Сочинение на тему я жить хочу чтоб мыслить и страдать
17 вариантов
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном
поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое
драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить
о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия,
стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие
традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии
задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация
“Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и
крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин
понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают
бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” –
спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские
размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк,
философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная
стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря
с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В
нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились
милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но
любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время
чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная
телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает
глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И
в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является
оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты
и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и
внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая
его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ…» Жизнь поэта неотделима от его творчества, само творчество является для него жизнью. Поэзия Пушкина, его лирические стихотворения повествуют о жизни его душй, души человека, чутко отзывающегося практически на все проявления жизни.
Своим учителем Пушкина считали Гоголь, Достоевский, Гончаров, Тургенев… Не случайно Горький назвал поэта «началом всех начал».
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению «Я памятник себе воздвиг…» Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация «Я воздвиг памятник». Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова: «Я знак бессмертия себе воздвигнул превыше пирамид и крепче меди…» и с чувствами Державина: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный. Металлов тверже он и выше пирамид…». Но Пушкин видит предназначение поэта в том, чтоб «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей».
Поэтические строки Пушкина предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
«Что же было предметом его поэзии?»- спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечно изменяющейся природы, и движения человеческой души. Пушкин был больше чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким глазом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциируй ет образ моря с неспокойной, бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы.
Большую роль в формировании и развитии Пушкина сыграл Байрон, «властитель дум» 19 века. В строках Пушкина звучит та же смелость, когда он восстает против беззакония монархии:
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…». В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и том, как жизнь его повлияла на это чувство: «…Звучал мне долго голос нежный. И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточенья», но любовь — это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью.
Пушкин «видел и внимал» всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателям. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы тоже мыслим и страдаем вместе с Пушкиным, живем в его творениях.
читать похожие:
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ… » (А. С. ПУШКИН)
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ» (анакреонтические мотивы в поэзии А. С. Пушкина)
«Жить — значит чувствовать, мыслить, страдать…» (В. Г. Белинский) (по рассказу Е. И. Носова «Кукла»)
«Я РОЖДЕН, ЧТОБ ЦЕЛЫЙ МИР БЫЛ ЗРИТЕЛЬ ТОРЖЕСТВА ИЛЬ ГИБЕЛИ МОЕЙ» сочинение
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал
лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии.
Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению «Я памятник себе воздвиг…» Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация «Я воздвиг памятник». Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова «Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше
пирамид и крепче меди…» и с чувствами Державина: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…». Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей».
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по- новому понимаешь их содержание.
«Что же было предметом его поэзии?» – спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье». В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: «…Звучал мне долго
голос нежный, И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточенья», но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая Пример сочинения.
Пример сочинения смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. «Эта черная телега имеет право всюду разъезжать». И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин «видел и внимал» всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
«Пир во время чумы», как и другие «маленькие трагедии», А.С.Пушкин писал в 1830 году, во время своего пребывания в Болдине. Эту тему поэт избрал не случайно — его пребывание в Болдине совпало с распространением эпидемии холеры, от заболевания которой не был застрахован никто. Пушкин понимал это. Умереть от страшной болезни, тем более теперь, на пороге свадьбы, казалось ему вдвойне нелепым и обидным. С другой стороны, поэтом овладело чувство азарта: кто кого. Пушкин всегда любил опасность. Ощущение опасности придавало силы, заставляло реализовать все свои возможности, вселяло дерзость.
Итак, в центре «Пира во время чумы» — поединок, поединок Вальсингама и собравшихся вместе с ним на пиру со смертью, которую несет чума. Нельзя понимать под словом «поединок» в этом случае «борьбу», потому что герои не борются и не спасаются, они обречены и знают это. Борьба заключается в реализации героями всех своих сил на то, чтобы не думать о смерти, отвлечься от нее.
Персонажи трагедии устроили пиршество во время чумы. Вокруг — тележки с трупами, преданы земле уже и многие родственники пирующих. Но участники пира, так кажется на первый взгляд, не замечают всего этого и им нет никакого дела до умерших. Они будто бы отделились от всего мира. Персонажи «Пира во время чумы» разговаривают, веселятся, поют песни, но не делают ничего, что бы могло как-то повлиять на ситуацию, потому что на нее повлиять невозможно. И от понимания этой невозможности изменить что-нибудь, начинаешь осознавать, насколько эти люди сильны духом. Драматизм — в мотивах их поведения.
Причины, приведшие этих людей на пир, самые различные. Молодой человек на пиру для того, чтобы забыться, чтобы не думать о приближающейся смерти. В наслаждениях и веселье надеется он найти это забвение. Луиза на пиру спасается от одиночества. В отличие от остальных героев она совсем не готова к смерти. Услышав стук колес и увидев приближающуюся телегу, наполненную мертвыми телами, она теряет сознание. Высмеяв перед этим трогательную, наполненную самоотверженной любовью песню Мери («Не в моде теперь такие песни! Но все ж есть еще простые души: рады таять от женских слез и слепо верят им»), Луиза вызвала у окружающих уверенность в своей душевной твердости. Увидев ее неожиданную слабость,
Мери испытала к ней прилив нежности и сострадания, а Вальсингам, наоборот, воспринял ее малодушие с высокомерной насмешкой:
Ага! Луизе дурно; в ней, я думал,
По языку судя, мужское сердце.
Но так-то — нежного слабей жестокий,
И страх живет в душе, страстъми томимой!
Душевной черствости Луизы, пытающейся самоутвердиться в человеконенавистничестве, противостоит доброта, чуткость Мери.
Мери в трагедии — воплощение народной морали. В своей «жалобной песне» она прославляет верность и самопожертвование ради любви. Ее гибель не должна стать причиной смерти любимого, а только источником светлой грусти и сладостных воспоминаний:
Если ранняя могила
Суждена моей весне —
Ты, кого я так любила,
Чья любовь отрада мне, —
Я молю: не приближайся
К телу Дженни ты своей,
Уст умерших не касайся,
Следуй издали за ней.
Абсолютно другое мироощущение в песне Вальсингама. В ней прославляется неутолимая жажда жизни, железная воля человека, противостоящая опасности и смерти. Если уж встретить смерть — то встретить ее с открытым забралом, не смиряться перед грозным ударом судьбы, а противопоставить ей наслаждение борьбой, достойно принять вызов смерти, своим презрением к ней стать вровень с нею.
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Песня Вальсингама — гимн человеческому бесстрашию. Но, воспевая героизм человека, достойную смерть в бою с непреодолимыми силами природы, председатель вместе с другими участниками пира кощунственно отгородился от всенародной беды, нарушая траур по умершим. Олицетворяющий религиозную мораль священник призывает участников пира уважать память мертвых, упрекая в том, что их «ненавистные восторги смущают тишину гробов», нарушают священные человеческие заповеди:
Прервите пир чудовищный, когда
Желаете вы встретить в небесах
Утраченных возлюбленные души.
В конце трагедии мы видим председателя, погруженного в глубокое раздумье. Слова священника затронули его душу. Он сознает, что личный героизм нельзя ставить вровень с самоотверженностью во имя других, и это повергает его в состояние неуверенности, беспокойства.
Пушкин умел жить. Не потому, что ему всегда все удавалось в жизни, но потому, что он умел ценить ее. В его существовании не было пустоты, пусть оно временами казалось горьким, мрачным, отчаянным, бессмысленным. Вся жизнь Пушкина (и это отразилось в его творчестве) была наполнена размышлениями. Он думал буквально обо всем: о предметах, явлениях, людях. Было в его жизни место и страданиям, не в том смысле, что он все время переживал какие-то невзгоды, а в том, что он всегда все принимал близко к сердцу, счастье ли, горе ли, впитывал жизнь.
Строки, вынесенные в заголовок, — цитата из “Элегии”, стихотворения не столько лиричного, сколько философского:
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья.
Жизнь для поэта всегда желанна, не только и час веселья, но и в час “горестей, забот и треволненья”. Наше существование – огромный простор для размышлений и чувств, для художника это вдвойне важно.
Сходство с “Элегией” можно найти и в стихотворении “Пора, мой друг, пора!” Простое по форме, но глубокое и сильное по содержанию, оно — все те же извечные размышления о жизни:
На свете счастья нет, но есть покой и воля,
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
Покой, воля — желаннейшие проявления бытия для Пушкина, хотя именно покоя он часто лишал сам себя. Что касается воли — то это извечный пушкинский идеал, любимая стихия. Только обретя свободу поэт может творить, “мыслить и страдать”.
Для Пушкина существование делится на две части: это размышления и чувства. Это два противоположных аспекта человеческого и, в частности, поэтического бытия, без которых, собственно, этого бытия и быть не может. Мысли и чувства сливаются в одну реку под названием Жизнь.
