Сочинение на тему отражение культуры в языке народа

15 вариантов

  1. Отцу-матушке большой поклон,
    Роду-племени челобитьице.
    У наших предков, особенно у восточных славян, существовал особый культ Рода – всеобъемлющего божества Вселенной со всеми её мирами. В этимологическом отношении – это божество, с которым связано и рождение всего живого (ср. родить, народ), и природа с водными источниками (родник, урожай), и даже молния, которая в древнерусском языке обозначалась словом родиа.
    Мифологический подтекст концепта род в сочетании с племенем ощущается в некоторых восточнославянских сочетаниях: клясться родом и племенем, поминать их род-племя. Они свидетельствуют о том высоком почитании рода и родства, которое вылилось в обожествление Рода как творца всего рождаемого на земле.
    В дальнейшем оборот род и племя обогащался новыми вариантами: род да племя (в значении родственники, родня), ни роду, ни племени (отсутствие родственников), без роду-племени (низкого, незнатного происхождения), из рода в род (из поколения в поколение)., род людской (народ).
    В историко-культурном плане важную роль играют фразеологизмы, связанные с почитанием Бога во многих русских выражениях, пословицах, в которых смыслообразующим ядром является слово бог». Его возвышенные обозначения – творец, всевышний – появились позднее, в лоне христианского учения о Едином Боге. Но, заглянув в этимологические недра этого слова, можно увидеть, что оно связано с такими славянскими словами, как русское збожье, белорусское збоже, которые означают достаток, богатство, счастье. Русские слова богатый, богатство – однокоренные слова со словом бог – сохраняют следы этого древнейшего материального значения: дай бог, не дай бог, бог дал – бог взял, бог послал. Восклицания Бог мой!, Боже мой!, Счастлив твой бог! сохраняют следы прежнего многобожия, характерного для язычников.
    Исконно русские пословицы и поговорки, взятые из народной речи, свидетельствуют о том, что перед нами следы русского идолопоклонения: Где жить, там и молиться, Не гони бога в лес, коли в избу влез, Каков бог, такова ему и свеча, Что тому богу, молиться, который не милует.
    Итак, в русских народных пословицах и поговорках представление о боге сводится к признанию всесильности и всемогущества Бога, почитанию его, но в то же время отмечается ироническое отношение к Богу: Бог правду видит, да не скоро скажет, Русский бог – авось, небось, и как-нибудь. В этой способности шутить над своими богами проявляется сила народного характера.
    Как бы далеко ни уходила цивилизация, мифологические представления о боге не покидают нашу речь: слава богу, бог знает что, бог весть, не дай бог, ради бога, на, боже мой. Они живут в нашей речи, переосмысляются, приобретают другое семантическое и стилистическое обличье.
    В истории духовной культуры человечества особое место занимают суеверия, поверья, гадания, которые дали жизнь многим фразеологическим оборотам, пополнившим культурный фонд нашей речи. Например, существовало великое множество заговоров от зубной боли. Так появилось насмешливо-ироническое выражение заговаривать зубы, показывающее недоверие к знахарским операциям. Обобщённое значение этого оборота – вводить в заблуждение, обманывать. Заклинаниями, заговорами можно было не только бороться с болезнями, но и противостоять порче, сглазу, наговорам. В таких случаях происходил своеобразный поединок двух знахарей или напускателей порчи: один её наводил, другой – отводил. Так появился известный оборот – для отвода глаз. Сейчас он значит – делать что-либо для отвлечения внимания, чтобы ввести кого-либо в заблуждение. В знахарском обиходе отводить глаза имело терминологически точное значение – создавать маару или мороку, наваждение, которое заставляло обманутых поверить знахарю. Отсюда появилось выражение морочить голову.
    Множество фразеологизмов пришло в нашу речь из Библейских текстов. Некоторые из них так активно вошли в употребление, что мы порой даже не задумываемся, что они имеют тесную связь с религией. Это такие фразеологизмы, как бросить камень, кому мало прощается, тот мало любит, кто не со Мною, тот против меня, левая рука не знает, что делает правая, не ведают, что творят, не судите, да не судимы будете, соль земли и др. Многочисленные фразеологические обороты возникли в русском языке на базе новозаветных образов и ситуаций путём их переосмысления. Такими, например, являются обороты: блудный сын, бревно в глазу, внести лепту, идти на Голгофу, конец света петь Лазаря, тяжёлый крест, заблудшая овца и т.д.
    Духовная культура тесно связана с культурой материальной, воплощённой в бытовых реалиях повседневной жизни старой России. Так, без концептуального понятия печь – символ домашнего очага, благополучия, гостеприимства русского народа – не возникла бы группа фразеологизмов, построенных на этом образном сравнении: лежать на печи (совсем ничего не делать), танцевать от печки (начинать с привычного, простого), печки-лавочки (короткое знакомство с кем-либо). Неудивительно, что печка и лавочка стали фразеологическими символами домашнего очага: они – два стержня крестьянской избы. Русская печь занимала чуть ли не третью часть всей жилой площади: она грела, в ней варили щи да кашу, выпекали хлеб, а нередко использовали как баню.
    Печь – символ гостеприимства, ибо дорогого человека угощают по принципу: Всё, что есть на печи, на стол мечи. А если он продрог или вымок под дождём, то укладывают спать на печь. Недаром пословица гласит: Кто сидел на печи, тот не гость, а свой. Печь – символ благосостояния семьи, и потому она играет большую роль в свадебных обрядах. Во многих краях России был распространён обряд глядения печи при сватовстве, который заключался в пристрастном осмотре хозяйства жениха. Свято соблюдая сору из избы не выносить, семья использовала печь для сжигания мусора.
    Концептуальный образ печи нашёл богатое отражение в русском фольклоре. Вот пословицы и поговорки, которые демонстрируют любовь и уважение к этому источнику тепла: хлебом не корми, только с печи не сгони, На своей печи – сам себе голова, Мала печка, да тёпленька, До 30 лет греет жена, после 30 – рюмка вина, а после и печь не греет, Словно у печки погрелся. Самой выразительной является пословица: Печь нам – мать родная.
    В русских сказках оборот хлеб-соль употребляется как символ гостеприимства: Милости просим хлеба-соли откушать, заморских вин испробовать. На основе этого фразеологизма возникло выражение водить хлеб-соль (дружить с кем-либо). Но особой активности фразеологизм хлеб-соль достигает в таком жанре, как пословицы: Хлеб да соль – всему голова, Спасибо тому, кто поит и кормит, а вдвое тому, кто хлеб-соль помнит, За хлебом-солью всякая шутка хороша.
    Таким образом, симбиоз материально-вещественного, обрядового и фольклорного содержания выражения хлеб-соль способствовал его сохранению в русском национальном сознании как символ гостеприимства, доброжелательности и миролюбия.
    Не менее важной частью материальной культуры у восточных славян были пироги – самое распространённое блюдо русской кухни. В известной русской пословице говорится? Колчан пригож стрелами, а обед пирогами. Являясь простым, понятным, тесно связанным с жизнью и бытом народа, слово пирог становится тем языковым элементом, при помощи которого люди выражают своё национальное видение окружающей действительности. Передают представление о добре и зле, о морали и нравственности, о духовности: Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой, Со всякого по крохе, голодному пироги, Негоже хвалить пирог, пока тесто месишь, Доброе слово лучше мягкого пирога.
    «Каждый язык отражает культуру того народа, который на нём говорит»,- утверждал Л.В. Щерба. Действительно, язык – уникальное явление, одно из главных условий существования, консолидации и развития человеческого общества.
    Проблема соотношения языка и культуры
    Уже не одно столетие проблема соотношения языка и культуры занимает умы многих известных ученых, но по сегодняшний день этот вопрос остается дискуссионным: одни полагают, что язык относится к культуре как часть к целому, другие – что язык лишь форма выражения культуры, третьи – что язык не является ни формой, ни элементом культуры. В качестве примера можно привести слова двух крупнейших ученых, основателей американской и русской школ этнолингвистики. Так, по мнению Э. Сепира, “культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает, язык же есть то, как думает”.

