Этот факт необходимо знать, чтобы сделать правильный вывод о том, почему Иуда предал Иисуса Христа. Иуда любил деньги и был вором. Он воровал из ящика с пожертвованиями. В Библии также сказано, что «любовь к деньгам — корень всякого зла. Некоторые в своём стремлении к ним уклонились от веры и сами себе принесли жестокую беду», сказано в первом послании Тимофею. А ведь это именно то, что случилось с Иудой.
Один из учеников Иисуса, Иуда Искариот, который потом предал Его, сказал: «Почему это благовоние не продали за триста серебряных монет и не раздали эти деньги бедным?» Он сказал так не потому, что беспокоился о бедных, а потому что был вор: он имел при себе их ящик с пожертвованиями и крал, что туда опускали. (От Иоанна 12:4-6)
Иуда хоть и был физически с другими христианами, и сам считался учеником Христа, но позволял себе воровать из общего ящика для пожертвований. Зная это, мы теперь переходим к следующему отрывку из Библии.
Иуда предал из-за денег за предательство Иисуса Христа
И тогда один из двенадцати, по имени Иуда Искариот, пошёл к первосвященникам и сказал: «Что дадите мне за то, чтобы предать Его вам?» Они предложили ему тридцать сребреников. И с той минуты он стал искать удобного случая предать Иисуса. (От Матфея 26:14-16)
Почему Иуда решил предать Иисуса? Он хотел получить деньги за предательство. Неужели три года, проведенные вместе с Иисусом Христом не убедили его в том, что Иисус — Сын Божий? Неужели своей жизнью Иисус Христос не показал, что Он несет добро людям — каждый день Он исцелял людей, Он кормил их, Он помогал им. И видя все это Иуда позволяет себе воровать из ящика для пожертвований. А теперь он решается предать своего учителя! Он идет к первосвященникам и предлагает предать Христа.
Предательство – актуальный вопрос в наше время, в тяжелые дни перепадов людских настроений, в дни сомнений и непонимания людьми друг друга. Потому, возможно, рассказ Л. Андреева, хотя и Написанный в начале века, так популярен сегодня: интересна оценка автором мотивов предательства (отличающаяся парадоксальным взглядом), исследуется цель поступка героя и предпосылки к нему.
В основе сюжета рассказа, что мы наблюдаем и в других андреевских произведениях, лежит евангельская история, хотя, как писал Горький, “в первой редакции рассказа “Иуда” у него оказалось несколько ошибок, которые указывали, что он не позаботился прочитать даже Евангелие”. Действительно, используя евангельский сюжет, автор весьма субъективно передал его.
Как же понимать психологию поступка Иуды в рассказе Л. Андреева, что заставило его предать Иисуса, нарушив тем самым, казалось бы, все законы нравственности и морали?
С самого начала и на протяжении всего рассказа рефреном звучат слова “Иуда Предатель”, такое имя укоренилось в сознании людей изначально, и Андреев принимает и использует его, но лишь как “прозвище”, данное людьми. Для писателя Иуда во многом символический предатель.
У Андреева Иуда в самом начале рассказа представлен как весьма отталкивающий персонаж: неприятна уже его внешность (“безобразная бугроватая голова”, странное выражение лица, как бы разделенного пополам), странен переменчивый голос “то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха”. Отталкивают его слова, “как гнилые и шероховатые занозы ”.
Итак, с самого начала повествования мы видим, как порочна природа Иуды, преувеличено его безобразие, асимметричность его черт. А в дальнейшем поступки Иуды будут удивлять нас своей несуразностью: в разговорах с учениками он то молчалив, то чрезвычайно добр и радушен, что даже пугает многих его собеседников. С Иисусом Иуда подолгу не разговаривал, но Иисус любил Иуду, как и других своих учеников, часто искал глазами Иуду и интересовался им, хотя Иуда, казалось бы, недостоин этого.
С Иисусом Иуда подолгу не разговаривал, но Иисус любил Иуду, как и других своих учеников, часто искал глазами Иуду и интересовался им, хотя Иуда, казалось бы, недостоин этого. Рядом с Иисусом он выглядел низким, глупым и неискренним. Иуда постоянно лгал, так что нельзя было знать, правду говорит он в очередной раз или лжет. Вполне можно объяснить великий грех Иуды — предательство Учителя своего – натурой Иуды. Ведь возможно, что его зависть к чистоте, непорочности Иисуса, его неоганиченной доброте и любви к людям, на которые Иуда не способен, привели к тому, что он решил погубить своего учителя.
Но это лишь первое впечатление от рассказа Л. Андреева. Почему автор в начале рассказа и потом много раз сравнивает Иисуса и Иуду? “Он (Иуда) был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус”, т. е. писатель ставит в один ряд два таких; казалось бы, противоположных образа, он сближает их. Между Иисусом и Иудой, как кажется, существует какая-то связь, они постоянно соединены невидимой ниточкой: глаза их часто встречаются, и мысли друг друга они почти угадывают. Иисус любит Иуду, хотя и предвидит предательство с его стороны. Но и Иуда, Иуда тоже любит Иисуса! Он любит его безмерно, он благоговеет перед ним. Он внимательно вслушивается в каждую его фразу, чувствуя в Иисусе какую-то мистическую власть, особенную, заставляющую каждого слушающего его преклоняться перед Учителем. Когда же Иуда обвинил людей в порочности, лживости и ненависти друг к другу, Иисус стал отдаляться от него. Иуда чувствовал это, воспринимая все очень болезненно, что тоже подтверждает неограниченную любовь Иуды к своему Учителю. Поэтому не удивляет стремление Иуды приблизиться к нему, быть постоянно рядом с ним. Возникает мысль, не явилось ли предательство Иуды способом приблизиться к Иисусу, но совершенно особым, парадоксальным путем. Учитель погибнет, уйдет из этого мира Иуда, и там, в другой жизни, они будут рядом: не будет Иоанна и Петра, не будет других учеников Иисуса, будет лишь Иуда, который, он уверен, больше всех любит своего Учителя.
При чтении рассказа Л.Андреева нередко возникает мысль, что миссия Иуды предопределена. Ни один из учеников Иисуса не смог бы вынести такое, не смог бы принять на себя такую участь.
Действительно, у Андреева образы других учеников – лишь символы. Так, Петр ассоциируется с камнем: где бы он ни был, что бы он ни делал, – везде используется символика камня, даже с Иудой он состязается в кидании камней. Иоанн — любимый ученик Иисуса – это нежность, хрупкость, чистота, духовная красота. Фома прямодушен, тугодум, в действительности, – Фома неверующий. Даже глаза Фомы пусты, прозрачны, в них не задерживается мысль. Так же символичны образы других учеников: никто из них не смог бы предать Иисуса. Иуда – вот тот избранник, которому выпала эта участь, и только он способен на сотворчество в подвиге Иисуса – он тоже приносит себя в жертву.
Заранее зная о том, что он предаст Иисуса, совершит такой тяжкий грех, он борется с этим: лучшая часть его души борется с предначертанной ему миссией. И душа не выдерживает: победить предопределение невозможно. Итак, Иуда знал, что будет совершено предательство, будет смерть Иисуса и что он убьет себя после этого, он даже наметил место для смерти. Он спрятал деньги, чтобы потом бросить их первосвященникам и фарисеям — то есть вовсе не в алчности была причина предательства Иуды.
Совершив злодеяние, Иуда обвиняет в этом… учеников. Его поражает то, что, когда учитель умер, они могли есть и спать, могли продолжать прежнюю жизнь без Него, без своего Учителя. Иуде же кажется, что жизнь бессмысленна после смерти Иисуса. Оказывается, Иуда не настолько бессердечен, как мы думали сначала. Любовь к Иисусу открывает многие скрытые дотоле положительные его черты, непорочные, чистые стороны его души, которые, однако, обнаруживаются лишь после смерти Иисуса, равно как со смертью Иисуса открывается предательство Иуды.
Парадоксальная совокупность предательства и проявления лучших качеств в душе героя объясняется только предопределением свыше: Иуда не может победить его, но он и не может не любить Иисуса.
Парадоксальная совокупность предательства и проявления лучших качеств в душе героя объясняется только предопределением свыше: Иуда не может победить его, но он и не может не любить Иисуса. И вся психология предательства заключается тогда в борьбе личности с предопределением в борьбе Иуды с предначертанной ему миссией. Добавил: PanD
О предательстве Иуды Искариота – архимандрит Сильвестр (Стойчев), профессор КДА.
Идет Страстная седмица. Каждый день вспоминается какое-либо евангельское событие. В Великий Четверг читается Евангелие, в котором повествуется и о прощальной беседе, и о Тайной Вечере, и о предательстве Иуды…
Иуда. Апостол и предатель. Фигура, вызывающая глубокое негодование, даже отвращение, и при этом трагическая.
В Писании ничего не сказано о призвании Иуды. Апостол, так сказать, без предыстории… Говорится, что «он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин. 12:6).
В основном имя Иуды упоминается в повествовании о последних днях земной жизни Иисуса Христа. Иуда: вор, лицемер, предатель. И все же он был с Господом все 3,5 года и состоял в числе 12… Чего он ждал от Христа? Чего хотел от Него? Зачем следовал за Ним?
Мы не поймем этого, если будем рассматривать Иуду отдельно от 12 апостолов. Посмею предположить, что его чаяния были такими же, как и остальных апостолов. Я имею в виду ожидание славы и торжества. Согласно Евангелию, эти ожидания двенадцати, споры о первенстве, о своем положении, о желании сесть по правую и по левую сторону не оставляют апостолов вплоть до последних дней жизни Христа. Иисус уже «грядет на вольную смерть», а у апостолов нет-нет да и вспыхнут споры о чести, о месте, о первенстве.
И в этом смысле Иуда, хотя Писание не говорит о его участии в этих спорах, переживает о том же: о славе, о месте, о вознаграждении… Иоанн Богослов говорит, что Иуда был вор (Ин. 12:6). Видимо, как хранитель ковчежца с деньгами, Иуда временами награждал сам себя. Свт. Иннокентий Херсонский с соответственным ему красноречием писал, что этот ковчежец стал для Иуды своеобразным ковчегом завета. Только не с Богом, а с диаволом, так как ковчежец с монетами символизировал все, чего на самом деле хотел Иуда.
Три с половиной года – немалый срок. Учитывая постоянное странствование и связанные с этим лишения, эти годы переносились с трудом, а ожидаемое торжество так и не наступало… Если попытаться понять психологию поступка Иуды, то, прежде всего, следует ответить на вопрос, веровал ли он в мессианство Христа? И ответ будет положительным. В противном случае и следование за Иисусом, и вхождение в число избранных теряет смысл. Если бы Иуда не верил в мессианство Христа, он бы за Ним не пошел.
У некоторых персонажей есть такая черта характера: «получить все и сразу». В противном случае постигают сомнение, разочарование, озлобление. Иуда был из таковых… Поэтому хотя он последовал за Христом и провел с Ним три с половиной года, но, в конце концов, начал сомневаться. Сомнение, отсутствие ожидаемого – вот основной лейтмотив действий Иуды.
Богословами и библеистами разных конфессий высказывались всевозможные точки зрения на мотивацию Иуды. Условно можно выделить два основных ответа:
1. Иуда, сначала поверив в Христа, потом разочаровывается, перестает верить. И им движет ненависть к Иисусу, желание получить удовлетворение за потраченные годы, силы, за неисполненные ожидания и мечты. То есть по сути Иуда банально хочет отомстить Тому, с Кем он связывает крушение своих надежд. И получение 30 серебряников в этой страшной схеме предательства далеко не главное (это не такая уж и большая сумма). 30 серебряников – лишь небольшая компенсация за 3,5 года… Но важнее отомстить ненавидимому.
2. Иуда не оставляет надежды на воцарение Христа. Он продолжает верить, что Иисус может победить всех врагов. Ведь Он творил чудеса, свидетелем которых был Иуда. Поэтому апостол ищет возможности спровоцировать Христа на явление Себя в силе и славе. То есть Иуда создает провокативную ситуацию, в которой, как он ожидал, Христос вынужден будет явить всю Свою силу, и, таким образом, произойдет торжество Христа и его учеников. Следовательно, Иуда стремился получить чаемое при помощи своеобразного марш-броска. Такой точки зрения на мотивацию Иуды придерживался известный дореволюционный публицист прот. Павел Алфеев. Также упоминает это мнение в своей книге «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа» свт. Иннокентий Херсонский.
Иуда и предатель, и лицемер. Он принял решение предать Христа, но при этом присутствует как ни в чем не бывало на Тайной Вечере. И когда Христос говорит ученикам, что один из них предаст Его, вместе с другими взволнованными апостолами Иуда вопрошает: «Не я ли, Господи?»
Возникает вопрос: зачем врагам Христовым понадобился Иуда? Неужели они не могли найти и арестовать Его сами? Вспомним Вход Господень в Иерусалим. Христа встречают толпы. День Тайной Вечери и последующие дни – период приготовлений и сам праздник ветхозаветной Пасхи, то есть то время, когда Иерусалим переполнен приезжими, многие из которых видели и слышали Христа в других местах Палестины. Иными словами, первосвященники и их сторонники боялись общественных беспорядков, в случае если они решатся арестовать Христа перед народом. Поэтому им нужно было удобное время и удобное место. Иуда указал им и то, и другое.
Однако зачем Иуда пошел сам с врагами Христовыми? Неужели они не знали, как выглядит Иисус, и не смогли бы Его арестовать? Иуда вполне мог обойтись, так сказать, наводкой: Он там-то в такое-то время будет одет в то-то…
Ведь преступники, как правило, предпочитают не светиться. Иуда мог бы взять свои 30 серебряников и уйти восвояси. Но нет… Думаю, ответ на эти недоумения нужно искать в своеобразной психологии тех, кто испытывает к кому-то сильную ненависть и желание навредить. Тут ключевым моментом является даже не сам наносимый вред, а своеобразное торжество! Мол, вот посмотри и пойми, кто Тебе это сделал! Знай, кто источник Твоей беды! Именно ради этого сиюминутного ликования над уничижаемым и желает Иуда лично предать (в смысле передать) Иисуса врагам.
Иуда раскаялся. И повесился. Почему так? Он раскаялся, но не покаялся… То есть понял, что погубил невинного, но при этом апостол не исправляет образ мыслей (покаяние). Можно сказать, что Иуда поступает как атеист. Он может признать свою неправоту, свое преступление, но не в силе покаяться, так как не верит в Бога милующего, в Бога прощающего, в Бога восстанавливающего. Для него за раскаянием следует отчаяние, выхода из которого нет. Можно предположить, что Иуда не ожидал раскаяния. Он был уверен, что ничего с ним не случится.
Для иллюстрации этой мысли можно воспользоваться образом Смердякова из «Братьев Карамазовых». Достоевский отлично показал действие этого неожиданного эффекта на убийцу. Смердяков в Бога не верил. Как и в совесть. Он думал, что убьет старика Карамазова, но никаких мучений не будет (как может мучать то, чего нет?). Оказалось же, что-то его грызет, мучает. Смердяков все равно в Бога не уверовал. Так что избавление от мучений только одно – повеситься. И Иуда, и Смердяков так и сделали.
Архимандрит Сильвестр (Стойчев)
Очень редко копипастю проповеди, почти никогда. Но вот эта проповедь Димитрия Ростовского поразила своим глубоким психологизмом.
Почему Иуда предал Христа?
Самое это предательство, и все поведение, каким оно сопровождалось, обнаруживают в Иуде непоколебимую ненависть к Христу. Он действовал без всякого сожаления, быстро и уверенно. Кроткие слова Христа нисколько не поколебали его решения. Он вел себя дерзко по отношению к Учителю, когда Мария помазала Его ноги драгоценным составом: он старался уличить Его в противоречии; не менее дерзко спросил он Его о предательстве на тайной вечере: «Не я ли Равви?» Наконец он предал Его с холодным презрением и злою насмешкой.
Все это не оставляет сомнения, что Иуда потерял всякое уважение и любовь к своему Учителю; полное разочарование и ненависть сменили прежние чувства. Потерять уважение и любовь он мог, конечно, только потеряв веру в Него. Только полная потеря веры в Христа, как Мессию, дает нам возможность понять поступок Иуды, как раньше эта же вера объясняла, почему он последовал за Ним.
С некоторых пор Иуда стал замечать, что деяния Христа совершенно не соответствуют его мессианским надеждам. Слишком кротки были Его поучения; слишком мало Он заботился о предстоящем воцарении, и о свержении римского ига. Наконец сюда присоединились Его грустные предсказания, совершенно несовместные с представлением о царствующем Мессии. Чудеса, которые Он совершал, были по большей части исцеления, а для приобретения власти над народом нужны были более яркие знамения, которые показали бы всем, что Он истинный Мессия. Один раз возникшее сомнение разрослось и быстро перешло в полное неверие. Вся жизнь Иисуса и все Его слова при более внимательном рассмотрении доказывали Иуде, что Он совершенно не тот Мессия, которого он хотел видеть в Нем. И это было верно, ибо царство Христа есть царство “не от мира сего”, а Иуда желал и ждал именно мирского царства. Тогда его Учитель представился ему лжепророком, лжемессией, и он возненавидел Его. Он считал себя обманутым и решил мстить. Как иудей, он был мстителен и не прощал.
Лжепророки подлежали смерти, и он решил предать Иисуса. Он знал, что иудейские священники ненавидят Иисуса и думал, что правда на их стороне. Приближавшийся праздник Пасхи пробудил в нем религиозное чувство. Он почувствовал своё единство с еврейским народом и испугался: не изменник ли он? Если он теперь предаст Иисуса, думал Иуда, то этим отомстит ему за обман, и отдав Его по закону в руки священников, как лжепророка, тем самым снимет с себя вину и вернется в лоно иудейства. Ведь, если Христос – не Мессия, то вполне правы те, которые преследуют Его. Такие мысли привели Иуду к врагам Христа и заставили его действовать с ними заодно. Иудеи обрадовались и дали ему денег. Он принял это, как справедливую награду; он чувствовал себя и их вполне правыми. Они дали ему ничтожную сумму в 30 сиклей, обычную цену раба.
В тот день, когда Иисуса повели на казнь, совершилось событие, о котором так повествует евангелист Матфей (Мф. 27, 3–10): «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: “Согрешил я, предав кровь невинную”. Они же сказали ему: “Что нам до того? смотри сам”. И, бросив сребренники в храме, он вышел; пошел и удавился».
Как мог совершиться в Иуде такой страшный перелом? Что произошло в его душе? Как пришел он к сознанию своей вины и к самоубийству? Некоторое указание дают его слова «согрешил я, предав кровь невинную». Значит раньше он не думал, что это – кровь невинная, и считал Иисуса виновным. Когда же изменилось его отношение? Евангелие говорит: когда он увидел, что Иисус осужден. Следовательно, суд над Иисусом и приговор этого суда произвели в нем тот нравственный перелом, который привел его к самоубийству.
Вероятно, Иуда присутствовал на этом суде и мог видеть Иисуса и Его обвинителей. Прежде всего ему бросились в глаза крайнее пристрастие судей, их растерянное искание улик, их лицемерие: показания лжесвидетелей были явно нелепы или недобросовестны, приговор был произнесен поспешно и необоснованно; жизнь и учение Иисуса вовсе не были представлены на суде, как бы то следовало. Наконец, не был соблюден прямой закон, по которому казнь приводилась в исполнение лишь спустя сорок дней после произнесения приговора; это давало возможность недовольным обжаловать приговор, выступив в защиту обвиненного. Иуду, конечно, поразило такое неуважение к закону со стороны законников и хранителей народной веры и обычаев. Они предстали ему в новом свете; он усумнился в их честной преданности закону, в их святости.
С другой стороны Христос держал Себя достойно и величественно. Он не оправдывался и не искал спасения. Это не могло не произвести глубокого впечатления на изменившего ученика. «Если он и не Мессия, – думал Иуда, – то во всяком случае человек высокой нравственности и огромной силы духа». Особенно Он казался величественным по сравнению со своими судьями.
Но решающее действие на совесть Иуды имел суд у Пилата. Здесь он увидел, что посторонний, незаинтересованный человек, язычник, безусловно признал праведность Иисуса и почувствовал решительное отвращение в Его обвинителям. Эти последние вели себя совершенно несовместно с достоинством высших иерархов народа.
Особенно поражен был Иуда тем, какое обвинение они выставили перед Пилатом как главное, посредством которого им удалось добиться осуждения Иисуса. Они обвиняли Его в том, что Он сделал себя царем Иудейским, а всякий делающий себя царем – противник кесарю, и как таковой должен быть казнен. Прежде всего Иуда понимал, что это обвинение совершенно ложно: он потому ведь и покинул Иисуса, потому-то и усумнился в Нем, что Тот медлил объявить себя царем, и даже прямо уклонился от этого.
Полное ничтожество свое эти первосвященники, книжники и старейшины разоблачили перед Иудой, когда закричали: «Нет у нас царя, кроме кесаря!» Это уже была открытая измена мессианским надеждам, полное попрание всего, что было дорого сердцу иудея. Теперь Иуда увидел, что это не духовные вожди иудейства, хранители народной веры, а трусливые ставленники римского правительства, трепещущие за своё положение. Он подумал: «Быть может, истинного Мессию они предали бы точно также, как теперь предают этого кроткого праведника». Иуда не мог уверовать в Христа теперь, так как он не мог себе представить поругание и смерть истинного Мессии, но он не мог больше верить и в правоту иудейских священников; он ощущал полную потерю веры: те, которых он считал хранителями истины, оказались изменниками народу, лицемерными лжецами.
Тогда совесть заговорила в нем; его поступок представился ему в ином свете: он совершил обыкновенное предательство расположенного к нему Учителя. Встали мучительные воспоминания о светлых днях совместной жизни, о кротости Учителя, о святых делах Его. И теперь на суде Он не отступил, не убоялся; Он стал еще спокойнее и тверже.
Иуда понял, что предал на смерть совершенно невинного человека. Он пошел к первосвященникам и прямо высказал им свой взгляд на дело. Быть может, он еще надеялся, что они оправдаются пред ним, успокоят его растерзанную совесть, но они ответили: «Что нам до того? смотри сам». Трудно придумать более бездушный ответ. Иуда понял, с кем имел дело. Теперь ему уже не к кому было обратиться на земле. В душе не оставалось никакой веры, никакой надежды. Он безвозвратно погиб.
Святитель Димитрий Ростовский
История одного предательства
Иисуса выдал врагам Иуда — один из Двенадцати: «Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими» (Ин. 18:2).
Почему Иуда Искариот предал Христа? Из Евангелий можно понять, что основной мотив предательства это деньги. Но многих исследователей такое объяснение не удовлетворяет. В первую очередь у них вызывает сомнения та ничтожно малая сумма — 30 сребренников — за которую он якобы согласился на предательство (Мф. 26:15). Если Иуда «был вор», как утверждает Иоанн (Ин. 12:6), и, занимая должность казначея, присваивал часть общественных денег, то разве не выгодней ему было оставаться в «партии» и продолжать потихоньку таскать деньги из общественной кассы? К чему ему надо было, фигурально выражаясь, резать курицу, несущую золотые яйца?
За прошедшие два тысячелетия придумали множество гипотез, долженствующих объяснить гнусный поступок Иуды Искариота. Для примера можно назвать только самые известные из них:
• Иуда разочаровался в Иисусе, как в Мессии, и, кипя от злости, выдал его врагам;
• Иуда хотел убедиться, сможет ли Иисус спастись и тем самым доказать, что он — подлинный Мессия;
• Иисус с Иудой были в сговоре, намереваясь спровоцировать восстание, которое неминуемо подняли бы жители Иерусалима при известии об аресте всеми любимого пророка из Галилеи;
• Иисус публично предсказывал, что один из учеников предаст его, а когда никто из них не захотел это сделать, Иуда решил спасти авторитет любимого учителя, принеся в жертву свою собственную репутацию.
Как мы можем видеть, исследователей новозаветных текстов трудно упрекнуть в недостатке фантазии. Но беда всех этих интеллектуальных упражнений в том, что их не могут подтвердить никакие конкретные факты. Крайняя скудость информации даже породила серьезные сомнения в реальности всей этой истории.
Нашлись исследователи, решившие, что ни предательства, ни даже самого Иуды вообще никогда не было, что это только досужий вымысел евангелистов, задним числом подгонявших свои тексты под известное ветхозаветное пророчество:«Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Считая, что это предсказание должно было непременно исполниться на Иисусе, евангелисты будто бы выдумали некоего Иуду из Кариота, близкого ученика, с которым учитель неоднократно преломлял хлеб, и который впоследствии предал его.
