Сочинение на тему дуэль пушкина

12 вариантов

  1. Смерть Пушкина наступила 29 января 1837 года в 14 часов 45 минут в городе Санкт-Петербурге, доме №12 на набережной реки Мойки. В ту минуту, когда сердце поэта остановилось, находящийся при нём неотлучно Владимир Иванович Даль (1801-1872) остановил стрелки настенных часов. Эта реликвия по сей день хранится в музее великого русского поэта и прозаика. Причиной печального конца стала дуэль с Жоржем Шарлем Дантесом (1812-1895). Именно пуля, выпущенная из пистолета француза, и оборвала жизненный путь Александра Сергеевича.
    Последняя дуэль Пушкина состоялась 27 января 1837 года после 16 часов дня. Поэту было 37 лет, его противнику оставалась неделя до 25 лет. Место дуэли – перелесок близ Комендантской дачи рядом с Чёрной речкой. Секундантом у поэта был его лицейский товарищ подполковник Константин Данзас. Секундантом Дантеса являлся виконт д’Аршиак – сотрудник французского посольства.
    Условия дуэли были следующими: стрелялись с 20 шагов, барьер составлял 10 шагов. Противники должны были идти к барьеру и произвести по одному выстрелу. Дуэльные пистолеты имели пули с диаметром 12 мм. Такой маленький снаряд мог легко нанести смертельное ранение. Снег был глубоким, поэтому секунданты утоптали в нём дорожки, сняли шинели и обозначили ими границы барьера.
    Данзас махнул своей шляпой, и противники пошли к барьеру. Александр Сергеевич шёл быстрее. Он подошёл к барьеру, прицелился, но француз выстрелил раньше. Пуля попала в правую часть живота поэта. Тот упал на шинель Данзаса и, казалось, потерял сознание. Дантес и его секундант подошли к упавшему. Тот поднял голову и заявил, что готов продолжить дуэль.
    Ему дали другой пистолет, так как дуло первого забилось снегом. Жорж Дантес встал возле барьера. При этом он повернулся правым боком. Правую руку согнул в локте, чтобы защитить грудь, а пистолетом прикрыл голову. Александр Сергеевич сел, опёрся на левую руку, прицелился и выстрелил. Выпущенная из пистолета пуля попала в правое предплечье француза. Тот упал, поэт крикнул: «Браво! » – но Жорж поднялся на ноги. Его ранение не было опасным.
    У Александра Сергеевича началось сильное кровотечение. Но дуэлянты не пригласили на поединок врача. Также у них не оказалось ничего под рукой, чтобы наложить на рану повязку. Истекающего кровью поэта доставили на Комендантскую дачу на санях. Здесь раненого переложили в карету, отвезли домой на набережную Мойки, и вызвали врачей.

  2. –>
    Хрестоматийная версия событий у Чёрной речки в январе 1837 года в целом совпадает с версией М. Ю. Лермонтова, изложенной в его известном стихотворении “На смерть поэта”, с той разницей, что передана она современным языком и к тому же в прозе. По этой версии на дуэли у Чёрной речки дрались благородный поэт и заезжий авантюрист.
    Существует, однако, и другая версия, тоже принадлежащая современнику этих событий, более того, их участнику – самому А. С. Пушкину. Эта версия изложена в письме Пушкина к барону Геккерну: Дантес, пишет он, повсюду представляется несчастным влюбленным, хотя он всего лишь шалопай.
    По этой версии на дуэли встретились два светских человека – камер-юнкер Пушкин и находившийся на русской военной службе француз Дантес. Другое дело, что эти люди и вправду разительно отличались друг от друга. Дантес был молод, высок ростом и белокур. Пушкину было под сорок, ростом и красотой он не вышел. Дантесу благоволили высокие покровители, и он, судя по всему, чувствовал себя в петербургском свете как рыба в воде. Цензором Пушкина был сам царь, однако, подобное внимание было тому в тягость. Дантес был офицером, Пушкин – профессиональным литератором. Офицеров в высшем обществе имелось множество, профессиональных литераторов – всего один-два, но это совсем не значит, что литераторы пользовались в нем особым уважением, скорее, наоборот. Многие люди, видевшие Пушкина рядом с его супругой, говорили, что он ей не пара. Дантес же и Наталия Николаевна смотрелись великолепно – во всяком случае, очевидец, встретивший их случайно во время прогулки верхом, вспоминал, как восхитила его их молодость и красота. Светский человек Пушкин сильно проигрывал светскому человеку Дантесу.
    Лермонтов пишет, что Дантес “смеясь, дерзко презирал земли чужой язык и нравы”. Вряд ли Дантес вёл себя столь опрометчиво. Неблагородство Дантеса проявилось совсем в другом. Как известно, Дантеса усыновил голландский посланник в России барон Геккерн. В те времена понятия “однополый брак” еще не существовало, поэтому барону пришлось Дантеса усыновить. За самим же Дантесом противоестественных симпатий не замечалось. И если пожилым бароном двигала настоящая любовь, то Дантесом – голый расчёт: барон был весьма состоятельным человеком. Роман Дантеса с сестрами Гончаровыми неприлично затянулся, он был лишен тайны и интимности, в него оказались вовлечёнными слишком много людей, и все они писали слишком много писем. Он являл собой разительный контраст пылким романам самого Пушкина и не мог не вызвать у того отвращение.
    Пушкин дал Дантесу удивительно точное определение – шалопай. “Шалопай” – это, конечно, не синоним слова “порядочный человек”, но это и не “мерзавец”. Дантес ведь принял вызов Пушкина, хотя Пушкин как дуэлянт был противником весьма опасным и опытным. С тростью тогда ходили почти все светские мужчины, но трость Пушкина была тяжелее обычной – он полагал, что это способствует “твёрдости руки”. Как показали дальнейшие события, рука у Пушкина была твёрдой.
    Пушкин шёл на дуэль с самыми серьёзными намерениями, хотя его современники не могли сказать точно, с какими. Одни полагали, что он, не шутя, хотел убить Дантеса, другие – что он сам искал смерти. Дантесу же нужно было всего лишь достойно выйти из положения. В его планы не входило убийство человека, перед которым он был виноват, и тем более в них не входила собственная смерть. Поэтому, скорее всего, на нем в день дуэли действительно была кираса.
    После условленного знака все действия дуэлянтов отличались продуманностью и целеустремленностью. Если не считать дантесовой кирасы, оба они действовали в строгом соответствии с правилами. Дантес выстрелил первым, целя Пушкину в ногу, или, как тогда говорили, “в ляжку”. Так стреляли люди, которые, не отказываясь от дуэли, не желали смерти своему противнику. “В руке не дрогнул пистолет”, – писал Лермонтов, хотя пистолет в руке Дантеса всё же дрогнул. Дантес взял слишком высоко и попал Пушкину в пах, нанеся ему смертельную рану. Стреляя первым, Дантес рассчитывал, что его раненый противник не сможет ему ответить метким выстрелом. Пистолеты тогда по калибру не уступали современному зенитному пулемету, и тяжёлая пуля, выпущенная с расстояния в несколько шагов из длинного ствола, могла сразу вывести противника из строя, куда бы она ни попала. Пуля Дантеса сбила Пушкина с ног, и в первую секунду всем показалось, что дуэль закончена, но тут Пушкин остановил бросившихся к нему людей – он сделает ответный выстрел. Встать Пушкин не смог, но силы у него еще оставались, и он полностью сохранил самообладание. Дантес стал к нему боком, прикрывшись согнутой в локте рукой. К тому же он держал в ней пистолет, закрывая им голову. То есть, применил, как сейчас сказали бы, стандартный приём. Рука не была достаточно надёжным щитом, в отличие от пистолета, большого по размерам, с массивными металлическими деталями. Но эти меры, даже вкупе с кирасой, совсем не гарантировали Дантесу благоприятного исхода. Пушкин мог целить ему в голову, даже целясь в грудь, он мог попасть ему в живот и в ту же голову. Дантес, надо отдать ему должное, стоял, не шелохнувшись, пока Пушкин тщательно в него прицеливался.
    Пушкин, однако же, попал как раз туда, куда целил – в грудь, точнее, в верхнюю часть туловища. Дантес говорил, что его спасла пуговица, но никому ее, кажется, не показывал. Людей довольно часто спасали от смерти пуговицы, портсигары, медали и прочие случайные вещи – и, как правило, они их хранили до своего последнего дня. В музее А. М. Горького долгие годы после его смерти лежал на витрине портсигар, спасший писателя от ножа какого-то безумца. Пуговица Дантеса, если бы она была, стала бы не просто доказательством, а драгоценным сувениром. Кому-кому, а той же Наталии Николаевне или её сестре он её обязательно показал бы.
    Исход дуэли получился совсем не таким, какого хотел Дантес. Пушкин погиб, самого его выслали из России, его покровителю отказал в прощальной аудиенции российский император. Однако в Европе Дантес дослужился до генерала, обзавёлся хорошей семьей, да и в России не все его ненавидели. В конце концов, он был всего лишь шалопай, каких много во все времена. А рок настигает своего избранника вовсе не обязательно в образе картинного злодея.
    Понравилось сочинение » Дуэль Пушкина и Дантеса, тогда жми кнопку

  3. Его уж нет. Младой певец
    Нашел безвременный конец
    Дохнула буря, цвет прекрасный
    Увял на утренней заре,
    Потух огонь на алтаре!..
    22 — летний корнет Кавалергардского полка, чужеземец, у которого было два имени и три отечества, Дантес ворвался в мирную, полную творческого труда жизнь Пушкина еще за два с половиной года до катастрофы.
    Француз по происхождению, Дантес приехал в Россию через несколько лет после июльской революции во Франции, свергнувшей династию Бурбонов, с определенной целью сделать карьеру. Здесь он стал приемным сыном голландского посланника в Петербурге барона Геккерена.
    Ему было оказано в Петербурге особое внимание. Император Николай I сам представил Дантеса офицерам полка. Взяв его за руку, он сказал: «Вот вам товарищ. Примите его в свою семью, любите… Этот юноша считает за большую честь для себя служить в Кавалергардском полку; он постарается заслужить вашу любовь и, я уверен, оправдает вашу дружбу».
    К своим обязанностям по полку он относился небрежно и за недолгую службу свою был подвергнут сорока четырем взысканиям.
    Из письма А.Н. Карамзина брату:
    «Начинаю с того, что советую не протягивать ему руки с такою благородною доверенностью: теперь я знаю его, к несчастью, по собственному опыту. Дантес был пустым мальчишкой, когда приехал сюда, забавный тем, что отсутствие образования сочеталось в нем с природным умом, а в общем — совершеннейшим ничтожеством как в нравственном, так и в умственном отношении. Если бы он таким и оставался, он был бы добрым малым, и больше ничего; я бы не краснел, как краснею теперь, оттого, что был с ним в дружбе, — но его усыновил Геккерен по причинам, до сих пор еще не известным обществу. Геккерен, будучи умным человеком и утонченнейшим развратником, какие только бывали под солнцем, без труда овладел умом и душой Дантеса, у которого первого было много меньше, нежели у Геккерена, а второй не было, может быть, и вовсе. Эти два человека, не знаю, с какими дьявольскими намерениями, стали преследовать госпожу Пушкину с таким упорством и настойчивостью, что, пользуясь недалекостью ума этой женщины и ужасной глупостью ее сестры Екатерины, в один год достигли того, что почти свели ее с ума и повредили ее репутации во всеобщем мнении».
    Дантес обладал безукоризненно правильными, красивыми чертами лица, но ничего не выражающими, что называется, стеклянными глазами. Ростом он был выше среднего, к которому очень шла полу рыцарская, нарядная, кавалергардская форма. К прекрасной внешности следует прибавить неистощимый запас хвастовства, самодовольства, пустейшей болтовни… Дантесом увлекались женщины не особенно серьезные и разборчивые, готовые хохотать всякому вздору, излагаемому в модных салонах.
    Уже в 1834 году Дантес встретился с Пушкиным. Поэт иногда смеялся, слушая его каламбуры, но Дантес был ему противен своей развязной манерой, своим невоздержанным с дамами языком. Дантесу нравилась Наталья Николаевна. Он стал оказывать ей исключительное внимание, а ей, легкомысленной и кокетливой, льстило ухаживание блестящего кавалергарда.
    Это даже не вызывало ревности Пушкина. Он любил жену и безгранично доверял ей. Не приходится удивляться, что, при царивших тогда в свете нравах, Наталья Николаевна простодушно и бездумно рассказывала мужу о своих светских успехах, о том, что Дантес обожает ее.
    Дантес между тем открыто ухаживал за женой Пушкина. Злорадные усмешки и перешептывания за спиной Пушкина усиливались. Он ни на минуту не подозревал жену, но положение его в обществе с каждым днем становилось все более трудным.
    В ухаживаниях Дантеса поддерживал его приемный отец — голландский посланник в Петербурге барон Геккерен. Это был сластолюбивый старик, всегда двусмысленно улыбавшийся, отпускавший шуточки, во все вмешивающийся. И одновременно контрабандист, превративший дом голландского посольства в Петербурге в международный центр спекулятивной торговли антикварными вещами.
    Пушкин видел, как росло и крепло увлечение жены Дантесом, знал из ее доверенных и простодушных рассказов подробности их встреч на балах и вечерах, но, убежденный в ее чистоте, до времени лишь наблюдал и не принимал никаких решений. Равнодушным он конечно оставаться не мог. Но до удобного момента откладывал свое вмешательство.
    4 ноября 1836 года момент этот наступил. Группа светских бездельников занималась тогда рассылкой анонимных писем мужьям-рогоносцам — так шутливо называли мужей, чьи жены изменяли им. Пушкин получил по почте три экземпляра анонимного клеветнического письма, оскорбительного для чести его самого и жены.
    Такое же письмо получили в тот день в двойных конвертах, для передачи Пушкину, семь — восемь его друзей и знакомых. Текст всех этих писем был одинаков: «Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д.Н. Нарышкина, единогласно избрали г-на Пушкина коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь граф И. Борх».
    На другой день после получения письма, 5 ноября, Пушкин послал вызов Дантесу, считая его виновником нанесенной ему обиды.
    В тот же день к нему явился приемный отец Дантеса, барон Геккерен, с просьбой отсрочить дуэль на 24 часа, а на следующий день был у него снова и просил об отсрочке уже на две недели. Пушкин оставался непоколебимым, но, тронутый слезами и волнением Геккерена, согласился.
    Но через несколько дней выяснилось, что еще до вызова на дуэль Дантес намеревался жениться на сестре Натальи Гончаровой — Екатерине Гончаровой. Это новое обстоятельство Дантес и Геккерен довели до сведения Пушкина, но он считал его невероятным. Всем было известно, что Екатерина Гончарова влюблена в Дантеса, но тот был увлечен ее сестрой, женой Пушкина.
    Геккерен содействовал усилиям друзей Пушкина отстранить дуэль, но Пушкин увидел в этом трусливое стремление Дантеса вообще уклониться от поединка. Такой образ действий был ему противен, он афишировал низость Дантеса и ни на какие компромиссы не шел.
    Геккерен между тем стал настаивать на необходимости встречи Пушкина с Дантесом, чтобы выяснить, не расценивается ли желание Дантеса жениться на сестре жены Пушкина трусливой попыткой избежать дуэли. Пушкин, однако, от встречи с Дантесом отказался.
    Встретившись вечером 16 ноября у Карамзиных с Соллогубом, он попросил его завтра же зайти к д’Аршиаку, секунданту Дантеса, и условиться с ним относительно материальной стороны дуэли.
    — Чем кровавее, тем лучше. Ни на какие объяснения не соглашайтесь! — подчеркнул Пушкин.
    Он говорил резко, был настроен решительно, и Соллогуб так объяснил впоследствии его поведение: «Он в лице Дантеса искал или смерти, или расправы с целым светским обществом».
    Однако обстоятельства сложились так, что Пушкин вынужден был отказаться от дуэли. Но Дантес требовал, чтобы Пушкин письменно сообщил причины отказа, не касаясь при этом его намерения жениться на Екатерине Гончаровой. Пушкин написал письмо, удовлетворившее секунданта Дантеса, и вопрос о дуэли отпал.
    Дантес полагал, что после этого он будет иметь возможность бывать у Пушкина и встречаться с Натальей Николаевной.
    — Напрасно, — запальчиво сказал Пушкин. — Никогда этого не будет. Никогда между домом Пушкина и домом Дантеса ничего общего быть не может.
    Встречаясь с Натальей Николаевной на балах и вечерах он по-прежнему оказывал ей исключительное внимание, и сама Наталья Николаевна вела себя легкомысленно.
    Раздражению и возмущению Пушкина не было предела. Поэт хотел публично оскорбить Дантеса на балу у Салтыкова, но Дантеса предупредили и он на бал не явился.
    Как-то вечером Наталья Николаевна возвращалась из театра. Шедший позади Геккерен спросил ее, когда же она наконец оставит своего мужа. Наталья Николаевна тогда же рассказала об этом Пушкину, и тот решил действовать.
    Пушкин переписал набело подготовленный черновик письма и отправил его по назначению — барону Геккерену, в здание голландского посольства. В письме этом, по выражению Вяземского, Пушкин излил все свое бешенство, всю скорбь раздраженного, оскорбленного сердца своего. Дуэль становилась неизбежной.
    Поздно ночью к Пушкину явился д’Аршиак, секундант Дантеса, и передал ему письмо с вызовом на дуэль. Оно было подписано Геккереном, а внизу была приписка Дантеса: «Читано и одобрено мною». Пушкин принял вызов даже не прочитав письмо.
    Жуковский кратко обозначил в своем дневнике состояние Пушкина в день роковой дуэли, причем особенно подчеркнул его настроение: «Встав весело в 8 часов — после чаю много писал — часу до 11-го. С 11 обед — ходил по комнате необыкновенно весело, пел песни…»
    Веселое настроение Пушкина в день дуэли, конечно, не отражало внутреннего состояния готовившегося к дуэли поэта. Это было нервное возбуждение, безмерная усталость, стремление любым путем выйти из создавшегося положения и — большая выдержка, позволявшая ему за несколько часов до дуэли работать над статьями для «Современника», писать ответные письма.
    Секунданты выработали и подписали условия дуэли. Один экземпляр остался у д’Аршиака для Дантеса, второй Данзас взял с собой для Пушкина.
    Условия дуэли:
    «1. Противники становятся на расстоянии двадцати шагов друг от друга и пяти шагов (для каждого) от барьеров, расстояние между которыми равняется десяти шагам.
    2. Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку, идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
    3. Сверх того принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того, чтобы выстреливший первым огню своего противника подвергся на том же самом расстоянии.
    4. Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности, поединок возобновляется как бы в первый раз…
    5. Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на месте боя.
    6. Секунданты, нижеподписавшиеся и обличенные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый за свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий».
    Помимо того, во избежание новых распрей, секунданты не должны были допускать никаких объяснений между противниками и одновременно не упускать возможности к их примирению.
    Пушкин принял условия дуэли, даже не ознакомившись с ними. Выпив стакан лимонада, он вышел с Данзасом на улицу, оба сели в сани и отправились через Троицкий мост к месту дуэли, за Черной речкой, близ так называемой Комендантской дачи. На дворцовой набережной они встретили ехавшую в санях жену Пушкина, Наталью Николаевну. Встреча эта могла предотвратить дуэль, но жена Пушкина была близорука, а Пушкин смотрел в другую сторону.
    Подъехали к Комендантской даче одновременно с Дантесом и д’Аршиаком. Пока выбирали площадку для дуэли, Пушкин сидел на сугробе и равнодушно смотрел на эти приготовления, но выражал нетерпение. Когда Данзас спросил его находит ли он удобным место дуэли, он ответил: «Мне это решительно все равно, только, пожалуйста, делайте все это поскорее…
    … Все было готово. Противники встали на свои места. Данзас махнул шляпой, и они начали сходиться. Пушкин сразу подошел вплотную к своему барьеру. Дантес выстрелил, не дойдя одного шага до барьера.
    Пушкин упал.
    — Я ранен, — сказал он.
    Пуля, раздробив кость верхней части правой ноги у соединения с тазом, глубоко ушла в живот и там остановилась, смертельно ранив.
    Секунданты бросились к Пушкину, но когда Дантес хотел подойти, он остановил его:
    — Подождите! Я чувствую достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел…
    Дантес стал на свое место боком, прикрыв грудь правой рукой. На коленях, полулежа, опираясь на левую руку, Пушкин выстрелил. Пуля, не задев кости, пробила Дантесу руку и, по свидетельству современников, ударившись в пуговицу, отскочила. Видя, что Дантес упал, Пушкин спросил у д’Аршиака:
    — Убил я его?
    — Нет, — ответил тот, — вы его ранили в руку.
    — Странно, — сказал Пушкин. — Я думал, что мне доставит удовольствие его убить, но я чувствую теперь, что нет.
    Дантес хотел сказать несколько слов примирения, но Пушкин перебил его словами:
    — Впрочем все равно. Как только поправимся снова начнем…
    Пушкин испытывал жгучую боль, говорил отрывистыми фразами, его тошнило, обмороки довольно часто следовали один за другим. Карету трясло, когда его везли домой, приходилось не раз останавливаться. Ехавшему с ним Данзасу Пушкин сказал:
    — Кажется, это серьезно. Послушай меня: если Арендт найдет мою рану смертельной, ты мне это скажи. Меня не испугаешь. Я жить не хочу…
    Наконец подъехали к дому.
    Приехал известный в то время доктор Арендт, придворный врач.
    — Скажите мне откровенно, — обратился к нему, медленно произнося слова, Пушкин, — каково мое положение.
    — Я должен вам сказать, что рана ваша очень опасна, и на выздоровление ваше я почти не имею надежды.
    Пушкин кивком головы поблагодарил Арендта, просил только не говорить об этом жене. К заявлению врача о безнадежности своего положения отнесся с невозмутимым спокойствием. Просил врача и не подавать одновременно жене больших надежд.
    Можно ли было спасти Пушкина? На этот вопрос ответили известные советские хирурги. Через сто лет после смерти поэта, в 1937 году, академик Н.Н. Бурденко сообщил Академии наук, что меры, принятые врачами Пушкина, были бесполезны, а в наши дни даже хирург средней руки вылечил бы его.
    Набережная Мойки и все прилегающие к ней улицы вплоть до дворцовой площади были заполнены толпами народа. Чтобы поддерживать порядок на улиах пришлось вызвать воинский наряд. В передней какой — то старичок сказал с простодушным удивлением: „Господи боже мой! Я помню, как умирал фельдмаршал, а этого не было!“
    Пульс стал падать и скоро совсем не ощущался. Руки начали холодеть. Минут за пять до смерти Пушкин попросил поворотить его на правый бок и тихо сказал:
    — Жизнь кончена!
    — Да, кончено, — сказал Даль, — мы тебя поворотили…
    — Кончена жизнь!.. — произнес Пушкин внятно. — Теснит дыхание…
    Это были последние слова Пушкина. Часы показывали два часа сорок пять минут ночи. Дыхание прервалось.
    — Что он? — тихо спросил Жуковский.
    — Кончилось! — ответил Даль.
    Прекрасная голова поэта склонилась. Руки опустились. Всех поразило величавое и торжественное выражение его лица. Доктор Андреевский закрыл ему глаза.

  4. Дуэль (О Пушкине.) В одну из недолгих поездокпоездок в Москву Пушкин встретил Н.Н.Гончарову. Красавице было 16 лет. “Когда я увидел её в первый раз, красоту её едва начали замечать в свете. Я её полюбил, голова у меня закружилась”, -писал Пушкин её матери.Пушкин просил руки Налальи Николаевны, но не получил ни согласия, ни решительного ответа. В семье Гончаровых было три дочери –невесты и никакого приданого. Род владельца бумажной фабрики Гончарова, отмеченный вниманием Екатерины II, теперь пришёл в упадок, разорился. Мать искала дочерям “блестящих партий.”Знаменитый поэт Пушкин для неё-сомнительная репутация, сомнительные доходы.
    Пушкин был в отчаянье, он устал от явного и тайного надзора полиции. Иллюзии насчёт монарших знаков внимания рассеялись, каждый шаг поэта вызывал подозрение и недоброжелательство. Каждый миг он чувствовал себя накануне несчастья, которое нельзя предотвратить. Пушкин уезжает из Москвы на Кавказ в действующую армию. Вернувшись в Москву, поэт делает второе предложение. Оно было принято, помолвка состоялась. Пушкин был счастлив: “Участь моя решена, я женюсь. Та, которую любил я целые два года, которую везде первою отыскивали мои глаза…Боже мой, она почти моя”. Помолвка состоялась, но денег на свадьбу не было. Нужно было устраивать самые прозаические, хозяйственные дела. Отец выделил сыну Александру две сотни душ крестьян. Пришлось ехать в Нижегородскую губернию и вступать во владение собственностью, добывать денег. Судьба словно испытывала сердце Пушкина счастьем и горем сразу. Счастливая судьба, когда первый романтический поэт женится на первой романтический красавице.18 февраля 1831 года в Москве в церкви у Никитских ворот венчался Александр Сергеевич Пушкин с Натальей Николаевной Гончаровой. Жизнь продолжалась, и продолжался поединок Пушкина с жизнью. Поэт с женой переезжают в Петербург. Красота Натальи Николаевны стала предметом всеобщего восхищения при дворе. Наталья Николаевна, по словам Вяземского, любила мужа “вовсе не для успехов в свете”. Но слава Пушкина давала ей возможность иметь шумный успех. Блеск балов, радость молодости, счастье успеха. Пушкин это понимал и без тени сомнения верил жене.Пушкин гордился женой. Наталья Николаевна появлялась на балах в нарядах, достойных ее красоты. Жить в столице на столичный манер становилось все труднее.Пушкин хотел независимости и благополучия для своей семьи,которая росла с каждым годом. Он был доволен тем,что женился,не входя в частные долги.Атеперь,получая жалованья 5000 рублей в год,приходилось тратить 25000 и делать частные долги и займы в казне. Писать не удавалось.Жизнь теряла даже внешние признаки свободы,теряла всякий смысл. Ощущение счастья пропало.
    Пушкин добился разрешения посетить Казань, Симбирск, Оренбург, Астрахань для сбора материалов к задуманной им “Истории Пугачева”. Снова в путь!Возвращался в Петербург с радостью – к жене и к детям,возвращался домой с богатой добычей,с надеждой. Петербург встретил его крушением надежд. Пушкин занял 20000 под будущие книги. “Историю Пугачевского бунта” к изданию разрешили, но, когда книга вышла, ругали –и хуже того –не покупали. Стремительную эволюцию творчества Пушкина в сторону историзма и демократизации критики приняли за конец таланта. Цензурный комитет требовал двойной цензуры для Пушкина: и царской, и общей. Рукопись поэмы “Медный всадник” была возвращена с пометками царя. И ко всему-позорная “награда”- чин камер-юнкера.Мыслителю и поэту,члену Российской Академии и отцу семейства на тридцать четвертом году жизни царь жалует звание,которое давалось восемнадцатилетним юнцам для начала придворной карьеры. Пушкин оскорблен. Но Николаю I было угодно, чтобы Натали Пушкина была при дворе, танцевала в Аничковом дворце, где в избранном кругу придворных царь мог чувствовать себя кавалером. По петербургским гостиным поползли слухи. Пушкин знал: “Свет-это скверное озеро грязи”. Теперь это прямо коснулось его. Почта вскрывала письма Пушкина даже к жене, полиция, некоторые из них, представляла царю. Мысль о соглядатаях приводила в бешенство, безденежье унижало. Царский гнев и царские “милости” одинаково тяготили. Спустя полгода после назначения камер –юнкером Пушкин подал в отставку. В этой попытке вырваться на волю власти почувствовали вызов, царь был раздражен и откровенно зол. Он отвечал Пушкину упреками в неблагодарности. Жуковский настойчиво советовал поэту просить царя остановить отставку. Пушкин был вынужден писать Бенкендорфу о своем “легкомыслии”, просить не давать хода отставке. Царь наложил резолюцию: “Я его прощаю”.
    Для Пушкина это означало новые долги и унижения. А Наталье Николаевне свет покровительствовал и льстил. Пушкин давно мечтал уехать в Михайловское, в “приют спокойствия, трудов и вдохновенья”. Он надеялся на понимание и звал туда жену. Вольнолюбивый поэт, гордый человек, гениальный Пушкин вынужден был писать шефу жандармов о смысле своих сочинений, о намерении жениться, о приездах и отъездах, о своем отчаянии! Он писал: “Я вижу себя вынужденным положить конец тратам, которые ведут только к долгам и которые готовят мне будущее, полное беспокойства и затруднений, если не нищеты и отчаяния. Три или четыре года уединения в деревне мне доставят снова возможность возвратиться в Петербург…” Ему отказали под тем предлогом, что он состоит на службе; дали отпуск на полгода и новый заем на 10000 рублей. В Михайловское Пушкин уехал один. В эту трудную пору жизни Пушкина в его дом, в его семью просачивается насмешка, ревность, клевета. В светских кругах Петербурга появился Жорж Дантес-Геккерн, красивый, самоуверенный остроумный кавалергард. Встретив Наталью Николаевну Пушкину, Дантес увлекся ею. Она, как всегда и обо всем, рассказала мужу. Пушкин был снисходителен, но ухаживания Дантеса становились настойчивыми. Это сразу заметили в обществе: вот прекрасная возможность для интриги, случай подразнить “африканца”, ославить рогоносцем, отомстить за недосягаемость! Началась травля, намеки, анонимные письма, притворное сочувствие жене. Он обожал жену, гордился ее красотой и был в ней вполне уверен. Он ревновал к ней не потому, что в ней сомневался, а страшился светской молвы, боялся сделаться смешным. Весной 1836 года Пушкин еще раз побывал в Михайловском при печальных обстоятельствах. Он похоронил мать в Святогорском монастыре, где были погребены ее предки Ганнибалы.
    Тогда же Пушкин внес вклад в монастырскую казну – купил место рядом, для себя. Задумываясь над своей жизнью, он чувствовал ее трагический уклон. Но он постигал величие своего пути, свое бессмертие. Положение Пушкина становилось невыносимым, в доме не было ни покоя, ни благополучия. Детей было четверо, сестры Натальи Николаевны жили с ними. Квартира в доме на набережной Мойки, недалеко от Зимнего дворца, стоила дорого. Долги росли. Он должен был всем: друзьям, книжному магазину, бумажной фабрике, многочисленным кредиторам, портнихам и даже своему камердинеру. Наталья Николаевна продолжала выезжать в свет. Пушкина приводили в бешенство домогательства Дантеса, оскорбительные намеки на связь его жены с царем, улыбки, анонимные письма. 4 ноября Пушкин получил гнусный пасквиль “Диплом ордена рогоносцев”. Так развлекался свет, так тешилась толпа клеветников, льстецов, шутов придворных! Доведенный до отчаяния, Пушкин 5 ноября послал вызов на дуэль Дантесу.6 ноября барон Геккерн посетил Пушкина. В результате переговоров дуэль была отложена на две недели. В эти две недели свет узнал, что Жорж Дантес влюблен в сестру Натальи Николаевны –Катрин – и женится на ней.
    Неожиданный поворот прибавил интерес к этой истории. Пушкин взял вызов обратно, но и после свадьбы в своем доме Донтеса не принимал. Однако ухаживание Донтеса за Натальей Николаевной продолжалось, а барон Геккетн способствовал этому. На стороне Геккерна и Донтеса были и Нессельроде, и Бенкендорф. Круг смыкался. “Ему не хватало воздуха”,- сказал Блок. О Пушкине этих дней.
    Пушкин сам защищал свою честь по правилам и понятиям того времени. Он написал обличительное письмо Геккерну. Пушкин знал, что за этим наступит кровавая развязка. Он ждал её. Дантес вызвал Пушкина на дуэль. Дуэль состоялась 8 февраля 1837 года. В четвертом часу секундант, подполковник Данзаз, заехал за Пушкиным в условленное место – в кондитерскую на углу Невского проспекта. Сели в сани, поехали на Черную речку. На Дворцовой набережной встретили Наталью Николаевну. Эта встреча могла поправить все. Но лёгкие сани пронеслись мимо, и никто, кроме Данзаса, не заметил встречи. Великосветское общество возвращалось с гулянья. Знакомые раскланивались и как будто ни о чем не догадывались.
    Бенкендорф, знавший о поединке, с целью “предотвратить” дуэль послал своих подчиненных в Екатерингоф, совсем в другую сторону. Пушкин, по выражению Данзаса, дрался средь бела дня и, можно сказать, на глазах у всех.
    Стрелялись на расстоянии, двадцати шагов, расстояние между барьерами равнялось десяти шагам. Секундант махнул шляпой, противники начали сходиться. Пушкин первый подошел к барьеру и начал целиться, Дантес выстрелил, не дойдя до барьера.
    Секунданты бросились к Пушкину, упавшему в снег, лицом вниз. “Подождите, у меня ещё есть силы, чтобы сделать свой выстрел”,- с трудом проговорил Пушкин. Опираясь на левую руку, он приподнялся, взял другой пистолет. Дантес стоял боком, прикрывая грудь. Пушкин выстрелил, Дантес упал…
    -Браво! – воскликнул Пушкин и отбросил пистолет в сторону. Дантес был ранен в руку. Рана Пушкина в правую часть живота была смертельна.
    В 6 часов вечера к дому на Мойке подъехала карета. Пушкина внесли в кабинет. Данзас как можно спокойнее сообщил Наталье Николаевне, что её муж стрелялся с Дантесом, ранен, но очень легко. Так просил сообщить жене о случившемся Пушкин. Наталья Николаевна потеряла сознание. Один за другим приезжали в дом близкие люди: Плетнёв, Жуковский, Виельгорский, Тургенев. Дуэли были запрещены и Пушкин просил заступиться за своего лицейского брата – Данзаса. Приехал знаменитый хирург, придворный врач Арендт. Пушкин спросил его, насколько опасно положение. Он хотел сделать последние распоряжения.
    “Никакой ответ не может меня испугать”,- прибавил он и мужественно выслушал приговор.
    “Рана ваша очень опасна, и к выздоровлению вашему я почти не имею надежды”,- сказал Арендт. Придворный врач добавил, что обязан сообщить о случившемся царю. Пушкин промолчал.
    Наталья Николаевна не хотела покидать умирающего мужа. Как привидение, она прокрадывалась в ту комнату, где он лежал. Пушкин чувствовал её присутствии, просил её увести, он не хотел, чтобы она видела его страдания. Несмотря на жгучую боль, Пушкин сохранял полное самообладание. Подозвав Данзаса, он продиктовал список долгов и завещал несколько своих колец близким друзьям. Утром на следующий день боль немного утихла, Пушкин захотел увидеть жену и детей, чтобы проститься. Простился с друзьями.
    В последние дни жизни с ним были не только близкие друзья. “Весь Петербург, всполошился. В городе сделалось необыкновенное движение. На Мойке у Певчевского моста … не было ни прохода, ни проезда… Извозчиков нанимали, просто говоря: “К Пушкину!”, и извозчики везли прямо туда”,- вспоминал Панаев. У ворот дома, где жил Пушкин, собралась толпа. Люди молча ждали, когда выйдет Жуковский и скажет о самочувствии поэта. Жуковский прикреплял к двери маленькие листки – бюллетени. Агония продолжалась на третий день . Последнее желание Пушкина было детски трогательно . Он попросил моченой морошки , кислой лесной ягоды : “Позовите жену, пусть она меня покормит”. Наталья Николаевна опустилась на колени у изголовья, поднесла ложечку, другую и приникла лицом к мужу. Пушкин погладил её по голове и сказал: “Ну ничего, слава богу, всё хорошо”. Последние слова его были: “Все кончено! Тяжело дышать, давит”.
    10 февраля 1837 года Россия потеряла Пушкина.
    “Солнце русской поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о нем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце будет растерзано. Пущкин! Наш поэт ! Наша радость, наша народная слава!…Неужели у нас в самом деле нет Пушкина ?.. К этой мысли нельзя привыкнуть!”
    Этот единственный некролог был напечатан в “Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду”. Официальная печать молчала, но город знал , что Пушкин убит. Стали известны стихи
    “Смерть поэта”, в которых были названы убийцы.
    Погиб поэт!- невольник чести –
    Пал, оклеветанный молвой,
    С свинцом в груди и жаждой мести,
    Поникнув гордой головой!…
    Не вынесла душа поэта
    Позора мелочных обид,
    Восстал он против мнений света
    Один как прежде… и убит!
    Так начинался реквием. Так начинался суд истории над палачами гения, над палачами его свободы. Эти стихи были подписаны: “Лермонтов”. Жандармам предстояла новая охота .Друзья хлопотали о похоронах .Жуковский обратился к государю с просьбой помочь семье Пушкина за великие заслуги поэта перед отечественной литературой . Царь приказал заплатить по счетам Пушкина более ста тысяч , но пожелал выдать это за частную благотворительность .
    Наталья Николаевна разослала приглашения, в которых, извещала о смерти супруга, просила “пожаловать к отпеванию тела его в Исаакиевский собор”. Многие почитатели поэзии Пушкина имели намерение проводить его до места погребения в Псковский край. Власти увидели в изъявлении скорби “неприличную картину торжества либералов” и приняли меры. Дуэль продолжалась.
    Кабинет Пушкина был опечатан в час смерти поэта. Студентам и профессорам Университета министр запретил отлучаться с лекций на панихиду. В императорском театре отменили спектакль: трагедию Пушкина “Скупой рыцарь”, опасаясь нежелательных выступлений публики. Назначенную для отпевания церковь переменили.
    Ночью, без факелов, почти без провожатых, гроб перенесли в маленькую церковь на Конюшенной площади. Жандармы были в доме покойного. Они были при отпевании у гроба . Поводить Пушкина в его последний путь царь разрешил одному А.И Тургеневу.
    16 февраля, ночью, тайно гроб с телом покойного вынесли из церкви. На площади ждали три экипажа. На сани поставили гроб, укутанный рогожей, покрыли его соломой. Старый слуга, дядька Пушкина , примостился рядом с гробом , так и остался до конца пути . Впереди ехал жандармский полковник, в кибитке позади – А.Тургенев с почтальоном .Жуковский в письме, предназначенном для печати , элегически описал эти проводы: “В полночь сани тронулись; при свете месяца я провожал их несколько времени глазами; скоро они поворотили за угол дома; и всё, что было на земле Пушкин, навсегда пропало из моих глаз… Мертвый мчался к своему последнему жилищу, мимо своего опустевшего сельского домика, мимо трех любимых сосен, им давно воспетых…”
    19 февраля 1837 года в 6 часов утра Пушкин был похоронен в Святогорском монастыре, как он завещал.
    Исполняя последней наказ мужа, Наталья Николаевна с детьми уехала из Петербурга в калужское имение к брату на два года.
    Корнет Михаил Лермонтов – автор стихов на смерть Пушкина – был арестован, допрошен и выслан из Петербурга на Кавказ в действующую армию.
    Жуковский в присутствии начальника штаба корпуса жандармов генерала Дубельта разбирал бумаги поэта. Генерал читал письма, просматривал черновики, ставил свои знаки.
    Над могилой Пушкина не было сказано слов. Вечная память и вечная слава пришли к нему из живых творений его.
    Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
    К нему не зарастет народная тропа,
    Вознесся выше он главою непокорной
    Александрийского столпа.
    Библиография Н.Н. Золотова “Встреча с Пушкиным”, Москва ,1982г.

  5. Его уж нет. Младой певец
                                                                                           Нашел
    безвременный конец
                                                                                           Дохнула
    буря, цвет прекрасный
                                                                                           Увял
    на утренней заре,
                                                                                           Потух
    огонь на алтаре!..
    22 –
    летний корнет Кавалергардского полка, чужеземец, у которого было два имени и
    три отечества, Дантес ворвался в мирную, полную творческого труда жизнь Пушкина
    еще за два с половиной года до катастрофы.
    Француз по
    происхождению, Дантес приехал в Россию через несколько лет после июльской
    революции во Франции, свергнувшей династию Бурбонов, с определенной целью
    сделать карьеру. Здесь он стал приемным сыном голландского посланника в
    Петербурге барона Геккерена.
    Ему было
    оказано в Петербурге особое внимание. Император Николай I сам представил Дантеса офицерам
    полка. Взяв его за руку, он сказал: “Вот вам товарищ. Примите его в свою
    семью, любите… Этот юноша считает за большую честь для себя служить в
    Кавалергардском полку; он постарается заслужить вашу любовь и, я уверен,
    оправдает вашу дружбу”.
    К своим
    обязанностям по полку он относился небрежно и за недолгую службу свою был
    подвергнут сорока четырем взысканиям.
    Из
    письма А.Н. Карамзина брату:
    “Начинаю
    с того, что советую не протягивать ему руки с такою благородною доверенностью:
    теперь я знаю его, к несчастью, по собственному опыту. Дантес был пустым
    мальчишкой, когда приехал сюда, забавный тем, что отсутствие образования
    сочеталось в нем с природным умом, а в общем – совершеннейшим ничтожеством как
    в нравственном, так и в умственном отношении. Если бы он таким и оставался, он
    был бы добрым малым, и больше ничего; я бы не краснел, как краснею теперь,
    оттого, что был с ним в дружбе, – но его усыновил Геккерен по причинам, до сих
    пор еще не известным обществу. Геккерен, будучи умным человеком и утонченнейшим
    развратником, какие только бывали под солнцем, без труда овладел умом и душой
    Дантеса, у которого первого было много меньше, нежели у Геккерена, а второй не
    было, может быть, и вовсе. Эти два человека, не знаю, с какими дьявольскими
    намерениями, стали преследовать госпожу Пушкину с таким упорством и
    настойчивостью, что, пользуясь недалекостью ума этой женщины и ужасной
    глупостью ее сестры Екатерины, в один год достигли того, что почти свели ее с
    ума и повредили ее репутации во всеобщем мнении”.
    Дантес
    обладал безукоризненно правильными, красивыми чертами лица, но ничего не
    выражающими, что называется, стеклянными глазами. Ростом он был выше среднего,
    к которому очень шла полу рыцарская, нарядная, кавалергардская форма. К
    прекрасной внешности следует прибавить неистощимый запас хвастовства, самодовольства,
    пустейшей болтовни… Дантесом увлекались женщины не особенно серьезные и
    разборчивые, готовые хохотать всякому вздору, излагаемому в модных салонах.
    Уже в 1834
    году Дантес встретился с Пушкиным. Поэт иногда смеялся, слушая его каламбуры,
    но Дантес был ему противен своей развязной манерой, своим невоздержанным с
    дамами языком. Дантесу нравилась Наталья Николаевна. Он стал оказывать ей
    исключительное внимание, а ей, легкомысленной и кокетливой, льстило ухаживание
    блестящего кавалергарда.
    Это даже
    не вызывало ревности Пушкина. Он любил жену и безгранично доверял ей. Не
    приходится удивляться, что, при царивших тогда в свете нравах, Наталья
    Николаевна простодушно и бездумно рассказывала мужу о своих светских успехах, о
    том, что Дантес обожает ее.
    Дантес
    между тем открыто ухаживал за женой Пушкина. Злорадные усмешки и перешептывания
    за спиной Пушкина усиливались. Он ни на минуту не подозревал жену, но положение
    его в обществе с каждым днем становилось все более трудным.
    В
    ухаживаниях Дантеса поддерживал его приемный отец – голландский посланник в
    Петербурге барон Геккерен. Это был сластолюбивый старик, всегда двусмысленно
    улыбавшийся, отпускавший шуточки, во все вмешивающийся. И одновременно
    контрабандист, превративший дом голландского посольства в Петербурге в
    международный центр спекулятивной торговли антикварными вещами.
    Пушкин
    видел, как росло и крепло увлечение жены Дантесом, знал из ее доверенных и
    простодушных рассказов подробности их встреч на балах и вечерах, но, убежденный
    в ее чистоте, до времени лишь наблюдал и не принимал никаких решений.
    Равнодушным он конечно оставаться не мог. Но до удобного момента откладывал
    свое вмешательство.
    4 ноября
    1836 года момент этот наступил. Группа светских бездельников занималась тогда
    рассылкой анонимных писем мужьям-рогоносцам – так шутливо называли мужей, чьи
    жены изменяли им. Пушкин получил по почте три экземпляра анонимного
    клеветнического письма, оскорбительного для чести его самого и жены.
    Такое же
    письмо получили в тот день в двойных конвертах, для передачи Пушкину, семь –
    восемь его друзей и знакомых. Текст всех этих писем был одинаков: “Кавалеры
    первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись
    в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра
    ордена, его превосходительства Д.Н. Нарышкина, единогласно избрали г-на Пушкина
    коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена.
    Непременный секретарь граф И. Борх”.
    На другой
    день после получения письма, 5 ноября, Пушкин послал вызов Дантесу, считая его
    виновником нанесенной ему обиды.

  6. июле 1824 г. император велел Пушкину оставить Одессу и выехать на новое место ссылку – к родительному имению Михайловского Псковской губернии. Началось “северная ссылка”. Двухлетнее пребывание в Михайловскому было тяжелым испытанием для поэта: одинокость, материальные трудности, отсутствие духовного общения – все это могло превратить жизнь в беспрерывное моральное издевательство. Но Пушкин не покорился обстоятельствам, он умов их духовно одолевать – творчеством. Деятельность переносится вглубь души. В Михайловскому Пушкина много читал и писал, жил в атмосфере постоянного творческого напряжения.
    У минуты отдыха Пушкина с большим удовлетворением осуществляет прогулки к соседнему имению Тригорское, где жили его друзья – большая и дружная семья Осиповых. Приход Александра Сергеевича – всегда ожидаемое счастливое событие! Сразу дом оживал: звучали молодые голоса, веселая музыка, девичье пение. Пушкин писал в альбомах сестер Вульф поэтические записки, читал свои произведения, много шутил. Ему было хорошо с этими людьми, которые искренне любили и захватывались им.
    Творчество Пушкина в последние годы его жизни обозначенная могущественной зрелостью таланта и чрезвычайным разнообразием: художественная и историческая проза – “Пиковая дама”, “Египетские ночи”, “Дубровский”, “Капитанская дочь”, “История Петра”; драматические произведения: “Русалка”, “Сцены из рьщарских времен”; поэма “Медный всадник”; сказки, лирика. Тем не менее последние года жизни Пушкина, года напряженной работы и высоких замыслов обозначены враждебностью высшего мира, литературной одинокостью, материальными трудностями. В конце 1833 года Пушкину было предоставлено придворное звание камер-юнкера, которое по обыкновению давалось совсем молодым людям. Пушкин прекрасно понимал унизительное значение этого императорского жеста: император хотел, чтобы жена поэта могла появляться на баллах в его дворце.
    Пушкина разозлила такая царская “милость”: “Я могу быть подвергнутым, даже рабом, но холопом и шутом не буду и у царя небесного!” Семья Пушкина возрастала. В 1835 году у него уже было трое детей. А в мае 1836 года родилась его последний ребенок – дочурка Наталия. Затраты все увеличивались, денег не хватало. Пушкин начал братья взаймы, и это окончательно запутало его материальные дела. Ко всем неурядицам прибавилось еще одно: к Наталии Николаевны начал откровенно ухаживать молодой француз Жорж Дантес. Мужчины сомнительного происхождения, ловкого авантюриста тепло встречали у петербургских вельмож, а его наглое поведение по отношению к Наталии Николаевны получила молчаливую поддержку высшего мира: это была прекрасная возможность принизить Пушкина, подвергнуть наказанию его гордую независимость. Вокруг имени большого поэта и его жены поползли грязные сплетни.
    Последней каплей, которая переполнила чашу унижений, был полученный Пушкиным анонимное письмо, в котором жена Пушкина подло обвиняли в измене. Александр Сергеевич должен был стать на защиту своей чести и чести Наталии Николаевны.
    27 января 1837 года. Короткий день добегал своего конца, когда Пушкина и его секундант, лицейский друг, отправились на Черную реку, где была предназначена дуэль.
    Пушкин и Дантес стали на узкой тропинке за двадцать шагов один от другого. Секунданты дали знак, и они начали сходиться. Дантес выстрелил первым. Пушкин упал…
    Он жил еще два дня. Врачи не давали ни одной надежды на выздоровление: рана была смертельной. Перелистывая последние страницы жизни поэта, хочется снова обратиться к книге Ю.Лотмана “Александр Сергеевич Пушкина”.
    Отрывок из книги (Лотман Ю.М.). “Пушкин знал, что вон не камер-юнкер и не некрасивый муж известной красавицы, – вон первый Поэт России, и имя его принадлежит истории. Рана – а потом и смерть – Пушкина вызвала в Петербурге волнение, которого еще не знала столица. Один из современников вспоминал, что “стену в квартире Пушкина выломали для посетителей”. У гроба Пушкина побивало неслыханное число людей. Даже друзья, хорошо знавшие Пушкина с детства, вдруг почувствовали, что Пушкин в какое-то мгновение, преображенный смертью, превратился в бронзовый памятник славы РОССИИ…

  7. Александр Пушкин
    Александр Сергеевич Пушкин — русский поэт, драматург и прозаик, создатель современного русского литературного языка.
    Родился: 06.06.1799, Москва
    Умер: 10.02.1837 (37 лет)
    Популярные произведения А.С. Пушкина
    К морю
    Кавказ
    Когда за городом, задумчив я брожу
    Паж, или Пятнадцатый год
    Повести Белкина: Станционный смотритель
    Поэт
    Узник
    Я памятник себе воздвиг нерукотворный…
    Деревня
    Капитанская дочка
    Медный всадник
    Евгений Онегин
    Другие сочинения по произведению Пушкина
    Свободолюбивая лирика Пушкина
    Пушкин – наше все.
    Чему учат нас сказки
    Моё отношение к творчеству Пушкина
    Мои Пушкин (1)
    Как отразилась любовь к родине в лирике Пушкина?
    Значение творчества А.С. Пушкина
    Сочинение “Школа будущего”
    Стихотворения А.С.Пушкина о любви.«Я вас любил…».
    Вклад Пушкина в русскую и мировую культуру
    Сочинение по сказкам А. С. Пушкина
    Тема любви в творчестве Пушкина
    ТЕМА ИСТОРИИ В ТВОРЧЕСТВЕ ПУШКИНА И ЛЕРМОНТОВА
    Что в имени тебе моем? (по творчеству Пушкина)
    Тема свободы в лирике Пушкина
    Любовь в творчестве Пушкина
    Основные темы лирики Пушкина
    Лирика Пушкина
    О судьбе России в творчестве Пушкина
    Значение лирики Пушкина для развития русской литературы
    Сочинение «Последние года жизни Пушкина. Дуэль и смерть»
    Пушкин – все сочинения
    июле 1824 г. император велел Пушкину оставить Одессу и выехать на новое место ссылку – к родительному имению Михайловского Псковской губернии. Началось “северная ссылка”. Двухлетнее пребывание в Михайловскому было тяжелым испытанием для поэта: одинокость, материальные трудности, отсутствие духовного общения – все это могло превратить жизнь в беспрерывное моральное издевательство. Но Пушкин не покорился обстоятельствам, он умов их духовно одолевать – творчеством. Деятельность переносится вглубь души. В Михайловскому Пушкина много читал и писал, жил в атмосфере постоянного творческого напряжения.
    У минуты отдыха Пушкина с большим удовлетворением осуществляет прогулки к соседнему имению Тригорское, где жили его друзья – большая и дружная семья Осиповых. Приход Александра Сергеевича – всегда ожидаемое счастливое событие! Сразу дом оживал: звучали молодые голоса, веселая музыка, девичье пение. Пушкин писал в альбомах сестер Вульф поэтические записки, читал свои произведения, много шутил. Ему было хорошо с этими людьми, которые искренне любили и захватывались им.
    Творчество Пушкина в последние годы его жизни обозначенная могущественной зрелостью таланта и чрезвычайным разнообразием: художественная и историческая проза – “Пиковая дама”, “Египетские ночи”, “Дубровский”, “Капитанская дочь”, “История Петра”; драматические произведения: “Русалка”, “Сцены из рьщарских времен”; поэма “Медный всадник”; сказки, лирика. Тем не менее последние года жизни Пушкина, года напряженной работы и высоких замыслов обозначены враждебностью высшего мира, литературной одинокостью, материальными трудностями. В конце 1833 года Пушкину было предоставлено придворное звание камер-юнкера, которое по обыкновению давалось совсем молодым людям. Пушкин прекрасно понимал унизительное значение этого императорского жеста: император хотел, чтобы жена поэта могла появляться на баллах в его дворце.
    Пушкина разозлила такая царская “милость”: “Я могу быть подвергнутым, даже рабом, но холопом и шутом не буду и у царя небесного!” Семья Пушкина возрастала. В 1835 году у него уже было трое детей. А в мае 1836 года родилась его последний ребенок – дочурка Наталия. Затраты все увеличивались, денег не хватало. Пушкин начал братья взаймы, и это окончательно запутало его материальные дела. Ко всем неурядицам прибавилось еще одно: к Наталии Николаевны начал откровенно ухаживать молодой француз Жорж Дантес. Мужчины сомнительного происхождения, ловкого авантюриста тепло встречали у петербургских вельмож, а его наглое поведение по отношению к Наталии Николаевны получила молчаливую поддержку высшего мира: это была прекрасная возможность принизить Пушкина, подвергнуть наказанию его гордую независимость. Вокруг имени большого поэта и его жены поползли грязные сплетни.
    Последней каплей, которая переполнила чашу унижений, был полученный Пушкиным анонимное письмо, в котором жена Пушкина подло обвиняли в измене. Александр Сергеевич должен был стать на защиту своей чести и чести Наталии Николаевны.
    27 января 1837 года. Короткий день добегал своего конца, когда Пушкина и его секундант, лицейский друг, отправились на Черную реку, где была предназначена дуэль.
    Пушкин и Дантес стали на узкой тропинке за двадцать шагов один от другого. Секунданты дали знак, и они начали сходиться. Дантес выстрелил первым. Пушкин упал…
    Он жил еще два дня. Врачи не давали ни одной надежды на выздоровление: рана была смертельной. Перелистывая последние страницы жизни поэта, хочется снова обратиться к книге Ю.Лотмана “Александр Сергеевич Пушкина”.
    Отрывок из книги (Лотман Ю.М.). “Пушкин знал, что вон не камер-юнкер и не некрасивый муж известной красавицы, – вон первый Поэт России, и имя его принадлежит истории. Рана – а потом и смерть – Пушкина вызвала в Петербурге волнение, которого еще не знала столица. Один из современников вспоминал, что “стену в квартире Пушкина выломали для посетителей”. У гроба Пушкина побивало неслыханное число людей. Даже друзья, хорошо знавшие Пушкина с детства, вдруг почувствовали, что Пушкин в какое-то мгновение, преображенный смертью, превратился в бронзовый памятник славы РОССИИ…

  8. «Дуэли
    и дуэлянты в
    произведениях
    А.С.Пушкина»
    История
    русской дуэли
    XIX веков
    – это история
    человеческих
    трагедий, мучительных
    смертей, высоких
    порывов и
    нравственных
    падений. И все
    это многообразное
    и яркое явление
    было результатом
    сокрушительного
    психологического
    перелома –
    перехода от
    Московской
    Руси к петербургской
    России.
    Трудно
    представить
    себе быт и нравы
    России двух
    предреволюционных
    столетий без
    такого явления,
    как дуэль. Словно
    в зеркале с
    увеличительным
    стеклом, в этом
    явлении выпукло
    отразились
    характерные
    черты нормативного
    поведения
    тогдашнего
    русского общества,
    дворянско-чиновничьей
    среды, прежде
    всего.
    Дуэль
    имеет свою
    историю. Ее
    истоки отыскивают
    в рыцарских
    турнирах, типичных
    для европейского
    средневековья;
    тогда рыцари
    затевали поединки
    ради демонстрации
    мужества и силы
    – и, как правило,
    во имя «Прекрасной
    Дамы». Противники
    большей частью
    не испытывали
    друг к другу
    никакой вражды,
    мало того: они
    могли быть
    незнакомы между
    собой и выступать
    инкогнито, в
    масках. Победителя
    увенчивали
    наградой.
    С течением
    времени рыцарство
    утратило свой
    авторитет, но
    обычай открытого
    поединка сохранился
    – хотя функция
    его изменилась.
    В XVII-XVIII вв. уже не
    требовалось
    совершать
    подвиги с именем
    Дианы или Лауры
    на устах, зато
    возникла потребность,
    как мы бы сегодня
    сказали, выяснять
    отношения,
    связанные с
    понятиями
    чести, достоинства,
    благородства,
    провоцируемые
    к тому же спором,
    ссорой, взаимной
    неприязнью.
    Из
    Европы дуэль
    перешла в Россию,
    для русского
    XVIII века дуэлянт
    (тогда говорили
    «дуэлист») –
    уже достаточно
    симптоматичная
    фигура. За
    французским
    «заимствованием»
    тянулся кровавый
    след, что вызвало
    беспокойство
    властей; Петр
    I категорически
    запретил поединки
    и повелел их
    участников
    «смертию казнить
    и оных пожитки
    описать». Позднее
    Екатерина II
    подтвердила
    запрет Петра,
    и потом ситуация
    не претерпела
    изменений. В
    XIX веке смертная
    казнь дуэлянтам
    не угрожала,
    но офицер мог
    поплатиться
    разжалованием
    в солдаты и
    ссылкой на
    Кавказ, в зону
    боевых действий
    – наказание
    достаточно
    суровое. Тем
    не менее, россияне
    «стрелялись»
    и в столице, и
    в провинции,
    и непросто
    указать на
    случай отказа
    от дуэли по
    причине официального
    запрета. С другой
    стороны, восприятие
    и оценка явления
    были неоднозначными,
    громкие «за»
    и резкие «против»
    чем дальше, тем
    чаще смешивались,
    переплетались.
    Официальный
    запрет сопровождался
    и противодействием,
    и поддержкой
    общественного
    мнения.
    Дворянские
    поединки были
    одним из краеугольных
    элементов новой
    – петербургской
    – культуры
    поведения, вне
    зависимости
    от того, в каком
    конце империи
    они происходили.
    С дуэльной
    традицией
    неразрывно
    связано и такое
    ключевое для
    петербургского
    периода нашей
    истории понятие
    как честь, без
    исследования
    которого мы
    не сможем понять
    историю возмужания,
    короткого
    подъема и тяжкого
    поражения
    русского дворянства.
    В истории
    дуэли сконцентрировалась
    драматичность
    пути русского
    дворянина от
    государева
    раба, к человеку,
    «взыскующему
    свободы и готовому
    платить жизнью
    за неприкосновенность
    своего личного
    достоинства,
    как он понимал
    его на высочайшем
    взлете петербургского
    периода – в
    пушкинские
    времена».
    Русская дуэль
    была жесточе
    и смертоноснее
    европейской.
    И не потому,
    что французский
    журналист или
    австро-венгерский
    офицер обладали
    меньшей личной
    храбростью,
    чем российский
    дворянин. Отнюдь
    нет. И не потому,
    что ценность
    человеческой
    жизни представлялась
    здесь меньшей,
    чем в Европе.
    Россия, вырвавшаяся
    из феодальных
    представлений
    одним рывком,
    а не прошедшая
    естественный
    многовековой
    путь, обладала
    совершенно
    иной культурой
    регуляции
    человеческих
    отношений.
    Здесь восприятие
    дуэли как судебного
    поединка, а не
    как ритуального
    снятия бесчестия,
    оставалось
    гораздо острее.
    Отсюда и шла
    жестокость
    дуэльных условий
    – и не только
    у гвардейских
    бретеров
    (неоправданно
    кровожадных),
    а и у людей зрелых
    и рассудительных,
    – от подспудного
    сознания, что
    победить должен
    правый. И не
    нужно мешать
    высшему правосудию
    искусственными
    помехами.
    Тогда же,
    наряду с холодным
    оружием, стали
    применять
    пистолеты; это
    еще более упростило
    ход события,
    но заставило
    твердо определить
    правила поединка:
    так сложился
    дуэльный кодекс.
    Прежде всего,
    дуэль есть
    единоборство
    между двумя
    лицами по обоюдному
    их соглашению,
    с смертоносным
    оружием, при
    заранее определенных
    условиях и в
    присутствии
    свидетелей
    с обеих сторон.
    Причина ее –
    вызов одного
    лица другим
    за нанесенное
    оскорбление.
    Цель дуэли
    – получение
    силою оружия
    удовлетворения
    за оскорбление.
    Оскорбленный
    дерется, чтобы
    получить
    удовлетворение;
    оскорбитель
    – чтобы дать
    удовлетворение.
    Если единоборству
    не предшествовало
    предварительного
    соглашения
    в условиях и
    если оно произошло
    не в присутствии
    свидетелей,
    то оно не дуэль
    и не признается
    ею ни общественным
    мнением, ни
    законами.
    Предел,
    когда именно
    известные
    действия теряют
    характер
    обыкновенного,
    неважного, и
    становятся
    оскорблениями,
    вообще трудно
    определим и
    находится
    единственно
    в зависимости
    от степени
    обидчивости
    того лица, на
    которого эти
    действия были
    обращены. Этот
    взгляд, конечно,
    может применяться
    только к оскорблениям
    легкого свойства,
    между тем как
    все, разделяющие
    с обществом
    вкоренившиеся
    в нем понятия
    о чести, должны
    относиться
    к оскорблениям
    более серьезным
    с одинаковой
    щепетильностью.
    Исходя из этого
    предположения,
    различают три
    рода оскорблений.
    Оскорбление
    легкое.
    Невежливость
    не есть оскорбление.
    Кто был оскорблен
    за оказанную
    другому невежливость,
    тот считается
    всегда оскорбленным.
    Если за легкое
    оскорбление
    будет отвечено
    тоже оскорблением
    легким, то все-таки
    сперва затронутый
    останется
    оскорбленным.
    Оскорбление
    обруганием.
    Оно может быть
    вызвано как
    произнесением
    ругательных
    слов, так и
    обвинением
    в позорных
    качествах.
    Кто за легкое
    оскорбление
    был обруган,
    тот считается
    оскорбленным.
    Если обруганный
    ответит обруганием
    же, то все-таки
    он будет считаться
    оскорбленным.
    Оскорбление
    ударом.
    Под ударом
    подразумевается
    всякое преднамеренное
    прикосновение.
    Кто за обругание
    был побит, тот
    считается
    оскорбленным.
    Если после
    получения удара
    будет оплачено
    тем же, то все-таки
    сперва побитый
    останется
    оскорбленным.
    Последний не
    становиться
    ответственным
    за то, что он,
    будучи взбешен
    полученным
    ударом и не
    помня себя,
    воздал равным
    за равное. Это
    правило не
    изменилось
    бы и в том случае,
    если второй
    удар был бы
    сильнее первого
    или имел последствием
    поранение.
    К оскорблению
    ударом обыкновенно
    приравнивают
    и те оскорбления,
    которые грозят
    уничтожить
    каким-либо
    образом нравственно
    человека, как-то:
    обольщение
    жены или дочери,
    несправедливое
    обвинение в
    шулерстве,
    обмане или
    воровстве.
    Дуэль,
    ставшая страстью,
    породила тип
    бретера – человека,
    щеголявшего
    своей готовностью
    и способностью
    драться где
    бы то ни было
    и с кем бы то
    ни было. Риск
    у бретера носил
    показной характер,
    а убийство
    противника
    входило в его
    расчеты. И, опять
    же, бретерство
    оценивали
    по-разному.
    Одни видели
    в нем максимальное
    проявление
    дуэльной традиции,
    другие – смесь
    позерства и
    жестокости.
    Во второй
    половине XIX веке,
    с появлением
    в культурной
    сфере разночинца-радикала,
    отвергавшего
    нормы, установки
    дворянской
    морали, престиж
    дуэли заметно
    понижается.
    Уменьшается
    их число, редкостью
    становится
    смертельный
    исход. Прежде
    дуэлянтов
    разводили на
    25-30 шагов, а расстояние
    между “барьерами”
    (условно обозначенными
    брошенной
    наземь шинелью
    или просто
    чертой) не превышало
    10-12 шагов, т.е.
    противники
    имели право
    идти навстречу
    друг другу и
    стрелять либо
    на ходу, либо,
    дойдя до “барьера”;
    в случае ранения
    дуэлянт мог
    потребовать
    “к барьеру”
    своего противника
    – за раненым
    сохранялась
    возможность
    ответного
    выстрела. Смертью
    заканчивались
    не десятки, а
    сотни дуэлей.
    В конце же XIX века
    “барьеры”
    устанавливались
    на расстоянии
    20-30 шагов, а исходная
    дистанция
    равнялась 40-50
    шагам; результативность
    стрельбы, ясно
    же, понизилась.
    А главное – поединок
    перестает быть
    мерилом чести,
    его чаще расценивают
    как дань то ли
    условностям,
    то ли предрассудкам.
    Кроме того,
    возникают
    общественные
    движения
    (народовольчество,
    эсеры), вводящие
    в свою программу
    террор; волна
    террористических
    актов оттеснила
    на второй, на
    третий план
    дуэльные события.
    Дуэль,
    во всем многоразличии
    своих проявлений,
    запечатлена
    в русской литературе
    XIX – начала XX веков,
    от Бестужева-Марлинского
    и Пушкина до
    Чехова и Куприна.
    Писатели
    сосредотачивают
    свое внимание
    на психологии
    дуэлянта, на
    его преддуэльных
    размышлениях
    и переживаниях,
    на его состоянии
    и поведении
    во время поединка;
    художественные
    характеристики
    существенно
    дополняют
    документальное
    знание.
    В 1791 году
    литератор Н.
    И. Страхов выпустил
    «Переписку
    Моды», чрезвычайно
    напоминающую
    крыловскую
    «Почту духов».
    В нравоописательной
    этой переписки
    немалое место
    уделено дуэлям.
    В начале
    книги воспроизводится
    «Просьба
    фейхтмейстеров
    к Моде»:
    «Назад несколько
    лет с достойною
    славой преподавали
    мы науку колоть
    и резать, и были
    первые, которые
    ввели в употребление
    резаться и
    смертоубийствовать.
    Слава наша
    долго гремела
    и денежная река
    беспрерывно
    лилась в карманы
    наши. Но вдруг
    некоторое
    могущественное
    божество, известное
    под именем
    здравого смысла,
    вопреки твоим
    велениям совсем
    изгнало нас
    из службы щегольского
    света. Чего
    ради мы, гонимые,
    разоренные
    и презираемые
    фейхтмейстеры,
    прибегли к
    твоей помощи
    и просим милостивого
    защищения».
    Наблюдательный
    и осведомленный
    современник
    утверждает,
    что расцвет
    деятельности
    учителей фехтования
    пришелся на
    предшествующее
    десятилетие
    – восьмидесятые
    годы. Восьмидесятые
    годы – время
    «Жалованной
    грамоты», закрепившей
    личные права
    дворянства,
    отбитые у власти
    в стремительном
    напоре дворцовых
    переворотов.
    С другой же
    стороны, восьмидесятые
    годы – время
    окончательной
    стабилизации
    военно-бюрократической
    империи, введение
    режима наместников,
    обладавших
    всей полнотой
    власти на местах
    и ответственных
    только перед
    императрицей,
    когда жаждущий
    деятельности
    дворянский
    авангард оказался
    жестко включен
    в усовершенствованную
    государственную
    структуру и
    окончательно
    лишен сколько-нибудь
    самостоятельной
    роли.
    Злое
    электричество,
    возникшее от
    пересечения
    этих двух тенденций,
    и стимулировало
    – до абсурдного
    накала – дуэльную
    активность
    дворянской
    молодежи.
    Через
    двадцать страниц
    после «Просьбы
    фейхтмейстеров»
    автор поместил
    письмо «От
    Дуэлей к Моде»:
    «Государыня
    моя! Я чаю, вы
    довольно памятуете,
    сколько много
    мы утончали
    и усовершенствовали
    поступки подвластного
    вам щегольского
    света. Бывало
    в собраниях,
    под опасением
    перерезания
    горла, все наблюдали
    строжайшее
    учтивство. Но
    этого еще мало!
    Бывало, посидишь
    хоть часок в
    гостях, того
    и гляди, что за
    тобою ничего
    не ведавши,
    поутру мальчик
    бряк на дворе
    с письмецом,
    в котором тот,
    кого один раз
    отроду увидел
    и едва в лицо
    помнишь, ругает
    тебя наповал
    и во всю ивановскую,
    да еще сулит
    пощечины и
    палочные удары,
    так что хоть
    не рад, да готов
    будешь резаться.
    Бывало взгляд,
    вид, осанка,
    безумышленное
    движение угрожали
    смертию и
    кровопролитием.
    Одним словом,
    внедавне все
    слова вешались
    на золотники,
    все шаги мерялись
    линиями, а поклоны
    футами. Бывало
    хоть чуть-чуть
    кто-либо по
    нечаянности
    зацепит шпагою
    и шляпою, повредит
    ли на голове
    волосочек,
    погнет ли на
    плече сукно,
    так милости
    просим в поле…
    Хворающий
    зубами даст
    ли ответ вполголоса,
    насморк ли
    имеющий скажет
    ли что-нибудь
    в нос… ни за
    что не смотрят!..
    Того и гляди,
    что по эфес
    шпага!.. Также
    глух ли кто,
    близорук ли,
    но когда, боже
    сохрани, он не
    ответствовал
    или недовидел
    поклона… статошное
    ли дело! Тотчас
    шпаги в руки,
    шляпы на голову,
    да и пошла трескотня
    да рубка!»
    Сквозь
    сатирическое
    преувеличение
    здесь явственно
    проступает
    серьезность
    мотивов происходившего:
    поднявшееся
    одним рывком
    на новый уровень
    внешнего и
    внутреннего
    раскрепощения
    дворянство
    вырабатывало
    столь варварским
    образом новую
    систему взаимоотношений
    – систему, в
    которой главным
    мерилом всего
    становилось
    понятие чести
    и личного
    достоинства.
    Однако отсутствие
    разработанной
    «идеологии
    чести» приводило
    к тому, что поединок
    представлялся
    универсальным
    средством для
    решения любых
    бытовых проблем,
    от самоутверждения
    до обогащения.
    Негативные
    варианты дуэли
    изображены
    у Пушкина в
    повести «Выстрел»,
    в романе «Евгений
    Онегин». Герой
    «Выстрела»
    ищет предлог
    для драки, дабы
    утвердить свое
    первенство
    в гусарском
    полку; в нем
    чувствуются
    бретерские
    замашки. Его
    противник –
    богатый граф,
    «любимец счастья»
    – демонстрирует
    наигранное
    презрение к
    смерти: ест
    черешни под
    дулом пистолета.
    Как люди, действующие
    в угоду своему
    самолюбию, они
    стоят друг
    друга. Евгений
    Онегин, напротив,
    не заботится
    о первенстве
    и не ведет игру,
    более того, ему
    понятна легковесность
    вызова, сделанного
    Ленским – разгоряченным
    юношей-романтиком;
    тем не менее,
    он берет в руки
    пистолет – берет,
    подчиняясь
    нравам «большого
    света», опасаясь
    сплетен, «хохотни
    глупцов», иначе
    говоря, уступая
    тому, что в душе
    презирает.
    «Пружина чести»
    здесь играет
    роль ложного
    стимула, предопределяющего
    неизбежность
    бессмысленного
    убийства.
    Онегин
    – характер
    действительный,
    в том смысле,
    что в нем нет
    ничего мечтательного,
    фантастического,
    что он мог быть
    счастлив или
    несчастлив
    только в действительности
    и через действительность.
    В Ленском Пушкин
    изобразил
    характер, совершенно
    противоположенный
    характеру
    Онегина, характер
    совершенно
    отвлеченный,
    чуждый действительности.
    Тогда это было
    совершенно
    новое явление,
    и люди такого
    рода тогда
    действительно
    начали появляться
    в русском обществе.

    С душою
    прямо геттингенской

    ………………………………
    Поклонник
    Канта и поэт,

    Он
    из Германии
    туманной

    Привез
    учености плоды:

    Вольнолюбивые
    мечты,

    Дух
    пылкий и довольно
    странный,

    Всегда
    восторженную
    речь

    И
    кудри черные
    до плеч.
    ………………………………
    Он
    пел любовь,
    любви послушный,
    И
    песнь его была
    ясна,
    Как
    мысли девы
    простодушной,
    Как
    сон младенца,
    как луна
    В
    пустынях неба
    безмятежных,
    Богиня
    тайн и взоров
    нежных;
    Он
    пел разлуку
    и печаль,
    И
    нечто,
    и туманну
    даль    ,
    И
    романтические
    розы    ;
    Он
    пел те дальние
    страны,
    Где
    долго в лоне
    тишины
    Лились
    его живые слезы;
    Он
    пел поблеклый
    жизни цвет
    Без
    малого в осьмнадцать
    лет    .
    Ленский
    был романтик
    и по натуре и
    по духу времени.
    Это было существо,
    доступное всему
    прекрасному,
    высокому, душа
    чистая и благородная.
    Но в тоже время
    «он сердцем
    милый был невежда»,
    вечно толкуя
    о жизни, никогда
    не знал ее.
    Действительность
    на него не имела
    влияния:
    его радости
    и печали были
    созданием его
    фантазии. Он
    полюбил Ольгу.
    Ленский украсил
    ее достоинствами
    и совершенствами,
    приписал ей
    чувства и мысли,
    которых в ней
    не было и о которых
    она и не заботилась.
    Существо доброе,
    милое, веселое,
    Ольга была
    очаровательна
    как все «барышни»,
    пока они еще
    не сделались
    барышнями, а
    Ленский видел
    в ней фею, сильфиду,
    романтическую
    мечту, нимало
    не подозревая
    будущей барышни.
    Он написал
    «надгробный
    мадригал»
    старику Ларину,
    в котором, верный
    себе, без всякой
    иронии, умел
    найти поэтическую
    сторону. В простом
    желании Онегина
    подшутить над
    ним он увидел
    и измену, и
    обольщение,
    и кровавую
    обиду. Результатом
    всего этого
    была его смерть,
    заранее воспетая
    им в туманно-романтических
    стихах. Подробности
    дуэли Онегина
    с Ленским –
    верх совершенства
    в художественном
    отношении.
    Онегин
    и Зарецкий –
    оба нарушают
    правила дуэли.
    Первый, чтобы
    продемонстрировать
    свое раздраженное
    презрение к
    истории, в которую
    он попал против
    собственной
    воли и в серьезность
    которой все
    еще не верит,
    а Зарецкий
    потому, что
    видит в дуэли
    забавную, хотя
    порой и кровавую
    историю, предмет
    сплетен и розыгрышей…
    В
    «Евгении Онегине»
    Зарецкий был
    единственным
    распорядителем
    дуэли, потому
    что «в дуэлях
    классик и педант»,
    он вел дело с
    большими упущениями,
    сознательно
    игнорируя все,
    что могло устранить
    кровавый исход.
    Еще при первом
    посещении
    Онегина, при
    передаче картеля,
    он обязан был
    обсудить возможности
    примирения.
    Перед началом
    поединка попытка
    окончить дело
    миром также
    входила в прямые
    его обязанности,
    тем более что
    кровной обиды
    нанесено не
    было, и всем,
    кроме Ленского,
    было ясно, что
    дело заключается
    в недоразумении.
    Зарецкий мог
    остановить
    дуэль и в другой
    момент:
    появление
    Онегина со
    слугой вместо
    секунданта
    было ему прямым
    оскорблением
    (секунданты,
    как и противники,
    должны быть
    социально
    равными), а
    одновременно
    и грубым нарушением
    правил, так как
    секунданты
    должны были
    встретиться
    накануне без
    противников
    и составить
    правила поединка.
    Зарецкий
    имел все основания
    не допустить
    кровавого
    исхода, объявив
    Онегина неявившимся.
    «Заставлять
    ждать себя на
    месте поединка
    крайне невежливо.
    Явившийся
    вовремя обязан
    ждать своего
    противника
    четверть часа.
    По прошествии
    этого срока
    явившийся
    первый имеет
    право покинуть
    место поединка
    и его секунданты
    должны составить
    протокол,
    свидетельствующий
    о неприбытии
    противника».
    Онегин опоздал
    более чем на
    час.
    Онегин
    и Зарецкий –
    оба нарушают
    правила дуэли.
    Первый, чтобы
    продемонстрировать
    свое раздраженное
    презрение к
    истории, в которую
    он попал против
    собственной
    воли и в серьезность
    которой все
    еще не верит,
    а Зарецкий
    потому, что
    видит в дуэли
    забавную, хотя
    порой и кровавую
    историю, предмет
    сплетен и розыгрышей…
    Зарецкий вел
    себя не только
    не как сторонник
    строгих правил
    искусства
    дуэли, а как
    лицо, заинтересованное
    в максимально
    скандальном
    и кровавом
    исходе поединка.
    Поведение
    Онегина на
    дуэли неопровержимо
    свидетельствует,
    что автор хотел
    сделать его
    убийцей поневоле.
    Для людей, знакомых
    с дуэлью не
    понаслышке,
    было очевидно,
    что тот, кто
    желает безусловной
    смерти противника,
    не стреляет
    сходу, с дальней
    дистанции и
    под отвлекающим
    внимание дулом
    чужого пистолета,
    а, идя на риск,
    дает по себе
    выстрелить,
    требует противника
    к барьеру и с
    короткой дистанции
    расстреливает
    его как неподвижную
    мишень.
    Поэт любил
    Ленского и в
    прекрасных
    строфах оплакал
    его падение:
    Друзья
    мои, вам жаль
    поэта:
    Во
    цвете радостных
    надежд,
    Их
    не свершив еще
    для света,
    Чуть
    из младенческих
    одежд,
    Увял!
    Где жаркое
    волненье,
    Где
    благородное
    стремленье
    И
    чувств и мыслей
    молодых,
    Высоких,
    нежных, удалых?
    Где
    бурные любви
    желанья,
    И
    жажда знаний
    и труда,
    И страх
    порока и стыда,
    И
    вы, заветные
    мечтанья,
    Вы,
    призрак жизни
    неземной,
    Вы, сны поэзии
    святой!
    Быть
    может, он для
    блага мира
    Иль
    хоть для славы
    был рожден;
    Его умолкнувшая
    лира
    Гремучий,
    непрерывный
    звон
    В
    веках поднять
    должна. Поэта,
    Быть
    может, на ступенях
    света
    Ждала высокая
    ступень.
    Его
    страдальческая
    тень,
    Быть
    может, унесла
    с собою
    Святую
    тайну, и для
    нас
    Погиб
    животворящий
    глас,
    И за могильною
    чертою
    К
    ней не домчится
    гимн времен,
    Благословение
    племен.
    В
    Ленском было
    много хорошего,
    что он был молод
    и вовремя для
    своей репутации
    умер. Это не
    была одна из
    тех натур, для
    которых жить
    – значит развиваться
    и идти вперед.
    Он был романтик.
    Люди,
    подобные Ленскому,
    при всех их
    неоспоримых
    достоинствах,
    нехороши тем,
    что они или
    перерождаются
    в совершенных
    филистеров,
    или, если сохранят
    навсегда свой
    первоначальный
    тип, делаются
    устарелыми
    мистиками и
    мечтателями,
    которые большие
    враги прогресса,
    нежели люди
    просто.
    До
    самого конца
    XVIII века
    в России еще
    не стрелялись,
    но рубились
    и кололись.
    Дуэль на шпагах
    или саблях куда
    меньше угрожала
    жизни противников,
    чем обмен
    пистолетными
    выстрелами.
    («Паршивая
    дуэль на саблях»,
    – писал Пушкин.)
    В
    «Капитанской
    дочке» поединок
    изображен
    сугубо иронически.
    Ирония начинается
    с княжнинского
    эпиграфа к
    главе:
    – Ин изволь
    и стань же в
    позитуру.
    Посмотришь,
    проколю как
    я твою фигуру!
    Хотя
    Гринев дерется
    за честь дамы,
    а Швабрин и в
    самом деле
    заслуживает
    наказания, но
    дуэльная ситуация
    выглядит донельзя
    забавно:
    «Я тотчас отправился
    к Ивану Игнатьичу
    и застал его
    с иголкою в
    руках:
    по препоручению
    комендантши
    он нанизывал
    грибы для сушенья
    на зиму. “А,
    Петр Андреич!
    – сказал он,
    увидя меня. –
    Добро пожаловать!
    Как это вас Бог
    принес? по какому
    делу, смею спросить?”
    Я в коротких
    словах объяснил
    ему, что я поссорился
    с Алексеем
    Иванычем, а
    его, Ивана Игнатьича,
    прошу быть моим
    секундантом.
    Иван Игнатьич
    выслушал меня
    со вниманием,
    вытараща на
    меня свой
    единственный
    глаз. “Вы
    изволите говорить,
    – сказал он мне,
    – что хотите
    Алексея Иваныча
    заколоть и
    желаете, чтоб
    я при том был
    свидетелем?
    Так ли? смею
    спросить”.
    – “Точно
    так”.
    – “Помилуйте,
    Петр Андреич!
    Что это вы затеяли?
    Вы с Алексеем
    Иванычем побранились?
    Велика беда!
    Брань на вороту
    не виснет. Он
    вас побранил,
    а вы его выругайте;
    он вас в рыло,
    а вы его в ухо,
    в другое, в третье
    – и разойдитесь;
    а мы уж вас помирим.
    А то:
    доброе ли дело
    заколоть своего
    ближнего, смею
    спросить? И
    добро б уж закололи
    вы его:
    Бог с ним, с Алексеем
    Иванычем; я и
    сам до него не
    охотник. Ну, а
    если он вас
    просверлит?
    На что это будет
    похоже? Кто
    будет в дураках,
    смею спросить?”».
    И
    эта сцена
    «переговоров
    с секундантом»,
    и все дальнейшее
    выглядит как
    пародия на
    дуэльный сюжет
    и на саму идею
    дуэли. Это, однако
    же, совсем не
    так. Пушкин, с
    его удивительным
    чутьем на
    исторический
    колорит и вниманием
    к быту, представил
    здесь столкновение
    двух эпох.
    Героическое
    отношение
    Гринева к поединку
    кажется смешным
    потому, что оно
    сталкивается
    с представлениями
    людей, выросших
    в другие времена,
    не воспринимающих
    дуэльную идею
    как необходимый
    атрибут дворянского
    жизненного
    стиля. Она кажется
    им блажью. Иван
    Игнатьич подходит
    к дуэли с позиции
    здравого смысла.
    А с позиции
    бытового здравого
    смысла дуэль,
    не имеющая
    оттенка судебного
    поединка, а
    призванная
    только потрафить
    самолюбию
    дуэлянтов,
    несомненно,
    абсурдна.
    «Да
    зачем же мне
    тут быть свидетелем?
    – вопрошает
    Иван Игнатьич.
    – С какой стати?
    Люди дерутся;
    что за невидальщина,
    смею спросить?
    Слава Богу,
    ходил я под
    шведа и под
    турку:
    всего
    насмотрелся».
    Для
    старого офицера
    поединок ничем
    не отличается
    от парного боя
    во время войны.
    Только он бессмыслен
    и неправеден,
    ибо дерутся
    свои.
    «Я
    кое-как стал
    изъяснять ему
    должность
    секунданта,
    но Иван Игнатьич
    никак не мог
    меня понять».
    Он и не мог понять
    смысла дуэли,
    ибо она не входила
    в систему его
    представлений
    о нормах воинской
    жизни.
    Вряд
    ли и сам Петр
    Андреич сумел
    бы объяснить
    разницу между
    поединком и
    вооруженной
    дракой. Но он
    – человек иной
    формации –
    ощущает свое
    право на это
    не совсем понятное,
    но притягательное
    деяние.
    С
    другой же стороны,
    рыцарские, хотя
    и смутные,
    представления
    Гринева отнюдь
    не совпадают
    со столичным
    гвардейским
    цинизмом Швабрина,
    для которого
    важно убить
    противника,
    что он однажды
    и сделал, а не
    соблюсти правила
    чести. Он хладнокровно
    предлагает
    обойтись без
    секундантов,
    хотя это и против
    правил. И не
    потому, что
    Швабрин какой-то
    особенный
    злодей, а потому,
    что дуэльный
    кодекс еще
    размыт и неопределен.
    Поединок
    окончился бы
    купанием Швабрина
    в реке, куда
    загонял его
    побеждающий
    Гринев, если
    бы не внезапное
    появление
    Савельича. И
    вот тут отсутствие
    секундантов
    позволило
    Швабрину нанести
    предательский
    удар.
    Именно
    такой поворот
    дела и показывает
    некий оттенок
    отношения
    Пушкина к стихии
    «незаконных»,
    неканонических
    дуэлей, открывающих
    возможности
    для убийств,
    прикрытых
    дуэльной
    терминологией.
    Возможности
    такие возникали
    часто. Особенно
    в армейском
    захолустье,
    среди изнывающих
    от скуки и безделья
    офицеров.
    Пушкин,
    в своей повести
    «Выстрел»,
    предполагал
    несколько
    вариантов
    развития сюжета.
    I
    вариант.
    «Кавказские
    воды – семья
    русских – Якубович
    приезжает –
    Якубович становится
    своим человеком.
    приезд настоящего
    любовника –
    дамы от него
    в восторге.
    Вечер в калмыцкой
    кибитке – встреча
    – изъяснение
    – поединок –
    Якубович не
    дерется – условие
    – Он скрывается
    – Толки, забавы,
    гуляния – Нападение
    черкесов, похищение
    – Москва. Приезд
    Якубовича в
    Москву – Якубович
    хочет жениться».
    Перед
    нами план «Выстрела»
    – с Якубовичем
    вместо Сильвио
    и перенесением
    места действия
    на Кавказ. Якубович
    – кумир местного
    общества до
    приезда «настоящего
    любовника»,
    который и перебивает
    успех, «дамы
    от него в восторге».
    Столкновение,
    заканчивающееся
    вызовом. Якубович,
    как и Сильвио,
    не дерется, а
    откладывает
    поединок «с
    условием» и
    скрывается.
    Как далее развивались
    события и кого
    похищают черкесы,
    сказать наверняка
    трудно. Скорее
    всего – как
    явствует из
    других вариантов
    плана – счастливого
    соперника
    Якубовича. Но
    этот вариант
    был несколько
    по-иному реализован
    осенью тридцатого
    года в «Выстреле».
    Вариант,
    в котором Якубович
    выглядит истинно
    романтическим
    героем, Пушкину
    в это время уже
    не подходил.
    Он искал другие
    пути.
    «Расслабленный…
    брат едет из
    Петербурга
    – он оставляет
    свой конвой
    паралитику
    – на него нападают
    черкесы – он
    убивает одного
    из них – остальные
    убегают. Якубовича
    там нет. Спрашивает
    у сестры, влюблена
    ли она в Якубовича.
    Смеется над
    ним.
    Якубович
    расходуется
    на него – и просит
    у него руки его
    сестры.
    Дуэль».
    Здесь
    уже вырисовывается
    иной сюжет.
    Герой едет на
    Кавказ, где на
    водах живет
    его сестра.
    Очевидно, со
    слов Якубовича,
    он знает, что
    его сестра
    влюблена в
    Якубовича. Но
    оказывается,
    что тот придумал
    эту любовь, и
    герой «смеется
    над ним». Тогда
    Якубович пытается
    заслужить его
    благодарность
    другим способом,
    привязать его
    к себе – «расходуется
    на него». И, считая,
    что герой уже
    не сможет отказать,
    просит руки
    сестры. Герой
    разгадывает
    игру, и дело
    кончается
    дуэлью.
    Пушкин
    прикидывал
    различные
    направления
    сюжетных ходов,
    но роль Якубовича
    была одна и та
    же.
    «Якубович
    похищает Марию,
    которая кокетничала
    с ним.
    Ее
    любовник похищает
    ее у черкесов.
    Кунак – юноша,
    привязанный
    к ней, похищает
    ее и возвращает
    ее в ее семью».
    II
    вариант.
    «Поэт,
    брат, любовник,
    Якубович, зрелые
    невесты, банкометы
    Якубовича
    На
    другой день
    банка – все
    дамы на гулянье
    ждут Якубовича.
    Он является
    – с братом, который
    представляет
    его – Его ловят.
    Он влюбляется
    в Марию – прогулка
    верхом. Бештай.
    Якубович сватается
    через брата
    Pelham
    – отказ – Дуэль
    – у Якубовича
    секундант поэт
    – у брата… любовник,
    раненный на
    Кавказе офицер;
    бывший влюбленный,
    знавший Якубовича
    в горах и некогда
    им ограбленный.
    –
    Якубович ночью
    едет в аул – во
    время переезда
    из Горячих на
    Холодные –
    Якубович похищает
    – тот едет и
    спасает ее с
    одним Кунаком».
    С
    каждым вариантом
    плана личность
    Якубовича
    рисовалась
    все более темными
    тонами. Он уже
    не просто человек
    с сомнительными
    чертами поведения,
    он – глава шулерской
    шайки, он – удалец,
    не брезгующий
    грабить (под
    видом горца)
    своих товарищей-офицеров.
    Но отсвет
    романтического
    неистовства
    все еще лежит
    на нем – он похищает
    девушку, которую
    не может получить
    законно.
    III
    вариант.
    «Алина
    кокетничала
    с офицером,
    который нее
    влюбляется
    – Вечера Кавказские
    – Приезд Кубовича
    – смерть отца
    – театральное
    погребение
    – Алина начинает
    с ним кокетничать
    – Кубович введен
    в круг Корсаковых
    – Им они восхищаются
    – Гранев его
    начинает ненавидеть
    – Якубович
    предлагает
    свою руку, она
    не соглашается
    – влюбленная
    в Г. Он предает
    его черкесам.
    Он
    освобожден
    (казачкою –
    черкешенкою)
    и является на
    воды – дуэль.
    Якубович убит».
    Здесь
    Якубович – или
    Кубович, как
    хотел, очевидно,
    Пушкин назвать
    своего персонажа,
    чтобы отделить
    его от прототипа
    (весьма, впрочем,
    условно), – совершает
    настоящее, не
    оправданное
    никаким романтизмом,
    предательство.
    Он устраняет
    Гранева, своего
    соперника
    (соратника-офицера!),
    руками врагов
    – «предает его
    черкесам». То
    есть совершает
    военную измену
    и человеческую
    подлость.
    Уж
    никаких иллюзий
    относительно
    позера, который
    из похорон
    своего отца
    устраивает
    зрелище –
    «театральное
    погребение»,
    который в своих
    бешеных страстях
    способен на
    все, Пушкин уже
    не питает.
    И
    он находит один
    только способ
    пресечь этот
    марш романтического
    аморализма
    – дуэль-возмездие.
    В
    каждом варианте
    плана фигурирует
    поединок. Пока
    Якубовичу не
    был вынесен
    нравственный
    приговор, поединок
    кончался благополучно
    для него.
    Но
    когда идеология,
    позволяющая
    ему силой
    безответственного
    воображения
    выворачивать
    действительность
    наизнанку,
    доводит его
    до грязного
    коварства,
    Пушкин обрекает
    его на смерть
    у барьера.
    Разумеется,
    превращая
    наброски в
    роман, Пушкин
    изменил бы
    фамилию «героя
    своего воображения»,
    но вариант –
    Кубович – говорит,
    что он не хотел
    лишить его
    биографической
    узнаваемости.
    Разумеется,
    Пушкин не
    отождествлял
    абсолютно
    государственного
    преступника,
    каторжника
    Якубовича с
    негодяем, способным
    на любую низость.
    И роман, быть
    может, правильнее
    назвать не
    романом о Якубовиче,
    а романом о
    романтическом
    своевольнике,
    исходным материалом
    для которого
    был жизненный
    стиль Якубовича.
    И все же ни в
    ком из известных
    Пушкину людей
    не проявлялся
    так страшно
    принцип перекраивания
    действительности
    в угоду романтическому
    аморализму.
    Вырвавшись
    из плена, Гранев
    не обращается
    по начальству,
    чтобы наказать
    предателя. Он
    делает это сам,
    ибо государство
    не должно вмешиваться
    в такие дела.
    Это – дело общества.
    Дуэль в подобном
    случае – оружие
    общества.
    Честь
    Гранева не
    запятнана.
    Дуэль между
    ним и Якубовичем
    – не процедура
    восстановления
    чести. Это –
    наказание,
    возмездие. И
    здесь недействительны
    сомнения Ивана
    Игнатьича из
    «Капитанской
    дочки»:«И
    добро б уж закололи
    вы его… Ну, а
    если он вас
    просверлит?»
    Когда
    речь идет о
    дуэли-возмездии,
    судебном поединке,
    «Божьем суде»,
    правое дело
    должно восторжествовать.«…
    Дуэль. Якубович
    убит».
    Другого
    пути Пушкин
    не видел.
    Судя
    по тому, что
    знаем мы о дуэлях
    Пушкина, он
    достаточно
    презрительно
    относился к
    ритуальной
    стороне поединка.
    Об этом свидетельствует
    и последняя
    его дуэль, перед
    которой он
    предложил
    противной
    стороне самой
    подобрать ему
    секунданта
    – хоть лакея.
    И это не было
    плодом особых
    обстоятельств.
    Это было принципом,
    который он
    провозгласил
    еще в «Евгении
    Онегине», заставив
    его, светского
    человека и
    опытного поединщика,
    взять в секунданты
    именно слугу,
    и при этом высмеял
    дуэльного
    педанта Зарецкого.
    Идеальный
    дуэлянт Сильвио
    в «Выстреле»
    окончательно
    решает свой
    роковой спор
    с графом, тоже
    человеком
    чести, один на
    один, без свидетелей.
    Для
    Пушкина в дуэли
    главным были
    суть и результат,
    а не обряды.
    Всматриваясь
    в бушевавшую
    вокруг дуэльную
    стихию, он
    ориентировался
    на русскую
    дуэль в ее
    типическом,
    а не в ритуально-светском
    варианте…
    Невольник
    чести беспощадный,
    Вблизи
    он видел свой
    конец,
    На
    поединках
    твердый, хладный,
    Встречая
    гибельный
    свинец.
    Пушкин
    Отношение
    Пушкина к дуэли
    противоречиво:
    как наследник
    просветителей
    XVIII
    века, он видит
    в ней проявление
    «светской
    вражды», которая
    «дико… боится
    ложного стыда».
    В «Евгении
    Онегине» культ
    дуэли поддерживает
    Зарецкий –
    человек сомнительной
    честности.
    Однако в то же
    время дуэль
    – и средство
    защиты достоинства
    оскорбленного
    человека. Она
    ставит в один
    ряд таинственного
    бедняка Сильвио
    и любимца судьбы
    графа Б***. Дуэль
    – предрассудок,
    но честь, которая
    вынуждена
    обращаться
    к ее помощи, –
    не предрассудок.
    Список
    использованной
    литературы.
    Анненков
    П. В. «Материалы
    для биографии
    А. С. Пушкина»
    Белинский
    В. Г. «Евгений
    Онегин»
    Бурсов
    Б. И. «Судьба
    Пушкина»
    Гордин
    Я. А. «Дуэли и
    дуэлянты»
    Лотман
    Ю. М. «Беседы
    о русской культуре»
    Пушкин
    А. С. «Выстрел»
    Пушкин
    А. С. «Евгений
    Онегин»
    Пушкин
    А. С. «Капитанская
    дочка»

  • (О Пушкине.) В одну из недолгих поездокпоездок в Москву Пушкин встретил Н.Н.Гончарову. Красавице было 16 лет. “Когда я увидел её в первый раз, красоту её едва начали замечать в свете. Я её полюбил, голова у меня закружилась”, -писал Пушкин её матери.Пушкин просил руки Налальи Николаевны, но не получил ни согласия, ни решительного ответа. В семье Гончаровых было три дочери –невесты и никакого приданого. Род владельца бумажной фабрики Гончарова, отмеченный вниманием Екатерины II, теперь пришёл в упадок, разорился. Мать искала дочерям “блестящих партий.”Знаменитый поэт Пушкин для неё-сомнительная репутация, сомнительные доходы.
    Пушкин был в отчаянье, он устал от явного и тайного надзора полиции. Иллюзии насчёт монарших знаков внимания рассеялись, каждый шаг поэта вызывал подозрение и недоброжелательство. Каждый миг он чувствовал себя накануне несчастья, которое нельзя предотвратить. Пушкин уезжает из Москвы на Кавказ в действующую армию. Вернувшись в Москву, поэт делает второе предложение. Оно было принято, помолвка состоялась. Пушкин был счастлив: “Участь моя решена, я женюсь. Та, которую любил я целые два года, которую везде первою отыскивали мои глаза…Боже мой, она почти моя”. Помолвка состоялась, но денег на свадьбу не было. Нужно было устраивать самые прозаические, хозяйственные дела. Отец выделил сыну Александру две сотни душ крестьян. Пришлось ехать в Нижегородскую губернию и вступать во владение собственностью, добывать денег. Судьба словно испытывала сердце Пушкина счастьем и горем сразу. Счастливая судьба, когда первый романтический поэт женится на первой романтический красавице.18 февраля 1831 года в Москве в церкви у Никитских ворот венчался Александр Сергеевич Пушкин с Натальей Николаевной Гончаровой. Жизнь продолжалась, и продолжался поединок Пушкина с жизнью. Поэт с женой переезжают в Петербург. Красота Натальи Николаевны стала предметом всеобщего восхищения при дворе. Наталья Николаевна, по словам Вяземского, любила мужа “вовсе не для успехов в свете”. Но слава Пушкина давала ей возможность иметь шумный успех. Блеск балов, радость молодости, счастье успеха. Пушкин это понимал и без тени сомнения верил жене.Пушкин гордился женой. Наталья Николаевна появлялась на балах в нарядах, достойных ее красоты. Жить в столице на столичный манер становилось все труднее.Пушкин хотел независимости и благополучия для своей семьи,которая росла с каждым годом. Он был доволен тем,что женился,не входя в частные долги.Атеперь,получая жалованья 5000 рублей в год,приходилось тратить 25000 и делать частные долги и займы в казне. Писать не удавалось.Жизнь теряла даже внешние признаки свободы,теряла всякий смысл. Ощущение счастья пропало.
    Пушкин добился разрешения посетить Казань, Симбирск, Оренбург, Астрахань для сбора материалов к задуманной им “Истории Пугачева”. Снова в путь!Возвращался в Петербург с радостью – к жене и к детям,возвращался домой с богатой добычей,с надеждой. Петербург встретил его крушением надежд. Пушкин занял 20000 под будущие книги. “Историю Пугачевского бунта” к изданию разрешили, но, когда книга вышла, ругали –и хуже того –не покупали. Стремительную эволюцию творчества Пушкина в сторону историзма и демократизации критики приняли за конец таланта. Цензурный комитет требовал двойной цензуры для Пушкина: и царской, и общей. Рукопись поэмы “Медный всадник” была возвращена с пометками царя. И ко всему-позорная “награда”- чин камер-юнкера.Мыслителю и поэту,члену Российской Академии и отцу семейства на тридцать четвертом году жизни царь жалует звание,которое давалось восемнадцатилетним юнцам для начала придворной карьеры. Пушкин оскорблен. Но Николаю I было угодно, чтобы Натали Пушкина была при дворе, танцевала в Аничковом дворце, где в избранном кругу придворных царь мог чувствовать себя кавалером. По петербургским гостиным поползли слухи. Пушкин знал: “Свет-это скверное озеро грязи”. Теперь это прямо коснулось его. Почта вскрывала письма Пушкина даже к жене, полиция, некоторые из них, представляла царю. Мысль о соглядатаях приводила в бешенство, безденежье унижало. Царский гнев и царские “милости” одинаково тяготили. Спустя полгода после назначения камер –юнкером Пушкин подал в отставку. В этой попытке вырваться на волю власти почувствовали вызов, царь был раздражен и откровенно зол. Он отвечал Пушкину упреками в неблагодарности. Жуковский настойчиво советовал поэту просить царя остановить отставку. Пушкин был вынужден писать Бенкендорфу о своем “легкомыслии”, просить не давать хода отставке. Царь наложил резолюцию: “Я его прощаю”.
    Для Пушкина это означало новые долги и унижения. А Наталье Николаевне свет покровительствовал и льстил. Пушкин давно мечтал уехать в Михайловское, в “приют спокойствия, трудов и вдохновенья”. Он надеялся на понимание и звал туда жену. Вольнолюбивый поэт, гордый человек, гениальный Пушкин вынужден был писать шефу жандармов о смысле своих сочинений, о намерении жениться, о приездах и отъездах, о своем отчаянии! Он писал: “Я вижу себя вынужденным положить конец тратам, которые ведут только к долгам и которые готовят мне будущее, полное беспокойства и затруднений, если не нищеты и отчаяния. Три или четыре года уединения в деревне мне доставят снова возможность возвратиться в Петербург…” Ему отказали под тем предлогом, что он состоит на службе; дали отпуск на полгода и новый заем на 10000 рублей. В Михайловское Пушкин уехал один. В эту трудную пору жизни Пушкина в его дом, в его семью просачивается насмешка, ревность, клевета. В светских кругах Петербурга появился Жорж Дантес-Геккерн, красивый, самоуверенный остроумный кавалергард. Встретив Наталью Николаевну Пушкину, Дантес увлекся ею. Она, как всегда и обо всем, рассказала мужу. Пушкин был снисходителен, но ухаживания Дантеса становились настойчивыми. Это сразу заметили в обществе: вот прекрасная возможность для интриги, случай подразнить “африканца”, ославить рогоносцем, отомстить за недосягаемость! Началась травля, намеки, анонимные письма, притворное сочувствие жене. Он обожал жену, гордился ее красотой и был в ней вполне уверен. Он ревновал к ней не потому, что в ней сомневался, а страшился светской молвы, боялся сделаться смешным. Весной 1836 года Пушкин еще раз побывал в Михайловском при печальных обстоятельствах. Он похоронил мать в Святогорском монастыре, где были погребены ее предки Ганнибалы.
    Тогда же Пушкин внес вклад в монастырскую казну – купил место рядом, для себя. Задумываясь над своей жизнью, он чувствовал ее трагический уклон. Но он постигал величие своего пути, свое бессмертие. Положение Пушкина становилось невыносимым, в доме не было ни покоя, ни благополучия. Детей было четверо, сестры Натальи Николаевны жили с ними. Квартира в доме на набережной Мойки, недалеко от Зимнего дворца, стоила дорого. Долги росли. Он должен был всем: друзьям, книжному магазину, бумажной фабрике, многочисленным кредиторам, портнихам и даже своему камердинеру. Наталья Николаевна продолжала выезжать в свет. Пушкина приводили в бешенство домогательства Дантеса, оскорбительные намеки на связь его жены с царем, улыбки, анонимные письма. 4 ноября Пушкин получил гнусный пасквиль “Диплом ордена рогоносцев”. Так развлекался свет, так тешилась толпа клеветников, льстецов, шутов придворных! Доведенный до отчаяния, Пушкин 5 ноября послал вызов на дуэль Дантесу.6 ноября барон Геккерн посетил Пушкина. В результате переговоров дуэль была отложена на две недели. В эти две недели свет узнал, что Жорж Дантес влюблен в сестру Натальи Николаевны –Катрин – и женится на ней.
    Неожиданный поворот прибавил интерес к этой истории. Пушкин взял вызов обратно, но и после свадьбы в своем доме Донтеса не принимал. Однако ухаживание Донтеса за Натальей Николаевной продолжалось, а барон Геккетн способствовал этому. На стороне Геккерна и Донтеса были и Нессельроде, и Бенкендорф. Круг смыкался. “Ему не хватало воздуха”,- сказал Блок. О Пушкине этих дней.
    Пушкин сам защищал свою честь по правилам и понятиям того времени. Он написал обличительное письмо Геккерну. Пушкин знал, что за этим наступит кровавая развязка. Он ждал её. Дантес вызвал Пушкина на дуэль. Дуэль состоялась 8 февраля 1837 года. В четвертом часу секундант, подполковник Данзаз, заехал за Пушкиным в условленное место – в кондитерскую на углу Невского проспекта. Сели в сани, поехали на Черную речку. На Дворцовой набережной встретили Наталью Николаевну. Эта встреча могла поправить все. Но лёгкие сани пронеслись мимо, и никто, кроме Данзаса, не заметил встречи. Великосветское общество возвращалось с гулянья. Знакомые раскланивались и как будто ни о чем не догадывались.
    Бенкендорф, знавший о поединке, с целью “предотвратить” дуэль послал своих подчиненных в Екатерингоф, совсем в другую сторону. Пушкин, по выражению Данзаса, дрался средь бела дня и, можно сказать, на глазах у всех.
    Стрелялись на расстоянии, двадцати шагов, расстояние между барьерами равнялось десяти шагам. Секундант махнул шляпой, противники начали сходиться. Пушкин первый подошел к барьеру и начал целиться, Дантес выстрелил, не дойдя до барьера.
    Секунданты бросились к Пушкину, упавшему в снег, лицом вниз. “Подождите, у меня ещё есть силы, чтобы сделать свой выстрел”,- с трудом проговорил Пушкин. Опираясь на левую руку, он приподнялся, взял другой пистолет. Дантес стоял боком, прикрывая грудь. Пушкин выстрелил, Дантес упал…
    -Браво! – воскликнул Пушкин и отбросил пистолет в сторону. Дантес был ранен в руку. Рана Пушкина в правую часть живота была смертельна.
    В 6 часов вечера к дому на Мойке подъехала карета. Пушкина внесли в кабинет. Данзас как можно спокойнее сообщил Наталье Николаевне, что её муж стрелялся с Дантесом, ранен, но очень легко. Так просил сообщить жене о случившемся Пушкин. Наталья Николаевна потеряла сознание. Один за другим приезжали в дом близкие люди: Плетнёв, Жуковский, Виельгорский, Тургенев. Дуэли были запрещены и Пушкин просил заступиться за своего лицейского брата – Данзаса. Приехал знаменитый хирург, придворный врач Арендт. Пушкин спросил его, насколько опасно положение. Он хотел сделать последние распоряжения.
    “Никакой ответ не может меня испугать”,- прибавил он и мужественно выслушал приговор.
    “Рана ваша очень опасна, и к выздоровлению вашему я почти не имею надежды”,- сказал Арендт. Придворный врач добавил, что обязан сообщить о случившемся царю. Пушкин промолчал.
    Наталья Николаевна не хотела покидать умирающего мужа. Как привидение, она прокрадывалась в ту комнату, где он лежал. Пушкин чувствовал её присутствии, просил её увести, он не хотел, чтобы она видела его страдания. Несмотря на жгучую боль, Пушкин сохранял полное самообладание. Подозвав Данзаса, он продиктовал список долгов и завещал несколько своих колец близким друзьям. Утром на следующий день боль немного утихла, Пушкин захотел увидеть жену и детей, чтобы проститься. Простился с друзьями.
    В последние дни жизни с ним были не только близкие друзья. “Весь Петербург, всполошился. В городе сделалось необыкновенное движение. На Мойке у Певчевского моста … не было ни прохода, ни проезда… Извозчиков нанимали, просто говоря: “К Пушкину!”, и извозчики везли прямо туда”,- вспоминал Панаев. У ворот дома, где жил Пушкин, собралась толпа. Люди молча ждали, когда выйдет Жуковский и скажет о самочувствии поэта. Жуковский прикреплял к двери маленькие листки – бюллетени. Агония продолжалась на третий день . Последнее желание Пушкина было детски трогательно . Он попросил моченой морошки , кислой лесной ягоды : “Позовите жену, пусть она меня покормит”. Наталья Николаевна опустилась на колени у изголовья, поднесла ложечку, другую и приникла лицом к мужу. Пушкин погладил её по голове и сказал: “Ну ничего, слава богу, всё хорошо”. Последние слова его были: “Все кончено! Тяжело дышать, давит”.
    10 февраля 1837 года Россия потеряла Пушкина.
    “Солнце русской поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о нем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце будет растерзано. Пущкин! Наш поэт ! Наша радость, наша народная слава!…Неужели у нас в самом деле нет Пушкина ?.. К этой мысли нельзя привыкнуть!”
    Этот единственный некролог был напечатан в “Литературных прибавлениях к Русскому инвалиду”. Официальная печать молчала, но город знал , что Пушкин убит. Стали известны стихи
    “Смерть поэта”, в которых были названы убийцы.
    Погиб поэт!- невольник чести –
    Пал, оклеветанный молвой,
    С свинцом в груди и жаждой мести,
    Поникнув гордой головой!…
    Не вынесла душа поэта
    Позора мелочных обид,
    Восстал он против мнений света
    Один как прежде… и убит!
    Так начинался реквием. Так начинался суд истории над палачами гения, над палачами его свободы. Эти стихи были подписаны: “Лермонтов”. Жандармам предстояла новая охота .Друзья хлопотали о похоронах .Жуковский обратился к государю с просьбой помочь семье Пушкина за великие заслуги поэта перед отечественной литературой . Царь приказал заплатить по счетам Пушкина более ста тысяч , но пожелал выдать это за частную благотворительность .
    Наталья Николаевна разослала приглашения, в которых, извещала о смерти супруга, просила “пожаловать к отпеванию тела его в Исаакиевский собор”. Многие почитатели поэзии Пушкина имели намерение проводить его до места погребения в Псковский край. Власти увидели в изъявлении скорби “неприличную картину торжества либералов” и приняли меры. Дуэль продолжалась.
    Кабинет Пушкина был опечатан в час смерти поэта. Студентам и профессорам Университета министр запретил отлучаться с лекций на панихиду. В императорском театре отменили спектакль: трагедию Пушкина “Скупой рыцарь”, опасаясь нежелательных выступлений публики. Назначенную для отпевания церковь переменили.
    Ночью, без факелов, почти без провожатых, гроб перенесли в маленькую церковь на Конюшенной площади. Жандармы были в доме покойного. Они были при отпевании у гроба . Поводить Пушкина в его последний путь царь разрешил одному А.И Тургеневу.
    16 февраля, ночью, тайно гроб с телом покойного вынесли из церкви. На площади ждали три экипажа. На сани поставили гроб, укутанный рогожей, покрыли его соломой. Старый слуга, дядька Пушкина , примостился рядом с гробом , так и остался до конца пути . Впереди ехал жандармский полковник, в кибитке позади – А.Тургенев с почтальоном .Жуковский в письме, предназначенном для печати , элегически описал эти проводы: “В полночь сани тронулись; при свете месяца я провожал их несколько времени глазами; скоро они поворотили за угол дома; и всё, что было на земле Пушкин, навсегда пропало из моих глаз… Мертвый мчался к своему последнему жилищу, мимо своего опустевшего сельского домика, мимо трех любимых сосен, им давно воспетых…”
    19 февраля 1837 года в 6 часов утра Пушкин был похоронен в Святогорском монастыре, как он завещал.
    Исполняя последней наказ мужа, Наталья Николаевна с детьми уехала из Петербурга в калужское имение к брату на два года.
    Корнет Михаил Лермонтов – автор стихов на смерть Пушкина – был арестован, допрошен и выслан из Петербурга на Кавказ в действующую армию.
    Жуковский в присутствии начальника штаба корпуса жандармов генерала Дубельта разбирал бумаги поэта. Генерал читал письма, просматривал черновики, ставил свои знаки.
    Над могилой Пушкина не было сказано слов. Вечная память и вечная слава пришли к нему из живых творений его.
    Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
    К нему не зарастет народная тропа,
    Вознесся выше он главою непокорной
    Александрийского столпа.
    Библиография Н.Н. Золотова “Встреча с Пушкиным”, Москва ,1982г.

  • Ваше отношение к дуэли…
    (по произведениям А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова).
    Дуэль- поединок (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. Цель этого поединка состоит в восстановление чести. В XIX веке в России существовали специальные дуэльные правила, естественно неписанные, потому что дуэли были запрещены. В то время они были широко распространены в дворянской и военной среде. В XX веке они уже не распространены и знаем мы о них исключительно из книг. В наше время у людей двоякое представление о дуэлях: одни считают, что это убийство, а другие, что это романтическое приключение.
    Я думаю, что в рассмотрение каждого случая следует исходить из обстоятельств. Все зависит от того, можно ли было найти выход. Следует учитывать, что события и в “Евгении Онегине” и в “Герое нашего времени” происходят в первой половине XIX века, а тогда для людей честь и доброе имя играли очень большую роль. Для дворян лучше было умереть, чем быть опозоренным.
    Если вспомнить состояние души Евгения Онегина перед дуэлью, то на ум приходит тот факт, что он даже не задумывался о своем секунданте. Это говорит о том, что он не воспринял вызов Ленского всерьез и “спал мертвым сном”. Он даже опоздал на час, хотя по правилам Ленский должен был ждать его только в течение пятнадцати минут. Отсюда следует, что Ленский не хотел завершить дело миром. Дуэль Онегина и Ленского- образец пренебрежения всеми правилами: во- первых, только один распорядитель дуэли, во- вторых, Зарецкий не оговаривал в начале даже саму возможность мирного решения конфликта. Онегин повел себя благородно он целился не в Ленского, а стрелял на воздух, потому что в противном случае считалось бы, что он уклонился от дуэли. Онегин- одаренная личность, но иногда слабая. Таким образом виновник смерти Ленского- убийца поневоле.
    В поединке Печорина с Грушницким все происходит не по правилам с самого начала. Об этом свидетельствуют многочисленные случаи пренебрежения правилами со стороны Грушницкого и его секунданта- капитана.
    Печорин поражает нас своим мужеством и холоднокровностью, с которой он смотрит в лицо смерти. Печорин- блестящий политик и стратег, он рассчитал все так, что Грушницкий не смог хорошо выстрелить. Доктор был поражен тем, что лицо Печорина, знавшего о замыслах Грушницкого и капитана убить его, оставалось невозмутимым и сдержанным. Это говорит о его силе воли и опыте. С этой точки зрения Печорин просто убил этого слабого и неопытного юношу- Грушницкого. Грушницкий оказался мало того, что подлым, но еще и без характерным его даже не хватило, чтобы завершить начатое. Этим он заслужил презрение, как капитана, так и Печорина. Развязка вполне понятна, победил сильнейший- Печорин.
    Если рассматривать дуэль с нравственной точки зрения, то это в любом случае убийство- просто отстрел. Несмотря на широкое распространение в дворянских и армейских кругах, также состоящих в основном из дворян, дуэли отрицались и критиковались остальной частью общества, где практиковалась не менее дикая, но более гуманная кулачная расправа.
    Есть много оснований полагать, что в действительности дуэли не раз использовались для оправдания политических преступлений, устранения неугодных власти людей. Судьба и Лермонтова и Пушкина, да почти всех гениев того времени трагична- многие погибли на дуэлях.
    И он, как тот певец, неведомый, но милый,
    Добыча ревности глухой,
    Воспетый им с такою чудной силой,
    Сраженный, как и он, безжалостной рукой…
    Дуэль- не романтическое приключение, а жестокое, безжалостное убийство.
    Если подвести итог, то ни одна обида не стоит человеческой жизни, даже такой, как жизнь Грушницкого, а Ленского мне искренне жаль. Но, что самое досадное, ни убийство Ленского, ни убийство Грушницкого не принесли их “убийцам” счастья. Стоило ли убивать их? Всему виной их гордыня.

  • Исследователи пушкинской поэзии считают, что дуэль Онегина и Ленского является самой неясной частью романа в стихах. Почему два друга сошлись в трагическом поединке? Онегин, «ученый малый, но педант», по своему типажу совершенно далек от образа завзятого дуэлянта. Ленский, мечтательный и наивный молодой человек, тем более не является бретером.
    Однако дуэль привела к трагическому финалу, в результате чего возникают два вопроса – почему Онегин так странно держался перед столкновением и во время него, и почему он, обычно не подчинявшийся другим, вдруг идет на поводу у Зарецкого?

    Дуэль не по правилам

    Дуэль всегда происходила по строго установленным правилам, этот бой между двумя противниками происходил для того, чтобы вернуть себе честное имя в результате оскорбления. Чтобы поединок был честным и не отклонялся от принятых норм, участники его обращались к знатокам.
    Однако Зарецкий, описанный Пушкиным как «классик и педант» в дуэльных сражениях, на деле оказывается совсем не компетентным. Например, он не предложил соперникам перемирие, не искал путей избежать кровавого итога боя, что обычно является главной целью секундантов. Тем более, что всем, кроме юного и неопытного Ленского, было очевидно, что поводом к дуэли стала совершенно глупая причина.
    Зарецкий мог бы остановить поединок или заставить врагов отказаться от него. Евгений опоздал на дуэль больше, чем на час – по неписаным законам, это позволяло объявить противника проигравшим.
    Также Онегин игнорирует дуэльный кодекс, по которым секундантами могут быть только люди, равные по происхождению – в данном случае, секундант Евгения должен был быть дворянином, как и Зарецкий. Однако он берет с собой лакея, оскорбляя противников равнодушием к правилам, да еще и заявляет, что его лакей, по крайней мере, честный человек (то есть, указывает на то, что Зарецкий не соответствует этому требованию).
    Зарецкий по правилам установил расстояние между дуэлянтами в 32 шага, а барьеры, к которым сходятся противники, и откуда они уже могут произвести выстрел, выставил на «благородном расстоянии», то есть, около 10 шагов. При этом он не упомянул о том, что дуэлянты могут договориться об остановке поединка после одного выстрела. Секундант, являющийся арбитражным лицом, показывает себя абсолютно некомпетентным, что говорит о том, что он хочет скандала, шумихи в обществе, поэтому ему хочется смертельного итога дуэли.
    Условия поединка были нарушены и Онегиным, и Зарецким. Секунданту хотелось в очередной раз оказаться в центре внимания, даже таким скандальным путем. Онегин же просто с презрительным легкомыслием положился на волю несущих его волн судьбы, чтобы показать, насколько он выше этой мещанской суеты, и что он вовлечен в это бессмысленное дело против своего желания. Он не захотел хотя бы немного противиться року, чтобы не прослыть трусливым.

    Онегин – убийца поневоле?

    То, как ведет себя Онегин на дуэли, говорит о том, что Пушкин задумал этот эпизод с целью показать – молодой человек становится убийцей поневоле.
    Для поэта и его современников, знающих правила поединков, было понятно, что, желая по-настоящему убить, не станешь стрелять во время движения с дальнего расстояния. Также, если бы Онегин отвел дуло и демонстративно выстрелил в сторону, это еще больше бы разозлило Ленского, как символ презрительного снисхождения. Подобное «оскорбление», с позиции молодого поэта, вызвало бы бурю негодования, а также новый вызов до первой крови или до тех пор, пока кто-нибудь не будет убит.
    Так как в те времена дуэли строились по строгим канонам, то дуэлянты не могли отклониться от них. В результате получается так, что общество, на которое с презрением взирал Евгений, все-таки заставило его жить по своим законам. Все поведение и душевные порывы Онегина оказались во власти общественного мнения, он боится попасть на язык сельским сплетникам. Боясь прослыть трусом, не держащим своего слова, Онегин преступает через все то гуманное и честное, что есть у него в душе, и убивает Ленского.

    • Добавить комментарий

    Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *