Средневековые города были окружены высокими стенами с башнями, а также глубокими ямами для защиты от нападения снаружи. В случае нападения горажане города состовляли военное ополчение. Стены ограничивали рост города, поэтому улицы делались крайне узкими, а верхние этажи домов нередко выступали над нижними. Узкие и кривые улицы городов были часто полутёмными, уличного освещения не существовало что делало купцов и бояр как и обычных людей легкой мешенью для воров и разбойников. Центральным местом в городе была обычно рыночная площадь, неподалёку от которой располагался городской собор . Мусор и нечистоты в городах обычно сбрасывали в реки или в близлежащие рвы, а то и вовсе на голову прохожим. В городах из за нечистот часто вспыхивали эпидемии, которые переносили как и тараканы с крысами, так и бродяги, часто бывали и пожары которые легко перекидывались с крыши на крышу и часто люди не успевали потушить и если город маленький сжигал добрую половину города .Основное население средневековых городов составляли ремесленники. Ими становились крестьяне, бежавшие от своих владельцев или уходившие в города на условиях выплаты владельцу оброка. Становясь горожанами, они постепенно освобождались от личной зависимости феодалу. Если бежавший в город крестьянин жил в нем в течение определенного срока, обычно — один год и один день, то он становился свободным. Лишь в дальнейшем в городах появились купцы. Хотя основная масса горожан занималась ремеслом и торговлей, многие жители города имели свои поля, пастбища и огороды вне городских стен, а отчасти и в черте города. Мелкий скот (козы, овцы и свиньи) нередко пасся прямо в городе, причём свиньи поедали мусор, остатки пищи и нечистоты, которые обычно выбрасывались прямо на улицу.
Средневековые города были окружены высокими стенами с башнями, а также глубокими ямами для защиты от нападения снаружи. В случае нападения горажане города состовляли военное ополчение. Стены ограничивали рост города, поэтому улицы делались крайне узкими, а верхние этажи домов нередко выступали над нижними. Узкие и кривые улицы городов были часто полутёмными, уличного освещения не существовало что делало купцов и бояр как и обычных людей легкой мешенью для воров и разбойников. Центральным местом в городе была обычно рыночная площадь, неподалёку от которой располагался городской собор . Мусор и нечистоты в городах обычно сбрасывали в реки или в близлежащие рвы, а то и вовсе на голову прохожим. В городах из за нечистот часто вспыхивали эпидемии, которые переносили как и тараканы с крысами, так и бродяги, часто бывали и пожары которые легко перекидывались с крыши на крышу и часто люди не успевали потушить и если город маленький сжигал добрую половину города .Основное население средневековых городов составляли ремесленники. Ими становились крестьяне, бежавшие от своих владельцев или уходившие в города на условиях выплаты владельцу оброка. Становясь горожанами, они постепенно освобождались от личной зависимости феодалу. Если бежавший в город крестьянин жил в нем в течение определенного срока, обычно — один год и один день, то он становился свободным. Лишь в дальнейшем в городах появились купцы. Хотя основная масса горожан занималась ремеслом и торговлей, многие жители города имели свои поля, пастбища и огороды вне городских стен, а отчасти и в черте города. Мелкий скот (козы, овцы и свиньи) нередко пасся прямо в городе, причём свиньи поедали мусор, остатки пищи и нечистоты, которые обычно выбрасывались прямо на улицу.
znanija.com/task/865607
Сочинение по истории «Путешествие по средневековому городу» или «Средневековый город»
Я вошел в этот французский город утром через ворота в крепостной стене. Стражники только что открыли городские ворота, запертые ночью. Поэтому со мной в город въехало множество крестьян, которые везли на телегах товары на ярмарку.
Я попал в лабиринт узких улиц. По некоторым из них не смогла бы проехать даже повозка. Вдобавок вторые этажи домов сильно выступали над первыми. Мне пришлось пробираться в полутьме, держась за стены. Женщины громко переговаривались из окон над моей головой. Один раз сверху прямо на улицу выплеснули помои. Я еле успел отскочить.
Улицы были очень грязными. На одной из них валялась в луже толстая свинья. В тупиках часто попадались помойки, по которым спокойно разгуливали крысы. Местные жители рассказали мне, что всего год назад в городе появлялась чума. Но опустошающей эпидемии, к счастью, не случилось.
Я добрался до улицы ремесленников. Здесь работали кожевники, кузнецы, столяры, ткачи, портные, обувщики, граверы, золотых и серебряных мастера. Двери каждой мастерской были открыты и над входом висела эмблема цеха, то есть объединения ремесленников. От местных жителей я также узнал, что в городе работает прядильная мануфактура, где трудится много людей.
Я вышел на центральную площадь, замощенную булыжником. Полюбовался башней-ратушей, в здании которой заседают мэр и муниципальные власти. По соседству с ней расположился главный городской собор. Он построен в готическом стиле. Его узкие башни с острыми шпилями как будто пытаются дотянуться до небес.
Над городом возвышался холм, на котором я увидел замок, окруженный стеной и рвом. Это была резиденция герцога Алансонского, феодала и владельца всех окрестных земель. Жители города не работали в его имении, но все равно полностью зависели от его гнева и милостей.
Диалог с Всевышним
Господи, ты слышишь меня?! Ты ведь всё о нас, человеках, знаешь. Я так просто напомню тебе. Да, мои предки пришли в эти места с Новгородцами. Господи, спасибо тебе за то, что ты создал такую красоту: Аурайоки, острова, а мы тебе построили такой красивый дом: Кафедральный собор. Все старались, и камнетёсы, и плотники, и кузнецы, да и мои предки в стороне не стояли: кто шил такие быстрые и надёжные соймы.
А булыжники для мостовой кто доставлял? А лес, а глину гончарам? Что говорить, ты всё сам знаешь. Жаль, что ты не вразумил ставить печи гончарам не под северный ветер, сколько раз горели. Вода не горит, да и жить у воды приятней, наша Йокикату самая красивая, ты не смейся, Господи. Да и твой дом, Кафедральный собор и Великая площадь, крепость очень красивы, я не спорю.
Моей Синнике тоже больше нравится Кангаскату, оно и понятно, там можно купить всяких этих женских «штучек». Сколько раз говорилось о смирении плоти и жадности, видимо женские уши так устроены, что они плохо тебя слышат. Я небезгрешен сам, ты знаешь это красивое место Сууоярви, где мы рубим болотную сосну для наших лодок. Да, я кланяюсь сейду и прошу разрешения, что бы заготовить сосну, но кровавую жертву я не приношу, ты ведь добр и меня простишь. Кто на праздник дня рождения твоего сына положил много монет, больше чем кузнец Тапса? Кто сделал новые скамьи в твоём доме Кафедральном соборе?
Когда ставлю ловушки на реке, обращаюсь с молитвой к тебе, Господи, и ты помогаешь. Я не забываю вдову Матти, какой он был гончар. Никлас часто приносит ей свежую рыбу. Я вот думаю отдавать Никласа в гимназию, дело новое, да и расходы не малые. Главное, будет ли толк от этой учёности. Я думал так: если найти место, где ветер дует вверх и на мою лёгкую лодку поставить парус не прямо, а наклонить к корме, то я мог бы плыть на ней по небу.
Как смеялись в магистрате: ну ты и шутник, «Деревянная игла». Так меня прозвали за то, что я умею шить самые лёгкие и быстроходные лодки. Вот тебе и учёность, а сами что умеют, только листы марать закорюками всякими. Я иногда во сне летаю, нет, ты не подумай, ни какого дьявола, это сон. Наш город видно, как птицам. Хорошо сделать все маленькое, игрушечное, чтобы правнуки могли смотреть на эту красоту, улицы, дома, площадь, пристань, крепость, Кафедральный собор, мельницу, чтобы всё было от моря до Сторожевой горы. A то не приведи Господи, опять пожар, в прошлый раз бондаря Вейкко и кузнеца Йоттуу оставил голыми. Ни мастерских, ни домов.
Может, попросить гончаров? Они, наверное, смогут из глины сделать, и раскрасить, и обжечь в печах, но дорого это обойдётся. A если каждый свой дом с подворьем и кусочком улицы закажет? Я заказал бы нашу реку, до устья. Потом всё это собрать на Великой площади, вот здорово, оружейник Штефан у себя за морем такого не видел, наверное. Спросить совета у Олова, он у епископа бывает, или опять засмеют. Да… не зря ты мне Господи эту коряжину под ногу поставил, иначе разве мы бы с тобой поговорили?
Сижу, жду, скоро придёт Эрик с Лееной, принесут мази и растирки, полегчает. Хорошо, я больше не пойду к той берёзе и воду из родника брать не буду, я куплю в соборе святой воды. Ей окроплю новую кокору, хочешь распятье в мастерской на светлой стене будет, хочешь…. Чего ещё не хватает современному городу Турку? Да так сразу и не скажешь. Повернешься, вокруг красота…. Машина времени есть6 раз, два, три, и ты в средних веках. четыре, пять, шесть, и ты в сказке, семь, восемь, девять, и ты в городе 21 века. О чём мечтал наш герой: подняться на своей лодке в небо. Наверное, можно сделать безопасную монорельсовую дорогу и поднять её на высоту птичьего полота, а вагончики стилизовать под лодки с символическими парусами, наклонёнными к корме. Направить её на Сторожевую гору и любоваться городом и окрестностями.
Если бы у меня появилась возможность, то я построил «Аэровариум»: строение, три стены, которого находятся в море, четвёртая- вход со стороны суши, но не снизу, а наоборот сверху, этажностью вниз. Сделать окна- иллюминаторы, глядящие в морскую пучину. Крыша – палуба, эдакий корабль, плывущий во времени. Внутри расположить культурно- познавательный центр с концертным и кино- залами, аудиториями. Желаю, чтобы реально воплощались мечты наших предков!
Автор: Николай Николаев Арсюшкина сказка
В тридевятом царстве в тридесятом государстве жил-был…
– Мама, а почему наша сказка начинается с этих слов?
– Не знаю, Арсюша, наверно потому, что все сказки обычно так начинаются.
– Нет, так начинаются русские народные сказки, а ты мне рассказываешь сказку про Финляндию, страну, где много рек и озер и куда мы с папой ездим летом на рыбалку.
– Хорошо, только я расскажу тебе про то, какой была эта страна много-много лет назад. – Мам, а много-много лет назад – это когда бабушка была маленькой?
– Нет, Арсюшка. Это было очень давно и не было еще даже твоих пра-пра-пра бабушек и дедушек. Это время люди стали называть средневековьем. – А хочешь отправиться туда в путешествие и все увидеть? Тогда крепко-крепко зажмурься и не открывай глазки…
Солнечные лучи проникали везде, они щекотали носик, нежно грели щечки, прятались в листве деревьев и рассыпались по воде маленькими искорками. Влажный, слегка соленый ветер доносил крики чаек, увлеченно спорящих между собой. Серо-синяя река неторопливо перекатывала волны. Вдалеке, среди зелени деревьев, виднелась темная треугольная крыша, вершину которой венчал крест. Арсюшка даже открыл рот от удивления, настолько все было красиво и необычно. Вдруг кто-то больно толкнул его в спину.
– О, простите меня, великий господин. Я вас совершенно не видел… – услышал Арсений причитающий голос. Перед ним стоял босоногий мальчишка лет десяти в серых штанишках и серой рубашке из грубой ткани. В его руках была крепко зажата свежая рыбина.
«Ого какая, килограмма три наверно. Вот бы нам с папкой выловить такую…» подумал Арсюшка. – Не велите наказывать меня – продолжал лепетать босоногий мальчик.
– Все нормально, я на тебя не обижаюсь – ответил Арсений. – Как тебя зовут?
– Тапио, мой господин.
– Почему ты зовешь меня господином, разве я на него похож?
– У тебя красивая одежда, чистые руки и ноги в туфлях – простолюдины точно так не ходят! Как же тогда тебя называть?
– Меня зовут Арсений, можно просто Арс, и не добавляй мой господин – это так смешно звучит!
– Хорошо, а где твои слуги? Арсюшка хотел было сказать, что нет у него слуг, что сам он и одевается, и игрушки убирает, и даже помогает маме мыть пол и посуду, да и вообще живет в 21 веке, но, подумав о своей безопасности, ответил: – Я велел им ждать меня там – и махнул рукой в сторону стоявшего на холме замка. Суровый, строгий вид каменного замка вселял страх и уважение, он как будто говорил: «Я самая неприступная крепость на свете».
Его местоположение было настолько удачным, что подойти к замку незамеченным было практически невозможно. Он казался огромным исполином, оберегающим все близлежащие земли.
– А я живу в квартале ремесленников, недалеко от собора. Ой, совсем забыл, мне нужно домой отнести эту рыбу. Моя мама приготовит из нее вкусный обед – после этих слов Тапио даже облизнулся.
– Можно мне пойти с тобой? Я хочу посмотреть на твой город – попросил Арсений.
– Конечно, бежим скорей! – согласился Тапио, и маленькие друзья весело зашагали по пыльной дороге, тянувшейся лентой вдоль реки.
Прошло совсем немного времени, и Арсений увидел Або. Больше всего Арсения заинтересовало огромное количество разнообразных домашних животных и птиц. Вокруг каждого дома бегали куры с цыплятами и важной походкой вышагивали петухи, рядом паслись козы и овцы, слышалось визжание поросят, по дорожке, ведущей вниз к реке, вразвалочку бежали гуси, привязанный гнедой конь недовольно отмахивался от надоедливых мух.
Огненно-рыжая собака начала заливисто лаять, когда Арсюшка приблизился к охраняемому ею дому. Ее лай дружно подхватили собаки, живущие по соседству, и вот уже все жители знали: в город пришел кто-то чужой. Одноэтажные небольшие деревянные дома были чем-то похожи друг на друга, и лишь ближе к центру города, Арсений стал замечать разноцветные большие двухэтажные дома с башенками и высокими острыми крышами.
Самым красивым городским зданием был Кафедральный собор. Стены собора были аккуратно сложены из тщательно отшлифованных огромных камней. Симметрично вырезанные небольшие окошки были оформлены цветной мозаикой, а фасад украшен двумя белыми крестами. Кафедральный собор величественно возвышался над всеми домами города, по праву демонстрируя свое превосходство.
– Ну вот, мы и пришли – сказал Тапио.
Дом, где жил мальчишка был почти новый, за домом располагался большой огород и сад. Черно-белая кошка, сидя на крылечке, умывала мордочку лапкой, словно знала, что сейчас придут гости.
– Ну наконец-то, где ты так долго ходил? Иди быстрей обедать! – кричала из окна симпатичная молодая женщина.
– А это еще кто с тобой? – продолжала она кричать. Но внимательно рассмотрев Арсения и решив, что это ребенок богатого сеньора, вежливо произнесла: Тапио, ну что ты стоишь, приглашай дорогого гостя в дом. Внутренне убранство дома не отличалось изысканностью, и было довольно грубым и простым. Дневной свет проникал через небольшие окна и освещал только центральную часть дома, все остальное тонуло в полутьме. От очага, искусно выстроенного из больших каменных булыжников, исходило тепло, и в доме было очень жарко.
Высокий открытый шкаф, стоящий вдоль стены, вмещал в себя практически всю домашнюю утварь: глиняные горшки и миски разных размеров, металлический котелок, мотки ниток, деревянные детские игрушки и еще много разных предметов, которые Арсюшка не успел разглядеть. В светлом углу дома, на украшенной коваными завитками полке, стояла толстая книга в черном кожаном переплете и вылепленные из воска фигурки святых.
Две широкие деревянные лавки были застелены шкурами и тряпьем, и днем служили хозяевам как стулья, а ночью – как кровать. За большим дубовым столом, стоящим в центре, обедали отец и мать Тапио, а также две его младшие сестренки.
– Арсений, садись и ты за стол, угощайся – уверенно произнес глава семейства таким тоном, что предложение уже не подразумевало отказа. На столе стоял котелок с похлебкой из куриных потрохов, пшеничной крупы и овощей, а также лежал большой ломоть свежего ржаного хлеба. Каждый сам отламывал себе кусок хлеба и зачерпывал деревянной ложкой похлебку из общего котелка. Похлебка показалась Арсюшке не соленой и не вкусной, он только из уважения к хозяйке съел пару ложек, а Тапио принялся с удовольствием уплетать ее за обе щеки. Хлеб же, напротив, был ароматный и очень вкусный.
Похлебка была быстро съедена, и чтобы не засиживаться в гостях, Арсений поблагодарил радушное семейство, попрощался с Тапио и побежал обратно к замку. Ворота замка были открыты и любопытство заставило Арсюшку заглянуть во двор. Он еще ничего не успел увидеть, как чья-то сильная и грубая рука ухватила его за воротник.
– Кто ты такой? – услышал он низкий мужской голос.
– Да это же засланец новгородский – выведывает здесь наши секреты! – сердито отвечал другой голос – Брось его в темницу, потом с ним разберемся.
«Никакой я не засланец, и вообще я из Санкт-Петербурга» – хотел было сказать Арсюшка, но язык не слушался его и он не мог произнести ни слова. От страха Арсюшка крепко зажмурился и… проснулся.
«Пора вставать, мой путешественник!» – услышал он нежный мамин голос. Из кухни доносился аромат молочной каши с ванилью и подрумяненных тостов. oo«Эх, хорошо, что я родился в 2010» – подумал Арсений и сладко потянулся.
Автор: Татьяна Плохих Встреча на Ауре Эта история приключилась со мной несколько лет назад, когда в поисках своих предков я приехал в Турку. Меня зовут Вассель Александр. В своё время отец и дядя рассказывали мне, что в начале XVII века после продолжительной русско-шведской войны наша семья перебралась из Швеции на земли нынешней Ленинградской области для ведения хозяйства и ухода от тяжкого бремени многолетней воинской службы. Все эти четыре сотни лет мои предки занималась земледелием. Были, однако, среди них и знаменитые кузнецы, ковавшие кресты для церковных куполов; были и лютеранские священники, читавшие такие проповеди, что народ выходил из кирхи со слезами на глазах.
Я так увлёкся историей моей фамилии, историей семьи, что решил во что бы то ни стало разыскать в архивах все сведения о своих далёких родственниках. После года поисков в России судьба привела меня в старинный город Турку, который в средние века был столицей герцогства Финляндского и крупным торговым центром. Самым знаменитым местом города является Кафедральный собор, стоящий на высоком холмистом берегу полноводной реки Ауры.
Меня интересовали прежде всего церковные книги, и войдя в огромные старинные двери этого величественного сооружения, я невольно погрузился в атмосферу тех далёких лет. А иначе и быть не могло: кровь предков течёт и в моих жилах. Какой это прекрасный собор! Каждый свод, каждая арка, каждый оконный проём как бы подхватывают тебя и переносят в далёкий XIV век, когда убитые страшным горем после очередного пожара горожане ищут помощи и защиты под его крышей. … Я уже третий час сидел за чтением старинной рукописи под названием «Хроника епископов Финляндских», как вдруг обнаружил запись, датированную 14 июля 1563 года. Некий торговец, Эрик Вассель, прибывший на корабле из немецких земель, был принят в замке Юхана Васы, сына известного шведского короля Густава. Эта запись была настоящей находкой!
Я погрузился в дальнейшее чтение бесценного документа и в какой-то момент увидел … корабль, пришвартовавшийся напротив мощёной улицы, ведущей к рыночной площади Або, как в те времена именовался Турку. Небольшого роста и довольно крепкого телосложения, одетый в красный камзол, человек, сходил по ступеням на берег. Следом за ним с корабля стали катить бочки и спускать тяжёлые тюки и деревянные ящики.
