Письмо в прошлое.
Здравствуйте, Зоя Анатольевна Космодемьянская!
Пишет вам Джураева Владлена, ученица 8 класса. Я очень люблю читать книги, но иногда чувствую себя несовременной, потому что мои ровесники читают фантастику, а я люблю классическую литературу, интересуюсь историей. Вот и о Великой отечественной войне очень многое узнала из книг. Они стали настоящими памятниками, напоминанием о прошлом, уроками будущего. Я считаю, что только обращаясь к истории, современные школьники могут понять и почувствовать, что «Родина», «патриотизм», «подвиг» не просто громкие слова.
В школьном музее боевой славы я много раз видела портрет молодой девушки, знала о том, что раньше пионерская дружина носила ее имя, но никогда не знала всех подробностей ее жизни. И когда в библиотеке мне на глаза попалась книга Борисова Николая Александровича «С именем Зои», я заинтересовалась и решила ее прочитать. Перевернув последнюю страницу, несколько минут молчала, а потом побежала к бабушке. Трудно описать мое состояние: хотелось плакать, хотелось рассказать всему миру о том, что я узнала!
Уважаемая Зоя Анатольевна! Да, именно так, а не просто Зоя, как все привыкли. Вы еще совсем юная, но заслуживаете огромного уважения! Я восхищаюсь Вашим подвигом! Вы должны были поджечь немецкие конюшни, но Вас схватили фашисты. А потом были допросы, пытки. Если представить, сколько тогда Вам было лет, мороз бежит по коже. Не каждый сильный мужчина мог такое выдержать. После часов мучений Вы не назвали места, где находится партизанская база, не сказали с кем и когда перешли линию фронта и не назвали фамилий и имен ваших товарищей. Как Вы выдержали такие жуткие пытки? Почему в самый страшный момент Вы не думали о своем будущем, о брате, о маме? Может быть, в этот момент Вы думали о том, что будет, если фашисты победят? Скорее всего, это так. Ведь в тот момент, когда от вас ждали слез, мольбы о пощаде, Вы произнесли слова, которые никого не могут оставить равнодушным: «Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, все равно победа будет за нами! Вам отомстят за меня!.. Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье — умереть за свой народ… Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь!» Я думаю, что в этот момент многие немцы испытали ужас, потому что увидели, какой силой духа обладает народ, который они хотели поработить.
Печально, что люди, так сильно любившие свою Родину, свой народ, погибали мучительной смертью. Жаль, что Вы не можете рассказать нам, детям 21 века, о тех страшных днях. Обидно, что кто-то стал забывать историю, что это приводит к новым кровопролитиям. Я с уверенностью хочу сказать Вам, уважаемая Зоя Анатольевна, пусть прошло семьдесят лет, но мы считаем своим долгом сохранить память о великой войне, о героях, имена которых навсегда останутся в наших сердцах. Самое главное сделать так, чтобы эта ужасная война не повторилась. Наше поколение будет стараться ее не допустить, а как это сделать подскажут ветераны, учителя, и наш мужественный президент.
Я очень горжусь тем, что мы с Вами соотечественники. В Тамбове есть сквер вашего имени, а в селе Борщевка Тамбовской области открыт музей. Школьники и взрослые приходят туда, чтобы узнать о том, как Вы росли, где учились, чем увлекались, с кем дружили, кем были ваши родные. Я, как и многие, хочу быть похожа на Вас. Я буду учиться у Вас, Зоя Космодемьянская, также горячо любить свою Родину, свой народ!
С уважением Джураева Владлена.
Здравствуй, моя дорогая бабушка. Как у тебя дела?
Знаешь, родная, мне так захотелось с тобой поговорить. Я смотрю на твою фотографию, где ты такая молодая, чуть улыбаешься, ты почти моя ровесница. Но ты уже в военной форме, ты на войне. Я думаю: «Как ты справлялась со страхом, как помогала другим? А я смогла бы так? Не знаю…»
Никто не думал о войне, но страшная беда не обошла стороной.
Великая Отечественная Война-это, я думаю, страшный след в памяти каждого человека, жившего в это время.
Я вспоминаю, как ты рассказывала о том, как началась война. Думаю, что ты человек силы и терпения. Иначе я никак не могу объяснить то, что молодая, красивая девушка, у которой ещё вся жизнь впереди, в свои 18 лет пошла на службу в Харькове и уже через два года стала младшим сержантом.
Вспоминаю, как горели твои глаза, когда ты повествовала мне, как принимала присягу в 1943 году. Мне кажется, что тобой овладевало чувство долга перед своей родиной, когда уже через месяц вы со своим войском пошли в наступление.
Я восхищаюсь тобой, ты у меня такая смелая, бесстрашная. Ты говорила, что не единожды помогала своим товарищам в беде.