На мой взгляд, нет никакого резона не доверять евангелистам, которые утверждают, что Иуда совершил предательство из-за денег. Эта версия, как мы убедимся чуть позднее, прекрасно объясняет и мотивы предательства, и логику всех дальнейших событий. А если все возможно объяснить просто, то к чему изобретать некие сверхсложные смысловые конструкции? Ведь «бритву Оккама» пока ещё никто не отменял! К тому же, как нетрудно заметить, все гипотезы, противоречащие основной, евангельской версии событий, Иуду фактически реабилитируют, представляют не банальным вором и скупцом, а человеком высокой идеи, готовым рисковать ради нее не только своим добрым именем, но даже самой жизнью: он если и предает Иисуса, то или разочаровавшись в нем как в Мессии, или горя желанием подтолкнуть его к осуществлению мессианского плана.
Не много ли чести Иуде?
В общем, если выбирать какую-то одну версию предательства, то, по моему мнению, лучше всего остановиться на евангельской. Она и проще, и ближе к жизненной правде. А если эту версию еще и немного подкорректировать, то она, пожалуй, может стать лучшей из всех возможных.
Как можно понять из Евангелий, Иуда совершил свое предательство не однажды, не в самом конце общественной деятельности Иисуса, а был неверен ему на протяжении продолжительного времени. У евангелиста Иоанна есть эпизод, где Иисус еще задолго до последнего путешествия в Иерусалим объявляет апостолам, что один из них — предатель (Ин. 6:70-71). Как правило это толкуется как пример всеведения Христа: за много месяцев до предательства он уже якобы знал, кто именно это сделает. Однако возможно и другое толкование: последнее путешествие еще не начиналось, и даже еще не скоро начнется, а Иуда уже вовсю предает его, и это неким образом стало известно Иисусу…
Я, думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что Иуда Искариот был не кем иным, как платным агентом первосвященника, внедренным в окружение Христа.
Эка, хватил! — усомнится, наверное, читатель. — А где факты? Доказательства где?
Прямых доказательств у меня, в действительности, нет (как, впрочем, и у всех остальных исследователей, выдвигающих гипотезы, фактически реабилитирующие Иуду), а вот косвенных — хоть отбавляй!
Начнем с того, что Иуда, скорей всего, был среди 12-ти апостолов чужаком. Прозвище Иуды — Искариот (по-арамейски — иш Кариот) — дословно означает «человек из Кариота». В те времена под названием Кариот существовали два городка, и оба были расположены за пределами Галилеи. Если согласиться, что Иуда родился в каком-то из этих городков, то получается, он был единственным этнически чистым иудеем среди апостолов-галилеян.
А как мы знаем из исторических документов, между населением Галилеи и Иудеи — двух еврейских областей — издавна имела место обоюдная неприязнь. Из-за того, что Галилея сравнительно поздно приобщилась к Моисеевой религии, иудеи считали галилеян невеждами в Законе и не желали считать их своими соплеменниками. Известно высказывание Йоханана бен Заккаи, ученика знаменитого Гиллеля, преисполненное высокомерного презрения по отношению к жителям этой области: «Галилея! Галилея! Больше всего тебе ненавистна Тора!».
Даже в Евангелия проникли отголоски этой застарелой неприязни:«Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:46). — «Разве из Галилеи Христос придет?» (Ин. 7:41). — «Рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк» (Ин. 7:52).
Жители Галилеи, разумеется, платили иудеям той же монетой.
Иудейское происхождение Иуды само по себе, конечно, еще ничего не может доказывать, более того, и сам Иисус был «из колена Иудина» (Евр. 7:14), но на некоторые размышления все таки наводит. С Иисусом все понятно, он жил в Галилее с малых лет, а Иуда? С какой целью он, чистокровный иудей, здесь объявился? По зову сердца, или же выполняя некое секретное задание? Между прочим, в этом последнем предположении ничего невероятного нет. До Иерусалима конечно доходили слухи о необыкновенном пророке из Галилеи, собирающим на свои проповеди тысячные толпы и, скорей всего, планирующим перенести свою деятельность на территорию Иудеи.
Обеспокоенные тревожными слухами, «начальники иудейские» могли отправить к Иисусу под видом пылкого неофита своего человека — Иуду Искариота — с поручением внедриться в ближайшее окружение Христа. Иуда, как нам известно, смог блестяще справится с заданием, не только войдя в число избранных Двенадцати, но и сумев получить должность казначея.
Возможна и другая, даже в большей степени предпочтительная, версия его предательства. Уже будучи апостолом, Иуда раньше всех сообразил, что Иисус становиться царем Израиля не желает, и, как следствие, ему, Иуде, никакая высокая должность впереди не светит. И тогда, разочарованный и озлобленный, он решил хоть что-то заработать на этом деле. Явившись в Иерусалим, он предложил врагам Иисуса свои услуги в качестве тайного соглядатая…
Освоившись в окружении Иисуса, Иуда стал посылать своим хозяевам в Иерусалим секретную информацию. Возможно, он и сам под тем или иным благовидным предлогом временами отлучался в Иерусалим. В Евангелии от Иоанна есть интересный эпизод, который наводит именно на такую мысль. Иисус, готовясь насытить 5000 человек, спрашивает у апостола Филиппа: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?.. Филипп отвечал Ему: им на 200 динариев не довольно будет хлеба…» (Ин. 6: 6,7).
Но, позвольте, причем тут Филипп?! Ведь «завхозом» у Иисуса, как мы помним, был не кто иной, как Иуда Искариот! Где же он был в это время? Протоиерей С.Булгаков считает, что Иуда не сразу стал казначеем, и до него эту должность будто бы занимал Филипп. Предположение сомнительное уже хотя бы потому, что хронологически этот эпизод относится ближе к концу 3-х летнего общественного служения Иисуса. Спрашивается, чем мог провинится перед учителем апостол Филипп, если, пробыв казначеем большую часть срока, вдруг вынужден был уступить этот свой пост Иуде? Не логичней ли сделать предположение, что Иуда всегда заведовал «денежным ящиком», а в то время попросту был в отлучке, передав на время свои функции Филиппу? Поцелуй Иуды
Как видно, Иисусу довольно рано стало известно о том, что кто-то из его ближайших учеников — стукач. Об этом его могли предупредить некоторые влиятельные иерусалимские друзья, имевшие в той или иной степени доступ в окружение первосвященника. К примеру, это могли сделать Никодим или Иосиф Аримафейский — видные иерусалимские вельможи и тайные ученики Христа. Но даже они, как видно, весьма долго не знали всех подробностей этого дела и, в частности, имени секретного агента. «Берегись! — такого рода послания, очевидно, направляли они Иисусу. — В твоем окружении враг! Имени его мы, правда, пока не знаем, но как только что-либо выяснится, — сразу сообщим!»
Следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство: Иисус, не считая необходимым скрывать от апостолов информацию о наличии среди них предателя, не сразу назвал его имя, ограничившись на первых порах намеками: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6: 70). Вряд ли в задачу Иисуса входило интриговать своих учеников. Скорей всего, он и сам еще не знал тогда всей правды. И только во время Тайной вечери, — это, приблизительно, через 5 месяцев, — он в конце концов открыл имя предателя апостолу Иоанну (Ин. 21: 26). Столь долгую задержку, возможно, объяснить тем, что Иисус узнал эту страшную тайну лишь явившись с последним визитом в Иерусалим. Именно в эти несколько дней его иерусалимские друзья смогли каким-то образом выведать имя секретного агента Каиафы и сообщить Иисусу.
В изложении Иоанна эта сцена выглядит так: «Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком он говорит. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту» И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорей. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин. 13:21-30).
По свидетельствам Матфея, апостолы, после того, как Иисус объявил им, что кто-то из них — предатель, стали наперебой спрашивать: «Не я ли?» Даже Иуда не утерпел, спросил: «Не я ли, Равви?» Иисус ответил предателю: «Ты сказал» (Мф. 26:25).
Для современного уха выражение «Ты говоришь» или «Ты сказал» звучит уклончиво. Но в то время его часто употребляли, когда подразумевался не совсем приятный для собеседника ответ. Тогдашние, отличные от нынешних, понятия о вежливости запрещали говорить прямо «да» или «нет».
Вот ведь какой выдержкой обладал Иисус! Зная, что перед ним — предатель, он не только не закричал, не только не отвесил негодяю пощечину, но отвечал вежливо, словно стараясь не обидеть его!
Никто из присутствующих, за исключением Иоанна и, возможно, Петра, не понял значения слов Иисуса, обращенных к Иуде. Многие из учеников подумали, что Иисус отдал ему, как казначею «партии», некое распоряжения относительно текущих хозяйственных дел.
Почему Иисус публично не изобличил предателя? Трудно сказать. Возможно, он опасался, что апостолы немедля учинят над предателем самосуд? Или же рассчитывал на возможное раскаяние Иуды?
А эти слова: «Что делаешь, делай скорее»? Что они могут означать? Истолкований было предложено превеликое множество, даже такое нелепое, как возможность тайного сговора между Иисусом и Иудой. Иисус, якобы планируя непременно пострадать в Иерусалиме, договорился с Иудой, чтобы тот выдал его властям. А этими словами хотел поддержать его морально, чтобы не сомневался.
Лишним будет говорить о том, что эта и подобные ей гипотезы выглядят попросту оскорбительно по отношению к Христу. Судите сами: как два балаганных актера, Иисус и Иуда втайне от всех подстраивают какой-то дешевый спектакль… Бр-р-р!
Я думаю, все можно объяснить гораздо проще: Иисусу уже просто физически было невыносимо присутствие предателя, и он под любым предлогом старался удалить его из дома, где происходила Вечеря.
Удалить-то — удалил, а дальше что? Чего еще надо было ждать от Иуды? Побежит он немедленно за стражей или же устыдится своего гнусного намерения? Подумать только, от Иуды-предателя зависело, сколько еще времени оставалось жить Иисусу!
Предаст или не предаст? Этот вопрос сильно тревожил Иисуса вплоть до самого ареста в Гефсиманском саду.
• А предатель и не думал раскаиваться! Покинув Иисуса, он в спешке отправился к дому Каиафы. Навряд ли там его мог дожидаться готовый к действию отряд воинов. Если бы это было так, то Иисуса, наверное, схватили бы еще во время Тайной вечери. А евангелисты единодушно утверждают, что между уходом Иуды с Вечери и арестом в Гефсимании прошло довольно много времени. Иисус успел обратиться к ученикам с длинной проповедью, умыл всем апостолам ноги, учредил Евхаристию, после чего, «воспевши» псалмы, — это, означает, без спешки, — они все вместе отправились за город, в Гефсиманию (Мф. 26:30; Мр. 14:26). Ясно, что на все это ушло несколько долгих часов.
За это время первосвященник собрал свою челядь, вооружив ее дубинками и кольями, и для большей надежности послал к римскому прокуратору за подмогой. После всех приготовлений «группа захвата» отправилась за Иисусом. Проводником был Иуда — как хорошо знающий привычки своего бывшего учителя. Возможно, стражники вначале нагрянули в тот дом, где проходила Тайная вечеря, и не найдя никого, затем уже отправились в Гефсиманский сад, где, как было известно Иуде, часто проводил ночи Иисус: «Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими» (Ин. 18:2).
На само деле, Иисус был там. Томимый тревожными предчувствиями, он горячо молился, уповая на то, чтобы «чаша» страданий, по возможности, миновала его (Мф. 26:37- 42; Мк. 14:33-36; Лк. 22:42- 44).
Почему Иисус не делал ни малейшей попытки спастись, если, как видно, отлично понимал, что эта ночь может оказаться для него последней? Почему оставался на месте, зная, что предатель в любую минуту может появиться вместе со стражниками в саду?
Об этом мы можем сейчас лишь догадываться. Евангелисты по этому поводу ничего нам не говорят, а возможно, и сами не знают. Из их рассказов видно лишь, что Иисус, во-первых, никуда не собирался уходить из Гефсиманского сада и, во-вторых, вовсе не хотел быть схваченным. На что же он тогда рассчитывал?
Возможно, Иисус надеялся, что в предателе может заговорить совесть, и он откажется от своего гнусного намерения? Или что первосвященники отложат арест до окончания праздника, и у него таким образом еще будет время ускользнуть от них? Или же Иисус считал, что именно в эту ночь суждено исполниться древнему пророчеству о страдающем Мессии (Ис. 53), которое он целиком и полностью относил к себе, и решил на этот раз от судьбы не бегать?
Так или иначе, но его надежды на избавление или хотя бы на отсрочку не оправдались. Уже в скором времени Гефсиманский сад осветился колеблющимся светом множества факелов, и во главе вооруженных людей появился Иуда Искариот…
• В Евангелиях говорится, что за все свои «подвиги» Иуда получил в награду 30 сребренников (Мф. 26:15). Не густо! Многих исследователей этот факт очень смущает. Им кажется, что за такие дела надо платить гораздо больше, а если евангелисты настаивают именно на этой сумме, то, значит, весь эпизод с сребренниками выдуманный, целиком и полностью подогнанный под древнее пророчество: «И они отвесят в уплату Мне тридцать серебренников» (Зах. 11:12).
А между тем все сомнения возможно легко развеять, предположив, что 30 сребренников были не единовременным вознаграждением, а платой, получаемой Иудой регулярно. Скажем, раз в месяц он являлся с докладом к первосвященнику, после чего получал причитающиеся 30 сребренников. Для однократного вознаграждения это, в действительности, немного, но если получать такую мзду регулярно, то жить, особо не роскошествуя, в принципе возможно. Кстати, согласно Книге Деяний апостолов, Иуда после казни Иисуса и не думал раскаиваться, а тем более кончать самоубийством. Собираясь жить долго и счастливо, он «приобрел землю неправедною мздою» (Деян. 1:18).
Навряд ли на 30 сребренников возможно было приобрести приличный участок. Скорей всего, Иуда взял деньги, полученные за несколько лет от первосвященника, добавил к ним то, что ему удалось натаскать из «денежного ящика», и когда составилась более или менее значительная сумма, отправился покупать недвижимость. По Деяниям, он и погиб-то по чистой случайности, упав с высоты: «И, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его» (Деян. 1:19).
Эта версия смерти Иуды разительно отличается от той, которую мы знаем от Матфея. По его рассказу, Иуда, терзаемый раскаянием,«бросил сребренники в храме» и «удавился» (Мф. 27:5). Многие толкователи делали попытки объединить эти два свидетельства в один связный эпизод, представляя дело так, что вначале Иуда повесился, а потом его труп сорвался с веревки и от удара о землю «расселся». Предположим, что так и было. Но тогда какие деньги швырял Иуда в Храме, если уже приобрел землю? Или специально для этого продал только что купленный участок?
В общем, если выбирать из этих двух версий, то, на мой взгляд, гораздо правдоподобней история смерти Иуды, рассказанная автором Деяний. В ней нет надуманных мелодраматических моментов и сомнительных психологических терзаний, вряд ли свойственных предателю, решившему нажиться на этом деле. Все гораздо проще и грубей: продал учителя — купил землю! И смерть Иуды, описанная в Деяниях, более естественная: погиб он не в припадке раскаяния, а в результате несчастного случая, свалившись с высоты. Были, правда, попытки изобразить его падение как месть со стороны сторонников Христа, будто бы столкнувших предателя с обрыва, но это уже чистейшей воды домыслы, которые невозможно ничем доказать. А.Лазаренков
Ссылка.
• Иуда хотел убедиться, сможет ли Иисус спастись и тем самым доказать, что он — подлинный Мессия;
• Иисус с Иудой были в сговоре, намереваясь спровоцировать восстание, которое неминуемо подняли бы жители Иерусалима при известии об аресте всеми любимого пророка из Галилеи;
• Иисус публично предсказывал, что один из учеников предаст его, а когда никто из них не захотел это сделать, Иуда решил спасти авторитет любимого учителя, принеся в жертву свою собственную репутацию.
Как мы можем видеть, исследователей новозаветных текстов трудно упрекнуть в недостатке фантазии. Но беда всех этих интеллектуальных упражнений в том, что их не могут подтвердить никакие конкретные факты. Крайняя скудость информации даже породила серьезные сомнения в реальности всей этой истории. Рекламное видео:
Нашлись исследователи, решившие, что ни предательства, ни даже самого Иуды вообще никогда не было, что это только досужий вымысел евангелистов, задним числом подгонявших свои тексты под известное ветхозаветное пророчество:«Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Считая, что это предсказание должно было непременно исполниться на Иисусе, евангелисты будто бы выдумали некоего Иуду из Кариота, близкого ученика, с которым учитель неоднократно преломлял хлеб, и который впоследствии предал его.
На мой взгляд, нет никакого резона не доверять евангелистам, которые утверждают, что Иуда совершил предательство из-за денег. Эта версия, как мы убедимся чуть позднее, прекрасно объясняет и мотивы предательства, и логику всех дальнейших событий. А если все возможно объяснить просто, то к чему изобретать некие сверхсложные смысловые конструкции? Ведь «бритву Оккама» пока ещё никто не отменял! К тому же, как нетрудно заметить, все гипотезы, противоречащие основной, евангельской версии событий, Иуду фактически реабилитируют, представляют не банальным вором и скупцом, а человеком высокой идеи, готовым рисковать ради нее не только своим добрым именем, но даже самой жизнью: он если и предает Иисуса, то или разочаровавшись в нем как в Мессии, или горя желанием подтолкнуть его к осуществлению мессианского плана.
Не много ли чести Иуде?
В общем, если выбирать какую-то одну версию предательства, то, по моему мнению, лучше всего остановиться на евангельской. Она и проще, и ближе к жизненной правде. А если эту версию еще и немного подкорректировать, то она, пожалуй, может стать лучшей из всех возможных.
Как можно понять из Евангелий, Иуда совершил свое предательство не однажды, не в самом конце общественной деятельности Иисуса, а был неверен ему на протяжении продолжительного времени. У евангелиста Иоанна есть эпизод, где Иисус еще задолго до последнего путешествия в Иерусалим объявляет апостолам, что один из них — предатель (Ин. 6:70-71). Как правило это толкуется как пример всеведения Христа: за много месяцев до предательства он уже якобы знал, кто именно это сделает. Однако возможно и другое толкование: последнее путешествие еще не начиналось, и даже еще не скоро начнется, а Иуда уже вовсю предает его, и это неким образом стало известно Иисусу…
Я, думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что Иуда Искариот был не кем иным, как платным агентом первосвященника, внедренным в окружение Христа.
Эка, хватил! — усомнится, наверное, читатель. — А где факты? Доказательства где?
Прямых доказательств у меня, в действительности, нет (как, впрочем, и у всех остальных исследователей, выдвигающих гипотезы, фактически реабилитирующие Иуду), а вот косвенных — хоть отбавляй!
Начнем с того, что Иуда, скорей всего, был среди 12-ти апостолов чужаком. Прозвище Иуды — Искариот (по-арамейски — иш Кариот) — дословно означает «человек из Кариота». В те времена под названием Кариот существовали два городка, и оба были расположены за пределами Галилеи. Если согласиться, что Иуда родился в каком-то из этих городков, то получается, он был единственным этнически чистым иудеем среди апостолов-галилеян.
А как мы знаем из исторических документов, между населением Галилеи и Иудеи — двух еврейских областей — издавна имела место обоюдная неприязнь. Из-за того, что Галилея сравнительно поздно приобщилась к Моисеевой религии, иудеи считали галилеян невеждами в Законе и не желали считать их своими соплеменниками. Известно высказывание Йоханана бен Заккаи, ученика знаменитого Гиллеля, преисполненное высокомерного презрения по отношению к жителям этой области: «Галилея! Галилея! Больше всего тебе ненавистна Тора!».
Даже в Евангелия проникли отголоски этой застарелой неприязни:«Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:46). — «Разве из Галилеи Христос придет?» (Ин. 7:41). — «Рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк» (Ин. 7:52).
Жители Галилеи, разумеется, платили иудеям той же монетой.
Иудейское происхождение Иуды само по себе, конечно, еще ничего не может доказывать, более того, и сам Иисус был «из колена Иудина» (Евр. 7:14), но на некоторые размышления все таки наводит. С Иисусом все понятно, он жил в Галилее с малых лет, а Иуда? С какой целью он, чистокровный иудей, здесь объявился? По зову сердца, или же выполняя некое секретное задание? Между прочим, в этом последнем предположении ничего невероятного нет. До Иерусалима конечно доходили слухи о необыкновенном пророке из Галилеи, собирающим на свои проповеди тысячные толпы и, скорей всего, планирующим перенести свою деятельность на территорию Иудеи.
Обеспокоенные тревожными слухами, «начальники иудейские» могли отправить к Иисусу под видом пылкого неофита своего человека — Иуду Искариота — с поручением внедриться в ближайшее окружение Христа. Иуда, как нам известно, смог блестяще справится с заданием, не только войдя в число избранных Двенадцати, но и сумев получить должность казначея.
Возможна и другая, даже в большей степени предпочтительная, версия его предательства. Уже будучи апостолом, Иуда раньше всех сообразил, что Иисус становиться царем Израиля не желает, и, как следствие, ему, Иуде, никакая высокая должность впереди не светит. И тогда, разочарованный и озлобленный, он решил хоть что-то заработать на этом деле. Явившись в Иерусалим, он предложил врагам Иисуса свои услуги в качестве тайного соглядатая…
Освоившись в окружении Иисуса, Иуда стал посылать своим хозяевам в Иерусалим секретную информацию. Возможно, он и сам под тем или иным благовидным предлогом временами отлучался в Иерусалим. В Евангелии от Иоанна есть интересный эпизод, который наводит именно на такую мысль. Иисус, готовясь насытить 5000 человек, спрашивает у апостола Филиппа: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?.. Филипп отвечал Ему: им на 200 динариев не довольно будет хлеба…» (Ин. 6: 6,7).
Но, позвольте, причем тут Филипп?! Ведь «завхозом» у Иисуса, как мы помним, был не кто иной, как Иуда Искариот! Где же он был в это время? Протоиерей С.Булгаков считает, что Иуда не сразу стал казначеем, и до него эту должность будто бы занимал Филипп. Предположение сомнительное уже хотя бы потому, что хронологически этот эпизод относится ближе к концу 3-х летнего общественного служения Иисуса. Спрашивается, чем мог провинится перед учителем апостол Филипп, если, пробыв казначеем большую часть срока, вдруг вынужден был уступить этот свой пост Иуде? Не логичней ли сделать предположение, что Иуда всегда заведовал «денежным ящиком», а в то время попросту был в отлучке, передав на время свои функции Филиппу?
Поцелуй Иуды
Как видно, Иисусу довольно рано стало известно о том, что кто-то из его ближайших учеников — стукач. Об этом его могли предупредить некоторые влиятельные иерусалимские друзья, имевшие в той или иной степени доступ в окружение первосвященника. К примеру, это могли сделать Никодим или Иосиф Аримафейский — видные иерусалимские вельможи и тайные ученики Христа. Но даже они, как видно, весьма долго не знали всех подробностей этого дела и, в частности, имени секретного агента. «Берегись! — такого рода послания, очевидно, направляли они Иисусу. — В твоем окружении враг! Имени его мы, правда, пока не знаем, но как только что-либо выяснится, — сразу сообщим!»
Следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство: Иисус, не считая необходимым скрывать от апостолов информацию о наличии среди них предателя, не сразу назвал его имя, ограничившись на первых порах намеками: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6: 70). Вряд ли в задачу Иисуса входило интриговать своих учеников. Скорей всего, он и сам еще не знал тогда всей правды. И только во время Тайной вечери, — это, приблизительно, через 5 месяцев, — он в конце концов открыл имя предателя апостолу Иоанну (Ин. 21: 26). Столь долгую задержку, возможно, объяснить тем, что Иисус узнал эту страшную тайну лишь явившись с последним визитом в Иерусалим. Именно в эти несколько дней его иерусалимские друзья смогли каким-то образом выведать имя секретного агента Каиафы и сообщить Иисусу.
Причиной предательства, думаю, являлась затаенная ненависть.. зависть.. страх.. низкая самооценка Иуды и желание избавиться от того, кто вызывал эти эмоции и чувства… хотя сам он не понимал мотивов своих поступков, считая, что делает все правильно.. .
__,Лукавая сущность Иуды, вероятнее всего, потихоньку сформировалась к тому моменту, когда Сатана вошёл в него (Иоанн 13:27) и использовал для предательства нашего Господа Иисуса (Иоанн 18:3). После всего случившегося он “возрыдал с горечью”, выбросил 30 серебряников, полученных за своё предательство, потом “пошёл и удавился” (Матфея 27:5). На первый взгляд, кажется, что Иуда раскаялся в содеянном. Действительно, в Библии написано, что он “возрыдал с горечью”. Однако это не было покаяние, он просто расстроился, что его план не удался. Глядя на Иуду Искариота и его покаяние, мы можем точно сказать, что у него было мирское покаяние – “мирская печаль”, потому что он не обратился к Богу, но решил распорядиться своей жизнью сам, взяв на себя роль Бога.
