<<<
Это всем известное стихотворение «Мужество» было написано Анной Ахматовой в 1942 году, когда над Россией, над русским языком нависла угроза исчезновения. Многим, наверное, покажется, что в настоящее время стихотворение звучит излишне патетически. Но я как учитель-словесник так не думаю. Более того, я убеждена, что тема сохранения языка сегодня звучит очень остро, актуально. Разве над русским языком не возникла угроза исчезновения? Наверное, простой обыватель скажет: «Хватила тоже! Какое тебе исчезновение? Что тебе война что ли, оккупация, истребление русского народа?». Но ведь я не говорю сейчас о языке как о средстве передачи информации. Я говорю о языке, том самом красивом и могучем языке Пушкина, Тургенева, Горького.
Что наблюдаем мы сегодня? Меня как учителя-словесника очень волнуют те процессы, которые сейчас происходят в языке. Особенно заставляют задуматься о положении русского языка те, так называемые, лексические новации, великое множество которых появилось в последнее время в молодежной среде. Молодежный сленг существует не одно десятилетие. Но то, что происходит в настоящее время, заставляет по-настоящему испугаться за судьбу русского языка. Только вчитайтесь в слова: стебный – веселый, заточка – выражение лица, дбз – договориться, овца – девушка и т.д. А представьте, если собрать подобные слова в предложение. Как это будет звучать? А чего стоит молодежный язык Интернета, так называемый «язык падонков» - язык с нарочито неправильным написанием слов! Вот пример: «тупайа абизьяна!» - низкие умственные способности оппонента.
А что наблюдается в языковой среде взрослых? Тоже картина, достойная разочарования: низкий уровень грамотности, речь корявая, огромное количество грамматических, орфоэпических ошибок. А нецензурные выражения, которые мы слышим кругом! Сплошная языковая безграмотность, начиная от простого человека и заканчивая людьми так называемого «высшего круга». Редкий человек владеет русским языком. И что особенно печально: сами русские не понимают прискорбности создавшегося положения. Русская речь, красивая, тонкая, изящная заменяется сплошь и рядом каким-то суррогатом, извращается, заполняется грязным, грубым, отвратительным. И это ли не угроза исчезновения, это ли не экспансия?
И что же мне, учителю-филологу, делать в создавшейся ситуации, когда, кажется, все против меня? Плюнуть на все? Сказать, что один в поле не воин? Что бороться с перечисленными явлениями все равно, что бороться с ветряными мельницами? Так просто сдаться, сложить руки, плыть по течению, смириться со всем, что происходит в языке? Но нет, я так не могу. Ведь можно же вспомнить и другую народную мудрость: «Вода камень точит» или «Терпенье и труд все перетрут». Начиная работать в школе, я думала, что задача моя достаточно простая, - научить детей правильно говорить, грамотно писать, познакомить с лучшими произведениями классической литературы. Но теперь я понимаю, что задача моя гораздо серьезнее, - сохранить наш великий и могучий язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предками, показать детям красоту, богатство, силу и величие русского языка, пробудить в своих учениках патриотические чувства к родному слову. Я хочу, чтобы и мой внук, и мой правнук, и мой далекий-далекий потомок имели счастье говорить на родном языке, слышать чудесное художественное слово. Я хочу, чтобы их переполняло чувство гордости от того, что они русские и их родной язык – русский. И я все буду делать для этого.
Да, желания амбициозные, но если бы они не имели под собой оснований, то за 15 лет педагогического стажа мне не довелось бы слышать от своих выпускников следующие слова: «Спасибо, Любовь Анатольевна, что вы научили меня русскому языку. Я в группе был лучшим».
Я понимаю, что отрицательные явления, появившиеся в языке, не возникли сами по себе, из ниоткуда. Это связано с общим нравственным оскудением русской нации. Нация больна, а язык как следствие этой болезни. Но, я думаю, болезнь эта не безнадёжная. Я верю, что пробудится русский народ, вспомнит и заявит о своём величии, сбросит с себя всё наносное, всё чуждое, отвратительное. И очиститься. И очиститься от всего отвратительного чудное явление – русский язык. А мы, словесники, как врачи-реаниматоры должны делать всё для этого возрождения, ибо ещё Тургенев сказал, что нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу.
Современный русский язык – это национальный язык русского народа, форма русской национальной культуры, язык межнационального общения народов России. Один из наиболее развитых мировых языков, он является одним из рабочих языков ООН. Русский язык представляет собой исторически сложившееся явление и объединяет всю совокупность языков средств русского народа. Высшей формой русского язык является литературный язык.
Многие великие русские писатели, общественные деятели, зарубежные мастера культуры неоднократно отмечали силу, богатство и художественную выразительность русского языка. «Что русский язык – один из богатейших языков в мире, в этом нет никакого сомненья» – утверждал великий русский критик В. Г. Белинский.
«Ничто для нас столь обыкновенно, ничто столь просто не кажется, как речь наша – писал в XVIII столетии Александр Николаевич Радищев, – но в самом существе ничто столь удивительно есть, столь чудесно, как наша речь…»
Человек, который задумался о родном языке, чем-то похож на рыбу, пытающуюся уяснить себе свойства воды. Рыба не может жить вне воды, и человек не может остаться человеком вне языка. Родной язык для личности человека – примерно тоже, что воздух для его тела. А овладение новыми, незнакомыми языками сродни покорению чуждых стихий, которые со временем становятся неотъемлемой частью существа индивида… На языке мы думаем, общаемся, творим, принимаем решения, и если несвободное дыхание – угроза жизни, то несвободное владение языком – угроза личности. Человек, плохо владеющий языком, не может ни определить своё мнение, ни выразить его. Он не найдёт понимания, поскольку не умеет договариваться. Тонкий юмор, словесное творчество, сложное общение, самоанализ – навсегда потерянные для него богатства. Поэтому владение языком – главное, чему стоит учиться, и в школах любой страны родной язык – важнейший предмет. Главное — открыть для себя мир языка, полный тайн и загадок. Он находится не в бездне космоса и не за синим морем, а вокруг нас. Нужно только прислушаться, задуматься, чтобы убедиться: и… ничто столь удивительное есть…!»
Конечно, язык не выбирают, и нет нашей заслуги в том, что русский язык действительно великий, могучий и свободный. Однако это не отнимает у нас права гордиться им и не снимает ответственности за него. В языке могучей пружиной сжат тысячелетний опыт наших предков: их мысли, достижения, чувство прекрасного. Поэтому о родном языке никогда нельзя знать достаточно – он неисчерпаем.
Язык – важнейший компонент культуры. И родной язык нуждается в охране и защите от всего, что грозит ему уничтожением. А нация, которая утеряет свой подлинный, свой исторический язык утеряет, вероятно, и свою собственную психологию, порвет со своими великими произведениями искусства.
Русский язык – очень гибкий, как теперь говорят, самонастраивающийся инструмент познания. Столетиями мастера слова – писатели и ученые-филологи – отрабатывали его, совершенствовали, доводили до тонкости.
ОДА РУССКОМУ ЯЗЫКУ
О русский мой язык!
С какой небрежностью и легкою свободой
Рассыпал ты повсюду красоту.
Сравнить тебя могу лишь с дивною природой,
Где смог ты уловить волшебную черту.
Ты разновидное с единством согласил
И где какая кисть изобразил.
Ненареченному ты дал названье,
Приняв его заметные черты,
И словом обволок блестящей красоты,
Невыразимое ты ввел в очарованье.
Еще в утробе матери родной
Я слушала ласкающее и жадно
Язык родимый, щедрый и живой,
Словам любви внимая необъятно.
Богатством слов его поражена,
Бездонностью его покорена,
И необъятной силой воплощенья
И благородством, прелестью словес,
Безбрежностью, глубинами чудес
Ты ввел меня в сей мир очарованья.
Ты с ранних лет в уста мне был вложен
Могучий, сильный. Меткий, благозвучный,
Язык Руси, древнейший и живучий,
И прошлого, и нынешних времен.
Бездонный, беспредельный и родной,
Могу ли не гордиться я тобой?
Приемлю радость от богатств
И живости твоей,
Одним тобой могу я восхищаться,
Тобой в мечтах и чувствах забываться,
Ты – самый лучший друг души моей!
О русский мой язык, хранитель мой!
О ты, с которым нет сравненья!
Люблю тебя, дышу тобой,
Ты – всякой вещи выраженье,
Ты всюду спутник мой незримый,
Для многих ты непостижимый.
Свой стих тебе я посвящаю.
Постигнув радость от похвал,
Ты столько лет ко мне взывал,
Тобой живу, тебя боготворю
И возвышаю!
Ученицы 9 класса Шек Катерины.
2012
Нас к этим словам приводила судьба,
Милы они с самого детства.
И я ничего не хочу уступать
Из вверенного мне наследства…
(Ф. Яшин)
Длинный печальный гудок скорого поезда пронзил темноту и долго еще звучал в холодном прозрачном воздухе. Слабый свет ночника неясно освещает ограниченное пространство купе. Впереди около семи часов пути. Командировка в самый дальний район области…
Так уж сложилось, что современная молодежь с неохотой выбирает профессию учителя. И нам часто приходится ездить с «профагитацией» в самые отдаленные аулы. Но в эту командировку я напросилась сама…
Я ехала в школу, где работала моя бывшая студентка. В этом году у нее будет первый выпуск. В последнем письме она писала, что одиннадцать ее учеников решили стать учителями русского языка. Айгуль приглашала меня на встречу с теми, кто уже через полгода, возможно, станет моими студентами.
Айгуль Бектасова пришла на наш факультет потому, что не прошла по конкурсу на юридический. Она не скрывала, что через год вновь будет пытаться поступать туда же. И хотя экзамены за первый курс она сдала только с одной четверкой, в мыслях я уже ее вычеркнула из списка своих студентов.
Каково же было мое удивление, когда на первом занятии в начале сентября я увидела ее в своей аудитории. «Бедная девочка, — подумала я тогда, — опять ей не повезло»… На перемене она подошла ко мне и, опережая мой вопрос, сказала:
Передумала я поступать на юридический. Уехала после сессии в аул к дедушке и только вчера вернулась…
Что же так радикально изменило твои планы? — спросила я.
А вы приходите завтра к нам и узнаете. Я вас с дедушкой познакомлю. Он вместе со мной в город приехал.
На следующий день я звонила в дверь квартиры, которую снимала Айгуль. Девушка провела меня в комнату и вышла на минутку. Вернулась она, поддерживая под руку пожилого мужчину в черных очках с белой тростью в руке…
… Когда традиционное чаепитие подходило к концу, девушка обратилась ко мне:
Вы ведь помните, что на филфаке я оказалась случайно? «Поучись, чтобы год не пропал, — сказали мне родители и наняли кучу репетиторов, которые целый год готовили меня на юридический.
После сессии до вступительных экзаменов оставался месяц. И я поехала в аул к дедушке. Он очень обрадовался моему приезду. Вечером гости собрались. Каждому, кто входил в дом, дедушка торжественно объявлял: «Это внучка моя, она в городе русский язык изучает…».
Когда гости разошлись, я спросила деда: «Ата, а почему вы так радуетесь, что я учителем буду? Разве вы не знаете, что у меня совсем другие планы?». «Но пока ведь ты на свой юридический не поступила. Бог даст, передумаешь», — ответил он.
Меня его слова обидели, я бросила на стол полотенце, которым вытирала посуду, и выскочила во двор… Стояла прохладная, летняя Ночь, какие обычно бывают в горах в середине июня. Дед вышел следом за мной: «Не обижайся на старика, жаным. Я счастья тебе хочу. Прости, что решил, будто Бог мою мечту с твоей помощью решил исполнить…».
Айгуль, повернувшись к старику, сказала: «Аташка, давай, сам расскажи ту историю…». Старик молчал, а девушка ласково гладила его по руке. Потом он заговорил:
Было это в середине тридцатых. Мне тогда двенадцать лет было. В уезде нашем стали колхозы создавать. Баи со своим добром расставаться не хотели. Скот в горах прятали. Бедняки, привыкшие с нуждой сообща справляться, в колхозах этих спасение свое увидели…
Отец мой тоже десяток тощих овец и старую кобылу в общий табун отвел. Мать, правда, причитала на весь аул, но перечить мужчине не стала — времена другие были. Отца и еще двух таких же бедняков смотреть за колхозным скотом поставили…
Однажды он тяжело заболел. Больше месяца он дома лежал. А я вместо него всю работу выполнял. Как-то чабаны отправили меня в аул за солью: «Заодно и отца проведаешь…». Непонятная тревога охватила меня, когда на следующее утро я возвращался из дома. Подъезжая к джайлау, я увидел всего двух лошадей. Никого из чабанов поблизости не было. Почуяв беду, я вскочил на коня и поскакал в аул…
К вечеру из райцентра приехали два милиционера — Куаныш и Сагатбек. Они сразу же направились к нашей юрте. Мне приказали не выходить на улицу, а отца, еле стоявшего на ногах, увели в контору. Потом я уже узнал: его обвинили в том, что он, притворившись больным, организовал кражу скота и продал его. Помню, аул в ту ночь бурлил… Не было человека, который ни плюнул бы в сторону нашей юрты. А на утро нас с отцом увезли…
В камере ему совсем плохо стало. Он лежал без сознания и тяжело дышал. Меня допрашивали одного. Арестовавшие нас Куаныш с Сагатбеком обещали, что отпустят меня, если скажу, что кражу отец совершил: «Ты маленький — тебе ничего не будет, а отец твой все равно не жилец…». А я плакал и громко выкрикивал: «Не было в роду Бектаса воров, даже когда с голоду пухли… И разве не с тобой, Сагатбек, отец последней лепешкой делился?»
В один из таких допросов дверь в кабинет широко распахнулась. На пороге стоял русский офицер. Рука его была забинтована, одежда и сапоги в пыли…
Эй, вояки, вижу вы только с мальцом воевать горазды! Это, конечно, легче, чем настоящих бандитов по ущелью ловить. Оставьте мальчонку, а к отцу его доктора приведите.
А потом, повернувшись ко мне, сказал: «Не плачь джигит! И, если не виноват, ничего не бойся. Правда-то в огне не горит… Разберемся!»
Меня в тот день первый раз накормили. Запивая Хлеб холодным чаем и размазывая слезы по щекам, я повторял про себя: «Разберемся!». Еще не зная, что означает это непонятное русское слово, я верил в его силу…
Вернувшись в камеру, я стал молиться за того русского офицера. Просил аллаха вылечить его руку, дать новый мундир и блестящие сапоги, какие были у Сагатбека и Куаныша. А вечером привели доктора. Он только взглянул на отца и тут же крикнул помощнику: «В больницу! Там разберемся!». Услышав знакомое слово, я уже не сомневался, что доктор поможет отцу, как помог мне тот офицер.
Петр Данилыч — так звали доктора — забрал и меня. «Когда очнется и сына увидит, в два счета поправится», — сказал он охране. Целые дни я проводил у постели отца, а поздно вечером вместе с доктором шел к нему домой. Его жена поила меня горячим молоком, а потом, укладывая спать, говорила: «Не тужи, сынок, Семен Петрович честный человек… Да и горя в жизни он много видел. Разберется он с вашей бедой…». Я ничего не понимал по-русски, но знакомое «разберется» успокаивало меня, и я засыпал…
Через несколько дней, войдя в палату, я увидел, что отец открыл глаза… Какая-то сила подхватила меня, закружила… И я, лихо приплясывая, стал носиться по палате и во все горло кричать: «Разберемся! Разберемся!». В ту минуту мне казалось, что это слово возвращает отцу силы…
Потом в больницу пришел Семен Петрович. Это был тот самый русский офицер. В новом мундире, сверкающих сапогах. И повязки на руке не было… «Аллах услышал меня! Я молился за
Мы сохраним тебя русская речь, великое русское слово. Анна АхматоваТургенев назвал русский язык «великим, могучим, правдивым и свободным». Но язык это стройная система средств общения; приведенная в динамику, она становится речью, а речь подвержена разнообразным влияниям, в частности оскудению, засорению. Засоряют нашу речь различные «сорняки». Это могут быть и диалектные слова, и вульгаризмы, и речевые штампы, и лишние не нужные слова. Многие писатели предостерегали от употребления без надобности иноязычны слов. Явно неудачен выбор слов в таких предложениях: Среди собравшихся превалировали представители молодежи; профсоюзы делают сильный акцент на культурную работу.в. белинский писал: «В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло много понятий и идей. Подобное явление не ново… Изобретать свои термины для выражения чужих понятий трудно, и вообще этот труд редко удается. Поэтому с новым понятием которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие». Он заметил также, что «неудачно придуманное русское слово для выражения чужого понятия не только лучше, но и решительно хуже иностранного слова». С другой стороны Белинский указывает, что «Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус. Так, например, ничего не может быть менее, как употребление слова, утрировать вместо преувеличивать». Показательны в этом отношении исправления, которые вносят писатели в свои произведения при их переиздании. Например, в разных рассказа А. П. Чехова находим такие замены: что-то специфическое что-то особенное; ординарный обыкновенный; ничего экстраординарного ничего особенного; конвенция условие и т.д. вопрос об использовании диалектизмов в художественной литературе не простой. Нельзя забывать, что с их помощью создается тот местный колорит, без которого произведение может оказаться вне времени и пространства. Источником засорения литературного языка нередко становится неоправданное индивидуальное словотворчество, появление «плохо выдуманных словечек» . Лет шестьдесят назад стилистам претили такие, например слова: взбрыкнул, грякнул. Во времена жестокой бюрократизации всей нашей жизни неологизмы нередко рождались как плод «канцелярского красноречия»: книгоедица, недоотдых, законвертовать (письмо) и т.п. засорение языка нередко связано с неуместным исполь-зованием так называемых канцеляризмов и речевых штампов, лишающие речь простоты, живости, эмоциональности.
КРАМИНА Ирина, ученица 7А класса МОУСОШ с.Вадинск СОЧИНЕНИЕ «Вначале
было слово…» «И мы сохраним
тебя, русская речь, великое русское слово».
Мы пишем – какими
буквами? Латинскими? Нет. А какими? Греческими? Нет. Какими же? Славянскими. Мы пишем на «кириллице». А
слово «кириллица» откуда? Оно от имени Кирилл.
24
мая у славянских народов – русских, украинцев, белорусов, болгар, сербов, чехов,
словаков, поляков – отмечается особый праздник – День славянской письменности. В этот день проходят научные
конференции, торжественные шествия к
памятникам культуры: старинным зданиям, где создавались первые рукописные и печатные книги, а также к памятникам тем,
кто нее своему народу свет знаний через книгу.
У нас в России этот праздник первыми
начали отмечать жители древнего Новгорода
Великого, за ними последовали города Псков, Ярославль, Москва. Сейчас
этот праздник отмечают уже во многих российских городах.
В далекие-далекие времена, более 1000 лет
назад, наши предки были язычниками. Они поклонялись силам природы: солнцу,
ветру, грому и молнии, божествам растении, животных. И были у них специальные
значки черты и резы, с помощью которых они
могли передавать свои мысли другим людям. Какими были эти значки, мы точно не знаем, так как письменные памятники
той поры до нас не дошли,
В 988 году киевский князь Владимир
Красное Солнышко решил поменять языческую
веру на новую. Женившись на племяннице Византийских императоров, Владимир крестился сам, а, вернувшись домой в Киев, крестил всех жителей в водах
Днепра. Принятие христианства было прогрессивным шагом: Русь получила от греков не только новую веру в Иисуса Христа, но
это позволило объединить разрозненные русские княжества. Благодаря распространению
христианства на Руси, стали строить каменные здания с куполами, украшать их
фресками, мозаикой, писать иконы.
Для совершения
богослужения в христианских храмах Руси нужны были и особые книги –
Библия и Евангелие. Такие книги, написанные славянской азбукой, были привезены.
Славянскую азбуку придумали два греческих монаха – братья Солунские
Кирилл и Мефодий. Братья родились в Фессалонике, в семье знатного
военачальника, с детства хорошо знали славянский язык. Младший Константин
(Кирилл – его монашеское имя) учился в Константинополе в школе Магнаврского
дворца, был учеником известных ученых Льва Математика и Фотия, будущего
патриарха Константинопольского. Затем сам преподавал, по желанию патриарха Фотия возглавлял ряд дипломатических миссий: к
арабам Багдадского халифата (851 г.), затем
вместе с Мефодием стал управатяющим одной из
областей, населенной славянами,
затем удалился в один из монастырей Малой Азии, куда к нему вскоре и приехал
Кирилл.
В 863 г. в ответ на
просьбу великоморавского князя Ростислава, прислать
учителей, которые могли бы нести Слово Божие на
славянском языке, Кирилл и Мефодии были посланы
императором Византии Михаилом III в Моравию. Дело
составления азбуки – наитруднейшее. Стали Кирилл и Мефодии
расставлять буквы будущего славянского алфавита в, казалось, привычном порядке
– так, как это было до них в латинице. Многие буквы были взяты Константином из
греческого языка. И поняли братья, что не хватает таких знаков, которые бы точно соответствовали
звуковому составу славянских языков и наречий. Новой азбуке не хватало
воздуха, свободного дыхания родных песен и гор, сказаний и залитых солнцем
лугов. Нужны были новые начертания, иные – маленькие ясные рисунки-буквы. Таких
начертаний не было ни в одной другой азбуке. Поэтому был изобретен целый ряд
неповторимых буквенных написаний. И азбука зазвучала совершенно по-новому:
по-славянски напевно и широко, звонко и привольно. Так Кирилл и Мефодии составили для славянского населения азбуку и
перевели необходимые для богослужения тексты. Библию, Псалтырь, Евангелие на
славянский язык. Выучив славянский алфавит, наши предки уже сами могли читать
богослужебные книги, а затем начали сами писать различные документы, используя
для этого кириллицу. (Далее…)
<<< Это всем известное стихотворение «Мужество» было написано Анной Ахматовой в 1942 году, когда над Россией, над русским языком нависла угроза исчезновения. Многим, наверное, покажется, что в настоящее время стихотворение звучит излишне патетически. Но я как учитель-словесник так не думаю. Более того, я убеждена, что тема сохранения языка сегодня звучит очень остро, актуально. Разве над русским языком не возникла угроза исчезновения? Наверное, простой обыватель скажет: «Хватила тоже! Какое тебе исчезновение? Что тебе война что ли, оккупация, истребление русского народа?». Но ведь я не говорю сейчас о языке как о средстве передачи информации. Я говорю о языке, том самом красивом и могучем языке Пушкина, Тургенева, Горького. Что наблюдаем мы сегодня? Меня как учителя-словесника очень волнуют те процессы, которые сейчас происходят в языке. Особенно заставляют задуматься о положении русского языка те, так называемые, лексические новации, великое множество которых появилось в последнее время в молодежной среде. Молодежный сленг существует не одно десятилетие. Но то, что происходит в настоящее время, заставляет по-настоящему испугаться за судьбу русского языка. Только вчитайтесь в слова: стебный – веселый, заточка – выражение лица, дбз – договориться, овца – девушка и т.д. А представьте, если собрать подобные слова в предложение. Как это будет звучать? А чего стоит молодежный язык Интернета, так называемый «язык падонков» - язык с нарочито неправильным написанием слов! Вот пример: «тупайа абизьяна!» - низкие умственные способности оппонента. А что наблюдается в языковой среде взрослых? Тоже картина, достойная разочарования: низкий уровень грамотности, речь корявая, огромное количество грамматических, орфоэпических ошибок. А нецензурные выражения, которые мы слышим кругом! Сплошная языковая безграмотность, начиная от простого человека и заканчивая людьми так называемого «высшего круга». Редкий человек владеет русским языком. И что особенно печально: сами русские не понимают прискорбности создавшегося положения. Русская речь, красивая, тонкая, изящная заменяется сплошь и рядом каким-то суррогатом, извращается, заполняется грязным, грубым, отвратительным. И это ли не угроза исчезновения, это ли не экспансия? И что же мне, учителю-филологу, делать в создавшейся ситуации, когда, кажется, все против меня? Плюнуть на все? Сказать, что один в поле не воин? Что бороться с перечисленными явлениями все равно, что бороться с ветряными мельницами? Так просто сдаться, сложить руки, плыть по течению, смириться со всем, что происходит в языке? Но нет, я так не могу. Ведь можно же вспомнить и другую народную мудрость: «Вода камень точит» или «Терпенье и труд все перетрут». Начиная работать в школе, я думала, что задача моя достаточно простая, - научить детей правильно говорить, грамотно писать, познакомить с лучшими произведениями классической литературы. Но теперь я понимаю, что задача моя гораздо серьезнее, - сохранить наш великий и могучий язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предками, показать детям красоту, богатство, силу и величие русского языка, пробудить в своих учениках патриотические чувства к родному слову. Я хочу, чтобы и мой внук, и мой правнук, и мой далекий-далекий потомок имели счастье говорить на родном языке, слышать чудесное художественное слово. Я хочу, чтобы их переполняло чувство гордости от того, что они русские и их родной язык – русский. И я все буду делать для этого. Да, желания амбициозные, но если бы они не имели под собой оснований, то за 15 лет педагогического стажа мне не довелось бы слышать от своих выпускников следующие слова: «Спасибо, Любовь Анатольевна, что вы научили меня русскому языку. Я в группе был лучшим». Я понимаю, что отрицательные явления, появившиеся в языке, не возникли сами по себе, из ниоткуда. Это связано с общим нравственным оскудением русской нации. Нация больна, а язык как следствие этой болезни. Но, я думаю, болезнь эта не безнадёжная. Я верю, что пробудится русский народ, вспомнит и заявит о своём величии, сбросит с себя всё наносное, всё чуждое, отвратительное. И очиститься. И очиститься от всего отвратительного чудное явление – русский язык. А мы, словесники, как врачи-реаниматоры должны делать всё для этого возрождения, ибо ещё Тургенев сказал, что нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу.
Современный русский язык – это национальный язык русского народа, форма русской национальной культуры, язык межнационального общения народов России. Один из наиболее развитых мировых языков, он является одним из рабочих языков ООН. Русский язык представляет собой исторически сложившееся явление и объединяет всю совокупность языков средств русского народа. Высшей формой русского язык является литературный язык.
Многие великие русские писатели, общественные деятели, зарубежные мастера культуры неоднократно отмечали силу, богатство и художественную выразительность русского языка. «Что русский язык – один из богатейших языков в мире, в этом нет никакого сомненья» – утверждал великий русский критик В. Г. Белинский.
«Ничто для нас столь обыкновенно, ничто столь просто не кажется, как речь наша – писал в XVIII столетии Александр Николаевич Радищев, – но в самом существе ничто столь удивительно есть, столь чудесно, как наша речь…»
Человек, который задумался о родном языке, чем-то похож на рыбу, пытающуюся уяснить себе свойства воды. Рыба не может жить вне воды, и человек не может остаться человеком вне языка. Родной язык для личности человека – примерно тоже, что воздух для его тела. А овладение новыми, незнакомыми языками сродни покорению чуждых стихий, которые со временем становятся неотъемлемой частью существа индивида… На языке мы думаем, общаемся, творим, принимаем решения, и если несвободное дыхание – угроза жизни, то несвободное владение языком – угроза личности. Человек, плохо владеющий языком, не может ни определить своё мнение, ни выразить его. Он не найдёт понимания, поскольку не умеет договариваться. Тонкий юмор, словесное творчество, сложное общение, самоанализ – навсегда потерянные для него богатства. Поэтому владение языком – главное, чему стоит учиться, и в школах любой страны родной язык – важнейший предмет. Главное — открыть для себя мир языка, полный тайн и загадок. Он находится не в бездне космоса и не за синим морем, а вокруг нас. Нужно только прислушаться, задуматься, чтобы убедиться: и… ничто столь удивительное есть…!»
Конечно, язык не выбирают, и нет нашей заслуги в том, что русский язык действительно великий, могучий и свободный. Однако это не отнимает у нас права гордиться им и не снимает ответственности за него. В языке могучей пружиной сжат тысячелетний опыт наших предков: их мысли, достижения, чувство прекрасного. Поэтому о родном языке никогда нельзя знать достаточно – он неисчерпаем.
Язык – важнейший компонент культуры. И родной язык нуждается в охране и защите от всего, что грозит ему уничтожением. А нация, которая утеряет свой подлинный, свой исторический язык утеряет, вероятно, и свою собственную психологию, порвет со своими великими произведениями искусства.
Русский язык – очень гибкий, как теперь говорят, самонастраивающийся инструмент познания. Столетиями мастера слова – писатели и ученые-филологи – отрабатывали его, совершенствовали, доводили до тонкости.
ОДА РУССКОМУ ЯЗЫКУ
О русский мой язык!
С какой небрежностью и легкою свободой
Рассыпал ты повсюду красоту.
Сравнить тебя могу лишь с дивною природой,
Где смог ты уловить волшебную черту.
Ты разновидное с единством согласил
И где какая кисть изобразил.
Ненареченному ты дал названье,
Приняв его заметные черты,
И словом обволок блестящей красоты,
Невыразимое ты ввел в очарованье.
Еще в утробе матери родной
Я слушала ласкающее и жадно
Язык родимый, щедрый и живой,
Словам любви внимая необъятно.
Богатством слов его поражена,
Бездонностью его покорена,
И необъятной силой воплощенья
И благородством, прелестью словес,
Безбрежностью, глубинами чудес
Ты ввел меня в сей мир очарованья.
Ты с ранних лет в уста мне был вложен
Могучий, сильный. Меткий, благозвучный,
Язык Руси, древнейший и живучий,
И прошлого, и нынешних времен.
Бездонный, беспредельный и родной,
Могу ли не гордиться я тобой?
Приемлю радость от богатств
И живости твоей,
Одним тобой могу я восхищаться,
Тобой в мечтах и чувствах забываться,
Ты – самый лучший друг души моей!
О русский мой язык, хранитель мой!
О ты, с которым нет сравненья!
Люблю тебя, дышу тобой,
Ты – всякой вещи выраженье,
Ты всюду спутник мой незримый,
Для многих ты непостижимый.
Свой стих тебе я посвящаю.
Постигнув радость от похвал,
Ты столько лет ко мне взывал,
Тобой живу, тебя боготворю
И возвышаю!
Ученицы 9 класса Шек Катерины.
2012
Нас к этим словам приводила судьба,
Милы они с самого детства.
И я ничего не хочу уступать
Из вверенного мне наследства…
(Ф. Яшин)
Длинный печальный гудок скорого поезда пронзил темноту и долго еще звучал в холодном прозрачном воздухе. Слабый свет ночника неясно освещает ограниченное пространство купе. Впереди около семи часов пути. Командировка в самый дальний район области…
Так уж сложилось, что современная молодежь с неохотой выбирает профессию учителя. И нам часто приходится ездить с «профагитацией» в самые отдаленные аулы. Но в эту командировку я напросилась сама…
Я ехала в школу, где работала моя бывшая студентка. В этом году у нее будет первый выпуск. В последнем письме она писала, что одиннадцать ее учеников решили стать учителями русского языка. Айгуль приглашала меня на встречу с теми, кто уже через полгода, возможно, станет моими студентами.
Айгуль Бектасова пришла на наш факультет потому, что не прошла по конкурсу на юридический. Она не скрывала, что через год вновь будет пытаться поступать туда же. И хотя экзамены за первый курс она сдала только с одной четверкой, в мыслях я уже ее вычеркнула из списка своих студентов.
Каково же было мое удивление, когда на первом занятии в начале сентября я увидела ее в своей аудитории. «Бедная девочка, — подумала я тогда, — опять ей не повезло»… На перемене она подошла ко мне и, опережая мой вопрос, сказала:
Передумала я поступать на юридический. Уехала после сессии в аул к дедушке и только вчера вернулась…
Что же так радикально изменило твои планы? — спросила я.
А вы приходите завтра к нам и узнаете. Я вас с дедушкой познакомлю. Он вместе со мной в город приехал.
На следующий день я звонила в дверь квартиры, которую снимала Айгуль. Девушка провела меня в комнату и вышла на минутку. Вернулась она, поддерживая под руку пожилого мужчину в черных очках с белой тростью в руке…
… Когда традиционное чаепитие подходило к концу, девушка обратилась ко мне:
Вы ведь помните, что на филфаке я оказалась случайно? «Поучись, чтобы год не пропал, — сказали мне родители и наняли кучу репетиторов, которые целый год готовили меня на юридический.
После сессии до вступительных экзаменов оставался месяц. И я поехала в аул к дедушке. Он очень обрадовался моему приезду. Вечером гости собрались. Каждому, кто входил в дом, дедушка торжественно объявлял: «Это внучка моя, она в городе русский язык изучает…».
Когда гости разошлись, я спросила деда: «Ата, а почему вы так радуетесь, что я учителем буду? Разве вы не знаете, что у меня совсем другие планы?». «Но пока ведь ты на свой юридический не поступила. Бог даст, передумаешь», — ответил он.
Меня его слова обидели, я бросила на стол полотенце, которым вытирала посуду, и выскочила во двор… Стояла прохладная, летняя Ночь, какие обычно бывают в горах в середине июня. Дед вышел следом за мной: «Не обижайся на старика, жаным. Я счастья тебе хочу. Прости, что решил, будто Бог мою мечту с твоей помощью решил исполнить…».
Айгуль, повернувшись к старику, сказала: «Аташка, давай, сам расскажи ту историю…». Старик молчал, а девушка ласково гладила его по руке. Потом он заговорил:
Было это в середине тридцатых. Мне тогда двенадцать лет было. В уезде нашем стали колхозы создавать. Баи со своим добром расставаться не хотели. Скот в горах прятали. Бедняки, привыкшие с нуждой сообща справляться, в колхозах этих спасение свое увидели…
Отец мой тоже десяток тощих овец и старую кобылу в общий табун отвел. Мать, правда, причитала на весь аул, но перечить мужчине не стала — времена другие были. Отца и еще двух таких же бедняков смотреть за колхозным скотом поставили…
Однажды он тяжело заболел. Больше месяца он дома лежал. А я вместо него всю работу выполнял. Как-то чабаны отправили меня в аул за солью: «Заодно и отца проведаешь…». Непонятная тревога охватила меня, когда на следующее утро я возвращался из дома. Подъезжая к джайлау, я увидел всего двух лошадей. Никого из чабанов поблизости не было. Почуяв беду, я вскочил на коня и поскакал в аул…
К вечеру из райцентра приехали два милиционера — Куаныш и Сагатбек. Они сразу же направились к нашей юрте. Мне приказали не выходить на улицу, а отца, еле стоявшего на ногах, увели в контору. Потом я уже узнал: его обвинили в том, что он, притворившись больным, организовал кражу скота и продал его. Помню, аул в ту ночь бурлил… Не было человека, который ни плюнул бы в сторону нашей юрты. А на утро нас с отцом увезли…
В камере ему совсем плохо стало. Он лежал без сознания и тяжело дышал. Меня допрашивали одного. Арестовавшие нас Куаныш с Сагатбеком обещали, что отпустят меня, если скажу, что кражу отец совершил: «Ты маленький — тебе ничего не будет, а отец твой все равно не жилец…». А я плакал и громко выкрикивал: «Не было в роду Бектаса воров, даже когда с голоду пухли… И разве не с тобой, Сагатбек, отец последней лепешкой делился?»
В один из таких допросов дверь в кабинет широко распахнулась. На пороге стоял русский офицер. Рука его была забинтована, одежда и сапоги в пыли…
Эй, вояки, вижу вы только с мальцом воевать горазды! Это, конечно, легче, чем настоящих бандитов по ущелью ловить. Оставьте мальчонку, а к отцу его доктора приведите.
А потом, повернувшись ко мне, сказал: «Не плачь джигит! И, если не виноват, ничего не бойся. Правда-то в огне не горит… Разберемся!»
Меня в тот день первый раз накормили. Запивая Хлеб холодным чаем и размазывая слезы по щекам, я повторял про себя: «Разберемся!». Еще не зная, что означает это непонятное русское слово, я верил в его силу…
Вернувшись в камеру, я стал молиться за того русского офицера. Просил аллаха вылечить его руку, дать новый мундир и блестящие сапоги, какие были у Сагатбека и Куаныша. А вечером привели доктора. Он только взглянул на отца и тут же крикнул помощнику: «В больницу! Там разберемся!». Услышав знакомое слово, я уже не сомневался, что доктор поможет отцу, как помог мне тот офицер.
Петр Данилыч — так звали доктора — забрал и меня. «Когда очнется и сына увидит, в два счета поправится», — сказал он охране. Целые дни я проводил у постели отца, а поздно вечером вместе с доктором шел к нему домой. Его жена поила меня горячим молоком, а потом, укладывая спать, говорила: «Не тужи, сынок, Семен Петрович честный человек… Да и горя в жизни он много видел. Разберется он с вашей бедой…». Я ничего не понимал по-русски, но знакомое «разберется» успокаивало меня, и я засыпал…
Через несколько дней, войдя в палату, я увидел, что отец открыл глаза… Какая-то сила подхватила меня, закружила… И я, лихо приплясывая, стал носиться по палате и во все горло кричать: «Разберемся! Разберемся!». В ту минуту мне казалось, что это слово возвращает отцу силы…
Потом в больницу пришел Семен Петрович. Это был тот самый русский офицер. В новом мундире, сверкающих сапогах. И повязки на руке не было… «Аллах услышал меня! Я молился за
Мы сохраним тебя русская речь, великое русское слово. Анна АхматоваТургенев назвал русский язык «великим, могучим, правдивым и свободным». Но язык это стройная система средств общения; приведенная в динамику, она становится речью, а речь подвержена разнообразным влияниям, в частности оскудению, засорению. Засоряют нашу речь различные «сорняки». Это могут быть и диалектные слова, и вульгаризмы, и речевые штампы, и лишние не нужные слова. Многие писатели предостерегали от употребления без надобности иноязычны слов. Явно неудачен выбор слов в таких предложениях: Среди собравшихся превалировали представители молодежи; профсоюзы делают сильный акцент на культурную работу.в. белинский писал: «В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло много понятий и идей. Подобное явление не ново… Изобретать свои термины для выражения чужих понятий трудно, и вообще этот труд редко удается. Поэтому с новым понятием которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие». Он заметил также, что «неудачно придуманное русское слово для выражения чужого понятия не только лучше, но и решительно хуже иностранного слова». С другой стороны Белинский указывает, что «Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус. Так, например, ничего не может быть менее, как употребление слова, утрировать вместо преувеличивать». Показательны в этом отношении исправления, которые вносят писатели в свои произведения при их переиздании. Например, в разных рассказа А. П. Чехова находим такие замены: что-то специфическое что-то особенное; ординарный обыкновенный; ничего экстраординарного ничего особенного; конвенция условие и т.д. вопрос об использовании диалектизмов в художественной литературе не простой. Нельзя забывать, что с их помощью создается тот местный колорит, без которого произведение может оказаться вне времени и пространства. Источником засорения литературного языка нередко становится неоправданное индивидуальное словотворчество, появление «плохо выдуманных словечек» . Лет шестьдесят назад стилистам претили такие, например слова: взбрыкнул, грякнул. Во времена жестокой бюрократизации всей нашей жизни неологизмы нередко рождались как плод «канцелярского красноречия»: книгоедица, недоотдых, законвертовать (письмо) и т.п. засорение языка нередко связано с неуместным исполь-зованием так называемых канцеляризмов и речевых штампов, лишающие речь простоты, живости, эмоциональности.
КРАМИНА Ирина, ученица 7А класса МОУСОШ с.Вадинск
СОЧИНЕНИЕ
«Вначале
было слово…»
«И мы сохраним
тебя, русская речь, великое русское слово».
Мы пишем – какими
буквами? Латинскими? Нет. А какими? Греческими? Нет. Какими же? Славянскими. Мы пишем на «кириллице». А
слово «кириллица» откуда? Оно от имени Кирилл.
24
мая у славянских народов – русских, украинцев, белорусов, болгар, сербов, чехов,
словаков, поляков – отмечается особый праздник – День славянской письменности. В этот день проходят научные
конференции, торжественные шествия к
памятникам культуры: старинным зданиям, где создавались первые рукописные и печатные книги, а также к памятникам тем,
кто нее своему народу свет знаний через книгу.
У нас в России этот праздник первыми
начали отмечать жители древнего Новгорода
Великого, за ними последовали города Псков, Ярославль, Москва. Сейчас
этот праздник отмечают уже во многих российских городах.
В далекие-далекие времена, более 1000 лет
назад, наши предки были язычниками. Они поклонялись силам природы: солнцу,
ветру, грому и молнии, божествам растении, животных. И были у них специальные
значки черты и резы, с помощью которых они
могли передавать свои мысли другим людям.
Какими были эти значки, мы точно не знаем, так как письменные памятники
той поры до нас не дошли,
В 988 году киевский князь Владимир
Красное Солнышко решил поменять языческую
веру на новую. Женившись на племяннице Византийских императоров, Владимир крестился сам, а, вернувшись домой в Киев, крестил всех жителей в водах
Днепра. Принятие христианства было прогрессивным шагом: Русь получила от греков не только новую веру в Иисуса Христа, но
это позволило объединить разрозненные русские княжества. Благодаря распространению
христианства на Руси, стали строить каменные здания с куполами, украшать их
фресками, мозаикой, писать иконы.
Для совершения
богослужения в христианских храмах Руси нужны были и особые книги –
Библия и Евангелие. Такие книги, написанные славянской азбукой, были привезены.
Славянскую азбуку придумали два греческих монаха – братья Солунские
Кирилл и Мефодий. Братья родились в Фессалонике, в семье знатного
военачальника, с детства хорошо знали славянский язык. Младший Константин
(Кирилл – его монашеское имя) учился в Константинополе в школе Магнаврского
дворца, был учеником известных ученых Льва Математика и Фотия, будущего
патриарха Константинопольского. Затем сам преподавал, по желанию патриарха Фотия возглавлял ряд дипломатических миссий: к
арабам Багдадского халифата (851 г.), затем
вместе с Мефодием стал управатяющим одной из
областей, населенной славянами,
затем удалился в один из монастырей Малой Азии, куда к нему вскоре и приехал
Кирилл.
В 863 г. в ответ на
просьбу великоморавского князя Ростислава, прислать
учителей, которые могли бы нести Слово Божие на
славянском языке, Кирилл и Мефодии были посланы
императором Византии Михаилом III в Моравию. Дело
составления азбуки – наитруднейшее. Стали Кирилл и Мефодии
расставлять буквы будущего славянского алфавита в, казалось, привычном порядке
– так, как это было до них в латинице. Многие буквы были взяты Константином из
греческого языка. И поняли братья, что не хватает таких знаков, которые бы точно соответствовали
звуковому составу славянских языков и наречий. Новой азбуке не хватало
воздуха, свободного дыхания родных песен и гор, сказаний и залитых солнцем
лугов. Нужны были новые начертания, иные – маленькие ясные рисунки-буквы. Таких
начертаний не было ни в одной другой азбуке. Поэтому был изобретен целый ряд
неповторимых буквенных написаний. И азбука зазвучала совершенно по-новому:
по-славянски напевно и широко, звонко и привольно. Так Кирилл и Мефодии составили для славянского населения азбуку и
перевели необходимые для богослужения тексты. Библию, Псалтырь, Евангелие на
славянский язык. Выучив славянский алфавит, наши предки уже сами могли читать
богослужебные книги, а затем начали сами писать различные документы, используя
для этого кириллицу. (Далее…)