Ты знала, что тебя дома ждет семья, и делала всё, чтобы вернуться с войны невредимой. «Я помню эту ночь как вчера: я дежурила на Белорусском фронте, не было ни единой звезды на небе, было темно-темно, даже яркая луна из-за туч не выходила. Я сидела и писала весточку своей семье, и вот, когда прозвенел этот страшный гудок о нападении фашистов, я сорвалась с места и побежала на подмогу товарищам, оставив листок, пропитанный слезами, в котором и были мои стихи и строки семье. Долго я потом искала свои рукописи. Так и не нашла». Вспомнив твой рассказ, я поняла, на каком месте стоит семья у русской женщины!
Также мне хотелось бы увидеть воочию твою радость в глазах, когда ты получала первую медаль «За отвагу». Вручили тебе её за форсирование Днепра в 1944 году. Я знаю, у тебя много наград. Это орден Славы 3 степени, медаль Жукова и медаль «За взятие Берлина»!
Многие теряли на войне родных и близких. К счастью, ты, бабушка, оказалась той маленькой частью людей, у которых никто не погиб в кровавых боях и под обстрелом.
Каким же долгим был твой путь до Берлина. Я думаю, ты гордилась своей страной. Ты говорила, что «главной моей мыслью в то время была дойти до Берлина и показать фашистам, кто такая Великая держава – Русь!». И ты это с твёрдостью доказала.
Я знаю, что после войны ты ещё два месяца жила в столице Германии. Как это – жить в побеждённом и освобожденном городе, не смотрели ли на тебя как на врага косым взглядом берлинцы?
Ещё я помню, как ты рассказывала мне о том, как после жизни в Берлине ты доехала на родину в Харьков и работала там машинисткой в военной части, вышла замуж, растила детей. Всё-таки не может русская душа долго находиться в чужой стране!
Это письмо я написала тебе, моя милая бабушка, потому что я благодарю тебя, за то, что ты сделала для нас всех, живущих сейчас, и будущих поколений. И это никогда не будет забыто, я обещаю тебе, моя родная, я никогда, слышишь, никогда не забуду тебя. Я горжусь, искренне горжусь тем, что и у нас в роду есть ты, наш герой.
Мой герой, который обеспечил мне свободную и светлую жизнь.
Как бы мне хотелось сказать: «До свидания».- Но тебя нет уже четыре года.… Но ты будешь у меня в сердце всегда. Я тебя никогда не забуду, моя любимая бабушка, Ханова Надежда Трофимовна.
Пока я писала это письмо, мне в голову пришли строки о наболевшем. Я решила выразить их в стихах:
Я хочу мира
Везде на планете Земля.
Я хочу мира,
Живёт пусть моя страна.
Я хочу мира
Без терактов и без войны.
Я хочу мира
В каждом доме каждой страны.
А как без мира?
В пепле пустыни, снега.
А как без мира?
В опасности вся Земля!
А как без мира?
В бомбоубежище ты сидишь.
Вот так без мира.
От войны никуда не убежишь.
Живут без мира
И в Сирии ,и в Украине.
Ведут теракты
Во Франции ,и даже в России.
Сказала мне бабушка:
-Родилась в военном огне и в огне войны умирать?
А дед ей вторил:
-Хочешь мира, неужели снова идти воевать?
Я хочу мира,
Хочу тепла
Чтобы в любви и счастье
Жила родная страна!
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему? (Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений — уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
Письма из прошлого.
Здравствуй моя дорогая доченька, Катюшка! Очень соскучился по вас с мамой, вы часто снитесь мне, когда я засыпаю в перерывах между боем. Сегодня на краю окопа увидел маленький цветочек. Он мне напомнил о моей маленькой, дорогой доченьке, о тебе. Представь себе, кругом идёт бой, рвутся снаряды, а он растёт, тянется к свету. И вдруг очередной взрыв… цветок сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастёрки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его взорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Вот так поступают и фашисты с нашими людьми в оккупированных населённых пунктах, где они убивают и топчут людей. Катюшенька! Твой папа будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с вами так, как с этим цветком. Я хочу, чтобы твоя жизнь была полна солнца, света, тепла. Я очень тебя люблю! Твой папа. 18 февраля 1943 год. Дорогой, любимый мой папочка! Пишет тебе твоя любимая доченька, Катюшка. Когда ты получишь моё письмо, меня в живых уже не будет. Я прошу тебя, папочка, отомсти этим извергам за меня, за нашу родную мамочку. Мамы уже нет на этом свете, её расстреляли немцы. Они всё требовали, чтобы она рассказала о тебе, и били, били её плёткой по лицу. Мама мужественно терпела избиение и только, когда упала без сил, гордо сказала: « Вы меня не запугаете, скоро мой муж вернётся и вышвырнет вас, подлых захватчиков, вон из нашей страны». Немецкий офицер выстрелил в маму. Папочка, если бы ты встретил меня сейчас, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькой, глаза ввалились, косички сбрили наголо, руки висят, как плети. Когда я кашляю, изо рта идёт кровь: у меня отбили легкие. Никто не скажет, что мне пятнадцать лет. Здесь в лагере я никому не нужна. Люди в этом месте никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их убивают, заставляют работать без отдыха. Я, папа, тоже работаю на немецкого барона прачкой, стираю бельё, штопаю, мою полы. Работать он меня заставляет много, а кормит два раза в день в корыте с Розой и Кларой – так зовут хозяйских свиней. Два раза я убегала, но меня ловили и били ногами, потом бросали в холодный погреб… Я не хочу больше мучиться рабыней у этих фашистов, я устала. Прошу тебя папочка, отомсти за меня и маму. Прощай мой дорогой папочка, я люблю тебя. Прощай, я ухожу умирать! Твоя дочь Катюша. 24 апреля 1943год.
