Сочинение на тему защита родины есть защита и своего достоинства
15 вариантов
Защита Родины есть защита и своего достоинства7.08.2011 Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны – это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской “военной” прозой сегодня. Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом “Они сражались за Родину” Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой “второй волны”, писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х – начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев. Война в изображении прозаиков-фронтовиков – это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели “второй войны”. Тема Великой Отечественной войны – центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев) . Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, “связано с Великой Отечественной войной” и что он “до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем”. Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей “второй волны”, многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой – опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева “Убиты под Москвой”, написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале “почти радостно” реагировали на пролетавшие “юнкерсы”. К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: “дрожь земли”, “плотная карусель самолетов”, “встающие и опадающие фонтаны взрывов”, “водопадное слияние звуков”. К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: “правда” кровавого фашизма, “правда” жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: “Я отвечаю за все!”. В повести “Убиты под Москвой” еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью. Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат
Главная
Сочинения по литературе
Защита Родины есть защита и своего достоинства По рассказу Шолохова Судьба человека – сочинение
Вот уже более шестидесяти лет прошло со дня Великой Победы, и мы до сих пор помним и ценим героический подвиг своих предков. И подвиг этот состоял не в какой-то невиданной, чудесной силе, которая победила врага сразу так, с маху, а в трудном, мучительном каждодневном труде и отваге русских людей. У каждого была своя цель, свое представление о методах ведения боя. Мне кажется, мало кто думал о высоком, абстрактном смысле победы, каждый шел к ней своим путем, первом делом помня о защите своих близких и родных, сохранении собственного человеческого достоинства.
Об одном из таких людей и повествует нам в своем рассказе «Судьба человека» Михаил Александрович Шолохов, который очень чутко относился ко всяким событиям такого рода, будь то гражданская война (сборник «Донские рассказы»), коллективизация (роман «Поднятая целина») или Великая Отечественная война. Андрей Соколов — обыкновенный человек, родился в Воронежской губернии, участвовал в гражданской войне, потерял всех близких. Скоро женился, нажил трех детишек, жил тихо-мирно… Началась война, пришло время отправляться на фронт. Простой шофер грузовых машин, он испытал на войне многое, но выжил и теперь имеет полное право с гордостью рассказывать попутчикам о своих подвигах. Хотя в своем рассказе он ни сколько не позиционирует себя как героя, просто перечисляет все то, что приключилось с ним в жестокие сороковые.
Он не трусит проехать под немецкими пулями, чтобы спасти своих товарищей, хотя и была возможность отсидеться: «А тут и спрашивать нечего было. Там товарищи мои, может, погибают, а я тут чухаться буду?» Для него смирение и жалобы просто не приемлемы: «На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы все вытерпеть, все снести, если к этому нужда позвала. А если в тебе бабьей закваски больше, чем мужской, то надевай юбку… и ступай свеклу полоть или коров доить, а на фронте ты такой не нужен, там и без тебя вони много!» В своих заявлениях Соколов прямолинеен и категоричен.
А если ты трус и предатель и рассуждаешь подобным образом: «Своя рубашка ближе к телу», — то тебе в советской армии не место: «Нет, — думаю, — не дам я тебе, сучьему сыну, выдать своего командира! Ты у меня из этой церкви не выйдешь, а вытянут тебя, как падлу, за ноги!» Вот Андрей не сдерживается и душит «гада ползучего».
Не стоит думать, что Соколов — единичный случай. В этом же рассказе мы встречаем таких персонажей, как доктор, который «и в плену и в потемках свое великое дело делал», или верующий солдат, который, несмотря на жестокие условия, не может осквернить святого храма, вследствие чего и гибнет от фашистского автомата.
Дальше нашего шофера ждут два года голода и изнурительных работ, но и это не преломляет его. И когда по доносу очередного предателя его ведут на допрос к Мюллеру, он показывает, что у него еще осталось чувство собственного достоинства: не молит о пощаде, а стойко готовится принять смерть; не накидывается на предложенную пищу (тем более за признание «победы немецкого оружия»): «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голода пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». Позже, спасшись от казни и добыв немного хлеба и сала, он не прячет еду для себя одного, а честно делит все пополам с товарищами по несчастью: пусть хоть немного, но достанется всем.
Много пережил наш герой: мучительный плен, тяжелые работы, страшный голод, болезни, ранения, смерти жены и дочерей, а затем и кончину последней надежды — сына Анатолия, — но он не опустил руки и решил воспитать новую жизнь, продолжение русского великого рода — сиротку Ванюшку. Пусть у Соколова «глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертельной тоской, что в них трудно смотреть», он находит в себе силы поддерживать мальчика — представителя будущего поколения страны, которому предстоит переводить жизнь на мирный лад. Ванюшка теперь — смысл его жизни, его надежда на светлое будущее, вера в то, что все-таки не зря он сражался с фашистами.
Грандиозный подвиг русского народа в Великой Отечественной войне складывается из миллионов маленьких подвигов частных людей (все равно, на фронте ли или в тылу), таких, как Андрей Соколов. Уйдя с поля боя, он продолжил добрые дела — подобрал сиротку, ведь в трудные времена народ как никогда объединяется, все становится общим: и радости, и горести, и хлеб, и дети. Они сделали все, чтобы наше будущее сбылось, поэтому наша задача — помнить их и чтить и в дальнейшем не совершать подобных ошибок. А память о простых бойцах хранят книги их выживших товарищей: таких писателей, как А. Т. Твардовский, В. П. Некрасов, К. Г. Паустовский, В. Быков, К. Воробьев и многие другие, кто нашел в себе силы правдиво, без прикрас описать жизнь военных, их быт, чувства, взаимоотношения и дальнейшие судьбы.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
За что и против чего борется Чацкий? (По комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
Убеждения и идеалы главного героя комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкого заслуживают самой высокой оценки не только потому, что они являются высоконравственными во всех отношениях, но и потому, что они были озвучены героем во враждебном ему обществе.
«Горе от ума», пожалуй, одно из самых злободневных произведений русской драматургии, а образ Чацкого занимает достойное место в ряду образов прогрессивных людей в отечественной литературе. Чацкий, так же как и пушкинский Онегин, и лермонтовский Печорин, противопоставлен обществу.
Но на этом сходство характеров (за исключением некоторых деталей) и заканчивается. Чацкий открыто вступает в борьбу с ненавистным ему «светом», при этом ратует не только за личные интересы, но, главным образом, за интересы всего общества.
Чацкий — истинный патриот своей страны, и служить для него означает быть полезным всему обществу, а не чинам. В свое время главный герой был близок к министрам в Петербурге, но оборвал все связи, так как понял, что карьеризм, лицемерие и подлость составляют основы взаимоотношений в этой среде. И продвижение по службе путем собственных заслуг здесь просто невозможно — необходимо где-то «прогнуться». Герой говорит, что рад бы служить, но «прислуживаться тошно». Чацкий не приемлет такого положения дел и открыто выступает против рабской морали.
Раболепство вызывает ненависть у такой свободолюбивой натуры как Чацкий. Он произносит гневную речь против тех, чье низкопоклонство доходит до абсурда. Чацкий говорит о том, что нет ничего отвратительнее «отважно жертвовать» своим затылком ради «высочайшей улыбки».
…Тот и славится, чья чаще гнулась шея.
Он подчеркивает, что так ведут себя те люди, на которых должна равняться подрастающая молодежь. Этих людей ставят в пример, и они являются столпами общества. Чацкий гневно вопрошает:
Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Чацкий обличает право одних людей владеть другими. Он не просто указывает на то, что подневольные люди приравниваются в глазах господ к животным (Хлестова, например, уравняла собачонку и девку-арапку), но и то, что крепостное право развивает у рабовладельцев бездуховность и самые низкие душевные
Качества.
Чацкий поднимает злободневную тему воспитания и образования в России.
Иронично, а то того и наиболее метко, он замечает:
Что нынче, так же, как издревле, Хлопочут набирать учителей полки, Числом поболее, ценою подешевле’? Так как в России воспитание очень часто возлагалось на иностранцев, Чацкий осмеивает тех, кто каждого из таких «учителей» «признать велят историком и географом»:
Как с ранних пор привыкли верить мы, Что нам без немцев нет спасенья! Преклонение перед всем иностранным Чацкий не приемлет. Он говорит о том, что представители «века минувшего» верхом культуры считают общение на странном языке — смеси «французского с нижегородским». Свой родной язык был не в почете у высшего общества, и знали его плохо. Переняв иностранные обычаи, язык, моду, дворянское общество просто пренебрегло отечественной культурой, а стало быть, утратило собственное лицо. Об этом и говорит Чацкий:Пускай меня объявят старовером, Но хуже для меня наш Север во сто крат С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад: И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую – По шутовскому образцу… Чацкий глубоко верит в силу разума и отстаивает его права. Именно в разуме он видит главный способ переделки общества. Чацкий рассчитывает на то, что в обществе произойдет обновление, моральные ценности будут переориентированы, нравственные устои в «веке нынешнем» подвергнутся переосмыслению: «Нет, нынче свет уж не таков»; «Вольнее всякой дышит / И не торопится вписаться в полк
Шутов».
И. А. Гончаров писал: «Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, «жизнь свободную». Он знает, за что воюет и что должна принести ему эта жизнь».
Вот уже более шестидесяти лет прошло со дня Великой Победы, и мы до сих пор помним и ценим героический подвиг своих предков. И подвиг ?тот состоял ?? в какой-то невиданнои?, чудеснои? силе, которая победила врага сразу так, с маху, а в трудном, мучительном каждодневном труде и отваге русских людей. У каждого была своя цель, свое представление о методах ведения боя. Мне кажется, мало кто думал о высоком, абстрактном смысле победы, каждый шел к ней своим путем, первом делом помня о защите своих близких и родных, сохранении собственного человеческого достоинства.
Об одном из таких людей и повествует нам в своем рассказе ??Судьба человека?? Михаил Александрович Шолохов, который очень чутко относился ко всяким событиям такого рода, будь то гражданская война (сборник ??Донские рассказы??), коллективизация (роман ??Поднятая целина??) или Великая Отечественная война. Андрей Соколов — обыкновенный человек, родился в Воронежской губернии, участвовал в гражданской войне, потерял всех близких. Скоро женился, нажил трех детишек, жил тихо-мирно… Началась война, пришло время отправляться на фронт. Простой шофер грузовых машин, он испытал на войне многое, но выжил и теперь имеет полное право с гордостью рассказывать попутчикам о своих подвигах. Хоть и в своем рассказе он ни сколько ?? позиционирует себя как героя, просто перечисляет все то, что приключилось с ним в жестокие сороковые.
Он ?? трусит проехать под немецкими пулями, чтобы спасти своих товарищей, хотя и была возможность отсидеться: ??А тут и спрашивать неч??? было. Там товарищи мои, может, погибают, а я тут чухаться буду??? Для н??? смирение и жалобы просто ?? приемлемы: ??На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы все вытерпеть, все снести, в случае если к ?тому нужда позвала. А в случае если в тебе бабьей закваски больше, чем мужской, то надевай юбку… и ступай свеклу полоть или коров доить, а на фронте ты такой ?? нужен, там и без тебя вони много!?? В своих заявлениях Соколов прямолинеен и категоричен.
А в случае если ты трус и предатель и рассуждаешь подобным образом: ??Своя рубашка ближе к телу??, — то тебе в советской армии ?? место: ??Нет, — думаю, — ?? дам я тебе, сучьему сыну, выдать сво??? командира! Ты у меня из ?той церкви ?? выйдешь, а вытянут тебя, как падлу, за ноги!?? Вот Андрей ?? сдерживается и душит ??гада ползучего??.
Не стоит думать, что Соколов — единичный случай. В ?том же рассказе мы встречаем таких персонажей, как доктор, который ??и в плену и в потемках свое великое дело делал??, или верующий солдат, который, несмотря на жестокие условия, ?? может осквернить святого храма, вследствие ч??? и гибнет от фашистского автомата.
Дальше наш??? шофера ждут два года голода и изнурительных работ, но и ?то ?? преломляет его. И когда по доносу очередного предателя ??? ведут на допрос к Мюллеру, он показывает, что у н??? ещё осталось чувство собственного достоинства: ?? молит о пощаде, а стойко готовится принять смерть; ?? накидывается на предложенную пищу (тем более за признание ??победы немецкого оружия??): ??Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голода пропадаю, но давиться ихней подачкой ?? собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня ?? превратили, как ни старались??. Позже, спасшись от казни и добыв немного хлеба и сала, он ?? прячет еду для себя одного, а честно делит все пополам с товарищами по несчастью: пусть хоть немного, но достанется всем.
Много пережил наш герой: мучительный плен, тяжелые работы, страшный голод, болезни, ранения, смерти жены и дочерей, а затем и кончину последней надежды — сына Анатолия, — но он ?? опустил руки и решил воспитать новую жизнь, продолжение русского великого рода — сиротку Ванюшку. Пусть у Соколова ??глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывнои? смертельнои? тоской, что в них трудно смотреть??, он находит в себе силы поддерживать мальчика — представителя будущ??? поколения страны, которому предстоит переводить жизнь на мирный лад. Ванюшка теперь — смысл ??? жизни, ??? надежда на светлое будущее, вера в то, что все-таки ?? зря он сражался с фашистами.
Грандиозный подвиг русского народа в Великой Отечественнои? войне складывается из миллионов маленьких подвигов частных людей (все равно, на фронте ли или в тылу), таких, как Андрей Соколов. Уйдя с поля боя, он продолжил добрые дела — подобрал сиротку, ведь в трудные времена народ как никогда объединяется, все становится общим: и радости, и горести, и хлеб, и дети. Они сделали все, чтобы наше будущее сбылось, по?тому наша задача — помнить их и чтить и в дальнейшем ?? совершать подобных ошибок. А память о простых бойцах хранят книги их выживших товарищей: таких писателей, как А. Т. Твардовский, В. П. Некрасов, К. Г. Паустовский, В. Быков, К. Воробьев и многие другие, кто нашел в себе силы правдиво, без прикрас описать жизнь военных, их быт, чувства, взаимоотношения и дальнейшие судьбы.
У каждого человека есть две родины: малая и большая. Малая — это город, улица, дом, где ты родился. Большая — это государство, страна, гражданином которой ты являешься. А еще есть общая родина всех людей — планета Земля.
Родину нужно любить и защищать, ведь только благодаря чувству патриотизма человек становится частью своего народа. Сегодня защита родины — это такой же священный долг и обязанность каждого, как и много лет назад. Только теперь враги нашей родины — не интервенты, не агенты мирового империализма, а терроризм, наркомафия, безнравственные политики. В демократическом обществе бороться с ними если не легко, то, по крайней мере, возможно.
У нашей общей родины — планеты Земля — есть еще более страшный враг. Если окинуть мысленным взором историю XX века (прежде всего, историю технологического развития человечества), то окажется, что в последние несколько десятилетий земляне только тем и занимались, что загрязняли природную среду, разрушали озоновый слой, накапливали тысячи тонн ядерных отходов и миллионы тонн мусора. Конечно, это не так. Лучшие умы человечества решали сложнейшие проблемы, чтобы облегчить жизнь каждого из нас. Вот только побочные следствия прогресса оказались слишком тяжелыми. Каждый человек, пользующийся достижениями прогресса, оказывается невольным врагом Земли. Выход здесь только один: стараться всемерно беречь окружающую среду. Брошенный в урну, а не на асфальт пакетик из-под чипсов иногда значит для защиты природы больше, чем участие в многолюдном и шумном митинге зеленых…
Но все же понятие «родина» связано прежде всего с социальным бытием человека. Когда я задумываюсь над тем, что же для лично меня значит родина, то прихожу к выводу: это сложное понятие связано с семьей. В семье есть разные поколения. Молодые могут перенимать опыт старших, а старшие — учиться у молодых свежести восприятия жизни. И нашу большую страну я хотел бы видеть в образе большой семьи, где есть только родные люди — братья и сестры, родители и дети. Где нет обиженных, угнетенных, где не голодают дети и не рвутся бомбы. Где все следуют идеалам свободы и демократии, а слово «беззаконие» стало устаревшим.
Хочется верить, что все хорошее, происходящее на моей родине, будет иметь достойное продолжение, а все плохое исчезнет само собой. Тогда при словах «родина», «отчизна» каждый гражданин нашей страны будет чувствовать самую настоящую гордость.
У моей многонациональной родины нет любимчиков и постылых. Человек любого вероисповедания, любого цвета кожи здесь принят как добрый друг и желанный гость. И это еще один повод гордиться родной страной. Нам не нужно бороться против расизма, антисемитизма, религиозной нетерпимости, ведь у нас в стране эти явления невозможны. Хочется верить, что в будущем ничего не изменится.
О родной стране можно говорить бесконечно, но если кто-то попросит в трех словах объяснить, что значит для меня родина, то я, наверное, отвечу: «Вера, надежда, любовь».
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом “Они сражались за Родину” Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой “второй волны”, писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х – начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков – это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели “второй войны”. Тема Великой Отечественной войны – центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев) . Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, “связано с Великой Отечественной войной” и что он “до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем”.
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей “второй волны”, многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой – опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева “Убиты под Москвой”, написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале “почти радостно” реагировали на пролетавшие “юнкерсы”. К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: “дрожь земли”, “плотная карусель самолетов”, “встающие и опадающие фонтаны взрывов”, “водопадное слияние звуков”. К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: “правда” кровавого фашизма, “правда” жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: “Я отвечаю за все!”. В повести “Убиты под Москвой” еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
(по рассказу М. Шолохова «Судьба человека»)
Литература о войне — это память народа о грозных и трагических годах. Эту память несут в себе повести В. В. Быкова, Б. Л. Васильева, А. И. Адамовича и многие другие произведения. Книги о войне напоминают, какой дорогой ценой досталась победа и в какой тяжелой обстановке фронта происходила проверка и закалка характеров людей.
Рассказ М. Шолохова «Судьба человека» занимает видное место в русской литературе ХХ века. В судьбе Андрея Соколова отразилась судьба тех, кто вынес на своих плечах все тяготы войны, познал неимоверные страдания и сохранил в себе человека. Его судьба отмечена чертами подлинной трагедии, героики и подвига во имя Родины. «Судьба человека» — это эпическое произведение. Эпичность в нем сочетается с драматизмом сюжетных ситуаций и задушевной авторской лиричностью, что составляет единый художественно-целостный сплав.
Начинается рассказ широкой картиной весны и неторопливым эпическим повествованием автора-рассказчика (в рассказе функции автора и повествователя неразделимы), казалось бы, о незначительных событиях — о том, как он оказался на берегу, о незамысловатой переправе в дырявой лодчонке через широко разлившуюся в половодье речушку, о промокших папиросах, которые пришлось сушить, разложив на плетне. Рассказывает он о приметах весны, как под сапогами хлюпает «размокший снег», о сырости, поднимавшейся от воды, и терпкой горечи гниющей ольхи и о том, как «легкий ветерок» принес с дальних степей «извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли». Это не просто описание весеннего дня. Это первая послевоенная весна! Поэтому рядом с этой полнозвучной картиной весеннего дня повествователь рисует другую картину: «Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту — лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне». Завязался разговор между случайно встретившимися людьми. Повествователь, присмотревшись к собеседнику, содрогнулся: «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе. Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника».
Рассказ Андрея Соколова о своей жизни составляет основу сюжета произведения. Рассказ насыщен острыми драматическими событиями (первый и второй побег Андрея Соколова из плена, его столкновение с Мюллером, похороны сына, погибшего в последний день войны, встреча с Ванюшкой и его усыновление и др.). Сюжет рассказа разворачивается одновременно в двух планах: в прошлом — когда совершались события, о которых Андрей Соколов повествует, и в настоящем — в момент повествования. Это одновременное присутствие героя там и здесь достигается передачей единства его чувств. Он сейчас переживает страдания плена и боль невозместимых утрат так же остро и глубоко, как и тогда, на войне, когда обрушились они на него впервые. «Ну, и мне там пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше… Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила? Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке. Нету, и не дождусь!» — так начинает Андрей Соколов свое повествование о пережитом.
Духовная близость автора и героя ощущается на протяжении всего рассказа. Близко к сердцу принимает автор судьбу Андрея Соколова. «Не надо, друг, не вспоминай!» — тихо говорит он ему, потрясенный услышанным. Во всей полноте авторские чувства проявляются в лирической концовке рассказа. Это — страстно-эмоциональный монолог писателя, завершающий повествование о тяжелой судьбе человека, принявшего на себя все тяготы войны и устоявшего под непомерным бременем суровых испытаний. И каждый, читая рассказ, чувствует, как «вдруг словно мягкая, но когтистая лапа» сжимает его сердце, когда видит удаляющегося мужчину, а рядом с ним держащегося за полу его ватника мальчика, о судьбе которых только что узнал. И, бывает, не один раз перечитывает последние строки произведения: «Нет, не только во сне плачут, пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву. Тут самое главное — не ранить сердце ребенка, чтобы он не увидел, как бежит по твоей щеке жгучая и скупая мужская слеза…»
Основные черты характера Андрея Соколова раскрываются в его поступках. Постепенно перед нами вырисовывается образ человека с большим сердцем и красивой душой. В его характере отразились лучшие черты человека — не показной, но глубокий патриотизм, гуманизм, непреклонная воля в достижении поставленной цели, свободолюбие. В образе Андрея Соколова Шолохов воплощает свои эстетические представления о человеке, показывая, каким он должен быть. Вся жизнь Андрея Соколова — подтверждение этому. В годы гражданской войны он сражался за Советскую власть в рядах Красной Армии, в годы Великой Отечественной войны — с первых дней на фронте. Андрей Соколов — человек действия. Помимо его воли происходит только пленение. Все остальное — проявление его воли: и то, что выдержал ужасы плена, и то, что устоял, узнав о гибели жены и дочерей, а потом и сына-капитана, и то, что в неравной психологической схватке победил Мюллера, и, наконец, то, что все же бежал из плена и продолжал воевать. Все это определяет острый драматизм рассказа.
Наиболее драматической сценой рассказа является столкновение героя с комендантом лагеря Мюллером. В этом эпизоде проявляется героизм Соколова, чувство высокого человеческого достоинства, патриотизм и гордость: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». Человеческое достоинство Андрея Соколова оказалось столь высоким, и твердость и отвага перед лицом смерти столь поразительными, что даже враг восхитился им: «Вот что, Соколов, ты — настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я — тоже солдат, и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду». Это была психологическая победа Соколова, больше того, — признание этой победы гитлеровцем.
Вот в таких делах и мыслях проявляется сущность героя. Совершая подвиг, он совсем не думает о нем; будучи истинным героем, он не подозревает об этом, считая свои поступки явлением обычным; любя Родину, не произносит об этом чувстве громких фраз, а только «ночи напролет» думает, как бы из плена «к своим, на Родину сбежать»; пройдя сквозь огонь, который мог бы все живое испепелить в человеке, оказывается способным на самые высокие чувства — усыновляет сироту, снова испытывая радость отцовства. В финале рассказа снова врывается тема весны. Вторая картина весеннего пробуждения играет важную композиционно-смысловую роль. От широкого и радостного восприятия красоты мира, когда, «покоряясь тишине и одиночеству», хотелось «бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками », писатель, узнав судьбу человека — мощный отголосок только что отшумевшей войны, оставившей трагический след в жизни людей, — приходит к философскому размышлению о вечном торжестве жизни над смертью, добра — над злом.
Литература о войне — это память народа о грозных и трагических годах. Эту память несут в себе повести В. В. Быкова, Б. Л. Васильева, А. И. Адамовича и многие другие произведения. Книги о войне напоминают, какой дорогой ценой досталась победа и в какой тяжелой обстановке фронта происходила проверка и закалка характеров людей.
Рассказ М. Шолохова «Судьба человека» занимает видное место в русской литературе ХХ века. В судьбе Андрея Соколова отразилась судьба тех, кто вынес на своих плечах все тяготы войны, познал неимоверные страдания и сохранил в себе человека. Его судьба отмечена чертами подлинной трагедии, героики и подвига во имя Родины. «Судьба человека» — это эпическое произведение. Эпичность в нем сочетается с драматизмом сюжетных ситуаций и задушевной авторской лиричностью, что составляет единый художественно-целостный сплав.
Начинается рассказ широкой картиной весны и неторопливым эпическим повествованием автора-рассказчика (в рассказе функции автора и повествователя неразделимы), казалось бы, о незначительных событиях — о том, как он оказался на берегу, о незамысловатой переправе в дырявой лодчонке через широко разлившуюся в половодье речушку, о промокших папиросах, которые пришлось сушить, разложив на плетне. Рассказывает он о приметах весны, как под сапогами хлюпает «размокший снег», о сырости, поднимавшейся от воды, и терпкой горечи гниющей ольхи и о том, как «легкий ветерок» принес с дальних степей «извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли». Это не просто описание весеннего дня. Это первая послевоенная весна! Поэтому рядом с этой полнозвучной картиной весеннего дня повествователь рисует другую картину: «Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту — лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне». Завязался разговор между случайно встретившимися людьми. Повествователь, присмотревшись к собеседнику, содрогнулся: «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе. Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника».
Рассказ Андрея Соколова о своей жизни составляет основу сюжета произведения. Рассказ насыщен острыми драматическими событиями (первый и второй побег Андрея Соколова из плена, его столкновение с Мюллером, похороны сына, погибшего в последний день войны, встреча с Ванюшкой и его усыновление и др.). Сюжет рассказа разворачивается одновременно в двух планах: в прошлом — когда совершались события, о которых Андрей Соколов повествует, и в настоящем — в момент повествования. Это одновременное присутствие героя там и здесь достигается передачей единства его чувств. Он сейчас переживает страдания плена и боль невозместимых утрат так же остро и глубоко, как и тогда, на войне, когда обрушились они на него впервые. «Ну, и мне там пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше… Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила? Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке. Нету, и не дождусь!» — так начинает Андрей Соколов свое повествование о пережитом.
Духовная близость автора и героя ощущается на протяжении всего рассказа. Близко к сердцу принимает автор судьбу Андрея Соколова. «Не надо, друг, не вспоминай!» — тихо говорит он ему, потрясенный услышанным. Во всей полноте авторские чувства проявляются в лирической концовке рассказа. Это — страстно-эмоциональный монолог писателя, завершающий повествование о тяжелой судьбе человека, принявшего на себя все тяготы войны и устоявшего под непомерным бременем суровых испытаний. И каждый, читая рассказ, чувствует, как «вдруг словно мягкая, но когтистая лапа» сжимает его сердце, когда видит удаляющегося мужчину, а рядом с ним держащегося за полу его ватника мальчика, о судьбе которых только что узнал. И, бывает, не один раз перечитывает последние строки произведения: «Нет, не только во сне плачут, пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву. Тут самое главное — не ранить сердце ребенка, чтобы он не увидел, как бежит по твоей щеке жгучая и скупая мужская слеза…»
Основные черты характера Андрея Соколова раскрываются в его поступках. Постепенно перед нами вырисовывается образ человека с большим сердцем и красивой душой. В его характере отразились лучшие черты человека — не показной, но глубокий патриотизм, гуманизм, непреклонная воля в достижении поставленной цели, свободолюбие. В образе Андрея Соколова Шолохов воплощает свои эстетические представления о человеке, показывая, каким он должен быть. Вся жизнь Андрея Соколова — подтверждение этому. В годы гражданской войны он сражался за Советскую власть в рядах Красной Армии, в годы Великой Отечественной войны — с первых дней на фронте. Андрей Соколов — человек действия. Помимо его воли происходит только пленение. Все остальное — проявление его воли: и то, что выдержал ужасы плена, и то, что устоял, узнав о гибели жены и дочерей, а потом и сына-капитана, и то, что в неравной психологической схватке победил Мюллера, и, наконец, то, что все же бежал из плена и продолжал воевать. Все это определяет острый драматизм рассказа.
Наиболее драматической сценой рассказа является столкновение героя с комендантом лагеря Мюллером. В этом эпизоде проявляется героизм Соколова, чувство высокого человеческого достоинства, патриотизм и гордость: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». Человеческое достоинство Андрея Соколова оказалось столь высоким, и твердость и отвага перед лицом смерти столь поразительными, что даже враг восхитился им: «Вот что, Соколов, ты — настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я — тоже солдат, и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду». Это была психологическая победа Соколова, больше того, — признание этой победы гитлеровцем.
Вот в таких делах и мыслях проявляется сущность героя. Совершая подвиг, он совсем не думает о нем; будучи истинным героем, он не подозревает об этом, считая свои поступки явлением обычным; любя Родину, не произносит об этом чувстве громких фраз, а только «ночи напролет» думает, как бы из плена «к своим, на Родину сбежать»; пройдя сквозь огонь, который мог бы все живое испепелить в человеке, оказывается способным на самые высокие чувства — усыновляет сироту, снова испытывая радость отцовства. В финале рассказа снова врывается тема весны. Вторая картина весеннего пробуждения играет важную композиционно-смысловую роль. От широкого и радостного восприятия красоты мира, когда, «покоряясь тишине и одиночеству», хотелось «бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками », писатель, узнав судьбу человека — мощный отголосок только что отшумевшей войны, оставившей трагический след в жизни людей, — приходит к философскому размышлению о вечном торжестве жизни над смертью, добра — над злом.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
За что и против чего борется Чацкий? (По комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
Убеждения и идеалы главного героя комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкого заслуживают самой высокой оценки не только потому, что они являются высоконравственными во всех отношениях, но и потому, что они были озвучены героем во враждебном ему обществе.
«Горе от ума», пожалуй, одно из самых злободневных произведений русской драматургии, а образ Чацкого занимает достойное место в ряду образов прогрессивных людей в отечественной литературе. Чацкий, так же как и пушкинский Онегин, и лермонтовский Печорин, противопоставлен обществу.
Но на этом сходство характеров (за исключением некоторых деталей) и заканчивается. Чацкий открыто вступает в борьбу с ненавистным ему «светом», при этом ратует не только за личные интересы, но, главным образом, за интересы всего общества.
Чацкий — истинный патриот своей страны, и служить для него означает быть полезным всему обществу, а не чинам. В свое время главный герой был близок к министрам в Петербурге, но оборвал все связи, так как понял, что карьеризм, лицемерие и подлость составляют основы взаимоотношений в этой среде. И продвижение по службе путем собственных заслуг здесь просто невозможно — необходимо где-то «прогнуться». Герой говорит, что рад бы служить, но «прислуживаться тошно». Чацкий не приемлет такого положения дел и открыто выступает против рабской морали.
Раболепство вызывает ненависть у такой свободолюбивой натуры как Чацкий. Он произносит гневную речь против тех, чье низкопоклонство доходит до абсурда. Чацкий говорит о том, что нет ничего отвратительнее «отважно жертвовать» своим затылком ради «высочайшей улыбки».
…Тот и славится, чья чаще гнулась шея.
«
1
2
»
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
За что и против чего борется Чацкий? (По комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
Убеждения и идеалы главного героя комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкого заслуживают самой высокой оценки не только потому, что они являются высоконравственными во всех отношениях, но и потому, что они были озвучены героем во враждебном ему обществе.
«Горе от ума», пожалуй, одно из самых злободневных произведений русской драматургии, а образ Чацкого занимает достойное место в ряду образов прогрессивных людей в отечественной литературе. Чацкий, так же как и пушкинский Онегин, и лермонтовский Печорин, противопоставлен обществу.
Но на этом сходство характеров (за исключением некоторых деталей) и заканчивается. Чацкий открыто вступает в борьбу с ненавистным ему «светом», при этом ратует не только за личные интересы, но, главным образом, за интересы всего общества.
Чацкий — истинный патриот своей страны, и служить для него означает быть полезным всему обществу, а не чинам. В свое время главный герой был близок к министрам в Петербурге, но оборвал все связи, так как понял, что карьеризм, лицемерие и подлость составляют основы взаимоотношений в этой среде. И продвижение по службе путем собственных заслуг здесь просто невозможно — необходимо где-то «прогнуться». Герой говорит, что рад бы служить, но «прислуживаться тошно». Чацкий не приемлет такого положения дел и открыто выступает против рабской морали.
Раболепство вызывает ненависть у такой свободолюбивой натуры как Чацкий. Он произносит гневную речь против тех, чье низкопоклонство доходит до абсурда. Чацкий говорит о том, что нет ничего отвратительнее «отважно жертвовать» своим затылком ради «высочайшей улыбки».
…Тот и славится, чья чаще гнулась шея.
Он подчеркивает, что так ведут себя те люди, на которых должна равняться подрастающая молодежь. Этих людей ставят в пример, и они являются столпами общества. Чацкий гневно вопрошает:
Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Чацкий обличает право одних людей владеть другими. Он не просто указывает на то, что подневольные люди приравниваются в глазах господ к животным (Хлестова, например, уравняла собачонку и девку-арапку), но и то, что крепостное право развивает у рабовладельцев бездуховность и самые низкие душевные
Качества.
Чацкий поднимает злободневную тему воспитания и образования в России.
Иронично, а то того и наиболее метко, он замечает:
Что нынче, так же, как издревле, Хлопочут набирать учителей полки, Числом поболее, ценою подешевле’? Так как в России воспитание очень часто возлагалось на иностранцев, Чацкий осмеивает тех, кто каждого из таких «учителей» «признать велят историком и географом»:
Как с ранних пор привыкли верить мы, Что нам без немцев нет спасенья! Преклонение перед всем иностранным Чацкий не приемлет. Он говорит о том, что представители «века минувшего» верхом культуры считают общение на странном языке — смеси «французского с нижегородским». Свой родной язык был не в почете у высшего общества, и знали его плохо. Переняв иностранные обычаи, язык, моду, дворянское общество просто пренебрегло отечественной культурой, а стало быть, утратило собственное лицо. Об этом и говорит Чацкий:Пускай меня объявят старовером, Но хуже для меня наш Север во сто крат С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад: И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую – По шутовскому образцу… Чацкий глубоко верит в силу разума и отстаивает его права. Именно в разуме он видит главный способ переделки общества. Чацкий рассчитывает на то, что в обществе произойдет обновление, моральные ценности будут переориентированы, нравственные устои в «веке нынешнем» подвергнутся переосмыслению: «Нет, нынче свет уж не таков»; «Вольнее всякой дышит / И не торопится вписаться в полк Шутов».
И. А. Гончаров писал: «Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, «жизнь свободную». Он знает, за что воюет и что должна принести ему эта жизнь».
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
1. Многообразие проблем и жанров военной прозы.
2. Развитие военной прозы в послевоенные годы.
3. Изображение войны как утомительного и тяжелого труда.
4. Тенденция к более объективному изображению войны.
5. Проблема героизма.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека, писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной», и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
1. Многообразие проблем и жанров военной прозы.
2. Развитие военной прозы в послевоенные годы.
3. Изображение войны как утомительного и тяжелого труда.
4. Тенденция к более объективному изображению войны.
5. Проблема героизма.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека, писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной», и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
Защита Родины есть защита и своего достоинства7.08.2011 Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны – это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской “военной” прозой сегодня. Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом “Они сражались за Родину” Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой “второй волны”, писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х – начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев. Война в изображении прозаиков-фронтовиков – это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели “второй войны”. Тема Великой Отечественной войны – центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев) . Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, “связано с Великой Отечественной войной” и что он “до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем”. Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей “второй волны”, многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой – опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева “Убиты под Москвой”, написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале “почти радостно” реагировали на пролетавшие “юнкерсы”. К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: “дрожь земли”, “плотная карусель самолетов”, “встающие и опадающие фонтаны взрывов”, “водопадное слияние звуков”. К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: “правда” кровавого фашизма, “правда” жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: “Я отвечаю за все!”. В повести “Убиты под Москвой” еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью. Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат
Главная
Сочинения по литературе
Защита Родины есть защита и своего достоинства По рассказу Шолохова Судьба человека – сочинение
Вот уже более шестидесяти лет прошло со дня Великой Победы, и мы до сих пор помним и ценим героический подвиг своих предков. И подвиг этот состоял не в какой-то невиданной, чудесной силе, которая победила врага сразу так, с маху, а в трудном, мучительном каждодневном труде и отваге русских людей. У каждого была своя цель, свое представление о методах ведения боя. Мне кажется, мало кто думал о высоком, абстрактном смысле победы, каждый шел к ней своим путем, первом делом помня о защите своих близких и родных, сохранении собственного человеческого достоинства.
Об одном из таких людей и повествует нам в своем рассказе «Судьба человека» Михаил Александрович Шолохов, который очень чутко относился ко всяким событиям такого рода, будь то гражданская война (сборник «Донские рассказы»), коллективизация (роман «Поднятая целина») или Великая Отечественная война. Андрей Соколов — обыкновенный человек, родился в Воронежской губернии, участвовал в гражданской войне, потерял всех близких. Скоро женился, нажил трех детишек, жил тихо-мирно… Началась война, пришло время отправляться на фронт. Простой шофер грузовых машин, он испытал на войне многое, но выжил и теперь имеет полное право с гордостью рассказывать попутчикам о своих подвигах. Хотя в своем рассказе он ни сколько не позиционирует себя как героя, просто перечисляет все то, что приключилось с ним в жестокие сороковые.
Он не трусит проехать под немецкими пулями, чтобы спасти своих товарищей, хотя и была возможность отсидеться: «А тут и спрашивать нечего было. Там товарищи мои, может, погибают, а я тут чухаться буду?» Для него смирение и жалобы просто не приемлемы: «На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы все вытерпеть, все снести, если к этому нужда позвала. А если в тебе бабьей закваски больше, чем мужской, то надевай юбку… и ступай свеклу полоть или коров доить, а на фронте ты такой не нужен, там и без тебя вони много!» В своих заявлениях Соколов прямолинеен и категоричен.
А если ты трус и предатель и рассуждаешь подобным образом: «Своя рубашка ближе к телу», — то тебе в советской армии не место: «Нет, — думаю, — не дам я тебе, сучьему сыну, выдать своего командира! Ты у меня из этой церкви не выйдешь, а вытянут тебя, как падлу, за ноги!» Вот Андрей не сдерживается и душит «гада ползучего».
Не стоит думать, что Соколов — единичный случай. В этом же рассказе мы встречаем таких персонажей, как доктор, который «и в плену и в потемках свое великое дело делал», или верующий солдат, который, несмотря на жестокие условия, не может осквернить святого храма, вследствие чего и гибнет от фашистского автомата.
Дальше нашего шофера ждут два года голода и изнурительных работ, но и это не преломляет его. И когда по доносу очередного предателя его ведут на допрос к Мюллеру, он показывает, что у него еще осталось чувство собственного достоинства: не молит о пощаде, а стойко готовится принять смерть; не накидывается на предложенную пищу (тем более за признание «победы немецкого оружия»): «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голода пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». Позже, спасшись от казни и добыв немного хлеба и сала, он не прячет еду для себя одного, а честно делит все пополам с товарищами по несчастью: пусть хоть немного, но достанется всем.
Много пережил наш герой: мучительный плен, тяжелые работы, страшный голод, болезни, ранения, смерти жены и дочерей, а затем и кончину последней надежды — сына Анатолия, — но он не опустил руки и решил воспитать новую жизнь, продолжение русского великого рода — сиротку Ванюшку. Пусть у Соколова «глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертельной тоской, что в них трудно смотреть», он находит в себе силы поддерживать мальчика — представителя будущего поколения страны, которому предстоит переводить жизнь на мирный лад. Ванюшка теперь — смысл его жизни, его надежда на светлое будущее, вера в то, что все-таки не зря он сражался с фашистами.
Грандиозный подвиг русского народа в Великой Отечественной войне складывается из миллионов маленьких подвигов частных людей (все равно, на фронте ли или в тылу), таких, как Андрей Соколов. Уйдя с поля боя, он продолжил добрые дела — подобрал сиротку, ведь в трудные времена народ как никогда объединяется, все становится общим: и радости, и горести, и хлеб, и дети. Они сделали все, чтобы наше будущее сбылось, поэтому наша задача — помнить их и чтить и в дальнейшем не совершать подобных ошибок. А память о простых бойцах хранят книги их выживших товарищей: таких писателей, как А. Т. Твардовский, В. П. Некрасов, К. Г. Паустовский, В. Быков, К. Воробьев и многие другие, кто нашел в себе силы правдиво, без прикрас описать жизнь военных, их быт, чувства, взаимоотношения и дальнейшие судьбы.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
За что и против чего борется Чацкий? (По комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
Убеждения и идеалы главного героя комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкого заслуживают самой высокой оценки не только потому, что они являются высоконравственными во всех отношениях, но и потому, что они были озвучены героем во враждебном ему обществе.
«Горе от ума», пожалуй, одно из самых злободневных произведений русской драматургии, а образ Чацкого занимает достойное место в ряду образов прогрессивных людей в отечественной литературе. Чацкий, так же как и пушкинский Онегин, и лермонтовский Печорин, противопоставлен обществу.
Но на этом сходство характеров (за исключением некоторых деталей) и заканчивается. Чацкий открыто вступает в борьбу с ненавистным ему «светом», при этом ратует не только за личные интересы, но, главным образом, за интересы всего общества.
Чацкий — истинный патриот своей страны, и служить для него означает быть полезным всему обществу, а не чинам. В свое время главный герой был близок к министрам в Петербурге, но оборвал все связи, так как понял, что карьеризм, лицемерие и подлость составляют основы взаимоотношений в этой среде. И продвижение по службе путем собственных заслуг здесь просто невозможно — необходимо где-то «прогнуться». Герой говорит, что рад бы служить, но «прислуживаться тошно». Чацкий не приемлет такого положения дел и открыто выступает против рабской морали.
Раболепство вызывает ненависть у такой свободолюбивой натуры как Чацкий. Он произносит гневную речь против тех, чье низкопоклонство доходит до абсурда. Чацкий говорит о том, что нет ничего отвратительнее «отважно жертвовать» своим затылком ради «высочайшей улыбки».
…Тот и славится, чья чаще гнулась шея.
Он подчеркивает, что так ведут себя те люди, на которых должна равняться подрастающая молодежь. Этих людей ставят в пример, и они являются столпами общества. Чацкий гневно вопрошает:
Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Чацкий обличает право одних людей владеть другими. Он не просто указывает на то, что подневольные люди приравниваются в глазах господ к животным (Хлестова, например, уравняла собачонку и девку-арапку), но и то, что крепостное право развивает у рабовладельцев бездуховность и самые низкие душевные
Качества.
Чацкий поднимает злободневную тему воспитания и образования в России.
Иронично, а то того и наиболее метко, он замечает:
Что нынче, так же, как издревле, Хлопочут набирать учителей полки, Числом поболее, ценою подешевле’? Так как в России воспитание очень часто возлагалось на иностранцев, Чацкий осмеивает тех, кто каждого из таких «учителей» «признать велят историком и географом»:
Как с ранних пор привыкли верить мы, Что нам без немцев нет спасенья! Преклонение перед всем иностранным Чацкий не приемлет. Он говорит о том, что представители «века минувшего» верхом культуры считают общение на странном языке — смеси «французского с нижегородским». Свой родной язык был не в почете у высшего общества, и знали его плохо. Переняв иностранные обычаи, язык, моду, дворянское общество просто пренебрегло отечественной культурой, а стало быть, утратило собственное лицо. Об этом и говорит Чацкий:Пускай меня объявят старовером, Но хуже для меня наш Север во сто крат С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад: И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую – По шутовскому образцу… Чацкий глубоко верит в силу разума и отстаивает его права. Именно в разуме он видит главный способ переделки общества. Чацкий рассчитывает на то, что в обществе произойдет обновление, моральные ценности будут переориентированы, нравственные устои в «веке нынешнем» подвергнутся переосмыслению: «Нет, нынче свет уж не таков»; «Вольнее всякой дышит / И не торопится вписаться в полк
Шутов».
И. А. Гончаров писал: «Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, «жизнь свободную». Он знает, за что воюет и что должна принести ему эта жизнь».
Вот уже более шестидесяти лет прошло со дня Великой Победы, и мы до сих пор помним и ценим героический подвиг своих предков. И подвиг ?тот состоял ?? в какой-то невиданнои?, чудеснои? силе, которая победила врага сразу так, с маху, а в трудном, мучительном каждодневном труде и отваге русских людей. У каждого была своя цель, свое представление о методах ведения боя. Мне кажется, мало кто думал о высоком, абстрактном смысле победы, каждый шел к ней своим путем, первом делом помня о защите своих близких и родных, сохранении собственного человеческого достоинства.
Об одном из таких людей и повествует нам в своем рассказе ??Судьба человека?? Михаил Александрович Шолохов, который очень чутко относился ко всяким событиям такого рода, будь то гражданская война (сборник ??Донские рассказы??), коллективизация (роман ??Поднятая целина??) или Великая Отечественная война. Андрей Соколов — обыкновенный человек, родился в Воронежской губернии, участвовал в гражданской войне, потерял всех близких. Скоро женился, нажил трех детишек, жил тихо-мирно… Началась война, пришло время отправляться на фронт. Простой шофер грузовых машин, он испытал на войне многое, но выжил и теперь имеет полное право с гордостью рассказывать попутчикам о своих подвигах. Хоть и в своем рассказе он ни сколько ?? позиционирует себя как героя, просто перечисляет все то, что приключилось с ним в жестокие сороковые.
Он ?? трусит проехать под немецкими пулями, чтобы спасти своих товарищей, хотя и была возможность отсидеться: ??А тут и спрашивать неч??? было. Там товарищи мои, может, погибают, а я тут чухаться буду??? Для н??? смирение и жалобы просто ?? приемлемы: ??На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы все вытерпеть, все снести, в случае если к ?тому нужда позвала. А в случае если в тебе бабьей закваски больше, чем мужской, то надевай юбку… и ступай свеклу полоть или коров доить, а на фронте ты такой ?? нужен, там и без тебя вони много!?? В своих заявлениях Соколов прямолинеен и категоричен.
А в случае если ты трус и предатель и рассуждаешь подобным образом: ??Своя рубашка ближе к телу??, — то тебе в советской армии ?? место: ??Нет, — думаю, — ?? дам я тебе, сучьему сыну, выдать сво??? командира! Ты у меня из ?той церкви ?? выйдешь, а вытянут тебя, как падлу, за ноги!?? Вот Андрей ?? сдерживается и душит ??гада ползучего??.
Не стоит думать, что Соколов — единичный случай. В ?том же рассказе мы встречаем таких персонажей, как доктор, который ??и в плену и в потемках свое великое дело делал??, или верующий солдат, который, несмотря на жестокие условия, ?? может осквернить святого храма, вследствие ч??? и гибнет от фашистского автомата.
Дальше наш??? шофера ждут два года голода и изнурительных работ, но и ?то ?? преломляет его. И когда по доносу очередного предателя ??? ведут на допрос к Мюллеру, он показывает, что у н??? ещё осталось чувство собственного достоинства: ?? молит о пощаде, а стойко готовится принять смерть; ?? накидывается на предложенную пищу (тем более за признание ??победы немецкого оружия??): ??Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голода пропадаю, но давиться ихней подачкой ?? собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня ?? превратили, как ни старались??. Позже, спасшись от казни и добыв немного хлеба и сала, он ?? прячет еду для себя одного, а честно делит все пополам с товарищами по несчастью: пусть хоть немного, но достанется всем.
Много пережил наш герой: мучительный плен, тяжелые работы, страшный голод, болезни, ранения, смерти жены и дочерей, а затем и кончину последней надежды — сына Анатолия, — но он ?? опустил руки и решил воспитать новую жизнь, продолжение русского великого рода — сиротку Ванюшку. Пусть у Соколова ??глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывнои? смертельнои? тоской, что в них трудно смотреть??, он находит в себе силы поддерживать мальчика — представителя будущ??? поколения страны, которому предстоит переводить жизнь на мирный лад. Ванюшка теперь — смысл ??? жизни, ??? надежда на светлое будущее, вера в то, что все-таки ?? зря он сражался с фашистами.
Грандиозный подвиг русского народа в Великой Отечественнои? войне складывается из миллионов маленьких подвигов частных людей (все равно, на фронте ли или в тылу), таких, как Андрей Соколов. Уйдя с поля боя, он продолжил добрые дела — подобрал сиротку, ведь в трудные времена народ как никогда объединяется, все становится общим: и радости, и горести, и хлеб, и дети. Они сделали все, чтобы наше будущее сбылось, по?тому наша задача — помнить их и чтить и в дальнейшем ?? совершать подобных ошибок. А память о простых бойцах хранят книги их выживших товарищей: таких писателей, как А. Т. Твардовский, В. П. Некрасов, К. Г. Паустовский, В. Быков, К. Воробьев и многие другие, кто нашел в себе силы правдиво, без прикрас описать жизнь военных, их быт, чувства, взаимоотношения и дальнейшие судьбы.
У каждого человека есть две родины: малая и большая. Малая — это город, улица, дом, где ты родился. Большая — это государство, страна, гражданином которой ты являешься. А еще есть общая родина всех людей — планета Земля.
Родину нужно любить и защищать, ведь только благодаря чувству патриотизма человек становится частью своего народа. Сегодня защита родины — это такой же священный долг и обязанность каждого, как и много лет назад. Только теперь враги нашей родины — не интервенты, не агенты мирового империализма, а терроризм, наркомафия, безнравственные политики. В демократическом обществе бороться с ними если не легко, то, по крайней мере, возможно.
У нашей общей родины — планеты Земля — есть еще более страшный враг. Если окинуть мысленным взором историю XX века (прежде всего, историю технологического развития человечества), то окажется, что в последние несколько десятилетий земляне только тем и занимались, что загрязняли природную среду, разрушали озоновый слой, накапливали тысячи тонн ядерных отходов и миллионы тонн мусора. Конечно, это не так. Лучшие умы человечества решали сложнейшие проблемы, чтобы облегчить жизнь каждого из нас. Вот только побочные следствия прогресса оказались слишком тяжелыми. Каждый человек, пользующийся достижениями прогресса, оказывается невольным врагом Земли. Выход здесь только один: стараться всемерно беречь окружающую среду. Брошенный в урну, а не на асфальт пакетик из-под чипсов иногда значит для защиты природы больше, чем участие в многолюдном и шумном митинге зеленых…
Но все же понятие «родина» связано прежде всего с социальным бытием человека. Когда я задумываюсь над тем, что же для лично меня значит родина, то прихожу к выводу: это сложное понятие связано с семьей. В семье есть разные поколения. Молодые могут перенимать опыт старших, а старшие — учиться у молодых свежести восприятия жизни. И нашу большую страну я хотел бы видеть в образе большой семьи, где есть только родные люди — братья и сестры, родители и дети. Где нет обиженных, угнетенных, где не голодают дети и не рвутся бомбы. Где все следуют идеалам свободы и демократии, а слово «беззаконие» стало устаревшим.
Хочется верить, что все хорошее, происходящее на моей родине, будет иметь достойное продолжение, а все плохое исчезнет само собой. Тогда при словах «родина», «отчизна» каждый гражданин нашей страны будет чувствовать самую настоящую гордость.
У моей многонациональной родины нет любимчиков и постылых. Человек любого вероисповедания, любого цвета кожи здесь принят как добрый друг и желанный гость. И это еще один повод гордиться родной страной. Нам не нужно бороться против расизма, антисемитизма, религиозной нетерпимости, ведь у нас в стране эти явления невозможны. Хочется верить, что в будущем ничего не изменится.
О родной стране можно говорить бесконечно, но если кто-то попросит в трех словах объяснить, что значит для меня родина, то я, наверное, отвечу: «Вера, надежда, любовь».
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом “Они сражались за Родину” Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой “второй волны”, писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х – начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков – это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели “второй войны”. Тема Великой Отечественной войны – центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев) . Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, “связано с Великой Отечественной войной” и что он “до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем”.
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей “второй волны”, многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой – опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева “Убиты под Москвой”, написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале “почти радостно” реагировали на пролетавшие “юнкерсы”. К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: “дрожь земли”, “плотная карусель самолетов”, “встающие и опадающие фонтаны взрывов”, “водопадное слияние звуков”. К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: “правда” кровавого фашизма, “правда” жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: “Я отвечаю за все!”. В повести “Убиты под Москвой” еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
(по рассказу М. Шолохова «Судьба человека»)
Литература о войне — это память народа о грозных и трагических годах. Эту память несут в себе повести В. В. Быкова, Б. Л. Васильева, А. И. Адамовича и многие другие произведения. Книги о войне напоминают, какой дорогой ценой досталась победа и в какой тяжелой обстановке фронта происходила проверка и закалка характеров людей.
Рассказ М. Шолохова «Судьба человека» занимает видное место в русской литературе ХХ века. В судьбе Андрея Соколова отразилась судьба тех, кто вынес на своих плечах все тяготы войны, познал неимоверные страдания и сохранил в себе человека. Его судьба отмечена чертами подлинной трагедии, героики и подвига во имя Родины. «Судьба человека» — это эпическое произведение. Эпичность в нем сочетается с драматизмом сюжетных ситуаций и задушевной авторской лиричностью, что составляет единый художественно-целостный сплав.
Начинается рассказ широкой картиной весны и неторопливым эпическим повествованием автора-рассказчика (в рассказе функции автора и повествователя неразделимы), казалось бы, о незначительных событиях — о том, как он оказался на берегу, о незамысловатой переправе в дырявой лодчонке через широко разлившуюся в половодье речушку, о промокших папиросах, которые пришлось сушить, разложив на плетне. Рассказывает он о приметах весны, как под сапогами хлюпает «размокший снег», о сырости, поднимавшейся от воды, и терпкой горечи гниющей ольхи и о том, как «легкий ветерок» принес с дальних степей «извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли». Это не просто описание весеннего дня. Это первая послевоенная весна! Поэтому рядом с этой полнозвучной картиной весеннего дня повествователь рисует другую картину: «Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту — лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне». Завязался разговор между случайно встретившимися людьми. Повествователь, присмотревшись к собеседнику, содрогнулся: «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе. Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника».
Рассказ Андрея Соколова о своей жизни составляет основу сюжета произведения. Рассказ насыщен острыми драматическими событиями (первый и второй побег Андрея Соколова из плена, его столкновение с Мюллером, похороны сына, погибшего в последний день войны, встреча с Ванюшкой и его усыновление и др.). Сюжет рассказа разворачивается одновременно в двух планах: в прошлом — когда совершались события, о которых Андрей Соколов повествует, и в настоящем — в момент повествования. Это одновременное присутствие героя там и здесь достигается передачей единства его чувств. Он сейчас переживает страдания плена и боль невозместимых утрат так же остро и глубоко, как и тогда, на войне, когда обрушились они на него впервые. «Ну, и мне там пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше… Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила? Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке. Нету, и не дождусь!» — так начинает Андрей Соколов свое повествование о пережитом.
Духовная близость автора и героя ощущается на протяжении всего рассказа. Близко к сердцу принимает автор судьбу Андрея Соколова. «Не надо, друг, не вспоминай!» — тихо говорит он ему, потрясенный услышанным. Во всей полноте авторские чувства проявляются в лирической концовке рассказа. Это — страстно-эмоциональный монолог писателя, завершающий повествование о тяжелой судьбе человека, принявшего на себя все тяготы войны и устоявшего под непомерным бременем суровых испытаний. И каждый, читая рассказ, чувствует, как «вдруг словно мягкая, но когтистая лапа» сжимает его сердце, когда видит удаляющегося мужчину, а рядом с ним держащегося за полу его ватника мальчика, о судьбе которых только что узнал. И, бывает, не один раз перечитывает последние строки произведения: «Нет, не только во сне плачут, пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву. Тут самое главное — не ранить сердце ребенка, чтобы он не увидел, как бежит по твоей щеке жгучая и скупая мужская слеза…»
Основные черты характера Андрея Соколова раскрываются в его поступках. Постепенно перед нами вырисовывается образ человека с большим сердцем и красивой душой. В его характере отразились лучшие черты человека — не показной, но глубокий патриотизм, гуманизм, непреклонная воля в достижении поставленной цели, свободолюбие. В образе Андрея Соколова Шолохов воплощает свои эстетические представления о человеке, показывая, каким он должен быть. Вся жизнь Андрея Соколова — подтверждение этому. В годы гражданской войны он сражался за Советскую власть в рядах Красной Армии, в годы Великой Отечественной войны — с первых дней на фронте. Андрей Соколов — человек действия. Помимо его воли происходит только пленение. Все остальное — проявление его воли: и то, что выдержал ужасы плена, и то, что устоял, узнав о гибели жены и дочерей, а потом и сына-капитана, и то, что в неравной психологической схватке победил Мюллера, и, наконец, то, что все же бежал из плена и продолжал воевать. Все это определяет острый драматизм рассказа.
Наиболее драматической сценой рассказа является столкновение героя с комендантом лагеря Мюллером. В этом эпизоде проявляется героизм Соколова, чувство высокого человеческого достоинства, патриотизм и гордость: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». Человеческое достоинство Андрея Соколова оказалось столь высоким, и твердость и отвага перед лицом смерти столь поразительными, что даже враг восхитился им: «Вот что, Соколов, ты — настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я — тоже солдат, и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду». Это была психологическая победа Соколова, больше того, — признание этой победы гитлеровцем.
Вот в таких делах и мыслях проявляется сущность героя. Совершая подвиг, он совсем не думает о нем; будучи истинным героем, он не подозревает об этом, считая свои поступки явлением обычным; любя Родину, не произносит об этом чувстве громких фраз, а только «ночи напролет» думает, как бы из плена «к своим, на Родину сбежать»; пройдя сквозь огонь, который мог бы все живое испепелить в человеке, оказывается способным на самые высокие чувства — усыновляет сироту, снова испытывая радость отцовства. В финале рассказа снова врывается тема весны. Вторая картина весеннего пробуждения играет важную композиционно-смысловую роль. От широкого и радостного восприятия красоты мира, когда, «покоряясь тишине и одиночеству», хотелось «бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками », писатель, узнав судьбу человека — мощный отголосок только что отшумевшей войны, оставившей трагический след в жизни людей, — приходит к философскому размышлению о вечном торжестве жизни над смертью, добра — над злом.
Литература о войне — это память народа о грозных и трагических годах. Эту память несут в себе повести В. В. Быкова, Б. Л. Васильева, А. И. Адамовича и многие другие произведения. Книги о войне напоминают, какой дорогой ценой досталась победа и в какой тяжелой обстановке фронта происходила проверка и закалка характеров людей.
Рассказ М. Шолохова «Судьба человека» занимает видное место в русской литературе ХХ века. В судьбе Андрея Соколова отразилась судьба тех, кто вынес на своих плечах все тяготы войны, познал неимоверные страдания и сохранил в себе человека. Его судьба отмечена чертами подлинной трагедии, героики и подвига во имя Родины. «Судьба человека» — это эпическое произведение. Эпичность в нем сочетается с драматизмом сюжетных ситуаций и задушевной авторской лиричностью, что составляет единый художественно-целостный сплав.
Начинается рассказ широкой картиной весны и неторопливым эпическим повествованием автора-рассказчика (в рассказе функции автора и повествователя неразделимы), казалось бы, о незначительных событиях — о том, как он оказался на берегу, о незамысловатой переправе в дырявой лодчонке через широко разлившуюся в половодье речушку, о промокших папиросах, которые пришлось сушить, разложив на плетне. Рассказывает он о приметах весны, как под сапогами хлюпает «размокший снег», о сырости, поднимавшейся от воды, и терпкой горечи гниющей ольхи и о том, как «легкий ветерок» принес с дальних степей «извечно юный, еле уловимый аромат недавно освободившейся из-под снега земли». Это не просто описание весеннего дня. Это первая послевоенная весна! Поэтому рядом с этой полнозвучной картиной весеннего дня повествователь рисует другую картину: «Вскоре я увидел, как из-за крайних дворов хутора вышел на дорогу мужчина. Он вел за руку маленького мальчика, судя по росту — лет пяти-шести, не больше. Они устало брели по направлению к переправе, но, поравнявшись с машиной, повернули ко мне». Завязался разговор между случайно встретившимися людьми. Повествователь, присмотревшись к собеседнику, содрогнулся: «Я сбоку взглянул на него, и мне стало что-то не по себе. Видали вы когда-нибудь глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные такой неизбывной смертной тоской, что в них трудно смотреть? Вот такие глаза были у моего случайного собеседника».
Рассказ Андрея Соколова о своей жизни составляет основу сюжета произведения. Рассказ насыщен острыми драматическими событиями (первый и второй побег Андрея Соколова из плена, его столкновение с Мюллером, похороны сына, погибшего в последний день войны, встреча с Ванюшкой и его усыновление и др.). Сюжет рассказа разворачивается одновременно в двух планах: в прошлом — когда совершались события, о которых Андрей Соколов повествует, и в настоящем — в момент повествования. Это одновременное присутствие героя там и здесь достигается передачей единства его чувств. Он сейчас переживает страдания плена и боль невозместимых утрат так же остро и глубоко, как и тогда, на войне, когда обрушились они на него впервые. «Ну, и мне там пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше… Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила? Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке. Нету, и не дождусь!» — так начинает Андрей Соколов свое повествование о пережитом.
Духовная близость автора и героя ощущается на протяжении всего рассказа. Близко к сердцу принимает автор судьбу Андрея Соколова. «Не надо, друг, не вспоминай!» — тихо говорит он ему, потрясенный услышанным. Во всей полноте авторские чувства проявляются в лирической концовке рассказа. Это — страстно-эмоциональный монолог писателя, завершающий повествование о тяжелой судьбе человека, принявшего на себя все тяготы войны и устоявшего под непомерным бременем суровых испытаний. И каждый, читая рассказ, чувствует, как «вдруг словно мягкая, но когтистая лапа» сжимает его сердце, когда видит удаляющегося мужчину, а рядом с ним держащегося за полу его ватника мальчика, о судьбе которых только что узнал. И, бывает, не один раз перечитывает последние строки произведения: «Нет, не только во сне плачут, пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву. Тут самое главное — не ранить сердце ребенка, чтобы он не увидел, как бежит по твоей щеке жгучая и скупая мужская слеза…»
Основные черты характера Андрея Соколова раскрываются в его поступках. Постепенно перед нами вырисовывается образ человека с большим сердцем и красивой душой. В его характере отразились лучшие черты человека — не показной, но глубокий патриотизм, гуманизм, непреклонная воля в достижении поставленной цели, свободолюбие. В образе Андрея Соколова Шолохов воплощает свои эстетические представления о человеке, показывая, каким он должен быть. Вся жизнь Андрея Соколова — подтверждение этому. В годы гражданской войны он сражался за Советскую власть в рядах Красной Армии, в годы Великой Отечественной войны — с первых дней на фронте. Андрей Соколов — человек действия. Помимо его воли происходит только пленение. Все остальное — проявление его воли: и то, что выдержал ужасы плена, и то, что устоял, узнав о гибели жены и дочерей, а потом и сына-капитана, и то, что в неравной психологической схватке победил Мюллера, и, наконец, то, что все же бежал из плена и продолжал воевать. Все это определяет острый драматизм рассказа.
Наиболее драматической сценой рассказа является столкновение героя с комендантом лагеря Мюллером. В этом эпизоде проявляется героизм Соколова, чувство высокого человеческого достоинства, патриотизм и гордость: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». Человеческое достоинство Андрея Соколова оказалось столь высоким, и твердость и отвага перед лицом смерти столь поразительными, что даже враг восхитился им: «Вот что, Соколов, ты — настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я — тоже солдат, и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду». Это была психологическая победа Соколова, больше того, — признание этой победы гитлеровцем.
Вот в таких делах и мыслях проявляется сущность героя. Совершая подвиг, он совсем не думает о нем; будучи истинным героем, он не подозревает об этом, считая свои поступки явлением обычным; любя Родину, не произносит об этом чувстве громких фраз, а только «ночи напролет» думает, как бы из плена «к своим, на Родину сбежать»; пройдя сквозь огонь, который мог бы все живое испепелить в человеке, оказывается способным на самые высокие чувства — усыновляет сироту, снова испытывая радость отцовства. В финале рассказа снова врывается тема весны. Вторая картина весеннего пробуждения играет важную композиционно-смысловую роль. От широкого и радостного восприятия красоты мира, когда, «покоряясь тишине и одиночеству», хотелось «бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками », писатель, узнав судьбу человека — мощный отголосок только что отшумевшей войны, оставившей трагический след в жизни людей, — приходит к философскому размышлению о вечном торжестве жизни над смертью, добра — над злом.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
За что и против чего борется Чацкий? (По комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
Убеждения и идеалы главного героя комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкого заслуживают самой высокой оценки не только потому, что они являются высоконравственными во всех отношениях, но и потому, что они были озвучены героем во враждебном ему обществе.
«Горе от ума», пожалуй, одно из самых злободневных произведений русской драматургии, а образ Чацкого занимает достойное место в ряду образов прогрессивных людей в отечественной литературе. Чацкий, так же как и пушкинский Онегин, и лермонтовский Печорин, противопоставлен обществу.
Но на этом сходство характеров (за исключением некоторых деталей) и заканчивается. Чацкий открыто вступает в борьбу с ненавистным ему «светом», при этом ратует не только за личные интересы, но, главным образом, за интересы всего общества.
Чацкий — истинный патриот своей страны, и служить для него означает быть полезным всему обществу, а не чинам. В свое время главный герой был близок к министрам в Петербурге, но оборвал все связи, так как понял, что карьеризм, лицемерие и подлость составляют основы взаимоотношений в этой среде. И продвижение по службе путем собственных заслуг здесь просто невозможно — необходимо где-то «прогнуться». Герой говорит, что рад бы служить, но «прислуживаться тошно». Чацкий не приемлет такого положения дел и открыто выступает против рабской морали.
Раболепство вызывает ненависть у такой свободолюбивой натуры как Чацкий. Он произносит гневную речь против тех, чье низкопоклонство доходит до абсурда. Чацкий говорит о том, что нет ничего отвратительнее «отважно жертвовать» своим затылком ради «высочайшей улыбки».
…Тот и славится, чья чаще гнулась шея.
«
1
2
»
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
За что и против чего борется Чацкий? (По комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»)
Убеждения и идеалы главного героя комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкого заслуживают самой высокой оценки не только потому, что они являются высоконравственными во всех отношениях, но и потому, что они были озвучены героем во враждебном ему обществе.
«Горе от ума», пожалуй, одно из самых злободневных произведений русской драматургии, а образ Чацкого занимает достойное место в ряду образов прогрессивных людей в отечественной литературе. Чацкий, так же как и пушкинский Онегин, и лермонтовский Печорин, противопоставлен обществу.
Но на этом сходство характеров (за исключением некоторых деталей) и заканчивается. Чацкий открыто вступает в борьбу с ненавистным ему «светом», при этом ратует не только за личные интересы, но, главным образом, за интересы всего общества.
Чацкий — истинный патриот своей страны, и служить для него означает быть полезным всему обществу, а не чинам. В свое время главный герой был близок к министрам в Петербурге, но оборвал все связи, так как понял, что карьеризм, лицемерие и подлость составляют основы взаимоотношений в этой среде. И продвижение по службе путем собственных заслуг здесь просто невозможно — необходимо где-то «прогнуться». Герой говорит, что рад бы служить, но «прислуживаться тошно». Чацкий не приемлет такого положения дел и открыто выступает против рабской морали.
Раболепство вызывает ненависть у такой свободолюбивой натуры как Чацкий. Он произносит гневную речь против тех, чье низкопоклонство доходит до абсурда. Чацкий говорит о том, что нет ничего отвратительнее «отважно жертвовать» своим затылком ради «высочайшей улыбки».
…Тот и славится, чья чаще гнулась шея.
Он подчеркивает, что так ведут себя те люди, на которых должна равняться подрастающая молодежь. Этих людей ставят в пример, и они являются столпами общества. Чацкий гневно вопрошает:
Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Чацкий обличает право одних людей владеть другими. Он не просто указывает на то, что подневольные люди приравниваются в глазах господ к животным (Хлестова, например, уравняла собачонку и девку-арапку), но и то, что крепостное право развивает у рабовладельцев бездуховность и самые низкие душевные
Качества.
Чацкий поднимает злободневную тему воспитания и образования в России.
Иронично, а то того и наиболее метко, он замечает:
Что нынче, так же, как издревле, Хлопочут набирать учителей полки, Числом поболее, ценою подешевле’? Так как в России воспитание очень часто возлагалось на иностранцев, Чацкий осмеивает тех, кто каждого из таких «учителей» «признать велят историком и географом»:
Как с ранних пор привыкли верить мы, Что нам без немцев нет спасенья! Преклонение перед всем иностранным Чацкий не приемлет. Он говорит о том, что представители «века минувшего» верхом культуры считают общение на странном языке — смеси «французского с нижегородским». Свой родной язык был не в почете у высшего общества, и знали его плохо. Переняв иностранные обычаи, язык, моду, дворянское общество просто пренебрегло отечественной культурой, а стало быть, утратило собственное лицо. Об этом и говорит Чацкий:Пускай меня объявят старовером, Но хуже для меня наш Север во сто крат С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад: И нравы, и язык, и старину святую, И величавую одежду на другую – По шутовскому образцу… Чацкий глубоко верит в силу разума и отстаивает его права. Именно в разуме он видит главный способ переделки общества. Чацкий рассчитывает на то, что в обществе произойдет обновление, моральные ценности будут переориентированы, нравственные устои в «веке нынешнем» подвергнутся переосмыслению: «Нет, нынче свет уж не таков»; «Вольнее всякой дышит / И не торопится вписаться в полк Шутов».
И. А. Гончаров писал: «Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, «жизнь свободную». Он знает, за что воюет и что должна принести ему эта жизнь».
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной» и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
1. Многообразие проблем и жанров военной прозы.
2. Развитие военной прозы в послевоенные годы.
3. Изображение войны как утомительного и тяжелого труда.
4. Тенденция к более объективному изображению войны.
5. Проблема героизма.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека, писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной», и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.
1. Многообразие проблем и жанров военной прозы.
2. Развитие военной прозы в послевоенные годы.
3. Изображение войны как утомительного и тяжелого труда.
4. Тенденция к более объективному изображению войны.
5. Проблема героизма.
Советская литература военного времени отличается многожанровостью. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались нашими писателями в годы войны. Опираясь на героические традиции русской и советской литературы, проза времен Великой Отечественной войны достигла больших творческих вершин. Традиции литературы Великой Отечественной войны — это фундамент творческих поисков современной советской прозы. Без этих традиций, в основе которых лежит ясное понимание решающей роли народных масс в войне, их героизма и беззаветной преданности Родине, невозможны были бы успехи, что достигнуты советской «военной» прозой сегодня.
Свое дальнейшее развитие проза о Великой Отечественной войне получила в первые послевоенные годы. Продолжал работу над романом «Они сражались за Родину» Шолохов. Появились в первое послевоенное десятилетие и произведения, над которыми плодотворно работали такие писатели, как Симонов, Коновалов, Стаднюк, Чаковский, Авижюс, Шамякин, Бондарев, Астафьев, Быков, Васильев. Значительных успехов военная проза добивалась на современном этапе своего развития. Большой вклад в развитие советской военной прозы внесли писатели так называемой «второй волны», писатели-фронтовики, вступившие в большую литературу в конце 50-х — начале 60-х годов. Это такие прозаики, как Бондарев, Быков, Ананьев, Бакланов, Гончаров, Богомолов, Курочкин, Астафьев.
Война в изображении прозаиков-фронтовиков — это не только и даже не столько эффектные героические подвиги, выдающиеся поступки, сколько утомительный каждодневный труд, труд тяжелый, кровавый, но жизненно необходимый. И именно в этом каждодневном труде и видели советского человека, писатели «второй войны». Тема Великой Отечественной войны — центральная в творчестве Константина Михайловича Симонова (писатель выезжал в качестве корреспондента в места боев). Свидетель и участник грандиозных событий, он почти все свои произведения посвятил теме военного времени. Сам Симонов отмечал, что почти все, что им создано, «связано с Великой Отечественной войной», и что он «до сих пор был и продолжает оставаться военным писателем».
Общая тенденция нашей военной прозы к более широкому и более объективному изображению Великой Отечественной войны сказалась и на творчестве писателей «второй волны», многие из которых пришли к мысли о том, что сегодня писать о войне с позиции взводного или ротного командира уже недостаточно, что надо охватывать более широкую панораму событий. Дистанция времени помогала писателям-фронтовикам увидеть картину войны гораздо яснее и в большем объеме. Прозаики, с одной стороны, использовали свой военный опыт, а с другой — опыт художественный, позволивший им успешно реализовать свои творческие замыслы. В повести К. Воробьева «Убиты под Москвой», написанной в 1961 году, рассказано о трагедии молодых кремлевских курсантов, посланных на смерть во время наступления немцев под Москвой зимой 1941 года. Писатель ставит важную проблему убийства своих своими же. Ему удалось показать весь ужас предательства своих мальчишек, которые вначале «почти радостно» реагировали на пролетавшие «юнкерсы». К. Воробьев потрясающе изобразил ад, используя новые образы: «дрожь земли», «плотная карусель самолетов», «встающие и опадающие фонтаны взрывов», «водопадное слияние звуков». К. Воробьев исследует многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического. У Воробьева в повести как бы столкнулись три правды: «правда» кровавого фашизма, «правда» жестокого сталинизма и высокая правда юношей, живших и умиравших с одной мыслью: «Я отвечаю за все!». В повести «Убиты под Москвой» еще преобладает стихия лиризма, используется принцип потрясения, контраста между молодостью и смертью.
Подводя итог сказанному, можно отметить: развитие прозы о Великой Отечественной войне со всей очевидностью показывает, что в кругу основных ее проблем главной, стоящей на протяжении более чем сорока лет в центре творческого поиска наших писателей, являлась и является проблема героизма. Особенно заметно это в творчестве писателей-фронтовиков, крупным планом изобразивших в своих произведениях героизм наших людей, стойкость солдат.