Пушкинские размышления касались широкого круга вопросов. Не будет преувеличением, если мы назовем его лирику в некоторых ее проявлениях философской. Часто значительную часть стихов Пушкина, написанных преимущественно в двадцатые годы, называют “поэзией мысли”. Философия часто оперирует умозрительными и порой трудновообразимыми понятиями. Пушкин размышляет о вещах обычных, дорогих любому человеку: о Родине, о свободе, о творчестве, о природе, о человеке, о жизни и смерти, о возможности духовного бессмертия. Но, как каждый человек видит вещь только своими глазами, так и пушкинские размышления имеют особый колорит, свойственный только Пушкину и никому больше. Скажем, такое дорогое для каждого русского понятие, как Россия, Родина. Ведь каждый видит ее по-своему. Пушкинская Россия совсем не похожа на Россию Гоголя, Достоевского, Толстого или Тютчева. Россия Пушкина – Царское Село поздней осенью, Нева, одетая в гранит, Москва с ее золотыми куполами, “болдинская осень”, пыльное лето, ветхая избушка, заносимая вьюгой, и море, и горы, и лес. Все это в совокупности есть Россия Пушкина, любимая так трепетно и так горячо. Поэт желает для своей страны только одного: чтобы она “вспряла ото сна”, то есть скинула оковы самодержавия. Жизнь Пушкина неразрывно связана с жизнью его страны, эти две судьбы переплелись и сейчас уже непредставимы друг без друга. Пушкин сам говорил в стихотворении “К Чаадаеву”:
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Много у Пушкина размышлений о свободе, которые объединены пониманием: свобода нужна как воздух. В том же стихотворении “К Чаадаеву” есть строки:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Свобода, всегда свобода. Это символ жизни, движущая сила творчества, цель устремлений, Муза, идеал, предмет вечных размышлений.
Немало у Пушкина мыслей о жизни и смерти. Причем жизнь у поэта предстает в разных обличьях — то желанной, то тягостной. А вот смерть всегда непонятна, ничтожна и уродлива. Бесспорно, что, несмотря на порой пессимистический взгляд на жизнь, Пушкин ставил ее выше многих иных ценностей, а смерть отвергал, даже приравнивал ее к палачу, тогда как жертвой казни была сама жизнь.
Жизнь всегда сопряжена у Пушкина с переживаниями. Поражает быстрота его перехода от самой возвышенной, небесной радости к самому жестокому отчаянию. Или восславление дружбы как чувства святого, и тут же — весьма скептическая ее оценка. Такая палитра чувств присуща людям творческим, чутким, с тонкой душевной организацией.
Бесспорно, что основой многих стихов явились личные переживания автора. Он спешил запечатлеть их, поэтому лирика его так многолика и порой так противоречива. Что всегда поражает в Пушкине — это его безусловная искренность. Он правдив и честен до такой степени, что никогда не стремится к приукрашиванию чувств. И если даже его переживания не слишком эффектны, не поэтичны, он никогда не пытается искусственно возвысить их. Хороший пример — стихотворение “Под небом голубым страны своей родной…”, где поэт узнает о смерти возлюбленной:
Где муки, где любовь?
Увы! в душе моей
Для бедной, легковерной тени,
Для сладкой памяти невозвратимых дней
Не нахожу ни слез, ни пени.
Отсутствие эмоций — тоже чувство, достойное поэтического воплощения, Впрочем, у Пушкина иногда самый ничтожный предмет достоин этого. Всякое явление у Пушкина чудесно и неповторимо. Для него не было обычных предметов, мыслей, чувств. Все, что окружало его, все, что он чувствовал, — было частью его жизни, а следовательно, творчества, поскольку эти два понятия в отношении Пушкина есть одно. “Мыслить и страдать” дано каждому, но не каждому удается найти в этом тот высокий смысл, который нашел Пушкин.
Пушкин, Александр Сергеевич –
Биография и творчество “Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог бы отдаться беззаветно. Он ?? только жил, но и писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все ??ο становится объектом поэтического исследования.
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно ??ο проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин ?? случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдет все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Позт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Π??ятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы.
Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье…”. В нем Пушкин рассказывает ?? только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на ??ο чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – ??ο божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из ???х празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновение чумы!
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И ??ο ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами ο?? как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую его жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
Главная
Рефераты – Сочинения по литературе
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать” – сочинение
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг. . . ” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди. . . ” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид. . . “. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по- новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса. . . Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “. . . Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
Текст сочинения: “Я жить хочу, чтоб
мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэ?ическом
слове мировую гармонию,
и, хотя в нем, страстном поэте, было так
много непосредственной
жизни и любопы?ства к ней, что жизни он мог
отдаться беззаветно. Он
не только жил, но и сочинение с писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что
есть у России, самое родное
и близкое для каждого из нас; и оттого, как
заметил один исследователь
русской литературы, нам трудно говорить о
нем спокойно, объективно,
без восторга.
Творчество этого богопоэта
необыкновенно разнообразно, как сама
жизнь. Любовь, ненависть, смысл бы?ия,
стремление к свободе,
посмер?ная слава, муки ?ворчества – все это
станови?ся объектом
поэ?ического исследования. В своей поэзии
Пушкин наследовал
лучшие традиции мировой и русской
литературы. Наиболее
выразительно это проявляется в теме
предназначения поэта и поэзии.
Над вопросом о своем поэ?ическом наследии
задумывались все поэ?ы
всех времен. Поэтому эпиграфом к
стихотворению “Я памятник себе
воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает
начало оды Горация “Я
воздвиг памятник”. Строки этого,
стихотворения перекликаю?ся со
строками Ломоносова “Я знак бессмер?ия
себе воздвигнул. Превыше
пирамид и крепче меди…” и с чувствами
Державина: “Я памятник себе
воздвиг чудесный, вечный, Металлов ?верже
он и выше пирамид…”. Но
Пушкин понимает предназначение поэта в том,
чтоб, “обходя моря и
земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэ?ические строки Пушкина всегда
предполагаю? бесконечное
множество осмыслений. Перечи?ывая его
строки, каждый раз по-
новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” –
спрашивал Гоголь. И отвечал:
“Все стало предметом”. Действительно, в
стихах Пушкина мы найдем
все: и реальные портреты времени, и
философские размышления о
главных вопросы бы?ия, и портреты вечного
изменения природы и
движения человеческой души. Пушкин был
больше, чем поэ?. Это был
историк, философ, поли?ик, человек, являющий
собой эпоху.
Поэ? был настоящим живописцем природы, он
воспринимал ее зорким
взглядом художника и тонким слухом
музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне
?воя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэ?
передает свои вольнолюбивые
порывы: Прощай, свободная стихия! В
последний раз передо мной Ты
катишь волны голубые И блещешь гордою
красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин
ассоциирует образ моря с
неспокойной бурной стихией, со “свободной
стихией” борьбы.
Другое настроение воплощено в
стихотворении “Я помню чудное
мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не
только о своей любви, но и
о том, как его жизнь повлияла на это чувство:
“…Звучал мне долго
голос нежный, И снились милые чер?ы”.
С?ихотворение построено на
сопоставлении двух образов: любви и жизни.
Жизнь идет своим
чередом “в глуши, во мраке заточенья”,
но любовь – это божество и
вдохновенье, которые торжествую? над
жизнью. Или – другая тема.
Тема смер?и. Всегда в его ?ворчестве
совершается пир во время чумы,
всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь
умирает, цепь
жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная
телега имеет право всюду
разъезжать”. И на одном из э?их
празднеств, окаймленных черной
смертью, Пушкин над нею смеется,
дерзновенно слави? Царствие чумы
и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном
океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в
аравийском урагане, И
в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью
грози?, Для сердца
смер?ного таи? Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть
залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием
Бога, ?ворца, оправданием
добра. И это ее назначение сказывается и в
самой форме, в самих
звуках его стихотворений. Не только
определенные сюжеты и общий
строй его песен, но и сами они как песни,
даже отдельные тона их,
ласкающие сердце, уже примиряю? с природой
и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую
жизнь. Его произведения
именно лирикому так близки многим читателем.
Он смог “жить, чтоб
мыслить и страдать”, и, читая его строки,
мы мыслим и страдаем вместе
с Пушкиным.
Права на сочинение “Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
«Что же было предметом его поэзии?» – спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души . Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху .
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы :
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией , со «свободной стихией» борьбы.
Большую роль в формировании и развитии Пушкина сыграл Байрон, «властитель дум XIX века». В строках Пушкина звучит та же смелость, когда он восстает против беззаконий монархии:
Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…». В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство . «Звучал мне долго голос нежный / И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов – любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточенья», но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью .
Пушкин «видел и внимал» всю окружающую его жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателям. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию. И хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, он не только жил, но и писал.
