязан к эпосу о киевских богатырях. Добрыня – это русский Одиссей. Сходство судеб двух героев особенно наглядно проявляется при сравнении «Одиссеи» с былиной «Добрыня в отъезде». Подобно Одиссею, Добрыня, отправляясь надолго в дальнюю землю, уславливается с женой, что она будет ждать его двенадцать лет, а по прошествии срока может выходить замуж. При этом он предупреждает, чтобы она не выходила за Алешу Поповича. Добрыня уезжает, и долгие годы о нем ничего не слышно. Алеша сватается к Настасье, но она выдерживает срок. Алеша прибегает к хитрости – сообщает ей о гибели мужа. В роли свата выступает сам князь, и, когда проходит двенадцать лет,
Настасья вынуждена согласиться на брак. Добрыня узнает о свадьбе от коня и с необыкновенной быстротой возвращается в Киев. Подобно Одиссею, он попадает на свадьбу своей жены и вынужден вести борьбу за восстановление своих прав супруга. Как и Одиссей, он является неузнанным на свадебный пир. Он принимает облик скомороха, и его отправляют на печку. Затем он спускается к свадебному столу, поет и играет, и Настасья начинает догадываться, кто же на самом деле этот скоморох.
А узнавание происходит, когда пришелец предлагает ей выпить чашу вина, со словами:
А если пьешь до дна –
узнаешь добра, А не пьешь до дна –
не видать добра.[24]
Настасья выпивает и на дне чаши видит перстень, которым они обручались.
Говорила она тут да таковы слова:
– Целый век я не надеялась,
Что ведь мой-то муж
на сем свете явится,
Да на мою теперь
на свадебку объявится,
Да распекло теперь
праведное солнышко
На мою на победную* головушку.
Да не тот мой муж,
что со мной сидит,
А тот мой муж,
что супротив стоит,
Супротив стоит
да на меня глядит.[25]
В этой былине есть только одно чудо: невероятно быстрое возвращение домой. А в остальном – это семейная история, и Добрыня предстает здесь как заботливый муж, добрый сын. Он глубоко переживает семейную драму, прощает жене ее ошибку и строго наказывает Алешу, причем не за то, что посватался к его жене, а за то, что обманным известием о смерти Добрыни причинил боль матери.
А жалешенько она да по мне плакала,
Слезила-то она свои да очи ясные,
А скорбила-то свое да лиио белое.
Как во этой вины, братеи,
тебя не прощу.[26]
Как видно по всему составу былин о Добрыне, этот богатырь часто оказывается в ситуациях с участием женщин, в том числе представительниц враждебного мира.
Ещё один известный былинный сюжет рисует Добрыню Никитича сватом, добывающим для князя Владимира невесту. Ритуализованно в добывание невесты родственником (старшим) жениха принадлежит к числу архаичных элементов былины; вместе с тем оно связано с историческим эпизодом, засвидетельствованным летописью, когда князь Владимир посылает Добрыню к Рогволоду в Полоцк просить его дочь стать невестой Владимира. Здесь немаловажную роль также играют личные качества героя – Добрыня Никитич отличается от других богатырей воспитанностью – «вежеством», ученостью, он обучен разным искусствам – играет на гуслях и сочиняет песни, и потому обычно именно он посылается с трудными дипломатическими поручениями в чужие страны. Заключение
«Второй» из наиболее любимых народом былинных богатырей Добрыня следует сразу за Ильёй Муромцем, он – его правая рука. Он незаменим там, где нужно проявить не только силу, но и обходительность, такт: Добрыню посылают, когда требуется уладить какое-нибудь деликатное дело, примирить ссорящихся, передать важное послание. «На речах разумный», грамотный, в то же время храбрый и мужественный воин, искусный стрелок, Добрыня воплотил те черты культуры, которые были новыми для Древней Руси. Но и связи его с культурой языческой еще достаточно ощутимы.
Добрыня в былинах – прежде всего воин, защитник родной земли. На его воинских подвигах и сосредоточено главное вниманиесказителей. Своих успехов Добрыня добивается не только благодаря своей силе, но и благодаря своей многосторонней одаренности. Так, он обыгрывает в шахматы короля Ботияна Ботияновича (былина о Добрыне и Василии Казимировиче), он лучше всех стреляет из лука (там же), он и необыкновенный мастер играть на гуслях (знаменитые наигрыши Добрыни в былинах Добрыне и Алёше Поповиче). Известен Добрыня и как человек значительного «вежества» – умения обходиться с людьми – качество, которое всегда подчеркивается сказителями и за которое особенно ценил Добрыню Илья Муромец.
В отличие от Ильи Муромца Добрыне присущи многие человеческие слабости: он не прочь и поволочиться за женщинами (былина о Добрыне и Маринке), иногда он тяготится своим ратным трудом, сожалеет об оставленной дома семье. Но службу Добрыня выполняет честно, самоотверженно. Интересы родины и народа для Добрыни, как и для всех богатырей дороже личного благополучия. Литература
1. Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. Л., 1982
2. Аникин В.П. Русский богатырский эпос. М., 1964.
3. Астафьева Л.А. Сюжет и стиль русских былин. М., 1993
4. Белинский В.Г. Полн. собр. соч. В 13-ти т. Т. 5. М., Изд-во АН СССР, 1954.
5. Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988.
6. Гильфердинг А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Русская фольклористика: Хрестоматия для вузов / Сост. С.И Минц., Э.В. Померанцева. – М.: Высшая школа, 1965.
7. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1977
8. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для вузов. – М.: Флинта, Наука, 1998
9. Круглов Ю.Г. Былины. М., 1985.
10. Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. – М.: Советская энциклопедия, 1990.
11. Померанцева Э.В. О русском фольклоре. М.: Наука, 1977
12. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1999
13. Путилов Б.Н. Застава богатырская. Л.: Дет. лит-ра, 1990.
14. Рыбаков Б. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М.: Изд. АНСССР, 1963.
15. Смолицкий В.Г. Былина о Добрыне и Змее // Русский фольклор, XII. – Л., 1971.
16. Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Русский былинный эпос. Курск, 1995.
17. Юдин Ю.И. Героические былины (поэтическое искусство). М.: Наука, 1975.
[1] Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для вузов. – М.: Флинта, Наука, 1998. С. 197.
[2] Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. Л., 1982. С. 112.
[3] Рыбаков Б. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М.: Изд. АНСССР, 1963. С. 178.
[4] Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 95.
[5] Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для вузов. – М.: Флинта, Наука, 1998. С. 199.
[6] Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. Л., 1982. С. 115.
[7] Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 97.
[8] Гильфердинг А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Русская фольклористика: Хрестоматия для вузов / Сост. С.И Минц., Э.В. Померанцева. – М.: Высшая школа, 1965. С… 175.
[9] Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Русский былинный эпос. Курск, 1995. С. 28.
[10] В.Я. Пропп Русский героический эпос. М., 1999.С. 576.
[11] Аникин В.П. Русский богатырский эпос. М., 1964. С. 214.
[12] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 139.
[13] Там же. С. 139.
[14] Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1999. С. 578.
[15] Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Русский былинный эпос. Курск, 1995. С. 32.
[16] Смолицкий В.Г. Былина о Добрыне и Змее // Русский фольклор, XII. — Л., 1971. С. 187.
[17] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 140.
[18] Тпм же. С. 141.
[19] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 141.
[20] Там же. С. 142.
[21] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 150.
[22] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 150
[23] Белинский В.Г. Полн. собр. соч. В 13-ти т. Т.5. М., Изд-во АН СССР, 1954. С. 378.
[24] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 159.
[25] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 160
[26] Там же. С. 163.
Добрыня Никитич – храбрый богатырь в русских былинах. Добрыня Никитич – главный герой многих русских былин. Храбрый богатырь служил при войсках князя Владимира.
Он имел жену – самую красивую девушку на Руси Настю, которая была дочерью еще одного известного богатыря Микулы Селяновича. Добрыня Никитич часто исполнял поручения князя, за которые не осмеливались браться другие члены княжеского полка.
Князь Владимир ценил Добрыню Никитича за то, что он никогда не боялся сложностей и вместе со своими друзьями смело проходил те испытания, которые устрашали других. Согласно приданию, богатырь Добрыня Никитич погиб в бою под рекой Калкой, и был похоронен с большими почестями на кургане, который в наши дни имеет название Добрынин курган. Образ Добрыни Никитича в русских былинах изображен очень ярко. Этот богатырь в отличие от других героев своего времени, обладает не только дюжинной физической силой, но и острым умом. Князь Владимир отправлял Никиту Добрыню не только воевать с врагами, но и решать дипломатические вопросы с соседними государствами.
Никита Добрыня был образован и учтив, что помогало ему без кровопролитий защитить интересы своего князя и всей державы. В основе былин о Добрыне Никитиче лежат исторические упоминания о родственнике князя Владимира, мужественном герое – воеводе.
В летописях упоминается о том, что воевода Добрыня смог укротить Новгородского змея, который мучил всех местных жителей. Также достоверно известно, что воевода Добрыня смог найти для князя Владимира красавицу – жену Рогнеду, что стало основой былины русского цикла “Как Дунай Иванович и Добрыня Никитич искали невесту для князя Владимира”.
Сохранились также исторические факты, что возлюбленная Добрыни, Марина, славилась по русской земле как сильная чародейка. В былине Добрыня Никитич Марина, мы видим девушку – чародейку, которая знает все премудрости древней магии.
В древности люди придумывали различные сказания, иначе – былины. Их исполняли в царских палатах и за застольями. Зачастую героями былин были могучие богатыри, защитники отечества. Это Добрыня Никитич, Илья Муромец, Алёша Попович, Волх Всеславьявич и другие.
Большинство былин были написаны про Илью Муромца (“Три поездки Ильи Муромца”, “Илья Муромец и Соловей Разбойник”, “Илья Муромец и Калин-Царь” и др. ) Как видно из одной былины, раньше Илья был не мог ходить и 30 лет просидел на печке. Но однажды его навестили мудрецы и подарили умение ходить за его доброту (Илья напоил их пивом) . Потом Илья нашёл себе богатырского коня и поехал записываться на службу к королю князю – Владимиру Красное Солнышко.
Илья Муромец боролся с различными монстрами и врагами. Во всех битвах он одерживал победу, но не погибал, потому что ему “на роду написано” умереть своей собственной смертью.
Илья Муромец был патриотом, был преданным своей Родине и службе у князя. Когда вражеский царь Калин хотел сделать Илью своим воеводой в награду за его упорность и отвагу на поле битвы – он один бился с бесчисленным войском! – Илья отказался и сказал: “Мне Родина дороже службы у врага! ”
Илья Муромец был настоящим храбрецом – он не побоялся расчистить прямоезжую дорогу до Киева, где сидел в засаде Соловей-Разбойник.
Илья – очень умный богатырь. Когда черниговцы хотели сделать его своим “начальником”, он не захотел у них править и поехал дальше. Ведь он сделал в каком-то роде правильно. Если бы он начал править у черниговцев, то в скором времени разбогател бы, сидел на троне, занимался бы делами города и был бы просто правителем. А так Илья Муромец, “дородный славный добрый молодец” совершил много подвигов, получил княжескую милость и уважение народа.
