Ирина Нелепа
Эссе «Война на Донбассе глазами обычной девочки»
Яркий луч утреннего июльского солнышка ласково скользнул по детскому личику. Девочка открыла глаза: знакомая, очень красивая детская комната радовала за ночь появившимися воздушными шариками, надписью из картонных букв «С Днём рождения!». Дверь открылась, и в комнату с радостными улыбками вошли мама, папа и старшая сестричка. Поздравления, пожелания, поцелуи… грёзы о предстоящем празднике с одноклассниками. Будут и игры, не зря они с мамой приготовили целый сценарий, и угощения, и песни, и шалости в большом бассейне, который стоит во дворе всё лето. Да, эти игры в воде, как обычно, самое яркое впечатление от праздника и для детей, и для взрослых. А как хорошо веселились всегда вместе с детьми её крёстные мама и папа. Не стесняясь, перевоплощались они в разных персонажей, чтобы развлечь гостей крестницы…. Очень жаль, но крёстная Наташа, что живёт в соседнем городе, и так часто бывавшая у них в гостях, первый раз за всё время не приедет даже в её День рождения. Она позвонила самая первая, поздравила и, улыбаясь, но сквозь слёзы, сказала о том, что дороги перекрыты, что у них в городе очень много танков и военных, и что ехать, конечно, опасно. Но пообещала, что скоро всё закончится, и чуть позже они с семьёй обязательно приедут!
– Лерочка! Иди наряжаться!- услышала ласковый мамин голос, и девочка, отбросив хмурые мысли, побежала в зал, где её ждало чудесное, сшитое мамой самое нарядное в мире платье!
– Катюша, помоги имениннице с причёской! – и шестнадцатилетняя девушка прибежала наряжать сестрёнку.
Лера замечталась, но. автоматные очереди глухо затарахтели за окном… «Опять» – подумала девочка. Эти звуки с недавнего времени стали постоянным фоном их обычной жизни.
Лера почему-то вспомнила, как тогда они всей семьёй, как обычно, когда мама и папа вернулись с работы, искупались в бассейне, что ставили каждый год в своём большом уютном дворе, который был угловым на улице, и вокруг – только лес, такой огромный, что сколько не пытались они его пройти – никогда не удавалось: сначала дубовая роща, под волшебные изменения цвета листвы которой и росла маленькая Лерочка, дальше сосновый бор, пройдя который открывался чудесный вид на пруд и на соседний город Горловку.
– А давайте играть в бадминтон!- предложила мама. Большая поляна перед домом и море радости.
Детство – так называется это! Когда рядом родные, много друзей, мечты, игры,огорчения и радости, любопытство и безграничное желание познать этот мир, из маленьких и незначительных, на первый взгляд, событий в жизни ещё не взрослого человечка…
Наигравшись в бадминтон, они присели под навесом на небольшую переносную лавку. И тут… страшный грохот пронзил всех!
-В дом! – крикнул папа. Округлившиеся от ужаса глаза мамы и Кати… Мгновение, и они уже в доме…
– Ничего страшного, наверное, учения! – натянула улыбку мама, – Лерочка, зачем лавку-то в дом затащила, да как же ты её подняла, она ведь тяжёлая?
-Я не помню…- ответила девочка, продолжая дрожать, несмотря на улыбку и объятия мамы.
А в голове девчушки проплывают образы из новостей. Хоть мама и папа не разрешают детям смотреть новости, всё-равно, волей-неволей, до их слуха долетают страшные слова. Одно из них даже и повторить невозможно, сразу от страха трясётся живот, и слёзы пробиваются к ресничкам. Это слово – ВОЙНА– одновременно какое-то далёкое, связанное с Днём Победы и такое близкое.
А однажды, когда они с Катюшей пришли домой со школы и включили телевизор,Лерочка увидела Славянск, где каждый год отдыхали летом… Теперь эти страшные образы всплывали у неё в памяти всякий раз когда она слышала звуки выстрелов или разрывов снарядов: коричневая земля, дымящиеся дома, подбитые танки и пушки, кровь на земле и, о ужас, дядя несёт на руках мёртвую девочку! НЕТ, НЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ, ЧТО ВОЙНА ДОЙДЁТ И ДО НАС!
Да, жаль, конечно, после выстрелов и взрывов, что звучали уже не в Славянске, а совсем рядом, многие из тех товарищей Лерочки, которых она хотела бы пригласить на свой праздник не придут у одних родители боятся в такое время далеко от себя отпускать ребёнка, другие-разъехались, кто куда, как Димка, например, с которым все три класса просидела за одной партой. Но День рождения не отменяется, правда? И всё прошло, как и задумали.
Завтра, как обычно, взрослые на работе, а девочки отдыхают, управляются по хозяйству, смотрят телевизор, играют – а чем ещё заниматься на каникулах? Только родители наказали им держать телефоны рядом и часто звонили.
Вернулась с работы мама почему-то начала заклеивать окна скотчем крест – накрест, хоть папа и сказал ей что это делать не стоит – до нас не дойдут!
«Интересно, кто это может до нас дойти, и зачем; а если всё-таки дойдут, то что будет?» – мысли вертелись в голове ребёнка.
На следующий день папа снял решётку на маленьком окне в ванной и долго показывал и рассказывал девочкам, как надо выпрыгивать из него, держась за верёвку, которую он привязал к трубе отопления. Под окном положили мешки с опилками, но Лерочка так ни разу и не попробовала спрыгнуть – страшно!
21 июля ровно в четыре утра Лера проснулась не от летнего солнышка, а от жутких выстрелов тяжёлого оружия. Спохватившись, она побежала в комнату родителей. Туда прибежали и Катя со своей комнаты, и бабушка Вера из зала – она ночевала сегодня у них. Все вместе, прижавшись друг к другу, стояли, не зная, что делать! Страшной силы резкий выстрел, свист и визг снарядов, пролетающих в сторону центра города, и разрывы: ужасной силы, но глухие, гууулкие, длинные звуки… Стало понятно, что бомбят Дзержинск, их довольно большой, но тихий и уютный промышленный, рабочий, но самое главное, родной город! Они быстро переоделись так, чтобы можно было бежать, даже обули кроссовки. Мама начала складывать сумку – укладывала кое-что из одежды, телефоны, зарядные устройства, медикаменты: бинт, йод, нашатырь… Все выпили успокоительного и уселись на полу в прихожей, потому что стены только этой комнаты не были внешними. Однако, успокоиться при взрывах каждые минуту не было никакой возможности. Воздух содрогался и, казалось, что это длится уже вечность.
Папа то и дело выходил на улицу, слушал, считал секунды от выстрела до разрыва, наблюдал за самолётами, выбрасывающими что-то светящееся, заходил, рассказывал, кому-то звонил, но дозванивался очень редко. Со слов тех, к кому всё же удалось дозвониться, все поняли, что транспорт, не ходит, многие сидят в бомбоубежищах, на скорую руку реставрированных совсем недавно, и, что самое ужасное, весь центр города в огне –горит исполком! А вот бабушка вела себя удивительно. Она то и дело порывалась уходить домой, в другой конец города –дедушка ведь один, а там бомбят… Бабушка спорила с мамой, которая утверждала, что это невозможно: пули, снаряды летают всюду, мама даже забирала у неё туфли… Но бабушка всё-равно ушла, и теперь все очень за неё переживали, мама то и дело звонила. У Лерочки от ужаса тряслось всё внутри, мама её успокаивала, но ощущение страха просто заполнило всё пространство прихожей. Во второй половине дня взрывы стали реже. Родители начали звонить всем. Бабушка, слава Богу дошла пешком, хотя и с трудностями – все дороги были перекрыты, над головой свистели снаряды. Но самое удивительное, что дедушка, сидя это время в подвале, даже калитку не закрыл – он знал, что бабушка не выдержит и прибежит! Так прошёл этот ужасный день!
Утром мама и папа поехали на работу. Ведь у мамы садик возле сгоревшего исполкома, и у папы работа тоже в центре. Много разрушений было в городе и не перечесть, люди погибли и многие раненых.
Папа вернулся быстро. Лера игралась с куколками из «лего». Мама позвонила и сказала папе, что милиционеры, которые описывали разрешения садика сообщили, что теперь линия фронта, и это самое ужасное, передвинулась и стала между их сосновым бором и Горловкой. ТАК ВОЙНА ПРИШЛА И К НИМ!
Всё лето дети пробыли в деревне, недалеко от города у другой бабушки. Видели и вспышки от разрывов бомб, прятались то и дело в подвал, где оборудовали сидения, поставили сумку с медикаментами продукты и воду. Родители сначала боялись бросать дом, но когда бомбы стали разрывать совсем рядом и осколки снарядов папа находил то в заборе, то в доме, когда рядом стали гибнуть ни в чём не повинные люди и гореть дома, они всё-таки перебрались к детям и бабушке.
Лерочка была рада, что теперь все вместе: не так страшно бежать ночью и прятаться в подвале.
Ночью разбудили всех новые звуки: вжжи-свист, вжжи-свист и так много раз подряд
– Грады! –сказал папа, – В подвал! И опять – сырой подвал, ночью, укутавшись в старую шубу, Лера пытает успокоить дрожь в теле и задремать на плече у папы под страшные звуки «Градов».
