Памятный день летних каникул. Рассказы детей на тему: “Как я провел лето?”
Ф. И. ТЮТЧЕВ, А. А. ФЕТ
Стихи А. А. Фета
Стихи Ф. И. Тютчева
Лирика
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40—60-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40—60-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога, отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”,
“Недвижные очи, безумные очи”,
“Солнца луч промеж лип…”,
“Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3
О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.
НАШИ РУБРИКИ
Символы России
Мода
Кино, видео
Детские стихи
Школьные сочинения
Пословицы
Поговорки
Народные приметы
Скороговорки
Творчество детей
Толерантность
Веселые стишки
Загадки про животных
Блокада Ленинграда
Стихи наших читателей
Стихи о войне
Кроссворды
Рубрики журнала
Академия художеств
Будь здоров!
В гостях у дедушки Мокея
Викторина
Вот в чем вопрос
Герои неземных стихий
Герой ли… литературный герой?
Голоса исчезнувших миров
Живая классика
Игры
История вещей
История историч. изречений
Клуб «Полководец»
Клуб юных детективов
Конкурсы
Копилка заблуждений
Кто первый?
Кукольные истории
Магический кристалл
Мастерская Эдисонов
Маши-искусница
Морская газета
Музеи мира
Творч. твоих ровесников
Театр
Уголок весел. архивариуса
Тютчев и Фет, обусловившие развитие русской поэзии второй половины XIX века, вошли в литературу как поэты «чистого искусства», выражающие в своем творчестве романтическое понимание духовной жизни человека и природы. Продолжая традиции русских писателей-романтиков первой половины XIX века (Жуковского и раннего Пушкина) и немецкой романтической культуры, их лирика была посвящена философско-психологическим проблемам.
Отличительной особенностью лирики этих двух поэтов явилось то, что она характеризовалась глубиной анализа душевных переживаний человека. Так, сложный внутренний мир лирических героев Тютчева и Фета во многом схож.
Лирический герой — это образ того героя в лирическом произведении, переживания, мысли и чувства которого отражены в нем. Он отнюдь не идентичен образу автора, хотя и отражает его личные переживания, связанные с теми или иными событиями его жизни, с его отношением к природе, общественной деятельности, людям. Своеобразие мироощущения, миропонимания поэта, его интересы, особенности характера находят соответственное выражение в форме, в стиле его произведений. Лирический герой отражает те или иные характерные черты людей своего времени, своего класса, оказывая огромное влияние на формирование духовного мира читателя.
Как в поэзии Фета, так и Тютчева, природа соединяет два плана: .внешне пейзажный и внутренне психологический. Эти параллели оказываются взаимосвязанными: описание органического мира плавно переходит в описание внутреннего мира лирического героя.
Традиционным для русской литературы является отождествление картин природы с определенными настроениями человеческой души. Этот прием образного параллелизма широко использовали Жуковский, Пушкин, Лермонтов. Эту же традицию продолжили Фет и Тютчев.
Так, Тютчев применяет прием олицетворения природы, который необходим поэту, чтобы показать неразрывную связь органического мира с жизнью человека. Часто его стихи о природе содержат раздумья о судьбе человека. Пейзажная лирика Тютчева приобретает философское содержание.
Для Тютчева природа — загадочный собеседник и постоянный спутник в жизни, понимающий его лучше всех. В стихотворении «О чем ты воешь, ветр ночной?» (начало 30-х годов) лирический герой обращается к миру природы, беседует с ним, вступает в диалог, который внешне имеет форму монолога:
Понятным сердцу языком
Твердишь о непонятной муке —
И роешь и взрываешь в нем
Порой неистовые звуки!..
У Тютчева нет «мертвой природы» — она всегда полна движения, на первый взгляд незаметного, но на самом деле непрерывного, вечного. Органический мир Тютчева всегда многолик и разнообразен. Он представлен в 364
постоянной динамике, в переходных состояниях: от зимы к весне, от лета к осени, от дня к ночи:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенья разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
(«Тени сизые смесились», 1835)
Это время суток переживается поэтом как «час тоски невыразимой». Проявляется желание лирического героя слиться с миром вечности: «Все во мне и я во всем». Жизнь природы наполняет внутренний мир человека: обращение к истокам органического мира должно переродить все существо лирического героя, а все тленное и преходящее — уйти на второй план.
Прием образного параллелизма встречается и у Фета. Причем чаще всего он используется в скрытой форме, опираясь, прежде всего, на ассоциативные связи, а не на открытое сопоставление природы и человеческой души.
Весьма интересно используется этот прием в стихотворении «Шепот, робкое дыханье…» (1850), которое построено на одних существительных и прилагательных, без единого глагола. Запятые и восклицательные знаки тоже передают великолепие и напряжение момента с реалистической конкретностью. Это стихотворение создает точечный образ, который при близком рассмотрении дает хаос, «ряд волшебных изменений», а в отдалении — точную картину. Фет, как импрессионист, основывает свою поэзию, и, в частности, описание любовных переживаний и воспоминаний, на непосредственной фиксации своих субъективных наблюдений и впечатлений. Сгущение, но не смешение красочных мазков придает описанию любовных переживаний остроту и создает предельную четкость образа любимой. Природа в стихотворении предстает участницей жизни влюбленных, помогает понять их чувства, придавая им особую поэтичность, таинственность и теплоту.
Однако свидание и природа описаны не просто как два параллельных мира — мира человеческих чувств и природной жизни. Новаторством в стихотворении явилось то, что и природа, и свидание показаны рядом отрывочных свиданий, связать которые в единую картину должен сам читатель.
В финале стихотворения портрет возлюбленной и пейзаж сливаются воедино: мир природы и мир человеческих чувств оказываются неразрывно связанными.
Однако в изображении природы у Тютчева и Фета есть и глубокое различие, которое было обусловлено прежде всего различием поэтических темпераментов этих авторов.
Тютчев — поэт-философ. Именно с его именем связано течение философского романтизма, пришедшее в Россию из германской литературы. И в своих стихах Тютчев стремится понять природу, включив ее е систему философских взглядов, превратив в часть своего внутреннего мира. Этим стремлением вместить природу в рамки человеческого сознания была продиктована страсть Тютчева к олицетворению. Так, в стихотворении «Весенние воды» ручьи «бегут и блещут и гласят».
Однако стремление понять, осмыслить природу приводит лирического героя к тому, что он чувствует себя оторванным от нее; поэтому во многих стихотворениях Тютчева так ярко звучит стремление раствориться в природе, «слиться с запредельным» («О чем вы воешь, ветр ночной?»).
В более позднем стихотворении «Тени сизые смесились…» это желание проступает еще более явно:
Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся в глубь моей души,
Тихий, темный, благовонный,
Все залей и утеши.
Так, попытка разгадать тайну природы приводит лирического героя к гибели. Об этом поэт пишет в одном из своих четверостиший:
Природа — сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
В поздней лирике Тютчев осознает, что человек является созданием природы, ее вымыслом. Природа видится ему как хаос, внушающий поэту страх. Над ней не властен разум, и поэтому во многих стихотворениях Тютчева появляется антитеза вечности мироздания и мимолетности человеческого бытия.
Совершенно иные отношения с природой у лирического героя Фета. Он не стремится «подняться» над природой, анализировать ее с позиции разума. Лирический герой ощущает себя органичной частью природы. В стихотворениях Фета передается чувственное восприятие мира. Именно непосредственность впечатлений отличает творчество Фета.
Для Фета природа является естественной средой. В стихотворении «Сияла ночь, луной был полон сад…» (1877) единство человеческих и природных сил чувствуется наиболее ясно:
Сияла ночь. Луной был полон сад, лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Тема природы у этих двух поэтов связана с темой любви, благодаря которой также раскрывается характер лирического героя. Одной из главных особенностей тютчевской и фетовской лирики было то, что в основе ее лежал мир духовных переживаний любящего человека. Любовь в понимании этих поэтов — глубокое стихийное чувство, наполняющее все существо человека.
Для лирического героя Тютчева характерно восприятие любви как страсти. В стихотворении «Я очи знал, — о, эти очи!» это реализуется в словесных повторах («страстной ночи», «страсти глубина»). Для Тютчева минуты любви — «чудные мгновенья», которые превносят в жизнь смысл («В непостижимом моем взоре, жизнь обнажающем до дна…»).
У этого поэта жизнь сравнивается с «временем золотым», когда «жизнь заговорила вновь» («К. В.», 1870). Для лирического героя Тютчева любовь — дар, посланный свыше, и некоторая магическая сила. Это можно понять из описания образа возлюбленной.
В стихотворении «Я очи знал, — о, эти очи!» важны эмоции не лирического героя, а внутренний мир возлюбленной. Ее портрет является отражением духовных переживаний.
Дышал он (взор) грустный, углубленный,
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный
И, как страданье, роковой.
Внешний облик лирической героини показан не как реально достоверный, а таким, каким его воспринимал сам герой. Конкретной деталью портрета являются лишь ресницы, для описания же взора возлюбленной используются прилагательные, передающие чувства лирического героя. Таким образом, портрет возлюбленной является психологическим.
Для лирики Фета было характерно наличие параллелей между явлениями природы и любовными переживаниями («Шепот, робкое дыханье…»).
В стихотворении «Сияла ночь. Луной был полон сад…» пейзаж плавно переходит в описание образа возлюбленной: «Ты пела до зари, в слезах изнемогая, что ты одна — любовь, что нет любви иной».
Так, любовь наполняет жизнь лирического героя смыслом: «ты одна -вся жизнь», «ты одна- любовь». Все треволнения, по сравнению с этим чувством, уж не столь значимы:
…нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Для любовной лирики Тютчева характерно описание событий в прошедшем времени («Я очи знал, — о, эти очи!», «Я встретил вас- и все былое…»). Это означает, что поэт осознает чувство любви как давно ушедшее, поэтому восприятие его трагично.
В стихотворении «К. Б.» трагизм любви выражается в следующем. Время влюбленности сравнивается с осенью:
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас…
В данном контексте это время года является символом гибельности и обреченности высокого чувства.
То же ощущение наполняет стихотворение «О, как убийственно мы любим!» (1851), вошедшее в «Денисьевский цикл». Лирический герой размышляет о том, к чему же может привести «поединок роковой двух сердец»:
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
Трагизм наполняет и стихотворение «Последняя любовь» (1854). Лирический герой и здесь осознает, что любовь, возможно, будет гибельной: «Сияй, сияй, прощальный свет любви последней, зари вечерней!». И тем не менее ощущение обреченности не мешает лирическому герою любить: «Пускай скудеет в жилах кровь, но в сердце не скудеет нежность…» В последних строках Тютчев лаконично характеризует само чувство: «Ты и блаженство, и безнадежность».
Однако любовная лирика Фета тоже наполнена не только чувством надежды и упования. Она глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво; это не только радость, но и муки, страдания.
Стихотворение «На заре ты ее не буди» все наполнено двояким смыслом. На первый взгляд, показана безмятежная картина утреннего сна лирической героини, но уже второе четверостишие сообщает напряжение и разрушает эту безмятежность: «И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон». Появление эпитетов, таких, как «утомительный сон», указывает не на безмятежность, а на болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объяснятся причина этого состояния, стихотворение доводится до кульминации: «Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней». Напряжение нарастает, а последние строки совершенно меняют всю картину: «Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит». Финал стихотворения представляет контраст с серединой и возвращает читателя к гармонии первых строк.
Таким образом, восприятие лирическим героем любви сходно для обоих поэтов: несмотря на трагизм этого чувства, оно вносит в жизнь смысл. Лирическому герою Тютчева присуще трагическое одиночество. В стихотворении философского характера «Два голоса» (1850) лирический герой принимает жизнь как борьбу, противостояние. И «хоть бой и неравен, борьба безнадежна», важен сам поединок. Это стремление к жизни пронизывает все стихотворение: «Мужайтесь, боритесь, о храбрые други, как бой ни жесток, ни упорна борьба!». Тем же настроением проникнуто стихотворение «Цицерон» (1830).
В стихотворении «ЗПегШит» (1830), затрагивающем тему поэта и поэзии, лирический герой понимает, что не всегда будет принят обществом: «Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя?». Важным здесь оказывается мир душевных переживаний героя: «Лишь жить в себе самом умей — есть целый мир в душе твоей».
У лирического героя Фета мировосприятие не столь трагично. В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую» (1887) лирический герой ощущает себя частью Вселенной: «Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам, чужое вмиг почувствовать своим». Противоречие с окружающим миром здесь только внешнее (оксюморон «неведомым, родным»). «Цветущие берега» и «жизнь иная» — описание того таинственного идеального мира, из которого приходит к поэту вдохновение. Рационально этот мир непознаваем, потому что он «неведом»; но, встречаясь с проявлениями его в повседневности, поэт интуитивно ощущает родство с «неведомым». Утонченная восприимчивость поэта по отношению к явлениям внешнего мира не может не распространиться и на чужое творчество. Способность к творческому сопереживанию — важнейшая черта истинного поэта.
В стихотворении «Кот поет, глаза прищуря» (1842) Фет не изображает предметы и душевные переживания в их причинно-следственной связи. Для поэта задача построения лирического сюжета, понимаемого как последовательность душевных состояний лирического «я», сменяется задачей воссоздания атмосферы. Единство мировосприятия мыслится не как полнота знаний о мире, а как совокупность переживаний лирического героя:
Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
Так, лирический герой Фета и лирический герой Тютчева воспринимают реальность по-разному. У лирического героя Фета мироощущение более оптимистично, и мысль об одиночестве не выдвинута на первый план.
Итак, лирические герои Фета и Тютчева имеют как сходные, так и различные черты, но в основе психологии каждого лежит тонкое понимание мира природы, любви, а также осознание своей судьбы в мире.
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40㬸-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40㬸-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога,
отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3 О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.
Ф. И. Тютчев, А. А. Фет
Ф. Тютчев. Стихи
А. Фет. Стихи
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета. Сочинение
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета. Сочинение
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Русский поэт-философ. Сочинение
“Крылатый слова звук”. Сочинение
Биография Тютчева Федора Ивановича
Биография Фета Афанасия Афанасьевича
Девятнадцатый век щедро одарил человечество бесценными духовными сокровищами. Среди замечательных писателей и поэтов этого поистине золотого века достойное место принадлежит А. А. Фету и Ф. И. Тютчеву.
Тютчев написал свое первое стихотворение в одиннадцать лет. За годы своей долгой литературной жизни он стал крупнейшим представителем русской философской лирики. Все пережитое и передуманное им нашло воплощение в его стихах.
Фет родился поэтом. Замечательная художественная одаренность составляла суть его сути, душу его души. Уже с детства он был “жаден до стихов”, испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение, читая Пушкина.
Поэзия Фета и Тютчева — это выражение богатой внутренней жизни авторов, результат неутомимой работы мысли, вся палитра чувств, их волновавших.
Вечные темы: природа, любовь и красота – основные темы произведений Фета и Тютчева. Наиболее ярко в лирике Тютчева изображена природа. Для каждого времени года он нашел такие краски, такие рифмы и сравнения, что они запоминаются на всю жизнь. Еще с детства живут в памяти сказочные строки:
Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоят…
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой…
Потом приходит пора, когда “еще в полях белеет снег”:
Еще природа не проснулась,
Но сквозь редеющего сна
Весну послышала она,
И ей невольно улыбнулась…
А какая веселая, озорная майская гроза изображена Тютчевым: “Первый гром… грохочет”, “гремят раскаты молодые”, “все вторит весело громам”. Великолепно описан летний вечер, который опускается на землю после знойного дня:
И сладкий трепет, как струя,
По жилам пробежал природы,
Как бы горячих ног ея
Коснулись ключевые воды.
И, наконец, “умильная таинственная прелесть” осени, “туманная и тихая лазурь над грустно сиротеющей землею”, когда лежит на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья.
Идея торжества природы и человека пронизывает всю лирику Тютчева. Для него природа
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
Однако существует и трагическое различие. “Созвучье полное в природе”: после бурь и гроз всегда наступает успокоение, а в душе человека бури, обогащая ее многообразием чувств, часто оставляют после себя боль утраты и опустошенность.
Фет — один из замечательнейших поэтов-пейзажистов. В его стихах весна сходит на землю “невестою-царицей”. Фет описывает природу детально, ни один штрих не ускользает от его пристального взгляда:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Природа у него очеловечена, как ни у одного из его предшественников, Цветы в стихах Фета улыбаются, пруд грезит, березы ждут, ива “дружна с мучительными снами”, “изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами”, звезды, которым так много строк посвятил Фет, говорят человеку:
Вот почему, когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло.
Лучшими в лирике Тютчева, на мой взгляд, являются стихи о любви. В ранних произведениях любовь — радость, восторг, “весна в груди”. В более поздних все чаще звучат трагические ноты. Все, о чем писал поэт, было пережито и перечувствовано ки самим. Наиболее трогательным является “Денисьевский цикл”, посвященный Е. А. Денисьевой, самой большой любви поэта. Любимая для Тютчева — “неразгаданная тайна”, “живая прелесть дышит в ней”. Поэт восклицает: “Земное ль в ней очарованье иль неземная благодать?”. Но эта любовь трагична. Она не вынесла “насилья пошлости людской”. И болью отзываются в душе
строки:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Е. А. Денисьева умерла, но поэт до конца дней помнил о женщине, “судьбы не одолевшей, но и себя не давшей победить”, оставшейся его “живой души безжизненным кумиром”.
Основополагающей для всего творчества Фета является тема любви. Этому способствовали драматические обстоятельства, имевшие место в дни его ранней молодости. Находясь на службе в Херсонской области, Фет познакомился с Марией Лазич – девушкой из небогатой семьи. Они полюбили друг друга, но будущий поэт, не имевший никаких средств к жизни, не смог на ней жениться. Девушка вскоре трагически погибла. Всю жизнь, до конца дней Фет не мог ее забыть. Очевидно, жизненная драма внутри, как подземный ключ, питала его лирику. Поэт всю жизнь был связан невидимой нитью со своей погибшей возлюбленной:
И хоть жизнь без тебя
Суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой,
Нас нельзя разлучить.
Он дал торжественное обещание: “Я пронесу твой свет через жизнь земную”, и, действительно, поэт навсегда сохранил в памяти свежесть чувств, образ своей единственной и надежду на воссоединение с ней. Уже на закате жизни он писал:
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю;
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Но страдания не опустошили душу поэта. Целебной силой явилась для него природа, которая помогла забыть “всю злобу гнетущую”.
Многие стихи Фета связаны с раздумьями о смерти. В некоторых из них присутствуют мотивы блаженства-небытия:
Если жизнь базар крикливый бога,
То только смерть его бессмертный храм.
Фету свойствен ясный и мужественный взгляд на мир, он не боится смерти, не боится жизни. Он, несмотря на внутренний трагизм, а, может быть, благодаря ему, один из самых “солнечных” поэтов. Еще мне хочется отметить особую музыкальность произведений Фета. Недаром так много чудесных романсов написано на его стихи. Один из них мне кажется особенно прекрасным:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней…
В произведениях Тютчева любовь к природе, любовь к женщине неразрывно связаны с любовью к Родине, к родному народу. Поэт уверен, что “гордый взор иноплеменный” никогда не оценит в полной мере “край родной долготерпенья”. Горечь звучит в его словах, но верой в русский народ, в его особую судьбу проникнуты строки:
Умом Россию не понять.
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать-
В Россию можно только верить.
Поэзия Тютчева в наше время помогает нам увидеть красоту родного края, осознать мощь и величие русского языка, поверить в русский народ.
Ведь это нам, русским людям, завещал поэт своей “души высокий строй”. И теперь от нас зависит
Достойны ль мы священного залога?
Иль не про нас сказало божество:
“Лишь сердцем чистые, те узрят бога!”
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Тютчева и Фета
Подготовительные вопросы к сочинению:
Каковы основные темы лирики Тютчева и Фета?
Почему оба поэта отказывались затрагивать в своем творчестве злободневные вопросы?
Как отразилась жизненная трагедия обоих поэтов в их любовной лирике?
Каковы основные отличия поэзии Тютчева от лирики Фета?
Какую роль сыграла поэзия “чистых лириков” в истории русской литературы?
Ответы
Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские размышления о тайнах бытия – то есть темы вечные, не ограниченные той или иной эпохой.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40-60-е годы XIX века, когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на преобразование всего общественного строя России, результатом которого должны были стать равенство, свобода и социальная справедливость.
Всю свою жизнь Фет отстаивал “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, он был уверен, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Поэт видел в революции только стихию разрушения, спасение от кризиса, охватившего Россию, следовало, по мысли Тютчева, искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу. Однако реальные исторические события не отвечали идеалистическим устремлениям поэта. Россия проиграла Крымскую войну, а реформа 1861 года вскрыла острые социальные конфликты. “Судьба России, – писал Тютчев, – уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Многие современники Тютчева и Фета, придерживаясь других политических взглядов, отдавали должное таланту поэтов-лириков. Тургенев писал: “О Тютчеве не спорят: кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов”. Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорит, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматическим, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану.
“Денисьевский цикл” Ф. И. Тютчева посвящен любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”. Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, любви вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в их искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева – это тайна, высший дар судьбы.
Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной –
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения. “Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его юной возлюбленной, ровеснице его дочери. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической истории любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала сама жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”. Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, А. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною – как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния. Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие. Острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет – и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения.
Тютчевские “пейзажи в стихах” неотделимы от человека, его душевного состояния, чувства, настроения:
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
Образ природы помогает выявить и выразить сложную, противоречивую духовную жизнь человека, обреченного вечно стремиться к слиянию с природой и никогда не достигать его, ибо оно несет за собою гибель, растворение в изначальном хаосе. Таким образом, тема природы органически связывается у Ф. Тютчева с философским осмыслением жизни.
Фетовское восприятие пейзажа передает тончайшие нюансы человеческих чувств и настроений в их причудливой изменчивости:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносятся тревога и любовь.
Весеннее обновление природы порождает в душе лирического героя неясные предчувствия счастья, взволнованного ожидания любви.
Беспристрастное время все расставило по своим местам, всему дало объективную и верную оценку. Кому сейчас, в начале третьего тысячелетия, интересны идейные политические баталии 60-х годов XIX века? Кого всерьез могут занимать злобные выпады и упреки в гражданской пассивности, адресованные великим поэтам? Все это стало лишь предметом изучения истории. А поэзия Тютчева и Фета все так же свежа, удивительна, неповторима. Этих поэтов можно назвать предтечами символизма. Их поэзия волнует, будоражит, заставляет замирать от сладкой тоски и боли, потому что вновь и вновь приоткрывает перед нами бездонную тайну человеческой души.
Ф. И. Тютчев, А. А. Фет
Ф. Тютчев. Стихи
А. Фет. Стихи
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета. Сочинение
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета. Сочинение
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Русский поэт-философ. Сочинение
“Крылатый слова звук”. Сочинение
Биография Тютчева Федора Ивановича
Биография Фета Афанасия Афанасьевича
Лирика
Традиционными
темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы
лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в
лирике Тютчева и Фета.
Человек и
природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные
темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с
этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого
будет строиться работа над сочинением.
Предположим,
вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае
следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения,
в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность,
во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков.
Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только
хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во
вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет
времени 40—60-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая
в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет
творчества Тютчева и Фета приходится на 40—60-е годы XIX века, которые
знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии,
влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической
ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов
происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных
“базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое
искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась
гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего
государственного строя России, результатом которого должны стать равенство,
свобода и социальная справедливость.
В этой
общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую
красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок
со стороны революционно-демократической критики.
По своим
взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования
не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в
искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему
идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком”
продолжались до конца жизни поэта.
Политическое
мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что
революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт
видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от
кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского
“всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его
убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому”
Западу.
Однако реальная
историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение
Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие,
несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861
года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения
светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать
негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения
способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба
России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими
усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая
волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на
узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным,
вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому
таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто
его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже
осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам,
Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических
поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том,
к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин
тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его
искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал
его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен,
однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов,
декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что
“человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям,
ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического
наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к
работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в
формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно
уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества
Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия.
Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или
иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре
пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема
акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего
его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной
темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие
природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения.
Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем
литературном материале.
Стремясь к
полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую
направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их
общие черты:
единство
эстетических воззрений;
общность
тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад
лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество
слога, отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов
“чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед
совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный
интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты,
стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как
в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их
художественное мироощущение.
Любовная лирика
обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что
связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть
любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики
Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой
утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим
достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский
цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к
Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14
лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах
общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после
смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что
не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о
последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе
равных в русской литературе:
О, как на
склоне наших лет
Нежней мы любим
и суеверней…
Сияй, сияй,
прощальный свет
Любви
последней, зари вечерней!
Огромная сила
воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности
выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого
счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна,
высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное
влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти.
Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок
роковой”:
Любовь, любовь
— гласит преданье —
Союз души с
душой родной —
Их съединенье,
сочетанье,
И роковое их
слиянье,
И… поединок
роковой…
Однако подобная
метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек
не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту
мироощущения.
Даже смерть
любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя
его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья,
окрашенного страданием.
Дочь Ф. И.
Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я
увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к
помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти,
предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние,
которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная,
страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева
навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло
вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск
меня тревожит!
Жизнь, как
подстреленная птица,
Подняться хочет
— и не может…
Со смертью
любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски.
Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями,
передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и
так, как ты, любить —
Нет, никому не
удавалось!
О Господи!.. и
это пережить…
И сердце на
клочки не разорвалось.
“Денисьевский
цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно
Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи
существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной
лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика
А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет
то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная,
рыдающая нота”.
Будучи
унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью
бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не
решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об
этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло
бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного
для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у
меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на
всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной
спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет
до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и
раскаяния.
Ей посвящены
многие стихотворения поэта: “Старые
письма”
, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца
луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и
многие другие.
В любовных
стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке
страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма”
поэт
перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден,
свидетели немые
Весны души моей
и сумрачной зимы.
Вы те же
светлые, святые, молодые,
Как в тот
ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко
оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя
на вечную разлуку
И с холодом в
груди пустился в дальний путь.
Эти горькие,
полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое
“преступление и наказание”.
Но острый накал
чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт
говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее
безмолвию и небытию:
Очей тех нет —
и мне не страшны гробы,
Завидно мне
безмолвие твое,
И, не судя ни
тупости, ни злобы,
Скорей, скорей
в твое небытие!
В этих стихах,
наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной
разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как
нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет
превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник
вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и
будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором,
обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот
самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета:
“Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают
бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь
выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах
рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве
Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями
о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их
неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный
певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады,
аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение,
философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два
начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по
выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком,
понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух
лаконичных поэтических строчках:
В ней есть
душа, в ней есть свобода,
В ней есть
любовь, в ней есть язык…
Лирика природы
стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в
динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные
движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают
субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени,
поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и
прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но
дивная пора —
Весь день стоит
как бы хрустальный,
И лучезарны
вечера.
Где бодрый серп
гулял и падал колос,
Теперь уж пусто
все — простор везде, —
Лишь паутины
тонкий волос
Блестит на
праздной борозде.
В этом
проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических
деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение
читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный
поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит
словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то
оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано,
и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора
позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая
картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в
стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством,
настроением, переживанием:
Тени сизые
смесились,
Цвет поблекнул,
звук уснул —
Жизнь, движенье
разрешились
В сумрак
зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет
незримый
Слышен в
воздухе ночном…
Час тоски
невыразимой!..