Почему же такой человек, как Иуда Искариот, был избран Иисусом, чтобы быть одним из Его 12 апостолов, неизвестно. известно, что Иисус точно знал, кем он будет предан (Иоанн 6:64 “…Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его”__
Иоанн 13:18 “Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою” (Псалтирь 40:10)._____ (Библейский дискуссионный клуб)
Благодеяния приятны лишь до тех пор, пока кажется, что за них можно воздать равным; когда же они намного превышают такую возможность, то вызывают вместо признательности ненависть. (Тацит)
Каждую среду в году Церковь вспоминает очень скорбный день в Священной истории – предательство человеком Бога, предательство Иудою и старейшинами иудейскими Христа.
Особенно пронзительным, ужасающим это воспоминание становится в Великую среду Страстной седмицы, когда все мы, православные христиане, имеем возможность соприкоснуться со Страстями Христовыми, совершенными Богочеловеком для спасения каждого из нас.
Нужно сказать, что Иудино предательство не было чем-то из ряда вон выходящим. На протяжении всей Священной истории Ветхого и Нового Заветов и по сей день начиная от святого праотца Адама человечество продолжает предавать и распинать Христа. Вспомним грехопадение первых людей в раю, отлитие золотого тельца под Синайской горой, нежелание древних евреев входить в Землю обетованную, за что они были наказаны сорокалетним странствием по пустыне, и множество других примеров из Ветхого Завета. Вспомним начало XX века – на Святой Руси были казнены тысячи священнослужителей, монахов и верующих людей, разрушено огромное количество храмов.
Почему это происходит? В чем суть? Почему человек отвращается от Бога, упорно терпит наказания, бедствия, но настойчиво продолжает идти дорогой в ад?
Попробуем ответить на эти вопросы на примере Великой среды.
Итак, Иуда Искариот, иудейские первосвященники Анна и Каиафа, старейшины народа еврейского – книжники, фарисеи, саддукеи, князья…
В чем суть грехопадения святых праотцев Адама и Евы? Если в двух словах, то первые люди преступили Божью заповедь и возлюбили земное паче небесного. Человек, сотворенный Господом для богообщения, для восхождения в горнюю, куда и Ангелы проникнуть желают, отвернулся от этой высочайшей задачи и от этого удивительного дара единения с Богом. Он решил упасть до уровня животных и жить только для удовлетворения низменных инстинктов, углубленных им и превращенных в страсти. Совершилась величайшая трагедия, милостью Божией превращенная в драму со счастливым концом. Человек предал своего Господа.
Иуда Искариот и еврейские первосвященники со старейшинами не были в этом смысле оригинальными. Они пошли по тому же пути.
Точное определение характеру Иуды дает святой апостол и евангелист Иоанн: «Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор» (Ин. 12:4–6).
Иуда примкнул к Господу нашему Иисусу Христу потому, что думал типично еврею того времени примерно так: «Иисус – Мессия. Он пришел для того, чтобы стать земным иудейским царем. Он освободит нас, евреев, от римского владычеста. Свергнет ненавистного римского императора, Сам станет иудейским императором всего мира. Евреи будут господствовать над всеми народами. Благоденствовать и процветать. Конечно же, в земном отношении. Поэтому я должен быть поближе к Нему, чтобы мне достался кусочек пожирнее – какой-нибудь увесистый министерский портфель, дающий и мне, Иуде, возможность хорошо подзаработать, а значит, тоже благоденствовать и процветать». Вот почему Иуда пошел за Христом.
Но в процессе общения со Спасителем он понял, что у Господа прямо противоположные планы. И Царство Его не от мира сего. Он пришел вернуть человеку утраченное общение со своим Создателем, примирить его с Отцем Небесным и открыть вновь двери в рай.
Но Иуда хотел уютненько пожить еще здесь. И как только он осознал конфликт интересов, то предал Христа, переметнувшись в лагерь более сильных, как ему казалось тогда, и еще на этом немного подзаработав. Тридцать серебренников по тем временам – деньги довольно большие. Иуда захотел обеспечить себе безбедную старость. Но не тут-то было. После поцелуя в Гефсиманском саду наистрашнейший грех, который мог совершить человек – предательство Бога, дал о себе знать. Он начал разрушать его душу, принося страшные муки. И выстраданный им земной комфорт в его уютной усадьбочке, купленной за тридцать серебренников, обернулся тягчайшим душевным адом. Ведь вы посмотрите! У него же получилось все, что он планировал. Но он идет и вешается – добровольно, по свободной воле, замученный совестью. Потому что его душа совершила тягчайший грех. Но отчаяние не позволило ему покаяться, смириться, припасть к ногам Христа Распятого, оплакивать свой грех. Гордыня толкнула его на грех еще более страшный – на самоубийство.
Ведь в сущности святой первоверховный апостол Петр совершил грех, не многим меньший греха Иуды. Он клялся Богу, что в годину испытаний не отречется от Него, но трижды при народе предал Христа. Только Петр не отчаялся, наоборот, он смиренно начал вымаливать прощение. И всю жизнь уже даже после восстановления его Спасителем в апостольском достоинстве глаза Петра были красны от слез. Он сокрушенно отмаливал свой грех.
Примерно тот же «грех Петра» совершили и другие апостолы, которые в унынии, отчаянии и страхе разбежались после ареста Спасителя. Они также горевали и сокрушались о своем проступке, но не до отчаяния, а до спасения, повергая грех богоотступничества перед Господом и испрашивая у Него прощения.
Анна же и Каиафа, и другие иудейские старейшины были «духовными родственниками» Иуды Искариота. Собравшись в среду перед Пасхой на совет по теме «Что делать с Иисусом Галилеянином?» – они прекрасно знали, Кто Он такой. Потому что не появлялся в Израиле еще такой пророк, который воскрешал полуразложившийся труп Лазаря или давал зрение человеку, у которого, почти как у святой праведной блаженной Матроны Московской, от рождения практически не было глаз.
Анна, Каиафа и другие были грамотными и сведущими в Священном Писании людьми. На заседании синедриона, состоявшемся ранним утром в пятницу, они точно знали, Кто стоит перед ними. Но сознательно пошли на этот поистине ужасающий грех: осуждение на казнь и убийство Бога.
Почему же это произошло? Ответ прост: Христос не был для них Богом. Как не был для них Богом и Бог отцев их Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа, Моисея. Их богом было чрево, а именно власть и деньги. За этих двух богов они готовы были пойти на вечную погибель и погубить тысячи других человеческих душ. Старшины увидели в Спасителе политического конкурента и начали опасаться за свои «кресла», за свои уютные удобные должности. За них начальники иудейские готовы были пойти на все, даже на то, чтобы погубить собственные души ради еще одного десятилетия у власти.
И это при том, что спустя каких-нибудь сорок лет за грех богоотступничества – за ИХ ЛИЧНЫЙ ГРЕХ – вожделенный ими Иерусалим будет сожжен дотла. Тысячи евреев погибнут, остальные будут рассеяны по всему миру, а храм будет не просто разрушен, но даже и земля, где он стоял, вспашется плугом.
В итоге – горький факт-результат истории. Иуда хотел земного благоденствия, но закончил жизнь самоубийством. Анна, Каиафа и их соратники желали примерно того же, но их дело закончилось катастрофой для целого народа. Почти три столетия на планете Земля не существовало города Иерусалима. На его месте было языческое поселение Элия Капитолина. Вплоть до IV века, когда вера во Христа стала государственной религией множества народов, объединенных Римской империей, и Бог снова подарил благодать Святому Городу, и Иерусалим восстал из руин. Благодаря тому, что человечество снова вернулось к истинному Богу.
Спрашивается: что принесло этим вышеупомянутым образованным и талантливым людям предательство Бога? Ответ один: ничего хорошего.
Потому, конечно же, Великая среда – это урок для всех нас. У каждого из нас есть «потенциальный заряд» Иуды – своя «подленькая страстишка», как писал Федор Михайлович Достоевский, которой мы не должны потакать, дожидаясь, пока она превратиться в Кинг-Конга и разорвет нас изнутри. С ней мы должны мучительно тяжело, но все же бороться с Божьей помощью. Падать, каяться, вставать и идти дальше, но не вниз, а вверх, ожидая, что во время нашего тяжелого труда-странствия по земному морю нам, как и галилейским рыбакам-апостолам, явится Христос на берегу и скажет: «Придите, обедайте» (Ин. 21:12).
А Он обязательно явится. В этом можно не сомневаться.
Вспомним, что сказал Господь наш Иисус Христос женам-мироносицам после Своего Воскресения: «Радуйтесь!» И немного позже «Не бойтесь» (Мф. 28:9,10).
В этом величие и безмерное счастье Пасхи. Смерть, диавол, грех стали неважны и бессильны.
Главное, чтобы мы с Божьей помощью научились смотреть не только вниз, но и вверх и чуть-чуть внутрь – в свое сердце, потому что именно там, по словам Спасителя, есть Царствие Небесное.
Иерей Андрей Чиженко
Иисус… «обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее… Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин.?13:?26–27,?30).
Иуда оставил Святую вечерю и не мог участвовать в причащении Тела и Крови Христа; не мог потому, что еще год тому назад он протестовал против Него своим неверием, за что и был назван диаволом Самим Христом (Ин.?6;?70); не мог потому, что Таинство выражало соучастие в смерти Христа, а он своими действиями хотя и стремился фактически убить Христа, но в мыслях был далек от этого – он был противником смерти Христа; не мог потому, что в него уже вошел сатана, и он спешил исполнить волю сатаны: уже наступила ночь, и нужно было совершить дело сатаны до утра, пока все обитатели Иерусалима погружены были в глубокий сон. Следовательно, Иуде некогда было ждать установления Таинства, окончания прощальной беседы Христа. Ему нужно было спешить на свое дело. И Христос сказал ему то же, о чем он и сам думал: «что делаешь, делай скорее». Спешил Иуда совершить свое сатанинское дело, спешил и Христос на Свою вольную смерть для спасения мира: «делай скорее».
По удалении Иуды Христос установил Таинство Причащения и в первый раз Он Сам приобщил апостолов, заповедав им совершать это до второго Своего пришествия; Иисус сказал, что в эту ночь все они соблазнятся о Нем, «ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк.?14:?27); предсказал отречение Петра в эту же ночь и объявил ему, что Он “молился о” Петре, «чтобы не оскудела вера» его и чтобы в своем падении он не впал в отчаяние, а, «обратившись», утвердил со временем братьев своих (Лк.?22:31–32). Все эти действия Христа сопровождались произнесением трогательной прощальной беседы, в которой Он объясняет все, что совершается с этого момента пред их глазами, объясняет дело спасения людей, которое Он совершает Своей смертью, раскрывает их положение после удаления Своего, обещает им Утешителя Духа Святаго и указывает конечную цель всего дела – вечное спасение в единении их с Отцом и Сыном во Святом Духе. «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня. Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира… Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин, 17: 21–26). Такой молитвой закончил Христос Свою прощальную беседу. “И, воспев” положенные псалмы (Мф.?26:30), «пошел по обыкновению на гору Елеонскую» (Мф.?26:30; Мк.?14:?26; Лк.?22:?39).
Там, в саду Гефсиманском, Иисус оставил учеников Своих у входа в сад молиться, чтобы не впасть в искушение и спастись, когда настанет опасность. Он взял с Собой Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Он говорил: «душа Моя скорбит смертельно» (Мф.?26:?38; Мк.?14:?35; Лк.?22;?41). «И отойдя немного», Он «преклонив колени… пал на землю… на лице Свое, и молился… И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Подвиг борения так был силен, так ослабил Его, что «явился… Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Лк.?22:43).
А Иуда в это время, «взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев» (Ин?18:3), спешил туда, в сад Гефсиманский, «с фонарями и светильниками и оружием, с мечами и кольями» (Мф.?26:47), чтобы взять Иисуса. Эта шайка Иуды состояла из множества “народа”, вооруженного чем попало.
Наступил момент предательства. Иисус… «приходит в третий раз» к спящим ученикам, и говорит им: «вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня. И тотчас, как Он еще говорил» (Мк.?14:41–43), появился народ, «а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда» (Лк.?22:47). «Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал Иуде: друг, для чего ты пришел?» (Ин.?18:4). В самый момент предательства Христос называет Иуду другом. Какая нежная и, в данный момент, скорбная любовь слышится в этом слове! Этим высоким и святым именем Христос назвал Лазаря, когда он умер (Ин.?11,11), и апостолов в Своей прощальной беседе (Ин.?15:14–?15). На какую же недосягаемую высоту ставил Христос Иуду в тот самый момент, когда тот предавал Его вооруженным врагам! И в какую же глубокую бездну ада упал Иуда с такой высоты своего апостольского звания! Из друга Христа превратился в раба сатаны! В переводе с греческого: “друже, зачем ты здесь”, т.е. с вооруженными воинами и служителями от первосвященников (Ин.?18:3,?5), а не с учениками Моими? Если ты приветствуешь Иисуса словами: «радуйся, Равви!» и целуешь, как своего Равви, то твое место с учениками, а не с воинами и архиерейскими слугами. Срывая гнусную маску лицемерия, Христос обращается к совести Иуды. Но совесть Иуды – сожженная совесть! (Мф.?26:50).
Беспредельная любовь Сына Человеческого простирает руку спасения сыну погибели и в этот последний момент; Иисус обращается к сознанию Иуды, будит в нем совесть и призывает опомниться в самый последний момент совершения им злодейского предательства. Он предупреждает его и внушает: если уж не опомниться теперь, то раскаяться после. Он называет Иуду и в этот момент другом и указывает на ненормальность его положения в качестве предводителя вооруженной толпы народа, а не в сообществе учеников. Своим вопросом Христос призывает его вникнуть в свое дело: «друг, для чего ты пришел?»
И в ответ на это Иуда совершает самый акт предательства: с сожженной совестью и очерствелой душой Иуда, обличенный Христом в своем злом умысле, «тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его» (Мф.?26:49; Мк, 14:45). На устах его мед, а в сердце желчь1. На любовь Христа он ответил поруганием над любовью: он целует Иисуса с радостным восклицанием «Равви! Равви!» (Мк.?14:?45) и этим целованием выдает Иисуса врагам Его. Это целование было условным знаком предательства: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (Мф.?26:48) «и ведите осторожно» (Мк.?14:44). Такое действие Иуды – позор для всего человечества, раз среди него мог появиться Иуда. И этот позор Иуды Христос отметил глубоким укором сожаления о совершенном окаменении сердца «сына погибели: Иисус же сказал ему: Иуда!» – называя его по имени, чтобы в последний раз подействовать на его сердце и обращением к его совести заклеймить его личный позор, – «целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк, 22:48).
Иуда совершил свое дело: целованием выдал Иисуса воинам и указал им, кого они должны были взять. С этого момента “лобзание Иудино” стало клеймом гнусного позора для людей! И на языке человеческом нет даже слов для смягчения такого клейма. Символом святой любви Иуда выдал врагам своего Учителя, Который называет его “другом” Своим. Но глубина падения Иуды заключается не в его крайнем и постыдном лицемерии, которое играет в данном случае второстепенную роль, а в его действительном торжестве, в том, что он свое сатанинское дело довел до конца. Теперь ему остается только пожинать плоды своих трудов, радоваться успеху своего дела и торжествовать победу. Христос должен теперь объявить Себя Мессией, истребить всех врагов, а Иуду сделать Своей правой рукой. Под влиянием такого гипноза Иуда мог приветствовать своего Учителя торжественным приветствием: «радуйся, Равви!» и облобызать Его, как бы поздравляя Его с торжеством победы, в которую он безусловно верил, и в то же время ставя Его лицом к лицу с вооруженными врагами. И с этого момента Иисус уже «жертва заколения» (Деян.?7:42), Агнец, обреченный на заклание. И вот, Он Сам добровольно идет на заклание: Он идет к воинам, чтобы добровольно отдаться им в руки. Но чтобы не было какого-либо замешательства при этом, чтобы воины могли безошибочно взять Его, а вместе с тем, чтобы дать время и возможность ученикам спастись бегством от угрожавшей им опасности, Он “вышел” навстречу воинам и, видя их нерешимость, «сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я». В это время «стоял же с ними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю» (Ин.?18:4–6). Одно слово Иисуса поразило всю вооруженную толпу. Напрасно воины и слуги вооружались: никакая вооруженная сила не могла победить Иисуса, когда от одного слова все отступают назад и падают на землю. В этом проявилось все царственное величие Христа, Его власть и сила. Пусть воины и первосвященники знают: если они берут Его, то только потому, что Он Сам добровольно отдается им. Пусть и Иуда знает, что Он страдает и умирает на кресте не по слабости, а по определению Отца Небесного для спасения всего мира от грехов! Пусть он не отчаивается, когда увидит Христа осужденным на смерть, а поспешит к Нему со слезами искреннего покаяния, припомнив этот момент. Но, ослепленный своей страстью, Иуда не так думал и понимал действия Христа: он усматривал в Нем оправдание своего гнусного дела и осуществление своей позорной мечты. Иисус сразит теперь всех Своих врагов, когда от одного Его слова падает на землю вооруженная толпа. Он не дастся в руки врагам и величественно восторжествует над ними, и тогда он, Иуда, будет править всем миром, под покровительством Иисуса. Но эти фантастические мечты Иуды сейчас же разрушаются. Иисус «опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете», «оставьте их, пусть идут, да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого» (Ин.?18:?7?–?9).
Проявлением Своего Божественного могущества Христос спас в данный момент Своих учеников, на которых должна была напасть вооруженная толпа, чтобы они не вызвали тревоги в народе, который недавно встречал Иисуса и «восклицал: осанна!» (Мф.?21:9). В это время в Иерусалим собралось евреев до трех миллионов. (Закон Моисея предписывал: «Три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице Владыки, Господа» (Исх.?23:17;?34:?23). Вследствие такого закона в Иерусалим собирался народ еврейский из всех стран своего рассеяния (Деян.?2:8–11), так что, по свидетельству Иосифа Флавия, на Пасху собиралось до 2,7 млн. человек). Опасность могла быть великая, если бы ученики обратились за помощью к народу, чтобы защитить Иисуса. Недаром и …«первосвященники и книжники и старейшины народа положили в совете взять Иисуса хитростью и убить… только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе» (Мф.?26–?5).
С другой стороны, Христос сделал безответными и всех врагов Своих в их злодеянии, когда они даже на себе испытали Божественную силу могущества и власти Иисуса. Вместо того чтобы вязать Иисуса и вести Его во двор первосвященников, они должны были с благоговением преклониться теперь пред Иисусом.
Для апостолов и Иуды этот факт должен был послужить укреплением их веры во время Его крестных страданий и смерти. И впоследствии это должно будет рассеять колебание их веры. Но в данный момент они не понимали того, что совершалось пред их глазами. В тревоге и ужасе, они… «видя, к чему идет дело, сказали Иисусу: Господи! не ударить ли нам мечом?» Эти слова говорят о крайней растерянности учеников, вызванной внезапным пробуждением после крепкого сна. Предсказания Христа о Своей смерти и предостережения, данные на вечери, они не в силах были усвоить надлежащим образом. Они еще не имели веры в страждущего Мессию, и мысли их были далеки от смерти Его (Лк.?22:49). И прежде чем последовал ответ Иисуса, «Симон… Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Ин.?18:10). Наивная и бесцельная, но безусловно опасная защита. Апостолы имели только два меча (Лк.?22:38). Выступать с таким оружием на борьбу с вооруженным отрядом римских воинов и фанатичной толпой архиерейских слуг, с дубинками и кольями в руках значило бы вызвать поголовное истребление всех защитников Иисуса. И нуждался ли Христос в такой защите, когда от одного только Его слова вся эта вооруженная толпа отступила назад и пала на землю? Поэтому… «тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил его» (Лк.?22:51). А Петру Он сказал: «возврати меч твой в его место» (Мф.?26:?52), «вложи меч в ножны» (Ин.?18:11); «ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф.?26:?52). То, что Христос не нуждается в защите Петра мечом, Он поясняет далее так: «или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф.?26:53). Защищая Христа силой от врагов, Петр думал отклонить Его тем от добровольных страданий и смерти за спасение мира. Но это противоречит самой цели пришествия Его на землю. И потому Он говорит: «неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин, 18:11). В этом случае «как же сбудутся Писания», которые говорят, «что так должно быть?» (Мф.?26:54).
Исцеление раба Малха было новым знаменательным указанием на Божественное могущество Христа и Его добровольную смерть. А это налагало еще большую ответственность на врагов Иисуса за их злодеяние. Иисус идет добровольно на страдания и смерть, чтобы исполнить волю Отца и оправдать предсказания пророков, но враги Иисуса берут Его и убивают по своей злой воле, какую предвидели пророки и изобразили в своих Писаниях.
Идя на вольные страдания, Христос старается вразумить своих врагов в тот самый момент, когда они насильственно Его брали. «Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него» (Лк.?22:52), а также всему “народу” и Иуде, стоявшему с ними, сказал Иисус… «как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня! Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук» (Лк.?22:53), «каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня» (Мф.?26:55) …«но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк.?22:53). Такое краткое и вместе с тем сострадательное обличение в их слепоте должно было открыть им глаза и пробудить голос совести. Выслушав эти слова нежной любви Иисуса, они должны были задать себе вопрос: если Иисус – злодей, достойный смерти, то почему они не брали Его открыто, в храме, при народе? Если же не было оснований, чтобы публично, при всех схватить и судить Иисуса, то зачем же нападать на Него ночью, пользуясь вероломным предательством Его ученика? Таким образом, самый факт взятия Иисуса ночью в саду Гефсиманском, при содействии Иуды говорит против них и изобличает всю преступность их злого дела.
Но совесть их молчала: они были слепы и глухи, чтобы видеть и слышать все, что совершалось вокруг них и через них, и нежный призыв Иисуса не вразумил и не остановил их злодеяние: «воины и тысяченачальник и служители Иудейские», по приказанию первосвященников и старейшин, «взяли Иисуса, и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе» (Ин.?18:12–?13).
В полночь Иуда закончил свое темное дело, а утром, с рассветом дня, он пожнет и печальные плоды своего позорного дела!
«Тогда все ученики, оставив Иисуса, бежали» (Мф.?26:56). А Иуда? Он тихо и спокойно шел, но голос вечного осуждения говорил ему:
Беги, предатель, от людей
И знай: нигде душе твоей
Ты не найдешь успокоенья:
Где б не был ты, везде с тобой
Пойдет твой призрак роковой
Залогом мук и осужденья. (Из стихотворения С. Я. Надсона “Иуда”)
А умиленная душа верующего, потрясенная адским преступлением Иуды, и теперь со слезами покаяния взывает ко Христу:
На Тайной вечери Твоей
Приими меня, Сын Божий, ныне,
Меня, в греховности моей,
Яви причастником святыни;
Не выдам тайны я врагам,
Куда идешь теперь отсюда,
Ни поцелуя, как Иуда,
Тебе, Спаситель мой, не дам;
Но, как разбойник умиленный,
Тебя царем я чту над всем:
О, помяни, Господь вселенной,
Меня во Царствии Твоем! (Песни Страстной седмицы, Троицкий Цветок, 1889, май, № 1, с. 8)
Церковные песни мрачными красками рисуют нам образ Иуды. Так, во Святой и Великий четверток Церковь поет стихиру: “Иуда, раб и льстец, ученик и наветник, друг и диавол, от дел явися: последоваше бо Учителю, и на Него поучашеся преданию, глаголаше в себе: предам Того, и приобрящу собранная имения: искаше же миру продану быти, и Иисуса лестию яти. Отдаде целование, предаде Христа. И яко овча на заколение, сице последоваше Един благоутробный и Человеколюбец” (Стихира на Хвалитны во Святой и Великий четверток на утрени).
А в седальне перед чтением третьего Евангелия в Святую и Великую пятницу на утрени Святая Церковь, выражая недоумение, что могло бы побудить Иуду предать Господа, изображает “неблагодарный нрав” его. “Кий тя образ Иудо предателя Спасу содела? Еда от лика тя апостольска разлучи? Еда дарования исцелений лиши? Еда со онеми вечеряв, тебе от трапезы отрину? Еда иных ноги умыв, твои же презре? О коликих благ непамятлив был еси! И твой убо неблагодарный обличается нрав, того же безмерное проповедуется долготерпение и велия милость”.
Нил Мироточивый Житие Иуды
Иуда происходил из селения Искарии. Имя отца его – Ровель. Перед зачатием Иуды мать увидала страшный сон и с криком проснулась. На вопрос мужа она сказала, что видела, что зачнет и родит мужеский пол и будет он разрушителем рода иудейского. Муж же укорил ее за веру во сны. В ту же ночь она зачала (не вняв, следовательно, сему предостережению от Бога) и посем родила сына. Ввиду того, что воспоминаемый сон продолжал устрашать ее, они согласились с мужем выкинуть ребенка на волю судьбы; сделали ящик и, осмолив его, доложили в него младенца и бросили в озеро Геннисаретское. Напротив Искарии находился небольшой остров, на котором зимой пасли овец и жили пастухи; к ним-то и принесло ящик с младенцем; пастухи вынули его из воды, накормили ребенка овечьим молоком и отдали некоей женщине вскормить его; эта женщина назвала ребенка Иудой. Когда он несколько подрос, пастухи взяли его от кормилицы и привели в Искарию, чтобы отдать кому-нибудь в приемыши; тут повстречался с ними отец Иуды, Ровель, и, не ведая, что это его сын, взял его к себе в приемыши. Отец и мать очень полюбили Иуду, который был лицом весьма красив и, скорбя о брошенном в воду сыне, усыновили Иуду. После этого родился у них сын, и Иуда стал завидовать ему, опасаясь, как бы не лишиться из-за него наследства, ибо Иуда по природе был зол и сребролюбив. Иуда стал беспрестанно обижать брата своего и бить его, за что родители часто наказывали Иуду, но Иуда все более и более разжигался завистию к брату, увлекаемый страстью сребролюбия и, наконец, воспользовавшись однажды отсутствием родителей, умертвил брата. Схватив камень, он убил брата, а затем, испугавшись последствий, бежал на тот остров, на котором его вскормили, и здесь поступил в услужение в еллинский дом, в котором в конце концов вошел в прелюбодейную связь с женою сына хозяина и, убив его, бежал в Иерусалим. В Иерусалиме Иуду приняли во дворец Ирода, где Ирод полюбил его за ловкость и красивую внешность; Иуда стал управителем дворца и покупал все потребное. Родители же его, не зная, что он убил их сына, и, видя, что он без вести пропал, скорбели о нем. Так прошло много времени; наконец произошли в Искарии великие смуты, так что Ровель с матерью Иуды переселились в Иерусалим, и купили себе дом с прекрасным садом, рядом со дворцом Ирода. Тогда-то и убил Иуда отца своего, как будет изложено устами святого ниже, женился на матери своей и родился у них сын. Посем, случайно в беседе с женою, открылось, что они суть кровные – сын с матерью; Иуда, оставив мать, пошел ко Христу с намерением покаяться, был взят Христом в ученики, сделан казнохранителем и распорядителем, но по сребролюбию своему продолжал похищать деньги и тайно отсылать их матери, якобы ради пропитания ее.
И познал Иуда беззаконие свое, т. е., что взял в жены мать свою, убив ее мужа, который был отцом ему и, убив отрока, который был брат ему, узнал из слов матери своей, так как раньше о сем не знал; и услыхав, что Иисус учит в окрестностях Иерусалима (сиречь призывает грешников к покаянию), пошел, нашел Его и присоединился к Нему, чтобы следовать за Ним.
Увидав сего Иуду, Иисус Христос понял, что он – человек доброненавистный, злоумышленный и злообразный, но принял его с великою радостию, дабы уврачевать душу Иуды. И возвел Иуду Христос в распорядители над всеми апостолами, чтобы он распоряжался всем; и приказал апостолам Христос: все потребное для плоти, в чем нуждаетесь, спрашивайте у Иуды.
Услыхав это повеление Христово, апостолы исполняли его с готовностию, не роптали по поводу того, что творил Иуда, и никогда не жаловались на него Христу, хотя и видели многие его ослушания или бесчиния, ибо всякое слово Христа принимали от Него, с решимостию исполнить его на деле.
Поэтому и не роптали нисколько на брата своего Иуду. Тогда Иуда был братом апостолов и ученик Христов; Христос умыл ему ноги, как и прочим апостолам; после же предательства сделался он братом диавола, учеником Денницы и стал как один из других диаволом. Тогда он был апостол, ныне же диавол… Это (случилось с ним) потому, что апостолы, исполняя на деле (слова Христовы), сделались столбами райскими, Иуда же, хотя и внимал словам Христовым, но не слушал их с готовностию, безропотно и не имел решимости к делу, т. е., чтобы исполнять их на деле, (слушался) с ропотом и повиновался неохотно. Апостолы держались за слова Христовы, как за столбы непоколебимые, и стали сами столбами райскими; Иуда же держался за слова Христовы, как за столб гнилой, и сам сделался обвалом, т. е. как бы оторвался и отвалился от части Господней и апостолов, низвергшись в преисподнюю ада.
Не ограничился он тем, что имел власть внешнего распоряжения над всем мирским, говорим: над сокровиществованием, продажей и покупкой, – но возжелал захватить в свое распоряжение и внутренний обмен; говорим: желал Иуда возбранить людям приносить Христу веру, миро и божественную славу, т. е. не хотел давать людям чтить Христа, как Бога, славить Его, как Бога, и возливать на Него драгоценное миро, на что люди того времени расходовались, как тратятся и ныне люди, чтобы приносить дары в церковь, говорим: для литургии, которая есть отпечаток Христов; фимиам же (возжигаемый в кадиле и приносимый Господу в богослужении) есть тип (или отпечаток) мира (возлиянного на Господа при жизни); как говорит пророк-царь Давид: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…». Свеча же, носимая пред священником на выходах, есть тип честного предтечи Крестителя и его учения в пустыне перед пришествием Христовым, как сказано у пророка: «Глас вопиющего в пустыне, исправьте путь Господень…» И опять: «Покайтеся, приблизилось Царствие Небесное…» И опять: «Се Агнец Божий, вземляй грех мира…» И опять: «Я крещу вас водою, но грядет Крепчайший меня, которому-я недостоин отрешить ремень от сапог Его, Тот крестит вас Духом Святым и огнем…» (Лк. 3, 4-6 и Ин. 1, 36).
Это (т. е. эти жертвы Христу как Богу) и хотел воспретить Иуда, вознамерившись воспрепятствовать (приношению их, т. е. излиянию мира на Христа) – но сам был возбранен и низвергся с безграничным своим сребролюбием, коварный, которым прельстил его Денница, во ад следующим образом.
Одна душа принесла Христу миро многоценное; Христос повелел сохранить его на время погребения Его, Сына Человеческого; Иуда же искал продать его, ибо стоимость его была чрезмерна. Христос же сказал: «Да сохранится оно на день погребения Моего…»
Нечто подобное случилось и в то время, когда Иуда попрал сад отца своего, взяв прекраснейшие, именуемые ароматами, цветы; мать убоялась что-либо сказать ему, так как он был царский человек; Иуда же и не спрашивал у матери (позволения сорвать цветы); но, будучи хищником и властителем, сам смело сорвал благоуханные и драгоценные цветы, вышел вон из дома отца и встретил отца перед дверьми, возвращающегося с работы в дом свой. Отец, увидя в руках Иуды ароматы, спросил: «Зачем сорвал ты эти благоухания?» Иуда же с великою дерзостию отвечал: «Нужны они мне, что спрашиваешь?» Отец же, когда услыхал такое слово от Иуды, разгневался и сказал: «Тебе нужны, а мне не нужны?» (Потому и) Христос изрек Иуде: «Оставь, оно Мне нужно на время погребения Моего…»
Иуда же сказал отцу: «Как разговариваешь ты смело со мною, не знаешь разве, что я царский человек?» Отец же сказал ему: «Пусть ты и царский человек, зачем же дерзко говоришь так мне? Что мне тебя бояться? Как смел ты войти в дом мой и взять вещь без спросу», – и попытался отец отнять их из рук Иуды. Иуда же, будучи заносчив и горд, не перенес слов отца своего, не позволил выслушать от него даже малого слова, но тотчас схватил в руки камень и, ударив им по голове, убил отца своего, – отцеубийца Иуда!.. С великою надменностью пошел он затем к повелителю своему и показал ему ароматы. И сказал ему повелитель: «Каким образом дали их тебе?» И сказал Иуда: «Я не искал того, чтобы мне их дали, но убил его и взял!» Сказал ему повелитель: «Правда ли, что говоришь?» Говорит Иуда: «Свидетельствуюсь жизнью -моею, я убил его, господин мой, ибо поносил он повелительство твое и меня оскорбил». Сказал повелитель: «Сейчас пошлю человека, узнать правда ли, что говоришь, и если это верно, то изгоню я тебя из палат моих и накажу как следует, ибо не ему ты сделал, но мне сделал ты такое бесчестие». Послал повелитель человека, тот нашел его убитым; возвратился посланный и возвестил о случившемся; повелитель, услыхав, что это правда, разгневался и смутился зело. Иуда же, будучи лукав, прибег к защите ходатаев; и пошли вместе с ним (к царю заступаться за него дворцовые люди); повелитель же, увидав, что возмутились дворцовые люди, смутился, оказал ему снисхождение, пожалел его и, согласно закону, повелел, чтобы он взял себе в жены жену убитого мужа.
Иуда, как сосуд лукавый зла, принял это, мать же не желала и говорила, что берет другого, а этого не хочет, но повелитель грозно повелел ей, дабы она не смела брать другого, но только этого. Ввиду такой беды, мать, не желая, приняла его -и взял Иуда мать свою себе в жены…
Потому и сказал Христос (чтобы напомнить Иуде все это), что пусть останется миро на время погребения Моего…
И закипело кипение в сердце кипящего злобою, Христос же, как Сердцеведец, понял замысел Иуды…
В день тот, по омовении ног апостолам, когда все сотрапезовали и Иуда был при сем, во время трапезы воздохнул Христос и сказал, что из вас двенадцати есть один, который предаст Меня в руки человеков-грешников. И говорили апостолы между собою: кто есть тот, который предаст Его? Христос же, увидав это волнение среди апостолов, сказал, что протягивающий руку свою передо Мною, – и Иуда тотчас протянул руку свою перед Христом (к солилу).
Не попустил Христос произойти смуте, как сие свойственно нынешним людям, но дал одну только примету и ничего больше не говорил…
Тогда предал Он Жертву литургийную*, которую мы возносим и ныне… Потом, после трапезы, удалился Иуда от союза апостольского, скажем лучше, от братии своих, стал союзником Денницы и братом диаволу…
И сказал коварный в своем коварном и нечистом помысле: возьму дары от ищущих Его, попрошу (еще) и, что попрошу, мне дадут… Тотчас пошел он в синагогу еврейскую и великим гласом сказал: что даете мне, – и я предаю вам Его? Евреи тотчас одарили его тридцатью сребрениками. Получив их, Иуда сказал: последуйте за мной. Взяв в руки светильники, палки, ножи, веревки и другие подобные бичи, они последовали за ним…
Иисус Христос тогда молился, после молитвы пришел к апостолам и сказал: «Бдите и молитесь; не ведаете ни дня, ни часа… ибо Сын Человеческий предается»… Опять пошел на место молитвы Своей и молился на мног час… Снова пошел к апостолам, увидел их спящими и сказал с кротостию: «Восстаньте, бдите и молитесь, ибо не ведаете ни дня, ни часа, ибо Сын Человеческий предается…» Опять пошел к месту молитвы Своей, молился и говорил: «Отче, аще возможно, да мимоидет от Мене чаша сия». Тотчас, при этих словах Его, приспел Иуда со светильниками, от множества огней стало светло, как днем, час же был ночной… И сказал Иуда евреям: «Кого я обниму и облобызаю, того хватайте»… Тогда вошло множество воинов туда, где были собраны вместе апостолы. Иуда, со сребрениками в руке, обнял хищно нечистый Чистого, сказал: «Радуйся, Равви», – коварно приложил сквернейшие свои губы к нескверному Лику и, оказав Ему сию честь пред воинами, предоставил Его им, удалившись сам во тьму сребролюбия (т. е. во мрак со своим сребролюбием, от Света Христа – к диаволу)… И схватили Христа воины; апостолы же, увидав Его схваченным воинами, весьма смутились. Петр схватил одного раба, поверг его вниз, выхватил короткий нож, который имел и, побуждаемый ревностию, урезал рабу ухо. Тогда воскликнул Христос и сказал: «Петре! Петре! Вложи нож в ножны, ибо нож (если) даешь, нож и приемлешь…» И взяли Христа, как разбойника, на судилище, и «поучашася тщетным на Господа и на’Христа Его» (Пс. 22). Тогда поругание окружило Его!.. Красная хламида облекла Его!.. Терновый венец возложили на главу Его, над которою трепетала рука Предтечи!.. Очи Его завязали и биениями били Его!.. Слова проречений требовали от Него!.. И иными непомерными (терзаниями) терзали!..
Увидев эти страсти Христовы, помраченный сребролюбием Иуда – разомрачился и весьма раскаялся, но не припал к покаянию, говорим: ко Христу – и, горько плача, не оплакал беззаконие свое, подобно Петру, но пошел и поверг сребреники там, где их приял, и сказал: «Зло сотворил я, возьмите ваши сребреники…» Отвечали ему книжники и сказали: «Ты узришь…» И были озабочены, говоря между собою, что не достоит класть их в корвану; озабоченно они вопрошали, что с ними сделать? Наконец, сделали странно-погребальницу, которая обретается и поныне…
Потом Иуда, бросив там сребреники, удалился в глубокое место и, удаляясь, был озабочен, что такое сделать там (в овраге). Когда, он размышлял об этом, пришел ему (на ум) скверный помысл совершить самоубийство. Внял нечистый нечистому и совершил то дело следующим образом. На месте, где он размышлял, было одно дерево, как нарочно для казни. Тотчас снял Иуда с себя пояс, который был из верблюжьей шерсти, одним концом его затянул свою шею, другим – привязал себя к дереву… ветвь в тот же час наклонилась (т. е. когда он свергся, чтобы повиснуть)…
Приход Иуды к Христу неслучаен.
Он неосознанно тянулся к людям чистым и светлым.
Презираемый всеми урод с двойственным лицом, служащим
для раскрытия натуры Искариота, впервые в жизни почувствовал
теплоту со стороны человека. И следуя его заповедям пытается
возлюбить ближних.
Но парадоксальная двойственность внешности и внутренней сути
Иуды постоянно подчеркивается автором.
Герой повести лживый, завистливый, безобразный, но в то же
время самый умный из всех учеников, причем умный
надчеловеческим, сатанинским умом: он слишком глубоко знает
людей и понимает мотивы их поступков, для других же он так и
остался непонятен.
Иуда предает Иисуса, но он же любит его как сына, казнь Учителя
для него – “ужас и мечты”.
Парадоксальная двойственность придает многомерность,
многосмысленность, психологическую убедительность повести
Андреева.
В Иуде, несомненно, есть нечто от дьявола, но в то же время не
может не воздействовать на читателя его личная (не от дьявола,
а от человека) потрясающая искренность, сила переживания за
Учителя в час его трагического испытания, значительность его
личности.
Двойственность образа в том и заключается, что в нем
неразрывно связано то страшное, что закреплено за ним
религиозной и культурной и то возвышенно-трагическое,
что уравнивает его с Учителем в изображении Л. Андреева.
Это автору повести принадлежат пронзительные по смыслу
и эмоциональной силе слова:
“И с этого вечера до самой смерти Иисуса не видел Иуда
вблизи его ни одного из учеников; и среди всей этой толпы
были только они двое, неразлучные до самой смерти, дико
связанные общностью страданий, — тот, кого предали на
поругание и муки, и тот, кто его предал.
Из одного кубка страданий, как братья, пили они оба,
преданный и предатель, и огненная влага одинаково
опаляла чистые и нечистые уста”.
В контексте повести смерть Иуды так же символична, как и
распятие на кресте Иисуса.
Распятие Иисуса на кресте символично-это символ,
центр, схождение Добра и Зла. На обломанной кривой
ветви измученного
ветром, полузасохшего дерева, но на горе (!), высоко над
Иерусалимом, повесился Иуда.
Обманутый людьми, Иуда добровольно покидает этот мир
вслед за своим учителем.
Чтобы понять причину, по которой Иуда предал Христа, не смотря на все чудеса, которые тот совершил, мы должны найти корень проблемы.
Корень проблемы заключался в том, что Иуда был нечестивцем. Все время своего служения с Иисусом он воровал из ящика для пожертвования.
6. Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. (Св. Евангелие от Иоанна 12:6)
В последнюю ночь, когда ученики спросили Христа, кто его предаст, Он ответил:
26. Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.27. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее.(Св. Евангелие от Иоанна 13:26,27)
Обратите внимание на то, что после того, как Иисус дал Иуде кусок хлеба, в того вошел сатана!
Это было исполнением пророчества из псалма:
и диавол да станет одесную его. 17 возлюбил проклятие, – оно и придет на него; не восхотел благословения, – оно и удалится от него; (Пс 108:6(б),17)
Теперь мы понимаем, что тогда через Иуду действовал дьявол, и сам Иуда не до конца осознавал что творит. Тем не менее это нисколько не служит ему оправданием, так как он сам был нечестивцем и позволил сатане им воспользоваться.
Чему нас учит пример Иуды Искариота?
1.Благословение Господа можно потерять из-за нечестия
14. Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа.
16. чтобы не было между вами какого блудника, или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства.
17. Ибо вы знаете, что после того он, желая наследовать благословение, был отвержен; не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами.
(Послание к Евреям 12:14,16,17)
2.Все нечестивцы будут духовно ослеплены
– 12 да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду. 11 И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, 9(б,в) по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, (2Фес 2:12,11,9(б,в))
3. Именно нечестивцев прельстят лжехристы и лжепророки
– 24 Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. (Мат 24:24)
Как мы прочитали в прошлом разделе, способность распознать лжехристов будет зависеть не от уровня интеллекта, а от того, на сколько человек чист в глазах Бога. А на нечестивцев Бог пошлет действие заблуждения и будут верить лжи.
Войдешь ты “во врата” или ослепнешь?
– 10 Тогда мужи те простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и дверь заперли; 11 а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа. (Быт 19:10,11)
И это было образом на последние дни!!
24. подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут.
(Св. Евангелие от Луки 13:24)
14. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
15. А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
(Откровение Иоанна Богослова 22:14,15)
Хотя мы не можем быть абсолютно уверены, почему Иуда предал Иисуса, некоторые моменты нам известны. Опубликовано на веб-портале imbf.org Во-первых
Хотя Иуда был избран одним из двенадцати учеников (Иоанна 6:64), все библейские свидетельства указывают на то, что он никогда не верил в божественность Иисуса. Он даже не был уверен, что Иисус был Мессией (в его понимании). В отличие от других учеников, которые называли Иисуса «Господом», Иуда никогда не использовал это имя, вместо этого называя Его «равви», признавая Его не более чем учителем. В то время как другие ученики время от времени выражали свою веру и верность (Иоанна 6:68; 11:16), Иуда никогда не делал этого и, в основном, молчал. Этот недостаток веры в Иисуса является основой всех других размышлений, перечисленных ниже. То же самое справедливо и в отношении нас самих. Если мы не признаем Иисуса как Бога в плоти и, следовательно, единственного, Кто может дать прощение наших грехов – и вечное спасение, которое идет с ним – мы будем подвержены многочисленным проблемам, которые связаны с неправильными представлениями о Боге. Во-вторых
Иуде не только не хватало веры во Христа, но у него также не было, или почти не было, личных отношений с Ним. Когда синоптические Евангелия перечисляли двенадцать учеников, то всегда приводили их в одном и том же порядке с незначительными изменениями (Матфея 10:2–4, Марка 3:16–19, Луки 6:14–16). Общий порядок, как кое-кто предполагает, указывает на относительную близость их личных отношений с Иисусом. Несмотря на отличия, Петр и братья Иаков и Иоанн всегда были первыми в списке, что соответствует их отношениям с Иисусом. Иуда всегда был последним в списке, что может свидетельствовать об отсутствии личных отношений со Христом. Кроме того, единственный задокументированный диалог между Иисусом и Иудой содержит в себе упреки Иисуса в адрес Иуды из-за его замечания Марии, мотивированного жадностью (Иоанна 12:1–8), отрицание Иудой своего предательства (Матфея 26:25) и само предательство (Луки 22:48). В-третьих
Иуда был настолько поглощен жадностью, что предал доверие не только Иисуса, но и его соучеников, как мы видим в Евангелии от Иоанна 12:5–6. Иуда, возможно, желал следовать за Иисусом просто потому, что увидел Его популярность и посчитал, что сможет извлечь выгоду из пожертвований, собираемых для группы. Тот факт, что Иуда был ответственным за казну группы, свидетельствует о его интересе к деньгам (Иоанна 13:29).
Кроме того, Иуда, как и большинство людей в то время, считали, что Мессия собирается свергнуть римское иго и править народом Израиля. Поэтому Иуда, возможно, следовал за Иисусом, также надеясь извлечь выгоду от общения с Ним как новым царствующим политическим лидером. Без сомнения, он ожидал, что будет находиться среди правящей элиты после революции. Но ко времени предательства Иуды Иисус дал ясно понять, что планирует умереть, а не начинать восстание против Рима. Таким образом, Иуда, возможно, предполагал – подобно фарисеям – что поскольку Христос не свергнет римлян, то Он не может быть Мессией, которого они ожидали.
Есть несколько ветхозаветных стихов, указывающих на измену, некоторые более конкретно, чем другие. Вот два из них: «Даже тот, кто был мне другом, кому я доверял, кто ел мой хлеб – и тот готов растоптать меня» (Псалом 40:10; см. исполнение в Матфея 26:14, 48–49). «Я сказал им: «Если угодно вам, дайте мне, что я заработал, а если не угодно – не давайте». Они заплатили мне тридцать шекелей серебра, и Господь сказал мне: «Брось это литейщику!» Я взял тридцать шекелей – внушительное вознаграждение! – и бросил их литейщику в Храме Господнем» (Захарии 11:12–13; сравните с Матфея 27:3–5). Эти пророчества Ветхого Завета указывают на то, что Богу было известно о предательстве Иуды, и что оно было спланировано заранее в согласии с Его безупречной волей как средство, при помощи которого Иисус должен быть убит.
Но если предательство Иуды было известно Богу, то имел ли Иуда на самом деле выбор и несет ли он ответственность за свою роль в предательстве? Для многих сложно сопоставить концепцию «свободы выбора» (согласно общему его пониманию) с Божественным предвидением будущих событий, в значительной степени из-за нашего ограниченного восприятия времени в линейном порядке. Если мы рассматриваем Бога существующим вне времени, так как Он создал все, прежде чем «время» началась, тогда можно понять, что Он видит каждый момент времени как настоящее. Мы проживаем время в линейном порядке – мы постепенно переходим от одной точки прямой к другой, помня прошлое, через которое мы уже прошли, но не в состоянии видеть будущее, к которому мы приближаемся. Тем не менее, Бог, вечный Создатель конструкции времени, находится вне времени или временной шкалы. Это может помочь нам думать о времени (по отношению к Богу) как о круге с Богом в центре и, следовательно, на одинаковом расстоянии ко всем точкам.
В любом случае, у Иуды были все возможности для личного выбора – по крайней мере до того момента, когда «вошел в него сатана» (Иоанна 13:27) – и Божье предвидение (Иоанна 13:10, 18, 21) ни в коей мере не отобрало в Иуды возможность сделать личный выбор. Скорее всего, то, что Иуда выбрал в конечном счете, Бог видел, как будто бы это было наблюдением в настоящем времени. Иисус дал понять, что Иуда был ответственен за свой выбор. «Я точно знаю: один из вас предаст Меня, один из тех, кто ест со Мною» (Марка 14:18). Обратите внимание, что Иисус характеризует участие Иуды как предательство. А что касается ответственности за это предательство, Иисус сказал: «Горе тому человеку, который предаст Сына человеческого. Лучше бы не родиться вовсе тому человеку!» (Марка 14:21). Сатана также был соучастником в этом, как мы видим из Евангелия от Иоанна 13:26–27, и он тоже будет нести ответственность за свои поступки. Бог в Своей мудрости смог, как всегда, направить даже восставшего сатану во благо человечества. Сатана помог отправить Иисуса на крест, где грех и смерть были побеждены, и теперь Божье спасение доступно всем, кто принял Иисуса Христа как своего Спасителя.
Источник: .facebook.com/Bibleap/
Этот факт необходимо знать, чтобы сделать правильный вывод о том, почему Иуда предал Иисуса Христа. Иуда любил деньги и был вором. Он воровал из ящика с пожертвованиями. В Библии также сказано, что «любовь к деньгам — корень всякого зла. Некоторые в своём стремлении к ним уклонились от веры и сами себе принесли жестокую беду», сказано в первом послании Тимофею. А ведь это именно то, что случилось с Иудой.
Один из учеников Иисуса, Иуда Искариот, который потом предал Его, сказал: «Почему это благовоние не продали за триста серебряных монет и не раздали эти деньги бедным?» Он сказал так не потому, что беспокоился о бедных, а потому что был вор: он имел при себе их ящик с пожертвованиями и крал, что туда опускали. (От Иоанна 12:4-6)
Иуда хоть и был физически с другими христианами, и сам считался учеником Христа, но позволял себе воровать из общего ящика для пожертвований. Зная это, мы теперь переходим к следующему отрывку из Библии.
Иуда предал из-за денег за предательство Иисуса Христа
И тогда один из двенадцати, по имени Иуда Искариот, пошёл к первосвященникам и сказал: «Что дадите мне за то, чтобы предать Его вам?» Они предложили ему тридцать сребреников. И с той минуты он стал искать удобного случая предать Иисуса. (От Матфея 26:14-16)
Почему Иуда решил предать Иисуса? Он хотел получить деньги за предательство. Неужели три года, проведенные вместе с Иисусом Христом не убедили его в том, что Иисус — Сын Божий? Неужели своей жизнью Иисус Христос не показал, что Он несет добро людям — каждый день Он исцелял людей, Он кормил их, Он помогал им. И видя все это Иуда позволяет себе воровать из ящика для пожертвований. А теперь он решается предать своего учителя! Он идет к первосвященникам и предлагает предать Христа.
Предательство – актуальный вопрос в наше время, в тяжелые дни перепадов людских настроений, в дни сомнений и непонимания людьми друг друга. Потому, возможно, рассказ Л. Андреева, хотя и Написанный в начале века, так популярен сегодня: интересна оценка автором мотивов предательства (отличающаяся парадоксальным взглядом), исследуется цель поступка героя и предпосылки к нему.
В основе сюжета рассказа, что мы наблюдаем и в других андреевских произведениях, лежит евангельская история, хотя, как писал Горький, “в первой редакции рассказа “Иуда” у него оказалось несколько ошибок, которые указывали, что он не позаботился прочитать даже Евангелие”. Действительно, используя евангельский сюжет, автор весьма субъективно передал его.
Как же понимать психологию поступка Иуды в рассказе Л. Андреева, что заставило его предать Иисуса, нарушив тем самым, казалось бы, все законы нравственности и морали?
С самого начала и на протяжении всего рассказа рефреном звучат слова “Иуда Предатель”, такое имя укоренилось в сознании людей изначально, и Андреев принимает и использует его, но лишь как “прозвище”, данное людьми. Для писателя Иуда во многом символический предатель.
У Андреева Иуда в самом начале рассказа представлен как весьма отталкивающий персонаж: неприятна уже его внешность (“безобразная бугроватая голова”, странное выражение лица, как бы разделенного пополам), странен переменчивый голос “то мужественный и сильный, то крикливый, как у старой женщины, ругающей мужа, досадно-жидкий и неприятный для слуха”. Отталкивают его слова, “как гнилые и шероховатые занозы ”.
Итак, с самого начала повествования мы видим, как порочна природа Иуды, преувеличено его безобразие, асимметричность его черт. А в дальнейшем поступки Иуды будут удивлять нас своей несуразностью: в разговорах с учениками он то молчалив, то чрезвычайно добр и радушен, что даже пугает многих его собеседников. С Иисусом Иуда подолгу не разговаривал, но Иисус любил Иуду, как и других своих учеников, часто искал глазами Иуду и интересовался им, хотя Иуда, казалось бы, недостоин этого.
С Иисусом Иуда подолгу не разговаривал, но Иисус любил Иуду, как и других своих учеников, часто искал глазами Иуду и интересовался им, хотя Иуда, казалось бы, недостоин этого. Рядом с Иисусом он выглядел низким, глупым и неискренним. Иуда постоянно лгал, так что нельзя было знать, правду говорит он в очередной раз или лжет. Вполне можно объяснить великий грех Иуды — предательство Учителя своего – натурой Иуды. Ведь возможно, что его зависть к чистоте, непорочности Иисуса, его неоганиченной доброте и любви к людям, на которые Иуда не способен, привели к тому, что он решил погубить своего учителя.
Но это лишь первое впечатление от рассказа Л. Андреева. Почему автор в начале рассказа и потом много раз сравнивает Иисуса и Иуду? “Он (Иуда) был худощав, хорошего роста, почти такого же, как Иисус”, т. е. писатель ставит в один ряд два таких; казалось бы, противоположных образа, он сближает их. Между Иисусом и Иудой, как кажется, существует какая-то связь, они постоянно соединены невидимой ниточкой: глаза их часто встречаются, и мысли друг друга они почти угадывают. Иисус любит Иуду, хотя и предвидит предательство с его стороны. Но и Иуда, Иуда тоже любит Иисуса! Он любит его безмерно, он благоговеет перед ним. Он внимательно вслушивается в каждую его фразу, чувствуя в Иисусе какую-то мистическую власть, особенную, заставляющую каждого слушающего его преклоняться перед Учителем. Когда же Иуда обвинил людей в порочности, лживости и ненависти друг к другу, Иисус стал отдаляться от него. Иуда чувствовал это, воспринимая все очень болезненно, что тоже подтверждает неограниченную любовь Иуды к своему Учителю. Поэтому не удивляет стремление Иуды приблизиться к нему, быть постоянно рядом с ним. Возникает мысль, не явилось ли предательство Иуды способом приблизиться к Иисусу, но совершенно особым, парадоксальным путем. Учитель погибнет, уйдет из этого мира Иуда, и там, в другой жизни, они будут рядом: не будет Иоанна и Петра, не будет других учеников Иисуса, будет лишь Иуда, который, он уверен, больше всех любит своего Учителя.
При чтении рассказа Л.Андреева нередко возникает мысль, что миссия Иуды предопределена. Ни один из учеников Иисуса не смог бы вынести такое, не смог бы принять на себя такую участь.
Действительно, у Андреева образы других учеников – лишь символы. Так, Петр ассоциируется с камнем: где бы он ни был, что бы он ни делал, – везде используется символика камня, даже с Иудой он состязается в кидании камней. Иоанн — любимый ученик Иисуса – это нежность, хрупкость, чистота, духовная красота. Фома прямодушен, тугодум, в действительности, – Фома неверующий. Даже глаза Фомы пусты, прозрачны, в них не задерживается мысль. Так же символичны образы других учеников: никто из них не смог бы предать Иисуса. Иуда – вот тот избранник, которому выпала эта участь, и только он способен на сотворчество в подвиге Иисуса – он тоже приносит себя в жертву.
Заранее зная о том, что он предаст Иисуса, совершит такой тяжкий грех, он борется с этим: лучшая часть его души борется с предначертанной ему миссией. И душа не выдерживает: победить предопределение невозможно. Итак, Иуда знал, что будет совершено предательство, будет смерть Иисуса и что он убьет себя после этого, он даже наметил место для смерти. Он спрятал деньги, чтобы потом бросить их первосвященникам и фарисеям — то есть вовсе не в алчности была причина предательства Иуды.
Совершив злодеяние, Иуда обвиняет в этом… учеников. Его поражает то, что, когда учитель умер, они могли есть и спать, могли продолжать прежнюю жизнь без Него, без своего Учителя. Иуде же кажется, что жизнь бессмысленна после смерти Иисуса. Оказывается, Иуда не настолько бессердечен, как мы думали сначала. Любовь к Иисусу открывает многие скрытые дотоле положительные его черты, непорочные, чистые стороны его души, которые, однако, обнаруживаются лишь после смерти Иисуса, равно как со смертью Иисуса открывается предательство Иуды.
Парадоксальная совокупность предательства и проявления лучших качеств в душе героя объясняется только предопределением свыше: Иуда не может победить его, но он и не может не любить Иисуса.
Парадоксальная совокупность предательства и проявления лучших качеств в душе героя объясняется только предопределением свыше: Иуда не может победить его, но он и не может не любить Иисуса. И вся психология предательства заключается тогда в борьбе личности с предопределением в борьбе Иуды с предначертанной ему миссией.
Добавил: PanD
О предательстве Иуды Искариота – архимандрит Сильвестр (Стойчев), профессор КДА.
Идет Страстная седмица. Каждый день вспоминается какое-либо евангельское событие. В Великий Четверг читается Евангелие, в котором повествуется и о прощальной беседе, и о Тайной Вечере, и о предательстве Иуды…
Иуда. Апостол и предатель. Фигура, вызывающая глубокое негодование, даже отвращение, и при этом трагическая.
В Писании ничего не сказано о призвании Иуды. Апостол, так сказать, без предыстории… Говорится, что «он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин. 12:6).
В основном имя Иуды упоминается в повествовании о последних днях земной жизни Иисуса Христа. Иуда: вор, лицемер, предатель. И все же он был с Господом все 3,5 года и состоял в числе 12… Чего он ждал от Христа? Чего хотел от Него? Зачем следовал за Ним?
Мы не поймем этого, если будем рассматривать Иуду отдельно от 12 апостолов. Посмею предположить, что его чаяния были такими же, как и остальных апостолов. Я имею в виду ожидание славы и торжества. Согласно Евангелию, эти ожидания двенадцати, споры о первенстве, о своем положении, о желании сесть по правую и по левую сторону не оставляют апостолов вплоть до последних дней жизни Христа. Иисус уже «грядет на вольную смерть», а у апостолов нет-нет да и вспыхнут споры о чести, о месте, о первенстве.
И в этом смысле Иуда, хотя Писание не говорит о его участии в этих спорах, переживает о том же: о славе, о месте, о вознаграждении… Иоанн Богослов говорит, что Иуда был вор (Ин. 12:6). Видимо, как хранитель ковчежца с деньгами, Иуда временами награждал сам себя. Свт. Иннокентий Херсонский с соответственным ему красноречием писал, что этот ковчежец стал для Иуды своеобразным ковчегом завета. Только не с Богом, а с диаволом, так как ковчежец с монетами символизировал все, чего на самом деле хотел Иуда.
Три с половиной года – немалый срок. Учитывая постоянное странствование и связанные с этим лишения, эти годы переносились с трудом, а ожидаемое торжество так и не наступало… Если попытаться понять психологию поступка Иуды, то, прежде всего, следует ответить на вопрос, веровал ли он в мессианство Христа? И ответ будет положительным. В противном случае и следование за Иисусом, и вхождение в число избранных теряет смысл. Если бы Иуда не верил в мессианство Христа, он бы за Ним не пошел.
У некоторых персонажей есть такая черта характера: «получить все и сразу». В противном случае постигают сомнение, разочарование, озлобление. Иуда был из таковых… Поэтому хотя он последовал за Христом и провел с Ним три с половиной года, но, в конце концов, начал сомневаться. Сомнение, отсутствие ожидаемого – вот основной лейтмотив действий Иуды.
Богословами и библеистами разных конфессий высказывались всевозможные точки зрения на мотивацию Иуды. Условно можно выделить два основных ответа:
1. Иуда, сначала поверив в Христа, потом разочаровывается, перестает верить. И им движет ненависть к Иисусу, желание получить удовлетворение за потраченные годы, силы, за неисполненные ожидания и мечты. То есть по сути Иуда банально хочет отомстить Тому, с Кем он связывает крушение своих надежд. И получение 30 серебряников в этой страшной схеме предательства далеко не главное (это не такая уж и большая сумма). 30 серебряников – лишь небольшая компенсация за 3,5 года… Но важнее отомстить ненавидимому.
2. Иуда не оставляет надежды на воцарение Христа. Он продолжает верить, что Иисус может победить всех врагов. Ведь Он творил чудеса, свидетелем которых был Иуда. Поэтому апостол ищет возможности спровоцировать Христа на явление Себя в силе и славе. То есть Иуда создает провокативную ситуацию, в которой, как он ожидал, Христос вынужден будет явить всю Свою силу, и, таким образом, произойдет торжество Христа и его учеников. Следовательно, Иуда стремился получить чаемое при помощи своеобразного марш-броска. Такой точки зрения на мотивацию Иуды придерживался известный дореволюционный публицист прот. Павел Алфеев. Также упоминает это мнение в своей книге «Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа» свт. Иннокентий Херсонский.
Иуда и предатель, и лицемер. Он принял решение предать Христа, но при этом присутствует как ни в чем не бывало на Тайной Вечере. И когда Христос говорит ученикам, что один из них предаст Его, вместе с другими взволнованными апостолами Иуда вопрошает: «Не я ли, Господи?»
Возникает вопрос: зачем врагам Христовым понадобился Иуда? Неужели они не могли найти и арестовать Его сами? Вспомним Вход Господень в Иерусалим. Христа встречают толпы. День Тайной Вечери и последующие дни – период приготовлений и сам праздник ветхозаветной Пасхи, то есть то время, когда Иерусалим переполнен приезжими, многие из которых видели и слышали Христа в других местах Палестины. Иными словами, первосвященники и их сторонники боялись общественных беспорядков, в случае если они решатся арестовать Христа перед народом. Поэтому им нужно было удобное время и удобное место. Иуда указал им и то, и другое.
Однако зачем Иуда пошел сам с врагами Христовыми? Неужели они не знали, как выглядит Иисус, и не смогли бы Его арестовать? Иуда вполне мог обойтись, так сказать, наводкой: Он там-то в такое-то время будет одет в то-то…
Ведь преступники, как правило, предпочитают не светиться. Иуда мог бы взять свои 30 серебряников и уйти восвояси. Но нет… Думаю, ответ на эти недоумения нужно искать в своеобразной психологии тех, кто испытывает к кому-то сильную ненависть и желание навредить. Тут ключевым моментом является даже не сам наносимый вред, а своеобразное торжество! Мол, вот посмотри и пойми, кто Тебе это сделал! Знай, кто источник Твоей беды! Именно ради этого сиюминутного ликования над уничижаемым и желает Иуда лично предать (в смысле передать) Иисуса врагам.
Иуда раскаялся. И повесился. Почему так? Он раскаялся, но не покаялся… То есть понял, что погубил невинного, но при этом апостол не исправляет образ мыслей (покаяние). Можно сказать, что Иуда поступает как атеист. Он может признать свою неправоту, свое преступление, но не в силе покаяться, так как не верит в Бога милующего, в Бога прощающего, в Бога восстанавливающего. Для него за раскаянием следует отчаяние, выхода из которого нет. Можно предположить, что Иуда не ожидал раскаяния. Он был уверен, что ничего с ним не случится.
Для иллюстрации этой мысли можно воспользоваться образом Смердякова из «Братьев Карамазовых». Достоевский отлично показал действие этого неожиданного эффекта на убийцу. Смердяков в Бога не верил. Как и в совесть. Он думал, что убьет старика Карамазова, но никаких мучений не будет (как может мучать то, чего нет?). Оказалось же, что-то его грызет, мучает. Смердяков все равно в Бога не уверовал. Так что избавление от мучений только одно – повеситься. И Иуда, и Смердяков так и сделали.
Архимандрит Сильвестр (Стойчев)
Очень редко копипастю проповеди, почти никогда. Но вот эта проповедь Димитрия Ростовского поразила своим глубоким психологизмом.
Почему Иуда предал Христа?
Самое это предательство, и все поведение, каким оно сопровождалось, обнаруживают в Иуде непоколебимую ненависть к Христу. Он действовал без всякого сожаления, быстро и уверенно. Кроткие слова Христа нисколько не поколебали его решения. Он вел себя дерзко по отношению к Учителю, когда Мария помазала Его ноги драгоценным составом: он старался уличить Его в противоречии; не менее дерзко спросил он Его о предательстве на тайной вечере: «Не я ли Равви?» Наконец он предал Его с холодным презрением и злою насмешкой.
Все это не оставляет сомнения, что Иуда потерял всякое уважение и любовь к своему Учителю; полное разочарование и ненависть сменили прежние чувства. Потерять уважение и любовь он мог, конечно, только потеряв веру в Него. Только полная потеря веры в Христа, как Мессию, дает нам возможность понять поступок Иуды, как раньше эта же вера объясняла, почему он последовал за Ним.
С некоторых пор Иуда стал замечать, что деяния Христа совершенно не соответствуют его мессианским надеждам. Слишком кротки были Его поучения; слишком мало Он заботился о предстоящем воцарении, и о свержении римского ига. Наконец сюда присоединились Его грустные предсказания, совершенно несовместные с представлением о царствующем Мессии. Чудеса, которые Он совершал, были по большей части исцеления, а для приобретения власти над народом нужны были более яркие знамения, которые показали бы всем, что Он истинный Мессия. Один раз возникшее сомнение разрослось и быстро перешло в полное неверие. Вся жизнь Иисуса и все Его слова при более внимательном рассмотрении доказывали Иуде, что Он совершенно не тот Мессия, которого он хотел видеть в Нем. И это было верно, ибо царство Христа есть царство “не от мира сего”, а Иуда желал и ждал именно мирского царства. Тогда его Учитель представился ему лжепророком, лжемессией, и он возненавидел Его. Он считал себя обманутым и решил мстить. Как иудей, он был мстителен и не прощал.
Лжепророки подлежали смерти, и он решил предать Иисуса. Он знал, что иудейские священники ненавидят Иисуса и думал, что правда на их стороне. Приближавшийся праздник Пасхи пробудил в нем религиозное чувство. Он почувствовал своё единство с еврейским народом и испугался: не изменник ли он? Если он теперь предаст Иисуса, думал Иуда, то этим отомстит ему за обман, и отдав Его по закону в руки священников, как лжепророка, тем самым снимет с себя вину и вернется в лоно иудейства. Ведь, если Христос – не Мессия, то вполне правы те, которые преследуют Его. Такие мысли привели Иуду к врагам Христа и заставили его действовать с ними заодно. Иудеи обрадовались и дали ему денег. Он принял это, как справедливую награду; он чувствовал себя и их вполне правыми. Они дали ему ничтожную сумму в 30 сиклей, обычную цену раба.
В тот день, когда Иисуса повели на казнь, совершилось событие, о котором так повествует евангелист Матфей (Мф. 27, 3–10): «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: “Согрешил я, предав кровь невинную”. Они же сказали ему: “Что нам до того? смотри сам”. И, бросив сребренники в храме, он вышел; пошел и удавился».
Как мог совершиться в Иуде такой страшный перелом? Что произошло в его душе? Как пришел он к сознанию своей вины и к самоубийству? Некоторое указание дают его слова «согрешил я, предав кровь невинную». Значит раньше он не думал, что это – кровь невинная, и считал Иисуса виновным. Когда же изменилось его отношение? Евангелие говорит: когда он увидел, что Иисус осужден. Следовательно, суд над Иисусом и приговор этого суда произвели в нем тот нравственный перелом, который привел его к самоубийству.
Вероятно, Иуда присутствовал на этом суде и мог видеть Иисуса и Его обвинителей. Прежде всего ему бросились в глаза крайнее пристрастие судей, их растерянное искание улик, их лицемерие: показания лжесвидетелей были явно нелепы или недобросовестны, приговор был произнесен поспешно и необоснованно; жизнь и учение Иисуса вовсе не были представлены на суде, как бы то следовало. Наконец, не был соблюден прямой закон, по которому казнь приводилась в исполнение лишь спустя сорок дней после произнесения приговора; это давало возможность недовольным обжаловать приговор, выступив в защиту обвиненного. Иуду, конечно, поразило такое неуважение к закону со стороны законников и хранителей народной веры и обычаев. Они предстали ему в новом свете; он усумнился в их честной преданности закону, в их святости.
С другой стороны Христос держал Себя достойно и величественно. Он не оправдывался и не искал спасения. Это не могло не произвести глубокого впечатления на изменившего ученика. «Если он и не Мессия, – думал Иуда, – то во всяком случае человек высокой нравственности и огромной силы духа». Особенно Он казался величественным по сравнению со своими судьями.
Но решающее действие на совесть Иуды имел суд у Пилата. Здесь он увидел, что посторонний, незаинтересованный человек, язычник, безусловно признал праведность Иисуса и почувствовал решительное отвращение в Его обвинителям. Эти последние вели себя совершенно несовместно с достоинством высших иерархов народа.
Особенно поражен был Иуда тем, какое обвинение они выставили перед Пилатом как главное, посредством которого им удалось добиться осуждения Иисуса. Они обвиняли Его в том, что Он сделал себя царем Иудейским, а всякий делающий себя царем – противник кесарю, и как таковой должен быть казнен. Прежде всего Иуда понимал, что это обвинение совершенно ложно: он потому ведь и покинул Иисуса, потому-то и усумнился в Нем, что Тот медлил объявить себя царем, и даже прямо уклонился от этого.
Полное ничтожество свое эти первосвященники, книжники и старейшины разоблачили перед Иудой, когда закричали: «Нет у нас царя, кроме кесаря!» Это уже была открытая измена мессианским надеждам, полное попрание всего, что было дорого сердцу иудея. Теперь Иуда увидел, что это не духовные вожди иудейства, хранители народной веры, а трусливые ставленники римского правительства, трепещущие за своё положение. Он подумал: «Быть может, истинного Мессию они предали бы точно также, как теперь предают этого кроткого праведника». Иуда не мог уверовать в Христа теперь, так как он не мог себе представить поругание и смерть истинного Мессии, но он не мог больше верить и в правоту иудейских священников; он ощущал полную потерю веры: те, которых он считал хранителями истины, оказались изменниками народу, лицемерными лжецами.
Тогда совесть заговорила в нем; его поступок представился ему в ином свете: он совершил обыкновенное предательство расположенного к нему Учителя. Встали мучительные воспоминания о светлых днях совместной жизни, о кротости Учителя, о святых делах Его. И теперь на суде Он не отступил, не убоялся; Он стал еще спокойнее и тверже.
Иуда понял, что предал на смерть совершенно невинного человека. Он пошел к первосвященникам и прямо высказал им свой взгляд на дело. Быть может, он еще надеялся, что они оправдаются пред ним, успокоят его растерзанную совесть, но они ответили: «Что нам до того? смотри сам». Трудно придумать более бездушный ответ. Иуда понял, с кем имел дело. Теперь ему уже не к кому было обратиться на земле. В душе не оставалось никакой веры, никакой надежды. Он безвозвратно погиб.
Святитель Димитрий Ростовский
История одного предательства
Иисуса выдал врагам Иуда — один из Двенадцати: «Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими» (Ин. 18:2).
Почему Иуда Искариот предал Христа? Из Евангелий можно понять, что основной мотив предательства это деньги. Но многих исследователей такое объяснение не удовлетворяет. В первую очередь у них вызывает сомнения та ничтожно малая сумма — 30 сребренников — за которую он якобы согласился на предательство (Мф. 26:15). Если Иуда «был вор», как утверждает Иоанн (Ин. 12:6), и, занимая должность казначея, присваивал часть общественных денег, то разве не выгодней ему было оставаться в «партии» и продолжать потихоньку таскать деньги из общественной кассы? К чему ему надо было, фигурально выражаясь, резать курицу, несущую золотые яйца?
За прошедшие два тысячелетия придумали множество гипотез, долженствующих объяснить гнусный поступок Иуды Искариота. Для примера можно назвать только самые известные из них:
• Иуда разочаровался в Иисусе, как в Мессии, и, кипя от злости, выдал его врагам;
• Иуда хотел убедиться, сможет ли Иисус спастись и тем самым доказать, что он — подлинный Мессия;
• Иисус с Иудой были в сговоре, намереваясь спровоцировать восстание, которое неминуемо подняли бы жители Иерусалима при известии об аресте всеми любимого пророка из Галилеи;
• Иисус публично предсказывал, что один из учеников предаст его, а когда никто из них не захотел это сделать, Иуда решил спасти авторитет любимого учителя, принеся в жертву свою собственную репутацию.
Как мы можем видеть, исследователей новозаветных текстов трудно упрекнуть в недостатке фантазии. Но беда всех этих интеллектуальных упражнений в том, что их не могут подтвердить никакие конкретные факты. Крайняя скудость информации даже породила серьезные сомнения в реальности всей этой истории.
Нашлись исследователи, решившие, что ни предательства, ни даже самого Иуды вообще никогда не было, что это только досужий вымысел евангелистов, задним числом подгонявших свои тексты под известное ветхозаветное пророчество:«Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Считая, что это предсказание должно было непременно исполниться на Иисусе, евангелисты будто бы выдумали некоего Иуду из Кариота, близкого ученика, с которым учитель неоднократно преломлял хлеб, и который впоследствии предал его.
На мой взгляд, нет никакого резона не доверять евангелистам, которые утверждают, что Иуда совершил предательство из-за денег. Эта версия, как мы убедимся чуть позднее, прекрасно объясняет и мотивы предательства, и логику всех дальнейших событий. А если все возможно объяснить просто, то к чему изобретать некие сверхсложные смысловые конструкции? Ведь «бритву Оккама» пока ещё никто не отменял! К тому же, как нетрудно заметить, все гипотезы, противоречащие основной, евангельской версии событий, Иуду фактически реабилитируют, представляют не банальным вором и скупцом, а человеком высокой идеи, готовым рисковать ради нее не только своим добрым именем, но даже самой жизнью: он если и предает Иисуса, то или разочаровавшись в нем как в Мессии, или горя желанием подтолкнуть его к осуществлению мессианского плана.
Не много ли чести Иуде?
В общем, если выбирать какую-то одну версию предательства, то, по моему мнению, лучше всего остановиться на евангельской. Она и проще, и ближе к жизненной правде. А если эту версию еще и немного подкорректировать, то она, пожалуй, может стать лучшей из всех возможных.
Как можно понять из Евангелий, Иуда совершил свое предательство не однажды, не в самом конце общественной деятельности Иисуса, а был неверен ему на протяжении продолжительного времени. У евангелиста Иоанна есть эпизод, где Иисус еще задолго до последнего путешествия в Иерусалим объявляет апостолам, что один из них — предатель (Ин. 6:70-71). Как правило это толкуется как пример всеведения Христа: за много месяцев до предательства он уже якобы знал, кто именно это сделает. Однако возможно и другое толкование: последнее путешествие еще не начиналось, и даже еще не скоро начнется, а Иуда уже вовсю предает его, и это неким образом стало известно Иисусу…
Я, думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что Иуда Искариот был не кем иным, как платным агентом первосвященника, внедренным в окружение Христа.
Эка, хватил! — усомнится, наверное, читатель. — А где факты? Доказательства где?
Прямых доказательств у меня, в действительности, нет (как, впрочем, и у всех остальных исследователей, выдвигающих гипотезы, фактически реабилитирующие Иуду), а вот косвенных — хоть отбавляй!
Начнем с того, что Иуда, скорей всего, был среди 12-ти апостолов чужаком. Прозвище Иуды — Искариот (по-арамейски — иш Кариот) — дословно означает «человек из Кариота». В те времена под названием Кариот существовали два городка, и оба были расположены за пределами Галилеи. Если согласиться, что Иуда родился в каком-то из этих городков, то получается, он был единственным этнически чистым иудеем среди апостолов-галилеян.
А как мы знаем из исторических документов, между населением Галилеи и Иудеи — двух еврейских областей — издавна имела место обоюдная неприязнь. Из-за того, что Галилея сравнительно поздно приобщилась к Моисеевой религии, иудеи считали галилеян невеждами в Законе и не желали считать их своими соплеменниками. Известно высказывание Йоханана бен Заккаи, ученика знаменитого Гиллеля, преисполненное высокомерного презрения по отношению к жителям этой области: «Галилея! Галилея! Больше всего тебе ненавистна Тора!».
Даже в Евангелия проникли отголоски этой застарелой неприязни:«Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:46). — «Разве из Галилеи Христос придет?» (Ин. 7:41). — «Рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк» (Ин. 7:52).
Жители Галилеи, разумеется, платили иудеям той же монетой.
Иудейское происхождение Иуды само по себе, конечно, еще ничего не может доказывать, более того, и сам Иисус был «из колена Иудина» (Евр. 7:14), но на некоторые размышления все таки наводит. С Иисусом все понятно, он жил в Галилее с малых лет, а Иуда? С какой целью он, чистокровный иудей, здесь объявился? По зову сердца, или же выполняя некое секретное задание? Между прочим, в этом последнем предположении ничего невероятного нет. До Иерусалима конечно доходили слухи о необыкновенном пророке из Галилеи, собирающим на свои проповеди тысячные толпы и, скорей всего, планирующим перенести свою деятельность на территорию Иудеи.
Обеспокоенные тревожными слухами, «начальники иудейские» могли отправить к Иисусу под видом пылкого неофита своего человека — Иуду Искариота — с поручением внедриться в ближайшее окружение Христа. Иуда, как нам известно, смог блестяще справится с заданием, не только войдя в число избранных Двенадцати, но и сумев получить должность казначея.
Возможна и другая, даже в большей степени предпочтительная, версия его предательства. Уже будучи апостолом, Иуда раньше всех сообразил, что Иисус становиться царем Израиля не желает, и, как следствие, ему, Иуде, никакая высокая должность впереди не светит. И тогда, разочарованный и озлобленный, он решил хоть что-то заработать на этом деле. Явившись в Иерусалим, он предложил врагам Иисуса свои услуги в качестве тайного соглядатая…
Освоившись в окружении Иисуса, Иуда стал посылать своим хозяевам в Иерусалим секретную информацию. Возможно, он и сам под тем или иным благовидным предлогом временами отлучался в Иерусалим. В Евангелии от Иоанна есть интересный эпизод, который наводит именно на такую мысль. Иисус, готовясь насытить 5000 человек, спрашивает у апостола Филиппа: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?.. Филипп отвечал Ему: им на 200 динариев не довольно будет хлеба…» (Ин. 6: 6,7).
Но, позвольте, причем тут Филипп?! Ведь «завхозом» у Иисуса, как мы помним, был не кто иной, как Иуда Искариот! Где же он был в это время? Протоиерей С.Булгаков считает, что Иуда не сразу стал казначеем, и до него эту должность будто бы занимал Филипп. Предположение сомнительное уже хотя бы потому, что хронологически этот эпизод относится ближе к концу 3-х летнего общественного служения Иисуса. Спрашивается, чем мог провинится перед учителем апостол Филипп, если, пробыв казначеем большую часть срока, вдруг вынужден был уступить этот свой пост Иуде? Не логичней ли сделать предположение, что Иуда всегда заведовал «денежным ящиком», а в то время попросту был в отлучке, передав на время свои функции Филиппу?
Поцелуй Иуды
Как видно, Иисусу довольно рано стало известно о том, что кто-то из его ближайших учеников — стукач. Об этом его могли предупредить некоторые влиятельные иерусалимские друзья, имевшие в той или иной степени доступ в окружение первосвященника. К примеру, это могли сделать Никодим или Иосиф Аримафейский — видные иерусалимские вельможи и тайные ученики Христа. Но даже они, как видно, весьма долго не знали всех подробностей этого дела и, в частности, имени секретного агента. «Берегись! — такого рода послания, очевидно, направляли они Иисусу. — В твоем окружении враг! Имени его мы, правда, пока не знаем, но как только что-либо выяснится, — сразу сообщим!»
Следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство: Иисус, не считая необходимым скрывать от апостолов информацию о наличии среди них предателя, не сразу назвал его имя, ограничившись на первых порах намеками: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6: 70). Вряд ли в задачу Иисуса входило интриговать своих учеников. Скорей всего, он и сам еще не знал тогда всей правды. И только во время Тайной вечери, — это, приблизительно, через 5 месяцев, — он в конце концов открыл имя предателя апостолу Иоанну (Ин. 21: 26). Столь долгую задержку, возможно, объяснить тем, что Иисус узнал эту страшную тайну лишь явившись с последним визитом в Иерусалим. Именно в эти несколько дней его иерусалимские друзья смогли каким-то образом выведать имя секретного агента Каиафы и сообщить Иисусу.
В изложении Иоанна эта сцена выглядит так: «Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком он говорит. Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту» И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорей. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин. 13:21-30).
По свидетельствам Матфея, апостолы, после того, как Иисус объявил им, что кто-то из них — предатель, стали наперебой спрашивать: «Не я ли?» Даже Иуда не утерпел, спросил: «Не я ли, Равви?» Иисус ответил предателю: «Ты сказал» (Мф. 26:25).
Для современного уха выражение «Ты говоришь» или «Ты сказал» звучит уклончиво. Но в то время его часто употребляли, когда подразумевался не совсем приятный для собеседника ответ. Тогдашние, отличные от нынешних, понятия о вежливости запрещали говорить прямо «да» или «нет».
Вот ведь какой выдержкой обладал Иисус! Зная, что перед ним — предатель, он не только не закричал, не только не отвесил негодяю пощечину, но отвечал вежливо, словно стараясь не обидеть его!
Никто из присутствующих, за исключением Иоанна и, возможно, Петра, не понял значения слов Иисуса, обращенных к Иуде. Многие из учеников подумали, что Иисус отдал ему, как казначею «партии», некое распоряжения относительно текущих хозяйственных дел.
Почему Иисус публично не изобличил предателя? Трудно сказать. Возможно, он опасался, что апостолы немедля учинят над предателем самосуд? Или же рассчитывал на возможное раскаяние Иуды?
А эти слова: «Что делаешь, делай скорее»? Что они могут означать? Истолкований было предложено превеликое множество, даже такое нелепое, как возможность тайного сговора между Иисусом и Иудой. Иисус, якобы планируя непременно пострадать в Иерусалиме, договорился с Иудой, чтобы тот выдал его властям. А этими словами хотел поддержать его морально, чтобы не сомневался.
Лишним будет говорить о том, что эта и подобные ей гипотезы выглядят попросту оскорбительно по отношению к Христу. Судите сами: как два балаганных актера, Иисус и Иуда втайне от всех подстраивают какой-то дешевый спектакль… Бр-р-р!
Я думаю, все можно объяснить гораздо проще: Иисусу уже просто физически было невыносимо присутствие предателя, и он под любым предлогом старался удалить его из дома, где происходила Вечеря.
Удалить-то — удалил, а дальше что? Чего еще надо было ждать от Иуды? Побежит он немедленно за стражей или же устыдится своего гнусного намерения? Подумать только, от Иуды-предателя зависело, сколько еще времени оставалось жить Иисусу!
Предаст или не предаст? Этот вопрос сильно тревожил Иисуса вплоть до самого ареста в Гефсиманском саду.
• А предатель и не думал раскаиваться! Покинув Иисуса, он в спешке отправился к дому Каиафы. Навряд ли там его мог дожидаться готовый к действию отряд воинов. Если бы это было так, то Иисуса, наверное, схватили бы еще во время Тайной вечери. А евангелисты единодушно утверждают, что между уходом Иуды с Вечери и арестом в Гефсимании прошло довольно много времени. Иисус успел обратиться к ученикам с длинной проповедью, умыл всем апостолам ноги, учредил Евхаристию, после чего, «воспевши» псалмы, — это, означает, без спешки, — они все вместе отправились за город, в Гефсиманию (Мф. 26:30; Мр. 14:26). Ясно, что на все это ушло несколько долгих часов.
За это время первосвященник собрал свою челядь, вооружив ее дубинками и кольями, и для большей надежности послал к римскому прокуратору за подмогой. После всех приготовлений «группа захвата» отправилась за Иисусом. Проводником был Иуда — как хорошо знающий привычки своего бывшего учителя. Возможно, стражники вначале нагрянули в тот дом, где проходила Тайная вечеря, и не найдя никого, затем уже отправились в Гефсиманский сад, где, как было известно Иуде, часто проводил ночи Иисус: «Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими» (Ин. 18:2).
На само деле, Иисус был там. Томимый тревожными предчувствиями, он горячо молился, уповая на то, чтобы «чаша» страданий, по возможности, миновала его (Мф. 26:37- 42; Мк. 14:33-36; Лк. 22:42- 44).
Почему Иисус не делал ни малейшей попытки спастись, если, как видно, отлично понимал, что эта ночь может оказаться для него последней? Почему оставался на месте, зная, что предатель в любую минуту может появиться вместе со стражниками в саду?
Об этом мы можем сейчас лишь догадываться. Евангелисты по этому поводу ничего нам не говорят, а возможно, и сами не знают. Из их рассказов видно лишь, что Иисус, во-первых, никуда не собирался уходить из Гефсиманского сада и, во-вторых, вовсе не хотел быть схваченным. На что же он тогда рассчитывал?
Возможно, Иисус надеялся, что в предателе может заговорить совесть, и он откажется от своего гнусного намерения? Или что первосвященники отложат арест до окончания праздника, и у него таким образом еще будет время ускользнуть от них? Или же Иисус считал, что именно в эту ночь суждено исполниться древнему пророчеству о страдающем Мессии (Ис. 53), которое он целиком и полностью относил к себе, и решил на этот раз от судьбы не бегать?
Так или иначе, но его надежды на избавление или хотя бы на отсрочку не оправдались. Уже в скором времени Гефсиманский сад осветился колеблющимся светом множества факелов, и во главе вооруженных людей появился Иуда Искариот…
• В Евангелиях говорится, что за все свои «подвиги» Иуда получил в награду 30 сребренников (Мф. 26:15). Не густо! Многих исследователей этот факт очень смущает. Им кажется, что за такие дела надо платить гораздо больше, а если евангелисты настаивают именно на этой сумме, то, значит, весь эпизод с сребренниками выдуманный, целиком и полностью подогнанный под древнее пророчество: «И они отвесят в уплату Мне тридцать серебренников» (Зах. 11:12).
А между тем все сомнения возможно легко развеять, предположив, что 30 сребренников были не единовременным вознаграждением, а платой, получаемой Иудой регулярно. Скажем, раз в месяц он являлся с докладом к первосвященнику, после чего получал причитающиеся 30 сребренников. Для однократного вознаграждения это, в действительности, немного, но если получать такую мзду регулярно, то жить, особо не роскошествуя, в принципе возможно. Кстати, согласно Книге Деяний апостолов, Иуда после казни Иисуса и не думал раскаиваться, а тем более кончать самоубийством. Собираясь жить долго и счастливо, он «приобрел землю неправедною мздою» (Деян. 1:18).
Навряд ли на 30 сребренников возможно было приобрести приличный участок. Скорей всего, Иуда взял деньги, полученные за несколько лет от первосвященника, добавил к ним то, что ему удалось натаскать из «денежного ящика», и когда составилась более или менее значительная сумма, отправился покупать недвижимость. По Деяниям, он и погиб-то по чистой случайности, упав с высоты: «И, когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его» (Деян. 1:19).
Эта версия смерти Иуды разительно отличается от той, которую мы знаем от Матфея. По его рассказу, Иуда, терзаемый раскаянием,«бросил сребренники в храме» и «удавился» (Мф. 27:5). Многие толкователи делали попытки объединить эти два свидетельства в один связный эпизод, представляя дело так, что вначале Иуда повесился, а потом его труп сорвался с веревки и от удара о землю «расселся». Предположим, что так и было. Но тогда какие деньги швырял Иуда в Храме, если уже приобрел землю? Или специально для этого продал только что купленный участок?
В общем, если выбирать из этих двух версий, то, на мой взгляд, гораздо правдоподобней история смерти Иуды, рассказанная автором Деяний. В ней нет надуманных мелодраматических моментов и сомнительных психологических терзаний, вряд ли свойственных предателю, решившему нажиться на этом деле. Все гораздо проще и грубей: продал учителя — купил землю! И смерть Иуды, описанная в Деяниях, более естественная: погиб он не в припадке раскаяния, а в результате несчастного случая, свалившись с высоты. Были, правда, попытки изобразить его падение как месть со стороны сторонников Христа, будто бы столкнувших предателя с обрыва, но это уже чистейшей воды домыслы, которые невозможно ничем доказать.
А.Лазаренков
Ссылка.
• Иуда хотел убедиться, сможет ли Иисус спастись и тем самым доказать, что он — подлинный Мессия;
• Иисус с Иудой были в сговоре, намереваясь спровоцировать восстание, которое неминуемо подняли бы жители Иерусалима при известии об аресте всеми любимого пророка из Галилеи;
• Иисус публично предсказывал, что один из учеников предаст его, а когда никто из них не захотел это сделать, Иуда решил спасти авторитет любимого учителя, принеся в жертву свою собственную репутацию.
Как мы можем видеть, исследователей новозаветных текстов трудно упрекнуть в недостатке фантазии. Но беда всех этих интеллектуальных упражнений в том, что их не могут подтвердить никакие конкретные факты. Крайняя скудость информации даже породила серьезные сомнения в реальности всей этой истории.
Рекламное видео:
Нашлись исследователи, решившие, что ни предательства, ни даже самого Иуды вообще никогда не было, что это только досужий вымысел евангелистов, задним числом подгонявших свои тексты под известное ветхозаветное пророчество:«Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Считая, что это предсказание должно было непременно исполниться на Иисусе, евангелисты будто бы выдумали некоего Иуду из Кариота, близкого ученика, с которым учитель неоднократно преломлял хлеб, и который впоследствии предал его.
На мой взгляд, нет никакого резона не доверять евангелистам, которые утверждают, что Иуда совершил предательство из-за денег. Эта версия, как мы убедимся чуть позднее, прекрасно объясняет и мотивы предательства, и логику всех дальнейших событий. А если все возможно объяснить просто, то к чему изобретать некие сверхсложные смысловые конструкции? Ведь «бритву Оккама» пока ещё никто не отменял! К тому же, как нетрудно заметить, все гипотезы, противоречащие основной, евангельской версии событий, Иуду фактически реабилитируют, представляют не банальным вором и скупцом, а человеком высокой идеи, готовым рисковать ради нее не только своим добрым именем, но даже самой жизнью: он если и предает Иисуса, то или разочаровавшись в нем как в Мессии, или горя желанием подтолкнуть его к осуществлению мессианского плана.
Не много ли чести Иуде?
В общем, если выбирать какую-то одну версию предательства, то, по моему мнению, лучше всего остановиться на евангельской. Она и проще, и ближе к жизненной правде. А если эту версию еще и немного подкорректировать, то она, пожалуй, может стать лучшей из всех возможных.
Как можно понять из Евангелий, Иуда совершил свое предательство не однажды, не в самом конце общественной деятельности Иисуса, а был неверен ему на протяжении продолжительного времени. У евангелиста Иоанна есть эпизод, где Иисус еще задолго до последнего путешествия в Иерусалим объявляет апостолам, что один из них — предатель (Ин. 6:70-71). Как правило это толкуется как пример всеведения Христа: за много месяцев до предательства он уже якобы знал, кто именно это сделает. Однако возможно и другое толкование: последнее путешествие еще не начиналось, и даже еще не скоро начнется, а Иуда уже вовсю предает его, и это неким образом стало известно Иисусу…
Я, думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что Иуда Искариот был не кем иным, как платным агентом первосвященника, внедренным в окружение Христа.
Эка, хватил! — усомнится, наверное, читатель. — А где факты? Доказательства где?
Прямых доказательств у меня, в действительности, нет (как, впрочем, и у всех остальных исследователей, выдвигающих гипотезы, фактически реабилитирующие Иуду), а вот косвенных — хоть отбавляй!
Начнем с того, что Иуда, скорей всего, был среди 12-ти апостолов чужаком. Прозвище Иуды — Искариот (по-арамейски — иш Кариот) — дословно означает «человек из Кариота». В те времена под названием Кариот существовали два городка, и оба были расположены за пределами Галилеи. Если согласиться, что Иуда родился в каком-то из этих городков, то получается, он был единственным этнически чистым иудеем среди апостолов-галилеян.
А как мы знаем из исторических документов, между населением Галилеи и Иудеи — двух еврейских областей — издавна имела место обоюдная неприязнь. Из-за того, что Галилея сравнительно поздно приобщилась к Моисеевой религии, иудеи считали галилеян невеждами в Законе и не желали считать их своими соплеменниками. Известно высказывание Йоханана бен Заккаи, ученика знаменитого Гиллеля, преисполненное высокомерного презрения по отношению к жителям этой области: «Галилея! Галилея! Больше всего тебе ненавистна Тора!».
Даже в Евангелия проникли отголоски этой застарелой неприязни:«Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:46). — «Разве из Галилеи Христос придет?» (Ин. 7:41). — «Рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк» (Ин. 7:52).
Жители Галилеи, разумеется, платили иудеям той же монетой.
Иудейское происхождение Иуды само по себе, конечно, еще ничего не может доказывать, более того, и сам Иисус был «из колена Иудина» (Евр. 7:14), но на некоторые размышления все таки наводит. С Иисусом все понятно, он жил в Галилее с малых лет, а Иуда? С какой целью он, чистокровный иудей, здесь объявился? По зову сердца, или же выполняя некое секретное задание? Между прочим, в этом последнем предположении ничего невероятного нет. До Иерусалима конечно доходили слухи о необыкновенном пророке из Галилеи, собирающим на свои проповеди тысячные толпы и, скорей всего, планирующим перенести свою деятельность на территорию Иудеи.
Обеспокоенные тревожными слухами, «начальники иудейские» могли отправить к Иисусу под видом пылкого неофита своего человека — Иуду Искариота — с поручением внедриться в ближайшее окружение Христа. Иуда, как нам известно, смог блестяще справится с заданием, не только войдя в число избранных Двенадцати, но и сумев получить должность казначея.
Возможна и другая, даже в большей степени предпочтительная, версия его предательства. Уже будучи апостолом, Иуда раньше всех сообразил, что Иисус становиться царем Израиля не желает, и, как следствие, ему, Иуде, никакая высокая должность впереди не светит. И тогда, разочарованный и озлобленный, он решил хоть что-то заработать на этом деле. Явившись в Иерусалим, он предложил врагам Иисуса свои услуги в качестве тайного соглядатая…
Освоившись в окружении Иисуса, Иуда стал посылать своим хозяевам в Иерусалим секретную информацию. Возможно, он и сам под тем или иным благовидным предлогом временами отлучался в Иерусалим. В Евангелии от Иоанна есть интересный эпизод, который наводит именно на такую мысль. Иисус, готовясь насытить 5000 человек, спрашивает у апостола Филиппа: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?.. Филипп отвечал Ему: им на 200 динариев не довольно будет хлеба…» (Ин. 6: 6,7).
Но, позвольте, причем тут Филипп?! Ведь «завхозом» у Иисуса, как мы помним, был не кто иной, как Иуда Искариот! Где же он был в это время? Протоиерей С.Булгаков считает, что Иуда не сразу стал казначеем, и до него эту должность будто бы занимал Филипп. Предположение сомнительное уже хотя бы потому, что хронологически этот эпизод относится ближе к концу 3-х летнего общественного служения Иисуса. Спрашивается, чем мог провинится перед учителем апостол Филипп, если, пробыв казначеем большую часть срока, вдруг вынужден был уступить этот свой пост Иуде? Не логичней ли сделать предположение, что Иуда всегда заведовал «денежным ящиком», а в то время попросту был в отлучке, передав на время свои функции Филиппу?
Поцелуй Иуды
Как видно, Иисусу довольно рано стало известно о том, что кто-то из его ближайших учеников — стукач. Об этом его могли предупредить некоторые влиятельные иерусалимские друзья, имевшие в той или иной степени доступ в окружение первосвященника. К примеру, это могли сделать Никодим или Иосиф Аримафейский — видные иерусалимские вельможи и тайные ученики Христа. Но даже они, как видно, весьма долго не знали всех подробностей этого дела и, в частности, имени секретного агента. «Берегись! — такого рода послания, очевидно, направляли они Иисусу. — В твоем окружении враг! Имени его мы, правда, пока не знаем, но как только что-либо выяснится, — сразу сообщим!»
Следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство: Иисус, не считая необходимым скрывать от апостолов информацию о наличии среди них предателя, не сразу назвал его имя, ограничившись на первых порах намеками: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол» (Ин. 6: 70). Вряд ли в задачу Иисуса входило интриговать своих учеников. Скорей всего, он и сам еще не знал тогда всей правды. И только во время Тайной вечери, — это, приблизительно, через 5 месяцев, — он в конце концов открыл имя предателя апостолу Иоанну (Ин. 21: 26). Столь долгую задержку, возможно, объяснить тем, что Иисус узнал эту страшную тайну лишь явившись с последним визитом в Иерусалим. Именно в эти несколько дней его иерусалимские друзья смогли каким-то образом выведать имя секретного агента Каиафы и сообщить Иисусу.
Причиной предательства, думаю, являлась затаенная ненависть.. зависть.. страх.. низкая самооценка Иуды и желание избавиться от того, кто вызывал эти эмоции и чувства… хотя сам он не понимал мотивов своих поступков, считая, что делает все правильно.. .
__,Лукавая сущность Иуды, вероятнее всего, потихоньку сформировалась к тому моменту, когда Сатана вошёл в него (Иоанн 13:27) и использовал для предательства нашего Господа Иисуса (Иоанн 18:3). После всего случившегося он “возрыдал с горечью”, выбросил 30 серебряников, полученных за своё предательство, потом “пошёл и удавился” (Матфея 27:5). На первый взгляд, кажется, что Иуда раскаялся в содеянном. Действительно, в Библии написано, что он “возрыдал с горечью”. Однако это не было покаяние, он просто расстроился, что его план не удался. Глядя на Иуду Искариота и его покаяние, мы можем точно сказать, что у него было мирское покаяние – “мирская печаль”, потому что он не обратился к Богу, но решил распорядиться своей жизнью сам, взяв на себя роль Бога.
