Что такое дуэль? Это поединок, во время которого противники защищают свою честь или вступаются за честь другого человека. Честь – нравственное достоинство человека, доблесть, благородство души и чистая совесть.
Русский дворянин подчинялся закону и не имел права участвовать в дуэли: наказание ожидало всех, в том числе секундантов. В то же время каждый дворянин подчинялся законам чести, и дуэль рассматривалась высшим сословием как единственное средство защиты человеческого достоинства.
Иногда дуэль являлась лишь уступкой общественному мнению, так как отказаться от вызова на поединок, даже бессмысленный, считалось позором, что, несомненно, затрагивало честь дворянина. Человек, слишком легко идущий на примирение, мог прослыть трусом, – таким образом, дуэль было легко спровоцировать, даже и без серьезного для смертельного поединка повода.
Тема дуэли в русской литературе не только важна, но и интересна. Первым писателем, который глубоко затронул эту тему, стал А. С. Пушкин: дуэльные сцены играют огромную роль в сюжете и композиции романа «Евгений Онегин» (дуэль между Онегиным и Ленским), в повести «Выстрел» (дуэль Сильвио и графа). Вслед за ним к этой теме обратились М. Ю. Лермонтов в произведении «Герой нашего времени» (дуэль между Печориным и Грушницким), Л. Н. Толстой в романе-эпопее «Война и мир» (дуэль Пьера Безухова и Долохова), а И. С. Тургенев в романе «Отцы и дети» сводит на поединке непримиримых противников – Базарова и Кирсанова.
Говоря о поединке в романе «Евгений Онегин», мы помним о его роли в композиции всего произведения: подружившись с Ленским, восемнадцатилетним поэтом, Онегин и не предполагал, что их дружба обернется трагедией. На именинах Татьяны раздосадованный Онегин, пытаясь отомстить ни в чем не виновному Ленскому, начинает ухаживать за легкомысленной Ольгой, что и явилось поводом для дуэли: Ленский вступается за честь своей невесты. Злая шутка превращается в глазах юного поэта в жестокую обиду, и он вызывает вчерашнего друга на дуэль.
Он мыслит: «Буду ей спаситель,
Не потерплю, чтоб развратитель
Младое сердце искушал…»
…
Все это значило, друзья:
«С приятелем стреляюсь я».
Мне кажется, нужно разделять повод для дуэли и истинную причину поединка. Не случайно Пушкин создает образ «старого дуэлиста» Зарецкого («Он зол, он сплетник, он речист»), олицетворяющий столь значимое для Онегина «общественное мнение». Собственная гордыня и зависимость главного героя от общественного мнения делают свое дело: дуэль происходит, несмотря на иронично-отрицательное отношение Евгения Онегина к ней. Пушкин осуждает более опытного и зрелого Онегина, жалеет и сердечно оплакивает юного поэта Ленского, ушедшего из жизни столь рано и бессмысленно.
Судьба героев романа была искажена этой дуэлью: Владимир Ленский погиб, Евгений Онегин покинул деревню и отправился в вынужденное путешествие, легкомысленная Ольга недолго горевала о своем женихе, вскоре вышла замуж и уехала из деревни. Одна Татьяна Ларина долго грустит о молодом поэте, посещает его могилу, что говорит еще раз о глубине ее натуры…
Трагическая дуэль разводит Онегина с Татьяной навсегда, так как тень этого невольного убийства будет всегда стоять между ними. Евгений Онегин многое пережил, многое переосмыслил, поэтому он возвращается в Петербург другим человеком, повзрослевшим, понявшим многое в себе самом и законах светского общества.
Изобразить так точно дворянский поединок мог лишь человек, принимавший непосредственное участие в дуэлях. Таким человеком и являлся Пушкин: его живой характер, сильный темперамент не раз приводили к конфликтам. Но никогда он не убил на поединке ни одного человека, да и с ним его противники обычно обращались достаточно бережно, выполняя законы дуэли, но не причиняя физического вреда: они видели в А. С. Пушкине национального поэта.
«Герой времени», изображенный Лермонтовым, – Печорин – тоже участвует в дуэли. Печорин и Грушницкий – герои-двойники. То, что в характере Печорина основано на истинных переживаниях, является следствием серьезных страстей и нешуточного жизненного опыта, в Грушницком лишь маска, позерство, ложные эмоции, о которых герой узнал из книг. Ложный демонизм Грушницкого раздражает Печорина, так как он угадывает в юнкере обидное сходство с самим собою. Поединок предсказывается уже в самом начале главы «Княжна Мери»: «…если мы встретимся на узкой дороге, то одному из нас несдобровать».
Дуэль Печорина с Грушницким совмещает черты поединка чести и банального убийства. С одной стороны, Печорин наказывает зло и пошлость, становясь «топором в руках судьбы». С другой стороны, и он, и Вернер оказываются провинциальными сплетниками, принимают законы «водяного общества» и убивают «начитавшегося плохих и хороших книг Грушницкого», который перед лицом гибели неожиданно проявляет себя человеком чести: «Я себя презираю, а вас ненавижу».
Итак, тема дуэли в русской литературе представлена очень широко, эпизод самого поединка обычно имеет важное значение в композиции произведения, в характеристике его героев, то есть является одним из центральных эпизодов художественных произведений.
Главная
Учебники – Литература
Лекции по литературе, сочинения – часть 5
поиск по сайту правообладателям
Тема дуэли в русской литературе (сочинение)
Тема дуэли в русской литературе (сочинение)
Итак, дуэль. На дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» — Онегин и «пламень» — Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов.
Эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы. На дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, но отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей — люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте.
Дуэль:— черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот “…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат”. После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением, а базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью — Анной Сергеевной Одинцовой.
Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального. Боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по—разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова.
Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но — нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Оба — едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях. Что это — предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей.
Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. Итак, дуэль…
Дуэль — поединок (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. Цель этого поединка состоит в восстановление чести. В XIX веке в России существовали специальные дуэльные правила, естественно неписанные, потому что дуэли были запрещены. В то время они были широко распространены в дворянской и военной среде. В XX веке они уже не распространены и знаем мы о них исключительно из книг. В наше время у людей двоякое представление о дуэлях: одни считают, что это убийство, а другие, что это романтическое приключение. Я думаю, что в рассмотрение каждого случая следует исходить из обстоятельств. Все зависит от того, можно ли было найти выход. Следует учитывать, что события и в “Евгении Онегине” и в “Герое нашего времени” происходят в первой половине XIX века, а тогда для людей честь и доброе имя играли очень большую роль. Для дворян лучше было умереть, чем быть опозоренным. Если вспомнить состояние души Евгения Онегина перед дуэлью, то на ум приходит тот факт, что он даже не задумывался о своем секунданте. Это говорит о том, что он не воспринял вызов Ленского всерьез и “спал мертвым сном”. Он даже опоздал на час, хотя по правилам Ленский должен был ждать его только в течение пятнадцати минут. Отсюда следует, что Ленский не хотел завершить дело миром. Дуэль Онегина и Ленского — образец пренебрежения всеми правилами: во-первых, только один распорядитель дуэли, во-вторых, Зарецкий не оговаривал в начале даже саму возможность мирного решения конфликта. Онегин повел себя благородно, он целился не в Ленского, а стрелял на воздух, потому что в противном случае считалось бы, что он уклонился от дуэли. Онегин — одаренная личность, но иногда слабая. Таким образом виновник смерти Ленского — убийца поневоле. В поединке Печорина с Грушницким все происходит не по правилам с самого начала. Об этом свидетельствуют многочисленные случаи пренебрежения правилами со стороны Грушницкого и его секунданта — капитана. Печорин поражает нас своим мужеством и холоднокровностью, с которой он смотрит в лицо смерти. Печорин — блестящий политик и стратег, он рассчитал все так, что Грушницкий не смог хорошо выстрелить. Доктор был поражен тем, что лицо Печорина, знавшего о замыслах Грушницкого и капитана убить его, оставалось невозмутимым и сдержанным. Это говорит о его силе воли и опыте. С этой точки зрения Печорин просто убил этого слабого и неопытного юношу — Грушницкого. Грушницкий оказался мало того, что подлым, но еще и без характерным его даже не хватило, чтобы завершить начатое. Этим он заслужил презрение, как капитана, так и Печорина. Развязка вполне понятна, победил сильнейший — Печорин. Если рассматривать дуэль с нравственной точки зрения, то это в любом случае убийство — просто отстрел. Несмотря на широкое распространение в дворянских и армейских кругах, также состоящих в основном из дворян, дуэли отрицались и критиковались остальной частью общества, где практиковалась не менее дикая, но более гуманная кулачная расправа. Есть много оснований полагать, что в действительности дуэли не раз использовались для оправдания политических преступлений, устранения неугодных власти людей. Судьба и Лермонтова и Пушкина, да почти всех гениев того времени трагична — многие погибли на дуэлях.
И он, как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой…
Дуэль — не романтическое приключение, а жестокое, безжалостное убийство. Если подвести итог, то ни одна обида не стоит человеческой жизни, даже такой, как жизнь Грушницкого, а Ленского мне искренне жаль. Но, что самое досадное, ни убийство Ленского, ни убийство Грушницкого не принесли их “убийцам” счастья. Стоило ли убивать их? Всему виной их гордыня
Тема дуэли в русской литературе XIX века Групповой проект учащихся 10 Б класса КСОШ №4 Цели проекта: Изучить историю дуэли, её истоки.Определить, какую роль играет дуэль в литературных произведениях.Представить исследовательские материалы на открытом уроке по теме «Дуэль в русской литературе XIX века». Пути решения: Изучение литературы о дуэли и ее истории.Изучение материалов о дуэлях А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова.Поиск произведений, в которых описывается дуэль. Наблюдение, какую роль играет дуэль и соответствует ли она дуэльному кодексу. Дуэль [фр.duel<лат.duellum - война] – поединок с применением оружия между двумя лицами, обставленный определенными условиями и формальностями, являющийся пережитком феодальных представлений о чести и способах ее защиты. (Большой словарь иностранных слов). Дуэль 1.То же, что поединок 2.перен. Борьба, состязание двух сторон(Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь рус. яз.) Дуэль (фр.duel, от лат.duellum – война), поединок (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. В переносном смысле – борьба, состязание двух сторон. (Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия) Из истории дуэлей. С древнейших времен (в древнегреческих мифах – поединок Париса и Менелая).Особенно широкое распространение в средние века (рыцарские поединки).С 15 века в Испании, Италии, Франции, а затем и в других европейских странах возникает дуэль как поединок с целью удовлетворения (сатисфакции) за нанесенную обиду или оскорбление чести. Первые дуэли в России в XVIII веке. Определенные правила поединка (дуэльный кодекс):По обоюдному соглашению.С применением холодного или огнестрельного оружия (сабля, шпага, пистолет).В присутствии свидетелей ( секундантов).По заранее определенным условиям.Причина – вызов одного лица другим за нанесенное оскорбление.Цель – получение силой оружия удовлетворения (сатисфакции).Дуэль может происходить только между равными.После ссоры противники не должны были общаться.Письменный вызов (картель) передавался через секундантов.Секунданты обязаны изыскать способы к примирению, следить за соблюдением условий поединка.Бретёр – (устар.) человек, готовый драться на дуэли по любому поводу, скандалист, забияка. Набор французских дуэльных пистолетов.Работа оружейного мастера Лепажа.1808 г. А.С.Пушкин Дуэль27 января 1837 г.на Черной речке.Секунданты Пушкина – Данзас,Дантеса – Д`Аршиак.Дантес, смертельно ранивший Пушкина,был наказан «разжалованием» и высылкой из России. Ухаживания Дантеса за женой Пушкина, столкновения с министром просвещения Уваровым, постоянные выговоры Бенкендорфа, мучительное безденежье, цензура спровоцировали дуэль. М.Ю.Лермонтов Дуэль. В Пятигорске на одном из вечеров в семействе Верзилиных шутка Лермонтова задела Мартынова, человека неумного и болезненно самолюбивого. Поэт принял вызов, твердо решив не стрелять в товарища. Лермонтов был убит 15 июля 1841 г. Мартынов, застреливший Лермонтова, был приговорен к 3-месячному аресту на гауптвахте и церковному покаянию. Памятник на месте дуэли Лермонтова А.С.Пушкин «Капитанская дочка» В произведение вводится дуэль со Швабриным, которого отличает циничное, грубое отношение к девушке, чтобы показать желание Гринева защитить честь и достоинство любимой. В романе видим столкновение двух эпох. Автор показывает убийство, прикрытое дуэльной терминологией. А.С.Пушкин «Евгений Онегин» Подробно показаны все детали этого действа. В дуэли между Онегиным и Ленским все четко, все продумано. Дуэлянты пользуются лучшими дуэльными пистолетами того времени французского мастера Лепажа. Однако секундант Ленского Зарецкий, бретёр, и Онегин оба нарушают правила. Онегин опоздал на дуэль более чем на час, а Зарецкий не делал попыток примирить противников. Дуэль – переломный момент в произведении. После дуэли в судьбах всех героев происходит драматический перелом: Онегин уезжает за границу, Татьяна выходит замуж. М.Ю.Лермонтов «Герой нашего времени» В романе показан обман во время дуэли. Между Грушницким и секундантом был договор о том, что пистолет Печорина будет не заряжен. Эта дуэль бесчестна. Дуэль, призванная защитить честь, служит к усугублению бесчестия.Печорина после дуэли постоянно терзает мысль о том, что он из-за азарта, лишь захотев испытать судьбу, убил Грушницкого. Дуэль.Иллюстрация М.Врубеля к роману «Герой нашего времени».Черная акварель. 1890-1891. И.С.Тургенев «Отцы и дети» Во времена Тургенева дуэли постепенно начали уходить в прошлое. В романе показывается, что не все правила поединка соб
людаются, но им пытаются следовать. Дуэль выглядит иронично. В романе дуэль является переломным моментом: Базаров после дуэли уезжает к родителям и там умирает. И.С.Тургенев «Бретер» Синквейн. 1 строка. Тема или предмет (одно сущ.)2 строка. Описание предмета (2 прил. или прич.)3 строка. Характеристика действия предмета (3 глагола).4 строка. Фраза из 4-х значимых слов, выражающая отношение автора к предмету.5 строка. Синоним, обобщающий или расширяющий смысл темы или предмета (одно слово). Дуэль.Опасная, запрещенная.Необходимо вызывать, подготавливаться, стреляться.Дуэль – это защита дворянской чести.Убийство. (Оськина Валентина)Дуэль.Жестокая, незаконная.Сталкивает, убивает.Отстаивание чести и достоинства.Самоубийство. (Хизбулаева Зухра) Дуэль.Жестокая, мужественная.Отстаивает, защищает, примиряет.Поединок, который отстаивает честь.Самоубийство. (Прокофьева Екатерина) Дуэль.Кровавая, справедливая.Выходят, стреляют, убивают.Дуэль часто бывает из-за пустяков.Разрушение судьбы. (Махнов Алексей)Дуэль.Опасная, смертельная, трагическая.Заставляет страдать, сталкивает со смертью, влияет на судьбу.Дуэль означает состязание двух сторон.Поединок. (Бибякова Флюра)Дуэль.Незаконная, бессердечная.Стреляются, выживают, умирают.Бессмысленное дело погибать напрасно.Самоубийство. (Белова Ксения) Дуэль.Жестокая, благородная.Сталкивает, убивает.Зачем всё это нужно?Борьба. (Петрова Юлия)Дуэль.Кровопролитная, ужасная.Сталкивает, поражает, защищает.Способ защиты дворянской чести.Гибель. (Усов Сергей)Дуэль.Благородная, но ненужная.Сталкивает, поражает, защищает честь.Даже, если не хочешь, придется.Бой (состязание). (Колесников Андрей) Дуэль играет огромную роль в русской литературе. Этот поединок чести является или кульминацией произведения, как в «Евгении Онегине», или ключевым моментом, как в «Герое нашего времени». Дуэль – это переломный момент как в жизни, так и в произведении.
Цели:
провести семинар, который расширит и углубит
знания учащихся по русской литературе;
дать навыки обобщённого анализа литературных
произведений, написанных в разные периоды 19 века;
развить устную речь учащихся;
формировать нравственные основы, пробуждать
интерес к классической литературе. Оборудование: ТСО, г/запись, плакаты,
подставка, ткань-скатерть, перчатка, роза, свеча.
На доске тема урока, эпиграф.
«Пистолетов пара,
Две пули – больше ничего
Вдруг разрешат судьбу его».
А.С.Пушкин «Евгений Онегин».
Предварительно разбить класс на группы. Первая
из них готовит небольшое сообщение по истории
вопроса, остальные читают предложенные учителем
произведения, вторая группа – «Выстрел» Пушкина,
третья – дуэльный эпизод в «Евгении Онегине»
Пушкина, четвёртая – дуэль Пушкина и Дантеса.
ХОД УРОКА I. Беседа о дуэли
Учитель читает несколько высказываний о
дуэли.
«Доказывать нелепость дуэля не стоит, в теории
его никто не оправдывает, исключая каких-нибудь
бретеров и учителей фехтования, но в практике все
подчиняются ему для того, чтоб доказать, черт
знает кому, свою храбрость. Худшая сторона дуэля
в том, что он оправдывает всякого мерзавца или
его почётной смертью, или тем, что делает из него
почетного убийцу. Человека обвиняют в том, что
передёргивает карты, – он лезет на дуэль, как
будто нельзя передёргивать карты и не бояться
пистолета. И что за позорное равенство шулера и
обвинителя!» (А.И.Герцен)
«Дуэль – приняв букву, мы расширили
способность к дурным поступкам» (Ф.М.Достоевский)
«Дуэль, милостивые государи, есть состояние
дикости. Это совсем не право, а довод наиболее
сильного или наиболее ловкого, иногда самого
дерзкого!.. Вызвать на дуэль не значит атаковать
лишь частное лицо, совершить проступок в
отношении только него, как при обыкновенной
краже или убийстве; нет, это прежде всего
посягательство на общий мир, презрение к закону,
восстание против государственного порядка.
Дуэлисты хотят управлять сами собой, глумиться
над верховной властью страны, где живут». (Дюпен-старший,
обер-прокурор кассационного суда в Париже). Учитель: Дуэль – тема нашего
сегодняшнего урока. Почему она заканчивается
трагически? Можно было бы обойтись без неё?
Этот урок –наша современная оценка личности,
событий, явлений, без неё невозможно изучение
литературы, извлечение из неё уроков. II. Выступление учащихся I группа 1-й ученик: Дуэль – одно из самых
загадочных явлений русской жизни. Подобно
французскому балету и польской водке она
относится к таким заимствованиям, которые очень
быстро стали национальными особенностями.
«Дуэль – есть условный бой между двумя лицами
смертоносным оружием для удовлетворения
поруганной чести…» (Из истории русской дуэли)
Известно, что в России дуэль как обычай пришла с
Запада. Но и там она существовала не вечно. Время
зарождения классической дуэли в Западной Европе
можно отнести к эпохе позднего средневековья,
примерно к XIV веку, когда окончательно
сформировалось и расцвело рыцарское сословие –
предшественник дворянства, с его понятиями о
чести, во многом чуждыми простолюдину или купцу.
В XVI веке дуэли приняли уже такой угрожающий
размах и уносили столько жизней, что короли
начали бороться с этим обычаем. Так, за 16 лет
царствования Генриха IV во Франции было убито
на дуэлях от 7 до 8 тысяч человек. Знаменитый
кардинал Ришелье запретил дуэли под страхом
смерти, объявив, что дворянин может жертвовать
своей жизнью только в интересах короля. Людовик
XIV в 1679 году специальным эдиктом учредил суд
маршалов для разрешения всех вопросов чести. 2-й ученик: Дуэль в России – больше чем
дуэль! «К барьеру!» Каков же был исторический
путь дуэли в нашем Отечестве?
Предположительно первой дуэлью в России можно
считать поединок, состоявшийся в 1666 году в Москве
между двумя наёмными иностранными офицерами –
шотландцем Патриком Гордоном(впоследствии
петровским генералом) и англичанином майором
Монтгомери. Но в то время в среду русских этот
обычай не проник. Тем не менее единичные
прецеденты заставили царевну Софью в указе от 25
октября 1682 года, разрешившем всем служилым людям
Московского государства носить личное оружие,
оговорить запрет на поединки.
Пётр Великий, энергично насаждая в России
европейские обычаи, поспешил предупредить
распространение дуэлей жестокими законами
против них.
Глава 49 петровского Воинского устава 1715 года,
называвшаяся «Патент о поединках и начинании
ссор»,провозглашала: « Никакое оскорбление чести
обиженного никаким образом умалить не
может»,потерпевший и свидетели происшествия
обязаны незамедлительно донести о факте
оскорбления военному суду; недонесение тоже
каралось. За сам вызов на дуэль полагалось
лишение чинов и частичная конфискация имущества,
за выход на поединок и обнажение оружия –
смертельная казнь с полной конфискацией
имущества ,не исключая и секундантов. 3-й ученик: И тем не менее дуэли
постепенно всё более проникали в среду
дворянской молодёжи. И причиной здесь был не
столько «дух буйной молодости»,в чём
неодобрительно корили детей законопослушные
отцы, сколько формировавшееся чувство чести и
личного достоинства, складывавшееся постепенно,
с развитием образования и сословного воспитания,
и усиливавшееся с каждым новым поколением.
Дворянская молодёжь, по-прежнему верная присяге
и престолу, не допускала при этом
вмешательства государства в дела чести.
