Стихотворение М.Ю.Лермонтова – “Смерть поэта”
Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде… и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар… спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать. —
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
написано в 1837 году
Встречается и другая цитата из Пушкина: «Поникнув гордой головой». Это сказано о поэте, который «не клонит гордой головы» (стихотворение Пушкина «Поэт»). Повторена и пушкинская рифма: молва — голова.
Обратим внимание на пушкинскую фразу в стихотворении «Андрей Шенье»: «Ты не поник главой послушной». Обращение к пушкинским строкам проходит через все стихотворение «Смерть Поэта», но их повторение включено в иной контекст, приобретает самостоятельное значение. Ряд строк восходит к политической лирике Пушкина, прежде всего к стихотворению, посвященному гибели поэта, — «Андрею Шенье». Эта связь не только в отдельных интонациях и строках («Зачем от мирных нег и дружбы простодушной /Вступил он в этот свет завистливый и душный»), но и в отборе слов, в лексике: «светоч», «свобода», «гений», «слава», «палачи» — все эти слова читатель находит в пушкинском «Андрее Шенье».
Характерно, что стихотворение написано в ораторской тональности, с перебивкой ритма (то четырехстопный, то пяти-, шести- и трехстопный ямб с пропусками ударений), то с усеченными, то с расширяющимися строками, с вопросами и восклицаниями, передающими накал любви и ненависти поэта:
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
А вы, надменные потомки,
Известной подлостью прославленных отцов…
Стихотворение словно рассчитано на произнесение вслух в широкой аудитории, а не на спокойное домашнее чтение.
Образ Дантеса создается по принципу антитезы. Это человек с «пустым», холодным сердцем, чуждый всему русскому, приехавший в Россию «на ловлю счастья и чинов», дерзко презирающий «земли чужой язык и нравы» и поэтому осмелившийся поднять руку на самое святое для русского человека. В то же время он прекрасно понимает, что за Дантесом стояли придворные круги, выступившие гонителями Пушкина. Придворное общество, отравившее «его последние мгновенья коварным шепотом насмешливых невежд», — подлинный виновник гибели поэта.
В заключительной части стихотворения снова звучит строка, возвращающая читателя к политической лирике Пушкина: «Таитесь вы под сению закона» — это переосмысление строк из оды «Вольность»: «Склонитесь первые главой под сень надежную закона». Если в «Вольности» «сень закона» — часть общественного договора, гарант свободы и покоя народа, то в «Смерти Поэта» под «сенью закона» лицемерно таятся злые силы — «свободы, гения и славы палачи».
Вначале стихотворение заканчивалось трагической нотой, своего рода реквиемом:
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
Но вскоре Лермонтов прибавил еще 16 строк — и благодаря им в стихотворении происходит как бы взрыв: с огромной силой негодования, с язвительным сарказмом Лермонтов обрушивается на «сильных мира сего». Не отменяя предшествующий текст, Лермонтов перенес внимание на преследование поэта высшей знатью, на правительство. Они несут главную ответственность за участие в травле, за гибель поэта. Они названы «наперсниками разврата» — то есть порока в самом широком, в том числе политическом отношении. Такое изменение пафоса, более глубокое понимание конфликта, переход на гневный поэтический регистр объясняется и тем, что Лермонтов сумел взглянуть на происшедшее как бы с большой временной дистанции, верно оценить национальное значение утраты.
В пламенном монологе, вырвавшемся из глубины сердца, клеймил он истинных убийц Пушкина, всех этих «клеветников ничтожных», лжецов и карьеристов, «жадною толпой» окруживших царский трон. Пока они всесильны — «пред ними суд и правда — все молчи!..». Но стихи заканчиваются грозным предсказанием: Лермонтов предрекает будущее возмездие, говорит о беспристрастном и «грозном» суде истории, народнбм суде, который прольет «черную кровь» сановных злодеев.
Обращаясь не к царю, а к Божьему суду, он грозил убийцам Пушкина:
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь.
Те, в кого метил Лермонтов, не случайно увидели в стихотворении «воззвание к революции», сочли его крайне опасным для «общественного спокойствия»: за «Смерть Поэта» Лермонтов был сослан на Кавказ.[/sms]
Стихотворение Михаила Лермонтова «Смерть поэта» увидело свет в январе 1837 году. Своим произведением Лермонтов хотел дать ответ на вопрос о причинах преждевременной кончины Пушкина, о его значении в русской литературе, о роли поэта в обществе. Стоит отметить, что только молодой поэт решился открыто кинуть вызов высшему обществу, прямо обвинив его в убийстве Пушкина. Быть может, молодость, юношеский максимализм позволили Лермонтову не боясь написать эти строки.
Преждевременный уход А.С. Пушкина, заставил М. Лермонтова осознать ту великую потерю не только для литературы, но и для всей России. В своем произведении он гневно осудил виновных в смерти Пушкина. За это был сослан на Кавказ, а стихотворение было запрещено и распространялось только в рукописях.
Основной темой «Смерти поэта» является конфликт Пушкина и общества.
В убийстве Пушкина молодой поэт обвиняет не только Дантеса, сделавшего выстрел, а и все тогдашнее общество. Пушкин был обречен на непонимание. То общество, которое окружало поэта, попросту затравило его своим презрительным отношением, что и это стало основной причиной кончины Пушкина:
«Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид»
Стихотворение «Смерть Поэта» явило России имя Лермонтова, и оно же подняло молодого поэта на огромную высоту. Стихотворение не осталось неоцененным современниками. Позднее А. В. Дружинин скажет: «Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, мальчик Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые надругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом
поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».
Вызвавшие горячий отклик стихи Лермонтова повторялись из уст в уста, переписывались и расходились в десятках списков. Такой общественный резонанс не мог не встревожить царя и не вызвать его ответной реакции: автор крамольных стихов был сослан на Кавказ, подвергались наказанию и люди, популяризировавшие лермонтовские стихи. Одним из них был близкий друт молодого поэта С. А. Раевский.
Стихотворение начинается простой констатацией смерти Пушкина. Дальше говорится о причине смерти и отдается дань благородству, чести и гордости поэта:
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
В следующих строках Лермонтов с обидой и гневом обращается ко всем, кто участвовал в травле поэта, кто распускал грязные слухи о его жене, а теперь присутствует на похоронах и высказывает «пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья».
Презрение автора обращено к Дантесу, который недостоин великого поэта, «дивного гения», — он всего лишь жалкий иностранец, «подобный сотням беглецов, на ловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока». Удивление вызывает у поэта то, как могли соотечественники принять сторону человека, презирающего их быт, нравы и культуру:
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На чтоб он руку поднимал!..
Все строки лермонтовского стихотворения проникнуты неподдельной любовью к «дивному гению», любовью младшего брата. Не зря в третьей части он, как часто случается, начинает предполагать, как можно было бы изменить ход событий и избежать смерти родного человека:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным…
И снова — обличение обществу, где царят зависть, лицемерие, предательство, подлость и обман, где друзья оказываются врагами, где не хватает воздуха певцам воли и свободы:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
В последних строках стихотворения автор, обращаясь к виновникам смерти великого Пушкина, к «наперсникам разврата», выносит им строгий и страшный приговор — предстать перед Божиим судом. Этот суд «не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед». Если от общественного суда можно откупиться богатством, если людей можно обмануть новой ложью, говорит автор, то от суда Божиего не откупишься ничем, а он настанет непременно:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
Автор: Ирина Михайлова
Лермонтов о Пушкине.
Поэзия М.Ю.Лермонтова дышит необыкновенной печалью и жизнелюбием. Он страстно любил жизнь, родину, мечтал о свободе, стремился к подвигу. И все, что создал поэт за 13 лет творчества, – это подвиг во имя свободы и родины.
С юных лет светское общество, с которым Лермонтов был связан рождением и воспитанием, олицетворяло в его глазах все лживое, бесчувственное, жестокое, лицемерное. Глубоко потрясенный гибелью А.С.Пушкина, он пишет стихотворение «Смерть поэта» в 1837 г., где обрушивает негодование на «свет завистливый и душный», обличает аристократическую верхушку николаевской империи, бросая ей в лицо свой «железный стих, облитый горечью и злостью». Поэт скорбит о Пушкине, называя его «светочем, дивным гением», обличает убийцу «с пустым сердцем», приехавшего в Россию на «ловлю счастья и чинов». Обличает Лермонтов и современное поколение:
«А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов…
…Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!»
Лермонтов призывает «грозный суд», неподвластный «звону злата», на палачей свободы.
Погиб Пушкин… И родился новый поэт – М.Ю.Лермонтов, который по широте изображения жизни и по совершенству ее художественного выражения – гениальный преемник Пушкина. Белинский писал: «По глубине мысли, роскоши поэтических образов, увлекательной, неотразимой силе поэтического обаяния, полноте жизни, по избытку силы, бьющей огненным фонтаном, его создания напоминают собою создания великих поэтов».
Узнав о смертельной ране Пушкина, полученной на дуэли с Дантесом, Лермонтов сначала создал текст стихотворения без последних 16 строк. Но когда ему стало известно, что в придворных кругах распространяют клевету на Пушкина, называя его виновником дуэли, Лермонтов был крайне возмущен. Свое негодование он излил, как говорит Раевский, в «известном прибавлении», содержавшем 16 строк, первая из которых начинается словами, точно указывающими, кому они адресованы:
«А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов…»
В дни прощания с Пушкиным Владимир Стасов (будущий художественный критик) — вместе с сокурсниками по Училищу правоведения — ощутил, как «заразителен был жар, пламеневший в этих (лермонтовских) стихах». «Навряд ли когда-нибудь еще в России,— утверждал Стасов,— стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление».
В наше время обнаружена неизвестная незавершенная статья о Лермонтове писателя и критика А. В. Дружинина. Вот как в ней оценивается стихотворение «Смерть-Поэта»: «Когда погиб Пушкин перенесший столько неотразимых обид от общества, еще недозревшего до ого понимания, мальчик-Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые ругались над памятью великого человека».
Известный теоретик «чистого искусства», нападавший на проявления «тенденциозности» в художествергных произведениях, Дружинин тем Не менее был потрясен гигантской эмоциональной силой лермонтовского «тенденциозного», политического произведения, в котором к позорному столбу навсегда пригвождены гонители великого поэта, палачи Свободы, Гения и Славы. При этом они названы если и не поименно, то настолько прозрачно, что современникам не стоило труда разгадать имена «потомков известной подлостью прославленных отцов». .Они хорошо были известны Лермонтову. В его архиве найдена рукопись «Смерти Поэта» с перечислением на последней странице фамилий обличаемых Лермонтовым «надменных потомков». Кто они? Это «графы Орловы, Бобринские, Воронцовы, Завадовские, князья Барятинские, Васильчиковы, бароны Энгельгардты и Фрсдериксы». «Вот чьи потомки преследовали Пушкина! — пишет И. Андроников. — Их отцы достигли высокого положения при российском дворе и причислены к знати не за гражданские доблести, не за победы в сражениях и не за заслуги перед историей (…). Это — темные убийцы, готовые па все ради положения, богатства и власти»3.
Им поэт противопоставляет «обломки игрою счастия обиженных родов». Достаточно вспомнить пушкинское стихотворение «Моя родословная», чтобы понять, что, подобно Пушкину, Лермонтов отвергал наглые попытки царедворцев — Бенкендорфов, Клейнмихелей, Дубельтов, Нессельроде — принизить историческое и национальное достоинство и значение тех русских дворянских родов, которые верой и правдой служили своему Отечеству.
В начале второй половины февраля 1837 года Лермонтов был арестован, и его содержали под стражей в Главном штабе.Шеф жандармов Бенкендорф писал об этом Николаю I: «Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарпу, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-нибудь извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи и о взятии его бумаг, как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не хотел назвать».
На донесении А. Бенкендорфа император написал: «Приятные стихи, нечего сказать. Я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся еще другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, но помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».
Приведя эту царскую о резолюцию о, начертанную па письмо Бенкендорфа, И. Л. Андроников справедливо замечает, что сделать с Лермонтовым подобное тому, что было сделано с автором знаменитого «Философического письма» П. А. Чаадаевым (он незадолго до гибели Пушкина был объявлен сумасшедшим), Николай I не мог, ибо тогда нельзя было бы поступить с арестованным поэтом «по закону». На другой день Святослав Раевский отправил камердинеру Лермонтова записку и черновик своего объяснения по «Делу о непозволительных стихах…», с Андрей Иванович! — просил Раевский.— Передай тихонько эту записку и бумаги Мишелю. Надобно, чтобы он отвечал; согласно с нею, и тогда дело кончится ничем… А если он станет говорить иначе, то может быть хуже…» Заканчивалась эта записка просьбой «потом непременно сжечь ее».
Записка Раевского попала в руки жандармов и послужила добавочной уликой против него: он был наказан не только «за распространение сих стихов» («Смерть Поэта».— К. Л.), но «и, в особенности, за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании…».
Младший родственник поэта рассказывает: «Лермонтова посадили под арест в одну из комнат верхнего этажа здания Главного штаба (…). Под арестом к Мишелю пускали только его камердинера, приносившего обед; Мишель велел завертывать хлеб в серую бумагу и на» этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько пьес, а именно: «Когда волнуется желтеющая нива…»; «Я, матерь божия, ныне с молитвою…»; «Кто б ни был ты, печальный мой сосед…» и переделал старую пьесу «Отворите мне темницу…», прибавив к ней последнюю строфу «Но окно тюрьмы высоко».
В справедливости этого вывода убеждают не только лирические произведения Лермонтова, но и его поэмы «Мцыри» и «Демон», а также роман «Герой нашего времени».
Написанная Лермонтовым, когда он находился под арестом, «Молитва» вызвала одобрение такого убежденного атеиста, как В. Г. Белинский, отметившего ее среди других произведений поэта той поры: «чудная «Молитва». И действительно, сколько здесь душевного тепла, сколько тревоги за судьбу другого человека; ничего для себя не просит у богоматери лирический герой стихотворения: «Не за свою молю душу пустынную».
Одинокий странник, знающий жизнь и людей, страстно просит уберечь юную невинную девушку от бед и опасностей.
Я знал его: мы странствовали с ним
В гараж востока и тоску изгнанья
Делил и дружбу.
Одному из них не суждено было дождаться возвращения из ссылки:
Под бедною походкою палаткой
Болезнь его сразила, и с собой,
В могилу он инее летучий рой
Еще незрелых, темных вдохновения,
Обманутых надежд и горьких сожалений!
Сколько нежной ласки, доброй грусти в словах прощания:
Мир сердцу твоему, мой милый Саша!
И с какой силой звучит заключительная, седьмая строфа о последнем подарке судьбы тому, чья «могила неизвестная» окружена радовавшей его при жизни величественной синей степью, которую «серебряный Кавказ объемлет», а рядом — любимое Одоевским море, и о нем — пронзительная, щемящая сердце последняя строка стихотворения:
А море Черное шумит не умолкая.
В лирике Лермонтова стихотворение «Памяти А. И. Одоевского» — одно из самых поразительных но неразрывной, трагических нот прощаиия с близким человеком и мужественного оптимизма, восторга перед героем, в котором, вопреки всему, что его угнетало, жила «вора гордая в людей и жизнь иную». Кавказ, куда Лермонтова привозили на лечение в детские и отроческие годы, оказал на него и на этот раз самое благотворное влияние: «…для меня горный воздух — бальзам; хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит — ничего не надо в эту минуту; так сидел бы да смотрел целую жизнь»,— писал Лермонтов из Тифлиса С. А. Раевскому во второй половине ноября — начале декабря 1837 года. В том же письме поэт сообщил другу новость: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе,— да жаль теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться» Стремление овладеть татарским (азербайджанским) языком было вызвано живейшим интересом Лермонтова к восточному фольклору, о чем свидетельствует сделанная поэтом в 1837 году запись народной сказки «Ашик-Кериб», рассказанной ему «каким-либо местным ашугом, несомненно азербайджанцем по происхождению.
Стихотворение М. Ю. Лермонтова «Смерть поэта» — произведение, принесшее его автору всеобщую известность. Поэт живо откликнулся на событие, потрясшее всех, — смерть А. С. Пушкина. Это стихотворение стало настоящей жемчужиной в творчестве Лермонтова.
Стихотворение состоит из трех частей. Первая из них по жанру — сатира, в ней Лермонтов с горечью говорит о столь значимой для него и для всех утрате и рисует образ убийцы гения. «Погиб поэт!» – восклицает автор. Для него Пушкин — это «невольник чести, оклеветанный молвой». Гордая его душа не вынесла «позора мелочных обид». Свершилось страшное, и нет смысла ни в слезах, ни в оправданьях, ни в хвалах ушедшему гению, потому что его уже не вернуть. И это тяжелая и невосполнимая утрата.
Лермонтов создает образ хладнокровного убийцы, не осознающего весь ужас произошедшего, явившегося на «ловлю счастья и чинов» и не только дерзко поправшего «чужой язык и нравы», но и поднявшего руку на святыню.
Образы погибшего поэта и его палача резко противоположны. Использованная автором антитеза делает этот контраст особенно ярким.
Вторая часть стихотворения — элегия, где Лермонтов, строго следуя законам жанра, представляет вниманию читателя грустное размышление о том, кто «руку дал клеветникам ничтожным» и кто не сможет больше дарить миру свои «чудные песни».
Завершающая, третья часть стихотворения — снова сатира, и в ней Лермонтов гневно обрушивается на истинных виновников гибели великого поэта. Рисуя их образ, автор использует самые суровые эпитеты. Строки именно этой части стихотворения так возмутили цензоров и стали причиной ареста Лермонтова. Палачам «Свободы, Гения и Славы», укрывающимся от справедливого возмездия, автор стихотворения предрекает божий суд, который не пощадит их за великое и непоправимое зло.
За стихотворение «Смерть поэта» Лермонтов был жестоко наказан: его приговорили к ссылке на Кавказ. Тем не менее противникам поэта не удалось вычеркнуть из литературы его творение. Оно распространялось в списках и вскоре было опубликовано в зарубежном издании Герцена и Огарева.
Стихотворение «Смерть поэта» и сегодня имеет большое значение. Оно ценно для нас не только как плач о «солнце нашей поэзии», но и как образец блистательного и действенного художественного слова, удивительного по своей красоте и силе.
Страница: [ 1 ] 2
Узнав о смертельной ране Пушкина, полученной на дуэли с Дантесом, Лермонтов сначала создал текст стихотворения без последних 16 строк. Но когда ему стало известно, что в придворных кругах распространяют клевету на Пушкина, называя его виновником дуэли, Лермонтов был крайне возмущен. Свое негодование он излил, как говорит Раевский, в «известном прибавлении», содержавшем 16 строк, первая из которых начинается словами, точно указывающими, кому они адресованы:
«А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов…»
В дни прощания с Пушкиным Владимир Стасов (будущий художественный критик) — вместе с сокурсниками по Училищу правоведения — ощутил, как «заразителен был жар, пламеневший в этих (лермонтовских) стихах». «Навряд ли когда-нибудь еще в России,— утверждал Стасов,— стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление».
В наше время обнаружена неизвестная незавершенная статья о Лермонтове писателя и критика А. В. Дружинина. Вот как в ней оценивается стихотворение «Смерть-Поэта»: «Когда погиб Пушкин перенесший столько неотразимых обид от общества, еще недозревшего до ого понимания, мальчик-Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые ругались над памятью великого человека».
Известный теоретик «чистого искусства», нападавший на проявления «тенденциозности» в художествергных произведениях, Дружинин тем Не менее был потрясен гигантской эмоциональной силой лермонтовского «тенденциозного», политического произведения, в котором к позорному столбу навсегда пригвождены гонители великого поэта, палачи Свободы, Гения и Славы. При этом они названы если и не поименно, то настолько прозрачно, что современникам не стоило труда разгадать имена «потомков известной подлостью прославленных отцов». .Они хорошо были известны Лермонтову. В его архиве найдена рукопись «Смерти Поэта» с перечислением на последней странице фамилий обличаемых Лермонтовым «надменных потомков». Кто они? Это «графы Орловы, Бобринские, Воронцовы, Завадовские, князья Барятинские, Васильчиковы, бароны Энгельгардты и Фрсдериксы». «Вот чьи потомки преследовали Пушкина! — пишет И. Андроников. — Их отцы достигли высокого положения при российском дворе и причислены к знати не за гражданские доблести, не за победы в сражениях и не за заслуги перед историей (…). Это — темные убийцы, готовые па все ради положения, богатства и власти»3.
Им поэт противопоставляет «обломки игрою счастия обиженных родов». Достаточно вспомнить пушкинское стихотворение «Моя родословная», чтобы понять, что, подобно Пушкину, Лермонтов отвергал наглые попытки царедворцев — Бенкендорфов, Клейнмихелей, Дубельтов, Нессельроде — принизить историческое и национальное достоинство и значение тех русских дворянских родов, которые верой и правдой служили своему Отечеству.
В начале второй половины февраля 1837 года Лермонтов был арестован, и его содержали под стражей в Главном штабе.Шеф жандармов Бенкендорф писал об этом Николаю I: «Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарпу, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-нибудь извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи и о взятии его бумаг, как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не хотел назвать».
На донесении А. Бенкендорфа император написал: «Приятные стихи, нечего сказать. Я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся еще другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, но помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».
Приведя эту царскую о резолюцию о, начертанную па письмо Бенкендорфа, И. Л. Андроников справедливо замечает, что сделать с Лермонтовым подобное тому, что было сделано с автором знаменитого «Философического письма» П. А. Чаадаевым (он незадолго до гибели Пушкина был объявлен сумасшедшим), Николай I не мог, ибо тогда нельзя было бы поступить с арестованным поэтом «по закону». На другой день Святослав Раевский отправил камердинеру Лермонтова записку и черновик своего объяснения по «Делу о непозволительных стихах…», с Андрей Иванович! — просил Раевский.— Передай тихонько эту записку и бумаги Мишелю. Надобно, чтобы он отвечал; согласно с нею, и тогда дело кончится ничем… А если он станет говорить иначе, то может быть хуже…» Заканчивалась эта записка просьбой «потом непременно сжечь ее».