  2. Язык любого народа — это его историческая память, воплощенная в слове. Тысячелетняя духовная культура, жизнь русского народа своеобразно и неповторимо отразились в русском языке, в его устной и письменной формах, в памятниках различных жанров — от древнерусских летописей и былин до произведений современной художественной литературы. И, значит, культура языкам культура слова предстает как неразрывная связь многих и многих поколений. Родной язык — душа .нации, первостепенный и наиболее очевидный ее признак. В языке и через язык выявляются такие важнейшие особенности и черты, как национальная психология, характер народа, склад его мышления, самобытная неповторимость художественного творчества, нравственное состояние и духовность.
    Подчеркивая одухотворенность русского языка, К. Д. Ушинский писал: “В языке своем народ, в продолжение многих тысячелетий и в миллионах индивидуумов, сложил свои мысли и свои чувства. Природа страны и история народа, отражаясь в душе человека, выражались в слове. Человек исчезал, но слово, им созданное, оставалось бессмертной и неисчерпаемой сокровищницей народного языка… Наследуя слово от предков наших, мы наследуем не только средства передавать наши мысли и чувства, но наследуем самые эти мысли и эти чувства”.
    Знать выразительные средства языка, уметь пользоваться его стилевыми и смысловыми богатствами во всем их структурном многообразии — к этому должен стремиться каждый носитель языка.
    Защита и охрана природных богатств, здоровье народа осознаются теперь как важное общегосударственное дело. Охраняются и восстанавливаются памятники материальной культуры — часть духовного исторического наследия. Наш язык нуждается в таком же бережном подходе. Русский литературный язык надо беречь от засорения вульгаризмами и жаргонизмами, от стилистического “снижения” и стилевого “усреднения”, т. е. нивелировки или штампованности. Его надо оберегать от ненужных иноязычных заимствований, от разного рода неточностей и тем более — от ошибок и неправильностей, словом, от всего, что ведет к его оскудению, а следовательно, к обеднению или омертвению мысли.
    Именно поэтому культура языка может и должна быть осмыслена в собственно экологическом аспекте — как часть здоровой окружающей “речевой среды существования”, освобожденной от ошибок и неточностей, нежелательной нивелировки и “дистиллированности”, негативно влияющих на жизнь языка, на общую духовность и нравственность.
    Культура речи в ее традиционном понимании — это степень владения литературным языком (его нормами, стилистическими, лексическими и грамматико-семантическими ресурсами) в целях наиболее эффективного общения в различных условиях коммуникации. Экологический подход к вопросам культуры речи, речевого общения предполагает ответственное отношение к национальным языковым традициям, воспитание действенной любви к родному языку, заботу о его прошлом, настоящем и будущем. Все это и составляет существо экологического аспекта культуры речи, если понимать его широко и обобщенно.
    Предметом лингвистической экологии является культура мышления и речевого поведения, воспитание лингвистического вкуса, защита и “оздоровление” литературного языка, определение путей и способов его обогащения и совершенствования, эстетика речи. Лингвоэкологический подход предполагает бережное отношение к литературному языку одновременно как к культуре и как к орудию культуры. Л. В. Щерба справедливо сравнивал язык, у которого разрушена стилистическая структура, с совершенно расстроенным музыкальным инструментом, “с той только разницей, что инструмент можно немедленно настроить, а стилистическая структура языка создается веками”. А ведь стоит задуматься и над тем, что всякое потерянное, искаженное или непонятое нами слово — это потерянный для нас мир, звено нашей культуры.
    К сожалению, мы отучаемся от красоты слова, как отвыкаем от красоты и обустроенности своего дома, от красоты напевной русской мелодии, традиционного обряда… И так ли уж плохо стать на пути этого “отвыкания” сознательным охранителем родного языка, его красоты и образности? Конечно же, нет. Мы очень долго разбрасывали родные камни, не заботясь о будущем. Приходит время их собирать. Экология языка и — шире — экология культуры становится одной из актуальнейших задач современности, когда экологизация науки, поведения человека и самого мышления выступают важной приметой времени.
    История самого термина (и понятия) экология восходит к 60-м годам XIX в Как известно, термин экология, или ойкология (от греч. oikos “жилище”, “место обитания” и logos “учение”) предложил в 1866 г известный немецкий естествоиспытатель Эрнст Геккель (1834—1919). Это был один из крупнейших биологов XIX в., реформатор науки, сторонник эволюционного учения Чарлза Дарвина. Им написана фундаментальная “Общая морфология организма” и многие другие работы. Одним из первых он предложил “родословное древо” всего животного мира и сформулировал знаменитый биогенетический закон, в соответствии с которым онтогенез (индивидуальное развитие особи) является как бы кратким повторением филогенеза (важнейших этапов эволюции всей группы, к которой эта особь относится).
    В наши дни активно формируется экология культуры или, шире, духовная экология. Она связана с сохранением (или возрождением) накопленных ценностей, а также с рациональным регулированием технического прогресса, который не должен отрицательно влиять на человека. “Сохранение культурной среды — задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни, для его “духовной оседлости”, для его привязанности к родным местам, для его нравственной самодисциплины…”.
    Весьма образно и точно раскрыл содержание понятия “экология культуры” историк-археолог В. Л. Янин. По его словам, если выкорчевать дерево, то на его месте можно вырастить новое; но если мы разрушаем памятники культуры, стираем с географической карты исторические топонимические названия, то мы уничтожаем генетический код нашей исторической памяти. Такие потери разрывают связь времен и поколений и приводят в конечном счете к падению нравственности. К тому же, если памятники архитектуры можно восстановить (хотя это будет уже “новодел”, по терминологии реставраторов), то сгоревшие рукописи и утерянные книги невосстановимы.
    Культура языка, речевая культура входит в экологию культуры как важная составляющая часть. В самом деле, ведь если культура — это совокупность достижений общества в области науки, просвещения, искусства и т. д., то закрепляются эти достижения, как правило (хотя и не исключительно), в языке и в слове.
    Связь общей культуры с такой формой языка, как его литературно обработанная, закрепленная в письменности и в устных образцах “культурная” разновидность (литературный язык),—совершенно несомненна. Возникший на определенном историческом этапе и в известных культурно-исторических условиях, литературный язык сам по себе служит свидетельством и показателем уровня духовного развития народа в тот или иной отрезок времени.
    Надо сказать, что современная эпоха вносит немало нового в русский литературный язык наших дней, особенно в такие его области, как лексика и фразеология, сочетаемость слов, их стилистическая окрашенность и т. п.
    Среди факторов и условий развития современного русского языка (внутренних и внешних) можно, на наш взгляд, особо выделить три. Воздействия на повседневную “речевую среду” каждого из них и неравнозначны, и неоднозначны одновременно.
    Во-первых, это общенародность литературного языка, которая приводила и приводит к постоянному обновлению литературных норм, к их освобождению от устарелых элементов и черт, противоречащих духу народной речи, тенденциям общеязыкового развития,— в сторону демократизации.
    Во-вторых, это широкое и активное приобщение современного образованного читателя к творчеству таких писателей, как В. Набоков, Б. Зайцев, И. Шмелев, М. Алданов, знакомство с трудами Н. Бердяева, С. Булгакова, П. Струве, П. Сорокина, В. Розанова, Г. Федотова, Е. Трубецкого, П. Флоренского, Д. Андреева и мн. др. Все это, безусловно, влияет на современный литературный язык, поднимая его авторитет, воспитывая языковой вкус говорящих и пишущих.
    Наконец, это расцвет всех жанров современной публицистики, развитие средств массовой информации, непосредственно отражающих дыхание времени, активные процессы, происходящие и в обществе, и в языке. Здесь же надо сказать и о развитии различных видов и жанров устной общественной речи, ищущих себе опору в традициях национального русского красноречия, в образцах ораторского мастерства прошлого и настоящего.
    В современном литературном языке происходит интенсивное сближение традиционных книжно-письменных и устных средств с обиходно-разговорной стихией, городским просторечием, социальными и профессиональными диалектами. Однако известное раскрепощение литературных норм не должно приводить к их расшатыванию или стилистическому снижению. В качестве нормального и неизбежного процесса такое раскрепощение создает условия для богатства и разнообразия всех выразительных средств и, следовательно, для совершенствования речевой культуры. Вместе с тем, нам хорошо известно, что современная устная и письменная речь стилистически снижается и огрубляется Язык художественной литературы испытывает тенденции к безликости и стандартности (включая стандарты новейшего модернизма и андерграунда)
    Язык науки страдает от ненужной усложненности, обилия не всегда оправданных иноязычных заимствований в области терминологии Публицистика подчас грешит многословием, невнятностью и невыразительностью Законную тревогу общественности вызывают хлынувшие в нашу печать арготические элементы, однообразно употребляемые для “оживления” текстов. Например: качать права, в законе (часто в заголовках статей), вешать лапшу на уши, пудрить мозги, на халяву, тусоваться и мн. др. Такое нарочитое огрубление речи, конечно, не имеет прямого отношения к нормальным процессам демократизации литературного языка и является, скорее, отражением и показателем недостаточно высокого уровня речевой и общей культуры говорящих и пишущих, отсутствия языкового вкуса.
    Состояние современного литературного языка волнует писателей, журналистов, ученых, широкие круги образованных людей, всех, кому небезразличны судьбы русской речи, кто всерьез озабочен состоянием ее культуры.
    Наполовину в шутку, наполовину всерьез звучат призывы к созданию своеобразного “Бестолкового словаря” (антоним к “Толковому словарю”), чтобы с его помощью учить школьников по принципу “от противного” — как не надо говорить и писать “А если включить в него то, что слышишь на работе, на улице, находишь в газетах, получится настоящий “Большой бестолковый словарь”,— замечают не без иронии журналисты “Недели”.
    Большой раздел “словаря” предлагается назвать “Ума палата” (или, следуя логике “Бестолкового словаря”,— “Ума лопата”) В него могут войти такие обороты и конструкции, как более моложе, другая альтернатива, приехал с Италии, сувениры на память и т. д. Многие выражения, “предназначенные” для включения в “Бестолковый словарь”, можно объединить условным заголовком “Красиво выступаем!” В этом разделе вполне уместной будет фраза из телевизионного выступления архитектора. Объект находится в руинированном состоянии (друзьям-то он, наверное, говорит: От здания остались одни развалины) Или фраза журналиста-международника: Приостановить прекращение наступательных операций. Или фраза спортивного журналиста: Мысленно они уже думали о повторном поединке. В этом “словаре” найдет соответствующее место и газетная реклама. А что говорить о многих рекламных текстах, которые ежедневно обрушиваются на нас с экранов телевизоров? Одним словом, материалов для “Бестолкового словаря” будет предостаточно.
    Заметим, что культура языка, как и любая культура, предполагает ее постоянное освоение и “возделывание”, обработку и охрану. И тут, очевидно, уместно сказать, что целью лингвистической экологии является и сам литературный язык, и человек, пользующийся им Цель эта состоит в заботе о воспитании мыслящего и действующею человека-творца, для которого традицион ные литературные нормы — одновременно и нравственное требование, и основа для творческого выражения нового содержания, новых мыслей и идей, выдвигаемых потребностями духовной жизни общества. И здесь очень важна роль мастеров слова, роль художественной литературы в лучших ее образцах. У Николая Заболоцкою есть прекрасное “филологическое” стихотворение “Читая стихи” (1948 г), которое заканчивается так:
    Тот, кто жизнью живет настоящей,
    Кто к поэзии с детства привык,
    Вечно верует в животворящий,
    Полный разума русский язык
    В этих замечательных строках — гимн мудрости русского слова, разумной одухотворенности художественной, поэтической речи.
    В сегодняшнюю переходную (и в известной мере переломную) эпоху мы часто спорим и дискутируем, беседуем и рассуждаем. И как необходимо и важно для нас точное и мудрое слово писателя и публициста!
    По верному замечанию Андрея Платонова, “слово есть двигатель мысли”, лишь оно одно “обращает текущее чувство в мысль”. Что касается самого Платонова, стилистического и духовного богатства его прозы, то художественный мир этого прекрасного писателя нам еще предстоит открывать и осваивать по-настоящему. “Трудность” языка А. Платонова, на которую сетуют подчас читатели,— во многом мнимая, надуманная. Ведь это обычная сложность освоения нового и необычного культурного пласта (когда он и тяжелый, и богатый). Но уж на то оно и богатство, и сокровище, что не дается без труда и усилий. Надо только очень хорошо потрудиться, проявить необходимую охоту и желание (может быть, и настойчивость), и тогда платоновская художественная Вселенная откроется каждому во всем своем великолепии и неисчерпаемой глубине.
    В романе “Котлован” партийный функционер Софронов дает словам “для прочности” два смысла — основной и запасной, “как всякому материалу”. А вот образец прямой речи этого типичного для тех лет персонажа, замороченного штампами “научно-революционных” формулировок:
    Вопрос встал принципиально и надо его класть обратно по всей теории чувств и массового психоза.
    У А. Платонова сама природа и предметный мир человека предстают одушевленно и социально переосмысленно — в духе того времени, когда царит кругом “вечно строящийся и недостроенный мир”:
    Грустные избы неподвижно стояли под здешним старинным солнцем, как бедное стадо овец (“Ювенильное море”); Ночь ушла, как блестящая кавалерия, на землю вступили пехота трудного походного дня (“Чевенгур”); Глубокая революционная ночь лежала над обреченным лесом (там же).

  3. Каждый из нас познаёт мир: одним познание даётся труднее, другим – полегче; один взрослеет быстрее, другой помедленнее. Но в любом случае никто из нас не обходится без родного языка, без слов и выражений самых простых. Язык – это целый мир. Родное слово помогает жить. С доисторических времён человек живёт в обществе. Это вызвало необходимость уметь одному человеку как-то сообщить другому свои мысли, желания, чувства. Так из потребности общения возник язык. С раннего детства мы познаём мир, сначала только из любопытства, потом и по необходимости, чтобы найти своё место в нём. Одновременно с этим мы овладеваем языком. Он занимает важнейшее место в познании. Чтобы изучить какой-либо предмет или явление, нужно назвать, а потом охарактеризовать его словами. Неумение именовать предметы – это и незнание их. Любая проблема должна быть, прежде всего, сформулирована словами языка. Умение правильно выражать словами свою мысль – дело нелёгкое, но необходимое. Даже в обычном разговоре говорящий должен уметь так выразить мысль, чтобы слушающий понял её соответственно. Плохо выраженная мысль – это не только неумение говорить, но и неумение мыслить. Язык – часть культуры. Он занимает важнейшее место в человеческой деятельности, позволяя изучать науку и производство, нравы и обычаи, заниматься политикой и искусством. Выясняя законы окружающего мира, человек неизбежно относит их к себе, пытаясь понять своим умом и выразить своими словами. История всякого языка отражает не только историю народа, но и важнейшие этапы его культурного развития. Более того, уровень культуры народа во многом определяется степенью развитости языка: наличием письменной формы, богатым словарным запасом, помогающим описать любую сферу человеческой деятельности, наличием различных стилистических форм на все случаи жизни и т. д. Русский язык обладает всеми этими свойствами и является величайшим богатством нашего народа. Писатели постоянно напоминают нам и своим творчеством, и прямыми высказываниями, что нужно очень бережно обращаться с этим сокровищем. Мы называем свой язык родным, потому что говорим на нём с детства, думаем, мечтаем, на нём говорят наши родственники. Это язык нашей родины, в котором есть и решительное, твёрдое слово “борьба”, и мягкое, нежное – “любовь”, и доброе, успокаивающее – “сочувствие”, тёплое, ласковое – “мама”.

  4. Язык любого народа — это его историческая память, воплощенная в слове. Тысячелетняя духовная культура, жизнь русского народа своеобразно и неповторимо отразились в русском языке, в его устной и письменной формах, в памятниках различных жанров — от древнерусских летописей и былин до произведений современной художественной литературы. И, значит, культура языкам культура слова предстает как неразрывная связь многих и многих поколений.
    Родной язык — душа нации, первостепенный и наиболее очевидный ее признак. В языке и через язык выявляются такие важнейшие особенности и черты, как национальная психология, характер народа, склад его мышления, самобытная неповторимость художественного творчества, нравственное состояние и духовность.
    Подчеркивая одухотворенность русского языка, К. Д. Ушинский писал: “В языке своем народ, в продолжение многих тысячелетий и в миллионах индивидуумов, сложил свои мысли и свои чувства. Природа страны и история народа, отражаясь в душе человека, выражались в слове. Человек исчезал, но слово, им созданное, оставалось бессмертной и неисчерпаемой сокровищницей народного языка… Наследуя слово от предков наших, мы наследуем не только средства передавать наши мысли и чувства, но наследуем самые эти мысли и эти чувства”.
    Знать выразительные средства языка, уметь пользоваться его стилевыми и смысловыми богатствами во всем их структурном многообразии — к этому должен стремиться каждый носитель языка.
    Защита и охрана природных богатств, здоровье народа осознаются теперь как важное общегосударственное дело. Охраняются и восстанавливаются памятники материальной культуры — часть духовного исторического наследия. Наш язык нуждается в таком же бережном подходе. Русский литературный язык надо беречь от засорения вульгаризмами и жаргонизмами, от стилистического “снижения” и стилевого “усреднения”, т. е. нивелировки или штампованности. Его надо оберегать от ненужных иноязычных заимствований, от разного рода неточностей и тем более — от ошибок и неправильностей, словом, от всего, что ведет к его оскудению, а следовательно, к обеднению или омертвению мысли.
    Именно поэтому культура языка может и должна быть осмыслена в собственно экологическом аспекте — как часть здоровой окружающей “речевой среды существования”, освобожденной от ошибок и неточностей, нежелательной нивелировки и “дистиллированности”, негативно влияющих на жизнь языка, на общую духовность и нравственность.
    Культура речи в ее традиционном понимании — это степень владения литературным языком (его нормами, стилистическими, лексическими и грамматико-семантическими ресурсами) в целях наиболее эффективного общения в различных условиях коммуникации. Экологический подход к вопросам культуры речи, речевого общения предполагает ответственное отношение к национальным языковым традициям, воспитание действенной любви к родному языку, заботу о его прошлом, настоящем и будущем. Все это и составляет существо экологического аспекта культуры речи, если понимать его широко и обобщенно.
    Предметом лингвистической экологии является культура мышления и речевого поведения, воспитание лингвистического вкуса, защита и “оздоровление” литературного языка, определение путей и способов его обогащения и совершенствования, эстетика речи. Лингвоэкологический подход предполагает бережное отношение к литературному языку одновременно как к культуре и как к орудию культуры. Л. В. Щерба справедливо сравнивал язык, у которого разрушена стилистическая структура, с совершенно расстроенным музыкальным инструментом, “с той только разницей, что инструмент можно немедленно настроить, а стилистическая структура языка создается веками”. А ведь стоит задуматься и над тем, что всякое потерянное, искаженное или непонятое нами слово — это потерянный для нас мир, звено нашей культуры.
    К сожалению, мы отучаемся от красоты слова, как отвыкаем от красоты и обустроенности своего дома, от красоты напевной русской мелодии, традиционного обряда… И так ли уж плохо стать на пути этого “отвыкания” сознательным охранителем родного языка, его красоты и образности? Конечно же, нет. Мы очень долго разбрасывали родные камни, не заботясь о будущем. Приходит время их собирать. Экология языка и — шире — экология культуры становится одной из актуальнейших задач современности, когда экологизация науки, поведения человека и самого мышления выступают важной приметой времени. История самого термина (и понятия) экология восходит к 60-м годам XIX в Как известно, термин экология, или ойкология (от греч. oikos “жилище”, “место обитания” и logos “учение”) предложил в 1866 г известный немецкий естествоиспытатель Эрнст Геккель (1834—1919). Это был один из крупнейших биологов XIX в. , реформатор науки, сторонник эволюционного учения Чарлза Дарвина. Им написана фундаментальная “Общая морфология организма” и многие другие работы. Одним из первых он предложил “родословное древо” всего животного мира и сформулировал знаменитый биогенетический закон, в соответствии с которым онтогенез (индивидуальное развитие особи) является как бы кратким повторением филогенеза (важнейших этапов эволюции всей группы, к которой эта особь относится).
    В наши дни активно формируется экология культуры или, шире, духовная экология. Она связана с сохранением (или возрождением) накопленных ценностей, а также с рациональным регулированием технического прогресса, который не должен отрицательно влиять на человека. “Сохранение культурной среды — задача не менее существенная, чем сохранение окружающей природы. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни, для его “духовной оседлости”, для его привязанности к родным местам, для его нравственной самодисциплины…”.
    Весьма образно и точно раскрыл содержание понятия “экология культуры” историк-археолог В. Л. Янин. По его словам, если выкорчевать дерево, то на его месте можно вырастить новое; но если мы разрушаем памятники культуры, стираем с географической карты исторические топонимические названия, то мы уничтожаем генетический код нашей исторической памяти. Такие потери разрывают связь времен и поколений и приводят в конечном счете к падению нравственности. К тому же, если памятники архитектуры можно восстановить (хотя это будет уже “новодел”, по терминологии реставраторов), то сгоревшие рукописи и утерянные книги невосстановимы.
    Культура языка, речевая культура входит в экологию культуры как важная составляющая часть. В самом деле, ведь если культура — это совокупность достижений общества в области науки, просвещения, искусства и т.
    «
    1
    2
    »

