Сочинение на тему россия и русский народ в поэме мертвые души
15 вариантов
Русь! куда ж несешься ты? Дай ответ.
Не дает ответа.
Н. В. Гоголь
Интерес к творчеству Гоголя не ослабевает и в наши дни. Наверное, причина в том, что Гоголь сумел наиболее полно показать черты характера русского человека, величие и красоту России. В статье «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность», начатой еще до «Мертвых душ», Гоголь писал: «Поэзия наша не выразила нам нигде русского человека вполне, ни в том виде, в каком он должен быть, ни в той действительности, в какой он есть». Здесь намечена задача, которую Гоголь собирался решить в «Мертвых душах».
В поэме Гоголь рисует два противоположных мира: с одной стороны, показана настоящая Россия с ее несправедливостью, стяжательством и грабежом, с другой — идеальный образ будущей справедливой и великой России. Этот образ в основном представлен в лирических отступлениях и размышлениях самого писателя.
«Мертвые души» начинаются с изображения городской жизни, набросков картин города и описания чиновнического общества. Пять глав поэмы отведены на изображение чиновников, пять — помещиков и одна — на биографию Чичикова. В результате воссоздается общая картина России с огромным числом действующих лиц разных положений и состояний, которые выхватываются Гоголем из общей массы, ведь помимо чиновников и помещиков Гоголь описывает и других городских и сельских жителей — мещан, слуг, крестьян. Все это складывается в сложную панораму жизни России, ее настоящее. Типичными представителями этого настоящего в поэме являются бесхозяйственный помещик Манилов, мелочная, «дубинноголовая» Коробочка, безалаберный прожигатель жизни Ноздрев, прижимистый Собакевич и скряга Плюшкин. Гоголь со злой иронией показывает душевную пустоту и ограниченность, тупость и стяжательство этих вырождающихся помещиков-душевладельцев. У этих людей осталось так мало человеческого, что их в полной мере можно назвать «прорехами на человечестве».
Мир «Мертвых душ» страшен, отвратителен и безнравственен. Это мир, лишенный духовных ценностей. Помещики, обыватели губернского города не единственные его представители. В нем, этом мире, живут и крестьяне. Но Гоголь отнюдь не склонен их идеализировать. Вспомним начало поэмы, когда Чичиков въехал в город. Два мужика, рассматривая бричку, определили, что одно колесо не в порядке и Чичиков далеко не уедет. Гоголь не скрыл, что мужики стояли около кабака. Бестолковыми показаны в поэме дядя Митяй и дядя Миняй, крепостной Манилова, просящийся на заработки, а сам идущий пьянствовать. Девочка Пелагея не умеет отличить, где право, где лево. Прошка и Мавра забиты и запуганы. Гоголь не обвиняет их, а, скорее, добродушно смеется над ними.
Описывая кучера Селифана и лакея Петрушку — дворовых слуг Чичикова, автор проявляет доброту и понимание. Петрушка охвачен страстью к чтению, хотя его больше привлекает не то, что он читает, а сам процесс чтения, как это из букв «вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что значит». Мы не видим в Селифане и Петрушке высокой духовности и нравственности, но они уже отличаются от дяди Митяя и дяди Миняя. Раскрывая образ Селифана, Гоголь показывает душу русского мужика и старается понять эту душу. Вспомним, что он говорит о значении почесывания в затылке у русского народа: «Что означало это почесывание? и что вообще оно значит? Досада ли на то, что вот не удалась задуманная назавтра сходка со своим братом… или уже завязалась в новом месте какая зазнобушка сердечная… Или просто жаль оставлять отогретое место на людской кухне под тулупом, с тем чтобы вновь тащиться под дождь и слякоть и всякую дорожную невзгоду?»
Выразителем идеального будущего России является Россия, описанная в лирических отступлениях. Здесь тоже представлен народ. Пусть народ этот состоит из «мертвых душ», но он обладает живым и бойким умом, это народ, «полный творящих способностей души…». Именно у такого народа могла появиться «птица-тройка», которой без труда управляет ямщик. Это, например ярославский расторопный мужик, который «одним топором да долотом» смастерил чудо-экипаж. Его и других мертвых крестьян купил Чичиков. Переписывая их, он рисует в своем воображении их земную жизнь: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на своем веку?» Мертвые крестьяне в поэме противопоставлены живым крестьянам с их бедным внутренним миром. Они наделены сказочными, богатырскими чертами. Продавая плотника Степана, помещик Собакевич описывает его так: «Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом».
Образ народа в поэме Гоголя постепенно перерастает в образ России. Здесь тоже просматривается противопоставление настоящей России идеальной будущей России. В начале одиннадцатой главы Гоголь дает описание России: «Русь! Русь! Вижу тебя…» и «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Но эти два лирических отступления разрываются фразами: «Держи, держи, дурак!» — кричал Чичиков Се- лифану. «Вот я тебя палашом! — кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин. — Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж!..»
В лирических отступлениях автор обращается к «необъятному простору», «могучему пространству» русской земли. В последней главе поэмы бричка Чичикова, русская тройка превращается в символический образ России, стремительно несущейся в неведомую даль. Гоголь, будучи патриотом, верит в светлое и счастливое будущее Родины. Гоголевская Россия в будущем — великая и могучая страна.
Россия и народ в поэме Гоголя Мертвые души
Автор: Гоголь Н.В.
Николай Васильевич Гоголь в своей поэме «Мёртвые души» поднял одну из самых важных тем тогдашней России — тему русского народа. Он сумел рассмотреть его истинную душу; скрытую под маской непривлекательной внешности, необразованности, порою даже дикости.
По сути, в то время в России происходило массовое расслоение общества. Тогда не было никакого аналога «среднего класса», так распространённого сейчас. Происходило чёткое разделение по социальному принципу. Но одно дело, когда общество расслоено лишь по принципу «богатый-бедный», ведь это совершенно обыденное явление. А уже совсем другое дело, когда к этому делению добавляется ещё и деление по принципу «раб-господин». И Гоголь отлично это понимал. Крепостное право тормозило развитие страны, оно тянуло её в прошлое, Запущенные деревни, унылый быт — не яркий ли тому пример?
Хотя, если вдуматься, разве настолько уж плоха система крепостного права в принципе? При умелых, человечных и честных помещиках, не дерущих с крестьян три шкуры, но и не распускающих своё хозяйство, эта система могла бы быть очень эффективной и гуманной. Но при взгляде, брошенном Гоголем на этих самых помещиков, становится ясно, что крепостничество не оправдывает себя ни на йоту. Крепостники пользуются своей властью лишь для того, чтобы нажиться за счёт крестьян. Ноздрев их просто не замечает, полагая, видимо, что деньги его берутся сами по себе, будто бы из воздуха. То, что выращено трудом и потом крестьян, Ноздрев спускает за несколько дней. «Поздравь: продулся в пух!» – сообщает он Чичикову.
Плюшкин же и вовсе дерет с крестьян три шкуры. Давно уже заброшено его хозяйство, избы обветшали, а он продолжает брать оброк, о судьбе крестьян ничуть не заботясь и полагая их ворами и мошенниками.
А еще крепостники не понимают того, что поступают, мягко говоря, плохо. Во время разговора Чичикова с чиновниками один из них замечает, что при переезде в Херсонскую губернию хорошо бы нанять конвой, чтоб крестьяне не взбунтовались. На первый взгляд может показаться, что этот чиновник понимает причины угнетенности крестьян и социальную ненужность крепостников, но это не так. Скорее всего, он лишь советует Чичикову относиться к крестьянам как к бодливой козе: держаться подальше, чтоб из вредности не поддала рогами.
