Пушкин очень любил Россию, хорошо знал ее историю и часто обращался к прошлому своей страны. Поэта привлекал образ Петра I, его характер (сложный и противоречивый) и неоднозначное отношение к его реформам как современников, так и последующих поколений.
В поэме «Полтава», написанной в 1828 году, Пушкин создает образ императора-воина, и всю сложность его образа мы видим в его описании во время Полтавской битвы:
Выходит Петр.
Его глаза
Сияют.
Лик его ужасен.
Движенья быстры.
Он прекрасен…
«Он прекрасен» в своем стремлении одержать победу над врагом, который, по его мнению, мешает дальнейшему развитию России, и «ужасен» в непримиримом желании сломать его сопротивление и уничтожить его Но Пушкин отмечает, что Петр I не испытывает личной ненависти к шведам. После победы над врагом он принимает их военачальников:
В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок подымает.
Пушкина очень привлекает в Петре способность быть великодушным и милосердным. Он вообще ценил эти качества в людях, особенно наделенных неограниченной властью. Это видно из стихотворения «Пир Петра
Первого». В этом произведении Пушкин говорит о празднике в «Питербурге-городке». Что же послужило причиной этого праздника? «Родила ль Екатерина? Именинница ль она, чудотворца-исполина чернобровая жена?» Нет, он празднует примирение с подданным, и это событие становится для него настолько важным, что он отмечает его салютом, фейерверками.
В «Медном всаднике» мы видим Петра в совершенно другой роли — здесь он предстает как основатель столицы. Поэма «Медный всадник» была написана А. С. Пушкиным в Болдине в 1833 году. Начатая поэтом 6 октября, она была завершена уже 31 октября. Вскоре он представил свое произведение высочайшему цензору (императору Николаю I) и получил ее с девятью пометками. Переработать «Медного всадника» Пушкин не захотел: это означало изменить смысл произведения. Поэтому поэма вышла с некоторыми сокращениями. В «Медном всаднике» противопоставлены государство, олицетворенное в образе Петра I, и человек с его личными, частными переживаниями.
Отношение русского народа к Петру Великому, к его реформам никогда не было однозначным. Он, как писал А. С. Пушкин, «уздой железной Россию поднял на дыбы». В русской истории реформы Петра были глубоким и всеобъемлющим переворотом, который, конечно, не мог совершиться легко и безболезненно. Царь требовал от народа напряжения всех сил для достижения намеченных им целей. Общее благо всего государства покупалось ценою многих жертв. А это вызывало ропот и недовольство среди людей.
Такое же неоднозначное отношение у народа было и к детищу Петра I — Петербургу. Построенный «назло надменному соседу» и природе, ценою огромных усилий и жертв, этот город олицетворял собой величие и мощь России и в то же время рабство ее народа. И финал поэмы — полная противоположность началу, он является гимном государственности, гимном Петру I, гимном самому мощному из русских самодержцев, основателю столицы, сблизившей Россию с Западом. Петербург, по выражению А. С. Пушкина, явился настоящим «окном в Европу».
Пушкин посвятил Петру множество стихотворений. Существуют различные мнения по поводу того, как оценивал его личность Пушкин. Одни исследователи, и в частности известный русский критик Виссарион Григорьевич Белинский, считают, что поэт обосновал право государства, олицетворением которого и стал Петр I, распоряжаться жизнью частного человека, что приводит к трагедии. Они считают, что Пушкин, от души сочувствуя горю «бедного» Евгения, все-таки всецело становится на сторону Петра, так как понимает необходимость и пользу его преобразований. Другие исследователи стоят на стороне «бедного» Евгения, то есть считают его жертву неоправданной. А третьи думают, что конфликт государства и отдельной личности трагичен и неразрешим. Пушкин предоставляет самой истории сделать выбор между двумя «равновеликими» правдами — Петра и Евгения. И это наиболее правильная точка зрения.
А. С. Пушкин как поэт и философ отразил всю сложность человеческих взаимоотношений. А осмысление этих порой неразрешимых проблем он оставил читателю. Пушкин многое прощал Петру I за то, что тот не заботился о своем величии и славе, а думал только о России, о ее мощи, независимости и силе. В стихотворении «Стансы» Пушкин писал:
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Пушкин А. С.
Сочинение по произведению на тему: Образ Петра первого в творчестве А. С. Пушкина
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень интересовался личностью Петра Первого, его историческим значением. Поэтому образ Петра Первого довольно часто встречается в творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки этого незаурядного монарха становится в начале XIX века необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год — начало правления Николая Первого. Николай Первый еще не был известен, никто с точностью не мог сказать, что их ждет, как он будет править. Это пока была 1егга шсо&ш1;а. Пушкинское же стихотворение является своеобразным наказом Николаю Первому. Петр Первый при этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти идеальный монарх; соответственно, он ставится Николаю в пример. Форсированный культ Петра Первого, а также параллель Петр Первый — Николай Первый особенно подчеркивают скрытый упрек Александру Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “.не презирал страны родной: //Он знал ее предназначенье.”). И как противопоставление следует строфа, начинающаяся словами “то академик, то герой, //То мореплаватель, то плотник.”, где изображается весь спектр занятости, деловитости Петра.
Практически все стихотворение есть сплошное восхваление Петра. В некоторых отдельных строках слышится недовольство Александром. Таким образом, в стихотворении появляются два полюса: положительный (Петр) и отрицательный (Александр). Николай в данном случае оказывается наиболее приближен к Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. Последняя строфа заключает в себе прямое наставление Николаю: “Семейным сходством будь же горд; // Во всем будь пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: “.Гляжу вперед я без боязни: //Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи да казни.” Можно сказать, что Пушкин прощает Николаю историю с декабристами. Аналогия с началом петровского правления, видимо, оправдывает Николая и дает надежду на “славу и добро”.
В своей повести “Арап Петра Великого” (1827) Пушкин продолжает развивать тему занятости, работоспособности, увлеченности Петра Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая “подымалась из болота по манию самодержавия.”. Петр принимает участие в постройке города, работает целыми днями. Кроме того, А. С. Пушкин дополняет представление о Петре как о строителе, зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать новую семью.
Продолжение петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава” начинается как традиционная романтическая поэма. Но постепенно любовная история отходит на второй план, а романтический герой оказывается однозначным негодяем. После сцены казни романтический мотив исчезает практически бесследно (он появится еще раз во время сцены безумия Марии); центром же поэмы оказывается описание Полтавской битвы. Петр Первый становится центральной фигурой произведения. (Описание здесь Петра — это, видимо, возвращение к одической поэзии XVIII века.) Обращает на себя внимание резкая смена интонаций в описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его глаза// Сияют. Лик его ужасен.// Движенья быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия гроза.”, в то время как “.несомый верными слугами // В качалке, бледен, недвижим, // Страдая раной, Карл явился.”.) Возникает ощущение противостояния энергии, динамики Петра пассивности, статике Карла (это несколько раз подчеркивается в тексте).
В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “.В своем шатре он угощает // Своих вождей, вождей чужих, // И славных пленников ласкает.”
Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей.”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем.
В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, балладности всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “.он с подданным мирится;// Виноватому вину // Отпуская, веселится; //Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре).
Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе.
Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою // Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье.”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А. С.Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве. http://www.school-essays.info/pushkin/raznoe100
Введение
Петр I – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю российскую жизнь[5,стр 3] – привлекал многих поэтов 18-19 веков. В то время они воспевали монархов, потому что они олицетворяли государство, героев – потому что они служили государству, мир – потому что он способствовал процветанию государства.
Пётр I был интересной, сложной личностью, что привлекательно для писателей и поэтов. Пушкин также не мог обойти стороной этого великого человека.
И насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. Тема Петра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке.
Для нас, живущих на земле, прославленной великой Болдинской осенью, полезно бы было помнить и о том, как связано имя пушкинского кумира Петра Великого с Нижегородчиной.
Петр I приехал в Нижний Новгород 16 мая 1695 года. Организуя поход на Азов, он часть войск решил направить на судах по реке-Москве, Оке и Волге. Разместилось все это войско и артиллерия почти на двухстах кораблях-стругах, которые и прибыли в Нижний Новгород. Здесь Петр решил пересадить войска с мелких судов на более крупные. Перевалка грузов и задержала его в нашем городе на неделю. Он останавливался в доме купца Чатыгина, который сейчас называют “Домом Петра I”. А 15 мая 1722 года Петр выступил с флотилией в поход и 26 мая прибыл в Нижний, где его ждали подготовленные новые суда.
На этот раз Петр пробыл в Нижнем Новгороде четыре дня и останавливался в палатах именитых купцов Строгановых, стоящих за церковью над Рождественской улицей (совр. ул. Маяковского). Старые палаты не сохранились, но на этом месте стоит строгановский дом (ул. Суетинская, 23) начала XIX века. Петр осмотрел флотилию, предназначенную для похода в Персию, и нижегородские пристани, где стояли торговые суда. Не находя эти корабли пригодными для морского плавания, он приказывает делать новые, более прочные суда и для этой цели распорядился построить в Нижнем верфь. Петр понимал значение Нижнего Новгорода как внутреннего порта России и всячески стремился укрепить его. [5,стр 130-1]
30 мая (10 июня) 1722 года Петр посетил гробницу Минина в соборе в Кремле. Низко склонив голову перед гробницей нижегородца, царь произнес: «Вот истинный спаситель Отечества! » А вечером того дня Петр торжественно отпраздновал в доме нижегородского бургомистра Якова Пушникова день своего 50-летия. Дом бургомистра, как установлено теперь искусствоведом Н. Филатовым, находился в районе современной площади Минина и Пожарского и улицы Минина и не сохранился. Но Пушниковым принадлежал каменный дом также за Почайной-рекой, относящийся к концу XVII — началу XVIII века в характерных архитектурных формах того времени. Это недалеко от Крутого переулка — улица Гоголя, 52.
В результате административно-территориальных реформ Петра Нижний Новгород с 1719 года становится губернским городом.
Гипотеза
Пётр I – великий русский царь. Фигура неоднозначная, яркая. Его можно считать идеальным правителем с точки зрения вклада в развитие государства.
Цели.
Определить «контуры» образа Петра в творчестве А. С. Пушкина, найти своеобразные черты трактовки этого образа в сопоставлении с другими произведениями, посвящёнными теме Петра.
Задачи.
Проследить эволюцию образа Петра Великого в творчестве А. С. Пушкина
Произвести сравнительный анализ произведений русской литературы аналогичной тематики
Попытаться выделить субъективное и объективное в образе Петра I , сформулировать личностную оценку данного образа.
Методология.
Методы теоретического анализа (анализ произведений А. С. Пушкина, А. Н. Толстого, материалов литературной критики( Н. Добролюбова, пушкинистов, литературоведов); синтез и сопоставление литературных фактов);
сравнительный и проблемный анализ художественных текстов разных авторов.
1.Образ Петра Первого в творчестве Пушкина.
Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18 века». Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения. «Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало нового вдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон».
Образ Петра –преобразователя,«вечного работника на троне» – Пушкин продолжал развивать и в «Арапе Петра Великого». Пётр I раскрыт в романе уже с разных сторон: Пётр в его отеческой заботливости об Ибрагиме, Пётр – вечный деятель с покоряющей простотой и непринуждённостью обхождения, Пётр с его негативным отношением к нарождавшейся на западный манер аристократии, пустой и мотовской. Наконец, в сюжетной линии Ржевских проступает деспотизм Петра: сосватав их дочь за своего любимца Ибрагима, он разрушает счастье Наташи и Валериана. [3,стр 240]
Европеизм Петра, его вражда к реакционной старине не мешают ему быть вполне русским человеком. Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы и обычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя с Ибрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто, – пишет Пушкин, – в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России». [1,стр 32]
Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальные кушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится об Ибрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб? Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях, вступить в союз с новым боярством». [1,стр 54] Склонность Петра к широкому и большому веселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра, воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкин даёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбирает себе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям, знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогает читателю понять и почувствовать историческую закономерность петровских преобразований и их необходимость. Роман остался незаконченным, но, несмотря на это, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». Арап Пушкина – это не просто художественное произведение, оно строится на семейных преданиях и является частью души Александра Сергеевича и поводом для гордости. Ибрагим-главное действующее лицо, это и есть Арап Петра I-Абрам Петрович Ганнибал(1696-1781),прадед Пушкина по материнской линии. Пушкин эти хорошо знал и воплотил в своем произведении. К стиху «Под небом Африки моей..» в первой главе «Онегина» он сделал обширное примечание: «Автор со стороны матери происхождения африканского. Его прадеде ,Абрам Петрович Ганнибал, на 8 году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезен в Константинополь. Российский посланник ,выручив его, послал в подарок Петру Великому, который крестил его в Вильне .Вслед за ним приезжал брат его сперва в Константинополь ,а потом в Петербург, предлагая за него выкуп, но Петр Первый не согласился возвратить своего крестника. До глубокой старости Ганнибал помнил еще Африку, роскошную жизнь отца,19 братьев , из коих он был меньшой; помнил, как их водили к отцу с руками, связанными за спину, между тем, как он один был свободен и плавал под фонтанами отеческого дома ;помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблем ,на которую он удалялся.» [3,стр 242-3]
Помимо устных семейных преданий ,сведения Пушкин черпал также из «Немецкой биографии» А.П..Ганнибала ,рукопись которой хранилась у его сына, Петра Абрамовича, то есть двоюродного деда Пушкина; старик доживал в своем имении Петровском, соседним с Михайловским.
Пушкин виделся с ним впервые в 1817 году ,когда по окончании Лицея приезжал в Михайловское и нанес визит старому родственнику. Оказавшись в ссылке в Михайловском, поэт, видимо, не раз встречался с Петром Абрамовичем и получил возможность ознакомиться с хранившейся у него рукописью «Немецкой биографии». Вероятно, из и нее были сделаны выписки. Пушкину хотелось прибрести в собственность драгоценный документ. Видимо, «Немецкая биография» перешла к нему после смерти Петр Абрамовича.
Прадед Ибрагим, или Абрам, Ганнибал был младшим сыном владетельного князя в Северной Албании (Эритерея),имевшего резиденцию в Логоне, на берегу реки Мареб. Пушкин нередко называл себя потомком негра; в XVIII и начале XIX века «арап», «негр», «африканец» были понятиями тождественными. При европейских дворах , да и в петербургском при Петре Первом, была мода иметь в услужении «арапов». Но если говорить точно ,то прадед поэта был абиссинцем. Петр Первый велел константинопольскому послу любыми средствами доставить ему способных «арапчат» для того, чтобы образовать их по-европейски , взять на государственную службу и доказать русским «недорослям», староверам, противившимся его реформам, что не знатность и порода, а ум и талант красят человека. Ибрагим восьми лет был вывезен турками в Константинополь в качестве аманата, заложника. И он был доставлен в подарок Петру. Царь крестил его в Вильне, а в 21 год послал учиться в Париж. Там Ибрагим денежно бедствовал, но учился успешно и прилежно. Вернулся он в Россию незадолго до смерти императора. [3,стр 245]И в здесь был успешным и нужным человеком.
Пушкина восхищается Петром. Он как царь-преобразователь, протягивает державную руку помощи одинокому «арапу». Он считал это благородным и великодушным поступком и делал некоторую проекцию на свою жизнь. Отношения Николая I и Пушкина А.С. имели некоторую аналогию. Николай с каждой страницей «Арапа» всё менее и менее оказывался «пращуру подобным», и с каждой вырастал в его сознании образ великого Петра. Повесть о арапе должна была продемонстрировать умение царя приободрять людей , окружать себя умными ,преданными советчиками. Все это шло в укор Николаю I. Он сторонился советчиков, а поэт был в его глазах мятежником. [3,стр 324 ]
Александра Сергеевича в Петре привлекало не только сравнение с Николаем, но и его действительно яркая сильная личность, успех и значение которой можно было объяснить только исторически. Пушкин продолжал раздумывать над «мнением народным» и над ролью объективных обстоятельств, предопределяющих успех и неуспех того или иного деятеля.
Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I отразился и в поэме «Полтава». Она являлась подлинным апофизом Петра Великого. Выбран один из главнейших его подвигов –Полтавская «виктория», решившая судьбу России. Главная мысль Пушкина в поэме : «Россия молодая//Мужала с гением Петра». [3,стр 332 ]
Поэт сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле. Пётр, неотделим от своих дружин, похож на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
…Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой. [4,стр 438-9]
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам : « И за учителей своих// Заздравный кубок подымает.» Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе. [3,стр 332 ]
«Мнение народное» всецело на стороне Полтавского героя. Нет намека на противоречивость Петра в ту «смутную пору.» На Полтавском поле Петр – во всем прав: он решителен и «прекрасен». Здесь Петр-монолит, безупречный герой истории. [3,стр 333 ]
Образ Петра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833 г. написана поэма «Медный всадник».Великий государь в этом произведении- отчасти преемник Петра из «Полтавы». Он словно прискакал на разгоряченном коне прямо с поля Полтавского боя. В переносном смысле это так и есть. Вздыбленный конь не просто конь, а Россия, которую он «уздой железной» поднял «на дыбы». В «Медном всаднике» Петр -не живая личность, а бронза, памятник: он слит с ним в единое целое .Ближайшие цели сходны с Полтавской битвой: заложить город, укротить, победить соседа. И задача решена. Но став Медным всадником царь превращается в истукана, в застывшее величие, равнодушного зрителя бедствий своего народа. Пушкин в произведении поднимает проблему взаимоотношений государства и личности.. [4,стр 445]
Для поэта были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкин показывает не только величие императора , но и его недостатки. В грозных событиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своём безумии и высок в своей способности протестовать. Именно в «Медном всаднике» Пушкин А.С. открыл для себя противоречивость деятельности великого из всех монархов России. Наверняка он предвидел наводнения как несчастия и угрозы от реки Невы ,закладывая этот город. В лице Евгения он осуждает его за построенный Петербург «над морем»,раскрывает его деспотизм и накладывает ответственность исторического лица, вершившего судьбы, за страдания своего народа.
В. Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать гений великого национального поэта».
Мысли Петра – историка определяли создание исторической прозы, становление которой мы видим в незавершённой поэтом «Истории Петра», написанной в последние годы его жизни.
Действие переносится из Москвы в Голландию, где Пётр с топором в руках работает на верфях и в Англию. Азовские берега и берега Балтики, города Польши и поля Украины, степи Буджака, Париж и границы Персии – таково огромное пространство действия, представленное нам в повествованиях Пушкина. С первых страниц «Истории Петра» перед нами в живом изображении является юный Пётр.
Пушкин показывает его после усмирения одного из стрелецких бунтов, противопоставляя Петра царствовавшему с ним вместе брату Иоанну: «В то время, как стрельцы стояли по обеим сторонам дороги, падая ниц перед государями, – Иоанн оказывал тупое равнодушие, но Пётр быстро смотрел на все стороны, оказывая живое любопытство. Изображая Петра, едва не ставшего жертвой нового заговора, когда он во время суда над заговорщиками «занемог горячкою», Пушкин говорит: «Многочисленные друзья и родственники преступников хотели воспользоваться положением государя для испрошения им помилования…но Пётр был непреклонен: слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: «Надеюсь более угодить Богу правосудием, нежели потворством».
Пушкин подчёркивает противоречие между целями, осуществляемыми Петром, и средствами, которые он применял для их достижения. «Когда народ встречался с царём, – читаем мы в «Истории Петра», – то по древнему обычаю падал перед ним на колена. Пётр Великий в Петербурге запретил коленопреклонение, так как улицы были грязные и болотистые, а народ, его не слушался, то Пётр Великий запретил уже под жестоким наказанием».
Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи с делом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высечена кнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью».
Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбе с врагами и препятствиями. Против Петра вели борьбу за власть бояре и правительница Софья. Эта борьба закончилась избранием на царство Петра.
Царь уделял большое внимание просвещению. Он отправил боярских и дворянских детей за границу для изучения инженерству, корабельному искусству, архитектуре и другим наукам. Пётр сам намерен был учиться в чужих краях всему, чего недоставало ещё государству, погружённому в глубокое невежество. Возвращающихся из чужих краёв молодых людей он сам экзаменовал. Пётр был не только реформатором внутреннего преобразования государства, но, как показано в «Истории Петра», и талантливым дипломатом в решении внешних политических вопросов.
К сожалению, выполнить задачу, которую Пушкин поставил в освящении эпохи Петра, закончить не удалось. Надежды Пушкина не сбылись. Смерть оборвала его работу, и великий труд остался незавершённым. Итак, в работе А. С. Пушкина над темой Петра очевидна эволюция эпического содержания петровской эпохи, а также политических взглядов поэта. Эту эволюцию отражает движение от стихотворения одического характера через поэмы с усложняющейся жанровой природой к эпическим жанрам с возможностями изображения действительности в единстве её противоречивых сторон. Когда уходит из жизни незаурядный, великий человек, в его бывшем окружении многого не достаёт, исчезает тот центр, вокруг которого всё собиралось, всё двигалось. Конечно, жизнь продолжалась, и вслед за Петром на престол выходили правители, которых Пушкин метко назвал «ничтожными наследниками северного исполина». [3,стр 242] Петр для поэта был идеал монарха, соответствующий представлениям Вольтера ,Дидро о просвещенном абсолютизме ,служащий рычагом для осуществления гуманистических начинаний, способный осчастливить весь народ. Таким счастьем, по мнению Пушкина, и стал Петр Великий. А другие- Елизавета, Екатерина Вторая- слабое продолжение его предначертаний. Александру Первому уже нельзя было простить лицемерных посулов либерального толка, обмана поколения, выигравшего войну и жаждущего отмены крепостного права. Великая идея просвещенного абсолютизма изживала себя. Новому царю Николаю Первому Александр Сергеевич мог только советовать быть «пращуру подобным». [3,стр 333]
Таким образом, можно сделать вывод, что, исследуя жизнь, характер , деятельность Величайшего из всех правителей нашей страны ,который смог перевернуть в корне уклад жизни, поэт, его творчество эволюционировали. Несмотря на то, что Пушкин испытывал личную симпатию к этому историческому персонажу и искренне восхищался его мощной личностью, чем дальше поэт исследовал это, тем всё более осознавал противоречивость проводимой политики и её жестокость, варварство неограниченной монархии, что приводило Пушкина в возмущение. Поэтому со временем Александр Сергеевич теряет интерес к Петру Первому, он обращается к другому герою – Пугачеву и его времени. Возможно, не только смерть поэта, но еще и это повлияло на незаконченность произведений «История Петра» и «Арап Петра Первого».
2.Сравнение Петра Великого у Пушкина А.С. и А.Н.Толстого.
А.Н.Толстой обратился к теме Петра Первого потому что того требовало его время писательской деятельности. Тогда в обществе возрос интерес к исторической тематике. Послеоктябрьская революция вызвала потребность переосмысления прошлого народа, его исторических судеб. Народ хотел знать о предисловии революции. [2,стр 118] В отличие от Пушкина Толстой стал разбираться в деятельности этой исторической персоналии будучи уже опытным мастером слова, страницы книги «Петр Первый» напольными глубокими думами и размышлениями. Но не только актуальность этой темы заставила взяться автора за это, он как и его коллега по перу хотел и для себя уяснить значительность реформ Петра. В детстве Алексей Николаевич слышал о своем герое исключительно как о тиране, деспоте, головорезе. [6,стр 174] Автору захотелось разбить свой сложившийся стереотип и дать трезвую оценку его преобразовательной деятельности.
Впервые Петр появился у него в рассказе “День Петра”, который был написан сразу после революции 1917 года. Позже вышла его пьеса “На дыбе”, которая также затрагивала Петровскую эпоху. От произведения к произведению толстовский Петр все более проявлялся как конкретная историческая личность, способная заметно повлиять на ход истории государства. Далее автор создает пьесу «На дыбе», трактовка образа главного героя в которой, мало чем отличается от данной в предыдущем произведении: Петр одинок в своем стремлении к реформаторству, государственным преобразованиям. Интерпретируя таким образом личность царя, писатель выражает свое мнение по поводу его деятельности: все стремления и начинания Петра — неуместны, несвоевременны. В этих двух произведениях образ императора всё же идеализируется и как у Пушкина он предстает перед нами «прекрасным». А в романе «Петр I», где Петр предстает перед читателем уже не самодержцем-одиночкой, а масштабной личностью, «народным царем». Писатель не ставит перед собой цель познакомить нас с биографией императора, не поет ему дифирамбы, но и не клеймит его, как приспешника запада. Автор берет на себя задачу объяснить историческое значение петровской эпохи, раскрывает образ главного героя, показывая всю его многогранность и противоречивость. Здесь герой выступает перед нами в развитии от детских лет до могущественного правителя, таким образом Толстой добивается того что раскрывает нам условия создавшие такую незаурядную личность. В каких условиях формируются гении. Автор его рисует то в моменты человеческих слабостей, то в моменты героического подъема. [2,стр 120] Он создает объемный образ, прослеживает весь его сложный жизненный путь и мастерски пользуется своим воображением там где исторические факты умалчивают. Пушкин безусловном был и является мастером исторического описания ,но его оценки субъективны, а Толстой А.Н. стремился к исторически-правдивому описанию героя в своем романе «Петр Первый». Он, в отличие от Александра Сергеевича, не представлял свое понимание сути петровских преобразований , не раскрывал философски понятия абсолютизма и его роли в истории России ,не соотносил роль личности и государства, [2,стр 135] но его роман наполнен позитивом, писатель в этой ломке старого видит светлое начало нового[2,стр 137], это соответствует времени написания, после Октябрьской революции общество вступало на ной путь и, видимо, Алексей Николаевич верил, что его народ ждет светлое будущее, несмотря на жертвы, которые были им принесены .У обоих писателей Петр является сильной, незаурядной личностью, постоянно устремленной к своей Родине , с другой стороны , – жестокий правитель, который искореняет варварство «варварскими методами».
Пушкин и Толстой жили в разные века, в разные исторические эпохи ,поэтому они давали разные оценки деятельности Петра. Пушкинские оценки более субъективны и сформировались под влиянием идей Вольтера, Гете и других сторонников просвещенного абсолютизма.
А также не стоит забывать о том, что Пушкин жил во времена самодержавия и главенствующей роли дворянского сословия в обществе, что наложило свой отпечаток на его творчество. Поэтому лишь к концу своего исследования петровской деятельности он пришел к выводу, что не все методы царя можно оправдать. А Толстой дал исторически-правильную оценку Петру ,без его идеализации и возвышения, он раскрыл его гениальные черты без преувеличения и его деспотичные действия без преуменьшения, так как жил уже в то время, когда равенство считалось высшей ценностью.
