Сочинение на тему реальное и фантастическое в повести нос
5 вариантов
События происходят в реальном Санкт-Петербурге, где живет наш герой Ковалев. Он может быть вполне реальным человеком и в его образе изображены люди, которые искали свое место в обществе. И вот уже вначале работы автор вводит фантастические события. Майор Ковалев не обнаруживает своего носа. Он попросту убежал, ни с того, ни с сего, ни за деньги, а просто так. Как говорится, уж лучше бы на дуэли его отрубили, а тут просто так исчез. Вы только представьте, что можно испытать, не обнаружив носа на лице? Вот и Ковалев чуть не сошел с ума. При этом свой нос он нашел. Он разгуливал по Невскому проспекту, молился в храме, гулял в одежде статского советника и никак не хотел возвращаться на место. Не фантастика ли это?
Чистой воды фантастика, которая сочетается с реальностью. И здесь мы видим применение такого приема, как гротеск в повести Нос Гоголя, благодаря которому, показывая противоестественность. Автор раскрывает типичные черты окружающего мира, где люди зависели от установленных норм и правил.
Отделив одну из частей тела нашего героя, и дав ей возможность существовать отдельно, автор показал, как главный герой теряет свое Я. Как высокое положение в обществе значит больше, чем сама индивидуальность человека, весит и значит больше, чем сам человек.
Главные герои
Герои в повести — это асессор Ковалев, который себя называл майором. Это один из тех тунеядцев, и карьеристов, что любит гулять по Невскому проспекту. Это карьерист, который приехал в Петербург за выгодной женитьбой и за чином. Здесь же мы знакомимся с Носом Ковалева, полицейским и цирюльником.
Фантастика —
это особая форма отображения
действительности, логически несовместимая
с реальным представлением об окружающем
мире. Она распространена в мифологии,
фольклоре, искусстве и в особых, гротескных
и «сверхъестественных», образах выражает
миросозерцание человека.
В повести
«Нос» у Гоголя полностью снят
носитель фантастики – персонифицированное
воплощение ирреальной силы. Но
сама фантастичность остаётся. Отсюда
впечатление загадочности от
повести. Даже ошарашивающей странности.
Перечень
попыток найти причину таинственного
поведения носа Ковалёва мог
бы составить большой и курьёзный
список. Ответа найти пока не удалось.
Да и вряд ли удастся. Пожалуй, уж больше
смысла в словах самого Ковалёва: «И пусть
бы уже на войне отрубили или на дуэли,
или я сам был причиною; но ведь пропал
ни за что ни про что, пропал даром, ни за
грош!…»
Смысл событий
«Носа» – в их неспровоцированности.
Нет их прямого виновника. Нет преследователя.
Но само преследование остаётся.
Необычайность
гоголевской повести вступает
в её отношения к тайне. Романтическая
фантастика неотделима от тайны,
от поэтики тайны. Обычно повествование
начинается с какого-либо странного
необъяснимого события, то есть
читатель с первых строк ставится
перед тайной. Напряжение тайны возрастает
всё больше и больше, пока в загадочном
не открывается наконец воля или влияние
носителя фантастической силы. В произведениях
с завуалированной фантастикой протекает
аналогичный процесс идентификации фантастики
со сверхъестественной силой, с той разницей,
что сохраняется возможность второго
(«реального») прочтения. В тех же случаях,
когда фантастический план в ходе повествования
уступал место реальному, снятие тайны
также происходило с помощью реально-причинных
(подчас даже бытовых) объяснений.
Как же
соотносится с этими различными
формами существования тайны
гоголевская повесть?
«Нос» принадлежит
к тем произведениям, которые
ставят читателя перед тайной
буквально с первой фразы. «Марта
25 числа случилось в Петербурге
необыкновенно-странное происшествие».
Если необыкновенное, значит, будет
разъяснение, разгадка? Нос ведёт
себя так, как подобает «значительному
лицу», имеющему чин статского
советника: молится в Казанском
соборе, прогуливается по невскому
проспекту, заезжает в департамент,
делает визиты, собирается по
чужому паспорту уехать в Ригу.
