Сочинение рассуждение на тему неряшливость в одежде
14 вариантов
Готовое сочинение ЕГЭ на тему: “Проблема отношения человека к языку”
Текст к сочинению;
Готовое сочинение;
Проблема отношения человека к языку
Неряшливость в одежде — это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски.
В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет, и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык еще в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека. Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово — слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин — перевести его на нормы русского литературного языка — это попросту испортить былины».
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной — своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, — распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности — это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно — прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно — это надо, надо. Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума…
(Д.С. Лихачев)
К сожалению, единственным из доступных способов передачи информации в обществе на данный момент является слово — именно посредством речи, как письменной, так и устной, осуществляется общение, выражение мыслей и чувств, что постепенно начало перерастать в проблему. В данном тексте Д.С. Лихачев предлагает нам задуматься над актуальной проблемой отношения человека к языку.
Обращаясь к теме, автор сравнивает речь человека с его внешним обликом: неряшливость в одежде также, как и в языке, является неуважением к себе и к окружающим, свидетельствует о вкусе человека, а также об отсутствии воспитанности и интеллигентности. Писатель обращает наше внимание на то, что нет причин запрещать человеку гордиться своей родиной и использовать в речи деревенские мотивы – зачастую это приносит удовольствие окружающим, однако совсем другая ситуация с теми, кто «щеголяет» таким способом: речь должна соответствовать личности человека, в зависимости от его истинного происхождения, хобби и возраста. Автор делает акцент на том, что бравирование грубостью и в одежде, и в манерах, и в речи является признаком жестокости, слабости и психологической незащищенности человека: демонстрируя презрение к определенным явлениям, мы тем самым выражаем наше к ним неравнодушие, заинтересованность, страх и волнение. Читайте также: Сводки событий от ополчения.
Новости Новороссии.
Д.С. Лихачев считает, что язык является важнейшей частью нашего образа. Только человек, осознающий весомость своей речи, осознающий значимость каждого произнесенного слова, уважающий свой язык, может считаться по-настоящему сильной, здоровой и уравновешенной личностью. По тому, как и что мы говорим, окружающие создают наш образ и определяют степень нашей интеллигентности, психологической уравновешенности и уровень закомплексованности.
Я полностью согласна с мнением автора и тоже считаю, что, то, как и что говорит человек, полностью создает его психологический и моральный облик. Поэтому очень важно следить за своей речью, как и за своим внешним видом, и уважительно относиться к каждому произнесенному слову.
Д.И. Фонвизин в комедии «Недоросль» с помощью реплик персонажей в полной мери выражает их нравственный облик. Главная героиня, госпожа Простакова, бранными выражениями, грубостью, жестокостью, ненавистью по отношению как к крепостным, так и к членам семьи, создает себе образ безграмотного самодура. Чем больше мы углубляемся в произведение, тем больше мы понимаем, что это лицемерная, меркантильная, алчная, злая, грубая и вместе с тем очень глупая женщина. И то, как она льстит в угоду себе, как общается с крепостными, отбирая у них все до нитки, как пользуется сиротством Софии, как обращается с членами семьи, и, что является главным, как относится к своему сыну — подтверждает первое впечатление о героине, созданное при помощи характеристики речи.
Евгений Онегин, герой романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин», создал себе образ светского интеллигента, незаурядного, умного человека не только при помощи опрятного внешнего вида, но и по больше части при помощи речи. Будучи в какой-то мере начитанный личностью, Евгений мог поддержать любой разговор, вовремя вставить несколько нужных слов, где-то блеснуть строками из известных произведений. Именно поэтому герой долгое время без труда пользовался успехом у дам, однако позже мы узнаем, что созданная посредством речевой характеристики нравственность и уверенность в себе рушатся о двуликость Евгения, о его поведение в деревне, до и после дуэли.
Таким образом, можно сделать вывод, что наши имидж, образ, роль в обществе формирует язык человека, и поэтому очень важно следить за состоянием нашей речи, за её чистотой, правильностью и соответствием настоящему облику личности. Текст №2:
Язык – важнейшее средство человеческого общения и взаимодействия. С помощью речи мы выражаем свои мысли, чувства, желания, делимся с окружающими эмоциями, переживаниями, знаниями, ощущениями. Поэтому без помощи языка не обойтись. Конечно, можно воспользоваться различными жестами, знаками, сигналами, но чаще всего этого бывает недостаточно.
Итак, именно речь (устная или письменная) обеспечивает возможность обмена мыслями между людьми в семье, в коллективе. Мысли облачаются в слова так же, как человек в одежду. То есть язык – одежды мыслей. Мозг рождает мысль, а язык материализует её, делает понятной для окружающих. Каждое произнесённое или написанное слово, фраза, предложение имеет какой-то смысл. И хотя мы не часто над этим задумываемся, без языка нам было бы очень сложно существовать в обществе.
Да, язык, действительно, можно назвать одеждой мыслей.
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим людям. В щегольской одежде есть преувеличенное представление о собственной элегантности. Надо быть одетым чисто, опрятно, по погоде.
Язык еще больше свидетельствует о вкусе человека, уважения к себе. Часто встречается неряшливость в языке человека. Если человек родился вдали от города, говорит на своем диалекте – это не неряшливость. Диалекты – обогащение русского литературного языка. Другое дело – если человек живет в городе долгое время и говорит по-сельски – то это плохо.
Ругань говорит о слабости, а не о силе человека. Грубой шуткой, иронией, циничностью, грубыми прозвищем учителей ученик хочет показать, что не боится их. Ругань – признак невоспитанности, жестокости. В ее основе лежит слабость человека. Здоровый, уравновешенный человек не будет громко говорить, ругаться, употреблять жаргон, ведь он уверен, что его и так услышат.
По тому, как говорит человек, мы можем определить, с кем именно имеем дело. Определить степень интеллигентности, уравновешенности, закомплексованности человека, поможет речь. Учиться красиво говорить, не поддаваться влиянию среды, даже если она затягивает…
Большинство людей не затрудняет себя выбором наиболее подходящего слова в будничной, обиходной речи. Тем, кто глух к слову, могут показаться почти разнозначащими такие определения, как “великолепный”, “превосходный” и “шикарный”. Они не чувствуют происхождения слова, не умеют отличать всенародный язык от временной словесной накипи.
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом.
«Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык веще большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе. Есть разного рода неряшливости в языке человека.
Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка.
Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово-слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин – перевести его на нормы русского литературного языка – это попросту испортить былины.
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность.
В этом я вижу гордость своей родиной – своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, – распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения.
Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся.
В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо. Наш язык – это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности – это большой и особый вопрос). Это Вам будет интересно:
Лиз Гилберт про «ТЕ» и «НЕ ТЕ» эмоции
Дипак Чопра: Лучшая ошибка в моей жизни
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».опубликовано econet.ru Дмитрий Лихачёв, письмо девятнадцатое КАК ГОВОРИТЬ?
Ученые исследуют языки животных, они хотят понять, о чем говорят дельфины, относительно недавно обучили языку жестов гориллу, к которой ездили «пообщаться» разные знаменитости. Тем не менее, язык остается наиболее присущим людям и отличает от остальных созданий на этой планете. Как известно, именно благодаря языку людям доступно образное мышление, мы можем говорить о том, чего не существует, описывать красоту этого мира.
Речь, общение, слова – они наполняют человеческое существование сутью и смыслом, дают возможность преодолевать собственные рамки, развиваться, постигать новое. Тем не менее, каждому дана свобода использовать язык различными способами. Иногда, когда слышишь, как общаются ребята с рабочих окраин, в том числе и в компании девушек, становится непонятно, зачем таким людям вообще дана возможность говорить.
Грубые выражения, отсутствие всякого смысла, сведение общения к примитивному обмену эмоциями и импульсами. Эти люди просты, они не так далеки от той гориллы, которую обучили языку жестов. Конечно, она не сможет написать новую книгу с названием, например, «Бытие горилл в 21 веке», но может выражать простые эмоции и общаться с людьми.
Одежда подчеркивает тело, но язык выражает душу, он как бы и является одеждой для человеческой души. Поэтому, когда мы видим красивого человека, от него часто ожидаешь и приятной речи, но зачастую стоит тому только открыть рот, как появляется яркий контраст между внешней формой и содержанием.
Вот почему развитому человеку нужно уметь заботиться не только о собственной телесной красоте, но и развивать красоту речи, уметь пользоваться различными формами словесной выразительности. Грамотная речь образованного человека подобна хорошему костюму, без которого появляться в свете считается полным моветоном. Тем более так увлекательно и интересно одевать мысли в слова, придумывать новые «аксессуары» и различные предметы словесного «гардероба», которые выгодно отличают обладателя.
9 класс
Дмитрий
Язык что одежда
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим людям. Неряшливость в языке – неуважение к собеседнику и к самому себе.
Язык даже больше свидетельствует о вкусе человека, чем одежда. Часто встречается неряшливость в языке человека, не привыкшего к общению, закомплексованного. Если человек родился вдали от города, говорит на своем диалекте – это не неряшливость. Диалекты – обогащение русского литературного языка. Другое дело – если человек живет в городе долгое время и говорит по-сельски – это уже хуже.
Бранная, грубая речь говорит о слабости, а не о силе человека. Грубой шуткой, иронией, циничностью, грубыми прозвищем человек хочет показать, что он никого не боится, что ему всё позволено. . Ругань – признак невоспитанности и неуважения, жестокости. Здоровый духовно и физически, грамотный уравновешенный человек не будет громко говорить, ругаться, употреблять жаргон, ведь он уверен, что его и так услышат.
По тому, как говорит человек, мы можем определить, с кем именно имеем дело. Речь, таким образом, помогает определить степень интеллигентности, уравновешенности, закомплексованности человека .
Нужно учиться красиво говорить, чтобы показать свой высокий культурный уровень, интеллект, нравственность.
ПИСЬМО ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
КАК ГОВОРИТЬ?
Неряшливость в одежде – это, прежде всего, неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щёгольски. В щёгольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щёголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идёт и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и строгий чёрный костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык в ещё больше мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека.
Если человек родился и живёт вдали от города и говорит на своём диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Фёдор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово – слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен…». «Исправить» язык былин – перевести его на нормы русского литературного языка – это попросту испортить былины.
Иное дело, если человек долго живёт в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной – своим селом. Это неплохо и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который её носил с детства, привык к ней. Если же он надел её, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно, и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, – распространённейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищённости человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплёка лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашноиронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют своё презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищёнными против них. По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо 1.
Наш язык – это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной « закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснить его сейчас я не имею возможности – это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть этот и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, нашей души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
ПИСЬМО ДВАДЦАТОЕ
КАК ВЫСТУПАТЬ?
Общественные устные выступления обычны теперь в нашей жизни. Каждому надо уметь выступать на собраниях, а может быть, с лекциями и докладами.
Тысячи книг написаны во все века об искусстве ораторов и лекторов. Не стоит здесь повторять всё, что известно об ораторском искусстве. Скажу лишь одно, самое простое: чтобы выступление было интересным, выступающему самому должно быть интересно выступать. Ему должно быть интересно изложить свою точку зрения, убедить в ней, материал лекции должен быть для него самого привлекательным, в какой-то мере удивительным. Выступающий сам должен быть заинтересован в предмете своего выступления и суметь передать этот интерес слушателям – заставить их почувствовать заинтересованность выступающего. Только тогда будет его интересно слушать.
И ещё: в выступлении не должно быть несколько равноправных мыслей, идей. Во всяком выступлении должна быть одна доминирующая идея, одна мысль, которой подчиняются другие. Тогда выступление не только заинтересует, но и запомнится.
А по существу, всегда выступайте с добрых позиций. Даже выступление против какой-то идеи, мысли стремитесь построить как поддержку того положительного, что есть в возражениях спорящего с вами. Общественное выступление всегда должно быть с общественных позиций. Тогда оно встретить сочувствие.
ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ
КАК ПИСАТЬ?
Каждый человек должен так же писать хорошо, как и говорить хорошо. Речь, письменная или устная, характеризует его в большей мере, чем даже его внешность или умение себя держать. В языке сказывается интеллигентность человека, его умение точно и правильно мыслить, его уважение к другим, его «опрятность» в широком смысле этого слова.
Сейчас речь у меня пойдёт только о письменном языке и по преимуществу о том виде письменного языка, к которому я сам больше привык, то есть о языке научной работы (литературоведческой в основном) и о языке журнальных статей для широкого читателя.
Прежде всего, одно общее замечание. Чтобы научиться ездить на велосипеде, надо ездить на велосипеде. Чтобы научиться писать, надо писать! Нельзя обставить себя хорошими рекомендациями, как писать, и сразу начать писать правильно и хорошо: ничего не выйдет. Поэтому пишите письма друзьям, ведите дневник, пишите воспоминания (их можно и нужно писать как можно раньше – не худо ещё в юные годы – о своём детстве, например).
У нас часто говорят о том, что научные работы и учебники пишутся сухим языком, изобилуют канцелярскими оборотами. Особенно в этом отношении «достаётся» работам по литературоведению и истории. И по большей части эти упрёки справедливы. Надо писать хорошо и не надо плохо! Этого никто не отрицает и вряд ли найдутся люди, которые бы выступили с противоположной точкой зрения. Но вот что такое «хороший язык» и как приобрести навыки писать хорошо – об этом у нас пишут редко.
В самом деле, «хорошего языка» как такового не существует. Хороший язык – это не каллиграфия, которую можно применить по любому поводу. Хороший язык математической работы, хороший язык литературоведческой статьи или хороший язык повести – это различные хорошие языки.
Часто говорят: «Язык его статьи хороший, образный», и даже от классных работ в школе требуют образности языка. Между тем образность языка не всегда достоинство научного языка.
Язык художественной литературы образен, но с точки зрения учёного неточен. Наука требует однозначности, в художественном же языке первостепенное значение имеет обратное – многозначность. Возьмём строки Есенина: «В залихватском степном разгоне колокольчик хохочет до слёз». Перед нами образ, очень богатый содержанием, но неоднозначный. Что это – весёлый звон колокольчика? Конечно, не только это. Крайне важно, что в строках этих упоминаются и слёзы, хотя при поверхностном чтении можно и не придать им особого значения, приняв в целом всё выражение за обычный фразеологизм: хохотать очень сильно. Образ уточняет своё значение благодаря контексту и становится полностью понятным только в конце стихотворения: «Потому что над всем, что было, колокольчик хохочет до слёз». Здесь вступает в силу тема иронии судьбы – судьбы, смеющейся над преходящими явлениями человеческой жизни.
Художественный образ как бы постепенно «разгадывается» читателем. Писатель делает читателя соучастником своего творчества. Эта постепенность самораскрытия художественного образа и соучастие читателя в творческом процессе – очень существенная сторона художественного произведения. От этого зависит не только то эстетическое наслаждение, которое мы получаем при чтении художественного произведения, но и его убедительность. Автор как бы заставляет читателя самого приходить к нужному выводу. Он делает читателя, повторяю, своим соучастником в творчестве.
То же можно сказать и о такой разновидности художественного творчества, как шутка. Шутка незаменима, например, в споре. Заставить рассмеяться аудиторию – это значит наполовину её убедить в своей правоте. Художественный образ и шутка заставляют читателя или слушателя разделить с их автором ход его мыслей.
Французская поговорка гласит: «Важно иметь смеющихся на своей стороне». Тот, с кем смеются, – победитель в споре.
Шутка важна в трудных положениях: ею восстанавливается душевное равновесие. Суворов шуткой подбадривал своих солдат.
Поэтому там, где необходимо не только логическое убеждение, но и эмоциональное, – художественный образ и шутка очень важны. Они важны в научно-популярной работе и в ораторских выступлениях. Всякий лектор знает, как важно восстановить ослабевшее внимание аудитории шуткой. Шутка даже в большей степени, чем художественный образ, требует активного соучастия, она заставляет слушателей не только активно слушать, но и активно «домысливать» остроту.
Но в научной работе образность и остроты допустимы только в качестве некоторого диверсимента. По природе своей научный язык резко отличен от языка художественной литературы. Он требует точности выражения, максимальной краткости, строгой логичности, отрицает всякие « домысливания».
В научном языке не должны «чувствоваться чернила»: он должен быть лёгким. Язык научной работы должен быть «незаметен». Если читатель прочтёт научную работу и не обратит внимания на то, хорошо или плохо она написана, – значит, она написана хорошо. Хороший портной шьёт костюм так, что мы его носим, «не замечая». Самое большое достижение научного изложения (тут уж я говорю вообще об изложении, а не только о языке) – логичность и последовательность переходов от мысли к мысли. Умение развивать мысль – это не только логичность, но и ясность изложения.
Очень важно, чтобы учёный «чувствовал» своего читателя, точно знал, к кому он обращается.
Надо всегда конкретно представлять себе или воображать читателя будущей работы и как бы записывать свою беседу с ним. Пусть этот воображаемый читатель будет скептик, заядлый спорщик, человек, не склонный принимать на веру что бы то ни было. В строго научной работе этот мысленный образ читателя должен быть высок – воображаемый читатель должен быть специалистом в излагаемой области. В научно-популярных работах этот воображаемый читатель должен быть немного непонятлив (но в меру: своего читателя не следует «обижать»). Беседуя с таким воображаемым читателем, записывайте всё, что вы ему говорите. Чем ближе ваш письменный язык к языку устному, тем лучше, тем он свободнее, разнообразнее, естественнее по интонации. Специфические для письменной речи обороты утяжеляют язык. Они не нужны. Однако устный язык имеет и большие недостатки: он не всегда точен, он неэкономен, в нём часты повторения. Значит, записав свою речь к воображаемому читателю, надо затем её максимально сократить, исправить, освободить от неточностей, от чрезмерно вольных, «разговорных» выражений. Научная работа «подожмётся», станет компактной, точной, но сохранит интонации живой речи, а главное – в ней будет чувствоваться адресат, воображаемый собеседник автора.
Обогащение и лёгкость письменного языка часто идут от разговорного языка. Из разговорного языка можно заимствовать отдельные слова и целые выражения. Но надо помнить, что разговорные выражения настолько стилистически сильны и заметны в письменном языке, что в точном научном языке их нельзя повторять в близком расстоянии друг от друга.
* * *
В науке очень важно найти нужное обозначение для обнаруженного явления – термин. Очень часто это значит закрепить сделанное наблюдение или обобщение, сделать его заметным в науке, ввести его в науку, привлечь к нему внимание.
Если вы хотите, чтобы ваше наблюдение вошло в науку, – окрестите его, дайте ему имя, название. Вводите в науку своё детище, предоставьте его обществу учёных, а для этого назовите его и ничто не оставляйте безымянным. Но не делайте это слишком часто. Некоторые новые работы по лингвистике или литературоведению перенасыщены новой терминологией. В деле своей жизни учёному достаточно создать всего два-три новых термина для значительных явлений, им открытых.
Ньютон не столько открыл закон всемирного тяготения (все и до него знали, что вещи падают на землю, а чтобы оторвать их от земли, необходимо некоторое усилие), сколько создал термин, обозначение всем известного явления, и именно этим заставил «заметить» его в науке.
Обычный путь создания нового обозначения, нового термина – привлечение метафоры. Метафорой будет и заимствование слова из какой-то соседней области, из науки другого характера.
Разумеется, ни одна метафора и ни один образ в силу своей первоначальной многозначности не могут быть совершенно точными, не могут полностью выражать явление. Поэтому в первый момент новый термин всегда кажется немного неудачным. Лишь тогда, когда за метафорой, образом закрепится одно точное значение, – исследователи к нему «привыкнут», образ, лежащий в основе нового термина, потеряет свою остроту, – термин войдёт в употребление и даже, может статься, будет казаться удачным
Точное научное значение «прорастёт» сквозь образ. Сперва в новом научном термине образ как бы заслоняет собой точное значение, затем точное значение начинает заслонять образ.
Точным должно быть само наблюдение учёного, ярко отграниченным и специфическим само явление, которое обозначается новым термином, – тогда точным станет и термин.
В тех случаях, когда учёный может или даже должен прибегнуть к метафоре, к образу, необходимо следить за их «материальным» значением. У одного высокообразованного литературоведа XIX века мы читаем такую фразу: «Данте одной ногой прочно стоял в средневековье, а другой приветствовал зарю возрождения…» Остроумнейший и наблюдательнейший историк В.О.Ключевский так пародировал эту фразу в своём «Курсе лекций по русской истории»: «Царь Алексей Михайлович принял в преобразовательном движении позу… одной ногой он ещё крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занёс было за её черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении» 2.
Здесь образ пародирован. Пародия оправдана тем, что в обоих случаях речь идёт о величайших переходных этапах: один – в истории Западной Европы, другой – в истории России. Но царь Алексей Михайлович не Данте и над ним стоило посмеяться.
Однако у того же В.О.Ключевского мы можем встретить и неудачные выражения, неудачные образы: «Этому взгляду… критик не мог придать цельного выражения, высказывая его по частям, осколками». «Осколками» нельзя высказывать что-либо. Но если стремиться сохранить образ «осколков», то фразу легко было бы исправить так: «Его мысли были чисты и ясны как стекло, но высказывал он их неполно – как бы осколками». Надо всегда следить за уместностью и осмысленностью образа. Советский историк Б.Д.Греков писал в своей работе о Новгороде: «В воскресный день на Волхове больше парусов, чем телег на базаре…» И это осмыслено тем, что речь в контексте идёт именно о торговле.
Нельзя писать просто «красиво». Надо писать точно и осмысленно, оправданно прибегая к образам. Великий мастер русского языка историк В.О.Ключевский умел не размазывать свою мысль, давая её иногда лишь намёком, прибегая к своего рода стилистическому лукавству, которое действовало иногда сильнее, чем самый яркий образ. Сравните его такие фразы: «В университете при Академии наук (речь идёт о XVIII веке, – Д.Л.) лекций не читали, но студентов секли» или о времени Петра: «Казнокрадство и взятничество достигли размеров небывалых прежде, разве только после…» О стихотворстве царя Алексея Михайловича он же пишет: «Сохранилось несколько написанных им строк, которые могли казаться автору стихами».
Ключевский был и мастером антитез. Вот некоторые примеры: «Личная свобода становилась обязательной и поддерживалась кнутом» – это об эпохе Петра I . Или о воображаемом предке Евгения Онегина: «Он (этот «предок», – Д.Л.) старался стать своим между чужими и только становился чужим между своими». В последнем случае перед нами крестообразная антитеза, которой Ключевский также владел превосходно. Вот пример одной его такой крестообразной антитезы, имеющей непосредственное отношение к нашей теме: «Лёгкое дело – тяжело писать и говорить, но легко писать и говорить – тяжёлое дело».
Говоря о научных терминах, мы должны вспомнить и об особой роли терминов в исторической науке, когда для научного понятия берётся старое слово или целое выражение. Архаизмы, инкрустации в свои работы целых выражений, цитат вполне законны у историков, так как старые явления жизни лучше всего выражаются в старом же языке. Но опять-таки – не следует этим злоупотреблять.
Хорошо, когда образ постепенно развёртывается и имеет многие отражения в описываемом явлении, то есть когда образ соприкасается с описываемым явлением многими сторонами. Но когда он просто повторяется (даже не всегда прямо) – это плохо. У Ключевского в одном тексте говорится о том, что кривая половецкая сабля была занесена над Русью, а немного дальше о том, что кривой ятаган был занесён над Европой. Не совсем точный и удачный образ становится совершенно невозможным от его повторения, хотя бы и варьированного.
Цветистые выражения имеют склонность вновь и вновь всплывать в разных статьях и работах отдельных авторов. Так, у искусствоведов часто повторяются такие выражения, как «звонкий цвет», «приглушённый колорит» и прочая «музыкальность». В последнее время в искусствоведческой критике в моду вошло прилагательное «упругий»: «упругая форма», «упругая линия», «упругая композиция» и даже «упругий цвет». Всё это, конечно, от бедности языка, а не оттого, что слово «упругий» чем-то замечательно.
Главное – нужно стремиться к тому, чтобы фраза была сразу понята правильно. Для этого большое значение имеет расстановка слов и краткость самой фразы. Например, на с.79 моей работы «Человек в литературе Древней Руси (2-е изд., 1970) напечатано: «Вот почему Стефан Пермский называется Епифанием Премудрым «мужественным храбром»…» Фраза двусмысленная. Иная расстановка слов сразу бы её исправила: «Вот почему Стефан Пермский называется «мужественным храбром» Епифанием Премудрым…» Или ещё лучше так: «Вот почему Епифаний Премудрый называет Стефана Пермского «мужественным храбром»».
Внимание читающего должно быть сосредоточено на мысли автора, а не на разгадке того, что автор хотел сказать. Поэтому чем проще, тем лучше. Не следует бояться повторений одного и того же слова, одного и того же оборота. Стилистическое требование не повторять рядом одного и того же слова часто неверно. Это требование не может быть правильным для всех случаев. Язык должен быть, разумеется, богат, и поэтому для разных явлений и понятий нужно употреблять разные слова. Употребление одного и того же слова в разном значении может создать путаницу. Этого делать не следует. Однако если говорится об одном и том же явлении, слово употребляется в одном и том же значении, вовсе не надо его менять. Конечно, бывают сложные случаи, которые нельзя предусмотреть каким-либо советом. Бывает, что одно и то же понятие (а следовательно, и одно и то же слово) употребляется от бедности самой мысли. Тогда, разумеется, если нельзя усложнить мысль, то надо прийти на помощь мысли стилистически, разнообразя словами тупо вертящуюся мысль. Лучше всего помогать мысли самой мыслью, а не вуалировать словом скудоумие.
Ритмичность и удобочитаемость фразы! Люди, читая, мысленно произносят текст. Надо, чтобы он произносился легко. И в этом случае основное – в расстановке слов, в построении фразы. Не следует злоупотреблять придаточными предложениями. Стремитесь писать короткими фразами, заботясь о том, чтобы переходы от фразы к фразе были лёгкими. Имя существительное (пусть и повторенное) лучше, чем местоимение. Избегайте выражений «в последнем случае», «как выше сказано» и прочее.
Бойтесь пустого красноречия! Язык научной работы должен быть лёгким, незаметным, красивости в нём недопустимы, а красота его – в чувстве меры.
А в целом следует помнить: нет мысли вне её выражения в языке, и поиски слова – это, в сущности, поиски мысли. Неточности языка происходят, прежде всего, от неточности мысли. Поэтому учёному, инженеру, экономисту – человеку любой профессии следует заботиться, когда пишешь, прежде всего, о точности мысли. Строгое соответствие мысли языку и даёт лёгкость стиля. Язык должен быть прост (я говорю сейчас об обычном и научном языке – не о языке художественной литературы).
Лёгкость языка бывает ложная: например, «бойкость пера». «Бойкое перо» – не обязательно хороший язык. Надо воспитывать в себе вкус к языку. Дурной вкус губит даже талантливых авторов. Цитируется по:
Д.С.Лихачев . Письма о добром. СПб.: «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1999.
_____________ Примечания:
1 С вопросом о психологии языковой грубости вы можете ознакомиться в моей работе: «Арготические слова профессиональной речи» в кн.: Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964. С. 311 – 359.
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.3. Сочинения. М., 1957. Т. III . С.320.
Ваши комментарии к этой статье
№19 дата публикации: 01.09.2004
Сочинение на тему : “Язык что одежда”
Ответы:
Язык что одежда
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим людям. Неряшливость в языке – неуважение к собеседнику и к самому себе.
Язык даже больше свидетельствует о вкусе человека, чем одежда. Часто встречается неряшливость в языке человека, не привыкшего к общению, закомплексованного. Если человек родился вдали от города, говорит на своем диалекте – это не неряшливость. Диалекты – обогащение русского литературного языка. Другое дело – если человек живет в городе долгое время и говорит по-сельски – это уже хуже.
Бранная, грубая речь говорит о слабости, а не о силе человека. Грубой шуткой, иронией, циничностью, грубыми прозвищем человек хочет показать, что он никого не боится, что ему всё позволено. . Ругань – признак невоспитанности и неуважения, жестокости. Здоровый духовно и физически, грамотный уравновешенный человек не будет громко говорить, ругаться, употреблять жаргон, ведь он уверен, что его и так услышат.
По тому, как говорит человек, мы можем определить, с кем именно имеем дело. Речь, таким образом, помогает определить степень интеллигентности, уравновешенности, закомплексованности человека .
Нужно учиться красиво говорить, чтобы показать свой высокий культурный уровень, интеллект, нравственность.
Здравствуйте. Проверьте по критериям сочинение, пожалуйста. Заранее спасибо.
Текст с досрочного ЕГЭ 2016
Как говорить? Д. С. Лихачёв
Неряшливость в одежде — это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык веще большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека.
Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово-слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин — перевести его на нормы русского литературного языка — это попросту испортить былины.
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной — своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, — распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо 1.
Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности — это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно — прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно — это надо, надо. Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
Сочинение.
Проблему отношения человека к языку поднимает Д.С. Лихачёв в своём тексте.
Рассуждая над данным вопросом, автор сравнивает язык с одеждой и доносит до нас, что первый говорит больше о человеке, его вкусе, об отношении к себе и другим. Д.С. Лихачёв повествует и о том, что «есть разного рода неряшливости в языке человека». Однако к ним он не относит диалекты, формы и слова малой родины человека: «это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней». Грубость в языке автор считает недопустимой, потому что она говорит о слабости человека, о его неинтеллигентности, жестокости. «По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо» – пишет Д.С. Лихачёв.
Авторская позиция заключается в том, что многое о человеке говорит его отношение к языку, и надо учиться спокойной, интеллигентной речи.
Я, разумеется, согласен с мнением Д.С. Лихачёва. Действительно, уважительное отношение к своему языку, хорошая речь располагают к себе других людей.
В качестве доказательства приведём пример из художественной литературы. Вспомним роман-эпопею Л.Н. Толстого «Война и мир». В знаменитом салоне Анны Павловны Шерер не услышишь русскую речь. Люди разговаривают на смеси французского и русского языков, используют многочисленные речевые штампы, которые лишь обедняют русский язык. Всё это делает речь посетителей салона некрасивой, скучной, непонятной.
С развитием Интернета люди всё больше стали общаться в социальных сетях, используя при этом своеобразный сленг, иностранные слова, различные «смайлики», картинки. Подобным общением они забывают русский язык, его подлинную красоту, выразительность, их речь становится однообразной и скучной.
Итак, можно сделать вывод, что только уважительное отношение к языку делает человека спокойным, интеллигентным, привлекающим к себе других людей.
Опубликовано 10.03.2018 по предмету Русский язык от Гость
MgCO3>Mg(HCO3)2>CO2>Na2CO3″ title=”Следующий вопрос”> >>< <
Неряшливость в одежде – это, прежде всего, неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щёгольски. По большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идёт и в зависимости от возраста.
Язык ещё в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе. По тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем имеем дело.
Есть разного рода неряшливости в языке человека. Бравирование грубостью в языке – распространённое явление, и оно свидетельствует о невоспитанности, неинтеллигентности человека. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов.
Учиться хорошей спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Хоть и трудно но это надо.
1. Озаглавить этот текст.
2. О какого рода неряшливости говорится в тексте? Какой тип речи использует автор, чтобы пояснить свою мысль?
3. Что по мнению автора, свидетельствует о невоспитанности, неинтелегентности человека? вы с этим согласны? обоснуйте свою точку зрения.
Язык – это то, что отличает человека от животных. В нём собраны лучшие мысли людей. Язык – это своего рода одежда человека. Его визитная карточка. По одной сказанной фразе сразу можно узнать многое о человеке. Не только национальность, но культурный уровень. Красиво и модно одетый человек, а выражается, как последний биндюжник. Разве захочется общаться с таким человеком, у которого, что ни слово, то мат? Нет. Есть люди одетые в не модные, но чистые одежды. Но как они грамотно говорят, эрудированны, начитаны. Хочется слушать такого человека ещё и ещё.
Жизнь не стоит на месте, она меняется. Меняется одежда – меняется и язык. Мысли «одеваются» в слова, как человек в одежду. Язык можно легко испачкать нецензурными словами. Но если одежду можно отстирать, то язык почистить очень сложно. Слова-паразиты цепляются, как липучки.
Как одежда может скрывать погрешности фигуры, выделять красивые части тела. Так и словом можно скрыть низменные черты характера, и вообще душевную пустоту. Неряшливая одежда – это не только неуважение к себе, но и ещё неуважение к окружающим людям. Небрежность в речи, употребление нецензурных словечек – это тоже неуважение к окружающим людям. Это проявление невоспитанности, неуверенности в себе. Человек с помощью этих словечек хочет самоутвердиться.
Каждый человек хочет красиво одеваться. Но при этом некоторые люди забывают, что и говорить надо красиво, грамотно. Оболочка должна соответствовать внутреннему содержанию. Чтобы иметь красивый богатый словарный запас, надо читать классические произведения. Учить стихи и прозу, пытаться самому что-нибудь писать. Слушать, как правильно звучат слова, и запоминать их произношение. Для этого надо чаще ходить в театр.
Чтобы научить ребёнка правильно и красиво говорить, с ним надо общаться, а не просто откупаться от него современными вещами. Кого из детей воспитывали бабушки и дедушки, те начинают говорить раньше своих сверстников. Почему? Потому что, бабушки и дедушки общаются с детьми, им некуда спешить, у них есть время. Вот и поют внукам и внучкам песни, рассказывают сказки. Да ещё и с прибаутками.
Интересный факт. У женщин словарный запас больше, чем у мужчин. И связано это с физиологическими особенностями головного мозга. Но при этом писателей и поэтов мужчин ничуть не меньше, чем женщин.
Язык – это мощное оружие. Как сказал Вадим Шефнер: «Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести».
Вариант 2
Говорят, что по одежке встретят, но проводят-то всё равно по уму.
С другой стороны, человек проявляется во всем: в одежде, словах, жестах… По одежде можно судить, но она может и обмануть. Некоторые люди тратят деньги, время и силы, чтобы выглядеть так-то. Например, как написано кем-то в каком-то журнале. И тут же все становятся одинаковыми! То все бегают за бархатом, то за шифоном. Это мода… Довольно странно, по-моему. В общем, человек старается произвести впечатление одеждой. Сказать, например, что у него всё хорошо, что он «свой» в какой-то среде. Плохо, если это обман.
Понятно, что существуют определенные правила. Не нужно в мини-юбке в школу приходить или на дачу. Несоответствие!
С другой стороны, миллионеры обычно уже даже не заботятся о своём «луке» (странное слово). Вот Джобса все знали по водолазке черной и джинсам. Богатые, знаменитые, просто свободные духом люди могут уже стать над правилами – носить всюду футболки, не бояться, что их за это осудят. Они призывают смотреть не на одежду, судить не по ней.
Девчонки больше на всём этом зациклены. Я вот могу оценить вид человека – подобрано ли всё гармонично, аккуратно ли, модно (в некоторой степени)… Но я не стану судить о человеке по костюму. Может быть хороший костюм и плохой человек или наоборот.
Нельзя придавать слишком большое значение одежде. Но и утром надевать первое, что попалось – мытое и грязное, неподходящее под события дня… Так тоже нельзя.
В этом языке одежды нужно найти свою интонацию. Подчеркивать индивидуальность, а не становиться таким, как и все.
Ещё у одежды раньше было больше обрядовых значений. То есть узоры на рубашке защищали или говорили о принадлежности к классу, о благосостоянии. Или пояс – в древности тоже имел обрядовое значение, а ещё защитное.
Одежда, то есть форма может сказать о профессии. Ещё на разных работах разные требования к одежде. В шоу-бизнесе важно, чтоб костюм был ярким, в бизнесе – дорогим, в школе – строгим… Каждый придумывает свои тонкости. Также я слышал, что галстук символически возвышает голову над телом. Это значит, что когда человек в галстуке речи ведутся очень серьезные – интеллектуальные. Встреча без галстуков, понятно, неофициальна.
Всё-таки эволюция. Кстати, а святые или волшебники часто появлялись в одежде бедняков и испытывали людей, как те к ним отнесутся.
В общем, раньше одежда и была как язык, ей передавали сообщения. Но теперь человечество, думаю, от этого отошло.
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом.
Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом.
«Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка.
Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово-слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин – перевести его на нормы русского литературного языка – это попросту испортить былины».
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность.
В этом я вижу гордость своей родиной – своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!».
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, – распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения.
Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся.
В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык – это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности – это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает». Источник: econet.ru
3 текста, которые были на досрочном ЕГЭ 2016 по русскому языку.
+ Сочинения к ним.
Досрочный этап прошёл 25 марта. В нём приняли участие 8 тысяч человек, из них примерно 500 – выпускники текущего года. Основной этап пройдёт 30 мая.
Текст №1:
1.docx Сочинение
К сожалению, единственным из доступных способов передачи информации в обществе на данный момент является слово – именно посредством речи, как письменной, так и устной, осуществляется общение, выражение мыслей и чувств, что постепенно начало перерастать в проблему. В данном тексте Д.С. Лихачев предлагает нам задуматься над актуальной проблемой отношения человека к языку.
Обращаясь к теме, автор сравнивает речь человека с его внешним обликом: неряшливость в одежде также, как и в языке, является неуважением к себе и к окружающим, свидетельствует о вкусе человека, а также об отсутствии воспитанности и интеллигентности. Писатель обращает наше внимание на то, что нет причин запрещать человеку гордиться своей родиной и использовать в речи деревенские мотивы – зачастую это приносит удовольствие окружающим, однако совсем другая ситуация с теми, кто «щеголяет» таким способом: речь должна соответствовать личности человека, в зависимости от его истинного происхождения, хобби и возраста. Автор делает акцент на том, что бравирование грубостью и в одежде, и в манерах, и в речи является признаком жестокости, слабости и психологической незащищенности человека: демонстрируя презрение к определенным явлениям, мы тем самым выражаем наше к ним неравнодушие, заинтересованность, страх и волнение.
Д.С. Лихачев считает, что язык является важнейшей частью нашего образа. Только человек, осознающий весомость своей речи, осознающий значимость каждого произнесенного слова, уважающий свой язык, может считаться по-настоящему сильной, здоровой и уравновешенной личностью. По тому, как и что мы говорим, окружающие создают наш образ и определяют степень нашей интеллигентности, психологической уравновешенности и уровень закомплексованности.
Я полностью согласна с мнением автора и тоже считаю, что, то, как и что говорит человек, полностью создает его психологический и моральный облик. Поэтому очень важно следить за своей речью, как и за своим внешним видом, и уважительно относиться к каждому произнесенному слову.
Д.И. Фонвизин в комедии «Недоросль» с помощью реплик персонажей в полной мере выражает их нравственный облик. Главная героиня, госпожа Простакова, бранными выражениями, грубостью, жестокостью, ненавистью по отношению как к крепостным, так и к членам семьи, создает себе образ безграмотного самодура. Чем больше мы углубляемся в произведение, тем больше мы понимаем, что это лицемерная, меркантильная, алчная, злая, грубая и вместе с тем очень глупая женщина. И то, как она льстит в угоду себе, как общается с крепостными, отбирая у них все до нитки, как пользуется сиротством Софии, как обращается с членами семьи, и, что является главным, как относится к своему сыну – подтверждает первое впечатление о героине, созданное при помощи характеристики речи.
Евгений Онегин, герой романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин», создал себе образ светского интеллигента, незаурядного, умного человека не только при помощи опрятного внешнего вида, но и по больше части при помощи речи. Будучи в какой-то мере начитанный личностью, Евгений мог поддержать любой разговор, вовремя вставить несколько нужных слов, где-то блеснуть строками из известных произведений. Именно поэтому герой долгое время без труда пользовался успехом у дам, однако позже мы узнаем, что созданная посредством речевой характеристики нравственность и уверенность в себе рушатся о двуликость Евгения, о его поведение в деревне, до и после дуэли.
Таким образом, можно сделать вывод, что наши имидж, образ, роль в обществе формирует язык человека, и поэтому очень важно следить за состоянием нашей речи, за её чистотой, правильностью и соответствием настоящему облику личности.
Текст №2:
2.docx Сочинение
Существует огромное множество катаклизмов, чрезвычайных ситуаций и событий, способных кардинально изменить судьбу большого количества людей, однако разрушительнее, губительнее, бесчеловечнее всего война – самая жестокая и всепоглощающая стихия. В предоставленном нам отрывке М.А. Шолохов предлагает читателю задуматься над проблемой бесчеловечности войны.
На протяжении веков и тысячелетий писатели и хронографы старались во всех красках запечатлеть весь ужас, всю антигуманность войны с одной целью – предостеречь человечество, будущие поколения от невероятных мук, и на сегодняшний день эта проблема не утратила свою актуальность. М.А. Шолохов очень ярко и детализировано описывает образ природы, испытавшей всю тяжесть военных событий, и подводит читателя к мысли и о том, что война не щадит никого и ничто – после неё остаются лишь бескрайние, истерзанные степи и глубокое отчаяние в вперемешку с горечью и скорбью в сердцах тех, кто помнит об этом поистине страшном периоде из истории нашего отечества. Писатель, приводя многочисленные примеры того, как ломает эта бесчеловечная стихия судьбы людей, судьбы целых семей, он делает акцент на бесчисленных жертвах тех, кто на поле сражения стойко и непоколебимо защищал свое отечество, а также на тех, кто, вечерами глядя в затуманенное окно, проглатывал “короткое, как всхлип, сухое…рыдание”. Он обращает наше внимание на то, что важно не только помнить о великом подвиге советского народа, но и хранить в своем сердце ненависть к тем, кто ради своей личной выгоды позволяет беспрепятственно гибнуть всему живому.
Безусловно, война затрагивает всех, каждую семью, каждую отдельную личность – равнодушным к ней не может и не должен остаться никто, не остался равнодушным и М.А. Шолохов. Автор считает, что война – самая антигуманная, жестокая и всеразрушительная стихия, оставляющая после себя лишь руины, как на поле боя, так и в душах тех, кто стал её свидетелем. Каждый из нас обязан знать историю своего отечества и помнить о подвигах своих предков, однако важно также понимать и то, что в войне нет ничего героического, нет ничего возвышенного – это страшное событие, несущее за собой лишь беды и несчастье.
Нельзя не согласиться с мнением писателя. Действительно, война – это лишь боль, страх, массовые убийства и разрушения, а также муки горечи и отчаяния. Она способная убить в человеке все человеческое и уничтожить все живое и прекрасное, что существует на земле – и потому сам факт существования такого явления должен вызывать лишь отторжение в наших сердцах, а также глубокое чувство скорби по тем, кто отдал за нас свою жизнь.
В рассказе «Судьба человека» М.А. Шолохов на примере своего героя показывает, как могут повлиять военные события на судьбу одного человека. Андрей Соколов является собирательным образом смелой, сильной, отважной и гордой личности, каких в советское время было большинство – герой имел семью и дом, однако за короткий промежуток времени война забрала у него все. Андрей Соколов потерял семью и, полный отчаяния и горечи, истерзанный голодом и физическими мучениями, пытался сохранить в себе огонь души, но эта стихия не щадила никого, и герою пришлось даже собственноручно убить человека. В атмосфере ужаса, хаоса, массовых убийств, предательств и боли трудно сохранить в себе веру, сохранить в себе человека, и даже те, кто прошел через все испытания, никогда больше не смогут жить обычной жизнью.
Л.Н. Толстой в рассказе «Севастополь в декабре месяце» также во всех подробностях раскрывает весь ужас войны. Используя прием контраста писатель показывает, что война является антонимом к нормальной жизни, к гуманизму, к человечности. Л.Н. Толстой описывает, как в то время, когда идут боевые действия, когда тяжело раненный боец, лежащий среди сотен бездыханных тел, ждет, пока смерть освободит его от невыносимых мук, жизнь по-прежнему идет своим чередом – торговки продают горячие булки, а мужики – сбитень. Писатель показывает, что война подобна чуме – массово уничтожает ни в чем не повинных людей, уничтожая человечность, делая обычных, некогда добрых людей людей, ожесточенными и циничными бойцами.
В заключение хотелось бы отметить, что каждому из нас нужно помнить о великом подвиге советского народа, гордиться силой и отвагой наших предков и передавать эту гордость из поколения в поколение. Однако вместе с эти мне стоит забывать и о том, что, помимо великой победы, были долгие годы смертей, мучений, истязаний и голода, из которых и состоит война.
Текст №3:
3.docx
Сочинение по этому тексту здесь. Тексты с досрочного ЕГЭ 2015, 2014, 2013.
Сочинение
Основная проблема, поставленная Д.С. Лихачевым в данном тексте, — это проблема отношения человека к языку. Какую роль играет речь в создании имиджа человека? Что стоит за грубостью, руганью, циничными выражениями? Именно этйми вопросами задается автор.
Проблема эта очень актуальна для нашей современной жизни. Небрежное отношение к слову свойственно молодому поколению, усвоившему язык смс-текстов и Интернет- пользователей. Этот примитивный язык обедняет духовный мир молодых людей. Именно поэтому Д.С. Лихачев хочет привлечь внимание читателей к этой проблеме.
Ученый считает, что наш язык — важнейшая составляющая нашего общения. И речь человека зачастую формирует его образ в глазах окружающих. При этом автор не осуждает диалектную речь, понимает, что этот язык «не требует исправления». Но грубость, нарушение литературных норм, циничные выражения, необоснованная ирония — все эти явления вызывают искреннее негодование ученого. Он отмечает, что за всем этим стоит не только недостаток образования, неинтеллигентность, но и внутренняя слабость людей, их страх, незащищенность перед жизненными явлениями. В финале он призывает нас «учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи».
Текст Д.С.Лихачева очень яркий, образный, выразительный. Раскрывая свою точку зрения, он использует разнообразные средства художественной выразительности: сравнение («это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка»), эпитет («бесшабашно иронических выражений»), ряды однородных членов («Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения»).
Я полностью согласен с мнением Д.С. Лихачева. Бережное отношение к языку, действительно, очень важно для нас, потому что примитивность, грубость в языке, ненормативная лексика — все это засоряет наш язык, приводит к упрощенному восприятию мира, к необратимым изменениям мышления. Об этом много размышляет М. Кронгауз в книге «Русский язык на грани нервного срыва. Заметки просвещенного обывателя». Ученый сетует на перегруженность языка словами-паразитами, ненормативной лексикой, жаргонизмами. Все это, по мысли автора, засоряет язык и обедняет внутренний мир человека.
Нарушение культуры речи исследует и К. Чуковский в своей книге «Живой как жизнь. Рассказы о русском языке». Этот писатель очень озабочен бурным развитием в нашей стране канцелярита, примитивностью молодежного жаргона. Он также считает, что такой язык упрощает наше мышление.
Таким образом, по мысли С. Львова, язык тесно связан с нашим мышлением, психологией, образом жизни. Язык формирует имидж человека, раскрывает его внутренний мир. И здесь я невольно вспоминаю слова Сократа: «Заговори, чтобы я тебя увидел». Текст
Неряшливость в одежде — это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет, и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык еще в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека. Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово — слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин — перевести его на нормы русского литературного языка — это попросту испортить былины».
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной — своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, — распространен- нейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (естьтакое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности — это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно — прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно — это надо, надо. Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума…
{Д.С. Лихачев)
Готовое сочинение ЕГЭ на тему: “Проблема отношения человека к языку”
Текст к сочинению;
Готовое сочинение;
Проблема отношения человека к языку
Неряшливость в одежде — это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски.
В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет, и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык еще в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека. Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово — слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин — перевести его на нормы русского литературного языка — это попросту испортить былины».
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной — своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, — распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности — это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно — прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно — это надо, надо. Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума…
(Д.С. Лихачев)
К сожалению, единственным из доступных способов передачи информации в обществе на данный момент является слово — именно посредством речи, как письменной, так и устной, осуществляется общение, выражение мыслей и чувств, что постепенно начало перерастать в проблему. В данном тексте Д.С. Лихачев предлагает нам задуматься над актуальной проблемой отношения человека к языку.
Обращаясь к теме, автор сравнивает речь человека с его внешним обликом: неряшливость в одежде также, как и в языке, является неуважением к себе и к окружающим, свидетельствует о вкусе человека, а также об отсутствии воспитанности и интеллигентности. Писатель обращает наше внимание на то, что нет причин запрещать человеку гордиться своей родиной и использовать в речи деревенские мотивы – зачастую это приносит удовольствие окружающим, однако совсем другая ситуация с теми, кто «щеголяет» таким способом: речь должна соответствовать личности человека, в зависимости от его истинного происхождения, хобби и возраста. Автор делает акцент на том, что бравирование грубостью и в одежде, и в манерах, и в речи является признаком жестокости, слабости и психологической незащищенности человека: демонстрируя презрение к определенным явлениям, мы тем самым выражаем наше к ним неравнодушие, заинтересованность, страх и волнение.
Читайте также: Сводки событий от ополчения.
Новости Новороссии.
Д.С. Лихачев считает, что язык является важнейшей частью нашего образа. Только человек, осознающий весомость своей речи, осознающий значимость каждого произнесенного слова, уважающий свой язык, может считаться по-настоящему сильной, здоровой и уравновешенной личностью. По тому, как и что мы говорим, окружающие создают наш образ и определяют степень нашей интеллигентности, психологической уравновешенности и уровень закомплексованности.
Я полностью согласна с мнением автора и тоже считаю, что, то, как и что говорит человек, полностью создает его психологический и моральный облик. Поэтому очень важно следить за своей речью, как и за своим внешним видом, и уважительно относиться к каждому произнесенному слову.
Д.И. Фонвизин в комедии «Недоросль» с помощью реплик персонажей в полной мери выражает их нравственный облик. Главная героиня, госпожа Простакова, бранными выражениями, грубостью, жестокостью, ненавистью по отношению как к крепостным, так и к членам семьи, создает себе образ безграмотного самодура. Чем больше мы углубляемся в произведение, тем больше мы понимаем, что это лицемерная, меркантильная, алчная, злая, грубая и вместе с тем очень глупая женщина. И то, как она льстит в угоду себе, как общается с крепостными, отбирая у них все до нитки, как пользуется сиротством Софии, как обращается с членами семьи, и, что является главным, как относится к своему сыну — подтверждает первое впечатление о героине, созданное при помощи характеристики речи.
Евгений Онегин, герой романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин», создал себе образ светского интеллигента, незаурядного, умного человека не только при помощи опрятного внешнего вида, но и по больше части при помощи речи. Будучи в какой-то мере начитанный личностью, Евгений мог поддержать любой разговор, вовремя вставить несколько нужных слов, где-то блеснуть строками из известных произведений. Именно поэтому герой долгое время без труда пользовался успехом у дам, однако позже мы узнаем, что созданная посредством речевой характеристики нравственность и уверенность в себе рушатся о двуликость Евгения, о его поведение в деревне, до и после дуэли.
Таким образом, можно сделать вывод, что наши имидж, образ, роль в обществе формирует язык человека, и поэтому очень важно следить за состоянием нашей речи, за её чистотой, правильностью и соответствием настоящему облику личности.
Текст №2:
Язык – важнейшее средство человеческого общения и взаимодействия. С помощью речи мы выражаем свои мысли, чувства, желания, делимся с окружающими эмоциями, переживаниями, знаниями, ощущениями. Поэтому без помощи языка не обойтись. Конечно, можно воспользоваться различными жестами, знаками, сигналами, но чаще всего этого бывает недостаточно.
Итак, именно речь (устная или письменная) обеспечивает возможность обмена мыслями между людьми в семье, в коллективе. Мысли облачаются в слова так же, как человек в одежду. То есть язык – одежды мыслей. Мозг рождает мысль, а язык материализует её, делает понятной для окружающих. Каждое произнесённое или написанное слово, фраза, предложение имеет какой-то смысл. И хотя мы не часто над этим задумываемся, без языка нам было бы очень сложно существовать в обществе.
Да, язык, действительно, можно назвать одеждой мыслей.
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим людям. В щегольской одежде есть преувеличенное представление о собственной элегантности. Надо быть одетым чисто, опрятно, по погоде.
Язык еще больше свидетельствует о вкусе человека, уважения к себе. Часто встречается неряшливость в языке человека. Если человек родился вдали от города, говорит на своем диалекте – это не неряшливость. Диалекты – обогащение русского литературного языка. Другое дело – если человек живет в городе долгое время и говорит по-сельски – то это плохо.
Ругань говорит о слабости, а не о силе человека. Грубой шуткой, иронией, циничностью, грубыми прозвищем учителей ученик хочет показать, что не боится их. Ругань – признак невоспитанности, жестокости. В ее основе лежит слабость человека. Здоровый, уравновешенный человек не будет громко говорить, ругаться, употреблять жаргон, ведь он уверен, что его и так услышат.
По тому, как говорит человек, мы можем определить, с кем именно имеем дело. Определить степень интеллигентности, уравновешенности, закомплексованности человека, поможет речь. Учиться красиво говорить, не поддаваться влиянию среды, даже если она затягивает…
Большинство людей не затрудняет себя выбором наиболее подходящего слова в будничной, обиходной речи. Тем, кто глух к слову, могут показаться почти разнозначащими такие определения, как “великолепный”, “превосходный” и “шикарный”. Они не чувствуют происхождения слова, не умеют отличать всенародный язык от временной словесной накипи.
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом.
«Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык веще большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека.
Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка.
Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово-слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин – перевести его на нормы русского литературного языка – это попросту испортить былины.
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность.
В этом я вижу гордость своей родиной – своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, – распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения.
Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся.
В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык – это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности – это большой и особый вопрос).
Это Вам будет интересно:
Лиз Гилберт про «ТЕ» и «НЕ ТЕ» эмоции
Дипак Чопра: Лучшая ошибка в моей жизни
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».опубликовано econet.ru
Дмитрий Лихачёв, письмо девятнадцатое КАК ГОВОРИТЬ?
Ученые исследуют языки животных, они хотят понять, о чем говорят дельфины, относительно недавно обучили языку жестов гориллу, к которой ездили «пообщаться» разные знаменитости. Тем не менее, язык остается наиболее присущим людям и отличает от остальных созданий на этой планете. Как известно, именно благодаря языку людям доступно образное мышление, мы можем говорить о том, чего не существует, описывать красоту этого мира.
Речь, общение, слова – они наполняют человеческое существование сутью и смыслом, дают возможность преодолевать собственные рамки, развиваться, постигать новое. Тем не менее, каждому дана свобода использовать язык различными способами. Иногда, когда слышишь, как общаются ребята с рабочих окраин, в том числе и в компании девушек, становится непонятно, зачем таким людям вообще дана возможность говорить.
Грубые выражения, отсутствие всякого смысла, сведение общения к примитивному обмену эмоциями и импульсами. Эти люди просты, они не так далеки от той гориллы, которую обучили языку жестов. Конечно, она не сможет написать новую книгу с названием, например, «Бытие горилл в 21 веке», но может выражать простые эмоции и общаться с людьми.
Одежда подчеркивает тело, но язык выражает душу, он как бы и является одеждой для человеческой души. Поэтому, когда мы видим красивого человека, от него часто ожидаешь и приятной речи, но зачастую стоит тому только открыть рот, как появляется яркий контраст между внешней формой и содержанием.
Вот почему развитому человеку нужно уметь заботиться не только о собственной телесной красоте, но и развивать красоту речи, уметь пользоваться различными формами словесной выразительности. Грамотная речь образованного человека подобна хорошему костюму, без которого появляться в свете считается полным моветоном. Тем более так увлекательно и интересно одевать мысли в слова, придумывать новые «аксессуары» и различные предметы словесного «гардероба», которые выгодно отличают обладателя.
9 класс
Дмитрий
Язык что одежда
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим людям. Неряшливость в языке – неуважение к собеседнику и к самому себе.
Язык даже больше свидетельствует о вкусе человека, чем одежда. Часто встречается неряшливость в языке человека, не привыкшего к общению, закомплексованного. Если человек родился вдали от города, говорит на своем диалекте – это не неряшливость. Диалекты – обогащение русского литературного языка. Другое дело – если человек живет в городе долгое время и говорит по-сельски – это уже хуже.
Бранная, грубая речь говорит о слабости, а не о силе человека. Грубой шуткой, иронией, циничностью, грубыми прозвищем человек хочет показать, что он никого не боится, что ему всё позволено. . Ругань – признак невоспитанности и неуважения, жестокости. Здоровый духовно и физически, грамотный уравновешенный человек не будет громко говорить, ругаться, употреблять жаргон, ведь он уверен, что его и так услышат.
По тому, как говорит человек, мы можем определить, с кем именно имеем дело. Речь, таким образом, помогает определить степень интеллигентности, уравновешенности, закомплексованности человека .
Нужно учиться красиво говорить, чтобы показать свой высокий культурный уровень, интеллект, нравственность.
ПИСЬМО ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
КАК ГОВОРИТЬ?
Неряшливость в одежде – это, прежде всего, неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щёгольски. В щёгольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щёголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идёт и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и строгий чёрный костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык в ещё больше мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека.
Если человек родился и живёт вдали от города и говорит на своём диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Фёдор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово – слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен…». «Исправить» язык былин – перевести его на нормы русского литературного языка – это попросту испортить былины.
Иное дело, если человек долго живёт в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной – своим селом. Это неплохо и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который её носил с детства, привык к ней. Если же он надел её, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно, и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, – распространённейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищённости человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплёка лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашноиронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют своё презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищёнными против них. По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо 1.
Наш язык – это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной « закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснить его сейчас я не имею возможности – это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть этот и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, нашей души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
ПИСЬМО ДВАДЦАТОЕ
КАК ВЫСТУПАТЬ?
Общественные устные выступления обычны теперь в нашей жизни. Каждому надо уметь выступать на собраниях, а может быть, с лекциями и докладами.
Тысячи книг написаны во все века об искусстве ораторов и лекторов. Не стоит здесь повторять всё, что известно об ораторском искусстве. Скажу лишь одно, самое простое: чтобы выступление было интересным, выступающему самому должно быть интересно выступать. Ему должно быть интересно изложить свою точку зрения, убедить в ней, материал лекции должен быть для него самого привлекательным, в какой-то мере удивительным. Выступающий сам должен быть заинтересован в предмете своего выступления и суметь передать этот интерес слушателям – заставить их почувствовать заинтересованность выступающего. Только тогда будет его интересно слушать.
И ещё: в выступлении не должно быть несколько равноправных мыслей, идей. Во всяком выступлении должна быть одна доминирующая идея, одна мысль, которой подчиняются другие. Тогда выступление не только заинтересует, но и запомнится.
А по существу, всегда выступайте с добрых позиций. Даже выступление против какой-то идеи, мысли стремитесь построить как поддержку того положительного, что есть в возражениях спорящего с вами. Общественное выступление всегда должно быть с общественных позиций. Тогда оно встретить сочувствие.
ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ
КАК ПИСАТЬ?
Каждый человек должен так же писать хорошо, как и говорить хорошо. Речь, письменная или устная, характеризует его в большей мере, чем даже его внешность или умение себя держать. В языке сказывается интеллигентность человека, его умение точно и правильно мыслить, его уважение к другим, его «опрятность» в широком смысле этого слова.
Сейчас речь у меня пойдёт только о письменном языке и по преимуществу о том виде письменного языка, к которому я сам больше привык, то есть о языке научной работы (литературоведческой в основном) и о языке журнальных статей для широкого читателя.
Прежде всего, одно общее замечание. Чтобы научиться ездить на велосипеде, надо ездить на велосипеде. Чтобы научиться писать, надо писать! Нельзя обставить себя хорошими рекомендациями, как писать, и сразу начать писать правильно и хорошо: ничего не выйдет. Поэтому пишите письма друзьям, ведите дневник, пишите воспоминания (их можно и нужно писать как можно раньше – не худо ещё в юные годы – о своём детстве, например).
У нас часто говорят о том, что научные работы и учебники пишутся сухим языком, изобилуют канцелярскими оборотами. Особенно в этом отношении «достаётся» работам по литературоведению и истории. И по большей части эти упрёки справедливы. Надо писать хорошо и не надо плохо! Этого никто не отрицает и вряд ли найдутся люди, которые бы выступили с противоположной точкой зрения. Но вот что такое «хороший язык» и как приобрести навыки писать хорошо – об этом у нас пишут редко.
В самом деле, «хорошего языка» как такового не существует. Хороший язык – это не каллиграфия, которую можно применить по любому поводу. Хороший язык математической работы, хороший язык литературоведческой статьи или хороший язык повести – это различные хорошие языки.
Часто говорят: «Язык его статьи хороший, образный», и даже от классных работ в школе требуют образности языка. Между тем образность языка не всегда достоинство научного языка.
Язык художественной литературы образен, но с точки зрения учёного неточен. Наука требует однозначности, в художественном же языке первостепенное значение имеет обратное – многозначность. Возьмём строки Есенина: «В залихватском степном разгоне колокольчик хохочет до слёз». Перед нами образ, очень богатый содержанием, но неоднозначный. Что это – весёлый звон колокольчика? Конечно, не только это. Крайне важно, что в строках этих упоминаются и слёзы, хотя при поверхностном чтении можно и не придать им особого значения, приняв в целом всё выражение за обычный фразеологизм: хохотать очень сильно. Образ уточняет своё значение благодаря контексту и становится полностью понятным только в конце стихотворения: «Потому что над всем, что было, колокольчик хохочет до слёз». Здесь вступает в силу тема иронии судьбы – судьбы, смеющейся над преходящими явлениями человеческой жизни.
Художественный образ как бы постепенно «разгадывается» читателем. Писатель делает читателя соучастником своего творчества. Эта постепенность самораскрытия художественного образа и соучастие читателя в творческом процессе – очень существенная сторона художественного произведения. От этого зависит не только то эстетическое наслаждение, которое мы получаем при чтении художественного произведения, но и его убедительность. Автор как бы заставляет читателя самого приходить к нужному выводу. Он делает читателя, повторяю, своим соучастником в творчестве.
То же можно сказать и о такой разновидности художественного творчества, как шутка. Шутка незаменима, например, в споре. Заставить рассмеяться аудиторию – это значит наполовину её убедить в своей правоте. Художественный образ и шутка заставляют читателя или слушателя разделить с их автором ход его мыслей.
Французская поговорка гласит: «Важно иметь смеющихся на своей стороне». Тот, с кем смеются, – победитель в споре.
Шутка важна в трудных положениях: ею восстанавливается душевное равновесие. Суворов шуткой подбадривал своих солдат.
Поэтому там, где необходимо не только логическое убеждение, но и эмоциональное, – художественный образ и шутка очень важны. Они важны в научно-популярной работе и в ораторских выступлениях. Всякий лектор знает, как важно восстановить ослабевшее внимание аудитории шуткой. Шутка даже в большей степени, чем художественный образ, требует активного соучастия, она заставляет слушателей не только активно слушать, но и активно «домысливать» остроту.
Но в научной работе образность и остроты допустимы только в качестве некоторого диверсимента. По природе своей научный язык резко отличен от языка художественной литературы. Он требует точности выражения, максимальной краткости, строгой логичности, отрицает всякие « домысливания».
В научном языке не должны «чувствоваться чернила»: он должен быть лёгким. Язык научной работы должен быть «незаметен». Если читатель прочтёт научную работу и не обратит внимания на то, хорошо или плохо она написана, – значит, она написана хорошо. Хороший портной шьёт костюм так, что мы его носим, «не замечая». Самое большое достижение научного изложения (тут уж я говорю вообще об изложении, а не только о языке) – логичность и последовательность переходов от мысли к мысли. Умение развивать мысль – это не только логичность, но и ясность изложения.
Очень важно, чтобы учёный «чувствовал» своего читателя, точно знал, к кому он обращается.
Надо всегда конкретно представлять себе или воображать читателя будущей работы и как бы записывать свою беседу с ним. Пусть этот воображаемый читатель будет скептик, заядлый спорщик, человек, не склонный принимать на веру что бы то ни было. В строго научной работе этот мысленный образ читателя должен быть высок – воображаемый читатель должен быть специалистом в излагаемой области. В научно-популярных работах этот воображаемый читатель должен быть немного непонятлив (но в меру: своего читателя не следует «обижать»). Беседуя с таким воображаемым читателем, записывайте всё, что вы ему говорите. Чем ближе ваш письменный язык к языку устному, тем лучше, тем он свободнее, разнообразнее, естественнее по интонации. Специфические для письменной речи обороты утяжеляют язык. Они не нужны. Однако устный язык имеет и большие недостатки: он не всегда точен, он неэкономен, в нём часты повторения. Значит, записав свою речь к воображаемому читателю, надо затем её максимально сократить, исправить, освободить от неточностей, от чрезмерно вольных, «разговорных» выражений. Научная работа «подожмётся», станет компактной, точной, но сохранит интонации живой речи, а главное – в ней будет чувствоваться адресат, воображаемый собеседник автора.
Обогащение и лёгкость письменного языка часто идут от разговорного языка. Из разговорного языка можно заимствовать отдельные слова и целые выражения. Но надо помнить, что разговорные выражения настолько стилистически сильны и заметны в письменном языке, что в точном научном языке их нельзя повторять в близком расстоянии друг от друга.
* * *
В науке очень важно найти нужное обозначение для обнаруженного явления – термин. Очень часто это значит закрепить сделанное наблюдение или обобщение, сделать его заметным в науке, ввести его в науку, привлечь к нему внимание.
Если вы хотите, чтобы ваше наблюдение вошло в науку, – окрестите его, дайте ему имя, название. Вводите в науку своё детище, предоставьте его обществу учёных, а для этого назовите его и ничто не оставляйте безымянным. Но не делайте это слишком часто. Некоторые новые работы по лингвистике или литературоведению перенасыщены новой терминологией. В деле своей жизни учёному достаточно создать всего два-три новых термина для значительных явлений, им открытых.
Ньютон не столько открыл закон всемирного тяготения (все и до него знали, что вещи падают на землю, а чтобы оторвать их от земли, необходимо некоторое усилие), сколько создал термин, обозначение всем известного явления, и именно этим заставил «заметить» его в науке.
Обычный путь создания нового обозначения, нового термина – привлечение метафоры. Метафорой будет и заимствование слова из какой-то соседней области, из науки другого характера.
Разумеется, ни одна метафора и ни один образ в силу своей первоначальной многозначности не могут быть совершенно точными, не могут полностью выражать явление. Поэтому в первый момент новый термин всегда кажется немного неудачным. Лишь тогда, когда за метафорой, образом закрепится одно точное значение, – исследователи к нему «привыкнут», образ, лежащий в основе нового термина, потеряет свою остроту, – термин войдёт в употребление и даже, может статься, будет казаться удачным
Точное научное значение «прорастёт» сквозь образ. Сперва в новом научном термине образ как бы заслоняет собой точное значение, затем точное значение начинает заслонять образ.
Точным должно быть само наблюдение учёного, ярко отграниченным и специфическим само явление, которое обозначается новым термином, – тогда точным станет и термин.
В тех случаях, когда учёный может или даже должен прибегнуть к метафоре, к образу, необходимо следить за их «материальным» значением. У одного высокообразованного литературоведа XIX века мы читаем такую фразу: «Данте одной ногой прочно стоял в средневековье, а другой приветствовал зарю возрождения…» Остроумнейший и наблюдательнейший историк В.О.Ключевский так пародировал эту фразу в своём «Курсе лекций по русской истории»: «Царь Алексей Михайлович принял в преобразовательном движении позу… одной ногой он ещё крепко упирался в родную православную старину, а другую уже занёс было за её черту, да так и остался в этом нерешительном переходном положении» 2.
Здесь образ пародирован. Пародия оправдана тем, что в обоих случаях речь идёт о величайших переходных этапах: один – в истории Западной Европы, другой – в истории России. Но царь Алексей Михайлович не Данте и над ним стоило посмеяться.
Однако у того же В.О.Ключевского мы можем встретить и неудачные выражения, неудачные образы: «Этому взгляду… критик не мог придать цельного выражения, высказывая его по частям, осколками». «Осколками» нельзя высказывать что-либо. Но если стремиться сохранить образ «осколков», то фразу легко было бы исправить так: «Его мысли были чисты и ясны как стекло, но высказывал он их неполно – как бы осколками». Надо всегда следить за уместностью и осмысленностью образа. Советский историк Б.Д.Греков писал в своей работе о Новгороде: «В воскресный день на Волхове больше парусов, чем телег на базаре…» И это осмыслено тем, что речь в контексте идёт именно о торговле.
Нельзя писать просто «красиво». Надо писать точно и осмысленно, оправданно прибегая к образам. Великий мастер русского языка историк В.О.Ключевский умел не размазывать свою мысль, давая её иногда лишь намёком, прибегая к своего рода стилистическому лукавству, которое действовало иногда сильнее, чем самый яркий образ. Сравните его такие фразы: «В университете при Академии наук (речь идёт о XVIII веке, – Д.Л.) лекций не читали, но студентов секли» или о времени Петра: «Казнокрадство и взятничество достигли размеров небывалых прежде, разве только после…» О стихотворстве царя Алексея Михайловича он же пишет: «Сохранилось несколько написанных им строк, которые могли казаться автору стихами».
Ключевский был и мастером антитез. Вот некоторые примеры: «Личная свобода становилась обязательной и поддерживалась кнутом» – это об эпохе Петра I . Или о воображаемом предке Евгения Онегина: «Он (этот «предок», – Д.Л.) старался стать своим между чужими и только становился чужим между своими». В последнем случае перед нами крестообразная антитеза, которой Ключевский также владел превосходно. Вот пример одной его такой крестообразной антитезы, имеющей непосредственное отношение к нашей теме: «Лёгкое дело – тяжело писать и говорить, но легко писать и говорить – тяжёлое дело».
Говоря о научных терминах, мы должны вспомнить и об особой роли терминов в исторической науке, когда для научного понятия берётся старое слово или целое выражение. Архаизмы, инкрустации в свои работы целых выражений, цитат вполне законны у историков, так как старые явления жизни лучше всего выражаются в старом же языке. Но опять-таки – не следует этим злоупотреблять.
Хорошо, когда образ постепенно развёртывается и имеет многие отражения в описываемом явлении, то есть когда образ соприкасается с описываемым явлением многими сторонами. Но когда он просто повторяется (даже не всегда прямо) – это плохо. У Ключевского в одном тексте говорится о том, что кривая половецкая сабля была занесена над Русью, а немного дальше о том, что кривой ятаган был занесён над Европой. Не совсем точный и удачный образ становится совершенно невозможным от его повторения, хотя бы и варьированного.
Цветистые выражения имеют склонность вновь и вновь всплывать в разных статьях и работах отдельных авторов. Так, у искусствоведов часто повторяются такие выражения, как «звонкий цвет», «приглушённый колорит» и прочая «музыкальность». В последнее время в искусствоведческой критике в моду вошло прилагательное «упругий»: «упругая форма», «упругая линия», «упругая композиция» и даже «упругий цвет». Всё это, конечно, от бедности языка, а не оттого, что слово «упругий» чем-то замечательно.
Главное – нужно стремиться к тому, чтобы фраза была сразу понята правильно. Для этого большое значение имеет расстановка слов и краткость самой фразы. Например, на с.79 моей работы «Человек в литературе Древней Руси (2-е изд., 1970) напечатано: «Вот почему Стефан Пермский называется Епифанием Премудрым «мужественным храбром»…» Фраза двусмысленная. Иная расстановка слов сразу бы её исправила: «Вот почему Стефан Пермский называется «мужественным храбром» Епифанием Премудрым…» Или ещё лучше так: «Вот почему Епифаний Премудрый называет Стефана Пермского «мужественным храбром»».
Внимание читающего должно быть сосредоточено на мысли автора, а не на разгадке того, что автор хотел сказать. Поэтому чем проще, тем лучше. Не следует бояться повторений одного и того же слова, одного и того же оборота. Стилистическое требование не повторять рядом одного и того же слова часто неверно. Это требование не может быть правильным для всех случаев. Язык должен быть, разумеется, богат, и поэтому для разных явлений и понятий нужно употреблять разные слова. Употребление одного и того же слова в разном значении может создать путаницу. Этого делать не следует. Однако если говорится об одном и том же явлении, слово употребляется в одном и том же значении, вовсе не надо его менять. Конечно, бывают сложные случаи, которые нельзя предусмотреть каким-либо советом. Бывает, что одно и то же понятие (а следовательно, и одно и то же слово) употребляется от бедности самой мысли. Тогда, разумеется, если нельзя усложнить мысль, то надо прийти на помощь мысли стилистически, разнообразя словами тупо вертящуюся мысль. Лучше всего помогать мысли самой мыслью, а не вуалировать словом скудоумие.
Ритмичность и удобочитаемость фразы! Люди, читая, мысленно произносят текст. Надо, чтобы он произносился легко. И в этом случае основное – в расстановке слов, в построении фразы. Не следует злоупотреблять придаточными предложениями. Стремитесь писать короткими фразами, заботясь о том, чтобы переходы от фразы к фразе были лёгкими. Имя существительное (пусть и повторенное) лучше, чем местоимение. Избегайте выражений «в последнем случае», «как выше сказано» и прочее.
Бойтесь пустого красноречия! Язык научной работы должен быть лёгким, незаметным, красивости в нём недопустимы, а красота его – в чувстве меры.
А в целом следует помнить: нет мысли вне её выражения в языке, и поиски слова – это, в сущности, поиски мысли. Неточности языка происходят, прежде всего, от неточности мысли. Поэтому учёному, инженеру, экономисту – человеку любой профессии следует заботиться, когда пишешь, прежде всего, о точности мысли. Строгое соответствие мысли языку и даёт лёгкость стиля. Язык должен быть прост (я говорю сейчас об обычном и научном языке – не о языке художественной литературы).
Лёгкость языка бывает ложная: например, «бойкость пера». «Бойкое перо» – не обязательно хороший язык. Надо воспитывать в себе вкус к языку. Дурной вкус губит даже талантливых авторов.
Цитируется по:
Д.С.Лихачев . Письма о добром. СПб.: «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1999.
_____________
Примечания:
1 С вопросом о психологии языковой грубости вы можете ознакомиться в моей работе: «Арготические слова профессиональной речи» в кн.: Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964. С. 311 – 359.
2 Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч.3. Сочинения. М., 1957. Т. III . С.320.
Ваши комментарии к этой статье
№19 дата публикации: 01.09.2004
Сочинение на тему : “Язык что одежда”
Ответы:
Язык что одежда
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим людям. Неряшливость в языке – неуважение к собеседнику и к самому себе.
Язык даже больше свидетельствует о вкусе человека, чем одежда. Часто встречается неряшливость в языке человека, не привыкшего к общению, закомплексованного. Если человек родился вдали от города, говорит на своем диалекте – это не неряшливость. Диалекты – обогащение русского литературного языка. Другое дело – если человек живет в городе долгое время и говорит по-сельски – это уже хуже.
Бранная, грубая речь говорит о слабости, а не о силе человека. Грубой шуткой, иронией, циничностью, грубыми прозвищем человек хочет показать, что он никого не боится, что ему всё позволено. . Ругань – признак невоспитанности и неуважения, жестокости. Здоровый духовно и физически, грамотный уравновешенный человек не будет громко говорить, ругаться, употреблять жаргон, ведь он уверен, что его и так услышат.
По тому, как говорит человек, мы можем определить, с кем именно имеем дело. Речь, таким образом, помогает определить степень интеллигентности, уравновешенности, закомплексованности человека .
Нужно учиться красиво говорить, чтобы показать свой высокий культурный уровень, интеллект, нравственность.
Здравствуйте. Проверьте по критериям сочинение, пожалуйста. Заранее спасибо.
Текст с досрочного ЕГЭ 2016
Как говорить? Д. С. Лихачёв
Неряшливость в одежде — это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык веще большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека.
Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово-слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин — перевести его на нормы русского литературного языка — это попросту испортить былины.
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной — своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, — распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо 1.
Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности — это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно — прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно — это надо, надо. Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
Сочинение.
Проблему отношения человека к языку поднимает Д.С. Лихачёв в своём тексте.
Рассуждая над данным вопросом, автор сравнивает язык с одеждой и доносит до нас, что первый говорит больше о человеке, его вкусе, об отношении к себе и другим. Д.С. Лихачёв повествует и о том, что «есть разного рода неряшливости в языке человека». Однако к ним он не относит диалекты, формы и слова малой родины человека: «это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней». Грубость в языке автор считает недопустимой, потому что она говорит о слабости человека, о его неинтеллигентности, жестокости. «По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо» – пишет Д.С. Лихачёв.
Авторская позиция заключается в том, что многое о человеке говорит его отношение к языку, и надо учиться спокойной, интеллигентной речи.
Я, разумеется, согласен с мнением Д.С. Лихачёва. Действительно, уважительное отношение к своему языку, хорошая речь располагают к себе других людей.
В качестве доказательства приведём пример из художественной литературы. Вспомним роман-эпопею Л.Н. Толстого «Война и мир». В знаменитом салоне Анны Павловны Шерер не услышишь русскую речь. Люди разговаривают на смеси французского и русского языков, используют многочисленные речевые штампы, которые лишь обедняют русский язык. Всё это делает речь посетителей салона некрасивой, скучной, непонятной.
С развитием Интернета люди всё больше стали общаться в социальных сетях, используя при этом своеобразный сленг, иностранные слова, различные «смайлики», картинки. Подобным общением они забывают русский язык, его подлинную красоту, выразительность, их речь становится однообразной и скучной.
Итак, можно сделать вывод, что только уважительное отношение к языку делает человека спокойным, интеллигентным, привлекающим к себе других людей.
Опубликовано 10.03.2018 по предмету Русский язык от Гость
MgCO3>Mg(HCO3)2>CO2>Na2CO3″ title=”Следующий вопрос”> >> < <
Неряшливость в одежде – это, прежде всего, неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щёгольски. По большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идёт и в зависимости от возраста.
Язык ещё в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе. По тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем имеем дело.
Есть разного рода неряшливости в языке человека. Бравирование грубостью в языке – распространённое явление, и оно свидетельствует о невоспитанности, неинтеллигентности человека. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов.
Учиться хорошей спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Хоть и трудно но это надо.
1. Озаглавить этот текст.
2. О какого рода неряшливости говорится в тексте? Какой тип речи использует автор, чтобы пояснить свою мысль?
3. Что по мнению автора, свидетельствует о невоспитанности, неинтелегентности человека? вы с этим согласны? обоснуйте свою точку зрения.
Язык – это то, что отличает человека от животных. В нём собраны лучшие мысли людей. Язык – это своего рода одежда человека. Его визитная карточка. По одной сказанной фразе сразу можно узнать многое о человеке. Не только национальность, но культурный уровень. Красиво и модно одетый человек, а выражается, как последний биндюжник. Разве захочется общаться с таким человеком, у которого, что ни слово, то мат? Нет. Есть люди одетые в не модные, но чистые одежды. Но как они грамотно говорят, эрудированны, начитаны. Хочется слушать такого человека ещё и ещё.
Жизнь не стоит на месте, она меняется. Меняется одежда – меняется и язык. Мысли «одеваются» в слова, как человек в одежду. Язык можно легко испачкать нецензурными словами. Но если одежду можно отстирать, то язык почистить очень сложно. Слова-паразиты цепляются, как липучки.
Как одежда может скрывать погрешности фигуры, выделять красивые части тела. Так и словом можно скрыть низменные черты характера, и вообще душевную пустоту. Неряшливая одежда – это не только неуважение к себе, но и ещё неуважение к окружающим людям. Небрежность в речи, употребление нецензурных словечек – это тоже неуважение к окружающим людям. Это проявление невоспитанности, неуверенности в себе. Человек с помощью этих словечек хочет самоутвердиться.
Каждый человек хочет красиво одеваться. Но при этом некоторые люди забывают, что и говорить надо красиво, грамотно. Оболочка должна соответствовать внутреннему содержанию. Чтобы иметь красивый богатый словарный запас, надо читать классические произведения. Учить стихи и прозу, пытаться самому что-нибудь писать. Слушать, как правильно звучат слова, и запоминать их произношение. Для этого надо чаще ходить в театр.
Чтобы научить ребёнка правильно и красиво говорить, с ним надо общаться, а не просто откупаться от него современными вещами. Кого из детей воспитывали бабушки и дедушки, те начинают говорить раньше своих сверстников. Почему? Потому что, бабушки и дедушки общаются с детьми, им некуда спешить, у них есть время. Вот и поют внукам и внучкам песни, рассказывают сказки. Да ещё и с прибаутками.
Интересный факт. У женщин словарный запас больше, чем у мужчин. И связано это с физиологическими особенностями головного мозга. Но при этом писателей и поэтов мужчин ничуть не меньше, чем женщин.
Язык – это мощное оружие. Как сказал Вадим Шефнер: «Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести».
Вариант 2
Говорят, что по одежке встретят, но проводят-то всё равно по уму.
С другой стороны, человек проявляется во всем: в одежде, словах, жестах… По одежде можно судить, но она может и обмануть. Некоторые люди тратят деньги, время и силы, чтобы выглядеть так-то. Например, как написано кем-то в каком-то журнале. И тут же все становятся одинаковыми! То все бегают за бархатом, то за шифоном. Это мода… Довольно странно, по-моему. В общем, человек старается произвести впечатление одеждой. Сказать, например, что у него всё хорошо, что он «свой» в какой-то среде. Плохо, если это обман.
Понятно, что существуют определенные правила. Не нужно в мини-юбке в школу приходить или на дачу. Несоответствие!
С другой стороны, миллионеры обычно уже даже не заботятся о своём «луке» (странное слово). Вот Джобса все знали по водолазке черной и джинсам. Богатые, знаменитые, просто свободные духом люди могут уже стать над правилами – носить всюду футболки, не бояться, что их за это осудят. Они призывают смотреть не на одежду, судить не по ней.
Девчонки больше на всём этом зациклены. Я вот могу оценить вид человека – подобрано ли всё гармонично, аккуратно ли, модно (в некоторой степени)… Но я не стану судить о человеке по костюму. Может быть хороший костюм и плохой человек или наоборот.
Нельзя придавать слишком большое значение одежде. Но и утром надевать первое, что попалось – мытое и грязное, неподходящее под события дня… Так тоже нельзя.
В этом языке одежды нужно найти свою интонацию. Подчеркивать индивидуальность, а не становиться таким, как и все.
Ещё у одежды раньше было больше обрядовых значений. То есть узоры на рубашке защищали или говорили о принадлежности к классу, о благосостоянии. Или пояс – в древности тоже имел обрядовое значение, а ещё защитное.
Одежда, то есть форма может сказать о профессии. Ещё на разных работах разные требования к одежде. В шоу-бизнесе важно, чтоб костюм был ярким, в бизнесе – дорогим, в школе – строгим… Каждый придумывает свои тонкости. Также я слышал, что галстук символически возвышает голову над телом. Это значит, что когда человек в галстуке речи ведутся очень серьезные – интеллектуальные. Встреча без галстуков, понятно, неофициальна.
Всё-таки эволюция. Кстати, а святые или волшебники часто появлялись в одежде бедняков и испытывали людей, как те к ним отнесутся.
В общем, раньше одежда и была как язык, ей передавали сообщения. Но теперь человечество, думаю, от этого отошло.
Неряшливость в одежде – это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом.
Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом.
«Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка.
Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово-слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин – перевести его на нормы русского литературного языка – это попросту испортить былины».
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность.
В этом я вижу гордость своей родиной – своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!».
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, – распространеннейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения.
Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся.
В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык – это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (есть такое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности – это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
Источник: econet.ru
3 текста, которые были на досрочном ЕГЭ 2016 по русскому языку.
+ Сочинения к ним.
Досрочный этап прошёл 25 марта. В нём приняли участие 8 тысяч человек, из них примерно 500 – выпускники текущего года. Основной этап пройдёт 30 мая.
Текст №1:
1.docx
Сочинение
К сожалению, единственным из доступных способов передачи информации в обществе на данный момент является слово – именно посредством речи, как письменной, так и устной, осуществляется общение, выражение мыслей и чувств, что постепенно начало перерастать в проблему. В данном тексте Д.С. Лихачев предлагает нам задуматься над актуальной проблемой отношения человека к языку.
Обращаясь к теме, автор сравнивает речь человека с его внешним обликом: неряшливость в одежде также, как и в языке, является неуважением к себе и к окружающим, свидетельствует о вкусе человека, а также об отсутствии воспитанности и интеллигентности. Писатель обращает наше внимание на то, что нет причин запрещать человеку гордиться своей родиной и использовать в речи деревенские мотивы – зачастую это приносит удовольствие окружающим, однако совсем другая ситуация с теми, кто «щеголяет» таким способом: речь должна соответствовать личности человека, в зависимости от его истинного происхождения, хобби и возраста. Автор делает акцент на том, что бравирование грубостью и в одежде, и в манерах, и в речи является признаком жестокости, слабости и психологической незащищенности человека: демонстрируя презрение к определенным явлениям, мы тем самым выражаем наше к ним неравнодушие, заинтересованность, страх и волнение.
Д.С. Лихачев считает, что язык является важнейшей частью нашего образа. Только человек, осознающий весомость своей речи, осознающий значимость каждого произнесенного слова, уважающий свой язык, может считаться по-настоящему сильной, здоровой и уравновешенной личностью. По тому, как и что мы говорим, окружающие создают наш образ и определяют степень нашей интеллигентности, психологической уравновешенности и уровень закомплексованности.
Я полностью согласна с мнением автора и тоже считаю, что, то, как и что говорит человек, полностью создает его психологический и моральный облик. Поэтому очень важно следить за своей речью, как и за своим внешним видом, и уважительно относиться к каждому произнесенному слову.
Д.И. Фонвизин в комедии «Недоросль» с помощью реплик персонажей в полной мере выражает их нравственный облик. Главная героиня, госпожа Простакова, бранными выражениями, грубостью, жестокостью, ненавистью по отношению как к крепостным, так и к членам семьи, создает себе образ безграмотного самодура. Чем больше мы углубляемся в произведение, тем больше мы понимаем, что это лицемерная, меркантильная, алчная, злая, грубая и вместе с тем очень глупая женщина. И то, как она льстит в угоду себе, как общается с крепостными, отбирая у них все до нитки, как пользуется сиротством Софии, как обращается с членами семьи, и, что является главным, как относится к своему сыну – подтверждает первое впечатление о героине, созданное при помощи характеристики речи.
Евгений Онегин, герой романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин», создал себе образ светского интеллигента, незаурядного, умного человека не только при помощи опрятного внешнего вида, но и по больше части при помощи речи. Будучи в какой-то мере начитанный личностью, Евгений мог поддержать любой разговор, вовремя вставить несколько нужных слов, где-то блеснуть строками из известных произведений. Именно поэтому герой долгое время без труда пользовался успехом у дам, однако позже мы узнаем, что созданная посредством речевой характеристики нравственность и уверенность в себе рушатся о двуликость Евгения, о его поведение в деревне, до и после дуэли.
Таким образом, можно сделать вывод, что наши имидж, образ, роль в обществе формирует язык человека, и поэтому очень важно следить за состоянием нашей речи, за её чистотой, правильностью и соответствием настоящему облику личности.
Текст №2:
2.docx
Сочинение
Существует огромное множество катаклизмов, чрезвычайных ситуаций и событий, способных кардинально изменить судьбу большого количества людей, однако разрушительнее, губительнее, бесчеловечнее всего война – самая жестокая и всепоглощающая стихия. В предоставленном нам отрывке М.А. Шолохов предлагает читателю задуматься над проблемой бесчеловечности войны.
На протяжении веков и тысячелетий писатели и хронографы старались во всех красках запечатлеть весь ужас, всю антигуманность войны с одной целью – предостеречь человечество, будущие поколения от невероятных мук, и на сегодняшний день эта проблема не утратила свою актуальность. М.А. Шолохов очень ярко и детализировано описывает образ природы, испытавшей всю тяжесть военных событий, и подводит читателя к мысли и о том, что война не щадит никого и ничто – после неё остаются лишь бескрайние, истерзанные степи и глубокое отчаяние в вперемешку с горечью и скорбью в сердцах тех, кто помнит об этом поистине страшном периоде из истории нашего отечества. Писатель, приводя многочисленные примеры того, как ломает эта бесчеловечная стихия судьбы людей, судьбы целых семей, он делает акцент на бесчисленных жертвах тех, кто на поле сражения стойко и непоколебимо защищал свое отечество, а также на тех, кто, вечерами глядя в затуманенное окно, проглатывал “короткое, как всхлип, сухое…рыдание”. Он обращает наше внимание на то, что важно не только помнить о великом подвиге советского народа, но и хранить в своем сердце ненависть к тем, кто ради своей личной выгоды позволяет беспрепятственно гибнуть всему живому.
Безусловно, война затрагивает всех, каждую семью, каждую отдельную личность – равнодушным к ней не может и не должен остаться никто, не остался равнодушным и М.А. Шолохов. Автор считает, что война – самая антигуманная, жестокая и всеразрушительная стихия, оставляющая после себя лишь руины, как на поле боя, так и в душах тех, кто стал её свидетелем. Каждый из нас обязан знать историю своего отечества и помнить о подвигах своих предков, однако важно также понимать и то, что в войне нет ничего героического, нет ничего возвышенного – это страшное событие, несущее за собой лишь беды и несчастье.
Нельзя не согласиться с мнением писателя. Действительно, война – это лишь боль, страх, массовые убийства и разрушения, а также муки горечи и отчаяния. Она способная убить в человеке все человеческое и уничтожить все живое и прекрасное, что существует на земле – и потому сам факт существования такого явления должен вызывать лишь отторжение в наших сердцах, а также глубокое чувство скорби по тем, кто отдал за нас свою жизнь.
В рассказе «Судьба человека» М.А. Шолохов на примере своего героя показывает, как могут повлиять военные события на судьбу одного человека. Андрей Соколов является собирательным образом смелой, сильной, отважной и гордой личности, каких в советское время было большинство – герой имел семью и дом, однако за короткий промежуток времени война забрала у него все. Андрей Соколов потерял семью и, полный отчаяния и горечи, истерзанный голодом и физическими мучениями, пытался сохранить в себе огонь души, но эта стихия не щадила никого, и герою пришлось даже собственноручно убить человека. В атмосфере ужаса, хаоса, массовых убийств, предательств и боли трудно сохранить в себе веру, сохранить в себе человека, и даже те, кто прошел через все испытания, никогда больше не смогут жить обычной жизнью.
Л.Н. Толстой в рассказе «Севастополь в декабре месяце» также во всех подробностях раскрывает весь ужас войны. Используя прием контраста писатель показывает, что война является антонимом к нормальной жизни, к гуманизму, к человечности. Л.Н. Толстой описывает, как в то время, когда идут боевые действия, когда тяжело раненный боец, лежащий среди сотен бездыханных тел, ждет, пока смерть освободит его от невыносимых мук, жизнь по-прежнему идет своим чередом – торговки продают горячие булки, а мужики – сбитень. Писатель показывает, что война подобна чуме – массово уничтожает ни в чем не повинных людей, уничтожая человечность, делая обычных, некогда добрых людей людей, ожесточенными и циничными бойцами.
В заключение хотелось бы отметить, что каждому из нас нужно помнить о великом подвиге советского народа, гордиться силой и отвагой наших предков и передавать эту гордость из поколения в поколение. Однако вместе с эти мне стоит забывать и о том, что, помимо великой победы, были долгие годы смертей, мучений, истязаний и голода, из которых и состоит война.
Текст №3:
3.docx
Сочинение по этому тексту здесь.
Тексты с досрочного ЕГЭ 2015, 2014, 2013.
Сочинение
Основная проблема, поставленная Д.С. Лихачевым в данном тексте, — это проблема отношения человека к языку. Какую роль играет речь в создании имиджа человека? Что стоит за грубостью, руганью, циничными выражениями? Именно этйми вопросами задается автор.
Проблема эта очень актуальна для нашей современной жизни. Небрежное отношение к слову свойственно молодому поколению, усвоившему язык смс-текстов и Интернет- пользователей. Этот примитивный язык обедняет духовный мир молодых людей. Именно поэтому Д.С. Лихачев хочет привлечь внимание читателей к этой проблеме.
Ученый считает, что наш язык — важнейшая составляющая нашего общения. И речь человека зачастую формирует его образ в глазах окружающих. При этом автор не осуждает диалектную речь, понимает, что этот язык «не требует исправления». Но грубость, нарушение литературных норм, циничные выражения, необоснованная ирония — все эти явления вызывают искреннее негодование ученого. Он отмечает, что за всем этим стоит не только недостаток образования, неинтеллигентность, но и внутренняя слабость людей, их страх, незащищенность перед жизненными явлениями. В финале он призывает нас «учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи».
Текст Д.С.Лихачева очень яркий, образный, выразительный. Раскрывая свою точку зрения, он использует разнообразные средства художественной выразительности: сравнение («это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка»), эпитет («бесшабашно иронических выражений»), ряды однородных членов («Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения»).
Я полностью согласен с мнением Д.С. Лихачева. Бережное отношение к языку, действительно, очень важно для нас, потому что примитивность, грубость в языке, ненормативная лексика — все это засоряет наш язык, приводит к упрощенному восприятию мира, к необратимым изменениям мышления. Об этом много размышляет М. Кронгауз в книге «Русский язык на грани нервного срыва. Заметки просвещенного обывателя». Ученый сетует на перегруженность языка словами-паразитами, ненормативной лексикой, жаргонизмами. Все это, по мысли автора, засоряет язык и обедняет внутренний мир человека.
Нарушение культуры речи исследует и К. Чуковский в своей книге «Живой как жизнь. Рассказы о русском языке». Этот писатель очень озабочен бурным развитием в нашей стране канцелярита, примитивностью молодежного жаргона. Он также считает, что такой язык упрощает наше мышление.
Таким образом, по мысли С. Львова, язык тесно связан с нашим мышлением, психологией, образом жизни. Язык формирует имидж человека, раскрывает его внутренний мир. И здесь я невольно вспоминаю слова Сократа: «Заговори, чтобы я тебя увидел».
Текст
Неряшливость в одежде — это прежде всего неуважение к окружающим вас людям, да и неуважение к самому себе. Дело не в том, чтобы быть одетым щегольски. В щегольской одежде есть, может быть, преувеличенное представление о собственной элегантности, и по большей части щеголь стоит на грани смешного. Надо быть одетым чисто и опрятно, в том стиле, который больше всего вам идет, и в зависимости от возраста. Спортивная одежда не сделает старика спортсменом, если он не занимается спортом. «Профессорская» шляпа и черный строгий костюм невозможны на пляже или в лесу за сбором грибов.
А как расценивать отношение к языку, которым мы говорим? Язык еще в большей мере, чем одежда, свидетельствует о вкусе человека, о его отношении к окружающему миру, к самому себе.
Есть разного рода неряшливости в языке человека. Если человек родился и живет вдали от города и говорит на своем диалекте, в этом никакой неряшливости нет. Не знаю, как другим, но мне эти местные диалекты, если они строго выдержаны, нравятся. Нравится их напевность, нравятся местные слова, местные выражения. Диалекты часто бывают неиссякаемым источником обогащения русского литературного языка. Как-то в беседе со мной писатель Федор Александрович Абрамов сказал: «С русского Севера вывозили гранит для строительства Петербурга и вывозили слово — слово в каменных блоках былин, причитаний, лирических песен… «Исправить» язык былин — перевести его на нормы русского литературного языка — это попросту испортить былины».
Иное дело, если человек долго живет в городе, знает нормы литературного языка, а сохраняет формы и слова своей деревни. Это может быть оттого, что он считает их красивыми и гордится ими. Это меня не коробит. Пусть он и окает и сохраняет свою привычную напевность. В этом я вижу гордость своей родиной — своим селом. Это не плохо, и человека это не унижает. Это так же красиво, как забытая сейчас косоворотка, но только на человеке, который ее носил с детства, привык к ней. Если же он надел ее, чтобы покрасоваться в ней, показать, что он «истинно деревенский», то это и смешно и цинично: «Глядите, каков я: плевать я хотел на то, что живу в городе. Хочу быть непохожим на всех вас!»
Бравирование грубостью в языке, как и бравирование грубостью в манерах, неряшеством в одежде, — распространен- нейшее явление, и оно в основном свидетельствует о психологической незащищенности человека, о его слабости, а вовсе не о силе. Говорящий стремится грубой шуткой, резким выражением, иронией, циничностью подавить в себе чувство страха, боязни, иногда просто опасения. Грубыми прозвищами учителей именно слабые волей ученики хотят показать, что они их не боятся. Это происходит полусознательно. Я уж не говорю о том, что это признак невоспитанности, неинтеллигентности, а иногда и жестокости. Но та же самая подоплека лежит в основе любых грубых, циничных, бесшабашно иронических выражений по отношению к тем явлениям повседневной жизни, которые чем-либо травмируют говорящего. Этим грубо говорящие люди как бы хотят показать, что они выше тех явлений, которых на самом деле они боятся. В основе любых жаргонных, циничных выражений и ругани лежит слабость. «Плюющиеся словами» люди потому и демонстрируют свое презрение к травмирующим их явлениям в жизни, что они их беспокоят, мучат, волнуют, что они чувствуют себя слабыми, не защищенными против них.
По-настоящему сильный и здоровый, уравновешенный человек не будет без нужды говорить громко, не будет ругаться и употреблять жаргонных слов. Ведь он уверен, что его слово и так весомо.
Наш язык — это важнейшая часть нашего общего поведения в жизни. И по тому, как человек говорит, мы сразу и легко можем судить о том, с кем мы имеем дело: мы можем определить степень интеллигентности человека, степень его психологической уравновешенности, степень его возможной «закомплексованности» (естьтакое печальное явление в психологии некоторых слабых людей, но объяснять его сейчас я не имею возможности — это большой и особый вопрос).
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно — прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно — это надо, надо. Наша речь — важнейшая часть не только нашего поведения (как я уже сказал), но и нашей личности, наших души, ума…
{Д.С. Лихачев)