Самое страшное то, что все уже стали привыкать к этому ужасу…
Сергей Жолковский с первых дней войны в Донбассе вступил в ряды ополчения, притом что последний раз оружие держал в руках несколько десятилетий назад, во время срочной службы в рядах Советской Армии. Поработав немало лет на шахте, прошлой осенью потомственный казак Жолковский организовал в родном селе Атамановка, что под Молодогвардейском Краснодонского района, военно-патриотический клуб. А в начале этого года он предложил учителям школ Луганской народной республики дать учащимся задание — написать сочинение на классическую, можно сказать, тему: «Как я провел это лето». Педагоги согласились, и измученные войной дети написали о пережитом. Изначально сочинение предлагалось оформить как письмо российскому школьнику. Школьнику той страны, которая в тяжелый момент протянула Донбассу руку помощи.
Письма, пронизанные неподдельной болью, Сергей Жолковский собирается передать в российские школы. Свою акцию он назвал «Письмо другу в Россию». С позволения Жолковского, некоторые письма прочитал корреспондент Федерального агентства новостей и решил поделиться ими с читателями.
По просьбе родителей школьников мы ограничились указанием имени и первой буквы фамилии детей. Боязнь расправы со стороны украинских военнослужащих, увы, засела глубоко в искалеченном сознании этих несчастных, ни в чем не повинных людей. Вряд ли они могли представить даже в страшном сне, что их родные дети волею судьбы окажутся детьми войны. Самой настоящей — жестокой, беспощадной. В жизнь самых маленьких жителей Луганщины война ворвалась с внезапностью урагана. Влетела минами, ракетами, бомбами. С характерным, леденящим душу свистом. Юный краснодонец
Привет из Краснодона! Я учусь в девятом классе, в школе номер шесть… Мне позвонила подруга и сказала, что возле ее дома строят блокпост, и там все люди с дубинками. Я собрался с другом и пошел туда. Когда мы пришли, я подошел к этим людям и спросил, кто они такие, они сказали, что добровольцы и защищают наш город, чтобы сюда не пришла Нацгвардия. Я и мой друг начали помогать строить блокпост. После того как мы построили, туда приехали казаки и ополчение. Я спросил, мог бы я чем-то помочь дальше, мне ответили: нет, тут очень опасно, и скоро тут может быть бой! Я ушел домой, а на следующий день опять пришел и записался в ополчение. Через месяц тяжелых дней мне выдали автомат, я стоял на посту в маске и с АК-47… У меня погибло много знакомых с поста, на боевых дежурствах. Потом я уехал в Луганск, и там я тоже был в добровольцах. Павел Р. Этим летом я почти не спала…
Летом жителям нашего города было совсем не до отдыха. Люди, которым было куда ехать, выехали из города. Наша семья осталась в Молодогвардейске. За время летних каникул мой город несколько раз обстреливали. Было очень страшно! Я почти не выходила гулять. Но в один день мы договорились погулять с подружкой. Мы успели погулять от силы 10 минут, потом увидели самолет и стали на него смотреть. Он сделал один круг по небу, второй и неожиданно начал сбрасывать на шахту бомбы, которые взрывались прямо в воздухе. Все мои друзья, знакомые бросились бежать в страхе в подъезд. Как оказалось позже, это были обманки: бомбы взрывались в воздухе, а потом открывался парашют и они «благополучно» приземлялись. Такое же произошло на следующий день в поселке Атамановка, который является частью нашего города. Этим летом я почти не спала, а если засыпала, то скоро просыпалась от громких взрывов или автоматных очередей… Худо было летом и с едой: цены на все подскочили, а зарплаты и пенсии не платили. Воды летом не было. Чтобы взять воды, я вставала в пять утра и шла на скважину занимать очередь. Мама с папой шли занимать очередь за хлебом. Вдвоем, потому что давали по четвертинке или по половинке в руки… Твой товарищ с Донбасса — Даша. Привыкла к взрывам мин и свисту «градов»
Летом каждый день ездила военная техника, летали «укропские» самолеты. Самолеты бомбили города — и я это видела своими глазами. Я видела, как стреляют «грады», танки, гаубицы. Благодаря войне, я начала разбираться в военной технике, полюбила танки… Я не знала, что снаряды свистят, когда пролетают над головой. Когда снаряды падали, я слышала, как осколки окон падают на землю, люди бегут в бомбоубежище. А шахтеры продолжали работать. Я больше всего боялась, что снаряды попадут шахту, и мой папа не сможет выйти на поверхность. В следующие дни мне было уже не так страшно, я привыкла. Подумать только: я привыкла к взрывам мин, свисту «градов». Я начала бояться тишины… Не хочу жить в Украине. Я надеюсь, что ты никогда это не испытаешь и не услышишь взрывов бомб. Кто я для них? «Сепаратист», «террорист»? Кто я для страны, в которой родилась? Маша Н.
Высказывания детей Донбасса. Дети Славянска…Что они
переживают, о чем размышляют, находясь в зоне огня?
Ксюша Яковлева, 6 лет, Луганск:
– Больше всего я боюсь, чтобы не убили маму и папу. А то я не смогу
спасти младшего братика, которому 6 месяцев. Пусть лучше убьют меня…
Сережа, 4 года, Луганская область:
– Мой папа? ушел на войну. Мама и бабушка каждый день плачут и ничего мне не говорят. От этого мне становится еще страшнее…
Может, папы уже нет?
Саша Горобэць, 5 лет, Луганская область:
– Я знаю, как пахнет война. Она пахнет подвалом, где мы ночуем с мамой…
Саша Беспалов, 3 года, Донецкая область:
– Я очень хочу кушать. Всегда…
Таня Махиня, 5 лет, из Мариуполя:
– У нас страшнее, чем в фильмах ужасов. Похороны каждый день…
Света Абрамчук, 4,5 года, беженка из Славянска:
– Наш дом разбомбили. Мы с мамой и бабушкой жили в погребе. Когда бомба упала во двор снова, я стала заикаться…
Миша Федоскин, 5 лет, беженец из Краматорска:
– Путин нас спасет. Потому что Путин это бог и спаситель наш. Мама так говорит. У нас есть его портрет из газеты…
Ваня Лосько, 4 года, Краматорск:
– Когда бубухнула бомба, я испугался и описался. И писаюсь теперь
каждую ночь, когда гром гремит, а мама смотрит на меня и сильно плачет…
Сергей Фиоктистов, 8 лет, Луганская область:
– Я не боюсь быть убитым, но если убьют маму, папу или бабушку, я этого не переживу…
Евгения Ляшенко, 9 лет, Донецкая область:
– На войне начинаешь верить в Бога по-настоящему, а не понарошку. Потому что понимаешь: только Бог может тебя защитить…
Тамара Овдеенко, 6 лет, беженка из Славянска:
– Война, это когда вокруг тебя только зло, а добро убито и похоронено где-то далеко…
Источник: Интернет
Уже прошло несколько недель, а я все еще чувствую себя пауком посредине огромной паутины. Вон там вдалеке что-то дернуло её, и я усилием воли сдерживаюсь от того, чтобы опуститься на колено или лечь.Может, это красивая девочка посмотрела из глубины комнаты, а может, кот мелькнул где-то в углу – паутина напряглась, и я тоже. Трудно объяснить. Просто ты бросаешь беглый взгляд на стену в баре – кирпич, бетон, будет рикошет или нет, пробьет или нет.Просто не можешь спокойно перейти площадь. Просто автоматически прикидываешь расстояние до вон той башенки с часами и мысленно закидываешь в крону ВОГ. Я стал неплохим солдатом за это лето, приобрел пару новых чувств и по звуку орудийной канонады могу понять, насколько все сегодня плохо или хорошо на участке бригады. Спрашивается, зачем мне все эти бонусы посреди кипящего жизнью города?Всегда хотел служить в армии, сколько себя помню. Примерял папаху и медали дедушки, играл с кортиком и слушал рассказы отца, запоем читал о великих битвах и корпусе морской пехоты США. Листал книжку Лозы и находил там рассказ, как они с дедом штурмовали национальный банк в Вене, – взрывы, чадящие танки, полные машины слитков и долларов.Представлял себя «за речкой», где батя охотился на караваны возле пакистанской границы, и чувствовал вкус пыли на губах, и слышал вопли ишаков, которых добивали десантники. Служить, защищать, делать мужскую работу – что может быть лучше? В то время я еще не знал, что наши страны — чемпионы по выдаче в мозг патриотичной картинки, а в реале все выглядит гораздо грязнее и проще.Даже не буду много про учебу, просто представьте сериал «Кадеты», вышедший из-под пера Кинга, пересказывающего рассказ Джека Потрошителя. Вот это было оно – долго, тоскливо, дико, бессмысленно и местами просто откровенно страшно. А дальше 169 НВЦ «Десна». Первый раз, когда попал в столовую, меня посетило озарение – ада нет, он уже здесь.Посреди огромного зала, дышащего испарениями и клубами пара, пятеро солдат, насквозь мокрые, песком оттирали пять тысяч тарелок. Чудь дальше два дедушки, усталые, но довольные, методично избивали молодых деревянными лопатками в рост человека – обычно ими мешали кашу. Полторы тонны картофеля, пять бойцов в сальных подменках, воняющих потом всех поколений призывников, четыре тупых ножа и неработающая машинка. Занимательная математика. Вы когда-то чистили триста килограмм картошки за ночь, делая перерывы на отжимания и отдыхая два часа, а утром готовя еду на несколько батальонов?Уже через две части, несколько переводов и должностей начала складываться картина подготовки любой постсоветской армии. Огромная неэффективная орда, изображающая, что она что-то защищает. Бесполезная покраска бордюров, укладка дерна перед штабом, похожая на сизифов труд метла на бригадном плацу – солдатики начинали махать ей утром, а заканчивали ближе к вечеру. Коммерческие полигоны, где пьяные бизнеса расстреливали мишени, пока жарится шашлык.