Откуда он взялся, никого, в том
числе автора, не интересует. Любое,
даже самое бредовое, предположение
не исключается. Главное в другом
– в «двуликости» носа. По одним признакам,
это точно реальный нос коллежского асессора
Ковалёва, но второй «лик» носа – социальный,
который по чину стоит выше своего хозяина,
поэтому чин видят, а человека – нет. В
одном месте Гоголь одновременно играет
обоими ликами носа: полицейский, «который
в начале повести стоял в конце Исаакиевского
моста» (то есть тогда, когда нос, завёрнутый
в тряпку, был брошен в воду), говорит, что
«принял его сначала за господина. Но,
к счастью, были со мною очки, и я тот же
час увидел, что это был нос» и т.д. Никакой
художник не сможет проиллюстрировать
эту метаморфозу, потому что он заведомо
призван сделать зримым то, что должно
оставаться неуловимым и неразъяснённым.
Фантастика «Носа» – тайна, которой нет
нигде и которая везде.
Тайна достигает
своего апогея, а разрешения её
всё нет. Наконец, в финале,
где существовала последняя возможность
раскрыть карты, повествователь
вдруг отходит в сторону и
начинает изумляться вместе с читателем:
«Чепуха совершенная делается на свете.
Иногда вовсе нет никакого правдоподобия».
Изменяется
в повести и функция слухов.
«Между тем, слухи об этом
необыкновенном происшествии распространились
по всей столице и, как водится,
не без особенных прибавлений…
Скоро начали говорить, будто
нос коллежского асессора Ковалёва
ровно в 3 часа прогуливается
по Невскому проспекту…Сказал кто-то,
что нос будто бы находился в магазине
Юнкера… Потом пронёсся слух, что не на
Невском проспекте, а в Таврическом саду…»
и т.д. «Слухи помещены в необычный контекст.
Они не служат средством завуалированной
фантастики. Но они даны и не на фоне только
что отменённой фантастики. Слухи выступают
на фоне фантастического происшествия,
поданного как достоверное. Благодаря
этому картина осложняется. Гоголь искусно
сохранил силу таинственности, высмеивания
авторов слухов, он открывал в жизни нечто
ещё более неправильное и фантастическое,
чем то, что могли предположить любая версия
или любой слух.
Тончайшая
ирония гоголевской повести в
том, что она всё время играет
на ожидании разгадки романтической
тайны, пародируя её поэтику
и всё дальше и дальше заманивая
читателя в ловушку. Одним ударом
Гоголь порывает со всеми возможными
формами снятия романтической
тайны. И это логично: ведь
он устранил носителя фантастики,
в идентификации которой заключалось
раскрытие тайны. Вместе с тем
Гоголь далёк и от снятия
тайны реальным планом, с помощью
реально-причинных мотивировок.
Эта повесть
явилась своего рода апофеозом
прославления носа как такового
в творчестве Гоголя. К изображению
же этого органа писатель часто
(настолько часто, что это кажется
немного странным) прибегал на
протяжении всей своей литературной
деятельности. Как раз на этой
проблеме заостряет внимание
в статье о Гоголе Владимир
Набоков. Оказывается, носу у
писателя отведена далеко не
последняя роль. Образ носа, идея
носа, всё, что связано с этим
органом, преследовало Николая
Васильевича до самой смерти.
В описании Набоковым болезни
писателя и его кончины нос
наделяется какими-то роковыми, фатальными
свойствами.
Какова же
дальнейшая судьба развития гоголевской
фантастики? Вопрос этот является
частью другого: есть ли в
нефантастических произведениях
Гоголя элементы, адекватные или
близкие рассмотренным формам
фантастики?
Воздерживаясь
пока от общих выводов, заметим
лишь одно. Такие элементы уже
не объяснить понятием чуда
или тайны, проистекающих от прямого
вмешательства носителя фантастики, от
его воздействия из прошлого или же от
какой-либо неизвестной причины. Они располагаются
уже в плоскости не ирреального, но скорее
странно-необычного.
