Л.П. Егорова, П.К. Чекалов
“Моя
лирика жива одной большой любовью, любовью к родине,- признавался Есенин
И.Розанову в 1921г.- Чувство родины – основное в моем творчестве”.
О Русь –
малиновое поле
И синь, упавшая
в реку,-
Люблю до
радости и боли
Твою озерную
тоску.
Образ России в
стихах Есенина складывается из пейзажных зарисовок, отдельных сценок описаний
национальных праздников и обычаев. В стихах Спас-Клепиковского периода родина
виделась поэту “покойным уголком”, где “все благостно и
свято”, она предстает беспечальной и светлой в стихотворении “О край
дождей и непогоды”, где “Ковригой хлебною над сводом Надломлена твоя
луна. За перепаханною нивой Малиновая лебеда. На ветке облака, как слива,
Златится спелая звезда”.
На спокойное и
умиротворенное описание смиренной и благочестивой Руси наслаивается нота
молодого задора и веселья в стихотворении “Гой ты, Русь, моя родная”.
Здесь краски кажутся ярче, образы – конкретней и восходят к деревенским
картинам: это и веселый пляс на лугах, и звонно чахнущие тополя, и запах яблока
и меда, и девичий смех, звенящий, как сережки… А конец стихотворения
превращается в страстный гимн во славу отчизны:
Если крикнет
рать святая:
“Кинь ты
Русь, живи в раю!”
Я скажу:
“Не надо рая,
Дайте родину
мою”.
Итак, на первом
этапе творчества тема Родины решается как безмятежное упоение ее красотой,
благолепием. В стихах о ней превалирует мифопоэтика, вырастающая на осознании
роли основополагающих мировых природных стихий, прежде всего, воды и специфики
земледельческого труда (36; 35-51). В то же время образ Родины обретает и
социальные контуры. Вглядываясь в лицо родной земли, Есенин все острее осознает
ее нищету и заброшенность. В стихи все чаще проникают угрюмые и серые тона,
печальные пейзажные зарисовки: “…Приютились к вербам сиротливо Избы
деревень”, или: “Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь.
Сенокос некошеный, Лес да монастырь…”
Несмотря на
грустные картины жизни и природы, что “обпечалили русскую ширь”, поэт
понимает: “Это все, что зовем мы родиной”, и потому любит его со всей
сыновней жалостью и нежностью:
Нездоровое,
хилое, низкое,
Водянистая,
серая гладь.
Это все мне
родное и близкое,
От чего так
легко зарыдать…
При всей своей
любви к родной земле, лирический герой Есенина не ощущал ответного чувства. В
своей отчизне он сам себе казался “пасынком” и
“бесприютным”, а после революции 1917 г. поэт еще больше ощущает
трагический разрыв между собой и родиной. Вернувшись в “ту сельщину”,
где жил мальчишкой, лирический герой замечает, насколько все вокруг
переменилось; он не может “распознать” отцовский дом, не узнает
своего деда. “Ах, милый край! Не тот ты стал, не тот. Да уж и я, конечно,
стал не прежний”,- с горечью констатирует поэт и осознает себя лишним в
этих местах: “Здесь жизнь сестер, сестер, а не моя”. Но тут же,
преодолевая печальные мысли, лирический герой, увидев любимые края, готов
упасть на колени (“Возвращение на родину”).
Грустная тема
разлада, ненужности своей земле сквозит и в стихотворении “Русь
советская”:
Вот так страна!
Какого ж я
рожна
Орал в стихах,
что я с народом дружен?
Моя поэзия
здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй,
сам я тоже здесь не нужен.
Мучительно
переживая свой отрыв от земли и народа, лирический герой горько усмехается над
своим положением: “Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит
сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно
иностранец”.
Поэт пытается
принять новую Россию (“Приемлю все. Как есть, все принимаю”) и даже,
как бы благословляя, в публицистически окрашенных стихах обращается к молодому
поколению: “Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас
другой напев…”, но и при этом он до конца осознает, что ему с ними не по
пути: “А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки
присмирев”.
И несмотря на
состояние одиночества, ощущение ненужности и несоответствия новому времени,
Есенин не изменяет себе и своему отношению к родине. Как и в стихотворении
“Гой ты, Русь…”, “Русь советская” завершается страстным
признанием искренней любви к родной земле:
Но и тогда,
Когда на всей
планете
Пройдет вражда
племен,
Исчезнет ложь и
грусть,-
Я буду
воспевать
Всем существом
в поэте
Шестую часть
земли
С названьем
кратким “Русь”.
В 1925 г. в
стихотворении “Неуютная жидкая лунность” Есенин снова возвращается к
теме России, но подходит к ней совершенно иначе, чем в рассмотренных выше
произведениях. Здесь вдруг проявляются ноты, не свойственные Есенину до той
поры: “Равнодушен я стал к лачугам, И очажный огонь мне не мил, Даже
яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил…”
“Равнодушен”,
“не мил”, “разлюбил” – вот слова, которые теперь выражают
отношение поэта к родной стороне. Столь же негативную окраску обретают и
эпитеты: лунный свет оказывается неуютным и чахоточным, равнины – наводящими
тоску, вербы – усохшими, поля – бедными… “Совсем иные краски на
поэтической палитре Есенина!” (22;111).
Откуда же
появился этот неожиданный поворот?
В 1922-1923
г.г. Есенин совершил большое путешествие по Европе и Америке. Достижения
индустрии на Западе не могло не впечатлить поэта, и ему “показался смешным
и нелепым” тот мир, в котором он жил раньше: “Вспомнил про “дым
отечества”, про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок
на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских
шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за
“Русь”, как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую
Россию”.
Вот откуда
выросло новое отношение Есенина к России. Поэт хотел, чтобы его родина из нищей
и убогой страны превратилась в сильную и мощную державу, которая могла бы
состязаться уровнем развития с западными государствами. И как заклятие звучит
концовка стихотворения, в которой герой обращается к своей родине:
Полевая Россия!
Довольно
Волочиться
сохой по полям!
Нищету твою
видеть больно
И березам, и
тополям.
Я не знаю, что
будет со мною…
Может, в новую
жизнь не гожусь,
Но и все же
хочу я стальною Видеть бедную, нищую Русь.
От воспевания
патриархальной России Есенин в конце творческого пути приходит к осознанию:
чтобы не отстать от времени, России необходимо стать “мощной” и
“стальной”. Возможно, здесь находит свое завершение спор Есенина с
самим собой, с трагическим восприятием противоречий между городом и деревней,
столь проникновенно воплощенном в образе красногривого жеребенка, проигравшего
соревнование с паровозом:
Милый, милый,
смешной дуралей,
Но куда он,
куда он гонится?
Неужель он не
знает, что живых коней
Победила
стальная конница?
В 1920г.
маленький жеребенок являлся для него “наглядным дорогим вымирающим образом
деревни”, и говорил он об этом с щемящей грустью в письме к Евгении
Лифшиц: “Трогает меня в этом только грусть за уходящее милое родное
звериное”. В этом же стихотворении поэт проклинал незыблемую силу
мертвого, механического: “Черт бы взял тебя, скверный гость!” и
утверждал: “Наша песня с тобой не сживется…” По прошествии же
четырех лет он понял необходимость того, что “полевая Россия” должна
превратиться в “стальную” державу. Еще в “Стансах” (1924)
лирический герой, полный “дум об индустрийной мощи”, готов был
клясться “чистым сердцем”, что “фонари прекрасней звезд в
Баку”, и, как бы отряхиваясь от патриархальщины, заявлял: “Довольно с
нас Небесных всех светил – Нам на земле Устроить это проще…”
Казалось бы,
все однозначно и ясно. И тем не менее нельзя не признать наличие противоречия в
поэтическом сознании Есенина этого периода.
В стихотворении
“Спит ковыль. Равнина дорогая”, созданном летом того же года, что и
“Неуютная жидкая лунность” с его признанием: “Даже яблонь
весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил”, со всей беспрекословностью
звучит совершенно иная мысль: “Но никто под окрик журавлиный Не разлюбит
отчие поля”. Поэтому думается, что желание и приветствие “каменного и
стального” в родной стороне шло больше от головы, от сознания, душой же
поэт оставался с милой сердцу старой живой деревней, о чем лишний раз
свидетельствует то же стихотворение “Спит ковыль…”, в котором
Есенин как бы вопреки всему заклинает:
Все равно
остался я поэтом
Золотой
бревенчатой избы.
Еще одним
доказательством тому является и верное наблюдение Куняевых над языком
стихотворения “Неуютная жидкая лунность”: шум мотора, в любви к
которому признается поэт, называется “лаем” (“внимая моторному
лаю”), а скрип колес, от которого он хочет отказаться, –
“песней” (слушать песню тележных колес”) (16; 9, 4). В этом
отношении характерным является и признание в одной из есенинских автобиографий:
“Америка – это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще
лучшие порывы человечества. Если сегодня держат курс на Америку, то я готов
тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж…” (41; 83).
Как видим, не
только в политическом, но и социально-нравственном плане оправдываются другие
строки Есенина из “Руси уходящей”:
Остался в
прошлом я одной ногою,
Стремясь
догнать стальную рать,
Скольжу и падаю
другою.
Таким образом,
пройдя в течение десятилетия ряд этапов, тема родины в творчестве Есенина
обретает неоднозначный, а порой и противоречивый характер.
Список
литературы
1. Бельская
Л.Л. Песенное слово. Поэтическое мастерство Сергея Есенина. Книга для учителя.-
М., 1990.
2. Беляев И.
Подлинный Есенин.- Воронеж, 1927.
3. Васильева М.
Кривая истины// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
4. Воронова
О.Е. Библейские образы в поэзии С.Есенина// Актуальные проблемы современного
литературоведения.- М., 1995.
5. Гарина Н.
Воспоминания о С.А.Есенине и Г.Ф.Устинове// Звезда.- 1995.- № 9.
6. Гуль Р.
Есенин в Берлине// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная
Россия”.- 1990.
6а. Журавлев В.
“Словесным опален огнем”// Литература в школе.- 1991.- № 5.
7. Зайцев П.Н.
Из воспоминаний о встречах с поэтом// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
8. Зуев Н.Н.
Поэзия С.А.Есенина. Народные истоки. Философия мира и человека// Русская
литература. ХХ век. Справочные материалы.- М., 1995.
9. Енишерлов В.
Три года// Огонек.- 1985.- № 40.
10. Есенин С.
Собр. Соч. в 2 т.- Минск, 1992.
11. Иванов Г.
Сын “страшных лет России”. Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты
“Литературная Россия”.- 1990.
11а. Иванов Г.
Маяковский. Есенин// Вестник МГУ. Сер. 9.- М., 1992.- № 4.
12. Капрусова
М.Н. Темы и мотивы поэмы С.Есенина “Иорданская голубица”// Русская
классика ХХ века: Пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.-
Ставрополь, 1995.
13. Карохин Л.
Петроградские адреса Есенина// Лит. Россия.- 1990.- 5 окт.
14. Карпов А.С.
Поэмы Сергея Есенина.- М., 1989.
15. Корнилов В.
Победа над мифом// Литературное обозрение.- 1996.- 1.
16. Куняев С.,
Куняев С. “Божья дудка”. Жизнеописание Сергея Есенина// Наш
современник.- 1995.- N 3-9.
17. Лурье С.
Самоучитель трагической игры// Звезда.- 1996.- N 5.
18. Маклакова
Г. Иное разрешение старых проблем// Русский язык в школе.- 1989.- № 11.
19. Маяковский
В.В. Сочинения в 2 т.- М., 1988.
20. Мекш Э.Б.
Мифопоэтическая основа поэмы С.Есенина “Черный человек”// Вечные темы
и образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
21. Микешин А.
Об эстетическом идеале поэзии Есенина// Из истории советской литературы 20-х
годов.- Иваново, 1963.
22. Микешин
А.М. “Инония” С.Есенина как романтическая поэма// Жанры в
литературном процессе.- Вологда, 1986.
22а. О, Русь,
взмахни крылами. Есенинский сборник.- М., 1994.
23. Пастухова
Л.Н. Поэт и мир. Урок по лирике Сергея Есенина// Литература в школе.-1990.- № 5
24. Перхин В.В.
Поэзия С.А.Есенина в оценке Д.А.Горбова (По страницам забытой статьи 1934
года)// Филологические науки.- 1996.- N 5.
25. Петрова Н.
“Сам-третей”. Есенин-Миклашевская-Бармин// Литературное обозрение.-
1996.- N 1.
26. Прокушев Ю.
Даль памяти народной.- М., 1978.
27. Прокушев Ю.
Сергей Есенин. Образ. Стихи. Эпоха.- М., 1989.
28. Пьяных М.
Трагический Есенин// Нева.- 1995.- № 10.
29.
Раскольников С. Сергей Есенин// Поиск.- 1990.- 14-20 дек.
30. С.А.Есенин
в воспоминаниях современников. В 2 т.- М.- 1986.
31. Сергей
Есенин в стихах и в жизни. Воспоминания современников.- М., 1995.
32. Скороходов
М.В. Оппозиция жизнь/смерть в ранней поэзии С.А.Есенина// Русская классика ХХ
века: пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.-
Ставрополь, 1995.
33. Семенова С.
Преодоление трагедии.- М., 1989.
34. Сосновский
Л. Развенчайте хулиганство// Комс. правда.- 1926.- 19 сент.
34а.
Тартаковский П. “Я еду учиться…” “Персидские мотивы”
Сергея Есенина и восточная классика// В мире Есенина.- М., 1986.
35. Хазан В.И.
Проблемы поэтики С.А.Есенина.- Москва-Грозный, 1988.
36. Хазан В.И.
Мифологический “анамнезис” воды в поэзии С.А.Есенина// Вечные темы и
образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
37. Хазан В.И.
Тема смерти в лирических циклах русских поэтов ХХ века.- Грозный, 1990.
38. Ходасевич
В. Есенин// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная
Россия”.- 1990.
39. Харчевников
В.И. Поэтический стиль Сергея Есенина (1910-1916).- Ставрополь, 1975.
40. Холшевников
В. “Шаганэ, ты моя, Шаганэ!..” Стилистико-стиховедческий этюд// В
мире Есенина.- М.- 1986.
41. Эвентов
И.С. Сергей Есенин. Книга для учащихся.- М., 1987.
42. Юдкевич
Л.Г. Певец и гражданин.- Казань, 1976.
Есенин в своем творчестве опирался на традиции русской классической литературы и народной поэзии, и в его произведениях отражены существенные стороны жизни русского народа и национального духа. Поэтому-то поэзия Сергея Есенина обладает художественной неповторимостью и своеобразием. На протяжении всей его жизни не прерывалась теснейшая связь поэта с фольклором. Атмосфера народных песен, окружавшая его все детские годы, отложила в душе Есенина глубочайший след. Лучшей песенницей на селе считалась мать поэта, отец пел неплохо. А дед Титов, на воспитании которого находился Есенин, знал великое множество песен. С творчеством таких русских поэтов, как Пушкин, Лермонтов, Кольцов, Языков, Никитин и многих других был знаком Есенин.
Россия была не только самой сильной, но, может быть, единственно сильной любовью С. А. Есенина, Россия была тем цементирующим раствором, на котором С. А. Есенин\” замесил\” свою эстетику. Вне России не было ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы. В ней все, без нее — ничего. Женщины, дети, дом, друзья — все это можно было \”отдать другим\”. Всеми обычными человеческими привязанностями поступиться, от всего отказаться. Только не от нее — тогда начнется хаос. За эту великую любовь к родине его нередко обвиняли и в национализме, и в узости, в глухоте ко всему, что не свое, русское, — обвиняли несправедливо. Между тем, уверенность, что С. А. Есенин хорошо писал лишь о своем, о \”российском\”, не является аксиомой. Во всяком случае, он дерзко вплетал в словесные свои орнаменты кипарисы и олеандры, причем не только в \”персидские мотивы\”, но и в рязанские узоры. Взять, к примеру, золотую и бревенчатую избу и кирпичное ее \”сердце\” — русскую печь. У Есенина ей ничего не стоит обернуться \”верблюдом кирпичным\”, которому долгими зимними рязанскими ночами снятся совсем не зимние сны:
Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые песни Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
Есенин часто использует символику образов. Некоторые образы настолько любимы автором, что проходят через всю его лирику (береза, клен, черемуха). Любимые цвета поэта — синий и голубой. Эти цвета усиливают ощущение необъятности голубых просторов России, создают атмосферу светлой радости бытия (\”синь, упавшая в реку\”, \”вечером синим, вечером лунным\”).
Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев (\”черемуха душистая\”, \”рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани\”, \”во мгле сырой месяц, словно желтый ворон… вьется над землей\”).
Кленовый шатер кажется его лирическому герою самой надежной защитой, под его раскидистой кроной он чувствует себя в безопасности, ничего вкусней кленового молока не знает. Но вот он раздвинул стены \”зеленой избы\” и шагнул. Не шагнул — побежал, подставляя лицо черемуховому снегу, яблоневой вьюге:
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
И пошел, и повел нас по изумительной в своей простоте земле, и открылась ширь у земли, а в есенинской поэзии появился пейзаж. Типичный пейзаж у раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без \”охлопьев синих рек\”. Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и \”красные крылья заката\”. Есенин вообще любит восходы и закаты, наверное, за их перламутровую нежность, выходя на натуру, будто на рыбалку: либо на рассвете, либо ранним вечером — в \”сутемень\”, когда и \”синь, и полымя воздушней, и легкодымней пелена\”.
Но писал Есенин, конечно, не одни лишь пейзажи, отражающие, как зеркальце, цветы и переливы неба и земли. Были у него и жанровые, сельские картинки:
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
От вихместого приволья
Гнутся травы, мнется лист…
За неполные два года \”творческого неугомона\” (1917— 1919) Сергей Есенин, почти перестав писать лирику, создал цикл революционных поэм: \”Певущий зов\”, \”Отчарь\”, \”Октоих\”, \”Пришествие\”, \”Преображение\”, \”Сельский часослов\”, \”Иорданская голубица\”, \”Пантократор\”. Это книга из отдельных поэм — создание небывалое, дерзкое: и Новый завет новой мужицкой эры, и театрализованные игрища в честь Руси, и \”орнаментическая эпопея\”, где тщательнейшим образом отреставрированы собранные по крохам народные представления и о назначении человека, и об исходе мира:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
И в то же время эти поэмы — произведения остро злободневные, отражающие отношение Есенина к революционным событиям — отливы и приливы его очарований и разочарований, с незапрограммированной точностью дневника. Во всем цикле чувствуется какой-то определенный конфликт, который является отражением конфликта личного — той внутренней борьбы, которая происходит в душе самого Есенина, жаждущего принять и \”обожить\” новорожденный мир и не умеющего совместить идеальные представления о революционном его преображении с реальной действительностью.
И когда Есенин перестал понимать, \”куда несет нас рок событий\”, а непонимание для него, с его здравым крестьянским умом, с его проницательным взглядом на происходящие в стране события, было мучительным. Как за спасательный круг, ухватился он за \”начала\”, за ту крестьянскую твердыню, над которой совсем недавно иронизировал, за кровные узы, связывающие и с русской деревней, и с русским \”равнинным мужиком\”. С реальным, пропахшим самогонкой мужиком, обозленным поборами и взявшимся за нож и обрез.
Мужик если гневен не вслух,
То завтра придет с ножом.
Несмотря на душевную смуту, в переломном 1920 году он все-таки написал то единственное стихотворение-манифест.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Это созданный средствами пейзажной живописи образ прощания с вымирающей деревянной деревней, с ее древней кустарной земледельческой культурой и прощание с еще живым, но уже предчувствовавшим, что его время закончилось, последним поэтом деревни. Для Сергея Александровича Есенина источником углубленного понимания национального характера, психологии, быта, обычаев родного народа, а кроме того, мерилом его поэтического мастерства был фольклор.
Есенин и Россия
“О Русь, взмахни крылами,
Поставь иную крепь!”
План. Нравственное возрождение общества – одна из главнейших проблем современности в России.
Тема Родины и её исторического будущего в творчестве Сергея Есенина.
Наши современники в борьбе за возрождение России.
Движение времени постоянно. Одно поколение сменяет другое. Россия, пережив множество событий, готовится вступить в XXI век. Сегодня в погоне за материальными благами люди забывают о патриотизме, любви к Родине, о нравственном развитии и возрождении нашего общества. Все мы должны стать лучше, чище, добрее. Хватит ненавидеть и обвинять Россию за то, что она не может дать своим гражданам того, что могут дать другие государства. Не может жизнь целого народа и каждого человека заключаться только в поиске дефицита, очередях, а мысли – в думах о не отоваренных талонах. Но многие ещё мечтают только об импортных сапогах, ресторанах и удовольствиях, когда кругом так много бед, горя и несчастья. Нас окружает много бездомных, голодных, безработных, немощных людей. Да, мы должны стать терпимее друг к другу, прощать вольные и невольные ошибки. И тогда жить станет лучше, а люди поверят в самое доброе. Я думаю поэзия Сергея Есенина, которая очищает души людей своей чистотой, своей искренностью, духовностью, совестью и нравственностью, поможет нам в этом.
Стихи Есенина… Они не подвластны времени, всегда современны. Каких бы проблем нашей жизни мы ни коснулись, все они нашли своё отражение в поэзии Есенина. Конечно, не он один задумывался над будущем родины. Многие поэты, предшественники и приемники Есенина, задумывались о том, какой быть России. А.С. Пушкин, гордость русской литературы, подводя итог прожитых лет в стихотворении “Памятник”, писал:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Ему многое пришлось претерпеть за свою короткую жизнь, но он навсегда остался пророком, голосом России.
Тяжела, трагична судьба М. Ю. Лермонтова. Он был “всегда один”, не найдя себе места среди бесчисленных “масок”, обвиняя своё поколение в бездействии.
Поэт-демократ Н. А. Некрасов всю свою жизнь и творчество посвятил России и её народу. Он обвинял самодержавие и желал видеть русский народ счастливым, борясь против пороков русского общества в своих стихах.
А. Блок не просто любил свою страну, её природу, народ, он пытался разгадать её душу, понять её путь, оценить её настоящее и определить будущее.
А Сергей Есенин, этот предельно русский поэт, до боли любил всё родное. Да разве не видно это по его произведениям!
О Русь – малиновое поле
И синь, упавшая в реку –
Люблю до радости и боли
Твою озёрную тоску…
Все его стихи о Родине так наполнены глубоким чувством, что трудно выделить одно, лучшее. Это потому, что чуть ли не в каждом своём произведении Есенин говорит о любви к Родине, которая громко выражена:
Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!”
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте Родину мою”.
Есенин не старается проникнуть в социальные конфликты времени в своих ранних стихах. Русь кажется ему “покойным уголком”:
Тебе одной плету венок,
Цветами сыплю стежку серую.
О Русь, покойный уголок,
Тебя люблю, тебе и верую.
Но затем в творчестве поэта начинают возникать и трагические мотивы. Он начинает осознавать, что не легка жизнь людей в России:
Сердце гложет плакучая дума…
Ой не весел ты, край мой родной.
Есенину дорог родной край, пусть бедный и нищий. Но, конечно, он не может не сожалеть об отсталости и дикости, существующих на Руси. В его творчестве как бы происходит борьба двух чувств: понимание необходимости и неизбежности перемен и боль за то, что уходит в прошлое, что ему очень дорого. Во время первой мировой войны и Октябрьской революции в своих стихах Есенин передаёт боль и грусть за судьбу родины, тревогу за жизнь односельчан, вовлечённых в круговорот мировой войны. Сергей Есенин называет себя “последним поэтом деревни” и пишет: “Не живые, чужие ладони, этим песням при вас не жить!” Он горюет, что “стальная конница победила живых коней”. Поэт воспевал старую патриархальную Россию. На его глазах она умирала. И у него, естественно, возникал вопрос: что ждёт Россию в будущем? Раздумья поэта тревожны. Но всё-таки наполнены светлой надеждой и верой в будущее Руси советской, в её людей. В стихотворении “О Русь, взмахни крылами…” возникает образ Возрождённой, Воспрянувшей духом России:
О Русь, взмахни крылами,
Поставь иную крепь!
Есенин всё больше верит в будущее страны:
Мне теперь по душе иное…
И в чахоточном свете луны
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.
Сергей Есенин для нас всегда остаётся живым, всегда его творчество вливает нам “в грудь тёплым”, учит по-новому видеть родное и любить его. И недаром никакие запреты и гонения на творчество Есенина в тёмные сталинские времена не могли заставить забыть его, так как “в глазах” его “прозрений дивный свет”.
Всех думающих и не безразличных людей волнует сегодня будущее России. Мне кажется, что нет сейчас людей, которые бы не читали журналов и газет. По-моему, даже повышение цен не убавит популярности печати. Ведь многие задумываются о будущем, недовольны настоящим, и почти все оглядываются назад в прошлое. Почему? Всё понятно: в будущее устремлены надежды, настоящим мы живём, а прошлое… Известно, что без прошлого нет сегодняшнего и завтрашнего дня. А наше прошлое особое. Оно никак не хочет нас отпустить в будущее, держит цепко и незримо. Многие писатели оставили привычные дела, уютные кабинеты и тихие библиотеки, где так хорошо думается. Одни занялись политикой. Мы часто слышим и читаем выступления русских писателей В. Белова, В. Распутина и других. Некоторые увлеклись публицистикой или экономикой. Что же, время такое. Надо защищать природу, думать над экономикой, работать над новыми законами. Надо многое успеть и сделать. И всё-таки мне кажется, важнее всего проблема нравственности. По-моему, сначала необходимо нравственное обновление, а потом сами собой произойдут перемены в политике и экономике. Ведь разве честные, убеждённые люди могут терпеть такое безобразие?! Мало хороших людей у власти в нашей стране. Будем надеяться, что их станет больше. Следовательно, станет больше хороших законов. Нравственно ли наше общество? Пожалуй, нет. С первых дней создания нашего государства началось насилие, ведь сама идея диктатуры пролетариата этого требовала. Напрасно верил Сергей Есенин в хорошее будущее социалистического общества. Мне трудно решить, какой строй лучше. Ведь и наши обществоведы сейчас в рассеянности. Но мне очень хочется, чтобы в нашей жизни (при какой бы системе мы не жили) было меньше лжи, лицемерия, жестокости, а больше добра. Тогда надежа Есенина и других поэтов на обновление русского общества оправдаются.
Моя лирика жива одной лишь любовью — любовь к родине.
Чувство родины основное в моем творчестве.
С. Есенин
Есенин в своем творчестве опирался на традиции русской классической литературы и народной поэзии, и в его произведениях отражены существенные стороны жизни русского народа и национального духа. Поэтому-то поэзия Сергея Есенина обладает художественной неповторимостью и своеобразием. На протяжении всей его жизни не прерывалась теснейшая связь поэта с фольклором. Атмосфера народных песен, окружавшая его все детские годы, отложила в душе Есенина глубочайший след. Лучшей песенницей на селе считалась мать поэта, отец пел неплохо. А дед Титов, на воспитании которого находился Есенин, знал великое множество песен. С творчеством таких русских поэтов, как Пушкин, Лермонтов, Кольцов, Языков, Никитин и многих других был знаком Есенин.
Россия была не только самой сильной, но, может быть, единственно сильной любовью С. А. Есенина, Россия была тем цементирующим раствором, на котором С. А. Есенин” замесил” свою эстетику. Вне России не было ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы. В ней все, без нее — ничего. Женщины, дети, дом, друзья — все это можно было “отдать другим”. Всеми обычными человеческими привязанностями поступиться, от всего отказаться. Только не от нее — тогда начнется хаос. За эту великую любовь к родине его нередко обвиняли и в национализме, и в узости, в глухоте ко всему, что не свое, русское, — обвиняли несправедливо. Между тем, уверенность, что С. А. Есенин хорошо писал лишь о своем, о “российском”, не является аксиомой. Во всяком случае, он дерзко вплетал в словесные свои орнаменты кипарисы и олеандры, причем не только в “персидские мотивы”, но и в рязанские узоры. Взять, к примеру, золотую и бревенчатую избу и кирпичное ее “сердце” — русскую печь. У Есенина ей ничего не стоит обернуться “верблюдом кирпичным”, которому долгими зимними рязанскими ночами снятся совсем не зимние сны:
Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые песни Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
Есенин часто использует символику образов. Некоторые образы настолько любимы автором, что проходят через всю его лирику (береза, клен, черемуха). Любимые цвета поэта — синий и голубой. Эти цвета усиливают ощущение необъятности голубых просторов России, создают атмосферу светлой радости бытия (“синь, упавшая в реку”, “вечером синим, вечером лунным”).
Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев (“черемуха душистая”, “рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани”, “во мгле сырой месяц, словно желтый ворон… вьется над землей”).
Кленовый шатер кажется его лирическому герою самой надежной защитой, под его раскидистой кроной он чувствует себя в безопасности, ничего вкусней кленового молока не знает. Но вот он раздвинул стены “зеленой избы” и шагнул. Не шагнул — побежал, подставляя лицо черемуховому снегу, яблоневой вьюге:
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
И пошел, и повел нас по изумительной в своей простоте земле, и открылась ширь у земли, а в есенинской поэзии появился пейзаж. Типичный пейзаж у раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без “охлопьев синих рек”. Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и “красные крылья заката”. Есенин вообще любит восходы и закаты, наверное, за их перламутровую нежность, выходя на натуру, будто на рыбалку: либо на рассвете, либо ранним вечером — в “сутемень”, когда и “синь, и полымя воздушней, и легкодымней пелена”.
Но писал Есенин, конечно, не одни лишь пейзажи, отражающие, как зеркальце, цветы и переливы неба и земли. Были у него и жанровые, сельские картинки:
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
От вихместого приволья
Гнутся травы, мнется лист…
За неполные два года “творческого неугомона” (1917— 1919) Сергей Есенин, почти перестав писать лирику, создал цикл революционных поэм: “Певущий зов”, “Отчарь”, “Октоих”, “Пришествие”, “Преображение”, “Сельский часослов”, “Иорданская голубица”, “Пантократор”. Это книга из отдельных поэм — создание небывалое, дерзкое: и Новый завет новой мужицкой эры, и театрализованные игрища в честь Руси, и “орнаментическая эпопея”, где тщательнейшим образом отреставрированы собранные по крохам народные представления и о назначении человека, и об исходе мира:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
И в то же время эти поэмы — произведения остро злободневные, отражающие отношение Есенина к революционным событиям — отливы и приливы его очарований и разочарований, с незапрограммированной точностью дневника. Во всем цикле чувствуется какой-то определенный конфликт, который является отражением конфликта личного — той внутренней борьбы, которая происходит в душе самого Есенина, жаждущего принять и “обожить” новорожденный мир и не умеющего совместить идеальные представления о революционном его преображении с реальной действительностью.
И когда Есенин перестал понимать, “куда несет нас рок событий”, а непонимание для него, с его здравым крестьянским умом, с его проницательным взглядом на происходящие в стране события, было мучительным. Как за спасательный круг, ухватился он за “начала”, за ту крестьянскую твердыню, над которой совсем недавно иронизировал, за кровные узы, связывающие и с русской деревней, и с русским “равнинным мужиком”. С реальным, пропахшим самогонкой мужиком, обозленным поборами и взявшимся за нож и обрез.
Мужик если гневен не вслух,
То завтра придет с ножом.
Несмотря на душевную смуту, в переломном 1920 году он все-таки написал то единственное стихотворение-манифест.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Это созданный средствами пейзажной живописи образ прощания с вымирающей деревянной деревней, с ее древней кустарной земледельческой культурой и прощание с еще живым, но уже предчувствовавшим, что его время закончилось, последним поэтом деревни. Для Сергея Александровича Есенина источником углубленного понимания национального характера, психологии, быта, обычаев родного народа, а кроме того, мерилом его поэтического мастерства был фольклор.
Понятие родины складывается из множества составляющих. Это земля, где жили предки, село или город, где прошло твоё детство. Это близкие и родные люди, дорогие сердцу друзья. Родина – это родной язык с песнями и стихами, которые западают в душу с юности.
Как рождается образ России для поэта? Может, с красоты, не увиденной другими? С радостного удивления перед открытием неведомого и чудесного? С душевной ранимости и сострадания всем горестям и «слезам людским»? Кто знает? Но без умения видеть мир по-своему, без способности сопереживания, без впечатлительности и искренности нет поэта.
«Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот-вот выпьют луну, и радовался, когда она вместе с кругами отплывала от их ртов», – такие строки находим в автобиографии поэта. Так начинался Сергей Есенин. И глаза, и уши поэта жадно впитывали в себя многоцветный, многозвучный мир: внешние зори, бешеный рёв вьюги, запах смолистой сосны, песня тальянки, копны сена и рыжие стога, горластые гуси и деревенские петухи.
В 1905 году Блок написал статью «Краски и слова», где жаловался, что современные ему писатели не используют зрительное восприятие. Блок предсказывал появление поэта, который принесёт в русскую поэзию русскую природу со всеми её «далями» и «красками». Этим поэтом и стал Сергей Есенин.
Первых своих читателей молодой поэт пленил тем, что как бы повёл их по забытой ими земле, заставляя всматриваться в её красоту и вслушиваться в её звоны и тишину. «Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь»,- Есенин залил родные пейзажи голубизной, стремясь показать нам просторы Родины. Впечатление синевы Есенин создаёт настойчиво и последовательно: «В прозрачном холоде заголубели долы», «летний вечер голубой», «синяя вьюга». Голубой цвет – это любимый цвет Есенина. И совпадение это, очевидно, неслучайно, так как синий цвет, голубой считался цветом «божественным».
А когда надо предать пейзажу звучность, Есенин употребляет малиновую краску: «О Русь – малиновое поле и синь, упавшая в реку». Правда, пользуется он ею редко и бережно, словно бережёт эффект «малинового звона». Чаще заменяет малиновые «земли» м?енее изысканными – рябинно-красными: «Покраснела рябина, посинела вода».
Ещё Россия глазами Сергея Есенина безотрывно связана с жёлто-золотым цветом. В этой гамме выдержаны все его «автопортреты». И это не случайно. В его фамилии есть отзвук осени – есень – ясень. Есенин видел в фамилии как бы указания на своё предназначение в мире. А себя поэт мыслил как часть Родины:
Если крикнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю!
Я скажу: не надо рая,
Дайте Родину мою!
И поскольку молодому Есенину его судьба видится в «золототканом цветении», то он употребляет, не жалея, золота: «Луна над крышей, как злат бугор», «Не снились реки златых долин», «Где златятся рогожи в ряд», «Лижут сумерки золото солнца…», «Хвойная позолота», «Зелень золотистая». Нет ни увядания, ни смерти, осень – золотых дел мастер – «златит холмы». Есенин доказал, что цветовой образ может быть «тучным»; с помощью слов, соответствующим краскам, поэт сумел передать самые тончайшие эмоциональные оттенки души в ощущении образа России. Чаще всего один из основных цветов Есенина, красный или жёлтый складывается из множества оттенков: рыжие щенята, ржаной закут, золотые глаза – в «Песне о собаке», багряные кусты, алый сок ягод, розовый закат – в стихотворении «Не ходить, не мять в кустах багряных..»
Россия предстаёт в лирике поэта не только красочной, есенинский пейзаж не только свеж и ярок, он ещё и пахнущий и звучащий. Запахи у поэта так же вещественны, как и краски. Есенин создаёт как бы «букеты» запахов, крепость которым придают запахи, простые и сильные, почти грубые: «рыхлыми драчёнами», «укропом вялым», а своеобразие – наличии медовой нотки – «пьяный пах медовых сот». Есенин угадывает медвяное и в запахах вроде бы вовсе не медовых: остром – осиного гнезда («пахнет ромашкой и мёдом от ос»), резком – мужичьего пота («слаще мёда пот мужичий»), «Пахнет яблоком и мёдом по церквам твой кроткий Спас». И такая Русь нам близка, знакома.
Доступны поэту и оттенки звука, которые недоступны обычному слуху: «Звенит, как колос, с земли растущий снег», «звон надломленной осоки». Почти в каждом стихотворении Есенина слышны звоны: «Мне навстречу как серёжки прозвенит девичий смех», «Звонно чахнут тополя…»
Цвет. Запах. Звук. Живая, празднично – яркая, до боли родная, сверкающая цветами всех переливов «страна берёзового ситца»– такой предстаёт Россия глазами Сергея Есенина.
Моя лирика жива одной лишь любовью — любовь к родине. Чувство родины основное в моем творчестве.
С. Есенин
Россия была не только самой сильной, но, может быть, единственно сильной любовью С. А. Есенина, Россия была тем цементирующим раствором, на котором С. А. Есенин «замесил» свою эстетику. Вне России не было ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы. В ней все, без нее — ничего. Женщины, дети, дом, друзья — все это можно было «отдать другим». Всеми обычными человеческими привязанностями поступиться, от всего отказаться. Только не от нее — тогда начнется хаос. За эту великую любовь к родине его нередко обвиняли и в национализме, и в узости, в глухоте ко всему,, что не свое, русское, — обвиняли несправедливо. Между тем уверенность, что С. А. Есенин хорошо писал лишь о своем, о «российском», не является аксиомой. Во всяком случае, он дерзко вплетал в словесные свои орнаменты кипарисы и олеандры, причем не только в «персидские мотивы», но и в рязанские узоры. Взять, к примеру, золотую и бревенчатую избу и кирпичное ее «сердце» — русскую печь. У Есенина ей ничего не стоит обернуться «верблюдом кирпичным», которому долгими зимними рязанскими ночами снятся совсем не зимние сны:
Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые песни Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
Словом, вне России Сергей Есенин не мыслил себя никогда, но сначала чувство родины было почти неосознанным, детским и безмятежным, счастливым врожденной причастностью к ее корням и истокам — к ее природе. Оно было почти животным в своей «неизреченности»:
Там где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленочек маленький матке
Зеленое вымя сосет.
Кленовый шатер кажется его лирическому герою самой надежной защитой, под его раскидистой кроной он чувствует себя в безопасности, ничего вкусней кленового молока не знает. Но вот он раздвинул стены «зеленой избы» и шагнул. Не шагнул — побежал, подставляя лицо черемуховому снегу, яблоневой вьюге:
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
И пошел, и повел нас по изумительной в своей простоте земле, и открылась ширь у земли, а в есенинской поэзии появился пейзаж. Типичный пейзаж у раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без «охлопьев синих рек». Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и «красные крылья заката». Есенин вообще любит восходы и закаты, наверное, за их перламутровую нежность, выходя на натуру, будто на рыбалку: либо на рассвете, либо ранним вечером — в «сутемень», когда и «синь, и полымя воздушней, и легкодымней пелена».
Но писал Есенин, конечно, не одни лишь пейзажи, отражающие, как зеркальце, цветы и переливы неба и земли. Были у него и жанровые, сельские картинки:
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
От вихместого приволья
Гнутся травы, мнется лист…
За неполные два года «творческого неугомона» (1917— 1919) Сергей Есенин, почти перестав писать лирику, создал цикл революционных поэм: «Певущий зов», «Отчарь», «Октоих», «Пришествие», «Преображение», «Сельский часослов», «Иорданская голубица», «Пантократор». Это книга из отдельных поэм — создание небывалое, дерзкое: и Новый завет новой мужицкой эры, и театрализованные игрища в честь Руси, и «орнаментическая эпопея», где тщательнейшим образом отреставрированы собранные по крохам народные представления и о назначении человека, и об исходе мира:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
И в то же время эти поэмы — произведения остро злободневные, отражающие отношение Есенина к революционным событиям — отливы и приливы его очарований и разочарований, с незапрограммированной точностью дневника. Во всем цикле чувствуется какой-то определенный конфликт, который является отражением конфликта личного — той внутренней борьбы, которая происходит в душе самого Есенина, жаждущего принять и «обожить» новорожденный мир и не умеющего совместить идеальные представления о революционном его преображении с реальной действительностью:
Учусь постигнуть в каждом миге
Коммуной вздыбленную Русь.
Перестав понимать, «куда несет нас рок событий», а непонимание для Есенина, с его здравым крестьянским смыслом, с его проницательным умом, было мучительным, он, как за спасательный круг, ухватился за «начала», за ту крепь, над которой еще так недавно иронизировал, за те кровные узы, какими был связан — и с русской деревней, и с русским «равнинным мужиком». Не с мифическим Отгарем, а с реальным, пропахшим самогонкой мужиком, озлобленным поборами и схватившимся за нож и обрез («Мужик если гневен не вслух, / То завтра придет с ножом»). А вот то единственное стихотворение-манифест, какое он все-таки написал, несмотря на душевную смуту, в переломном 1920 году:
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Но это не пейзаж, а созданный средствами пейзажной живописи образ прощания и с вымирающей деревянной деревней, и с ее древней земледельческой кустарной культурой, и с ее последним поэтом — еще живым, но уже почувствовавшим, что время его миновало:
Не живые — чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро-скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Россия глазами Есенина
Понятие родины складывается из множества составляющих. Это земля, где жили предки, село или город, где прошло твоё детство. Это близкие и родные люди, дорогие сердцу друзья. Родина – это родной язык с песнями и стихами, которые западают в душу с юности.
Как рождается образ России для поэта? Может, с красоты, не увиденной другими? С радостного удивления перед открытием неведомого и чудесного? С душевной ранимости и сострадания всем горестям и «слезам людским»? Кто знает? Но без умения видеть мир по-своему, без способности сопереживания, без впечатлительности и искренности нет поэта.
«Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот-вот выпьют луну, и радовался, когда она вместе с кругами отплывала от их ртов», – такие строки находим в автобиографии поэта. Так начинался Сергей Есенин. И глаза, и уши поэта жадно впитывали в себя многоцветный, многозвучный мир: внешние зори, бешеный рёв вьюги, запах смолистой сосны, песня тальянки, копны сена и рыжие стога, горластые гуси и деревенские петухи.
В 1905 году Блок написал статью «Краски и слова», где жаловался, что современные ему писатели не используют зрительное восприятие. Блок предсказывал появление поэта, который принесёт в русскую поэзию русскую природу со всеми её «далями» и «красками». Этим поэтом и стал Сергей Есенин.
Первых своих читателей молодой поэт пленил тем, что как бы повёл их по забытой ими земле, заставляя всматриваться в её красоту и вслушиваться в её звоны и тишину. «Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь»,- Есенин залил родные пейзажи голубизной, стремясь показать нам просторы Родины. Впечатление синевы Есенин создаёт настойчиво и последовательно: «В прозрачном холоде заголубели долы», «летний вечер голубой», «синяя вьюга». Голубой цвет – это любимый цвет Есенина. И совпадение это, очевидно, неслучайно, так как синий цвет, голубой считался цветом «божественным».
А когда надо предать пейзажу звучность, Есенин употребляет малиновую краску: «О Русь – малиновое поле и синь, упавшая в реку». Правда, пользуется он ею редко и бережно, словно бережёт эффект «малинового звона». Чаще заменяет малиновые «земли» менее изысканными – рябинно-красными: «Покраснела рябина, посинела вода».
Ещё Россия глазами Сергея Есенина безотрывно связана с жёлто-золотым цветом. В этой гамме выдержаны все его «автопортреты». И это не случайно. В его фамилии есть отзвук осени – есень – ясень. Есенин видел в фамилии как бы указания на своё предназначение в мире. А себя поэт мыслил как часть Родины:
Если крикнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю!
Я скажу: не надо рая,
Дайте Родину мою!
И поскольку молодому Есенину его судьба видится в «золототканом цветении», то он употребляет, не жалея, золота: «Луна над крышей, как злат бугор», «Не снились реки златых долин», «Где златятся рогожи в ряд», «Лижут сумерки золото солнца…», «Хвойная позолота», «Зелень золотистая». Нет ни увядания, ни смерти, осень – золотых дел мастер – «златит холмы». Есенин доказал, что цветовой образ может быть «тучным»; с помощью слов, соответствующим краскам, поэт сумел передать самые тончайшие эмоциональные оттенки души в ощущении образа России. Чаще всего один из основных цветов Есенина, красный или жёлтый складывается из множества оттенков: рыжие щенята, ржаной закут, золотые глаза – в «Песне о собаке», багряные кусты, алый сок ягод, розовый закат – в стихотворении «Не ходить, не мять в кустах багряных..»
Россия предстаёт в лирике поэта не только красочной, есенинский пейзаж не только свеж и ярок, он ещё и пахнущий и звучащий. Запахи у поэта так же вещественны, как и краски. Есенин создаёт как бы «букеты» запахов, крепость которым придают запахи, простые и сильные, почти грубые: «рыхлыми драчёнами», «укропом вялым», а своеобразие – наличии медовой нотки – «пьяный пах медовых сот». Есенин угадывает медвяное и в запахах вроде бы вовсе не медовых: остром – осиного гнезда («пахнет ромашкой и мёдом от ос»), резком – мужичьего пота («слаще мёда пот мужичий»), «Пахнет яблоком и мёдом по церквам твой кроткий Спас». И такая Русь нам близка, знакома.
Доступны поэту и оттенки звука, которые недоступны обычному слуху: «Звенит, как колос, с земли растущий снег», «звон надломленной осоки». Почти в каждом стихотворении Есенина слышны звоны: «Мне навстречу как серёжки прозвенит девичий смех», «Звонно чахнут тополя…»
Цвет. Запах. Звук. Живая, празднично – яркая, до боли родная, сверкающая цветами всех переливов «страна берёзового ситца»– такой предстаёт Россия глазами Сергея Есенина.
Образ России в творчестве С. Есенина
Я люблю родину.
Я очень люблю родину.
С. Есенин
Наверное, творчество никакого другого из великих поэтов, кроме С. Есенина, не было проникнуто таким острым, глубоким, беззаветным чувством любви к России. Родина жила в его сердце, словно неотъемлемая часть души, словно самое интимное переживание, словно спасительная надежда. Часто бывая за границей, поэт всегда стремился домой, не принимая чужеродное ни сердцем, ни разумом:
Никакая родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.
Воспитанный в селе Константинове, у деда, Есенин вспоминал впоследствии: «Рязанские поля была моя страна». С детства с образом родины в сердце Есенина слились и дух деревенской избы, и церковный колокольный звон, и живописная красота русской природы. Наделенный ярким и богатым воображением, юноша «до радости и боли» признается в своих необыкновенных, нежных, трогательных стихах в любви к зеленокосым красавицам березкам, безбрежным просторам полей, синеве родного неба. Поэт не старается приукрасить нехитрую действительность, но ему бесконечно дороги и деревенская простота, и искренность крестьян. С. Есенину был дан от неба дар, который невозможно приобрести ни за какие сокровища в мире: неброскую красоту природы средней полосы России он воспринимал как-то по-детски, незамутненно, и это даже сегодня очаровывает и завораживает нас в его стихах. Кому еще удалось пронести сквозь жизненные бури и невзгоды воспоминания о том, как «сыплет черемуха снегом», как «ели, словно копья, уперлися в небо», как «роса блестит на крапиве», как «отражаясь, березы ломались в пруду?»
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
И все же Есенин не мог не видеть нищету и убогость крестьянских сел, «тощие поля» и «хижины хилые». Он восторженно поверил в революцию, от которой ожидал, что она изменит жизнь деревни к лучшему, сделает ее легче и радостнее, мужиков — богаче.
Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь,
Сенокос некошенный,
Лес да монастырь.
Однако ожидания Есенина не оправдались, поскольку большевики начали не с построения нового, а с разрушения старого. Война и разруха коснулись, естественно, и дорогой поэту бревенчатой «милой родины». Есенин видит, что старая патриархальная деревня обречена на гибель, но что заменит ее?
Россия! Сердцу милый край!
Душа сжимается от боли.
Произведения Есенина, написанные под этим впечатлением, полны горечи и печали («Исповедь хулигана», «Сорокоуст», «Песня о хлебе»). Он ощущает себя «последним поэтом деревни», поскольку уже «конь стальной победил коня живого» и каменные руки шоссе сдавливают шею деревне. Однако прогрессивные перемены необходимы, и Есенин понимает это. Он не уверен ни в своем будущем, ни в будущем своей родины, но верит, что жизнь в конце концов поменяется в лучшую сторону.
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И березам и тополям.
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
Есенин говорил: «Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к Родине. Чувство Родины — основное в моем творчестве». Но, несмотря на веру в прогресс и будущую мощь России, поэт всегда оставался верен в своем сердце милой, старой, уходящей в прошлое Руси.
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
Л.П. Егорова, П.К. Чекалов “Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине,- признавался Есенин И.Розанову в 1921г.- Чувство родины – основное в моем творчестве”.
О Русь – малиновое поле
И синь, упавшая в реку,-
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.
Образ России в стихах Есенина складывается из пейзажных зарисовок, отдельных сценок описаний национальных праздников и обычаев. В стихах Спас-Клепиковского периода родина виделась поэту “покойным уголком”, где “все благостно и свято”, она предстает беспечальной и светлой в стихотворении “О край дождей и непогоды”, где “Ковригой хлебною над сводом Надломлена твоя луна. За перепаханною нивой Малиновая лебеда. На ветке облака, как слива, Златится спелая звезда”.
На спокойное и умиротворенное описание смиренной и благочестивой Руси наслаивается нота молодого задора и веселья в стихотворении “Гой ты, Русь, моя родная”. Здесь краски кажутся ярче, образы – конкретней и восходят к деревенским картинам: это и веселый пляс на лугах, и звонно чахнущие тополя, и запах яблока и меда, и девичий смех, звенящий, как сережки… А конец стихотворения превращается в страстный гимн во славу отчизны:
Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!”
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте родину мою”.
Итак, на первом этапе творчества тема Родины решается как безмятежное упоение ее красотой, благолепием. В стихах о ней превалирует мифопоэтика, вырастающая на осознании роли основополагающих мировых природных стихий, прежде всего, воды и специфики земледельческого труда (36; 35-51). В то же время образ Родины обретает и социальные контуры. Вглядываясь в лицо родной земли, Есенин все острее осознает ее нищету и заброшенность. В стихи все чаще проникают угрюмые и серые тона, печальные пейзажные зарисовки: “…Приютились к вербам сиротливо Избы деревень”, или: “Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь. Сенокос некошеный, Лес да монастырь…”
Несмотря на грустные картины жизни и природы, что “обпечалили русскую ширь”, поэт понимает: “Это все, что зовем мы родиной”, и потому любит его со всей сыновней жалостью и нежностью:
Нездоровое, хилое, низкое,
Водянистая, серая гладь.
Это все мне родное и близкое,
От чего так легко зарыдать…
При всей своей любви к родной земле, лирический герой Есенина не ощущал ответного чувства. В своей отчизне он сам себе казался “пасынком” и “бесприютным”, а после революции 1917 г. поэт еще больше ощущает трагический разрыв между собой и родиной. Вернувшись в “ту сельщину”, где жил мальчишкой, лирический герой замечает, насколько все вокруг переменилось; он не может “распознать” отцовский дом, не узнает своего деда. “Ах, милый край! Не тот ты стал, не тот. Да уж и я, конечно, стал не прежний”,- с горечью констатирует поэт и осознает себя лишним в этих местах: “Здесь жизнь сестер, сестер, а не моя”. Но тут же, преодолевая печальные мысли, лирический герой, увидев любимые края, готов упасть на колени (“Возвращение на родину”).
Грустная тема разлада, ненужности своей земле сквозит и в стихотворении “Русь советская”:
Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Мучительно переживая свой отрыв от земли и народа, лирический герой горько усмехается над своим положением: “Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно иностранец”.
Поэт пытается принять новую Россию (“Приемлю все. Как есть, все принимаю”) и даже, как бы благословляя, в публицистически окрашенных стихах обращается к молодому поколению: “Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев…”, но и при этом он до конца осознает, что ему с ними не по пути: “А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки присмирев”.
И несмотря на состояние одиночества, ощущение ненужности и несоответствия новому времени, Есенин не изменяет себе и своему отношению к родине. Как и в стихотворении “Гой ты, Русь…”, “Русь советская” завершается страстным признанием искренней любви к родной земле:
Но и тогда,
Когда на всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть,-
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким “Русь”.
В 1925 г. в стихотворении “Неуютная жидкая лунность” Есенин снова возвращается к теме России, но подходит к ней совершенно иначе, чем в рассмотренных выше произведениях. Здесь вдруг проявляются ноты, не свойственные Есенину до той поры: “Равнодушен я стал к лачугам, И очажный огонь мне не мил, Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил…”
“Равнодушен”, “не мил”, “разлюбил” – вот слова, которые теперь выражают отношение поэта к родной стороне. Столь же негативную окраску обретают и эпитеты: лунный свет оказывается неуютным и чахоточным, равнины – наводящими тоску, вербы – усохшими, поля – бедными… “Совсем иные краски на поэтической палитре Есенина!” (22;111).
Откуда же появился этот неожиданный поворот?
В 1922-1923 г.г. Есенин совершил большое путешествие по Европе и Америке. Достижения индустрии на Западе не могло не впечатлить поэта, и ему “показался смешным и нелепым” тот мир, в котором он жил раньше: “Вспомнил про “дым отечества”, про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за “Русь”, как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию”.
Вот откуда выросло новое отношение Есенина к России. Поэт хотел, чтобы его родина из нищей и убогой страны превратилась в сильную и мощную державу, которая могла бы состязаться уровнем развития с западными государствами. И как заклятие звучит концовка стихотворения, в которой герой обращается к своей родине:
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И березам, и тополям.
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною Видеть бедную, нищую Русь.
От воспевания патриархальной России Есенин в конце творческого пути приходит к осознанию: чтобы не отстать от времени, России необходимо стать “мощной” и “стальной”. Возможно, здесь находит свое завершение спор Есенина с самим собой, с трагическим восприятием противоречий между городом и деревней, столь проникновенно воплощенном в образе красногривого жеребенка, проигравшего соревнование с паровозом:
Милый, милый, смешной дуралей,
Но куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
В 1920г. маленький жеребенок являлся для него “наглядным дорогим вымирающим образом деревни”, и говорил он об этом с щемящей грустью в письме к Евгении Лифшиц: “Трогает меня в этом только грусть за уходящее милое родное звериное”. В этом же стихотворении поэт проклинал незыблемую силу мертвого, механического: “Черт бы взял тебя, скверный гость!” и утверждал: “Наша песня с тобой не сживется…” По прошествии же четырех лет он понял необходимость того, что “полевая Россия” должна превратиться в “стальную” державу. Еще в “Стансах” (1924) лирический герой, полный “дум об индустрийной мощи”, готов был клясться “чистым сердцем”, что “фонари прекрасней звезд в Баку”, и, как бы отряхиваясь от патриархальщины, заявлял: “Довольно с нас Небесных всех светил – Нам на земле Устроить это проще…”
Казалось бы, все однозначно и ясно. И тем не менее нельзя не признать наличие противоречия в поэтическом сознании Есенина этого периода.
В стихотворении “Спит ковыль. Равнина дорогая”, созданном летом того же года, что и “Неуютная жидкая лунность” с его признанием: “Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил”, со всей беспрекословностью звучит совершенно иная мысль: “Но никто под окрик журавлиный Не разлюбит отчие поля”. Поэтому думается, что желание и приветствие “каменного и стального” в родной стороне шло больше от головы, от сознания, душой же поэт оставался с милой сердцу старой живой деревней, о чем лишний раз свидетельствует то же стихотворение “Спит ковыль…”, в котором Есенин как бы вопреки всему заклинает:
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
Еще одним доказательством тому является и верное наблюдение Куняевых над языком стихотворения “Неуютная жидкая лунность”: шум мотора, в любви к которому признается поэт, называется “лаем” (“внимая моторному лаю”), а скрип колес, от которого он хочет отказаться, – “песней” (слушать песню тележных колес”) (16; 9, 4). В этом отношении характерным является и признание в одной из есенинских автобиографий: “Америка – это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще лучшие порывы человечества. Если сегодня держат курс на Америку, то я готов тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж…” (41; 83).
Как видим, не только в политическом, но и социально-нравственном плане оправдываются другие строки Есенина из “Руси уходящей”:
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
Таким образом, пройдя в течение десятилетия ряд этапов, тема родины в творчестве Есенина обретает неоднозначный, а порой и противоречивый характер.
Список литературы
1. Бельская Л.Л. Песенное слово. Поэтическое мастерство Сергея Есенина. Книга для учителя.- М., 1990.
2. Беляев И. Подлинный Есенин.- Воронеж, 1927.
3. Васильева М. Кривая истины// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
4. Воронова О.Е. Библейские образы в поэзии С.Есенина// Актуальные проблемы современного литературоведения.- М., 1995.
5. Гарина Н. Воспоминания о С.А.Есенине и Г.Ф.Устинове// Звезда.- 1995.- № 9.
6. Гуль Р. Есенин в Берлине// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная Россия”.- 1990.
6а. Журавлев В. “Словесным опален огнем”// Литература в школе.- 1991.- № 5.
7. Зайцев П.Н. Из воспоминаний о встречах с поэтом// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
8. Зуев Н.Н. Поэзия С.А.Есенина. Народные истоки. Философия мира и человека// Русская литература. ХХ век. Справочные материалы.- М., 1995.
9. Енишерлов В. Три года// Огонек.- 1985.- № 40.
10. Есенин С. Собр. Соч. в 2 т.- Минск, 1992.
11. Иванов Г. Сын “страшных лет России”. Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная Россия”.- 1990.
11а. Иванов Г. Маяковский. Есенин// Вестник МГУ. Сер. 9.- М., 1992.- № 4.
12. Капрусова М.Н. Темы и мотивы поэмы С.Есенина “Иорданская голубица”// Русская классика ХХ века: Пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.- Ставрополь, 1995.
13. Карохин Л. Петроградские адреса Есенина// Лит. Россия.- 1990.- 5 окт.
14. Карпов А.С. Поэмы Сергея Есенина.- М., 1989.
15. Корнилов В. Победа над мифом// Литературное обозрение.- 1996.- 1.
16. Куняев С., Куняев С. “Божья дудка”. Жизнеописание Сергея Есенина// Наш современник.- 1995.- N 3-9.
17. Лурье С. Самоучитель трагической игры// Звезда.- 1996.- N 5.
18. Маклакова Г. Иное разрешение старых проблем// Русский язык в школе.- 1989.- № 11.
19. Маяковский В.В. Сочинения в 2 т.- М., 1988.
20. Мекш Э.Б. Мифопоэтическая основа поэмы С.Есенина “Черный человек”// Вечные темы и образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
21. Микешин А. Об эстетическом идеале поэзии Есенина// Из истории советской литературы 20-х годов.- Иваново, 1963.
22. Микешин А.М. “Инония” С.Есенина как романтическая поэма// Жанры в литературном процессе.- Вологда, 1986.
22а. О, Русь, взмахни крылами. Есенинский сборник.- М., 1994.
23. Пастухова Л.Н. Поэт и мир. Урок по лирике Сергея Есенина// Литература в школе.-1990.- № 5
24. Перхин В.В. Поэзия С.А.Есенина в оценке Д.А.Горбова (По страницам забытой статьи 1934 года)// Филологические науки.- 1996.- N 5.
25. Петрова Н. “Сам-третей”. Есенин-Миклашевская-Бармин// Литературное обозрение.- 1996.- N 1.
26. Прокушев Ю. Даль памяти народной.- М., 1978.
27. Прокушев Ю. Сергей Есенин. Образ. Стихи. Эпоха.- М., 1989.
28. Пьяных М. Трагический Есенин// Нева.- 1995.- № 10.
29. Раскольников С. Сергей Есенин// Поиск.- 1990.- 14-20 дек.
30. С.А.Есенин в воспоминаниях современников. В 2 т.- М.- 1986.
31. Сергей Есенин в стихах и в жизни. Воспоминания современников.- М., 1995.
32. Скороходов М.В. Оппозиция жизнь/смерть в ранней поэзии С.А.Есенина// Русская классика ХХ века: пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.- Ставрополь, 1995.
33. Семенова С. Преодоление трагедии.- М., 1989.
34. Сосновский Л. Развенчайте хулиганство// Комс. правда.- 1926.- 19 сент.
34а. Тартаковский П. “Я еду учиться…” “Персидские мотивы” Сергея Есенина и восточная классика// В мире Есенина.- М., 1986.
35. Хазан В.И. Проблемы поэтики С.А.Есенина.- Москва-Грозный, 1988.
36. Хазан В.И. Мифологический “анамнезис” воды в поэзии С.А.Есенина// Вечные темы и образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
37. Хазан В.И. Тема смерти в лирических циклах русских поэтов ХХ века.- Грозный, 1990.
38. Ходасевич В. Есенин// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная Россия”.- 1990.
39. Харчевников В.И. Поэтический стиль Сергея Есенина (1910-1916).- Ставрополь, 1975.
40. Холшевников В. “Шаганэ, ты моя, Шаганэ!..” Стилистико-стиховедческий этюд// В мире Есенина.- М.- 1986.
41. Эвентов И.С. Сергей Есенин. Книга для учащихся.- М., 1987.
42. Юдкевич Л.Г. Певец и гражданин.- Казань, 1976.
Плясать и плакать у забора.
Стихотворение было написано в 1916 году. В воздухе уже витал дух революции. И Есенин воспримет революцию с радостью, с облегчением. Но поэт ошибся. Он думал, что революция принесет облегчение деревне, наступит этакий “мужицкий рай”. А получилось совсем не так. Это непонимание идей революции сделало его чужим в родной стране. Тогда и появляются в лирике Есенина мотив грусти, обреченности, который станет основным для его поздней лирики. Он пишет:
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
В начале 20-х годов Есенин еще больше разочарован в революции. Появляются гневные строки:
“Пустая забава! Одни разговоры!
Ну что же? Ну что же мы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией всех взяли в плен…”
Но до конца Есенин остается верным своему кредо: “Я – последний поэт деревни”. Он воспевает деревню, простой быт. Да, болит душа, что не свершилась обновления. От этого любовь к Родине стала щемящей, грустной. Поэт не понимает новых людей, не принимает этого обновления, но благословляет свою Родину, любит ее также сильно и беззаветно. Пусть он теперь “чужой”, но любовь к Отечеству по-прежнему – самая главная тема.
(Дом родителей Есенина)
Особенность лирики Есенина еще и в том, что все стихи поэта очень эмоциональны. Он многолик в своих произведениях: то скромный романтик, то бесшабашный гуляка-парень, то грустный скиталец, чьи песни звучат с болью и надрывом. Именно эти яркие эмоции до сих пор заставляют восхищаться поэзией Есенина и никого не оставляют равнодушным.
Я горжусь Есениным, потому что он никогда не отделял свою судьбу от судьбы Родины. А ведь мог, подобно многим другим, уехать в другую страну, жить безбедно, обзавестись поклонниками, и – “прощай, немытая Россия”. Но нет! Не таков был “последний поэт деревни”. И лучше всего жизненная позиция великого Мастера выражена, на мой взгляд, в следующих строках:
Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!” –
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте родину мою”.
Биография Есенина достаточно противоречива. Из многих произведений мы узнаем о его разгульной жизни, знаем, что автор пользовался популярностью у женщин, да и сам был очень влюбчивым. Но в тоже время мы видим прекрасного человека, лирика, мужчину, сердце которого переполнено любовью к Родине и уважением к женщине.
Практически в каждом стихотворении поэт описывает красоту Родины, ее безграничные просторы, приятный шум зелени, стройные березы и синие озера. В любое время года, переживая трудные времена, выходя на путь революции, для автора Россия всегда была прекрасна. Он любовался ею, но в тоже время его не покидала мысль о трудной и суровой судьбе родной страны. Поэзия Есенина глубоко патриотична, но в ней сохраняется особенный стиль, который присущ поэту-лирику.
Говоря о поэзии Есенина, невозможно не упомянуть его стихотворения о любви. Любовная лирика поэта – это моя любимая часть произведений, которые всегда читаются на одном дыхании. Особое понимание отношений между мужчиной и женщиной пришло к поэту в последние годы жизни. Именно зрелый взгляд на любовь показан в сборнике стихотворений «Персидские мотивы». В последние годы жизни было написано стихотворение «Письмо к женщине», в котором, как мне кажется, автор просит прощение у всех дам, которых когда-то любил, но не смог сберечь любовь.
Каждое стихотворение уникально, все работы автора разные, как и сам поэт. Он постает перед читателем в разных образах: романтик, влюбленный, озорной гуляка, скиталец, странник, но всегда невероятно искренний и глубокий.
Сергей Есенин
Сергей Александрович Есенин — русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики, а в более позднем периоде творчества — имажинизма. Родился: 03.10.1895, Константиново (Рыбновский район) Умер: 28.12.1925 (30 лет)
Популярные произведения С.А. Есенина
Запели тесаные дроги…
Мы теперь уходим понемногу …
Не жалею, не зову, не плачу…
Несказанное, синее, нежное…
Неуютная жидкая лунность…
Низкий дом с голубыми ставнями…
Песнь о собаке
Письмо к женщине
Русь
Спит ковыль. Равнина дорогая
Другие сочинения по произведению Есенина
Мой Есенин
Сергей Александрович Есенин
Тема любви в лирике С.А.Есенина.
Философские мотивы лирики С.А. Есенина.
Любовь только к Родине! ЛИРИКА СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА
Тема родины в творчестве Сергея Есенина
Образ России в творчестве Есенина
Художественное своеобразие поэзии Есенина
Глубокая любовь к родине к природе родного края, сострадание и милосердие ко «всему живому» в лирике поэта
Лирика Есенина
Мир природы в лирике С.А. Есенина
Любовная лирика С. Есенина
Тема любви в поэзии С. Есенина
Любовная лирика в поэзии С. Есенина
Родина в поэзии Есенина
Вся моя автобиография в стихах Есенин
Читая Есенина (Третий вариант)
Образ Родины в лирике С.А.Есенина.
За что я люблю стихи С. Есенина
Мир природы в лирике С.А. Есенина
Сочинение «Сергей Александрович Есенин» Есенин – все сочинения
Творчество Сергея Александровича Есенина, неповторимо яркое и глубокое, ныне прочно вошло в нашу литературу и пользуется огромным успехом у многочисленного советского и зарубежного читателя. Стихи поэта полны сердечной теплоты и искренности, страстной любви к беспредельным просторам родных полей, \”неисчерпаемую печаль\” которых умел он так эмоционально и так звонко передать. В нашу литературу Сергей Есенин вошёл как выдающийся лирик. Именно в лирике выражено всё, что составляет душу есенинского творчества. В ней полнокровная, искрящаяся радость юноши, заново открывающего удивительный мир, тонко чувствующего полноту земной прелести, и глубокая трагедия человека, слишком долго остававшегося в\”узком промежутке\”старых чувств и воззрений. И если в лучших стихотворениях Сергея Есенина- \”половодье\” самых сокровенных, самых интимных человеческих чувств, они до краёв наполнены свежестью картин родной природы, то в других его произведениях- отчаяние, тлен, безысходная грусть. Сергей Есенин прежде всего- певец Руси, и в его стихах, по-русски искренних и откровенных, мы ощущаем биение беспокойного нежного сердца. В них \”русский дух\”,в них \”Русью пахнет\”. Они впитали в себя великие традиции национальной поэзии, традиции Пушкина, Некрасова, Блока. Даже в любовной лирике Есенина тема любви сливается с темой Родины. Автор \”Персидских мотивов\” убеждается в непрочности безмятежного счастья вдали от родно- го края. И главной героиней цикла становится далёкая Россия:\”Как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий\”. С радостью и горячим сочувствием встретил Есенин Октябрьскую революцию. Вместе с Блоком, Маяковским он без колебаний встал на её сторону. Произведения, написанные Есениным в то время(\”Преображение\”,\”Инония\”, \”Небесный барабанщик\”), проникнуты бунтарскими настроениями. Поэт захвачен бурей революции, её величием и рвётся к новому, к будущему. В одном из произведений Есенин восклицал:\”Мать моя- родина, я -большевик!\” Но Есенин, как он сам писал, воспринял революцию по-своему, \”с крестьянским уклоном\”,\”больше стихий- но, чем сознательно\”. Это наложило особый отпечаток на творчество поэта и во многом предопределило его дальнейший путь. Характерны были представления поэта о цели революции, о будущем, о социализме. В поэме\”Инония\”он рисует будущее как некое идиллическое царство крестьянского благополучия, социализм кажется ему блаженным \”мужицким раем\”. Такие представления сказались и в других произведениях Есенина того времени: Вижу вас, злачные нивы, С стадом буланых коней. С дудкой пастушеской в ивах Бродит апостол Андрей. Но фантастическим видениям мужицкой Инонии, естественно, не суждено было сбыться. Революцию возглавлял пролетариат, деревню вёл за собой город.\”Ведь идёт совершенно не тот социализм, о котором я думал\”,-за- являет Есенин в одном из писем того времени. Есенин начинает проклинать\”железно- го гостя\”, несущего гибель патриархальному деревенскому укладу, и оплакивать старую, уходящую\”деревянную Русь\”. Этим и объясняется противоречивость поэзии Есенина, прошедшего сложный путь от певца патриархальной, нищей, обездоленной России до певца России социалистической, России ленинской. После поездки Есенина за границу и на Кавказ в жизни и творчестве поэта происходит перелом и обозначается новый период. Она заставляет его крепче и сильнее полюбить своё социалистическое отечество и по-иному оценить всё, что в нём происходит.\”…Я ещё больше влюбился в коммунистическое строительство\”,-писал Есенин по возвращении на родину в очерке \”Железный Миргород\”. Уже в цикле \”Любовь хулигана\”, написанном сразу же по приезде из-за границы, настроения потерянности и безысходности сменяются надеждой на счастье, верой в любовь и будущее.Прекрасное стихотворение\”Заметался пожар голу- бой…\”, полное самоосуждения, чистой и нежной любви, даёт ясное представление о новых мотивах в лирике Есенина: Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить. Был я весь как запущенный сад, Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось петь и плясать И терять свою жизнь без оглядки. Творчество Есенина -одна из ярких, глубоко волнующих страниц истории советской ли- тературы. Отошла в прошлое эпоха Есенина, но его поэзия продолжает жить, пробуждая чувство любви к родимому краю, ко всему близкому и разному. Нас волнует искренность и одухотворённость поэта, для которого самым дорогим на всей планете была Русь.
Образ России
в поэзии Сергея Есенина
Л.П. Егорова, П.К. Чекалов
“Моя
лирика жива одной большой любовью, любовью к родине,- признавался Есенин
И.Розанову в 1921г.- Чувство родины – основное в моем творчестве”.
О Русь –
малиновое поле
И синь, упавшая
в реку,-
Люблю до
радости и боли
Твою озерную
тоску.
Образ России в
стихах Есенина складывается из пейзажных зарисовок, отдельных сценок описаний
национальных праздников и обычаев. В стихах Спас-Клепиковского периода родина
виделась поэту “покойным уголком”, где “все благостно и
свято”, она предстает беспечальной и светлой в стихотворении “О край
дождей и непогоды”, где “Ковригой хлебною над сводом Надломлена твоя
луна. За перепаханною нивой Малиновая лебеда. На ветке облака, как слива,
Златится спелая звезда”.
На спокойное и
умиротворенное описание смиренной и благочестивой Руси наслаивается нота
молодого задора и веселья в стихотворении “Гой ты, Русь, моя родная”.
Здесь краски кажутся ярче, образы – конкретней и восходят к деревенским
картинам: это и веселый пляс на лугах, и звонно чахнущие тополя, и запах яблока
и меда, и девичий смех, звенящий, как сережки… А конец стихотворения
превращается в страстный гимн во славу отчизны:
Если крикнет
рать святая:
“Кинь ты
Русь, живи в раю!”
Я скажу:
“Не надо рая,
Дайте родину
мою”.
Итак, на первом
этапе творчества тема Родины решается как безмятежное упоение ее красотой,
благолепием. В стихах о ней превалирует мифопоэтика, вырастающая на осознании
роли основополагающих мировых природных стихий, прежде всего, воды и специфики
земледельческого труда (36; 35-51). В то же время образ Родины обретает и
социальные контуры. Вглядываясь в лицо родной земли, Есенин все острее осознает
ее нищету и заброшенность. В стихи все чаще проникают угрюмые и серые тона,
печальные пейзажные зарисовки: “…Приютились к вербам сиротливо Избы
деревень”, или: “Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь.
Сенокос некошеный, Лес да монастырь…”
Несмотря на
грустные картины жизни и природы, что “обпечалили русскую ширь”, поэт
понимает: “Это все, что зовем мы родиной”, и потому любит его со всей
сыновней жалостью и нежностью:
Нездоровое,
хилое, низкое,
Водянистая,
серая гладь.
Это все мне
родное и близкое,
От чего так
легко зарыдать…
При всей своей
любви к родной земле, лирический герой Есенина не ощущал ответного чувства. В
своей отчизне он сам себе казался “пасынком” и
“бесприютным”, а после революции 1917 г. поэт еще больше ощущает
трагический разрыв между собой и родиной. Вернувшись в “ту сельщину”,
где жил мальчишкой, лирический герой замечает, насколько все вокруг
переменилось; он не может “распознать” отцовский дом, не узнает
своего деда. “Ах, милый край! Не тот ты стал, не тот. Да уж и я, конечно,
стал не прежний”,- с горечью констатирует поэт и осознает себя лишним в
этих местах: “Здесь жизнь сестер, сестер, а не моя”. Но тут же,
преодолевая печальные мысли, лирический герой, увидев любимые края, готов
упасть на колени (“Возвращение на родину”).
Грустная тема
разлада, ненужности своей земле сквозит и в стихотворении “Русь
советская”:
Вот так страна!
Какого ж я
рожна
Орал в стихах,
что я с народом дружен?
Моя поэзия
здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй,
сам я тоже здесь не нужен.
Мучительно
переживая свой отрыв от земли и народа, лирический герой горько усмехается над
своим положением: “Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит
сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно
иностранец”.
Поэт пытается
принять новую Россию (“Приемлю все. Как есть, все принимаю”) и даже,
как бы благословляя, в публицистически окрашенных стихах обращается к молодому
поколению: “Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас
другой напев…”, но и при этом он до конца осознает, что ему с ними не по
пути: “А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки
присмирев”.
И несмотря на
состояние одиночества, ощущение ненужности и несоответствия новому времени,
Есенин не изменяет себе и своему отношению к родине. Как и в стихотворении
“Гой ты, Русь…”, “Русь советская” завершается страстным
признанием искренней любви к родной земле:
Но и тогда,
Когда на всей
планете
Пройдет вражда
племен,
Исчезнет ложь и
грусть,-
Я буду
воспевать
Всем существом
в поэте
Шестую часть
земли
С названьем
кратким “Русь”.
В 1925 г. в
стихотворении “Неуютная жидкая лунность” Есенин снова возвращается к
теме России, но подходит к ней совершенно иначе, чем в рассмотренных выше
произведениях. Здесь вдруг проявляются ноты, не свойственные Есенину до той
поры: “Равнодушен я стал к лачугам, И очажный огонь мне не мил, Даже
яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил…”
“Равнодушен”,
“не мил”, “разлюбил” – вот слова, которые теперь выражают
отношение поэта к родной стороне. Столь же негативную окраску обретают и
эпитеты: лунный свет оказывается неуютным и чахоточным, равнины – наводящими
тоску, вербы – усохшими, поля – бедными… “Совсем иные краски на
поэтической палитре Есенина!” (22;111).
Откуда же
появился этот неожиданный поворот?
В 1922-1923
г.г. Есенин совершил большое путешествие по Европе и Америке. Достижения
индустрии на Западе не могло не впечатлить поэта, и ему “показался смешным
и нелепым” тот мир, в котором он жил раньше: “Вспомнил про “дым
отечества”, про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок
на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских
шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за
“Русь”, как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую
Россию”.
Вот откуда
выросло новое отношение Есенина к России. Поэт хотел, чтобы его родина из нищей
и убогой страны превратилась в сильную и мощную державу, которая могла бы
состязаться уровнем развития с западными государствами. И как заклятие звучит
концовка стихотворения, в которой герой обращается к своей родине:
Полевая Россия!
Довольно
Волочиться
сохой по полям!
Нищету твою
видеть больно
И березам, и
тополям.
Я не знаю, что
будет со мною…
Может, в новую
жизнь не гожусь,
Но и все же
хочу я стальною Видеть бедную, нищую Русь.
От воспевания
патриархальной России Есенин в конце творческого пути приходит к осознанию:
чтобы не отстать от времени, России необходимо стать “мощной” и
“стальной”. Возможно, здесь находит свое завершение спор Есенина с
самим собой, с трагическим восприятием противоречий между городом и деревней,
столь проникновенно воплощенном в образе красногривого жеребенка, проигравшего
соревнование с паровозом:
Милый, милый,
смешной дуралей,
Но куда он,
куда он гонится?
Неужель он не
знает, что живых коней
Победила
стальная конница?
В 1920г.
маленький жеребенок являлся для него “наглядным дорогим вымирающим образом
деревни”, и говорил он об этом с щемящей грустью в письме к Евгении
Лифшиц: “Трогает меня в этом только грусть за уходящее милое родное
звериное”. В этом же стихотворении поэт проклинал незыблемую силу
мертвого, механического: “Черт бы взял тебя, скверный гость!” и
утверждал: “Наша песня с тобой не сживется…” По прошествии же
четырех лет он понял необходимость того, что “полевая Россия” должна
превратиться в “стальную” державу. Еще в “Стансах” (1924)
лирический герой, полный “дум об индустрийной мощи”, готов был
клясться “чистым сердцем”, что “фонари прекрасней звезд в
Баку”, и, как бы отряхиваясь от патриархальщины, заявлял: “Довольно с
нас Небесных всех светил – Нам на земле Устроить это проще…”
Казалось бы,
все однозначно и ясно. И тем не менее нельзя не признать наличие противоречия в
поэтическом сознании Есенина этого периода.
В стихотворении
“Спит ковыль. Равнина дорогая”, созданном летом того же года, что и
“Неуютная жидкая лунность” с его признанием: “Даже яблонь
весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил”, со всей беспрекословностью
звучит совершенно иная мысль: “Но никто под окрик журавлиный Не разлюбит
отчие поля”. Поэтому думается, что желание и приветствие “каменного и
стального” в родной стороне шло больше от головы, от сознания, душой же
поэт оставался с милой сердцу старой живой деревней, о чем лишний раз
свидетельствует то же стихотворение “Спит ковыль…”, в котором
Есенин как бы вопреки всему заклинает:
Все равно
остался я поэтом
Золотой
бревенчатой избы.
Еще одним
доказательством тому является и верное наблюдение Куняевых над языком
стихотворения “Неуютная жидкая лунность”: шум мотора, в любви к
которому признается поэт, называется “лаем” (“внимая моторному
лаю”), а скрип колес, от которого он хочет отказаться, –
“песней” (слушать песню тележных колес”) (16; 9, 4). В этом
отношении характерным является и признание в одной из есенинских автобиографий:
“Америка – это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще
лучшие порывы человечества. Если сегодня держат курс на Америку, то я готов
тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж…” (41; 83).
Как видим, не
только в политическом, но и социально-нравственном плане оправдываются другие
строки Есенина из “Руси уходящей”:
Остался в
прошлом я одной ногою,
Стремясь
догнать стальную рать,
Скольжу и падаю
другою.
Таким образом,
пройдя в течение десятилетия ряд этапов, тема родины в творчестве Есенина
обретает неоднозначный, а порой и противоречивый характер.
Список
литературы
1. Бельская
Л.Л. Песенное слово. Поэтическое мастерство Сергея Есенина. Книга для учителя.-
М., 1990.
2. Беляев И.
Подлинный Есенин.- Воронеж, 1927.
3. Васильева М.
Кривая истины// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
4. Воронова
О.Е. Библейские образы в поэзии С.Есенина// Актуальные проблемы современного
литературоведения.- М., 1995.
5. Гарина Н.
Воспоминания о С.А.Есенине и Г.Ф.Устинове// Звезда.- 1995.- № 9.
6. Гуль Р.
Есенин в Берлине// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная
Россия”.- 1990.
6а. Журавлев В.
“Словесным опален огнем”// Литература в школе.- 1991.- № 5.
7. Зайцев П.Н.
Из воспоминаний о встречах с поэтом// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
8. Зуев Н.Н.
Поэзия С.А.Есенина. Народные истоки. Философия мира и человека// Русская
литература. ХХ век. Справочные материалы.- М., 1995.
9. Енишерлов В.
Три года// Огонек.- 1985.- № 40.
10. Есенин С.
Собр. Соч. в 2 т.- Минск, 1992.
11. Иванов Г.
Сын “страшных лет России”. Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты
“Литературная Россия”.- 1990.
11а. Иванов Г.
Маяковский. Есенин// Вестник МГУ. Сер. 9.- М., 1992.- № 4.
12. Капрусова
М.Н. Темы и мотивы поэмы С.Есенина “Иорданская голубица”// Русская
классика ХХ века: Пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.-
Ставрополь, 1995.
13. Карохин Л.
Петроградские адреса Есенина// Лит. Россия.- 1990.- 5 окт.
14. Карпов А.С.
Поэмы Сергея Есенина.- М., 1989.
15. Корнилов В.
Победа над мифом// Литературное обозрение.- 1996.- 1.
16. Куняев С.,
Куняев С. “Божья дудка”. Жизнеописание Сергея Есенина// Наш
современник.- 1995.- N 3-9.
17. Лурье С.
Самоучитель трагической игры// Звезда.- 1996.- N 5.
18. Маклакова
Г. Иное разрешение старых проблем// Русский язык в школе.- 1989.- № 11.
19. Маяковский
В.В. Сочинения в 2 т.- М., 1988.
20. Мекш Э.Б.
Мифопоэтическая основа поэмы С.Есенина “Черный человек”// Вечные темы
и образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
21. Микешин А.
Об эстетическом идеале поэзии Есенина// Из истории советской литературы 20-х
годов.- Иваново, 1963.
22. Микешин
А.М. “Инония” С.Есенина как романтическая поэма// Жанры в
литературном процессе.- Вологда, 1986.
22а. О, Русь,
взмахни крылами. Есенинский сборник.- М., 1994.
23. Пастухова
Л.Н. Поэт и мир. Урок по лирике Сергея Есенина// Литература в школе.-1990.- № 5
24. Перхин В.В.
Поэзия С.А.Есенина в оценке Д.А.Горбова (По страницам забытой статьи 1934
года)// Филологические науки.- 1996.- N 5.
25. Петрова Н.
“Сам-третей”. Есенин-Миклашевская-Бармин// Литературное обозрение.-
1996.- N 1.
26. Прокушев Ю.
Даль памяти народной.- М., 1978.
27. Прокушев Ю.
Сергей Есенин. Образ. Стихи. Эпоха.- М., 1989.
28. Пьяных М.
Трагический Есенин// Нева.- 1995.- № 10.
29.
Раскольников С. Сергей Есенин// Поиск.- 1990.- 14-20 дек.
30. С.А.Есенин
в воспоминаниях современников. В 2 т.- М.- 1986.
31. Сергей
Есенин в стихах и в жизни. Воспоминания современников.- М., 1995.
32. Скороходов
М.В. Оппозиция жизнь/смерть в ранней поэзии С.А.Есенина// Русская классика ХХ
века: пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.-
Ставрополь, 1995.
33. Семенова С.
Преодоление трагедии.- М., 1989.
34. Сосновский
Л. Развенчайте хулиганство// Комс. правда.- 1926.- 19 сент.
34а.
Тартаковский П. “Я еду учиться…” “Персидские мотивы”
Сергея Есенина и восточная классика// В мире Есенина.- М., 1986.
35. Хазан В.И.
Проблемы поэтики С.А.Есенина.- Москва-Грозный, 1988.
36. Хазан В.И.
Мифологический “анамнезис” воды в поэзии С.А.Есенина// Вечные темы и
образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
37. Хазан В.И.
Тема смерти в лирических циклах русских поэтов ХХ века.- Грозный, 1990.
38. Ходасевич
В. Есенин// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная
Россия”.- 1990.
39. Харчевников
В.И. Поэтический стиль Сергея Есенина (1910-1916).- Ставрополь, 1975.
40. Холшевников
В. “Шаганэ, ты моя, Шаганэ!..” Стилистико-стиховедческий этюд// В
мире Есенина.- М.- 1986.
41. Эвентов
И.С. Сергей Есенин. Книга для учащихся.- М., 1987.
42. Юдкевич
Л.Г. Певец и гражданин.- Казань, 1976.
Есенин в своем творчестве опирался на традиции русской классической литературы и народной поэзии, и в его произведениях отражены существенные стороны жизни русского народа и национального духа. Поэтому-то поэзия Сергея Есенина обладает художественной неповторимостью и своеобразием. На протяжении всей его жизни не прерывалась теснейшая связь поэта с фольклором. Атмосфера народных песен, окружавшая его все детские годы, отложила в душе Есенина глубочайший след. Лучшей песенницей на селе считалась мать поэта, отец пел неплохо. А дед Титов, на воспитании которого находился Есенин, знал великое множество песен. С творчеством таких русских поэтов, как Пушкин, Лермонтов, Кольцов, Языков, Никитин и многих других был знаком Есенин.
Россия была не только самой сильной, но, может быть, единственно сильной любовью С. А. Есенина, Россия была тем цементирующим раствором, на котором С. А. Есенин\” замесил\” свою эстетику. Вне России не было ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы. В ней все, без нее — ничего. Женщины, дети, дом, друзья — все это можно было \”отдать другим\”. Всеми обычными человеческими привязанностями поступиться, от всего отказаться. Только не от нее — тогда начнется хаос. За эту великую любовь к родине его нередко обвиняли и в национализме, и в узости, в глухоте ко всему, что не свое, русское, — обвиняли несправедливо. Между тем, уверенность, что С. А. Есенин хорошо писал лишь о своем, о \”российском\”, не является аксиомой. Во всяком случае, он дерзко вплетал в словесные свои орнаменты кипарисы и олеандры, причем не только в \”персидские мотивы\”, но и в рязанские узоры. Взять, к примеру, золотую и бревенчатую избу и кирпичное ее \”сердце\” — русскую печь. У Есенина ей ничего не стоит обернуться \”верблюдом кирпичным\”, которому долгими зимними рязанскими ночами снятся совсем не зимние сны:
Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые песни Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
Есенин часто использует символику образов. Некоторые образы настолько любимы автором, что проходят через всю его лирику (береза, клен, черемуха). Любимые цвета поэта — синий и голубой. Эти цвета усиливают ощущение необъятности голубых просторов России, создают атмосферу светлой радости бытия (\”синь, упавшая в реку\”, \”вечером синим, вечером лунным\”).
Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев (\”черемуха душистая\”, \”рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани\”, \”во мгле сырой месяц, словно желтый ворон… вьется над землей\”).
Кленовый шатер кажется его лирическому герою самой надежной защитой, под его раскидистой кроной он чувствует себя в безопасности, ничего вкусней кленового молока не знает. Но вот он раздвинул стены \”зеленой избы\” и шагнул. Не шагнул — побежал, подставляя лицо черемуховому снегу, яблоневой вьюге:
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
И пошел, и повел нас по изумительной в своей простоте земле, и открылась ширь у земли, а в есенинской поэзии появился пейзаж. Типичный пейзаж у раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без \”охлопьев синих рек\”. Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и \”красные крылья заката\”. Есенин вообще любит восходы и закаты, наверное, за их перламутровую нежность, выходя на натуру, будто на рыбалку: либо на рассвете, либо ранним вечером — в \”сутемень\”, когда и \”синь, и полымя воздушней, и легкодымней пелена\”.
Но писал Есенин, конечно, не одни лишь пейзажи, отражающие, как зеркальце, цветы и переливы неба и земли. Были у него и жанровые, сельские картинки:
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
От вихместого приволья
Гнутся травы, мнется лист…
За неполные два года \”творческого неугомона\” (1917— 1919) Сергей Есенин, почти перестав писать лирику, создал цикл революционных поэм: \”Певущий зов\”, \”Отчарь\”, \”Октоих\”, \”Пришествие\”, \”Преображение\”, \”Сельский часослов\”, \”Иорданская голубица\”, \”Пантократор\”. Это книга из отдельных поэм — создание небывалое, дерзкое: и Новый завет новой мужицкой эры, и театрализованные игрища в честь Руси, и \”орнаментическая эпопея\”, где тщательнейшим образом отреставрированы собранные по крохам народные представления и о назначении человека, и об исходе мира:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
И в то же время эти поэмы — произведения остро злободневные, отражающие отношение Есенина к революционным событиям — отливы и приливы его очарований и разочарований, с незапрограммированной точностью дневника. Во всем цикле чувствуется какой-то определенный конфликт, который является отражением конфликта личного — той внутренней борьбы, которая происходит в душе самого Есенина, жаждущего принять и \”обожить\” новорожденный мир и не умеющего совместить идеальные представления о революционном его преображении с реальной действительностью.
И когда Есенин перестал понимать, \”куда несет нас рок событий\”, а непонимание для него, с его здравым крестьянским умом, с его проницательным взглядом на происходящие в стране события, было мучительным. Как за спасательный круг, ухватился он за \”начала\”, за ту крестьянскую твердыню, над которой совсем недавно иронизировал, за кровные узы, связывающие и с русской деревней, и с русским \”равнинным мужиком\”. С реальным, пропахшим самогонкой мужиком, обозленным поборами и взявшимся за нож и обрез.
Мужик если гневен не вслух,
То завтра придет с ножом.
Несмотря на душевную смуту, в переломном 1920 году он все-таки написал то единственное стихотворение-манифест.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Это созданный средствами пейзажной живописи образ прощания с вымирающей деревянной деревней, с ее древней кустарной земледельческой культурой и прощание с еще живым, но уже предчувствовавшим, что его время закончилось, последним поэтом деревни. Для Сергея Александровича Есенина источником углубленного понимания национального характера, психологии, быта, обычаев родного народа, а кроме того, мерилом его поэтического мастерства был фольклор.
Есенин и Россия
“О Русь, взмахни крылами,
Поставь иную крепь!”
План.
Нравственное возрождение общества – одна из главнейших проблем современности в России.
Тема Родины и её исторического будущего в творчестве Сергея Есенина.
Наши современники в борьбе за возрождение России.
Движение времени постоянно. Одно поколение сменяет другое. Россия, пережив множество событий, готовится вступить в XXI век. Сегодня в погоне за материальными благами люди забывают о патриотизме, любви к Родине, о нравственном развитии и возрождении нашего общества. Все мы должны стать лучше, чище, добрее. Хватит ненавидеть и обвинять Россию за то, что она не может дать своим гражданам того, что могут дать другие государства. Не может жизнь целого народа и каждого человека заключаться только в поиске дефицита, очередях, а мысли – в думах о не отоваренных талонах. Но многие ещё мечтают только об импортных сапогах, ресторанах и удовольствиях, когда кругом так много бед, горя и несчастья. Нас окружает много бездомных, голодных, безработных, немощных людей. Да, мы должны стать терпимее друг к другу, прощать вольные и невольные ошибки. И тогда жить станет лучше, а люди поверят в самое доброе. Я думаю поэзия Сергея Есенина, которая очищает души людей своей чистотой, своей искренностью, духовностью, совестью и нравственностью, поможет нам в этом.
Стихи Есенина… Они не подвластны времени, всегда современны. Каких бы проблем нашей жизни мы ни коснулись, все они нашли своё отражение в поэзии Есенина. Конечно, не он один задумывался над будущем родины. Многие поэты, предшественники и приемники Есенина, задумывались о том, какой быть России. А.С. Пушкин, гордость русской литературы, подводя итог прожитых лет в стихотворении “Памятник”, писал:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Ему многое пришлось претерпеть за свою короткую жизнь, но он навсегда остался пророком, голосом России.
Тяжела, трагична судьба М. Ю. Лермонтова. Он был “всегда один”, не найдя себе места среди бесчисленных “масок”, обвиняя своё поколение в бездействии.
Поэт-демократ Н. А. Некрасов всю свою жизнь и творчество посвятил России и её народу. Он обвинял самодержавие и желал видеть русский народ счастливым, борясь против пороков русского общества в своих стихах.
А. Блок не просто любил свою страну, её природу, народ, он пытался разгадать её душу, понять её путь, оценить её настоящее и определить будущее.
А Сергей Есенин, этот предельно русский поэт, до боли любил всё родное. Да разве не видно это по его произведениям!
О Русь – малиновое поле
И синь, упавшая в реку –
Люблю до радости и боли
Твою озёрную тоску…
Все его стихи о Родине так наполнены глубоким чувством, что трудно выделить одно, лучшее. Это потому, что чуть ли не в каждом своём произведении Есенин говорит о любви к Родине, которая громко выражена:
Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!”
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте Родину мою”.
Есенин не старается проникнуть в социальные конфликты времени в своих ранних стихах. Русь кажется ему “покойным уголком”:
Тебе одной плету венок,
Цветами сыплю стежку серую.
О Русь, покойный уголок,
Тебя люблю, тебе и верую.
Но затем в творчестве поэта начинают возникать и трагические мотивы. Он начинает осознавать, что не легка жизнь людей в России:
Сердце гложет плакучая дума…
Ой не весел ты, край мой родной.
Есенину дорог родной край, пусть бедный и нищий. Но, конечно, он не может не сожалеть об отсталости и дикости, существующих на Руси. В его творчестве как бы происходит борьба двух чувств: понимание необходимости и неизбежности перемен и боль за то, что уходит в прошлое, что ему очень дорого. Во время первой мировой войны и Октябрьской революции в своих стихах Есенин передаёт боль и грусть за судьбу родины, тревогу за жизнь односельчан, вовлечённых в круговорот мировой войны. Сергей Есенин называет себя “последним поэтом деревни” и пишет: “Не живые, чужие ладони, этим песням при вас не жить!” Он горюет, что “стальная конница победила живых коней”. Поэт воспевал старую патриархальную Россию. На его глазах она умирала. И у него, естественно, возникал вопрос: что ждёт Россию в будущем? Раздумья поэта тревожны. Но всё-таки наполнены светлой надеждой и верой в будущее Руси советской, в её людей. В стихотворении “О Русь, взмахни крылами…” возникает образ Возрождённой, Воспрянувшей духом России:
О Русь, взмахни крылами,
Поставь иную крепь!
Есенин всё больше верит в будущее страны:
Мне теперь по душе иное…
И в чахоточном свете луны
Через каменное и стальное
Вижу мощь я родной стороны.
Сергей Есенин для нас всегда остаётся живым, всегда его творчество вливает нам “в грудь тёплым”, учит по-новому видеть родное и любить его. И недаром никакие запреты и гонения на творчество Есенина в тёмные сталинские времена не могли заставить забыть его, так как “в глазах” его “прозрений дивный свет”.
Всех думающих и не безразличных людей волнует сегодня будущее России. Мне кажется, что нет сейчас людей, которые бы не читали журналов и газет. По-моему, даже повышение цен не убавит популярности печати. Ведь многие задумываются о будущем, недовольны настоящим, и почти все оглядываются назад в прошлое. Почему? Всё понятно: в будущее устремлены надежды, настоящим мы живём, а прошлое… Известно, что без прошлого нет сегодняшнего и завтрашнего дня. А наше прошлое особое. Оно никак не хочет нас отпустить в будущее, держит цепко и незримо. Многие писатели оставили привычные дела, уютные кабинеты и тихие библиотеки, где так хорошо думается. Одни занялись политикой. Мы часто слышим и читаем выступления русских писателей В. Белова, В. Распутина и других. Некоторые увлеклись публицистикой или экономикой. Что же, время такое. Надо защищать природу, думать над экономикой, работать над новыми законами. Надо многое успеть и сделать. И всё-таки мне кажется, важнее всего проблема нравственности. По-моему, сначала необходимо нравственное обновление, а потом сами собой произойдут перемены в политике и экономике. Ведь разве честные, убеждённые люди могут терпеть такое безобразие?! Мало хороших людей у власти в нашей стране. Будем надеяться, что их станет больше. Следовательно, станет больше хороших законов. Нравственно ли наше общество? Пожалуй, нет. С первых дней создания нашего государства началось насилие, ведь сама идея диктатуры пролетариата этого требовала. Напрасно верил Сергей Есенин в хорошее будущее социалистического общества. Мне трудно решить, какой строй лучше. Ведь и наши обществоведы сейчас в рассеянности. Но мне очень хочется, чтобы в нашей жизни (при какой бы системе мы не жили) было меньше лжи, лицемерия, жестокости, а больше добра. Тогда надежа Есенина и других поэтов на обновление русского общества оправдаются.
Моя лирика жива одной лишь любовью — любовь к родине.
Чувство родины основное в моем творчестве.
С. Есенин
Есенин в своем творчестве опирался на традиции русской классической литературы и народной поэзии, и в его произведениях отражены существенные стороны жизни русского народа и национального духа. Поэтому-то поэзия Сергея Есенина обладает художественной неповторимостью и своеобразием. На протяжении всей его жизни не прерывалась теснейшая связь поэта с фольклором. Атмосфера народных песен, окружавшая его все детские годы, отложила в душе Есенина глубочайший след. Лучшей песенницей на селе считалась мать поэта, отец пел неплохо. А дед Титов, на воспитании которого находился Есенин, знал великое множество песен. С творчеством таких русских поэтов, как Пушкин, Лермонтов, Кольцов, Языков, Никитин и многих других был знаком Есенин.
Россия была не только самой сильной, но, может быть, единственно сильной любовью С. А. Есенина, Россия была тем цементирующим раствором, на котором С. А. Есенин” замесил” свою эстетику. Вне России не было ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы. В ней все, без нее — ничего. Женщины, дети, дом, друзья — все это можно было “отдать другим”. Всеми обычными человеческими привязанностями поступиться, от всего отказаться. Только не от нее — тогда начнется хаос. За эту великую любовь к родине его нередко обвиняли и в национализме, и в узости, в глухоте ко всему, что не свое, русское, — обвиняли несправедливо. Между тем, уверенность, что С. А. Есенин хорошо писал лишь о своем, о “российском”, не является аксиомой. Во всяком случае, он дерзко вплетал в словесные свои орнаменты кипарисы и олеандры, причем не только в “персидские мотивы”, но и в рязанские узоры. Взять, к примеру, золотую и бревенчатую избу и кирпичное ее “сердце” — русскую печь. У Есенина ей ничего не стоит обернуться “верблюдом кирпичным”, которому долгими зимними рязанскими ночами снятся совсем не зимние сны:
Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые песни Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
Есенин часто использует символику образов. Некоторые образы настолько любимы автором, что проходят через всю его лирику (береза, клен, черемуха). Любимые цвета поэта — синий и голубой. Эти цвета усиливают ощущение необъятности голубых просторов России, создают атмосферу светлой радости бытия (“синь, упавшая в реку”, “вечером синим, вечером лунным”).
Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев (“черемуха душистая”, “рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани”, “во мгле сырой месяц, словно желтый ворон… вьется над землей”).
Кленовый шатер кажется его лирическому герою самой надежной защитой, под его раскидистой кроной он чувствует себя в безопасности, ничего вкусней кленового молока не знает. Но вот он раздвинул стены “зеленой избы” и шагнул. Не шагнул — побежал, подставляя лицо черемуховому снегу, яблоневой вьюге:
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
И пошел, и повел нас по изумительной в своей простоте земле, и открылась ширь у земли, а в есенинской поэзии появился пейзаж. Типичный пейзаж у раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без “охлопьев синих рек”. Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и “красные крылья заката”. Есенин вообще любит восходы и закаты, наверное, за их перламутровую нежность, выходя на натуру, будто на рыбалку: либо на рассвете, либо ранним вечером — в “сутемень”, когда и “синь, и полымя воздушней, и легкодымней пелена”.
Но писал Есенин, конечно, не одни лишь пейзажи, отражающие, как зеркальце, цветы и переливы неба и земли. Были у него и жанровые, сельские картинки:
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
От вихместого приволья
Гнутся травы, мнется лист…
За неполные два года “творческого неугомона” (1917— 1919) Сергей Есенин, почти перестав писать лирику, создал цикл революционных поэм: “Певущий зов”, “Отчарь”, “Октоих”, “Пришествие”, “Преображение”, “Сельский часослов”, “Иорданская голубица”, “Пантократор”. Это книга из отдельных поэм — создание небывалое, дерзкое: и Новый завет новой мужицкой эры, и театрализованные игрища в честь Руси, и “орнаментическая эпопея”, где тщательнейшим образом отреставрированы собранные по крохам народные представления и о назначении человека, и об исходе мира:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
И в то же время эти поэмы — произведения остро злободневные, отражающие отношение Есенина к революционным событиям — отливы и приливы его очарований и разочарований, с незапрограммированной точностью дневника. Во всем цикле чувствуется какой-то определенный конфликт, который является отражением конфликта личного — той внутренней борьбы, которая происходит в душе самого Есенина, жаждущего принять и “обожить” новорожденный мир и не умеющего совместить идеальные представления о революционном его преображении с реальной действительностью.
И когда Есенин перестал понимать, “куда несет нас рок событий”, а непонимание для него, с его здравым крестьянским умом, с его проницательным взглядом на происходящие в стране события, было мучительным. Как за спасательный круг, ухватился он за “начала”, за ту крестьянскую твердыню, над которой совсем недавно иронизировал, за кровные узы, связывающие и с русской деревней, и с русским “равнинным мужиком”. С реальным, пропахшим самогонкой мужиком, обозленным поборами и взявшимся за нож и обрез.
Мужик если гневен не вслух,
То завтра придет с ножом.
Несмотря на душевную смуту, в переломном 1920 году он все-таки написал то единственное стихотворение-манифест.
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Это созданный средствами пейзажной живописи образ прощания с вымирающей деревянной деревней, с ее древней кустарной земледельческой культурой и прощание с еще живым, но уже предчувствовавшим, что его время закончилось, последним поэтом деревни. Для Сергея Александровича Есенина источником углубленного понимания национального характера, психологии, быта, обычаев родного народа, а кроме того, мерилом его поэтического мастерства был фольклор.
Понятие родины складывается из множества составляющих. Это земля, где жили предки, село или город, где прошло твоё детство. Это близкие и родные люди, дорогие сердцу друзья. Родина – это родной язык с песнями и стихами, которые западают в душу с юности.
Как рождается образ России для поэта? Может, с красоты, не увиденной другими? С радостного удивления перед открытием неведомого и чудесного? С душевной ранимости и сострадания всем горестям и «слезам людским»? Кто знает? Но без умения видеть мир по-своему, без способности сопереживания, без впечатлительности и искренности нет поэта.
«Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот-вот выпьют луну, и радовался, когда она вместе с кругами отплывала от их ртов», – такие строки находим в автобиографии поэта. Так начинался Сергей Есенин. И глаза, и уши поэта жадно впитывали в себя многоцветный, многозвучный мир: внешние зори, бешеный рёв вьюги, запах смолистой сосны, песня тальянки, копны сена и рыжие стога, горластые гуси и деревенские петухи.
В 1905 году Блок написал статью «Краски и слова», где жаловался, что современные ему писатели не используют зрительное восприятие. Блок предсказывал появление поэта, который принесёт в русскую поэзию русскую природу со всеми её «далями» и «красками». Этим поэтом и стал Сергей Есенин.
Первых своих читателей молодой поэт пленил тем, что как бы повёл их по забытой ими земле, заставляя всматриваться в её красоту и вслушиваться в её звоны и тишину. «Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь»,- Есенин залил родные пейзажи голубизной, стремясь показать нам просторы Родины. Впечатление синевы Есенин создаёт настойчиво и последовательно: «В прозрачном холоде заголубели долы», «летний вечер голубой», «синяя вьюга». Голубой цвет – это любимый цвет Есенина. И совпадение это, очевидно, неслучайно, так как синий цвет, голубой считался цветом «божественным».
А когда надо предать пейзажу звучность, Есенин употребляет малиновую краску: «О Русь – малиновое поле и синь, упавшая в реку». Правда, пользуется он ею редко и бережно, словно бережёт эффект «малинового звона». Чаще заменяет малиновые «земли» м?енее изысканными – рябинно-красными: «Покраснела рябина, посинела вода».
Ещё Россия глазами Сергея Есенина безотрывно связана с жёлто-золотым цветом. В этой гамме выдержаны все его «автопортреты». И это не случайно. В его фамилии есть отзвук осени – есень – ясень. Есенин видел в фамилии как бы указания на своё предназначение в мире. А себя поэт мыслил как часть Родины:
Если крикнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю!
Я скажу: не надо рая,
Дайте Родину мою!
И поскольку молодому Есенину его судьба видится в «золототканом цветении», то он употребляет, не жалея, золота: «Луна над крышей, как злат бугор», «Не снились реки златых долин», «Где златятся рогожи в ряд», «Лижут сумерки золото солнца…», «Хвойная позолота», «Зелень золотистая». Нет ни увядания, ни смерти, осень – золотых дел мастер – «златит холмы». Есенин доказал, что цветовой образ может быть «тучным»; с помощью слов, соответствующим краскам, поэт сумел передать самые тончайшие эмоциональные оттенки души в ощущении образа России. Чаще всего один из основных цветов Есенина, красный или жёлтый складывается из множества оттенков: рыжие щенята, ржаной закут, золотые глаза – в «Песне о собаке», багряные кусты, алый сок ягод, розовый закат – в стихотворении «Не ходить, не мять в кустах багряных..»
Россия предстаёт в лирике поэта не только красочной, есенинский пейзаж не только свеж и ярок, он ещё и пахнущий и звучащий. Запахи у поэта так же вещественны, как и краски. Есенин создаёт как бы «букеты» запахов, крепость которым придают запахи, простые и сильные, почти грубые: «рыхлыми драчёнами», «укропом вялым», а своеобразие – наличии медовой нотки – «пьяный пах медовых сот». Есенин угадывает медвяное и в запахах вроде бы вовсе не медовых: остром – осиного гнезда («пахнет ромашкой и мёдом от ос»), резком – мужичьего пота («слаще мёда пот мужичий»), «Пахнет яблоком и мёдом по церквам твой кроткий Спас». И такая Русь нам близка, знакома.
Доступны поэту и оттенки звука, которые недоступны обычному слуху: «Звенит, как колос, с земли растущий снег», «звон надломленной осоки». Почти в каждом стихотворении Есенина слышны звоны: «Мне навстречу как серёжки прозвенит девичий смех», «Звонно чахнут тополя…»
Цвет. Запах. Звук. Живая, празднично – яркая, до боли родная, сверкающая цветами всех переливов «страна берёзового ситца»– такой предстаёт Россия глазами Сергея Есенина.
Моя лирика жива одной лишь любовью — любовь к родине. Чувство родины основное в моем творчестве.
С. Есенин
Россия была не только самой сильной, но, может быть, единственно сильной любовью С. А. Есенина, Россия была тем цементирующим раствором, на котором С. А. Есенин «замесил» свою эстетику. Вне России не было ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы. В ней все, без нее — ничего. Женщины, дети, дом, друзья — все это можно было «отдать другим». Всеми обычными человеческими привязанностями поступиться, от всего отказаться. Только не от нее — тогда начнется хаос. За эту великую любовь к родине его нередко обвиняли и в национализме, и в узости, в глухоте ко всему,, что не свое, русское, — обвиняли несправедливо. Между тем уверенность, что С. А. Есенин хорошо писал лишь о своем, о «российском», не является аксиомой. Во всяком случае, он дерзко вплетал в словесные свои орнаменты кипарисы и олеандры, причем не только в «персидские мотивы», но и в рязанские узоры. Взять, к примеру, золотую и бревенчатую избу и кирпичное ее «сердце» — русскую печь. У Есенина ей ничего не стоит обернуться «верблюдом кирпичным», которому долгими зимними рязанскими ночами снятся совсем не зимние сны:
Видно, видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые песни Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
Словом, вне России Сергей Есенин не мыслил себя никогда, но сначала чувство родины было почти неосознанным, детским и безмятежным, счастливым врожденной причастностью к ее корням и истокам — к ее природе. Оно было почти животным в своей «неизреченности»:
Там где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленочек маленький матке
Зеленое вымя сосет.
Кленовый шатер кажется его лирическому герою самой надежной защитой, под его раскидистой кроной он чувствует себя в безопасности, ничего вкусней кленового молока не знает. Но вот он раздвинул стены «зеленой избы» и шагнул. Не шагнул — побежал, подставляя лицо черемуховому снегу, яблоневой вьюге:
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
И пошел, и повел нас по изумительной в своей простоте земле, и открылась ширь у земли, а в есенинской поэзии появился пейзаж. Типичный пейзаж у раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без «охлопьев синих рек». Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и «красные крылья заката». Есенин вообще любит восходы и закаты, наверное, за их перламутровую нежность, выходя на натуру, будто на рыбалку: либо на рассвете, либо ранним вечером — в «сутемень», когда и «синь, и полымя воздушней, и легкодымней пелена».
Но писал Есенин, конечно, не одни лишь пейзажи, отражающие, как зеркальце, цветы и переливы неба и земли. Были у него и жанровые, сельские картинки:
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
От вихместого приволья
Гнутся травы, мнется лист…
За неполные два года «творческого неугомона» (1917— 1919) Сергей Есенин, почти перестав писать лирику, создал цикл революционных поэм: «Певущий зов», «Отчарь», «Октоих», «Пришествие», «Преображение», «Сельский часослов», «Иорданская голубица», «Пантократор». Это книга из отдельных поэм — создание небывалое, дерзкое: и Новый завет новой мужицкой эры, и театрализованные игрища в честь Руси, и «орнаментическая эпопея», где тщательнейшим образом отреставрированы собранные по крохам народные представления и о назначении человека, и об исходе мира:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
И в то же время эти поэмы — произведения остро злободневные, отражающие отношение Есенина к революционным событиям — отливы и приливы его очарований и разочарований, с незапрограммированной точностью дневника. Во всем цикле чувствуется какой-то определенный конфликт, который является отражением конфликта личного — той внутренней борьбы, которая происходит в душе самого Есенина, жаждущего принять и «обожить» новорожденный мир и не умеющего совместить идеальные представления о революционном его преображении с реальной действительностью:
Учусь постигнуть в каждом миге
Коммуной вздыбленную Русь.
Перестав понимать, «куда несет нас рок событий», а непонимание для Есенина, с его здравым крестьянским смыслом, с его проницательным умом, было мучительным, он, как за спасательный круг, ухватился за «начала», за ту крепь, над которой еще так недавно иронизировал, за те кровные узы, какими был связан — и с русской деревней, и с русским «равнинным мужиком». Не с мифическим Отгарем, а с реальным, пропахшим самогонкой мужиком, озлобленным поборами и схватившимся за нож и обрез («Мужик если гневен не вслух, / То завтра придет с ножом»). А вот то единственное стихотворение-манифест, какое он все-таки написал, несмотря на душевную смуту, в переломном 1920 году:
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Но это не пейзаж, а созданный средствами пейзажной живописи образ прощания и с вымирающей деревянной деревней, и с ее древней земледельческой кустарной культурой, и с ее последним поэтом — еще живым, но уже почувствовавшим, что время его миновало:
Не живые — чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро-скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!
Россия глазами Есенина
Понятие родины складывается из множества составляющих. Это земля, где жили предки, село или город, где прошло твоё детство. Это близкие и родные люди, дорогие сердцу друзья. Родина – это родной язык с песнями и стихами, которые западают в душу с юности.
Как рождается образ России для поэта? Может, с красоты, не увиденной другими? С радостного удивления перед открытием неведомого и чудесного? С душевной ранимости и сострадания всем горестям и «слезам людским»? Кто знает? Но без умения видеть мир по-своему, без способности сопереживания, без впечатлительности и искренности нет поэта.
«Ночью луна при тихой погоде стоит стоймя в воде. Когда лошади пили, мне казалось, что они вот-вот выпьют луну, и радовался, когда она вместе с кругами отплывала от их ртов», – такие строки находим в автобиографии поэта. Так начинался Сергей Есенин. И глаза, и уши поэта жадно впитывали в себя многоцветный, многозвучный мир: внешние зори, бешеный рёв вьюги, запах смолистой сосны, песня тальянки, копны сена и рыжие стога, горластые гуси и деревенские петухи.
В 1905 году Блок написал статью «Краски и слова», где жаловался, что современные ему писатели не используют зрительное восприятие. Блок предсказывал появление поэта, который принесёт в русскую поэзию русскую природу со всеми её «далями» и «красками». Этим поэтом и стал Сергей Есенин.
Первых своих читателей молодой поэт пленил тем, что как бы повёл их по забытой ими земле, заставляя всматриваться в её красоту и вслушиваться в её звоны и тишину. «Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь»,- Есенин залил родные пейзажи голубизной, стремясь показать нам просторы Родины. Впечатление синевы Есенин создаёт настойчиво и последовательно: «В прозрачном холоде заголубели долы», «летний вечер голубой», «синяя вьюга». Голубой цвет – это любимый цвет Есенина. И совпадение это, очевидно, неслучайно, так как синий цвет, голубой считался цветом «божественным».
А когда надо предать пейзажу звучность, Есенин употребляет малиновую краску: «О Русь – малиновое поле и синь, упавшая в реку». Правда, пользуется он ею редко и бережно, словно бережёт эффект «малинового звона». Чаще заменяет малиновые «земли» менее изысканными – рябинно-красными: «Покраснела рябина, посинела вода».
Ещё Россия глазами Сергея Есенина безотрывно связана с жёлто-золотым цветом. В этой гамме выдержаны все его «автопортреты». И это не случайно. В его фамилии есть отзвук осени – есень – ясень. Есенин видел в фамилии как бы указания на своё предназначение в мире. А себя поэт мыслил как часть Родины:
Если крикнет рать святая:
Кинь ты Русь, живи в раю!
Я скажу: не надо рая,
Дайте Родину мою!
И поскольку молодому Есенину его судьба видится в «золототканом цветении», то он употребляет, не жалея, золота: «Луна над крышей, как злат бугор», «Не снились реки златых долин», «Где златятся рогожи в ряд», «Лижут сумерки золото солнца…», «Хвойная позолота», «Зелень золотистая». Нет ни увядания, ни смерти, осень – золотых дел мастер – «златит холмы». Есенин доказал, что цветовой образ может быть «тучным»; с помощью слов, соответствующим краскам, поэт сумел передать самые тончайшие эмоциональные оттенки души в ощущении образа России. Чаще всего один из основных цветов Есенина, красный или жёлтый складывается из множества оттенков: рыжие щенята, ржаной закут, золотые глаза – в «Песне о собаке», багряные кусты, алый сок ягод, розовый закат – в стихотворении «Не ходить, не мять в кустах багряных..»
Россия предстаёт в лирике поэта не только красочной, есенинский пейзаж не только свеж и ярок, он ещё и пахнущий и звучащий. Запахи у поэта так же вещественны, как и краски. Есенин создаёт как бы «букеты» запахов, крепость которым придают запахи, простые и сильные, почти грубые: «рыхлыми драчёнами», «укропом вялым», а своеобразие – наличии медовой нотки – «пьяный пах медовых сот». Есенин угадывает медвяное и в запахах вроде бы вовсе не медовых: остром – осиного гнезда («пахнет ромашкой и мёдом от ос»), резком – мужичьего пота («слаще мёда пот мужичий»), «Пахнет яблоком и мёдом по церквам твой кроткий Спас». И такая Русь нам близка, знакома.
Доступны поэту и оттенки звука, которые недоступны обычному слуху: «Звенит, как колос, с земли растущий снег», «звон надломленной осоки». Почти в каждом стихотворении Есенина слышны звоны: «Мне навстречу как серёжки прозвенит девичий смех», «Звонно чахнут тополя…»
Цвет. Запах. Звук. Живая, празднично – яркая, до боли родная, сверкающая цветами всех переливов «страна берёзового ситца»– такой предстаёт Россия глазами Сергея Есенина.
Образ России в творчестве С. Есенина
Я люблю родину.
Я очень люблю родину.
С. Есенин
Наверное, творчество никакого другого из великих поэтов, кроме С. Есенина, не было проникнуто таким острым, глубоким, беззаветным чувством любви к России. Родина жила в его сердце, словно неотъемлемая часть души, словно самое интимное переживание, словно спасительная надежда. Часто бывая за границей, поэт всегда стремился домой, не принимая чужеродное ни сердцем, ни разумом:
Никакая родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.
Воспитанный в селе Константинове, у деда, Есенин вспоминал впоследствии: «Рязанские поля была моя страна». С детства с образом родины в сердце Есенина слились и дух деревенской избы, и церковный колокольный звон, и живописная красота русской природы. Наделенный ярким и богатым воображением, юноша «до радости и боли» признается в своих необыкновенных, нежных, трогательных стихах в любви к зеленокосым красавицам березкам, безбрежным просторам полей, синеве родного неба. Поэт не старается приукрасить нехитрую действительность, но ему бесконечно дороги и деревенская простота, и искренность крестьян. С. Есенину был дан от неба дар, который невозможно приобрести ни за какие сокровища в мире: неброскую красоту природы средней полосы России он воспринимал как-то по-детски, незамутненно, и это даже сегодня очаровывает и завораживает нас в его стихах. Кому еще удалось пронести сквозь жизненные бури и невзгоды воспоминания о том, как «сыплет черемуха снегом», как «ели, словно копья, уперлися в небо», как «роса блестит на крапиве», как «отражаясь, березы ломались в пруду?»
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
И все же Есенин не мог не видеть нищету и убогость крестьянских сел, «тощие поля» и «хижины хилые». Он восторженно поверил в революцию, от которой ожидал, что она изменит жизнь деревни к лучшему, сделает ее легче и радостнее, мужиков — богаче.
Край ты мой заброшенный,
Край ты мой, пустырь,
Сенокос некошенный,
Лес да монастырь.
Однако ожидания Есенина не оправдались, поскольку большевики начали не с построения нового, а с разрушения старого. Война и разруха коснулись, естественно, и дорогой поэту бревенчатой «милой родины». Есенин видит, что старая патриархальная деревня обречена на гибель, но что заменит ее?
Россия! Сердцу милый край!
Душа сжимается от боли.
Произведения Есенина, написанные под этим впечатлением, полны горечи и печали («Исповедь хулигана», «Сорокоуст», «Песня о хлебе»). Он ощущает себя «последним поэтом деревни», поскольку уже «конь стальной победил коня живого» и каменные руки шоссе сдавливают шею деревне. Однако прогрессивные перемены необходимы, и Есенин понимает это. Он не уверен ни в своем будущем, ни в будущем своей родины, но верит, что жизнь в конце концов поменяется в лучшую сторону.
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И березам и тополям.
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
Есенин говорил: «Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к Родине. Чувство Родины — основное в моем творчестве». Но, несмотря на веру в прогресс и будущую мощь России, поэт всегда оставался верен в своем сердце милой, старой, уходящей в прошлое Руси.
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
Л.П. Егорова, П.К. Чекалов “Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине,- признавался Есенин И.Розанову в 1921г.- Чувство родины – основное в моем творчестве”.
О Русь – малиновое поле
И синь, упавшая в реку,-
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.
Образ России в стихах Есенина складывается из пейзажных зарисовок, отдельных сценок описаний национальных праздников и обычаев. В стихах Спас-Клепиковского периода родина виделась поэту “покойным уголком”, где “все благостно и свято”, она предстает беспечальной и светлой в стихотворении “О край дождей и непогоды”, где “Ковригой хлебною над сводом Надломлена твоя луна. За перепаханною нивой Малиновая лебеда. На ветке облака, как слива, Златится спелая звезда”.
На спокойное и умиротворенное описание смиренной и благочестивой Руси наслаивается нота молодого задора и веселья в стихотворении “Гой ты, Русь, моя родная”. Здесь краски кажутся ярче, образы – конкретней и восходят к деревенским картинам: это и веселый пляс на лугах, и звонно чахнущие тополя, и запах яблока и меда, и девичий смех, звенящий, как сережки… А конец стихотворения превращается в страстный гимн во славу отчизны:
Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!”
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте родину мою”.
Итак, на первом этапе творчества тема Родины решается как безмятежное упоение ее красотой, благолепием. В стихах о ней превалирует мифопоэтика, вырастающая на осознании роли основополагающих мировых природных стихий, прежде всего, воды и специфики земледельческого труда (36; 35-51). В то же время образ Родины обретает и социальные контуры. Вглядываясь в лицо родной земли, Есенин все острее осознает ее нищету и заброшенность. В стихи все чаще проникают угрюмые и серые тона, печальные пейзажные зарисовки: “…Приютились к вербам сиротливо Избы деревень”, или: “Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь. Сенокос некошеный, Лес да монастырь…”
Несмотря на грустные картины жизни и природы, что “обпечалили русскую ширь”, поэт понимает: “Это все, что зовем мы родиной”, и потому любит его со всей сыновней жалостью и нежностью:
Нездоровое, хилое, низкое,
Водянистая, серая гладь.
Это все мне родное и близкое,
От чего так легко зарыдать…
При всей своей любви к родной земле, лирический герой Есенина не ощущал ответного чувства. В своей отчизне он сам себе казался “пасынком” и “бесприютным”, а после революции 1917 г. поэт еще больше ощущает трагический разрыв между собой и родиной. Вернувшись в “ту сельщину”, где жил мальчишкой, лирический герой замечает, насколько все вокруг переменилось; он не может “распознать” отцовский дом, не узнает своего деда. “Ах, милый край! Не тот ты стал, не тот. Да уж и я, конечно, стал не прежний”,- с горечью констатирует поэт и осознает себя лишним в этих местах: “Здесь жизнь сестер, сестер, а не моя”. Но тут же, преодолевая печальные мысли, лирический герой, увидев любимые края, готов упасть на колени (“Возвращение на родину”).
Грустная тема разлада, ненужности своей земле сквозит и в стихотворении “Русь советская”:
Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Мучительно переживая свой отрыв от земли и народа, лирический герой горько усмехается над своим положением: “Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно иностранец”.
Поэт пытается принять новую Россию (“Приемлю все. Как есть, все принимаю”) и даже, как бы благословляя, в публицистически окрашенных стихах обращается к молодому поколению: “Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев…”, но и при этом он до конца осознает, что ему с ними не по пути: “А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки присмирев”.
И несмотря на состояние одиночества, ощущение ненужности и несоответствия новому времени, Есенин не изменяет себе и своему отношению к родине. Как и в стихотворении “Гой ты, Русь…”, “Русь советская” завершается страстным признанием искренней любви к родной земле:
Но и тогда,
Когда на всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть,-
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким “Русь”.
В 1925 г. в стихотворении “Неуютная жидкая лунность” Есенин снова возвращается к теме России, но подходит к ней совершенно иначе, чем в рассмотренных выше произведениях. Здесь вдруг проявляются ноты, не свойственные Есенину до той поры: “Равнодушен я стал к лачугам, И очажный огонь мне не мил, Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил…”
“Равнодушен”, “не мил”, “разлюбил” – вот слова, которые теперь выражают отношение поэта к родной стороне. Столь же негативную окраску обретают и эпитеты: лунный свет оказывается неуютным и чахоточным, равнины – наводящими тоску, вербы – усохшими, поля – бедными… “Совсем иные краски на поэтической палитре Есенина!” (22;111).
Откуда же появился этот неожиданный поворот?
В 1922-1923 г.г. Есенин совершил большое путешествие по Европе и Америке. Достижения индустрии на Западе не могло не впечатлить поэта, и ему “показался смешным и нелепым” тот мир, в котором он жил раньше: “Вспомнил про “дым отечества”, про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за “Русь”, как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию”.
Вот откуда выросло новое отношение Есенина к России. Поэт хотел, чтобы его родина из нищей и убогой страны превратилась в сильную и мощную державу, которая могла бы состязаться уровнем развития с западными государствами. И как заклятие звучит концовка стихотворения, в которой герой обращается к своей родине:
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям!
Нищету твою видеть больно
И березам, и тополям.
Я не знаю, что будет со мною…
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и все же хочу я стальною Видеть бедную, нищую Русь.
От воспевания патриархальной России Есенин в конце творческого пути приходит к осознанию: чтобы не отстать от времени, России необходимо стать “мощной” и “стальной”. Возможно, здесь находит свое завершение спор Есенина с самим собой, с трагическим восприятием противоречий между городом и деревней, столь проникновенно воплощенном в образе красногривого жеребенка, проигравшего соревнование с паровозом:
Милый, милый, смешной дуралей,
Но куда он, куда он гонится?
Неужель он не знает, что живых коней
Победила стальная конница?
В 1920г. маленький жеребенок являлся для него “наглядным дорогим вымирающим образом деревни”, и говорил он об этом с щемящей грустью в письме к Евгении Лифшиц: “Трогает меня в этом только грусть за уходящее милое родное звериное”. В этом же стихотворении поэт проклинал незыблемую силу мертвого, механического: “Черт бы взял тебя, скверный гость!” и утверждал: “Наша песня с тобой не сживется…” По прошествии же четырех лет он понял необходимость того, что “полевая Россия” должна превратиться в “стальную” державу. Еще в “Стансах” (1924) лирический герой, полный “дум об индустрийной мощи”, готов был клясться “чистым сердцем”, что “фонари прекрасней звезд в Баку”, и, как бы отряхиваясь от патриархальщины, заявлял: “Довольно с нас Небесных всех светил – Нам на земле Устроить это проще…”
Казалось бы, все однозначно и ясно. И тем не менее нельзя не признать наличие противоречия в поэтическом сознании Есенина этого периода.
В стихотворении “Спит ковыль. Равнина дорогая”, созданном летом того же года, что и “Неуютная жидкая лунность” с его признанием: “Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил”, со всей беспрекословностью звучит совершенно иная мысль: “Но никто под окрик журавлиный Не разлюбит отчие поля”. Поэтому думается, что желание и приветствие “каменного и стального” в родной стороне шло больше от головы, от сознания, душой же поэт оставался с милой сердцу старой живой деревней, о чем лишний раз свидетельствует то же стихотворение “Спит ковыль…”, в котором Есенин как бы вопреки всему заклинает:
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы.
Еще одним доказательством тому является и верное наблюдение Куняевых над языком стихотворения “Неуютная жидкая лунность”: шум мотора, в любви к которому признается поэт, называется “лаем” (“внимая моторному лаю”), а скрип колес, от которого он хочет отказаться, – “песней” (слушать песню тележных колес”) (16; 9, 4). В этом отношении характерным является и признание в одной из есенинских автобиографий: “Америка – это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще лучшие порывы человечества. Если сегодня держат курс на Америку, то я готов тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж…” (41; 83).
Как видим, не только в политическом, но и социально-нравственном плане оправдываются другие строки Есенина из “Руси уходящей”:
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
Таким образом, пройдя в течение десятилетия ряд этапов, тема родины в творчестве Есенина обретает неоднозначный, а порой и противоречивый характер.
Список литературы
1. Бельская Л.Л. Песенное слово. Поэтическое мастерство Сергея Есенина. Книга для учителя.- М., 1990.
2. Беляев И. Подлинный Есенин.- Воронеж, 1927.
3. Васильева М. Кривая истины// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
4. Воронова О.Е. Библейские образы в поэзии С.Есенина// Актуальные проблемы современного литературоведения.- М., 1995.
5. Гарина Н. Воспоминания о С.А.Есенине и Г.Ф.Устинове// Звезда.- 1995.- № 9.
6. Гуль Р. Есенин в Берлине// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная Россия”.- 1990.
6а. Журавлев В. “Словесным опален огнем”// Литература в школе.- 1991.- № 5.
7. Зайцев П.Н. Из воспоминаний о встречах с поэтом// Литературное обозрение.- 1996.- № 1.
8. Зуев Н.Н. Поэзия С.А.Есенина. Народные истоки. Философия мира и человека// Русская литература. ХХ век. Справочные материалы.- М., 1995.
9. Енишерлов В. Три года// Огонек.- 1985.- № 40.
10. Есенин С. Собр. Соч. в 2 т.- Минск, 1992.
11. Иванов Г. Сын “страшных лет России”. Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная Россия”.- 1990.
11а. Иванов Г. Маяковский. Есенин// Вестник МГУ. Сер. 9.- М., 1992.- № 4.
12. Капрусова М.Н. Темы и мотивы поэмы С.Есенина “Иорданская голубица”// Русская классика ХХ века: Пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.- Ставрополь, 1995.
13. Карохин Л. Петроградские адреса Есенина// Лит. Россия.- 1990.- 5 окт.
14. Карпов А.С. Поэмы Сергея Есенина.- М., 1989.
15. Корнилов В. Победа над мифом// Литературное обозрение.- 1996.- 1.
16. Куняев С., Куняев С. “Божья дудка”. Жизнеописание Сергея Есенина// Наш современник.- 1995.- N 3-9.
17. Лурье С. Самоучитель трагической игры// Звезда.- 1996.- N 5.
18. Маклакова Г. Иное разрешение старых проблем// Русский язык в школе.- 1989.- № 11.
19. Маяковский В.В. Сочинения в 2 т.- М., 1988.
20. Мекш Э.Б. Мифопоэтическая основа поэмы С.Есенина “Черный человек”// Вечные темы и образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
21. Микешин А. Об эстетическом идеале поэзии Есенина// Из истории советской литературы 20-х годов.- Иваново, 1963.
22. Микешин А.М. “Инония” С.Есенина как романтическая поэма// Жанры в литературном процессе.- Вологда, 1986.
22а. О, Русь, взмахни крылами. Есенинский сборник.- М., 1994.
23. Пастухова Л.Н. Поэт и мир. Урок по лирике Сергея Есенина// Литература в школе.-1990.- № 5
24. Перхин В.В. Поэзия С.А.Есенина в оценке Д.А.Горбова (По страницам забытой статьи 1934 года)// Филологические науки.- 1996.- N 5.
25. Петрова Н. “Сам-третей”. Есенин-Миклашевская-Бармин// Литературное обозрение.- 1996.- N 1.
26. Прокушев Ю. Даль памяти народной.- М., 1978.
27. Прокушев Ю. Сергей Есенин. Образ. Стихи. Эпоха.- М., 1989.
28. Пьяных М. Трагический Есенин// Нева.- 1995.- № 10.
29. Раскольников С. Сергей Есенин// Поиск.- 1990.- 14-20 дек.
30. С.А.Есенин в воспоминаниях современников. В 2 т.- М.- 1986.
31. Сергей Есенин в стихах и в жизни. Воспоминания современников.- М., 1995.
32. Скороходов М.В. Оппозиция жизнь/смерть в ранней поэзии С.А.Есенина// Русская классика ХХ века: пределы интерпретации. Сборник материалов научной конференции.- Ставрополь, 1995.
33. Семенова С. Преодоление трагедии.- М., 1989.
34. Сосновский Л. Развенчайте хулиганство// Комс. правда.- 1926.- 19 сент.
34а. Тартаковский П. “Я еду учиться…” “Персидские мотивы” Сергея Есенина и восточная классика// В мире Есенина.- М., 1986.
35. Хазан В.И. Проблемы поэтики С.А.Есенина.- Москва-Грозный, 1988.
36. Хазан В.И. Мифологический “анамнезис” воды в поэзии С.А.Есенина// Вечные темы и образы в советской литературе.- Грозный, 1989.
37. Хазан В.И. Тема смерти в лирических циклах русских поэтов ХХ века.- Грозный, 1990.
38. Ходасевич В. Есенин// Русский рубеж. Спец. Выпуск газеты “Литературная Россия”.- 1990.
39. Харчевников В.И. Поэтический стиль Сергея Есенина (1910-1916).- Ставрополь, 1975.
40. Холшевников В. “Шаганэ, ты моя, Шаганэ!..” Стилистико-стиховедческий этюд// В мире Есенина.- М.- 1986.
41. Эвентов И.С. Сергей Есенин. Книга для учащихся.- М., 1987.
42. Юдкевич Л.Г. Певец и гражданин.- Казань, 1976.
Плясать и плакать у забора.
Стихотворение было написано в 1916 году. В воздухе уже витал дух революции. И Есенин воспримет революцию с радостью, с облегчением. Но поэт ошибся. Он думал, что революция принесет облегчение деревне, наступит этакий “мужицкий рай”. А получилось совсем не так. Это непонимание идей революции сделало его чужим в родной стране. Тогда и появляются в лирике Есенина мотив грусти, обреченности, который станет основным для его поздней лирики. Он пишет:
Цветите, юные! И здоровейте телом!
У вас иная жизнь, у вас другой напев.
А я пойду один к неведомым пределам,
Душой бунтующей навеки присмирев.
В начале 20-х годов Есенин еще больше разочарован в революции. Появляются гневные строки:
“Пустая забава! Одни разговоры!
Ну что же? Ну что же мы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией всех взяли в плен…”
Но до конца Есенин остается верным своему кредо: “Я – последний поэт деревни”. Он воспевает деревню, простой быт. Да, болит душа, что не свершилась обновления. От этого любовь к Родине стала щемящей, грустной. Поэт не понимает новых людей, не принимает этого обновления, но благословляет свою Родину, любит ее также сильно и беззаветно. Пусть он теперь “чужой”, но любовь к Отечеству по-прежнему – самая главная тема.
(Дом родителей Есенина)
Особенность лирики Есенина еще и в том, что все стихи поэта очень эмоциональны. Он многолик в своих произведениях: то скромный романтик, то бесшабашный гуляка-парень, то грустный скиталец, чьи песни звучат с болью и надрывом. Именно эти яркие эмоции до сих пор заставляют восхищаться поэзией Есенина и никого не оставляют равнодушным.
Я горжусь Есениным, потому что он никогда не отделял свою судьбу от судьбы Родины. А ведь мог, подобно многим другим, уехать в другую страну, жить безбедно, обзавестись поклонниками, и – “прощай, немытая Россия”. Но нет! Не таков был “последний поэт деревни”. И лучше всего жизненная позиция великого Мастера выражена, на мой взгляд, в следующих строках:
Если крикнет рать святая:
“Кинь ты Русь, живи в раю!” –
Я скажу: “Не надо рая,
Дайте родину мою”.
Биография Есенина достаточно противоречива. Из многих произведений мы узнаем о его разгульной жизни, знаем, что автор пользовался популярностью у женщин, да и сам был очень влюбчивым. Но в тоже время мы видим прекрасного человека, лирика, мужчину, сердце которого переполнено любовью к Родине и уважением к женщине.
Практически в каждом стихотворении поэт описывает красоту Родины, ее безграничные просторы, приятный шум зелени, стройные березы и синие озера. В любое время года, переживая трудные времена, выходя на путь революции, для автора Россия всегда была прекрасна. Он любовался ею, но в тоже время его не покидала мысль о трудной и суровой судьбе родной страны. Поэзия Есенина глубоко патриотична, но в ней сохраняется особенный стиль, который присущ поэту-лирику.
Говоря о поэзии Есенина, невозможно не упомянуть его стихотворения о любви. Любовная лирика поэта – это моя любимая часть произведений, которые всегда читаются на одном дыхании. Особое понимание отношений между мужчиной и женщиной пришло к поэту в последние годы жизни. Именно зрелый взгляд на любовь показан в сборнике стихотворений «Персидские мотивы». В последние годы жизни было написано стихотворение «Письмо к женщине», в котором, как мне кажется, автор просит прощение у всех дам, которых когда-то любил, но не смог сберечь любовь.
Каждое стихотворение уникально, все работы автора разные, как и сам поэт. Он постает перед читателем в разных образах: романтик, влюбленный, озорной гуляка, скиталец, странник, но всегда невероятно искренний и глубокий.
Сергей Есенин
Сергей Александрович Есенин — русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии и лирики, а в более позднем периоде творчества — имажинизма.
Родился: 03.10.1895, Константиново (Рыбновский район)
Умер: 28.12.1925 (30 лет)
Популярные произведения С.А. Есенина
Запели тесаные дроги…
Мы теперь уходим понемногу …
Не жалею, не зову, не плачу…
Несказанное, синее, нежное…
Неуютная жидкая лунность…
Низкий дом с голубыми ставнями…
Песнь о собаке
Письмо к женщине
Русь
Спит ковыль. Равнина дорогая
Другие сочинения по произведению Есенина
Мой Есенин
Сергей Александрович Есенин
Тема любви в лирике С.А.Есенина.
Философские мотивы лирики С.А. Есенина.
Любовь только к Родине! ЛИРИКА СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА
Тема родины в творчестве Сергея Есенина
Образ России в творчестве Есенина
Художественное своеобразие поэзии Есенина
Глубокая любовь к родине к природе родного края, сострадание и милосердие ко «всему живому» в лирике поэта
Лирика Есенина
Мир природы в лирике С.А. Есенина
Любовная лирика С. Есенина
Тема любви в поэзии С. Есенина
Любовная лирика в поэзии С. Есенина
Родина в поэзии Есенина
Вся моя автобиография в стихах Есенин
Читая Есенина (Третий вариант)
Образ Родины в лирике С.А.Есенина.
За что я люблю стихи С. Есенина
Мир природы в лирике С.А. Есенина
Сочинение «Сергей Александрович Есенин»
Есенин – все сочинения
Творчество Сергея Александровича Есенина, неповторимо яркое и глубокое, ныне прочно вошло в нашу литературу и пользуется огромным успехом у многочисленного советского и зарубежного читателя. Стихи поэта полны сердечной теплоты и искренности, страстной любви к беспредельным просторам родных полей, \”неисчерпаемую печаль\” которых умел он так эмоционально и так звонко передать. В нашу литературу Сергей Есенин вошёл как выдающийся лирик. Именно в лирике выражено всё, что составляет душу есенинского творчества. В ней полнокровная, искрящаяся радость юноши, заново открывающего удивительный мир, тонко чувствующего полноту земной прелести, и глубокая трагедия человека, слишком долго остававшегося в\”узком промежутке\”старых чувств и воззрений. И если в лучших стихотворениях Сергея Есенина- \”половодье\” самых сокровенных, самых интимных человеческих чувств, они до краёв наполнены свежестью картин родной природы, то в других его произведениях- отчаяние, тлен, безысходная грусть. Сергей Есенин прежде всего- певец Руси, и в его стихах, по-русски искренних и откровенных, мы ощущаем биение беспокойного нежного сердца. В них \”русский дух\”,в них \”Русью пахнет\”. Они впитали в себя великие традиции национальной поэзии, традиции Пушкина, Некрасова, Блока. Даже в любовной лирике Есенина тема любви сливается с темой Родины. Автор \”Персидских мотивов\” убеждается в непрочности безмятежного счастья вдали от родно- го края. И главной героиней цикла становится далёкая Россия:\”Как бы ни был красив Шираз, он не лучше рязанских раздолий\”. С радостью и горячим сочувствием встретил Есенин Октябрьскую революцию. Вместе с Блоком, Маяковским он без колебаний встал на её сторону. Произведения, написанные Есениным в то время(\”Преображение\”,\”Инония\”, \”Небесный барабанщик\”), проникнуты бунтарскими настроениями. Поэт захвачен бурей революции, её величием и рвётся к новому, к будущему. В одном из произведений Есенин восклицал:\”Мать моя- родина, я -большевик!\” Но Есенин, как он сам писал, воспринял революцию по-своему, \”с крестьянским уклоном\”,\”больше стихий- но, чем сознательно\”. Это наложило особый отпечаток на творчество поэта и во многом предопределило его дальнейший путь. Характерны были представления поэта о цели революции, о будущем, о социализме. В поэме\”Инония\”он рисует будущее как некое идиллическое царство крестьянского благополучия, социализм кажется ему блаженным \”мужицким раем\”. Такие представления сказались и в других произведениях Есенина того времени: Вижу вас, злачные нивы, С стадом буланых коней. С дудкой пастушеской в ивах Бродит апостол Андрей. Но фантастическим видениям мужицкой Инонии, естественно, не суждено было сбыться. Революцию возглавлял пролетариат, деревню вёл за собой город.\”Ведь идёт совершенно не тот социализм, о котором я думал\”,-за- являет Есенин в одном из писем того времени. Есенин начинает проклинать\”железно- го гостя\”, несущего гибель патриархальному деревенскому укладу, и оплакивать старую, уходящую\”деревянную Русь\”. Этим и объясняется противоречивость поэзии Есенина, прошедшего сложный путь от певца патриархальной, нищей, обездоленной России до певца России социалистической, России ленинской. После поездки Есенина за границу и на Кавказ в жизни и творчестве поэта происходит перелом и обозначается новый период. Она заставляет его крепче и сильнее полюбить своё социалистическое отечество и по-иному оценить всё, что в нём происходит.\”…Я ещё больше влюбился в коммунистическое строительство\”,-писал Есенин по возвращении на родину в очерке \”Железный Миргород\”. Уже в цикле \”Любовь хулигана\”, написанном сразу же по приезде из-за границы, настроения потерянности и безысходности сменяются надеждой на счастье, верой в любовь и будущее.Прекрасное стихотворение\”Заметался пожар голу- бой…\”, полное самоосуждения, чистой и нежной любви, даёт ясное представление о новых мотивах в лирике Есенина: Заметался пожар голубой, Позабылись родимые дали. В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить. Был я весь как запущенный сад, Был на женщин и зелие падкий. Разонравилось петь и плясать И терять свою жизнь без оглядки. Творчество Есенина -одна из ярких, глубоко волнующих страниц истории советской ли- тературы. Отошла в прошлое эпоха Есенина, но его поэзия продолжает жить, пробуждая чувство любви к родимому краю, ко всему близкому и разному. Нас волнует искренность и одухотворённость поэта, для которого самым дорогим на всей планете была Русь.