Дополнительные сочинения по данной теме
Ведущий мотив поэзии Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился в 1783 году и умер в 1852 году. Явившись в поэзию на заре прошлого века, Жуковский много сделал для ее развития, стал основоположником истории русского романтизма. Настоящую славу ему принесли романтические баллады, поэмы, сказки. Он был отличным переводчиком, обладал безупречным вкусом, был широко образован, склонен к юмору и веселой сатире.
В душе поэта рождались и зрели сомнения в благости и справедливости общественного устройства. В нем происходила внутренняя
Криптограмма «В. А. Жуковский»
Разгадав ключевые слова и заменив размещённые в криптограмме числа буквами, вы сумеете прочесть прекрасные слова А. Пушкина о великом поэтическом наследии В. Жуковского.
Ключевые слова: 16 1 10 20 19 1 — имя матери поэта до её крещения. 18 16 10 1 4 — персонаж рассказа В. Жуковского “Марьина роща”. 6 1 3 1 4 9 1 — стихотворение для детей, написанное поэтом. 13 4 7 16 16 5 22 —
К. Рылеев и В. Жуковский — два романтика
К. Рылеев и В. Жуковский писали свои романы в стихах.
Благодаря Жуковскому чувство заговорило в русской поэзии легко. Жуковский пробудил скрытые в слове эмоционально-смысловые оттенки. Средства эмоциональной выразительности в поэзии первого русского романтика: лейтмотивность, система курсивов, эмоциональный синтаксис. Рылеев, хотя и “воспитывался” на творчестве Жуковского, все же хотел пробудить у дворянской молодежи гражданские чувства, воспитывать в ней любовь к отчизне и ненависть к деспотии, подвигнуть на активное и созидательное действие, зажечь
В. Жуковский и К. Рылеев — два романтика
В. Жуковский и К. Рылеев писали свои романы в стихах.
Благодаря Жуковскому чувство заговорило в русской поэзии легко. Жуковский пробудил скрытые в слове эмоционально-смысловые оттенки. Средства эмоциональной выразительности в поэзии первого русского романтика: лейтмотивность, система курсивов, эмоциональный синтаксис. Рылеев, хотя и “воспитывался” на творчестве Жуковского, все же хотел пробудить у дворянской молодежи гражданские чувства, воспитывать в ней любовь к отчизне и ненависть к деспотии, подвигнуть на активное и созидательное действие, зажечь
Василий Андреевич Жуковский
Василий Андреевич Жуковский родился 9 февраля 1783 года в селе Мишенское Белевского уезда Тульской губернии. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина. Мать его, Елизавета Дементьевна Турчанинова, жила в усадьбе Мишенское сначала в качестве няньки при детях Буниных, потом домоправительницы (экономки). Родившийся у нее сын по желанию Бунина был усыновлен бедным дворянином Андреем Григорьевичем Жуковским, жившим у Буниных “нахлебником”. Это позволило Жуковскому сохранить звание дворянина и избежать трудной участи
“И счастье я хочу постигнуть…”
Сопоставительный анализ стихотворений-переводов “Листок” В. А. Жуковского и М. Ю. Лермонтова
Изучение любого лирического произведения можно сопроводить ахматовской строкой: “Я пришла к поэту в гости…” Пожалуй, будет позволительно изменение грамматических форм: “пришёл, пришли”, равно как и варьирование первоначального смысла и цели “визита”. Пришли в его эпоху, в его творческую мастерскую. Именно пришли к поэту (а не прибежали с быстротой перелистываемых страниц) “оттого, что всякому хочется возвышенно мыслить и чувствовать вместе
О поэзии В. А. Жуковского
“Его стихов пленительная сладость / Пройдет веков завистливую даль”, – так сказал о Жуковском Пушкин, который считал себя его учеником, высоко ценил мастерство поэта и любил его как человека. Жуковский оставался другом Пушкина всю жизнь, был его заступником перед царем, позднее – тяжело пережил трагическую гибель своего великого собрата по перу.
“Пленительная сладость”, музыкальность стихов Жуковского в разные времена привлекала композиторов. К его поэзии обратился и П. И. Чайковский – дуэт
Василий Андреевич Жуковский родился 29 января 1783 года в селе Мишенском Белевского уезда Тульской губернии. Его отцом был Афанасий Иванович Бунин, а матерью — пленная турчанка Сальха. Ребенок считался незаконнорожденным. В то время ребенок, рожденный вне брака, да еще и от дворовой женщины, не мог стать дворянином. Родные хотели обеспечить будущее ребенка и добыть для него дворянскую грамоту, которая открыла бы путь к образованию и государственной службе. А. И. Бунин, заботясь о судьбе сына, пожелал, чтобы живший в доме бедный дворянин А. Г. Жуковский усыновил его. Однако при усыновлении дворянство не передавалось. Вскоре, в 1791 году, Бунин умер, судьба Жуковского осталась неопределенной. Только в 1795 году родственники Жуковского добились получения грамоты на дворянство. Выданная Жуковскому грамота позволила ему получить образование, сначала в частном пансионе Х. В. Хорде, затем в Тульском народном училище, а в 1797 году — в Московском университетском благородном пансионе. К этому времени относятся первые пробы пера. В 1800 году Жуковский окончил пансион. В 1802 году в журнале Карамзина «Вестник Европы» была напечатана элегия «Сельское кладбище», и к Жуковскому пришла литературная известность.
Содержание
Детство Жуковского.
Годы учения.
Любовь в жизни и поэзии Жуковского.
Балладное творчество Жуковского.
Жуковский гражданин и патриот.
Воспитатель наследника.
жуковский творчество поэзия
Детство Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился 29 января (9 февраля) 1783 года в селе Мишенское Белевского уезда Тульской губернии. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина. Мать его, Елизавета Дементьевна Турчанинова (пленная турчанка Сальха), жила и усадьбе Мишенское сначала в качестве няньки при детях Буниных, потом домоправительницы (экономки). Родившийся у нее сын по желанию Бунина был усыновлен бедным дворянином Андреем Григорьевичем Жуковским, жившим у Буниных «нахлебником». Это позволило Жуковскому сохранить звание дворянина и избежать трудной участи незаконнорожденного ребенка.
Мальчик был принят в дом отца и вскоре сделался всеобщим любимцем. Он рос в окружении старших сестер по отцу и их дочерей. Женская атмосфера дома Буниных отразилась на его характере – мягком, чувствительном и мечтательном. В то же время двусмысленное, неопределенное положение его в этой семье, неестественные отношения с матерью, служанкой отца и сестер, способствовали раннему духовному созреванию.
Годы учения
В 1797 году Жуковский был определен в Благородный пансион при Московском университете. Годы учебы в пансионе (1797-1800) сыграли решающую роль в формировании мировоззрения и эстетических вкусов Жуковского. Опытные и уважаемые наставники этого учебного заведения – директор университета И.П. Тургенев, друг Карамзина, бывший воспитатель Александра I, и настоятель пансиона А.А. Прокопович-Антонский – уделяли большое внимание духовному образованию воспитанников: утверждались идеалы нравственного самоусовершенствования, культивировались личные и гражданские добродетели, поощрялись литературные интересы и склонности к самостоятельному поэтическому творчеству. При пансионе существовало литературное общество, которое выпускало специальный альманах «Литературная заря». Вскоре Жуковский стал активным участником этого общества и автором многочисленных сочинений, в которых он подражал Ломоносову, Державину и Хераскову, а также писал рассуждения на морально-этические темы.
И.П. Тургенев по просьбе Буниных опекал юного воспитанника, ввёл в свое семейство. В его доме часто собирались все выдающиеся писатели во главе с Карамзиным. Отзывчивый на добро Жуковский вскоре нашел себе у Тургеневых вторую семью, сдружился с сыновьями Ивана Петровича – Александром, Николаем (будущим декабристом, автором известного трактата «Опыт теории налогов») и особенно с Андреем, юношей поэтически одаренным, большим знатоком английской и немецкой литературы. Преждевременная смерть Андрея Тургенева в 1803 году была первым тяжелым ударом для Жуковского. Воспоминания об этой дружбе согревали его душу на протяжении всей жизни и отразились во многих лирических стихах.
В декабре 1800 года Жуковский закончил пансион с серебряной медалью и определился на службу в московскую соляную контору. Тогда же, в начале 1801 года, Александр Тургенев вместе с Жуковским, А. Ф. Воейковым, А. Ф. Мерзляковым и другими организовал «Дружеское литературное общество» бывших воспитанников Благородного пансиона, увлекавшихся сентиментализмом и считавших себя последователями Карамзина. Кроме литературных, общество ставило перед собою моральные цели. Жуковский выступал на его заседаниях с речами о дружбе, о страстях, о счастии. Начинающий поэт ведет дневник, в котором анализирует свои душевные состояния, занимаясь разработкой «внутреннего человека». Этому способствует и дружеское общение, а также постоянная переписка, в которой друзья исповедуются друг перед другом в успехах и трудностях личного самоусовершенствования. Дружба питается высокими христианскими идеалами и отличается взаимной доброжелательностью и нравственной требовательностью по отношению к себе и ближнему.
К службе своей Жуковский вскоре охладевает. В 1802 году он уезжает на родину, в Мишенское, чтобы целиком отдать свой деревенский досуг литературе.
Любовь в жизни и поэзии Жуковского
В 1805 году случилось событие, которому было суждено сыграть важную роль в жизни Жуковского и по-своему отразиться на судьбах всей отечественной культуры, на русском понимании духовной природы любви. У старшей сестры Жуковского по отцу, Екатерины Афанасьевны Протасовой, жившей в Белеве, в трех верстах от Мишенского, подрастали две дочери – Маша и Александра. «Были они разные, и по внешности, и по характерам,- писал замечательный биограф Жуковского писатель Б.К. Зайцев.- Старшую, Машу, изображения показывают миловидной и нежной, с не совсем правильным лицом, в мелких локонах, с большими глазами, слегка вздернутым носиком, тонкой шеей, выходящей из романтически-мягкого одеяния,- нечто лилейное. Она тиха и послушна, очень религиозна, очень склонна к малым мира сего – бедным, больным, убогим. Русский скромный цветок, кашка полей российских. Александра другая. Это – жизнь, резвость, легкий полет, гений движения. Собою красивее, веселее и открытей сестры, шаловливей».
Пришло время учить девочек, а средства скромны. Жуковский согласился быть их домашним учителем…
Так начался возвышенный и чистый любовный роман Жуковского и Маши Протасовой, который продолжался до преждевременной смерти его героини в 1822 году. Екатерина Афанасьевна, мать Маши, узнав о ее чувствах к Жуковскому, заявила сурово и решительно, что брак между влюбленными невозможен по причине близкого родства. Ни уговоры, ни подключения к ним друзей, ни сочувственное вмешательство высокопоставленных духовных лиц не могло поколебать решение Екатерины Афанасьевны Протасовой. Всякие надежды на земной брак для скрепления «брака духовного» были у Жуковского и Маши потеряны навсегда.
История этой романтической любви нашла отражение в целом цикле любовных песен и романсов Жуковского. По ним можно проследить все перипетии этого чувства, глубокого и чистого во всех его видоизменениях. В «Песне» 1808 года оно светлое, радостное, исполненное надежд:
Мой друг, хранитель-ангел мой,
О ты, с которой нет сравненья,
Люблю тебя, дышу тобой;
Но где для страсти выраженья?
Во всех природы красотах
Твой образ милый я встречаю;
Прелестных вижу – в их чертах
Одну тебя воображаю.
В этой любви, одухотворенной и чистой, совершенно приглушены всякие чувственные оттенки. На первом плане здесь сродство любящих душ, своеобразная любовная дружба, в которой чувство бесплотно и идеально. Образ любимой девушки столь властно овладевает душою героя, что грезится ему везде: в красотах окружающей природы, в шуме городской жизни. Поэт настолько проникается мыслями и чувствами любимой, что понимает ее без слов: «Молчишь – мне взор понятен твой, для всех других неизъяснимый». И даже самого себя он воспринимает ее глазами:
Тобой и для одно тебя
Живу и жизнью наслаждаюсь;
Тобою чувствую себя;
В тебе природе удивляюсь.
В следующей «Песне» 1811 года, после отказа Екатерины Афанасьевны тональность поэтических чувств решительно изменяется в сторону меланхолии. Сперва звучат жалобы поэта на одиночество и покинутость, но они лишены эгоизма. Поэт жертвенно устраняется, желая любимой счастьями просит лишь о том, чтобы она не забывала его и сохранила к нему дружеские чувства:
О милый друг! теперь с тобою радость!
А я один – и мой печален путь;
Живи, вкушай невинной жизни сладость;
В душе не изменись; достойна счастья будь…
Но не отринь, в толпе пленяемых тобою,
Ты друга прежнего, увядшего душою…
Но горечь роковой разлуки, нарастая, начинает смягчаться исподволь другим, врачующим чувством: невозможная, разбитая здесь, на земле, чистая любовь не умирает и может восторжествовать за гробом:
Туда моя душа уж все перенесла;
Туда всечасно влечёт меня желанье;
Там свидимся опять; там наше воздаянье;
Сей верой сладкою полна в разлуке будь –
Меня, мой друг, не позабудь.
Отголоски этого печального романа звучат во многих произведениях Жуковского: в стихотворении «Пловец» (1812), в «Песне» (1816), в «Воспоминании» (1816), в балладах «Рыцарь Тогенбург», «Эолова арфа», «Эльвина и Эдвин».
Балладное творчество Жуковского
С 1808 по 1833 год Жуковский создает 39 баллад и получает в литературных кругах шутливое прозвище «балладник». В основном это переводы немецких и английских поэтов (Бюргера, Шиллера, Гёте, Уланда, Р. Соути, Вальтера Скотта и др.) со всеми особенностями Жуковского-переводчика, о которых мы уже говорили.
По своему происхождению баллада восходит к устному народному творчеству. И обращение к ней писателей сентименталистов и романтиков связано с пробудившимся у них интересом к национальному характеру, к «местному колориту». А обилие в балладах народных легенд, поверий, фантастических и чудесных происшествий отвечало пристрастию романтиков ко всему иррациональному, неподвластному рассудку и логике. Наконец, в балладах отражалось миросозерцание человека средних веков – христианина, озабоченного религиозно-нравственными проблемами, ощущающего за видимыми предметами и явлениями, характерами и событиями окружающего мира проявление действующих в нем невидимых сил, стоящих над природой и человеком. Это силы добрые и злые, божеские и сатанинские, незримо участвующие в судьбах людей. Такой взгляд на жизнь соответствовал романтическому мироощущению, разрывавшему связь с просветительским рационализмом. Перед Жуковским-переводчиком стояла задача «переложения» балладного мира западноевропейских писателей на русские нравы, разработки русского литературного языка, развития в нем смысловой музыкальности, способности передавать тончайшие явления природного мира и ощущения верующей, иррационально настроенной души человека. Через приобщение к опыту зрелых литератур Западной Европы Жуковский добился на этом пути значительных успехов. Нот как, например, во второй части баллады «Двенадцать спящих дев» изображает Жуковский воздействие благодатных сил, направляющих душу главного героя на стезю добродетели:
И всё… но вдруг смутился он,
И в радостном волненье
Затрепетал… знакомый звон
Раздался в отдаленье.
И долго жалобно звенел
Он в бездне поднебесной;
И кто-то, чудилось, летел,
Незримый, но известный;
И взор, исполненный тоской,
Мелькал сквозь покрывало;
И под воздушной пеленой
Печальное вздыхало…
Но вдруг сильней потрясся лес,
И небо зашумело…
Вадим взглянул – призрак исчез;
А в вышине… звенело.
А в чудесной балладе «Эолова Арфа» влюбленная Минвана, томимая недобрыми предчувствиями, вдруг слышит таинственный знак, передающий ей весть о смерти любимого человека, с которым ее насильно разлучили:
Сидела уныло
Минвана у древа… душой вдалеке…
И тихо все было…
Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке;
И что-то шатнуло
Без ветра листы;
И что-то прильнуло
К струнам, невидимо слетев с высоты…
И вдруг… из молчанья
Поднялся протяжно задумчивый звон;
И тише дыханья
Играющей в листьях прохлады был он.
В ней сердце смутилось:
То друга привет!
Свершилось! свершилось!..
Земля опустела, и милого нет.
Искусство Жуковского в этих стихах достигает художественной изощренности, которая предвосхищает зрелого Фета с его известной эстетической установкой: «Что не выскажешь словами – звуком на душу навей».
Через все баллады Жуковского проходит поединок добра со злом, в котором всегда побеждает добро, а зло наказывается. Жуковский убежден, что таков закон миропорядка, нравственный закон, источник которого находится не в руках слабого человека, а в деснице всемогущего Творца.
Уже в первой балладе «Людмила», созданной по мотивам «Леноры»
Бюргера, Жуковский говорит о необходимости обуздания эгоистических желаний и страстей. Несчастная Людмила гибнет потому, что слишком неумеренно и безоглядно желает быть счастливой. Любовная страсть настолько ее ослепляет, что она бросает вызов Богу, сомневается в милосердии Творца, упрекает его в жестокости. Между тем целью жизни, по убеждению христианина Жуковского, не может быть стремление к счастью. «В жизни много прекрасного, кроме счастья»,- говорил он. Всякое односторонне-страстное, а значит, и эгоистическое желание губит человека. Возмездие является Людмиле в образе мертвого жениха, увлекающего ее в могилу.
Другой вариант той же самой судьбы, более близкий к национальным православно-христианским устоям жизни, дается Жуковским в балладе «Светлана» (1812). Чтобы подчеркнуть русский характер Светланы, поэт окружает ее образ народным колоритом. Действие баллады совершается в крещенский вечер, в поэтическое время святок – игр, гаданий русской деревенской молодежи. Но национальная тема описанием святочных гаданий далеко не исчерпывается. Жуковский открывает русское начало в душе Светланы, которая не склонна обвинять Творца в случившемся с нею несчастье. И потому даже в страшном сне ее, в чем-то повторяющем реальный сюжет «Людмилы», есть глубокое отличие. Жених везет Светлану не на кладбище, а в Божий храм, и в страшную минуту, когда поднимается из гроба мертвец, голубок, символ не покидающего Светлану благодатного духа, защищает ее от гибели.
Оптимистичен финал баллады: вместе с пробуждением Светланы от искусительного сна пробуждается к свету и солнцу сама зимняя природа. Затихают вихри и метели. Ласковое солнце серебрит снежные скатерти лугов и зимнюю дорогу, по которой скачет навстречу Светлане ее живой жених.
Верный своим этическим принципам, поэт предупреждает юную, милую и живую Светлану от порока самоуслаждения:
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в Провидение.
Благ Зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье».
Образ Светланы Жуковского не однажды отзовется в поэзии и прозе русских писателей XIX века. Но главная заслуга поэта включается в том, что к его Светлане восходит образ Татьяны, девушки «русской душою» из романа Пушкина «Евгений Онегин».
Глубокая дружба связывала Жуковского с его учеником, быстро переросшим своего учителя. Нежную заботу проявлял он о Пушкине на протяжении всей короткой жизни поэта: уберегал его от Соловков, помогал освободиться от Михайловской ссылки, стремился предотвратить роковую дуэль, но безуспешно… Жуковский закрыл глаза усопшему Пушкину и оставил драгоценное описание его кончины и в стихах, и в прозе.
Жуковский гражданин и патриот
В начале лета 1812 года войска Наполеона перешли через Неман и
вторглись в русские пределы. 12 августа Жуковский покинул родной край поручиком Московского ополчения. Ночь на 26 августа он провел в засаде на окраине Бородинского поля, в резерве армии Кутузова. Участвовать в самом сражении ему не пришлось: резерв в бой не вводили, но обстрелу он подвергался, были даже и потери.
Доселе тихим лишь полям
Моя играла лира…
Но жребий выпал: к знамёнам!
Прости, и сладость мира,
И отчий край, и круг друзей,
И труд уединённый,
И всё… я там, где стук мечей,
Где ужасы военны.
В штабе Кутузова под Тарутином Жуковский написал большое патриотическое стихотворение «Певец во стане русских воинов», распространившееся в списках и получившее популярность и армии еще до его публикации в конце 1812 года в «Вестнике Европы» и двумя отдельными изданиями в 1813 году. По словам одного из современников, «Певец…» Жуковского «сделал эпоху и русской словесности и в сердцах воинов». П.А. Плетнев писал: «Впечатление, произведенное «Певцом» не только на войско, но на всю Россию, неизобразимо. Это был воинственный восторг, обнявший сердца всех. Каждый стих повторяем был, как заветное слово. Подвиги, изображенные в стихотворении, имена, внесенные в эту летопись бессмертных, сияли чудным светом. Поэт умел изобразить лучшие моменты из славных дел всякого героя и выразить его лучшим словом: нельзя забыть ни того ни другого. Эпоха была беспримерная – и певец явился достойный ее».
Секрет успеха нового произведения Жуковского объясняется не только актуальностью патриотической темы, но и тем, что он раскрыл ее с неожиданной и проникновенной для соотечественников стороны:
Отчизне кубок сей друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки,
Что вашу прелесть заменит?
О родина святая,
Какое сердце не дрожит,
Тебя благословляя?
В понятие Отчизны включаются у Жуковского отцы и матери,отчий дом, жены и невесты, друзья, «и царский трон, и прах царей, и предков прах священный». Само патриотическое чувство безмерно расширяется и углубляется за счет сопряжений интимного и общего, частного и исторического.
В «Певце…» Жуковский широко использует традиции русского классицизма сего высокой гражданственностью и одическим пафосом, с использованием церковно-славянской лексики («там днесь и за могилой», «горе подъял ужасну брань»). Отзвуки классицизма есть и в батальной живописи «Певца…» с ее «стрелами», «щитами», «перунами», с изображением современных генералов в виде греческих и римских героев. Однако одический стиль у Жуковского теряет свойственный классицизму холодноватый рационализм, приобретает эмоциональное, личностное звучание, потому что Жуковский искусно сплавляет его со стилем элегическим. В свою очередь, и темы интимные, частные, связанные с поэзией дружбы, любви, семейного очага, братаясь с «высоким штилем», свободно и легко поднимаются в ранг патриотический. Патриотизм в «Певце…» Жуковского становится и личной и гражданской темой одновременно. В этом и заключается секрет необыкновенной популярности произведения Жуковского, открывавшего новый период в развитии русской гражданской лирики, совершающего открытие, которым воспользуются поэты-декабристы, Пушкин в своей вольнолюбивой лирике, Некрасов и поэты его школы в 60-70-х годах XIX века. Вообще единство гражданской и личной тематики превратится в характерную особенность русской поэзии XIX-XX веков.
Вслед за «Певцом…», после сражения под Красным, Жуковский пишет послание «Вождю победителей», в котором славит Кутузова, сломившего гордыню тщеславного Наполеона. Послание, написанное по горячим следам битвы, печатается впервые в походной типографии при штабе Кутузова. Вскоре, в конце декабря, Жуковский тяжело заболевает горячкой и после лечения в госпитале в январе 1813 года покидает действующую армию.
Слава «Певца…», не без участия друзей, докатилась до Зимнего дворца. Давний покровитель Жуковского поэт-карамзинист И.И. Дмитриев поднес его стихи вдовствующей императрице Марии Федоровне. С 1815 года Жуковский приглашается на должность ее чтеца. Не слишком еще обремененный придворной службой, он становится в эти годы душою вновь образовавшегося литературного общества «Арзамас», пишет шутливые и сатирические стихи, обличающие «шишковистов».
Воспитатель наследника
С 1817 года начался крутой поворот и жизни Жуковского, заставивший его на долгое время отложить занятие поэтическим творчеством во имя другой, не менее, а, может быть, даже более значимой в его глазах исторической миссии. В 1817 году он становится учителем русского языка великой княгини (впоследствии императрицы) Александры Федоровны. А в 1826 году ему предлагают должность наставника-воспитателя великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II). Близость Жуковского ко двору вызывала иронические и даже язвительные улыбки у многих петербургских либералов того времени. Декабристу А.А. Бестужеву, по преданию, приписывается злая эпиграмма:
Из савана оделся он в ливрею,
На ленту променял свой миртовый венец,
Не подражая больше Грею,
С указкой втерся во дворец…
Но Жуковский смотрел на порученное ему дело иначе: «Моя настоящая должность,- писал он,- берет все мое время. В голове одна мысль, в душе одно желание… Какая забота и ответственность! Занятие, питательное для души! Цель для целой отдельной жизни!.. Прощай навсегда поэзия с рифмами! Поэзия другого рода со мною. Ей должна быть посвящена остальная жизнь».
Жуковский сам подбирает педагогов, разрабатывает план воспитания наследника, рассчитанный на 12 лет. В основу положены гуманитарные науки, особое внимание уделено изучению истории, которую Жуковский называет лучшей школой для будущего монарха. Но главной задачей Жуковский считает «образование для добродетели» – развитие в питомце высокого нравственного чувства. О духе и направлении такого воспитания свидетельствуют стихи Жуковского, сочиненные им по случаю рождения своего будущего ученика в 1818 году:
Да встретит он обильный честью век!
Да славного участник славный будет!
Да на чреде высокой не забудет
С указкой втерся во дворец…
Жуковский с честью выполнил свою историческую миссию: и Александре II он воспитал творца «великих реформ» 1860-х годов и освободителя крестьян от крепостной зависимости.
В 1841 году Жуковский завершил своё дело и, щедро вознаграждённый, вышел в отставку. Последнее десятилетие жизни он провёл за границей, где весной 1841 года женился на дочери старого друга, немецкого художника Е. Рейтерна. В эти годы он занят в основном переводами эпоса европейских и восточных народов, среди которых главное место занимает непревзойдённый до сих пор перевод «Одиссеи» Гомера.
Последним стихотворением Жуковского стал «Царскосельский лебедь» (1861), передающий трагические мысли поэта, пережившего своих друзей и оставшегося одиноким в новую историческую эпоху:
Лебедь благородный дней Екатерины
Пел, прощаясь с жизнью, гимн своей лебединый!
А когда допел он – на небо взглянувши
И крылами сильно дряхлыми взмахнувши –
К небу, как во время оное бывало,
Он с земли рванулся… и его не стало…
Жуковский скончался 12 (24) апреля 1852 года в Баден – Бадене.
Согласно завещанию, тело поэта доставили в Россию и предали земле на кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
А. С. Пушкин
Василию Андреевичу Жуковскому по праву принадлежит первое место в допушкинский период развития русской литературы. Среди современников-поэтов он выделился силой и красотой своего художественного дарования, новаторскими начинаниями, масштабом творчества и литературной авторитетностью. На заре XIX века Жуковский покорил читающую Россию “пленительной сладостью” стихов, которую так ценил А. С. Пушкин, открыл ей неведомый ранее мир чувств, настроений и признаний.
Задумчивая и нежная лирическая речь полилась, словно музыкальная мелодия, завораживая своими ритмами, звуками, светлой и тонкой грустью, исходящей из самых глубин человеческой души. Он был поэтом “для немногих”, для тех, кто способен был оценить парение его мыслей и насладиться красотой поэтических строк. Он говорил о тайных узах, скрепляющих землю с небом, людей друг с другом, о своих страданиях, о превратностях судьбы. В его балладах обитали фантастические существа, черти и ведьмы, призраки, которые угрожали людям и вмешивались в их жизнь. Все это выглядело необычно по сравнению с предшествующей поэзией.
Обобщая свои размышления об искусстве, Жуковский создал романтическую теорию. Он был убежден, что цель искусства — творчество. Корыстные и тщеславные побуждения не должны руководить писателем. Поэзия должна пробуждать в душе сладостное ощущение красоты. А красота в его понимании — это идеальная истина, которая воспроизводит мир чувств и души человеческой. Главную ценность наследия романтизма составляет идея единства истины, добра и красоты.
Элегиям и элегическим стихотворениям — принадлежит ведущее место в его творчестве по содержательной наполненности, глубине самовыражения и влиянию этого жанра на другие.
Элегии Жуковского — большие лирические произведения, центром которых оказывается элегическая личность.. В его прославленных элегиях “Сельское кладбище”, “Вечер”, в стихотворении элегического тона “Певец” в центре — образ юноши, который “Едва расцвел — и жизнь уж разлюбил” (“Певец”), потому что юное существо оказалось не принятым жизнью: “Здесь пепел безвременно сокрыли…” (“Сельское кладбище”); “Придет сюда Альпин в час вечера мечтать над тихой юноши могилой!” (“Вечер”); “И рано встретил он конец, заснул желанным сном могилы…” (“Певец”). Особенность, свойственная романтической поэзии Жуковского, заключается в том, что он разрушил грани между жизнью и смертью своего героя, его бытием и небытием. Юноша-поэт вначале передает впечатления, вызванные сельским кладбищем, а затем как бы видит себя умершим. Герой живет и не живет одновременно. Его внимание привлекли не прославленные герои отечества, а простые сельские жители (“Сельское кладбище”). Их судьбы учат его всегда следовать голосу совести и чести, не раболепствовать перед сильными мира сего, не быть жестоким и равнодушным к тем, кто страдает, ценить в жизни отзывчивость, способность сострадать, готовность прийти на помощь нуждающемуся в ней.
Главный интерес Жуковского как романтика вызывают особые переживания, эмоциональные и интеллектуальные: воспоминания, мечты, надежды, сны, а также самое невыразимое, но существующее в душе — мир предчувствий. Ему знакомы все тончайшие оттенки ощущений и эмоций, его чуткое ухо улавливает едва слышные звуки, а глаз подмечает все до мелочей: последний луч зари, блестящую струю в реке, трепет ивы, колыхание тростника, зыбкость лунного блеска. Чувство природы в элегиях Жуковского особенно проникновенно, богато оттенками и философски содержательно. Он различает утреннее и весеннее (радостное, светлое очарование природой, которое испытывает человек), вечернее (подлинно элегическое) и многие другие чувства. Особенного мастерства он достиг в поэтическом изображении вечера (“Вечер”, “Славянка”), когда природа погружается в “задумчивость”, в “таинственное молчание”, в “дремоту”, а человек, слившись с ней, с умиротворенным сердцем погружается в себя. Вечернее затишье позволяет чувствительной душе постигать не замеченное за дневными заботами.
Человеческие переживания, которые ввел Жуковский в мир поэзии, полны предчувствий, безотчетного “стремления к бесконечному”, по словам В. Г. Белинского, который особенно ценил это, так как “без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса”.
Элегическое творчество Жуковского создало особый эстетический мир. Его главный отличительный признак — меланхолия, которая состоит из оттенков противоположной эмоциональной тональности и в которой нет ни завершенности, ни определенности. “Меланхолия — это ни горесть, ни радость, а оттенок веселья на сердце печального, оттенок уныния на душе счастливца. Это чувство Жуковский связывал с античностью. “Все сокровища были на земле, все заключалось в земных радостях и все с ними исчезло”, — так воспроизводил Жуковский сознание человека античного времени. Меланхолия, рожденная таким сознанием, — грустное чувство, вызванное пониманием изменчивости жизни, неверности житейских благ, “предчувствием утраты невозвратимой и неизбежной “.
Но эстетический мир Жуковского богат и другими эстетическими переживаниями. В элегиях — чувство красоты, ведь в воспроизведении ее поэт видел цель искусства. Жуковский различал два типа красоты: “блестящую красоту” солнечного яркого дня, пышного заката — внешнюю красоту — и красоту внутреннюю, без блеска и роскоши красок, но еще более проникновенную. Поэзия его полна романтическим переживанием красоты. Прекрасному он подбирает синонимы: “очарование”, “обаяние”, “обворожение”, “невыразимое”, “минувших дней очарованье”, “прошли вы, дни очарованья”, “очарованный поток”, “очарованная тишина”.
Романтическое мироощущение поэта и выражается в его элегиях, в этом очаровании. Состоянием очарования, которое вызывают и природа, и собственные воспоминания, мечты, безотчетные стремления, элегическая личность отделена от повседневности. Белинский ценил элегический настрой поэзии Жуковского, чувство неудовлетворенности, порыв к неведомому, лучшему. В юношеской меланхолической тоске критик видел залог прогресса.
Жуковский воспринял мир, тесно слив его с личным душевным опытом, раздвинув границы словесного искусства, совершив переворот огромного масштаба и значения, определивший последующее направление русской литературы. В. Г. Белинский, подводя итог творчеству поэта, говорил: “Незрим подвиг Жуковского и велико значение его в русской литературе! Его романтическая муза была для дикой степи русской поэзии элевзинскою божнею Цецерою: она дала русской поэзии душу и сердце… Это еще не пушкинские стихи; но после них уже надо было ожидать не других каких-нибудь, а пушкинских…”
(1783-1852)
С именем В.А. Жуковского связана целая эпоха в истории русской литературы. Знаменитый поэт-романтик, выдающийся переводчик, познакомивший русскую публику с произведениями Гёте, Шиллера, Уланда, Вальтера Скотта, Гомера, оказал большое влияние на формирование таланта многих русских поэтов первой половины XIX в., в том числе и А.С. Пушкина.
В.А. Жуковский был незаконнорожденным сыном знатного и богатого русского барина А.И. Бунина. Мать Жуковского, Сальха, была турчанкой, привезенной Бунину в качестве «подарка» с турецкой войны одним из солдат. Фамилию и отчество будущий поэт получил от бедного помещика Андрея Жуковского, жившего в доме Бунина. Хотя Жуковского приняли в доме отца, окружили вниманием, дали хорошее воспитание и образование (он учился в университетском Благородном пансионе в Москве), чувство одиночества не покидало его. Сам он признавался: «Не имея своего семейства, в котором я бы что-нибудь значил, я видел вокруг себя людей мне коротко знакомых, потому что я был перед ними взращен, но не видел родных, мне принадлежащих по праву; я привык отделять себя ото всех, потому что никто не принимал во мне особливого участия, и потому, что всякое участие казалось мне милостию. Я не был оставлен, брошен, имел угол, но не был любим никем». Эти чувства и рождали поэзию Жуковского, печальную и трогательную.
Первые литературные произведения Жуковского были написаны еще в Благородном пансионе при Московском университете. Это учебное заведение, выпустившее в свет таких известных русских л итераторов, как В.А. Жуковский, А.С. Грибоедов, М.Ю.Лермонтов и др., было основано 1779 г. по инициативе поэта Хераскова, куратора Московского университета. В пансионе преподавались различные предметы (36 дисциплин), начиная с математики и военных наук и кончая законом Божьим и мифологией. Большое внимание уделялось гуманитарным дисциплинам — изучению литературы, истории, языков, причем сами ученики выбирали группу необходимых им предметов. Жуковский отдал предпочтение «словесному отделению» пансиона, и вскоре после поступления был признан первым учеником. В помещениях пансиона проводились заседания Общества любителей российской словесности, это дало возможность юным ученикам Благородного пансиона знакомиться с крупнейшими писателями того времени, в частности с И.И. Дмитриевым, Н.М. Карамзиным и др. Именно в стенах пансиона появились первые стихотворения Жуковского — ода «Благоденствие России» (1797), восхваляющая правление императора Павла I, стихотворения «Добродетель» (1798), «Мир» (1800) и др. По окончании пансиона Жуковский в отличие от многих своих друзей по учебе, опекаемых родными, был вынужден приступить к службе. Он писал: «Я вошел в главную дурацкую Соляную контору городским секретарем в 1800 году, вышел из нее титулярным советником в 1802». Несмотря на всю непоэтичность службы, Жуковский не был обременен обязанностями, имел много свободного времени для творчества, был «окружен Греем, Томсо-ном, Шекспиром, Попе и Руссо!». Большое влияние в это время на поэта оказывает «Дружеское литературное общество», в котором он принимал активное участие.
ЖАНРЫ, ТЕМЫ ТВОРЧЕСТВА И СТИЛЕВЫЕ ПОИСКИ ЖУКОВСКОГО
В 1802 г. появляется стихотворение, принесшее Жуковскому известность, — элегия «Сельское кладбище». Элегия Жуковского явилась переложением стихотворения английского поэта-сентименталиста Томаса Грея, но сам Жуковский так определял характер художественного поэтического перевода: «Переводчик в прозе раб; переводчик в стихах — соперник». Элегию Жуковского открывает картина вечера, навевающая меланхолические чувства:
Уже бледнеет день, скрываясь за горою, Шумящие стада толпятся над рекой, Усталый селянин медлительной стопою Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой.
Картины вечера на сельском кладбище пробуждают и мысли о суетности жизни, неизбежной смерти, о природном равенстве людей:
На всех ярится смерть — царя, любимца славы, Всех ищет грозная… и некогда найдет… Черты нового поэтического стиля, лирическая многозначность эпитета, яркие метафоры соседствуют с архаическими, изобилующими старославянизмами, полными дидактизма фрагментами. Для примера можно сравнить два фрагмента текста:
В туманном сумраке окрестность исчезает… Повсюду тишина, повсюду мертвый сон; Лишь изредка жужжа, вечерний жук мелькает,
Лишь слышится вдали рогов унылый звон и:
Вотще над мертвыми, истлевшими костями Трофеи зиждутся, надгробия блестят, Вотще глас почестей гремит перед гробами — Угасший пепел наш они не воспалят.
Однако после появления стихотворения «Сельское кладбище», принесшего молодому поэту известность и даже славу, Жуковский на долгое время замолкает. 1803—1807 гг. поэт проводит в «белевском уединении», в селе Мишенское, посвящая время самосовершенствованию. В это время начинает формироваться мировоззрение поэта, основанное на глубокой вере в нравственную и духовную силу человека. В письме к другу Андрею Тургеневу он пишет: «Надобно сделаться человеком, надобно прожить недаром, с пользою, как можно лучше… Эта мысль меня оживляет, брат! Я ныне гораздо сильнее чувствую, что я не должен пресмыкаться в этой жизни, что я должен возвыситься, образовать свою душу и сделать все, что могу для других… Наше счастье в нас самих!..» В 1805 г. Жуковский встречает свою единственную любовь — М.Н. Протасову. Маша Протасова была его племянницей, и счастья это чувство не могло принести. На пути у влюбленных было множество преград: несогласие матери Маши, бедность Жуковского, их родственная связь. Именно чувством безнадежной любви к этой девушке озарены такие произведения, как «Мой друг, хранитель-ангел мой», «Весеннее чувство», «Кольцо души-девицы», «Эолова арфа», «Алина и Альсим» и др. В 1808 г. для поэта кончается период затворничества, он становится редактором журнала «Вестник Европы», который в свое время издавал Карамзин. В это время появляется ряд его новых произведений, среди которых следует отметить первую балладу «Людмила».
Война 1812 г. явилась поворотным моментом для всей русской истории, роковым образом сказалась на судьбах русских людей. В этом году Жуковский вступает в Московское ополчение, во время военных событий он служил у генерала И. Скобелева, писал приказы по войскам, реляции. Накануне Тарутинского сражения появляется одно из лучших стихотворений, посвященных военным событиям, — «Певец во стане русских воинов»:
Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки, —
Что вашу прелесть заменит?
О, родина святая,
Какое сердце не дрожит
Тебя благословляя.
Это стихотворение обратило на себя внимание царской фамилии и в дальнейшем открыло путь Жуковскому к царскому двору.
Первые послевоенные годы были полны литературными событиями: Жуковский становится членом литературного общества «Арзамас», в эти годы он становится одним из самых популярных поэтов России, пишет свои лучшие стихотворения «Минувших дней очарованье», « Теон и Эсхин», «Там небеса и воды ясны» и др.
Большую известность Жуковскому принесли элегии. Элегию можно определить как «песнь грустного содержания» (В.Г Белинский). Этот жанр существовал в русской литературе и в XVI11 в., но только в эпоху романтизма он приобрел особую популярность, стал «формой времени». Никакой другой жанр не отражал так полно настроения и мысли романтической эпохи. Элегия XVIIIв. была стихотворением «на случай», так как пессимистическое настроение, грусть, заложенные в элегии, не были характерны для той эпохи. Если в жизни происходило нечто печальное, то это скорее воспринималось как «случай», а не как закономерность. В XIX в. элегия стала выражать именно трагическую закономерность жизни. Практически все стихотворения Жуковского проникнуты элегическим духом, но наиболее известными элегиями поэта являются «Сельское кладбище», «Вечер», «Море». Внимание Жуковского как поэта-романтика приковано к внутреннему миру, богатству чувств лирического героя. Изображение мира чувств, мира сердца становятся целью его поэзии. «Я бы каждое прекрасное чувство назвал Богом», — говорит поэт. Но в многообразии человеческих переживаний Жуковскому более созвучны интонации скорбные. Его лирика печальна, грустна, и в то же время человечна. Темы неизбежности крушения надежд, гибели как закономерности жизни звучат во многих стихах поэта:
Прекрасное погибло в пышном цвете, Таков удел Прекрасного на свете.
«На кончину ее величества королевы Виртембергской»\ или:
Кто слез на хлеб свой не ронял, Кто близ одра, как близ могилы, В ночи бессонной не рыдал, — Тот вас не знает, вышни силы!
«Кто слез на хлеб свой не ронял»
Подобные настроения преобладают в стихотворениях «Сельское кладбище», «Вечер», «Отымает наши радости» и др. Печаль — это не случайное, временное чувство, а выражение сути жизни, ее философии. Любовь, Радость, Красота, Счастье лишь мимолетные гости в этом мире:
Ах! Не с нами обитает Гений чистой красоты; Лишь порой он навещает Нас с небесной высоты. «Лалла Рук»
Счастье в земном мире невозможно, но за гранью земного бытия человек может вновь обрести гармонию:
Сей гроб — затворенная к счастию дверь; Отворится… жду и надеюсь! За ним ожидает сопутник меня, На миг мне явившийся в жизни. «Теон и Эсхин» Идеал не может быть воплощен в земной жизни, он лишь изредка посещает людей, но память об этом мгновении не позволяет человеку пасть духом. Вот почему скорбь Жуковского светлая, исполненная добра и надежды. Герой стихотворения «Теон и Эсхин» знает свою трагическую участь, но произносит: «При мысли великой, что я Человек, всегда возвышаюсь душою».
Таким образом, мы можем назвать Жуковского одним из первых в русской литературе поэтов-романтиков. Он первым обратился в поэзии к изображению внутреннего мира человека. Жизнь души стала объектом его поэзии; он видел трагизм мира, в котором не может осуществиться счастье человека, не может воплотиться идеал, поэтому главным эмоциональным состоянием стихотворений Жуковского является скорбь.
В своих лирических произведениях Жуковский изображает не картины внешнего мира, а те чувства, которые возникают в душе человека при соприкосновении с этим миром. Подобное содержание было новым в поэзии, а новому содержанию требовалась новая форма, т.е. новая стилистическая манера. Если в поэзии XVIIIв. слово, как правило, имело свое предметное значение, то в поэзии Жуковского оно утрачивает свою семантическую конкретность, приобретает множество смыслов, оттенков, у каждого читателя возникает своя цепь ассоциаций, образов. Например, ПР. Державин писал: «…как летом сладкий лимонад». Эпитет «сладкий» имеет конкретный смысл, ощущение вкуса. Жуковский же создает этим эпитетом совершенно иное ощущение: «как сладко в тишине у брега струй плесканье», «Легкий, легкий ветерок, // Что так сладко, тихо веешь?». Известный исследователь-литературовед Г.А. Гуковский отмечал «поразительную беспредметность» поэзии Жуковского, в которой «нет ни вещей, ни природы, ни обстоятельств жизни, ни указаний на человеческие отношения, ничего объективного, а есть только душа, мечта, “чистая эмоция”». Слово в поэзии Жуковского наполняется эмоциональным содержанием. Например, «вечер» — это не просто время суток, а состояние души человека, состояние природы; луч — не понятие оптики, а озарение, вдохновение, проникновение божественного мира в земную жизнь. Не случайно в стихотворении «Я Музу юную, бывало…» говорится о «животворящем луче». Жуковский искал новые оттенки в значении слов и в этих поисках даже нарушал устоявшиеся грамматические и синтаксические нормы. «О милый гость, святое Прежде», — пишет Жуковский, в данном случае наречие «прежде» выступает в роли существительного. Либо: «С ее лица приветное слетело, В ее глазах узнанья не найдешь». С точки зрения грамматики, употребление в данном контексте слов «приветное», «узнанья» ошибочно, но, с точки зрения поэта, это — особые, новые образы.
Другим жанром, господствовавшим в творчестве Жуковского, была баллада (от фр. ballade (ballette) — « плясовая песнь») — это повествовательное стихотворение с драматическим развитием сюжета. Для баллады характерны перерывы в повествовании, т.е. концентрация внимания преимущественно на кульминационных моментах действия, использование фантастических мотивов, использование диалога, недосказанность определенных моментов повествования, разнообразные формы повторов.
В русской литературе баллады появились еще в XVIII в., их писал, например, Н.М. Карамзин. Но особую популярность этот жанр обрел благодаря Жуковскому. При создании своих баллад Жуковский опирался на западноевропейские образцы. Баллады «Лесной царь», «Рыбак» написаны по мотивам произведений Гёте, «Кубок», «Рыцарь Тогенбург» — Шиллера, «Замок Смальгольм» — Вальтера Скотта, «Суд божий над епископом» — Саути и т.д. Однако Жуковский заимствовал лишь сюжеты баллад, система же созданных им художественных образов, стиль абсолютно самобытны. Баллады Жуковского разнообразны по тематике — в одних изображена русская национальная жизнь («Людмила», «Светлана»), в других воссоздана Античность — («Ахилл», «Ивиковы журавли», «Жалобы Цереры»), третьи воскрешают Средневековье («Эолова арфа», «Кубок», «Замок Смальгольм», «Суд божий над епископом»). Если в лирике Жуковского мы встречаем героев страдающих, унылых, то герои баллад — люди сильные, страстные, деятельные. В балладах Жуковский создает особый мир сильных чувств, необычных страстей, незаурядных событий, которые не подчиняются логическому, рассудочному объяснению. Так, например, в поведении Людмилы из одноименной баллады нет ничего общего с рациональной логикой поведения, героиня не подчиняется голосу рассудка, а действует по велению сердца. Встретив жениха-мертвеца, она не ведает страха:
Что до мертвых? Что до гроба? Мертвым дом — земли утроба.
С середины 1820-х гг. для Жуковского начинается новый период жизни. В 1823 г. умирает Маша Протасова, а вместе с ней постепенно угасает и лирическая поэзия Жуковского. Поэт писал: «Теперь знаю, что такое смерть, но бессмертие стало понятней. Жизнь — не для счастья: в этой мысли заключается великое утешение». С этого момента жизнь поэта наполняется иным смыслом, он становится наставником царевича Александра Николаевича, будущего императора Александра II. Но и в это время Жуковский не оставляет занятий литературой. Он пишет стихотворные сказки «Спящая царевна», «Сказка о царе Берендее», «Сказка об Иване Царевиче и Сером волке».
Одним из значительных литературных трудов последнего периода жизни поэта был перевод «Одиссеи» Гомера, выполненный в 1842— 1850-х гг. в Германии. Для многих русских поэтов греческая античная литература начиналась именно с Гомера. Л. Толстой, определяя свое отношение к произведениям Гомера, дает такое сравнение: это «вода из ключа, ломящего зубы, с блеском и солнцем и даже с соринками, от которых она еще чище и свежее». Чистота, естественность, иногда грубоватая простота произведений Гомера особенно ценились русскими поэтами. Попытки перевести произведения Гомера на русский язык предпринимались неоднократно. В конце XVI11 в. появляется первый полный перевод Ермила Кострова, в конце 20-х гг. XIX в. были сделаны попытки А.С. Шишковым, А.Ф. Мерзляковым, И.И. Мартыновым. Однако настоящим событием для русской литературы стали перевод «Илиады», выполненный Н.И. Гнедичем и перевод «Одиссеи» — В.А. Жуковским.
Жуковский принялся за перевод «Одиссеи» потому, что история героя древности, жизнь «давно минувшего во всей ее детской беззаботности и простодушии», была удивительно притягательна для поэта. Вторая часть поэмы с ее семейными картинами, описанием патриархальных отношений слуг и хозяев, с радостью от возвращения домой героя была особенно любима Жуковским.
Переводить Гомера было всегда трудно. Не только потому, что эпические поэмы весьма велики по объему, но и из-за того, что образ мысли, манера изложения древнего поэта-сказителя весьма отличаются от привычной нам литературы. Это неоднократно подчеркивал Жуковский: «Во всяком другом поэте, не первобытном, а уже поэте-художнике, встречаешь с естественным его вдохновением и работу искусства. В Гомере этого искусства нет/…/ Переводя Гомера, и в особенности Одиссею, не далеко уйдешь, если займешься фактурою каждого стиха отдельно, ибо у него, то есть у Гомера, нет отдельно-разительных стихов… И в выборе слов надлежит наблюдать особенного рода осторожность: часто самое поэтическое, живописное, заносчивое слово потому именно и не годится для Гомера». Жуковский заостряет внимание на том, что два наших мира — античный и современный, две литературы, слишком непохожи. С одной стороны, простота и наивность, естественность «первобытного» мира, с другой — сложность, изощренность, искусственность мира современного.
Эту мысль подхватил Гоголь и отметил, что перевод произведения Гомера может оказать неоценимую услугу человеку XIX в. Он писал: «В «Одиссеи» услышит сильный упрек себе наш девятнадцатый век, и упрекам не будет конца… Многое из времен патриархальных, с которыми есть такое сродство в русской природе, разнесется невидимо полипу русской земли».
Другая сложность перевода Гомера на русский язык заключалась и в самом языке. Жуковский восхищался «живым эллинским простодушием», но в то же время его он сознательно усложняет, украшает гомеровский текст. О тоске Одиссея по родине у Гомера сказано крайне скупо, почти строго: «Она нашла его сидящим на берегу, и глаза его не высыхали от слез, а сладостная жизнь утекала у (него) тоскующего по возвращении: ведь нимфа никогда не нравилась ему…» В переводе это оказывается значительно расцвеченным:
Он одиноко сидел на утесистом бреге, и очи Были в слезах, утекала медлительно капля за каплей Жизнь для него в непрестанной тоске по отчизне, И, хладный сердцем к богине…
«Добавление «одиноко», «медлительно капля за каплей», усиление оригинала от «тоскующий по возвращении» до «в непрестанной тоске по отчизне», от «не нравилась нимфа» до «хладный сердцем к богине» сразу сообщают тексту отношение, вызванное отображаемой ситуацией у самого переводчика, обнаруживая в нем поэта, о котором чаще всего говорят, что он смотрел на мир “сквозь призму сердца”, — пишет исследователь О.М. Савельева1.
Наполняя текст лирическими образами, Жуковский вводит «высокую» лексику (брег, очи, хладный сердцем), усложняет перевод метафорами («говор волн» вместо «шум моря»), использует перифразы («сладкоцелительный сон он вкусил безмятежно» вместо «он спал»), составные эпитеты («волнообъятый», «длинноогромный», «пустынно-соленый», «медленноходный», «звонко-пространный») — все это придает его произведению торжественную эпическую интонацию.
Вместе с тем поэт пытался приблизить Гомера к современному русскому читателю. Он наполняет текст произведения реалиями русского патриархального уклада (князь, тризна), вводит в античный мир русские обычаи (садиться по чину), детали русского быта (дворня, кравчий, спальники царя Менелая), использует лексику православного характера (пастырь, риза, святотатство, смирение, престол, государь, царица). Перевод «Одиссеи» был сделан В.А.Жуковским уж на закате творчества, и он считал этот труд «своим лучшим, главным поэтическим произведением».
Следующая >
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль.
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
А. С. Пушкин
Василию Андреевичу Жуковскому по праву принадлежит первое место в допушкинский период развития русской литературы. Среди современников-поэтов он выделился силой и красотой своего художественного дарования, новаторскими начинаниями, масштабом творчества и литературной авторитетностью. На заре XIX века Жуковский покорил читающую Россию «пленительной сладостью» стихов, которую так ценил А. С. Пушкин, открыл ей неведомый ранее мир чувств, настроений и признаний.
Задумчивая и нежная лирическая речь полилась, словно музыкальная мелодия, завораживая своими ритмами, звуками, светлой и тонкой грустью, исходящей из самых глубин человеческой души. Он был поэтом «для немногих», для тех, кто способен был оценить парение его мыслей и насладиться красотой поэтических строк. Он говорил о тайных узах, скрепляющих землю с небом, людей друг с другом, о своих страданиях, о превратностях судьбы. В его балладах обитали фантастические существа, черти и ведьмы, призраки, которые угрожали людям и вмешивались в их жизнь, -осе это выглядело необычно по сравнению с предшествующей поэзией.
Обобщая свои размышления об искусстве, Жуковский создал
Романтическую теорию. Он был убежден, что цель искусства —
творчество. Корыстные и тщеславные побуждения не должны руководить писателем. Поэзия должна пробуждать в душе сладостное ощущение красоты. А красота в его понимании — это идеальная истина, которая воспроизводит мир чувств и души человеческой. Главную ценность наследия романтизма составляет идея единства истины, добра и красоты.
Элегиям и элегическим стихотворениям — принадлежит ведущее место в его творчестве по содержательной наполненности, глубине самовыражения и влиянию этого жанра на другие.
Элегии Жуковского — большие лирические произведения, центром которых оказывается элегическая личность. В его прославленных элегиях «Сельское кладбище», «Вечер», в стихотворении элегического тона «Певец» в центре — образ юноши, который «Едва расцвел — и жизнь уж разлюбил» («Певец»), потому что юное существо оказалось не принятым жизнью: «Здесь пепел безвременно сокрыли…» («Сельское кладбище»); «Придет сюда Альпин в час вечера мечтать над тихой юноши могилой!» («Вечер»); «И рано встретил он конец, заснул желанным сном могилы…» («Певец»). Особенность, свойственная романтической поэзии Жуковского, заключается в том, что он разрушил грани между жизнью и смертью своего героя, его бытием и небытием. Юноша-поэт вначале передает впечатления, вызванные сельским кладбищем, а затем как бы видит себя умершим.
Герой живет и не живет одновременно. Его внимание привлекли не прославленные герои отечества, а простые сельские жители («Сельское кладбище»). Их судьбы учат его всегда следовать голосу совести и чести, не раболепствовать перед сильными мира сего, не быть жестоким и равнодушным к тем, кто страдает, ценить в жизни отзывчивость, способность сострадать, готовность прийти на помощь нуждающемуся в ней.
Главный интерес Жуковского как романтика вызывают особые переживания, эмоциональные и интеллектуальные: воспоминания, мечты, надежды, сны, а также самое невыразимое, но существующее в душе — мир предчувствий. Ему знакомы все тончайшие оттенки ощущений и эмоций, его чуткое ухо улавливает едва слышные звуки, а глаз подмечает все до мелочей: последний луч зари, блестящую струю в реке, трепет ивы, колыхание тростника, зыбкость лунного блеска. Чувство природы в элегиях Жуковского особенно проникновенно, богато оттенками и философски содержательно. Он различает утреннее и весеннее (радостное, светлое очарование природой, которое испытывает человек)» вечернее (подлинно элегическое) и многие другие чувства. Особенного мастерства он достиг в поэтическом изображении вечер («Вечер», «Славянка»), когда природа погружается в «задумчивость», в «таинственное молчание», в «дремоту», а человек, слившись с ней, с умиротворенным сердцем погружается в себя.
Вечернее затишье позволяет чувствительной душе постигать не замеченное за дневными заботами.
Человеческие переживания, которые ввел Жуковский в мир поэзии, полны предчувствий, безотчетного «стремления к бесконечному», по словам В. Г. Белинского, который особенно ценил это, так как «без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса».
Элегическое творчество Жуковского создало особый эстетический мир. Его главный отличительный признак — меланхолия, которая состоит из оттенков противоположной эмоциональной тональности и в которой нет ни завершенности, ни определенности. «Меланхолия — это ни горесть, ни радость, а оттенок веселья на сердце печального, оттенок уныния на душе счастливца. Это чувство Жуковский связывал с античностью. «Все сокровища были на земле, все заключалось в земных радостях и все с ними исчезло», — так воспроизводил Жуковский сознание человека античного времени. Меланхолия, рожденная таким сознанием, — грустное чувство, вызванное пониманием изменчивости жизни, неверности житейских благ, «предчувствием утраты невозвратимой и неизбежной».
Но эстетический мир Жуковского богат и другими эстетическими переживаниями. В элегиях — чувство красоты, ведь в воспроизведении ее поэт видел цель искусства. Жуковский различал два типа красоты: «блестящую красоту» солнечного яркого дня, пышного заката — внешнюю красоту — и красоту внутреннюю, без блеска и роскоши красок, но еще более проникновенную. Поэзия его полна романтическим переживанием красоты. Прекрасному он подбирает синонимы: «очарование», «обаяние», «обворожение», «невыразимое», «минувших дней очарованье», «прошли вы, дни очарованья», «очарованный поток», «очарованная тишина».
Романтическое мироощущение поэта и выражается в его элегиях, в этом очаровании. Состоянием очарования, которое вызывают и природа, и собственные воспоминания, мечты, безотчетные стремления, элегическая личность отделена от повседневности. Белинский ценил элегический настрой поэзии Жуковского, чувство неудовлетворенности, порыв к неведомому, лучшему. В юношеской меланхолической тоске критик видел залог прогресса.
Жуковский воспринял мир, тесно слив его с личным душевным опытом, раздвинув границы словесного искусства, совершив переворот огромного масштаба и значения, определивший последующее направление русской литературы. В. Г. Белинский, подводя итог творчеству поэта, говорил: «Незрим подвиг Жуковского и велико значение его в русской литературе! Его романтическая муза была для дикой степи русской поэзии элевзинскою божнею Цецерою: она дала русской поэзии душу и сердце… Это еще не пушкинские стихи; но после них уже надо было ожидать не других каких-нибудь, а пушкинских…»
?
Никто не имел и не будет иметь слога, Равного в могуществе и разнообразии слогу его. А. С. Пушкин Жуковский был первым, кто внес в нашу литературу романтическое начало, сосредоточился на внутреннем мире человека; он явил читателю русский язык в его истинной певучести, звучности и музыке стиха. Василий Андреевич Жуковский был образованнейшим человеком, что позволило ему, обладавшему несравненным даром переводчика, сделать доступными для русского читателя многие лучшие образцы немецкой и английской поэзии, что в то время имело особенное значение, так как до него в русской литературе преобладали лишь переводы с французского. Жуковский переводил Шиллера, Байрона и многих других поэтов. Однако он не ограничивался этим; его перу принадлежит перевод «Одиссеи» — эпической поэмы великого поэта Древней Греции Гомера, восточных поэм «Наль и Дамаянти» (Индия), «Рустем и Зораб» (Персия) и других произведений. Таким образом, переводческая деятельность Жуковского сыграла в истории литературы огромную роль.
Недаром Пушкин называл его «гением перевода», Жуковский — один из первых поэтов-лириков, развивавших не только новые для русской поэзии жанры, но и лексику. Как поэт Жуковский прославился достаточно рано. Его личность, мироощущение и поэтические пристрастия складывались в начале века.
Он глубоко усвоил uneit морального самосовершенствования и личной добродетели. Это нашло достойное подтверждение в его лирике: А вы, наперсники фортуны ослепленны. Напрасно спящих idea, спешите презирать За то, что горбы и. х не пышны и забвенны. Что лесть им алтарей не мыслит воздвигать.
Молодой Жуковский отдает дань романтизму, увлекаясь Шиллером, но остается равнодушным к гражданской теме. Очень рано в творчестве поэта проявились его основные черты, ставшие потом доминирующими — мистицизм, вера в потусторонний мир, может быть, более совершенный, чем земной. В стихотворении «На смерть Андрея Тургенева» Жуковский пишет: Прости! не вечно жить! Увидимся опять; Во гробе нам судьбой назначено свиданье!
Надежда сладкая! приятно ожиданье! С каким веселием я буду умирать! Но наиболее полно талант поэта выразился в любовной лирике. Жуковский жаждал большого счастья и писал о праве человека на чувство: Когда руки твоей столь милыми чертами Мой взор бьп поражен — вся сладость прежних дней.
Все незабвенные часы любви твоей Воскресли предо мной! О чувств очарованье! Личная любовная драма глубоко отразилась в его лирике.
Вплоть до середины двадцатых годов XIX века в лирике Жуковского господствовала тема неразделенной глубокой и возвышенной любви: Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье. Как сон пленительный, вся жизнь моя текла, Но я тобой забыт.- где счастье, провиденье!
Ах! счастием моим любовь твоя была! Трагедию своей любви Жуковский понял как неизбежность крушения и гибели лучших надежд в современном мире. Человека всюду подстерегают страдания и утраты и его мечты рушатся: Тобой к для одной тебя Живу и жизнью наслаждаюсь; . Тобою чувствую себя; В тебе природе удивляюсь. И с чем же жребий мой сравнить?
Чего желать в столь, сладкой доле? Любовь мне жиЗнь — ах! Я любить Еще сто крат желал бы боле. Поэт стремится к гармонии и красоте, но нет их, к сожалению, в окружающем мире. Человек не может победить могучие силы, стоящие на его пути к счастью: Прекрасное погибло в пышном цвете…
Таков удел прекрасного на свете! Здесь Жуковский выражает печальную мысль о неотвратимой гибели молодости, красоты, лучезарных надежд на заре дней. Поэт искренне и глубоко страдает, и у него часто оказывался «ум с сердцем не в ладу». Василий Андреевич утверждал, что: … Причина всех добрых дел. Источник великого, Нам твердость, и мужество, И силу дающая,- Надежда отрадная!.. Признавая несовершенство действительности, Жуковский, однако, не разуверился ни в доброте, ни в красоте, ни в человечности.
В своих произведениях он, призывая к смирению и утверждая благо Промысла, сочувствует своим героям, скорбит о разлуке влюбленных, об увядании молодости, о гибели красоты: Пусть не всегда торжествует на земле справедливость, но сердце поэта отдано нежным влюбленным, в образах которых прославляются красота, добро, горячее молодое чувство, верность и нравственная стойкость: Я в надежде, я в смятенье Предаю себя волнам; Счастье вижу в отдаленье; Все, что мило,-мнится — там! Ах! в безвестном океане Очутился мой челнок; Даль по-прежнему в тумане; Брег невидим и далек. Лирика Жуковского подготовила приход в русскую литературу Пушкина, Лермонтова и других великих поэтов. Без его поэтических исканий и находок, вероятно, не достигла, бы русская поэзия своих высот.
Именно с Жуковского началась новая школа в поэзии: благодаря ему она. словно воспрянув ото сна. совершила стремительный скачок в будущее.
Категория: Сочинения по творчеству В.А. Жуковского
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль…
А. С. Пушкин
1. Введение
Всякий раз, когда приближаешься к Белёву и от шоссе, издали, в широко разметнувшемся пространстве, в голубоватой, как бы клубящейся дымке видишь панораму старинного города на высоком берегу Оки, сердце мгновенно замирает в радостном ожидании: снова предстоит встреча с родиной Жуковского. Снова душа соприкоснется с пейзажами, в глубине которых когда-то возник первоначальный дух его поэзии. Светом Оки неуловимо или почти неуловимо освещены многие строки ранних стихов Василия Жуковского. Порыв мысли, порыв чувства набегающие, ощутимо — чудится — живут в этих местах. Вот место, где стоял двухэтажный белёвский дом поэта, построенный им для своей матери. Дом не сохранился. Но осталась та площадка, где в зарослях Василий Андреевич любил подолгу стоять, глядя на Оку.
Василий Андреевич любил свои места, и вся поэзия его тому подтверждение. Усадьба в Мишенском не сохранилась, на месте флигеля, где родился поэт, стоит обелиск. Но жизнь его была полна драматических коллизий, глубоких переживаний, неустроенности, прерванных чувств, разочаровании…
2. Жизненный и творческий путь Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился 9 февраля (29 января по старому стилю) 1783 года. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи, получившей в крещении имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой. Мальчика усыновил нахлебник Буниных, бедный дворянин Андрей Григорьевич Жуковский.
Афанасий Бунин умер, когда Василию было всего восемь лет. Положение семьи изменилось. Однако Мария Григорьевна (жена его отца Бунина) по-прежнему, если не с большей теплотой, относилась к мальчику. С нежной заботливостью относились к нему и его единокровные сестры, дочери Афанасия Бунина. Трудно до конца представить себе внутренний мир подростка, узнавшего истинную историю своего происхождения. Но, так или иначе, переживания эти глубоко вошли в его сердце.
Его везут в Тулу, и там он живет в доме своей крестной, взрослой дочери Буниных – Варвары Афанасьевны, в замужестве Юшковой. Учится в частном пансионе X. Ф. Роде, а после — в Главном народном училище. Однако и домашнее воспитание у Юшковых сыграло большую роль в формировании гуманитарных способностей Жуковского. Здесь нередко устраивались литературные вечера, разыгрывались на домашней сцене спектакли. В этой-то обстановке, в доме Юшковых, и проявилась с первоначальной определенностью замечательная литературная и художественная одаренность Василия Жуковского, возникла тяга к длительным усилиям творчества, а не только интерес к интеллектуальной игре. Живой впечатлительный мальчик принимает участие во всех интересных начинаниях, много рисует, сочиняет для домашнего театра трагедию «Камилл, или Освобожденный Рим», а так же драму «Павел и Виргиния». У Юшковых же несколько раз он видит и слышит замечательного экономического просветителя и писателя Андрея Тимофеевича Болотова, который произвел на Жуковского столь большое впечатление, что он, размышляя о прошлом, вспоминал Болотова и на закате своей жизни в 1851 году. Подруги детских игр поэта, дочери Юшковы Авдотья и Анна, тоже увлекались литературой, искусством, страстно любили театр.
В 1797 году Мария Григорьевна Бунина везет Жуковского в Москву и при содействии Ивана Петровича Тургенева (доброго знакомого Бунина) устраивает Васеньку в Университетский благородный пансионат. Начинается новый важный период в формировании личности Василия Андреевича. Здесь решающую роль сыграли два фактора: семья Тургеневых, с которой юный поэт весьма сблизился, и характер учебного заведения, в котором он учился.
Молодой Жуковский всюду ищет сочувствие и дружественный отклик, живую ячейку товарищества. Начиная с московского «Дружеского литературного общества», впоследствии затеяв в Петербурге знаменитый «Арзамас», он пронесет «культ дружбы» через всю свою жизнь.
Всегда он страстно желал оставить всякого рода служебные обязанности, освободиться от всего и отдаться музыке творчества, поэзии. Судя по всему, ему по душе был тихий сельский образ жизни, глубокое погружение в литературную работу вблизи природы, постоянный контакт с ней. Даже смолоду, после окончания Университетского пансиона, он прослужил весьма недолго в Соляной конторе и, оставя службу, вернулся в свои родные места — в Белев и Мишенское. Жуковский мечтал прочно обосноваться в Белёве. В 1805 году он построил собственный двухэтажный дом на взгорье, с прекрасным видом из окон второго этажа на Оку и приокские дали. В Москве он бывает наездами. Лишь в 1807 году он переезжает туда, приняв предложение редактировать один из лучших журналов своего времени — карамзинский «Вестник Европы», в котором он опубликовал когда-то «Сельское кладбище».
Редактируя журнал, он выступает в эти годы не только как поэт, но и как интересный, глубоко и определенно мыслящий критик и публицист. В журнале, на титуле которого значилось: «Вестник Европы», издаваемый Василием Жуковским» – были собраны лучшие литературные силы России. Поскучневший, потускневший в руках М.Т. Каченоского, катастрофически терявший подписчиков, «Вестник Европы» с приходом Жуковского возродился. Полон свежих идей и планов, он весьма последовательно проводил их в жизнь.
В период редакторской деятельности и в годы, прилегающие к этому периоду, Василий Андреевич переживает большой творческий подъем, связанный и с его общественно-литературными заботами, и с чувством разделенной любви к Маше Протасовой, и с надеждой на будущее. Он пишет стихи и прозу, многочисленные литературные заметки. Очень много переводит, увлекается русской стариной. В это время он печатает балладу «Людмила» (вольный перевод «Леноры» Бюргера), но тут же затевает ее переработку. После переработки появляется новое произведение «Светлана».
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили.
Жуковский первый, кто создал антологию русской поэзии. К моменту ее выхода Василию Андреевичу было всего двадцать семь лет.
Но тяга к родным местам заставляет его оставить журнал и вернуться в Мишенское. Ему все мерещилось счастье в родных местах, к тому же там жила девушка, которую он любил. И холмы, и рощи там окутывало «минувших дней очарование».
Но Е.А. Протасова решает переехать в принадлежащее ей село Муратово Орловской губернии, и Жуковский следует за ней. Помогает устроить господский дом, по соседству в деревеньке Холх, обзаводится участком земли и строит собственный дом, надеясь на брак с Машей Протасовой. Но ему было отказано. Почти одновременно с этим событием умирает Мария Григорьевна Бунина и его мать Елизавета Дементьева. Чувство одиночества охватывает его. Потрясенный этим он не знает что делать. В это время Россия вступает в войну 1812 года. Жуковский вступает в Московское ополчение и в составе его Первого пехотного полка прибывает к Бородинскому полю. В 1812 году он пишет «Певца во ставе русских воинов».
… Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили радость бытия,
Поля, холмы родные…
«Певец» принес Жуковскому громкую славу, всеобщее признание. Его неоднократно переиздавали (всякий раз с небольшими злободневными изменениями в связи «с ходом военных действий»), читали, заучивали наизусть. «Певец» тогда стал главным поэтическим произведением о войне 1812 года, рожденным в ходе войны, выразившим построение общности многих русских судеб.
Тяжело заболев в действующей армии, пролежав некоторое время в госпитале и получив бессрочный отпуск, знаменитый поэт, штабс-капитан Василий Жуковский, награжденный за участие в Отечественной войне орденом Святой Анны 2-й степени, опять бросается в Муратово к Протасовым, надеясь все-таки, после всех потрясений и несчастий, добиться Машиной руки. Но Екатерина Афанасьевна по-прежнему непреклонна. Взаимные чувства Маши и Василия все более окрашиваются в элегические тона. Убеждения не дают им возможности обвенчаться тайком. Судьба их предрешена. В это же время Саша Протасова выходит замуж за приятеля Жуковского, А. Ф. Воейкова. И вскорости Воейковы и Протасовы переезжают в Дерпт. Не в силах расстаться с Машей, Жуковский следует за ними. Два года проходят в непрестанных поездках Василия Андреевича из Дерпта в Петербург и обратно. Дерптский период сыграл определенную роль в духовном развитии Жуковского. У него появляется много новых друзей, в том числе и художник Е. Рейтерн, будущий тесть. Он сближается с профессорами фон Боком, Фурманом, слушает лекции, в частности по истории и философии средневековья. В 1816 году Жуковского избирают почетным доктором Дерптского университета.
Дерптский период для Жуковского в основном закончился тогда, когда Маша под влиянием родных вышла замуж за тамошнего профессора медицины И. Ф. Мойера. Но и после этой «горькой» для него свадьбы он живет несколько месяцев в Дерпте. Долгие годы не может найти успокоения. В 1820 году он пишет Авдотье Петровне Елагиной (Киреевой): «Я от всех оторванный кусок и живу так, что душа холодеет. Бедная моя поэзия! Был в Дерпте, как во сне. Там тихо, но у всех одна болезнь – разлука! Чем от нее вылечиться» (Журнал «Русская старина» 1883 г.). Для более полного воссоздания истории этой любви можно узнать из «Дневника» Маши Протасовой, который хранится в Пушкинском доме.
На фоне этой болезненной разлуки с любимым человеком развивается петербургская литературно-общественная деятельность Жуковского. При его активном участии возникает полемическое по своей сути литературное общество «Арзамас».
Петербургская жизнь Жуковского начинает обретать новые черты. Литературный авторитет его — в зените. Он не только принят при дворе, но и становится особой, приближенной к царской фамилии, а в конечном итоге воспитателем наследника, будущего Александра Второго. Перед глазами Жуковского пройдет несколько литературных эпох. Он переживет не только Пушкина, но и Лермонтова, уступив им главенствующие места в сознании читающей публики.
В 1818 году он был избран в Российскую Академию наук, а несколькими месяцами раньше стал почетным членом Вольного общества любителей российской словесности. Он был свидетелем не только декабрьского восстания, но и всей многообразной эпохи декабризма, всячески старался облегчить участь декабристов, хотя и не разделял их радикальных взглядов. Сопровождая наследника российского престола в его путешествиях по стране и за рубежом, Василий Андреевич воспитывал в своем ученике «чувства добрые», старался привить вкус к гуманитарным наукам и гуманным чувствам. Трудно переоценить в этом смысле Жуковского-воспитателя: тут играли роль не только его выдающийся поэтический талант и многообразие знания, но и подлинность чистейшей натуры, притягательность «небесной души».
Следишь за его жизнью, и становится невыразимо жаль Жуковского, из-за какого-то постоянного сиротства и одиночества, охватывавшего его душу. Какой надо было обладать внутренней силой натуры, чтобы вынести все это, выстоять. Поистине он был поэтом божьей милостью. В 1823 году в Дерпте умерла во время родов М. А. Мойер (Маша Протасова), через несколько лет в Ливорно, от чахотки, умирает ее сестра А. А. Воейкова, тоже весьма близкий Жуковскому человек. Василий Андреевич находит утешение лишь глубоко уходя в творчество и милосердную деятельность. Легко понять и усиление мистических настроений в его натуре. Душа его начинает тяготиться многочисленными обязанностями.
Казалось, жизненный круг его замкнется на полном одиночестве. Но неожиданно, уже в преклонном возрасте, он согрет чувством неподдельной любви к нему юной девушки, дочери его друга — художника Рейтерна . А 1841 году он женится на Елизавете Рейтерн и двенадцать последних лет жизни проводит в Германии. Жена родила ему двух детей: дочь Александру и сына Павла. В эти годы Василия Андреевича глубоко интересует античность. И из его переводов главным становится «Одиссея» Гомера. В этом переводе мы видим не привычного нам Жуковского. Откуда эти душевные мучения в конце его жизни. Так расходящиеся с обычными представлениями о нем. Все это психология поэта, его «русская совесть».
В конце жизни он мечтал вернуться на родину. А. И. Кошелев в своих «Записках», вышедших в Берлине в 1884 году, рассказывает о встречах с поэтом в Баден-Бадене в 1851 году. Жуковский, пишет Кошелев, хотел вернуться на родину и поселиться вместе с семьей в Москве. Он пристрастно расспрашивал о московской литературной жизни, об умонастроении молодежи. С Москвой были связаны многие лучшие воспоминания юности, тепла и бескорыстия первоначальной дружбы, молодых надежд, первых литературных успехов.
На родину он так не смог вернуться. В конце жизни почти совсем ослеп.
Умер Василий Андреевич Жуковский в Баден-Бадене весной 1852 года. Прах его через некоторое время был перевезен в Петербург и захоронен в Александро-Невской лавре, рядом с могилой Карамзина Н.М.
3. Заключение
Жуковский один из корифеев русского сентиментализма и основоположник романтизма в отечественной поэзии, утвердил в ней прежде всего жанр романтической баллады в сочетании с элегией и дружественным посланием.
Он был романтиком в самом высоком смысле этого слова. Духовные родники всю жизнь питали его творчество. Теплое течение, возникшее в героической и творческой русской поэзии на заре XIX века, наверно можно определить как лиризм Жуковского. Внучатый племянник Василия Андреевича, замечательный русский критик Иван Васильевич Киреевский писал: «Вся поэзия жизни, все сердце души, если можно так сказать, явилось нам в одном существе и обреклось в пленительный образ музы Жуковского». Он же видел в творчестве поэта «идеальность, чистоту и глубокость чувств, веру в прекрасное, в неизменность дружбы, в вечной любви, в достоинство человека…» .
Русская поэзия в самой большой степени обязана Жуковскому появлением в ней раннее не существующих метрических размеров.
Надо сказать, что одним из опорных слов и понятий Жуковского и в прозе и в поэзии было понятие Добродетели. Идея самопожертвования пронизывала все его существование. Он как бы всю жизнь познает себя.
Творчество Василия Андреевича Жуковского, поэта-романтика, обогатило русскую литературу тонкой передачей душевных переживаний. Жуковский стремился к тесному соединению тем и образов русской жизни, национальной манеры письма с новейшими западноевропейскими тенденциями в поэзии. И в оригинальном творчестве, и в качестве переводчика Жуковский более всего интересовался идеализированным, романтически истолкованным прошлым – античностью, средними веками. Многие из его оригинальных и переводных произведений вошли в детское чтение. И это не случайно. Вопросы воспитания детей, проблемы теории педагогики, занимавшие Жуковского в течение всей его жизни, нашли свое отражение и в его литературной деятельности. В. Г. Белинский имел все основания писать: «Еще в детстве мы, через Жуковского, приучаемся понимать и любить Шиллера, как бы своего национального поэта, говорящего нам русскими звуками, русскою речью…». Поэт заботился о том, чтобы его переводы знало подрастающее поколение. Так, в письме министру просвещения (1847) Жуковский выразил пожелание, чтобы его перевод «Одиссеи» был издан в двух редакциях: одна – для взрослых, другая, с немногими купюрами,- для молодежи: «По моему мнению, нет книги, которая была бы столь прилична первому светлому периоду жизни, как «Одиссея», возбуждающая все способности души прелестию разнообразною…»2. Одному из переводчиков поэт советовал заняться созданием «избранной библиотеки» из древних авторов. Такая книга, по словам Жуковского, была бы подарком «не одним охотникам до хорошего образовательного чтения, но и учебным заведениям и домашнему воспитанию»3. Стихи для детей В. А. Жуковским была создана, как он сам говорил, «педагогическая поэма» – книга, включавшая азбуку и арифметику, и написаны собственно художественные произведения, ставшие своего рода классикой в детской литературе. Это «Стихотворения, посвященные Павлу Васильевичу и Александре Васильевне Жуковским» – детям поэта. Каждое стихотворение в этом небольшом цикле обладает художественными и педагогическими достоинствами. В стихотворении «Птичка» поэт выразил светлую печаль, навеянную скоро миновавшей порой красного лета. Улетели птицы:
Где же ты, птичка?
Где ты, певичка?
Стихотворению присущи свойства детских фольклорных прибауток:
Птичка летает,
Птичка играет,
Птичка поет;
Птичка летала,
Птичка играла,
Птички уж нет! Стихотворные строки четко расчленены на равные ритмические периоды, они повторяют один и тот же ритмический ход. Ритмическая однотипность подчеркнута тем, что каждый стих начинается одним и тем же словом, а рифмы поставлены на предельно близком расстоянии друг от друга. Такие стихи легко воспринимаются. Простейший напевно-музыкальный строй их соединен с ясностью логики: основной смысл фразы ложится на срифмованные слова – сказуемые-глаголы: летает, играет, поет и т. д. Повторы подлежащего (птичка) не отвлекают внимания – оно сосредоточивается на логически ударных глаголах. Тем самым стих обретает подчеркнутую действенность, не теряя при этом напевности. Этим объясняется та легкость, с которой стихотворение воспринимается детьми и удерживается в их памяти. В стихотворении «Жаворонок» поэт воспроизвел радостные приметы пробуждающегося дня: зарделся на солнце лес, тонкий пар еще держится в долине, а в лазурном небе уже запел жаворонок. Идет молодая и радостная весна, и песня жаворонка о ней: «Я здесь пою приход весны». Весеннее пробуждение природы передано в согласии с поэтическим характером известных ребенку закличек-веснянок: «Жаворонки, жавороночки, прилетите,-весну принесите». Художнический взгляд поэта на мир ощутим и в тонком воспроизведении цвета:
На солнце темный лес зардел, В долине пар белеет тонкий,
и в передаче звуков:
И песню раннюю запел
В лазури жаворонок звонкий.