В отличие от многих романтиков, у которых фантастическое и реальное резко разделены и существуют сами по себе, у Гоголя фантастика тесно переплетается с реальностью и служит средством комического или сатирического изображения героев, она основана на народной стихии.
Тема повести Hoc — потеря персонажем «части» своего «я» в результате действия «нечистой силы». Организующую роль в сюжете играет мотив преследования, хотя конкретного воплощения сверхъестественной силы в повести нет. Кто виновник таинственного отделения носа Ковалева — не указано. Преследователя, виновника нет, но преследование все время ощущается. Тайна захватывает читателя буквально с первой фразы, о ней постоянно напоминается, она достигает кульминации, а разрешения этой тайны нет даже в финале. Таинственным является не только отделение носа, но и то, как он существовал самостоятельно. Неожиданным предстает и финал повести: «Но здесь происшествие закрывается туманом, и что далее произошло, решительно ничего не известно».
Таким образом, в повести идет своеобразное переплетение фантастического и реального плана, причем реальный план воплощается в известной уже ранее форме слухов, о которых автор постоянно упоминает. Это слухи о том, что нос то прогуливается по Невскому проспекту, то по Таврическому саду, то он будто бы находился в магазине и т. п. Для чего введена такая форма сообщения? Сохранив форму таинственности, автор высмеивает носителей этих слухов.
Многие критики отмечали, что повесть «Нос» — ярчайший образец гоголевской фантастики, пародия, прекрасная насмешка над всеми современными предрассудками и верой в сверхъестественные силы.
Таким образом, фантастические элементы в творчестве Н. В. Гоголя — это один из способов сатирического изображения многих пороков общества, один из способов утверждения реалистического начала в жизни.
Как решить праверку 80?9
В какую из дат продолжительность дня и ночи на земле одина
Что ты делаешь в эту пятницу?
Я пока не знаю. А что?
вы видите ,мы проводим тест в субботу. Можете ли вы помочь мне с моим английским?
Конечно, я могу. Когда приду?
Можете ли вы встретиться со мной после занятий?
Ок. В Два часа. Увидимся позже. Пока.
Пока и Спасибо большое.
Придумать диалог на подобии этого.
Можете написать на русском я потом переведу на английский.
Пожалуйста ну срочно!!
Какие периоды правления Александра 1 можно выделить?
Какое проверочное слово к слову ножки
Плмогите сделать номер 10 пожалуйста
В треугольнике ABC сторона AB равна 27 см и оно больше стороны BC в 3 раза Найдите длину стороны BC если периметр треугольника ABCD равен 61 сантиметров
Проверь характеристику предложения . если есть ошибки . письмено исправь их . мы купили в магазине печенье и фрукты . побудительное . невосклицательное
грамматическая основа купили печенье и фрукты . распространенное . есть однородные члены .
Почему морская вода солёная?Как вы считаете – однородны ли воды океана?Могут ли в океане быть потоки пресной воды, или наоборот, очень солёной?С выводом.
Сколько десятков в числе 600830
Кража шинели обернулась для героя мукой. Он пытался найти защиту у властей, но «значительное лицо топнуло ногой» — и Башмачкина вышвырнули вон. Бездушие высокопоставленного чиновника вызывает отвращение.
Никем не защищенный, Акакий Акакиевич умирает. Исчезло и скрылось существо, никому не дорогое, ни для кого не интересное. Возмездие Гоголь изобразил в фантастическом плане. Фантастический финал повести оправдан отношением писателя к обиженному «брату» своему.
Мертвец Башмачкин явился «значительному лицу» на улице и снял с него шинель. Это происшествие хоть как-то смягчило деспотический нрав начальника, он даже реже стал говорить подчиненным: «Как вы смеете, понимаете ли, кто перед вами?» Гоголь то сочувствует своему герою, то осуждает его за низменность целей, за бессловесность и рабскую покорность.
В повести «Шинель» я не сразу точно определила, что реальность, а что вымысел. Бедность, убогость жизни Акакия Акакиевича Башмачкина доведена автором до абсурда и фантастики (ходя по улице, он очень осторожно ступал по камням и плитам, почти не касался их), так же, как и способность «маленького человека» видеть в буквах характеры, а в улице — страну с людьми — буквами и словами. В противоположность этому несколько дней шумной жизни после смерти Башмачкина — явная ирреальность — всегда может быть непомерной фантазией и страхом одного из департаментских чиновников, значительного лица и коломенского будочника. Каждый отдельный характер — это правда, а совокупность их, образуемое ими общество и вытекающие отсюда приключения, — это их фантастическая и неправдоподобная сторона.
В «Шинели» же, если говорить об одурачивании, связанном с чем-то ирреальным, присутствуют слухи о шумной жизни Акакия Акакиевича после смерти. Кульминационным моментом, приводящим к развязке, в одном случае к материальной смерти Башмачкина, а в другом случае к исчезновению его призрака, является сцена грабежа. Эта сцена повторяется дважды. Отнимают в обоих случаях шинель, но один грабеж — совершенно реальное, а другой связан с мистикой. В «Шинели» мир вещей имеет огромное значение в развитии сюжета, они, можно сказать, олицетворяются, персонифицируются. С вещами же связаны самые необыкновенные происшествия. В «Шинели» верхняя одежда, шинель, становится пределом мечтаний. Для Башмачкина — это не только деталь гардероба, но и объект любви. Новая шинель была последней мечтой согреться в холодном мире Петербурга — этого символа вечного адского холода. Шинель порождает конфликт, трагический гротеск перерастает в фантастику. В «Шинели» герои произведения не имеют собственного лица, зато вещи и материальные ценности одушевляются. Общая тональность в «Шинели» не очень оптимистичная, несмотря на то, что ирония Гоголя также присутствует в сцене крещения Акакия Акакиевича.
События происходят в реальном Санкт-Петербурге, где живет наш герой Ковалев. Он может быть вполне реальным человеком и в его образе изображены люди, которые искали свое место в обществе. И вот уже вначале работы автор вводит фантастические события. Майор Ковалев не обнаруживает своего носа. Он попросту убежал, ни с того, ни с сего, ни за деньги, а просто так. Как говорится, уж лучше бы на дуэли его отрубили, а тут просто так исчез. Вы только представьте, что можно испытать, не обнаружив носа на лице? Вот и Ковалев чуть не сошел с ума. При этом свой нос он нашел. Он разгуливал по Невскому проспекту, молился в храме, гулял в одежде статского советника и никак не хотел возвращаться на место. Не фантастика ли это?
Чистой воды фантастика, которая сочетается с реальностью. И здесь мы видим применение такого приема, как гротеск в повести Нос Гоголя, благодаря которому, показывая противоестественность. Автор раскрывает типичные черты окружающего мира, где люди зависели от установленных норм и правил.
Отделив одну из частей тела нашего героя, и дав ей возможность существовать отдельно, автор показал, как главный герой теряет свое Я. Как высокое положение в обществе значит больше, чем сама индивидуальность человека, весит и значит больше, чем сам человек.
Главные герои
Герои в повести — это асессор Ковалев, который себя называл майором. Это один из тех тунеядцев, и карьеристов, что любит гулять по Невскому проспекту. Это карьерист, который приехал в Петербург за выгодной женитьбой и за чином. Здесь же мы знакомимся с Носом Ковалева, полицейским и цирюльником.
Фантастика —
это особая форма отображения
действительности, логически несовместимая
с реальным представлением об окружающем
мире. Она распространена в мифологии,
фольклоре, искусстве и в особых, гротескных
и «сверхъестественных», образах выражает
миросозерцание человека.
В повести
«Нос» у Гоголя полностью снят
носитель фантастики – персонифицированное
воплощение ирреальной силы. Но
сама фантастичность остаётся. Отсюда
впечатление загадочности от
повести. Даже ошарашивающей странности.
Перечень
попыток найти причину таинственного
поведения носа Ковалёва мог
бы составить большой и курьёзный
список. Ответа найти пока не удалось.
Да и вряд ли удастся. Пожалуй, уж больше
смысла в словах самого Ковалёва: «И пусть
бы уже на войне отрубили или на дуэли,
или я сам был причиною; но ведь пропал
ни за что ни про что, пропал даром, ни за
грош!…»
Смысл событий
«Носа» – в их неспровоцированности.
Нет их прямого виновника. Нет преследователя.
Но само преследование остаётся.
Необычайность
гоголевской повести вступает
в её отношения к тайне. Романтическая
фантастика неотделима от тайны,
от поэтики тайны. Обычно повествование
начинается с какого-либо странного
необъяснимого события, то есть
читатель с первых строк ставится
перед тайной. Напряжение тайны возрастает
всё больше и больше, пока в загадочном
не открывается наконец воля или влияние
носителя фантастической силы. В произведениях
с завуалированной фантастикой протекает
аналогичный процесс идентификации фантастики
со сверхъестественной силой, с той разницей,
что сохраняется возможность второго
(«реального») прочтения. В тех же случаях,
когда фантастический план в ходе повествования
уступал место реальному, снятие тайны
также происходило с помощью реально-причинных
(подчас даже бытовых) объяснений.
Как же
соотносится с этими различными
формами существования тайны
гоголевская повесть?
«Нос» принадлежит
к тем произведениям, которые
ставят читателя перед тайной
буквально с первой фразы. «Марта
25 числа случилось в Петербурге
необыкновенно-странное происшествие».
Если необыкновенное, значит, будет
разъяснение, разгадка? Нос ведёт
себя так, как подобает «значительному
лицу», имеющему чин статского
советника: молится в Казанском
соборе, прогуливается по невскому
проспекту, заезжает в департамент,
делает визиты, собирается по
чужому паспорту уехать в Ригу.
Откуда он взялся, никого, в том
числе автора, не интересует. Любое,
даже самое бредовое, предположение
не исключается. Главное в другом
– в «двуликости» носа. По одним признакам,
это точно реальный нос коллежского асессора
Ковалёва, но второй «лик» носа – социальный,
который по чину стоит выше своего хозяина,
поэтому чин видят, а человека – нет. В
одном месте Гоголь одновременно играет
обоими ликами носа: полицейский, «который
в начале повести стоял в конце Исаакиевского
моста» (то есть тогда, когда нос, завёрнутый
в тряпку, был брошен в воду), говорит, что
«принял его сначала за господина. Но,
к счастью, были со мною очки, и я тот же
час увидел, что это был нос» и т.д. Никакой
художник не сможет проиллюстрировать
эту метаморфозу, потому что он заведомо
призван сделать зримым то, что должно
оставаться неуловимым и неразъяснённым.
Фантастика «Носа» – тайна, которой нет
нигде и которая везде.
Тайна достигает
своего апогея, а разрешения её
всё нет. Наконец, в финале,
где существовала последняя возможность
раскрыть карты, повествователь
вдруг отходит в сторону и
начинает изумляться вместе с читателем:
«Чепуха совершенная делается на свете.
Иногда вовсе нет никакого правдоподобия».
Изменяется
в повести и функция слухов.
«Между тем, слухи об этом
необыкновенном происшествии распространились
по всей столице и, как водится,
не без особенных прибавлений…
Скоро начали говорить, будто
нос коллежского асессора Ковалёва
ровно в 3 часа прогуливается
по Невскому проспекту…Сказал кто-то,
что нос будто бы находился в магазине
Юнкера… Потом пронёсся слух, что не на
Невском проспекте, а в Таврическом саду…»
и т.д. «Слухи помещены в необычный контекст.
Они не служат средством завуалированной
фантастики. Но они даны и не на фоне только
что отменённой фантастики. Слухи выступают
на фоне фантастического происшествия,
поданного как достоверное. Благодаря
этому картина осложняется. Гоголь искусно
сохранил силу таинственности, высмеивания
авторов слухов, он открывал в жизни нечто
ещё более неправильное и фантастическое,
чем то, что могли предположить любая версия
или любой слух.
Тончайшая
ирония гоголевской повести в
том, что она всё время играет
на ожидании разгадки романтической
тайны, пародируя её поэтику
и всё дальше и дальше заманивая
читателя в ловушку. Одним ударом
Гоголь порывает со всеми возможными
формами снятия романтической
тайны. И это логично: ведь
он устранил носителя фантастики,
в идентификации которой заключалось
раскрытие тайны. Вместе с тем
Гоголь далёк и от снятия
тайны реальным планом, с помощью
реально-причинных мотивировок.
Эта повесть
явилась своего рода апофеозом
прославления носа как такового
в творчестве Гоголя. К изображению
же этого органа писатель часто
(настолько часто, что это кажется
немного странным) прибегал на
протяжении всей своей литературной
деятельности. Как раз на этой
проблеме заостряет внимание
в статье о Гоголе Владимир
Набоков. Оказывается, носу у
писателя отведена далеко не
последняя роль. Образ носа, идея
носа, всё, что связано с этим
органом, преследовало Николая
Васильевича до самой смерти.
В описании Набоковым болезни
писателя и его кончины нос
наделяется какими-то роковыми, фатальными
свойствами.
Какова же
дальнейшая судьба развития гоголевской
фантастики? Вопрос этот является
частью другого: есть ли в
нефантастических произведениях
Гоголя элементы, адекватные или
близкие рассмотренным формам
фантастики?
Воздерживаясь
пока от общих выводов, заметим
лишь одно. Такие элементы уже
не объяснить понятием чуда
или тайны, проистекающих от прямого
вмешательства носителя фантастики, от
его воздействия из прошлого или же от
какой-либо неизвестной причины. Они располагаются
уже в плоскости не ирреального, но скорее
странно-необычного.
В отличие от многих романтиков, у которых фантастическое и реальное резко разделены и существуют сами по себе, у Гоголя фантастика тесно переплетается с реальностью и служит средством комического или сатирического изображения героев, она основана на народной стихии.
Тема повести Hoc — потеря персонажем «части» своего «я» в результате действия «нечистой силы». Организующую роль в сюжете играет мотив преследования, хотя конкретного воплощения сверхъестественной силы в повести нет. Кто виновник таинственного отделения носа Ковалева — не указано. Преследователя, виновника нет, но преследование все время ощущается. Тайна захватывает читателя буквально с первой фразы, о ней постоянно напоминается, она достигает кульминации, а разрешения этой тайны нет даже в финале. Таинственным является не только отделение носа, но и то, как он существовал самостоятельно. Неожиданным предстает и финал повести: «Но здесь происшествие закрывается туманом, и что далее произошло, решительно ничего не известно».
Таким образом, в повести идет своеобразное переплетение фантастического и реального плана, причем реальный план воплощается в известной уже ранее форме слухов, о которых автор постоянно упоминает. Это слухи о том, что нос то прогуливается по Невскому проспекту, то по Таврическому саду, то он будто бы находился в магазине и т. п. Для чего введена такая форма сообщения? Сохранив форму таинственности, автор высмеивает носителей этих слухов.
Многие критики отмечали, что повесть «Нос» — ярчайший образец гоголевской фантастики, пародия, прекрасная насмешка над всеми современными предрассудками и верой в сверхъестественные силы.
Таким образом, фантастические элементы в творчестве Н. В. Гоголя — это один из способов сатирического изображения многих пороков общества, один из способов утверждения реалистического начала в жизни.
Как решить праверку 80?9
В какую из дат продолжительность дня и ночи на земле одина
Что ты делаешь в эту пятницу?
Я пока не знаю. А что?
вы видите ,мы проводим тест в субботу. Можете ли вы помочь мне с моим английским?
Конечно, я могу. Когда приду?
Можете ли вы встретиться со мной после занятий?
Ок. В Два часа. Увидимся позже. Пока.
Пока и Спасибо большое.
Придумать диалог на подобии этого.
Можете написать на русском я потом переведу на английский.
Пожалуйста ну срочно!!
Какие периоды правления Александра 1 можно выделить?
Какое проверочное слово к слову ножки
Плмогите сделать номер 10 пожалуйста
В треугольнике ABC сторона AB равна 27 см и оно больше стороны BC в 3 раза Найдите длину стороны BC если периметр треугольника ABCD равен 61 сантиметров
Проверь характеристику предложения . если есть ошибки . письмено исправь их . мы купили в магазине печенье и фрукты . побудительное . невосклицательное
грамматическая основа купили печенье и фрукты . распространенное . есть однородные члены .
Почему морская вода солёная?Как вы считаете – однородны ли воды океана?Могут ли в океане быть потоки пресной воды, или наоборот, очень солёной?С выводом.
Сколько десятков в числе 600830
Кража шинели обернулась для героя мукой. Он пытался найти защиту у властей, но «значительное лицо топнуло ногой» — и Башмачкина вышвырнули вон. Бездушие высокопоставленного чиновника вызывает отвращение.
Никем не защищенный, Акакий Акакиевич умирает. Исчезло и скрылось существо, никому не дорогое, ни для кого не интересное. Возмездие Гоголь изобразил в фантастическом плане. Фантастический финал повести оправдан отношением писателя к обиженному «брату» своему.
Мертвец Башмачкин явился «значительному лицу» на улице и снял с него шинель. Это происшествие хоть как-то смягчило деспотический нрав начальника, он даже реже стал говорить подчиненным: «Как вы смеете, понимаете ли, кто перед вами?» Гоголь то сочувствует своему герою, то осуждает его за низменность целей, за бессловесность и рабскую покорность.
В повести «Шинель» я не сразу точно определила, что реальность, а что вымысел. Бедность, убогость жизни Акакия Акакиевича Башмачкина доведена автором до абсурда и фантастики (ходя по улице, он очень осторожно ступал по камням и плитам, почти не касался их), так же, как и способность «маленького человека» видеть в буквах характеры, а в улице — страну с людьми — буквами и словами. В противоположность этому несколько дней шумной жизни после смерти Башмачкина — явная ирреальность — всегда может быть непомерной фантазией и страхом одного из департаментских чиновников, значительного лица и коломенского будочника. Каждый отдельный характер — это правда, а совокупность их, образуемое ими общество и вытекающие отсюда приключения, — это их фантастическая и неправдоподобная сторона.
В «Шинели» же, если говорить об одурачивании, связанном с чем-то ирреальным, присутствуют слухи о шумной жизни Акакия Акакиевича после смерти. Кульминационным моментом, приводящим к развязке, в одном случае к материальной смерти Башмачкина, а в другом случае к исчезновению его призрака, является сцена грабежа. Эта сцена повторяется дважды. Отнимают в обоих случаях шинель, но один грабеж — совершенно реальное, а другой связан с мистикой. В «Шинели» мир вещей имеет огромное значение в развитии сюжета, они, можно сказать, олицетворяются, персонифицируются. С вещами же связаны самые необыкновенные происшествия. В «Шинели» верхняя одежда, шинель, становится пределом мечтаний. Для Башмачкина — это не только деталь гардероба, но и объект любви. Новая шинель была последней мечтой согреться в холодном мире Петербурга — этого символа вечного адского холода. Шинель порождает конфликт, трагический гротеск перерастает в фантастику. В «Шинели» герои произведения не имеют собственного лица, зато вещи и материальные ценности одушевляются. Общая тональность в «Шинели» не очень оптимистичная, несмотря на то, что ирония Гоголя также присутствует в сцене крещения Акакия Акакиевича.