Сочинение на тему музыка революции в поэме блока 12
7 вариантов
1. Становление поэта.
2. Грозная музыка революций.
3. Смерть поэта.
Родившись в конце XIX столетия, А. А. Блок полностью относился к обществу старой русской интеллигенции. С раннего детства мальчик воспитывался в семье деда А. Н. Бекетова, поскольку его отец и мать разошлись, практически сразу же после рождения ребенка. Теплая атмосфера большой и дружной семьи, где все любили литературу и поэзию, а частыми гостями были великие писателя того времени: И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, — не могла не повлиять на развитие мальчика. Маленький Саша стал писать стихи с пяти лет.
Блок получил превосходное образование, окончив гимназию, а затем Петербургский университет. Первый сборник стихов пылкого и чувствительного юноши появился уже в конце 1904 года. «Стихи о прекрасной даме» обратили на себя внимание литературной общественности, более того, проявили задатки великого поэта. Блок много работал, оттачивая свое поэтическое мастерство. Революция 1905 году оказала сильное влияние на впечатлительного юношу. Он начал живо интересоваться общественной жизнь своей страны, даже сам нередко участвовал в революционных демонстрациях. Эти впечатления нашли свое отражение в произведениях 1906—1908 годов. Здесь в полной мере проявились талантливость поэта и его профессионализм.
Постепенно Блок приобрел популярность среди любителей литературы. Один за другим вышли его сборники стихов «Нечаянная радость», «Снежная маска», «Земля в снегу», сборник «Лирические драмы», а чуть позднее была опубликована большая драма «Песня Судьбы». В 1909 и 1911 годах были опубликованы новые книги поэта — сборники стихов «Итальянские стихи» и «Ночные часы», трехтомное «Собрание стихотворений», «Стихи о России», четырехтомник «Стихотворений» и «Театра». В 1918 году Блок создал, наверное, самое свое известное произведение — поэму «Двенадцать». Здесь проявилось отношение поэта к грозным событиям 1917 года, к самой революции. Поэт принял это общественное явление, как стихийный и непреодолимый «мировой пожар», очистительное пламя которого должно было уничтожить весь старый мир. Блок услышал в революции музыку разрушения ненавистного ему старого мира, однако, резко осуждая буржуев, барынек, попов, он тем не менее во главу колонны красногвардейцев поместил образ Христа.
В самом начале поэмы читатель погружается в обстановку ночного революционного города. Начало поэмы очень музыкально, кажется, что это не стихи, а тот самый описываемый ветер завывает на ночной улице, забирается под зимние одежды припозднившихся прохожих, сбивает с ног:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек,
Ветер, ветер —
На всем божьем свете!
Сильная метель роняет на землю белый снег, который в свою очередь прикрывает лед. Поэт в своем произведении вполне реалистично показывает не только природное явление, но дело рук человеческих. Белым пятном сквозь метель и ветер мелькает плакат «Вся власть Учредительному Собранию!», протянутый между двумя зданиями. Под ним со слезами на глазах находится старушка, подсчитывая, сколько портянок вышло бы раздетым ребятам из такого «огромного лоскута». Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
— Ох, Матушка-Заступница!
— Ох, большевики загонят в гроб!
В словах старушки улавливается даже что-то наподобие песни, вернее песни-стона, когда поющий жалуется на своею судьбу. Улица живет своей жизнью. Усиливается мороз, что заставляет буржуя на перекрестке прятать нос в воротник. Рядом какой-то длинноволосый, наверное, писатель размышляет о том, что Россия погибла. Из-за сугробов заметен невеселый поп, который вспоминает старые времена, когда раньше гордо нес свое брюхо с сияющим крестом на народ. На прикрытой снегом ледяной корке растянулась барыня в каракуле. А песня ветра, злого и веселого, не заканчивается, он не прекращает свой вихревой танец, задирая подолы у прохожих и взвивая большой плакат. Вдруг в анархистскую мелодию ветра врывается строгий ритм. На улице появляется группа военных из двенадцати человек: «В зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз!» Музыка постепенно обретает грозный характер. С вооруженными людьми шутки плохи:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
Несмотря на жалкий вид: рваные пальтишки, чужие австрийские ружья, — именно эти люди задают тон всей симфонии революции, именно они раздувают мировой пожар, делаю музыку более насыщенной и экспрессивной. Тут же в качестве своеобразного лирического отступления автор включает рассказ о бесшабашной Катьке, которая в лучшие свои времена гуляла с офицерами, ела шоколад, а сейчас опустилась до солдат. Катька добавляет в общий звуковой ряд свою мелодию: легкую и удалую и вместе с тем горькую и обреченную. Опасна жизнь у этой героини:
У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудью, Катя,
Та царапина свежа.
Однако женщина веселиться с тем исконно русским надрывом, который так свойственен всем заблудшим и погибающим душам. Катькины поклонники еще без ума от ее ножек, а значит, жизнь вихрем закручивает все сильней и сильней до тех пор, пока ее не обрывает случайная пуля:
А Катька где? — Мертва, мертва!
Простреленная голова!
Что, Катька, рада? — ни гу-гу…
Лежи ты, падаль на снегу!
Никто не грустит о загубленной жизни, разве что случайный убийца, однако и его вскоре покидают сомнения и боль, ведь грозная революционная музыка влечет его все дальше и дальше. Довольно скоро его мысли занимают предстоящие события: Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба —
Гуляет нынче голыдьба!
Улица пустеет, городовых нет уже давно. Только один буржуй стоит на перекрестке, упрятав нос в воротник. Рядом к нему жмется паршивый пес, поджавши хвост. Автор сравнивает старый мир с? безродным псом, который уже никогда не сможет найти себе приют и обрести былую форму и уверенность. А вьюга продолжает выводить свою мелодию под четкий шаг красногвардейцев:
И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль,
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
Круглосуточно это суровые люди готовы защищать свою родину от незримого врага, заглядывая даже в пустынные переулочки, где «одна пылит пурга». Уже? маршем с красным флагом они несут свою нелегкую службу, готовые в любую минуту к встрече с лютым врагом. Ни в коем случае нельзя становится у них на пути. Красногвардейцы никогда не теряют бдительность. Только шелудивый пес, как старый прогнивший мир, ковыляет позади. Красногвардейцы хотят отвязаться от него, как от воплощения всего ненужного и лишнего. Однако пес, скаля зубы, не отстает.
В конце поэмы в общую канву мелодии врывается новый мотив. И не понятно то ли направляет, то ли предупреждает он предыдущую музыкальную тему. Красногвардейцы замечают, что впереди все>?е кто-то есть. Он передвигает быстрым легким шагом, прячась за дома и размахивая кровавым флагом. Однако как не пытаются слуги революции догнать его или достать пулей, ничего не получается:
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
Именно на этой неопределенной ноте заканчивается блоковская поэма-симфония.
Поэт, сумевший воспринять революцию как музыку, до конца так и не смог ее принять. Как сам он признавался, его жизненный творческий путь — это путь среди революции, который был сложен и неоднозначен, однако отличался прямолинейностью. Революция окрылила Блока как художника, подвигла его к созданию замечательных произведений, однако и разочаровала, поскольку его тонко чувствующая душа не могла не рассмотреть противоречия и несправедливости новой власти. Блок умер молодым, совершенно внезапно и неожиданно для окружающих. Но в чем-то его смерть была предопределена, поскольку вместе с ней в прошлое навсегда ушла и старая эпоха, которая сначала шагнула в революцию, а затем уже не смогла двигаться дальше.
1. Становление поэта.
2. Грозная музыка революций.
3. Смерть поэта.
Родившись в конце XIX столетия, А. А. Блок полностью относился к обществу старой русской интеллигенции. С раннего детства мальчик воспитывался в семье деда А. Н. Бекетова, поскольку его отец и мать разошлись, практически сразу же после рождения ребенка. Теплая атмосфера большой и дружной семьи, где все любили литературу и поэзию, а частыми гостями были великие писателя того времени: И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, — не могла не повлиять на развитие мальчика. Маленький Саша стал писать стихи с пяти лет. Блок получил превосходное образование, окончив гимназию, а затем Петербургский университет. Первый сборник стихов пылкого и чувствительного юноши появился уже в конце 1904 года. «Стихи о прекрасной даме» обратили на себя внимание литературной общественности, более того, проявили задатки великого поэта.