«У него такой же большой с горбинкой нос и такой же высокий лоб, как у меня!», – подумал я, вглядевшись в незнакомца.
– Эрик, не забудь! В четыре часа тебя ждут в замке, – крикнули ему с корабля.
– Хорошо, Магнус. Я понял. И тут, точно молния, пронзила меня мысль: «Вот он, тот человек, ради которого я проделал столь длинный путь!»
Неведомая сила повела меня за ним: по узким улочкам Монастырского квартала я проследовал за Эриком на рыночную площадь. Часы на стене Кафедрального собора пробили 11. С площади раздавался звонкий гул голосов: видимо, торговля шла бойко. Або славился своими торгами, разнообразием заморских товаров и изделиями местных ремесленников. Так как город получил торговые привилегии, сюда свозили товары шведские купцы для дальнейшей отправки в страны Ганзейского союза и на Русь.
Сегодня у Эрика кроме лучших испанских и немецких вин, кроме персидской материи и недорогих украшений был и особый товар. По просьбе королевы Катарины Ягеллоники он привёз из Испании несколько наборов серебряных вилок. Эти предметы только-только входили в моду на пирах и праздниках, и Эрик гордился тем, что сумеет порадовать короля и его прекрасную Катарину.
…На площади показался богато одетый всадник на красивом чёрном коне. Он приглашал всех желающих посетить рыцарский турнир. Оруженосец самого Юхана должен был принять в нём участие. Но торговцы, увлечённые процессом, и обычные горожане, не торопились расходиться: погода стояла прекрасная, вокруг раздавались приятные запахи заморских пряностей, а нарядные девушки, проходившие вдоль торговых рядов, предлагали всем отведать вкуснейшие вина.
Эрик приказал своим помощникам свернуть товары, отнести их обратно в трюм корабля, а сам, подсчитав выручку, направился в сторону замка, перейдя со своим другом на ту сторону реки через единственный в городе мост. К тому времени Абоский замок, грозным стражем одиноко стоявший в устье Аура-Йоки, уже утратил своё военное значение, и использовался как резиденция короля: сам Густав Васа прожил в замке целых 11 месяцев и управлял отсюда всем королевством.
При Юхане в замке постоянно находилось почти 600 человек придворных. Он соорудил камины и печи, превратив замок в настоящий дворец короля и королевы. ooo… Рога протрубили о начале рыцарского турнира. Зрителей собралось больше, чем ожидали, поэтому даже пришлось доставлять скамейки из города. Эрик сидел в третьем ряду вместе со своим компаньоном, пил только что сваренное в замке пиво и переживал за смелого и ловкого оруженосца короля.
Однако церемония награждения не состоялась. Неожиданно хлынул проливной дождь: как-никак, приморский город, погода менялась непредсказуемо. Эрик с другом поднялся на верхний этаж замка, откуда открывался прекрасный вид на морские шхеры. Пройдя по анфиладе комнат, они вошли в богато украшенный зал, где были приняты королевской четой. Торжественно вручив коробки с вилками, ложками и китайскими фарфоровыми тарелками, Эрик и Магнус проследовали за стол.
Королева Катарина несказанно обрадовалась подаркам и свежим новостям из других стран. ooo Заиграла музыка, и заиграла настолько близко и громко, что я не сразу понял, что это звонок моего мобильного телефона.
Я спешно поднялся, вышел из комнаты в приёмную, поблагодарил за оказанную мне помощь и отправился на улицу. Мыслями я ещё оставался в средневековом Або с далёким, но таким родным мне Эриком, а ноги уже несли меня по набережной современного Турку. Несмотря на то, что прошло столько лет, город сохранил свою красоту и величие! Меня поражали многочисленные здания новых архитектурных стилей, гармонично сливающиеся с местным природным ландшафтом, ухоженные парки и стадионы в центре города. А сколько в городе музеев! И в каждом мне готовы были рассказать что-то особенное, поделиться неизвестными фактами из истории города, словно я зашёл к добрым старым знакомым.
Я бродил по улицам, заглядывал в лица местных жителей, размышляя о своём приключении, и понял, что у Турку не только великое прошлое, но и прекрасное будущее. А ещё, я благодарен судьбе за то, что моя родословная началась именно здесь. И я точно знаю теперь, что это мой родной город, и не раз я приеду сюда, потому что меня всегда будут манить к себе и своды Кафедрального собора, и мощёные средневековые улочки, и стены Абоского замка с криками чаек над головой. Автор: Александр Вассель Рождественский мир
Каждый год Биргитта Магнусдоттер начинала ждать сегодняшний день задолго. Какое счастье было для тринадцатилетней девочки смотреть на то, как её отец, фогт Абосского замка Магнус Юханссон в сопровождении вооружённой стражи, разодетых в шёлк и бархат всадников и трубачей с их огромными и зычными фанфарами, объявит на рыночной площади о наступлении Рождественского мира. Его голос сменится звоном колоколов Домской церкви и радостными криками жителей Турку и многочисленных приезжих, собравшихся в город на предпраздничную ярмарку Святого Фомы и ещё не покинувших торговый город.
С сегодняшнего дня все торговые сделки будут запрещены на целых двадцать дней, посему до того многие желали как следует запастись свежим мясом, чёрными кровяными колбасами, добрым пивом, а кто побогаче – приятным на вкус вином, что загодя, до осенних штормов, в изобилии привозили в Турку купцы из Мекленбурга и Померании, из немецкой Ганзы, Англии и Фризии. Наблюдая за своим отцом со стороны, с высокого помоста для высоких обитателей замка и не менее высоких гостей, из нарядной толпы жён и детей первых лиц всех шведских владений по эту сторону Ботнического залива, Биргитта полнилась гордостью.
Ей казалось, что и она причастна тому триумфу, в центре которого был фогт Магнус. Потом в замковой часовне будет служба, а за ней – в просторном королевском зале – щедрое угощение. Несмотря на пока ещё продолжающийся Адвент – пост в ожидании Рождества, – не только она, но, похоже и все окружающие, мыслями уже были там, когда уже минуют несколько последних тягостных и томительно-сладких часов ожидания, остающихся до наступления праздника. Впрочем, в этот год в душе Биргитты уже довольно давно поселилось нечто новое и доселе неизведанное. Ей начало казаться, что настоящее Рождество где-то там, в толпе, отделённой от их помоста цепью вооружённой стражи.
Недаром, слышала она от отца Андреаса, дворцового капеллана, Господь Иисус родился в бедном хлеву, где не было даже простого очага, лишь бык и осёл согревали его своим тёплым дыханием. Не во дворце Ирода, который был, наверное, побольше и побогаче их замка в Турку. И у неё созрел план. Биргитта подговорила свою подругу Анникки, дочь замкового оружейника Бенгта, найти ей одежду попроще и проводить по рождественскому Турку. Покинуть замок в ранних декабрьских сумерках, смешавшись с толпой гостей, возвращавшихся с дворцовой мессы, на которую в этот праздничный день звали не только господ-соседей, но и многих верных слуг фогта и его офицеров вместе с семьями, оказалось совсем легко.
Биргитта шла быстро, почти бежала, подгоняемая пьянящим её чувством свободы, так что спутница едва-едва поспевала за ней. Вдоль берега Ауры, на площадях и около церквей было людно. Богослужения только-только заканчивались, и народ неторопливо, радуясь встрече и под разговоры, расходился по домам. Обрывки этих бесед доносились до неё и она жадно их ловила – о чём говорят те, кто живёт в неведомом ей мире. По большей части они были ей непонятны, таинственным казался сам язык, которого не знали ни в семье фогта, ни в Абосском замке.
– О чём они? – то и дело спрашивала она у Анникки.
Дочь оружейника отвечала невпопад, очевидно, не в силах ухватить хотя бы одну из многочисленных нитей:
– Обо всём и ни о чём…, – о разном…
Биргитта улавливала звучащие в речи окружавшего их люда слова «Мауну» или «Мауну Юссинпойка». Так народ по-своему называл её отца-фогта. Что они говорят? Гордятся им? Его справедливостью, величием и мужеством на службе славного короля Эрика? Или открыто ругают его, пользуясь тем, что никто из тех, кто держит их в повиновении, не удосужился изучить их говор?
Славят ли они Господа или, как уверял отец Андреас, все они язычники и колдуны, поклоняющиеся Укко-громовержцу и читающие заклинания идолам со странными именами Вяйнёмуйне и Илмоллине? Магнус Юханссон ежегодно отправлял на костёр несколько наиболее свирепых и вредоносных ведунов и ведьм по приговору епископского капитула. Ещё несколько десятков получали прощение за их занятия чародейством после прилюдного покаяния на площади перед Домской церковью.
Помянутый дворцовый капеллан, в своё время отучившийся в университете Упсалы, не верил в искренность их покаянных слов, и сетовал фогту, что епископ проявляет к варварскому народу ничем не оправданную мягкость. «Как можем мы ими править, если не понимаем ни слова в их наречии» – сомнения зародились в душе Биргитты, и ей ещё сильней захотелось узнать, про что говорят вокруг. И она с удвоенной энергией стала теребить Анникки.
– Видишь женщину в лохмотьях с ребёнком на руках, – ответила дочь оружейника, – это Марит, вдова Юсси, который погиб в Ландскроне во время войны с новгородцами, сражаясь за короля Эрика. Она говорит, что фогт забыл про её мужа.
Анникки говорила нехотя, словно извиняясь за сказанные ею слова явно неприятные для ушей Биргитты. Но та просила её продолжать.
– Посмотри направо, только осторожно, не привлекай внимания, – шептала Анникки, – вот тот пузатый мужик в серой котте, делится с друзьями ругательным стишком, дескать «ложь и злоба миром правят, славят зло, а право – травят, мёртв закон, убита честь, непотребных дел – не счесть, заперты, закрыты двери к чистоте, любви и вере, мудрость учит в наши дни: «Укради и обмани». «Выйди, милый, на дорожку, я тебе подставлю ножку, – ухмыляется ханжа, нож за пазухой держа. И Господень Сын у нас вновь распят в который раз».
Биргитте вспомнились слова, что доводилось ей слышать дома: «Что людям ни делай – никогда для них хорошим не будешь». Но этому голосу словно откуда-то извне отвечал другой: «А много ли мы хорошего сделали людям?» Тем временем, вошедшая во вкус дочь оружейника продолжала:
– Здесь хвалятся добрым урожаем прошлого года, здесь сетуют на болезнь скота и проклинают ведьму, наславшую на коров калму, там радуются за сына, выучившего латынь и ставшего большим человеком, священником в Улеаборге, а там хвастаются удачными покупками на предрождественской ярмарке и поносят власти за высокие налоги. Всё как всегда…
…Рождественской ночью Биргитта не могла заснуть, вспоминая увиденное и услышанное в городе. Может ли она чем-то помочь этим людям? Сделать этот мир хотя бы немного лучше и справедливее… Для начала она решила упросить Анникки научить её понимать их речь, чтобы узнавать их нужды и о них молиться. oooКогда через немного лет другая Биргитта, Биргитта Биргерсдоттер основала в Надендале или, как говорили многие в округе – Наантали, новую женскую обитель, она стала одной из сестёр и служила в монастырской больнице.
Финские знахарки доверяли ей, овладевшей их языком, секреты лечебных трав, которые отныне росли под защитой Церкви в монастырском огороде. Фогт Магнус Юханссон к увлечению своей дочери отнёсся даже с радостью. Наперекор расхожей народной мудрости, его дочь не стала вором для родного дома – семья хорошо сэкономила на её приданом, а благочестивая жизнь благородной девушки в стенах обители только добавляла фогту народной любви… ***
«Жить одной жизнью с народом, понимать его настроения, нужды и чаяния, и говорить с ним на одном языке». От уже далёкого средневековья через Микаэля Агриколу, Паавали Юстена, Элиаса Лённрута, Аврору Шёрнваль-Демидову-Карамзину понимание необходимости соблюдать эти принципы стало традицией и достигло наших времён. Пусть сохранится оно и в будущем как фундамент истинных ценностей старого в своих корнях и юного в стремлении к весеннему небу города Турку.
Автор: Павел Крылов
«Я житель средневекового Турку»
Себя, именно себя, в старинном Турку представить не могу. Каждый человек вырастает из своего времени и живет в нём. Я могу только попытаться вообразить кого-то совсем другого, жившего полтысячи лет назад… Погожий мартовский день заканчивался. Влажный ветер дул моря, где среди островов садилось солнце. Юхани стоял в дверях кузницы. Светлого времени еще оставалось достаточно, можно было бы поработать, но сегодня не хотелось. И без того день прошел не зря. Весь день ушел на то, чтобы повторить замок немецкой работы, который принес младший брат с ганзейского подворья .
Все больше купцов появляется в городе. Каждому нужны и петли на ворота и засовы, и замки на амбары -полно заказов для умелого кузнеца. Что бы там ни говорили старики вечерами за теплым пивом, а такого славного времени, как нынче, никогда еще не было в Або! Даже когда построили мост через реку, так что прадед оказался в городе ,никуда не выезжая из родной деревни ,да и подался подмастерьем на Монетный двор, даже тогда жили хоть и сытно, да с опаской.
Юхани и сам помнит, как под крики « Датчане! Датчане!» тащила его куда-то среди ночи мать. Теперь куда спокойнее . Хранят город Святой Хенрик и флот короля Густава. Нынче никто не рискнет напасть на город, в котором наместником – сын шведского короля .Вон виднеется вдалеке ,на берегу Аурайоки, его замок Абогус. Как женился герцог Йохан на польской королевне Катарине, так и вовсе стал Або чуть ли не ровня Упсале и Стокгольму. Налоги, как водится, прибавили, но недовольны одни гончары. Ясное дело, в замке не из горшков едят.
А плотники, каменщики, портные не нарадуются – полячка всё хочет в замке по-своему завести, и покои перестроить, и слуг в другое платье одеть- мастера новых подмастерьев нанимают. Говорят, Катарина даже мясо не руками ест, а какой-то вилкой. Посмотреть бы, что за штука такая. Должно быть ,не сложнее засова. Только ,наверное, она – золотая или серебряная, не для кузнеца работа.
У герцога Йохана Катарина, а у кузнеца Юхани-Лийса. Собирается она кормить мужа ужином или нет? Может, еще какую веру завели, чтобы вовсе в Пост не есть? Подумать только, в воскресенье на Большой площади перед собором до драки дело дошло, разнимать пришлось .Спорили, на латыни или на шведском надо с Богом разговаривать. Не кузнецу об этом думать, но ,наверное, Бог и на финском молитву услышит, если от души. Опять же, недавно говорили, что отец Микаэль сочинил буквы, которыми и по-фински читать можно. Вот сразу видно настоящего человека: учёный, почти епископ, а прозвище Агрикола – не отрекается от дедов-землепашцев. А то ведь и такие есть, как в люди выбился, так сразу не финн ,а швед оказывается. Или вон братец-купец -сразу от немца и не отличишь.
Может ,теперь проще будет .детей грамоте научить, не то, что у отцов-доминиканцев латынь зубрить. В этом брат прав, грамотею прожить легче. О, вот и Лийса зовет ужинать! Прощай, Юхани! Я не смогу зайти в твой дом, откуда так заманчиво для постного дня пахнет гороховой похлебкой. Через двадцать поколений я ясно вижу твою кузницу с валуном вместо наковальни, твой кожаный передник и грубую серую рубаху, а вот дом хорошо разглядеть не могу. Пусть пощадят тебя и твою семью набеги чужаков, пожары и другие беды, что несколько лет обходили стороной твой родной город, но, увы ,не минуют его в дальнейшем. Однако пока сосед будет помогать соседу, не глядя на то, кто на каком языке говорит и в какую церковь ходит, Турку будет стоять. А от незапамятных времен, когда ты жил, останутся нам несокрушимые стены старого замка и буквы на такой непрочной бумаге…
Не будет более Або-Турку тягаться роскошью двора или изобилием купеческих амбаров с другими столицами на Балтике, но всегда будет гордиться и великолепным собором, с кафедры которого проповедовал Микаэль Агрикола, и старейшим университетом. Ведь именно отсюда, из Турку, который в этом году объявлен культурной столицей Европы, с берегов Ауры расходились по финской земле и свет Веры, и свет Знания. Автор: Александр Паушев
Я – житель средневекового Турку
День добрый! Вы впервые в Турку? Тогда не удивительно растеряться в таком большом городе. А я здесь родилась и конечно помогу вам. Что, говорите, вам нужно? Вам повезло, я великолепно знаю того, кого вы ищите. Следуйте за мной! Я часто бываю в гавани. Из-за моря в Турку или Або, как называют его шведы, приходит разные корабли. Многие из них заходят прямо в Аурайоки.
Мне нравится смотреть на корабли, как поднимаются паруса, как ветер раскачивает снасти, и они от этого издают такой звон, что кажется, его слышно по всей округе. Иногда я сижу на берегу, жду мужа. Его лодка узнаваема мною издалека. А сегодня мне понадобилось купить у новгородских купцов льняного полотна. Этих иноземцев легко отличить от других по широким бородатым лицам, ну и по одежде, конечно. Вот, по вашей одежде видно, что вы не из этих мест.
Так, о чём это я? Ах да! Новгородцы сожгли целиком наш город. Я тогда была ребёнком, но хорошо запомнила, как наша семья укрывалась в лесу. А вы переживали подобные пожары? Вообще, этот город много раз горел, ведь деревянные постройки трудно спасти от огня. Потом, когда вновь отстроенный Турку, вступил в Ганзейский союз, все мы обрадовались; ведь лучше мирно торговать, чем воевать. Эта широкая площадь, которая тянется от Ауры до ратуши, вся заполняется торговыми рядами.
В воздухе смешиваются запахи сырой рыбы, жареного мяса, горячего хлеба. Торговля бойкая: кузнецы, плотники, сапожники, гончары со своим товаром, зеленщики раскладывают в телегах урожай, продают или обменивают его на орудия труда. А какие диковины заморские купцы привозят!
Намедни вижу – народ в одном месте особенно толпится, думаю, подойду, новости какие узнаю. Известное дело: хочешь вестей – ступай на площадь. Оказалось, удивительная птица из тех, какие в наших краях не водятся, человеческим голосом разговаривает, всё повторяет что-то. Смотрю на эту тварь божью, и рассмеяться и перекреститься хочется. Спрашиваете, о чём она говорила? Ой, не знаю. Я хотя к разной речи привыкла, особенно шведов хорошо понимаю, а тут…, истинно – латынь.
У нас с такой учёной птицей только епископ или монахи могут беседовать. Они очень умные: читают, пишут на латыни, наукой занимаются. Вон, у изгиба реки – Кафедральный собор. Обязательно заглянем внутрь. Что, дух захватило от красоты и величия? Здесь во время проповеди библию читают тоже на латыни, объясняют, конечно, что Богу вся власть принадлежит, что подчиняясь местной власти, подчиняешься воле Бога.
Вы полагаете, что суоми смогут родную речь записывать и Библия появится на нашем родном языке? У вас смелые мысли! Замок префекта видите? Его строили в одно время с крепостью. Он такой же непреступный. Но мой муж бывал во внутреннем дворе замка. Он хороший рыбак. У него покупают рыбу к столу префекта. Моя дочка говорит, что хочет быть шведской королевой, чтобы тоже жить в замке. Смешно, правда? Что можно взять с дитя? Подрастёт – поймёт, что всему своё время и место.
Дочь рыбака выдадут замуж за рыбака или ремесленника, вот и станет королевой очага и утвари. Хотя, если её возьмёт в жёны кто-нибудь из стражников, тогда она сможет увидеть замок изнутри. А сейчас малютка под присмотром старой знахарки, которая живёт по соседству. Она такая старая, что даже помнит то время, когда жителей деревни, той, что была на месте города, обращали в христианскую веру. Она тогда, как и многие подчинилась из страха смертной казни, но на самом деле она продолжает верить в богов, которым поклонялись наши предки.
Если дети возле её дома начинают шалить, то она говорит им, что придёт старуха Лоухи и утащит их с собой. Но дети любят приходить к ней послушать легенды о духах леса, земли и реки. Вот мы и пришли. Это мой дом. Лодка сушится, видимо муж уже закончил её смолить, а вот и он сам. Здравствуй, муженёк, этот человек пришёл к тебе; принимай гостя. Автор: Ольга Болдышева
Диалог с Всевышним
Господи, ты слышишь меня?! Ты ведь всё о нас, человеках, знаешь. Я так просто напомню тебе. Да, мои предки пришли в эти места с Новгородцами. Господи, спасибо тебе за то, что ты создал такую красоту: Аурайоки, острова, а мы тебе построили такой красивый дом: Кафедральный собор. Все старались, и камнетёсы, и плотники, и кузнецы, да и мои предки в стороне не стояли: кто шил такие быстрые и надёжные соймы.
А булыжники для мостовой кто доставлял? А лес, а глину гончарам? Что говорить, ты всё сам знаешь. Жаль, что ты не вразумил ставить печи гончарам не под северный ветер, сколько раз горели. Вода не горит, да и жить у воды приятней, наша Йокикату самая красивая, ты не смейся, Господи. Да и твой дом, Кафедральный собор и Великая площадь, крепость очень красивы, я не спорю.
Моей Синнике тоже больше нравится Кангаскату, оно и понятно, там можно купить всяких этих женских «штучек». Сколько раз говорилось о смирении плоти и жадности, видимо женские уши так устроены, что они плохо тебя слышат. Я небезгрешен сам, ты знаешь это красивое место Сууоярви, где мы рубим болотную сосну для наших лодок. Да, я кланяюсь сейду и прошу разрешения, что бы заготовить сосну, но кровавую жертву я не приношу, ты ведь добр и меня простишь. Кто на праздник дня рождения твоего сына положил много монет, больше чем кузнец Тапса? Кто сделал новые скамьи в твоём доме Кафедральном соборе?
Когда ставлю ловушки на реке, обращаюсь с молитвой к тебе, Господи, и ты помогаешь. Я не забываю вдову Матти, какой он был гончар. Никлас часто приносит ей свежую рыбу. Я вот думаю отдавать Никласа в гимназию, дело новое, да и расходы не малые. Главное, будет ли толк от этой учёности. Я думал так: если найти место, где ветер дует вверх и на мою лёгкую лодку поставить парус не прямо, а наклонить к корме, то я мог бы плыть на ней по небу.
Как смеялись в магистрате: ну ты и шутник, «Деревянная игла». Так меня прозвали за то, что я умею шить самые лёгкие и быстроходные лодки. Вот тебе и учёность, а сами что умеют, только листы марать закорюками всякими. Я иногда во сне летаю, нет, ты не подумай, ни какого дьявола, это сон. Наш город видно, как птицам. Хорошо сделать все маленькое, игрушечное, чтобы правнуки могли смотреть на эту красоту, улицы, дома, площадь, пристань, крепость, Кафедральный собор, мельницу, чтобы всё было от моря до Сторожевой горы. A то не приведи Господи, опять пожар, в прошлый раз бондаря Вейкко и кузнеца Йоттуу оставил голыми. Ни мастерских, ни домов.
Может, попросить гончаров? Они, наверное, смогут из глины сделать, и раскрасить, и обжечь в печах, но дорого это обойдётся. A если каждый свой дом с подворьем и кусочком улицы закажет? Я заказал бы нашу реку, до устья. Потом всё это собрать на Великой площади, вот здорово, оружейник Штефан у себя за морем такого не видел, наверное. Спросить совета у Олова, он у епископа бывает, или опять засмеют. Да… не зря ты мне Господи эту коряжину под ногу поставил, иначе разве мы бы с тобой поговорили?
Сижу, жду, скоро придёт Эрик с Лееной, принесут мази и растирки, полегчает. Хорошо, я больше не пойду к той берёзе и воду из родника брать не буду, я куплю в соборе святой воды. Ей окроплю новую кокору, хочешь распятье в мастерской на светлой стене будет, хочешь…. Чего ещё не хватает современному городу Турку? Да так сразу и не скажешь. Повернешься, вокруг красота…. Машина времени есть6 раз, два, три, и ты в средних веках. четыре, пять, шесть, и ты в сказке, семь, восемь, девять, и ты в городе 21 века. О чём мечтал наш герой: подняться на своей лодке в небо. Наверное, можно сделать безопасную монорельсовую дорогу и поднять её на высоту птичьего полота, а вагончики стилизовать под лодки с символическими парусами, наклонёнными к корме. Направить её на Сторожевую гору и любоваться городом и окрестностями.
Если бы у меня появилась возможность, то я построил «Аэровариум»: строение, три стены, которого находятся в море, четвёртая- вход со стороны суши, но не снизу, а наоборот сверху, этажностью вниз. Сделать окна- иллюминаторы, глядящие в морскую пучину. Крыша – палуба, эдакий корабль, плывущий во времени. Внутри расположить культурно- познавательный центр с концертным и кино- залами, аудиториями. Желаю, чтобы реально воплощались мечты наших предков!
Автор: Николай Николаев Арсюшкина сказка
В тридевятом царстве в тридесятом государстве жил-был…
– Мама, а почему наша сказка начинается с этих слов?
– Не знаю, Арсюша, наверно потому, что все сказки обычно так начинаются.
– Нет, так начинаются русские народные сказки, а ты мне рассказываешь сказку про Финляндию, страну, где много рек и озер и куда мы с папой ездим летом на рыбалку.
– Хорошо, только я расскажу тебе про то, какой была эта страна много-много лет назад. – Мам, а много-много лет назад – это когда бабушка была маленькой?
– Нет, Арсюшка. Это было очень давно и не было еще даже твоих пра-пра-пра бабушек и дедушек. Это время люди стали называть средневековьем. – А хочешь отправиться туда в путешествие и все увидеть? Тогда крепко-крепко зажмурься и не открывай глазки…
Солнечные лучи проникали везде, они щекотали носик, нежно грели щечки, прятались в листве деревьев и рассыпались по воде маленькими искорками. Влажный, слегка соленый ветер доносил крики чаек, увлеченно спорящих между собой. Серо-синяя река неторопливо перекатывала волны. Вдалеке, среди зелени деревьев, виднелась темная треугольная крыша, вершину которой венчал крест. Арсюшка даже открыл рот от удивления, настолько все было красиво и необычно. Вдруг кто-то больно толкнул его в спину.
– О, простите меня, великий господин. Я вас совершенно не видел… – услышал Арсений причитающий голос. Перед ним стоял босоногий мальчишка лет десяти в серых штанишках и серой рубашке из грубой ткани. В его руках была крепко зажата свежая рыбина.
«Ого какая, килограмма три наверно. Вот бы нам с папкой выловить такую…» подумал Арсюшка. – Не велите наказывать меня – продолжал лепетать босоногий мальчик.
– Все нормально, я на тебя не обижаюсь – ответил Арсений. – Как тебя зовут?
– Тапио, мой господин.
– Почему ты зовешь меня господином, разве я на него похож?
– У тебя красивая одежда, чистые руки и ноги в туфлях – простолюдины точно так не ходят! Как же тогда тебя называть?
– Меня зовут Арсений, можно просто Арс, и не добавляй мой господин – это так смешно звучит!
– Хорошо, а где твои слуги? Арсюшка хотел было сказать, что нет у него слуг, что сам он и одевается, и игрушки убирает, и даже помогает маме мыть пол и посуду, да и вообще живет в 21 веке, но, подумав о своей безопасности, ответил: – Я велел им ждать меня там – и махнул рукой в сторону стоявшего на холме замка. Суровый, строгий вид каменного замка вселял страх и уважение, он как будто говорил: «Я самая неприступная крепость на свете».
Его местоположение было настолько удачным, что подойти к замку незамеченным было практически невозможно. Он казался огромным исполином, оберегающим все близлежащие земли.
– А я живу в квартале ремесленников, недалеко от собора. Ой, совсем забыл, мне нужно домой отнести эту рыбу. Моя мама приготовит из нее вкусный обед – после этих слов Тапио даже облизнулся.
– Можно мне пойти с тобой? Я хочу посмотреть на твой город – попросил Арсений.
– Конечно, бежим скорей! – согласился Тапио, и маленькие друзья весело зашагали по пыльной дороге, тянувшейся лентой вдоль реки.
Прошло совсем немного времени, и Арсений увидел Або. Больше всего Арсения заинтересовало огромное количество разнообразных домашних животных и птиц. Вокруг каждого дома бегали куры с цыплятами и важной походкой вышагивали петухи, рядом паслись козы и овцы, слышалось визжание поросят, по дорожке, ведущей вниз к реке, вразвалочку бежали гуси, привязанный гнедой конь недовольно отмахивался от надоедливых мух.
Огненно-рыжая собака начала заливисто лаять, когда Арсюшка приблизился к охраняемому ею дому. Ее лай дружно подхватили собаки, живущие по соседству, и вот уже все жители знали: в город пришел кто-то чужой. Одноэтажные небольшие деревянные дома были чем-то похожи друг на друга, и лишь ближе к центру города, Арсений стал замечать разноцветные большие двухэтажные дома с башенками и высокими острыми крышами.
Самым красивым городским зданием был Кафедральный собор. Стены собора были аккуратно сложены из тщательно отшлифованных огромных камней. Симметрично вырезанные небольшие окошки были оформлены цветной мозаикой, а фасад украшен двумя белыми крестами. Кафедральный собор величественно возвышался над всеми домами города, по праву демонстрируя свое превосходство.
– Ну вот, мы и пришли – сказал Тапио.
Дом, где жил мальчишка был почти новый, за домом располагался большой огород и сад. Черно-белая кошка, сидя на крылечке, умывала мордочку лапкой, словно знала, что сейчас придут гости.
– Ну наконец-то, где ты так долго ходил? Иди быстрей обедать! – кричала из окна симпатичная молодая женщина.
– А это еще кто с тобой? – продолжала она кричать. Но внимательно рассмотрев Арсения и решив, что это ребенок богатого сеньора, вежливо произнесла: Тапио, ну что ты стоишь, приглашай дорогого гостя в дом. Внутренне убранство дома не отличалось изысканностью, и было довольно грубым и простым. Дневной свет проникал через небольшие окна и освещал только центральную часть дома, все остальное тонуло в полутьме. От очага, искусно выстроенного из больших каменных булыжников, исходило тепло, и в доме было очень жарко.
Высокий открытый шкаф, стоящий вдоль стены, вмещал в себя практически всю домашнюю утварь: глиняные горшки и миски разных размеров, металлический котелок, мотки ниток, деревянные детские игрушки и еще много разных предметов, которые Арсюшка не успел разглядеть. В светлом углу дома, на украшенной коваными завитками полке, стояла толстая книга в черном кожаном переплете и вылепленные из воска фигурки святых.
Две широкие деревянные лавки были застелены шкурами и тряпьем, и днем служили хозяевам как стулья, а ночью – как кровать. За большим дубовым столом, стоящим в центре, обедали отец и мать Тапио, а также две его младшие сестренки.
– Арсений, садись и ты за стол, угощайся – уверенно произнес глава семейства таким тоном, что предложение уже не подразумевало отказа. На столе стоял котелок с похлебкой из куриных потрохов, пшеничной крупы и овощей, а также лежал большой ломоть свежего ржаного хлеба. Каждый сам отламывал себе кусок хлеба и зачерпывал деревянной ложкой похлебку из общего котелка. Похлебка показалась Арсюшке не соленой и не вкусной, он только из уважения к хозяйке съел пару ложек, а Тапио принялся с удовольствием уплетать ее за обе щеки. Хлеб же, напротив, был ароматный и очень вкусный.
Похлебка была быстро съедена, и чтобы не засиживаться в гостях, Арсений поблагодарил радушное семейство, попрощался с Тапио и побежал обратно к замку. Ворота замка были открыты и любопытство заставило Арсюшку заглянуть во двор. Он еще ничего не успел увидеть, как чья-то сильная и грубая рука ухватила его за воротник.
– Кто ты такой? – услышал он низкий мужской голос.
– Да это же засланец новгородский – выведывает здесь наши секреты! – сердито отвечал другой голос – Брось его в темницу, потом с ним разберемся.
«Никакой я не засланец, и вообще я из Санкт-Петербурга» – хотел было сказать Арсюшка, но язык не слушался его и он не мог произнести ни слова. От страха Арсюшка крепко зажмурился и… проснулся.
«Пора вставать, мой путешественник!» – услышал он нежный мамин голос. Из кухни доносился аромат молочной каши с ванилью и подрумяненных тостов. oo«Эх, хорошо, что я родился в 2010» – подумал Арсений и сладко потянулся.
Автор: Татьяна Плохих Встреча на Ауре Эта история приключилась со мной несколько лет назад, когда в поисках своих предков я приехал в Турку. Меня зовут Вассель Александр. В своё время отец и дядя рассказывали мне, что в начале XVII века после продолжительной русско-шведской войны наша семья перебралась из Швеции на земли нынешней Ленинградской области для ведения хозяйства и ухода от тяжкого бремени многолетней воинской службы. Все эти четыре сотни лет мои предки занималась земледелием. Были, однако, среди них и знаменитые кузнецы, ковавшие кресты для церковных куполов; были и лютеранские священники, читавшие такие проповеди, что народ выходил из кирхи со слезами на глазах.
Я так увлёкся историей моей фамилии, историей семьи, что решил во что бы то ни стало разыскать в архивах все сведения о своих далёких родственниках. После года поисков в России судьба привела меня в старинный город Турку, который в средние века был столицей герцогства Финляндского и крупным торговым центром. Самым знаменитым местом города является Кафедральный собор, стоящий на высоком холмистом берегу полноводной реки Ауры.
Меня интересовали прежде всего церковные книги, и войдя в огромные старинные двери этого величественного сооружения, я невольно погрузился в атмосферу тех далёких лет. А иначе и быть не могло: кровь предков течёт и в моих жилах. Какой это прекрасный собор! Каждый свод, каждая арка, каждый оконный проём как бы подхватывают тебя и переносят в далёкий XIV век, когда убитые страшным горем после очередного пожара горожане ищут помощи и защиты под его крышей. … Я уже третий час сидел за чтением старинной рукописи под названием «Хроника епископов Финляндских», как вдруг обнаружил запись, датированную 14 июля 1563 года. Некий торговец, Эрик Вассель, прибывший на корабле из немецких земель, был принят в замке Юхана Васы, сына известного шведского короля Густава. Эта запись была настоящей находкой!
Я погрузился в дальнейшее чтение бесценного документа и в какой-то момент увидел … корабль, пришвартовавшийся напротив мощёной улицы, ведущей к рыночной площади Або, как в те времена именовался Турку. Небольшого роста и довольно крепкого телосложения, одетый в красный камзол, человек, сходил по ступеням на берег. Следом за ним с корабля стали катить бочки и спускать тяжёлые тюки и деревянные ящики.
«У него такой же большой с горбинкой нос и такой же высокий лоб, как у меня!», – подумал я, вглядевшись в незнакомца.
– Эрик, не забудь! В четыре часа тебя ждут в замке, – крикнули ему с корабля.
– Хорошо, Магнус. Я понял. И тут, точно молния, пронзила меня мысль: «Вот он, тот человек, ради которого я проделал столь длинный путь!»
Неведомая сила повела меня за ним: по узким улочкам Монастырского квартала я проследовал за Эриком на рыночную площадь. Часы на стене Кафедрального собора пробили 11. С площади раздавался звонкий гул голосов: видимо, торговля шла бойко. Або славился своими торгами, разнообразием заморских товаров и изделиями местных ремесленников. Так как город получил торговые привилегии, сюда свозили товары шведские купцы для дальнейшей отправки в страны Ганзейского союза и на Русь.
Сегодня у Эрика кроме лучших испанских и немецких вин, кроме персидской материи и недорогих украшений был и особый товар. По просьбе королевы Катарины Ягеллоники он привёз из Испании несколько наборов серебряных вилок. Эти предметы только-только входили в моду на пирах и праздниках, и Эрик гордился тем, что сумеет порадовать короля и его прекрасную Катарину.
…На площади показался богато одетый всадник на красивом чёрном коне. Он приглашал всех желающих посетить рыцарский турнир. Оруженосец самого Юхана должен был принять в нём участие. Но торговцы, увлечённые процессом, и обычные горожане, не торопились расходиться: погода стояла прекрасная, вокруг раздавались приятные запахи заморских пряностей, а нарядные девушки, проходившие вдоль торговых рядов, предлагали всем отведать вкуснейшие вина.
Эрик приказал своим помощникам свернуть товары, отнести их обратно в трюм корабля, а сам, подсчитав выручку, направился в сторону замка, перейдя со своим другом на ту сторону реки через единственный в городе мост. К тому времени Абоский замок, грозным стражем одиноко стоявший в устье Аура-Йоки, уже утратил своё военное значение, и использовался как резиденция короля: сам Густав Васа прожил в замке целых 11 месяцев и управлял отсюда всем королевством.
При Юхане в замке постоянно находилось почти 600 человек придворных. Он соорудил камины и печи, превратив замок в настоящий дворец короля и королевы. ooo… Рога протрубили о начале рыцарского турнира. Зрителей собралось больше, чем ожидали, поэтому даже пришлось доставлять скамейки из города. Эрик сидел в третьем ряду вместе со своим компаньоном, пил только что сваренное в замке пиво и переживал за смелого и ловкого оруженосца короля.
Однако церемония награждения не состоялась. Неожиданно хлынул проливной дождь: как-никак, приморский город, погода менялась непредсказуемо. Эрик с другом поднялся на верхний этаж замка, откуда открывался прекрасный вид на морские шхеры. Пройдя по анфиладе комнат, они вошли в богато украшенный зал, где были приняты королевской четой. Торжественно вручив коробки с вилками, ложками и китайскими фарфоровыми тарелками, Эрик и Магнус проследовали за стол.
Королева Катарина несказанно обрадовалась подаркам и свежим новостям из других стран. ooo Заиграла музыка, и заиграла настолько близко и громко, что я не сразу понял, что это звонок моего мобильного телефона.
Я спешно поднялся, вышел из комнаты в приёмную, поблагодарил за оказанную мне помощь и отправился на улицу. Мыслями я ещё оставался в средневековом Або с далёким, но таким родным мне Эриком, а ноги уже несли меня по набережной современного Турку. Несмотря на то, что прошло столько лет, город сохранил свою красоту и величие! Меня поражали многочисленные здания новых архитектурных стилей, гармонично сливающиеся с местным природным ландшафтом, ухоженные парки и стадионы в центре города. А сколько в городе музеев! И в каждом мне готовы были рассказать что-то особенное, поделиться неизвестными фактами из истории города, словно я зашёл к добрым старым знакомым.
Я бродил по улицам, заглядывал в лица местных жителей, размышляя о своём приключении, и понял, что у Турку не только великое прошлое, но и прекрасное будущее. А ещё, я благодарен судьбе за то, что моя родословная началась именно здесь. И я точно знаю теперь, что это мой родной город, и не раз я приеду сюда, потому что меня всегда будут манить к себе и своды Кафедрального собора, и мощёные средневековые улочки, и стены Абоского замка с криками чаек над головой. Автор: Александр Вассель Рождественский мир
Каждый год Биргитта Магнусдоттер начинала ждать сегодняшний день задолго. Какое счастье было для тринадцатилетней девочки смотреть на то, как её отец, фогт Абосского замка Магнус Юханссон в сопровождении вооружённой стражи, разодетых в шёлк и бархат всадников и трубачей с их огромными и зычными фанфарами, объявит на рыночной площади о наступлении Рождественского мира. Его голос сменится звоном колоколов Домской церкви и радостными криками жителей Турку и многочисленных приезжих, собравшихся в город на предпраздничную ярмарку Святого Фомы и ещё не покинувших торговый город.
С сегодняшнего дня все торговые сделки будут запрещены на целых двадцать дней, посему до того многие желали как следует запастись свежим мясом, чёрными кровяными колбасами, добрым пивом, а кто побогаче – приятным на вкус вином, что загодя, до осенних штормов, в изобилии привозили в Турку купцы из Мекленбурга и Померании, из немецкой Ганзы, Англии и Фризии. Наблюдая за своим отцом со стороны, с высокого помоста для высоких обитателей замка и не менее высоких гостей, из нарядной толпы жён и детей первых лиц всех шведских владений по эту сторону Ботнического залива, Биргитта полнилась гордостью.
Ей казалось, что и она причастна тому триумфу, в центре которого был фогт Магнус. Потом в замковой часовне будет служба, а за ней – в просторном королевском зале – щедрое угощение. Несмотря на пока ещё продолжающийся Адвент – пост в ожидании Рождества, – не только она, но, похоже и все окружающие, мыслями уже были там, когда уже минуют несколько последних тягостных и томительно-сладких часов ожидания, остающихся до наступления праздника. Впрочем, в этот год в душе Биргитты уже довольно давно поселилось нечто новое и доселе неизведанное. Ей начало казаться, что настоящее Рождество где-то там, в толпе, отделённой от их помоста цепью вооружённой стражи.
Недаром, слышала она от отца Андреаса, дворцового капеллана, Господь Иисус родился в бедном хлеву, где не было даже простого очага, лишь бык и осёл согревали его своим тёплым дыханием. Не во дворце Ирода, который был, наверное, побольше и побогаче их замка в Турку. И у неё созрел план. Биргитта подговорила свою подругу Анникки, дочь замкового оружейника Бенгта, найти ей одежду попроще и проводить по рождественскому Турку. Покинуть замок в ранних декабрьских сумерках, смешавшись с толпой гостей, возвращавшихся с дворцовой мессы, на которую в этот праздничный день звали не только господ-соседей, но и многих верных слуг фогта и его офицеров вместе с семьями, оказалось совсем легко.
Биргитта шла быстро, почти бежала, подгоняемая пьянящим её чувством свободы, так что спутница едва-едва поспевала за ней. Вдоль берега Ауры, на площадях и около церквей было людно. Богослужения только-только заканчивались, и народ неторопливо, радуясь встрече и под разговоры, расходился по домам. Обрывки этих бесед доносились до неё и она жадно их ловила – о чём говорят те, кто живёт в неведомом ей мире. По большей части они были ей непонятны, таинственным казался сам язык, которого не знали ни в семье фогта, ни в Абосском замке.
– О чём они? – то и дело спрашивала она у Анникки.
Дочь оружейника отвечала невпопад, очевидно, не в силах ухватить хотя бы одну из многочисленных нитей:
– Обо всём и ни о чём…, – о разном…
Биргитта улавливала звучащие в речи окружавшего их люда слова «Мауну» или «Мауну Юссинпойка». Так народ по-своему называл её отца-фогта. Что они говорят? Гордятся им? Его справедливостью, величием и мужеством на службе славного короля Эрика? Или открыто ругают его, пользуясь тем, что никто из тех, кто держит их в повиновении, не удосужился изучить их говор?
Славят ли они Господа или, как уверял отец Андреас, все они язычники и колдуны, поклоняющиеся Укко-громовержцу и читающие заклинания идолам со странными именами Вяйнёмуйне и Илмоллине? Магнус Юханссон ежегодно отправлял на костёр несколько наиболее свирепых и вредоносных ведунов и ведьм по приговору епископского капитула. Ещё несколько десятков получали прощение за их занятия чародейством после прилюдного покаяния на площади перед Домской церковью.
Помянутый дворцовый капеллан, в своё время отучившийся в университете Упсалы, не верил в искренность их покаянных слов, и сетовал фогту, что епископ проявляет к варварскому народу ничем не оправданную мягкость. «Как можем мы ими править, если не понимаем ни слова в их наречии» – сомнения зародились в душе Биргитты, и ей ещё сильней захотелось узнать, про что говорят вокруг. И она с удвоенной энергией стала теребить Анникки.
– Видишь женщину в лохмотьях с ребёнком на руках, – ответила дочь оружейника, – это Марит, вдова Юсси, который погиб в Ландскроне во время войны с новгородцами, сражаясь за короля Эрика. Она говорит, что фогт забыл про её мужа.
Анникки говорила нехотя, словно извиняясь за сказанные ею слова явно неприятные для ушей Биргитты. Но та просила её продолжать.
– Посмотри направо, только осторожно, не привлекай внимания, – шептала Анникки, – вот тот пузатый мужик в серой котте, делится с друзьями ругательным стишком, дескать «ложь и злоба миром правят, славят зло, а право – травят, мёртв закон, убита честь, непотребных дел – не счесть, заперты, закрыты двери к чистоте, любви и вере, мудрость учит в наши дни: «Укради и обмани». «Выйди, милый, на дорожку, я тебе подставлю ножку, – ухмыляется ханжа, нож за пазухой держа. И Господень Сын у нас вновь распят в который раз».
Биргитте вспомнились слова, что доводилось ей слышать дома: «Что людям ни делай – никогда для них хорошим не будешь». Но этому голосу словно откуда-то извне отвечал другой: «А много ли мы хорошего сделали людям?» Тем временем, вошедшая во вкус дочь оружейника продолжала:
– Здесь хвалятся добрым урожаем прошлого года, здесь сетуют на болезнь скота и проклинают ведьму, наславшую на коров калму, там радуются за сына, выучившего латынь и ставшего большим человеком, священником в Улеаборге, а там хвастаются удачными покупками на предрождественской ярмарке и поносят власти за высокие налоги. Всё как всегда…
…Рождественской ночью Биргитта не могла заснуть, вспоминая увиденное и услышанное в городе. Может ли она чем-то помочь этим людям? Сделать этот мир хотя бы немного лучше и справедливее… Для начала она решила упросить Анникки научить её понимать их речь, чтобы узнавать их нужды и о них молиться. oooКогда через немного лет другая Биргитта, Биргитта Биргерсдоттер основала в Надендале или, как говорили многие в округе – Наантали, новую женскую обитель, она стала одной из сестёр и служила в монастырской больнице.
Финские знахарки доверяли ей, овладевшей их языком, секреты лечебных трав, которые отныне росли под защитой Церкви в монастырском огороде. Фогт Магнус Юханссон к увлечению своей дочери отнёсся даже с радостью. Наперекор расхожей народной мудрости, его дочь не стала вором для родного дома – семья хорошо сэкономила на её приданом, а благочестивая жизнь благородной девушки в стенах обители только добавляла фогту народной любви… ***
«Жить одной жизнью с народом, понимать его настроения, нужды и чаяния, и говорить с ним на одном языке». От уже далёкого средневековья через Микаэля Агриколу, Паавали Юстена, Элиаса Лённрута, Аврору Шёрнваль-Демидову-Карамзину понимание необходимости соблюдать эти принципы стало традицией и достигло наших времён. Пусть сохранится оно и в будущем как фундамент истинных ценностей старого в своих корнях и юного в стремлении к весеннему небу города Турку.
Автор: Павел Крылов
«Я житель средневекового Турку»
Себя, именно себя, в старинном Турку представить не могу. Каждый человек вырастает из своего времени и живет в нём. Я могу только попытаться вообразить кого-то совсем другого, жившего полтысячи лет назад… Погожий мартовский день заканчивался. Влажный ветер дул моря, где среди островов садилось солнце. Юхани стоял в дверях кузницы. Светлого времени еще оставалось достаточно, можно было бы поработать, но сегодня не хотелось. И без того день прошел не зря. Весь день ушел на то, чтобы повторить замок немецкой работы, который принес младший брат с ганзейского подворья .
Все больше купцов появляется в городе. Каждому нужны и петли на ворота и засовы, и замки на амбары -полно заказов для умелого кузнеца. Что бы там ни говорили старики вечерами за теплым пивом, а такого славного времени, как нынче, никогда еще не было в Або! Даже когда построили мост через реку, так что прадед оказался в городе ,никуда не выезжая из родной деревни ,да и подался подмастерьем на Монетный двор, даже тогда жили хоть и сытно, да с опаской.
Юхани и сам помнит, как под крики « Датчане! Датчане!» тащила его куда-то среди ночи мать. Теперь куда спокойнее . Хранят город Святой Хенрик и флот короля Густава. Нынче никто не рискнет напасть на город, в котором наместником – сын шведского короля .Вон виднеется вдалеке ,на берегу Аурайоки, его замок Абогус. Как женился герцог Йохан на польской королевне Катарине, так и вовсе стал Або чуть ли не ровня Упсале и Стокгольму. Налоги, как водится, прибавили, но недовольны одни гончары. Ясное дело, в замке не из горшков едят.
А плотники, каменщики, портные не нарадуются – полячка всё хочет в замке по-своему завести, и покои перестроить, и слуг в другое платье одеть- мастера новых подмастерьев нанимают. Говорят, Катарина даже мясо не руками ест, а какой-то вилкой. Посмотреть бы, что за штука такая. Должно быть ,не сложнее засова. Только ,наверное, она – золотая или серебряная, не для кузнеца работа.
У герцога Йохана Катарина, а у кузнеца Юхани-Лийса. Собирается она кормить мужа ужином или нет? Может, еще какую веру завели, чтобы вовсе в Пост не есть? Подумать только, в воскресенье на Большой площади перед собором до драки дело дошло, разнимать пришлось .Спорили, на латыни или на шведском надо с Богом разговаривать. Не кузнецу об этом думать, но ,наверное, Бог и на финском молитву услышит, если от души. Опять же, недавно говорили, что отец Микаэль сочинил буквы, которыми и по-фински читать можно. Вот сразу видно настоящего человека: учёный, почти епископ, а прозвище Агрикола – не отрекается от дедов-землепашцев. А то ведь и такие есть, как в люди выбился, так сразу не финн ,а швед оказывается. Или вон братец-купец -сразу от немца и не отличишь.
Может ,теперь проще будет .детей грамоте научить, не то, что у отцов-доминиканцев латынь зубрить. В этом брат прав, грамотею прожить легче. О, вот и Лийса зовет ужинать! Прощай, Юхани! Я не смогу зайти в твой дом, откуда так заманчиво для постного дня пахнет гороховой похлебкой. Через двадцать поколений я ясно вижу твою кузницу с валуном вместо наковальни, твой кожаный передник и грубую серую рубаху, а вот дом хорошо разглядеть не могу. Пусть пощадят тебя и твою семью набеги чужаков, пожары и другие беды, что несколько лет обходили стороной твой родной город, но, увы ,не минуют его в дальнейшем. Однако пока сосед будет помогать соседу, не глядя на то, кто на каком языке говорит и в какую церковь ходит, Турку будет стоять. А от незапамятных времен, когда ты жил, останутся нам несокрушимые стены старого замка и буквы на такой непрочной бумаге…
Не будет более Або-Турку тягаться роскошью двора или изобилием купеческих амбаров с другими столицами на Балтике, но всегда будет гордиться и великолепным собором, с кафедры которого проповедовал Микаэль Агрикола, и старейшим университетом. Ведь именно отсюда, из Турку, который в этом году объявлен культурной столицей Европы, с берегов Ауры расходились по финской земле и свет Веры, и свет Знания. Автор: Александр Паушев
Я – житель средневекового Турку
День добрый! Вы впервые в Турку? Тогда не удивительно растеряться в таком большом городе. А я здесь родилась и конечно помогу вам. Что, говорите, вам нужно? Вам повезло, я великолепно знаю того, кого вы ищите. Следуйте за мной! Я часто бываю в гавани. Из-за моря в Турку или Або, как называют его шведы, приходит разные корабли. Многие из них заходят прямо в Аурайоки.
Мне нравится смотреть на корабли, как поднимаются паруса, как ветер раскачивает снасти, и они от этого издают такой звон, что кажется, его слышно по всей округе. Иногда я сижу на берегу, жду мужа. Его лодка узнаваема мною издалека. А сегодня мне понадобилось купить у новгородских купцов льняного полотна. Этих иноземцев легко отличить от других по широким бородатым лицам, ну и по одежде, конечно. Вот, по вашей одежде видно, что вы не из этих мест.
Так, о чём это я? Ах да! Новгородцы сожгли целиком наш город. Я тогда была ребёнком, но хорошо запомнила, как наша семья укрывалась в лесу. А вы переживали подобные пожары? Вообще, этот город много раз горел, ведь деревянные постройки трудно спасти от огня. Потом, когда вновь отстроенный Турку, вступил в Ганзейский союз, все мы обрадовались; ведь лучше мирно торговать, чем воевать. Эта широкая площадь, которая тянется от Ауры до ратуши, вся заполняется торговыми рядами.
В воздухе смешиваются запахи сырой рыбы, жареного мяса, горячего хлеба. Торговля бойкая: кузнецы, плотники, сапожники, гончары со своим товаром, зеленщики раскладывают в телегах урожай, продают или обменивают его на орудия труда. А какие диковины заморские купцы привозят!
Намедни вижу – народ в одном месте особенно толпится, думаю, подойду, новости какие узнаю. Известное дело: хочешь вестей – ступай на площадь. Оказалось, удивительная птица из тех, какие в наших краях не водятся, человеческим голосом разговаривает, всё повторяет что-то. Смотрю на эту тварь божью, и рассмеяться и перекреститься хочется. Спрашиваете, о чём она говорила? Ой, не знаю. Я хотя к разной речи привыкла, особенно шведов хорошо понимаю, а тут…, истинно – латынь.
У нас с такой учёной птицей только епископ или монахи могут беседовать. Они очень умные: читают, пишут на латыни, наукой занимаются. Вон, у изгиба реки – Кафедральный собор. Обязательно заглянем внутрь. Что, дух захватило от красоты и величия? Здесь во время проповеди библию читают тоже на латыни, объясняют, конечно, что Богу вся власть принадлежит, что подчиняясь местной власти, подчиняешься воле Бога.
Вы полагаете, что суоми смогут родную речь записывать и Библия появится на нашем родном языке? У вас смелые мысли! Замок префекта видите? Его строили в одно время с крепостью. Он такой же непреступный. Но мой муж бывал во внутреннем дворе замка. Он хороший рыбак. У него покупают рыбу к столу префекта. Моя дочка говорит, что хочет быть шведской королевой, чтобы тоже жить в замке. Смешно, правда? Что можно взять с дитя? Подрастёт – поймёт, что всему своё время и место.
Дочь рыбака выдадут замуж за рыбака или ремесленника, вот и станет королевой очага и утвари. Хотя, если её возьмёт в жёны кто-нибудь из стражников, тогда она сможет увидеть замок изнутри. А сейчас малютка под присмотром старой знахарки, которая живёт по соседству. Она такая старая, что даже помнит то время, когда жителей деревни, той, что была на месте города, обращали в христианскую веру. Она тогда, как и многие подчинилась из страха смертной казни, но на самом деле она продолжает верить в богов, которым поклонялись наши предки.
Если дети возле её дома начинают шалить, то она говорит им, что придёт старуха Лоухи и утащит их с собой. Но дети любят приходить к ней послушать легенды о духах леса, земли и реки. Вот мы и пришли. Это мой дом. Лодка сушится, видимо муж уже закончил её смолить, а вот и он сам. Здравствуй, муженёк, этот человек пришёл к тебе; принимай гостя. Автор: Ольга Болдышева
ДРУГИЕ СТАТЬИ НА ТЕМУ:
Статья 1
Статья 2
Статья 3
Статья 4
Статья 5
Далее…
Возврат к списку
Я проснулся рано-как всегда. Вчера мне повезло я уснул на соломе, а не на полу. Будить остальных не буду , пусть поспят.Для начала пойду вымою пол в храме. Лишь бы жрец не проснулся. Его имя Реммао-в переводе с египетского на ваш русский язык- богатый человек. Он не жадный и очень даже добрый человек. Реммао и вправду великий жрец, я сам видел, как ночью он обращался к богу солнца Амон-Ра. Я помыл полы, прибрался в комнате. Я сделал пока что все дела и могу рассказать, как попал сюда.”Я был рабом в своем родном городе Пер-Уаджит, за то что я украл статую Амон-Ра, но я этого не делал – это все мой ненавистник Панахази – он был варваром. Как-то я увидел, что он украл эту самую статуэтку и захотел рассказать обо всем местному вельможе. Однако Панахази обо всем позаботился заранее и как только я пришел к вельможе, меня схватили стражники. Вот так я и стал рабом.Но следующей ночью я бежал, ведь меня нещадно били.Я прибежал к храму вельможи в этом городе и скрылся там.Реммао был понимающем человеком. Когда стражники пришли за мной, он загородил меня и сказал, что я его раб. Я был ему благодарен, что даже остался у него работать государственным рабом”.Но здесь я не совсем раб, ко мне относятся, как к прислуге и работу дают соответствующую. как-то так))концовку придумайте сами пожалуйста))
как решить 3 корень -125
Решите задачу
Юля, Катя и Люда покупали наклейки. Юля купила 5 наклеек, Катя 7. Юля и Катя купили наклеек в 4 раза больше , чем Люда. Сколько наклеек купила Люда? Сколько наклеек купили обе девочек вместе?
Даю 12 баллов
ПОМОГИТЕ
РЕШИТЬ ЗАДАЧУ!
2 маляра получили вместе зарплату 9500 руб. первый работал 6 дней другой 4 дня.сколько денег должен получить каждый ,если плата за один день была одинаковой?
значение слов скорчится и сжатьсч
Анам ?р?айсысына 5кг ?ияр салып, 6ыдыс?а ?ияр ж?не та?ы да 45кг ?ызана? т?здады. Анам барлы?ы ?анша к?к?ніс т?здады?
Срочно!!!
ученик рассчитал что стоимость одной книги составляет 70% имеющихся у него денег, стоимость другой-60%, Если бы он имел ещё 90 коп., то смог бы купить обе книги. Сколько стоит каждая книга? Сколько денег было у ученика?
у прямоугольника одна сторона длиннее другой на 2 сантиметра периметр равен 28 сантиметров Чему равна площадь этого прямоугольника
№1. Запиши в виде неправильной дроби числа:
4 1/2 2 3/7 4 9/10 9 14\15 7 1/8 3 4/5 1 9/17 5 3/9
|
|
№2 5 1/3 2 7/9 3 4/5 4 5/8
Пожалуйста!!!
что означает цифра 7 по русскому
Помогите пожалуйста
5 предложений с причастным оборотом И. 5 с деепричастным
Средневековые города были окружены высокими стенами с башнями, а также глубокими ямами для защиты от нападения снаружи. В случае нападения горажане города состовляли военное ополчение. Стены ограничивали рост города, поэтому улицы делались крайне узкими, а верхние этажи домов нередко выступали над нижними. Узкие и кривые улицы городов были часто полутёмными, уличного освещения не существовало что делало купцов и бояр как и обычных людей легкой мешенью для воров и разбойников. Центральным местом в городе была обычно рыночная площадь, неподалёку от которой располагался городской собор . Мусор и нечистоты в городах обычно сбрасывали в реки или в близлежащие рвы, а то и вовсе на голову прохожим. В городах из за нечистот часто вспыхивали эпидемии, которые переносили как и тараканы с крысами, так и бродяги, часто бывали и пожары которые легко перекидывались с крыши на крышу и часто люди не успевали потушить и если город маленький сжигал добрую половину города .Основное население средневековых городов составляли ремесленники. Ими становились крестьяне, бежавшие от своих владельцев или уходившие в города на условиях выплаты владельцу оброка. Становясь горожанами, они постепенно освобождались от личной зависимости феодалу. Если бежавший в город крестьянин жил в нем в течение определенного срока, обычно — один год и один день, то он становился свободным. Лишь в дальнейшем в городах появились купцы. Хотя основная масса горожан занималась ремеслом и торговлей, многие жители города имели свои поля, пастбища и огороды вне городских стен, а отчасти и в черте города. Мелкий скот (козы, овцы и свиньи) нередко пасся прямо в городе, причём свиньи поедали мусор, остатки пищи и нечистоты, которые обычно выбрасывались прямо на улицу.
Средневековые города были окружены высокими стенами с башнями, а также глубокими ямами для защиты от нападения снаружи. В случае нападения горажане города состовляли военное ополчение. Стены ограничивали рост города, поэтому улицы делались крайне узкими, а верхние этажи домов нередко выступали над нижними. Узкие и кривые улицы городов были часто полутёмными, уличного освещения не существовало что делало купцов и бояр как и обычных людей легкой мешенью для воров и разбойников. Центральным местом в городе была обычно рыночная площадь, неподалёку от которой располагался городской собор . Мусор и нечистоты в городах обычно сбрасывали в реки или в близлежащие рвы, а то и вовсе на голову прохожим. В городах из за нечистот часто вспыхивали эпидемии, которые переносили как и тараканы с крысами, так и бродяги, часто бывали и пожары которые легко перекидывались с крыши на крышу и часто люди не успевали потушить и если город маленький сжигал добрую половину города .Основное население средневековых городов составляли ремесленники. Ими становились крестьяне, бежавшие от своих владельцев или уходившие в города на условиях выплаты владельцу оброка. Становясь горожанами, они постепенно освобождались от личной зависимости феодалу. Если бежавший в город крестьянин жил в нем в течение определенного срока, обычно — один год и один день, то он становился свободным. Лишь в дальнейшем в городах появились купцы. Хотя основная масса горожан занималась ремеслом и торговлей, многие жители города имели свои поля, пастбища и огороды вне городских стен, а отчасти и в черте города. Мелкий скот (козы, овцы и свиньи) нередко пасся прямо в городе, причём свиньи поедали мусор, остатки пищи и нечистоты, которые обычно выбрасывались прямо на улицу.
znanija.com/task/865607
Сочинение по истории «Путешествие по средневековому городу» или «Средневековый город»
Я вошел в этот французский город утром через ворота в крепостной стене. Стражники только что открыли городские ворота, запертые ночью. Поэтому со мной в город въехало множество крестьян, которые везли на телегах товары на ярмарку.
Я попал в лабиринт узких улиц. По некоторым из них не смогла бы проехать даже повозка. Вдобавок вторые этажи домов сильно выступали над первыми. Мне пришлось пробираться в полутьме, держась за стены. Женщины громко переговаривались из окон над моей головой. Один раз сверху прямо на улицу выплеснули помои. Я еле успел отскочить.
Улицы были очень грязными. На одной из них валялась в луже толстая свинья. В тупиках часто попадались помойки, по которым спокойно разгуливали крысы. Местные жители рассказали мне, что всего год назад в городе появлялась чума. Но опустошающей эпидемии, к счастью, не случилось.
Я добрался до улицы ремесленников. Здесь работали кожевники, кузнецы, столяры, ткачи, портные, обувщики, граверы, золотых и серебряных мастера. Двери каждой мастерской были открыты и над входом висела эмблема цеха, то есть объединения ремесленников. От местных жителей я также узнал, что в городе работает прядильная мануфактура, где трудится много людей.
Я вышел на центральную площадь, замощенную булыжником. Полюбовался башней-ратушей, в здании которой заседают мэр и муниципальные власти. По соседству с ней расположился главный городской собор. Он построен в готическом стиле. Его узкие башни с острыми шпилями как будто пытаются дотянуться до небес.
Над городом возвышался холм, на котором я увидел замок, окруженный стеной и рвом. Это была резиденция герцога Алансонского, феодала и владельца всех окрестных земель. Жители города не работали в его имении, но все равно полностью зависели от его гнева и милостей.
Диалог с Всевышним
Господи, ты слышишь меня?! Ты ведь всё о нас, человеках, знаешь. Я так просто напомню тебе. Да, мои предки пришли в эти места с Новгородцами. Господи, спасибо тебе за то, что ты создал такую красоту: Аурайоки, острова, а мы тебе построили такой красивый дом: Кафедральный собор. Все старались, и камнетёсы, и плотники, и кузнецы, да и мои предки в стороне не стояли: кто шил такие быстрые и надёжные соймы.
А булыжники для мостовой кто доставлял? А лес, а глину гончарам? Что говорить, ты всё сам знаешь. Жаль, что ты не вразумил ставить печи гончарам не под северный ветер, сколько раз горели. Вода не горит, да и жить у воды приятней, наша Йокикату самая красивая, ты не смейся, Господи. Да и твой дом, Кафедральный собор и Великая площадь, крепость очень красивы, я не спорю.
Моей Синнике тоже больше нравится Кангаскату, оно и понятно, там можно купить всяких этих женских «штучек». Сколько раз говорилось о смирении плоти и жадности, видимо женские уши так устроены, что они плохо тебя слышат. Я небезгрешен сам, ты знаешь это красивое место Сууоярви, где мы рубим болотную сосну для наших лодок. Да, я кланяюсь сейду и прошу разрешения, что бы заготовить сосну, но кровавую жертву я не приношу, ты ведь добр и меня простишь. Кто на праздник дня рождения твоего сына положил много монет, больше чем кузнец Тапса? Кто сделал новые скамьи в твоём доме Кафедральном соборе?
Когда ставлю ловушки на реке, обращаюсь с молитвой к тебе, Господи, и ты помогаешь. Я не забываю вдову Матти, какой он был гончар. Никлас часто приносит ей свежую рыбу. Я вот думаю отдавать Никласа в гимназию, дело новое, да и расходы не малые. Главное, будет ли толк от этой учёности. Я думал так: если найти место, где ветер дует вверх и на мою лёгкую лодку поставить парус не прямо, а наклонить к корме, то я мог бы плыть на ней по небу.
Как смеялись в магистрате: ну ты и шутник, «Деревянная игла». Так меня прозвали за то, что я умею шить самые лёгкие и быстроходные лодки. Вот тебе и учёность, а сами что умеют, только листы марать закорюками всякими. Я иногда во сне летаю, нет, ты не подумай, ни какого дьявола, это сон. Наш город видно, как птицам. Хорошо сделать все маленькое, игрушечное, чтобы правнуки могли смотреть на эту красоту, улицы, дома, площадь, пристань, крепость, Кафедральный собор, мельницу, чтобы всё было от моря до Сторожевой горы. A то не приведи Господи, опять пожар, в прошлый раз бондаря Вейкко и кузнеца Йоттуу оставил голыми. Ни мастерских, ни домов.
Может, попросить гончаров? Они, наверное, смогут из глины сделать, и раскрасить, и обжечь в печах, но дорого это обойдётся. A если каждый свой дом с подворьем и кусочком улицы закажет? Я заказал бы нашу реку, до устья. Потом всё это собрать на Великой площади, вот здорово, оружейник Штефан у себя за морем такого не видел, наверное. Спросить совета у Олова, он у епископа бывает, или опять засмеют. Да… не зря ты мне Господи эту коряжину под ногу поставил, иначе разве мы бы с тобой поговорили?
Сижу, жду, скоро придёт Эрик с Лееной, принесут мази и растирки, полегчает. Хорошо, я больше не пойду к той берёзе и воду из родника брать не буду, я куплю в соборе святой воды. Ей окроплю новую кокору, хочешь распятье в мастерской на светлой стене будет, хочешь…. Чего ещё не хватает современному городу Турку? Да так сразу и не скажешь. Повернешься, вокруг красота…. Машина времени есть6 раз, два, три, и ты в средних веках. четыре, пять, шесть, и ты в сказке, семь, восемь, девять, и ты в городе 21 века. О чём мечтал наш герой: подняться на своей лодке в небо. Наверное, можно сделать безопасную монорельсовую дорогу и поднять её на высоту птичьего полота, а вагончики стилизовать под лодки с символическими парусами, наклонёнными к корме. Направить её на Сторожевую гору и любоваться городом и окрестностями.
Если бы у меня появилась возможность, то я построил «Аэровариум»: строение, три стены, которого находятся в море, четвёртая- вход со стороны суши, но не снизу, а наоборот сверху, этажностью вниз. Сделать окна- иллюминаторы, глядящие в морскую пучину. Крыша – палуба, эдакий корабль, плывущий во времени. Внутри расположить культурно- познавательный центр с концертным и кино- залами, аудиториями. Желаю, чтобы реально воплощались мечты наших предков!
Автор: Николай Николаев
Арсюшкина сказка
В тридевятом царстве в тридесятом государстве жил-был…
– Мама, а почему наша сказка начинается с этих слов?
– Не знаю, Арсюша, наверно потому, что все сказки обычно так начинаются.
– Нет, так начинаются русские народные сказки, а ты мне рассказываешь сказку про Финляндию, страну, где много рек и озер и куда мы с папой ездим летом на рыбалку.
– Хорошо, только я расскажу тебе про то, какой была эта страна много-много лет назад. – Мам, а много-много лет назад – это когда бабушка была маленькой?
– Нет, Арсюшка. Это было очень давно и не было еще даже твоих пра-пра-пра бабушек и дедушек. Это время люди стали называть средневековьем. – А хочешь отправиться туда в путешествие и все увидеть? Тогда крепко-крепко зажмурься и не открывай глазки…
Солнечные лучи проникали везде, они щекотали носик, нежно грели щечки, прятались в листве деревьев и рассыпались по воде маленькими искорками. Влажный, слегка соленый ветер доносил крики чаек, увлеченно спорящих между собой. Серо-синяя река неторопливо перекатывала волны. Вдалеке, среди зелени деревьев, виднелась темная треугольная крыша, вершину которой венчал крест. Арсюшка даже открыл рот от удивления, настолько все было красиво и необычно. Вдруг кто-то больно толкнул его в спину.
– О, простите меня, великий господин. Я вас совершенно не видел… – услышал Арсений причитающий голос. Перед ним стоял босоногий мальчишка лет десяти в серых штанишках и серой рубашке из грубой ткани. В его руках была крепко зажата свежая рыбина.
«Ого какая, килограмма три наверно. Вот бы нам с папкой выловить такую…» подумал Арсюшка. – Не велите наказывать меня – продолжал лепетать босоногий мальчик.
– Все нормально, я на тебя не обижаюсь – ответил Арсений. – Как тебя зовут?
– Тапио, мой господин.
– Почему ты зовешь меня господином, разве я на него похож?
– У тебя красивая одежда, чистые руки и ноги в туфлях – простолюдины точно так не ходят! Как же тогда тебя называть?
– Меня зовут Арсений, можно просто Арс, и не добавляй мой господин – это так смешно звучит!
– Хорошо, а где твои слуги? Арсюшка хотел было сказать, что нет у него слуг, что сам он и одевается, и игрушки убирает, и даже помогает маме мыть пол и посуду, да и вообще живет в 21 веке, но, подумав о своей безопасности, ответил: – Я велел им ждать меня там – и махнул рукой в сторону стоявшего на холме замка. Суровый, строгий вид каменного замка вселял страх и уважение, он как будто говорил: «Я самая неприступная крепость на свете».
Его местоположение было настолько удачным, что подойти к замку незамеченным было практически невозможно. Он казался огромным исполином, оберегающим все близлежащие земли.
– А я живу в квартале ремесленников, недалеко от собора. Ой, совсем забыл, мне нужно домой отнести эту рыбу. Моя мама приготовит из нее вкусный обед – после этих слов Тапио даже облизнулся.
– Можно мне пойти с тобой? Я хочу посмотреть на твой город – попросил Арсений.
– Конечно, бежим скорей! – согласился Тапио, и маленькие друзья весело зашагали по пыльной дороге, тянувшейся лентой вдоль реки.
Прошло совсем немного времени, и Арсений увидел Або. Больше всего Арсения заинтересовало огромное количество разнообразных домашних животных и птиц. Вокруг каждого дома бегали куры с цыплятами и важной походкой вышагивали петухи, рядом паслись козы и овцы, слышалось визжание поросят, по дорожке, ведущей вниз к реке, вразвалочку бежали гуси, привязанный гнедой конь недовольно отмахивался от надоедливых мух.
Огненно-рыжая собака начала заливисто лаять, когда Арсюшка приблизился к охраняемому ею дому. Ее лай дружно подхватили собаки, живущие по соседству, и вот уже все жители знали: в город пришел кто-то чужой. Одноэтажные небольшие деревянные дома были чем-то похожи друг на друга, и лишь ближе к центру города, Арсений стал замечать разноцветные большие двухэтажные дома с башенками и высокими острыми крышами.
Самым красивым городским зданием был Кафедральный собор. Стены собора были аккуратно сложены из тщательно отшлифованных огромных камней. Симметрично вырезанные небольшие окошки были оформлены цветной мозаикой, а фасад украшен двумя белыми крестами. Кафедральный собор величественно возвышался над всеми домами города, по праву демонстрируя свое превосходство.
– Ну вот, мы и пришли – сказал Тапио.
Дом, где жил мальчишка был почти новый, за домом располагался большой огород и сад. Черно-белая кошка, сидя на крылечке, умывала мордочку лапкой, словно знала, что сейчас придут гости.
– Ну наконец-то, где ты так долго ходил? Иди быстрей обедать! – кричала из окна симпатичная молодая женщина.
– А это еще кто с тобой? – продолжала она кричать. Но внимательно рассмотрев Арсения и решив, что это ребенок богатого сеньора, вежливо произнесла: Тапио, ну что ты стоишь, приглашай дорогого гостя в дом. Внутренне убранство дома не отличалось изысканностью, и было довольно грубым и простым. Дневной свет проникал через небольшие окна и освещал только центральную часть дома, все остальное тонуло в полутьме. От очага, искусно выстроенного из больших каменных булыжников, исходило тепло, и в доме было очень жарко.
Высокий открытый шкаф, стоящий вдоль стены, вмещал в себя практически всю домашнюю утварь: глиняные горшки и миски разных размеров, металлический котелок, мотки ниток, деревянные детские игрушки и еще много разных предметов, которые Арсюшка не успел разглядеть. В светлом углу дома, на украшенной коваными завитками полке, стояла толстая книга в черном кожаном переплете и вылепленные из воска фигурки святых.
Две широкие деревянные лавки были застелены шкурами и тряпьем, и днем служили хозяевам как стулья, а ночью – как кровать. За большим дубовым столом, стоящим в центре, обедали отец и мать Тапио, а также две его младшие сестренки.
– Арсений, садись и ты за стол, угощайся – уверенно произнес глава семейства таким тоном, что предложение уже не подразумевало отказа. На столе стоял котелок с похлебкой из куриных потрохов, пшеничной крупы и овощей, а также лежал большой ломоть свежего ржаного хлеба. Каждый сам отламывал себе кусок хлеба и зачерпывал деревянной ложкой похлебку из общего котелка. Похлебка показалась Арсюшке не соленой и не вкусной, он только из уважения к хозяйке съел пару ложек, а Тапио принялся с удовольствием уплетать ее за обе щеки. Хлеб же, напротив, был ароматный и очень вкусный.
Похлебка была быстро съедена, и чтобы не засиживаться в гостях, Арсений поблагодарил радушное семейство, попрощался с Тапио и побежал обратно к замку. Ворота замка были открыты и любопытство заставило Арсюшку заглянуть во двор. Он еще ничего не успел увидеть, как чья-то сильная и грубая рука ухватила его за воротник.
– Кто ты такой? – услышал он низкий мужской голос.
– Да это же засланец новгородский – выведывает здесь наши секреты! – сердито отвечал другой голос – Брось его в темницу, потом с ним разберемся.
«Никакой я не засланец, и вообще я из Санкт-Петербурга» – хотел было сказать Арсюшка, но язык не слушался его и он не мог произнести ни слова. От страха Арсюшка крепко зажмурился и… проснулся.
«Пора вставать, мой путешественник!» – услышал он нежный мамин голос. Из кухни доносился аромат молочной каши с ванилью и подрумяненных тостов. oo«Эх, хорошо, что я родился в 2010» – подумал Арсений и сладко потянулся.
Автор: Татьяна Плохих
Встреча на Ауре
Эта история приключилась со мной несколько лет назад, когда в поисках своих предков я приехал в Турку. Меня зовут Вассель Александр. В своё время отец и дядя рассказывали мне, что в начале XVII века после продолжительной русско-шведской войны наша семья перебралась из Швеции на земли нынешней Ленинградской области для ведения хозяйства и ухода от тяжкого бремени многолетней воинской службы. Все эти четыре сотни лет мои предки занималась земледелием. Были, однако, среди них и знаменитые кузнецы, ковавшие кресты для церковных куполов; были и лютеранские священники, читавшие такие проповеди, что народ выходил из кирхи со слезами на глазах.
Я так увлёкся историей моей фамилии, историей семьи, что решил во что бы то ни стало разыскать в архивах все сведения о своих далёких родственниках. После года поисков в России судьба привела меня в старинный город Турку, который в средние века был столицей герцогства Финляндского и крупным торговым центром. Самым знаменитым местом города является Кафедральный собор, стоящий на высоком холмистом берегу полноводной реки Ауры.
Меня интересовали прежде всего церковные книги, и войдя в огромные старинные двери этого величественного сооружения, я невольно погрузился в атмосферу тех далёких лет. А иначе и быть не могло: кровь предков течёт и в моих жилах. Какой это прекрасный собор! Каждый свод, каждая арка, каждый оконный проём как бы подхватывают тебя и переносят в далёкий XIV век, когда убитые страшным горем после очередного пожара горожане ищут помощи и защиты под его крышей. … Я уже третий час сидел за чтением старинной рукописи под названием «Хроника епископов Финляндских», как вдруг обнаружил запись, датированную 14 июля 1563 года. Некий торговец, Эрик Вассель, прибывший на корабле из немецких земель, был принят в замке Юхана Васы, сына известного шведского короля Густава. Эта запись была настоящей находкой!
Я погрузился в дальнейшее чтение бесценного документа и в какой-то момент увидел … корабль, пришвартовавшийся напротив мощёной улицы, ведущей к рыночной площади Або, как в те времена именовался Турку. Небольшого роста и довольно крепкого телосложения, одетый в красный камзол, человек, сходил по ступеням на берег. Следом за ним с корабля стали катить бочки и спускать тяжёлые тюки и деревянные ящики.
«У него такой же большой с горбинкой нос и такой же высокий лоб, как у меня!», – подумал я, вглядевшись в незнакомца.
– Эрик, не забудь! В четыре часа тебя ждут в замке, – крикнули ему с корабля.
– Хорошо, Магнус. Я понял. И тут, точно молния, пронзила меня мысль: «Вот он, тот человек, ради которого я проделал столь длинный путь!»
Неведомая сила повела меня за ним: по узким улочкам Монастырского квартала я проследовал за Эриком на рыночную площадь. Часы на стене Кафедрального собора пробили 11. С площади раздавался звонкий гул голосов: видимо, торговля шла бойко. Або славился своими торгами, разнообразием заморских товаров и изделиями местных ремесленников. Так как город получил торговые привилегии, сюда свозили товары шведские купцы для дальнейшей отправки в страны Ганзейского союза и на Русь.
Сегодня у Эрика кроме лучших испанских и немецких вин, кроме персидской материи и недорогих украшений был и особый товар. По просьбе королевы Катарины Ягеллоники он привёз из Испании несколько наборов серебряных вилок. Эти предметы только-только входили в моду на пирах и праздниках, и Эрик гордился тем, что сумеет порадовать короля и его прекрасную Катарину.
…На площади показался богато одетый всадник на красивом чёрном коне. Он приглашал всех желающих посетить рыцарский турнир. Оруженосец самого Юхана должен был принять в нём участие. Но торговцы, увлечённые процессом, и обычные горожане, не торопились расходиться: погода стояла прекрасная, вокруг раздавались приятные запахи заморских пряностей, а нарядные девушки, проходившие вдоль торговых рядов, предлагали всем отведать вкуснейшие вина.
Эрик приказал своим помощникам свернуть товары, отнести их обратно в трюм корабля, а сам, подсчитав выручку, направился в сторону замка, перейдя со своим другом на ту сторону реки через единственный в городе мост. К тому времени Абоский замок, грозным стражем одиноко стоявший в устье Аура-Йоки, уже утратил своё военное значение, и использовался как резиденция короля: сам Густав Васа прожил в замке целых 11 месяцев и управлял отсюда всем королевством.
При Юхане в замке постоянно находилось почти 600 человек придворных. Он соорудил камины и печи, превратив замок в настоящий дворец короля и королевы. ooo… Рога протрубили о начале рыцарского турнира. Зрителей собралось больше, чем ожидали, поэтому даже пришлось доставлять скамейки из города. Эрик сидел в третьем ряду вместе со своим компаньоном, пил только что сваренное в замке пиво и переживал за смелого и ловкого оруженосца короля.
Однако церемония награждения не состоялась. Неожиданно хлынул проливной дождь: как-никак, приморский город, погода менялась непредсказуемо. Эрик с другом поднялся на верхний этаж замка, откуда открывался прекрасный вид на морские шхеры. Пройдя по анфиладе комнат, они вошли в богато украшенный зал, где были приняты королевской четой. Торжественно вручив коробки с вилками, ложками и китайскими фарфоровыми тарелками, Эрик и Магнус проследовали за стол.
Королева Катарина несказанно обрадовалась подаркам и свежим новостям из других стран. ooo Заиграла музыка, и заиграла настолько близко и громко, что я не сразу понял, что это звонок моего мобильного телефона.
Я спешно поднялся, вышел из комнаты в приёмную, поблагодарил за оказанную мне помощь и отправился на улицу. Мыслями я ещё оставался в средневековом Або с далёким, но таким родным мне Эриком, а ноги уже несли меня по набережной современного Турку. Несмотря на то, что прошло столько лет, город сохранил свою красоту и величие! Меня поражали многочисленные здания новых архитектурных стилей, гармонично сливающиеся с местным природным ландшафтом, ухоженные парки и стадионы в центре города. А сколько в городе музеев! И в каждом мне готовы были рассказать что-то особенное, поделиться неизвестными фактами из истории города, словно я зашёл к добрым старым знакомым.
Я бродил по улицам, заглядывал в лица местных жителей, размышляя о своём приключении, и понял, что у Турку не только великое прошлое, но и прекрасное будущее. А ещё, я благодарен судьбе за то, что моя родословная началась именно здесь. И я точно знаю теперь, что это мой родной город, и не раз я приеду сюда, потому что меня всегда будут манить к себе и своды Кафедрального собора, и мощёные средневековые улочки, и стены Абоского замка с криками чаек над головой.
Автор: Александр Вассель
Рождественский мир
Каждый год Биргитта Магнусдоттер начинала ждать сегодняшний день задолго. Какое счастье было для тринадцатилетней девочки смотреть на то, как её отец, фогт Абосского замка Магнус Юханссон в сопровождении вооружённой стражи, разодетых в шёлк и бархат всадников и трубачей с их огромными и зычными фанфарами, объявит на рыночной площади о наступлении Рождественского мира. Его голос сменится звоном колоколов Домской церкви и радостными криками жителей Турку и многочисленных приезжих, собравшихся в город на предпраздничную ярмарку Святого Фомы и ещё не покинувших торговый город.
С сегодняшнего дня все торговые сделки будут запрещены на целых двадцать дней, посему до того многие желали как следует запастись свежим мясом, чёрными кровяными колбасами, добрым пивом, а кто побогаче – приятным на вкус вином, что загодя, до осенних штормов, в изобилии привозили в Турку купцы из Мекленбурга и Померании, из немецкой Ганзы, Англии и Фризии. Наблюдая за своим отцом со стороны, с высокого помоста для высоких обитателей замка и не менее высоких гостей, из нарядной толпы жён и детей первых лиц всех шведских владений по эту сторону Ботнического залива, Биргитта полнилась гордостью.
Ей казалось, что и она причастна тому триумфу, в центре которого был фогт Магнус. Потом в замковой часовне будет служба, а за ней – в просторном королевском зале – щедрое угощение. Несмотря на пока ещё продолжающийся Адвент – пост в ожидании Рождества, – не только она, но, похоже и все окружающие, мыслями уже были там, когда уже минуют несколько последних тягостных и томительно-сладких часов ожидания, остающихся до наступления праздника. Впрочем, в этот год в душе Биргитты уже довольно давно поселилось нечто новое и доселе неизведанное. Ей начало казаться, что настоящее Рождество где-то там, в толпе, отделённой от их помоста цепью вооружённой стражи.
Недаром, слышала она от отца Андреаса, дворцового капеллана, Господь Иисус родился в бедном хлеву, где не было даже простого очага, лишь бык и осёл согревали его своим тёплым дыханием. Не во дворце Ирода, который был, наверное, побольше и побогаче их замка в Турку. И у неё созрел план. Биргитта подговорила свою подругу Анникки, дочь замкового оружейника Бенгта, найти ей одежду попроще и проводить по рождественскому Турку. Покинуть замок в ранних декабрьских сумерках, смешавшись с толпой гостей, возвращавшихся с дворцовой мессы, на которую в этот праздничный день звали не только господ-соседей, но и многих верных слуг фогта и его офицеров вместе с семьями, оказалось совсем легко.
Биргитта шла быстро, почти бежала, подгоняемая пьянящим её чувством свободы, так что спутница едва-едва поспевала за ней. Вдоль берега Ауры, на площадях и около церквей было людно. Богослужения только-только заканчивались, и народ неторопливо, радуясь встрече и под разговоры, расходился по домам. Обрывки этих бесед доносились до неё и она жадно их ловила – о чём говорят те, кто живёт в неведомом ей мире. По большей части они были ей непонятны, таинственным казался сам язык, которого не знали ни в семье фогта, ни в Абосском замке.
– О чём они? – то и дело спрашивала она у Анникки.
Дочь оружейника отвечала невпопад, очевидно, не в силах ухватить хотя бы одну из многочисленных нитей:
– Обо всём и ни о чём…, – о разном…
Биргитта улавливала звучащие в речи окружавшего их люда слова «Мауну» или «Мауну Юссинпойка». Так народ по-своему называл её отца-фогта. Что они говорят? Гордятся им? Его справедливостью, величием и мужеством на службе славного короля Эрика? Или открыто ругают его, пользуясь тем, что никто из тех, кто держит их в повиновении, не удосужился изучить их говор?
Славят ли они Господа или, как уверял отец Андреас, все они язычники и колдуны, поклоняющиеся Укко-громовержцу и читающие заклинания идолам со странными именами Вяйнёмуйне и Илмоллине? Магнус Юханссон ежегодно отправлял на костёр несколько наиболее свирепых и вредоносных ведунов и ведьм по приговору епископского капитула. Ещё несколько десятков получали прощение за их занятия чародейством после прилюдного покаяния на площади перед Домской церковью.
Помянутый дворцовый капеллан, в своё время отучившийся в университете Упсалы, не верил в искренность их покаянных слов, и сетовал фогту, что епископ проявляет к варварскому народу ничем не оправданную мягкость. «Как можем мы ими править, если не понимаем ни слова в их наречии» – сомнения зародились в душе Биргитты, и ей ещё сильней захотелось узнать, про что говорят вокруг. И она с удвоенной энергией стала теребить Анникки.
– Видишь женщину в лохмотьях с ребёнком на руках, – ответила дочь оружейника, – это Марит, вдова Юсси, который погиб в Ландскроне во время войны с новгородцами, сражаясь за короля Эрика. Она говорит, что фогт забыл про её мужа.
Анникки говорила нехотя, словно извиняясь за сказанные ею слова явно неприятные для ушей Биргитты. Но та просила её продолжать.
– Посмотри направо, только осторожно, не привлекай внимания, – шептала Анникки, – вот тот пузатый мужик в серой котте, делится с друзьями ругательным стишком, дескать «ложь и злоба миром правят, славят зло, а право – травят, мёртв закон, убита честь, непотребных дел – не счесть, заперты, закрыты двери к чистоте, любви и вере, мудрость учит в наши дни: «Укради и обмани». «Выйди, милый, на дорожку, я тебе подставлю ножку, – ухмыляется ханжа, нож за пазухой держа. И Господень Сын у нас вновь распят в который раз».
Биргитте вспомнились слова, что доводилось ей слышать дома: «Что людям ни делай – никогда для них хорошим не будешь». Но этому голосу словно откуда-то извне отвечал другой: «А много ли мы хорошего сделали людям?» Тем временем, вошедшая во вкус дочь оружейника продолжала:
– Здесь хвалятся добрым урожаем прошлого года, здесь сетуют на болезнь скота и проклинают ведьму, наславшую на коров калму, там радуются за сына, выучившего латынь и ставшего большим человеком, священником в Улеаборге, а там хвастаются удачными покупками на предрождественской ярмарке и поносят власти за высокие налоги. Всё как всегда…
…Рождественской ночью Биргитта не могла заснуть, вспоминая увиденное и услышанное в городе. Может ли она чем-то помочь этим людям? Сделать этот мир хотя бы немного лучше и справедливее… Для начала она решила упросить Анникки научить её понимать их речь, чтобы узнавать их нужды и о них молиться. oooКогда через немного лет другая Биргитта, Биргитта Биргерсдоттер основала в Надендале или, как говорили многие в округе – Наантали, новую женскую обитель, она стала одной из сестёр и служила в монастырской больнице.
Финские знахарки доверяли ей, овладевшей их языком, секреты лечебных трав, которые отныне росли под защитой Церкви в монастырском огороде. Фогт Магнус Юханссон к увлечению своей дочери отнёсся даже с радостью. Наперекор расхожей народной мудрости, его дочь не стала вором для родного дома – семья хорошо сэкономила на её приданом, а благочестивая жизнь благородной девушки в стенах обители только добавляла фогту народной любви…
***
«Жить одной жизнью с народом, понимать его настроения, нужды и чаяния, и говорить с ним на одном языке». От уже далёкого средневековья через Микаэля Агриколу, Паавали Юстена, Элиаса Лённрута, Аврору Шёрнваль-Демидову-Карамзину понимание необходимости соблюдать эти принципы стало традицией и достигло наших времён. Пусть сохранится оно и в будущем как фундамент истинных ценностей старого в своих корнях и юного в стремлении к весеннему небу города Турку.
Автор: Павел Крылов
«Я житель средневекового Турку»
Себя, именно себя, в старинном Турку представить не могу. Каждый человек вырастает из своего времени и живет в нём. Я могу только попытаться вообразить кого-то совсем другого, жившего полтысячи лет назад… Погожий мартовский день заканчивался. Влажный ветер дул моря, где среди островов садилось солнце. Юхани стоял в дверях кузницы. Светлого времени еще оставалось достаточно, можно было бы поработать, но сегодня не хотелось. И без того день прошел не зря. Весь день ушел на то, чтобы повторить замок немецкой работы, который принес младший брат с ганзейского подворья .
Все больше купцов появляется в городе. Каждому нужны и петли на ворота и засовы, и замки на амбары -полно заказов для умелого кузнеца. Что бы там ни говорили старики вечерами за теплым пивом, а такого славного времени, как нынче, никогда еще не было в Або! Даже когда построили мост через реку, так что прадед оказался в городе ,никуда не выезжая из родной деревни ,да и подался подмастерьем на Монетный двор, даже тогда жили хоть и сытно, да с опаской.
Юхани и сам помнит, как под крики « Датчане! Датчане!» тащила его куда-то среди ночи мать. Теперь куда спокойнее . Хранят город Святой Хенрик и флот короля Густава. Нынче никто не рискнет напасть на город, в котором наместником – сын шведского короля .Вон виднеется вдалеке ,на берегу Аурайоки, его замок Абогус. Как женился герцог Йохан на польской королевне Катарине, так и вовсе стал Або чуть ли не ровня Упсале и Стокгольму. Налоги, как водится, прибавили, но недовольны одни гончары. Ясное дело, в замке не из горшков едят.
А плотники, каменщики, портные не нарадуются – полячка всё хочет в замке по-своему завести, и покои перестроить, и слуг в другое платье одеть- мастера новых подмастерьев нанимают. Говорят, Катарина даже мясо не руками ест, а какой-то вилкой. Посмотреть бы, что за штука такая. Должно быть ,не сложнее засова. Только ,наверное, она – золотая или серебряная, не для кузнеца работа.
У герцога Йохана Катарина, а у кузнеца Юхани-Лийса. Собирается она кормить мужа ужином или нет? Может, еще какую веру завели, чтобы вовсе в Пост не есть? Подумать только, в воскресенье на Большой площади перед собором до драки дело дошло, разнимать пришлось .Спорили, на латыни или на шведском надо с Богом разговаривать. Не кузнецу об этом думать, но ,наверное, Бог и на финском молитву услышит, если от души. Опять же, недавно говорили, что отец Микаэль сочинил буквы, которыми и по-фински читать можно. Вот сразу видно настоящего человека: учёный, почти епископ, а прозвище Агрикола – не отрекается от дедов-землепашцев. А то ведь и такие есть, как в люди выбился, так сразу не финн ,а швед оказывается. Или вон братец-купец -сразу от немца и не отличишь.
Может ,теперь проще будет .детей грамоте научить, не то, что у отцов-доминиканцев латынь зубрить. В этом брат прав, грамотею прожить легче. О, вот и Лийса зовет ужинать! Прощай, Юхани! Я не смогу зайти в твой дом, откуда так заманчиво для постного дня пахнет гороховой похлебкой. Через двадцать поколений я ясно вижу твою кузницу с валуном вместо наковальни, твой кожаный передник и грубую серую рубаху, а вот дом хорошо разглядеть не могу. Пусть пощадят тебя и твою семью набеги чужаков, пожары и другие беды, что несколько лет обходили стороной твой родной город, но, увы ,не минуют его в дальнейшем. Однако пока сосед будет помогать соседу, не глядя на то, кто на каком языке говорит и в какую церковь ходит, Турку будет стоять. А от незапамятных времен, когда ты жил, останутся нам несокрушимые стены старого замка и буквы на такой непрочной бумаге…
Не будет более Або-Турку тягаться роскошью двора или изобилием купеческих амбаров с другими столицами на Балтике, но всегда будет гордиться и великолепным собором, с кафедры которого проповедовал Микаэль Агрикола, и старейшим университетом. Ведь именно отсюда, из Турку, который в этом году объявлен культурной столицей Европы, с берегов Ауры расходились по финской земле и свет Веры, и свет Знания.
Автор: Александр Паушев
Я – житель средневекового Турку
День добрый! Вы впервые в Турку? Тогда не удивительно растеряться в таком большом городе. А я здесь родилась и конечно помогу вам. Что, говорите, вам нужно? Вам повезло, я великолепно знаю того, кого вы ищите. Следуйте за мной! Я часто бываю в гавани. Из-за моря в Турку или Або, как называют его шведы, приходит разные корабли. Многие из них заходят прямо в Аурайоки.
Мне нравится смотреть на корабли, как поднимаются паруса, как ветер раскачивает снасти, и они от этого издают такой звон, что кажется, его слышно по всей округе. Иногда я сижу на берегу, жду мужа. Его лодка узнаваема мною издалека. А сегодня мне понадобилось купить у новгородских купцов льняного полотна. Этих иноземцев легко отличить от других по широким бородатым лицам, ну и по одежде, конечно. Вот, по вашей одежде видно, что вы не из этих мест.
Так, о чём это я? Ах да! Новгородцы сожгли целиком наш город. Я тогда была ребёнком, но хорошо запомнила, как наша семья укрывалась в лесу. А вы переживали подобные пожары? Вообще, этот город много раз горел, ведь деревянные постройки трудно спасти от огня. Потом, когда вновь отстроенный Турку, вступил в Ганзейский союз, все мы обрадовались; ведь лучше мирно торговать, чем воевать. Эта широкая площадь, которая тянется от Ауры до ратуши, вся заполняется торговыми рядами.
В воздухе смешиваются запахи сырой рыбы, жареного мяса, горячего хлеба. Торговля бойкая: кузнецы, плотники, сапожники, гончары со своим товаром, зеленщики раскладывают в телегах урожай, продают или обменивают его на орудия труда. А какие диковины заморские купцы привозят!
Намедни вижу – народ в одном месте особенно толпится, думаю, подойду, новости какие узнаю. Известное дело: хочешь вестей – ступай на площадь. Оказалось, удивительная птица из тех, какие в наших краях не водятся, человеческим голосом разговаривает, всё повторяет что-то. Смотрю на эту тварь божью, и рассмеяться и перекреститься хочется. Спрашиваете, о чём она говорила? Ой, не знаю. Я хотя к разной речи привыкла, особенно шведов хорошо понимаю, а тут…, истинно – латынь.
У нас с такой учёной птицей только епископ или монахи могут беседовать. Они очень умные: читают, пишут на латыни, наукой занимаются. Вон, у изгиба реки – Кафедральный собор. Обязательно заглянем внутрь. Что, дух захватило от красоты и величия? Здесь во время проповеди библию читают тоже на латыни, объясняют, конечно, что Богу вся власть принадлежит, что подчиняясь местной власти, подчиняешься воле Бога.
Вы полагаете, что суоми смогут родную речь записывать и Библия появится на нашем родном языке? У вас смелые мысли! Замок префекта видите? Его строили в одно время с крепостью. Он такой же непреступный. Но мой муж бывал во внутреннем дворе замка. Он хороший рыбак. У него покупают рыбу к столу префекта. Моя дочка говорит, что хочет быть шведской королевой, чтобы тоже жить в замке. Смешно, правда? Что можно взять с дитя? Подрастёт – поймёт, что всему своё время и место.
Дочь рыбака выдадут замуж за рыбака или ремесленника, вот и станет королевой очага и утвари. Хотя, если её возьмёт в жёны кто-нибудь из стражников, тогда она сможет увидеть замок изнутри. А сейчас малютка под присмотром старой знахарки, которая живёт по соседству. Она такая старая, что даже помнит то время, когда жителей деревни, той, что была на месте города, обращали в христианскую веру. Она тогда, как и многие подчинилась из страха смертной казни, но на самом деле она продолжает верить в богов, которым поклонялись наши предки.
Если дети возле её дома начинают шалить, то она говорит им, что придёт старуха Лоухи и утащит их с собой. Но дети любят приходить к ней послушать легенды о духах леса, земли и реки. Вот мы и пришли. Это мой дом. Лодка сушится, видимо муж уже закончил её смолить, а вот и он сам. Здравствуй, муженёк, этот человек пришёл к тебе; принимай гостя.
Автор: Ольга Болдышева
Диалог с Всевышним
Господи, ты слышишь меня?! Ты ведь всё о нас, человеках, знаешь. Я так просто напомню тебе. Да, мои предки пришли в эти места с Новгородцами. Господи, спасибо тебе за то, что ты создал такую красоту: Аурайоки, острова, а мы тебе построили такой красивый дом: Кафедральный собор. Все старались, и камнетёсы, и плотники, и кузнецы, да и мои предки в стороне не стояли: кто шил такие быстрые и надёжные соймы.
А булыжники для мостовой кто доставлял? А лес, а глину гончарам? Что говорить, ты всё сам знаешь. Жаль, что ты не вразумил ставить печи гончарам не под северный ветер, сколько раз горели. Вода не горит, да и жить у воды приятней, наша Йокикату самая красивая, ты не смейся, Господи. Да и твой дом, Кафедральный собор и Великая площадь, крепость очень красивы, я не спорю.
Моей Синнике тоже больше нравится Кангаскату, оно и понятно, там можно купить всяких этих женских «штучек». Сколько раз говорилось о смирении плоти и жадности, видимо женские уши так устроены, что они плохо тебя слышат. Я небезгрешен сам, ты знаешь это красивое место Сууоярви, где мы рубим болотную сосну для наших лодок. Да, я кланяюсь сейду и прошу разрешения, что бы заготовить сосну, но кровавую жертву я не приношу, ты ведь добр и меня простишь. Кто на праздник дня рождения твоего сына положил много монет, больше чем кузнец Тапса? Кто сделал новые скамьи в твоём доме Кафедральном соборе?
Когда ставлю ловушки на реке, обращаюсь с молитвой к тебе, Господи, и ты помогаешь. Я не забываю вдову Матти, какой он был гончар. Никлас часто приносит ей свежую рыбу. Я вот думаю отдавать Никласа в гимназию, дело новое, да и расходы не малые. Главное, будет ли толк от этой учёности. Я думал так: если найти место, где ветер дует вверх и на мою лёгкую лодку поставить парус не прямо, а наклонить к корме, то я мог бы плыть на ней по небу.
Как смеялись в магистрате: ну ты и шутник, «Деревянная игла». Так меня прозвали за то, что я умею шить самые лёгкие и быстроходные лодки. Вот тебе и учёность, а сами что умеют, только листы марать закорюками всякими. Я иногда во сне летаю, нет, ты не подумай, ни какого дьявола, это сон. Наш город видно, как птицам. Хорошо сделать все маленькое, игрушечное, чтобы правнуки могли смотреть на эту красоту, улицы, дома, площадь, пристань, крепость, Кафедральный собор, мельницу, чтобы всё было от моря до Сторожевой горы. A то не приведи Господи, опять пожар, в прошлый раз бондаря Вейкко и кузнеца Йоттуу оставил голыми. Ни мастерских, ни домов.
Может, попросить гончаров? Они, наверное, смогут из глины сделать, и раскрасить, и обжечь в печах, но дорого это обойдётся. A если каждый свой дом с подворьем и кусочком улицы закажет? Я заказал бы нашу реку, до устья. Потом всё это собрать на Великой площади, вот здорово, оружейник Штефан у себя за морем такого не видел, наверное. Спросить совета у Олова, он у епископа бывает, или опять засмеют. Да… не зря ты мне Господи эту коряжину под ногу поставил, иначе разве мы бы с тобой поговорили?
Сижу, жду, скоро придёт Эрик с Лееной, принесут мази и растирки, полегчает. Хорошо, я больше не пойду к той берёзе и воду из родника брать не буду, я куплю в соборе святой воды. Ей окроплю новую кокору, хочешь распятье в мастерской на светлой стене будет, хочешь…. Чего ещё не хватает современному городу Турку? Да так сразу и не скажешь. Повернешься, вокруг красота…. Машина времени есть6 раз, два, три, и ты в средних веках. четыре, пять, шесть, и ты в сказке, семь, восемь, девять, и ты в городе 21 века. О чём мечтал наш герой: подняться на своей лодке в небо. Наверное, можно сделать безопасную монорельсовую дорогу и поднять её на высоту птичьего полота, а вагончики стилизовать под лодки с символическими парусами, наклонёнными к корме. Направить её на Сторожевую гору и любоваться городом и окрестностями.
Если бы у меня появилась возможность, то я построил «Аэровариум»: строение, три стены, которого находятся в море, четвёртая- вход со стороны суши, но не снизу, а наоборот сверху, этажностью вниз. Сделать окна- иллюминаторы, глядящие в морскую пучину. Крыша – палуба, эдакий корабль, плывущий во времени. Внутри расположить культурно- познавательный центр с концертным и кино- залами, аудиториями. Желаю, чтобы реально воплощались мечты наших предков!
Автор: Николай Николаев
Арсюшкина сказка
В тридевятом царстве в тридесятом государстве жил-был…
– Мама, а почему наша сказка начинается с этих слов?
– Не знаю, Арсюша, наверно потому, что все сказки обычно так начинаются.
– Нет, так начинаются русские народные сказки, а ты мне рассказываешь сказку про Финляндию, страну, где много рек и озер и куда мы с папой ездим летом на рыбалку.
– Хорошо, только я расскажу тебе про то, какой была эта страна много-много лет назад. – Мам, а много-много лет назад – это когда бабушка была маленькой?
– Нет, Арсюшка. Это было очень давно и не было еще даже твоих пра-пра-пра бабушек и дедушек. Это время люди стали называть средневековьем. – А хочешь отправиться туда в путешествие и все увидеть? Тогда крепко-крепко зажмурься и не открывай глазки…
Солнечные лучи проникали везде, они щекотали носик, нежно грели щечки, прятались в листве деревьев и рассыпались по воде маленькими искорками. Влажный, слегка соленый ветер доносил крики чаек, увлеченно спорящих между собой. Серо-синяя река неторопливо перекатывала волны. Вдалеке, среди зелени деревьев, виднелась темная треугольная крыша, вершину которой венчал крест. Арсюшка даже открыл рот от удивления, настолько все было красиво и необычно. Вдруг кто-то больно толкнул его в спину.
– О, простите меня, великий господин. Я вас совершенно не видел… – услышал Арсений причитающий голос. Перед ним стоял босоногий мальчишка лет десяти в серых штанишках и серой рубашке из грубой ткани. В его руках была крепко зажата свежая рыбина.
«Ого какая, килограмма три наверно. Вот бы нам с папкой выловить такую…» подумал Арсюшка. – Не велите наказывать меня – продолжал лепетать босоногий мальчик.
– Все нормально, я на тебя не обижаюсь – ответил Арсений. – Как тебя зовут?
– Тапио, мой господин.
– Почему ты зовешь меня господином, разве я на него похож?
– У тебя красивая одежда, чистые руки и ноги в туфлях – простолюдины точно так не ходят! Как же тогда тебя называть?
– Меня зовут Арсений, можно просто Арс, и не добавляй мой господин – это так смешно звучит!
– Хорошо, а где твои слуги? Арсюшка хотел было сказать, что нет у него слуг, что сам он и одевается, и игрушки убирает, и даже помогает маме мыть пол и посуду, да и вообще живет в 21 веке, но, подумав о своей безопасности, ответил: – Я велел им ждать меня там – и махнул рукой в сторону стоявшего на холме замка. Суровый, строгий вид каменного замка вселял страх и уважение, он как будто говорил: «Я самая неприступная крепость на свете».
Его местоположение было настолько удачным, что подойти к замку незамеченным было практически невозможно. Он казался огромным исполином, оберегающим все близлежащие земли.
– А я живу в квартале ремесленников, недалеко от собора. Ой, совсем забыл, мне нужно домой отнести эту рыбу. Моя мама приготовит из нее вкусный обед – после этих слов Тапио даже облизнулся.
– Можно мне пойти с тобой? Я хочу посмотреть на твой город – попросил Арсений.
– Конечно, бежим скорей! – согласился Тапио, и маленькие друзья весело зашагали по пыльной дороге, тянувшейся лентой вдоль реки.
Прошло совсем немного времени, и Арсений увидел Або. Больше всего Арсения заинтересовало огромное количество разнообразных домашних животных и птиц. Вокруг каждого дома бегали куры с цыплятами и важной походкой вышагивали петухи, рядом паслись козы и овцы, слышалось визжание поросят, по дорожке, ведущей вниз к реке, вразвалочку бежали гуси, привязанный гнедой конь недовольно отмахивался от надоедливых мух.
Огненно-рыжая собака начала заливисто лаять, когда Арсюшка приблизился к охраняемому ею дому. Ее лай дружно подхватили собаки, живущие по соседству, и вот уже все жители знали: в город пришел кто-то чужой. Одноэтажные небольшие деревянные дома были чем-то похожи друг на друга, и лишь ближе к центру города, Арсений стал замечать разноцветные большие двухэтажные дома с башенками и высокими острыми крышами.
Самым красивым городским зданием был Кафедральный собор. Стены собора были аккуратно сложены из тщательно отшлифованных огромных камней. Симметрично вырезанные небольшие окошки были оформлены цветной мозаикой, а фасад украшен двумя белыми крестами. Кафедральный собор величественно возвышался над всеми домами города, по праву демонстрируя свое превосходство.
– Ну вот, мы и пришли – сказал Тапио.
Дом, где жил мальчишка был почти новый, за домом располагался большой огород и сад. Черно-белая кошка, сидя на крылечке, умывала мордочку лапкой, словно знала, что сейчас придут гости.
– Ну наконец-то, где ты так долго ходил? Иди быстрей обедать! – кричала из окна симпатичная молодая женщина.
– А это еще кто с тобой? – продолжала она кричать. Но внимательно рассмотрев Арсения и решив, что это ребенок богатого сеньора, вежливо произнесла: Тапио, ну что ты стоишь, приглашай дорогого гостя в дом. Внутренне убранство дома не отличалось изысканностью, и было довольно грубым и простым. Дневной свет проникал через небольшие окна и освещал только центральную часть дома, все остальное тонуло в полутьме. От очага, искусно выстроенного из больших каменных булыжников, исходило тепло, и в доме было очень жарко.
Высокий открытый шкаф, стоящий вдоль стены, вмещал в себя практически всю домашнюю утварь: глиняные горшки и миски разных размеров, металлический котелок, мотки ниток, деревянные детские игрушки и еще много разных предметов, которые Арсюшка не успел разглядеть. В светлом углу дома, на украшенной коваными завитками полке, стояла толстая книга в черном кожаном переплете и вылепленные из воска фигурки святых.
Две широкие деревянные лавки были застелены шкурами и тряпьем, и днем служили хозяевам как стулья, а ночью – как кровать. За большим дубовым столом, стоящим в центре, обедали отец и мать Тапио, а также две его младшие сестренки.
– Арсений, садись и ты за стол, угощайся – уверенно произнес глава семейства таким тоном, что предложение уже не подразумевало отказа. На столе стоял котелок с похлебкой из куриных потрохов, пшеничной крупы и овощей, а также лежал большой ломоть свежего ржаного хлеба. Каждый сам отламывал себе кусок хлеба и зачерпывал деревянной ложкой похлебку из общего котелка. Похлебка показалась Арсюшке не соленой и не вкусной, он только из уважения к хозяйке съел пару ложек, а Тапио принялся с удовольствием уплетать ее за обе щеки. Хлеб же, напротив, был ароматный и очень вкусный.
Похлебка была быстро съедена, и чтобы не засиживаться в гостях, Арсений поблагодарил радушное семейство, попрощался с Тапио и побежал обратно к замку. Ворота замка были открыты и любопытство заставило Арсюшку заглянуть во двор. Он еще ничего не успел увидеть, как чья-то сильная и грубая рука ухватила его за воротник.
– Кто ты такой? – услышал он низкий мужской голос.
– Да это же засланец новгородский – выведывает здесь наши секреты! – сердито отвечал другой голос – Брось его в темницу, потом с ним разберемся.
«Никакой я не засланец, и вообще я из Санкт-Петербурга» – хотел было сказать Арсюшка, но язык не слушался его и он не мог произнести ни слова. От страха Арсюшка крепко зажмурился и… проснулся.
«Пора вставать, мой путешественник!» – услышал он нежный мамин голос. Из кухни доносился аромат молочной каши с ванилью и подрумяненных тостов. oo«Эх, хорошо, что я родился в 2010» – подумал Арсений и сладко потянулся.
Автор: Татьяна Плохих
Встреча на Ауре
Эта история приключилась со мной несколько лет назад, когда в поисках своих предков я приехал в Турку. Меня зовут Вассель Александр. В своё время отец и дядя рассказывали мне, что в начале XVII века после продолжительной русско-шведской войны наша семья перебралась из Швеции на земли нынешней Ленинградской области для ведения хозяйства и ухода от тяжкого бремени многолетней воинской службы. Все эти четыре сотни лет мои предки занималась земледелием. Были, однако, среди них и знаменитые кузнецы, ковавшие кресты для церковных куполов; были и лютеранские священники, читавшие такие проповеди, что народ выходил из кирхи со слезами на глазах.
Я так увлёкся историей моей фамилии, историей семьи, что решил во что бы то ни стало разыскать в архивах все сведения о своих далёких родственниках. После года поисков в России судьба привела меня в старинный город Турку, который в средние века был столицей герцогства Финляндского и крупным торговым центром. Самым знаменитым местом города является Кафедральный собор, стоящий на высоком холмистом берегу полноводной реки Ауры.
Меня интересовали прежде всего церковные книги, и войдя в огромные старинные двери этого величественного сооружения, я невольно погрузился в атмосферу тех далёких лет. А иначе и быть не могло: кровь предков течёт и в моих жилах. Какой это прекрасный собор! Каждый свод, каждая арка, каждый оконный проём как бы подхватывают тебя и переносят в далёкий XIV век, когда убитые страшным горем после очередного пожара горожане ищут помощи и защиты под его крышей. … Я уже третий час сидел за чтением старинной рукописи под названием «Хроника епископов Финляндских», как вдруг обнаружил запись, датированную 14 июля 1563 года. Некий торговец, Эрик Вассель, прибывший на корабле из немецких земель, был принят в замке Юхана Васы, сына известного шведского короля Густава. Эта запись была настоящей находкой!
Я погрузился в дальнейшее чтение бесценного документа и в какой-то момент увидел … корабль, пришвартовавшийся напротив мощёной улицы, ведущей к рыночной площади Або, как в те времена именовался Турку. Небольшого роста и довольно крепкого телосложения, одетый в красный камзол, человек, сходил по ступеням на берег. Следом за ним с корабля стали катить бочки и спускать тяжёлые тюки и деревянные ящики.
«У него такой же большой с горбинкой нос и такой же высокий лоб, как у меня!», – подумал я, вглядевшись в незнакомца.
– Эрик, не забудь! В четыре часа тебя ждут в замке, – крикнули ему с корабля.
– Хорошо, Магнус. Я понял. И тут, точно молния, пронзила меня мысль: «Вот он, тот человек, ради которого я проделал столь длинный путь!»
Неведомая сила повела меня за ним: по узким улочкам Монастырского квартала я проследовал за Эриком на рыночную площадь. Часы на стене Кафедрального собора пробили 11. С площади раздавался звонкий гул голосов: видимо, торговля шла бойко. Або славился своими торгами, разнообразием заморских товаров и изделиями местных ремесленников. Так как город получил торговые привилегии, сюда свозили товары шведские купцы для дальнейшей отправки в страны Ганзейского союза и на Русь.
Сегодня у Эрика кроме лучших испанских и немецких вин, кроме персидской материи и недорогих украшений был и особый товар. По просьбе королевы Катарины Ягеллоники он привёз из Испании несколько наборов серебряных вилок. Эти предметы только-только входили в моду на пирах и праздниках, и Эрик гордился тем, что сумеет порадовать короля и его прекрасную Катарину.
…На площади показался богато одетый всадник на красивом чёрном коне. Он приглашал всех желающих посетить рыцарский турнир. Оруженосец самого Юхана должен был принять в нём участие. Но торговцы, увлечённые процессом, и обычные горожане, не торопились расходиться: погода стояла прекрасная, вокруг раздавались приятные запахи заморских пряностей, а нарядные девушки, проходившие вдоль торговых рядов, предлагали всем отведать вкуснейшие вина.
Эрик приказал своим помощникам свернуть товары, отнести их обратно в трюм корабля, а сам, подсчитав выручку, направился в сторону замка, перейдя со своим другом на ту сторону реки через единственный в городе мост. К тому времени Абоский замок, грозным стражем одиноко стоявший в устье Аура-Йоки, уже утратил своё военное значение, и использовался как резиденция короля: сам Густав Васа прожил в замке целых 11 месяцев и управлял отсюда всем королевством.
При Юхане в замке постоянно находилось почти 600 человек придворных. Он соорудил камины и печи, превратив замок в настоящий дворец короля и королевы. ooo… Рога протрубили о начале рыцарского турнира. Зрителей собралось больше, чем ожидали, поэтому даже пришлось доставлять скамейки из города. Эрик сидел в третьем ряду вместе со своим компаньоном, пил только что сваренное в замке пиво и переживал за смелого и ловкого оруженосца короля.
Однако церемония награждения не состоялась. Неожиданно хлынул проливной дождь: как-никак, приморский город, погода менялась непредсказуемо. Эрик с другом поднялся на верхний этаж замка, откуда открывался прекрасный вид на морские шхеры. Пройдя по анфиладе комнат, они вошли в богато украшенный зал, где были приняты королевской четой. Торжественно вручив коробки с вилками, ложками и китайскими фарфоровыми тарелками, Эрик и Магнус проследовали за стол.
Королева Катарина несказанно обрадовалась подаркам и свежим новостям из других стран. ooo Заиграла музыка, и заиграла настолько близко и громко, что я не сразу понял, что это звонок моего мобильного телефона.
Я спешно поднялся, вышел из комнаты в приёмную, поблагодарил за оказанную мне помощь и отправился на улицу. Мыслями я ещё оставался в средневековом Або с далёким, но таким родным мне Эриком, а ноги уже несли меня по набережной современного Турку. Несмотря на то, что прошло столько лет, город сохранил свою красоту и величие! Меня поражали многочисленные здания новых архитектурных стилей, гармонично сливающиеся с местным природным ландшафтом, ухоженные парки и стадионы в центре города. А сколько в городе музеев! И в каждом мне готовы были рассказать что-то особенное, поделиться неизвестными фактами из истории города, словно я зашёл к добрым старым знакомым.
Я бродил по улицам, заглядывал в лица местных жителей, размышляя о своём приключении, и понял, что у Турку не только великое прошлое, но и прекрасное будущее. А ещё, я благодарен судьбе за то, что моя родословная началась именно здесь. И я точно знаю теперь, что это мой родной город, и не раз я приеду сюда, потому что меня всегда будут манить к себе и своды Кафедрального собора, и мощёные средневековые улочки, и стены Абоского замка с криками чаек над головой.
Автор: Александр Вассель
Рождественский мир
Каждый год Биргитта Магнусдоттер начинала ждать сегодняшний день задолго. Какое счастье было для тринадцатилетней девочки смотреть на то, как её отец, фогт Абосского замка Магнус Юханссон в сопровождении вооружённой стражи, разодетых в шёлк и бархат всадников и трубачей с их огромными и зычными фанфарами, объявит на рыночной площади о наступлении Рождественского мира. Его голос сменится звоном колоколов Домской церкви и радостными криками жителей Турку и многочисленных приезжих, собравшихся в город на предпраздничную ярмарку Святого Фомы и ещё не покинувших торговый город.
С сегодняшнего дня все торговые сделки будут запрещены на целых двадцать дней, посему до того многие желали как следует запастись свежим мясом, чёрными кровяными колбасами, добрым пивом, а кто побогаче – приятным на вкус вином, что загодя, до осенних штормов, в изобилии привозили в Турку купцы из Мекленбурга и Померании, из немецкой Ганзы, Англии и Фризии. Наблюдая за своим отцом со стороны, с высокого помоста для высоких обитателей замка и не менее высоких гостей, из нарядной толпы жён и детей первых лиц всех шведских владений по эту сторону Ботнического залива, Биргитта полнилась гордостью.
Ей казалось, что и она причастна тому триумфу, в центре которого был фогт Магнус. Потом в замковой часовне будет служба, а за ней – в просторном королевском зале – щедрое угощение. Несмотря на пока ещё продолжающийся Адвент – пост в ожидании Рождества, – не только она, но, похоже и все окружающие, мыслями уже были там, когда уже минуют несколько последних тягостных и томительно-сладких часов ожидания, остающихся до наступления праздника. Впрочем, в этот год в душе Биргитты уже довольно давно поселилось нечто новое и доселе неизведанное. Ей начало казаться, что настоящее Рождество где-то там, в толпе, отделённой от их помоста цепью вооружённой стражи.
Недаром, слышала она от отца Андреаса, дворцового капеллана, Господь Иисус родился в бедном хлеву, где не было даже простого очага, лишь бык и осёл согревали его своим тёплым дыханием. Не во дворце Ирода, который был, наверное, побольше и побогаче их замка в Турку. И у неё созрел план. Биргитта подговорила свою подругу Анникки, дочь замкового оружейника Бенгта, найти ей одежду попроще и проводить по рождественскому Турку. Покинуть замок в ранних декабрьских сумерках, смешавшись с толпой гостей, возвращавшихся с дворцовой мессы, на которую в этот праздничный день звали не только господ-соседей, но и многих верных слуг фогта и его офицеров вместе с семьями, оказалось совсем легко.
Биргитта шла быстро, почти бежала, подгоняемая пьянящим её чувством свободы, так что спутница едва-едва поспевала за ней. Вдоль берега Ауры, на площадях и около церквей было людно. Богослужения только-только заканчивались, и народ неторопливо, радуясь встрече и под разговоры, расходился по домам. Обрывки этих бесед доносились до неё и она жадно их ловила – о чём говорят те, кто живёт в неведомом ей мире. По большей части они были ей непонятны, таинственным казался сам язык, которого не знали ни в семье фогта, ни в Абосском замке.
– О чём они? – то и дело спрашивала она у Анникки.
Дочь оружейника отвечала невпопад, очевидно, не в силах ухватить хотя бы одну из многочисленных нитей:
– Обо всём и ни о чём…, – о разном…
Биргитта улавливала звучащие в речи окружавшего их люда слова «Мауну» или «Мауну Юссинпойка». Так народ по-своему называл её отца-фогта. Что они говорят? Гордятся им? Его справедливостью, величием и мужеством на службе славного короля Эрика? Или открыто ругают его, пользуясь тем, что никто из тех, кто держит их в повиновении, не удосужился изучить их говор?
Славят ли они Господа или, как уверял отец Андреас, все они язычники и колдуны, поклоняющиеся Укко-громовержцу и читающие заклинания идолам со странными именами Вяйнёмуйне и Илмоллине? Магнус Юханссон ежегодно отправлял на костёр несколько наиболее свирепых и вредоносных ведунов и ведьм по приговору епископского капитула. Ещё несколько десятков получали прощение за их занятия чародейством после прилюдного покаяния на площади перед Домской церковью.
Помянутый дворцовый капеллан, в своё время отучившийся в университете Упсалы, не верил в искренность их покаянных слов, и сетовал фогту, что епископ проявляет к варварскому народу ничем не оправданную мягкость. «Как можем мы ими править, если не понимаем ни слова в их наречии» – сомнения зародились в душе Биргитты, и ей ещё сильней захотелось узнать, про что говорят вокруг. И она с удвоенной энергией стала теребить Анникки.
– Видишь женщину в лохмотьях с ребёнком на руках, – ответила дочь оружейника, – это Марит, вдова Юсси, который погиб в Ландскроне во время войны с новгородцами, сражаясь за короля Эрика. Она говорит, что фогт забыл про её мужа.
Анникки говорила нехотя, словно извиняясь за сказанные ею слова явно неприятные для ушей Биргитты. Но та просила её продолжать.
– Посмотри направо, только осторожно, не привлекай внимания, – шептала Анникки, – вот тот пузатый мужик в серой котте, делится с друзьями ругательным стишком, дескать «ложь и злоба миром правят, славят зло, а право – травят, мёртв закон, убита честь, непотребных дел – не счесть, заперты, закрыты двери к чистоте, любви и вере, мудрость учит в наши дни: «Укради и обмани». «Выйди, милый, на дорожку, я тебе подставлю ножку, – ухмыляется ханжа, нож за пазухой держа. И Господень Сын у нас вновь распят в который раз».
Биргитте вспомнились слова, что доводилось ей слышать дома: «Что людям ни делай – никогда для них хорошим не будешь». Но этому голосу словно откуда-то извне отвечал другой: «А много ли мы хорошего сделали людям?» Тем временем, вошедшая во вкус дочь оружейника продолжала:
– Здесь хвалятся добрым урожаем прошлого года, здесь сетуют на болезнь скота и проклинают ведьму, наславшую на коров калму, там радуются за сына, выучившего латынь и ставшего большим человеком, священником в Улеаборге, а там хвастаются удачными покупками на предрождественской ярмарке и поносят власти за высокие налоги. Всё как всегда…
…Рождественской ночью Биргитта не могла заснуть, вспоминая увиденное и услышанное в городе. Может ли она чем-то помочь этим людям? Сделать этот мир хотя бы немного лучше и справедливее… Для начала она решила упросить Анникки научить её понимать их речь, чтобы узнавать их нужды и о них молиться. oooКогда через немного лет другая Биргитта, Биргитта Биргерсдоттер основала в Надендале или, как говорили многие в округе – Наантали, новую женскую обитель, она стала одной из сестёр и служила в монастырской больнице.
Финские знахарки доверяли ей, овладевшей их языком, секреты лечебных трав, которые отныне росли под защитой Церкви в монастырском огороде. Фогт Магнус Юханссон к увлечению своей дочери отнёсся даже с радостью. Наперекор расхожей народной мудрости, его дочь не стала вором для родного дома – семья хорошо сэкономила на её приданом, а благочестивая жизнь благородной девушки в стенах обители только добавляла фогту народной любви…
***
«Жить одной жизнью с народом, понимать его настроения, нужды и чаяния, и говорить с ним на одном языке». От уже далёкого средневековья через Микаэля Агриколу, Паавали Юстена, Элиаса Лённрута, Аврору Шёрнваль-Демидову-Карамзину понимание необходимости соблюдать эти принципы стало традицией и достигло наших времён. Пусть сохранится оно и в будущем как фундамент истинных ценностей старого в своих корнях и юного в стремлении к весеннему небу города Турку.
Автор: Павел Крылов
«Я житель средневекового Турку»
Себя, именно себя, в старинном Турку представить не могу. Каждый человек вырастает из своего времени и живет в нём. Я могу только попытаться вообразить кого-то совсем другого, жившего полтысячи лет назад… Погожий мартовский день заканчивался. Влажный ветер дул моря, где среди островов садилось солнце. Юхани стоял в дверях кузницы. Светлого времени еще оставалось достаточно, можно было бы поработать, но сегодня не хотелось. И без того день прошел не зря. Весь день ушел на то, чтобы повторить замок немецкой работы, который принес младший брат с ганзейского подворья .
Все больше купцов появляется в городе. Каждому нужны и петли на ворота и засовы, и замки на амбары -полно заказов для умелого кузнеца. Что бы там ни говорили старики вечерами за теплым пивом, а такого славного времени, как нынче, никогда еще не было в Або! Даже когда построили мост через реку, так что прадед оказался в городе ,никуда не выезжая из родной деревни ,да и подался подмастерьем на Монетный двор, даже тогда жили хоть и сытно, да с опаской.
Юхани и сам помнит, как под крики « Датчане! Датчане!» тащила его куда-то среди ночи мать. Теперь куда спокойнее . Хранят город Святой Хенрик и флот короля Густава. Нынче никто не рискнет напасть на город, в котором наместником – сын шведского короля .Вон виднеется вдалеке ,на берегу Аурайоки, его замок Абогус. Как женился герцог Йохан на польской королевне Катарине, так и вовсе стал Або чуть ли не ровня Упсале и Стокгольму. Налоги, как водится, прибавили, но недовольны одни гончары. Ясное дело, в замке не из горшков едят.
А плотники, каменщики, портные не нарадуются – полячка всё хочет в замке по-своему завести, и покои перестроить, и слуг в другое платье одеть- мастера новых подмастерьев нанимают. Говорят, Катарина даже мясо не руками ест, а какой-то вилкой. Посмотреть бы, что за штука такая. Должно быть ,не сложнее засова. Только ,наверное, она – золотая или серебряная, не для кузнеца работа.
У герцога Йохана Катарина, а у кузнеца Юхани-Лийса. Собирается она кормить мужа ужином или нет? Может, еще какую веру завели, чтобы вовсе в Пост не есть? Подумать только, в воскресенье на Большой площади перед собором до драки дело дошло, разнимать пришлось .Спорили, на латыни или на шведском надо с Богом разговаривать. Не кузнецу об этом думать, но ,наверное, Бог и на финском молитву услышит, если от души. Опять же, недавно говорили, что отец Микаэль сочинил буквы, которыми и по-фински читать можно. Вот сразу видно настоящего человека: учёный, почти епископ, а прозвище Агрикола – не отрекается от дедов-землепашцев. А то ведь и такие есть, как в люди выбился, так сразу не финн ,а швед оказывается. Или вон братец-купец -сразу от немца и не отличишь.
Может ,теперь проще будет .детей грамоте научить, не то, что у отцов-доминиканцев латынь зубрить. В этом брат прав, грамотею прожить легче. О, вот и Лийса зовет ужинать! Прощай, Юхани! Я не смогу зайти в твой дом, откуда так заманчиво для постного дня пахнет гороховой похлебкой. Через двадцать поколений я ясно вижу твою кузницу с валуном вместо наковальни, твой кожаный передник и грубую серую рубаху, а вот дом хорошо разглядеть не могу. Пусть пощадят тебя и твою семью набеги чужаков, пожары и другие беды, что несколько лет обходили стороной твой родной город, но, увы ,не минуют его в дальнейшем. Однако пока сосед будет помогать соседу, не глядя на то, кто на каком языке говорит и в какую церковь ходит, Турку будет стоять. А от незапамятных времен, когда ты жил, останутся нам несокрушимые стены старого замка и буквы на такой непрочной бумаге…
Не будет более Або-Турку тягаться роскошью двора или изобилием купеческих амбаров с другими столицами на Балтике, но всегда будет гордиться и великолепным собором, с кафедры которого проповедовал Микаэль Агрикола, и старейшим университетом. Ведь именно отсюда, из Турку, который в этом году объявлен культурной столицей Европы, с берегов Ауры расходились по финской земле и свет Веры, и свет Знания.
Автор: Александр Паушев
Я – житель средневекового Турку
День добрый! Вы впервые в Турку? Тогда не удивительно растеряться в таком большом городе. А я здесь родилась и конечно помогу вам. Что, говорите, вам нужно? Вам повезло, я великолепно знаю того, кого вы ищите. Следуйте за мной! Я часто бываю в гавани. Из-за моря в Турку или Або, как называют его шведы, приходит разные корабли. Многие из них заходят прямо в Аурайоки.
Мне нравится смотреть на корабли, как поднимаются паруса, как ветер раскачивает снасти, и они от этого издают такой звон, что кажется, его слышно по всей округе. Иногда я сижу на берегу, жду мужа. Его лодка узнаваема мною издалека. А сегодня мне понадобилось купить у новгородских купцов льняного полотна. Этих иноземцев легко отличить от других по широким бородатым лицам, ну и по одежде, конечно. Вот, по вашей одежде видно, что вы не из этих мест.
Так, о чём это я? Ах да! Новгородцы сожгли целиком наш город. Я тогда была ребёнком, но хорошо запомнила, как наша семья укрывалась в лесу. А вы переживали подобные пожары? Вообще, этот город много раз горел, ведь деревянные постройки трудно спасти от огня. Потом, когда вновь отстроенный Турку, вступил в Ганзейский союз, все мы обрадовались; ведь лучше мирно торговать, чем воевать. Эта широкая площадь, которая тянется от Ауры до ратуши, вся заполняется торговыми рядами.
В воздухе смешиваются запахи сырой рыбы, жареного мяса, горячего хлеба. Торговля бойкая: кузнецы, плотники, сапожники, гончары со своим товаром, зеленщики раскладывают в телегах урожай, продают или обменивают его на орудия труда. А какие диковины заморские купцы привозят!
Намедни вижу – народ в одном месте особенно толпится, думаю, подойду, новости какие узнаю. Известное дело: хочешь вестей – ступай на площадь. Оказалось, удивительная птица из тех, какие в наших краях не водятся, человеческим голосом разговаривает, всё повторяет что-то. Смотрю на эту тварь божью, и рассмеяться и перекреститься хочется. Спрашиваете, о чём она говорила? Ой, не знаю. Я хотя к разной речи привыкла, особенно шведов хорошо понимаю, а тут…, истинно – латынь.
У нас с такой учёной птицей только епископ или монахи могут беседовать. Они очень умные: читают, пишут на латыни, наукой занимаются. Вон, у изгиба реки – Кафедральный собор. Обязательно заглянем внутрь. Что, дух захватило от красоты и величия? Здесь во время проповеди библию читают тоже на латыни, объясняют, конечно, что Богу вся власть принадлежит, что подчиняясь местной власти, подчиняешься воле Бога.
Вы полагаете, что суоми смогут родную речь записывать и Библия появится на нашем родном языке? У вас смелые мысли! Замок префекта видите? Его строили в одно время с крепостью. Он такой же непреступный. Но мой муж бывал во внутреннем дворе замка. Он хороший рыбак. У него покупают рыбу к столу префекта. Моя дочка говорит, что хочет быть шведской королевой, чтобы тоже жить в замке. Смешно, правда? Что можно взять с дитя? Подрастёт – поймёт, что всему своё время и место.
Дочь рыбака выдадут замуж за рыбака или ремесленника, вот и станет королевой очага и утвари. Хотя, если её возьмёт в жёны кто-нибудь из стражников, тогда она сможет увидеть замок изнутри. А сейчас малютка под присмотром старой знахарки, которая живёт по соседству. Она такая старая, что даже помнит то время, когда жителей деревни, той, что была на месте города, обращали в христианскую веру. Она тогда, как и многие подчинилась из страха смертной казни, но на самом деле она продолжает верить в богов, которым поклонялись наши предки.
Если дети возле её дома начинают шалить, то она говорит им, что придёт старуха Лоухи и утащит их с собой. Но дети любят приходить к ней послушать легенды о духах леса, земли и реки. Вот мы и пришли. Это мой дом. Лодка сушится, видимо муж уже закончил её смолить, а вот и он сам. Здравствуй, муженёк, этот человек пришёл к тебе; принимай гостя.
Автор: Ольга Болдышева
ДРУГИЕ СТАТЬИ НА ТЕМУ:
Статья 1
Статья 2
Статья 3
Статья 4
Статья 5
Далее…
Возврат к списку
Я проснулся рано-как всегда. Вчера мне повезло я уснул на соломе, а не на полу. Будить остальных не буду , пусть поспят.Для начала пойду вымою пол в храме. Лишь бы жрец не проснулся. Его имя Реммао-в переводе с египетского на ваш русский язык- богатый человек. Он не жадный и очень даже добрый человек. Реммао и вправду великий жрец, я сам видел, как ночью он обращался к богу солнца Амон-Ра. Я помыл полы, прибрался в комнате. Я сделал пока что все дела и могу рассказать, как попал сюда.”Я был рабом в своем родном городе Пер-Уаджит, за то что я украл статую Амон-Ра, но я этого не делал – это все мой ненавистник Панахази – он был варваром. Как-то я увидел, что он украл эту самую статуэтку и захотел рассказать обо всем местному вельможе. Однако Панахази обо всем позаботился заранее и как только я пришел к вельможе, меня схватили стражники. Вот так я и стал рабом.Но следующей ночью я бежал, ведь меня нещадно били.Я прибежал к храму вельможи в этом городе и скрылся там.Реммао был понимающем человеком. Когда стражники пришли за мной, он загородил меня и сказал, что я его раб. Я был ему благодарен, что даже остался у него работать государственным рабом”.Но здесь я не совсем раб, ко мне относятся, как к прислуге и работу дают соответствующую. как-то так))концовку придумайте сами пожалуйста))
как решить 3 корень -125
Решите задачу
Юля, Катя и Люда покупали наклейки. Юля купила 5 наклеек, Катя 7. Юля и Катя купили наклеек в 4 раза больше , чем Люда. Сколько наклеек купила Люда? Сколько наклеек купили обе девочек вместе?
Даю 12 баллов
ПОМОГИТЕ
РЕШИТЬ ЗАДАЧУ!
2 маляра получили вместе зарплату 9500 руб. первый работал 6 дней другой 4 дня.сколько денег должен получить каждый ,если плата за один день была одинаковой?
значение слов скорчится и сжатьсч
Анам ?р?айсысына 5кг ?ияр салып, 6ыдыс?а ?ияр ж?не та?ы да 45кг ?ызана? т?здады. Анам барлы?ы ?анша к?к?ніс т?здады?
Срочно!!!
ученик рассчитал что стоимость одной книги составляет 70% имеющихся у него денег, стоимость другой-60%, Если бы он имел ещё 90 коп., то смог бы купить обе книги. Сколько стоит каждая книга? Сколько денег было у ученика?
у прямоугольника одна сторона длиннее другой на 2 сантиметра периметр равен 28 сантиметров Чему равна площадь этого прямоугольника
№1. Запиши в виде неправильной дроби числа:
4 1/2 2 3/7 4 9/10 9 14\15 7 1/8 3 4/5 1 9/17 5 3/9
|
|
№2 5 1/3 2 7/9 3 4/5 4 5/8
Пожалуйста!!!
что означает цифра 7 по русскому
Помогите пожалуйста
5 предложений с причастным оборотом И. 5 с деепричастным