Плохая жизнь доводит народ до крайности. Люди умирают, «как мухи» и бегут. Таков, например, Абакум Фыров, ушедший в бурлаки и предпочитающий такую жизнь возвращению в имение своего барина.
Писатель понимает, как трудно приходится многим крестьянам, но, тем не менее, не делает из них «несчастных страдальцев». Он изображает образ родины реально, но с гневом. И крестьяне в поэме показаны такими, какие они есть. Их внешность остаётся такой же непривлекательной. Это кучер Селифан — пьяница, разговаривающий с лошадьми, лакей Петрушка, имеющий из-за крайне редкого посещения бани «особенный запах», «черноногая» девчонка Пелагея, не различающая, где право, а где лево. Это дядя Миняй и дядя Митяй, бестолково помогающие Чичикову разъехаться со встречным экипажем, косноязычные мужики, толкующие Павлу Ивановичу, что Заманиловки нет, пухлый заспанный приказчик Манилова. Это мудрецы, рассуждающие, доедет ли бричка до Москвы или до Казани. Все они такие, немного бестолковые, необразованные, вызывающие порою смех. Они — это Россия бедная, рабская, разоренная.
Но есть в поэме и другая Россия. Сильная, могучая, богатая духовно. И даже в застойном мире мертвых душ сквозит она, эта Россия, пока еще упрятанная далеко в глубине каждого, но готовая вот-вот пробудиться. Гоголь видит могучую силу народа, затравленную, но не убитую крепостным правом. Она проявляется в талантливости, в трудолюбии, энергии русского человека, в его способности не падать духом при любых обстоятельствах. Рядом с бедными, морально низкими крестьянами стоят другие крестьяне. К примеру, мужики Собакевича — пусть умельцы лишь в своем деле, но умельцы талантливые, отлично свое дело знающие и владеющие им в полном объеме.
Русская бойкость, сила — она рядом. Униженные крестьяне, оказывается, могут за себя постоять — достаточно поглядеть вокруг. Заседатель Дробяжкин, повадившийся ездить в одну из деревень, «снесен с лица земли» её жителями, капитан Копейкин, обделённый государством, выходит на большую дорогу. Это ведь, по сути, проявления бунта. А бунт — это не только вопрос чистой физической силы, но вопрос воли.
Гоголь это знает. Он уверен, что Россия сможет подняться и «другие народы и государства уступят ей дорогу », стоит лишь найти рычажок, который разбудит дремлющие способности русского народа. Гоголь создает образ этих дремлющих способностей — чудесную птицу-тройку. Она выражает в себе все то высокое и прекрасное, что есть в русской нации, и прежде всего — стремление к свободе и светлому будущему. Гоголь верит, что путь к нему есть, но сам он его не знает: «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа.»
Русь! куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа.
Н. В. Гоголь
Интерес к творчеству Гоголя не ослабевает и в наши дни. Наверное, причина в том, что Гоголь сумел наиболее полно показать черты характера русского человека, величие и красоту России. В статье «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность», начатой еще до «Мертвых душ», Гоголь писал: «Поэзия наша не выразила нам нигде русского человека вполне, ни в том виде, в каком он должен быть, ни в той действительности, в какой он есть». Здесь намечена задача, которую Гоголь собирался решить в «Мертвых душах».
В поэме Гоголь рисует два противоположных мира: с одной стороны, показана настоящая Россия с ее несправедливостью, стяжательством и грабежом, с другой — идеальный образ будущей справедливой и великой России. Этот образ в основном представлен в лирических отступлениях и размышлениях самого писателя.
«Мертвые души» начинаются с изображения городской жизни, набросков картин города и описания чиновнического общества. Пять глав поэмы отведены на изображение чиновников, пять — помещиков и одна — на биографию Чичикова. В результате воссоздается общая картина России с огромным числом действующих лиц разных положений и состояний, которые выхватываются Гоголем из общей массы, ведь помимо чиновников и помещиков Гоголь описывает и других городских и сельских жителей — мещан, слуг, крестьян. Все это складывается в сложную панораму жизни России, ее настоящее. Типичными представителями этого настоящего в поэме являются бесхозяйственный помещик Манилов, мелочная, «дубинноголовая» Коробочка, безалаберный прожигатель жизни Ноздрев, прижимистый Собакевич и скряга Плюшкин. Гоголь со злой иронией показывает душевную пустоту и ограниченность, тупость и стяжательство этих вырождающихся помещиков-душевладельцев. У этих людей осталось так мало человеческого, что их в полной мере можно назвать «прорехами на человечестве».
Мир «Мертвых душ» страшен, отвратителен и безнравственен. Это мир, лишенный духовных ценностей. Помещики, обыватели губернского города не единственные его представители. В нем, этом мире, живут и крестьяне. Но Гоголь отнюдь не склонен их идеализировать. Вспомним начало поэмы, когда Чичиков въехал в город. Два мужика, рассматривая бричку, определили, что одно колесо не в порядке и Чичиков далеко не уедет. Гоголь не скрыл, что мужики стояли около кабака. Бестолковыми показаны в поэме дядя Митяй и дядя Миняй, крепостной Манилова, просящийся на заработки, а сам идущий пьянствовать. Девочка Пелагея не умеет отличить, где право, где лево. Про-шка и Мавра забиты и запуганы. Гоголь не обвиняет их, а, скорее, добродушно смеется над ними.
Описывая кучера Селифана и лакея Петрушку — дворовых слуг Чичикова, автор проявляет доброту и понимание. Петрушка охвачен страстью к чтению, хотя его больше привлекает не то, что он читает, а сам процесс чтения, как это из букв «вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что значит». Мы не видим в Селифане и Петрушке высокой духовности и нравственности, но они уже отличаются от дяди Митяя и дяди Миняя. Раскрывая образ Селифана, Гоголь показывает душу русского мужика и старается понять эту душу. Вспомним, что он говорит о значении почесывания в затылке у русского народа: «Что означало это почесывание? и что вообще оно значит? Досада ли на то, что вот не удалась задуманная назавтра сходка со своим братом… или уже завязалась в новом месте кат кая зазнобушка сердечная… Или просто жаль оставлять отогретое место на людской кухне под тулупом, с тем чтобы вновь тащиться под дождь и слякоть и всякую дорожную невзгоду?»
Выразителем идеального будущего России является Россия, описанная в лирических отступлениях. Здесь тоже представлен народ. Пусть народ этот состоит из «мертвых душ», но он обладает живым и бойким умом, это народ, «полный творящих способностей души…». Именно у такого народа могла появиться «птица-тройка», которой без труда управляет ямщик. Это, например ярославский расторопный мужик, который «одним топором да долотом» смастерил чудо-экипаж. Его и других мертвых крестьян купил . Чичиков. Переписывая их, он рисует в своем воображении их земную жизнь: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на своем веку?» Мертвые крестьяне в поэме противопоставлены живым крестьянам с их бедным внутренним миром. Они наделены сказочными, богатырскими чертами. Продавая плотника Степана, помещик Собакевич описывает его так: «Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом».
Образ народа в поэме Гоголя постепенно перерастает в образ России. Здесь тоже просматривается противопоставление настоящей России идеальной будущей России. В начале одиннадцатой главы Гоголь дает описание России: «Русь! Русь! Вижу тебя…» и «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Но эти два лирических отступления разрываются фразами: «Держи, держи, дурак!» — кричал Чичиков Селифану. «Вот я тебя палашом! — кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин. — Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж!.,»
В лирических отступлениях автор обращается к «необъятному простору», «могучему пространству» русской земли. В последней главе поэмы бричка Чичикова, русская тройка превращается в символический образ России, стремительно несущейся в неведомую даль. Гоголь, будучи патриотом, верит в светлое и счастливое будущее Родины. Гоголевская Россия в будущем — великая и могучая страна.
Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа…
Н.В. Гоголь
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе на— шей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Всю страну взволновали размышления А.И.Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Президент Ельцин поставил своей целью добиться суверенитета России. Порой мне как бы слышаться слова Н.А. Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?…
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN, и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”. И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы,— часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!”, “каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”,— читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”. История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные еще струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
“Русь, куда же несешься ты ? дай ответ.
Не дает ответа…”
Н.В.Гоголь
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое ложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Порой мне как бы слышатся слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город N и поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”; полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник, мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! А каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалился своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”.
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедая хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирается вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”.
Николай Васильевич Гоголь в своей поэме «Мёртвые души» поднял одну из самых важных тем тогдашней России – тему русского народа. Он сумел рассмотреть его истинную душу; скрытую под маской непривлекательной внешности, необразованности, порою даже дикости.
По сути, в то время в России происходило массовое расслоение общества. Тогда не было никакого аналога “среднего класса”, так распространённого сейчас. Происходило чёткое разделение по социальному принципу. Но одно дело, когда общество расслоено лишь по принципу “богатый-бедный”, ведь это совершенно обыденное явление. А уже совсем другое дело, когда к этому делению добавляется ещё и деление по принципу “раб-господин”. И Гоголь отлично это понимал. Крепостное право тормозило развитие страны, оно тянуло её в прошлое, Запущенные деревни, унылый быт – не яркий ли тому пример?
Хотя, если вдуматься, разве настолько уж плоха система крепостного права в принципе? При умелых, человечных и честных помещиках, не дерущих с крестьян три шкуры, но и не распускающих своё хозяйство, эта система могла бы быть очень эффективной и гуманной. Но при взгляде, брошенном Гоголем на этих самых помещиков, становится ясно, что крепостничество не оправдывает себя ни на йоту. Крепостники пользуются своей властью лишь для того, чтобы нажиться за счёт крестьян. Ноздрев их просто не замечает, полагая, видимо, что деньги его берутся сами по себе, будто бы из воздуха. То, что выращено трудом и потом крестьян, Ноздрев спускает за несколько дней. “Поздравь: продулся в пух!” – сообщает он Чичикову.
Плюшкин же и вовсе дерет с крестьян три шкуры. Давно уже заброшено его хозяйство, избы обветшали, а он продолжает брать оброк, о судьбе крестьян ничуть не заботясь и полагая их ворами и мошенниками.
А еще крепостники не понимают того, что поступают, мягко говоря, плохо. Во время разговора Чичикова с чиновниками один из них замечает, что при переезде в Херсонскую губернию хорошо бы нанять конвой, чтоб крестьяне не взбунтовались. На первый взгляд может показаться, что этот чиновник понимает причины угнетенности крестьян и социальную ненужность крепостников, но это не так. Скорее всего, он лишь советует Чичикову относиться к крестьянам как к бодливой козе: держаться подальше, чтоб из вредности не поддала рогами.
Плохая жизнь доводит народ до крайности. Люди умирают, “как мухи” и бегут. Таков, например, Абакум Фыров, ушедший в бурлаки и предпочитающий такую жизнь возвращению в имение своего барина.
Писатель понимает, как трудно приходится многим крестьянам, но, тем не менее, не делает из них “несчастных страдальцев”. Он изображает образ родины реально, но с гневом. И крестьяне в поэме показаны такими, какие они есть. Их внешность остаётся такой же непривлекательной. Это кучер Селифан – пьяница, разговаривающий с лошадьми, лакей Петрушка, имеющий из-за крайне редкого посещения бани “особенный запах”, “черноногая” девчонка Пелагея, не различающая, где право, а где лево. Это дядя Миняй и дядя Митяй, бестолково помогающие Чичикову разъехаться со встречным экипажем, косноязычные мужики, толкующие Павлу Ивановичу, что Заманиловки нет, пухлый заспанный приказчик Манилова. Это мудрецы, рассуждающие, доедет ли бричка до Москвы или до Казани. Все они такие, немного бестолковые, необразованные, вызывающие порою смех. Они – это Россия бедная, рабская, разоренная.
Но есть в поэме и другая Россия. Сильная, могучая, богатая духовно. И даже в застойном мире мертвых душ сквозит она, эта Россия, пока еще упрятанная далеко в глубине каждого, но готовая вот-вот пробудиться. Гоголь видит могучую силу народа, затравленную, но не убитую крепостным правом. Она проявляется в талантливости, в трудолюбии, энергии русского человека, в его способности не падать духом при любых обстоятельствах. Рядом с бедными, морально низкими крестьянами стоят другие крестьяне. К примеру, мужики Собакевича – пусть умельцы лишь в своем деле, но умельцы талантливые, отлично свое дело знающие и владеющие им в полном объеме.
Русская бойкость, сила – она рядом. Униженные крестьяне, оказывается, могут за себя постоять – достаточно поглядеть вокруг. Заседатель Дробяжкин, повадившийся ездить в одну из деревень, “снесен с лица земли” её жителями, капитан Копейкин, обделённый государством, выходит на большую дорогу. Это ведь, по сути, проявления бунта. А бунт – это не только вопрос чистой физической силы, но вопрос воли.
Гоголь это знает. Он уверен, что Россия сможет подняться и “другие народы и государства уступят ей дорогу “, стоит лишь найти рычажок, который разбудит дремлющие способности русского народа. Гоголь создает образ этих дремлющих способностей – чудесную птицу-тройку. Она выражает в себе все то высокое и прекрасное, что есть в русской нации, и прежде всего – стремление к свободе и светлому будущему. Гоголь верит, что путь к нему есть, но сам он его не знает: “Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа.”
Типичными представителями этого настоящего в поэме являются бесхозяйственный помещик Манилов, мелочная, «дубинноголовая» Коробочка, безалаберный прожигатель жизни Ноздрев, прижимистый Собакевич и скряга Плюшкин. Гоголь со злой иронией показывает душевную пустоту и ограниченность, тупость и стяжательство этих вырождающихся помещиков-душевладельцев. У этих людей осталось так мало человеческого, что их в полной мере можно назвать «прорехами на человечестве».
Мир «Мертвых душ» страшен, отвратителен и безнравственен. Это мир, лишенный духовных ценностей. Помещики, обыватели губернского города не единственные его представители. В нем, этом мире, живут и крестьяне. Но Гоголь отнюдь не склонен их идеализировать. Вспомним начало поэмы, когда Чичиков въехал в город. Два мужика, рассматривая бричку, определили, что одно колесо не в порядке и Чичиков далеко не уедет. Гоголь не скрыл, что мужики стояли около кабака. Бестолковыми показаны в поэме дядя Митяй и дядя Миняй, крепостной Манилова, просящийся на заработки, а сам идущий пьянствовать. Девочка Пелагея не умеет отличить, где право, где лево. Прошка и Мавра забиты и запуганы. Гоголь не обвиняет их, а, скорее, добродушно смеется над ними.
Описывая кучера Селифана и лакея Петрушку — дворовых слуг Чичикова, автор проявляет доброту и понимание. Петрушка охвачен страстью к чтению, хотя его больше привлекает не то, что он читает, а сам процесс чтения, как это из букв «вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что значит». Мы не видим в Селифане и Петрушке высокой духовности и нравственности, но они уже отличаются от Дяди Митяя и дяди Миняя. Раскрывая образ Селифана, Гоголь показывает душу русского мужика и старается понять эту душу.
Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ.
Не дает ответа…
Н.В.Гоголь.
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом.
Всю страну взволновали размышления А.И.Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Президент Ельцин поставил своей целью добиться суверенитета России. Порой мне как бы слышаться слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?…
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN, и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинно-головую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, – часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!”, “каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”,- читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца. Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей. Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные еще струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа… Н.В.Гоголь.
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом.
Всю страну взволновали размышления А.И.Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Президент Ельцин поставил своей целью добиться суверенитета России. Порой мне как бы слышаться слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу: Ты проснешься ль, исполненный сил, Иль, судеб повинуясь закону, Все, что мог, ты уже совершил Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил?…
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN, и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинно-головую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, – часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!”, “каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”,- читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца. Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей. Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные еще струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое ложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Порой мне как бы слышатся слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город N и поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”; полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник, мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! А каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалился своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”.
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедая хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирается вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”.
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы.
Поэма вызвала горячие споры и толки. В. Г. Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси.
За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Всю страну взволновали размышления А. И. Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Порой мне как бы слышаться слова Н. А. Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли русской Гоголю за советом в такое сложное время? С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN. и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!” “Каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто.
На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Писатель видит иную Русь, “птицу-тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица-тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
“Русь, куда же несешься ты ? дай ответ.
Не дает ответа…”
Н.В.Гоголь
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое ложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Порой мне как бы слышатся слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город N и поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноз-древа; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”; полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник, мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! А каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалился своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”.
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедая хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирается вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, Чичиковы, Маниловы и Плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”.
Великий классик, получивший идею, хотел показать идеальную русскую жизнь в глубинке. Но замысел расширился. Гоголь не смог раскрасить будни помещиков и чиновников. Идеальные краски ушли на задний план, а серые реалии выплыли наружу. Именно этим можно объяснить настроение Пушкина во время чтения автором поэмы. Грусть и тяжесть наполняла душу поэта. Россия предстала перед читателями галерей пороков: скупости, лени, обжорства. Каждый образ дополнялся следующим персонажем и становился собирательным:
Мечтательный Манилов;
Скупая Коробочка;
Разгульный Ноздрев;
Угрюмый Собакевич;
Алчный Плюшкин.
Россия породила страшных людей, имеющих власть над другими, но не желающих ничего создавать. Все они выросли их хороших людей, но общество помогло им очерстветь душой и деградировать как личностям.
Добродушный романтизм Манилова становится пустотой ленивого мечтателя, беспечного и глупого. Строить нереальные прожекты, сидя в приходящей в запустение беседке, – все, что он может.
Хозяйственность и практичность Коробочки свели ее разум к тупому исканию выгоды. Она превратилась в глупую старуху, не вдумывающуюся в предмет торговли. Главное, продать.
Смелость Ноздрева заменяется невежеством, пьянкой и транжирством. Он смело врет, хамит и дерется, но трусливо сбегает от решения настоящих проблем.
Богатырская стать Собакевича стала грубостью, крепость характера преобразовалась в черствость души, а прямолинейность стала подозрительностью.
Бережливость Плюшкина переросла в безнравственность. Он не замечает близких себе людей, отказывается от детей и не радуется внукам.
Эти образы составляют основу сатиры на крепостную Русь. Безжизненная Россия ждет изменений, надеется на новые социальные классы, интересные идеи.
Любовь к России
Простой люд он наделяет такими особенными и свойственными только русскому человеку качествами – естественностью, честностью, чистотой души и помыслов. Давая описание всем персонажам поэмы, Н.В. Гоголь в каждом из них подчеркивает национальность.
О главном герое Чичикове он пишет такие строки: «Какой же русский не любит быстрой езды». Помещика Собакевича он сравнивает с богатырем. Этот образ хоть и карикатурный, но, все–таки, напоминает нам об истинных могучих богатырях, которые странствуют по Руси–матушке.
Автор поэмы выбирает сатирическую форму описания героев поэмы – помещиков, которые правили и торжествовали в то время. Сам Гоголь замечает тот факт, что комедийное изображение образов выходит у него намного лучше, чем у остальных писателей того времени. Именно поэтому, Россия в тексте поэмы «Мертвые души» наполнена своенравными, эгоистичными, бездушными героями, которые совершают низкие поступки и совершено не стыдятся этого.
Название поэмы «Мертвые души» делает ее героев призраками. Критики замечают, что вся жизнь России, русского народа того времени была призрачной и абсурдной. Поэтому, такое название как никогда подходит к внутреннему тексту и смыслу поэмы. Россия – это особый мир для поэта. Он пытается найти в ней множество ответов на свои вопросы. Но, она молчит. Россия – это родной край автора, и, к большому сожалению, он наполнен именно такими героями, с которыми мы встретились в тексте поэмы.
Русь! куда ж несешься ты? Дай ответ.
Не дает ответа.
Н. В. Гоголь
Интерес к творчеству Гоголя не ослабевает и в наши дни. Наверное, причина в том, что Гоголь сумел наиболее полно показать черты характера русского человека, величие и красоту России. В статье «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность», начатой еще до «Мертвых душ», Гоголь писал: «Поэзия наша не выразила нам нигде русского человека вполне, ни в том виде, в каком он должен быть, ни в той действительности, в какой он есть». Здесь намечена задача, которую Гоголь собирался решить в «Мертвых душах».
В поэме Гоголь рисует два противоположных мира: с одной стороны, показана настоящая Россия с ее несправедливостью, стяжательством и грабежом, с другой — идеальный образ будущей справедливой и великой России. Этот образ в основном представлен в лирических отступлениях и размышлениях самого писателя.
«Мертвые души» начинаются с изображения городской жизни, набросков картин города и описания чиновнического общества. Пять глав поэмы отведены на изображение чиновников, пять — помещиков и одна — на биографию Чичикова. В результате воссоздается общая картина России с огромным числом действующих лиц разных положений и состояний, которые выхватываются Гоголем из общей массы, ведь помимо чиновников и помещиков Гоголь описывает и других городских и сельских жителей — мещан, слуг, крестьян. Все это складывается в сложную панораму жизни России, ее настоящее. Типичными представителями этого настоящего в поэме являются бесхозяйственный помещик Манилов, мелочная, «дубинноголовая» Коробочка, безалаберный прожигатель жизни Ноздрев, прижимистый Собакевич и скряга Плюшкин. Гоголь со злой иронией показывает душевную пустоту и ограниченность, тупость и стяжательство этих вырождающихся помещиков-душевладельцев. У этих людей осталось так мало человеческого, что их в полной мере можно назвать «прорехами на человечестве».
Мир «Мертвых душ» страшен, отвратителен и безнравственен. Это мир, лишенный духовных ценностей. Помещики, обыватели губернского города не единственные его представители. В нем, этом мире, живут и крестьяне. Но Гоголь отнюдь не склонен их идеализировать. Вспомним начало поэмы, когда Чичиков въехал в город. Два мужика, рассматривая бричку, определили, что одно колесо не в порядке и Чичиков далеко не уедет. Гоголь не скрыл, что мужики стояли около кабака. Бестолковыми показаны в поэме дядя Митяй и дядя Миняй, крепостной Манилова, просящийся на заработки, а сам идущий пьянствовать. Девочка Пелагея не умеет отличить, где право, где лево. Прошка и Мавра забиты и запуганы. Гоголь не обвиняет их, а, скорее, добродушно смеется над ними.
Описывая кучера Селифана и лакея Петрушку — дворовых слуг Чичикова, автор проявляет доброту и понимание. Петрушка охвачен страстью к чтению, хотя его больше привлекает не то, что он читает, а сам процесс чтения, как это из букв «вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что значит». Мы не видим в Селифане и Петрушке высокой духовности и нравственности, но они уже отличаются от дяди Митяя и дяди Миняя. Раскрывая образ Селифана, Гоголь показывает душу русского мужика и старается понять эту душу. Вспомним, что он говорит о значении почесывания в затылке у русского народа: «Что означало это почесывание? и что вообще оно значит? Досада ли на то, что вот не удалась задуманная назавтра сходка со своим братом… или уже завязалась в новом месте какая зазнобушка сердечная… Или просто жаль оставлять отогретое место на людской кухне под тулупом, с тем чтобы вновь тащиться под дождь и слякоть и всякую дорожную невзгоду?»
Выразителем идеального будущего России является Россия, описанная в лирических отступлениях. Здесь тоже представлен народ. Пусть народ этот состоит из «мертвых душ», но он обладает живым и бойким умом, это народ, «полный творящих способностей души…». Именно у такого народа могла появиться «птица-тройка», которой без труда управляет ямщик. Это, например ярославский расторопный мужик, который «одним топором да долотом» смастерил чудо-экипаж. Его и других мертвых крестьян купил Чичиков. Переписывая их, он рисует в своем воображении их земную жизнь: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на своем веку?» Мертвые крестьяне в поэме противопоставлены живым крестьянам с их бедным внутренним миром. Они наделены сказочными, богатырскими чертами. Продавая плотника Степана, помещик Собакевич описывает его так: «Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом».
Образ народа в поэме Гоголя постепенно перерастает в образ России. Здесь тоже просматривается противопоставление настоящей России идеальной будущей России. В начале одиннадцатой главы Гоголь дает описание России: «Русь! Русь! Вижу тебя…» и «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Но эти два лирических отступления разрываются фразами: «Держи, держи, дурак!» — кричал Чичиков Се- лифану. «Вот я тебя палашом! — кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин. — Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж!..»
В лирических отступлениях автор обращается к «необъятному простору», «могучему пространству» русской земли. В последней главе поэмы бричка Чичикова, русская тройка превращается в символический образ России, стремительно несущейся в неведомую даль. Гоголь, будучи патриотом, верит в светлое и счастливое будущее Родины. Гоголевская Россия в будущем — великая и могучая страна.
Россия и народ в поэме Гоголя Мертвые души
Автор: Гоголь Н.В.
Николай Васильевич Гоголь в своей поэме «Мёртвые души» поднял одну из самых важных тем тогдашней России — тему русского народа. Он сумел рассмотреть его истинную душу; скрытую под маской непривлекательной внешности, необразованности, порою даже дикости.
По сути, в то время в России происходило массовое расслоение общества. Тогда не было никакого аналога «среднего класса», так распространённого сейчас. Происходило чёткое разделение по социальному принципу. Но одно дело, когда общество расслоено лишь по принципу «богатый-бедный», ведь это совершенно обыденное явление. А уже совсем другое дело, когда к этому делению добавляется ещё и деление по принципу «раб-господин». И Гоголь отлично это понимал. Крепостное право тормозило развитие страны, оно тянуло её в прошлое, Запущенные деревни, унылый быт — не яркий ли тому пример?
Хотя, если вдуматься, разве настолько уж плоха система крепостного права в принципе? При умелых, человечных и честных помещиках, не дерущих с крестьян три шкуры, но и не распускающих своё хозяйство, эта система могла бы быть очень эффективной и гуманной. Но при взгляде, брошенном Гоголем на этих самых помещиков, становится ясно, что крепостничество не оправдывает себя ни на йоту. Крепостники пользуются своей властью лишь для того, чтобы нажиться за счёт крестьян. Ноздрев их просто не замечает, полагая, видимо, что деньги его берутся сами по себе, будто бы из воздуха. То, что выращено трудом и потом крестьян, Ноздрев спускает за несколько дней. «Поздравь: продулся в пух!» – сообщает он Чичикову.
Плюшкин же и вовсе дерет с крестьян три шкуры. Давно уже заброшено его хозяйство, избы обветшали, а он продолжает брать оброк, о судьбе крестьян ничуть не заботясь и полагая их ворами и мошенниками.
А еще крепостники не понимают того, что поступают, мягко говоря, плохо. Во время разговора Чичикова с чиновниками один из них замечает, что при переезде в Херсонскую губернию хорошо бы нанять конвой, чтоб крестьяне не взбунтовались. На первый взгляд может показаться, что этот чиновник понимает причины угнетенности крестьян и социальную ненужность крепостников, но это не так. Скорее всего, он лишь советует Чичикову относиться к крестьянам как к бодливой козе: держаться подальше, чтоб из вредности не поддала рогами.
Плохая жизнь доводит народ до крайности. Люди умирают, «как мухи» и бегут. Таков, например, Абакум Фыров, ушедший в бурлаки и предпочитающий такую жизнь возвращению в имение своего барина.
Писатель понимает, как трудно приходится многим крестьянам, но, тем не менее, не делает из них «несчастных страдальцев». Он изображает образ родины реально, но с гневом. И крестьяне в поэме показаны такими, какие они есть. Их внешность остаётся такой же непривлекательной. Это кучер Селифан — пьяница, разговаривающий с лошадьми, лакей Петрушка, имеющий из-за крайне редкого посещения бани «особенный запах», «черноногая» девчонка Пелагея, не различающая, где право, а где лево. Это дядя Миняй и дядя Митяй, бестолково помогающие Чичикову разъехаться со встречным экипажем, косноязычные мужики, толкующие Павлу Ивановичу, что Заманиловки нет, пухлый заспанный приказчик Манилова. Это мудрецы, рассуждающие, доедет ли бричка до Москвы или до Казани. Все они такие, немного бестолковые, необразованные, вызывающие порою смех. Они — это Россия бедная, рабская, разоренная.
Но есть в поэме и другая Россия. Сильная, могучая, богатая духовно. И даже в застойном мире мертвых душ сквозит она, эта Россия, пока еще упрятанная далеко в глубине каждого, но готовая вот-вот пробудиться. Гоголь видит могучую силу народа, затравленную, но не убитую крепостным правом. Она проявляется в талантливости, в трудолюбии, энергии русского человека, в его способности не падать духом при любых обстоятельствах. Рядом с бедными, морально низкими крестьянами стоят другие крестьяне. К примеру, мужики Собакевича — пусть умельцы лишь в своем деле, но умельцы талантливые, отлично свое дело знающие и владеющие им в полном объеме.
Русская бойкость, сила — она рядом. Униженные крестьяне, оказывается, могут за себя постоять — достаточно поглядеть вокруг. Заседатель Дробяжкин, повадившийся ездить в одну из деревень, «снесен с лица земли» её жителями, капитан Копейкин, обделённый государством, выходит на большую дорогу. Это ведь, по сути, проявления бунта. А бунт — это не только вопрос чистой физической силы, но вопрос воли.
Гоголь это знает. Он уверен, что Россия сможет подняться и «другие народы и государства уступят ей дорогу », стоит лишь найти рычажок, который разбудит дремлющие способности русского народа. Гоголь создает образ этих дремлющих способностей — чудесную птицу-тройку. Она выражает в себе все то высокое и прекрасное, что есть в русской нации, и прежде всего — стремление к свободе и светлому будущему. Гоголь верит, что путь к нему есть, но сам он его не знает: «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа.»
Русь! куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа.
Н. В. Гоголь
Интерес к творчеству Гоголя не ослабевает и в наши дни. Наверное, причина в том, что Гоголь сумел наиболее полно показать черты характера русского человека, величие и красоту России. В статье «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность», начатой еще до «Мертвых душ», Гоголь писал: «Поэзия наша не выразила нам нигде русского человека вполне, ни в том виде, в каком он должен быть, ни в той действительности, в какой он есть». Здесь намечена задача, которую Гоголь собирался решить в «Мертвых душах».
В поэме Гоголь рисует два противоположных мира: с одной стороны, показана настоящая Россия с ее несправедливостью, стяжательством и грабежом, с другой — идеальный образ будущей справедливой и великой России. Этот образ в основном представлен в лирических отступлениях и размышлениях самого писателя.
«Мертвые души» начинаются с изображения городской жизни, набросков картин города и описания чиновнического общества. Пять глав поэмы отведены на изображение чиновников, пять — помещиков и одна — на биографию Чичикова. В результате воссоздается общая картина России с огромным числом действующих лиц разных положений и состояний, которые выхватываются Гоголем из общей массы, ведь помимо чиновников и помещиков Гоголь описывает и других городских и сельских жителей — мещан, слуг, крестьян. Все это складывается в сложную панораму жизни России, ее настоящее. Типичными представителями этого настоящего в поэме являются бесхозяйственный помещик Манилов, мелочная, «дубинноголовая» Коробочка, безалаберный прожигатель жизни Ноздрев, прижимистый Собакевич и скряга Плюшкин. Гоголь со злой иронией показывает душевную пустоту и ограниченность, тупость и стяжательство этих вырождающихся помещиков-душевладельцев. У этих людей осталось так мало человеческого, что их в полной мере можно назвать «прорехами на человечестве».
Мир «Мертвых душ» страшен, отвратителен и безнравственен. Это мир, лишенный духовных ценностей. Помещики, обыватели губернского города не единственные его представители. В нем, этом мире, живут и крестьяне. Но Гоголь отнюдь не склонен их идеализировать. Вспомним начало поэмы, когда Чичиков въехал в город. Два мужика, рассматривая бричку, определили, что одно колесо не в порядке и Чичиков далеко не уедет. Гоголь не скрыл, что мужики стояли около кабака. Бестолковыми показаны в поэме дядя Митяй и дядя Миняй, крепостной Манилова, просящийся на заработки, а сам идущий пьянствовать. Девочка Пелагея не умеет отличить, где право, где лево. Про-шка и Мавра забиты и запуганы. Гоголь не обвиняет их, а, скорее, добродушно смеется над ними.
Описывая кучера Селифана и лакея Петрушку — дворовых слуг Чичикова, автор проявляет доброту и понимание. Петрушка охвачен страстью к чтению, хотя его больше привлекает не то, что он читает, а сам процесс чтения, как это из букв «вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что значит». Мы не видим в Селифане и Петрушке высокой духовности и нравственности, но они уже отличаются от дяди Митяя и дяди Миняя. Раскрывая образ Селифана, Гоголь показывает душу русского мужика и старается понять эту душу. Вспомним, что он говорит о значении почесывания в затылке у русского народа: «Что означало это почесывание? и что вообще оно значит? Досада ли на то, что вот не удалась задуманная назавтра сходка со своим братом… или уже завязалась в новом месте кат кая зазнобушка сердечная… Или просто жаль оставлять отогретое место на людской кухне под тулупом, с тем чтобы вновь тащиться под дождь и слякоть и всякую дорожную невзгоду?»
Выразителем идеального будущего России является Россия, описанная в лирических отступлениях. Здесь тоже представлен народ. Пусть народ этот состоит из «мертвых душ», но он обладает живым и бойким умом, это народ, «полный творящих способностей души…». Именно у такого народа могла появиться «птица-тройка», которой без труда управляет ямщик. Это, например ярославский расторопный мужик, который «одним топором да долотом» смастерил чудо-экипаж. Его и других мертвых крестьян купил . Чичиков. Переписывая их, он рисует в своем воображении их земную жизнь: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на своем веку?» Мертвые крестьяне в поэме противопоставлены живым крестьянам с их бедным внутренним миром. Они наделены сказочными, богатырскими чертами. Продавая плотника Степана, помещик Собакевич описывает его так: «Ведь что за силища была! Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом».
Образ народа в поэме Гоголя постепенно перерастает в образ России. Здесь тоже просматривается противопоставление настоящей России идеальной будущей России. В начале одиннадцатой главы Гоголь дает описание России: «Русь! Русь! Вижу тебя…» и «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Но эти два лирических отступления разрываются фразами: «Держи, держи, дурак!» — кричал Чичиков Селифану. «Вот я тебя палашом! — кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин. — Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж!.,»
В лирических отступлениях автор обращается к «необъятному простору», «могучему пространству» русской земли. В последней главе поэмы бричка Чичикова, русская тройка превращается в символический образ России, стремительно несущейся в неведомую даль. Гоголь, будучи патриотом, верит в светлое и счастливое будущее Родины. Гоголевская Россия в будущем — великая и могучая страна.
Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа…
Н.В. Гоголь
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе на— шей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Всю страну взволновали размышления А.И.Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Президент Ельцин поставил своей целью добиться суверенитета России. Порой мне как бы слышаться слова Н.А. Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?…
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN, и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”. И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы,— часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!”, “каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”,— читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”. История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные еще струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
“Русь, куда же несешься ты ? дай ответ.
Не дает ответа…”
Н.В.Гоголь
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое ложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Порой мне как бы слышатся слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город N и поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”; полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник, мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! А каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалился своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”.
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедая хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирается вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”.
Николай Васильевич Гоголь в своей поэме «Мёртвые души» поднял одну из самых важных тем тогдашней России – тему русского народа. Он сумел рассмотреть его истинную душу; скрытую под маской непривлекательной внешности, необразованности, порою даже дикости.
По сути, в то время в России происходило массовое расслоение общества. Тогда не было никакого аналога “среднего класса”, так распространённого сейчас. Происходило чёткое разделение по социальному принципу. Но одно дело, когда общество расслоено лишь по принципу “богатый-бедный”, ведь это совершенно обыденное явление. А уже совсем другое дело, когда к этому делению добавляется ещё и деление по принципу “раб-господин”. И Гоголь отлично это понимал. Крепостное право тормозило развитие страны, оно тянуло её в прошлое, Запущенные деревни, унылый быт – не яркий ли тому пример?
Хотя, если вдуматься, разве настолько уж плоха система крепостного права в принципе? При умелых, человечных и честных помещиках, не дерущих с крестьян три шкуры, но и не распускающих своё хозяйство, эта система могла бы быть очень эффективной и гуманной. Но при взгляде, брошенном Гоголем на этих самых помещиков, становится ясно, что крепостничество не оправдывает себя ни на йоту. Крепостники пользуются своей властью лишь для того, чтобы нажиться за счёт крестьян. Ноздрев их просто не замечает, полагая, видимо, что деньги его берутся сами по себе, будто бы из воздуха. То, что выращено трудом и потом крестьян, Ноздрев спускает за несколько дней. “Поздравь: продулся в пух!” – сообщает он Чичикову.
Плюшкин же и вовсе дерет с крестьян три шкуры. Давно уже заброшено его хозяйство, избы обветшали, а он продолжает брать оброк, о судьбе крестьян ничуть не заботясь и полагая их ворами и мошенниками.
А еще крепостники не понимают того, что поступают, мягко говоря, плохо. Во время разговора Чичикова с чиновниками один из них замечает, что при переезде в Херсонскую губернию хорошо бы нанять конвой, чтоб крестьяне не взбунтовались. На первый взгляд может показаться, что этот чиновник понимает причины угнетенности крестьян и социальную ненужность крепостников, но это не так. Скорее всего, он лишь советует Чичикову относиться к крестьянам как к бодливой козе: держаться подальше, чтоб из вредности не поддала рогами.
Плохая жизнь доводит народ до крайности. Люди умирают, “как мухи” и бегут. Таков, например, Абакум Фыров, ушедший в бурлаки и предпочитающий такую жизнь возвращению в имение своего барина.
Писатель понимает, как трудно приходится многим крестьянам, но, тем не менее, не делает из них “несчастных страдальцев”. Он изображает образ родины реально, но с гневом. И крестьяне в поэме показаны такими, какие они есть. Их внешность остаётся такой же непривлекательной. Это кучер Селифан – пьяница, разговаривающий с лошадьми, лакей Петрушка, имеющий из-за крайне редкого посещения бани “особенный запах”, “черноногая” девчонка Пелагея, не различающая, где право, а где лево. Это дядя Миняй и дядя Митяй, бестолково помогающие Чичикову разъехаться со встречным экипажем, косноязычные мужики, толкующие Павлу Ивановичу, что Заманиловки нет, пухлый заспанный приказчик Манилова. Это мудрецы, рассуждающие, доедет ли бричка до Москвы или до Казани. Все они такие, немного бестолковые, необразованные, вызывающие порою смех. Они – это Россия бедная, рабская, разоренная.
Но есть в поэме и другая Россия. Сильная, могучая, богатая духовно. И даже в застойном мире мертвых душ сквозит она, эта Россия, пока еще упрятанная далеко в глубине каждого, но готовая вот-вот пробудиться. Гоголь видит могучую силу народа, затравленную, но не убитую крепостным правом. Она проявляется в талантливости, в трудолюбии, энергии русского человека, в его способности не падать духом при любых обстоятельствах. Рядом с бедными, морально низкими крестьянами стоят другие крестьяне. К примеру, мужики Собакевича – пусть умельцы лишь в своем деле, но умельцы талантливые, отлично свое дело знающие и владеющие им в полном объеме.
Русская бойкость, сила – она рядом. Униженные крестьяне, оказывается, могут за себя постоять – достаточно поглядеть вокруг. Заседатель Дробяжкин, повадившийся ездить в одну из деревень, “снесен с лица земли” её жителями, капитан Копейкин, обделённый государством, выходит на большую дорогу. Это ведь, по сути, проявления бунта. А бунт – это не только вопрос чистой физической силы, но вопрос воли.
Гоголь это знает. Он уверен, что Россия сможет подняться и “другие народы и государства уступят ей дорогу “, стоит лишь найти рычажок, который разбудит дремлющие способности русского народа. Гоголь создает образ этих дремлющих способностей – чудесную птицу-тройку. Она выражает в себе все то высокое и прекрасное, что есть в русской нации, и прежде всего – стремление к свободе и светлому будущему. Гоголь верит, что путь к нему есть, но сам он его не знает: “Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа.”
Типичными представителями этого настоящего в поэме являются бесхозяйственный помещик Манилов, мелочная, «дубинноголовая» Коробочка, безалаберный прожигатель жизни Ноздрев, прижимистый Собакевич и скряга Плюшкин. Гоголь со злой иронией показывает душевную пустоту и ограниченность, тупость и стяжательство этих вырождающихся помещиков-душевладельцев. У этих людей осталось так мало человеческого, что их в полной мере можно назвать «прорехами на человечестве».
Мир «Мертвых душ» страшен, отвратителен и безнравственен. Это мир, лишенный духовных ценностей. Помещики, обыватели губернского города не единственные его представители. В нем, этом мире, живут и крестьяне. Но Гоголь отнюдь не склонен их идеализировать. Вспомним начало поэмы, когда Чичиков въехал в город. Два мужика, рассматривая бричку, определили, что одно колесо не в порядке и Чичиков далеко не уедет. Гоголь не скрыл, что мужики стояли около кабака. Бестолковыми показаны в поэме дядя Митяй и дядя Миняй, крепостной Манилова, просящийся на заработки, а сам идущий пьянствовать. Девочка Пелагея не умеет отличить, где право, где лево. Прошка и Мавра забиты и запуганы. Гоголь не обвиняет их, а, скорее, добродушно смеется над ними.
Описывая кучера Селифана и лакея Петрушку — дворовых слуг Чичикова, автор проявляет доброту и понимание. Петрушка охвачен страстью к чтению, хотя его больше привлекает не то, что он читает, а сам процесс чтения, как это из букв «вечно выходит какое-нибудь слово, которое иной раз черт знает что значит». Мы не видим в Селифане и Петрушке высокой духовности и нравственности, но они уже отличаются от Дяди Митяя и дяди Миняя. Раскрывая образ Селифана, Гоголь показывает душу русского мужика и старается понять эту душу.
Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ.
Не дает ответа…
Н.В.Гоголь.
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом.
Всю страну взволновали размышления А.И.Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Президент Ельцин поставил своей целью добиться суверенитета России. Порой мне как бы слышаться слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?…
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN, и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинно-головую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, – часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!”, “каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”,- читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца. Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей. Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные еще струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ.
Не дает ответа…
Н.В.Гоголь.
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом.
Всю страну взволновали размышления А.И.Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Президент Ельцин поставил своей целью добиться суверенитета России. Порой мне как бы слышаться слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?…
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN, и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинно-головую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, – часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!”, “каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”,- читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца. Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей. Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные еще струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое ложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Порой мне как бы слышатся слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город N и поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”; полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник, мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! А каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалился своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”.
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедая хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирается вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”.
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое вложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы.
Поэма вызвала горячие споры и толки. В. Г. Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси.
За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей, сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Всю страну взволновали размышления А. И. Солженицына “Как нам обустроить Россию”. Порой мне как бы слышаться слова Н. А. Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли русской Гоголю за советом в такое сложное время? С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город NN. и до того, как этот “приобретатель” поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноздрева; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”, полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описаниях умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ!” “Каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалится своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедал хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто.
На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель и о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирает вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Писатель видит иную Русь, “птицу-тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, чичиковы, маниловы и плюшкины. Но жива Русь, “птица-тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”
“Русь, куда же несешься ты ? дай ответ.
Не дает ответа…”
Н.В.Гоголь
Почти у каждого писателя есть произведение, которое является делом всей его жизни, творением, в которое ложил он свои искания и сокровенные думы. Для Гоголя это, без сомнения, “Мертвые души”, так и оставшиеся неоконченными после семнадцати лет работы. Поэма вызвала горячие споры и толки. В.Г.Белинский имел все основания сказать, что вопрос о “Мертвых душах” столько же литературный, сколько и общественный, результат столкновения старых начал с новыми. Читая книгу впервые, я мало обращал внимания на лирические размышления автора о России и русском народе. Эти прекрасные места даже казались неуместными в сатирической поэме. Перечитав недавно “Мертвые души”, я вдруг открыл Гоголя как великого патриота, убедился, как важен для всего замысла писателя исполненный гордости образ Руси. За последние годы громадно вырос вопрос о судьбе нашей сегодняшней России, о ее предназначении, будущности, о способности русского народа вновь совершить исторический рывок. Ученые, писатели, политики и экономисты спорят об этом. Порой мне как бы слышатся слова Н.А.Некрасова, обращенные к русскому народу:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил —
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Как же не обратиться к певцу земли Русской Гоголю за советом в такое сложное время?
С того момента, как бричка Чичикова тихо вкатилась в губернский город N и поспешно уезжает из города, проходит немного времени, но читатель успевает не только познакомиться с удивительным разнообразием помещиков и чиновников, но и увидеть образ целой страны, понять “несметное богатство русского духа”.
Писатель не отделяет помещиков и чиновников от народа, как это делают критики. Лично мне кажется, что неправильно толковать, будто все помещики и чиновники, да и сам Чичиков, и есть подлинные “мертвые души”. Так можно назвать из всех типов только Плюшкина, душа которого омертвела от жадности. Но сам Гоголь поясняет, что “подобное явление редко попадается на Руси”. Здоровяка Собакевича, способного съесть целого осетра; кутилу, враля, гуляку и скандалиста Ноз-древа; мечтательного лентяя Манилова; прижимистую “дубинноголовую” Коробочку; прожженного взяточника Ивана Антоновича “кувшинное рыло”; полицмейстера, объезжающего торговые ряды как свою вотчину, и многих других героев “мертвыми душами” не назовешь. Это либо хозяева-кулаки, либо бесполезные люди, либо подлецы, которых Гоголь сумел “припрячь”.
И эти господа, и Петрушка с Селифаном, и два мужика, спорящие, доедет ли колесо до Москвы, — часть русского народа. Но не лучшая часть. Истинный образ народа видится, прежде всего, в описании умерших крестьян. Ими восхищаются и автор, и Чичиков, и помещики. Их уже нет, но в памяти людей, их знавших, они приобретают былинный облик.
“Милушкин, кирпичник, мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть бы в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да тот мужик один станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил по пятисот рублей. Ведь вот какой народ! А каретник Михеев! Ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные”. Так хвалился своими крестьянами Собакевич. Чичиков возражает, что они уже умерли и только “мечта”. “Ну нет, не мечта! Я вам доложу, каков был Михеев, так вы таких людей не сыщете: машинища такая, что в эту комнату не войдет… А в плечищах у него была такая силища, какой нет у лошади…”.
И сам Павел Иванович, разглядывая списки купленных крестьян, будто видит их наяву, и каждый мужик получает “свой собственный характер”. “Пробка Степан, плотник, трезвости примерной”, — читает он и начинает представлять: “А! Вот он… вот тот богатырь, что в гвардию годился бы!” Дальше мысль подсказывает ему, что Степан исходил с топором все губернии, съедая хлеба на грош, а в поясе приносил, верно, рублей по сто. На протяжении нескольких страниц знакомимся мы с разнообразными судьбами простых людей. Мы видим русский народ, прежде всего, полным сил, талантливым, живым, бодрым. С восторгом говорит писатель о живом, метком русском слове, что вырывается из-под самого сердца.
Но не всегда русские люди покорны властям. Обиды могут довести их до мести. В “Повести о капитане Копейкине” рассказывается, как герой Отечественной войны 1812 года, инвалид, обиженный чиновниками, собирается вокруг себя шайку вольных людей.
Россия встает перед нами в своем величии. Не та Россия, где чиновники берут взятки, помещики проматывают имения, крестьяне пьянствуют, где плохие дороги и гостиницы. Вернее, сквозь эту Россию писатель видит иную Русь, “птицу тройку”. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?” И образ страны-тройки сливается с образом мастера, снарядившего “дорожный снаряд”. Гоголь видит Русь великой, указывающей путь другим, мнится ему, как обгоняет Русь иные народы и государства, которые, “косясь, постораниваются и дают ей дорогу”.
История, к сожалению, рассудила по-иному. Не удалось нашей стране обогнать другие. И ныне здравствуют в других чинах и обличьях ноздревы, Чичиковы, Маниловы и Плюшкины. Но жива Русь, “птица тройка”. И, несмотря на неурядицы, не могут не почуяться “иные, еще доселе не бранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения”. И верится нам, жителям России, что пророческими окажутся в будущем слова писателя: “Подымутся русские движения… и увидят, как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…”.
Великий классик, получивший идею, хотел показать идеальную русскую жизнь в глубинке. Но замысел расширился. Гоголь не смог раскрасить будни помещиков и чиновников. Идеальные краски ушли на задний план, а серые реалии выплыли наружу. Именно этим можно объяснить настроение Пушкина во время чтения автором поэмы. Грусть и тяжесть наполняла душу поэта. Россия предстала перед читателями галерей пороков: скупости, лени, обжорства. Каждый образ дополнялся следующим персонажем и становился собирательным:
Мечтательный Манилов;
Скупая Коробочка;
Разгульный Ноздрев;
Угрюмый Собакевич;
Алчный Плюшкин.
Россия породила страшных людей, имеющих власть над другими, но не желающих ничего создавать. Все они выросли их хороших людей, но общество помогло им очерстветь душой и деградировать как личностям.
Добродушный романтизм Манилова становится пустотой ленивого мечтателя, беспечного и глупого. Строить нереальные прожекты, сидя в приходящей в запустение беседке, – все, что он может.
Хозяйственность и практичность Коробочки свели ее разум к тупому исканию выгоды. Она превратилась в глупую старуху, не вдумывающуюся в предмет торговли. Главное, продать.
Смелость Ноздрева заменяется невежеством, пьянкой и транжирством. Он смело врет, хамит и дерется, но трусливо сбегает от решения настоящих проблем.
Богатырская стать Собакевича стала грубостью, крепость характера преобразовалась в черствость души, а прямолинейность стала подозрительностью.
Бережливость Плюшкина переросла в безнравственность. Он не замечает близких себе людей, отказывается от детей и не радуется внукам.
Эти образы составляют основу сатиры на крепостную Русь. Безжизненная Россия ждет изменений, надеется на новые социальные классы, интересные идеи.
Любовь к России
Простой люд он наделяет такими особенными и свойственными только русскому человеку качествами – естественностью, честностью, чистотой души и помыслов. Давая описание всем персонажам поэмы, Н.В. Гоголь в каждом из них подчеркивает национальность.
О главном герое Чичикове он пишет такие строки: «Какой же русский не любит быстрой езды». Помещика Собакевича он сравнивает с богатырем. Этот образ хоть и карикатурный, но, все–таки, напоминает нам об истинных могучих богатырях, которые странствуют по Руси–матушке.
Автор поэмы выбирает сатирическую форму описания героев поэмы – помещиков, которые правили и торжествовали в то время. Сам Гоголь замечает тот факт, что комедийное изображение образов выходит у него намного лучше, чем у остальных писателей того времени. Именно поэтому, Россия в тексте поэмы «Мертвые души» наполнена своенравными, эгоистичными, бездушными героями, которые совершают низкие поступки и совершено не стыдятся этого.
Название поэмы «Мертвые души» делает ее героев призраками. Критики замечают, что вся жизнь России, русского народа того времени была призрачной и абсурдной. Поэтому, такое название как никогда подходит к внутреннему тексту и смыслу поэмы. Россия – это особый мир для поэта. Он пытается найти в ней множество ответов на свои вопросы. Но, она молчит. Россия – это родной край автора, и, к большому сожалению, он наполнен именно такими героями, с которыми мы встретились в тексте поэмы.