Блок много работал, оттачивая свое поэтическое мастерство. Революция 1905 году оказала сильное влияние на впечатлительного юношу. Он начал живо интересоваться общественной жизнь своей страны, даже сам нередко участвовал в революционных демонстрациях. Эти впечатления нашли свое отражение в произведениях 1906—1908 годов. Здесь в полной мере проявились талантливость поэта и его профессионализм.
Постепенно Блок приобрел популярность среди любителей литературы. Один за другим вышли его сборники стихов «Нечаянная радость», «Снежная маска», «Земля в снегу», сборник «Лирические драмы», а чуть позднее была опубликована большая драма «Песня Судьбы». В 1909 и 1911 годах были опубликованы новые книги поэта — сборники стихов «Итальянские стихи» и «Ночные часы», трехтомное «Собрание стихотворений», «Стихи о России», четырехтомник «Стихотворений» и «Театра». В 1918 году Блок создал, наверное, самое свое известное произведение — поэму «Двенадцать». Здесь проявилось отношение поэта к грозным событиям 1917 года, к самой революции. Поэт принял это общественное явление, как стихийный и непреодолимый «мировой пожар», очистительное пламя которого должно было уничтожить весь старый мир. Блок услышал в революции музыку разрушения ненавистного ему старого мира, однако, резко осуждая буржуев, барынек, попов, он тем не менее во главу колонны красногвардейцев поместил образ Христа.
В самом начале поэмы читатель погружается в обстановку ночного революционного города. Начало поэмы очень музыкально, кажется, что это не стихи, а тот самый описываемый ветер завывает на ночной улице, забирается под зимние одежды припозднившихся прохожих, сбивает с ног:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек,
Ветер, ветер —
На всем божьем свете!
Сильная метель роняет на землю белый снег, который в свою очередь прикрывает лед. Поэт в своем произведении вполне реалистично показывает не только природное явление, но дело рук человеческих. Белым пятном сквозь метель и ветер мелькает плакат «Вся власть Учредительному Собранию!», протянутый между двумя зданиями. Под ним со слезами на глазах находится старушка, подсчитывая, сколько портянок вышло бы раздетым ребятам из такого «огромного лоскута».
Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
— Ох, Матушка-Заступница!
— Ох, большевики загонят в гроб!
В словах старушки улавливается даже что-то наподобие песни, вернее песни-стона, когда поющий жалуется на своею судьбу. Улица живет своей жизнью. Усиливается мороз, что заставляет буржуя на перекрестке прятать нос в воротник. Рядом какой-то длинноволосый, наверное, писатель размышляет о том, что Россия погибла. Из-за сугробов заметен невеселый поп, который вспоминает старые времена, когда раньше гордо нес свое брюхо с сияющим крестом на народ. На прикрытой снегом ледяной корке растянулась барыня в каракуле. А песня ветра, злого и веселого, не заканчивается, он не прекращает свой вихревой танец, задирая подолы у прохожих и взвивая большой плакат. Вдруг в анархистскую мелодию ветра врывается строгий ритм. На улице появляется группа военных из двенадцати человек: «В зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз!» Музыка постепенно обретает грозный характер. С вооруженными людьми шутки плохи:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
Несмотря на жалкий вид: рваные пальтишки, чужие австрийские ружья, — именно эти люди задают тон всей симфонии революции, именно они раздувают мировой пожар, делаю музыку более насыщенной и экспрессивной. Тут же в качестве своеобразного лирического отступления автор включает рассказ о бесшабашной Катьке, которая в лучшие свои времена гуляла с офицерами, ела шоколад, а сейчас опустилась до солдат. Катька добавляет в общий звуковой ряд свою мелодию: легкую и удалую и вместе с тем горькую и обреченную. Опасна жизнь у этой героини:
У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудью, Катя,
Та царапина свежа.
Однако женщина веселиться с тем исконно русским надрывом, который так свойственен всем заблудшим и погибающим душам. Катькины поклонники еще без ума от ее ножек, а значит, жизнь вихрем закручивает все сильней и сильней до тех пор, пока ее не обрывает случайная пуля:
А Катька где? — Мертва, мертва!
Простреленная голова!
Что, Катька, рада? — ни гу-гу…
Лежи ты, падаль на снегу!
Никто не грустит о загубленной жизни, разве что случайный убийца, однако и его вскоре покидают сомнения и боль, ведь грозная революционная музыка влечет его все дальше и дальше. Довольно скоро его мысли занимают предстоящие события:
Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба —
Гуляет нынче голыдьба!
Улица пустеет, городовых нет уже давно. Только один буржуй стоит на перекрестке, упрятав нос в воротник. Рядом к нему жмется паршивый пес, поджавши хвост. Автор сравнивает старый мир с безродным псом, который уже никогда не сможет найти себе приют и обрести былую форму и уверенность. А вьюга продолжает выводить свою мелодию под четкий шаг красногвардейцев:
И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль,
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
Круглосуточно это суровые люди готовы защищать свою родину от незримого врага, заглядывая даже в пустынные переулочки, где «одна пылит пурга». Уже маршем с красным флагом они несут свою нелегкую службу, готовые в любую минуту к встрече с лютым врагом. Ни в коем случае нельзя становится у них на пути. Красногвардейцы никогда не теряют бдительность. Только шелудивый пес, как старый прогнивший мир, ковыляет позади. Красногвардейцы хотят отвязаться от него, как от воплощения всего ненужного и лишнего. Однако пес, скаля зубы, не отстает.
В конце поэмы в общую канву мелодии врывается новый мотив. И не понятно то ли направляет, то ли предупреждает он предыдущую музыкальную тему. Красногвардейцы замечают, что впереди все же кто-то есть. Он передвигает быстрым легким шагом, прячась за дома и размахивая кровавым флагом. Однако как не пытаются слуги революции догнать его или достать пулей, ничего не получается:
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
Именно на этой неопределенной ноте заканчивается блоковская поэма-симфония.
Поэт, сумевший воспринять революцию как музыку, до конца так и не смог ее принять. Как сам он признавался, его жизненный творческий путь — это путь среди революции, который был сложен и неоднозначен, однако отличался прямолинейностью. Революция окрылила Блока как художника, подвигла его к созданию замечательных произведений, однако и разочаровала, поскольку его тонко чувствующая душа не могла не рассмотреть противоречия и несправедливости новой власти. Блок умер молодым, совершенно внезапно и неожиданно для окружающих. Но в чем-то его смерть была предопределена, поскольку вместе с ней в прошлое навсегда ушла и старая эпоха, которая сначала шагнула в революцию, а затем уже не смогла двигаться дальше.
Долгое время советские идеологи хвалили создателя «Двенадцати» за «верное понимание и воспевание революции». Искренний в своем приятии и неприятии, А.Блок видел в революции возможность преобразования существующего порядка, а вернее, непорядка, во что-то лучшее и более справедливое. Музыка – это стройное звучание отдельных нот, и Блок услышал ее в событиях 1917 года. Каков же лад этой музыки – мажорный или минорный?
Все происходящее читатель видит глазами двенадцати большевиков, проходящих по городу, в котором царит хаос. Двенадцать рады этому, поскольку и они сами являются частью этого беспорядка. Призванные в идеале стать носителями порядка, на самом деле они сами порождены Хаосом и сеют его везде, куда бы ни пришли. Мир, само Бытие рушится, и символ этого всеобщего разрушения – ветер:
Ветер, ветер –
На всем божьем свете!
Идеал двенадцати символизирует не только ветер, их идеал – пожар, то, после чего уже не останется ничего старого: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем».
В центре поэмы – «частная» судьба Петрухи, попавшего в катаклизм истории. Он оказался в положении личности, вынужденной объединить в себе интересы общие и личные. Без перерождения красногвардейцев не может победить революция. Но и человек не может найти себя без участия в борьбе со старым миром.
В Петьке, как и в остальных красногвардейцах, поэт подчеркивает разбойное начало: «бубновый туз» – знак каторжника. Переплавка Петьке необходима, но сложна. Герой переживает серьезные испытания. Возлюбленная Петьки, девушка Катька «Мертва, мертва! // Простреленная голова!»
