Очеееньь срочнооооооооооооооооооооооооооо
Очеееньь срочнооооооооооооооооооооооооооо
Сочинение в стиле нравоучительнои статьи (о глупости)
Прочитайте моё сочинение по литературе, скажите какие ошибки, что не так и дайте о??щую оценку моему сочинению, критика приветствуется. Тема: “Русская
литература первой половины 19го века”
На уроке литературы мы познакомились с произведениями великих русских писателей первой половины 19 го века.
Первая половина 19 века – это расцвет литературы, называемый “Золотым веком”.
На развитие литературы “Золотого века” повлияло главным образом политическое и экономическое положение страны. Война 1812 года затронула до глубины души всех писателей того времени. В произведениях затрагиваются должным образом социальные и общественные проблемы разных слоёв общества. Не всегда мнения писателей и “высоких людей” совпадали, многие русские писатели уезжали за границу, дабы избежать ссылки. Жестокая цензура и запрет на свободу слова несомненно влияли на творческих людей, так И.С.Тургенев уехал из России, чтобы избежать провокаций со стороны верховной власти.
Таким образом, направление в литературе первой половины 19 го века носило социальный и отчасти экономический характер.
Помогите пожалуйста сделать 1 номер
Помогите пожалуйста сделать 1 номер
Прочитайте моё сочинение по литературе, скажите какие ошибки, что не так и дайте о??щую оценку моему сочинению, критика приветствуется. Тема: “Русская
литература первой половины 19го века”
На уроке литературы мы познакомились с произведениями великих русских писателей первой половины 19 го века.
Первая половина 19 века – это расцвет литературы, называемый “Золотым веком”.
На развитие литературы “Золотого века” повлияло главным образом политическое и экономическое положение страны. Война 1812 года затронула до глубины души всех писателей того времени. В произведениях затрагиваются должным образом социальные и общественные проблемы разных слоёв общества. Не всегда мнения писателей и “высоких людей” совпадали, многие русские писатели уезжали за границу, дабы избежать ссылки. Жестокая цензура и запрет на свободу слова несомненно влияли на творческих людей, так И.С.Тургенев уехал из России, чтобы избежать провокаций со стороны верховной власти.
Таким образом, направление в литературе первой половины 19 го века носило социальный и отчасти экономический характер.
Зачем кошкам и собакам купируют хвосты и уши?
Зачем кошкам и собакам купируют хвосты и уши?
Найдите значение выражения,выбирая удобный порядок вычисления
Легально эта ситуация мало чем отличается от ситуации «круглого дурака», но принципиально – это есть совсем другой случай. Именно это несовпадение условий для реализации намерений и действительности, возможности реализации и необходимости следовать принципам разума выступает как ситуационная характеристика глупости. Поскольку всегда существует отличие самого разума и условий его проявления, постольку разумность и/или глупость самого разума заключаются в уместности его проявления [7, с. 96]. Глупость поэтому здесь не столько мера интеллекта, сколько мера совпадения его и самой социальной действительности.
Именно с этим мы и имеем дело при столкновении со второй формой глупости: «горе от ума» заключается в ситуации, когда следование разуму неуместно, но невозможно не действовать. Мы можем сознавать глупость своих поступков, но не можем отказаться от их совершения, ибо этого требует от нас разум.
Элементом любой такой ситуации является не только наш разумный субъект, но и иные разумные субъекты. Расчет действия поступка зависит от рефлексии, которая включает в себя понимание ответных действий на этот поступок других разумных субъектов. Результат поступка, в свою очередь, зависит от точности/неточности этой рефлексии. Однако есть еще и свобода воли и самого субъекта действия, и других участников ситуации. И потому даже точность рефлексии не спасает от того, что результирующая поступка может быть иной. В этом случае следование уму не всегда выглядит «умно»; даже если я знаю, как воспримут мой поступок окружающие, я не могу отказаться от его совершения, ибо это будет проявление отказа от собственного разума. Человек, как монада, не может изменить своей природы и меры совершенства, а потому действие всегда равно страданию [5, с. 421]. В первом случае поступок будет выглядеть как глупость поступка, во втором случае как глупость ума. Это патовая ситуация или ситуация патологии ума.
Возьмем случай барона Мюнхгаузена (речь идет о художественном фильме «Тот самый Мюнхгаузен»). Он заключается в том, что все действия и поступки барона сами по себе строго рациональны и внутри его сознания строго обоснованы. Да и взывает барон к сознанию и совести иных людей, почитая и полагая их носителями того же самого сознания и совести. Однако последние ими не обладают; в их глазах поступки барона изначально глупы; барон, так сказать, глупец per excellence. Он – всегда другой; не то чтобы окружающие люди не понимают барона, скорее – не вполне понимают, а еще точнее – понимают, но не принимают. Барон не может не следовать своему разуму, но это всегда оборачивается глупым поведением.
Однако ситуация здесь может быть понята и как зеркально обратимая: глупость как недостаток ума есть присущая всем остальным участникам характеристика. Интеллектуально скорее глупы они, а не барон, ибо не видят последствий своих поступков. Чем же они руководствуются в отсутствие ума (скажем осторожнее, в недостаточной глубине ума, ибо на поверку они знают об этой своей слабости интеллекта, но предпочитают не знать)? Знанием. Знанием порядков, стереотипов поведения, ритуалов. В социальной («коммунальной») жизни люди часто путают понимание и знание; они хорошо знают социальные законы их жизни и вполне ими руководствуются в повседневности, но совсем не понимают их природы. Интеллектуально они глупы, но социально они умны [2, с. 57-59]. А барон, наоборот, интеллектуально умен, но социально – он полный глупец. Он выглядит «белой вороной», потому что, следуя своему разуму, ведет себя не так, как принято в порядочном обществе.
Однако мы тоже можем усомниться в интеллекте барона. Похоже, он совсем не выучил уроков Декарта или Канта, которые настаивают на том, что первый принцип следования своему уму всегда ведет за собой презумпцию ума других, а следовательно, необходимость соблюдать и не нарушать общепринятые правила общежития. Если барон настаивает на верности и долге своим принципам, то он очевидно глуп, ибо не видит их несоответствия требованиям, ожиданиям и оценкам окружающих. Если он видит это несоответствие, но упорствует, он еще более глуп, ибо не может не признавать бессмысленности такого упорства. В этом случае – он не просто другой, но «чужой». В первом случае глуп сам герой, во втором случае – глупа ситуация его отказа от разумного социального поведения. Или, наоборот, в первом случае глупа ситуация его следования разуму, во втором – глуп он сам, потому что ведет себя в глазах окружающих глупо. Для того чтобы вести себя умно, в соответствии с умом, ума не нужно; наоборот, разумно быть глупым. В этом и заключается социальный разум.