Он голосисто с вышины
Поет…
и, наконец, в выражении восторженного настроения:
Здесь так легко мне, так радушно,
Так беспредельно, так воздушно… Даже мысль о созерцании «божьего мира» воспринимается просто как неизбежная дань субъективно-идеалистической философии поэта и не портит пленительной и поэтической реальности картины в целом. Стихотворение «Котик и козлик» написано в духе народных прибауток с их энергичной сменой картин и с той детализацией, которая придает всему изложению изобразительную живость:
Там кохик усатый
По садику бродит,
А козлик рогатый
За котиком ходит… Смежные стихи одинакового строения, и о каждом животном сказано только главное: кот усат, а козлик рогат, кот бродит по саду, а козлик ходит вслед за ним. Ничем не перегруженная картина легко укладывается в сознании. После того как создана общая картина, художник детализирует ее подробностями. Стихотворные строки снова образуют пары, каждая из которых выделяет только наиболее художественно значимое:
И лапочкой котик
Помадит свой ротик;
А козлик седою
Трясет бородою. В повадках животных выделено самое характерное. Четкая композиция неотделима от художественной мысли. Воспроизведение образов животных и поэтично и реально, а потому и находит отклик в детском сознании. Стихотворная сказка «Мальчик с пальчик» вводит ребенка в такой мир, в сравнении с которым он может себя чувствовать великаном. По еще мало разъясненному психологическому закону маленькие существа бесконечно нравятся детям. Детская литература знает целую галерею сказочных человечков: Дюймовочка Андерсена, Лизочек К. Аксакова, деревянная кукла Буратино-Пиноккио, гномики немецких сказок, целая страна Свифта, населенная лилипутами, Бибигон Корнея Чуковского. Мальчик с пальчик – одно из таких созданий. Из «масштабов» изображаемого им малого мира Жуковский извлекает множество поразительных чудес. Его герой
…жил меж цветочков;
В тени их листочков
В жары отдыхал он,
И ночью там спал он… Его одноколка – из легкой скорлупки, а возит ее проворная пчелка. Его атласный наряд – из листьев лилеи. Ночью к малютке с лампадой является светлячок, слетается рой летучих эльфов на ночную пляску – они шумят крыльями и качаются на тонких былинках. Сказочное, прекрасное – вокруг нас, стоит лишь приглядеться к окружающему миру, как бы говорит поэт, открывая простор для работы детского воображения. Но этот волшебный мир существует по реальным законам бытия: сказочное существо прячется от палящих лучей солнца в тень, с приходом ночи, после веселья, угомонившись, сладко спит до зари, утром умывается росой… Поэзия бесконечно малого потому и есть поэзия, что существует огромный мир с его сменой дня и ночи, времен года. В сказке Жуковского естественны упоминания о темноте, покрывающей землю, о лучезарной заре, встающей «с границы янтарной небесного свода». Сказочный мальчик живет в том же мире, что и ребенок, которому предназначена сказка. Детские стихотворения В. А. Жуковского впервые увидели свет в 1852 году в отдельном издании и с тех пор неизменно включаются в детские книги. В течение многих лет, начиная с 1826 года, Жуковский переводит несколько сказок братьев Гримм, сказку Шарля Перро «Кот в сапогах». В 1831 году в творческом состязании с Пушкиным он пишет «Сказку о царе Берендее», «Спящую царевну», сказки «Война мышей и лягушек», «Иван-царевич и серый волк». Своеобразие творческой манеры Жуковского-сказочника выразилось в тесном объединении традиций русского фольклора и фольклора других народов. Это проявилось прежде всего в стиле сказочных переложений, и не всегда такое соединение было удачным: «Сказка о царе Берендее» написана гекзаметром – античным размером, размером «Илиады» и «Одиссеи», не подходящим для русской сказки. При передаче немецких сказок братьев Гримм и французских сказок Перро В. А. Жуковский использовал художественные приемы и образы русского фольклора, что нередко приводило к поэтическим несоответствиям и нарушению художественного единства произведения. В отборе и сказочных сюжетов, и художественных приемов и средств отразились идейно-художественные установки Жуковского как поэта-романтика: героям сказок придается несвойственная им утонченность, а выразительные средства нередко пб-книжному сложны и далеки от фольклорных. Популярность сказок В. А. Жуковского была в свое время очень велика. Теперь опыт Жуковского-сказочника представляет по преимуществу историко-литературный интерес.
Первоначальное подготовление Жуковский получил в семье Буниных, где рос с птичьего полета правах воспитанника, затем обучался в тульском частном пансионе, а в 1792 году его определили в Основа народное ремеслуха. Исключенный из училища «за неспособность», Стаханово продолжал дрессировка в тульском доме В. А.Юшковой (сводной сестры и крестной матери будущего поэта). В доме Юшковых первач впервые приобщился к литературному творчеству. Для постановки держи домашней сцене им были сочинены трагедия «Камилл, мало-: неграмотный то — не то Освобождение Рима» и пьеса «Павел и Виргиния» (пьесы эти не сохранились и известны лишь в пересказах). В 1797 году Жуковский был определен в Благородный пансион при Московском университете. Месторасположение в пансионе (1797-1800) — важнейший период творческого 183 формирования будущего поэта.
Жуковский успешно осваивает учебную программу, усердно изучает языки, проходит основательную литературную подготовку. Написанные в отлучке слов время учебы сочинения Жуковского носят имитаторский образ, но свидетельствуют о вкусе и даровании юного поэта, какой-нибудь взял за образец творчество корифеев русского классицизма — Ломоносова и Державина. 1802—1807 годы Жуковский проводит в родных краях, изредка приезжая в Москву в целях устройства своих литературных дел, ввиду этого что основным заработком поэта были переводы. Этот период характерен тем, что поэт пробует апеллент силы в жанре военно-патриотического гимна, басни, описательной поэмы. Манером) на первый план в его поэтическом творчестве выдвигается шансонетка.
Первая элегия Жуковского «Сельское кладбище», как считал ее самое скальд, стала началом его самостоятельной литературной деятельности. С ней связан ответс успех, признание у читателя, широкая литературная известность. Поэтические образы, люкс звуковой гармонии стиха, изысканность его мелодического рисунка, обеспеченность ритмики — эти особенности дарования Жуковского получают дальнейшее развитость в элегии «Вечер» (1806).
После этого легко угадываются окрестности родных мест поэта, в размышлениях автора находят отражение реальные события его жизни, пережитые им испытания и утраты. Выделение этого жанра означает переход автора на позиции романтизма. Понемногу грустное настроение получает у Жуковского более отчетливые признаки жанра национально-русского, а пурана насыщается острым социальным (и аж политическим) содержанием.
Сострадание Жуковского в журнале «Вестник Европы» становится особым после этапу его творческой деятельности. Он пишет видимо-нев критических статей — «Письмо изо уезда к издателю» (1808), «Писатель в обществе», «О новой книге» и др. В журнале гора поэтов выступает с циклом критических этюдов, имеющих программное трудность («О басне и баснях Крылова», «Критический разбор Кантемировских козлоногий с предварительным рассуждением о сатире вообще» (1810) и др.). Важное смысл для становления и развития русского романтизма имели балладные опыты Жуковского, которому принадлежит сервис утверждения этого жанра в русской поэзии. Поэт стремился распустить балладу собственно русскую и даже простонародную («Людмила» (1808), «Светлана» (1808—1812), «Двенадцать спящих дев» (1817).
Пунш поэзии с общественно-политическими событиями нашла отражение в военно-патриотической лирике Жуковского (1800-1810 гг.). Откликом в Аустерлицкое избиение стала «Песня над гробом славян-победителей», счастливый реквием русским воинам, павшим в войне с Наполеоном. Отечественная вторжение 1812—1814 годов также нашла отражение в лирике поэта. В 1812 году Жуковский в чине поручика был зачислен в Московское ополчение и общо со своим полком (а потом с Главным штабом, безвыездно равно куда он перешел на службу) проделал всю военную кампанию 1812 годы.
Самое значительное вещь этой поры — «Певец кайфовый стане русских воинов» (1812) — получило широкое операция в русской армии. Жуковский не ограничился ролью свидетеля и летописца Отечественной войны, славой поэта-воина, а выступил и в качестве военного корреспондента. Потом этого тяжелой болезни Жуковский выходит в отставку (1813), объясняя это тем, что теперь «война не внутри, а вне России». Дальнейший период жизни и творчества Жуковского связан с Петербургом, гораздо он окончательно переселяется в 1817 году.
Переезд данный означал более активное участие поэта в столичной культурной жизни и общо с тем стал началом службы при дворе и учебно-педагогической деятельности Жуковского. Жуковский принимал активное участие в судьбе многих литераторов, артистов, художников, пострадавших с произвола властей, хлопотал поперед. Ant. после царем за декабристов, добиваясь смягчения их участи, помогал женам осужденных декабристов. Прежде образному выражению П. А.Вяземского, Жуковский был «представителем русской образованности вперед троном безграмотным». Велика и разнообразна та помощь, которую Жуковский оказывал Пушкину: поддерживал его в годы гонений 185 и ссылки (1824-1826), никак не раз и не два заступался за него прежде царем, улаживал намечающиеся посередке ними конфликты (в частности, «дело» об отставке Пушкина 1834 г.). В ноябре 1836 годы усилиями Жуковского была предотвращена первая противоборство Пушкина с Дантесом.
После всего трагического поединка в 1837 году Стаханово стал душеприказчиком умирающего поэта, впоследствии принял получи себя заботы о его семье и о его рукописном наследии. Прикосновенность в делах трагически погибшего Пушкина углубило внутренний несовпадение Жуковского с двором и царской фамилией. Получив почетную отставку в 1841 году, Жуковский принял решение переселиться в Германию. До последних дней своей жизни Жуковский жил в различных городах Германии, не прерывая своих связей с родиной. Последнее десятая жемчужная (30 лет) творческой жизни Жуковского отмечено активной переводческой деятельностью, широким интересом к народному эпосу сверх- только европейских, но и восточных народов («Руставели и Зораб» (1846—1847), «Одиссея» (1849).
Жуковский явился автором нескольких стихотворений, написанных им в пику для самых маленьких детей, — «Жаворонок», «Птичка», «Котик и козлик», сказки «Мальчик с пальчик». Пользу кого юношества Стаханово перевел из Ламот Фуке «старинную повесть» «Ундину». В числе замечательных переводов — «Шильонский узник» Байрона (1822) и драматическая записки Шиллера «Орлеанская дева» (1817— 1821).
Последним творением Жуковского (как) будто видим стихотворение «Царскосельский лебедь» (1851), в образной форме воссоздающее трагедию поэта, пережившего свое род и ощущающего одиночество в новую историческую эпоху.
У самых истоков русского романтизма стоял один из ярчайших литераторов начала XIX века — Василий Андреевич Жуковский. Он является своеобразным «литературным Колумбом Руси», открывшим «Америку романтизма», как назвал его Белинский. Сама природа позаботилась создать в лице поэта «русское эхо» для западноевропейского романтизма. Но он не только писал прекрасные, продиктованные свободным вдохновением произведения, но и жил вдохновенно, поэтически. Поэтому все творчество Жуковского пронизано естественными и незамысловатыми интонациями жизни и природы Жуковский выступил как первый создатель лирического пейзажа в русской литературе, и в этом он указал дорогу другим поэтам.
В образах деревенской природы поэт искал отражение своих мечтательных и задумчивых переживаний: Луны ущербный лик встает из-за холмов… О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озлатило! («Вечер» 1806 г.) Для выражения своих идей и фантазий Жуковский искал в пейзаже определенные краски и черты.
Это помогло ему найти в природе такие легкие переходы и тонкие оттенки, которые до Жуковского не использовались в русской поэзии. Уход в мирную жизнь деревни, идеализация простоты и тишины жизни — именно эти настроения поэта определяли в значительной мере его восприятие и понимание деревенской природы. Он не искал в ней ничего величественного и грандиозного: поэт ценил в природе спокойствие, тишину, безмятежность.
Поэтому он рисовал природу русского севера такою, какой она бывает летом или ранней осенью, тихим утром или ясным вечером — без бури и ненастья: Все тихо: рощи спят; в окрестности покой; Простершись на траве под ивой наклоненной, Внимаю, как журчит, сливаясь с рекой, Поток, кустами осененный. В этом стихотворении поэт лишь изредка прибегает к олицетворению природы («рощи спят», «лик (луны) встает»), к эмоциональным эпитетам («сладко… струй плесканье», «небес задумчивых светило»).
Сила его изобразительности — в умении уловить тончайшие переливы красок, шорохи, трепеты, отблески угасающего вечера. Почти во всех картинах природы, которые рисует Жуковский, присутствует воспринимающий ее человек. Он и природа показаны у поэта в некотором единстве. Описываются не столько явления природы, сколько душевное состояние человека.
Вот почему пейзажи Жуковского называют «пейзажами души». «Жизнь души» и есть подлинный предмет элегии поэта. Он использует описание природы для непосредственного выражения лирических переживаний героев. Примером этого утверждения может послужить баллада «Эолова арфа» (1814г.
), в которой пейзаж служит средством для создания романтического настроения: На темные своды Багряным щитом покатилась луна; И озера воды Струистым сияньем покрыла она… Творчество же зрелого Жуковского пронизывает романтическая идея двух миров: мира явлений и мира таинственного, потустороннего. Внешняя точность описания мешает постигнуть тайны мироздания, доступные только интуиции, мгновенному поэтическому озарению и нравственному чувству. Жуковский потому и сосредоточен на чувствах души, что на них откликается «незримая душа» природы: Мой слух в сей тишине приветный голос слышит… Как бы невидимое дышит…
Душа незримая подъемлет голос свой С моей беседовать душою. («Славянка», 1815 г.) Еще один пример стихотворения — «пейзажа души» — элегия «Море» (1822 г.), которое высоко оценил А. С. Пушкин. И действительно, элегия является образцом романтической пейзажной лирики: Безмолвное море, лазурное море, Стою очарован над бездной твоей.
Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью, Тревожною думой наполнено ты. По сравнению с элегией «Вечер», в «Море» Жуковский отступает от своего стиля и прибегает к олицетворению природы. Поэт изображает море «живым», «дышащим», наполненным «тревожной думой». Безудержная стихия «бьется», «воет», «рвет и терзает враждебную мглу».
Энергичное начало двух героев произведения — моря и неба — подчеркивают активные формы глаголов. Из других художественных средств необходимо выделить обилие эмоциональных эпитетов («сладостный блеск», «светозарная лазурь» и так далее), метафоры («смятение моря»), эпитеты, подчеркивающие состояния моря («безмолвное море», «испуганные волны»), состояние неба («таинственное, сладостное, полное жизни»). Романтическая идея двух миров в элегии отражается противопоставлением — море-небо.
Картины состояния моря связаны с настроением, миром эмоций и чувств человека (полны «тревожной думы»). Риторические вопросы, задаваемые морю («Что движет твое необъятное лоно? Чем дышит твоя напряженная грудь?»), связывают картины природы с философскими раздумьями о смысле жизни: Безмолвное море, лазурное море, Открой мне глубокую тайну твою…
Иль тянет тебя из земные неволи Далекое светлое небо к себе?.. Таким образом, все последующие попытки изображения лирического пейзажа в русской литературе были продолжением поэзии Жуковского. Он «открыл русской поэзии душу человеческую» (Г. А. Гуковский).
То, что прежде считалось достоянием разума, у Жуковского стало частью душевной жизни, что придало особый лиризм его поэтическому творчеству. Не только любовь и дружба, но восприятие и описание природы, пейзажа, явились предметом внутренних переживаний поэта.
Жуковский — учитель Александра II.
Начинает как переводчик. Элегия «Сельское кладбище» (1802) — перевод Томаса Грея. Карамзин восхищен, увидит в нем своего преемника, введет в круг сентименталистов. Муравьев, Дмитриев.
Московский благородный пансион (директор — Тургенев, сыны — Александр (литератор), Николай (декабрист), Андрей — близок Жуковскому на почве любви к немецкой литературе, вертерианцы. Шиллер, Гете). «Сельское кладбище». Грей — английский поэт-священник. Философская элегия: вопрос бытия, жизни и смерти, наказания за грехи. Поэзия на кладбище около церкви. Дидактизм этой поэзии. Жуковский не просто перевел, а пережил элегию. Внес нечто близкое сентиментализму — лиризм одинокого сознания, одинокого путника. Жуковский смягчает философию смерти: усиливает пейзаж, который был лишь намечен у Грея.
Медитативно-пейзажная элегия Жуковского стремится воспринимать природу не в отдельных явлениях, а как универсум, живущий своей внутренней жизнью.
Ценности личности в поэзии Жуковского:
служение поэзии и жизни души (исключалась гражданская тема),
творчество ориентировалось на душу человека, возвышается ценность человеческой жизни, и творчество как выражение ценности человеческой жизни.
Первые стихи — сентименталистская поэтика. В конце 1810-х хочет создать кружок «Арзамас» – Батюшков, Вяземский, Орлов, Пушкин. Основные ценности приобрели чисто литературную форму: жизнь поэта — особая, для них ценен кружок дружеского понимания. И жизнь находит жанр, отвечающий этому мировоззрению.
Жанр Элегии, которую Жуковский наполняет романтическим содержанием, не слезливая, а элегия внутреннего переживания. 1806 «Вечер», элегия — оригинальная. Лирический герой воспринимает природу как явление красоты, божественной красоты. Лирический герой постигает величие творца, открывает божественную тайну. С этим связана природа поэтического слова — нет назывных предложений. Поэтическая лексика исключительно экспрессивна. Любой прием — создание лейтмотива — умение выстроить цепочку словесных образов в стихотворении сверх смысла.
Лейтмотив тишины в «Вечере»: умирает, угасает.
Элегия внутреннего переживания.Парковая элегия.«Славянка», «К моему гению», «Лалла Рук», «Явление поэзии в виде Лалла Рук». Основной герой этих элегий — ЛГ, который заглядывает в себя, который открывает состояние души в особенный момент, в момент вдохновения. Одна из главных заповедей творчества: жизнь и поэзия — одно. Дела поэта — слова его.
Пристальный психологический анализ. Не просто природа, а природа, увиденная человеком, одиноким человеком. Привлекают переходные состояния — вечер. Открывая тайну природы, он задумывается о вечных тайнах бытия. Интерес к миру отдельной личности Жуковский усиливает во много раз.Литературный миф Жуковского: мой гений. У Жуковского образ гения — существо, ведающее состоянием души человека. Оно летит, созерцает жизнь своей души.
Элегии о творчестве. «Невыразимое» (1819) — о сущности поэзии. Монолог лирического героя обращается к читателю: как передать не объективную картину пейзажа, а то, что она рождает в душе.Что такое поэзия? 2 часть отвечает: поэзия выражает чувство, которое рождает восприятие природы в душе. Вдохновение рождается в момент, когда герой видит красоту. Отблеск божественной гармонии мира: это может быть мгновение особой душевной тишины, это может быть созерцание природы, феномен общения с близкой душой.Русская литература еще не знала такого тонкого проникновения во внутренний мир поэта.
Тема смерти. «На смерть Андрея Тургенева», «Мальчик у ручья». Размышления: жизнь человеческая мимолетна и исчезает ли духовный багаж, опыт человека в момент смерти? Жуковский был религиозен и этот вопрос решал положительно. Мысль, что там, за гробом все вернется — все духовные ценности и человек будет счастлив.«На смерть А.Тургенева» «Прости! Не вечно жить! Увидимся опять, Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая» Приятно ожиданье!- С каким веселием я буду умирать!(«Элизиум» предстает не драматически, там живет «добрый гений душ»)
Любовная лирика. Романсы к Мине, «Пловец», «О, милый друг, тебе мой…» – по событиям реального романа, но Жуковский не хотел сказать этого читателю. Самое главное в любовной лирике — родство душ. В этом счастье любви. Родство душ ниспослано свыше, оно ничем не расторжимо. После смерти он встретится с ним там. И никогда больше не расстанется.Романтическая лирика Жуковского открывала внутренний мир человека. Но его мир — экзальтированного характера. С 1808 — баллады.
37 баллад у Жуковского, в основном — переводные (немецкие, античные «Кассандра», «Жалоба Цереры», Гёте «Рыбак», английские В.Скотт «Замок Смальгольм»).
В балладах Жуковский показал мир, где человек встаёт перед лицом судьбы. Как правило, судьба побеждает человека. Рок торжествует — так ощущал свою жизнь и Жуковский.
Явление мистики и тайны интересует Жуковского в балладах.
Жуковский в балладах знакомил нас с рыцарством, которого у нас не было – «Замок Смальгольм» или «Иванов вечер», – знакомил с католическими легендами.
Ассионические баллады — открывает мир европейской культуры. «Эолова арфа».
Античные баллады — вокруг немецкого перевода «Иллиады» («Кассандра»). 1808. «Людмила» – перевод «Леноры» Бюргера. Жуковский убирает приметы 7-летней войны, меняет имя. Смягчил балладу.
«Светлана» – оригинальная баллада. Заменяется главное фантастическое событие — в святочном сне приходит герой-призрак. Живой же жених благополучно возвращается.
Очень контрастна всем другим балладам. Посвящение — Воейковой — свадебный подарок (сестра Маши Протасовой).
Ужасы и игра с фантастикой.
Стихия русского быта, где соединились вера в защиту, спасение человеческой души со старинным укладом жизни. Святочный сон Светланы — основа структуры баллады. Особая роль у того, кто это рассказывает.
Жанры: элегии, баллады, песни, романсы — являли нам романтизм Жуковского как романтизм лирического направления, романтизм, который Жуковский хотел пересадить на русскую почву. Жуковский считал, что романтизм связывает русскую культуру с европейской.
Сборник «Для немногих» (по-немецки)
Сборник «Баллады и повести в стихах», «Трехтомник».
Разнообразие и богатство стихотворных размеров (ямб, хорей, трехстопники). Стопа очень тонко проработана.
После 31 — интерес к крупным произведениям (переводы драм Шиллера – «Вильгельм Телль»). Переводит восточный и индийский эпос.
Исследователи: Веселовский, Янушкевич, Иезуитова.
Канонические черты баллады:
1. Романтическое двоемирие.
Присутствие фантастики.
Миры взаимопроницаемы, хотя есть граница, но нечеткая.
Опознавательные знаки другого мира: зеркало, сон, туман, лес, ночь, свет — то, что может отображать.
Когда Светлана оглянулась — этого делать нельзя, так как миры взаимопроникли.
Юный Жуковский после пансиона был определен на службу в Соляную контору. Не прослужив и двух лет, он буквально сбежал в родные Тульские края. Там он занялся самообразованием, поэтическим творчеством и переводами. В 1802 году в журнале «Вестник Европы» появилось его стихотворение «Сельское кладбище». Оно было переложением элегии английского поэта Т. Грея. Этому стихотворению суждено было возвестить России о приходе нового поэта, выразителя печалей и радостей обыкновенных людей.
Жуковский явился первым поэтом-психологом и вместе с тем непревзойденным мастером литературного дела. Вот эти первые строки, обозначившие важную границу в развитии нашей поэзии: Уже бледнеет день, скрываясь за горою, Шумящие стада толпятся над рекой; Усталый селянин медлительной стопою Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой. Теперь строфы «Сельского кладбища» кажутся бесхитростными и, быть может, не столь примечательными.
Но тогда, задолго до Пушкина, никто еще не писал столь прозрачными стихами, да и «усталые селяне» не были в поэтической чести. Жуковский, по словам В. Г. Белинского, «первый на Руси выговорил элегическим языком жалобы человека на жизнь». Всю свою творческую жизнь, начиная с «Сельского кладбища» и кончая «Одиссеей», которую он завершил едва ли не на смертном одре, Жуковский много переводил.
Большинство его элегий и баллад навеяно иноземными образцами. Поэт признавался: «Мой ум как огниво, которым надо ударить о камень, чтобы из него выскочила искра. Это вообще характер моего авторского творчества, у меня почти все чужое или по поводу чужого — и все, однако, мое».
Белинский же высказался об этом так: «Жуковский был переводчиком на русский язык не Шиллера или других каких-нибудь поэтов Германии и Англии, — нет, Жуковский был переводчиком на русский язык романтизма средних веков, воскрешенного в начале XIX века немецкими и английскими поэтами…». Но все же, зная источники многих стихотворении Жуковского, нельзя забывать, что это поэзия подлинно русская. Она вызвана к жизни и патриотическими идеями, и любовью к бескрайним долинам и шумящим лесам центральной России. Уж вечер…
облаков померкнули края, Последний луч зари на башнях умирает; Последняя в реке блестящая струя С потухшим небом угасает. Природа в поэзии Жуковского окружена. тайной, его пейзажи призрачны и почти нереальны, словно отражения в воде. Его притягивает «невыразимое», запредельное, «ночная сторона души» л природе и человеке.
Многие лирические стихотворения и балладу «Светлана» Жуковский посвятил Маше Протасовой, которую сильно и безнадежно любил. Она рано ушла из жизни. Вот перед нами знаменитые строки «Воспоминания»: О милых спутниках, которые наш свет Своим сопутствием для нас животворили, Не говори с тоской: их нет, Но с благодарностию: были.
Поэт участвовал в военном походе 1812 года, но свое участие оценивал скромно: В рядах отечественной рати Певец, по слуху знавший бой, Стоял я с лирой боевой И мщенье пел для ратных братии. Между тем созданное им еще во время войны большое стихотворение «Певец во стане русских воинов» пользовалось огромной популярностью у офицеров и скоро распространилось в списках по всей стране. В этом стихотворении прославлялся не царь-победитель, а победительница-Россия, ее солдаты, ее полководцы, ее народ. После «Певца…
» Жуковский был признан первым поэтом России. Польза, принесенная Жуковским отечественной культуре, одной поэзией не ограничивалась. Более полувека продолжалось активнейшее служение Василия Андреевича русской литературе.
Он стал любимым и преданным учеником историка и писателя Н. М. Карамзина, восприняв многие его взгляды и вкусы. На рубеже XVIII и XIX веков русский поэт Жуковский сформулировал свой гуманистический жизненный принцип, которому не изменил никогда: «Каждый день — доброму делу, мысли или чувству». К этому следовало бы добавить и другое известное изречение Жуковского: «Дела поэта — слова его». Как много сделал этот мягкий и добрый человек для русских передовых литераторов: он не раз выручал из беды Пушкина; он был среди тех, кто выкупил из крепостной зависимости Тараса Шевченко; он добился облегчения участи многих декабристов; он выручил из вятской ссылки Герцена; заступился за юного Лермонтова, когда тому грозил царская расправа за стихи «Смерть поэта».
Жуковский не разделял идей декабристов, но эти были люди, которых он хорошо знал и любил. И он продолжал бороться за их спасение — начиная от хлопот о назначении пенсии вдове Рылеева до анонимного печатания стихов ослепшего и погибавшего в Сибири Кюхельбекера. Можно сказать даже больше: не признаваясь в этом никому, Жуковский после 14 декабря постепенно убеждался в справедливости многих декабристских идей, и все постылее становилась для него дворцовая служба, все яснее виделась бесплодная наивность попытки воспитать «идеального государя». Иногда он не выдерживал своей роли «доброго советчика царя» и «безобидного» ходатая за многочисленных друзей, и тогда перед Николаем I появлялся Жуковский решительный и даже разгневанный. Так было в 1832 г., когда запретили передовой журнал И. В. Киреевского «Европеец».
Жуковский предупреждал царя, что между ним и Россией разверзнется «бездна», если он оградит себя забором из шпионов и доносчиков. Без преувеличения можно сказать, что вся жизнь Пушкина от самых юных лет до того последнего часа, все его творческие труды прошли под отеческой опекой Василия Андреевича Жуковского. Подчас Жуковский не сходился с Пушкиным во взглядах, разные были у них темпераменты. Но неизменно Жуковский становился выше собственных амбиций, почтительно склоняясь перед поэтическим гением и великим разумом Пушкина, далеко перешагнувшего тот краткий исторический отрезок времени, в котором довелось ему жить. Жуковский был едва ли не первым, кто понял истинное значение Пушкина.
«Ты создан попасть в боги — вперед», — писал он Пушкину. — «Крылья у души есть!.. Дай свободу этим крыльям и небо твое… Когда подумаю, какое можешь состряпать для себя будущее, то сердце разогреется надеждой за тебя… Быть сверчку (прозвище Пушкина в литературном обществе «Арзамас») орлом и долететь ему до солнца».
Без Пушкина Жуковский прожил 15 лет. И только четыре из них — на царской службе. Он успел еще заступиться за ненавистного царю Лермонтова, и в 1841 г. добился окончательной отставки. Один из современников справедливо подметил: «верный друг всем приятелям, каких у него очень много, он, ходатайствуя о них, может выйти из своего хладнокровия, — для себя он бессилен». Умер Жуковский за границей — в Баден-Бадене.
