Творческое общение с литературой, искусством и наукой — это значит, прежде всего, читать такие книги, такие смотреть спектакли, картины в альбомах и на выставках, слушать такую музыку, погружаться в такие науки, чтобы все это помогало уяснить себе себя, свои душевные особенности и трудности, подсказывало, как жить.
Тут важно помнить, что ты вовсе не плох, не неуч, если тебе, например, чужды, не помогают те художественные произведения, от которых без ума другие люди. Значит, ты человек иного склада, у тебя больше созвучия с другими авторами, потому что больше у вас похожего в душе, в характере. У одного больше целебного созвучия с нравственно-психологической прозой Чехова, у другого — с поэтически-философскими вещами Лермонтова, у третьего — с благородной солнечной печалью Пушкина. Книга писателя, поэта (как и всякое произведение науки, искусства) лечит прежде всего созвучием.
С., 23 лет, недовольная своим характером, «себя прочла в стихах А. Ахматовой и стала себе понятней, ясней», ощутила свою духовную особенность, приняла теперь себя такую, какая есть, научилась уважать себя, похожую на Ахматову. Благодаря строчкам поэтессы «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда» С. глубже поняла наши разговоры в группе о том, что но стоит так уж ругать себя за невольные скверные мысли, за постыдные чувства. Мы нравственно отвечаем, в конце концов, не за то, что в нас само по себе думается и чувствуется, а за свои сказанные людям слова и совершенные поступки.
Следовательно, для того, чтобы книга (как и любое произведение науки и искусства) существенно помогла в поисках своего дела, смысла жизни, помогла разобраться в сложном душевном конфликте, вдохновила на добрые дела, необходимо духовное созвучие автора с читателем.
Отечественный книговед Н. А. Рубакин считал, что суть действия книги на читателя выражается положением французского ученого Эмиля Геннекена, которое следует назвать «законом Геннекена»: «На читателя оказывает наибольшее впечатление та книга, психические качества автора которой аналогичны психическим качествам данного читателя» (Рубакин Н. А. Избранное в 2-х томах, т. 1. — М.: Книга, 1975, с. 191).
Нередко, однако, люди целебно тянутся и к чтению писателей противоположного склада. Так, человек с душевными трудностями в виде тягостной неуверенности, застенчивости, тревожности, чувственной вялости тянется не только к чтению Чехова, но и к чтению чувственного самоуверенного Бунина с пронзительными пряными красками в описаниях любви и природы. Это его чувственно тормошит, целебно «поджигает», но в то же время подчеркивает близость чеховского.
Многим людям с расстройствами настроения помогает повеселеть, ожить веселая, чувственно-сангвиническая, мягко-эпикурейская жизнелюбивая сила, выступающая так выпукло-сочно, зримо во фламандской живописи, в картинах Кустодиева, в романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», в «Кола Брюньоне» Роллана, в вещах А. Дюма-отца, Гашека, Ильфа и Петрова, Н. Думбадзе, в музыке Россини, Штрауса, Кальмана.
Итак, важно найти созвучное тебе в искусстве и постараться окружить этим себя дома, где набираешься сил, укрепляешься личностно. На стенах не должно быть случайных картин, фотографий. Пусть все (до формы табуретки на кухне), по возможности, будет по душе живущим здесь людям.
Познакомившись со многими произведениями искусства и науки, нужно выбрать созвучное себе (часто его так немного!) и приобрести некоторый опыт в целебном, личностном, общении с этими созвучными тебе ценностями культуры: установить, какое именно музыкальное произведение, стихотворение, картина, изучение какого именно насекомого или цветка и т. д. помогают освободиться от конкретного расстройства настроения или хотя бы смягчить его.
Творческое общение с литературой, искусством и наукой — это значит, прежде всего, читать такие книги, такие смотреть спектакли, картины в альбомах и на выставках, слушать такую музыку, погружаться в такие науки, чтобы все это помогало уяснить себе себя, свои душевные особенности и трудности, подсказывало, как жить.
Тут важно помнить, что ты вовсе не плох, не неуч, если тебе, например, чужды, не помогают те художественные произведения, от которых без ума другие люди. Значит, ты человек иного склада, у тебя больше созвучия с другими авторами, потому что больше у вас похожего в душе, в характере. У одного больше целебного созвучия с нравственно-психологической прозой Чехова, у другого — с поэтически-философскими вещами Лермонтова, у третьего — с благородной солнечной печалью Пушкина. Книга писателя, поэта (как и всякое произведение науки, искусства) лечит прежде всего созвучием.
С., 23 лет, недовольная своим характером, «себя прочла в стихах А. Ахматовой и стала себе понятней, ясней», ощутила свою духовную особенность, приняла теперь себя такую, какая есть, научилась уважать себя, похожую на Ахматову. Благодаря строчкам поэтессы «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда» С. глубже поняла наши разговоры в группе о том, что но стоит так уж ругать себя за невольные скверные мысли, за постыдные чувства. Мы нравственно отвечаем, в конце концов, не за то, что в нас само по себе думается и чувствуется, а за свои сказанные людям слова и совершенные поступки.
Следовательно, для того, чтобы книга (как и любое произведение науки и искусства) существенно помогла в поисках своего дела, смысла жизни, помогла разобраться в сложном душевном конфликте, вдохновила на добрые дела, необходимо духовное созвучие автора с читателем.
Отечественный книговед Н. А. Рубакин считал, что суть действия книги на читателя выражается положением французского ученого Эмиля Геннекена, которое следует назвать «законом Геннекена»: «На читателя оказывает наибольшее впечатление та книга, психические качества автора которой аналогичны психическим качествам данного читателя» (Рубакин Н. А. Избранное в 2-х томах, т. 1. — М.: Книга, 1975, с. 191).
Нередко, однако, люди целебно тянутся и к чтению писателей противоположного склада. Так, человек с душевными трудностями в виде тягостной неуверенности, застенчивости, тревожности, чувственной вялости тянется не только к чтению Чехова, но и к чтению чувственного самоуверенного Бунина с пронзительными пряными красками в описаниях любви и природы. Это его чувственно тормошит, целебно «поджигает», но в то же время подчеркивает близость чеховского.
Многим людям с расстройствами настроения помогает повеселеть, ожить веселая, чувственно-сангвиническая, мягко-эпикурейская жизнелюбивая сила, выступающая так выпукло-сочно, зримо во фламандской живописи, в картинах Кустодиева, в романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», в «Кола Брюньоне» Роллана, в вещах А. Дюма-отца, Гашека, Ильфа и Петрова, Н. Думбадзе, в музыке Россини, Штрауса, Кальмана.
Итак, важно найти созвучное тебе в искусстве и постараться окружить этим себя дома, где набираешься сил, укрепляешься личностно. На стенах не должно быть случайных картин, фотографий. Пусть все (до формы табуретки на кухне), по возможности, будет по душе живущим здесь людям.
Познакомившись со многими произведениями искусства и науки, нужно выбрать созвучное себе (часто его так немного!) и приобрести некоторый опыт в целебном, личностном, общении с этими созвучными тебе ценностями культуры: установить, какое именно музыкальное произведение, стихотворение, картина, изучение какого именно насекомого или цветка и т. д. помогают освободиться от конкретного расстройства настроения или хотя бы смягчить его.