Глупость здесь отнюдь не интеллектуальная характеристика, а ситуационная (социальная) характеристика: глупа сама ситуация, сама жизнь. Здесь нет комизма ситуации, но она также сопровождается смехом. Драматизм этой ситуации оборачивается саркастическим смехом. Саркастически смеются горожане над бароном; саркастически надсмехается барон над бургомистром, женой, судьями… Саркастически смеются Скалозуб и Фамусов, Софья и Молчалин над Чацким; но и в словах Чацкого слышится скрытая ирония над глупостью окружающих. Раздраженный смех слышится в словах Чаадаева, но издевательски-саркастическим со стороны Николая I является и объявление его сумасшедшим. Саркастический смех сопровождает социальную глупость, ибо без него принять социальную действительность просто невозможно.
Антиномия между глупостью поступка и глупостью ума отнюдь не безобидна; в коммунальных условиях это вопрос жизни и смерти. У разумного человека в такой ситуации есть два выхода: «отказаться» от ума или «сойти с ума». «Отказ от ума», чтобы выжить на «корабле дураков», означает ситуацию добровольного принятия глупости ситуации, добровольного «поглупле-ния». Все герои фильма говорят барону Мюнхгаузену: «Присоединяйтесь, барон, присоединяйтесь». Стать «глупым» как все – есть высшая доблесть ума в ситуации, когда нет иного выхода. Однако проблема здесь заключается в том, что принятие глупости социальной жизни оборачивается реальной глупостью. Бытие в такой ситуации не требует применения ума, достаточно соблюдения социальных инстинктов. Сохранение ума в этих условиях может оборачиваться поиском и приписыванием каких-то особых трансцендентальных смыслов убогим условиям существования. Так вели себя все советские люди: вынужденные жить в глупой социальной действительности. В условиях коммунальной глупости «вороньей слободки» они вынуждены были признавать за ней особый трансцендентный смысл. Однако это оправдание социальной глупости отнюдь не спасает от действительной глупости своего поведения. Глупо взывать к совести людей, живущих в условиях концентрационного лагеря, глупо спрашивать, знал или нет Сталин о репрессиях, глупо проявлять моральные качества в аморальных условиях коммунального бытия и т.д. Глупо кричать: «а король-то голый», когда все уже видели короля в новом платье! «Отказ от ума» оборачивается его патологией, действительным сбоем рассудка: нельзя быть глупым «для себя» и разумным «для других».
Другой выход – это попытка сохранить верность своему уму путем бегства или внутренней эмиграции от абсурда и глупости социальной ситуации. Но это бегство оборачивается «сумасшествием». Барон Мюнхгаузен превращается в садовника Мюллера, Александр Чацкий бежит в глушь Саратовской губернии, Петр Чаадаев становится домашним арестантом, а Мастер впрямую попадает в психушку. Но и все они тоже становятся «сумасшедшими». Почему? Потому что предельная разумность в глупых условиях, следование своему долгу в неразумных обстоятельствах есть действительное сумасшествие. Необходимо следовать своим принципам вопреки возможности их практической реализации; я разумен потому, что следую доводам разума в своих поступках, но в них-то я и не могу реализоваться в качестве разумного существа. Кантовское разрешение этой антиномии в пользу неуклонного следования долгу за пределами философского рассуждения всегда понималось как непрактическая глупость3. Нельзя быть умным «для себя» и глупым
3 Действительно, не глупым ли действительно выглядит этот философ в его предельной педантичности в прогулках по одному и тому же маршруту в течение 30 лет? В его специальных механических машинках для усмирения собственной сексуальности? Наконец, в его ужасном скандале со слугой Лампе, который прослужил ему более 20 лет? Русские философы всегда подозревали, что высшая рассудочность Канта есть глупость.
«для других». Сознание этого сразу выявляет мою неразумность: глупо следовать рассудку, если он не способен практически реализоваться. «Разумность» для себя есть не объективная, а только субъективная, не действительная, а значит, не подлинная разумность. Субъективная разумность есть разумность не настоящая, ложная разумность, разумность «понарошку», простая игра воображения. Понимание этого ведет от притворного сумасшествия к действительному.
Здесь противоположности смыкаются. Если «отказ от ума» и притворная глупость ведут к действительной глупости и «сумасшествию», то притворное «сумасшествие» ведет в действительной потере ума и реальному «отказу от него». Ни смирение, ни бунт против глупости не спасают от нее. Антиномия глупости поступка и ума заключается в том, что никакое притворство дураком невозможно: если человек ведет себя, как дурак, он становится таковым на самом деле. Ситуация «двоемыслия» и есть легальное сумасшествие. Подпольное существование, по существу, невозможно; оно, строго говоря, является не-существованием. В этом и заключается крайняя неэффективность, т.е. глупость социального разума.
Однако эти альтернативы – «отказа от ума» и «сумасшествия» – все же крайности. В повседневности ситуации социальной глупости не столь остры и трагичны. Обычное «горе от ума» – это рядовое проявление социальной глупости. Все ситуации «дурака начальника», «глупого подчиненного», «слепца в семейной жизни», «профессора-недоумка», «глупого студента» таковы. Умный человек может поставить себя в глупое положение, и, следуя разумным доводам, может оказаться в глупой ситуации. Он – дурак не в силу отсутствия интеллекта, а в силу самой ситуации, быть в которой умным попросту невозможно. Это не отсутствие интеллекта, а отсутствие возможности для ее полной (совершенной) реализации. «Дурак от ума» – это стоик, находящийся в тупиковой ситуации.
«Идиот». Нравственная глупость, или поврежденность воли. Принципиально иной является ситуация «идиотизма». Речь идет об особой разновидности глупости, которая имеет иную онтологическую природу. Это нравственная глупость. Нравственность связана с целями и ценностями, которые являются результатом волевого выбора. Разум здесь абсолютно свободен; он с одинаковой силой может обосновывать те или иные цели и ценности человеческой жизни и с такой же силой может их отвергать. Но именно поэтому нравственная глупость заключается или в безразличии к нравственным ценностям, или в отказе от их выбора, поскольку разум их обосновать не может, и/или поэтому в произволе разума. Коротко говоря, нравственная глупость заключается в отказе от нравственных ценностей, коль скоро они представляются относительными. Казус дурака при этом связан с отсутствием понимания того, что без нравственных ценностей сама эффективность инструмен-
тального или социального разума также поставлена под вопрос. Безнравственность, безволие или своеволие есть указание на необоснованность самого человеческого существования (в том числе – необоснованность самого разума). Настоящий дурак тот, кто отказывается от нравственного выбора; этим он блокирует действие воли и открывает путь эгоизму, произволу и преступлению. Парадокс ситуации в том, что этот отказ от нравственности совершается при полной силе ума. Нравственный «идиотизм» – это самый скрытый вид глупости, потому что люди этого не видят и не хотят знать. Мы не хотим, не можем и не решаемся стать нравственными, а потому не хотим ничего об этом знать. Это «глупость» или «поврежденность» воли.
Похвала
глупости. Роттердамский Эразм
ПОХВАЛА
ГЛУПОСТИ Сатирическое сочинение (1509) Глупость говорит: пусть невежественные
смертные толкуют о ней, что им угодно, она же дерзает утверждать, именно ее
божественное присутствие, только оно одно, веселит богов и людей. А посему
сейчас будет произнесено похвальное слово Глупости.