Все во мне, и я
во всем!..
В этом очень
“тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность
Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле
уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее
состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит
тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве
человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек
воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с
природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном
хаосе”:
3 О, страшных
песен сих не пой
Про древний
хаос, мой родимый!
Как жадно мир
души ночной
Внимает повести
любимой!
Из смертной
рвется он груди,
Он с
беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь
заснувших не буди —
Под ними хаос
шевелится!..
Человеческая
душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким
образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический
характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к
вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с
огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт
использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь
кругом объята снами;
Настанет ночь —
и звучными волнами
Стихия бьет о
берег свой.
Такие параллели
и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации,
биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у
Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он
называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять
закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь
в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное
предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с
собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь
стоит пред нами,
Как призрак на
краю земли,
Бледнеет в
сумрачной дали;
И новое, младое
племя
Меж тем на
солнце расцвело.
А нас, друзья,
и наше время
Давно забвеньем
занесло.
Здесь, в
стихотворении “Бессонница”
отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой
истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”.
Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы
радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает
прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для
которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем
мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих
строках “Весенней грозы”
и “Вешних вод”
:
Еще в полях
белеет снег,
А воды уж
весной шумят —
Бегут и будят
сонный брег,
Бегут и блещут
и гласят…
Они гласят во
все концы:
“Весна
идет, весна идет!
Мы молодой
весны гонцы,
Она нас выслала
вперед!”
Весна
воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни
над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и
Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став
признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения,
любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их
своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой
очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать
природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в
цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари
переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает
богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”.
Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его
стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”
, “Над озером
лебедь…”, “Что за
вечер!”
и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у
Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и
порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”
:
Вот понеслась и
зачертила —
И страшно, чтобы
гладь стекла
Стихией чуждой
не схватила
Молниевидного
крыла.
И снова то же
дерзновенье
И та же темная
струя, —
Не таково ли
вдохновенье
И человеческого
я?
Свободный полет
птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью,
мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать
непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту
способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного
певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир.
Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель
— “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную
мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии
броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он
воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро
чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной
лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым
соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического
героя. Например, в стихотворении “Еще майская
ночь”
прелесть весенней ночи порождает в герое состояние
взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все
звезды до единой
Тепло и кротко
в душу смотрят вновь,
И в воздухе за
песней соловьиной
Разносится
тревога и любовь.
В каждой строфе
этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия,
которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое
настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство
льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А
затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом —
“тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных
предчувствий.
Еще более
сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее
восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает
костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски
предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого
бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный.
Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь,
трещит можжевельник,
Точно пьяных
гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись,
шатается ельник.
А день, который
должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски
однообразны и непривлекательны:
И лениво и
скупо мерцающий день
Ничего не
укажет в тумане;
У холодной золы
изогнувшийся пень
Прочернеет один
на поляне.
То есть именно
ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет
фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в
космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым
фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность,
является “Шепот, робкое дыханье…”
Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и
очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при
максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует
событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных
впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии
действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом
композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали
ночного мира:
Шепот, робкое
дыханье,
Трели соловья,
Серебро и
колыханье
Сонного
ручья…
Затем в поле
зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и
неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной,
ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных
изменений
Милого лица.
В
заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются,
образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние
человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках
пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и
слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь
налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует
аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета
героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии
автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства
передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни
природной и человеческой.
Значительное
место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности
человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда?
Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб
руки к ней простерть?
Что ни расцвет
живой, что ни улыбка, —
Уже под ними
торжествует смерть.
Слепцы напрасно
ищут, где дорога,
Доверясь чувств
слепым поводырям;
Но если жизнь —
базар крикливый бога,
То только
смерть — его бессмертный храм.
Финал
стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную
жизнь души в смерти.
В стихотворении
“Среди звезд”
, тоже относящемся
к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического
героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с
вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам
нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной
догоняешь тень;
Мы здесь горим,
чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился
беззакатный день.
Вот почему;
когда дышать так трудно,
Тебе отрадно
так поднять чело
С лица земли,
где все темно и скудно,
К нам, в нашу
глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо
противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно
влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне
времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”,
открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема
фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую
поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком
согнать ладью живую
С наглаженных
отливами песков,
Одной волной
подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с
цветущих берегов;
Тоскливый сон
прервать единым звуком,
Упиться вдруг
неведомым, родным,
Дать жизни
вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг
почувствовать своим…
В этих
выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной
выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к
работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся
поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества,
преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии
“серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив
сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью,
сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную
жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической
“концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства”
дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными,
общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную
картину мира.
Девятнадцатый век подарил человечеству бесценные духовные сокровища. Среди замечательных писателей и поэтов этого поистине золотого века достойное место принадлежит А. А. Фету и Ф. И. Тютчеву.
Ф. И. Тютчев — лирик, его стихотворения полны философии и психологии. Певец природы, мастер стихотворного пейзажа, выражающего чувства человека. Мир лирики Тютчева наполнен таинственностью и загадками. Излюбленный прием поэта — антитеза: «дольный мир» противостоит «высям ледяным», тусклая земля — блистающему грозой небу, свет — тени. Тютчев не ограничивал себя в описании природы. В его стихотворениях мы видим и утро в горах, и ночное море, и летний вечер. Тютчев старается запечатлеть таинственные картины природы при переходе из одного состояния в другое. К примеру, в стихотворении «Тени сизые смесились… » мы можем увидеть, как наступает ночь, поэт постепенно описывает нам сначала то, как сгущаются сумерки, а после — наступление ночи. Изобилие глаголов и бессоюзных конструкций помогают Ф. И. Тютчеву сделать стихотворения динамичными. Поэт относится к природе, как к живому существу, поэтому в своих стихотворениях одухотворяет ее:
«Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода
В ней есть любовь, в ней есть язык… .».
Лирика А. А. Фета занимает особое место среди шедевров русской литературы. И это не удивительно — Афанасий Афанасьевич Фет был новатором своего времени в области стиха, обладал особым, неповторимым даром тончайшего лирика. Его поэтическая манера письма, «фетовский почерк»; придали его поэзии неповторимое очарование и прелесть. Фет был новатором во многих отношениях. Он раскрепощал слово, не заковывал его в рамки традиционных норм, а творил, стремясь выразить свою душу и чувства, наполняющие ее. Удивляет то, как изображена природа у Фета. Она настолько очеловечена, что мы часто встречаем «травы в рыдании», «овдовевшую лазурь», «лес проснулся, весь проснулся, веткой каждой».
Этих великий поэтов Золотого века объединяет, прежде всего, патриотизм и огромная…
любовь к России. Их поэзия — это выражение богатой внутренней жизни авторов, результат неутомимой работы мысли, вся палитра чувств, волновавших их. Тютчева и Фета объединяют вечные темы: природа, любовь, красота. Наиболее ярко в творчестве Тютчева изображена природа. С самого детства живут в памяти сказочные строки:
«Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит…
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой… «
Фет — один из замечательнейших поэтов-пейзажистов. В его стихах весна сходит на землю «невестою-царицей». Фет описывает природу детально, ни один штрих не ускользает от его пристального взгляда:
«Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…»
Лучшими в лирике Тютчева, на мой взгляд, являются стихи о любви. В ранних произведениях любовь — радость, восторг, «весна в груди». В более поздних все чаще звучат трагические ноты. Все, о чем писал поэт, было пережито и перечувствовано ки самим. Наиболее трогательным является «Денисьевский цикл», посвященный Е. А. Денисьевой, самой большой любви поэта. Любимая для Тютчева — «неразгаданная тайна», «живая прелесть дышит в ней».
Основополагающей для всего творчества Фета является тема любви. Этому способствовали драматические обстоятельства, имевшие место в дни его ранней молодости. Находясь на службе в Херсонской области, Фет познакомился с Марией Лазич — девушкой из небогатой семьи. Они полюбили друг друга, но будущий поэт, не имевший никаких средств к жизни, не смог на ней жениться. Девушка вскоре трагически погибла. Всю жизнь, до конца дней Фет не мог ее забыть. Очевидно, жизненная драма внутри, как подземный ключ, питала его лирику.
В творчестве замечательных русских поэтов Ф. И. Тютчева и А. А. Фета на первом месте стояли не социальные конфликты, не политические потрясения, а жизнь человеческой души — любовь и горечь утраты, путь от юношеской восторженности к стариковской мудрости и великодушию, размышления о жизни и смерти, о смысле творчества, о беспредельности Вселенной, о величии природы.
В творчестве замечательных русских поэтов Ф. И. Тютчева и А. А. Фета на первом месте стояли не социальные конфликты, не политические потрясения, а жизнь человеческой души — любовь и горечь утраты, путь от юношеской восторженности к стариковской мудрости и великодушию, размышления о жизни и смерти, о смысле творчества, о беспредельности Вселенной, о величии природы.
Для них, поэтов-романтиков, природа – это мерило прекрасного, она противопоставляется дисгармонии общества. Мифологические, фольклорные мотивы звучат в творчестве Тютчева и Фета. “Конь морской” с “бледно-зеленой гривой”, “чародейка-зима”, прекрасная, но живущая лишь несколько мгновений радуга – все это дети Великой Матери-Природы, которой поклоняется Тютчев. Радостное юношеское мироощущение, выраженное
в стихотворениях “Весенняя гроза” и “Весенние воды”, где резвится гром, Геба, смеясь, проливает свой кубок, мчатся вешние воды, сменяется более спокойной, умиротворенной картиной. Осенняя природа увядает “с кроткой улыбкой”. “Сумрак тихий, сумрак сонный” должен утолить все печали, дать поэту “мглу самозабвенья”. “Хрустальны” дни золотой осени, но ночью ветер поет о страшном хаосе, который может проснуться для новой бури и разрушить гармонию.
Поэту, похоронившему близких людей, сентябрь кажется “холодно-бесцветным”. Ночное небо погружено в “вялый, безотрадный сон”, похожий на забвенье смертельно больного человека. Поэт задается вопросом: когда потеряна связь человека с природой, почему “душа не то поет, что море”, почему люди не чувствуют “созвучья полного в природе”? Однозначного ответа на этот вопрос не существует.
Гармоничное слияние всего живого – основная тема поэзии Фета. Передать игру света и тени, трели соловья, запах ландыша, волнение созревающей ржи – вот задача стихотворца. Фет создает в стихах свой идеальный мир, в котором царит прекрасное. “Только песне нужна красота, красоте же и песен не надо” – эти строки определяют его творческое кредо на протяжении всей жизни. Тютчев обобщенно описывает природу, Фет же, называя себя “праздным соглядатаем”, старается подметить каждую мелочь, характеризующую данное мгновение. Душевные порывы Афанасия Афанасьевича связаны с явлениями природы: свирепствует зимняя буря, и “на душе не рассветает”. А солнечным летним утром душа “все так же счастью… служить готова”. Мечутся, кричат перед осенним отлетом ласточки, грачи, журавли, и человеку “тяжело – хоть плачь!”. Весной земля дрожит от волнения, а людям хочется “лететь к безбрежью, к бездорожью через леса, через поля”, – как птицам.
Как и у Тютчева, у Фета оживают деревья, светила: “ель рукавом завешивает тропинку”, “робко месяц смотрит в очи”.
Любовь, роковая и губительная, скорбь прощания с близкими людьми, одиночество и ожидание смерти – все эти чувства, пережитые за долгую жизнь, Тютчев отразил в своем творчестве. Особое место в нем занимает “Денисьевский цикл”, посвященный возлюбленной и матери его детей. Он целиком обращен к переживаниям женщины, иногда речь ведется и от ее лица. Несчастная тоскует, негодует, но она может жить только своей любовью. Общество “предает поруганью” искреннее чувство. Но любящая женщина сохраняет чистоту своей души. Поэта мучает чувство вины перед близким человеком, но он ничего не может исправить, он может только выразить взаимную боль в своих стихах. О, как убийственно мы любим, Как в буйной слепоте страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей!
Но есть у поэта и светлые, полные легкой грусти стихи о любви: “Я встретил вас…”, “Последняя любовь”. Смерть Елены Александровны повергла его в отчаяние:
О господи!., и это пережить… И сердце на клочки не разорвалось.
Поэту кажется, что он одинок, что душа его с каждым днем сохнет и изнывает. Ранее он писал о “слезах людских”, льющихся незримо для окружающих, но неистощимых, как осенний дождь. Но постепенно чувства его успокаиваются. Терпение, умение “все пережить” берут верх.
Воспоминание о трагически погибшей возлюбленной не оставляют Фета всю жизнь. Если для Тютчева главной была любовь последняя, то для Афанасия Афанасьевича настоящей любовью была его юношеская любовь – Мария Лазич. Ее образ становится эталоном нравственности, преданности. Он считает, что духовно они всегда вместе, он проносит свет этой любви “через жизнь земную”. Но одновременно он преклоняется и перед “красотой иной”. Женщины в его стихотворениях опоэтизированы, они или олицетворение чувственной Евы, или “молодые владелицы сада”, безмолвные, замкнутые в своем превосходстве. Один их взгляд выражает то, что “поэт пересказать не может”, их красота преувеличена и возведена на пьедестал. Женщины для него – скорее объект преклонения, чем живые люди, способные думать, действовать, бороться. У Тютчева любовь представляется более динамичной, это и соединение, и поединок двух сердец.
Жизнь и смерть, смысл поэзии и любовь к Родине – все это является предметом размышлений Тютчева и Фета.
Тютчев подчеркивает, что стихотворец “редко служит властям”, народ часто не понимает его. Поддаваясь настроению, он призывает поэта молчать, таить свои мысли, ведь “мысль изреченная есть ложь”.
“Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется”, – пишет он в другом стихотворении, надеясь, впрочем, и на сочувствие. Иногда его охватывает полумистическая “вера в чудеса”:
Не все, что было здесь, увянет, Не все, что было здесь, пройдет.
Поэзия для Фета – это способ вырваться из обыденности, уйти от реального мира. Она уносит его “в мир стремлений, преклонений и молитв”. Вдохновение рождается непроизвольно, и стихотворение складывается легко, как песня птицы (“Не знаю сам, что буду петь – но только песня зреет”). Человеческий язык “беден”, чтобы передать всю гамму чувств, но поэт должен стараться “схватить на лету и закрепить” “темный бред души и трав неясный запах”, т. е. остановить прекрасное мгновенье.
Определение, данное Тютчевым России, стало хрестоматийным: Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать -В Россию можно только верить. Любовь к Родине, вера в ее великое будущее были очень важны для Тютчева.
У Фета нет стихотворений, декларирующих верность Родине, но только человек, влюбленный в нее, может так тонко описать неброскую, скромную природу России.
Иногда стихотворения Тютчева становятся “космическими”: Небесный свод, горящий славой звездной, Таинственно глядит из глубины, – И мы плывем, пылающею бездной Со всех сторон окружены.
Это стихотворение словно перекликается со строками Фета: Я ль несся к бездне полуночной Иль сонмы звезд ко мне неслись? Казалось, будто в длани мощной Над этой бездной я повис.
Трудно поверить, что эти стихотворения написаны в XIX веке. Тютчев и Фет опережают свое время. Они – предшественники и учителя поэтов “серебряного века”.
Последние годы жизни стали для Фета временем раздумья над смыслом жизни и мироздания. Иногда ему кажется, что “жизнь – базар крикливый Бога”, а “смерть- его бессмертный храм”, иногда он жалеет о жизни, пронесшейся “без явного следа”. Звезды напоминают поэту, что они – вечность, а он – миг.
Тютчев понимает, что мир постоянно обновляется, “новые садятся гости за уготовленный им пир”, и старшие поколения должны дать место “новым пришельцам” без злобы, без клеветы на изменяющуюся жизнь.
“Ни в смерть, ни в грустное забвенье сегодня верить не хочу”, – писал в последние годы жизни А. А. Фет, и он был прав. Гениальные лирики, тончайшие мастера стихотворного пейзажа, глубокие мыслители А. А. Фет и Ф. И. Тютчев не забыты нашими современниками. Уважение и любовь к их творчеству объединяет всех людей, которым дорого русское культурное наследие, людей разных политических взглядов и убеждений.
Памятный день летних каникул. Рассказы детей на тему: “Как я провел лето?”
Ф. И. ТЮТЧЕВ, А. А. ФЕТ
Стихи А. А. Фета
Стихи Ф. И. Тютчева
Лирика
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40—60-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40—60-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога, отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”,
“Недвижные очи, безумные очи”,
“Солнца луч промеж лип…”,
“Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3
О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.
НАШИ РУБРИКИ
Символы России
Мода
Кино, видео
Детские стихи
Школьные сочинения
Пословицы
Поговорки
Народные приметы
Скороговорки
Творчество детей
Толерантность
Веселые стишки
Загадки про животных
Блокада Ленинграда
Стихи наших читателей
Стихи о войне
Кроссворды
Рубрики журнала
Академия художеств
Будь здоров!
В гостях у дедушки Мокея
Викторина
Вот в чем вопрос
Герои неземных стихий
Герой ли… литературный герой?
Голоса исчезнувших миров
Живая классика
Игры
История вещей
История историч. изречений
Клуб «Полководец»
Клуб юных детективов
Конкурсы
Копилка заблуждений
Кто первый?
Кукольные истории
Магический кристалл
Мастерская Эдисонов
Маши-искусница
Морская газета
Музеи мира
Творч. твоих ровесников
Театр
Уголок весел. архивариуса
Тютчев и Фет, обусловившие развитие русской поэзии второй половины XIX века, вошли в литературу как поэты «чистого искусства», выражающие в своем творчестве романтическое понимание духовной жизни человека и природы. Продолжая традиции русских писателей-романтиков первой половины XIX века (Жуковского и раннего Пушкина) и немецкой романтической культуры, их лирика была посвящена философско-психологическим проблемам.
Отличительной особенностью лирики этих двух поэтов явилось то, что она характеризовалась глубиной анализа душевных переживаний человека. Так, сложный внутренний мир лирических героев Тютчева и Фета во многом схож.
Лирический герой — это образ того героя в лирическом произведении, переживания, мысли и чувства которого отражены в нем. Он отнюдь не идентичен образу автора, хотя и отражает его личные переживания, связанные с теми или иными событиями его жизни, с его отношением к природе, общественной деятельности, людям. Своеобразие мироощущения, миропонимания поэта, его интересы, особенности характера находят соответственное выражение в форме, в стиле его произведений. Лирический герой отражает те или иные характерные черты людей своего времени, своего класса, оказывая огромное влияние на формирование духовного мира читателя.
Как в поэзии Фета, так и Тютчева, природа соединяет два плана: .внешне пейзажный и внутренне психологический. Эти параллели оказываются взаимосвязанными: описание органического мира плавно переходит в описание внутреннего мира лирического героя.
Традиционным для русской литературы является отождествление картин природы с определенными настроениями человеческой души. Этот прием образного параллелизма широко использовали Жуковский, Пушкин, Лермонтов. Эту же традицию продолжили Фет и Тютчев.
Так, Тютчев применяет прием олицетворения природы, который необходим поэту, чтобы показать неразрывную связь органического мира с жизнью человека. Часто его стихи о природе содержат раздумья о судьбе человека. Пейзажная лирика Тютчева приобретает философское содержание.
Для Тютчева природа — загадочный собеседник и постоянный спутник в жизни, понимающий его лучше всех. В стихотворении «О чем ты воешь, ветр ночной?» (начало 30-х годов) лирический герой обращается к миру природы, беседует с ним, вступает в диалог, который внешне имеет форму монолога:
Понятным сердцу языком
Твердишь о непонятной муке —
И роешь и взрываешь в нем
Порой неистовые звуки!..
У Тютчева нет «мертвой природы» — она всегда полна движения, на первый взгляд незаметного, но на самом деле непрерывного, вечного. Органический мир Тютчева всегда многолик и разнообразен. Он представлен в 364
постоянной динамике, в переходных состояниях: от зимы к весне, от лета к осени, от дня к ночи:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенья разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
(«Тени сизые смесились», 1835)
Это время суток переживается поэтом как «час тоски невыразимой». Проявляется желание лирического героя слиться с миром вечности: «Все во мне и я во всем». Жизнь природы наполняет внутренний мир человека: обращение к истокам органического мира должно переродить все существо лирического героя, а все тленное и преходящее — уйти на второй план.
Прием образного параллелизма встречается и у Фета. Причем чаще всего он используется в скрытой форме, опираясь, прежде всего, на ассоциативные связи, а не на открытое сопоставление природы и человеческой души.
Весьма интересно используется этот прием в стихотворении «Шепот, робкое дыханье…» (1850), которое построено на одних существительных и прилагательных, без единого глагола. Запятые и восклицательные знаки тоже передают великолепие и напряжение момента с реалистической конкретностью. Это стихотворение создает точечный образ, который при близком рассмотрении дает хаос, «ряд волшебных изменений», а в отдалении — точную картину. Фет, как импрессионист, основывает свою поэзию, и, в частности, описание любовных переживаний и воспоминаний, на непосредственной фиксации своих субъективных наблюдений и впечатлений. Сгущение, но не смешение красочных мазков придает описанию любовных переживаний остроту и создает предельную четкость образа любимой. Природа в стихотворении предстает участницей жизни влюбленных, помогает понять их чувства, придавая им особую поэтичность, таинственность и теплоту.
Однако свидание и природа описаны не просто как два параллельных мира — мира человеческих чувств и природной жизни. Новаторством в стихотворении явилось то, что и природа, и свидание показаны рядом отрывочных свиданий, связать которые в единую картину должен сам читатель.
В финале стихотворения портрет возлюбленной и пейзаж сливаются воедино: мир природы и мир человеческих чувств оказываются неразрывно связанными.
Однако в изображении природы у Тютчева и Фета есть и глубокое различие, которое было обусловлено прежде всего различием поэтических темпераментов этих авторов.
Тютчев — поэт-философ. Именно с его именем связано течение философского романтизма, пришедшее в Россию из германской литературы. И в своих стихах Тютчев стремится понять природу, включив ее е систему философских взглядов, превратив в часть своего внутреннего мира. Этим стремлением вместить природу в рамки человеческого сознания была продиктована страсть Тютчева к олицетворению. Так, в стихотворении «Весенние воды» ручьи «бегут и блещут и гласят».
Однако стремление понять, осмыслить природу приводит лирического героя к тому, что он чувствует себя оторванным от нее; поэтому во многих стихотворениях Тютчева так ярко звучит стремление раствориться в природе, «слиться с запредельным» («О чем вы воешь, ветр ночной?»).
В более позднем стихотворении «Тени сизые смесились…» это желание проступает еще более явно:
Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся в глубь моей души,
Тихий, темный, благовонный,
Все залей и утеши.
Так, попытка разгадать тайну природы приводит лирического героя к гибели. Об этом поэт пишет в одном из своих четверостиший:
Природа — сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
В поздней лирике Тютчев осознает, что человек является созданием природы, ее вымыслом. Природа видится ему как хаос, внушающий поэту страх. Над ней не властен разум, и поэтому во многих стихотворениях Тютчева появляется антитеза вечности мироздания и мимолетности человеческого бытия.
Совершенно иные отношения с природой у лирического героя Фета. Он не стремится «подняться» над природой, анализировать ее с позиции разума. Лирический герой ощущает себя органичной частью природы. В стихотворениях Фета передается чувственное восприятие мира. Именно непосредственность впечатлений отличает творчество Фета.
Для Фета природа является естественной средой. В стихотворении «Сияла ночь, луной был полон сад…» (1877) единство человеческих и природных сил чувствуется наиболее ясно:
Сияла ночь. Луной был полон сад, лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Тема природы у этих двух поэтов связана с темой любви, благодаря которой также раскрывается характер лирического героя. Одной из главных особенностей тютчевской и фетовской лирики было то, что в основе ее лежал мир духовных переживаний любящего человека. Любовь в понимании этих поэтов — глубокое стихийное чувство, наполняющее все существо человека.
Для лирического героя Тютчева характерно восприятие любви как страсти. В стихотворении «Я очи знал, — о, эти очи!» это реализуется в словесных повторах («страстной ночи», «страсти глубина»). Для Тютчева минуты любви — «чудные мгновенья», которые превносят в жизнь смысл («В непостижимом моем взоре, жизнь обнажающем до дна…»).
У этого поэта жизнь сравнивается с «временем золотым», когда «жизнь заговорила вновь» («К. В.», 1870). Для лирического героя Тютчева любовь — дар, посланный свыше, и некоторая магическая сила. Это можно понять из описания образа возлюбленной.
В стихотворении «Я очи знал, — о, эти очи!» важны эмоции не лирического героя, а внутренний мир возлюбленной. Ее портрет является отражением духовных переживаний.
Дышал он (взор) грустный, углубленный,
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный
И, как страданье, роковой.
Внешний облик лирической героини показан не как реально достоверный, а таким, каким его воспринимал сам герой. Конкретной деталью портрета являются лишь ресницы, для описания же взора возлюбленной используются прилагательные, передающие чувства лирического героя. Таким образом, портрет возлюбленной является психологическим.
Для лирики Фета было характерно наличие параллелей между явлениями природы и любовными переживаниями («Шепот, робкое дыханье…»).
В стихотворении «Сияла ночь. Луной был полон сад…» пейзаж плавно переходит в описание образа возлюбленной: «Ты пела до зари, в слезах изнемогая, что ты одна — любовь, что нет любви иной».
Так, любовь наполняет жизнь лирического героя смыслом: «ты одна -вся жизнь», «ты одна- любовь». Все треволнения, по сравнению с этим чувством, уж не столь значимы:
…нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
Для любовной лирики Тютчева характерно описание событий в прошедшем времени («Я очи знал, — о, эти очи!», «Я встретил вас- и все былое…»). Это означает, что поэт осознает чувство любви как давно ушедшее, поэтому восприятие его трагично.
В стихотворении «К. Б.» трагизм любви выражается в следующем. Время влюбленности сравнивается с осенью:
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас…
В данном контексте это время года является символом гибельности и обреченности высокого чувства.
То же ощущение наполняет стихотворение «О, как убийственно мы любим!» (1851), вошедшее в «Денисьевский цикл». Лирический герой размышляет о том, к чему же может привести «поединок роковой двух сердец»:
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
Трагизм наполняет и стихотворение «Последняя любовь» (1854). Лирический герой и здесь осознает, что любовь, возможно, будет гибельной: «Сияй, сияй, прощальный свет любви последней, зари вечерней!». И тем не менее ощущение обреченности не мешает лирическому герою любить: «Пускай скудеет в жилах кровь, но в сердце не скудеет нежность…» В последних строках Тютчев лаконично характеризует само чувство: «Ты и блаженство, и безнадежность».
Однако любовная лирика Фета тоже наполнена не только чувством надежды и упования. Она глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво; это не только радость, но и муки, страдания.
Стихотворение «На заре ты ее не буди» все наполнено двояким смыслом. На первый взгляд, показана безмятежная картина утреннего сна лирической героини, но уже второе четверостишие сообщает напряжение и разрушает эту безмятежность: «И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон». Появление эпитетов, таких, как «утомительный сон», указывает не на безмятежность, а на болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объяснятся причина этого состояния, стихотворение доводится до кульминации: «Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней». Напряжение нарастает, а последние строки совершенно меняют всю картину: «Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит». Финал стихотворения представляет контраст с серединой и возвращает читателя к гармонии первых строк.
Таким образом, восприятие лирическим героем любви сходно для обоих поэтов: несмотря на трагизм этого чувства, оно вносит в жизнь смысл. Лирическому герою Тютчева присуще трагическое одиночество. В стихотворении философского характера «Два голоса» (1850) лирический герой принимает жизнь как борьбу, противостояние. И «хоть бой и неравен, борьба безнадежна», важен сам поединок. Это стремление к жизни пронизывает все стихотворение: «Мужайтесь, боритесь, о храбрые други, как бой ни жесток, ни упорна борьба!». Тем же настроением проникнуто стихотворение «Цицерон» (1830).
В стихотворении «ЗПегШит» (1830), затрагивающем тему поэта и поэзии, лирический герой понимает, что не всегда будет принят обществом: «Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя?». Важным здесь оказывается мир душевных переживаний героя: «Лишь жить в себе самом умей — есть целый мир в душе твоей».
У лирического героя Фета мировосприятие не столь трагично. В стихотворении «Одним толчком согнать ладью живую» (1887) лирический герой ощущает себя частью Вселенной: «Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам, чужое вмиг почувствовать своим». Противоречие с окружающим миром здесь только внешнее (оксюморон «неведомым, родным»). «Цветущие берега» и «жизнь иная» — описание того таинственного идеального мира, из которого приходит к поэту вдохновение. Рационально этот мир непознаваем, потому что он «неведом»; но, встречаясь с проявлениями его в повседневности, поэт интуитивно ощущает родство с «неведомым». Утонченная восприимчивость поэта по отношению к явлениям внешнего мира не может не распространиться и на чужое творчество. Способность к творческому сопереживанию — важнейшая черта истинного поэта.
В стихотворении «Кот поет, глаза прищуря» (1842) Фет не изображает предметы и душевные переживания в их причинно-следственной связи. Для поэта задача построения лирического сюжета, понимаемого как последовательность душевных состояний лирического «я», сменяется задачей воссоздания атмосферы. Единство мировосприятия мыслится не как полнота знаний о мире, а как совокупность переживаний лирического героя:
Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
Так, лирический герой Фета и лирический герой Тютчева воспринимают реальность по-разному. У лирического героя Фета мироощущение более оптимистично, и мысль об одиночестве не выдвинута на первый план.
Итак, лирические герои Фета и Тютчева имеют как сходные, так и различные черты, но в основе психологии каждого лежит тонкое понимание мира природы, любви, а также осознание своей судьбы в мире.
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Традиционными темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета.
Человек и природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого будет строиться работа над сочинением.
Предположим, вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения, в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность, во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков. Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет времени 40㬸-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40㬸-е годы XIX века, которые знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии, влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных “базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего государственного строя России, результатом которого должны стать равенство, свобода и социальная справедливость.
В этой общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок со стороны революционно-демократической критики.
По своим взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком” продолжались до конца жизни поэта.
Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу.
Однако реальная историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие, несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861 года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным, вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том, к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен, однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия. Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения. Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем литературном материале.
Стремясь к полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их общие черты:
единство эстетических воззрений;
общность тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество слога,
отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов “чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты, стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их художественное мироощущение.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна, высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти. Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок роковой”:
Любовь, любовь — гласит преданье —
Союз души с душой родной —
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения.
Даже смерть любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья, окрашенного страданием.
Дочь Ф. И. Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти, предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние, которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная, страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет — и не может…
Со смертью любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски. Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями, передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось.
“Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”.
Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния.
Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие.
В любовных стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма” поэт перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые,
Как в тот ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Эти горькие, полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое “преступление и наказание”.
Но острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором, обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета: “Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады, аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение, философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком, понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух лаконичных поэтических строчках:
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…
Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени, поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера.
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все — простор везде, —
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
В этом проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано, и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством, настроением, переживанием:
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
В этом очень “тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном хаосе”:
3 О, страшных песен сих не пой
Про древний хаос, мой родимый!
Как жадно мир души ночной
Внимает повести любимой!
Из смертной рвется он груди,
Он с беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь заснувших не буди —
Под ними хаос шевелится!..
Человеческая душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
Такие параллели и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации, биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
Бледнеет в сумрачной дали;
И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело.
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло.
Здесь, в стихотворении “Бессонница” отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”. Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках “Весенней грозы” и “Вешних вод”:
Еще в полях белеет снег,
А воды уж весной шумят —
Бегут и будят сонный брег,
Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы:
“Весна идет, весна идет!
Мы молодой весны гонцы,
Она нас выслала вперед!”
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”. Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”, “Над озером лебедь…”, “Что за вечер!” и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”:
Вот понеслась и зачертила —
И страшно, чтобы гладь стекла
Стихией чуждой не схватила
Молниевидного крыла.
И снова то же дерзновенье
И та же темная струя, —
Не таково ли вдохновенье
И человеческого я?
Свободный полет птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью, мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир. Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель — “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении “Еще майская ночь” прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносится тревога и любовь.
В каждой строфе этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия, которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом — “тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных предчувствий.
Еще более сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный. Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь, трещит можжевельник,
Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись, шатается ельник.
А день, который должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски однообразны и непривлекательны:
И лениво и скупо мерцающий день
Ничего не укажет в тумане;
У холодной золы изогнувшийся пень
Прочернеет один на поляне.
То есть именно ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность, является “Шепот, робкое дыханье…” Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали ночного мира:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Затем в поле зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица.
В заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются, образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни природной и человеческой.
Значительное место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
Уже под ними торжествует смерть.
Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый бога,
То только смерть — его бессмертный храм.
Финал стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную жизнь души в смерти.
В стихотворении “Среди звезд”, тоже относящемся к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился беззакатный день.
Вот почему; когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”, открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим…
В этих выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества, преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии “серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью, сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической “концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства” дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными, общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную картину мира.
Ф. И. Тютчев, А. А. Фет
Ф. Тютчев. Стихи
А. Фет. Стихи
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета. Сочинение
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета. Сочинение
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Русский поэт-философ. Сочинение
“Крылатый слова звук”. Сочинение
Биография Тютчева Федора Ивановича
Биография Фета Афанасия Афанасьевича
Девятнадцатый век щедро одарил человечество бесценными духовными сокровищами. Среди замечательных писателей и поэтов этого поистине золотого века достойное место принадлежит А. А. Фету и Ф. И. Тютчеву.
Тютчев написал свое первое стихотворение в одиннадцать лет. За годы своей долгой литературной жизни он стал крупнейшим представителем русской философской лирики. Все пережитое и передуманное им нашло воплощение в его стихах.
Фет родился поэтом. Замечательная художественная одаренность составляла суть его сути, душу его души. Уже с детства он был “жаден до стихов”, испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение, читая Пушкина.
Поэзия Фета и Тютчева — это выражение богатой внутренней жизни авторов, результат неутомимой работы мысли, вся палитра чувств, их волновавших.
Вечные темы: природа, любовь и красота – основные темы произведений Фета и Тютчева. Наиболее ярко в лирике Тютчева изображена природа. Для каждого времени года он нашел такие краски, такие рифмы и сравнения, что они запоминаются на всю жизнь. Еще с детства живут в памяти сказочные строки:
Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоят…
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой…
Потом приходит пора, когда “еще в полях белеет снег”:
Еще природа не проснулась,
Но сквозь редеющего сна
Весну послышала она,
И ей невольно улыбнулась…
А какая веселая, озорная майская гроза изображена Тютчевым: “Первый гром… грохочет”, “гремят раскаты молодые”, “все вторит весело громам”. Великолепно описан летний вечер, который опускается на землю после знойного дня:
И сладкий трепет, как струя,
По жилам пробежал природы,
Как бы горячих ног ея
Коснулись ключевые воды.
И, наконец, “умильная таинственная прелесть” осени, “туманная и тихая лазурь над грустно сиротеющей землею”, когда лежит на всем
Та кроткая улыбка увяданья,
Что в существе разумном мы зовем
Божественной стыдливостью страданья.
Идея торжества природы и человека пронизывает всю лирику Тютчева. Для него природа
Не слепок, не бездушный лик –
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык.
Однако существует и трагическое различие. “Созвучье полное в природе”: после бурь и гроз всегда наступает успокоение, а в душе человека бури, обогащая ее многообразием чувств, часто оставляют после себя боль утраты и опустошенность.
Фет — один из замечательнейших поэтов-пейзажистов. В его стихах весна сходит на землю “невестою-царицей”. Фет описывает природу детально, ни один штрих не ускользает от его пристального взгляда:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Природа у него очеловечена, как ни у одного из его предшественников, Цветы в стихах Фета улыбаются, пруд грезит, березы ждут, ива “дружна с мучительными снами”, “изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами”, звезды, которым так много строк посвятил Фет, говорят человеку:
Вот почему, когда дышать так трудно,
Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно,
К нам, в нашу глубь, где пышно и светло.
Лучшими в лирике Тютчева, на мой взгляд, являются стихи о любви. В ранних произведениях любовь — радость, восторг, “весна в груди”. В более поздних все чаще звучат трагические ноты. Все, о чем писал поэт, было пережито и перечувствовано ки самим. Наиболее трогательным является “Денисьевский цикл”, посвященный Е. А. Денисьевой, самой большой любви поэта. Любимая для Тютчева — “неразгаданная тайна”, “живая прелесть дышит в ней”. Поэт восклицает: “Земное ль в ней очарованье иль неземная благодать?”. Но эта любовь трагична. Она не вынесла “насилья пошлости людской”. И болью отзываются в душе
строки:
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Е. А. Денисьева умерла, но поэт до конца дней помнил о женщине, “судьбы не одолевшей, но и себя не давшей победить”, оставшейся его “живой души безжизненным кумиром”.
Основополагающей для всего творчества Фета является тема любви. Этому способствовали драматические обстоятельства, имевшие место в дни его ранней молодости. Находясь на службе в Херсонской области, Фет познакомился с Марией Лазич – девушкой из небогатой семьи. Они полюбили друг друга, но будущий поэт, не имевший никаких средств к жизни, не смог на ней жениться. Девушка вскоре трагически погибла. Всю жизнь, до конца дней Фет не мог ее забыть. Очевидно, жизненная драма внутри, как подземный ключ, питала его лирику. Поэт всю жизнь был связан невидимой нитью со своей погибшей возлюбленной:
И хоть жизнь без тебя
Суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой,
Нас нельзя разлучить.
Он дал торжественное обещание: “Я пронесу твой свет через жизнь земную”, и, действительно, поэт навсегда сохранил в памяти свежесть чувств, образ своей единственной и надежду на воссоединение с ней. Уже на закате жизни он писал:
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот тебя я узнаю;
И нежности былой я слышу дуновенье,
И, содрогаясь, я пою.
Но страдания не опустошили душу поэта. Целебной силой явилась для него природа, которая помогла забыть “всю злобу гнетущую”.
Многие стихи Фета связаны с раздумьями о смерти. В некоторых из них присутствуют мотивы блаженства-небытия:
Если жизнь базар крикливый бога,
То только смерть его бессмертный храм.
Фету свойствен ясный и мужественный взгляд на мир, он не боится смерти, не боится жизни. Он, несмотря на внутренний трагизм, а, может быть, благодаря ему, один из самых “солнечных” поэтов. Еще мне хочется отметить особую музыкальность произведений Фета. Недаром так много чудесных романсов написано на его стихи. Один из них мне кажется особенно прекрасным:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней…
В произведениях Тютчева любовь к природе, любовь к женщине неразрывно связаны с любовью к Родине, к родному народу. Поэт уверен, что “гордый взор иноплеменный” никогда не оценит в полной мере “край родной долготерпенья”. Горечь звучит в его словах, но верой в русский народ, в его особую судьбу проникнуты строки:
Умом Россию не понять.
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать-
В Россию можно только верить.
Поэзия Тютчева в наше время помогает нам увидеть красоту родного края, осознать мощь и величие русского языка, поверить в русский народ.
Ведь это нам, русским людям, завещал поэт своей “души высокий строй”. И теперь от нас зависит
Достойны ль мы священного залога?
Иль не про нас сказало божество:
“Лишь сердцем чистые, те узрят бога!”
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Тютчева и Фета
Подготовительные вопросы к сочинению:
Каковы основные темы лирики Тютчева и Фета?
Почему оба поэта отказывались затрагивать в своем творчестве злободневные вопросы?
Как отразилась жизненная трагедия обоих поэтов в их любовной лирике?
Каковы основные отличия поэзии Тютчева от лирики Фета?
Какую роль сыграла поэзия “чистых лириков” в истории русской литературы?
Ответы
Основными темами творчества Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские размышления о тайнах бытия – то есть темы вечные, не ограниченные той или иной эпохой.
Расцвет творчества Тютчева и Фета приходится на 40-60-е годы XIX века, когда громогласно отвергалось “чистое искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась гражданственность поэзии, делалась ставка на преобразование всего общественного строя России, результатом которого должны были стать равенство, свобода и социальная справедливость.
Всю свою жизнь Фет отстаивал “чистую красоту”, которой служит свободное искусство, он был уверен, что никакие социальные преобразования не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в искусстве. Политическое мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Поэт видел в революции только стихию разрушения, спасение от кризиса, охватившего Россию, следовало, по мысли Тютчева, искать в единении славян под эгидой русского “всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому” Западу. Однако реальные исторические события не отвечали идеалистическим устремлениям поэта. Россия проиграла Крымскую войну, а реформа 1861 года вскрыла острые социальные конфликты. “Судьба России, – писал Тютчев, – уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Многие современники Тютчева и Фета, придерживаясь других политических взглядов, отдавали должное таланту поэтов-лириков. Тургенев писал: “О Тютчеве не спорят: кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам, Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических поэтов”. Даже Некрасов, декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорит, что “человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Любовная лирика обоих великих поэтов пронизана мощным драматическим, трагедийным звучанием, что связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану.