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему?
(Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особоеместо.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
Здравствуй, неизвестный солдат. Пишет тебе ученик(ца) (Ваш класс) класса, (Ваш город, школа и ФИО). Когда я думаю о Великой Отечественной войне, пытаюсь нарисовать в мыслях твой образ, для того, чтобы понять, каким ты был. Что помогало тебе пройти через ужасы войны? Передо мной встает образ это ты солдат, богатырь земли Русской с автоматом на груди. Таким ты был., сильный духом, непобедимый советский солдат. Я знаю, что беззаветная любовь к родной земле и чувство ответственности за все гредущие поколения помогли тебе победить в этой самой страшной войне. Я много знаю о великой Отечественной войне из книг и фильмов. В первые дни войны весь советский народ стал на защиту своей Родины. Все взрослые мужчины и женщины, уходили на фронт воевать, защищать свою родину, свой дом, своих детей, отцов и матерей. Много горя принесла эта война. Фашисты разрушили и сожгли сотни городов, тысячи сел и деревень, совершали неслыханные зверства не щадя ни стариков ни детей. Ни одно произведение, ни один фильм не в состоянии передать всего того, что пережил ты в те далекие дни войны ради нашего будущего. Спасибо тебе! Спасибо тебе за то, что, терпя усталость, голод и даже смерть, ты поднимался в бой за родную землю. Спасибо тебе за то, что, теряя родных, друзей, и любимых, ты продолжал идти к великой победе!!!
«Письмо в прошлое»
Ф И О Сообцокова Бэлла Аслановна
Возрасть – 10 лет
МБОУ «СОШ№1»а.Тахтамукай Тахтамукайского района
Телефон 89183983668
Эл. Почта-m/Xuacko @ yandex.Ru
Руководитель-Хуако Марьят Аскербиевна( учитель начальных классов МБОУ «СШ№1» а.Тахтамукай )
«Они жизни не щадили,
Защищая отчий край-страну родную ;
Одолели-победили
Всех врагов в боях за Родину святую»
Здравствуй, солдат!
Я пишу тебе, казалось бы, из такого далёкого будущего в совсем незабытое прошлое. В 1942 год. Я так много слышала о твоих подвигах и подвигах твоих товарищей.
Скажи мне, солдат, сколько счастья забрала у тебя война ? Оставила ли она тебе веру и надежду? Где твои друзья, родные, где твоя любимая? Живы ли они? За что эта непосильная ноша легла на твои плечи?
Держись, солдат! Держись, родной! Тебе выпала великая доля – защищать Родину, подарить людям жизнь! Держись, прошу тебя! Те, кто боится, живут недолго. А ты должен жить!
Иди вперёд, не оглядывайся. Ты погибнешь, когда пожалеешь врага.
Знай, солдат, что ты любим, долгожданен, необходим своим близким, своей стране!
Будь уверен, солдат, если вдруг опять случится беда, мы будем готовы повторить твой подвиг.
Я хочу, чтобы ты знал, солдат, твой подвиг бессмертен! Ведь я живу, живут мои родные и друзья…и я пишу тебе на русском языке!
Великая Отечественная Война – это огромная душевная рана в человеческих сердцах. Началась эта страшная трагедия двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года, а закончилась только через четыре года, через четыре тяжелых года – девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года.
Это была самая величайшая война за всю историю человечества. Огромное количество людей погибло в этой войне. Ужасно помыслить, что в этой трагедии принимали участие наши сверстники – дети тринадцати-четырнадцати лет. Люди отдавали свои жизни за судьбу своей Родины, за своих товарищей. Даже городам, которые выстояли весь напор гитлеровской армии, присвоили звание героев.
Очень много вытерпел российский народ в эти четыре года. Вспомните героический подвиг Ленинграда – девятьсот дней держались люди в окруженном городе и не отдали его! Люди выдерживали мороз, холод, голод, вражеские бомбардировки, не спали, ночевали на улице. Вспомните Сталинград…! Вспомните другие города! Перед этими подвигами мы должны, обязаны склонить голову.
С уважением ученица 4Б класса Сообцокова Бэлла Аслановна. МБОУ СШ №1.