Кому, как не
Глупости, подобает стать трубачом собственной славы? Ведь леностные и
неблагодарные смертные, усердно ее почитая и охотно пользуясь ее благодеяниями,
в продолжение стольких веков не удосужились воздать в благодарственной речи
похвалу Глупости.
И вот она,
Глупость, щедрая подательница всяческих благ, котирую латиняне зовут
Стультицией, а греки Морией, самолично выступает пред всеми во всей своей
красе.
Итак, поскольку
далеко не всем известно, из какого рода она происходит, то, призвав на помощь
Муз, прежде всего излагает Глупость свою родословную. Отец ее – Плутос,
который, не во гнев будет сказано Гомеру, Гесиоду и даже самому Юпитеру, есть
единственный и подлинный отец богов и людей. Кому он благоволит, тому и дела
нет до Юпитера с его громами. И родилась Глупость, пользуясь словами Гомера, не
в узах унылого брака, а от вожделения свободной любви. И был в ту пору отец ее
ловким и бодрым, хмельным от юности, а еще больше – от нектара, которого
хлебнул он изрядно на пиру богов.
Рождена
Глупость на тех Счастливых островах, где не сеют, не пашут, а в житницы
собирают. Нет на этих островах ни старости, ни болезней, и не увидишь там на
полях ни волчцов, ни бобов и тому подобной дряни, а лишь лотосы, розы, фиалки и
гиацинты. И питали дитя своими сосцами две прелестные нимфы – Метэ-Опьянение и
Апедия-Невоспитанность.
Теперь же
состоят они в свите спутниц и наперсниц Глупости, а с ними и Колакиия-Лесть, и
Лета-Забвение, и Мисопония-Лень, и Гедонэ-Наслаждение, и Анойя-Безумие, и
Трифэ-Чревоугодие. А вот еще два бога, замешавшиеся в девичий хоровод:
Комос-Разгул и Негретос Гипнос – Непробудный сон. С помощью этих верных слуг
подчиняет Глупость весь род людской и отдает повеления самим императорам.
Узнав, каков
род, каково воспитание и какова свита Глупости, навострите уши и вникайте,
какими благами одаряет она богов и людей и как широко простирается ее
божественная сила.
Прежде всего –
что может быть слаще и драгоценней самой жизни? Но к кому, как не к Глупости,
должен взывать мудрец, ежели вдруг возжелает стать отцом? Ведь скажите по
совести, какой муж согласился бы надеть на себя узду брака, если бы, по обычаю
мудрецов, предварительно взвесил все невзгоды супружеской жизни? А какая
женщина допустила бы к себе мужа, если бы подумала и поразмыслила об опасностях
и муках родов и о трудностях воспитания детей? Итак, только благодаря хмельной
и веселой игре Глупости рождаются на свет и угрюмые философы, и порфироносные
государи, и трижды пречистые первосвященники, и даже весь многочисленный рой
поэтических богов.
Мало того, все,
что есть в жизни приятного, – тоже дар Глупости, и сейчас это будет доказано.
Чем была бы земная жизнь, если б лишена была она наслаждений? Сами стоики
отнюдь не отворачиваются от наслаждений. Ведь что останется в жизни, кроме
печали, скуки и тягот, если не примешать к ней малую толику наслаждения, иначе
говоря, если не сдобрить ее глупостью? Первые годы – самый приятный и веселый
возраст в жизни человека.
За детством
следует юность.
В чем источник
очарования юности, если не в глупости? Чем меньше умничает мальчик по милости
Глупости, тем приятнее он всем и каждому. А чем больше удаляется человек от
Глупости, тем меньше остается ему жить, пока не наступит, наконец, тягостная
старость.
А каковы тощие
угрюмцы, предающиеся изучению философии! Не успев стать юношами, они уже
состарились, упорные размышления иссушили их жизненные соки. А дурачки,
напротив, – гладенькие, беленькие, с холеной шкуркой, настоящие акарнские
свинки, никогда не испытают они тягот старости, если только не заразятся ею,
общаясь с умниками.
И ведь не найти
на земле ни веселья, ни счастья, которые не были бы дарами Глупости. Мужчины,
рожденные для дел правления и посему получившие несколько лишних капель разума,
сочетаются браком с женщиной, скотинкой непонятливой и глупой, но зато забавной
и милой, дабы она бестолковостью своей и подсластила тоскливую важность
мужского ума. Известно, что женщина вечно будет женщиной, иначе говоря – дурой,
но чем привлекают они к себе мужчин, как не глупостью? В глупости женщины –
высшее блаженство мужчины.
Одним словом,
без Глупости никакая связь не была бы приятной и прочной: народ не мог бы долго
сносить своего государя, господин – раба, служанка – госпожу, учитель –
ученика, жена – мужа, квартирант – домохозяина, ежели бы они не потчевали друг
друга медом глупости.
Допусти мудреца
на пир – и он тотчас же всех смутит угрюмым молчанием или неуместными
расспросами.
Позови его на
танцы – он запляшет, словно верблюд. Возьми его с собой на какое-нибудь зрелище
– он одним своим видом испортит публике всякое удовольствие.
Если мудрец
вмешается в разговор – всех напугает не хуже волка.
Но обратимся к
наукам и искусствам.
Не подлежит
сомнению, что любая вещь имеет два лица, и лица эти отнюдь не схожи одно с
другим: под красотой – безобразие, под ученостью – невежество, под весельем –
печаль, под пользой – вред.
Всех счастливее
тот, кто всех безумнее. Из этого теста испечены люди, которые любят рассказы о
ложных знамениях и чудесах и никак не могут досыта наслушаться басен о
призраках, лемурах, выходцах с того света и тому подобной невидали; и чем более
расходятся с истиной эти небылицы, тем охотнее им верят. Впрочем, нужно помянуть
и о тех кто, читая ежедневно семь стишков из священной Псалтири, сулит себе за
то вечное блаженство. Ну можно ли быть глупее? А разве просят люди у святых
чего-нибудь, не имеющего отношения к глупости? Взгляните на благодарственные
приношения, которыми стены иных храмов украшены вплоть до самой кровли, увидите
ли вы среди них хоть одно пожертвование за избавление от глупости, за то, что
прино-ситель стал чуть-чуть умнее бревна? Так сладко ни о чем не думать, что от
всего откажутся люди, только не от Мории.
Не только
большинство людей заражено глупостью, но и целые народы, и вот в самообольщении
британцы заявляют исключительные притязания на телесную красоту, музыкальное
искусство и хороший стол. Французы только себе приписывают приятную
обходительность.
Итальянцы
присвоили себе первенство в изящной литературе и красноречии, а посему
пребывают в таком сладостном обольщении, что из всех смертных единственно лишь
себя не почитают варварами. Испанцы никому не согласны уступить своей воинской
славы. Немцы бахвалятся высоким ростом и знанием магии. Рука об руку с
самообольщением идет лесть.
Итак, либо нет
никакой разницы между мудрецами и дураками, либо положение дураков не в пример
выгоднее.
Во-первых, их
счастье, покоящееся на обмане или самообмане, достается им гораздо дешевле, а
во-вторых, они могут разделить свое счастье с большинством других людей.
Многие люди
всем обязаны Глупости. Есть среди них грамматики, риторы, юристы, философы,
поэты, ораторы, а в особенности те, которые марают бумагу разной чушью, ибо кто
пишет по-ученому, достоин скорее сожаления, чем зависти.
Впрочем, никому
нельзя забывать меру и границу, а посему говорит Глупость: “Будьте здравы,
рукоплещите, живите, пейте, достославные сопричастники таинств Мории”.
***
Глупость сама
себя хвалит, как явствует из заглавия произведения. Однако героиня, от лица
которой ведется повествование, отнюдь не глупа, обладает здравым смыслом,
трезвым взглядом и немалым житейским опытом. Глупыми являются скорее ее
многочисленные подданные, которые оказываются куда менее сообразительными, чем
их повелительница.
Следуя
традициям житийной литературы, Эразм наделяет госпожу Г. примечательной
родословной. Ее отец – Плутос. Бог богатства назван сатириком единственным
настоящим отцом богов и людей, так как от его приговоров зависят война, мир,
власть, совет, суд.
Матерью героини
автор сделал нимфу Неотиту (юность), дабы подчеркнуть, что глупость соединяет
старость (Плутос – один из старейших богов, по Эразму) и цветущую молодость:
“Глупость удерживает юность и отгоняет старость”.
Г., с точки
зрения Эразма, – это порок, который никогда не бывает единственным.
Госпожа Г.
шествует по миру в окружении своих ближайших подруг Лести, Лени, Сластолюбия,
Чревоугодия и прочих человеческих слабостей, которым автор дает древнегреческие
имена.
Сатирическая
мысль Эразма развивается по нарастающей. В начале сатира имеет бытовую и
нравственную направленность. Госпожа Г. хвастает тем, что люди обязаны ей
жизнью, ведь женщины нравятся мужчинам благодаря глупости тех и других.
Ссорящихся же супругов способна примирить лишь только она – всесильная госпожа
Г. Эразм в своих иронических сентенциях утверждает, что именно глупость
соединяет друзей. В подтверждение этого госпожа Г. говорит о том, что чем
больше люди пьют, тем глупее становятся, а пьяный готов считать своим другом
кого угодно. От сравнительно безобидных наблюдений над нравами своих
современников автор “Похвалы Глупости” переходит к социальным
заключениям, перенося межличностные отношения в сферу государственную.
Преподававший в нескольких европейских университетах, в том числе в Парижском и
Кембриджском, Эразм дает весьма нелестную характеристику своим коллегам и
питомцам. Госпожа Г. полагает, что самыми ревностными ее служителями являются
грамматика, правоведы, философы, богословы. Будучи невеждами, они вдалбливают в
головы своих учеников всевозможные псевдоистины, дабы последние превзошли
первых глупостью и невежеством.
Госпожа Г.
числит среди своих подданных и королей, потому что, по мнению Эразма, глупость
создает государства, поддерживает трон и церковь.
Известный российский писатель Валентин Распутин рассуждает в эссе над проблемой глупости.
Автор с волнением говорит, что во все времена на Руси было много неумных людей. А как современная Россия славится глупостью! Сильна наша глупость, убежден В. Распутин, и бесчисленны её убежища; и даже у самых умных людей отведены для неё уютные уголки.
Но автор считает, что бороться с глупостью на Руси умели, да и сейчас умеют.
Трудно не согласиться с сибирским писателем. Ведь, действительно, у глупости нет границ: она всестороння и всеобъемлюща, без неё уже просто невозможно представить современное общество. Многие литературные деятели затрагивают в своих произведениях эту проблему.
Вспомним, к примеру, «Историю одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина. В ней читателям представлена целая галерея градоначальников, приказы и решения которых поражают своей нелепостью и глупостью. Чего стоит только решение Угрюм-Бурчеева разорить богатый город ради того, чтобы повернуть реку вспять.
Читаешь «Историюодного города» и невольно сравниваешь действия главных героев с «боями» депутатов Государственной Думы: та же ругань, тот же крик. Как похожи крики: «Молчать! Вон из зала! Я вам предоставлю место в Лефортово!» В. Жириновского на одном из заседаний Думы на «Не потерплю!», «Разорю!» Органчика.
Могу сделать вывод, что проходят века, а глупость человеческая остается безграничной. И сколько необходимо сделать нам, чтобы хотя бы в госучреждениях встречалось поменьше неумных людей.
Ведов Алекс. Эссе «О глупости и глупцах».
…Об уме в этих записках уже кое-что было сказано, поэтому я обращу внимание на глупость. Я буду иметь в виду под этим понятием не какое-то конкретное действие, поступок, мотив, высказывание, мнение – не те внешние эпизодические проявления человеческой активности, которые недальновидны, неразумны, нецелесообразны, неуместны, неадекватны и т. д. Такие глупости случается совершать всем. Нет таких людей, которые прожили жизнь, не совершив и не сказав хотя бы одной глупости (даже не беря в расчёт детство и состояние старческого маразма). В действительности же глупостей каждый совершает в течение жизни гораздо больше, особенно в первой её трети.
Вопрос в том, носят ли такие случаи отдельный и случайный характер, обусловленный недостатком знаний, опыта, временным помутнением рассудка и т. д., или склонность совершать их – устойчивое свойство данного индивида, кое он тащит через всю жизнь. (Кто-то верно сострил по данному поводу, что глупым бывает каждый пять минут в день, важно не превышать лимит. Ещё приходит на память хорошее высказывание: каждый имеет право на глупость, только пользоваться им надо с некоторой умеренностью).
Вот здесь и проходит водораздел между понятиями глупости как глупого поступка (или любого иного действия) и глупости как малопривлекательного качества, присущего конкретным субъектам; вообще между глупым и неглупым человеком.
Я буду говорить о глупости во втором смысле – как о человеческом качестве.
Сказать, что глупость – это слабая способность к мышлению, будет просто тавтологией. К пониманию того, что такое глупость, это нас вряд ли приблизит. Глупые неплохо справляются с проблемами, не требующими большого напряжения ума, и порой получше умных. Когда нужно совершать элементарные мыслительные операции, это с равным успехом (или почти с равным) делают и высокоинтеллектуальные личности, и личности, далеко не столь интеллектуальные. Для выполнения задач повседневной жизни, для овладения многими профессиями, вполне хватает и ума много ниже среднего. Более того, наличие большого ума вовсе не является обязательным условием для достижения большого успеха. Зачастую успех определяют совсем другие человеческие качества. Ум выше среднего часто даже препятствует ему (особенно это касается большой политики)…
Очеееньь срочнооооооооооооооооооооооооооо
Очеееньь срочнооооооооооооооооооооооооооо
Сочинение в стиле нравоучительнои статьи (о глупости)
Прочитайте моё сочинение по литературе, скажите какие ошибки, что не так и дайте о??щую оценку моему сочинению, критика приветствуется. Тема: “Русская
литература первой половины 19го века”
На уроке литературы мы познакомились с произведениями великих русских писателей первой половины 19 го века.
Первая половина 19 века – это расцвет литературы, называемый “Золотым веком”.
На развитие литературы “Золотого века” повлияло главным образом политическое и экономическое положение страны. Война 1812 года затронула до глубины души всех писателей того времени. В произведениях затрагиваются должным образом социальные и общественные проблемы разных слоёв общества. Не всегда мнения писателей и “высоких людей” совпадали, многие русские писатели уезжали за границу, дабы избежать ссылки. Жестокая цензура и запрет на свободу слова несомненно влияли на творческих людей, так И.С.Тургенев уехал из России, чтобы избежать провокаций со стороны верховной власти.
Таким образом, направление в литературе первой половины 19 го века носило социальный и отчасти экономический характер.
Помогите пожалуйста сделать 1 номер
Помогите пожалуйста сделать 1 номер
Прочитайте моё сочинение по литературе, скажите какие ошибки, что не так и дайте о??щую оценку моему сочинению, критика приветствуется. Тема: “Русская
литература первой половины 19го века”
На уроке литературы мы познакомились с произведениями великих русских писателей первой половины 19 го века.
Первая половина 19 века – это расцвет литературы, называемый “Золотым веком”.
На развитие литературы “Золотого века” повлияло главным образом политическое и экономическое положение страны. Война 1812 года затронула до глубины души всех писателей того времени. В произведениях затрагиваются должным образом социальные и общественные проблемы разных слоёв общества. Не всегда мнения писателей и “высоких людей” совпадали, многие русские писатели уезжали за границу, дабы избежать ссылки. Жестокая цензура и запрет на свободу слова несомненно влияли на творческих людей, так И.С.Тургенев уехал из России, чтобы избежать провокаций со стороны верховной власти.
Таким образом, направление в литературе первой половины 19 го века носило социальный и отчасти экономический характер.
Зачем кошкам и собакам купируют хвосты и уши?
Зачем кошкам и собакам купируют хвосты и уши?
Найдите значение выражения,выбирая удобный порядок вычисления
Легально эта ситуация мало чем отличается от ситуации «круглого дурака», но принципиально – это есть совсем другой случай. Именно это несовпадение условий для реализации намерений и действительности, возможности реализации и необходимости следовать принципам разума выступает как ситуационная характеристика глупости. Поскольку всегда существует отличие самого разума и условий его проявления, постольку разумность и/или глупость самого разума заключаются в уместности его проявления [7, с. 96]. Глупость поэтому здесь не столько мера интеллекта, сколько мера совпадения его и самой социальной действительности.
Именно с этим мы и имеем дело при столкновении со второй формой глупости: «горе от ума» заключается в ситуации, когда следование разуму неуместно, но невозможно не действовать. Мы можем сознавать глупость своих поступков, но не можем отказаться от их совершения, ибо этого требует от нас разум.
Элементом любой такой ситуации является не только наш разумный субъект, но и иные разумные субъекты. Расчет действия поступка зависит от рефлексии, которая включает в себя понимание ответных действий на этот поступок других разумных субъектов. Результат поступка, в свою очередь, зависит от точности/неточности этой рефлексии. Однако есть еще и свобода воли и самого субъекта действия, и других участников ситуации. И потому даже точность рефлексии не спасает от того, что результирующая поступка может быть иной. В этом случае следование уму не всегда выглядит «умно»; даже если я знаю, как воспримут мой поступок окружающие, я не могу отказаться от его совершения, ибо это будет проявление отказа от собственного разума. Человек, как монада, не может изменить своей природы и меры совершенства, а потому действие всегда равно страданию [5, с. 421]. В первом случае поступок будет выглядеть как глупость поступка, во втором случае как глупость ума. Это патовая ситуация или ситуация патологии ума.
Возьмем случай барона Мюнхгаузена (речь идет о художественном фильме «Тот самый Мюнхгаузен»). Он заключается в том, что все действия и поступки барона сами по себе строго рациональны и внутри его сознания строго обоснованы. Да и взывает барон к сознанию и совести иных людей, почитая и полагая их носителями того же самого сознания и совести. Однако последние ими не обладают; в их глазах поступки барона изначально глупы; барон, так сказать, глупец per excellence. Он – всегда другой; не то чтобы окружающие люди не понимают барона, скорее – не вполне понимают, а еще точнее – понимают, но не принимают. Барон не может не следовать своему разуму, но это всегда оборачивается глупым поведением.
Однако ситуация здесь может быть понята и как зеркально обратимая: глупость как недостаток ума есть присущая всем остальным участникам характеристика. Интеллектуально скорее глупы они, а не барон, ибо не видят последствий своих поступков. Чем же они руководствуются в отсутствие ума (скажем осторожнее, в недостаточной глубине ума, ибо на поверку они знают об этой своей слабости интеллекта, но предпочитают не знать)? Знанием. Знанием порядков, стереотипов поведения, ритуалов. В социальной («коммунальной») жизни люди часто путают понимание и знание; они хорошо знают социальные законы их жизни и вполне ими руководствуются в повседневности, но совсем не понимают их природы. Интеллектуально они глупы, но социально они умны [2, с. 57-59]. А барон, наоборот, интеллектуально умен, но социально – он полный глупец. Он выглядит «белой вороной», потому что, следуя своему разуму, ведет себя не так, как принято в порядочном обществе.
Однако мы тоже можем усомниться в интеллекте барона. Похоже, он совсем не выучил уроков Декарта или Канта, которые настаивают на том, что первый принцип следования своему уму всегда ведет за собой презумпцию ума других, а следовательно, необходимость соблюдать и не нарушать общепринятые правила общежития. Если барон настаивает на верности и долге своим принципам, то он очевидно глуп, ибо не видит их несоответствия требованиям, ожиданиям и оценкам окружающих. Если он видит это несоответствие, но упорствует, он еще более глуп, ибо не может не признавать бессмысленности такого упорства. В этом случае – он не просто другой, но «чужой». В первом случае глуп сам герой, во втором случае – глупа ситуация его отказа от разумного социального поведения. Или, наоборот, в первом случае глупа ситуация его следования разуму, во втором – глуп он сам, потому что ведет себя в глазах окружающих глупо. Для того чтобы вести себя умно, в соответствии с умом, ума не нужно; наоборот, разумно быть глупым. В этом и заключается социальный разум.
Глупость здесь отнюдь не интеллектуальная характеристика, а ситуационная (социальная) характеристика: глупа сама ситуация, сама жизнь. Здесь нет комизма ситуации, но она также сопровождается смехом. Драматизм этой ситуации оборачивается саркастическим смехом. Саркастически смеются горожане над бароном; саркастически надсмехается барон над бургомистром, женой, судьями… Саркастически смеются Скалозуб и Фамусов, Софья и Молчалин над Чацким; но и в словах Чацкого слышится скрытая ирония над глупостью окружающих. Раздраженный смех слышится в словах Чаадаева, но издевательски-саркастическим со стороны Николая I является и объявление его сумасшедшим. Саркастический смех сопровождает социальную глупость, ибо без него принять социальную действительность просто невозможно.
Антиномия между глупостью поступка и глупостью ума отнюдь не безобидна; в коммунальных условиях это вопрос жизни и смерти. У разумного человека в такой ситуации есть два выхода: «отказаться» от ума или «сойти с ума». «Отказ от ума», чтобы выжить на «корабле дураков», означает ситуацию добровольного принятия глупости ситуации, добровольного «поглупле-ния». Все герои фильма говорят барону Мюнхгаузену: «Присоединяйтесь, барон, присоединяйтесь». Стать «глупым» как все – есть высшая доблесть ума в ситуации, когда нет иного выхода. Однако проблема здесь заключается в том, что принятие глупости социальной жизни оборачивается реальной глупостью. Бытие в такой ситуации не требует применения ума, достаточно соблюдения социальных инстинктов. Сохранение ума в этих условиях может оборачиваться поиском и приписыванием каких-то особых трансцендентальных смыслов убогим условиям существования. Так вели себя все советские люди: вынужденные жить в глупой социальной действительности. В условиях коммунальной глупости «вороньей слободки» они вынуждены были признавать за ней особый трансцендентный смысл. Однако это оправдание социальной глупости отнюдь не спасает от действительной глупости своего поведения. Глупо взывать к совести людей, живущих в условиях концентрационного лагеря, глупо спрашивать, знал или нет Сталин о репрессиях, глупо проявлять моральные качества в аморальных условиях коммунального бытия и т.д. Глупо кричать: «а король-то голый», когда все уже видели короля в новом платье! «Отказ от ума» оборачивается его патологией, действительным сбоем рассудка: нельзя быть глупым «для себя» и разумным «для других».
Другой выход – это попытка сохранить верность своему уму путем бегства или внутренней эмиграции от абсурда и глупости социальной ситуации. Но это бегство оборачивается «сумасшествием». Барон Мюнхгаузен превращается в садовника Мюллера, Александр Чацкий бежит в глушь Саратовской губернии, Петр Чаадаев становится домашним арестантом, а Мастер впрямую попадает в психушку. Но и все они тоже становятся «сумасшедшими». Почему? Потому что предельная разумность в глупых условиях, следование своему долгу в неразумных обстоятельствах есть действительное сумасшествие. Необходимо следовать своим принципам вопреки возможности их практической реализации; я разумен потому, что следую доводам разума в своих поступках, но в них-то я и не могу реализоваться в качестве разумного существа. Кантовское разрешение этой антиномии в пользу неуклонного следования долгу за пределами философского рассуждения всегда понималось как непрактическая глупость3. Нельзя быть умным «для себя» и глупым
3 Действительно, не глупым ли действительно выглядит этот философ в его предельной педантичности в прогулках по одному и тому же маршруту в течение 30 лет? В его специальных механических машинках для усмирения собственной сексуальности? Наконец, в его ужасном скандале со слугой Лампе, который прослужил ему более 20 лет? Русские философы всегда подозревали, что высшая рассудочность Канта есть глупость.
«для других». Сознание этого сразу выявляет мою неразумность: глупо следовать рассудку, если он не способен практически реализоваться. «Разумность» для себя есть не объективная, а только субъективная, не действительная, а значит, не подлинная разумность. Субъективная разумность есть разумность не настоящая, ложная разумность, разумность «понарошку», простая игра воображения. Понимание этого ведет от притворного сумасшествия к действительному.
Здесь противоположности смыкаются. Если «отказ от ума» и притворная глупость ведут к действительной глупости и «сумасшествию», то притворное «сумасшествие» ведет в действительной потере ума и реальному «отказу от него». Ни смирение, ни бунт против глупости не спасают от нее. Антиномия глупости поступка и ума заключается в том, что никакое притворство дураком невозможно: если человек ведет себя, как дурак, он становится таковым на самом деле. Ситуация «двоемыслия» и есть легальное сумасшествие. Подпольное существование, по существу, невозможно; оно, строго говоря, является не-существованием. В этом и заключается крайняя неэффективность, т.е. глупость социального разума.
Однако эти альтернативы – «отказа от ума» и «сумасшествия» – все же крайности. В повседневности ситуации социальной глупости не столь остры и трагичны. Обычное «горе от ума» – это рядовое проявление социальной глупости. Все ситуации «дурака начальника», «глупого подчиненного», «слепца в семейной жизни», «профессора-недоумка», «глупого студента» таковы. Умный человек может поставить себя в глупое положение, и, следуя разумным доводам, может оказаться в глупой ситуации. Он – дурак не в силу отсутствия интеллекта, а в силу самой ситуации, быть в которой умным попросту невозможно. Это не отсутствие интеллекта, а отсутствие возможности для ее полной (совершенной) реализации. «Дурак от ума» – это стоик, находящийся в тупиковой ситуации.
«Идиот». Нравственная глупость, или поврежденность воли. Принципиально иной является ситуация «идиотизма». Речь идет об особой разновидности глупости, которая имеет иную онтологическую природу. Это нравственная глупость. Нравственность связана с целями и ценностями, которые являются результатом волевого выбора. Разум здесь абсолютно свободен; он с одинаковой силой может обосновывать те или иные цели и ценности человеческой жизни и с такой же силой может их отвергать. Но именно поэтому нравственная глупость заключается или в безразличии к нравственным ценностям, или в отказе от их выбора, поскольку разум их обосновать не может, и/или поэтому в произволе разума. Коротко говоря, нравственная глупость заключается в отказе от нравственных ценностей, коль скоро они представляются относительными. Казус дурака при этом связан с отсутствием понимания того, что без нравственных ценностей сама эффективность инструмен-
тального или социального разума также поставлена под вопрос. Безнравственность, безволие или своеволие есть указание на необоснованность самого человеческого существования (в том числе – необоснованность самого разума). Настоящий дурак тот, кто отказывается от нравственного выбора; этим он блокирует действие воли и открывает путь эгоизму, произволу и преступлению. Парадокс ситуации в том, что этот отказ от нравственности совершается при полной силе ума. Нравственный «идиотизм» – это самый скрытый вид глупости, потому что люди этого не видят и не хотят знать. Мы не хотим, не можем и не решаемся стать нравственными, а потому не хотим ничего об этом знать. Это «глупость» или «поврежденность» воли.
Похвала
глупости. Роттердамский Эразм
ПОХВАЛА
ГЛУПОСТИ Сатирическое сочинение (1509) Глупость говорит: пусть невежественные
смертные толкуют о ней, что им угодно, она же дерзает утверждать, именно ее
божественное присутствие, только оно одно, веселит богов и людей. А посему
сейчас будет произнесено похвальное слово Глупости.
Кому, как не
Глупости, подобает стать трубачом собственной славы? Ведь леностные и
неблагодарные смертные, усердно ее почитая и охотно пользуясь ее благодеяниями,
в продолжение стольких веков не удосужились воздать в благодарственной речи
похвалу Глупости.
И вот она,
Глупость, щедрая подательница всяческих благ, котирую латиняне зовут
Стультицией, а греки Морией, самолично выступает пред всеми во всей своей
красе.
Итак, поскольку
далеко не всем известно, из какого рода она происходит, то, призвав на помощь
Муз, прежде всего излагает Глупость свою родословную. Отец ее – Плутос,
который, не во гнев будет сказано Гомеру, Гесиоду и даже самому Юпитеру, есть
единственный и подлинный отец богов и людей. Кому он благоволит, тому и дела
нет до Юпитера с его громами. И родилась Глупость, пользуясь словами Гомера, не
в узах унылого брака, а от вожделения свободной любви. И был в ту пору отец ее
ловким и бодрым, хмельным от юности, а еще больше – от нектара, которого
хлебнул он изрядно на пиру богов.
Рождена
Глупость на тех Счастливых островах, где не сеют, не пашут, а в житницы
собирают. Нет на этих островах ни старости, ни болезней, и не увидишь там на
полях ни волчцов, ни бобов и тому подобной дряни, а лишь лотосы, розы, фиалки и
гиацинты. И питали дитя своими сосцами две прелестные нимфы – Метэ-Опьянение и
Апедия-Невоспитанность.
Теперь же
состоят они в свите спутниц и наперсниц Глупости, а с ними и Колакиия-Лесть, и
Лета-Забвение, и Мисопония-Лень, и Гедонэ-Наслаждение, и Анойя-Безумие, и
Трифэ-Чревоугодие. А вот еще два бога, замешавшиеся в девичий хоровод:
Комос-Разгул и Негретос Гипнос – Непробудный сон. С помощью этих верных слуг
подчиняет Глупость весь род людской и отдает повеления самим императорам.
Узнав, каков
род, каково воспитание и какова свита Глупости, навострите уши и вникайте,
какими благами одаряет она богов и людей и как широко простирается ее
божественная сила.
Прежде всего –
что может быть слаще и драгоценней самой жизни? Но к кому, как не к Глупости,
должен взывать мудрец, ежели вдруг возжелает стать отцом? Ведь скажите по
совести, какой муж согласился бы надеть на себя узду брака, если бы, по обычаю
мудрецов, предварительно взвесил все невзгоды супружеской жизни? А какая
женщина допустила бы к себе мужа, если бы подумала и поразмыслила об опасностях
и муках родов и о трудностях воспитания детей? Итак, только благодаря хмельной
и веселой игре Глупости рождаются на свет и угрюмые философы, и порфироносные
государи, и трижды пречистые первосвященники, и даже весь многочисленный рой
поэтических богов.
Мало того, все,
что есть в жизни приятного, – тоже дар Глупости, и сейчас это будет доказано.
Чем была бы земная жизнь, если б лишена была она наслаждений? Сами стоики
отнюдь не отворачиваются от наслаждений. Ведь что останется в жизни, кроме
печали, скуки и тягот, если не примешать к ней малую толику наслаждения, иначе
говоря, если не сдобрить ее глупостью? Первые годы – самый приятный и веселый
возраст в жизни человека.
За детством
следует юность.
В чем источник
очарования юности, если не в глупости? Чем меньше умничает мальчик по милости
Глупости, тем приятнее он всем и каждому. А чем больше удаляется человек от
Глупости, тем меньше остается ему жить, пока не наступит, наконец, тягостная
старость.
А каковы тощие
угрюмцы, предающиеся изучению философии! Не успев стать юношами, они уже
состарились, упорные размышления иссушили их жизненные соки. А дурачки,
напротив, – гладенькие, беленькие, с холеной шкуркой, настоящие акарнские
свинки, никогда не испытают они тягот старости, если только не заразятся ею,
общаясь с умниками.
И ведь не найти
на земле ни веселья, ни счастья, которые не были бы дарами Глупости. Мужчины,
рожденные для дел правления и посему получившие несколько лишних капель разума,
сочетаются браком с женщиной, скотинкой непонятливой и глупой, но зато забавной
и милой, дабы она бестолковостью своей и подсластила тоскливую важность
мужского ума. Известно, что женщина вечно будет женщиной, иначе говоря – дурой,
но чем привлекают они к себе мужчин, как не глупостью? В глупости женщины –
высшее блаженство мужчины.
Одним словом,
без Глупости никакая связь не была бы приятной и прочной: народ не мог бы долго
сносить своего государя, господин – раба, служанка – госпожу, учитель –
ученика, жена – мужа, квартирант – домохозяина, ежели бы они не потчевали друг
друга медом глупости.
Допусти мудреца
на пир – и он тотчас же всех смутит угрюмым молчанием или неуместными
расспросами.
Позови его на
танцы – он запляшет, словно верблюд. Возьми его с собой на какое-нибудь зрелище
– он одним своим видом испортит публике всякое удовольствие.
Если мудрец
вмешается в разговор – всех напугает не хуже волка.
Но обратимся к
наукам и искусствам.
Не подлежит
сомнению, что любая вещь имеет два лица, и лица эти отнюдь не схожи одно с
другим: под красотой – безобразие, под ученостью – невежество, под весельем –
печаль, под пользой – вред.
Всех счастливее
тот, кто всех безумнее. Из этого теста испечены люди, которые любят рассказы о
ложных знамениях и чудесах и никак не могут досыта наслушаться басен о
призраках, лемурах, выходцах с того света и тому подобной невидали; и чем более
расходятся с истиной эти небылицы, тем охотнее им верят. Впрочем, нужно помянуть
и о тех кто, читая ежедневно семь стишков из священной Псалтири, сулит себе за
то вечное блаженство. Ну можно ли быть глупее? А разве просят люди у святых
чего-нибудь, не имеющего отношения к глупости? Взгляните на благодарственные
приношения, которыми стены иных храмов украшены вплоть до самой кровли, увидите
ли вы среди них хоть одно пожертвование за избавление от глупости, за то, что
прино-ситель стал чуть-чуть умнее бревна? Так сладко ни о чем не думать, что от
всего откажутся люди, только не от Мории.
Не только
большинство людей заражено глупостью, но и целые народы, и вот в самообольщении
британцы заявляют исключительные притязания на телесную красоту, музыкальное
искусство и хороший стол. Французы только себе приписывают приятную
обходительность.
Итальянцы
присвоили себе первенство в изящной литературе и красноречии, а посему
пребывают в таком сладостном обольщении, что из всех смертных единственно лишь
себя не почитают варварами. Испанцы никому не согласны уступить своей воинской
славы. Немцы бахвалятся высоким ростом и знанием магии. Рука об руку с
самообольщением идет лесть.
Итак, либо нет
никакой разницы между мудрецами и дураками, либо положение дураков не в пример
выгоднее.
Во-первых, их
счастье, покоящееся на обмане или самообмане, достается им гораздо дешевле, а
во-вторых, они могут разделить свое счастье с большинством других людей.
Многие люди
всем обязаны Глупости. Есть среди них грамматики, риторы, юристы, философы,
поэты, ораторы, а в особенности те, которые марают бумагу разной чушью, ибо кто
пишет по-ученому, достоин скорее сожаления, чем зависти.
Впрочем, никому
нельзя забывать меру и границу, а посему говорит Глупость: “Будьте здравы,
рукоплещите, живите, пейте, достославные сопричастники таинств Мории”.
***
Глупость сама
себя хвалит, как явствует из заглавия произведения. Однако героиня, от лица
которой ведется повествование, отнюдь не глупа, обладает здравым смыслом,
трезвым взглядом и немалым житейским опытом. Глупыми являются скорее ее
многочисленные подданные, которые оказываются куда менее сообразительными, чем
их повелительница.
Следуя
традициям житийной литературы, Эразм наделяет госпожу Г. примечательной
родословной. Ее отец – Плутос. Бог богатства назван сатириком единственным
настоящим отцом богов и людей, так как от его приговоров зависят война, мир,
власть, совет, суд.
Матерью героини
автор сделал нимфу Неотиту (юность), дабы подчеркнуть, что глупость соединяет
старость (Плутос – один из старейших богов, по Эразму) и цветущую молодость:
“Глупость удерживает юность и отгоняет старость”.
Г., с точки
зрения Эразма, – это порок, который никогда не бывает единственным.
Госпожа Г.
шествует по миру в окружении своих ближайших подруг Лести, Лени, Сластолюбия,
Чревоугодия и прочих человеческих слабостей, которым автор дает древнегреческие
имена.
Сатирическая
мысль Эразма развивается по нарастающей. В начале сатира имеет бытовую и
нравственную направленность. Госпожа Г. хвастает тем, что люди обязаны ей
жизнью, ведь женщины нравятся мужчинам благодаря глупости тех и других.
Ссорящихся же супругов способна примирить лишь только она – всесильная госпожа
Г. Эразм в своих иронических сентенциях утверждает, что именно глупость
соединяет друзей. В подтверждение этого госпожа Г. говорит о том, что чем
больше люди пьют, тем глупее становятся, а пьяный готов считать своим другом
кого угодно. От сравнительно безобидных наблюдений над нравами своих
современников автор “Похвалы Глупости” переходит к социальным
заключениям, перенося межличностные отношения в сферу государственную.
Преподававший в нескольких европейских университетах, в том числе в Парижском и
Кембриджском, Эразм дает весьма нелестную характеристику своим коллегам и
питомцам. Госпожа Г. полагает, что самыми ревностными ее служителями являются
грамматика, правоведы, философы, богословы. Будучи невеждами, они вдалбливают в
головы своих учеников всевозможные псевдоистины, дабы последние превзошли
первых глупостью и невежеством.
Госпожа Г.
числит среди своих подданных и королей, потому что, по мнению Эразма, глупость
создает государства, поддерживает трон и церковь.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://http://lib.rin.ru
Известный российский писатель Валентин Распутин рассуждает в эссе над проблемой глупости.
Автор с волнением говорит, что во все времена на Руси было много неумных людей. А как современная Россия славится глупостью! Сильна наша глупость, убежден В. Распутин, и бесчисленны её убежища; и даже у самых умных людей отведены для неё уютные уголки.
Но автор считает, что бороться с глупостью на Руси умели, да и сейчас умеют.
Трудно не согласиться с сибирским писателем. Ведь, действительно, у глупости нет границ: она всестороння и всеобъемлюща, без неё уже просто невозможно представить современное общество. Многие литературные деятели затрагивают в своих произведениях эту проблему.
Вспомним, к примеру, «Историю одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина. В ней читателям представлена целая галерея градоначальников, приказы и решения которых поражают своей нелепостью и глупостью. Чего стоит только решение Угрюм-Бурчеева разорить богатый город ради того, чтобы повернуть реку вспять.
Читаешь «Историюодного города» и невольно сравниваешь действия главных героев с «боями» депутатов Государственной Думы: та же ругань, тот же крик. Как похожи крики: «Молчать! Вон из зала! Я вам предоставлю место в Лефортово!» В. Жириновского на одном из заседаний Думы на «Не потерплю!», «Разорю!» Органчика.
Могу сделать вывод, что проходят века, а глупость человеческая остается безграничной. И сколько необходимо сделать нам, чтобы хотя бы в госучреждениях встречалось поменьше неумных людей.
Ведов Алекс. Эссе «О глупости и глупцах».
…Об уме в этих записках уже кое-что было сказано, поэтому я обращу внимание на глупость. Я буду иметь в виду под этим понятием не какое-то конкретное действие, поступок, мотив, высказывание, мнение – не те внешние эпизодические проявления человеческой активности, которые недальновидны, неразумны, нецелесообразны, неуместны, неадекватны и т. д. Такие глупости случается совершать всем. Нет таких людей, которые прожили жизнь, не совершив и не сказав хотя бы одной глупости (даже не беря в расчёт детство и состояние старческого маразма). В действительности же глупостей каждый совершает в течение жизни гораздо больше, особенно в первой её трети.
Вопрос в том, носят ли такие случаи отдельный и случайный характер, обусловленный недостатком знаний, опыта, временным помутнением рассудка и т. д., или склонность совершать их – устойчивое свойство данного индивида, кое он тащит через всю жизнь. (Кто-то верно сострил по данному поводу, что глупым бывает каждый пять минут в день, важно не превышать лимит. Ещё приходит на память хорошее высказывание: каждый имеет право на глупость, только пользоваться им надо с некоторой умеренностью).
Вот здесь и проходит водораздел между понятиями глупости как глупого поступка (или любого иного действия) и глупости как малопривлекательного качества, присущего конкретным субъектам; вообще между глупым и неглупым человеком.
Я буду говорить о глупости во втором смысле – как о человеческом качестве.
Сказать, что глупость – это слабая способность к мышлению, будет просто тавтологией. К пониманию того, что такое глупость, это нас вряд ли приблизит. Глупые неплохо справляются с проблемами, не требующими большого напряжения ума, и порой получше умных. Когда нужно совершать элементарные мыслительные операции, это с равным успехом (или почти с равным) делают и высокоинтеллектуальные личности, и личности, далеко не столь интеллектуальные. Для выполнения задач повседневной жизни, для овладения многими профессиями, вполне хватает и ума много ниже среднего. Более того, наличие большого ума вовсе не является обязательным условием для достижения большого успеха. Зачастую успех определяют совсем другие человеческие качества. Ум выше среднего часто даже препятствует ему (особенно это касается большой политики)…