Илья Муромец – мой самый любимый былинный герой. Он попадает в разные ситуации и с лёгкостью из них выходит. Он сильный, умный, добрый и самый лучший богатырь
Есть в былинах много русских богатырей, удальцов, добрых молодцев, один другого хорошее. Про Добрыню Никитича, Алешу Поповича, да Илью Муромца все знают, какие они славные герои, про Илью Муромца, знаменитого богатыря, который 33 года собирал и накапливал силу удалую, уже писали. Хочется вспомнить еще одного героя русского сказания – про Микулу Селяниновича. Это необыкновенный богатырь: его сошку не смогли с места сдвинуть Вольга со своими богатырями, а их тридцать молодцев! Это славный русский человек, который возделывает родную землю, близок он к земле, от нее черпает силу, выворачивает пни, корни, а камни побольше сбрасывает в борозду.
И глаза у молодца зоркие, и голова кудрявая, брови-то черные, кафтанчик на нем бархатный и сапожки сафьяновые.
Ездил в город добрый молодец, а у него мужики стали “гроши выпрашивать”, а грошей на всех не хватало, стал Микула Селянинович всех раскидывать, чтобы не выпрашивали:
Кобыла под крестьянином знатная, грива ее “завивается”.
Этот герой мне нравится тем, что простой крестьянин, он на земле готов работать, пахать родимую, а также за родной свой край постоять. И силен он, как никто другой.
Один из лучших былинных богатырей, из простых людей – Микула Селянинович.
Я очень люблю читать русские народные былины. Они рассказывают нам о подвигах и приключениях богатырей и героическом прошлом русской истории. Былины создавались много веков назад. Многие из них навсегда затерялись во времени.
Мне нравятся былины, рассказывающие о подвигах русских богатырей. Мой любимый былинный герой – Илья Муромец. Согласно былинной истории, до 33 лет Илья был болен и не мог ходить. Но потом он чудесным образом обрёл здоровье и богатырскую силу. Это помогло ему стать настоящим богатырём и сделать многое для родной земли.
Илья Муромец – настоящий защитник Родины. Он бережёт родные края от врагов и захватчиков. Этот герой очень смелый, отважный и необычайно сильный. Илья Муромец всегда помогает слабым и беспомощным. Он честный и справедливый, говорит только правду и отстаивает её даже перед князем и боярами.
Об Илье Муромце сложено множество былин. Это говорит о неисчерпаемой народной любви к данному персонажу. Илья Муромец – настоящий герой, воплотивший в себе все лучшие качества, совершивший за свою жизнь множество необычайных подвигов и бескорыстно служивший на благо родной земли. Я никогда не перестану восхищаться этим былинным героем!
О Г Л А В Л Е
Н И Е.
I. Вступительная
часть. стр. 2
II. Содержание.
1. Раскрытие
образа Ильи Муромца. стр. 5
2. Добрыня
Никитич – крестовый брат
Ильи
Муромца. стр. 11
III.
Заключение . стр. 15
IV.
Литература. стр.
16
Конечно же, трудно представить человека,
который не знал бы, что такое былины и не прочитал хотя бы одну из них. Однако
чаще всего о былинах имеют весьма общее представление, а нередко и ошибочное.
Мы знакомимся с былинами по книгам, поэтому
считаем их литературными произведениями, но это не так. Создателем былин
является народ; былины не имеют авторов, как произведения художественной
литературы. Их исполняли народные сказители, исполняли по памяти, как слышали
от своих предков.
Самое слово былины происходит от
слова быль, т.е. в этих старинных песнях поется о том, что было,
о том, что происходило на самом деле.
Выступавшего в 90е годы ХIХ века
в Москве сказителя И.Т.Рябинина слушатели спрашивали:
–
Иван Трофимович, любишь ли
ты свои старинки?
–
Не любил бы, не пел бы, –
говорил он.
–
И ты веришь, что все это,
что в былинах поется, правда?
–
Знамо дело – правда. А то
какая же потреба и петь их?
Северные сказители совершили дело неоценимого
значения –
они донесли до нас древнее эпическое наследие. Благодаря им, былины
теперь навсегда вошли в сокровищницу национальной и мировой культуры.[1]
Но в самом ли деле то, что рассказывают
былины, правда? Неужели Илья Муромец стрелял в Соловья-Разбойника, а Добрыня
Никитич бился со Змеем?…
Вопрос этот не такой простой.
Однажды
рыбаки, ловившие рыбу на Ильмень- озере, что у Новгорода, всетях обнаружили
сапог из необычного для нашего времени материала и совершенно непривычной
формы. Сапог был из сафьяна ( искусно обработанной кожи), с тонким изогнутым
каблуком и высоко загнутым кверху носком. Ученые – археологи сначала решили:
подделка! Каково же было их изумление, когда изучая былины, они обнаружили
такое описание сапог богатыря:
…Сапожки из зелена сафьяна,
Вот шилом пяты, носы востры,
Вот под пяту воробей пролети,
Около носка хоть яйцо прокати![2]
Так есть ли правда в том, о чем рассказывают былины?
Ну , например, терпели ли русские воины в схватках с врагами поражения?
Несомненно .
В том же «Слове о полку Игореве»
рассказывается о неудачном походе на половцев новгород-северского князя Игоря
Святославовича . Но былины рассказывают о непобедимых русских богатырях
– и в этом тоже правда. Воспевая богатырей, защитников Родины, былины звали на
подвиг во славу отечества, поднимали в тяжелую годину испытаний дух народа,
воспитывали в отроках- юношах любовь к родной земле и ненависть к насильникам.
Пример непобедимых богатырей, созданных народным искусством, вселял в людей
мужество, укреплял чувство долга, чести. И разве нет правды в том, что славные
русичи, несмотря на временные поражения, всегда оказывались победителями? Не
смогли покорить Русь ни печенеги, ни половцы, ни монголо-татары!
Главным персонажем былин является богатырь. Он
стал воплощением идеала мужественного, честного, преданного Родине, народу человека.
Его не страшат несметные силы врага, не страшит даже сама смерть! Чтобы
подчеркнуть силу героя, величие подвига, сказители изображают его сражающимся в
одиночку против вражьих сил, которых «черным-черно, как черных воронов»…Таков
Илья Муромец, таковы же и другие богатыри – Добрыня Никитич, Алеша Попович ,
Дунай-сват, Василий Каземирович,Сухман…
Согласно былинам, богатырство как
могущественная и непобедимая сила, обеспечившая мир и благополучие Русской
земле, принадлежало далекому прошлому. Его нельзя датировать и нельзя
определить, как долго оно длилось. Былинное время оказывается замкнутым и
по–своему даже неподвижным: событий происходит много, но каждый раз все
возвращается к исходным состояниям. Богатыри совершают подвиги ради
восстановления нарушенного порядка жизни.
В.Г.Белинский выделил в русских былинах
киевский цикл и новгородский. Оба цикла имеют свои исторические основы. Он
установил, что в русском эпосе существует группа былин, объединенная рядом
важных признаков. Общие их особенности состоят в следующем: действие происходит
в Киеве или около него; в центре стоит князь Владимир; основная тема – защита
Русской земли от южных кочевников; Исторические обстоятельства и быт,
изображенные в былинах, характерны именно для Киевской Руси; события и враги
Русской земли в этих былинах – домонгольского периода; Киев не просто место
действия былин, а он воспет как центр русских земель: из Мурома, Ростова,
Рязани, Галича едут богатыри на службу в Киев.
Формирование киевского цикла былин
определялось характерными историческими обстоятельствами. В IХ-ХI вв.
Киев достиг высокого расцвета и могущества; он играл важную роль в борьбе с
печенегами и половцами, закрывая им путь в северные русские земли. В этой
борьбе осознавались общерусские задачи и складывалось самосознание русского
народа. Набеги степных кочевников отражали не только киевляне, но и
представители других русских земель, что ярко показано в былинах. Киев в это
время объединял почти все русские области и был признанным их центром.
Киевские былины группируются обычно по
богатырям. Но среди былин киевского цикла есть произведения героические и
социально-бытовые. В этом отношении их можно разделить на такие группы:
героические – включают в себя былины, возникшие до монголо-татарского
нашествия, и былины, связанные с нашествием; былины социально-бытовые включают
в себя песни, в которых социальные конфликты стоят на первом месте.
Одной из важных и характерных особенностей
киевского цикла служат образы трех богатырей, действия и судьба которых тесно
связаны. В образах этих богатырей воплощаются основные особенности богатырства.
Это образы Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. В народном
представлении старший из них, самый могучий, богатырь Илья; за ним идет
Добрыня, уступающий в некоторых качествах Илье; наконец, Алеша, также отважный
защитник Русской земли, однако по ряду особенностей уступающий первым двум
богатырям. У всех трех богатырей много общего, однако, каждый из них
представляет собой особую личность и имеет определенные индивидуальные черты.
В образах этих богатырей ясно видна индивидуализация, которая развивается уже в
былинах, а получает значительное проявление в исторических песнях, где надо
было изображать уже не обобщенные образы богатырей, а определенных исторических
лиц.
В образе Ильи Муромца наиболее ярко и
выразительно воплощена основная идея былин – идея защиты родной земли. Именно
он чаще других богатырей выступает как отважный и сознающий свой долг страж
Русской земли. Он чаще других стоит на заставе богатырской, чаще других
вступает в бой с врагами, одерживая победу.
Илья Муромец – идеальный образ богатыря, самый
любимый герой русских былин. Это богатырь могучей силы, что дает ему
уверенность и выдержку. Ему свойственно чувство собственного достоинства,
которым он не поступится даже перед князем. Он защитник Русской земли, защитник
вдов и сирот. Он ненавидит «бояр кособрюхих», говорит всем правду в лицо. Обиду
он забывает, когда речь идет о беде, нависшей над родной землей, призывает
других богатырей встать на защиту не князя Владимира или княгини Опраксы, а
«ради матушки-свято-Русь земли».[3]
Лучшее свидетельство огромной популярности в
народной среде образа Ильи Муромца – количество былин и былинных сюжетов о
нем. Именно этому образу суждено было стать центральным в русском эпосе,
воплотить в себе лучшие идеалы и чаяния народа, его понятия о добре и зле, о
бескорыстии, о верности родной земле, о богатырской удали и чести. Никто из
богатырей – ни Добрыня Никитич, ни тем более Алеша Попович – не могут сравниться
в этом отношении с Ильей Муромцем.
Все герои
героического эпоса без исключения сражаются с конкретными Батыгами и Батеями
Батеевичами , подступившими или захватившими стольный Киев – град . Все былины
героического эпоса проникнуты патриотической идеей защиты родной земли . А
главным героем в них является конечно же не Добрыня Никитич , не Алёша Попович
, а Илья Муромец . Хотя и Добрыня , и Алёша тоже присутствуют , но уже как бы
на «вторых» ролях . На богатырской заставе Добрыня в писарях , Алёша – в
конюхах , ни Добрыне , ни Алёше не удаётся одержать победу в бою с богатырём
– нахвальщиком Сокольником (или Жидовином) , это оказывается под силу только
Илье Муромцу . Из многих сюжетов об Илье Муромце известно, что ему дарована
высшими силами особая судьба – богатырю не писана смерть в бою. И хотя это не
играет никакой роли в действии самих былин, подобная судьба служит признанием
особого положения Ильи Муромца среди русских богатырей как самого
величественного и идеального защитника родины , показателем его особого
предназначения.
Идеальная
природа богатыря проявляется не только в нравственном чувстве, руководящем его
поступками, но и в чертах его внешнего облика: Илья старый и седой, что служит
признаком его мудрости и опытности.[4]
Цикл былин об
Илье Муромце внес в эпос много и развил некоторые его тенденции, заложенные в
предшествующее время. Былины о богатыре, родившемся в самой глубине народной
Руси,
и сразу поставленном
выше всех других героев истории Киевской Руси, говорили о возросшем сознании
народа. Народная масса поняла себя как силу, без опоры на которую невозможна
никакая успешная деятельность на благо Руси.
В 1869 году вышло фундаментальное исследование
«Илья Муромец и богатырство киевское» Ореста Миллера. Об Илье Муромце писали
Ф.И.Буслаев, А.Н.Веселовский, В.Ф.Миллер, А.И.Соболевский, А.В.Марков и многие
другие крупнейшие дореволюционные исследователи русского эпоса. А из работ
советского времени следует назвать, в первую очередь, известную книгу
В.Я.Проппа «Русский героический эпос» (1958), несколько глав которой полностью
посвящено Илье Муромцу, статью и комментарии А.М .Астаховой к изданию « Илья
Муромец» в серии «Литературные памятники» (1958).
«Илья Муромец, – отмечает А.М. Астахова, – это образ огромной, осознающей
себя, разумно, целесообразно направленной силы. Многочисленные подвиги Ильи
Муромца , о писанные в былинах, всегда связаны исключительно с задачей служения
народу, он изображен в русском эпосе прежде всего, как оберегатель родины.
Илья Муромец борется с иноземными захватчиками, спасает родную землю от
вражеских полчищ, побеждает чужеземных богатырей, приезжающих на Русь с
враждебными намерениями. Ему так же приписываются подвиги в борьбе с
насильниками внутри страны, с разбойниками, от которых он очищает прямоезжие
дороги, охраняя мирный труд и благосостояние народа».[5]
.Интересен сюжет о чудесном исцелении Ильи Муромца . Он широко
распространён в народных сказках и легендах о сидне, известных в
фольклоре почти всех стран и народов.
Одна из
трактовок этого былинного сюжета принадлежит историку В.Г.Мирзоеву . «Вряд ли
этот образ богатыря ,- отличает он ,- силы которого были окованы , случайный
художественный приём былины . Вероятно , было бы предположить , что он
метафорически отобразил историческую действительность , тем более что типизация
и образность изображения жизни эпоса ещё ни кем , кажется , не подвергалась
сомнению . Не воплощён ли в образе Ильи русский народ , скованный по рукам и
ногам страшной татарской силой ? Конечно тридцать лет – эпическое время , не
соответствующее действительно хронологии . Однако надо допустить время , когда
Русская земля , залитая кровью и обезможившая после татарского
нашествия , должна была пройти известный период для того , чтобы опомниться
после ужасного разгрома и приступить к собиранию сил для борьбы . Вот этот
период – совершенно понятный и закономерный – и могли изобразить былины в
образе богатыря , воплотившего в себе главные черты русского народа . Если это
действительно так , то «Исцеление Ильи Муромца» представляет собой один из
самых ярких примеров трансформации действительности в былине , былинное
отображение исторического прошлого , подчас проявляющегося в сложной форме
олицетворения , казалось бы далёкого от своего исторического источника , но тем
не менее объяснимого .
Всеволод
Миллер обратил внимание , что Илья Муромец выезжая из родного села Карачарова
и родного Мурома , «делает значительный крюк , чтобы по пути в Киев освободить
Чернигов».Отсюда исследователь сделал вывод , что Илья Муромец – богатырь не
Муромский , а Черниговский . «Я предполагаю , – писал он , – что древнеший
Илья раньше своего прикрепления к Мурому , был прикреплён другой местности и ,
именно к Черниговщине . Он мог быть связан с городом Черниговом , как со своим
стольным городом , и потому совершает для его освобождения свой первый подвиг ,
как богатырь северянский . Этим объясняется и ласковое отношение к нему
черниговцев , и то обстоятельство , что в большинстве былин заставы помещены
именно на пути из Чернигова к Киеву , а не из Мурома в Киев и что о них он
узнаёт от жителей Чернигова . Совершая первый подвиг по выезде из дома у
Чернигова, древний Илья , вероятно , выезжал не из такого
отдалённого родного места , каков суздальский Муром ,а откуда – нибудь ближе к
Чернигову . Таким местом мог быть древний город Моровск (Моровийск) ,
принадлежавший к городам Черниговского княжества в XI и XII веков
и нередко упоминавшийся в летописях в описании событий , разыгравшихся под
Черниговом или в Черниговской области . Точно такую же звуковую аналогию В.
Мюллер нашёл и селу Карачарову . «Село Карачароево или Карачарово , –
утверждает он , – явилось в эпосе как замена более южного города Карачева ,
древнего города черниговских князей , упоминаемого летописью , начиная с XII века
.»
Итак : не Илья
Муромец из муромского села Карачарова , а Илья (Моровец) из моровского города
Карачева … При этом исследова –
тель точно также
приводит чисто местные карачевские легенды : «К окрестности
города приурочивается местопребывание былинного
Соловья – Разбойника
. В двадцати пяти верстах от Карачева протекает река Смородинная
и на берегу её находится древнее село Девятидубье. Местные старожилы указывают
на то место, где будто бы было расположено гнездо Соловья – разбойника. И
теперь на берегу Смородинной находится огромных размеров пень,
который по преданию, сохранился от девяти дубов».
Многие
исследователи эпоса задавались вопросом : кто же был прототипом русского
богатыря ? Поиски исторических «прототипов» былинного Ильи Муромца не дали
каких-либо ощутимых результатов. А причина одна: в летописях и других
исторических источниках нет похожего, хотя бы по созвучию, имени, как,
допустим Тугор-хан –Тугарин ,Ставр Гордятинич-Ставр Годинович и т.п. Поэтому в
данном случае исследователи оказались лишёнными возможностей для сближений ,
сопоставлений, гипотез. Единственная же параллель с громовержцем Ильёй Пророком
была использована мифологами в их трактовках образа Ильи Муромца, как двойного
«замещения» в народном сознании языческого бога грома Перуна : Перун – Илья
Пророк – Илья Муромец.
В историческом материале исследователи пока не
обнаружили даже таких параллелей. Хотя в зарубежных источниках это имя
известно. Например, в германских эпических поэмах, записанных в ХIII
веке, но основанных на еще более ранних эпических сказаниях, упоминается Илья
Русский. В поэме «Ортнит» рассказывается о царствующем в Гарде короле Ортните
и о его дяде по материнской линии Илье Русском. Но все это отдаленные и
весьма условные параллели. В русских летописных и литературных источниках не
сохранилось сведений об Илье Муромце.
И тем не менее Илья Муромец – единственный
герой русского эпоса, причисленный к лику святых (князь Владимир
Святославович тоже был канонизирован, но не как былинный герой). В православных
календарях до сего дня 19 декабря отмечается как «память преподобного нашего
Ильи Муромца, в двенадцатом веке бывшего».[6]
Более того, существует одно из самых неопровержимых доказательств реальности
Ильи Муромца – его гробница в знаменитой Антониевой пещере Киево- Печерского
монастыря, находящаяся рядом с гробницами первого русского летописца Нестора,
первого русского иконописца Алимпия и многих других вполне реальных
исторических деятелей Киевской Руси, ее подвижников и великомучеников.
Сейчас уже вряд ли можно установить, как,
каким образом произошла канонизация былинного героя . Что это – еще одна
«материализованная» легенда, каких возникало немало во все времена и у всех
народов, случайное совпадение имен или же рядом с Нестором и Алимпием,
преподобными мучениками Феодором и Василием, Авраамием Трудолюбивым и Онуфрием
Молчаливым, златарем Евстафием, старцем Ефремом, в историческом бытие которых
никто не усомнится , действительно был погребен в ХII веке
богатырь Илья Муромец?.. Ничего невероятного. неправдоподобного , а тем более
сверхестественного, в таком предположении нет. Многие из погребенных рядом с
Ильей Муромцем тоже не попали в летописи, память о них сохраняла только устная
молва, и тем не менее они были канонизированы. А в том, что богатырь Илья
Муромец оказался рядом с великомучениками и праведниками Древней Руси, тоже
есть, конечно, своя закономерность, свое глубоко символическое значение, Вне
зависимости от того, когда и как это произошло, исторический это факт или
легенда…
В исторических документах ХI- ХI веков
мы не найдём ответа на эти вопросы , но сам фольклор – тоже документ истории ,
одна из самых неопровержимых и достоверных летописей внутренней жизни народа
, его идеалов и идей . И в этой летописи Илья Муромец не просто существует , в
ней он главный герой .[7]
Илья Муромец вышел за пределы народного
былинного эпоса, многочисленные сказки о нем, легенды, побывальщины, как
созданные на основе былинных сюжетов, так и вполне самостоятельные, – все это
тоже продолжение «биографии» былинного героя, его жизнь во времени.
В древности люди придумывали различные сказания, иначе – былины. Их исполняли в царских палатах и за застольями. Зачастую героями былин были могучие богатыри, защитники отечества. Это Добрыня Никитич, Илья Муромец, Алёша Попович, Волх Всеславьявич и другие.
Большинство былин были написаны про Илью Муромца (“Три поездки Ильи Муромца”, “Илья Муромец и Соловей Разбойник”, “Илья Муромец и Калин-Царь” и др. ) Как видно из одной былины, раньше Илья был не мог ходить и 30 лет просидел на печке. Но однажды его навестили мудрецы и подарили умение ходить за его доброту (Илья напоил их пивом) . Потом Илья нашёл себе богатырского коня и поехал записываться на службу к королю князю – Владимиру Красное Солнышко.
Илья Муромец боролся с различными монстрами и врагами. Во всех битвах он одерживал победу, но не погибал, потому что ему “на роду написано” умереть своей собственной смертью.
Илья Муромец был патриотом, был преданным своей Родине и службе у князя. Когда вражеский царь Калин хотел сделать Илью своим воеводой в награду за его упорность и отвагу на поле битвы – он один бился с бесчисленным войском! – Илья отказался и сказал: “Мне Родина дороже службы у врага! ”
Илья Муромец был настоящим храбрецом – он не побоялся расчистить прямоезжую дорогу до Киева, где сидел в засаде Соловей-Разбойник.
Илья – очень умный богатырь. Когда черниговцы хотели сделать его своим “начальником”, он не захотел у них править и поехал дальше. Ведь он сделал в каком-то роде правильно. Если бы он начал править у черниговцев, то в скором времени разбогател бы, сидел на троне, занимался бы делами города и был бы просто правителем. А так Илья Муромец, “дородный славный добрый молодец” совершил много подвигов, получил княжескую милость и уважение народа.
Илья Муромец – мой самый любимый былинный герой. Он попадает в разные ситуации и с лёгкостью из них выходит. Он сильный, умный, добрый и самый лучший богатырь
Введение
Добрыня Никитич рисуется в былинах вторым по силе и значению богатырем после Ильи Муромца. Довольно обширный набор сюжетов о происхождении, службе и подвигах этого героя зафиксированы в ряде былин: «Добрыня и змей», «Добрыня и Маринка» и «Добрыня и Алеша» и др.
По происхождению Добрыня Никитич – княжеского рода, что, тем не менее, не помешало ему завоевать любовь и признание у простого народа, который в своей эпической традиции наделил его многими достоинствами: в былинах богатырь образован, тактичен, обходителен, умеет в послах ходить, мастерски играет на гуслях. Главное дело его жизни – воинские служение Руси.
В качестве среднего богатыря Добрыня входит в богатырскую троицу вместе с Ильёй Муромцем и Алёшей Поповичем «Средняя» позиция Добрыни Никитича объясняет подчёркнутость связующей функции у этого персонажа: благодаря его усилиям и талантам богатырская троица остаётся восстановленной даже после того, как Илья Муромец и Алёша Попович разделятся. В одних былинах Добрыня выступает в сообществе с Ильёй и / или Алёшей, в других – с иными богатырями (Дунай, Василий Казимирович), в третьих – в одиночку. Из всех богатырей он ближе всего к князю Владимиру Красное Солнышко: иногда он оказывается его племянником, часто находится при Владимире и выполняет непосредственно поручения князя, сватает для него невесту, ведёт, по желанию княгини, переговоры с каликами перехожими и т.п.
Ученые-фольклористы проявляли к этому образу огромный интерес, о чем свидетельствует большое количество работ по данной теме таких авторов, как В.Я. Пропп, Б. Рыбаков, В. Миллер, А.Ф. Гильфердинг и др.
Таким образом, цель нашей работы – рассмотреть трактовки образа Добрыни Никитича в былинном эпосе разными авторами-исследователями.
Объект изучения в нашей работе – процесс воплощения характера героя в былинах.
Предмет – специфика личности богатыря.
Задачи:
– рассмотреть основные трактовки происхождения образа Добрыни;
– выявить особенности характера богатыря как героя-змееборца;
– проанализировать основные черты личности Добрыни Никитича, отразившиеся в различных былинах.
Практическая значимость нашей работы заключается в том, что материал, изложенный в ней, может быть в дальнейшем использован при изучении курса традиционного русского фольклора, народного поэтического творчества русского народа, а также при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по былинному народному творчеству.
1. Историческая основа былин о Добрыне Никитиче
Добрыне посвящено несколько широко распространенных былинных сюжетов, таких, как «Добрыня и Змей», «Добрыня и Василий Казимирович», «Добрыня Никитич и Алеша Попович» («Женитьба Алеши Поповича на жене Добрыни»), «Добрыня и Маринка» и другие.
Не все эти былины возникли одновременно. Наиболее ранней, по мнению многих ученых, является былина «Добрыня и Змей», позднейшей – былина «Добрыня и Маринка». Прообраз Маринки видят в жене Дмитрия Самозванца Марине Мнишек.[1]
Исследователи сходятся в том, что образ Добрыни имеет под собой вполне реальный исторический прототип – это дядя Владимира I по матери, жил в начале XI в. Мать Владимира, ключница княгини Ольги Малуша, – сестра Добрыни (Владимир – побочный сын Святослава).[2] Будучи старше Владимира, Добрыня был его наставником, затем сподвижником в военных походах и других делах государственного значения. О нем есть летописные упоминания, аналогичные былинным сюжетам. Например, былинный Добрыня – сват князя Владимира. В этой роли исторический Добрыня выступил в 980 г., когда Владимир I решил женится на полоцкой княжне Рогнеде.
Связь Добрыни Никитича с реальной действительностью конца X – начала XI в. не означает, что все былины о нем порождены историческими событиями того времени. Став героем эпическим, Добрыня живет по законам устного эпоса: он усваивает черты более древних богатырей, входит в произведения, ранее существовавшие и позднее слагаемые. Возможно, что большинство древних песен о Добрыне давно забыто. Однако место Добрыни среди других богатырей русского эпоса свидетельствует о том, что он был главным героем эпических песен, циклизовавшихся вокруг киевского князя Владимира Святославича.
Таким образом, становится ясно, что былина не выдумала имени Добрыни, она лишь запечатлела его в памяти народной. В книге академика Б.А. Рыбакова «Древняя Русь», в главе, посвященной Владимирову циклу былин, мы найдем подглавку «Добрыня Никитич», в которой содержится обстоятельный анализ совпадений былинных и летописных сведений о Добрыне[3]. Наука уже более ста лет назад выяснила, что былинный Добрыня и первый Добрыня, упоминаемый в русских летописях в Х веке, одно и то же лицо.
Добрыня Никитич родился примерно в 935 году в Коростене. Сейчас это небольшой город Житомирской области, а в Х веке он был столицей Древлянской земли. Город славился неприступными дубовыми стенами, тянувшимися, по местным преданиям, на несколько верст.
Был Добрыня наследным принцем Древлянской земли. Отца его звали Мал Древлянский. То, что Добрыня – сын князя Мала, летопись обходит молчанием (на то имелись причины династического и политического характера). Но древлянское происхождение Добрыни было разгадано в 1864 году историком Д.И. Прозоровским в статье «О родстве св. Владимира по матери»[4] .
Былина знает древлянское и княжеское происхождение Добрыни. Исследовательница Т.Н. Кондратьева подметила, что в былинах он то боярин, то князь. Былина знает и отца Добрыни – богатыря Никиту Залешанина (что отметил еще выдающийся русский ученый А.А. Шахматов)[5]. Это богатырь, которого в Киеве никто не знает в лицо, кроме Добрыни, а вместе с тем человек настолько уважаемый, что его именем прикрывается сам Илья Муромец
В 945 году Мал Древлянский поднял восстание против княжившего в Киеве деспотичного Игоря Рюриковича. Гражданская война в державе продолжалась целый год. Но военное счастье переменчиво, и Мал Древлянский оказался в плену сов сей семьей. И наследный принц древлян Добрыня попадает в рабство, в унижение становится конюхом.
Былина отмечает десятилетнее рабство Добрыни в юности и медленное восхождение от более унизительных рабских должностей к менее унизительным. Только на десятый год Добрыня получил наконец коня, т.е. свободу.
Вместе с Добрыней попала в плен и сестра его Малуша. Летописи отмечают ее должность при княгине Ольге – ключница.
Добрыня и Малуша получили свободу примерно в 955 году. Следующая глава в биографии Добрыни, несомненно, связана с Киевом. Постепенное возвышение детей Мала, а затем их освобождение не были случайностью. Ольга имела далеко идущие планы. Дальновидный и смелый политик, она извлекла из Древлянского восстания уроки.
В конце пятидесятых годов (примерно в 958 или 959 году) Ольга перед лицом славянских богов вложила руку своего сына, государя Святослава, в руку дочери Мала, казнившего его отца, – в руку владетельной княжны Малуши Древлянской! Добрыня, разумеется, присутствовал на церемонии заключения в Киеве этого важного для его рода и благодетельного для всей страны династического брака. И Мал тоже. Оба они получили теперь ранг киевских бояр. На целое десятилетие жизнь Добрыни, ставшего шурином государя Святослава, была связана с киевским двором. А в 970 году в ней наступил новый поворот: Святослав послал Добрыню в Новгород, вручив ему регентство при малолетнем племяннике Владимире.
Следующий период жизни Добрыни Никитича ведет за рубеж – шурин и сын Святослава со спутниками получили убежище в Швеции, где им пришлось провести три долгих года. Добрыня в 980 году вернулся наконец на Русь.
Таким образом, можно отметить, что былинный Добрыня, при сравнении с летописным Добрыней, дядей Владимира, кажется не имеющим с ним ничего общего. В то время, как летописному Добрыне принадлежит едва ли не руководящее значение до вступления Владимира на престол Киевский и долгое время спустя после этого, Добрыня былинный занимает при дворе Владимира второстепенную роль. Мало того, былинный Добрыня жалуется матушке на свою судьбу: он жалеет о том, что мать не родила его горючим камешком, что она не бросила этот камешек на дно синего моря, где он лежал бы спокойно и был бы избавлен от необходимости ездить по чистому полю.
Это несходство может быть объяснено тем, что под именем Добрыни в былинах воспевается не один Добрыня, дядя Владимира, но и ряд других Добрынь, которые были смешаны с первым. Так, в Тверской летописи рядом с Александром Поповичем (Алешей Поповичем былин) упоминается его товарищ Добрыня (Тимоня) Златопояс; а в Никоновской летописи упоминаются Александр Попович, его слуга Тороп и Добрыня Разанич Златый Пояс[6] .
Некоторые былины о Добрыне, действительно, выводят его из Рязани; отец его – торговый гость Никитушка Романович.
Во всяком случае, в былинах о Добрыне есть некоторые черты, которые могут иметь связь с историческим дядей Владимира: добывание невесты для Владимира представляет несомненный отголосок истории с Рогнедой.
Исследователь Ю.И. Смирнов отмечает, что летописи связывают, по крайней мере, семь Добрынь[7] :
– в сведениях по Х век упоминается несколько раз Добрыня, дядя Владимира I Святославовича;
– по ХI век – Добрыня Рагуилович, воевода Новгородский;
– по ХII век – новгородский посадник Добрыня, киевский боярин Добрынка и суздальский боярин Добрыня Долгий;
– по ХII– век Добрыня Галичанин и Добрыня Ядрейкович, епископ новгородский.
Выбор достаточно велик – почти четыре столетия, и теоретически нельзя исключить никого из этих «прототипов» или сводить всех Добрынь к первому из них. О каждом из этих исторических Добрынь сохранились летописные известия, а о некоторых – литературные произведения. Ю.И. Смирнов говорит о временах домонгольской Руси, но и позже, в ХV – ХVII веках это имя оставалось в числе самых распространенных древнерусских имен. Надо учитывать, что оно относилось к числу «некалендарных» имен, его не могли дать при крещении. А это значит, что для всех перечисленных выше Добрынь, оно было или вторым – языческим именем, полученным за определенные качества: доброту, красоту, величие. Все это вкладывалось в древнерусское имя Добрыня.
В дотатарском периоде существовали предания и песни, в которых значительную роль играл родственник и воевода князя Владимира Добрыня. Наиболее древний мотив, прикреплённый к имени Добрыни Никитича в былинах, – его роль как змееборца и свата. В обоих сюжетах ещё могут быть отмечены кое-какие исторические отголоски.
Первый сюжет был обработан в былину, по-видимому, на севере, в Новгородской области, о чём свидетельствует новгородское предание о змияке.[8]
В былине «Добрыня и змей», по мнению некоторых исследователей, получил поэтическое преломление летописный рассказ о крещении Добрыней новгородцев[9]. Основываясь на сходстве некоторых имен, Вс. Миллер считает, что купанье Добрыни в Пучай-реке и означает крещение, которое произошло по преданию в реке Почайне. (Хотя с этой рекой связано крещение не новгородцев, а киевлян.) Воевода Путята, сопровождавший Добрыню (как сообщает летописец), получил в былине отклик в имени племянницы князя Владимира Забавы Путятичны.Советские исследователи не соглашаются с трактовкой Миллера[10]. Однако все же возможно, что тема крещения не новгородцев, а вообще всего русского народа отразилась своеобразно в этом вымышленном сюжете.
Змееборство – древнейший мотив в мировом фольклоре, оно встречается в других былинах, в сказках, преданиях, легендах. Образ Змея как олицетворение враждебных русскому народу и государству сил истолковывается учеными по-разному: иноземные враги, язычество как система верований прошлого, противопоставляемая христианству. Последнее толкование подкрепляется тем, что былинный Добрыня побивает Змея шапкой земли Греческой, откуда на Русь пришла новая вера, а исторический Добрыня был активным участником христианизации Руси. В удвоенном сюжете былины (Добрыня дважды сражается со Змеем) нашел отражение процесс превращения Змея как властителя природных стихий во врага «государственного», а Добрыни (или героя с другим именем) – из персонажа сказочно-мифологического эпоса в богатыря, защищающего интересы Русской земли, действующего по поручению князя Владимира. А это уже прикрепление эпического сюжета к историческому месту и времени. Популярность имени исторического Добрыни способствовала закреплению этого имени за эпическим героем.
Основная былина о добывании Добрыней Никитичем жены (Рогнеды) для Владимира возможно также сложилась на севере и затем вошла в киевский цикл. Былина о Добрыни Никитиче в отъезде – не что иное, как восточная сказка, прикрепившаяся к имени Добрыни; неблаговидная роль Алеши Поповича указывает на позднее время (не раньше XVI века) внесения этой сказки в былинный эпос, когда он вошёл в репертуар скоморохов.
Былина о Марине – переделанный в былину сказочный сюжет о жене-чародейке. Если имя Марины одновременно переделке сказки в былину (что довольно вероятно, по отсутствию вариантов имени и некоторым деталям, например, обращению Марины в сороку), то былина, может быть, сложена в XVII веке.
Наконец, имя Добрыни Никитича внесено и в песню безымянную, не относящуюся к былинам. Это – песнь о добром молодце и реке Смородине[11] Мотивом введения имени Добрыни Никитича (вместо доброго молодца) послужило то, что Добрыня в былинах также подвергается опасности утонуть в реке Пучае.
2. Добрыня как герой-змееборец
добрыня богатырь змееборец былина
Былинная «биография» Добрыни Никитича разработана в русском народном эпосе не менее тщательно, чем Ильи Муромца. Есть былины о рождении и детстве Добрыни, его женитьбе на богатырше-полянице, его знакомстве с Ильей Муромцем, конфликте с Алешей Поповичем. Известно имя Добрыниной матери – Амельфа Тимофеевна, отца – Никита Романович; жены – Настасья Микулична; тетушки крестовой – Авдотья Ивановна.
А жил во Рязани тут богатый гость,
А гостя-то звали Никитою.
Живучи-то, Никита состарился,
Состарился, переставился.
После веку его долгого
Осталось житье-бытье богатество,
Осталась его матера жена
Амелфа Тимофеевна,
Осталось чадо милое,
Как молоды Добрынюшка Никитич млад.
А и будет Добрыня семи годов,
Присадила его матушка грамоте учиться,
А грамота Никите в наук пошла;
Присадила его матушка пером писать
А будет Добрынюшка во двенадцать лет,
Изволил Добрыня погулять, молодец,
Со своею дружиною хороброю
Во те жары петровские.[12]
В былине иногда кратко, иногда довольно подробно рассказывается о детстве героя, о его росте, возмужании, воспитании в доме матери. Поётся о том, как необычно рано начинает сказываться в герое его богатырскя природа. Еще отроком он входит иногда в полную силу:
А ростет тут-ле Добрынюшка Микитиц блад,
А ростет тут-ле Добрыня лет до двенадцети,
Ён стал хватать приправу богатырскую…
Стал Добрыня растеть, матереть,
Не по годам, не по месяцам – по неделюшкам.[13]
С этим богатырем в песенно-эпический фольклор вошел тип общественного деятеля, который целиком связал свои подвиги, дела и помыслы с укреплением могущества Киевской державы – залога самостоятельности и единства Русской земли и русского народа. Добрыня верой и правдой служит Киеву и стольному киевскому князю.
Особой архаичностью выделяется один из самых распространённых былинных сюжетов «Добрыня Никитич и змей), в котором он выступает как змееборец. Этот змееборческий сюжет имеет многие аналоги (вплоть до св. Георгия и св. Федора Тирона)[14]. Архаичная подоснова былины очевидна в тесной связи Добрыни с водной стихией, с речными струями, нырянием, норами, пещерами и другими образами низа. Почай или Пучайная, Пучай-река, на которой происходит убийство змея, контаминирует в себе и историческую реку Почайну в Киеве, при устье которой происходило крещение киевлян, и образ пучины, дна как обозначения нижнего мира; в этом смысле характерен параллелизм Дуная и Добрыни Никитича и их участие в одном и том же сюжете: «речной» Дунай и связанный с рекой, водой (Почай, Смородина, Непра, Несей-река, Израй-река и т.п.) Добрыня Никитич оказываются как бы соприродными друг другу персонажами. Не случайно также и то, что имя «Добрыня» своим суффиксом отсылает к персонажам типа Горыня, Дубыня и Усыня, с одной стороны, и Перынь, с другой, а корнем *dobr-/ *debr- – к обозначению дна, низа, пучины в индоевропейских языках[15] .
В былине «Добрыня и Змей» герой еще молод. В варианте Кирши Данилова, например, ему 12 лет, Л.Г. Тупицына – 15. Интересно, что герой находится в возрасте полового созревания. «Молодой», «молоденький», «млад» – постоянные эпитеты при его имени в подавляющем большинстве текстов, независимо от места их записи», – отмечает В.Г. Смолицкий.[16] Выезжая в поле, к Пучай-реке, он не имеет никаких определенных намерений или эти намерения случайны. Неизменно и настойчиво лишь само его желание выезда. К поездке его как будто бы побуждает неведомая ему самому сила. В былинном сюжете подобные немотивированные силы действуют обычно как внеположные герою силы судьбы, предуказанности, предопределенности. О том, что предстоит герою, знают лишь его мать да иногда сам Змей, с которым ему предстоит биться.
Больше того, Добрыня как будто бы не слышит слов матери, эапрещающей ему купание в Пучай-реке и предсказывающей появление Змея.
Молодой Добрыня сын Никитинич!
А не дам я ти прощенья благословленьица
Ехать ти Добрыни ко Пучай-реки.
Кто к Пучай-реки на сем свети да езживал,
А счастлив-то отгуль да не приезживал.
Добрыня ответил:
Ай же ты родитель моя матушка!
А даешь мне-ка прощение – поеду я,
Не даешь мне-ка прощения – поеду я.[17]
Запрет и предсказание в былине связаны и взаимообусловлены. Запрет первичен, предсказание – вторично. Не вздумай Добрыня искупаться в Пучай-реке, Змей бы не появился. Об этом, в сущности, и предупреждает Добрыню мать. Для сюжета важно именно купание в реке и неодолимая тяга Добрыни к этому купанию также и то, что это не просто купание в реке, а купание в реке огненной.
Когда Добрыня приехал к реке, его «одолили ты жары да непомерный», он разделся и: стал купаться. Вдруг небо потемнело – «налетела люта змея».
Ай гром гремит, да шум велик идет:
Налетела на молодого Добрынюшку
А и змеинищо да то Горынищо,
А и о трех змеинищо о головах,
О двенадцати она о хоботах.
Говорила-то змеиило таковы слова:
– А топерь Добрынюшка в моих руках!
Похочу – Добрынюшку в полон возьму,
Похочу-то я – Добрынюшку-то и огнем сожгу,
Похочу-то я – Добрынюшку-то и в себя пожру.[18]
Молодой слуга Добрыни, испугавшись, угнал его коня, увез всю одежду и снаряжение – оставил только шляпу земли греческой. Этой шляпой Добрыня и отбился от змеи, отшиб у нее три хобота. Змея взмолилась, предложила заключить мир и пообещала:
А не буду я летать да по святой Руси,
А не буду я пленить больше богатырей,
А не буду я давить да молодыих жон
А не буду сиротать да малых детушек…[19]
Добрыня «на ты лясы… приукинулся», отпустил змею. Однако впоследствии он увидел, как змея летит по воздуху и несет дочку царскую: «Царскую-то дочку княженецкую, Молоду Марфиду Всеславьевну»1. В варианте, записанном Гильфом – племянницу князя Владимира Забаву Путятичну.
По велению князя Владимира Добрыня отправился «во Туги-горы, ко лютой змеи» – выручать царевну. Мать дала ему с собой шелковый платок – утирать лицо во время боя и шелковую плеть – хлестать змею.
На этот раз бой Добрыни со змеей был долгим: он продолжался один, затем другой день до вечера.
А й проклятая змея да побивать стала.
А й напомнил он наказанье родительско,
Вынимал-то плетку из карманника.
Бьет змею да своей плеточкой. –
Укротил змею аки скотинину,
А и аки скотинину да крестиянскую.
Отрубил змеи да он eси хоботы,
Розрубил змею да на мелки части,
Роспинал змею да по чисту полю…[20]
Затем Добрыня в пещерах «прибил… всех змиенышов, освободил княжескую дочку и привез ее Владимиру» – вариант, записанный Гильф.
Отметим, что былинный Добрыня в отличие от сказочной трактовки основного сюжета боролся не за свою невесту, а за русскую, полонянку. Он убил врага, наводившего ужас на всю Русь.
Борьба со змеем, похищающим людей, – традиционная тема мировой мифологии. Былина о Добрыне полна разного рода мифологических подробностей (волшебная река, чудесное оружие и др.). В то же время миф этот переносится в обстановку былинного Киева: змей выступает как враг государства, и Добрыня, побеждая его, совершает общенародный подвиг.
3. Трактовка характера богатыря в различных былинах
О том, что Добрыня пришел из мифа, приобретя облик исторического (в условно-былинном смысле) героя, выразительно свидетельствует сюжет «Добрыня и Маринка». Добрыня гуляет по Киеву и забредает на улицу, где живет некая Маринка Игнатьевна, известная колдунья. У нее в это время в гостях Змей Горынище. Добрыня поражает его стрелой (по другим вариантам, так пугает, что Змей бежит без оглядки). Чтобы наказать богатыря, Маринка привораживает его: вырезает следы его ног и произносит над ними заговор:
Как я режу эти следики Добрынюшкины,
Так бы резало Добрыни ретиво сердие
По мне ли, по Маринке по Игнатьевной.[21]
От этого заговора Добрыня становится совершенно беспомощным, он идет к Маринке свататься, а та оборачивает его гнедым туром.
Поди-ка ты, Добрынюшка,
ко морю ко Турецкому,
Где ходят там, гуляют девять туров,
– Подика ты. Добрынюшка,
десятым туром.[22]
Все он» – ее «женихи». На этот раз, однако, Маринке не повезло. Мать Добрыни (или по вариантам – его сестра) оказалась колдуньей посильнее ее. Явившись к Маринке, она пригрозила обернуть ее собакой, или сорокой, или свиньей. Напуганная Маринка летит к Добрыне и возвращает ему человеческий облик. Перед этим она заручается обещанием Добрыни взять ее замуж. Богатырь, однако, не исполняет данного слова и жестоко расправляется с колдуньей.
В данной былине герой показан в бытовых условиях жизни, в любовных отношениях с женщиной-колдуньей, которая, по определению Белинского, представляла «…тип женщины, живущей вне общественных условий, свободно предающейся своим страстям и склонностям… ее терем – приют для всех веселых людей обоего пола… Она еретица и безбожница»[23] .
Былина «Добрыня и Маринка» полная великолепных бытовых картин из жизни феодального города и нравов людей эпохи средневековья. Приводится упомянутый нами выше полный заговор-присушка, которым колдунья привораживает богатыря. Марина живет в переулке, носящем ее имя и пользующемся дурной славой. Над окошком ее терема два голубя «целуются, милуются, желтыми носами обнимаются», как бы приглашая к красавице в гости. Сказочно-фантастический образ прелестницы-чародейки в народном представлении слился с ненавистным образом Марины Мнишек, которую русский народ также считал колдуньей и еретицей.
Сюжет о волшебнице, которая, прикинувшись невестой, обращает героя в животное, известен мировой мифологии. В древнегреческой поэме «Одиссея» он составляет содержание Х песни. В поэме он включен в историю о судьбе героев Троянской войны и волшебнице Цирцее. В нашей былине он привязан к эпосу о киевских богатырях. Добрыня – это русский Одиссей. Сходство судеб двух героев особенно наглядно проявляется при сравнении «Одиссеи» с былиной «Добрыня в отъезде». Подобно Одиссею, Добрыня, отправляясь надолго в дальнюю землю, уславливается с женой, что она будет ждать его двенадцать лет, а по прошествии срока может выходить замуж. При этом он предупреждает, чтобы она не выходила за Алешу Поповича. Добрыня уезжает, и долгие годы о нем ничего не слышно. Алеша сватается к Настасье, но она выдерживает срок. Алеша прибегает к хитрости – сообщает ей о гибели мужа. В роли свата выступает сам князь, и, когда проходит двенадцать лет,
Настасья вынуждена согласиться на брак. Добрыня узнает о свадьбе от коня и с необыкновенной быстротой возвращается в Киев. Подобно Одиссею, он попадает на свадьбу своей жены и вынужден вести борьбу за восстановление своих прав супруга. Как и Одиссей, он является неузнанным на свадебный пир. Он принимает облик скомороха, и его отправляют на печку. Затем он спускается к свадебному столу, поет и играет, и Настасья начинает догадываться, кто же на самом деле этот скоморох.
А узнавание происходит, когда пришелец предлагает ей выпить чашу вина, со словами:
А если пьешь до дна –
узнаешь добра, А не пьешь до дна –
не видать добра.[24]
Настасья выпивает и на дне чаши видит перстень, которым они обручались.
Говорила она тут да таковы слова:
– Целый век я не надеялась,
Что ведь мой-то муж
на сем свете явится,
Да на мою теперь
на свадебку объявится,
Да распекло теперь
праведное солнышко
На мою на победную* головушку.
Да не тот мой муж,
что со мной сидит,
А тот мой муж,
что супротив стоит,
Супротив стоит
да на меня глядит.[25]
В этой былине есть только одно чудо: невероятно быстрое возвращение домой. А в остальном – это семейная история, и Добрыня предстает здесь как заботливый муж, добрый сын. Он глубоко переживает семейную драму, прощает жене ее ошибку и строго наказывает Алешу, причем не за то, что посватался к его жене, а за то, что обманным известием о смерти Добрыни причинил боль матери.
А жалешенько она да по мне плакала,
Слезила-то она свои да очи ясные,
А скорбила-то свое да лиио белое.
Как во этой вины, братеи,
тебя не прощу.[26]
Как видно по всему составу былин о Добрыне, этот богатырь часто оказывается в ситуациях с участием женщин, в том числе представительниц враждебного мира.
Ещё один известный былинный сюжет рисует Добрыню Никитича сватом, добывающим для князя Владимира невесту. Ритуализованно в добывание невесты родственником (старшим) жениха принадлежит к числу архаичных элементов былины; вместе с тем оно связано с историческим эпизодом, засвидетельствованным летописью, когда князь Владимир посылает Добрыню к Рогволоду в Полоцк просить его дочь стать невестой Владимира. Здесь немаловажную роль также играют личные качества героя – Добрыня Никитич отличается от других богатырей воспитанностью – «вежеством», ученостью, он обучен разным искусствам – играет на гуслях и сочиняет песни, и потому обычно именно он посылается с трудными дипломатическими поручениями в чужие страны.
Заключение
«Второй» из наиболее любимых народом былинных богатырей Добрыня следует сразу за Ильёй Муромцем, он – его правая рука. Он незаменим там, где нужно проявить не только силу, но и обходительность, такт: Добрыню посылают, когда требуется уладить какое-нибудь деликатное дело, примирить ссорящихся, передать важное послание. «На речах разумный», грамотный, в то же время храбрый и мужественный воин, искусный стрелок, Добрыня воплотил те черты культуры, которые были новыми для Древней Руси. Но и связи его с культурой языческой еще достаточно ощутимы.
Добрыня в былинах – прежде всего воин, защитник родной земли. На его воинских подвигах и сосредоточено главное вниманиесказителей. Своих успехов Добрыня добивается не только благодаря своей силе, но и благодаря своей многосторонней одаренности. Так, он обыгрывает в шахматы короля Ботияна Ботияновича (былина о Добрыне и Василии Казимировиче), он лучше всех стреляет из лука (там же), он и необыкновенный мастер играть на гуслях (знаменитые наигрыши Добрыни в былинах Добрыне и Алёше Поповиче). Известен Добрыня и как человек значительного «вежества» – умения обходиться с людьми – качество, которое всегда подчеркивается сказителями и за которое особенно ценил Добрыню Илья Муромец.
В отличие от Ильи Муромца Добрыне присущи многие человеческие слабости: он не прочь и поволочиться за женщинами (былина о Добрыне и Маринке), иногда он тяготится своим ратным трудом, сожалеет об оставленной дома семье. Но службу Добрыня выполняет честно, самоотверженно. Интересы родины и народа для Добрыни, как и для всех богатырей дороже личного благополучия.
Литература
1. Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. Л., 1982
2. Аникин В.П. Русский богатырский эпос. М., 1964.
3. Астафьева Л.А. Сюжет и стиль русских былин. М., 1993
4. Белинский В.Г. Полн. собр. соч. В 13-ти т. Т. 5. М., Изд-во АН СССР, 1954.
5. Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988.
6. Гильфердинг А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Русская фольклористика: Хрестоматия для вузов / Сост. С.И Минц., Э.В. Померанцева. – М.: Высшая школа, 1965.
7. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1977
8. Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для вузов. – М.: Флинта, Наука, 1998
9. Круглов Ю.Г. Былины. М., 1985.
10. Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. – М.: Советская энциклопедия, 1990.
11. Померанцева Э.В. О русском фольклоре. М.: Наука, 1977
12. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1999
13. Путилов Б.Н. Застава богатырская. Л.: Дет. лит-ра, 1990.
14. Рыбаков Б. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М.: Изд. АНСССР, 1963.
15. Смолицкий В.Г. Былина о Добрыне и Змее // Русский фольклор, XII. – Л., 1971.
16. Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Русский былинный эпос. Курск, 1995.
17. Юдин Ю.И. Героические былины (поэтическое искусство). М.: Наука, 1975.
[1] Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для вузов. – М.: Флинта, Наука, 1998. С. 197.
[2] Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. Л., 1982. С. 112.
[3] Рыбаков Б. Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М.: Изд. АНСССР, 1963. С. 178.
[4] Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 95.
[5] Зуева Т.В., Кирдан Б.П. Русский фольклор: Учебник для вузов. – М.: Флинта, Наука, 1998. С. 199.
[6] Азбелев С.Н. Историзм былин и специфика фольклора. Л., 1982. С. 115.
[7] Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 97.
[8] Гильфердинг А.Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Русская фольклористика: Хрестоматия для вузов / Сост. С.И Минц., Э.В. Померанцева. – М.: Высшая школа, 1965. С… 175.
[9] Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Русский былинный эпос. Курск, 1995. С. 28.
[10] В.Я. Пропп Русский героический эпос. М., 1999.С. 576.
[11] Аникин В.П. Русский богатырский эпос. М., 1964. С. 214.
[12] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 139.
[13] Там же. С. 139.
[14] Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1999. С. 578.
[15] Фроянов И.Я., Юдин Ю.И. Русский былинный эпос. Курск, 1995. С. 32.
[16] Смолицкий В.Г. Былина о Добрыне и Змее // Русский фольклор, XII. — Л., 1971. С. 187.
[17] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 140.
[18] Тпм же. С. 141.
[19] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 141.
[20] Там же. С. 142.
[21] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 150.
[22] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 150
[23] Белинский В.Г. Полн. собр. соч. В 13-ти т. Т.5. М., Изд-во АН СССР, 1954. С. 378.
[24] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 159.
[25] Добрыня Никитич и змей Горыныч // Былины / Сост., вступ. ст., подгот. тектов и коммент. Ф.М. Селиванова. – М., 1988. С. 160
[26] Там же. С. 163.
Добрыня Никитич – храбрый богатырь в русских былинах. Добрыня Никитич – главный герой многих русских былин. Храбрый богатырь служил при войсках князя Владимира.
Он имел жену – самую красивую девушку на Руси Настю, которая была дочерью еще одного известного богатыря Микулы Селяновича. Добрыня Никитич часто исполнял поручения князя, за которые не осмеливались браться другие члены княжеского полка.
Князь Владимир ценил Добрыню Никитича за то, что он никогда не боялся сложностей и вместе со своими друзьями смело проходил те испытания, которые устрашали других. Согласно приданию, богатырь Добрыня Никитич погиб в бою под рекой Калкой, и был похоронен с большими почестями на кургане, который в наши дни имеет название Добрынин курган. Образ Добрыни Никитича в русских былинах изображен очень ярко. Этот богатырь в отличие от других героев своего времени, обладает не только дюжинной физической силой, но и острым умом. Князь Владимир отправлял Никиту Добрыню не только воевать с врагами, но и решать дипломатические вопросы с соседними государствами.
Никита Добрыня был образован и учтив, что помогало ему без кровопролитий защитить интересы своего князя и всей державы. В основе былин о Добрыне Никитиче лежат исторические упоминания о родственнике князя Владимира, мужественном герое – воеводе.
В летописях упоминается о том, что воевода Добрыня смог укротить Новгородского змея, который мучил всех местных жителей. Также достоверно известно, что воевода Добрыня смог найти для князя Владимира красавицу – жену Рогнеду, что стало основой былины русского цикла “Как Дунай Иванович и Добрыня Никитич искали невесту для князя Владимира”.
Сохранились также исторические факты, что возлюбленная Добрыни, Марина, славилась по русской земле как сильная чародейка. В былине Добрыня Никитич Марина, мы видим девушку – чародейку, которая знает все премудрости древней магии.
В древности люди придумывали различные сказания, иначе – былины. Их исполняли в царских палатах и за застольями. Зачастую героями былин были могучие богатыри, защитники отечества. Это Добрыня Никитич, Илья Муромец, Алёша Попович, Волх Всеславьявич и другие.
Большинство былин были написаны про Илью Муромца (“Три поездки Ильи Муромца”, “Илья Муромец и Соловей Разбойник”, “Илья Муромец и Калин-Царь” и др. ) Как видно из одной былины, раньше Илья был не мог ходить и 30 лет просидел на печке. Но однажды его навестили мудрецы и подарили умение ходить за его доброту (Илья напоил их пивом) . Потом Илья нашёл себе богатырского коня и поехал записываться на службу к королю князю – Владимиру Красное Солнышко.
Илья Муромец боролся с различными монстрами и врагами. Во всех битвах он одерживал победу, но не погибал, потому что ему “на роду написано” умереть своей собственной смертью.
Илья Муромец был патриотом, был преданным своей Родине и службе у князя. Когда вражеский царь Калин хотел сделать Илью своим воеводой в награду за его упорность и отвагу на поле битвы – он один бился с бесчисленным войском! – Илья отказался и сказал: “Мне Родина дороже службы у врага! ”
Илья Муромец был настоящим храбрецом – он не побоялся расчистить прямоезжую дорогу до Киева, где сидел в засаде Соловей-Разбойник.
Илья – очень умный богатырь. Когда черниговцы хотели сделать его своим “начальником”, он не захотел у них править и поехал дальше. Ведь он сделал в каком-то роде правильно. Если бы он начал править у черниговцев, то в скором времени разбогател бы, сидел на троне, занимался бы делами города и был бы просто правителем. А так Илья Муромец, “дородный славный добрый молодец” совершил много подвигов, получил княжескую милость и уважение народа.
Илья Муромец – мой самый любимый былинный герой. Он попадает в разные ситуации и с лёгкостью из них выходит. Он сильный, умный, добрый и самый лучший богатырь
Есть в былинах много русских богатырей, удальцов, добрых молодцев, один другого хорошее. Про Добрыню Никитича, Алешу Поповича, да Илью Муромца все знают, какие они славные герои, про Илью Муромца, знаменитого богатыря, который 33 года собирал и накапливал силу удалую, уже писали. Хочется вспомнить еще одного героя русского сказания – про Микулу Селяниновича. Это необыкновенный богатырь: его сошку не смогли с места сдвинуть Вольга со своими богатырями, а их тридцать молодцев! Это славный русский человек, который возделывает родную землю, близок он к земле, от нее черпает силу, выворачивает пни, корни, а камни побольше сбрасывает в борозду.
И глаза у молодца зоркие, и голова кудрявая, брови-то черные, кафтанчик на нем бархатный и сапожки сафьяновые.
Ездил в город добрый молодец, а у него мужики стали “гроши выпрашивать”, а грошей на всех не хватало, стал Микула Селянинович всех раскидывать, чтобы не выпрашивали:
Кобыла под крестьянином знатная, грива ее “завивается”.
Этот герой мне нравится тем, что простой крестьянин, он на земле готов работать, пахать родимую, а также за родной свой край постоять. И силен он, как никто другой.
Один из лучших былинных богатырей, из простых людей – Микула Селянинович.
Я очень люблю читать русские народные былины. Они рассказывают нам о подвигах и приключениях богатырей и героическом прошлом русской истории. Былины создавались много веков назад. Многие из них навсегда затерялись во времени.
Мне нравятся былины, рассказывающие о подвигах русских богатырей. Мой любимый былинный герой – Илья Муромец. Согласно былинной истории, до 33 лет Илья был болен и не мог ходить. Но потом он чудесным образом обрёл здоровье и богатырскую силу. Это помогло ему стать настоящим богатырём и сделать многое для родной земли.
Илья Муромец – настоящий защитник Родины. Он бережёт родные края от врагов и захватчиков. Этот герой очень смелый, отважный и необычайно сильный. Илья Муромец всегда помогает слабым и беспомощным. Он честный и справедливый, говорит только правду и отстаивает её даже перед князем и боярами.
Об Илье Муромце сложено множество былин. Это говорит о неисчерпаемой народной любви к данному персонажу. Илья Муромец – настоящий герой, воплотивший в себе все лучшие качества, совершивший за свою жизнь множество необычайных подвигов и бескорыстно служивший на благо родной земли. Я никогда не перестану восхищаться этим былинным героем!
О Г Л А В Л Е
Н И Е.
I. Вступительная
часть. стр. 2
II. Содержание.
1. Раскрытие
образа Ильи Муромца. стр. 5
2. Добрыня
Никитич – крестовый брат
Ильи
Муромца. стр. 11
III.
Заключение . стр. 15
IV.
Литература. стр.
16
Конечно же, трудно представить человека,
который не знал бы, что такое былины и не прочитал хотя бы одну из них. Однако
чаще всего о былинах имеют весьма общее представление, а нередко и ошибочное.
Мы знакомимся с былинами по книгам, поэтому
считаем их литературными произведениями, но это не так. Создателем былин
является народ; былины не имеют авторов, как произведения художественной
литературы. Их исполняли народные сказители, исполняли по памяти, как слышали
от своих предков.
Самое слово былины происходит от
слова быль, т.е. в этих старинных песнях поется о том, что было,
о том, что происходило на самом деле.
Выступавшего в 90е годы ХIХ века
в Москве сказителя И.Т.Рябинина слушатели спрашивали:
–
Иван Трофимович, любишь ли
ты свои старинки?
–
Не любил бы, не пел бы, –
говорил он.
–
И ты веришь, что все это,
что в былинах поется, правда?
–
Знамо дело – правда. А то
какая же потреба и петь их?
Северные сказители совершили дело неоценимого
значения –
они донесли до нас древнее эпическое наследие. Благодаря им, былины
теперь навсегда вошли в сокровищницу национальной и мировой культуры.[1]
Но в самом ли деле то, что рассказывают
былины, правда? Неужели Илья Муромец стрелял в Соловья-Разбойника, а Добрыня
Никитич бился со Змеем?…
Вопрос этот не такой простой.
Однажды
рыбаки, ловившие рыбу на Ильмень- озере, что у Новгорода, всетях обнаружили
сапог из необычного для нашего времени материала и совершенно непривычной
формы. Сапог был из сафьяна ( искусно обработанной кожи), с тонким изогнутым
каблуком и высоко загнутым кверху носком. Ученые – археологи сначала решили:
подделка! Каково же было их изумление, когда изучая былины, они обнаружили
такое описание сапог богатыря:
…Сапожки из зелена сафьяна,
Вот шилом пяты, носы востры,
Вот под пяту воробей пролети,
Около носка хоть яйцо прокати![2]
Так есть ли правда в том, о чем рассказывают былины?
Ну , например, терпели ли русские воины в схватках с врагами поражения?
Несомненно .
В том же «Слове о полку Игореве»
рассказывается о неудачном походе на половцев новгород-северского князя Игоря
Святославовича . Но былины рассказывают о непобедимых русских богатырях
– и в этом тоже правда. Воспевая богатырей, защитников Родины, былины звали на
подвиг во славу отечества, поднимали в тяжелую годину испытаний дух народа,
воспитывали в отроках- юношах любовь к родной земле и ненависть к насильникам.
Пример непобедимых богатырей, созданных народным искусством, вселял в людей
мужество, укреплял чувство долга, чести. И разве нет правды в том, что славные
русичи, несмотря на временные поражения, всегда оказывались победителями? Не
смогли покорить Русь ни печенеги, ни половцы, ни монголо-татары!
Главным персонажем былин является богатырь. Он
стал воплощением идеала мужественного, честного, преданного Родине, народу человека.
Его не страшат несметные силы врага, не страшит даже сама смерть! Чтобы
подчеркнуть силу героя, величие подвига, сказители изображают его сражающимся в
одиночку против вражьих сил, которых «черным-черно, как черных воронов»…Таков
Илья Муромец, таковы же и другие богатыри – Добрыня Никитич, Алеша Попович ,
Дунай-сват, Василий Каземирович,Сухман…
Согласно былинам, богатырство как
могущественная и непобедимая сила, обеспечившая мир и благополучие Русской
земле, принадлежало далекому прошлому. Его нельзя датировать и нельзя
определить, как долго оно длилось. Былинное время оказывается замкнутым и
по–своему даже неподвижным: событий происходит много, но каждый раз все
возвращается к исходным состояниям. Богатыри совершают подвиги ради
восстановления нарушенного порядка жизни.
В.Г.Белинский выделил в русских былинах
киевский цикл и новгородский. Оба цикла имеют свои исторические основы. Он
установил, что в русском эпосе существует группа былин, объединенная рядом
важных признаков. Общие их особенности состоят в следующем: действие происходит
в Киеве или около него; в центре стоит князь Владимир; основная тема – защита
Русской земли от южных кочевников; Исторические обстоятельства и быт,
изображенные в былинах, характерны именно для Киевской Руси; события и враги
Русской земли в этих былинах – домонгольского периода; Киев не просто место
действия былин, а он воспет как центр русских земель: из Мурома, Ростова,
Рязани, Галича едут богатыри на службу в Киев.
Формирование киевского цикла былин
определялось характерными историческими обстоятельствами. В IХ-ХI вв.
Киев достиг высокого расцвета и могущества; он играл важную роль в борьбе с
печенегами и половцами, закрывая им путь в северные русские земли. В этой
борьбе осознавались общерусские задачи и складывалось самосознание русского
народа. Набеги степных кочевников отражали не только киевляне, но и
представители других русских земель, что ярко показано в былинах. Киев в это
время объединял почти все русские области и был признанным их центром.
Киевские былины группируются обычно по
богатырям. Но среди былин киевского цикла есть произведения героические и
социально-бытовые. В этом отношении их можно разделить на такие группы:
героические – включают в себя былины, возникшие до монголо-татарского
нашествия, и былины, связанные с нашествием; былины социально-бытовые включают
в себя песни, в которых социальные конфликты стоят на первом месте.
Одной из важных и характерных особенностей
киевского цикла служат образы трех богатырей, действия и судьба которых тесно
связаны. В образах этих богатырей воплощаются основные особенности богатырства.
Это образы Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича. В народном
представлении старший из них, самый могучий, богатырь Илья; за ним идет
Добрыня, уступающий в некоторых качествах Илье; наконец, Алеша, также отважный
защитник Русской земли, однако по ряду особенностей уступающий первым двум
богатырям. У всех трех богатырей много общего, однако, каждый из них
представляет собой особую личность и имеет определенные индивидуальные черты.
В образах этих богатырей ясно видна индивидуализация, которая развивается уже в
былинах, а получает значительное проявление в исторических песнях, где надо
было изображать уже не обобщенные образы богатырей, а определенных исторических
лиц.
В образе Ильи Муромца наиболее ярко и
выразительно воплощена основная идея былин – идея защиты родной земли. Именно
он чаще других богатырей выступает как отважный и сознающий свой долг страж
Русской земли. Он чаще других стоит на заставе богатырской, чаще других
вступает в бой с врагами, одерживая победу.
Илья Муромец – идеальный образ богатыря, самый
любимый герой русских былин. Это богатырь могучей силы, что дает ему
уверенность и выдержку. Ему свойственно чувство собственного достоинства,
которым он не поступится даже перед князем. Он защитник Русской земли, защитник
вдов и сирот. Он ненавидит «бояр кособрюхих», говорит всем правду в лицо. Обиду
он забывает, когда речь идет о беде, нависшей над родной землей, призывает
других богатырей встать на защиту не князя Владимира или княгини Опраксы, а
«ради матушки-свято-Русь земли».[3]
Лучшее свидетельство огромной популярности в
народной среде образа Ильи Муромца – количество былин и былинных сюжетов о
нем. Именно этому образу суждено было стать центральным в русском эпосе,
воплотить в себе лучшие идеалы и чаяния народа, его понятия о добре и зле, о
бескорыстии, о верности родной земле, о богатырской удали и чести. Никто из
богатырей – ни Добрыня Никитич, ни тем более Алеша Попович – не могут сравниться
в этом отношении с Ильей Муромцем.
Все герои
героического эпоса без исключения сражаются с конкретными Батыгами и Батеями
Батеевичами , подступившими или захватившими стольный Киев – град . Все былины
героического эпоса проникнуты патриотической идеей защиты родной земли . А
главным героем в них является конечно же не Добрыня Никитич , не Алёша Попович
, а Илья Муромец . Хотя и Добрыня , и Алёша тоже присутствуют , но уже как бы
на «вторых» ролях . На богатырской заставе Добрыня в писарях , Алёша – в
конюхах , ни Добрыне , ни Алёше не удаётся одержать победу в бою с богатырём
– нахвальщиком Сокольником (или Жидовином) , это оказывается под силу только
Илье Муромцу . Из многих сюжетов об Илье Муромце известно, что ему дарована
высшими силами особая судьба – богатырю не писана смерть в бою. И хотя это не
играет никакой роли в действии самих былин, подобная судьба служит признанием
особого положения Ильи Муромца среди русских богатырей как самого
величественного и идеального защитника родины , показателем его особого
предназначения.
Идеальная
природа богатыря проявляется не только в нравственном чувстве, руководящем его
поступками, но и в чертах его внешнего облика: Илья старый и седой, что служит
признаком его мудрости и опытности.[4]
Цикл былин об
Илье Муромце внес в эпос много и развил некоторые его тенденции, заложенные в
предшествующее время. Былины о богатыре, родившемся в самой глубине народной
Руси,
и сразу поставленном
выше всех других героев истории Киевской Руси, говорили о возросшем сознании
народа. Народная масса поняла себя как силу, без опоры на которую невозможна
никакая успешная деятельность на благо Руси.
В 1869 году вышло фундаментальное исследование
«Илья Муромец и богатырство киевское» Ореста Миллера. Об Илье Муромце писали
Ф.И.Буслаев, А.Н.Веселовский, В.Ф.Миллер, А.И.Соболевский, А.В.Марков и многие
другие крупнейшие дореволюционные исследователи русского эпоса. А из работ
советского времени следует назвать, в первую очередь, известную книгу
В.Я.Проппа «Русский героический эпос» (1958), несколько глав которой полностью
посвящено Илье Муромцу, статью и комментарии А.М .Астаховой к изданию « Илья
Муромец» в серии «Литературные памятники» (1958).
«Илья Муромец, – отмечает А.М. Астахова, – это образ огромной, осознающей
себя, разумно, целесообразно направленной силы. Многочисленные подвиги Ильи
Муромца , о писанные в былинах, всегда связаны исключительно с задачей служения
народу, он изображен в русском эпосе прежде всего, как оберегатель родины.
Илья Муромец борется с иноземными захватчиками, спасает родную землю от
вражеских полчищ, побеждает чужеземных богатырей, приезжающих на Русь с
враждебными намерениями. Ему так же приписываются подвиги в борьбе с
насильниками внутри страны, с разбойниками, от которых он очищает прямоезжие
дороги, охраняя мирный труд и благосостояние народа».[5]
.Интересен сюжет о чудесном исцелении Ильи Муромца . Он широко
распространён в народных сказках и легендах о сидне, известных в
фольклоре почти всех стран и народов.
Одна из
трактовок этого былинного сюжета принадлежит историку В.Г.Мирзоеву . «Вряд ли
этот образ богатыря ,- отличает он ,- силы которого были окованы , случайный
художественный приём былины . Вероятно , было бы предположить , что он
метафорически отобразил историческую действительность , тем более что типизация
и образность изображения жизни эпоса ещё ни кем , кажется , не подвергалась
сомнению . Не воплощён ли в образе Ильи русский народ , скованный по рукам и
ногам страшной татарской силой ? Конечно тридцать лет – эпическое время , не
соответствующее действительно хронологии . Однако надо допустить время , когда
Русская земля , залитая кровью и обезможившая после татарского
нашествия , должна была пройти известный период для того , чтобы опомниться
после ужасного разгрома и приступить к собиранию сил для борьбы . Вот этот
период – совершенно понятный и закономерный – и могли изобразить былины в
образе богатыря , воплотившего в себе главные черты русского народа . Если это
действительно так , то «Исцеление Ильи Муромца» представляет собой один из
самых ярких примеров трансформации действительности в былине , былинное
отображение исторического прошлого , подчас проявляющегося в сложной форме
олицетворения , казалось бы далёкого от своего исторического источника , но тем
не менее объяснимого .
Всеволод
Миллер обратил внимание , что Илья Муромец выезжая из родного села Карачарова
и родного Мурома , «делает значительный крюк , чтобы по пути в Киев освободить
Чернигов».Отсюда исследователь сделал вывод , что Илья Муромец – богатырь не
Муромский , а Черниговский . «Я предполагаю , – писал он , – что древнеший
Илья раньше своего прикрепления к Мурому , был прикреплён другой местности и ,
именно к Черниговщине . Он мог быть связан с городом Черниговом , как со своим
стольным городом , и потому совершает для его освобождения свой первый подвиг ,
как богатырь северянский . Этим объясняется и ласковое отношение к нему
черниговцев , и то обстоятельство , что в большинстве былин заставы помещены
именно на пути из Чернигова к Киеву , а не из Мурома в Киев и что о них он
узнаёт от жителей Чернигова . Совершая первый подвиг по выезде из дома у
Чернигова,
древний Илья , вероятно , выезжал не из такого
отдалённого родного места , каков суздальский Муром ,а откуда – нибудь ближе к
Чернигову . Таким местом мог быть древний город Моровск (Моровийск) ,
принадлежавший к городам Черниговского княжества в XI и XII веков
и нередко упоминавшийся в летописях в описании событий , разыгравшихся под
Черниговом или в Черниговской области . Точно такую же звуковую аналогию В.
Мюллер нашёл и селу Карачарову . «Село Карачароево или Карачарово , –
утверждает он , – явилось в эпосе как замена более южного города Карачева ,
древнего города черниговских князей , упоминаемого летописью , начиная с XII века
.»
Итак : не Илья
Муромец из муромского села Карачарова , а Илья (Моровец) из моровского города
Карачева … При этом исследова –
тель точно также
приводит чисто местные карачевские легенды : «К окрестности
города приурочивается местопребывание былинного
Соловья – Разбойника
. В двадцати пяти верстах от Карачева протекает река Смородинная
и на берегу её находится древнее село Девятидубье. Местные старожилы указывают
на то место, где будто бы было расположено гнездо Соловья – разбойника. И
теперь на берегу Смородинной находится огромных размеров пень,
который по преданию, сохранился от девяти дубов».
Многие
исследователи эпоса задавались вопросом : кто же был прототипом русского
богатыря ? Поиски исторических «прототипов» былинного Ильи Муромца не дали
каких-либо ощутимых результатов. А причина одна: в летописях и других
исторических источниках нет похожего, хотя бы по созвучию, имени, как,
допустим Тугор-хан –Тугарин ,Ставр Гордятинич-Ставр Годинович и т.п. Поэтому в
данном случае исследователи оказались лишёнными возможностей для сближений ,
сопоставлений, гипотез. Единственная же параллель с громовержцем Ильёй Пророком
была использована мифологами в их трактовках образа Ильи Муромца, как двойного
«замещения» в народном сознании языческого бога грома Перуна : Перун – Илья
Пророк – Илья Муромец.
В историческом материале исследователи пока не
обнаружили даже таких параллелей. Хотя в зарубежных источниках это имя
известно. Например, в германских эпических поэмах, записанных в ХIII
веке, но основанных на еще более ранних эпических сказаниях, упоминается Илья
Русский. В поэме «Ортнит» рассказывается о царствующем в Гарде короле Ортните
и о его дяде по материнской линии Илье Русском. Но все это отдаленные и
весьма условные параллели. В русских летописных и литературных источниках не
сохранилось сведений об Илье Муромце.
И тем не менее Илья Муромец – единственный
герой русского эпоса, причисленный к лику святых (князь Владимир
Святославович тоже был канонизирован, но не как былинный герой). В православных
календарях до сего дня 19 декабря отмечается как «память преподобного нашего
Ильи Муромца, в двенадцатом веке бывшего».[6]
Более того, существует одно из самых неопровержимых доказательств реальности
Ильи Муромца – его гробница в знаменитой Антониевой пещере Киево- Печерского
монастыря, находящаяся рядом с гробницами первого русского летописца Нестора,
первого русского иконописца Алимпия и многих других вполне реальных
исторических деятелей Киевской Руси, ее подвижников и великомучеников.
Сейчас уже вряд ли можно установить, как,
каким образом произошла канонизация былинного героя . Что это – еще одна
«материализованная» легенда, каких возникало немало во все времена и у всех
народов, случайное совпадение имен или же рядом с Нестором и Алимпием,
преподобными мучениками Феодором и Василием, Авраамием Трудолюбивым и Онуфрием
Молчаливым, златарем Евстафием, старцем Ефремом, в историческом бытие которых
никто не усомнится , действительно был погребен в ХII веке
богатырь Илья Муромец?.. Ничего невероятного. неправдоподобного , а тем более
сверхестественного, в таком предположении нет. Многие из погребенных рядом с
Ильей Муромцем тоже не попали в летописи, память о них сохраняла только устная
молва, и тем не менее они были канонизированы. А в том, что богатырь Илья
Муромец оказался рядом с великомучениками и праведниками Древней Руси, тоже
есть, конечно, своя закономерность, свое глубоко символическое значение, Вне
зависимости от того, когда и как это произошло, исторический это факт или
легенда…
В исторических документах ХI- ХI веков
мы не найдём ответа на эти вопросы , но сам фольклор – тоже документ истории ,
одна из самых неопровержимых и достоверных летописей внутренней жизни народа
, его идеалов и идей . И в этой летописи Илья Муромец не просто существует , в
ней он главный герой .[7]
Илья Муромец вышел за пределы народного
былинного эпоса, многочисленные сказки о нем, легенды, побывальщины, как
созданные на основе былинных сюжетов, так и вполне самостоятельные, – все это
тоже продолжение «биографии» былинного героя, его жизнь во времени.