“Денисьевский цикл” Ф. И. Тютчева посвящен любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14 лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что не сумел оградить ее от “суда людского”. Стихотворения о последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе равных в русской литературе:
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, любви вечерней!
Огромная сила воздействия на читателя этих строк коренится в их искренности и безыскусности выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева – это тайна, высший дар судьбы.
Любовь, любовь – гласит преданье –
Союз души с душой родной –
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…
Однако подобная метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту мироощущения. “Денисьевский цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его юной возлюбленной, ровеснице его дочери. Она, подобно Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи существуют отдельно от трагической истории любви, но вершиной мировой любовной лирики они стали потому, что их питала сама жизнь.
Любовная лирика А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная, рыдающая нота”. Будучи унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об этом в марте 1849 года близкому другу, А. Борисову: “Это существо стояло бы до последней минуты сознания моего передо мною – как возможность возможного для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и раскаяния. Ей посвящены многие стихотворения поэта: “Старые письма”, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и многие другие. Острый накал чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт говорит с возлюбленной как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее безмолвию и небытию:
Очей тех нет – и мне не страшны гробы,
Завидно мне безмолвие твое,
И, не судя ни тупости, ни злобы,
Скорей, скорей в твое небытие!
В этих стихах, наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается как нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник вдохновения.
Тютчевские “пейзажи в стихах” неотделимы от человека, его душевного состояния, чувства, настроения:
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном…
Час тоски невыразимой!..
Все во мне, и я во всем!..
Образ природы помогает выявить и выразить сложную, противоречивую духовную жизнь человека, обреченного вечно стремиться к слиянию с природой и никогда не достигать его, ибо оно несет за собою гибель, растворение в изначальном хаосе. Таким образом, тема природы органически связывается у Ф. Тютчева с философским осмыслением жизни.
Фетовское восприятие пейзажа передает тончайшие нюансы человеческих чувств и настроений в их причудливой изменчивости:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песней соловьиной
Разносятся тревога и любовь.
Весеннее обновление природы порождает в душе лирического героя неясные предчувствия счастья, взволнованного ожидания любви.
Беспристрастное время все расставило по своим местам, всему дало объективную и верную оценку. Кому сейчас, в начале третьего тысячелетия, интересны идейные политические баталии 60-х годов XIX века? Кого всерьез могут занимать злобные выпады и упреки в гражданской пассивности, адресованные великим поэтам? Все это стало лишь предметом изучения истории. А поэзия Тютчева и Фета все так же свежа, удивительна, неповторима. Этих поэтов можно назвать предтечами символизма. Их поэзия волнует, будоражит, заставляет замирать от сладкой тоски и боли, потому что вновь и вновь приоткрывает перед нами бездонную тайну человеческой души.
Ф. И. Тютчев, А. А. Фет
Ф. Тютчев. Стихи
А. Фет. Стихи
Лирика Ф. И. Тютчева и А. А. Фета. Сочинение
Темы вечные в лирике Тютчева и Фета. Сочинение
Материалы для подготовки к сочинению по творчеству Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Русский поэт-философ. Сочинение
“Крылатый слова звук”. Сочинение
Биография Тютчева Федора Ивановича
Биография Фета Афанасия Афанасьевича
Лирика
Традиционными
темами экзаменационного сочинения являются следующие:
Основные мотивы
лирики Тютчева и Фета.
Темы вечные в
лирике Тютчева и Фета.
Человек и
природа в лирике Тютчева и Фета.
Аналогичные
темы могут охватывать творчество только одного из этих поэтов. В соответствии с
этим, разумеется, изменится выбор литературного материала, на основе которого
будет строиться работа над сочинением.
Предположим,
вам предстоит раскрыть темы в изложенной выше формулировке. В этом случае
следует обратиться к лирике двух великих русских поэтов, отобрав произведения,
в которых, во-первых, наиболее ярко отразилась их творческая индивидуальность,
во-вторых, отчетливо проявилась общая направленность их творческих поисков.
Однако понять художественное кредо “чистых лириков” можно, только
хорошо представляя себе современную им историческую эпоху. Поэтому во
вступительной части сочинения можно дать общую характеристику основных примет
времени 40—60-х годов XIX века, коснувшись идейно-политической борьбы, которая
в той или иной степени повлияла на творчество каждого художника.
Расцвет
творчества Тютчева и Фета приходится на 40—60-е годы XIX века, которые
знаменовались растущей популярностью революционно-демократической идеологии,
влекущей за собой социальную направленность лирики поэтов демократической
ориентации, ярчайшим представителем которой стал Некрасов. В России 60-х годов
происходило размежевание литературных и общественных сил под влиянием новых революционных
“базаровских” веяний. Когда громогласно отвергалось “чистое
искусство” во имя практической пользы, когда декларировалась
гражданственность поэзии, делалась ставка на коренное преобразование всего
государственного строя России, результатом которого должны стать равенство,
свобода и социальная справедливость.
В этой
общественной атмосфере творческое кредо Фета, отстаивающего “чистую
красоту”, которой служит свободное искусство, не могло не вызвать нападок
со стороны революционно-демократической критики.
По своим
взглядам Фет был консерватором, считая, что никакие социальные преобразования
не могут принести в мир свободу и гармонию, ибо они могут существовать только в
искусстве. Полемика Фета с “шестидесятниками”, борьба с чуждыми ему
идеями революционной демократии, своеобразный “спор с веком”
продолжались до конца жизни поэта.
Политическое
мировоззрение Тютчева во многом совпадает с фетовским. Несмотря на то, что
революционное начало глубоко “проникло в общественную кровь”, поэт
видел в революции только стихию разрушения. Тютчев считал, что спасение от
кризиса, охватившего Россию, нужно искать в единении славян под эгидой русского
“всеславянского” царя. Такая “христианская империя”, по его
убеждению, сможет противостоять революционному и “антихристианскому”
Западу.
Однако реальная
историческая действительность внесла существенные коррективы в мировоззрение
Тютчева. Проигранная Россией Крымская война обнаружила бессилие,
несостоятельность правительства перед лицом испытаний, постигших страну.
Реформа 1861
года вскрыла острые социальные контрасты: роскошные празднества и развлечения
светского общества на фоне голода и нищеты народа. Это не могло не вызвать
негодования поэта-гуманиста, его боли и разочарования. Такие настроения
способствовали усилению у Тютчева трагизма восприятия жизни. “Судьба
России, — писал он, — уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими
усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая
волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход”.
Несмотря на
узость тематики Тютчева и Фета, вернее, их устремленность к вечным,
вневременным проблемам, современники отдавали должное их мощному лирическому
таланту Весьма показательна тургеневская оценка: “О Тютчеве не спорят, кто
его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии”. Даже
осуждая Фета за его гражданскую пассивность, равнодушие к общественным нуждам,
Чернышевский называл его “даровитейшим из нынешних наших лирических
поэтов” и считал, что он не должен стеснять своего таланта и писать о том,
к чему не лежит душа.
Салтыков-Щедрин
тоже отводил Фету одно из видных мест в русской литературе, отмечая его
искренность и свежесть, которыми он покоряет сердца читателей, хотя и считал
его все-таки второстепенным поэтом, так как он “довольно тесен,
однообразен и ограничен”.
Даже Некрасов,
декларативно и прямолинейно утверждающий гражданственность лирики, говорил, что
“человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям,
ни в одном русском авторе, после Пушкина, не почерпнет столько поэтического
наслаждения, сколько доставит ему г. Фет”.
Переходим к
работе над главной частью сочинения. Прежде всего внимательно вчитаемся в
формулировки тем и постараемся выявить их сходство и различие. Для этого нужно
уточнить, “расшифровать” их содержание. Основными темами творчества
Тютчева и Фета являются природа, любовь, философские раздумья о тайнах бытия.
Они, безусловно, и являются темами вечными, то есть не ограниченными той или
иной эпохой. Таким образом, первые две формулировки предполагают разговоре
пейзажной, любовной, философской лирике великих поэтов.
Третья тема
акцентирует внимание на сложных, тонких взаимоотношениях человека и окружающего
его природного мира в их противоречивости и единении. Значит, раскрытие данной
темы предполагает обращение к произведениям, отражающим своеобразное восприятие
природы, ее влияние на душевный мир человека, его мысли, чувства, настроения.
Таким образом, работа над любой из этих тем может основываться на общем
литературном материале.
Стремясь к
полному и глубокому раскрытию темы, необходимо обратить внимание на общую
направленность творческих поисков поэтов и их индивидуальность и своеобразие.
Выделим их
общие черты:
единство
эстетических воззрений;
общность
тематики: любовь, природа, философское осмысление жизни;
склад
лирического дарования: психологическая глубина, тонкость чувства, изящество
слога, отточенность языка, сверхчуткое художественное восприятие природы.
Для поэтов
“чистого искусства” характерны высокая культура, преклонение перед
совершенными образцами классической скульптуры, живописи, музыки, повышенный
интерес к искусству Древней Греции и Рима, романтическая тяга к идеалу красоты,
стремление приобщиться к “иному”, возвышенному миру.
Рассмотрим, как
в лирике Тютчева и Фета при общности тематики по-своему отразилось их
художественное мироощущение.
Любовная лирика
обоих великих поэтов пронизана мощным драматичным, трагедийным звучанием, что
связано с обстоятельствами их личной жизни. Каждый из них пережил смерть
любимой женщины, оставившую в душе незаживающую рану. Шедевры любовной лирики
Фета и Тютчева родились из подлинной боли, страданий, чувства невосполнимой
утраты, ощущения вины и раскаяния.
Наивысшим
достижением любовной лирики Ф. И. Тютчева является так называемый “Денисьевский
цикл”, посвященный любви, пережитой поэтом “на склоне лет” к
Елене Александровне Денисьевой. Этот удивительный лирический роман длился 14
лет, закончившись смертью Денисьевой от чахотки в 1864 году. Но в глазах
общества это были “беззаконные”, постыдные отношения. Поэтому и после
смерти любимой женщины Тютчев продолжал винить себя в ее страданиях, в том, что
не сумел оградить ее от “суда людского”.
Стихотворения о
последней любви поэта по глубине психологического раскрытия темы не имеют себе
равных в русской литературе:
О, как на
склоне наших лет
Нежней мы любим
и суеверней…
Сияй, сияй,
прощальный свет
Любви
последней, зари вечерней!
Огромная сила
воздействия на читателя этих строк коренится в искренности и безыскусности
выражения глубокой, выстраданной мысли о скоротечности огромного, неповторимого
счастья, которого уже не вернуть. Любовь в представлении Тютчева — это тайна,
высший дар судьбы. Она волнующа, причудлива и неподконтрольна. Смутное
влечение, таящееся в глубине души, неожиданно прорывается взрывом страсти.
Нежность и самопожертвование могут нежданно превратиться в “поединок
роковой”:
Любовь, любовь
— гласит преданье —
Союз души с
душой родной —
Их съединенье,
сочетанье,
И роковое их
слиянье,
И… поединок
роковой…
Однако подобная
метаморфоза все-таки не способна убить любовь; более того, страдающий человек
не желает избавиться от мук любви, ибо она дарит ему полноту и остроту
мироощущения.
Даже смерть
любимой не может избавить человека от этого всепоглощающего чувства, заставляя
его вновь и вновь переживать, уже в воспоминаниях, неповторимые минуты счастья,
окрашенного страданием.
Дочь Ф. И.
Тютчева вспоминала в “Дневнике”: “Елена Денисьева умерла. Я
увиделась снова с отцом в Германии. Он был в состоянии, близком к
помешательству… Он всеми силами души был прикован к той земной страсти,
предмета которой не стало. И это горе, все увеличиваясь, переходило в отчаяние,
которое было недоступно утешениям религии…”
Самозабвенная,
страстная любовь к молодой женщине, ровеснице его дочери, сделала Тютчева
навсегда ее пленником. Только сильное, глубокое, всепоглощающее чувство могло
вылиться в такие стихи:
О, этот Юг, о, эта Ницца!..
О, как их блеск
меня тревожит!
Жизнь, как
подстреленная птица,
Подняться хочет
— и не может…
Со смертью
любимой женщины ушли жизнь, мечты, желания, померкли ее прежде яркие краски.
Точное до боли сравнение, уподобляющее человека птице с поломанными крыльями,
передает чувство потрясения от тяжелой утраты, опустошенности, бессилия:
Любила ты, и
так, как ты, любить —
Нет, никому не
удавалось!
О Господи!.. и
это пережить…
И сердце на
клочки не разорвалось.
“Денисьевский
цикл” Тютчева стал нерукотворным памятником его возлюбленной. Она, подобно
Беатриче Данте или Лауре Петрарки, обрела бессмертие. Теперь эти стихи
существуют отдельно от трагической историй любви, но вершиной мировой любовной
лирики они стали потому, что их питала живая жизнь.
Любовная лирика
А. А. Фета также неотделима от его судьбы, его личной драмы, которая объясняет
то, что во всех его стихах, то усиливаясь, то слабея, звучит “отчаянная,
рыдающая нота”.
Будучи
унтер-офицером Кирасирского полка, Фет познакомился с Марией Лазич, дочерью
бедного херсонского помещика. Они полюбили друг друга, но будущий поэт не
решился жениться на девушке, так как не имел достаточных средств. Он писал об
этом в марте 1849 года близкому другу, И. Борисову: “Это существо стояло
бы до последней минуты сознания моего передо мною — как возможность возможного
для меня счастия и примирения с гадкой действительностью. Но у нее ничего, и у
меня ничего…” Кроме того, женитьба заставила бы Фета поставить крест на
всех его планах. В 1851 году Мария погибла: сгорела от неосторожно брошенной
спички. Предполагали даже, что это было самоубийство. Во всяком случае, А. Фет
до конца своих дней не мог забыть Марию, испытывая горькое чувство вины и
раскаяния.
Ей посвящены
многие стихотворения поэта: “Старые
письма”
, “Недвижные очи, безумные очи”, “Солнца
луч промеж лип…”, “Долго снились мне вопли рыданий твоих” и
многие другие.
В любовных
стихотворениях Фета почти всегда один адресат. Он обращает к умершей девушке
страстные, взволнованные монологи, полные смятенья и раскаяния.
В элегии “Старые письма”
поэт
перечитывает их, заново переживая былую драму:
Я вами осужден,
свидетели немые
Весны души моей
и сумрачной зимы.
Вы те же
светлые, святые, молодые,
Как в тот
ужасный час, когда прощались мы…
Я дерзко
оттолкнул писавшую вас руку,
Я осудил себя
на вечную разлуку
И с холодом в
груди пустился в дальний путь.
Эти горькие,
полные самобичевания строки превратились в своеобразное лирическое
“преступление и наказание”.
Но острый накал
чувства, мучительная энергия переживания как бы преодолевает смерть. Поэт
говорит с возлюбленной, как с живой, добиваясь у нее ответа, даже завидуя ее
безмолвию и небытию:
Очей тех нет —
и мне не страшны гробы,
Завидно мне
безмолвие твое,
И, не судя ни
тупости, ни злобы,
Скорей, скорей
в твое небытие!
В этих стихах,
наполненных страстью и отчаянием, звучит отказ поэта примириться с вечной
разлукой, со смертью любимой. Здесь даже “небытие” ощущается им как
нечто позитивное, как неразрывная уже связь с ней. Преодолевая трагедию, Фет
превращает ее в драматическую радость, в гармонию, в постоянный источник
вдохновения. Время размывает свои границы. Для поэта и прошлое, и настоящее, и
будущее — это “теперь”. Так называется его стихотворение, в котором,
обращаясь к своей читательнице из далекого будущего, он говорит, что в этот
самый миг “и ты и я — мы встретимся, — теперь”. Другие слова Фета:
“Хоть не вечен человек, то, что вечно, человечно”, — утверждают
бессмертие человеческой души, несмотря на бренность тела. Таким образом, здесь
выявляется характерная особенность лирики Фета: красота и гармония в его стихах
рождается из преодоленного страдания так же, как радость добывается из боли.
В творчестве
Тютчева пейзажная лирика настолько тесно сплетена с его философскими раздумьями
о жизни, что рассматривать эти основные мотивы его поэзии следует в их
неразрывном, органическом единстве. Тютчев — это лирик-мыслитель, вдохновенный
певец природы, проникновенный выразитель человеческих чувств. Перелески, сады,
аллеи пробуждают в нем острое ощущение природы, творческое воображение,
философское восприятие жизни. Человек в его понимании соединяет в себе два
начала: душу и тело. “Великая и возвышенная книга природы”, по
выражению Руссо, “открыта всем очам… Она говорит всем людям и языком,
понятным для всех умов”. Ту же мысль Тютчев блистательно выразил в двух
лаконичных поэтических строчках:
В ней есть
душа, в ней есть свобода,
В ней есть
любовь, в ней есть язык…
Лирика природы
стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в
динамике, движении. Причем диалектика явлений природы отражает таинственные
движения человеческой души. Конкретно-зримые приметы внешнего мира порождают
субъективное впечатление. Например, в стихотворении, рисующем наступление осени,
поэт очень точно передает настроение светлой грусти, мысль о скоротечности и
прелести жизни:
Есть в осени первоначальной
Короткая, но
дивная пора —
Весь день стоит
как бы хрустальный,
И лучезарны
вечера.
Где бодрый серп
гулял и падал колос,
Теперь уж пусто
все — простор везде, —
Лишь паутины
тонкий волос
Блестит на
праздной борозде.
В этом
проникновенном осеннем пейзаже, помимо конкретности и точности реалистических
деталей, проявляется замечательная способность Тютчева — пробуждать воображение
читателя, заставить его мысленно “дорисовать” едва намеченный
поэтический образ. Например, на первый взгляд, странно и необычно звучит
словосочетание “праздная борозда”. Но, если вдуматься, то
оказывается, этим автор подчеркивает, что все работы уже окончены, все убрано,
и настала пора спокойной праздности. Таким образом, легкий намек автора
позволяет ему достичь полного и законченного впечатления у читателя.
Описывая
картины природы, Тютчев создает не поэтические натуры, а “пейзажи в
стихах”, потому что его зрительные образы проникнуты мыслью, чувством,
настроением, переживанием:
Тени сизые
смесились,
Цвет поблекнул,
звук уснул —
Жизнь, движенье
разрешились
В сумрак
зыбкий, в дальний гул…
Мотылька полет
незримый
Слышен в
воздухе ночном…
Час тоски
невыразимой!..
Все во мне, и я
во всем!..
В этом очень
“тютчевском” стихотворении замечательно передана и беспредельность
Вселенной, и живое, трепетное дыхание жизни в ее тончайших проявлениях, и еле
уловимые оттенки личностного переживания. Все это вместе выражает высшее
состояние, какого только может достичь человек. Здесь отчетливо звучит
тютчевская мысль о противоречиях и целостности бытия, о трагическом единстве
человека и природы. Она предстает такой живой и одухотворенной, что человек
воспринимает ее как близкую и родную ему. Однако он не может до конца слиться с
природой, ибо это означало бы его гибель, “растворение в изначальном
хаосе”:
3 О, страшных
песен сих не пой
Про древний
хаос, мой родимый!
Как жадно мир
души ночной
Внимает повести
любимой!
Из смертной
рвется он груди,
Он с
беспредельным жаждет слиться!..
О, бурь
заснувших не буди —
Под ними хаос
шевелится!..
Человеческая
душа упорно стремится к слиянию с природой, но это единство невозможно. Таким
образом, вечное, космическое, неразрешимое противоречие приобретает трагический
характер. Однако поэт может “хотя на миг” стать причастным к
вселенской жизни. Мир человека представляет собой целый космос, сопоставимый с
огромностью мироздания. Поэтому для выражения сложности духовной жизни поэт
использует образы природы:
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь
кругом объята снами;
Настанет ночь —
и звучными волнами
Стихия бьет о
берег свой.
Такие параллели
и сопоставления пробуждают в читателе каждый раз новые, свежие ассоциации,
биение внутренней жизни. Философская глубина постижения бытия сочетается у
Тютчева с жадным интересом к конкретным историческим событиям, которые он
называет “высокими зрелищами”, с попыткой разгадать их смысл, понять
закономерности развития человеческого общества. Он воспринимает реальную жизнь
в беспрестанном противоборстве враждующих сил, что вызывает в нем тревожное
предчувствие грандиозных исторических катастроф и потрясений, которые несут с
собой крушение социальных устоев и религиозно-нравственных принципов:
И наша жизнь
стоит пред нами,
Как призрак на
краю земли,
Бледнеет в
сумрачной дали;
И новое, младое
племя
Меж тем на
солнце расцвело.
А нас, друзья,
и наше время
Давно забвеньем
занесло.
Здесь, в
стихотворении “Бессонница”
отражается угнетенное настроение поэта, явственно слышащего движение мировой
истории, в которой он ощущает себя “обломком старых поколений”.
Однако Тютчев мог подавить в себе приступы тоски и обреченности, найти силы
радостно приветствовать молодую жизнь. Его поэзия оптимистична; она утверждает
прекрасное грядущее, в котором будет жить новое, счастливейшее племя, для
которого свободы солнце “живей и жарче будет греть”. Во всем
мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих
строках “Весенней грозы”
и “Вешних вод”
:
Еще в полях
белеет снег,
А воды уж
весной шумят —
Бегут и будят
сонный брег,
Бегут и блещут
и гласят…
Они гласят во
все концы:
“Весна
идет, весна идет!
Мы молодой
весны гонцы,
Она нас выслала
вперед!”
Весна
воспринимается поэтом не только как чудесное время года, а и как победа жизни
над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению.
А. Фет, как и
Ф. Тютчев, достиг в пейзажной лирике блистательных художественных высот, став
признанным певцом природы. Здесь проявились его удивительная острота зрения,
любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей, их
своеобразное, индивидуальное восприятие.
А. К. Толстой
очень тонко уловил неповторимое фетовское качество — способность передать
природные ощущения в их органическом единстве, когда “запах переходит в
цвет перламутра, в сияние светляка, а лунный свет или луч утренней зари
переливаются в звук”. Чувство природы у Фета универсально, ибо он обладает
богатейшими возможностями поэтического “слуха” и “зрения”.
Примеры такого полифонического восприятия природы можно встретить в таких его
стихотворениях, как “Первая борозда”, “У камина”
, “Над озером
лебедь…”, “Что за
вечер!”
и многих других. Пейзажная лирика Фета, как и у
Тютчева, неотделима от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и
порывов. Характерно в этом плане его стихотворение “Ласточки”
:
Вот понеслась и
зачертила —
И страшно, чтобы
гладь стекла
Стихией чуждой
не схватила
Молниевидного
крыла.
И снова то же
дерзновенье
И та же темная
струя, —
Не таково ли
вдохновенье
И человеческого
я?
Свободный полет
птицы вызывает у лирического героя невольную ассоциацию с дерзновенностью,
мятежностью человеческого духа, стремящегося прорваться в неведомое, познать
непознаваемое, ценой жизни соприкоснуться с высшей тайной бытия. Эту
способность касаться неизведанного Фет считал уделом поэта, “избранного
певца”. Вся его поэзия — это взлет, рывок, попытка заглянуть в иной мир.
Неудивительно, что, сравнивая себя с ласточкой, он говорит, что его высшая цель
— “стихии чуждой запредельной… хоть каплю зачерпнуть”. Подобную
мысль Фет выразил и в своем поэтическом кредо: “Кто не в состоянии
броситься с седьмого этажа вниз головой с непоколебимой верой в то, что он
воспарит по воздуху, тот не лирик”.
А. А. Фет остро
чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости.
В его пейзажной
лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым
соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического
героя. Например, в стихотворении “Еще майская
ночь”
прелесть весенней ночи порождает в герое состояние
взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все
звезды до единой
Тепло и кротко
в душу смотрят вновь,
И в воздухе за
песней соловьиной
Разносится
тревога и любовь.
В каждой строфе
этого стихотворения диалектически сочетаются два противоположных понятия,
которые находятся в состоянии вечной борьбы, вызывая каждый раз новое
настроение. Так, в начале стихотворения холодный север, “царство
льдов” не только противопоставляется теплой весне, но и порождает ее. А
затем вновь возникают два полюса: на одном тепло и кротость, а на другом —
“тревога и любовь”, то есть состояние беспокойства, ожидания, смутных
предчувствий.
Еще более
сложная ассоциативная контрастность явлений природы и человеческого ее
восприятия отразилась в стихотворении “Ярким солнцем в лесу полыхает
костер”. Здесь нарисована реальная, зримая картина, в которой яркие краски
предельно контрастны: красный полыхающий огонь и черный уголь. Но, помимо этого
бросающегося в глаза контраста, в стихотворении есть и другой, более сложный.
Темной ночью пейзаж ярок и красочен:
Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
И, сжимаясь,
трещит можжевельник,
Точно пьяных
гигантов столпившийся хор,
Раскрасневшись,
шатается ельник.
А день, который
должен нести свет и радость, у Фета холоден и скучен; его тусклые краски
однообразны и непривлекательны:
И лениво и
скупо мерцающий день
Ничего не
укажет в тумане;
У холодной золы
изогнувшийся пень
Прочернеет один
на поляне.
То есть именно
ночь у Фета — пора поэтического вдохновения, она будит воображение и полет
фантазии. И реалистический пейзаж вдруг теряет свои очертания, превращаясь в
космический символ огня Жизни, противостоящий холодной, бесстрастной Смерти.
Пожалуй, самым
фетовским стихотворением, отображающим его творческую индивидуальность,
является “Шепот, робкое дыханье…”
Оно поразило современников поэта и до сих пор продолжает восхищать и
очаровывать новые поколения читателей своей психологической насыщенностью при
максимальном лаконизме выразительных средств. В нем полностью отсутствует
событийность, усиленная безглагольным перечислением чересчур личных
впечатлений. Однако каждое выражение здесь стало картиной; при отсутствии
действия налицо внутреннее движение. И заключается оно в смысловом
композиционном развитии лирической темы. Сначала это первые неброские детали
ночного мира:
Шепот, робкое
дыханье,
Трели соловья,
Серебро и
колыханье
Сонного
ручья…
Затем в поле
зрения поэта попадают более дальние крупные детали, более обобщенные и
неопределенные, туманные и расплывчатые:
Свет ночной,
ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных
изменений
Милого лица.
В
заключительных строчках и конкретные, и обобщенные образы природы сливаются,
образуя огромное целое — небо, охваченное зарей. И внутреннее состояние
человека тоже входит в эту объемную картину мира как органическая его часть:
В дымных тучках
пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и
слезы,
И заря, заря!..
То есть здесь
налицо эволюция человеческого и природного планов, хотя полностью отсутствует
аналитический элемент, лишь фиксация ощущений поэта. Нет конкретного портрета
героини, только смутные, неуловимые приметы ее облика в субъективном восприятии
автора. Таким образом, движение, динамика неуловимого, прихотливое чувства
передает сложный мир личности, вызывая ощущение органического слияния жизни
природной и человеческой.
Значительное
место в лирике А. Фета занимают философские раздумья. Это мысли о бренности
человека, о его страхе перед необъяснимой загадкой смерти:
Бежать? Куда?
Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб
руки к ней простерть?
Что ни расцвет
живой, что ни улыбка, —
Уже под ними
торжествует смерть.
Слепцы напрасно
ищут, где дорога,
Доверясь чувств
слепым поводырям;
Но если жизнь —
базар крикливый бога,
То только
смерть — его бессмертный храм.
Финал
стихотворения “Смерть” неожидан и парадоксален, ибо утверждает вечную
жизнь души в смерти.
В стихотворении
“Среди звезд”
, тоже относящемся
к философской лирике Фета, картина бескрайнего неба заставляет лирического
героя почувствовать себя песчинкой, жизнь которой — лишь миг по сравнению с
вечным бытием звезд. Он как бы слышит их голос, раздающийся с вышины:
“…Нам
нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной
догоняешь тень;
Мы здесь горим,
чтоб в сумрак непроглядный
К тебе просился
беззакатный день.
Вот почему;
когда дышать так трудно,
Тебе отрадно
так поднять чело
С лица земли,
где все темно и скудно,
К нам, в нашу
глубь, где пышно и светло”.
Здесь отчетливо
противопоставляется ничтожеству земли высший непознаваемый мир, который властно
влечет к себе, завораживает гармонией и тайной. Поэт как бы оказывается вне
времени, заглядывая прямо в вечность, ему “доступна вся бездна эфира”,
открыто бесконечное мироздание.
Ключевая тема
фетовской эстетики — “борьба искусства с будничной жизнью”, которую
поэт замечательно выразил в одном из последних своих стихотворений:
Одним толчком
согнать ладью живую
С наглаженных
отливами песков,
Одной волной
подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с
цветущих берегов;
Тоскливый сон
прервать единым звуком,
Упиться вдруг
неведомым, родным,
Дать жизни
вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг
почувствовать своим…
В этих
выстраданных, искренних строчках с абсолютной отчетливостью и глубиной
выразилось фетовское представление о назначении поэтического творчества.
Переходим к
работе над заключением. Дав развернутую характеристику лирики двух выдающихся
поэтов середины XIX века, закономерно сделать вывод о значении их творчества,
преемственности с пушкинской традицией и экспериментаторским поиском поэзии
“серебряного века”. Тютчев и Фет стали предтечей символизма, обогатив
сокровищницу русской литературы новыми изобразительными средствами: образностью,
сжатостью и выразительностью стиля, способностью запечатлеть тонкую и сложную
жизнь души в ее сокровенной глубине; цельностью и полнотой поэтической
“концепции” бытия. Таким образом, поэты “чистого искусства”
дополнили актуальные для данного исторического периода проблемы темами вечными,
общечеловеческими, создав многообразную, насыщенную, глубокую, объективную
картину мира.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://www.kostyor.ru/
Девятнадцатый век подарил человечеству бесценные духовные сокровища. Среди замечательных писателей и поэтов этого поистине золотого века достойное место принадлежит А. А. Фету и Ф. И. Тютчеву.
Ф. И. Тютчев — лирик, его стихотворения полны философии и психологии. Певец природы, мастер стихотворного пейзажа, выражающего чувства человека. Мир лирики Тютчева наполнен таинственностью и загадками. Излюбленный прием поэта — антитеза: «дольный мир» противостоит «высям ледяным», тусклая земля — блистающему грозой небу, свет — тени. Тютчев не ограничивал себя в описании природы. В его стихотворениях мы видим и утро в горах, и ночное море, и летний вечер. Тютчев старается запечатлеть таинственные картины природы при переходе из одного состояния в другое. К примеру, в стихотворении «Тени сизые смесились… » мы можем увидеть, как наступает ночь, поэт постепенно описывает нам сначала то, как сгущаются сумерки, а после — наступление ночи. Изобилие глаголов и бессоюзных конструкций помогают Ф. И. Тютчеву сделать стихотворения динамичными. Поэт относится к природе, как к живому существу, поэтому в своих стихотворениях одухотворяет ее:
«Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода
В ней есть любовь, в ней есть язык… .».
Лирика А. А. Фета занимает особое место среди шедевров русской литературы. И это не удивительно — Афанасий Афанасьевич Фет был новатором своего времени в области стиха, обладал особым, неповторимым даром тончайшего лирика. Его поэтическая манера письма, «фетовский почерк»; придали его поэзии неповторимое очарование и прелесть. Фет был новатором во многих отношениях. Он раскрепощал слово, не заковывал его в рамки традиционных норм, а творил, стремясь выразить свою душу и чувства, наполняющие ее. Удивляет то, как изображена природа у Фета. Она настолько очеловечена, что мы часто встречаем «травы в рыдании», «овдовевшую лазурь», «лес проснулся, весь проснулся, веткой каждой».
Этих великий поэтов Золотого века объединяет, прежде всего, патриотизм и огромная…
любовь к России. Их поэзия — это выражение богатой внутренней жизни авторов, результат неутомимой работы мысли, вся палитра чувств, волновавших их. Тютчева и Фета объединяют вечные темы: природа, любовь, красота. Наиболее ярко в творчестве Тютчева изображена природа. С самого детства живут в памяти сказочные строки:
«Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит…
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Легкой цепью пуховой… «
Фет — один из замечательнейших поэтов-пейзажистов. В его стихах весна сходит на землю «невестою-царицей». Фет описывает природу детально, ни один штрих не ускользает от его пристального взгляда:
«Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья…»
Лучшими в лирике Тютчева, на мой взгляд, являются стихи о любви. В ранних произведениях любовь — радость, восторг, «весна в груди». В более поздних все чаще звучат трагические ноты. Все, о чем писал поэт, было пережито и перечувствовано ки самим. Наиболее трогательным является «Денисьевский цикл», посвященный Е. А. Денисьевой, самой большой любви поэта. Любимая для Тютчева — «неразгаданная тайна», «живая прелесть дышит в ней».
Основополагающей для всего творчества Фета является тема любви. Этому способствовали драматические обстоятельства, имевшие место в дни его ранней молодости. Находясь на службе в Херсонской области, Фет познакомился с Марией Лазич — девушкой из небогатой семьи. Они полюбили друг друга, но будущий поэт, не имевший никаких средств к жизни, не смог на ней жениться. Девушка вскоре трагически погибла. Всю жизнь, до конца дней Фет не мог ее забыть. Очевидно, жизненная драма внутри, как подземный ключ, питала его лирику.
В творчестве замечательных русских поэтов Ф. И. Тютчева и А. А. Фета на первом месте стояли не социальные конфликты, не политические потрясения, а жизнь человеческой души — любовь и горечь утраты, путь от юношеской восторженности к стариковской мудрости и великодушию, размышления о жизни и смерти, о смысле творчества, о беспредельности Вселенной, о величии природы.
В творчестве замечательных русских поэтов Ф. И. Тютчева и А. А. Фета на первом месте стояли не социальные конфликты, не политические потрясения, а жизнь человеческой души — любовь и горечь утраты, путь от юношеской восторженности к стариковской мудрости и великодушию, размышления о жизни и смерти, о смысле творчества, о беспредельности Вселенной, о величии природы.
Для них, поэтов-романтиков, природа – это мерило прекрасного, она противопоставляется дисгармонии общества. Мифологические, фольклорные мотивы звучат в творчестве Тютчева и Фета. “Конь морской” с “бледно-зеленой гривой”, “чародейка-зима”, прекрасная, но живущая лишь несколько мгновений радуга – все это дети Великой Матери-Природы, которой поклоняется Тютчев. Радостное юношеское мироощущение, выраженное
в стихотворениях “Весенняя гроза” и “Весенние воды”, где резвится гром, Геба, смеясь, проливает свой кубок, мчатся вешние воды, сменяется более спокойной, умиротворенной картиной. Осенняя природа увядает “с кроткой улыбкой”. “Сумрак тихий, сумрак сонный” должен утолить все печали, дать поэту “мглу самозабвенья”. “Хрустальны” дни золотой осени, но ночью ветер поет о страшном хаосе, который может проснуться для новой бури и разрушить гармонию.
Поэту, похоронившему близких людей, сентябрь кажется “холодно-бесцветным”. Ночное небо погружено в “вялый, безотрадный сон”, похожий на забвенье смертельно больного человека. Поэт задается вопросом: когда потеряна связь человека с природой, почему “душа не то поет, что море”, почему люди не чувствуют “созвучья полного в природе”? Однозначного ответа на этот вопрос не существует.
Гармоничное слияние всего живого – основная тема поэзии Фета. Передать игру света и тени, трели соловья, запах ландыша, волнение созревающей ржи – вот задача стихотворца. Фет создает в стихах свой идеальный мир, в котором царит прекрасное. “Только песне нужна красота, красоте же и песен не надо” – эти строки определяют его творческое кредо на протяжении всей жизни. Тютчев обобщенно описывает природу, Фет же, называя себя “праздным соглядатаем”, старается подметить каждую мелочь, характеризующую данное мгновение. Душевные порывы Афанасия Афанасьевича связаны с явлениями природы: свирепствует зимняя буря, и “на душе не рассветает”. А солнечным летним утром душа “все так же счастью… служить готова”. Мечутся, кричат перед осенним отлетом ласточки, грачи, журавли, и человеку “тяжело – хоть плачь!”. Весной земля дрожит от волнения, а людям хочется “лететь к безбрежью, к бездорожью через леса, через поля”, – как птицам.
Как и у Тютчева, у Фета оживают деревья, светила: “ель рукавом завешивает тропинку”, “робко месяц смотрит в очи”.
Любовь, роковая и губительная, скорбь прощания с близкими людьми, одиночество и ожидание смерти – все эти чувства, пережитые за долгую жизнь, Тютчев отразил в своем творчестве. Особое место в нем занимает “Денисьевский цикл”, посвященный возлюбленной и матери его детей. Он целиком обращен к переживаниям женщины, иногда речь ведется и от ее лица. Несчастная тоскует, негодует, но она может жить только своей любовью. Общество “предает поруганью” искреннее чувство. Но любящая женщина сохраняет чистоту своей души. Поэта мучает чувство вины перед близким человеком, но он ничего не может исправить, он может только выразить взаимную боль в своих стихах. О, как убийственно мы любим, Как в буйной слепоте страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей!
Но есть у поэта и светлые, полные легкой грусти стихи о любви: “Я встретил вас…”, “Последняя любовь”. Смерть Елены Александровны повергла его в отчаяние:
О господи!., и это пережить… И сердце на клочки не разорвалось.
Поэту кажется, что он одинок, что душа его с каждым днем сохнет и изнывает. Ранее он писал о “слезах людских”, льющихся незримо для окружающих, но неистощимых, как осенний дождь. Но постепенно чувства его успокаиваются. Терпение, умение “все пережить” берут верх.
Воспоминание о трагически погибшей возлюбленной не оставляют Фета всю жизнь. Если для Тютчева главной была любовь последняя, то для Афанасия Афанасьевича настоящей любовью была его юношеская любовь – Мария Лазич. Ее образ становится эталоном нравственности, преданности. Он считает, что духовно они всегда вместе, он проносит свет этой любви “через жизнь земную”. Но одновременно он преклоняется и перед “красотой иной”. Женщины в его стихотворениях опоэтизированы, они или олицетворение чувственной Евы, или “молодые владелицы сада”, безмолвные, замкнутые в своем превосходстве. Один их взгляд выражает то, что “поэт пересказать не может”, их красота преувеличена и возведена на пьедестал. Женщины для него – скорее объект преклонения, чем живые люди, способные думать, действовать, бороться. У Тютчева любовь представляется более динамичной, это и соединение, и поединок двух сердец.
Жизнь и смерть, смысл поэзии и любовь к Родине – все это является предметом размышлений Тютчева и Фета.
Тютчев подчеркивает, что стихотворец “редко служит властям”, народ часто не понимает его. Поддаваясь настроению, он призывает поэта молчать, таить свои мысли, ведь “мысль изреченная есть ложь”.
“Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется”, – пишет он в другом стихотворении, надеясь, впрочем, и на сочувствие. Иногда его охватывает полумистическая “вера в чудеса”:
Не все, что было здесь, увянет, Не все, что было здесь, пройдет.
Поэзия для Фета – это способ вырваться из обыденности, уйти от реального мира. Она уносит его “в мир стремлений, преклонений и молитв”. Вдохновение рождается непроизвольно, и стихотворение складывается легко, как песня птицы (“Не знаю сам, что буду петь – но только песня зреет”). Человеческий язык “беден”, чтобы передать всю гамму чувств, но поэт должен стараться “схватить на лету и закрепить” “темный бред души и трав неясный запах”, т. е. остановить прекрасное мгновенье.
Определение, данное Тютчевым России, стало хрестоматийным: Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать -В Россию можно только верить. Любовь к Родине, вера в ее великое будущее были очень важны для Тютчева.
У Фета нет стихотворений, декларирующих верность Родине, но только человек, влюбленный в нее, может так тонко описать неброскую, скромную природу России.
Иногда стихотворения Тютчева становятся “космическими”: Небесный свод, горящий славой звездной, Таинственно глядит из глубины, – И мы плывем, пылающею бездной Со всех сторон окружены.
Это стихотворение словно перекликается со строками Фета: Я ль несся к бездне полуночной Иль сонмы звезд ко мне неслись? Казалось, будто в длани мощной Над этой бездной я повис.
Трудно поверить, что эти стихотворения написаны в XIX веке. Тютчев и Фет опережают свое время. Они – предшественники и учителя поэтов “серебряного века”.
Последние годы жизни стали для Фета временем раздумья над смыслом жизни и мироздания. Иногда ему кажется, что “жизнь – базар крикливый Бога”, а “смерть- его бессмертный храм”, иногда он жалеет о жизни, пронесшейся “без явного следа”. Звезды напоминают поэту, что они – вечность, а он – миг.
Тютчев понимает, что мир постоянно обновляется, “новые садятся гости за уготовленный им пир”, и старшие поколения должны дать место “новым пришельцам” без злобы, без клеветы на изменяющуюся жизнь.
“Ни в смерть, ни в грустное забвенье сегодня верить не хочу”, – писал в последние годы жизни А. А. Фет, и он был прав. Гениальные лирики, тончайшие мастера стихотворного пейзажа, глубокие мыслители А. А. Фет и Ф. И. Тютчев не забыты нашими современниками. Уважение и любовь к их творчеству объединяет всех людей, которым дорого русское культурное наследие, людей разных политических взглядов и убеждений.