Записка Раевского попала в руки жандармов и послужила добавочной уликой против него: он был наказан не только «за распространение сих стихов» («Смерть Поэта».— К. Л.), но «и, в особенности, за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании…».
Младший родственник поэта рассказывает: «Лермонтова посадили под арест в одну из комнат верхнего этажа здания Главного штаба (…). Под арестом к Мишелю пускали только его камердинера, приносившего обед; Мишель велел завертывать хлеб в серую бумагу и на» этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько пьес, а именно: «Когда волнуется желтеющая нива…»; «Я, матерь божия, ныне с молитвою…»; «Кто б ни был ты, печальный мой сосед…» и переделал старую пьесу «Отворите мне темницу…», прибавив к ней последнюю строфу «Но окно тюрьмы высоко».
В справедливости этого вывода убеждают не только лирические произведения Лермонтова, но и его поэмы «Мцыри» и «Демон», а также роман «Герой нашего времени».
Написанная Лермонтовым, когда он находился под арестом, «Молитва» вызвала одобрение такого убежденного атеиста, как В. Г. Белинский, отметившего ее среди других произведений поэта той поры: «чудная «Молитва». И действительно, сколько здесь душевного тепла, сколько тревоги за судьбу другого человека; ничего для себя не просит у богоматери лирический герой стихотворения: «Не за свою молю душу пустынную».
Одинокий странник, знающий жизнь и людей, страстно просит уберечь юную невинную девушку от бед и опасностей.
Я знал его: мы странствовали с ним
В гараж востока и тоску изгнанья
Делил и дружбу.
Одному из них не суждено было дождаться возвращения из ссылки:
Под бедною походкою палаткой
Болезнь его сразила, и с собой,
В могилу он инее летучий рой
Еще незрелых, темных вдохновения,
Обманутых надежд и горьких сожалений!
Сколько нежной ласки, доброй грусти в словах прощания:
Мир сердцу твоему, мой милый Саша!
И с какой силой звучит заключительная, седьмая строфа о последнем подарке судьбы тому, чья «могила неизвестная» окружена радовавшей его при жизни величественной синей степью, которую «серебряный Кавказ объемлет», а рядом — любимое Одоевским море, и о нем — пронзительная, щемящая сердце последняя строка стихотворения:
А море Черное шумит не умолкая.
В лирике Лермонтова стихотворение «Памяти А. И. Одоевского» — одно из самых поразительных но неразрывной, трагических нот прощаиия с близким человеком и мужественного оптимизма, восторга перед героем, в котором, вопреки всему, что его угнетало, жила «вора гордая в людей и жизнь иную». Кавказ, куда Лермонтова привозили на лечение в детские и отроческие годы, оказал на него и на этот раз самое благотворное влияние: «…для меня горный воздух — бальзам; хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит — ничего не надо в эту минуту; так сидел бы да смотрел целую жизнь»,— писал Лермонтов из Тифлиса С. А. Раевскому во второй половине ноября — начале декабря 1837 года. В том же письме поэт сообщил другу новость: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе,— да жаль теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться» Стремление овладеть татарским (азербайджанским) языком было вызвано живейшим интересом Лермонтова к восточному фольклору, о чем свидетельствует сделанная поэтом в 1837 году запись народной сказки «Ашик-Кериб», рассказанной ему «каким-либо местным ашугом, несомненно азербайджанцем по происхождению.
Страница: [ 1 ] 2
Стихотворение «Смерть Поэта» явило России имя Лермонтова, и оно же подняло молодого поэта на огромную высоту. Стихотворение не осталось неоцененным современниками. Позднее А. В. Дружинин скажет: «Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, – мальчик Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые надругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».
Вызвавшие горячий отклик стихи Лермонтова повторялись из уст в уста, переписывались и расходились в десятках списков. Такой общественный резонанс не мог не встревожить царя и не вызвать его ответной реакции: автор крамольных стихов был сослан на Кавказ, подвергались наказанию и люди, популяризировавшие лермонтовские стихи. Одним из них был близкий друг молодого поэта С. А. Раевский.
Стихотворение начинается простой констатацией смерти Пушкина. Дальше говорится о причине смерти и отдается дань благородству, чести и гордости поэта:
Погиб Поэт! – невольник чести
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа Поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
В следующих строках Лермонтов с обидой и гневом обращается ко всем, кто участвовал в травле поэта, кто распускал грязные слухи о его жене, а теперь присутствует на похоронах и высказывает «пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья». Презрение автора обращено к Дантесу, который недостоин великого поэта, «дивного гения», – он всего лишь жалкий иностранец, «подобный сотням беглецов, наловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока». Удивление вызывает у поэта то, как могли соотечественники принять сторону человека, презирающего их быт, нравы и культуру:
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
Все строки лермонтовского стихотворения проникнуты неподдельной любовью к «дивному гению», любовью младшего брата. Не зря в третьей части он, как часто случается, начинает предполагать, как можно было бы изменить ход событий и избежать смерти родного человека:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным… И снова – обличение обществу, где царят зависть, лицемерие, предательство, подлость и обман, где друзья оказываются врагами, где не хватает воздуха певцам воли и свободы:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
В последних строках стихотворения автор, обращаясь к виновникам смерти великого Пушкина, к «наперсникам разврата», выносит им строгий и страшный приговор – предстать перед Божиим судом, который «не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед». Если от общественного суда можно откупиться богатством, если людей можно обмануть новой ложью, говорит автор, то от суда Божиего не откупишься ничем, а он настанет непременно:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
А что любил?
Михаил Лермонтов
СМЕРТЬ ПОЭТА
Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видел злодеи в ней пример.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
И умер он – с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
И прежний сняв венок – они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
_____________________
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
1831
Погиб поэт!- невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
Убит!.. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар… спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?… издалека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
И он убит – и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой. Лермонтов – первый, ибо он, конечно же, выше и лучше ограниченной внешними красивыми формами, светскими правилами и казарменными условностями гвардейско-офицерской среды, в которой ему пришлось жить и умереть. Напомним, что и здесь положение Лермонтова было достаточно шатко и двусмысленно: его родство, состояние и связи делали его завидным женихом для московской небогатой дворянки Е.А.Сушковой, но немного значили в мнении новой николаевской знати и петербургского “большого света”, царства лицемерия, лжи, предательств, мелочных условностей, всяческой посредственности и фарисейства. Дворянин и гвардеец А.В.Дружинин это хорошо понимал: “Лермонтов принадлежал к тому кругу петербургского общества, который составляет какой-то промежуточный слой между кругом высшим и кругом средним, и потому и не имеет прочных корней в обоих”. Людей большого света раздражали независимая манера Лермонтова держаться, дерзкие насмешки и вмешательство в их важные тайные дела. Даже об умных и просвещенных Карамзиных и их великосветской компании родственница поэта говорила: “Миша для них беден”. Здесь поэта любили и понимали, но считали, что он слишком рано стал знаменитым. А граф и светский литератор-дилетант В.А.Соллогуб, муж известной красавицы, приписавшей себе одно из лучших стихотворений поэта, позволил себе утверждать, что Лермонтов вовремя умер. Потому и было сказано об увлекавшемся всеми этими светскими красавицами, девицами и дамами поэте: “Как его не понимали эти барыни и барышни, которые только и думали, что об амуре и женихах!” В 1837 году после гибели Пушкина Лермонтовым написано знаменитое стихотворение “Смерть Поэта”, автор сразу стал всем известен, был арестован, по высочайшему повелению переведен тем же чином в армейский полк на Кавказ. Во время визита императора в Тифлис Лермонтов был прощен и возвращен в гвардию. Главной чертой лермонтовского творчества является именно борьба, Там, где есть такая внутренняя сила, такая молодость творческого духа, вера, надежда и любовь, такой деятельный гений,- там демоны отчаяния и одиночества отступают и начинает звучать слабый голос внутреннего человека, добившегося наконец своей красоты и правды. Белинский вспоминал, что Лермонтов “затевал в уме, утомленном суетою жизни, создания зрелые”. Но уже то, что мы читаем сегодня, сделало автора “Демона” нашим вечным спутником и замечательным лириком, высказавшимся вполне. При первом же его явлении с красноречивой и страстной “Смертью Поэта” все поняли: вот несомненный и достойный наследник Пушкина. Именно таковы смысл и назначение поэзии и прозы великого русского поэта М.Ю.Лермонтова.
«Смерть поэта»
28 января 1837 года. По городу разнеслась страшная весть о смерти Пушкина. Неслыханное число людей захотело проститься с поэтом. Стену в его квартире на Мойке выломали для посетителей. Жуковский в письме к Бенкендорфу назвал десять тысяч, С. Н. Карамзина (дочь историка) — двадцать тысяч, прусский посол в Петербурге Либерман — пятьдесят тысяч.Когда смертельно раненный Пушкин еще дышал и по городу ходили слухи о его гибели, Лермонтов написал первые пятьдесят шесть строк стихотворения «Смерть поэта». Стихи тогда еще неведомого поэта распространялись в десятках и сотнях списков, потрясли современников, сейчас они известны почти каждому наизусть.Обратимся к первой редакции стихотворения (56 строк), написанного 28 января. Беловой автограф этого текста сохранился в Публичной библиотеке в архиве В. Ф. Одоевского с надписью его почерком: «Стихотворение Лермонтова, которое не могло быть напечатано». Надпись свидетельствует, что Лермонтов хотел его опубликовать в газете «Литературные прибавления к „Русскому инвалиду“»; газету редактировали А. А. Краевский и В. Ф. Одоевский. Очевидно, «Смерть поэта» передал редакторам хорошо знавший их друг Лермонтова Святослав Раевский. Напечатать стихотворение оказалось невозможно. Даже за краткий некролог, написанный В. Ф. Одоевским и опубликованный в газете 30 января 1837 года, Краевский получил строжайший выговор.Скорбный пафос некролога, некоторые обороты перекликаются со «Смертью поэта». Приведем его полностью: «Солнце русской поэзии закатилось! Пушкин скончался во цвете своих лет, в средине своего великого поприща! Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! Наша радость, наша народная слава! Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть.29 января 2 ч. 45 м. пополудни». Гибель Пушкина в первой редакции стихотворения объясняется столкновением поэта со светским обществом («Восстал он против мнений света…»). Лермонтов находит уничтожающие слова; поражает меткость каждого эпитета, каждой оценки. Удивителен своей конкретностью, беспощадностью обрисовки портрет убийцы Пушкина — Дантеса. Он списан с натуры. Удалось найти документы (письмо художника Г. Г. Гагарина), где он сообщает, что Дантес участвовал в собраниях кавалергардов на квартире князя Трубецкого. Здесь часто бывал и Лермонтов. Последние шестнадцать строк (начиная со слов «А вы, надменные потомки…») написаны 7 или 8 февраля. Ранние рукописные копии заканчивались словами: «И на устах его печать».В более поздних списках содержится и дополнение, некоторые из них начинаются с эпиграфа, обращенного к Николаю I. Очевидно, это последний, третий этап, завершающий работу над «Смертью поэта».Как же объяснить столь редкий случай — создание сравнительно небольшого стихотворения в три этапа, отраженных в трех видах списков.«Прибавление» связано с посещением Лермонтова его родственником Н. А. Столыпиным, чиновником министерства иностранных дел, завсегдатаем враждебного Пушкину салона К. В. Нессельроде, руководившего этим министерством. В «Объяснении» С. А. Раевский на суде (он был арестован за распространение «Смерти поэта») сообщал, что Н. А. Столыпин «отзывался о Пушкине невыгодно, говорил, что он себя неприлично вел среди большого света, что Дантес обязан был так поступить» (Воспоминания. С. 484). Свидетельство С. А. Раевского полностью совпадает с рассказом об этом эпизоде в воспоминаниях друга и родственника Лермонтова А. П. Шан-Гирея (Воспоминания. С. 222—224). Ираклий Андроников резонно заметил, что споры о Пушкине и Дантесе ожесточенно велись не только в тот день (7 февраля), но и в конце января, когда был написан первоначальный вариант.Поэтому гневный финал «Смерти поэта» нельзя связывать лишь с посещением Н. А. Столыпина. Очевидно, это лишь один из импульсов. Что же произошло между 28 января и 7 или 8 февраля, когда был написан эпилог? Лермонтов получил новую информацию, обнаружил нарастающий размах и ожесточенность споров вокруг Пушкина. Позиция высшей знати стала выглядеть еще более кощунственной. Выяснилась и подлая роль правительства и государя, отстранивших народ от церковного отпевания Пушкина. «Народ обманули: сказали, что Пушкина будут отпевать в Исаакиевском соборе… а между тем тело было из квартиры вынесено почти тайком и поставлено в Конюшенной церкви. В университете получили строгое предписание, чтобы профессора не отлучались от своих кафедр и студенты присутствовали бы на лекциях» (из дневника профессора и цензора А. В. Никитенко; запись 1 февр.). По приказу императора так же тайно тело поэта было увезено из Петербурга и захоронено в Святогорском монастыре вблизи родового имения Пушкина.Очевидно, Лермонтов, находившийся в связи с простудным заболеванием в Петербурге, узнав 29 января о смерти Пушкина, имел возможность приехать на Мойку, чтобы проститься с Пушкиным (как могло быть иначе!). Близкие друзья Лермонтова, например К. А. Булгаков, присутствовали и на отпевании поэта.Друзья Пушкина П. А. Вяземский, А. И. Тургенев и др. прошли две стадии в отношении к дуэли. Сначала, горько оплакивая друга, они, как это ни странно, в известной мере оправдывали Дантеса, прикинувшегося страстно влюбленным в жену Пушкина. Они видели в дуэли столкновение поэта со светским обществом и все же говорили о горячем характере Пушкина, о его африканском нраве! Семейная тайна Пушкина, факты, рисующие образ действий Дантеса и Геккерена в самом низком и отвратительном виде, оставались даже им неизвестными (в частности, устройство свидания Дантеса и Н. Н. Пушкиной на квартире Идалии Полетики). Пушкин оберегал репутацию жены, не желал какого бы то ни было вмешательства в свою личную жизнь. Грязный и беспардонный характер этих врагов Пушкина четко зафиксирован в классической книге П. Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина», в хронике С. А. Абрамович «Пушкин. Последний год» (М., 1991). Теперь стало известно, что лишь 10—11 февраля друзья Пушкина узнали всю правду, круто изменили позицию и даже заявили о своей вине перед памятью Пушкина.Очевидно, и Лермонтов через девять или десять дней после дуэли получил эту информацию. Подобно друзьям Пушкина, он понимал, что к дуэли привело столкновение поэта со светским обществом, что смерть носила фатальный характер («Судьбы свершился приговор…»; в письмах П. А. Вяземского «злой рок», «фаталитет»).Однако Лермонтов оказался прозорливее. Уже в первой части «Смерти поэта» он нарисовал отталкивающий облик Дантеса, не дал никаких поводов, чтобы объяснить дуэль горячим характером Пушкина. 10—11 февраля П. А. Вяземский уже писал, что Геккерены плели «адские козни», расставляли гнусную западню Пушкину и Наталье Николаевне. Все эти факты и впечатления позволили Лермонтову по-новому взглянуть на причины гибели Пушкина, изменить тональность и концепцию стихотворения в последних шестнадцати строках. Не отменяя предшествующий текст, Лермонтов перенес внимание на преследование поэта высшей знатью, на правительство. Они несут главную ответственность за участие в травле, за гибель поэта. Они названы «наперсниками разврата» — то есть порока в самом широком, в том числе политическом отношении. Такое изменение пафоса, более глубокое понимание конфликта, переход на гневный поэтический регистр объясняется и тем, что Лермонтов сумел взглянуть на происшедшее как бы с большой временной дистанции, верно оценить общественно-историческое значение утраты.Через сто пятьдесят лет после гибели Пушкина мы стали яснее осознавать, что это важнейшее трагическое событие не только в русской литературе, но и во всей русской истории. Лермонтову удалось это сделать быстрее.Эпилог стихотворения не был вспышкой гнева, вызванной словами Н. А. Столыпина, он был, как это следует из чернового текста «Объяснения» Святослава Раевского, сочинен назавтра после спора и, несмотря на эмоциональность, вполне обдуман и взвешен.Эпиграф к «Смерти поэта», взятый из трагедии Жана Ротру «Венцеслав» (1648. Пер. А. Жандра) придает «Смерти поэта» еще больший драматизм и масштабность.Слова, восходящие к французскому оригиналу, приобрели новое значение. Николай I, к которому обращен эпиграф, становится действующим лицом стихотворения. Лермонтов знал, что император был причастен к судьбе Пушкина, официальные круги превозносили и добродетель Николая I, «осыпавшего милостями» семейство Пушкина после убийства поэта.В момент, когда высшая знать оправдывала Дантеса, Лермонтов обратился к царю:
Отмщенья, государь, отмщенья!
Паду к ногам твоим: Будь справедлив и накажи убийцу… Эпиграф (это долго не отмечалось лермонтоведами) был воспринят как величайшая дерзость. Корнет лейб-гусарского полка вмешивается в дела царя! Это было вопиющим нарушением установленного порядка. В докладной записке Бенкендорфа к Николаю I читаем: «Вступление к этому сочинению (т. е. эпиграф) дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное» (Воспоминания. С. 486).Позднее Е. П. Ростопчина писала, что крамола заключалась и в том, что поэт «обращался прямо к императору, требуя мщения» (Воспоминания. С. 360).В сборнике «Литературное наследство» (1948. № 45—46) литературовед И. Боричевский высказал предположение, поддержанное затем И. Андрониковым: эпиграф появился лишь в списке «Смерти поэта», находящемся в судебном деле. Лермонтов этим эпиграфом якобы хотел снять остроту заключительной части стихотворения. И вот более четверти века в изданиях сочинений Лермонтова (включая академическое) «Смерть поэта» стала печататься без эпиграфа. Лишь в 1978 году в Собрании сочинений (издательство «Наука») эпиграф был восстановлен. Эпиграф должен был раздражить царя, потому что он вовсе не собирался казнить Дантеса, а просто отправить его на родину во Францию. Эпиграф содержит не только призыв наказать убийцу, но говорит читателю об огромном историческом масштабе преступления: Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример. Читатель сразу же получает представление о значимости события, о нравственной необходимости «правого суда». Этот суд, по мнению Лермонтова, должен совершить император. Неубедительны доводы тех историков литературы, которые пытаются найти противоречия между эпиграфом и эпилогом. Речь идет о наказании совершенно разных лиц. В эпиграфе — о суде над Дантесом, в заключительных строках — о наказании палачей «свободы, гения и славы», «жадною толпой стоящих у трона». Здесь говорится о неотвратимом божьем суде. Эпиграф и эпилог вполне согласуются. Первая строка: «Погиб поэт! — невольник чести», — содержит цитату из пушкинской поэмы «Кавказский пленник» («Невольник чести»), затрагивает основные особенности характера Пушкина. Самоуважение, уверенность в том, что «первая наука чтить самого себя» — об этом качестве Лермонтов отчетливо сказал сразу. Клеветники, враги Пушкина посягали на его человеческое достоинство, допустили грубое вмешательство в личную жизнь («Пал, оклеветанный молвой»). И снова цитата из Пушкина: «Поникнув гордой головой». Это сказано о поэте, который «не клонит гордой головы» (стихотворение Пушкина «Поэт»). Повторена и пушкинская рифма: молва — голова. Заметим, что и в стихотворении «Андрей Шенье» Пушкин сказал о своем герое: «Ты не поник главой послушной». Обращение к пушкинским строкам проходит через все стихотворение «Смерть поэта», но их повторение включено в иной контекст, приобретает самостоятельное значение. Ряд строк восходит к политической лирике Пушкина, прежде всего к стихотворению, посвященному гибели поэта, — «Андрею Шенье». И эта связь не только в отдельных интонациях и строках («Зачем от мирных нег и дружбы простодушной Вступил он в этот свет завистливый и душный»), но и в отборе слов, в лексике: «светоч», «свобода», «гений», «слава», «палачи» — все эти слова вы найдете в пушкинском «Андрее Шенье». Что касается заключительной части стихотворения, то здесь, помимо указанной в учебниках связи с «Моей родословной» Пушкина (тема новой знати, поправшей «обломки игрою счастия обиженных родов»), снова звучит строка, возвращающая к политической лирике Пушкина: «Таитесь вы под сению закона» — это переосмысление строк из оды «Вольность»: «Склонитесь первые главой под сень надежную закона». Если в «Вольности» «сень закона» — часть общественного договора, гарант свободы и покоя народа, то в «Смерти поэта» под «сенью закона» лицемерно таятся антинародные силы — «свободы, гения и славы палачи». Органично и сравнение погибшего поэта с Ленским: «Как тот певец, неведомый, но милый…» Но это сравнение не заходит так далеко, как об этом пишет в книге «Биография писателя» (1982) Ю. М. Лотман: «Уже в знаменитом стихотворении Лермонтова поставлен знак равенства между Пушкиным и Ленским, чем была заложена основа романтической легенды о гибели поэта». Лермонтов сравнивает горькую участь пушкинского героя и самого Пушкина — раннюю гибель на дуэли — не более. Лермонтов пишет, «как тот певец, неведомый, но милый». Между «неведомым поэтом» и славой нации Пушкиным нет знака равенства. Тем более нельзя считать, что Лермонтов «заложил основу романтической легенды о смерти поэта». Поэт раскрывает глубину конфликта, приведшего к гибели. Он основывается на верном понимании характера Пушкина, на знании ситуации, приведшей к трагедии. Строка «добыча ревности глухой» отражает лишь одну из черт этой драмы. «Смерть поэта» как раз подтверждает отнюдь не романтический замысел Лермонтова. Общий вывод, сделанный Ю. М. Лотманом, совпадает с концепцией Лермонтова: «Пушкин умирал не побежденным, а победителем… началась новая жизнь — жизнь в бессмертии русской культуры». Современный биограф развивает мысль, высказанную в «Смерти поэта». Лермонтов «благоговел перед Пушкиным и особенно любил „Евгения Онегина“» (свидетельство Белинского), он знал, конечно, многое о жизни Пушкина последних лет.В лейб-гвардии гусарском полку было множество знакомых Пушкина, начиная с командира полка генерала М. Г. Хомутова. Пушкин называл его своим наставником, а самый полк «колыбелью». С лицейских лет Пушкин дружил с офицерами этого полка П. Я. Чаадаевым, П. П. Кавериным, П. Д. Соломирским, позднее с Иосифом Ламбертом. Последние два — близкие знакомые. Отношения Лермонтова и Хомутова были столь хорошими, что при расставании поэт подарил Хомутову свой портрет работы Клюндера. Информацию о Пушкине могло передавать одно из самых осведомленных лиц — знакомый Пушкина Константин Булгаков, сын московского почтового директора, товарищ Лермонтова по юнкерской школе. Его сестра Е. А. Булгакова была замужем за П. Д. Соломирским и хорошо знала Пушкина. Жена ротмистра лейб-гвардии гусарского полка Екатерина Алексеевна Долгорукова, подруга юности Н. Н. Гончаровой, встречалась с Пушкиным в Москве и в Петербурге. По свидетельству редактора журнала «Русский архив» П. И. Бартенева, она «высоко ценила ум и образованность Лермонтова». Недавно стало известно, что брат Н. Н. Гончаровой — Иван Гончаров, сослуживец Лермонтова по лейб-гвардии гусарскому полку, находился в приятельских отношениях с Лермонтовым. Как установлено в 1986 году А. Н. Марковым, Лермонтов сделал две дружеские портретные зарисовки Ивана Гончарова (1836—1837), а 11 июня 1838 года Гончаров послал брату письмо с просьбою помочь Лермонтову вступить в наследственные права (Лермонтов получил небольшое имение в Калужской губернии), при этом заметив: «включи в это дело всю доброту, столь свойственную тебе». Разумеется, Лермонтов узнал многое о жизни Пушкина от Ивана Гончарова. Марков обратил внимание, что в поле зрения лермонтоведов не попал еще один факт. Знакомый Лермонтова с 1839 года член кружка шестнадцати Григорий Гагарин находился в Петербурге в декабре 1836 — феврале 1837 года и часто встречался в эти месяцы с Пушкиным и близкими его друзьями П. А. Вяземским, В. А. Жуковским, А. И. Тургеневым; эти сведения приведены в дневнике А. И. Тургенева (опубликован П. А. Щеголевым в его работе «Дуэль и смерть Пушкина). Дневник свидетельствует, что в эти же дни Григорий Гагарин поддерживает дружеские связи с офицерами — приятелями Лермонтова Н. И. Поливановым, К. А. Булгаковым, Н. А. Жерве, С. В. Трубецким, А. И. Барятинским. Так что Григорий Гагарин мог передавать информацию о Пушкине Лермонтову и кругу его товарищей. «Смерть поэта» сразу же обратила внимание друзей Пушкина и сблизила многих из них с Лермонтовым. Уже 2 февраля 1837 года А. И. Тургенев записал в дневнике: «Стихи Лермонтова — прекрасные». Текст стихотворения он послал своему брату декабристу Н. И. Тургеневу за границу, а также П. А. Осиповой в имение Тригорское. Вскоре, как это теперь установлено А. Н. Марковым, он познакомился с Лермонтовым. К 1837 году относятся портретные зарисовки А. И. Тургенева, сделанные поэтом. С 1837 года устанавливается и знакомство Лермонтова с деятелями пушкинского круга А. А. Краевским и В. Ф. Одоевским, а с 1838 года он посетитель салонов Карамзиных и А. О. Смирновой. С этого же времени враги Пушкина становятся врагами Лермонтова. И первый среди них — император, начертавший резолюцию на письме шефа жандармов Бенкендорфа по поводу «Смерти поэта»: «Я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он».