Пушкин — самое драгоценное, что есть у РФ, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно вещать о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого “поэта Божьей милостью” необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества — все это становится объектом поэтического исследования.
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг нерукотворный” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова: “Я знак бессмертия себе воздвиг нул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…” Но Пушкин видит предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэтические строки Пушкина вечно предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, любой раз по-новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” — спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о первостепенных вопросах бытия, и зарисовки вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт сообщает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы.
Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье…”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как на его жизнь повлияло это чувство: “…Звучал мне продолжительно звук нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь — это божество и вдохновение, которое торжествует над жизнью. Или — другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается “пир во пора чумы”, вечно одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь—смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право везде разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, более того отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую его жизнь. Именно поэтому его произведения так близки многим читателям. Он смог существовать, “чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем сообща с Пушкиным.
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ… ». Жизнь поэта неотделима от его творчества, само творчество является для него жизнью. Поэзия Пушкина, его лирические стихотворения повествуют о жизни его души, души человека, чутко отзывающегося практически на все проявления жизни.
Своим учителем Пушкина считали Гоголь, Достоевский, Гончаров, Тургенев… Не случайно Горький назвал поэта «началом всех начал».
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению < Я памятник себе воздвиг…» Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация «Я воздвиг памятник». Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова: «Я знак бессмертия себе воздвигнул превыше пирамид и крепче меди…» и с чувствами Державина: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный. Металлов тверже он и выше пирамид…». Но Пушкин видит предназначение поэта в том, чтоб «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей».
Поэтические строки Пушкина предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
«Что же было предметом его поэзии?»— спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечно изменяющейся природы, и движения человеческой души. Пушкин был больше чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким глазом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ героя с неспокойной, бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы.
Большую роль в формировании и развитии Пушкина сыграл Байрон, «властитель дум» 19 века. В строках Пушкина звучит та же смелость, когда он восстает против беззакония монархии:
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостью вижу
Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…», В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и том, как жизнь его повлияла на это чувство: «…Звучал мне долго голос нежный. И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточен ья», но любовь — это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью.
Пушкин «видел и знимал» всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателям. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы тоже мыслим и страдаем вместе с Пушкиным, живем в его творениях.
читать похожие:
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ» (анакреонтические мотивы в поэзии А. С. Пушкина)
«Жить — значит чувствовать, мыслить, страдать…» (В. Г. Белинский) (по рассказу Е. И. Носова «Кукла»)
«Глаголом жги сердца людей…» (А. С. Пушкин о назначении поэзии)
«ЧУВСТВА ДОБРЫЕ Я ЛИРОЙ ПРОБУЖДАЛ .» (А. С. ПУШКИН)
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал
лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии.
Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше
пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по- новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго
голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема.
Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
Первый вариант
19 век – один из самых сложных и противоречивых периодов в истории нашей страны. Первая его четверть связана с войной 1812 года. Россия тогда страдала от «великой армии» злого гения, покорившего всю Европу. Конец 1825 года – время вступления на престол Николая I. Его правление начинается с жестокой расправы над декабристами: пятеро были повешены, более 120 сосланы в Сибирь на поселение или на каторгу. А за этим последовали поспешные меры нового царя по укреплению полицейского аппарата. Так было создано Третье отделение. Особенно тяжелым для просвещенных людей России был цензурный устав, прозванный «чугунным». Как же в такое время можно было сохранить веру в лучшее будущее? Но люди жили и надеялись. (Введение чрезмерно затянуто и не совсем соотносится с темой сочинения.)
Именно в это время творил А. С. Пушкин. Отличительной чертой его лирики становится (грамматическая ошибка: единственное число вместо множественного, которое требуется при употреблении двух однородных членов) оптимизм и чрезвычайное жизнелюбие (речевая ошибка: оптимизм и жизнелюбие – одно и то же). (Фактическая ошибка: для лирики Пушкина характерен не только оптимизм.) Конечно, были и в его жизни трагедии, но всегда на смену кратковременному разочарованию (в чем?) приходило желание жить (если речь идет о трагедии, то есть о страшном несчастье, то оно не может здесь же называться кратковременным разочарованием; кроме того, автор не совсем прав: конечно, несчастья в жизни Пушкина были, но трагедии – вряд ли). Никакая цензура или правительственные указы не смогли подавить его (желание жить в человеке и писателе вряд ли могут уничтожить цензура или какие-либо указы).
Жизнелюбие и вера в добро А. С. Пушкина (упоминание веры в добро не слишком соотносится с темой сочинения) отражены в стихотворении «Если жизнь тебя обманет…» (Важный содержательный недочет: ничего не сказано про то, что для Пушкина характерно осмысление жизни и ее цели уже в молодости, не упомянуты стихотворения «Телега жизни» и «Свободы сеятель пустынный…».) Его лирический герой признает «унылое настоящее» (речевая ошибка: можно признавать не настоящее, а его существование), но живет сам и призывает жить других ради будущего. И стоит смириться с этим «днем уныния», так как ему на смену все равно должен прийти «день веселья». А в таком (непонятно – каком?) будущем даже минувшие беды станут лишь «милыми».
А вот в стихотворении «Элегия» «годы веселые» уже в прошлом и «печаль в душе» сильна. Но желание жить не только не исчезает, но даже увеличивается. А связано это с тем, что «будут наслажденья меж горестей, забот и треволненья». Таким образом, жизнелюбие лирического героя Пушкина вполне естественно, ведь все закономерно (что – все?) и на смену печали придет радость (повтор того, что уже было выражено цитатой).
Но для чего же стоит жить, ждать и надеяться на лучшее? «Чтоб мыслить и страдать», – отвечает на этот вопрос поэт. Таким образом (только что это вводное слово было употреблено), разум становится необходимым для лирического героя (речевая ошибка: не разум, а мысль, мышление – это понятия разные!) настолько, что «день каждый, каждую годину привык я душой провожать…» (грамматическая ошибка при цитировании: если цитата вводится в виде косвенной речи, то нельзя употреблять в ней местоимение «я»). Характерно для этого героя и восклицание: «Не дай мне Бог сойти с ума». Почему же разум имеет столь большое значение для Пушкина? Ведь лирический герой «пел бы в пламенном бреду». Но, не имея разума (та же речевая ошибка: не разум, а мысль, мышление), у него не было бы и воли (грамматическая ошибка: деепричастный оборот должен относиться к тому же действующему лицу, что и сказуемое, а действующего лица в предложении нет), его «запрут». Следовательно, воля невозможна без разума.
Кроме ума (вновь та же речевая ошибка: не разум, а мысль, мышление), необходимы, конечно, чувства, любовь (непонятно почему). И даже страданья дороги, так как они отражение души (речевая ошибка: страданья не могут быть отражением души). «И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило…» (содержательный недочет: нельзя вводить цитаты подобным образом, не называя текста, не формулируя положения, которое должна эта цитата подтвердить). Все потому, что боль в душе – это и воспоминания, свидетельствующие о прекрасном чувстве, без которого невозможна жизнь: «И сердце вновь горит и любит – оттого, что не любить оно не может». Оптимизм, характерный для лирического героя Пушкина (неточность: не оптимизм, а желание жить), связан прежде всего именно с любовью. И «дни веселья» – это мгновения настоящей жизни, которые приходят вместе с большим чувством. Доказательством этого становится стихотворение «Я помню чудное мгновенье…», лирический герой которого по-настоящему живет лишь в моменты появления «гения чистой красоты». А страданья еще дороги и потому (неправильный порядок слов: правильно – «страданья дороги еще и потому»), что в «слезах утешенья» душа «горькое находит наслажденье». И лирический герой Пушкина делает вывод: «Мне дорого любви моей мученье – пускай умру, но пусть умру любя!» (повтор содержательного недочета: нельзя вводить цитаты, не называя текста, иначе создается впечатление, что цитата – из стихотворения «Я помню чудное мгновенье…», а это уже будет расценено как фактическая ошибка).
И все для себя важное поэт объединяет в стихотворении «Вакхическая песня» (глагол «объединяет» не совсем точно называет то, что хотел сказать автор работы, поскольку обозначает «создавать единое целое»; кроме того, непонятно, что такое – «все важное»). Лирический герой восклицает: «Да здравствуют нежные девы!», «Да здравствуют музы, да здравствует разум», «Да здравствует солнце, да скроется тьма!» Все это (непонятно, что «это») связано с Вакхом, богом вина и наслаждения. (Несколько важных содержательных ошибок: во-первых, автор ограничился цитатами, не раскрыв их содержание и не написав, что поэт прославляет любовь, искусство, человеческий разум и вообще все светлое и прекрасное в жизни, связанное с символическим образом света; во-вторых, Вакх, особенно как бог вина и наслаждения, не столь важен, чтобы его упоминать специально, в-третьих, нарушена логика изложения, так как более раннее стихотворение рассматривается после более поздних, и, наконец, не только не анализируются, но даже не упоминаются стихотворения «Пора, мой друг, пора…», «Из Пиндемонти», «Вновь я посетил…».)