Прах поэта, но его завещанию, был сразу же перевезен в Россию и похоронен на кладбище Александро-Невской лавры возле могил Карамзина и Крылова. Одно из последних стихотворений Жуковского «Царскосельский лебедь». Это своего рода автоэпитафия, столь обычная у больших поэтов: Лебедь белогрудый, лебедь белокрылый, Как же нелюдимо ты, отшельник хилый, Здесь сидишь на лоне вод уединенных! Спутников давнишних, прежней современных Жизни, переживши, сетуя глубоко, Их ты поминаешь думой одинокой!
Великий критик и литературовед В. Г. Белинский так оценил жизнь и творчество поэта: «Несоизмерим подвиг Жуковского и велико его значение в русской литературе!.. Подвиг, которому награда не просто упоминание в истории отечественной литературы, но вечное славное имя из рода в род».
Категория: Сочинения по творчеству В.А. Жуковского Творчество Василия Андреевича Жуковского. (1783-1852)
Жанровый состав и стилевое своеобразие. Жуковский в истории русского романтизма.
На творчество повлияло сиротство Жуковского, несчастная любовь (Маша Протасова — единокровная племянница, умерла в 21 год), литературное окружение.
Жуковский — учитель Александра II.
Начинает как переводчик. Элегия «Сельское кладбище» (1802) — перевод Томаса Грея. Карамзин восхищен, увидит в нем своего преемника, введет в круг сентименталистов. Муравьев, Дмитриев.
Московский благородный пансион (директор — Тургенев, сыны — Александр (литератор), Николай (декабрист), Андрей — близок Жуковскому на почве любви к немецкой литературе, вертерианцы. Шиллер, Гете). «Сельское кладбище». Грей — английский поэт-священник. Философская элегия: вопрос бытия, жизни и смерти, наказания за грехи. Поэзия на кладбище около церкви. Дидактизм этой поэзии. Жуковский не просто перевел, а пережил элегию. Внес нечто близкое сентиментализму — лиризм одинокого сознания, одинокого путника. Жуковский смягчает философию смерти: усиливает пейзаж, который был лишь намечен у Грея.
Медитативно-пейзажная элегия Жуковского стремится воспринимать природу не в отдельных явлениях, а как универсум, живущий своей внутренней жизнью.
Ценности личности в поэзии Жуковского:
служение поэзии и жизни души (исключалась гражданская тема),
творчество ориентировалось на душу человека, возвышается ценность человеческой жизни, и творчество как выражение ценности человеческой жизни.
Первые стихи — сентименталистская поэтика. В конце 1810-х хочет создать кружок «Арзамас» – Батюшков, Вяземский, Орлов, Пушкин. Основные ценности приобрели чисто литературную форму: жизнь поэта — особая, для них ценен кружок дружеского понимания. И жизнь находит жанр, отвечающий этому мировоззрению.
Жанр Элегии, которую Жуковский наполняет романтическим содержанием, не слезливая, а элегия внутреннего переживания. 1806 «Вечер», элегия — оригинальная. Лирический герой воспринимает природу как явление красоты, божественной красоты. Лирический герой постигает величие творца, открывает божественную тайну. С этим связана природа поэтического слова — нет назывных предложений. Поэтическая лексика исключительно экспрессивна. Любой прием — создание лейтмотива — умение выстроить цепочку словесных образов в стихотворении сверх смысла.
Лейтмотив тишины в «Вечере»: умирает, угасает.
Элегия внутреннего переживания.Парковая элегия.«Славянка», «К моему гению», «Лалла Рук», «Явление поэзии в виде Лалла Рук». Основной герой этих элегий — ЛГ, который заглядывает в себя, который открывает состояние души в особенный момент, в момент вдохновения. Одна из главных заповедей творчества: жизнь и поэзия — одно. Дела поэта — слова его.
Пристальный психологический анализ. Не просто природа, а природа, увиденная человеком, одиноким человеком. Привлекают переходные состояния — вечер. Открывая тайну природы, он задумывается о вечных тайнах бытия. Интерес к миру отдельной личности Жуковский усиливает во много раз.Литературный миф Жуковского: мой гений. У Жуковского образ гения — существо, ведающее состоянием души человека. Оно летит, созерцает жизнь своей души.
Элегии о творчестве. «Невыразимое» (1819) — о сущности поэзии. Монолог лирического героя обращается к читателю: как передать не объективную картину пейзажа, а то, что она рождает в душе.Что такое поэзия? 2 часть отвечает: поэзия выражает чувство, которое рождает восприятие природы в душе. Вдохновение рождается в момент, когда герой видит красоту. Отблеск божественной гармонии мира: это может быть мгновение особой душевной тишины, это может быть созерцание природы, феномен общения с близкой душой.Русская литература еще не знала такого тонкого проникновения во внутренний мир поэта.
Тема смерти. «На смерть Андрея Тургенева», «Мальчик у ручья». Размышления: жизнь человеческая мимолетна и исчезает ли духовный багаж, опыт человека в момент смерти? Жуковский был религиозен и этот вопрос решал положительно. Мысль, что там, за гробом все вернется — все духовные ценности и человек будет счастлив.«На смерть А.Тургенева» «Прости! Не вечно жить! Увидимся опять, Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая» Приятно ожиданье!- С каким веселием я буду умирать!(«Элизиум» предстает не драматически, там живет «добрый гений душ»)
Любовная лирика. Романсы к Мине, «Пловец», «О, милый друг, тебе мой…» – по событиям реального романа, но Жуковский не хотел сказать этого читателю. Самое главное в любовной лирике — родство душ. В этом счастье любви. Родство душ ниспослано свыше, оно ничем не расторжимо. После смерти он встретится с ним там. И никогда больше не расстанется.Романтическая лирика Жуковского открывала внутренний мир человека. Но его мир — экзальтированного характера. С 1808 — баллады.
37 баллад у Жуковского, в основном — переводные (немецкие, античные «Кассандра», «Жалоба Цереры», Гёте «Рыбак», английские В.Скотт «Замок Смальгольм»).
В балладах Жуковский показал мир, где человек встаёт перед лицом судьбы. Как правило, судьба побеждает человека. Рок торжествует — так ощущал свою жизнь и Жуковский.
Явление мистики и тайны интересует Жуковского в балладах.
Жуковский в балладах знакомил нас с рыцарством, которого у нас не было – «Замок Смальгольм» или «Иванов вечер», – знакомил с католическими легендами.
Ассионические баллады — открывает мир европейской культуры. «Эолова арфа».
Античные баллады — вокруг немецкого перевода «Иллиады» («Кассандра»). 1808. «Людмила» – перевод «Леноры» Бюргера. Жуковский убирает приметы 7-летней войны, меняет имя. Смягчил балладу.
«Светлана» – оригинальная баллада. Заменяется главное фантастическое событие — в святочном сне приходит герой-призрак. Живой же жених благополучно возвращается.
Очень контрастна всем другим балладам. Посвящение — Воейковой — свадебный подарок (сестра Маши Протасовой).
Ужасы и игра с фантастикой.
Стихия русского быта, где соединились вера в защиту, спасение человеческой души со старинным укладом жизни. Святочный сон Светланы — основа структуры баллады. Особая роль у того, кто это рассказывает.
Жанры: элегии, баллады, песни, романсы — являли нам романтизм Жуковского как романтизм лирического направления, романтизм, который Жуковский хотел пересадить на русскую почву. Жуковский считал, что романтизм связывает русскую культуру с европейской.
Сборник «Для немногих» (по-немецки)
Сборник «Баллады и повести в стихах», «Трехтомник».
Разнообразие и богатство стихотворных размеров (ямб, хорей, трехстопники). Стопа очень тонко проработана.
После 31 — интерес к крупным произведениям (переводы драм Шиллера – «Вильгельм Телль»). Переводит восточный и индийский эпос.
Исследователи: Веселовский, Янушкевич, Иезуитова.
Канонические черты баллады:
1. Романтическое двоемирие.
Присутствие фантастики.
Миры взаимопроницаемы, хотя есть граница, но нечеткая.
Опознавательные знаки другого мира: зеркало, сон, туман, лес, ночь, свет — то, что может отображать.
Когда Светлана оглянулась — этого делать нельзя, так как миры взаимопроникли.
Текст сочинения:
Никто не имел и не будет иметь слога, равного в могуществе и разнообразии слогу его.
А.С.Пушкин
Жуковский был первым, кто внес в нашу литературу роман?ическое начало, сосредоточился на внутреннем мире человека; он явил читателю русский язык в его истинной певучести, звучности и музыке стиха.
Василий Андреевич Жуковский был образованнейшим человеком, что позволило ему, обладавшему несравненным даром переводчика, сделать доступными для русского читателя многие лучшие образцы немецкой и английской поэзии, что в то время имело особенное значение, так как до него в русской литературе преобладали лишь переводы с французского. Жуковский переводил Шиллера, Байрона и многих других’поэтов. Однако он не ограничивался э?им; его перу принадлежи? перевод Одиссеи эпической поэмы великого поэта Древней Греции Гомера, восточных поэм Надь и Дамаян?и (Индия), Рустем и Зораб (Персия) и других произведений. Таким образом, переводческая деятельность Жуковского сыграла в истории литературы огромную роль. Недаром Пушкин называл его гением перевода.
Жуковский один из первых поэтов-лириков, развивавших не только новые для русской поэзии жанры, но и лексику. Как поэ? Жуковский прославился достаточно рано. Его личность, мироощущение и поэ?ические пристрастия складывались в начале века. Он глубоко усвоил идеи морального самосовершенствования и личной добродетели. Это нашло достойное под?верждение в его лирике:
А вы, наперсники фор?уны ослепленны Напрасно спящих здесь спешите презирать За то, что горбы их не пышны и забвенны, Что лесть им алтарей не мысли? воздвигать.
Молодой Жуковский отдает дань роман?изму, увлекаясь Шиллером, но остается равнодушным к гражданской теме. Очень рано в ?ворчестве поэта проявились его основные чер?ы, ставшие потом доминирующими мистицизм, вера в потусторонний мир, может быть, более совершенный, чем земной. В стихотворении На смерть Андрея Тургенева Жуковский пишет:
Прости! не вечно жить! Увидимся опять; Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая! приятно ожиданье! С каким веселием я буду умирать!
Но наиболее полно талан? поэта выразился в любовной лирике. Жуковский жаждал большого счастья и писал о праве человека на чувство:
Когда руки ?воей столь милыми чертами
Мой взор был поражен – вся сладость прежних дней,
Все незабвенные часы любви ?воей
Воскресли предо мной! О чувств очарованье!
Личная любовная драма глубоко отразилась в его лирике. Вплоть до середины двадцатых годов XIX века в лирике Жуковского господствовала тема неразделенной глубокой и возвышенной любви:
Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье. Как сон пленительный, вся жизнь моя текла, Но я тобой забы?, где счастье, провиденье! Ах! счастием моим любовь ?воя была!
Трагедию своей любви Жуковский понял как неизбежность крушения и гибели лучших надежд в современном мире. Человека всюду подстерегаю? страдания и утраты и его мечты рушатся:
Тобой и для одной тебя
Живу и жизнью наслаждаюсь:
Тобою чувствую себя;
В тебе природе удивляюсь.
И с чем же жребий мой сравнить?
Чего желать в столь сладкой доле?
Любовь мне жизнь ах! Я любить
Еще сто крат желал бы боле.
Поэ? стреми?ся к гармонии и красоте, но нет их, к сожалению, в окружающем мире. Человек не может победить могучие силы, стоящие на его пу?и к счастью:
Прекрасное погибло в пышном цвете… Таков удел прекрасного на свете!
Здесь Жуковский выражает печальную мысль о неотвратимой гибели молодости, красоты, лучезарных надежд на заре дней. Поэ? искренне и глубоко страдает, и у него часто оказывался ум с сердцем не в ладу. Василий Андреевич у?верждал, что:
… Причина всех добрых дел, Источник великого, Нам ?вердость, и мужество, И силу дающая, Надежда отрадная!..
Признавая несовершенство действительности, Жуковский, однако, не разуверился ни в доброте, ни в красоте, ни в человечности. В своих произведениях он, призывая к смирению и у?верждая благо Промысла, сочувствует своим героям, скорби? о разлуке влюбленных, об увядании молодости, о гибели красоты. Пусть не всегда торжествует на земле справедливость, но сердце поэта отдано нежным влюбленным, в образах которых прославляю?ся красота, добро, горячее молодое чувство, верность и нравственная стойкость:
Я в надежде, я в смятенье; Предаю себя волнам; Счастье вижу в отдаленье; Все, что мило, мни?ся там! Ах! в безвестном океане Очу?ился мой челнок; Даль по-прежнему в ?умане; Брег невидим и далек.
Лирика Жуковского подготовила приход в русскую литературу Пушкина, Лермонтова и других великих поэтов. Без его поэ?ических исканий и находок, вероятно, не достигла бы русская поэзия своих высот.
Именно с Жуковского началась новая школа в поэзии: благодаря ему она, словно воспрянув ото сна, совершила стремительный скачок в будущее.
Права на сочинение “В.А.Жуковский и его лирика” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Категории
Английская литература
Итальянская литература
Литературные очерки
Мировая литература
Немецкая литература
Развлечения
Русская литература
Русский фольклор
Собрание сочинений
Французская литература
Экзаменационные эссе
Новости
Мир будущего. Образование. Технологии
Обзор спортивной обуви
Что такое экологическая медицина
Джордж Мередит, видный романист часть II
Джордж Мередит, видный романист часть I
Рёскина и его социально-утопическая программа
Политические взгляды Рёксина и как они отражены в его творчестве часть VI
Политические взгляды Рёксина и как они отражены в его творчестве часть V
Сочинения по теме
Немного о Жуковсковском – художественный анализ. Жуковский Василий Андреевич
Василий Андреевич Жуковский (1783—1852) — известный русский поэт.
Он писал стихи и баллады («Людмила», «Светлана» и др.). Обрабатывал народные предания и Значение Жуковского – художественный анализ. Жуковский Василий Андреевич
Значение Жуковского заключается прежде всего в том, что он внёс новые темы в русскую поэзию. В его творчестве внутренний мир В балладе “Светлана” все это слилось воедино, и в результате
Поэзия и жизнь в балладе “Светлана” В. А. Жуковского
В. А. Жуковский — известный поэт, мастер поэтического слова, тонкий знаток русской Баллады Жуковского – художественный анализ. Жуковский Василий Андреевич
Своеобразный романтизм Жуковского особенно ярко проявился в его балладах, которые он начал писать с 1808 года. За исключением «Светланы» и Поэт-гуманист, создатель патриотического «Певца во стане русских воинов»
Жуковский предстает перед нами в своих переводах и эпических опытах также как поэт, горячо воодушевленный идеалом общечеловеческого братства. Ему были
Рейтинг сочинений
РУЧЕЙ стихотворение
Пастух у Ручейка пел жалобно, в тоске, Свою беду и свой урон невозвратимый: Ягненок у него любимый Недавно утонул в Профессиональные игры. Часть 2
Сюжетно-ролевые игры для детей. Сценарии игр. "С выдумкой идем по жизни" Эта игра выявит самого наблюдательного игрока и позволит им Тест ЕГЭ по химии Обратимые и необратимые химические реакции Химическое равновесие Ответы
Обратимые и необратимые химические реакции. Химическое равновесие. Смещение химического равновесия под действием различных факторов 1. Химическое равновесие в системе 2NO(г) Физические свойства ниобия
Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой. Роль частей речи в художественном произведении
Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье…», в свое
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль…
А. С. Пушкин
1. Введение
Всякий раз, когда приближаешься к Белёву и от шоссе, издали, в широко разметнувшемся пространстве, в голубоватой, как бы клубящейся дымке видишь панораму старинного города на высоком берегу Оки, сердце мгновенно замирает в радостном ожидании: снова предстоит встреча с родиной Жуковского. Снова душа соприкоснется с пейзажами, в глубине которых когда-то возник первоначальный дух его поэзии. Светом Оки неуловимо или почти неуловимо освещены многие строки ранних стихов Василия Жуковского. Порыв мысли, порыв чувства набегающие, ощутимо — чудится — живут в этих местах. Вот место, где стоял двухэтажный белёвский дом поэта, построенный им для своей матери. Дом не сохранился. Но осталась та площадка, где в зарослях Василий Андреевич любил подолгу стоять, глядя на Оку.
Василий Андреевич любил свои места, и вся поэзия его тому подтверждение. Усадьба в Мишенском не сохранилась, на месте флигеля, где родился поэт, стоит обелиск. Но жизнь его была полна драматических коллизий, глубоких переживаний, неустроенности, прерванных чувств, разочаровании…
2. Жизненный и творческий путь Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился 9 февраля (29 января по старому стилю) 1783 года. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи, получившей в крещении имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой. Мальчика усыновил нахлебник Буниных, бедный дворянин Андрей Григорьевич Жуковский.
Афанасий Бунин умер, когда Василию было всего восемь лет. Положение семьи изменилось. Однако Мария Григорьевна (жена его отца Бунина) по-прежнему, если не с большей теплотой, относилась к мальчику. С нежной заботливостью относились к нему и его единокровные сестры, дочери Афанасия Бунина. Трудно до конца представить себе внутренний мир подростка, узнавшего истинную историю своего происхождения. Но, так или иначе, переживания эти глубоко вошли в его сердце.
Его везут в Тулу, и там он живет в доме своей крестной, взрослой дочери Буниных – Варвары Афанасьевны, в замужестве Юшковой. Учится в частном пансионе X. Ф. Роде, а после — в Главном народном училище. Однако и домашнее воспитание у Юшковых сыграло большую роль в формировании гуманитарных способностей Жуковского. Здесь нередко устраивались литературные вечера, разыгрывались на домашней сцене спектакли. В этой-то обстановке, в доме Юшковых, и проявилась с первоначальной определенностью замечательная литературная и художественная одаренность Василия Жуковского, возникла тяга к длительным усилиям творчества, а не только интерес к интеллектуальной игре. Живой впечатлительный мальчик принимает участие во всех интересных начинаниях, много рисует, сочиняет для домашнего театра трагедию «Камилл, или Освобожденный Рим», а так же драму «Павел и Виргиния». У Юшковых же несколько раз он видит и слышит замечательного экономического просветителя и писателя Андрея Тимофеевича Болотова, который произвел на Жуковского столь большое впечатление, что он, размышляя о прошлом, вспоминал Болотова и на закате своей жизни в 1851 году. Подруги детских игр поэта, дочери Юшковы Авдотья и Анна, тоже увлекались литературой, искусством, страстно любили театр.
В 1797 году Мария Григорьевна Бунина везет Жуковского в Москву и при содействии Ивана Петровича Тургенева (доброго знакомого Бунина) устраивает Васеньку в Университетский благородный пансионат. Начинается новый важный период в формировании личности Василия Андреевича. Здесь решающую роль сыграли два фактора: семья Тургеневых, с которой юный поэт весьма сблизился, и характер учебного заведения, в котором он учился.
Молодой Жуковский всюду ищет сочувствие и дружественный отклик, живую ячейку товарищества. Начиная с московского «Дружеского литературного общества», впоследствии затеяв в Петербурге знаменитый «Арзамас», он пронесет «культ дружбы» через всю свою жизнь.
Всегда он страстно желал оставить всякого рода служебные обязанности, освободиться от всего и отдаться музыке творчества, поэзии. Судя по всему, ему по душе был тихий сельский образ жизни, глубокое погружение в литературную работу вблизи природы, постоянный контакт с ней. Даже смолоду, после окончания Университетского пансиона, он прослужил весьма недолго в Соляной конторе и, оставя службу, вернулся в свои родные места — в Белев и Мишенское. Жуковский мечтал прочно обосноваться в Белёве. В 1805 году он построил собственный двухэтажный дом на взгорье, с прекрасным видом из окон второго этажа на Оку и приокские дали. В Москве он бывает наездами. Лишь в 1807 году он переезжает туда, приняв предложение редактировать один из лучших журналов своего времени — карамзинский «Вестник Европы», в котором он опубликовал когда-то «Сельское кладбище».
Редактируя журнал, он выступает в эти годы не только как поэт, но и как интересный, глубоко и определенно мыслящий критик и публицист. В журнале, на титуле которого значилось: «Вестник Европы», издаваемый Василием Жуковским» – были собраны лучшие литературные силы России. Поскучневший, потускневший в руках М.Т. Каченоского, катастрофически терявший подписчиков, «Вестник Европы» с приходом Жуковского возродился. Полон свежих идей и планов, он весьма последовательно проводил их в жизнь.
В период редакторской деятельности и в годы, прилегающие к этому периоду, Василий Андреевич переживает большой творческий подъем, связанный и с его общественно-литературными заботами, и с чувством разделенной любви к Маше Протасовой, и с надеждой на будущее. Он пишет стихи и прозу, многочисленные литературные заметки. Очень много переводит, увлекается русской стариной. В это время он печатает балладу «Людмила» (вольный перевод «Леноры» Бюргера), но тут же затевает ее переработку. После переработки появляется новое произведение «Светлана».
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили.
Жуковский первый, кто создал антологию русской поэзии. К моменту ее выхода Василию Андреевичу было всего двадцать семь лет.
Но тяга к родным местам заставляет его оставить журнал и вернуться в Мишенское. Ему все мерещилось счастье в родных местах, к тому же там жила девушка, которую он любил. И холмы, и рощи там окутывало «минувших дней очарование».
Но Е.А. Протасова решает переехать в принадлежащее ей село Муратово Орловской губернии, и Жуковский следует за ней. Помогает устроить господский дом, по соседству в деревеньке Холх, обзаводится участком земли и строит собственный дом, надеясь на брак с Машей Протасовой. Но ему было отказано. Почти одновременно с этим событием умирает Мария Григорьевна Бунина и его мать Елизавета Дементьева. Чувство одиночества охватывает его. Потрясенный этим он не знает что делать. В это время Россия вступает в войну 1812 года. Жуковский вступает в Московское ополчение и в составе его Первого пехотного полка прибывает к Бородинскому полю. В 1812 году он пишет «Певца во ставе русских воинов».
… Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили радость бытия,
Поля, холмы родные…
«Певец» принес Жуковскому громкую славу, всеобщее признание. Его неоднократно переиздавали (всякий раз с небольшими злободневными изменениями в связи «с ходом военных действий»), читали, заучивали наизусть. «Певец» тогда стал главным поэтическим произведением о войне 1812 года, рожденным в ходе войны, выразившим построение общности многих русских судеб.
Тяжело заболев в действующей армии, пролежав некоторое время в госпитале и получив бессрочный отпуск, знаменитый поэт, штабс-капитан Василий Жуковский, награжденный за участие в Отечественной войне орденом Святой Анны 2-й степени, опять бросается в Муратово к Протасовым, надеясь все-таки, после всех потрясений и несчастий, добиться Машиной руки. Но Екатерина Афанасьевна по-прежнему непреклонна. Взаимные чувства Маши и Василия все более окрашиваются в элегические тона. Убеждения не дают им возможности обвенчаться тайком. Судьба их предрешена. В это же время Саша Протасова выходит замуж за приятеля Жуковского, А. Ф. Воейкова. И вскорости Воейковы и Протасовы переезжают в Дерпт. Не в силах расстаться с Машей, Жуковский следует за ними. Два года проходят в непрестанных поездках Василия Андреевича из Дерпта в Петербург и обратно. Дерптский период сыграл определенную роль в духовном развитии Жуковского. У него появляется много новых друзей, в том числе и художник Е. Рейтерн, будущий тесть. Он сближается с профессорами фон Боком, Фурманом, слушает лекции, в частности по истории и философии средневековья. В 1816 году Жуковского избирают почетным доктором Дерптского университета.
Дерптский период для Жуковского в основном закончился тогда, когда Маша под влиянием родных вышла замуж за тамошнего профессора медицины И. Ф. Мойера. Но и после этой «горькой» для него свадьбы он живет несколько месяцев в Дерпте. Долгие годы не может найти успокоения. В 1820 году он пишет Авдотье Петровне Елагиной (Киреевой): «Я от всех оторванный кусок и живу так, что душа холодеет. Бедная моя поэзия! Был в Дерпте, как во сне. Там тихо, но у всех одна болезнь – разлука! Чем от нее вылечиться» (Журнал «Русская старина» 1883 г.). Для более полного воссоздания истории этой любви можно узнать из «Дневника» Маши Протасовой, который хранится в Пушкинском доме.
На фоне этой болезненной разлуки с любимым человеком развивается петербургская литературно-общественная деятельность Жуковского. При его активном участии возникает полемическое по своей сути литературное общество «Арзамас».
Петербургская жизнь Жуковского начинает обретать новые черты. Литературный авторитет его — в зените. Он не только принят при дворе, но и становится особой, приближенной к царской фамилии, а в конечном итоге воспитателем наследника, будущего Александра Второго. Перед глазами Жуковского пройдет несколько литературных эпох. Он переживет не только Пушкина, но и Лермонтова, уступив им главенствующие места в сознании читающей публики.
В 1818 году он был избран в Российскую Академию наук, а несколькими месяцами раньше стал почетным членом Вольного общества любителей российской словесности. Он был свидетелем не только декабрьского восстания, но и всей многообразной эпохи декабризма, всячески старался облегчить участь декабристов, хотя и не разделял их радикальных взглядов. Сопровождая наследника российского престола в его путешествиях по стране и за рубежом, Василий Андреевич воспитывал в своем ученике «чувства добрые», старался привить вкус к гуманитарным наукам и гуманным чувствам. Трудно переоценить в этом смысле Жуковского-воспитателя: тут играли роль не только его выдающийся поэтический талант и многообразие знания, но и подлинность чистейшей натуры, притягательность «небесной души».
Следишь за его жизнью, и становится невыразимо жаль Жуковского, из-за какого-то постоянного сиротства и одиночества, охватывавшего его душу. Какой надо было обладать внутренней силой натуры, чтобы вынести все это, выстоять. Поистине он был поэтом божьей милостью. В 1823 году в Дерпте умерла во время родов М. А. Мойер (Маша Протасова), через несколько лет в Ливорно, от чахотки, умирает ее сестра А. А. Воейкова, тоже весьма близкий Жуковскому человек. Василий Андреевич находит утешение лишь глубоко уходя в творчество и милосердную деятельность. Легко понять и усиление мистических настроений в его натуре. Душа его начинает тяготиться многочисленными обязанностями.
Казалось, жизненный круг его замкнется на полном одиночестве. Но неожиданно, уже в преклонном возрасте, он согрет чувством неподдельной любви к нему юной девушки, дочери его друга — художника Рейтерна . А 1841 году он женится на Елизавете Рейтерн и двенадцать последних лет жизни проводит в Германии. Жена родила ему двух детей: дочь Александру и сына Павла. В эти годы Василия Андреевича глубоко интересует античность. И из его переводов главным становится «Одиссея» Гомера. В этом переводе мы видим не привычного нам Жуковского. Откуда эти душевные мучения в конце его жизни. Так расходящиеся с обычными представлениями о нем. Все это психология поэта, его «русская совесть».
В конце жизни он мечтал вернуться на родину. А. И. Кошелев в своих «Записках», вышедших в Берлине в 1884 году, рассказывает о встречах с поэтом в Баден-Бадене в 1851 году. Жуковский, пишет Кошелев, хотел вернуться на родину и поселиться вместе с семьей в Москве. Он пристрастно расспрашивал о московской литературной жизни, об умонастроении молодежи. С Москвой были связаны многие лучшие воспоминания юности, тепла и бескорыстия первоначальной дружбы, молодых надежд, первых литературных успехов.
На родину он так не смог вернуться. В конце жизни почти совсем ослеп.
Умер Василий Андреевич Жуковский в Баден-Бадене весной 1852 года. Прах его через некоторое время был перевезен в Петербург и захоронен в Александро-Невской лавре, рядом с могилой Карамзина Н.М.
3. Заключение
Жуковский один из корифеев русского сентиментализма и основоположник романтизма в отечественной поэзии, утвердил в ней прежде всего жанр романтической баллады в сочетании с элегией и дружественным посланием.
Он был романтиком в самом высоком смысле этого слова. Духовные родники всю жизнь питали его творчество. Теплое течение, возникшее в героической и творческой русской поэзии на заре XIX века, наверно можно определить как лиризм Жуковского. Внучатый племянник Василия Андреевича, замечательный русский критик Иван Васильевич Киреевский писал: «Вся поэзия жизни, все сердце души, если можно так сказать, явилось нам в одном существе и обреклось в пленительный образ музы Жуковского». Он же видел в творчестве поэта «идеальность, чистоту и глубокость чувств, веру в прекрасное, в неизменность дружбы, в вечной любви, в достоинство человека…» .
Русская поэзия в самой большой степени обязана Жуковскому появлением в ней раннее не существующих метрических размеров.
Надо сказать, что одним из опорных слов и понятий Жуковского и в прозе и в поэзии было понятие Добродетели. Идея самопожертвования пронизывала все его существование. Он как бы всю жизнь познает себя.
Дополнительные сочинения по данной теме
Ведущий мотив поэзии Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился в 1783 году и умер в 1852 году. Явившись в поэзию на заре прошлого века, Жуковский много сделал для ее развития, стал основоположником истории русского романтизма. Настоящую славу ему принесли романтические баллады, поэмы, сказки. Он был отличным переводчиком, обладал безупречным вкусом, был широко образован, склонен к юмору и веселой сатире.
В душе поэта рождались и зрели сомнения в благости и справедливости общественного устройства. В нем происходила внутренняя
Криптограмма «В. А. Жуковский»
Разгадав ключевые слова и заменив размещённые в криптограмме числа буквами, вы сумеете прочесть прекрасные слова А. Пушкина о великом поэтическом наследии В. Жуковского.
Ключевые слова: 16 1 10 20 19 1 — имя матери поэта до её крещения. 18 16 10 1 4 — персонаж рассказа В. Жуковского “Марьина роща”. 6 1 3 1 4 9 1 — стихотворение для детей, написанное поэтом. 13 4 7 16 16 5 22 —
К. Рылеев и В. Жуковский — два романтика
К. Рылеев и В. Жуковский писали свои романы в стихах.
Благодаря Жуковскому чувство заговорило в русской поэзии легко. Жуковский пробудил скрытые в слове эмоционально-смысловые оттенки. Средства эмоциональной выразительности в поэзии первого русского романтика: лейтмотивность, система курсивов, эмоциональный синтаксис. Рылеев, хотя и “воспитывался” на творчестве Жуковского, все же хотел пробудить у дворянской молодежи гражданские чувства, воспитывать в ней любовь к отчизне и ненависть к деспотии, подвигнуть на активное и созидательное действие, зажечь
В. Жуковский и К. Рылеев — два романтика
В. Жуковский и К. Рылеев писали свои романы в стихах.
Благодаря Жуковскому чувство заговорило в русской поэзии легко. Жуковский пробудил скрытые в слове эмоционально-смысловые оттенки. Средства эмоциональной выразительности в поэзии первого русского романтика: лейтмотивность, система курсивов, эмоциональный синтаксис. Рылеев, хотя и “воспитывался” на творчестве Жуковского, все же хотел пробудить у дворянской молодежи гражданские чувства, воспитывать в ней любовь к отчизне и ненависть к деспотии, подвигнуть на активное и созидательное действие, зажечь
Василий Андреевич Жуковский
Василий Андреевич Жуковский родился 9 февраля 1783 года в селе Мишенское Белевского уезда Тульской губернии. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина. Мать его, Елизавета Дементьевна Турчанинова, жила в усадьбе Мишенское сначала в качестве няньки при детях Буниных, потом домоправительницы (экономки). Родившийся у нее сын по желанию Бунина был усыновлен бедным дворянином Андреем Григорьевичем Жуковским, жившим у Буниных “нахлебником”. Это позволило Жуковскому сохранить звание дворянина и избежать трудной участи
“И счастье я хочу постигнуть…”
Сопоставительный анализ стихотворений-переводов “Листок” В. А. Жуковского и М. Ю. Лермонтова
Изучение любого лирического произведения можно сопроводить ахматовской строкой: “Я пришла к поэту в гости…” Пожалуй, будет позволительно изменение грамматических форм: “пришёл, пришли”, равно как и варьирование первоначального смысла и цели “визита”. Пришли в его эпоху, в его творческую мастерскую. Именно пришли к поэту (а не прибежали с быстротой перелистываемых страниц) “оттого, что всякому хочется возвышенно мыслить и чувствовать вместе
О поэзии В. А. Жуковского
“Его стихов пленительная сладость / Пройдет веков завистливую даль”, – так сказал о Жуковском Пушкин, который считал себя его учеником, высоко ценил мастерство поэта и любил его как человека. Жуковский оставался другом Пушкина всю жизнь, был его заступником перед царем, позднее – тяжело пережил трагическую гибель своего великого собрата по перу.
“Пленительная сладость”, музыкальность стихов Жуковского в разные времена привлекала композиторов. К его поэзии обратился и П. И. Чайковский – дуэт
Василий Андреевич Жуковский родился 29 января 1783 года в селе Мишенском Белевского уезда Тульской губернии. Его отцом был Афанасий Иванович Бунин, а матерью — пленная турчанка Сальха. Ребенок считался незаконнорожденным. В то время ребенок, рожденный вне брака, да еще и от дворовой женщины, не мог стать дворянином. Родные хотели обеспечить будущее ребенка и добыть для него дворянскую грамоту, которая открыла бы путь к образованию и государственной службе. А. И. Бунин, заботясь о судьбе сына, пожелал, чтобы живший в доме бедный дворянин А. Г. Жуковский усыновил его. Однако при усыновлении дворянство не передавалось. Вскоре, в 1791 году, Бунин умер, судьба Жуковского осталась неопределенной. Только в 1795 году родственники Жуковского добились получения грамоты на дворянство. Выданная Жуковскому грамота позволила ему получить образование, сначала в частном пансионе Х. В. Хорде, затем в Тульском народном училище, а в 1797 году — в Московском университетском благородном пансионе. К этому времени относятся первые пробы пера. В 1800 году Жуковский окончил пансион. В 1802 году в журнале Карамзина «Вестник Европы» была напечатана элегия «Сельское кладбище», и к Жуковскому пришла литературная известность.
Содержание
Детство Жуковского.
Годы учения.
Любовь в жизни и поэзии Жуковского.
Балладное творчество Жуковского.
Жуковский гражданин и патриот.
Воспитатель наследника.
жуковский творчество поэзия
Детство Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился 29 января (9 февраля) 1783 года в селе Мишенское Белевского уезда Тульской губернии. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина. Мать его, Елизавета Дементьевна Турчанинова (пленная турчанка Сальха), жила и усадьбе Мишенское сначала в качестве няньки при детях Буниных, потом домоправительницы (экономки). Родившийся у нее сын по желанию Бунина был усыновлен бедным дворянином Андреем Григорьевичем Жуковским, жившим у Буниных «нахлебником». Это позволило Жуковскому сохранить звание дворянина и избежать трудной участи незаконнорожденного ребенка.
Мальчик был принят в дом отца и вскоре сделался всеобщим любимцем. Он рос в окружении старших сестер по отцу и их дочерей. Женская атмосфера дома Буниных отразилась на его характере – мягком, чувствительном и мечтательном. В то же время двусмысленное, неопределенное положение его в этой семье, неестественные отношения с матерью, служанкой отца и сестер, способствовали раннему духовному созреванию.
Годы учения
В 1797 году Жуковский был определен в Благородный пансион при Московском университете. Годы учебы в пансионе (1797-1800) сыграли решающую роль в формировании мировоззрения и эстетических вкусов Жуковского. Опытные и уважаемые наставники этого учебного заведения – директор университета И.П. Тургенев, друг Карамзина, бывший воспитатель Александра I, и настоятель пансиона А.А. Прокопович-Антонский – уделяли большое внимание духовному образованию воспитанников: утверждались идеалы нравственного самоусовершенствования, культивировались личные и гражданские добродетели, поощрялись литературные интересы и склонности к самостоятельному поэтическому творчеству. При пансионе существовало литературное общество, которое выпускало специальный альманах «Литературная заря». Вскоре Жуковский стал активным участником этого общества и автором многочисленных сочинений, в которых он подражал Ломоносову, Державину и Хераскову, а также писал рассуждения на морально-этические темы.
И.П. Тургенев по просьбе Буниных опекал юного воспитанника, ввёл в свое семейство. В его доме часто собирались все выдающиеся писатели во главе с Карамзиным. Отзывчивый на добро Жуковский вскоре нашел себе у Тургеневых вторую семью, сдружился с сыновьями Ивана Петровича – Александром, Николаем (будущим декабристом, автором известного трактата «Опыт теории налогов») и особенно с Андреем, юношей поэтически одаренным, большим знатоком английской и немецкой литературы. Преждевременная смерть Андрея Тургенева в 1803 году была первым тяжелым ударом для Жуковского. Воспоминания об этой дружбе согревали его душу на протяжении всей жизни и отразились во многих лирических стихах.
В декабре 1800 года Жуковский закончил пансион с серебряной медалью и определился на службу в московскую соляную контору. Тогда же, в начале 1801 года, Александр Тургенев вместе с Жуковским, А. Ф. Воейковым, А. Ф. Мерзляковым и другими организовал «Дружеское литературное общество» бывших воспитанников Благородного пансиона, увлекавшихся сентиментализмом и считавших себя последователями Карамзина. Кроме литературных, общество ставило перед собою моральные цели. Жуковский выступал на его заседаниях с речами о дружбе, о страстях, о счастии. Начинающий поэт ведет дневник, в котором анализирует свои душевные состояния, занимаясь разработкой «внутреннего человека». Этому способствует и дружеское общение, а также постоянная переписка, в которой друзья исповедуются друг перед другом в успехах и трудностях личного самоусовершенствования. Дружба питается высокими христианскими идеалами и отличается взаимной доброжелательностью и нравственной требовательностью по отношению к себе и ближнему.
К службе своей Жуковский вскоре охладевает. В 1802 году он уезжает на родину, в Мишенское, чтобы целиком отдать свой деревенский досуг литературе.
Любовь в жизни и поэзии Жуковского
В 1805 году случилось событие, которому было суждено сыграть важную роль в жизни Жуковского и по-своему отразиться на судьбах всей отечественной культуры, на русском понимании духовной природы любви. У старшей сестры Жуковского по отцу, Екатерины Афанасьевны Протасовой, жившей в Белеве, в трех верстах от Мишенского, подрастали две дочери – Маша и Александра. «Были они разные, и по внешности, и по характерам,- писал замечательный биограф Жуковского писатель Б.К. Зайцев.- Старшую, Машу, изображения показывают миловидной и нежной, с не совсем правильным лицом, в мелких локонах, с большими глазами, слегка вздернутым носиком, тонкой шеей, выходящей из романтически-мягкого одеяния,- нечто лилейное. Она тиха и послушна, очень религиозна, очень склонна к малым мира сего – бедным, больным, убогим. Русский скромный цветок, кашка полей российских. Александра другая. Это – жизнь, резвость, легкий полет, гений движения. Собою красивее, веселее и открытей сестры, шаловливей».
Пришло время учить девочек, а средства скромны. Жуковский согласился быть их домашним учителем…
Так начался возвышенный и чистый любовный роман Жуковского и Маши Протасовой, который продолжался до преждевременной смерти его героини в 1822 году. Екатерина Афанасьевна, мать Маши, узнав о ее чувствах к Жуковскому, заявила сурово и решительно, что брак между влюбленными невозможен по причине близкого родства. Ни уговоры, ни подключения к ним друзей, ни сочувственное вмешательство высокопоставленных духовных лиц не могло поколебать решение Екатерины Афанасьевны Протасовой. Всякие надежды на земной брак для скрепления «брака духовного» были у Жуковского и Маши потеряны навсегда.
История этой романтической любви нашла отражение в целом цикле любовных песен и романсов Жуковского. По ним можно проследить все перипетии этого чувства, глубокого и чистого во всех его видоизменениях. В «Песне» 1808 года оно светлое, радостное, исполненное надежд:
Мой друг, хранитель-ангел мой,
О ты, с которой нет сравненья,
Люблю тебя, дышу тобой;
Но где для страсти выраженья?
Во всех природы красотах
Твой образ милый я встречаю;
Прелестных вижу – в их чертах
Одну тебя воображаю.
В этой любви, одухотворенной и чистой, совершенно приглушены всякие чувственные оттенки. На первом плане здесь сродство любящих душ, своеобразная любовная дружба, в которой чувство бесплотно и идеально. Образ любимой девушки столь властно овладевает душою героя, что грезится ему везде: в красотах окружающей природы, в шуме городской жизни. Поэт настолько проникается мыслями и чувствами любимой, что понимает ее без слов: «Молчишь – мне взор понятен твой, для всех других неизъяснимый». И даже самого себя он воспринимает ее глазами:
Тобой и для одно тебя
Живу и жизнью наслаждаюсь;
Тобою чувствую себя;
В тебе природе удивляюсь.
В следующей «Песне» 1811 года, после отказа Екатерины Афанасьевны тональность поэтических чувств решительно изменяется в сторону меланхолии. Сперва звучат жалобы поэта на одиночество и покинутость, но они лишены эгоизма. Поэт жертвенно устраняется, желая любимой счастьями просит лишь о том, чтобы она не забывала его и сохранила к нему дружеские чувства:
О милый друг! теперь с тобою радость!
А я один – и мой печален путь;
Живи, вкушай невинной жизни сладость;
В душе не изменись; достойна счастья будь…
Но не отринь, в толпе пленяемых тобою,
Ты друга прежнего, увядшего душою…
Но горечь роковой разлуки, нарастая, начинает смягчаться исподволь другим, врачующим чувством: невозможная, разбитая здесь, на земле, чистая любовь не умирает и может восторжествовать за гробом:
Туда моя душа уж все перенесла;
Туда всечасно влечёт меня желанье;
Там свидимся опять; там наше воздаянье;
Сей верой сладкою полна в разлуке будь –
Меня, мой друг, не позабудь.
Отголоски этого печального романа звучат во многих произведениях Жуковского: в стихотворении «Пловец» (1812), в «Песне» (1816), в «Воспоминании» (1816), в балладах «Рыцарь Тогенбург», «Эолова арфа», «Эльвина и Эдвин».
Балладное творчество Жуковского
С 1808 по 1833 год Жуковский создает 39 баллад и получает в литературных кругах шутливое прозвище «балладник». В основном это переводы немецких и английских поэтов (Бюргера, Шиллера, Гёте, Уланда, Р. Соути, Вальтера Скотта и др.) со всеми особенностями Жуковского-переводчика, о которых мы уже говорили.
По своему происхождению баллада восходит к устному народному творчеству. И обращение к ней писателей сентименталистов и романтиков связано с пробудившимся у них интересом к национальному характеру, к «местному колориту». А обилие в балладах народных легенд, поверий, фантастических и чудесных происшествий отвечало пристрастию романтиков ко всему иррациональному, неподвластному рассудку и логике. Наконец, в балладах отражалось миросозерцание человека средних веков – христианина, озабоченного религиозно-нравственными проблемами, ощущающего за видимыми предметами и явлениями, характерами и событиями окружающего мира проявление действующих в нем невидимых сил, стоящих над природой и человеком. Это силы добрые и злые, божеские и сатанинские, незримо участвующие в судьбах людей. Такой взгляд на жизнь соответствовал романтическому мироощущению, разрывавшему связь с просветительским рационализмом. Перед Жуковским-переводчиком стояла задача «переложения» балладного мира западноевропейских писателей на русские нравы, разработки русского литературного языка, развития в нем смысловой музыкальности, способности передавать тончайшие явления природного мира и ощущения верующей, иррационально настроенной души человека. Через приобщение к опыту зрелых литератур Западной Европы Жуковский добился на этом пути значительных успехов. Нот как, например, во второй части баллады «Двенадцать спящих дев» изображает Жуковский воздействие благодатных сил, направляющих душу главного героя на стезю добродетели:
И всё… но вдруг смутился он,
И в радостном волненье
Затрепетал… знакомый звон
Раздался в отдаленье.
И долго жалобно звенел
Он в бездне поднебесной;
И кто-то, чудилось, летел,
Незримый, но известный;
И взор, исполненный тоской,
Мелькал сквозь покрывало;
И под воздушной пеленой
Печальное вздыхало…
Но вдруг сильней потрясся лес,
И небо зашумело…
Вадим взглянул – призрак исчез;
А в вышине… звенело.
А в чудесной балладе «Эолова Арфа» влюбленная Минвана, томимая недобрыми предчувствиями, вдруг слышит таинственный знак, передающий ей весть о смерти любимого человека, с которым ее насильно разлучили:
Сидела уныло
Минвана у древа… душой вдалеке…
И тихо все было…
Вдруг… к пламенной что-то коснулось щеке;
И что-то шатнуло
Без ветра листы;
И что-то прильнуло
К струнам, невидимо слетев с высоты…
И вдруг… из молчанья
Поднялся протяжно задумчивый звон;
И тише дыханья
Играющей в листьях прохлады был он.
В ней сердце смутилось:
То друга привет!
Свершилось! свершилось!..
Земля опустела, и милого нет.
Искусство Жуковского в этих стихах достигает художественной изощренности, которая предвосхищает зрелого Фета с его известной эстетической установкой: «Что не выскажешь словами – звуком на душу навей».
Через все баллады Жуковского проходит поединок добра со злом, в котором всегда побеждает добро, а зло наказывается. Жуковский убежден, что таков закон миропорядка, нравственный закон, источник которого находится не в руках слабого человека, а в деснице всемогущего Творца.
Уже в первой балладе «Людмила», созданной по мотивам «Леноры»
Бюргера, Жуковский говорит о необходимости обуздания эгоистических желаний и страстей. Несчастная Людмила гибнет потому, что слишком неумеренно и безоглядно желает быть счастливой. Любовная страсть настолько ее ослепляет, что она бросает вызов Богу, сомневается в милосердии Творца, упрекает его в жестокости. Между тем целью жизни, по убеждению христианина Жуковского, не может быть стремление к счастью. «В жизни много прекрасного, кроме счастья»,- говорил он. Всякое односторонне-страстное, а значит, и эгоистическое желание губит человека. Возмездие является Людмиле в образе мертвого жениха, увлекающего ее в могилу.
Другой вариант той же самой судьбы, более близкий к национальным православно-христианским устоям жизни, дается Жуковским в балладе «Светлана» (1812). Чтобы подчеркнуть русский характер Светланы, поэт окружает ее образ народным колоритом. Действие баллады совершается в крещенский вечер, в поэтическое время святок – игр, гаданий русской деревенской молодежи. Но национальная тема описанием святочных гаданий далеко не исчерпывается. Жуковский открывает русское начало в душе Светланы, которая не склонна обвинять Творца в случившемся с нею несчастье. И потому даже в страшном сне ее, в чем-то повторяющем реальный сюжет «Людмилы», есть глубокое отличие. Жених везет Светлану не на кладбище, а в Божий храм, и в страшную минуту, когда поднимается из гроба мертвец, голубок, символ не покидающего Светлану благодатного духа, защищает ее от гибели.
Оптимистичен финал баллады: вместе с пробуждением Светланы от искусительного сна пробуждается к свету и солнцу сама зимняя природа. Затихают вихри и метели. Ласковое солнце серебрит снежные скатерти лугов и зимнюю дорогу, по которой скачет навстречу Светлане ее живой жених.
Верный своим этическим принципам, поэт предупреждает юную, милую и живую Светлану от порока самоуслаждения:
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в Провидение.
Благ Зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье».
Образ Светланы Жуковского не однажды отзовется в поэзии и прозе русских писателей XIX века. Но главная заслуга поэта включается в том, что к его Светлане восходит образ Татьяны, девушки «русской душою» из романа Пушкина «Евгений Онегин».
Глубокая дружба связывала Жуковского с его учеником, быстро переросшим своего учителя. Нежную заботу проявлял он о Пушкине на протяжении всей короткой жизни поэта: уберегал его от Соловков, помогал освободиться от Михайловской ссылки, стремился предотвратить роковую дуэль, но безуспешно… Жуковский закрыл глаза усопшему Пушкину и оставил драгоценное описание его кончины и в стихах, и в прозе.
Жуковский гражданин и патриот
В начале лета 1812 года войска Наполеона перешли через Неман и
вторглись в русские пределы. 12 августа Жуковский покинул родной край поручиком Московского ополчения. Ночь на 26 августа он провел в засаде на окраине Бородинского поля, в резерве армии Кутузова. Участвовать в самом сражении ему не пришлось: резерв в бой не вводили, но обстрелу он подвергался, были даже и потери.
Доселе тихим лишь полям
Моя играла лира…
Но жребий выпал: к знамёнам!
Прости, и сладость мира,
И отчий край, и круг друзей,
И труд уединённый,
И всё… я там, где стук мечей,
Где ужасы военны.
В штабе Кутузова под Тарутином Жуковский написал большое патриотическое стихотворение «Певец во стане русских воинов», распространившееся в списках и получившее популярность и армии еще до его публикации в конце 1812 года в «Вестнике Европы» и двумя отдельными изданиями в 1813 году. По словам одного из современников, «Певец…» Жуковского «сделал эпоху и русской словесности и в сердцах воинов». П.А. Плетнев писал: «Впечатление, произведенное «Певцом» не только на войско, но на всю Россию, неизобразимо. Это был воинственный восторг, обнявший сердца всех. Каждый стих повторяем был, как заветное слово. Подвиги, изображенные в стихотворении, имена, внесенные в эту летопись бессмертных, сияли чудным светом. Поэт умел изобразить лучшие моменты из славных дел всякого героя и выразить его лучшим словом: нельзя забыть ни того ни другого. Эпоха была беспримерная – и певец явился достойный ее».
Секрет успеха нового произведения Жуковского объясняется не только актуальностью патриотической темы, но и тем, что он раскрыл ее с неожиданной и проникновенной для соотечественников стороны:
Отчизне кубок сей друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки,
Что вашу прелесть заменит?
О родина святая,
Какое сердце не дрожит,
Тебя благословляя?
В понятие Отчизны включаются у Жуковского отцы и матери,отчий дом, жены и невесты, друзья, «и царский трон, и прах царей, и предков прах священный». Само патриотическое чувство безмерно расширяется и углубляется за счет сопряжений интимного и общего, частного и исторического.
В «Певце…» Жуковский широко использует традиции русского классицизма сего высокой гражданственностью и одическим пафосом, с использованием церковно-славянской лексики («там днесь и за могилой», «горе подъял ужасну брань»). Отзвуки классицизма есть и в батальной живописи «Певца…» с ее «стрелами», «щитами», «перунами», с изображением современных генералов в виде греческих и римских героев. Однако одический стиль у Жуковского теряет свойственный классицизму холодноватый рационализм, приобретает эмоциональное, личностное звучание, потому что Жуковский искусно сплавляет его со стилем элегическим. В свою очередь, и темы интимные, частные, связанные с поэзией дружбы, любви, семейного очага, братаясь с «высоким штилем», свободно и легко поднимаются в ранг патриотический. Патриотизм в «Певце…» Жуковского становится и личной и гражданской темой одновременно. В этом и заключается секрет необыкновенной популярности произведения Жуковского, открывавшего новый период в развитии русской гражданской лирики, совершающего открытие, которым воспользуются поэты-декабристы, Пушкин в своей вольнолюбивой лирике, Некрасов и поэты его школы в 60-70-х годах XIX века. Вообще единство гражданской и личной тематики превратится в характерную особенность русской поэзии XIX-XX веков.
Вслед за «Певцом…», после сражения под Красным, Жуковский пишет послание «Вождю победителей», в котором славит Кутузова, сломившего гордыню тщеславного Наполеона. Послание, написанное по горячим следам битвы, печатается впервые в походной типографии при штабе Кутузова. Вскоре, в конце декабря, Жуковский тяжело заболевает горячкой и после лечения в госпитале в январе 1813 года покидает действующую армию.
Слава «Певца…», не без участия друзей, докатилась до Зимнего дворца. Давний покровитель Жуковского поэт-карамзинист И.И. Дмитриев поднес его стихи вдовствующей императрице Марии Федоровне. С 1815 года Жуковский приглашается на должность ее чтеца. Не слишком еще обремененный придворной службой, он становится в эти годы душою вновь образовавшегося литературного общества «Арзамас», пишет шутливые и сатирические стихи, обличающие «шишковистов».
Воспитатель наследника
С 1817 года начался крутой поворот и жизни Жуковского, заставивший его на долгое время отложить занятие поэтическим творчеством во имя другой, не менее, а, может быть, даже более значимой в его глазах исторической миссии. В 1817 году он становится учителем русского языка великой княгини (впоследствии императрицы) Александры Федоровны. А в 1826 году ему предлагают должность наставника-воспитателя великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II). Близость Жуковского ко двору вызывала иронические и даже язвительные улыбки у многих петербургских либералов того времени. Декабристу А.А. Бестужеву, по преданию, приписывается злая эпиграмма:
Из савана оделся он в ливрею,
На ленту променял свой миртовый венец,
Не подражая больше Грею,
С указкой втерся во дворец…
Но Жуковский смотрел на порученное ему дело иначе: «Моя настоящая должность,- писал он,- берет все мое время. В голове одна мысль, в душе одно желание… Какая забота и ответственность! Занятие, питательное для души! Цель для целой отдельной жизни!.. Прощай навсегда поэзия с рифмами! Поэзия другого рода со мною. Ей должна быть посвящена остальная жизнь».
Жуковский сам подбирает педагогов, разрабатывает план воспитания наследника, рассчитанный на 12 лет. В основу положены гуманитарные науки, особое внимание уделено изучению истории, которую Жуковский называет лучшей школой для будущего монарха. Но главной задачей Жуковский считает «образование для добродетели» – развитие в питомце высокого нравственного чувства. О духе и направлении такого воспитания свидетельствуют стихи Жуковского, сочиненные им по случаю рождения своего будущего ученика в 1818 году:
Да встретит он обильный честью век!
Да славного участник славный будет!
Да на чреде высокой не забудет
С указкой втерся во дворец…
Жуковский с честью выполнил свою историческую миссию: и Александре II он воспитал творца «великих реформ» 1860-х годов и освободителя крестьян от крепостной зависимости.
В 1841 году Жуковский завершил своё дело и, щедро вознаграждённый, вышел в отставку. Последнее десятилетие жизни он провёл за границей, где весной 1841 года женился на дочери старого друга, немецкого художника Е. Рейтерна. В эти годы он занят в основном переводами эпоса европейских и восточных народов, среди которых главное место занимает непревзойдённый до сих пор перевод «Одиссеи» Гомера.