А.С.Пушкин является начинателем глубокого осмысления деятельности Петра Великого, а А.Н.Толстой произведением «Петр Первый» завершает целый ряд других попыток художественного истолкования этой исторической темы , после этого романа не было создано более обширное описание деятельности императора. [2,стр 141]
3.Образ Петра у других писателей и поэтов.
Петр — первый в нашей литературе
настоящий исторический
роман. Книга — надолго.
М. Горький
Используя опыт А. С. Пушкина в работе над темой Петра, многие писатели, историки, публицисты, критики ,поэты создали свои замечательные произведения.
К этой теме обращались Лев Толстой, Ломоносов, яркую характеристику и оценки эпохи мы находим у классиков нашей революционно –демократической критики- у Белинского, Чернышевского, Добролюбова. Добролюбов является нашим Нижегородским критиком, поэтом, проживший недолгую но продуктивную жизнь, и он не мог не затронуть тему Петровской эпохи .У Н.А. Добролюбова есть прекрасные статьи посвященные “Истории Петра Великого” Устрялова . Они в высшей степени замечательны по яркому подбору фактов, доказывающих, что реформы Петра вовсе не были таким внезапным и насильственным явлением, как это многие думали, что они были только эффектным завершением медленного, но весьма устойчивого процесса “европеизирования” России, начавшегося еще в XVI веке. Нужно было иметь большую проницательность, чтобы из груды почти сырого материала, собранного Устряловым, вывести заключения, далеко расходившиеся с господствовавшим взглядом. Его друг ,идейный соратник Чернышевский, не менее известный критик, бывавший в Нижнем Новгороде, также не мог обойти эту тему стороной. Для него ,социал-демократа, Петр Первый был Идеалом “патриота”, человеком, задавшимся целью сделать Россию центром мирового развития.
Дмитрий Мережковский в романе «Петр и Алексей» рисует его воплощенным антихристом. Носителем веры изображён здесь царевич Алексей, который, беседуя с Лейбницем, на вопрос: «Почему у вас в России всё так неблагополучно?» – отвечает: «Ну да, мы голые, пьяные, нищие, но в нас – Христос».
А Борис Чичибабин, последователь Мережковского в обличении Петра I, пишет стихотворение «Проклятие Петру» (1972):
«Будь проклят, император Петр,
Стеливший души, как солому!
За боль текущего былому
Пора устроить пересмотр.
…
Сам брады стриг? Сам главы сек!
Будь проклят, царь – христоубийца,
за то, что кровию упиться
ни разу досыта не смог!
А Русь ушла с лица земли
в тайнохранительные срубы,
где никакие душегубы
ее обидеть не могли.
…
Будь проклят, ратник сатаны,
Смотритель каменной мертвецкой,
кто от нелепицы стрелецкой
натряс в немецкие штаны.
…
Будь проклят тот, кто проклял Русь –
сию морозную Элладу!
Руби мне голову в награду,
что вместе с ней, – НЕ ПОКОРЮСЬ!»
Оно поражает своей негативной оценкой. Видимо поэт был склонен по взглядам к славянофилам, которые считали, что император, погубил славянскую самобытность и что его реформы имели крайне противоречивый характер. Крепостнические методы, репрессии привели к перенапряжению народных сил.
В романе Юрия Германа, «Россия молодая» Петр предстает перед нами порывистым, противоречивым, скорым на расправу, но вся его деятельность направлена на благо России. Он мечтает создать могучую морскую державу, и мечты его не беспочвенны. Он видит возможности России, ее величайшие просторы, природные и людские ресурсы — все это потенциал, который можно и нужно развивать. Но для осуществления грандиозных планов нужна железная воля, дисциплина, вера в правоту дела. Не всегда Петр справедлив, ему некогда разбираться в мелочах, во все вникать — этим пользуются недобросовестные люди, иностранные купцы. Иностранцам не хочется пускать Россию на мировой рынок, их устраивает прежнее зависимое положение страны, когда более сильные государства диктуют свои цены, условия, а сухопутная держава соглашается на все, так как не имеет выхода к морю. С этим покончено раз и навсегда: Россия строит, и очень успешно, свой флот. У нее есть опытные мастера и кормщики-поморы, которые издавна ходят по Белому морю, прекрасно ориентируются с помощью компаса или по звездам. Но мало построить и оснастить корабли, надо собрать команду, способную вести этот корабль. И таких людей множество. Кажется, Россия давно ждала Петра I, готовилась к его деятельности. С помощью реформаторской деятельности Петра произошли величайшие изменения в России, но все их спустя годы, когда результат императорской деятельности был виден.
Наши современники так же пишут о Петре Великом, открывают массу неизведанных ранее эпизодов жизни императора, которые создают совершенно новый образ. Так Даниил Гранин пишет «Вечера с Петром Великим» (2003). В этой книге раскрывается внутренний мир российского самодержца в переломные для России моменты. Ведь это был не только грозный реформатор, но и большой ребенок с необузданной фантазией, неумолимым любопытством и жаждой озорства. Автор строит сюжет на основе не известных ранее деталей частной жизни императора, используя выдержки из архивных документов. Не оставляет он без внимания и любовные переживания царя, который, как известно, был в этой сфере пылким и уязвимым. Одним из таких является история взаимоотношений Петра с княжной Марией Кантемир. По этому роману был отснят сериал «Завещание»
Таким образом, можно сделать вывод ,что на Петровские преобразованиям существуют совершенно различные точки зрения, как обличающие его, так и идеализирующие. А как может быть иначе, когда Петр Первый – такая разносторонняя , многогранная личность. У каждого из таких деятелей, совершающих переворот в чем-либо, существует множество оценок их работы.
III.Заключение.
Когда передо мной встал выбор темы для этой научной работы, я решила связать мою любовь к литературе и истории, тем более эти две дисциплины как нельзя лучше друг друга дополняют. И не раздумываясь взяла Пушкина и Петра Первого, эти две яркие личности с интереснейшей жизнью нельзя обойти стороной, изучая их постоянно открываешь для себя что то новое и учишься на их жизненном опыте. Для более разностороннего взгляда на деятельность Петра Первого, я решила взять и других писателей , разрабатывавших эту тему. Это Толстой А.Н., его отношения к Петру я сравнила с Пушкинским отношением к этому величайшему деятелю, а так же Лев Толстой, Ломоносов, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Дмитрий Мережковский, Борис Чичибабин, Даниил Гранин. Все эти писатели, публицисты представили различные точки зрения, порой даже резкие и противоречивые, но мне ближе всего оказался А.Н.Толстой. Он дал его деятельности наиболее трезвую ,реальную и многогранную оценку. Я считаю, нельзя рассматривать какое-то ни было явление с одной стороны. Это неправильно, поэтому я и выбираю точку зрения Толстого, который настолько, глубоко отработал этот материал, с глубокого детства до смерти Петра, что это нам дает полную характеристику героя, обнажает его душу ,и создается впечатление что мы реально знакомы с величайшем из императоров. Пушкин тоже отработал эту тему достаточно обширно, но его мнение было наиболее субъективно, так как, во-первых Пушкин был в некотором родстве с Петром Первым, а во-вторых поэт рассматривал его с высоты своего дворянского положения. И не учел, тех мук, которые пережил обычный люд, при проведении петровских реформ, так как не был знаком с этим непосредственно.
Итак, проделав эту работу, я сделала вывод, что работать над биографией и деятельностью величайших людей нашей истории необходимо не только для того что бы знать своих героев как говориться «в лицо», чтобы учиться на их жизненном опыте, но и для того чтобы совершенствовать свои анализаторские, логические, сочинительские способности. Это для подростков нашего времени как нельзя актуально, так как сейчас наблюдаются тенденции деградации общества, а всё потому что люди выбирают в кумиры не тех, а так же забывают что такое книги, чтение, и история.
На
протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень
интересовался личностью Петра Первого, его
историческим значением. Поэтому образ
Петра Первого довольно часто встречается в
творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки
этого незаурядного монарха становится в
начале XIX века
необычайно важной.
Одно
из первых стихотворений, посвященных
петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это
стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год —
начало правления Николая Первого. Николай
Первый еще не был известен, никто с
точностью не мог сказать, что их ждет, как он
будет править. Это пока была terra
incognita. Пушкинское
же стихотворение является своеобразным
наказом Николаю Первому. Петр Первый при
этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти
идеальный монарх; соответственно, он
ставится Николаю в пример. Форсированный
культ Петра Первого, а также параллель Петр
Первый — Николай Первый особенно
подчеркивают скрытый упрек Александру
Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не
презирал страны родной: //Он знал ее
предназначенье…”). И как
противопоставление следует строфа,
начинающаяся словами “то академик, то
герой, //То мореплаватель, то плотник…”, где
изображается весь спектр занятости,
деловитости Петра.
Практически
все стихотворение есть сплошное
восхваление Петра. В некоторых отдельных
строках слышится недовольство Александром.
Таким образом, в стихотворении появляются
два полюса: положительный (Петр) и
отрицательней (Александр). Николай в данном
случае оказывается наиболее приближен к
Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же
идеальным монархом, каким был Петр.
Последняя Строфа заключает в себе
прямое наставление Николаю: “Семейным
сходством будь же горд; // Во всем будь
пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И
памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в
началах царствований Петра и Николая,
Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни:
//Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи
да казни…” Можно сказать, что Пушкин
прощает Николаю историю с декабристами.
Аналогия с началом петровского правления,
видимо, оправдывает Николая и дает надежду
на “славу и добро”.
В
своей повести “Арап Петра Великого” (1827)
Пушкин продолжает развивать тему занятости,
работоспособности, увлеченности Петра
Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в
строящуюся столицу, которая “подымалась из
болота по манию самодержавия…”. Петр
принимает участие в постройке 1*орода,
работает целыми днями. Кроме того, А. С.
Пушкин дополняет представление о Петре как
о строителе, зачинателе всего нового
сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый
стремится создать новую семью.
Продолжение
петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава”
начинается как традиционная романтическая
поэма. Но постепенно любовная история
отходит на второй пл?н, а романтический
герой оказывается однозначным негодяем.
После сцены казни романтический мотив
исчезает практически бесследно (он
появится еще раз во время сцены безумия
Марии); центром же поэмы оказывается
описание Полтавской битвы. Петр Первый
становится центральной фигурой
произведения. (Описание здесь Петра — это,
видимо, возвращение к одической поэзии XVIII
века.) Обращает
на себя внимание резкая смена интонаций в
описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его
глаза// Сияют. Лик его ужа сен.// Движенья
быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия
гроза…”, в то время как “…несомый верными
слугами // Б качалке, бледен, недвижим, //
Страдая раной, Карл явил ся…”.) Возникает
ощущение противостояния энергии, динамики
Петра пассивности, статике Карла (это
несколько ра;< подчеркивается в тексте).
В
описании пира после битвы появляется мотив,
который в стихотворении “Пир Петра Первого”
станет основным, — это мотив милости Петра:
“...В своем шатре он угощает // Своих вождей,
вождей чужих, // И славных пленников ласкает...”
Значительность
роли Петра Первого в поэме подтверждает
эпилог. Через сто лет после Полтавской
битвы не осталось ничего “от сильных,
гордых сих мужей...”. Осталась только
история
— огромный памятник Петра Первого.
Памятник — главное, что есть в эпилоге,
главное, что осталось после битвы. Поэтому
Петр Первый становится, можно сказать,
идеальным героем.
В
стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого”
обращает на себя внимание необычность
описания событий. Особенности лексики и
специфика размера (четырехстопного хорея)
создают отчетливое впечатление
сказочности, балладяости всего
происходящего. Соответственно,
мифологизированной оказывается и фигура
Петра. На первый план выходит мотив
необыкновенной, сказочной милости Петра. В
четвертой строфе стихотворения происходит
перечисление всех празднеств, по поводу
которых Петр теоретически может устроить
пир. Но в пятой строфе раскрывается
реальная причина торжества: “...он с
подданным мирится;// Виноватому вину //
Отпуская,
веселится; //Кружку пенит с ним одну”.
Событие, из-за которого происходит
пиршество, тем самым для Петра настолько же
ценно, насколько ценны другие,
вышеперечисленные события. А. С. Пушкину,
который во второй половине 20-х годов
становится ярым государственником
и моделирует идеального монарха, очень
важна идея отпущения “виноватому вины”.
Заслуги и подвиги Петра Первого
оказываются не более существенны, чем его
человечность и демократичность (насколько
так вообще можно сказать о Петре).
Мы
сознательно идем на нарушение хронологии,
рассматривая поэму 1833 года после
стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный
всадник” стоит особняком по отношению к
остальным произведениям А. С. Пушкина,
связанным с петровской темой, где
последовательно развивается один и тот же,
по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же
проблема представлена в несколько другом
ракурсе.
Если
в четырех предыдущих произведениях А. С.
Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в
поэме 1833 года “Медный всадник” впервые
появляется вопрос — так ли уж идеален Петр
на самом деле? Город Петра Первого стоит на
ненадежном месте. Этот город, безусловно,
нужен России, государству; но люди страдают
из-за опасного расположения Петербурга (в
тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого
Достаточно для того, чтобы
ценность создания этого города подверглась
сомнению. Личная проблема одного человека
способна противостоять общественному
интересу. Во время Наводнения — подобия
конца света для жителей Петербурга —
Александр Первый видит в катастрофе волю
Божью. Царь не может быть Богом, на что
претендует Петр Первый в начале
поэмы. В конце первой части появляется
слово “кумир” (“Над возмущенною Невою //
Стоит с простертою рукою // Кумир на
бронзовом коне”). Кумир в данном случае —
ложный Бог, это государственная власть,
присвоившая себе божественные прерогативы.
Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и
образ его ощутимо меняется по сравнению с
четырьмя предыдущими произведениями.
Казалось бы, Петр становится отрицательным
героем, но нельзя забывать
о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”,
мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию,
какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике”
выполнял эпилог. Историческое обрамление и
появляющийся в “Медном всаднике” мотив
безусловной, безоговорочной любви к
Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье...”)
дают второй вариант прочтения поэмы. Эти
два прочтения заложены А. С. Пушкиным
изначально. И он не предлагает выбирать
именно одно из этих прочтений. Вероятно,
подобная вариативность определяется самой
темой произведения — поэма посвящена
трагизму и неразрешимости русской (да и
вообще — какой бы то ни было) истории. А.С.Пушкин
не дает прямого ответа на вопрос, а лишь
позволяет читателю увидеть Петра Первого в
новом качестве.
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень интересовался личностью Петра Первого, его историческим значением. Поэтому образ Петра Первого довольно часто встречается в творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки этого незаурядного монарха становится в начале XIX века необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год — начало правления Николая Первого. Николай Первый еще не был известен, никто с точностью не мог сказать, что их ждет, как он будет править. Пушкинское же стихотворение является своеобразным наказом Николаю Первому. Петр Первый при этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти идеальный монарх; соответственно, он ставится Николаю в пример. Форсированный культ Петра Первого, а также параллель Петр Первый — Николай Первый особенно подчеркивают скрытый упрек Александру Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не презирал страны родной: //Он знал ее предназначенье…”). И как противопоставление следует строфа, начинающаяся словами “то академик, то герой, //То мореплаватель, то плотник…”, где изображается весь спектр занятости, деловитости Петра.
Практически все стихотворение есть сплошное восхваление Петра. В некоторых отдельных строках слышится недовольство Александром. Таким образом, в стихотворении появляются два полюса: положительный (Петр) и отрицательный (Александр). Николай в данном случае оказывается наиболее приближен к Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. Последняя строфа заключает в себе прямое наставление Николаю: “Семейным сходством будь же горд; // Во всем будь пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни: //Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи да казни…” Можно сказать, что Пушкин прощает Николаю историю с декабристами. Аналогия с началом петровского правления, видимо, оправдывает Николая и дает надежду на “славу и добро”.
В своей повести “Арап Петра Великого” (1827) Пушкин продолжает развивать тему занятости, работоспособности, увлеченности Петра Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая “подымалась из болота по манию самодержавия…”. Петр принимает участие в постройке города, работает целыми днями. Кроме того, А. С. Пушкин дополняет представление о Петре как о строителе, зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать новую семью.
Продолжение петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава” начинается как традиционная романтическая поэма. Но постепенно любовная история отходит на второй план, а романтический герой оказывается однозначным негодяем. После сцены казни романтический мотив исчезает практически бесследно (он появится еще раз во время сцены безумия Марии) центром же поэмы оказывается описание Полтавской битвы. Петр Первый становится центральной фигурой произведения. (Описание здесь Петра — это, видимо, возвращение к одической поэзии XVIII века.) Обращает на себя внимание резкая смена интонаций в описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его глаза// Сияют. Лик его ужасен.// Движенья быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия гроза…”, в то время как “…несомый верными слугами // В качалке, бледен, недвижим, // Страдая раной, Карл явился…”.) Возникает ощущение противостояния энергии, динамики Петра пассивности, статике Карла (это несколько раз подчеркивается в тексте).
В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “…В своем шатре он угощает // Своих вождей, вождей чужих, // И славных пленников ласкает…”
Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей…”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем.
В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, баллад-ности всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “…он с подданным мирится;// Виноватому вину // Отпуская, веселится; //Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре).
Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе.
Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою // Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье…”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А.С.Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве.
Оформление доски: 1. Эпиграф:
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
«Стансы» А.С. Пушкин. 2. Список произведений:
1826г. – стихотворение «Стансы».
1827г. – незаконченный роман «Арап Петра Великого».
1828г. – поэма «Полтава».
1833г. – поэма «Медный всадник».
1835г. – стихотворение «Пир Петра Первого».
1832-1837 г.г. – исторический труд «История Петра I». 3. Лексическая работа: Стансы (от итал. «остановка») – стихотворение, состоящее из нескольких
четверостиший, в котором конец строфы служит концом предложения. Патриот – человек, горячо любящий свою страну и беззаветно ей
служащий. Реформатор – тот, кто осуществляет реформу чего-нибудь,
преобразователь в какой-либо области. Деспот – самовластный человек, попирающий чужие желания, не
считающийся ни с кем, самодур. Крепостник – помещик, сторонник и защитник крепостного права. 4. Фотография памятника «Медный всадник» в Санкт-Петербурге. Ход урока 1. Чтение эпиграфа.
– Кому посвятил эти строки А.С. Пушкин? 2. Слово учителя.
Эпоха и личность Петра Великого привлекали Пушкина на протяжении всей его
зрелой деятельности. Достаточно взглянуть на хронологический список
произведений, героем которых является Петр I.
Сегодня на уроке мы поразмышляем с вами над тем, почему именно Петр I
становится одним из любимых героев пушкинских произведений; почему так часто
поэт, писатель и историк обращает свой взор к Петру; чем объяснить его интерес к
этой личности. 3. Работа над стихотворением «Стансы».
а) чтение наизусть;
б) работа над лексическим значение слова «стансы»;
в) история создания стихотворения (индивидуальное задание);
В 1825 году на русский престол вступил царь Николай I. Начало его правления
совпало с восстанием декабристов. Восстание было подавлено, а декабристов
Николай строго наказал. У многих из них были найдены вольнолюбивые стихи
Пушкина. Царь «милостиво» простил поэта: он понимал, как велики талант и влияние
Пушкина на молодежь, и решил его «приручить». Царь намекнул о предстоящих
великих реформах и предложил поэту высказать свои соображения о народном
воспитании и образовании. Пушкину были близки мысли о просвещенном монархе,
заботящемся о благе народа. Ответом на предложение царя стало стихотворение
«Стансы».
г) Какие заслуги Петра ставит в пример новому императору поэт?
-В годы правления Петра I Россия сделала большой шаг вперед в своем развитии
благодаря различным реформам, предпринятым царем. Петр I был предан России и
верил в ее силы: « не презирал страны родной, он знал ее предназначенье».
-Он постоянно тянулся к знаниям, сам учился и заставлял учиться других:
«самодержавною рукой он смело сеял просвещенье».
-Пушкин восхищается его огромной работоспособностью и пишет о нем «на троне
вечный был работник», «неутомим». Царь не боялся никакой работы, сам освоил
несколько ремесел и специальностей: инженер, плотник, кузнец, плотник, токарь,
шил одежду, обувь. Вот какие заслуги Петра I ставит Пушкин в пример его
царствующему правнуку Николаю1.
4. Анализ образа главного героя стихотворения «Пир Петра Первого»
(индивидуальное задание). Вывод: Образ императора безупречен: царь великодушен, гостеприимен,
заботится о просвещении России и ее поданных. 5. Анализ образа Петра I в романе «Арап Петра Великого» (индивидуальное
задание).
В незаконченном романе «Арап Петра Великого» мы видим царя глазами прадеда
поэта Абрама (Ибрагима) Ганнибала, сына абиссинского эмира, похищенного турками
и присланного ко двору Петра I, который его воспитал.
– Каким видит Ибрагим Петра I, вернувшись из Франции, чем восхищается? Что
подчеркивает Пушкин в образе своего героя? 6. Образ Петра I в поэме «Полтава».
На суше и на море Петр I был первоклассным полководцем и флотоводцем. Им были
созданы российская армия и российский флот, сумевшие победить сильного
противника – Швецию.
– Каким предстает перед нами Петр I со страниц поэмы «Полтава? Какими
литературными приемами пользуется поэт для изображения своего героя?
В центре поэмы изображение полтавского боя – решающей битвы русского и
шведского войска. Для раскрытия образа Петра I Пушкин использует антитезу,
противопоставляя ему Карла 12. Петр “весь, как божия гроза», «движенья быстры»,
«он промчался пред полками». Он воплощает в себе силу и энергию молодого
российского государства. А Карл XII, наоборот, «бледен, недвижим», «несомый
верными слугами в качалке».
– Что можно сказать о выражении глаз, лица Петра I? Какие тропы использует
поэт?
Метафоры: «глаза сияют» – излучают радость, ликование, предчувствие победы,
«он поле пожирал очами». Эпитеты: «лик ужасен» – т.е. грозен для врага, а для
своих солдат он «прекрасен».
– Какие литературные приемы использует Пушкин, чтобы показать стремительность
действий Петра, его силу?
Чтобы показать стремительность действий Петра, его силу Пушкин использует
сравнения: «он весь, как божия гроза», «могущ и радостен как бой».
– Обратите внимание на лексику, придающую речи приподнятость и
торжественность.
Автор использует устаревшие слова и формы: «лик», «прах», «сии», «глас»;
высокую лексику: «вдохновенный», «жребий». Эти слова придают речи приподнятость
и торжественность. Благодаря этому мы проникаемся величием и важностью
предстоящего события. Петр – подлинный национальный герой, присутствие которого
вселяет во всех мужество, отвагу и уверенность в победе.
Подведение итогов 1-ой части урока.
– Вернемся к вопросу, поставленному в начале урока, и ответим на него: Почему
А.С. Пушкин так часто обращает свой взор к Петру I?
Пушкин так часто обращает свой взор к образу Петра I, т.к. он видит в нем
образец для его царствующего правнука Николая I, обещавшего в те годы
осуществить новое преобразование России. Пушкин мечтает о реформах, подобных
петровским по своим масштабам и значительности, о которых он писал: «Россия
вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек. Но
войны, предпринятые Петром Великим, были благодетельны и плодотворны. Успех
народного преобразования был следствием Полтавской битвы, а европейское
просвещение причалило к берегам завоеванной Невы».
7. «История Петра». Слово учителя: «Следовать за мыслями великого человека есть наука
самая занимательная», – писал Пушкин в романе «Арап Петра Великого». И, следуя
за мыслями Петра I, изучая его дела, сумел правильно понять и дела, и мысли
этого человека. По-новому открылся ему царь-реформатор. Пушкин увидел в нем не
только умного, мудрого полководца и человека, который много работал на благо
своей страны и народа, но и жестокого, самовластного царя.
Как это произошло? В 1832 году по поручению Николая I Пушкин начинает писать
«Историю Петра I», хотя надо отметить, что собирать материалы он начал десятью
годами раньше, в 1822. Для этой цели в его распоряжение были представлены архивы
империи, тайные документы. Но этому прозаическому произведению не суждено было
быть законченным, работу над ним прервала смерть поэта.
Николай I, рассмотрев незавершенный исторический труд Пушкина, указал: «Сия
рукопись издана быть не может по причине многих неприятных выражений на счет
Петра Великого». И рукопись, состоящая из 31 тетради, была забыта и потеряна.
Лишь спустя почти сто лет случайно были найдены эти тетради, листочки из них
подкладывали в клетку попугаю. Сохранилось всего 22 тетради, остальные
безвозвратно потеряны. Впервые исторический труд Пушкина был опубликован в 1938
году.
Что же неприличного усмотрел в рукописи Николай I? Работая над историческим
трудом, Пушкин увидел, что Петр I был не только преобразователем, патриотом, но
и деспотом, крепостником. Лексическая работа. Объясним значения этих слов.
Важнейшим из исторических суждений Пушкина о Петре, о его противоречивой
исторической деятельности можно считать это: «Достойна удивления разность между
государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые
суть ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые – жестоки,
своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или, по крайней
мере, для будущего, – вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика».
Эта мысль подкрепляется и обогащается многими страницами «Истории Петра I».
Многие «временные» указы Петра Пушкин называет «тиранскими», «жестокими». Так
за ослушание приказов «юфть для обуви делать не с дегтем, а с ворваньем салом» и
«делать полотна широкие вместо узких» карается конфискацией и галерами. Пушкин
этот факт дополняет своим замечанием: «как обыкновенно кончаются хозяйственные
указы Петра». Историка поразил контраст между незначительностью преступления и
жестокостью наказания.
Вот еще замечания о последних годах правления Петра: «издал указ,
превосходящий варварством все прежние». «История представляет около его всеобщее
рабство… все состояния, окованные без разбора, были равны перед его дубинкою»
(Дубинка упоминается Пушкиным и в художественном произведении «Арап Петра
Великого».) «Все дрожало, все безмолвно повиновалось».
Стремясь определить, кем был Петр, Пушкин писал в черновике «после смерти
деспота», и рядом «после смерти великого человека». Эти строки показывают, как
ясно видел Пушкин двойственность, противоречивость исторической деятельности
Петра. Это осознание нашло отражение в поэме «Медный всадник». 8. Анализ образа Петра в поэме «Медный всадник».