Гениальность А. С. Пушкина заключается в том, что он понимал и видел (следовало бы поменять глаголы местами: прежде видел, а потом уж понимал) необходимость и разума, и чувств в человеческой жизни. В дальнейшем в литературе существовал постоянный спор (речевая ошибка: спор существовать, да еще в дальнейшем, не может – можно сказать «шли споры» или «существовали разногласия») о значении рационального и духовного для человека (духовное – связанное с внутренним миром, следовательно, включает в себя и рациональное, интеллектуальное, и душевное, эмоциональное), в котором участвовали писатели и поэты 19 и 20 вв. (слишком расплывчато). (В качестве важного недостатка сочинения нужно выделить неумение автора акцентировать внимание на философском аспекте стихов Пушкина, его размышлениях о смысле жизни и ценностях бытия.)
Второй (исправленный) вариант
Кто из нас не задумывался о смысле жизни? Для чего мы родились? Каково наше предназначение в жизни? Конечно, этот вопрос ставит перед собой любой мыслящий человек, и каждый отвечает на него по-разному. Мне особенно интересно понять, в чем состоит смысл жизни для писателя, поэта. Действительно, этот вопрос стал одним из основных в философской лирике многих поэтов. И, конечно, интересно посмотреть, как представляет эту тему творец поистине гениальный – А. С. Пушкин.
Попытка осмыслить жизнь появляется еще в ранней лирике поэта. Ярким примером служит стихотворение «Телега жизни», где, вероятно, представлены три этапа жизни человека: юность, зрелость и старость. Для юности характерен вечный порыв («Кричим: пошел!..») и опрометчивость. Зрелость связана со зрелыми суждениями и реализмом. «Косогоры и овраги» уже не кажутся столь безопасными, пропадает отвага, присущая юности. А вот старость – это уже время, когда человек «дремлет», то есть не вполне живет. Конечная станция – это место «ночлега». Но, может быть, наступит новый день, новая жизнь? Вероятно, душа находится в вечном странствовании, а сегодняшняя жизнь – лишь один день вечности.
Более трагично стихотворение «Свободы сеятель пустынный…», в котором меняется представление лирического героя о мире, а соответственно, и смысл его жизни. Раньше его существование заключалось в том, чтобы «в порабощенные бразды» бросать «живительное семя». Но теперь лирический герой уверен, что стадам не нужны «дары свободы», что их «не разбудит чести клич». Перед поэтом встает вопрос о необходимости переосмысления ценностей, и это причиняет ему страдания.
Но для лирического героя Пушкина характерно прежде всего жизнелюбие, которое отражено в стихотворении «Вакхическая песня» Он восклицает: «Да здравствуют нежные девы!», «Да здравствуют музы, да здравствует разум», «Да здравствует солнце, да скроется тьма!» Самым важным в жизни поэта становится любовь, искусство, разум и все светлое, возвышенное и прекрасное.
И вот в 1826 году Пушкин пишет стихотворение «Пророк», где точно формулирует, в чем состоит смысл его жизни: «Глаголом жечь сердца людей». Это задача, поставленная самим Богом (не очень удачная формулировка, когда речь идет о Боге): «И Бога глас ко мне воззвал…» Но этому пониманию смысла жизни предшествовало полное перерождение лирического героя («отверзлись вещие зеницы», «внял я неба содроганье»).
В том же году была написана «Зимняя дорога», где не просто описывается зимний пейзаж, а показывается такой этап жизни человека, как зрелость. Для лирического героя наступило то время, о котором он упоминал еще в стихотворении «Телега жизни»: «Но в полдень нет уж той отваги; порастрясло нас…» Жизнь стала «печальна», «скучна», «однозвучна» и даже «утомительна». Это тот период, когда исчезает «разгулье удалое» юности и остаются лишь «глушь и снег».
Постепенно в лирике поэта появляются и размышления о смерти. Ярче всего они представлены в стихотворении «Брожу ли я вдоль улиц шумных…». Мысли о смерти лирического героя не ужасают, он воспринимает конец жизни как нечто неизбежное: «Мы все сойдем под вечны своды…» Он пишет: «И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть…» Так автор соединяет два противоположных, но невозможных друг без друга понятия: жизнь и смерть. И как бы в противовес увядающей жизни человека остается «вечная краса» природы (а ведь о необходимости прекрасного Пушкин писал еще в стихотворении «Вакхическая песня»).
Жизнелюбие поэта отражено и в стихотворении «Элегия», где он пишет: «Но не хочу, о други, умирать; / Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Вот в чем заключается теперь смысл жизни для лирического героя. Составная часть этого страдания, без которого немыслима жизнь, и в то же время величайшая радость – любовь. И здесь нужно возвратиться к более раннему творчеству Пушкина, когда лирический герой стихотворения «Желание» воскликнул: «Мне дорого любви моей мученье – пускай умру, но пусть умру любя». Важно то, что с большим чувством у поэта обязательно связаны и слезы. «Я слезы лью; мне слезы – утешенье; моя душа… в них горькое находит наслажденье», – пишет он в «Желании». А в стихотворении «Погасло дневное светило…» появляется такая строка: «Чувствую: в очах родились слезы вновь…»
По-другому представлена жизнь и ее смысл в стихотворении «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…». Лирический герой вновь возвращается мыслями к смерти и приходит к довольно грустному выводу о том, что в жизни «счастья нет, а есть покой и воля». Гениальность А. С. Пушкина особенно ярко проявляется в последних строках стихотворения: «Замыслил я побег в обитель дальнюю трудов и чистых нег». Куда же? Возможно, это деревня, где на поэта снисходит вдохновенье. Не исключено, что это монастырь («обитель»). Но я больше склоняюсь к мысли, что это рай. Однако любой читатель может придерживаться своей точки зрения.
Все чаще начинает зрелый Пушкин задумываться о будущих «внуках», о вечности природы и краткости и непрочности жизни человека. Бессмертная природа как бы связывает многие поколения.
На различных этапах творчества Пушкин видит смысл жизни в разном, но всегда верит, что есть что-то, ради чего стоит жить. Гениальность поэта заключается в том, что он видит и понимает необходимость и разума, и чувства в человеческой жизни. И это то, чему научились у него многие другие русские писатели и поэты – от Л. Толстого и Ф. Достоевского до Б. Пастернака и И. Бродского.
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном
поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое
драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить
о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия,
стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие
традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии
задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация
“Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и
крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин
понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают
бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” –
спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские
размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк,
философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная
стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря
с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В
нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились
милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но
любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время
чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная
телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает
глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И
в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является
оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты
и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и
внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая
его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ…» Жизнь поэта неотделима от его творчества, само творчество является для него жизнью. Поэзия Пушкина, его лирические стихотворения повествуют о жизни его душй, души человека, чутко отзывающегося практически на все проявления жизни.
Своим учителем Пушкина считали Гоголь, Достоевский, Гончаров, Тургенев… Не случайно Горький назвал поэта «началом всех начал».
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению «Я памятник себе воздвиг…» Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация «Я воздвиг памятник». Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова: «Я знак бессмертия себе воздвигнул превыше пирамид и крепче меди…» и с чувствами Державина: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный. Металлов тверже он и выше пирамид…». Но Пушкин видит предназначение поэта в том, чтоб «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей».
Поэтические строки Пушкина предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
«Что же было предметом его поэзии?»- спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечно изменяющейся природы, и движения человеческой души. Пушкин был больше чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким глазом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциируй ет образ моря с неспокойной, бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы.
Большую роль в формировании и развитии Пушкина сыграл Байрон, «властитель дум» 19 века. В строках Пушкина звучит та же смелость, когда он восстает против беззакония монархии:
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…». В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и том, как жизнь его повлияла на это чувство: «…Звучал мне долго голос нежный. И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточенья», но любовь — это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью.
Пушкин «видел и внимал» всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателям. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы тоже мыслим и страдаем вместе с Пушкиным, живем в его творениях.
читать похожие:
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ… » (А. С. ПУШКИН)
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ» (анакреонтические мотивы в поэзии А. С. Пушкина)
«Жить — значит чувствовать, мыслить, страдать…» (В. Г. Белинский) (по рассказу Е. И. Носова «Кукла»)
«Я РОЖДЕН, ЧТОБ ЦЕЛЫЙ МИР БЫЛ ЗРИТЕЛЬ ТОРЖЕСТВА ИЛЬ ГИБЕЛИ МОЕЙ» сочинение
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал
лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии.
Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению «Я памятник себе воздвиг…» Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация «Я воздвиг памятник». Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова «Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше
пирамид и крепче меди…» и с чувствами Державина: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…». Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей».
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по- новому понимаешь их содержание.
«Что же было предметом его поэзии?» – спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье». В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: «…Звучал мне долго
голос нежный, И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточенья», но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая Пример сочинения.
Пример сочинения смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. «Эта черная телега имеет право всюду разъезжать». И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин «видел и внимал» всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
«Пир во время чумы», как и другие «маленькие трагедии», А.С.Пушкин писал в 1830 году, во время своего пребывания в Болдине. Эту тему поэт избрал не случайно — его пребывание в Болдине совпало с распространением эпидемии холеры, от заболевания которой не был застрахован никто. Пушкин понимал это. Умереть от страшной болезни, тем более теперь, на пороге свадьбы, казалось ему вдвойне нелепым и обидным. С другой стороны, поэтом овладело чувство азарта: кто кого. Пушкин всегда любил опасность. Ощущение опасности придавало силы, заставляло реализовать все свои возможности, вселяло дерзость.
Итак, в центре «Пира во время чумы» — поединок, поединок Вальсингама и собравшихся вместе с ним на пиру со смертью, которую несет чума. Нельзя понимать под словом «поединок» в этом случае «борьбу», потому что герои не борются и не спасаются, они обречены и знают это. Борьба заключается в реализации героями всех своих сил на то, чтобы не думать о смерти, отвлечься от нее.
Персонажи трагедии устроили пиршество во время чумы. Вокруг — тележки с трупами, преданы земле уже и многие родственники пирующих. Но участники пира, так кажется на первый взгляд, не замечают всего этого и им нет никакого дела до умерших. Они будто бы отделились от всего мира. Персонажи «Пира во время чумы» разговаривают, веселятся, поют песни, но не делают ничего, что бы могло как-то повлиять на ситуацию, потому что на нее повлиять невозможно. И от понимания этой невозможности изменить что-нибудь, начинаешь осознавать, насколько эти люди сильны духом. Драматизм — в мотивах их поведения.
Причины, приведшие этих людей на пир, самые различные. Молодой человек на пиру для того, чтобы забыться, чтобы не думать о приближающейся смерти. В наслаждениях и веселье надеется он найти это забвение. Луиза на пиру спасается от одиночества. В отличие от остальных героев она совсем не готова к смерти. Услышав стук колес и увидев приближающуюся телегу, наполненную мертвыми телами, она теряет сознание. Высмеяв перед этим трогательную, наполненную самоотверженной любовью песню Мери («Не в моде теперь такие песни! Но все ж есть еще простые души: рады таять от женских слез и слепо верят им»), Луиза вызвала у окружающих уверенность в своей душевной твердости. Увидев ее неожиданную слабость,
Мери испытала к ней прилив нежности и сострадания, а Вальсингам, наоборот, воспринял ее малодушие с высокомерной насмешкой:
Ага! Луизе дурно; в ней, я думал,
По языку судя, мужское сердце.
Но так-то — нежного слабей жестокий,
И страх живет в душе, страстъми томимой!
Душевной черствости Луизы, пытающейся самоутвердиться в человеконенавистничестве, противостоит доброта, чуткость Мери.
Мери в трагедии — воплощение народной морали. В своей «жалобной песне» она прославляет верность и самопожертвование ради любви. Ее гибель не должна стать причиной смерти любимого, а только источником светлой грусти и сладостных воспоминаний:
Если ранняя могила
Суждена моей весне —
Ты, кого я так любила,
Чья любовь отрада мне, —
Я молю: не приближайся
К телу Дженни ты своей,
Уст умерших не касайся,
Следуй издали за ней.
Абсолютно другое мироощущение в песне Вальсингама. В ней прославляется неутолимая жажда жизни, железная воля человека, противостоящая опасности и смерти. Если уж встретить смерть — то встретить ее с открытым забралом, не смиряться перед грозным ударом судьбы, а противопоставить ей наслаждение борьбой, достойно принять вызов смерти, своим презрением к ней стать вровень с нею.
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Песня Вальсингама — гимн человеческому бесстрашию. Но, воспевая героизм человека, достойную смерть в бою с непреодолимыми силами природы, председатель вместе с другими участниками пира кощунственно отгородился от всенародной беды, нарушая траур по умершим. Олицетворяющий религиозную мораль священник призывает участников пира уважать память мертвых, упрекая в том, что их «ненавистные восторги смущают тишину гробов», нарушают священные человеческие заповеди:
Прервите пир чудовищный, когда
Желаете вы встретить в небесах
Утраченных возлюбленные души.
В конце трагедии мы видим председателя, погруженного в глубокое раздумье. Слова священника затронули его душу. Он сознает, что личный героизм нельзя ставить вровень с самоотверженностью во имя других, и это повергает его в состояние неуверенности, беспокойства.
Пушкин умел жить. Не потому, что ему всегда все удавалось в жизни, но потому, что он умел ценить ее. В его существовании не было пустоты, пусть оно временами казалось горьким, мрачным, отчаянным, бессмысленным. Вся жизнь Пушкина (и это отразилось в его творчестве) была наполнена размышлениями. Он думал буквально обо всем: о предметах, явлениях, людях. Было в его жизни место и страданиям, не в том смысле, что он все время переживал какие-то невзгоды, а в том, что он всегда все принимал близко к сердцу, счастье ли, горе ли, впитывал жизнь.
Строки, вынесенные в заголовок, — цитата из “Элегии”, стихотворения не столько лиричного, сколько философского:
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья.
Жизнь для поэта всегда желанна, не только и час веселья, но и в час “горестей, забот и треволненья”. Наше существование – огромный простор для размышлений и чувств, для художника это вдвойне важно.
Сходство с “Элегией” можно найти и в стихотворении “Пора, мой друг, пора!” Простое по форме, но глубокое и сильное по содержанию, оно — все те же извечные размышления о жизни:
На свете счастья нет, но есть покой и воля,
Давно завидная мечтается мне доля –
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
Покой, воля — желаннейшие проявления бытия для Пушкина, хотя именно покоя он часто лишал сам себя. Что касается воли — то это извечный пушкинский идеал, любимая стихия. Только обретя свободу поэт может творить, “мыслить и страдать”.
Для Пушкина существование делится на две части: это размышления и чувства. Это два противоположных аспекта человеческого и, в частности, поэтического бытия, без которых, собственно, этого бытия и быть не может. Мысли и чувства сливаются в одну реку под названием Жизнь.
Пушкинские размышления касались широкого круга вопросов. Не будет преувеличением, если мы назовем его лирику в некоторых ее проявлениях философской. Часто значительную часть стихов Пушкина, написанных преимущественно в двадцатые годы, называют “поэзией мысли”. Философия часто оперирует умозрительными и порой трудновообразимыми понятиями. Пушкин размышляет о вещах обычных, дорогих любому человеку: о Родине, о свободе, о творчестве, о природе, о человеке, о жизни и смерти, о возможности духовного бессмертия. Но, как каждый человек видит вещь только своими глазами, так и пушкинские размышления имеют особый колорит, свойственный только Пушкину и никому больше. Скажем, такое дорогое для каждого русского понятие, как Россия, Родина. Ведь каждый видит ее по-своему. Пушкинская Россия совсем не похожа на Россию Гоголя, Достоевского, Толстого или Тютчева. Россия Пушкина – Царское Село поздней осенью, Нева, одетая в гранит, Москва с ее золотыми куполами, “болдинская осень”, пыльное лето, ветхая избушка, заносимая вьюгой, и море, и горы, и лес. Все это в совокупности есть Россия Пушкина, любимая так трепетно и так горячо. Поэт желает для своей страны только одного: чтобы она “вспряла ото сна”, то есть скинула оковы самодержавия. Жизнь Пушкина неразрывно связана с жизнью его страны, эти две судьбы переплелись и сейчас уже непредставимы друг без друга. Пушкин сам говорил в стихотворении “К Чаадаеву”:
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Много у Пушкина размышлений о свободе, которые объединены пониманием: свобода нужна как воздух. В том же стихотворении “К Чаадаеву” есть строки:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Свобода, всегда свобода. Это символ жизни, движущая сила творчества, цель устремлений, Муза, идеал, предмет вечных размышлений.
Немало у Пушкина мыслей о жизни и смерти. Причем жизнь у поэта предстает в разных обличьях — то желанной, то тягостной. А вот смерть всегда непонятна, ничтожна и уродлива. Бесспорно, что, несмотря на порой пессимистический взгляд на жизнь, Пушкин ставил ее выше многих иных ценностей, а смерть отвергал, даже приравнивал ее к палачу, тогда как жертвой казни была сама жизнь.
Жизнь всегда сопряжена у Пушкина с переживаниями. Поражает быстрота его перехода от самой возвышенной, небесной радости к самому жестокому отчаянию. Или восславление дружбы как чувства святого, и тут же — весьма скептическая ее оценка. Такая палитра чувств присуща людям творческим, чутким, с тонкой душевной организацией.
Бесспорно, что основой многих стихов явились личные переживания автора. Он спешил запечатлеть их, поэтому лирика его так многолика и порой так противоречива. Что всегда поражает в Пушкине — это его безусловная искренность. Он правдив и честен до такой степени, что никогда не стремится к приукрашиванию чувств. И если даже его переживания не слишком эффектны, не поэтичны, он никогда не пытается искусственно возвысить их. Хороший пример — стихотворение “Под небом голубым страны своей родной…”, где поэт узнает о смерти возлюбленной:
Где муки, где любовь?
Увы! в душе моей
Для бедной, легковерной тени,
Для сладкой памяти невозвратимых дней
Не нахожу ни слез, ни пени.
Отсутствие эмоций — тоже чувство, достойное поэтического воплощения, Впрочем, у Пушкина иногда самый ничтожный предмет достоин этого. Всякое явление у Пушкина чудесно и неповторимо. Для него не было обычных предметов, мыслей, чувств. Все, что окружало его, все, что он чувствовал, — было частью его жизни, а следовательно, творчества, поскольку эти два понятия в отношении Пушкина есть одно. “Мыслить и страдать” дано каждому, но не каждому удается найти в этом тот высокий смысл, который нашел Пушкин.
Пушкин, Александр Сергеевич –
Биография и творчество
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог бы отдаться беззаветно. Он ?? только жил, но и писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все ??ο становится объектом поэтического исследования.
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно ??ο проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин ?? случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдет все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Позт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Π??ятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы.
Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье…”. В нем Пушкин рассказывает ?? только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на ??ο чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – ??ο божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из ???х празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновение чумы!
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И ??ο ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами ο?? как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую его жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
Главная
Рефераты – Сочинения по литературе
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать” – сочинение
“Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг. . . ” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди. . . ” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид. . . “. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по- новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса. . . Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “. . . Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
Текст сочинения:
“Я жить хочу, чтоб
мыслить и страдать”
А.С. Пушкин воплотил в своем поэ?ическом
слове мировую гармонию,
и, хотя в нем, страстном поэте, было так
много непосредственной
жизни и любопы?ства к ней, что жизни он мог
отдаться беззаветно. Он
не только жил, но и сочинение с писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что
есть у России, самое родное
и близкое для каждого из нас; и оттого, как
заметил один исследователь
русской литературы, нам трудно говорить о
нем спокойно, объективно,
без восторга.
Творчество этого богопоэта
необыкновенно разнообразно, как сама
жизнь. Любовь, ненависть, смысл бы?ия,
стремление к свободе,
посмер?ная слава, муки ?ворчества – все это
станови?ся объектом
поэ?ического исследования. В своей поэзии
Пушкин наследовал
лучшие традиции мировой и русской
литературы. Наиболее
выразительно это проявляется в теме
предназначения поэта и поэзии.
Над вопросом о своем поэ?ическом наследии
задумывались все поэ?ы
всех времен. Поэтому эпиграфом к
стихотворению “Я памятник себе
воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает
начало оды Горация “Я
воздвиг памятник”. Строки этого,
стихотворения перекликаю?ся со
строками Ломоносова “Я знак бессмер?ия
себе воздвигнул. Превыше
пирамид и крепче меди…” и с чувствами
Державина: “Я памятник себе
воздвиг чудесный, вечный, Металлов ?верже
он и выше пирамид…”. Но
Пушкин понимает предназначение поэта в том,
чтоб, “обходя моря и
земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэ?ические строки Пушкина всегда
предполагаю? бесконечное
множество осмыслений. Перечи?ывая его
строки, каждый раз по-
новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” –
спрашивал Гоголь. И отвечал:
“Все стало предметом”. Действительно, в
стихах Пушкина мы найдем
все: и реальные портреты времени, и
философские размышления о
главных вопросы бы?ия, и портреты вечного
изменения природы и
движения человеческой души. Пушкин был
больше, чем поэ?. Это был
историк, философ, поли?ик, человек, являющий
собой эпоху.
Поэ? был настоящим живописцем природы, он
воспринимал ее зорким
взглядом художника и тонким слухом
музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне
?воя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэ?
передает свои вольнолюбивые
порывы: Прощай, свободная стихия! В
последний раз передо мной Ты
катишь волны голубые И блещешь гордою
красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин
ассоциирует образ моря с
неспокойной бурной стихией, со “свободной
стихией” борьбы.
Другое настроение воплощено в
стихотворении “Я помню чудное
мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не
только о своей любви, но и
о том, как его жизнь повлияла на это чувство:
“…Звучал мне долго
голос нежный, И снились милые чер?ы”.
С?ихотворение построено на
сопоставлении двух образов: любви и жизни.
Жизнь идет своим
чередом “в глуши, во мраке заточенья”,
но любовь – это божество и
вдохновенье, которые торжествую? над
жизнью. Или – другая тема.
Тема смер?и. Всегда в его ?ворчестве
совершается пир во время чумы,
всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь
умирает, цепь
жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная
телега имеет право всюду
разъезжать”. И на одном из э?их
празднеств, окаймленных черной
смертью, Пушкин над нею смеется,
дерзновенно слави? Царствие чумы
и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном
океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в
аравийском урагане, И
в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью
грози?, Для сердца
смер?ного таи? Неизъяснимы наслажденья,
Бессмертья, может быть
залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием
Бога, ?ворца, оправданием
добра. И это ее назначение сказывается и в
самой форме, в самих
звуках его стихотворений. Не только
определенные сюжеты и общий
строй его песен, но и сами они как песни,
даже отдельные тона их,
ласкающие сердце, уже примиряю? с природой
и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую
жизнь. Его произведения
именно лирикому так близки многим читателем.
Он смог “жить, чтоб
мыслить и страдать”, и, читая его строки,
мы мыслим и страдаем вместе
с Пушкиным.
Права на сочинение “Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание.
«Что же было предметом его поэзии?» – спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души . Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху .
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы :
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией , со «свободной стихией» борьбы.
Большую роль в формировании и развитии Пушкина сыграл Байрон, «властитель дум XIX века». В строках Пушкина звучит та же смелость, когда он восстает против беззаконий монархии:
Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…». В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство . «Звучал мне долго голос нежный / И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов – любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточенья», но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью .
Пушкин «видел и внимал» всю окружающую его жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателям. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
А. С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию. И хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, он не только жил, но и писал.
Пушкин — самое драгоценное, что есть у РФ, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно вещать о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого “поэта Божьей милостью” необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества — все это становится объектом поэтического исследования.
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг нерукотворный” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова: “Я знак бессмертия себе воздвиг нул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…” Но Пушкин видит предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэтические строки Пушкина вечно предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, любой раз по-новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” — спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о первостепенных вопросах бытия, и зарисовки вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт сообщает свои вольнолюбивые порывы:
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы.
Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье…”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как на его жизнь повлияло это чувство: “…Звучал мне продолжительно звук нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь — это божество и вдохновение, которое торжествует над жизнью. Или — другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается “пир во пора чумы”, вечно одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает: цепь жизнь—смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право везде разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, более того отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую его жизнь. Именно поэтому его произведения так близки многим читателям. Он смог существовать, “чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем сообща с Пушкиным.
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал. И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга. Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал лучшие традиции мировой и русской литературы.
Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”. Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. “Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема. Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”.
И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца: Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог. Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью. Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ… ». Жизнь поэта неотделима от его творчества, само творчество является для него жизнью. Поэзия Пушкина, его лирические стихотворения повествуют о жизни его души, души человека, чутко отзывающегося практически на все проявления жизни.
Своим учителем Пушкина считали Гоголь, Достоевский, Гончаров, Тургенев… Не случайно Горький назвал поэта «началом всех начал».
В своей поэзии Пушкин унаследовал лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии. Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению < Я памятник себе воздвиг…» Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация «Я воздвиг памятник». Строки этого стихотворения перекликаются со строками Ломоносова: «Я знак бессмертия себе воздвигнул превыше пирамид и крепче меди…» и с чувствами Державина: «Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный. Металлов тверже он и выше пирамид…». Но Пушкин видит предназначение поэта в том, чтоб «обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей». Поэтические строки Пушкина предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по-новому понимаешь их содержание. «Что же было предметом его поэзии?»— спрашивал Гоголь. И отвечал: «Все стало предметом». Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросах бытия, и портреты вечно изменяющейся природы, и движения человеческой души. Пушкин был больше чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху. Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким глазом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса… Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой. Именно в стихотворении «К морю» Пушкин ассоциирует образ героя с неспокойной, бурной стихией, со «свободной стихией» борьбы. Большую роль в формировании и развитии Пушкина сыграл Байрон, «властитель дум» 19 века. В строках Пушкина звучит та же смелость, когда он восстает против беззакония монархии: Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостью вижу Другое настроение воплощено в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…», В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и том, как жизнь его повлияла на это чувство: «…Звучал мне долго голос нежный. И снились милые черты». Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом «в глуши, во мраке заточен ья», но любовь — это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Пушкин «видел и знимал» всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателям. Он смог «жить, чтоб мыслить и страдать», и, читая его строки, мы тоже мыслим и страдаем вместе с Пушкиным, живем в его творениях.