Последним стихотворением Жуковского стал «Царскосельский лебедь» (1861), передающий трагические мысли поэта, пережившего своих друзей и оставшегося одиноким в новую историческую эпоху:
Лебедь благородный дней Екатерины
Пел, прощаясь с жизнью, гимн своей лебединый!
А когда допел он – на небо взглянувши
И крылами сильно дряхлыми взмахнувши –
К небу, как во время оное бывало,
Он с земли рванулся… и его не стало…
Жуковский скончался 12 (24) апреля 1852 года в Баден – Бадене.
Согласно завещанию, тело поэта доставили в Россию и предали земле на кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
А. С. Пушкин
Василию Андреевичу Жуковскому по праву принадлежит первое место в допушкинский период развития русской литературы. Среди современников-поэтов он выделился силой и красотой своего художественного дарования, новаторскими начинаниями, масштабом творчества и литературной авторитетностью. На заре XIX века Жуковский покорил читающую Россию “пленительной сладостью” стихов, которую так ценил А. С. Пушкин, открыл ей неведомый ранее мир чувств, настроений и признаний.
Задумчивая и нежная лирическая речь полилась, словно музыкальная мелодия, завораживая своими ритмами, звуками, светлой и тонкой грустью, исходящей из самых глубин человеческой души. Он был поэтом “для немногих”, для тех, кто способен был оценить парение его мыслей и насладиться красотой поэтических строк. Он говорил о тайных узах, скрепляющих землю с небом, людей друг с другом, о своих страданиях, о превратностях судьбы. В его балладах обитали фантастические существа, черти и ведьмы, призраки, которые угрожали людям и вмешивались в их жизнь. Все это выглядело необычно по сравнению с предшествующей поэзией.
Обобщая свои размышления об искусстве, Жуковский создал романтическую теорию. Он был убежден, что цель искусства — творчество. Корыстные и тщеславные побуждения не должны руководить писателем. Поэзия должна пробуждать в душе сладостное ощущение красоты. А красота в его понимании — это идеальная истина, которая воспроизводит мир чувств и души человеческой. Главную ценность наследия романтизма составляет идея единства истины, добра и красоты.
Элегиям и элегическим стихотворениям — принадлежит ведущее место в его творчестве по содержательной наполненности, глубине самовыражения и влиянию этого жанра на другие.
Элегии Жуковского — большие лирические произведения, центром которых оказывается элегическая личность.. В его прославленных элегиях “Сельское кладбище”, “Вечер”, в стихотворении элегического тона “Певец” в центре — образ юноши, который “Едва расцвел — и жизнь уж разлюбил” (“Певец”), потому что юное существо оказалось не принятым жизнью: “Здесь пепел безвременно сокрыли…” (“Сельское кладбище”); “Придет сюда Альпин в час вечера мечтать над тихой юноши могилой!” (“Вечер”); “И рано встретил он конец, заснул желанным сном могилы…” (“Певец”). Особенность, свойственная романтической поэзии Жуковского, заключается в том, что он разрушил грани между жизнью и смертью своего героя, его бытием и небытием. Юноша-поэт вначале передает впечатления, вызванные сельским кладбищем, а затем как бы видит себя умершим. Герой живет и не живет одновременно. Его внимание привлекли не прославленные герои отечества, а простые сельские жители (“Сельское кладбище”). Их судьбы учат его всегда следовать голосу совести и чести, не раболепствовать перед сильными мира сего, не быть жестоким и равнодушным к тем, кто страдает, ценить в жизни отзывчивость, способность сострадать, готовность прийти на помощь нуждающемуся в ней.
Главный интерес Жуковского как романтика вызывают особые переживания, эмоциональные и интеллектуальные: воспоминания, мечты, надежды, сны, а также самое невыразимое, но существующее в душе — мир предчувствий. Ему знакомы все тончайшие оттенки ощущений и эмоций, его чуткое ухо улавливает едва слышные звуки, а глаз подмечает все до мелочей: последний луч зари, блестящую струю в реке, трепет ивы, колыхание тростника, зыбкость лунного блеска. Чувство природы в элегиях Жуковского особенно проникновенно, богато оттенками и философски содержательно. Он различает утреннее и весеннее (радостное, светлое очарование природой, которое испытывает человек), вечернее (подлинно элегическое) и многие другие чувства. Особенного мастерства он достиг в поэтическом изображении вечера (“Вечер”, “Славянка”), когда природа погружается в “задумчивость”, в “таинственное молчание”, в “дремоту”, а человек, слившись с ней, с умиротворенным сердцем погружается в себя. Вечернее затишье позволяет чувствительной душе постигать не замеченное за дневными заботами.
Человеческие переживания, которые ввел Жуковский в мир поэзии, полны предчувствий, безотчетного “стремления к бесконечному”, по словам В. Г. Белинского, который особенно ценил это, так как “без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса”.
Элегическое творчество Жуковского создало особый эстетический мир. Его главный отличительный признак — меланхолия, которая состоит из оттенков противоположной эмоциональной тональности и в которой нет ни завершенности, ни определенности. “Меланхолия — это ни горесть, ни радость, а оттенок веселья на сердце печального, оттенок уныния на душе счастливца. Это чувство Жуковский связывал с античностью. “Все сокровища были на земле, все заключалось в земных радостях и все с ними исчезло”, — так воспроизводил Жуковский сознание человека античного времени. Меланхолия, рожденная таким сознанием, — грустное чувство, вызванное пониманием изменчивости жизни, неверности житейских благ, “предчувствием утраты невозвратимой и неизбежной “.
Но эстетический мир Жуковского богат и другими эстетическими переживаниями. В элегиях — чувство красоты, ведь в воспроизведении ее поэт видел цель искусства. Жуковский различал два типа красоты: “блестящую красоту” солнечного яркого дня, пышного заката — внешнюю красоту — и красоту внутреннюю, без блеска и роскоши красок, но еще более проникновенную. Поэзия его полна романтическим переживанием красоты. Прекрасному он подбирает синонимы: “очарование”, “обаяние”, “обворожение”, “невыразимое”, “минувших дней очарованье”, “прошли вы, дни очарованья”, “очарованный поток”, “очарованная тишина”.
Романтическое мироощущение поэта и выражается в его элегиях, в этом очаровании. Состоянием очарования, которое вызывают и природа, и собственные воспоминания, мечты, безотчетные стремления, элегическая личность отделена от повседневности. Белинский ценил элегический настрой поэзии Жуковского, чувство неудовлетворенности, порыв к неведомому, лучшему. В юношеской меланхолической тоске критик видел залог прогресса.
Жуковский воспринял мир, тесно слив его с личным душевным опытом, раздвинув границы словесного искусства, совершив переворот огромного масштаба и значения, определивший последующее направление русской литературы. В. Г. Белинский, подводя итог творчеству поэта, говорил: “Незрим подвиг Жуковского и велико значение его в русской литературе! Его романтическая муза была для дикой степи русской поэзии элевзинскою божнею Цецерою: она дала русской поэзии душу и сердце… Это еще не пушкинские стихи; но после них уже надо было ожидать не других каких-нибудь, а пушкинских…”
(1783-1852)
С именем В.А. Жуковского связана целая эпоха в истории русской литературы. Знаменитый поэт-романтик, выдающийся переводчик, познакомивший русскую публику с произведениями Гёте, Шиллера, Уланда, Вальтера Скотта, Гомера, оказал большое влияние на формирование таланта многих русских поэтов первой половины XIX в., в том числе и А.С. Пушкина.
В.А. Жуковский был незаконнорожденным сыном знатного и богатого русского барина А.И. Бунина. Мать Жуковского, Сальха, была турчанкой, привезенной Бунину в качестве «подарка» с турецкой войны одним из солдат. Фамилию и отчество будущий поэт получил от бедного помещика Андрея Жуковского, жившего в доме Бунина. Хотя Жуковского приняли в доме отца, окружили вниманием, дали хорошее воспитание и образование (он учился в университетском Благородном пансионе в Москве), чувство одиночества не покидало его. Сам он признавался: «Не имея своего семейства, в котором я бы что-нибудь значил, я видел вокруг себя людей мне коротко знакомых, потому что я был перед ними взращен, но не видел родных, мне принадлежащих по праву; я привык отделять себя ото всех, потому что никто не принимал во мне особливого участия, и потому, что всякое участие казалось мне милостию. Я не был оставлен, брошен, имел угол, но не был любим никем». Эти чувства и рождали поэзию Жуковского, печальную и трогательную.
Первые литературные произведения Жуковского были написаны еще в Благородном пансионе при Московском университете. Это учебное заведение, выпустившее в свет таких известных русских л итераторов, как В.А. Жуковский, А.С. Грибоедов, М.Ю.Лермонтов и др., было основано 1779 г. по инициативе поэта Хераскова, куратора Московского университета. В пансионе преподавались различные предметы (36 дисциплин), начиная с математики и военных наук и кончая законом Божьим и мифологией. Большое внимание уделялось гуманитарным дисциплинам — изучению литературы, истории, языков, причем сами ученики выбирали группу необходимых им предметов. Жуковский отдал предпочтение «словесному отделению» пансиона, и вскоре после поступления был признан первым учеником. В помещениях пансиона проводились заседания Общества любителей российской словесности, это дало возможность юным ученикам Благородного пансиона знакомиться с крупнейшими писателями того времени, в частности с И.И. Дмитриевым, Н.М. Карамзиным и др. Именно в стенах пансиона появились первые стихотворения Жуковского — ода «Благоденствие России» (1797), восхваляющая правление императора Павла I, стихотворения «Добродетель» (1798), «Мир» (1800) и др. По окончании пансиона Жуковский в отличие от многих своих друзей по учебе, опекаемых родными, был вынужден приступить к службе. Он писал: «Я вошел в главную дурацкую Соляную контору городским секретарем в 1800 году, вышел из нее титулярным советником в 1802». Несмотря на всю непоэтичность службы, Жуковский не был обременен обязанностями, имел много свободного времени для творчества, был «окружен Греем, Томсо-ном, Шекспиром, Попе и Руссо!». Большое влияние в это время на поэта оказывает «Дружеское литературное общество», в котором он принимал активное участие.
ЖАНРЫ, ТЕМЫ ТВОРЧЕСТВА И СТИЛЕВЫЕ ПОИСКИ ЖУКОВСКОГО
В 1802 г. появляется стихотворение, принесшее Жуковскому известность, — элегия «Сельское кладбище». Элегия Жуковского явилась переложением стихотворения английского поэта-сентименталиста Томаса Грея, но сам Жуковский так определял характер художественного поэтического перевода: «Переводчик в прозе раб; переводчик в стихах — соперник». Элегию Жуковского открывает картина вечера, навевающая меланхолические чувства:
Уже бледнеет день, скрываясь за горою, Шумящие стада толпятся над рекой, Усталый селянин медлительной стопою Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой.
Картины вечера на сельском кладбище пробуждают и мысли о суетности жизни, неизбежной смерти, о природном равенстве людей:
На всех ярится смерть — царя, любимца славы, Всех ищет грозная… и некогда найдет…
Черты нового поэтического стиля, лирическая многозначность эпитета, яркие метафоры соседствуют с архаическими, изобилующими старославянизмами, полными дидактизма фрагментами. Для примера можно сравнить два фрагмента текста:
В туманном сумраке окрестность исчезает… Повсюду тишина, повсюду мертвый сон; Лишь изредка жужжа, вечерний жук мелькает,
Лишь слышится вдали рогов унылый звон и:
Вотще над мертвыми, истлевшими костями Трофеи зиждутся, надгробия блестят, Вотще глас почестей гремит перед гробами — Угасший пепел наш они не воспалят.
Однако после появления стихотворения «Сельское кладбище», принесшего молодому поэту известность и даже славу, Жуковский на долгое время замолкает. 1803—1807 гг. поэт проводит в «белевском уединении», в селе Мишенское, посвящая время самосовершенствованию. В это время начинает формироваться мировоззрение поэта, основанное на глубокой вере в нравственную и духовную силу человека. В письме к другу Андрею Тургеневу он пишет: «Надобно сделаться человеком, надобно прожить недаром, с пользою, как можно лучше… Эта мысль меня оживляет, брат! Я ныне гораздо сильнее чувствую, что я не должен пресмыкаться в этой жизни, что я должен возвыситься, образовать свою душу и сделать все, что могу для других… Наше счастье в нас самих!..» В 1805 г. Жуковский встречает свою единственную любовь — М.Н. Протасову. Маша Протасова была его племянницей, и счастья это чувство не могло принести. На пути у влюбленных было множество преград: несогласие матери Маши, бедность Жуковского, их родственная связь. Именно чувством безнадежной любви к этой девушке озарены такие произведения, как «Мой друг, хранитель-ангел мой», «Весеннее чувство», «Кольцо души-девицы», «Эолова арфа», «Алина и Альсим» и др.
В 1808 г. для поэта кончается период затворничества, он становится редактором журнала «Вестник Европы», который в свое время издавал Карамзин. В это время появляется ряд его новых произведений, среди которых следует отметить первую балладу «Людмила».
Война 1812 г. явилась поворотным моментом для всей русской истории, роковым образом сказалась на судьбах русских людей. В этом году Жуковский вступает в Московское ополчение, во время военных событий он служил у генерала И. Скобелева, писал приказы по войскам, реляции. Накануне Тарутинского сражения появляется одно из лучших стихотворений, посвященных военным событиям, — «Певец во стане русских воинов»:
Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
Поля, холмы родные,
Родного неба милый свет,
Знакомые потоки,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки, —
Что вашу прелесть заменит?
О, родина святая,
Какое сердце не дрожит
Тебя благословляя.
Это стихотворение обратило на себя внимание царской фамилии и в дальнейшем открыло путь Жуковскому к царскому двору.
Первые послевоенные годы были полны литературными событиями: Жуковский становится членом литературного общества «Арзамас», в эти годы он становится одним из самых популярных поэтов России, пишет свои лучшие стихотворения «Минувших дней очарованье», « Теон и Эсхин», «Там небеса и воды ясны» и др.
Большую известность Жуковскому принесли элегии. Элегию можно определить как «песнь грустного содержания» (В.Г Белинский). Этот жанр существовал в русской литературе и в XVI11 в., но только в эпоху романтизма он приобрел особую популярность, стал «формой времени». Никакой другой жанр не отражал так полно настроения и мысли романтической эпохи. Элегия XVIII в. была стихотворением «на случай», так как пессимистическое настроение, грусть, заложенные в элегии, не были характерны для той эпохи. Если в жизни происходило нечто печальное, то это скорее воспринималось как «случай», а не как закономерность. В XIX в. элегия стала выражать именно трагическую закономерность жизни. Практически все стихотворения Жуковского проникнуты элегическим духом, но наиболее известными элегиями поэта являются «Сельское кладбище», «Вечер», «Море».
Внимание Жуковского как поэта-романтика приковано к внутреннему миру, богатству чувств лирического героя. Изображение мира чувств, мира сердца становятся целью его поэзии. «Я бы каждое прекрасное чувство назвал Богом», — говорит поэт. Но в многообразии человеческих переживаний Жуковскому более созвучны интонации скорбные. Его лирика печальна, грустна, и в то же время человечна. Темы неизбежности крушения надежд, гибели как закономерности жизни звучат во многих стихах поэта:
Прекрасное погибло в пышном цвете, Таков удел Прекрасного на свете.
«На кончину ее величества королевы Виртембергской»\ или:
Кто слез на хлеб свой не ронял, Кто близ одра, как близ могилы, В ночи бессонной не рыдал, — Тот вас не знает, вышни силы!
«Кто слез на хлеб свой не ронял»
Подобные настроения преобладают в стихотворениях «Сельское кладбище», «Вечер», «Отымает наши радости» и др. Печаль — это не случайное, временное чувство, а выражение сути жизни, ее философии. Любовь, Радость, Красота, Счастье лишь мимолетные гости в этом мире:
Ах! Не с нами обитает Гений чистой красоты; Лишь порой он навещает Нас с небесной высоты. «Лалла Рук»
Счастье в земном мире невозможно, но за гранью земного бытия человек может вновь обрести гармонию:
Сей гроб — затворенная к счастию дверь; Отворится… жду и надеюсь! За ним ожидает сопутник меня, На миг мне явившийся в жизни. «Теон и Эсхин»
Идеал не может быть воплощен в земной жизни, он лишь изредка посещает людей, но память об этом мгновении не позволяет человеку пасть духом. Вот почему скорбь Жуковского светлая, исполненная добра и надежды. Герой стихотворения «Теон и Эсхин» знает свою трагическую участь, но произносит: «При мысли великой, что я Человек, всегда возвышаюсь душою».
Таким образом, мы можем назвать Жуковского одним из первых в русской литературе поэтов-романтиков. Он первым обратился в поэзии к изображению внутреннего мира человека. Жизнь души стала объектом его поэзии; он видел трагизм мира, в котором не может осуществиться счастье человека, не может воплотиться идеал, поэтому главным эмоциональным состоянием стихотворений Жуковского является скорбь.
В своих лирических произведениях Жуковский изображает не картины внешнего мира, а те чувства, которые возникают в душе человека при соприкосновении с этим миром. Подобное содержание было новым в поэзии, а новому содержанию требовалась новая форма, т.е. новая стилистическая манера. Если в поэзии XVIII в. слово, как правило, имело свое предметное значение, то в поэзии Жуковского оно утрачивает свою семантическую конкретность, приобретает множество смыслов, оттенков, у каждого читателя возникает своя цепь ассоциаций, образов. Например, ПР. Державин писал: «…как летом сладкий лимонад». Эпитет «сладкий» имеет конкретный смысл, ощущение вкуса. Жуковский же создает этим эпитетом совершенно иное ощущение: «как сладко в тишине у брега струй плесканье», «Легкий, легкий ветерок, // Что так сладко, тихо веешь?». Известный исследователь-литературовед Г.А. Гуковский отмечал «поразительную беспредметность» поэзии Жуковского, в которой «нет ни вещей, ни природы, ни обстоятельств жизни, ни указаний на человеческие отношения, ничего объективного, а есть только душа, мечта, “чистая эмоция”».
Слово в поэзии Жуковского наполняется эмоциональным содержанием. Например, «вечер» — это не просто время суток, а состояние души человека, состояние природы; луч — не понятие оптики, а озарение, вдохновение, проникновение божественного мира в земную жизнь. Не случайно в стихотворении «Я Музу юную, бывало…» говорится о «животворящем луче». Жуковский искал новые оттенки в значении слов и в этих поисках даже нарушал устоявшиеся грамматические и синтаксические нормы. «О милый гость, святое Прежде», — пишет Жуковский, в данном случае наречие «прежде» выступает в роли существительного. Либо: «С ее лица приветное слетело, В ее глазах узнанья не найдешь». С точки зрения грамматики, употребление в данном контексте слов «приветное», «узнанья» ошибочно, но, с точки зрения поэта, это — особые, новые образы.
Другим жанром, господствовавшим в творчестве Жуковского, была баллада (от фр. ballade (ballette) — « плясовая песнь») — это повествовательное стихотворение с драматическим развитием сюжета. Для баллады характерны перерывы в повествовании, т.е. концентрация внимания преимущественно на кульминационных моментах действия, использование фантастических мотивов, использование диалога, недосказанность определенных моментов повествования, разнообразные формы повторов.
В русской литературе баллады появились еще в XVIII в., их писал, например, Н.М. Карамзин. Но особую популярность этот жанр обрел благодаря Жуковскому. При создании своих баллад Жуковский опирался на западноевропейские образцы. Баллады «Лесной царь», «Рыбак» написаны по мотивам произведений Гёте, «Кубок», «Рыцарь Тогенбург» — Шиллера, «Замок Смальгольм» — Вальтера Скотта, «Суд божий над епископом» — Саути и т.д. Однако Жуковский заимствовал лишь сюжеты баллад, система же созданных им художественных образов, стиль абсолютно самобытны. Баллады Жуковского разнообразны по тематике — в одних изображена русская национальная жизнь («Людмила», «Светлана»), в других воссоздана Античность — («Ахилл», «Ивиковы журавли», «Жалобы Цереры»), третьи воскрешают Средневековье («Эолова арфа», «Кубок», «Замок Смальгольм», «Суд божий над епископом»). Если в лирике Жуковского мы встречаем героев страдающих, унылых, то герои баллад — люди сильные, страстные, деятельные. В балладах Жуковский создает особый мир сильных чувств, необычных страстей, незаурядных событий, которые не подчиняются логическому, рассудочному объяснению. Так, например, в поведении Людмилы из одноименной баллады нет ничего общего с рациональной логикой поведения, героиня не подчиняется голосу рассудка, а действует по велению сердца. Встретив жениха-мертвеца, она не ведает страха:
Что до мертвых? Что до гроба? Мертвым дом — земли утроба.
С середины 1820-х гг. для Жуковского начинается новый период жизни. В 1823 г. умирает Маша Протасова, а вместе с ней постепенно угасает и лирическая поэзия Жуковского. Поэт писал: «Теперь знаю, что такое смерть, но бессмертие стало понятней. Жизнь — не для счастья: в этой мысли заключается великое утешение». С этого момента жизнь поэта наполняется иным смыслом, он становится наставником царевича Александра Николаевича, будущего императора Александра II. Но и в это время Жуковский не оставляет занятий литературой. Он пишет стихотворные сказки «Спящая царевна», «Сказка о царе Берендее», «Сказка об Иване Царевиче и Сером волке».
Одним из значительных литературных трудов последнего периода жизни поэта был перевод «Одиссеи» Гомера, выполненный в 1842— 1850-х гг. в Германии. Для многих русских поэтов греческая античная литература начиналась именно с Гомера. Л. Толстой, определяя свое отношение к произведениям Гомера, дает такое сравнение: это «вода из ключа, ломящего зубы, с блеском и солнцем и даже с соринками, от которых она еще чище и свежее». Чистота, естественность, иногда грубоватая простота произведений Гомера особенно ценились русскими поэтами. Попытки перевести произведения Гомера на русский язык предпринимались неоднократно. В конце XVI11 в. появляется первый полный перевод Ермила Кострова, в конце 20-х гг. XIX в. были сделаны попытки А.С. Шишковым, А.Ф. Мерзляковым, И.И. Мартыновым. Однако настоящим событием для русской литературы стали перевод «Илиады», выполненный Н.И. Гнедичем и перевод «Одиссеи» — В.А. Жуковским.
Жуковский принялся за перевод «Одиссеи» потому, что история героя древности, жизнь «давно минувшего во всей ее детской беззаботности и простодушии», была удивительно притягательна для поэта. Вторая часть поэмы с ее семейными картинами, описанием патриархальных отношений слуг и хозяев, с радостью от возвращения домой героя была особенно любима Жуковским.
Переводить Гомера было всегда трудно. Не только потому, что эпические поэмы весьма велики по объему, но и из-за того, что образ мысли, манера изложения древнего поэта-сказителя весьма отличаются от привычной нам литературы. Это неоднократно подчеркивал Жуковский: «Во всяком другом поэте, не первобытном, а уже поэте-художнике, встречаешь с естественным его вдохновением и работу искусства. В Гомере этого искусства нет/…/ Переводя Гомера, и в особенности Одиссею, не далеко уйдешь, если займешься фактурою каждого стиха отдельно, ибо у него, то есть у Гомера, нет отдельно-разительных стихов… И в выборе слов надлежит наблюдать особенного рода осторожность: часто самое поэтическое, живописное, заносчивое слово потому именно и не годится для Гомера». Жуковский заостряет внимание на том, что два наших мира — античный и современный, две литературы, слишком непохожи. С одной стороны, простота и наивность, естественность «первобытного» мира, с другой — сложность, изощренность, искусственность мира современного.
Эту мысль подхватил Гоголь и отметил, что перевод произведения Гомера может оказать неоценимую услугу человеку XIX в. Он писал: «В «Одиссеи» услышит сильный упрек себе наш девятнадцатый век, и упрекам не будет конца… Многое из времен патриархальных, с которыми есть такое сродство в русской природе, разнесется невидимо полипу русской земли».
Другая сложность перевода Гомера на русский язык заключалась и в самом языке. Жуковский восхищался «живым эллинским простодушием», но в то же время его он сознательно усложняет, украшает гомеровский текст. О тоске Одиссея по родине у Гомера сказано крайне скупо, почти строго: «Она нашла его сидящим на берегу, и глаза его не высыхали от слез, а сладостная жизнь утекала у (него) тоскующего по возвращении: ведь нимфа никогда не нравилась ему…» В переводе это оказывается значительно расцвеченным:
Он одиноко сидел на утесистом бреге, и очи Были в слезах, утекала медлительно капля за каплей Жизнь для него в непрестанной тоске по отчизне, И, хладный сердцем к богине…
«Добавление «одиноко», «медлительно капля за каплей», усиление оригинала от «тоскующий по возвращении» до «в непрестанной тоске по отчизне», от «не нравилась нимфа» до «хладный сердцем к богине» сразу сообщают тексту отношение, вызванное отображаемой ситуацией у самого переводчика, обнаруживая в нем поэта, о котором чаще всего говорят, что он смотрел на мир “сквозь призму сердца”, — пишет исследователь О.М. Савельева1.
Наполняя текст лирическими образами, Жуковский вводит «высокую» лексику (брег, очи, хладный сердцем), усложняет перевод метафорами («говор волн» вместо «шум моря»), использует перифразы («сладкоцелительный сон он вкусил безмятежно» вместо «он спал»), составные эпитеты («волнообъятый», «длинноогромный», «пустынно-соленый», «медленноходный», «звонко-пространный») — все это придает его произведению торжественную эпическую интонацию.
Вместе с тем поэт пытался приблизить Гомера к современному русскому читателю. Он наполняет текст произведения реалиями русского патриархального уклада (князь, тризна), вводит в античный мир русские обычаи (садиться по чину), детали русского быта (дворня, кравчий, спальники царя Менелая), использует лексику православного характера (пастырь, риза, святотатство, смирение, престол, государь, царица).
Перевод «Одиссеи» был сделан В.А.Жуковским уж на закате творчества, и он считал этот труд «своим лучшим, главным поэтическим произведением».
Следующая >
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль.
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
А. С. Пушкин
Василию Андреевичу Жуковскому по праву принадлежит первое место в допушкинский период развития русской литературы. Среди современников-поэтов он выделился силой и красотой своего художественного дарования, новаторскими начинаниями, масштабом творчества и литературной авторитетностью. На заре XIX века Жуковский покорил читающую Россию «пленительной сладостью» стихов, которую так ценил А. С. Пушкин, открыл ей неведомый ранее мир чувств, настроений и признаний.
Задумчивая и нежная лирическая речь полилась, словно музыкальная мелодия, завораживая своими ритмами, звуками, светлой и тонкой грустью, исходящей из самых глубин человеческой души. Он был поэтом «для немногих», для тех, кто способен был оценить парение его мыслей и насладиться красотой поэтических строк. Он говорил о тайных узах, скрепляющих землю с небом, людей друг с другом, о своих страданиях, о превратностях судьбы. В его балладах обитали фантастические существа, черти и ведьмы, призраки, которые угрожали людям и вмешивались в их жизнь, -осе это выглядело необычно по сравнению с предшествующей поэзией.