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе,
– так заканчивает свою поэму «Полтава» А.Пушкин. Финальные слова одной поэмы
становятся началом другой:
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел…
В «Полтаве» Пушкин утверждает, что все, что движимо узкими личными
интересами, страстями – все преходит, теряется без остатка. Только большими
патриотическими делами во благо родины и народа исторический деятель может
создать себе нерушимый памятник.
– О каком нерушимом памятнике идет речь? Это добрая вечная память
потомков.
А рукотворным памятником Петру I можно считать город Петербург.
– Выразительное чтение наизусть вступления к поэме «Медный всадник».
– Каким изображен Петр в этих строках?
Во введении к поэме возникает величественный образ Петра – преобразователя,
осуществляющего великое национальное дело, о котором мечтали многие поколения –
укрепление Русского государства на берегах Балтийского моря. Петр выступает как
покоритель природы, ее стихий, как воплощение победы культуры и цивилизации над
дикостью, отсталостью. Вступление – это гимн Петру-преобразователю, реформатору.
– Можно ли из вступления понять, какие чувства испытывает автор?
Пушкина переполняет гордость. Он гордится делами Петра, гордится мощью,
красотой, архитектурной стройностью Петербурга.
Слово учителя: В дальнейшем повествовании поэмы на смену Петру придет
другой, необычный, литературный герой – Медный всадник. Он представляет собой
образную интерпретацию скульптурной композиции, выполненной иностранным
скульптором Фальконе и его талантливой ученицей Колло. Находится памятник в
Петербурге на площади Декабристов (бывшая Сенатская площадь), открытой к Неве. Медный всадник – это сложная скульптурная композиция. Ее основной
смысл задан единством коня и всадника, каждый из которых имеет самостоятельной
значение. Петр одет в отвлеченную одежду, которую скульптор назвал просто
«героической». Он подчеркивал, что хочет изобразить Петра не полководцем, а
законодателем: «Надо показать людям более прекрасный образ законодателя,
благодетеля своей страны…Природа и люди воздвигали перед ним самые трудные
препятствия, которые он поборол своим могучим гением и упорством». «Мой царь не
держит никакого жезла, – заметил Э.Фальконе в письме к Д.Дидро, – он простирает
свою благодетельную руку над объезжаемой страной. Он поднимается на верх скалы,
служащей ему пьедесталом, – это эмблема побежденных им трудностей».
Такое понимание роли Петра лишь отчасти совпадает с пушкинским. Интерпретация
Петра у Пушкина богаче и значительнее скульптурной аллегории. Проверка домашнего задания: К сегодняшнему уроку я просила вас
прочитать поэму «Медный всадник» и выписать в тетрадь определения, которыми
автор наделяет этого фантастического героя. Прочитайте ваши записи.
«Кумир на бронзовом коне», «ужасен он в окрестной мгле», его «волей роковой»
«мощный властелин судьбы», «державец полумира», «горделивый истукан».
– Какие свойства в образе Петра оттеняет эта совокупность определений?
Деспотические свойства, прямо противоположные тем, какими обладал главный
герой во вступлении.
Слово учителя: В поэме словно происходит раздвоение личности царя: два
противоположных начала нашли отражение в разных литературных героях: образе
Петра и образе Медного всадника. Эти противоречия в основателе новой столицы
отражаются и в облике самого города. Пушкин видел и нам показал в поэме, как
богатство и роскошь соседствуют с бедностью («Город пышный – город бедный»).
Именно Петр закрепил это социальное неравенство, закрепил абсолютную монархию в
России.
– Можно ли из дальнейшего повествования поэмы понять отношение автора к
своему герою – Медному всаднику?
Это отношение неоднозначно. Это уже не великий преобразователь, а грозный,
ужасный царь, который, совершая великие деяния в интересах государства, совсем
не думает о простых бедных людях. Все его реформы тяжелым бременем легли на
плечи народа: за время царствования Петра население России сократилось на 1/3.
– Кому в конечном итоге отдает свои симпатии автор: бедному Евгению, который
мечтает о личном счастье, о мирной семейной жизни, или Петру, одновременно
патриоту-рефоматору и деспоту-крепостнику? Слово учителя: Для А.С.Пушкина оба героя равновелики. Прав Петр со
своими грандиозными планами. Не менее прав Евгений, требующий покоя и счастья.
На историческом и бытовом материале поэт решает философские вопросы большой
важности: человек и государство, государство и частная жизнь, человек и
историческая необходимость. Подведение итогов урока.
– Каким предстает перед нами Петр I со страниц произведений А.С.Пушкина? Слово учителя: Закончить урок хочется знаменитым обращением поэта к
Медному всаднику, в котором раскрывается единство противоречий в облике и деле
Петра:
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
«Над бездной» – значит, не дал упасть в нее, но «поднял на дыбы», и поднял
«железной уздой». Домашнее задание:Подумайте, почему А.Пушкин не стал дописывать
свой роман «Арап Петра Великого», почему он остался незаконченным. Список литературы:
Пушкин А.С. Сочинения. В 3-х т. – М.: Художественная литература, 1986.
Пушкин А.С. Собрание сочинений: В 10-ти т. М.:Современник, 1982.
Аникин А. Муза и мамона: социально-экономические мотивы у Пушкина. – М.:
Мысль,1989.
Благой Д. Мастерство Пушкина. М.: Советский писатель, 1955.
Ишимова А.О. История России для детей: В 2кн. – М.: Мысль, 1993.
Шер Н.С. Рассказы о русских писателях. – М.: «Детская литература», 1964.
Фейнберг И. Незавершенные работы Пушкина. – М.: «Советский писатель»,
1969.
Методическое руководство к учебнику-хрестоматии Родная литература для 7
кл./ М.А. Снежневская, П.А. Шевченко, Т.Ф. Курдюмова и др.; Под ред.
М.А.Снежневской. – М.: Просвещение, 1990.
Золотарева И.В., Аникина С.М. Поурочные разработки по литературе. 7
класс. Программы 68 и 102 часа.- М.: «ВАКО», 2004.
Литература: Справ. материалы: Кн. для учащихся/ С.В. Тураев, Л.И.
Тимофеев, К.Д. Вишневский и др. – М.: Просвещение, 1988.
Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. толковый словарь русского языка. – М:
Азбуковник, 1988.
Образ Петра Первого в творчестве А.С. Пушкина находится в постоянном движении и развитии.
Впервые А.С. Пушкин коснулся темы Петра I в «Заметках по русской истории 18 века». Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В 1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». Это стихотворение по стилю напоминает оды 18 века, например: «Петра Великого» Ломоносова и «Вельможу» Державина.
В «Стансах», соизмеряя начавшееся царствование Николаем I с царствованием Петра I («Во всем будь пращуру подобен…»), и первые два года правления нового царя в его глазах оправдывали эту аналогию: «Россию вдруг он оживил / Войной, надеждами, трудами» («Друзьям»). Пётр I в «Стансах» – просвещённый монарх:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещение,
Не призирал страны родной:
Он знал её предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Острота момента все больше обращает его историческую мысль вспять, он принимается за художественное исследование эпохи Петра I, с которой начиналась для него новая российская история — с лета 1827 г. работает над романом «Арап Петра Великого», а в сентябре 1827 г. говорит А. Н. Вульфу о намерении «непременно написать историю Петра I».
Пушкин по-разному представляет Петра. То для него он полубог, или демон, то человек, в котором Пушкин хочет выразить свой идеал светлой человечности. Таков он в “Арапе Петра Великого”, таков в мелких пьесах. “Пир Петра Великого” – это апофеоз прощения. В стансах 1826 г. он “незлобен памятью”, “правдой привлек сердца”. Но еще более, чем правда и милость, подвиг просвещения и культуры составляет для Пушкина, как для людей XVIII века, главный смысл империи: он “нравы укротил наукой”, “он смело сеял просвещенье”. Преклонение Пушкина перед культурой, еще ничем не отравленное, – ни славянофильскими, ни народническими, ни толстовскими сомнениями, – почти непонятное в наши сумеречные дни, – не менее военной славы приковывало его к XVIII веку. Он готов посвятить неосуществленной Истории Петра Великого свою жизнь. И, хотя изучение архивов вскрывает для него темные стороны тиранства на любимом лице, он не допускает этим низким истинам омрачить ясность своего творимого Петра; подобно тому, как низость Екатерины, прекрасно ему известная, не пятнает образа “Великой Жены” в его искусстве. Низкие истины остаются на страницах записных книжек. В своей поэзии, – включая и Пушкин чтит в венценосцах XVIII века – более в Петре, конечно, – творцов русской славы и русской культуры. Но тогда нет ничего несовместимого между империей и свободой. Мы понимаем, почему Пушкину так легко дался этот синтез, который был почти неосуществим после него. Пушкинский государственно-исторический пафос, как и апофеоз Петра, в высшей точке своей явились в поэме «Полтава» (апрель – октябрь 1828).
В основу произведения легла одна из величайших побед Петра и русского войска – победа под Полтавой. Здесь мы видим перед собой Петра-полководца, ведущего войска к победе. Сочетание «ужасного» и «прекрасного», «звучный глас» – все это делает Петра не просто величественным, а наделенным сверхчеловеческими чертами, призванным на российский престол божественной силой.
В работе над поэмой он использовал многочисленные исторические труды на русском и французском языках, в первую очередь — «Деяния Петра Великого»
И. И. Голикова, «Историю Малой России» Д. Н. Бантыша-Каменского, «Журнал, или Поденную записку Петра Великого», «Военную историю походов россиян в XVIII столетии» Д. П. Бутурлина, «Историю Карла XII» и «Историю Российской империи при Петре Великом» Вольтера. В предисловии к первому изданию поэмы (1829) Пушкин мотивирует выбор исторического сюжета тем, что именно Полтавская битва стала триумфом государственной политики Петра; державно-героический план «Полтавы» и опоэтизированный в ней образ Петра-победителя продолжают линию исторического назидания новому императору.
Современники отмечали в поэме неожиданные у зрелого Пушкина признаки классицистической поэтики — как черты ломоносовской оды в батальных сценах (Полтавский бой), так и необычайно резкую прямолинейную и полярную оценочность характеристик (Мазепа — Петр), какая не повторится больше у Пушкина. Но отмечали и словно бы рецидив романтизма в лирическом рассказе о дочери Кочубея и удивлялись странной связи любовной истории с сюжетом историко-героическим, находя словно две поэмы в одной. Образ Петра в «Полтаве» – это символ поднимающейся России, поэтому он лишен каких-либо отрицательных черт, недостатков, во всех строках звучит хвала великому императору:
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Пётр Великий, неотделимый от своих дружин, похожий на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе. Пётр восхищается благородством Петра на пиру:
При кликах войска своего,
В шатре своём он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих заздравный кубок подымает.
Пушкин сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле.
В поэме «Полтава» отразился художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I. Поэма начинается как семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящую оценку лишь в отношении к истории. Пётр поставлен вне круга личных отношений, он «свыше вдохновленный».
Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал её не «Мазепа», не «Пётр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершённый в этой битве, которая была одним «из самых важных и счастливых происшествий царствования Петра Великого». Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи с делом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высечена кнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью». Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбе с врагами и препятствиями.
Критики отмечали «разностильность» двух объединившихся в ней жанрово-стилистических начал — романтической поэмы и эпопеи, новеллистического любовного и исторического сюжетов. Однако именно разнопланность сюжетов и составляла оригинальность поэмы, которой гордился Пушкин, отмечая при этом ее неуспех («Опровержение на критики», 1830 — XI, 158) — обнаружившийся новый разрыв поэта с читателями и критикой. В финале поэмы подводится исторический итог с точки зрения пушкинской современности: «Прошло сто лет — и что ж осталось/ От сильных, гордых сих мужей, / Столь полных волею страстей?» Ответ: ничего не осталось, кроме памятника, который «герой Полтавы» воздвиг себе в нашей истории. А повесть «грешной девы» (Марии) и ее любви к изменнику-гетману забыта даже народной молвой, «след ее существованья» потерян. Таков жесткий итог, подведенный поэтом-историком «грешной» частной жизни персонажей с птичьего исторического полета. Но у того же поэта та же частная повесть занимает большую часть поэмы и так же дана крупным планом, как и Петр затем на поле Полтавской битвы. История все же не поглотила частную жизнь людей для поэта, сохранившего нам ее, как история сохранила Петра и Полтаву. Автор парадоксально и «неслиянно» соединяет в себе поэта-лирика и поэта-историка; личная повесть, забытая даже молвой, вписана крупным планом в широчайший государственно-исторический круг. Внутренний план поэмы противоречит историческому итогу, а воспоминание о несчастной деве в двух последних строках осложняет героический пафос трагической нотой.
Парадоксальная архитектура «Полтавы» предвещала более сильное и глубокое раскрытие темы «общего», государственного и частного, человеческого в «Медном Всаднике».
В 1833-м, Пушкин создает еще одно произведение, посвященное петровской теме, – поэму «Медный всадник». В октябре поэт начинает ее и мощным творческим усилием завершает главное для 30-х годов сочинение большой поэтической формы (вся вторая часть в 230 стихов была написана за один день 31 октября).
В «Медном Всаднике» продолжается пушкинский сюжет Петра, соединяясь с темой основанного им города, Петербурга. Но в ней Петр изображен уже совершенно с другой стороны. В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:
В гражданстве северной державы,
В её воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Теперь поэт увидел перед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому, основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблему взаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, который угадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач в один из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы. Образ Петра Первого в поэме «Медном всадник» — образ «строителя чудотворного» и самодержеца: два не вполне совпадающих лика. Это раздвоение дела Петра дает иной его образ после «Полтавы». Более же глубокое раздвоение пронизывает сюжет и стиль всей поэмы.
Хотя во вступлении к поэме император по-прежнему показан, как дальновидный, умный политик, но уже здесь чувствуется некоторое изменение оценки автором личности великого царя. В «Полтаве» мы видим перед собой прекрасное, живое воплощение божественной силы, а в «Медном Всаднике» мы сталкиваемся тоже с чем-то неземным, но отнюдь не прекрасным, а устрашающим:
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Критический пушкинский классицизм в поэме — это новый после «Полтавы» образ Петра. Превращение исторического героя в Медного Всадника и превращение последнего в действующее лицо сюжета производили сдвиг в поэтической ситуации и в художественной оценке героя. Статуя, памятник, монумент — сквозной также пушкинский символ 1830-х гг., в котором соединяются признаки культурного творчества с мифологическим демонизмом, заключающимся в человекоподобии статуи и таящейся в ней потенциальной, застывшей жизненности. Сверхъестественная реанимация этой мертвой жизненности в фигуре оживающей статуи — это у Пушкина Статуя Командора и Медный Всадник. В обоих случаях их выступления — выступления карающей силы, внутри себя обоснованные их нравственным и историческим правом, но это и выступления смерти против жизни. В поэме происходило «превращение Петра-героя в Петра-демона»|. Демонический ореол сообщается образу настойчивым именованием памятника «кумиром», на что чутко реагировала цензура царя при чтении рукописи: «Слово кумир не пропущено высочайшею ценсурою» (запись Пушкина в дневнике 14 декабря 1833 г. при получении рукописи с замечаниями государя — XII, 317). Необходимость этого слова в тексте заставила Пушкина отказаться от публикации поэмы (он напечатал лишь в декабре 1834 г. в «Библиотеке для чтения неполный текст Вступления под заглавием «Петербург. Отрывок из поэмы»). Летом 1836 г. Пушкин вернулся к тексту и стал наносить на него цензурную правку, в том числе заменяя слово «кумир» со словом «седок», но оставил и эту вынужденную работу и не стал печатать поэму при жизни; ее напечатал посмертно Жуковский в V т. «Современника» (1837) со словом «седок» и большой цензурной правкой, после чего процесс очищения текста занял почти столетие. Слово «кумир» вызывало образ языческой государственности, в чем вообще проявлялись глубинные связи фигуры Петр у Пушкина со сферой языческих представлений. Грань христианского и языческого прикровенно, но остро присутствует в тексте «Медного Всадника», и высочайший цензор реагировал чутко и концентрацию языческих мотивов вокруг кумира — Петра. Царская реакция на поэму обнаруживала пропасть между царем и поэтом и неудачу пушкинской «теории второго Петра», и вскоре после царского запрещения Пушкин записал в дневнике (21 мг 1834): «Кто-то сказал о государе: в нем много от прапорщика и » немножко от Петра Великого» (XII, 330; подл. по-франц.).
В стилистике «Медного Всадника» отчётливо обозначены два разнородных начала: торжественная ода и смиренная элегия. Это разноречие стиля, стилистическое противоречие вполне отвечало свободному и сложному замыслу Пушкина. Он тяготеет к одической возвышенности там, где звучит тема Петра, и возвращается к элегической задушевности там, где касается темы Евгения. Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкину был близок мир Петра, была понятна и дорога мечта «ногою твёрдой стать при море». Он видел, как перед Петром, «мощным властелином судьбы», смирялась «побеждённая стихия». Но Пушкин сознавал, какая дорогая цена была заплачена за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид Петербурга. Поэтому в его поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда. Пётр, воплощённый в Медного всадника, видится как «мощный властелин судьбы, а не игралище в её руках». Утверждая непреклонную волю, вселяя ужас, Медный всадник своим величием опровергает мысли о своём бессилии человека перед лицом рока. Восторженное настроение поэта омрачается думой о «противоречиях существенности» и скорбном уделе «малых сил»; возникает новый образ Петра:
И, обращён к нему спиною
В неколебимой тишине,
Над возмущённою Невою
Стоит с простёртою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Пушкин показывает не только величие Петра, но и его недостатки. В грозных событиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своём безумии и высок в своей способности протестовать. Русская жизнь и русская государственность – непрерывное и мучительное преодоление хаоса началом разума и воли. В этом и заключается для Пушкина смысл империи.
В.Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать гений великого национального поэта. А.С. Пушкин видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке. Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения.
Итак, в работе А. С. Пушкина над темой Петра очевидна эволюция образа Петра Первого. Эту эволюцию отражает движение от стихотворения одического характера через поэмы с усложняющейся жанровой природой к эпическим жанрам с возможностями изображения действительности в единстве её противоречивых сторон.
6
Реферат по литературе
Образ Петра I в творчестве
А. С. Пушкина
Ученицы 9 «Б» класса
ППК отделения гимназии
Научный руководитель:
Псков
1998 г.
Из предложенных тем рефератов я выбрала именно эту. Может быть, потому что я всегда интересовалась русской историей, может быть, потому что нынешнее время чем-то похоже на время допетровской эпохи. Мне захотелось работать над этой темой, узнать больше о человеке, который смог своими реформами преобразовать Россию. Мне также не менее важно отношение к Петру Великому именно Пушкина.
Русская философская мысль относилась различно к Петру I и его деятельности. « Различие взглядов происходило во-первых, от громадности дела, совершённого Петром, и продолжительности влияния этого дела:- чем значительнее какое-нибудь явление, тем более разноречивых взглядов и мнений порождает оно, и тем долее толкуют о нём: во-вторых, от того, что русская жизнь не остановилась после Петра, и при каждой новой обстановке её мыслящий человек русский должен был обращаться к деятельности Петра, результаты которой оставались присущими при дальнейшем движении, и обсуждать её, применять к новым условиям, новой обстановке жизни: в-третьих, разность взглядов на деятельность Петра зависела от незрелости у нас исторической науки[1]
.»
Петр I – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю российскую жизнь – привлекал многих поэтов 18-19 веков. В то время они воспевали монархов потому, что они олицетворяли государство, героев – потому что они служили государству, мир – потому что он способствовал процветанию государства.
Пётр I был интересной, сложной личностью, что привлекательно для писателей и поэтов. Пушкин также не мог обойти стороной этого великого человека.
И насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. Тема Петра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке.
Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18 века». Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения. «Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало нового вдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон».
Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В 1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». Это стихотворение по стилю напоминает оды 18 века, например: «Петра Великого» Ломоносова и «Вельможу» Державина. Идеалом их была просвещённая монархия, а идеальным героем – Пётр I:
К тебе я вопию, премудрость бесконечна,
Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечна
И полон ревности спешит в восторге дух
Петра Великого гласит вселенной вслух
И показать, как он превыше человека
Понёс труды для нас неслыханны от века…
(«Пётр Первый», Ломоносов)
Оставя, скипетр, трон, чертог,
Быв странником, в пыли и в поте,
Великий Пётр, как некий бог,
Блистал величеством в работе:
Почтен и в рубище герой!
(«Вельможа», Державин)
В «Стансах» проводится параллель между Николаем I и Петром – такая параллель была лестной для любого русского монарха. Пушкин убеждал Николая: «Во всём будь пращуру подобен». Пётр I в «Стансах» – просвещённый монарх:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещение,
Не призирал страны родной:
Он знал её предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Образ Петра – «вечного работника на троне» – Пушкин продолжал развивать и в «Арапе Петра Великого». Пётр I раскрыт в романе уже с разных сторон: Пётр в его отеческой заботливости об Ибрагиме, Пётр – вечный деятель с покоряющей простотой и непринуждённостью обхождения, Пётр с его негативным отношением к нарождавшейся на западный манер аристократии, пустой и мотовской. Наконец, в сюжетной линии Ржевских проступает деспотизм Петра: сосватав их дочь за своего любимца Ибрагима, он разрушает счастье Наташи и Валериана.
Европеизм Петра, его вражда к реакционной старине не мешают ему быть вполне русским человеком. Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы и обычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя с Ибрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто, – пишет Пушкин, – в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России[2]
».
Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальные кушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится об Ибрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб? Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях, вступить в союз с новым боярством». Склонность Петра к широкому и большому веселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра, воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкин даёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбирает себе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям, знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогает читателю понять и почувствовать историческую закономерность петровских преобразований и их необходимость. Роман остался незаконченным, но, несмотря на это, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». В.Г.Белинский писал: «Будь этот роман кончен так же хорошо, как начат, мы имели бы превосходный исторический русский роман»[3]
. Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I отразился и в поэме «Полтава». Поэма начинается как семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящую оценку лишь в отношении к истории. Пётр поставлен вне круга личных отношений, он «свыше вдохновленный»[4]
. Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал её не «Мазепа», не «Пётр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершённый в этой битве, которая была одним «из самых важных и счастливых проишествий царствования Петра Великого».[5]
Пушкин сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле. Пётр Великий, неотделимый от своих дружин, похожий на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
…Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе.
Пётр восхищается благородством Петра на пиру:
При кликах войска своего,
В шатре своём он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих заздравный кубок подымает.
Благородство Петра Пушкин подчёркивает и в «Моей родословной», указывая милость царя к арапу – своему прадеду. Это стихотворение было своеобразным ответом на пасквиль Булгарина, в котором было затронуто достоинство предков Пушкина. Возмущённый поэт писал тогда в незаконченной статье «Опровержения на критики»: «В одной газете сказано было, что прадед мой…, крестник и воспитанник Петра Великого, /…/ – был куплен шкипером за бутылку рому. Прадед мой, если был куплен, то вероятно дёшево, но достался он шкиперу, коего имя всякий русский произносит с уважением и не всуе».
Пушкин ответил Булгарину стихами, «притом очень круто», как сам выражался, – в «Post scriptum’e» к «Моей родословной»:
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двинулаль земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Но в первой части указано на жестокость Петра:
Упрямства дух нам всем подгадил:
В родню свою неукротим,
С Петром мой пращур не поладил
И был за то повешен им.
В этом стихотворении мы видим двойственность характера Петра: «шкипер славный», «упрямства дух нам всем подгадил», «был …повешен им».
Образ Петра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833 г. написана поэма «Медный всадник».
В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:
В гражданстве северной державы,
В её воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Теперь поэт увидел перед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому, основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблему взаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, который угадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач в один из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы.
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень интересовался личностью Петра Первого, его историческим значением. Поэтому образ Петра Первого довольно часто встречается в творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки этого незаурядного монарха становится в начале XIX века необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год — начало правления Николая Первого. Николай Первый еще не был известен, никто с точностью не мог сказать, что их ждет, как он будет править. Это пока была 1егга шсо&ш1;а. Пушкинское же стихотворение является своеобразным наказом Николаю Первому. Петр Первый при этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти идеальный монарх; соответственно, он ставится Николаю в пример. Форсированный культ Петра Первого, а также параллель Петр Первый — Николай Первый особенно подчеркивают скрытый упрек Александру Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не презирал страны родной: Он знал ее предназначенье…”). И как противопоставление следует строфа, начинающаяся словами “то академик, то герой, То мореплаватель, то плотник…”, где изображается весь спектр занятости, деловитости Петра.
Практически все стихотворение есть сплошное восхваление Петра. В некоторых отдельных строках слышится недовольство Александром. Таким образом, в стихотворении появляются два полюса: положительный (Петр) и отрицательный (Александр). Николай в данном случае оказывается наиболее приближен к Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. Последняя строфа заключает в себе прямое наставление Николаю: “Семейным сходством будь же горд; // Во всем будь пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни: //Начало славных дней Петра Мрачили мятежи да казни…” Можно сказать, что Пушкин прощает Николаю историю с декабристами. Аналогия с началом петровского правления, видимо, оправдывает Николая и дает надежду на “славу и добро”.
В своей повести “Арап Петра Великого” (1827) Пушкин продолжает развивать тему занятости, работоспособности, увлеченности Петра Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая “подымалась из болота по манию самодержавия…”. Петр принимает участие в постройке города, работает целыми днями. Кроме того, А. С. Пушкин дополняет представление о Петре как о строителе, зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать новую семью.
Продолжение петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава” начинается как традиционная романтическая поэма. Но постепенно любовная история отходит на второй план, а романтический герой оказывается однозначным негодяем. После сцены казни романтический мотив исчезает практически бесследно (он появится еще раз во время сцены безумия Марии); центром же поэмы оказывается описание Полтавской битвы. Петр Первый становится центральной фигурой произведения. (Описание здесь Петра — это, видимо, возвращение к одической поэзии XVIII века.) Обращает на себя внимание резкая смена интонаций в описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен. Он весь как божия гроза…”, в то время как “…несомый верными слугами В качалке, бледен, недвижим, Страдая раной, Карл явился…”.) Возникает ощущение противостояния энергии, динамики Петра пассивности, статике Карла (это несколько раз подчеркивается в тексте).
В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “…В своем шатре он угощает Своих вождей, вождей чужих, И славных пленников ласкает…”
Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей…”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем.
В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, баллад-ности всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “…он с подданным мирится; Виноватому вину Отпуская, веселится; Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре).
Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе.
Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье…”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А.С. Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве.
