Сочинение рассуждение на тему истина или сострадание
12 вариантов
Что лучше – истина или сострадание? Это вопрос, который при более глубоком рассмотрении вызывает большие сомнений, чем определенности.
Истина
Что такое истина? Это нечто существующее в реальности, утверждение, проверенное опытом. Что такое сострадание? – эмпатия, сочувствие к несчастьям другого человека. Эти понятия сложно противопоставить друг другу. Но именно это делает М. Горький – автор пьесы «На дне».
Действие пьесы происходит в ночлежке для босяков, «бывших людей». Это место больше напоминает тюремный подвал, нежели помещение, пригодное для жизни. Жители ночлежки – люди, озлобленные на жизнь, потерявшие всякую надежду на лучшее будущее, равнодушные друг к другу и к себе. Они забыли свое прошлое, они не имеют настоящего, у них не будет будущего. Сами они говорят, что они не живут, а существуют. Какой-то критик отметил, что «На дне» — потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди».
В этот черный мир врывается светлый странник Лука. Он пытается утешить людей, дать им новый взгляд на жизнь, расширить замкнутость ночлежки мечтами и надеждами. И люди тянутся к нему. Настя обретает надежду на настоящую любовь, Пепел задумывается о поездке в новую жизнь в Сибирь, Актер начинает мечтать о лазарете для пьяниц, Анна умирает с мыслями о райском спокойствии.
Противопоставление Луке
Явно противопоставлен Луке Бубнов – циничный и мрачный человек, с которым никто и разговаривать-то никто не хочет, он успевает лишь вставить свои фразы в чужой разговор. Он убежден, что нужно прямо говорить всю правду, как она есть, не стесняясь. И, когда Лука исчезает, Бубнов обвиняет старика в том, что он растревожил души ночлежников ложной надеждой и бросил их.
Немного другой позиции придерживается Сатин. Сатин – бывший телеграфист, человек, поддерживающий взгляды философа Ф. Ницше, кричащий вслед за ним, что «Бог умер!». Он говорит, что Лука – не шарлатан, потому что врет из сострадания, от доброты душевной. А Сатин восклицает: «Человек – вот правда!». Он уверен, что сострадание унижает людей, из-за жалости к самому себе человек не способен изменить жестокий мир. Для революции людям нужно трезво смотреть на жизнь.
Ответ на вопрос
Кто из них прав? Горький не дает однозначного ответа. С одной стороны, сострадание Луки приводит к тому, что кончает жизнь самоубийством Актер. С другой стороны, возможно, в его смерти виновны те, кто открыл правду о выдуманных лечебницах для пьяниц.
Мы не знаем и того, на чьей стороне автор. Современники утверждают, что М. Горький плакал, когда читал сцены утешения Анны старцем Лукой. Возможно, именно его позиция ближе всего писателю, а позиции остальных героев введены, чтобы подтвердить правоту Луки?
На мой взгляд, истина безусловно важна для человека, но наступают такие моменты, когда без утешения, без веры во что-то лучшее жизнь просто не может продолжаться. А вера – и есть сама жизнь.
Сочинения по пьесе Горького «На дне»
Школьное сочинение «Что лучше – истина или сострадание?» не из легких. Если спросить, что лучше, правда или ложь, ученики без сомнения ответят – правда. Вот только понятия истины и сострадания нельзя сделать взаимоисключающими. В этом и заключается сложность сочинения «Что лучше – истина или сострадание?».
Для людей, оказавшихся на самом дне общества в пьесе Горького, и сострадание, и истина могут стать губительными. Лживая надежда, подаренная Лукой, с одной стороны, и пропитанная безнадежной болью реальность, с другой, не могут сосуществовать друг с другом. Поэтому, приступая к написанию сочинения, стоит понимать, что сначала человеку нужно поведать истину, а потом предложить искреннее, не обремененное ложью сострадание. Как это понимать? Об этом написано в пьесе. Можно, исходя из добрых побуждений, восхвалять Луку и презирать носителя истины Сатина, но об этом ли хотел сказать автор?! Верно, он говорил совсем другое.
Звучание
Вся пьеса М. Горького «На дне» – это гимн правды о человеке. Здесь носителем правды является Сатин – картежник и шулер, которому очень далеко до идеала человека, но именно он искренне провозглашает: «Человек – это великолепно! Это звучит гордо!». В противовес ему в ночлежке появляется Лука – добрый, сострадательный лжец, что сознательно навеивает «золотой сон» страдальцам. Но рядом с ними есть еще один человек, который хочет понять, что лучше истина или сострадание – это сам автор.
«Милосердие и сострадание — вот чем мы можем уподобиться Богу, а когда мы не имеем этого, то не имеем ничего.”
Иоанн Златоуст.
«И познайте истину, и истина сделает вас свободными»
(Иоан. 8:32)
Читая пьесу Максима Горького «На дне» я всерьёз задумался над этим вопросом – что же лучше для человека на самом деле – сострадание к нему, сочувствие, разделение его печали или всё-таки правда без прикрас, истина в её реальном виде ?
Мы наблюдали действия одних из главных героев Горьковского произведения – Луки и Сатина. Каждый интересен по-своему: первый странник, поражающий своей добротой и гуманизмом (доходящим вплоть до явной неправды) обитателей ночлежки, второй – люмпен, оказавшийся на самом «дне» общественной жизни, но обращающий всеобщее внимание на себя своей категоричностью и идеей «человека как единственной правды». Кто же прав из них ? В данном случае, я убеждён – Лука к месту больше, нежели Сатин с его сентенцией «Правда – Бог свободного человека».
Объясню, почему.
В процессе чтения пьесы можно увидеть – каждый персонаж зависим и слаб по-своему. Здесь нет свободных людей. Каждый отягощён своими проблемами и переживаниями. Что говорить о Сатине, то он пьяница и шулер. Его мысль «Бог умер» – прямая цитата из нигилистических писаний Ницше – прямо доказывает то, что Константин апатичен, пассивен и озлоблен на свою жизнь. «Я тебе дам один совет: ничего не делай! Просто – обременяй землю» – его совет всем. Это протест, бунт. Я уверен – Сатин это отчаявшийся человек, который даже паче всех нуждается в утешении. И поэтому – он отягощён рабством духа более всех. Сатин ни во что не верит, и в этом его главная проблема. Следовательно, его нельзя назвать свободным.
Другое дело Лука. Да, он лжёт. Да, он говорит неправду. Вешает лапшу на уши, рисуя сказочные реалии иной жизни для людей, живущих в ночлежке. И главное – странник-то прекрасно знает о несбыточности тех перспектив, которых изображает он перед другими. Но что главное ? Эта ложь… она не имеет корысти. Старик ничего не имеет с того, что он поступает так, напротив – изначально, идея Луки это идея сострадания и милосердия, ибо окружающие его люди – слабы. Они не знают радости. Им необходима, подчёркиваю, необходима хоть капля жалости. Неверно то мнение Сатина, что сострадание унижает человека, нет – оно помогает преодолеть душевные муки, оно даёт надежду, и это главное! А надежда это следствие веры и упования на лучшее. И полагаю, очень важна особая идея Луки, сказанная Пеплу: «Коли веришь, – есть; не веришь, – нет… Во что веришь, то и есть…» – вот истина на самом деле. В этом главная правда Луки– старик хранит в себе наиважнейшую мысль вообще сути всего в жизни – идеи веры во что-либо.
Я убеждён, что сострадание нужно людям больше, чем неоспоримая истина подчас, так как сочувствие и милосердие порождают надежду, а надежда дарует душевные силы продолжать бороться с трудностями, не опуская руки. Надеясь на лучшее и действуя, люди получают то, во что верят, главное – иметь хоть какую-то цель и стремиться к ней, ибо «дорога возникает под шагами идущего».
Что есть истина? Истина (в моём понимании) – это абсолютная правда, то есть такая правда, которая для всех случаев и для всех людей одинакова. Думаю, что такой правды быть не может. Даже факт, казалось бы, очевидно однозначное событие, разные люди воспринимают по-разному. Так, например, известие о смерти может быть понято как известие о другой, новой жизни. Часто правда не может быть абсолютной, для всех единой, потому что слова неоднозначны, потому что смысл одного и того же слова по-разному понимается. Поэтому я бы стала говорить не об истине – понятии недостижимом, – а о правде, которая рассчитана на “среднего” человека.
Сопоставление истины и сострадания придаёт слову “истина” некоторый оттенок жёсткости. Истина – это жёсткая и жестокая правда. Души ранены истиной, а потому нуждаются в сострадании.
Нельзя сказать, что герои пьесы “На дне” представляют собой более или менее однородную массу людей – безличных, бесхарактерных. Каждый из героев чувствует, мечтает, надеется или вспоминает. Точнее, носит внутри себя что-то драгоценное и сокровенное, но поскольку мир, в котором они живут, бессердечен и жесток, они вынуждены прятать как можно дальше все свои мечты. Хотя мечта, которой было бы хоть какое-нибудь доказательство в суровой реальной жизни, могла бы помочь слабым людям – Насте, Анне, Актёру. Они – эти слабые люди – подавлены безысходностью реальной жизни. И им для того, чтобы жить, только жить, необходима спасительная и мудрая ложь о “праведной земле”. До тех пор пока люди будут верить и стремиться к лучшему, они будут находить в себе силы и желание жить. Даже самые жалкие из них, даже те, кто своё имя потерял, жалостью и состраданием могут быть вылечены и даже отчасти воскрешены. Вот только знали бы окружающие люди об этом! Может быть, тогда бы из самообмана даже слабый человек построил себе лучшую, приемлемую для него жизнь? Но окружающие об этом не задумываются, разоблачают мечту, а человек … “пошёл домой – и удавился! … ”
Стоит ли обвинять во лжи старца, который единственный из обитателей ночлежки думает не о себе, не о деньгах, не о выпивке, а о людях? Он старается приласкать (“Человека приласкать никогда не вредно”) , он вселяет надежды спокойствием и жалостью. Именно он, в конце концов, изменил всех людей, всех обитателей ночлежки … Да, Актёр повесился. Но виновен в этом не только Лука, но и те, кто не жалел, а резал по сердцу правдой.
Есть некоторый стереотип в отношении правды. Нередко считается, что правда всегда хороша. Конечно, ценно, если ты всегда живёшь правдой, реальностью, но тогда невозможны мечты, а вслед за ними – другое видение мира, поэзия в широком смысле этого слова. Именно особый взгляд на жизнь рождает прекрасное, служит основой искусства, которое в конце концов также становится частью жизни.
Как же сострадание воспринимают более сильные люди? Вот Бубнов, например. Бубнов, на мой взгляд, наиболее жёсткий и циничный из всех обитателей ночлежки. Бубнов “бубнит” всё время, констатируя голые, тяжёлые истины: “как себя ни раскрашивай – всё сотрётся”, совесть не нужна ему, он – “не богатый” … Василису Бубнов, не стесняясь, спокойно называет лютой бабой, а в середину разговора вставляет, что нитки-де гнилые. Обычно с Бубновым никто специально не разговаривает, но он время от времени вставляет свои замечания в самые разные диалоги. И тот же самый Бубнов, главный оппонент Луки, унылый и циничный, в финале угощает всех водкой, рычит, кричит, предлагает “отвести душу”! И только пьяный, щедрый и разговорчивый Бубнов, по словам Алёшки, “похож на человека”. Видно, Лука добротой задел и Бубнова, показал ему, что не в унынии повседневной тоски жизнь, а в чём-то более жизнерадостном, обнадёживающем – в мечтах. И Бубнов мечтает!
Появление Луки сплотило “сильных” обитателей ночлежки (Сатина, Клеща, Бубнова в первую очередь) , возник даже цельный общий разговор. Лука – человек, который сострадал, жалел и любил, сумел оказать влияние на всех. Даже Актёр вспомнил и любимые стихотворения, и имя.
Человеческие чувства и мечты, его внутренний мир дороже всего и ценнее всего, потому что мечта не ограничивает, мечта развивает. Правда не дарит надежд, правда не верит в Бога, а без веры в Бога, без надежд нет будущего.
Что лучше – истина или сострадание? Однозначный ответ дать невозможно. “На дне” затрагивает и раскрывает перед читателями несколько проблем: лжи и правды, милосердного обмана и горькой истины. По моему мнению, все-таки лучше сострадание, ведь именно оно дает надежду на жизнь любому из персонажей пьесы «На дне».
Каждый из них: Сатин, Бубнов, Настя, Актер, Клещ оказались «на дне жизни» по своей вине. Человек сам выбирает свою судьбу, у него должна быть цель, мечта, для того, чтобы было к чему стремиться. Но у героев этого нет… Они не живут, а лишь существуют, проводят остаток своей жизни в темной, грязной ночлежке. Изо дня в день одно и тоже: темнота, пустота в душе, полное равнодушие ко всем и ко всему … Но так было до определенного момента . . .
С появлением нового персонажа – Луки, казалось, что сейчас все наладится: люди выберутся из этой ямы собственными силами – их нужно лишь подтолкнуть. Именно Лука проявляет сострадание, дает надежды, утешает. Он, как никто другой, имеет влияние на этих низких людей. Находясь при смерти, Анна слушает старика, верит в его слова сострадания, они помогают ей – женщина умирает с надеждой, что на другом свете у нее будет все хорошо: никаких страданий, никакой нищеты. Слова Луки не прошли мимо Актера: человек, который потерял всякую надежду, вдруг понимает смысл жизни, что еще не все потеряно, можно еще все исправить и начать с чистого листа. Но, увы, этому не быть … Как мгновенно ты приобретаешь надежду, точно так же быстро ты можешь ее потерять. Сострадание – это не просто слова, которые имеют воздействие пока ты их слышишь – это душевный переворот, постоянное желание к стремлению и переменам.
Было бы ошибкой утверждать, что именно Лука виноват в смерти Актера, что именно слова сострадания сгубили человека. Он помогал людям. Что, если бы он не утешал жителей «дна», а наоборот, лишний раз показывал истину их жизни, то место, которое они занимают в обществе? Этим он ничего не изменил бы в лучшую сторону, лишь только подтолкнул на «крайний шаг» решения всех проблем – самоубийству.
Автор не приемлет наивную веру в чудо, но ведь именно чудесное мнится персонажам этой драмы, кому-то – в мраморной лечебнице, другим – в честном труде, третьим – в любовном счастье. Речи Луки потому и подействовали, что «упали по плодотворную почву взлелеянных иллюзий».
Персонажи произведения, конечно, прикоснулись к истине, но не изжили ощущение безысходности. Их круг существования замкнулся: от равнодушия – к недостижимой мечте, а от нее – к гибели и пустоте. Добавил: Edini4ka
Беру!
Что лучше – истина или сострадание? Однозначный ответ дать невозможно. “На дне” затрагивает и раскрывает перед читателями несколько проблем: лжи и правды, милосердного обмана и горькой истины. По моему мнению, все-таки лучше сострадание, ведь именно оно дает надежду на жизнь любому из персонажей пьесы «На дне».
Каждый из них: Сатин, Бубнов, Настя, Актер, Клещ оказались «на дне жизни» по своей вине. Человек сам выбирает свою судьбу, у него должна быть цель, мечта, для того, чтобы было к чему стремиться. Но у героев этого нет… Они не живут, а лишь существуют, проводят остаток своей жизни в темной, грязной ночлежке. Изо дня в день одно и тоже: темнота, пустота в душе, полное равнодушие ко всем и ко всему … Но так было до определенного момента . . .
С появлением нового персонажа – Луки, казалось, что сейчас все наладится: люди выберутся из этой ямы собственными силами – их нужно лишь подтолкнуть. Именно Лука проявляет сострадание, дает надежды, утешает. Он, как никто другой, имеет влияние на этих низких людей. Находясь при смерти, Анна слушает старика, верит в его слова сострадания, они помогают ей – женщина умирает с надеждой, что на другом свете у нее будет все хорошо: никаких страданий, никакой нищеты. Слова Луки не прошли мимо Актера: человек, который потерял всякую надежду, вдруг понимает смысл жизни, что еще не все потеряно, можно еще все исправить и начать с чистого листа. Но, увы, этому не быть … Как мгновенно ты приобретаешь надежду, точно так же быстро ты можешь ее потерять. Сострадание – это не просто слова, которые имеют воздействие пока ты их слышишь – это душевный переворот, постоянное желание к стремлению и переменам.
Было бы ошибкой утверждать, что именно Лука виноват в смерти Актера, что именно слова сострадания сгубили человека. Он помогал людям. Что, если бы он не утешал жителей «дна», а наоборот, лишний раз показывал истину их жизни, то место, которое они занимают в обществе? Этим он ничего не изменил бы в лучшую сторону, лишь только подтолкнул на «крайний шаг» решения всех проблем – самоубийству.
Автор не приемлет наивную веру в чудо, но ведь именно чудесное мнится персонажам этой драмы, кому-то – в мраморной лечебнице, другим – в честном труде, третьим – в любовном счастье. Речи Луки потому и подействовали, что «упали по плодотворную почву взлелеянных иллюзий».
Персонажи произведения, конечно, прикоснулись к истине, но не изжили ощущение безысходности. Их круг существования замкнулся: от равнодушия – к недостижимой мечте, а от нее – к гибели и пустоте.
Что лучше истина или сострадание?
Человек вот правда!
Надо уважать человека!
М. Горький
Вряд ли кто-то станет спорить, что Горький гуманист и великий писатель, прошедший большую школу жизни. Его произведения написаны не в угоду читающей публике в них отражены правда жизни, внимание и любовь к человеку. И с полным правом это можно отнести к его пьесе “На дне”, написанной в 1902 году. Она до сих пор тревожит вопросами, поставленными в ней драматургом.
Действительно, что лучше истина или сострадание? Если бы вопрос был сформулирован несколько иначе правда или ложь, я бы ответила однозначно: правда. А вот истину и сострадание невозможно сделать понятиями взаимоисключающими, противопоставив одно другому; наоборот, вся пьеса это боль за человека, это правда о человеке. Другое дело, что носителем истины является Сатин, картежник, шулер, сам далекий от того идеала человека, который он искренне и с пафосом провозглашает: “Человек! Это великолепно! Это звучит… гордо!” Ему противопоставлен Лука добрый, сострадательный и “лукавый”, сознательно навевающий “сон золотой” исстрадавшимся ночлежникам. А рядом с Лукой и Сатиным есть еще один человек, который тоже спорит об истине и сострадании, сам М. Горький. Именно он, как мне кажется, является носителем истины сострадания. Это вытекает из самой пьесы, из того, как она была восторженно принята зрителями.
Пьесу читали в ночлежке, босяки плакали, кричали: “Мы хуже!” Целовали и обнимали Горького. Современно звучит она и сейчас, когда начали говорить правду, но забыли, что такое милосердие и сострадание. Итак, действие происходит в ночлежке Костылевых, представляющей собой “подвал, похожий на пещеру”, под “тяжелыми каменными сводами”, где царит тюремный полумрак. Здесь влачат жалкое существование босяки, попавшие “на дно жизни”, куда их безжалостно выбросило преступное общество.
Кто-то очень точно сказал: “На дне” это потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди”. Нельзя без внутреннего содрогания видеть нарисованный драматургом мир нищеты и бесправия, мир злобы, разобщенности, мир отчуждения и одиночества, слышать крики, угрозы, насмешки. Герои пьесы потеряли прошлое, они не имеют настоящего, только Клещ верит, что вырвется отсюда: “Вылезу… кожу сдеру, а вылезу…” Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, “ворова сына” Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность.
А по сути, все обитатели погребены здесь заживо. Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который “ничего не ждет”, у него “все уже в прошлом”; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, “бывших людей”, пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: “Работы нет… силы нет! Вот правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она правда!..” Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: “Доброго здоровья, народ честной!” Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали! К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: “И вся философия, вся проповедь таких людей милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные”. И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души. Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр к тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти. “Все ищут люди, все хотят как лучше… дай им, Господи, терпенья!” искренне говорит Лука и добавляет: “Кто ищет найдет… Помогать только надо им…” Нет, не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: “Вот Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…” Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: “Нет, ты скажи зачем ты все это…” Наташа его спрашивает: “Отчего ты такой добрый?” А Анна просто просит: “Говори со мной, милый… Тошно мне”. И становится понятно, что Лука человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду.
Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что “не всегда правдой душу вылечить”. И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни. Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей восторг. И слезы, и восторг результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?! Но Горький выступает не против утешительства самого по себе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это что лучше: истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”
То есть истина и сострадание понятия, не исключающие друг друга. От правды, которую осознает Клещ: “Жить дьявол жить нельзя… вот она правда!..”, уводит Лука, говоря: “Она, правда-то, может, обух для тебя…” Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: “…Жалеть людей надо!.. Я те скажу вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!” И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: “По-моему дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?” Для него правда жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: “Во что веришь, то и есть…”
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру, смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: “Человек вот правда!” Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: “Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно… было уважать…” Таким образом, не существует для Луки вопроса: “Что лучше истина или сострадание?” Для него истинно то, что человечно. Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: “Сам молись…” И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: “Эй, ты, сикамбр! Куда?”. Жуткой кажется его реакция на смерть Актера: “Эх… испортил песню… дур-рак!” Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души.
Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе. А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. “Человек вот правда!” И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение. Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта
Что лучше –
истина или сострадание? Что нужнее?
Размышления
над страницами пьесы М.Горького “На дне”
Что есть
истина? Истина (в моём понимании) – это абсолютная правда, то есть такая
правда, которая для всех случаев и для всех людей одинакова. Думаю, что такой
правды быть не может. Даже факт, казалось бы, очевидно однозначное событие,
разные люди воспринимают по-разному. Так, например, известие о смерти может
быть понято как известие о другой, новой жизни. Часто правда не может быть
абсолютной, для всех единой, потому что слова неоднозначны, потому что смысл
одного и того же слова по-разному понимается. Поэтому я бы стала говорить не об
истине – понятии недостижимом, – а о правде, которая рассчитана на “среднего”
человека. Сопоставление истины и сострадания придаёт слову “истина” некоторый
оттенок жёсткости. Истина – это жёсткая и жестокая правда. Души ранены истиной,
а потому нуждаются в сострадании.
Нельзя сказать,
что герои пьесы “На дне” представляют собой более или менее однородную массу
людей – безличных, бесхарактерных. Каждый из героев чувствует, мечтает,
надеется или вспоминает. Точнее, носит внутри себя что-то драгоценное и
сокровенное, но поскольку мир, в котором они живут, бессердечен и жесток, они
вынуждены прятать как можно дальше все свои мечты. Хотя мечта, которой было бы
хоть какое-нибудь доказательство в суровой реальной жизни, могла бы помочь
слабым людям – Насте, Анне, Актёру. Они – эти слабые люди – подавлены безысходностью
реальной жизни. И им для того, чтобы жить, только жить, необходима спасительная
и мудрая ложь о “праведной земле”. До тех пор пока люди будут верить и
стремиться к лучшему, они будут находить в себе силы и желание жить. Даже самые
жалкие из них, даже те, кто своё имя потерял, жалостью и состраданием могут
быть вылечены и даже отчасти воскрешены. Вот только знали бы окружающие люди об
этом! Может быть, тогда бы из самообмана даже слабый человек построил себе
лучшую, приемлемую для него жизнь? Но окружающие об этом не задумываются,
разоблачают мечту, а человек… “пошёл домой – и удавился!..”
Стоит ли
обвинять во лжи старца, который единственный из обитателей ночлежки думает не о
себе, не о деньгах, не о выпивке, а о людях? Он старается приласкать (“Человека
приласкать никогда не вредно”), он вселяет надежды спокойствием и жалостью.
Именно он, в конце концов, изменил всех людей, всех обитателей ночлежки… Да,
Актёр повесился. Но виновен в этом не только Лука, но и те, кто не жалел, а
резал по сердцу правдой.
Есть некоторый
стереотип в отношении правды. Нередко считается, что правда всегда хороша.
Конечно, ценно, если ты всегда живёшь правдой, реальностью, но тогда невозможны
мечты, а вслед за ними – другое видение мира, поэзия в широком смысле этого слова.
Именно особый взгляд на жизнь рождает прекрасное, служит основой искусства,
которое в конце концов также становится частью жизни.
Как же
сострадание воспринимают более сильные люди? Вот Бубнов, например. Бубнов, на
мой взгляд, наиболее жёсткий и циничный из всех обитателей ночлежки. Бубнов
“бубнит” всё время, констатируя голые, тяжёлые истины: “как себя ни раскрашивай
– всё сотрётся”, совесть не нужна ему, он – “не богатый”… Василису Бубнов, не
стесняясь, спокойно называет лютой бабой, а в середину разговора вставляет, что
нитки-де гнилые. Обычно с Бубновым никто специально не разговаривает, но он
время от времени вставляет свои замечания в самые разные диалоги. И тот же
самый Бубнов, главный оппонент Луки, унылый и циничный, в финале угощает всех
водкой, рычит, кричит, предлагает “отвести душу”! И только пьяный, щедрый и
разговорчивый Бубнов, по словам Алёшки, “похож на человека”. Видно, Лука
добротой задел и Бубнова, показал ему, что не в унынии повседневной тоски
жизнь, а в чём-то более жизнерадостном, обнадёживающем — в мечтах. И Бубнов
мечтает!
Появление Луки
сплотило “сильных” обитателей ночлежки (Сатина, Клеща, Бубнова в первую
очередь), возник даже цельный общий разговор. Лука – человек, который
сострадал, жалел и любил, сумел оказать влияние на всех. Даже Актёр вспомнил и
любимые стихотворения, и имя.
Человеческие
чувства и мечты, его внутренний мир дороже всего и ценнее всего, потому что
мечта не ограничивает, мечта развивает. Правда не дарит надежд, правда не верит
в Бога, а без веры в Бога, без надежд нет будущего.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://ilib.ru/
Главная
Рефераты – Сочинения по литературе
Что лучше — истина или сострадание? – сочинение
Человек — вот правда!
Надо уважать человека!
М. Горький
Вряд ли кто-то станет спорить, что Горький — гуманист и великий писатель, прошедший большую школу жизни. Его произведения написаны не в угоду читающей публике — в них отражены правда жизни, внимание и любовь к человеку. И с полным правом это можно отнести к его пьесе “На дне”, написанной в 1902 году. Она до сих пор тревожит вопросами, поставленными в ней драматургом.
Действительно, что лучше — истина или сострадание? Если бы вопрос был сформулирован несколько иначе — правда или ложь, я бы ответила однозначно: правда. А вот истину и сострадание невозможно сделать понятиями взаимоисключающими, противопоставив одно другому; наоборот, вся пьеса — это боль за человека, это правда о человеке. Другое дело, что носителем истины является Сатин, картежник, шулер, сам далекий от того идеала человека, который он искренне и с пафосом провозглашает: “Человек! Это — великолепно! Это звучит… гордо!” Ему противопоставлен Лука — добрый, сострадательный и “лукавый”, сознательно навевающий “сон золотой” исстрадавшимся ночлежникам. А рядом с Лукой и Сатиным есть еще один человек, который тоже спорит об истине и сострадании, — сам М. Горький. Именно он, как мне кажется, является носителем истины сострадания. Это вытекает из самой пьесы, из того, как она была восторженно принята зрителями.
Пьесу читали в ночлежке, босяки плакали, кричали: “Мы хуже!” Целовали и обнимали Горького. Современно звучит она и сейчас, когда начали говорить правду, но забыли, что такое милосердие и сострадание. Итак, действие происходит в ночлежке Костылевых, представляющей собой “подвал, похожий на пещеру”, под “тяжелыми каменными сводами”, где царит тюремный полумрак. Здесь влачат жалкое существование босяки, попавшие “на дно жизни”, куда их безжалостно выбросило преступное общество.
Кто-то очень точно сказал: “На дне” — это потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди”. Нельзя без внутреннего содрогания видеть нарисованный драматургом мир нищеты и бесправия, мир злобы, разобщенности, мир отчуждения и одиночества, слышать крики, угрозы, насмешки. Герои пьесы потеряли прошлое, они не имеют настоящего, только Клещ верит, что вырвется отсюда: “Вылезу… кожу сдеру, а вылезу…” Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, “ворова сына” Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность.
А по сути, все обитатели погребены здесь заживо. Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который “ничего не ждет”, у него “все уже в прошлом”; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, “бывших людей”, пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: “Работы нет… силы нет! Вот — правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она правда!..” Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: “Доброго здоровья, народ честной!” Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали! К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: “И вся философия, вся проповедь таких людей — милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные”. И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души. Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр к тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти. “Все ищут люди, все хотят — как лучше… дай им, Господи, терпенья!” — искренне говорит Лука и добавляет: “Кто ищет — найдет… Помогать только надо им…” Нет, не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: “Вот — Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…” Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: “Нет, ты скажи — зачем ты все это…” Наташа его спрашивает: “Отчего ты — такой добрый?” А Анна просто просит: “Говори со мной, милый… Тошно мне”. И становится понятно, что Лука — человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду.
Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что “не всегда правдой душу вылечить”. И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни. Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей — восторг. И слезы, и восторг — результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?! Но Горький выступает не против утешительства самого по себе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше: истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”
То есть истина и сострадание — понятия, не исключающие друг друга. От правды, которую осознает Клещ: “Жить — дьявол — жить нельзя… вот она — правда!..”, уводит Лука, говоря: “Она, правда-то, может, обух для тебя…” Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: “…Жалеть людей надо!.. Я те скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!” И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: “По-моему — дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?” Для него правда — жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: “Во что веришь, то и есть…”
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру, смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: “Человек — вот правда!” Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: “Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно… было уважать…” Таким образом, не существует для Луки вопроса: “Что лучше — истина или сострадание?” Для него истинно то, что человечно. Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: “Сам молись…” И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: “Эй, ты, сикамбр! Куда?”. Жуткой кажется его реакция на смерть Актера: “Эх… испортил песню… дур-рак!” Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души.
Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе. А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. “Человек — вот правда!” И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение.
Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, «воровасына» Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность. А по сути, все обитатели погребены здесь заживо.
Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который «ничего не ждет», у него «все уже в прошлом»; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, «бывших людей», пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: «Работы нет… силы нет! Вот — i правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она ! правда!..»
Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: «Доброго здоровья, народ честной!» Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали!
К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: «И вся философия, вся проповедь таких людей — милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные».
И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает Незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души.
Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр k тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти «Все ищут люди, все хотят — как лучше… дай им, Господи, терпенья!» — искренне говорит Лука и добавляет: «Кто ищет — найдет… Помогать только надо им…»
Нет не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: «Вот — Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…» Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: «Нет, ты скажи — зачем ты все это…» Наташа его спрашивает: «Отчеготы — такой добрый?» А Анна просто просит: «Говори со мной, милый… Тошно мне».
И становится понятно, что Лука — человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду. Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что «не всегда правдой душу вылечить». И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни.
Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей — восторг. И слезы, и восторг — результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?!
Но Горький выступает не против утешительства самогопо себе: «Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше: Истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?» То есть истина и сострадание — понятия, не исключающие друг друга.
От правды, которую осознает Клещ: «Жить — дьявол — жить Нельзя… вот она—правда!..», уводит Лука, говоря: «Она, правда-то, Может, обух для тебя…» Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: «…Жалеть людей надо!.. Я те скажу — вовремя человека Пожалеть… хорошо бывает!» И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: «По-моему—дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?» Для него правда—жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: «Во что веришь, то и есть…»
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: «Человек — вот правда!» Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: «Лучше надо жить! Надо такжить чтобы самому себя можно… было уважать…» Таким образом, не существует для Луки вопроса: «Что лучше — истина или сострадание?» Для него истинно то, что человечно.
Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: «Сам молись…» И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: «Эй, ты, сикамбр! Куда?» Жуткой кажется его реакция насмерть Актера: «Эх… испортил песню… дур-рак!»
Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души. Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе.
А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. «Человек—вот правда!» И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение. [/sms]
Что лучше — истина или сострадание?
Человек — вот правда!
Надо уважать человека!
М. Горький
Вряд ли кто-то станет спорить, что Горький — гуманист и великий писатель, прошедший большую школу жизни. Его произведения написаны не в угоду читающей публике — в них отражены правда жизни, внимание и любовь к человеку. И с полным правом это можно отнести к его пьесе “На дне”, написанной в 1902 году. Она до сих пор тревожит вопросами, поставленными в ней драматургом.
Действительно, что лучше — истина или сострадание? Если бы вопрос был сформулирован несколько иначе — правда или ложь, я бы ответила однозначно: правда. А вот истину и сострадание невозможно сделать понятиями взаимоисключающими, противопоставив одно другому; наоборот, вся пьеса — это боль за человека, это правда о человеке. Другое дело, что носителем истины является Сатин, картежник, шулер, сам далекий от того идеала человека, который он искренне и с пафосом провозглашает: “Человек! Это — великолепно! Это звучит… гордо!” Ему противопоставлен Лука — добрый, сострадательный и “лукавый”, сознательно навевающий “сон золотой” исстрадавшимся ночлежникам. А рядом с Лукой и Сатиным есть еще один человек, который тоже спорит об истине и сострадании, — сам М. Горький. Именно он, как мне кажется, является носителем истины сострадания. Это вытекает из самой пьесы, из того, как она была восторженно принята зрителями.
Пьесу читали в ночлежке, босяки плакали, кричали: “Мы хуже!” Целовали и обнимали Горького. Современно звучит она и сейчас, когда начали говорить правду, но забыли, что такое милосердие и сострадание. Итак, действие происходит в ночлежке Костылевых, представляющей собой “подвал, похожий на пещеру”, под “тяжелыми каменными сводами”, где царит тюремный полумрак. Здесь влачат жалкое существование босяки, попавшие “на дно жизни”, куда их безжалостно выбросило преступное общество.
Кто-то очень точно сказал: “На дне” — это потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди”. Нельзя без внутреннего содрогания видеть нарисованный драматургом мир нищеты и бесправия, мир злобы, разобщенности, мир отчуждения и одиночества, слышать крики, угрозы, насмешки. Герои пьесы потеряли прошлое, они не имеют настоящего, только Клещ верит, что вырвется отсюда: “Вылезу… кожу сдеру, а вылезу…” Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, “ворова сына” Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность.
А по сути, все обитатели погребены здесь заживо. Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который “ничего не ждет”, у него “все уже в прошлом”; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, “бывших людей”, пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: “Работы нет… силы нет! Вот — правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она правда!..” Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: “Доброго здоровья, народ честной!” Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали! К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: “И вся философия, вся проповедь таких людей — милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные”. И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души. Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр к тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти. “Все ищут люди, все хотят — как лучше… дай им, Господи, терпенья!” — искренне говорит Лука и добавляет: “Кто ищет — найдет… Помогать только надо им…” Нет, не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: “Вот — Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…” Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: “Нет, ты скажи — зачем ты все это…” Наташа его спрашивает: “Отчего ты — такой добрый?” А Анна просто просит: “Говори со мной, милый… Тошно мне”. И становится понятно, что Лука — человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду.
Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что “не всегда правдой душу вылечить”. И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни. Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей — восторг. И слезы, и восторг — результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?! Но Горький выступает не против утешительства самого по себе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше: истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”
То есть истина и сострадание — понятия, не исключающие друг друга. От правды, которую осознает Клещ: “Жить — дьявол — жить нельзя… вот она — правда!..”, уводит Лука, говоря: “Она, правда-то, может, обух для тебя…” Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: “…Жалеть людей надо!.. Я те скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!” И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: “По-моему — дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?” Для него правда — жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: “Во что веришь, то и есть…”
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру, смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: “Человек — вот правда!” Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: “Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно… было уважать…” Таким образом, не существует для Луки вопроса: “Что лучше — истина или сострадание?” Для него истинно то, что человечно. Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: “Сам молись…” И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: “Эй, ты, сикамбр! Куда?”. Жуткой кажется его реакция на смерть Актера: “Эх… испортил песню… дур-рак!” Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души.
Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе. А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. “Человек — вот правда!” И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение.
Что лучше – истина или сострадание? Это вопрос, который при более глубоком рассмотрении вызывает большие сомнений, чем определенности.
Истина
Что такое истина? Это нечто существующее в реальности, утверждение, проверенное опытом. Что такое сострадание? – эмпатия, сочувствие к несчастьям другого человека. Эти понятия сложно противопоставить друг другу. Но именно это делает М. Горький – автор пьесы «На дне».
Действие пьесы происходит в ночлежке для босяков, «бывших людей». Это место больше напоминает тюремный подвал, нежели помещение, пригодное для жизни. Жители ночлежки – люди, озлобленные на жизнь, потерявшие всякую надежду на лучшее будущее, равнодушные друг к другу и к себе. Они забыли свое прошлое, они не имеют настоящего, у них не будет будущего. Сами они говорят, что они не живут, а существуют. Какой-то критик отметил, что «На дне» — потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди».
В этот черный мир врывается светлый странник Лука. Он пытается утешить людей, дать им новый взгляд на жизнь, расширить замкнутость ночлежки мечтами и надеждами. И люди тянутся к нему. Настя обретает надежду на настоящую любовь, Пепел задумывается о поездке в новую жизнь в Сибирь, Актер начинает мечтать о лазарете для пьяниц, Анна умирает с мыслями о райском спокойствии.
Противопоставление Луке
Явно противопоставлен Луке Бубнов – циничный и мрачный человек, с которым никто и разговаривать-то никто не хочет, он успевает лишь вставить свои фразы в чужой разговор. Он убежден, что нужно прямо говорить всю правду, как она есть, не стесняясь. И, когда Лука исчезает, Бубнов обвиняет старика в том, что он растревожил души ночлежников ложной надеждой и бросил их.
Немного другой позиции придерживается Сатин. Сатин – бывший телеграфист, человек, поддерживающий взгляды философа Ф. Ницше, кричащий вслед за ним, что «Бог умер!». Он говорит, что Лука – не шарлатан, потому что врет из сострадания, от доброты душевной. А Сатин восклицает: «Человек – вот правда!». Он уверен, что сострадание унижает людей, из-за жалости к самому себе человек не способен изменить жестокий мир. Для революции людям нужно трезво смотреть на жизнь.
Ответ на вопрос
Кто из них прав? Горький не дает однозначного ответа. С одной стороны, сострадание Луки приводит к тому, что кончает жизнь самоубийством Актер. С другой стороны, возможно, в его смерти виновны те, кто открыл правду о выдуманных лечебницах для пьяниц.
Мы не знаем и того, на чьей стороне автор. Современники утверждают, что М. Горький плакал, когда читал сцены утешения Анны старцем Лукой. Возможно, именно его позиция ближе всего писателю, а позиции остальных героев введены, чтобы подтвердить правоту Луки?
На мой взгляд, истина безусловно важна для человека, но наступают такие моменты, когда без утешения, без веры во что-то лучшее жизнь просто не может продолжаться. А вера – и есть сама жизнь.
Сочинения по пьесе Горького «На дне»
Школьное сочинение «Что лучше – истина или сострадание?» не из легких. Если спросить, что лучше, правда или ложь, ученики без сомнения ответят – правда. Вот только понятия истины и сострадания нельзя сделать взаимоисключающими. В этом и заключается сложность сочинения «Что лучше – истина или сострадание?».
Для людей, оказавшихся на самом дне общества в пьесе Горького, и сострадание, и истина могут стать губительными. Лживая надежда, подаренная Лукой, с одной стороны, и пропитанная безнадежной болью реальность, с другой, не могут сосуществовать друг с другом. Поэтому, приступая к написанию сочинения, стоит понимать, что сначала человеку нужно поведать истину, а потом предложить искреннее, не обремененное ложью сострадание. Как это понимать? Об этом написано в пьесе. Можно, исходя из добрых побуждений, восхвалять Луку и презирать носителя истины Сатина, но об этом ли хотел сказать автор?! Верно, он говорил совсем другое.
Звучание
Вся пьеса М. Горького «На дне» – это гимн правды о человеке. Здесь носителем правды является Сатин – картежник и шулер, которому очень далеко до идеала человека, но именно он искренне провозглашает: «Человек – это великолепно! Это звучит гордо!». В противовес ему в ночлежке появляется Лука – добрый, сострадательный лжец, что сознательно навеивает «золотой сон» страдальцам. Но рядом с ними есть еще один человек, который хочет понять, что лучше истина или сострадание – это сам автор.
«Милосердие и сострадание — вот чем мы можем уподобиться Богу, а когда мы не имеем этого, то не имеем ничего.”
Иоанн Златоуст.
«И познайте истину, и истина сделает вас свободными»
(Иоан. 8:32)
Читая пьесу Максима Горького «На дне» я всерьёз задумался над этим вопросом – что же лучше для человека на самом деле – сострадание к нему, сочувствие, разделение его печали или всё-таки правда без прикрас, истина в её реальном виде ?
Мы наблюдали действия одних из главных героев Горьковского произведения – Луки и Сатина. Каждый интересен по-своему: первый странник, поражающий своей добротой и гуманизмом (доходящим вплоть до явной неправды) обитателей ночлежки, второй – люмпен, оказавшийся на самом «дне» общественной жизни, но обращающий всеобщее внимание на себя своей категоричностью и идеей «человека как единственной правды». Кто же прав из них ? В данном случае, я убеждён – Лука к месту больше, нежели Сатин с его сентенцией «Правда – Бог свободного человека».
Объясню, почему.
В процессе чтения пьесы можно увидеть – каждый персонаж зависим и слаб по-своему. Здесь нет свободных людей. Каждый отягощён своими проблемами и переживаниями. Что говорить о Сатине, то он пьяница и шулер. Его мысль «Бог умер» – прямая цитата из нигилистических писаний Ницше – прямо доказывает то, что Константин апатичен, пассивен и озлоблен на свою жизнь. «Я тебе дам один совет: ничего не делай! Просто – обременяй землю» – его совет всем. Это протест, бунт. Я уверен – Сатин это отчаявшийся человек, который даже паче всех нуждается в утешении. И поэтому – он отягощён рабством духа более всех. Сатин ни во что не верит, и в этом его главная проблема. Следовательно, его нельзя назвать свободным.
Другое дело Лука. Да, он лжёт. Да, он говорит неправду. Вешает лапшу на уши, рисуя сказочные реалии иной жизни для людей, живущих в ночлежке. И главное – странник-то прекрасно знает о несбыточности тех перспектив, которых изображает он перед другими. Но что главное ? Эта ложь… она не имеет корысти. Старик ничего не имеет с того, что он поступает так, напротив – изначально, идея Луки это идея сострадания и милосердия, ибо окружающие его люди – слабы. Они не знают радости. Им необходима, подчёркиваю, необходима хоть капля жалости. Неверно то мнение Сатина, что сострадание унижает человека, нет – оно помогает преодолеть душевные муки, оно даёт надежду, и это главное! А надежда это следствие веры и упования на лучшее. И полагаю, очень важна особая идея Луки, сказанная Пеплу: «Коли веришь, – есть; не веришь, – нет… Во что веришь, то и есть…» – вот истина на самом деле. В этом главная правда Луки– старик хранит в себе наиважнейшую мысль вообще сути всего в жизни – идеи веры во что-либо.
Я убеждён, что сострадание нужно людям больше, чем неоспоримая истина подчас, так как сочувствие и милосердие порождают надежду, а надежда дарует душевные силы продолжать бороться с трудностями, не опуская руки. Надеясь на лучшее и действуя, люди получают то, во что верят, главное – иметь хоть какую-то цель и стремиться к ней, ибо «дорога возникает под шагами идущего».
Что есть истина? Истина (в моём понимании) – это абсолютная правда, то есть такая правда, которая для всех случаев и для всех людей одинакова. Думаю, что такой правды быть не может. Даже факт, казалось бы, очевидно однозначное событие, разные люди воспринимают по-разному. Так, например, известие о смерти может быть понято как известие о другой, новой жизни. Часто правда не может быть абсолютной, для всех единой, потому что слова неоднозначны, потому что смысл одного и того же слова по-разному понимается. Поэтому я бы стала говорить не об истине – понятии недостижимом, – а о правде, которая рассчитана на “среднего” человека.
Сопоставление истины и сострадания придаёт слову “истина” некоторый оттенок жёсткости. Истина – это жёсткая и жестокая правда. Души ранены истиной, а потому нуждаются в сострадании.
Нельзя сказать, что герои пьесы “На дне” представляют собой более или менее однородную массу людей – безличных, бесхарактерных. Каждый из героев чувствует, мечтает, надеется или вспоминает. Точнее, носит внутри себя что-то драгоценное и сокровенное, но поскольку мир, в котором они живут, бессердечен и жесток, они вынуждены прятать как можно дальше все свои мечты. Хотя мечта, которой было бы хоть какое-нибудь доказательство в суровой реальной жизни, могла бы помочь слабым людям – Насте, Анне, Актёру. Они – эти слабые люди – подавлены безысходностью реальной жизни. И им для того, чтобы жить, только жить, необходима спасительная и мудрая ложь о “праведной земле”. До тех пор пока люди будут верить и стремиться к лучшему, они будут находить в себе силы и желание жить. Даже самые жалкие из них, даже те, кто своё имя потерял, жалостью и состраданием могут быть вылечены и даже отчасти воскрешены. Вот только знали бы окружающие люди об этом! Может быть, тогда бы из самообмана даже слабый человек построил себе лучшую, приемлемую для него жизнь? Но окружающие об этом не задумываются, разоблачают мечту, а человек … “пошёл домой – и удавился! … ”
Стоит ли обвинять во лжи старца, который единственный из обитателей ночлежки думает не о себе, не о деньгах, не о выпивке, а о людях? Он старается приласкать (“Человека приласкать никогда не вредно”) , он вселяет надежды спокойствием и жалостью. Именно он, в конце концов, изменил всех людей, всех обитателей ночлежки … Да, Актёр повесился. Но виновен в этом не только Лука, но и те, кто не жалел, а резал по сердцу правдой.
Есть некоторый стереотип в отношении правды. Нередко считается, что правда всегда хороша. Конечно, ценно, если ты всегда живёшь правдой, реальностью, но тогда невозможны мечты, а вслед за ними – другое видение мира, поэзия в широком смысле этого слова. Именно особый взгляд на жизнь рождает прекрасное, служит основой искусства, которое в конце концов также становится частью жизни.
Как же сострадание воспринимают более сильные люди? Вот Бубнов, например. Бубнов, на мой взгляд, наиболее жёсткий и циничный из всех обитателей ночлежки. Бубнов “бубнит” всё время, констатируя голые, тяжёлые истины: “как себя ни раскрашивай – всё сотрётся”, совесть не нужна ему, он – “не богатый” … Василису Бубнов, не стесняясь, спокойно называет лютой бабой, а в середину разговора вставляет, что нитки-де гнилые. Обычно с Бубновым никто специально не разговаривает, но он время от времени вставляет свои замечания в самые разные диалоги. И тот же самый Бубнов, главный оппонент Луки, унылый и циничный, в финале угощает всех водкой, рычит, кричит, предлагает “отвести душу”! И только пьяный, щедрый и разговорчивый Бубнов, по словам Алёшки, “похож на человека”. Видно, Лука добротой задел и Бубнова, показал ему, что не в унынии повседневной тоски жизнь, а в чём-то более жизнерадостном, обнадёживающем – в мечтах. И Бубнов мечтает!
Появление Луки сплотило “сильных” обитателей ночлежки (Сатина, Клеща, Бубнова в первую очередь) , возник даже цельный общий разговор. Лука – человек, который сострадал, жалел и любил, сумел оказать влияние на всех. Даже Актёр вспомнил и любимые стихотворения, и имя.
Человеческие чувства и мечты, его внутренний мир дороже всего и ценнее всего, потому что мечта не ограничивает, мечта развивает. Правда не дарит надежд, правда не верит в Бога, а без веры в Бога, без надежд нет будущего.
Что лучше – истина или сострадание? Однозначный ответ дать невозможно. “На дне” затрагивает и раскрывает перед читателями несколько проблем: лжи и правды, милосердного обмана и горькой истины. По моему мнению, все-таки лучше сострадание, ведь именно оно дает надежду на жизнь любому из персонажей пьесы «На дне».
Каждый из них: Сатин, Бубнов, Настя, Актер, Клещ оказались «на дне жизни» по своей вине. Человек сам выбирает свою судьбу, у него должна быть цель, мечта, для того, чтобы было к чему стремиться. Но у героев этого нет… Они не живут, а лишь существуют, проводят остаток своей жизни в темной, грязной ночлежке. Изо дня в день одно и тоже: темнота, пустота в душе, полное равнодушие ко всем и ко всему … Но так было до определенного момента . . .
С появлением нового персонажа – Луки, казалось, что сейчас все наладится: люди выберутся из этой ямы собственными силами – их нужно лишь подтолкнуть. Именно Лука проявляет сострадание, дает надежды, утешает. Он, как никто другой, имеет влияние на этих низких людей. Находясь при смерти, Анна слушает старика, верит в его слова сострадания, они помогают ей – женщина умирает с надеждой, что на другом свете у нее будет все хорошо: никаких страданий, никакой нищеты. Слова Луки не прошли мимо Актера: человек, который потерял всякую надежду, вдруг понимает смысл жизни, что еще не все потеряно, можно еще все исправить и начать с чистого листа. Но, увы, этому не быть … Как мгновенно ты приобретаешь надежду, точно так же быстро ты можешь ее потерять. Сострадание – это не просто слова, которые имеют воздействие пока ты их слышишь – это душевный переворот, постоянное желание к стремлению и переменам.
Было бы ошибкой утверждать, что именно Лука виноват в смерти Актера, что именно слова сострадания сгубили человека. Он помогал людям. Что, если бы он не утешал жителей «дна», а наоборот, лишний раз показывал истину их жизни, то место, которое они занимают в обществе? Этим он ничего не изменил бы в лучшую сторону, лишь только подтолкнул на «крайний шаг» решения всех проблем – самоубийству.
Автор не приемлет наивную веру в чудо, но ведь именно чудесное мнится персонажам этой драмы, кому-то – в мраморной лечебнице, другим – в честном труде, третьим – в любовном счастье. Речи Луки потому и подействовали, что «упали по плодотворную почву взлелеянных иллюзий».
Персонажи произведения, конечно, прикоснулись к истине, но не изжили ощущение безысходности. Их круг существования замкнулся: от равнодушия – к недостижимой мечте, а от нее – к гибели и пустоте.
Добавил: Edini4ka
Беру!
Что лучше – истина или сострадание? Однозначный ответ дать невозможно. “На дне” затрагивает и раскрывает перед читателями несколько проблем: лжи и правды, милосердного обмана и горькой истины. По моему мнению, все-таки лучше сострадание, ведь именно оно дает надежду на жизнь любому из персонажей пьесы «На дне».
Каждый из них: Сатин, Бубнов, Настя, Актер, Клещ оказались «на дне жизни» по своей вине. Человек сам выбирает свою судьбу, у него должна быть цель, мечта, для того, чтобы было к чему стремиться. Но у героев этого нет… Они не живут, а лишь существуют, проводят остаток своей жизни в темной, грязной ночлежке. Изо дня в день одно и тоже: темнота, пустота в душе, полное равнодушие ко всем и ко всему … Но так было до определенного момента . . .
С появлением нового персонажа – Луки, казалось, что сейчас все наладится: люди выберутся из этой ямы собственными силами – их нужно лишь подтолкнуть. Именно Лука проявляет сострадание, дает надежды, утешает. Он, как никто другой, имеет влияние на этих низких людей. Находясь при смерти, Анна слушает старика, верит в его слова сострадания, они помогают ей – женщина умирает с надеждой, что на другом свете у нее будет все хорошо: никаких страданий, никакой нищеты. Слова Луки не прошли мимо Актера: человек, который потерял всякую надежду, вдруг понимает смысл жизни, что еще не все потеряно, можно еще все исправить и начать с чистого листа. Но, увы, этому не быть … Как мгновенно ты приобретаешь надежду, точно так же быстро ты можешь ее потерять. Сострадание – это не просто слова, которые имеют воздействие пока ты их слышишь – это душевный переворот, постоянное желание к стремлению и переменам.
Было бы ошибкой утверждать, что именно Лука виноват в смерти Актера, что именно слова сострадания сгубили человека. Он помогал людям. Что, если бы он не утешал жителей «дна», а наоборот, лишний раз показывал истину их жизни, то место, которое они занимают в обществе? Этим он ничего не изменил бы в лучшую сторону, лишь только подтолкнул на «крайний шаг» решения всех проблем – самоубийству.
Автор не приемлет наивную веру в чудо, но ведь именно чудесное мнится персонажам этой драмы, кому-то – в мраморной лечебнице, другим – в честном труде, третьим – в любовном счастье. Речи Луки потому и подействовали, что «упали по плодотворную почву взлелеянных иллюзий».
Персонажи произведения, конечно, прикоснулись к истине, но не изжили ощущение безысходности. Их круг существования замкнулся: от равнодушия – к недостижимой мечте, а от нее – к гибели и пустоте.
Что лучше истина или сострадание?
Человек вот правда!
Надо уважать человека!
М. Горький
Вряд ли кто-то станет спорить, что Горький гуманист и великий писатель, прошедший большую школу жизни. Его произведения написаны не в угоду читающей публике в них отражены правда жизни, внимание и любовь к человеку. И с полным правом это можно отнести к его пьесе “На дне”, написанной в 1902 году. Она до сих пор тревожит вопросами, поставленными в ней драматургом.
Действительно, что лучше истина или сострадание? Если бы вопрос был сформулирован несколько иначе правда или ложь, я бы ответила однозначно: правда. А вот истину и сострадание невозможно сделать понятиями взаимоисключающими, противопоставив одно другому; наоборот, вся пьеса это боль за человека, это правда о человеке. Другое дело, что носителем истины является Сатин, картежник, шулер, сам далекий от того идеала человека, который он искренне и с пафосом провозглашает: “Человек! Это великолепно! Это звучит… гордо!” Ему противопоставлен Лука добрый, сострадательный и “лукавый”, сознательно навевающий “сон золотой” исстрадавшимся ночлежникам. А рядом с Лукой и Сатиным есть еще один человек, который тоже спорит об истине и сострадании, сам М. Горький. Именно он, как мне кажется, является носителем истины сострадания. Это вытекает из самой пьесы, из того, как она была восторженно принята зрителями.
Пьесу читали в ночлежке, босяки плакали, кричали: “Мы хуже!” Целовали и обнимали Горького. Современно звучит она и сейчас, когда начали говорить правду, но забыли, что такое милосердие и сострадание. Итак, действие происходит в ночлежке Костылевых, представляющей собой “подвал, похожий на пещеру”, под “тяжелыми каменными сводами”, где царит тюремный полумрак. Здесь влачат жалкое существование босяки, попавшие “на дно жизни”, куда их безжалостно выбросило преступное общество.
Кто-то очень точно сказал: “На дне” это потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди”. Нельзя без внутреннего содрогания видеть нарисованный драматургом мир нищеты и бесправия, мир злобы, разобщенности, мир отчуждения и одиночества, слышать крики, угрозы, насмешки. Герои пьесы потеряли прошлое, они не имеют настоящего, только Клещ верит, что вырвется отсюда: “Вылезу… кожу сдеру, а вылезу…” Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, “ворова сына” Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность.
А по сути, все обитатели погребены здесь заживо. Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который “ничего не ждет”, у него “все уже в прошлом”; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, “бывших людей”, пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: “Работы нет… силы нет! Вот правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она правда!..” Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: “Доброго здоровья, народ честной!” Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали! К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: “И вся философия, вся проповедь таких людей милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные”. И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души. Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр к тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти. “Все ищут люди, все хотят как лучше… дай им, Господи, терпенья!” искренне говорит Лука и добавляет: “Кто ищет найдет… Помогать только надо им…” Нет, не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: “Вот Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…” Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: “Нет, ты скажи зачем ты все это…” Наташа его спрашивает: “Отчего ты такой добрый?” А Анна просто просит: “Говори со мной, милый… Тошно мне”. И становится понятно, что Лука человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду.
Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что “не всегда правдой душу вылечить”. И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни. Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей восторг. И слезы, и восторг результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?! Но Горький выступает не против утешительства самого по себе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это что лучше: истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”
То есть истина и сострадание понятия, не исключающие друг друга. От правды, которую осознает Клещ: “Жить дьявол жить нельзя… вот она правда!..”, уводит Лука, говоря: “Она, правда-то, может, обух для тебя…” Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: “…Жалеть людей надо!.. Я те скажу вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!” И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: “По-моему дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?” Для него правда жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: “Во что веришь, то и есть…”
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру, смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: “Человек вот правда!” Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: “Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно… было уважать…” Таким образом, не существует для Луки вопроса: “Что лучше истина или сострадание?” Для него истинно то, что человечно. Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: “Сам молись…” И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: “Эй, ты, сикамбр! Куда?”. Жуткой кажется его реакция на смерть Актера: “Эх… испортил песню… дур-рак!” Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души.
Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе. А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. “Человек вот правда!” И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта
Что лучше –
истина или сострадание? Что нужнее?
Размышления
над страницами пьесы М.Горького “На дне”
Что есть
истина? Истина (в моём понимании) – это абсолютная правда, то есть такая
правда, которая для всех случаев и для всех людей одинакова. Думаю, что такой
правды быть не может. Даже факт, казалось бы, очевидно однозначное событие,
разные люди воспринимают по-разному. Так, например, известие о смерти может
быть понято как известие о другой, новой жизни. Часто правда не может быть
абсолютной, для всех единой, потому что слова неоднозначны, потому что смысл
одного и того же слова по-разному понимается. Поэтому я бы стала говорить не об
истине – понятии недостижимом, – а о правде, которая рассчитана на “среднего”
человека. Сопоставление истины и сострадания придаёт слову “истина” некоторый
оттенок жёсткости. Истина – это жёсткая и жестокая правда. Души ранены истиной,
а потому нуждаются в сострадании.
Нельзя сказать,
что герои пьесы “На дне” представляют собой более или менее однородную массу
людей – безличных, бесхарактерных. Каждый из героев чувствует, мечтает,
надеется или вспоминает. Точнее, носит внутри себя что-то драгоценное и
сокровенное, но поскольку мир, в котором они живут, бессердечен и жесток, они
вынуждены прятать как можно дальше все свои мечты. Хотя мечта, которой было бы
хоть какое-нибудь доказательство в суровой реальной жизни, могла бы помочь
слабым людям – Насте, Анне, Актёру. Они – эти слабые люди – подавлены безысходностью
реальной жизни. И им для того, чтобы жить, только жить, необходима спасительная
и мудрая ложь о “праведной земле”. До тех пор пока люди будут верить и
стремиться к лучшему, они будут находить в себе силы и желание жить. Даже самые
жалкие из них, даже те, кто своё имя потерял, жалостью и состраданием могут
быть вылечены и даже отчасти воскрешены. Вот только знали бы окружающие люди об
этом! Может быть, тогда бы из самообмана даже слабый человек построил себе
лучшую, приемлемую для него жизнь? Но окружающие об этом не задумываются,
разоблачают мечту, а человек… “пошёл домой – и удавился!..”
Стоит ли
обвинять во лжи старца, который единственный из обитателей ночлежки думает не о
себе, не о деньгах, не о выпивке, а о людях? Он старается приласкать (“Человека
приласкать никогда не вредно”), он вселяет надежды спокойствием и жалостью.
Именно он, в конце концов, изменил всех людей, всех обитателей ночлежки… Да,
Актёр повесился. Но виновен в этом не только Лука, но и те, кто не жалел, а
резал по сердцу правдой.
Есть некоторый
стереотип в отношении правды. Нередко считается, что правда всегда хороша.
Конечно, ценно, если ты всегда живёшь правдой, реальностью, но тогда невозможны
мечты, а вслед за ними – другое видение мира, поэзия в широком смысле этого слова.
Именно особый взгляд на жизнь рождает прекрасное, служит основой искусства,
которое в конце концов также становится частью жизни.
Как же
сострадание воспринимают более сильные люди? Вот Бубнов, например. Бубнов, на
мой взгляд, наиболее жёсткий и циничный из всех обитателей ночлежки. Бубнов
“бубнит” всё время, констатируя голые, тяжёлые истины: “как себя ни раскрашивай
– всё сотрётся”, совесть не нужна ему, он – “не богатый”… Василису Бубнов, не
стесняясь, спокойно называет лютой бабой, а в середину разговора вставляет, что
нитки-де гнилые. Обычно с Бубновым никто специально не разговаривает, но он
время от времени вставляет свои замечания в самые разные диалоги. И тот же
самый Бубнов, главный оппонент Луки, унылый и циничный, в финале угощает всех
водкой, рычит, кричит, предлагает “отвести душу”! И только пьяный, щедрый и
разговорчивый Бубнов, по словам Алёшки, “похож на человека”. Видно, Лука
добротой задел и Бубнова, показал ему, что не в унынии повседневной тоски
жизнь, а в чём-то более жизнерадостном, обнадёживающем — в мечтах. И Бубнов
мечтает!
Появление Луки
сплотило “сильных” обитателей ночлежки (Сатина, Клеща, Бубнова в первую
очередь), возник даже цельный общий разговор. Лука – человек, который
сострадал, жалел и любил, сумел оказать влияние на всех. Даже Актёр вспомнил и
любимые стихотворения, и имя.
Человеческие
чувства и мечты, его внутренний мир дороже всего и ценнее всего, потому что
мечта не ограничивает, мечта развивает. Правда не дарит надежд, правда не верит
в Бога, а без веры в Бога, без надежд нет будущего.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://ilib.ru/
Главная
Рефераты – Сочинения по литературе
Что лучше — истина или сострадание? – сочинение
Человек — вот правда!
Надо уважать человека!
М. Горький
Вряд ли кто-то станет спорить, что Горький — гуманист и великий писатель, прошедший большую школу жизни. Его произведения написаны не в угоду читающей публике — в них отражены правда жизни, внимание и любовь к человеку. И с полным правом это можно отнести к его пьесе “На дне”, написанной в 1902 году. Она до сих пор тревожит вопросами, поставленными в ней драматургом.
Действительно, что лучше — истина или сострадание? Если бы вопрос был сформулирован несколько иначе — правда или ложь, я бы ответила однозначно: правда. А вот истину и сострадание невозможно сделать понятиями взаимоисключающими, противопоставив одно другому; наоборот, вся пьеса — это боль за человека, это правда о человеке. Другое дело, что носителем истины является Сатин, картежник, шулер, сам далекий от того идеала человека, который он искренне и с пафосом провозглашает: “Человек! Это — великолепно! Это звучит… гордо!” Ему противопоставлен Лука — добрый, сострадательный и “лукавый”, сознательно навевающий “сон золотой” исстрадавшимся ночлежникам. А рядом с Лукой и Сатиным есть еще один человек, который тоже спорит об истине и сострадании, — сам М. Горький. Именно он, как мне кажется, является носителем истины сострадания. Это вытекает из самой пьесы, из того, как она была восторженно принята зрителями.
Пьесу читали в ночлежке, босяки плакали, кричали: “Мы хуже!” Целовали и обнимали Горького. Современно звучит она и сейчас, когда начали говорить правду, но забыли, что такое милосердие и сострадание. Итак, действие происходит в ночлежке Костылевых, представляющей собой “подвал, похожий на пещеру”, под “тяжелыми каменными сводами”, где царит тюремный полумрак. Здесь влачат жалкое существование босяки, попавшие “на дно жизни”, куда их безжалостно выбросило преступное общество.
Кто-то очень точно сказал: “На дне” — это потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди”. Нельзя без внутреннего содрогания видеть нарисованный драматургом мир нищеты и бесправия, мир злобы, разобщенности, мир отчуждения и одиночества, слышать крики, угрозы, насмешки. Герои пьесы потеряли прошлое, они не имеют настоящего, только Клещ верит, что вырвется отсюда: “Вылезу… кожу сдеру, а вылезу…” Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, “ворова сына” Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность.
А по сути, все обитатели погребены здесь заживо. Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который “ничего не ждет”, у него “все уже в прошлом”; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, “бывших людей”, пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: “Работы нет… силы нет! Вот — правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она правда!..” Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: “Доброго здоровья, народ честной!” Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали! К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: “И вся философия, вся проповедь таких людей — милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные”. И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души. Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр к тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти. “Все ищут люди, все хотят — как лучше… дай им, Господи, терпенья!” — искренне говорит Лука и добавляет: “Кто ищет — найдет… Помогать только надо им…” Нет, не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: “Вот — Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…” Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: “Нет, ты скажи — зачем ты все это…” Наташа его спрашивает: “Отчего ты — такой добрый?” А Анна просто просит: “Говори со мной, милый… Тошно мне”. И становится понятно, что Лука — человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду.
Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что “не всегда правдой душу вылечить”. И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни. Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей — восторг. И слезы, и восторг — результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?! Но Горький выступает не против утешительства самого по себе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше: истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”
То есть истина и сострадание — понятия, не исключающие друг друга. От правды, которую осознает Клещ: “Жить — дьявол — жить нельзя… вот она — правда!..”, уводит Лука, говоря: “Она, правда-то, может, обух для тебя…” Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: “…Жалеть людей надо!.. Я те скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!” И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: “По-моему — дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?” Для него правда — жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: “Во что веришь, то и есть…”
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру, смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: “Человек — вот правда!” Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: “Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно… было уважать…” Таким образом, не существует для Луки вопроса: “Что лучше — истина или сострадание?” Для него истинно то, что человечно. Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: “Сам молись…” И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: “Эй, ты, сикамбр! Куда?”. Жуткой кажется его реакция на смерть Актера: “Эх… испортил песню… дур-рак!” Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души.
Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе. А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. “Человек — вот правда!” И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение.
Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, «воровасына» Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность. А по сути, все обитатели погребены здесь заживо.
Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который «ничего не ждет», у него «все уже в прошлом»; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, «бывших людей», пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: «Работы нет… силы нет! Вот — i правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она ! правда!..»
Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: «Доброго здоровья, народ честной!» Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали!
К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: «И вся философия, вся проповедь таких людей — милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные».
И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает Незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души.
Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр k тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти «Все ищут люди, все хотят — как лучше… дай им, Господи, терпенья!» — искренне говорит Лука и добавляет: «Кто ищет — найдет… Помогать только надо им…»
Нет не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: «Вот — Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…» Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: «Нет, ты скажи — зачем ты все это…» Наташа его спрашивает: «Отчеготы — такой добрый?» А Анна просто просит: «Говори со мной, милый… Тошно мне».
И становится понятно, что Лука — человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду. Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что «не всегда правдой душу вылечить». И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни.
Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей — восторг. И слезы, и восторг — результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?!
Но Горький выступает не против утешительства самогопо себе: «Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше: Истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?» То есть истина и сострадание — понятия, не исключающие друг друга.
От правды, которую осознает Клещ: «Жить — дьявол — жить Нельзя… вот она—правда!..», уводит Лука, говоря: «Она, правда-то, Может, обух для тебя…» Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: «…Жалеть людей надо!.. Я те скажу — вовремя человека Пожалеть… хорошо бывает!» И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: «По-моему—дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?» Для него правда—жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: «Во что веришь, то и есть…»
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: «Человек — вот правда!» Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: «Лучше надо жить! Надо такжить чтобы самому себя можно… было уважать…» Таким образом, не существует для Луки вопроса: «Что лучше — истина или сострадание?» Для него истинно то, что человечно.
Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: «Сам молись…» И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: «Эй, ты, сикамбр! Куда?» Жуткой кажется его реакция насмерть Актера: «Эх… испортил песню… дур-рак!»
Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души. Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе.
А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. «Человек—вот правда!» И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение. [/sms]
Что лучше — истина или сострадание?
Человек — вот правда!
Надо уважать человека!
М. Горький
Вряд ли кто-то станет спорить, что Горький — гуманист и великий писатель, прошедший большую школу жизни. Его произведения написаны не в угоду читающей публике — в них отражены правда жизни, внимание и любовь к человеку. И с полным правом это можно отнести к его пьесе “На дне”, написанной в 1902 году. Она до сих пор тревожит вопросами, поставленными в ней драматургом.
Действительно, что лучше — истина или сострадание? Если бы вопрос был сформулирован несколько иначе — правда или ложь, я бы ответила однозначно: правда. А вот истину и сострадание невозможно сделать понятиями взаимоисключающими, противопоставив одно другому; наоборот, вся пьеса — это боль за человека, это правда о человеке. Другое дело, что носителем истины является Сатин, картежник, шулер, сам далекий от того идеала человека, который он искренне и с пафосом провозглашает: “Человек! Это — великолепно! Это звучит… гордо!” Ему противопоставлен Лука — добрый, сострадательный и “лукавый”, сознательно навевающий “сон золотой” исстрадавшимся ночлежникам. А рядом с Лукой и Сатиным есть еще один человек, который тоже спорит об истине и сострадании, — сам М. Горький. Именно он, как мне кажется, является носителем истины сострадания. Это вытекает из самой пьесы, из того, как она была восторженно принята зрителями.
Пьесу читали в ночлежке, босяки плакали, кричали: “Мы хуже!” Целовали и обнимали Горького. Современно звучит она и сейчас, когда начали говорить правду, но забыли, что такое милосердие и сострадание. Итак, действие происходит в ночлежке Костылевых, представляющей собой “подвал, похожий на пещеру”, под “тяжелыми каменными сводами”, где царит тюремный полумрак. Здесь влачат жалкое существование босяки, попавшие “на дно жизни”, куда их безжалостно выбросило преступное общество.
Кто-то очень точно сказал: “На дне” — это потрясающая картина кладбища, где заживо похоронены ценные по своим задаткам люди”. Нельзя без внутреннего содрогания видеть нарисованный драматургом мир нищеты и бесправия, мир злобы, разобщенности, мир отчуждения и одиночества, слышать крики, угрозы, насмешки. Герои пьесы потеряли прошлое, они не имеют настоящего, только Клещ верит, что вырвется отсюда: “Вылезу… кожу сдеру, а вылезу…” Теплится слабая надежда на другую жизнь с Наташей у вора, “ворова сына” Васьки Пепла, мечтает о чистой любви проститутка Настя, правда, ее мечты вызывают у окружающих злобную насмешку. Остальные смирились, покорились, не думают о будущем, потеряли всякую надежду и окончательно осознали свою ненужность.
А по сути, все обитатели погребены здесь заживо. Жалок и трагичен Актер, спившийся, забывший свое имя; раздавленная жизнью, терпеливо страдающая Анна, находящаяся при смерти, не нужна никому (муж ждет ее кончины как освобождения); умный Сатин, бывший телеграфист, циничен и озлоблен; ничтожен Барон, который “ничего не ждет”, у него “все уже в прошлом”; равнодушен к себе и другим Бубнов. Беспощадно и правдиво рисует Горький своих героев, “бывших людей”, пишет о них с болью и гневом, сочувствует им, попавшим в жизненный тупик. Клещ в отчаянии заявляет: “Работы нет… силы нет! Вот — правда! Пристанища… пристанища нету! Издыхать надо… вот она правда!..” Вот к этим, кажется, равнодушным к жизни и себе людям и приходит странник Лука, обращаясь с приветствием: “Доброго здоровья, народ честной!” Это к ним-то, отвергнутым, отрекшимся от всякой человеческой морали! К беспаспортному Луке у Горького отношение однозначное: “И вся философия, вся проповедь таких людей — милостыня, подаваемая ими со скрытой брезгливостью, и звучат под этой проповедью слова тоже нищие, жалобные”. И все-таки хочется разобраться в нем. Так ли он нищ, и что им движет, когда он проповедует свою утешительную ложь, верит ли сам в то, к чему призывает, жулик ли он, шарлатан, пройдоха или искренне жаждущий добра человек?
Пьеса прочитана, и, на первый взгляд, появление Луки принесло ночлежникам только вред, зло, несчастье, гибель. Он исчезает, исчезает незаметно, но иллюзии, которые он заронил в опустошенные сердца людей, делают их жизнь еще более безотрадной и страшной, лишают их надежды, погружают во мрак их истерзанные души. Давайте еще раз проследим, что движет Лукой, когда он, внимательно присмотревшись к босякам, для каждого находит слова утешения. Он чуток, добр к тем, кто нуждается в помощи, и вселяет в них надежду. Да, с его появлением под сводами мрачной ночлежки поселяется надежда, прежде почти незаметная на фоне брани, кашля, рычания, стонов. И лечебница для пьяниц у Актера, и спасительная Сибирь для вора Пепла, и настоящая любовь для Насти. “Все ищут люди, все хотят — как лучше… дай им, Господи, терпенья!” — искренне говорит Лука и добавляет: “Кто ищет — найдет… Помогать только надо им…” Нет, не корысть движет Лукой, не жулик и не шарлатан он. Это понимает даже циничный, никому не верящий Бубнов: “Вот — Лука… много он врет… и безо всякой пользы для себя…” Непривычный к сочувствию Пепел допытывается: “Нет, ты скажи — зачем ты все это…” Наташа его спрашивает: “Отчего ты — такой добрый?” А Анна просто просит: “Говори со мной, милый… Тошно мне”. И становится понятно, что Лука — человек добрый, искренне желающий помочь, вселить надежду.
Но вся беда в том, что это добро построено на лжи, обмане. Искренне желая добра, он прибегает ко лжи, считает, что земная жизнь не может быть другой, поэтому и уводит человека в мир иллюзий, в несуществующую праведную землю, веря, что “не всегда правдой душу вылечить”. И если изменить жизнь нельзя, то можно хотя бы изменить отношение человека к жизни. Интересно, а каково же отношение Горького к своему герою в пьесе? Современники вспоминают, что лучше всего писателю удавалось чтение роли Луки, а сцена у постели умирающей Анны вызывала у него слезы, а у слушателей — восторг. И слезы, и восторг — результат слияния автора и героя в порыве сострадания. И не потому ли Горький так яростно спорил с Лукой, что старик был частью его души?! Но Горький выступает не против утешительства самого по себе: “Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше: истина или сострадание? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука?”
То есть истина и сострадание — понятия, не исключающие друг друга. От правды, которую осознает Клещ: “Жить — дьявол — жить нельзя… вот она — правда!..”, уводит Лука, говоря: “Она, правда-то, может, обух для тебя…” Но разве можно обухом исцелить? Старик считает: “…Жалеть людей надо!.. Я те скажу — вовремя человека пожалеть… хорошо бывает!” И рассказывает, как пожалел и спас ночных разбойников-грабителей. Бубнов же противостоит упрямой, светлой вере Луки в человека, в спасительную силу жалости, сострадания, добра: “По-моему — дам всю правду, как она есть! Чего стесняться?” Для него правда — жестокий, убийственный гнет бесчеловечных обстоятельств, а правда Луки такая непривычно жизнеутверждающая, что забитые, униженные ночлежники не верят в нее, принимая за вранье. А ведь в своих слушателей Лука хотел вдохнуть веру, надежду: “Во что веришь, то и есть…”
Лука несет людям истинную, спасительную, человеческую веру, смысл которой уловил и облек в знаменитые слова Сатин: “Человек — вот правда!” Лука думает, что словами, жалостью, состраданием, милосердием, вниманием к человеку можно поднять его душу, чтобы самый последний вор понял: “Лучше надо жить! Надо так жить… чтобы самому себя можно… было уважать…” Таким образом, не существует для Луки вопроса: “Что лучше — истина или сострадание?” Для него истинно то, что человечно. Тогда почему же так безнадежно трагичен финал пьесы? Хотя мы слышим, что о Луке говорят, он вдохновил Сатина на пламенную речь о прекрасном и гордом человеке, но тот же Сатин равнодушно бросает Актеру на его просьбу помолиться за него: “Сам молись…” И ему, навсегда уходящему, после своего страстного монолога о человеке кричит: “Эй, ты, сикамбр! Куда?”. Жуткой кажется его реакция на смерть Актера: “Эх… испортил песню… дур-рак!” Страшно, что бесчеловечное общество убивает и калечит человеческие души.
Но главное в пьесе, на мой взгляд, то, что Горький заставил современников еще острее почувствовать несправедливость общественного устройства, которое уничтожает людей, губит их, заставил задуматься о человеке, его свободе. А какие нравственные уроки извлекли мы? Надо жить, не мирясь с неправдой, несправедливостью, ложью, но не погубить в себе человека с его добротой, состраданием и милосердием. Мы чаще нуждаемся в утешении, но без права говорить правду человек не может быть свободен. “Человек — вот правда!” И ему выбирать. Человеку всегда нужна реальная надежда, а не утешительная ложь, даже если она во спасение.