Эта героиня гибнет. Неважно, кто она, главное, что это – женщина, единственное в поэзии Блока начало, способное к перерождению.
Блок показывает революционную стихию как бессознательную, слепую силу, разрушающую не только ненавистный старый мир, но и простые человеческие отношения. Поэт изображает глубокую боль Петрухи. Личное и общественное приходят к болезненному столкновению. Для Блока преодоление этого – залог успеха нового мира. Сначала рождается реакция страшной мести:
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…
Жажда мести пока владеет и всеми красногвардейцами. Поэтому революционный поток похож на циклон, в центре которого едва может устоять человек:
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер!
На всем божьем свете!
«Ветер хлесткий» – это символ революции, ее активного начала, сметающего старый мир. Ветер хлещет барыню в каракуле, попа, писателя, но одновременно и
Рвет, мнет и косит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному собранию!»
В десятой главе вместо ветра изображена вьюга. Природа – не союзник гвардейцам. Движение героев – это преодоление стихии:
Разыгралась что-то вьюга.
Ой, вьюга, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!
И вьюга пылит им в очи!
Стена вьюги отделяет Христа от двенадцати.
Герои поэмы – дети стихии, ее порождение и воплощение. Но вьюга обернулась своей разрушительной стороной. В ней нет созидательного, преобразующего начала. Преодолевая стихию, двенадцать преодолевают самих себя.
Уже не Катьке с Ванькой противостоят герои поэмы, а всему старому миру, и именно это обстоятельство оказывается решающим фактором в процессе их духовного перерождения:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос,
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
Виноват в «крови» старый мир, оказавшийся неспособным привить людям навыки гуманизма. Это реальное движение революции в истории. Ветер как революционный символ снова появляется в последней главе:
Это – ветер с красным флагом
Разыгрался впереди…
…В белом венчике из роз –
Впереди – Иисус Христос.
Христос стал вестником нового мира, построенного на основе равенства, братства и свободы; выразителем чистоты, святости и страданий во имя будущего. Блок воплотил в этом образе духовное перерождение мира и личности.
Путь истории противоречив. Поэма построена на контрастах цвета: «черное» – «белое». Блок воспроизводит стихийный взрыв, сохраняя свое личное к нему отношение. Нарисованная в «Двенадцати» картина поражает сочетанием несовместимого. Все пришло в движение, рухнул устоявшийся быт, обнажились противоречия. Конфликт у поэта строится на противопоставлении двух начал – светлого, гармоничного, которое Блок видит «впереди», и темного, олицетворением которого служит «старый мир». Сфера этого противопоставления захватывает и «большой» мир, и внутренний мир человека. Как и его герои, Блок негодует, страшится и надеется. Всем своим существом он участвует в том, что происходит вокруг. Поэт берет на себя смелость провести своих героев сквозь ветры и вьюги, показать настоящее лицо революции, каким бы жестоким оно ни оказалось. Но, читая поэму, мы верим в то, что кровь окупится будущей светлой жизнью.
Долгое время советские идеологи хвалили создателя «Двенадцати» за «верное понимание и воспевание революции». Искренний в своем приятии и неприятии, А.Блок видел в революции возможность преобразования существующего порядка, а вернее, непорядка, во что-то лучшее и более справедливое. Музыка – это стройное звучание отдельных нот, и Блок услышал ее в событиях 1917 года. Каков же лад этой музыки – мажорный или минорный?
Все происходящее читатель видит глазами двенадцати большевиков, проходящих по городу, в котором царит хаос. Двенадцать рады этому, поскольку и они сами являются частью этого беспорядка. Призванные в идеале стать носителями порядка, на самом деле они сами порождены Хаосом и сеют его везде, куда бы ни пришли. Мир, само Бытие рушится, и символ этого всеобщего разрушения – ветер:
Ветер, ветер –
На всем божьем свете!
Идеал двенадцати символизирует не только ветер, их идеал – пожар, то, после чего уже не останется ничего старого: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем».
В центре поэмы – «частная» судьба Петрухи, попавшего в катаклизм истории. Он оказался в положении личности, вынужденной объединить в себе интересы общие и личные. Без перерождения красногвардейцев не может победить революция. Но и человек не может найти себя без участия в борьбе со старым миром.
В Петьке, как и в остальных красногвардейцах, поэт подчеркивает разбойное начало: «бубновый туз» – знак каторжника. Переплавка Петьке необходима, но сложна. Герой переживает серьезные испытания. Возлюбленная Петьки, девушка Катька «Мертва, мертва! // Простреленная голова!»
Эта героиня гибнет. Неважно, кто она, главное, что это – женщина, единственное в поэзии Блока начало, способное к перерождению.
Блок показывает революционную стихию как бессознательную, слепую силу, разрушающую не только ненавистный старый мир, но и простые человеческие отношения. Поэт изображает глубокую боль Петрухи. Личное и общественное приходят к болезненному столкновению. Для Блока преодоление этого – залог успеха нового мира. Сначала рождается реакция страшной мести:
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…
Жажда мести пока владеет и всеми красногвардейцами. Поэтому революционный поток похож на циклон, в центре которого едва может устоять человек:
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер!
На всем божьем свете!
«Ветер хлесткий» – это символ революции, ее активного начала, сметающего старый мир. Ветер хлещет барыню в каракуле, попа, писателя, но одновременно и
Рвет, мнет и косит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному собранию!»
В десятой главе вместо ветра изображена вьюга. Природа – не союзник гвардейцам. Движение героев – это преодоление стихии:
Разыгралась что-то вьюга.
Ой, вьюга, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!
И вьюга пылит им в очи!
Стена вьюги отделяет Христа от двенадцати.
Герои поэмы – дети стихии, ее порождение и воплощение. Но вьюга обернулась своей разрушительной стороной. В ней нет созидательного, преобразующего начала. Преодолевая стихию, двенадцать преодолевают самих себя.
Уже не Катьке с Ванькой противостоят герои поэмы, а всему старому миру, и именно это обстоятельство оказывается решающим фактором в процессе их духовного перерождения:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос,
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
Виноват в «крови» старый мир, оказавшийся неспособным привить людям навыки гуманизма. Это реальное движение революции в истории. Ветер как революционный символ снова появляется в последней главе:
Это – ветер с красным флагом
Разыгрался впереди…
…В белом венчике из роз –
Впереди – Иисус Христос.
Христос стал вестником нового мира, построенного на основе равенства, братства и свободы; выразителем чистоты, святости и страданий во имя будущего. Блок воплотил в этом образе духовное перерождение мира и личности.
Путь истории противоречив. Поэма построена на контрастах цвета: «черное» – «белое». Блок воспроизводит стихийный взрыв, сохраняя свое личное к нему отношение. Нарисованная в «Двенадцати» картина поражает сочетанием несовместимого. Все пришло в движение, рухнул устоявшийся быт, обнажились противоречия. Конфликт у поэта строится на противопоставлении двух начал – светлого, гармоничного, которое Блок видит «впереди», и темного, олицетворением которого служит «старый мир». Сфера этого противопоставления захватывает и «большой» мир, и внутренний мир человека. Как и его герои, Блок негодует, страшится и надеется. Всем своим существом он участвует в том, что происходит вокруг. Поэт берет на себя смелость провести своих героев сквозь ветры и вьюги, показать настоящее лицо революции, каким бы жестоким оно ни оказалось. Но, читая поэму, мы верим в то, что кровь окупится будущей светлой жизнью.
Текст сочинения:
Большой русский поэ? России, преданнейший ее сын, представляя Россию после революции по-новому великой, со страстным призывом обратился к интеллигенции: Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте Революцию. Сам же, услышавший музыку революции, воплотил ее в поэме, в которой через край перелилась восторга ?ворческого чаша…. Как необычайный ?ворческий взлет, как страстное у?верждение нового мира поэма Двенадцать, по окончании работы над которой Александр Блок записал в своем дневнике: Сегодня я гений.
Какой же увидел революцию гений Блока? Как для него звучи? музыка революции? Что услышал поэ? в этой музыке? Блок сравнивает революцию с мировым пожаром, в котором, как в очистительном огне, гибнет ненавистный ему мир и встает мир обновленный.
Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем…
Поэ? представляет себе революцию как могучий порыв ветра, сбивающий с ног, как всепобеждающую стихию, против которой нет защи?ы.