Михаил
Лермонтов
СМЕРТЬ
ПОЭТА
Отмщенье,
государь, отмщенье!
Паду
к ногам твоим:
Будь
справедлив
и накажи убийцу,
Чтоб
казнь его в
позднейшие
века
Твой
правый суд
потомству
возвестила,
Чтоб
видел злодеи
в ней пример.
Зачем
от мирных нег
и дружбы простодушной
Вступил
он в этот свет
завистливый
и душный
Для
сердца вольного
и пламенных
страстей?
Зачем
он руку дал
клеветникам
ничтожным,
Зачем
поверил он
словам и ласкам
ложным,
Он,
с юных лет
постигнувший
людей?..
Язвили
славное чело;
Отравлены
его последние
мгновенья
Коварным
шепотом насмешливых
невежд,
И
умер он – с напрасной
жаждой мщенья,
С
досадой тайною
обманутых
надежд.
И
прежний сняв
венок – они венец
терновый,
Увитый
лаврами, надели
на него:
Но
иглы тайные
сурово
Замолкли
звуки чудных
песен,
Не
раздаваться
им опять:
Приют
певца угрюм
и тесен,
И
на устах его
печать.
_____________________
А
вы, надменные
потомки
Известной
подлостью
прославленных
отцов,
Пятою
рабскою поправшие
обломки
Игрою
счастия обиженных
родов!
Вы,
жадною толпой
стоящие у трона,
Свободы,
Гения и Славы
палачи!
Таитесь
вы под сению
закона,
Пред
вами суд и правда
– всё молчи!..
Но
есть и божий
суд, наперсники
разврата!
Есть
грозный суд:
он ждет;
Он
не доступен
звону злата,
И
мысли, и дела
он знает наперед.
Тогда
напрасно вы
прибегнете
к злословью:
Оно
вам не поможет
вновь,
И
вы не смоете
всей вашей
черной кровью
Поэта
праведную
кровь!
1831
Погиб
поэт!- невольник
чести –
Пал,
оклеветанный
молвой,
С
свинцом в груди
и жаждой мести,
Поникнув
гордой головой!..
Не
вынесла душа
поэта
Позора
мелочных обид,
Восстал
он против мнений
света
Один,
как прежде… и
убит!
Убит!..
К чему теперь
рыданья,
Пустых
похвал ненужный
хор
И
жалкий лепет
оправданья?
Судьбы
свершился
приговор!
Не
вы ль сперва
так злобно
гнали
Его
свободный,
смелый дар
И
для потехи
раздували
Чуть
затаившийся
пожар?
Что
ж? веселитесь…
Он мучений
Последних
вынести не мог:
Угас,
как светоч,
дивный гений,
Увял
торжественный
венок.
Его
убийца хладнокровно
Навел
удар… спасенья
нет:
Пустое
сердце бьется
ровно,
В
руке не дрогнул
пистолет.
И
что за диво?…
издалека,
Подобный
сотням беглецов,
На
ловлю счастья
и чинов
Заброшен
к нам по воле
рока;
Смеясь,
он дерзко презирал
Земли
чужой язык и
нравы;
Не
мог щадить он
нашей славы;
Не
мог понять в
сей миг кровавый,
На
что
он руку поднимал!..
И
он убит – и взят
могилой,
Как
тот певец, неведомый,
но милый,
Добыча
ревности глухой,
Воспетый
им с такою чудной
силой,
Сраженный,
как и он, безжалостной
рукой. Лермонтов
– первый, ибо
он, конечно же,
выше и лучше
ограниченной
внешними красивыми
формами, светскими
правилами и
казарменными
условностями
гвардейско-офицерской
среды, в которой
ему пришлось
жить и умереть.
Напомним, что
и здесь положение
Лермонтова
было достаточно
шатко и двусмысленно:
его родство,
состояние и
связи делали
его завидным
женихом для
московской
небогатой
дворянки
Е.А.Сушковой,
но немного
значили в мнении
новой николаевской
знати и петербургского
“большого
света”, царства
лицемерия, лжи,
предательств,
мелочных условностей,
всяческой
посредственности
и фарисейства.
Дворянин и
гвардеец А.В.Дружинин
это хорошо
понимал: “Лермонтов
принадлежал
к тому кругу
петербургского
общества, который
составляет
какой-то промежуточный
слой между
кругом высшим
и кругом средним,
и потому и не
имеет прочных
корней в обоих”.
Людей большого
света раздражали
независимая
манера Лермонтова
держаться,
дерзкие насмешки
и вмешательство
в их важные
тайные дела.
Даже об умных
и просвещенных
Карамзиных
и их великосветской
компании родственница
поэта говорила:
“Миша для них
беден”. Здесь
поэта любили
и понимали, но
считали, что
он слишком рано
стал знаменитым.
А граф и светский
литератор-дилетант
В.А.Соллогуб,
муж известной
красавицы,
приписавшей
себе одно из
лучших стихотворений
поэта, позволил
себе утверждать,
что Лермонтов
вовремя умер.
Потому и было
сказано об
увлекавшемся
всеми этими
светскими
красавицами,
девицами и
дамами поэте:
“Как его не
понимали эти
барыни и барышни,
которые только
и думали, что
об амуре и женихах!”
В 1837 году после
гибели Пушкина
Лермонтовым
написано знаменитое
стихотворение
“Смерть Поэта”,
автор сразу
стал всем известен,
был арестован,
по высочайшему
повелению
переведен тем
же чином в армейский
полк на Кавказ.
Во время визита
императора
в Тифлис Лермонтов
был прощен и
возвращен в
гвардию.
Главной чертой
лермонтовского
творчества
является именно
борьба, Там,
где есть такая
внутренняя
сила, такая
молодость
творческого
духа, вера, надежда
и любовь, такой
деятельный
гений,- там демоны
отчаяния и
одиночества
отступают и
начинает звучать
слабый голос
внутреннего
человека, добившегося
наконец своей
красоты и правды.
Белинский
вспоминал, что
Лермонтов
“затевал в уме,
утомленном
суетою жизни,
создания зрелые”.
Но уже то, что
мы читаем сегодня,
сделало автора
“Демона” нашим
вечным спутником
и замечательным
лириком, высказавшимся
вполне.
При первом же
его явлении
с красноречивой
и страстной
“Смертью Поэта”
все поняли: вот
несомненный
и достойный
наследник
Пушкина. Именно
таковы смысл
и назначение
поэзии и прозы
великого русского
поэта М.Ю.Лермонтова.
«Смерть поэта»
28 января 1837 года.
По городу разнеслась
страшная весть
о смерти Пушкина.
Неслыханное
число людей
захотело проститься
с поэтом. Стену
в его квартире
на Мойке выломали
для посетителей.
Жуковский в
письме к Бенкендорфу
назвал десять
тысяч, С. Н. Карамзина
(дочь историка)
— двадцать
тысяч, прусский
посол в Петербурге
Либерман —
пятьдесят
тысяч.Когда
смертельно
раненный Пушкин
еще дышал и по
городу ходили
слухи о его
гибели, Лермонтов
написал первые
пятьдесят шесть
строк стихотворения
«Смерть поэта».
Стихи тогда
еще неведомого
поэта распространялись
в десятках и
сотнях списков,
потрясли
современников,
сейчас они
известны почти
каждому наизусть.Обратимся
к первой редакции
стихотворения
(56 строк), написанного
28 января. Беловой
автограф этого
текста сохранился
в Публичной
библиотеке
в архиве В. Ф. Одоевского
с надписью его
почерком:
«Стихотворение
Лермонтова,
которое не
могло быть
напечатано». Надпись
свидетельствует,
что Лермонтов
хотел его
опубликовать
в газете «Литературные
прибавления
к „Русскому
инвалиду“»;
газету редактировали
А. А. Краевский
и В. Ф. Одоевский.
Очевидно, «Смерть
поэта» передал
редакторам
хорошо знавший
их друг Лермонтова
Святослав
Раевский. Напечатать
стихотворение
оказалось
невозможно.
Даже за краткий
некролог, написанный
В. Ф. Одоевским
и опубликованный
в газете 30 января
1837 года, Краевский
получил строжайший
выговор.Скорбный
пафос некролога,
некоторые
обороты перекликаются
со «Смертью
поэта». Приведем
его полностью:
«Солнце русской
поэзии закатилось!
Пушкин скончался
во цвете своих
лет, в средине
своего великого
поприща! Более
говорить о сем
не имеем силы,
да и не нужно;
всякое русское
сердце знает
всю цену этой
невозвратимой
потери, и всякое
русское сердце
будет растерзано.
Пушкин! наш
поэт! Наша радость,
наша народная
слава! Неужели
в самом деле
нет уже у нас
Пушкина! К этой
мысли нельзя
привыкнуть.29
января 2 ч. 45 м.
пополудни». Гибель
Пушкина в первой
редакции
стихотворения
объясняется
столкновением
поэта со светским
обществом
(«Восстал он
против мнений
света…»). Лермонтов
находит уничтожающие
слова; поражает
меткость каждого
эпитета, каждой
оценки. Удивителен
своей конкретностью,
беспощадностью
обрисовки
портрет убийцы
Пушкина — Дантеса.
Он списан с
натуры. Удалось
найти документы
(письмо художника
Г. Г. Гагарина),
где он сообщает,
что Дантес
участвовал
в собраниях
кавалергардов
на квартире
князя Трубецкого.
Здесь часто
бывал и Лермонтов. Последние
шестнадцать
строк (начиная
со слов «А вы,
надменные
потомки…») написаны
7 или 8 февраля.
Ранние рукописные
копии заканчивались
словами: «И на
устах его печать».В
более поздних
списках содержится
и дополнение,
некоторые из
них начинаются
с эпиграфа,
обращенного
к Николаю I.
Очевидно, это
последний,
третий этап,
завершающий
работу над
«Смертью поэта».Как
же объяснить
столь редкий
случай — создание
сравнительно
небольшого
стихотворения
в три этапа,
отраженных
в трех видах
списков.«Прибавление»
связано с посещением
Лермонтова
его родственником
Н. А. Столыпиным,
чиновником
министерства
иностранных
дел, завсегдатаем
враждебного
Пушкину салона
К. В. Нессельроде,
руководившего
этим министерством.
В «Объяснении»
С. А. Раевский
на суде (он был
арестован за
распространение
«Смерти поэта»)
сообщал, что
Н. А. Столыпин
«отзывался
о Пушкине невыгодно,
говорил, что
он себя неприлично
вел среди большого
света, что Дантес
обязан был так
поступить»
(Воспоминания.
С. 484). Свидетельство
С. А. Раевского
полностью
совпадает с
рассказом об
этом эпизоде
в воспоминаниях
друга и родственника
Лермонтова
А. П. Шан-Гирея
(Воспоминания.
С. 222—224). Ираклий
Андроников
резонно заметил,
что споры о
Пушкине и Дантесе
ожесточенно
велись не только
в тот день (7
февраля), но и
в конце января,
когда был написан
первоначальный
вариант.Поэтому
гневный финал
«Смерти поэта»
нельзя связывать
лишь с посещением
Н. А. Столыпина.
Очевидно, это
лишь один из
импульсов. Что
же произошло
между 28 января
и 7 или 8 февраля,
когда был написан
эпилог? Лермонтов
получил новую
информацию,
обнаружил
нарастающий
размах и ожесточенность
споров вокруг
Пушкина. Позиция
высшей знати
стала выглядеть
еще более
кощунственной.
Выяснилась
и подлая роль
правительства
и государя,
отстранивших
народ от церковного
отпевания
Пушкина. «Народ
обманули: сказали,
что Пушкина
будут отпевать
в Исаакиевском
соборе… а между
тем тело было
из квартиры
вынесено почти
тайком и поставлено
в Конюшенной
церкви. В университете
получили строгое
предписание,
чтобы профессора
не отлучались
от своих кафедр
и студенты
присутствовали
бы на лекциях»
(из дневника
профессора
и цензора
А. В. Никитенко;
запись 1 февр.).
По приказу
императора
так же тайно
тело поэта было
увезено из
Петербурга
и захоронено
в Святогорском
монастыре
вблизи родового
имения Пушкина.Очевидно,
Лермонтов,
находившийся
в связи с простудным
заболеванием
в Петербурге,
узнав 29 января
о смерти Пушкина,
имел возможность
приехать на
Мойку, чтобы
проститься
с Пушкиным (как
могло быть
иначе!). Близкие
друзья Лермонтова,
например
К. А. Булгаков,
присутствовали
и на отпевании
поэта.Друзья
Пушкина П. А. Вяземский,
А. И. Тургенев
и др. прошли
две стадии в
отношении к
дуэли. Сначала,
горько оплакивая
друга, они, как
это ни странно,
в известной
мере оправдывали
Дантеса, прикинувшегося
страстно влюбленным
в жену Пушкина.
Они видели в
дуэли столкновение
поэта со светским
обществом и
все же говорили
о горячем характере
Пушкина, о его
африканском
нраве! Семейная
тайна Пушкина,
факты, рисующие
образ действий
Дантеса и Геккерена
в самом низком
и отвратительном
виде, оставались
даже им неизвестными
(в частности,
устройство
свидания Дантеса
и Н. Н. Пушкиной
на квартире
Идалии Полетики).
Пушкин оберегал
репутацию жены,
не желал какого
бы то ни было
вмешательства
в свою личную
жизнь. Грязный
и беспардонный
характер этих
врагов Пушкина
четко зафиксирован
в классической
книге П. Е. Щеголева
«Дуэль и смерть
Пушкина», в
хронике С. А. Абрамович
«Пушкин. Последний
год» (М., 1991). Теперь
стало известно,
что лишь 10—11
февраля друзья
Пушкина узнали
всю правду,
круто изменили
позицию и даже
заявили о своей
вине перед
памятью Пушкина.Очевидно,
и Лермонтов
через девять
или десять дней
после дуэли
получил эту
информацию.
Подобно друзьям
Пушкина, он
понимал, что
к дуэли привело
столкновение
поэта со светским
обществом, что
смерть носила
фатальный
характер («Судьбы
свершился
приговор…»; в
письмах П. А. Вяземского
«злой рок»,
«фаталитет»).Однако
Лермонтов
оказался прозорливее.
Уже в первой
части «Смерти
поэта» он нарисовал
отталкивающий
облик Дантеса,
не дал никаких
поводов, чтобы
объяснить дуэль
горячим характером
Пушкина. 10—11
февраля П. А. Вяземский
уже писал, что
Геккерены плели
«адские козни»,
расставляли
гнусную западню
Пушкину и Наталье
Николаевне. Все эти
факты и впечатления
позволили
Лермонтову
по-новому взглянуть
на причины
гибели Пушкина,
изменить тональность
и концепцию
стихотворения
в последних
шестнадцати
строках. Не
отменяя предшествующий
текст, Лермонтов
перенес внимание
на преследование
поэта высшей
знатью, на
правительство.
Они несут главную
ответственность
за участие в
травле, за гибель
поэта. Они названы
«наперсниками
разврата» —
то есть порока
в самом широком,
в том числе
политическом
отношении.
Такое изменение
пафоса, более
глубокое понимание
конфликта,
переход на
гневный поэтический
регистр объясняется
и тем, что Лермонтов
сумел взглянуть
на происшедшее
как бы с большой
временной
дистанции,
верно оценить
общественно-историческое
значение утраты.Через
сто пятьдесят
лет после гибели
Пушкина мы
стали яснее
осознавать,
что это важнейшее
трагическое
событие не
только в русской
литературе,
но и во всей
русской истории.
Лермонтову
удалось это
сделать быстрее.Эпилог
стихотворения
не был вспышкой
гнева, вызванной
словами Н. А. Столыпина,
он был, как это
следует из
чернового
текста «Объяснения»
Святослава
Раевского,
сочинен назавтра
после спора
и, несмотря на
эмоциональность,
вполне обдуман
и взвешен.Эпиграф
к «Смерти поэта»,
взятый из трагедии
Жана Ротру
«Венцеслав»
(1648. Пер. А. Жандра)
придает «Смерти
поэта» еще
больший драматизм
и масштабность.Слова,
восходящие
к французскому
оригиналу,
приобрели новое
значение. Николай
I, к которому
обращен эпиграф,
становится
действующим
лицом стихотворения.
Лермонтов знал,
что император
был причастен
к судьбе Пушкина,
официальные
круги превозносили
и добродетель
Николая I, «осыпавшего
милостями»
семейство
Пушкина после
убийства поэта.В
момент, когда
высшая знать
оправдывала
Дантеса, Лермонтов
обратился к
царю:
Отмщенья,
государь,
отмщенья!
Паду к ногам
твоим:
Будь
справедлив
и накажи
убийцу… Эпиграф
(это долго не
отмечалось
лермонтоведами)
был воспринят
как величайшая
дерзость. Корнет
лейб-гусарского
полка вмешивается
в дела царя!
Это было вопиющим
нарушением
установленного
порядка. В докладной
записке Бенкендорфа
к Николаю I читаем:
«Вступление
к этому сочинению
(т. е. эпиграф)
дерзко, а конец
— бесстыдное
вольнодумство,
более чем преступное»
(Воспоминания.
С. 486).Позднее
Е. П. Ростопчина
писала, что
крамола заключалась
и в том, что поэт
«обращался
прямо к императору,
требуя мщения»
(Воспоминания.
С. 360).В сборнике
«Литературное
наследство»
(1948. № 45—46) литературовед
И. Боричевский
высказал
предположение,
поддержанное
затем И. Андрониковым:
эпиграф появился
лишь в списке
«Смерти поэта»,
находящемся
в судебном
деле. Лермонтов
этим эпиграфом
якобы хотел
снять остроту
заключительной
части стихотворения.
И вот более
четверти века
в изданиях
сочинений
Лермонтова
(включая академическое)
«Смерть
поэта» стала
печататься
без эпиграфа.
Лишь в 1978 году
в Собрании
сочинений
(издательство
«Наука») эпиграф
был восстановлен.
Эпиграф должен
был раздражить
царя, потому
что он вовсе
не собирался
казнить Дантеса,
а просто отправить
его на родину
во Францию. Эпиграф
содержит не
только призыв
наказать убийцу,
но говорит
читателю об
огромном историческом
масштабе
преступления: Чтоб
казнь его
в позднейшие
века
Твой
правый суд
потомству
возвестила,
Чтоб
видели злодеи
в ней пример. Читатель
сразу же получает
представление
о значимости
события, о
нравственной
необходимости
«правого суда».
Этот суд, по
мнению Лермонтова,
должен совершить
император.
Неубедительны
доводы тех
историков
литературы,
которые пытаются
найти противоречия
между эпиграфом
и эпилогом.
Речь идет о
наказании
совершенно
разных лиц. В
эпиграфе — о
суде над Дантесом,
в заключительных
строках — о
наказании
палачей «свободы,
гения и славы»,
«жадною толпой
стоящих у трона».
Здесь говорится
о неотвратимом
божьем суде. Эпиграф
и эпилог вполне
согласуются.
Первая строка:
«Погиб поэт!
— невольник
чести», — содержит
цитату из пушкинской
поэмы «Кавказский
пленник» («Невольник
чести»), затрагивает
основные особенности
характера
Пушкина. Самоуважение,
уверенность
в том, что «первая
наука чтить
самого себя»
— об этом качестве
Лермонтов
отчетливо
сказал сразу.
Клеветники,
враги Пушкина
посягали на
его человеческое
достоинство,
допустили
грубое вмешательство
в личную жизнь
(«Пал, оклеветанный
молвой»). И снова
цитата из Пушкина:
«Поникнув
гордой головой».
Это сказано
о поэте, который
«не клонит
гордой головы»
(стихотворение
Пушкина «Поэт»).
Повторена и
пушкинская
рифма: молва
— голова. Заметим,
что и в стихотворении
«Андрей Шенье»
Пушкин сказал
о своем герое:
«Ты не поник
главой послушной».
Обращение к
пушкинским
строкам проходит
через все
стихотворение
«Смерть поэта»,
но их повторение
включено в иной
контекст, приобретает
самостоятельное
значение. Ряд
строк восходит
к политической лирике
Пушкина, прежде
всего к стихотворению,
посвященному
гибели поэта,
— «Андрею Шенье».
И эта связь не
только в отдельных
интонациях
и строках («Зачем
от мирных нег
и дружбы простодушной
Вступил он в
этот свет завистливый
и душный»), но
и в отборе слов,
в лексике: «светоч»,
«свобода»,
«гений», «слава»,
«палачи» — все
эти слова вы
найдете в пушкинском
«Андрее Шенье». Что касается
заключительной
части стихотворения,
то здесь, помимо
указанной в
учебниках связи
с «Моей родословной»
Пушкина (тема
новой знати,
поправшей
«обломки игрою
счастия обиженных
родов»), снова
звучит строка,
возвращающая
к политической
лирике Пушкина:
«Таитесь вы
под сению закона»
— это переосмысление
строк из оды
«Вольность»:
«Склонитесь
первые главой
под сень надежную
закона». Если
в «Вольности»
«сень закона»
— часть общественного
договора, гарант
свободы и покоя
народа, то в
«Смерти поэта»
под «сенью
закона» лицемерно
таятся антинародные
силы — «свободы,
гения и славы
палачи». Органично
и сравнение
погибшего поэта
с Ленским: «Как
тот певец, неведомый,
но милый…» Но
это сравнение
не заходит так
далеко, как об
этом пишет в
книге «Биография
писателя»
(1982) Ю. М. Лотман:
«Уже в знаменитом
стихотворении
Лермонтова
поставлен знак
равенства между
Пушкиным и
Ленским, чем
была заложена
основа романтической
легенды о гибели
поэта». Лермонтов
сравнивает
горькую участь
пушкинского
героя и самого
Пушкина — раннюю
гибель на дуэли
— не более. Лермонтов
пишет, «как тот
певец, неведомый,
но милый». Между
«неведомым
поэтом» и славой
нации Пушкиным
нет знака равенства.
Тем более нельзя
считать, что
Лермонтов
«заложил основу
романтической
легенды о смерти
поэта». Поэт
раскрывает
глубину конфликта,
приведшего
к гибели. Он
основывается
на верном понимании
характера
Пушкина, на
знании ситуации,
приведшей к
трагедии. Строка
«добыча ревности
глухой» отражает
лишь одну из
черт этой драмы. «Смерть
поэта» как раз
подтверждает
отнюдь не
романтический
замысел Лермонтова.
Общий вывод,
сделанный
Ю. М. Лотманом,
совпадает с
концепцией
Лермонтова:
«Пушкин умирал
не побежденным,
а победителем…
началась новая
жизнь — жизнь
в бессмертии
русской культуры».
Современный
биограф развивает
мысль, высказанную
в «Смерти поэта». Лермонтов
«благоговел
перед Пушкиным
и особенно
любил „Евгения
Онегина“»
(свидетельство
Белинского),
он знал, конечно,
многое о жизни
Пушкина последних
лет.В лейб-гвардии
гусарском полку
было множество
знакомых Пушкина,
начиная с командира
полка генерала
М. Г. Хомутова.
Пушкин называл
его своим
наставником,
а самый полк
«колыбелью».
С лицейских
лет Пушкин
дружил с офицерами
этого полка
П. Я. Чаадаевым,
П. П. Кавериным,
П. Д. Соломирским,
позднее с Иосифом
Ламбертом.
Последние два
— близкие знакомые.
Отношения
Лермонтова
и Хомутова были
столь хорошими,
что при расставании
поэт подарил
Хомутову свой
портрет работы
Клюндера. Информацию
о Пушкине могло
передавать
одно из самых
осведомленных
лиц — знакомый
Пушкина Константин
Булгаков, сын
московского
почтового
директора,
товарищ Лермонтова
по юнкерской
школе. Его сестра
Е. А. Булгакова
была замужем
за П. Д. Соломирским
и хорошо знала
Пушкина. Жена
ротмистра
лейб-гвардии
гусарского
полка Екатерина
Алексеевна
Долгорукова,
подруга юности
Н. Н. Гончаровой,
встречалась
с Пушкиным в
Москве и в
Петербурге.
По свидетельству
редактора
журнала «Русский
архив» П. И. Бартенева,
она «высоко
ценила ум и
образованность
Лермонтова». Недавно
стало известно,
что брат Н. Н. Гончаровой
— Иван Гончаров,
сослуживец
Лермонтова
по лейб-гвардии
гусарскому
полку, находился
в приятельских
отношениях
с Лермонтовым.
Как установлено
в 1986 году А. Н. Марковым,
Лермонтов
сделал две
дружеские
портретные
зарисовки Ивана
Гончарова
(1836—1837), а 11 июня 1838 года
Гончаров послал
брату письмо
с просьбою
помочь Лермонтову
вступить в
наследственные
права (Лермонтов
получил небольшое
имение в Калужской
губернии), при
этом заметив:
«включи в это
дело всю доброту,
столь свойственную
тебе». Разумеется,
Лермонтов узнал
многое о жизни
Пушкина от
Ивана Гончарова. Марков
обратил внимание,
что в поле зрения
лермонтоведов
не попал еще
один факт. Знакомый
Лермонтова
с 1839 года член
кружка шестнадцати
Григорий Гагарин
находился в
Петербурге
в декабре 1836 —
феврале 1837 года
и часто встречался
в эти месяцы
с Пушкиным и близкими
его друзьями
П. А. Вяземским,
В. А. Жуковским,
А. И. Тургеневым;
эти сведения
приведены в
дневнике
А. И. Тургенева
(опубликован
П. А. Щеголевым
в его работе
«Дуэль и смерть
Пушкина). Дневник
свидетельствует,
что в эти же
дни Григорий
Гагарин поддерживает
дружеские связи
с офицерами
— приятелями
Лермонтова
Н. И. Поливановым,
К. А. Булгаковым,
Н. А. Жерве,
С. В. Трубецким,
А. И. Барятинским.
Так что Григорий
Гагарин мог
передавать
информацию
о Пушкине Лермонтову
и кругу его
товарищей. «Смерть
поэта» сразу
же обратила
внимание друзей
Пушкина и сблизила
многих из них
с Лермонтовым.
Уже 2 февраля
1837 года А. И. Тургенев
записал в дневнике:
«Стихи Лермонтова
— прекрасные».
Текст стихотворения
он послал своему
брату декабристу
Н. И. Тургеневу
за границу, а
также П. А. Осиповой
в имение Тригорское.
Вскоре, как это
теперь установлено
А. Н. Марковым,
он познакомился
с Лермонтовым.
К 1837 году относятся
портретные
зарисовки
А. И. Тургенева,
сделанные
поэтом. С 1837 года
устанавливается
и знакомство
Лермонтова
с деятелями
пушкинского
круга А. А. Краевским
и В. Ф. Одоевским,
а с 1838 года он
посетитель
салонов Карамзиных
и А. О. Смирновой. С этого
же времени
враги Пушкина
становятся
врагами Лермонтова.
И первый среди
них — император,
начертавший
резолюцию на
письме шефа
жандармов
Бенкендорфа
по поводу «Смерти
поэта»: «Я велел
старшему медику
гвардейского
корпуса посетить
этого господина
и удостовериться,
не помешан ли
он».
Идейный смысл бессмертного произведения Лермонтова «Смерть поэта» заключается в протесте автора сложившейся общественной позиции, покрывающей преступника и безразличной к утрате литературного гения. Гибель Пушкина, как противника застоялым взглядам богатого общества, Лермонтов соединяет с восстанием против устаревших взглядов на миропонимание и происхождение человека.
В своем творении «Смерть поэта» Лермонтов темой и движущей силой общества считает богатые устои приближенных к государю лиц. Восставшего против такого неправильного понимания мира Пушкина общество игнорировало и избегало. Постигшее одиночество и нелепая смерть талантливого человека поджигает внутренний огонь противостояния и защиты в душе молодого Лермонтова. Михаил Юрьевич понимает, что противостоять одному против целого общественного уклада довольно сложно, но Пушкин осмелился и не убоялся гнева высокопоставленных чинов. Этим стихотворением Лермонтов показывает виновность общества в смерти поэта.
Способ стихосложения
Несмотря на трагичность и сарказм, преобладающие в произведении, Лермонтов использует многочисленные приемы стихосложения. В произведении четко видны сравнения: «Угас, как светоч», «Увял торжественный венок». Жизнь Пушкина автор стихотворения связывает со свечой, освещающей путь, но угасшей слишком рано. Вторая половина стихотворения насыщена антитезами между светом поэта и тьмой общества. Применение эпитетов: «пустое сердце», «миг кровавый» и метафор: «жалкий лепет оправданья», «на ловлю счастья и чинов заброшен» добавляет произведению дополнительную художественную выразительность.
После прочтения данного произведения в душе остается отзыв смерти поэта и противостояние неправильной гибели таланта.
29 января 1837 года умер А.С. Пушкин. Для Лермонтова он был не просто гениальным поэтом, но и учителем, другом. Лермонтов очень тяжело переживал его смерть. И конечно, не мог не отразить этого трагического события в своем творчестве. Поэт написал стихотворение, которое впоследствии пользовалось большой популярностью среди народа и представляло собой обвинение убийце Пушкина, всему светскому обществу. Лермонтов называет своего учителя «невольником чести», «светочем», «дивным гением», «певцом», а слово Поэт пишет с заглавной буквы. Это говорит о том, какую большую роль сыграл Пушкин в жизни Лермонтова, как много он значил для него.
В стихотворении Лермонтов поднимает проблему взаимоотношений Поэта и общества. Эта проблема стала главной темой произведения. «Смерть Поэта» стало не только тем стихотворением, которое прославило Лермонтова, но и изменило его судьбу, – за него поэт был сослан на Кавказ. Стихотворение проникнуто глубоким чувством горечи, поэт клеймит тех, кто «жадною толпой» стоит у трона, кто явился истинной причиной гибели Пушкина. Именно они — гонители таланта, сплетники, «Свободы, Гения и Славы палачи», стали причиной смерти Поэта.
Стихотворение состоит из нескольких строф. В первой строфе Лермонтов прославляет Пушкина, характеризует его. Во второй — принижает, обличает Дантеса. Затем снова восхваляет великого Поэта и в последней строфе безжалостно обвиняет светское общество, разоблачает его. Такова композиция этого стихотворения. Она играет немаловажную роль в раскрытии замысла поэта.
Безусловно, это стихотворение М.Ю. Лермонтова навсегда останется частью русской литературы первой половины XIX века. И еще долго будет тревожить сердца читателей своими глубокими чувствами сожаления, негодования, бесстрашным протестом и искренностью, правдивостью, с которыми оно написано.
Литературное наследие Лермонтова не слишком велико: ведь он прожил всего двадцать семь лет. Однако оно удивительно разнообразно и широко как по тематике, так и по тем проблемам, которые в нем затрагиваются.
Писать стихи Лермонтов начал еще в детстве, однако известен стал лишь со смертью Пушкина. Он словно принял от него эстафету русской поэзии.
Стихотворение «Смерть поэта» — взволнованный отклик Лермонтова на гибель Пушкина. Оно впервые сделало имя молодого автора широко известным. М. Горький признавал это произведение «одним из сильнейших стихотворений в русской поэзии».
В стихотворении Лермонтов выступил выразителем народного гнева, защитником народной славы, русской национальной культуры.
Стихотворение Лермонтова полно ненависти и презрения к убийце. Поэт клеймит трусость «беглеца», авантюризм того, чья жизненная цель — «ловля счастья и чинов»; наглую неблагодарность человека, который считал себя вправе презирать «язык и нравы» великой страны. Лермонтов подчеркивает ограниченность и тупость того, кто даже не может понять, «на что он руку подымал».
Лермонтов знал, что между убийцей и придворным кругом существовала тесная связь, что Дантес совершил то, о чем мечтала «светская чернь». Поэт не побоялся указать на эту связь; он обвинял не только исполнителя черных замыслов, но и тех, от кого они исходили. Стихотворение превращалось в обвинительный акт против стоящих у трона «свободы, гения и славы палачей». Это стало второй темой стихотворения. Но преступники, которые должны отвечать перед законом, защищены высшей властью: перед ними молчит суд и правда.
Убийце и тайным виновникам злодеяния Лермонтов противопоставил возвышенный образ поэта. Это — третья тема произведения. Лермонтов говорит о «дивном» гении, о «чудесных» песнях Пушкина. Но для Лермонтова Пушкин не только великий художник, он и великий вольнолюбец: дар его был свободен и смел, вольным и пламенным было его сердце, он один восстал против «мнений света» и, как герой, пал в неравном поединке.
Стихотворение в известной мере перекликалось с суждениями Белинского, который тоже говорил о мощной личности поэта, видя в его поэзии «лелеющую душу гуманность».
Лермонтов подчеркивает гордость и свободолюбие поэта. Своими взглядами на творчество Пушкина Лермонтов был близок к революционно-демократической критике. Однако Лермонтов при всем своем восторженном отношении к Пушкину не только восхвалял поэта: он посылал ему укор за то, что великий поэт, «с юных лет постигнувший людей», все же поверил ложным ласкам света, забыв об искренней и простодушной дружбе.
В стихотворении «Смерть поэта» на конкретной исторической почве только что свершившегося трагического события заново поставлен вопрос о национальном достоинстве человека, о чувстве чести. Поэт, олицетворяющий русскую славу, погиб от равнодушной руки иноземца. Неправый «приговор судьбы» свершился не над убийцей, а над его жертвой.
Лермонтов потребовал отмщения высшего, национального, государственного. В противном случае грозный суд потомства неизбежен и над царями.
Итак, стихотворение «Смерть поэта» является не только своего рода политической декларацией, выражением отношения поэта к происходящему. Это еще и его взгляд в будущее, попытка нарисовать перспективу «злодеяний». Лермонтов обвиняет в смерти поэта самодержавный строй, «светскую чернь», подчеркивая антагонизм толпы, являющейся по своей сути средоточием рабов, и «свободного певца», осмелившегося сказать ей правду. Обобщая явления жизни, стихотворение становится манифестом свободы и творческой независимости, которые, по Лермонтову, являются основой любого творчества.
Творчество Лермонтова оказало огромное влияние на всю последующую русскую литературу. Многие писатели обращались к наследию великого поэта, черпая в нем свое вдохновение и учась поэтическому мастерству и высокой гражданственности.
Стихотворение «Смерть Поэта» явило России имя Лермонтова, и оно же подняло молодого поэта на огромную высоту. Стихотворение не осталось неоцененным современниками. Позднее А. В. Дружинин скажет: «Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, – мальчик Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые надругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».
Вызвавшие горячий отклик стихи Лермонтова повторялись из уст в уста, переписывались и расходились в десятках списков. Такой общественный резонанс не мог не встревожить царя и не вызвать его ответной реакции: автор крамольных стихов был сослан на Кавказ, подвергались наказанию и люди, популяризировавшие лермонтовские стихи. Одним из них был близкий друг молодого поэта С. А. Раевский.
Стихотворение начинается простой констатацией смерти Пушкина. Дальше говорится о причине смерти и отдается дань благородству, чести и гордости поэта:
Погиб Поэт! – невольник чести
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!. .
Не вынесла душа Поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
В следующих строках Лермонтов с обидой и гневом обращается ко всем, кто участвовал в травле поэта, кто распускал грязные слухи о его жене, а теперь присутствует на похоронах и высказывает «пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья». Презрение автора обращено к Дантесу, который недостоин великого поэта, «дивного гения», – он всего лишь жалкий иностранец, «подобный сотням беглецов, наловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока». Удивление вызывает у поэта то, как могли соотечественники принять сторону человека, презирающего их быт, нравы и культуру:
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!. .
Все строки лермонтовского стихотворения проникнуты неподдельной любовью к «дивному гению», любовью младшего брата. Не зря в третьей части он, как часто случается, начинает предполагать, как можно было бы изменить ход событий и избежать смерти родного человека:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным… И снова – обличение обществу, где царят зависть, лицемерие, предательство, подлость и обман, где друзья оказываются врагами, где не хватает воздуха певцам воли и свободы:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
В последних строках стихотворения автор, обращаясь к виновникам смерти великого Пушкина, к «наперсникам разврата», выносит им строгий и страшный приговор – предстать перед Божиим судом, который «не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед». Если от общественного суда можно откупиться богатством, если людей можно обмануть новой ложью, говорит автор, то от суда Божиего не откупишься ничем, а он настанет непременно:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
А что любил?
.
В стихотворении две части, связанные как предметный и инасказательный планы аллегории. Если в первой возникает зарисовка “кинжала надёжного”, то во второй проводится аналогия с положением поэта в “век изнеженный”. Кинжал в прошлом был “героя спутником”, его ценностью была “надёжность”, крепость “закала”. Однако теперь он стал “игрушкой золотой”. Кинжал лишён смысла существования. Он богато украшен, но стал бесполезным предметом.
Во второй части за предметным уровнем высвечивается главный смысловой план. Связь образов осуществляется через аналогию утраты назначения благодаря власти “злата”. В прошлом поэзия была оружием, необходимым бойцу. имевшему власть над светом, толпой.Лермонтов, не отрицая вины поэта, забывшего о своём долге, обращается к истокам этого “порока”. Они в невостребованности поэта в “изнеженном”, “ветхом” мире.
Анализ стихотворения Лермонтова «Смерть поэта»
Михаил Юрьевич Лермонтов очень любил и ценил творчество Александра Сергеевича Пушкина. Многому поэт научился именно у него. Поэтому смерть Пушкина была воспринята Лермонтовым очень болезненно. Он искренне сожалел о его гибели, страдал и печалился. Примечательным является тот факт, что в 1837-ом году, практически сразу же после гибели поэта, Лермонтов написал суровую правду об этом трагичном событии. И он был первым, у кого нашлась смелость сказать эту правду. И даже многие друзья Пушкина побоялись это сделать. Но тем и велик Лермонтов – он был настоящим поэтом, смелым и честным.
Стихотворение Лермонтова «Смерть поэта» разделяется на две части. Они отличаются по содержанию и жанру. Первую часть можно отнести к элегии, вторую иначе как сатиру не назовёшь. И поэт обвинил в гибели Пушкина не только Дантеса, он видел в этому также вину общества. Он был одиноким в этом чужом для поэта мире, именно поэтому и погиб Пушкин – так считал Лермонтов.
Александр Сергеевич Пушкин бы тоже смелым и честным поэтом. И в этом тоже причина его гибели, по мнению Лермонтова. «Восстал он против мнений света…» — писал поэт. И светское общество не принимало его прогрессивных взглядов. В этом и похож Пушкин с одним из героев своего гениального произведения «Евгений Онегин» — Ленским.
Главной задачей, которую ставил перед собой Лермонтов, когда писал стихотворение «Смерть поэта», показать вину общества, которое при жизни Пушкина отвергало его.
Я очень люблю стихотворение Лермонтова «Смерть поэта» за его смелость и искренность. Именно Михаил Юрьевич указал на убийц поэта, и это действительно было смелым поступком.
Стихотворение М.Ю.Лермонтова – “Смерть поэта”
Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один как прежде… и убит!
Убит!.. к чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор,
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… — он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар… спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?.. издалёка,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
И он убит — и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шопотом насмешливых невежд,
И умер он — с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать. —
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
написано в 1837 году
Встречается и другая цитата из Пушкина: «Поникнув гордой головой». Это сказано о поэте, который «не клонит гордой головы» (стихотворение Пушкина «Поэт»). Повторена и пушкинская рифма: молва — голова.
Обратим внимание на пушкинскую фразу в стихотворении «Андрей Шенье»: «Ты не поник главой послушной». Обращение к пушкинским строкам проходит через все стихотворение «Смерть Поэта», но их повторение включено в иной контекст, приобретает самостоятельное значение. Ряд строк восходит к политической лирике Пушкина, прежде всего к стихотворению, посвященному гибели поэта, — «Андрею Шенье». Эта связь не только в отдельных интонациях и строках («Зачем от мирных нег и дружбы простодушной /Вступил он в этот свет завистливый и душный»), но и в отборе слов, в лексике: «светоч», «свобода», «гений», «слава», «палачи» — все эти слова читатель находит в пушкинском «Андрее Шенье».
Характерно, что стихотворение написано в ораторской тональности, с перебивкой ритма (то четырехстопный, то пяти-, шести- и трехстопный ямб с пропусками ударений), то с усеченными, то с расширяющимися строками, с вопросами и восклицаниями, передающими накал любви и ненависти поэта:
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
А вы, надменные потомки,
Известной подлостью прославленных отцов…
Стихотворение словно рассчитано на произнесение вслух в широкой аудитории, а не на спокойное домашнее чтение.
Образ Дантеса создается по принципу антитезы. Это человек с «пустым», холодным сердцем, чуждый всему русскому, приехавший в Россию «на ловлю счастья и чинов», дерзко презирающий «земли чужой язык и нравы» и поэтому осмелившийся поднять руку на самое святое для русского человека. В то же время он прекрасно понимает, что за Дантесом стояли придворные круги, выступившие гонителями Пушкина. Придворное общество, отравившее «его последние мгновенья коварным шепотом насмешливых невежд», — подлинный виновник гибели поэта.
В заключительной части стихотворения снова звучит строка, возвращающая читателя к политической лирике Пушкина: «Таитесь вы под сению закона» — это переосмысление строк из оды «Вольность»: «Склонитесь первые главой под сень надежную закона». Если в «Вольности» «сень закона» — часть общественного договора, гарант свободы и покоя народа, то в «Смерти Поэта» под «сенью закона» лицемерно таятся злые силы — «свободы, гения и славы палачи».
Вначале стихотворение заканчивалось трагической нотой, своего рода реквиемом:
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
Но вскоре Лермонтов прибавил еще 16 строк — и благодаря им в стихотворении происходит как бы взрыв: с огромной силой негодования, с язвительным сарказмом Лермонтов обрушивается на «сильных мира сего». Не отменяя предшествующий текст, Лермонтов перенес внимание на преследование поэта высшей знатью, на правительство. Они несут главную ответственность за участие в травле, за гибель поэта. Они названы «наперсниками разврата» — то есть порока в самом широком, в том числе политическом отношении. Такое изменение пафоса, более глубокое понимание конфликта, переход на гневный поэтический регистр объясняется и тем, что Лермонтов сумел взглянуть на происшедшее как бы с большой временной дистанции, верно оценить национальное значение утраты.
В пламенном монологе, вырвавшемся из глубины сердца, клеймил он истинных убийц Пушкина, всех этих «клеветников ничтожных», лжецов и карьеристов, «жадною толпой» окруживших царский трон. Пока они всесильны — «пред ними суд и правда — все молчи!..». Но стихи заканчиваются грозным предсказанием: Лермонтов предрекает будущее возмездие, говорит о беспристрастном и «грозном» суде истории, народнбм суде, который прольет «черную кровь» сановных злодеев.
Обращаясь не к царю, а к Божьему суду, он грозил убийцам Пушкина:
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь.
Те, в кого метил Лермонтов, не случайно увидели в стихотворении «воззвание к революции», сочли его крайне опасным для «общественного спокойствия»: за «Смерть Поэта» Лермонтов был сослан на Кавказ.[/sms]
Стихотворение Михаила Лермонтова «Смерть поэта» увидело свет в январе 1837 году. Своим произведением Лермонтов хотел дать ответ на вопрос о причинах преждевременной кончины Пушкина, о его значении в русской литературе, о роли поэта в обществе. Стоит отметить, что только молодой поэт решился открыто кинуть вызов высшему обществу, прямо обвинив его в убийстве Пушкина. Быть может, молодость, юношеский максимализм позволили Лермонтову не боясь написать эти строки.
Преждевременный уход А.С. Пушкина, заставил М. Лермонтова осознать ту великую потерю не только для литературы, но и для всей России. В своем произведении он гневно осудил виновных в смерти Пушкина. За это был сослан на Кавказ, а стихотворение было запрещено и распространялось только в рукописях.
Основной темой «Смерти поэта» является конфликт Пушкина и общества.
В убийстве Пушкина молодой поэт обвиняет не только Дантеса, сделавшего выстрел, а и все тогдашнее общество. Пушкин был обречен на непонимание. То общество, которое окружало поэта, попросту затравило его своим презрительным отношением, что и это стало основной причиной кончины Пушкина:
«Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид»
Стихотворение «Смерть Поэта» явило России имя Лермонтова, и оно же подняло молодого поэта на огромную высоту. Стихотворение не осталось неоцененным современниками. Позднее А. В. Дружинин скажет: «Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, мальчик Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые надругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом
поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».
Вызвавшие горячий отклик стихи Лермонтова повторялись из уст в уста, переписывались и расходились в десятках списков. Такой общественный резонанс не мог не встревожить царя и не вызвать его ответной реакции: автор крамольных стихов был сослан на Кавказ, подвергались наказанию и люди, популяризировавшие лермонтовские стихи. Одним из них был близкий друт молодого поэта С. А. Раевский.
Стихотворение начинается простой констатацией смерти Пушкина. Дальше говорится о причине смерти и отдается дань благородству, чести и гордости поэта:
Погиб поэт! — невольник чести —
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
В следующих строках Лермонтов с обидой и гневом обращается ко всем, кто участвовал в травле поэта, кто распускал грязные слухи о его жене, а теперь присутствует на похоронах и высказывает «пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья».
Презрение автора обращено к Дантесу, который недостоин великого поэта, «дивного гения», — он всего лишь жалкий иностранец, «подобный сотням беглецов, на ловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока». Удивление вызывает у поэта то, как могли соотечественники принять сторону человека, презирающего их быт, нравы и культуру:
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На чтоб он руку поднимал!..
Все строки лермонтовского стихотворения проникнуты неподдельной любовью к «дивному гению», любовью младшего брата. Не зря в третьей части он, как часто случается, начинает предполагать, как можно было бы изменить ход событий и избежать смерти родного человека:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным…
И снова — обличение обществу, где царят зависть, лицемерие, предательство, подлость и обман, где друзья оказываются врагами, где не хватает воздуха певцам воли и свободы:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
В последних строках стихотворения автор, обращаясь к виновникам смерти великого Пушкина, к «наперсникам разврата», выносит им строгий и страшный приговор — предстать перед Божиим судом. Этот суд «не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед». Если от общественного суда можно откупиться богатством, если людей можно обмануть новой ложью, говорит автор, то от суда Божиего не откупишься ничем, а он настанет непременно:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
Автор: Ирина Михайлова
Лермонтов о Пушкине.
Поэзия М.Ю.Лермонтова дышит необыкновенной печалью и жизнелюбием. Он страстно любил жизнь, родину, мечтал о свободе, стремился к подвигу. И все, что создал поэт за 13 лет творчества, – это подвиг во имя свободы и родины.
С юных лет светское общество, с которым Лермонтов был связан рождением и воспитанием, олицетворяло в его глазах все лживое, бесчувственное, жестокое, лицемерное. Глубоко потрясенный гибелью А.С.Пушкина, он пишет стихотворение «Смерть поэта» в 1837 г., где обрушивает негодование на «свет завистливый и душный», обличает аристократическую верхушку николаевской империи, бросая ей в лицо свой «железный стих, облитый горечью и злостью». Поэт скорбит о Пушкине, называя его «светочем, дивным гением», обличает убийцу «с пустым сердцем», приехавшего в Россию на «ловлю счастья и чинов». Обличает Лермонтов и современное поколение:
«А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов…
…Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!»
Лермонтов призывает «грозный суд», неподвластный «звону злата», на палачей свободы.
Погиб Пушкин… И родился новый поэт – М.Ю.Лермонтов, который по широте изображения жизни и по совершенству ее художественного выражения – гениальный преемник Пушкина. Белинский писал: «По глубине мысли, роскоши поэтических образов, увлекательной, неотразимой силе поэтического обаяния, полноте жизни, по избытку силы, бьющей огненным фонтаном, его создания напоминают собою создания великих поэтов».
Узнав о смертельной ране Пушкина, полученной на дуэли с Дантесом, Лермонтов сначала создал текст стихотворения без последних 16 строк. Но когда ему стало известно, что в придворных кругах распространяют клевету на Пушкина, называя его виновником дуэли, Лермонтов был крайне возмущен. Свое негодование он излил, как говорит Раевский, в «известном прибавлении», содержавшем 16 строк, первая из которых начинается словами, точно указывающими, кому они адресованы:
«А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов…»
В дни прощания с Пушкиным Владимир Стасов (будущий художественный критик) — вместе с сокурсниками по Училищу правоведения — ощутил, как «заразителен был жар, пламеневший в этих (лермонтовских) стихах». «Навряд ли когда-нибудь еще в России,— утверждал Стасов,— стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление».
В наше время обнаружена неизвестная незавершенная статья о Лермонтове писателя и критика А. В. Дружинина. Вот как в ней оценивается стихотворение «Смерть-Поэта»: «Когда погиб Пушкин перенесший столько неотразимых обид от общества, еще недозревшего до ого понимания, мальчик-Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые ругались над памятью великого человека».
Известный теоретик «чистого искусства», нападавший на проявления «тенденциозности» в художествергных произведениях, Дружинин тем Не менее был потрясен гигантской эмоциональной силой лермонтовского «тенденциозного», политического произведения, в котором к позорному столбу навсегда пригвождены гонители великого поэта, палачи Свободы, Гения и Славы. При этом они названы если и не поименно, то настолько прозрачно, что современникам не стоило труда разгадать имена «потомков известной подлостью прославленных отцов». .Они хорошо были известны Лермонтову. В его архиве найдена рукопись «Смерти Поэта» с перечислением на последней странице фамилий обличаемых Лермонтовым «надменных потомков». Кто они? Это «графы Орловы, Бобринские, Воронцовы, Завадовские, князья Барятинские, Васильчиковы, бароны Энгельгардты и Фрсдериксы». «Вот чьи потомки преследовали Пушкина! — пишет И. Андроников. — Их отцы достигли высокого положения при российском дворе и причислены к знати не за гражданские доблести, не за победы в сражениях и не за заслуги перед историей (…). Это — темные убийцы, готовые па все ради положения, богатства и власти»3.
Им поэт противопоставляет «обломки игрою счастия обиженных родов». Достаточно вспомнить пушкинское стихотворение «Моя родословная», чтобы понять, что, подобно Пушкину, Лермонтов отвергал наглые попытки царедворцев — Бенкендорфов, Клейнмихелей, Дубельтов, Нессельроде — принизить историческое и национальное достоинство и значение тех русских дворянских родов, которые верой и правдой служили своему Отечеству.
В начале второй половины февраля 1837 года Лермонтов был арестован, и его содержали под стражей в Главном штабе.Шеф жандармов Бенкендорф писал об этом Николаю I: «Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарпу, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-нибудь извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи и о взятии его бумаг, как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не хотел назвать».
На донесении А. Бенкендорфа император написал: «Приятные стихи, нечего сказать. Я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся еще другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, но помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».
Приведя эту царскую о резолюцию о, начертанную па письмо Бенкендорфа, И. Л. Андроников справедливо замечает, что сделать с Лермонтовым подобное тому, что было сделано с автором знаменитого «Философического письма» П. А. Чаадаевым (он незадолго до гибели Пушкина был объявлен сумасшедшим), Николай I не мог, ибо тогда нельзя было бы поступить с арестованным поэтом «по закону». На другой день Святослав Раевский отправил камердинеру Лермонтова записку и черновик своего объяснения по «Делу о непозволительных стихах…», с Андрей Иванович! — просил Раевский.— Передай тихонько эту записку и бумаги Мишелю. Надобно, чтобы он отвечал; согласно с нею, и тогда дело кончится ничем… А если он станет говорить иначе, то может быть хуже…» Заканчивалась эта записка просьбой «потом непременно сжечь ее».
Записка Раевского попала в руки жандармов и послужила добавочной уликой против него: он был наказан не только «за распространение сих стихов» («Смерть Поэта».— К. Л.), но «и, в особенности, за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании…».
Младший родственник поэта рассказывает: «Лермонтова посадили под арест в одну из комнат верхнего этажа здания Главного штаба (…). Под арестом к Мишелю пускали только его камердинера, приносившего обед; Мишель велел завертывать хлеб в серую бумагу и на» этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько пьес, а именно: «Когда волнуется желтеющая нива…»; «Я, матерь божия, ныне с молитвою…»; «Кто б ни был ты, печальный мой сосед…» и переделал старую пьесу «Отворите мне темницу…», прибавив к ней последнюю строфу «Но окно тюрьмы высоко».
В справедливости этого вывода убеждают не только лирические произведения Лермонтова, но и его поэмы «Мцыри» и «Демон», а также роман «Герой нашего времени».
Написанная Лермонтовым, когда он находился под арестом, «Молитва» вызвала одобрение такого убежденного атеиста, как В. Г. Белинский, отметившего ее среди других произведений поэта той поры: «чудная «Молитва». И действительно, сколько здесь душевного тепла, сколько тревоги за судьбу другого человека; ничего для себя не просит у богоматери лирический герой стихотворения: «Не за свою молю душу пустынную».
Одинокий странник, знающий жизнь и людей, страстно просит уберечь юную невинную девушку от бед и опасностей.
Я знал его: мы странствовали с ним
В гараж востока и тоску изгнанья
Делил и дружбу.
Одному из них не суждено было дождаться возвращения из ссылки:
Под бедною походкою палаткой
Болезнь его сразила, и с собой,
В могилу он инее летучий рой
Еще незрелых, темных вдохновения,
Обманутых надежд и горьких сожалений!
Сколько нежной ласки, доброй грусти в словах прощания:
Мир сердцу твоему, мой милый Саша!
И с какой силой звучит заключительная, седьмая строфа о последнем подарке судьбы тому, чья «могила неизвестная» окружена радовавшей его при жизни величественной синей степью, которую «серебряный Кавказ объемлет», а рядом — любимое Одоевским море, и о нем — пронзительная, щемящая сердце последняя строка стихотворения:
А море Черное шумит не умолкая.
В лирике Лермонтова стихотворение «Памяти А. И. Одоевского» — одно из самых поразительных но неразрывной, трагических нот прощаиия с близким человеком и мужественного оптимизма, восторга перед героем, в котором, вопреки всему, что его угнетало, жила «вора гордая в людей и жизнь иную». Кавказ, куда Лермонтова привозили на лечение в детские и отроческие годы, оказал на него и на этот раз самое благотворное влияние: «…для меня горный воздух — бальзам; хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит — ничего не надо в эту минуту; так сидел бы да смотрел целую жизнь»,— писал Лермонтов из Тифлиса С. А. Раевскому во второй половине ноября — начале декабря 1837 года. В том же письме поэт сообщил другу новость: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе,— да жаль теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться» Стремление овладеть татарским (азербайджанским) языком было вызвано живейшим интересом Лермонтова к восточному фольклору, о чем свидетельствует сделанная поэтом в 1837 году запись народной сказки «Ашик-Кериб», рассказанной ему «каким-либо местным ашугом, несомненно азербайджанцем по происхождению.
Стихотворение М. Ю. Лермонтова «Смерть поэта» — произведение, принесшее его автору всеобщую известность. Поэт живо откликнулся на событие, потрясшее всех, — смерть А. С. Пушкина. Это стихотворение стало настоящей жемчужиной в творчестве Лермонтова.
Стихотворение состоит из трех частей. Первая из них по жанру — сатира, в ней Лермонтов с горечью говорит о столь значимой для него и для всех утрате и рисует образ убийцы гения. «Погиб поэт!» – восклицает автор. Для него Пушкин — это «невольник чести, оклеветанный молвой». Гордая его душа не вынесла «позора мелочных обид». Свершилось страшное, и нет смысла ни в слезах, ни в оправданьях, ни в хвалах ушедшему гению, потому что его уже не вернуть. И это тяжелая и невосполнимая утрата.
Лермонтов создает образ хладнокровного убийцы, не осознающего весь ужас произошедшего, явившегося на «ловлю счастья и чинов» и не только дерзко поправшего «чужой язык и нравы», но и поднявшего руку на святыню.
Образы погибшего поэта и его палача резко противоположны. Использованная автором антитеза делает этот контраст особенно ярким.
Вторая часть стихотворения — элегия, где Лермонтов, строго следуя законам жанра, представляет вниманию читателя грустное размышление о том, кто «руку дал клеветникам ничтожным» и кто не сможет больше дарить миру свои «чудные песни».
Завершающая, третья часть стихотворения — снова сатира, и в ней Лермонтов гневно обрушивается на истинных виновников гибели великого поэта. Рисуя их образ, автор использует самые суровые эпитеты. Строки именно этой части стихотворения так возмутили цензоров и стали причиной ареста Лермонтова. Палачам «Свободы, Гения и Славы», укрывающимся от справедливого возмездия, автор стихотворения предрекает божий суд, который не пощадит их за великое и непоправимое зло.
За стихотворение «Смерть поэта» Лермонтов был жестоко наказан: его приговорили к ссылке на Кавказ. Тем не менее противникам поэта не удалось вычеркнуть из литературы его творение. Оно распространялось в списках и вскоре было опубликовано в зарубежном издании Герцена и Огарева.
Стихотворение «Смерть поэта» и сегодня имеет большое значение. Оно ценно для нас не только как плач о «солнце нашей поэзии», но и как образец блистательного и действенного художественного слова, удивительного по своей красоте и силе.
Страница: [ 1 ] 2
Узнав о смертельной ране Пушкина, полученной на дуэли с Дантесом, Лермонтов сначала создал текст стихотворения без последних 16 строк. Но когда ему стало известно, что в придворных кругах распространяют клевету на Пушкина, называя его виновником дуэли, Лермонтов был крайне возмущен. Свое негодование он излил, как говорит Раевский, в «известном прибавлении», содержавшем 16 строк, первая из которых начинается словами, точно указывающими, кому они адресованы:
«А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов…»
В дни прощания с Пушкиным Владимир Стасов (будущий художественный критик) — вместе с сокурсниками по Училищу правоведения — ощутил, как «заразителен был жар, пламеневший в этих (лермонтовских) стихах». «Навряд ли когда-нибудь еще в России,— утверждал Стасов,— стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление».
В наше время обнаружена неизвестная незавершенная статья о Лермонтове писателя и критика А. В. Дружинина. Вот как в ней оценивается стихотворение «Смерть-Поэта»: «Когда погиб Пушкин перенесший столько неотразимых обид от общества, еще недозревшего до ого понимания, мальчик-Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые ругались над памятью великого человека».
Известный теоретик «чистого искусства», нападавший на проявления «тенденциозности» в художествергных произведениях, Дружинин тем Не менее был потрясен гигантской эмоциональной силой лермонтовского «тенденциозного», политического произведения, в котором к позорному столбу навсегда пригвождены гонители великого поэта, палачи Свободы, Гения и Славы. При этом они названы если и не поименно, то настолько прозрачно, что современникам не стоило труда разгадать имена «потомков известной подлостью прославленных отцов». .Они хорошо были известны Лермонтову. В его архиве найдена рукопись «Смерти Поэта» с перечислением на последней странице фамилий обличаемых Лермонтовым «надменных потомков». Кто они? Это «графы Орловы, Бобринские, Воронцовы, Завадовские, князья Барятинские, Васильчиковы, бароны Энгельгардты и Фрсдериксы». «Вот чьи потомки преследовали Пушкина! — пишет И. Андроников. — Их отцы достигли высокого положения при российском дворе и причислены к знати не за гражданские доблести, не за победы в сражениях и не за заслуги перед историей (…). Это — темные убийцы, готовые па все ради положения, богатства и власти»3.
Им поэт противопоставляет «обломки игрою счастия обиженных родов». Достаточно вспомнить пушкинское стихотворение «Моя родословная», чтобы понять, что, подобно Пушкину, Лермонтов отвергал наглые попытки царедворцев — Бенкендорфов, Клейнмихелей, Дубельтов, Нессельроде — принизить историческое и национальное достоинство и значение тех русских дворянских родов, которые верой и правдой служили своему Отечеству.
В начале второй половины февраля 1837 года Лермонтов был арестован, и его содержали под стражей в Главном штабе.Шеф жандармов Бенкендорф писал об этом Николаю I: «Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарпу, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-нибудь извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи и о взятии его бумаг, как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не хотел назвать».
На донесении А. Бенкендорфа император написал: «Приятные стихи, нечего сказать. Я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся еще другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, но помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».
Приведя эту царскую о резолюцию о, начертанную па письмо Бенкендорфа, И. Л. Андроников справедливо замечает, что сделать с Лермонтовым подобное тому, что было сделано с автором знаменитого «Философического письма» П. А. Чаадаевым (он незадолго до гибели Пушкина был объявлен сумасшедшим), Николай I не мог, ибо тогда нельзя было бы поступить с арестованным поэтом «по закону». На другой день Святослав Раевский отправил камердинеру Лермонтова записку и черновик своего объяснения по «Делу о непозволительных стихах…», с Андрей Иванович! — просил Раевский.— Передай тихонько эту записку и бумаги Мишелю. Надобно, чтобы он отвечал; согласно с нею, и тогда дело кончится ничем… А если он станет говорить иначе, то может быть хуже…» Заканчивалась эта записка просьбой «потом непременно сжечь ее».
Записка Раевского попала в руки жандармов и послужила добавочной уликой против него: он был наказан не только «за распространение сих стихов» («Смерть Поэта».— К. Л.), но «и, в особенности, за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании…».
Младший родственник поэта рассказывает: «Лермонтова посадили под арест в одну из комнат верхнего этажа здания Главного штаба (…). Под арестом к Мишелю пускали только его камердинера, приносившего обед; Мишель велел завертывать хлеб в серую бумагу и на» этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько пьес, а именно: «Когда волнуется желтеющая нива…»; «Я, матерь божия, ныне с молитвою…»; «Кто б ни был ты, печальный мой сосед…» и переделал старую пьесу «Отворите мне темницу…», прибавив к ней последнюю строфу «Но окно тюрьмы высоко».
В справедливости этого вывода убеждают не только лирические произведения Лермонтова, но и его поэмы «Мцыри» и «Демон», а также роман «Герой нашего времени».
Написанная Лермонтовым, когда он находился под арестом, «Молитва» вызвала одобрение такого убежденного атеиста, как В. Г. Белинский, отметившего ее среди других произведений поэта той поры: «чудная «Молитва». И действительно, сколько здесь душевного тепла, сколько тревоги за судьбу другого человека; ничего для себя не просит у богоматери лирический герой стихотворения: «Не за свою молю душу пустынную».
Одинокий странник, знающий жизнь и людей, страстно просит уберечь юную невинную девушку от бед и опасностей.
Я знал его: мы странствовали с ним
В гараж востока и тоску изгнанья
Делил и дружбу.
Одному из них не суждено было дождаться возвращения из ссылки:
Под бедною походкою палаткой
Болезнь его сразила, и с собой,
В могилу он инее летучий рой
Еще незрелых, темных вдохновения,
Обманутых надежд и горьких сожалений!
Сколько нежной ласки, доброй грусти в словах прощания:
Мир сердцу твоему, мой милый Саша!
И с какой силой звучит заключительная, седьмая строфа о последнем подарке судьбы тому, чья «могила неизвестная» окружена радовавшей его при жизни величественной синей степью, которую «серебряный Кавказ объемлет», а рядом — любимое Одоевским море, и о нем — пронзительная, щемящая сердце последняя строка стихотворения:
А море Черное шумит не умолкая.
В лирике Лермонтова стихотворение «Памяти А. И. Одоевского» — одно из самых поразительных но неразрывной, трагических нот прощаиия с близким человеком и мужественного оптимизма, восторга перед героем, в котором, вопреки всему, что его угнетало, жила «вора гордая в людей и жизнь иную». Кавказ, куда Лермонтова привозили на лечение в детские и отроческие годы, оказал на него и на этот раз самое благотворное влияние: «…для меня горный воздух — бальзам; хандра к черту, сердце бьется, грудь высоко дышит — ничего не надо в эту минуту; так сидел бы да смотрел целую жизнь»,— писал Лермонтов из Тифлиса С. А. Раевскому во второй половине ноября — начале декабря 1837 года. В том же письме поэт сообщил другу новость: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе,— да жаль теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться» Стремление овладеть татарским (азербайджанским) языком было вызвано живейшим интересом Лермонтова к восточному фольклору, о чем свидетельствует сделанная поэтом в 1837 году запись народной сказки «Ашик-Кериб», рассказанной ему «каким-либо местным ашугом, несомненно азербайджанцем по происхождению.
Страница: [ 1 ] 2
Стихотворение «Смерть Поэта» явило России имя Лермонтова, и оно же подняло молодого поэта на огромную высоту. Стихотворение не осталось неоцененным современниками. Позднее А. В. Дружинин скажет: «Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, – мальчик Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые надругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».
Вызвавшие горячий отклик стихи Лермонтова повторялись из уст в уста, переписывались и расходились в десятках списков. Такой общественный резонанс не мог не встревожить царя и не вызвать его ответной реакции: автор крамольных стихов был сослан на Кавказ, подвергались наказанию и люди, популяризировавшие лермонтовские стихи. Одним из них был близкий друг молодого поэта С. А. Раевский.
Стихотворение начинается простой констатацией смерти Пушкина. Дальше говорится о причине смерти и отдается дань благородству, чести и гордости поэта:
Погиб Поэт! – невольник чести
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа Поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
В следующих строках Лермонтов с обидой и гневом обращается ко всем, кто участвовал в травле поэта, кто распускал грязные слухи о его жене, а теперь присутствует на похоронах и высказывает «пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья». Презрение автора обращено к Дантесу, который недостоин великого поэта, «дивного гения», – он всего лишь жалкий иностранец, «подобный сотням беглецов, наловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока». Удивление вызывает у поэта то, как могли соотечественники принять сторону человека, презирающего их быт, нравы и культуру:
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
Все строки лермонтовского стихотворения проникнуты неподдельной любовью к «дивному гению», любовью младшего брата. Не зря в третьей части он, как часто случается, начинает предполагать, как можно было бы изменить ход событий и избежать смерти родного человека:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным… И снова – обличение обществу, где царят зависть, лицемерие, предательство, подлость и обман, где друзья оказываются врагами, где не хватает воздуха певцам воли и свободы:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
В последних строках стихотворения автор, обращаясь к виновникам смерти великого Пушкина, к «наперсникам разврата», выносит им строгий и страшный приговор – предстать перед Божиим судом, который «не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед». Если от общественного суда можно откупиться богатством, если людей можно обмануть новой ложью, говорит автор, то от суда Божиего не откупишься ничем, а он настанет непременно:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
А что любил?
Михаил Лермонтов
СМЕРТЬ ПОЭТА
Отмщенье, государь, отмщенье!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видел злодеи в ней пример.
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..
Язвили славное чело;
Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
И умер он – с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
И прежний сняв венок – они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.
_____________________
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда – всё молчи!..
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
1831
Погиб поэт!- невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
Убит!.. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь… Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.
Его убийца хладнокровно
Навел удар… спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?… издалека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..
И он убит – и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.
Лермонтов – первый, ибо он, конечно же, выше и лучше ограниченной внешними красивыми формами, светскими правилами и казарменными условностями гвардейско-офицерской среды, в которой ему пришлось жить и умереть. Напомним, что и здесь положение Лермонтова было достаточно шатко и двусмысленно: его родство, состояние и связи делали его завидным женихом для московской небогатой дворянки Е.А.Сушковой, но немного значили в мнении новой николаевской знати и петербургского “большого света”, царства лицемерия, лжи, предательств, мелочных условностей, всяческой посредственности и фарисейства. Дворянин и гвардеец А.В.Дружинин это хорошо понимал: “Лермонтов принадлежал к тому кругу петербургского общества, который составляет какой-то промежуточный слой между кругом высшим и кругом средним, и потому и не имеет прочных корней в обоих”. Людей большого света раздражали независимая манера Лермонтова держаться, дерзкие насмешки и вмешательство в их важные тайные дела. Даже об умных и просвещенных Карамзиных и их великосветской компании родственница поэта говорила: “Миша для них беден”. Здесь поэта любили и понимали, но считали, что он слишком рано стал знаменитым. А граф и светский литератор-дилетант В.А.Соллогуб, муж известной красавицы, приписавшей себе одно из лучших стихотворений поэта, позволил себе утверждать, что Лермонтов вовремя умер. Потому и было сказано об увлекавшемся всеми этими светскими красавицами, девицами и дамами поэте: “Как его не понимали эти барыни и барышни, которые только и думали, что об амуре и женихах!” В 1837 году после гибели Пушкина Лермонтовым написано знаменитое стихотворение “Смерть Поэта”, автор сразу стал всем известен, был арестован, по высочайшему повелению переведен тем же чином в армейский полк на Кавказ. Во время визита императора в Тифлис Лермонтов был прощен и возвращен в гвардию. Главной чертой лермонтовского творчества является именно борьба, Там, где есть такая внутренняя сила, такая молодость творческого духа, вера, надежда и любовь, такой деятельный гений,- там демоны отчаяния и одиночества отступают и начинает звучать слабый голос внутреннего человека, добившегося наконец своей красоты и правды. Белинский вспоминал, что Лермонтов “затевал в уме, утомленном суетою жизни, создания зрелые”. Но уже то, что мы читаем сегодня, сделало автора “Демона” нашим вечным спутником и замечательным лириком, высказавшимся вполне. При первом же его явлении с красноречивой и страстной “Смертью Поэта” все поняли: вот несомненный и достойный наследник Пушкина. Именно таковы смысл и назначение поэзии и прозы великого русского поэта М.Ю.Лермонтова.
«Смерть поэта»
28 января 1837 года. По городу разнеслась страшная весть о смерти Пушкина. Неслыханное число людей захотело проститься с поэтом. Стену в его квартире на Мойке выломали для посетителей. Жуковский в письме к Бенкендорфу назвал десять тысяч, С. Н. Карамзина (дочь историка) — двадцать тысяч, прусский посол в Петербурге Либерман — пятьдесят тысяч.Когда смертельно раненный Пушкин еще дышал и по городу ходили слухи о его гибели, Лермонтов написал первые пятьдесят шесть строк стихотворения «Смерть поэта». Стихи тогда еще неведомого поэта распространялись в десятках и сотнях списков, потрясли современников, сейчас они известны почти каждому наизусть.Обратимся к первой редакции стихотворения (56 строк), написанного 28 января. Беловой автограф этого текста сохранился в Публичной библиотеке в архиве В. Ф. Одоевского с надписью его почерком: «Стихотворение Лермонтова, которое не могло быть напечатано».
Надпись свидетельствует, что Лермонтов хотел его опубликовать в газете «Литературные прибавления к „Русскому инвалиду“»; газету редактировали А. А. Краевский и В. Ф. Одоевский. Очевидно, «Смерть поэта» передал редакторам хорошо знавший их друг Лермонтова Святослав Раевский. Напечатать стихотворение оказалось невозможно. Даже за краткий некролог, написанный В. Ф. Одоевским и опубликованный в газете 30 января 1837 года, Краевский получил строжайший выговор.Скорбный пафос некролога, некоторые обороты перекликаются со «Смертью поэта». Приведем его полностью: «Солнце русской поэзии закатилось! Пушкин скончался во цвете своих лет, в средине своего великого поприща! Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! Наша радость, наша народная слава! Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть.29 января 2 ч. 45 м. пополудни».
Гибель Пушкина в первой редакции стихотворения объясняется столкновением поэта со светским обществом («Восстал он против мнений света…»). Лермонтов находит уничтожающие слова; поражает меткость каждого эпитета, каждой оценки. Удивителен своей конкретностью, беспощадностью обрисовки портрет убийцы Пушкина — Дантеса. Он списан с натуры. Удалось найти документы (письмо художника Г. Г. Гагарина), где он сообщает, что Дантес участвовал в собраниях кавалергардов на квартире князя Трубецкого. Здесь часто бывал и Лермонтов.
Последние шестнадцать строк (начиная со слов «А вы, надменные потомки…») написаны 7 или 8 февраля. Ранние рукописные копии заканчивались словами: «И на устах его печать».В более поздних списках содержится и дополнение, некоторые из них начинаются с эпиграфа, обращенного к Николаю I. Очевидно, это последний, третий этап, завершающий работу над «Смертью поэта».Как же объяснить столь редкий случай — создание сравнительно небольшого стихотворения в три этапа, отраженных в трех видах списков.«Прибавление» связано с посещением Лермонтова его родственником Н. А. Столыпиным, чиновником министерства иностранных дел, завсегдатаем враждебного Пушкину салона К. В. Нессельроде, руководившего этим министерством. В «Объяснении» С. А. Раевский на суде (он был арестован за распространение «Смерти поэта») сообщал, что Н. А. Столыпин «отзывался о Пушкине невыгодно, говорил, что он себя неприлично вел среди большого света, что Дантес обязан был так поступить» (Воспоминания. С. 484). Свидетельство С. А. Раевского полностью совпадает с рассказом об этом эпизоде в воспоминаниях друга и родственника Лермонтова А. П. Шан-Гирея (Воспоминания. С. 222—224).
Ираклий Андроников резонно заметил, что споры о Пушкине и Дантесе ожесточенно велись не только в тот день (7 февраля), но и в конце января, когда был написан первоначальный вариант.Поэтому гневный финал «Смерти поэта» нельзя связывать лишь с посещением Н. А. Столыпина. Очевидно, это лишь один из импульсов. Что же произошло между 28 января и 7 или 8 февраля, когда был написан эпилог? Лермонтов получил новую информацию, обнаружил нарастающий размах и ожесточенность споров вокруг Пушкина. Позиция высшей знати стала выглядеть еще более кощунственной. Выяснилась и подлая роль правительства и государя, отстранивших народ от церковного отпевания Пушкина. «Народ обманули: сказали, что Пушкина будут отпевать в Исаакиевском соборе… а между тем тело было из квартиры вынесено почти тайком и поставлено в Конюшенной церкви. В университете получили строгое предписание, чтобы профессора не отлучались от своих кафедр и студенты присутствовали бы на лекциях» (из дневника профессора и цензора А. В. Никитенко; запись 1 февр.). По приказу императора так же тайно тело поэта было увезено из Петербурга и захоронено в Святогорском монастыре вблизи родового имения Пушкина.Очевидно, Лермонтов, находившийся в связи с простудным заболеванием в Петербурге, узнав 29 января о смерти Пушкина, имел возможность приехать на Мойку, чтобы проститься с Пушкиным (как могло быть иначе!). Близкие друзья Лермонтова, например К. А. Булгаков, присутствовали и на отпевании поэта.Друзья Пушкина П. А. Вяземский, А. И. Тургенев и др. прошли две стадии в отношении к дуэли. Сначала, горько оплакивая друга, они, как это ни странно, в известной мере оправдывали Дантеса, прикинувшегося страстно влюбленным в жену Пушкина. Они видели в дуэли столкновение поэта со светским обществом и все же говорили о горячем характере Пушкина, о его африканском нраве! Семейная тайна Пушкина, факты, рисующие образ действий Дантеса и Геккерена в самом низком и отвратительном виде, оставались даже им неизвестными (в частности, устройство свидания Дантеса и Н. Н. Пушкиной на квартире Идалии Полетики). Пушкин оберегал репутацию жены, не желал какого бы то ни было вмешательства в свою личную жизнь. Грязный и беспардонный характер этих врагов Пушкина четко зафиксирован в классической книге П. Е. Щеголева «Дуэль и смерть Пушкина», в хронике С. А. Абрамович «Пушкин. Последний год» (М., 1991).
Теперь стало известно, что лишь 10—11 февраля друзья Пушкина узнали всю правду, круто изменили позицию и даже заявили о своей вине перед памятью Пушкина.Очевидно, и Лермонтов через девять или десять дней после дуэли получил эту информацию. Подобно друзьям Пушкина, он понимал, что к дуэли привело столкновение поэта со светским обществом, что смерть носила фатальный характер («Судьбы свершился приговор…»; в письмах П. А. Вяземского «злой рок», «фаталитет»).Однако Лермонтов оказался прозорливее. Уже в первой части «Смерти поэта» он нарисовал отталкивающий облик Дантеса, не дал никаких поводов, чтобы объяснить дуэль горячим характером Пушкина. 10—11 февраля П. А. Вяземский уже писал, что Геккерены плели «адские козни», расставляли гнусную западню Пушкину и Наталье Николаевне.
Все эти факты и впечатления позволили Лермонтову по-новому взглянуть на причины гибели Пушкина, изменить тональность и концепцию стихотворения в последних шестнадцати строках. Не отменяя предшествующий текст, Лермонтов перенес внимание на преследование поэта высшей знатью, на правительство. Они несут главную ответственность за участие в травле, за гибель поэта. Они названы «наперсниками разврата» — то есть порока в самом широком, в том числе политическом отношении. Такое изменение пафоса, более глубокое понимание конфликта, переход на гневный поэтический регистр объясняется и тем, что Лермонтов сумел взглянуть на происшедшее как бы с большой временной дистанции, верно оценить общественно-историческое значение утраты.Через сто пятьдесят лет после гибели Пушкина мы стали яснее осознавать, что это важнейшее трагическое событие не только в русской литературе, но и во всей русской истории. Лермонтову удалось это сделать быстрее.Эпилог стихотворения не был вспышкой гнева, вызванной словами Н. А. Столыпина, он был, как это следует из чернового текста «Объяснения» Святослава Раевского, сочинен назавтра после спора и, несмотря на эмоциональность, вполне обдуман и взвешен.Эпиграф к «Смерти поэта», взятый из трагедии Жана Ротру «Венцеслав» (1648. Пер. А. Жандра) придает «Смерти поэта» еще больший драматизм и масштабность.Слова, восходящие к французскому оригиналу, приобрели новое значение. Николай I, к которому обращен эпиграф, становится действующим лицом стихотворения. Лермонтов знал, что император был причастен к судьбе Пушкина, официальные круги превозносили и добродетель Николая I, «осыпавшего милостями» семейство Пушкина после убийства поэта.В момент, когда высшая знать оправдывала Дантеса, Лермонтов обратился к царю:
Отмщенья, государь, отмщенья!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу…
Эпиграф (это долго не отмечалось лермонтоведами) был воспринят как величайшая дерзость. Корнет лейб-гусарского полка вмешивается в дела царя! Это было вопиющим нарушением установленного порядка. В докладной записке Бенкендорфа к Николаю I читаем: «Вступление к этому сочинению (т. е. эпиграф) дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное» (Воспоминания. С. 486).Позднее Е. П. Ростопчина писала, что крамола заключалась и в том, что поэт «обращался прямо к императору, требуя мщения» (Воспоминания. С. 360).В сборнике «Литературное наследство» (1948. № 45—46) литературовед И. Боричевский высказал предположение, поддержанное затем И. Андрониковым: эпиграф появился лишь в списке «Смерти поэта», находящемся в судебном деле. Лермонтов этим эпиграфом якобы хотел снять остроту заключительной части стихотворения. И вот более четверти века в изданиях сочинений Лермонтова (включая академическое)
«Смерть поэта» стала печататься без эпиграфа. Лишь в 1978 году в Собрании сочинений (издательство «Наука») эпиграф был восстановлен. Эпиграф должен был раздражить царя, потому что он вовсе не собирался казнить Дантеса, а просто отправить его на родину во Францию.
Эпиграф содержит не только призыв наказать убийцу, но говорит читателю об огромном историческом масштабе преступления:
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.
Читатель сразу же получает представление о значимости события, о нравственной необходимости «правого суда». Этот суд, по мнению Лермонтова, должен совершить император. Неубедительны доводы тех историков литературы, которые пытаются найти противоречия между эпиграфом и эпилогом. Речь идет о наказании совершенно разных лиц. В эпиграфе — о суде над Дантесом, в заключительных строках — о наказании палачей «свободы, гения и славы», «жадною толпой стоящих у трона». Здесь говорится о неотвратимом божьем суде.
Эпиграф и эпилог вполне согласуются. Первая строка: «Погиб поэт! — невольник чести», — содержит цитату из пушкинской поэмы «Кавказский пленник» («Невольник чести»), затрагивает основные особенности характера Пушкина. Самоуважение, уверенность в том, что «первая наука чтить самого себя» — об этом качестве Лермонтов отчетливо сказал сразу. Клеветники, враги Пушкина посягали на его человеческое достоинство, допустили грубое вмешательство в личную жизнь («Пал, оклеветанный молвой»).
И снова цитата из Пушкина: «Поникнув гордой головой». Это сказано о поэте, который «не клонит гордой головы» (стихотворение Пушкина «Поэт»). Повторена и пушкинская рифма: молва — голова.
Заметим, что и в стихотворении «Андрей Шенье» Пушкин сказал о своем герое: «Ты не поник главой послушной». Обращение к пушкинским строкам проходит через все стихотворение «Смерть поэта», но их повторение включено в иной контекст, приобретает самостоятельное значение. Ряд строк восходит к политической лирике Пушкина, прежде всего к стихотворению, посвященному гибели поэта, — «Андрею Шенье». И эта связь не только в отдельных интонациях и строках («Зачем от мирных нег и дружбы простодушной Вступил он в этот свет завистливый и душный»), но и в отборе слов, в лексике: «светоч», «свобода», «гений», «слава», «палачи» — все эти слова вы найдете в пушкинском «Андрее Шенье».
Что касается заключительной части стихотворения, то здесь, помимо указанной в учебниках связи с «Моей родословной» Пушкина (тема новой знати, поправшей «обломки игрою счастия обиженных родов»), снова звучит строка, возвращающая к политической лирике Пушкина: «Таитесь вы под сению закона» — это переосмысление строк из оды «Вольность»: «Склонитесь первые главой под сень надежную закона». Если в «Вольности» «сень закона» — часть общественного договора, гарант свободы и покоя народа, то в «Смерти поэта» под «сенью закона» лицемерно таятся антинародные силы — «свободы, гения и славы палачи».
Органично и сравнение погибшего поэта с Ленским: «Как тот певец, неведомый, но милый…» Но это сравнение не заходит так далеко, как об этом пишет в книге «Биография писателя» (1982) Ю. М. Лотман: «Уже в знаменитом стихотворении Лермонтова поставлен знак равенства между Пушкиным и Ленским, чем была заложена основа романтической легенды о гибели поэта». Лермонтов сравнивает горькую участь пушкинского героя и самого Пушкина — раннюю гибель на дуэли — не более. Лермонтов пишет, «как тот певец, неведомый, но милый». Между «неведомым поэтом» и славой нации Пушкиным нет знака равенства. Тем более нельзя считать, что Лермонтов «заложил основу романтической легенды о смерти поэта». Поэт раскрывает глубину конфликта, приведшего к гибели. Он основывается на верном понимании характера Пушкина, на знании ситуации, приведшей к трагедии. Строка «добыча ревности глухой» отражает лишь одну из черт этой драмы.
«Смерть поэта» как раз подтверждает отнюдь не романтический замысел Лермонтова. Общий вывод, сделанный Ю. М. Лотманом, совпадает с концепцией Лермонтова: «Пушкин умирал не побежденным, а победителем… началась новая жизнь — жизнь в бессмертии русской культуры». Современный биограф развивает мысль, высказанную в «Смерти поэта».
Лермонтов «благоговел перед Пушкиным и особенно любил „Евгения Онегина“» (свидетельство Белинского), он знал, конечно, многое о жизни Пушкина последних лет.В лейб-гвардии гусарском полку было множество знакомых Пушкина, начиная с командира полка генерала М. Г. Хомутова. Пушкин называл его своим наставником, а самый полк «колыбелью». С лицейских лет Пушкин дружил с офицерами этого полка П. Я. Чаадаевым, П. П. Кавериным, П. Д. Соломирским, позднее с Иосифом Ламбертом. Последние два — близкие знакомые. Отношения Лермонтова и Хомутова были столь хорошими, что при расставании поэт подарил Хомутову свой портрет работы Клюндера. Информацию о Пушкине могло передавать одно из самых осведомленных лиц — знакомый Пушкина Константин Булгаков, сын московского почтового директора, товарищ Лермонтова по юнкерской школе. Его сестра Е. А. Булгакова была замужем за П. Д. Соломирским и хорошо знала Пушкина. Жена ротмистра лейб-гвардии гусарского полка Екатерина Алексеевна Долгорукова, подруга юности Н. Н. Гончаровой, встречалась с Пушкиным в Москве и в Петербурге. По свидетельству редактора журнала «Русский архив» П. И. Бартенева, она «высоко ценила ум и образованность Лермонтова».
Недавно стало известно, что брат Н. Н. Гончаровой — Иван Гончаров, сослуживец Лермонтова по лейб-гвардии гусарскому полку, находился в приятельских отношениях с Лермонтовым. Как установлено в 1986 году А. Н. Марковым, Лермонтов сделал две дружеские портретные зарисовки Ивана Гончарова (1836—1837), а 11 июня 1838 года Гончаров послал брату письмо с просьбою помочь Лермонтову вступить в наследственные права (Лермонтов получил небольшое имение в Калужской губернии), при этом заметив: «включи в это дело всю доброту, столь свойственную тебе». Разумеется, Лермонтов узнал многое о жизни Пушкина от Ивана Гончарова.
Марков обратил внимание, что в поле зрения лермонтоведов не попал еще один факт. Знакомый Лермонтова с 1839 года член кружка шестнадцати Григорий Гагарин находился в Петербурге в декабре 1836 — феврале 1837 года и часто встречался в эти месяцы с Пушкиным
и близкими его друзьями П. А. Вяземским, В. А. Жуковским, А. И. Тургеневым; эти сведения приведены в дневнике А. И. Тургенева (опубликован П. А. Щеголевым в его работе «Дуэль и смерть Пушкина). Дневник свидетельствует, что в эти же дни Григорий Гагарин поддерживает дружеские связи с офицерами — приятелями Лермонтова Н. И. Поливановым, К. А. Булгаковым, Н. А. Жерве, С. В. Трубецким, А. И. Барятинским. Так что Григорий Гагарин мог передавать информацию о Пушкине Лермонтову и кругу его товарищей.
«Смерть поэта» сразу же обратила внимание друзей Пушкина и сблизила многих из них с Лермонтовым. Уже 2 февраля 1837 года А. И. Тургенев записал в дневнике: «Стихи Лермонтова — прекрасные». Текст стихотворения он послал своему брату декабристу Н. И. Тургеневу за границу, а также П. А. Осиповой в имение Тригорское. Вскоре, как это теперь установлено А. Н. Марковым, он познакомился с Лермонтовым. К 1837 году относятся портретные зарисовки А. И. Тургенева, сделанные поэтом.
С 1837 года устанавливается и знакомство Лермонтова с деятелями пушкинского круга А. А. Краевским и В. Ф. Одоевским, а с 1838 года он посетитель салонов Карамзиных и А. О. Смирновой.
С этого же времени враги Пушкина становятся врагами Лермонтова. И первый среди них — император, начертавший резолюцию на письме шефа жандармов Бенкендорфа по поводу «Смерти поэта»: «Я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он».
Михаил
Лермонтов
СМЕРТЬ
ПОЭТА
Отмщенье,
государь, отмщенье!
Паду
к ногам твоим:
Будь
справедлив
и накажи убийцу,
Чтоб
казнь его в
позднейшие
века
Твой
правый суд
потомству
возвестила,
Чтоб
видел злодеи
в ней пример.
Зачем
от мирных нег
и дружбы простодушной
Вступил
он в этот свет
завистливый
и душный
Для
сердца вольного
и пламенных
страстей?
Зачем
он руку дал
клеветникам
ничтожным,
Зачем
поверил он
словам и ласкам
ложным,
Он,
с юных лет
постигнувший
людей?..
Язвили
славное чело;
Отравлены
его последние
мгновенья
Коварным
шепотом насмешливых
невежд,
И
умер он – с напрасной
жаждой мщенья,
С
досадой тайною
обманутых
надежд.
И
прежний сняв
венок – они венец
терновый,
Увитый
лаврами, надели
на него:
Но
иглы тайные
сурово
Замолкли
звуки чудных
песен,
Не
раздаваться
им опять:
Приют
певца угрюм
и тесен,
И
на устах его
печать.
_____________________
А
вы, надменные
потомки
Известной
подлостью
прославленных
отцов,
Пятою
рабскою поправшие
обломки
Игрою
счастия обиженных
родов!
Вы,
жадною толпой
стоящие у трона,
Свободы,
Гения и Славы
палачи!
Таитесь
вы под сению
закона,
Пред
вами суд и правда
– всё молчи!..
Но
есть и божий
суд, наперсники
разврата!
Есть
грозный суд:
он ждет;
Он
не доступен
звону злата,
И
мысли, и дела
он знает наперед.
Тогда
напрасно вы
прибегнете
к злословью:
Оно
вам не поможет
вновь,
И
вы не смоете
всей вашей
черной кровью
Поэта
праведную
кровь!
1831
Погиб
поэт!- невольник
чести –
Пал,
оклеветанный
молвой,
С
свинцом в груди
и жаждой мести,
Поникнув
гордой головой!..
Не
вынесла душа
поэта
Позора
мелочных обид,
Восстал
он против мнений
света
Один,
как прежде… и
убит!
Убит!..
К чему теперь
рыданья,
Пустых
похвал ненужный
хор
И
жалкий лепет
оправданья?
Судьбы
свершился
приговор!
Не
вы ль сперва
так злобно
гнали
Его
свободный,
смелый дар
И
для потехи
раздували
Чуть
затаившийся
пожар?
Что
ж? веселитесь…
Он мучений
Последних
вынести не мог:
Угас,
как светоч,
дивный гений,
Увял
торжественный
венок.
Его
убийца хладнокровно
Навел
удар… спасенья
нет:
Пустое
сердце бьется
ровно,
В
руке не дрогнул
пистолет.
И
что за диво?…
издалека,
Подобный
сотням беглецов,
На
ловлю счастья
и чинов
Заброшен
к нам по воле
рока;
Смеясь,
он дерзко презирал
Земли
чужой язык и
нравы;
Не
мог щадить он
нашей славы;
Не
мог понять в
сей миг кровавый,
На
что
он руку поднимал!..
И
он убит – и взят
могилой,
Как
тот певец, неведомый,
но милый,
Добыча
ревности глухой,
Воспетый
им с такою чудной
силой,
Сраженный,
как и он, безжалостной
рукой.
Лермонтов
– первый, ибо
он, конечно же,
выше и лучше
ограниченной
внешними красивыми
формами, светскими
правилами и
казарменными
условностями
гвардейско-офицерской
среды, в которой
ему пришлось
жить и умереть.
Напомним, что
и здесь положение
Лермонтова
было достаточно
шатко и двусмысленно:
его родство,
состояние и
связи делали
его завидным
женихом для
московской
небогатой
дворянки
Е.А.Сушковой,
но немного
значили в мнении
новой николаевской
знати и петербургского
“большого
света”, царства
лицемерия, лжи,
предательств,
мелочных условностей,
всяческой
посредственности
и фарисейства.
Дворянин и
гвардеец А.В.Дружинин
это хорошо
понимал: “Лермонтов
принадлежал
к тому кругу
петербургского
общества, который
составляет
какой-то промежуточный
слой между
кругом высшим
и кругом средним,
и потому и не
имеет прочных
корней в обоих”.
Людей большого
света раздражали
независимая
манера Лермонтова
держаться,
дерзкие насмешки
и вмешательство
в их важные
тайные дела.
Даже об умных
и просвещенных
Карамзиных
и их великосветской
компании родственница
поэта говорила:
“Миша для них
беден”. Здесь
поэта любили
и понимали, но
считали, что
он слишком рано
стал знаменитым.
А граф и светский
литератор-дилетант
В.А.Соллогуб,
муж известной
красавицы,
приписавшей
себе одно из
лучших стихотворений
поэта, позволил
себе утверждать,
что Лермонтов
вовремя умер.
Потому и было
сказано об
увлекавшемся
всеми этими
светскими
красавицами,
девицами и
дамами поэте:
“Как его не
понимали эти
барыни и барышни,
которые только
и думали, что
об амуре и женихах!”
В 1837 году после
гибели Пушкина
Лермонтовым
написано знаменитое
стихотворение
“Смерть Поэта”,
автор сразу
стал всем известен,
был арестован,
по высочайшему
повелению
переведен тем
же чином в армейский
полк на Кавказ.
Во время визита
императора
в Тифлис Лермонтов
был прощен и
возвращен в
гвардию.
Главной чертой
лермонтовского
творчества
является именно
борьба, Там,
где есть такая
внутренняя
сила, такая
молодость
творческого
духа, вера, надежда
и любовь, такой
деятельный
гений,- там демоны
отчаяния и
одиночества
отступают и
начинает звучать
слабый голос
внутреннего
человека, добившегося
наконец своей
красоты и правды.
Белинский
вспоминал, что
Лермонтов
“затевал в уме,
утомленном
суетою жизни,
создания зрелые”.
Но уже то, что
мы читаем сегодня,
сделало автора
“Демона” нашим
вечным спутником
и замечательным
лириком, высказавшимся
вполне.
При первом же
его явлении
с красноречивой
и страстной
“Смертью Поэта”
все поняли: вот
несомненный
и достойный
наследник
Пушкина. Именно
таковы смысл
и назначение
поэзии и прозы
великого русского
поэта М.Ю.Лермонтова.
«Смерть поэта»
28 января 1837 года.
По городу разнеслась
страшная весть
о смерти Пушкина.
Неслыханное
число людей
захотело проститься
с поэтом. Стену
в его квартире
на Мойке выломали
для посетителей.
Жуковский в
письме к Бенкендорфу
назвал десять
тысяч, С. Н. Карамзина
(дочь историка)
— двадцать
тысяч, прусский
посол в Петербурге
Либерман —
пятьдесят
тысяч.Когда
смертельно
раненный Пушкин
еще дышал и по
городу ходили
слухи о его
гибели, Лермонтов
написал первые
пятьдесят шесть
строк стихотворения
«Смерть поэта».
Стихи тогда
еще неведомого
поэта распространялись
в десятках и
сотнях списков,
потрясли
современников,
сейчас они
известны почти
каждому наизусть.Обратимся
к первой редакции
стихотворения
(56 строк), написанного
28 января. Беловой
автограф этого
текста сохранился
в Публичной
библиотеке
в архиве В. Ф. Одоевского
с надписью его
почерком:
«Стихотворение
Лермонтова,
которое не
могло быть
напечатано».
Надпись
свидетельствует,
что Лермонтов
хотел его
опубликовать
в газете «Литературные
прибавления
к „Русскому
инвалиду“»;
газету редактировали
А. А. Краевский
и В. Ф. Одоевский.
Очевидно, «Смерть
поэта» передал
редакторам
хорошо знавший
их друг Лермонтова
Святослав
Раевский. Напечатать
стихотворение
оказалось
невозможно.
Даже за краткий
некролог, написанный
В. Ф. Одоевским
и опубликованный
в газете 30 января
1837 года, Краевский
получил строжайший
выговор.Скорбный
пафос некролога,
некоторые
обороты перекликаются
со «Смертью
поэта». Приведем
его полностью:
«Солнце русской
поэзии закатилось!
Пушкин скончался
во цвете своих
лет, в средине
своего великого
поприща! Более
говорить о сем
не имеем силы,
да и не нужно;
всякое русское
сердце знает
всю цену этой
невозвратимой
потери, и всякое
русское сердце
будет растерзано.
Пушкин! наш
поэт! Наша радость,
наша народная
слава! Неужели
в самом деле
нет уже у нас
Пушкина! К этой
мысли нельзя
привыкнуть.29
января 2 ч. 45 м.
пополудни».
Гибель
Пушкина в первой
редакции
стихотворения
объясняется
столкновением
поэта со светским
обществом
(«Восстал он
против мнений
света…»). Лермонтов
находит уничтожающие
слова; поражает
меткость каждого
эпитета, каждой
оценки. Удивителен
своей конкретностью,
беспощадностью
обрисовки
портрет убийцы
Пушкина — Дантеса.
Он списан с
натуры. Удалось
найти документы
(письмо художника
Г. Г. Гагарина),
где он сообщает,
что Дантес
участвовал
в собраниях
кавалергардов
на квартире
князя Трубецкого.
Здесь часто
бывал и Лермонтов.
Последние
шестнадцать
строк (начиная
со слов «А вы,
надменные
потомки…») написаны
7 или 8 февраля.
Ранние рукописные
копии заканчивались
словами: «И на
устах его печать».В
более поздних
списках содержится
и дополнение,
некоторые из
них начинаются
с эпиграфа,
обращенного
к Николаю I.
Очевидно, это
последний,
третий этап,
завершающий
работу над
«Смертью поэта».Как
же объяснить
столь редкий
случай — создание
сравнительно
небольшого
стихотворения
в три этапа,
отраженных
в трех видах
списков.«Прибавление»
связано с посещением
Лермонтова
его родственником
Н. А. Столыпиным,
чиновником
министерства
иностранных
дел, завсегдатаем
враждебного
Пушкину салона
К. В. Нессельроде,
руководившего
этим министерством.
В «Объяснении»
С. А. Раевский
на суде (он был
арестован за
распространение
«Смерти поэта»)
сообщал, что
Н. А. Столыпин
«отзывался
о Пушкине невыгодно,
говорил, что
он себя неприлично
вел среди большого
света, что Дантес
обязан был так
поступить»
(Воспоминания.
С. 484). Свидетельство
С. А. Раевского
полностью
совпадает с
рассказом об
этом эпизоде
в воспоминаниях
друга и родственника
Лермонтова
А. П. Шан-Гирея
(Воспоминания.
С. 222—224).
Ираклий
Андроников
резонно заметил,
что споры о
Пушкине и Дантесе
ожесточенно
велись не только
в тот день (7
февраля), но и
в конце января,
когда был написан
первоначальный
вариант.Поэтому
гневный финал
«Смерти поэта»
нельзя связывать
лишь с посещением
Н. А. Столыпина.
Очевидно, это
лишь один из
импульсов. Что
же произошло
между 28 января
и 7 или 8 февраля,
когда был написан
эпилог? Лермонтов
получил новую
информацию,
обнаружил
нарастающий
размах и ожесточенность
споров вокруг
Пушкина. Позиция
высшей знати
стала выглядеть
еще более
кощунственной.
Выяснилась
и подлая роль
правительства
и государя,
отстранивших
народ от церковного
отпевания
Пушкина. «Народ
обманули: сказали,
что Пушкина
будут отпевать
в Исаакиевском
соборе… а между
тем тело было
из квартиры
вынесено почти
тайком и поставлено
в Конюшенной
церкви. В университете
получили строгое
предписание,
чтобы профессора
не отлучались
от своих кафедр
и студенты
присутствовали
бы на лекциях»
(из дневника
профессора
и цензора
А. В. Никитенко;
запись 1 февр.).
По приказу
императора
так же тайно
тело поэта было
увезено из
Петербурга
и захоронено
в Святогорском
монастыре
вблизи родового
имения Пушкина.Очевидно,
Лермонтов,
находившийся
в связи с простудным
заболеванием
в Петербурге,
узнав 29 января
о смерти Пушкина,
имел возможность
приехать на
Мойку, чтобы
проститься
с Пушкиным (как
могло быть
иначе!). Близкие
друзья Лермонтова,
например
К. А. Булгаков,
присутствовали
и на отпевании
поэта.Друзья
Пушкина П. А. Вяземский,
А. И. Тургенев
и др. прошли
две стадии в
отношении к
дуэли. Сначала,
горько оплакивая
друга, они, как
это ни странно,
в известной
мере оправдывали
Дантеса, прикинувшегося
страстно влюбленным
в жену Пушкина.
Они видели в
дуэли столкновение
поэта со светским
обществом и
все же говорили
о горячем характере
Пушкина, о его
африканском
нраве! Семейная
тайна Пушкина,
факты, рисующие
образ действий
Дантеса и Геккерена
в самом низком
и отвратительном
виде, оставались
даже им неизвестными
(в частности,
устройство
свидания Дантеса
и Н. Н. Пушкиной
на квартире
Идалии Полетики).
Пушкин оберегал
репутацию жены,
не желал какого
бы то ни было
вмешательства
в свою личную
жизнь. Грязный
и беспардонный
характер этих
врагов Пушкина
четко зафиксирован
в классической
книге П. Е. Щеголева
«Дуэль и смерть
Пушкина», в
хронике С. А. Абрамович
«Пушкин. Последний
год» (М., 1991).
Теперь
стало известно,
что лишь 10—11
февраля друзья
Пушкина узнали
всю правду,
круто изменили
позицию и даже
заявили о своей
вине перед
памятью Пушкина.Очевидно,
и Лермонтов
через девять
или десять дней
после дуэли
получил эту
информацию.
Подобно друзьям
Пушкина, он
понимал, что
к дуэли привело
столкновение
поэта со светским
обществом, что
смерть носила
фатальный
характер («Судьбы
свершился
приговор…»; в
письмах П. А. Вяземского
«злой рок»,
«фаталитет»).Однако
Лермонтов
оказался прозорливее.
Уже в первой
части «Смерти
поэта» он нарисовал
отталкивающий
облик Дантеса,
не дал никаких
поводов, чтобы
объяснить дуэль
горячим характером
Пушкина. 10—11
февраля П. А. Вяземский
уже писал, что
Геккерены плели
«адские козни»,
расставляли
гнусную западню
Пушкину и Наталье
Николаевне.
Все эти
факты и впечатления
позволили
Лермонтову
по-новому взглянуть
на причины
гибели Пушкина,
изменить тональность
и концепцию
стихотворения
в последних
шестнадцати
строках. Не
отменяя предшествующий
текст, Лермонтов
перенес внимание
на преследование
поэта высшей
знатью, на
правительство.
Они несут главную
ответственность
за участие в
травле, за гибель
поэта. Они названы
«наперсниками
разврата» —
то есть порока
в самом широком,
в том числе
политическом
отношении.
Такое изменение
пафоса, более
глубокое понимание
конфликта,
переход на
гневный поэтический
регистр объясняется
и тем, что Лермонтов
сумел взглянуть
на происшедшее
как бы с большой
временной
дистанции,
верно оценить
общественно-историческое
значение утраты.Через
сто пятьдесят
лет после гибели
Пушкина мы
стали яснее
осознавать,
что это важнейшее
трагическое
событие не
только в русской
литературе,
но и во всей
русской истории.
Лермонтову
удалось это
сделать быстрее.Эпилог
стихотворения
не был вспышкой
гнева, вызванной
словами Н. А. Столыпина,
он был, как это
следует из
чернового
текста «Объяснения»
Святослава
Раевского,
сочинен назавтра
после спора
и, несмотря на
эмоциональность,
вполне обдуман
и взвешен.Эпиграф
к «Смерти поэта»,
взятый из трагедии
Жана Ротру
«Венцеслав»
(1648. Пер. А. Жандра)
придает «Смерти
поэта» еще
больший драматизм
и масштабность.Слова,
восходящие
к французскому
оригиналу,
приобрели новое
значение. Николай
I, к которому
обращен эпиграф,
становится
действующим
лицом стихотворения.
Лермонтов знал,
что император
был причастен
к судьбе Пушкина,
официальные
круги превозносили
и добродетель
Николая I, «осыпавшего
милостями»
семейство
Пушкина после
убийства поэта.В
момент, когда
высшая знать
оправдывала
Дантеса, Лермонтов
обратился к
царю:
Отмщенья,
государь,
отмщенья!
Паду к ногам
твоим:
Будь
справедлив
и накажи
убийцу…
Эпиграф
(это долго не
отмечалось
лермонтоведами)
был воспринят
как величайшая
дерзость. Корнет
лейб-гусарского
полка вмешивается
в дела царя!
Это было вопиющим
нарушением
установленного
порядка. В докладной
записке Бенкендорфа
к Николаю I читаем:
«Вступление
к этому сочинению
(т. е. эпиграф)
дерзко, а конец
— бесстыдное
вольнодумство,
более чем преступное»
(Воспоминания.
С. 486).Позднее
Е. П. Ростопчина
писала, что
крамола заключалась
и в том, что поэт
«обращался
прямо к императору,
требуя мщения»
(Воспоминания.
С. 360).В сборнике
«Литературное
наследство»
(1948. № 45—46) литературовед
И. Боричевский
высказал
предположение,
поддержанное
затем И. Андрониковым:
эпиграф появился
лишь в списке
«Смерти поэта»,
находящемся
в судебном
деле. Лермонтов
этим эпиграфом
якобы хотел
снять остроту
заключительной
части стихотворения.
И вот более
четверти века
в изданиях
сочинений
Лермонтова
(включая академическое)
«Смерть
поэта» стала
печататься
без эпиграфа.
Лишь в 1978 году
в Собрании
сочинений
(издательство
«Наука») эпиграф
был восстановлен.
Эпиграф должен
был раздражить
царя, потому
что он вовсе
не собирался
казнить Дантеса,
а просто отправить
его на родину
во Францию.
Эпиграф
содержит не
только призыв
наказать убийцу,
но говорит
читателю об
огромном историческом
масштабе
преступления:
Чтоб
казнь его
в позднейшие
века
Твой
правый суд
потомству
возвестила,
Чтоб
видели злодеи
в ней пример.
Читатель
сразу же получает
представление
о значимости
события, о
нравственной
необходимости
«правого суда».
Этот суд, по
мнению Лермонтова,
должен совершить
император.
Неубедительны
доводы тех
историков
литературы,
которые пытаются
найти противоречия
между эпиграфом
и эпилогом.
Речь идет о
наказании
совершенно
разных лиц. В
эпиграфе — о
суде над Дантесом,
в заключительных
строках — о
наказании
палачей «свободы,
гения и славы»,
«жадною толпой
стоящих у трона».
Здесь говорится
о неотвратимом
божьем суде.
Эпиграф
и эпилог вполне
согласуются.
Первая строка:
«Погиб поэт!
— невольник
чести», — содержит
цитату из пушкинской
поэмы «Кавказский
пленник» («Невольник
чести»), затрагивает
основные особенности
характера
Пушкина. Самоуважение,
уверенность
в том, что «первая
наука чтить
самого себя»
— об этом качестве
Лермонтов
отчетливо
сказал сразу.
Клеветники,
враги Пушкина
посягали на
его человеческое
достоинство,
допустили
грубое вмешательство
в личную жизнь
(«Пал, оклеветанный
молвой»).
И снова
цитата из Пушкина:
«Поникнув
гордой головой».
Это сказано
о поэте, который
«не клонит
гордой головы»
(стихотворение
Пушкина «Поэт»).
Повторена и
пушкинская
рифма: молва
— голова.
Заметим,
что и в стихотворении
«Андрей Шенье»
Пушкин сказал
о своем герое:
«Ты не поник
главой послушной».
Обращение к
пушкинским
строкам проходит
через все
стихотворение
«Смерть поэта»,
но их повторение
включено в иной
контекст, приобретает
самостоятельное
значение. Ряд
строк восходит
к политической
лирике
Пушкина, прежде
всего к стихотворению,
посвященному
гибели поэта,
— «Андрею Шенье».
И эта связь не
только в отдельных
интонациях
и строках («Зачем
от мирных нег
и дружбы простодушной
Вступил он в
этот свет завистливый
и душный»), но
и в отборе слов,
в лексике: «светоч»,
«свобода»,
«гений», «слава»,
«палачи» — все
эти слова вы
найдете в пушкинском
«Андрее Шенье».
Что касается
заключительной
части стихотворения,
то здесь, помимо
указанной в
учебниках связи
с «Моей родословной»
Пушкина (тема
новой знати,
поправшей
«обломки игрою
счастия обиженных
родов»), снова
звучит строка,
возвращающая
к политической
лирике Пушкина:
«Таитесь вы
под сению закона»
— это переосмысление
строк из оды
«Вольность»:
«Склонитесь
первые главой
под сень надежную
закона». Если
в «Вольности»
«сень закона»
— часть общественного
договора, гарант
свободы и покоя
народа, то в
«Смерти поэта»
под «сенью
закона» лицемерно
таятся антинародные
силы — «свободы,
гения и славы
палачи».
Органично
и сравнение
погибшего поэта
с Ленским: «Как
тот певец, неведомый,
но милый…» Но
это сравнение
не заходит так
далеко, как об
этом пишет в
книге «Биография
писателя»
(1982) Ю. М. Лотман:
«Уже в знаменитом
стихотворении
Лермонтова
поставлен знак
равенства между
Пушкиным и
Ленским, чем
была заложена
основа романтической
легенды о гибели
поэта». Лермонтов
сравнивает
горькую участь
пушкинского
героя и самого
Пушкина — раннюю
гибель на дуэли
— не более. Лермонтов
пишет, «как тот
певец, неведомый,
но милый». Между
«неведомым
поэтом» и славой
нации Пушкиным
нет знака равенства.
Тем более нельзя
считать, что
Лермонтов
«заложил основу
романтической
легенды о смерти
поэта». Поэт
раскрывает
глубину конфликта,
приведшего
к гибели. Он
основывается
на верном понимании
характера
Пушкина, на
знании ситуации,
приведшей к
трагедии. Строка
«добыча ревности
глухой» отражает
лишь одну из
черт этой драмы.
«Смерть
поэта» как раз
подтверждает
отнюдь не
романтический
замысел Лермонтова.
Общий вывод,
сделанный
Ю. М. Лотманом,
совпадает с
концепцией
Лермонтова:
«Пушкин умирал
не побежденным,
а победителем…
началась новая
жизнь — жизнь
в бессмертии
русской культуры».
Современный
биограф развивает
мысль, высказанную
в «Смерти поэта».
Лермонтов
«благоговел
перед Пушкиным
и особенно
любил „Евгения
Онегина“»
(свидетельство
Белинского),
он знал, конечно,
многое о жизни
Пушкина последних
лет.В лейб-гвардии
гусарском полку
было множество
знакомых Пушкина,
начиная с командира
полка генерала
М. Г. Хомутова.
Пушкин называл
его своим
наставником,
а самый полк
«колыбелью».
С лицейских
лет Пушкин
дружил с офицерами
этого полка
П. Я. Чаадаевым,
П. П. Кавериным,
П. Д. Соломирским,
позднее с Иосифом
Ламбертом.
Последние два
— близкие знакомые.
Отношения
Лермонтова
и Хомутова были
столь хорошими,
что при расставании
поэт подарил
Хомутову свой
портрет работы
Клюндера. Информацию
о Пушкине могло
передавать
одно из самых
осведомленных
лиц — знакомый
Пушкина Константин
Булгаков, сын
московского
почтового
директора,
товарищ Лермонтова
по юнкерской
школе. Его сестра
Е. А. Булгакова
была замужем
за П. Д. Соломирским
и хорошо знала
Пушкина. Жена
ротмистра
лейб-гвардии
гусарского
полка Екатерина
Алексеевна
Долгорукова,
подруга юности
Н. Н. Гончаровой,
встречалась
с Пушкиным в
Москве и в
Петербурге.
По свидетельству
редактора
журнала «Русский
архив» П. И. Бартенева,
она «высоко
ценила ум и
образованность
Лермонтова».
Недавно
стало известно,
что брат Н. Н. Гончаровой
— Иван Гончаров,
сослуживец
Лермонтова
по лейб-гвардии
гусарскому
полку, находился
в приятельских
отношениях
с Лермонтовым.
Как установлено
в 1986 году А. Н. Марковым,
Лермонтов
сделал две
дружеские
портретные
зарисовки Ивана
Гончарова
(1836—1837), а 11 июня 1838 года
Гончаров послал
брату письмо
с просьбою
помочь Лермонтову
вступить в
наследственные
права (Лермонтов
получил небольшое
имение в Калужской
губернии), при
этом заметив:
«включи в это
дело всю доброту,
столь свойственную
тебе». Разумеется,
Лермонтов узнал
многое о жизни
Пушкина от
Ивана Гончарова.
Марков
обратил внимание,
что в поле зрения
лермонтоведов
не попал еще
один факт. Знакомый
Лермонтова
с 1839 года член
кружка шестнадцати
Григорий Гагарин
находился в
Петербурге
в декабре 1836 —
феврале 1837 года
и часто встречался
в эти месяцы
с Пушкиным
и близкими
его друзьями
П. А. Вяземским,
В. А. Жуковским,
А. И. Тургеневым;
эти сведения
приведены в
дневнике
А. И. Тургенева
(опубликован
П. А. Щеголевым
в его работе
«Дуэль и смерть
Пушкина). Дневник
свидетельствует,
что в эти же
дни Григорий
Гагарин поддерживает
дружеские связи
с офицерами
— приятелями
Лермонтова
Н. И. Поливановым,
К. А. Булгаковым,
Н. А. Жерве,
С. В. Трубецким,
А. И. Барятинским.
Так что Григорий
Гагарин мог
передавать
информацию
о Пушкине Лермонтову
и кругу его
товарищей.
«Смерть
поэта» сразу
же обратила
внимание друзей
Пушкина и сблизила
многих из них
с Лермонтовым.
Уже 2 февраля
1837 года А. И. Тургенев
записал в дневнике:
«Стихи Лермонтова
— прекрасные».
Текст стихотворения
он послал своему
брату декабристу
Н. И. Тургеневу
за границу, а
также П. А. Осиповой
в имение Тригорское.
Вскоре, как это
теперь установлено
А. Н. Марковым,
он познакомился
с Лермонтовым.
К 1837 году относятся
портретные
зарисовки
А. И. Тургенева,
сделанные
поэтом.
С 1837 года
устанавливается
и знакомство
Лермонтова
с деятелями
пушкинского
круга А. А. Краевским
и В. Ф. Одоевским,
а с 1838 года он
посетитель
салонов Карамзиных
и А. О. Смирновой.
С этого
же времени
враги Пушкина
становятся
врагами Лермонтова.
И первый среди
них — император,
начертавший
резолюцию на
письме шефа
жандармов
Бенкендорфа
по поводу «Смерти
поэта»: «Я велел
старшему медику
гвардейского
корпуса посетить
этого господина
и удостовериться,
не помешан ли
он».
Идейный смысл бессмертного произведения Лермонтова «Смерть поэта» заключается в протесте автора сложившейся общественной позиции, покрывающей преступника и безразличной к утрате литературного гения. Гибель Пушкина, как противника застоялым взглядам богатого общества, Лермонтов соединяет с восстанием против устаревших взглядов на миропонимание и происхождение человека.
В своем творении «Смерть поэта» Лермонтов темой и движущей силой общества считает богатые устои приближенных к государю лиц. Восставшего против такого неправильного понимания мира Пушкина общество игнорировало и избегало. Постигшее одиночество и нелепая смерть талантливого человека поджигает внутренний огонь противостояния и защиты в душе молодого Лермонтова. Михаил Юрьевич понимает, что противостоять одному против целого общественного уклада довольно сложно, но Пушкин осмелился и не убоялся гнева высокопоставленных чинов. Этим стихотворением Лермонтов показывает виновность общества в смерти поэта.
Способ стихосложения
Несмотря на трагичность и сарказм, преобладающие в произведении, Лермонтов использует многочисленные приемы стихосложения. В произведении четко видны сравнения: «Угас, как светоч», «Увял торжественный венок». Жизнь Пушкина автор стихотворения связывает со свечой, освещающей путь, но угасшей слишком рано. Вторая половина стихотворения насыщена антитезами между светом поэта и тьмой общества. Применение эпитетов: «пустое сердце», «миг кровавый» и метафор: «жалкий лепет оправданья», «на ловлю счастья и чинов заброшен» добавляет произведению дополнительную художественную выразительность.
После прочтения данного произведения в душе остается отзыв смерти поэта и противостояние неправильной гибели таланта.
29 января 1837 года умер А.С. Пушкин. Для Лермонтова он был не просто гениальным поэтом, но и учителем, другом. Лермонтов очень тяжело переживал его смерть. И конечно, не мог не отразить этого трагического события в своем творчестве. Поэт написал стихотворение, которое впоследствии пользовалось большой популярностью среди народа и представляло собой обвинение убийце Пушкина, всему светскому обществу. Лермонтов называет своего учителя «невольником чести», «светочем», «дивным гением», «певцом», а слово Поэт пишет с заглавной буквы. Это говорит о том, какую большую роль сыграл Пушкин в жизни Лермонтова, как много он значил для него.
В стихотворении Лермонтов поднимает проблему взаимоотношений Поэта и общества. Эта проблема стала главной темой произведения. «Смерть Поэта» стало не только тем стихотворением, которое прославило Лермонтова, но и изменило его судьбу, – за него поэт был сослан на Кавказ. Стихотворение проникнуто глубоким чувством горечи, поэт клеймит тех, кто «жадною толпой» стоит у трона, кто явился истинной причиной гибели Пушкина. Именно они — гонители таланта, сплетники, «Свободы, Гения и Славы палачи», стали причиной смерти Поэта.
Стихотворение состоит из нескольких строф. В первой строфе Лермонтов прославляет Пушкина, характеризует его. Во второй — принижает, обличает Дантеса. Затем снова восхваляет великого Поэта и в последней строфе безжалостно обвиняет светское общество, разоблачает его. Такова композиция этого стихотворения. Она играет немаловажную роль в раскрытии замысла поэта.
Безусловно, это стихотворение М.Ю. Лермонтова навсегда останется частью русской литературы первой половины XIX века. И еще долго будет тревожить сердца читателей своими глубокими чувствами сожаления, негодования, бесстрашным протестом и искренностью, правдивостью, с которыми оно написано.
Литературное наследие Лермонтова не слишком велико: ведь он прожил всего двадцать семь лет. Однако оно удивительно разнообразно и широко как по тематике, так и по тем проблемам, которые в нем затрагиваются.
Писать стихи Лермонтов начал еще в детстве, однако известен стал лишь со смертью Пушкина. Он словно принял от него эстафету русской поэзии.
Стихотворение «Смерть поэта» — взволнованный отклик Лермонтова на гибель Пушкина. Оно впервые сделало имя молодого автора широко известным. М. Горький признавал это произведение «одним из сильнейших стихотворений в русской поэзии».
В стихотворении Лермонтов выступил выразителем народного гнева, защитником народной славы, русской национальной культуры.
Стихотворение Лермонтова полно ненависти и презрения к убийце. Поэт клеймит трусость «беглеца», авантюризм того, чья жизненная цель — «ловля счастья и чинов»; наглую неблагодарность человека, который считал себя вправе презирать «язык и нравы» великой страны. Лермонтов подчеркивает ограниченность и тупость того, кто даже не может понять, «на что он руку подымал».
Лермонтов знал, что между убийцей и придворным кругом существовала тесная связь, что Дантес совершил то, о чем мечтала «светская чернь». Поэт не побоялся указать на эту связь; он обвинял не только исполнителя черных замыслов, но и тех, от кого они исходили. Стихотворение превращалось в обвинительный акт против стоящих у трона «свободы, гения и славы палачей». Это стало второй темой стихотворения. Но преступники, которые должны отвечать перед законом, защищены высшей властью: перед ними молчит суд и правда.
Убийце и тайным виновникам злодеяния Лермонтов противопоставил возвышенный образ поэта. Это — третья тема произведения. Лермонтов говорит о «дивном» гении, о «чудесных» песнях Пушкина. Но для Лермонтова Пушкин не только великий художник, он и великий вольнолюбец: дар его был свободен и смел, вольным и пламенным было его сердце, он один восстал против «мнений света» и, как герой, пал в неравном поединке.
Стихотворение в известной мере перекликалось с суждениями Белинского, который тоже говорил о мощной личности поэта, видя в его поэзии «лелеющую душу гуманность».
Лермонтов подчеркивает гордость и свободолюбие поэта. Своими взглядами на творчество Пушкина Лермонтов был близок к революционно-демократической критике. Однако Лермонтов при всем своем восторженном отношении к Пушкину не только восхвалял поэта: он посылал ему укор за то, что великий поэт, «с юных лет постигнувший людей», все же поверил ложным ласкам света, забыв об искренней и простодушной дружбе.
В стихотворении «Смерть поэта» на конкретной исторической почве только что свершившегося трагического события заново поставлен вопрос о национальном достоинстве человека, о чувстве чести. Поэт, олицетворяющий русскую славу, погиб от равнодушной руки иноземца. Неправый «приговор судьбы» свершился не над убийцей, а над его жертвой.
Лермонтов потребовал отмщения высшего, национального, государственного. В противном случае грозный суд потомства неизбежен и над царями.
Итак, стихотворение «Смерть поэта» является не только своего рода политической декларацией, выражением отношения поэта к происходящему. Это еще и его взгляд в будущее, попытка нарисовать перспективу «злодеяний». Лермонтов обвиняет в смерти поэта самодержавный строй, «светскую чернь», подчеркивая антагонизм толпы, являющейся по своей сути средоточием рабов, и «свободного певца», осмелившегося сказать ей правду. Обобщая явления жизни, стихотворение становится манифестом свободы и творческой независимости, которые, по Лермонтову, являются основой любого творчества.
Творчество Лермонтова оказало огромное влияние на всю последующую русскую литературу. Многие писатели обращались к наследию великого поэта, черпая в нем свое вдохновение и учась поэтическому мастерству и высокой гражданственности.
Стихотворение «Смерть Поэта» явило России имя Лермонтова, и оно же подняло молодого поэта на огромную высоту. Стихотворение не осталось неоцененным современниками. Позднее А. В. Дружинин скажет: «Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, – мальчик Лермонтов в жгучем поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые надругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермонтов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество».
Вызвавшие горячий отклик стихи Лермонтова повторялись из уст в уста, переписывались и расходились в десятках списков. Такой общественный резонанс не мог не встревожить царя и не вызвать его ответной реакции: автор крамольных стихов был сослан на Кавказ, подвергались наказанию и люди, популяризировавшие лермонтовские стихи. Одним из них был близкий друг молодого поэта С. А. Раевский.
Стихотворение начинается простой констатацией смерти Пушкина. Дальше говорится о причине смерти и отдается дань благородству, чести и гордости поэта:
Погиб Поэт! – невольник чести
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!. .
Не вынесла душа Поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
В следующих строках Лермонтов с обидой и гневом обращается ко всем, кто участвовал в травле поэта, кто распускал грязные слухи о его жене, а теперь присутствует на похоронах и высказывает «пустых похвал ненужный хор и жалкий лепет оправданья». Презрение автора обращено к Дантесу, который недостоин великого поэта, «дивного гения», – он всего лишь жалкий иностранец, «подобный сотням беглецов, наловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока». Удивление вызывает у поэта то, как могли соотечественники принять сторону человека, презирающего их быт, нравы и культуру:
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!. .
Все строки лермонтовского стихотворения проникнуты неподдельной любовью к «дивному гению», любовью младшего брата. Не зря в третьей части он, как часто случается, начинает предполагать, как можно было бы изменить ход событий и избежать смерти родного человека:
Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет, завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей? Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным… И снова – обличение обществу, где царят зависть, лицемерие, предательство, подлость и обман, где друзья оказываются врагами, где не хватает воздуха певцам воли и свободы:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
В последних строках стихотворения автор, обращаясь к виновникам смерти великого Пушкина, к «наперсникам разврата», выносит им строгий и страшный приговор – предстать перед Божиим судом, который «не доступен звону злата, и мысли и дела он знает наперед». Если от общественного суда можно откупиться богатством, если людей можно обмануть новой ложью, говорит автор, то от суда Божиего не откупишься ничем, а он настанет непременно:
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
А что любил?
.
В стихотворении две части, связанные как предметный и инасказательный планы аллегории. Если в первой возникает зарисовка “кинжала надёжного”, то во второй проводится аналогия с положением поэта в “век изнеженный”. Кинжал в прошлом был “героя спутником”, его ценностью была “надёжность”, крепость “закала”. Однако теперь он стал “игрушкой золотой”. Кинжал лишён смысла существования. Он богато украшен, но стал бесполезным предметом.
Во второй части за предметным уровнем высвечивается главный смысловой план. Связь образов осуществляется через аналогию утраты назначения благодаря власти “злата”. В прошлом поэзия была оружием, необходимым бойцу. имевшему власть над светом, толпой.Лермонтов, не отрицая вины поэта, забывшего о своём долге, обращается к истокам этого “порока”. Они в невостребованности поэта в “изнеженном”, “ветхом” мире.
Анализ стихотворения Лермонтова «Смерть поэта»
Михаил Юрьевич Лермонтов очень любил и ценил творчество Александра Сергеевича Пушкина. Многому поэт научился именно у него. Поэтому смерть Пушкина была воспринята Лермонтовым очень болезненно. Он искренне сожалел о его гибели, страдал и печалился. Примечательным является тот факт, что в 1837-ом году, практически сразу же после гибели поэта, Лермонтов написал суровую правду об этом трагичном событии. И он был первым, у кого нашлась смелость сказать эту правду. И даже многие друзья Пушкина побоялись это сделать. Но тем и велик Лермонтов – он был настоящим поэтом, смелым и честным.
Стихотворение Лермонтова «Смерть поэта» разделяется на две части. Они отличаются по содержанию и жанру. Первую часть можно отнести к элегии, вторую иначе как сатиру не назовёшь. И поэт обвинил в гибели Пушкина не только Дантеса, он видел в этому также вину общества. Он был одиноким в этом чужом для поэта мире, именно поэтому и погиб Пушкин – так считал Лермонтов.
Александр Сергеевич Пушкин бы тоже смелым и честным поэтом. И в этом тоже причина его гибели, по мнению Лермонтова. «Восстал он против мнений света…» — писал поэт. И светское общество не принимало его прогрессивных взглядов. В этом и похож Пушкин с одним из героев своего гениального произведения «Евгений Онегин» — Ленским.
Главной задачей, которую ставил перед собой Лермонтов, когда писал стихотворение «Смерть поэта», показать вину общества, которое при жизни Пушкина отвергало его.
Я очень люблю стихотворение Лермонтова «Смерть поэта» за его смелость и искренность. Именно Михаил Юрьевич указал на убийц поэта, и это действительно было смелым поступком.