Марина Цветаева
Марина Ивановна Цветаева — русская поэтесса, прозаик, переводчица, одна из крупнейших поэтов XX века. Родилась: 08.10.1892, Москва Умерла: 31.08.1941 (48 лет)
Другие сочинения по произведению Цветаевой
Мой любимый поэт «серебряного века»
Мой любимый поэт XX века – М. Цветаева
Лирика М.И.Цветаевой. Основные темы, идеи, художественное мастерство
Тема поэта и поэзии в творчестве М. Цветаевой
Стихи М.И.Цветаевой о Москве.
Тема родины в лирике Марины Цветаевой
Характерные черты лирической героини Цветаевой
Образ России в поэзии М. Цветаевой
Жизнь и творчество М. И. Цветаевой
Марина Ивановна Цветаева и поэзия Серебряного века
Трагизм судьбы поэта Цветаева Марина Ивановна
“Если душа родилась крылатой…” По лирике М.Цветаевой
ЛЮБОВЬ К РОССИИ В ПОЭЗИИ ЦВЕТАЕВОЙ
Поэзия Цветаевой – вольный полет души, безудержный вихрь мысли и чувства
Лирика Марины Цветаевой
Комментарии к стихотворениям и поэмам Марии Цветаевой. Часть 5. – художественный анализ
Марина Цветаева – жизнь и творчество
Поэзия Марины Ивановны Цветаевой
Тема Москвы в творчестве М. Цветаевой
Москва Цветаевой.
Сочинение «Тема поэта и поэзии в творчестве М. Цветаевой» Цветаева – все сочинения
В русской литературе тема поэта и поэзии является одной из ведущих. Стихи такого рода всегда представляют собой своеобразный творческий самоотчет, напряженную авторскую исповедь, почему и приковывают к себе внимание читателя. Как же звучит эта тема в творчестве М. Цветаевой?
Слово «поэт» для М. Цветаевой звучит всегда трагично, так как поэт не совпадает со своей эпохой, он — «до всякого столетья». Причастность к тайнам бытия, поэтические прозрения не спасают его от жестокости окружающего мира. Поэт чувствует себя в мире изгоем, лишним:
Что же мне делать, слепцу и пасынку,
В мире, где каждый и отч и зряч,
Где по анафемам, как по насыпям —
Страсти! где насморком
Назван — плач!
Эта тема особенно напряженно звучит в цикле «Поэт», но в этом же цикле есть и совершенно иная трактовка судьбы поэта:
Поэты мы — ив рифму с париями,
Но, выступив из берегов,
Мы бога у богинь оспариваем
И девственницу у богов!
Это значит, что поэт, будучи вытесненным за пределы жизни человеческой, оказывается соразмерным всему мирозданию, и только там его подлинная жизнь. С присущей ей афористичностью М. Цветаева дала такое определение поэта: «Равенство дара души и слова — вот поэт». О своей душе она сказала: «Душа родилась крылатой», и «дар души», о котором говорила М. Цветаева, по-видимому, включает в себя и это ощущение окрыленности и свободы, которое дает возможность прозрения законов, движущих бытием:
Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
М. Цветаевой всегда было свойственно романтическое представление о поэтическом творчестве как о бурном порыве, захватывающем всю душу: «К искусству подхода нет, ибо оно захватывает», «Состояние творчества есть состояние наваждения», «Поэта— далеко заводит речь». Поэт и дело поэта воплощались в образах «легкого огня», «тайного жара», несгорающей птицы Феникс. В более поздних цветаевских произведениях судьба поэта приобретает еще более катастрофическое освещение:
Поэтов путь: жжя, а не согревая,
Рвя, а не взращивая — врыв и взлом —
Твоя стезя, гривастая кривая,
Не предугадана календарем!
Писать стихи, по мнению М. Цветаевой, — это все равно что «вскрыть жилы», из которых неостановимо и невосстановимо хлещут и «жизнь» и «стих». Но исступленный порыв с необходимостью должен сочетаться с железной дисциплиной, с работой «до седьмого пота». «Творческая воля есть терпение», — заметила она в одном из писем. Об упорном творческом труде говорит она и в стихах составляющих цикл «Стол», и в стихах, обращенных к А. С. Пушкину:
Прадеду — товарка: В той же мастерской!
Каждая помарка —
Как своей рукой…
Пелось как — поется
И поныне — так
Знаем, как «дается»!
Над тобой «пустяк»,
Знаем — как потелось!..
Сущность же поэзии М. Цветаева видела в том, что она передает «строй души» поэта. Этот душевный строй должен быть новым, не похожим на другие. Поэту запрещается повторять то, что уже было сказано, он должен изобретать свое, открывать и воплощать новые душевные состояния. «Не хочу служить трамплином чужим идеям и громкоговорителем чужим страстям», — писала М. Цветаева.
Для того, чтобы воплотить свое, индивидуальное видение мира, поэту необходимо услышать в стертых, обиходных словах нечто новое. В прислушивании поэта к звукам жизни и словам М. Цветаева видела основу поэтического творчества: «Словотворчество есть хождение по следу слуха народного и природного, хождение по слуху. Все же остальное — не подлинное искусство, а литература» («Искусство при свете довести»). Но поэт не только вслушивается в звучание жизни, но и трансформирует его:
Жизнь, ты часто рифмуешь с: лживо, —
Безошибочен певчий слух!
Так понимаемая поэзия стала для поэта опорой в тяжких жизненных испытаниях. «Ни с кем, одна, всю жизнь, без книг, без читателей, без друзей, — без круга, без среды, без всякой защиты, причастности, хуже, чем собака, а зато… А зато — всё», — говорила М- Цветаева в одном из писем. «Всё», — это поэзия, ставшая для нее высшей причастностью.
Замечательная русская поэтесса принадлежала к одной из самых интеллигентных семей, и это, естественно, наложило отпечаток на воспитание и формирование ее поэтического дара.
В поэзию она вошла хрупкой и нежной девушкой. Мы знаем, что в двадцатые годы появилось много талантливых поэтов. На моей книжной полке рядом стоят томики стихов любимых поэтов : Николая Гумилева, Осипа Мандельштама, Анны Ахматовой , Марины Цветаевой … Читая их, я стараюсь понять авторов как личностей, представить то нелегкое время, когда они жили. Их произведения заставляют нас думать, размышлять, сопоставлять, а это, по-моему, самое главное для человека.
Однажды мне посчастливилось услышать песню в исполнении моего одного из любимых артистов о любви :
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывёт под нашими ногами ….
Так великая поэтесса вошла в мою жизнь. Мною было прочитано много её стихов. Меня заинтересовала не только её поэзия, но и жизнь.
В истории русской литературы М. Цветаева появилась как талантливая поэтесса. Для ее творчества характерны жизненная сила, потребность в духовной красоте.
Своё появление на свет в тысяча восемьсот девяносто втором году позднее она описала несколькими строчками :
Красною нитью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась….
Итак, бесстрашная и безоглядная правдивость и искренность во всем были всю жизнь её радостью и горем, её крыльями, её волей и пленом, её небесами и преисподней ..
Меня глубоко взволновало самое первое её красноречивое стихотворение «Молитва».
Чтоб был легендой день вчерашний,
Чтоб был безумным каждый день !
Какой удивительной вдохновенной силы и любви исполнена лирическая героиня !
Прочитав эти строки, я понял , что встреча с поэтессой – огромная радость для меня. В сердце Марины Цветаевой горит «душевный и творческий костер любви к людям, к жизни, к природе».
Самые радостные события в жизни поэтессы – это свадьба в тысяча девятьсот двенадцатом году и рождение дочурки Али. Новый поток душевных сил выливается в прекрасные стихи, посвященные мужу, Сергею Эфрону :
Я с вызовом ношу это кольцо!
Да, в вечности -жена ,
не на бумаге …..
С весны тысяча семнадцатого года для Марины Цветаевой наступил трудный период. Беззаботные, быстро промчавшиеся времена, когда можно было себе позволить жить тем, чем хотелось, отступали всё дальше, в прошлое .
Начинаются её хождения по мукам : рождение второй дочери ( впоследствии она умирает от истощения ), разлука с любимым мужем.
Тяжелое события в жизни поэтессы не сломали её. Никогда не писала Марина Цветаева так вдохновенно, напряженно и разнообразно.
С тысяча девятьсот семнадцатого по тысяча девятьсот двадцатых годов она успела создать больше трёхсот стихотворений, поэму- сказку «Царь – Девица»,шесть романтических пьес. В этот же период в лирике Марины Цветаевой появились стихи о высоком предназначении и долге поэта.
В черном небе слова начертаны,
И ослепшие глаза прекрасные ..
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.
Суровая человеческая верность, дружба, преданность, аскетизм творческого самосожжения – главные темы поэзии М. Цветаевой. В тысяча девятьсот двадцать первом году её стихотворение стало «классикой» и широко известно.
На смерть А. Блока откликнулась в августе и ноябре тысяча девятьсот двадцать первого года торжественным реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России :
Не свой любовный произвол
Пою – своей отчизны рану..
Стихи продолжали рваться из души поэтессы. В них звучали тоска и боль расставания с исстрадавшейся родиной. В них она предстала как бы святой мученицей.
Наступили долгие годы разлуки М. Цветаевой с родиной. Пребывание в Праге поэтессе доставляло только радость. Жизнь в чешских деревнях позволила ей глубже познать людей, природу и ярко выразить свои мысли в стихах.
Много лет провела Цветаева далеко от родины, за границей, но в её сердце не переставала жить любовь в родному краю, родной земле.
Все-таки волею судьбы она вернулась на родину и, казалось, была счастлива. Но это продолжалось недолго. Вскоре арестовали её мужа и дочь. Она осталась с сыном. В этот самый момент Марина Цветаева была доведена до отчаяния, ей не хотелось жить, так как не могла понять, в чем смысл её существования. Дальнейшая жизнь ей казалась бесперспективной… и она добровольно ушла из жизни, оставив нам свои изумительные по содержанию стихотворения. Сколь бы ни была трагичной судьба талантливой поэтессы, она прекрасна.
Марина Цветаева отдала нам самое большое, что у неё было – свои мысли, чувства, сердцем прожитые дни жизни. Её поэзия помогает нам отвечать на многие жизненные вопросы, помогает находить друзей,
единомышленников, учит нас проникновению в самые сокровенные стороны духовной жизни человека.
«Для меня стихи – дом…», – писала Марина Ивановна Цветаева. Этим домом поэтесса владела сполна и оставила его непохожим на другие – теплым, высоким, красивым и светлым, в который хочется возвращаться снова и снова.
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Эти строки написаны, когда их автору не исполнилось и 21 года, однако, и десятилетия спустя Цветаева говорила об этой заключительной строфе: «Формула наперед – всей моей писательской судьбы». Позже в лирике Цветаевой появились стихи, которые провозглашали высокое предназначение и долг поэта:
В поте – пишущий, в поте – пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь над кудрями пляшущий, –
Дуновение – вдохновения!
Гений вдохновения – единственный повелитель поэта. Он парит над ним в облике огненного всадника: «Пожирающий огонь – мой конь!..»; «С красной гривою свились волоса…/ Огневая полоса – в небеса!». И сама она, женщина-поэт, уподоблена птице Феникс, что поет «только в огне», сгорая в «тайном жаре» души, и этому костру приносит в жертву все: «Я и жизнь маню, я и смерть маню / В легкий дар моему огню». Тема поэта и его предназначения достигает своей мощи в маленькой энергичной поэме «На красном коне». Героиня приносит к ногам Гения-повелителя – всаднику на красном коне – свою жизнь, чтобы он умчал ее ввысь, и «в лазурь», в иной мир – в небо поэта.
В 1923 году Цветаева пишет стихотворение «Поэт». Оно – о поэте, его природе, его сути, его величии и беззащитности, о его могуществе и ничтожности «в мире сем». «Есть в мире лишние, добавочные, / Не вписанные в окоём», живущие с пером и бумагой, душа которых больше и чувствительнее, не похожие на остальных. Поэт должен быть выше и светлее, чтобы быть тем лучиком света, который освещает дорогу остальным:
Поэты мы – и в рифму с париями,
Но выступив из берегов,
Мы бога у богинь оспариваем
И девственницу у богов!
Особенна, но нелегка дорога поэтов в мире, где остальные не видят ничего, кроме собственного «Я», своих проблем, задыхаются в быту, отвергают поэтов, которые могут нарушить их обыденность, призывая стать лучше, светлее, приоткрыть свои души:
Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший – сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?!
19 марта 1918 года Цветаева написала стихотворение, в котором делает творческий рывок к той себе, какой стала совсем скоро, к той себе, где она прозревает Поэта – Женщину – Любовь в их противоположных началах, где ее поэтической интуиции приоткрывается двоякость природы человека: две женские сути, символизирующиеся в Психее (душа) и Еве (тело). Также, она говорит о человеческих высотах – низостях, чистоте – греховности, свете – тьме, высшем – земном, «бытие» – быте:
Что хочешь – спрашивай. Ты добр и стар,
И ты поймешь, что с эдаким в груди
Кремлевским колоколом – лгать нельзя.
И ты поймешь, как страстно день и ночь
Боролись промысел и Произвол
В ворочающей жернова груди…
А голос, голубем покинув грудь,
В червонном куполе обводит круг.
Две чаши весов: на одной – произвол, опущенный взор; на другой – промысел (высший), закинутая в своей правоте голова. Две чаши весов – и не перевешивает ни одна. Ведь над всем, вне всего, – голос поэта (Логос), голубем вылетающий из груди и парящий над куполом храма…
Поэт, по Цветаевой, не подвластен суду. «Я не судья поэту, / И можно все простить за плачущий сонет!» – так в юности она защищала поэта Эллиса. Поэт, считает она, не только не подсуден читателям, но и не судья другим. Он мыслит по-своему. Его «тьма» не всегда означает зло, а высота – добро. Ева может оказаться доброй, а Психея – бесстрастной. Когда, позже, сама Марина Цветаева жестом поэта и Психеи в голодной Москве отдаст Бальмонту последнюю картофелину; или когда она уйдет с работы, не в силах «служить», в то время, когда дома сидят два голодных ребенка, то как женщина и мать она была…не права. Впрочем, можно ли судить и мерить поэта одними обычными житейскими мерками? А если он не укладывается в них, а если он только и существует благодаря своей «внемерности»? На эти вопросы трудно ответить однозначно. Во всяком случае, Цветаева в 25-28 лет была именно такова. С годами она станет другой, станет острее воспринимать чувство долга. Но взгляды на права поэта не изменит и провозгласит: «В жизни – черно, в тетради – чисто».
МАРИНА ИВАНОВНА ЦВЕТАЕВА
(1892-1941)
Поэтический мир.
Поэзия М. Цветаевой уникальна: она не вписывается ни в какое стилевое течение ни в русской, ни в мировой литературе. Вместе с тем ее поэзия укоренена в традициях — от русского фольклора до немецких романтиков.
Первый сборник «Вечерний альбом» (1910), изданный еще гимназисткой, состоял из трех разделов — «Детство», «Любовь», «Только тени». Стихи были посвящены камерному миру семьи, собственным, порой наивным, романтическим переживаниям. Но в этих ранних стихах прорезывалась будущая манера Цветаевой, проявляющаяся в выразительных интонациях, разорванной, взволнованной, эмоционально насыщенной речи. Стихи были светлыми, искренними, но даже в этих полудетских по смыслу стихах уже тихонько звучала трагическая нотка. О «Вечернем альбоме» отозвались М. Волошин, Н. Гумилев, В. Брюсов, отметившие талантливость юной поэтессы.
Затем в 1912 году вышли еще два сборника — «Волшебный фонарь» и «Из двух книг», в которых оттачивалась своеобразная поэтическая система М. Цветаевой. В стихах проявлялась та черта характера поэтессы, которую она в письме к философу В. Розанову определила как «судорожную, лихорадочную жадность жить». Тема любви в творчестве Цветаевой идет параллельно с темой разрыва, клятвы верности соседствуют с упреками ревности. В ее стихах чувства выплескиваются наружу в разорванной строке, оборванной, незаконченной фразе. Спокойный мир — не для Цветаевой. Ее стихия — борение страстей, увлечение и разочарование, муки непонятости и жажда неизведанного.
В 1915 году М. Цветаева заканчивает цикл «Юношеские стихи». Они стоят в творчестве поэта особняком. Лирическая героиня — это уже не девушка с романтическим взглядом. Отныне она ощущает себя свободной от условностей мира, преступает границы общепринятого: веры, семьи, быта. Героиня пытается найти себя среди отверженных. Она предстает то цыганкой, бродяжкой, то чернокнижницей, колдуньей, то каторжницей. Цветаева примеряет разные маски. Воспринимая мир как театр, она проигрывает разные роли, пытаясь понять глубины человека. В ее стихах начинает звучать тема богоотступничества, греховности.
Воровская у ночи пасть:
Стыд поглотит и с Богом тебя разлучит.
А зато научит
Петь и, в глаза улыбаясь, красть.
В стихах (с 1916 по 1920-е г.), собранных в книгу «Версты», появляется не бутафорская, а подлинная жизнь. Необыкновенно важной становится для Цветаевой тема поэта, творчества. Она посвящает циклы стихов трем, по ее мнению, великим поэтам — современникам — А. Блоку, О. Мандельштаму, А. Ахматовой. Блок для Цветаевой — «рыцарь без укоризны», «вседержатель души». Она коленопреклоненно молится ему как воплощению высокого искусства.
И по имени не окликну,
И руками не потянусь.
Восковому святому лику Только издали поклонюсь.
И под медленным снегом стоя,
Опущусь на колени в снег,
И во имя твое святое Поцелую вечерний снег —
Там, где поступью величавой Ты прошел в снеговой тиши,
Свете тихий — святыя славы —
Вседержатель моей души.
Блоковский цикл состоит из пятнадцати созданных в разное время стихотворений. Он отражает восхищенное, молитвенное отношение Цветаевой к поэту, имя которого — «птица в руке», «льдинка на языке».
Восторженны и несколько экзальтированны стихи, посвященные А. Ахматовой, которую Цветаева называла «Музой плача», «златоустой Анной всея Руси». Хотя строгий, сдержанный, классически соразмерный стих Ахматовой был совершенно непохож на цветаевскую словесную стихию, бурю чувств, ритмическую неукрощенность, Цветаева поняла родство обеих, равную силу таланта, более того: к Ахматовой она относилась как к царице поэзии.
Первая мировая война, канун революции вводят в стихи Цветаевой тему Родины, России. В стихах этого периода проходят бесконечные русские пейзажи — деревни, церковки, поля, дороги. В этих просторах рождается русская вольница («Кабы нас с тобой да судьба свела», «Семь холмов — как семь колоколов»). Поэзия Цветаевой по напевности, мелодике становится близка народной песне.
Отмыкала ларец железный.
Вынимала подарок слезный:
С крупным жемчугом перстенек,
С крупным жемчугом.
Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо.
Ветры — веяли, птицы — реяли.
Лебеди — слева,
Справа — вороны.
Наши дороги —
Да в разные стороны.
В 1916-20 гг. Цветаева создает цикл «Стихи о Москве». Москва для поэта — средоточие духовности всей России, «огромный, гостеприимный город», нерукотворный, созданный Богом.
Поэзия Марины Ивановны Цветаевой яркая, самобытная и неуемная, как и душа автора. Ее произведения напоминают корабли, штурмующие бурные воды океана. Цветаева ворвалась в литературу шквалом тем, образов и пристрастий. Вначале она пыталась понять истоки собственной гениальности, рождения вдохновения, обращаясь к своей яркой и порывистой натуре.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
В окружающем мире Марине Ивановне все интересно. Она слышит звуки и чувствует запахи, точно и поэтично передает их на страницах своих произведений. Цветаеву волнуют вечные вопросы: что есть бытие и смерть, источники жизни и творчества.
Уж сколько их упало в бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих,
и нежный голос,
И золото волос.
О своем грядущем уходе автор говорит совершенно спокойно. Цветаева не кокетничает, она не боится смерти, ведь до этого так далеко! Пока же — открывшийся мир прекрасен и светел, сложен и интересен. От этого безумно хочется жить, радоваться, смеяться, любить и выливать увиденное в стихи, такие же безграничные, как родные просторы России.
Любовь в поэзии Цветаевой всегда огромная, пусть не взаимная, но глубокая и сильная, пугающая своей неуемностью и жаром.
Два солнца стынут, – о Господи, пощади!
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца, — прощу ли себе сама?
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Чувства Марины Ивановны запредельные, на грани возможного, оттого захватывает дух от стихов, открывающих сердце поэта и безграничность возможностей.
Кабы нас с тобой — да судьба свела
Ох, веселые пошли бы по земле дела!
Не один бы нам поклонился град,
Ох, мой родный, мой природный, мой безродный брат!
Стихи Цветаевой напоминают бурные пассажи пианистов, выливающих в звуках свои эмоции, фантазии и чувства. Живя с размаху, Марина Ивановна Цветаева так и погибла, не примирившись с несправедливостью и жестокостью окружающего мира, но, к счастью, остались ее стихи, открывающие яркую, мятущуюся и бесстрашную душу поэта.
Не возьмешь моего румянца
Сильного – как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу!
Так, на полном скаку погонь –
Пригибающийся — и жилу
Перекусывающий конь Аравийский.
В сентябре 1992 года наша страна отмечала столетие со дня рождения замечательной русской поэтессы М. Цветаевой. Сегодня мы уже плохо пред-ч ставляем свой духовный мир без А. Ахматовой, А. Солженицына, Б. Пастернака, без Марины Цветаевой, которую знают и любят миллионы людей не только в нашей стране, но и во всем мире.
Всеми любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина зажглась, Падали листья,
Я родилась.
Зима стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные строки в ее прозе — о Пугачеве, а в стихах — о Родине. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жиз ни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует наша зала,
Ты в тени ее видал едва
По тебе тоскуют те слова,
Что в тени тебе я не сказала.
Следует отметить, что победоносная сила шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит сборник ее стихов «Волшебный фонарь». Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель! Смеясь, как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь.
Искренний смех твой, да будет он звонок,
И безотчетен, как встарь.
В «Волшебном фонаре» Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе — вечер, в небе — тучки,
В зимнем сумраке бульвар.
Наша девочка устала,
Улыбаться перестала.
Держат маленькие руки синий шар.
В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением «Моим стихам, написанным так рано…». Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(где их никто\’не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения «Последняя встреча», «Декабрь и Январь», «Итог дня».
В 1913—1915 гг. Цветаева создает свои «Юношеские стихи», которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что «Юношеские стихи» полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и много счастья.
Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
Белым был — красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был — белым стал:
Смерть победила.
Это был плач, крик души поэтессы. В1922 году вышла ее первая книга «Версты», состоявшая из стихов, написанных в 1916 г. В «Верстах» воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей. В «Верстах» есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой — «рыцарь без укоризны».
В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около 30 стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою «Поэму Лестницы» — одно из самых острых антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что «Поэма Лестницы» — вершина творчества поэтессы в парижский период.
В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж, С. Эфрон, которых она нежно любила.
Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение «Не умрешь, народ», которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец-то и навсегда обрела она читателя — огромного, как океан, народного читателя, какого при жизни ей так не хватало.
Марина Цветаева — неоплатная наша вина, но и любовь наша вечная. Поэт может быть бездомным, но стихи — никогда.
Начало 20 века в русской литературы немыслимы без имен Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Своим творчеством эти женщины-поэты не только украсили свое время, но и внесли, каждая по-своему, большой вклад в русскую поэзию. Их поэзия, как доказало время, вечно.
Поэзия Анны Ахматовой – это своеобразный гимн женщине. Так, в хрестоматийном стихотворении «Сжала руки под темной вуалью» очень эмоционально обрисовываются эпизоды жизни и любви героини. Ключевые детали стихотворения передают психологический настрой лирической героини, ее душевное состояние. В этом стихотворении отражено не только минутное настроение двух влюбленных людей, но и вечная трагедия расставания:
Как забуду? Он вышел, шатаясь.
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Через призму сердца Ахматова воспринимает не только любовь, но и все, что происходит рядом с ней. В поэме «Реквием» мы читаем скорбные строки:
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Нет, Анна Ахматова не говорит здесь о жестокости современного ей мира. Она не говорит об ужасных годах… Поэтесса рисует образ женщины, которая провела много времени у тюремных дверей, ожидая приговора …своему ребенку! И эта женщина не одна, их тысячи – с такой же искалеченной судьбой и израненными сердцами.
Время Великой Отечественной войны также оставило трагичный след в творчестве Ахматовой. Важно, что у нее иное видение войны, не похожее на других поэтов того времени. Поэтесса воспринимает ее, в первую очередь, как женщина, как мать:
Щели в саду вырыты,
Не горят они.
Питерские сироты,
Детоньки мои!
Перед нами другая сторона военного времени. Ахматова говорит о детях, так как нет ничего страшнее и ужаснее, чем боль ребенка:
Постучись кулачком – я открою
Я тебе открывала всегда…
Творчество Марины Цветаевой, по многим своим проявлениям, сложнее поэзии Ахматовой. Эта поэтесса считается одним из самых виртуозных художников слова начала 20 века. Ее язык, система средств художественной выразительности самобытна и нестандартна. Темы, проблемы, мотивы, которые Цветаева использует в своем творчестве, необычайно глубоки и серьезны.
Стихи поэтессы разнообразны по мотивам и во многом интуитивны. Однако, на мой взгляд, есть нечто, объединяющее все произведения Цветаевой, – ее трагическое мироощущение – «на разрыв», которое в полной мере отразилось в творчестве поэтессы.
Одной из ведущих тем лирики Цветаевой является тема родины, тема любви к отчему дому, Москве, России. Лишь в ранних стихах поэтессы (1916-1917 года) создается картина прекрасной страны: бесконечные дороги, багровые закаты и лиловые беспокойные зори. Позже в стихи Цветаевой вошла война, мировая, а затем гражданская. В этот период жалость и печаль переполняли ее творчество:
Бессонница меня толкнула в путь.
– О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! –
Сегодня ночью я целую в грудь
Всю круглую воюющую Землю!..
К революции 1917 года Цветаева относилась сложно. Поэтесса не могла принять и простить той крови, которая проливалась.
Стихотворения Цветаевой о любви невозможно спутать с ничьими другими. Они очень пронзительны и тонки. Лирическая героиня вся отдается своему чувству, живет и дышит только им:
Не властвовать!
Без слов и на слово –
Любить…Распластаннейшей
В мире – ласточкой!
Не могла поэтесса обойти своим вниманием и тему поэта и поэзии. В осмыслении этой темы она следует традициям русских классиков: Пушкина, Лермонтова, Тютчева. По мнению Цветаевой, вдохновение – единственный повелитель поэта. Оно приходит к нему в облике огненного всадника: «С красной гривою свились волоса… Огневая полоса – в небеса!».
По мнению Цветаевой, дорога поэта в мире нелегка. Его не понимает и не принимает эгоистичная и слепая толпа. Обыватели погрязли в быту, своих приземленных интересах и проблемах.
Кроме того, поэт, по Цветаевой, неподвластен суду: «Я не судья поэту, И можно все простить за плачущий сонет!». Поэта не в состоянии оценить читатели, поэтому они не могут его судить. Поэт мыслит по-своему: «тьма» поэта не всегда означает зло, а высота – добро. Но оценить это сможет только время…
Начало 20 века подарило русской литературе два гениальных имени – Ахматова и Цветаева. Творчество этих женщин самобытно и оригинально, разительным образом отличается друг от друга. Однако есть то, что родним этих великих поэтов – глубокая человечность, преданность своему «женскому» естеству, огромная любовь к Родине.
План
1. Творчество М. Цветаевой.
2. Тема одиночества поэта в лирике М. Цветаевой.
3. Трагичность образа души поэта в лирике М. Цветаевой.
Стихи Марины Цветаевой любимы многими поколениями читателей. Серебряный век русской поэзии немыслим без голоса этой поэтессы. Творческий путь она начала рано, первые стихотворения написаны в возрасте шести лет, первый сборник стихов «Вечерний альбом» – в восемнадцать. Судьба не баловала эту женщину, и стихи ее часто проникнуты печалью и одиночеством. Но любовь к человеку и всему человеческому присуща Цветаевой на всех этапах ее творчества.
Бесконечный интерес Цветаевой к человеку, к его душе творит глубокие поэтические образы любви и сострадания, а некоторые ее стихи – это размышления о месте и роли поэта в мире.
Человеческая душа – священная обитель духа, «не шутит брашнами» (т. е. х?ебами), возвышенные чувства рождаются в душе, и г?авная задача че?овека – выпустить на свободу самое ?учшее из своей души. Цветаева пишет: «Я одна с моей бо?ьшой ?юбовью к собственной моей душе» («Со?нцем жи?ки на?иты – не кровью…»). И чувство одиночества без б?изких ?юдей уси?ивается мыс?ью об одиночестве каждого че?овека и в фи?ософском смыс?е. Такое одиночество уже не связано с присутствием и?и отсутствием кого??ибо рядом, это одиночество высшего порядка, которое рождается от невозможности поэта быть понятым. Отко? индивидуа?ьной души автора от расхожих убеждений общества как раз и вызывает горечь сожа?ения, ноты которой с?ышны сквозь строки:
Идите же! – Мой го?ос нем,
И тщетны все с?ова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.
(«Идите же! – Мой го?ос нем…»)
Назначение поэта – искать красоту в мире и раскрывать ее перед ?юдьми. Но поэту уготована з?ая участь – как нет пророка в своем отечестве, так и красота, которую поэт отыскивает своим трудом, оказывается «ненужная семье». Озарения приходят как бы из ниоткуда: «Певцом – во сне – открыты закон звезды и формула цветка» («Стихи растут, как звезды и как розы…»). Поэт настраивает свою душу, как инструмент, чтобы она была созвучна со всей Вселенной, мир сам принимает душу поэта за свои таинственные кулисы, вознаграждая его таким способом за верность и преданность человеческому духу:
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари – и ответной улыбки прорез…
– Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
(«Знаю, умру на заре! На которой из двух…»)
Однако поэту суждено быть одиноким и непонятым современниками. Настоящий художник слова осознает свою направленность против злободневности, против рутины. Взгляд в будущее характерен и для Цветаевой, еще в начальном своем творчестве усматривавшей черты конфликта с действительностью и со своим временем. Называя свои стихи «брызгами из фонтана» и «искрами из ракет» поэтесса указывает на их ценность именно спустя года, для последующих поколений:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
(«Моим стихам, написанным так рано…»)
Поэзия Цветаевой – великое наследие русской литературы XX века, ценность которого с годами будет неизменно расти. Неповторимое обаяние ее стихов раскроет еще немало тайн перед каждой лирической душой.
Страница: [ 1 ] 2
В тридцатые годы главное место в творчестве Цветаевой стала занимать проза. Причиною перехода на прозу была совокупность многих обстоятельств, “бытовых” и “бытийных”, внешних и внутренних. Сама Цветаева несколько прямолинейно заявляла: Эмиграция делает меня прозаиком”, – она имела в виду, что стихотворные произведения труднее устроить в печать, над ними дольше и труднее работать (“Стихи не кормят, кормит проза”) . С другой стороны, она признавалась, что у нее становилось все меньше душеного времени, “времени на чувства”, а чувство как раз требует силы и времени; прозаическая же вещь создаётся быстрее. И еще говорила о том, что поэт в ней “ревнует” к прозаику и наоборот.
Как бы там ни было, Цветаева проделала на чужбине тот же путь, что и многие русские писатели, например, Бунин, Куприн, Зайцев, Шмелев, Набоков; они – каждый по-своему – чувствовали себя одиноко, отъединённо от эмигрантской действительности, от литературной и прочей суеты, и всеми помыслами обратились вспять к прошлому, к “истокам дней”. Происходило это по-разному, но устремления были одинаковы. У Цветаевой они вызывались двумя причинами. Уйдя “в себя, в единоличье чувств”, она хотела “воскресить весь тот мир”, канувший в небытие, милый ее сердцу на расстоянии прошедших лет мир, который создал, вылепил ее – человека и поэта. Так родились “Отец и его музей”, “Мать и музыка”, “Жених”, “Дом у Старого Пимена” и другие произведения тридцатых годов, условно причисляемые к автобиографической прозе, – условно, ибо практически вся цветаевская проза носила автобиографический характер. Печальные события – кончины современников, которых Цветаева любила и чтила, – служили другими поводами, вдохновлявшими поэта на очерки-реквиемы. Так появились “Живое о живом” (Волошин) , “Пленный дух” (Андрей Белый) , “Нездешний вечер” (Мих. Кузмин) , “Повесть о Сонечке” (С. Я. Голлидэй) , написанные в 1932- 1937 годах.
Особняком стояла “пушкиниана” Цветаевой – очерки “Мой Пушкин” (1936) , “Пушкин и Пугачев” (1937) . Они тоже автобиографичны, особенно первый, – но, конечно, главный их герой – вечно современный, живой, неотразимый, цветаевский и всемирный Пушкин…
Наконец, творческий темперамент не оставлял Цветаеву равнодушной к проблеме поэта, его дара, призвания, поэта и современности. Статьи “Поэт и время”, “Искусство при свете совести”, “Эпос и лирика современной России”, “Поэты с историей и поэты без истории” – все они создавались в те же годы, и можно лишь поражаться огромной творческой энергии Цветаевой. Но и это было еще не все. Еще смолоду Цветаева привыкла вести дневники и писать письма, – там проявлялся ее дар эссиеста. Этот жанр она очень любила: вольно располагающуюся мысль, смену ее поворотов, неожиданные ассоциации, афористическую остроту, парадоксальность. За границей ей удалось напечатать несколько отрывков из своих старых дневников: “О любви”, “О благодарности”, “Отрывки из книги “Земные приметы” и другие клочки дневниковых записей, которые она почти не подвергала обработке. Свою жизнь, свои чувства и мысли она не таила; в поздние годы набело переписала некоторые записные книжки увидеть их когда-нибудь в печати. Что же до писем, то их Цветаева писала всю жизнь великое множества, и многие сперва писала начерно, в тетради, ибо придавали им литературное значение, – так, например, в первую очередь – письмам к Пастернаку. Думается, если бы литературные обстоятельства были более благоприятные, она создала бы не один эпистолярный роман, подобие “Флорентийским ночам”. Но с этим произведением, написанным по-французски, ее постигла неудача, – так же, как и с другими ее французскими вещами – которые тоже созданы в тридцатые годы: “Письмо к амазонке”, “Чудо с лошадьми”, “Отец и его музей”, – ни одно не было напечатано.
В многожанровой цветаевской прозе (мемуарной, литературно-критической, дневниковой, эпистолярной и т.д.) неизменно присутствовал поэт. Поэт диктовал равновесие мифа и реальности воспоминаниям, превращая их в высокохудожественные творения; поэт передавал литературно-критическим статьям и эссе об искусстве и поэзии высокую эмоциональную напряженность; наконец, поэт превращал эпистолярную прозу в истинные лирико-психологические, философские трактаты, черпая мысли и образы из стихов, чтобы наполнить ими письма (что видно, например, по “Флорентийским ночам”) …
Итак, в тридцатые годы во Франции Марина Цветаева окончательно состоялась, сбылась как оригинальный и крупный прозаик. Лирические стихотворения по-прежнему были редкими гостями в тетрадях поздней Цветаевой, но все же, вызванные внутренней необходимостью, появлялась там. Так, была создана своеобразная ода неразлучному верному другу поэта – письменному столу – цикл “Стол”, без которого не обходится ни один цветаевский сборник. В “Стихах к сыну” поэт напутствовал будущего человека (ему пока семь лет) : “Езжай, мой сын, в свою страну”, – ибо дети сами должны писать “повесть дней своих и страстей своих”; ведь “наша ссора – не ваша ссора! Дети! Сами творите брань Дней своих”. Цветаева верила: СССР – страна будущего, страна детей, не отцов. Отцы – это вымирающее племя высоких, “не от мира сего”, бескорыстных душ, которым нет места в современности; им она, поэт, обязана всею своей сущностью:
Поколенье! Я – ваша!
Продолжение зеркал.
Ваша – сутью и статью, И почтеньем к уму, И презрением к платью Плоти – временному!..
До последнего часа Обращенным к звезде Уходящая раса, Спасибо тебе!
В “Стихах сироте” Цветаева величайшей страстностью выразила мысль о том, что человека держит на земле его необходимость другому. “Что для ока – радуга, Злаку – чернозем, Человеку – надоба Человека – в нем”. Эта “надоба”, по Цветаевой, – любовь. Так возвращалась она к своей заветной теме… Надоба в человеке, надоба в поэте, в его стихах… Как и в юности, Цветаева провидела, что час ее пробьет только в будущем: “Не нужен твой стих – Как бабушкин сон. – А мы для иных Сносидим времен… А быть или нет Стихам на Руси – Потоки спроси, Потомков спроси”. А сама Родина? Цветаева любила родину; одни эти строки: “Ты! Сей руки своей лишусь, – Хоть двух! Губами подпишусь На плахе: распрь моих земля – Гордыня, родина моя! ” – говорят сами за себя.
Но, любя родину, стремилась ли Цветаева вернуться домой? Ответ на этот вопрос неодназначен; по стихам, письмам видно, как мучила ее эта проблема: “Можно ли вернуться В дом, который – срыт? “, “Той России – нету, Как и той меня”; “Нас родина не позовет! “. В письме к Тесковой: “Здесь я не нужна. Там я невозможна”, и т.п. Двойственность ее натуры и судьбы состояла в том, что она, выражаясь ее же словами, была втянута в насильственный брак со своим временем. Ей не нравился ее век (как не нравился бы любой другой, если б она в нем родилась) . Она была поэтом, опережающим свое время, но тянулась к уходящей эпохе. Пешеходом, не признающим автомобилей, “авионов”, и вообще – “век турбин и динам”. Читателем, презирающем газеты с их “злобой дня” (Кто победил на площади – Отом не думай и не ведай”) . Ее нет современности было, по существу, порождено современностью же. “Глядел назад, а шел впред”, – писала она.
Больше того: по цветаевскому творчеству можно изучать ту историческую реальность, в которой она жила и которая – хотел того или не хотел поэт, – уже была в нем самом. Что до возвращения на родину, Цветаева знала одно: если ее муж туда поедет, она последует за ним, как в 1992 году последовала к нему за границу.
Время между тем шло, и в марте 1937 года дочь Цветаевой Ариадна, исполненная радостных надежд, уехала в Москву.
Страница: [ 1 ] 2
Воровская у ночи пасть:Стыд поглотит и с Богом тебя разлучит.А зато научитПеть и, в глаза улыбаясь, красть.
В стихах (с 1916 по 1920-е г.), собранных в книгу «Версты», появляется не бутафорская, а подлинная жизнь. Необыкновенно важной становится для Цветаевой тема поэта, творчества. Она посвящает циклы стихов трем, по ее мнению, великим поэтам — современникам — А. Блоку, О. Мандельштаму, А. Ахматовой. Блок для Цветаевой — «рыцарь без укоризны», «вседержатель души». Она коленопреклоненно молится ему как воплощению высокого искусства.
И по имени не окликну,И руками не потянусь.Восковому святому ликуТолько издали поклонюсь.И под медленным снегом стоя,Опущусь на колени в снег,И во имя твое святоеПоцелую вечерний снег —Там, где поступью величавойТы прошел в снеговой тиши,Свете тихий — святыя славы —Вседержатель моей души.
Блоковский цикл состоит из пятнадцати созданных в разное время стихотворений. Он отражает восхищенное, молитвенное отношение Цветаевой к поэту, имя которого — «птица в руке», «льдинка на языке».
Восторженны и несколько экзальтированны стихи, посвященные А. Ахматовой, которую Цветаева называла «Музой плача», «златоустой Анной всея Руси». Хотя строгий, сдержанный, классически соразмерный стих Ахматовой был совершенно непохож на цветаевскую словесную стихию, бурю чувств, ритмическую неукрощенность, Цветаева поняла родство обеих, равную силу таланта, более того: к Ахматовой она относилась как к царице поэзии.
Первая мировая война, канун революции вводят в стихи Цветаевой тему Родины, России. В стихах этого периода проходят бесконечные русские пейзажи — деревни, церковки, поля, дороги. В этих просторах рождается русская вольница («Кабы нас с тобой да судьба свела», «Семь холмов — как семь колоколов»). Поэзия Цветаевой по напевности, мелодике становится близка народной песне.
Отмыкала ларец железный.Вынимала подарок слезный:С крупным жемчугом перстенек,С крупным жемчугом.Кошкой выкралась на крыльцо,Ветру выставила лицо.Ветры — веяли, птицы — реяли.Лебеди — слева,Справа — вороны.Наши дороги —Да в разные стороны.
В 1916-20 гг. Цветаева создает цикл «Стихи о Москве». Москва для поэта — средоточие духовности всей России, «огромный, гостеприимный город», нерукотворный, созданный Богом.
Над городом, отвергнутым Петром,Перекатился колокольный гром…Пока они гремят из синевы —Неоспоримо первенство Москвы.
В стихах московского цикла проявляется глубокое, органическое родство с русским народным творчеством, которое станет основой ее «фольклорных» поэм «Переулочки», «На Красном коне», «Молодец», «Царь-Девица».
Годы революции и гражданской войны были очень тяжелыми в жизни Цветаевой: умерла младшая дочь Ирина, сражался в белой армии, а затем вместе с отступающими войсками вынужден был эмигрировать ее муж Сергей Эфрон. Войну Цветаева воспринимала не с политической, а с гуманистической точки зрения, видя в ней общенародное горе.
Белым был — красным стал,Кровь обагрила.Красным был — белым стал,Смерть побелила.И справа, и слева,И сзади, и прямо,И красный, и белый:- Мама!
Страшную реальность того времени она переплавляла в рваные, полные скорби и боли строки: «Взятие Крыма», «Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!..» Еще в мае 1917 года, между двумя революциями, Цветаева предвидела, какой будет свобода:
Из строгого, стройного храмаТы вышла на визг площадей…Свобода! — Прекрасная ДамаМаркизов и русских князей.Свершается страшная спевка, —Обедня еще впереди!Свобода! — гулящая девкаНа шалой солдатской груди!
Эти стихи написаны раньше «Двенадцати» А. Блока, но в понимании анархического характера новой свободы оба поэта находят близкие образы. Материал с сайта //iEssay.ru
Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия развития природного дара. Такой (яркой и трагической) была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины нашего века. Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды – обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
Моя любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Рябина стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные стихи в ее прозе – о Пугачеве, а в стихах – о Родине.
Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует наша зала,
Ты в тени ее видал едва
По тебе тоскуют те слова,
Что в тени тебе я не сказала.
Следует отметить, что победоносная слава шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит ее сборник стихов \”Волшебный фонарь\”. Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель! Смеясь как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь,
Искренний смех твой, да будет он звонок
И безотчетен, как встарь.
В \”Волшебном фонаре\” Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе – вечер, в небе – тучки,
В зимнем сумраке бульвар.
Наша девочка устала,
Улыбаться перестала.
Держат маленькие ручки синий шар.
В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением \”Моим стихам, написанным так рано…\”. Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим.
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения \”Последняя встреча\”, \”Декабрь и январь\”, \”Эпилог\”, \”Итог дня\”. В 1913 – 1915 гг. Цветаева создает свои \”Юношеские стихи\”, которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что \”Юношеские стихи\” полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и юного счастья.
Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белый стал:
Смерть победила.
Это был плач, крик души поэтессы. В 1922 г. вышла ее первая книга \”Версты\”, состоящая из стихов, написанных в 1916 г. В \”Верстах\” воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей.
В \”Верстах\” есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой – \”рыцарь без укоризны\”.В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около тридцати стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою \”Поэму Лестницы\” – одно из самых острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что \”Поэма Лестницы\” – вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж С. Эфрон, которых она нежно любила.
Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение \”Не умрешь, народ\”, которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец – то и навсегда обрела она читателя – огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало. В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое достойное место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины, беспокойного духа.
Русская поэзия — наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. Это такие замечательные русские поэты, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева.
Из этой великолепной плеяды мне ближе и дороже М.И. Цветаева, замечательная русская поэтесса и, как мне кажется, очень душевный человек. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорит: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок».
Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями». Жизнью Марины с детства и до кончины правило воображение. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по- русски, но и по-французски, по-немецки), печататься — с шестнадцати. Герои и события поселились в душе Цветаевой, продолжали в ней свою «работу».
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Строгий Брюсов особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее, впрочем, от опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки»: «Несомненно талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки». В этом альбоме («Изящные безделушки») Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
Ты все мне поведал – так рано!
Я все разглядела – так поздно!
В сердцах наших вечная рана,
В глазах молчаливый вопрос…
В ее стихах появляется лирическая героиня – молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» — это скрытое посвящение. Перед каждым разделом — эпиграф, а то и два: из Ростана и Библии. Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк — впрочем, вполне оригинальных, ни на чьи не похожих:
— «Кошку завидели, курочки
Стали с индюшками в круг…»
Мама у сонной дочурки
Вынула куклу из рук.
(«У кроватки»).
В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям, в первую очередь о маме и о сестре Асе. В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью, между сиюминутным и вечным.
Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был факт, не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Она писала: «Проза поэта — другая работа, чем проза прозаика, в ней единица усилия — не фраза, а слово, и даже часто — мое». Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Одна из ее прозаических работ посвящена Пушкину. В ней Марина пишет, как она впервые познакомилась с Пушкиным и что о нем узнала сначала. Этому великому поэту она также посвятила множество стихов:
Бич жандармов, Бог студентов,
Желчь мужей, услада жен,
Пушкин в роли — монумента?
Гостя каменного? — он.
Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла и не поняла. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью уезжает за границу к мужу, который был белым офицером. Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не придавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее стихах зазвучали совсем иные ноты:
От вчерашних правд
В доме смрад и хлам.
Даже самый прах
подари ветрам!
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание отцов, которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а детям остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви». Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее — как крик живой, но истерзанной души:
Отказываюсь — быть
В Бедламе — нелюдей.
Отказываюсь — жить
С волками площадей.
На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование. В 1939 году Цветаева восстанавливает свое советское гражданство и возвращается на родину. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам «как драгоценным винам, настанет’свой черед».
Сочинение на тему: “Творческий путь Марины Цветаевой”.
Марина Ивановна Цветаева – одна из самых известных русских поэтесс. Ее вклад в русскую культуру поистине значительный, ведь она писала не только стихи, но и прозу, освоив множество разных жанров. Поэзия Цветаевой неразрывно связана с прозой, ей присуще особенное звучание. Она писала, что проза поэта отличается от прозы прозаика. И действительно, в тексте писательницы важным всегда был не только идейный замысел, но и ритмичность, гармоничное звучание. Цветаева в прозе всегда подробно изъяснялась, пыталась как можно доходчивее объяснить свою мысль, смакуя ее в разных вариациях. И если поэзия Цветаевой отличается особой лаконичностью, то ее проза более емкая и не менее художественно ценная.
Стихи Марина Цветаева начала сочинять совсем еще девочкой – в шестилетнем возрасте! По-настоящему ее творческий путь начался в шестнадцать лет, когда Марине помогли опубликовать ее первый сборник стихотворений «Вечерний альбом». В детской, на первый взгляд, книге, литературные критики и известные писатели увидели будущего мастера слова. Первые стихотворения еще полны чистоты и правдивости, они отражают наблюдения юной поэтессы. В них Марина обращается к самым близким – сестре и матери, радуется жизни, рассуждает о смерти, переживает любовь.
Спустя два года выходит в свет второй сборник поэтессы – «Волшебный фонарь». Все произведения, написанные в нежном возрасте, отличаются особым видением мира, романтизмом. В них автор наблюдает за кипящей вокруг жизнью, стремясь запечатлеть ее мгновения.
В последующие несколько лет Цветаева находится в поиске себя как поэта.
Произведения этого периода объединены в сборник «Юношеские стихотворения», который не печатался. Появляется много нового в стихах. Автор обращает внимание на мелкие детали, которые не замечала раньше, экспериментирует с художественными приемами, прибегая то к различным переносам, то к паузам. Она играет с ударениями и тем самым усиливает экспрессию стихотворений, создает особую интонацию.
В годы перед революцией творчество Цветаевой приобретает новые черты. События в стране отражаются на ее стихотворениях, в них появляется мотив любви к родной России, тема поэта и фольклорные мотивы. В это время подрастает дочь поэтессы, которая становится для нее лучиком света, настоящей гордостью. Об этом Цветаева также пишет, но ее мечтам о великом будущем дочери не суждено было сбыться – война и лагеря уничтожили все надежды.
Ранее не писавшая на политические темы Цветаева в этот период показала свое отношение к революции, которую не сумела понять и принять. В 1917-1920 гг. выходит сборник «Лебединый стан». Поэтесса показывает, что способна писать не только об интимном: религия, родина, белогвардейцы – вот о чем теперь пишет автор. Война болью отозвалась в сердце Цветаевой: «больно всем – и белым, и красным!».
Спокойную, мирную жизнь поэтессы разрушили, и она вынуждена была существовать, пытаясь спасти своих детей. В это время ее произведения становятся похожими на личный дневник, в котором записаны глубокие переживания. И когда в жизни Цветаевой случается непоправимое – от голода погибает ее младшая доченька, крик своей души эта женщина-поэт облачает в стих-исповедь:
«Две руки – ласкать, разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки – и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя».
Дальше поэтессу ждала жизнь в эмиграции. И хоть позже она все же возвратилась на родину, ни дочери, ни мужа она уже не увидела – их необоснованно обвинили и арестовали. В эти годы поэзия Цветаевой становится еще глубже, приобретает философские и психологические черты. Последняя опубликованная при жизни автора книга – «После России» (1928) – была напечатана во Франции. Этот сборник считают пиком творчества Цветаевой. Кажется, что чем тяжелее становилась ее внешняя жизнь, тем сильнее становился ее внутренний мир и экспрессивнее стихотворения.
Накануне Второй мировой войны поэтесса возвращается на родину, но злосчастная война опять отбирает у нее родные земли, и в 1941 году Марина Цветаева решает уйти из жизни, даже это решение запечатлев в своих стихах: «Мне -совестно, что я еще жива».
Следующая >
Как по канату и как на свет,Слепо и без возврата.Ибо раз голос тебе, поэт,Дан, остальное — взято.
Творящий человек — уже сверхчеловек, его можно приравнять к Богу собственной вселенной. Именно процесс сотворения новой реальности возвышает поэта над обыденностью, делает его бесконечно сильным и дальновидным, способным соединить в своей душе несоединимое, увидеть оком «невидимейшую даль», сердцем — «невидимейшую связь», услышать «неслыханную молвь». Эта способность часто делает творца непостижимым для окружающих.
…Поэтовы затменьяНе предугаданы календарем.
Он тот, кто смешивает карты,Обманывает вес и счет,Он тот, кто спрашивает с парты,Кто Канта наголову бьет,Кто в каменном гробу Бастилии —Как дерево в своей красе.Тот, чьи следы — всегда простыли,Тот поезд, на который всеОпаздывают…
М. Цветаева, как и многие ее великие современники- поэты, очень остро переживала все боли и трагедии своего отечества, несмотря на то, что страна отвергла ее в то суровое и тяжелое время, когда ей больше всего нужны были понимание и поддержка. Даже находясь в эмиграции после революции, которую Цветаева не приняла, она продолжала петь «своей отчизны рану «. Но кроме того, как любила говорить Марина Ивановна, «поэт — очевидец всех времен в истории», он является связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим. Именно эта способность делает многие произведения пророческими, позволяющими видеть не только светлое и счастливое, но и страшное:
Какие дни нас ждут, как бог обманет,Как станешь солнце звать — и как не встанет…
Особый атрибут настоящего поэта, согласно Цветаевой, — исключительная способность к любви, которая не знает предела, всеобъемлющей и жертвенной. Такова была любовь Цветаевой к Родине, не признавшей за ней права выбора, к современникам — «слепым и безымянным», ко всей жизни, которая наделила ее ярким и самобытным талантом. Материал с сайта //iEssay.ru
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!
М. Цветаева
В этих строках удивительного, неповторимого, яркого поэта Марины Цветаевой — страстное обращение ко всем нам, призыв остановиться, вслушаться, вдуматься, понять… Понять смысл ее стихов, в которых заключен смысл всей жизни поэтессы. Понять саму сложную, противоречивую, трепетную душу Марины Цветаевой. Она не писала стихи — она просто открывала перед нами свое сердце. И из него лились пламенные слова, которые складывались в строки, звучали и продолжают звучать неповторимой музыкой где-то внутри нас, пронизывая все существо, заставляя забыть обо всем, полностью погрузиться в это чудо, в волшебство поэзии Цветаевой, до остатка раствориться в нем. Да и невозможно иначе воспринимать ее лирику.
Стихотворения этой великой поэтессы нельзя читать между делом, бездумно скользя отсутствующим взглядом по страницам. Ее поэзия требует вдумчивого, углубленного постижения, усилия мысли; поэзия Цветаевой доступна только тем, кто способен воспринимать ее и умом, и сердцем. “Что есть чтение, — говорила сама поэтесса, — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределами слов… Чтение — прежде всего — сотворчество… Устал от моей вещи, — значит, хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошенная, а творческая”.
Поэзия Марины Цветаевой — настоящий клад, уникальная жемчужина, отблеск огня, который все эти годы не перестает пылать и не умаляет своей стихийной силы. Трудно выбрать в этом бесконечном потоке пламенного чувства одно — самое любимое стихотворение. Каждое из них — неповторимо, бесценно, непохоже на все остальные. Все произведения поэтессы связаны одним, как мне кажется, самым главным: во всех стихотворениях Цветаевой — она сама, ее сложная трагическая судьба, ее живая душа. Хочу остановиться на стихотворении “Идешь, на меня похожий…”, потому что в нем мне слышится и обращение писательницы к нам, и желание донести до нас смысл всего ее существования, открыть сущность ее души и ее жизни. Поэтесса часто писала о смерти, в том числе — о собственной. Она предвидела ее, принимала как что-то неизбежное и желанное. Именно так, потому что она чувствовала невозможность дальнейшей жизни в этом жестоком, несправедливом мире. Она способна была видеть многое, что не дано было увидеть другим. И эта способность становилась для нее все более мучительной. Да, судьба Марины Цветаевой была трагична. Но сама она всегда говорила, что “глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья!”. И только страдая, можно наполнить свои стихи таким словом, таким чувством, какими наполнены произведения этой неповторимой поэтессы. И все же страдания не умаляли жизнелюбия Цветаевой. Она вовсе не была настолько “дикой”, “одинокой”, “нелюдимой”, как принято ее считать. Она любила жизнь, любила людей, стремилась к общению с ними. Именно это и хочет сказать поэтесса в своем стихотворении. Она приглашает нас в поля своей души:
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Эти цветы, эти маки, на мой взгляд, и есть стихи Цветаевой, прочитав которые, вдохнув их аромат, мы становимся ближе к ней самой, начинаем отчетливо видеть перед собой образ живой, юной, веселой поэтессы. Кто-то, возможно, скажет, что этот образ не согласуется с трагедией Цветаевой, с ее сложной жизнью, наполненной горем и страданиями, с ее трагической гибелью, которую она предвидела и предчувствовала с самых юных лет. Но в этом несовпадении и есть вся Цветаева, о которой Ариадна Эфрон сказала: “Цельность ее характера, целостность ее человеческой личности была замешена на противоречиях; ей была присуща двоякость (но отнюдь не двойственность) восприятия и самовыражения; чувств (из жарчайшей глубины души) и — взгляда (чувства же, людей, события), взгляда до такой степени со стороны, что — как бы с иной планеты”. Или “из-под земли”. И все же, обращается к нам поэтесса,
Не думай, что здесь — могила.
Что я появилась, грозя…
Она стремится открыть нам саму себя, хочет помочь нам понять ее чувства, ее стремления, желания. Призывает не грустить, не пугаться, а приобщиться к ее миру. Почувствовать, что загадочная, таинственная, трагическая Марина Цветаева на самом деле такая же, как мы с вами, ей присущи те же мечты, мысли, чувства, что и нам:
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Да, она любила жизнь. Она не боялась идти наперекор миру — лишь бы не потерять себя. В ее сердце горел огонь желаний, огонь молодости, которой свойственны оптимизм, веселье, вера в себя и свое будущее.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Но — нет! Она не “была”. Она есть, она жива и она будет жить всегда — жить в своих стихах, жить в наших сердцах, в памяти всего русского народа. Ведь в стихотворениях Цветаевой не только ее жизнь — жизнь отдельного человека. В них — и наша история, и наша судьба. Поэтесса очень любила свою родину, немало стихов — искренних, пламенных, восторженных и нежных посвятила родным местам. Она чувствовала себя частицей Русской земли. И почти в каждом ее стихотворении присутствует образ — образ родины, горячо любимой отчизны. А где еще мы можем остановиться и нарвать букет куриной слепоты и маков, как не в русском поле. И где еще, вслед за “стеблем диким” сможем собрать сочных ягод земляники и насладиться этой земляникой, которой “крупнее и слаще нет”. Именно эти образы, что так дороги сердцу Цветаевой, и наполняют ее произведения каким-то неповторимым светом. Перед этими образами Русской земли, русской природы невольно отступают тревожные мысли, отступают грусть, печаль, тоска.
Поэтесса говорит о будущем, о тех днях, когда ее уже не будет на этой земле. Но ее слова звучат жизнерадостно, она не видит трагедии в своем неизбежном уходе — ведь эта участь ждет каждого из нас.
Единственное, на что надеется писательница, что имя ее не забудут, что стихи ее переживут своего автора. И что кто-то, какой-то прохожий, когда-то остановится только для того, чтобы прочитать эти строки, проникнуть сердцем в каждое слово, впустить в душу музыку стихов Марины Цветаевой. А прочитав, обязательно представит себе, отчетливо увидит перед собой образ самой поэтессы. И задумается о ней, о ее нелегкой жизни, о ее непростом, противоречивом характере, о ее открытой, пламенной душе, которая постоянно находится в движении, в творчестве. Но, предупреждает автор:
…Только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Именно так, легко, хочется думать о Марине Цветаевой после прочтения этого стихотворения. Конечно, есть у нее разные произведения, наполненные разными чувствами и переживаниями. И все они волнуют и будоражат, как писал М. Осоргин, “то ритмом пляшущего каблучка, то тонкой паутиной любовного кружева”. Они поражают невероятной музыкальностью—но музыкальностью особой, не похожей на музыкальность стихов других поэтов. Стихи Цветаевой словно “появляются из звуковой влаги — из моря или речевой реки, подобно лермонтовской русалке”. В них никогда нет обреченности, фатализма, тяжелых раздумий и горестных переживаний. Никогда не было в них ни слезливых вздохов, ни беспредметной “мировой скорби”, в каждой строке — сила характера, воли, незаурядной личности. В них — необычайно интенсивная, насыщенная внутренняя жизнь. Абсолютно безмятежное существование — тоже не для Цветаевой, она — человек действия, поступка, движения. Предельная искренность — непременный закон ее искусства. Потому ее поэзия раскрывает перед нами обаяние глубокой и cильной натуры.
Прожив трагическую жизнь, поэтесса оставила нам неповторимый, чарующий свет, озаряющий саму Цветаеву, озаряющий память о ней. И потому в одном я позволю себе не согласиться с поэтессой: ни я, ни кто-либо другой, как мне кажется, не сможем “легко забыть” ее — поэта! Ее невозможно забыть. Она всегда будет идти рядом с нами, освещая нас лучом своего неповторимого таланта. Да и не об этом ли говорила сама Цветаева:
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Этот волшебный голос чарующей музыкой звучит в моем сердце. И, я думаю, будет звучать еще долгие годы. Как и в сердцах всех тех, кто прочел и смог понять эту удивительную поэзию — поэзию Марины Цветаевой.
Стихи Марины Цветаевой любимы многими поколениями читателей. Серебряный век русской поэзии немыслим без голоса этой поэтессы. Творческий путь она начала рано, первые стихотворения написаны в возрасте шести лет, первый сборник стихов «Вечерний альбом» — в восемнадцать. Судьба не баловала эту женщину, и стихи ее часто проникнуты печалью и одиночеством. Но любовь к человеку и всему человеческому присуща Цветаевой на всех этапах ее творчества.
Бесконечный интерес Цветаевой к человеку, к его душе творит глубокие поэтические образы любви и сострадания, а некоторые ее стихи — это размышления о месте и роли поэта в мире.
Человеческая душа — священная обитель духа, «не шутит брашнами» (т. е. хлебами), возвышенные чувства рождаются в душе, и главная задача человека — выпустить на свободу самое лучшее из своей души. Цветаева пишет: «Я одна с моей большой любовью к собственной моей душе» («Солнцем жилки налиты — не кровью…»). И чувство одиночества без близких людей усиливается мыслью об одиночестве каждого человека и в философском смысле. Такое одиночество уже не связано с присутствием или отсутствием кого-либо рядом, это одиночество высшего порядка, которое рождается от невозможности поэта быть понятым. Откол индивидуальной души автора от расхожих убеждений общества как раз и вызывает горечь сожаления, ноты которой слышны сквозь строки:
Идите же! —
Мой голос нем,
И тщетны все слова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.
(«Идите же! — Мой голос нем…»)
Назначение поэта — искать красоту в мире и раскрывать ее перед людьми. Но поэту уготована злая участь — как нет пророка в своем отечестве, так и красота, которую поэт отыскивает своим трудом, оказывается «ненужная семье». Озарения приходят как бы из ниоткуда: «Певцом — во сне — открыты закон звезды и формула цветка» («Стихи растут, как звезды и как розы…»). Поэт настраивает свою душу, как инструмент, чтобы она была созвучна со всей Вселенной, мир сам принимает душу поэта за свои таинственные кулисы, вознаграждая его таким способом за верность и преданность человеческому духу:
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари — и ответной улыбки прорез…
— Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
(«Знаю, умру на заре! На которой из двух…» )
Однако поэту суждено быть одиноким и непонятым современниками. Настоящий художник слова осознает свою направленность против злободневности, против рутины. Взгляд в будущее характерен и для Цветаевой, еще в начальном своем творчестве усматривавшей черты конфликта с действительностью и со своим временем. Называя свои стихи «брызгами из фонтана» и «искрами из ракет» поэтесса указывает на их ценность именно спустя года, для последующих поколений:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
(«Моим стихам, написанным
так рано…» )
Поэзия Цветаевой — великое наследие русской литературы XX века, ценность которого с годами будет неизменно расти. Неповторимое обаяние ее стихов раскроет еще немало тайн перед каждой лирической душой.
Марина Цветаева удивительная женщина. Ее судьба была сложной, трагичной и жестокой. Если говорить о поэтах-женщинах, то, наверное, Марина Цветаева, как и Анна Ахматова, принадлежит к тем немногим русским поэтам, которых будут читать и в третьем тысячелетии. Цветаева своей жизнью доказала, что горе — это не позор, а несчастье и гордость могут идти рядом. И еще один великий урок: хороший мастер может отточить свое мастерство и усовершенствовать его, несмотря на ужасные условия быта. Может быть, никто из русских писателей не был так унижен, как Мандельштам и Цветаева. Прав Б. Чичибабин: «Вошло в закон, что на Руси при жизнинет житья поэтам».
Символом судьбы в поэзии Цветаевой была рябина: такая же горькая и пылающая!
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Марина Цветаева была бесконечно талантлива. Один из своих очерков она назвала «Герой труда». Она и сама была героем труда и каждой своей строкой, каждой мыслью утверждала его величие и необходимость для человека-творца.
Стихи М. Цветаевой можно назвать исповедью. Это своеобразный поэтический дневник. Под каждым стихотворением стоит дата: число, месяц, год; каждое стихотворение рассказывает о мимолетных ощущениях, переживаниях, событиях в жизни поэтессы.
Поэзия Цветаевой напоминает маленькие музыкальные пьесы. Ранние стихотворения тяготеют к традиционно-классическому стиху. Зрелая Цветаева — это пульсирующий, внезапно обрывающийся ритм, отрывистые фразы.
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
1911 год — счастливый год в жизни Марины Цветаевой. Именно в этом году в Крыму она знакомится с Сергеем Эфроном. Ему, любимому мужу, другу, будут посвящены лучшие стихи о любви. Именно он вдохновлял на создание прекрасных стихов о любви.
Читая стихи Цветаевой, мы переживаем вместе с ее героиней, которой не всегда везет в любви, но она всегда остается гордой, честной, независимой, как и сама Цветаева.
Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Если сказать, что Цветаева любила мужа, это значит почти ничего не сказать: она его боготворила. Лирика поэтессы годов революции и гражданской войны, когда она была вся поглощена ожиданием вести от Сергея Эфрона, проникнута печалью и грустью. «Я вся закутана в печаль, — писала она. — Я живу печалью».
В 1922 году Цветаева уезжает за границу. Семнадцать лет эмиграции оказались бедой, несчастьем, тоской. Нищета, унижение, бесправие окружили поэтесу со всех сторон. Ее письма и стихи тех лет потрясают как глубиной отчаянья, так и силой надежды, все же никогда не покидавшей Цветаеву.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все равно, и все едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина…
М. Цветаева принадлежала к людям той эпохи, которая была необычна сама по себе и делала необычными всех, живущих в это время. Поэтесса была хорошо знакома с В. Брюсовым, М. Волошиным, В. Маяковским, Б. Пастернаком и другими поэтами. Им она посвящала свои стихи. Но особенной любовью проникнуто стихотворение, посвященное А. Блоку, с которым поэтесса не встречалась, но посвятила ему цикл стихотворений.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движение губ.
Имя твое — пять букв.
Всю жизнь, начиная с детства, М. Цветаева преклонялась перед гением Пушкина, которому посвятила свое первое стихотворение и создала цикл произведений «Стихи к Пушкину». Именно ей принадлежат очерки «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев».
Для Цветаевой поэзия — это тайна, это волшебство, это диалог поэта со всем миром. Тема любви, жизни и смерти, творчества звучат как исповедь сильной женщины. Поэт умирает — его поэзия остается. Поэзия Марины Цветаевой останется вечной. Пророчество поэтессы исполнилось: ее стихам «настал свой черед».
Начало 20 века в русской литературы немыслимы без имен Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Своим творчеством эти женщины-поэты не только украсили свое время, но и внесли, каждая по-своему, большой вклад в русскую поэзию. Их поэзия, как доказало время, вечно.
Поэзия Анны Ахматовой – это своеобразный гимн женщине. Так, в хрестоматийном стихотворении «Сжала руки под темной вуалью» очень эмоционально обрисовываются эпизоды жизни и любви героини. Ключевые детали стихотворения передают психологический настрой лирической героини, ее душевное состояние. В этом стихотворении отражено не только минутное настроение двух влюбленных людей, но и вечная трагедия расставания:
Как забуду? Он вышел, шатаясь.
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Через призму сердца Ахматова воспринимает не только любовь, но и все, что происходит рядом с ней. В поэме «Реквием» мы читаем скорбные строки:
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Нет, Анна Ахматова не говорит здесь о жестокости современного ей мира. Она не говорит об ужасных годах… Поэтесса рисует образ женщины, которая провела много времени у тюремных дверей, ожидая приговора …своему ребенку! И эта женщина не одна, их тысячи – с такой же искалеченной судьбой и израненными сердцами.
Время Великой Отечественной войны также оставило трагичный след в творчестве Ахматовой. Важно, что у нее иное видение войны, не похожее на других поэтов того времени. Поэтесса воспринимает ее, в первую очередь, как женщина, как мать:
Щели в саду вырыты,
Не горят они.
Питерские сироты,
Детоньки мои!
Перед нами другая сторона военного времени. Ахматова говорит о детях, так как нет ничего страшнее и ужаснее, чем боль ребенка:
Постучись кулачком – я открою
Я тебе открывала всегда…
Творчество Марины Цветаевой, по многим своим проявлениям, сложнее поэзии Ахматовой. Эта поэтесса считается одним из самых виртуозных художников слова начала 20 века. Ее язык, система средств художественной выразительности самобытна и нестандартна. Темы, проблемы, мотивы, которые Цветаева использует в своем творчестве, необычайно глубоки и серьезны.
Стихи поэтессы разнообразны по мотивам и во многом интуитивны. Однако, на мой взгляд, есть нечто, объединяющее все произведения Цветаевой, – ее трагическое мироощущение – «на разрыв», которое в полной мере отразилось в творчестве поэтессы.
Одной из ведущих тем лирики Цветаевой является тема родины, тема любви к отчему дому, Москве, России. Лишь в ранних стихах поэтессы (1916-1917 года) создается картина прекрасной страны: бесконечные дороги, багровые закаты и лиловые беспокойные зори. Позже в стихи Цветаевой вошла война, мировая, а затем гражданская. В этот период жалость и печаль переполняли ее творчество:
Бессонница меня толкнула в путь.
– О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! –
Сегодня ночью я целую в грудь
Всю круглую воюющую Землю!..
К революции 1917 года Цветаева относилась сложно. Поэтесса не могла принять и простить той крови, которая проливалась.
Стихотворения Цветаевой о любви невозможно спутать с ничьими другими. Они очень пронзительны и тонки. Лирическая героиня вся отдается своему чувству, живет и дышит только им:
Не властвовать!
Без слов и на слово –
Любить…Распластаннейшей
В мире – ласточкой!
Не могла поэтесса обойти своим вниманием и тему поэта и поэзии. В осмыслении этой темы она следует традициям русских классиков: Пушкина, Лермонтова, Тютчева. По мнению Цветаевой, вдохновение – единственный повелитель поэта. Оно приходит к нему в облике огненного всадника: «С красной гривою свились волоса… Огневая полоса – в небеса!».
По мнению Цветаевой, дорога поэта в мире нелегка. Его не понимает и не принимает эгоистичная и слепая толпа. Обыватели погрязли в быту, своих приземленных интересах и проблемах.
Кроме того, поэт, по Цветаевой, неподвластен суду: «Я не судья поэту, И можно все простить за плачущий сонет!». Поэта не в состоянии оценить читатели, поэтому они не могут его судить. Поэт мыслит по-своему: «тьма» поэта не всегда означает зло, а высота – добро. Но оценить это сможет только время…
Начало 20 века подарило русской литературе два гениальных имени – Ахматова и Цветаева. Творчество этих женщин самобытно и оригинально, разительным образом отличается друг от друга. Однако есть то, что родним этих великих поэтов – глубокая человечность, преданность своему «женскому» естеству, огромная любовь к Родине.
Кто создан из камня, кто создан из глины, —
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.
М. Цветаева
В истории литературы — бесчисленное множество замечательных, великих имен поэтов и писателей. Но у каждого человека все же есть свои привязанности, и из этой звездной россыпи одна или две звездочки нам кажутся ближе, теплее, чем остальные. Для меня это — поэзия Марины Цветаевой.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья
Я родилась.
Перед нами — прекрасное мгновение рождения Поэта, чье творчество было таким же ярким и неповторимым, как эта написанная простыми словами, но чудесная картина. Марина Цветаева безумно любила жизнь во всех ее проявлениях, она всегда была безудержной, «безмерной», неуемной, как и ее поэзия. Философское отношение к миру и жизни в целом было присуще ей даже в ранних стихах, «покуда вся жизнь как книга»:
Люблю и крест, и шелк, и краски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
Цветаевой была чужда ограниченность любого рода — ограниченность вкусов и притязаний, ограниченность чувств. Поэтому смертью она считала любой предел, остановку, прекращение движения вперед. Не только как поэта, но и как человека М. Цветаеву отличало яростное желание «все понять и за всех пережить!», жадный интерес к окружающему миру. В ее душе были сокрыты «силы необъятные», неукротимые.
К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
Да, без веры и любви человеку жить очень трудно. Но, прося их у окружающих, М. Цветаева сама являлась солнцем любви: когда теплым и ласковым, когда — жгучим и палящим, когда — прячущимся за тучи. Но, кажется, что без этого солнца целой огромной планете стало бы холодно.
Два солнца стынут — о Господи, пощади! —
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца — прощу ли себе сама? —
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Серость и обыденность М. Цветаева не признавала никогда. Костра ее души хватало на то, чтобы раскрасить и осветить самые тусклые уголки повседневности, вдохнуть свежесть в скучное и вялое окружение. И все же чуткое и восприимчивое сердце поэта требовало внутренней уравновешенности, покоя, что для такой бурной и самобытной натуры, как Марина Цветаева, было невозможным.
Закачай меня, звездный челн!
Голова устала от волн!
Слишком долго причалить тщусь, —
Голова устала от чувств.
М. Цветаева всегда предъявляла и к себе, и к окружающим высокие требования. Но не всем из ее окружения было дано обладать такими сильными чувствами и железной волей, как у нее. Поэтому жизнь Цветаевой была полна горя и разочарований, «требованье веры» и «просьба о любви» разбивались о скалы обыденности, слабости, просто непонимания. Однако покорность и беспомощность были неведомы горячему поэтическому сердцу.
Отказываюсь — выть.
С акулами равнин
Отказываюсь плыть —
Вниз — по теченью спин.
Марина Ивановна Цветаева всегда знала цену своим стихам и своему таланту, но она никогда не шла на унижения и конъюнктуру, чтобы добиться славы и известности. Жизнь Цветаевой сложилась трагично, во многом из-за ее прямоты и бескомпромиссности взглядов. Но она всегда считала ценнейшим человеческим качеством способность противостоять — бедам, горестям, испытаниям, и это качество направляло и поддерживало ее всю нелегкую жизнь. И мне безумно жаль, что такой великий поэт ушел из жизни, не дождавшись признания, хотя и не потеряв веры в то, что читатели со временем сами найдут дорогу к ее произведениям.
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
…………………………………………………….
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Марина Цветаева
Марина Ивановна Цветаева — русская поэтесса, прозаик, переводчица, одна из крупнейших поэтов XX века.
Родилась: 08.10.1892, Москва
Умерла: 31.08.1941 (48 лет)
Другие сочинения по произведению Цветаевой
Мой любимый поэт «серебряного века»
Мой любимый поэт XX века – М. Цветаева
Лирика М.И.Цветаевой. Основные темы, идеи, художественное мастерство
Тема поэта и поэзии в творчестве М. Цветаевой
Стихи М.И.Цветаевой о Москве.
Тема родины в лирике Марины Цветаевой
Характерные черты лирической героини Цветаевой
Образ России в поэзии М. Цветаевой
Жизнь и творчество М. И. Цветаевой
Марина Ивановна Цветаева и поэзия Серебряного века
Трагизм судьбы поэта Цветаева Марина Ивановна
“Если душа родилась крылатой…” По лирике М.Цветаевой
ЛЮБОВЬ К РОССИИ В ПОЭЗИИ ЦВЕТАЕВОЙ
Поэзия Цветаевой – вольный полет души, безудержный вихрь мысли и чувства
Лирика Марины Цветаевой
Комментарии к стихотворениям и поэмам Марии Цветаевой. Часть 5. – художественный анализ
Марина Цветаева – жизнь и творчество
Поэзия Марины Ивановны Цветаевой
Тема Москвы в творчестве М. Цветаевой
Москва Цветаевой.
Сочинение «Тема поэта и поэзии в творчестве М. Цветаевой»
Цветаева – все сочинения
В русской литературе тема поэта и поэзии является одной из ведущих. Стихи такого рода всегда представляют собой своеобразный творческий самоотчет, напряженную авторскую исповедь, почему и приковывают к себе внимание читателя. Как же звучит эта тема в творчестве М. Цветаевой?
Слово «поэт» для М. Цветаевой звучит всегда трагично, так как поэт не совпадает со своей эпохой, он — «до всякого столетья». Причастность к тайнам бытия, поэтические прозрения не спасают его от жестокости окружающего мира. Поэт чувствует себя в мире изгоем, лишним:
Что же мне делать, слепцу и пасынку,
В мире, где каждый и отч и зряч,
Где по анафемам, как по насыпям —
Страсти! где насморком
Назван — плач!
Эта тема особенно напряженно звучит в цикле «Поэт», но в этом же цикле есть и совершенно иная трактовка судьбы поэта:
Поэты мы — ив рифму с париями,
Но, выступив из берегов,
Мы бога у богинь оспариваем
И девственницу у богов!
Это значит, что поэт, будучи вытесненным за пределы жизни человеческой, оказывается соразмерным всему мирозданию, и только там его подлинная жизнь. С присущей ей афористичностью М. Цветаева дала такое определение поэта: «Равенство дара души и слова — вот поэт». О своей душе она сказала: «Душа родилась крылатой», и «дар души», о котором говорила М. Цветаева, по-видимому, включает в себя и это ощущение окрыленности и свободы, которое дает возможность прозрения законов, движущих бытием:
Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
М. Цветаевой всегда было свойственно романтическое представление о поэтическом творчестве как о бурном порыве, захватывающем всю душу: «К искусству подхода нет, ибо оно захватывает», «Состояние творчества есть состояние наваждения», «Поэта— далеко заводит речь». Поэт и дело поэта воплощались в образах «легкого огня», «тайного жара», несгорающей птицы Феникс. В более поздних цветаевских произведениях судьба поэта приобретает еще более катастрофическое освещение:
Поэтов путь: жжя, а не согревая,
Рвя, а не взращивая — врыв и взлом —
Твоя стезя, гривастая кривая,
Не предугадана календарем!
Писать стихи, по мнению М. Цветаевой, — это все равно что «вскрыть жилы», из которых неостановимо и невосстановимо хлещут и «жизнь» и «стих». Но исступленный порыв с необходимостью должен сочетаться с железной дисциплиной, с работой «до седьмого пота». «Творческая воля есть терпение», — заметила она в одном из писем. Об упорном творческом труде говорит она и в стихах составляющих цикл «Стол», и в стихах, обращенных к А. С. Пушкину:
Прадеду — товарка: В той же мастерской!
Каждая помарка —
Как своей рукой…
Пелось как — поется
И поныне — так
Знаем, как «дается»!
Над тобой «пустяк»,
Знаем — как потелось!..
Сущность же поэзии М. Цветаева видела в том, что она передает «строй души» поэта. Этот душевный строй должен быть новым, не похожим на другие. Поэту запрещается повторять то, что уже было сказано, он должен изобретать свое, открывать и воплощать новые душевные состояния. «Не хочу служить трамплином чужим идеям и громкоговорителем чужим страстям», — писала М. Цветаева.
Для того, чтобы воплотить свое, индивидуальное видение мира, поэту необходимо услышать в стертых, обиходных словах нечто новое. В прислушивании поэта к звукам жизни и словам М. Цветаева видела основу поэтического творчества: «Словотворчество есть хождение по следу слуха народного и природного, хождение по слуху. Все же остальное — не подлинное искусство, а литература» («Искусство при свете довести»). Но поэт не только вслушивается в звучание жизни, но и трансформирует его:
Жизнь, ты часто рифмуешь с: лживо, —
Безошибочен певчий слух!
Так понимаемая поэзия стала для поэта опорой в тяжких жизненных испытаниях. «Ни с кем, одна, всю жизнь, без книг, без читателей, без друзей, — без круга, без среды, без всякой защиты, причастности, хуже, чем собака, а зато… А зато — всё», — говорила М- Цветаева в одном из писем. «Всё», — это поэзия, ставшая для нее высшей причастностью.
Замечательная русская поэтесса принадлежала к одной из самых интеллигентных семей, и это, естественно, наложило отпечаток на воспитание и формирование ее поэтического дара.
В поэзию она вошла хрупкой и нежной девушкой. Мы знаем, что в двадцатые годы появилось много талантливых поэтов. На моей книжной полке рядом стоят томики стихов любимых поэтов : Николая Гумилева, Осипа Мандельштама, Анны Ахматовой , Марины Цветаевой … Читая их, я стараюсь понять авторов как личностей, представить то нелегкое время, когда они жили. Их произведения заставляют нас думать, размышлять, сопоставлять, а это, по-моему, самое главное для человека.
Однажды мне посчастливилось услышать песню в исполнении моего одного из любимых артистов о любви :
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывёт под нашими ногами ….
Так великая поэтесса вошла в мою жизнь. Мною было прочитано много её стихов. Меня заинтересовала не только её поэзия, но и жизнь.
В истории русской литературы М. Цветаева появилась как талантливая поэтесса. Для ее творчества характерны жизненная сила, потребность в духовной красоте.
Своё появление на свет в тысяча восемьсот девяносто втором году позднее она описала несколькими строчками :
Красною нитью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась….
Итак, бесстрашная и безоглядная правдивость и искренность во всем были всю жизнь её радостью и горем, её крыльями, её волей и пленом, её небесами и преисподней ..
Меня глубоко взволновало самое первое её красноречивое стихотворение «Молитва».
Чтоб был легендой день вчерашний,
Чтоб был безумным каждый день !
Какой удивительной вдохновенной силы и любви исполнена лирическая героиня !
Прочитав эти строки, я понял , что встреча с поэтессой – огромная радость для меня. В сердце Марины Цветаевой горит «душевный и творческий костер любви к людям, к жизни, к природе».
Самые радостные события в жизни поэтессы – это свадьба в тысяча девятьсот двенадцатом году и рождение дочурки Али. Новый поток душевных сил выливается в прекрасные стихи, посвященные мужу, Сергею Эфрону :
Я с вызовом ношу это кольцо!
Да, в вечности -жена ,
не на бумаге …..
С весны тысяча семнадцатого года для Марины Цветаевой наступил трудный период. Беззаботные, быстро промчавшиеся времена, когда можно было себе позволить жить тем, чем хотелось, отступали всё дальше, в прошлое .
Начинаются её хождения по мукам : рождение второй дочери ( впоследствии она умирает от истощения ), разлука с любимым мужем.
Тяжелое события в жизни поэтессы не сломали её. Никогда не писала Марина Цветаева так вдохновенно, напряженно и разнообразно.
С тысяча девятьсот семнадцатого по тысяча девятьсот двадцатых годов она успела создать больше трёхсот стихотворений, поэму- сказку «Царь – Девица»,шесть романтических пьес. В этот же период в лирике Марины Цветаевой появились стихи о высоком предназначении и долге поэта.
В черном небе слова начертаны,
И ослепшие глаза прекрасные ..
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.
Суровая человеческая верность, дружба, преданность, аскетизм творческого самосожжения – главные темы поэзии М. Цветаевой. В тысяча девятьсот двадцать первом году её стихотворение стало «классикой» и широко известно.
На смерть А. Блока откликнулась в августе и ноябре тысяча девятьсот двадцать первого года торжественным реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России :
Не свой любовный произвол
Пою – своей отчизны рану..
Стихи продолжали рваться из души поэтессы. В них звучали тоска и боль расставания с исстрадавшейся родиной. В них она предстала как бы святой мученицей.
Наступили долгие годы разлуки М. Цветаевой с родиной. Пребывание в Праге поэтессе доставляло только радость. Жизнь в чешских деревнях позволила ей глубже познать людей, природу и ярко выразить свои мысли в стихах.
Много лет провела Цветаева далеко от родины, за границей, но в её сердце не переставала жить любовь в родному краю, родной земле.
Все-таки волею судьбы она вернулась на родину и, казалось, была счастлива. Но это продолжалось недолго. Вскоре арестовали её мужа и дочь. Она осталась с сыном. В этот самый момент Марина Цветаева была доведена до отчаяния, ей не хотелось жить, так как не могла понять, в чем смысл её существования. Дальнейшая жизнь ей казалась бесперспективной… и она добровольно ушла из жизни, оставив нам свои изумительные по содержанию стихотворения. Сколь бы ни была трагичной судьба талантливой поэтессы, она прекрасна.
Марина Цветаева отдала нам самое большое, что у неё было – свои мысли, чувства, сердцем прожитые дни жизни. Её поэзия помогает нам отвечать на многие жизненные вопросы, помогает находить друзей,
единомышленников, учит нас проникновению в самые сокровенные стороны духовной жизни человека.
«Для меня стихи – дом…», – писала Марина Ивановна Цветаева. Этим домом поэтесса владела сполна и оставила его непохожим на другие – теплым, высоким, красивым и светлым, в который хочется возвращаться снова и снова.
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Эти строки написаны, когда их автору не исполнилось и 21 года, однако, и десятилетия спустя Цветаева говорила об этой заключительной строфе: «Формула наперед – всей моей писательской судьбы». Позже в лирике Цветаевой появились стихи, которые провозглашали высокое предназначение и долг поэта:
В поте – пишущий, в поте – пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь над кудрями пляшущий, –
Дуновение – вдохновения!
Гений вдохновения – единственный повелитель поэта. Он парит над ним в облике огненного всадника: «Пожирающий огонь – мой конь!..»; «С красной гривою свились волоса…/ Огневая полоса – в небеса!». И сама она, женщина-поэт, уподоблена птице Феникс, что поет «только в огне», сгорая в «тайном жаре» души, и этому костру приносит в жертву все: «Я и жизнь маню, я и смерть маню / В легкий дар моему огню». Тема поэта и его предназначения достигает своей мощи в маленькой энергичной поэме «На красном коне». Героиня приносит к ногам Гения-повелителя – всаднику на красном коне – свою жизнь, чтобы он умчал ее ввысь, и «в лазурь», в иной мир – в небо поэта.
В 1923 году Цветаева пишет стихотворение «Поэт». Оно – о поэте, его природе, его сути, его величии и беззащитности, о его могуществе и ничтожности «в мире сем». «Есть в мире лишние, добавочные, / Не вписанные в окоём», живущие с пером и бумагой, душа которых больше и чувствительнее, не похожие на остальных. Поэт должен быть выше и светлее, чтобы быть тем лучиком света, который освещает дорогу остальным:
Поэты мы – и в рифму с париями,
Но выступив из берегов,
Мы бога у богинь оспариваем
И девственницу у богов!
Особенна, но нелегка дорога поэтов в мире, где остальные не видят ничего, кроме собственного «Я», своих проблем, задыхаются в быту, отвергают поэтов, которые могут нарушить их обыденность, призывая стать лучше, светлее, приоткрыть свои души:
Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший – сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?!
19 марта 1918 года Цветаева написала стихотворение, в котором делает творческий рывок к той себе, какой стала совсем скоро, к той себе, где она прозревает Поэта – Женщину – Любовь в их противоположных началах, где ее поэтической интуиции приоткрывается двоякость природы человека: две женские сути, символизирующиеся в Психее (душа) и Еве (тело). Также, она говорит о человеческих высотах – низостях, чистоте – греховности, свете – тьме, высшем – земном, «бытие» – быте:
Что хочешь – спрашивай. Ты добр и стар,
И ты поймешь, что с эдаким в груди
Кремлевским колоколом – лгать нельзя.
И ты поймешь, как страстно день и ночь
Боролись промысел и Произвол
В ворочающей жернова груди…
А голос, голубем покинув грудь,
В червонном куполе обводит круг.
Две чаши весов: на одной – произвол, опущенный взор; на другой – промысел (высший), закинутая в своей правоте голова. Две чаши весов – и не перевешивает ни одна. Ведь над всем, вне всего, – голос поэта (Логос), голубем вылетающий из груди и парящий над куполом храма…
Поэт, по Цветаевой, не подвластен суду. «Я не судья поэту, / И можно все простить за плачущий сонет!» – так в юности она защищала поэта Эллиса. Поэт, считает она, не только не подсуден читателям, но и не судья другим. Он мыслит по-своему. Его «тьма» не всегда означает зло, а высота – добро. Ева может оказаться доброй, а Психея – бесстрастной. Когда, позже, сама Марина Цветаева жестом поэта и Психеи в голодной Москве отдаст Бальмонту последнюю картофелину; или когда она уйдет с работы, не в силах «служить», в то время, когда дома сидят два голодных ребенка, то как женщина и мать она была…не права. Впрочем, можно ли судить и мерить поэта одними обычными житейскими мерками? А если он не укладывается в них, а если он только и существует благодаря своей «внемерности»? На эти вопросы трудно ответить однозначно. Во всяком случае, Цветаева в 25-28 лет была именно такова. С годами она станет другой, станет острее воспринимать чувство долга. Но взгляды на права поэта не изменит и провозгласит: «В жизни – черно, в тетради – чисто».
МАРИНА ИВАНОВНА ЦВЕТАЕВА
(1892-1941)
Поэтический мир.
Поэзия М. Цветаевой уникальна: она не вписывается ни в какое стилевое течение ни в русской, ни в мировой литературе. Вместе с тем ее поэзия укоренена в традициях — от русского фольклора до немецких романтиков.
Первый сборник «Вечерний альбом» (1910), изданный еще гимназисткой, состоял из трех разделов — «Детство», «Любовь», «Только тени». Стихи были посвящены камерному миру семьи, собственным, порой наивным, романтическим переживаниям. Но в этих ранних стихах прорезывалась будущая манера Цветаевой, проявляющаяся в выразительных интонациях, разорванной, взволнованной, эмоционально насыщенной речи. Стихи были светлыми, искренними, но даже в этих полудетских по смыслу стихах уже тихонько звучала трагическая нотка. О «Вечернем альбоме» отозвались М. Волошин, Н. Гумилев, В. Брюсов, отметившие талантливость юной поэтессы.
Затем в 1912 году вышли еще два сборника — «Волшебный фонарь» и «Из двух книг», в которых оттачивалась своеобразная поэтическая система М. Цветаевой. В стихах проявлялась та черта характера поэтессы, которую она в письме к философу В. Розанову определила как «судорожную, лихорадочную жадность жить». Тема любви в творчестве Цветаевой идет параллельно с темой разрыва, клятвы верности соседствуют с упреками ревности. В ее стихах чувства выплескиваются наружу в разорванной строке, оборванной, незаконченной фразе. Спокойный мир — не для Цветаевой. Ее стихия — борение страстей, увлечение и разочарование, муки непонятости и жажда неизведанного.
В 1915 году М. Цветаева заканчивает цикл «Юношеские стихи». Они стоят в творчестве поэта особняком. Лирическая героиня — это уже не девушка с романтическим взглядом. Отныне она ощущает себя свободной от условностей мира, преступает границы общепринятого: веры, семьи, быта. Героиня пытается найти себя среди отверженных. Она предстает то цыганкой, бродяжкой, то чернокнижницей, колдуньей, то каторжницей. Цветаева примеряет разные маски. Воспринимая мир как театр, она проигрывает разные роли, пытаясь понять глубины человека. В ее стихах начинает звучать тема богоотступничества, греховности.
Воровская у ночи пасть:
Стыд поглотит и с Богом тебя разлучит.
А зато научит
Петь и, в глаза улыбаясь, красть.
В стихах (с 1916 по 1920-е г.), собранных в книгу «Версты», появляется не бутафорская, а подлинная жизнь. Необыкновенно важной становится для Цветаевой тема поэта, творчества. Она посвящает циклы стихов трем, по ее мнению, великим поэтам — современникам — А. Блоку, О. Мандельштаму, А. Ахматовой. Блок для Цветаевой — «рыцарь без укоризны», «вседержатель души». Она коленопреклоненно молится ему как воплощению высокого искусства.
И по имени не окликну,
И руками не потянусь.
Восковому святому лику Только издали поклонюсь.
И под медленным снегом стоя,
Опущусь на колени в снег,
И во имя твое святое Поцелую вечерний снег —
Там, где поступью величавой Ты прошел в снеговой тиши,
Свете тихий — святыя славы —
Вседержатель моей души.
Блоковский цикл состоит из пятнадцати созданных в разное время стихотворений. Он отражает восхищенное, молитвенное отношение Цветаевой к поэту, имя которого — «птица в руке», «льдинка на языке».
Восторженны и несколько экзальтированны стихи, посвященные А. Ахматовой, которую Цветаева называла «Музой плача», «златоустой Анной всея Руси». Хотя строгий, сдержанный, классически соразмерный стих Ахматовой был совершенно непохож на цветаевскую словесную стихию, бурю чувств, ритмическую неукрощенность, Цветаева поняла родство обеих, равную силу таланта, более того: к Ахматовой она относилась как к царице поэзии.
Первая мировая война, канун революции вводят в стихи Цветаевой тему Родины, России. В стихах этого периода проходят бесконечные русские пейзажи — деревни, церковки, поля, дороги. В этих просторах рождается русская вольница («Кабы нас с тобой да судьба свела», «Семь холмов — как семь колоколов»). Поэзия Цветаевой по напевности, мелодике становится близка народной песне.
Отмыкала ларец железный.
Вынимала подарок слезный:
С крупным жемчугом перстенек,
С крупным жемчугом.
Кошкой выкралась на крыльцо,
Ветру выставила лицо.
Ветры — веяли, птицы — реяли.
Лебеди — слева,
Справа — вороны.
Наши дороги —
Да в разные стороны.
В 1916-20 гг. Цветаева создает цикл «Стихи о Москве». Москва для поэта — средоточие духовности всей России, «огромный, гостеприимный город», нерукотворный, созданный Богом.
Поэзия Марины Ивановны Цветаевой яркая, самобытная и неуемная, как и душа автора. Ее произведения напоминают корабли, штурмующие бурные воды океана. Цветаева ворвалась в литературу шквалом тем, образов и пристрастий. Вначале она пыталась понять истоки собственной гениальности, рождения вдохновения, обращаясь к своей яркой и порывистой натуре.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
В окружающем мире Марине Ивановне все интересно. Она слышит звуки и чувствует запахи, точно и поэтично передает их на страницах своих произведений. Цветаеву волнуют вечные вопросы: что есть бытие и смерть, источники жизни и творчества.
Уж сколько их упало в бездну,
Разверстую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих,
и нежный голос,
И золото волос.
О своем грядущем уходе автор говорит совершенно спокойно. Цветаева не кокетничает, она не боится смерти, ведь до этого так далеко! Пока же — открывшийся мир прекрасен и светел, сложен и интересен. От этого безумно хочется жить, радоваться, смеяться, любить и выливать увиденное в стихи, такие же безграничные, как родные просторы России.
Любовь в поэзии Цветаевой всегда огромная, пусть не взаимная, но глубокая и сильная, пугающая своей неуемностью и жаром.
Два солнца стынут, – о Господи, пощади!
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца, — прощу ли себе сама?
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Чувства Марины Ивановны запредельные, на грани возможного, оттого захватывает дух от стихов, открывающих сердце поэта и безграничность возможностей.
Кабы нас с тобой — да судьба свела
Ох, веселые пошли бы по земле дела!
Не один бы нам поклонился град,
Ох, мой родный, мой природный, мой безродный брат!
Стихи Цветаевой напоминают бурные пассажи пианистов, выливающих в звуках свои эмоции, фантазии и чувства. Живя с размаху, Марина Ивановна Цветаева так и погибла, не примирившись с несправедливостью и жестокостью окружающего мира, но, к счастью, остались ее стихи, открывающие яркую, мятущуюся и бесстрашную душу поэта.
Не возьмешь моего румянца
Сильного – как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу!
Так, на полном скаку погонь –
Пригибающийся — и жилу
Перекусывающий конь Аравийский.
В сентябре 1992 года наша страна отмечала столетие со дня рождения замечательной русской поэтессы М. Цветаевой. Сегодня мы уже плохо пред-ч ставляем свой духовный мир без А. Ахматовой, А. Солженицына, Б. Пастернака, без Марины Цветаевой, которую знают и любят миллионы людей не только в нашей стране, но и во всем мире.
Всеми любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина зажглась, Падали листья,
Я родилась.
Зима стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные строки в ее прозе — о Пугачеве, а в стихах — о Родине. Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жиз ни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует наша зала,
Ты в тени ее видал едва
По тебе тоскуют те слова,
Что в тени тебе я не сказала.
Следует отметить, что победоносная сила шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит сборник ее стихов «Волшебный фонарь». Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель! Смеясь, как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь.
Искренний смех твой, да будет он звонок,
И безотчетен, как встарь.
В «Волшебном фонаре» Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе — вечер, в небе — тучки,
В зимнем сумраке бульвар.
Наша девочка устала,
Улыбаться перестала.
Держат маленькие руки синий шар.
В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением «Моим стихам, написанным так рано…». Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(где их никто\’не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения «Последняя встреча», «Декабрь и Январь», «Итог дня».
В 1913—1915 гг. Цветаева создает свои «Юношеские стихи», которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что «Юношеские стихи» полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и много счастья.
Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
Белым был — красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был — белым стал:
Смерть победила.
Это был плач, крик души поэтессы. В1922 году вышла ее первая книга «Версты», состоявшая из стихов, написанных в 1916 г. В «Верстах» воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей. В «Верстах» есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой — «рыцарь без укоризны».
В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около 30 стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою «Поэму Лестницы» — одно из самых острых антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что «Поэма Лестницы» — вершина творчества поэтессы в парижский период.
В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж, С. Эфрон, которых она нежно любила.
Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение «Не умрешь, народ», которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец-то и навсегда обрела она читателя — огромного, как океан, народного читателя, какого при жизни ей так не хватало.
Марина Цветаева — неоплатная наша вина, но и любовь наша вечная. Поэт может быть бездомным, но стихи — никогда.
Начало 20 века в русской литературы немыслимы без имен Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Своим творчеством эти женщины-поэты не только украсили свое время, но и внесли, каждая по-своему, большой вклад в русскую поэзию. Их поэзия, как доказало время, вечно.
Поэзия Анны Ахматовой – это своеобразный гимн женщине. Так, в хрестоматийном стихотворении «Сжала руки под темной вуалью» очень эмоционально обрисовываются эпизоды жизни и любви героини. Ключевые детали стихотворения передают психологический настрой лирической героини, ее душевное состояние. В этом стихотворении отражено не только минутное настроение двух влюбленных людей, но и вечная трагедия расставания:
Как забуду? Он вышел, шатаясь.
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Через призму сердца Ахматова воспринимает не только любовь, но и все, что происходит рядом с ней. В поэме «Реквием» мы читаем скорбные строки:
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Нет, Анна Ахматова не говорит здесь о жестокости современного ей мира. Она не говорит об ужасных годах… Поэтесса рисует образ женщины, которая провела много времени у тюремных дверей, ожидая приговора …своему ребенку! И эта женщина не одна, их тысячи – с такой же искалеченной судьбой и израненными сердцами.
Время Великой Отечественной войны также оставило трагичный след в творчестве Ахматовой. Важно, что у нее иное видение войны, не похожее на других поэтов того времени. Поэтесса воспринимает ее, в первую очередь, как женщина, как мать:
Щели в саду вырыты,
Не горят они.
Питерские сироты,
Детоньки мои!
Перед нами другая сторона военного времени. Ахматова говорит о детях, так как нет ничего страшнее и ужаснее, чем боль ребенка:
Постучись кулачком – я открою
Я тебе открывала всегда…
Творчество Марины Цветаевой, по многим своим проявлениям, сложнее поэзии Ахматовой. Эта поэтесса считается одним из самых виртуозных художников слова начала 20 века. Ее язык, система средств художественной выразительности самобытна и нестандартна. Темы, проблемы, мотивы, которые Цветаева использует в своем творчестве, необычайно глубоки и серьезны.
Стихи поэтессы разнообразны по мотивам и во многом интуитивны. Однако, на мой взгляд, есть нечто, объединяющее все произведения Цветаевой, – ее трагическое мироощущение – «на разрыв», которое в полной мере отразилось в творчестве поэтессы.
Одной из ведущих тем лирики Цветаевой является тема родины, тема любви к отчему дому, Москве, России. Лишь в ранних стихах поэтессы (1916-1917 года) создается картина прекрасной страны: бесконечные дороги, багровые закаты и лиловые беспокойные зори. Позже в стихи Цветаевой вошла война, мировая, а затем гражданская. В этот период жалость и печаль переполняли ее творчество:
Бессонница меня толкнула в путь.
– О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! –
Сегодня ночью я целую в грудь
Всю круглую воюющую Землю!..
К революции 1917 года Цветаева относилась сложно. Поэтесса не могла принять и простить той крови, которая проливалась.
Стихотворения Цветаевой о любви невозможно спутать с ничьими другими. Они очень пронзительны и тонки. Лирическая героиня вся отдается своему чувству, живет и дышит только им:
Не властвовать!
Без слов и на слово –
Любить…Распластаннейшей
В мире – ласточкой!
Не могла поэтесса обойти своим вниманием и тему поэта и поэзии. В осмыслении этой темы она следует традициям русских классиков: Пушкина, Лермонтова, Тютчева. По мнению Цветаевой, вдохновение – единственный повелитель поэта. Оно приходит к нему в облике огненного всадника: «С красной гривою свились волоса… Огневая полоса – в небеса!».
По мнению Цветаевой, дорога поэта в мире нелегка. Его не понимает и не принимает эгоистичная и слепая толпа. Обыватели погрязли в быту, своих приземленных интересах и проблемах.
Кроме того, поэт, по Цветаевой, неподвластен суду: «Я не судья поэту, И можно все простить за плачущий сонет!». Поэта не в состоянии оценить читатели, поэтому они не могут его судить. Поэт мыслит по-своему: «тьма» поэта не всегда означает зло, а высота – добро. Но оценить это сможет только время…
Начало 20 века подарило русской литературе два гениальных имени – Ахматова и Цветаева. Творчество этих женщин самобытно и оригинально, разительным образом отличается друг от друга. Однако есть то, что родним этих великих поэтов – глубокая человечность, преданность своему «женскому» естеству, огромная любовь к Родине.
План
1. Творчество М. Цветаевой.
2. Тема одиночества поэта в лирике М. Цветаевой.
3. Трагичность образа души поэта в лирике М. Цветаевой.
Стихи Марины Цветаевой любимы многими поколениями читателей. Серебряный век русской поэзии немыслим без голоса этой поэтессы. Творческий путь она начала рано, первые стихотворения написаны в возрасте шести лет, первый сборник стихов «Вечерний альбом» – в восемнадцать. Судьба не баловала эту женщину, и стихи ее часто проникнуты печалью и одиночеством. Но любовь к человеку и всему человеческому присуща Цветаевой на всех этапах ее творчества.
Бесконечный интерес Цветаевой к человеку, к его душе творит глубокие поэтические образы любви и сострадания, а некоторые ее стихи – это размышления о месте и роли поэта в мире.
Человеческая душа – священная обитель духа, «не шутит брашнами» (т. е. х?ебами), возвышенные чувства рождаются в душе, и г?авная задача че?овека – выпустить на свободу самое ?учшее из своей души. Цветаева пишет: «Я одна с моей бо?ьшой ?юбовью к собственной моей душе» («Со?нцем жи?ки на?иты – не кровью…»). И чувство одиночества без б?изких ?юдей уси?ивается мыс?ью об одиночестве каждого че?овека и в фи?ософском смыс?е. Такое одиночество уже не связано с присутствием и?и отсутствием кого??ибо рядом, это одиночество высшего порядка, которое рождается от невозможности поэта быть понятым. Отко? индивидуа?ьной души автора от расхожих убеждений общества как раз и вызывает горечь сожа?ения, ноты которой с?ышны сквозь строки:
Идите же! – Мой го?ос нем,
И тщетны все с?ова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.
(«Идите же! – Мой го?ос нем…»)
Назначение поэта – искать красоту в мире и раскрывать ее перед ?юдьми. Но поэту уготована з?ая участь – как нет пророка в своем отечестве, так и красота, которую поэт отыскивает своим трудом, оказывается «ненужная семье». Озарения приходят как бы из ниоткуда: «Певцом – во сне – открыты закон звезды и формула цветка» («Стихи растут, как звезды и как розы…»). Поэт настраивает свою душу, как инструмент, чтобы она была созвучна со всей Вселенной, мир сам принимает душу поэта за свои таинственные кулисы, вознаграждая его таким способом за верность и преданность человеческому духу:
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари – и ответной улыбки прорез…
– Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
(«Знаю, умру на заре! На которой из двух…»)
Однако поэту суждено быть одиноким и непонятым современниками. Настоящий художник слова осознает свою направленность против злободневности, против рутины. Взгляд в будущее характерен и для Цветаевой, еще в начальном своем творчестве усматривавшей черты конфликта с действительностью и со своим временем. Называя свои стихи «брызгами из фонтана» и «искрами из ракет» поэтесса указывает на их ценность именно спустя года, для последующих поколений:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
(«Моим стихам, написанным так рано…»)
Поэзия Цветаевой – великое наследие русской литературы XX века, ценность которого с годами будет неизменно расти. Неповторимое обаяние ее стихов раскроет еще немало тайн перед каждой лирической душой.
Страница: [ 1 ] 2
В тридцатые годы главное место в творчестве Цветаевой стала занимать проза. Причиною перехода на прозу была совокупность многих обстоятельств, “бытовых” и “бытийных”, внешних и внутренних. Сама Цветаева несколько прямолинейно заявляла: Эмиграция делает меня прозаиком”, – она имела в виду, что стихотворные произведения труднее устроить в печать, над ними дольше и труднее работать (“Стихи не кормят, кормит проза”) . С другой стороны, она признавалась, что у нее становилось все меньше душеного времени, “времени на чувства”, а чувство как раз требует силы и времени; прозаическая же вещь создаётся быстрее. И еще говорила о том, что поэт в ней “ревнует” к прозаику и наоборот.
Как бы там ни было, Цветаева проделала на чужбине тот же путь, что и многие русские писатели, например, Бунин, Куприн, Зайцев, Шмелев, Набоков; они – каждый по-своему – чувствовали себя одиноко, отъединённо от эмигрантской действительности, от литературной и прочей суеты, и всеми помыслами обратились вспять к прошлому, к “истокам дней”. Происходило это по-разному, но устремления были одинаковы. У Цветаевой они вызывались двумя причинами. Уйдя “в себя, в единоличье чувств”, она хотела “воскресить весь тот мир”, канувший в небытие, милый ее сердцу на расстоянии прошедших лет мир, который создал, вылепил ее – человека и поэта. Так родились “Отец и его музей”, “Мать и музыка”, “Жених”, “Дом у Старого Пимена” и другие произведения тридцатых годов, условно причисляемые к автобиографической прозе, – условно, ибо практически вся цветаевская проза носила автобиографический характер. Печальные события – кончины современников, которых Цветаева любила и чтила, – служили другими поводами, вдохновлявшими поэта на очерки-реквиемы. Так появились “Живое о живом” (Волошин) , “Пленный дух” (Андрей Белый) , “Нездешний вечер” (Мих. Кузмин) , “Повесть о Сонечке” (С. Я. Голлидэй) , написанные в 1932- 1937 годах.
Особняком стояла “пушкиниана” Цветаевой – очерки “Мой Пушкин” (1936) , “Пушкин и Пугачев” (1937) . Они тоже автобиографичны, особенно первый, – но, конечно, главный их герой – вечно современный, живой, неотразимый, цветаевский и всемирный Пушкин…
Наконец, творческий темперамент не оставлял Цветаеву равнодушной к проблеме поэта, его дара, призвания, поэта и современности. Статьи “Поэт и время”, “Искусство при свете совести”, “Эпос и лирика современной России”, “Поэты с историей и поэты без истории” – все они создавались в те же годы, и можно лишь поражаться огромной творческой энергии Цветаевой. Но и это было еще не все. Еще смолоду Цветаева привыкла вести дневники и писать письма, – там проявлялся ее дар эссиеста. Этот жанр она очень любила: вольно располагающуюся мысль, смену ее поворотов, неожиданные ассоциации, афористическую остроту, парадоксальность. За границей ей удалось напечатать несколько отрывков из своих старых дневников: “О любви”, “О благодарности”, “Отрывки из книги “Земные приметы” и другие клочки дневниковых записей, которые она почти не подвергала обработке. Свою жизнь, свои чувства и мысли она не таила; в поздние годы набело переписала некоторые записные книжки увидеть их когда-нибудь в печати. Что же до писем, то их Цветаева писала всю жизнь великое множества, и многие сперва писала начерно, в тетради, ибо придавали им литературное значение, – так, например, в первую очередь – письмам к Пастернаку. Думается, если бы литературные обстоятельства были более благоприятные, она создала бы не один эпистолярный роман, подобие “Флорентийским ночам”. Но с этим произведением, написанным по-французски, ее постигла неудача, – так же, как и с другими ее французскими вещами – которые тоже созданы в тридцатые годы: “Письмо к амазонке”, “Чудо с лошадьми”, “Отец и его музей”, – ни одно не было напечатано.
В многожанровой цветаевской прозе (мемуарной, литературно-критической, дневниковой, эпистолярной и т.д.) неизменно присутствовал поэт. Поэт диктовал равновесие мифа и реальности воспоминаниям, превращая их в высокохудожественные творения; поэт передавал литературно-критическим статьям и эссе об искусстве и поэзии высокую эмоциональную напряженность; наконец, поэт превращал эпистолярную прозу в истинные лирико-психологические, философские трактаты, черпая мысли и образы из стихов, чтобы наполнить ими письма (что видно, например, по “Флорентийским ночам”) …
Итак, в тридцатые годы во Франции Марина Цветаева окончательно состоялась, сбылась как оригинальный и крупный прозаик. Лирические стихотворения по-прежнему были редкими гостями в тетрадях поздней Цветаевой, но все же, вызванные внутренней необходимостью, появлялась там. Так, была создана своеобразная ода неразлучному верному другу поэта – письменному столу – цикл “Стол”, без которого не обходится ни один цветаевский сборник. В “Стихах к сыну” поэт напутствовал будущего человека (ему пока семь лет) : “Езжай, мой сын, в свою страну”, – ибо дети сами должны писать “повесть дней своих и страстей своих”; ведь “наша ссора – не ваша ссора! Дети! Сами творите брань Дней своих”. Цветаева верила: СССР – страна будущего, страна детей, не отцов. Отцы – это вымирающее племя высоких, “не от мира сего”, бескорыстных душ, которым нет места в современности; им она, поэт, обязана всею своей сущностью:
Поколенье! Я – ваша!
Продолжение зеркал.
Ваша – сутью и статью, И почтеньем к уму, И презрением к платью Плоти – временному!..
До последнего часа Обращенным к звезде Уходящая раса, Спасибо тебе!
В “Стихах сироте” Цветаева величайшей страстностью выразила мысль о том, что человека держит на земле его необходимость другому. “Что для ока – радуга, Злаку – чернозем, Человеку – надоба Человека – в нем”. Эта “надоба”, по Цветаевой, – любовь. Так возвращалась она к своей заветной теме… Надоба в человеке, надоба в поэте, в его стихах… Как и в юности, Цветаева провидела, что час ее пробьет только в будущем: “Не нужен твой стих – Как бабушкин сон. – А мы для иных Сносидим времен… А быть или нет Стихам на Руси – Потоки спроси, Потомков спроси”. А сама Родина? Цветаева любила родину; одни эти строки: “Ты! Сей руки своей лишусь, – Хоть двух! Губами подпишусь На плахе: распрь моих земля – Гордыня, родина моя! ” – говорят сами за себя.
Но, любя родину, стремилась ли Цветаева вернуться домой? Ответ на этот вопрос неодназначен; по стихам, письмам видно, как мучила ее эта проблема: “Можно ли вернуться В дом, который – срыт? “, “Той России – нету, Как и той меня”; “Нас родина не позовет! “. В письме к Тесковой: “Здесь я не нужна. Там я невозможна”, и т.п. Двойственность ее натуры и судьбы состояла в том, что она, выражаясь ее же словами, была втянута в насильственный брак со своим временем. Ей не нравился ее век (как не нравился бы любой другой, если б она в нем родилась) . Она была поэтом, опережающим свое время, но тянулась к уходящей эпохе. Пешеходом, не признающим автомобилей, “авионов”, и вообще – “век турбин и динам”. Читателем, презирающем газеты с их “злобой дня” (Кто победил на площади – Отом не думай и не ведай”) . Ее нет современности было, по существу, порождено современностью же. “Глядел назад, а шел впред”, – писала она.
Больше того: по цветаевскому творчеству можно изучать ту историческую реальность, в которой она жила и которая – хотел того или не хотел поэт, – уже была в нем самом. Что до возвращения на родину, Цветаева знала одно: если ее муж туда поедет, она последует за ним, как в 1992 году последовала к нему за границу.
Время между тем шло, и в марте 1937 года дочь Цветаевой Ариадна, исполненная радостных надежд, уехала в Москву.
Страница: [ 1 ] 2
Воровская у ночи пасть:Стыд поглотит и с Богом тебя разлучит.А зато научитПеть и, в глаза улыбаясь, красть.
В стихах (с 1916 по 1920-е г.), собранных в книгу «Версты», появляется не бутафорская, а подлинная жизнь. Необыкновенно важной становится для Цветаевой тема поэта, творчества. Она посвящает циклы стихов трем, по ее мнению, великим поэтам — современникам — А. Блоку, О. Мандельштаму, А. Ахматовой. Блок для Цветаевой — «рыцарь без укоризны», «вседержатель души». Она коленопреклоненно молится ему как воплощению высокого искусства.
И по имени не окликну,И руками не потянусь.Восковому святому ликуТолько издали поклонюсь.И под медленным снегом стоя,Опущусь на колени в снег,И во имя твое святоеПоцелую вечерний снег —Там, где поступью величавойТы прошел в снеговой тиши,Свете тихий — святыя славы —Вседержатель моей души.
Блоковский цикл состоит из пятнадцати созданных в разное время стихотворений. Он отражает восхищенное, молитвенное отношение Цветаевой к поэту, имя которого — «птица в руке», «льдинка на языке».
Восторженны и несколько экзальтированны стихи, посвященные А. Ахматовой, которую Цветаева называла «Музой плача», «златоустой Анной всея Руси». Хотя строгий, сдержанный, классически соразмерный стих Ахматовой был совершенно непохож на цветаевскую словесную стихию, бурю чувств, ритмическую неукрощенность, Цветаева поняла родство обеих, равную силу таланта, более того: к Ахматовой она относилась как к царице поэзии.
Первая мировая война, канун революции вводят в стихи Цветаевой тему Родины, России. В стихах этого периода проходят бесконечные русские пейзажи — деревни, церковки, поля, дороги. В этих просторах рождается русская вольница («Кабы нас с тобой да судьба свела», «Семь холмов — как семь колоколов»). Поэзия Цветаевой по напевности, мелодике становится близка народной песне.
Отмыкала ларец железный.Вынимала подарок слезный:С крупным жемчугом перстенек,С крупным жемчугом.Кошкой выкралась на крыльцо,Ветру выставила лицо.Ветры — веяли, птицы — реяли.Лебеди — слева,Справа — вороны.Наши дороги —Да в разные стороны.
В 1916-20 гг. Цветаева создает цикл «Стихи о Москве». Москва для поэта — средоточие духовности всей России, «огромный, гостеприимный город», нерукотворный, созданный Богом.
Над городом, отвергнутым Петром,Перекатился колокольный гром…Пока они гремят из синевы —Неоспоримо первенство Москвы.
В стихах московского цикла проявляется глубокое, органическое родство с русским народным творчеством, которое станет основой ее «фольклорных» поэм «Переулочки», «На Красном коне», «Молодец», «Царь-Девица».
Годы революции и гражданской войны были очень тяжелыми в жизни Цветаевой: умерла младшая дочь Ирина, сражался в белой армии, а затем вместе с отступающими войсками вынужден был эмигрировать ее муж Сергей Эфрон. Войну Цветаева воспринимала не с политической, а с гуманистической точки зрения, видя в ней общенародное горе.
Белым был — красным стал,Кровь обагрила.Красным был — белым стал,Смерть побелила.И справа, и слева,И сзади, и прямо,И красный, и белый:- Мама!
Страшную реальность того времени она переплавляла в рваные, полные скорби и боли строки: «Взятие Крыма», «Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь!..» Еще в мае 1917 года, между двумя революциями, Цветаева предвидела, какой будет свобода:
Из строгого, стройного храмаТы вышла на визг площадей…Свобода! — Прекрасная ДамаМаркизов и русских князей.Свершается страшная спевка, —Обедня еще впереди!Свобода! — гулящая девкаНа шалой солдатской груди!
Эти стихи написаны раньше «Двенадцати» А. Блока, но в понимании анархического характера новой свободы оба поэта находят близкие образы. Материал с сайта //iEssay.ru
Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия развития природного дара. Такой (яркой и трагической) была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины нашего века. Все в ее личности и поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова. Со страстной убежденностью провозглашенный ею в ранней юности жизненный принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни от времени, ни от среды – обернулся в дальнейшем неразрешимыми противоречиями трагической личной судьбы.
Моя любимая поэтесса М. Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Рябина стала символом судьбы, тоже переходной и горькой. Через всю жизнь пронесла Цветаева свою любовь к Москве, отчему дому. Она вобрала в себя мятежную натуру матери. Недаром самые проникновенные стихи в ее прозе – о Пугачеве, а в стихах – о Родине.
Ее поэзия вошла в культурный обиход, сделалась неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Сколько цветаевских строчек, недавно еще неведомых и, казалось бы, навсегда угасших, мгновенно стали крылатыми!
Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Она поверяла им все:
По тебе тоскует наша зала,
Ты в тени ее видал едва
По тебе тоскуют те слова,
Что в тени тебе я не сказала.
Следует отметить, что победоносная слава шла к Цветаевой подобно шквалу. Если Ахматову сравнивали с Сапфо, то Цветаева была Никой Самофракийской. Уже в 1912 году выходит ее сборник стихов \”Волшебный фонарь\”. Характерно обращение к читателю, которым открывался этот сборник:
Милый читатель! Смеясь как ребенок,
Весело встреть мой волшебный фонарь,
Искренний смех твой, да будет он звонок
И безотчетен, как встарь.
В \”Волшебном фонаре\” Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
В небе – вечер, в небе – тучки,
В зимнем сумраке бульвар.
Наша девочка устала,
Улыбаться перестала.
Держат маленькие ручки синий шар.
В этой книге впервые появилась у Марины Цветаевой тема любви. Многие нынешние сборники Цветаевой открываются стихотворением \”Моим стихам, написанным так рано…\”. Созданное в 1913 году, в пору юности, оно стало программным и пророческим.
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я – поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Трагедия Цветаевой началась с первых же ее шагов в литературе. То была трагедия одиночества и непризнанности. Прекрасными были цветаевские стихотворения \”Последняя встреча\”, \”Декабрь и январь\”, \”Эпилог\”, \”Итог дня\”. В 1913 – 1915 гг. Цветаева создает свои \”Юношеские стихи\”, которые никогда не издавались. Сейчас большинство произведений напечатано, но стихи рассыпаны по различным сборникам. Необходимо сказать, что \”Юношеские стихи\” полны жизнелюбия и крепкого нравственного здоровья. В них много солнца, воздуха, моря и юного счастья.
Что касается революции 1917 года, то ее понимание было сложным, противоречивым. Кровь, проливаемая в гражданской войне, отталкивала Цветаеву от революции:
Белый был – красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был – белый стал:
Смерть победила.
Это был плач, крик души поэтессы. В 1922 г. вышла ее первая книга \”Версты\”, состоящая из стихов, написанных в 1916 г. В \”Верстах\” воспета любовь к городу на Неве, в них много пространства, дорог, ветра, быстро бегущих туч и солнца, лунных ночей.
В \”Верстах\” есть целый цикл стихов, посвященных Блоку. Он для Цветаевой – \”рыцарь без укоризны\”.В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около тридцати стихотворений. В ноябре 1925 года Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою \”Поэму Лестницы\” – одно из самых острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что \”Поэма Лестницы\” – вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939 году Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знала, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж С. Эфрон, которых она нежно любила.
Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение \”Не умрешь, народ\”, которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость.
Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец – то и навсегда обрела она читателя – огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало. В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое достойное место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины, беспокойного духа.
Русская поэзия — наше великое духовное достояние, наша национальная гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. Это такие замечательные русские поэты, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Марина Цветаева.
Из этой великолепной плеяды мне ближе и дороже М.И. Цветаева, замечательная русская поэтесса и, как мне кажется, очень душевный человек. Илья Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорит: «Марина Цветаева совмещала в себе старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовь к душевному косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений и ошибок».
Жила она сложно и трудно, не знала и не искала ни покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне утверждала, что «чувство собственности» у нее «ограничивается детьми и тетрадями». Жизнью Марины с детства и до кончины правило воображение. Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по- русски, но и по-французски, по-немецки), печататься — с шестнадцати. Герои и события поселились в душе Цветаевой, продолжали в ней свою «работу».
Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все рецензенты. Строгий Брюсов особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность», «непосредственные черты жизни», предостерегая ее, впрочем, от опасности впасть в «домашность» и разменять свои темы на «милые пустяки»: «Несомненно талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может, при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки». В этом альбоме («Изящные безделушки») Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о несостоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
Ты все мне поведал – так рано!
Я все разглядела – так поздно!
В сердцах наших вечная рана,
В глазах молчаливый вопрос…
В ее стихах появляется лирическая героиня – молодая девушка, мечтающая о любви. «Вечерний альбом» — это скрытое посвящение. Перед каждым разделом — эпиграф, а то и два: из Ростана и Библии. Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой. Немало инфантильных строк — впрочем, вполне оригинальных, ни на чьи не похожих:
— «Кошку завидели, курочки
Стали с индюшками в круг…»
Мама у сонной дочурки
Вынула куклу из рук.
(«У кроватки»).
В «Вечернем альбоме» Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям, в первую очередь о маме и о сестре Асе. В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью, между сиюминутным и вечным.
Проза Цветаевой тесно связана с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был факт, не только смысл, но и звучание, ритмика, гармония частей. Она писала: «Проза поэта — другая работа, чем проза прозаика, в ней единица усилия — не фраза, а слово, и даже часто — мое». Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности. Одна из ее прозаических работ посвящена Пушкину. В ней Марина пишет, как она впервые познакомилась с Пушкиным и что о нем узнала сначала. Этому великому поэту она также посвятила множество стихов:
Бич жандармов, Бог студентов,
Желчь мужей, услада жен,
Пушкин в роли — монумента?
Гостя каменного? — он.
Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла и не поняла. В мае 1922 года Цветаева со своей дочерью уезжает за границу к мужу, который был белым офицером. Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не придавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее стихах зазвучали совсем иные ноты:
От вчерашних правд
В доме смрад и хлам.
Даже самый прах
подари ветрам!
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание отцов, которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а детям остается один путь — домой, на единственную родину, в СССР. Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, — цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине «плач гнева и любви». Цветаева теряла уже надежду — спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее — как крик живой, но истерзанной души:
Отказываюсь — быть
В Бедламе — нелюдей.
Отказываюсь — жить
С волками площадей.
На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше осталось просто человеческое существование. В 1939 году Цветаева восстанавливает свое советское гражданство и возвращается на родину. Она мечтала вернуться в Россию «желанным и жданным гостем». Но так не получилось. Цветаева поселилась в Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная, потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского пророчества, что ее стихам «как драгоценным винам, настанет’свой черед».
Сочинение на тему: “Творческий путь Марины Цветаевой”.
Марина Ивановна Цветаева – одна из самых известных русских поэтесс. Ее вклад в русскую культуру поистине значительный, ведь она писала не только стихи, но и прозу, освоив множество разных жанров. Поэзия Цветаевой неразрывно связана с прозой, ей присуще особенное звучание. Она писала, что проза поэта отличается от прозы прозаика. И действительно, в тексте писательницы важным всегда был не только идейный замысел, но и ритмичность, гармоничное звучание. Цветаева в прозе всегда подробно изъяснялась, пыталась как можно доходчивее объяснить свою мысль, смакуя ее в разных вариациях. И если поэзия Цветаевой отличается особой лаконичностью, то ее проза более емкая и не менее художественно ценная.
Стихи Марина Цветаева начала сочинять совсем еще девочкой – в шестилетнем возрасте! По-настоящему ее творческий путь начался в шестнадцать лет, когда Марине помогли опубликовать ее первый сборник стихотворений «Вечерний альбом». В детской, на первый взгляд, книге, литературные критики и известные писатели увидели будущего мастера слова. Первые стихотворения еще полны чистоты и правдивости, они отражают наблюдения юной поэтессы. В них Марина обращается к самым близким – сестре и матери, радуется жизни, рассуждает о смерти, переживает любовь.
Спустя два года выходит в свет второй сборник поэтессы – «Волшебный фонарь». Все произведения, написанные в нежном возрасте, отличаются особым видением мира, романтизмом. В них автор наблюдает за кипящей вокруг жизнью, стремясь запечатлеть ее мгновения.
В последующие несколько лет Цветаева находится в поиске себя как поэта.
Произведения этого периода объединены в сборник «Юношеские стихотворения», который не печатался. Появляется много нового в стихах. Автор обращает внимание на мелкие детали, которые не замечала раньше, экспериментирует с художественными приемами, прибегая то к различным переносам, то к паузам. Она играет с ударениями и тем самым усиливает экспрессию стихотворений, создает особую интонацию.
В годы перед революцией творчество Цветаевой приобретает новые черты. События в стране отражаются на ее стихотворениях, в них появляется мотив любви к родной России, тема поэта и фольклорные мотивы. В это время подрастает дочь поэтессы, которая становится для нее лучиком света, настоящей гордостью. Об этом Цветаева также пишет, но ее мечтам о великом будущем дочери не суждено было сбыться – война и лагеря уничтожили все надежды.
Ранее не писавшая на политические темы Цветаева в этот период показала свое отношение к революции, которую не сумела понять и принять. В 1917-1920 гг. выходит сборник «Лебединый стан». Поэтесса показывает, что способна писать не только об интимном: религия, родина, белогвардейцы – вот о чем теперь пишет автор. Война болью отозвалась в сердце Цветаевой: «больно всем – и белым, и красным!».
Спокойную, мирную жизнь поэтессы разрушили, и она вынуждена была существовать, пытаясь спасти своих детей. В это время ее произведения становятся похожими на личный дневник, в котором записаны глубокие переживания. И когда в жизни Цветаевой случается непоправимое – от голода погибает ее младшая доченька, крик своей души эта женщина-поэт облачает в стих-исповедь:
«Две руки – ласкать, разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки – и вот одна из них
За ночь оказалась лишняя».
Дальше поэтессу ждала жизнь в эмиграции. И хоть позже она все же возвратилась на родину, ни дочери, ни мужа она уже не увидела – их необоснованно обвинили и арестовали. В эти годы поэзия Цветаевой становится еще глубже, приобретает философские и психологические черты. Последняя опубликованная при жизни автора книга – «После России» (1928) – была напечатана во Франции. Этот сборник считают пиком творчества Цветаевой. Кажется, что чем тяжелее становилась ее внешняя жизнь, тем сильнее становился ее внутренний мир и экспрессивнее стихотворения.
Накануне Второй мировой войны поэтесса возвращается на родину, но злосчастная война опять отбирает у нее родные земли, и в 1941 году Марина Цветаева решает уйти из жизни, даже это решение запечатлев в своих стихах: «Мне -совестно, что я еще жива».
Следующая >
Как по канату и как на свет,Слепо и без возврата.Ибо раз голос тебе, поэт,Дан, остальное — взято.
Творящий человек — уже сверхчеловек, его можно приравнять к Богу собственной вселенной. Именно процесс сотворения новой реальности возвышает поэта над обыденностью, делает его бесконечно сильным и дальновидным, способным соединить в своей душе несоединимое, увидеть оком «невидимейшую даль», сердцем — «невидимейшую связь», услышать «неслыханную молвь». Эта способность часто делает творца непостижимым для окружающих.
…Поэтовы затменьяНе предугаданы календарем.
Он тот, кто смешивает карты,Обманывает вес и счет,Он тот, кто спрашивает с парты,Кто Канта наголову бьет,Кто в каменном гробу Бастилии —Как дерево в своей красе.Тот, чьи следы — всегда простыли,Тот поезд, на который всеОпаздывают…
М. Цветаева, как и многие ее великие современники- поэты, очень остро переживала все боли и трагедии своего отечества, несмотря на то, что страна отвергла ее в то суровое и тяжелое время, когда ей больше всего нужны были понимание и поддержка. Даже находясь в эмиграции после революции, которую Цветаева не приняла, она продолжала петь «своей отчизны рану «. Но кроме того, как любила говорить Марина Ивановна, «поэт — очевидец всех времен в истории», он является связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим. Именно эта способность делает многие произведения пророческими, позволяющими видеть не только светлое и счастливое, но и страшное:
Какие дни нас ждут, как бог обманет,Как станешь солнце звать — и как не встанет…
Особый атрибут настоящего поэта, согласно Цветаевой, — исключительная способность к любви, которая не знает предела, всеобъемлющей и жертвенной. Такова была любовь Цветаевой к Родине, не признавшей за ней права выбора, к современникам — «слепым и безымянным», ко всей жизни, которая наделила ее ярким и самобытным талантом. Материал с сайта //iEssay.ru
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!
М. Цветаева
В этих строках удивительного, неповторимого, яркого поэта Марины Цветаевой — страстное обращение ко всем нам, призыв остановиться, вслушаться, вдуматься, понять… Понять смысл ее стихов, в которых заключен смысл всей жизни поэтессы. Понять саму сложную, противоречивую, трепетную душу Марины Цветаевой. Она не писала стихи — она просто открывала перед нами свое сердце. И из него лились пламенные слова, которые складывались в строки, звучали и продолжают звучать неповторимой музыкой где-то внутри нас, пронизывая все существо, заставляя забыть обо всем, полностью погрузиться в это чудо, в волшебство поэзии Цветаевой, до остатка раствориться в нем. Да и невозможно иначе воспринимать ее лирику.
Стихотворения этой великой поэтессы нельзя читать между делом, бездумно скользя отсутствующим взглядом по страницам. Ее поэзия требует вдумчивого, углубленного постижения, усилия мысли; поэзия Цветаевой доступна только тем, кто способен воспринимать ее и умом, и сердцем. “Что есть чтение, — говорила сама поэтесса, — как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределами слов… Чтение — прежде всего — сотворчество… Устал от моей вещи, — значит, хорошо читал и — хорошее читал. Усталость читателя — усталость не опустошенная, а творческая”.
Поэзия Марины Цветаевой — настоящий клад, уникальная жемчужина, отблеск огня, который все эти годы не перестает пылать и не умаляет своей стихийной силы. Трудно выбрать в этом бесконечном потоке пламенного чувства одно — самое любимое стихотворение. Каждое из них — неповторимо, бесценно, непохоже на все остальные. Все произведения поэтессы связаны одним, как мне кажется, самым главным: во всех стихотворениях Цветаевой — она сама, ее сложная трагическая судьба, ее живая душа. Хочу остановиться на стихотворении “Идешь, на меня похожий…”, потому что в нем мне слышится и обращение писательницы к нам, и желание донести до нас смысл всего ее существования, открыть сущность ее души и ее жизни. Поэтесса часто писала о смерти, в том числе — о собственной. Она предвидела ее, принимала как что-то неизбежное и желанное. Именно так, потому что она чувствовала невозможность дальнейшей жизни в этом жестоком, несправедливом мире. Она способна была видеть многое, что не дано было увидеть другим. И эта способность становилась для нее все более мучительной. Да, судьба Марины Цветаевой была трагична. Но сама она всегда говорила, что “глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья!”. И только страдая, можно наполнить свои стихи таким словом, таким чувством, какими наполнены произведения этой неповторимой поэтессы. И все же страдания не умаляли жизнелюбия Цветаевой. Она вовсе не была настолько “дикой”, “одинокой”, “нелюдимой”, как принято ее считать. Она любила жизнь, любила людей, стремилась к общению с ними. Именно это и хочет сказать поэтесса в своем стихотворении. Она приглашает нас в поля своей души:
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.
Эти цветы, эти маки, на мой взгляд, и есть стихи Цветаевой, прочитав которые, вдохнув их аромат, мы становимся ближе к ней самой, начинаем отчетливо видеть перед собой образ живой, юной, веселой поэтессы. Кто-то, возможно, скажет, что этот образ не согласуется с трагедией Цветаевой, с ее сложной жизнью, наполненной горем и страданиями, с ее трагической гибелью, которую она предвидела и предчувствовала с самых юных лет. Но в этом несовпадении и есть вся Цветаева, о которой Ариадна Эфрон сказала: “Цельность ее характера, целостность ее человеческой личности была замешена на противоречиях; ей была присуща двоякость (но отнюдь не двойственность) восприятия и самовыражения; чувств (из жарчайшей глубины души) и — взгляда (чувства же, людей, события), взгляда до такой степени со стороны, что — как бы с иной планеты”. Или “из-под земли”. И все же, обращается к нам поэтесса,
Не думай, что здесь — могила.
Что я появилась, грозя…
Она стремится открыть нам саму себя, хочет помочь нам понять ее чувства, ее стремления, желания. Призывает не грустить, не пугаться, а приобщиться к ее миру. Почувствовать, что загадочная, таинственная, трагическая Марина Цветаева на самом деле такая же, как мы с вами, ей присущи те же мечты, мысли, чувства, что и нам:
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Да, она любила жизнь. Она не боялась идти наперекор миру — лишь бы не потерять себя. В ее сердце горел огонь желаний, огонь молодости, которой свойственны оптимизм, веселье, вера в себя и свое будущее.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Но — нет! Она не “была”. Она есть, она жива и она будет жить всегда — жить в своих стихах, жить в наших сердцах, в памяти всего русского народа. Ведь в стихотворениях Цветаевой не только ее жизнь — жизнь отдельного человека. В них — и наша история, и наша судьба. Поэтесса очень любила свою родину, немало стихов — искренних, пламенных, восторженных и нежных посвятила родным местам. Она чувствовала себя частицей Русской земли. И почти в каждом ее стихотворении присутствует образ — образ родины, горячо любимой отчизны. А где еще мы можем остановиться и нарвать букет куриной слепоты и маков, как не в русском поле. И где еще, вслед за “стеблем диким” сможем собрать сочных ягод земляники и насладиться этой земляникой, которой “крупнее и слаще нет”. Именно эти образы, что так дороги сердцу Цветаевой, и наполняют ее произведения каким-то неповторимым светом. Перед этими образами Русской земли, русской природы невольно отступают тревожные мысли, отступают грусть, печаль, тоска.
Поэтесса говорит о будущем, о тех днях, когда ее уже не будет на этой земле. Но ее слова звучат жизнерадостно, она не видит трагедии в своем неизбежном уходе — ведь эта участь ждет каждого из нас.
Единственное, на что надеется писательница, что имя ее не забудут, что стихи ее переживут своего автора. И что кто-то, какой-то прохожий, когда-то остановится только для того, чтобы прочитать эти строки, проникнуть сердцем в каждое слово, впустить в душу музыку стихов Марины Цветаевой. А прочитав, обязательно представит себе, отчетливо увидит перед собой образ самой поэтессы. И задумается о ней, о ее нелегкой жизни, о ее непростом, противоречивом характере, о ее открытой, пламенной душе, которая постоянно находится в движении, в творчестве. Но, предупреждает автор:
…Только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Именно так, легко, хочется думать о Марине Цветаевой после прочтения этого стихотворения. Конечно, есть у нее разные произведения, наполненные разными чувствами и переживаниями. И все они волнуют и будоражат, как писал М. Осоргин, “то ритмом пляшущего каблучка, то тонкой паутиной любовного кружева”. Они поражают невероятной музыкальностью—но музыкальностью особой, не похожей на музыкальность стихов других поэтов. Стихи Цветаевой словно “появляются из звуковой влаги — из моря или речевой реки, подобно лермонтовской русалке”. В них никогда нет обреченности, фатализма, тяжелых раздумий и горестных переживаний. Никогда не было в них ни слезливых вздохов, ни беспредметной “мировой скорби”, в каждой строке — сила характера, воли, незаурядной личности. В них — необычайно интенсивная, насыщенная внутренняя жизнь. Абсолютно безмятежное существование — тоже не для Цветаевой, она — человек действия, поступка, движения. Предельная искренность — непременный закон ее искусства. Потому ее поэзия раскрывает перед нами обаяние глубокой и cильной натуры.
Прожив трагическую жизнь, поэтесса оставила нам неповторимый, чарующий свет, озаряющий саму Цветаеву, озаряющий память о ней. И потому в одном я позволю себе не согласиться с поэтессой: ни я, ни кто-либо другой, как мне кажется, не сможем “легко забыть” ее — поэта! Ее невозможно забыть. Она всегда будет идти рядом с нами, освещая нас лучом своего неповторимого таланта. Да и не об этом ли говорила сама Цветаева:
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
Этот волшебный голос чарующей музыкой звучит в моем сердце. И, я думаю, будет звучать еще долгие годы. Как и в сердцах всех тех, кто прочел и смог понять эту удивительную поэзию — поэзию Марины Цветаевой.
Стихи Марины Цветаевой любимы многими поколениями читателей. Серебряный век русской поэзии немыслим без голоса этой поэтессы. Творческий путь она начала рано, первые стихотворения написаны в возрасте шести лет, первый сборник стихов «Вечерний альбом» — в восемнадцать. Судьба не баловала эту женщину, и стихи ее часто проникнуты печалью и одиночеством. Но любовь к человеку и всему человеческому присуща Цветаевой на всех этапах ее творчества.
Бесконечный интерес Цветаевой к человеку, к его душе творит глубокие поэтические образы любви и сострадания, а некоторые ее стихи — это размышления о месте и роли поэта в мире.
Человеческая душа — священная обитель духа, «не шутит брашнами» (т. е. хлебами), возвышенные чувства рождаются в душе, и главная задача человека — выпустить на свободу самое лучшее из своей души. Цветаева пишет: «Я одна с моей большой любовью к собственной моей душе» («Солнцем жилки налиты — не кровью…»). И чувство одиночества без близких людей усиливается мыслью об одиночестве каждого человека и в философском смысле. Такое одиночество уже не связано с присутствием или отсутствием кого-либо рядом, это одиночество высшего порядка, которое рождается от невозможности поэта быть понятым. Откол индивидуальной души автора от расхожих убеждений общества как раз и вызывает горечь сожаления, ноты которой слышны сквозь строки:
Идите же! —
Мой голос нем,
И тщетны все слова.
Я знаю, что ни перед кем
Не буду я права.
(«Идите же! — Мой голос нем…»)
Назначение поэта — искать красоту в мире и раскрывать ее перед людьми. Но поэту уготована злая участь — как нет пророка в своем отечестве, так и красота, которую поэт отыскивает своим трудом, оказывается «ненужная семье». Озарения приходят как бы из ниоткуда: «Певцом — во сне — открыты закон звезды и формула цветка» («Стихи растут, как звезды и как розы…»). Поэт настраивает свою душу, как инструмент, чтобы она была созвучна со всей Вселенной, мир сам принимает душу поэта за свои таинственные кулисы, вознаграждая его таким способом за верность и преданность человеческому духу:
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари — и ответной улыбки прорез…
— Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
(«Знаю, умру на заре! На которой из двух…» )
Однако поэту суждено быть одиноким и непонятым современниками. Настоящий художник слова осознает свою направленность против злободневности, против рутины. Взгляд в будущее характерен и для Цветаевой, еще в начальном своем творчестве усматривавшей черты конфликта с действительностью и со своим временем. Называя свои стихи «брызгами из фонтана» и «искрами из ракет» поэтесса указывает на их ценность именно спустя года, для последующих поколений:
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
(«Моим стихам, написанным
так рано…» )
Поэзия Цветаевой — великое наследие русской литературы XX века, ценность которого с годами будет неизменно расти. Неповторимое обаяние ее стихов раскроет еще немало тайн перед каждой лирической душой.
Марина Цветаева удивительная женщина. Ее судьба была сложной, трагичной и жестокой. Если говорить о поэтах-женщинах, то, наверное, Марина Цветаева, как и Анна Ахматова, принадлежит к тем немногим русским поэтам, которых будут читать и в третьем тысячелетии. Цветаева своей жизнью доказала, что горе — это не позор, а несчастье и гордость могут идти рядом. И еще один великий урок: хороший мастер может отточить свое мастерство и усовершенствовать его, несмотря на ужасные условия быта. Может быть, никто из русских писателей не был так унижен, как Мандельштам и Цветаева. Прав Б. Чичибабин: «Вошло в закон, что на Руси при жизни нет житья поэтам».
Символом судьбы в поэзии Цветаевой была рябина: такая же горькая и пылающая!
Рябину
Рубили
Зорькою.
Рябина —
Судьбина
Горькая.
Марина Цветаева была бесконечно талантлива. Один из своих очерков она назвала «Герой труда». Она и сама была героем труда и каждой своей строкой, каждой мыслью утверждала его величие и необходимость для человека-творца.
Стихи М. Цветаевой можно назвать исповедью. Это своеобразный поэтический дневник. Под каждым стихотворением стоит дата: число, месяц, год; каждое стихотворение рассказывает о мимолетных ощущениях, переживаниях, событиях в жизни поэтессы.
Поэзия Цветаевой напоминает маленькие музыкальные пьесы. Ранние стихотворения тяготеют к традиционно-классическому стиху. Зрелая Цветаева — это пульсирующий, внезапно обрывающийся ритм, отрывистые фразы.
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
1911 год — счастливый год в жизни Марины Цветаевой. Именно в этом году в Крыму она знакомится с Сергеем Эфроном. Ему, любимому мужу, другу, будут посвящены лучшие стихи о любви. Именно он вдохновлял на создание прекрасных стихов о любви.
Читая стихи Цветаевой, мы переживаем вместе с ее героиней, которой не всегда везет в любви, но она всегда остается гордой, честной, независимой, как и сама Цветаева.
Все ведаю — не прекословь!
Вновь зрячая — уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Если сказать, что Цветаева любила мужа, это значит почти ничего не сказать: она его боготворила. Лирика поэтессы годов революции и гражданской войны, когда она была вся поглощена ожиданием вести от Сергея Эфрона, проникнута печалью и грустью. «Я вся закутана в печаль, — писала она. — Я живу печалью».
В 1922 году Цветаева уезжает за границу. Семнадцать лет эмиграции оказались бедой, несчастьем, тоской. Нищета, унижение, бесправие окружили поэтесу со всех сторон. Ее письма и стихи тех лет потрясают как глубиной отчаянья, так и силой надежды, все же никогда не покидавшей Цветаеву.
Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И все равно, и все едино.
Но если по дороге куст
Встает, особенно рябина…
М. Цветаева принадлежала к людям той эпохи, которая была необычна сама по себе и делала необычными всех, живущих в это время. Поэтесса была хорошо знакома с В. Брюсовым, М. Волошиным, В. Маяковским, Б. Пастернаком и другими поэтами. Им она посвящала свои стихи. Но особенной любовью проникнуто стихотворение, посвященное А. Блоку, с которым поэтесса не встречалась, но посвятила ему цикл стихотворений.
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно-единственное движение губ.
Имя твое — пять букв.
Всю жизнь, начиная с детства, М. Цветаева преклонялась перед гением Пушкина, которому посвятила свое первое стихотворение и создала цикл произведений «Стихи к Пушкину». Именно ей принадлежат очерки «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев».
Для Цветаевой поэзия — это тайна, это волшебство, это диалог поэта со всем миром. Тема любви, жизни и смерти, творчества звучат как исповедь сильной женщины. Поэт умирает — его поэзия остается. Поэзия Марины Цветаевой останется вечной. Пророчество поэтессы исполнилось: ее стихам «настал свой черед».
Начало 20 века в русской литературы немыслимы без имен Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Своим творчеством эти женщины-поэты не только украсили свое время, но и внесли, каждая по-своему, большой вклад в русскую поэзию. Их поэзия, как доказало время, вечно.
Поэзия Анны Ахматовой – это своеобразный гимн женщине. Так, в хрестоматийном стихотворении «Сжала руки под темной вуалью» очень эмоционально обрисовываются эпизоды жизни и любви героини. Ключевые детали стихотворения передают психологический настрой лирической героини, ее душевное состояние. В этом стихотворении отражено не только минутное настроение двух влюбленных людей, но и вечная трагедия расставания:
Как забуду? Он вышел, шатаясь.
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Через призму сердца Ахматова воспринимает не только любовь, но и все, что происходит рядом с ней. В поэме «Реквием» мы читаем скорбные строки:
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой,
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Нет, Анна Ахматова не говорит здесь о жестокости современного ей мира. Она не говорит об ужасных годах… Поэтесса рисует образ женщины, которая провела много времени у тюремных дверей, ожидая приговора …своему ребенку! И эта женщина не одна, их тысячи – с такой же искалеченной судьбой и израненными сердцами.
Время Великой Отечественной войны также оставило трагичный след в творчестве Ахматовой. Важно, что у нее иное видение войны, не похожее на других поэтов того времени. Поэтесса воспринимает ее, в первую очередь, как женщина, как мать:
Щели в саду вырыты,
Не горят они.
Питерские сироты,
Детоньки мои!
Перед нами другая сторона военного времени. Ахматова говорит о детях, так как нет ничего страшнее и ужаснее, чем боль ребенка:
Постучись кулачком – я открою
Я тебе открывала всегда…
Творчество Марины Цветаевой, по многим своим проявлениям, сложнее поэзии Ахматовой. Эта поэтесса считается одним из самых виртуозных художников слова начала 20 века. Ее язык, система средств художественной выразительности самобытна и нестандартна. Темы, проблемы, мотивы, которые Цветаева использует в своем творчестве, необычайно глубоки и серьезны.
Стихи поэтессы разнообразны по мотивам и во многом интуитивны. Однако, на мой взгляд, есть нечто, объединяющее все произведения Цветаевой, – ее трагическое мироощущение – «на разрыв», которое в полной мере отразилось в творчестве поэтессы.
Одной из ведущих тем лирики Цветаевой является тема родины, тема любви к отчему дому, Москве, России. Лишь в ранних стихах поэтессы (1916-1917 года) создается картина прекрасной страны: бесконечные дороги, багровые закаты и лиловые беспокойные зори. Позже в стихи Цветаевой вошла война, мировая, а затем гражданская. В этот период жалость и печаль переполняли ее творчество:
Бессонница меня толкнула в путь.
– О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! –
Сегодня ночью я целую в грудь
Всю круглую воюющую Землю!..
К революции 1917 года Цветаева относилась сложно. Поэтесса не могла принять и простить той крови, которая проливалась.
Стихотворения Цветаевой о любви невозможно спутать с ничьими другими. Они очень пронзительны и тонки. Лирическая героиня вся отдается своему чувству, живет и дышит только им:
Не властвовать!
Без слов и на слово –
Любить…Распластаннейшей
В мире – ласточкой!
Не могла поэтесса обойти своим вниманием и тему поэта и поэзии. В осмыслении этой темы она следует традициям русских классиков: Пушкина, Лермонтова, Тютчева. По мнению Цветаевой, вдохновение – единственный повелитель поэта. Оно приходит к нему в облике огненного всадника: «С красной гривою свились волоса… Огневая полоса – в небеса!».
По мнению Цветаевой, дорога поэта в мире нелегка. Его не понимает и не принимает эгоистичная и слепая толпа. Обыватели погрязли в быту, своих приземленных интересах и проблемах.
Кроме того, поэт, по Цветаевой, неподвластен суду: «Я не судья поэту, И можно все простить за плачущий сонет!». Поэта не в состоянии оценить читатели, поэтому они не могут его судить. Поэт мыслит по-своему: «тьма» поэта не всегда означает зло, а высота – добро. Но оценить это сможет только время…
Начало 20 века подарило русской литературе два гениальных имени – Ахматова и Цветаева. Творчество этих женщин самобытно и оригинально, разительным образом отличается друг от друга. Однако есть то, что родним этих великих поэтов – глубокая человечность, преданность своему «женскому» естеству, огромная любовь к Родине.
Кто создан из камня, кто создан из глины, —
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело — измена, мне имя — Марина,
Я — бренная пена морская.
М. Цветаева
В истории литературы — бесчисленное множество замечательных, великих имен поэтов и писателей. Но у каждого человека все же есть свои привязанности, и из этой звездной россыпи одна или две звездочки нам кажутся ближе, теплее, чем остальные. Для меня это — поэзия Марины Цветаевой.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья
Я родилась.
Перед нами — прекрасное мгновение рождения Поэта, чье творчество было таким же ярким и неповторимым, как эта написанная простыми словами, но чудесная картина. Марина Цветаева безумно любила жизнь во всех ее проявлениях, она всегда была безудержной, «безмерной», неуемной, как и ее поэзия. Философское отношение к миру и жизни в целом было присуще ей даже в ранних стихах, «покуда вся жизнь как книга»:
Люблю и крест, и шелк, и краски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
Цветаевой была чужда ограниченность любого рода — ограниченность вкусов и притязаний, ограниченность чувств. Поэтому смертью она считала любой предел, остановку, прекращение движения вперед. Не только как поэта, но и как человека М. Цветаеву отличало яростное желание «все понять и за всех пережить!», жадный интерес к окружающему миру. В ее душе были сокрыты «силы необъятные», неукротимые.
К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
Да, без веры и любви человеку жить очень трудно. Но, прося их у окружающих, М. Цветаева сама являлась солнцем любви: когда теплым и ласковым, когда — жгучим и палящим, когда — прячущимся за тучи. Но, кажется, что без этого солнца целой огромной планете стало бы холодно.
Два солнца стынут — о Господи, пощади! —
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца — прощу ли себе сама? —
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Серость и обыденность М. Цветаева не признавала никогда. Костра ее души хватало на то, чтобы раскрасить и осветить самые тусклые уголки повседневности, вдохнуть свежесть в скучное и вялое окружение. И все же чуткое и восприимчивое сердце поэта требовало внутренней уравновешенности, покоя, что для такой бурной и самобытной натуры, как Марина Цветаева, было невозможным.
Закачай меня, звездный челн!
Голова устала от волн!
Слишком долго причалить тщусь, —
Голова устала от чувств.
М. Цветаева всегда предъявляла и к себе, и к окружающим высокие требования. Но не всем из ее окружения было дано обладать такими сильными чувствами и железной волей, как у нее. Поэтому жизнь Цветаевой была полна горя и разочарований, «требованье веры» и «просьба о любви» разбивались о скалы обыденности, слабости, просто непонимания. Однако покорность и беспомощность были неведомы горячему поэтическому сердцу.
Отказываюсь — выть.
С акулами равнин
Отказываюсь плыть —
Вниз — по теченью спин.
Марина Ивановна Цветаева всегда знала цену своим стихам и своему таланту, но она никогда не шла на унижения и конъюнктуру, чтобы добиться славы и известности. Жизнь Цветаевой сложилась трагично, во многом из-за ее прямоты и бескомпромиссности взглядов. Но она всегда считала ценнейшим человеческим качеством способность противостоять — бедам, горестям, испытаниям, и это качество направляло и поддерживало ее всю нелегкую жизнь. И мне безумно жаль, что такой великий поэт ушел из жизни, не дождавшись признания, хотя и не потеряв веры в то, что читатели со временем сами найдут дорогу к ее произведениям.
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
…………………………………………………….
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.