Почему же такой человек, как Иуда Искариот, был избран Иисусом, чтобы быть одним из Его 12 апостолов, неизвестно. известно, что Иисус точно знал, кем он будет предан (Иоанн 6:64 “…Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его”__
Иоанн 13:18 “Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою” (Псалтирь 40:10)._____ (Библейский дискуссионный клуб)
Благодеяния приятны лишь до тех пор, пока кажется, что за них можно воздать равным; когда же они намного превышают такую возможность, то вызывают вместо признательности ненависть. (Тацит)
Каждую среду в году Церковь вспоминает очень скорбный день в Священной истории – предательство человеком Бога, предательство Иудою и старейшинами иудейскими Христа.
Особенно пронзительным, ужасающим это воспоминание становится в Великую среду Страстной седмицы, когда все мы, православные христиане, имеем возможность соприкоснуться со Страстями Христовыми, совершенными Богочеловеком для спасения каждого из нас.
Нужно сказать, что Иудино предательство не было чем-то из ряда вон выходящим. На протяжении всей Священной истории Ветхого и Нового Заветов и по сей день начиная от святого праотца Адама человечество продолжает предавать и распинать Христа. Вспомним грехопадение первых людей в раю, отлитие золотого тельца под Синайской горой, нежелание древних евреев входить в Землю обетованную, за что они были наказаны сорокалетним странствием по пустыне, и множество других примеров из Ветхого Завета. Вспомним начало XX века – на Святой Руси были казнены тысячи священнослужителей, монахов и верующих людей, разрушено огромное количество храмов.
Почему это происходит? В чем суть? Почему человек отвращается от Бога, упорно терпит наказания, бедствия, но настойчиво продолжает идти дорогой в ад?
Попробуем ответить на эти вопросы на примере Великой среды.
Итак, Иуда Искариот, иудейские первосвященники Анна и Каиафа, старейшины народа еврейского – книжники, фарисеи, саддукеи, князья…
В чем суть грехопадения святых праотцев Адама и Евы? Если в двух словах, то первые люди преступили Божью заповедь и возлюбили земное паче небесного. Человек, сотворенный Господом для богообщения, для восхождения в горнюю, куда и Ангелы проникнуть желают, отвернулся от этой высочайшей задачи и от этого удивительного дара единения с Богом. Он решил упасть до уровня животных и жить только для удовлетворения низменных инстинктов, углубленных им и превращенных в страсти. Совершилась величайшая трагедия, милостью Божией превращенная в драму со счастливым концом. Человек предал своего Господа.
Иуда Искариот и еврейские первосвященники со старейшинами не были в этом смысле оригинальными. Они пошли по тому же пути.
Точное определение характеру Иуды дает святой апостол и евангелист Иоанн: «Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал: Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим? Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор» (Ин. 12:4–6).
Иуда примкнул к Господу нашему Иисусу Христу потому, что думал типично еврею того времени примерно так: «Иисус – Мессия. Он пришел для того, чтобы стать земным иудейским царем. Он освободит нас, евреев, от римского владычеста. Свергнет ненавистного римского императора, Сам станет иудейским императором всего мира. Евреи будут господствовать над всеми народами. Благоденствовать и процветать. Конечно же, в земном отношении. Поэтому я должен быть поближе к Нему, чтобы мне достался кусочек пожирнее – какой-нибудь увесистый министерский портфель, дающий и мне, Иуде, возможность хорошо подзаработать, а значит, тоже благоденствовать и процветать». Вот почему Иуда пошел за Христом.
Но в процессе общения со Спасителем он понял, что у Господа прямо противоположные планы. И Царство Его не от мира сего. Он пришел вернуть человеку утраченное общение со своим Создателем, примирить его с Отцем Небесным и открыть вновь двери в рай.
Но Иуда хотел уютненько пожить еще здесь. И как только он осознал конфликт интересов, то предал Христа, переметнувшись в лагерь более сильных, как ему казалось тогда, и еще на этом немного подзаработав. Тридцать серебренников по тем временам – деньги довольно большие. Иуда захотел обеспечить себе безбедную старость. Но не тут-то было. После поцелуя в Гефсиманском саду наистрашнейший грех, который мог совершить человек – предательство Бога, дал о себе знать. Он начал разрушать его душу, принося страшные муки. И выстраданный им земной комфорт в его уютной усадьбочке, купленной за тридцать серебренников, обернулся тягчайшим душевным адом. Ведь вы посмотрите! У него же получилось все, что он планировал. Но он идет и вешается – добровольно, по свободной воле, замученный совестью. Потому что его душа совершила тягчайший грех. Но отчаяние не позволило ему покаяться, смириться, припасть к ногам Христа Распятого, оплакивать свой грех. Гордыня толкнула его на грех еще более страшный – на самоубийство.
Ведь в сущности святой первоверховный апостол Петр совершил грех, не многим меньший греха Иуды. Он клялся Богу, что в годину испытаний не отречется от Него, но трижды при народе предал Христа. Только Петр не отчаялся, наоборот, он смиренно начал вымаливать прощение. И всю жизнь уже даже после восстановления его Спасителем в апостольском достоинстве глаза Петра были красны от слез. Он сокрушенно отмаливал свой грех.
Примерно тот же «грех Петра» совершили и другие апостолы, которые в унынии, отчаянии и страхе разбежались после ареста Спасителя. Они также горевали и сокрушались о своем проступке, но не до отчаяния, а до спасения, повергая грех богоотступничества перед Господом и испрашивая у Него прощения.
Анна же и Каиафа, и другие иудейские старейшины были «духовными родственниками» Иуды Искариота. Собравшись в среду перед Пасхой на совет по теме «Что делать с Иисусом Галилеянином?» – они прекрасно знали, Кто Он такой. Потому что не появлялся в Израиле еще такой пророк, который воскрешал полуразложившийся труп Лазаря или давал зрение человеку, у которого, почти как у святой праведной блаженной Матроны Московской, от рождения практически не было глаз.
Анна, Каиафа и другие были грамотными и сведущими в Священном Писании людьми. На заседании синедриона, состоявшемся ранним утром в пятницу, они точно знали, Кто стоит перед ними. Но сознательно пошли на этот поистине ужасающий грех: осуждение на казнь и убийство Бога.
Почему же это произошло? Ответ прост: Христос не был для них Богом. Как не был для них Богом и Бог отцев их Авраама, Исаака, Иакова, Иосифа, Моисея. Их богом было чрево, а именно власть и деньги. За этих двух богов они готовы были пойти на вечную погибель и погубить тысячи других человеческих душ. Старшины увидели в Спасителе политического конкурента и начали опасаться за свои «кресла», за свои уютные удобные должности. За них начальники иудейские готовы были пойти на все, даже на то, чтобы погубить собственные души ради еще одного десятилетия у власти.
И это при том, что спустя каких-нибудь сорок лет за грех богоотступничества – за ИХ ЛИЧНЫЙ ГРЕХ – вожделенный ими Иерусалим будет сожжен дотла. Тысячи евреев погибнут, остальные будут рассеяны по всему миру, а храм будет не просто разрушен, но даже и земля, где он стоял, вспашется плугом.
В итоге – горький факт-результат истории. Иуда хотел земного благоденствия, но закончил жизнь самоубийством. Анна, Каиафа и их соратники желали примерно того же, но их дело закончилось катастрофой для целого народа. Почти три столетия на планете Земля не существовало города Иерусалима. На его месте было языческое поселение Элия Капитолина. Вплоть до IV века, когда вера во Христа стала государственной религией множества народов, объединенных Римской империей, и Бог снова подарил благодать Святому Городу, и Иерусалим восстал из руин. Благодаря тому, что человечество снова вернулось к истинному Богу.
Спрашивается: что принесло этим вышеупомянутым образованным и талантливым людям предательство Бога? Ответ один: ничего хорошего.
Потому, конечно же, Великая среда – это урок для всех нас. У каждого из нас есть «потенциальный заряд» Иуды – своя «подленькая страстишка», как писал Федор Михайлович Достоевский, которой мы не должны потакать, дожидаясь, пока она превратиться в Кинг-Конга и разорвет нас изнутри. С ней мы должны мучительно тяжело, но все же бороться с Божьей помощью. Падать, каяться, вставать и идти дальше, но не вниз, а вверх, ожидая, что во время нашего тяжелого труда-странствия по земному морю нам, как и галилейским рыбакам-апостолам, явится Христос на берегу и скажет: «Придите, обедайте» (Ин. 21:12).
А Он обязательно явится. В этом можно не сомневаться.
Вспомним, что сказал Господь наш Иисус Христос женам-мироносицам после Своего Воскресения: «Радуйтесь!» И немного позже «Не бойтесь» (Мф. 28:9,10).
В этом величие и безмерное счастье Пасхи. Смерть, диавол, грех стали неважны и бессильны.
Главное, чтобы мы с Божьей помощью научились смотреть не только вниз, но и вверх и чуть-чуть внутрь – в свое сердце, потому что именно там, по словам Спасителя, есть Царствие Небесное.
Иерей Андрей Чиженко
Иисус… «обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее… Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин.?13:?26–27,?30).
Иуда оставил Святую вечерю и не мог участвовать в причащении Тела и Крови Христа; не мог потому, что еще год тому назад он протестовал против Него своим неверием, за что и был назван диаволом Самим Христом (Ин.?6;?70); не мог потому, что Таинство выражало соучастие в смерти Христа, а он своими действиями хотя и стремился фактически убить Христа, но в мыслях был далек от этого – он был противником смерти Христа; не мог потому, что в него уже вошел сатана, и он спешил исполнить волю сатаны: уже наступила ночь, и нужно было совершить дело сатаны до утра, пока все обитатели Иерусалима погружены были в глубокий сон. Следовательно, Иуде некогда было ждать установления Таинства, окончания прощальной беседы Христа. Ему нужно было спешить на свое дело. И Христос сказал ему то же, о чем он и сам думал: «что делаешь, делай скорее». Спешил Иуда совершить свое сатанинское дело, спешил и Христос на Свою вольную смерть для спасения мира: «делай скорее».
По удалении Иуды Христос установил Таинство Причащения и в первый раз Он Сам приобщил апостолов, заповедав им совершать это до второго Своего пришествия; Иисус сказал, что в эту ночь все они соблазнятся о Нем, «ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк.?14:?27); предсказал отречение Петра в эту же ночь и объявил ему, что Он “молился о” Петре, «чтобы не оскудела вера» его и чтобы в своем падении он не впал в отчаяние, а, «обратившись», утвердил со временем братьев своих (Лк.?22:31–32). Все эти действия Христа сопровождались произнесением трогательной прощальной беседы, в которой Он объясняет все, что совершается с этого момента пред их глазами, объясняет дело спасения людей, которое Он совершает Своей смертью, раскрывает их положение после удаления Своего, обещает им Утешителя Духа Святаго и указывает конечную цель всего дела – вечное спасение в единении их с Отцом и Сыном во Святом Духе. «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня. Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира… Я открыл им имя Твое и открою, да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин, 17: 21–26). Такой молитвой закончил Христос Свою прощальную беседу. “И, воспев” положенные псалмы (Мф.?26:30), «пошел по обыкновению на гору Елеонскую» (Мф.?26:30; Мк.?14:?26; Лк.?22:?39).
Там, в саду Гефсиманском, Иисус оставил учеников Своих у входа в сад молиться, чтобы не впасть в искушение и спастись, когда настанет опасность. Он взял с Собой Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Он говорил: «душа Моя скорбит смертельно» (Мф.?26:?38; Мк.?14:?35; Лк.?22;?41). «И отойдя немного», Он «преклонив колени… пал на землю… на лице Свое, и молился… И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю». Подвиг борения так был силен, так ослабил Его, что «явился… Ему Ангел с небес и укреплял Его» (Лк.?22:43).
А Иуда в это время, «взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев» (Ин?18:3), спешил туда, в сад Гефсиманский, «с фонарями и светильниками и оружием, с мечами и кольями» (Мф.?26:47), чтобы взять Иисуса. Эта шайка Иуды состояла из множества “народа”, вооруженного чем попало.
Наступил момент предательства. Иисус… «приходит в третий раз» к спящим ученикам, и говорит им: «вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня. И тотчас, как Он еще говорил» (Мк.?14:41–43), появился народ, «а впереди его шел один из двенадцати, называемый Иуда» (Лк.?22:47). «Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал Иуде: друг, для чего ты пришел?» (Ин.?18:4). В самый момент предательства Христос называет Иуду другом. Какая нежная и, в данный момент, скорбная любовь слышится в этом слове! Этим высоким и святым именем Христос назвал Лазаря, когда он умер (Ин.?11,11), и апостолов в Своей прощальной беседе (Ин.?15:14–?15). На какую же недосягаемую высоту ставил Христос Иуду в тот самый момент, когда тот предавал Его вооруженным врагам! И в какую же глубокую бездну ада упал Иуда с такой высоты своего апостольского звания! Из друга Христа превратился в раба сатаны! В переводе с греческого: “друже, зачем ты здесь”, т.е. с вооруженными воинами и служителями от первосвященников (Ин.?18:3,?5), а не с учениками Моими? Если ты приветствуешь Иисуса словами: «радуйся, Равви!» и целуешь, как своего Равви, то твое место с учениками, а не с воинами и архиерейскими слугами. Срывая гнусную маску лицемерия, Христос обращается к совести Иуды. Но совесть Иуды – сожженная совесть! (Мф.?26:50).
Беспредельная любовь Сына Человеческого простирает руку спасения сыну погибели и в этот последний момент; Иисус обращается к сознанию Иуды, будит в нем совесть и призывает опомниться в самый последний момент совершения им злодейского предательства. Он предупреждает его и внушает: если уж не опомниться теперь, то раскаяться после. Он называет Иуду и в этот момент другом и указывает на ненормальность его положения в качестве предводителя вооруженной толпы народа, а не в сообществе учеников. Своим вопросом Христос призывает его вникнуть в свое дело: «друг, для чего ты пришел?»
И в ответ на это Иуда совершает самый акт предательства: с сожженной совестью и очерствелой душой Иуда, обличенный Христом в своем злом умысле, «тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его» (Мф.?26:49; Мк, 14:45). На устах его мед, а в сердце желчь1. На любовь Христа он ответил поруганием над любовью: он целует Иисуса с радостным восклицанием «Равви! Равви!» (Мк.?14:?45) и этим целованием выдает Иисуса врагам Его. Это целование было условным знаком предательства: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (Мф.?26:48) «и ведите осторожно» (Мк.?14:44). Такое действие Иуды – позор для всего человечества, раз среди него мог появиться Иуда. И этот позор Иуды Христос отметил глубоким укором сожаления о совершенном окаменении сердца «сына погибели: Иисус же сказал ему: Иуда!» – называя его по имени, чтобы в последний раз подействовать на его сердце и обращением к его совести заклеймить его личный позор, – «целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк, 22:48).
Иуда совершил свое дело: целованием выдал Иисуса воинам и указал им, кого они должны были взять. С этого момента “лобзание Иудино” стало клеймом гнусного позора для людей! И на языке человеческом нет даже слов для смягчения такого клейма. Символом святой любви Иуда выдал врагам своего Учителя, Который называет его “другом” Своим. Но глубина падения Иуды заключается не в его крайнем и постыдном лицемерии, которое играет в данном случае второстепенную роль, а в его действительном торжестве, в том, что он свое сатанинское дело довел до конца. Теперь ему остается только пожинать плоды своих трудов, радоваться успеху своего дела и торжествовать победу. Христос должен теперь объявить Себя Мессией, истребить всех врагов, а Иуду сделать Своей правой рукой. Под влиянием такого гипноза Иуда мог приветствовать своего Учителя торжественным приветствием: «радуйся, Равви!» и облобызать Его, как бы поздравляя Его с торжеством победы, в которую он безусловно верил, и в то же время ставя Его лицом к лицу с вооруженными врагами. И с этого момента Иисус уже «жертва заколения» (Деян.?7:42), Агнец, обреченный на заклание. И вот, Он Сам добровольно идет на заклание: Он идет к воинам, чтобы добровольно отдаться им в руки. Но чтобы не было какого-либо замешательства при этом, чтобы воины могли безошибочно взять Его, а вместе с тем, чтобы дать время и возможность ученикам спастись бегством от угрожавшей им опасности, Он “вышел” навстречу воинам и, видя их нерешимость, «сказал им: кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я». В это время «стоял же с ними и Иуда, предатель Его. И когда сказал им: это Я, они отступили назад и пали на землю» (Ин.?18:4–6). Одно слово Иисуса поразило всю вооруженную толпу. Напрасно воины и слуги вооружались: никакая вооруженная сила не могла победить Иисуса, когда от одного слова все отступают назад и падают на землю. В этом проявилось все царственное величие Христа, Его власть и сила. Пусть воины и первосвященники знают: если они берут Его, то только потому, что Он Сам добровольно отдается им. Пусть и Иуда знает, что Он страдает и умирает на кресте не по слабости, а по определению Отца Небесного для спасения всего мира от грехов! Пусть он не отчаивается, когда увидит Христа осужденным на смерть, а поспешит к Нему со слезами искреннего покаяния, припомнив этот момент. Но, ослепленный своей страстью, Иуда не так думал и понимал действия Христа: он усматривал в Нем оправдание своего гнусного дела и осуществление своей позорной мечты. Иисус сразит теперь всех Своих врагов, когда от одного Его слова падает на землю вооруженная толпа. Он не дастся в руки врагам и величественно восторжествует над ними, и тогда он, Иуда, будет править всем миром, под покровительством Иисуса. Но эти фантастические мечты Иуды сейчас же разрушаются. Иисус «опять спросил их: кого ищете? Они сказали: Иисуса Назорея. Иисус отвечал: Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете», «оставьте их, пусть идут, да сбудется слово, реченное Им: из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого» (Ин.?18:?7?–?9).
Проявлением Своего Божественного могущества Христос спас в данный момент Своих учеников, на которых должна была напасть вооруженная толпа, чтобы они не вызвали тревоги в народе, который недавно встречал Иисуса и «восклицал: осанна!» (Мф.?21:9). В это время в Иерусалим собралось евреев до трех миллионов. (Закон Моисея предписывал: «Три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице Владыки, Господа» (Исх.?23:17;?34:?23). Вследствие такого закона в Иерусалим собирался народ еврейский из всех стран своего рассеяния (Деян.?2:8–11), так что, по свидетельству Иосифа Флавия, на Пасху собиралось до 2,7 млн. человек). Опасность могла быть великая, если бы ученики обратились за помощью к народу, чтобы защитить Иисуса. Недаром и …«первосвященники и книжники и старейшины народа положили в совете взять Иисуса хитростью и убить… только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе» (Мф.?26–?5).
С другой стороны, Христос сделал безответными и всех врагов Своих в их злодеянии, когда они даже на себе испытали Божественную силу могущества и власти Иисуса. Вместо того чтобы вязать Иисуса и вести Его во двор первосвященников, они должны были с благоговением преклониться теперь пред Иисусом.
Для апостолов и Иуды этот факт должен был послужить укреплением их веры во время Его крестных страданий и смерти. И впоследствии это должно будет рассеять колебание их веры. Но в данный момент они не понимали того, что совершалось пред их глазами. В тревоге и ужасе, они… «видя, к чему идет дело, сказали Иисусу: Господи! не ударить ли нам мечом?» Эти слова говорят о крайней растерянности учеников, вызванной внезапным пробуждением после крепкого сна. Предсказания Христа о Своей смерти и предостережения, данные на вечери, они не в силах были усвоить надлежащим образом. Они еще не имели веры в страждущего Мессию, и мысли их были далеки от смерти Его (Лк.?22:49). И прежде чем последовал ответ Иисуса, «Симон… Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Ин.?18:10). Наивная и бесцельная, но безусловно опасная защита. Апостолы имели только два меча (Лк.?22:38). Выступать с таким оружием на борьбу с вооруженным отрядом римских воинов и фанатичной толпой архиерейских слуг, с дубинками и кольями в руках значило бы вызвать поголовное истребление всех защитников Иисуса. И нуждался ли Христос в такой защите, когда от одного только Его слова вся эта вооруженная толпа отступила назад и пала на землю? Поэтому… «тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил его» (Лк.?22:51). А Петру Он сказал: «возврати меч твой в его место» (Мф.?26:?52), «вложи меч в ножны» (Ин.?18:11); «ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф.?26:?52). То, что Христос не нуждается в защите Петра мечом, Он поясняет далее так: «или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф.?26:53). Защищая Христа силой от врагов, Петр думал отклонить Его тем от добровольных страданий и смерти за спасение мира. Но это противоречит самой цели пришествия Его на землю. И потому Он говорит: «неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин, 18:11). В этом случае «как же сбудутся Писания», которые говорят, «что так должно быть?» (Мф.?26:54).
Исцеление раба Малха было новым знаменательным указанием на Божественное могущество Христа и Его добровольную смерть. А это налагало еще большую ответственность на врагов Иисуса за их злодеяние. Иисус идет добровольно на страдания и смерть, чтобы исполнить волю Отца и оправдать предсказания пророков, но враги Иисуса берут Его и убивают по своей злой воле, какую предвидели пророки и изобразили в своих Писаниях.
Идя на вольные страдания, Христос старается вразумить своих врагов в тот самый момент, когда они насильственно Его брали. «Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него» (Лк.?22:52), а также всему “народу” и Иуде, стоявшему с ними, сказал Иисус… «как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня! Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук» (Лк.?22:53), «каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня» (Мф.?26:55) …«но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк.?22:53). Такое краткое и вместе с тем сострадательное обличение в их слепоте должно было открыть им глаза и пробудить голос совести. Выслушав эти слова нежной любви Иисуса, они должны были задать себе вопрос: если Иисус – злодей, достойный смерти, то почему они не брали Его открыто, в храме, при народе? Если же не было оснований, чтобы публично, при всех схватить и судить Иисуса, то зачем же нападать на Него ночью, пользуясь вероломным предательством Его ученика? Таким образом, самый факт взятия Иисуса ночью в саду Гефсиманском, при содействии Иуды говорит против них и изобличает всю преступность их злого дела.
Но совесть их молчала: они были слепы и глухи, чтобы видеть и слышать все, что совершалось вокруг них и через них, и нежный призыв Иисуса не вразумил и не остановил их злодеяние: «воины и тысяченачальник и служители Иудейские», по приказанию первосвященников и старейшин, «взяли Иисуса, и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе» (Ин.?18:12–?13).
В полночь Иуда закончил свое темное дело, а утром, с рассветом дня, он пожнет и печальные плоды своего позорного дела!
«Тогда все ученики, оставив Иисуса, бежали» (Мф.?26:56). А Иуда? Он тихо и спокойно шел, но голос вечного осуждения говорил ему:
Беги, предатель, от людей
И знай: нигде душе твоей
Ты не найдешь успокоенья:
Где б не был ты, везде с тобой
Пойдет твой призрак роковой
Залогом мук и осужденья.
(Из стихотворения С. Я. Надсона “Иуда”)
А умиленная душа верующего, потрясенная адским преступлением Иуды, и теперь со слезами покаяния взывает ко Христу:
На Тайной вечери Твоей
Приими меня, Сын Божий, ныне,
Меня, в греховности моей,
Яви причастником святыни;
Не выдам тайны я врагам,
Куда идешь теперь отсюда,
Ни поцелуя, как Иуда,
Тебе, Спаситель мой, не дам;
Но, как разбойник умиленный,
Тебя царем я чту над всем:
О, помяни, Господь вселенной,
Меня во Царствии Твоем!
(Песни Страстной седмицы, Троицкий Цветок, 1889, май, № 1, с. 8)
Церковные песни мрачными красками рисуют нам образ Иуды. Так, во Святой и Великий четверток Церковь поет стихиру: “Иуда, раб и льстец, ученик и наветник, друг и диавол, от дел явися: последоваше бо Учителю, и на Него поучашеся преданию, глаголаше в себе: предам Того, и приобрящу собранная имения: искаше же миру продану быти, и Иисуса лестию яти. Отдаде целование, предаде Христа. И яко овча на заколение, сице последоваше Един благоутробный и Человеколюбец” (Стихира на Хвалитны во Святой и Великий четверток на утрени).
А в седальне перед чтением третьего Евангелия в Святую и Великую пятницу на утрени Святая Церковь, выражая недоумение, что могло бы побудить Иуду предать Господа, изображает “неблагодарный нрав” его. “Кий тя образ Иудо предателя Спасу содела? Еда от лика тя апостольска разлучи? Еда дарования исцелений лиши? Еда со онеми вечеряв, тебе от трапезы отрину? Еда иных ноги умыв, твои же презре? О коликих благ непамятлив был еси! И твой убо неблагодарный обличается нрав, того же безмерное проповедуется долготерпение и велия милость”.