Мне, наверное, никогда не понять, что чувствуют те, кто развязывает эти войны. Неужели они не задумываются о том, что цена любой войны – это человеческие жизни. И не важно, какая из сторон одержала победу: они обе, по сути, в проигрыше, ведь погибших на войне не вернёшь.
Война – это потери. На войне люди теряют близких, война отбирает у них дом, лишает всего. Те, кого не затронула война, думаю, никогда не смогут до конца осознать, как она страшна. Мне сложно даже представить, как это жутко – ложиться спать, осознавая, что утром ты можешь узнать о том, что кого-то из твоих близких больше нет. Мне кажется, что страх потерять родного человека куда сильнее, чем страх за свою собственную жизнь.
А у скольких людей война навсегда отбирает здоровье? Из скольких делает инвалидов? И никто и ничто не вернут им их молодость, здоровье, искалеченные судьбы. Это так страшно – безвозвратно потерять своё здоровье, в один момент лишиться всех надежд, осознать, что твоим мечтам и планам не суждено осуществиться.
Но самое ужасное то, что война никому не оставляет выбора: воевать или нет – за своих граждан решает государство. И уже не важно, поддерживают жители такое решение или нет. Война затрагивает всех. Многие пытаются убежать от войны. Но разве бегство безболезненно? Людям приходится покидать родные места, бросать дома, не зная, удастся ли когда-нибудь вернуться к прежней жизни.
Я убеждён, что любые конфликты следует решать мирным путём, не принося в жертву войне человеческие судьбы.
От редакции: Когда мы видим сюжеты о войне на Донбассе по телевизору, человеческие страдания кажутся нам какими-то очень далекими, нереальными, будто читаешь чей-то выдуманный роман. Но когда встречаешься с очевидцем событий, восприятие войны меняется. Боль, страдания, несправедливость и необъяснимая жестокость яркими красками вырисовываются в голове. Ниже приведен отрывок из воспоминаний волонтера, помогавшего во время боевых действий на Донбассе. В настоящее время она трудится в Петропавловской и Камчатской епархии. «эта ненужная, но наша война…»
Великие битвы и стратегические сражения совершаются не на фронтах или больших городах, они происходят внутри каждого отдельного человека, в его душе, когда приходит время сделать свой судьбоносный выбор – на какой стороне баррикады ты стоишь, за какие ценности готов принести себя в жертву, что ты ответишь Богу в час Судного дня…и выигрывают такие битвы не знаменитые полководцы и стратеги, не высокопоставленные генералы или политические деятели, а простые люди, по зову сердца и состраданию к боли ближнего, вставшие на защиту жизни своих родных и близких, не побоявшиеся погибнуть от пули или бомбы и выполняющие свой долг – долг совести – жить и помогать людям!
Второй раз в Донецк я приехала в начале июня 2014 года, предварительно связавшись через интернет с мужчиной, который набирал волонтеров-медиков. С вокзала (тогда еще было ж/д сообщение между Киевом и Донецком) меня по предварительной договоренности забрали в воинскую часть одного из ополченческих подразделений…
Приехав на базу, я осталась на крыльце, ожидая, когда решится вопрос о моем размещении. Недалеко от себя я приметила невысокого, крепкого мужчину средних лет в тельняшке, который вышел покурить. Бросив взгляд в мою сторону, он спросил:
– О, пополнение! Медсестры, наверное?!
Я ответила – завязался непринужденный разговор. Я и не заметила, как за 5 минут рассказала о себе все.
Когда решился вопрос по поводу моего размещения, я спросила у человека, сопровождавшего меня:
– А проверять-то меня когда будут, вдруг я шпион?
– А зачем проверять? С нашим начальником разведки Вы уже поговорили.
Разведчик оказался очень душевным человеком. С ним можно было пообщаться и о серьезных вещах, и пошутить. Он умел поддержать в минуту отчаяния, потому что хорошо чувствовал людей… По-отцовски заботливо он пытался отговорить меня ехать в Славянск (в то время этот город, в отличие от Донецка, был полностью окружен украинской армией), показывал фото трупов ополченцев из Донецкого аэропорта и очень беспокоился о том, чтобы со мной не произошла беда.
Я несколько раз слышала, как он допрашивал задержанных. Не было ни криков, ни мольб о пощаде, ни бесчеловечных избиений. С пьяницами, мародерами и другими преступниками он говорил очень спокойно. Когда уводили допрашиваемых, они выглядели абсолютно здоровыми, но уничтоженными морально и напуганными до полуобморока. У этого гениального разведчика были свои методы…
Царствие ему небесное… Потом уже я узнала, что он подорвался на мине в августе того же года… Из Донецка на машине, перевозившей гуманитарную помощь, она отправилась в Славянск, где шли активные боевые действия.
Всю дорогу я молилась и очень боялась, что будут бомбить. Нам повезло – доехали мы спокойно, но при подъезде к Семеновке, полностью взорванной и обгоревшей, я впервые ощутила дыхание войны и смерти.
На этой дороге было множество блокпостов, где нас тщательно проверяли. Я никогда не забуду блокпост, который находился в некогда глухом лесу – недавно по нему “сработала“ тяжелая техника. Густой лес как будто скосили гигантской косой. Сломанные неестественным образом деревья представляли из себя жуткий вид. Они как разбросанные трупы застыли в своем смертном ужасе, а страшные раны в стволах этих деревьев придавали трагизм всей той тонкой грани между жизнью и смертью.
Сам Славянск был несильно разрушен, но на тот момент город уже несколько месяцев находился без света и воды. Приехав, мы попросили пристанища, объяснив, что мы волонтеры. До места жительства нас любезно сопроводили четыре автоматчика.
В 3 часа ночи я проснулась от ужасных звуков. Где-то далеко работала установка залпового огня «Град». Сейчас я бы и не заметила этих звуков, потому что за полгода пребывания на Донбассе они настолько приелись уху, что и спать без них было уже как-то не комфортно. Но в первый раз меня объял какой-то животный страх – хотелось куда-то бежать и прятаться. Именно в такие минуты чувствуешь, что Ты – венец творения Божия, ты – такой гордый всезнающий, всеумеющий Человек, становишься настолько крохотным беспомощным созданием, песчинкой перед этой беспощадной машиной уничтожения жизни, способной одним маленьким осколочком изрешетить твое тело насквозь, вырвав из тебя твою душу и уничтожив разум… Мой друг убедил меня, что звуки негромкие, их источник где-то далеко, и нам ничего не угрожает. Однако я еще долго не могла уснуть и молилась.
О молитве хочется сказать особо. Что есть истинная молитва, я поняла только здесь – на войне. Молясь в храме или дома, мы отвлекаемся на мир, который нас окружает: на мелочи, суету, на поехавшую по улице машину или скрип двери, на звонкий крик детей. Наши мысли уходят от Бога, от разговора с Ним, от единения и трепета перед Творцом… На войне осознаешь, что жизнь твоя, так мало познавшая, может раз и навсегда остановиться. Остановиться здесь – в грязной яме окопа, в засыпанной осколками оконного стекла комнате, в луже крови… Особенно страшно от мысли, что твоя единственная жизнь может не просто остановиться, а отрываться от тебя, медленно, в мучениях, в боли и крике. Осознавая это, начинаешь любить жизнь по-другому.
Молитва здесь совсем иного рода. Наверно, потому что отвлекаться не на что. Теперь тебе не нужны никакие развлечения, становится все равно, какая погода на даче или сколько стоит кило сосисок. Молитва эта настолько искренняя и первобытная, что твое сознание или подсознание начинает понимать всю сущность мироздания, всю прелесть глотка прохладной воды и дыхания свежего воздуха… Обратный путь до Донецка оказался очень опасным.
Когда проезжали Семеновку, рев мотора мчавшейся на всей скорости по разбитой дороге «газельки» был настолько сильным, что я практически ничего не слышала. Никогда не думала, что эта машинка способна развить такую скорость. Оказывается, мы проезжали простреливаемый участок, и, как потом мне рассказали, снаряды ложились в поле, недалеко от нас. Это тяжело представить, но по нам стреляли…зачем??? Мы – мирные люди, мы не сделали никому ничего плохого…а ведь смерть была в нескольких метрах от нас. Человек – такой умный, такой великий, изобретает нанотрубу, летает в космос и…устраивает звериную циничную охоту на проезжающую машину с мирными людьми, которые приехали помочь ближнему, больному, приехали исполнить заповедь христианскую и ничего более.