Какой ценой досталось нам эта победа! Россия в это время отдавала все для
победы. Люди считали святым – отдать жизнь для победы. Сколько миллионов людей погибло в этой войне. Матерям и женам некогда было оплакивать своих родных, воевавших в окопах, они сами брали в руки оружие и шли на врага.
Россию считали страной – освободительницей. Она не только изгнала фашистскую армию из своих пределов, а освободила другие страны, находящиеся под гнетом фашизма.
Немногие дошли до Берлина, но слава погибшии, их имена живут в наших сердцах.
В Великую Отечественную Войну люди показали, на что способен российский народ и какая великая и могущественная наша страна. И теперь, в наше время, я ненавижу тех людей, которые насмехаются над событиями минувших дней. Я считаю, что наше поколение никогда не смогло повторить подвиг наших предков.
Хотя если помыслить, ведь не так давно это было, и страшно то, что многие уже забывают это. А жаль…
Люди! Вы должны помнить тех, кто совершил тот самый подвиг во имя нашей Родины!
Сколько войною задето Мы о войне этой знаем
Седых и детских голов?! Лишь по рассказам отцов.
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему? (Рецензия на рассказ И.Бабеля Письмо)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы Письмо (Конармия).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ Письмо и другие новеллы из цикла Конармия (например, Смерть Долгушова, Мой первый гусь), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла После боя), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа Смерть Долгушова: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
Похожие работы
“? (Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”) Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему?
(Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
Письмо в прошлое.
Здравствуйте, Зоя Анатольевна Космодемьянская!
Пишет вам Джураева Владлена, ученица 8 класса. Я очень люблю читать книги, но иногда чувствую себя несовременной, потому что мои ровесники читают фантастику, а я люблю классическую литературу, интересуюсь историей. Вот и о Великой отечественной войне очень многое узнала из книг. Они стали настоящими памятниками, напоминанием о прошлом, уроками будущего. Я считаю, что только обращаясь к истории, современные школьники могут понять и почувствовать, что «Родина», «патриотизм», «подвиг» не просто громкие слова.
В школьном музее боевой славы я много раз видела портрет молодой девушки, знала о том, что раньше пионерская дружина носила ее имя, но никогда не знала всех подробностей ее жизни. И когда в библиотеке мне на глаза попалась книга Борисова Николая Александровича «С именем Зои», я заинтересовалась и решила ее прочитать. Перевернув последнюю страницу, несколько минут молчала, а потом побежала к бабушке. Трудно описать мое состояние: хотелось плакать, хотелось рассказать всему миру о том, что я узнала!
Уважаемая Зоя Анатольевна! Да, именно так, а не просто Зоя, как все привыкли. Вы еще совсем юная, но заслуживаете огромного уважения! Я восхищаюсь Вашим подвигом! Вы должны были поджечь немецкие конюшни, но Вас схватили фашисты. А потом были допросы, пытки. Если представить, сколько тогда Вам было лет, мороз бежит по коже. Не каждый сильный мужчина мог такое выдержать. После часов мучений Вы не назвали места, где находится партизанская база, не сказали с кем и когда перешли линию фронта и не назвали фамилий и имен ваших товарищей. Как Вы выдержали такие жуткие пытки? Почему в самый страшный момент Вы не думали о своем будущем, о брате, о маме? Может быть, в этот момент Вы думали о том, что будет, если фашисты победят? Скорее всего, это так. Ведь в тот момент, когда от вас ждали слез, мольбы о пощаде, Вы произнесли слова, которые никого не могут оставить равнодушным: «Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, все равно победа будет за нами! Вам отомстят за меня!.. Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье — умереть за свой народ… Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь!» Я думаю, что в этот момент многие немцы испытали ужас, потому что увидели, какой силой духа обладает народ, который они хотели поработить.
Печально, что люди, так сильно любившие свою Родину, свой народ, погибали мучительной смертью. Жаль, что Вы не можете рассказать нам, детям 21 века, о тех страшных днях. Обидно, что кто-то стал забывать историю, что это приводит к новым кровопролитиям. Я с уверенностью хочу сказать Вам, уважаемая Зоя Анатольевна, пусть прошло семьдесят лет, но мы считаем своим долгом сохранить память о великой войне, о героях, имена которых навсегда останутся в наших сердцах. Самое главное сделать так, чтобы эта ужасная война не повторилась. Наше поколение будет стараться ее не допустить, а как это сделать подскажут ветераны, учителя, и наш мужественный президент.
Я очень горжусь тем, что мы с Вами соотечественники. В Тамбове есть сквер вашего имени, а в селе Борщевка Тамбовской области открыт музей. Школьники и взрослые приходят туда, чтобы узнать о том, как Вы росли, где учились, чем увлекались, с кем дружили, кем были ваши родные. Я, как и многие, хочу быть похожа на Вас. Я буду учиться у Вас, Зоя Космодемьянская, также горячо любить свою Родину, свой народ!
С уважением Джураева Владлена.
Здравствуй, моя дорогая бабушка. Как у тебя дела?
Знаешь, родная, мне так захотелось с тобой поговорить. Я смотрю на твою фотографию, где ты такая молодая, чуть улыбаешься, ты почти моя ровесница. Но ты уже в военной форме, ты на войне. Я думаю: «Как ты справлялась со страхом, как помогала другим? А я смогла бы так? Не знаю…»
Никто не думал о войне, но страшная беда не обошла стороной.
Великая Отечественная Война-это, я думаю, страшный след в памяти каждого человека, жившего в это время.
Я вспоминаю, как ты рассказывала о том, как началась война. Думаю, что ты человек силы и терпения. Иначе я никак не могу объяснить то, что молодая, красивая девушка, у которой ещё вся жизнь впереди, в свои 18 лет пошла на службу в Харькове и уже через два года стала младшим сержантом.
Вспоминаю, как горели твои глаза, когда ты повествовала мне, как принимала присягу в 1943 году. Мне кажется, что тобой овладевало чувство долга перед своей родиной, когда уже через месяц вы со своим войском пошли в наступление.
Я восхищаюсь тобой, ты у меня такая смелая, бесстрашная. Ты говорила, что не единожды помогала своим товарищам в беде.
Ты знала, что тебя дома ждет семья, и делала всё, чтобы вернуться с войны невредимой. «Я помню эту ночь как вчера: я дежурила на Белорусском фронте, не было ни единой звезды на небе, было темно-темно, даже яркая луна из-за туч не выходила. Я сидела и писала весточку своей семье, и вот, когда прозвенел этот страшный гудок о нападении фашистов, я сорвалась с места и побежала на подмогу товарищам, оставив листок, пропитанный слезами, в котором и были мои стихи и строки семье. Долго я потом искала свои рукописи. Так и не нашла». Вспомнив твой рассказ, я поняла, на каком месте стоит семья у русской женщины!
Также мне хотелось бы увидеть воочию твою радость в глазах, когда ты получала первую медаль «За отвагу». Вручили тебе её за форсирование Днепра в 1944 году. Я знаю, у тебя много наград. Это орден Славы 3 степени, медаль Жукова и медаль «За взятие Берлина»!
Многие теряли на войне родных и близких. К счастью, ты, бабушка, оказалась той маленькой частью людей, у которых никто не погиб в кровавых боях и под обстрелом.
Каким же долгим был твой путь до Берлина. Я думаю, ты гордилась своей страной. Ты говорила, что «главной моей мыслью в то время была дойти до Берлина и показать фашистам, кто такая Великая держава – Русь!». И ты это с твёрдостью доказала.
Я знаю, что после войны ты ещё два месяца жила в столице Германии. Как это – жить в побеждённом и освобожденном городе, не смотрели ли на тебя как на врага косым взглядом берлинцы?
Ещё я помню, как ты рассказывала мне о том, как после жизни в Берлине ты доехала на родину в Харьков и работала там машинисткой в военной части, вышла замуж, растила детей. Всё-таки не может русская душа долго находиться в чужой стране!
Это письмо я написала тебе, моя милая бабушка, потому что я благодарю тебя, за то, что ты сделала для нас всех, живущих сейчас, и будущих поколений. И это никогда не будет забыто, я обещаю тебе, моя родная, я никогда, слышишь, никогда не забуду тебя. Я горжусь, искренне горжусь тем, что и у нас в роду есть ты, наш герой.
Мой герой, который обеспечил мне свободную и светлую жизнь.
Как бы мне хотелось сказать: «До свидания».- Но тебя нет уже четыре года.… Но ты будешь у меня в сердце всегда. Я тебя никогда не забуду, моя любимая бабушка, Ханова Надежда Трофимовна.
Пока я писала это письмо, мне в голову пришли строки о наболевшем. Я решила выразить их в стихах:
Я хочу мира
Везде на планете Земля.
Я хочу мира,
Живёт пусть моя страна.
Я хочу мира
Без терактов и без войны.
Я хочу мира
В каждом доме каждой страны.
А как без мира?
В пепле пустыни, снега.
А как без мира?
В опасности вся Земля!
А как без мира?
В бомбоубежище ты сидишь.
Вот так без мира.
От войны никуда не убежишь.
Живут без мира
И в Сирии ,и в Украине.
Ведут теракты
Во Франции ,и даже в России.
Сказала мне бабушка:
-Родилась в военном огне и в огне войны умирать?
А дед ей вторил:
-Хочешь мира, неужели снова идти воевать?
Я хочу мира,
Хочу тепла
Чтобы в любви и счастье
Жила родная страна!
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему?
(Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений — уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
Письма из прошлого.