Нил Мироточивый Житие Иуды
Иуда происходил из селения Искарии. Имя отца его – Ровель. Перед зачатием Иуды мать увидала страшный сон и с криком проснулась. На вопрос мужа она сказала, что видела, что зачнет и родит мужеский пол и будет он разрушителем рода иудейского. Муж же укорил ее за веру во сны. В ту же ночь она зачала (не вняв, следовательно, сему предостережению от Бога) и посем родила сына. Ввиду того, что воспоминаемый сон продолжал устрашать ее, они согласились с мужем выкинуть ребенка на волю судьбы; сделали ящик и, осмолив его, доложили в него младенца и бросили в озеро Геннисаретское. Напротив Искарии находился небольшой остров, на котором зимой пасли овец и жили пастухи; к ним-то и принесло ящик с младенцем; пастухи вынули его из воды, накормили ребенка овечьим молоком и отдали некоей женщине вскормить его; эта женщина назвала ребенка Иудой. Когда он несколько подрос, пастухи взяли его от кормилицы и привели в Искарию, чтобы отдать кому-нибудь в приемыши; тут повстречался с ними отец Иуды, Ровель, и, не ведая, что это его сын, взял его к себе в приемыши. Отец и мать очень полюбили Иуду, который был лицом весьма красив и, скорбя о брошенном в воду сыне, усыновили Иуду. После этого родился у них сын, и Иуда стал завидовать ему, опасаясь, как бы не лишиться из-за него наследства, ибо Иуда по природе был зол и сребролюбив. Иуда стал беспрестанно обижать брата своего и бить его, за что родители часто наказывали Иуду, но Иуда все более и более разжигался завистию к брату, увлекаемый страстью сребролюбия и, наконец, воспользовавшись однажды отсутствием родителей, умертвил брата. Схватив камень, он убил брата, а затем, испугавшись последствий, бежал на тот остров, на котором его вскормили, и здесь поступил в услужение в еллинский дом, в котором в конце концов вошел в прелюбодейную связь с женою сына хозяина и, убив его, бежал в Иерусалим. В Иерусалиме Иуду приняли во дворец Ирода, где Ирод полюбил его за ловкость и красивую внешность; Иуда стал управителем дворца и покупал все потребное. Родители же его, не зная, что он убил их сына, и, видя, что он без вести пропал, скорбели о нем. Так прошло много времени; наконец произошли в Искарии великие смуты, так что Ровель с матерью Иуды переселились в Иерусалим, и купили себе дом с прекрасным садом, рядом со дворцом Ирода. Тогда-то и убил Иуда отца своего, как будет изложено устами святого ниже, женился на матери своей и родился у них сын. Посем, случайно в беседе с женою, открылось, что они суть кровные – сын с матерью; Иуда, оставив мать, пошел ко Христу с намерением покаяться, был взят Христом в ученики, сделан казнохранителем и распорядителем, но по сребролюбию своему продолжал похищать деньги и тайно отсылать их матери, якобы ради пропитания ее.
И познал Иуда беззаконие свое, т. е., что взял в жены мать свою, убив ее мужа, который был отцом ему и, убив отрока, который был брат ему, узнал из слов матери своей, так как раньше о сем не знал; и услыхав, что Иисус учит в окрестностях Иерусалима (сиречь призывает грешников к покаянию), пошел, нашел Его и присоединился к Нему, чтобы следовать за Ним.
Увидав сего Иуду, Иисус Христос понял, что он – человек доброненавистный, злоумышленный и злообразный, но принял его с великою радостию, дабы уврачевать душу Иуды. И возвел Иуду Христос в распорядители над всеми апостолами, чтобы он распоряжался всем; и приказал апостолам Христос: все потребное для плоти, в чем нуждаетесь, спрашивайте у Иуды.
Услыхав это повеление Христово, апостолы исполняли его с готовностию, не роптали по поводу того, что творил Иуда, и никогда не жаловались на него Христу, хотя и видели многие его ослушания или бесчиния, ибо всякое слово Христа принимали от Него, с решимостию исполнить его на деле.
Поэтому и не роптали нисколько на брата своего Иуду. Тогда Иуда был братом апостолов и ученик Христов; Христос умыл ему ноги, как и прочим апостолам; после же предательства сделался он братом диавола, учеником Денницы и стал как один из других диаволом. Тогда он был апостол, ныне же диавол… Это (случилось с ним) потому, что апостолы, исполняя на деле (слова Христовы), сделались столбами райскими, Иуда же, хотя и внимал словам Христовым, но не слушал их с готовностию, безропотно и не имел решимости к делу, т. е., чтобы исполнять их на деле, (слушался) с ропотом и повиновался неохотно. Апостолы держались за слова Христовы, как за столбы непоколебимые, и стали сами столбами райскими; Иуда же держался за слова Христовы, как за столб гнилой, и сам сделался обвалом, т. е. как бы оторвался и отвалился от части Господней и апостолов, низвергшись в преисподнюю ада.
Не ограничился он тем, что имел власть внешнего распоряжения над всем мирским, говорим: над сокровиществованием, продажей и покупкой, – но возжелал захватить в свое распоряжение и внутренний обмен; говорим: желал Иуда возбранить людям приносить Христу веру, миро и божественную славу, т. е. не хотел давать людям чтить Христа, как Бога, славить Его, как Бога, и возливать на Него драгоценное миро, на что люди того времени расходовались, как тратятся и ныне люди, чтобы приносить дары в церковь, говорим: для литургии, которая есть отпечаток Христов; фимиам же (возжигаемый в кадиле и приносимый Господу в богослужении) есть тип (или отпечаток) мира (возлиянного на Господа при жизни); как говорит пророк-царь Давид: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою…». Свеча же, носимая пред священником на выходах, есть тип честного предтечи Крестителя и его учения в пустыне перед пришествием Христовым, как сказано у пророка: «Глас вопиющего в пустыне, исправьте путь Господень…» И опять: «Покайтеся, приблизилось Царствие Небесное…» И опять: «Се Агнец Божий, вземляй грех мира…» И опять: «Я крещу вас водою, но грядет Крепчайший меня, которому-я недостоин отрешить ремень от сапог Его, Тот крестит вас Духом Святым и огнем…» (Лк. 3, 4-6 и Ин. 1, 36).
Это (т. е. эти жертвы Христу как Богу) и хотел воспретить Иуда, вознамерившись воспрепятствовать (приношению их, т. е. излиянию мира на Христа) – но сам был возбранен и низвергся с безграничным своим сребролюбием, коварный, которым прельстил его Денница, во ад следующим образом.
Одна душа принесла Христу миро многоценное; Христос повелел сохранить его на время погребения Его, Сына Человеческого; Иуда же искал продать его, ибо стоимость его была чрезмерна. Христос же сказал: «Да сохранится оно на день погребения Моего…»
Нечто подобное случилось и в то время, когда Иуда попрал сад отца своего, взяв прекраснейшие, именуемые ароматами, цветы; мать убоялась что-либо сказать ему, так как он был царский человек; Иуда же и не спрашивал у матери (позволения сорвать цветы); но, будучи хищником и властителем, сам смело сорвал благоуханные и драгоценные цветы, вышел вон из дома отца и встретил отца перед дверьми, возвращающегося с работы в дом свой. Отец, увидя в руках Иуды ароматы, спросил: «Зачем сорвал ты эти благоухания?» Иуда же с великою дерзостию отвечал: «Нужны они мне, что спрашиваешь?» Отец же, когда услыхал такое слово от Иуды, разгневался и сказал: «Тебе нужны, а мне не нужны?» (Потому и) Христос изрек Иуде: «Оставь, оно Мне нужно на время погребения Моего…»
Иуда же сказал отцу: «Как разговариваешь ты смело со мною, не знаешь разве, что я царский человек?» Отец же сказал ему: «Пусть ты и царский человек, зачем же дерзко говоришь так мне? Что мне тебя бояться? Как смел ты войти в дом мой и взять вещь без спросу», – и попытался отец отнять их из рук Иуды. Иуда же, будучи заносчив и горд, не перенес слов отца своего, не позволил выслушать от него даже малого слова, но тотчас схватил в руки камень и, ударив им по голове, убил отца своего, – отцеубийца Иуда!.. С великою надменностью пошел он затем к повелителю своему и показал ему ароматы. И сказал ему повелитель: «Каким образом дали их тебе?» И сказал Иуда: «Я не искал того, чтобы мне их дали, но убил его и взял!» Сказал ему повелитель: «Правда ли, что говоришь?» Говорит Иуда: «Свидетельствуюсь жизнью -моею, я убил его, господин мой, ибо поносил он повелительство твое и меня оскорбил». Сказал повелитель: «Сейчас пошлю человека, узнать правда ли, что говоришь, и если это верно, то изгоню я тебя из палат моих и накажу как следует, ибо не ему ты сделал, но мне сделал ты такое бесчестие». Послал повелитель человека, тот нашел его убитым; возвратился посланный и возвестил о случившемся; повелитель, услыхав, что это правда, разгневался и смутился зело. Иуда же, будучи лукав, прибег к защите ходатаев; и пошли вместе с ним (к царю заступаться за него дворцовые люди); повелитель же, увидав, что возмутились дворцовые люди, смутился, оказал ему снисхождение, пожалел его и, согласно закону, повелел, чтобы он взял себе в жены жену убитого мужа.
Иуда, как сосуд лукавый зла, принял это, мать же не желала и говорила, что берет другого, а этого не хочет, но повелитель грозно повелел ей, дабы она не смела брать другого, но только этого. Ввиду такой беды, мать, не желая, приняла его -и взял Иуда мать свою себе в жены…
Потому и сказал Христос (чтобы напомнить Иуде все это), что пусть останется миро на время погребения Моего…
И закипело кипение в сердце кипящего злобою, Христос же, как Сердцеведец, понял замысел Иуды…
В день тот, по омовении ног апостолам, когда все сотрапезовали и Иуда был при сем, во время трапезы воздохнул Христос и сказал, что из вас двенадцати есть один, который предаст Меня в руки человеков-грешников. И говорили апостолы между собою: кто есть тот, который предаст Его? Христос же, увидав это волнение среди апостолов, сказал, что протягивающий руку свою передо Мною, – и Иуда тотчас протянул руку свою перед Христом (к солилу).
Не попустил Христос произойти смуте, как сие свойственно нынешним людям, но дал одну только примету и ничего больше не говорил…
Тогда предал Он Жертву литургийную*, которую мы возносим и ныне… Потом, после трапезы, удалился Иуда от союза апостольского, скажем лучше, от братии своих, стал союзником Денницы и братом диаволу…
И сказал коварный в своем коварном и нечистом помысле: возьму дары от ищущих Его, попрошу (еще) и, что попрошу, мне дадут… Тотчас пошел он в синагогу еврейскую и великим гласом сказал: что даете мне, – и я предаю вам Его? Евреи тотчас одарили его тридцатью сребрениками. Получив их, Иуда сказал: последуйте за мной. Взяв в руки светильники, палки, ножи, веревки и другие подобные бичи, они последовали за ним…
Иисус Христос тогда молился, после молитвы пришел к апостолам и сказал: «Бдите и молитесь; не ведаете ни дня, ни часа… ибо Сын Человеческий предается»… Опять пошел на место молитвы Своей и молился на мног час… Снова пошел к апостолам, увидел их спящими и сказал с кротостию: «Восстаньте, бдите и молитесь, ибо не ведаете ни дня, ни часа, ибо Сын Человеческий предается…» Опять пошел к месту молитвы Своей, молился и говорил: «Отче, аще возможно, да мимоидет от Мене чаша сия». Тотчас, при этих словах Его, приспел Иуда со светильниками, от множества огней стало светло, как днем, час же был ночной… И сказал Иуда евреям: «Кого я обниму и облобызаю, того хватайте»… Тогда вошло множество воинов туда, где были собраны вместе апостолы. Иуда, со сребрениками в руке, обнял хищно нечистый Чистого, сказал: «Радуйся, Равви», – коварно приложил сквернейшие свои губы к нескверному Лику и, оказав Ему сию честь пред воинами, предоставил Его им, удалившись сам во тьму сребролюбия (т. е. во мрак со своим сребролюбием, от Света Христа – к диаволу)… И схватили Христа воины; апостолы же, увидав Его схваченным воинами, весьма смутились. Петр схватил одного раба, поверг его вниз, выхватил короткий нож, который имел и, побуждаемый ревностию, урезал рабу ухо. Тогда воскликнул Христос и сказал: «Петре! Петре! Вложи нож в ножны, ибо нож (если) даешь, нож и приемлешь…» И взяли Христа, как разбойника, на судилище, и «поучашася тщетным на Господа и на’Христа Его» (Пс. 22). Тогда поругание окружило Его!.. Красная хламида облекла Его!.. Терновый венец возложили на главу Его, над которою трепетала рука Предтечи!.. Очи Его завязали и биениями били Его!.. Слова проречений требовали от Него!.. И иными непомерными (терзаниями) терзали!..
Увидев эти страсти Христовы, помраченный сребролюбием Иуда – разомрачился и весьма раскаялся, но не припал к покаянию, говорим: ко Христу – и, горько плача, не оплакал беззаконие свое, подобно Петру, но пошел и поверг сребреники там, где их приял, и сказал: «Зло сотворил я, возьмите ваши сребреники…» Отвечали ему книжники и сказали: «Ты узришь…» И были озабочены, говоря между собою, что не достоит класть их в корвану; озабоченно они вопрошали, что с ними сделать? Наконец, сделали странно-погребальницу, которая обретается и поныне…
Потом Иуда, бросив там сребреники, удалился в глубокое место и, удаляясь, был озабочен, что такое сделать там (в овраге). Когда, он размышлял об этом, пришел ему (на ум) скверный помысл совершить самоубийство. Внял нечистый нечистому и совершил то дело следующим образом. На месте, где он размышлял, было одно дерево, как нарочно для казни. Тотчас снял Иуда с себя пояс, который был из верблюжьей шерсти, одним концом его затянул свою шею, другим – привязал себя к дереву… ветвь в тот же час наклонилась (т. е. когда он свергся, чтобы повиснуть)…
Приход Иуды к Христу неслучаен.
Он неосознанно тянулся к людям чистым и светлым.
Презираемый всеми урод с двойственным лицом, служащим
для раскрытия натуры Искариота, впервые в жизни почувствовал
теплоту со стороны человека. И следуя его заповедям пытается
возлюбить ближних.
Но парадоксальная двойственность внешности и внутренней сути
Иуды постоянно подчеркивается автором.
Герой повести лживый, завистливый, безобразный, но в то же
время самый умный из всех учеников, причем умный
надчеловеческим, сатанинским умом: он слишком глубоко знает
людей и понимает мотивы их поступков, для других же он так и
остался непонятен.
Иуда предает Иисуса, но он же любит его как сына, казнь Учителя
для него – “ужас и мечты”.
Парадоксальная двойственность придает многомерность,
многосмысленность, психологическую убедительность повести
Андреева.
В Иуде, несомненно, есть нечто от дьявола, но в то же время не
может не воздействовать на читателя его личная (не от дьявола,
а от человека) потрясающая искренность, сила переживания за
Учителя в час его трагического испытания, значительность его
личности.
Двойственность образа в том и заключается, что в нем
неразрывно связано то страшное, что закреплено за ним
религиозной и культурной и то возвышенно-трагическое,
что уравнивает его с Учителем в изображении Л. Андреева.
Это автору повести принадлежат пронзительные по смыслу
и эмоциональной силе слова:
“И с этого вечера до самой смерти Иисуса не видел Иуда
вблизи его ни одного из учеников; и среди всей этой толпы
были только они двое, неразлучные до самой смерти, дико
связанные общностью страданий, — тот, кого предали на
поругание и муки, и тот, кто его предал.
Из одного кубка страданий, как братья, пили они оба,
преданный и предатель, и огненная влага одинаково
опаляла чистые и нечистые уста”.
В контексте повести смерть Иуды так же символична, как и
распятие на кресте Иисуса.
Распятие Иисуса на кресте символично-это символ,
центр, схождение Добра и Зла. На обломанной кривой
ветви измученного
ветром, полузасохшего дерева, но на горе (!), высоко над
Иерусалимом, повесился Иуда.
Обманутый людьми, Иуда добровольно покидает этот мир
вслед за своим учителем.
Чтобы понять причину, по которой Иуда предал Христа, не смотря на все чудеса, которые тот совершил, мы должны найти корень проблемы.
Корень проблемы заключался в том, что Иуда был нечестивцем. Все время своего служения с Иисусом он воровал из ящика для пожертвования.
6. Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали. (Св. Евангелие от Иоанна 12:6)
В последнюю ночь, когда ученики спросили Христа, кто его предаст, Он ответил:
26. Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.27. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее.(Св. Евангелие от Иоанна 13:26,27)
Обратите внимание на то, что после того, как Иисус дал Иуде кусок хлеба, в того вошел сатана!
Это было исполнением пророчества из псалма:
и диавол да станет одесную его. 17 возлюбил проклятие, – оно и придет на него; не восхотел благословения, – оно и удалится от него; (Пс 108:6(б),17)
Теперь мы понимаем, что тогда через Иуду действовал дьявол, и сам Иуда не до конца осознавал что творит. Тем не менее это нисколько не служит ему оправданием, так как он сам был нечестивцем и позволил сатане им воспользоваться.
Чему нас учит пример Иуды Искариота?
1.Благословение Господа можно потерять из-за нечестия
14. Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа.
16. чтобы не было между вами какого блудника, или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства.
17. Ибо вы знаете, что после того он, желая наследовать благословение, был отвержен; не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами.
(Послание к Евреям 12:14,16,17)
2.Все нечестивцы будут духовно ослеплены
– 12 да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду. 11 И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, 9(б,в) по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, (2Фес 2:12,11,9(б,в))
3. Именно нечестивцев прельстят лжехристы и лжепророки
– 24 Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. (Мат 24:24)
Как мы прочитали в прошлом разделе, способность распознать лжехристов будет зависеть не от уровня интеллекта, а от того, на сколько человек чист в глазах Бога. А на нечестивцев Бог пошлет действие заблуждения и будут верить лжи.
Войдешь ты “во врата” или ослепнешь?
– 10 Тогда мужи те простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и дверь заперли; 11 а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа. (Быт 19:10,11)
И это было образом на последние дни!!
24. подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут.
(Св. Евангелие от Луки 13:24)
14. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.
15. А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.
(Откровение Иоанна Богослова 22:14,15)
Хотя мы не можем быть абсолютно уверены, почему Иуда предал Иисуса, некоторые моменты нам известны. Опубликовано на веб-портале imbf.org
Во-первых
Хотя Иуда был избран одним из двенадцати учеников (Иоанна 6:64), все библейские свидетельства указывают на то, что он никогда не верил в божественность Иисуса. Он даже не был уверен, что Иисус был Мессией (в его понимании). В отличие от других учеников, которые называли Иисуса «Господом», Иуда никогда не использовал это имя, вместо этого называя Его «равви», признавая Его не более чем учителем. В то время как другие ученики время от времени выражали свою веру и верность (Иоанна 6:68; 11:16), Иуда никогда не делал этого и, в основном, молчал. Этот недостаток веры в Иисуса является основой всех других размышлений, перечисленных ниже. То же самое справедливо и в отношении нас самих. Если мы не признаем Иисуса как Бога в плоти и, следовательно, единственного, Кто может дать прощение наших грехов – и вечное спасение, которое идет с ним – мы будем подвержены многочисленным проблемам, которые связаны с неправильными представлениями о Боге.
Во-вторых
Иуде не только не хватало веры во Христа, но у него также не было, или почти не было, личных отношений с Ним. Когда синоптические Евангелия перечисляли двенадцать учеников, то всегда приводили их в одном и том же порядке с незначительными изменениями (Матфея 10:2–4, Марка 3:16–19, Луки 6:14–16). Общий порядок, как кое-кто предполагает, указывает на относительную близость их личных отношений с Иисусом. Несмотря на отличия, Петр и братья Иаков и Иоанн всегда были первыми в списке, что соответствует их отношениям с Иисусом. Иуда всегда был последним в списке, что может свидетельствовать об отсутствии личных отношений со Христом. Кроме того, единственный задокументированный диалог между Иисусом и Иудой содержит в себе упреки Иисуса в адрес Иуды из-за его замечания Марии, мотивированного жадностью (Иоанна 12:1–8), отрицание Иудой своего предательства (Матфея 26:25) и само предательство (Луки 22:48).
В-третьих
Иуда был настолько поглощен жадностью, что предал доверие не только Иисуса, но и его соучеников, как мы видим в Евангелии от Иоанна 12:5–6. Иуда, возможно, желал следовать за Иисусом просто потому, что увидел Его популярность и посчитал, что сможет извлечь выгоду из пожертвований, собираемых для группы. Тот факт, что Иуда был ответственным за казну группы, свидетельствует о его интересе к деньгам (Иоанна 13:29).
Кроме того, Иуда, как и большинство людей в то время, считали, что Мессия собирается свергнуть римское иго и править народом Израиля. Поэтому Иуда, возможно, следовал за Иисусом, также надеясь извлечь выгоду от общения с Ним как новым царствующим политическим лидером. Без сомнения, он ожидал, что будет находиться среди правящей элиты после революции. Но ко времени предательства Иуды Иисус дал ясно понять, что планирует умереть, а не начинать восстание против Рима. Таким образом, Иуда, возможно, предполагал – подобно фарисеям – что поскольку Христос не свергнет римлян, то Он не может быть Мессией, которого они ожидали.
Есть несколько ветхозаветных стихов, указывающих на измену, некоторые более конкретно, чем другие. Вот два из них: «Даже тот, кто был мне другом, кому я доверял, кто ел мой хлеб – и тот готов растоптать меня» (Псалом 40:10; см. исполнение в Матфея 26:14, 48–49). «Я сказал им: «Если угодно вам, дайте мне, что я заработал, а если не угодно – не давайте». Они заплатили мне тридцать шекелей серебра, и Господь сказал мне: «Брось это литейщику!» Я взял тридцать шекелей – внушительное вознаграждение! – и бросил их литейщику в Храме Господнем» (Захарии 11:12–13; сравните с Матфея 27:3–5). Эти пророчества Ветхого Завета указывают на то, что Богу было известно о предательстве Иуды, и что оно было спланировано заранее в согласии с Его безупречной волей как средство, при помощи которого Иисус должен быть убит.
Но если предательство Иуды было известно Богу, то имел ли Иуда на самом деле выбор и несет ли он ответственность за свою роль в предательстве? Для многих сложно сопоставить концепцию «свободы выбора» (согласно общему его пониманию) с Божественным предвидением будущих событий, в значительной степени из-за нашего ограниченного восприятия времени в линейном порядке. Если мы рассматриваем Бога существующим вне времени, так как Он создал все, прежде чем «время» началась, тогда можно понять, что Он видит каждый момент времени как настоящее. Мы проживаем время в линейном порядке – мы постепенно переходим от одной точки прямой к другой, помня прошлое, через которое мы уже прошли, но не в состоянии видеть будущее, к которому мы приближаемся. Тем не менее, Бог, вечный Создатель конструкции времени, находится вне времени или временной шкалы. Это может помочь нам думать о времени (по отношению к Богу) как о круге с Богом в центре и, следовательно, на одинаковом расстоянии ко всем точкам.
В любом случае, у Иуды были все возможности для личного выбора – по крайней мере до того момента, когда «вошел в него сатана» (Иоанна 13:27) – и Божье предвидение (Иоанна 13:10, 18, 21) ни в коей мере не отобрало в Иуды возможность сделать личный выбор. Скорее всего, то, что Иуда выбрал в конечном счете, Бог видел, как будто бы это было наблюдением в настоящем времени. Иисус дал понять, что Иуда был ответственен за свой выбор. «Я точно знаю: один из вас предаст Меня, один из тех, кто ест со Мною» (Марка 14:18). Обратите внимание, что Иисус характеризует участие Иуды как предательство. А что касается ответственности за это предательство, Иисус сказал: «Горе тому человеку, который предаст Сына человеческого. Лучше бы не родиться вовсе тому человеку!» (Марка 14:21). Сатана также был соучастником в этом, как мы видим из Евангелия от Иоанна 13:26–27, и он тоже будет нести ответственность за свои поступки. Бог в Своей мудрости смог, как всегда, направить даже восставшего сатану во благо человечества. Сатана помог отправить Иисуса на крест, где грех и смерть были побеждены, и теперь Божье спасение доступно всем, кто принял Иисуса Христа как своего Спасителя.
Источник: .facebook.com/Bibleap/