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин интересуется личностью Петра Первого, анализирует его историческое значение. Поэтому образ Петра довольно часто встречается в творчестве Пушкина. Проблема оценки этого монарха в начале девятнадцатого века становится необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных теме Петра, – стихотворение «Стансы», написанное в тысяча восемьсот двадцать шестом году. Это время – начало правления Николая Первого – нового, еще не известного царя. Стихотворения Пушкина является своеобразным наказом Николаю. При этом Пушкин воспринимает Петра Первого как почти идеального монарха и ставит его в пример Николаю. Поэт восхваляет Петра:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье. .
По мнению Пушкина, Петр – «то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» – был «вечным» работником, занятым, деятельным человеком. Пушкин хотел бы видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. В последней строфе поэт дает наставления новому царю:
…Во всем будь пращуру подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.
Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: «… Гляжу вперед я без боязни: начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни…» Пушкин вспоминает восстание декабристов. Сходство с началом петровского правления, по-видимому, оправдывает Николая и позволяет надеяться на «славу и добро». .
В повести «Арап Петра Великого» Пушкин продолжает развивать тему занятости, увлеченности Петра Первого. В повести Петр привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая, «поднималась из болота по манию самодержавия». Петр работает там целыми днями. Пушкин дополняет представления о Петре как о зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать и новую семью.
В стихотворении тысяча восемьсот тридцать пятого года «Мир Петра Первого» Пушкин использует необычный сюжет, раскрывающий новые достоинства царя. На первый план выходит тема необыкновенной милости Петра. Пушкин в четвертой строфе перечисляет те празднества, по повод которых Петр может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается истинная причина торжества: «он с поданным мирится»:
…Виноватому вину,
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
И в чело его целует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.
Событие, из-за которого происходит пиршество, оказывается для Петра столь же ценно, как и другие вышеперечисленные события. Пушкин повествует не только о заслугах и подвигах Петра, но и говорит о его человечности.
Поэма «Медный всадник» написана в тысяча восемьсот тридцать третьем году. И я осознанно иду на отступление от хронологии, рассматривая ее после стихотворения тысяча восемьсот тридцать пятого года. Это связано с тем, что «Медный всадник» – особенная поэма по отношению к другим произведениям Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается по сути один и тот же взгляд на Петра как на идеального монарха. В этой же поэме проблемы представлена в несколько ином ракурсе.
Если в предшествующих произведениях Пушкин восхваляет Петра, то в поэме поэт впервые поднимает вопрос: так ли уж идеален Петр на самом деле? Основанный им город, безусловно, нужен российскому государству. Но он стоит на ненадежном месте. И из-за опасного расположения Петербурга страдают люди (в тексте поэмы – это Евгений, Параша). Помысли Пушкина, государство должно быть гуманным, ориентированным на человека. Счастье Евгения разрушено, а сущность российского бытия осталась прежней, и творческая воля царя не смогла ничего изменить. Это произошло потому, что царь не может быть Богом, а на это претендует Петр Первый в начале поэмы. Он – «кумир на бронзовом коне». В поэме Петр – покоритель стихии. Его образ существенно меняется по сравнению с предыдущими произведениями. Петр по сути становится отрицательным героем. Но нельзя забывать о прологе поэмы, в котором Пушкин признается в своей безоговорочной любви к Петербургу – творению Петра:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид…
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз…
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей…
Следовательно, существует два варианта прочтения поэмы. И оба они заложены Пушкиным изначально. Возможно, такая вариативность обусловлена самой темой произведения – трагизмом и неразрешенностью русской истории. Пушкин не дает прямого ответа на вопрос: каков же Петр Первый на самом деле? Поэт лишь позволяет увидеть эту фигуру в новом качестве.
Наверное, трудно найти в творчестве А. С. Пушкина каких-либо однозначных утверждений. Удивительно глубоко осмыслена Пушкиным историческая тема, одной из главных фигур в которой является фигура Петра Первого. Пушкин объективно судил как о заслугах, так и о противоречиях его деятельности.
«
1
2
»
На
протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень
интересовался личностью Петра Первого, его
историческим значением. Поэтому образ
Петра Первого довольно часто встречается в
творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки
этого незаурядного монарха становится в
начале XIX века
необычайно важной.
Одно
из первых стихотворений, посвященных
петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это
стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год —
начало правления Николая Первого. Николай
Первый еще не был известен, никто с
точностью не мог сказать, что их ждет, как он
будет править. Это пока была terra
incognita. Пушкинское
же стихотворение является своеобразным
наказом Николаю Первому. Петр Первый при
этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти
идеальный монарх; соответственно, он
ставится Николаю в пример. Форсированный
культ Петра Первого, а также параллель Петр
Первый — Николай Первый особенно
подчеркивают скрытый упрек Александру
Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не
презирал страны родной: //Он знал ее
предназначенье…”). И как
противопоставление следует строфа,
начинающаяся словами “то академик, то
герой, //То мореплаватель, то плотник…”, где
изображается весь спектр занятости,
деловитости Петра.
Практически
все стихотворение есть сплошное
восхваление Петра. В некоторых отдельных
строках слышится недовольство Александром.
Таким образом, в стихотворении появляются
два полюса: положительный (Петр) и
отрицательней (Александр). Николай в данном
случае оказывается наиболее приближен к
Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же
идеальным монархом, каким был Петр.
Последняя Строфа заключает в себе
прямое наставление Николаю: “Семейным
сходством будь же горд; // Во всем будь
пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И
памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в
началах царствований Петра и Николая,
Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни:
//Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи
да казни…” Можно сказать, что Пушкин
прощает Николаю историю с декабристами.
Аналогия с началом петровского правления,
видимо, оправдывает Николая и дает надежду
на “славу и добро”.
В
своей повести “Арап Петра Великого” (1827)
Пушкин продолжает развивать тему занятости,
работоспособности, увлеченности Петра
Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в
строящуюся столицу, которая “подымалась из
болота по манию самодержавия…”. Петр
принимает участие в постройке 1*орода,
работает целыми днями. Кроме того, А. С.
Пушкин дополняет представление о Петре как
о строителе, зачинателе всего нового
сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый
стремится создать новую семью.
Продолжение
петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава”
начинается как традиционная романтическая
поэма. Но постепенно любовная история
отходит на второй пл?н, а романтический
герой оказывается однозначным негодяем.
После сцены казни романтический мотив
исчезает практически бесследно (он
появится еще раз во время сцены безумия
Марии); центром же поэмы оказывается
описание Полтавской битвы. Петр Первый
становится центральной фигурой
произведения. (Описание здесь Петра — это,
видимо, возвращение к одической поэзии XVIII
века.) Обращает
на себя внимание резкая смена интонаций в
описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его
глаза// Сияют. Лик его ужа сен.// Движенья
быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия
гроза…”, в то время как “…несомый верными
слугами // Б качалке, бледен, недвижим, //
Страдая раной, Карл явил ся…”.) Возникает
ощущение противостояния энергии, динамики
Петра пассивности, статике Карла (это
несколько ра;< подчеркивается в тексте).
В
описании пира после битвы появляется мотив,
который в стихотворении “Пир Петра Первого”
станет основным, — это мотив милости Петра:
“...В своем шатре он угощает // Своих вождей,
вождей чужих, // И славных пленников ласкает...”
Значительность
роли Петра Первого в поэме подтверждает
эпилог. Через сто лет после Полтавской
битвы не осталось ничего “от сильных,
гордых сих мужей...”. Осталась только
история
— огромный памятник Петра Первого.
Памятник — главное, что есть в эпилоге,
главное, что осталось после битвы. Поэтому
Петр Первый становится, можно сказать,
идеальным героем.
В
стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого”
обращает на себя внимание необычность
описания событий. Особенности лексики и
специфика размера (четырехстопного хорея)
создают отчетливое впечатление
сказочности, балладяости всего
происходящего. Соответственно,
мифологизированной оказывается и фигура
Петра. На первый план выходит мотив
необыкновенной, сказочной милости Петра. В
четвертой строфе стихотворения происходит
перечисление всех празднеств, по поводу
которых Петр теоретически может устроить
пир. Но в пятой строфе раскрывается
реальная причина торжества: “...он с
подданным мирится;// Виноватому вину //
Отпуская,
веселится; //Кружку пенит с ним одну”.
Событие, из-за которого происходит
пиршество, тем самым для Петра настолько же
ценно, насколько ценны другие,
вышеперечисленные события. А. С. Пушкину,
который во второй половине 20-х годов
становится ярым государственником
и моделирует идеального монарха, очень
важна идея отпущения “виноватому вины”.
Заслуги и подвиги Петра Первого
оказываются не более существенны, чем его
человечность и демократичность (насколько
так вообще можно сказать о Петре).
Мы
сознательно идем на нарушение хронологии,
рассматривая поэму 1833 года после
стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный
всадник” стоит особняком по отношению к
остальным произведениям А. С. Пушкина,
связанным с петровской темой, где
последовательно развивается один и тот же,
по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же
проблема представлена в несколько другом
ракурсе.
Если
в четырех предыдущих произведениях А. С.
Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в
поэме 1833 года “Медный всадник” впервые
появляется вопрос — так ли уж идеален Петр
на самом деле? Город Петра Первого стоит на
ненадежном месте. Этот город, безусловно,
нужен России, государству; но люди страдают
из-за опасного расположения Петербурга (в
тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого
Достаточно для того, чтобы
ценность создания этого города подверглась
сомнению. Личная проблема одного человека
способна противостоять общественному
интересу. Во время Наводнения — подобия
конца света для жителей Петербурга —
Александр Первый видит в катастрофе волю
Божью. Царь не может быть Богом, на что
претендует Петр Первый в начале
поэмы. В конце первой части появляется
слово “кумир” (“Над возмущенною Невою //
Стоит с простертою рукою // Кумир на
бронзовом коне”). Кумир в данном случае —
ложный Бог, это государственная власть,
присвоившая себе божественные прерогативы.
Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и
образ его ощутимо меняется по сравнению с
четырьмя предыдущими произведениями.
Казалось бы, Петр становится отрицательным
героем, но нельзя забывать
о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”,
мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию,
какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике”
выполнял эпилог. Историческое обрамление и
появляющийся в “Медном всаднике” мотив
безусловной, безоговорочной любви к
Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье...”)
дают второй вариант прочтения поэмы. Эти
два прочтения заложены А. С. Пушкиным
изначально. И он не предлагает выбирать
именно одно из этих прочтений. Вероятно,
подобная вариативность определяется самой
темой произведения — поэма посвящена
трагизму и неразрешимости русской (да и
вообще — какой бы то ни было) истории. А.С.Пушкин
не дает прямого ответа на вопрос, а лишь
позволяет читателю увидеть Петра Первого в
новом качестве.
Одно из первых стихотворений, посвященных теме Петра, – стихотворение «Стансы», написанное в тысяча восемьсот двадцать шестом году. Это время – начало правления Николая Первого – нового, еще не известного царя. Стихотворения Пушкина является своеобразным наказом Николаю. При этом Пушкин воспринимает Петра Первого как почти идеального монарха и ставит его в пример Николаю. Поэт восхваляет Петра:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье..
По мнению Пушкина, Петр – «то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» – был «вечным» работником, занятым, деятельным человеком. Пушкин хотел бы видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. В последней строфе поэт дает наставления новому царю:
…Во всем будь пращуру подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.
Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: «… Гляжу вперед я без боязни: начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни…» Пушкин вспоминает восстание декабристов. Сходство с началом петровского правления, по-видимому, оправдывает Николая и позволяет надеяться на «славу и добро»..
В повести «Арап Петра Великого» Пушкин продолжает развивать тему занятости, увлеченности Петра Первого. В повести Петр привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая, «поднималась из болота по манию самодержавия». Петр работает там целыми днями. Пушкин дополняет представления о Петре как о зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать и новую семью.
В стихотворении тысяча восемьсот тридцать пятого года «Мир Петра Первого» Пушкин использует необычный сюжет, раскрывающий новые достоинства царя. На первый план выходит тема необыкновенной милости Петра. Пушкин в четвертой строфе перечисляет те празднества, по повод которых Петр может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается истинная причина торжества: «он с поданным мирится»:
…Виноватому вину,
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
И в чело его целует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.
Событие, из-за которого происходит пиршество, оказывается для Петра столь же ценно, как и другие вышеперечисленные события. Пушкин повествует не только о заслугах и подвигах Петра, но и говорит о его человечности.
Поэма «Медный всадник» написана в тысяча восемьсот тридцать третьем году. И я осознанно иду на отступление от хронологии, рассматривая ее после стихотворения тысяча восемьсот тридцать пятого года. Это связано с тем, что «Медный всадник» – особенная поэма по отношению к другим произведениям Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается по сути один и тот же взгляд на Петра как на идеального монарха. В этой же поэме проблемы представлена в несколько ином ракурсе.
Если в предшествующих произведениях Пушкин восхваляет Петра, то в поэме поэт впервые поднимает вопрос: так ли уж идеален Петр на самом деле? Основанный им город, безусловно, нужен российскому государству. Но он стоит на ненадежном месте. И из-за опасного расположения Петербурга страдают люди (в тексте поэмы – это Евгений, Параша). Помысли Пушкина, государство должно быть гуманным, ориентированным на человека. Счастье Евгения разрушено, а сущность российского бытия осталась прежней, и творческая воля царя не смогла ничего изменить. Это произошло потому, что царь не может быть Богом, а на это претендует Петр Первый в начале поэмы. Он – «кумир на бронзовом коне». В поэме Петр – покоритель стихии. Его образ существенно меняется по сравнению с предыдущими произведениями. Петр по сути становится отрицательным героем. Но нельзя забывать о прологе поэмы, в котором Пушкин признается в своей безоговорочной любви к Петербургу – творению Петра:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид…
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз…
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей…
Следовательно, существует два варианта прочтения поэмы. И оба они заложены Пушкиным изначально. Возможно, такая вариативность обусловлена самой темой произведения – трагизмом и неразрешенностью русской истории. Пушкин не дает прямого ответа на вопрос: каков же Петр Первый на самом деле? Поэт лишь позволяет увидеть эту фигуру в новом качестве.
Наверное, трудно найти в творчестве А.С. Пушкина каких-либо однозначных утверждений. Удивительно глубоко осмыслена Пушкиным историческая тема, одной из главных фигур в которой является фигура Петра Первого. Пушкин объективно судил как о заслугах, так и о противоречиях его деятельности. Образ Петра не случайно становится одним из центральных в творчестве Пушкина. Петр – символ русской истории, загадочной и противоречивой.
Из предложенных тем рефератов я выбрала именно эту. Может быть, потому что я всегда интересовалась русской историей, может быть, потому что нынешнее время чем-то похоже на время допетровской эпохи. Мне захотелось работать над этой темой, узнать больше о человеке, который смог своими реформами преобразовать Россию. Мне также не менее важно отношение к Петру Великому именно Пушкина.
Русская философская мысль относилась различно к Петру I и его деятельности. « Различие взглядов происходило во-первых, от громадности дела, совершённого Петром, и продолжительности влияния этого дела:- чем значительнее какое-нибудь явление, тем более разноречивых взглядов и мнений порождает оно, и тем долее толкуют о нём: во-вторых, от того, что русская жизнь не остановилась после Петра, и при каждой новой обстановке её мыслящий человек русский должен был обращаться к деятельности Петра, результаты которой оставались присущими при дальнейшем движении, и обсуждать её, применять к новым условиям, новой обстановке жизни: в-третьих, разность взглядов на деятельность Петра зависела от незрелости у нас исторической науки1.»
Петр I – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю российскую жизнь – привлекал многих поэтов 18-19 веков. В то время они воспевали монархов потому, что они олицетворяли государство, героев – потому что они служили государству, мир – потому что он способствовал процветанию государства.
Пётр I был интересной, сложной личностью, что привлекательно для писателей и поэтов. Пушкин также не мог обойти стороной этого великого человека.
И насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. Тема Петра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке.
Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18 века». Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения. «Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало нового вдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон».
Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В 1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». Это стихотворение по стилю напоминает оды 18 века, например: «Петра Великого» Ломоносова и «Вельможу» Державина. Идеалом их была просвещённая монархия, а идеальным героем – Пётр I:
К тебе я вопию, премудрость бесконечна,
Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечна
И полон ревности спешит в восторге дух
Петра Великого гласит вселенной вслух
И показать, как он превыше человека
Понёс труды для нас неслыханны от века…
(«Пётр Первый», Ломоносов)
Оставя, скипетр, трон, чертог,
Быв странником, в пыли и в поте,
Великий Пётр, как некий бог,
Блистал величеством в работе:
Почтен и в рубище герой!
(«Вельможа», Державин)
В «Стансах» проводится параллель между Николаем I и Петром – такая параллель была лестной для любого русского монарха. Пушкин убеждал Николая: «Во всём будь пращуру подобен». Пётр I в «Стансах» – просвещённый монарх:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещение,
Не призирал страны родной:
Он знал её предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Образ Петра – «вечного работника на троне» – Пушкин продолжал развивать и в «Арапе Петра Великого». Пётр I раскрыт в романе уже с разных сторон: Пётр в его отеческой заботливости об Ибрагиме, Пётр – вечный деятель с покоряющей простотой и непринуждённостью обхождения, Пётр с его негативным отношением к нарождавшейся на западный манер аристократии, пустой и мотовской. Наконец, в сюжетной линии Ржевских проступает деспотизм Петра: сосватав их дочь за своего любимца Ибрагима, он разрушает счастье Наташи и Валериана.
Европеизм Петра, его вражда к реакционной старине не мешают ему быть вполне русским человеком. Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы и обычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя с Ибрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто, – пишет Пушкин, – в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России2».
Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальные кушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится об Ибрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб? Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях, вступить в союз с новым боярством». Склонность Петра к широкому и большому веселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра, воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкин даёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбирает себе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям, знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогает читателю понять и почувствовать историческую закономерность петровских преобразований и их необходимость. Роман остался незаконченным, но, несмотря на это, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». В.Г.Белинский писал: «Будь этот роман кончен так же хорошо, как начат, мы имели бы превосходный исторический русский роман»3. Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I отразился и в поэме «Полтава». Поэма начинается как семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящую оценку лишь в отношении к истории. Пётр поставлен вне круга личных отношений, он «свыше вдохновленный»4. Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал её не «Мазепа», не «Пётр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершённый в этой битве, которая была одним «из самых важных и счастливых проишествий царствования Петра Великого».5
Пушкин сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле. Пётр Великий, неотделимый от своих дружин, похожий на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
…Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе.
Пётр восхищается благородством Петра на пиру:
При кликах войска своего,
В шатре своём он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих заздравный кубок подымает.
Благородство Петра Пушкин подчёркивает и в «Моей родословной», указывая милость царя к арапу – своему прадеду. Это стихотворение было своеобразным ответом на пасквиль Булгарина, в котором было затронуто достоинство предков Пушкина. Возмущённый поэт писал тогда в незаконченной статье «Опровержения на критики»: «В одной газете сказано было, что прадед мой…, крестник и воспитанник Петра Великого, /…/ – был куплен шкипером за бутылку рому. Прадед мой, если был куплен, то вероятно дёшево, но достался он шкиперу, коего имя всякий русский произносит с уважением и не всуе».
Пушкин ответил Булгарину стихами, «притом очень круто», как сам выражался, – в «Post scriptum’e» к «Моей родословной»:
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двинулаль земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Но в первой части указано на жестокость Петра:
Упрямства дух нам всем подгадил:
В родню свою неукротим,
С Петром мой пращур не поладил
И был за то повешен им.
В этом стихотворении мы видим двойственность характера Петра: «шкипер славный», «упрямства дух нам всем подгадил», «был …повешен им».
Образ Петра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833 г. написана поэма «Медный всадник».
В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:
В гражданстве северной державы,
В её воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Теперь поэт увидел перед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому, основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблему взаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, который угадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач в один из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы.
В стилистике «Медного Всадника» отчётливо обозначены два разнородных начала: торжественная ода и смиренная элегия. Это разноречие стиля, стилистическое противоречие вполне отвечало свободному и сложному замыслу Пушкина. Он тяготеет к одической возвышенности там, где звучит тема Петра, и возвращается к элегической задушевности там, где касается темы Евгения.
Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкину был близок мир Петра, была понятна и дорога мечта «ногою твёрдой стать при море». Он видел, как перед Петром, «мощным властелином судьбы», смирялась «побеждённая стихия». Но Пушкин сознавал, какая дорогая цена была заплачена за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид Петербурга. Поэтому в его поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда.
Пётр, воплощённый в Медного всадника, видится как «мощный властелин судьбы, а не игралище в её руках». Утверждая непреклонную волю, вселяя ужас, Медный всадник своим величием опровергает мысли о своём бессилии человека перед лицом рока.
Восторженное настроение поэта омрачается думой о «противоречиях существенности» и скорбном уделе «малых сил»; возникает новый образ Петра:
И, обращён к нему спиною
В неколебимой тишине,
Над возмущённою Невою
Стоит с простёртою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Пушкин показывает не только величие Петра, но и его недостатки. В грозных событиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своём безумии и высок в своей способности протестовать.
В. Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать гений великого национального поэта6».
Мысли Петра – историка определяли создание исторической прозы, становление которой мы видим в незавершённой поэтом «Истории Петра», написанной в последние годы его жизни.
Действие переносится из Москвы в Голландию, где Пётр с топором в руках работает на верфях и в Англию. Азовские берега и берега Балтики, города Польши и поля Украины, степи Буджака, Париж и границы Персии – таково огромное пространство действия, представленное нам в повествованиях Пушкина. С первых страниц «История Петра» перед нами в живом изображении является юный Пётр.
Пушкин показывает его после усмирения одного из стрелецких бунтов, противопоставляя Петра царствовавшему с ним вместе брату Иоанну: «В то время, как стрельцы стояли по обеим сторонам дороги, падая ниц перед государями, – Иоанн оказывал тупое равнодушие, но Пётр быстро смотрел на все стороны, оказывая живое любопытство. Изображая Петра, едва не ставшего жертвой нового заговора, когда он во время суда над заговорщиками «занемог горячкою», Пушкин говорит: «Многочисленные друзья и родственники преступников хотели воспользоваться положением государя для испрошения им помилования…но Пётр был непреклонен: слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: «Надеюсь более угодить Богу правосудием, нежели потворством».
Пушкин подчёркивает противоречие между целями, осуществляемыми Петром, и средствами, которые он применял для их достижения. «Когда народ встречался с царём, – читаем мы в «Истории Петра» – то по древнему обычаю падал перед ним на колена. Пётр Великий в Петербурге запретил коленопреклонение, так как улицы были грязные и болотистые, а народ, его не слушался, то Пётр Великий запретил уже под жестоким наказанием».
Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи с делом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высечена кнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью».
Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбе с врагами и препятствиями. Против Петра вели борьбу за власть бояре и правительница Софья. Эта борьба закончилась избранием на царство Петра.
Царь уделял большое внимание просвещению. Он отправил боярских и дворянских детей за границу для изучения инженерству, корабельному искусству, архитектуре и другим наукам. Пётр сам намерен был учиться в чужих краях всему, чего недоставало ещё государству, погружённому в глубокое невежество. Возвращающихся из чужих краёв молодых людей он сам экзаменовал. Пётр был не только реформатором внутреннего преобразования государства, но, как показано в «Истории Петра», и талантливым дипломатом в решении внешних политических вопросов.
К сожалению, выполнить задачу, которую Пушкин поставил в освящении эпохи Петра, закончить не удалось. Надежды Пушкина не сбылись. Смерть оборвала его работу, и великий труд остался незавершённым. Итак, в работе А. С. Пушкина над темой Петра очевидна эволюция эпического содержания петровской эпохи, а также политических взглядов поэта. Эту эволюцию отражает движение от стихотворения одического характера через поэмы с усложняющейся жанровой природой к эпическим жанрам с возможностями изображения действительности в единстве её противоречивых сторон. Когда уходит из жизни незаурядный, великий человек, в его бывшем окружении многого не достаёт, исчезает тот центр, вокруг которого всё собиралось, всё двигалось. Конечно, жизнь продолжалась, и вслед за Петром на престол выходили правители, которых Пушкин метко назвал «ничтожными наследниками северного исполина». Пушкин в своих произведениях ставил в пример Николаю I Петра, но уже в дневнике 1834 года он пишет: «В нём немножко от Петра Великого много от прапорщика».
Этим Пушкин подчёркивает неповторимую личность царя-реформатора.
Почему же Пушкин особо интересовался личностью Петра?
1). Пётр – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю русскую жизнь.
2). Пётр был интересной, сложной личностью. Это привлекательно для писателя.
3). Пушкин, зная историю своего предка – арапа Ганнибала, чувствовал свою особую связь с Петром.
Произведения, в которых Пушкин упоминает Петра: «Стансы», «Заметки по русской истории 18 века», «Моя родословная», «Медный всадник», «Полтава», «Арап Петра Великого», «История Петра».
Используя опыт А. С. Пушкина в работе над темой Пера, многие современники создали свои замечательные произведения, например: А. Толстой «Пётр Великий» и т. д.
Список литературы.
1.А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 16 томах. М., «Художественная литература»
2.Проблемы современного пушкиноведения. Ленинградский ордена Трудового Красного Знамени государственный педагогический институт имени А. И. Герцена, 1986 г.
3.Г. П. Макогоненко. Творчество А. С. Пушкина в 30 – е годы. Л., «Художественная литература».
4.Б. В. Томашевский. Пушкин. Работы разных лет. М., «Книга», 1990 г.
5.И. Фейнберг. Незавершённые работы Пушкина. Москва, «Художественная литература», 1979 г.
6.С. М. Петров. Исторический роман Пушкина. М., Издательство Академии Наук СССР 1953 г.
7.Ю. М. Лотман. В школе поэтического слова. М., «Просвещение», 1988 г.
Пушкин очень любил Россию, хорошо знал ее историю и часто обращался к прошлому своей страны. Поэта привлекал образ Петра I, его характер (сложный и противоречивый) и неоднозначное отношение к его реформам как современников, так и последующих поколений.
В поэме «Полтава», написанной в 1828 году, Пушкин создает образ императора-воина, и всю сложность его образа мы видим в его описании во время Полтавской битвы:
Выходит Петр.
Его глаза
Сияют.
Лик его ужасен.
Движенья быстры.