Проскочили, Слава Богу за все. Но водитель потом нам признался, что даже ему – бывалому гонщику – на этот раз было страшно. Прошел уже год, а картины, которые я видела там, мучительная гибель тех, о ком я заботилась и кого любила, до сих пор не дают мне покоя. Кроме того, многие мои близкие так и не решились покинуть Донецк. Остались там и волонтеры более сильные, чем я, которые находят в себе смелость до сих пор помогать людям попавшим в беду, людям у которых сгорели дома, детям, которые похоронили там своих родителей, старикам и инвалидам, о которых все забыли, ведь несмотря на видимое перемирие (хотя в некоторых районах оно и не наступало) соцслужбы не справляются с огромными массами нуждающихся в помощи. Хоть и показывают тонны гуманитарки, которая отправляется на Донбасс, но я знаю точно, что достается она далеко не всем нуждающимся. Я не хочу разбираться, действительно ли ее не хватает, или ее воруют, или кто-то получает много, а кто-то ничего. Мое дело – помочь конкретным людям, тем, которых я уже знаю и тем, о которых мне каждый день сообщают мои волонтеры в Донецке. Это и хоспис в больнице №19, который находится в зоне постоянного огня. Сейчас там около 20 больных, брошенных стариков, которые постоянно нуждаются в продуктах питания, медикаментах и средствах гигиены. Это и общежития на ул. Розы Люксембург в Донецке, где проживают те, чьи дома разрушены снарядами. Среди них – около 100 детей, многие – сироты, которых полуразрушенная республика может обеспечить только скудной кашей на воде. Волонтеры для них постоянно закупают медикаменты, продукты, одежду и канцтовары, чтобы дать возможность учиться в школах, а когда бомбят – на дому. Есть также организация многодетных матерей. На 6 детей такие семьи получают от республики только 1 паек с продуктами. Помогаем и просто пенсионерам, и инвалидам, которые не могут работать, и которым Украина уже давно не платит пенсий. В кабинетах новой республики зачастую их проблемы тоже не решаются. Приходится выстаивать огромные очереди, писать пачки бумаг и прошений, прежде чем им дадут килограмм гречки. Моя задача – помочь им хотя бы сейчас, не дать им умереть с голоду или от болезней, пока они дожидаются своей очереди на выдачу какой-либо помощи. Многим удается помогать благодаря отзывчивым людям, которые не считают, что «это горе не наше» и «нас война не касается». Если у кого-то есть возможность пожертвовать продукты питания, медикаменты, деньги, можно передавать в отдел по церковной благотворительности и социальному служению Петропавловской и Камчатской епархии с пометкой «на Донбасс». 1 февраля 2016 года будет отправка адресного груза непосредственно в Донецк. После раздачи продуктов и медикаментов последует фотоотчет, чтобы все желающие могли убедится в эффективности их гуманитарной помощи. Денежные переводы делаются непосредственно проверенному волонтеру в Донецк, который также высылает фотоотчет чеков о потраченных средствах. Список продуктов 1.Детское питание(особенно сухие молочные смеси) 2. Консервы мясные, овощные, сгущенное молоко,сухофрукты. 3. Средства личной гигиены: мыло, шампуни, зубные пасты. Одежду, а также крупы, муку не собираем из-за нерентабильности транспортировки, крупы будут закупаться на месте за пожертвованные деньги. Тел для связи 8-984-165-39-85
Отдел по церковной благотворительности и социальному служению
Фотографии автора
Мне кажется, что когда-нибудь, лет через пятьдесят, когда у меня будут взрослые дети и маленькие внуки, я буду сажать их на колени и рассказывать про войну своей далекой молодости. Расскажу им, как мы прятались от бомбежек. Как сидели в ванной, потому что подвала не было. Как тряслись окна. Как лились слезы. Как все молились. Я буду кричать об этом всем-всем, всему миру!
Расскажу, как я боялась. Расскажу, как за лето выучила все соседние города по «бахам» ГРАДов. Как не могла спать ночью из-за танков, едущих за окном.
Пусть люди услышат, пусть люди поймут!
Расскажу им, как голова болела сутками. Как мама плакала над новостями в ленте. Как брат собирал осколки от снарядов по кварталу. Как считали воронки во дворе.
Хочу, чтобы каждому фашисту стало СТЫДНО и БОЛЬНО в душе!
Расскажу, как дети кричали и бежали в подвалы. Расскажу, как люди уезжали. Как бросали родных, дома и вещи. Как наш город опустел. Как мужчины, женщины и совсем молодые парни уходили защищать Родину.
Буду учить людей ценить МИР и ЖИЗНЬ!
Расскажу, как ополченцев называли героями. Как бабушки под подъездами пели гимн России и военные песни. Как в ответ на фразу «Звезда падает, загадай желание» каждый житель Макеевки загадывал ОДНО.
Объясню каждому, что было на Донбассе летом двадцать четырнадцатого.
Расскажу, как первой фразой учительницы после долгого лета было «Оксанка, ты там жива?» И как, оказывается, хорошо ходить в школу.
Когда-нибудь, лет через пятьдесят, мои дети и внуки услышат много страшных историй про войну моей далекой молодости. И дай Бог, чтобы этот ужас никогда-никогда не вернулся и не коснулся наших потомков!
Куликова Оксана,
ученица 11-Б класса Макеевской школы № 53,
для школьной газеты «СПАРТА».
Фото в начале материала: разрушенная школа в г. Краматорск
#SaveDonbassPeople
#DonbassAgainstNazi
Советских людей не сломила даже внезапность нападения 22 июня 1941 года, немецкие фашисты напали ранним утром. Гитлер рассчитывал на быструю победу, как во многих странах Европы,сдавшимся и покорившимся ему практически без сопротивления.
У наших людей не было никакого вооружения, но это никого не испугало и они шли уверенно вперед, не сдавая позиции, защищая своих близких и Родину. Дорога к победе пролегала через множество препятствий. Воинственные бои развивались и на земле и в небе. Не было ни одного человека, который не внес бы свою лепту в эту Победу. Молодые девчонки, служившие медиками и тащившие с поле боя на себе раненых солдат, сколько же в них было сил и мужества. Сколько веры они несли за собой, даря ее раненным! Мужчины шли смело в бой, закрывая своими спинами тех, кто был в тылу, свои дома и семьи! Дети и женщины трудились на заводах у станков, производя боеприпасы, принесшие заветные успехи в умелых руках!
И вот не смотря ни на что, наступил тот миг, миг долгожданной победы. Армия советских солдат спустя долгие годы сражений смогла прогнать фашистов с родной земли. Наши герои-солдаты дошли до границ Германии, и штурмом взяли Берлин – столицу фашисткой страны. Все это происходило в 1945 году. В мае месяце 8 числа Германия подписала полную капитуляцию. Именно в то самое время, наши предки подарили нам один из великих праздников отмечающийся 9 мая – это День Победы! День поистине со слезами на глазах, огромной радостью в душе и с искренней улыбкой на лице!
Вспоминая рассказы дедов, бабушек и людей, участвовавших в этих боевых действиях, можно сделать вывод, что лишь сильный духом, смелый и готовый идти насмерть народ, мог прийти к победе!
Для молодого поколения Великая Отечественная Война – это лишь история из далекого прошлого. Но эта история будоражит все внутри и заставляет задуматься о происходящем в современном мире. Задуматься о тех войнах, которые мы видим сейчас. Задуматься о том, что мы не должны допустить еще одной войны и доказать героям-солдатам, что они не зря полегли в землю, что не зря их кровью пропитана почва! Я хочу, чтобы каждый помнил, какой ценой досталась эта не легкая Победа и тот мир над головой, который сейчас у нас есть!
И в заключении мне очень хочется сказать: «Спасибо вам, Великие воины! Я помню! Я горжусь!»
Ещё больше сочинений на тему: «Война»
Гость
Уже прошло несколько недель, а я все еще чувствую себя пауком посредине огромной паутины. Вон там вдалеке что-то дернуло её, и я усилием воли сдерживаюсь от того, чтобы опуститься на колено или лечь.Может, это красивая девочка посмотрела из глубины комнаты, а может, кот мелькнул где-то в углу – паутина напряглась, и я тоже. Трудно объяснить. Просто ты бросаешь беглый взгляд на стену в баре – кирпич, бетон, будет рикошет или нет, пробьет или нет.Просто не можешь спокойно перейти площадь. Просто автоматически прикидываешь расстояние до вон той башенки с часами и мысленно закидываешь в крону ВОГ. Я стал неплохим солдатом за это лето, приобрел пару новых чувств и по звуку орудийной канонады могу понять, насколько все сегодня плохо или хорошо на участке бригады. Спрашивается, зачем мне все эти бонусы посреди кипящего жизнью города?Всегда хотел служить в армии, сколько себя помню. Примерял папаху и медали дедушки, играл с кортиком и слушал рассказы отца, запоем читал о великих битвах и корпусе морской пехоты США. Листал книжку Лозы и находил там рассказ, как они с дедом штурмовали национальный банк в Вене, – взрывы, чадящие танки, полные машины слитков и долларов.Представлял себя «за речкой», где батя охотился на караваны возле пакистанской границы, и чувствовал вкус пыли на губах, и слышал вопли ишаков, которых добивали десантники. Служить, защищать, делать мужскую работу – что может быть лучше? В то время я еще не знал, что наши страны — чемпионы по выдаче в мозг патриотичной картинки, а в реале все выглядит гораздо грязнее и проще.Даже не буду много про учебу, просто представьте сериал «Кадеты», вышедший из-под пера Кинга, пересказывающего рассказ Джека Потрошителя. Вот это было оно – долго, тоскливо, дико, бессмысленно и местами просто откровенно страшно. А дальше 169 НВЦ «Десна». Первый раз, когда попал в столовую, меня посетило озарение – ада нет, он уже здесь.Посреди огромного зала, дышащего испарениями и клубами пара, пятеро солдат, насквозь мокрые, песком оттирали пять тысяч тарелок. Чудь дальше два дедушки, усталые, но довольные, методично избивали молодых деревянными лопатками в рост человека – обычно ими мешали кашу. Полторы тонны картофеля, пять бойцов в сальных подменках, воняющих потом всех поколений призывников, четыре тупых ножа и неработающая машинка. Занимательная математика. Вы когда-то чистили триста килограмм картошки за ночь, делая перерывы на отжимания и отдыхая два часа, а утром готовя еду на несколько батальонов?Уже через две части, несколько переводов и должностей начала складываться картина подготовки любой постсоветской армии. Огромная неэффективная орда, изображающая, что она что-то защищает. Бесполезная покраска бордюров, укладка дерна перед штабом, похожая на сизифов труд метла на бригадном плацу – солдатики начинали махать ей утром, а заканчивали ближе к вечеру. Коммерческие полигоны, где пьяные бизнеса расстреливали мишени, пока жарится шашлык.
Ответ ни кто не комментировал
Ирина Нелепа
Эссе «Война на Донбассе глазами обычной девочки»
Яркий луч утреннего июльского солнышка ласково скользнул по детскому личику. Девочка открыла глаза: знакомая, очень красивая детская комната радовала за ночь появившимися воздушными шариками, надписью из картонных букв «С Днём рождения!». Дверь открылась, и в комнату с радостными улыбками вошли мама, папа и старшая сестричка. Поздравления, пожелания, поцелуи… грёзы о предстоящем празднике с одноклассниками. Будут и игры, не зря они с мамой приготовили целый сценарий, и угощения, и песни, и шалости в большом бассейне, который стоит во дворе всё лето. Да, эти игры в воде, как обычно, самое яркое впечатление от праздника и для детей, и для взрослых. А как хорошо веселились всегда вместе с детьми её крёстные мама и папа. Не стесняясь, перевоплощались они в разных персонажей, чтобы развлечь гостей крестницы…. Очень жаль, но крёстная Наташа, что живёт в соседнем городе, и так часто бывавшая у них в гостях, первый раз за всё время не приедет даже в её День рождения. Она позвонила самая первая, поздравила и, улыбаясь, но сквозь слёзы, сказала о том, что дороги перекрыты, что у них в городе очень много танков и военных, и что ехать, конечно, опасно. Но пообещала, что скоро всё закончится, и чуть позже они с семьёй обязательно приедут!
– Лерочка! Иди наряжаться!- услышала ласковый мамин голос, и девочка, отбросив хмурые мысли, побежала в зал, где её ждало чудесное, сшитое мамой самое нарядное в мире платье!
– Катюша, помоги имениннице с причёской! – и шестнадцатилетняя девушка прибежала наряжать сестрёнку.
Лера замечталась, но. автоматные очереди глухо затарахтели за окном…
«Опять» – подумала девочка. Эти звуки с недавнего времени стали постоянным фоном их обычной жизни.
Лера почему-то вспомнила, как тогда они всей семьёй, как обычно, когда мама и папа вернулись с работы, искупались в бассейне, что ставили каждый год в своём большом уютном дворе, который был угловым на улице, и вокруг – только лес, такой огромный, что сколько не пытались они его пройти – никогда не удавалось: сначала дубовая роща, под волшебные изменения цвета листвы которой и росла маленькая Лерочка, дальше сосновый бор, пройдя который открывался чудесный вид на пруд и на соседний город Горловку.
– А давайте играть в бадминтон!- предложила мама. Большая поляна перед домом и море радости.
Детство – так называется это! Когда рядом родные, много друзей, мечты, игры,огорчения и радости, любопытство и безграничное желание познать этот мир, из маленьких и незначительных, на первый взгляд, событий в жизни ещё не взрослого человечка…
Наигравшись в бадминтон, они присели под навесом на небольшую переносную лавку. И тут… страшный грохот пронзил всех!
-В дом! – крикнул папа. Округлившиеся от ужаса глаза мамы и Кати… Мгновение, и они уже в доме…
– Ничего страшного, наверное, учения! – натянула улыбку мама, – Лерочка, зачем лавку-то в дом затащила, да как же ты её подняла, она ведь тяжёлая?
-Я не помню…- ответила девочка, продолжая дрожать, несмотря на улыбку и объятия мамы.
А в голове девчушки проплывают образы из новостей. Хоть мама и папа не разрешают детям смотреть новости, всё-равно, волей-неволей, до их слуха долетают страшные слова. Одно из них даже и повторить невозможно, сразу от страха трясётся живот, и слёзы пробиваются к ресничкам. Это слово – ВОЙНА– одновременно какое-то далёкое, связанное с Днём Победы и такое близкое.
А однажды, когда они с Катюшей пришли домой со школы и включили телевизор,Лерочка увидела Славянск, где каждый год отдыхали летом… Теперь эти страшные образы всплывали у неё в памяти всякий раз когда она слышала звуки выстрелов или разрывов снарядов: коричневая земля, дымящиеся дома, подбитые танки и пушки, кровь на земле и, о ужас, дядя несёт на руках мёртвую девочку! НЕТ, НЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ, ЧТО ВОЙНА ДОЙДЁТ И ДО НАС!
Да, жаль, конечно, после выстрелов и взрывов, что звучали уже не в Славянске, а совсем рядом, многие из тех товарищей Лерочки, которых она хотела бы пригласить на свой праздник не придут у одних родители боятся в такое время далеко от себя отпускать ребёнка, другие-разъехались, кто куда, как Димка, например, с которым все три класса просидела за одной партой. Но День рождения не отменяется, правда? И всё прошло, как и задумали.
Завтра, как обычно, взрослые на работе, а девочки отдыхают, управляются по хозяйству, смотрят телевизор, играют – а чем ещё заниматься на каникулах? Только родители наказали им держать телефоны рядом и часто звонили.
Вернулась с работы мама почему-то начала заклеивать окна скотчем крест – накрест, хоть папа и сказал ей что это делать не стоит – до нас не дойдут!
«Интересно, кто это может до нас дойти, и зачем; а если всё-таки дойдут, то что будет?» – мысли вертелись в голове ребёнка.
На следующий день папа снял решётку на маленьком окне в ванной и долго показывал и рассказывал девочкам, как надо выпрыгивать из него, держась за верёвку, которую он привязал к трубе отопления. Под окном положили мешки с опилками, но Лерочка так ни разу и не попробовала спрыгнуть – страшно!
21 июля ровно в четыре утра Лера проснулась не от летнего солнышка, а от жутких выстрелов тяжёлого оружия. Спохватившись, она побежала в комнату родителей. Туда прибежали и Катя со своей комнаты, и бабушка Вера из зала – она ночевала сегодня у них. Все вместе, прижавшись друг к другу, стояли, не зная, что делать! Страшной силы резкий выстрел, свист и визг снарядов, пролетающих в сторону центра города, и разрывы: ужасной силы, но глухие, гууулкие, длинные звуки… Стало понятно, что бомбят Дзержинск, их довольно большой, но тихий и уютный промышленный, рабочий, но самое главное, родной город! Они быстро переоделись так, чтобы можно было бежать, даже обули кроссовки. Мама начала складывать сумку – укладывала кое-что из одежды, телефоны, зарядные устройства, медикаменты: бинт, йод, нашатырь… Все выпили успокоительного и уселись на полу в прихожей, потому что стены только этой комнаты не были внешними. Однако, успокоиться при взрывах каждые минуту не было никакой возможности. Воздух содрогался и, казалось, что это длится уже вечность.
Папа то и дело выходил на улицу, слушал, считал секунды от выстрела до разрыва, наблюдал за самолётами, выбрасывающими что-то светящееся, заходил, рассказывал, кому-то звонил, но дозванивался очень редко. Со слов тех, к кому всё же удалось дозвониться, все поняли, что транспорт, не ходит, многие сидят в бомбоубежищах, на скорую руку реставрированных совсем недавно, и, что самое ужасное, весь центр города в огне –горит исполком! А вот бабушка вела себя удивительно. Она то и дело порывалась уходить домой, в другой конец города –дедушка ведь один, а там бомбят… Бабушка спорила с мамой, которая утверждала, что это невозможно: пули, снаряды летают всюду, мама даже забирала у неё туфли… Но бабушка всё-равно ушла, и теперь все очень за неё переживали, мама то и дело звонила. У Лерочки от ужаса тряслось всё внутри, мама её успокаивала, но ощущение страха просто заполнило всё пространство прихожей. Во второй половине дня взрывы стали реже. Родители начали звонить всем. Бабушка, слава Богу дошла пешком, хотя и с трудностями – все дороги были перекрыты, над головой свистели снаряды. Но самое удивительное, что дедушка, сидя это время в подвале, даже калитку не закрыл – он знал, что бабушка не выдержит и прибежит! Так прошёл этот ужасный день!
Утром мама и папа поехали на работу. Ведь у мамы садик возле сгоревшего исполкома, и у папы работа тоже в центре. Много разрушений было в городе и не перечесть, люди погибли и многие раненых.
Папа вернулся быстро. Лера игралась с куколками из «лего». Мама позвонила и сказала папе, что милиционеры, которые описывали разрешения садика сообщили, что теперь линия фронта, и это самое ужасное, передвинулась и стала между их сосновым бором и Горловкой. ТАК ВОЙНА ПРИШЛА И К НИМ!
Всё лето дети пробыли в деревне, недалеко от города у другой бабушки. Видели и вспышки от разрывов бомб, прятались то и дело в подвал, где оборудовали сидения, поставили сумку с медикаментами продукты и воду. Родители сначала боялись бросать дом, но когда бомбы стали разрывать совсем рядом и осколки снарядов папа находил то в заборе, то в доме, когда рядом стали гибнуть ни в чём не повинные люди и гореть дома, они всё-таки перебрались к детям и бабушке.
Лерочка была рада, что теперь все вместе: не так страшно бежать ночью и прятаться в подвале.
Ночью разбудили всех новые звуки: вжжи-свист, вжжи-свист и так много раз подряд
– Грады! –сказал папа, – В подвал! И опять – сырой подвал, ночью, укутавшись в старую шубу, Лера пытает успокоить дрожь в теле и задремать на плече у папы под страшные звуки «Градов».