Здравствуй моя дорогая доченька, Катюшка! Очень соскучился по вас с мамой, вы часто снитесь мне, когда я засыпаю в перерывах между боем. Сегодня на краю окопа увидел маленький цветочек. Он мне напомнил о моей маленькой, дорогой доченьке, о тебе. Представь себе, кругом идёт бой, рвутся снаряды, а он растёт, тянется к свету. И вдруг очередной взрыв… цветок сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастёрки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его взорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Вот так поступают и фашисты с нашими людьми в оккупированных населённых пунктах, где они убивают и топчут людей. Катюшенька! Твой папа будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с вами так, как с этим цветком. Я хочу, чтобы твоя жизнь была полна солнца, света, тепла. Я очень тебя люблю! Твой папа. 18 февраля 1943 год. Дорогой, любимый мой папочка! Пишет тебе твоя любимая доченька, Катюшка. Когда ты получишь моё письмо, меня в живых уже не будет. Я прошу тебя, папочка, отомсти этим извергам за меня, за нашу родную мамочку. Мамы уже нет на этом свете, её расстреляли немцы. Они всё требовали, чтобы она рассказала о тебе, и били, били её плёткой по лицу. Мама мужественно терпела избиение и только, когда упала без сил, гордо сказала: « Вы меня не запугаете, скоро мой муж вернётся и вышвырнет вас, подлых захватчиков, вон из нашей страны». Немецкий офицер выстрелил в маму. Папочка, если бы ты встретил меня сейчас, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькой, глаза ввалились, косички сбрили наголо, руки висят, как плети. Когда я кашляю, изо рта идёт кровь: у меня отбили легкие. Никто не скажет, что мне пятнадцать лет. Здесь в лагере я никому не нужна. Люди в этом месте никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их убивают, заставляют работать без отдыха. Я, папа, тоже работаю на немецкого барона прачкой, стираю бельё, штопаю, мою полы. Работать он меня заставляет много, а кормит два раза в день в корыте с Розой и Кларой – так зовут хозяйских свиней. Два раза я убегала, но меня ловили и били ногами, потом бросали в холодный погреб… Я не хочу больше мучиться рабыней у этих фашистов, я устала. Прошу тебя папочка, отомсти за меня и маму. Прощай мой дорогой папочка, я люблю тебя. Прощай, я ухожу умирать! Твоя дочь Катюша. 24 апреля 1943год.
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему?
(Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особоеместо.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
Здравствуй, неизвестный солдат. Пишет тебе ученик(ца) (Ваш класс) класса, (Ваш город, школа и ФИО). Когда я думаю о Великой Отечественной войне, пытаюсь нарисовать в мыслях твой образ, для того, чтобы понять, каким ты был. Что помогало тебе пройти через ужасы войны? Передо мной встает образ это ты солдат, богатырь земли Русской с автоматом на груди. Таким ты был., сильный духом, непобедимый советский солдат. Я знаю, что беззаветная любовь к родной земле и чувство ответственности за все гредущие поколения помогли тебе победить в этой самой страшной войне. Я много знаю о великой Отечественной войне из книг и фильмов. В первые дни войны весь советский народ стал на защиту своей Родины. Все взрослые мужчины и женщины, уходили на фронт воевать, защищать свою родину, свой дом, своих детей, отцов и матерей. Много горя принесла эта война. Фашисты разрушили и сожгли сотни городов, тысячи сел и деревень, совершали неслыханные зверства не щадя ни стариков ни детей. Ни одно произведение, ни один фильм не в состоянии передать всего того, что пережил ты в те далекие дни войны ради нашего будущего. Спасибо тебе! Спасибо тебе за то, что, терпя усталость, голод и даже смерть, ты поднимался в бой за родную землю. Спасибо тебе за то, что, теряя родных, друзей, и любимых, ты продолжал идти к великой победе!!!
«Письмо в прошлое»
Ф И О Сообцокова Бэлла Аслановна
Возрасть – 10 лет
МБОУ «СОШ№1»а.Тахтамукай Тахтамукайского района
Телефон 89183983668
Эл. Почта-m/Xuacko @ yandex.Ru
Руководитель-Хуако Марьят Аскербиевна( учитель начальных классов МБОУ «СШ№1» а.Тахтамукай )
«Они жизни не щадили,
Защищая отчий край-страну родную ;
Одолели-победили
Всех врагов в боях за Родину святую»
Здравствуй, солдат!
Я пишу тебе, казалось бы, из такого далёкого будущего в совсем незабытое прошлое. В 1942 год. Я так много слышала о твоих подвигах и подвигах твоих товарищей.
Скажи мне, солдат, сколько счастья забрала у тебя война ? Оставила ли она тебе веру и надежду? Где твои друзья, родные, где твоя любимая? Живы ли они? За что эта непосильная ноша легла на твои плечи?
Держись, солдат! Держись, родной! Тебе выпала великая доля – защищать Родину, подарить людям жизнь! Держись, прошу тебя! Те, кто боится, живут недолго. А ты должен жить!
Иди вперёд, не оглядывайся. Ты погибнешь, когда пожалеешь врага.
Знай, солдат, что ты любим, долгожданен, необходим своим близким, своей стране!
Будь уверен, солдат, если вдруг опять случится беда, мы будем готовы повторить твой подвиг.
Я хочу, чтобы ты знал, солдат, твой подвиг бессмертен! Ведь я живу, живут мои родные и друзья…и я пишу тебе на русском языке!
Великая Отечественная Война – это огромная душевная рана в человеческих сердцах. Началась эта страшная трагедия двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года, а закончилась только через четыре года, через четыре тяжелых года – девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года.
Это была самая величайшая война за всю историю человечества. Огромное количество людей погибло в этой войне. Ужасно помыслить, что в этой трагедии принимали участие наши сверстники – дети тринадцати-четырнадцати лет. Люди отдавали свои жизни за судьбу своей Родины, за своих товарищей. Даже городам, которые выстояли весь напор гитлеровской армии, присвоили звание героев.
Очень много вытерпел российский народ в эти четыре года. Вспомните героический подвиг Ленинграда – девятьсот дней держались люди в окруженном городе и не отдали его! Люди выдерживали мороз, холод, голод, вражеские бомбардировки, не спали, ночевали на улице. Вспомните Сталинград…! Вспомните другие города! Перед этими подвигами мы должны, обязаны склонить голову.
С уважением ученица 4Б класса Сообцокова Бэлла Аслановна. МБОУ СШ №1.
Какой ценой досталось нам эта победа! Россия в это время отдавала все для
победы. Люди считали святым – отдать жизнь для победы. Сколько миллионов людей погибло в этой войне. Матерям и женам некогда было оплакивать своих родных, воевавших в окопах, они сами брали в руки оружие и шли на врага.
Россию считали страной – освободительницей. Она не только изгнала фашистскую армию из своих пределов, а освободила другие страны, находящиеся под гнетом фашизма.
Немногие дошли до Берлина, но слава погибшии, их имена живут в наших сердцах.
В Великую Отечественную Войну люди показали, на что способен российский народ и какая великая и могущественная наша страна. И теперь, в наше время, я ненавижу тех людей, которые насмехаются над событиями минувших дней. Я считаю, что наше поколение никогда не смогло повторить подвиг наших предков.
Хотя если помыслить, ведь не так давно это было, и страшно то, что многие уже забывают это. А жаль…
Люди! Вы должны помнить тех, кто совершил тот самый подвиг во имя нашей Родины!
Сколько войною задето Мы о войне этой знаем
Седых и детских голов?! Лишь по рассказам отцов.
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему?
(Рецензия на рассказ И.Бабеля Письмо)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы Письмо (Конармия).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ Письмо и другие новеллы из цикла Конармия (например, Смерть Долгушова, Мой первый гусь), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла После боя), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа Смерть Долгушова: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
Похожие работы
“? (Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”) Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?
“Письмо” из прошлого предостережение настоящему?
(Рецензия на рассказ И.Бабеля “Письмо”)
Размышляя о влиянии революции на душу и сознание человека, мы обращаемся к творчеству писателей, стоящих на разных, порой резко противоположных друг другу позициях: от И.Бунина до В.Маяковского. Исаак Бабель занимает среди них своё особое место.
От других авторов его отличает не только своеобразная писательская манера, но именно Бабелю свойственное восприятие мира. Воспитанный на литературе французских гуманистов, писатель стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность. Среди таких персонажей “мальчик Курдюков” из новеллы “Письмо” (“Конармия”).
Содержание рассказа почти целиком составляет письмо, продиктованное Лютову, работнику Политотдела Первой конной армии, подростком Василием Курдюковым и переданное читателю “дословно, в согласии с истиной”.
Перед нами наивное и одновременно жестокое послание сына к матери, раскрывающее как семейную трагедию Курдюковых, так и характер мальчика, ещё почти ребёнка, причудливо сочетающего в себе привязанность к близким, по-крестьянски основательную заботу об оставленном хозяйстве и равнодушно-безжалостное отношение к отцу, замученному до смерти собственными сыновьями.
Василий Курдюков, кстати, человек верующий и неоднократно упоминающий в письме Бога, пишет матери с уважением, называя её “любезной мамой”, “нижайше кланяясь от бела лица до сырой земли” и желая ей, “родственникам, крёстным и кумовьям” здоровья и благополучия. Спеша успокоить женщину, чьи дети и муж оказались на фронте, причём по разные стороны баррикад, подросток сообщает, что “красный герой… кум Никон Васильич” взял его к себе в экспедицию Политотдела, для того чтобы развозить на позиции “литературу и газеты”, и что живёт он “при Никон Васильиче очень великолепно”. Но тут же у него по-детски непосредственно вырывается просьба: “Пришлите, чего можете от вашей силы-возможности. Просю вас заколоть рябого кабанчика и сделать мне посылку…”, так как “каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что дюже холодно”.
А какой трогательной выглядит забота мальчика об оставленном дома коне, беспокойство о том, не страдает ли его Стёпа чесоткой, подковали ли его, обмывают ли передние ноги с мылом.
Однако автор далёк от умиления, воспроизводя эту часть письма своего героя, потому что следом за вопросами о хозяйстве и рассказом о бедной жизни здешних мужиков, которые, по словам Василия, “со своими конями хоронятся от… красных орлов по лесам” (вот она, свойственная Бабелю манера показывать жизнь такой, какая есть, и предоставлять читателю возможность самому делать выводы), идёт описание гибели старшего брата Фёдора и отца семейства Курдюковых. Рассказывает мальчик об этом подробно, с крестьянской обстоятельностью “во вторых строках письма”. Почему же во вторых, а не в первых? Видимо, забота о хлебе насущном (в буквальном смысле этого слова) и о коне, так необходимом в будущем хозяйстве, перевешивает родственные чувства к человеку, давшему Василию жизнь.
Достаточно подробно излагая, как “папаша порубали брата Фёдора Тимофеича Курдюкова тому назад с год времени”, потому что сын воевал в “красной бригаде товарища Павличенки”, а отец был “в то время у Деникина за командира роты”, мальчик не выражает своего отношения к злодейскому поступку родителя, а только сообщает матери, что “папаша начали Федю резать… и резали до темноты, пока брат Фёдор Тимофеич не кончился”.
Вероятно, собственные мучения, которые подросток, попавший в руки к отцу вместе со старшим братом, “принимал… как спаситель Иисус Христос”, пока не сумел сбежать и прибиться вновь к своей части, кажутся ему более значительными. Не случайно он сравнивает их со страданиями Сына Божия, забывая, однако, что сравнение неуместно: Всевышний послал на мучительную гибель единственного Сына, чтобы тот искупил людские грехи, а “мальчик Курдюков” испытывает на себе жестокость родителя только лишь потому, что воюет на стороне “красных”. Ни мальчик, ни автор не дают оценки действиям отца, грозящегося извести “за правду своё семя”, но, читая рассказ “Письмо” и другие новеллы из цикла “Конармия” (например, “Смерть Долгушова”, “Мой первый гусь”), мы так часто сталкиваемся с повседневной жестокостью, с хладнокровным убийством не только врагов, но и своих же товарищей, с кровавой местью за гибель близких, что невольно задаём себе вопрос: можно ли назвать справедливой революцию, которая утверждает высокие идеи равенства, свободы и братства, поощряя при этом насилие, братоубийство, кровопролитие.
Для подростка Курдюкова, пока не успевшего до конца очерстветь душой, совершение медленного, изощрённого по жестокости убийства, которое проделывают его отец Тимофей Родионыч и брат Семён Тимофеич, мстивший отцу за смерть Фёдора, ещё невозможно. Брат, “кончая папашу”, даже усылает Василия со двора, чтобы тот не видел гибели родителя.
Последнее обстоятельство, похоже, несколько огорчает мальчика, с сожалением сообщающего матери о том, что описать, “как кончали папашу”, он не может, так как “был усланный со двора”. И хотя сам герой рассказа “резать” пока не готов, ему, несомненно, нравится “отчаянность” брата Семёна, с которой тот рубит головы направо и налево. Нравится это качество красного бойца и всему полку, желающему Семёна Тимофеича “иметь за командира”.
Более того, сам “товарищ Будённый” выделяет за это новому командиру “двух коней, справную одежду, телегу для барахла и отдельно орден Красного Знамени”, о чём Василий пишет с искренним восхищением.
Значительность брата-головореза в глазах подростка и в том, что если какой-либо сосед мать “начнёт забижать, то Семён Тимофеич может его вполне зарезать”. Вот так просто, без суда и следствия, без соблюдения “революционной законности”, руководствуясь лишь собственными желаниями и стремлениями.
Заканчивая письмо, “мальчик Курдюков” вновь напоминает матери о том, чтобы та “доглядала за Стёпкой”, обещая ей за это Божью милость и оставаясь “любезным сыном”. Когда Лютов, который сам ходит в бой с незаряженным пистолетом, потому что никак не может вымолить “у судьбы простейшее из умений – уменье убить человека” (новелла “После боя”), начинает расспрашивать подростка о его родителях, тот протягивает ему сломанную семейную фотографию, где поражают взгляд “тупые, широкие, лупоглазые” физиономии “чудовищно огромных мужчин”, и только у матери, “крохотной крестьянки”, “светлые и застенчивые черты лица”. Глядя на этот кусочек картона, невольно задаёшь вопрос, который задал Лютову один из героев рассказа “Смерть Долгушова”: “Зачем бабы трудаются? Зачем сватанья, венчанья..?”, если даже близкие люди способны не просто убивать друг друга, а ещё и получать при этом наслаждение.
Может быть, и сегодня, читая рассказы Бабеля, нам следует задуматься над горькой мудростью этого вопроса, вечного, как сама жизнь?