Сочинение на тему городец

7 вариантов

1. Я родился в славном небольшом городке Нижегородской области городе Городце. Несмотря на то, что мой город насчитывает всего тридцать тысяч жителей, он
   является одним из древнейших русских городов на Средней Волге. Дата его основания относится к 1152 году.
   Мой город расположен на левом берегу Волги. Городец славит ряд музеев, среди которых: “Музей “Городецкий пряник”, “Музей самоваров”, “Музей добра”, “Город
   мастеров”, Городецкий краеведческий музей. В моем городе есть школы, детские садики, музыкальные школы, различные кружки, секции, больницы. Также, в моем
   городе находится Церковь Покрова Пресвятой Богородицы, Федоровский монастырь, Набережная Революции, Памятник Александру Невскому, озеро Спасское, протока
   Змейка. Кроме того, в прошлом году мой любимый город удостоился звания центра Городецкой и Ветлужской епархии.
   Я очень люблю свой город и добрых, живущих в нем людей.

2. 27.12.2016
   Городец был воздвигнут для защиты Руси от нападок волжских булгар около восьмисот лет назад. Официальная история города начинается с 1172 года, когда его впервые упомянули в летописях. Городец – практически ровесник Москвы. Его, как и столицу, неоднократно поджигали и вновь воздвигали. В XIV столетии город стал центром удельного княжества, а в 1408 году, после очередного пожара его и вовсе снесли с карты Великой Руси. Поселение долгое время именовали Пустым Городцом.
   В XVII веке Городец получил статус ремесленного села, спустя сотню лет стал центром кораблестроения, продажи зерна, выпекания кренделей, а также обрел известность как поставщик деревянных изделий.
   Ярмарки, проходившие в городке, не уступали столичным, и на базары Городца съезжались купцы из соседних поселений. Во второй половине XIX века Городец расцвел. Он становился все больше похожим на зажиточный купеческий центр: здесь было построено несколько заводов и сооружена мельница. Городец разрастался, и спустя какое-то время стал центром торговли. Особенно славился хлеб, выпекаемый в новопостроенных булочных города. В 1922 Городец приобрел статус уездного города, затем – административного центра.

   Городец в настоящее время

   О Городце нередко говорят как о городе-музее, имея в виду множество образовательных заведений и его богатую историческую память. Некоторые сооружения Городца были построены в дореволюционной России, другие – еще раньше, в период царствования Романовых.
   Городец считается одним из самых культурно насыщенных городов страны, собравшим в себя многовековое наследие разных эпох. Городец в Нижегородской области – обязательный пункт назначения для всех любителей истории и ценителей утонченного убранства прошлого.

   «Городецкий Музей самоваров»

   «Терем» расположен в бывшей резиденции купца Гришаева, которая была построена в XIX веке. В трех залах помещается около 450 самоваров самых разных форм, размеров и текстур. Многие экспонаты были переданы на хранение в музей Николаем Поляковым, местным коллекционером самоваров и других чайных приборов. Здесь найдутся и современные фарфоровые изделия, и старинные китайские поделки, и самовары, вес которых составляет всего 75 граммов. Экскурсоводы рассказывают о самых необычных выставочных экземплярах и вводят в краткий курс истории самовара в России.
   В арсенале музея имеется даже экспонат пушкинской поры, из которого, по слухам, пил сам поэт. А еще музейные работники могут похвастаться самоваром, изготовленным по заказу Владимира Путина.
   В «Музее самоваров» собрана самая большая в России коллекция раритетных изделий. После посещения этого сказочного места так и хочется усесться за круглым столом и распивать ароматные чаи – музей поднимает настроение! А фотографиями, которые разрешается делать свободно и бесплатно, можно согреваться даже в самые суровые холода.

   Музей «Городецкий пряник»

   Когда-то в Городце пекли вкуснейшие на Восточной Руси пряники! Жители города «кормили» все ближайшие поселения: Пермскую и Оренбургскую губернии, Дон. В честь самого известного промысла города в 2008 году открыли полноценный музей, который встречает посетителей ароматом свежеиспеченных пряников. На витринах красуются крендели и коржики, формы и утварь для их запекания, коробочки для хранения снастей.
   Работники музея рассказывают о появлении сладкого символа Городца. Посетителям открывают секрет приготовления именитых пряников, которые, если верить современникам, не портились по несколько месяцев. Музей выполнен в старинном стиле: мебель уходящих эпох, самовары с росписью, бытовые снасти купцов, черно-белые фотографии. Помимо городецких, представлены архангельские, тульские, петербургские пряники. Посетители музея могут испытать себя в роли кулинара и слепить пару сладостей самостоятельно. В продаже имеется свежая выпечка, которой можно приятно удивить тех, кому не посчастливилось побывать в «Городецком прянике» и узреть красоту музея воочию.

   Музей «Город мастеров»

   «Город мастеров» представляет собой уникальный туристский комплекс, составленный из нескольких десятков домиков. Все постройки выполнены в скромном стиле глухой резьбы, и тем самым они олицетворяют древнерусское зодчество.
   В музее множество залов, и каждый из них посвящен определенному народному промыслу: вышивке, росписи, рукоделию, резьбе по дереву. Музей отражает исторический фон, в нем переплетаются древние традиции сельчан и архитектурная изящность мастеров: рубленые клети, украшенные резьбой доски, расписанные ставни. Сотрудники комплекса предстают в народных костюмах, поэтому во время посещения музея создается полноценная атмосфера средневековья.
   В «Городе мастеров» представлены произведения живописи, гончарные изделия, вышивки, поделки. Проводятся мастер-классы: под наблюдением опытного наставника можно смастерить глиняный горшок, попробовать себя в росписи или подкрепиться чаем с пряником в музейном кафетерии. Для посетителей работают сувенирные лавки с огромным ассортиментом: каждый может выбрать, что ему по душе и увести частичку «Города мастеров» на память.

   Городецкий Федоровский монастырь

   Мужской Федоровский монастырь был воздвигнут в 1154 году по указу князя Георгия Долгорукова. В 1263 в прославленной богомольне сам Александр Невский принял иноческий обет и ушел в мир иной. На территории храма находится памятник великому человеку – Невский изображен в образе монаха. Во время своего царствования Екатерина II и Петр I посещали монастырь. В XIX столетии в храме обосновался Петр Каменский.
   Федоровский монастырь неоднократно разоряли и поджигали. Во времена СССР его и вовсе закрыли. Лишь в 2009 году Патриарх Кирилл освятил и благословил храм.
   Реставрированная постройка издали привлекает своей архитектурой. Церковные купола и часовня красуются прямо в центре Городца. В Федоровском монастыре действует православный кружок, музей истории, библиотека, галерея, экскурсионная служба, иконная лавка. Существует даже гостиница – в Городецкий Федоровский монастырь нередко наносят визиты паломники со всех уголков страны.

   Музей «Дом Графини Паниной»

   Панины представляли дворянский род, многие выходцы которого занимали видные государственные позиции. Софья Панина была одной из первых феминисток России, совмещала участие в лейбористском движении с благотворительной деятельностью. Усадьба выдающейся женщины, построенная в середине XIX веке, некогда считалась одной из самых зажиточных во всем Городце, а сейчас представляет собой уникальный исторический памятник.
   На воротах усадьбы красуется герб рода Паниных. Экспозиции, выставленные в доме-музее, отражают своеобразие архитектуры Городца уходящих столетий. В доме Паниной сохранились полотна живописцев, чудные поделки мастеров, раритетные вещи. Посетители музея могут ознакомиться с письмами, личными вещами, фотографиями и открытками бывшей хозяйки усадьбы. В «Музыкальной гостиной» играет вальс, фокстрот, звучат ритмы танго. В музее множество часов, им даже посвящена целая экспозиция. Представлены изысканные женские вещи и дорогие головные уборы, русские народные костюмы, расшитые блестящими камнями. Некоторые из них можно примерить и запечатлеть на камеру. Благодаря богатой экспозиции, выставленной в «Доме Графини Паниной», посетители могут четко представить, как жила и выглядела именитая аристократия уходящих веков.

   «Музей добра»

   Деревянная постройка, в которой расположилась экспозиция «Музея добра», некогда принадлежала купцу-хлеботорговцу. Во время реконструкции старого здания в тайнике были обнаружены купюры царского и советского времени, а также предметы быта бывших хозяев, и коллекция музея заметно обогатилась. Инициатором возрождения здания был коллекционер Поляков, а название было выбрано не случайно: в музее собраны домашние вещи, напоминающие о детстве и семье, самом добром, что только есть у человека. В коллекции музея имеется кухонная утварь, музыкальные инструменты, рукомойники, замки, сундуки, утюги и прочие предметы обихода. Особым вниманием пользуется кассовый аппарат для расчета зарубежных купюр – инновационное, для советской России, изобретение. Он до сих пор считает деньги и выдает сдачу, но чеки уже не печатает.
   Музей добра пропитан атмосферой домашнего уюта и добрых русских традиций.

3. «Название нужно уважать. Менять в случае необходимости нужно грамотно, со знанием истории». К.Г.Паустовский.
   Объект исследования.
   Объектом исследования является моя малая Родина – микрорайон «Александр Невский» в городе Городце Нижегородской области.
   Цель исследования.
   Изучить историю названия микрорайона, где я живу, и возбудить интерес у городчан к топонимам через самостоятельную исследовательскую работу.
   Задачи исследования.
   1. Изучить историю названия микрорайона «Александр Невский» в городе Городце Нижегородской области.
   2. Составить план[1]экскурсии по микрорайону.
   3. Познакомить с небольшой частицей нашего города Городца и моими любимыми достопримечательностями, расположенными в микрорайоне «Александр Невский».
   II. Основная часть.
   III. Заключение.
   То, что я хотела показать своей небольшой исследовательской работой по моему любимому родному микрорайону «Александр Невский», лишь маленькая частичка исторических памятников древнего Городца.
   Многие века жители Городца хранят память об Александре Невском – выдающемся историческом деятеле Руси, святом благоверном князе, великом полководце. Его личность занимает в истории города особое место. Неразрывными нитями связывает она воедино древний и новый Городец, историю церковную и светскую, «предания старины глубокой» и строгие научные факты. Александр Невский скончался почти семь с половиной веков назад, но его благородный образ и поныне живет в памяти городчан.
   Современный Городец – это город, в котором история и современность тесно переплелись между собой и создали его особый колорит и его особую красоту. Жителям Городца удалось сохранить богатое историческое наследие. В последние годы появилась возможность отреставрировать старинные улицы и здания, восстановить дух того купеческого Городца, каким он был накануне революционного 1917 года. Сегодня жители города верят, что их планы, направленные на сохранение историко – культурного наследия реализуются. А отреставрированные дома, улочки, монастырь, купеческие особняки и древнейшие памятники истории будут добрым напоминанием о славном Городце.
   Одной из особенностей русской топономики является отражать имена выдающихся деятелей на карте Городца. Таких как Толстой, Чехов, Максим Горький, Александр Невский. Многие названия должны быть сохранены для будущих поколений, такие, например, как Александровская набережная – набережная Революции. Они значимы как для людей, так и для истории. Этим самым необходимо поддерживать любовь к малой Родине, воспитывать людей так, чтобы они были ревностными хранителями духа народного!
   Я горжусь, что живу в таком маленьком, но очень известном городе с богатой историей. Мне очень дорог мой уютный родной микрорайон. Здорово, что он носит имя великого полководца Святого князя Александра Невского!
   На мой взгляд, любовь к своей Родине начинается с малого: с любви к своей семье, к своей улице, к своему городу, с уважительного отношения к окружающим, бережного отношения к природе своего края! Если эта цепочка нарушена, то просто невозможно стать полноценным гражданином своей страны и патриотом своей Родины. Давайте начинать с малого!!!
   Кружевами будто убраны лица светлые домов,
   И глядит глазами мудрыми городок с семи холмов.
   Этот край зовут глубинкою. Здесь закаты так тихи.
   Утром улочки старинные также будят петухи.
   …И садов вишнево – яблочный дух плывет по мостовой.
   Расписной, расшитый, пряничный город наш мастеровой.
   Пусть ты будешь лишь дождинкою в море летнего дождя.
   Пусть зовут тебя глубинкою, Городецкая земля.
   Ну зачем тебя мне сравнивать – стать своя и свой размах.
   И такие зори ранние на семи твоих холмах.
   Приложение №1.
   План экскурсии по любимым местам микрорайона.
   Городецкий вал.
   Смотровая площадка.
   
   Приложение №2.
   Приложение №3.
   
   Фото Городецкого вала.
   
   Фото Спасского озера.
   Приложение №4.
   Приложение №5.
   
   Приложение №6.
   
   Список используемой литературы.
   1. Газета «Городецкий вестник», статья А.Еранцева «О памятнике А.Невскому».
   2. А.Н.Еранцев, М.Н.Еранцев «Александр Невский и Городец: живая связь в веках. Научно-популярное издание. Рецензент: к.ф.н. Б.М.Пудалов, 2007.
   3. Города нашей области. Горький. ВВКИ, 1974г.
   4. Городецкий район. Сборник подготовлен администрацией Городецкого района при участии министерства экономики и развития предпринимательства Нижегородской обл. Кварц, 2005г.
   5. Родин В.А. Праздник орденоносцев // Городецкий вестник – 23 мая 1996г.
   6. Роман – журнал №6 (42) 2002г.
   7. Климова Л.А. Что за прелесть эти улочки. Городец, 2011г.
   8. Кожевников О.В., Добротвор М.Н. Н.М.Добротвор и исследование вопросов культуры в Горьковской области // Россия и Нижегородский край: актуальные проблемы истории. Материалы чтений памяти М.Н.Добротвора. Н.Н., 1998. С.145.
   9. Филатов Н.Ф. Города и посады Нижегородского Поволжья в XVIIвеке. Горький, 1989. С.106.
   10. И.В.Храмошникова, А.Н.Еранцев, З.С.Коновалова. Городцу – 860 лет. Сборник, подготовленный по заказу администрации Городецкого муниципального района Нижегородской обл. Общая редакция – управление культуры администрации, начальник управления – Л.А.Кафарова.
   11. Широких О.С. Капельки солнца: сборник стихов. Составители: Широких С.А., Тальникова Г.Н. – Городец, 2015. – 224с.
   12. https://ru.wikipedia.org/wiki/
   [1]См. приложение №1, страница 13
   [2]Коллективизация – процесс объединения единоличных крестьянских хозяйств в коллективные хозяйства в СССР.
   [3]См. приложение №2, страница 14
   [4]См. приложение №2, страница 14
   [5]См. приложение №2, страница 14
   [6]См. приложение №3, страница 15
   [7]См. приложение №3, страница 15
   [8]См. приложение №4, страница 16
   [9]См. приложение №4, Александр Ярославович Невский – гениальный полководец, талантливый дипломат, защитник православия. Родился в 1220г. в г.Переславле-Залесском. В 20 лет одержал победу в битве на Неве со шведами, за что получил прозвище – Невский. В 1242 г. одержал победу на Чудском озере над рыцарями – немцами. В 1263г., возвращаясь больным из Золотой Орды, он доехал до Городца, принял постриг и 14 ноября 1263г. умер. Имя доблестного сына русского народа, великого патриота Земли Русской и сейчас живо в благодарной памяти потомков. В суровые годы ВОВ был учрежден орден А.Невского (29.07.1942г.)
   [10] Памятник сооружен на средства меценатов Е.В.Мамонтова, А.Г.Семенова, ПК «Монолит», АО «Нижегородец АЭРО».
   [11] Репортаж об открытии памятника см. в газете «Городецкий вестник». Среди гостей был также генерал – лейтенант И.И.Ефремов.
   [12]См. приложение №5, страница 17
   [13]См. приложение №5, страница 17
   [14]В нач. XVIII в. В России начинает строиться регулярный флот, суда украшали резьбой, на смену судам деревянным пришли пароходы, поэтому корабельная резьба перекочевала на крестьянские дома. Резьба называется «глухой», т.к. выполнена из целого куска дерева.
   [15]См. приложение №5, страница 17
   [16]Основу коллекции самоваров составило частное собрание Николая Фёдоровича Полякова. Его коллекция насчитывает около 400 самоваров и считается самой большой в России, и она постоянно пополняется
   [17]См. приложение №6, страница 18
   [18] Вверху ворот изображение герба, под короной два не то головастика, не то «кита-стерлядки». Странный герб для знатного рода. Разгадать эту странность помог документ, хранящийся в Российском государственном архиве древних актов, со следующим описанием: «поле голубое, в котором перепоясания золотое: оное делит посереди поле между двумя дельфинами. Един на верху перепоясания, а другой ниже в правую сторону изображения» (1714г.) Дельфины на гербе старинной фамилии, ведущей свое происхождение из Италии, вполне понятны. Но каково же было городецким мужикам, получившим указ вырезать заморское чудо! Как изображать то, чего никогда не выдел? Так и появились на свет добродушные головастики-стерлядки.
   [19]См. приложение №6, страница 18
   [20]См. приложение №6, страница 18
   Номинация «Сценарии»
   Сочинение на тему: «Достопримечательности моего края. Моя малая Родина – микрорайон Александра Невского»
   Работу выполнила:
   ученица 9 «Б» класса
   МБОУ СШ №2 г.Городца
   Калягина Татьяна Сергеевна (15 лет)
   Координатор:
   Калягина Татьяна Михайловна
   (учитель истории, Iкатегория)
   город Городец
   2017 – 2018 учебный год
   План.
   I. Введение.
   1. Актуальность выбранной темы………………………………………….С.3
   2. Объект исследования……………………………………………….…..С.5
   3. Цель исследования………………………………………….…………..С.5
   4. Задачи исследования………………………………………………..…..С.5
   II. Основная часть.
   1. История названия микрорайона «Александр Невский»………………………………….…………………………..…..С.5
   2. Экскурсия по микрорайону «Александр Невский»…………………С.7
   III. Заключение…………………………………………….…………………С.11
   IV. Приложение……………………………………………………………..…С.13
   V. Список используемой литературы…………………..……………………С.19
   I. Введение.

4. 1 История основания города
   2 Деревоземляные укрепления Городца
   3 Возрождение Городца после нашествия отрядов Батыя
   4 Городец в XIV-XVI веках
   5 Городец в XVII-XIX веках
   6 Археологические раскопки на территории Городца
   7 Памятники архитектуры
   7.1 Федоровский мужской монастырь
   7.2 Михайло-Архангельский храм
   7.3 Троицко – Никольский погост (собор)
   7.4 Церковь Владимирской Божьей Матери
   7.5 Спасская церковь
   7.6 Успенская единоверческая церковь
   8 Развитие народных художественных промыслов
   9 Знаменитые городчане
   10 Улицы Городца
   11 Образовательные учреждения города

   История основания города

   Городец – самый древний город Нижегородской земли, почти ровесник Москвы. В 1152 году Юрий Долгорукий перейдя древнюю реку Ра в месте, где в нее впадает Унжа, дошел до высот, где нашел селище Малый Китеж. Здесь был небольшой скит, где жили первые русские переселенцы – монахи. Юрий заложил здесь город и дал ему имя Городец – Радилов, что означает Городец на Волге или Волжский Городок. Существует ещё одна версия объяснения названия. В 1147 году Радил был послом князя Изяслава Мстиславовича к киевлянам и выступал на вече у Святой Софии. Позднее он, видимо, оказался в окружении Юрия Долгорукого и, когда тот ушел в Ростово-Суздальскую землю, стал его доверенным лицом при основании Городца, оставив свое имя в качестве уточняющего наименования древнего города на века.
   Выбор места строительства Городца был обусловлен его предназначением – контроль и охрана соледобычи. Соль ценилась очень высоко и зачастую являлась таким же денежным эквивалентом как золото, серебро, и пушнина. Боевые речные суда городчан, постоянное стоявшие в заливах под городом, навсегда закрывали булгарам путь по Волге вглубь русских земель, а сам город стал местом сбора русских дружин и их подготовки к походам в Понизовье, местом дипломатических встреч и переговоров, великих владимиро-суздальских князей с подержавшими власть в Междуречье Оки и Волги народами.
   Начальным местом возникновения древнего Городца явился район Княжеской горы. Крепостные валы Городца вокруг детинца и посада имели форму двух концентрических дуг, концы которых обращены к Волге. Вал насыпан из чистого материкового песка, строительство длилось 30 лет, землю приходилось носить в ведрах и даже в подолах и шапках. Восточный склон вала имел крутизну до 40 %. Длина вала была около 2100 метров. Вал посада имел три проезда с башнями и воротами.
   Уже в 1155 году Городец становится центром Ростово-Суздальского княжества, приобретая значение перевалочного пункта на торговых путях из Владимира, Суздаля, Ростова Великого.
   По велению князя Юрия Владимировича стали возводить Михайло-Архангельский собор, а также знаменитый Федоровский монастырь.
   Князь Юрий Долгорукий правил Городцом недолго. Управление городом он передал своему сыну Василию, который и был первым удельным Городецким князем.

   Деревоземляные укрепления Городца

   Уникальным памятником древности Городца остаются три линии укреплений, которые и составляли в первые десятилетия существования города систему его обороны. Правда, практически срыты крепостные валы и засыпан ров Княжьей горы – сердца Городца на Волге. Далеко не по всему периметру сохранились мощными укрепления посада. А крепостные валы слободы древним строителями возведены лишь на высоту 2,5-3метра, да так брошены, породив о причинах этого у исследователей массу безответных вопросов.
   Городецкие укрепления XII – XIII веков остаются поистине уникальным средоточием сразу трех линий крепости средневекового русского города, редкими не только для Нижегородского Поволжья, но и всей страны. На них можно изучать общие принципы и особенности отечественного оборонного зодчества домонгольского периода, а вот исследовал крепостную систему Городца лишь в 1960-1962 годах московских археолог А.Ф. Медведев.
   Строительство крепости Городца началось с возведения рва и валов Княжьей горы (детинца), представлявшей собой ровное возвышенное плато левого, здесь высокого берега Волги, по сторонам ограниченного глубокими оврагами – вымывами, образовавшимися весенними водосборами и размывом мягких глинистых береговых пород.
   Валы и рвы (около 550метров) дугой опоясали Княжью гору, на концах обрываясь осыпями в сторону Волги. Детинец занимал всего 3,5 гектара. Ширина снования вала составляла 22 метра, а рва – 18 метров, при общей высоте насыпи вала до 7 метров. Археологи выявили и сам процесс возведения Княжьей горы: сначала определялась ширина рва и крепостного вала, а затем с кромки напольной стороны рва земля переносилась на противоположный край вала, чтобы по возможности экономить усилия людей. При этом учитывался и наклон откосов вала. По мере насыпи валов подъем на него становился все круче, но зато расстояние от места копки и до места высыпки оказывалось все короче и короче. На завершающей же стадии работ бадьи с землей поднимали наверх приспособлением в виде колодезного «журавля». Крепостной ров Княжьей горы был глубиной 5,15 метра с острозаточенным частиком на дне. Колья имели диаметр 8-12 см. при длине до 70 см., и были воткнуты чуть-чуть наклонно в сторону ополья.
   Только следует помнить, что деревоземляные русские крепости в XII веке башен не имели, а прясла стен составлялись из приставленных по гребню вала друг к другу городней – срубов в длину бревна (10-15м), заполненных внутри для устойчивости и надежности землей и хрящем (камнем, остатками керамического производства и изгаринами кузней). Для прохода на территорию детинца через ров рубился мост на режах (деревянных клетках), а вал вплоть до материка запускалось мощное воротное устройство, представляющее собой огромную рубленую проезжую башню с предмостным барбаканом и перерубом лагами в полувысоте, на которые насыпались земля и хрящ. В случае вражеского приступа концы лаг подрубались , и они вместе с хрящем падали вниз, создавая трудно преодолимый неприятелем завал. Дополнительным элементом обороны воротного устройства служил предмостный барбакан – частокол, за которым в начале осады укрывались защитники ворот, а затем он сжигался на месте.
   Для защиты разросшегося вокруг детинца ремесленного посада следовало спешно возводить деревоземляные укрепления. Уже в замыслах это должна была стать крепость, периметр валов которой составлял 2100 метров. Ширина основания вала достигала 33метра при высоте насыпи от 9 до 15 метров. Среди укреплений других городов Древней Руси Городецкие валы уступали лишь высоте насыпных валов Киева, что свидетельствовало о каком-то особом предназначении Городца Радилова, с времени своего основания ни разу не пропустившего по Волге вглубь русских земель военные караваны судов булгар.

   Возрождение Городца после нашествия отрядов Батыя

   В 1238 году татарские отряды Батыя сожгли Городец дотла. Земляной вал оказался неприступным для врагов, но у него нашлось одно слабое место: были широкие ворота. В них-то ворвалась конница монгола – татар.
   После нашествия отрядов Батыя город был отстроен заново. Во второй половине XIII века в Городце восстановили Федоровский монастырь, собор Михаила Архангела, ставшей усыпальницей местных удельных князей и городские укрепления, которые служили в XIV столетии надежной защитой для населения от проходящих татарских отрядов.
   Яркой страницей в истории Городца является событие, связанное с именем великого полководца древней Руси Александра Невского. В 1263 году он здесь умер в одной из келий Федоровского монастыря, возвращаясь из ханской ставки Золотой Орды. В то время в Городце княжил брат Александра Невского Андрей.
   В течение второй половины XIII века Городец находился сначала в управлении Георгия Андреевича, а затем и сына Александра Невского Андрея. Правда, сын Невского не завоевал славы защитника земли русской, а наоборот, преследуя своекорыстные интересы, не раз начинал междоусобные распри со своим братом Дмитрием Переславским. Несмотря на это, свой последний приют 27 июля 1304 года он также нашел в Городце в Михайло-Архангельском соборе.
   По установившимся традициям его сын Михаил Андреевич сразу же отправился за ярлыком на Городецкий узел в Орду, но, пока он там находился, В Нижнем Новгороде «черные» люди перебили бояр и установили вечевую республику. Правда, просуществовала она недолго, меньше года.
   Вышеизложенные факты красноречиво свидетельствуют, что Городец после монголо-татарского погрома 1238 и 1239 годов быстро восстановили свое былое значение крупного политического и экономического центра Северо-Восточной Руси.

   Городец в XIV-XVI веках

   Занимавший более выгодное военно-стратегическое и географическое положение Нижний Новгород имел больше возможностей стать политическим и торгово-экономическим центром Поволжья. И после того, как в 1341 году, Городец стал играть второстепенную роль тыловой крепости Великого Нижегородско-Суздальского княжества в сравнение с быстро отстраивавшейся тогда столицей, где во второй половине XIV века было возведено четыре каменных храма, каменные же укрепления детинца-кремля и дерево-земляная оборонительная линия посадов.
   Городец подчинился Нижнему Новгороду и управлялся, в основном, братьями великого князя. Так, после смерти 2 июня 1365 года Андрея Константиновича борьба за великокняжеский стол развернулась между его братьями. Хотя по старшинству стол должен был принадлежать Дмитрию Константиновичу, власть захватил его младший брат Борис. Не помогли ни увещевания княгини-матери, ни требования митрополита Алексия, ни закрытие в качестве наказания ослушника нижегородских храмов специально присланным из Москвы Сергием Радонежским. Убедительным аргументом оказались лишь суздальско-московские полки под предводительством Дмитрия Константиновича. Борису не оставалось ничего, как смириться перед силой, благодаря старшего брата за выделенный ему удел. В условиях постоянных угроз монголо-татарских набегов мир и сотрудничество были выгодны обоим. Летом 1367 года ордынский князь Булак-Темир вторгся в южные районы Нижегородских земель вплоть до реки Сундовика. Объединенная нижегородско-городецкая дружина под предводительством обоих князей-братьев сумела не только прекратить разорение края, но и отбросила татар.
   В 1370 году городчан во главе со своим князем Борисом совершили рейд в подвластные Орде булгарские земли. Не имея возможности противостоять нижегородской рати, булгарский князь Осан попытался откупиться дарами, но все равно был вынужден уступить власть стороннику русской ориентации князю Салтану. Участвовала Городецкая рать и в успешном походе 1375 года на Тверь, организованном московским великим князем Дмитрием Ивановичем, будущим Донским.
   Правда, в сложившихся условиях для не разоренного Городца появилась возможность несколько поднять свое значение политического и духовного центра края, тем более что переживший столь сильное потрясение Дмитрий Константинович угасал прямо на глазах и, казалось, дни его были сочтены. Стремясь перехватить ярлык на Нижегородско-Суздальское княжение у немощного брата, Борис отправился «в Орду с своего Городца». Однако хан Тохтамыш не спешил. Он не хотел отнимать ярлык у живого Дмитрия Константиновича и только после его смерти 6 июля 1383 года передал «княжение Нижнего Новгорода князю Борису». После чего уже Городецкий удел стал объектом борьбы сыновей-княжечей Дмитрия и Бориса Константиновичей.
   В 1388 году сын Дмитрия Константиновича Василий сумел выпросить в Орде Городец себе в удел, что вызвало недовольство Бориса, а это в свою очередь – выступление Городецкой рати, подкрепленной дружинами Можайска, Звенигорода и Волока. Окружив Нижний Новгород, объединенные войска сыновей Дмитрия Константиновича Василия и Семена пять дней не пропускали в город жителей и купцов. Таким образом, Городец получил некоторую административную самостоятельность. Но ненадолго. Вскоре он был уступлен злейшему врагу Москвы Михаилу Александровичу Тверскому. Стремясь противопоставить Городец Нижнему Новгороду, с 1392 года вошедшему в состав Московского великого княжества, Михаил Александрович пытался всячески поднять его авторитет: возвел главный городской Михаило-Архангельский собор из камня, для освещения которого 8 ноября 1398 года сюда был прислан тверской епископ Арсений. Но после смерти Михаила Александровича в 1399 году Городец по духовному завещанию перешел сначала его сыну Ивану, а затем путем обмена в вотчину друга и соратника Дмитрия Донского Владимира Андреевича Серпуховского (1353-1410), вся жизнь которого была посвящена возвышению Москвы и борьбе с ее врагами.
   Городец этой поры был важным не только воено-стратегичеким пунктом, но и крупным культурным центром Северо-Восточной Руси. Мы можем предполагать наличие в Городце XIV века своего летописания, а в Москве, вместе с прославленными живописцами Феофаном Греком и Андреем Рублевым, расписывающими в 1405 году кремлевским Благовещенским собор, назван и Прохор из Городца, стоявший в одном ряду с самыми прославленными иконописцами Руси, именем которого может гордиться не только древний Городец, но и вся наша страна.
   Трудно предсказать возможный характер дальнейшего исторического развития Городца в XV веке, если б не нашествие рати ордынского хана Едигея. В 1408 году город был дотла сожжен направляющимся на Москву из Казани татарским ханом Едигеем. Разгром был настолько большой, что почти в течении 150 лет Городец оставался в запустенье: называли его тогда «Пустой Городец». А в 1536 году совершили нападение казанские татары.

   Городец в XVII-XIX веках

   В 1612 году Городецкие жители совместно с нижегородским ополчением под руководством Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина участвовали в очищении Москвы от польских интервентов.
   Царь Петр I в 1722 году, совершая путешествие в Астрахань для закладки там морского пути, посетил Городец и бывший Федоровский монастырь. Еще в XVII – XVIII веках как Нижний Новгород, Балахна и Городец стали центром судостроения. Возникновение судостроения относится к 1722 году. Городецкие плотники славились своим искусством настолько, что Петр I вызывал их на постройку военных кораблей в село Преображенское. Петр I привлек городецких кораблестроителей к созданию русского флота, участвовавшего в походах на Азов
   Екатерина Великая в 1767 году, совершая поездку по Волге на галере «Тверь» от Казани до Ярославля, посетила Городец 19 мая.

   Археологические раскопки на территории Городца

   Уже изначальные археологические исследования 1960 и 1962 годов А.Ф. Медведева показали, что территория посада Городца была вскоре же после основания города застроена вдоль мощеных улиц весьма плотно полуземлянками, заглубленными в материк до полутора метров, и имевшими по углам четыре столба, служивших опорой для деревянных стен и кровли. Печь возводилась в прирубе сеней, находясь, таким образом, за пределами горницы, и лишь устье печи выходило в жилую часть полуземлянки. Около жилища располагались отхожие ямы и места производств, прежде всего кузнечных, оружейных, глиняных.
   Находка археологами нескольких писал (металлических стержней с острым концом) свидетельствуют о грамотности населения, писавшего свои послания на бересте или вощаных дощечках. Находка же шлема с позолотой, равно как и мечей, боевых топоров, засапожных ножей говорит не только о постоянном пребывании здесь военного гарнизона, но и о жестоких битвах при обороне города, прежде всего от монголо-татар.
   Благодаря экономическим и торговым связям с самыми отдаленными регионами Древней Руси Городец развивался столь бурно, сто жилая застройка к началу XIII столетия перевалила за валы посада. К освоенной территории Городца (63,5 гектара) пригородили с северо-востока еще слободу (17 гектар) и тотчас приступили к насыпи третьей линии обороны города. Но возвести укрепления слободы не успели. Какие-то более важные и спешные работы (скорее всего, основание Нижнего Новгорода и создание там деревоземляной крепости после договора владимиро-суздальского князя Юрия Всеволодовича с булгарами в Городце в 1220 году) отвлекли строителей. Разразившиеся же вскоре татаро-монгольское нашествие навсегда оставило реализацию этого проекта.
   Обнаружение в археологических раскопках янтарных ювелирных изделий говорит о деловых связях Городца с Прибалтикой, шиферных пряслиц – о продолжавшихся торговых контактах с Киевом и Овручем, среднеазиатской и золотоордынской поливной керамики – о доставке в Городец товаров (масла в кувшинах, а также вин, сухофруктов) из Хивы и Бухары. Вообще, древний Городец жил полнокровной жизнью, но монголо-татары разрушили, казалось, прочно устоявшийся бит и подвергли сомнению само существование бурно развивающегося города.

   Памятники архитектуры

   Федоровский мужской монастырь

   Согласно легенде, возник в начале ХIV века. В середине ХVI века на средства царя Ивана Грозного, в честь рождения сына, царевича Федора, здесь был возведен Федоровский собор.
   В 1667 г. монастырь был обращен в женский. Вскоре царским указом его превратили в место насильственного заточения женщин за самые разные преступления. Среди его узниц – сторонницы царевны Софьи Алексеевны, жена генерал-прокурора Сената П.И. Ягужинского и др. Одновременно в монастыре жили и монахини, не только не потерявшие связь с внешним миром, но и сохранившие отношения с двором. Среди них особое место занимает воспитанница царицы Натальи Кирилловны – Наталья Взимкова, чьи взаимоотношения с семьей Петра I до сих пор окутаны тайной. В это время обитель неоднократно посещалалась царем Петром I и членами его семьи. Несколько тысяч рублей пожаловала родная сестра Петра I, царевна Наталья Алексеевна. На эти средства в начале ХVIII века были построены Казанская и Введенская церкви.
   
   В настоящее время здания монастыря переданы Никольской женской обители.
   Во время путешествия по Городцу обязательно нужно посетить храм, в котором есть необыкновенное природное чудо – крест в дереве.

   Михайло-Архангельский храм

   Был срублен вскоре после основания Городца. Первое документальное подтвержденное известие о нем относится к началу XIV века. Михайло- Архангельская церковь сохраняется и в наше время.

   Троицко – Никольский погост (собор)

   Упоминание о еще пока деревянном храме Живоначальной Троицы встречается в Писцовой книге 1627 года. Точная дата постройки Никольской каменной соборной церкви не выявлена. В камне храм был отстроен примерно в 1680-1690-е годы. Соборный комплекс, находящийся в центре города, на самом красивом месте крутого берега, служил людям духовным утешением долгие годы, пока в 1930-х годах не был закрыт.

   Церковь Владимирской Божьей Матери

   Построена в XVII веке. Ее композиционная роль в застройке Городца была особо важной, но проходили годы, и без должного надзора здание теряло свои части, превращаясь из памятника истории культуры в груду кирпича. И, несмотря на достаточную сохранность основного четверика здания, большинство жителей даже не знают о наличии в их городе памятника.

   Спасская церковь

   Её строительство было завершено 3 ноября 1754 года. Сгорела 22 июля 1838 года.

   Успенская единоверческая церковь

   12 мая 1831 года закипела работа по возведению церкви. Как не противились раскольники деятельности Единоверческой Успенской церкви, но, как видно из отчетов она имела успех.
   Из цикла стихотворений Марии Поповой. “Городец”

   Развитие народных художественных промыслов

   Городец – родина самых разнообразных промыслов. Казалось, не было такого занятия на Руси, которое бы не освоили городчане. Причем освоили по-своему, подняв промысел до высокого искусства.
   Городецкие плотники строили расшивы, баржи, беляны, украшая их борта затейливой глухой резьбой. Постепенно резьба по дереву внедрялась в крестьянскую архитектуру, а это усиливало значение декоративного искусства в деревенском быту. Во многих деревнях Городецкого района почти все дома были разукрашены глухой резьбой, словно увешаны тонким кружевом. Резьбой обрабатывались шкафы, киоты, столы, скамьи, домашняя утварь и орудия крестьянского труда.
   Но самым значительным видом народного искусства вслед за Городецкой резьбой заслуженно считается самобытная, изумительная по своим художественным достоинствам Городецкая роспись, отразившая могучие творческие силы народа. Свободный, гибкий и сильный мазок Городецкой росписи придает живую и подвижную орнаментальность и является элементом не только красочным, но и композиционным. Излюбленным ее мотивом является цветок, яркий, веселый.
   На основе этого народного, самобытного искусства Городецкой росписи в наших краях с давних пор зародилась и выросла древнерусская живопись – иконопись, которая является художественным образцом мирового искусства. И в этой связи ярко вырисовывается деятельность крупного художника древней Руси, сподвижника великого Андрея Рублева – Прохора из Городца. В Благовещенском соборе Московского Кремля есть надпись под одной иконой: «Прохор с Городца». Это же имя упоминается в Троицкой летописи за 1405 год. Храмы земли Городецкой.
   Городец оставил нам богатое художественное наследие: это и резьба по дереву, так называемая ,,глухая домовая резьба, и инкрустированные мореным дубом донца прялок – настоящие шедевры народного творчества, это удивительная городецкая роспись, это резные пряничные доски
   Городец был известен и такими промыслами, как золотное шитьё, гончарное ремесло, лозоплетение, кружевоплетение, ткачество полотна, выпечка пряников.

   Знаменитые городчане

   Городчане гордятся своими славными земляками:
   Иван Гаврилович Блинов – художник и каллиграф, он написал древнерусским почерком много книг и создал немало картин.
   А.А.Смирнов – писатель, В Городце начинал свою литературную деятельность.
   В.Яхонтов – актер, мастер художественного чтения. Его детство и юность прошли в Городце.
   В.Ф. Васильев – Заслуженный артист РСФСР.
   А.С.Ведерников – известный советский художник .
   А.В. Ворожейкин – дважды Герой Советского Союза.

   Улицы Городца

   В Городце имеется большое колличество улиц. Одна из самых больших и красивых это улица Меллиораторов.

   Образовательные учреждения города

   Школа № 4
   Школа № 2
   …
   Города Нижегородской области
   Арзамас | Балахна | Богородск | Бор | Ветлуга | Володарск | Ворсма | Выкса | Горбатов | Городец | Дзержинск | Заволжье | Княгинино | Кстово | Кулебаки | Лукоянов | Лысково | Навашино | Нижний Новгород | Павлово | Первомайск | Перевоз | Саров | Семёнов | Сергач | Урень | Чкаловск | Шахунья

5. Гребенкина Ирина Николаевна
   Знакомимся с Городецкой росписью
   Для осуществления задач эстетического воспитания дошкольников программа “Детство” рекомендует обращаться к этим замечательным образцам русского прикладного искусства. Декоративно-прикладное искусство обогащает творческие стремления детей преобразовывать мир, развивает в детях нестандартность мышления, свободу, раскрепощенность, индивидуальность, умение всматриваться и наблюдать, а также видеть в реальных предметах декоративно-прикладного искусства новизну и элементы сказочности. В процессе создания предметов декоративно-прикладного искусства у детей закрепляются знания эталонов формы и цвета, формируются четкие и достаточно полные представления о предметах декоративно-прикладного искусства в жизни.
   Но для того, чтобы знакомить детей с разными видами русского прикладного искусства, воспитатель должен иметь представления об истории возникновения, особенностях росписи, иметь подборку практического материала – стихи, игры, альбомы с образцами изделий.
   Я представляю практический материал по ознакомлению детей с Городецкой росписью.
   История и особенности Городецкой росписи.
   Городец — город в нижегородском Заволжье, на левом берегу Волги. Он принадлежит к числу древнейших русских городов–крепостей. Городец — родина самых разнообразных промыслов. Городецкая роспись как таковая возникает примерно в середине ХIХ века, когда происходит переход от инкрустирования донец (широкая часть прялки, служившая сиденьем) к их росписи. Тогда же и возникла традиция подписывать на работах пословицы и поговорки (что характерно и для лубка) или указывать их авторство.
   Он славился резьбой по дереву («глухая» домовая резьба, изготовлением инкрустированных мореным дубом донец (дощечка, на которую садится пряха) прялок, городецкой росписью, резными пряничными досками.
   Господствующий цвет городецких росписей или ярко-желтый хром или киноварь. Они обычно являются доминантой колорита, фоном всей росписи в целом; синий, зеленый и иногда «разбеленные» тона (розовый, голубой) используются для написания узора, черный и белый – для проработки деталей. Яркая, лаконичная городецкая роспись (жанровые сцены, фигурки коней, петухов, цветочные узоры, выполненная свободным мазком с белой и черной графической обводкой, украшала прялки, мебель, ставни, двери.
   Особенности городецкой росписи – чистые, яркие краски, чёткий контур, белые штрихи, создающие условный объём и живописность. Городецкие мастера изображают не только растительный орнамент, сказочных персонажей, но и жанровые сценки. В начале двадцатого века промысел возродился. С 1938 года работает артель, с 1960 года работает фабрика “Городецкая роспись“.
   ТЕХНИКА ВЫПОЛНЕНИЯ ГОРОДЕЦКОЙ РОСПИСИ
   Материалы: Темпера. Можно использовать гуашь с добавлением клея ПВА.
   Из каждого основного цвета составляется два оттенка: один разбеленный, другой более насыщенный.
   Порядок выполнения росписи:
   А) Роспись выполняется прямо на деревянной основе или основа грунтуется желтым, красным, черным цветами.
   Б) На выбранной для росписи разделочной доске или поверхности другого предмета тонкими линиями карандашом намечается композиция будущего узора. Главное – наметить расположение и размеры основных, самых ярких пятен – например, цветов. Это узлы композиции. Средние детали – нераспустившиеся бутоны – связывают крупные детали между собой; мелкие – веточки, листочки – дополняют тему и мало влияют на общую композицию.
   В) В узлах композиции широкой кистью наносятся, как правило, пятна правильной круглой формы – основа цветка.
   Г) Поверх светлых пятен наносятся тонкие мазки вторым, более темным колером того же оттенка, например, синим по голубому – обводка. Контур обводки – рисующий, изображает контуры лепестков цветка. На этом же этапе между крупными элементами изображаются листочки, форму которых получают двумя-тремя мазками кисти.
   Вся роспись состоит из элементов: круги- подмалевки, скобки, капли, точки, дуги, спирали, штрихи.
   Д) Заключительный этап росписи – нанесение черной и белой краской штрихов и точек. Этот прием называется «оживкой» и придает работе законченный вид. Выполняется самой тонкой кистью.
   Е) После высыхания темперы изделие можно покрыть бесцветным лаком.
   МОТИВЫ ГОРОДЕЦКОЙ РОСПИСИ.
   Наиболее распространенными мотивами являются:
   цветы — розы, купавки с симметричными листьями:
   животные – конь, птица.
   «Древо жизни» – традиционный сюжет, олицетворяющий природу. По обеим сторонам «древа», могут быть изображены кони или птицы.
   Всадники, кареты, барыни, солдаты, кавалеры, собачки – традиционны для сюжетной Городецкой росписи.
   КОМПОЗИЦИЯ
   Существует три вида композиции в Городецкой росписи:
   цветочная роспись;
   цветочная роспись с включением мотива «конь» и «птица»;
   сюжетная роспись.
   Такое деление является условным, так как сюжетная роспись не обходится без цветочных мотивов, она разнообразна по схемам построения. И даже если изделия с городецкой росписью выполнены на основе одной композиции, но в разной цветовой гамме, можно не сразу уловить сходство.
   Итак,
   Цветочная роспись
   Этот вид чаще всего используется, он наиболее прост в исполнении. В менее сложном варианте на работе может быть изображен один цветок с расходящимися от него листьями. В более сложном варианте, например, на боковых стенках часто изображают полосу из цветочного орнамента, а крышка декорируется цветами, вписанными в круг. На крышках хлебниц цветы располагают обычно прямоугольником или ромбом.
   В цветочном орнаменте можно выделить следующие наиболее распространенные типы орнамента:
   «Букет» – изображается симметрично. Обычно пишется на разделочных досках или блюдах.
   «Гирлянда»– это разновидность «букета», когда один или два крупных цветка располагаются в центре, от них в стороны расходятся более мелкие цветы с листьями. Они могут вписываться в круг, полосу, располагаться серповидно (на угловых заставках). Данный вид композиции цветочного орнамента чаще всего используется при росписи разделочных досок, хлебниц, шкатулок, блюд, детской мебели.
   «Ромб»– один из вариантов «гирлянды», когда в центре пишутся один или более цветков, образующие центр, а бутоны и листья, постепенно уменьшающиеся к вершинам ромба, расположены вдоль его воображаемых ребер. Эту цветочную композицию чаще всего можно увидеть на разделочных досках прямоугольной формы, сундучках, скамеечках, створках шкафов, и хлебницах.
   «Цветочная полоса» – сохранилась в Городецком промысле еще с расписных прялок, где она разделяла верхний и нижний ярусы. В зависимости от того, на каком изделии ее пишут, она может представлять повторяющуюся ленточную композицию из цветов одинакового размера, разделенных парами листьев, либо ту же композицию, в которой чередуются: цветки одного размера, но разные по рисунку; цветки одного размера, но разные по цвету; цветки, разные по рисунку, цвету и размеру. Такие орнаментальные полосы обычно используют при росписи объемных изделий, например круглых шкатулок. Узкой орнаментальной полосой опоясывают сюжетные композиции. Более широкая полоса является средним ярусом в трехъярусной композиции.
   «Венок» — напоминает «цветочную полосу», но только замкнутую по краю блюда или крышки шкатулки. Цветочные композиции обычно симметричны по расположению мотивов и распределению цвета.
   Цветочная композиция с включением мотива «конь» и «птица».
   Так же как и в цветочной росписи, в изделиях с изображением коня и птицы мотивы могут быть симметричны. Они располагаются по сторонам цветущего дерева или внутри цветочной гирлянды. Иногда, среди симметрично написанного цветочного орнамента располагаются две птицы, асимметричные по рисунку, иногда различные по цвету. Иногда, при выполнении мастером композиции из нескольких предметов (например, разделочных досок, симметрия проявляется в композиции двух крайних. На крайних досках могут изображаться различные мотивы цветов либо при написании птиц будут использоваться два мотива: «петух» и «курочка».
   Примечание: Изображения «петух» и «конь» является символами солнца, пожеланиями счастья. Изображения «петуха» и «курочки» символизирует семейное благополучие, пожелание семье множества детей.
   Сюжетная роспись
   Выполняется на крупных изделиях: панно, сундуках и крупных шкатулках, разделочных досках и блюдах. Композиция сходна с композицией подарочных прялок, как то: роспись в два или три яруса (в верхней части пишется основной сюжет с застольем, свиданием, прогулкой, выездом и т. п., в нижней – сюжеты помогают раскрытию данной темы). Средняя часть, разделяющая ярусы, представлена в виде цветочной полосы. Возможен и другой вариант: изображается основной сюжет, опоясанный цветочной полосой.
   Интерьер: сцены застолья, чаепития, свадьбы выполняются на фоне окна с обязательным включением стола. Стол заполнен чашками, самоваром или вазой с цветами (символ богатства и достатка). В композицию могут быть включены шторы и часы.
   Лица людей всегда обращены к зрителю. Очень редко встречаются изображения, развернутые в три четверти.
   Экстерьер: дома с резными ставнями и наличниками, с печными трубами, украшенными резными петухами, колодцы с крышами, украшенными головами коней. Чаще всего сцены гуляния, выездов и свиданий не делятся на части. На панно воспроизводятся целые улицы с домами, заборами, церквями, растительными мотивами в виде деревьев.
   Нередко рядом с главными героями можно встретить изображения животных – собак, кошек, петухов, цыплят. При таком построении сюжета главные герои изображаются на переднем плане, более крупно, чем второстепенные, часто их выделяют цветом.
   Частушки о Городце
   Ох, Россия, ты, Россия.
   Славы не убавилось,
   Городцом, ты, Городцом
   На весь мир прославилась.
   Велика Россия наша
   И талантлив наш народ.
   О Руси родной умельцах
   На весь мир молва идет
   .
   Веселись наш детский сад,
   Веселее нет ребят!
   Мы с улыбкой на лице
   Вам споем о Городце.
   Городецкие узоры,
   Сколько радости для глаз.
   Подрастают мастерицы,
   Может быть и среди нас.
   Кто рисует Городец –
   Ах, какой он молодец!
   И листочки, и цветы –
   Это все для красоты!
   Листья, горлицы и кони,
   Петухи, скворцы, цветы…
   Городецкие узоры
   Небывалой красоты.
   Где ковши, кони-качалки
   Очень радостных тонов –
   Это все труды прекрасных
   Городецких мастеров.
   Рисовали мы цветы
   Небывалой красоты
   Красоте той нет конца –
   Это все из Городца!
   Городецкие кони,
   Молодецкие кони.
   ножку повернули.
   Гордо шею изогнули,
   Городецкие цветы
   Чудо как хороши.
   Они душу веселят
   И на нас с тобой глядят.
   А я тоже молодец
   Тоже еду в Городец.
   А когда вернусь назад –
   Разрисую детский сад!
   Городец, да, Городец,
   Кто оттуда – молодец!
   Приглашаем в детский сад
   Рисовать учить ребят.
   Художественное слово о Городце.
   Городецкая роспись – как ее нам не знать.
   Здесь и жаркие кони, молодецкая стать.
   Здесь такие букеты, что нельзя описать.
   Здесь такие сюжеты, что ни в сказке сказать.
   Желтый вечер, черный конь,
   И купавки, как огонь,
   Птицы смотрят из ларца –
   Чудо-роспись Городца!
   Л. Куликова.
   Наши доски расписные,
   Посмотрите вот какие.
   Все хотим вам показать
   И подробно описать.
   По розанам и купавкам
   Городецкий скачет конь,
   И цветами весь расписан,
   До чего ж красивый он.
   Три девицы молодые
   Под розанами стоят.
   “Где же хлопцы удалые?”
   Во все стороны глядят.
   Вот по улочке Петрушка
   Едет на коне верхом.
   Верный пес его послушный
   Бежит вслед за женихом.
   И. В. Кадухина
   «Веселый Городец»
   Есть на Волге город древний,
   По названью – Городец.
   Славится по всей России
   Своей росписью, творец.
   Распускаются букеты,
   Ярко красками горя.
   Чудо – птицы там порхают,
   Будто в сказку нас зовя.
   Если взглянешь на дощечки,
   Ты увидишь чудеса!
   Городецкие узоры тонко вывела рука!
   Городецкий конь бежит –
   Вся земля под ним дрожит!
   Чудо – птицы там порхают,
   И кувшинки расцветают!
   Будто в сказку нас зовя!
   Городецкие цветы
   Чудо, как хороши.
   Они душу веселят
   И на нас с тобой глядят.
   Из липы доски сделаны,
   И прялки, и лошадки…
   Цветами разрисованы,
   Как будто полушалки.
   Там лихо скачут всадники,
   Жар-птицы в высь летят.
   И точки чёрно-белые
   На солнышке блестят.
   Ох, Россия, ты, Россия,
   Славы не убавилось,
   Городцом, ты, Городцом
   На весь мир прославилась.
   Дидактическая игра «Городецкие узоры»
   Цель: Закреплять умение детей составлять Городецкие узоры, узнавать элементы росписи, запомнить порядок выполнения узора, подбирать самостоятельно цвет и оттенок для него, развивать воображение, умение использовать полученные знания для составления композиции.
   Материал и оборудование. Трафареты городецких изделий из бумаги желтого цвета (разделочные доски, блюда и др., набор элементов городецкой росписи (бумажные трафареты)
   Игровое правило. Детям предлагается набор растительных элементов и фигуры коня и птицы. Они должны выложить на трафарете узор методом аппликации.
   Источники: http://demiart.ru/forum/index.php?showtopic=22220 http://festival.1september.ru/articles/
   info@metodkabinet.eu 410122/
   http://www.1-kvazar.ru/u_gorodets.htm
   Моран А. История декоративно-прикладного искусства. – М., 1986.
   Уткин П. И., Королева Н. С. “Народные художественные промыслы”

6. Чернели вязы у пригорка,
   Как плач, звучали вопли сов,
   И стражи вглядывались зорко
   Во мрак, что крался из лесов.
   Тонул сафьян в прибрежной глине,
   Шуршали полы епанчи…
   Он шёл к кострам — и берегиня
   Ему явилася в ночи.
   «Будь здрав, о княже! Знаю, трудно,
   Но мой совет предельно прост:
   Дерзай! — и ярко, изумрудно
   Сверкнули очи парой звёзд. —
   Чтобы в веках был след оттиснут,
   Оберегая рубежи,
   Там, где туманы сыро виснут,
   Прекрасный город заложи!
   Дерзай же, княже!» — и пролилась
   Росой, шепнувши: «Исполать!»
   И как-то сразу навалилось
   Необоримо, вязко: спать!..
   Во сне то было, иль воочью —
   О том молва по-разну шла,
   Но не пропала встреча ночью
   И воплотилася в дела.
   Скакали кони, лодьи плыли,
   Плелись обозы, люди шли —
   И обращали брег Итиля
   В твердыню россичей земли.
   Селились с толком и неспешно —
   И сотворяли чудеса,
   И топоры пугали леших,
   И пели песнь, тесня леса.
   И потянуло сладким дымом,
   И прокатился первый звон,
   И улыбнулся город тыном
   Из жёлтых шкуренных бревён.
   Стоял он юным и могучим
   Свежесосновым удальцом,
   И озирал просторы с кручи,
   И прозывался Городцом.

   СОСНЫ ГОРОДЕЦКОГО ВАЛА

   Здесь даже воздух дышит стариной —
   Её биеньем сердца осязаю.
   Сюда приду — и сяду под сосной,
   Чей ствол сочится вязкими слезами…
   Неколебимы, в клубах алой мглы,
   Они стояли, как живая память.
   Закат пылал — и в зареве стволы
   Казались мне червлёными щитами.
   А на востоке, в грае воронья,
   Как бы дерзнувши повторить былое,
   Заполоняя небо по края,
   Чернели дали азиатской тьмою.
   О, глубина промчавшихся веков!
   Вот здесь, где жизней их сходились тропы,
   Застыв, как изваяния богов,
   Стояли оручь гридни и холопы.
   «Не имеем сраму! Защитим жильё!» —
   И полыхнула сполохом вершина.
   «Назад ни шагу!» — и вросла в неё,
   Как корни сосен, храбрая дружина…
   Как тихо тут, на этом рубеже!
   Сейчас разор Батыев — лишь преданье…
   Но сосны — даже мёртвые уже —
   До сей поры здесь строй не покидают.
   Не сдаться! Биться! Выстоять! Но как?! —
   И нет ответа, лишь шаги прохожих.
   Окрест толпится квелый молодняк —
   Растёт ли он опорой и надёжей?
   Как редок строй защитников Её!
   Взметнуться б в небо, но — согбенны плечи…
   И вновь летит татарское копьё,
   И слёзы сосен — ровно человечьи…

   ТЕНЬ МИНУВШЕГО

   День на покой заторопился,
   Свет поглощала темень, лишь
   Луч, угасая, отразился
   От серебра доспехов крыш.
   И, словно нить к иной эпохе,
   Принёс из страшной глубины
   Потоки крови и сполохи
   Пожаров минувшей войны…
   Владыка мира, хан могучий,
   Он ткнул на запад перст руки,
   И необъятной, грозной тучей
   В снега Руси текут полки.
   И восстаёт виденьем ада,
   Как от тернового венца
   Стальной, крушившей всё осады
   Стонали склоны Городца.
   И как монгол визжал и злился,
   И багрянел простор реки,
   И люд колол, рубил, валился,
   Хватая воздух за грудки.
   Где были грады — лишь пустыня.
   Где пели песни — плач и вой.
   И дух, мой дух сквозит доныне
   Тоскою иномировой…
   Отступят тени, прянут ближе…
   Очнётся ум, возьмёт бразды,
   И сквозь пожарища увижу
   Неколебимый свет звезды.
   Той, что неистово блистая,
   Сердца чаруя и маня,
   Такая милая, простая,
   С недавних пор ведёт меня.

   РАЗОР

   Ни отзвука смеха, ни плача мальца,
   Ни проблеска мирных огней:
   На сумрачных склонах пуста Городца —
   Лишь пляска безмолвных теней.
   А где-то на западе, огненный ад —
   У самых германских дверей,
   И гонит горячих коней азиат
   К пределам последних морей…
   Оплачь стылый ветер всю горечь потерь!
   Омой кровь и копоть, волна!
   На сирых приволжских высотах теперь —
   Кладбищенская тишина…
   Ещё ты увидишь счастливые дни,
   О город, сожжённый дотла,
   И вспыхнут, как звёзды, на склонах огни —
   Оплотом любви и тепла.
   Но ныне, в дрожащей весенней ночи,
   Просторы лишь скорбью полны,
   И горькое горе беззвучно кричит
   Под серпиком бледной луны…

   АЛЕКСАНДР

   Поёт полузимник шальною метелью.
   Мороз лютый — боже спаси!
   Под схимой, в убогой монашеской келье,
   Лежит он, надёжа Руси…
   То клокчет вода и ломаются льдины,
   То свеев горят корабли,
   И тонут ливонцы, и гибнут чудины,
   Что жаждали русской земли…
   И снова в сознанье пустынно и голо,
   Плач сёл да разор городов,
   И жгут унижения в стане монголов,
   И давит громада трудов.
   «О, отчина! Встану — и сгинут все беды!» —
   Но нет сил в иссохшей руке…
   И смотрит Орда, торжествуя победу,
   Сквозь хитрые щёлки Берке.
   Поёт полузимник о смерти и славе
   И саваном кроет поля,
   И кто-то надрывно кричит: «Ярославич!!!» —
   И в ужасе стынет земля.
   Увенчанный громкою славой сражений,
   Студёной предзимней порой
   Лежит, окружённый толпою видений,
   Великий российский герой.
   «Прими мою душу, о Боже Всевышний,
   Что на небе вьюжном еси!» —
   И с губ пересохших, уже еле слышно,
   Слетает: «Россию спаси!»…
   Поёт полузимник ветрами устало,
   Поёт, как в былые века.
   Встал бронзовый князь на гранит пьедестала
   И смотрит на алый закат.
   Не вновь ли коварное лихо лютует?
   Не сгинуло ль дело моё?
   Стоит витязь, выше всех нынешних сует,
   И крепко сжимает копьё.

   * * *

   Сколько страшных веков назад —
   Своей памяти не спросил —
   Словно плавал в крови закат,
   Треском брёвен пожар вопил.
   И торчала щетина стрел
   Из заснеженных щёк полей,
   И надменно и зло смотрел
   Хан прославленный — Эдигей.
   И нещадно — в который раз! —
   Иноземцев хотела рать
   Увести в полон светоч глаз
   И покорностью дань собрать.
   Убивали и жгли спеша,
   Возомнив Русь дотла спалить,
   Но в огне не горит душа,
   Да и веры — не полонить!
   Под гудящий набат времён
   Прочь поспешно бегут года…
   Силы дикие ста племён
   Порассеялись кто куда.
   Втуне сгинули их труды:
   Возрождён град и не забыт.
   Нет в помине Златой Орды,
   Ну а мой Городец — стоит!
   Травы истово шелестят,
   Память ловит обрывки снов —
   И пылает опять закат
   В крутолобье его холмов.
   Только нет больше чёрных бед,
   Лишь немножко печаль горчит,
   И журчанию вод в ответ
   Розоватая высь молчит.

   УБИТОМУ ОРДЫНЦУ

   Ранние дубравы,
   Тихая пора…
   Раздобыл ли славы?
   Злата? серебра?
   Жизнь поставив на кон,
   Был сражён в бою —
   И зарыт собакой
   В землю не свою.
   Помнишь, как пылали
   Сёла-города?
   Думал ты: мила ли
   Горькая беда
   Мирному народу?
   Ты ж писал беду
   Русичам по роду
   Или на роду.
   Помнишь разоренье,
   Пустоту и тлен?!
   Древо с жидкой сенью
   Да остатки стен?
   Закопченный лапоть?
   Рассечённу медь?
   Негде было плакать,
   Некому скорбеть…
   Но, отбросив страхи,
   Прошуршу во мгле:
   «Спи, смирён во прахе
   На чужой земле,
   Здесь, среди дубравы,
   Где лишь ты и я,
   Спи, искатель славы,
   Бог тебе судья!»

   ЧТО ВОРЧИТ СОСНА КРИВАЯ?

   Что ворчит сосна кривая,
   Наклонившись надо рвом?
   То ль о мёртвом напевает?
   То ль бормочет о живом?
   Ночь исходит лунным светом…
   В тьме подземной, у корней,
   В брони ржавые одеты,
   Спят герои прежних дней.
   Соловей свистит в яруге.
   Смолкнет, можно разобрать:
   «Встаньте братцы, встаньте други,
   Ну вставайте, хватит спать!
   Гряньте песню удалую,
   Встаньте купно, млад и стар:
   Ведь пришло на Русь Святую
   То, что хуже всех татар!»
   И дрожит луна в испуге,
   Смолкли трав колокольцы,
   Соловей замолк в яруге —
   Ну, как встанут мертвецы!
   Но с сырой своей постели
   Не встают они в ночи:
   Веку сколь! Уже истлели
   В костяных руках мечи.
   Не пробудят сон глубокий
   Стоны тихие извне.
   Смирны гридни пустооки
   В прах изъеденной броне.
   И молчит сосна кривая,
   Наклонившись надо рвом,
   И хвоя её живая
   Отливает серебром…

   СЛАВНАЯ ПАМЯТЬ

   Дней ушедших не вспомнить, не счесть.
   Заревая, закатная грусть…
   В красках пурпурных можно прочесть:
   «Слава доблести павших за Русь!»
   Дремлют сосны, уйдя с головой
   В сокровенные думы свои.
   Древний вал, что зарос муравой,
   Словно старец, стоит в забытьи.
   Точно колокол, сердце гудит.
   Травы пряные манят прилечь.
   «Ты, живущий столетья, поди
   Помнишь старую страшную сечь?!»
   Месяц тоненький выгнут, как лук…
   Вот (откуда — и не услежу)
   Вдруг доносится: «Правнуков внук!
   Ты присядь, всё тебе расскажу!»
   Загораются россыпи звёзд,
   Песнь заводит кузнечик, звеня,
   И встаю я, встаю в полный рост,
   Память славную в сердце храня.
   Дней минувших не вспомнить, не счесть,
   Только тихо (иль чудится мне?)
   «Долг и Родина! Доблесть и честь!» —
   Тает где-то в ночной тишине…

   ПОЛУНОЧНЫЙ ВАЛ

   Полон дивных видений полуночный вал:
   Мёртвый витязь живую берёзку обнял,
   Мёртвый витязь сосновый, сражённый в бою,
   Крепко держит в объятьях невесту свою.
   А поодаль — такой же, да только живой,
   С серебрённою полной луной головой,
   Заграбастал (знать, стыд утопивши в вине)
   Двух красоток, а третья — стоит в стороне.
   Узловатые руки в пространство воздев,
   Престарелою нянькой за шашнями дев,
   Наблюдает бабуся всех здешних берёз
   И в слепом раздраженье бормочет под нос:
   «Накипь нашего племени! Жрицы греха!
   Потаскушки! Туда же: нашли жениха!
   Нет бы где-то в глуши честь девичию блюсть!
   Наревутся ещё и накаются… Пусть!»
   Дуб разлапистый, в крону принявший сову.
   Заповедные шорохи где-то во рву.
   Две плакучие вдовушки, старец больной…
   Мир полночных метафор под полной луной!
   Словно грешник пред адом, бледнеет восток…
   Не звено от кольчуги — всего лишь листок!
   Не виденья — туманы. Тут ясно ежу,
   Что закончилась сказка. Домой ухожу.
   Но не сгинуть ей в рдении алых ланит:
   Взбудораженный разум её сохранит,
   Расплеснёт по страницам — и вся недолга,
   Чтоб могли с ней общаться, кому дорога!

   О ЧЁМ МОЛЧИТ ПЕЧАЛЬНАЯ КОЛДУНЬЯ?

   О чём молчит печальная колдунья
   Во времена ночного полнолунья,
   Когда стоит, зловеща и нага,
   И лунный луч ей серебрит рога?
   О юности — и славе прежних дней,
   Когда гремели залпами победы,
   И облака катилися над ней,
   Чтоб созерцать, как русский гонит шведа?
   О том, былом начале зрелых лет
   Под сенью малахитовой короны?
   Там, натворив пожарища и бед,
   Прочь побежали тьмы Наполеона.
   Иль, может, больше по сердцу молчать,
   Что на исходе лет её преклонных
   Дремучий гнев, как лоскут кумача,
   Закровянил незыблемые склоны?
   О чём в туманном призрачном поту,
   Под беспристрастным взором полнолунья
   Зрачками дупел глядя в пустоту,
   О чём молчит печальная колдунья?

   ГОРОДЕЦ, ТОРГОВОЕ СЕЛО

   Словно пламя злого лихолетья
   Из глазниц закатных потекло:
   На пороге страшного столетья —
   Городец, торговое село.
   Сизым теням несказанно рады,
   Поутихли заводи реки.
   Низ — сплошные пристани и склады,
   Верх — усадьбы да особняки.
   Вьются воды пурпуровым стягом.
   Крестным ходом шествуют дымы.
   Храмы, гордых витязей ватагой,
   Оседлали алые холмы.
   И стоят, пока несокрушимо,
   (Русь ваяет храмы на века!)
   И, как княжья старшая дружина,
   Щеголяют златом шишака.
   Где теперь те каменные вои?
   Пали молча, честью дорожа:
   Не в бою — полуночным разбоем,
   Не мечом — от подлого ножа!
   Грех иудин внове повторился —
   И духовность рухнула с основ:
   Стала Мать Великой Упырицей,
   Жадной крови собственных сынов…
   Память зыблет, дыбится волнами —
   И уносит к дальним берегам,
   Где туманы бродят табунами
   По заволжским розовым лугам,
   Где так мною прошлое любимо,
   Где бездушью время не пришло,
   Где ещё стоит неистребимо
   Городец, торговое село…

   ЗДАНИЕ КРАСНОГО КИРПИЧА

   Здание красного кирпича,
   Здание «царской» постройки…
   В тёплую темь, бубенцами бренча,
   Лихо проносятся тройки.
   Брешут собаки из крепких дворов.
   В окнах — по толике света.
   В пыльной конторе дородный Бугров
   Споро считает монету.
   Волги журчанье — гармонике в тон.
   Жмутся осокори сиро.
   В ласковой мгле городецкий затон —
   Вотчина барж и буксиров.
   Как не похвастаться новой стеной,
   Ваянной чудо-руками?!
   Здание важно стоит под луной —
   Барином меж мужиками…
   Да, одряхлело за срок, что минул…
   Милые юности годы!
   А городок вновь, пока не уснул,
   Смотрится в тёмные воды.
   Только исчезло, в летах потонув,
   Храмов былое величье.
   Город у серых коробок в плену,
   Город меняет обличье…
   Зданье насупилось, глухо ворча:
   Хлипкая кость новостройки!
   Здание красного кирпича,
   Здание «царской» постройки…

   В ДОМЕ ЛАПШИНОЙ

   Небо сизым отливает,
   Даль — белым бела:
   Век двадцатый расправляет
   Светлые крыла!
   И твердит чудные речи
   Ветерок шальной,
   И горят, мерцая, свечи
   В доме Лапшиной.
   В глубине камина ало
   Уголёк живёт…
   В полумрак просторной залы
   Музыка плывёт
   Широко, легко и пьяно,
   Звучно, как должна:
   Села за фортепиано
   Юная княжна.
   Зимних окон блеск хрустальный,
   Тени на стене…
   Здесь уклад провинциальный —
   Всё по старине!
   И пускай шумят столицы
   Где-то там, вдали,
   Здесь, в глуши, в простые лица
   Чистый свет пролит…
   Из ушедших вдаль столетий
   Память принести,
   Зачерпнуть мгновенья эти,
   Удержать в горсти,
   Чтобы отблеск их счастливый
   Был всегда со мной,
   Чтобы были песни живы
   В доме Лапшиной.

   ГОРОДЧАНИН

   Ничего нет милей на свете
   Этой щедрой, родной земли:
   На стремнинах я ставил сети,
   Собирал гриб в лесной дали.
   По весне сеял я пшеницу,
   А по осени жал поля.
   На ладони имел синицу,
   А за пазухой — журавля!
   Промышлял деревянной ложкой.
   Срубы дивных домов рубил.
   Вечерами ходил с гармошкой,
   Заводных молодиц любил.
   Торговал. Воевал. Опрятно
   Блюл несложный домашний быт.
   Временами слыхал: «Понятно!
   Сельский лапотник, раскудрит…»
   Но на это, с улыбкой детской,
   Отвечал, не тая обид:
   «Городецкий я, городецкий —
   Худо скроен, да крепко сбит!»

   НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ

   Среди бела дня и в ночи,
   В Городце, что стоит века,
   Чёрной птицей во мне кричит
   По ушедшему грусть-тоска:
   «Жаль, приходит взамен ума
   Лишь умение говорить!
   Жаль, что строят сейчас дома:
   Ведь пристало их здесь творить!
   Жалко, улочек древних вязь
   Не выводит к великим дням!
   Жалко, отлит в металле князь
   И ногами прирос к камням!»…
   Мысль ретивую поуйму,
   Гляну прямо в бездонье лиц —
   И прозрею, прощу, приму
   Град героев и мастериц.
   Распрощаюсь в душе с грехом,
   Слово крепкое дам себе:
   В его росписях быть штрихом,
   Завиточком в его резьбе,
   Звуком в песне (ведь, как-никак,
   Грежу сказками наяву!),
   И любить его просто так,
   Лишь за то, что я здесь живу.

   ДИФИРАМБ ГОРОДЦУ

   (акростих)
   Город древней русской славы,
   Отороченный рекою
   Ра, по-нынешнему — Волгой,
   Одесную свою руку!
   Даве — стольный, нонь — уездный;
   Единён с судьбой России;
   Царь холмов и князь ремёсел,
   Ратник, труженик и мастер!
   Аль в промен тебя поставить?
   Даже мнить такое — стыдно,
   И подавно — сделать это!
   Люб ты мне своей красою,
   Обаяньем тихих улиц,
   Волжским ветреным простором!

   ЗАХОЛУСТЬЕ

   Волги воды, что катят к устью,
   Облака, что над ней летят…
   Яркий проблеск, что с нежной грустью
   В сердце мне заронил закат.
   Сероглазый, смурной домишко.
   Предвечерний галдёж ворон.
   Городишко мой, городишко —
   Захолустье со всех сторон.
   Не красивейший — есть и краше.
   Не стариннейший — есть древней.
   Только дружбе взаимной нашей
   Не хиреть, и таится в ней,
   Что иным не дано и видеть,
   Что невеждам и невдомёк,
   И попробуй всерьёз обидеть
   Взявший за душу городок!
   Алый отблеск закатной ленты,
   Извиваясь, горит огнём…
   Что же это за сантименты,
   Что не чаю души я в нём?!
   Покидаю — но снова тянет,
   Заставляет сойти с лица
   Мысль дурная: а вдруг не станет
   Захолустного Городца?!

   ГОРОДЕЦ

   Тьма порхает у берёзки нежных кос.
   Окна кружевом резьбы оплетены.
   И трещит в ночи кузнечиком откос,
   И висит, как круглый пряник, диск луны.
   Теплохода запоздалого гудок.
   Чьё-то пение аукает впотьмах…
   Засыпает невеличка-городок
   На зелёных и крутых своих холмах.
   Сон нисходит — и под пряничной луной
   Задремали берегини Городца…
   Ты, неброский, деревянный и родной,
   Покрываешь яркой росписью сердца.
   С веток снявшись, побеседовать к звезде
   Упорхнула стая сказок-небылиц…
   Ты — в душе, глазах и сердце, ты — везде,
   Ты — милее всех напыщенных столиц!
   Ты — и дедушка, и добрый молодец,
   Дух России во плоти и наяву…
   И средь ночи на откосе Городец
   Я своей любовью вечной назову.

   * * *

   Как мальчишка, доселе верю
   Я в былинные чудеса:
   И в русалочий волжский берег,
   И в лешачьи боры-леса.
   В зимний Вал, тот, что в бронях снежных,
   И в аллеи столетних лип…
   Сорок лет, как побегом нежным
   Я из этой порос земли!
   О, позвольте вот так и дальше,
   Чтобы скромно — и шло к лицу,
   Возглашать без оттенка фальши
   Славу городу Городцу!

   * * *

   Тихо скрипнув, моё сердце отворяется:
   Отомкнула его вешняя пора!
   Повторяется былое, повторяется:
   Вот опять в снегу черёмух вечера.
   Необъятны плечи неба молодецкие.
   В огнеперых бликах зеркало реки.
   Сизый дым объял сирени городецкие —
   И гудят над ними толстые жуки.
   Поразлито в воздух сладкое и вечное.
   Тополя в истоме — с комля до верхов.
   Поснимали вишни платья подвенечные:
   Где сейчас отыщешь видных женихов!?
   Подойду я к стайке лип легко и бережно —
   Те столпились, словно гирьки на весах…
   Две девчонки бодро топают по бережку —
   И лучи заката блещут в волосах.
   Тень бежит, змеясь, от розового кустика —
   И теряется во власти тёплых дум.
   Ах, какая здесь хорошая акустика:
   Можно слышать даже раннюю звезду!
   Потекли из окон Долина и Сенчина.
   Прянуть птицей в небо — тысяча причин!
   Жизнь, воистину: поэзией увенчана,
   Ну а вечное — об этом помолчим.
   Только знаю это точно, верьте на слово,
   Что любовь — она без края и конца!
   Обнимает нега сердце тихо, ласково,
   Обнимает вечер склоны Городца.

   ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ

   Вновь умыть лицо полуночными росами,
   Пробродив по тихим склонам допоздна,
   Насмотреться на прекраснейшее досыта —
   И испить любовь сердечную до дна.
   Слава прошлого, воспетая поэтами,
   Далей будущего чистые листы.
   Отгорят твои закаты самоцветами,
   Растворится в сини полог темноты!
   Прозвенят рассветы розово-хрустальные,
   Шевельнётся что-то в сердца глубине,
   Понесётся птица-песня в дали дальние,
   Как твоя ладья по пенистой волне.
   Снизойдёт из горних высей несказанное,
   Изгоняя прочь и мрак, и холода…
   Городецкая земля обетованная,
   Что мила, мила до боли, навсегда!

   СВЕТ В СЕРДЦЕ

   Под печальной улыбкою месяца,
   Затерявшейся в лип теремах,
   Городец мне старушкой пригрезится,
   Прикорнувшей на тёмных холмах.
   Жизнь не кривдой, а правдой прожившею,
   Перемогшей и мор, и пожар,
   Да богатства так и не нажившею,
   Век трудяся на набольших бар.
   Вот шепну, взятый накрепко за сердце,
   В тёплый воздух, напоенный мглой:
   — Эй, бабуся, тебе бы украситься!
   — Душу красит смиренье, милой! —
   Дышит ночь — и исходит туманами,
   Мечет высь россыпь звёзд из горсти…
   — Ремесло бар — нас, сирых, обманывать,
   Ну, а наше — свет в сердце нести!
   Собирать его малыми крохами,
   Да лелеять и приумножать… —
   Льются волжские воды со вздохами,
   Мысли носятся — не удержать…

   ГОРОДЦУ

   А вдоль дорог задрогли деревца
   И до весны согреются едва ли!
   И снег летит — клочками письмеца,
   Что, не начав, бездумно разорвали.
   Ни крыш домов, ни Волги под горой:
   Всё обняла ненастья хмарь слепая.
   И снег валит, тяжёлый и сырой,
   Оцепенелый город засыпая.
   Поют порывы пляшущей пурги…
   Ведом единым зрением сердечным,
   По переулкам делаю круги —
   И замыкаю вечное навечно.
   Пускай твердят, что ты уже остыл,
   И стать твоя — из «ветхого завета» —
   Я здесь родился, вырос и любил,
   И продолжаю трудный путь поэта.
   Пусть ворожат триумф промозглых дней
   И всебездушья стылое безбрежье,
   Но вижу: ты — в сиянии огней,
   Что гонят прочь остуду раннеснежья!
   О город мой, что устремлён в века,
   Источник чистой, животворной влаги!
   И вдаль влекут ненастье облака,
   И снег лежит, как белый лист бумаги…

   * * *

   Чередованье теней
   С алым огнём на рассвете.
   Поступь сегодняшних дней.
   Эхо ушедших столетий.
   Не захлебнулся от слёз
   Напрочь разрушенный город:
   В склоны приволжские врос
   Братом меньшим Святогора.
   В лепете листьев, в снегах,
   В счастье и в сумрачном горе,
   Он на крутых берегах —
   Воином в вечном дозоре.
   Славный седой Городец!
   От основанья, поныне —
   Вотчина верных сердец,
   Русского духа святыня.
   Неугасимо свети,
   Славу былую стяжая,
   Чтоб не свернули с пути,
   Строя и приумножая.

   * * *

   Мне пропеть ему славу прописано,
   Напророчено грусть орыдать.
   Сонной Волги блестящая лысина,
   Сизых с золотом круч благодать.
   Нет, не тех, кто чужбиной скитается,
   Сыном родным меня назови!
   Не разминемся и не расстанемся:
   Так связали нас узы любви!
   Сколь отрадна ты, тишь городецкая!
   Чередь домиков в улках кривых…
   Возраст старца, да стать молодецкая,
   Память павших и совесть живых.
   Тополя словно витязи высятся.
   Тишь сторожкая — душу слыхать!
   Восхищенье жар-птицею из сердца
   Упорхнуло — и ну полыхать!
   А взамен, как в кубышку заветную,
   Дивным кладом в него положу
   Городец в чудо-пору рассветную,
   Тот, которым я так дорожу.

   УЛОЧКИ

   1.
   Посленовогодний
   Снег прошёл вчера —
   И белы сегодня
   Улочки с утра.
   От унынья средство,
   Для души бальзам —
   Улочек из детства
   Сказочный Сезам.
   Не пойду за море
   Иль за окоём:
   Сказка с былью спорит
   В городе моём.
   Милый, деревянный,
   Мал и неспесив,
   Прост, но как ни странно,
   Прянично-красив!
   В нём без позолоты
   Щеголяет дом:
   Окон переплёты —
   В кружеве резном.
   Солнце — жёлтым слитком,
   Воздух — ни гу-гу,
   И ведут к калиткам
   Тропки на снегу.
   Да кармин рябины
   В снежных волосах
   Делит стайка милых
   Красногрудых птах.
   И над сказкой этой,
   Нежен, тих и чист,
   Вдруг поплыл по свету
   Снегириный свист.
   2.
   Меж домов-шкатулочек
   В Городце резном,
   По безлюдью улочек,
   Осенённых сном,
   Поброжу, порыскаю,
   И услышу: те
   Что-то сердцу близкое
   Шепчут в темноте.
   «Вспомяни забытое,
   Посмотри на нас!
   Мы храним сокрытое
   От недобрых глаз!
   Не гляди, что узкие,
   Не пеняй — тихи,
   Думы святорусские
   Просятся в стихи!»
   Сколько славы ведали,
   Сколько знали бед…
   Послужить им преданно?
   Почему бы нет!
   Станет влага льдинкою,
   Да не навсегда.
   Так и мы с глубинкою —
   Не разлей вода.
   Свистну птичьим посвистом,
   Прожурчу рекой,
   И прославлю по свету
   Ваш святой покой.
   И пускай откроется:
   Как в большом ларце,
   Дух России кроется
   В старом Городце!

   УЛИЦЕ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО

   Родная улица моя!
   Всё тот же блеск в июльских лужах…
   Но только ниже тополя,
   И сам асфальт — как будто уже.
   Но мне — ногами чую — рад!
   А я — ему: не до укоров,
   Хоть занят бывший детский сад
   Какой-то странною конторой.
   Хоть у покрашенных ворот
   Родного старенького дома
   Порою много лиц мелькнёт,
   Мне совершенно незнакомых.
   Хоть обветшали старики,
   И многих, многих нет на свете…
   Но снова пахнут цветники
   И голосят, играя, дети.
   О ты, одна из их клубка,
   Тех, что извилисты и милы,
   Тех, чьи дома стоят века,
   А в окнах — отблеск дивной силы!
   Всем им, что скромны и тихи,
   Но статью выше «элитарных»,
   Я подарю свои стихи
   Об их ночных глазах янтарных.

   МЕМОРИАЛ ПАВШИМ В БОЯХ ЗА РОДИНУ

   Падает снег, словно белый креп.
   Лунные фонари.
   Памяти прошлого тёмный склеп.
   Бьётся строка внутри.
   Ели, хранящие тишину —
   Словно ряды бойцов.
   Мир, отправлявшийся на войну —
   В муках святых лицо.
   Сонная стела и обелиск.
   В мраморе — Имена.
   В краденых свастиках Василиск.
   В стонах, огне — страна.
   Но навалилась Любовь на дзот,
   Вера пошла на танк…
   Сколь же отважен и свят народ,
   Чтоб победить ТАК!
   Может, и был путеложным свет,
   Может, и идол — дут,
   Но не отнимут у нас побед,
   Даже коль их крадут!
   И не забудет вовек страна,
   Кто был велик и смел.
   Дремлют на мраморе Имена.
   Траур над ними бел.

   БЮСТ ГЕРОЯ

   (памяти А.В. Ворожейкина)
   На фоне рдяного заката,
   Что догорает за рекой,
   На постаменте — бюст солдата.
   Разлитый в воздухе покой
   Поздневечерних мирных буден
   Пропах фиалками. Порой,
   Посмотришь, мнится: беспробуден
   Навечно бронзовый Герой!
   По небесам бредут созвездья
   У тьмы веленья испросив…
   Как будто ангелы возмездья,
   Победным рёвом огласив
   Забагрянившиеся выси
   Слепой, безжалостной войны,
   Они, взлетая, в бой неслися
   За честь поруганной страны.
   Гремели битвы, словно грозы,
   Лил дождь свинца (была пора!),
   Предсмертно выли бомбовозы
   И кувыркались «Мессера»,
   Влача хвосты густые дыма,
   И там, внизу, в огне, в пыли
   Рвались — и сам Господь незримый
   Ронял: «Пришли — и обрели!»…
   Спит ночь. С тоской бескрылой птицы,
   Он словно шепчет: «Грустно мне
   В лучах восхода золотиться
   И серебриться при луне!
   Постой, дружок, тебе открою:
   Меня так тянет в небеса…»
   На постаменте — бюст Героя,
   Земли родимой мощь, краса.

   ОДА ЗАВОЛЖЬЮ

   Здесь из веку в век беззаботно
   Утюжили волны песок —
   И был город думой бесплотной,
   Затерянной середь осок.
   С палаток, с времянок, с избёнок
   Пошёл — и родился, и рос:
   Ещё несмышленый ребёнок
   Над царством черёмух и роз.
   Мужая под грохот и пенье,
   Развился он не по годам,
   И стало его становленье
   Примером другим городам.
   Упорно, не ведаясь с ленью,
   Стремился и в выси, и вширь,
   Мятежного духа твореньем,
   Приволжской земли богатырь.
   И гордо, как витязь былинный,
   Над гладью воркующих вод
   Поднялся — и стал исполином
   Заволжский моторный завод…
   Живи и работай, как должно,
   В стремленьях не зная преград,
   Любимое наше Заволжье,
   Моторостроителей град!

   ДВА ГОРОДА

   Величавых вод течение.
   Вздохи ветра — наугад.
   В золотистом облачении
   Вышел на небо закат.
   И по глади цвета сизого,
   Словно огненная нить,
   Протянулась тропка — сызнова
   Города соединить.
   Злато солнца — с лунным серебром,
   Древний дедушка — с мальцом,
   Берег левый — с правым берегом,
   А Заволжье — с Городцом.
   И причудливо сплетаются
   Седина веков и новь.
   Города порой братаются,
   А порой у них — любовь.
   Отгорел закат — и темени
   Расстилать свои шелка,
   Покрывать густыми тенями
   Два приволжских городка.
   Не сольются, не расстанутся,
   Словно берега реки,
   И друг к другу будто тянутся
   Их ночные огоньки.
   Не сольются, не расстанутся
   Два приволжских городка,
   И к заволжской нови тянутся
   Городецкие века…

   ГОРОДЕЦ

   Посвящаю моим родителям
   (поэма)
   Быстрокрылы чаячьи полёты,
   Запределен розовый простор.
   В ореоле робкой позолоты —
   Череда раскинувшихся гор.
   Поздний луч, с доверчивостью детской,
   Приникает к трепетной груди.
   Безмятежный вечер городецкий:
   Сколько было? сколько впереди?
   Городок мой, искреннее слово,
   Столь волшебен, сказочен порой!
   Липы тихой улицы Рублёва
   Затянуло золотистой мглой.
   Весь свой век, от самого рожденья,
   Городецким воздухом дыша,
   Глянь на небо — просто наважденье!
   Глянь на Волгу — дивно хороша!
   И на чудо истово глазея,
   У какой-то мистики в плену,
   Прохожу я около музея,
   Вспоминая новь и старину…
   Память детства! Что её дороже,
   Золотой, как солнцем залитой?!
   Приглядись внимательно, прохожий:
   Кто сейчас здесь бегает с лаптой?!
   Мы же, враз вытаптывая скверы,
   Те, что после сгинут без следов,
   Были то командой флибустьеров,
   То грозою яблонных садов.
   И сейчас, ушедшее итожа,
   Понимаешь: сказка — хороша,
   Хоть и в сорок в нас, порою, вхожа
   Заводная детская душа!
   Сень полынных сумерек духмяных.
   Шаль берёзки с вислою косой.
   Словно щёки девушек румяных,
   Окна рдеют скромною красой.
   Что, пора? Да полно! Обольщаясь —
   Вроде, к центру топает нога! —
   Покружив немного, возвращаюсь
   На родные сердцу берега.
   Лунный пряник смотрит с небосвода,
   Долетает с Волги ветерок.
   Как страницы, пролистаю годы,
   Пригублю от пройденных дорог…
   Вот усадьба, спящая царевна,
   Сапожком отставила крыльцо.
   Здесь, бывало, Лидия Андревна
   Воевала с бандой сорванцов!
   Добродушна, хоть и грубовата,
   Вспоминая двоечников вздор,
   «Это хуже всякого штрафбата! —
   Говорила, смоля «Беломор».
   Ну скажите, что учить полено?!»
   А была нам всё же дорога…
   Эх, «началка»! Смотришь, перемена —
   Тут тебе и Курская дуга!
   В ход шли ранцы и непроливашки,
   «Речь родная» — явно сгоряча!
   «Постыдитесь, вы же — второклашки,
   Как-никак, внучата Ильича!»
   Дом родной, чьи очи скорбно впалы,
   Здешний узник веку испокон.
   Сколько лет, как зори бьются ало
   В запредельной грустности окон?!
   «Чем живёшь и счастливо ли дышишь? —
   Как молитва на сердце звенит —
   Не хандри: твой старый друг напишет
   О тебе — и будешь знаменит!»
   Вот калитка, близ которой мама,
   Улыбаясь, нянчилась со мной.
   «Ну, со встречей!» — из колонки прямо
   Я хвачу водицы ледяной.
   Хороша по-прежнему, чертовка —
   Провалиться, ежели совру!
   Только как-то кажется неловко
   На обритом налысо юру!
   Раньше — скроет зеленью любого,
   Ныне — голо, словно на плацу,
   Лишь мираж «Дуная голубого»
   Мнится в полночь князю-молодцу…
   Ну, а мне — ну что же мне примниться?!
   Тени дней, что страшно далеки?
   До окон сугробы, да синицы,
   Что клюют с протянутой руки?
   Рейс за Волгу — море по колено! —
   В плоскодонках, супротив волны?
   (Их покойный плотник дядя Гена
   «Пёк» легко, как жаркие блины)
   Первомая радостные пляски?
   Старый тополь — добрый и большой?
   Баба Вера на своей коляске —
   Человек с серебряной душой?
   Череда рыбалок скоротечных —
   Росной рани розовый парок?
   Иль часы в стенах библиотечных,
   Ныне явно вышедшие впрок?
   Память сердца! Нитка-паутинка…
   Шёпот шин тревожит тишину.
   Побежала лунная тропинка
   С поднебесья прямо на волну.
   И восстанет сызнова пред взором,
   Как по небосводу моему
   Ты промчалась ярким метеором,
   Невозвратно канувшим во тьму.
   Дышит вечер томно и устало,
   Вьются звёзды в искристую вязь —
   И на гребне дремлющего вала
   Вновь стоим мы, за руки держась.
   Смолкли птицы, день отголосивши,
   Только шепчет сизая трава…
   «Наши предки, кровь свою проливши,
   Воплотились здесь как дерева!
   Глянь: над ними невесомо реет
   Тень героев минувшей Руси!
   Слышь, Любашка, сосны — чародеи,
   Всё даруют, что ни попроси!»
   Пронеслась моторка, нарушая
   Необратность сумрачного сна.
   Как вдовица, «улица большая»
   В тёмный плат ночи облачена.
   А бывало, напролёт всё лето,
   Вплоть по поздней осени, гляди:
   Прёт народ с парома и «Ракеты»
   По её асфальтовой груди.
   «Судоверфь» да «Молот», «Первомайка»,
   Как с получкой — суеты, галдёж.
   В магазинах тутошних — узнай-ка —
   Кто откуда? В жизнь не разберёшь!
   Не пропили, так проговорили
   Вновь страну «великие умы».
   Что поделать — напрочь разорили!
   Пусто тут, как после злой чумы…
   Не пора ли попросту от вздохов
   Избавляться, словно от измен?
   Нет, не всё заброшено и плохо —
   Есть и радость в ветрах перемен.
   Ныне город трудится упрямо
   В возрожденье духа старины —
   И восстали фениксами храмы
   Из руин да клубов для шпаны.
   Меж трудами, славно отдыхает
   Здешний люд, мечтая и творя,
   И куда как жарко полыхает
   Дивный день в начале сентября!
   «Не ищите клад за океаном:
   Вот он, подле вашего лица!» —
   Так сказал бы, верно, сам Чуянов,
   Добрый друг умельцев Городца.
   Вдоль по руслам потаённым крови,
   Всё быстрей, рассудку вопреки,
   Две волны, две вечные любови,
   Сорок лет бегут вперегонки.
   Городец мне по сердцу, без спора,
   Статен, древен, удаль на виду,
   Да милее тенистого бора
   Вряд ли здесь я что-нибудь найду!
   Потому, как только май завеснит,
   Растворится в паводках шуга,
   Отдаюсь всецело чудным песням,
   Тем, что сыплет птичья мелюзга.
   В позднелетье ж, солнечно иль хмуро,
   По глухим чащобам по лесным
   Мы, на пару с Кропановым Шурой,
   Торим тропы к стойбищам грибным,
   Отбиваясь от лихого гнуса,
   Отдыхая на коврах травы…
   Но зато — какого зори вкуса!
   Песни пущ туманных каковы!
   Тьма дрожит, редея постепенно…
   Будет утро вечера милей?
   Час-другой — и пламя златопенно
   Вновь зальёт макушки тополей.
   День придёт. А те, что отгорели,
   Оживят ли память и строка?
   Длинный ряд янтарных ожерелий
   Вдоль асфальта тянется в века.
   И, через сердечную остуду,
   Вдруг промолвлю — и не согрешу:
   «Ты храни, а я уж не забуду!
   Ты живи, а я уж напишу!»

   * * *

   Пятачок с рябинкою
   На краю реки.
   В даль глядит картинкою
   Клён из-под руки.
   Лёг туман над плавнями
   Беспрозорьем лет.
   За глухими ставнями —
   Несказанный свет.
   Где вы, думы детские,
   Дивные мечты?
   Сказку городецкую
   Угадаешь ты
   Только там, где сужено —
   На коньке избы
   Да в сребристом кружеве
   Домовой резьбы.
   А в иной обители,
   Там, где плоть тонка,
   Засквозит святителя
   Лик через века,
   Что давал пришедшему
   Здесь светить обет…
   Только троп к ушедшему
   Нет отсюда, нет…

   ГОРОДЕЦКОЕ ЯСНОЕ УТРО

   Розоватые блики восхода.
   Серебристая скань облаков.
   Трутся волны о борт теплохода,
   Ловят яблоки алых буйков.
   С тихих кос в городецкие дали
   Засмотрелись туманов дымы:
   «Краше мы ничего не видали
   От Саратова до Костромы!»
   Под небесной бездонностью звонкой,
   Город замер в янтарном плену
   Там, где юным ещё соколёнком,
   Свил на кручах гнездо в старину.
   И столетья, оттуда же, мудро
   Статным князем над краем царил…
   Городецкое ясное утро,
   Золотая улыбка зари.

7. Поле росписей городецкие мастера щедро усеивают цветами (ромашками, купавками, розами), целыми их букетами и гирляндами. А иногда, где уместно,
   используется мотив пышного занавеса со шнуром.
   В росписи используются контрастные яркие цвета: зеленый (яркий), красный (напряженный), синий (глубокий) и еще больше подчеркивающий декоративность
   мотивов черный цвет.
   Изображение наносится без предварительного рисунка. Для этого используется кисть, которая взаимодействует с поверхностью будущего произведения свободным
   ударом. При этом, мастер может использовать всевозможные приемы: от широких мазков до тончайших штрихов.

   Технология росписи

   При создании городецкой росписи популярным является использование темперы — краски, созданной на основе сухих порошковых пигментов из
   натуральных материалов или их искусственных заменителей.
   Часто используется и гуашь с добавлением ПВА, однако важно учитывать, что при работе с этим типом краски, после высыхания, тона приобретают слегка белесый
   оттенок. Поэтому, прежде чем наносить новый слой краски, необходимо дать высохнуть предыдущему.
   Все основные используемые в росписи цвета должны иметь насыщенный и разбавленный оттенки. Во время работы важно следить, чтобы кисти не засыхали,
   поскольку, не отмыв их вовремя, их можно будет только выбросить.
   Технология городецкой росписи во многом проще создания хохломской, особенно в плане подготовки основы. Городецкая роспись совершается непосредственно на
   деревянной основе, которая при желании может быть покрыта грунтовой краской красного, черного или желтого цвета.