Самое страшное то, что все уже стали привыкать к этому ужасу…
Сергей Жолковский с первых дней войны в Донбассе вступил в ряды ополчения, притом что последний раз оружие держал в руках несколько десятилетий назад, во время срочной службы в рядах Советской Армии. Поработав немало лет на шахте, прошлой осенью потомственный казак Жолковский организовал в родном селе Атамановка, что под Молодогвардейском Краснодонского района, военно-патриотический клуб. А в начале этого года он предложил учителям школ Луганской народной республики дать учащимся задание — написать сочинение на классическую, можно сказать, тему: «Как я провел это лето». Педагоги согласились, и измученные войной дети написали о пережитом. Изначально сочинение предлагалось оформить как письмо российскому школьнику. Школьнику той страны, которая в тяжелый момент протянула Донбассу руку помощи.
Письма, пронизанные неподдельной болью, Сергей Жолковский собирается передать в российские школы. Свою акцию он назвал «Письмо другу в Россию». С позволения Жолковского, некоторые письма прочитал корреспондент Федерального агентства новостей и решил поделиться ими с читателями.
По просьбе родителей школьников мы ограничились указанием имени и первой буквы фамилии детей. Боязнь расправы со стороны украинских военнослужащих, увы, засела глубоко в искалеченном сознании этих несчастных, ни в чем не повинных людей. Вряд ли они могли представить даже в страшном сне, что их родные дети волею судьбы окажутся детьми войны. Самой настоящей — жестокой, беспощадной. В жизнь самых маленьких жителей Луганщины война ворвалась с внезапностью урагана. Влетела минами, ракетами, бомбами. С характерным, леденящим душу свистом.
Юный краснодонец
Привет из Краснодона! Я учусь в девятом классе, в школе номер шесть… Мне позвонила подруга и сказала, что возле ее дома строят блокпост, и там все люди с дубинками. Я собрался с другом и пошел туда. Когда мы пришли, я подошел к этим людям и спросил, кто они такие, они сказали, что добровольцы и защищают наш город, чтобы сюда не пришла Нацгвардия. Я и мой друг начали помогать строить блокпост. После того как мы построили, туда приехали казаки и ополчение. Я спросил, мог бы я чем-то помочь дальше, мне ответили: нет, тут очень опасно, и скоро тут может быть бой! Я ушел домой, а на следующий день опять пришел и записался в ополчение. Через месяц тяжелых дней мне выдали автомат, я стоял на посту в маске и с АК-47… У меня погибло много знакомых с поста, на боевых дежурствах. Потом я уехал в Луганск, и там я тоже был в добровольцах. Павел Р.
Этим летом я почти не спала…
Летом жителям нашего города было совсем не до отдыха. Люди, которым было куда ехать, выехали из города. Наша семья осталась в Молодогвардейске. За время летних каникул мой город несколько раз обстреливали. Было очень страшно! Я почти не выходила гулять. Но в один день мы договорились погулять с подружкой. Мы успели погулять от силы 10 минут, потом увидели самолет и стали на него смотреть. Он сделал один круг по небу, второй и неожиданно начал сбрасывать на шахту бомбы, которые взрывались прямо в воздухе. Все мои друзья, знакомые бросились бежать в страхе в подъезд. Как оказалось позже, это были обманки: бомбы взрывались в воздухе, а потом открывался парашют и они «благополучно» приземлялись. Такое же произошло на следующий день в поселке Атамановка, который является частью нашего города. Этим летом я почти не спала, а если засыпала, то скоро просыпалась от громких взрывов или автоматных очередей… Худо было летом и с едой: цены на все подскочили, а зарплаты и пенсии не платили. Воды летом не было. Чтобы взять воды, я вставала в пять утра и шла на скважину занимать очередь. Мама с папой шли занимать очередь за хлебом. Вдвоем, потому что давали по четвертинке или по половинке в руки… Твой товарищ с Донбасса — Даша.
Привыкла к взрывам мин и свисту «градов»
Летом каждый день ездила военная техника, летали «укропские» самолеты. Самолеты бомбили города — и я это видела своими глазами. Я видела, как стреляют «грады», танки, гаубицы. Благодаря войне, я начала разбираться в военной технике, полюбила танки… Я не знала, что снаряды свистят, когда пролетают над головой. Когда снаряды падали, я слышала, как осколки окон падают на землю, люди бегут в бомбоубежище. А шахтеры продолжали работать. Я больше всего боялась, что снаряды попадут шахту, и мой папа не сможет выйти на поверхность. В следующие дни мне было уже не так страшно, я привыкла. Подумать только: я привыкла к взрывам мин, свисту «градов». Я начала бояться тишины… Не хочу жить в Украине. Я надеюсь, что ты никогда это не испытаешь и не услышишь взрывов бомб. Кто я для них? «Сепаратист», «террорист»? Кто я для страны, в которой родилась? Маша Н.
Высказывания детей Донбасса. Дети Славянска…Что они
переживают, о чем размышляют, находясь в зоне огня?
Ксюша Яковлева, 6 лет, Луганск:
– Больше всего я боюсь, чтобы не убили маму и папу. А то я не смогу
спасти младшего братика, которому 6 месяцев. Пусть лучше убьют меня…
Сережа, 4 года, Луганская область:
– Мой папа? ушел на войну. Мама и бабушка каждый день плачут и ничего мне не говорят. От этого мне становится еще страшнее…
Может, папы уже нет?
Саша Горобэць, 5 лет, Луганская область:
– Я знаю, как пахнет война. Она пахнет подвалом, где мы ночуем с мамой…
Саша Беспалов, 3 года, Донецкая область:
– Я очень хочу кушать. Всегда…
Таня Махиня, 5 лет, из Мариуполя:
– У нас страшнее, чем в фильмах ужасов. Похороны каждый день…
Света Абрамчук, 4,5 года, беженка из Славянска:
– Наш дом разбомбили. Мы с мамой и бабушкой жили в погребе. Когда бомба упала во двор снова, я стала заикаться…
Миша Федоскин, 5 лет, беженец из Краматорска:
– Путин нас спасет. Потому что Путин это бог и спаситель наш. Мама так говорит. У нас есть его портрет из газеты…
Ваня Лосько, 4 года, Краматорск:
– Когда бубухнула бомба, я испугался и описался. И писаюсь теперь
каждую ночь, когда гром гремит, а мама смотрит на меня и сильно плачет…
Сергей Фиоктистов, 8 лет, Луганская область:
– Я не боюсь быть убитым, но если убьют маму, папу или бабушку, я этого не переживу…
Евгения Ляшенко, 9 лет, Донецкая область:
– На войне начинаешь верить в Бога по-настоящему, а не понарошку. Потому что понимаешь: только Бог может тебя защитить…
Тамара Овдеенко, 6 лет, беженка из Славянска:
– Война, это когда вокруг тебя только зло, а добро убито и похоронено где-то далеко…
Источник: Интернет
Уже прошло несколько недель, а я все еще чувствую себя пауком посредине огромной паутины. Вон там вдалеке что-то дернуло её, и я усилием воли сдерживаюсь от того, чтобы опуститься на колено или лечь.Может, это красивая девочка посмотрела из глубины комнаты, а может, кот мелькнул где-то в углу – паутина напряглась, и я тоже. Трудно объяснить. Просто ты бросаешь беглый взгляд на стену в баре – кирпич, бетон, будет рикошет или нет, пробьет или нет.Просто не можешь спокойно перейти площадь. Просто автоматически прикидываешь расстояние до вон той башенки с часами и мысленно закидываешь в крону ВОГ. Я стал неплохим солдатом за это лето, приобрел пару новых чувств и по звуку орудийной канонады могу понять, насколько все сегодня плохо или хорошо на участке бригады. Спрашивается, зачем мне все эти бонусы посреди кипящего жизнью города?Всегда хотел служить в армии, сколько себя помню. Примерял папаху и медали дедушки, играл с кортиком и слушал рассказы отца, запоем читал о великих битвах и корпусе морской пехоты США. Листал книжку Лозы и находил там рассказ, как они с дедом штурмовали национальный банк в Вене, – взрывы, чадящие танки, полные машины слитков и долларов.Представлял себя «за речкой», где батя охотился на караваны возле пакистанской границы, и чувствовал вкус пыли на губах, и слышал вопли ишаков, которых добивали десантники. Служить, защищать, делать мужскую работу – что может быть лучше? В то время я еще не знал, что наши страны — чемпионы по выдаче в мозг патриотичной картинки, а в реале все выглядит гораздо грязнее и проще.Даже не буду много про учебу, просто представьте сериал «Кадеты», вышедший из-под пера Кинга, пересказывающего рассказ Джека Потрошителя. Вот это было оно – долго, тоскливо, дико, бессмысленно и местами просто откровенно страшно. А дальше 169 НВЦ «Десна». Первый раз, когда попал в столовую, меня посетило озарение – ада нет, он уже здесь.Посреди огромного зала, дышащего испарениями и клубами пара, пятеро солдат, насквозь мокрые, песком оттирали пять тысяч тарелок. Чудь дальше два дедушки, усталые, но довольные, методично избивали молодых деревянными лопатками в рост человека – обычно ими мешали кашу. Полторы тонны картофеля, пять бойцов в сальных подменках, воняющих потом всех поколений призывников, четыре тупых ножа и неработающая машинка. Занимательная математика. Вы когда-то чистили триста килограмм картошки за ночь, делая перерывы на отжимания и отдыхая два часа, а утром готовя еду на несколько батальонов?Уже через две части, несколько переводов и должностей начала складываться картина подготовки любой постсоветской армии. Огромная неэффективная орда, изображающая, что она что-то защищает. Бесполезная покраска бордюров, укладка дерна перед штабом, похожая на сизифов труд метла на бригадном плацу – солдатики начинали махать ей утром, а заканчивали ближе к вечеру. Коммерческие полигоны, где пьяные бизнеса расстреливали мишени, пока жарится шашлык.
Мне, наверное, никогда не понять, что чувствуют те, кто развязывает эти войны. Неужели они не задумываются о том, что цена любой войны – это человеческие жизни. И не важно, какая из сторон одержала победу: они обе, по сути, в проигрыше, ведь погибших на войне не вернёшь.
Война – это потери. На войне люди теряют близких, война отбирает у них дом, лишает всего. Те, кого не затронула война, думаю, никогда не смогут до конца осознать, как она страшна. Мне сложно даже представить, как это жутко – ложиться спать, осознавая, что утром ты можешь узнать о том, что кого-то из твоих близких больше нет. Мне кажется, что страх потерять родного человека куда сильнее, чем страх за свою собственную жизнь.
А у скольких людей война навсегда отбирает здоровье? Из скольких делает инвалидов? И никто и ничто не вернут им их молодость, здоровье, искалеченные судьбы. Это так страшно – безвозвратно потерять своё здоровье, в один момент лишиться всех надежд, осознать, что твоим мечтам и планам не суждено осуществиться.
Но самое ужасное то, что война никому не оставляет выбора: воевать или нет – за своих граждан решает государство. И уже не важно, поддерживают жители такое решение или нет. Война затрагивает всех. Многие пытаются убежать от войны. Но разве бегство безболезненно? Людям приходится покидать родные места, бросать дома, не зная, удастся ли когда-нибудь вернуться к прежней жизни.
Я убеждён, что любые конфликты следует решать мирным путём, не принося в жертву войне человеческие судьбы.
От редакции:
Когда мы видим сюжеты о войне на Донбассе по телевизору, человеческие страдания кажутся нам какими-то очень далекими, нереальными, будто читаешь чей-то выдуманный роман. Но когда встречаешься с очевидцем событий, восприятие войны меняется. Боль, страдания, несправедливость и необъяснимая жестокость яркими красками вырисовываются в голове. Ниже приведен отрывок из воспоминаний волонтера, помогавшего во время боевых действий на Донбассе. В настоящее время она трудится в Петропавловской и Камчатской епархии.
«эта ненужная, но наша война…»
Великие битвы и стратегические сражения совершаются не на фронтах или больших городах, они происходят внутри каждого отдельного человека, в его душе, когда приходит время сделать свой судьбоносный выбор – на какой стороне баррикады ты стоишь, за какие ценности готов принести себя в жертву, что ты ответишь Богу в час Судного дня…и выигрывают такие битвы не знаменитые полководцы и стратеги, не высокопоставленные генералы или политические деятели, а простые люди, по зову сердца и состраданию к боли ближнего, вставшие на защиту жизни своих родных и близких, не побоявшиеся погибнуть от пули или бомбы и выполняющие свой долг – долг совести – жить и помогать людям!
Второй раз в Донецк я приехала в начале июня 2014 года, предварительно связавшись через интернет с мужчиной, который набирал волонтеров-медиков. С вокзала (тогда еще было ж/д сообщение между Киевом и Донецком) меня по предварительной договоренности забрали в воинскую часть одного из ополченческих подразделений…
Приехав на базу, я осталась на крыльце, ожидая, когда решится вопрос о моем размещении. Недалеко от себя я приметила невысокого, крепкого мужчину средних лет в тельняшке, который вышел покурить. Бросив взгляд в мою сторону, он спросил:
– О, пополнение! Медсестры, наверное?!
Я ответила – завязался непринужденный разговор. Я и не заметила, как за 5 минут рассказала о себе все.
Когда решился вопрос по поводу моего размещения, я спросила у человека, сопровождавшего меня:
– А проверять-то меня когда будут, вдруг я шпион?
– А зачем проверять? С нашим начальником разведки Вы уже поговорили.
Разведчик оказался очень душевным человеком. С ним можно было пообщаться и о серьезных вещах, и пошутить. Он умел поддержать в минуту отчаяния, потому что хорошо чувствовал людей… По-отцовски заботливо он пытался отговорить меня ехать в Славянск (в то время этот город, в отличие от Донецка, был полностью окружен украинской армией), показывал фото трупов ополченцев из Донецкого аэропорта и очень беспокоился о том, чтобы со мной не произошла беда.
Я несколько раз слышала, как он допрашивал задержанных. Не было ни криков, ни мольб о пощаде, ни бесчеловечных избиений. С пьяницами, мародерами и другими преступниками он говорил очень спокойно. Когда уводили допрашиваемых, они выглядели абсолютно здоровыми, но уничтоженными морально и напуганными до полуобморока. У этого гениального разведчика были свои методы…
Царствие ему небесное… Потом уже я узнала, что он подорвался на мине в августе того же года…
Из Донецка на машине, перевозившей гуманитарную помощь, она отправилась в Славянск, где шли активные боевые действия.
Всю дорогу я молилась и очень боялась, что будут бомбить. Нам повезло – доехали мы спокойно, но при подъезде к Семеновке, полностью взорванной и обгоревшей, я впервые ощутила дыхание войны и смерти.
На этой дороге было множество блокпостов, где нас тщательно проверяли. Я никогда не забуду блокпост, который находился в некогда глухом лесу – недавно по нему “сработала“ тяжелая техника. Густой лес как будто скосили гигантской косой. Сломанные неестественным образом деревья представляли из себя жуткий вид. Они как разбросанные трупы застыли в своем смертном ужасе, а страшные раны в стволах этих деревьев придавали трагизм всей той тонкой грани между жизнью и смертью.
Сам Славянск был несильно разрушен, но на тот момент город уже несколько месяцев находился без света и воды. Приехав, мы попросили пристанища, объяснив, что мы волонтеры. До места жительства нас любезно сопроводили четыре автоматчика.
В 3 часа ночи я проснулась от ужасных звуков. Где-то далеко работала установка залпового огня «Град». Сейчас я бы и не заметила этих звуков, потому что за полгода пребывания на Донбассе они настолько приелись уху, что и спать без них было уже как-то не комфортно. Но в первый раз меня объял какой-то животный страх – хотелось куда-то бежать и прятаться. Именно в такие минуты чувствуешь, что Ты – венец творения Божия, ты – такой гордый всезнающий, всеумеющий Человек, становишься настолько крохотным беспомощным созданием, песчинкой перед этой беспощадной машиной уничтожения жизни, способной одним маленьким осколочком изрешетить твое тело насквозь, вырвав из тебя твою душу и уничтожив разум… Мой друг убедил меня, что звуки негромкие, их источник где-то далеко, и нам ничего не угрожает. Однако я еще долго не могла уснуть и молилась.
О молитве хочется сказать особо. Что есть истинная молитва, я поняла только здесь – на войне. Молясь в храме или дома, мы отвлекаемся на мир, который нас окружает: на мелочи, суету, на поехавшую по улице машину или скрип двери, на звонкий крик детей. Наши мысли уходят от Бога, от разговора с Ним, от единения и трепета перед Творцом… На войне осознаешь, что жизнь твоя, так мало познавшая, может раз и навсегда остановиться. Остановиться здесь – в грязной яме окопа, в засыпанной осколками оконного стекла комнате, в луже крови… Особенно страшно от мысли, что твоя единственная жизнь может не просто остановиться, а отрываться от тебя, медленно, в мучениях, в боли и крике. Осознавая это, начинаешь любить жизнь по-другому.
Молитва здесь совсем иного рода. Наверно, потому что отвлекаться не на что. Теперь тебе не нужны никакие развлечения, становится все равно, какая погода на даче или сколько стоит кило сосисок. Молитва эта настолько искренняя и первобытная, что твое сознание или подсознание начинает понимать всю сущность мироздания, всю прелесть глотка прохладной воды и дыхания свежего воздуха…
Обратный путь до Донецка оказался очень опасным.
Когда проезжали Семеновку, рев мотора мчавшейся на всей скорости по разбитой дороге «газельки» был настолько сильным, что я практически ничего не слышала. Никогда не думала, что эта машинка способна развить такую скорость. Оказывается, мы проезжали простреливаемый участок, и, как потом мне рассказали, снаряды ложились в поле, недалеко от нас. Это тяжело представить, но по нам стреляли…зачем??? Мы – мирные люди, мы не сделали никому ничего плохого…а ведь смерть была в нескольких метрах от нас. Человек – такой умный, такой великий, изобретает нанотрубу, летает в космос и…устраивает звериную циничную охоту на проезжающую машину с мирными людьми, которые приехали помочь ближнему, больному, приехали исполнить заповедь христианскую и ничего более.
Проскочили, Слава Богу за все. Но водитель потом нам признался, что даже ему – бывалому гонщику – на этот раз было страшно.
Прошел уже год, а картины, которые я видела там, мучительная гибель тех, о ком я заботилась и кого любила, до сих пор не дают мне покоя. Кроме того, многие мои близкие так и не решились покинуть Донецк. Остались там и волонтеры более сильные, чем я, которые находят в себе смелость до сих пор помогать людям попавшим в беду, людям у которых сгорели дома, детям, которые похоронили там своих родителей, старикам и инвалидам, о которых все забыли, ведь несмотря на видимое перемирие (хотя в некоторых районах оно и не наступало) соцслужбы не справляются с огромными массами нуждающихся в помощи. Хоть и показывают тонны гуманитарки, которая отправляется на Донбасс, но я знаю точно, что достается она далеко не всем нуждающимся. Я не хочу разбираться, действительно ли ее не хватает, или ее воруют, или кто-то получает много, а кто-то ничего. Мое дело – помочь конкретным людям, тем, которых я уже знаю и тем, о которых мне каждый день сообщают мои волонтеры в Донецке. Это и хоспис в больнице №19, который находится в зоне постоянного огня. Сейчас там около 20 больных, брошенных стариков, которые постоянно нуждаются в продуктах питания, медикаментах и средствах гигиены. Это и общежития на ул. Розы Люксембург в Донецке, где проживают те, чьи дома разрушены снарядами. Среди них – около 100 детей, многие – сироты, которых полуразрушенная республика может обеспечить только скудной кашей на воде. Волонтеры для них постоянно закупают медикаменты, продукты, одежду и канцтовары, чтобы дать возможность учиться в школах, а когда бомбят – на дому. Есть также организация многодетных матерей. На 6 детей такие семьи получают от республики только 1 паек с продуктами. Помогаем и просто пенсионерам, и инвалидам, которые не могут работать, и которым Украина уже давно не платит пенсий. В кабинетах новой республики зачастую их проблемы тоже не решаются. Приходится выстаивать огромные очереди, писать пачки бумаг и прошений, прежде чем им дадут килограмм гречки. Моя задача – помочь им хотя бы сейчас, не дать им умереть с голоду или от болезней, пока они дожидаются своей очереди на выдачу какой-либо помощи. Многим удается помогать благодаря отзывчивым людям, которые не считают, что «это горе не наше» и «нас война не касается». Если у кого-то есть возможность пожертвовать продукты питания, медикаменты, деньги, можно передавать в отдел по церковной благотворительности и социальному служению Петропавловской и Камчатской епархии с пометкой «на Донбасс». 1 февраля 2016 года будет отправка адресного груза непосредственно в Донецк. После раздачи продуктов и медикаментов последует фотоотчет, чтобы все желающие могли убедится в эффективности их гуманитарной помощи. Денежные переводы делаются непосредственно проверенному волонтеру в Донецк, который также высылает фотоотчет чеков о потраченных средствах.
Список продуктов
1.Детское питание(особенно сухие молочные смеси)
2. Консервы мясные, овощные, сгущенное молоко,сухофрукты.
3. Средства личной гигиены: мыло, шампуни, зубные пасты.
Одежду, а также крупы, муку не собираем из-за нерентабильности транспортировки, крупы будут закупаться на месте за пожертвованные деньги.
Тел для связи 8-984-165-39-85
Отдел по церковной благотворительности и социальному служению
Фотографии автора
Мне кажется, что когда-нибудь, лет через пятьдесят, когда у меня будут взрослые дети и маленькие внуки, я буду сажать их на колени и рассказывать про войну своей далекой молодости. Расскажу им, как мы прятались от бомбежек. Как сидели в ванной, потому что подвала не было. Как тряслись окна. Как лились слезы. Как все молились. Я буду кричать об этом всем-всем, всему миру!
Расскажу, как я боялась. Расскажу, как за лето выучила все соседние города по «бахам» ГРАДов. Как не могла спать ночью из-за танков, едущих за окном.
Пусть люди услышат, пусть люди поймут!
Расскажу им, как голова болела сутками. Как мама плакала над новостями в ленте. Как брат собирал осколки от снарядов по кварталу. Как считали воронки во дворе.
Хочу, чтобы каждому фашисту стало СТЫДНО и БОЛЬНО в душе!
Расскажу, как дети кричали и бежали в подвалы. Расскажу, как люди уезжали. Как бросали родных, дома и вещи. Как наш город опустел. Как мужчины, женщины и совсем молодые парни уходили защищать Родину.
Буду учить людей ценить МИР и ЖИЗНЬ!
Расскажу, как ополченцев называли героями. Как бабушки под подъездами пели гимн России и военные песни. Как в ответ на фразу «Звезда падает, загадай желание» каждый житель Макеевки загадывал ОДНО.
Объясню каждому, что было на Донбассе летом двадцать четырнадцатого.
Расскажу, как первой фразой учительницы после долгого лета было «Оксанка, ты там жива?» И как, оказывается, хорошо ходить в школу.
Когда-нибудь, лет через пятьдесят, мои дети и внуки услышат много страшных историй про войну моей далекой молодости. И дай Бог, чтобы этот ужас никогда-никогда не вернулся и не коснулся наших потомков!
Куликова Оксана,
ученица 11-Б класса Макеевской школы № 53,
для школьной газеты «СПАРТА».
Фото в начале материала: разрушенная школа в г. Краматорск
#SaveDonbassPeople
#DonbassAgainstNazi
Советских людей не сломила даже внезапность нападения 22 июня 1941 года, немецкие фашисты напали ранним утром. Гитлер рассчитывал на быструю победу, как во многих странах Европы,сдавшимся и покорившимся ему практически без сопротивления.
У наших людей не было никакого вооружения, но это никого не испугало и они шли уверенно вперед, не сдавая позиции, защищая своих близких и Родину. Дорога к победе пролегала через множество препятствий. Воинственные бои развивались и на земле и в небе. Не было ни одного человека, который не внес бы свою лепту в эту Победу. Молодые девчонки, служившие медиками и тащившие с поле боя на себе раненых солдат, сколько же в них было сил и мужества. Сколько веры они несли за собой, даря ее раненным! Мужчины шли смело в бой, закрывая своими спинами тех, кто был в тылу, свои дома и семьи! Дети и женщины трудились на заводах у станков, производя боеприпасы, принесшие заветные успехи в умелых руках!
И вот не смотря ни на что, наступил тот миг, миг долгожданной победы. Армия советских солдат спустя долгие годы сражений смогла прогнать фашистов с родной земли. Наши герои-солдаты дошли до границ Германии, и штурмом взяли Берлин – столицу фашисткой страны. Все это происходило в 1945 году. В мае месяце 8 числа Германия подписала полную капитуляцию. Именно в то самое время, наши предки подарили нам один из великих праздников отмечающийся 9 мая – это День Победы! День поистине со слезами на глазах, огромной радостью в душе и с искренней улыбкой на лице!
Вспоминая рассказы дедов, бабушек и людей, участвовавших в этих боевых действиях, можно сделать вывод, что лишь сильный духом, смелый и готовый идти насмерть народ, мог прийти к победе!
Для молодого поколения Великая Отечественная Война – это лишь история из далекого прошлого. Но эта история будоражит все внутри и заставляет задуматься о происходящем в современном мире. Задуматься о тех войнах, которые мы видим сейчас. Задуматься о том, что мы не должны допустить еще одной войны и доказать героям-солдатам, что они не зря полегли в землю, что не зря их кровью пропитана почва! Я хочу, чтобы каждый помнил, какой ценой досталась эта не легкая Победа и тот мир над головой, который сейчас у нас есть!
И в заключении мне очень хочется сказать: «Спасибо вам, Великие воины! Я помню! Я горжусь!»
Ещё больше сочинений на тему: «Война»
Гость
Уже прошло несколько недель, а я все еще чувствую себя пауком посредине огромной паутины. Вон там вдалеке что-то дернуло её, и я усилием воли сдерживаюсь от того, чтобы опуститься на колено или лечь.Может, это красивая девочка посмотрела из глубины комнаты, а может, кот мелькнул где-то в углу – паутина напряглась, и я тоже. Трудно объяснить. Просто ты бросаешь беглый взгляд на стену в баре – кирпич, бетон, будет рикошет или нет, пробьет или нет.Просто не можешь спокойно перейти площадь. Просто автоматически прикидываешь расстояние до вон той башенки с часами и мысленно закидываешь в крону ВОГ. Я стал неплохим солдатом за это лето, приобрел пару новых чувств и по звуку орудийной канонады могу понять, насколько все сегодня плохо или хорошо на участке бригады. Спрашивается, зачем мне все эти бонусы посреди кипящего жизнью города?Всегда хотел служить в армии, сколько себя помню. Примерял папаху и медали дедушки, играл с кортиком и слушал рассказы отца, запоем читал о великих битвах и корпусе морской пехоты США. Листал книжку Лозы и находил там рассказ, как они с дедом штурмовали национальный банк в Вене, – взрывы, чадящие танки, полные машины слитков и долларов.Представлял себя «за речкой», где батя охотился на караваны возле пакистанской границы, и чувствовал вкус пыли на губах, и слышал вопли ишаков, которых добивали десантники. Служить, защищать, делать мужскую работу – что может быть лучше? В то время я еще не знал, что наши страны — чемпионы по выдаче в мозг патриотичной картинки, а в реале все выглядит гораздо грязнее и проще.Даже не буду много про учебу, просто представьте сериал «Кадеты», вышедший из-под пера Кинга, пересказывающего рассказ Джека Потрошителя. Вот это было оно – долго, тоскливо, дико, бессмысленно и местами просто откровенно страшно. А дальше 169 НВЦ «Десна». Первый раз, когда попал в столовую, меня посетило озарение – ада нет, он уже здесь.Посреди огромного зала, дышащего испарениями и клубами пара, пятеро солдат, насквозь мокрые, песком оттирали пять тысяч тарелок. Чудь дальше два дедушки, усталые, но довольные, методично избивали молодых деревянными лопатками в рост человека – обычно ими мешали кашу. Полторы тонны картофеля, пять бойцов в сальных подменках, воняющих потом всех поколений призывников, четыре тупых ножа и неработающая машинка. Занимательная математика. Вы когда-то чистили триста килограмм картошки за ночь, делая перерывы на отжимания и отдыхая два часа, а утром готовя еду на несколько батальонов?Уже через две части, несколько переводов и должностей начала складываться картина подготовки любой постсоветской армии. Огромная неэффективная орда, изображающая, что она что-то защищает. Бесполезная покраска бордюров, укладка дерна перед штабом, похожая на сизифов труд метла на бригадном плацу – солдатики начинали махать ей утром, а заканчивали ближе к вечеру. Коммерческие полигоны, где пьяные бизнеса расстреливали мишени, пока жарится шашлык.
Ответ ни кто не комментировал