Сочинение на тему мой любимый писатель серебряного века гумилев

18 вариантов

  1. Мой любимый поэт Серебряного века (Н. Гумилев)

    Автор: Гумилев Н.С.
    Серебряный век русской культуры наступил после завершения эпохи Золотого века. Его временными рамками можно является начало 1890-ых годов и конец 1920-ых. Особенностью этого периода можно считать совершенно новое мироощущение человека. В это время пересматривалась система духовных ценностей. А поскольку в эпоху Серебряного века произошло две крупных революции, изменения коснулись не только политики, но и литературы, и науки, и искусства. Одним из таких изменений можно назвать размежевание реализма и модернизма, который в свою очередь разбился на три направления. Нужно заметить, что все литературные деятели Серебряного века являются последователями творчества А.С.Пушкина.
    Одним из самых ярких поэтов того времени был Николай Гумилев. Он вошел в русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта – символиста. Сам же Гумилев относится к направлению акмеистов. Этот поэт мне понравился не только своим творчеством: его биография тоже представляет много интересного. К примеру, его общение с директором Царскосельской гимназии Иннокентием Анненским, который многому его научил. Также нужно отметить, что, несмотря на слабость своего здоровья, Гумилев пускался в рискованные предприятия: три поездки в Африку, добровольный уход на войну и служба разведчиком. Его жизнь привлекает меня мужеством и силой духа. Но нельзя умолчать и о его необычной смерти: Гумилев был необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян. Его творческий путь был прерван, когда ему было 35 лет!
    Творчество Николая Степановича Гумилева также вызывает у меня большой интерес, так как оно полно смелости, новизны, остроты чувств, взволнованной мысли. “Его творчество всегда привлекало чарующей новизной и смелостью”, — говорила о Гумилеве Л. Смирнова. Николай Степанович начал писать в возрасте шестнадцати лет, как и многие другие поэты. А уже через три года вышел первый сборник стихов под названием “Путь конквистадоров”. Эту книгу Брюсов охарактеризовал так: “По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к “новой школе” в поэзии”. Нужно отметить, что в отличие от конквистадора-воина “Конквистадор» — сборник завоевывал не земли, не страны, а новую любовь. Также в этой книге стихи несут на себе отпечаток символистской поэзии, что объясняется влиянием учителя – поэта-символиста В.Брюсова. В стихотворениях этого сборника мне нравится несколько иной, нежели у других авторов, подход поэта к миру:
    Как смутно в небе диком и беззвучном!
    Растет туман, но я молчу и жду,
    И верю, я любовь свою найду…
    Я конквистадор в панцире железном.
    Когда в 1908 году выходит вторая книга Гумилева “Романтические цветы”, то в ней прослеживается уже несколько иное мировосприятие. Стихотворения становятся более контрастными, в них чувствуется жажда сильных и прекрасных чувств: “Ты среди кровавого тумана к небесам прорезывала путь…” Это объясняется развитием духовных запросов поэта. Стихи из этого сборника читать интереснее, так как они имеют более глубокий смысл и, несмотря на спокойную интонацию, обладают внутренней напряженностью.
    Путешествия Гумилева в Африку наложили отпечаток на его произведения: в них появляются легендарные мотивы, фантастические превращения.
    “Творческое воображение побудило в Гумилеве неутолимую жажду познания мира”, — писал один из критиков. Эта “жажда познания” отразилась в двух других сборниках: “Капитаны” и “Жемчуга”.
    Но с годами к поэту приходит мудрость, и темы несколько меняются. Гумилев начинает больше задумываться о своей смерти. Это вызывает уважение к нему. Уже в последних сборниках (“Костер” и “Огненный столп”) заметно пристрастие автора к философским темам. В это время Гумилев жил в Петрограде и заслужил признание молодых поэтов, был их наставником. Его поздние стихи наполнены раздумьями о человеческой жизни, о судьбе России, о предназначении поэта.
    После всего написанного я хочу сказать, что все произведения Н.С.Гумилева мне понравились своей яркостью, многоцветием, романтической исключительностью и причудливостью душевных процессов.

  2. Серебряный век — это не просто несколь­ко русских поэтов. Это особое явление в ду­ховной жизни России. Само определение «серебряный» основано было на сопостав­лении с пушкинской эпохой, которую назы­вали золотым веком русской поэзии. Этим эпитетом пользовались сами поэты. Так, в «Поэме без героя» Анны Ахматовой есть такие строки:
    И серебряный месяц ярко
    Над серебряным веком стыл.
    Однако в определении «серебряный век» заложен и иной смысл, отражена вторая сто­рона духовной жизни России рубежа веков. Серебряный век в отличие от пушкинского золотого проходил под знаком луны. Луна в мировой мифологии — это символ ущерба, умирания, и вся культура начала века была пронизана тревожными предчувствиями гря­дущих страшных лет России. Две эти особен­ности — бурный расцвет и предощущение близкого краха предопределили развитие русской поэзии серебряного века.
    Он начался в 90-е годы XIX века; расцвета, наивысшей точки развития творчество поэтов серебряного века достигло в 1910-х годах: время зрелого творчества А. Блока, А. Бело­го, 3. Гиппиус, Вяч. Иванова, В. Брюсова. И в те же годы на русском Парнасе появляются новые литературные течения: после безраз­дельного господства символизма его пози­ции оспаривают прямые наследники — акме­исты, и прямые оппоненты — футуристы. В эти годы в поэзию активно входят Анна Ахма­това, Михаил Кузмин, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Владимир Маяковский, Игорь Северянин, Марина Цветаева, Велимир Хлеб­ников, Сергей Есенин, Николай Клюев, Борис Пастернак. Спорным является вопрос о том, когда же закончился серебряный век русской поэзии. Этой датой можно назвать год 1921 — год трагической гибели двух величайших рус­ских поэтов: А. Блока и Н. Гумилева. О твор­честве последнего мне хотелось бы сказать подробнее.
    Николай Гумилев вошел в русскую литера­туру как ученик Валерия Брюсова, поэта-символиста. Однако подлинным его учите­лем в ранние годы был другой поэт — Инно­кентий Анненский. Он был его учителем и в буквальном смысле слова — директором Царскосельской гимназии, в которой учился Н. Гумилев. Ему позднее было посвящено стихотворение «Памяти Анненского», в ко­тором сказано: «Был Иннокентий Анненский последним из царскосельских лебедей». Основные сборники Н. Гумилева — «Роман­тические цветы», «Жемчуга», «Чужое небо», «Костер» и последний, изданный в послед­ние дни перед смертью поэта — «Огненный столп». Если говорить о поэзии Н. Гумилева, сопоставляя это с тем, что мы знаем о нем из воспоминаний, в том-числе и его собствен­ных, то главную его тему можно определить как тему преодоления. Некрасивый, блед­ный, слабый здоровьем, он преодолевает
    свои изъяны, пускается в рискованные предприятия вроде путешествий в Афри­ку — их он совершил три — или доброволь­ного ухода на войну, где служил разведчи­ком. Эта тема отразилась и в его стихотво­рениях — их герой всегда отличается силой духа, отвагой, как, например, в стихотворе­нии цикла «Капитаны»:
    Пусть безумствует море и хлещет,
    Гребни волн поднялись в небеса —
    Ни один пред грозой не трепещет,
    Ни один не свернет паруса.
    С годами в поэзии Н. Гумилева становится меньше экзотики, но его уважение к силь­ной, необычной личности остается неизмен­ным. Такие люди не созданы для будничной, повседневной жизни, они ей чужды. К ним относит поэт и себя. Он много размышляет о своей смерти и представляет ее неизмен­но в героическом ореоле:
    И умру я не на постели
    При нотариусе и враче,
    А в какой-нибудь дикой щели,
    Утонувшей в густом плюще.
    Много стихотворений Н. Гумилев посвя­тил теме любви. Главная героиня его любов­ной лирики может принимать различные об­лики — и сказочной принцессы, и фантасти­ческой египетской царицы, и легендарной возлюбленной Данте — Беатриче, и Марга­риты из «Фауста» Гете. Особенное место в его поэзии занимают стихотворения, по­священные Анне Ахматовой, с которой по­эта связывали сложные, неоднозначные от­ношения, сами по себе достойные романа. Образ поэтессы предстает перед нами в стихотворениях «Из логова змиева», «Она», «Укротитель зверей» и многих других. Лю­бовь в поэзии Гумилева — это прежде всего страсть, в которой есть черты «поединка ро­кового». Одно из самых известных его сти­хотворений о любви — стихотворение «Жи­раф», в котором унылому и пропитанному туманами миру противостоит мир яркий, мир, в котором царят веселые сказки таин­ственных стран…
    Для поздней лирики Н. Гумилева, составив­шей последний сборник стихов, характерно обращение поэта к философским темам. Он жил в то время в голодном и страшном Петро­граде, занимался активной общественной ра­ботой, создавал студии для молодых поэтов, был их кумиром и наставником. И в это же время Н. Гумилев создает свои лучшие стихи, наполненные раздумьем о человеческой жиз­ни, о судьбе России, о своем поэтическом предназначении. Стихи эти сложны для пони­мания, но это не намеренная усложненность поэтического эксперимента, в принципе чуж­дого Н. Гумилеву, а сложность самой автор­ской мысли. Это такие стихотворения, как «Память», «Лес», «Заблудившийся трамвай», «Пьяный дервиш», В целом поэзии Н. Гумиле­ва не свойственны дерзкие поиски в области формы стиха, скорее, он тяготеет к классиче­ским традициям,
    В его поэзии больше зрительных образов, чем звуковых, и его поэтической речи не свойственна напевность, как, например, у Есенина, но необычайная яркость, многоцветие, сила лирического напора делают читателя как бы соавтором поэта, соучаст­ником его размышлений и чувств.
    Мне хотелось бы подробнее остановиться на стихотворении Н. Гумилева «Слово»:
    В оный день, когда над миром новым
    Бог склонял лицо свое, тогда
    Солнце останавливали словом,
    Словом разрушали города,
    И орел не взмахивал крылами.
    Звезды жались в ужасе клуне.
    Если, точно розовое пламя,
    Слово проплывало в вышине.
    А для низкой жизни были числа
    Как домашний, подъяремный скот,
    Потому, что все оттенки смысла
    Умное число передает.
    Патриарх седой себе под руку
    Покоривший и добро и зло,
    Не решаясь обратиться к звуку,
    Тростью на песке чертил число.
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    И в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.
    Мы ему поставили пределом
    Скудные пределы естества
    И, как пчелы в улье опустелом,
    Дурно пахнут мертвые слова.
    Стихотворение это относится к поздней лирике Н. Гумилева. Оно было впервые на­печатано в 1921 году. В произведении зву­чат философские размышления автора о природе слова. Противопоставлены друг другу два пути познания мира: логический, необходимый для повседневной жизни, для практических целей — символом его яв­ляется «умное слово», и высший, божест­венный путь, воплощенный в слове.
    Стихотворение развивает классические традиции — в нем можно усмотреть аллю­зию на пушкинского «Пророка», лермон­товского «Поэта». Именно поэт в современ­ном мире, в котором люди забыли боже­ственную суть слова, напоминает о ней людям. Утверждая свою мысль, Н. Гумилев обращается к самому высокому авторитету для человека христианской культуры — к Евангелию.
    В соответствии с темой, стихотворение отличает высокий стиль. Для его создания поэт использует архаизмы (оный час, осиян-но), что соответствует традициям русской поэзии. По самой своей интонации произве­дение звучит как торжественная деклама­ция. Оно написано пятистопным хореем, тем же размером, которым написано стихо­творение М. Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…».
    В произведении выражена глубокая фило­софская мысль поэта, особенно значитель­ная в то время, когда нередко брал слово маузер.
    Н. Гумилев стал одним из символов куль­туры серебряного зека. И в его гибели есть не только трагическая, но и символическая сущность. Культурный ренессанс в России был уничтожен, как был убит и поэт.

  3. Серебряный век русской культуры наступил после завершения эпохи Золотого века. Его временными рамками можно является начало 1890-ых годов и конец 1920-ых. Особенностью этого периода можно считать совершенно новое мироощущение человека. В это время пересматривалась система духовных ценностей. А поскольку в эпоху Серебряного века произошло две крупных революции, изменения коснулись не только политики, но и литературы, и науки, и искусства. Одним из таких изменений можно назвать размежевание реализма и модернизма, который в свою очередь разбился на три направления. Нужно заметить, что все литературные деятели Серебряного века являются последователями творчества А. С. Пушкина.
    Одним из самых ярких поэтов того времени был Николай Гумилев. Он вошел в русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта — символиста. Сам же Гумилев относится к направлению акмеистов. Этот поэт мне понравился не только своим творчеством: его биография тоже представляет много интересного. К примеру, его общение с директором Царскосельской гимназии Иннокентием Анненским, который многому его научил. Также нужно отметить, что, несмотря на слабость своего здоровья, Гумилев пускался в рискованные предприятия: три поездки в Африку, добровольный уход на войну и служба разведчиком. Его жизнь привлекает меня мужеством и силой духа. Но нельзя умолчать и о его необычной смерти: Гумилев был необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян. Его творческий путь был прерван, когда ему было 35 лет!
    Творчество Николая Степановича Гумилева также вызывает у меня большой интерес, так как оно полно смелости, новизны, остроты чувств, взволнованной мысли. «Его творчество всегда привлекало чарующей новизной и смелостью», — говорила о Гумилеве Л. Смирнова. Николай Степанович начал писать в возрасте шестнадцати лет, как и многие другие поэты. А уже через три года вышел первый сборник стихов под названием «Путь конквистадоров». Эту книгу Брюсов охарактеризовал так: «По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к „новой школе“ в поэзии». Нужно отметить, что в отличие от конквистадора-воина «Конквистадор» — сборник завоевывал не земли, не страны, а новую любовь. Также в этой книге стихи несут на себе отпечаток символистской поэзии, что объясняется влиянием учителя — поэта-символиста В.Брюсова. В стихотворениях этого сборника мне нравится несколько иной, нежели у других авторов, подход поэта к миру:
    Как смутно в небе диком и беззвучном!
    Растет туман, но я молчу и жду,
    И верю, я любовь свою найду…
    Я конквистадор в панцире железном.
    Когда в 1908 году выходит вторая книга Гумилева «Романтические цветы», то в ней прослеживается уже несколько иное мировосприятие. Стихотворения становятся более контрастными, в них чувствуется жажда сильных и прекрасных чувств: «Ты среди кровавого тумана к небесам прорезывала путь…» Это объясняется развитием духовных запросов поэта. Стихи из этого сборника читать интереснее, так как они имеют более глубокий смысл и, несмотря на спокойную интонацию, обладают внутренней напряженностью.
    Путешествия Гумилева в Африку наложили отпечаток на его произведения: в них появляются легендарные мотивы, фантастические превращения.
    «Творческое воображение побудило в Гумилеве неутолимую жажду познания мира», — писал один из критиков. Эта «жажда познания» отразилась в двух других сборниках: «Капитаны» и «Жемчуга».
    Но с годами к поэту приходит мудрость, и темы несколько меняются. Гумилев начинает больше задумываться о своей смерти. Это вызывает уважение к нему. Уже в последних сборниках («Костер» и «Огненный столп») заметно пристрастие автора к философским темам. В это время Гумилев жил в Петрограде и заслужил признание молодых поэтов, был их наставником. Его поздние стихи наполнены раздумьями о человеческой жизни, о судьбе России, о предназначении поэта.
    После всего написанного я хочу сказать, что все произведения Н. С. Гумилева мне понравились своей яркостью, многоцветием, романтической исключительностью и причудливостью душевных процессов.

  4. Мой любимый поэт Серебряного века (Н. Гумилев)

    Автор: Гумилев Н.С.
    Серебряный век русской культуры наступил после завершения эпохи Золотого века. Его временными рамками можно является начало 1890-ых годов и конец 1920-ых. Особенностью этого периода можно считать совершенно новое мироощущение человека. В это время пересматривалась система духовных ценностей. А поскольку в эпоху Серебряного века произошло две крупных революции, изменения коснулись не только политики, но и литературы, и науки, и искусства. Одним из таких изменений можно назвать размежевание реализма и модернизма, который в свою очередь разбился на три направления. Нужно заметить, что все литературные деятели Серебряного века являются последователями творчества А.С.Пушкина.
    Одним из самых ярких поэтов того времени был Николай Гумилев. Он вошел в русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта – символиста. Сам же Гумилев относится к направлению акмеистов. Этот поэт мне понравился не только своим творчеством: его биография тоже представляет много интересного. К примеру, его общение с директором Царскосельской гимназии Иннокентием Анненским, который многому его научил. Также нужно отметить, что, несмотря на слабость своего здоровья, Гумилев пускался в рискованные предприятия: три поездки в Африку, добровольный уход на войну и служба разведчиком. Его жизнь привлекает меня мужеством и силой духа. Но нельзя умолчать и о его необычной смерти: Гумилев был необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян. Его творческий путь был прерван, когда ему было 35 лет!
    Творчество Николая Степановича Гумилева также вызывает у меня большой интерес, так как оно полно смелости, новизны, остроты чувств, взволнованной мысли. “Его творчество всегда привлекало чарующей новизной и смелостью”, — говорила о Гумилеве Л. Смирнова. Николай Степанович начал писать в возрасте шестнадцати лет, как и многие другие поэты. А уже через три года вышел первый сборник стихов под названием “Путь конквистадоров”. Эту книгу Брюсов охарактеризовал так: “По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к “новой школе” в поэзии”. Нужно отметить, что в отличие от конквистадора-воина “Конквистадор» — сборник завоевывал не земли, не страны, а новую любовь. Также в этой книге стихи несут на себе отпечаток символистской поэзии, что объясняется влиянием учителя – поэта-символиста В.Брюсова. В стихотворениях этого сборника мне нравится несколько иной, нежели у других авторов, подход поэта к миру:
    Как смутно в небе диком и беззвучном!
    Растет туман, но я молчу и жду,
    И верю, я любовь свою найду…
    Я конквистадор в панцире железном.
    Когда в 1908 году выходит вторая книга Гумилева “Романтические цветы”, то в ней прослеживается уже несколько иное мировосприятие. Стихотворения становятся более контрастными, в них чувствуется жажда сильных и прекрасных чувств: “Ты среди кровавого тумана к небесам прорезывала путь…” Это объясняется развитием духовных запросов поэта. Стихи из этого сборника читать интереснее, так как они имеют более глубокий смысл и, несмотря на спокойную интонацию, обладают внутренней напряженностью.
    Путешествия Гумилева в Африку наложили отпечаток на его произведения: в них появляются легендарные мотивы, фантастические превращения.
    “Творческое воображение побудило в Гумилеве неутолимую жажду познания мира”, — писал один из критиков. Эта “жажда познания” отразилась в двух других сборниках: “Капитаны” и “Жемчуга”.
    Но с годами к поэту приходит мудрость, и темы несколько меняются. Гумилев начинает больше задумываться о своей смерти. Это вызывает уважение к нему. Уже в последних сборниках (“Костер” и “Огненный столп”) заметно пристрастие автора к философским темам. В это время Гумилев жил в Петрограде и заслужил признание молодых поэтов, был их наставником. Его поздние стихи наполнены раздумьями о человеческой жизни, о судьбе России, о предназначении поэта.
    После всего написанного я хочу сказать, что все произведения Н.С.Гумилева мне понравились своей яркостью, многоцветием, романтической исключительностью и причудливостью душевных процессов.

  5. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией.
    Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”. Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к “святому ремеслу” поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших “Письма о русской поэзии”.
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже “Пепла” Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях “Огненного столпа” Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых “Капитанов”, акмеистической “прекрасной ясности” и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении “Слово” Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

  6. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией.
    Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”. Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к “святому ремеслу” поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших “Письма о русской поэзии”.
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже “Пепла” Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях “Огненного столпа” Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых “Капитанов”, акмеистической “прекрасной ясности” и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении “Слово” Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

  7. Мой любимый поэт Серебряного века (Н. Гумилев)

    Автор: Гумилев Н.С.
    Серебряный век русской культуры наступил после завершения эпохи Золотого века. Его временными рамками можно является начало 1890-ых годов и конец 1920-ых. Особенностью этого периода можно считать совершенно новое мироощущение человека. В это время пересматривалась система духовных ценностей. А поскольку в эпоху Серебряного века произошло две крупных революции, изменения коснулись не только политики, но и литературы, и науки, и искусства. Одним из таких изменений можно назвать размежевание реализма и модернизма, который в свою очередь разбился на три направления. Нужно заметить, что все литературные деятели Серебряного века являются последователями творчества А.С.Пушкина.
    Одним из самых ярких поэтов того времени был Николай Гумилев. Он вошел в русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта – символиста. Сам же Гумилев относится к направлению акмеистов. Этот поэт мне понравился не только своим творчеством: его биография тоже представляет много интересного. К примеру, его общение с директором Царскосельской гимназии Иннокентием Анненским, который многому его научил. Также нужно отметить, что, несмотря на слабость своего здоровья, Гумилев пускался в рискованные предприятия: три поездки в Африку, добровольный уход на войну и служба разведчиком. Его жизнь привлекает меня мужеством и силой духа. Но нельзя умолчать и о его необычной смерти: Гумилев был необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян. Его творческий путь был прерван, когда ему было 35 лет!
    Творчество Николая Степановича Гумилева также вызывает у меня большой интерес, так как оно полно смелости, новизны, остроты чувств, взволнованной мысли. “Его творчество всегда привлекало чарующей новизной и смелостью”, – говорила о Гумилеве Л. Смирнова. Николай Степанович начал писать в возрасте шестнадцати лет, как и многие другие поэты. А уже через три года вышел первый сборник стихов под названием “Путь конквистадоров”. Эту книгу Брюсов охарактеризовал так: “По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к “новой школе” в поэзии”. Нужно отметить, что в отличие от конквистадора-воина “Конквистадор» – сборник завоевывал не земли, не страны, а новую любовь. Также в этой книге стихи несут на себе отпечаток символистской поэзии, что объясняется влиянием учителя – поэта-символиста В.Брюсова. В стихотворениях этого сборника мне нравится несколько иной, нежели у других авторов, подход поэта к миру:
    Как смутно в небе диком и беззвучном!
    Растет туман, но я молчу и жду,
    И верю, я любовь свою найду…
    Я конквистадор в панцире железном.
    Когда в 1908 году выходит вторая книга Гумилева “Романтические цветы”, то в ней прослеживается уже несколько иное мировосприятие. Стихотворения становятся более контрастными, в них чувствуется жажда сильных и прекрасных чувств: “Ты среди кровавого тумана к небесам прорезывала путь…” Это объясняется развитием духовных запросов поэта. Стихи из этого сборника читать интереснее, так как они имеют более глубокий смысл и, несмотря на спокойную интонацию, обладают внутренней напряженностью.
    Путешествия Гумилева в Африку наложили отпечаток на его произведения: в них появляются легендарные мотивы, фантастические превращения.
    “Творческое воображение побудило в Гумилеве неутолимую жажду познания мира”, – писал один из критиков. Эта “жажда познания” отразилась в двух других сборниках: “Капитаны” и “Жемчуга”.
    Но с годами к поэту приходит мудрость, и темы несколько меняются. Гумилев начинает больше задумываться о своей смерти. Это вызывает уважение к нему. Уже в последних сборниках (“Костер” и “Огненный столп”) заметно пристрастие автора к философским темам. В это время Гумилев жил в Петрограде и заслужил признание молодых поэтов, был их наставником. Его поздние стихи наполнены раздумьями о человеческой жизни, о судьбе России, о предназначении поэта.
    После всего написанного я хочу сказать, что все произведения Н.С.Гумилева мне понравились своей яркостью, многоцветием, романтической исключительностью и причудливостью душевных процессов.

  8. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник «Путь конквистадоров», в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить «сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами». За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как «Романтические цветы», «Жемчуга», «Колчан», «Огненный столп», которые действительно стали «бриллиантами» в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи «Цех поэтов», в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: «Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души». Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной «неврастенией». Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией.
    Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник «Седьмое небо», подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье «Наследие символизма и акмеизм». «Новому направлению» было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: «мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь»). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание «самоценности каждого явления», вытеснение культа «неведомого» «детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания». Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи «Анатомия стихотворения», открывающей сборник «Письма о русской поэзии». «Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: «Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке» и «Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке». Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто «учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов». Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к «святому ремеслу» поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших «Письма о русской поэзии».
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже «Пепла» Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях «Огненного столпа» Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых «Капитанов», акмеистической «прекрасной ясности» и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении «Слово» Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

  9. «Серебряный век» в русской литературе — это период творчества основных представителей модернизма, период появления множества талантливых авторов. Условно началом «серебряного века» считают 1892 год, фактический же его конец пришел с Октябрьской революцией.
    Поэты-модернисты отрицали социальные ценности и старались создать поэзию, призванную содействовать духовному развитию человека. Одним из наиболее известных направлений в модернистской литературе был акмеизм. Акмеисты провозгласили освобождение поэзии от символистских порывов к «идеальному» и призвали вернуться от многозначности образов к материальному миру, предмету, «естеству». Но и их поэзии были присущи склонность к эстетизму, к поэтизации чувств. Это хорошо видно на примере творчества видного представителя акмеизма, одного из лучших русских поэтов начала XX века Николая Гумилева, чьи стихотворения поражают нас красотой слова, возвышенностью созданных образов.
    Сам Гумилев называл свою поэзию музой дальних странствий, поэт был верен ей до конца своих дней. Знаменитая баллада «Капитаны» из принесшего Гумилеву широкую известность сборника стихов «Жемчуга» — это гимн людям, бросающим вызов судьбе и стихиям. Поэт предстает перед нами как певец романтики дальних странствий, отваги, риска, смелости.
    Быстрокрылых ведут капитаны — Открыватели новых земель,
    Для кого не страшны ураганы,
    Кто изведал малъстремы и мель.
    Чья не пылью затерянных хартий — Солью моря пропитана грудь,
    Кто иглой на разорванной карте
    Отмечает свой дерзостный путь.
    Даже в военной лирике Николая Гумилева можно найти романтические мотивы. Вот отрывок из стихотворения, вошедшего в сборник «Колчан»:
    И залитые кровью недели Ослепительны и легки, Надо мною рвутся шрапнели, Птиц быстрей взлетают клинки. Я кричу, и мой голос дикий, Это медь ударяет в медь, Я, носитель мысли великой, Не могу, не могу умереть. Словно молоты громовые Или воды гневных морей, Золотое сердце России Мерно бьется в груди моей.
    Романтизация боя, подвига была особенностью Гумилева — поэта и человека с ярко выраженным редкостным рыцарским началом и в поэзии, и в жизни. Современники называли Гумилева поэтом-воином. Один из них писал: «Войну он принял с простотою. с прямолинейной горячностью. Он был, пожалуй, одним из тех немногих людей в России, чью душу война застала в наибольшей боевой готовности». Как известно, в годы первой мировой войны Николай Гумилев добровольцем пошел на фронт. По его прозе и стихам мы можем судить, что поэт не только романтизировал военный подвиг, но и видел и сознавал весь ужас войны.
    В сборнике «Колчан» начинает рождаться новая для Гумилева тема — тема России. Здесь звучат совершенно новые мотивы — творения и гений Андрея Рублева и кровавая гроздь рябины, ледоход на Неве и древняя Русь. Он постепенно расширяет свои темы, а в некоторых стихотворениях достигает глубочайшей прозорливости, как бы предсказывая собственную судьбу:
    Он стоит пред раскаленным горном,
    Невысокий старый человек.
    Взгляд спокойный кажется покорным
    От миганья красноватых век.
    Все товарищи его заснули,
    Только он один еще не спит:
    Все он занят отливанием пули,
    Что меня с землею разлучит.
    Последние прижизненные сборники стихов Н. Гумилева изданы в 1921 году — это «Шатер» (африканские стихи) и «Огненный столп». В них мы видим нового Гумилева, поэтическое искусство которого обогатилось простотой высокой мудрости, чистыми красками, мастерским использованием прозаически-бытовых и фантастических деталей. В творчестве Николая Гумилева мы находим отражение окружающего мира во всех его красках. В его поэзии — экзотические пейзажи и обычаи Африки. Поэт глубоко проникает в мир легенд и преданий Абиссинии, Рима, Египта:
    Я знаю веселые сказки таинственных стран
    Про черную деву, про страсть молодого вождя,
    Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
    Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
    И как я тебе расскажу про тропический сад,
    Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
    Ты плачешь? Послушай. далеко, на озере Чад
    Изысканный бродит жираф.
    Каждое стихотворение Гумилева открывает новую грань взглядов поэта, его настроений, видения мира. Содержание и изысканный стиль стихов Гумилева помогают нам ощутить полноту жизни. Они являются подтверждением того, что человек сам может создать яркий, красочный мир, уйдя от серой будничности. Прекрасный художник, Николай Гумилев оставил интересное наследие, оказал значительное влияние на развитие российской поэзии.

  10. >>> Скачать < << Автор: Гумилев Н.С.
    Серебряный век русской культуры наступил после завершения эпохи Золотого века. Его временными рамками можно является начало 1890-ых годов и конец 1920-ых. Особенностью этого периода можно считать совершенно новое мироощущение человека. В это время пересматривалась система духовных ценностей. А поскольку в эпоху Серебряного века произошло две крупных революции, изменения коснулись не только политики, но и литературы, и науки, и искусства. Одним из таких изменений можно назвать размежевание реализма и модернизма, который в свою очередь разбился на три направления. Нужно заметить, что все литературные деятели Серебряного века являются последователями творчества А.С.Пушкина.
    Одним из самых ярких поэтов того времени был Николай Гумилев. Он вошел в русскую литературу как ученик Валерия Брюсова, поэта – символиста. Сам же Гумилев относится к направлению акмеистов. Этот поэт мне понравился не только своим творчеством: его биография тоже представляет много интересного. К примеру, его общение с директором Царскосельской гимназии Иннокентием Анненским, который многому его научил. Также нужно отметить, что, несмотря на слабость своего здоровья, Гумилев пускался в рискованные предприятия: три поездки в Африку, добровольный уход на войну и служба разведчиком. Его жизнь привлекает меня мужеством и силой духа. Но нельзя умолчать и о его необычной смерти: Гумилев был необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян. Его творческий путь был прерван, когда ему было 35 лет!
    Творчество Николая Степановича Гумилева также вызывает у меня большой интерес, так как оно полно смелости, новизны, остроты чувств, взволнованной мысли. “Его творчество всегда привлекало чарующей новизной и смелостью”, – говорила о Гумилеве Л. Смирнова. Николай Степанович начал писать в возрасте шестнадцати лет, как и многие другие поэты. А уже через три года вышел первый сборник стихов под названием “Путь конквистадоров”. Эту книгу Брюсов охарактеризовал так: “По выбору тем, по приемам творчества автор явно примыкает к “новой школе” в поэзии”. Нужно отметить, что в отличие от конквистадора-воина “Конквистадор» – сборник завоевывал не земли, не страны, а новую любовь. Также в этой книге стихи несут на себе отпечаток символистской поэзии, что объясняется влиянием учителя – поэта-символиста В.Брюсова. В стихотворениях этого сборника мне нравится несколько иной, нежели у других авторов, подход поэта к миру:
    Как смутно в небе диком и беззвучном!
    Возможно вы искали – Сочинение: Мой любимый поэт и писатель БПастернак
    Растет туман, но я молчу и жду,
    И верю, я любовь свою найду…
    Я конквистадор в панцире железном.
    Когда в 1908 году выходит вторая книга Гумилева “Романтические цветы”, то в ней прослеживается уже несколько иное мировосприятие. Стихотворения становятся более контрастными, в них чувствуется жажда сильных и прекрасных чувств: “Ты среди кровавого тумана к небесам прорезывала путь…” Это объясняется развитием духовных запросов поэта. Стихи из этого сборника читать интереснее, так как они имеют более глубокий смысл и, несмотря на спокойную интонацию, обладают внутренней напряженностью.
    Путешествия Гумилева в Африку наложили отпечаток на его произведения: в них появляются легендарные мотивы, фантастические превращения.
    Похожий материал – Сочинение: Мой любимый поэт В. Высоцкий
    “Творческое воображение побудило в Гумилеве неутолимую жажду познания мира”, – писал один из критиков. Эта “жажда познания” отразилась в двух других сборниках: “Капитаны” и “Жемчуга”.
    Но с годами к поэту приходит мудрость, и темы несколько меняются. Гумилев начинает больше задумываться о своей смерти. Это вызывает уважение к нему. Уже в последних сборниках (“Костер” и “Огненный столп”) заметно пристрастие автора к философским темам. В это время Гумилев жил в Петрограде и заслужил признание молодых поэтов, был их наставником. Его поздние стихи наполнены раздумьями о человеческой жизни, о судьбе России, о предназначении поэта.
    После всего написанного я хочу сказать, что все произведения Н.С.Гумилева мне понравились своей яркостью, многоцветием, романтической исключительностью и причудливостью душевных процессов.

  11. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией.
    Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”. Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к “святому ремеслу” поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших “Письма о русской поэзии”.
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже “Пепла” Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях “Огненного столпа” Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых “Капитанов”, акмеистической “прекрасной ясности” и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении “Слово” Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

  12. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В .1905 году он выпускает свой первый сборник «Путь конквистадоров», в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить «сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами». За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические сборники, как «Романтические цветы», «Жемчуга», «Колчан», «Огненный столп», которые действительно стали «бриллиантами» в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи «Цех поэтов», в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: «Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души». Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался ро-
    мантикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчестве того, что позже назовет литературной «неврастенией». Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией. Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник «Седьмое небо», подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье «Наследие символизма и акмеизм». «Новому направлению» было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: «мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь»). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание «самоценности каждого явления», вытеснение культа «неведомого» «детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания». Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи «Анатомия стихотворения», открывающей сборник «Письма о русской поэзии». «Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: «Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке» и «Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке». Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто «учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов». Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую
    после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к «святому ремеслу» поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших «Письма о русской поэзии».
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже «Пепла» Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях «Огненного столпа» Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых «Капитанов», акмеистической «прекрасной ясности» и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении «Слово» Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

  13. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого – наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886-1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм – поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель – растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его – только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов – К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам – В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией- Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, – писал Н. Гумилев, – предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”. Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к “святому ремеслу” поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших “Письма о русской поэзии”.
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже “Пепла” Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях “Огненного столпа” Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых “Капитанов”, акмеистической “прекрасной ясности” и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении “Слово” Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это – Бог.

  14. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией- Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”. Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к “святому ремеслу” поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших “Письма о русской поэзии”.
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже “Пепла” Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях “Огненного столпа” Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых “Капитанов”, акмеистической “прекрасной ясности” и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении “Слово” Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

  15. Тема: – Мой любимый поэт серебряного века

    Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией- Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”. Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к “святому ремеслу” поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших “Письма о русской поэзии”.
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже “Пепла” Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях “Огненного столпа” Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых “Капитанов”, акмеистической “прекрасной ясности” и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении “Слово” Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

  16. 16
    Текст добавил: О_о я-переживу-2012 о_О

    Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель — растение многолетнее. . . душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией.
    Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”.
    «
    1
    2
    »

  17. Николай Степанович Гумилев жил и творил в тот период русской жизни, когда наконец после долгого затишья наступил момент подлинного расцвета поэзии, который носит название серебряного века. Еще в гимназические годы Николай Гумилев проявляет интерес к поэзии французских поэтов парнасцев и символистов. В 1905 году он выпускает свой первый сборник “Путь конквистадоров”, в котором дерзко уподобляет себя завоевателям новых земель, потому что считает поэзию завоеванием, цель которого — наполнить “сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. За свою короткую жизнь (1886—1921) поэт успевает выпустить такие прекрасные поэтические’ сборники, как “Романтические цветы”, “Жемчуга”, “Колчан”, “Огненный столп”, которые действительно стали “бриллиантами” в сокровищнице русской поэзии. Н. С. Гумилев не только творит, он пытается стать одним из организаторов литературной жизни России. Из его литературных вечеров рождается объединение поэтической молодежи “Цех поэтов”, в недрах которого вызревает акмеизм — поэтическое направление, с которым связаны имена Анны Ахматовой и Осипа Мандельштама. Кроме того, Н. С. Гумилев был тонким литературным критиком, теоретиком стиха.
    Поэзия Николая Гумилева в разные периоды его творческой жизни неодинакова. Поэт начинает с юношеского желания изменить мир, подобно Будде или Христу. Иногда он категорически отрицает символизм, а иногда бывает настолько близок к нему, что трудно догадаться, что какое-то стихотворение принадлежит ему. Здесь вспоминаются слова А. Блока, поэта высоко ценимого Н. Гумилевым: “Писатель — растение многолетнее… душа писателя расширяется периодами, а творение его — только внешние результаты подземного роста души”. Так, ранний Гумилев тяготел к поэзии старших символистов — К. Д. Бальмонта и В. Я. Брюсова, увлекался романтикой Р. Киплинга и в то же время обращался к зарубежным классикам — В. Шекспиру, Ф. Вийону, Т. Готье. Позже он отходит от романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов и обращается к более четкой и строгой форме стихосложения, что и стало основой акмеистического движения. Он был строг и неумолим к молодым поэтам, первый объявил стихосложение наукой и ремеслом, которому нужно так же учиться, как учатся музыке и живописи. Он не приемлет в творчества того, что позже назовет литературной “неврастенией”. Талант, чистое вдохновение должны были, по его пониманию, обладать совершенным аппаратом стихосложения, и он упорно и сурово учил молодых мастерству. Н. С. Гумилев является сторонником строгой и четкой поэтической формы, хотя подчеркивает, что внимание к форме не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией— Стихотворения акмеистического периода, составившие сборник “Седьмое небо”, подтверждают такой трезвый, аналитический, научный подход Н. С. Гумилева к явлениям поэзии. Основные положения новой теории изложены им в статье “Наследие символизма и акмеизм”. “Новому направлению” было дано два названия: акмеизм и адамизм (от греческого слова, обозначающего: “мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь”). Главным их достижением Николай Гумилев считал признание “самоценности каждого явления”, вытеснение культа “неведомого” “детски мудрым, до боли сладким ощущением собственного незнания”. Поэт старается привлечь внимание читателей не только к миру внешних явлений, но и к области более глубоких пластов человеческого бытия.
    Обладая безусловным даром предвидения, Гумилев-критик намечает в своих работах пути развития отечественной поэзии, и мы сегодня можем убедиться, как точен и прозорлив был он в своих оценках. Свое понимание поэзии он выразил в самом начале своей программной статьи “Анатомия стихотворения”, открывающей сборник “Письма о русской поэзии”. “Среди многочисленных формул, определяющих существо поэзии, выделяются две, — писал Н. Гумилев, — предложенные поэтами же, задумывающимися над тайнами своего ремесла. Они гласят: “Поэзия есть лучшие слова в лучшем порядке” и “Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке”. Обе эти формулы основаны на особенно ярком ощущении законов, по которым слова влияют на наше сознание. Поэтом является тот, кто “учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов”. Именно это положение и лежит в основе той громадной работы, которую после революции проводил Н. С. Гумилев с молодыми поэтами, настойчиво обучая их технике стиха, тайнам того ремесла, без которого, по его мнению, настоящая поэзия невозможна. Н. С. Гумилев хотел написать теорию поэзии, этой книге не суждено было родиться, и отношение его к “святому ремеслу” поэзии сконцентрировано в нескольких статьях и рецензиях, составивших “Письма о русской поэзии”.
    Но с годами поэзия Николая Гумилева несколько меняется, хотя основа остается прочной. В сборниках военной эпохи в ней вдруг возникают отдаленные отзвуки блоковской, опоясанной реками, Руси и даже “Пепла” Андрея Белого. Эта тенденция продолжается и в послереволюционном творчестве. Поразительно, но в стихотворениях “Огненного столпа” Николай Гумилев как бы протянул руку отвергаемому и теоретически обличаемому символизму. Поэт словно погружается в мистическую стихию, в его стихах вымысел причудливо переплетается с реальностью, поэтический образ становится многомерным, неоднозначным. Это уже новый романтизм, лирико-философское содержание которого значительно отличается от романтизма знаменитых “Капитанов”, акмеистической “прекрасной ясности” и конкретности. Н. С. Гумилев подходит к пониманию единства и взаимосвязи всех пластов человеческой культуры, в том числе поэзии и общественной деятельности. В знаменитом стихотворении “Слово” Николай Гумилев выражает свое итоговое понимание высокого назначения поэзии и поэтического слова:
    Но забыли мы, что осиянно
    Только слово средь земных тревог,
    Что в Евангелии от Иоанна
    Сказано, что слово это — Бог.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *