Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет «Умом Россию не понять» россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — «во что бы то ни стало».
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в «Слове о полку Игореве» звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и «даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля». Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — «Умом Россию не понять», мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том,
как в доме
собственном
мы открываем ставни,
но и без чтения
мы разбирались в том,
в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый «Капитал» К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — «ни при какой погоде»! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось «только верить», что мы и делаем.
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно – “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому – “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом – крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси – не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно – “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо – как колокол,
Месяц – язык,
Мать моя – Родина,
Я – большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Сочинения на свободную тему (5-11 кл)
Сочинение по произведению на тему: Почему «Умом Россию не понять»?
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал.
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
freeform/raznoe435
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Тема: – Почему «Умом Россию не понять»?
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет «Умом Россию не понять» россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — «во что бы то ни стало».
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в «Слове о полку Игореве» звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и «даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля». Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — «Умом Россию не понять», мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том,
как в доме
собственном
мы открываем ставни,
но и без чтения
мы разбирались в том,
в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый «Капитал» К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — «ни при какой погоде»! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось «только верить», что мы и делаем.
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно – “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому – “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом – крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси – не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно – “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо – как колокол,
Месяц – язык,
Мать моя – Родина,
Я – большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Сочинения на свободную тему (5-11 кл)
Сочинение по произведению на тему: Почему «Умом Россию не понять»?
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал.
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
freeform/raznoe435
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.
Тема: – Почему «Умом Россию не понять»?
Проклятие войнам отныне и вовеки!
М. Булгаков
Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Это понятие делает мои, например, отношения с обществом не сугубо личными, а государственными. В других странах, как я заметил, простой человек вступает в государственные отношения с обществом только в определенные моменты, например, решая свои проблемы с полицией или другими государственными структурами. В иное время иностранцу наплевать на свое государство. Такое государство в свою очередь само освобождает рядового человека от чересчур государственных отношений. Известно, что даже в уставе военнослужащих США нет безоговорочных требований отдавать свою жизнь за родину. В России же, даже когда не было никакого устава, вопрос жизни и смерти в бою за отечество решался однозначно — “во что бы то ни стало”.
От тех, кто защищал Московскую Русь от частых нападений врагов, требовалось не щадить живота своего. Уже в “Слове о полку Игореве” звучат мотивы самопожертвования во имя отечества, и образ врага вечного, только и ждущего удобного момента для нападения, довлеет над всеми остальными опасностями в жизни русича. Я думаю, такие отношения русского человека и государства сложились исконно, потому что общие беды были сильнее личных горестей, обид и распрей. Например, Александр Невский, легендарный государственный человек и полководец, остался в памяти русского народа добрым, даже смиренным руководителем, готовым отложить свою гордыню в сторону и отправиться в Орду за ярлыком на правление. Он оставил, как известно, в Орде своих сыновей и братьев, чтобы не допустить карательного набега ордынцев на Русь, который мог закончиться полной катастрофой для нашего отечества. Чуть позже Дмитрий Донской облачается в доспехи простого воина и бьется и сражается рядом со своими ополченцами в пешем строю, как бы оправдывая этим в своих глазах гибель множества плохо вооруженных крестьян, которых он вывел против Мамая. А позже Петр I издает приказ, понуждающий стрелять во всякого беглеца с поля боя и “даже убивать меня самого, если я буду столь малодушен, что стану ретироваться от неприятеля”. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь западный король издал такой указ. Вот поэтому — “Умом Россию не понять”, мне кажется, это взгляд на Россию как бы из-за границы, который нам очень пришелся по душе. Впрочем, Тютчев часто бывал за границей в качестве дипломата и вполне мог такой взгляд на Россию позаимствовать.
Иностранцев удивляло, что проявляющий такие чудеса патриотизма рядовой россиянин не мог, подобно англичанину, сказать, что его дом — крепость. Еще Иван Грозный показал, что родовитость и богатство на Руси — не защита. Надеяться можно было только на свою верность власти. Только в России сложилось убеждение, что служба сама по себе честь. В. О. Ключевский по этому поводу заметил, что сословия в России различались не правами, а повинностями.
В этих крайностях жизни скрыта загадка не только ума, но и души русского человека, которая вдохновляла наших гениев и пугала зарубежных мыслителей.
Революция, как утверждают многие историки и политики, тоже ведь должна была произойти и победить где угодно, только не в России. Однако читаем Маяковского, и все оправдано:
Мы открывали
Маркса
каждый том, как в доме
собственном
мы открываем ставни, но и без чтения
мы разбирались в том, в каком идти,
в каком сражаться стане.
Видимо, в марксизме есть нечто такое, что нашло отклик больше в душе, нежели в сознании нашего народа. Это учение словно околдовало россиян. Из учения оно быстро перешло в убеждение, даже в веру и подтолкнуло Россию к переделке мира.
Про знаменитый “Капитал” К. Маркса крестьянский поэт небрежно сказал:
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал…
То есть не потому, что некогда было, а именно — “ни при какой погоде”! Каждый русский знает: эта фраза означает, что не читал Есенин Маркса из принципиальных убеждений. Однако это не помешало ему на всю Россию продекламировать:
Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — Родина,
Я — большевик.
Вывод можно сделать только один: в России нельзя при принятии любой теории отрывать рассудок от чувств.
И последний яркий пример тютчевского пророчества я вижу в том, что разгром коммунистического строя в нашей стране возглавил не политкаторжанин, как этого следовало ожидать, а Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. Сейчас, говорят, он пишет мемуары. Интересно бы узнать, нравится ли ему поэт Федор Иванович Тютчев?
Сейчас наша Россия вновь балансирует на острие ножа истории, и никто не может сделать более или менее убедительных прогнозов. Значит, нам вновь осталось “только верить”, что мы и делаем.