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стои? человек. сочинение с
Ветер, ветер
На всем божьем свете!
Лучше всего выражает отношение поэта к происходящему резко изменившееся звучание темы России в поэме. Блок, посвятивший ей самые проникновенные строки, воспевший ее в своих стихах, вдруг пишет:
Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнем-ка пулей в святую Русь В кондовую, В избяную, В толстозадую! Эх, эх, без креста!
Блок ждет и приветствует революцию. Он надеется на ее очистительную бурю. Он види? в революции единственное спасение России. И после ее по-
беды пишет поэму, в которой выражает свое отношение к революции. Поэ? предупреждает старый мир о том, что время его существования подходи? к концу:
Стои? буржуй, как пес голодный, Стои? безмолвный, как вопрос. И старый мир, как пес безродный, Стои? ва ним, поджавши хвост.
Но кроме положительных явлений Блок види? в революции и негативные. Так, например, красногвардейцы очень похожи на каторжников:
Гуляет ветер, порхает снег. Иду? двенадцать человек. Винтовок черные ремни, Кругом огни, огни, огни… В зубах цигарка, примят кар?уз, На спину б надо бубновый ?уз!
Кроме этого Блок заметил безвластие и вседозволенность, царившие в то время. Тот, у кого в руках было оружие, мог делать все, что ему вздумается:
И иду? без имени святого
Все двенадцать вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль.
Это страшно, что без креста, без святости, без законов.
И как следствие этого многочисленные грабежи, вымещение злобы на проигравшем классе за свои собственные неудачи:
Запирайте етажи,
Нынче буду? грабежи!
О?мыкайте погреба
Гуляет нынче голытьба!
Ужь я ножичком
Полосну, полосну!..
Ты лети, буржуй, воробышком!
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…
Поэ? вслушивается в музыку революции. Что в ней слыши?ся? Что несет революция? Блок не только сам вслушивается в э?у музыку, но и призывает других. Он слыши?, как в музыке революции завывает ветер перемен, слыши?, как иду? те двенадцать красногвардейцев, вооруженный патруль, олицетворяющий двенадцать апостолов революции. Блок слыши? их шаг, мерный, державный:
Вдаль иду? державным шагом… Кто еще там? Выходи! Это ветер с красным флагом Разыгрался впереди…
Надежды Блока, связанные с революцией, не оправдались. Мечты не сбылись. Но он благословил революцию, поставив во главе красногвардейцев Иисуса Христа:
Впереди с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз
Впереди Исус Христос.
Как символ чистоты, святости, облагораживающей силы добра, справедливости, милосердия… Но, к сожалению, их увидел только поэ?…
Права на сочинение “”Музыка революции” в поэме А. А. Блока Двенадцать” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Поэма А. А. Блока «Двенадцать» была написана в 1918 году, когда поэт, сблизившись с критиком и публицистом Ивановым-Разумником, ощущал себя на пике революционной воодушевленности. Революцию в России Блок считал отголоском «космической революции», о «вихре атомов» которой писал незадолго до Октября. В 1918 же году он публикует статью «Интеллигенция и революция», в которой в прозаической форме выражает свои надежды и ожидания, связанные с приходом революции. В своем творчестве, как и в своей жизни, он пытался разобраться и понять, что же пришло на смену старому укладу, а потом только давать какую-либо оценку. В статье он рассматривает революцию с эпохальной точки зрения, пишет, что она не могла не произойти. Статья заканчивается призывом: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию».
В поэме «Двенадцать» Блок пытается творчески, поэтически осмыслить смысл и последствия революционных событий. Разнообразный ритмико-интонационный строй поэмы передает хаотичную, нервную, стихийную жизнь разоренного города в первые послереволюционные годы. Поэтому читатели могут буквально последовать призыву Блока и вслушаться в музыку революции, переданную в его поэме.
С первых строк поражает и непривычным кажется разнообразие, нервный перескок ритмов поэмы, большинство из которых берут свое начало в народном фольклоре. Так, на ритмико-интонационном уровне воплощается идея народной революции. Критик А. Ремизов восхищался новаторством Блока и писал: «… по-другому передать улицу я не представляю возможным». В музыке поэмы каждый новый ритм отражает свой «слой» революционной реальности. Например, частушечный ритм появляется в пятой части поэмы, главной героиней которой является Катька:
Гетры серые носила,
Шоколад Миньон жрала,
С юнкерьем гулять ходила –
С солдатьем теперь пошла?
Эх, эх, согреши!
Будет легче для души!
Плясовые ритмы появляются в четвертой главе про Ваньку, они отражают разгул страстей, опасность «свободы без креста» (свободы нарушать библейские заповеди — блудить, убивать):
Крутит, крутит черный ус,
Да покручивает,
Да пошучивает…
Уже после убийства Катьки, когда в крови красногвардейцев разгорается «мировой пожар» и они готовы пролить кровь, будь то изменившая своему возлюбленному девка или буржуй, плясовая снова отражает стихию человеческих страстей: «Ужь я ножичком / Полосну, полосну!.. / Ты лети, буржуй, воробышком! / Выпью кровушку / За зазнобушку / Чернобровушку».
«Державной» поступи революционного отряда, который проходит через всю поэму, соответствует ритм марша:
Вперед, вперед,
Рабочий народ!
Рефреном повторяется в поэме и другое маршевое двустишие: «Революцьонный держите шаг! / Неугомонный не дремлет враг!».
В третьей части ритм блоковской поэмы напоминает солдатскую песню:
Эх ты, горе-горькое,
Сладкое житье!
Рваное пальтишко,
Австрийское ружье!
Но в конце третьей части песня внезапно перебивается строчкой, в которой звучит интонация молитвы: «Господи, благослови!» Робкие молитвенные интонации то здесь, то там проступают на поверхности поэмы. Сначала кажется, что это отголоски «старого мира», не случайно к персонажам «старого мира» относится «товарищ поп», карикатурно описанный поэтом:
Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?..
Но после оказывается, что Бога поминает и Петька, один из революционных двенадцати. Но товарищи не позволяют ему «завираться»: «Отчего тебя упас / Золотой иконостас?» Дальше двенадцать идут «без имени святого». В дневнике Блок отметил: «В народе говорят, что все происходящее — от падения религии». Непонятно, как относится к этому сам поэт. С одной стороны, в 1904-1905 годах Блок уверял, что «не пойдет врачеваться к Христу». С другой стороны, в финале поэмы не кто иной, как Иисус, оказывается во главе отряда революционеров-безбожников. Блок верил в преодоление кровавого греха, в исход из кровавого настоящего к гармоничному будущему, которое олицетворено в поэме в образе Христа. Он писал: «Это ведь только сначала — кровь, насилие, зверство, а потом — клевер, розовая кашка».
Но образ Христа, несущий с собой чистоту, белизну, искупление, прекращение страданий, появляется в самом конце поэмы, а основное художественное пространство «Двенадцати» занимает образ разбушевавшейся стихии. Природная стихия — разыгравшаяся вьюга, ветер — усиливают впечатление от силы и хаоса революционной стихии:
Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба –
Гуляет нынче голытьба!
Ощущение хаоса и полной разрушенности прежнего мира создается за счет использования уличной лексики, простонародного языка, к которому читатели и ценители Блока не привыкли. Балаганные выкрики соседствуют с политическими лозунгами, казенным языком («Вся власть Учредительному собранию!»); солдатская песня завершается молитвой — все это создает впечатление разобщенности, дисгармонии окружающего мира. Даже «старый мир» лишен цельности: в его изображении смех мешается у автора со слезами. Юмор (барыня «… – бац – растянулась!») перемежается грустью («уж мы плакали, плакали»). Печален вид бродяги, буржуя, застывшего на перекрестке «как вопрос».
Намеренное отсутствие гармонии, передающееся на всех уровнях поэмы, подсказывает итог, к которому приходит автор в осмыслении революции: что никакого фиксированного итога быть не может. Ярче всех эту мысль выразил литературовед В. Жирмунский: «Погрузившись в родную ему стихию народного восстания, Блок подслушал ее песни, подсмотрел ее образы… — но не скрыл… трагических противоречий… — и не дал никакого решения, не наметил никакого выхода: в этом его правдивость перед собой и своими современниками…».