  5. Язык и культура
    Под культурой в наше время понимают совокупность материальных и духовных ценностей, умение ими пользоваться во благо человечества и передавать их последующим поколениям. Такое определение культуры возникло относительно недавно; ещё в XVIII веке под этим словом понимали систему воспитания представителей дворянского сословия: «культурного» аристократа противопоставляли «некультурному» простолюдину, равно как и искусство, достижения, технологии и верования развитых стран (в которых эти дворяне жили и которыми управляли) противопоставлялись образу жизни диких племён – африканских, азиатских, кавказских или индейских.
    И всегда понятие «культура» неразрывно связывалось с языком. Его понимали как некое хранилище и отражение тех самых ценностей – и духовных, и материальных. Язык служит для передачи знаний, сведений, той или иной информации обо всех ценностях. Именно поэтому европейские завоеватели, распространяя свою культуру среди народов Африки или Америки, прежде всего учили аборигенов своим языкам: без этого было бы невозможно передать и всё остальное: религию, понятие о государственности и экономике, литературные традиции и т. д. Постепенно расширилось и само понятие культуры: стало понятно, что любое аборигенное племя имеет собственную культуру и определённые ценности, пусть и отличающиеся от европейских.
    Считается, что язык напрямую отражает уровень культуры народа. В языке самого примитивного племени пираха насчитывается около трёхсот слов, а о грамматике можно говорить лишь условно. В то же время языки народов, чья культура сегодня является частью общемировой, насчитывают сотни тысяч слов, фонд которых постоянно пополняется, и развитые грамматические системы. Таковы русский, английский, немецкий, японский языки и ряд других.

  6. Переходим теперь к рассмотрению зависимости становления структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. Этнологические понятия культур попытался положить в основу классификации языков В. Шмидт. Излагая задачи своей работы, он писал: «Возникшие более крупные группировки – будем называть их языковыми кругами, – основывающиеся сами по себе на чисто языковом принципе, мы будем сравнивать с культурными кругами, установленными этнологическими исследованиями, чтобы выяснить, в какой степени крупные лингвистические группировки совпадают по своим границам с этнологическими и какая внутренняя взаимосвязь наличествует между ними». Однако попытка В. Шмидта, связывающая язык не только с этнологическими, но и с расовыми комплексами, не встретила положительного к себе отношения и окончилась неудачей.
    Своеобразное преломление проблема связи языка с культурой нашла у Н. Я. Марра. Объявив язык надстройкой, он поставил его стадиальное изменение в зависимость от идеологии. Идеологические смены, по его мнению, обусловливают и трансформацию языков. В этой теории Н. Я. Mappa, может быть, с наибольшей четкостью проявляются вульгаризаторские основы его учения, стремящиеся уложить развитие языка в заранее подготовленные социологические схемы и фактически приближающиеся к теориям В. Шмидта, хотя сам Н. Я: Марр и его последователи нередко выступали с резкой критикой расовых основ его классификации.
    Решение вопроса о. причине зависимости между культурой и языком следует ставить в связь со следующими двумя факторами. Первый из них касается определения понятия культуры или культурного фактора в развитии языков. Так, тот факт, что один народ обладает культурным преобладанием над другим, может привести к тому, что один язык занимает подчиненное положение по отношению к другому и заимствует у этого последнего те или иные его элементы. Так называемый престиж языка, связанный обычно с чувством национального самосознания, – вполне реальная историческая величина, и он не в малой степени способствовал тому, что, например, ирландский, греческий, армянский, польский сохраняли в полной мере свою жизненность в условиях, в которых другие языки ассимилировались среди языков своих поработителей. Но подобного рода явления нельзя рассматривать лишь в аспекте связи проблемы языка и культуры. Они, вне всякого сомнения, должны рассматриваться в одном ряду с такими явлениями, как экономическое и политическое преобладание народов, военные завоевания, переселения и пр. Иными словами, это общеисторические явления, хотя они и связаны с культурой народов.
    Что же тогда следует отнести к собственно культурным явлениям? Культура, по определению Большой советской энциклопедии, – это «совокупность достижений общества в области просвещения, науки, искусства и в других областях духовной жизни». Поэтому если мы попытаемся установить соответствия между явлениями культуры в этом смысле и фактами структуры языка, то при положительном решении данного вопроса мы в конечных выводах должны будем признать язык идеологическим образованием, что противоречит всему тому, что мы знаем о языке. Таких соответствий не может быть, и, следовательно, говорить о причинной зависимости между культурой и языком в плане конкретных явлений совершенно неправомерно. Но здесь необходимы две существенные оговорки, которые приводят нас уже ко второму из упоминавшихся выше двух факторов.
    Между явлениями культуры и фактами структуры языка нет прямой причинной зависимости и прямого соответствия, но изменения в культуре могут находить косвенное, опосредствованное отражение в языке, т. е. между ними есть общая зависимость; это признает и Э. Сепир, когда пишет, что «история языка и история культуры развиваются параллельно». Но дело тут не в совпадении общих тенденций развития, о которых говорилось выше, а в другом. Так, вызванные культурным развитием народа лексические новообразования могут привести к морфологическим или фонетическим изменениям, например, когда некоторое количество заимствованных слов вносит новое фонетическое явление, которое затем чисто лингвистическим путем распространяется и входит в фонологическую систему языка. В данном случае, следовательно, речь идет не о том, что категории языка и категории мышления, представленные в явлениях культуры, могут обладать общей тенденцией развития в сторону большей абстрактности их содержания, а о возникновении конкретных фактов языковой структуры, которые в конечном счете стимулированы культурным развитием общества, но находятся вне указанной тенденции. Хотя истоки подобного рода языковых новшеств лежат в фактах культуры, их языковое выражение определяется структурными особенностями данного конкретного языка. Это обстоятельство и дает нам основание говорить о возможности опосредствованных влияний культуры на язык.
    Теперь обратимся к другой оговорке. До сих пор разговор шел о развитии языка и его зависимости от культурного развития народа, а также о большем или меньшем богатстве духовного содержания (говоря словами Большой советской энциклопедии) того или иного народа и влиянии этого обстоятельства на структуру языка. Но связь между языком и культурой можно рассматривать и с точки зрения своеобразия форм того и другого явления. И в этом последнем случае мы можем обнаружить значительную близость между языком и культурой. Простейшим образом эта близость обнаруживается в наличии ряда слов, связанных с реалиями, характерными для той или иной культуры и поэтому, как правило, с большим трудом и только описательно переводимыми на другой язык. Так, в якутском языке существуют следующие слова, которые не имеют прямых эквивалентов в русском языке: собоо – сделаться невкусным (о мясе изнуренного животного), туут – лыжи, подбитые кожей, олоо – зимовать на подножном корму (только о лошади) и т. д. Другим свидетельством данной зависимости языка от культуры является структура всего словаря языков, в которых можно выделить различные лексические категории, связанные с характерными для данной культуры чертами. Здесь имеет значение и количественный момент, так как обычно более существенные для данного народа явления имеют более подробную номенклатуру. Зависимость между культурой и языком (точнее, его лексикой) этого порядка Э. Найда суммирует в следующих двух правилах:
    . Лексика, относящаяся к центральным элементам культуры, пропорционально более исчерпывающая, чем лексика, относящаяся к периферийным чертам культуры. Иными словами, объем словаря, относящегося к любому явлению культуры, прямо пропорционален ее культурной значимости.
    . Культурные подгруппы обладают пропорционально более обширной лексикой в сфере их различий.
    Известного рода культурные модели лежат и в основе метафорических обозначений психических состояний, когда печаль, например, обозначается в племени хаббе в Судане выражением «иметь больную печень», племя бамбара (также в Судане) употребляет в этом случае выражение «иметь черный глаз», а мосси (к северу от Золотого Берега) – «иметь гнилое сердце», а удук (в Судане) – «иметь тяжелый желудок». Более отдаленная связь между лингвистическими и культурными моделями скрывается в оборотах типа русского ушко иглы, который по-английски будет иметь буквальное значение «глазок иглы», у индейцев кекчи – «лицо иглы», у племени пирро в Перу – «ноздря иглы», у племени хакачин в Бирме – «рот иглы», у племени амузгос в Мексике – «дыра игла» и пр.
    Зависимость между языком и культурой проявляется не только в лексике, но также и в грамматике, хотя и не столь очевидным образом. Так, в языке Новой Каледонии присутствуют две посессивные системы, первую из которых можно условно назвать близкой (или интимной) принадлежностью, а вторую – далекой принадлежностью. Первая система охватывает имена со значением «мать», «печень», «потомок», а вторая – «отец», «сердце», «жизнь». На первый взгляд такое распределение представляется совершенно произвольным. Однако оно становится понятным, если учесть, что в Новой Каледонии издавна господствовал матриархат, что печенка символизирует всего человека (это значение она имеет и в обряде жертвоприношения), а потомок, воплощающий собой продолжение жизни, имеет большее значение, чем жизнь его родителей.
    Подобного рода примеры, количество которых можно умножить почти безгранично, убедительно свидетельствуют в пользу того положения, что своеобразие форм культуры, как правило, находит отражение в языке.
    5. Заключение
    Выше были рассмотрено влияние истории народа на развитие языка. Теперь остается выяснить кардинальный вопрос всей этой проблемы: в какой мере история народа может воздействовать на законы развития языка?
    Очевидно, что между определенным аспектом языка и общественными процессами можно установить известную общую зависимость, как это имеет место и в других разобранных выше случаях. Например, развитие языка в направлении от языка племенного к языку народности и от этого последнего к национальному возможно только потому, что такова закономерность развития общества. При этом прохождении языков по отдельным этапам развития в них возникают явления, свойственные только каждому этапу в отдельности. Так, по-разному складываются отношения между территориальными диалектами и языком народности, с одной стороны, и между Территориальными диалектами и национальным языком – с другой. Изменение этих отношений, в свою очередь, не может не наложить своего отпечатка и на структуру языка. Но такая зависимость в каждом отдельном языке принимает глубоко своеобразные формы не только потому, что превращение, например, языка народности в национальный язык происходит всегда в особых исторических условиях, но также и потому, что каждый язык обладает специфическими для него структурными особенностями. Структурное же различие языков приводит к тому, что каждый из них может реагировать далеко не одинаково на одни и те же стимулы. Но возможны и иные типы зависимости развития языка от истории народа.
    Как выше многократно отмечалось, развитие языка в конечном счете стимулируется потребностями общения, осложняющимися с развитием общества. Язык развивается до тех пор, пока он функционирует в качестве средства общения в среде какого-либо общества, и когда он лишается этих функций (или сужает их до вспомогательного «языка для связи» между разноязычными представителями замкнутого профессионального круга, как например, латинский в средние века), он превращается в «мертвый» язык. От общества язык получает стимулы для своего развития, и стимулы эти носят определенный характер, поскольку они рождаются в конкретно-исторических условиях.
    Однако те изменения в общественной жизни, на которые язык в процессе своего развития реагирует, выражаются в языке в соответствии со свойственными ему структурными особенностями. Таким образом, явления развития языка в этом аспекте представляются определенными, зависящими от структуры языка способами реализации внеязыковых стимулов, которые рождаются историей народа. Этим общим положением определяется данный и наиболее наглядный тип зависимости развития языка от истории общества.
    История народа вместе с тем не представляет абсолютно безразличного агрегата, роль которого сводится только к тому, чтобы приводить в действие развитие языка. Конкретные пути истории народа, те или иные их направления, создаваемые ими условия функционирования языков – все это может привести к возникновению в языках новых явлений, настолько вживающихся в структуру языка, что они принимают уже закономерный характер.
    Таким образом, мы приходим к следующим выводам. История народа не создает законов развития языка, но служит общим стимулом его развития. Но история народа может способствовать – опосредствованно через структуру языка – созданию в языке конкретных новых явлений, принимающих иногда закономерный характер.
    6. Используемая литература
    1. Лингвокультурология: учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведении. – 3-е изд., исп. – М.: Издательский центр «Академия», 2007.

