Рассказывают, что однажды утренней порой доблестный Тус и прославленный в боях Гив в сопровождении сотни воинов с борзыми и соколами поскакали к равнине Дагуй потешить себя охотой. Настреляв дичи в степи, они отправились в лесок. Вдали показалась девушка. Охотники поспешили к ней. Перед ними предстала стройная как кипарис невиданная красавица. На вопрос Туса, кто она такая, девушка призналась, что ушла из дома из-за отца, который в нетрезвом состоянии грозился убить ее. В разговоре с ней выяснилось, что она из рода шаха Феридуна. С дорогим венцом на голове, верхом на коне покинула она дом. Но конь пал в пути, обессилев, а ее саму оглушили и ограбили разбойники.
Обоим молодцам девица пришлась по сердцу, и между ними разгорелся яростный спор, кому она достанется. Решили вынести его на суд владыки Ирана Кей Кавуса, а тот заявил, что такая красавица достойна только властелина. Девицу посадили на трон и увенчали короной. Когда пришёл срок, молодая царица родила сына необыкновенной красоты. Нарекли его Сиавушем. Младенец рос среди дворцовой роскоши. Однажды пришёл из Забула могучий Ростем. Заметив при дворе резвого царевича, попросил он шаха доверить ему воспитание львёнка. Шах не видел причины для отказа. Ростем увёз Сиавуша в Забул, где под надзором прославленного витязя он был приобщён к дворцовой жизни, получил необходимое для той поры воспитание, превзошёл всех своих сверстников в ратном деле.
Пришло время воспитаннику Ростема вернуться к родному очагу. Гонцы принесли Кей Кавусу, отцу царевича, радостную весть. Шах приказал своим военачальникам Тусу и Гиву поскакать навстречу наследнику. Повелитель Ирана гордился своим сыном и молился о нем небесам. Был устроен пышный пир по случаю возвращения царевича.
Неожиданно к Сиавушу подкралась беда: умерла любимая мать. Прошло немного времени, как другая жена отца, Судабе, влюбилась с первого взгляда в молодого красавца. Начались бесконечные преследования. Судабе неоднократно заманивала юношу в свой дворец, но тщетно. Судабе решилась на весьма рискованный шаг — пожаловалась мужу на якобы бессердечность и невнимание своего пасынка, который игнорирует не только ее, но и своих сестёр и, несмотря на неоднократные приглашения, ни разу не удостоил их своим посещением. Кей Кавус, ничего не подозревая, посоветовал сыну быть внимательным к мачехе и ее дочерям, Сиавуш, опасаясь стать жертвой интриг Судабе, попросил отца позволить ему искать общества прославленных воинов. Отец настаивал на своём и второй раз велел Сиавушу навестить сестёр. Старый слуга Хирбед повёл Сиавуша к женским покоям. В чертоге молодой царевич увидел небывалую роскошь: путь был устлан китайской золотой парчой, трон из чистого золота был украшен драгоценными камнями. На троне, блистая неземной красотой, восседала Судабе. Царица сошла с трона, отвесила низкий поклон и обняла Сиавуша. Тот был смущён. Горячие объятия мачехи показались ему неприличными. Он подошёл к своим сёстрам и провёл с ними немалое время.
Судабе казалось, что она уже близка к цели, и при встрече с мужем расхвалила Сиавуша. Шах предложил подобрать сыну невесту и устроить свадьбу. Судабе решила выдать за царевича одну из своих дочерей. Она во второй раз пригласила в свои покои Сиавуша. Как и при первой встрече, она глубоким поклоном встретила его, усадила на трон и как бы невзначай показала на девиц, сидевших недалеко, и спросила, какая из них больше нравится ему, кого он изберёт себе в жены. Сиавуша не прельщала такая затея. Он промолчал. Это подбодрило его собеседницу. Она, не смущаясь, раскрыла свой тайный замысел, говоря: «Да, рядом с солнцем луна не привлекает; пользуйся моей благосклонностью, лови счастье. Возлелей меня до скончания лет, я любви своей не таю, отныне душой и телом я — твоя!» Позабыв о стыде, она крепко обняла царевича и стада страстно целовать его.
Сиавуш побоялся оскорбить ее резкостью и смущённо сказал, что готов стать ее зятем, а столь прекрасной, как она, достоин лишь повелитель, и, добавив: «Тебя я готов почитать, словно милую мать», покинул гарем шаха.
Прошло некоторое время, Судабе вновь повелела призвать к ней Сиавуша и стала опять говорить о своей страсти, о том, как она томится и изнывает от любви к нему. Почувствовав безразличие к себе со стороны Сиавуша, царица перешла к угрозам, заявив: «Если не покоришься, не захочешь меня оживить юной любовью, я тебе отомщу, лишу тебя трона». Такая дерзость вывела из себя юношу. Он в сердцах ответил: «Тому не бывать. Мне честь дорога, не стану я обманывать отца» — и вознамерился было уйти, но царица вмиг исцарапала себе ланиты, разорвала на себе одежды и стала взывать о помощи. Услышав крик супруги, шах поспешил в гарем. Полуголая царица, смотря в гневные глаза мужа-венценосца, закричала неистово: «Сын твой, озверев от страсти, разорвал на мне одежду, шепча, что он полон любовного огня».
Выслушав жену, шах проявил благоразумие. Он решил спокойно разобраться в случившемся и расспросил Сиавуша. Тот рассказал ему, как все было на самом деле. Шах взял Сиавуша за руки, притянул к себе и обнюхал кудри и одежды сына, а затем, повторив то же самое с Судабе, понял, что нет и следа преступных объятий, о которых говорила царица. Она возводила хулу на безвинного Сиавуша. Однако наказать жену шах побоялся, опасаясь войны с ее роднёй.
Не сумев обмануть мужа, Судабе вновь начала плести хитрые козни. Она призвала колдунью, носившую в себе ребёнка, дала ей снадобье, чтобы у той случился выкидыш, а плод собралась выдать за свой, обвинив Сиавуша в убийстве ее ребёнка. Колдунья согласилась и, выпив зелье, родила мёртвых близнецов, которых царица велела положить в золотую лохань, а сама издала пронзительный крик. Властелин, узнав о постигшей царицу беде, разъярился, но гнева своего не выдал ничем. Наутро он пришёл в покои жены и увидел встревоженных слуг и мертворождённых детей. Судабе лила слезы, говоря: «Я ведь говорила тебе о делах злодея».
В душу шаха закрались сомнения. Он обратился к звездочётам с просьбой справедливо рассудить обвинения царицы. Звездочёты трудились неделю, а затем сказали, что не он и царица родители этих детей. Царица вновь стала лить слезы и просить у шаха правосудия. Тогда владыка отдал приказ найти настоящую мать этих детей. Стража вскоре напала на след колдуньи и привела ее к шаху, угрожая петлёй и мечом. Та же твердила им в ответ: «Вины за собой не ведаю, нет!» Звездочёты снова подтвердили своё решение. Судабе же сказала, что говорить правду им запретил Сиавуш. Чтобы отогнать от себя подозрения, царевич решается пройти испытание огнём, как велел великий Заратуштра. Развели огромный костёр. Пламя бушевало под вопли собравшихся людей. Всем было жаль цветущего юношу.
Появился Сиавуш и сказал: «Да будет небесный свершён приговор! Коль прав я, спасатель меня спасёт». Вот вороной конь понёс Сиавуша сквозь огонь. Не видно стало ни всадника, ни скакуна. Все замерли и через мгновение радостно грянули: «Прошёл сквозь огонь молодой властелин». Справедливость была восстановлена. Шах решил казнить лгунью, но Сиавуш уговорил его помиловать супругу и не терзать себя. Кей Кавус ещё сильнее привязался к сыну.
Тем временем шах Афрасьяб готовился к новым битвам с Ираном. Сиавуш попросил отца разрешить ему возглавить войско, сказав, что ему по плечу сокрушить Афрасьяба и повергнуть в прах вражьи головы. Шах согласился и послал гонца за Ростемом, попросив его быть защитой Сиавушу в предстоящей войне.
Под гром литавр Тус выстроил рать перед дворцом. Шах вручил Сиавушу ключи от сокровищ дворца и воинского снаряжения и поставил под его начало рать из двенадцати тысяч бойцов. После этого шах произнёс перед войском напутственную речь.
Вскоре Сиавуш занял Балх и послал эту радостную весть отцу.
Афрасьябу приснился страшный сон, будто вихрь налетел на его войско, опрокинул его царственный стяг и сорвал покров с шатров. Смерть косила воинов, кровавой горой громоздились тела. Налетели сто тысяч воинов в броне и их предводитель как вихрь на коне, Афрасьяба связали, помчали быстрее огня и бросили к ногам Кей Кавуса. Тот в ярости вонзил кинжал в грудь Афрасьяба, и тут его пробудил собственный крик.
Мобед разгадал его сон: «Могучий владыка, готовься увидеть наяву грозную рать иранцев. Твоя держава будет погублена, родная страна затоплена кровью. Сиавуш изгонит тебя прочь, а если ты победишь Сиавуша, то иранцы, мстя за него, сожгут страну».
Желая предотвратить войну, Афрасьяб отправляет с Гарсивазом караван с богатыми дарами, табун коней и множество рабов, Когда Гарсиваз вошёл во дворец, царевич проявил к нему учтивость и усадил у трона, Гарсиваз изложил просьбу своего повелителя о прекращении войны.
Юный полководец Сиавуш, посоветовавшись с Ростемом, решил принять предложенный мир. Гонец сообщил об этом Афрасьябу и добавил, что Сиавуш требует при этом сотню заложников. Условие было принято, и Ростем отправился к Кей Кавусу с вестью о заключении мира.
Однако послание Сиавуша ужалило шаха. Его совсем не обрадовало решение Сиавуша, и он велел передать войско под командование Туса, а самому Сиавушу немедленно возвращаться домой, назвав его при этом «недостойным звания воина». Это оскорбило мудрейшего полководца Ростема, который в присутствии шаха вспыхнул гневом и покинул двор.
Сиавуш излил своё горе двум близким ему богатырям — Зенгу и Бахраму — и признался, что ввязался в войну из-за интриг мачехи, однако сумел вернуть стране две богатейшие области — Согд и Балх, а вместо благодарности подвергся унижению. Сиавуш в гневе возвратил Афрасьябу всех заложников и дары, которые туранцы прислали ему в день победы, войско вверил Бахраму, а сам решил не возвращаться в отчий дом. Вскоре его посланник Зенге прибыл в Туран к Афрасьябу, который оказал ему пышный приём. Узнав о решении Сиавуша, Афрасьяб был потрясён. Он посоветовался с мудрецом Пираном, который очень лестно отозвался об иранском царевиче и предложил повелителю Турана принять Сиавуша как родного сына, окружить его почётом и дать ему в жены свою дочь, исполнив положенный обряд.
Афрасьяб рассудил так: приход к нему Сиавуша — конец войнам; Кей Кавус одряхлел, конец его скор, два престола объединятся, и он станет владыкой огромной страны. Воля повелителя Турана была исполнена немедленно. К Сиавушу был срочно отправлен гонец с дружественным предложением от имени Афрасьяба. Царевич прибыл в стан владыки Турана с тремя сотнями бойцов и частью казны. Кей Кавус был сражён этим известием.
Мудрый Пиран встретил Сиавуша на границе с большим почётом, нарёк его своим сыном, и они отправились в столицу Турана. Такой же сердечный приём оказал иранскому царевичу и сам властитель Турана — Афрасьяб. Он, встретив гостя с распростёртыми объятиями и горячими поцелуями, был восхищён и покорен Сиавушем и обещал, что отныне Туран преданно будет служить ему.
Сиавуша ввели во дворец, усадили на блестящий трон, устроили в его честь грандиозный пир, а наутро, лишь только он проснулся, преподнесли ему богатые дары Афрасьяба. Чтобы дорогой гость не скучал, придворные устраивали в его честь всевозможные игры и забавы. По приказу правителя для игры отобрали семь наиболее искусных богатырей-всадников, но гость легко их победил. Пальма первенства досталась ему и в стрельбе из лука, и на охоте, куда все отправились во главе с самим Афрасьябом.
Старец Пиран позаботился о семейном благополучии Сиавуша и предложил ему породниться с какой-нибудь из самых знатных семей страны. Царевич, исполненный любви, заявил в ответ: «Хочу породниться с твоей семьёй». Была сыграна пышная свадьба. Дочь Пирана Джерир стала первой супругой витязя. Близ милой жены Сиавуш на время забыл о своём суровом отце Кей Кавусе.
Прошло ещё немного времени, и однажды прозорливый Пиран сказал Сиавушу: «Хотя дочь моя стала твоей женой, но ты рождён для другой доли. Тебе подобает породниться с самим владыкой. Его дочь Ференгиз — алмаз, взлелеянный отцом». Сиавуш покорился, говоря: «Если таково повеление творца, то не стоит противиться его воле». Пиран выступил в качестве посредника. Он изложил желание царевича украсить свой дворец и назвать супругой несравненную дочь владыки ференгиз. Шах задумался. Ему показалось, что Пиран слишком усердствовал, пестуя львёнка. К тому же он помнил предсказание жрецов, которые поведали ему, что немало страданий и бед принесёт ему внук. Пирану удалось успокоить владыку и получить согласие на женитьбу Сиавуша на его дочери.
Ференгиз нарядили, украсили ее кудри цветами и привели во дворец Сиавуша. Семь дней длилось веселье и звучали музыка и песни. Ещё через семь дней Афрасьяб одарил своего зятя драгоценностями и отдал в придачу землю до Чин-моря, на которой были возведены богатые города. Шах повелел также передать ему престол и золотой венец.
По истечении года Афрасьяб предложил Сиавушу объехать свой край до Чина и выбрать себе столицу, где бы он мог поселиться. Сиавуш открыл для себя райский уголок: зелёные равнины, леса, полные дичи. Здесь, в центре славного города, он решил воздвигнуть первый дворец.
Однажды, объезжая округу, Сиавуш обратился к звездочёту: «Скажи, буду ли я счастлив в этом блистательном городе или меня сразит горе?» Глава звездочётов промолвил в ответ: «В этом городе нет тебе благодати».
Пирану принесли приказ владыки Турана, в котором он велел собрать дань со всех подвластных ему земель. Пиран, простившись с Сиавушем, отправился выполнять высокое повеление.
Между тем распространилась молва о прекрасном городе — жемчужине страны, который был назван Сиавушкерт. Вернувшись из похода, Пиран посетил этот город. Он пришёл в восхищение, дивясь его красотой, и, воздавая хвалу Сиавушу, вручил Ференгиз венец и ожерелье, ослепляющие взор. Затем он отправился в Хотен, чтобы увидеть шаха. Доложив ему о своей миссии, он между прочим рассказал и о величии и красоте города, который построил Сиавуш.
Спустя некоторое время Афрасьяб послал своего брата Гарсиваза посмотреть строительство и поздравить Сиавуша с его удачей. Сиавуш вышел навстречу со своей дружиной, обнял именитого богатыря и спросил о здоровье шаха.
Наутро гонец сообщил радостную весть: у Сиавуша родился сын. Его нарекли Фаридом. Пиран ликовал, но Гарсиваз подумал: «Дай срок — и Сиавуш вознесётся над страной. Ведь он владеет почти всем: и ратью, и троном, и шахской казной». Гарсиваз был сильно встревожен. Вернувшись в столицу, он доложил шаху о том, как вознёсся Сиавуш, как к нему идут посланцы Ирана, Чина и Рума, и предупредил брата о возможной для него опасности. Шах заколебался; верить ли всему этому? — и повелел Гарсивазу снова отправиться к Сиавушу и передать ему, чтобы он немедленно прибыл ко двору.
Сиавуш был рад встретиться с владыкой, но Гарсиваз оговорил Афрасьяба и представил дело так, что в результате происков злого духа тот стал враждебен к герою и пылает к нему лютой ненавистью. Сиавуш, помня добро владыки, все же был намерен поехать к нему, но Гарсиваз приводил все новые и новые доводы. Наконец, призвав писца, он написал письмо Афрасьябу, в котором воздал ему хвалу и сообщил, что Ференгиз отягчена бременем и Сиавуш прикован к ее изголовью.
Брат шаха торопился к Афрасьябу, чтобы сообщить очередную ложь о том, что Сиавуш якобы не принял письмо, не вышел навстречу Гарсивазу и вообще настроен враждебно по отношению к Турану и ждёт иранских посланцев. Афрасьяб, поверив козням своего брата, вознамерился повести войска и покончить с предполагаемой смутой.
Тем временем, опасаясь за свою жизнь, Сиавуш решает пойти с дружиной в Иран, но в пути его настигает владыка Турана. Почувствовав беду, дружина Сиавуша готова была сразиться, но полководец сказал, что он не станет пятнать свой род войной. Гарсиваз же все настойчивей торопил Афрасьяба начать сражение. Афрасьяб отдал приказ уничтожить войско Сиавуша.
Верный своей клятве, Сиавуш не коснулся ни меча, ни копья. Тысячи иранских бойцов погибли. Тут воин Афрасьяба Гаруй бросил аркан и стянул шею Сиавуша петлёй.
Услышав чёрную весть, супруга Сиавуша Ференгиз бросилась к ногам отца, умоляя о пощаде.
Но шах не внял ее мольбам и прогнал прочь, приказав запереть ее в темницу. Убийца Гаруй схватил Сиавуша, поволок его по земле, а затем ударом кинжала поверг его в прах. Гарсиваз приказал извлечь из темницы дочь шаха и забить ее батогами.
Так свершилось злодейство. И в знак этого поднялся над землёй вихрь и затмил собой небеса.
Сказание о Сохрабе
Однажды Ростем, пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучего скакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил его на вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника, заснул богатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл. Пришлось в доспехах, с оружием брести пешком.
И вот богатырь вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провести ночь за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скоро отыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.
К пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца сливался со сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль Ростема. Захмелев и почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему ложе.
Уже было за полночь, когда послышался шёпот, тихо открылась дверь и со свечой в руках вошла рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло львиное сердце богатыря. Он молвил ей: «Назови своё имя. Зачем ты пришла полуночной порой?» Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей она не нашла равного ему. «Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя сына, чтобы он был равным тебе по росту, силе и отваге», — сказала красавица и пообещала отыскать резвого Рехша.
Ростем, восхищённый ее красотой, зовёт мобеда и велит ему отправиться сватом к владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдаёт свою прекрасную дочь за героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.
Оставшись со своей милой супругой наедине, Ростем отдаёт ей свой амулет, о котором был наслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба пошлёт тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень ему на руку. Пусть вырастет могучим удальцом, не знающим страха».
Всю ночь Ростем провёл со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижал ее к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печаль расставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.
Утром семенганский правитель пришёл спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщил радостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».
Ростем отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц. Техмина нарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти годам он стал самым сильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал Тахмине письмо и подарки. О них она рассказала сыну и предупредила его: «О сын мой, об этом не должен узнать враг твоего отца Афрасьяб, правитель Турана». Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мне добрый конь». Быстро отыскали коня, рождённого от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемый нетерпением, он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.
Вскоре о начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает ему навстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнуть к хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали друг друга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить непобедимого врага Турана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножием из сверкающей белизной слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты взойдёшь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье. Добудь же венец властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысяч бойцов».
Сохраб вместе с дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большую рать, очень обрадовался. Он собрал войско и повёл его на Белую крепость — оплот Ирана. Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского рода. Его красавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая наездница. Увидев приближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир, возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьём, поверг его наземь, чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании. Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.
Тогда дочь Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринулась на врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб поскакал навстречу врагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила его в грудь Сохраба. Разъярённый богатырь сбросил наездницу наземь, но ей удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед богатырём предстала юная красавица. Удивился герой: коль дева так храбра, какие же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватил им стан красавицы.
Гордаферид предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперь мы — твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войском поджидал дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а Сохраб остался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же поклялся взять крепость и наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру. Между тем Гождехем послал к шаху гонца с письмом, в котором поведал о случившемся, подробно описал внешний вид и воинские достоинства Сохраба. Сообщил также о том, что они вынуждены оставить город и отступить в глубь края.
Лишь солнце взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвались в крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увёл воинов через подземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали перед Сохрабом, прося пощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их словам. Он стал искать Гордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув подобно пери и исчезнув навеки. Днём и ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным огнём. Посланник Афрасьяба Хуман, заметив происходящее с Сохрабом, постарался обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился в плену у страсти. Не охладишь жар своего сердца — жди бесславного поражения». Сохраб понял правоту Хумана.
Тем временем Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призвать Ростема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростем не сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Только на четвёртый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же был осёдлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей Кавус не ответил на их приветствие. Он был возмущён дерзким поступком Ростема и приказал в сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его бранью, хлестнул скакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая шаха вернуть Ростема, помня о его заслугах, о том, что Ростем неоднократно спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить. Он публично посулил Ростему своё царское благословение. На радостях примирения был устроен пир, а назавтра было решено выступать.
Лишь солнце взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Сто тысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись лагерем перед Белой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своём резвом коне, но прежде он попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых иранских полководцев, в их числе могучего Ростема, ради встречи с которым он начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, как принять бой. Он вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуя на резвом коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянуть на богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в уныние; объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой сильнее тигра!» Тогда Сохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.
Венценосец Кей Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехи и облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несётся на встречу с Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и сердце Сохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови своё имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл своё имя, назвав себя скромным воином.
Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи. В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги. Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждый был удивлён силой другого.
Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Начался рукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схватка длилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринуться в бой.
Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вёл смертельный бой. Перед новой схваткой Сохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твоё? Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пировать нам вдвоём? Не надо скрывать своё имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»
Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого ещё молоко на губах не обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассёк ему грудь. Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах. Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знак от Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твоё не дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдёшь под нею мой амулет».
Увидев амулет, Ростем прильнул к умирающему юноше: «О сын мой родной, о доблестный витязь, ужель ты мною погублен?» Сохраб окровавленными губами прошептал: «Не лей напрасно слезы. Твои слезы тяжелей мне смертных мук. Что проку теперь убиваться тебе? Видно, так судьбе было угодно». Ростем вскочил на Рехша и, рыдая, предстал перед своей ратью. Рассказал им, какое он свершил злодейство, и добавил: «На туранцев нельзя идти войной, им довольно зла, что я причинил». Он схватил меч и хотел рассечь себе грудь, но воины остановили его. Тогда он обратился с просьбой к Годерзу, чтобы тот поскакал к шаху и поведал ему о его горе и попросил прислать целебное зелье, которое хранится у него в крепости. Однако Кей Кавус решил иначе: «Если он спасёт сына, моё царство рассыплется в прах». Годерз вернулся ни с чем. Окутав Сохраба плащом из парчи, Ростем собрался ехать к шаху, но, едва занеся ногу в стремя, услышал, как Сохраб издал последний вздох,
Слезы ручьём хлынули из глаз Ростема. Нет большего горя, чем стать сыноубийцей на старости лет.
«Что скажу я, коль спросит о юноше мать?» — горестно подумал он. По воле отца тело Сохраба покрыли багряницею, как властелина. По просьбе Ростема Кей Кавус пообещал положить конец кровавой войне с туранцами. Сражённый горем, Ростем остался на месте ждать брата, который должен был проводить туранцев и оградить в пути от разных бед.
На заре Ростем с дружиной отправился в Забулистан. Люди встречали его в глубокой печали. Знать посыпала голову золой. Гроб внесли под своды чертога и с громкими рыданиями опустили в могилу. Горю матери, потерявшей единственного сына, не было конца, и спустя лишь год она ушла в могилу вслед за ним.
Неожиданно к Сиавушу подкралась беда: умерла любимая мать. Прошло немного времени, как другая жена отца, Судабе, влюбилась с первого взгляда в молодого красавца. Начались бесконечные преследования. Судабе неоднократно заманивала юношу в свой дворец, но тщетно. Судабе решилась на весьма рискованный шаг — пожаловалась мужу на якобы бессердечность и невнимание своего пасынка, который игнорирует не только ее, но и своих сестёр и, несмотря на неоднократные приглашения, ни разу не удостоил их своим посещением. Кей Кавус, ничего не подозревая, посоветовал сыну быть внимательным к мачехе и ее дочерям, Сиавуш, опасаясь стать жертвой интриг Судабе, попросил отца позволить ему искать общества прославленных воинов. Отец настаивал на своём и второй раз велел Сиавушу навестить сестёр. Старый слуга Хирбед повёл Сиавуша к женским покоям. В чертоге молодой царевич увидел небывалую роскошь: путь был устлан китайской золотой парчой, трон из чистого золота был украшен драгоценными камнями. На троне, блистая неземной красотой, восседала Судабе. Царица сошла с трона, отвесила низкий поклон и обняла Сиавуша. Тот был смущён. Горячие объятия мачехи показались ему неприличными. Он подошёл к своим сёстрам и провёл с ними немалое время.
Судабе казалось, что она уже близка к цели, и при встрече с мужем расхвалила Сиавуша. Шах предложил подобрать сыну невесту и устроить свадьбу. Судабе решила выдать за царевича одну из своих дочерей. Она во второй раз пригласила в свои покои Сиавуша. Как и при первой встрече, она глубоким поклоном встретила его, усадила на трон и как бы невзначай показала на девиц, сидевших недалеко, и спросила, какая из них больше нравится ему, кого он изберёт себе в жены. Сиавуша не прельщала такая затея. Он промолчал. Это подбодрило его собеседницу. Она, не смущаясь, раскрыла свой тайный замысел, говоря: «Да, рядом с солнцем луна не привлекает; пользуйся моей благосклонностью, лови счастье. Возлелей меня до скончания лет, я любви своей не таю, отныне душой и телом я — твоя!» Позабыв о стыде, она крепко обняла царевича и стада страстно целовать его.
Сиавуш побоялся оскорбить ее резкостью и смущённо сказал, что готов стать ее зятем, а столь прекрасной, как она, достоин лишь повелитель, и, добавив: «Тебя я готов почитать, словно милую мать», покинул гарем шаха.
Прошло некоторое время, Судабе вновь повелела призвать к ней Сиавуша и стала опять говорить о своей страсти, о том, как она томится и изнывает от любви к нему. Почувствовав безразличие к себе со стороны Сиавуша, царица перешла к угрозам, заявив: «Если не покоришься, не захочешь меня оживить юной любовью, я тебе отомщу, лишу тебя трона». Такая дерзость вывела из себя юношу. Он в сердцах ответил: «Тому не бывать. Мне честь дорога, не стану я обманывать отца» — и вознамерился было уйти, но царица вмиг исцарапала себе ланиты, разорвала на себе одежды и стала взывать о помощи. Услышав крик супруги, шах поспешил в гарем. Полуголая царица, смотря в гневные глаза мужа-венценосца, закричала неистово: «Сын твой, озверев от страсти, разорвал на мне одежду, шепча, что он полон любовного огня».
Выслушав жену, шах проявил благоразумие. Он решил спокойно разобраться в случившемся и расспросил Сиавуша. Тот рассказал ему, как все было на самом деле. Шах взял Сиавуша за руки, притянул к себе и обнюхал кудри и одежды сына, а затем, повторив то же самое с Судабе, понял, что нет и следа преступных объятий, о которых говорила царица. Она возводила хулу на безвинного Сиавуша. Однако наказать жену шах побоялся, опасаясь войны с ее роднёй.
Не сумев обмануть мужа, Судабе вновь начала плести хитрые козни. Она призвала колдунью, носившую в себе ребёнка, дала ей снадобье, чтобы у той случился выкидыш, а плод собралась выдать за свой, обвинив Сиавуша в убийстве ее ребёнка. Колдунья согласилась и, выпив зелье, родила мёртвых близнецов, которых царица велела положить в золотую лохань, а сама издала пронзительный крик. Властелин, узнав о постигшей царицу беде, разъярился, но гнева своего не выдал ничем. Наутро он пришёл в покои жены и увидел встревоженных слуг и мертворождённых детей. Судабе лила слезы, говоря: «Я ведь говорила тебе о делах злодея».
В душу шаха закрались сомнения. Он обратился к звездочётам с просьбой справедливо рассудить обвинения царицы. Звездочёты трудились неделю, а затем сказали, что не он и царица родители этих детей. Царица вновь стала лить слезы и просить у шаха правосудия. Тогда владыка отдал приказ найти настоящую мать этих детей. Стража вскоре напала на след колдуньи и привела ее к шаху, угрожая петлёй и мечом. Та же твердила им в ответ: «Вины за собой не ведаю, нет!» Звездочёты снова подтвердили своё решение. Судабе же сказала, что говорить правду им запретил Сиавуш. Чтобы отогнать от себя подозрения, царевич решается пройти испытание огнём, как велел великий Заратуштра. Развели огромный костёр. Пламя бушевало под вопли собравшихся людей. Всем было жаль цветущего юношу.
Появился Сиавуш и сказал: «Да будет небесный свершён приговор! Коль прав я, спасатель меня спасёт». Вот вороной конь понёс Сиавуша сквозь огонь. Не видно стало ни всадника, ни скакуна. Все замерли и через мгновение радостно грянули: «Прошёл сквозь огонь молодой властелин». Справедливость была восстановлена. Шах решил казнить лгунью, но Сиавуш уговорил его помиловать супругу и не терзать себя. Кей Кавус ещё сильнее привязался к сыну.
Тем временем шах Афрасьяб готовился к новым битвам с Ираном. Сиавуш попросил отца разрешить ему возглавить войско, сказав, что ему по плечу сокрушить Афрасьяба и повергнуть в прах вражьи головы. Шах согласился и послал гонца за Ростемом, попросив его быть защитой Сиавушу в предстоящей войне.
Под гром литавр Тус выстроил рать перед дворцом. Шах вручил Сиавушу ключи от сокровищ дворца и воинского снаряжения и поставил под его начало рать из двенадцати тысяч бойцов. После этого шах произнёс перед войском напутственную речь.
Вскоре Сиавуш занял Балх и послал эту радостную весть отцу.
Афрасьябу приснился страшный сон, будто вихрь налетел на его войско, опрокинул его царственный стяг и сорвал покров с шатров. Смерть косила воинов, кровавой горой громоздились тела. Налетели сто тысяч воинов в броне и их предводитель как вихрь на коне, Афрасьяба связали, помчали быстрее огня и бросили к ногам Кей Кавуса. Тот в ярости вонзил кинжал в грудь Афрасьяба, и тут его пробудил собственный крик.
Мобед разгадал его сон: «Могучий владыка, готовься увидеть наяву грозную рать иранцев. Твоя держава будет погублена, родная страна затоплена кровью. Сиавуш изгонит тебя прочь, а если ты победишь Сиавуша, то иранцы, мстя за него, сожгут страну».
Желая предотвратить войну, Афрасьяб отправляет с Гарсивазом караван с богатыми дарами, табун коней и множество рабов, Когда Гарсиваз вошёл во дворец, царевич проявил к нему учтивость и усадил у трона, Гарсиваз изложил просьбу своего повелителя о прекращении войны.
Юный полководец Сиавуш, посоветовавшись с Ростемом, решил принять предложенный мир. Гонец сообщил об этом Афрасьябу и добавил, что Сиавуш требует при этом сотню заложников. Условие было принято, и Ростем отправился к Кей Кавусу с вестью о заключении мира.
Однако послание Сиавуша ужалило шаха. Его совсем не обрадовало решение Сиавуша, и он велел передать войско под командование Туса, а самому Сиавушу немедленно возвращаться домой, назвав его при этом «недостойным звания воина». Это оскорбило мудрейшего полководца Ростема, который в присутствии шаха вспыхнул гневом и покинул двор.
Сиавуш излил своё горе двум близким ему богатырям — Зенгу и Бахраму — и признался, что ввязался в войну из-за интриг мачехи, однако сумел вернуть стране две богатейшие области — Согд и Балх, а вместо благодарности подвергся унижению. Сиавуш в гневе возвратил Афрасьябу всех заложников и дары, которые туранцы прислали ему в день победы, войско вверил Бахраму, а сам решил не возвращаться в отчий дом. Вскоре его посланник Зенге прибыл в Туран к Афрасьябу, который оказал ему пышный приём. Узнав о решении Сиавуша, Афрасьяб был потрясён. Он посоветовался с мудрецом Пираном, который очень лестно отозвался об иранском царевиче и предложил повелителю Турана принять Сиавуша как родного сына, окружить его почётом и дать ему в жены свою дочь, исполнив положенный обряд.
Афрасьяб рассудил так: приход к нему Сиавуша — конец войнам; Кей Кавус одряхлел, конец его скор, два престола объединятся, и он станет владыкой огромной страны. Воля повелителя Турана была исполнена немедленно. К Сиавушу был срочно отправлен гонец с дружественным предложением от имени Афрасьяба. Царевич прибыл в стан владыки Турана с тремя сотнями бойцов и частью казны. Кей Кавус был сражён этим известием.
Мудрый Пиран встретил Сиавуша на границе с большим почётом, нарёк его своим сыном, и они отправились в столицу Турана. Такой же сердечный приём оказал иранскому царевичу и сам властитель Турана — Афрасьяб. Он, встретив гостя с распростёртыми объятиями и горячими поцелуями, был восхищён и покорен Сиавушем и обещал, что отныне Туран преданно будет служить ему.
Сиавуша ввели во дворец, усадили на блестящий трон, устроили в его честь грандиозный пир, а наутро, лишь только он проснулся, преподнесли ему богатые дары Афрасьяба. Чтобы дорогой гость не скучал, придворные устраивали в его честь всевозможные игры и забавы. По приказу правителя для игры отобрали семь наиболее искусных богатырей-всадников, но гость легко их победил. Пальма первенства досталась ему и в стрельбе из лука, и на охоте, куда все отправились во главе с самим Афрасьябом.
Старец Пиран позаботился о семейном благополучии Сиавуша и предложил ему породниться с какой-нибудь из самых знатных семей страны. Царевич, исполненный любви, заявил в ответ: «Хочу породниться с твоей семьёй». Была сыграна пышная свадьба. Дочь Пирана Джерир стала первой супругой витязя. Близ милой жены Сиавуш на время забыл о своём суровом отце Кей Кавусе.
Прошло ещё немного времени, и однажды прозорливый Пиран сказал Сиавушу: «Хотя дочь моя стала твоей женой, но ты рождён для другой доли. Тебе подобает породниться с самим владыкой. Его дочь Ференгиз — алмаз, взлелеянный отцом». Сиавуш покорился, говоря: «Если таково повеление творца, то не стоит противиться его воле». Пиран выступил в качестве посредника. Он изложил желание царевича украсить свой дворец и назвать супругой несравненную дочь владыки ференгиз. Шах задумался. Ему показалось, что Пиран слишком усердствовал, пестуя львёнка. К тому же он помнил предсказание жрецов, которые поведали ему, что немало страданий и бед принесёт ему внук. Пирану удалось успокоить владыку и получить согласие на женитьбу Сиавуша на его дочери.
Ференгиз нарядили, украсили ее кудри цветами и привели во дворец Сиавуша. Семь дней длилось веселье и звучали музыка и песни. Ещё через семь дней Афрасьяб одарил своего зятя драгоценностями и отдал в придачу землю до Чин-моря, на которой были возведены богатые города. Шах повелел также передать ему престол и золотой венец.
По истечении года Афрасьяб предложил Сиавушу объехать свой край до Чина и выбрать себе столицу, где бы он мог поселиться. Сиавуш открыл для себя райский уголок: зелёные равнины, леса, полные дичи. Здесь, в центре славного города, он решил воздвигнуть первый дворец.
Однажды, объезжая округу, Сиавуш обратился к звездочёту: «Скажи, буду ли я счастлив в этом блистательном городе или меня сразит горе?» Глава звездочётов промолвил в ответ: «В этом городе нет тебе благодати».
Пирану принесли приказ владыки Турана, в котором он велел собрать дань со всех подвластных ему земель. Пиран, простившись с Сиавушем, отправился выполнять высокое повеление.
Между тем распространилась молва о прекрасном городе — жемчужине страны, который был назван Сиавушкерт. Вернувшись из похода, Пиран посетил этот город. Он пришёл в восхищение, дивясь его красотой, и, воздавая хвалу Сиавушу, вручил Ференгиз венец и ожерелье, ослепляющие взор. Затем он отправился в Хотен, чтобы увидеть шаха. Доложив ему о своей миссии, он между прочим рассказал и о величии и красоте города, который построил Сиавуш.
Спустя некоторое время Афрасьяб послал своего брата Гарсиваза посмотреть строительство и поздравить Сиавуша с его удачей. Сиавуш вышел навстречу со своей дружиной, обнял именитого богатыря и спросил о здоровье шаха.
Наутро гонец сообщил радостную весть: у Сиавуша родился сын. Его нарекли Фаридом. Пиран ликовал, но Гарсиваз подумал: «Дай срок — и Сиавуш вознесётся над страной. Ведь он владеет почти всем: и ратью, и троном, и шахской казной». Гарсиваз был сильно встревожен. Вернувшись в столицу, он доложил шаху о том, как вознёсся Сиавуш, как к нему идут посланцы Ирана, Чина и Рума, и предупредил брата о возможной для него опасности. Шах заколебался; верить ли всему этому? — и повелел Гарсивазу снова отправиться к Сиавушу и передать ему, чтобы он немедленно прибыл ко двору.
Сиавуш был рад встретиться с владыкой, но Гарсиваз оговорил Афрасьяба и представил дело так, что в результате происков злого духа тот стал враждебен к герою и пылает к нему лютой ненавистью. Сиавуш, помня добро владыки, все же был намерен поехать к нему, но Гарсиваз приводил все новые и новые доводы. Наконец, призвав писца, он написал письмо Афрасьябу, в котором воздал ему хвалу и сообщил, что Ференгиз отягчена бременем и Сиавуш прикован к ее изголовью.
Брат шаха торопился к Афрасьябу, чтобы сообщить очередную ложь о том, что Сиавуш якобы не принял письмо, не вышел навстречу Гарсивазу и вообще настроен враждебно по отношению к Турану и ждёт иранских посланцев. Афрасьяб, поверив козням своего брата, вознамерился повести войска и покончить с предполагаемой смутой.
Тем временем, опасаясь за свою жизнь, Сиавуш решает пойти с дружиной в Иран, но в пути его настигает владыка Турана. Почувствовав беду, дружина Сиавуша готова была сразиться, но полководец сказал, что он не станет пятнать свой род войной. Гарсиваз же все настойчивей торопил Афрасьяба начать сражение. Афрасьяб отдал приказ уничтожить войско Сиавуша.
Верный своей клятве, Сиавуш не коснулся ни меча, ни копья. Тысячи иранских бойцов погибли. Тут воин Афрасьяба Гаруй бросил аркан и стянул шею Сиавуша петлёй.
Услышав чёрную весть, супруга Сиавуша Ференгиз бросилась к ногам отца, умоляя о пощаде.
Но шах не внял ее мольбам и прогнал прочь, приказав запереть ее в темницу. Убийца Гаруй схватил Сиавуша, поволок его по земле, а затем ударом кинжала поверг его в прах. Гарсиваз приказал извлечь из темницы дочь шаха и забить ее батогами.
Так свершилось злодейство. И в знак этого поднялся над землёй вихрь и затмил собой небеса.
Сказание о Сохрабе
Однажды Ростем, пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучего скакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил его на вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника, заснул богатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл. Пришлось в доспехах, с оружием брести пешком.
И вот богатырь вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провести ночь за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скоро отыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.
К пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца сливался со сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль Ростема. Захмелев и почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему ложе.
Уже было за полночь, когда послышался шёпот, тихо открылась дверь и со свечой в руках вошла рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло львиное сердце богатыря. Он молвил ей: «Назови своё имя. Зачем ты пришла полуночной порой?» Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей она не нашла равного ему. «Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя сына, чтобы он был равным тебе по росту, силе и отваге», — сказала красавица и пообещала отыскать резвого Рехша.
Ростем, восхищённый ее красотой, зовёт мобеда и велит ему отправиться сватом к владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдаёт свою прекрасную дочь за героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.
Оставшись со своей милой супругой наедине, Ростем отдаёт ей свой амулет, о котором был наслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба пошлёт тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень ему на руку. Пусть вырастет могучим удальцом, не знающим страха».
Всю ночь Ростем провёл со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижал ее к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печаль расставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.
Утром семенганский правитель пришёл спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщил радостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».
Ростем отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц. Техмина нарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти годам он стал самым сильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал Тахмине письмо и подарки. О них она рассказала сыну и предупредила его: «О сын мой, об этом не должен узнать враг твоего отца Афрасьяб, правитель Турана». Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мне добрый конь». Быстро отыскали коня, рождённого от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемый нетерпением, он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.
Вскоре о начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает ему навстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнуть к хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали друг друга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить непобедимого врага Турана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножием из сверкающей белизной слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты взойдёшь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье. Добудь же венец властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысяч бойцов».
Сохраб вместе с дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большую рать, очень обрадовался. Он собрал войско и повёл его на Белую крепость — оплот Ирана. Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского рода. Его красавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая наездница. Увидев приближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир, возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьём, поверг его наземь, чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании. Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.
Тогда дочь Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринулась на врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб поскакал навстречу врагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила его в грудь Сохраба. Разъярённый богатырь сбросил наездницу наземь, но ей удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед богатырём предстала юная красавица. Удивился герой: коль дева так храбра, какие же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватил им стан красавицы.
Гордаферид предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперь мы — твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войском поджидал дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а Сохраб остался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же поклялся взять крепость и наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру. Между тем Гождехем послал к шаху гонца с письмом, в котором поведал о случившемся, подробно описал внешний вид и воинские достоинства Сохраба. Сообщил также о том, что они вынуждены оставить город и отступить в глубь края.
Лишь солнце взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвались в крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увёл воинов через подземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали перед Сохрабом, прося пощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их словам. Он стал искать Гордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув подобно пери и исчезнув навеки. Днём и ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным огнём. Посланник Афрасьяба Хуман, заметив происходящее с Сохрабом, постарался обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился в плену у страсти. Не охладишь жар своего сердца — жди бесславного поражения». Сохраб понял правоту Хумана.
Тем временем Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призвать Ростема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростем не сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Только на четвёртый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же был осёдлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей Кавус не ответил на их приветствие. Он был возмущён дерзким поступком Ростема и приказал в сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его бранью, хлестнул скакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая шаха вернуть Ростема, помня о его заслугах, о том, что Ростем неоднократно спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить. Он публично посулил Ростему своё царское благословение. На радостях примирения был устроен пир, а назавтра было решено выступать.
Лишь солнце взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Сто тысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись лагерем перед Белой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своём резвом коне, но прежде он попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых иранских полководцев, в их числе могучего Ростема, ради встречи с которым он начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, как принять бой. Он вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуя на резвом коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянуть на богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в уныние; объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой сильнее тигра!» Тогда Сохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.
Венценосец Кей Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехи и облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несётся на встречу с Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и сердце Сохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови своё имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл своё имя, назвав себя скромным воином.
Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи. В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги. Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждый был удивлён силой другого.
Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Начался рукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схватка длилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринуться в бой.
Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вёл смертельный бой. Перед новой схваткой Сохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твоё? Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пировать нам вдвоём? Не надо скрывать своё имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»
Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого ещё молоко на губах не обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассёк ему грудь. Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах. Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знак от Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твоё не дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдёшь под нею мой амулет».
Фирдоуси
Шах-наме
Вступление
Слово в похвалу разума
Пришла пора, чтоб истинный мудрец
О разуме поведал наконец.
Яви нам слово, восхваляя разум,
И поучай людей своим рассказом.
Из всех даров что разума ценней?
Хвала ему – всех добрых дел сильней.
Венец, краса всего живого – разум,
Признай, что бытия основа – разум.
Он – твой вожатый, он – в людских сердцах,
Он с нами на земле и в небесах.
От разума – печаль и наслажденье,
От разума – величье и паденье.
Для человека с чистою душой
Без разума нет радости земной.
Ты мудреца слыхал ли изреченье?
Сказал он правдолюбцам в поученье:
«Раскается в своих деяньях тот,
Кто, не подумав, действовать начнет.
В глазах разумных – дураком он станет,
Для самых близких – чужаком он станет».
Друг разума – в почете в двух мирах,
Враг разума – терзается в цепях.
Глаза твоей души – твой светлый разум,
А мир объять ты можешь только глазом.
Был первым в мире создан разум наш,
Он – страж души, трех стражей верных страж,
Те трое суть язык, глаза и уши:
Чрез них добро и зло вкушают души.
Кто в силах разуму воздать почет?
Воздам почет, но кто меня поймет?
Не спрашивай о первых днях творенья
До нашего с тобою появленья,
Но, созданный всевышним в некий миг,
Ты явное и тайное постиг.
Иди же вслед за разумом с любовью,
Разумное не подвергай злословью.
К словам разумных ты ищи пути,
Весь мир пройди, чтоб знанья обрести.
О том, что ты услышал, всем поведай,
С упорством корни знания исследуй:
Лишь ветви изучив на древе слов,
Дойти ты не сумеешь до основ.
Далее Фирдоуси рассказывает о сотворении мира, человека, Солнца и луны. Затем следуют похвала пророку, разделы о том, как писалась книга, о поэте Дакики, который первым пытался создать «Шах-наме».
Восхвалением султану Махмуду завершается та часть эпопеи, которая носит название «Начало книги», после которой следует описание царствования древних царей.
Легендарные цари
Каюмарс
Что сказывает нам дихкан-сказитель
О том, кто первым молвил: «Я властитель»,
О том, кто первый на свое чело
Надел венец? Все было и прошло…
Поведал так старинных книг пытатель,
О богатырских днях повествователь:
Принес престола и венца закон
Царь Каюмарс, и начал править он.
К созвездью Овна солнце устремилось,[1]
Мир получил закон, и власть, и милость.
В созвездье солнце начало блистать,
Весна вселенной расцвела опять.
Стал Каюмарс вселенной властелином.
Он обитал сперва в краю вершинном.[2]
Себя и всех людей, для новых дел,
Он шкурами звериными одел.
Довольство он людскому дал жилищу —
Людей он научил готовить пищу.
Тридцатилетье длилась власть царя,
Сверкавшего на троне, как заря.
Возликовали твари, – все живое,
Все люди зажили тогда в покое.
Склонялось человечество пред ним,
Сияло счастье над царем земным.
Был сын отважный у царя державы,
Красавец, жаждавший борьбы и славы.
Счастливый Сиямак пленял сердца,
Он был отрадой славного отца.
Минуло времени с тех пор немало.
Держава Каюмарса процветала.
Был у царя один лишь тайный враг —
Бес Ахриман, чья сила – зло и мрак.
Был сын у Ахримана – волк-воитель,
Бесовских полчищ лютый предводитель.
Владыки блеск, царевича расцвет,—
Стал из-за них для беса темен свет.
Собрал он войско, на царя пошел он,
Отнять хотел и царство и престол он.
Открыл он замысел коварный свой,
Вселенную наполнил волчий вой.
Когда услышал Сиямак правдивый,
Что вышли, сея гибель, злые дивы,
Вскипела у царевича душа,
Полки собрал он, яростью дыша,
И вышел, тигра шкурою покрытый:
Тогда не знали панцирной защиты.
Сошлись две рати; Сиямак вступил
Отважно в бой с исчадьем адских сил.
Взмахнул косматой лапой див жестокий,
Переломил героя стан высокий,
Ударил витязя о гребни скал,
Потом когтями сердце разодрал.
Услышал Каюмарс о смерти сына,
И черным стало солнце властелина.
Зверье и птицы собрались толпой,
Ушли, стеная, горною тропой,
Ушли, вопя и плача, в скорби жгучей,
Над царским троном пыль вздымалась тучей.
Оплакивали сына целый год.
Но вот прислал посланца небосвод.
Сказал Суруш с отрадою во взоре:
«Сдержи себя, забудь на время горе,
Ты войско снаряди, – вот мой приказ,—
И племя бесов уничтожь тотчас.
Очисти лик вселенной от злодея,
Иди на битву, местью пламенея».
Властитель поднял к небесам чело,
На головы врагов призвал он зло,
Восславил господа и свет денницы
И осушил от слез свои ресницы.
Не знала сна и отдыха душа,
За Сиямака отомстить спеша.
Оставил сына Сиямак пригожий,
При деде он верховным был вельможей,
Хушангом звался Каюмарса внук,
Он был – ты скажешь – кладезем наук.
Ужасна с сыном вечная разлука,—
Дед на своей груди взлелеял внука.
Царь, в жажде мщенья, торопясь к борьбе,
Призвал Хушанга юного к себе.
Открылась внуку боль его живая,
Царь молвил, тайну сердца раскрывая:
«Сбирать войска вселенной буду я,
И клич кричать военный буду я,
А ты веди войска на бой суровый,
Я отхожу, а ты – вожатый новый».
В том войске – пери, птицы, дикий зверь,
И юный вождь их поведет теперь.
Явился черный бес, исполнен страха,
Взметнул, взрывая, к небу комья праха.
Сошлись две рати, сдвинулись тесней,—
И бесы побежали от зверей.
Хушанг ударил беса дланью львиной
И умертвил злодея в миг единый.
Он бесу отомстил за смерть отца,
С презреньем растоптал он мертвеца.
Царь Каюмарс насытил сердце местью,—
Пришла к нему кончина с этой вестью.
вернуться
1 К созвездью Овна солнце устремилось… – Солнце находится в созвездии Овна в первый весенний месяц (21 марта – 21 апреля). Метафорически это выражение означает, что страна процветает и благоденствует.
вернуться
2 Он обитал сперва в краю вершинном. – Здесь имеется в виду, что Каюмарс обитал в горах.
Рассказывают, что однажды утренней порой доблестный Тус и прославленный в боях Гивв сопровождении сотни воинов с борзыми и соколами поскакали к равнине Дагуй потешитьсебя охотой. Настреляв дичи в степи, они отправились в лесок. Вдали показалась девушка.
Охотники поспешили к ней. Перед ними предстала стройная как кипарис невиданная красавица.
На вопрос Туса, кто она такая, девушка призналась, что ушла из дома из-за отца, которыйв нетрезвом состоянии грозился убить ее. В разговоре с ней выяснилось, что онаиз рода шаха Феридуна. С дорогим венцом на голове, верхом на коне покинула она дом.
Но конь пал в пути, обессилев, а ее саму оглушили и ограбили разбойники.Обоим молодцам девица пришлась по сердцу, и между ними разгорелся яростный спор, кому онадостанется. Решили вынести его на суд владыки Ирана Кей Кавуса, а тот заявил, что такаякрасавица достойна только властелина. Девицу посадили на трон и увенчали короной. Когдапришел срок, молодая царица родила сына необыкновенной красоты. Нарекли его Сиавушем. Младенецрос среди дворцовой роскоши. Однажды пришел из Забула могучий Ростем. Заметив при дворе резвогоцаревича, попросил он шаха доверить ему воспитание львенка. Шах не видел причины для отказа.
Ростем увез Сиавуша в Забул, где под надзором прославленного витязя он был приобщенк дворцовой жизни, получил необходимое для той поры воспитание, превзошел всех своихсверстников в ратном деле.Пришло время воспитаннику Ростема вернуться к родному очагу. Гонцы принесли Кей Кавусу, отцуцаревича, радостную весть. Шах приказал своим военачальникам Тусу и Гиву поскакать навстречунаследнику. Повелитель Ирана гордился своим сыном и молился о нем небесам. Был устроенпышный пир по случаю возвращения царевича.Неожиданно к Сиавушу подкралась беда: умерла любимая мать. Прошло немного времени, как другаяжена отца, Судабе, влюбилась с первого взгляда в молодого красавца. Начались бесконечныепреследования. Судабе неоднократно заманивала юношу в свой дворец, но тщетно. Судаберешилась на весьма рискованный шаг — пожаловалась мужу на якобы бессердечностьи невнимание своего пасынка, который игнорирует не только ее, но и своих сестер и, несмотря на неоднократные приглашения, ни разу не удостоил их своим посещением. КейКавус, ничего не подозревая, посоветовал сыну быть внимательным к мачехе и ее дочерям, Сиавуш, опасаясь стать жертвой интриг Судабе, попросил отца позволить ему искать обществапрославленных воинов. Отец настаивал на своем и второй раз велел Сиавушу навестить сестер.
Старый слуга Хирбед повел Сиавуша к женским покоям. В чертоге молодой царевич увиделнебывалую роскошь: путь был устлан китайской золотой парчой, трон из чистого золота был украшендрагоценными камнями. На троне, блистая неземной красотой, восседала Судабе. Царица сошлас трона, отвесила низкий поклон и обняла Сиавуша. Тот был смущен. Горячие объятия мачехипоказались ему неприличными. Он подошел к своим сестрам и провел с ними немалоевремя.Судабе казалось, что она уже близка к цели, и при встрече с мужем расхвалила Сиавуша. Шахпредложил подобрать сыну невесту и устроить свадьбу. Судабе решила выдать за царевича однуиз своих дочерей. Она во второй раз пригласила в свои покои Сиавуша. Как и при первойвстрече, она глубоким поклоном встретила его, усадила на трон и как бы невзначай показалана девиц, сидевших недалеко, и спросила, какая из них больше нравится ему, когоон изберет себе в жены. Сиавуша не прельщала такая затея. Он промолчал. Это подбодрилоего собеседницу. Она, не смущаясь, раскрыла свой тайный замысел, говоря: «Да, рядомс солнцем луна не привлекает; пользуйся моей благосклонностью, лови счастье. Возлелей менядо скончания лет, я любви своей не таю, отныне душой и телом я — твоя!» Позабыво стыде, она крепко обняла царевича и стада страстно целовать его.Сиавуш побоялся оскорбить ее резкостью и смущенно сказал, что готов стать ее зятем, а столь прекрасной, как она, достоин лишь повелитель, и, добавив: «Тебя я готов почитать, словно милую мать», покинул гарем шаха.Прошло некоторое время, Судабе вновь повелела призвать к ней Сиавуша и стала опятьговорить о своей страсти, о том, как она томится и изнывает от любви к нему.
Почувствовав безразличие к себе со стороны Сиавуша, царица перешла к угрозам, заявив: «Если не покоришься, не захочешь меня оживить юной любовью, я тебе отомщу, лишу тебятрона». Такая дерзость вывела из себя юношу. Он в сердцах ответил: «Тому не бывать.
Мне честь дорога, не стану я обманывать отца» — и вознамерился было уйти, но царица вмиг исцарапала себе ланиты, разорвала на себе одежды и стала взыватьо помощи. Услышав крик супруги, шах поспешил в гарем. Полуголая царица, смотря в гневныеглаза мужа-венценосца, закричала неистово: «Сын твой, озверев от страсти, разорвал на мнеодежду, шепча, что он полон любовного огня».Выслушав жену, шах проявил благоразумие. Он решил спокойно разобраться в случившемсяи расспросил Сиавуша. Тот рассказал ему, как все было на самом деле. Шах взял Сиавушаза руки, притянул к себе и обнюхал кудри и одежды сына, а затем, повторив то жесамое с Судабе, понял, что нет и следа преступных объятий, о которых говорила царица. Онавозводила хулу на безвинного Сиавуша. Однако наказать жену шах побоялся, опасаясь войныс ее родней.Не сумев обмануть мужа, Судабе вновь начала плести хитрые козни. Она призвала колдунью, носившую в себе ребенка, дала ей снадобье, чтобы у той случился выкидыш, а плодсобралась выдать за свой, обвинив Сиавуша в убийстве ее ребенка. Колдуньясогласилась и, выпив зелье, родила мертвых близнецов, которых царица велела положитьв золотую лохань, а сама издала пронзительный крик. Властелин, узнав о постигшей царицубеде, разъярился, но гнева своего не выдал ничем. Наутро он пришел в покои женыи увидел встревоженных слуг и мертворожденных детей. Судабе лила слезы, говоря: «Я ведьговорила тебе о делах злодея».В душу шаха закрались сомнения. Он обратился к звездочетам с просьбой справедливорассудить обвинения царицы. Звездочеты трудились неделю, а затем сказали, чтоне он и царица родители этих детей. Царица вновь стала лить слезы и просить у шахаправосудия. Тогда владыка отдал приказ найти настоящую мать этих детей. Стража вскоре напалана след колдуньи и привела ее к шаху, угрожая петлей и мечом. Та же твердилаим в ответ: «Вины за собой не ведаю, нет!» Звездочеты снова подтвердили своерешение. Судабе же сказала, что говорить правду им запретил Сиавуш. Чтобы отогнать от себяподозрения, царевич решается пройти испытание огнем, как велел великий Заратуштра. Развелиогромный костер. Пламя бушевало под вопли собравшихся людей. Всем было жаль цветущего юношу.Появился Сиавуш и сказал: «Да будет небесный свершен приговор! Коль прав я, спасательменя спасет». Вот вороной конь понес Сиавуша сквозь огонь. Не видно стало ни всадника, ни скакуна. Все замерли и через мгновение радостно грянули: «Прошел сквозь огонь молодойвластелин». Справедливость была восстановлена. Шах решил казнить лгунью, но Сиавуш уговорилего помиловать супругу и не терзать себя. Кей Кавус еще сильнее привязался к сыну.Тем временем шах Афрасьяб готовился к новым битвам с Ираном. Сиавуш попросил отцаразрешить ему возглавить войско, сказав, что ему по плечу сокрушить Афрасьяба и повергнутьв прах вражьи головы. Шах согласился и послал гонца за Ростемом, попросив его быть защитойСиавушу в предстоящей войне.Под гром литавр Тус выстроил рать перед дворцом. Шах вручил Сиавушу ключи от сокровищ дворцаи воинского снаряжения и поставил под его начало рать из двенадцати тысяч бойцов. Послеэтого шах произнес перед войском напутственную речь.Вскоре Сиавуш занял Балх и послал эту радостную весть отцу.Афрасьябу приснился страшный сон, будто вихрь налетел на его войско, опрокинул егоцарственный стяг и сорвал покров с шатров. Смерть косила воинов, кровавой горой громоздилисьтела. Налетели сто тысяч воинов в броне и их предводитель как вихрь на коне, Афрасьябасвязали, помчали быстрее огня и бросили к ногам Кей Кавуса. Тот в ярости вонзил кинжалв грудь Афрасьяба, и тут его пробудил собственный крик.Мобед разгадал его сон: «Могучий владыка, готовься увидеть наяву грозную рать иранцев. Твоядержава будет погублена, родная страна затоплена кровью. Сиавуш изгонит тебя прочь, а еслиты победишь Сиавуша, то иранцы, мстя за него, сожгут страну».Желая предотвратить войну, Афрасьяб отправляет с Гарсивазом караван с богатыми дарами, табун коней и множество рабов, Когда Гарсиваз вошел во дворец, царевич проявил к немуучтивость и усадил у трона, Гарсиваз изложил просьбу своего повелителя о прекращениивойны.Юный полководец Сиавуш, посоветовавшись с Ростемом, решил принять предложенный мир. Гонецсообщил об этом Афрасьябу и добавил, что Сиавуш требует при этом сотню заложников. Условиебыло принято, и Ростем отправился к Кей Кавусу с вестью о заключении мира.Однако послание Сиавуша ужалило шаха. Его совсем не обрадовало решен
ие Сиавуша, и он велел передать войско под командование Туса, а самому Сиавушу немедленновозвращаться домой, назвав его при этом «недостойным звания воина». Это оскорбиломудрейшего полководца Ростема, который в присутствии шаха вспыхнул гневом и покинул двор.Сиавуш излил свое горе двум близким ему богатырям — Зенгу и Бахраму — и признался, что ввязался в войну из-за интриг мачехи, однако сумел вернуть стране двебогатейшие области — Согд и Балх, а вместо благодарности подвергся унижению. Сиавушв гневе возвратил Афрасьябу всех заложников и дары, которые туранцы прислали ему в деньпобеды, войско вверил Бахраму, а сам решил не возвращаться в отчий дом. Вскоре егопосланник Зенге прибыл в Туран к Афрасьябу, который оказал ему пышный прием. Узнаво решении Сиавуша, Афрасьяб был потрясен. Он посоветовался с мудрецом Пираном, которыйочень лестно отозвался об иранском царевиче и предложил повелителю Турана принять Сиавушакак родного сына, окружить его почетом и дать ему в жены свою дочь, исполнив положенныйобряд.Афрасьяб рассудил так: приход к нему Сиавуша — конец войнам; Кей Кавус одряхлел, конецего скор, два престола объединятся, и он станет владыкой огромной страны. Воля повелителяТурана была исполнена немедленно. К Сиавушу был срочно отправлен гонец с дружественнымпредложением от имени Афрасьяба. Царевич прибыл в стан владыки Турана с тремя сотнямибойцов и частью казны. Кей Кавус был сражен этим известием.Мудрый Пиран встретил Сиавуша на границе с большим почетом, нарек его своим сыном, и ониотправились в столицу Турана. Такой же сердечный прием оказал иранскому царевичу и самвластитель Турана — Афрасьяб. Он, встретив гостя с распростертыми объятиями и горячимипоцелуями, был восхищен и покорен Сиавушем и обещал, что отныне Туран преданно будет служитьему.Сиавуша ввели во дворец, усадили на блестящий трон, устроили в его честь грандиозный пир, а наутро, лишь только он проснулся, преподнесли ему богатые дары Афрасьяба. Чтобы дорогойгость не скучал, придворные устраивали в его честь всевозможные игры и забавы.
По приказу правителя для игры отобрали семь наиболее искусных богатырей-всадников, но гостьлегко их победил. Пальма первенства досталась ему и в стрельбе из лука, и на охоте, куда все отправились во главе с самим Афрасьябом.Старец Пиран позаботился о семейном благополучии Сиавуша и предложил ему породнитьсяс какой-нибудь из самых знатных семей страны. Царевич, исполненный любви, заявил в ответ: «Хочу породниться с твоей семьей». Была сыграна пышная свадьба. Дочь Пирана Джерир сталапервой супругой витязя. Близ милой жены Сиавуш на время забыл о своем суровом отце КейКавусе.Прошло еще немного времени, и однажды прозорливый Пиран сказал Сиавушу: «Хотя дочь моястала твоей женой, но ты рожден для другой доли. Тебе подобает породниться с самимвладыкой. Его дочь Ференгиз — алмаз, взлелеянный отцом». Сиавуш покорился, говоря: «Еслитаково повеление творца, то не стоит противиться его воле». Пиран выступил в качествепосредника. Он изложил желание царевича украсить свой дворец и назвать супругойнесравненную дочь владыки ференгиз. Шах задумался. Ему показалось, что Пиран слишкомусердствовал, пестуя львенка. К тому же он помнил предсказание жрецов, которые поведалиему, что немало страданий и бед принесет ему внук. Пирану удалось успокоить владыкуи получить согласие на женитьбу Сиавуша на его дочери.Ференгиз нарядили, украсили ее кудри цветами и привели во дворец Сиавуша. Семь днейдлилось веселье и звучали музыка и песни. Еще через семь дней Афрасьяб одарил своего зятядрагоценностями и отдал в придачу землю до Чин-моря, на которой были возведены богатыегорода. Шах повелел также передать ему престол и золотой венец.По истечении года Афрасьяб предложил Сиавушу объехать свой край до Чина и выбрать себестолицу, где бы он мог поселиться. Сиавуш открыл для себя райский уголок: зеленые равнины, леса, полные дичи. Здесь, в центре славного города, он решил воздвигнуть первый дворец.Однажды, объезжая округу, Сиавуш обратился к звездочету: «Скажи, буду ли я счастливв этом блистательном городе или меня сразит горе?» Глава звездочетов промолвил в ответ: «В этом городе нет тебе благодати».Пирану принесли приказ владыки Турана, в котором он велел собрать дань со всехподвластных ему земель. Пиран, простившись с Сиавушем, отправился выполнять высокоеповеление.Между тем распространилась молва о прекрасном городе — жемчужине страны, который былназван Сиавушкерт. Вернувшись из похода, Пиран посетил этот город. Он пришел в восхищение, дивясь его красотой, и, воздавая хвалу Сиавушу, вручил Ференгиз венец и ожерелье, ослепляющиевзор. Затем он отправился в Хотен, чтобы увидеть шаха. Доложив ему о своей миссии, он между прочим рассказал и о величии и красоте города, который построил Сиавуш.Спустя некоторое время Афрасьяб послал своего брата Гарсиваза посмотреть строительствои поздравить Сиавуша с его удачей. Сиавуш вышел навстречу со своей дружиной, обнялименитого богатыря и спросил о здоровье шаха.Наутро гонец сообщил радостную весть: у Сиавуша родился сын. Его нарекли Фаридом. Пиранликовал, но Гарсиваз подумал: «Дай срок — и Сиавуш вознесется над страной. Ведьон владеет почти всем: и ратью, и троном, и шахской казной». Гарсиваз был сильновстревожен. Вернувшись в столицу, он доложил шаху о том, как вознесся Сиавуш, как к немуидут посланцы Ирана, Чина и Рума, и предупредил брата о возможной для него опасности. Шахзаколебался; верить ли всему этому? — и повелел Гарсивазу снова отправитьсяк Сиавушу и передать ему, чтобы он немедленно прибыл ко двору.Сиавуш был рад встретиться с владыкой, но Гарсиваз оговорил Афрасьяба и представил делотак, что в результате происков злого духа тот стал враждебен к герою и пылает к немулютой ненавистью. Сиавуш, помня добро владыки, все же был намерен поехать к нему, но Гарсиваз приводил все новые и новые доводы. Наконец, призвав писца, он написал письмоАфрасьябу, в котором воздал ему хвалу и сообщил, что Ференгиз отягчена бременем и Сиавушприкован к ее изголовью.Брат шаха торопился к Афрасьябу, чтобы сообщить очередную ложь о том, что Сиавуш якобыне принял письмо, не вышел навстречу Гарсивазу и вообще настроен враждебнопо отношению к Турану и ждет иранских посланцев. Афрасьяб, поверив козням своего брата, вознамерился повести войска и покончить с предполагаемой смутой.Тем временем, опасаясь за свою жизнь, Сиавуш решает пойти с дружиной в Иран, но в пути его настигает владыка Турана. Почувствовав беду, дружина Сиавуша готова быласра
зиться, но полководец сказал, что он не станет пятнать свой род войной. Гарсиваз жевсе настойчивей торопил Афрасьяба начать сражение. Афрасьяб отдал приказ уничтожить войскоСиавуша.Верный своей клятве, Сиавуш не коснулся ни меча, ни копья. Тысячи иранских бойцовпогибли. Тут воин Афрасьяба Гаруй бросил аркан и стянул шею Сиавуша петлей.Услышав черную весть, супруга Сиавуша Ференгиз бросилась к ногам отца, умоляя о пощаде.Но шах не внял ее мольбам и прогнал прочь, приказав запереть ее в темницу. УбийцаГаруй схватил Сиавуша, поволок его по земле, а затем ударом кинжала поверг его в прах.
Гарсиваз приказал извлечь из темницы дочь шаха и забить ее батогами.Так свершилось злодейство. И в знак этого поднялся над землей вихрь и затмил собойнебеса.Однажды Ростем, пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучегоскакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил егона вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника, заснулбогатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл. Пришлосьв доспехах, с оружием брести пешком.И вот богатырь вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провестиночь за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скороотыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.К пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца сливалсясо сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль Ростема. Захмелеви почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему ложе.Уже было за полночь, когда послышался шепот, тихо открылась дверь и со свечой в рукахвошла рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло львиноесердце богатыря. Он молвил ей: «Назови свое имя. Зачем ты пришла полуночной порой?»
Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей она не нашла равного ему.
«Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя сына, чтобы он был равным тебепо росту, силе и отваге», — сказала красавица и пообещала отыскать резвогоРехша.Ростем, восхищенный ее красотой, зовет мобеда и велит ему отправиться сватомк владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдает свою прекрасную дочьза героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.Оставшись со своей милой супругой наедине, Ростем отдает ей свой амулет, о котором былнаслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба пошлет тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень ему на руку. Пустьвырастет могучим удальцом, не знающим страха».Всю ночь Ростем провел со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижалее к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печальрасставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.Утром семенганский правитель пришел спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщилрадостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».Ростем отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц. Техминанарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти годам он стал самымсильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал Тахмине письмо и подарки. О них онарассказала сыну и предупредила его: «О сын мой, об этом не должен узнать враг твоегоотца Афрасьяб, правитель Турана». Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мнедобрый конь». Быстро отыскали коня, рожденного от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемыйнетерпением, он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.Вскоре о начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает емунавстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнутьк хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали другдруга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить непобедимого врагаТурана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножиемиз сверкающей белизной слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты взойдешь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье.
Добудь же венец властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысячбойцов».Сохраб вместе с дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большуюрать, очень обрадовался. Он собрал войско и повел его на Белую крепость — оплот Ирана.
Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского рода. Егокрасавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая наездница. Увидевприближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир, возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьем, поверг его наземь, чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании. Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.Тогда дочь Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринуласьна врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб поскакал навстречуврагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила его в грудь Сохраба.
Разъяренный богатырь сбросил наездницу наземь, но ей удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед богатырем предстала юная красавица. Удивилсягерой: коль дева так храбра, какие же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватилим стан красавицы.Гордаферид предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперьмы — твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войскомподжидал дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а Сохрабостался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же поклялся взять крепостьи наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру. Между тем Гождехем послал к шахугонца с письмом, в котором поведал о случившемся, подробно описал внешний види воинские достоинства Сохраба. Сообщил также о том, что они вынуждены оставить городи отступить в глубь края.Лишь солнце взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвалисьв крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увел воинов черезподземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали перед Сохрабом, просяпощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их словам. Он стал искатьГордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув подобно пери и исчезнув навеки. Днеми ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным огнем. Посланник Афрасьяба Хуман, заметивпроисходящее с Сохрабом, постарался обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился в плену у страсти. Не охладишь жар своегосердца — жди бесславного поражения». Сохраб понял правоту Хумана.Тем временем Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призватьРостема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростемне сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Толькона четвертый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же былоседлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей Кавусне ответил на их приветствие. Он был возмущен дерзким поступком Ростема и приказалв сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его бранью, хлестнулскакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая шаха вернуть Ростема, помняо его заслугах, о том, что Ростем неоднократно спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить. Он публично посулил Ростему свое царское благословение.
На радостях примирения был устроен пир, а назавтра было решено выступать.Лишь солнце взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Стотысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись лагерем передБелой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своем резвом коне, но преждеон попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых иранских полководцев, в их числемогучего Ростема, ради встречи с которым он начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, какпринять бой. Он вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуяна резвом коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянутьна богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в уныние;
объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой сильнее тигра!» ТогдаСохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.Венценосец Кей Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехии облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несется на встречус Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и сердцеСохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови свое имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл свое имя, назвав себя скромным воином.Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи.
В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги.
Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждыйбыл удивлен силой другого.Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Началсярукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схваткадлилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринутьсяв бой.Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вел смертельный бой. Перед новой схваткойСохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твое?Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пировать намвдвоем? Не надо скрывать свое имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого еще молоко на губахне обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассек емугрудь. Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах.
Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знакот Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твоене дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдешь под нею мой амулет».Увидев амулет, Ростем прильнул к умирающему юноше: «О сын мой родной, о доблестныйвитязь, ужель ты мною погублен?» Сохраб окровавленными губами прошептал: «Не лейнапрасно слезы. Твои слезы тяжелей мне смертных мук. Что проку теперь убиваться тебе? Видно, таксудьбе было угодно». Ростем вскочил на Рехша и, рыдая, предстал перед своей ратью.
Рассказал им, какое он свершил злодейство, и добавил: «На туранцев нельзя идтивойной, им довольно зла, что я причинил». Он схватил меч и хотел рассечь себе грудь, но воины остановили его. Тогда он обратился с просьбой к Годерзу, чтобы тот поскакалк шаху и поведал ему о его горе и попросил прислать целебное зелье, которое хранитсяу него в крепости. Однако Кей Кавус решил иначе: «Если он спасет сына, мое царстворассыплется в прах». Годерз вернулся ни с чем. Окутав Сохраба плащом из парчи, Ростемсобрался ехать к шаху, но, едва занеся ногу в стремя, услышал, как Сохраб издал последнийвздох,Слезы ручьем хлынули из глаз Ростема. Нет большего горя, чем стать сыноубийцей на старостилет.«Что скажу я, коль спросит о юноше мать?» — горестно подумал он. По воле отцатело Сохраба покрыли багряницею, как властелина. По просьбе Ростема Кей Кавус пообещалположить конец кровавой войне с туранцами. Сраженный горем, Ростем остался на месте ждатьбрата, который должен был проводить туранцев и оградить в пути от разных бед.На заре Ростем с дружиной отправился в Забулистан. Люди встречали его в глубокойпечали. Знать посыпала голову золой. Гроб внесли под своды чертога и с громкими рыданиямиопустили в могилу. Горю матери, потерявшей единственного сына, не было конца, и спустя лишьгод она ушла в могилу вслед за ним.
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОТДЕЛЕНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ
ФИРДОУСИ
ШАХНАМЕ
ТОМ ПЕРВЫЙ
ОТ НАЧАЛА ПОЭМЫ ДО СКАЗАНИЯ О СОХРАБЕ
Издание подготовили Ц. Б. Бану, А.Лахути, А А. Стариков
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва 1957
Редакционная коллегия серии «Литературные памятники»:
академик В. П. Волгин (председатель), академик В. В. Виноградов, академик М. Н. Тихомиров, член-корреспондент АН СССР Д. Д. Влагой, член-корреспондент АН СССР Н. И. Конрад (заместитель председателя), член-корреспондент АН СССР Д. С. Лихачев, член-корреспондент АН СССР С. Д. Сказкин, профессор И. И. Анисимов, профессор С. Л. Утченко, кандидат исторических наук Д. В. Ознобишин (ученый секретарь)
Ответственный редактор член-корреспондент АН СССР Е. Э. ВЕРТЕЛЬС
Редактор перевода Л. ЛАХУТИ
От редакции
Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской — советского Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана.
Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании.
Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.
«Шахнаме» в переводах на многие языки мира стала достоянием широких кругов читателей. В России с поэмой Фирдоуси впервые познакомились по вольной обработке В. А. Жуковским эпизода «Рустем и Зораб». На рубеже XIX и XX вв. появились переводы фрагментов «Шахнаме». Значительное число стихотворных антологий было издано в советское время, в 1934—1936 гг., в связи с празднованием тысячелетия со дня рождения Фирдоуси. Несколько эпизодов в стихотворной обработке опубликовано в самые последние годы. Однако полного перевода поэмы на русский язык до сих пор не было.
Настоящее издание заполняет этот пробел и дает перевод всей поэмы, сделанный непосредственно с подлинника и сочетающий, насколько возможно, научную точность с художественностью. Первый том содержит:
стихотворный перевод «Шахнаме» от начала поэмы до сказания о Ростеме и Сохрабе, сделанный Ц. Б. Бану под редакцией А. Лахути;
историко-литературный очерк «Фирдоуси и его поэма „Шахнаме”», написанный А. А. Стариковым; очерк знакомит с основными проблемами изучения жизни и творчества поэта, с содержанием и литературной историей «Шахнаме»;
комментарий к стихам перевода, составленный А. А. Стариковым; библиографию основных работ о «Шахнаме», краткое послесловие переводчика, а также именной, географический и предметный указатели.
Издание рассчитано на 5—6 томов.
[ВСТУПЛЕНИЕ][1]
Во имя создавшего душу и ум[2],
Над кем не подняться парению дум,
Кто место всему и названье дает[3],
Дарует нам блага, ведет нас вперед.
Он правит вселенной, над небом царит,
Он солнце зажег, и Луну, и Нахид[4],
Он выше примет, представлений, имен;
Им в зримые образы мир воплощен.
Ты зрения не утруждай: все равно
10 Глазами узреть нам Творца не дано[5],
К нему даже мысль не отыщет пути;
Превыше всех в мире имен его чти.
Того, Кто над всем вознесен естеством,
Обнять невозможно душой и умом.
Хоть разум порою в суждениях зрел,
Он в силах судить лишь о том, что узрел
Достойной Творца нам хвалы не сложить,
Ему неустанно должны мы служить.
Он дал бытие и душе и уму —
В твореньи своем не вместиться Ему.
20 Не в силах наш разум и дух до конца
Постичь и восславить величье Творца.
В Его бытии убежденным пребудь,
Сомненья и праздные мысли забудь.
Служа Ему, истину должно искать,
В его повеленья душой проникать.
Тот мощи достигнет, кто знанья достиг;
От знанья душой молодеет старик.
Тут слову предел, выше нет ничего;
30 Уму недоступно Творца существо.
[СЛОВО О РАЗУМЕ]
О мудрый, не должно ль в начале пути[6]
Достоинства разума превознести.
[О разуме мысли поведай свои,
Раздумий плоды от людей не таи[7].]
Дар высший из всех, что послал нам Изед[8],—
Наш разум, — достоин быть первым воспет.
Спасение в нем, утешение в нем
В земной нашей жизни, и в мире ином[9].
Лишь в разуме счастье, беда без него,
40 Лишь разум — богатство, нужда без него.
Доколе рассудок во мраке, вовек
Отрады душе не найдет человек.
Так учит мыслитель, что знаньем богат,
Чье слово для жаждущих истины — клад:
Коль разум вожатым не станет тебе,
Дела твои сердце изранят тебе;
Разумный тебя одержимым сочтет,
Родной, как чужого, тебя отметет.
В обоих мирах возвышает он нас;
50 В оковах несчастный, чей разум угас.
Не разум ли око души? Не найти
С незрячей душою благого пути.
Он — первый средь вечных созданий Творца[10],
Он стражей тройной охраняет сердца.
Слух, зренье и речь — трое стражей твоих:
И благо и зло познаешь через них.
вернуться
1
Эти стихи являются традиционным авторским предисловием, предшествующим собственно повествованию — истории царей.
вернуться
2
Естественное, для представителя глубокого средневековья обращение к Богу в начале труда. Поэты Востока, как правило, начинали произведение кратким (10—15 бейтов) обращением к Богу, обычно именуемом «дибаче» (от «диба», «дибач» — парча), поскольку эти вступительные бейты при оформлении рукописи украшались красочными заставками с золотом и серебром, составляя как бы «парчевую страницу» книги. Независимо от авторского поэтического» вступления, средневековые переписчики по традиции начинали свой труд с основной формулы мусульманского благочестия: «Во имя Бога милостивого, милосердного» — вступительными словами к Корану в целом и к каждой его «суре» (главе) в частности. Вступительная формула переписчика предшествует поэтическому тексту «Шахнаме» в большинстве рукописей и изданий поэмы.
вернуться
3
Кто место всему и названье дает — В подлиннике дословно: «владыка имени» (ходаванд-е нам) и «владыка места» (ходаванд-е джай).
вернуться
4
Нахид — персидское название планеты Венеры.
вернуться
5
Этот бейт постоянно приводился врагами поэта в доказательство его еретических, в данном случае рационалистических, воззрений на природу Бога.
вернуться
6
Восхваление разума — первое, к чему обращается великий поэт. Эти строки традиционны, они характерны для поэзии сасанидского Ирана, но оригинальны по сравнению с большинством позднейших классических авторов, изощрявшихся в многословном восхвалении Аллаха, Мухаммеда, его сподвижников, первых халифов и т. д.
Восхваление разума, будь то философская категория греческого неоплатонизма или традиция сасанидского зороастризма, не может не рассматриваться как своеобразное выражение религиозного свободомыслия Фирдоуси.
вернуться
7
Заключенное в скобки двустишие является, по всей вероятности, вариантом предыдущего бейта (одна и та же рифма с херад в смежных стихах), хотя и сохраняется в большинстве рукописей и изданий.
вернуться
8
Изед (авест. Язата — достойный) — основной домусульманский термин для обозначения светлого божества.
вернуться
9
В земной нашей жизни, и в мире ином, т. е. в мире земном и в мире небесном. Представление о двух мирах — общее для восточного средневековья. У Фирдоуси мы, естественно, встречаем идеалистическое представление о загробном мире, но ему чужда и позднейшая реакционная (в основном суфийская) трактовка чувственного мира как лишенного реальности, являющегося лишь тусклым отражением, тенью истинного мира идей.
вернуться
10
Встречалась и несколько иная трактовка данных бейтов в связи с двойным написанием: се пас и сепас. Се пас — три стражи (vigilia), сепас — хвала, например, в старом опыте перевода «Шахнаме» С. Соколова :
Да будет ведомо, что ум был создан первым.
Души он нашей страж — воздай ему хвалу,
Хвалу и языком, и слухом, и глазами,
Затем, что чрез него добро и зло тебе.
Шахнаме, Шахнаме. Оттого ли, что я с Украины,
или в силу какой-то другой
неизвестной причины,
все, что было в прошедшей стране,
в зороастрийском что было Иране,
я всё вижу, как будто во сне,
мне всё видится будто в тумане.
Шахнаме, Шахнаме. Хорошо быть ничейным,
за столом чай хлебать
и хрустеть престарелым печеньем,
и внимать под огонь
догорающей скрюченной спички,
может двух, может трёх голосов,
на воздушных путях, перекличке.
Шахнаме, Шахнаме. Вы держите за руки
мой надкушенный косный язык
и мои бесполезные звуки,
что хотят на Восток
улететь, словно хитрые осы,
где на рёбрах играет Хосров
и слащаво поёт Фирдоуси.
Шахнаме, Шахнаме. Север тоже неплохо,
но от севера горло рассохлось
и в гортани язык дребезжит.
Ветер ходит начальником вохра,
охраняет с берданкою жизнь.
* * *
Шахнаме, Шахнаме. География всюду живёт,
даже если не веришь,
даже если не знаешь.
Ты в Иране Отчизну найдёшь,
отрастишь падишахский живот
и от нег манихейских устанешь.
Шахнаме, Шахнаме. И тебе и, конечно же, мне
шах и мат. Суши вёсла, приплыли.
Ни о чём не мечтай, всё равно
безобразная Родина стынет в окне.
Где же ты золотое руно? –
далеко-далеко, в дорогой Украине.
Шахнаме, Шахнаме. Да минует меня
и тебя эта полная горькая чаша.
Лучше выпить и выпить до дна
лжеклассического дорогого вина
и заесть древнегреческой кашей.
* * *
Шахнаме, Шахнаме. Я родился и вырос
вдалеке от балтийских болот,
как разумный папирус.
(не грызи меня гнус, не кусай меня вирус)
А камыш всё шумел
и деревья тревожные гнулись
в Междуречье седых деревень,
на проспектах дорических улиц.
Шахнаме, Шахнаме. Жить в узорном Иране,
свою жизнь, словно нить,
заплетая в персидский орнамент –
не такой уж великий подарок –
убивающий львов сасанид
и пластичный живот персиянок.
Шахнаме, Шахнаме. Ветер дует из шапки
и слетает на голову мне
журавлиный десантник.
Парашют высоко в синеве,
как беременный купол Софии.
И гнедые арабы летят на коне,
вынув сабли кривые.
Рассказывают, что однажды утренней порой доблестный Тус и прославленный в боях Гив в сопровождении сотни воинов с борзыми и соколами поскакали к равнине Дагуй потешить себя охотой. Настреляв дичи в степи, они отправились в лесок. Вдали показалась девушка. Охотники поспешили к ней. Перед ними предстала стройная как кипарис невиданная красавица. На вопрос Туса, кто она такая, девушка призналась, что ушла из дома из-за отца, который в нетрезвом состоянии грозился убить ее. В разговоре с ней выяснилось, что она из рода шаха Феридуна. С дорогим венцом на голове, верхом на коне покинула она дом. Но конь пал в пути, обессилев, а ее саму оглушили и ограбили разбойники.
Обоим молодцам девица пришлась по сердцу, и между ними разгорелся яростный спор, кому она достанется. Решили вынести его на суд владыки Ирана Кей Кавуса, а тот заявил, что такая красавица достойна только властелина. Девицу посадили на трон и увенчали короной. Когда пришёл срок, молодая царица родила сына необыкновенной красоты. Нарекли его Сиавушем. Младенец рос среди дворцовой роскоши. Однажды пришёл из Забула могучий Ростем. Заметив при дворе резвого царевича, попросил он шаха доверить ему воспитание львёнка. Шах не видел причины для отказа. Ростем увёз Сиавуша в Забул, где под надзором прославленного витязя он был приобщён к дворцовой жизни, получил необходимое для той поры воспитание, превзошёл всех своих сверстников в ратном деле.
Пришло время воспитаннику Ростема вернуться к родному очагу. Гонцы принесли Кей Кавусу, отцу царевича, радостную весть. Шах приказал своим военачальникам Тусу и Гиву поскакать навстречу наследнику. Повелитель Ирана гордился своим сыном и молился о нем небесам. Был устроен пышный пир по случаю возвращения царевича.
Неожиданно к Сиавушу подкралась беда: умерла любимая мать. Прошло немного времени, как другая жена отца, Судабе, влюбилась с первого взгляда в молодого красавца. Начались бесконечные преследования. Судабе неоднократно заманивала юношу в свой дворец, но тщетно. Судабе решилась на весьма рискованный шаг — пожаловалась мужу на якобы бессердечность и невнимание своего пасынка, который игнорирует не только ее, но и своих сестёр и, несмотря на неоднократные приглашения, ни разу не удостоил их своим посещением. Кей Кавус, ничего не подозревая, посоветовал сыну быть внимательным к мачехе и ее дочерям, Сиавуш, опасаясь стать жертвой интриг Судабе, попросил отца позволить ему искать общества прославленных воинов. Отец настаивал на своём и второй раз велел Сиавушу навестить сестёр. Старый слуга Хирбед повёл Сиавуша к женским покоям. В чертоге молодой царевич увидел небывалую роскошь: путь был устлан китайской золотой парчой, трон из чистого золота был украшен драгоценными камнями. На троне, блистая неземной красотой, восседала Судабе. Царица сошла с трона, отвесила низкий поклон и обняла Сиавуша. Тот был смущён. Горячие объятия мачехи показались ему неприличными. Он подошёл к своим сёстрам и провёл с ними немалое время.
Судабе казалось, что она уже близка к цели, и при встрече с мужем расхвалила Сиавуша. Шах предложил подобрать сыну невесту и устроить свадьбу. Судабе решила выдать за царевича одну из своих дочерей. Она во второй раз пригласила в свои покои Сиавуша. Как и при первой встрече, она глубоким поклоном встретила его, усадила на трон и как бы невзначай показала на девиц, сидевших недалеко, и спросила, какая из них больше нравится ему, кого он изберёт себе в жены. Сиавуша не прельщала такая затея. Он промолчал. Это подбодрило его собеседницу. Она, не смущаясь, раскрыла свой тайный замысел, говоря: «Да, рядом с солнцем луна не привлекает; пользуйся моей благосклонностью, лови счастье. Возлелей меня до скончания лет, я любви своей не таю, отныне душой и телом я — твоя!» Позабыв о стыде, она крепко обняла царевича и стада страстно целовать его.
Сиавуш побоялся оскорбить ее резкостью и смущённо сказал, что готов стать ее зятем, а столь прекрасной, как она, достоин лишь повелитель, и, добавив: «Тебя я готов почитать, словно милую мать», покинул гарем шаха.
Прошло некоторое время, Судабе вновь повелела призвать к ней Сиавуша и стала опять говорить о своей страсти, о том, как она томится и изнывает от любви к нему. Почувствовав безразличие к себе со стороны Сиавуша, царица перешла к угрозам, заявив: «Если не покоришься, не захочешь меня оживить юной любовью, я тебе отомщу, лишу тебя трона». Такая дерзость вывела из себя юношу. Он в сердцах ответил: «Тому не бывать. Мне честь дорога, не стану я обманывать отца» — и вознамерился было уйти, но царица вмиг исцарапала себе ланиты, разорвала на себе одежды и стала взывать о помощи. Услышав крик супруги, шах поспешил в гарем. Полуголая царица, смотря в гневные глаза мужа-венценосца, закричала неистово: «Сын твой, озверев от страсти, разорвал на мне одежду, шепча, что он полон любовного огня».
Выслушав жену, шах проявил благоразумие. Он решил спокойно разобраться в случившемся и расспросил Сиавуша. Тот рассказал ему, как все было на самом деле. Шах взял Сиавуша за руки, притянул к себе и обнюхал кудри и одежды сына, а затем, повторив то же самое с Судабе, понял, что нет и следа преступных объятий, о которых говорила царица. Она возводила хулу на безвинного Сиавуша. Однако наказать жену шах побоялся, опасаясь войны с ее роднёй.
Не сумев обмануть мужа, Судабе вновь начала плести хитрые козни. Она призвала колдунью, носившую в себе ребёнка, дала ей снадобье, чтобы у той случился выкидыш, а плод собралась выдать за свой, обвинив Сиавуша в убийстве ее ребёнка. Колдунья согласилась и, выпив зелье, родила мёртвых близнецов, которых царица велела положить в золотую лохань, а сама издала пронзительный крик. Властелин, узнав о постигшей царицу беде, разъярился, но гнева своего не выдал ничем. Наутро он пришёл в покои жены и увидел встревоженных слуг и мертворождённых детей. Судабе лила слезы, говоря: «Я ведь говорила тебе о делах злодея».
В душу шаха закрались сомнения. Он обратился к звездочётам с просьбой справедливо рассудить обвинения царицы. Звездочёты трудились неделю, а затем сказали, что не он и царица родители этих детей. Царица вновь стала лить слезы и просить у шаха правосудия. Тогда владыка отдал приказ найти настоящую мать этих детей. Стража вскоре напала на след колдуньи и привела ее к шаху, угрожая петлёй и мечом. Та же твердила им в ответ: «Вины за собой не ведаю, нет!» Звездочёты снова подтвердили своё решение. Судабе же сказала, что говорить правду им запретил Сиавуш. Чтобы отогнать от себя подозрения, царевич решается пройти испытание огнём, как велел великий Заратуштра. Развели огромный костёр. Пламя бушевало под вопли собравшихся людей. Всем было жаль цветущего юношу.
Появился Сиавуш и сказал: «Да будет небесный свершён приговор! Коль прав я, спасатель меня спасёт». Вот вороной конь понёс Сиавуша сквозь огонь. Не видно стало ни всадника, ни скакуна. Все замерли и через мгновение радостно грянули: «Прошёл сквозь огонь молодой властелин». Справедливость была восстановлена. Шах решил казнить лгунью, но Сиавуш уговорил его помиловать супругу и не терзать себя. Кей Кавус ещё сильнее привязался к сыну.
Тем временем шах Афрасьяб готовился к новым битвам с Ираном. Сиавуш попросил отца разрешить ему возглавить войско, сказав, что ему по плечу сокрушить Афрасьяба и повергнуть в прах вражьи головы. Шах согласился и послал гонца за Ростемом, попросив его быть защитой Сиавушу в предстоящей войне.
Под гром литавр Тус выстроил рать перед дворцом. Шах вручил Сиавушу ключи от сокровищ дворца и воинского снаряжения и поставил под его начало рать из двенадцати тысяч бойцов. После этого шах произнёс перед войском напутственную речь.
Вскоре Сиавуш занял Балх и послал эту радостную весть отцу.
Афрасьябу приснился страшный сон, будто вихрь налетел на его войско, опрокинул его царственный стяг и сорвал покров с шатров. Смерть косила воинов, кровавой горой громоздились тела. Налетели сто тысяч воинов в броне и их предводитель как вихрь на коне, Афрасьяба связали, помчали быстрее огня и бросили к ногам Кей Кавуса. Тот в ярости вонзил кинжал в грудь Афрасьяба, и тут его пробудил собственный крик.
Мобед разгадал его сон: «Могучий владыка, готовься увидеть наяву грозную рать иранцев. Твоя держава будет погублена, родная страна затоплена кровью. Сиавуш изгонит тебя прочь, а если ты победишь Сиавуша, то иранцы, мстя за него, сожгут страну».
Желая предотвратить войну, Афрасьяб отправляет с Гарсивазом караван с богатыми дарами, табун коней и множество рабов, Когда Гарсиваз вошёл во дворец, царевич проявил к нему учтивость и усадил у трона, Гарсиваз изложил просьбу своего повелителя о прекращении войны.
Юный полководец Сиавуш, посоветовавшись с Ростемом, решил принять предложенный мир. Гонец сообщил об этом Афрасьябу и добавил, что Сиавуш требует при этом сотню заложников. Условие было принято, и Ростем отправился к Кей Кавусу с вестью о заключении мира.
Однако послание Сиавуша ужалило шаха. Его совсем не обрадовало решение Сиавуша, и он велел передать войско под командование Туса, а самому Сиавушу немедленно возвращаться домой, назвав его при этом «недостойным звания воина». Это оскорбило мудрейшего полководца Ростема, который в присутствии шаха вспыхнул гневом и покинул двор.
Сиавуш излил своё горе двум близким ему богатырям — Зенгу и Бахраму — и признался, что ввязался в войну из-за интриг мачехи, однако сумел вернуть стране две богатейшие области — Согд и Балх, а вместо благодарности подвергся унижению. Сиавуш в гневе возвратил Афрасьябу всех заложников и дары, которые туранцы прислали ему в день победы, войско вверил Бахраму, а сам решил не возвращаться в отчий дом. Вскоре его посланник Зенге прибыл в Туран к Афрасьябу, который оказал ему пышный приём. Узнав о решении Сиавуша, Афрасьяб был потрясён. Он посоветовался с мудрецом Пираном, который очень лестно отозвался об иранском царевиче и предложил повелителю Турана принять Сиавуша как родного сына, окружить его почётом и дать ему в жены свою дочь, исполнив положенный обряд.
Афрасьяб рассудил так: приход к нему Сиавуша — конец войнам; Кей Кавус одряхлел, конец его скор, два престола объединятся, и он станет владыкой огромной страны. Воля повелителя Турана была исполнена немедленно. К Сиавушу был срочно отправлен гонец с дружественным предложением от имени Афрасьяба. Царевич прибыл в стан владыки Турана с тремя сотнями бойцов и частью казны. Кей Кавус был сражён этим известием.
Мудрый Пиран встретил Сиавуша на границе с большим почётом, нарёк его своим сыном, и они отправились в столицу Турана. Такой же сердечный приём оказал иранскому царевичу и сам властитель Турана — Афрасьяб. Он, встретив гостя с распростёртыми объятиями и горячими поцелуями, был восхищён и покорен Сиавушем и обещал, что отныне Туран преданно будет служить ему.
Сиавуша ввели во дворец, усадили на блестящий трон, устроили в его честь грандиозный пир, а наутро, лишь только он проснулся, преподнесли ему богатые дары Афрасьяба. Чтобы дорогой гость не скучал, придворные устраивали в его честь всевозможные игры и забавы. По приказу правителя для игры отобрали семь наиболее искусных богатырей-всадников, но гость легко их победил. Пальма первенства досталась ему и в стрельбе из лука, и на охоте, куда все отправились во главе с самим Афрасьябом.
Старец Пиран позаботился о семейном благополучии Сиавуша и предложил ему породниться с какой-нибудь из самых знатных семей страны. Царевич, исполненный любви, заявил в ответ: «Хочу породниться с твоей семьёй». Была сыграна пышная свадьба. Дочь Пирана Джерир стала первой супругой витязя. Близ милой жены Сиавуш на время забыл о своём суровом отце Кей Кавусе.
Прошло ещё немного времени, и однажды прозорливый Пиран сказал Сиавушу: «Хотя дочь моя стала твоей женой, но ты рождён для другой доли. Тебе подобает породниться с самим владыкой. Его дочь Ференгиз — алмаз, взлелеянный отцом». Сиавуш покорился, говоря: «Если таково повеление творца, то не стоит противиться его воле». Пиран выступил в качестве посредника. Он изложил желание царевича украсить свой дворец и назвать супругой несравненную дочь владыки ференгиз. Шах задумался. Ему показалось, что Пиран слишком усердствовал, пестуя львёнка. К тому же он помнил предсказание жрецов, которые поведали ему, что немало страданий и бед принесёт ему внук. Пирану удалось успокоить владыку и получить согласие на женитьбу Сиавуша на его дочери.
Ференгиз нарядили, украсили ее кудри цветами и привели во дворец Сиавуша. Семь дней длилось веселье и звучали музыка и песни. Ещё через семь дней Афрасьяб одарил своего зятя драгоценностями и отдал в придачу землю до Чин-моря, на которой были возведены богатые города. Шах повелел также передать ему престол и золотой венец.
По истечении года Афрасьяб предложил Сиавушу объехать свой край до Чина и выбрать себе столицу, где бы он мог поселиться. Сиавуш открыл для себя райский уголок: зелёные равнины, леса, полные дичи. Здесь, в центре славного города, он решил воздвигнуть первый дворец.
Однажды, объезжая округу, Сиавуш обратился к звездочёту: «Скажи, буду ли я счастлив в этом блистательном городе или меня сразит горе?» Глава звездочётов промолвил в ответ: «В этом городе нет тебе благодати».
Пирану принесли приказ владыки Турана, в котором он велел собрать дань со всех подвластных ему земель. Пиран, простившись с Сиавушем, отправился выполнять высокое повеление.
Между тем распространилась молва о прекрасном городе — жемчужине страны, который был назван Сиавушкерт. Вернувшись из похода, Пиран посетил этот город. Он пришёл в восхищение, дивясь его красотой, и, воздавая хвалу Сиавушу, вручил Ференгиз венец и ожерелье, ослепляющие взор. Затем он отправился в Хотен, чтобы увидеть шаха. Доложив ему о своей миссии, он между прочим рассказал и о величии и красоте города, который построил Сиавуш.
Спустя некоторое время Афрасьяб послал своего брата Гарсиваза посмотреть строительство и поздравить Сиавуша с его удачей. Сиавуш вышел навстречу со своей дружиной, обнял именитого богатыря и спросил о здоровье шаха.
Наутро гонец сообщил радостную весть: у Сиавуша родился сын. Его нарекли Фаридом. Пиран ликовал, но Гарсиваз подумал: «Дай срок — и Сиавуш вознесётся над страной. Ведь он владеет почти всем: и ратью, и троном, и шахской казной». Гарсиваз был сильно встревожен. Вернувшись в столицу, он доложил шаху о том, как вознёсся Сиавуш, как к нему идут посланцы Ирана, Чина и Рума, и предупредил брата о возможной для него опасности. Шах заколебался; верить ли всему этому? — и повелел Гарсивазу снова отправиться к Сиавушу и передать ему, чтобы он немедленно прибыл ко двору.
Сиавуш был рад встретиться с владыкой, но Гарсиваз оговорил Афрасьяба и представил дело так, что в результате происков злого духа тот стал враждебен к герою и пылает к нему лютой ненавистью. Сиавуш, помня добро владыки, все же был намерен поехать к нему, но Гарсиваз приводил все новые и новые доводы. Наконец, призвав писца, он написал письмо Афрасьябу, в котором воздал ему хвалу и сообщил, что Ференгиз отягчена бременем и Сиавуш прикован к ее изголовью.
Брат шаха торопился к Афрасьябу, чтобы сообщить очередную ложь о том, что Сиавуш якобы не принял письмо, не вышел навстречу Гарсивазу и вообще настроен враждебно по отношению к Турану и ждёт иранских посланцев. Афрасьяб, поверив козням своего брата, вознамерился повести войска и покончить с предполагаемой смутой.
Тем временем, опасаясь за свою жизнь, Сиавуш решает пойти с дружиной в Иран, но в пути его настигает владыка Турана. Почувствовав беду, дружина Сиавуша готова была сразиться, но полководец сказал, что он не станет пятнать свой род войной. Гарсиваз же все настойчивей торопил Афрасьяба начать сражение. Афрасьяб отдал приказ уничтожить войско Сиавуша.
Верный своей клятве, Сиавуш не коснулся ни меча, ни копья. Тысячи иранских бойцов погибли. Тут воин Афрасьяба Гаруй бросил аркан и стянул шею Сиавуша петлёй.
Услышав чёрную весть, супруга Сиавуша Ференгиз бросилась к ногам отца, умоляя о пощаде.
Но шах не внял ее мольбам и прогнал прочь, приказав запереть ее в темницу. Убийца Гаруй схватил Сиавуша, поволок его по земле, а затем ударом кинжала поверг его в прах. Гарсиваз приказал извлечь из темницы дочь шаха и забить ее батогами.
Так свершилось злодейство. И в знак этого поднялся над землёй вихрь и затмил собой небеса.
Сказание о Сохрабе
Однажды Ростем, пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучего скакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил его на вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника, заснул богатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл. Пришлось в доспехах, с оружием брести пешком.
И вот богатырь вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провести ночь за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скоро отыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.
К пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца сливался со сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль Ростема. Захмелев и почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему ложе.
Уже было за полночь, когда послышался шёпот, тихо открылась дверь и со свечой в руках вошла рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло львиное сердце богатыря. Он молвил ей: «Назови своё имя. Зачем ты пришла полуночной порой?» Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей она не нашла равного ему. «Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя сына, чтобы он был равным тебе по росту, силе и отваге», — сказала красавица и пообещала отыскать резвого Рехша.
Ростем, восхищённый ее красотой, зовёт мобеда и велит ему отправиться сватом к владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдаёт свою прекрасную дочь за героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.
Оставшись со своей милой супругой наедине, Ростем отдаёт ей свой амулет, о котором был наслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба пошлёт тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень ему на руку. Пусть вырастет могучим удальцом, не знающим страха».
Всю ночь Ростем провёл со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижал ее к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печаль расставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.
Утром семенганский правитель пришёл спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщил радостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».
Ростем отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц. Техмина нарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти годам он стал самым сильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал Тахмине письмо и подарки. О них она рассказала сыну и предупредила его: «О сын мой, об этом не должен узнать враг твоего отца Афрасьяб, правитель Турана». Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мне добрый конь». Быстро отыскали коня, рождённого от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемый нетерпением, он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.
Вскоре о начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает ему навстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнуть к хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали друг друга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить непобедимого врага Турана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножием из сверкающей белизной слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты взойдёшь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье. Добудь же венец властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысяч бойцов».
Сохраб вместе с дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большую рать, очень обрадовался. Он собрал войско и повёл его на Белую крепость — оплот Ирана. Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского рода. Его красавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая наездница. Увидев приближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир, возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьём, поверг его наземь, чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании. Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.
Тогда дочь Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринулась на врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб поскакал навстречу врагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила его в грудь Сохраба. Разъярённый богатырь сбросил наездницу наземь, но ей удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед богатырём предстала юная красавица. Удивился герой: коль дева так храбра, какие же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватил им стан красавицы.
Гордаферид предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперь мы — твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войском поджидал дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а Сохраб остался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же поклялся взять крепость и наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру. Между тем Гождехем послал к шаху гонца с письмом, в котором поведал о случившемся, подробно описал внешний вид и воинские достоинства Сохраба. Сообщил также о том, что они вынуждены оставить город и отступить в глубь края.
Лишь солнце взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвались в крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увёл воинов через подземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали перед Сохрабом, прося пощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их словам. Он стал искать Гордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув подобно пери и исчезнув навеки. Днём и ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным огнём. Посланник Афрасьяба Хуман, заметив происходящее с Сохрабом, постарался обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился в плену у страсти. Не охладишь жар своего сердца — жди бесславного поражения». Сохраб понял правоту Хумана.
Тем временем Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призвать Ростема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростем не сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Только на четвёртый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же был осёдлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей Кавус не ответил на их приветствие. Он был возмущён дерзким поступком Ростема и приказал в сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его бранью, хлестнул скакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая шаха вернуть Ростема, помня о его заслугах, о том, что Ростем неоднократно спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить. Он публично посулил Ростему своё царское благословение. На радостях примирения был устроен пир, а назавтра было решено выступать.
Лишь солнце взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Сто тысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись лагерем перед Белой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своём резвом коне, но прежде он попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых иранских полководцев, в их числе могучего Ростема, ради встречи с которым он начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, как принять бой. Он вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуя на резвом коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянуть на богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в уныние; объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой сильнее тигра!» Тогда Сохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.
Венценосец Кей Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехи и облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несётся на встречу с Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и сердце Сохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови своё имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл своё имя, назвав себя скромным воином.
Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи. В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги. Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждый был удивлён силой другого.
Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Начался рукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схватка длилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринуться в бой.
Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вёл смертельный бой. Перед новой схваткой Сохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твоё? Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пировать нам вдвоём? Не надо скрывать своё имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»
Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого ещё молоко на губах не обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассёк ему грудь. Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах. Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знак от Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твоё не дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдёшь под нею мой амулет».
Увидев амулет, Ростем прильнул к умирающему юноше: «О сын мой родной, о доблестный витязь, ужель ты мною погублен?» Сохраб окровавленными губами прошептал: «Не лей напрасно слезы. Твои слезы тяжелей мне смертных мук. Что проку теперь убиваться тебе? Видно, так судьбе было угодно». Ростем вскочил на Рехша и, рыдая, предстал перед своей ратью. Рассказал им, какое он свершил злодейство, и добавил: «На туранцев нельзя идти войной, им довольно зла, что я причинил». Он схватил меч и хотел рассечь себе грудь, но воины остановили его. Тогда он обратился с просьбой к Годерзу, чтобы тот поскакал к шаху и поведал ему о его горе и попросил прислать целебное зелье, которое хранится у него в крепости. Однако Кей Кавус решил иначе: «Если он спасёт сына, моё царство рассыплется в прах». Годерз вернулся ни с чем. Окутав Сохраба плащом из парчи, Ростем собрался ехать к шаху, но, едва занеся ногу в стремя, услышал, как Сохраб издал последний вздох,
Слезы ручьём хлынули из глаз Ростема. Нет большего горя, чем стать сыноубийцей на старости лет.
«Что скажу я, коль спросит о юноше мать?» — горестно подумал он. По воле отца тело Сохраба покрыли багряницею, как властелина. По просьбе Ростема Кей Кавус пообещал положить конец кровавой войне с туранцами. Сражённый горем, Ростем остался на месте ждать брата, который должен был проводить туранцев и оградить в пути от разных бед.
На заре Ростем с дружиной отправился в Забулистан. Люди встречали его в глубокой печали. Знать посыпала голову золой. Гроб внесли под своды чертога и с громкими рыданиями опустили в могилу. Горю матери, потерявшей единственного сына, не было конца, и спустя лишь год она ушла в могилу вслед за ним.
Неожиданно к Сиавушу подкралась беда: умерла любимая мать. Прошло немного времени, как другая жена отца, Судабе, влюбилась с первого взгляда в молодого красавца. Начались бесконечные преследования. Судабе неоднократно заманивала юношу в свой дворец, но тщетно. Судабе решилась на весьма рискованный шаг — пожаловалась мужу на якобы бессердечность и невнимание своего пасынка, который игнорирует не только ее, но и своих сестёр и, несмотря на неоднократные приглашения, ни разу не удостоил их своим посещением. Кей Кавус, ничего не подозревая, посоветовал сыну быть внимательным к мачехе и ее дочерям, Сиавуш, опасаясь стать жертвой интриг Судабе, попросил отца позволить ему искать общества прославленных воинов. Отец настаивал на своём и второй раз велел Сиавушу навестить сестёр. Старый слуга Хирбед повёл Сиавуша к женским покоям. В чертоге молодой царевич увидел небывалую роскошь: путь был устлан китайской золотой парчой, трон из чистого золота был украшен драгоценными камнями. На троне, блистая неземной красотой, восседала Судабе. Царица сошла с трона, отвесила низкий поклон и обняла Сиавуша. Тот был смущён. Горячие объятия мачехи показались ему неприличными. Он подошёл к своим сёстрам и провёл с ними немалое время.
Судабе казалось, что она уже близка к цели, и при встрече с мужем расхвалила Сиавуша. Шах предложил подобрать сыну невесту и устроить свадьбу. Судабе решила выдать за царевича одну из своих дочерей. Она во второй раз пригласила в свои покои Сиавуша. Как и при первой встрече, она глубоким поклоном встретила его, усадила на трон и как бы невзначай показала на девиц, сидевших недалеко, и спросила, какая из них больше нравится ему, кого он изберёт себе в жены. Сиавуша не прельщала такая затея. Он промолчал. Это подбодрило его собеседницу. Она, не смущаясь, раскрыла свой тайный замысел, говоря: «Да, рядом с солнцем луна не привлекает; пользуйся моей благосклонностью, лови счастье. Возлелей меня до скончания лет, я любви своей не таю, отныне душой и телом я — твоя!» Позабыв о стыде, она крепко обняла царевича и стада страстно целовать его.
Сиавуш побоялся оскорбить ее резкостью и смущённо сказал, что готов стать ее зятем, а столь прекрасной, как она, достоин лишь повелитель, и, добавив: «Тебя я готов почитать, словно милую мать», покинул гарем шаха.
Прошло некоторое время, Судабе вновь повелела призвать к ней Сиавуша и стала опять говорить о своей страсти, о том, как она томится и изнывает от любви к нему. Почувствовав безразличие к себе со стороны Сиавуша, царица перешла к угрозам, заявив: «Если не покоришься, не захочешь меня оживить юной любовью, я тебе отомщу, лишу тебя трона». Такая дерзость вывела из себя юношу. Он в сердцах ответил: «Тому не бывать. Мне честь дорога, не стану я обманывать отца» — и вознамерился было уйти, но царица вмиг исцарапала себе ланиты, разорвала на себе одежды и стала взывать о помощи. Услышав крик супруги, шах поспешил в гарем. Полуголая царица, смотря в гневные глаза мужа-венценосца, закричала неистово: «Сын твой, озверев от страсти, разорвал на мне одежду, шепча, что он полон любовного огня».
Выслушав жену, шах проявил благоразумие. Он решил спокойно разобраться в случившемся и расспросил Сиавуша. Тот рассказал ему, как все было на самом деле. Шах взял Сиавуша за руки, притянул к себе и обнюхал кудри и одежды сына, а затем, повторив то же самое с Судабе, понял, что нет и следа преступных объятий, о которых говорила царица. Она возводила хулу на безвинного Сиавуша. Однако наказать жену шах побоялся, опасаясь войны с ее роднёй.
Не сумев обмануть мужа, Судабе вновь начала плести хитрые козни. Она призвала колдунью, носившую в себе ребёнка, дала ей снадобье, чтобы у той случился выкидыш, а плод собралась выдать за свой, обвинив Сиавуша в убийстве ее ребёнка. Колдунья согласилась и, выпив зелье, родила мёртвых близнецов, которых царица велела положить в золотую лохань, а сама издала пронзительный крик. Властелин, узнав о постигшей царицу беде, разъярился, но гнева своего не выдал ничем. Наутро он пришёл в покои жены и увидел встревоженных слуг и мертворождённых детей. Судабе лила слезы, говоря: «Я ведь говорила тебе о делах злодея».
В душу шаха закрались сомнения. Он обратился к звездочётам с просьбой справедливо рассудить обвинения царицы. Звездочёты трудились неделю, а затем сказали, что не он и царица родители этих детей. Царица вновь стала лить слезы и просить у шаха правосудия. Тогда владыка отдал приказ найти настоящую мать этих детей. Стража вскоре напала на след колдуньи и привела ее к шаху, угрожая петлёй и мечом. Та же твердила им в ответ: «Вины за собой не ведаю, нет!» Звездочёты снова подтвердили своё решение. Судабе же сказала, что говорить правду им запретил Сиавуш. Чтобы отогнать от себя подозрения, царевич решается пройти испытание огнём, как велел великий Заратуштра. Развели огромный костёр. Пламя бушевало под вопли собравшихся людей. Всем было жаль цветущего юношу.
Появился Сиавуш и сказал: «Да будет небесный свершён приговор! Коль прав я, спасатель меня спасёт». Вот вороной конь понёс Сиавуша сквозь огонь. Не видно стало ни всадника, ни скакуна. Все замерли и через мгновение радостно грянули: «Прошёл сквозь огонь молодой властелин». Справедливость была восстановлена. Шах решил казнить лгунью, но Сиавуш уговорил его помиловать супругу и не терзать себя. Кей Кавус ещё сильнее привязался к сыну.
Тем временем шах Афрасьяб готовился к новым битвам с Ираном. Сиавуш попросил отца разрешить ему возглавить войско, сказав, что ему по плечу сокрушить Афрасьяба и повергнуть в прах вражьи головы. Шах согласился и послал гонца за Ростемом, попросив его быть защитой Сиавушу в предстоящей войне.
Под гром литавр Тус выстроил рать перед дворцом. Шах вручил Сиавушу ключи от сокровищ дворца и воинского снаряжения и поставил под его начало рать из двенадцати тысяч бойцов. После этого шах произнёс перед войском напутственную речь.
Вскоре Сиавуш занял Балх и послал эту радостную весть отцу.
Афрасьябу приснился страшный сон, будто вихрь налетел на его войско, опрокинул его царственный стяг и сорвал покров с шатров. Смерть косила воинов, кровавой горой громоздились тела. Налетели сто тысяч воинов в броне и их предводитель как вихрь на коне, Афрасьяба связали, помчали быстрее огня и бросили к ногам Кей Кавуса. Тот в ярости вонзил кинжал в грудь Афрасьяба, и тут его пробудил собственный крик.
Мобед разгадал его сон: «Могучий владыка, готовься увидеть наяву грозную рать иранцев. Твоя держава будет погублена, родная страна затоплена кровью. Сиавуш изгонит тебя прочь, а если ты победишь Сиавуша, то иранцы, мстя за него, сожгут страну».
Желая предотвратить войну, Афрасьяб отправляет с Гарсивазом караван с богатыми дарами, табун коней и множество рабов, Когда Гарсиваз вошёл во дворец, царевич проявил к нему учтивость и усадил у трона, Гарсиваз изложил просьбу своего повелителя о прекращении войны.
Юный полководец Сиавуш, посоветовавшись с Ростемом, решил принять предложенный мир. Гонец сообщил об этом Афрасьябу и добавил, что Сиавуш требует при этом сотню заложников. Условие было принято, и Ростем отправился к Кей Кавусу с вестью о заключении мира.
Однако послание Сиавуша ужалило шаха. Его совсем не обрадовало решение Сиавуша, и он велел передать войско под командование Туса, а самому Сиавушу немедленно возвращаться домой, назвав его при этом «недостойным звания воина». Это оскорбило мудрейшего полководца Ростема, который в присутствии шаха вспыхнул гневом и покинул двор.
Сиавуш излил своё горе двум близким ему богатырям — Зенгу и Бахраму — и признался, что ввязался в войну из-за интриг мачехи, однако сумел вернуть стране две богатейшие области — Согд и Балх, а вместо благодарности подвергся унижению. Сиавуш в гневе возвратил Афрасьябу всех заложников и дары, которые туранцы прислали ему в день победы, войско вверил Бахраму, а сам решил не возвращаться в отчий дом. Вскоре его посланник Зенге прибыл в Туран к Афрасьябу, который оказал ему пышный приём. Узнав о решении Сиавуша, Афрасьяб был потрясён. Он посоветовался с мудрецом Пираном, который очень лестно отозвался об иранском царевиче и предложил повелителю Турана принять Сиавуша как родного сына, окружить его почётом и дать ему в жены свою дочь, исполнив положенный обряд.
Афрасьяб рассудил так: приход к нему Сиавуша — конец войнам; Кей Кавус одряхлел, конец его скор, два престола объединятся, и он станет владыкой огромной страны. Воля повелителя Турана была исполнена немедленно. К Сиавушу был срочно отправлен гонец с дружественным предложением от имени Афрасьяба. Царевич прибыл в стан владыки Турана с тремя сотнями бойцов и частью казны. Кей Кавус был сражён этим известием.
Мудрый Пиран встретил Сиавуша на границе с большим почётом, нарёк его своим сыном, и они отправились в столицу Турана. Такой же сердечный приём оказал иранскому царевичу и сам властитель Турана — Афрасьяб. Он, встретив гостя с распростёртыми объятиями и горячими поцелуями, был восхищён и покорен Сиавушем и обещал, что отныне Туран преданно будет служить ему.
Сиавуша ввели во дворец, усадили на блестящий трон, устроили в его честь грандиозный пир, а наутро, лишь только он проснулся, преподнесли ему богатые дары Афрасьяба. Чтобы дорогой гость не скучал, придворные устраивали в его честь всевозможные игры и забавы. По приказу правителя для игры отобрали семь наиболее искусных богатырей-всадников, но гость легко их победил. Пальма первенства досталась ему и в стрельбе из лука, и на охоте, куда все отправились во главе с самим Афрасьябом.
Старец Пиран позаботился о семейном благополучии Сиавуша и предложил ему породниться с какой-нибудь из самых знатных семей страны. Царевич, исполненный любви, заявил в ответ: «Хочу породниться с твоей семьёй». Была сыграна пышная свадьба. Дочь Пирана Джерир стала первой супругой витязя. Близ милой жены Сиавуш на время забыл о своём суровом отце Кей Кавусе.
Прошло ещё немного времени, и однажды прозорливый Пиран сказал Сиавушу: «Хотя дочь моя стала твоей женой, но ты рождён для другой доли. Тебе подобает породниться с самим владыкой. Его дочь Ференгиз — алмаз, взлелеянный отцом». Сиавуш покорился, говоря: «Если таково повеление творца, то не стоит противиться его воле». Пиран выступил в качестве посредника. Он изложил желание царевича украсить свой дворец и назвать супругой несравненную дочь владыки ференгиз. Шах задумался. Ему показалось, что Пиран слишком усердствовал, пестуя львёнка. К тому же он помнил предсказание жрецов, которые поведали ему, что немало страданий и бед принесёт ему внук. Пирану удалось успокоить владыку и получить согласие на женитьбу Сиавуша на его дочери.
Ференгиз нарядили, украсили ее кудри цветами и привели во дворец Сиавуша. Семь дней длилось веселье и звучали музыка и песни. Ещё через семь дней Афрасьяб одарил своего зятя драгоценностями и отдал в придачу землю до Чин-моря, на которой были возведены богатые города. Шах повелел также передать ему престол и золотой венец.
По истечении года Афрасьяб предложил Сиавушу объехать свой край до Чина и выбрать себе столицу, где бы он мог поселиться. Сиавуш открыл для себя райский уголок: зелёные равнины, леса, полные дичи. Здесь, в центре славного города, он решил воздвигнуть первый дворец.
Однажды, объезжая округу, Сиавуш обратился к звездочёту: «Скажи, буду ли я счастлив в этом блистательном городе или меня сразит горе?» Глава звездочётов промолвил в ответ: «В этом городе нет тебе благодати».
Пирану принесли приказ владыки Турана, в котором он велел собрать дань со всех подвластных ему земель. Пиран, простившись с Сиавушем, отправился выполнять высокое повеление.
Между тем распространилась молва о прекрасном городе — жемчужине страны, который был назван Сиавушкерт. Вернувшись из похода, Пиран посетил этот город. Он пришёл в восхищение, дивясь его красотой, и, воздавая хвалу Сиавушу, вручил Ференгиз венец и ожерелье, ослепляющие взор. Затем он отправился в Хотен, чтобы увидеть шаха. Доложив ему о своей миссии, он между прочим рассказал и о величии и красоте города, который построил Сиавуш.
Спустя некоторое время Афрасьяб послал своего брата Гарсиваза посмотреть строительство и поздравить Сиавуша с его удачей. Сиавуш вышел навстречу со своей дружиной, обнял именитого богатыря и спросил о здоровье шаха.
Наутро гонец сообщил радостную весть: у Сиавуша родился сын. Его нарекли Фаридом. Пиран ликовал, но Гарсиваз подумал: «Дай срок — и Сиавуш вознесётся над страной. Ведь он владеет почти всем: и ратью, и троном, и шахской казной». Гарсиваз был сильно встревожен. Вернувшись в столицу, он доложил шаху о том, как вознёсся Сиавуш, как к нему идут посланцы Ирана, Чина и Рума, и предупредил брата о возможной для него опасности. Шах заколебался; верить ли всему этому? — и повелел Гарсивазу снова отправиться к Сиавушу и передать ему, чтобы он немедленно прибыл ко двору.
Сиавуш был рад встретиться с владыкой, но Гарсиваз оговорил Афрасьяба и представил дело так, что в результате происков злого духа тот стал враждебен к герою и пылает к нему лютой ненавистью. Сиавуш, помня добро владыки, все же был намерен поехать к нему, но Гарсиваз приводил все новые и новые доводы. Наконец, призвав писца, он написал письмо Афрасьябу, в котором воздал ему хвалу и сообщил, что Ференгиз отягчена бременем и Сиавуш прикован к ее изголовью.
Брат шаха торопился к Афрасьябу, чтобы сообщить очередную ложь о том, что Сиавуш якобы не принял письмо, не вышел навстречу Гарсивазу и вообще настроен враждебно по отношению к Турану и ждёт иранских посланцев. Афрасьяб, поверив козням своего брата, вознамерился повести войска и покончить с предполагаемой смутой.
Тем временем, опасаясь за свою жизнь, Сиавуш решает пойти с дружиной в Иран, но в пути его настигает владыка Турана. Почувствовав беду, дружина Сиавуша готова была сразиться, но полководец сказал, что он не станет пятнать свой род войной. Гарсиваз же все настойчивей торопил Афрасьяба начать сражение. Афрасьяб отдал приказ уничтожить войско Сиавуша.
Верный своей клятве, Сиавуш не коснулся ни меча, ни копья. Тысячи иранских бойцов погибли. Тут воин Афрасьяба Гаруй бросил аркан и стянул шею Сиавуша петлёй.
Услышав чёрную весть, супруга Сиавуша Ференгиз бросилась к ногам отца, умоляя о пощаде.
Но шах не внял ее мольбам и прогнал прочь, приказав запереть ее в темницу. Убийца Гаруй схватил Сиавуша, поволок его по земле, а затем ударом кинжала поверг его в прах. Гарсиваз приказал извлечь из темницы дочь шаха и забить ее батогами.
Так свершилось злодейство. И в знак этого поднялся над землёй вихрь и затмил собой небеса.
Сказание о Сохрабе
Однажды Ростем, пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучего скакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил его на вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника, заснул богатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл. Пришлось в доспехах, с оружием брести пешком.
И вот богатырь вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провести ночь за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скоро отыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.
К пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца сливался со сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль Ростема. Захмелев и почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему ложе.
Уже было за полночь, когда послышался шёпот, тихо открылась дверь и со свечой в руках вошла рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло львиное сердце богатыря. Он молвил ей: «Назови своё имя. Зачем ты пришла полуночной порой?» Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей она не нашла равного ему. «Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя сына, чтобы он был равным тебе по росту, силе и отваге», — сказала красавица и пообещала отыскать резвого Рехша.
Ростем, восхищённый ее красотой, зовёт мобеда и велит ему отправиться сватом к владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдаёт свою прекрасную дочь за героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.
Оставшись со своей милой супругой наедине, Ростем отдаёт ей свой амулет, о котором был наслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба пошлёт тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень ему на руку. Пусть вырастет могучим удальцом, не знающим страха».
Всю ночь Ростем провёл со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижал ее к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печаль расставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.
Утром семенганский правитель пришёл спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщил радостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».
Ростем отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц. Техмина нарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти годам он стал самым сильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал Тахмине письмо и подарки. О них она рассказала сыну и предупредила его: «О сын мой, об этом не должен узнать враг твоего отца Афрасьяб, правитель Турана». Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мне добрый конь». Быстро отыскали коня, рождённого от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемый нетерпением, он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.
Вскоре о начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает ему навстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнуть к хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали друг друга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить непобедимого врага Турана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножием из сверкающей белизной слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты взойдёшь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье. Добудь же венец властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысяч бойцов».
Сохраб вместе с дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большую рать, очень обрадовался. Он собрал войско и повёл его на Белую крепость — оплот Ирана. Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского рода. Его красавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая наездница. Увидев приближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир, возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьём, поверг его наземь, чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании. Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.
Тогда дочь Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринулась на врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб поскакал навстречу врагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила его в грудь Сохраба. Разъярённый богатырь сбросил наездницу наземь, но ей удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед богатырём предстала юная красавица. Удивился герой: коль дева так храбра, какие же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватил им стан красавицы.
Гордаферид предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперь мы — твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войском поджидал дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а Сохраб остался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же поклялся взять крепость и наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру. Между тем Гождехем послал к шаху гонца с письмом, в котором поведал о случившемся, подробно описал внешний вид и воинские достоинства Сохраба. Сообщил также о том, что они вынуждены оставить город и отступить в глубь края.
Лишь солнце взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвались в крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увёл воинов через подземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали перед Сохрабом, прося пощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их словам. Он стал искать Гордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув подобно пери и исчезнув навеки. Днём и ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным огнём. Посланник Афрасьяба Хуман, заметив происходящее с Сохрабом, постарался обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился в плену у страсти. Не охладишь жар своего сердца — жди бесславного поражения». Сохраб понял правоту Хумана.
Тем временем Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призвать Ростема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростем не сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Только на четвёртый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же был осёдлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей Кавус не ответил на их приветствие. Он был возмущён дерзким поступком Ростема и приказал в сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его бранью, хлестнул скакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая шаха вернуть Ростема, помня о его заслугах, о том, что Ростем неоднократно спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить. Он публично посулил Ростему своё царское благословение. На радостях примирения был устроен пир, а назавтра было решено выступать.
Лишь солнце взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Сто тысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись лагерем перед Белой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своём резвом коне, но прежде он попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых иранских полководцев, в их числе могучего Ростема, ради встречи с которым он начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, как принять бой. Он вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуя на резвом коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянуть на богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в уныние; объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой сильнее тигра!» Тогда Сохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.
Венценосец Кей Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехи и облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несётся на встречу с Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и сердце Сохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови своё имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл своё имя, назвав себя скромным воином.
Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи. В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги. Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждый был удивлён силой другого.
Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Начался рукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схватка длилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринуться в бой.
Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вёл смертельный бой. Перед новой схваткой Сохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твоё? Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пировать нам вдвоём? Не надо скрывать своё имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»
Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого ещё молоко на губах не обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассёк ему грудь. Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах. Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знак от Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твоё не дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдёшь под нею мой амулет».
Фирдоуси
Шах-наме
Вступление
Слово в похвалу разума
Пришла пора, чтоб истинный мудрец
О разуме поведал наконец.
Яви нам слово, восхваляя разум,
И поучай людей своим рассказом.
Из всех даров что разума ценней?
Хвала ему – всех добрых дел сильней.
Венец, краса всего живого – разум,
Признай, что бытия основа – разум.
Он – твой вожатый, он – в людских сердцах,
Он с нами на земле и в небесах.
От разума – печаль и наслажденье,
От разума – величье и паденье.
Для человека с чистою душой
Без разума нет радости земной.
Ты мудреца слыхал ли изреченье?
Сказал он правдолюбцам в поученье:
«Раскается в своих деяньях тот,
Кто, не подумав, действовать начнет.
В глазах разумных – дураком он станет,
Для самых близких – чужаком он станет».
Друг разума – в почете в двух мирах,
Враг разума – терзается в цепях.
Глаза твоей души – твой светлый разум,
А мир объять ты можешь только глазом.
Был первым в мире создан разум наш,
Он – страж души, трех стражей верных страж,
Те трое суть язык, глаза и уши:
Чрез них добро и зло вкушают души.
Кто в силах разуму воздать почет?
Воздам почет, но кто меня поймет?
Не спрашивай о первых днях творенья
До нашего с тобою появленья,
Но, созданный всевышним в некий миг,
Ты явное и тайное постиг.
Иди же вслед за разумом с любовью,
Разумное не подвергай злословью.
К словам разумных ты ищи пути,
Весь мир пройди, чтоб знанья обрести.
О том, что ты услышал, всем поведай,
С упорством корни знания исследуй:
Лишь ветви изучив на древе слов,
Дойти ты не сумеешь до основ.
Далее Фирдоуси рассказывает о сотворении мира, человека, Солнца и луны. Затем следуют похвала пророку, разделы о том, как писалась книга, о поэте Дакики, который первым пытался создать «Шах-наме».
Восхвалением султану Махмуду завершается та часть эпопеи, которая носит название «Начало книги», после которой следует описание царствования древних царей.
Легендарные цари
Каюмарс
Что сказывает нам дихкан-сказитель
О том, кто первым молвил: «Я властитель»,
О том, кто первый на свое чело
Надел венец? Все было и прошло…
Поведал так старинных книг пытатель,
О богатырских днях повествователь:
Принес престола и венца закон
Царь Каюмарс, и начал править он.
К созвездью Овна солнце устремилось,[1]
Мир получил закон, и власть, и милость.
В созвездье солнце начало блистать,
Весна вселенной расцвела опять.
Стал Каюмарс вселенной властелином.
Он обитал сперва в краю вершинном.[2]
Себя и всех людей, для новых дел,
Он шкурами звериными одел.
Довольство он людскому дал жилищу —
Людей он научил готовить пищу.
Тридцатилетье длилась власть царя,
Сверкавшего на троне, как заря.
Возликовали твари, – все живое,
Все люди зажили тогда в покое.
Склонялось человечество пред ним,
Сияло счастье над царем земным.
Был сын отважный у царя державы,
Красавец, жаждавший борьбы и славы.
Счастливый Сиямак пленял сердца,
Он был отрадой славного отца.
Минуло времени с тех пор немало.
Держава Каюмарса процветала.
Был у царя один лишь тайный враг —
Бес Ахриман, чья сила – зло и мрак.
Был сын у Ахримана – волк-воитель,
Бесовских полчищ лютый предводитель.
Владыки блеск, царевича расцвет,—
Стал из-за них для беса темен свет.
Собрал он войско, на царя пошел он,
Отнять хотел и царство и престол он.
Открыл он замысел коварный свой,
Вселенную наполнил волчий вой.
Когда услышал Сиямак правдивый,
Что вышли, сея гибель, злые дивы,
Вскипела у царевича душа,
Полки собрал он, яростью дыша,
И вышел, тигра шкурою покрытый:
Тогда не знали панцирной защиты.
Сошлись две рати; Сиямак вступил
Отважно в бой с исчадьем адских сил.
Взмахнул косматой лапой див жестокий,
Переломил героя стан высокий,
Ударил витязя о гребни скал,
Потом когтями сердце разодрал.
Услышал Каюмарс о смерти сына,
И черным стало солнце властелина.
Зверье и птицы собрались толпой,
Ушли, стеная, горною тропой,
Ушли, вопя и плача, в скорби жгучей,
Над царским троном пыль вздымалась тучей.
Оплакивали сына целый год.
Но вот прислал посланца небосвод.
Сказал Суруш с отрадою во взоре:
«Сдержи себя, забудь на время горе,
Ты войско снаряди, – вот мой приказ,—
И племя бесов уничтожь тотчас.
Очисти лик вселенной от злодея,
Иди на битву, местью пламенея».
Властитель поднял к небесам чело,
На головы врагов призвал он зло,
Восславил господа и свет денницы
И осушил от слез свои ресницы.
Не знала сна и отдыха душа,
За Сиямака отомстить спеша.
Оставил сына Сиямак пригожий,
При деде он верховным был вельможей,
Хушангом звался Каюмарса внук,
Он был – ты скажешь – кладезем наук.
Ужасна с сыном вечная разлука,—
Дед на своей груди взлелеял внука.
Царь, в жажде мщенья, торопясь к борьбе,
Призвал Хушанга юного к себе.
Открылась внуку боль его живая,
Царь молвил, тайну сердца раскрывая:
«Сбирать войска вселенной буду я,
И клич кричать военный буду я,
А ты веди войска на бой суровый,
Я отхожу, а ты – вожатый новый».
В том войске – пери, птицы, дикий зверь,
И юный вождь их поведет теперь.
Явился черный бес, исполнен страха,
Взметнул, взрывая, к небу комья праха.
Сошлись две рати, сдвинулись тесней,—
И бесы побежали от зверей.
Хушанг ударил беса дланью львиной
И умертвил злодея в миг единый.
Он бесу отомстил за смерть отца,
С презреньем растоптал он мертвеца.
Царь Каюмарс насытил сердце местью,—
Пришла к нему кончина с этой вестью.
вернуться
1
К созвездью Овна солнце устремилось… – Солнце находится в созвездии Овна в первый весенний месяц (21 марта – 21 апреля). Метафорически это выражение означает, что страна процветает и благоденствует.
вернуться
2
Он обитал сперва в краю вершинном. – Здесь имеется в виду, что Каюмарс обитал в горах.
Рассказывают, что однажды утренней порой доблестный Тус и прославленный в боях Гивв сопровождении сотни воинов с борзыми и соколами поскакали к равнине Дагуй потешитьсебя охотой. Настреляв дичи в степи, они отправились в лесок. Вдали показалась девушка.
Охотники поспешили к ней. Перед ними предстала стройная как кипарис невиданная красавица.
На вопрос Туса, кто она такая, девушка призналась, что ушла из дома из-за отца, которыйв нетрезвом состоянии грозился убить ее. В разговоре с ней выяснилось, что онаиз рода шаха Феридуна. С дорогим венцом на голове, верхом на коне покинула она дом.
Но конь пал в пути, обессилев, а ее саму оглушили и ограбили разбойники.Обоим молодцам девица пришлась по сердцу, и между ними разгорелся яростный спор, кому онадостанется. Решили вынести его на суд владыки Ирана Кей Кавуса, а тот заявил, что такаякрасавица достойна только властелина. Девицу посадили на трон и увенчали короной. Когдапришел срок, молодая царица родила сына необыкновенной красоты. Нарекли его Сиавушем. Младенецрос среди дворцовой роскоши. Однажды пришел из Забула могучий Ростем. Заметив при дворе резвогоцаревича, попросил он шаха доверить ему воспитание львенка. Шах не видел причины для отказа.
Ростем увез Сиавуша в Забул, где под надзором прославленного витязя он был приобщенк дворцовой жизни, получил необходимое для той поры воспитание, превзошел всех своихсверстников в ратном деле.Пришло время воспитаннику Ростема вернуться к родному очагу. Гонцы принесли Кей Кавусу, отцуцаревича, радостную весть. Шах приказал своим военачальникам Тусу и Гиву поскакать навстречунаследнику. Повелитель Ирана гордился своим сыном и молился о нем небесам. Был устроенпышный пир по случаю возвращения царевича.Неожиданно к Сиавушу подкралась беда: умерла любимая мать. Прошло немного времени, как другаяжена отца, Судабе, влюбилась с первого взгляда в молодого красавца. Начались бесконечныепреследования. Судабе неоднократно заманивала юношу в свой дворец, но тщетно. Судаберешилась на весьма рискованный шаг — пожаловалась мужу на якобы бессердечностьи невнимание своего пасынка, который игнорирует не только ее, но и своих сестер и, несмотря на неоднократные приглашения, ни разу не удостоил их своим посещением. КейКавус, ничего не подозревая, посоветовал сыну быть внимательным к мачехе и ее дочерям, Сиавуш, опасаясь стать жертвой интриг Судабе, попросил отца позволить ему искать обществапрославленных воинов. Отец настаивал на своем и второй раз велел Сиавушу навестить сестер.
Старый слуга Хирбед повел Сиавуша к женским покоям. В чертоге молодой царевич увиделнебывалую роскошь: путь был устлан китайской золотой парчой, трон из чистого золота был украшендрагоценными камнями. На троне, блистая неземной красотой, восседала Судабе. Царица сошлас трона, отвесила низкий поклон и обняла Сиавуша. Тот был смущен. Горячие объятия мачехипоказались ему неприличными. Он подошел к своим сестрам и провел с ними немалоевремя.Судабе казалось, что она уже близка к цели, и при встрече с мужем расхвалила Сиавуша. Шахпредложил подобрать сыну невесту и устроить свадьбу. Судабе решила выдать за царевича однуиз своих дочерей. Она во второй раз пригласила в свои покои Сиавуша. Как и при первойвстрече, она глубоким поклоном встретила его, усадила на трон и как бы невзначай показалана девиц, сидевших недалеко, и спросила, какая из них больше нравится ему, когоон изберет себе в жены. Сиавуша не прельщала такая затея. Он промолчал. Это подбодрилоего собеседницу. Она, не смущаясь, раскрыла свой тайный замысел, говоря: «Да, рядомс солнцем луна не привлекает; пользуйся моей благосклонностью, лови счастье. Возлелей менядо скончания лет, я любви своей не таю, отныне душой и телом я — твоя!» Позабыво стыде, она крепко обняла царевича и стада страстно целовать его.Сиавуш побоялся оскорбить ее резкостью и смущенно сказал, что готов стать ее зятем, а столь прекрасной, как она, достоин лишь повелитель, и, добавив: «Тебя я готов почитать, словно милую мать», покинул гарем шаха.Прошло некоторое время, Судабе вновь повелела призвать к ней Сиавуша и стала опятьговорить о своей страсти, о том, как она томится и изнывает от любви к нему.
Почувствовав безразличие к себе со стороны Сиавуша, царица перешла к угрозам, заявив: «Если не покоришься, не захочешь меня оживить юной любовью, я тебе отомщу, лишу тебятрона». Такая дерзость вывела из себя юношу. Он в сердцах ответил: «Тому не бывать.
Мне честь дорога, не стану я обманывать отца» — и вознамерился было уйти, но царица вмиг исцарапала себе ланиты, разорвала на себе одежды и стала взыватьо помощи. Услышав крик супруги, шах поспешил в гарем. Полуголая царица, смотря в гневныеглаза мужа-венценосца, закричала неистово: «Сын твой, озверев от страсти, разорвал на мнеодежду, шепча, что он полон любовного огня».Выслушав жену, шах проявил благоразумие. Он решил спокойно разобраться в случившемсяи расспросил Сиавуша. Тот рассказал ему, как все было на самом деле. Шах взял Сиавушаза руки, притянул к себе и обнюхал кудри и одежды сына, а затем, повторив то жесамое с Судабе, понял, что нет и следа преступных объятий, о которых говорила царица. Онавозводила хулу на безвинного Сиавуша. Однако наказать жену шах побоялся, опасаясь войныс ее родней.Не сумев обмануть мужа, Судабе вновь начала плести хитрые козни. Она призвала колдунью, носившую в себе ребенка, дала ей снадобье, чтобы у той случился выкидыш, а плодсобралась выдать за свой, обвинив Сиавуша в убийстве ее ребенка. Колдуньясогласилась и, выпив зелье, родила мертвых близнецов, которых царица велела положитьв золотую лохань, а сама издала пронзительный крик. Властелин, узнав о постигшей царицубеде, разъярился, но гнева своего не выдал ничем. Наутро он пришел в покои женыи увидел встревоженных слуг и мертворожденных детей. Судабе лила слезы, говоря: «Я ведьговорила тебе о делах злодея».В душу шаха закрались сомнения. Он обратился к звездочетам с просьбой справедливорассудить обвинения царицы. Звездочеты трудились неделю, а затем сказали, чтоне он и царица родители этих детей. Царица вновь стала лить слезы и просить у шахаправосудия. Тогда владыка отдал приказ найти настоящую мать этих детей. Стража вскоре напалана след колдуньи и привела ее к шаху, угрожая петлей и мечом. Та же твердилаим в ответ: «Вины за собой не ведаю, нет!» Звездочеты снова подтвердили своерешение. Судабе же сказала, что говорить правду им запретил Сиавуш. Чтобы отогнать от себяподозрения, царевич решается пройти испытание огнем, как велел великий Заратуштра. Развелиогромный костер. Пламя бушевало под вопли собравшихся людей. Всем было жаль цветущего юношу.Появился Сиавуш и сказал: «Да будет небесный свершен приговор! Коль прав я, спасательменя спасет». Вот вороной конь понес Сиавуша сквозь огонь. Не видно стало ни всадника, ни скакуна. Все замерли и через мгновение радостно грянули: «Прошел сквозь огонь молодойвластелин». Справедливость была восстановлена. Шах решил казнить лгунью, но Сиавуш уговорилего помиловать супругу и не терзать себя. Кей Кавус еще сильнее привязался к сыну.Тем временем шах Афрасьяб готовился к новым битвам с Ираном. Сиавуш попросил отцаразрешить ему возглавить войско, сказав, что ему по плечу сокрушить Афрасьяба и повергнутьв прах вражьи головы. Шах согласился и послал гонца за Ростемом, попросив его быть защитойСиавушу в предстоящей войне.Под гром литавр Тус выстроил рать перед дворцом. Шах вручил Сиавушу ключи от сокровищ дворцаи воинского снаряжения и поставил под его начало рать из двенадцати тысяч бойцов. Послеэтого шах произнес перед войском напутственную речь.Вскоре Сиавуш занял Балх и послал эту радостную весть отцу.Афрасьябу приснился страшный сон, будто вихрь налетел на его войско, опрокинул егоцарственный стяг и сорвал покров с шатров. Смерть косила воинов, кровавой горой громоздилисьтела. Налетели сто тысяч воинов в броне и их предводитель как вихрь на коне, Афрасьябасвязали, помчали быстрее огня и бросили к ногам Кей Кавуса. Тот в ярости вонзил кинжалв грудь Афрасьяба, и тут его пробудил собственный крик.Мобед разгадал его сон: «Могучий владыка, готовься увидеть наяву грозную рать иранцев. Твоядержава будет погублена, родная страна затоплена кровью. Сиавуш изгонит тебя прочь, а еслиты победишь Сиавуша, то иранцы, мстя за него, сожгут страну».Желая предотвратить войну, Афрасьяб отправляет с Гарсивазом караван с богатыми дарами, табун коней и множество рабов, Когда Гарсиваз вошел во дворец, царевич проявил к немуучтивость и усадил у трона, Гарсиваз изложил просьбу своего повелителя о прекращениивойны.Юный полководец Сиавуш, посоветовавшись с Ростемом, решил принять предложенный мир. Гонецсообщил об этом Афрасьябу и добавил, что Сиавуш требует при этом сотню заложников. Условиебыло принято, и Ростем отправился к Кей Кавусу с вестью о заключении мира.Однако послание Сиавуша ужалило шаха. Его совсем не обрадовало решен
ие Сиавуша, и он велел передать войско под командование Туса, а самому Сиавушу немедленновозвращаться домой, назвав его при этом «недостойным звания воина». Это оскорбиломудрейшего полководца Ростема, который в присутствии шаха вспыхнул гневом и покинул двор.Сиавуш излил свое горе двум близким ему богатырям — Зенгу и Бахраму — и признался, что ввязался в войну из-за интриг мачехи, однако сумел вернуть стране двебогатейшие области — Согд и Балх, а вместо благодарности подвергся унижению. Сиавушв гневе возвратил Афрасьябу всех заложников и дары, которые туранцы прислали ему в деньпобеды, войско вверил Бахраму, а сам решил не возвращаться в отчий дом. Вскоре егопосланник Зенге прибыл в Туран к Афрасьябу, который оказал ему пышный прием. Узнаво решении Сиавуша, Афрасьяб был потрясен. Он посоветовался с мудрецом Пираном, которыйочень лестно отозвался об иранском царевиче и предложил повелителю Турана принять Сиавушакак родного сына, окружить его почетом и дать ему в жены свою дочь, исполнив положенныйобряд.Афрасьяб рассудил так: приход к нему Сиавуша — конец войнам; Кей Кавус одряхлел, конецего скор, два престола объединятся, и он станет владыкой огромной страны. Воля повелителяТурана была исполнена немедленно. К Сиавушу был срочно отправлен гонец с дружественнымпредложением от имени Афрасьяба. Царевич прибыл в стан владыки Турана с тремя сотнямибойцов и частью казны. Кей Кавус был сражен этим известием.Мудрый Пиран встретил Сиавуша на границе с большим почетом, нарек его своим сыном, и ониотправились в столицу Турана. Такой же сердечный прием оказал иранскому царевичу и самвластитель Турана — Афрасьяб. Он, встретив гостя с распростертыми объятиями и горячимипоцелуями, был восхищен и покорен Сиавушем и обещал, что отныне Туран преданно будет служитьему.Сиавуша ввели во дворец, усадили на блестящий трон, устроили в его честь грандиозный пир, а наутро, лишь только он проснулся, преподнесли ему богатые дары Афрасьяба. Чтобы дорогойгость не скучал, придворные устраивали в его честь всевозможные игры и забавы.
По приказу правителя для игры отобрали семь наиболее искусных богатырей-всадников, но гостьлегко их победил. Пальма первенства досталась ему и в стрельбе из лука, и на охоте, куда все отправились во главе с самим Афрасьябом.Старец Пиран позаботился о семейном благополучии Сиавуша и предложил ему породнитьсяс какой-нибудь из самых знатных семей страны. Царевич, исполненный любви, заявил в ответ: «Хочу породниться с твоей семьей». Была сыграна пышная свадьба. Дочь Пирана Джерир сталапервой супругой витязя. Близ милой жены Сиавуш на время забыл о своем суровом отце КейКавусе.Прошло еще немного времени, и однажды прозорливый Пиран сказал Сиавушу: «Хотя дочь моястала твоей женой, но ты рожден для другой доли. Тебе подобает породниться с самимвладыкой. Его дочь Ференгиз — алмаз, взлелеянный отцом». Сиавуш покорился, говоря: «Еслитаково повеление творца, то не стоит противиться его воле». Пиран выступил в качествепосредника. Он изложил желание царевича украсить свой дворец и назвать супругойнесравненную дочь владыки ференгиз. Шах задумался. Ему показалось, что Пиран слишкомусердствовал, пестуя львенка. К тому же он помнил предсказание жрецов, которые поведалиему, что немало страданий и бед принесет ему внук. Пирану удалось успокоить владыкуи получить согласие на женитьбу Сиавуша на его дочери.Ференгиз нарядили, украсили ее кудри цветами и привели во дворец Сиавуша. Семь днейдлилось веселье и звучали музыка и песни. Еще через семь дней Афрасьяб одарил своего зятядрагоценностями и отдал в придачу землю до Чин-моря, на которой были возведены богатыегорода. Шах повелел также передать ему престол и золотой венец.По истечении года Афрасьяб предложил Сиавушу объехать свой край до Чина и выбрать себестолицу, где бы он мог поселиться. Сиавуш открыл для себя райский уголок: зеленые равнины, леса, полные дичи. Здесь, в центре славного города, он решил воздвигнуть первый дворец.Однажды, объезжая округу, Сиавуш обратился к звездочету: «Скажи, буду ли я счастливв этом блистательном городе или меня сразит горе?» Глава звездочетов промолвил в ответ: «В этом городе нет тебе благодати».Пирану принесли приказ владыки Турана, в котором он велел собрать дань со всехподвластных ему земель. Пиран, простившись с Сиавушем, отправился выполнять высокоеповеление.Между тем распространилась молва о прекрасном городе — жемчужине страны, который былназван Сиавушкерт. Вернувшись из похода, Пиран посетил этот город. Он пришел в восхищение, дивясь его красотой, и, воздавая хвалу Сиавушу, вручил Ференгиз венец и ожерелье, ослепляющиевзор. Затем он отправился в Хотен, чтобы увидеть шаха. Доложив ему о своей миссии, он между прочим рассказал и о величии и красоте города, который построил Сиавуш.Спустя некоторое время Афрасьяб послал своего брата Гарсиваза посмотреть строительствои поздравить Сиавуша с его удачей. Сиавуш вышел навстречу со своей дружиной, обнялименитого богатыря и спросил о здоровье шаха.Наутро гонец сообщил радостную весть: у Сиавуша родился сын. Его нарекли Фаридом. Пиранликовал, но Гарсиваз подумал: «Дай срок — и Сиавуш вознесется над страной. Ведьон владеет почти всем: и ратью, и троном, и шахской казной». Гарсиваз был сильновстревожен. Вернувшись в столицу, он доложил шаху о том, как вознесся Сиавуш, как к немуидут посланцы Ирана, Чина и Рума, и предупредил брата о возможной для него опасности. Шахзаколебался; верить ли всему этому? — и повелел Гарсивазу снова отправитьсяк Сиавушу и передать ему, чтобы он немедленно прибыл ко двору.Сиавуш был рад встретиться с владыкой, но Гарсиваз оговорил Афрасьяба и представил делотак, что в результате происков злого духа тот стал враждебен к герою и пылает к немулютой ненавистью. Сиавуш, помня добро владыки, все же был намерен поехать к нему, но Гарсиваз приводил все новые и новые доводы. Наконец, призвав писца, он написал письмоАфрасьябу, в котором воздал ему хвалу и сообщил, что Ференгиз отягчена бременем и Сиавушприкован к ее изголовью.Брат шаха торопился к Афрасьябу, чтобы сообщить очередную ложь о том, что Сиавуш якобыне принял письмо, не вышел навстречу Гарсивазу и вообще настроен враждебнопо отношению к Турану и ждет иранских посланцев. Афрасьяб, поверив козням своего брата, вознамерился повести войска и покончить с предполагаемой смутой.Тем временем, опасаясь за свою жизнь, Сиавуш решает пойти с дружиной в Иран, но в пути его настигает владыка Турана. Почувствовав беду, дружина Сиавуша готова быласра
зиться, но полководец сказал, что он не станет пятнать свой род войной. Гарсиваз жевсе настойчивей торопил Афрасьяба начать сражение. Афрасьяб отдал приказ уничтожить войскоСиавуша.Верный своей клятве, Сиавуш не коснулся ни меча, ни копья. Тысячи иранских бойцовпогибли. Тут воин Афрасьяба Гаруй бросил аркан и стянул шею Сиавуша петлей.Услышав черную весть, супруга Сиавуша Ференгиз бросилась к ногам отца, умоляя о пощаде.Но шах не внял ее мольбам и прогнал прочь, приказав запереть ее в темницу. УбийцаГаруй схватил Сиавуша, поволок его по земле, а затем ударом кинжала поверг его в прах.
Гарсиваз приказал извлечь из темницы дочь шаха и забить ее батогами.Так свершилось злодейство. И в знак этого поднялся над землей вихрь и затмил собойнебеса.Однажды Ростем, пробудившись чуть свет, наполнил стрелами колчан, оседлал своего могучегоскакуна Рехша и помчался к Турану. По дороге булавой разил он онагра, зажарил егона вертеле из ствола дерева, съел целую тушу и, запив водой из родника, заснулбогатырским сном. Проснувшись, он окликнул коня, но того и след простыл. Пришлосьв доспехах, с оружием брести пешком.И вот богатырь вступил в Семенган. Правитель города пригласил его быть гостем, провестиночь за чашей вина и не беспокоиться о Рехше, ведь он известен всему свету и скороотыщется. На встречу с Ростемом царь призвал городскую и ратную знать.К пиршественному столу повара несли яства, а кравчие разливали вино. Голос певца сливалсясо сладкозвучным рудом. Порхающие красавицы плясуньи разогнали печаль Ростема. Захмелеви почувствовав усталость, он отправился на приготовленное ему ложе.Уже было за полночь, когда послышался шепот, тихо открылась дверь и со свечой в рукахвошла рабыня, а за ней стройная как кипарис, подобная солнцу красавица. Дрогнуло львиноесердце богатыря. Он молвил ей: «Назови свое имя. Зачем ты пришла полуночной порой?»
Красавица ответила, что зовут ее Техмине и что среди царей она не нашла равного ему.
«Затмила мне разум всесильная страсть родить от тебя сына, чтобы он был равным тебепо росту, силе и отваге», — сказала красавица и пообещала отыскать резвогоРехша.Ростем, восхищенный ее красотой, зовет мобеда и велит ему отправиться сватомк владыке-отцу. Царь, соблюдая закон и обычай предков, отдает свою прекрасную дочьза героя. На пир в честь брачного союза была приглашена вся знать.Оставшись со своей милой супругой наедине, Ростем отдает ей свой амулет, о котором былнаслышан весь свет. Вручая его своей подруге, богатырь сказал: «Если судьба пошлет тебе дочь, прикрепи амулет на счастье к ее косе, а если сына — надень ему на руку. Пустьвырастет могучим удальцом, не знающим страха».Всю ночь Ростем провел со своей луноликой подругой, а когда взошло солнце, прощаясь, прижалее к своему сердцу, со страстью поцеловал ее в губы, глаза и чело. Печальрасставания застлала ей взор, и с тех пор горе стало ее постоянным спутником.Утром семенганский правитель пришел спросить, хорошо ли почивал исполин, и сообщилрадостную весть: «Отыскался твой Рехш наконец».Ростем отправился в Забул. Прошло девять лун, и родился младенец, сияющий как месяц. Техминанарекла его Сохрабом. Осанкой в Ростема, богатырского роста, к десяти годам он стал самымсильным в крае. Ростем, узнав о рождении сына, послал Тахмине письмо и подарки. О них онарассказала сыну и предупредила его: «О сын мой, об этом не должен узнать враг твоегоотца Афрасьяб, правитель Турана». Пришло время, и Сохраб принял решение: собрать рать, низвергнуть шаха Ирана Кей Кавуса и отыскать своего отца. Он сказал матери: «Нужен мнедобрый конь». Быстро отыскали коня, рожденного от Рехша. Богатырь ликовал. Подгоняемыйнетерпением, он тотчас же оседлал его и двинулся в путь во главе огромного войска.Вскоре о начавшемся походе Сохраба узнает владыка Турана Афрасьяб. Он посылает емунавстречу двух своих богатырей — Хумана и Бармана с напутствием прибегнутьк хитрости, столкнуть на поле боя Ростема и Сохраба, но чтобы они не узнали другдруга. Афрасьяб замыслил с помощью Сохраба осуществить две цели: устранить непобедимого врагаТурана Ростема и одержать победу над Кей Кавусом. Чтобы усыпить бдительность юного богатыря, Афрасьяб щедро одарил его, послав ему десяток коней и мулов, бирюзовый престол с подножиемиз сверкающей белизной слоновой кости, горящий рубинами царский венец и льстивое письмо: «Когда ты взойдешь на иранский престол, на земле воцарятся мир и счастье.
Добудь же венец властелина в борьбе. Я тебе посылаю в помощь двенадцать тысячбойцов».Сохраб вместе с дедом поспешил оказать честь приближавшемуся войску и, увидев большуюрать, очень обрадовался. Он собрал войско и повел его на Белую крепость — оплот Ирана.
Правителем края и крепости был седовласый Гождехем из славного иранского рода. Егокрасавица дочь Гордаферид прославилась как бесстрашная и дерзкая наездница. Увидевприближающееся войско, навстречу выехал удалой Хеджир, возглавлявший оборону города. Сохраб, поразив его копьем, поверг его наземь, чтобы отрубить голову, но Хеджир, приподняв руку, взмолился о помиловании. Тогда ему связали руки и увели в плен. День померк для иранцев.Тогда дочь Гождехема облачилась в боевые доспехи, спрятала свои косы под шлем и ринуласьна врага, разя его тучей стрел. Увидев, что его бойцы падают рядами, Сохраб поскакал навстречуврагу. Воительница, сменив лук на копье, с разбегу нацелила его в грудь Сохраба.
Разъяренный богатырь сбросил наездницу наземь, но ей удалось вновь вскочить на коня, вдруг по кольчуге скользнула коса девицы. Перед богатырем предстала юная красавица. Удивилсягерой: коль дева так храбра, какие же у них мужи?! Он взметнул аркан и мгновенно охватилим стан красавицы.Гордаферид предложила ему мир, богатство и замок, говоря: «Ты добился цели! Теперьмы — твои». Сохраб отпустил ее, и пошли они к крепости. Гождехем с войскомподжидал дочь за городской стеной, и едва она вошла в ворота, как они закрылись, а Сохрабостался за воротами. Поднявшись на башню, отважная Гордаферид крикнула Сохрабу: «Эй, доблестный рыцарь! Забудь об осаде и вторжении!» Сохраб же поклялся взять крепостьи наказать дерзкую. Было решено начать сражение поутру. Между тем Гождехем послал к шахугонца с письмом, в котором поведал о случившемся, подробно описал внешний види воинские достоинства Сохраба. Сообщил также о том, что они вынуждены оставить городи отступить в глубь края.Лишь солнце взошло, туранцы сомкнули ряды войск, следуя за своим витязем, ворвалисьв крепость подобно смерчу. Город-крепость оказался пустым. Гождехем увел воинов черезподземный ход, о котором туранцы досель не знали. Жители края предстали перед Сохрабом, просяпощады, и клялись в покорности ему. Но Сохраб не внял их словам. Он стал искатьГордаферид, которая похитила его сердце, промелькнув подобно пери и исчезнув навеки. Днеми ночью горюет богатырь, сжигаемый тайным огнем. Посланник Афрасьяба Хуман, заметивпроисходящее с Сохрабом, постарался обратить его мысли к войне. Он сказал ему: «В старину никто из владык не бился в плену у страсти. Не охладишь жар своегосердца — жди бесславного поражения». Сохраб понял правоту Хумана.Тем временем Кей Кавус, получив послание Гождехема, сильно встревожился и решил призватьРостема на помощь. Он отправил к витязю благородного Гива с посланием. Ростемне сомневался в своей победе в предстоящем бою и продолжал пировать. Толькона четвертый день он опомнился и подал знак войску собираться. Рахш тотчас же былоседлан. Все двинулись ко дворцу, прискакали и склонили головы перед шахом. Кей Кавусне ответил на их приветствие. Он был возмущен дерзким поступком Ростема и приказалв сердцах казнить его. Богатырь грозно взглянул на шаха и покрыл его бранью, хлестнулскакуна и помчался прочь. В дело вмешалась знать, уговаривая шаха вернуть Ростема, помняо его заслугах, о том, что Ростем неоднократно спасал ему жизнь. Шах велел вернуть полководца, успокоить его и умиротворить. Он публично посулил Ростему свое царское благословение.
На радостях примирения был устроен пир, а назавтра было решено выступать.Лишь солнце взошло, Кей Кавус велел громко бить в литавры. Войска возглавили Гив и Тус. Стотысяч отборных бойцов, одетых в броню, на конях покинули город и раскинулись лагерем передБелой крепостью. Сохраб, готовый к сражению, выехал на своем резвом коне, но преждеон попросил пленного Хеджира показать ему знаменитых иранских полководцев, в их числемогучего Ростема, ради встречи с которым он начал войну. Но коварный Хеджир обманул его, заявив, что Ростема нет в стане иранцев. Разочарованному Сохрабу ничего не оставалось, какпринять бой. Он вскочил на коня и яростно ринулся в бой. Перед шахским шатром, гарцуяна резвом коне, он бросил вызов противнику. Военачальники шаха не смели даже взглянутьна богатыря. Осанка героя, смертоносный меч в его сильных руках повергли их в уныние;
объятый смятением, распался строй войска. Стали шептать: «Этот герой сильнее тигра!» ТогдаСохраб стал вызывать самого шаха, насмехаясь над ним.Венценосец Кей Кавус воззвал к воинам, чтобы те спешно помогли Ростему надеть доспехии облачить коня. Вот он уже на скакуне и с воинственным кличем несется на встречус Сохрабом. Богатырский вид противника восхитил многоопытного воина. Дрогнуло и сердцеСохраба; в надежде увидеть в нем своего отца, он воскликнул: «Назови свое имя и скажи, чей ты родом, я думаю, что ты — Ростем, которому великий Нейрем — прадед». увы, его ждало разочарование. Ростем скрыл свое имя, назвав себя скромным воином.Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались обломки. Тогда скрестились мечи.
В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги.
Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждыйбыл удивлен силой другого.Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Началсярукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схваткадлилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринутьсяв бой.Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнетала его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вел смертельный бой. Перед новой схваткойСохраб снова обратился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твое?Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пировать намвдвоем? Не надо скрывать свое имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого еще молоко на губахне обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раздался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассек емугрудь. Сохраб упал на землю, оросив ее кровью, и затих с именем Ростема на устах.
Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знакот Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твоене дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдешь под нею мой амулет».Увидев амулет, Ростем прильнул к умирающему юноше: «О сын мой родной, о доблестныйвитязь, ужель ты мною погублен?» Сохраб окровавленными губами прошептал: «Не лейнапрасно слезы. Твои слезы тяжелей мне смертных мук. Что проку теперь убиваться тебе? Видно, таксудьбе было угодно». Ростем вскочил на Рехша и, рыдая, предстал перед своей ратью.
Рассказал им, какое он свершил злодейство, и добавил: «На туранцев нельзя идтивойной, им довольно зла, что я причинил». Он схватил меч и хотел рассечь себе грудь, но воины остановили его. Тогда он обратился с просьбой к Годерзу, чтобы тот поскакалк шаху и поведал ему о его горе и попросил прислать целебное зелье, которое хранитсяу него в крепости. Однако Кей Кавус решил иначе: «Если он спасет сына, мое царстворассыплется в прах». Годерз вернулся ни с чем. Окутав Сохраба плащом из парчи, Ростемсобрался ехать к шаху, но, едва занеся ногу в стремя, услышал, как Сохраб издал последнийвздох,Слезы ручьем хлынули из глаз Ростема. Нет большего горя, чем стать сыноубийцей на старостилет.«Что скажу я, коль спросит о юноше мать?» — горестно подумал он. По воле отцатело Сохраба покрыли багряницею, как властелина. По просьбе Ростема Кей Кавус пообещалположить конец кровавой войне с туранцами. Сраженный горем, Ростем остался на месте ждатьбрата, который должен был проводить туранцев и оградить в пути от разных бед.На заре Ростем с дружиной отправился в Забулистан. Люди встречали его в глубокойпечали. Знать посыпала голову золой. Гроб внесли под своды чертога и с громкими рыданиямиопустили в могилу. Горю матери, потерявшей единственного сына, не было конца, и спустя лишьгод она ушла в могилу вслед за ним.
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ОТДЕЛЕНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ
ФИРДОУСИ
ШАХНАМЕ
ТОМ ПЕРВЫЙ
ОТ НАЧАЛА ПОЭМЫ ДО СКАЗАНИЯ О СОХРАБЕ
Издание подготовили Ц. Б. Бану, А.Лахути, А А. Стариков
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва
1957
Редакционная коллегия серии «Литературные памятники»:
академик В. П. Волгин (председатель), академик В. В. Виноградов, академик М. Н. Тихомиров, член-корреспондент АН СССР Д. Д. Влагой, член-корреспондент АН СССР Н. И. Конрад (заместитель председателя), член-корреспондент АН СССР Д. С. Лихачев, член-корреспондент АН СССР С. Д. Сказкин, профессор И. И. Анисимов, профессор С. Л. Утченко, кандидат исторических наук Д. В. Ознобишин (ученый секретарь)
Ответственный редактор член-корреспондент АН СССР Е. Э. ВЕРТЕЛЬС
Редактор перевода Л. ЛАХУТИ
От редакции
Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской — советского Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана.
Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании.
Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.
«Шахнаме» в переводах на многие языки мира стала достоянием широких кругов читателей. В России с поэмой Фирдоуси впервые познакомились по вольной обработке В. А. Жуковским эпизода «Рустем и Зораб». На рубеже XIX и XX вв. появились переводы фрагментов «Шахнаме». Значительное число стихотворных антологий было издано в советское время, в 1934—1936 гг., в связи с празднованием тысячелетия со дня рождения Фирдоуси. Несколько эпизодов в стихотворной обработке опубликовано в самые последние годы. Однако полного перевода поэмы на русский язык до сих пор не было.
Настоящее издание заполняет этот пробел и дает перевод всей поэмы, сделанный непосредственно с подлинника и сочетающий, насколько возможно, научную точность с художественностью. Первый том содержит:
стихотворный перевод «Шахнаме» от начала поэмы до сказания о Ростеме и Сохрабе, сделанный Ц. Б. Бану под редакцией А. Лахути;
историко-литературный очерк «Фирдоуси и его поэма „Шахнаме”», написанный А. А. Стариковым; очерк знакомит с основными проблемами изучения жизни и творчества поэта, с содержанием и литературной историей «Шахнаме»;
комментарий к стихам перевода, составленный А. А. Стариковым; библиографию основных работ о «Шахнаме», краткое послесловие переводчика, а также именной, географический и предметный указатели.
Издание рассчитано на 5—6 томов.
[ВСТУПЛЕНИЕ][1]
Во имя создавшего душу и ум[2],
Над кем не подняться парению дум,
Кто место всему и названье дает[3],
Дарует нам блага, ведет нас вперед.
Он правит вселенной, над небом царит,
Он солнце зажег, и Луну, и Нахид[4],
Он выше примет, представлений, имен;
Им в зримые образы мир воплощен.
Ты зрения не утруждай: все равно
10 Глазами узреть нам Творца не дано[5],
К нему даже мысль не отыщет пути;
Превыше всех в мире имен его чти.
Того, Кто над всем вознесен естеством,
Обнять невозможно душой и умом.
Хоть разум порою в суждениях зрел,
Он в силах судить лишь о том, что узрел
Достойной Творца нам хвалы не сложить,
Ему неустанно должны мы служить.
Он дал бытие и душе и уму —
В твореньи своем не вместиться Ему.
20 Не в силах наш разум и дух до конца
Постичь и восславить величье Творца.
В Его бытии убежденным пребудь,
Сомненья и праздные мысли забудь.
Служа Ему, истину должно искать,
В его повеленья душой проникать.
Тот мощи достигнет, кто знанья достиг;
От знанья душой молодеет старик.
Тут слову предел, выше нет ничего;
30 Уму недоступно Творца существо.
[СЛОВО О РАЗУМЕ]
О мудрый, не должно ль в начале пути[6]
Достоинства разума превознести.
[О разуме мысли поведай свои,
Раздумий плоды от людей не таи[7].]
Дар высший из всех, что послал нам Изед[8],—
Наш разум, — достоин быть первым воспет.
Спасение в нем, утешение в нем
В земной нашей жизни, и в мире ином[9].
Лишь в разуме счастье, беда без него,
40 Лишь разум — богатство, нужда без него.
Доколе рассудок во мраке, вовек
Отрады душе не найдет человек.
Так учит мыслитель, что знаньем богат,
Чье слово для жаждущих истины — клад:
Коль разум вожатым не станет тебе,
Дела твои сердце изранят тебе;
Разумный тебя одержимым сочтет,
Родной, как чужого, тебя отметет.
В обоих мирах возвышает он нас;
50 В оковах несчастный, чей разум угас.
Не разум ли око души? Не найти
С незрячей душою благого пути.
Он — первый средь вечных созданий Творца[10],
Он стражей тройной охраняет сердца.
Слух, зренье и речь — трое стражей твоих:
И благо и зло познаешь через них.
вернуться
1
Эти стихи являются традиционным авторским предисловием, предшествующим собственно повествованию — истории царей.
вернуться
2
Естественное, для представителя глубокого средневековья обращение к Богу в начале труда. Поэты Востока, как правило, начинали произведение кратким (10—15 бейтов) обращением к Богу, обычно именуемом «дибаче» (от «диба», «дибач» — парча), поскольку эти вступительные бейты при оформлении рукописи украшались красочными заставками с золотом и серебром, составляя как бы «парчевую страницу» книги. Независимо от авторского поэтического» вступления, средневековые переписчики по традиции начинали свой труд с основной формулы мусульманского благочестия: «Во имя Бога милостивого, милосердного» — вступительными словами к Корану в целом и к каждой его «суре» (главе) в частности. Вступительная формула переписчика предшествует поэтическому тексту «Шахнаме» в большинстве рукописей и изданий поэмы.
вернуться
3
Кто место всему и названье дает — В подлиннике дословно: «владыка имени» (ходаванд-е нам) и «владыка места» (ходаванд-е джай).
вернуться
4
Нахид — персидское название планеты Венеры.
вернуться
5
Этот бейт постоянно приводился врагами поэта в доказательство его еретических, в данном случае рационалистических, воззрений на природу Бога.
вернуться
6
Восхваление разума — первое, к чему обращается великий поэт. Эти строки традиционны, они характерны для поэзии сасанидского Ирана, но оригинальны по сравнению с большинством позднейших классических авторов, изощрявшихся в многословном восхвалении Аллаха, Мухаммеда, его сподвижников, первых халифов и т. д.
Восхваление разума, будь то философская категория греческого неоплатонизма или традиция сасанидского зороастризма, не может не рассматриваться как своеобразное выражение религиозного свободомыслия Фирдоуси.
вернуться
7
Заключенное в скобки двустишие является, по всей вероятности, вариантом предыдущего бейта (одна и та же рифма с херад в смежных стихах), хотя и сохраняется в большинстве рукописей и изданий.
вернуться
8
Изед (авест. Язата — достойный) — основной домусульманский термин для обозначения светлого божества.
вернуться
9
В земной нашей жизни, и в мире ином, т. е. в мире земном и в мире небесном. Представление о двух мирах — общее для восточного средневековья. У Фирдоуси мы, естественно, встречаем идеалистическое представление о загробном мире, но ему чужда и позднейшая реакционная (в основном суфийская) трактовка чувственного мира как лишенного реальности, являющегося лишь тусклым отражением, тенью истинного мира идей.
вернуться
10
Встречалась и несколько иная трактовка данных бейтов в связи с двойным написанием: се пас и сепас. Се пас — три стражи (vigilia), сепас — хвала, например, в старом опыте перевода «Шахнаме» С. Соколова :
Да будет ведомо, что ум был создан первым.
Души он нашей страж — воздай ему хвалу,
Хвалу и языком, и слухом, и глазами,
Затем, что чрез него добро и зло тебе.
Шахнаме, Шахнаме. Оттого ли, что я с Украины,
или в силу какой-то другой
неизвестной причины,
все, что было в прошедшей стране,
в зороастрийском что было Иране,
я всё вижу, как будто во сне,
мне всё видится будто в тумане.
Шахнаме, Шахнаме. Хорошо быть ничейным,
за столом чай хлебать
и хрустеть престарелым печеньем,
и внимать под огонь
догорающей скрюченной спички,
может двух, может трёх голосов,
на воздушных путях, перекличке.
Шахнаме, Шахнаме. Вы держите за руки
мой надкушенный косный язык
и мои бесполезные звуки,
что хотят на Восток
улететь, словно хитрые осы,
где на рёбрах играет Хосров
и слащаво поёт Фирдоуси.
Шахнаме, Шахнаме. Север тоже неплохо,
но от севера горло рассохлось
и в гортани язык дребезжит.
Ветер ходит начальником вохра,
охраняет с берданкою жизнь.
* * *
Шахнаме, Шахнаме. География всюду живёт,
даже если не веришь,
даже если не знаешь.
Ты в Иране Отчизну найдёшь,
отрастишь падишахский живот
и от нег манихейских устанешь.
Шахнаме, Шахнаме. И тебе и, конечно же, мне
шах и мат. Суши вёсла, приплыли.
Ни о чём не мечтай, всё равно
безобразная Родина стынет в окне.
Где же ты золотое руно? –
далеко-далеко, в дорогой Украине.
Шахнаме, Шахнаме. Да минует меня
и тебя эта полная горькая чаша.
Лучше выпить и выпить до дна
лжеклассического дорогого вина
и заесть древнегреческой кашей.
* * *
Шахнаме, Шахнаме. Я родился и вырос
вдалеке от балтийских болот,
как разумный папирус.
(не грызи меня гнус, не кусай меня вирус)
А камыш всё шумел
и деревья тревожные гнулись
в Междуречье седых деревень,
на проспектах дорических улиц.
Шахнаме, Шахнаме. Жить в узорном Иране,
свою жизнь, словно нить,
заплетая в персидский орнамент –
не такой уж великий подарок –
убивающий львов сасанид
и пластичный живот персиянок.
Шахнаме, Шахнаме. Ветер дует из шапки
и слетает на голову мне
журавлиный десантник.
Парашют высоко в синеве,
как беременный купол Софии.
И гнедые арабы летят на коне,
вынув сабли кривые.