1. Становление поэта.
2. Грозная музыка революций.
3. Смерть поэта.
Родившись в конце XIX столетия, А. А. Блок полностью относился к обществу старой русской интеллигенции. С раннего детства мальчик воспитывался в семье деда А. Н. Бекетова, поскольку его отец и мать разошлись, практически сразу же после рождения ребенка. Теплая атмосфера большой и дружной семьи, где все любили литературу и поэзию, а частыми гостями были великие писателя того времени: И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, — не могла не повлиять на развитие мальчика. Маленький Саша стал писать стихи с пяти лет.
Блок получил превосходное образование, окончив гимназию, а затем Петербургский университет. Первый сборник стихов пылкого и чувствительного юноши появился уже в конце 1904 года. «Стихи о прекрасной даме» обратили на себя внимание литературной общественности, более того, проявили задатки великого поэта. Блок много работал, оттачивая свое поэтическое мастерство. Революция 1905 году оказала сильное влияние на впечатлительного юношу. Он начал живо интересоваться общественной жизнь своей страны, даже сам нередко участвовал в революционных демонстрациях. Эти впечатления нашли свое отражение в произведениях 1906—1908 годов. Здесь в полной мере проявились талантливость поэта и его профессионализм.
Постепенно Блок приобрел популярность среди любителей литературы. Один за другим вышли его сборники стихов «Нечаянная радость», «Снежная маска», «Земля в снегу», сборник «Лирические драмы», а чуть позднее была опубликована большая драма «Песня Судьбы». В 1909 и 1911 годах были опубликованы новые книги поэта — сборники стихов «Итальянские стихи» и «Ночные часы», трехтомное «Собрание стихотворений», «Стихи о России», четырехтомник «Стихотворений» и «Театра». В 1918 году Блок создал, наверное, самое свое известное произведение — поэму «Двенадцать». Здесь проявилось отношение поэта к грозным событиям 1917 года, к самой революции. Поэт принял это общественное явление, как стихийный и непреодолимый «мировой пожар», очистительное пламя которого должно было уничтожить весь старый мир. Блок услышал в революции музыку разрушения ненавистного ему старого мира, однако, резко осуждая буржуев, барынек, попов, он тем не менее во главу колонны красногвардейцев поместил образ Христа.
В самом начале поэмы читатель погружается в обстановку ночного революционного города. Начало поэмы очень музыкально, кажется, что это не стихи, а тот самый описываемый ветер завывает на ночной улице, забирается под зимние одежды припозднившихся прохожих, сбивает с ног:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек,
Ветер, ветер —
На всем божьем свете!
Сильная метель роняет на землю белый снег, который в свою очередь прикрывает лед. Поэт в своем произведении вполне реалистично показывает не только природное явление, но дело рук человеческих. Белым пятном сквозь метель и ветер мелькает плакат «Вся власть Учредительному Собранию!», протянутый между двумя зданиями. Под ним со слезами на глазах находится старушка, подсчитывая, сколько портянок вышло бы раздетым ребятам из такого «огромного лоскута». Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
— Ох, Матушка-Заступница!
— Ох, большевики загонят в гроб!
В словах старушки улавливается даже что-то наподобие песни, вернее песни-стона, когда поющий жалуется на своею судьбу. Улица живет своей жизнью. Усиливается мороз, что заставляет буржуя на перекрестке прятать нос в воротник. Рядом какой-то длинноволосый, наверное, писатель размышляет о том, что Россия погибла. Из-за сугробов заметен невеселый поп, который вспоминает старые времена, когда раньше гордо нес свое брюхо с сияющим крестом на народ. На прикрытой снегом ледяной корке растянулась барыня в каракуле. А песня ветра, злого и веселого, не заканчивается, он не прекращает свой вихревой танец, задирая подолы у прохожих и взвивая большой плакат. Вдруг в анархистскую мелодию ветра врывается строгий ритм. На улице появляется группа военных из двенадцати человек: «В зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз!» Музыка постепенно обретает грозный характер. С вооруженными людьми шутки плохи:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
Несмотря на жалкий вид: рваные пальтишки, чужие австрийские ружья, — именно эти люди задают тон всей симфонии революции, именно они раздувают мировой пожар, делаю музыку более насыщенной и экспрессивной. Тут же в качестве своеобразного лирического отступления автор включает рассказ о бесшабашной Катьке, которая в лучшие свои времена гуляла с офицерами, ела шоколад, а сейчас опустилась до солдат. Катька добавляет в общий звуковой ряд свою мелодию: легкую и удалую и вместе с тем горькую и обреченную. Опасна жизнь у этой героини:
У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудью, Катя,
Та царапина свежа.
Однако женщина веселиться с тем исконно русским надрывом, который так свойственен всем заблудшим и погибающим душам. Катькины поклонники еще без ума от ее ножек, а значит, жизнь вихрем закручивает все сильней и сильней до тех пор, пока ее не обрывает случайная пуля:
А Катька где? — Мертва, мертва!
Простреленная голова!
Что, Катька, рада? — ни гу-гу…
Лежи ты, падаль на снегу!
Никто не грустит о загубленной жизни, разве что случайный убийца, однако и его вскоре покидают сомнения и боль, ведь грозная революционная музыка влечет его все дальше и дальше. Довольно скоро его мысли занимают предстоящие события: Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба —
Гуляет нынче голыдьба!
Улица пустеет, городовых нет уже давно. Только один буржуй стоит на перекрестке, упрятав нос в воротник. Рядом к нему жмется паршивый пес, поджавши хвост. Автор сравнивает старый мир с? безродным псом, который уже никогда не сможет найти себе приют и обрести былую форму и уверенность. А вьюга продолжает выводить свою мелодию под четкий шаг красногвардейцев:
И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль,
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
Круглосуточно это суровые люди готовы защищать свою родину от незримого врага, заглядывая даже в пустынные переулочки, где «одна пылит пурга». Уже? маршем с красным флагом они несут свою нелегкую службу, готовые в любую минуту к встрече с лютым врагом. Ни в коем случае нельзя становится у них на пути. Красногвардейцы никогда не теряют бдительность. Только шелудивый пес, как старый прогнивший мир, ковыляет позади. Красногвардейцы хотят отвязаться от него, как от воплощения всего ненужного и лишнего. Однако пес, скаля зубы, не отстает.
В конце поэмы в общую канву мелодии врывается новый мотив. И не понятно то ли направляет, то ли предупреждает он предыдущую музыкальную тему. Красногвардейцы замечают, что впереди все>?е кто-то есть. Он передвигает быстрым легким шагом, прячась за дома и размахивая кровавым флагом. Однако как не пытаются слуги революции догнать его или достать пулей, ничего не получается:
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
Именно на этой неопределенной ноте заканчивается блоковская поэма-симфония.
Поэт, сумевший воспринять революцию как музыку, до конца так и не смог ее принять. Как сам он признавался, его жизненный творческий путь — это путь среди революции, который был сложен и неоднозначен, однако отличался прямолинейностью. Революция окрылила Блока как художника, подвигла его к созданию замечательных произведений, однако и разочаровала, поскольку его тонко чувствующая душа не могла не рассмотреть противоречия и несправедливости новой власти. Блок умер молодым, совершенно внезапно и неожиданно для окружающих. Но в чем-то его смерть была предопределена, поскольку вместе с ней в прошлое навсегда ушла и старая эпоха, которая сначала шагнула в революцию, а затем уже не смогла двигаться дальше.
1. Становление поэта.
2. Грозная музыка революций.
3. Смерть поэта.
Родившись в конце XIX столетия, А. А. Блок полностью относился к обществу старой русской интеллигенции. С раннего детства мальчик воспитывался в семье деда А. Н. Бекетова, поскольку его отец и мать разошлись, практически сразу же после рождения ребенка. Теплая атмосфера большой и дружной семьи, где все любили литературу и поэзию, а частыми гостями были великие писателя того времени: И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, — не могла не повлиять на развитие мальчика. Маленький Саша стал писать стихи с пяти лет. Блок получил превосходное образование, окончив гимназию, а затем Петербургский университет. Первый сборник стихов пылкого и чувствительного юноши появился уже в конце 1904 года. «Стихи о прекрасной даме» обратили на себя внимание литературной общественности, более того, проявили задатки великого поэта.