Он прекрасен…
«Он прекрасен» в своем стремлении одержать победу над врагом, который, по его мнению, мешает дальнейшему развитию России, и «ужасен» в непримиримом желании сломать его сопротивление и уничтожить его Но Пушкин отмечает, что Петр I не испытывает личной ненависти к шведам. После победы над врагом он принимает их военачальников:
В шатре своем он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих
Заздравный кубок подымает.
Пушкина очень привлекает в Петре способность быть великодушным и милосердным. Он вообще ценил эти качества в людях, особенно наделенных неограниченной властью. Это видно из стихотворения «Пир Петра
Первого». В этом произведении Пушкин говорит о празднике в «Питербурге-городке». Что же послужило причиной этого праздника? «Родила ль Екатерина? Именинница ль она, чудотворца-исполина чернобровая жена?» Нет, он празднует примирение с подданным, и это событие становится для него настолько важным, что он отмечает его салютом, фейерверками.
В «Медном всаднике» мы видим Петра в совершенно другой роли — здесь он предстает как основатель столицы. Поэма «Медный всадник» была написана А. С. Пушкиным в Болдине в 1833 году. Начатая поэтом 6 октября, она была завершена уже 31 октября. Вскоре он представил свое произведение высочайшему цензору (императору Николаю I) и получил ее с девятью пометками. Переработать «Медного всадника» Пушкин не захотел: это означало изменить смысл произведения. Поэтому поэма вышла с некоторыми сокращениями. В «Медном всаднике» противопоставлены государство, олицетворенное в образе Петра I, и человек с его личными, частными переживаниями.
Отношение русского народа к Петру Великому, к его реформам никогда не было однозначным. Он, как писал А. С. Пушкин, «уздой железной Россию поднял на дыбы». В русской истории реформы Петра были глубоким и всеобъемлющим переворотом, который, конечно, не мог совершиться легко и безболезненно. Царь требовал от народа напряжения всех сил для достижения намеченных им целей. Общее благо всего государства покупалось ценою многих жертв. А это вызывало ропот и недовольство среди людей.
Такое же неоднозначное отношение у народа было и к детищу Петра I — Петербургу. Построенный «назло надменному соседу» и природе, ценою огромных усилий и жертв, этот город олицетворял собой величие и мощь России и в то же время рабство ее народа. И финал поэмы — полная противоположность началу, он является гимном государственности, гимном Петру I, гимном самому мощному из русских самодержцев, основателю столицы, сблизившей Россию с Западом. Петербург, по выражению А. С. Пушкина, явился настоящим «окном в Европу».
Пушкин посвятил Петру множество стихотворений. Существуют различные мнения по поводу того, как оценивал его личность Пушкин. Одни исследователи, и в частности известный русский критик Виссарион Григорьевич Белинский, считают, что поэт обосновал право государства, олицетворением которого и стал Петр I, распоряжаться жизнью частного человека, что приводит к трагедии. Они считают, что Пушкин, от души сочувствуя горю «бедного» Евгения, все-таки всецело становится на сторону Петра, так как понимает необходимость и пользу его преобразований. Другие исследователи стоят на стороне «бедного» Евгения, то есть считают его жертву неоправданной. А третьи думают, что конфликт государства и отдельной личности трагичен и неразрешим. Пушкин предоставляет самой истории сделать выбор между двумя «равновеликими» правдами — Петра и Евгения. И это наиболее правильная точка зрения.
А. С. Пушкин как поэт и философ отразил всю сложность человеческих взаимоотношений. А осмысление этих порой неразрешимых проблем он оставил читателю. Пушкин многое прощал Петру I за то, что тот не заботился о своем величии и славе, а думал только о России, о ее мощи, независимости и силе. В стихотворении «Стансы» Пушкин писал:
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Пушкин А. С.
Сочинение по произведению на тему: Образ Петра первого в творчестве А. С. Пушкина
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень интересовался личностью Петра Первого, его историческим значением. Поэтому образ Петра Первого довольно часто встречается в творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки этого незаурядного монарха становится в начале XIX века необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год — начало правления Николая Первого. Николай Первый еще не был известен, никто с точностью не мог сказать, что их ждет, как он будет править. Это пока была 1егга шсо&ш1;а. Пушкинское же стихотворение является своеобразным наказом Николаю Первому. Петр Первый при этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти идеальный монарх; соответственно, он ставится Николаю в пример. Форсированный культ Петра Первого, а также параллель Петр Первый — Николай Первый особенно подчеркивают скрытый упрек Александру Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “.не презирал страны родной: //Он знал ее предназначенье.”). И как противопоставление следует строфа, начинающаяся словами “то академик, то герой, //То мореплаватель, то плотник.”, где изображается весь спектр занятости, деловитости Петра.
Практически все стихотворение есть сплошное восхваление Петра. В некоторых отдельных строках слышится недовольство Александром. Таким образом, в стихотворении появляются два полюса: положительный (Петр) и отрицательный (Александр). Николай в данном случае оказывается наиболее приближен к Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. Последняя строфа заключает в себе прямое наставление Николаю: “Семейным сходством будь же горд; // Во всем будь пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: “.Гляжу вперед я без боязни: //Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи да казни.” Можно сказать, что Пушкин прощает Николаю историю с декабристами. Аналогия с началом петровского правления, видимо, оправдывает Николая и дает надежду на “славу и добро”.
В своей повести “Арап Петра Великого” (1827) Пушкин продолжает развивать тему занятости, работоспособности, увлеченности Петра Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая “подымалась из болота по манию самодержавия.”. Петр принимает участие в постройке города, работает целыми днями. Кроме того, А. С. Пушкин дополняет представление о Петре как о строителе, зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать новую семью.
Продолжение петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава” начинается как традиционная романтическая поэма. Но постепенно любовная история отходит на второй план, а романтический герой оказывается однозначным негодяем. После сцены казни романтический мотив исчезает практически бесследно (он появится еще раз во время сцены безумия Марии); центром же поэмы оказывается описание Полтавской битвы. Петр Первый становится центральной фигурой произведения. (Описание здесь Петра — это, видимо, возвращение к одической поэзии XVIII века.) Обращает на себя внимание резкая смена интонаций в описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его глаза// Сияют. Лик его ужасен.// Движенья быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия гроза.”, в то время как “.несомый верными слугами // В качалке, бледен, недвижим, // Страдая раной, Карл явился.”.) Возникает ощущение противостояния энергии, динамики Петра пассивности, статике Карла (это несколько раз подчеркивается в тексте).
В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “.В своем шатре он угощает // Своих вождей, вождей чужих, // И славных пленников ласкает.”
Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей.”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем.
В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, балладности всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “.он с подданным мирится;// Виноватому вину // Отпуская, веселится; //Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре).
Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе.
Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою // Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье.”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А. С.Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве.
http://www.school-essays.info/pushkin/raznoe100
Введение
Петр I – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю российскую жизнь[5,стр 3] – привлекал многих поэтов 18-19 веков. В то время они воспевали монархов, потому что они олицетворяли государство, героев – потому что они служили государству, мир – потому что он способствовал процветанию государства.
Пётр I был интересной, сложной личностью, что привлекательно для писателей и поэтов. Пушкин также не мог обойти стороной этого великого человека.
И насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. Тема Петра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке.
Для нас, живущих на земле, прославленной великой Болдинской осенью, полезно бы было помнить и о том, как связано имя пушкинского кумира Петра Великого с Нижегородчиной.
Петр I приехал в Нижний Новгород 16 мая 1695 года. Организуя поход на Азов, он часть войск решил направить на судах по реке-Москве, Оке и Волге. Разместилось все это войско и артиллерия почти на двухстах кораблях-стругах, которые и прибыли в Нижний Новгород. Здесь Петр решил пересадить войска с мелких судов на более крупные. Перевалка грузов и задержала его в нашем городе на неделю. Он останавливался в доме купца Чатыгина, который сейчас называют “Домом Петра I”. А 15 мая 1722 года Петр выступил с флотилией в поход и 26 мая прибыл в Нижний, где его ждали подготовленные новые суда.
На этот раз Петр пробыл в Нижнем Новгороде четыре дня и останавливался в палатах именитых купцов Строгановых, стоящих за церковью над Рождественской улицей (совр. ул. Маяковского). Старые палаты не сохранились, но на этом месте стоит строгановский дом (ул. Суетинская, 23) начала XIX века. Петр осмотрел флотилию, предназначенную для похода в Персию, и нижегородские пристани, где стояли торговые суда. Не находя эти корабли пригодными для морского плавания, он приказывает делать новые, более прочные суда и для этой цели распорядился построить в Нижнем верфь. Петр понимал значение Нижнего Новгорода как внутреннего порта России и всячески стремился укрепить его. [5,стр 130-1]
30 мая (10 июня) 1722 года Петр посетил гробницу Минина в соборе в Кремле. Низко склонив голову перед гробницей нижегородца, царь произнес: «Вот истинный спаситель Отечества! » А вечером того дня Петр торжественно отпраздновал в доме нижегородского бургомистра Якова Пушникова день своего 50-летия. Дом бургомистра, как установлено теперь искусствоведом Н. Филатовым, находился в районе современной площади Минина и Пожарского и улицы Минина и не сохранился. Но Пушниковым принадлежал каменный дом также за Почайной-рекой, относящийся к концу XVII — началу XVIII века в характерных архитектурных формах того времени. Это недалеко от Крутого переулка — улица Гоголя, 52.
В результате административно-территориальных реформ Петра Нижний Новгород с 1719 года становится губернским городом.
Гипотеза
Пётр I – великий русский царь. Фигура неоднозначная, яркая. Его можно считать идеальным правителем с точки зрения вклада в развитие государства.
Цели.
Определить «контуры» образа Петра в творчестве А. С. Пушкина, найти своеобразные черты трактовки этого образа в сопоставлении с другими произведениями, посвящёнными теме Петра.
Задачи.
Проследить эволюцию образа Петра Великого в творчестве А. С. Пушкина
Произвести сравнительный анализ произведений русской литературы аналогичной тематики
Попытаться выделить субъективное и объективное в образе Петра I , сформулировать личностную оценку данного образа.
Методология.
Методы теоретического анализа (анализ произведений А. С. Пушкина, А. Н. Толстого, материалов литературной критики( Н. Добролюбова, пушкинистов, литературоведов); синтез и сопоставление литературных фактов);
сравнительный и проблемный анализ художественных текстов разных авторов.
1.Образ Петра Первого в творчестве Пушкина.
Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18 века». Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения. «Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало нового вдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон».
Образ Петра –преобразователя,«вечного работника на троне» – Пушкин продолжал развивать и в «Арапе Петра Великого». Пётр I раскрыт в романе уже с разных сторон: Пётр в его отеческой заботливости об Ибрагиме, Пётр – вечный деятель с покоряющей простотой и непринуждённостью обхождения, Пётр с его негативным отношением к нарождавшейся на западный манер аристократии, пустой и мотовской. Наконец, в сюжетной линии Ржевских проступает деспотизм Петра: сосватав их дочь за своего любимца Ибрагима, он разрушает счастье Наташи и Валериана. [3,стр 240]
Европеизм Петра, его вражда к реакционной старине не мешают ему быть вполне русским человеком. Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы и обычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя с Ибрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто, – пишет Пушкин, – в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России». [1,стр 32]
Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальные кушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится об Ибрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб? Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях, вступить в союз с новым боярством». [1,стр 54] Склонность Петра к широкому и большому веселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра, воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкин даёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбирает себе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям, знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогает читателю понять и почувствовать историческую закономерность петровских преобразований и их необходимость. Роман остался незаконченным, но, несмотря на это, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». Арап Пушкина – это не просто художественное произведение, оно строится на семейных преданиях и является частью души Александра Сергеевича и поводом для гордости. Ибрагим-главное действующее лицо, это и есть Арап Петра I-Абрам Петрович Ганнибал(1696-1781),прадед Пушкина по материнской линии. Пушкин эти хорошо знал и воплотил в своем произведении. К стиху «Под небом Африки моей..» в первой главе «Онегина» он сделал обширное примечание: «Автор со стороны матери происхождения африканского. Его прадеде ,Абрам Петрович Ганнибал, на 8 году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезен в Константинополь. Российский посланник ,выручив его, послал в подарок Петру Великому, который крестил его в Вильне .Вслед за ним приезжал брат его сперва в Константинополь ,а потом в Петербург, предлагая за него выкуп, но Петр Первый не согласился возвратить своего крестника. До глубокой старости Ганнибал помнил еще Африку, роскошную жизнь отца,19 братьев , из коих он был меньшой; помнил, как их водили к отцу с руками, связанными за спину, между тем, как он один был свободен и плавал под фонтанами отеческого дома ;помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблем ,на которую он удалялся.» [3,стр 242-3]
Помимо устных семейных преданий ,сведения Пушкин черпал также из «Немецкой биографии» А.П..Ганнибала ,рукопись которой хранилась у его сына, Петра Абрамовича, то есть двоюродного деда Пушкина; старик доживал в своем имении Петровском, соседним с Михайловским.
Пушкин виделся с ним впервые в 1817 году ,когда по окончании Лицея приезжал в Михайловское и нанес визит старому родственнику. Оказавшись в ссылке в Михайловском, поэт, видимо, не раз встречался с Петром Абрамовичем и получил возможность ознакомиться с хранившейся у него рукописью «Немецкой биографии». Вероятно, из и нее были сделаны выписки. Пушкину хотелось прибрести в собственность драгоценный документ. Видимо, «Немецкая биография» перешла к нему после смерти Петр Абрамовича.
Прадед Ибрагим, или Абрам, Ганнибал был младшим сыном владетельного князя в Северной Албании (Эритерея),имевшего резиденцию в Логоне, на берегу реки Мареб. Пушкин нередко называл себя потомком негра; в XVIII и начале XIX века «арап», «негр», «африканец» были понятиями тождественными. При европейских дворах , да и в петербургском при Петре Первом, была мода иметь в услужении «арапов». Но если говорить точно ,то прадед поэта был абиссинцем. Петр Первый велел константинопольскому послу любыми средствами доставить ему способных «арапчат» для того, чтобы образовать их по-европейски , взять на государственную службу и доказать русским «недорослям», староверам, противившимся его реформам, что не знатность и порода, а ум и талант красят человека. Ибрагим восьми лет был вывезен турками в Константинополь в качестве аманата, заложника. И он был доставлен в подарок Петру. Царь крестил его в Вильне, а в 21 год послал учиться в Париж. Там Ибрагим денежно бедствовал, но учился успешно и прилежно. Вернулся он в Россию незадолго до смерти императора. [3,стр 245]И в здесь был успешным и нужным человеком.
Пушкина восхищается Петром. Он как царь-преобразователь, протягивает державную руку помощи одинокому «арапу». Он считал это благородным и великодушным поступком и делал некоторую проекцию на свою жизнь. Отношения Николая I и Пушкина А.С. имели некоторую аналогию. Николай с каждой страницей «Арапа» всё менее и менее оказывался «пращуру подобным», и с каждой вырастал в его сознании образ великого Петра. Повесть о арапе должна была продемонстрировать умение царя приободрять людей , окружать себя умными ,преданными советчиками. Все это шло в укор Николаю I. Он сторонился советчиков, а поэт был в его глазах мятежником. [3,стр 324 ]
Александра Сергеевича в Петре привлекало не только сравнение с Николаем, но и его действительно яркая сильная личность, успех и значение которой можно было объяснить только исторически. Пушкин продолжал раздумывать над «мнением народным» и над ролью объективных обстоятельств, предопределяющих успех и неуспех того или иного деятеля.
Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I отразился и в поэме «Полтава». Она являлась подлинным апофизом Петра Великого. Выбран один из главнейших его подвигов –Полтавская «виктория», решившая судьбу России. Главная мысль Пушкина в поэме : «Россия молодая//Мужала с гением Петра». [3,стр 332 ]
Поэт сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле. Пётр, неотделим от своих дружин, похож на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
…Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой. [4,стр 438-9]
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам : « И за учителей своих// Заздравный кубок подымает.» Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе. [3,стр 332 ]
«Мнение народное» всецело на стороне Полтавского героя. Нет намека на противоречивость Петра в ту «смутную пору.» На Полтавском поле Петр – во всем прав: он решителен и «прекрасен». Здесь Петр-монолит, безупречный герой истории. [3,стр 333 ]
Образ Петра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833 г. написана поэма «Медный всадник».Великий государь в этом произведении- отчасти преемник Петра из «Полтавы». Он словно прискакал на разгоряченном коне прямо с поля Полтавского боя. В переносном смысле это так и есть. Вздыбленный конь не просто конь, а Россия, которую он «уздой железной» поднял «на дыбы». В «Медном всаднике» Петр -не живая личность, а бронза, памятник: он слит с ним в единое целое .Ближайшие цели сходны с Полтавской битвой: заложить город, укротить, победить соседа. И задача решена. Но став Медным всадником царь превращается в истукана, в застывшее величие, равнодушного зрителя бедствий своего народа. Пушкин в произведении поднимает проблему взаимоотношений государства и личности.. [4,стр 445]
Для поэта были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкин показывает не только величие императора , но и его недостатки. В грозных событиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своём безумии и высок в своей способности протестовать. Именно в «Медном всаднике» Пушкин А.С. открыл для себя противоречивость деятельности великого из всех монархов России. Наверняка он предвидел наводнения как несчастия и угрозы от реки Невы ,закладывая этот город. В лице Евгения он осуждает его за построенный Петербург «над морем»,раскрывает его деспотизм и накладывает ответственность исторического лица, вершившего судьбы, за страдания своего народа.
В. Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать гений великого национального поэта».
Мысли Петра – историка определяли создание исторической прозы, становление которой мы видим в незавершённой поэтом «Истории Петра», написанной в последние годы его жизни.
Действие переносится из Москвы в Голландию, где Пётр с топором в руках работает на верфях и в Англию. Азовские берега и берега Балтики, города Польши и поля Украины, степи Буджака, Париж и границы Персии – таково огромное пространство действия, представленное нам в повествованиях Пушкина. С первых страниц «Истории Петра» перед нами в живом изображении является юный Пётр.
Пушкин показывает его после усмирения одного из стрелецких бунтов, противопоставляя Петра царствовавшему с ним вместе брату Иоанну: «В то время, как стрельцы стояли по обеим сторонам дороги, падая ниц перед государями, – Иоанн оказывал тупое равнодушие, но Пётр быстро смотрел на все стороны, оказывая живое любопытство. Изображая Петра, едва не ставшего жертвой нового заговора, когда он во время суда над заговорщиками «занемог горячкою», Пушкин говорит: «Многочисленные друзья и родственники преступников хотели воспользоваться положением государя для испрошения им помилования…но Пётр был непреклонен: слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: «Надеюсь более угодить Богу правосудием, нежели потворством».
Пушкин подчёркивает противоречие между целями, осуществляемыми Петром, и средствами, которые он применял для их достижения. «Когда народ встречался с царём, – читаем мы в «Истории Петра», – то по древнему обычаю падал перед ним на колена. Пётр Великий в Петербурге запретил коленопреклонение, так как улицы были грязные и болотистые, а народ, его не слушался, то Пётр Великий запретил уже под жестоким наказанием».
Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи с делом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высечена кнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью».
Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбе с врагами и препятствиями. Против Петра вели борьбу за власть бояре и правительница Софья. Эта борьба закончилась избранием на царство Петра.
Царь уделял большое внимание просвещению. Он отправил боярских и дворянских детей за границу для изучения инженерству, корабельному искусству, архитектуре и другим наукам. Пётр сам намерен был учиться в чужих краях всему, чего недоставало ещё государству, погружённому в глубокое невежество. Возвращающихся из чужих краёв молодых людей он сам экзаменовал. Пётр был не только реформатором внутреннего преобразования государства, но, как показано в «Истории Петра», и талантливым дипломатом в решении внешних политических вопросов.
К сожалению, выполнить задачу, которую Пушкин поставил в освящении эпохи Петра, закончить не удалось. Надежды Пушкина не сбылись. Смерть оборвала его работу, и великий труд остался незавершённым. Итак, в работе А. С. Пушкина над темой Петра очевидна эволюция эпического содержания петровской эпохи, а также политических взглядов поэта. Эту эволюцию отражает движение от стихотворения одического характера через поэмы с усложняющейся жанровой природой к эпическим жанрам с возможностями изображения действительности в единстве её противоречивых сторон. Когда уходит из жизни незаурядный, великий человек, в его бывшем окружении многого не достаёт, исчезает тот центр, вокруг которого всё собиралось, всё двигалось. Конечно, жизнь продолжалась, и вслед за Петром на престол выходили правители, которых Пушкин метко назвал «ничтожными наследниками северного исполина». [3,стр 242] Петр для поэта был идеал монарха, соответствующий представлениям Вольтера ,Дидро о просвещенном абсолютизме ,служащий рычагом для осуществления гуманистических начинаний, способный осчастливить весь народ. Таким счастьем, по мнению Пушкина, и стал Петр Великий. А другие- Елизавета, Екатерина Вторая- слабое продолжение его предначертаний. Александру Первому уже нельзя было простить лицемерных посулов либерального толка, обмана поколения, выигравшего войну и жаждущего отмены крепостного права. Великая идея просвещенного абсолютизма изживала себя. Новому царю Николаю Первому Александр Сергеевич мог только советовать быть «пращуру подобным». [3,стр 333]
Таким образом, можно сделать вывод, что, исследуя жизнь, характер , деятельность Величайшего из всех правителей нашей страны ,который смог перевернуть в корне уклад жизни, поэт, его творчество эволюционировали. Несмотря на то, что Пушкин испытывал личную симпатию к этому историческому персонажу и искренне восхищался его мощной личностью, чем дальше поэт исследовал это, тем всё более осознавал противоречивость проводимой политики и её жестокость, варварство неограниченной монархии, что приводило Пушкина в возмущение. Поэтому со временем Александр Сергеевич теряет интерес к Петру Первому, он обращается к другому герою – Пугачеву и его времени. Возможно, не только смерть поэта, но еще и это повлияло на незаконченность произведений «История Петра» и «Арап Петра Первого».
2.Сравнение Петра Великого у Пушкина А.С. и А.Н.Толстого.
А.Н.Толстой обратился к теме Петра Первого потому что того требовало его время писательской деятельности. Тогда в обществе возрос интерес к исторической тематике. Послеоктябрьская революция вызвала потребность переосмысления прошлого народа, его исторических судеб. Народ хотел знать о предисловии революции. [2,стр 118] В отличие от Пушкина Толстой стал разбираться в деятельности этой исторической персоналии будучи уже опытным мастером слова, страницы книги «Петр Первый» напольными глубокими думами и размышлениями. Но не только актуальность этой темы заставила взяться автора за это, он как и его коллега по перу хотел и для себя уяснить значительность реформ Петра. В детстве Алексей Николаевич слышал о своем герое исключительно как о тиране, деспоте, головорезе. [6,стр 174] Автору захотелось разбить свой сложившийся стереотип и дать трезвую оценку его преобразовательной деятельности.
Впервые Петр появился у него в рассказе “День Петра”, который был написан сразу после революции 1917 года. Позже вышла его пьеса “На дыбе”, которая также затрагивала Петровскую эпоху. От произведения к произведению толстовский Петр все более проявлялся как конкретная историческая личность, способная заметно повлиять на ход истории государства. Далее автор создает пьесу «На дыбе», трактовка образа главного героя в которой, мало чем отличается от данной в предыдущем произведении: Петр одинок в своем стремлении к реформаторству, государственным преобразованиям. Интерпретируя таким образом личность царя, писатель выражает свое мнение по поводу его деятельности: все стремления и начинания Петра — неуместны, несвоевременны. В этих двух произведениях образ императора всё же идеализируется и как у Пушкина он предстает перед нами «прекрасным». А в романе «Петр I», где Петр предстает перед читателем уже не самодержцем-одиночкой, а масштабной личностью, «народным царем». Писатель не ставит перед собой цель познакомить нас с биографией императора, не поет ему дифирамбы, но и не клеймит его, как приспешника запада. Автор берет на себя задачу объяснить историческое значение петровской эпохи, раскрывает образ главного героя, показывая всю его многогранность и противоречивость. Здесь герой выступает перед нами в развитии от детских лет до могущественного правителя, таким образом Толстой добивается того что раскрывает нам условия создавшие такую незаурядную личность. В каких условиях формируются гении. Автор его рисует то в моменты человеческих слабостей, то в моменты героического подъема. [2,стр 120] Он создает объемный образ, прослеживает весь его сложный жизненный путь и мастерски пользуется своим воображением там где исторические факты умалчивают. Пушкин безусловном был и является мастером исторического описания ,но его оценки субъективны, а Толстой А.Н. стремился к исторически-правдивому описанию героя в своем романе «Петр Первый». Он, в отличие от Александра Сергеевича, не представлял свое понимание сути петровских преобразований , не раскрывал философски понятия абсолютизма и его роли в истории России ,не соотносил роль личности и государства, [2,стр 135] но его роман наполнен позитивом, писатель в этой ломке старого видит светлое начало нового[2,стр 137], это соответствует времени написания, после Октябрьской революции общество вступало на ной путь и, видимо, Алексей Николаевич верил, что его народ ждет светлое будущее, несмотря на жертвы, которые были им принесены .У обоих писателей Петр является сильной, незаурядной личностью, постоянно устремленной к своей Родине , с другой стороны , – жестокий правитель, который искореняет варварство «варварскими методами».
Пушкин и Толстой жили в разные века, в разные исторические эпохи ,поэтому они давали разные оценки деятельности Петра. Пушкинские оценки более субъективны и сформировались под влиянием идей Вольтера, Гете и других сторонников просвещенного абсолютизма.
А также не стоит забывать о том, что Пушкин жил во времена самодержавия и главенствующей роли дворянского сословия в обществе, что наложило свой отпечаток на его творчество. Поэтому лишь к концу своего исследования петровской деятельности он пришел к выводу, что не все методы царя можно оправдать. А Толстой дал исторически-правильную оценку Петру ,без его идеализации и возвышения, он раскрыл его гениальные черты без преувеличения и его деспотичные действия без преуменьшения, так как жил уже в то время, когда равенство считалось высшей ценностью.
А.С.Пушкин является начинателем глубокого осмысления деятельности Петра Великого, а А.Н.Толстой произведением «Петр Первый» завершает целый ряд других попыток художественного истолкования этой исторической темы , после этого романа не было создано более обширное описание деятельности императора. [2,стр 141]
3.Образ Петра у других писателей и поэтов.
Петр — первый в нашей литературе
настоящий исторический
роман. Книга — надолго.
М. Горький
Используя опыт А. С. Пушкина в работе над темой Петра, многие писатели, историки, публицисты, критики ,поэты создали свои замечательные произведения.
К этой теме обращались Лев Толстой, Ломоносов, яркую характеристику и оценки эпохи мы находим у классиков нашей революционно –демократической критики- у Белинского, Чернышевского, Добролюбова. Добролюбов является нашим Нижегородским критиком, поэтом, проживший недолгую но продуктивную жизнь, и он не мог не затронуть тему Петровской эпохи .У Н.А. Добролюбова есть прекрасные статьи посвященные “Истории Петра Великого” Устрялова . Они в высшей степени замечательны по яркому подбору фактов, доказывающих, что реформы Петра вовсе не были таким внезапным и насильственным явлением, как это многие думали, что они были только эффектным завершением медленного, но весьма устойчивого процесса “европеизирования” России, начавшегося еще в XVI веке. Нужно было иметь большую проницательность, чтобы из груды почти сырого материала, собранного Устряловым, вывести заключения, далеко расходившиеся с господствовавшим взглядом. Его друг ,идейный соратник Чернышевский, не менее известный критик, бывавший в Нижнем Новгороде, также не мог обойти эту тему стороной. Для него ,социал-демократа, Петр Первый был Идеалом “патриота”, человеком, задавшимся целью сделать Россию центром мирового развития.
Дмитрий Мережковский в романе «Петр и Алексей» рисует его воплощенным антихристом. Носителем веры изображён здесь царевич Алексей, который, беседуя с Лейбницем, на вопрос: «Почему у вас в России всё так неблагополучно?» – отвечает: «Ну да, мы голые, пьяные, нищие, но в нас – Христос».
А Борис Чичибабин, последователь Мережковского в обличении Петра I, пишет стихотворение «Проклятие Петру» (1972):
«Будь проклят, император Петр,
Стеливший души, как солому!
За боль текущего былому
Пора устроить пересмотр.
…
Сам брады стриг? Сам главы сек!
Будь проклят, царь – христоубийца,
за то, что кровию упиться
ни разу досыта не смог!
А Русь ушла с лица земли
в тайнохранительные срубы,
где никакие душегубы
ее обидеть не могли.
…
Будь проклят, ратник сатаны,
Смотритель каменной мертвецкой,
кто от нелепицы стрелецкой
натряс в немецкие штаны.
…
Будь проклят тот, кто проклял Русь –
сию морозную Элладу!
Руби мне голову в награду,
что вместе с ней, – НЕ ПОКОРЮСЬ!»
Оно поражает своей негативной оценкой. Видимо поэт был склонен по взглядам к славянофилам, которые считали, что император, погубил славянскую самобытность и что его реформы имели крайне противоречивый характер. Крепостнические методы, репрессии привели к перенапряжению народных сил.
В романе Юрия Германа, «Россия молодая» Петр предстает перед нами порывистым, противоречивым, скорым на расправу, но вся его деятельность направлена на благо России. Он мечтает создать могучую морскую державу, и мечты его не беспочвенны. Он видит возможности России, ее величайшие просторы, природные и людские ресурсы — все это потенциал, который можно и нужно развивать. Но для осуществления грандиозных планов нужна железная воля, дисциплина, вера в правоту дела. Не всегда Петр справедлив, ему некогда разбираться в мелочах, во все вникать — этим пользуются недобросовестные люди, иностранные купцы. Иностранцам не хочется пускать Россию на мировой рынок, их устраивает прежнее зависимое положение страны, когда более сильные государства диктуют свои цены, условия, а сухопутная держава соглашается на все, так как не имеет выхода к морю. С этим покончено раз и навсегда: Россия строит, и очень успешно, свой флот. У нее есть опытные мастера и кормщики-поморы, которые издавна ходят по Белому морю, прекрасно ориентируются с помощью компаса или по звездам. Но мало построить и оснастить корабли, надо собрать команду, способную вести этот корабль. И таких людей множество. Кажется, Россия давно ждала Петра I, готовилась к его деятельности. С помощью реформаторской деятельности Петра произошли величайшие изменения в России, но все их спустя годы, когда результат императорской деятельности был виден.
Наши современники так же пишут о Петре Великом, открывают массу неизведанных ранее эпизодов жизни императора, которые создают совершенно новый образ. Так Даниил Гранин пишет «Вечера с Петром Великим» (2003). В этой книге раскрывается внутренний мир российского самодержца в переломные для России моменты. Ведь это был не только грозный реформатор, но и большой ребенок с необузданной фантазией, неумолимым любопытством и жаждой озорства. Автор строит сюжет на основе не известных ранее деталей частной жизни императора, используя выдержки из архивных документов. Не оставляет он без внимания и любовные переживания царя, который, как известно, был в этой сфере пылким и уязвимым. Одним из таких является история взаимоотношений Петра с княжной Марией Кантемир. По этому роману был отснят сериал «Завещание»
Таким образом, можно сделать вывод ,что на Петровские преобразованиям существуют совершенно различные точки зрения, как обличающие его, так и идеализирующие. А как может быть иначе, когда Петр Первый – такая разносторонняя , многогранная личность. У каждого из таких деятелей, совершающих переворот в чем-либо, существует множество оценок их работы.
III.Заключение.
Когда передо мной встал выбор темы для этой научной работы, я решила связать мою любовь к литературе и истории, тем более эти две дисциплины как нельзя лучше друг друга дополняют. И не раздумываясь взяла Пушкина и Петра Первого, эти две яркие личности с интереснейшей жизнью нельзя обойти стороной, изучая их постоянно открываешь для себя что то новое и учишься на их жизненном опыте. Для более разностороннего взгляда на деятельность Петра Первого, я решила взять и других писателей , разрабатывавших эту тему. Это Толстой А.Н., его отношения к Петру я сравнила с Пушкинским отношением к этому величайшему деятелю, а так же Лев Толстой, Ломоносов, Белинский, Чернышевский, Добролюбов, Дмитрий Мережковский, Борис Чичибабин, Даниил Гранин. Все эти писатели, публицисты представили различные точки зрения, порой даже резкие и противоречивые, но мне ближе всего оказался А.Н.Толстой. Он дал его деятельности наиболее трезвую ,реальную и многогранную оценку. Я считаю, нельзя рассматривать какое-то ни было явление с одной стороны. Это неправильно, поэтому я и выбираю точку зрения Толстого, который настолько, глубоко отработал этот материал, с глубокого детства до смерти Петра, что это нам дает полную характеристику героя, обнажает его душу ,и создается впечатление что мы реально знакомы с величайшем из императоров. Пушкин тоже отработал эту тему достаточно обширно, но его мнение было наиболее субъективно, так как, во-первых Пушкин был в некотором родстве с Петром Первым, а во-вторых поэт рассматривал его с высоты своего дворянского положения. И не учел, тех мук, которые пережил обычный люд, при проведении петровских реформ, так как не был знаком с этим непосредственно.
Итак, проделав эту работу, я сделала вывод, что работать над биографией и деятельностью величайших людей нашей истории необходимо не только для того что бы знать своих героев как говориться «в лицо», чтобы учиться на их жизненном опыте, но и для того чтобы совершенствовать свои анализаторские, логические, сочинительские способности. Это для подростков нашего времени как нельзя актуально, так как сейчас наблюдаются тенденции деградации общества, а всё потому что люди выбирают в кумиры не тех, а так же забывают что такое книги, чтение, и история.
На
протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень
интересовался личностью Петра Первого, его
историческим значением. Поэтому образ
Петра Первого довольно часто встречается в
творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки
этого незаурядного монарха становится в
начале XIX века
необычайно важной.
Одно
из первых стихотворений, посвященных
петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это
стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год —
начало правления Николая Первого. Николай
Первый еще не был известен, никто с
точностью не мог сказать, что их ждет, как он
будет править. Это пока была terra
incognita. Пушкинское
же стихотворение является своеобразным
наказом Николаю Первому. Петр Первый при
этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти
идеальный монарх; соответственно, он
ставится Николаю в пример. Форсированный
культ Петра Первого, а также параллель Петр
Первый — Николай Первый особенно
подчеркивают скрытый упрек Александру
Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не
презирал страны родной: //Он знал ее
предназначенье…”). И как
противопоставление следует строфа,
начинающаяся словами “то академик, то
герой, //То мореплаватель, то плотник…”, где
изображается весь спектр занятости,
деловитости Петра.
Практически
все стихотворение есть сплошное
восхваление Петра. В некоторых отдельных
строках слышится недовольство Александром.
Таким образом, в стихотворении появляются
два полюса: положительный (Петр) и
отрицательней (Александр). Николай в данном
случае оказывается наиболее приближен к
Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же
идеальным монархом, каким был Петр.
Последняя Строфа заключает в себе
прямое наставление Николаю: “Семейным
сходством будь же горд; // Во всем будь
пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И
памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в
началах царствований Петра и Николая,
Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни:
//Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи
да казни…” Можно сказать, что Пушкин
прощает Николаю историю с декабристами.
Аналогия с началом петровского правления,
видимо, оправдывает Николая и дает надежду
на “славу и добро”.
В
своей повести “Арап Петра Великого” (1827)
Пушкин продолжает развивать тему занятости,
работоспособности, увлеченности Петра
Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в
строящуюся столицу, которая “подымалась из
болота по манию самодержавия…”. Петр
принимает участие в постройке 1*орода,
работает целыми днями. Кроме того, А. С.
Пушкин дополняет представление о Петре как
о строителе, зачинателе всего нового
сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый
стремится создать новую семью.
Продолжение
петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава”
начинается как традиционная романтическая
поэма. Но постепенно любовная история
отходит на второй пл?н, а романтический
герой оказывается однозначным негодяем.
После сцены казни романтический мотив
исчезает практически бесследно (он
появится еще раз во время сцены безумия
Марии); центром же поэмы оказывается
описание Полтавской битвы. Петр Первый
становится центральной фигурой
произведения. (Описание здесь Петра — это,
видимо, возвращение к одической поэзии XVIII
века.) Обращает
на себя внимание резкая смена интонаций в
описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его
глаза// Сияют. Лик его ужа сен.// Движенья
быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия
гроза…”, в то время как “…несомый верными
слугами // Б качалке, бледен, недвижим, //
Страдая раной, Карл явил ся…”.) Возникает
ощущение противостояния энергии, динамики
Петра пассивности, статике Карла (это
несколько ра;< подчеркивается в тексте). В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “...В своем шатре он угощает // Своих вождей, вождей чужих, // И славных пленников ласкает...” Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей...”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем. В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, балладяости всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “...он с подданным мирится;// Виноватому вину // Отпуская, веселится; //Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре). Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе. Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого Достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время Наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою // Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье...”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А.С.Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве.
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень интересовался личностью Петра Первого, его историческим значением. Поэтому образ Петра Первого довольно часто встречается в творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки этого незаурядного монарха становится в начале XIX века необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год — начало правления Николая Первого. Николай Первый еще не был известен, никто с точностью не мог сказать, что их ждет, как он будет править. Пушкинское же стихотворение является своеобразным наказом Николаю Первому. Петр Первый при этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти идеальный монарх; соответственно, он ставится Николаю в пример. Форсированный культ Петра Первого, а также параллель Петр Первый — Николай Первый особенно подчеркивают скрытый упрек Александру Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не презирал страны родной: //Он знал ее предназначенье…”). И как противопоставление следует строфа, начинающаяся словами “то академик, то герой, //То мореплаватель, то плотник…”, где изображается весь спектр занятости, деловитости Петра.
Практически все стихотворение есть сплошное восхваление Петра. В некоторых отдельных строках слышится недовольство Александром. Таким образом, в стихотворении появляются два полюса: положительный (Петр) и отрицательный (Александр). Николай в данном случае оказывается наиболее приближен к Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. Последняя строфа заключает в себе прямое наставление Николаю: “Семейным сходством будь же горд; // Во всем будь пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни: //Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи да казни…” Можно сказать, что Пушкин прощает Николаю историю с декабристами. Аналогия с началом петровского правления, видимо, оправдывает Николая и дает надежду на “славу и добро”.
В своей повести “Арап Петра Великого” (1827) Пушкин продолжает развивать тему занятости, работоспособности, увлеченности Петра Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая “подымалась из болота по манию самодержавия…”. Петр принимает участие в постройке города, работает целыми днями. Кроме того, А. С. Пушкин дополняет представление о Петре как о строителе, зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать новую семью.
Продолжение петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава” начинается как традиционная романтическая поэма. Но постепенно любовная история отходит на второй план, а романтический герой оказывается однозначным негодяем. После сцены казни романтический мотив исчезает практически бесследно (он появится еще раз во время сцены безумия Марии) центром же поэмы оказывается описание Полтавской битвы. Петр Первый становится центральной фигурой произведения. (Описание здесь Петра — это, видимо, возвращение к одической поэзии XVIII века.) Обращает на себя внимание резкая смена интонаций в описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его глаза// Сияют. Лик его ужасен.// Движенья быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия гроза…”, в то время как “…несомый верными слугами // В качалке, бледен, недвижим, // Страдая раной, Карл явился…”.) Возникает ощущение противостояния энергии, динамики Петра пассивности, статике Карла (это несколько раз подчеркивается в тексте).
В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “…В своем шатре он угощает // Своих вождей, вождей чужих, // И славных пленников ласкает…”
Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей…”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем.
В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, баллад-ности всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “…он с подданным мирится;// Виноватому вину // Отпуская, веселится; //Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре).
Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе.
Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою // Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье…”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А.С.Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве.
Оформление доски:
1. Эпиграф:
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
«Стансы» А.С. Пушкин.
2. Список произведений:
1826г. – стихотворение «Стансы».
1827г. – незаконченный роман «Арап Петра Великого».
1828г. – поэма «Полтава».
1833г. – поэма «Медный всадник».
1835г. – стихотворение «Пир Петра Первого».
1832-1837 г.г. – исторический труд «История Петра I».
3. Лексическая работа:
Стансы (от итал. «остановка») – стихотворение, состоящее из нескольких
четверостиший, в котором конец строфы служит концом предложения.
Патриот – человек, горячо любящий свою страну и беззаветно ей
служащий.
Реформатор – тот, кто осуществляет реформу чего-нибудь,
преобразователь в какой-либо области.
Деспот – самовластный человек, попирающий чужие желания, не
считающийся ни с кем, самодур.
Крепостник – помещик, сторонник и защитник крепостного права.
4. Фотография памятника «Медный всадник» в Санкт-Петербурге.
Ход урока
1. Чтение эпиграфа.
– Кому посвятил эти строки А.С. Пушкин?
2. Слово учителя.
Эпоха и личность Петра Великого привлекали Пушкина на протяжении всей его
зрелой деятельности. Достаточно взглянуть на хронологический список
произведений, героем которых является Петр I.
Сегодня на уроке мы поразмышляем с вами над тем, почему именно Петр I
становится одним из любимых героев пушкинских произведений; почему так часто
поэт, писатель и историк обращает свой взор к Петру; чем объяснить его интерес к
этой личности.
3. Работа над стихотворением «Стансы».
а) чтение наизусть;
б) работа над лексическим значение слова «стансы»;
в) история создания стихотворения (индивидуальное задание);
В 1825 году на русский престол вступил царь Николай I. Начало его правления
совпало с восстанием декабристов. Восстание было подавлено, а декабристов
Николай строго наказал. У многих из них были найдены вольнолюбивые стихи
Пушкина. Царь «милостиво» простил поэта: он понимал, как велики талант и влияние
Пушкина на молодежь, и решил его «приручить». Царь намекнул о предстоящих
великих реформах и предложил поэту высказать свои соображения о народном
воспитании и образовании. Пушкину были близки мысли о просвещенном монархе,
заботящемся о благе народа. Ответом на предложение царя стало стихотворение
«Стансы».
г) Какие заслуги Петра ставит в пример новому императору поэт?
-В годы правления Петра I Россия сделала большой шаг вперед в своем развитии
благодаря различным реформам, предпринятым царем. Петр I был предан России и
верил в ее силы: « не презирал страны родной, он знал ее предназначенье».
-Он постоянно тянулся к знаниям, сам учился и заставлял учиться других:
«самодержавною рукой он смело сеял просвещенье».
-Пушкин восхищается его огромной работоспособностью и пишет о нем «на троне
вечный был работник», «неутомим». Царь не боялся никакой работы, сам освоил
несколько ремесел и специальностей: инженер, плотник, кузнец, плотник, токарь,
шил одежду, обувь. Вот какие заслуги Петра I ставит Пушкин в пример его
царствующему правнуку Николаю1.
4. Анализ образа главного героя стихотворения «Пир Петра Первого»
(индивидуальное задание).
Вывод: Образ императора безупречен: царь великодушен, гостеприимен,
заботится о просвещении России и ее поданных.
5. Анализ образа Петра I в романе «Арап Петра Великого» (индивидуальное
задание).
В незаконченном романе «Арап Петра Великого» мы видим царя глазами прадеда
поэта Абрама (Ибрагима) Ганнибала, сына абиссинского эмира, похищенного турками
и присланного ко двору Петра I, который его воспитал.
– Каким видит Ибрагим Петра I, вернувшись из Франции, чем восхищается? Что
подчеркивает Пушкин в образе своего героя?
6. Образ Петра I в поэме «Полтава».
На суше и на море Петр I был первоклассным полководцем и флотоводцем. Им были
созданы российская армия и российский флот, сумевшие победить сильного
противника – Швецию.
– Каким предстает перед нами Петр I со страниц поэмы «Полтава? Какими
литературными приемами пользуется поэт для изображения своего героя?
В центре поэмы изображение полтавского боя – решающей битвы русского и
шведского войска. Для раскрытия образа Петра I Пушкин использует антитезу,
противопоставляя ему Карла 12. Петр “весь, как божия гроза», «движенья быстры»,
«он промчался пред полками». Он воплощает в себе силу и энергию молодого
российского государства. А Карл XII, наоборот, «бледен, недвижим», «несомый
верными слугами в качалке».
– Что можно сказать о выражении глаз, лица Петра I? Какие тропы использует
поэт?
Метафоры: «глаза сияют» – излучают радость, ликование, предчувствие победы,
«он поле пожирал очами». Эпитеты: «лик ужасен» – т.е. грозен для врага, а для
своих солдат он «прекрасен».
– Какие литературные приемы использует Пушкин, чтобы показать стремительность
действий Петра, его силу?
Чтобы показать стремительность действий Петра, его силу Пушкин использует
сравнения: «он весь, как божия гроза», «могущ и радостен как бой».
– Обратите внимание на лексику, придающую речи приподнятость и
торжественность.
Автор использует устаревшие слова и формы: «лик», «прах», «сии», «глас»;
высокую лексику: «вдохновенный», «жребий». Эти слова придают речи приподнятость
и торжественность. Благодаря этому мы проникаемся величием и важностью
предстоящего события. Петр – подлинный национальный герой, присутствие которого
вселяет во всех мужество, отвагу и уверенность в победе.
Подведение итогов 1-ой части урока.
– Вернемся к вопросу, поставленному в начале урока, и ответим на него: Почему
А.С. Пушкин так часто обращает свой взор к Петру I?
Пушкин так часто обращает свой взор к образу Петра I, т.к. он видит в нем
образец для его царствующего правнука Николая I, обещавшего в те годы
осуществить новое преобразование России. Пушкин мечтает о реформах, подобных
петровским по своим масштабам и значительности, о которых он писал: «Россия
вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек. Но
войны, предпринятые Петром Великим, были благодетельны и плодотворны. Успех
народного преобразования был следствием Полтавской битвы, а европейское
просвещение причалило к берегам завоеванной Невы».
7. «История Петра».
Слово учителя: «Следовать за мыслями великого человека есть наука
самая занимательная», – писал Пушкин в романе «Арап Петра Великого». И, следуя
за мыслями Петра I, изучая его дела, сумел правильно понять и дела, и мысли
этого человека. По-новому открылся ему царь-реформатор. Пушкин увидел в нем не
только умного, мудрого полководца и человека, который много работал на благо
своей страны и народа, но и жестокого, самовластного царя.
Как это произошло? В 1832 году по поручению Николая I Пушкин начинает писать
«Историю Петра I», хотя надо отметить, что собирать материалы он начал десятью
годами раньше, в 1822. Для этой цели в его распоряжение были представлены архивы
империи, тайные документы. Но этому прозаическому произведению не суждено было
быть законченным, работу над ним прервала смерть поэта.
Николай I, рассмотрев незавершенный исторический труд Пушкина, указал: «Сия
рукопись издана быть не может по причине многих неприятных выражений на счет
Петра Великого». И рукопись, состоящая из 31 тетради, была забыта и потеряна.
Лишь спустя почти сто лет случайно были найдены эти тетради, листочки из них
подкладывали в клетку попугаю. Сохранилось всего 22 тетради, остальные
безвозвратно потеряны. Впервые исторический труд Пушкина был опубликован в 1938
году.
Что же неприличного усмотрел в рукописи Николай I? Работая над историческим
трудом, Пушкин увидел, что Петр I был не только преобразователем, патриотом, но
и деспотом, крепостником.
Лексическая работа. Объясним значения этих слов.
Важнейшим из исторических суждений Пушкина о Петре, о его противоречивой
исторической деятельности можно считать это: «Достойна удивления разность между
государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые
суть ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости, вторые – жестоки,
своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или, по крайней
мере, для будущего, – вторые вырвались у нетерпеливого самовластного помещика».
Эта мысль подкрепляется и обогащается многими страницами «Истории Петра I».
Многие «временные» указы Петра Пушкин называет «тиранскими», «жестокими». Так
за ослушание приказов «юфть для обуви делать не с дегтем, а с ворваньем салом» и
«делать полотна широкие вместо узких» карается конфискацией и галерами. Пушкин
этот факт дополняет своим замечанием: «как обыкновенно кончаются хозяйственные
указы Петра». Историка поразил контраст между незначительностью преступления и
жестокостью наказания.
Вот еще замечания о последних годах правления Петра: «издал указ,
превосходящий варварством все прежние». «История представляет около его всеобщее
рабство… все состояния, окованные без разбора, были равны перед его дубинкою»
(Дубинка упоминается Пушкиным и в художественном произведении «Арап Петра
Великого».) «Все дрожало, все безмолвно повиновалось».
Стремясь определить, кем был Петр, Пушкин писал в черновике «после смерти
деспота», и рядом «после смерти великого человека». Эти строки показывают, как
ясно видел Пушкин двойственность, противоречивость исторической деятельности
Петра. Это осознание нашло отражение в поэме «Медный всадник».
8. Анализ образа Петра в поэме «Медный всадник».
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе,
– так заканчивает свою поэму «Полтава» А.Пушкин. Финальные слова одной поэмы
становятся началом другой:
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел…
В «Полтаве» Пушкин утверждает, что все, что движимо узкими личными
интересами, страстями – все преходит, теряется без остатка. Только большими
патриотическими делами во благо родины и народа исторический деятель может
создать себе нерушимый памятник.
– О каком нерушимом памятнике идет речь? Это добрая вечная память
потомков.
А рукотворным памятником Петру I можно считать город Петербург.
– Выразительное чтение наизусть вступления к поэме «Медный всадник».
– Каким изображен Петр в этих строках?
Во введении к поэме возникает величественный образ Петра – преобразователя,
осуществляющего великое национальное дело, о котором мечтали многие поколения –
укрепление Русского государства на берегах Балтийского моря. Петр выступает как
покоритель природы, ее стихий, как воплощение победы культуры и цивилизации над
дикостью, отсталостью. Вступление – это гимн Петру-преобразователю, реформатору.
– Можно ли из вступления понять, какие чувства испытывает автор?
Пушкина переполняет гордость. Он гордится делами Петра, гордится мощью,
красотой, архитектурной стройностью Петербурга.
Слово учителя: В дальнейшем повествовании поэмы на смену Петру придет
другой, необычный, литературный герой – Медный всадник. Он представляет собой
образную интерпретацию скульптурной композиции, выполненной иностранным
скульптором Фальконе и его талантливой ученицей Колло. Находится памятник в
Петербурге на площади Декабристов (бывшая Сенатская площадь), открытой к Неве.
Медный всадник – это сложная скульптурная композиция. Ее основной
смысл задан единством коня и всадника, каждый из которых имеет самостоятельной
значение. Петр одет в отвлеченную одежду, которую скульптор назвал просто
«героической». Он подчеркивал, что хочет изобразить Петра не полководцем, а
законодателем: «Надо показать людям более прекрасный образ законодателя,
благодетеля своей страны…Природа и люди воздвигали перед ним самые трудные
препятствия, которые он поборол своим могучим гением и упорством». «Мой царь не
держит никакого жезла, – заметил Э.Фальконе в письме к Д.Дидро, – он простирает
свою благодетельную руку над объезжаемой страной. Он поднимается на верх скалы,
служащей ему пьедесталом, – это эмблема побежденных им трудностей».
Такое понимание роли Петра лишь отчасти совпадает с пушкинским. Интерпретация
Петра у Пушкина богаче и значительнее скульптурной аллегории.
Проверка домашнего задания: К сегодняшнему уроку я просила вас
прочитать поэму «Медный всадник» и выписать в тетрадь определения, которыми
автор наделяет этого фантастического героя. Прочитайте ваши записи.
«Кумир на бронзовом коне», «ужасен он в окрестной мгле», его «волей роковой»
«мощный властелин судьбы», «державец полумира», «горделивый истукан».
– Какие свойства в образе Петра оттеняет эта совокупность определений?
Деспотические свойства, прямо противоположные тем, какими обладал главный
герой во вступлении.
Слово учителя: В поэме словно происходит раздвоение личности царя: два
противоположных начала нашли отражение в разных литературных героях: образе
Петра и образе Медного всадника. Эти противоречия в основателе новой столицы
отражаются и в облике самого города. Пушкин видел и нам показал в поэме, как
богатство и роскошь соседствуют с бедностью («Город пышный – город бедный»).
Именно Петр закрепил это социальное неравенство, закрепил абсолютную монархию в
России.
– Можно ли из дальнейшего повествования поэмы понять отношение автора к
своему герою – Медному всаднику?
Это отношение неоднозначно. Это уже не великий преобразователь, а грозный,
ужасный царь, который, совершая великие деяния в интересах государства, совсем
не думает о простых бедных людях. Все его реформы тяжелым бременем легли на
плечи народа: за время царствования Петра население России сократилось на 1/3.
– Кому в конечном итоге отдает свои симпатии автор: бедному Евгению, который
мечтает о личном счастье, о мирной семейной жизни, или Петру, одновременно
патриоту-рефоматору и деспоту-крепостнику?
Слово учителя: Для А.С.Пушкина оба героя равновелики. Прав Петр со
своими грандиозными планами. Не менее прав Евгений, требующий покоя и счастья.
На историческом и бытовом материале поэт решает философские вопросы большой
важности: человек и государство, государство и частная жизнь, человек и
историческая необходимость.
Подведение итогов урока.
– Каким предстает перед нами Петр I со страниц произведений А.С.Пушкина?
Слово учителя: Закончить урок хочется знаменитым обращением поэта к
Медному всаднику, в котором раскрывается единство противоречий в облике и деле
Петра:
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?
«Над бездной» – значит, не дал упасть в нее, но «поднял на дыбы», и поднял
«железной уздой».
Домашнее задание: Подумайте, почему А.Пушкин не стал дописывать
свой роман «Арап Петра Великого», почему он остался незаконченным.
Список литературы:
Пушкин А.С. Сочинения. В 3-х т. – М.: Художественная литература, 1986.
Пушкин А.С. Собрание сочинений: В 10-ти т. М.:Современник, 1982.
Аникин А. Муза и мамона: социально-экономические мотивы у Пушкина. – М.:
Мысль,1989.
Благой Д. Мастерство Пушкина. М.: Советский писатель, 1955.
Ишимова А.О. История России для детей: В 2кн. – М.: Мысль, 1993.
Шер Н.С. Рассказы о русских писателях. – М.: «Детская литература», 1964.
Фейнберг И. Незавершенные работы Пушкина. – М.: «Советский писатель»,
1969.
Методическое руководство к учебнику-хрестоматии Родная литература для 7
кл./ М.А. Снежневская, П.А. Шевченко, Т.Ф. Курдюмова и др.; Под ред.
М.А.Снежневской. – М.: Просвещение, 1990.
Золотарева И.В., Аникина С.М. Поурочные разработки по литературе. 7
класс. Программы 68 и 102 часа.- М.: «ВАКО», 2004.
Литература: Справ. материалы: Кн. для учащихся/ С.В. Тураев, Л.И.
Тимофеев, К.Д. Вишневский и др. – М.: Просвещение, 1988.
Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. толковый словарь русского языка. – М:
Азбуковник, 1988.
Образ Петра Первого в творчестве А.С. Пушкина находится в постоянном движении и развитии.
Впервые А.С. Пушкин коснулся темы Петра I в «Заметках по русской истории 18 века». Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В 1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». Это стихотворение по стилю напоминает оды 18 века, например: «Петра Великого» Ломоносова и «Вельможу» Державина.
В «Стансах», соизмеряя начавшееся царствование Николаем I с царствованием Петра I («Во всем будь пращуру подобен…»), и первые два года правления нового царя в его глазах оправдывали эту аналогию: «Россию вдруг он оживил / Войной, надеждами, трудами» («Друзьям»). Пётр I в «Стансах» – просвещённый монарх:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещение,
Не призирал страны родной:
Он знал её предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Острота момента все больше обращает его историческую мысль вспять, он принимается за художественное исследование эпохи Петра I, с которой начиналась для него новая российская история — с лета 1827 г. работает над романом «Арап Петра Великого», а в сентябре 1827 г. говорит А. Н. Вульфу о намерении «непременно написать историю Петра I».
Пушкин по-разному представляет Петра. То для него он полубог, или демон, то человек, в котором Пушкин хочет выразить свой идеал светлой человечности. Таков он в “Арапе Петра Великого”, таков в мелких пьесах. “Пир Петра Великого” – это апофеоз прощения. В стансах 1826 г. он “незлобен памятью”, “правдой привлек сердца”. Но еще более, чем правда и милость, подвиг просвещения и культуры составляет для Пушкина, как для людей XVIII века, главный смысл империи: он “нравы укротил наукой”, “он смело сеял просвещенье”. Преклонение Пушкина перед культурой, еще ничем не отравленное, – ни славянофильскими, ни народническими, ни толстовскими сомнениями, – почти непонятное в наши сумеречные дни, – не менее военной славы приковывало его к XVIII веку. Он готов посвятить неосуществленной Истории Петра Великого свою жизнь. И, хотя изучение архивов вскрывает для него темные стороны тиранства на любимом лице, он не допускает этим низким истинам омрачить ясность своего творимого Петра; подобно тому, как низость Екатерины, прекрасно ему известная, не пятнает образа “Великой Жены” в его искусстве. Низкие истины остаются на страницах записных книжек. В своей поэзии, – включая и Пушкин чтит в венценосцах XVIII века – более в Петре, конечно, – творцов русской славы и русской культуры. Но тогда нет ничего несовместимого между империей и свободой. Мы понимаем, почему Пушкину так легко дался этот синтез, который был почти неосуществим после него.
Пушкинский государственно-исторический пафос, как и апофеоз Петра, в высшей точке своей явились в поэме «Полтава» (апрель – октябрь 1828).
В основу произведения легла одна из величайших побед Петра и русского войска – победа под Полтавой. Здесь мы видим перед собой Петра-полководца, ведущего войска к победе. Сочетание «ужасного» и «прекрасного», «звучный глас» – все это делает Петра не просто величественным, а наделенным сверхчеловеческими чертами, призванным на российский престол божественной силой.
В работе над поэмой он использовал многочисленные исторические труды на русском и французском языках, в первую очередь — «Деяния Петра Великого»
И. И. Голикова, «Историю Малой России» Д. Н. Бантыша-Каменского, «Журнал, или Поденную записку Петра Великого», «Военную историю походов россиян в XVIII столетии» Д. П. Бутурлина, «Историю Карла XII» и «Историю Российской империи при Петре Великом» Вольтера. В предисловии к первому изданию поэмы (1829) Пушкин мотивирует выбор исторического сюжета тем, что именно Полтавская битва стала триумфом государственной политики Петра; державно-героический план «Полтавы» и опоэтизированный в ней образ Петра-победителя продолжают линию исторического назидания новому императору.
Современники отмечали в поэме неожиданные у зрелого Пушкина признаки классицистической поэтики — как черты ломоносовской оды в батальных сценах (Полтавский бой), так и необычайно резкую прямолинейную и полярную оценочность характеристик (Мазепа — Петр), какая не повторится больше у Пушкина. Но отмечали и словно бы рецидив романтизма в лирическом рассказе о дочери Кочубея и удивлялись странной связи любовной истории с сюжетом историко-героическим, находя словно две поэмы в одной.
Образ Петра в «Полтаве» – это символ поднимающейся России, поэтому он лишен каких-либо отрицательных черт, недостатков, во всех строках звучит хвала великому императору:
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Пётр Великий, неотделимый от своих дружин, похожий на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе. Пётр восхищается благородством Петра на пиру:
При кликах войска своего,
В шатре своём он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих заздравный кубок подымает.
Пушкин сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле.
В поэме «Полтава» отразился художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I. Поэма начинается как семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящую оценку лишь в отношении к истории. Пётр поставлен вне круга личных отношений, он «свыше вдохновленный».
Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал её не «Мазепа», не «Пётр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершённый в этой битве, которая была одним «из самых важных и счастливых происшествий царствования Петра Великого». Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи с делом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высечена кнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью». Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбе с врагами и препятствиями.
Критики отмечали «разностильность» двух объединившихся в ней жанрово-стилистических начал — романтической поэмы и эпопеи, новеллистического любовного и исторического сюжетов. Однако именно разнопланность сюжетов и составляла оригинальность поэмы, которой гордился Пушкин, отмечая при этом ее неуспех («Опровержение на критики», 1830 — XI, 158) — обнаружившийся новый разрыв поэта с читателями и критикой. В финале поэмы подводится исторический итог с точки зрения пушкинской современности: «Прошло сто лет — и что ж осталось/ От сильных, гордых сих мужей, / Столь полных волею страстей?» Ответ: ничего не осталось, кроме памятника, который «герой Полтавы» воздвиг себе в нашей истории. А повесть «грешной девы» (Марии) и ее любви к изменнику-гетману забыта даже народной молвой, «след ее существованья» потерян. Таков жесткий итог, подведенный поэтом-историком «грешной» частной жизни персонажей с птичьего исторического полета. Но у того же поэта та же частная повесть занимает большую часть поэмы и так же дана крупным планом, как и Петр затем на поле Полтавской битвы. История все же не поглотила частную жизнь людей для поэта, сохранившего нам ее, как история сохранила Петра и Полтаву. Автор парадоксально и «неслиянно» соединяет в себе поэта-лирика и поэта-историка; личная повесть, забытая даже молвой, вписана крупным планом в широчайший государственно-исторический круг. Внутренний план поэмы противоречит историческому итогу, а воспоминание о несчастной деве в двух последних строках осложняет героический пафос трагической нотой.
Парадоксальная архитектура «Полтавы» предвещала более сильное и глубокое раскрытие темы «общего», государственного и частного, человеческого в «Медном Всаднике».
В 1833-м, Пушкин создает еще одно произведение, посвященное петровской теме, – поэму «Медный всадник». В октябре поэт начинает ее и мощным творческим усилием завершает главное для 30-х годов сочинение большой поэтической формы (вся вторая часть в 230 стихов была написана за один день 31 октября).
В «Медном Всаднике» продолжается пушкинский сюжет Петра, соединяясь с темой основанного им города, Петербурга. Но в ней Петр изображен уже совершенно с другой стороны. В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:
В гражданстве северной державы,
В её воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Теперь поэт увидел перед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому, основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблему взаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, который угадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач в один из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы.
Образ Петра Первого в поэме «Медном всадник» — образ «строителя чудотворного» и самодержеца: два не вполне совпадающих лика. Это раздвоение дела Петра дает иной его образ после «Полтавы». Более же глубокое раздвоение пронизывает сюжет и стиль всей поэмы.
Хотя во вступлении к поэме император по-прежнему показан, как дальновидный, умный политик, но уже здесь чувствуется некоторое изменение оценки автором личности великого царя. В «Полтаве» мы видим перед собой прекрасное, живое воплощение божественной силы, а в «Медном Всаднике» мы сталкиваемся тоже с чем-то неземным, но отнюдь не прекрасным, а устрашающим:
В неколебимой вышине,
Над возмущенною Невою
Критический пушкинский классицизм в поэме — это новый после «Полтавы» образ Петра. Превращение исторического героя в Медного Всадника и превращение последнего в действующее лицо сюжета производили сдвиг в поэтической ситуации и в художественной оценке героя. Статуя, памятник, монумент — сквозной также пушкинский символ 1830-х гг., в котором соединяются признаки культурного творчества с мифологическим демонизмом, заключающимся в человекоподобии статуи и таящейся в ней потенциальной, застывшей жизненности. Сверхъестественная реанимация этой мертвой жизненности в фигуре оживающей статуи — это у Пушкина Статуя Командора и Медный Всадник. В обоих случаях их выступления — выступления карающей силы, внутри себя обоснованные их нравственным и историческим правом, но это и выступления смерти против жизни. В поэме происходило «превращение Петра-героя в Петра-демона»|. Демонический ореол сообщается образу настойчивым именованием памятника «кумиром», на что чутко реагировала цензура царя при чтении рукописи: «Слово кумир не пропущено высочайшею ценсурою» (запись Пушкина в дневнике 14 декабря 1833 г. при получении рукописи с замечаниями государя — XII, 317). Необходимость этого слова в тексте заставила Пушкина отказаться от публикации поэмы (он напечатал лишь в декабре 1834 г. в «Библиотеке для чтения неполный текст Вступления под заглавием «Петербург. Отрывок из поэмы»). Летом 1836 г. Пушкин вернулся к тексту и стал наносить на него цензурную правку, в том числе заменяя слово «кумир» со словом «седок», но оставил и эту вынужденную работу и не стал печатать поэму при жизни; ее напечатал посмертно Жуковский в V т. «Современника» (1837) со словом «седок» и большой цензурной правкой, после чего процесс очищения текста занял почти столетие. Слово «кумир» вызывало образ языческой государственности, в чем вообще проявлялись глубинные связи фигуры Петр у Пушкина со сферой языческих представлений. Грань христианского и языческого прикровенно, но остро присутствует в тексте «Медного Всадника», и высочайший цензор реагировал чутко и концентрацию языческих мотивов вокруг кумира — Петра. Царская реакция на поэму обнаруживала пропасть между царем и поэтом и неудачу пушкинской «теории второго Петра», и вскоре после царского запрещения Пушкин записал в дневнике (21 мг 1834): «Кто-то сказал о государе: в нем много от прапорщика и » немножко от Петра Великого» (XII, 330; подл. по-франц.).
В стилистике «Медного Всадника» отчётливо обозначены два разнородных начала: торжественная ода и смиренная элегия. Это разноречие стиля, стилистическое противоречие вполне отвечало свободному и сложному замыслу Пушкина. Он тяготеет к одической возвышенности там, где звучит тема Петра, и возвращается к элегической задушевности там, где касается темы Евгения. Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкину был близок мир Петра, была понятна и дорога мечта «ногою твёрдой стать при море». Он видел, как перед Петром, «мощным властелином судьбы», смирялась «побеждённая стихия». Но Пушкин сознавал, какая дорогая цена была заплачена за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид Петербурга. Поэтому в его поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда. Пётр, воплощённый в Медного всадника, видится как «мощный властелин судьбы, а не игралище в её руках». Утверждая непреклонную волю, вселяя ужас, Медный всадник своим величием опровергает мысли о своём бессилии человека перед лицом рока. Восторженное настроение поэта омрачается думой о «противоречиях существенности» и скорбном уделе «малых сил»; возникает новый образ Петра:
И, обращён к нему спиною
В неколебимой тишине,
Над возмущённою Невою
Стоит с простёртою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Пушкин показывает не только величие Петра, но и его недостатки. В грозных событиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своём безумии и высок в своей способности протестовать. Русская жизнь и русская государственность – непрерывное и мучительное преодоление хаоса началом разума и воли. В этом и заключается для Пушкина смысл империи.
В.Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать гений великого национального поэта. А.С. Пушкин видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке. Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения.
Итак, в работе А. С. Пушкина над темой Петра очевидна эволюция образа Петра Первого. Эту эволюцию отражает движение от стихотворения одического характера через поэмы с усложняющейся жанровой природой к эпическим жанрам с возможностями изображения действительности в единстве её противоречивых сторон.
6
Реферат по литературе
Образ Петра I в творчестве
А. С. Пушкина
Ученицы 9 «Б» класса
ППК отделения гимназии
Научный руководитель:
Псков
1998 г.
Из предложенных тем рефератов я выбрала именно эту. Может быть, потому что я всегда интересовалась русской историей, может быть, потому что нынешнее время чем-то похоже на время допетровской эпохи. Мне захотелось работать над этой темой, узнать больше о человеке, который смог своими реформами преобразовать Россию. Мне также не менее важно отношение к Петру Великому именно Пушкина.
Русская философская мысль относилась различно к Петру I и его деятельности. « Различие взглядов происходило во-первых, от громадности дела, совершённого Петром, и продолжительности влияния этого дела:- чем значительнее какое-нибудь явление, тем более разноречивых взглядов и мнений порождает оно, и тем долее толкуют о нём: во-вторых, от того, что русская жизнь не остановилась после Петра, и при каждой новой обстановке её мыслящий человек русский должен был обращаться к деятельности Петра, результаты которой оставались присущими при дальнейшем движении, и обсуждать её, применять к новым условиям, новой обстановке жизни: в-третьих, разность взглядов на деятельность Петра зависела от незрелости у нас исторической науки[1]
.»
Петр I – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю российскую жизнь – привлекал многих поэтов 18-19 веков. В то время они воспевали монархов потому, что они олицетворяли государство, героев – потому что они служили государству, мир – потому что он способствовал процветанию государства.
Пётр I был интересной, сложной личностью, что привлекательно для писателей и поэтов. Пушкин также не мог обойти стороной этого великого человека.
И насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. Тема Петра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке.
Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18 века». Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения. «Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало нового вдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон».
Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В 1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». Это стихотворение по стилю напоминает оды 18 века, например: «Петра Великого» Ломоносова и «Вельможу» Державина. Идеалом их была просвещённая монархия, а идеальным героем – Пётр I:
К тебе я вопию, премудрость бесконечна,
Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечна
И полон ревности спешит в восторге дух
Петра Великого гласит вселенной вслух
И показать, как он превыше человека
Понёс труды для нас неслыханны от века…
(«Пётр Первый», Ломоносов)
Оставя, скипетр, трон, чертог,
Быв странником, в пыли и в поте,
Великий Пётр, как некий бог,
Блистал величеством в работе:
Почтен и в рубище герой!
(«Вельможа», Державин)
В «Стансах» проводится параллель между Николаем I и Петром – такая параллель была лестной для любого русского монарха. Пушкин убеждал Николая: «Во всём будь пращуру подобен». Пётр I в «Стансах» – просвещённый монарх:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещение,
Не призирал страны родной:
Он знал её предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Образ Петра – «вечного работника на троне» – Пушкин продолжал развивать и в «Арапе Петра Великого». Пётр I раскрыт в романе уже с разных сторон: Пётр в его отеческой заботливости об Ибрагиме, Пётр – вечный деятель с покоряющей простотой и непринуждённостью обхождения, Пётр с его негативным отношением к нарождавшейся на западный манер аристократии, пустой и мотовской. Наконец, в сюжетной линии Ржевских проступает деспотизм Петра: сосватав их дочь за своего любимца Ибрагима, он разрушает счастье Наташи и Валериана.
Европеизм Петра, его вражда к реакционной старине не мешают ему быть вполне русским человеком. Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы и обычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя с Ибрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто, – пишет Пушкин, – в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России[2]
».
Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальные кушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится об Ибрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб? Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях, вступить в союз с новым боярством». Склонность Петра к широкому и большому веселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра, воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкин даёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбирает себе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям, знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогает читателю понять и почувствовать историческую закономерность петровских преобразований и их необходимость. Роман остался незаконченным, но, несмотря на это, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». В.Г.Белинский писал: «Будь этот роман кончен так же хорошо, как начат, мы имели бы превосходный исторический русский роман»[3]
. Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I отразился и в поэме «Полтава». Поэма начинается как семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящую оценку лишь в отношении к истории. Пётр поставлен вне круга личных отношений, он «свыше вдохновленный»[4]
. Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал её не «Мазепа», не «Пётр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершённый в этой битве, которая была одним «из самых важных и счастливых проишествий царствования Петра Великого».[5]
Пушкин сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле. Пётр Великий, неотделимый от своих дружин, похожий на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
…Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе.
Пётр восхищается благородством Петра на пиру:
При кликах войска своего,
В шатре своём он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих заздравный кубок подымает.
Благородство Петра Пушкин подчёркивает и в «Моей родословной», указывая милость царя к арапу – своему прадеду. Это стихотворение было своеобразным ответом на пасквиль Булгарина, в котором было затронуто достоинство предков Пушкина. Возмущённый поэт писал тогда в незаконченной статье «Опровержения на критики»: «В одной газете сказано было, что прадед мой…, крестник и воспитанник Петра Великого, /…/ – был куплен шкипером за бутылку рому. Прадед мой, если был куплен, то вероятно дёшево, но достался он шкиперу, коего имя всякий русский произносит с уважением и не всуе».
Пушкин ответил Булгарину стихами, «притом очень круто», как сам выражался, – в «Post scriptum’e» к «Моей родословной»:
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двинулаль земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Но в первой части указано на жестокость Петра:
Упрямства дух нам всем подгадил:
В родню свою неукротим,
С Петром мой пращур не поладил
И был за то повешен им.
В этом стихотворении мы видим двойственность характера Петра: «шкипер славный», «упрямства дух нам всем подгадил», «был …повешен им».
Образ Петра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833 г. написана поэма «Медный всадник».
В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:
В гражданстве северной державы,
В её воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Теперь поэт увидел перед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому, основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблему взаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, который угадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач в один из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы.
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень интересовался личностью Петра Первого, его историческим значением. Поэтому образ Петра Первого довольно часто встречается в творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки этого незаурядного монарха становится в начале XIX века необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год — начало правления Николая Первого. Николай Первый еще не был известен, никто с точностью не мог сказать, что их ждет, как он будет править. Это пока была 1егга шсо&ш1;а. Пушкинское же стихотворение является своеобразным наказом Николаю Первому. Петр Первый при этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти идеальный монарх; соответственно, он ставится Николаю в пример. Форсированный культ Петра Первого, а также параллель Петр Первый — Николай Первый особенно подчеркивают скрытый упрек Александру Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не презирал страны родной: Он знал ее предназначенье…”). И как противопоставление следует строфа, начинающаяся словами “то академик, то герой, То мореплаватель, то плотник…”, где изображается весь спектр занятости, деловитости Петра.
Практически все стихотворение есть сплошное восхваление Петра. В некоторых отдельных строках слышится недовольство Александром. Таким образом, в стихотворении появляются два полюса: положительный (Петр) и отрицательный (Александр). Николай в данном случае оказывается наиболее приближен к Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. Последняя строфа заключает в себе прямое наставление Николаю: “Семейным сходством будь же горд; // Во всем будь пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни: //Начало славных дней Петра Мрачили мятежи да казни…” Можно сказать, что Пушкин прощает Николаю историю с декабристами. Аналогия с началом петровского правления, видимо, оправдывает Николая и дает надежду на “славу и добро”.
В своей повести “Арап Петра Великого” (1827) Пушкин продолжает развивать тему занятости, работоспособности, увлеченности Петра Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая “подымалась из болота по манию самодержавия…”. Петр принимает участие в постройке города, работает целыми днями. Кроме того, А. С. Пушкин дополняет представление о Петре как о строителе, зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать новую семью.
Продолжение петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава” начинается как традиционная романтическая поэма. Но постепенно любовная история отходит на второй план, а романтический герой оказывается однозначным негодяем. После сцены казни романтический мотив исчезает практически бесследно (он появится еще раз во время сцены безумия Марии); центром же поэмы оказывается описание Полтавской битвы. Петр Первый становится центральной фигурой произведения. (Описание здесь Петра — это, видимо, возвращение к одической поэзии XVIII века.) Обращает на себя внимание резкая смена интонаций в описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен. Он весь как божия гроза…”, в то время как “…несомый верными слугами В качалке, бледен, недвижим, Страдая раной, Карл явился…”.) Возникает ощущение противостояния энергии, динамики Петра пассивности, статике Карла (это несколько раз подчеркивается в тексте).
В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “…В своем шатре он угощает Своих вождей, вождей чужих, И славных пленников ласкает…”
Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей…”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем.
В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, баллад-ности всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “…он с подданным мирится; Виноватому вину Отпуская, веселится; Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре).
Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе.
Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье…”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А.С. Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве.
На протяжении всей жизни А. С. Пушкин интересуется личностью Петра Первого, анализирует его историческое значение. Поэтому образ Петра довольно часто встречается в творчестве Пушкина. Проблема оценки этого монарха в начале девятнадцатого века становится необычайно важной.
Одно из первых стихотворений, посвященных теме Петра, – стихотворение «Стансы», написанное в тысяча восемьсот двадцать шестом году. Это время – начало правления Николая Первого – нового, еще не известного царя. Стихотворения Пушкина является своеобразным наказом Николаю. При этом Пушкин воспринимает Петра Первого как почти идеального монарха и ставит его в пример Николаю. Поэт восхваляет Петра:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье. .
По мнению Пушкина, Петр – «то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» – был «вечным» работником, занятым, деятельным человеком. Пушкин хотел бы видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. В последней строфе поэт дает наставления новому царю:
…Во всем будь пращуру подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.
Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: «… Гляжу вперед я без боязни: начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни…» Пушкин вспоминает восстание декабристов. Сходство с началом петровского правления, по-видимому, оправдывает Николая и позволяет надеяться на «славу и добро». .
В повести «Арап Петра Великого» Пушкин продолжает развивать тему занятости, увлеченности Петра Первого. В повести Петр привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая, «поднималась из болота по манию самодержавия». Петр работает там целыми днями. Пушкин дополняет представления о Петре как о зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать и новую семью.
В стихотворении тысяча восемьсот тридцать пятого года «Мир Петра Первого» Пушкин использует необычный сюжет, раскрывающий новые достоинства царя. На первый план выходит тема необыкновенной милости Петра. Пушкин в четвертой строфе перечисляет те празднества, по повод которых Петр может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается истинная причина торжества: «он с поданным мирится»:
…Виноватому вину,
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
И в чело его целует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.
Событие, из-за которого происходит пиршество, оказывается для Петра столь же ценно, как и другие вышеперечисленные события. Пушкин повествует не только о заслугах и подвигах Петра, но и говорит о его человечности.
Поэма «Медный всадник» написана в тысяча восемьсот тридцать третьем году. И я осознанно иду на отступление от хронологии, рассматривая ее после стихотворения тысяча восемьсот тридцать пятого года. Это связано с тем, что «Медный всадник» – особенная поэма по отношению к другим произведениям Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается по сути один и тот же взгляд на Петра как на идеального монарха. В этой же поэме проблемы представлена в несколько ином ракурсе.
Если в предшествующих произведениях Пушкин восхваляет Петра, то в поэме поэт впервые поднимает вопрос: так ли уж идеален Петр на самом деле? Основанный им город, безусловно, нужен российскому государству. Но он стоит на ненадежном месте. И из-за опасного расположения Петербурга страдают люди (в тексте поэмы – это Евгений, Параша). Помысли Пушкина, государство должно быть гуманным, ориентированным на человека. Счастье Евгения разрушено, а сущность российского бытия осталась прежней, и творческая воля царя не смогла ничего изменить. Это произошло потому, что царь не может быть Богом, а на это претендует Петр Первый в начале поэмы. Он – «кумир на бронзовом коне». В поэме Петр – покоритель стихии. Его образ существенно меняется по сравнению с предыдущими произведениями. Петр по сути становится отрицательным героем. Но нельзя забывать о прологе поэмы, в котором Пушкин признается в своей безоговорочной любви к Петербургу – творению Петра:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид…
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз…
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей…
Следовательно, существует два варианта прочтения поэмы. И оба они заложены Пушкиным изначально. Возможно, такая вариативность обусловлена самой темой произведения – трагизмом и неразрешенностью русской истории. Пушкин не дает прямого ответа на вопрос: каков же Петр Первый на самом деле? Поэт лишь позволяет увидеть эту фигуру в новом качестве.
Наверное, трудно найти в творчестве А. С. Пушкина каких-либо однозначных утверждений. Удивительно глубоко осмыслена Пушкиным историческая тема, одной из главных фигур в которой является фигура Петра Первого. Пушкин объективно судил как о заслугах, так и о противоречиях его деятельности.
«
1
2
»
На
протяжении всей жизни А. С. Пушкин очень
интересовался личностью Петра Первого, его
историческим значением. Поэтому образ
Петра Первого довольно часто встречается в
творчестве А. С. Пушкина. Проблема оценки
этого незаурядного монарха становится в
начале XIX века
необычайно важной.
Одно
из первых стихотворений, посвященных
петровской теме в лирике А. С. Пушкина, — это
стихотворение 1826 года “Стансы”. 1826 год —
начало правления Николая Первого. Николай
Первый еще не был известен, никто с
точностью не мог сказать, что их ждет, как он
будет править. Это пока была terra
incognita. Пушкинское
же стихотворение является своеобразным
наказом Николаю Первому. Петр Первый при
этом воспринимается А. С. Пушкиным как почти
идеальный монарх; соответственно, он
ставится Николаю в пример. Форсированный
культ Петра Первого, а также параллель Петр
Первый — Николай Первый особенно
подчеркивают скрытый упрек Александру
Первому. (Петр, как пишет Пушкин, “…не
презирал страны родной: //Он знал ее
предназначенье…”). И как
противопоставление следует строфа,
начинающаяся словами “то академик, то
герой, //То мореплаватель, то плотник…”, где
изображается весь спектр занятости,
деловитости Петра.
Практически
все стихотворение есть сплошное
восхваление Петра. В некоторых отдельных
строках слышится недовольство Александром.
Таким образом, в стихотворении появляются
два полюса: положительный (Петр) и
отрицательней (Александр). Николай в данном
случае оказывается наиболее приближен к
Петру. Пушкин хочет видеть Николая таким же
идеальным монархом, каким был Петр.
Последняя Строфа заключает в себе
прямое наставление Николаю: “Семейным
сходством будь же горд; // Во всем будь
пращуру подобен: //Как он, неутомим и тверд,//И
памятью, как он, незлобен”. Видя сходство в
началах царствований Петра и Николая,
Пушкин пишет: “…Гляжу вперед я без боязни:
//Начало славных дней Петра //Мрачили мятежи
да казни…” Можно сказать, что Пушкин
прощает Николаю историю с декабристами.
Аналогия с началом петровского правления,
видимо, оправдывает Николая и дает надежду
на “славу и добро”.
В
своей повести “Арап Петра Великого” (1827)
Пушкин продолжает развивать тему занятости,
работоспособности, увлеченности Петра
Первого. Петр в повести привозит Ибрагима в
строящуюся столицу, которая “подымалась из
болота по манию самодержавия…”. Петр
принимает участие в постройке 1*орода,
работает целыми днями. Кроме того, А. С.
Пушкин дополняет представление о Петре как
о строителе, зачинателе всего нового
сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый
стремится создать новую семью.
Продолжение
петровской темы в творчестве А. С. Пушкина можно найти в поэме “Полтава” (1828—1829). “Полтава”
начинается как традиционная романтическая
поэма. Но постепенно любовная история
отходит на второй пл?н, а романтический
герой оказывается однозначным негодяем.
После сцены казни романтический мотив
исчезает практически бесследно (он
появится еще раз во время сцены безумия
Марии); центром же поэмы оказывается
описание Полтавской битвы. Петр Первый
становится центральной фигурой
произведения. (Описание здесь Петра — это,
видимо, возвращение к одической поэзии XVIII
века.) Обращает
на себя внимание резкая смена интонаций в
описаниях Петра и Карла. (“Выходит Петр. Его
глаза// Сияют. Лик его ужа сен.// Движенья
быстры. Он прекрасен.//Он весь как божия
гроза…”, в то время как “…несомый верными
слугами // Б качалке, бледен, недвижим, //
Страдая раной, Карл явил ся…”.) Возникает
ощущение противостояния энергии, динамики
Петра пассивности, статике Карла (это
несколько ра;< подчеркивается в тексте). В описании пира после битвы появляется мотив, который в стихотворении “Пир Петра Первого” станет основным, — это мотив милости Петра: “...В своем шатре он угощает // Своих вождей, вождей чужих, // И славных пленников ласкает...” Значительность роли Петра Первого в поэме подтверждает эпилог. Через сто лет после Полтавской битвы не осталось ничего “от сильных, гордых сих мужей...”. Осталась только история — огромный памятник Петра Первого. Памятник — главное, что есть в эпилоге, главное, что осталось после битвы. Поэтому Петр Первый становится, можно сказать, идеальным героем. В стихотворении 1835 года “Пир Петра Первого” обращает на себя внимание необычность описания событий. Особенности лексики и специфика размера (четырехстопного хорея) создают отчетливое впечатление сказочности, балладяости всего происходящего. Соответственно, мифологизированной оказывается и фигура Петра. На первый план выходит мотив необыкновенной, сказочной милости Петра. В четвертой строфе стихотворения происходит перечисление всех празднеств, по поводу которых Петр теоретически может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается реальная причина торжества: “...он с подданным мирится;// Виноватому вину // Отпуская, веселится; //Кружку пенит с ним одну”. Событие, из-за которого происходит пиршество, тем самым для Петра настолько же ценно, насколько ценны другие, вышеперечисленные события. А. С. Пушкину, который во второй половине 20-х годов становится ярым государственником и моделирует идеального монарха, очень важна идея отпущения “виноватому вины”. Заслуги и подвиги Петра Первого оказываются не более существенны, чем его человечность и демократичность (насколько так вообще можно сказать о Петре). Мы сознательно идем на нарушение хронологии, рассматривая поэму 1833 года после стихотворения 1835 года. Дело в том, что “Медный всадник” стоит особняком по отношению к остальным произведениям А. С. Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается один и тот же, по сути, взгляд на Петра Первого, здесь же проблема представлена в несколько другом ракурсе. Если в четырех предыдущих произведениях А. С. Пушкин исключительно восхваляет Петра, то в поэме 1833 года “Медный всадник” впервые появляется вопрос — так ли уж идеален Петр на самом деле? Город Петра Первого стоит на ненадежном месте. Этот город, безусловно, нужен России, государству; но люди страдают из-за опасного расположения Петербурга (в тексте поэмы — это Евгений, Параша). И этого Достаточно для того, чтобы ценность создания этого города подверглась сомнению. Личная проблема одного человека способна противостоять общественному интересу. Во время Наводнения — подобия конца света для жителей Петербурга — Александр Первый видит в катастрофе волю Божью. Царь не может быть Богом, на что претендует Петр Первый в начале поэмы. В конце первой части появляется слово “кумир” (“Над возмущенною Невою // Стоит с простертою рукою // Кумир на бронзовом коне”). Кумир в данном случае — ложный Бог, это государственная власть, присвоившая себе божественные прерогативы. Петр Первый — покоритель стихии в поэме, и образ его ощутимо меняется по сравнению с четырьмя предыдущими произведениями. Казалось бы, Петр становится отрицательным героем, но нельзя забывать о прологе поэмы. Пролог “Медного всадника”, мне кажется, выполняет в поэме ту же функцию, какую в “Цыганах” и “Кавказском пленнике” выполнял эпилог. Историческое обрамление и появляющийся в “Медном всаднике” мотив безусловной, безоговорочной любви к Петербургу (“Люблю тебя, Петра творенье...”) дают второй вариант прочтения поэмы. Эти два прочтения заложены А. С. Пушкиным изначально. И он не предлагает выбирать именно одно из этих прочтений. Вероятно, подобная вариативность определяется самой темой произведения — поэма посвящена трагизму и неразрешимости русской (да и вообще — какой бы то ни было) истории. А.С.Пушкин не дает прямого ответа на вопрос, а лишь позволяет читателю увидеть Петра Первого в новом качестве.
Одно из первых стихотворений, посвященных теме Петра, – стихотворение «Стансы», написанное в тысяча восемьсот двадцать шестом году. Это время – начало правления Николая Первого – нового, еще не известного царя. Стихотворения Пушкина является своеобразным наказом Николаю. При этом Пушкин воспринимает Петра Первого как почти идеального монарха и ставит его в пример Николаю. Поэт восхваляет Петра:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещенье,
Не презирал страны родной:
Он знал ее предназначенье..
По мнению Пушкина, Петр – «то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» – был «вечным» работником, занятым, деятельным человеком. Пушкин хотел бы видеть Николая таким же идеальным монархом, каким был Петр. В последней строфе поэт дает наставления новому царю:
…Во всем будь пращуру подобен:
Как он, неутомим и тверд,
И памятью, как он, незлобен.
Видя сходство в началах царствований Петра и Николая, Пушкин пишет: «… Гляжу вперед я без боязни: начало славных дней Петра мрачили мятежи и казни…» Пушкин вспоминает восстание декабристов. Сходство с началом петровского правления, по-видимому, оправдывает Николая и позволяет надеяться на «славу и добро»..
В повести «Арап Петра Великого» Пушкин продолжает развивать тему занятости, увлеченности Петра Первого. В повести Петр привозит Ибрагима в строящуюся столицу, которая, «поднималась из болота по манию самодержавия». Петр работает там целыми днями. Пушкин дополняет представления о Петре как о зачинателе всего нового сюжетом о сватовстве Ибрагима: Петр Первый стремится создать и новую семью.
В стихотворении тысяча восемьсот тридцать пятого года «Мир Петра Первого» Пушкин использует необычный сюжет, раскрывающий новые достоинства царя. На первый план выходит тема необыкновенной милости Петра. Пушкин в четвертой строфе перечисляет те празднества, по повод которых Петр может устроить пир. Но в пятой строфе раскрывается истинная причина торжества: «он с поданным мирится»:
…Виноватому вину,
Отпуская, веселится;
Кружку пенит с ним одну;
И в чело его целует,
Светел сердцем и лицом;
И прощенье торжествует,
Как победу над врагом.
Событие, из-за которого происходит пиршество, оказывается для Петра столь же ценно, как и другие вышеперечисленные события. Пушкин повествует не только о заслугах и подвигах Петра, но и говорит о его человечности.
Поэма «Медный всадник» написана в тысяча восемьсот тридцать третьем году. И я осознанно иду на отступление от хронологии, рассматривая ее после стихотворения тысяча восемьсот тридцать пятого года. Это связано с тем, что «Медный всадник» – особенная поэма по отношению к другим произведениям Пушкина, связанным с петровской темой, где последовательно развивается по сути один и тот же взгляд на Петра как на идеального монарха. В этой же поэме проблемы представлена в несколько ином ракурсе.
Если в предшествующих произведениях Пушкин восхваляет Петра, то в поэме поэт впервые поднимает вопрос: так ли уж идеален Петр на самом деле? Основанный им город, безусловно, нужен российскому государству. Но он стоит на ненадежном месте. И из-за опасного расположения Петербурга страдают люди (в тексте поэмы – это Евгений, Параша). Помысли Пушкина, государство должно быть гуманным, ориентированным на человека. Счастье Евгения разрушено, а сущность российского бытия осталась прежней, и творческая воля царя не смогла ничего изменить. Это произошло потому, что царь не может быть Богом, а на это претендует Петр Первый в начале поэмы. Он – «кумир на бронзовом коне». В поэме Петр – покоритель стихии. Его образ существенно меняется по сравнению с предыдущими произведениями. Петр по сути становится отрицательным героем. Но нельзя забывать о прологе поэмы, в котором Пушкин признается в своей безоговорочной любви к Петербургу – творению Петра:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид…
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз…
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей…
Следовательно, существует два варианта прочтения поэмы. И оба они заложены Пушкиным изначально. Возможно, такая вариативность обусловлена самой темой произведения – трагизмом и неразрешенностью русской истории. Пушкин не дает прямого ответа на вопрос: каков же Петр Первый на самом деле? Поэт лишь позволяет увидеть эту фигуру в новом качестве.
Наверное, трудно найти в творчестве А.С. Пушкина каких-либо однозначных утверждений. Удивительно глубоко осмыслена Пушкиным историческая тема, одной из главных фигур в которой является фигура Петра Первого. Пушкин объективно судил как о заслугах, так и о противоречиях его деятельности. Образ Петра не случайно становится одним из центральных в творчестве Пушкина. Петр – символ русской истории, загадочной и противоречивой.
Из предложенных тем рефератов я выбрала именно эту. Может быть, потому что я всегда интересовалась русской историей, может быть, потому что нынешнее время чем-то похоже на время допетровской эпохи. Мне захотелось работать над этой темой, узнать больше о человеке, который смог своими реформами преобразовать Россию. Мне также не менее важно отношение к Петру Великому именно Пушкина.
Русская философская мысль относилась различно к Петру I и его деятельности. « Различие взглядов происходило во-первых, от громадности дела, совершённого Петром, и продолжительности влияния этого дела:- чем значительнее какое-нибудь явление, тем более разноречивых взглядов и мнений порождает оно, и тем долее толкуют о нём: во-вторых, от того, что русская жизнь не остановилась после Петра, и при каждой новой обстановке её мыслящий человек русский должен был обращаться к деятельности Петра, результаты которой оставались присущими при дальнейшем движении, и обсуждать её, применять к новым условиям, новой обстановке жизни: в-третьих, разность взглядов на деятельность Петра зависела от незрелости у нас исторической науки1.»
Петр I – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю российскую жизнь – привлекал многих поэтов 18-19 веков. В то время они воспевали монархов потому, что они олицетворяли государство, героев – потому что они служили государству, мир – потому что он способствовал процветанию государства.
Пётр I был интересной, сложной личностью, что привлекательно для писателей и поэтов. Пушкин также не мог обойти стороной этого великого человека.
И насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. Тема Петра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности. Поэт видит в Петре не просто историческую личность, но и олицетворение преобразовательной мощи человечества, насаждающего культуру и цивилизацию по среди нелюдимых и бесприютных пространств, он чувствует себя стеснённым в том, как ему называть эту колоссальную личность, бросившую вызов природе, и говорит о Петре – «Он» (с большой буквы), как принято было говорить лишь о богочеловеке.
Впервые Пушкин коснулся темы Петра в «Заметках по русской истории 18 века». Поэт видит в нём мудрого царя – реформатора, защитника просвещения. «Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало нового вдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон».
Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры. В 1826 году он пишет о Петре I в «Стансах». Это стихотворение по стилю напоминает оды 18 века, например: «Петра Великого» Ломоносова и «Вельможу» Державина. Идеалом их была просвещённая монархия, а идеальным героем – Пётр I:
К тебе я вопию, премудрость бесконечна,
Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечна
И полон ревности спешит в восторге дух
Петра Великого гласит вселенной вслух
И показать, как он превыше человека
Понёс труды для нас неслыханны от века…
(«Пётр Первый», Ломоносов)
Оставя, скипетр, трон, чертог,
Быв странником, в пыли и в поте,
Великий Пётр, как некий бог,
Блистал величеством в работе:
Почтен и в рубище герой!
(«Вельможа», Державин)
В «Стансах» проводится параллель между Николаем I и Петром – такая параллель была лестной для любого русского монарха. Пушкин убеждал Николая: «Во всём будь пращуру подобен». Пётр I в «Стансах» – просвещённый монарх:
Самодержавною рукой
Он смело сеял просвещение,
Не призирал страны родной:
Он знал её предназначенье.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Образ Петра – «вечного работника на троне» – Пушкин продолжал развивать и в «Арапе Петра Великого». Пётр I раскрыт в романе уже с разных сторон: Пётр в его отеческой заботливости об Ибрагиме, Пётр – вечный деятель с покоряющей простотой и непринуждённостью обхождения, Пётр с его негативным отношением к нарождавшейся на западный манер аристократии, пустой и мотовской. Наконец, в сюжетной линии Ржевских проступает деспотизм Петра: сосватав их дочь за своего любимца Ибрагима, он разрушает счастье Наташи и Валериана.
Европеизм Петра, его вражда к реакционной старине не мешают ему быть вполне русским человеком. Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы и обычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя с Ибрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто, – пишет Пушкин, – в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России2».
Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальные кушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится об Ибрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб? Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях, вступить в союз с новым боярством». Склонность Петра к широкому и большому веселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра, воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкин даёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбирает себе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям, знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогает читателю понять и почувствовать историческую закономерность петровских преобразований и их необходимость. Роман остался незаконченным, но, несмотря на это, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». В.Г.Белинский писал: «Будь этот роман кончен так же хорошо, как начат, мы имели бы превосходный исторический русский роман»3. Художественный опыт «Арапа Петра Великого» как эпическое решение темы Петра I отразился и в поэме «Полтава». Поэма начинается как семейная драма, а разворачивается как народная трагедия. Кочубей, Мария, Мазепа связаны друг с другом личными отношениями, которые находят настоящую оценку лишь в отношении к истории. Пётр поставлен вне круга личных отношений, он «свыше вдохновленный»4. Мысль Пушкина о русской истории определила и название поэмы. Он назвал её не «Мазепа», не «Пётр Великий», а «Полтава», указывая на великий народный подвиг, совершённый в этой битве, которая была одним «из самых важных и счастливых проишествий царствования Петра Великого».5
Пушкин сумел придать «Полтаве» черты глубокой народности в содержании и в стиле. Пётр Великий, неотделимый от своих дружин, похожий на героев торжественной оды и эпической поэмы, нарисован в традициях литературы 18 века. Основным средством выразительности является сравнение, оттенённое и как бы комментированное эпитетами:
…Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза…
И он промчался пред полками,
Могущ и радостен как бой.
Возвеличивая подвиг и мужество Петра и его воинства, Пушкин отдаёт должное и сильным противникам русских – шведам. Однако поэт даёт почувствовать, что и сам Карл, и его армия не воодушевлены ничем высоким, тогда как Пётр и его дружины исполнены патриотизма, уверенности в победе.
Пётр восхищается благородством Петра на пиру:
При кликах войска своего,
В шатре своём он угощает
Своих вождей, вождей чужих,
И славных пленников ласкает,
И за учителей своих заздравный кубок подымает.
Благородство Петра Пушкин подчёркивает и в «Моей родословной», указывая милость царя к арапу – своему прадеду. Это стихотворение было своеобразным ответом на пасквиль Булгарина, в котором было затронуто достоинство предков Пушкина. Возмущённый поэт писал тогда в незаконченной статье «Опровержения на критики»: «В одной газете сказано было, что прадед мой…, крестник и воспитанник Петра Великого, /…/ – был куплен шкипером за бутылку рому. Прадед мой, если был куплен, то вероятно дёшево, но достался он шкиперу, коего имя всякий русский произносит с уважением и не всуе».
Пушкин ответил Булгарину стихами, «притом очень круто», как сам выражался, – в «Post scriptum’e» к «Моей родословной»:
Сей шкипер был тот шкипер славный,
Кем наша двинулаль земля,
Кто придал мощно бег державный
Рулю родного корабля.
Но в первой части указано на жестокость Петра:
Упрямства дух нам всем подгадил:
В родню свою неукротим,
С Петром мой пращур не поладил
И был за то повешен им.
В этом стихотворении мы видим двойственность характера Петра: «шкипер славный», «упрямства дух нам всем подгадил», «был …повешен им».
Образ Петра в творчестве Пушкина находится в постоянном движении и развитии. В 1833 г. написана поэма «Медный всадник».
В «Полтаве» Пушкин говорил о Петре Первом:
В гражданстве северной державы,
В её воинственной судьбе,
Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,
Огромный памятник себе.
Теперь поэт увидел перед собой Медного Всадника – воплощённый в металле памятник Петру Великому, основателю «военной столицы». Пушкин в «Медном всаднике» поднимает проблему взаимоотношений государства и личности. Пётр у Пушкина – деятель, который угадывает потенциальные силы науки и направляет их на решение громадных задач в один из самых высоких и творческих моментов его жизни, когда рождался гениальный замысел создания города «на берегу пустынных волн» Невы.
В стилистике «Медного Всадника» отчётливо обозначены два разнородных начала: торжественная ода и смиренная элегия. Это разноречие стиля, стилистическое противоречие вполне отвечало свободному и сложному замыслу Пушкина. Он тяготеет к одической возвышенности там, где звучит тема Петра, и возвращается к элегической задушевности там, где касается темы Евгения.
Для Пушкина были одинаково достоверны и деяния Петра Великого, и страдания безвестного Евгения. Пушкину был близок мир Петра, была понятна и дорога мечта «ногою твёрдой стать при море». Он видел, как перед Петром, «мощным властелином судьбы», смирялась «побеждённая стихия». Но Пушкин сознавал, какая дорогая цена была заплачена за это торжество, какой ценой был куплен стройный вид Петербурга. Поэтому в его поэме есть истинная глубина, высокая человечность и суровая правда.
Пётр, воплощённый в Медного всадника, видится как «мощный властелин судьбы, а не игралище в её руках». Утверждая непреклонную волю, вселяя ужас, Медный всадник своим величием опровергает мысли о своём бессилии человека перед лицом рока.
Восторженное настроение поэта омрачается думой о «противоречиях существенности» и скорбном уделе «малых сил»; возникает новый образ Петра:
И, обращён к нему спиною
В неколебимой тишине,
Над возмущённою Невою
Стоит с простёртою рукою
Кумир на бронзовом коне.
Пушкин показывает не только величие Петра, но и его недостатки. В грозных событиях наводнения не хватает заботы о маленьком человеке. Пётр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отношении к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своём безумии и высок в своей способности протестовать.
В. Г. Белинский говорил, что «Медный всадник» вместе с «Полтавой» образуют «самую великую «Петриаду», какую только в состоянии создать гений великого национального поэта6».
Мысли Петра – историка определяли создание исторической прозы, становление которой мы видим в незавершённой поэтом «Истории Петра», написанной в последние годы его жизни.
Действие переносится из Москвы в Голландию, где Пётр с топором в руках работает на верфях и в Англию. Азовские берега и берега Балтики, города Польши и поля Украины, степи Буджака, Париж и границы Персии – таково огромное пространство действия, представленное нам в повествованиях Пушкина. С первых страниц «История Петра» перед нами в живом изображении является юный Пётр.
Пушкин показывает его после усмирения одного из стрелецких бунтов, противопоставляя Петра царствовавшему с ним вместе брату Иоанну: «В то время, как стрельцы стояли по обеим сторонам дороги, падая ниц перед государями, – Иоанн оказывал тупое равнодушие, но Пётр быстро смотрел на все стороны, оказывая живое любопытство. Изображая Петра, едва не ставшего жертвой нового заговора, когда он во время суда над заговорщиками «занемог горячкою», Пушкин говорит: «Многочисленные друзья и родственники преступников хотели воспользоваться положением государя для испрошения им помилования…но Пётр был непреклонен: слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и сказал: «Надеюсь более угодить Богу правосудием, нежели потворством».
Пушкин подчёркивает противоречие между целями, осуществляемыми Петром, и средствами, которые он применял для их достижения. «Когда народ встречался с царём, – читаем мы в «Истории Петра» – то по древнему обычаю падал перед ним на колена. Пётр Великий в Петербурге запретил коленопреклонение, так как улицы были грязные и болотистые, а народ, его не слушался, то Пётр Великий запретил уже под жестоким наказанием».
Пушкин рисует черты великодушия Петра и в то же время пишет (в связи с делом первой, постриженной в монахини жены Петра, которая была высечена кнутом): «Пётр хвастал своей жестокостью».
Пушкин намечает изображение Петра в действии, в противоречиях, в борьбе с врагами и препятствиями. Против Петра вели борьбу за власть бояре и правительница Софья. Эта борьба закончилась избранием на царство Петра.
Царь уделял большое внимание просвещению. Он отправил боярских и дворянских детей за границу для изучения инженерству, корабельному искусству, архитектуре и другим наукам. Пётр сам намерен был учиться в чужих краях всему, чего недоставало ещё государству, погружённому в глубокое невежество. Возвращающихся из чужих краёв молодых людей он сам экзаменовал. Пётр был не только реформатором внутреннего преобразования государства, но, как показано в «Истории Петра», и талантливым дипломатом в решении внешних политических вопросов.
К сожалению, выполнить задачу, которую Пушкин поставил в освящении эпохи Петра, закончить не удалось. Надежды Пушкина не сбылись. Смерть оборвала его работу, и великий труд остался незавершённым. Итак, в работе А. С. Пушкина над темой Петра очевидна эволюция эпического содержания петровской эпохи, а также политических взглядов поэта. Эту эволюцию отражает движение от стихотворения одического характера через поэмы с усложняющейся жанровой природой к эпическим жанрам с возможностями изображения действительности в единстве её противоречивых сторон. Когда уходит из жизни незаурядный, великий человек, в его бывшем окружении многого не достаёт, исчезает тот центр, вокруг которого всё собиралось, всё двигалось. Конечно, жизнь продолжалась, и вслед за Петром на престол выходили правители, которых Пушкин метко назвал «ничтожными наследниками северного исполина». Пушкин в своих произведениях ставил в пример Николаю I Петра, но уже в дневнике 1834 года он пишет: «В нём немножко от Петра Великого много от прапорщика».
Этим Пушкин подчёркивает неповторимую личность царя-реформатора.
Почему же Пушкин особо интересовался личностью Петра?
1). Пётр – величайший исторический деятель, буквально перевернувший всю русскую жизнь.
2). Пётр был интересной, сложной личностью. Это привлекательно для писателя.
3). Пушкин, зная историю своего предка – арапа Ганнибала, чувствовал свою особую связь с Петром.
Произведения, в которых Пушкин упоминает Петра: «Стансы», «Заметки по русской истории 18 века», «Моя родословная», «Медный всадник», «Полтава», «Арап Петра Великого», «История Петра».
Используя опыт А. С. Пушкина в работе над темой Пера, многие современники создали свои замечательные произведения, например: А. Толстой «Пётр Великий» и т. д.
Список литературы.
1.А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 16 томах. М., «Художественная литература»
2.Проблемы современного пушкиноведения. Ленинградский ордена Трудового Красного Знамени государственный педагогический институт имени А. И. Герцена, 1986 г.
3.Г. П. Макогоненко. Творчество А. С. Пушкина в 30 – е годы. Л., «Художественная литература».
4.Б. В. Томашевский. Пушкин. Работы разных лет. М., «Книга», 1990 г.
5.И. Фейнберг. Незавершённые работы Пушкина. Москва, «Художественная литература», 1979 г.
6.С. М. Петров. Исторический роман Пушкина. М., Издательство Академии Наук СССР 1953 г.
7.Ю. М. Лотман. В школе поэтического слова. М., «Просвещение», 1988 г.