Позднее формулу ёмко и сжато выразил генерал
Корнилов в своём жизненном кредо: «Душа – Богу,
сердце – женщине, долг – Отечеству, честь –
никому.» 4-й ученик: Ко времени распространения
в России дуэлей грозные статьи петровского
артикула, каравшие смертью за поединок, были
основательно позабыты, так как прошло шестьдесят
лет со времени их опубликования. И перед
«властями предержащими» встаёт проблема: как
бороться с дуэлянтами? В 1787 году Екатерина
Великая издала «Манифест о поединках». В нём
дуэли назывались чужестранным насаждением;
участникам дуэли, окончившеюся бескровно,
устанавливался в качестве меры наказания
денежный штраф (не исключая секундантов), а
обидчику, «яко нарушителю мира и спокойствия», –
пожизненная ссылка в Сибирь. За раны и убийство
на дуэли наказание назначалось как за
соответствующие умышленные преступления. Апогея
своего дуэли достигли в первой половине XIX века.
Запрещение дуэлей было вновь подтверждено в
изданных при Николае I «Своде законов уголовных»
1832 года и «Уставе военно-уголовном» 1839 года,
обзывавшем воинских начальников «стараться
примирять ссорящихся и оказывать обиженному
удовлетворение взысканием с обидчика.»
Но ничто не помогло! Более того, дуэли в России
отличались исключительной жестокостью условий
неписаных кодексов: дистанция колебалась от 3 до
25 шагов (чаще всего 15 шагов),встречались даже
дуэли без секундантов и врачей, один на один,
нередко дрались до смертельного исхода, порой
стрелялись, стоя поочерёдно спиной у края
пропасти ,чтобы в случае попадания противник не
остался в живых (вспомним дуэль Печорина и
Грушницкого в «Княжной Мэри»). При таких условиях
нередко погибали оба противника (как это было в
1825 году на дуэли Новосильцева и Чернова). Более
того, командиры полков, формально следуя букве
закона, фактически сами поощряли в офицерской
среде такое чувство чести и под разными
предлогами освобождались от тех офицеров,
которые отказывались драться на поединке. 5-й ученик: При этом Николай I относился
к дуэлям с отвращением, известны его слова: «Я
ненавижу дуэль. Это – варварство. На мой взгляд, в
ней нет ничего рыцарского. Герцог Веллингтон
уничтожил её в английской армии и хорошо сделал».
Но именно на 20-40-е годы XIX века приходятся громкие
дуэли Пушкина с Дантесом, Рылеева с князем
Шаховским, Грибоедова с Якубовичем,
Лермонтова с де Барантом и Мартыновым.
Новой вехой на этом этапе предстояло стать судам
общества офицеров. Суды общества офицеров к тому
времени существовали во многих европейских
армиях, играя роль чего-то вроде товарищеских
судов. В русской армии они существовали
полуофициально с петровских времён (с1721 года).
Общество офицеров полка могло выдавать
аттестации офицерам и было весомым орудием
общественного мнения в военной среде. Особенно
расцвели они при Александре I, после 1822 года,
когда сам император при разборе конфликта между
судом общества офицеров и командиром полка встал
на сторону первого. Но в 1829 году Николай I
усмотрел в самом факте существования
независимых офицерских корпораций, наделённых
немалыми правами, средство подрыва воинской
дисциплины и повсеместно запретил их
деятельность. Тем не менее эта мера, на первый
взгляд разумная, на практике оказалась
ошибочной, так как суды общества офицеров
являлись ошибочной, так как суды общества
офицеров являлись могучим средством морального,
воспитывающего воздействия. Поэтому в период
«великих реформ» 60-х годов они были (в 1863 году)
восстановлены и приобрели официальный статус.
Было издано положение об их устройстве (на флоте
с 1864 года суды капитанов, в каждой флотской
дивизии). При разработке этого положения многие
предлагали передать на усмотрение этих судов
вопросы о разрешении дуэли в каждом конкретном
случае, но это предложение было отклонено. Тем не
менее наказания за поединки становились всё
мягче.
Наконец в 1894 году, в самом конце царствования
Александра III,поединки были официально
разрешены. 6-й ученик: Что же вызывало дуэль между
дворянами?
Все причины можно поделить на две группы. Первая
группа – это оскорбление чести дворянина. И
вторая – это оскорбление человеческого
достоинства. Дрались из-за женщин, за право
владения землёй, ради мести, наконец, просто,
чтобы показать свою силу и унизить, а то и
уничтожить соперника.
Цель дуэли – удовлетворение поруганной чести.
Дуэль отличалась от убийства строгими правилами.
Правила эти со временем стали традицией. Дуэль
начиналась с вызова. Ему предшествовала ссора
или столкновение, в результате которой
какая-либо сторона считала себя оскорблённой и
требовала удовлетворения. С этого времени
противники уже не общались. Это делали лишь
секунданты-помощники в дуэли. Каждый из
противников секундантов выбирал сам. С
секундантами обсуждали обиды или оскорбления,
характер будущей дуэли, возможность примирения.
После обсуждения секундант оскорблённого
направлял противнику письменный вызов –
картель.
Секунданты прикладывали максимальные усилия к
примирению сторон. Все способы мирного
разрешения конфликта должны быть
испробованы. Даже когда противники выходили на
поле боя, то секунданты обязаны были предпринять
попытку к примирению. Секунданты вырабатывают
условия дуэли. Они стараются, чтобы поединок был
как можно менее опасным для противников. Условия
они излагают письменно. В них было записано
расстояние, на которое противники удаляются друг
от друга. В начале XIX века оно могло составлять 10-20
шагов, и даже – 6, а в последующее время 20-30 шагов.
Смягчением условий дуэли могло быть требование
секундантов об остановке противников в момент
первого выстрела. По условиям более жёсткой
дуэли, после того как один из дуэлянтов
выстрелил, второй мог продолжить движение ,а
также потребовать противника к барьеру. Сменить
выработанные правила один из участников дуэли не
смел. 7-й ученик: В секунданты найти человека
было нелегко. Участие в дуэли в качестве
секунданта влекло за собой всяческие
неприятные последствия: разжалование офицера,
ссылка на Кавказ. Секундантами становились, как
правило, близкие друзья, а ломать карьеру и
вовлекать друга в неприятную историю дворянин не
хотел. Секундант тоже оказывался в трудной
ситуации: если поддержать друга и заступиться за
его честь, то тогда надо поплатиться службой и
карьерой или даже вызвать гнев государя. Вообще в
России любая дуэль считалась преступлением. Она
разбиралась в суде. Уголовную ответственность
несли и противники и секунданты. Последние чаще:
дуэлянты могли быть убиты. Учитель: Вопрос к классу: что такое
дуэль? (Суть вариантов ответов сведётся к одному:
защита своей чести (дворянина, рыцаря,
благородного человека).
Учитель даёт учащимся определение по
«Толковому словарю» В.И.Даля: «Честь –
внутреннее нравственное достоинство человека,
доблесть, честность, благородство души и чистая
совесть».
Дуэль – это поединок, борьба, состязание двух
сторон.
Дуэли как способ решения конфликтов, возникающих
между людьми одного круга, были приняты у дворян.
Поединок вошёл в литературу, с одной стороны,
как часть дворянского быта той эпохи, с другой
– как приём, помогающий писателю обострить
конфликт, довести его до кульминации или до
развязки.
Сегодня нам предстоит выяснить, какова же роль
дуэли в композиции и в идейном содержании
произведений А.С.Пушкина «Выстрел», «Евгений
Онегин» и в жизни самого А.С.Пушкина (дуэль с
Дантесом).
(Продолжить разговор о дуэли на примере
художественных произведений. Аналитическая
работа ведётся по группам, специально
подготовившим материал, в обсуждении участвует
весь класс.)
Итак, дуэль. Помните, у Пушкина:
…злобно
Врагам наследственным подобно,
Как в страшном, непонятном сне,
Один друг другу в тишине
Готовят гибель хладнокровно…
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В гранёный ствол уходят пули,
И щёлкнул первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый,
Надёжно ввинченный кремень
Введён ещё… II группа: А.С.Пушкин. «Выстрел» 1-й ученик: «Повести Белкина» были
опубликованы в 1830 году и сразу завоевали своего
читателя, покоряя современников Пушкина
новаторством прозаического литературного языка,
воспроизведением реальной жизни, рассказом о
событиях, о которых мало писали в русской
литературе.
«Выстрел»,открывающий цикл повестей, трагически
ставит тему противоборства личности с судьбой.
В повести А.С.Пушкина «Выстрел» граф явился к
барьеру с черешнями, которые он спокойно ел под
дулом пистолета. Это взбесило противника,
отложившего свой выстрел до случая, когда граф
будет больше дорожить своей жизнью. Подобный
случай рассказывали о самом Пушкине: «В Кишинёве
Пушкин имел две дуэли. Одну из-за карт с каким-то
офицером. Дуэль была оригинальная. Пушкин явился
с черешнями и пока офицер целился в него,
преспокойно кушал ягоды. Офицер стрелял первым,
но не попал. Наступила очередь Пушкина. Вместо
выстрела поэт спросил:
– Довольны ли вы?
И тогда дуэлянт бросился к Пушкину в объятия, он
отстранил его и со словами «это лишнее» –
спокойно удалился.
Пушкину в это время было всего 20 лет. В Кишинёве
он оказался окружён военными, многие из которых
прошли поля сражений 1812 года, а ему, молодому
человеку, ещё надо было доказать свою храбрость,
своё презрение к смерти. Он выстоял под дулом
пистолета, но отказался от своего выстрела. По
правилам дуэльной чести отказаться от выстрела
или выстрелить в воздух мог только тот, кто
стрелял вторым – ведь он уже доказал свою
смелость – и только в том случае, когда
оскорбление было несерьёзным. 2-й ученик: «Выстрел» Пушкина –
рассказ из «Повестей Белкина», то есть
рассказчик – носитель русского ментальности
(как и Максим Максимыч), что очень важно для
понимания авторского замысла.
В центре обсуждения главный герой рассказа
Сильвио и природа конфликта: зависть личности
сильной, тщеславной, самолюбивой к своему
удачливому сопернику, желание любым способом
утвердить себя, возвыситься над окружающими.
Зависть не только грех, но и свидетельство
слабости человека, его зависимости от успеха или
неуспеха другого человека.
(Прослушивание г/записи, эпизод первый)
Граф богат. А Сильвио беден. По крайней мере,
рассказчик в этом почти не сомневается: «ходил
вечно пешком, в изношенном чёрном сюртуке, а
держал открытый стол для офицеров нашего полка.
Правда, обед его состоял из трёх блюд,
изготовленных отставным солдатом, но шампанское
лилось притом рекою».
Он беден. Иначе, выйдя в отставку вскоре после
ссоры с графом, не поселился бы в бедном местечке.
Иначе, явившись к графу сделать свой ответный
выстрел, приехал бы не в дорожной телеге, а в
каком-нибудь экипаже побогаче».
Вот его поведение – от зависти и мести графу до
«бедной и расточительной жизни в захолустном
местечке – следствие того общественного
положения, которое он занимает.
1) Сильвио в первой дуэли злобный, он во что бы то
ни стало хотел отомстить. И всё же граф
отказывается от выстрела, потому что он
безразличен к жизни. Ему всё равно, выстрелит
Сильвио или нет. Ничто его больше не беспокоило.
2) Сильвио был оскорблён (граф дал ему пощёчину) и
поэтому получил первый выстрел. В первый раз
«волнение злобы было в нём столь сильным, что он
надеялся на верность руки и , чтобы дать себе
время остыть, уступил первый выстрел».
(Прослушивание г/записи, эпизод второй) 3-й ученик: Вторая дуэль. Во второй раз
Сильвио уступает графу первый выстрел, вновь
склонив его бросить жребий. Правда, на этот раз
Сильвио был иным: видимо, к этому времени
изменился и он сам: «Мне всё кажется, что у нас не
дуэль, а убийство: я не привык целить в
безоружного. Начнём сызнова; кинем жребий; кому
стрелять первому».
Вот это-то и было не «по правилам». Не по правилам
дуэли. Граф это очень хорошо понимает. Поэтому
как первый раз, так и второй он не соглашается
бросит жребий. Характерно, что в рассказе Сильвио
это немаловажное обстоятельство скрыто:
«противник мой не соглашался».
В рассказе графа о второй их встрече об этом
сказано так: « Голова моя кругом…Кажется, я не
соглашался…»
Таким образом, в обоих случаях Сильвио принудил
графа получить свой шанс. В особенности это
существенно для заключительной стадии. Это
противоречило понятию дворянской чести. Но граф
выстрелил. Сильвио вправе был предположить то,
что позже, когда граф придёт в себя, мысль об этом
станет для него образным возмездием: «Будешь
меня помнить. Предаю тебя твоей жизни».
В одном лишь не прав Сильвио: когда говорит о том,
что видел робость. Робости не было. Граф не менее
храбр, чем Сильвио.
Когда-то тот признавал, что в графе «храбрость
была самая беспечная». Но во второй встрече граф
уже не один – он женат. И боится он не за себя, а за
жену.
Когда Сильвио и графа с пистолетами в руках
застаёт жена графа, а затем на её глазах Сильвио
прицеливается в мужа, она бросается к ногам
Сильвио.
«Встань, Маша, стыдно!» – кричит граф. «…А вы
сударь, перестаньте издеваться над бедной
женщиной! Будете ли вы стрелять…»
Теперь Сильвио вызывает в нём гнев. Сильвио
говорит спокойно, дрожание голоса прекратилось.
На лице у него удовлетворённость, страшная в
свете камина улыбка. Он быстро выходит, у дверей
останавливается, оглядывает комнату горящим
взглядом, стреляет в картину и быстро уходит».
Герой «Выстрела» ищет предлог для драки, дабы
утвердить своё первенство в гусарском полку; в
нём чувствуются бретёрские замешки. Его
противник – богатый граф, «любимец счастья» –
демонстрирует наигранное презрение к смерти: ест
черешни по дулом пистолета. Как люди, действующие
в угоду своему самолюбию, они стоят друг друга. III группа: А.С.Пушкин Евгений Онегин» 1-й ученик: Евгений Онегин, напротив, не
заботится о первенстве и не ведёт игру, более
того, ему понятна легковесность вызова,
сделанного Ленским – разгорячённым юношей-
романтиком; тем не менее, он берёт в руки пистолет
– берёт, подчиняясь нравам «большого света»,
опасаясь сплетен, «хохотни глупцов», иначе
говоря, уступая тому, что в душе презирает.
«Пружина чести» здесь играет роль ложного
стимула, предопределяющего неизбежность
бессмысленного убийства. Онегин – характер
действительный, в том смысле, что в нём нет ничего
мечтательного, фантастического, что он мог быть
счастлив или несчастлив только в
действительности и через действительность. В
Ленском Пушкин изобрази л характер, совершенно
противоположный характеру Онегина. Характер
совершенно отвлечённый, чуждый
действительности. Тогда это было совершенно
новое явление, и люди такого рода тогда
действительно начали появляться в русском
обществе.
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привёз учёности плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри чёрные до плеч.
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов нежных.
Он пел разлуку и печаль, и нечто, и туманну
даль,
И романтические розы;
Он пел те дальные страны,
Где долго в лоно тишины
Лились его живые слёзы;
Он пел поблёклый жизни цвет
Без малого в осьмнадцать лет. 2-й ученик: Ленский был романтик и по
натуре и по духу времени. Это было существо,
доступное всему прекрасному, высокому, душа
чистая и благородная. Но в то же время «он сердцем
милый был невежда», вечно толкуя о жизни, никогда
не зная её. Действительность на него не имела
влияния: его радости и печали были созданием его
фантазии. Он полюбил Ольгу. Ленский украсил её
достоинствами и совершенствами, приписал ей
чувства и мысли, которых в ней не было и о
которых она и не заботилась. Существо доброе,
милое, весёлое, Ольга была очаровательна как все
«барышни», пока они ещё не сделались барышнями, а
Ленский видел в ней фею, сильфиду, романтическую
мечту, нимало не подозревая будущей барышни.
Он написал «надгробный мадригал» старику Ларину,
в котором ,верный себе, без всякой иронии, умел
найти поэтическую сторону. В простом желании
Онегина подшутить над ним он увидел и измену, и
обольщение, и кровавую обиду.
Результатом всего этого была его смерть, заранее
воспетая им в туманно-романтических стихах.
Подробности дуэли Онегина с Ленским- верх
совершенства в художественном отношении. Онегин
и Зарецкий – оба нарушают правила дуэли. Первый,
чтобы продемонстрировать своё раздражённое
презрение к истории, в которую он попал против
собственной воли и в серьёзность которой всё ещё
не верит, а Зарецкий потому, что видит в дуэли
забавную, хотя порой и кровавую историю, предмет
сплетен и розыгрышей… 3-й ученик: В «Евгении Онегине»
Зарецкий был единственным распорядителем дуэли,
потому что « в дуэлях классик и педант», он вёл
дело с большими упущениями, сознательно
игнорируя всё, что могло устранить кровавый
исход. Ещё при первом посещении Онегина, при
передаче картеля, он обязан был обсудить
возможности примирения. Перед началом поединка
окончить дело миром также входило в прямые
обязанности, тем более что кровной обиды
нанесено не было и всем, кроме Ленского было ясно,
что заключается в недоразумении. Зарецкий мог
остановить дуэль и в другой момент появление
Онегина со слугой вместо секунданта было его
прямым оскорблением (секунданты, как и
противники, должны быть социально равными), а
одновременно и грубым нарушением правил, так как
секунданты должны были встретиться накануне без
противников и составить правила поединка.
Наконец, Онегин стрелял на ходу – не потому, что
он боялся выстрела противника – он торопился
потерять своё право первого выстрела, причём в
самых невыгодных для себя обстоятельствах.
Пистолеты Лепажа прекрасно «прилажены» по руке.
Говорят, они так удобно ложатся в руку, как будто
служат её естественным продолжением, и они бьют
почти без промаха, но только если стрелять с
места. На ходу даже опытный стрелок практически
никогда не попадает в цель, потому что эти
пистолеты имели ствол гладкий, без нарезки, и
пуля, не получая первоначального вращения, легко
отклонялась от цели. Современникам было понятно,
что выстрел Онегина стал смертельным для
Ленского только по роковой случайности. Онегин
страшно переживал гибель своего юного друга, не
мог оставаться в тех местах, где «окровавленная
тень» ему являлась каждый день…» 4-й ученик: поэт любил Ленского и в
прекрасных строфах оплакал его падение:
Друзья мои, вам жаль поэта
Во цвете радостных надежд,
Их не свершив ещё для света,
Чуть из младенческих одежд,
Увял! Где жаркое волненье,
Где благородное стремленье
И чувств и мыслей молодых,
Высоких, нежных, удалых?
Где бурные любви желанья,
И жажда знаний и труда,
И страх порока и стыда,
И вы, заветные мечтанья,
Вы, призрак жизни неземной,
Вы, сны поэзии святой!
Быть может, он для блага мира
Иль хоть для славы был рождён;
Его умолкнувшая лира
Гремучий, непрерывный звон
В веках поднять могла. Поэта,
Быть может, на ступенях света
Ждала высокая ступень.
Его страдальческая тень,
Быть может, унесла с собою
Святую тайну, и для нас
Погиб животворящий глас,
И за могильною чертою
К ней не домчится гимн времён,
Благословение племён.
В Ленском было много хорошего, он был молод и
вовремя для своей репутации умер. Это была одна
из тех натур, для которых жить – значит
развиваться и идти вперёд. Он был романтик.
Люди, подобные Ленскому, при всех их неоспоримых
достоинствах, нехороши тем, что они или
перерождаются в совершенных филистёров, или,
если сохранят навсегда свой первоначальный тип,
делаются устарелыми мистиками и мечтателями,
которые большие враги прогресса, нежели люди
просто.
Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет сдуру: это я !
Ещё приятнее в молчанье
Ему готовить честный гроб
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстоянье;
Но отослать его к отцам
Едва ль приятно будет вам. IVгруппа: А.С.Пушкин и Дантес 1-й ученик: Судя по тому, что мы знаем о
дуэлях Пушкина, он достаточно презрительно
относился к ритуальной стороне поединка. Об этом
свидетельствует и последняя его дуэль, перед
которой он предложил противной стороне самой
подобрать ему секунданта, хоть лакея. И это не
было плодом особых обстоятельств. Это было
принципом, который он провозгласил ещё в
«Евгении Онегине», заставив его, светского
человека и опытного поединщика, взяв в
секунданты именно слугу, и при этом высмеял
дуэльного педанта Зарецкого. Идеальный дуэлянт
Сильвио в «Выстреле» окончательно решает свой
роковой спор с графом тоже человек чести, один на
один, без свидетелей. Для Пушкина в дуэли главным
были суть и результат, а не обряды.
Всматриваясь в бушевавшую вокруг дуэльную
стихию, он ориентировался на русскую дуэль в её
типическом, а не в ритуально-светском варианте.
Невольник чести беспощадный,
Вблизи он видел свой конец.
На поединках твёрдый, хладный,
Встречая гибельный свинец.
Отношение Пушкина к дуэли противоречиво: как
наследник просветителей XVIII века, он видит в ней
проявление «светской вражды», которая …дико…
боится ложного стыда». 2-й ученик: В разное время отношение к
дуэли менялось. В середине XVIII века такое
распоряжение своей жизнью представлялось
нерациональным, неразумным; в период романтизма
дуэли случаются очень часто, как говорил Пушкин,
всё, что грозит гибелью, для человека очень
привлекательно. Главное даже не в лихости
дуэлянтов – это доказательство того, что есть
ценности, которые дороже самой жизни и которые
неподвластны государству – честь, человеческое
достоинство. При отсутствии законов, охраняющих
личность, для порядочного человека дуэль
оказывалась единственным средством защитить
свою честь и честь своих близких.
27 января 1873 года под Петербургом в перелеске близ
Комендантской дачи состоялась дуэль, на
которой Пушкин был смертельно ранен в живот.
Ответным выстрелом Пушкин легко ранил Дантеса в
правую руку. Условия дуэли, по настоянию Пушкина,
были смертельными и не оставляли шанса уцелеть
обоим противникам: барьер отделял врагов едва на
десять шагов, стрелять разрешалось с любого
расстояния на пути к барьеру. Секундантом
Пушкина был его лицейский товарищ К.К.Данзас,
секундантом Дантеса – сотрудник французского
посольства д,Аршиак. 3-й ученик: В глубоком снегу утопали
дорожки для поединка, шинелями секундантов
обозначились барьеры. Подполковник Данзас
махнул шляпой, и Пушкин , быстро подойдя к
барьеру, прицелился, чтобы выстрелить наверняка.
Но Дантес выстрелил раньше, не дойдя шага до
барьера. Пушкин упал на шинель Данзаса,
смертельно раненный в правую половину живота. Он
нашёл в себе силы, чтобы лёжа прицелиться и
выстрелить. Дантес стоял правым боком, согнув
правую руку в локте, закрывая грудь и разряженным
пистолетом голову. Его это и спасло. Пуля пробила
правое предплечье и сплющилась о пуговицу
мундира. Дантес упал, Пушкин крикнул: «Браво!» –
но Дантес быстро поднялся: ранение было не
опасным.
У Пушкина развилось сильное кровотечение, а
врача не было, и нечем было наложить повязку на
рану. По оценке М.Ундермана Пушкин потерял 2 литра
крови.
На санях его довезли до Комендантской дачи, где
Дантес предложил Данзасу для перевозки раненого
карету, которую ему прислал Геккерн. Красивый
жест! Если бы Пушкин знал, чья это карета, он,
конечно бы, отказался, но Данзас сказал, что это
он нанял карету. Пушкина доставили домой. Всё
время до самой смерти он был в сознании. Пуля
пробила кишечник поэта в нескольких местах и,
раздробив часть крестцовой кости, застряла
поблизости от неё. Пушкин держался мужественно,
но был момент, когда он, не выдержав мучительной
боли, хотел застрелиться. Данзас успел отобрать у
него пистолет, уже спрятанный под одеялом,
сказав: «Не нужно, Сверчок» (лицейское прозвище
Пушкина).
Через два дня после дуэли, 29 января 1837 года,
Пушкин скончался в 2:45 в своём доме по адресу:
набережная реки Мойки, дом 12.
Поэт обрёл вечный покой на кладбище
Святогорского монастыря в Псковской губернии.
Условия дуэли, подписанные секундантами
Пушкина и Дантеса (подлинник по-французски):
Противники становятся на расстоянии двадцати
шагов друг от друга и пяти шагов(для каждого) от
барьеров, расстояние между которыми равняется
десяти шагам.
Вооружённые пистолетами противники по данному
знаку, идя один на другого , но ни в коем случае не
переступая барьеры, могут стрелять.
Сверх того принимается, что после выстрела
противникам не дозволяется менять место для
того, чтобы выстреливший первым, огню своего
противника подвергался на том же самом
расстоянии.
Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в
случае безрезультативности поединок
возобновится как бы в первый раз: противники
становятся на то же расстояние в 20 шагов,
сохраняются те же барьеры и те же правила.
Секунданты являются непременными посредниками
во всяком объяснении между противниками на месте
боя.
Секунданты, нижеподписавшиеся и облечённые
всеми полномочиями, обеспечивают, каждый за свою
сторону, своей честью строгое соблюдение
изложенных здесь условий.
«Д’Аршак рассказал нам, что Пушкин во время
дуэли поражал своим мужеством и спокойствием,
что он во всём этом деле выказал чрезвычайный
такт и рыцарскую простоту, исполненную
достоинства. Он был очень серьёзен, сосредоточен,
как человек, рискующий жизнью; в нём не было ни
тени притворной беззаботности, чтобы придать
себе вид по-храбрее».
Д’Аршак сказал в заключение: «Это был великий
характер…»
(Прослушивание г/записи – дуэль Пушкина и
Дантеса)
Звучит стихотворение М.Ю.Лермонтова «Смерть
поэта». III. Подведение итогов урока Приложение к уроку. Схема анализа эпизода (общие
рекомендации)
1. Место эпизода в произведении, характер
изображённого события, действующие лица.
2. Краткая характеристика персонажей и
события на момент начала действия эпизода.
3. Характеристика персонажей, их поведения и
переживаний в момент кульминации и развязки.
4. Вывод о выявленных чертах характера,
нравственных качествах, идеалах, жизненных целях
персонажей.
5. Роль эпизода как этапа развития конфликта,
важного для понимания идейного смысла
произведения. Список использованной литературы:
Пушкин А.С. “Выстрел”. Пушкин А. С. П – 91
Проза. – М.: Правда, 1985. – 368 с.
Пушкин А.С. “Евгений Онегин” Пушкин А.С. П
– 91 Проза. – М.: Правда, 1985. – 368 с.
Лотман Ю.М. Роман А.С.Пушкина “Евгений
Онегин”: Комментарий: Пособие для учителя / Изд.
2-е. Л., 1983. С. 293
Набоков В. Комментарий к роману А.С. Пушкина
“Евгений Онегин” / Пер. с англ. СПб., 1998. С. 443
Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккереном. Подлинное
военно-судное дело 1837 г. СПб., 1900, с. 133.
Эйдельман Н. О гибели Пушкина. (По новым
материалам). – Новый мир, 1972, № 3, с. 201-226.
Щеголев П.Е. Дуэль и смерть Пушкина.
Исследования и материалы. Изд. 3-е. М. – Л., 1928, с.
371-417 (далее: Щеголев)
Дурасов В. Дуэльный кодекс. СПб., 1908. С. 56 Список видеофильмов:
Худ. фильм по повести А.С.Пушкина «Выстрел».
Режиссёр Наум Трахтенберг «Мосфильм», 1966г.
Худ. фильм по роману А.С.Пушкина «Евгений
Онегин». Британо-американский фильм. Режиссёр
Марта Файнс, 1999г.
Худ. Фильм. Пушкин. «Последняя дуэль». Режиссёр
Наталья Бондарчук. Россия. 2006 г.
Итак, дуэль. На дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» — Онегин и «пламень» — Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов.
Эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы. На дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, но отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей — люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте.
Дуэль:— черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот “…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат”. После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением, а базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью — Анной Сергеевной Одинцовой.
Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального. Боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по—разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова.
Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но — нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Оба — едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях. Что это — предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей.
Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. Итак, дуэль…
Главная
Сочинения по литературе
Тема дуэли в русской литературе – сочинение
Итак, дуэль. На дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» — Онегин и «пламень» — Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов.
Эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы. На дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, но отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей — люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте.
Дуэль:— черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот “…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат”. После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением, а базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью — Анной Сергеевной Одинцовой.
Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального. Боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по—разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова.
Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но — нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Оба — едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях. Что это — предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей.
Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. Итак, дуэль…
Дуэль как трагедия: “Евгений Онегин” и “Герой нашего времени”
В 1960 – начале 1970-х гг. писателем Андреем Битовым был создан роман “Пушкинский дом”, впервые изданный на Западе в 1978 г. В одной из глав романа изображена пародийная, “шутовская” дуэль между двумя героями-филологами – выходцем из аристократического рода Лёвой Одоевцевым и его антагонистом и злым гением Митишатьевым. Два врага-приятеля – сотрудники ленинградского Института русской литературы (Пушкинского Дома), в помещении которого и происходит поединок: “стреляются” Одоевцев и Митишатьев на музейных пистолетах, конечно, без пуль и пороха. В ствол одного из них для убедительности и правдоподобия Митишатьев вставил дымящуюся папиросу. Оба “поединщика” были пьяны (дело происходило в ноябрьские праздники), “дуэль” завершилась благополучно.
Глава “Пушкинского дома”, посвященная бутафорскому поединку, открывается длинной чередой эпиграфов – от поэзии Баратынского и “Выстрела” Пушкина до романа Фёдора Сологуба “Мелкий бес” (1902). В первых эпиграфах (Баратынский, Пушкин, “Герой нашего времени” Лермонтова) говорится о настоящих поединках, о кровавом “деле чести”. Потом идут дуэли какие-то всё более странные (“Отцы и дети” Тургенева, “Бесы” Достоевского, “Дуэль” Чехова). То герои правил не знают, то к поединку с убийственной иронией относятся. Завершается же этот эффектный ряд эпиграфов сварой из романа Сологуба, где вместо ритуала вызова – площадная брань, а “Лепажа стволы роковые” (“Евгений Онегин”) заменены метким плевком в физиономию:
“- Плевать я на тебя хочу, – спокойно сказал Передонов.
-Не проплюнешь! – кричала Варвара.
-А вот и проплюну, – сказал Передонов.
-Свинья, сказала Варвара довольно спокойно, словно плевок освежил её… – Право, свинья. Прямо в морду попал…
-Не ори, – сказал Передонов, – гости”.
В литературной истории русской дуэли есть три соотнесенные между собою эпизода: поединок Онегина с Ленским, дуэль Печорина с Грушницким и дуэль Павла Петровича Кирсанова с Евгением Базаровым. Два первых “дела” серьёзны, третья дуэль – пародийна. (Не случайно Битов цитирует описание поединка из “Героя нашего времени” и сразу вслед за тем обращается к сцене из тургеневского романа.)
Дуэль из пушкинского романа в стихах — странная, однако эта странность отнюдь не исключает трагичности происходящего
На поединок с Ленским Онегин привез как секунданта слугу-француза Гильо. Избирая на роль своего секунданта слугу, Евгений дерзко нарушил неписаный дуэльный кодекс: поединки, как дела чести, происходили только между дворянами (первые дуэли с участием разночинцев относятся только к середине XIX в.), и секунданты должны были тоже принадлежать к благородному сословию. Случалось, кстати, что через некоторое время по завершении одной дуэли сходились на новом поединке уже бывшие секунданты. В такой дуэли довелось участвовать А. С. Грибоедову: в ноябре 1817 г. он был секундантом графа А. П. Завадовского на поединке с В. В. Шереметевым (обмен выстрелами закончился смертельным ранением Шереметева), меньше чем год спустя сам стрелялся с секундантом покойного А. И. Якубовичем и был ранен в руку.
Демонстративное нарушение Онегиным дуэльных правил, очевидно, неслучайно: пушкинский герой не только выказывает неуважение секунданту Ленского дворянину, отставному офицеру Зарецкому: таким образом Евгений, возможно, пытается предотвратить поединок. Будь Зарецкий более щепетилен и менее кровожаден, он отменил бы дуэль.
Слуга фигурирует как секундант (причём единственный!) и на поединке между Кирсановым и Базаровым: “Утро было славное, свежее; мелкая роса высыпала на листьях и травах, блистала серебром на паутинках “. Когда подошел слуга, камердинер Петр, “Базаров открыл Петру, какой он ждал от него участи. Образованный лакей перепугался насмерть, но Базаров успокоил его уверением, что ему нечего будет делать, как только стоять в отдалении да глядеть, и что ответственности он не подвергается никакой. “А между тем, — прибавил он, — подумай, какая предстает тебе важная роль!” Петр развел руками, потупился и, весь зеленый, прислонился к березе”.
Выбором Онегина, сделавшего секундантом слугу, “наемного лакея” (Ю.М. Лотман), был оскорблен секундант Ленского, Зарецкий. “Хоть человек он неизвестный, // Но уж конечно малый честный”, — ответил Евгений. В романе Тургенева “Отцы и дети” другой дуэлянт, Базаров, которого, очевидно, не случайно также зовут Евгений, спокойно объяснил Петру Петровичу Кирсанову суть дела, причем его слова напоминают объяснение, данное Онегиным Зарецкому: “Он человек, стоящий на высоте современного образования, и исполнит свою роль со всем необходимым в подобных случаях комильфо”. Зарецкий, дворянин, но отнюдь не претендующий, в отличие от Кирсанова, на особенный аристократизм, недовольно “г?бу закусил”, но не рискнул вступать в спор с Онегиным. А Павел Петрович Кирсанов, осознающий себя как носитель аристократических традиций, без тени сомнения согласился с доводами Базарова.
“—Угодно вам зарядить? — спросил Павел Петрович, вынимая из ящика пистолеты.
—Нет, заряжайте вы, а я шаги отмеривать стану. Ноги у меня длинны, — прибавил Базаров с усмешкой. Раз, два, три…”
Свежее утро, когда происходит странный поединок между Павлом Петровичем и Базаровым, вызывает в памяти описание другого “преддуэльного” утра – из романа “Герой нашего времени”: “Я не помню утра более голубого и свежего. Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листе виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей “, — так жадно всматривается Печорин в предметы, в детали природного мира, его окружающие и, может статься, видимые им в последний раз. Нигилистом же Базаровым, не умеющим отдаваться созерцанию природы, неотступно владеет мысль о нелепости, абсурдности того, что скоро произойдет: “Экую мы комедию отломали! Ученые собаки так на задних лапах танцуют”. Вспомнился, видать, Евгению хлестаковский слуга Осип, восхищавшийся этими четвероногими артистами петербургских театров.
Базаров саркастически роняет “соблаговоляю” в ответ на велеречивую реплику соперника: “Соблаговолите выбрать”. Но Кирсанов серьёзен, о чём он и говорит: “Я не отрицаю странности нашего поединка, но я считаю долгом предупредить вас, что я намерен драться серьёзно”.
В лермонтовском романе место действия таково: “Площадка, на которой мы должны были драться, изображала почти правильный треугольник. От выдавшегося угла отмерили шесть шагов и решили, что тот, кому придется первому встретить неприятельский огонь, станет на самом углу спиною к пропасти; если он не будет убит, то противники поменяются местами”.
Поединок должен происходить на шести шагах, – так решили Печорин с Грушницким. Условия убийственные!.. Павел Петрович в “Отцах и детях” предлагает дистанцию больше: “барьер в десяти шагах”. Базаров иронизирует:
“—В десяти шагах? Это так, мы на это расстояние ненавидим друг друга.
—Можно и восемь, — заметил Павел Петрович.
—Можно, отчего же!
—Стрелять два раза; а на всякий случай каждому положить себе в карман письмецо, в котором он сам обвиняет себя в своей кончине.
—Вот с этим я не согласен, — промолвил Базаров. — Немножко на французский роман сбивается, неправдоподобно что-то”.
Размер дистанции как мера ненависти соперников – у Лермонтова это действительно так. (Из трёх литературных поединков дуэль Печорина с Грушницким — единственная, оба участника которой осознанно ведут дело к кровавой развязке.) А у Тургенева Базаров одной язвительной репликой уничтожает всё значение этой меры.
Продолжим чтение
“Герой нашего времени”: “Грушницкий стал приближаться и по данному знаку начал поднимать пистолет. Колена его дрожали. Он целил мне прямо в лоб.
Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей”.
А теперь “Отцы и дети”. Очень похоже: “”Он мне прямо в нос целит, — подумал Базаров, — и как щурится старательно, разбойник!””
Мужественности не занимать не только Григорию Александровичу Печорину, но и Евгению Васильевичу Базарову, что признал и такой не симпатизировавший тургеневскому нигилисту читатель и критик, как М.Н. Катков: “Ни в каком положении не кажется он смешным или жалким; изо всего выходит он с некоторым достоинством. Его мужество – мужество не поддельное, но совершенно естественное. Он сохраняет полнейшее спокойствие под пулею, и автор, не довольствуясь впечатлением наружного вида, заставляет нас заглянуть в его душу, и мы видим действительно, что смерть, пронесшаяся над его головою, произвела на него не большее впечатление, чем прожужжавшая муха” (М.Н. Катков. Роман Тургенева и его критики (1862) // Критика 60-х годов XIX века. М., 2003. С. 141).
Снова роман Лермонтова: Грушницкий выстрелил. “Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.” Теперь настал черед Печорина. Он целился точно и не промахнулся.
А вот “Отцы и дети”. Базаров “ступил ещё раз и, не целясь, надавил пружинку. Павел Петрович дрогнул слегка и хватился рукою за ляжку. Струйки крови потекли по его белым панталонам”.
Базаров поспешил к раненому. “—Всё это вздор… Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, — промолвил с расстановкой Павел Петрович, — и… надо… опять… — Он хотел было дернуть себя за ус, но рука его ослабела, глаза закатились, и он лишился чувств”.
Дуэль как фарс и дуэль как бессмыслица: “Отцы и дети” и “Война и мир”
“Finita la comedia!” – этими словами подытожил совершившееся Печорин. Комедией, а точнее, пародией, травести поединков из “Евгения Онегина” и из “Героя нашего времени” является на самом деле третий поединок — дуэль Евгения Васильевича Базарова с Павлом Петровичем Кирсановым. Пушкин убил Ленского, Лермонтов отправил к праотцам Грушницкого. (Эти, заметим в скобках, персонажи похожи не только печальным финалом недолгой жизни: оба молоды, оба страдают юношеской болезнью романтичности и экзальтированности; обоих зовут на “-ский/цкий”, и тот и другой пали жертвами приятельской руки.) А Тургенев пожалел Павла Петровича Кирсанова: прострелил ему из базаровского пистолета полумягкое место, и только… Павел Петрович Кирсанов, человек тридцатых годов, — сверстник Печорина. И ведет он себя под стать лермонтовскому персонажу: как и Григорий Александрович, изысканно одевается, подобно Печорину и Грушницкому вместе взятым, желает убить своего соперника. Он целит в лоб (“в нос”, – снижает драматический пафос сцены нигилист Базаров) противнику, как Грушницкий, но получает легкую рану в ногу, словно Печорин. Только печоринская легкая рана (“царапина”) была опасной, ибо стоял он на краю немилосердной кавказской пропасти и даже от нетяжелого ранения мог упасть вниз. А позади Кирсанова — русские берёзки: падай не хочу — не расшибёшься. Да и рана какая-то смешная: не колено оцарапано, как у Печорина, а ляжка поражена пулей. И стрелял-то не боевой офицер, коим был Грушницкий, но “штафирка”, медик Базаров. А Павел Петрович, в прошлом состоявший на военной службе, промазал… После чего, будто семнадцатилетняя барышня, упал — не в горную расселину. В обморок.
Дуэль Онегина и Ленского — событие вообще-то бессмысленное. Виноват чрезмерно ревнивый Владимир. Вызвал Онегина, а тому делать было нечего: “Но дико светская вражда // Боится ложного стыда”. Откажись Онегин от дуэли, прослыл бы ничтожным трусом.
Не то с Печориным и Грушницким: сильна ненависть плохой копии к оригиналу и оригинала к пародии на него. Но при спокойном размышлении Печорин задается вопросом: чего ради он лелеет ненависть к этому ничтожному полумальчику?
Онегин дуэли не хотел и убивать соперника не намеревался, Печорин к поединку стремился и застрелил противника отнюдь не случайно. Однако, невзирая на это различие, оба признавали дуэль как культурный институт, как ритуал, как дело чести. Между тем Базаров на вопрос Павла Петровича об отношении к дуэли отвечает совсем иначе, без всяких обиняков. “Вот мое мнение, — сказал он, — с теоретической точки зрения дуэль — нелепость; ну, а с практической точки зрения — это дело другое”. Другое, потому что в противном случае Евгению грозят удары кирсановской палки.
Сугубый комизм происходящему придает фигура “свидетеля”, камердинера Петра. Правда, Онегин тоже привез с собой слугу. Но то, как уже говорилось, с умыслом, — верно, чтобы расстроить поединок. Будь Зарецкий более педантичен в исполнении дуэльных правил, женился б Ленский на Ольге Лариной, носил бы стеганый халат и писал гениальные стихи…
А у Тургенева — странная, в самом деле, нелепая дуэль: один из соперников, вопреки дуэльному кодексу, не равен другому. Базаров хоть и дворянин (его отец должен был выслужить потомственное дворянство, о чём обычно забывают комментаторы тургеневского романа), но самоощущение, самосознание у него отнюдь не дворянское. А ведь отстаивание чести на дуэли свойственно именно дворянину. Кирсанов презирает “плебея” Базарова, но вызывает его на поединок, словно равного себе. Нигилист Базаров видит в дуэли нелепость, а участвует в этом ритуале. Никто не гибнет, и один из двух соперников оказывается в роли пациента, а другой — врача.
Прошло ваше время, господа аристократы, превратилась дуэль в фарс! А какие были раньше поединки: Онегин против Ленского, Печорин против Грушницкого!.. И фамилии такие звучные, литературные. А имя Онегина — “Евгений” — по-гречески “благородный”, дворянство его подчёркивает…
В “Отцах и детях” же — дуэльный фарс на сцене, а задник — пародийно представленные литературные декорации из пушкинского романа в стихах и из лермонтовского романа в прозе.
Случай, стоящий особняком, — дуэль в “Войне и мире” Л. Н. Толстого. “Абсолютно штатский” человек Пьер Безухов тяжело ранит профессионального дуэлянта, бретёра Долохова, который даёт промах по сопернику, хотя растерянный граф Безухов даже не пытается закрыться от выстрела пистолетом и повернуться к противнику боком. У Тургенева тоже ранил военного, Павла Петровича Кирсанова, штатский человек, медик Базаров. В “Отцах и детях” неожиданный исход поединка призван засвидетельствовать смерть дуэли как ритуала уходящей в прошлое эпохи. В “Войне и мире” дуэль трактуется иначе. Она по-своему нелепа, бессмысленна, — но не как архаичное явление, а как всякий ритуал, как любое действо, наделённое исключительно знаковым смыслом. Наподобие оперы, странность которой поначалу остро ощущает толстовская “естественная героиня” Наташа Ростова. Неожиданный же исход поединка в контексте романа предстаёт бесспорным свидетельством роли Судьбы: Судьба, под маской случая, направляет пулю Пьера и отклоняет от него пулю Долохова, как она же предначертала поражение русских при Аустерлице и готовит в грядущем падение Наполеона. В мире романа Толстого Судьба, или Провидение пишет сценарий не только для “большой Истории”, но и для событий частной жизни. И она определяет, что есть истинное поражение или победа. Граф Безухов, совсем недавно ненавидевший Долохова, должен, казалось бы, испытывать удовлетворение. Но нет: “Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова.
—Глупо… глупо! Смерть… ложь… — твердил он морщась” (т. 2, ч. 1, гл. V).
«Дуэли и дуэлянты в произведениях А.С.Пушкина» История русской дуэли XIX веков – это история человеческих трагедий,
мучительных смертей, высоких порывов и нравственных падений. И все это
многообразное и яркое явление было результатом сокрушительного
психологического перелома – перехода от Московской Руси к петербургской
России. Трудно представить себе быт и нравы России двух предреволюционных
столетий без такого явления, как дуэль. Словно в зеркале с увеличительным
стеклом, в этом явлении выпукло отразились характерные черты нормативного
поведения тогдашнего русского общества, дворянско-чиновничьей среды, прежде
всего. Дуэль имеет свою историю. Ее истоки отыскивают в рыцарских турнирах,
типичных для европейского средневековья; тогда рыцари затевали поединки
ради демонстрации мужества и силы – и, как правило, во имя «Прекрасной
Дамы». Противники большей частью не испытывали друг к другу никакой вражды,
мало того: они могли быть незнакомы между собой и выступать инкогнито, в
масках. Победителя увенчивали наградой. С течением времени рыцарство утратило свой авторитет, но обычай
открытого поединка сохранился – хотя функция его изменилась. В XVII-XVIII
вв. уже не требовалось совершать подвиги с именем Дианы или Лауры на устах,
зато возникла потребность, как мы бы сегодня сказали, выяснять отношения,
связанные с понятиями чести, достоинства, благородства, провоцируемые к
тому же спором, ссорой, взаимной неприязнью. Из Европы дуэль перешла в Россию, для русского XVIII века дуэлянт
(тогда говорили «дуэлист») – уже достаточно симптоматичная фигура. За
французским «заимствованием» тянулся кровавый след, что вызвало
беспокойство властей; Петр I категорически запретил поединки и повелел их
участников «смертию казнить и оных пожитки описать». Позднее Екатерина II
подтвердила запрет Петра, и потом ситуация не претерпела изменений. В XIX
веке смертная казнь дуэлянтам не угрожала, но офицер мог поплатиться
разжалованием в солдаты и ссылкой на Кавказ, в зону боевых действий –
наказание достаточно суровое. Тем не менее, россияне «стрелялись» и в
столице, и в провинции, и непросто указать на случай отказа от дуэли по
причине официального запрета. С другой стороны, восприятие и оценка явления
были неоднозначными, громкие «за» и резкие «против» чем дальше, тем чаще
смешивались, переплетались. Официальный запрет сопровождался и
противодействием, и поддержкой общественного мнения. Дворянские поединки были одним из краеугольных элементов новой –
петербургской – культуры поведения, вне зависимости от того, в каком конце
империи они происходили. С дуэльной традицией неразрывно связано и такое ключевое для
петербургского периода нашей истории понятие как честь, без исследования
которого мы не сможем понять историю возмужания, короткого подъема и
тяжкого поражения русского дворянства. В истории дуэли сконцентрировалась драматичность пути русского
дворянина от государева раба, к человеку, «взыскующему свободы и готовому
платить жизнью за неприкосновенность своего личного достоинства, как он
понимал его на высочайшем взлете петербургского периода – в пушкинские
времена». Русская дуэль была жесточе и смертоноснее европейской. И не потому,
что французский журналист или австро-венгерский офицер обладали меньшей
личной храбростью, чем российский дворянин. Отнюдь нет. И не потому, что
ценность человеческой жизни представлялась здесь меньшей, чем в Европе.
Россия, вырвавшаяся из феодальных представлений одним рывком, а не
прошедшая естественный многовековой путь, обладала совершенно иной
культурой регуляции человеческих отношений. Здесь восприятие дуэли как
судебного поединка, а не как ритуального снятия бесчестия, оставалось
гораздо острее. Отсюда и шла жестокость дуэльных условий – и не только у гвардейских
бретеров (неоправданно кровожадных), а и у людей зрелых и рассудительных, –
от подспудного сознания, что победить должен правый. И не нужно мешать
высшему правосудию искусственными помехами. Тогда же, наряду с холодным оружием, стали применять пистолеты; это
еще более упростило ход события, но заставило твердо определить правила
поединка: так сложился дуэльный кодекс. Прежде всего, дуэль есть единоборство между двумя лицами по обоюдному
их соглашению, с смертоносным оружием, при заранее определенных условиях и
в присутствии свидетелей с обеих сторон. Причина ее – вызов одного лица
другим за нанесенное оскорбление. Цель дуэли – получение силою оружия удовлетворения за оскорбление.
Оскорбленный дерется, чтобы получить удовлетворение; оскорбитель – чтобы
дать удовлетворение. Если единоборству не предшествовало предварительного соглашения в
условиях и если оно произошло не в присутствии свидетелей, то оно не дуэль
и не признается ею ни общественным мнением, ни законами. Предел, когда именно известные действия теряют характер обыкновенного,
неважного, и становятся оскорблениями, вообще трудно определим и находится
единственно в зависимости от степени обидчивости того лица, на которого эти
действия были обращены. Этот взгляд, конечно, может применяться только к
оскорблениям легкого свойства, между тем как все, разделяющие с обществом
вкоренившиеся в нем понятия о чести, должны относиться к оскорблениям более
серьезным с одинаковой щепетильностью. Исходя из этого предположения,
различают три рода оскорблений. 1) Оскорбление легкое. Невежливость не есть оскорбление. Кто был оскорблен за оказанную другому невежливость, тот считается всегда оскорбленным. Если за легкое оскорбление будет отвечено тоже оскорблением легким, то все-таки сперва затронутый останется оскорбленным. 2) Оскорбление обруганием. Оно может быть вызвано как произнесением ругательных слов, так и обвинением в позорных качествах. Кто за легкое оскорбление был обруган, тот считается оскорбленным. Если обруганный ответит обруганием же, то все-таки он будет считаться оскорбленным. 3) Оскорбление ударом. Под ударом подразумевается всякое преднамеренное прикосновение. Кто за обругание был побит, тот считается оскорбленным. Если после получения удара будет оплачено тем же, то все-таки сперва побитый останется оскорбленным. Последний не становиться ответственным за то, что он, будучи взбешен полученным ударом и не помня себя, воздал равным за равное. Это правило не изменилось бы и в том случае, если второй удар был бы сильнее первого или имел последствием поранение. К оскорблению ударом обыкновенно приравнивают и те оскорбления, которые грозят уничтожить каким-либо образом нравственно человека, как-то: обольщение жены или дочери, несправедливое обвинение в шулерстве, обмане или воровстве. Дуэль, ставшая страстью, породила тип бретера – человека, щеголявшего
своей готовностью и способностью драться где бы то ни было и с кем бы то ни
было. Риск у бретера носил показной характер, а убийство противника входило
в его расчеты. И, опять же, бретерство оценивали по-разному. Одни видели в
нем максимальное проявление дуэльной традиции, другие – смесь позерства и
жестокости. Во второй половине XIX веке, с появлением в культурной сфере
разночинца-радикала, отвергавшего нормы, установки дворянской морали,
престиж дуэли заметно понижается. Уменьшается их число, редкостью
становится смертельный исход. Прежде дуэлянтов разводили на 25-30 шагов, а
расстояние между “барьерами” (условно обозначенными брошенной наземь
шинелью или просто чертой) не превышало 10-12 шагов, т.е. противники имели
право идти навстречу друг другу и стрелять либо на ходу, либо, дойдя до
“барьера”; в случае ранения дуэлянт мог потребовать “к барьеру” своего
противника – за раненым сохранялась возможность ответного выстрела. Смертью
заканчивались не десятки, а сотни дуэлей. В конце же XIX века “барьеры”
устанавливались на расстоянии 20-30 шагов, а исходная дистанция равнялась
40-50 шагам; результативность стрельбы, ясно же, понизилась. А главное –
поединок перестает быть мерилом чести, его чаще расценивают как дань то ли
условностям, то ли предрассудкам. Кроме того, возникают общественные
движения (народовольчество, эсеры), вводящие в свою программу террор; волна
террористических актов оттеснила на второй, на третий план дуэльные
события. Дуэль, во всем многоразличии своих проявлений, запечатлена в русской
литературе XIX – начала XX веков, от Бестужева-Марлинского и Пушкина до
Чехова и Куприна. Писатели сосредотачивают свое внимание на психологии
дуэлянта, на его преддуэльных размышлениях и переживаниях, на его состоянии
и поведении во время поединка; художественные характеристики существенно
дополняют документальное знание. В 1791 году литератор Н. И. Страхов выпустил «Переписку Моды»,
чрезвычайно напоминающую крыловскую «Почту духов». В нравоописательной этой
переписки немалое место уделено дуэлям. В начале книги воспроизводится «Просьба фейхтмейстеров к Моде»: «Назад
несколько лет с достойною славой преподавали мы науку колоть и резать, и
были первые, которые ввели в употребление резаться и смертоубийствовать.
Слава наша долго гремела и денежная река беспрерывно лилась в карманы наши.
Но вдруг некоторое могущественное божество, известное под именем здравого
смысла, вопреки твоим велениям совсем изгнало нас из службы щегольского
света. Чего ради мы, гонимые, разоренные и презираемые фейхтмейстеры,
прибегли к твоей помощи и просим милостивого защищения». Наблюдательный и осведомленный современник утверждает, что расцвет
деятельности учителей фехтования пришелся на предшествующее десятилетие –
восьмидесятые годы. Восьмидесятые годы – время «Жалованной грамоты»,
закрепившей личные права дворянства, отбитые у власти в стремительном
напоре дворцовых переворотов. С другой же стороны, восьмидесятые годы –
время окончательной стабилизации военно-бюрократической империи, введение
режима наместников, обладавших всей полнотой власти на местах и
ответственных только перед императрицей, когда жаждущий деятельности
дворянский авангард оказался жестко включен в усовершенствованную
государственную структуру и окончательно лишен сколько-нибудь
самостоятельной роли. Злое электричество, возникшее от пересечения этих двух тенденций, и
стимулировало – до абсурдного накала – дуэльную активность дворянской
молодежи. Через двадцать страниц после «Просьбы фейхтмейстеров» автор поместил
письмо «От Дуэлей к Моде»: «Государыня моя! Я чаю, вы довольно памятуете,
сколько много мы утончали и усовершенствовали поступки подвластного вам
щегольского света. Бывало в собраниях, под опасением перерезания горла, все
наблюдали строжайшее учтивство. Но этого еще мало! Бывало, посидишь хоть
часок в гостях, того и гляди, что за тобою ничего не ведавши, поутру
мальчик бряк на дворе с письмецом, в котором тот, кого один раз отроду
увидел и едва в лицо помнишь, ругает тебя наповал и во всю ивановскую, да
еще сулит пощечины и палочные удары, так что хоть не рад, да готов будешь
резаться. Бывало взгляд, вид, осанка, безумышленное движение угрожали
смертию и кровопролитием. Одним словом, внедавне все слова вешались на
золотники, все шаги мерялись линиями, а поклоны футами. Бывало хоть чуть-
чуть кто-либо по нечаянности зацепит шпагою и шляпою, повредит ли на голове
волосочек, погнет ли на плече сукно, так милости просим в поле… Хворающий
зубами даст ли ответ вполголоса, насморк ли имеющий скажет ли что-нибудь в
нос… ни за что не смотрят!.. Того и гляди, что по эфес шпага!.. Также глух
ли кто, близорук ли, но когда, боже сохрани, он не ответствовал или
недовидел поклона… статошное ли дело! Тотчас шпаги в руки, шляпы на голову,
да и пошла трескотня да рубка!» Сквозь сатирическое преувеличение здесь явственно проступает
серьезность мотивов происходившего: поднявшееся одним рывком на новый
уровень внешнего и внутреннего раскрепощения дворянство вырабатывало столь
варварским образом новую систему взаимоотношений – систему, в которой
главным мерилом всего становилось понятие чести и личного достоинства.
Однако отсутствие разработанной «идеологии чести» приводило к тому, что
поединок представлялся универсальным средством для решения любых бытовых
проблем, от самоутверждения до обогащения. Негативные варианты дуэли изображены у Пушкина в повести «Выстрел», в
романе «Евгений Онегин». Герой «Выстрела» ищет предлог для драки, дабы
утвердить свое первенство в гусарском полку; в нем чувствуются бретерские
замашки. Его противник – богатый граф, «любимец счастья» – демонстрирует
наигранное презрение к смерти: ест черешни под дулом пистолета. Как люди,
действующие в угоду своему самолюбию, они стоят друг друга. Евгений Онегин,
напротив, не заботится о первенстве и не ведет игру, более того, ему
понятна легковесность вызова, сделанного Ленским – разгоряченным юношей-
романтиком; тем не менее, он берет в руки пистолет – берет, подчиняясь
нравам «большого света», опасаясь сплетен, «хохотни глупцов», иначе говоря,
уступая тому, что в душе презирает. «Пружина чести» здесь играет роль
ложного стимула, предопределяющего неизбежность бессмысленного убийства. Онегин – характер действительный, в том смысле, что в нем нет ничего
мечтательного, фантастического, что он мог быть счастлив или несчастлив
только в действительности и через действительность. В Ленском Пушкин
изобразил характер, совершенно противоположенный характеру Онегина,
характер совершенно отвлеченный, чуждый действительности. Тогда это было
совершенно новое явление, и люди такого рода тогда действительно начали
появляться в русском обществе. С душою прямо геттингенской ……………………………… Поклонник Канта и поэт, Он из Германии туманной Привез учености плоды: Вольнолюбивые мечты, Дух пылкий и довольно странный, Всегда восторженную речь И кудри черные до плеч. ……………………………… Он пел любовь, любви послушный, И песнь его была ясна, Как мысли девы простодушной, Как сон младенца, как луна В пустынях неба безмятежных, Богиня тайн и взоров нежных; Он пел разлуку и печаль, И нечто, и туманну даль, И романтические розы; Он пел те дальние страны, Где долго в лоне тишины Лились его живые слезы; Он пел поблеклый жизни цвет Без малого в осьмнадцать лет. Ленский был романтик и по натуре и по духу времени. Это было
существо, доступное всему прекрасному, высокому, душа чистая и благородная.
Но в тоже время «он сердцем милый был невежда», вечно толкуя о жизни,
никогда не знал ее. Действительность на него не имела влияния: его радости
и печали были созданием его фантазии. Он полюбил Ольгу. Ленский украсил ее
достоинствами и совершенствами, приписал ей чувства и мысли, которых в ней
не было и о которых она и не заботилась. Существо доброе, милое, веселое,
Ольга была очаровательна как все «барышни», пока они еще не сделались
барышнями, а Ленский видел в ней фею, сильфиду, романтическую мечту, нимало
не подозревая будущей барышни. Он написал «надгробный мадригал» старику
Ларину, в котором, верный себе, без всякой иронии, умел найти поэтическую
сторону. В простом желании Онегина подшутить над ним он увидел и измену, и
обольщение, и кровавую обиду. Результатом всего этого была его смерть,
заранее воспетая им в туманно-романтических стихах. Подробности дуэли
Онегина с Ленским – верх совершенства в художественном отношении. Онегин и Зарецкий – оба нарушают правила дуэли. Первый, чтобы
продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он
попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а
Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю,
предмет сплетен и розыгрышей… В «Евгении Онегине» Зарецкий был единственным распорядителем дуэли,
потому что «в дуэлях классик и педант», он вел дело с большими упущениями,
сознательно игнорируя все, что могло устранить кровавый исход. Еще при
первом посещении Онегина, при передаче картеля, он обязан был обсудить
возможности примирения. Перед началом поединка попытка окончить дело миром
также входила в прямые его обязанности, тем более что кровной обиды
нанесено не было, и всем, кроме Ленского, было ясно, что дело заключается в
недоразумении. Зарецкий мог остановить дуэль и в другой момент: появление
Онегина со слугой вместо секунданта было ему прямым оскорблением
(секунданты, как и противники, должны быть социально равными), а
одновременно и грубым нарушением правил, так как секунданты должны были
встретиться накануне без противников и составить правила поединка. Зарецкий имел все основания не допустить кровавого исхода, объявив
Онегина неявившимся. «Заставлять ждать себя на месте поединка крайне
невежливо. Явившийся вовремя обязан ждать своего противника четверть часа.
По прошествии этого срока явившийся первый имеет право покинуть место
поединка и его секунданты должны составить протокол, свидетельствующий о
неприбытии противника». Онегин опоздал более чем на час. Онегин и Зарецкий – оба нарушают правила дуэли. Первый, чтобы
продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он
попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а
Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю,
предмет сплетен и розыгрышей… Зарецкий вел себя не только не как сторонник
строгих правил искусства дуэли, а как лицо, заинтересованное в максимально
скандальном и кровавом исходе поединка. Поведение Онегина на дуэли неопровержимо свидетельствует, что автор
хотел сделать его убийцей поневоле. Для людей, знакомых с дуэлью не
понаслышке, было очевидно, что тот, кто желает безусловной смерти
противника, не стреляет сходу, с дальней дистанции и под отвлекающим
внимание дулом чужого пистолета, а, идя на риск, дает по себе выстрелить,
требует противника к барьеру и с короткой дистанции расстреливает его как
неподвижную мишень. Поэт любил Ленского и в прекрасных строфах оплакал его падение: Друзья мои, вам жаль поэта: Во цвете радостных надежд, Их не свершив еще для света, Чуть из младенческих одежд,
произведение
между кем была дуэль
причина дуэли
отрывки
итог
«Евгений Онегин» А.С.Пушкин
Ленский и Онегин
Любовный конфликт (из-за Ольги)
« Еще не целя, два врага
Походкой твердой, тихо, ровно
Четыре перешли шага,
Четыре смертные ступени.
Свой пистолет тогда Евгений,
Не преставая наступать,
Стал первый тихо подымать.
Вот пять шагов еще ступили,
И Ленский, жмуря левый глаз,
Стал также целить – но как раз
Онегин выстрелил…»
(Глава VI – Строфа XXIX, XXX, XXXI)
Ленский убит
«Капитанская дочка» А.С.Пушкин
Швабрин и Гринёв
Любовный конфликт (из-за Маши)
«Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся, и увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке……. В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств.» (Глава IV. Поединок)
Ранение Петра Гринёва
«Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтов
Грушницкий и Печорин
Любовный конфликт (из-за Мери)
«Грушницкий стал против меня и по данному знаку начал поднимать пистолет. Колени его дрожали. Он целил мне прямо в лоб…
Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему секунданту.
— Не могу, — сказал он глухим голосом.
— Трус! — отвечал капитан.
Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.
…
— Стреляйте! — отвечал он(Грушницкий), — я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места…
Я выстрелил…
Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Только прах легким столбом еще вился на краю обрыва.» («Княжна Мери» , 16-го июня)
Грушницкий убит
«Отцы и дети» И.С.Тургенев
Базаров и П.П.Кирсанов
Идейный конфликт
«Базаров тихонько двинулся вперед, и Павел Петрович пошел на него, заложив левую руку в карман и постепенно поднимая дуло пистолета… “Он мне прямо в нос целит, — подумал Базаров, — и как щурится старательно, разбойник! Однако это неприятное ощущение. Стану смотреть на цепочку его часов…” Что-то резко зыкнуло около самого уха Базарова, и в то же мгновенье раздался выстрел. “Слышал, стало быть ничего”, — успело мелькнуть в его голове. Он ступил еще раз и, не целясь, подавил пружинку.
Павел Петрович дрогнул слегка и хватился рукою за ляжку. Струйка крови потекла по его белым панталонам.
Базаров бросил пистолет в сторону и приблизился к своему противнику.» (XXIV глава)
П.П.Кирсанов ранен
«Война и мир»
Долохов и Пьер Безухов
Защита чести и достоинства
«При слове три Пьер быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо, боясь, как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова и, потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из-за дыма показалась его фигура. Одною рукою он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет…» (Том 2. Часть 1. Глава V)
Долохов ранен
Что такое дуэль? Это поединок, во время которого противники защищают свою честь или вступаются за честь другого человека. Честь – нравственное достоинство человека, доблесть, благородство души и чистая совесть.
Русский дворянин подчинялся закону и не имел права участвовать в дуэли: наказание ожидало всех, в том числе секундантов. В то же время каждый дворянин подчинялся законам чести, и дуэль рассматривалась высшим сословием как единственное средство защиты человеческого достоинства.
Иногда дуэль являлась лишь уступкой общественному мнению, так как отказаться от вызова на поединок, даже бессмысленный, считалось позором, что, несомненно, затрагивало честь дворянина. Человек, слишком легко идущий на примирение, мог прослыть трусом, – таким образом, дуэль было легко спровоцировать, даже и без серьезного для смертельного поединка повода.
Тема дуэли в русской литературе не только важна, но и интересна. Первым писателем, который глубоко затронул эту тему, стал А. С. Пушкин: дуэльные сцены играют огромную роль в сюжете и композиции романа «Евгений Онегин» (дуэль между Онегиным и Ленским), в повести «Выстрел» (дуэль Сильвио и графа). Вслед за ним к этой теме обратились М. Ю. Лермонтов в произведении «Герой нашего времени» (дуэль между Печориным и Грушницким), Л. Н. Толстой в романе-эпопее «Война и мир» (дуэль Пьера Безухова и Долохова), а И. С. Тургенев в романе «Отцы и дети» сводит на поединке непримиримых противников – Базарова и Кирсанова.
Говоря о поединке в романе «Евгений Онегин», мы помним о его роли в композиции всего произведения: подружившись с Ленским, восемнадцатилетним поэтом, Онегин и не предполагал, что их дружба обернется трагедией. На именинах Татьяны раздосадованный Онегин, пытаясь отомстить ни в чем не виновному Ленскому, начинает ухаживать за легкомысленной Ольгой, что и явилось поводом для дуэли: Ленский вступается за честь своей невесты. Злая шутка превращается в глазах юного поэта в жестокую обиду, и он вызывает вчерашнего друга на дуэль.
Он мыслит: «Буду ей спаситель,
Не потерплю, чтоб развратитель
Младое сердце искушал…»
…
Все это значило, друзья:
«С приятелем стреляюсь я».
Мне кажется, нужно разделять повод для дуэли и истинную причину поединка. Не случайно Пушкин создает образ «старого дуэлиста» Зарецкого («Он зол, он сплетник, он речист»), олицетворяющий столь значимое для Онегина «общественное мнение». Собственная гордыня и зависимость главного героя от общественного мнения делают свое дело: дуэль происходит, несмотря на иронично-отрицательное отношение Евгения Онегина к ней. Пушкин осуждает более опытного и зрелого Онегина, жалеет и сердечно оплакивает юного поэта Ленского, ушедшего из жизни столь рано и бессмысленно.
Судьба героев романа была искажена этой дуэлью: Владимир Ленский погиб, Евгений Онегин покинул деревню и отправился в вынужденное путешествие, легкомысленная Ольга недолго горевала о своем женихе, вскоре вышла замуж и уехала из деревни. Одна Татьяна Ларина долго грустит о молодом поэте, посещает его могилу, что говорит еще раз о глубине ее натуры…
Трагическая дуэль разводит Онегина с Татьяной навсегда, так как тень этого невольного убийства будет всегда стоять между ними. Евгений Онегин многое пережил, многое переосмыслил, поэтому он возвращается в Петербург другим человеком, повзрослевшим, понявшим многое в себе самом и законах светского общества.
Изобразить так точно дворянский поединок мог лишь человек, принимавший непосредственное участие в дуэлях. Таким человеком и являлся Пушкин: его живой характер, сильный темперамент не раз приводили к конфликтам. Но никогда он не убил на поединке ни одного человека, да и с ним его противники обычно обращались достаточно бережно, выполняя законы дуэли, но не причиняя физического вреда: они видели в А. С. Пушкине национального поэта.
«Герой времени», изображенный Лермонтовым, – Печорин – тоже участвует в дуэли. Печорин и Грушницкий – герои-двойники. То, что в характере Печорина основано на истинных переживаниях, является следствием серьезных страстей и нешуточного жизненного опыта, в Грушницком лишь маска, позерство, ложные эмоции, о которых герой узнал из книг. Ложный демонизм Грушницкого раздражает Печорина, так как он угадывает в юнкере обидное сходство с самим собою. Поединок предсказывается уже в самом начале главы «Княжна Мери»: «…если мы встретимся на узкой дороге, то одному из нас несдобровать».
Дуэль Печорина с Грушницким совмещает черты поединка чести и банального убийства. С одной стороны, Печорин наказывает зло и пошлость, становясь «топором в руках судьбы». С другой стороны, и он, и Вернер оказываются провинциальными сплетниками, принимают законы «водяного общества» и убивают «начитавшегося плохих и хороших книг Грушницкого», который перед лицом гибели неожиданно проявляет себя человеком чести: «Я себя презираю, а вас ненавижу».
Итак, тема дуэли в русской литературе представлена очень широко, эпизод самого поединка обычно имеет важное значение в композиции произведения, в характеристике его героев, то есть является одним из центральных эпизодов художественных произведений.
Главная
Учебники – Литература
Лекции по литературе, сочинения – часть 5
поиск по сайту правообладателям
Тема дуэли в русской литературе (сочинение)
Тема дуэли в русской литературе (сочинение)
Итак, дуэль. На дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» — Онегин и «пламень» — Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов.
Эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы. На дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, но отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей — люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте.
Дуэль:— черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот “…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат”. После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением, а базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью — Анной Сергеевной Одинцовой.
Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального. Боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по—разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова.
Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но — нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Оба — едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях. Что это — предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей.
Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. Итак, дуэль…
Дуэль — поединок (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. Цель этого поединка состоит в восстановление чести. В XIX веке в России существовали специальные дуэльные правила, естественно неписанные, потому что дуэли были запрещены. В то время они были широко распространены в дворянской и военной среде. В XX веке они уже не распространены и знаем мы о них исключительно из книг. В наше время у людей двоякое представление о дуэлях: одни считают, что это убийство, а другие, что это романтическое приключение. Я думаю, что в рассмотрение каждого случая следует исходить из обстоятельств. Все зависит от того, можно ли было найти выход. Следует учитывать, что события и в “Евгении Онегине” и в “Герое нашего времени” происходят в первой половине XIX века, а тогда для людей честь и доброе имя играли очень большую роль. Для дворян лучше было умереть, чем быть опозоренным. Если вспомнить состояние души Евгения Онегина перед дуэлью, то на ум приходит тот факт, что он даже не задумывался о своем секунданте. Это говорит о том, что он не воспринял вызов Ленского всерьез и “спал мертвым сном”. Он даже опоздал на час, хотя по правилам Ленский должен был ждать его только в течение пятнадцати минут. Отсюда следует, что Ленский не хотел завершить дело миром. Дуэль Онегина и Ленского — образец пренебрежения всеми правилами: во-первых, только один распорядитель дуэли, во-вторых, Зарецкий не оговаривал в начале даже саму возможность мирного решения конфликта. Онегин повел себя благородно, он целился не в Ленского, а стрелял на воздух, потому что в противном случае считалось бы, что он уклонился от дуэли. Онегин — одаренная личность, но иногда слабая. Таким образом виновник смерти Ленского — убийца поневоле. В поединке Печорина с Грушницким все происходит не по правилам с самого начала. Об этом свидетельствуют многочисленные случаи пренебрежения правилами со стороны Грушницкого и его секунданта — капитана. Печорин поражает нас своим мужеством и холоднокровностью, с которой он смотрит в лицо смерти. Печорин — блестящий политик и стратег, он рассчитал все так, что Грушницкий не смог хорошо выстрелить. Доктор был поражен тем, что лицо Печорина, знавшего о замыслах Грушницкого и капитана убить его, оставалось невозмутимым и сдержанным. Это говорит о его силе воли и опыте. С этой точки зрения Печорин просто убил этого слабого и неопытного юношу — Грушницкого. Грушницкий оказался мало того, что подлым, но еще и без характерным его даже не хватило, чтобы завершить начатое. Этим он заслужил презрение, как капитана, так и Печорина. Развязка вполне понятна, победил сильнейший — Печорин. Если рассматривать дуэль с нравственной точки зрения, то это в любом случае убийство — просто отстрел. Несмотря на широкое распространение в дворянских и армейских кругах, также состоящих в основном из дворян, дуэли отрицались и критиковались остальной частью общества, где практиковалась не менее дикая, но более гуманная кулачная расправа. Есть много оснований полагать, что в действительности дуэли не раз использовались для оправдания политических преступлений, устранения неугодных власти людей. Судьба и Лермонтова и Пушкина, да почти всех гениев того времени трагична — многие погибли на дуэлях.
И он, как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой…
Дуэль — не романтическое приключение, а жестокое, безжалостное убийство. Если подвести итог, то ни одна обида не стоит человеческой жизни, даже такой, как жизнь Грушницкого, а Ленского мне искренне жаль. Но, что самое досадное, ни убийство Ленского, ни убийство Грушницкого не принесли их “убийцам” счастья. Стоило ли убивать их? Всему виной их гордыня
Тема дуэли в русской литературе XIX века Групповой проект учащихся 10 Б класса КСОШ №4 Цели проекта: Изучить историю дуэли, её истоки.Определить, какую роль играет дуэль в литературных произведениях.Представить исследовательские материалы на открытом уроке по теме «Дуэль в русской литературе XIX века». Пути решения: Изучение литературы о дуэли и ее истории.Изучение материалов о дуэлях А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова.Поиск произведений, в которых описывается дуэль. Наблюдение, какую роль играет дуэль и соответствует ли она дуэльному кодексу. Дуэль [фр.duel<лат.duellum - война] – поединок с применением оружия между двумя лицами, обставленный определенными условиями и формальностями, являющийся пережитком феодальных представлений о чести и способах ее защиты. (Большой словарь иностранных слов). Дуэль 1.То же, что поединок 2.перен. Борьба, состязание двух сторон(Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь рус. яз.) Дуэль (фр.duel, от лат.duellum – война), поединок (с применением оружия) между двумя лицами по вызову одного из них. В переносном смысле – борьба, состязание двух сторон. (Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия) Из истории дуэлей. С древнейших времен (в древнегреческих мифах – поединок Париса и Менелая).Особенно широкое распространение в средние века (рыцарские поединки).С 15 века в Испании, Италии, Франции, а затем и в других европейских странах возникает дуэль как поединок с целью удовлетворения (сатисфакции) за нанесенную обиду или оскорбление чести. Первые дуэли в России в XVIII веке. Определенные правила поединка (дуэльный кодекс):По обоюдному соглашению.С применением холодного или огнестрельного оружия (сабля, шпага, пистолет).В присутствии свидетелей ( секундантов).По заранее определенным условиям.Причина – вызов одного лица другим за нанесенное оскорбление.Цель – получение силой оружия удовлетворения (сатисфакции).Дуэль может происходить только между равными.После ссоры противники не должны были общаться.Письменный вызов (картель) передавался через секундантов.Секунданты обязаны изыскать способы к примирению, следить за соблюдением условий поединка.Бретёр – (устар.) человек, готовый драться на дуэли по любому поводу, скандалист, забияка. Набор французских дуэльных пистолетов.Работа оружейного мастера Лепажа.1808 г. А.С.Пушкин Дуэль27 января 1837 г.на Черной речке.Секунданты Пушкина – Данзас,Дантеса – Д`Аршиак.Дантес, смертельно ранивший Пушкина,был наказан «разжалованием» и высылкой из России. Ухаживания Дантеса за женой Пушкина, столкновения с министром просвещения Уваровым, постоянные выговоры Бенкендорфа, мучительное безденежье, цензура спровоцировали дуэль. М.Ю.Лермонтов Дуэль. В Пятигорске на одном из вечеров в семействе Верзилиных шутка Лермонтова задела Мартынова, человека неумного и болезненно самолюбивого. Поэт принял вызов, твердо решив не стрелять в товарища. Лермонтов был убит 15 июля 1841 г. Мартынов, застреливший Лермонтова, был приговорен к 3-месячному аресту на гауптвахте и церковному покаянию. Памятник на месте дуэли Лермонтова А.С.Пушкин «Капитанская дочка» В произведение вводится дуэль со Швабриным, которого отличает циничное, грубое отношение к девушке, чтобы показать желание Гринева защитить честь и достоинство любимой. В романе видим столкновение двух эпох. Автор показывает убийство, прикрытое дуэльной терминологией. А.С.Пушкин «Евгений Онегин» Подробно показаны все детали этого действа. В дуэли между Онегиным и Ленским все четко, все продумано. Дуэлянты пользуются лучшими дуэльными пистолетами того времени французского мастера Лепажа. Однако секундант Ленского Зарецкий, бретёр, и Онегин оба нарушают правила. Онегин опоздал на дуэль более чем на час, а Зарецкий не делал попыток примирить противников. Дуэль – переломный момент в произведении. После дуэли в судьбах всех героев происходит драматический перелом: Онегин уезжает за границу, Татьяна выходит замуж. М.Ю.Лермонтов «Герой нашего времени» В романе показан обман во время дуэли. Между Грушницким и секундантом был договор о том, что пистолет Печорина будет не заряжен. Эта дуэль бесчестна. Дуэль, призванная защитить честь, служит к усугублению бесчестия.Печорина после дуэли постоянно терзает мысль о том, что он из-за азарта, лишь захотев испытать судьбу, убил Грушницкого. Дуэль.Иллюстрация М.Врубеля к роману «Герой нашего времени».Черная акварель. 1890-1891. И.С.Тургенев «Отцы и дети» Во времена Тургенева дуэли постепенно начали уходить в прошлое. В романе показывается, что не все правила поединка соб людаются, но им пытаются следовать. Дуэль выглядит иронично. В романе дуэль является переломным моментом: Базаров после дуэли уезжает к родителям и там умирает. И.С.Тургенев «Бретер» Синквейн. 1 строка. Тема или предмет (одно сущ.)2 строка. Описание предмета (2 прил. или прич.)3 строка. Характеристика действия предмета (3 глагола).4 строка. Фраза из 4-х значимых слов, выражающая отношение автора к предмету.5 строка. Синоним, обобщающий или расширяющий смысл темы или предмета (одно слово). Дуэль.Опасная, запрещенная.Необходимо вызывать, подготавливаться, стреляться.Дуэль – это защита дворянской чести.Убийство. (Оськина Валентина)Дуэль.Жестокая, незаконная.Сталкивает, убивает.Отстаивание чести и достоинства.Самоубийство. (Хизбулаева Зухра) Дуэль.Жестокая, мужественная.Отстаивает, защищает, примиряет.Поединок, который отстаивает честь.Самоубийство. (Прокофьева Екатерина) Дуэль.Кровавая, справедливая.Выходят, стреляют, убивают.Дуэль часто бывает из-за пустяков.Разрушение судьбы. (Махнов Алексей)Дуэль.Опасная, смертельная, трагическая.Заставляет страдать, сталкивает со смертью, влияет на судьбу.Дуэль означает состязание двух сторон.Поединок. (Бибякова Флюра)Дуэль.Незаконная, бессердечная.Стреляются, выживают, умирают.Бессмысленное дело погибать напрасно.Самоубийство. (Белова Ксения) Дуэль.Жестокая, благородная.Сталкивает, убивает.Зачем всё это нужно?Борьба. (Петрова Юлия)Дуэль.Кровопролитная, ужасная.Сталкивает, поражает, защищает.Способ защиты дворянской чести.Гибель. (Усов Сергей)Дуэль.Благородная, но ненужная.Сталкивает, поражает, защищает честь.Даже, если не хочешь, придется.Бой (состязание). (Колесников Андрей) Дуэль играет огромную роль в русской литературе. Этот поединок чести является или кульминацией произведения, как в «Евгении Онегине», или ключевым моментом, как в «Герое нашего времени». Дуэль – это переломный момент как в жизни, так и в произведении.
Цели:
провести семинар, который расширит и углубит
знания учащихся по русской литературе;
дать навыки обобщённого анализа литературных
произведений, написанных в разные периоды 19 века;
развить устную речь учащихся;
формировать нравственные основы, пробуждать
интерес к классической литературе.
Оборудование: ТСО, г/запись, плакаты,
подставка, ткань-скатерть, перчатка, роза, свеча.
На доске тема урока, эпиграф.
«Пистолетов пара,
Две пули – больше ничего
Вдруг разрешат судьбу его».
А.С.Пушкин «Евгений Онегин».
Предварительно разбить класс на группы. Первая
из них готовит небольшое сообщение по истории
вопроса, остальные читают предложенные учителем
произведения, вторая группа – «Выстрел» Пушкина,
третья – дуэльный эпизод в «Евгении Онегине»
Пушкина, четвёртая – дуэль Пушкина и Дантеса.
ХОД УРОКА
I. Беседа о дуэли
Учитель читает несколько высказываний о
дуэли.
«Доказывать нелепость дуэля не стоит, в теории
его никто не оправдывает, исключая каких-нибудь
бретеров и учителей фехтования, но в практике все
подчиняются ему для того, чтоб доказать, черт
знает кому, свою храбрость. Худшая сторона дуэля
в том, что он оправдывает всякого мерзавца или
его почётной смертью, или тем, что делает из него
почетного убийцу. Человека обвиняют в том, что
передёргивает карты, – он лезет на дуэль, как
будто нельзя передёргивать карты и не бояться
пистолета. И что за позорное равенство шулера и
обвинителя!» (А.И.Герцен)
«Дуэль – приняв букву, мы расширили
способность к дурным поступкам» (Ф.М.Достоевский)
«Дуэль, милостивые государи, есть состояние
дикости. Это совсем не право, а довод наиболее
сильного или наиболее ловкого, иногда самого
дерзкого!.. Вызвать на дуэль не значит атаковать
лишь частное лицо, совершить проступок в
отношении только него, как при обыкновенной
краже или убийстве; нет, это прежде всего
посягательство на общий мир, презрение к закону,
восстание против государственного порядка.
Дуэлисты хотят управлять сами собой, глумиться
над верховной властью страны, где живут». (Дюпен-старший,
обер-прокурор кассационного суда в Париже).
Учитель: Дуэль – тема нашего
сегодняшнего урока. Почему она заканчивается
трагически? Можно было бы обойтись без неё?
Этот урок –наша современная оценка личности,
событий, явлений, без неё невозможно изучение
литературы, извлечение из неё уроков.
II. Выступление учащихся
I группа
1-й ученик: Дуэль – одно из самых
загадочных явлений русской жизни. Подобно
французскому балету и польской водке она
относится к таким заимствованиям, которые очень
быстро стали национальными особенностями.
«Дуэль – есть условный бой между двумя лицами
смертоносным оружием для удовлетворения
поруганной чести…» (Из истории русской дуэли)
Известно, что в России дуэль как обычай пришла с
Запада. Но и там она существовала не вечно. Время
зарождения классической дуэли в Западной Европе
можно отнести к эпохе позднего средневековья,
примерно к XIV веку, когда окончательно
сформировалось и расцвело рыцарское сословие –
предшественник дворянства, с его понятиями о
чести, во многом чуждыми простолюдину или купцу.
В XVI веке дуэли приняли уже такой угрожающий
размах и уносили столько жизней, что короли
начали бороться с этим обычаем. Так, за 16 лет
царствования Генриха IV во Франции было убито
на дуэлях от 7 до 8 тысяч человек. Знаменитый
кардинал Ришелье запретил дуэли под страхом
смерти, объявив, что дворянин может жертвовать
своей жизнью только в интересах короля. Людовик
XIV в 1679 году специальным эдиктом учредил суд
маршалов для разрешения всех вопросов чести.
2-й ученик: Дуэль в России – больше чем
дуэль! «К барьеру!» Каков же был исторический
путь дуэли в нашем Отечестве?
Предположительно первой дуэлью в России можно
считать поединок, состоявшийся в 1666 году в Москве
между двумя наёмными иностранными офицерами –
шотландцем Патриком Гордоном(впоследствии
петровским генералом) и англичанином майором
Монтгомери. Но в то время в среду русских этот
обычай не проник. Тем не менее единичные
прецеденты заставили царевну Софью в указе от 25
октября 1682 года, разрешившем всем служилым людям
Московского государства носить личное оружие,
оговорить запрет на поединки.
Пётр Великий, энергично насаждая в России
европейские обычаи, поспешил предупредить
распространение дуэлей жестокими законами
против них.
Глава 49 петровского Воинского устава 1715 года,
называвшаяся «Патент о поединках и начинании
ссор»,провозглашала: « Никакое оскорбление чести
обиженного никаким образом умалить не
может»,потерпевший и свидетели происшествия
обязаны незамедлительно донести о факте
оскорбления военному суду; недонесение тоже
каралось. За сам вызов на дуэль полагалось
лишение чинов и частичная конфискация имущества,
за выход на поединок и обнажение оружия –
смертельная казнь с полной конфискацией
имущества ,не исключая и секундантов.
3-й ученик: И тем не менее дуэли
постепенно всё более проникали в среду
дворянской молодёжи. И причиной здесь был не
столько «дух буйной молодости»,в чём
неодобрительно корили детей законопослушные
отцы, сколько формировавшееся чувство чести и
личного достоинства, складывавшееся постепенно,
с развитием образования и сословного воспитания,
и усиливавшееся с каждым новым поколением.
Дворянская молодёжь, по-прежнему верная присяге
и престолу, не допускала при этом
вмешательства государства в дела чести.
Позднее формулу ёмко и сжато выразил генерал
Корнилов в своём жизненном кредо: «Душа – Богу,
сердце – женщине, долг – Отечеству, честь –
никому.»
4-й ученик: Ко времени распространения
в России дуэлей грозные статьи петровского
артикула, каравшие смертью за поединок, были
основательно позабыты, так как прошло шестьдесят
лет со времени их опубликования. И перед
«властями предержащими» встаёт проблема: как
бороться с дуэлянтами? В 1787 году Екатерина
Великая издала «Манифест о поединках». В нём
дуэли назывались чужестранным насаждением;
участникам дуэли, окончившеюся бескровно,
устанавливался в качестве меры наказания
денежный штраф (не исключая секундантов), а
обидчику, «яко нарушителю мира и спокойствия», –
пожизненная ссылка в Сибирь. За раны и убийство
на дуэли наказание назначалось как за
соответствующие умышленные преступления. Апогея
своего дуэли достигли в первой половине XIX века.
Запрещение дуэлей было вновь подтверждено в
изданных при Николае I «Своде законов уголовных»
1832 года и «Уставе военно-уголовном» 1839 года,
обзывавшем воинских начальников «стараться
примирять ссорящихся и оказывать обиженному
удовлетворение взысканием с обидчика.»
Но ничто не помогло! Более того, дуэли в России
отличались исключительной жестокостью условий
неписаных кодексов: дистанция колебалась от 3 до
25 шагов (чаще всего 15 шагов),встречались даже
дуэли без секундантов и врачей, один на один,
нередко дрались до смертельного исхода, порой
стрелялись, стоя поочерёдно спиной у края
пропасти ,чтобы в случае попадания противник не
остался в живых (вспомним дуэль Печорина и
Грушницкого в «Княжной Мэри»). При таких условиях
нередко погибали оба противника (как это было в
1825 году на дуэли Новосильцева и Чернова). Более
того, командиры полков, формально следуя букве
закона, фактически сами поощряли в офицерской
среде такое чувство чести и под разными
предлогами освобождались от тех офицеров,
которые отказывались драться на поединке.
5-й ученик: При этом Николай I относился
к дуэлям с отвращением, известны его слова: «Я
ненавижу дуэль. Это – варварство. На мой взгляд, в
ней нет ничего рыцарского. Герцог Веллингтон
уничтожил её в английской армии и хорошо сделал».
Но именно на 20-40-е годы XIX века приходятся громкие
дуэли Пушкина с Дантесом, Рылеева с князем
Шаховским, Грибоедова с Якубовичем,
Лермонтова с де Барантом и Мартыновым.
Новой вехой на этом этапе предстояло стать судам
общества офицеров. Суды общества офицеров к тому
времени существовали во многих европейских
армиях, играя роль чего-то вроде товарищеских
судов. В русской армии они существовали
полуофициально с петровских времён (с1721 года).
Общество офицеров полка могло выдавать
аттестации офицерам и было весомым орудием
общественного мнения в военной среде. Особенно
расцвели они при Александре I, после 1822 года,
когда сам император при разборе конфликта между
судом общества офицеров и командиром полка встал
на сторону первого. Но в 1829 году Николай I
усмотрел в самом факте существования
независимых офицерских корпораций, наделённых
немалыми правами, средство подрыва воинской
дисциплины и повсеместно запретил их
деятельность. Тем не менее эта мера, на первый
взгляд разумная, на практике оказалась
ошибочной, так как суды общества офицеров
являлись ошибочной, так как суды общества
офицеров являлись могучим средством морального,
воспитывающего воздействия. Поэтому в период
«великих реформ» 60-х годов они были (в 1863 году)
восстановлены и приобрели официальный статус.
Было издано положение об их устройстве (на флоте
с 1864 года суды капитанов, в каждой флотской
дивизии). При разработке этого положения многие
предлагали передать на усмотрение этих судов
вопросы о разрешении дуэли в каждом конкретном
случае, но это предложение было отклонено. Тем не
менее наказания за поединки становились всё
мягче.
Наконец в 1894 году, в самом конце царствования
Александра III,поединки были официально
разрешены.
6-й ученик: Что же вызывало дуэль между
дворянами?
Все причины можно поделить на две группы. Первая
группа – это оскорбление чести дворянина. И
вторая – это оскорбление человеческого
достоинства. Дрались из-за женщин, за право
владения землёй, ради мести, наконец, просто,
чтобы показать свою силу и унизить, а то и
уничтожить соперника.
Цель дуэли – удовлетворение поруганной чести.
Дуэль отличалась от убийства строгими правилами.
Правила эти со временем стали традицией. Дуэль
начиналась с вызова. Ему предшествовала ссора
или столкновение, в результате которой
какая-либо сторона считала себя оскорблённой и
требовала удовлетворения. С этого времени
противники уже не общались. Это делали лишь
секунданты-помощники в дуэли. Каждый из
противников секундантов выбирал сам. С
секундантами обсуждали обиды или оскорбления,
характер будущей дуэли, возможность примирения.
После обсуждения секундант оскорблённого
направлял противнику письменный вызов –
картель.
Секунданты прикладывали максимальные усилия к
примирению сторон. Все способы мирного
разрешения конфликта должны быть
испробованы. Даже когда противники выходили на
поле боя, то секунданты обязаны были предпринять
попытку к примирению. Секунданты вырабатывают
условия дуэли. Они стараются, чтобы поединок был
как можно менее опасным для противников. Условия
они излагают письменно. В них было записано
расстояние, на которое противники удаляются друг
от друга. В начале XIX века оно могло составлять 10-20
шагов, и даже – 6, а в последующее время 20-30 шагов.
Смягчением условий дуэли могло быть требование
секундантов об остановке противников в момент
первого выстрела. По условиям более жёсткой
дуэли, после того как один из дуэлянтов
выстрелил, второй мог продолжить движение ,а
также потребовать противника к барьеру. Сменить
выработанные правила один из участников дуэли не
смел.
7-й ученик: В секунданты найти человека
было нелегко. Участие в дуэли в качестве
секунданта влекло за собой всяческие
неприятные последствия: разжалование офицера,
ссылка на Кавказ. Секундантами становились, как
правило, близкие друзья, а ломать карьеру и
вовлекать друга в неприятную историю дворянин не
хотел. Секундант тоже оказывался в трудной
ситуации: если поддержать друга и заступиться за
его честь, то тогда надо поплатиться службой и
карьерой или даже вызвать гнев государя. Вообще в
России любая дуэль считалась преступлением. Она
разбиралась в суде. Уголовную ответственность
несли и противники и секунданты. Последние чаще:
дуэлянты могли быть убиты.
Учитель: Вопрос к классу: что такое
дуэль? (Суть вариантов ответов сведётся к одному:
защита своей чести (дворянина, рыцаря,
благородного человека).
Учитель даёт учащимся определение по
«Толковому словарю» В.И.Даля: «Честь –
внутреннее нравственное достоинство человека,
доблесть, честность, благородство души и чистая
совесть».
Дуэль – это поединок, борьба, состязание двух
сторон.
Дуэли как способ решения конфликтов, возникающих
между людьми одного круга, были приняты у дворян.
Поединок вошёл в литературу, с одной стороны,
как часть дворянского быта той эпохи, с другой
– как приём, помогающий писателю обострить
конфликт, довести его до кульминации или до
развязки.
Сегодня нам предстоит выяснить, какова же роль
дуэли в композиции и в идейном содержании
произведений А.С.Пушкина «Выстрел», «Евгений
Онегин» и в жизни самого А.С.Пушкина (дуэль с
Дантесом).
(Продолжить разговор о дуэли на примере
художественных произведений. Аналитическая
работа ведётся по группам, специально
подготовившим материал, в обсуждении участвует
весь класс.)
Итак, дуэль. Помните, у Пушкина:
…злобно
Врагам наследственным подобно,
Как в страшном, непонятном сне,
Один друг другу в тишине
Готовят гибель хладнокровно…
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
В гранёный ствол уходят пули,
И щёлкнул первый раз курок.
Вот порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый,
Надёжно ввинченный кремень
Введён ещё…
II группа: А.С.Пушкин. «Выстрел»
1-й ученик: «Повести Белкина» были
опубликованы в 1830 году и сразу завоевали своего
читателя, покоряя современников Пушкина
новаторством прозаического литературного языка,
воспроизведением реальной жизни, рассказом о
событиях, о которых мало писали в русской
литературе.
«Выстрел»,открывающий цикл повестей, трагически
ставит тему противоборства личности с судьбой.
В повести А.С.Пушкина «Выстрел» граф явился к
барьеру с черешнями, которые он спокойно ел под
дулом пистолета. Это взбесило противника,
отложившего свой выстрел до случая, когда граф
будет больше дорожить своей жизнью. Подобный
случай рассказывали о самом Пушкине: «В Кишинёве
Пушкин имел две дуэли. Одну из-за карт с каким-то
офицером. Дуэль была оригинальная. Пушкин явился
с черешнями и пока офицер целился в него,
преспокойно кушал ягоды. Офицер стрелял первым,
но не попал. Наступила очередь Пушкина. Вместо
выстрела поэт спросил:
– Довольны ли вы?
И тогда дуэлянт бросился к Пушкину в объятия, он
отстранил его и со словами «это лишнее» –
спокойно удалился.
Пушкину в это время было всего 20 лет. В Кишинёве
он оказался окружён военными, многие из которых
прошли поля сражений 1812 года, а ему, молодому
человеку, ещё надо было доказать свою храбрость,
своё презрение к смерти. Он выстоял под дулом
пистолета, но отказался от своего выстрела. По
правилам дуэльной чести отказаться от выстрела
или выстрелить в воздух мог только тот, кто
стрелял вторым – ведь он уже доказал свою
смелость – и только в том случае, когда
оскорбление было несерьёзным.
2-й ученик: «Выстрел» Пушкина –
рассказ из «Повестей Белкина», то есть
рассказчик – носитель русского ментальности
(как и Максим Максимыч), что очень важно для
понимания авторского замысла.
В центре обсуждения главный герой рассказа
Сильвио и природа конфликта: зависть личности
сильной, тщеславной, самолюбивой к своему
удачливому сопернику, желание любым способом
утвердить себя, возвыситься над окружающими.
Зависть не только грех, но и свидетельство
слабости человека, его зависимости от успеха или
неуспеха другого человека.
(Прослушивание г/записи, эпизод первый)
Граф богат. А Сильвио беден. По крайней мере,
рассказчик в этом почти не сомневается: «ходил
вечно пешком, в изношенном чёрном сюртуке, а
держал открытый стол для офицеров нашего полка.
Правда, обед его состоял из трёх блюд,
изготовленных отставным солдатом, но шампанское
лилось притом рекою».
Он беден. Иначе, выйдя в отставку вскоре после
ссоры с графом, не поселился бы в бедном местечке.
Иначе, явившись к графу сделать свой ответный
выстрел, приехал бы не в дорожной телеге, а в
каком-нибудь экипаже побогаче».
Вот его поведение – от зависти и мести графу до
«бедной и расточительной жизни в захолустном
местечке – следствие того общественного
положения, которое он занимает.
1) Сильвио в первой дуэли злобный, он во что бы то
ни стало хотел отомстить. И всё же граф
отказывается от выстрела, потому что он
безразличен к жизни. Ему всё равно, выстрелит
Сильвио или нет. Ничто его больше не беспокоило.
2) Сильвио был оскорблён (граф дал ему пощёчину) и
поэтому получил первый выстрел. В первый раз
«волнение злобы было в нём столь сильным, что он
надеялся на верность руки и , чтобы дать себе
время остыть, уступил первый выстрел».
(Прослушивание г/записи, эпизод второй)
3-й ученик: Вторая дуэль. Во второй раз
Сильвио уступает графу первый выстрел, вновь
склонив его бросить жребий. Правда, на этот раз
Сильвио был иным: видимо, к этому времени
изменился и он сам: «Мне всё кажется, что у нас не
дуэль, а убийство: я не привык целить в
безоружного. Начнём сызнова; кинем жребий; кому
стрелять первому».
Вот это-то и было не «по правилам». Не по правилам
дуэли. Граф это очень хорошо понимает. Поэтому
как первый раз, так и второй он не соглашается
бросит жребий. Характерно, что в рассказе Сильвио
это немаловажное обстоятельство скрыто:
«противник мой не соглашался».
В рассказе графа о второй их встрече об этом
сказано так: « Голова моя кругом…Кажется, я не
соглашался…»
Таким образом, в обоих случаях Сильвио принудил
графа получить свой шанс. В особенности это
существенно для заключительной стадии. Это
противоречило понятию дворянской чести. Но граф
выстрелил. Сильвио вправе был предположить то,
что позже, когда граф придёт в себя, мысль об этом
станет для него образным возмездием: «Будешь
меня помнить. Предаю тебя твоей жизни».
В одном лишь не прав Сильвио: когда говорит о том,
что видел робость. Робости не было. Граф не менее
храбр, чем Сильвио.
Когда-то тот признавал, что в графе «храбрость
была самая беспечная». Но во второй встрече граф
уже не один – он женат. И боится он не за себя, а за
жену.
Когда Сильвио и графа с пистолетами в руках
застаёт жена графа, а затем на её глазах Сильвио
прицеливается в мужа, она бросается к ногам
Сильвио.
«Встань, Маша, стыдно!» – кричит граф. «…А вы
сударь, перестаньте издеваться над бедной
женщиной! Будете ли вы стрелять…»
Теперь Сильвио вызывает в нём гнев. Сильвио
говорит спокойно, дрожание голоса прекратилось.
На лице у него удовлетворённость, страшная в
свете камина улыбка. Он быстро выходит, у дверей
останавливается, оглядывает комнату горящим
взглядом, стреляет в картину и быстро уходит».
Герой «Выстрела» ищет предлог для драки, дабы
утвердить своё первенство в гусарском полку; в
нём чувствуются бретёрские замешки. Его
противник – богатый граф, «любимец счастья» –
демонстрирует наигранное презрение к смерти: ест
черешни по дулом пистолета. Как люди, действующие
в угоду своему самолюбию, они стоят друг друга.
III группа: А.С.Пушкин Евгений Онегин»
1-й ученик: Евгений Онегин, напротив, не
заботится о первенстве и не ведёт игру, более
того, ему понятна легковесность вызова,
сделанного Ленским – разгорячённым юношей-
романтиком; тем не менее, он берёт в руки пистолет
– берёт, подчиняясь нравам «большого света»,
опасаясь сплетен, «хохотни глупцов», иначе
говоря, уступая тому, что в душе презирает.
«Пружина чести» здесь играет роль ложного
стимула, предопределяющего неизбежность
бессмысленного убийства. Онегин – характер
действительный, в том смысле, что в нём нет ничего
мечтательного, фантастического, что он мог быть
счастлив или несчастлив только в
действительности и через действительность. В
Ленском Пушкин изобрази л характер, совершенно
противоположный характеру Онегина. Характер
совершенно отвлечённый, чуждый
действительности. Тогда это было совершенно
новое явление, и люди такого рода тогда
действительно начали появляться в русском
обществе.
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привёз учёности плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри чёрные до плеч.
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли девы простодушной,
Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов нежных.
Он пел разлуку и печаль, и нечто, и туманну
даль,
И романтические розы;
Он пел те дальные страны,
Где долго в лоно тишины
Лились его живые слёзы;
Он пел поблёклый жизни цвет
Без малого в осьмнадцать лет.
2-й ученик: Ленский был романтик и по
натуре и по духу времени. Это было существо,
доступное всему прекрасному, высокому, душа
чистая и благородная. Но в то же время «он сердцем
милый был невежда», вечно толкуя о жизни, никогда
не зная её. Действительность на него не имела
влияния: его радости и печали были созданием его
фантазии. Он полюбил Ольгу. Ленский украсил её
достоинствами и совершенствами, приписал ей
чувства и мысли, которых в ней не было и о
которых она и не заботилась. Существо доброе,
милое, весёлое, Ольга была очаровательна как все
«барышни», пока они ещё не сделались барышнями, а
Ленский видел в ней фею, сильфиду, романтическую
мечту, нимало не подозревая будущей барышни.
Он написал «надгробный мадригал» старику Ларину,
в котором ,верный себе, без всякой иронии, умел
найти поэтическую сторону. В простом желании
Онегина подшутить над ним он увидел и измену, и
обольщение, и кровавую обиду.
Результатом всего этого была его смерть, заранее
воспетая им в туманно-романтических стихах.
Подробности дуэли Онегина с Ленским- верх
совершенства в художественном отношении. Онегин
и Зарецкий – оба нарушают правила дуэли. Первый,
чтобы продемонстрировать своё раздражённое
презрение к истории, в которую он попал против
собственной воли и в серьёзность которой всё ещё
не верит, а Зарецкий потому, что видит в дуэли
забавную, хотя порой и кровавую историю, предмет
сплетен и розыгрышей…
3-й ученик: В «Евгении Онегине»
Зарецкий был единственным распорядителем дуэли,
потому что « в дуэлях классик и педант», он вёл
дело с большими упущениями, сознательно
игнорируя всё, что могло устранить кровавый
исход. Ещё при первом посещении Онегина, при
передаче картеля, он обязан был обсудить
возможности примирения. Перед началом поединка
окончить дело миром также входило в прямые
обязанности, тем более что кровной обиды
нанесено не было и всем, кроме Ленского было ясно,
что заключается в недоразумении. Зарецкий мог
остановить дуэль и в другой момент появление
Онегина со слугой вместо секунданта было его
прямым оскорблением (секунданты, как и
противники, должны быть социально равными), а
одновременно и грубым нарушением правил, так как
секунданты должны были встретиться накануне без
противников и составить правила поединка.
Наконец, Онегин стрелял на ходу – не потому, что
он боялся выстрела противника – он торопился
потерять своё право первого выстрела, причём в
самых невыгодных для себя обстоятельствах.
Пистолеты Лепажа прекрасно «прилажены» по руке.
Говорят, они так удобно ложатся в руку, как будто
служат её естественным продолжением, и они бьют
почти без промаха, но только если стрелять с
места. На ходу даже опытный стрелок практически
никогда не попадает в цель, потому что эти
пистолеты имели ствол гладкий, без нарезки, и
пуля, не получая первоначального вращения, легко
отклонялась от цели. Современникам было понятно,
что выстрел Онегина стал смертельным для
Ленского только по роковой случайности. Онегин
страшно переживал гибель своего юного друга, не
мог оставаться в тех местах, где «окровавленная
тень» ему являлась каждый день…»
4-й ученик: поэт любил Ленского и в
прекрасных строфах оплакал его падение:
Друзья мои, вам жаль поэта
Во цвете радостных надежд,
Их не свершив ещё для света,
Чуть из младенческих одежд,
Увял! Где жаркое волненье,
Где благородное стремленье
И чувств и мыслей молодых,
Высоких, нежных, удалых?
Где бурные любви желанья,
И жажда знаний и труда,
И страх порока и стыда,
И вы, заветные мечтанья,
Вы, призрак жизни неземной,
Вы, сны поэзии святой!
Быть может, он для блага мира
Иль хоть для славы был рождён;
Его умолкнувшая лира
Гремучий, непрерывный звон
В веках поднять могла. Поэта,
Быть может, на ступенях света
Ждала высокая ступень.
Его страдальческая тень,
Быть может, унесла с собою
Святую тайну, и для нас
Погиб животворящий глас,
И за могильною чертою
К ней не домчится гимн времён,
Благословение племён.
В Ленском было много хорошего, он был молод и
вовремя для своей репутации умер. Это была одна
из тех натур, для которых жить – значит
развиваться и идти вперёд. Он был романтик.
Люди, подобные Ленскому, при всех их неоспоримых
достоинствах, нехороши тем, что они или
перерождаются в совершенных филистёров, или,
если сохранят навсегда свой первоначальный тип,
делаются устарелыми мистиками и мечтателями,
которые большие враги прогресса, нежели люди
просто.
Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет сдуру: это я !
Ещё приятнее в молчанье
Ему готовить честный гроб
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстоянье;
Но отослать его к отцам
Едва ль приятно будет вам.
IVгруппа: А.С.Пушкин и Дантес
1-й ученик: Судя по тому, что мы знаем о
дуэлях Пушкина, он достаточно презрительно
относился к ритуальной стороне поединка. Об этом
свидетельствует и последняя его дуэль, перед
которой он предложил противной стороне самой
подобрать ему секунданта, хоть лакея. И это не
было плодом особых обстоятельств. Это было
принципом, который он провозгласил ещё в
«Евгении Онегине», заставив его, светского
человека и опытного поединщика, взяв в
секунданты именно слугу, и при этом высмеял
дуэльного педанта Зарецкого. Идеальный дуэлянт
Сильвио в «Выстреле» окончательно решает свой
роковой спор с графом тоже человек чести, один на
один, без свидетелей. Для Пушкина в дуэли главным
были суть и результат, а не обряды.
Всматриваясь в бушевавшую вокруг дуэльную
стихию, он ориентировался на русскую дуэль в её
типическом, а не в ритуально-светском варианте.
Невольник чести беспощадный,
Вблизи он видел свой конец.
На поединках твёрдый, хладный,
Встречая гибельный свинец.
Отношение Пушкина к дуэли противоречиво: как
наследник просветителей XVIII века, он видит в ней
проявление «светской вражды», которая …дико…
боится ложного стыда».
2-й ученик: В разное время отношение к
дуэли менялось. В середине XVIII века такое
распоряжение своей жизнью представлялось
нерациональным, неразумным; в период романтизма
дуэли случаются очень часто, как говорил Пушкин,
всё, что грозит гибелью, для человека очень
привлекательно. Главное даже не в лихости
дуэлянтов – это доказательство того, что есть
ценности, которые дороже самой жизни и которые
неподвластны государству – честь, человеческое
достоинство. При отсутствии законов, охраняющих
личность, для порядочного человека дуэль
оказывалась единственным средством защитить
свою честь и честь своих близких.
27 января 1873 года под Петербургом в перелеске близ
Комендантской дачи состоялась дуэль, на
которой Пушкин был смертельно ранен в живот.
Ответным выстрелом Пушкин легко ранил Дантеса в
правую руку. Условия дуэли, по настоянию Пушкина,
были смертельными и не оставляли шанса уцелеть
обоим противникам: барьер отделял врагов едва на
десять шагов, стрелять разрешалось с любого
расстояния на пути к барьеру. Секундантом
Пушкина был его лицейский товарищ К.К.Данзас,
секундантом Дантеса – сотрудник французского
посольства д,Аршиак.
3-й ученик: В глубоком снегу утопали
дорожки для поединка, шинелями секундантов
обозначились барьеры. Подполковник Данзас
махнул шляпой, и Пушкин , быстро подойдя к
барьеру, прицелился, чтобы выстрелить наверняка.
Но Дантес выстрелил раньше, не дойдя шага до
барьера. Пушкин упал на шинель Данзаса,
смертельно раненный в правую половину живота. Он
нашёл в себе силы, чтобы лёжа прицелиться и
выстрелить. Дантес стоял правым боком, согнув
правую руку в локте, закрывая грудь и разряженным
пистолетом голову. Его это и спасло. Пуля пробила
правое предплечье и сплющилась о пуговицу
мундира. Дантес упал, Пушкин крикнул: «Браво!» –
но Дантес быстро поднялся: ранение было не
опасным.
У Пушкина развилось сильное кровотечение, а
врача не было, и нечем было наложить повязку на
рану. По оценке М.Ундермана Пушкин потерял 2 литра
крови.
На санях его довезли до Комендантской дачи, где
Дантес предложил Данзасу для перевозки раненого
карету, которую ему прислал Геккерн. Красивый
жест! Если бы Пушкин знал, чья это карета, он,
конечно бы, отказался, но Данзас сказал, что это
он нанял карету. Пушкина доставили домой. Всё
время до самой смерти он был в сознании. Пуля
пробила кишечник поэта в нескольких местах и,
раздробив часть крестцовой кости, застряла
поблизости от неё. Пушкин держался мужественно,
но был момент, когда он, не выдержав мучительной
боли, хотел застрелиться. Данзас успел отобрать у
него пистолет, уже спрятанный под одеялом,
сказав: «Не нужно, Сверчок» (лицейское прозвище
Пушкина).
Через два дня после дуэли, 29 января 1837 года,
Пушкин скончался в 2:45 в своём доме по адресу:
набережная реки Мойки, дом 12.
Поэт обрёл вечный покой на кладбище
Святогорского монастыря в Псковской губернии.
Условия дуэли, подписанные секундантами
Пушкина и Дантеса (подлинник по-французски):
Противники становятся на расстоянии двадцати
шагов друг от друга и пяти шагов(для каждого) от
барьеров, расстояние между которыми равняется
десяти шагам.
Вооружённые пистолетами противники по данному
знаку, идя один на другого , но ни в коем случае не
переступая барьеры, могут стрелять.
Сверх того принимается, что после выстрела
противникам не дозволяется менять место для
того, чтобы выстреливший первым, огню своего
противника подвергался на том же самом
расстоянии.
Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в
случае безрезультативности поединок
возобновится как бы в первый раз: противники
становятся на то же расстояние в 20 шагов,
сохраняются те же барьеры и те же правила.
Секунданты являются непременными посредниками
во всяком объяснении между противниками на месте
боя.
Секунданты, нижеподписавшиеся и облечённые
всеми полномочиями, обеспечивают, каждый за свою
сторону, своей честью строгое соблюдение
изложенных здесь условий.
«Д’Аршак рассказал нам, что Пушкин во время
дуэли поражал своим мужеством и спокойствием,
что он во всём этом деле выказал чрезвычайный
такт и рыцарскую простоту, исполненную
достоинства. Он был очень серьёзен, сосредоточен,
как человек, рискующий жизнью; в нём не было ни
тени притворной беззаботности, чтобы придать
себе вид по-храбрее».
Д’Аршак сказал в заключение: «Это был великий
характер…»
(Прослушивание г/записи – дуэль Пушкина и
Дантеса)
Звучит стихотворение М.Ю.Лермонтова «Смерть
поэта».
III. Подведение итогов урока
Приложение к уроку.
Схема анализа эпизода (общие
рекомендации)
1. Место эпизода в произведении, характер
изображённого события, действующие лица.
2. Краткая характеристика персонажей и
события на момент начала действия эпизода.
3. Характеристика персонажей, их поведения и
переживаний в момент кульминации и развязки.
4. Вывод о выявленных чертах характера,
нравственных качествах, идеалах, жизненных целях
персонажей.
5. Роль эпизода как этапа развития конфликта,
важного для понимания идейного смысла
произведения.
Список использованной литературы:
Пушкин А.С. “Выстрел”. Пушкин А. С. П – 91
Проза. – М.: Правда, 1985. – 368 с.
Пушкин А.С. “Евгений Онегин” Пушкин А.С. П
– 91 Проза. – М.: Правда, 1985. – 368 с.
Лотман Ю.М. Роман А.С.Пушкина “Евгений
Онегин”: Комментарий: Пособие для учителя / Изд.
2-е. Л., 1983. С. 293
Набоков В. Комментарий к роману А.С. Пушкина
“Евгений Онегин” / Пер. с англ. СПб., 1998. С. 443
Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккереном. Подлинное
военно-судное дело 1837 г. СПб., 1900, с. 133.
Эйдельман Н. О гибели Пушкина. (По новым
материалам). – Новый мир, 1972, № 3, с. 201-226.
Щеголев П.Е. Дуэль и смерть Пушкина.
Исследования и материалы. Изд. 3-е. М. – Л., 1928, с.
371-417 (далее: Щеголев)
Дурасов В. Дуэльный кодекс. СПб., 1908. С. 56
Список видеофильмов:
Худ. фильм по повести А.С.Пушкина «Выстрел».
Режиссёр Наум Трахтенберг «Мосфильм», 1966г.
Худ. фильм по роману А.С.Пушкина «Евгений
Онегин». Британо-американский фильм. Режиссёр
Марта Файнс, 1999г.
Худ. Фильм. Пушкин. «Последняя дуэль». Режиссёр
Наталья Бондарчук. Россия. 2006 г.
Итак, дуэль. На дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» — Онегин и «пламень» — Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов.
Эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы. На дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, но отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей — люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте.
Дуэль:— черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот “…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат”. После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением, а базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью — Анной Сергеевной Одинцовой.
Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального. Боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по—разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова.
Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но — нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Оба — едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях. Что это — предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей.
Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. Итак, дуэль…
Главная
Сочинения по литературе
Тема дуэли в русской литературе – сочинение
Итак, дуэль. На дуэль выходят антагонисты: «Циник» Печорин и «романтик» Грушницкий, «лед» — Онегин и «пламень» — Ленский, нигилист Базаров и «ортодокс» Кирсанов, миролюбивый Пьер Безухов и «буян и бретер» Долохов.
Эти дуэли имеют разный исход: от трагического исхода поединка между Онегиным и Ленским до трагикомической развязки дуэли Базарова с Кирсановым. Но все они происходят потому, что их действующие лица внутренне противоречивы. На дуэль людей толкает не только (и не столько) оскорбление, нанесенное будущим противником, но отсутствие мира и согласия внутри самого себя. Все инициаторы дуэлей — люди, сомневающиеся в собственной правоте, колеблющиеся. Можно даже сказать, что они идут на дуэль, чтобы каким-то образом утвердить себя в своей правоте.
Дуэль:— черта, за которой неизвестность, может быть, даже смерть. Человек, стоящий у такой черты, не может не измениться. Уезжает в глубокой депрессии Онегин (он уже никогда не будет скучающе и свысока оценивать человеческие чувства); еще более ожесточается Печорин. Даже те из дуэлей, которые заканчиваются относительно благополучно, оставляют глубокий след в душах их участников. Изумленный читатель видит слезы на глазах игрока и бретера Долохова и внезапно узнает, что тот “…жил с матерью и горбатой сестрой и был самый нежный сын и брат”. После дуэли атеист Пьер Безухов внезапно обращается к масонам за советом и утешением, а базаровский убежденный НИГИЛИЗМ внезапно разбивается на мелкие кусочки перед любовью — Анной Сергеевной Одинцовой.
Страшно умереть в расцвете лет от пули случайного противника, защищая часто не свою честь даже, а невесть что: бесплотную идею (как Базаров), чужое доброе имя или собственную славу неустрашимого храбреца (как Грушницкий). И человек боится заглянуть за черту, отделяющую призрачный мир от реального. Боязнь «страны, откуда ни один не возвращался», заставляет участников дуэлей не спать по ночам, думая, как герой Лермонтова:. «Зачем я жил, для какой цели я родился?». Ответ на этот вопрос звучит по—разному в устах романтически влюбленного поэта Ленского и уставшего, обманутого женой и другом Пьера Безухова.
Казалось бы, всего лишь литературный прием, предназначенный для «проверки» героя на внутреннюю целостность и гармонию. Но — нет. Живые люди с реальными судьбами вдруг встают перед нами. И уже совсем по-другому воспринимаешь тот факт, что два величайших поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Оба — едва ли не до мелочей описав собственную гибель в своих произведениях. Что это — предвидение, случайность, предопределенность, наконец? Этого не знает никто. Как никто не может отрицать, что эти две дуэли навсегда оставили в русской литературе отпечаток трагедии и рока, свойственный только ей.
Так вымысел, внезапно сломав хрупкую грань, отделяющую его от реальности, врывается в жизнь, оставляя в сердцах и душах смутное беспокойство. Вместе с героями любимых произведений мы стоим под дулом дуэльного пистолета, ощущая легкий холодок в груди. Итак, дуэль…
Дуэль как трагедия: “Евгений Онегин” и “Герой нашего времени”
В 1960 – начале 1970-х гг. писателем Андреем Битовым был создан роман “Пушкинский дом”, впервые изданный на Западе в 1978 г. В одной из глав романа изображена пародийная, “шутовская” дуэль между двумя героями-филологами – выходцем из аристократического рода Лёвой Одоевцевым и его антагонистом и злым гением Митишатьевым. Два врага-приятеля – сотрудники ленинградского Института русской литературы (Пушкинского Дома), в помещении которого и происходит поединок: “стреляются” Одоевцев и Митишатьев на музейных пистолетах, конечно, без пуль и пороха. В ствол одного из них для убедительности и правдоподобия Митишатьев вставил дымящуюся папиросу. Оба “поединщика” были пьяны (дело происходило в ноябрьские праздники), “дуэль” завершилась благополучно.
Глава “Пушкинского дома”, посвященная бутафорскому поединку, открывается длинной чередой эпиграфов – от поэзии Баратынского и “Выстрела” Пушкина до романа Фёдора Сологуба “Мелкий бес” (1902). В первых эпиграфах (Баратынский, Пушкин, “Герой нашего времени” Лермонтова) говорится о настоящих поединках, о кровавом “деле чести”. Потом идут дуэли какие-то всё более странные (“Отцы и дети” Тургенева, “Бесы” Достоевского, “Дуэль” Чехова). То герои правил не знают, то к поединку с убийственной иронией относятся. Завершается же этот эффектный ряд эпиграфов сварой из романа Сологуба, где вместо ритуала вызова – площадная брань, а “Лепажа стволы роковые” (“Евгений Онегин”) заменены метким плевком в физиономию:
“- Плевать я на тебя хочу, – спокойно сказал Передонов.
-Не проплюнешь! – кричала Варвара.
-А вот и проплюну, – сказал Передонов.
-Свинья, сказала Варвара довольно спокойно, словно плевок освежил её… – Право, свинья. Прямо в морду попал…
-Не ори, – сказал Передонов, – гости”.
В литературной истории русской дуэли есть три соотнесенные между собою эпизода: поединок Онегина с Ленским, дуэль Печорина с Грушницким и дуэль Павла Петровича Кирсанова с Евгением Базаровым. Два первых “дела” серьёзны, третья дуэль – пародийна. (Не случайно Битов цитирует описание поединка из “Героя нашего времени” и сразу вслед за тем обращается к сцене из тургеневского романа.)
Дуэль из пушкинского романа в стихах — странная, однако эта странность отнюдь не исключает трагичности происходящего
На поединок с Ленским Онегин привез как секунданта слугу-француза Гильо. Избирая на роль своего секунданта слугу, Евгений дерзко нарушил неписаный дуэльный кодекс: поединки, как дела чести, происходили только между дворянами (первые дуэли с участием разночинцев относятся только к середине XIX в.), и секунданты должны были тоже принадлежать к благородному сословию. Случалось, кстати, что через некоторое время по завершении одной дуэли сходились на новом поединке уже бывшие секунданты. В такой дуэли довелось участвовать А. С. Грибоедову: в ноябре 1817 г. он был секундантом графа А. П. Завадовского на поединке с В. В. Шереметевым (обмен выстрелами закончился смертельным ранением Шереметева), меньше чем год спустя сам стрелялся с секундантом покойного А. И. Якубовичем и был ранен в руку.
Демонстративное нарушение Онегиным дуэльных правил, очевидно, неслучайно: пушкинский герой не только выказывает неуважение секунданту Ленского дворянину, отставному офицеру Зарецкому: таким образом Евгений, возможно, пытается предотвратить поединок. Будь Зарецкий более щепетилен и менее кровожаден, он отменил бы дуэль.
Слуга фигурирует как секундант (причём единственный!) и на поединке между Кирсановым и Базаровым: “Утро было славное, свежее; мелкая роса высыпала на листьях и травах, блистала серебром на паутинках “. Когда подошел слуга, камердинер Петр, “Базаров открыл Петру, какой он ждал от него участи. Образованный лакей перепугался насмерть, но Базаров успокоил его уверением, что ему нечего будет делать, как только стоять в отдалении да глядеть, и что ответственности он не подвергается никакой. “А между тем, — прибавил он, — подумай, какая предстает тебе важная роль!” Петр развел руками, потупился и, весь зеленый, прислонился к березе”.
Выбором Онегина, сделавшего секундантом слугу, “наемного лакея” (Ю.М. Лотман), был оскорблен секундант Ленского, Зарецкий. “Хоть человек он неизвестный, // Но уж конечно малый честный”, — ответил Евгений. В романе Тургенева “Отцы и дети” другой дуэлянт, Базаров, которого, очевидно, не случайно также зовут Евгений, спокойно объяснил Петру Петровичу Кирсанову суть дела, причем его слова напоминают объяснение, данное Онегиным Зарецкому: “Он человек, стоящий на высоте современного образования, и исполнит свою роль со всем необходимым в подобных случаях комильфо”. Зарецкий, дворянин, но отнюдь не претендующий, в отличие от Кирсанова, на особенный аристократизм, недовольно “г?бу закусил”, но не рискнул вступать в спор с Онегиным. А Павел Петрович Кирсанов, осознающий себя как носитель аристократических традиций, без тени сомнения согласился с доводами Базарова.
“—Угодно вам зарядить? — спросил Павел Петрович, вынимая из ящика пистолеты.
—Нет, заряжайте вы, а я шаги отмеривать стану. Ноги у меня длинны, — прибавил Базаров с усмешкой. Раз, два, три…”
Свежее утро, когда происходит странный поединок между Павлом Петровичем и Базаровым, вызывает в памяти описание другого “преддуэльного” утра – из романа “Герой нашего времени”: “Я не помню утра более голубого и свежего. Как любопытно всматривался я в каждую росинку, трепещущую на широком листе виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей “, — так жадно всматривается Печорин в предметы, в детали природного мира, его окружающие и, может статься, видимые им в последний раз. Нигилистом же Базаровым, не умеющим отдаваться созерцанию природы, неотступно владеет мысль о нелепости, абсурдности того, что скоро произойдет: “Экую мы комедию отломали! Ученые собаки так на задних лапах танцуют”. Вспомнился, видать, Евгению хлестаковский слуга Осип, восхищавшийся этими четвероногими артистами петербургских театров.
Базаров саркастически роняет “соблаговоляю” в ответ на велеречивую реплику соперника: “Соблаговолите выбрать”. Но Кирсанов серьёзен, о чём он и говорит: “Я не отрицаю странности нашего поединка, но я считаю долгом предупредить вас, что я намерен драться серьёзно”.
В лермонтовском романе место действия таково: “Площадка, на которой мы должны были драться, изображала почти правильный треугольник. От выдавшегося угла отмерили шесть шагов и решили, что тот, кому придется первому встретить неприятельский огонь, станет на самом углу спиною к пропасти; если он не будет убит, то противники поменяются местами”.
Поединок должен происходить на шести шагах, – так решили Печорин с Грушницким. Условия убийственные!.. Павел Петрович в “Отцах и детях” предлагает дистанцию больше: “барьер в десяти шагах”. Базаров иронизирует:
“—В десяти шагах? Это так, мы на это расстояние ненавидим друг друга.
—Можно и восемь, — заметил Павел Петрович.
—Можно, отчего же!
—Стрелять два раза; а на всякий случай каждому положить себе в карман письмецо, в котором он сам обвиняет себя в своей кончине.
—Вот с этим я не согласен, — промолвил Базаров. — Немножко на французский роман сбивается, неправдоподобно что-то”.
Размер дистанции как мера ненависти соперников – у Лермонтова это действительно так. (Из трёх литературных поединков дуэль Печорина с Грушницким — единственная, оба участника которой осознанно ведут дело к кровавой развязке.) А у Тургенева Базаров одной язвительной репликой уничтожает всё значение этой меры.
Продолжим чтение
“Герой нашего времени”: “Грушницкий стал приближаться и по данному знаку начал поднимать пистолет. Колена его дрожали. Он целил мне прямо в лоб.
Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей”.
А теперь “Отцы и дети”. Очень похоже: “”Он мне прямо в нос целит, — подумал Базаров, — и как щурится старательно, разбойник!””
Мужественности не занимать не только Григорию Александровичу Печорину, но и Евгению Васильевичу Базарову, что признал и такой не симпатизировавший тургеневскому нигилисту читатель и критик, как М.Н. Катков: “Ни в каком положении не кажется он смешным или жалким; изо всего выходит он с некоторым достоинством. Его мужество – мужество не поддельное, но совершенно естественное. Он сохраняет полнейшее спокойствие под пулею, и автор, не довольствуясь впечатлением наружного вида, заставляет нас заглянуть в его душу, и мы видим действительно, что смерть, пронесшаяся над его головою, произвела на него не большее впечатление, чем прожужжавшая муха” (М.Н. Катков. Роман Тургенева и его критики (1862) // Критика 60-х годов XIX века. М., 2003. С. 141).
Снова роман Лермонтова: Грушницкий выстрелил. “Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.” Теперь настал черед Печорина. Он целился точно и не промахнулся.
А вот “Отцы и дети”. Базаров “ступил ещё раз и, не целясь, надавил пружинку. Павел Петрович дрогнул слегка и хватился рукою за ляжку. Струйки крови потекли по его белым панталонам”.
Базаров поспешил к раненому. “—Всё это вздор… Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, — промолвил с расстановкой Павел Петрович, — и… надо… опять… — Он хотел было дернуть себя за ус, но рука его ослабела, глаза закатились, и он лишился чувств”.
Дуэль как фарс и дуэль как бессмыслица: “Отцы и дети” и “Война и мир”
“Finita la comedia!” – этими словами подытожил совершившееся Печорин. Комедией, а точнее, пародией, травести поединков из “Евгения Онегина” и из “Героя нашего времени” является на самом деле третий поединок — дуэль Евгения Васильевича Базарова с Павлом Петровичем Кирсановым. Пушкин убил Ленского, Лермонтов отправил к праотцам Грушницкого. (Эти, заметим в скобках, персонажи похожи не только печальным финалом недолгой жизни: оба молоды, оба страдают юношеской болезнью романтичности и экзальтированности; обоих зовут на “-ский/цкий”, и тот и другой пали жертвами приятельской руки.) А Тургенев пожалел Павла Петровича Кирсанова: прострелил ему из базаровского пистолета полумягкое место, и только… Павел Петрович Кирсанов, человек тридцатых годов, — сверстник Печорина. И ведет он себя под стать лермонтовскому персонажу: как и Григорий Александрович, изысканно одевается, подобно Печорину и Грушницкому вместе взятым, желает убить своего соперника. Он целит в лоб (“в нос”, – снижает драматический пафос сцены нигилист Базаров) противнику, как Грушницкий, но получает легкую рану в ногу, словно Печорин. Только печоринская легкая рана (“царапина”) была опасной, ибо стоял он на краю немилосердной кавказской пропасти и даже от нетяжелого ранения мог упасть вниз. А позади Кирсанова — русские берёзки: падай не хочу — не расшибёшься. Да и рана какая-то смешная: не колено оцарапано, как у Печорина, а ляжка поражена пулей. И стрелял-то не боевой офицер, коим был Грушницкий, но “штафирка”, медик Базаров. А Павел Петрович, в прошлом состоявший на военной службе, промазал… После чего, будто семнадцатилетняя барышня, упал — не в горную расселину. В обморок.
Дуэль Онегина и Ленского — событие вообще-то бессмысленное. Виноват чрезмерно ревнивый Владимир. Вызвал Онегина, а тому делать было нечего: “Но дико светская вражда // Боится ложного стыда”. Откажись Онегин от дуэли, прослыл бы ничтожным трусом.
Не то с Печориным и Грушницким: сильна ненависть плохой копии к оригиналу и оригинала к пародии на него. Но при спокойном размышлении Печорин задается вопросом: чего ради он лелеет ненависть к этому ничтожному полумальчику?
Онегин дуэли не хотел и убивать соперника не намеревался, Печорин к поединку стремился и застрелил противника отнюдь не случайно. Однако, невзирая на это различие, оба признавали дуэль как культурный институт, как ритуал, как дело чести. Между тем Базаров на вопрос Павла Петровича об отношении к дуэли отвечает совсем иначе, без всяких обиняков. “Вот мое мнение, — сказал он, — с теоретической точки зрения дуэль — нелепость; ну, а с практической точки зрения — это дело другое”. Другое, потому что в противном случае Евгению грозят удары кирсановской палки.
Сугубый комизм происходящему придает фигура “свидетеля”, камердинера Петра. Правда, Онегин тоже привез с собой слугу. Но то, как уже говорилось, с умыслом, — верно, чтобы расстроить поединок. Будь Зарецкий более педантичен в исполнении дуэльных правил, женился б Ленский на Ольге Лариной, носил бы стеганый халат и писал гениальные стихи…
А у Тургенева — странная, в самом деле, нелепая дуэль: один из соперников, вопреки дуэльному кодексу, не равен другому. Базаров хоть и дворянин (его отец должен был выслужить потомственное дворянство, о чём обычно забывают комментаторы тургеневского романа), но самоощущение, самосознание у него отнюдь не дворянское. А ведь отстаивание чести на дуэли свойственно именно дворянину. Кирсанов презирает “плебея” Базарова, но вызывает его на поединок, словно равного себе. Нигилист Базаров видит в дуэли нелепость, а участвует в этом ритуале. Никто не гибнет, и один из двух соперников оказывается в роли пациента, а другой — врача.
Прошло ваше время, господа аристократы, превратилась дуэль в фарс! А какие были раньше поединки: Онегин против Ленского, Печорин против Грушницкого!.. И фамилии такие звучные, литературные. А имя Онегина — “Евгений” — по-гречески “благородный”, дворянство его подчёркивает…
В “Отцах и детях” же — дуэльный фарс на сцене, а задник — пародийно представленные литературные декорации из пушкинского романа в стихах и из лермонтовского романа в прозе.
Случай, стоящий особняком, — дуэль в “Войне и мире” Л. Н. Толстого. “Абсолютно штатский” человек Пьер Безухов тяжело ранит профессионального дуэлянта, бретёра Долохова, который даёт промах по сопернику, хотя растерянный граф Безухов даже не пытается закрыться от выстрела пистолетом и повернуться к противнику боком. У Тургенева тоже ранил военного, Павла Петровича Кирсанова, штатский человек, медик Базаров. В “Отцах и детях” неожиданный исход поединка призван засвидетельствовать смерть дуэли как ритуала уходящей в прошлое эпохи. В “Войне и мире” дуэль трактуется иначе. Она по-своему нелепа, бессмысленна, — но не как архаичное явление, а как всякий ритуал, как любое действо, наделённое исключительно знаковым смыслом. Наподобие оперы, странность которой поначалу остро ощущает толстовская “естественная героиня” Наташа Ростова. Неожиданный же исход поединка в контексте романа предстаёт бесспорным свидетельством роли Судьбы: Судьба, под маской случая, направляет пулю Пьера и отклоняет от него пулю Долохова, как она же предначертала поражение русских при Аустерлице и готовит в грядущем падение Наполеона. В мире романа Толстого Судьба, или Провидение пишет сценарий не только для “большой Истории”, но и для событий частной жизни. И она определяет, что есть истинное поражение или победа. Граф Безухов, совсем недавно ненавидевший Долохова, должен, казалось бы, испытывать удовлетворение. Но нет: “Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова.
—Глупо… глупо! Смерть… ложь… — твердил он морщась” (т. 2, ч. 1, гл. V).
«Дуэли и дуэлянты в произведениях А.С.Пушкина» История русской дуэли XIX веков – это история человеческих трагедий,
мучительных смертей, высоких порывов и нравственных падений. И все это
многообразное и яркое явление было результатом сокрушительного
психологического перелома – перехода от Московской Руси к петербургской
России. Трудно представить себе быт и нравы России двух предреволюционных
столетий без такого явления, как дуэль. Словно в зеркале с увеличительным
стеклом, в этом явлении выпукло отразились характерные черты нормативного
поведения тогдашнего русского общества, дворянско-чиновничьей среды, прежде
всего. Дуэль имеет свою историю. Ее истоки отыскивают в рыцарских турнирах,
типичных для европейского средневековья; тогда рыцари затевали поединки
ради демонстрации мужества и силы – и, как правило, во имя «Прекрасной
Дамы». Противники большей частью не испытывали друг к другу никакой вражды,
мало того: они могли быть незнакомы между собой и выступать инкогнито, в
масках. Победителя увенчивали наградой. С течением времени рыцарство утратило свой авторитет, но обычай
открытого поединка сохранился – хотя функция его изменилась. В XVII-XVIII
вв. уже не требовалось совершать подвиги с именем Дианы или Лауры на устах,
зато возникла потребность, как мы бы сегодня сказали, выяснять отношения,
связанные с понятиями чести, достоинства, благородства, провоцируемые к
тому же спором, ссорой, взаимной неприязнью. Из Европы дуэль перешла в Россию, для русского XVIII века дуэлянт
(тогда говорили «дуэлист») – уже достаточно симптоматичная фигура. За
французским «заимствованием» тянулся кровавый след, что вызвало
беспокойство властей; Петр I категорически запретил поединки и повелел их
участников «смертию казнить и оных пожитки описать». Позднее Екатерина II
подтвердила запрет Петра, и потом ситуация не претерпела изменений. В XIX
веке смертная казнь дуэлянтам не угрожала, но офицер мог поплатиться
разжалованием в солдаты и ссылкой на Кавказ, в зону боевых действий –
наказание достаточно суровое. Тем не менее, россияне «стрелялись» и в
столице, и в провинции, и непросто указать на случай отказа от дуэли по
причине официального запрета. С другой стороны, восприятие и оценка явления
были неоднозначными, громкие «за» и резкие «против» чем дальше, тем чаще
смешивались, переплетались. Официальный запрет сопровождался и
противодействием, и поддержкой общественного мнения. Дворянские поединки были одним из краеугольных элементов новой –
петербургской – культуры поведения, вне зависимости от того, в каком конце
империи они происходили. С дуэльной традицией неразрывно связано и такое ключевое для
петербургского периода нашей истории понятие как честь, без исследования
которого мы не сможем понять историю возмужания, короткого подъема и
тяжкого поражения русского дворянства. В истории дуэли сконцентрировалась драматичность пути русского
дворянина от государева раба, к человеку, «взыскующему свободы и готовому
платить жизнью за неприкосновенность своего личного достоинства, как он
понимал его на высочайшем взлете петербургского периода – в пушкинские
времена». Русская дуэль была жесточе и смертоноснее европейской. И не потому,
что французский журналист или австро-венгерский офицер обладали меньшей
личной храбростью, чем российский дворянин. Отнюдь нет. И не потому, что
ценность человеческой жизни представлялась здесь меньшей, чем в Европе.
Россия, вырвавшаяся из феодальных представлений одним рывком, а не
прошедшая естественный многовековой путь, обладала совершенно иной
культурой регуляции человеческих отношений. Здесь восприятие дуэли как
судебного поединка, а не как ритуального снятия бесчестия, оставалось
гораздо острее. Отсюда и шла жестокость дуэльных условий – и не только у гвардейских
бретеров (неоправданно кровожадных), а и у людей зрелых и рассудительных, –
от подспудного сознания, что победить должен правый. И не нужно мешать
высшему правосудию искусственными помехами. Тогда же, наряду с холодным оружием, стали применять пистолеты; это
еще более упростило ход события, но заставило твердо определить правила
поединка: так сложился дуэльный кодекс. Прежде всего, дуэль есть единоборство между двумя лицами по обоюдному
их соглашению, с смертоносным оружием, при заранее определенных условиях и
в присутствии свидетелей с обеих сторон. Причина ее – вызов одного лица
другим за нанесенное оскорбление. Цель дуэли – получение силою оружия удовлетворения за оскорбление.
Оскорбленный дерется, чтобы получить удовлетворение; оскорбитель – чтобы
дать удовлетворение. Если единоборству не предшествовало предварительного соглашения в
условиях и если оно произошло не в присутствии свидетелей, то оно не дуэль
и не признается ею ни общественным мнением, ни законами. Предел, когда именно известные действия теряют характер обыкновенного,
неважного, и становятся оскорблениями, вообще трудно определим и находится
единственно в зависимости от степени обидчивости того лица, на которого эти
действия были обращены. Этот взгляд, конечно, может применяться только к
оскорблениям легкого свойства, между тем как все, разделяющие с обществом
вкоренившиеся в нем понятия о чести, должны относиться к оскорблениям более
серьезным с одинаковой щепетильностью. Исходя из этого предположения,
различают три рода оскорблений. 1) Оскорбление легкое. Невежливость не есть оскорбление. Кто был оскорблен за оказанную другому невежливость, тот считается всегда оскорбленным. Если за легкое оскорбление будет отвечено тоже оскорблением легким, то все-таки сперва затронутый останется оскорбленным. 2) Оскорбление обруганием. Оно может быть вызвано как произнесением ругательных слов, так и обвинением в позорных качествах. Кто за легкое оскорбление был обруган, тот считается оскорбленным. Если обруганный ответит обруганием же, то все-таки он будет считаться оскорбленным. 3) Оскорбление ударом. Под ударом подразумевается всякое преднамеренное прикосновение. Кто за обругание был побит, тот считается оскорбленным. Если после получения удара будет оплачено тем же, то все-таки сперва побитый останется оскорбленным. Последний не становиться ответственным за то, что он, будучи взбешен полученным ударом и не помня себя, воздал равным за равное. Это правило не изменилось бы и в том случае, если второй удар был бы сильнее первого или имел последствием поранение. К оскорблению ударом обыкновенно приравнивают и те оскорбления, которые грозят уничтожить каким-либо образом нравственно человека, как-то: обольщение жены или дочери, несправедливое обвинение в шулерстве, обмане или воровстве. Дуэль, ставшая страстью, породила тип бретера – человека, щеголявшего
своей готовностью и способностью драться где бы то ни было и с кем бы то ни
было. Риск у бретера носил показной характер, а убийство противника входило
в его расчеты. И, опять же, бретерство оценивали по-разному. Одни видели в
нем максимальное проявление дуэльной традиции, другие – смесь позерства и
жестокости. Во второй половине XIX веке, с появлением в культурной сфере
разночинца-радикала, отвергавшего нормы, установки дворянской морали,
престиж дуэли заметно понижается. Уменьшается их число, редкостью
становится смертельный исход. Прежде дуэлянтов разводили на 25-30 шагов, а
расстояние между “барьерами” (условно обозначенными брошенной наземь
шинелью или просто чертой) не превышало 10-12 шагов, т.е. противники имели
право идти навстречу друг другу и стрелять либо на ходу, либо, дойдя до
“барьера”; в случае ранения дуэлянт мог потребовать “к барьеру” своего
противника – за раненым сохранялась возможность ответного выстрела. Смертью
заканчивались не десятки, а сотни дуэлей. В конце же XIX века “барьеры”
устанавливались на расстоянии 20-30 шагов, а исходная дистанция равнялась
40-50 шагам; результативность стрельбы, ясно же, понизилась. А главное –
поединок перестает быть мерилом чести, его чаще расценивают как дань то ли
условностям, то ли предрассудкам. Кроме того, возникают общественные
движения (народовольчество, эсеры), вводящие в свою программу террор; волна
террористических актов оттеснила на второй, на третий план дуэльные
события. Дуэль, во всем многоразличии своих проявлений, запечатлена в русской
литературе XIX – начала XX веков, от Бестужева-Марлинского и Пушкина до
Чехова и Куприна. Писатели сосредотачивают свое внимание на психологии
дуэлянта, на его преддуэльных размышлениях и переживаниях, на его состоянии
и поведении во время поединка; художественные характеристики существенно
дополняют документальное знание. В 1791 году литератор Н. И. Страхов выпустил «Переписку Моды»,
чрезвычайно напоминающую крыловскую «Почту духов». В нравоописательной этой
переписки немалое место уделено дуэлям. В начале книги воспроизводится «Просьба фейхтмейстеров к Моде»: «Назад
несколько лет с достойною славой преподавали мы науку колоть и резать, и
были первые, которые ввели в употребление резаться и смертоубийствовать.
Слава наша долго гремела и денежная река беспрерывно лилась в карманы наши.
Но вдруг некоторое могущественное божество, известное под именем здравого
смысла, вопреки твоим велениям совсем изгнало нас из службы щегольского
света. Чего ради мы, гонимые, разоренные и презираемые фейхтмейстеры,
прибегли к твоей помощи и просим милостивого защищения». Наблюдательный и осведомленный современник утверждает, что расцвет
деятельности учителей фехтования пришелся на предшествующее десятилетие –
восьмидесятые годы. Восьмидесятые годы – время «Жалованной грамоты»,
закрепившей личные права дворянства, отбитые у власти в стремительном
напоре дворцовых переворотов. С другой же стороны, восьмидесятые годы –
время окончательной стабилизации военно-бюрократической империи, введение
режима наместников, обладавших всей полнотой власти на местах и
ответственных только перед императрицей, когда жаждущий деятельности
дворянский авангард оказался жестко включен в усовершенствованную
государственную структуру и окончательно лишен сколько-нибудь
самостоятельной роли. Злое электричество, возникшее от пересечения этих двух тенденций, и
стимулировало – до абсурдного накала – дуэльную активность дворянской
молодежи. Через двадцать страниц после «Просьбы фейхтмейстеров» автор поместил
письмо «От Дуэлей к Моде»: «Государыня моя! Я чаю, вы довольно памятуете,
сколько много мы утончали и усовершенствовали поступки подвластного вам
щегольского света. Бывало в собраниях, под опасением перерезания горла, все
наблюдали строжайшее учтивство. Но этого еще мало! Бывало, посидишь хоть
часок в гостях, того и гляди, что за тобою ничего не ведавши, поутру
мальчик бряк на дворе с письмецом, в котором тот, кого один раз отроду
увидел и едва в лицо помнишь, ругает тебя наповал и во всю ивановскую, да
еще сулит пощечины и палочные удары, так что хоть не рад, да готов будешь
резаться. Бывало взгляд, вид, осанка, безумышленное движение угрожали
смертию и кровопролитием. Одним словом, внедавне все слова вешались на
золотники, все шаги мерялись линиями, а поклоны футами. Бывало хоть чуть-
чуть кто-либо по нечаянности зацепит шпагою и шляпою, повредит ли на голове
волосочек, погнет ли на плече сукно, так милости просим в поле… Хворающий
зубами даст ли ответ вполголоса, насморк ли имеющий скажет ли что-нибудь в
нос… ни за что не смотрят!.. Того и гляди, что по эфес шпага!.. Также глух
ли кто, близорук ли, но когда, боже сохрани, он не ответствовал или
недовидел поклона… статошное ли дело! Тотчас шпаги в руки, шляпы на голову,
да и пошла трескотня да рубка!» Сквозь сатирическое преувеличение здесь явственно проступает
серьезность мотивов происходившего: поднявшееся одним рывком на новый
уровень внешнего и внутреннего раскрепощения дворянство вырабатывало столь
варварским образом новую систему взаимоотношений – систему, в которой
главным мерилом всего становилось понятие чести и личного достоинства.
Однако отсутствие разработанной «идеологии чести» приводило к тому, что
поединок представлялся универсальным средством для решения любых бытовых
проблем, от самоутверждения до обогащения. Негативные варианты дуэли изображены у Пушкина в повести «Выстрел», в
романе «Евгений Онегин». Герой «Выстрела» ищет предлог для драки, дабы
утвердить свое первенство в гусарском полку; в нем чувствуются бретерские
замашки. Его противник – богатый граф, «любимец счастья» – демонстрирует
наигранное презрение к смерти: ест черешни под дулом пистолета. Как люди,
действующие в угоду своему самолюбию, они стоят друг друга. Евгений Онегин,
напротив, не заботится о первенстве и не ведет игру, более того, ему
понятна легковесность вызова, сделанного Ленским – разгоряченным юношей-
романтиком; тем не менее, он берет в руки пистолет – берет, подчиняясь
нравам «большого света», опасаясь сплетен, «хохотни глупцов», иначе говоря,
уступая тому, что в душе презирает. «Пружина чести» здесь играет роль
ложного стимула, предопределяющего неизбежность бессмысленного убийства. Онегин – характер действительный, в том смысле, что в нем нет ничего
мечтательного, фантастического, что он мог быть счастлив или несчастлив
только в действительности и через действительность. В Ленском Пушкин
изобразил характер, совершенно противоположенный характеру Онегина,
характер совершенно отвлеченный, чуждый действительности. Тогда это было
совершенно новое явление, и люди такого рода тогда действительно начали
появляться в русском обществе. С душою прямо геттингенской ……………………………… Поклонник Канта и поэт, Он из Германии туманной Привез учености плоды: Вольнолюбивые мечты, Дух пылкий и довольно странный, Всегда восторженную речь И кудри черные до плеч. ……………………………… Он пел любовь, любви послушный, И песнь его была ясна, Как мысли девы простодушной, Как сон младенца, как луна В пустынях неба безмятежных, Богиня тайн и взоров нежных; Он пел разлуку и печаль, И нечто, и туманну даль, И романтические розы; Он пел те дальние страны, Где долго в лоне тишины Лились его живые слезы; Он пел поблеклый жизни цвет Без малого в осьмнадцать лет. Ленский был романтик и по натуре и по духу времени. Это было
существо, доступное всему прекрасному, высокому, душа чистая и благородная.
Но в тоже время «он сердцем милый был невежда», вечно толкуя о жизни,
никогда не знал ее. Действительность на него не имела влияния: его радости
и печали были созданием его фантазии. Он полюбил Ольгу. Ленский украсил ее
достоинствами и совершенствами, приписал ей чувства и мысли, которых в ней
не было и о которых она и не заботилась. Существо доброе, милое, веселое,
Ольга была очаровательна как все «барышни», пока они еще не сделались
барышнями, а Ленский видел в ней фею, сильфиду, романтическую мечту, нимало
не подозревая будущей барышни. Он написал «надгробный мадригал» старику
Ларину, в котором, верный себе, без всякой иронии, умел найти поэтическую
сторону. В простом желании Онегина подшутить над ним он увидел и измену, и
обольщение, и кровавую обиду. Результатом всего этого была его смерть,
заранее воспетая им в туманно-романтических стихах. Подробности дуэли
Онегина с Ленским – верх совершенства в художественном отношении. Онегин и Зарецкий – оба нарушают правила дуэли. Первый, чтобы
продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он
попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а
Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю,
предмет сплетен и розыгрышей… В «Евгении Онегине» Зарецкий был единственным распорядителем дуэли,
потому что «в дуэлях классик и педант», он вел дело с большими упущениями,
сознательно игнорируя все, что могло устранить кровавый исход. Еще при
первом посещении Онегина, при передаче картеля, он обязан был обсудить
возможности примирения. Перед началом поединка попытка окончить дело миром
также входила в прямые его обязанности, тем более что кровной обиды
нанесено не было, и всем, кроме Ленского, было ясно, что дело заключается в
недоразумении. Зарецкий мог остановить дуэль и в другой момент: появление
Онегина со слугой вместо секунданта было ему прямым оскорблением
(секунданты, как и противники, должны быть социально равными), а
одновременно и грубым нарушением правил, так как секунданты должны были
встретиться накануне без противников и составить правила поединка. Зарецкий имел все основания не допустить кровавого исхода, объявив
Онегина неявившимся. «Заставлять ждать себя на месте поединка крайне
невежливо. Явившийся вовремя обязан ждать своего противника четверть часа.
По прошествии этого срока явившийся первый имеет право покинуть место
поединка и его секунданты должны составить протокол, свидетельствующий о
неприбытии противника». Онегин опоздал более чем на час. Онегин и Зарецкий – оба нарушают правила дуэли. Первый, чтобы
продемонстрировать свое раздраженное презрение к истории, в которую он
попал против собственной воли и в серьезность которой все еще не верит, а
Зарецкий потому, что видит в дуэли забавную, хотя порой и кровавую историю,
предмет сплетен и розыгрышей… Зарецкий вел себя не только не как сторонник
строгих правил искусства дуэли, а как лицо, заинтересованное в максимально
скандальном и кровавом исходе поединка. Поведение Онегина на дуэли неопровержимо свидетельствует, что автор
хотел сделать его убийцей поневоле. Для людей, знакомых с дуэлью не
понаслышке, было очевидно, что тот, кто желает безусловной смерти
противника, не стреляет сходу, с дальней дистанции и под отвлекающим
внимание дулом чужого пистолета, а, идя на риск, дает по себе выстрелить,
требует противника к барьеру и с короткой дистанции расстреливает его как
неподвижную мишень. Поэт любил Ленского и в прекрасных строфах оплакал его падение: Друзья мои, вам жаль поэта: Во цвете радостных надежд, Их не свершив еще для света, Чуть из младенческих одежд,
произведение
между кем была дуэль
причина дуэли
отрывки
итог
«Евгений Онегин» А.С.Пушкин
Ленский и Онегин
Любовный конфликт (из-за Ольги)
« Еще не целя, два врага
Походкой твердой, тихо, ровно
Четыре перешли шага,
Четыре смертные ступени.
Свой пистолет тогда Евгений,
Не преставая наступать,
Стал первый тихо подымать.
Вот пять шагов еще ступили,
И Ленский, жмуря левый глаз,
Стал также целить – но как раз
Онегин выстрелил…»
(Глава VI – Строфа XXIX, XXX, XXXI)
Ленский убит
«Капитанская дочка» А.С.Пушкин
Швабрин и Гринёв
Любовный конфликт (из-за Маши)
«Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся, и увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке……. В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств.» (Глава IV. Поединок)
Ранение Петра Гринёва
«Герой нашего времени» М.Ю.Лермонтов
Грушницкий и Печорин
Любовный конфликт (из-за Мери)
«Грушницкий стал против меня и по данному знаку начал поднимать пистолет. Колени его дрожали. Он целил мне прямо в лоб…
Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему секунданту.
— Не могу, — сказал он глухим голосом.
— Трус! — отвечал капитан.
Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено. Я невольно сделал несколько шагов вперед, чтоб поскорей удалиться от края.
…
— Стреляйте! — отвечал он(Грушницкий), — я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места…
Я выстрелил…
Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было. Только прах легким столбом еще вился на краю обрыва.» («Княжна Мери» , 16-го июня)
Грушницкий убит
«Отцы и дети» И.С.Тургенев
Базаров и П.П.Кирсанов
Идейный конфликт
«Базаров тихонько двинулся вперед, и Павел Петрович пошел на него, заложив левую руку в карман и постепенно поднимая дуло пистолета… “Он мне прямо в нос целит, — подумал Базаров, — и как щурится старательно, разбойник! Однако это неприятное ощущение. Стану смотреть на цепочку его часов…” Что-то резко зыкнуло около самого уха Базарова, и в то же мгновенье раздался выстрел. “Слышал, стало быть ничего”, — успело мелькнуть в его голове. Он ступил еще раз и, не целясь, подавил пружинку.
Павел Петрович дрогнул слегка и хватился рукою за ляжку. Струйка крови потекла по его белым панталонам.
Базаров бросил пистолет в сторону и приблизился к своему противнику.» (XXIV глава)
П.П.Кирсанов ранен
«Война и мир»
Долохов и Пьер Безухов
Защита чести и достоинства
«При слове три Пьер быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо, боясь, как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова и, потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из-за дыма показалась его фигура. Одною рукою он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет…» (Том 2. Часть 1. Глава V)
Долохов ранен