Блок много работал, оттачивая свое поэтическое мастерство. Революция 1905 году оказала сильное влияние на впечатлительного юношу. Он начал живо интересоваться общественной жизнь своей страны, даже сам нередко участвовал в революционных демонстрациях. Эти впечатления нашли свое отражение в произведениях 1906—1908 годов. Здесь в полной мере проявились талантливость поэта и его профессионализм.
Постепенно Блок приобрел популярность среди любителей литературы. Один за другим вышли его сборники стихов «Нечаянная радость», «Снежная маска», «Земля в снегу», сборник «Лирические драмы», а чуть позднее была опубликована большая драма «Песня Судьбы». В 1909 и 1911 годах были опубликованы новые книги поэта — сборники стихов «Итальянские стихи» и «Ночные часы», трехтомное «Собрание стихотворений», «Стихи о России», четырехтомник «Стихотворений» и «Театра». В 1918 году Блок создал, наверное, самое свое известное произведение — поэму «Двенадцать». Здесь проявилось отношение поэта к грозным событиям 1917 года, к самой революции. Поэт принял это общественное явление, как стихийный и непреодолимый «мировой пожар», очистительное пламя которого должно было уничтожить весь старый мир. Блок услышал в революции музыку разрушения ненавистного ему старого мира, однако, резко осуждая буржуев, барынек, попов, он тем не менее во главу колонны красногвардейцев поместил образ Христа.
В самом начале поэмы читатель погружается в обстановку ночного революционного города. Начало поэмы очень музыкально, кажется, что это не стихи, а тот самый описываемый ветер завывает на ночной улице, забирается под зимние одежды припозднившихся прохожих, сбивает с ног:
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек,
Ветер, ветер —
На всем божьем свете!
Сильная метель роняет на землю белый снег, который в свою очередь прикрывает лед. Поэт в своем произведении вполне реалистично показывает не только природное явление, но дело рук человеческих. Белым пятном сквозь метель и ветер мелькает плакат «Вся власть Учредительному Собранию!», протянутый между двумя зданиями. Под ним со слезами на глазах находится старушка, подсчитывая, сколько портянок вышло бы раздетым ребятам из такого «огромного лоскута».
Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
— Ох, Матушка-Заступница!
— Ох, большевики загонят в гроб!
В словах старушки улавливается даже что-то наподобие песни, вернее песни-стона, когда поющий жалуется на своею судьбу. Улица живет своей жизнью. Усиливается мороз, что заставляет буржуя на перекрестке прятать нос в воротник. Рядом какой-то длинноволосый, наверное, писатель размышляет о том, что Россия погибла. Из-за сугробов заметен невеселый поп, который вспоминает старые времена, когда раньше гордо нес свое брюхо с сияющим крестом на народ. На прикрытой снегом ледяной корке растянулась барыня в каракуле. А песня ветра, злого и веселого, не заканчивается, он не прекращает свой вихревой танец, задирая подолы у прохожих и взвивая большой плакат. Вдруг в анархистскую мелодию ветра врывается строгий ритм. На улице появляется группа военных из двенадцати человек: «В зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз!» Музыка постепенно обретает грозный характер. С вооруженными людьми шутки плохи:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь —
Несмотря на жалкий вид: рваные пальтишки, чужие австрийские ружья, — именно эти люди задают тон всей симфонии революции, именно они раздувают мировой пожар, делаю музыку более насыщенной и экспрессивной. Тут же в качестве своеобразного лирического отступления автор включает рассказ о бесшабашной Катьке, которая в лучшие свои времена гуляла с офицерами, ела шоколад, а сейчас опустилась до солдат. Катька добавляет в общий звуковой ряд свою мелодию: легкую и удалую и вместе с тем горькую и обреченную. Опасна жизнь у этой героини:
У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудью, Катя,
Та царапина свежа.
Однако женщина веселиться с тем исконно русским надрывом, который так свойственен всем заблудшим и погибающим душам. Катькины поклонники еще без ума от ее ножек, а значит, жизнь вихрем закручивает все сильней и сильней до тех пор, пока ее не обрывает случайная пуля:
А Катька где? — Мертва, мертва!
Простреленная голова!
Что, Катька, рада? — ни гу-гу…
Лежи ты, падаль на снегу!
Никто не грустит о загубленной жизни, разве что случайный убийца, однако и его вскоре покидают сомнения и боль, ведь грозная революционная музыка влечет его все дальше и дальше. Довольно скоро его мысли занимают предстоящие события:
Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба —
Гуляет нынче голыдьба!
Улица пустеет, городовых нет уже давно. Только один буржуй стоит на перекрестке, упрятав нос в воротник. Рядом к нему жмется паршивый пес, поджавши хвост. Автор сравнивает старый мир с безродным псом, который уже никогда не сможет найти себе приют и обрести былую форму и уверенность. А вьюга продолжает выводить свою мелодию под четкий шаг красногвардейцев:
И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль,
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
Круглосуточно это суровые люди готовы защищать свою родину от незримого врага, заглядывая даже в пустынные переулочки, где «одна пылит пурга». Уже маршем с красным флагом они несут свою нелегкую службу, готовые в любую минуту к встрече с лютым врагом. Ни в коем случае нельзя становится у них на пути. Красногвардейцы никогда не теряют бдительность. Только шелудивый пес, как старый прогнивший мир, ковыляет позади. Красногвардейцы хотят отвязаться от него, как от воплощения всего ненужного и лишнего. Однако пес, скаля зубы, не отстает.
В конце поэмы в общую канву мелодии врывается новый мотив. И не понятно то ли направляет, то ли предупреждает он предыдущую музыкальную тему. Красногвардейцы замечают, что впереди все же кто-то есть. Он передвигает быстрым легким шагом, прячась за дома и размахивая кровавым флагом. Однако как не пытаются слуги революции догнать его или достать пулей, ничего не получается:
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
Именно на этой неопределенной ноте заканчивается блоковская поэма-симфония.
Поэт, сумевший воспринять революцию как музыку, до конца так и не смог ее принять. Как сам он признавался, его жизненный творческий путь — это путь среди революции, который был сложен и неоднозначен, однако отличался прямолинейностью. Революция окрылила Блока как художника, подвигла его к созданию замечательных произведений, однако и разочаровала, поскольку его тонко чувствующая душа не могла не рассмотреть противоречия и несправедливости новой власти. Блок умер молодым, совершенно внезапно и неожиданно для окружающих. Но в чем-то его смерть была предопределена, поскольку вместе с ней в прошлое навсегда ушла и старая эпоха, которая сначала шагнула в революцию, а затем уже не смогла двигаться дальше.
Долгое время советские идеологи хвалили создателя «Двенадцати» за «верное понимание и воспевание революции». Искренний в своем приятии и неприятии, А.Блок видел в революции возможность преобразования существующего порядка, а вернее, непорядка, во что-то лучшее и более справедливое. Музыка – это стройное звучание отдельных нот, и Блок услышал ее в событиях 1917 года. Каков же лад этой музыки – мажорный или минорный?
Все происходящее читатель видит глазами двенадцати большевиков, проходящих по городу, в котором царит хаос. Двенадцать рады этому, поскольку и они сами являются частью этого беспорядка. Призванные в идеале стать носителями порядка, на самом деле они сами порождены Хаосом и сеют его везде, куда бы ни пришли. Мир, само Бытие рушится, и символ этого всеобщего разрушения – ветер:
Ветер, ветер –
На всем божьем свете!
Идеал двенадцати символизирует не только ветер, их идеал – пожар, то, после чего уже не останется ничего старого: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем».
В центре поэмы – «частная» судьба Петрухи, попавшего в катаклизм истории. Он оказался в положении личности, вынужденной объединить в себе интересы общие и личные. Без перерождения красногвардейцев не может победить революция. Но и человек не может найти себя без участия в борьбе со старым миром.
В Петьке, как и в остальных красногвардейцах, поэт подчеркивает разбойное начало: «бубновый туз» – знак каторжника. Переплавка Петьке необходима, но сложна. Герой переживает серьезные испытания. Возлюбленная Петьки, девушка Катька «Мертва, мертва! // Простреленная голова!»
Эта героиня гибнет. Неважно, кто она, главное, что это – женщина, единственное в поэзии Блока начало, способное к перерождению.
Блок показывает революционную стихию как бессознательную, слепую силу, разрушающую не только ненавистный старый мир, но и простые человеческие отношения. Поэт изображает глубокую боль Петрухи. Личное и общественное приходят к болезненному столкновению. Для Блока преодоление этого – залог успеха нового мира. Сначала рождается реакция страшной мести:
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…
Жажда мести пока владеет и всеми красногвардейцами. Поэтому революционный поток похож на циклон, в центре которого едва может устоять человек:
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер!
На всем божьем свете!
«Ветер хлесткий» – это символ революции, ее активного начала, сметающего старый мир. Ветер хлещет барыню в каракуле, попа, писателя, но одновременно и
Рвет, мнет и косит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному собранию!»
В десятой главе вместо ветра изображена вьюга. Природа – не союзник гвардейцам. Движение героев – это преодоление стихии:
Разыгралась что-то вьюга.
Ой, вьюга, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!
И вьюга пылит им в очи!
Стена вьюги отделяет Христа от двенадцати.
Герои поэмы – дети стихии, ее порождение и воплощение. Но вьюга обернулась своей разрушительной стороной. В ней нет созидательного, преобразующего начала. Преодолевая стихию, двенадцать преодолевают самих себя.
Уже не Катьке с Ванькой противостоят герои поэмы, а всему старому миру, и именно это обстоятельство оказывается решающим фактором в процессе их духовного перерождения:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос,
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
Виноват в «крови» старый мир, оказавшийся неспособным привить людям навыки гуманизма. Это реальное движение революции в истории. Ветер как революционный символ снова появляется в последней главе:
Это – ветер с красным флагом
Разыгрался впереди…
…В белом венчике из роз –
Впереди – Иисус Христос.
Христос стал вестником нового мира, построенного на основе равенства, братства и свободы; выразителем чистоты, святости и страданий во имя будущего. Блок воплотил в этом образе духовное перерождение мира и личности.
Путь истории противоречив. Поэма построена на контрастах цвета: «черное» – «белое». Блок воспроизводит стихийный взрыв, сохраняя свое личное к нему отношение. Нарисованная в «Двенадцати» картина поражает сочетанием несовместимого. Все пришло в движение, рухнул устоявшийся быт, обнажились противоречия. Конфликт у поэта строится на противопоставлении двух начал – светлого, гармоничного, которое Блок видит «впереди», и темного, олицетворением которого служит «старый мир». Сфера этого противопоставления захватывает и «большой» мир, и внутренний мир человека. Как и его герои, Блок негодует, страшится и надеется. Всем своим существом он участвует в том, что происходит вокруг. Поэт берет на себя смелость провести своих героев сквозь ветры и вьюги, показать настоящее лицо революции, каким бы жестоким оно ни оказалось. Но, читая поэму, мы верим в то, что кровь окупится будущей светлой жизнью.
Долгое время советские идеологи хвалили создателя «Двенадцати» за «верное понимание и воспевание революции». Искренний в своем приятии и неприятии, А.Блок видел в революции возможность преобразования существующего порядка, а вернее, непорядка, во что-то лучшее и более справедливое. Музыка – это стройное звучание отдельных нот, и Блок услышал ее в событиях 1917 года. Каков же лад этой музыки – мажорный или минорный?
Все происходящее читатель видит глазами двенадцати большевиков, проходящих по городу, в котором царит хаос. Двенадцать рады этому, поскольку и они сами являются частью этого беспорядка. Призванные в идеале стать носителями порядка, на самом деле они сами порождены Хаосом и сеют его везде, куда бы ни пришли. Мир, само Бытие рушится, и символ этого всеобщего разрушения – ветер:
Ветер, ветер –
На всем божьем свете!
Идеал двенадцати символизирует не только ветер, их идеал – пожар, то, после чего уже не останется ничего старого: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем».
В центре поэмы – «частная» судьба Петрухи, попавшего в катаклизм истории. Он оказался в положении личности, вынужденной объединить в себе интересы общие и личные. Без перерождения красногвардейцев не может победить революция. Но и человек не может найти себя без участия в борьбе со старым миром.
В Петьке, как и в остальных красногвардейцах, поэт подчеркивает разбойное начало: «бубновый туз» – знак каторжника. Переплавка Петьке необходима, но сложна. Герой переживает серьезные испытания. Возлюбленная Петьки, девушка Катька «Мертва, мертва! // Простреленная голова!»
Эта героиня гибнет. Неважно, кто она, главное, что это – женщина, единственное в поэзии Блока начало, способное к перерождению.
Блок показывает революционную стихию как бессознательную, слепую силу, разрушающую не только ненавистный старый мир, но и простые человеческие отношения. Поэт изображает глубокую боль Петрухи. Личное и общественное приходят к болезненному столкновению. Для Блока преодоление этого – залог успеха нового мира. Сначала рождается реакция страшной мести:
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…
Жажда мести пока владеет и всеми красногвардейцами. Поэтому революционный поток похож на циклон, в центре которого едва может устоять человек:
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер!
На всем божьем свете!
«Ветер хлесткий» – это символ революции, ее активного начала, сметающего старый мир. Ветер хлещет барыню в каракуле, попа, писателя, но одновременно и
Рвет, мнет и косит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному собранию!»
В десятой главе вместо ветра изображена вьюга. Природа – не союзник гвардейцам. Движение героев – это преодоление стихии:
Разыгралась что-то вьюга.
Ой, вьюга, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!
И вьюга пылит им в очи!
Стена вьюги отделяет Христа от двенадцати.
Герои поэмы – дети стихии, ее порождение и воплощение. Но вьюга обернулась своей разрушительной стороной. В ней нет созидательного, преобразующего начала. Преодолевая стихию, двенадцать преодолевают самих себя.
Уже не Катьке с Ванькой противостоят герои поэмы, а всему старому миру, и именно это обстоятельство оказывается решающим фактором в процессе их духовного перерождения:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос,
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
Виноват в «крови» старый мир, оказавшийся неспособным привить людям навыки гуманизма. Это реальное движение революции в истории. Ветер как революционный символ снова появляется в последней главе:
Это – ветер с красным флагом
Разыгрался впереди…
…В белом венчике из роз –
Впереди – Иисус Христос.
Христос стал вестником нового мира, построенного на основе равенства, братства и свободы; выразителем чистоты, святости и страданий во имя будущего. Блок воплотил в этом образе духовное перерождение мира и личности.
Путь истории противоречив. Поэма построена на контрастах цвета: «черное» – «белое». Блок воспроизводит стихийный взрыв, сохраняя свое личное к нему отношение. Нарисованная в «Двенадцати» картина поражает сочетанием несовместимого. Все пришло в движение, рухнул устоявшийся быт, обнажились противоречия. Конфликт у поэта строится на противопоставлении двух начал – светлого, гармоничного, которое Блок видит «впереди», и темного, олицетворением которого служит «старый мир». Сфера этого противопоставления захватывает и «большой» мир, и внутренний мир человека. Как и его герои, Блок негодует, страшится и надеется. Всем своим существом он участвует в том, что происходит вокруг. Поэт берет на себя смелость провести своих героев сквозь ветры и вьюги, показать настоящее лицо революции, каким бы жестоким оно ни оказалось. Но, читая поэму, мы верим в то, что кровь окупится будущей светлой жизнью.
Текст сочинения:
Большой русский поэ? России, преданнейший ее сын, представляя Россию после революции по-новому великой, со страстным призывом обратился к интеллигенции: Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте Революцию. Сам же, услышавший музыку революции, воплотил ее в поэме, в которой через край перелилась восторга ?ворческого чаша…. Как необычайный ?ворческий взлет, как страстное у?верждение нового мира поэма Двенадцать, по окончании работы над которой Александр Блок записал в своем дневнике: Сегодня я гений.
Какой же увидел революцию гений Блока? Как для него звучи? музыка революции? Что услышал поэ? в этой музыке? Блок сравнивает революцию с мировым пожаром, в котором, как в очистительном огне, гибнет ненавистный ему мир и встает мир обновленный.
Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем…
Поэ? представляет себе революцию как могучий порыв ветра, сбивающий с ног, как всепобеждающую стихию, против которой нет защи?ы.
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стои? человек. сочинение с
Ветер, ветер
На всем божьем свете!
Лучше всего выражает отношение поэта к происходящему резко изменившееся звучание темы России в поэме. Блок, посвятивший ей самые проникновенные строки, воспевший ее в своих стихах, вдруг пишет:
Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнем-ка пулей в святую Русь В кондовую, В избяную, В толстозадую! Эх, эх, без креста!
Блок ждет и приветствует революцию. Он надеется на ее очистительную бурю. Он види? в революции единственное спасение России. И после ее по-
беды пишет поэму, в которой выражает свое отношение к революции. Поэ? предупреждает старый мир о том, что время его существования подходи? к концу:
Стои? буржуй, как пес голодный, Стои? безмолвный, как вопрос. И старый мир, как пес безродный, Стои? ва ним, поджавши хвост.
Но кроме положительных явлений Блок види? в революции и негативные. Так, например, красногвардейцы очень похожи на каторжников:
Гуляет ветер, порхает снег. Иду? двенадцать человек. Винтовок черные ремни, Кругом огни, огни, огни… В зубах цигарка, примят кар?уз, На спину б надо бубновый ?уз!
Кроме этого Блок заметил безвластие и вседозволенность, царившие в то время. Тот, у кого в руках было оружие, мог делать все, что ему вздумается:
И иду? без имени святого
Все двенадцать вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль.
Это страшно, что без креста, без святости, без законов.
И как следствие этого многочисленные грабежи, вымещение злобы на проигравшем классе за свои собственные неудачи:
Запирайте етажи,
Нынче буду? грабежи!
О?мыкайте погреба
Гуляет нынче голытьба!
Ужь я ножичком
Полосну, полосну!..
Ты лети, буржуй, воробышком!
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…
Поэ? вслушивается в музыку революции. Что в ней слыши?ся? Что несет революция? Блок не только сам вслушивается в э?у музыку, но и призывает других. Он слыши?, как в музыке революции завывает ветер перемен, слыши?, как иду? те двенадцать красногвардейцев, вооруженный патруль, олицетворяющий двенадцать апостолов революции. Блок слыши? их шаг, мерный, державный:
Вдаль иду? державным шагом… Кто еще там? Выходи! Это ветер с красным флагом Разыгрался впереди…
Надежды Блока, связанные с революцией, не оправдались. Мечты не сбылись. Но он благословил революцию, поставив во главе красногвардейцев Иисуса Христа:
Впереди с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз
Впереди Исус Христос.
Как символ чистоты, святости, облагораживающей силы добра, справедливости, милосердия… Но, к сожалению, их увидел только поэ?…
Права на сочинение “”Музыка революции” в поэме А. А. Блока Двенадцать” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Поэма А. А. Блока «Двенадцать» была написана в 1918 году, когда поэт, сблизившись с критиком и публицистом Ивановым-Разумником, ощущал себя на пике революционной воодушевленности. Революцию в России Блок считал отголоском «космической революции», о «вихре атомов» которой писал незадолго до Октября. В 1918 же году он публикует статью «Интеллигенция и революция», в которой в прозаической форме выражает свои надежды и ожидания, связанные с приходом революции. В своем творчестве, как и в своей жизни, он пытался разобраться и понять, что же пришло на смену старому укладу, а потом только давать какую-либо оценку. В статье он рассматривает революцию с эпохальной точки зрения, пишет, что она не могла не произойти. Статья заканчивается призывом: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию».
В поэме «Двенадцать» Блок пытается творчески, поэтически осмыслить смысл и последствия революционных событий. Разнообразный ритмико-интонационный строй поэмы передает хаотичную, нервную, стихийную жизнь разоренного города в первые послереволюционные годы. Поэтому читатели могут буквально последовать призыву Блока и вслушаться в музыку революции, переданную в его поэме.
С первых строк поражает и непривычным кажется разнообразие, нервный перескок ритмов поэмы, большинство из которых берут свое начало в народном фольклоре. Так, на ритмико-интонационном уровне воплощается идея народной революции. Критик А. Ремизов восхищался новаторством Блока и писал: «… по-другому передать улицу я не представляю возможным». В музыке поэмы каждый новый ритм отражает свой «слой» революционной реальности. Например, частушечный ритм появляется в пятой части поэмы, главной героиней которой является Катька:
Гетры серые носила,
Шоколад Миньон жрала,
С юнкерьем гулять ходила –
С солдатьем теперь пошла?
Эх, эх, согреши!
Будет легче для души!
Плясовые ритмы появляются в четвертой главе про Ваньку, они отражают разгул страстей, опасность «свободы без креста» (свободы нарушать библейские заповеди — блудить, убивать):
Крутит, крутит черный ус,
Да покручивает,
Да пошучивает…
Уже после убийства Катьки, когда в крови красногвардейцев разгорается «мировой пожар» и они готовы пролить кровь, будь то изменившая своему возлюбленному девка или буржуй, плясовая снова отражает стихию человеческих страстей: «Ужь я ножичком / Полосну, полосну!.. / Ты лети, буржуй, воробышком! / Выпью кровушку / За зазнобушку / Чернобровушку».
«Державной» поступи революционного отряда, который проходит через всю поэму, соответствует ритм марша:
Вперед, вперед,
Рабочий народ!
Рефреном повторяется в поэме и другое маршевое двустишие: «Революцьонный держите шаг! / Неугомонный не дремлет враг!».
В третьей части ритм блоковской поэмы напоминает солдатскую песню:
Эх ты, горе-горькое,
Сладкое житье!
Рваное пальтишко,
Австрийское ружье!
Но в конце третьей части песня внезапно перебивается строчкой, в которой звучит интонация молитвы: «Господи, благослови!» Робкие молитвенные интонации то здесь, то там проступают на поверхности поэмы. Сначала кажется, что это отголоски «старого мира», не случайно к персонажам «старого мира» относится «товарищ поп», карикатурно описанный поэтом:
Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?..
Но после оказывается, что Бога поминает и Петька, один из революционных двенадцати. Но товарищи не позволяют ему «завираться»: «Отчего тебя упас / Золотой иконостас?» Дальше двенадцать идут «без имени святого». В дневнике Блок отметил: «В народе говорят, что все происходящее — от падения религии». Непонятно, как относится к этому сам поэт. С одной стороны, в 1904-1905 годах Блок уверял, что «не пойдет врачеваться к Христу». С другой стороны, в финале поэмы не кто иной, как Иисус, оказывается во главе отряда революционеров-безбожников. Блок верил в преодоление кровавого греха, в исход из кровавого настоящего к гармоничному будущему, которое олицетворено в поэме в образе Христа. Он писал: «Это ведь только сначала — кровь, насилие, зверство, а потом — клевер, розовая кашка».
Но образ Христа, несущий с собой чистоту, белизну, искупление, прекращение страданий, появляется в самом конце поэмы, а основное художественное пространство «Двенадцати» занимает образ разбушевавшейся стихии. Природная стихия — разыгравшаяся вьюга, ветер — усиливают впечатление от силы и хаоса революционной стихии:
Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба –
Гуляет нынче голытьба!
Ощущение хаоса и полной разрушенности прежнего мира создается за счет использования уличной лексики, простонародного языка, к которому читатели и ценители Блока не привыкли. Балаганные выкрики соседствуют с политическими лозунгами, казенным языком («Вся власть Учредительному собранию!»); солдатская песня завершается молитвой — все это создает впечатление разобщенности, дисгармонии окружающего мира. Даже «старый мир» лишен цельности: в его изображении смех мешается у автора со слезами. Юмор (барыня «… – бац – растянулась!») перемежается грустью («уж мы плакали, плакали»). Печален вид бродяги, буржуя, застывшего на перекрестке «как вопрос».
Намеренное отсутствие гармонии, передающееся на всех уровнях поэмы, подсказывает итог, к которому приходит автор в осмыслении революции: что никакого фиксированного итога быть не может. Ярче всех эту мысль выразил литературовед В. Жирмунский: «Погрузившись в родную ему стихию народного восстания, Блок подслушал ее песни, подсмотрел ее образы… — но не скрыл… трагических противоречий… — и не дал никакого решения, не наметил никакого выхода: в этом его правдивость перед собой и своими современниками…».