  7. Общее заметно и в понимании ценности слова. Англ.: A word spoken is past recalling. – Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Русская: Сорвалось с языка – досталось всему миру. Сказанное слово – упущенная стрела. Пуля сразит одного, слово – десятерых.
    Почти дословно она встречается у англичан: The tongue is not steel, yet it cuts. – Язык не из стали, но может ранить. Или: The pen is mightier than the sword. – Перо сильнее меча.
    Сходство заметно и в отношении двух народов к труду, и в оценке денег, богатства в жизни человека. Английские пословицы о труде существуют в виде поучения: Don’t put of till tomorrow what уоu саn dо todау. – Не оставляй на завтра то, что можно сделать сегодня. Похожи и русские пословицы. Дело и труд все перетрут. Труд и терпение превращаются в золото. Без труда нет и покоя.
    Англичане высоко ценят сноровку в работе, добросовестность, основательность: If a thing is worth doing it is worth doing well. – Если уж делать, то делать хорошо. Или: Never do things by halves. – Не делай ничего наполовину.
    То же и в русской пословице: Без труда не вытянешь и рыбку из пруда. У кого умелые руки – тот и мед ест.
    В пословицах отмечены и истоки человеческого трудолюбия: Necessity is the mother of invention. – Нужда – мать изобретательности (русская).
    Одновременно осуждается нечестно достигнутое богатство. Lightly come, lightly go. – Что легко пришло, легко и уйдет (англ.). Или: Easy come, easy go. – Как пришло, так и ушло (англ.). Без труда нажитое добро через двери войдет, через окно выйдет (русская).
    Сравнивая английские и русские пословицы, можно увидеть сходство в том, как оценивают англичане и русские значение для человека его окружения, друзей. Так, английская пословица гласит: Men are known by the company they keep. – О людях судят по их компании. И русские: Плохой и дружбу заводит с плохим. Кто с оленем дружит, тот, как олень, благородным будет.
    Солидарны народы и в негативной оценке денег в жизни людей. Muck and money go together. – Грязь и деньги ходят вместе (русская). За знатным сплетни, за богатым – грязь.
    Деньги влияют на дружеские отношения людей; богатство несовместимо с искренностью. Об этом английские пословицы: A full purse never wanted a friend. – У кого тугой кошелек, тот не испытывает недостаток в друзьях. When I lent I had a friend, when I asked he was unkind.
    Подобна им и русская пословица: Я богат, и друг мне рад. Где должок? А он – молчок.
    Большие возможности, которые дает человеку владение деньгами, констатируют англичане и русские. A golden key opens every door. – Золотой ключик открывает любые двери (англ.). Кроме отца с матерью, за деньги все купишь (русская).
    Даже в том случае, когда повсеместно утвердился стереотип англичанина как индивидуалиста, склонного к замкнутому образу жизни, пословицы дают возможность избежать односторонности и создать более точное представление об этом национальном характере. Так, с одной стороны, в них утверждается: An Englishman’s house is his castle. – Дом англичанина – его крепость. Сравним с русской: В своем доме – каждый сам себе хозяин. Love your neighbor, yet pull not down your fence. – Люби своего соседа, но из-за высокого забора. A constant guest is never welcome. – Постоянному гостю не рады. В то же время у нас обычаи гостеприимства, добрососедства святы: Пища без воды и еда без соседа – грешны.
    Однако в английских пословицах утверждается высокая сила человеческого единения, дружбы, согласия: United we stay, divided we fall. – Вместе мы выстоим, врозь – пропадем. A house divided against itself can’t stand. – Дом, в себе разделенный, устоять не может. Похожих по смыслу пословиц много у всех народов. Например: Один цветок лета не делает. Кто не с людьми, тот словно и не родился. Из капель образуется озеро.
    Очень много смысловых параллелей в пословицах о доброте. Give and take. – Давай и получай взамен (англ.). Добро без возврата не останется. Kind hearts are more than coronets. – Доброе сердце превыше короны (англ.).
    Есть совпадения и в оценке патриотического чувства. It is a foolish bird that soils its own nest. – Плоха та птица, что свое гнездо марает (англ.). Каждая птица свое гнездо любит (русская).
    Серьезно, основательно подходят англичане и русские к созданию семьи, к оценке брачных уз. First thrive and than wife. – Сначала наживись, потом женись (англ.). Брак, совершенный без раздумья, недолог (русская). Дословно совпадает пословица о муже и жене. A good husband makes a good wife. – Муж хорош – и жена хороша. Очевидно сходство и к поиску невесты. Понимание того, что мать имеет влияние на дочь, во многом служит для нее примером, лежит в основе английских и русских пословиц на эту тему. На край посмотрев, сукно покупай. На мать посмотрев, дочь возьми (русская). Не that would the daughter win, must with the mother first begin.
    Познание менталитета англичан, отразившегося, в частности, в его пословицах и поговорках, осуществляется русскими, прежде всего с точки зрения своей национальной культуры, существенные черты которой запечатлены в русских пословицах и поговорках, с которыми человек знакомится с детства. В них раскрываются типичные черты национального характера русских: коллективизм, высокое чувство дружбы, товарищества, гостеприимства, беззаветный героизм, отвага. Один поможет – ты вдвое сильнее, двое помогут – в 100 раз сильнее. Лучше слепота, чем бесчестье.
    У истоков такого мироощущения – черты бытового уклада жизни русских и героические страницы их истории.
    Поддержка, взаимопомощь родственников, друзей, коллег по работе позволяет русскому самому проявлять душевную щедрость, гостеприимство, естественный коллективизм. Неслучайно, эти свойства нашего менталитета, отраженные в народных пословицах, поучениях (“Будь ласков с родителями, уживчив с соседями и приветив с гостем”), необходимо учитывать при определении контраста в ментальности английского народа, в которой проявляется не прикосновенность частной жизни, независимость, граничащая с ослаблением родственных связей. Для русского неприемлемы и непонятны без специальных разъяснений, без экскурсов в историю Англии такие пословицы, как: Let the world wag and take mine ease in mine inn. – Пусть мир шатается и оставит меня в покое на моем постоялом дворе. Или: Do not wear out your welcome. – He злоупотребляй гостеприимством. A constant guest is never welcome. – Постоянному гостю не рады.
    Анализ содержания однотемных английских пословиц позволил уяснить близость англичан и русских: Cowards die many times before their deaths. – Трус умирает многократно. Fortune favours the bold. – Удача любит смелых. Nothing venture, nothing ham (have). – Риск – благородное дело. He who hesitates is lost. – Колеблющийся гибнет.
    В то же время и англичане и русские показали себя ценителями не безрассудной храбрости, а умелого сочетания доблести с осмотрительностью, осторожностью. Discretion is the better part of valour. – Осторожность – лучшая часть доблести. Let sleeping dogs lie. – He трогай спящую собаку (англ.). Если один в пути, на затылке глаза заведи. Клади голову там, где найдешь ее целой.
    Осторожность, осмотрительность сродни разумной бережливости, о которой положительно отзываются и англичане, и русские. Little and fills the purse. – Помаленьку, но полон кошелек. Many a little, makes a ruckle. – Понемногу кладешь, много соберешь (англ.). Богатство и бережливость – родные братья.
    Ценным свойством человеческого характера признается настойчивость, упорство в достижении цели, терпение. If at first you don’t success, try, try, try again. – Если с первого раза не удалось, пробуй снова и снова. Little strokes fell great oaks. – Малые удары валят большие дубы. Everything comes to him, who waits. – Все приходит к тому, кто умеет ждать. По смыслу этим пословицам близки русские: На дне терпения оседает золото. Начало науки – ум, начало ума – терпение.
    Интересно проанализировать пословицы про животных в английском и русском языках.
    Возьмем русское выражение “когда рак на горе свистнет”, которое используется для выражения невозможности какого-либо действия. Английским эквивалентом этой поговорки являются два выражения
    – when pigs fly и to wait till the cows come home.
    Понятно, что рак свистеть не может, но почему именно рак, и почему именно на горе? На это мы не можем дать четкого ответа. Намного логичнее кажется выражение в английском языке.
    Нельзя было выбрать более грузное и неповоротливое животное, чем свинья – вот она-то никогда не сможет летать (даже летающие коровы, встречающиеся в русском фольклоре более реалистичны, чем хрюшки с крыльями). Таким образом, рациональный английский ум не нашел ничего лучшего, чем соединить эти, казалось бы, несовместимые вещи – полет и грузную свинью. Если бы даже житель туманного Альбиона и перевел свою родную и хорошо ему знакомую пословицу на русский язык дословно, мы бы без труда догадались, о чем идет речь, а если бы мы попытались перевести нашу поговорку своим англоязычным друзьям, ответом был бы, скорее всего, непонимающий взгляд.
    Еще более логичным кажется эквивалент to wait till the cows come home. Во времена создания этой пословицы быт простого англичанина был напрямую связан с животноводством. И рациональные люди не стали ломать голову, придумывая витиеватые выражения для меткой фразы, а взяли простые и понятные слова – никто ведь не сомневался, что корова не пойдет сама домой (конечно, если это не цирковая корова, или если она не обладает сверх способностями), и поэтому бесполезно сидеть и ждать, когда она наконец-то постучит копытом в дверь.
    Или возьмем выражение “купить кота в мешке”. Это, конечно, не значит, что крестьянин, встав с петухами, шел на рынок купить себе пару кошек для домашнего хозяйства, а потом еще и горевал, что, не посмотрев, купил кота белого цвета, а не, скажем, черного. Все понимают, что дословно это значит, что если ты покупаешь на базаре какую-либо живность, то нужно тщательно все проверить, или, в противном случае ты рискуешь обнаружить дома вместо свиньи облезлого кота. В английском же варианте эта пословица звучит как never buy a pig in a poke (“никогда не покупай свинью в мешке”). Следовательно, самое большее, на что способен английский мошенник – это подсунуть тебе на худой конец такую же худую свинью, но вовсе не другое животное. На последнее хватило бы изобретательности только у нашего брата.
    Еще одним характерным отличием русских и английских пословиц является широта охвата животных (которая типична и насчитывает около пятнадцати разновидностей). В английских пословицах чаще используются домашние животные, живущие в непосредственной близости от носителя языка, особенно часто встречается противопоставление “кошка – мышь”. В русском же языке нет такой зависимости, напротив, предпочтение отдается лесным животным, из чего можно заключить, что для русского человека большее, чем для англичанина, значение имеет охота (в лесу). В результате этого в русских пословицах появляется противопоставление “заяц – волк”, которое отсутствует в английских пословицах.
    При этом интересно то, что лошадь в пословицах – “интернациональное” животное: по частоте употребления она занимает одно и то же место и в русских, и в английских пословицах. Это можно объяснить тем, что она использовалась как в сельском хозяйстве, так и в качестве транспортного средства вдали от дома, а также на охоте.
    Причем и в употреблении животных англичане поступают более рационально: если это птицы, то просто птицы, если рыбы, то рыбы – и все. Русский же человек стремится сделать пословицу более образной, насыщенной, даже в ущерб ее простоте: не птица – а воробей, ворона, соловей; не рыба – а щука (хотя в названиях рыб русские пословицы не столь изобретательны).
    Среди английских пословиц значительное место занимают те, в которых раскрываются такие особенности национальной психологии, характера и поведения англичанина, как аккуратность (A place for everything, and everything in its place. – Всему свое место.), осмотрительность (Look before you leap. – Осмотрись, прежде чем прыгать.), тактичность, щепетильность (There is a time to speak and a time to be silent. Do not wear out your welcome. – He надоедай.), скромность (Don’t ride the high horse. – He будь заносчивым.), честность (Honesty is the best policy. – Честность – лучшая политика.), умеренность во всем (Safety lies in the middle course. – Средний путь – самый безопасный.).
    Фольклорные произведения, передающиеся из поколения в поколение, представляют собой результат коллективного народного творчества и лишены субъективного взгляда автора, поэтому являются наиболее надежным источником описания народного характера. Возьмем, например, русские сказки: «Скатерть-самобранка», «Золотая рыбка», «По щучьему веленью, по моему хотенью» и т. д. В сложной ситуации герой сказки (Иванушка-дурачок или Емеля, лежащий на печи), с большей или меньшей степенью ожидает сверхъестественной помощи, чуда, «вдруг какая-то удача придёт, и жизнь изменится». Герой выглядит глупым и смешным, нелепым, ленивым и слабым. Но таковым он является только в глазах своих корыстных братьев и недоброжелателей, которые самую сложную работу сваливают на его плечи. На самом деле наш герой добрый, честный, веселый и беспечный, доволен тем, что у него есть. И в решающий момент оказывается умным, смелым и заботливым, благодаря чему и побеждает зло. Таким образом, добродетель всегда вознаграждена и торжествует справедливость. Очевидно, что все эти черты героя близки характеру русского народа. Сказки отражают менталитет народа, его взгляды и представления о жизни.
    Совершенно иным предстает герой английских сказок. Это Робин Гуд, который осознанно стремится уничтожить всех врагов (в отличие от русских сказок, где герой просто хочет спасти свою голову, а победа достается ему попутно). Поскольку Америка в основном базируется на английской культуре, то это нашло отражение в характере американцев – целеустремленные, стремящиеся к победе и совершенству.
    С некоторой осторожностью стоит относиться к таким источникам отражения национального менталитета, как анекдоты и классическая литература. Классическая литература (в отличие от устного народного творчества) несколько искажает общее представление о народе, так как каждое произведение имеет конкретного автора с его индивидуальным, субъективным взглядом на мир.
    Анекдоты и шутки представляют собой источник стереотипного представления о характере народа. Так, в русских международных анекдотах немцы помешаны на порядке и дисциплине, французы – на вине и женщинах, американцы – самоуверенные и прагматичные, а русские – бесшабашные и открытые, любящие водку и драки.
    Типичным примером служит следующая шутка:
    «Признаки американца:
    1. Он гордится тем, что именно Америка победила Гитлера во время вьетнамской войны в Ираке.
    2. Он платит собственному ребенку за мытье посуды.
    3. Непринужденность озорной пьяной драки он всегда променяет на нудное судебное разбирательство.
    4. Через всю его жизнь красной нитью проходит кетчуп.
    5. Он тщательно следит за уровнем холестерина на этикетке.
    6. В последний момент он убивает всех плохих и целуется с женой, после чего по нему идут титры.
    Признаки русского человека:
    1. Может семь суток ехать в поезде, чтобы день погостить у дальнего родственника.
    2. Не закусывает после первой даже под страхом смерти. А также после второй, третьей и, кажется, четвертой и пятой.
    3. Волнуется, разговаривая со швейцаром или официантом.
    4. Ходит в гараж, в баню, на рыбалку, охоту и в театр, чтобы выпить.
    5. Легко разделывается с самым изысканным блюдом при помощи столовой ложки.
    6. Душа его по площади равна пяти американским, тремстам английским и восьмистам бельгийским».
    Еще пример. «ООН, проводя всемирный опрос, предложила представителям разных стран вопрос: «Выскажите, пожалуйста, Ваше мнение относительно нехватки продовольствия людям из других стран». Практически во всех странах возникли проблемы с ответом.
    В Африке никто не знает значение слова «продовольствие».
    В Западной Европе никто не знает значения слова «нехватка».
    В Восточной Европе никто не знает значения слова «мнение».
    В Южной Америке никто не знает значения слова «пожалуйста».
    В США никто не понимает, что означает «люди из других стран».
    Анекдоты (созданные о себе самими представителями определенной культуры или другими народами) строятся на основе имеющихся стереотипов, они не столько отражают типичные черты народа, сколько их формируют.
    Самым надежным источником отражения национального характера, культуры, менталитета является национальный язык. Можно выделить 4 основных структурных уровня языка: фонетика (звуковая сторона), лексика (словарный фонд), грамматика (строение языка) и стилистика (манера оформления речи). Каждый язык имеет свои особенности. Например, немецкий язык отличается строгой упорядоченностью и законченностью всех систем на всех уровнях, дисциплинированной и логичной структурой, «жесткой» орфографией. «Великий и могучий» русский язык отличается сложностью грамматических и лексических структур, высоким стилем речи, эмоциональностью и неупорядоченностью. Зато американский язык прост в употреблении, практичен и идеально приспособлен для устного общения. Американская речь отражает скорость жизни и проворство жителей своей страны.
    Основную культурную нагрузку несет лексика – слова и словосочетания. Именно с их помощью создается языковая картина мира. Особенно ярко это проявляется в национальных пословицах и поговорках, фразеологизмах, идиомах и устойчивых выражениях. Немецкий народ характеризуют следующие пословицы: «Arbeit bringt Brot, Faulenzen Hungersnot» («Труд человека кормит, а лень портит»), «Morgenstunde hat Gold im Munde» («Утренний час дарит золотом нас», «Каждое дело надо с утра начинать»), «Wenn man im Leben Erfolg haben will, darf man sich nicht durch jede Kleinigkeit ins Bockshorn jagen lassen» («Если кто-то хочет иметь в жизни успех, то не следует трусить перед каждой мелочью»), «Ordnung ist das halbe Leben» («Порядок – основа жизни»). Таким образом, язык отражает черты его носителя: педантизм, высокая работоспособность, скептицизм, аккуратность и щепетильность.
    В английской идиоматике представлены такие качества, как предусмотрительность («Safety first» – «Осторожность первым делом»), сдержанность речи, недосказанность («A world to the wise» – «Слово – мудрым»), разнообразие и свободу взглядов («Variety is the spice of life» – «Разнообразие – прелесть жизни» или «It takes all sorts to make the world» – «Чтобы создать мир, необходимо разнообразие»).
    В русском языке преобладают следующие целостные смыслы: общительность, гостеприимство, справедливость, безалаберность, патриотизм и пренебрежительное отношение к законам и к богатству. Примерами тому служат следующие выражения: «Не красна изба углами, а красна пирогами», «Каждому – свое», «Первый блин – комом», «Где суд, там и неправда», «Закон, что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет», «Где родился, там и пригодился», «Лучше капля ума, чем вдоволь богатства», «Мужик богатый, что бык рогатый», «У богатого черт детей качает».
    Пословицы и поговорки – это языковые явление, которые зависят, прежде всего, от жизненного пути, истории, экономики, географических и климатических особенностей, присущих определенному народу. Они отражают культуру страны, ее ценности. Понимание пословиц можно считать одним из критериев владения языком, развития речи.
    Однако не только лексика и фразеология отражают национальную культуру, но и другие языковые средства, например грамматика. Возьмем два личных местоимения – «ты» и «вы». В большинстве стран они оба используются в качестве обращения. Однако в английском языке существует только одна форма – «you» (это и «ты» и «вы» одновременно). Грамматическая разница отражается и на отношениях между людьми. Так, в русском языке обращение на «Вы» означает уважение и почтение, подчеркивает формальную дистанцию в отношениях. А обращение на «ты» более непринужденное и иногда может быть расценено даже как оскорбление. Выбор той или иной формы зависит от различных условий: степень знакомства с адресатом, официальность – неофициальность обстановки общения, характер взаимоотношений говорящих и статусные позиции собеседников. Например, «студентка МГУ, приехавшая учиться из Индии, пишет, что она пережила культурный шок в России, услышав, что дети называют родителей на «ты», поскольку в индийской культуре принято всех, кто старше (включая родителей и самых близких родственников), называть на «вы»».
    В языках, имеющих две грамматические формы («ты» и «вы»), очень важна роль того или другого обращения. Конкретная ситуация. «В советское время Агентство национальной безопасности США потратило уйму денег только на то, чтобы выведать индивидуальные слабости Политбюро и Правительства СССР. Им важно было знать даже, кто с кем на «ты», каким тоном отдаются указания».
    Когда-то в английском языке существовало обращение на «ты» – «thou». Оно начало выходить из употребления в XVI веке и полностью заменено на «you» в начале XVIII века. Его употребляют до сих пор там, где надо создать впечатление архаики, – в переводах Библии, в рассказах о древней истории, в поэзии. Сегодня в английском языке все друг другу говорят «you», подчеркивая тем самым, что все равны (подчиненный и руководитель, профессор и студент, генерал и рядовой). Дистанция в отношениях сводится к минимуму.
    Характер обращения общающихся друг с другом людей влияет на форму их поведения. В языке, речевом поведении, формах общения отражается богатый народный опыт, образ жизни каждого народа. При тождественной ситуации общения, речевое поведение разноязычных собеседников строится и оформляется различными языковыми средствами. Так, например, в России предпочитают пользоваться местоимением «мы» вместо «я». Для русского народа характерно вести себя скромно, не брать на себя ответственность и как бы «укрывать» себя среди других людей. Даже вместо форм «ты» или «вы» может быть использовано местоимение «мы». Так, например, врач спрашивает пациента: «Как мы себя чувствуем?». Зато в Америке самым популярным местоимением является «я» (более того, оно даже пишется всегда с большой буквы). Это влияет на формирование характера человека. Он с детства привыкает выделять себя среди окружающих, вести самостоятельную и независимую жизнь, он берет на себя действие и отвечает за него. Каждый человек – это личность, индивидуальность.
    Каждый язык национально специфичен и отражает своеобразие национального характера его обладателя. Тот факт, что в разных языках по- разному делят существительные по родам, говорит о более или менее эмоциональном отношении к природе, к окружающему миру. Это накладывает отпечаток на восприятие действительности. Например, в русском языке к мужскому или женскому роду может принадлежать все что угодно. Даже «оно» имеет некоторую эмоциональную окраску. Возьмем, например, русские песни или стихи, где тучи и деревья олицетворены и имеют определенный род. Человек сострадает мужчине – «дубу кудрявому» или женщине – «тучке золотой». Это говорит о сентиментальности, чувственности и сердечности русского характера. В английском языке род используют только для людей, все остальное – «оно» («it»). Для англоязычного человека также важна категория артикля, как и для русскоязычного человека – категория рода. Для английской культуры важно то, одна ли это из множества туч (неопределенный артикль «а») или определенная туча, о которой идет речь (определенный артикль «the»). Все эти различия говорят о том, что одни и те же предметы реального мира совершенно по-разному воспринимаются представителями разных культур.
    О повышенной эмоциональности русской культуры также говорит частое употребление в речи слова «душа». Для русского человека «душа» является отражением психологических процессов, происходящих внутри человека. В немецком языке слово «душа» несет другой смысл. Для немца «душа» ассоциируется, скорее, с религиозным понятием, это нечто «божественное».
    У англоязычного народа на первом плане стоит не душа, а здравый смысл. «Человек, поведение которого противоречит нормам, принятым в данном обществе, по-русски называется «душевнобольной», а по английски «a mentality-ill person» («умственно больной»). Иными словами, когда у русских болит душа, у представителей англоязычного мира болеет mind, и, конечно, сами эти слова формируют представления о жизни у их носителей, хотя последние этого не осознают и не замечают». В русском языке существует много фразеологизмов со словом «душа», и крайне редко это слово эквивалентно переводится на английский язык («soul»), в основном оно заменяется на «heart» (сердце), «feel» (чувства), «mind» («разум») или другие словосочетания. Например, «душа моя!» – «my dear», «у кого-либо душа на распашку» – «smb. is pen-hearted», «душевное спокойствие» – «peace of mind», «у кого-либо кошки скребут на душе» – «smb. feels uneasy, restless or depressed» и т. д. Приведенный материал показывает, что западный мир более рационализирован и упорядочен, он подчиняется разуму, в то время как русский человек в первую очередь выделяет духовность.
    Итак, язык отражает культуру народа, но помимо этого он выполняет еще одну очень важную функцию, он хранит культуру народа, передает ее будущим поколениям. «Ярким примером того, как в языке хранится культурная информация, служат термины университетского управления. И русские, и английские названия высших должностей руководства университетом – ректор, декан – хранят память о том, что во многих европейских странах образование как социальный институт зародилось в монастырях, и первоначально было чисто церковным. (Декан – «руководитель факультета». Вероятно, через нем. Dekan из лат. Decanus, первонач. «настоятель соборного капитула», а также старший над десятью монахами». Ректор – впервые в 1643 г. Через польск. rektor из лат. rector «правитель, управитель». Rector – b. Applied to God as the ruler of the world, mankind, etc. (устар. употребляется по отношению к Богу как правителю мира, человечества и т. д.)».
    Безусловно, язык хранит многие слова-понятия, отражающие историю, культуру, географию страны. Однако язык не статичен. Это динамичный, непрерывно изменяющийся механизм, способный к постоянному развитию. С изменениями образа жизни и менталитета общества изменяется и язык. Процесс глобализации, интернационализации, развития техники и наук приводит к появлению новых слов и словосочетаний. Язык, как зеркало, отражает все социальные и культурные изменения. Так, например, появились «кварки», «жалюзи», «интернет», «хип-хоп», «атомный реактор», «волны вероятности» и т. д. Одновременно выходят из употребления и становятся архаизмами слова, вроде «вран» («ворон»), «выя» («шея»), «втуне» («напрасно, без надобности»), «шелом» («шлем»). На наш взгляд, это свидетельство непрерывно идущих речевых изменений в области общения.
    Однако, несмотря на эволюцию языка, люди разных поколений понимают друг друга. Это связано с тем, что «наряду с быстро изменяющимся слоем лексики, в языке имеется основной словарный фонд – лексическое «ядро» языка, которое сохраняется веками. Сюда входят все корневые слова. Они понятны всем носителям данного языка, стилистически нейтральны, отличаются высокой частотностью употреблений и служат источником для новых образований. Это, например, такие слова, как «вода», «дом», «мать», «работа», «десять», «я», «твой» и т. п. Основной словарный фонд со временем тоже изменяется (так, наши предки говорили не «пахать землю», а «орать землю»), но эти изменения совершаются очень медленно.
    Итак, язык отражает не просто окружающий мир человека (климат, историю, чувства, условия жизни и т. д.), но и его национальную культуру (через пословицы, поговорки, слова, словосочетания, художественную литературу). Язык является условием, орудием хранения, частью, основой и продуктом культуры. Для каждой культуры характерно свое собственное восприятие окружающего мира. Именно поэтому изучение культурного компонента слов является важным условием успешного межнационального общения.

  8. Каждый из нас познаёт мир: одним познание даётся труднее, другим – полегче; один взрослеет быстрее, другой помедленнее. Но в любом случае никто из нас не обходится без родного языка, без слов и выражений самых простых.Язык – это целый мир. Родное слово помогает жить.С доисторических времён человек живёт в обществе. Это вызвало необходимость уметь одному человеку как-то сообщить другому свои мысли, желания, чувства. Так из потребности общения возник язык.С раннего детства мы познаём мир, сначала только из любопытства, потом и по необходимости, чтобы найти своё место в нём. Одновременно с этим мы овладеваем языком. Он занимает важнейшее место в познании. Чтобы изучить какой-либо предмет или явление, нужно назвать, а потом охарактеризовать его словами. Неумение именовать предметы – это и незнание их. Любая проблема должна быть, прежде всего, сформулирована словами языка. Умение правильно выражать словами свою мысль – дело нелёгкое, но необходимое. Даже в обычном разговоре говорящий должен уметь так выразить мысль, чтобы слушающий понял её соответственно. Плохо выраженная мысль – это не только неумение говорить, но и неумение мыслить.Язык – часть культуры. Он занимает важнейшее место в человеческой деятельности, позволяя изучать науку и производство, нравы и обычаи, заниматься политикой и искусством.Выясняя законы окружающего мира, человек неизбежно относит их к себе, пытаясь понять своим умом и выразить своими словами.История всякого языка отражает не только историю народа, но и важнейшие этапы его культурного развития. Более того, уровень культуры народа во многом определяется степенью развитости языка: наличием письменной формы, богатым словарным запасом, помогающим описать любую сферу человеческой деятельности, наличием различных стилистических форм на все случаи жизни и т. д.Русский язык обладает всеми этими свойствами и является величайшим богатством нашего народа. Писатели постоянно напоминают нам и своим творчеством, и прямыми высказываниями, что нужно очень бережно обращаться с этим сокровищем. Мы называем свой язык родным, потому что говорим на нём с детства, думаем, мечтаем, на нём говорят наши родственники. Это язык нашей родины, в котором есть и решительное, твёрдое слово «борьба», и мягкое, нежное – «любовь», и доброе, успокаивающее – «сочувствие», тёплое, ласковое – «мама».

  9. Отражение культуры в языке народа
    Написать сочинение в публицистическом стиле

    Ответы:

    Каждый из нас познаёт мир: одним познание даётся труднее, другим – полегче; один взрослеет быстрее, другой помедленнее. Но в любом случае никто из нас не обходится без родного языка, без слов и выражений самых простых. Язык – это целый мир. Родное слово помогает жить. С доисторических времён человек живёт в обществе. Это вызвало необходимость уметь одному человеку как-то сообщить другому свои мысли, желания, чувства. Так из потребности общения возник язык. С раннего детства мы познаём мир, сначала только из любопытства, потом и по необходимости, чтобы найти своё место в нём. Одновременно с этим мы овладеваем языком. Он занимает важнейшее место в познании. Чтобы изучить какой-либо предмет или явление, нужно назвать, а потом охарактеризовать его словами. Неумение именовать предметы – это и незнание их. Любая проблема должна быть, прежде всего, сформулирована словами языка. Умение правильно выражать словами свою мысль – дело нелёгкое, но необходимое. Даже в обычном разговоре говорящий должен уметь так выразить мысль, чтобы слушающий понял её соответственно. Плохо выраженная мысль – это не только неумение говорить, но и неумение мыслить. Язык – часть культуры. Он занимает важнейшее место в человеческой деятельности, позволяя изучать науку и производство, нравы и обычаи, заниматься политикой и искусством. Выясняя законы окружающего мира, человек неизбежно относит их к себе, пытаясь понять своим умом и выразить своими словами. История всякого языка отражает не только историю народа, но и важнейшие этапы его культурного развития. Более того, уровень культуры народа во многом определяется степенью развитости языка: наличием письменной формы, богатым словарным запасом, помогающим описать любую сферу человеческой деятельности, наличием различных стилистических форм на все случаи жизни и т. д. Русский язык обладает всеми этими свойствами и является величайшим богатством нашего народа. Писатели постоянно напоминают нам и своим творчеством, и прямыми высказываниями, что нужно очень бережно обращаться с этим сокровищем. Мы называем свой язык родным, потому что говорим на нём с детства, думаем, мечтаем, на нём говорят наши родственники. Это язык нашей родины, в котором есть и решительное, твёрдое слово «борьба», и мягкое, нежное – «любовь», и доброе, успокаивающее – «сочувствие», тёплое, ласковое – «мама».

  10. САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ АКАДЕМИЯ УПРАВЛЕНИЯ И ЭКОНОМИКИ
    ФАКУЛЬТЕТ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ
    Реферат
    по основам лингвокультуры
    на тему: «Язык как отражение истории и культуры народа»
    Выполнил: студент Грибель О.В.Курс заочного отделения
    Факультет социального управления
    Специальность: связи с общественностью
    Санкт-Петербург 2010
    Содержание
    1. Введение
    . Связь языка и мышления
    . Язык и история
    . Язык и культура
    . Заключение
    . Используемая литература
    1. Введение
    ЯЗЫК – система знаков, служащая средством человеческого общения, деятельности мыслительной (мышление), способом выражения самосознания личности, передачи от поколения к поколению и хранения информации. Язык – носитель общественного сознания. С позиций материализма, исторически основой появления языка служит деятельность совместная людей. Язык существует и реализуется через речь.
    Язык – лучший, никогда не увядающий и вечно вновь распускающийся цветок народа и всей его духовной жизни. В языке одухотворяется весь народ, вся его жизнь, история, обычаи. Язык- это история народа, путь цивилизации и культуры от истоков до наших дней.
    Владение языком, умение общаться, добиваться успеха в процессе коммуникации являются теми характеристиками личности, которые во многом определяют достижения человека практически во всех областях жизни, способствуют его социальной адаптации к изменяющимся условиям современного мира.
    Как средство познания действительности язык обеспечивает развитие интеллектуальных и творческих способностей, развивает абстрактное мышление, память и воображение, формирует навыки самостоятельной деятельности, самообразования и самореализации личности.
    Языковая и языковедческая компетенции – систематизация знаний о языке как знаковой системе и общественном явлении, его устройстве, развитии и функционировании; общих сведений о лингвистике как науке; овладение основными нормами русского литературного языка, обогащение словарного запаса и грамматического строя речи учащихся; совершенствование способности к анализу и оценке языковых явлений и фактов, умения пользоваться различными лингвистическими словарями.
    Языковедческая компетенция – осознание языка как формы выражения национальной культуры, взаимосвязи языка и истории народа, национально-культурной специфики русского языка, владение нормами русского речевого этикета, культурой межнационального общения.
    2. Связь языка и мышления
    Эта связь бесспорна.
    Язык как таковой возник очень давно. Много тысяч лет назад люди приспособили свой артикуляционный аппарат для общения, для передачи информации друг другу.
    Как именно все это начиналось, нам сейчас неизвестно, но точно известно, что в языке отражаются представления народа об окружающей его природе (в общем смысле этого слова), его картина мира. Люди воспринимают какой-то предмет, пропускают его через свое сознание и дают ему то или иное название. Слыша слово «шарик», мы представляем себе нечто круглое и мягкое. С одной стороны, это языковые стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, с другой – наше восприятие мира.
    Например, если заглянуть в российскую историю, то мы увидим, что в период после революции, во время становления новой государственности из обихода уходило множество слов, но еще боль шее количество приходило, их придумывали как отражение всего нового, что появилось в жизни людей.
    А началось все с того, что начало меняться человеческое сознание. Все великие ораторы начиная с Античности, были великими мыслителями. Это были люди, которые создавали нормативный литературный язык. У этих людей было философское мышление, поэтому мы до сих пор пользуемся их трудами. Литературные, культурные и научные теории и определения, созданные ими тогда, актуальны до наших дней и являются основой для современных наук.
    Не только язык является отражением мышления и окружающего мира людей, но и наоборот. Например, люди, изучающие иностранные языки, мысля, думают, ведут какие-то внутренние диалоги только на родном языке, потому что только он может полностью представить их картину мира. Вот почему нельзя овладеть иностранным языком в совершенстве.
    Язык народа – это, пожалуй, самая великая часть его культуры, зеркальное отображение его менталитета. Например, русские люди любят длинные, витиеватые изречения, у англичан вы никогда не найдете длинных, много сложных слов, а немецкий язык, наоборот, насыщен ими. О некоторых языках как частях культуры определенного народа, сложились некоторые представления вроде того, что на английском нужно вести деловые переговоры, на французском говорить с женщинами о любви, а на немецком – с врагом о своих мыслях. Нельзя не согласиться, что в этом есть доля истины.
    3. Язык и история
    С того времени, когда язык был осознан как исторически изменяющееся явление, многократно подчеркивалась его связь с историей народа и необходимость его изучения для целей истории и неразрывно с ней. Уже один из самых первых зачинателей сравнительно-исторического языкознания – Расмус Раск писал: «Религиозные верования, обычаи и традиции народов, их гражданские институты в древнее время – все то, что мы знаем о них, – в лучшем случае могут дать нам лишь намек на родственные отношения и происхождение этих народов. Вид, в каком они впервые являются перед нами, может послужить для некоторых выводов об их предшествующем состоянии или о тех путях, какими они достигли настоящего. Но ни одно средство познания происхождения народов и их родственных связей в седой древности, когда история покидает нас, не является столь важным, как язык». (P. Раск. Исследования в области древнесеверного языка.)
    Ещё советские языковеды исходили из того положения, что язык и история народа тесно связаны друг с другом.
    В этом отношении они продолжали научную традицию, которая была заложена при осознании языка как меняющегося во времени явления и которая прошла через все последующее развитие науки о языке, обогатившись пониманием социальной роли языка. Это последнее потребовало того, чтобы исторический подход к изучению языка перестал замыкаться собственно языковыми рамками и был поставлен в связь с историей общества. Иными словами, речь ныне идет не просто об истории языка, а об истории языка как общественного явления.
    Таким образом, положение о связи языка и общества остается незыблемой основой для научного изучения языка. Но это положение не следует толковать слишком узко и односторонне. Во-первых, изучение языка не может быть ограничено только историческим аспектом. Во-вторых, изучая язык и историю народа в тесной связи друг с другом, нельзя забывать о специфике закономерностей развития, свойственных, с одной стороны, языку, а с другой стороны, носителю этого языка – народу. Таким образом, в лингвистике проблему связи языка с историей следует рассматривать с точки зрения того, каким образом структура языка реагирует на факты общей истории (какое преломление в структуре языка получают эти факты). И, в-третьих, вопрос о связи истории языка с историей народа нельзя ограничивать только одним направлением и прослеживать только влияние истории общества на развитие языка. Несомненно, что к этой проблеме самое непосредственное отношение имеют также и различные виды контактов языков (которые обусловливаются историческими и территориальными факторами), процессы и формы скрещения языков, взаимоотношения языка и культуры, проницаемость различных сфер языков, отношение языка к социальной структуре общества и т. д.
    4. Язык и культура
    язык мышление история культура
    Этот вопрос можно рассматривать в двух направлениях. Одно направление устанавливает зависимость языка от общего культурного состояния народа. Исследование этого вопроса имеет много общего с проблемой связи языка и мышления. Другое направление изучает зависимость структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. В этом случае иногда говорят о проницаемости языка по отношению к культурным феноменам. Рассмотрим последовательно оба эти направления исследования.
    Не подлежит сомнению, что язык как социальное явление находится в зависимости от общего культурного состояния народа, которое предполагает и соответствующие формы мышления. Когда П. Я. Черных говорит, что «явление абстрагирования грамматических фактов, первоначально не имевших абстрактного значения, как характерная черта развития грамматического строя, не может служить основанием для того, чтобы отрицать всякую связь между историей грамматического строя того или другого языка и историей данного народа»(П. Я. Черных. О связи развития языка с историей народа. «Изв. АН СССР», отд. лит. и яз., 1951), то в общей форме с ним нельзя не согласиться. Но, с другой стороны, не следует переоценивать этого фактора для становления конкретных явлений грамматической структуры языка.
    Как в истории отдельных языков, так и целых языковых семейств можно обнаружить достаточно многочисленные факты, показывающие развитие грамматических элементов языка в одинаковом направлении. Можно констатировать случаи параллельного развития ряда явлений в грамматических системах даже чрезвычайно различных по своей структуре языков. Подобные общие и параллельные процессы развития, очевидно, можно в известной мере связать с культурным развитием общества, обусловливающим в области мышления развитие в направлении от более конкретных к более абстрактным категориям. Культурное состояние общества, следовательно, связывается с языком в этом случае через посредство мышления.
    Вопрос о связи языка и культуры, конечно, нельзя рассматривать в узкой перспективе. Язык может реагировать на явления культуры. Так, если история культуры не достигла в своем развитии соответствующего этапа и еще не знает письменности или нормативного влияния литературного языка (или же утрачивает его), то и язык этого народа оказывается менее упорядоченным, менее нормализованным. Не вызывает сомнения и то положение, что народ, находящийся на высокой ступени цивилизации, оперирует в речевом общении более абстрактными лексическими категориями, нежели народ более отсталой культуры. Лингвистика собрала богатый материал, свидетельствующий о том, что языки народов отсталой культуры часто не располагают словами, обозначающими родовые понятия (нет, например, слов для обозначения дерева или животного вообще, но зато имеется очень разветвленная номенклатура обозначений разных их видов и пород) и обладают формантами, классифицирующими слова по чрезвычайно конкретным признакам (так называемые классы слов).
    Переходим теперь к рассмотрению зависимости становления структурных особенностей отдельных языков от конкретных форм культуры данного народа. Этнологические понятия культур попытался положить в основу классификации языков В. Шмидт. Излагая задачи своей работы, он писал: «Возникшие более крупные группировки – будем называть их языковыми кругами, – основывающиеся сами по себе на чисто языковом принципе, мы будем сравнивать с культурными кругами, установленными этнологическими исследованиями, чтобы выяснить, в какой степени крупные лингвистические группировки совпадают по своим границам с этнологическими и какая внутренняя взаимосвязь наличествует между ними». Однако попытка В. Шмидта, связывающая язык не только с этнологическими, но и с расовыми комплексами, не встретила положительного к себе отношения и окончилась неудачей.
    Своеобразное преломление проблема связи языка с культурой нашла у Н. Я. Марра. Объявив язык надстройкой, он поставил его стадиальное изменение в зависимость от идеологии. Идеологические смены, по его мнению, обусловливают и трансформацию языков. В этой теории Н. Я. Mappa, может быть, с наибольшей четкостью проявляются вульгаризаторские основы его учения, стремящиеся уложить развитие языка в заранее подготовленные социологические схемы и фактически приближающиеся к теориям В. Шмидта, хотя сам Н. Я: Марр и его последователи нередко выступали с резкой критикой расовых основ его классификации.
    Решение вопроса о. причине зависимости между культурой и языком следует ставить в связь со следующими двумя факторами. Первый из них касается определения понятия культуры или культурного фактора в развитии языков. Так, тот факт, что один народ обладает культурным преобладанием над другим, может привести к тому, что один язык занимает подчиненное положение по отношению к другому и заимствует у этого последнего те или иные его элементы. Так называемый престиж языка, связанный обычно с чувством национального самосознания, – вполне реальная историческая величина, и он не в малой степени способствовал тому, что, например, ирландский, греческий, армянский, польский сохраняли в полной мере свою жизненность в условиях, в которых другие языки ассимилировались среди языков своих поработителей. Но подобного рода явления нельзя рассматривать лишь в аспекте связи проблемы языка и культуры. Они, вне всякого сомнения, должны рассматриваться в одном ряду с такими явлениями, как экономическое и политическое преобладание народов, военные завоевания, переселения и пр. Иными словами, это общеисторические явления, хотя они и связаны с культурой народов.
    Что же тогда следует отнести к собственно культурным явлениям? Культура, по определению Большой советской энциклопедии, – это «совокупность достижений общества в области просвещения, науки, искусства и в других областях духовной жизни». Поэтому если мы попытаемся установить соответствия между явлениями культуры в этом смысле и фактами структуры языка, то при положительном решении данного вопроса мы в конечных выводах должны будем признать язык идеологическим образованием, что противоречит всему тому, что мы знаем о языке. Таких соответствий не может быть, и, следовательно, говорить о причинной зависимости между культурой и языком в плане конкретных явлений совершенно неправомерно. Но здесь необходимы две существенные оговорки, которые приводят нас уже ко второму из упоминавшихся выше двух факторов.
    Между явлениями культуры и фактами структуры языка нет прямой причинной зависимости и прямого соответствия, но изменения в культуре могут находить косвенное, опосредствованное отражение в языке, т. е. между ними есть общая зависимость; это признает и Э. Сепир, когда пишет, что «история языка и история культуры развиваются параллельно». Но дело тут не в совпадении общих тенденций развития, о которых говорилось выше, а в другом. Так, вызванные культурным развитием народа лексические новообразования могут привести к морфологическим или фонетическим изменениям, например, когда некоторое количество заимствованных слов вносит новое фонетическое явление, которое затем чисто лингвистическим путем распространяется и входит в фонологическую систему языка. В данном случае, следовательно, речь идет не о том, что категории языка и категории мышления, представленные в явлениях культуры, могут обладать общей тенденцией развития в сторону большей абстрактности их содержания, а о возникновении конкретных фактов языковой структуры, которые в конечном счете стимулированы культурным развитием общества, но находятся вне указанной тенденции. Хотя истоки подобного рода языковых новшеств лежат в фактах культуры, их языковое выражение определяется структурными особенностями данного конкретного языка. Это обстоятельство и дает нам основание говорить о возможности опосредствованных влияний культуры на язык.
    Теперь обратимся к другой оговорке. До сих пор разговор шел о развитии языка и его зависимости от культурного развития народа, а также о большем или меньшем богатстве духовного содержания (говоря словами Большой советской энциклопедии) того или иного народа и влиянии этого обстоятельства на структуру языка. Но связь между языком и культурой можно рассматривать и с точки зрения своеобразия форм того и другого явления. И в этом последнем случае мы можем обнаружить значительную близость между языком и культурой. Простейшим образом эта близость обнаруживается в наличии ряда слов, связанных с реалиями, характерными для той или иной культуры и поэтому, как правило, с большим трудом и только описательно переводимыми на другой язык. Так, в якутском языке существуют следующие слова, которые не имеют прямых эквивалентов в русском языке: собоо – сделаться невкусным (о мясе изнуренного животного), туут – лыжи, подбитые кожей, олоо – зимовать на подножном корму (только о лошади) и т. д. Другим свидетельством данной зависимости языка от культуры является структура всего словаря языков, в которых можно выделить различные лексические категории, связанные с характерными для данной культуры чертами. Здесь имеет значение и количественный момент, так как обычно более существенные для данного народа явления имеют более подробную номенклатуру. Зависимость между культурой и языком (точнее, его лексикой) этого порядка Э. Найда суммирует в следующих двух правилах:
    . Лексика, относящаяся к центральным элементам культуры, пропорционально более исчерпывающая, чем лексика, относящаяся к периферийным чертам культуры. Иными словами, объем словаря, относящегося к любому явлению культуры, прямо пропорционален ее культурной значимости.
    . Культурные подгруппы обладают пропорционально более обширной лексикой в сфере их различий.
    Известного рода культурные модели лежат и в основе метафорических обозначений психических состояний, когда печаль, например, обозначается в племени хаббе в Судане выражением «иметь больную печень», племя бамбара (также в Судане) употребляет в этом случае выражение «иметь черный глаз», а мосси (к северу от Золотого Берега) – «иметь гнилое сердце», а удук (в Судане) – «иметь тяжелый желудок». Более отдаленная связь между лингвистическими и культурными моделями скрывается в оборотах типа русского ушко иглы, который по-английски будет иметь буквальное значение «глазок иглы», у индейцев кекчи – «лицо иглы», у племени пирро в Перу – «ноздря иглы», у племени хакачин в Бирме – «рот иглы», у племени амузгос в Мексике – «дыра игла» и пр.
    Зависимость между языком и культурой проявляется не только в лексике, но также и в грамматике, хотя и не столь очевидным образом. Так, в языке Новой Каледонии присутствуют две посессивные системы, первую из которых можно условно назвать близкой (или интимной) принадлежностью, а вторую – далекой принадлежностью. Первая система охватывает имена со значением «мать», «печень», «потомок», а вторая – «отец», «сердце», «жизнь». На первый взгляд такое распределение представляется совершенно произвольным. Однако оно становится понятным, если учесть, что в Новой Каледонии издавна господствовал матриархат, что печенка символизирует всего человека (это значение она имеет и в обряде жертвоприношения), а потомок, воплощающий собой продолжение жизни, имеет большее значение, чем жизнь его родителей.
    Подобного рода примеры, количество которых можно умножить почти безгранично, убедительно свидетельствуют в пользу того положения, что своеобразие форм культуры, как правило, находит отражение в языке.
    5. Заключение
    Выше были рассмотрено влияние истории народа на развитие языка. Теперь остается выяснить кардинальный вопрос всей этой проблемы: в какой мере история народа может воздействовать на законы развития языка?
    Очевидно, что между определенным аспектом языка и общественными процессами можно установить известную общую зависимость, как это имеет место и в других разобранных выше случаях. Например, развитие языка в направлении от языка племенного к языку народности и от этого последнего к национальному возможно только потому, что такова закономерность развития общества. При этом прохождении языков по отдельным этапам развития в них возникают явления, свойственные только каждому этапу в отдельности. Так, по-разному складываются отношения между территориальными диалектами и языком народности, с одной стороны, и между Территориальными диалектами и национальным языком – с другой. Изменение этих отношений, в свою очередь, не может не наложить своего отпечатка и на структуру языка. Но такая зависимость в каждом отдельном языке принимает глубоко своеобразные формы не только потому, что превращение, например, языка народности в национальный язык происходит всегда в особых исторических условиях, но также и потому, что каждый язык обладает специфическими для него структурными особенностями. Структурное же различие языков приводит к тому, что каждый из них может реагировать далеко не одинаково на одни и те же стимулы. Но возможны и иные типы зависимости развития языка от истории народа.
    Как выше многократно отмечалось, развитие языка в конечном счете стимулируется потребностями общения, осложняющимися с развитием общества. Язык развивается до тех пор, пока он функционирует в качестве средства общения в среде какого-либо общества, и когда он лишается этих функций (или сужает их до вспомогательного «языка для связи» между разноязычными представителями замкнутого профессионального круга, как например, латинский в средние века), он превращается в «мертвый» язык. От общества язык получает стимулы для своего развития, и стимулы эти носят определенный характер, поскольку они рождаются в конкретно-исторических условиях.
    Однако те изменения в общественной жизни, на которые язык в процессе своего развития реагирует, выражаются в языке в соответствии со свойственными ему структурными особенностями. Таким образом, явления развития языка в этом аспекте представляются определенными, зависящими от структуры языка способами реализации внеязыковых стимулов, которые рождаются историей народа. Этим общим положением определяется данный и наиболее наглядный тип зависимости развития языка от истории общества.
    История народа вместе с тем не представляет абсолютно безразличного агрегата, роль которого сводится только к тому, чтобы приводить в действие развитие языка. Конкретные пути истории народа, те или иные их направления, создаваемые ими условия функционирования языков – все это может привести к возникновению в языках новых явлений, настолько вживающихся в структуру языка, что они принимают уже закономерный характер.
    Таким образом, мы приходим к следующим выводам. История народа не создает законов развития языка, но служит общим стимулом его развития. Но история народа может способствовать – опосредствованно через структуру языка – созданию в языке конкретных новых явлений, принимающих иногда закономерный характер.
    6. Используемая литература
    1. Лингвокультурология: учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведении. – 3-е изд., исп. – М.: Издательский центр «Академия», 2007.
    . Левяш И.Я. Культура и язык. – Минск, 1998.
    . Бенвенист Э. Общая лингвистика. – М., 1974.
    . Звегинцев В. Очерки по общему языкознанию.
    . Интернет-источники.

  11. Язык не просто отражает мир человека и его культуру. Важнейшая фун­кция языка заключается в том, что он хранит культуру и передает ее из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет столь значительную роль в формировании личности, на­ционального характера, этнической общности, народа, нации.
    В идиоматике языка, то есть в том слое, который национально специфичен, хранится система ценностей, общественная мораль, отношение к миру, к людям, к другим народам. Фразеологизмы, пословицы, поговорки наиболее наглядно иллюстрируют и образ жиз­ни, и географическое положение, и историю, и традиции той или иной общности, объединенной одной культурой.
    На эту тему написано много научных трудов. Именно в силу своей национальной и стилистической окрашенно­сти идиоматика всегда привлекала повышенное внимание как ученых-лингвистов, так и изучающих иностранные языки. Интерес этот не пропорционален той реальной роли, которую фразеологизмы игра­ют в производстве речи. Роль эта весьма ограниченна, а речь состоит из совсем иных, менее острых и ярких, нейтральных компонентов — слов и сло­восочетаний неидиоматического характера.
    Очевидна непосредственная связь между языковой еди­ницей и культурой, образом жизни, нац. характером и т. п. Так, «морские» идиомы английского языка проистекают из островного мышления, из прошлой жизни, целиком зависящей от окружающего ос­тров Великобритания морского пространства, из самой распространен­ной профессии нации мореплавателей.
    Язык хранит культуру народа, хранит и передает ее последующим поколениям. И в России, и в Англии монархия в течение многих веков была главной и единственной формой правления. Интересно то, что и там, и там практически монархия как способ управления госу­дарством перестала существовать. В Англии формально монархия еще сохра­няется, но фактически это уже только некий декоративный анахронизм, так как монарх не имеет в настоящее время никакой политической власти.
    Язык, разумеется, и отразил эту важнейшую сто­рону социального и культурного устройства общества, и сохранил все образы в словах, словосочетаниях, послови­цах и поговорках.
    При изучении языкового материала, относящегося к теме «монарх и монархия сразу бросается в глаза преобладание позитивных конно­таций, положительных оттенков у языковых единиц. Оба языка — и английский, и даже русский (несмотря на несколько десятилетий воин­ствующего антимонархизма советской России) единодушно свидетельствуют прославление монархии, ее власть, неделимость царства/королевства, превознесение монарха.
    Английский язык:
    The King can do no wrong [Король не может быть не прав]. The King’s word is more than another man’s oath [Слово короля больше, чем клятва простого человека]. God save the King [Боже,храни короля]. The faith’s Dеfепder [3ащитник веры (король)]. Kingdoms divided soon fall [Царства, разделенные на части, скоро падут].

  12. Русская культура ведет свое начало с очень и очень давних времен. То есть со времен Киевской Руси, а если честно, то и на два-три столетия раньше. Русская культура ведет начало от тех древних славян, что плавали на деревянных ладьях, что смотрели на звезды сквозь чащи густых лесов, что были искусными охотниками.
    Они верили во множество добрых и злых богов, и каждый уголок природы был для них населен духами. Славяне выцарапывали в пещерах, где останавливались на привалы, изображения этих духов. Духов воды и огня, грома и молний, демонов лесной чащи и добрых защитников в бою. А уже со времен Киевской Руси культура русичей вошла в струю христианства. Иконы и библиотеки, расписные купола церквей и монастыри, где тщательно переписывались от руки книги… Вырисовывался образ русского народа – гостеприимного, совестливого, доброго и отзывчивого. Взаимопомощь и человечность – вот главная ценность культуры русского народа.
    «Золотой век» русской культуры и литературы – это первая половина века 19-го, в этот период сформировался знакомый нам русский литературный язык. Это времена Лермонтова и Пушкина. Начало 20-го века станет «веком серебряным» – классическое искусство уступит место бурному модерну, когда не каноны, а свобода творчества будет ставиться на первое место. Сегодняшняя же культура русского народа построена на техническом прогрессе, вертится кругом информационных технологий, космической темы.
    Русская культура в мире представлена именами великого художника Исаака Левитана и не менее великого писателя Федора Достоевского. Нобелевского лауреата поэта Иосифа Бродского и режиссера-философа Андрея Тарковского. И сотнями, тысячами других великих имен.

  13. На мой взгляд, речь – это один из самых важных способов общения. Каждый день мы говорим с разными людьми, и каждый выражает свои эмоции с помощью речи. По манере разговора человека мы можем сложить впечатление о нем. Давайте же с вами разберем, что на самом деле культура речи. Культура речи – это соблюдения правил литературного языка, использование правильных интонаций.
    Речь – это отражение внутреннего мира человека. Когда нам бывает плохо или хорошо, мы всегда пытаемся этим поделиться с ближним человеком. С помощью душевного настроения, мы передаем правильное настроение диалога. С одной стороны речь человека, не только отображение его внутреннего мира и мыслей, а с другой стороны – это показатель того как человек относится к окружающему миру. Так же я считаю что речь – это умение использовать богатство литературного языка.
    Во время диалога, не каждый следит за своей речью. Но, есть такие люди, для которых это очень важно. Люди, которые следят за своей культурой речи, чаще всего те, которые получили хорошее образование, начитаны, правильно воспитаны. Мне кажется, что культура речи еще поможет избежать конфликта с человеком. Во время диалог с человека, категорически запрещается перебивать его, даже в том случае если ваш собеседник не прав. Для того, чтобы не казаться глупым в диалогах с людьми стоит повысить свой уровень речи, читая книга. Так же, кроме того, что человек должен иметь хорошо поставленную речь, он еще и должен уметь слушать.
    Стоит обратить внимание на то, что стоит излагать свои мысли кратко и чётко. Если же вы не совсем понимаете, о чем тема, нужно попытаться перевести аккуратно тему или промолчать в том месте, где не знаете, что ответить. Стоит говорить правду, не всегда важно как сказано, важно, что сказано. Большинство людей привлекает правильно поставленная речь. Многократные повторения (тавтология) – все это оставляет не очень хорошие впечатления.
    Стоит запомнить золотое правильно – «Сначала подумай, потом скажи». Так же стоит очистить свой лексикон от «мусора», «слов паразитов». Можно долго говорить о магии приветствия, но понятие все разные, некоторые пришли к нам из старославянского быта… Если углубится в историю, то мы можем узнать, что на Украине дети называли своих родителей на «вы», что указывало на высокое уважение к близким людям. Запомните, уважение к вашему собеседнику, есть очень важным критерием.

  14. Точность включает в себя умение правильно отражать реальную действительность и правильно выражать мысли, оформлять их с помощью слов. Существует два вида точности: предметная и понятийная.
    3. Логичность – это выражение в смысловых связях компонентов речи связей и отношений между частями компонентами мысли.
    4. Чистота означает отсутствие в речи чуждых литературному языку элементов (диалектных, профессиональных, жаргонных и др.)
    5. Выразительностью речи называется качество, возникающее в результате реализации заложенных в языке выразительных возможностей. Выразительность может создаваться языковыми единицами всех уровней. Кроме того, существуют специфические изобразительные свойства языка (тропы, стилистические фигуры), делающие высказывание ярким, образным, эмоциональным. Экспрессия создаёт также употреблением крылатых слов, пословиц и поговорок. Речевой опыт каждого из нас говорит о том, что по степени воздействия на наше сознание речь не одинакова. Две лекции, прочтенные на одну и ту же тему, оказывают на человека совершенно разный эффект. Эффект зависит от степени выразительности речи.
    6. Уместность – это употребление в речи языковых единиц, соответствующих целям, ситуации, условиям, содержанию общения.
    7. Богатство – это широкое и свободное использование языковых единиц в речи, позволяющие оптимально выразить информацию.
    Сущность, строение, взаимосвязь материальной и духовной культур
    Определения материальной и духовной культур. Материальная и духовная культуры – два фундаментальных вида, две стороны культуры, находящиеся в процессе постоянного взаимодействия, взаимоопосредования и взаимоперехода.
    Материальная культура – это культура, которая включает в себя предметы, явления, процессы, выполняющие (или выполнявшие) одновременно социально-производственную, социально-бытовую, потребительскую (в узком смысле слова) и информационную, знаково-символическую, эстетическую, ментальную функции.
    Духовная культура – это культура, которая включает в себя предметы, явления, процессы, выполняющие (или выполнявшие) сугубо информационную, знаково-символическую, эстетическую, ментальную функции.
    Язык и есть воплощение культуры любого народа. Он (русский язык) если не самый красивый, то один из самых красивых в мире.
    Он сложен для понимания и изучения иностранцам именно потому, что красив. Язык всегда отражает жизнь народа, как бы, в какую сторону она ни менялась.
    Русский язык является формой и зеркалом культуры
    Русский язык является формой и зеркалом культуры. Он вбирает в себя и своеобразно преломляет всю совокупность знаний и представлений человека о мире. Своеобразие национальной культуры, отражённой в языке, наиболее ярко проявляется в лексике, и фразеологический фонд русского языка служит тому прекрасным примером. В исконно русской фразеологии отражается картина “русского мира”. Быт, традиции, обычаи, нравы русского народа, природные явления, родственные отношения, религиозные представления, история – таковы основные рубрики этой картины.
    Фразеологический фонд русского языка включает в себя целый набор ключевых концептов, которые определяют национальную специфику языка и отражают культурно-исторический опыт народа.
    Духовная культура нашла отражение во фразеологических единицах, связанных с почитанием рода-племени (семьи) и Рода как божества. Истоки выражения “без роду-племени” или “ни роду, ни племени” можно найти, обратившись к русскому фольклору. Род-племя здесь является самым общим представителем фольклорных наименований родственников, конкретизированных сочетаниями “отец-мать”, “тятенька-маменька”. В песенной традиции оборот “род-племя” употребляется как параллель к концептам “отец-мать”:
    Отцу-матушке большой поклон,
    Роду-племени челобитьице.
    У наших предков, особенно у восточных славян, существовал особый культ Рода – всеобъемлющего божества Вселенной со всеми её мирами. В этимологическом отношении – это божество, с которым связано и рождение всего живого (ср. родить, народ), и природа с водными источниками (родник, урожай), и даже молния, которая в древнерусском языке обозначалась словом “родиа”.
    Мифологический подтекст концепта “род” в сочетании с “племенем” ощущается в некоторых восточнославянских сочетаниях: “клясться родом и племенем”, “поминать их род-племя”. Они свидетельствуют о том высоком почитании рода и родства, которое вылилось в обожествление Рода как творца всего рождаемого на земле.
    В дальнейшем оборот “род и племя” обогащался новыми вариантами: “род да племя” (в значении “родственники, родня”), “ни роду, ни племени” (отсутствие родственников), “без роду-племени” (низкого, незнатного происхождения), “из рода в род” (из поколения в поколение)., “род людской” (народ).
    В историко-культурном плане важную роль играют фразеологизмы, связанные с почитанием Бога во многих русских выражениях, пословицах, в которых смыслообразующим ядром является слово “бог». Его возвышенные обозначения – творец, всевышний – появились позднее, в лоне христианского учения о Едином Боге. Но, заглянув в этимологические недра этого слова, можно увидеть, что оно связано с такими славянскими словами, как русское “збожье”, белорусское “збоже”, которые означают достаток, богатство, счастье. Русские слова “богатый”, “богатство” – однокоренные слова со словом “бог” – сохраняют следы этого древнейшего “материального” значения: “дай бог”, “не дай бог”, “бог дал – бог взял”, “бог послал”. Восклицания “Бог мой!”, “Боже мой!”, “Счастлив твой бог!” сохраняют следы прежнего многобожия, характерного для язычников.
    Исконно русские пословицы и поговорки, взятые из народной речи, свидетельствуют о том, что перед нами следы русского идолопоклонения: “Где жить, там и молиться”, “Не гони бога в лес, коли в избу влез”, “Каков бог, такова ему и свеча”, “Что тому богу, молиться, который не милует”.
    Итак, в русских народных пословицах и поговорках представление о боге сводится к признанию всесильности и всемогущества Бога, почитанию его, но в то же время отмечается ироническое отношение к Богу: “Бог правду видит, да не скоро скажет”, “Русский бог – авось, небось, и как-нибудь”. В этой способности шутить над своими богами проявляется сила народного характера.
    Как бы далеко ни уходила цивилизация, мифологические представления о боге не покидают нашу речь: “слава богу”, “бог знает что”, “бог весть”, “не дай бог”, “ради бога”, “на, боже мой”. Они живут в нашей речи, переосмысляются, приобретают другое семантическое и стилистическое обличье.
    В истории духовной культуры человечества особое место занимают суеверия, поверья, гадания, которые дали жизнь многим фразеологическим оборотам, пополнившим культурный фонд нашей речи. Например, существовало великое множество заговоров от зубной боли. Так появилось насмешливо-ироническое выражение “заговаривать зубы”, показывающее недоверие к знахарским операциям. Обобщённое значение этого оборота – вводить в заблуждение, обманывать. Заклинаниями, заговорами можно было не только бороться с болезнями, но и противостоять порче, сглазу, наговорам. В таких случаях происходил своеобразный поединок двух знахарей или “напускателей порчи”: один её наводил, другой – отводил. Так появился известный оборот – “для отвода глаз”. Сейчас он значит – делать что-либо для отвлечения внимания, чтобы ввести кого-либо в заблуждение. В знахарском обиходе “отводить глаза” имело терминологически точное значение – “создавать маару или мороку, наваждение, которое заставляло обманутых поверить знахарю”. Отсюда появилось выражение “морочить голову”.
    Множество фразеологизмов пришло в нашу речь из Библейских текстов. Некоторые из них так активно вошли в употребление, что мы порой даже не задумываемся, что они имеют тесную связь с религией. Это такие фразеологизмы, как “бросить камень”, “кому мало прощается, тот мало любит”, “кто не со Мною, тот против меня”, “левая рука не знает, что делает правая”, “не ведают, что творят”, “не судите, да не судимы будете”, “соль земли” и др. Многочисленные фразеологические обороты возникли в русском языке на базе новозаветных образов и ситуаций путём их переосмысления. Такими, например, являются обороты: “блудный сын”, “бревно в глазу”, “внести лепту”, “идти на Голгофу”, “конец света” “петь Лазаря”, “тяжёлый крест”, “заблудшая овца” и т.д.
    Духовная культура тесно связана с культурой материальной, воплощённой в бытовых реалиях повседневной жизни старой России. Так, без концептуального понятия “печь” – символ домашнего очага, благополучия, гостеприимства русского народа – не возникла бы группа фразеологизмов, построенных на этом образном сравнении: “лежать на печи” (совсем ничего не делать), “танцевать от печки” (начинать с привычного, простого), “печки-лавочки” (короткое знакомство с кем-либо). Неудивительно, что печка и лавочка стали фразеологическими символами домашнего очага: они – два “стержня” крестьянской избы. Русская печь занимала чуть ли не третью часть всей жилой площади: она грела, в ней варили щи да кашу, выпекали хлеб, а нередко использовали как баню.
    Печь – символ гостеприимства, ибо дорогого человека угощают по принципу: “Всё, что есть на печи, на стол мечи”. А если он продрог или вымок под дождём, то укладывают спать на печь. Недаром пословица гласит: “Кто сидел на печи, тот не гость, а свой”. Печь – символ благосостояния семьи, и потому она играет большую роль в свадебных обрядах. Во многих краях России был распространён обряд “глядения печи” при сватовстве, который заключался в пристрастном осмотре хозяйства жениха. Свято соблюдая “сору из избы не выносить”, семья использовала печь для сжигания мусора.
    Концептуальный образ печи нашёл богатое отражение в русском фольклоре. Вот пословицы и поговорки, которые демонстрируют любовь и уважение к этому источнику тепла: “хлебом не корми, только с печи не сгони”, “На своей печи – сам себе голова”, “Мала печка, да тёпленька”, “До 30 лет греет жена, после 30 – рюмка вина, а после и печь не греет”, “Словно у печки погрелся”. Самой выразительной является пословица: “Печь нам – мать родная”.
    В русских сказках оборот “хлеб-соль” употребляется как символ гостеприимства: “Милости просим хлеба-соли откушать, заморских вин испробовать”. На основе этого фразеологизма возникло выражение “водить хлеб-соль” (дружить с кем-либо). Но особой активности фразеологизм “хлеб-соль” достигает в таком жанре, как пословицы: “Хлеб да соль – всему голова”, “Спасибо тому, кто поит и кормит, а вдвое тому, кто хлеб-соль помнит”, “За хлебом-солью всякая шутка хороша”.
    Таким образом, симбиоз материально-вещественного, обрядового и фольклорного содержания выражения “хлеб-соль” способствовал его сохранению в русском национальном сознании как символ гостеприимства, доброжелательности и миролюбия.
    Не менее важной частью материальной культуры у восточных славян были пироги – самое распространённое блюдо русской кухни. В известной русской пословице говорится? “Колчан пригож стрелами, а обед пирогами”. Являясь простым, понятным, тесно связанным с жизнью и бытом народа, слово “пирог” становится тем языковым элементом, при помощи которого люди выражают своё национальное видение окружающей действительности. Передают представление о добре и зле, о морали и нравственности, о духовности: “Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой”, “Со всякого по крохе, голодному пироги”, “Негоже хвалить пирог, пока тесто месишь”, “Доброе слово лучше мягкого пирога”.
    «Каждый язык отражает культуру того народа, который на нём говорит»,- утверждал Л.В. Щерба. Действительно, язык – уникальное явление, одно из главных условий существования, консолидации и развития человеческого общества.
    Проблема соотношения языка и культуры
    Уже не одно столетие проблема соотношения языка и культуры занимает умы многих известных ученых, но по сегодняшний день этот вопрос остается дискуссионным: одни полагают, что язык относится к культуре как часть к целому, другие – что язык лишь форма выражения культуры, третьи – что язык не является ни формой, ни элементом культуры. В качестве примера можно привести слова двух крупнейших ученых, основателей американской и русской школ этнолингвистики. Так, по мнению Э. Сепира, “культуру можно определить как то, что данное общество делает и думает, язык же есть то, как думает”.
    “Отношения между культурой и языком, – пишет Н. И. Толстой, – могут рассматриваться как отношения целого и его части. Язык может быть воспринят как компонент культуры или орудие культуры (что не одно и то же), в особенности, когда речь идет о литературном языке или языке фольклора. Однако язык в то же время и автономен по отношению к культуре в целом, и его можно рассматривать отдельно от культуры (что и делается постоянно) или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом”
    Язык представляет собой целый мир, способный лексически и семантически охватить всю многогранную культуру, все многосложное общество. Поэтому, как отмечает американский специалист в области социологии культуры Н. Смелзер, “все элементы культуры… могут быть выражены в языке”.
    Заключение
    Таким образом, язык и культура – сложные и многогранные явления, имеющие коммуникативно-деятельностную, ценностную и символическую природу. Культура устанавливает место человека в системе общественного производства, распределения и потребления материальных ценностей. Культура формирует сложную и многообразную языковую систему, благодаря которой происходит накопление человеческого опыта и передача его из поколения в поколение.
    Система образов, закреплённых в русской фразеологии и отражающих склад ума народа, связана с материальной и духовной культурой нации. Языковые единицы – это “бесценные ключи” к пониманию всех аспектов культуры.
    Итак, подводя итог своей работе, я рассмотрела, что такое язык и отражение культуры в нем. Уровнем развития материальной и духовной культуры общества определяется форма существования языка.
    Литература
    русский язык культура речь
    1. Викепедия
    2. Русский язык учебник Герасименко Н.А
    3. Максимов В.И. Русский язык и культура речи. – М.:Гардарики,2002

  15. За время существования человечества появилось множество самых разных культур и языков. Многие народы, которые уже исчезли с лица земли, оставили потомкам своё невероятное интеллектуальное наследие в виде памятников, предметов быта, традиций, описанных в манускриптах. Понятие культуры включает в себя и духовные, моральные и материальные ценности народа, которые передаются последующим поколениям с целью использования во благо.
    Понятия языка и культуры крепко связаны между собой. Язык считается самой главной культурной ценностью любого народа. С его помощью знания передаются от одного к другому и сохраняются для последующих поколений. Во времена массовых колонизаций земель Африки и Америки европейцы-колонизаторы в первую очередь стремились обучить местных жителей своему языку. Это было важно для преодоления языкового барьера. Но, насаждая свой образ жизни, они невольно уничтожали язык, традиции и уклад местных племен, словом, лишали их культурного наследия.
    Язык является своеобразным показателем развития культуры нации, её уровня. Чем он сложнее, выразительнее и богаче, тем больше развита культура страны-носителя. Сейчас в мире насчитывается несколько таких языков, и русский входит в их число.
    Интересно то, что язык и культура могут намного пережить свой народ-создатель. И именно знание языка помогает нам узнавать все новые подробности и факты о традициях и памятниках культуры древних цивилизаций.
    Крепкая связь этих двух понятий очевидна. Они зависят друг от друга, и это говорит о том, что для сохранения нашей богатой и разнообразной культуры, нужно бережно относиться к родному языку.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *