Автор вспоминает об одном «чудовищном поступке», совершенном в дни детства. «Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…» Такое признание может напугать читателя. Но по мере прочтения рассказа выясняется, что имел в виду автор.
Он говорит о своем детстве. Его родители жили в Севастополе. И он не понимал, как можно было выбрать такое неинтересное место, как Севастополь, ведь есть Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Романтичному мальчику не нравилось место, где жила его семья. Не устраивало его и занятие отца. Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Мальчик был не против торговли. Но он считал, что торговать следует совершенно другими вещами. «Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, выменянной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров). Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар! »
Мальчика тяготила проза жизни. И поэтому он часто уходил на морской берег и мечтал. В мечтах он видел себя пиратом или путешественником. Автор очень любил читать Луи Буссенара и Майн Рида. И поэтому мысли о морских странствиях, о невиданных кладах, о сражениях волновали его. А обыденная, простая жизнь казалась скучной, серой, неинтересной.
Однажды отец с радостью сообщил мальчику, что в город приезжает настоящий зверинец. Мальчик пришел в восторг. Но, конечно, он не подал виду. Отец сообщил, что в зверинце есть львы, тигры, удав, крокодил. Там также был стрелок, индеец и негр. Узнав эту новость, мальчик очень обрадовался. Он шел в зверинец с замирающим сердцем. Но практически сразу разочаровался. Сначала ему не понравился негр. Мальчик считал, что негр должен быть практически голым, только набедренная повязка должна быть сделана из яркой ткани. В зверинце негр был одет в красный фрак и на голове у него был зеленый цилиндр. Мальчик считал, что негр должен быть грозным. Но этот негр был забавным, показывал фокусы и заискивающе смотрел на всех.
На мальчика произвел тяжелое впечатление индеец, стрелок из лука Ва-пити. На нем был индейский национальный костюм, он был украшен шкурой и перьями. Но на нем не было человеческих скальпов, не было также ожерелья из зубов серого медведя. Индеец стрелял из лука в мишень. Мальчику это казалось неправильным. Ведь в зрительном зале сидели бледнолицые, кровные враги индейца. По логике вещей он должен был стрелять в них. Мальчика возмущало, что индеец этого не делает. Ему казалось, что индеец забыл своих предков, что он просто трусливый.
Мальчику не понравилось и выступление удава, которого девица надевала себе на шею. По его мнению, удав не должен был терпеть это, он обязан был задушить девицу. Выступление льва тоже разочаровало мальчика. Ведь грозный царь зверей мог разорвать укротителя, но он этого не делал.
Став взрослым, автор вспоминал свои тогдашние впечатления и понимал, что он рассуждал, основываясь на мысли, что у каждого свое предназначение. «Всякий должен делать свое дело: индеец снимать скальп, негр есть попавших к нему в лапы путешественников, а лев терзать без разбору того, другого и третьего, потому что читатель должен понять: пить-есть всякому надо». Впоследствии автор удивлялся, что же он хотел увидеть в зверинце. «Пару львов, вырвавшихся из клетки и доедающих в углу галерки не успевшего удрать матроса? Индейца, старательно снимающего скальпы со всего первого ряда обезумевших от ужаса зрителей? Негра, разложившего костер из выломанных досок слоновой загородки и поджаривающего на этом костре мучного торговца Слуцкина?» Вероятно, именно такое зрелище пришлось бы по душе мальчику.
Когда мальчик с отцом посмотрели представление и пошли домой, отец радостно сообщил, что вечером пригласил к себе в гости хозяина зверинца, индейца и негра. И вечером мальчика постигло очередное разочарование. Индеец Ва-пити и негр Башелико были одеты в пиджаки, которые не шли им совершенно. Был праздник Пасхи, и негр, и индеец вместе с хозяином зверинца христосовались с отцом и мамой. Мальчику казалось чудовищным, что негр-каннибал христосовался, а также что христосовался краснокожий индеец. Ведь они не должны были этого делать. Мальчика разочаровало, что они ели куличи и крашеные яйца. Потом они выпили наливки. Отец мальчика стал петь украинскую песню «Виют витры, виют буйны…», а индеец ему подпевал. Негр стал танцевать с теткой польку-мазурку.
На следующее утро мальчик с грустью пошел на берег моря. Он перелистал свои любимые книги Буссенара в последний раз. Теперь он уже не мог читать о приключениях. Он теперь воспринимал негров и индейцев как своих вчерашних гостей, совершенно обычных людей. Мальчик был очень расстроен. Он сказал: «Прощай, мое детство, мое сладкое, изумительно интересное детство…» После этого мальчик вырыл в песке под скалой яму, положил в нее все томики француза Буссенара и англичанина капитана Майн Рида. После этого он засыпал эту могилу. Он больше не думал о пиратах, путешествиях и приключениях. Мальчик повзрослел, стал иначе воспринимать жизнь.
***
Дети смотрят на мир другими глазами. В отличие от взрослых их тяготит скучная, однообразная жизнь, привлекает все яркое, необычное. Главный герой рассказа Аверченко не исключение. Он грезил небывалыми приключениями. В книгах, которые он любил читать, индейцы и негры были людьми воинственными, бесстрашными. И он был по-настоящему разочарован, когда увидел обыкновенных людей, нисколько не похожих на тех, кто были описаны в книге. Мальчику пришлось принять эту действительность и повзрослеть. Ведь взрослыми мы становимся не из-за количества прожитых лет, а из-за приобретенного опыта, который помогает лучше понимать жизнь и окружающих людей.
Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу («В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями») мог произнести только «африканский охотник». Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой. Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются. Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
И «родился юноша», в круг интересов которого все еще входят разрывные пули, необходимые для охоты на слонов. Значит, что-то от детских увлечений неизбежно сохраняется и в юношеском чтении. Материал с сайта //iEssay.ru Прочитайте другие рассказы А. Т. Аверченко. Какие из них вас заинтересовали? Какие показались смешными?
А. Т. Аверченко создал много рассказов. Вы можете найти их в различных сборниках: «Веселые устрицы», «Круги на воде», «Сорные травы», «Рассказы для выздоравливающих», «Зайчики на стене», «Осколки разбитого вдребезги». Даже названия сборников в какой-то мере характеризуют жизнерадостное направление творчества автора. Нельзя написать в ответе, какие рассказы вам могут понравиться, — ведь у каждого свой вкус. И для чтения можно выбрать не целые сборники, а отдельные рассказы.
Вопросы и ответы к рассказу А. Т. Аверченко «Смерть африканского охотника»
О чем мечтал рассказчик? Какие герои рисовались его воображению?
Напомним переживания героя: «Проза жизни тяготила меня». Его воображению рисовалось иное место жительства. Это могли быть Филиппинское острова, южный берег Африки, Мексика, прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Но еще важнее были занятия героя. Он никак не мог заниматься торговлей, как отец. Он хотел быть пиратом, а образцы для подражания ему давали книги Луи Буссенара и Майн Рида.
Третья глава названа очень страшно: «Второе разочарование. Смерть». В чем разочаровался рассказчик? О какой смерти идет речь?
Когда читаешь А. Т. Аверченко, стоит помнить, что он был знаменитым юмористом. И страшные названия могут предполагать шутку. Но рассказчик, конечно, в чем-то разочаровался. В чем же? Он потерял веру в необычность людских судеб. Хозяин цирка и зоопарка, владелец диких животных и людей, которые умели делать то, что не умел делать никто вокруг, оказался простым человеком: этот «грозный немец, хозяин зверинца, просто спал, забыв своих львов и слонов». Конечно, была в рассказе и смерть, но это была смерть не героя. Умерла вера в фантастические судьбы, умерла вера в таинственных незнакомцев.
Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу («В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями») мог произнести только «африканский охотник».
Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой.
Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
И «родился юноша», в круг интересов которого все еще входят разрывные пули, необходимые для охоты на слонов. Значит, что-то от детских увлечений неизбежно сохраняется и в юношеском чтении.
Прочитайте другие рассказы А. Т. Аверченко. Какие из них вас заинтересовали? Какие показались смешными?
А. Т. Аверченко создал много рассказов. Вы можете найти их в различных сборниках: «Веселые устрицы», «Круги на воде», «Сорные травы», «Рассказы для выздоравливающих», «Зайчики на стене», «Осколки разбитого вдребезги». Даже названия сборников в какой-то мере характеризуют жизнерадостное направление творчества автора. Нельзя написать в ответе, какие рассказы вам могут понравиться, — ведь у каждого свой вкус. И для чтения можно выбрать не целые сборники, а отдельные рассказы.
Каких литературных героев-путешественников вы знаете? Попытайтесь их сравнить и определить общие и различные черты.
В литературе каждого народа есть много героев-путешественников. Они появились уже в сказках разных народов, и до сих пор рассказ о путешествиях — один из самых популярных жанров. Один из героев даже подсказал общий термин для книг такого рода — «робинзонада». На страницах учебника-хрестоматии вы встречались и с Синдбадом-мореходом, и с Робинзоном (кстати, робинзонов в литературе каждой страны по несколько десятков, в одной только Германии их около сорока), и с Васюткой, и с героями приключенческих книг, поскольку приключения происходят чаще всего во время путешествий…
В данном рассказы Аверченко говорится о разрушении детской мечты и грез. Всем присущая детская любознательность и мечтательность разрушается приехавшим зверинцем. Автор говорит, что произведения в большинстве своем врут, рассказывая про путешествия и приключения. Так большинство зверей не казались такими грозными, как в книгах, а индеец и негр вовсе были простыми людьми.
Главная мысль
Рассказ говорит нам, о становлении юноши, развитии его восприятия мира, разрушения детской доверчивости.
Краткое содержание Аверченко Смерть африканского охотника
Данное произведение является автобиографией самого писателя. В нем он рассказывает, что в детские годы был очень мечтательным и любил уединяться на скале, в ожидании пиратов. Каждый раз он в своих мечтах видел черный пиратский корабль, с которого сходят пираты и закапывают сундук с дублонами. Мальчик не против убежать с ними и в поисках приключения, и даже возможность смерти о руки британского судна не останавливает его. Он грезит поехать в другие страны, не находя ничего интересного в Севастополе.
Но однажды его отец радует его тем, что скоро приедет зверинец, где будет множество животных и даже индеец с негром. Мальчик не показывает виду, что очень обрадовался, ведь на тот момент он уже считал себя мужчиной, хотя сам был вне себя от торжества. Но в зверинце он видит не буйного раба негра, а простого фокусника, не грозного охотника за скальпами индейца, а лучника, не гневных диких животных, а простых дрессированных.
Все это разрушает детское мировосприятие и в обиде он закапывает два романа про путешествия под скалой и больше никогда не грезит мечтами.
О чем мечтал рассказчик? Какие герои рисовались его воображению?
Напомним переживания героя: «Проза жизни тяготила меня». Его воображению рисовалось иное место жительства. Это могли быть Филиппинское острова, южный берег Африки, Мексика, прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Но еще важнее были занятия героя. Он никак не мог заниматься торговлей, как отец. Он хотел быть пиратом, а образцы для подражания ему давали книги Луи Буссенара и Майн Рида.
Третья глава названа очень страшно: «Второе разочарование. Смерть». В чем разочаровался рассказчик? О какой смерти идет речь?
Когда читаешь А. Т. Аверченко, стоит помнить, что он был знаменитым юмористом. И страшные названия могут предполагать шутку. Но рассказчик, конечно, в чем-то разочаровался. В чем же? Он потерял веру в необычность людских судеб. Хозяин цирка и зоопарка, владелец диких животных и людей, которые умели делать то, что не умел делать никто вокруг, оказался простым человеком: этот «грозный немец, хозяин зверинца, просто спал, забыв своих львов и слонов». Конечно, была в рассказе и смерть, но это была смерть не героя. Умерла вера в фантастические судьбы, умерла вера в таинственных незнакомцев.
Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу («В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями») мог произнести только «африканский охотник».
Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой.
Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
И «родился юноша», в круг интересов которого все еще входят разрывные пули, необходимые для охоты на слонов. Значит, что-то от детских увлечений неизбежно сохраняется и в юношеском чтении.
Прочитайте другие рассказы А. Т. Аверченко. Какие из них вас заинтересовали? Какие показались смешными?
А. Т. Аверченко создал много рассказов. Вы можете найти их в различных сборниках: «Веселые устрицы», «Круги на воде», «Сорные травы», «Рассказы для выздоравливающих», «Зайчики на стене», «Осколки разбитого вдребезги». Даже названия сборников в какой-то мере характеризуют жизнерадостное направление творчества автора. Нельзя написать в ответе, какие рассказы вам могут понравиться, — ведь у каждого свой вкус. И для чтения можно выбрать не целые сборники, а отдельные рассказы.
Каких литературных героев-путешественников вы знаете? Попытайтесь их сравнить и определить общие и различные черты.
В литературе каждого народа есть много героев-путешественников. Они появились уже в сказках разных народов, и до сих пор рассказ о путешествиях — один из самых популярных жанров. Один из героев даже подсказал общий термин для книг такого рода — «робинзонада». На страницах учебника-хрестоматии вы встречались и с Синдбадом-мореходом, и с Робинзоном (кстати, робинзонов в литературе каждой страны по несколько десятков, в одной только Германии их около сорока), и с Васюткой, и с героями приключенческих книг, поскольку приключения происходят чаще всего во время путешествий. . .
.
О чем мечтал рассказчик? Какие герои рисовались его воображению?
Напомним переживания героя: “Проза жизни тяготила меня”. Его воображению рисовалось иное место жительства. Это могли быть Филиппинское острова, южный берег Африки, Мексика, прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Но еще важнее были занятия героя. Он никак не мог заниматься торговлей, как отец. Он хотел быть пиратом, а образцы для подражания ему давали книги Луи Буссенара и Майн Рида. Третья глава названа очень страшно: “Второе разочарование. Смерть”. В чем разочаровался рассказчик? О какой смерти идет речь?
Когда читаешь А. Т. Аверченко, стоит помнить, что он был знаменитым юмористом. И страшные названия могут предполагать шутку. Но рассказчик, конечно, в чем-то разочаровался. В чем же? Он потерял веру в необычность людских судеб. Хозяин цирка и зоопарка, владелец диких животных и людей, которые умели делать то, что не умел делать никто вокруг, оказался простым человеком: этот “грозный немец, хозяин зверинца, просто спал, забыв своих львов и слонов”. Конечно, была в рассказе и смерть, но это была смерть не героя. Умерла вера в фантастические судьбы, умерла вера в таинственных незнакомцев. Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу (“В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями”) мог произнести только “африканский охотник”. Как вы объясняете слова рассказчика: “Мальчик умер. Вместо него – родился юноша”?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой. Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: “В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями”?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни “африканского охотника”. И то, что они стоят вслед за фразой “В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями”, подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Смерть африканского охотника
I
Общие рассуждения. Скала
Мой друг, моральный воспитатель и наставник Борис Попов, провозившийся со мной все мои юношеские годы, часто говорил своим глухим, ласковым голосом:
— Знаете, как бы я нарисовал картину «Жизнь»? По необъятному полю, изрытому могилами, тяжело движется громадная стеклянная стена… Люди с безумно выкатившимися глазами, напряженными мускулами рук и спины хотят остановить ее наступательное движение, бьются у нижнего края ее, но остановить ее невозможно. Она движется и сваливает людей в подвернувшиеся ямы — одного за другим… Одного за другим! Впереди ее — пустые отверстые могилы; сзади — наполненные, засыпанные могилы. И кучка живых людей у края видит прошлое: могилы, могилы и могилы. А остановить стену невозможно. Все мы свалимся в ямы. Все.
Я вспоминаю эту ненаписанную картину и, пока еще стеклянная стена не смела меня в могилу, хочу признаться в одном чудовищном поступке, совершенном мною в дни моего детства. Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте — я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…
Мир праху вашему — краснобаи и обманщики!
Стеклянная стена движется на меня, но я прикладываю к ней лицо и, сплюснув нос, вижу оставшееся позади: моего отца, индейца Ва-пити и негра Башелико. А за ними в тяжелых прыжках и извивах мощных тел мечутся львы, тигры и гиены.
Это все главные действующие лица той истории, которая окончилась таинственными похоронами у основания большой скалы на пустынном морском берегу.
* * *
Мои родители жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези?..
Меня, десятилетнего пионера в душе, местожительство отца не удовлетворяло.
А занятие? Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром.
Конечно, я ничего не имел против торговли… но вопрос: чем торговать? Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, вымененной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров).
Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар!
Проза жизни тяготила меня. Я уходил на несколько верст от города и, пролеживая целыми днями на пустынном берегу моря, у подножия одинокой скалы, мечтал…
Пиратское судно решило пристать к этому месту, чтобы закопать награбленное сокровище: скованный железом сундук, полный старинных испанских дублонов, гиней, золотых бразильских и мексиканских монет и разной золотой, осыпанной драгоценными камнями утвари…
Грубые голоса, загорелые лица, хриплый смех и ром, ром без конца…
Я, спрятавшись в одному мне известном углублении на верхушке скалы, молча слежу за всем происходящим: мускулистые руки энергично роют песок, опускают в яму тяжелый сундук, засыпают его и, сделав на скале таинственную отметку, уезжают на новые грабежи и приключения. Одну минуту я колеблюсь: не примазаться ли к ним? Хорошо поездить вместе, погреться под жарким экваториальным солнцем, пограбить мимо идущих «купцов», сцепиться на абордаж с английским бригом, дорого продавая свою жизнь, потому что встреча с англичанами — верный галстук на шею.
С другой стороны, можно к пиратам и не примазываться. Другая комбинация не менее заманчива: вырыть сундук с дублонами, притащить к отцу, а потом купить на «вырученные деньги» фургон, в которых ездят южно-африканские боэры, оружия, припасов, нанять нескольких охотников для компании да и двинуться на африканские алмазные поля.
Положим, отец и мать забракуют Африку! Но Боже ты мой! Остается прекрасная Северная Америка с бизонами, бесконечными прериями, мексиканскими вакеро и раскрашенными индейцами. Ради такой благодати стоило бы рискнуть скальпами — ха-ха!
Солнце накаливает морской песок у моих ног, тени постепенно удлиняются, а я, вытянувшись в холодке под облюбованной мною скалой, книга за книгой поглощаю двух своих любимцев: Луи Буссенара и капитана Майн Рида.
«…Расположившись под тенью гигантского баобаба, путешественники с удовольствием вдыхали вкусный аромат жарившейся над костром передней ноги слона. Негр Геркулес сорвал несколько плодов хлебного дерева и присоединил их к вкусному жаркому. Основательно позавтракав и запив жаркое несколькими глотками кристальной воды из ручья, разбавленной ромом, наши путешественники, и т. д.».
Я глотаю слюну и шепчу, обуреваемый завистью:
— Умеют же жить люди! Ну-с… позавтракаем и мы.
Из тайного хранилища в расселине скалы я вынимаю пару холодных котлет, тарань, кусок пирога с мясом, бутылку бузы и — начинаю насыщаться, изредка поглядывая на чистый морской горизонт: не приближается ли пиратское судно?
А тени все длиннее и длиннее…
Пора и в свой блокгауз на Ремесленной улице.
Я думаю, — скала эта на пустынном берегу стоит и до сих пор, и расселина сохранилась, и на дне ее, вероятно, еще лежит сломанный ножик и баночка с порохом — там все по-прежнему, а мне уже тридцать два года, и все чаще кто-нибудь из добрых друзей восклицает с радостным смехом:
— Гляди-ка! А ведь у тебя тоже появился седой волос.
Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой. Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются. Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
Автор вспоминает об одном «чудовищном поступке», совершенном в дни детства. «Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…» Такое признание может напугать читателя. Но по мере прочтения рассказа выясняется, что имел в виду автор.
Он говорит о своем детстве. Его родители жили в Севастополе. И он не понимал, как можно было выбрать такое неинтересное место, как Севастополь, ведь есть Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Романтичному мальчику не нравилось место, где жила его семья. Не устраивало его и занятие отца. Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Мальчик был не против торговли. Но он считал, что торговать следует совершенно другими вещами. «Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, выменянной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров). Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар! »
Мальчика тяготила проза жизни. И поэтому он часто уходил на морской берег и мечтал. В мечтах он видел себя пиратом или путешественником. Автор очень любил читать Луи Буссенара и Майн Рида. И поэтому мысли о морских странствиях, о невиданных кладах, о сражениях волновали его. А обыденная, простая жизнь казалась скучной, серой, неинтересной.
Однажды отец с радостью сообщил мальчику, что в город приезжает настоящий зверинец. Мальчик пришел в восторг. Но, конечно, он не подал виду. Отец сообщил, что в зверинце есть львы, тигры, удав, крокодил. Там также был стрелок, индеец и негр. Узнав эту новость, мальчик очень обрадовался. Он шел в зверинец с замирающим сердцем. Но практически сразу разочаровался. Сначала ему не понравился негр. Мальчик считал, что негр должен быть практически голым, только набедренная повязка должна быть сделана из яркой ткани. В зверинце негр был одет в красный фрак и на голове у него был зеленый цилиндр. Мальчик считал, что негр должен быть грозным. Но этот негр был забавным, показывал фокусы и заискивающе смотрел на всех.
На мальчика произвел тяжелое впечатление индеец, стрелок из лука Ва-пити. На нем был индейский национальный костюм, он был украшен шкурой и перьями. Но на нем не было человеческих скальпов, не было также ожерелья из зубов серого медведя. Индеец стрелял из лука в мишень. Мальчику это казалось неправильным. Ведь в зрительном зале сидели бледнолицые, кровные враги индейца. По логике вещей он должен был стрелять в них. Мальчика возмущало, что индеец этого не делает. Ему казалось, что индеец забыл своих предков, что он просто трусливый.
Мальчику не понравилось и выступление удава, которого девица надевала себе на шею. По его мнению, удав не должен был терпеть это, он обязан был задушить девицу. Выступление льва тоже разочаровало мальчика. Ведь грозный царь зверей мог разорвать укротителя, но он этого не делал.
Став взрослым, автор вспоминал свои тогдашние впечатления и понимал, что он рассуждал, основываясь на мысли, что у каждого свое предназначение. «Всякий должен делать свое дело: индеец снимать скальп, негр есть попавших к нему в лапы путешественников, а лев терзать без разбору того, другого и третьего, потому что читатель должен понять: пить-есть всякому надо». Впоследствии автор удивлялся, что же он хотел увидеть в зверинце. «Пару львов, вырвавшихся из клетки и доедающих в углу галерки не успевшего удрать матроса? Индейца, старательно снимающего скальпы со всего первого ряда обезумевших от ужаса зрителей? Негра, разложившего костер из выломанных досок слоновой загородки и поджаривающего на этом костре мучного торговца Слуцкина?» Вероятно, именно такое зрелище пришлось бы по душе мальчику.
Когда мальчик с отцом посмотрели представление и пошли домой, отец радостно сообщил, что вечером пригласил к себе в гости хозяина зверинца, индейца и негра. И вечером мальчика постигло очередное разочарование. Индеец Ва-пити и негр Башелико были одеты в пиджаки, которые не шли им совершенно. Был праздник Пасхи, и негр, и индеец вместе с хозяином зверинца христосовались с отцом и мамой. Мальчику казалось чудовищным, что негр-каннибал христосовался, а также что христосовался краснокожий индеец. Ведь они не должны были этого делать. Мальчика разочаровало, что они ели куличи и крашеные яйца. Потом они выпили наливки. Отец мальчика стал петь украинскую песню «Виют витры, виют буйны…», а индеец ему подпевал. Негр стал танцевать с теткой польку-мазурку.
На следующее утро мальчик с грустью пошел на берег моря. Он перелистал свои любимые книги Буссенара в последний раз. Теперь он уже не мог читать о приключениях. Он теперь воспринимал негров и индейцев как своих вчерашних гостей, совершенно обычных людей. Мальчик был очень расстроен. Он сказал: «Прощай, мое детство, мое сладкое, изумительно интересное детство…» После этого мальчик вырыл в песке под скалой яму, положил в нее все томики француза Буссенара и англичанина капитана Майн Рида. После этого он засыпал эту могилу. Он больше не думал о пиратах, путешествиях и приключениях. Мальчик повзрослел, стал иначе воспринимать жизнь.
***
Дети смотрят на мир другими глазами. В отличие от взрослых их тяготит скучная, однообразная жизнь, привлекает все яркое, необычное. Главный герой рассказа Аверченко не исключение. Он грезил небывалыми приключениями. В книгах, которые он любил читать, индейцы и негры были людьми воинственными, бесстрашными. И он был по-настоящему разочарован, когда увидел обыкновенных людей, нисколько не похожих на тех, кто были описаны в книге. Мальчику пришлось принять эту действительность и повзрослеть. Ведь взрослыми мы становимся не из-за количества прожитых лет, а из-за приобретенного опыта, который помогает лучше понимать жизнь и окружающих людей.
I
Общие рассуждения. Скала
Мой друг, моральный воспитатель и наставник Борис Попов, провозившийся со мной все мои юношеские годы, часто говорил своим глухим, ласковым голосом:
— Знаете, как бы я нарисовал картину «Жизнь»? По необъятному полю, изрытому могилами, тяжело движется громадная стеклянная стена… Люди с безумно выкатившимися глазами, напряженными мускулами рук и спины хотят остановить ее наступательное движение, бьются у нижнего края ее, но остановить ее невозможно. Она движется и сваливает людей в подвернувшиеся ямы — одного за другим… Одного за другим! Впереди ее — пустые отверстые могилы; сзади — наполненные, засыпанные могилы. И кучка живых людей у края видит прошлое: могилы, могилы и могилы. А остановить стену невозможно. Все мы свалимся в ямы. Все.
Я вспоминаю эту ненаписанную картину и, пока еще стеклянная стена не смела меня в могилу, хочу признаться в одном чудовищном поступке, совершенном мною в дни моего детства. Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте — я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…
Мир праху вашему — краснобаи и обманщики!
Стеклянная стена движется на меня, но я прикладываю к ней лицо и, сплюснув нос, вижу оставшееся позади: моего отца, индейца Ва-пити и негра Башелико. А за ними в тяжелых прыжках и извивах мощных тел мечутся львы, тигры и гиены.
Это все главные действующие лица той истории, которая окончилась таинственными похоронами у основания большой скалы на пустынном морском берегу.
* * *
Мои родители жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези?..
Меня, десятилетнего пионера в душе, местожительство отца не удовлетворяло.
А занятие? Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром.
Конечно, я ничего не имел против торговли… но вопрос: чем торговать? Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, вымененной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров).
Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар!
Проза жизни тяготила меня. Я уходил на несколько верст от города и, пролеживая целыми днями на пустынном берегу моря, у подножия одинокой скалы, мечтал…
Пиратское судно решило пристать к этому месту, чтобы закопать награбленное сокровище: скованный железом сундук, полный старинных испанских дублонов, гиней, золотых бразильских и мексиканских монет и разной золотой, осыпанной драгоценными камнями утвари…
Грубые голоса, загорелые лица, хриплый смех и ром, ром без конца…
Я, спрятавшись в одному мне известном углублении на верхушке скалы, молча слежу за всем происходящим: мускулистые руки энергично роют песок, опускают в яму тяжелый сундук, засыпают его и, сделав на скале таинственную отметку, уезжают на новые грабежи и приключения. Одну минуту я колеблюсь: не примазаться ли к ним? Хорошо поездить вместе, погреться под жарким экваториальным солнцем, пограбить мимо идущих «купцов», сцепиться на абордаж с английским бригом, дорого продавая свою жизнь, потому что встреча с англичанами — верный галстук на шею.
С другой стороны, можно к пиратам и не примазываться. Другая комбинация не менее заманчива: вырыть сундук с дублонами, притащить к отцу, а потом купить на «вырученные деньги» фургон, в которых ездят южно-африканские боэры, оружия, припасов, нанять нескольких охотников для компании да и двинуться на африканские алмазные поля.
Положим, отец и мать забракуют Африку! Но Боже ты мой! Остается прекрасная Северная Америка с бизонами, бесконечными прериями, мексиканскими вакеро и раскрашенными индейцами. Ради такой благодати стоило бы рискнуть скальпами — ха-ха!
Солнце накаливает морской песок у моих ног, тени постепенно удлиняются, а я, вытянувшись в холодке под облюбованной мною скалой, книга за книгой поглощаю двух своих любимцев: Луи Буссенара и капитана Майн Рида.
«…Расположившись под тенью гигантского баобаба, путешественники с удовольствием вдыхали вкусный аромат жарившейся над костром передней ноги слона. Негр Геркулес сорвал несколько плодов хлебного дерева и присоединил их к вкусному жаркому. Основательно позавтракав и запив жаркое несколькими глотками кристальной воды из ручья, разбавленной ромом, наши путешественники, и т. д.».
Я глотаю слюну и шепчу, обуреваемый завистью:
— Умеют же жить люди! Ну-с… позавтракаем и мы.
Из тайного хранилища в расселине скалы я вынимаю пару холодных котлет, тарань, кусок пирога с мясом, бутылку бузы и — начинаю насыщаться, изредка поглядывая на чистый морской горизонт: не приближается ли пиратское судно?
А тени все длиннее и длиннее…
Пора и в свой блокгауз на Ремесленной улице.
Я думаю, — скала эта на пустынном берегу стоит и до сих пор, и расселина сохранилась, и на дне ее, вероятно, еще лежит сломанный ножик и баночка с порохом — там все по-прежнему, а мне уже тридцать два года, и все чаще кто-нибудь из добрых друзей восклицает с радостным смехом:
— Гляди-ка! А ведь у тебя тоже появился седой волос.
Автор вспоминает об одном «чудовищном поступке», совершенном в дни детства. «Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза. . . » Такое признание может напугать читателя. Но по мере прочтения рассказа выясняется, что имел в виду автор.
Он говорит о своем детстве. Его родители жили в Севастополе. И он не понимал, как можно было выбрать такое неинтересное место, как Севастополь, ведь есть Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Романтичному мальчику не нравилось место, где жила его семья. Не устраивало его и занятие отца. Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Мальчик был не против торговли. Но он считал, что торговать следует совершенно другими вещами. «Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, выменянной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником. . . Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров). Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар! »
Мальчика тяготила проза жизни. И поэтому он часто уходил на морской берег и мечтал. В мечтах он видел себя пиратом или путешественником. Автор очень любил читать Луи Буссенара и Майн Рида. И поэтому мысли о морских странствиях, о невиданных кладах, о сражениях волновали его. А обыденная, простая жизнь казалась скучной, серой, неинтересной.
Однажды отец с радостью сообщил мальчику, что в город приезжает настоящий зверинец. Мальчик пришел в восторг. Но, конечно, он не подал виду. Отец сообщил, что в зверинце есть львы, тигры, удав, крокодил. Там также был стрелок, индеец и негр. Узнав эту новость, мальчик очень обрадовался. Он шел в зверинец с замирающим сердцем. Но практически сразу разочаровался. Сначала ему не понравился негр. Мальчик считал, что негр должен быть практически голым, только набедренная повязка должна быть сделана из яркой ткани. В зверинце негр был одет в красный фрак и на голове у него был зеленый цилиндр. Мальчик считал, что негр должен быть грозным. Но этот негр был забавным, показывал фокусы и заискивающе смотрел на всех.
На мальчика произвел тяжелое впечатление индеец, стрелок из лука Ва-пити. На нем был индейский национальный костюм, он был украшен шкурой и перьями. Но на нем не было человеческих скальпов, не было также ожерелья из зубов серого медведя. Индеец стрелял из лука в мишень. Мальчику это казалось неправильным. Ведь в зрительном зале сидели бледнолицые, кровные враги индейца. По логике вещей он должен был стрелять в них. Мальчика возмущало, что индеец этого не делает. Ему казалось, что индеец забыл своих предков, что он просто трусливый.
Мальчику не понравилось и выступление удава, которого девица надевала себе на шею. По его мнению, удав не должен был терпеть это, он обязан был задушить девицу. Выступление льва тоже разочаровало мальчика. Ведь грозный царь зверей мог разорвать укротителя, но он этого не делал.
«
1
2
»
Смерть африканского охотника
Автор вспоминает об одном «чудовищном поступке», совершенном в дни детства. «Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…» Такое признание может напугать читателя. Но по мере прочтения рассказа выясняется, что имел в виду автор.
Он говорит о своем детстве. Его родители жили в Севастополе. И он не понимал, как можно было выбрать такое неинтересное место, как Севастополь, ведь есть Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Романтичному мальчику не нравилось место, где жила его семья. Не устраивало его и занятие отца. Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Мальчик был не против торговли. Но он считал, что торговать следует совершенно другими вещами. «Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, выменянной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров). Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар! »
Мальчика тяготила проза жизни. И поэтому он часто уходил на морской берег и мечтал. В мечтах он видел себя пиратом или путешественником. Автор очень любил читать Луи Буссенара и Майн Рида. И поэтому мысли о морских странствиях, о невиданных кладах, о сражениях волновали его. А обыденная, простая жизнь казалась скучной, серой, неинтересной.
Однажды отец с радостью сообщил мальчику, что в город приезжает настоящий зверинец. Мальчик пришел в восторг. Но, конечно, он не подал виду. Отец сообщил, что в зверинце есть львы, тигры, удав, крокодил. Там также был стрелок, индеец и негр. Узнав эту новость, мальчик очень обрадовался. Он шел в зверинец с замирающим сердцем. Но практически сразу разочаровался. Сначала ему не понравился негр. Мальчик считал, что негр должен быть практически голым, только набедренная повязка должна быть сделана из яркой ткани. В зверинце негр был одет в красный фрак и на голове у него был зеленый цилиндр. Мальчик считал, что негр должен быть грозным. Но этот негр был забавным, показывал фокусы и заискивающе смотрел на всех.
На мальчика произвел тяжелое впечатление индеец, стрелок из лука Ва-пити. На нем был индейский национальный костюм, он был украшен шкурой и перьями. Но на нем не было человеческих скальпов, не было также ожерелья из зубов серого медведя. Индеец стрелял из лука в мишень. Мальчику это казалось неправильным. Ведь в зрительном зале сидели бледнолицые, кровные враги индейца. По логике вещей он должен был стрелять в них. Мальчика возмущало, что индеец этого не делает. Ему казалось, что индеец забыл своих предков, что он просто трусливый.
Мальчику не понравилось и выступление удава, которого девица надевала себе на шею. По его мнению, удав не должен был терпеть это, он обязан был задушить девицу. Выступление льва тоже разочаровало мальчика. Ведь грозный царь зверей мог разорвать укротителя, но он этого не делал.
Став взрослым, автор вспоминал свои тогдашние впечатления и понимал, что он рассуждал, основываясь на мысли, что у каждого свое предназначение. «Всякий должен делать свое дело: индеец снимать скальп, негр есть попавших к нему в лапы путешественников, а лев терзать без разбору того, другого и третьего, потому что читатель должен понять: пить-есть всякому надо». Впоследствии автор удивлялся, что же он хотел увидеть в зверинце. «Пару львов, вырвавшихся из клетки и доедающих в углу галерки не успевшего удрать матроса? Индейца, старательно снимающего скальпы со всего первого ряда обезумевших от ужаса зрителей? Негра, разложившего костер из выломанных досок слоновой загородки и поджаривающего на этом костре мучного торговца Слуцкина?» Вероятно, именно такое зрелище пришлось бы по душе мальчику.
Когда мальчик с отцом посмотрели представление и пошли домой, отец радостно сообщил, что вечером пригласил к себе в гости хозяина зверинца, индейца и негра. И вечером мальчика постигло очередное разочарование. Индеец Ва-пити и негр Башелико были одеты в пиджаки, которые не шли им совершенно. Был праздник Пасхи, и негр, и индеец вместе с хозяином зверинца христосовались с отцом и мамой. Мальчику казалось чудовищным, что негр-каннибал христосовался, а также что христосовался краснокожий индеец. Ведь они не должны были этого делать. Мальчика разочаровало, что они ели куличи и крашеные яйца. Потом они выпили наливки. Отец мальчика стал петь украинскую песню «Виют витры, виют буйны…», а индеец ему подпевал. Негр стал танцевать с теткой польку-мазурку.
На следующее утро мальчик с грустью пошел на берег моря. Он перелистал свои любимые книги Буссенара в последний раз. Теперь он уже не мог читать о приключениях. Он теперь воспринимал негров и индейцев как своих вчерашних гостей, совершенно обычных людей. Мальчик был очень расстроен. Он сказал: «Прощай, мое детство, мое сладкое, изумительно интересное детство…» После этого мальчик вырыл в песке под скалой яму, положил в нее все томики француза Буссенара и англичанина капитана Майн Рида. После этого он засыпал эту могилу. Он больше не думал о пиратах, путешествиях и приключениях. Мальчик повзрослел, стал иначе воспринимать жизнь.
***
Дети смотрят на мир другими глазами. В отличие от взрослых их тяготит скучная, однообразная жизнь, привлекает все яркое, необычное. Главный герой рассказа Аверченко не исключение. Он грезил небывалыми приключениями. В книгах, которые он любил читать, индейцы и негры были людьми воинственными, бесстрашными. И он был по-настоящему разочарован, когда увидел обыкновенных людей, нисколько не похожих на тех, кто были описаны в книге. Мальчику пришлось принять эту действительность и повзрослеть. Ведь взрослыми мы становимся не из-за количества прожитых лет, а из-за приобретенного опыта, который помогает лучше понимать жизнь и окружающих людей.
Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу («В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями») мог произнести только «африканский охотник».
Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой.
Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
И «родился юноша», в круг интересов которого все еще входят разрывные пули, необходимые для охоты на слонов. Значит, что-то от детских увлечений неизбежно сохраняется и в юношеском чтении. Материал с сайта //iEssay.ru
Прочитайте другие рассказы А. Т. Аверченко. Какие из них вас заинтересовали? Какие показались смешными?
А. Т. Аверченко создал много рассказов. Вы можете найти их в различных сборниках: «Веселые устрицы», «Круги на воде», «Сорные травы», «Рассказы для выздоравливающих», «Зайчики на стене», «Осколки разбитого вдребезги». Даже названия сборников в какой-то мере характеризуют жизнерадостное направление творчества автора. Нельзя написать в ответе, какие рассказы вам могут понравиться, — ведь у каждого свой вкус. И для чтения можно выбрать не целые сборники, а отдельные рассказы.
Вопросы и ответы к рассказу А. Т. Аверченко «Смерть африканского охотника»
О чем мечтал рассказчик? Какие герои рисовались его воображению?
Напомним переживания героя: «Проза жизни тяготила меня». Его воображению рисовалось иное место жительства. Это могли быть Филиппинское острова, южный берег Африки, Мексика, прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Но еще важнее были занятия героя. Он никак не мог заниматься торговлей, как отец. Он хотел быть пиратом, а образцы для подражания ему давали книги Луи Буссенара и Майн Рида.
Третья глава названа очень страшно: «Второе разочарование. Смерть». В чем разочаровался рассказчик? О какой смерти идет речь?
Когда читаешь А. Т. Аверченко, стоит помнить, что он был знаменитым юмористом. И страшные названия могут предполагать шутку. Но рассказчик, конечно, в чем-то разочаровался. В чем же? Он потерял веру в необычность людских судеб. Хозяин цирка и зоопарка, владелец диких животных и людей, которые умели делать то, что не умел делать никто вокруг, оказался простым человеком: этот «грозный немец, хозяин зверинца, просто спал, забыв своих львов и слонов». Конечно, была в рассказе и смерть, но это была смерть не героя. Умерла вера в фантастические судьбы, умерла вера в таинственных незнакомцев.
Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу («В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями») мог произнести только «африканский охотник».
Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой.
Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
И «родился юноша», в круг интересов которого все еще входят разрывные пули, необходимые для охоты на слонов. Значит, что-то от детских увлечений неизбежно сохраняется и в юношеском чтении.
Прочитайте другие рассказы А. Т. Аверченко. Какие из них вас заинтересовали? Какие показались смешными?
А. Т. Аверченко создал много рассказов. Вы можете найти их в различных сборниках: «Веселые устрицы», «Круги на воде», «Сорные травы», «Рассказы для выздоравливающих», «Зайчики на стене», «Осколки разбитого вдребезги». Даже названия сборников в какой-то мере характеризуют жизнерадостное направление творчества автора. Нельзя написать в ответе, какие рассказы вам могут понравиться, — ведь у каждого свой вкус. И для чтения можно выбрать не целые сборники, а отдельные рассказы.
Каких литературных героев-путешественников вы знаете? Попытайтесь их сравнить и определить общие и различные черты.
В литературе каждого народа есть много героев-путешественников. Они появились уже в сказках разных народов, и до сих пор рассказ о путешествиях — один из самых популярных жанров. Один из героев даже подсказал общий термин для книг такого рода — «робинзонада». На страницах учебника-хрестоматии вы встречались и с Синдбадом-мореходом, и с Робинзоном (кстати, робинзонов в литературе каждой страны по несколько десятков, в одной только Германии их около сорока), и с Васюткой, и с героями приключенческих книг, поскольку приключения происходят чаще всего во время путешествий…
В данном рассказы Аверченко говорится о разрушении детской мечты и грез. Всем присущая детская любознательность и мечтательность разрушается приехавшим зверинцем. Автор говорит, что произведения в большинстве своем врут, рассказывая про путешествия и приключения. Так большинство зверей не казались такими грозными, как в книгах, а индеец и негр вовсе были простыми людьми.
Главная мысль
Рассказ говорит нам, о становлении юноши, развитии его восприятия мира, разрушения детской доверчивости.
Краткое содержание Аверченко Смерть африканского охотника
Данное произведение является автобиографией самого писателя. В нем он рассказывает, что в детские годы был очень мечтательным и любил уединяться на скале, в ожидании пиратов. Каждый раз он в своих мечтах видел черный пиратский корабль, с которого сходят пираты и закапывают сундук с дублонами. Мальчик не против убежать с ними и в поисках приключения, и даже возможность смерти о руки британского судна не останавливает его. Он грезит поехать в другие страны, не находя ничего интересного в Севастополе.
Но однажды его отец радует его тем, что скоро приедет зверинец, где будет множество животных и даже индеец с негром. Мальчик не показывает виду, что очень обрадовался, ведь на тот момент он уже считал себя мужчиной, хотя сам был вне себя от торжества. Но в зверинце он видит не буйного раба негра, а простого фокусника, не грозного охотника за скальпами индейца, а лучника, не гневных диких животных, а простых дрессированных.
Все это разрушает детское мировосприятие и в обиде он закапывает два романа про путешествия под скалой и больше никогда не грезит мечтами.
О чем мечтал рассказчик? Какие герои рисовались его воображению?
Напомним переживания героя: «Проза жизни тяготила меня». Его воображению рисовалось иное место жительства. Это могли быть Филиппинское острова, южный берег Африки, Мексика, прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Но еще важнее были занятия героя. Он никак не мог заниматься торговлей, как отец. Он хотел быть пиратом, а образцы для подражания ему давали книги Луи Буссенара и Майн Рида.
Третья глава названа очень страшно: «Второе разочарование. Смерть». В чем разочаровался рассказчик? О какой смерти идет речь?
Когда читаешь А. Т. Аверченко, стоит помнить, что он был знаменитым юмористом. И страшные названия могут предполагать шутку. Но рассказчик, конечно, в чем-то разочаровался. В чем же? Он потерял веру в необычность людских судеб. Хозяин цирка и зоопарка, владелец диких животных и людей, которые умели делать то, что не умел делать никто вокруг, оказался простым человеком: этот «грозный немец, хозяин зверинца, просто спал, забыв своих львов и слонов». Конечно, была в рассказе и смерть, но это была смерть не героя. Умерла вера в фантастические судьбы, умерла вера в таинственных незнакомцев.
Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу («В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями») мог произнести только «африканский охотник».
Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой.
Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
И «родился юноша», в круг интересов которого все еще входят разрывные пули, необходимые для охоты на слонов. Значит, что-то от детских увлечений неизбежно сохраняется и в юношеском чтении.
Прочитайте другие рассказы А. Т. Аверченко. Какие из них вас заинтересовали? Какие показались смешными?
А. Т. Аверченко создал много рассказов. Вы можете найти их в различных сборниках: «Веселые устрицы», «Круги на воде», «Сорные травы», «Рассказы для выздоравливающих», «Зайчики на стене», «Осколки разбитого вдребезги». Даже названия сборников в какой-то мере характеризуют жизнерадостное направление творчества автора. Нельзя написать в ответе, какие рассказы вам могут понравиться, — ведь у каждого свой вкус. И для чтения можно выбрать не целые сборники, а отдельные рассказы.
Каких литературных героев-путешественников вы знаете? Попытайтесь их сравнить и определить общие и различные черты.
В литературе каждого народа есть много героев-путешественников. Они появились уже в сказках разных народов, и до сих пор рассказ о путешествиях — один из самых популярных жанров. Один из героев даже подсказал общий термин для книг такого рода — «робинзонада». На страницах учебника-хрестоматии вы встречались и с Синдбадом-мореходом, и с Робинзоном (кстати, робинзонов в литературе каждой страны по несколько десятков, в одной только Германии их около сорока), и с Васюткой, и с героями приключенческих книг, поскольку приключения происходят чаще всего во время путешествий. . .
.
О чем мечтал рассказчик? Какие герои рисовались его воображению?
Напомним переживания героя: “Проза жизни тяготила меня”. Его воображению рисовалось иное место жительства. Это могли быть Филиппинское острова, южный берег Африки, Мексика, прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Но еще важнее были занятия героя. Он никак не мог заниматься торговлей, как отец. Он хотел быть пиратом, а образцы для подражания ему давали книги Луи Буссенара и Майн Рида.
Третья глава названа очень страшно: “Второе разочарование. Смерть”. В чем разочаровался рассказчик? О какой смерти идет речь?
Когда читаешь А. Т. Аверченко, стоит помнить, что он был знаменитым юмористом. И страшные названия могут предполагать шутку. Но рассказчик, конечно, в чем-то разочаровался. В чем же? Он потерял веру в необычность людских судеб. Хозяин цирка и зоопарка, владелец диких животных и людей, которые умели делать то, что не умел делать никто вокруг, оказался простым человеком: этот “грозный немец, хозяин зверинца, просто спал, забыв своих львов и слонов”. Конечно, была в рассказе и смерть, но это была смерть не героя. Умерла вера в фантастические судьбы, умерла вера в таинственных незнакомцев.
Сохранил ли герой рассказа любовь к романтическим приключениям?
Герой рассказа, как нам доказывает его последняя фраза, сохранил любовь к романтическим приключениям. Именно эту фразу (“В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями”) мог произнести только “африканский охотник”.
Как вы объясняете слова рассказчика: “Мальчик умер. Вместо него – родился юноша”?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой.
Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: “В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями”?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни “африканского охотника”. И то, что они стоят вслед за фразой “В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями”, подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Смерть африканского охотника
I
Общие рассуждения. Скала
Мой друг, моральный воспитатель и наставник Борис Попов, провозившийся со мной все мои юношеские годы, часто говорил своим глухим, ласковым голосом:
— Знаете, как бы я нарисовал картину «Жизнь»? По необъятному полю, изрытому могилами, тяжело движется громадная стеклянная стена… Люди с безумно выкатившимися глазами, напряженными мускулами рук и спины хотят остановить ее наступательное движение, бьются у нижнего края ее, но остановить ее невозможно. Она движется и сваливает людей в подвернувшиеся ямы — одного за другим… Одного за другим! Впереди ее — пустые отверстые могилы; сзади — наполненные, засыпанные могилы. И кучка живых людей у края видит прошлое: могилы, могилы и могилы. А остановить стену невозможно. Все мы свалимся в ямы. Все.
Я вспоминаю эту ненаписанную картину и, пока еще стеклянная стена не смела меня в могилу, хочу признаться в одном чудовищном поступке, совершенном мною в дни моего детства. Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте — я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…
Мир праху вашему — краснобаи и обманщики!
Стеклянная стена движется на меня, но я прикладываю к ней лицо и, сплюснув нос, вижу оставшееся позади: моего отца, индейца Ва-пити и негра Башелико. А за ними в тяжелых прыжках и извивах мощных тел мечутся львы, тигры и гиены.
Это все главные действующие лица той истории, которая окончилась таинственными похоронами у основания большой скалы на пустынном морском берегу.
* * *
Мои родители жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези?..
Меня, десятилетнего пионера в душе, местожительство отца не удовлетворяло.
А занятие? Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром.
Конечно, я ничего не имел против торговли… но вопрос: чем торговать? Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, вымененной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров).
Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар!
Проза жизни тяготила меня. Я уходил на несколько верст от города и, пролеживая целыми днями на пустынном берегу моря, у подножия одинокой скалы, мечтал…
Пиратское судно решило пристать к этому месту, чтобы закопать награбленное сокровище: скованный железом сундук, полный старинных испанских дублонов, гиней, золотых бразильских и мексиканских монет и разной золотой, осыпанной драгоценными камнями утвари…
Грубые голоса, загорелые лица, хриплый смех и ром, ром без конца…
Я, спрятавшись в одному мне известном углублении на верхушке скалы, молча слежу за всем происходящим: мускулистые руки энергично роют песок, опускают в яму тяжелый сундук, засыпают его и, сделав на скале таинственную отметку, уезжают на новые грабежи и приключения. Одну минуту я колеблюсь: не примазаться ли к ним? Хорошо поездить вместе, погреться под жарким экваториальным солнцем, пограбить мимо идущих «купцов», сцепиться на абордаж с английским бригом, дорого продавая свою жизнь, потому что встреча с англичанами — верный галстук на шею.
С другой стороны, можно к пиратам и не примазываться. Другая комбинация не менее заманчива: вырыть сундук с дублонами, притащить к отцу, а потом купить на «вырученные деньги» фургон, в которых ездят южно-африканские боэры, оружия, припасов, нанять нескольких охотников для компании да и двинуться на африканские алмазные поля.
Положим, отец и мать забракуют Африку! Но Боже ты мой! Остается прекрасная Северная Америка с бизонами, бесконечными прериями, мексиканскими вакеро и раскрашенными индейцами. Ради такой благодати стоило бы рискнуть скальпами — ха-ха!
Солнце накаливает морской песок у моих ног, тени постепенно удлиняются, а я, вытянувшись в холодке под облюбованной мною скалой, книга за книгой поглощаю двух своих любимцев: Луи Буссенара и капитана Майн Рида.
«…Расположившись под тенью гигантского баобаба, путешественники с удовольствием вдыхали вкусный аромат жарившейся над костром передней ноги слона. Негр Геркулес сорвал несколько плодов хлебного дерева и присоединил их к вкусному жаркому. Основательно позавтракав и запив жаркое несколькими глотками кристальной воды из ручья, разбавленной ромом, наши путешественники, и т. д.».
Я глотаю слюну и шепчу, обуреваемый завистью:
— Умеют же жить люди! Ну-с… позавтракаем и мы.
Из тайного хранилища в расселине скалы я вынимаю пару холодных котлет, тарань, кусок пирога с мясом, бутылку бузы и — начинаю насыщаться, изредка поглядывая на чистый морской горизонт: не приближается ли пиратское судно?
А тени все длиннее и длиннее…
Пора и в свой блокгауз на Ремесленной улице.
Я думаю, — скала эта на пустынном берегу стоит и до сих пор, и расселина сохранилась, и на дне ее, вероятно, еще лежит сломанный ножик и баночка с порохом — там все по-прежнему, а мне уже тридцать два года, и все чаще кто-нибудь из добрых друзей восклицает с радостным смехом:
— Гляди-ка! А ведь у тебя тоже появился седой волос.
Как вы объясняете слова рассказчика: «Мальчик умер. Вместо него — родился юноша»?
Если бы в рассказе не было последних слов о том, как лучше всего стрелять в слонов, то можно было бы совершенно точно утверждать, что юный читатель приключенческой литературы уже в прошлом. Но эта последняя фраза говорит о том, что в сознании повзрослевшего читателя все же остались следы мыслей и чувств мальчика, который увлечен приключенческой литературой.
Что означают точки в финале рассказа, так щедро предложенные автором читателю? Как вы объясните смысл предложения: «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями»?
Точки в конце рассказа как бы продолжают события жизни «африканского охотника». И то, что они стоят вслед за фразой «В слонов лучше всего стрелять разрывными пулями», подтверждает это соображение: жизнь подростка и его романтическое чтение книг о приключениях все же продолжаются.
Охарактеризуйте героя рассказа как читателя.
Герой рассказа даже не имеет имени. Он предстает перед нами прежде всего как «африканский охотник», которого настигла «смерть». Но в конечном счете выясняется, что смерти так и не случилось. Произошли лишь некоторые изменения в сфере чтения этого подростка. Он было решил, что «мальчик умер», мальчик — читатель приключенческой литературы.
Автор вспоминает об одном «чудовищном поступке», совершенном в дни детства. «Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…» Такое признание может напугать читателя. Но по мере прочтения рассказа выясняется, что имел в виду автор.
Он говорит о своем детстве. Его родители жили в Севастополе. И он не понимал, как можно было выбрать такое неинтересное место, как Севастополь, ведь есть Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Романтичному мальчику не нравилось место, где жила его семья. Не устраивало его и занятие отца. Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Мальчик был не против торговли. Но он считал, что торговать следует совершенно другими вещами. «Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, выменянной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров). Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар! »
Мальчика тяготила проза жизни. И поэтому он часто уходил на морской берег и мечтал. В мечтах он видел себя пиратом или путешественником. Автор очень любил читать Луи Буссенара и Майн Рида. И поэтому мысли о морских странствиях, о невиданных кладах, о сражениях волновали его. А обыденная, простая жизнь казалась скучной, серой, неинтересной.
Однажды отец с радостью сообщил мальчику, что в город приезжает настоящий зверинец. Мальчик пришел в восторг. Но, конечно, он не подал виду. Отец сообщил, что в зверинце есть львы, тигры, удав, крокодил. Там также был стрелок, индеец и негр. Узнав эту новость, мальчик очень обрадовался. Он шел в зверинец с замирающим сердцем. Но практически сразу разочаровался. Сначала ему не понравился негр. Мальчик считал, что негр должен быть практически голым, только набедренная повязка должна быть сделана из яркой ткани. В зверинце негр был одет в красный фрак и на голове у него был зеленый цилиндр. Мальчик считал, что негр должен быть грозным. Но этот негр был забавным, показывал фокусы и заискивающе смотрел на всех.
На мальчика произвел тяжелое впечатление индеец, стрелок из лука Ва-пити. На нем был индейский национальный костюм, он был украшен шкурой и перьями. Но на нем не было человеческих скальпов, не было также ожерелья из зубов серого медведя. Индеец стрелял из лука в мишень. Мальчику это казалось неправильным. Ведь в зрительном зале сидели бледнолицые, кровные враги индейца. По логике вещей он должен был стрелять в них. Мальчика возмущало, что индеец этого не делает. Ему казалось, что индеец забыл своих предков, что он просто трусливый.
Мальчику не понравилось и выступление удава, которого девица надевала себе на шею. По его мнению, удав не должен был терпеть это, он обязан был задушить девицу. Выступление льва тоже разочаровало мальчика. Ведь грозный царь зверей мог разорвать укротителя, но он этого не делал.
Став взрослым, автор вспоминал свои тогдашние впечатления и понимал, что он рассуждал, основываясь на мысли, что у каждого свое предназначение. «Всякий должен делать свое дело: индеец снимать скальп, негр есть попавших к нему в лапы путешественников, а лев терзать без разбору того, другого и третьего, потому что читатель должен понять: пить-есть всякому надо». Впоследствии автор удивлялся, что же он хотел увидеть в зверинце. «Пару львов, вырвавшихся из клетки и доедающих в углу галерки не успевшего удрать матроса? Индейца, старательно снимающего скальпы со всего первого ряда обезумевших от ужаса зрителей? Негра, разложившего костер из выломанных досок слоновой загородки и поджаривающего на этом костре мучного торговца Слуцкина?» Вероятно, именно такое зрелище пришлось бы по душе мальчику.
Когда мальчик с отцом посмотрели представление и пошли домой, отец радостно сообщил, что вечером пригласил к себе в гости хозяина зверинца, индейца и негра. И вечером мальчика постигло очередное разочарование. Индеец Ва-пити и негр Башелико были одеты в пиджаки, которые не шли им совершенно. Был праздник Пасхи, и негр, и индеец вместе с хозяином зверинца христосовались с отцом и мамой. Мальчику казалось чудовищным, что негр-каннибал христосовался, а также что христосовался краснокожий индеец. Ведь они не должны были этого делать. Мальчика разочаровало, что они ели куличи и крашеные яйца. Потом они выпили наливки. Отец мальчика стал петь украинскую песню «Виют витры, виют буйны…», а индеец ему подпевал. Негр стал танцевать с теткой польку-мазурку.
На следующее утро мальчик с грустью пошел на берег моря. Он перелистал свои любимые книги Буссенара в последний раз. Теперь он уже не мог читать о приключениях. Он теперь воспринимал негров и индейцев как своих вчерашних гостей, совершенно обычных людей. Мальчик был очень расстроен. Он сказал: «Прощай, мое детство, мое сладкое, изумительно интересное детство…» После этого мальчик вырыл в песке под скалой яму, положил в нее все томики француза Буссенара и англичанина капитана Майн Рида. После этого он засыпал эту могилу. Он больше не думал о пиратах, путешествиях и приключениях. Мальчик повзрослел, стал иначе воспринимать жизнь.
***
Дети смотрят на мир другими глазами. В отличие от взрослых их тяготит скучная, однообразная жизнь, привлекает все яркое, необычное. Главный герой рассказа Аверченко не исключение. Он грезил небывалыми приключениями. В книгах, которые он любил читать, индейцы и негры были людьми воинственными, бесстрашными. И он был по-настоящему разочарован, когда увидел обыкновенных людей, нисколько не похожих на тех, кто были описаны в книге. Мальчику пришлось принять эту действительность и повзрослеть. Ведь взрослыми мы становимся не из-за количества прожитых лет, а из-за приобретенного опыта, который помогает лучше понимать жизнь и окружающих людей.
I
Общие рассуждения. Скала
Мой друг, моральный воспитатель и наставник Борис Попов, провозившийся со мной все мои юношеские годы, часто говорил своим глухим, ласковым голосом:
— Знаете, как бы я нарисовал картину «Жизнь»? По необъятному полю, изрытому могилами, тяжело движется громадная стеклянная стена… Люди с безумно выкатившимися глазами, напряженными мускулами рук и спины хотят остановить ее наступательное движение, бьются у нижнего края ее, но остановить ее невозможно. Она движется и сваливает людей в подвернувшиеся ямы — одного за другим… Одного за другим! Впереди ее — пустые отверстые могилы; сзади — наполненные, засыпанные могилы. И кучка живых людей у края видит прошлое: могилы, могилы и могилы. А остановить стену невозможно. Все мы свалимся в ямы. Все.
Я вспоминаю эту ненаписанную картину и, пока еще стеклянная стена не смела меня в могилу, хочу признаться в одном чудовищном поступке, совершенном мною в дни моего детства. Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте — я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза…
Мир праху вашему — краснобаи и обманщики!
Стеклянная стена движется на меня, но я прикладываю к ней лицо и, сплюснув нос, вижу оставшееся позади: моего отца, индейца Ва-пити и негра Башелико. А за ними в тяжелых прыжках и извивах мощных тел мечутся львы, тигры и гиены.
Это все главные действующие лица той истории, которая окончилась таинственными похоронами у основания большой скалы на пустынном морском берегу.
* * *
Мои родители жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези?..
Меня, десятилетнего пионера в душе, местожительство отца не удовлетворяло.
А занятие? Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром.
Конечно, я ничего не имел против торговли… но вопрос: чем торговать? Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, вымененной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником… Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров).
Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар!
Проза жизни тяготила меня. Я уходил на несколько верст от города и, пролеживая целыми днями на пустынном берегу моря, у подножия одинокой скалы, мечтал…
Пиратское судно решило пристать к этому месту, чтобы закопать награбленное сокровище: скованный железом сундук, полный старинных испанских дублонов, гиней, золотых бразильских и мексиканских монет и разной золотой, осыпанной драгоценными камнями утвари…
Грубые голоса, загорелые лица, хриплый смех и ром, ром без конца…
Я, спрятавшись в одному мне известном углублении на верхушке скалы, молча слежу за всем происходящим: мускулистые руки энергично роют песок, опускают в яму тяжелый сундук, засыпают его и, сделав на скале таинственную отметку, уезжают на новые грабежи и приключения. Одну минуту я колеблюсь: не примазаться ли к ним? Хорошо поездить вместе, погреться под жарким экваториальным солнцем, пограбить мимо идущих «купцов», сцепиться на абордаж с английским бригом, дорого продавая свою жизнь, потому что встреча с англичанами — верный галстук на шею.
С другой стороны, можно к пиратам и не примазываться. Другая комбинация не менее заманчива: вырыть сундук с дублонами, притащить к отцу, а потом купить на «вырученные деньги» фургон, в которых ездят южно-африканские боэры, оружия, припасов, нанять нескольких охотников для компании да и двинуться на африканские алмазные поля.
Положим, отец и мать забракуют Африку! Но Боже ты мой! Остается прекрасная Северная Америка с бизонами, бесконечными прериями, мексиканскими вакеро и раскрашенными индейцами. Ради такой благодати стоило бы рискнуть скальпами — ха-ха!
Солнце накаливает морской песок у моих ног, тени постепенно удлиняются, а я, вытянувшись в холодке под облюбованной мною скалой, книга за книгой поглощаю двух своих любимцев: Луи Буссенара и капитана Майн Рида.
«…Расположившись под тенью гигантского баобаба, путешественники с удовольствием вдыхали вкусный аромат жарившейся над костром передней ноги слона. Негр Геркулес сорвал несколько плодов хлебного дерева и присоединил их к вкусному жаркому. Основательно позавтракав и запив жаркое несколькими глотками кристальной воды из ручья, разбавленной ромом, наши путешественники, и т. д.».
Я глотаю слюну и шепчу, обуреваемый завистью:
— Умеют же жить люди! Ну-с… позавтракаем и мы.
Из тайного хранилища в расселине скалы я вынимаю пару холодных котлет, тарань, кусок пирога с мясом, бутылку бузы и — начинаю насыщаться, изредка поглядывая на чистый морской горизонт: не приближается ли пиратское судно?
А тени все длиннее и длиннее…
Пора и в свой блокгауз на Ремесленной улице.
Я думаю, — скала эта на пустынном берегу стоит и до сих пор, и расселина сохранилась, и на дне ее, вероятно, еще лежит сломанный ножик и баночка с порохом — там все по-прежнему, а мне уже тридцать два года, и все чаще кто-нибудь из добрых друзей восклицает с радостным смехом:
— Гляди-ка! А ведь у тебя тоже появился седой волос.
Автор вспоминает об одном «чудовищном поступке», совершенном в дни детства. «Об этом поступке никто не знает, а поступок дикий и для детского возраста неслыханный: у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза. . . » Такое признание может напугать читателя. Но по мере прочтения рассказа выясняется, что имел в виду автор.
Он говорит о своем детстве. Его родители жили в Севастополе. И он не понимал, как можно было выбрать такое неинтересное место, как Севастополь, ведь есть Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды, реки Оранжевая, Амазонка, Миссисипи и Замбези. Романтичному мальчику не нравилось место, где жила его семья. Не устраивало его и занятие отца. Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Мальчик был не против торговли. Но он считал, что торговать следует совершенно другими вещами. «Я допускал торговлю кошенилью, слоновой костью, выменянной у туземцев на безделушки, золотым песком, хинной коркой, драгоценным розовым деревом, сахарным тростником. . . Я признавал даже такое опасное занятие, как торговля черным деревом (негроторговцы так называют негров). Но мыло! Но свечи! Но пиленый сахар! »
Мальчика тяготила проза жизни. И поэтому он часто уходил на морской берег и мечтал. В мечтах он видел себя пиратом или путешественником. Автор очень любил читать Луи Буссенара и Майн Рида. И поэтому мысли о морских странствиях, о невиданных кладах, о сражениях волновали его. А обыденная, простая жизнь казалась скучной, серой, неинтересной.
Однажды отец с радостью сообщил мальчику, что в город приезжает настоящий зверинец. Мальчик пришел в восторг. Но, конечно, он не подал виду. Отец сообщил, что в зверинце есть львы, тигры, удав, крокодил. Там также был стрелок, индеец и негр. Узнав эту новость, мальчик очень обрадовался. Он шел в зверинец с замирающим сердцем. Но практически сразу разочаровался. Сначала ему не понравился негр. Мальчик считал, что негр должен быть практически голым, только набедренная повязка должна быть сделана из яркой ткани. В зверинце негр был одет в красный фрак и на голове у него был зеленый цилиндр. Мальчик считал, что негр должен быть грозным. Но этот негр был забавным, показывал фокусы и заискивающе смотрел на всех.
На мальчика произвел тяжелое впечатление индеец, стрелок из лука Ва-пити. На нем был индейский национальный костюм, он был украшен шкурой и перьями. Но на нем не было человеческих скальпов, не было также ожерелья из зубов серого медведя. Индеец стрелял из лука в мишень. Мальчику это казалось неправильным. Ведь в зрительном зале сидели бледнолицые, кровные враги индейца. По логике вещей он должен был стрелять в них. Мальчика возмущало, что индеец этого не делает. Ему казалось, что индеец забыл своих предков, что он просто трусливый.
Мальчику не понравилось и выступление удава, которого девица надевала себе на шею. По его мнению, удав не должен был терпеть это, он обязан был задушить девицу. Выступление льва тоже разочаровало мальчика. Ведь грозный царь зверей мог разорвать укротителя, но он этого не делал.
«
1
2
»