читать похожие:
«Я ЖИТЬ ХОЧУ, ЧТОБ МЫСЛИТЬ И СТРАДАТЬ» (анакреонтические мотивы в поэзии А. С. Пушкина)
«Жить — значит чувствовать, мыслить, страдать…» (В. Г. Белинский) (по рассказу Е. И. Носова «Кукла»)
«Глаголом жги сердца людей…» (А. С. Пушкин о назначении поэзии)
«ЧУВСТВА ДОБРЫЕ Я ЛИРОЙ ПРОБУЖДАЛ .» (А. С. ПУШКИН)
А.С. Пушкин воплотил в своем поэтическом слове мировую гармонию, и, хотя в нем, страстном поэте, было так много непосредственной жизни и любопытства к ней, что жизни он мог отдаться беззаветно. Он не только жил, но и писал.
И оттого Пушкин – самое драгоценное, что есть у России, самое родное и близкое для каждого из нас; и оттого, как заметил один исследователь русской литературы, нам трудно говорить о нем спокойно, объективно, без восторга.
Творчество этого богопоэта необыкновенно разнообразно, как сама жизнь. Любовь, ненависть, смысл бытия, стремление к свободе, посмертная слава, муки творчества – все это становится объектом поэтического исследования. В своей поэзии Пушкин наследовал
лучшие традиции мировой и русской литературы. Наиболее выразительно это проявляется в теме предназначения поэта и поэзии.
Над вопросом о своем поэтическом наследии задумывались все поэты всех времен. Поэтому эпиграфом к стихотворению “Я памятник себе воздвиг…” Пушкин не случайно выбирает начало оды Горация “Я воздвиг памятник”. Строки этого, стихотворения перекликаются со строками Ломоносова “Я знак бессмертия себе воздвигнул. Превыше
пирамид и крепче меди…” и с чувствами Державина: “Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный, Металлов тверже он и выше пирамид…”. Но Пушкин понимает предназначение поэта в том, чтоб, “обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей”.
Поэтические строки Пушкина всегда предполагают бесконечное множество осмыслений. Перечитывая его строки, каждый раз по- новому понимаешь их содержание.
“Что же было предметом его поэзии?” – спрашивал Гоголь. И отвечал: “Все стало предметом”. Действительно, в стихах Пушкина мы найдем все: и реальные портреты времени, и философские размышления о главных вопросы бытия, и портреты вечного изменения природы и движения человеческой души. Пушкин был больше, чем поэт. Это был историк, философ, политик, человек, являющий собой эпоху.
Поэт был настоящим живописцем природы, он воспринимал ее зорким взглядом художника и тонким слухом музыканта: Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса…
Часто через символику пейзажа поэт передает свои вольнолюбивые порывы: Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой.
Именно в стихотворении “К морю” Пушкин ассоциирует образ моря с неспокойной бурной стихией, со “свободной стихией” борьбы. Другое настроение воплощено в стихотворении “Я помню чудное мгновенье”. В нем Пушкин рассказывает не только о своей любви, но и о том, как его жизнь повлияла на это чувство: “…Звучал мне долго
голос нежный, И снились милые черты”. Стихотворение построено на сопоставлении двух образов: любви и жизни. Жизнь идет своим чередом “в глуши, во мраке заточенья”, но любовь – это божество и вдохновенье, которые торжествуют над жизнью. Или – другая тема.
Тема смерти. Всегда в его творчестве совершается пир во время чумы, всегда одновременно кто-нибудь пирует и кто-нибудь умирает, цепь жизнь-смерть непрерывна. “Эта черная телега имеет право всюду разъезжать”. И на одном из этих празднеств, окаймленных черной смертью, Пушкин над нею смеется, дерзновенно славит Царствие чумы и раскрывает глубины обезумевшего сердца:
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении чумы! – Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья, Бессмертья, может быть залог.
Вся поэзия Пушкина является оправданием Бога, творца, оправданием добра. И это ее назначение сказывается и в самой форме, в самих звуках его стихотворений. Не только определенные сюжеты и общий строй его песен, но и сами они как песни, даже отдельные тона их, ласкающие сердце, уже примиряют с природой и жизнью.
Пушкин “видел и внимал” всю окружающую жизнь. Его произведения именно поэтому так близки многим читателем. Он смог “жить, чтоб мыслить и страдать”, и, читая его строки, мы мыслим и страдаем вместе с Пушкиным.
Первый вариант
19 век – один из самых сложных и противоречивых периодов в истории нашей страны. Первая его четверть связана с войной 1812 года. Россия тогда страдала от «великой армии» злого гения, покорившего всю Европу. Конец 1825 года – время вступления на престол Николая I. Его правление начинается с жестокой расправы над декабристами: пятеро были повешены, более 120 сосланы в Сибирь на поселение или на каторгу. А за этим последовали поспешные меры нового царя по укреплению полицейского аппарата. Так было создано Третье отделение. Особенно тяжелым для просвещенных людей России был цензурный устав, прозванный «чугунным». Как же в такое время можно было сохранить веру в лучшее будущее? Но люди жили и надеялись. (Введение чрезмерно затянуто и не совсем соотносится с темой сочинения.)
Именно в это время творил А. С. Пушкин. Отличительной чертой его лирики становится (грамматическая ошибка: единственное число вместо множественного, которое требуется при употреблении двух однородных членов) оптимизм и чрезвычайное жизнелюбие (речевая ошибка: оптимизм и жизнелюбие – одно и то же). (Фактическая ошибка: для лирики Пушкина характерен не только оптимизм.) Конечно, были и в его жизни трагедии, но всегда на смену кратковременному разочарованию (в чем?) приходило желание жить (если речь идет о трагедии, то есть о страшном несчастье, то оно не может здесь же называться кратковременным разочарованием; кроме того, автор не совсем прав: конечно, несчастья в жизни Пушкина были, но трагедии – вряд ли). Никакая цензура или правительственные указы не смогли подавить его (желание жить в человеке и писателе вряд ли могут уничтожить цензура или какие-либо указы).
Жизнелюбие и вера в добро А. С. Пушкина (упоминание веры в добро не слишком соотносится с темой сочинения) отражены в стихотворении «Если жизнь тебя обманет…» (Важный содержательный недочет: ничего не сказано про то, что для Пушкина характерно осмысление жизни и ее цели уже в молодости, не упомянуты стихотворения «Телега жизни» и «Свободы сеятель пустынный…».) Его лирический герой признает «унылое настоящее» (речевая ошибка: можно признавать не настоящее, а его существование), но живет сам и призывает жить других ради будущего. И стоит смириться с этим «днем уныния», так как ему на смену все равно должен прийти «день веселья». А в таком (непонятно – каком?) будущем даже минувшие беды станут лишь «милыми».
А вот в стихотворении «Элегия» «годы веселые» уже в прошлом и «печаль в душе» сильна. Но желание жить не только не исчезает, но даже увеличивается. А связано это с тем, что «будут наслажденья меж горестей, забот и треволненья». Таким образом, жизнелюбие лирического героя Пушкина вполне естественно, ведь все закономерно (что – все?) и на смену печали придет радость (повтор того, что уже было выражено цитатой).
Но для чего же стоит жить, ждать и надеяться на лучшее? «Чтоб мыслить и страдать», – отвечает на этот вопрос поэт. Таким образом (только что это вводное слово было употреблено), разум становится необходимым для лирического героя (речевая ошибка: не разум, а мысль, мышление – это понятия разные!) настолько, что «день каждый, каждую годину привык я душой провожать…» (грамматическая ошибка при цитировании: если цитата вводится в виде косвенной речи, то нельзя употреблять в ней местоимение «я»). Характерно для этого героя и восклицание: «Не дай мне Бог сойти с ума». Почему же разум имеет столь большое значение для Пушкина? Ведь лирический герой «пел бы в пламенном бреду». Но, не имея разума (та же речевая ошибка: не разум, а мысль, мышление), у него не было бы и воли (грамматическая ошибка: деепричастный оборот должен относиться к тому же действующему лицу, что и сказуемое, а действующего лица в предложении нет), его «запрут». Следовательно, воля невозможна без разума.
Кроме ума (вновь та же речевая ошибка: не разум, а мысль, мышление), необходимы, конечно, чувства, любовь (непонятно почему). И даже страданья дороги, так как они отражение души (речевая ошибка: страданья не могут быть отражением души). «И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило…» (содержательный недочет: нельзя вводить цитаты подобным образом, не называя текста, не формулируя положения, которое должна эта цитата подтвердить). Все потому, что боль в душе – это и воспоминания, свидетельствующие о прекрасном чувстве, без которого невозможна жизнь: «И сердце вновь горит и любит – оттого, что не любить оно не может». Оптимизм, характерный для лирического героя Пушкина (неточность: не оптимизм, а желание жить), связан прежде всего именно с любовью. И «дни веселья» – это мгновения настоящей жизни, которые приходят вместе с большим чувством. Доказательством этого становится стихотворение «Я помню чудное мгновенье…», лирический герой которого по-настоящему живет лишь в моменты появления «гения чистой красоты». А страданья еще дороги и потому (неправильный порядок слов: правильно – «страданья дороги еще и потому»), что в «слезах утешенья» душа «горькое находит наслажденье». И лирический герой Пушкина делает вывод: «Мне дорого любви моей мученье – пускай умру, но пусть умру любя!» (повтор содержательного недочета: нельзя вводить цитаты, не называя текста, иначе создается впечатление, что цитата – из стихотворения «Я помню чудное мгновенье…», а это уже будет расценено как фактическая ошибка).
И все для себя важное поэт объединяет в стихотворении «Вакхическая песня» (глагол «объединяет» не совсем точно называет то, что хотел сказать автор работы, поскольку обозначает «создавать единое целое»; кроме того, непонятно, что такое – «все важное»). Лирический герой восклицает: «Да здравствуют нежные девы!», «Да здравствуют музы, да здравствует разум», «Да здравствует солнце, да скроется тьма!» Все это (непонятно, что «это») связано с Вакхом, богом вина и наслаждения. (Несколько важных содержательных ошибок: во-первых, автор ограничился цитатами, не раскрыв их содержание и не написав, что поэт прославляет любовь, искусство, человеческий разум и вообще все светлое и прекрасное в жизни, связанное с символическим образом света; во-вторых, Вакх, особенно как бог вина и наслаждения, не столь важен, чтобы его упоминать специально, в-третьих, нарушена логика изложения, так как более раннее стихотворение рассматривается после более поздних, и, наконец, не только не анализируются, но даже не упоминаются стихотворения «Пора, мой друг, пора…», «Из Пиндемонти», «Вновь я посетил…».)
Гениальность А. С. Пушкина заключается в том, что он понимал и видел (следовало бы поменять глаголы местами: прежде видел, а потом уж понимал) необходимость и разума, и чувств в человеческой жизни. В дальнейшем в литературе существовал постоянный спор (речевая ошибка: спор существовать, да еще в дальнейшем, не может – можно сказать «шли споры» или «существовали разногласия») о значении рационального и духовного для человека (духовное – связанное с внутренним миром, следовательно, включает в себя и рациональное, интеллектуальное, и душевное, эмоциональное), в котором участвовали писатели и поэты 19 и 20 вв. (слишком расплывчато). (В качестве важного недостатка сочинения нужно выделить неумение автора акцентировать внимание на философском аспекте стихов Пушкина, его размышлениях о смысле жизни и ценностях бытия.)
Второй (исправленный) вариант
Кто из нас не задумывался о смысле жизни? Для чего мы родились? Каково наше предназначение в жизни? Конечно, этот вопрос ставит перед собой любой мыслящий человек, и каждый отвечает на него по-разному. Мне особенно интересно понять, в чем состоит смысл жизни для писателя, поэта. Действительно, этот вопрос стал одним из основных в философской лирике многих поэтов. И, конечно, интересно посмотреть, как представляет эту тему творец поистине гениальный – А. С. Пушкин.
Попытка осмыслить жизнь появляется еще в ранней лирике поэта. Ярким примером служит стихотворение «Телега жизни», где, вероятно, представлены три этапа жизни человека: юность, зрелость и старость. Для юности характерен вечный порыв («Кричим: пошел!..») и опрометчивость. Зрелость связана со зрелыми суждениями и реализмом. «Косогоры и овраги» уже не кажутся столь безопасными, пропадает отвага, присущая юности. А вот старость – это уже время, когда человек «дремлет», то есть не вполне живет. Конечная станция – это место «ночлега». Но, может быть, наступит новый день, новая жизнь? Вероятно, душа находится в вечном странствовании, а сегодняшняя жизнь – лишь один день вечности.
Более трагично стихотворение «Свободы сеятель пустынный…», в котором меняется представление лирического героя о мире, а соответственно, и смысл его жизни. Раньше его существование заключалось в том, чтобы «в порабощенные бразды» бросать «живительное семя». Но теперь лирический герой уверен, что стадам не нужны «дары свободы», что их «не разбудит чести клич». Перед поэтом встает вопрос о необходимости переосмысления ценностей, и это причиняет ему страдания.
Но для лирического героя Пушкина характерно прежде всего жизнелюбие, которое отражено в стихотворении «Вакхическая песня» Он восклицает: «Да здравствуют нежные девы!», «Да здравствуют музы, да здравствует разум», «Да здравствует солнце, да скроется тьма!» Самым важным в жизни поэта становится любовь, искусство, разум и все светлое, возвышенное и прекрасное.
И вот в 1826 году Пушкин пишет стихотворение «Пророк», где точно формулирует, в чем состоит смысл его жизни: «Глаголом жечь сердца людей». Это задача, поставленная самим Богом (не очень удачная формулировка, когда речь идет о Боге): «И Бога глас ко мне воззвал…» Но этому пониманию смысла жизни предшествовало полное перерождение лирического героя («отверзлись вещие зеницы», «внял я неба содроганье»).
В том же году была написана «Зимняя дорога», где не просто описывается зимний пейзаж, а показывается такой этап жизни человека, как зрелость. Для лирического героя наступило то время, о котором он упоминал еще в стихотворении «Телега жизни»: «Но в полдень нет уж той отваги; порастрясло нас…» Жизнь стала «печальна», «скучна», «однозвучна» и даже «утомительна». Это тот период, когда исчезает «разгулье удалое» юности и остаются лишь «глушь и снег».
Постепенно в лирике поэта появляются и размышления о смерти. Ярче всего они представлены в стихотворении «Брожу ли я вдоль улиц шумных…». Мысли о смерти лирического героя не ужасают, он воспринимает конец жизни как нечто неизбежное: «Мы все сойдем под вечны своды…» Он пишет: «И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть…» Так автор соединяет два противоположных, но невозможных друг без друга понятия: жизнь и смерть. И как бы в противовес увядающей жизни человека остается «вечная краса» природы (а ведь о необходимости прекрасного Пушкин писал еще в стихотворении «Вакхическая песня»).
Жизнелюбие поэта отражено и в стихотворении «Элегия», где он пишет: «Но не хочу, о други, умирать; / Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Вот в чем заключается теперь смысл жизни для лирического героя. Составная часть этого страдания, без которого немыслима жизнь, и в то же время величайшая радость – любовь. И здесь нужно возвратиться к более раннему творчеству Пушкина, когда лирический герой стихотворения «Желание» воскликнул: «Мне дорого любви моей мученье – пускай умру, но пусть умру любя». Важно то, что с большим чувством у поэта обязательно связаны и слезы. «Я слезы лью; мне слезы – утешенье; моя душа… в них горькое находит наслажденье», – пишет он в «Желании». А в стихотворении «Погасло дневное светило…» появляется такая строка: «Чувствую: в очах родились слезы вновь…»
По-другому представлена жизнь и ее смысл в стихотворении «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…». Лирический герой вновь возвращается мыслями к смерти и приходит к довольно грустному выводу о том, что в жизни «счастья нет, а есть покой и воля». Гениальность А. С. Пушкина особенно ярко проявляется в последних строках стихотворения: «Замыслил я побег в обитель дальнюю трудов и чистых нег». Куда же? Возможно, это деревня, где на поэта снисходит вдохновенье. Не исключено, что это монастырь («обитель»). Но я больше склоняюсь к мысли, что это рай. Однако любой читатель может придерживаться своей точки зрения.
Все чаще начинает зрелый Пушкин задумываться о будущих «внуках», о вечности природы и краткости и непрочности жизни человека. Бессмертная природа как бы связывает многие поколения.
На различных этапах творчества Пушкин видит смысл жизни в разном, но всегда верит, что есть что-то, ради чего стоит жить. Гениальность поэта заключается в том, что он видит и понимает необходимость и разума, и чувства в человеческой жизни. И это то, чему научились у него многие другие русские писатели и поэты – от Л. Толстого и Ф. Достоевского до Б. Пастернака и И. Бродского.