Обобщая свои размышления об искусстве, Жуковский создал
Романтическую теорию. Он был убежден, что цель искусства —
творчество. Корыстные и тщеславные побуждения не должны руководить писателем. Поэзия должна пробуждать в душе сладостное ощущение красоты. А красота в его понимании — это идеальная истина, которая воспроизводит мир чувств и души человеческой. Главную ценность наследия романтизма составляет идея единства истины, добра и красоты.
Элегиям и элегическим стихотворениям — принадлежит ведущее место в его творчестве по содержательной наполненности, глубине самовыражения и влиянию этого жанра на другие.
Элегии Жуковского — большие лирические произведения, центром которых оказывается элегическая личность. В его прославленных элегиях «Сельское кладбище», «Вечер», в стихотворении элегического тона «Певец» в центре — образ юноши, который «Едва расцвел — и жизнь уж разлюбил» («Певец»), потому что юное существо оказалось не принятым жизнью: «Здесь пепел безвременно сокрыли…» («Сельское кладбище»); «Придет сюда Альпин в час вечера мечтать над тихой юноши могилой!» («Вечер»); «И рано встретил он конец, заснул желанным сном могилы…» («Певец»). Особенность, свойственная романтической поэзии Жуковского, заключается в том, что он разрушил грани между жизнью и смертью своего героя, его бытием и небытием. Юноша-поэт вначале передает впечатления, вызванные сельским кладбищем, а затем как бы видит себя умершим.
Герой живет и не живет одновременно. Его внимание привлекли не прославленные герои отечества, а простые сельские жители («Сельское кладбище»). Их судьбы учат его всегда следовать голосу совести и чести, не раболепствовать перед сильными мира сего, не быть жестоким и равнодушным к тем, кто страдает, ценить в жизни отзывчивость, способность сострадать, готовность прийти на помощь нуждающемуся в ней.
Главный интерес Жуковского как романтика вызывают особые переживания, эмоциональные и интеллектуальные: воспоминания, мечты, надежды, сны, а также самое невыразимое, но существующее в душе — мир предчувствий. Ему знакомы все тончайшие оттенки ощущений и эмоций, его чуткое ухо улавливает едва слышные звуки, а глаз подмечает все до мелочей: последний луч зари, блестящую струю в реке, трепет ивы, колыхание тростника, зыбкость лунного блеска. Чувство природы в элегиях Жуковского особенно проникновенно, богато оттенками и философски содержательно. Он различает утреннее и весеннее (радостное, светлое очарование природой, которое испытывает человек)» вечернее (подлинно элегическое) и многие другие чувства. Особенного мастерства он достиг в поэтическом изображении вечер («Вечер», «Славянка»), когда природа погружается в «задумчивость», в «таинственное молчание», в «дремоту», а человек, слившись с ней, с умиротворенным сердцем погружается в себя.
Вечернее затишье позволяет чувствительной душе постигать не замеченное за дневными заботами.
Человеческие переживания, которые ввел Жуковский в мир поэзии, полны предчувствий, безотчетного «стремления к бесконечному», по словам В. Г. Белинского, который особенно ценил это, так как «без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса».
Элегическое творчество Жуковского создало особый эстетический мир. Его главный отличительный признак — меланхолия, которая состоит из оттенков противоположной эмоциональной тональности и в которой нет ни завершенности, ни определенности. «Меланхолия — это ни горесть, ни радость, а оттенок веселья на сердце печального, оттенок уныния на душе счастливца. Это чувство Жуковский связывал с античностью. «Все сокровища были на земле, все заключалось в земных радостях и все с ними исчезло», — так воспроизводил Жуковский сознание человека античного времени. Меланхолия, рожденная таким сознанием, — грустное чувство, вызванное пониманием изменчивости жизни, неверности житейских благ, «предчувствием утраты невозвратимой и неизбежной».
Но эстетический мир Жуковского богат и другими эстетическими переживаниями. В элегиях — чувство красоты, ведь в воспроизведении ее поэт видел цель искусства. Жуковский различал два типа красоты: «блестящую красоту» солнечного яркого дня, пышного заката — внешнюю красоту — и красоту внутреннюю, без блеска и роскоши красок, но еще более проникновенную. Поэзия его полна романтическим переживанием красоты. Прекрасному он подбирает синонимы: «очарование», «обаяние», «обворожение», «невыразимое», «минувших дней очарованье», «прошли вы, дни очарованья», «очарованный поток», «очарованная тишина».
Романтическое мироощущение поэта и выражается в его элегиях, в этом очаровании. Состоянием очарования, которое вызывают и природа, и собственные воспоминания, мечты, безотчетные стремления, элегическая личность отделена от повседневности. Белинский ценил элегический настрой поэзии Жуковского, чувство неудовлетворенности, порыв к неведомому, лучшему. В юношеской меланхолической тоске критик видел залог прогресса.
Жуковский воспринял мир, тесно слив его с личным душевным опытом, раздвинув границы словесного искусства, совершив переворот огромного масштаба и значения, определивший последующее направление русской литературы. В. Г. Белинский, подводя итог творчеству поэта, говорил: «Незрим подвиг Жуковского и велико значение его в русской литературе! Его романтическая муза была для дикой степи русской поэзии элевзинскою божнею Цецерою: она дала русской поэзии душу и сердце… Это еще не пушкинские стихи; но после них уже надо было ожидать не других каких-нибудь, а пушкинских…»
?
Никто не имел и не будет иметь слога, Равного в могуществе и разнообразии слогу его. А. С. Пушкин Жуковский был первым, кто внес в нашу литературу романтическое начало, сосредоточился на внутреннем мире человека; он явил читателю русский язык в его истинной певучести, звучности и музыке стиха. Василий Андреевич Жуковский был образованнейшим человеком, что позволило ему, обладавшему несравненным даром переводчика, сделать доступными для русского читателя многие лучшие образцы немецкой и английской поэзии, что в то время имело особенное значение, так как до него в русской литературе преобладали лишь переводы с французского. Жуковский переводил Шиллера, Байрона и многих других поэтов. Однако он не ограничивался этим; его перу принадлежит перевод «Одиссеи» — эпической поэмы великого поэта Древней Греции Гомера, восточных поэм «Наль и Дамаянти» (Индия), «Рустем и Зораб» (Персия) и других произведений. Таким образом, переводческая деятельность Жуковского сыграла в истории литературы огромную роль.
Недаром Пушкин называл его «гением перевода», Жуковский — один из первых поэтов-лириков, развивавших не только новые для русской поэзии жанры, но и лексику. Как поэт Жуковский прославился достаточно рано. Его личность, мироощущение и поэтические пристрастия складывались в начале века.
Он глубоко усвоил uneit морального самосовершенствования и личной добродетели. Это нашло достойное подтверждение в его лирике: А вы, наперсники фортуны ослепленны. Напрасно спящих idea, спешите презирать За то, что горбы и. х не пышны и забвенны. Что лесть им алтарей не мыслит воздвигать.
Молодой Жуковский отдает дань романтизму, увлекаясь Шиллером, но остается равнодушным к гражданской теме. Очень рано в творчестве поэта проявились его основные черты, ставшие потом доминирующими — мистицизм, вера в потусторонний мир, может быть, более совершенный, чем земной. В стихотворении «На смерть Андрея Тургенева» Жуковский пишет: Прости! не вечно жить! Увидимся опять; Во гробе нам судьбой назначено свиданье!
Надежда сладкая! приятно ожиданье! С каким веселием я буду умирать! Но наиболее полно талант поэта выразился в любовной лирике. Жуковский жаждал большого счастья и писал о праве человека на чувство: Когда руки твоей столь милыми чертами Мой взор бьп поражен — вся сладость прежних дней.
Все незабвенные часы любви твоей Воскресли предо мной! О чувств очарованье! Личная любовная драма глубоко отразилась в его лирике.
Вплоть до середины двадцатых годов XIX века в лирике Жуковского господствовала тема неразделенной глубокой и возвышенной любви: Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье. Как сон пленительный, вся жизнь моя текла, Но я тобой забыт.- где счастье, провиденье!
Ах! счастием моим любовь твоя была! Трагедию своей любви Жуковский понял как неизбежность крушения и гибели лучших надежд в современном мире. Человека всюду подстерегают страдания и утраты и его мечты рушатся: Тобой к для одной тебя Живу и жизнью наслаждаюсь; . Тобою чувствую себя; В тебе природе удивляюсь. И с чем же жребий мой сравнить?
Чего желать в столь, сладкой доле? Любовь мне жиЗнь — ах! Я любить Еще сто крат желал бы боле. Поэт стремится к гармонии и красоте, но нет их, к сожалению, в окружающем мире. Человек не может победить могучие силы, стоящие на его пути к счастью: Прекрасное погибло в пышном цвете…
Таков удел прекрасного на свете! Здесь Жуковский выражает печальную мысль о неотвратимой гибели молодости, красоты, лучезарных надежд на заре дней. Поэт искренне и глубоко страдает, и у него часто оказывался «ум с сердцем не в ладу». Василий Андреевич утверждал, что: … Причина всех добрых дел. Источник великого, Нам твердость, и мужество, И силу дающая,- Надежда отрадная!.. Признавая несовершенство действительности, Жуковский, однако, не разуверился ни в доброте, ни в красоте, ни в человечности.
В своих произведениях он, призывая к смирению и утверждая благо Промысла, сочувствует своим героям, скорбит о разлуке влюбленных, об увядании молодости, о гибели красоты: Пусть не всегда торжествует на земле справедливость, но сердце поэта отдано нежным влюбленным, в образах которых прославляются красота, добро, горячее молодое чувство, верность и нравственная стойкость: Я в надежде, я в смятенье Предаю себя волнам; Счастье вижу в отдаленье; Все, что мило,-мнится — там! Ах! в безвестном океане Очутился мой челнок; Даль по-прежнему в тумане; Брег невидим и далек. Лирика Жуковского подготовила приход в русскую литературу Пушкина, Лермонтова и других великих поэтов. Без его поэтических исканий и находок, вероятно, не достигла, бы русская поэзия своих высот.
Именно с Жуковского началась новая школа в поэзии: благодаря ему она. словно воспрянув ото сна. совершила стремительный скачок в будущее.
Категория: Сочинения по творчеству В.А. Жуковского
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль…
А. С. Пушкин
1. Введение
Всякий раз, когда приближаешься к Белёву и от шоссе, издали, в широко разметнувшемся пространстве, в голубоватой, как бы клубящейся дымке видишь панораму старинного города на высоком берегу Оки, сердце мгновенно замирает в радостном ожидании: снова предстоит встреча с родиной Жуковского. Снова душа соприкоснется с пейзажами, в глубине которых когда-то возник первоначальный дух его поэзии. Светом Оки неуловимо или почти неуловимо освещены многие строки ранних стихов Василия Жуковского. Порыв мысли, порыв чувства набегающие, ощутимо — чудится — живут в этих местах. Вот место, где стоял двухэтажный белёвский дом поэта, построенный им для своей матери. Дом не сохранился. Но осталась та площадка, где в зарослях Василий Андреевич любил подолгу стоять, глядя на Оку.
Василий Андреевич любил свои места, и вся поэзия его тому подтверждение. Усадьба в Мишенском не сохранилась, на месте флигеля, где родился поэт, стоит обелиск. Но жизнь его была полна драматических коллизий, глубоких переживаний, неустроенности, прерванных чувств, разочаровании…
2. Жизненный и творческий путь Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился 9 февраля (29 января по старому стилю) 1783 года. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи, получившей в крещении имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой. Мальчика усыновил нахлебник Буниных, бедный дворянин Андрей Григорьевич Жуковский.
Афанасий Бунин умер, когда Василию было всего восемь лет. Положение семьи изменилось. Однако Мария Григорьевна (жена его отца Бунина) по-прежнему, если не с большей теплотой, относилась к мальчику. С нежной заботливостью относились к нему и его единокровные сестры, дочери Афанасия Бунина. Трудно до конца представить себе внутренний мир подростка, узнавшего истинную историю своего происхождения. Но, так или иначе, переживания эти глубоко вошли в его сердце.
Его везут в Тулу, и там он живет в доме своей крестной, взрослой дочери Буниных – Варвары Афанасьевны, в замужестве Юшковой. Учится в частном пансионе X. Ф. Роде, а после — в Главном народном училище. Однако и домашнее воспитание у Юшковых сыграло большую роль в формировании гуманитарных способностей Жуковского. Здесь нередко устраивались литературные вечера, разыгрывались на домашней сцене спектакли. В этой-то обстановке, в доме Юшковых, и проявилась с первоначальной определенностью замечательная литературная и художественная одаренность Василия Жуковского, возникла тяга к длительным усилиям творчества, а не только интерес к интеллектуальной игре. Живой впечатлительный мальчик принимает участие во всех интересных начинаниях, много рисует, сочиняет для домашнего театра трагедию «Камилл, или Освобожденный Рим», а так же драму «Павел и Виргиния». У Юшковых же несколько раз он видит и слышит замечательного экономического просветителя и писателя Андрея Тимофеевича Болотова, который произвел на Жуковского столь большое впечатление, что он, размышляя о прошлом, вспоминал Болотова и на закате своей жизни в 1851 году. Подруги детских игр поэта, дочери Юшковы Авдотья и Анна, тоже увлекались литературой, искусством, страстно любили театр.
В 1797 году Мария Григорьевна Бунина везет Жуковского в Москву и при содействии Ивана Петровича Тургенева (доброго знакомого Бунина) устраивает Васеньку в Университетский благородный пансионат. Начинается новый важный период в формировании личности Василия Андреевича. Здесь решающую роль сыграли два фактора: семья Тургеневых, с которой юный поэт весьма сблизился, и характер учебного заведения, в котором он учился.
Молодой Жуковский всюду ищет сочувствие и дружественный отклик, живую ячейку товарищества. Начиная с московского «Дружеского литературного общества», впоследствии затеяв в Петербурге знаменитый «Арзамас», он пронесет «культ дружбы» через всю свою жизнь.
Всегда он страстно желал оставить всякого рода служебные обязанности, освободиться от всего и отдаться музыке творчества, поэзии. Судя по всему, ему по душе был тихий сельский образ жизни, глубокое погружение в литературную работу вблизи природы, постоянный контакт с ней. Даже смолоду, после окончания Университетского пансиона, он прослужил весьма недолго в Соляной конторе и, оставя службу, вернулся в свои родные места — в Белев и Мишенское. Жуковский мечтал прочно обосноваться в Белёве. В 1805 году он построил собственный двухэтажный дом на взгорье, с прекрасным видом из окон второго этажа на Оку и приокские дали. В Москве он бывает наездами. Лишь в 1807 году он переезжает туда, приняв предложение редактировать один из лучших журналов своего времени — карамзинский «Вестник Европы», в котором он опубликовал когда-то «Сельское кладбище».
Редактируя журнал, он выступает в эти годы не только как поэт, но и как интересный, глубоко и определенно мыслящий критик и публицист. В журнале, на титуле которого значилось: «Вестник Европы», издаваемый Василием Жуковским» – были собраны лучшие литературные силы России. Поскучневший, потускневший в руках М.Т. Каченоского, катастрофически терявший подписчиков, «Вестник Европы» с приходом Жуковского возродился. Полон свежих идей и планов, он весьма последовательно проводил их в жизнь.
В период редакторской деятельности и в годы, прилегающие к этому периоду, Василий Андреевич переживает большой творческий подъем, связанный и с его общественно-литературными заботами, и с чувством разделенной любви к Маше Протасовой, и с надеждой на будущее. Он пишет стихи и прозу, многочисленные литературные заметки. Очень много переводит, увлекается русской стариной. В это время он печатает балладу «Людмила» (вольный перевод «Леноры» Бюргера), но тут же затевает ее переработку. После переработки появляется новое произведение «Светлана».
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили.
Жуковский первый, кто создал антологию русской поэзии. К моменту ее выхода Василию Андреевичу было всего двадцать семь лет.
Но тяга к родным местам заставляет его оставить журнал и вернуться в Мишенское. Ему все мерещилось счастье в родных местах, к тому же там жила девушка, которую он любил. И холмы, и рощи там окутывало «минувших дней очарование».
Но Е.А. Протасова решает переехать в принадлежащее ей село Муратово Орловской губернии, и Жуковский следует за ней. Помогает устроить господский дом, по соседству в деревеньке Холх, обзаводится участком земли и строит собственный дом, надеясь на брак с Машей Протасовой. Но ему было отказано. Почти одновременно с этим событием умирает Мария Григорьевна Бунина и его мать Елизавета Дементьева. Чувство одиночества охватывает его. Потрясенный этим он не знает что делать. В это время Россия вступает в войну 1812 года. Жуковский вступает в Московское ополчение и в составе его Первого пехотного полка прибывает к Бородинскому полю. В 1812 году он пишет «Певца во ставе русских воинов».
… Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили радость бытия,
Поля, холмы родные…
«Певец» принес Жуковскому громкую славу, всеобщее признание. Его неоднократно переиздавали (всякий раз с небольшими злободневными изменениями в связи «с ходом военных действий»), читали, заучивали наизусть. «Певец» тогда стал главным поэтическим произведением о войне 1812 года, рожденным в ходе войны, выразившим построение общности многих русских судеб.
Тяжело заболев в действующей армии, пролежав некоторое время в госпитале и получив бессрочный отпуск, знаменитый поэт, штабс-капитан Василий Жуковский, награжденный за участие в Отечественной войне орденом Святой Анны 2-й степени, опять бросается в Муратово к Протасовым, надеясь все-таки, после всех потрясений и несчастий, добиться Машиной руки. Но Екатерина Афанасьевна по-прежнему непреклонна. Взаимные чувства Маши и Василия все более окрашиваются в элегические тона. Убеждения не дают им возможности обвенчаться тайком. Судьба их предрешена. В это же время Саша Протасова выходит замуж за приятеля Жуковского, А. Ф. Воейкова. И вскорости Воейковы и Протасовы переезжают в Дерпт. Не в силах расстаться с Машей, Жуковский следует за ними. Два года проходят в непрестанных поездках Василия Андреевича из Дерпта в Петербург и обратно. Дерптский период сыграл определенную роль в духовном развитии Жуковского. У него появляется много новых друзей, в том числе и художник Е. Рейтерн, будущий тесть. Он сближается с профессорами фон Боком, Фурманом, слушает лекции, в частности по истории и философии средневековья. В 1816 году Жуковского избирают почетным доктором Дерптского университета.
Дерптский период для Жуковского в основном закончился тогда, когда Маша под влиянием родных вышла замуж за тамошнего профессора медицины И. Ф. Мойера. Но и после этой «горькой» для него свадьбы он живет несколько месяцев в Дерпте. Долгие годы не может найти успокоения. В 1820 году он пишет Авдотье Петровне Елагиной (Киреевой): «Я от всех оторванный кусок и живу так, что душа холодеет. Бедная моя поэзия! Был в Дерпте, как во сне. Там тихо, но у всех одна болезнь – разлука! Чем от нее вылечиться» (Журнал «Русская старина» 1883 г.). Для более полного воссоздания истории этой любви можно узнать из «Дневника» Маши Протасовой, который хранится в Пушкинском доме.
На фоне этой болезненной разлуки с любимым человеком развивается петербургская литературно-общественная деятельность Жуковского. При его активном участии возникает полемическое по своей сути литературное общество «Арзамас».
Петербургская жизнь Жуковского начинает обретать новые черты. Литературный авторитет его — в зените. Он не только принят при дворе, но и становится особой, приближенной к царской фамилии, а в конечном итоге воспитателем наследника, будущего Александра Второго. Перед глазами Жуковского пройдет несколько литературных эпох. Он переживет не только Пушкина, но и Лермонтова, уступив им главенствующие места в сознании читающей публики.
В 1818 году он был избран в Российскую Академию наук, а несколькими месяцами раньше стал почетным членом Вольного общества любителей российской словесности. Он был свидетелем не только декабрьского восстания, но и всей многообразной эпохи декабризма, всячески старался облегчить участь декабристов, хотя и не разделял их радикальных взглядов. Сопровождая наследника российского престола в его путешествиях по стране и за рубежом, Василий Андреевич воспитывал в своем ученике «чувства добрые», старался привить вкус к гуманитарным наукам и гуманным чувствам. Трудно переоценить в этом смысле Жуковского-воспитателя: тут играли роль не только его выдающийся поэтический талант и многообразие знания, но и подлинность чистейшей натуры, притягательность «небесной души».
Следишь за его жизнью, и становится невыразимо жаль Жуковского, из-за какого-то постоянного сиротства и одиночества, охватывавшего его душу. Какой надо было обладать внутренней силой натуры, чтобы вынести все это, выстоять. Поистине он был поэтом божьей милостью. В 1823 году в Дерпте умерла во время родов М. А. Мойер (Маша Протасова), через несколько лет в Ливорно, от чахотки, умирает ее сестра А. А. Воейкова, тоже весьма близкий Жуковскому человек. Василий Андреевич находит утешение лишь глубоко уходя в творчество и милосердную деятельность. Легко понять и усиление мистических настроений в его натуре. Душа его начинает тяготиться многочисленными обязанностями.
Казалось, жизненный круг его замкнется на полном одиночестве. Но неожиданно, уже в преклонном возрасте, он согрет чувством неподдельной любви к нему юной девушки, дочери его друга — художника Рейтерна . А 1841 году он женится на Елизавете Рейтерн и двенадцать последних лет жизни проводит в Германии. Жена родила ему двух детей: дочь Александру и сына Павла. В эти годы Василия Андреевича глубоко интересует античность. И из его переводов главным становится «Одиссея» Гомера. В этом переводе мы видим не привычного нам Жуковского. Откуда эти душевные мучения в конце его жизни. Так расходящиеся с обычными представлениями о нем. Все это психология поэта, его «русская совесть».
В конце жизни он мечтал вернуться на родину. А. И. Кошелев в своих «Записках», вышедших в Берлине в 1884 году, рассказывает о встречах с поэтом в Баден-Бадене в 1851 году. Жуковский, пишет Кошелев, хотел вернуться на родину и поселиться вместе с семьей в Москве. Он пристрастно расспрашивал о московской литературной жизни, об умонастроении молодежи. С Москвой были связаны многие лучшие воспоминания юности, тепла и бескорыстия первоначальной дружбы, молодых надежд, первых литературных успехов.
На родину он так не смог вернуться. В конце жизни почти совсем ослеп.
Умер Василий Андреевич Жуковский в Баден-Бадене весной 1852 года. Прах его через некоторое время был перевезен в Петербург и захоронен в Александро-Невской лавре, рядом с могилой Карамзина Н.М.
3. Заключение
Жуковский один из корифеев русского сентиментализма и основоположник романтизма в отечественной поэзии, утвердил в ней прежде всего жанр романтической баллады в сочетании с элегией и дружественным посланием.
Он был романтиком в самом высоком смысле этого слова. Духовные родники всю жизнь питали его творчество. Теплое течение, возникшее в героической и творческой русской поэзии на заре XIX века, наверно можно определить как лиризм Жуковского. Внучатый племянник Василия Андреевича, замечательный русский критик Иван Васильевич Киреевский писал: «Вся поэзия жизни, все сердце души, если можно так сказать, явилось нам в одном существе и обреклось в пленительный образ музы Жуковского». Он же видел в творчестве поэта «идеальность, чистоту и глубокость чувств, веру в прекрасное, в неизменность дружбы, в вечной любви, в достоинство человека…» .
Русская поэзия в самой большой степени обязана Жуковскому появлением в ней раннее не существующих метрических размеров.
Надо сказать, что одним из опорных слов и понятий Жуковского и в прозе и в поэзии было понятие Добродетели. Идея самопожертвования пронизывала все его существование. Он как бы всю жизнь познает себя.
Творчество Василия Андреевича Жуковского, поэта-романтика, обогатило русскую литературу тонкой передачей душевных переживаний. Жуковский стремился к тесному соединению тем и образов русской жизни, национальной манеры письма с новейшими западноевропейскими тенденциями в поэзии. И в оригинальном творчестве, и в качестве переводчика Жуковский более всего интересовался идеализированным, романтически истолкованным прошлым – античностью, средними веками. Многие из его оригинальных и переводных произведений вошли в детское чтение. И это не случайно. Вопросы воспитания детей, проблемы теории педагогики, занимавшие Жуковского в течение всей его жизни, нашли свое отражение и в его литературной деятельности. В. Г. Белинский имел все основания писать: «Еще в детстве мы, через Жуковского, приучаемся понимать и любить Шиллера, как бы своего национального поэта, говорящего нам русскими звуками, русскою речью…».
Поэт заботился о том, чтобы его переводы знало подрастающее поколение. Так, в письме министру просвещения (1847) Жуковский выразил пожелание, чтобы его перевод «Одиссеи» был издан в двух редакциях: одна – для взрослых, другая, с немногими купюрами,- для молодежи: «По моему мнению, нет книги, которая была бы столь прилична первому светлому периоду жизни, как «Одиссея», возбуждающая все способности души прелестию разнообразною…»2. Одному из переводчиков поэт советовал заняться созданием «избранной библиотеки» из древних авторов. Такая книга, по словам Жуковского, была бы подарком «не одним охотникам до хорошего образовательного чтения, но и учебным заведениям и домашнему воспитанию»3.
Стихи для детей В. А. Жуковским была создана, как он сам говорил, «педагогическая поэма» – книга, включавшая азбуку и арифметику, и написаны собственно художественные произведения, ставшие своего рода классикой в детской литературе. Это «Стихотворения, посвященные Павлу Васильевичу и Александре Васильевне Жуковским» – детям поэта. Каждое стихотворение в этом небольшом цикле обладает художественными и педагогическими достоинствами. В стихотворении «Птичка» поэт выразил светлую печаль, навеянную скоро миновавшей порой красного лета. Улетели птицы:
Где же ты, птичка?
Где ты, певичка?
Стихотворению присущи свойства детских фольклорных прибауток:
Птичка летает,
Птичка играет,
Птичка поет;
Птичка летала,
Птичка играла,
Птички уж нет!
Стихотворные строки четко расчленены на равные ритмические периоды, они повторяют один и тот же ритмический ход. Ритмическая однотипность подчеркнута тем, что каждый стих начинается одним и тем же словом, а рифмы поставлены на предельно близком расстоянии друг от друга. Такие стихи легко воспринимаются. Простейший напевно-музыкальный строй их соединен с ясностью логики: основной смысл фразы ложится на срифмованные слова – сказуемые-глаголы: летает, играет, поет и т. д. Повторы подлежащего (птичка) не отвлекают внимания – оно сосредоточивается на логически ударных глаголах. Тем самым стих обретает подчеркнутую действенность, не теряя при этом напевности. Этим объясняется та легкость, с которой стихотворение воспринимается детьми и удерживается в их памяти.
В стихотворении «Жаворонок» поэт воспроизвел радостные приметы пробуждающегося дня: зарделся на солнце лес, тонкий пар еще держится в долине, а в лазурном небе уже запел жаворонок. Идет молодая и радостная весна, и песня жаворонка о ней: «Я здесь пою приход весны». Весеннее пробуждение природы передано в согласии с поэтическим характером известных ребенку закличек-веснянок: «Жаворонки, жавороночки, прилетите,-весну принесите». Художнический взгляд поэта на мир ощутим и в тонком воспроизведении цвета:
На солнце темный лес зардел, В долине пар белеет тонкий,
и в передаче звуков:
И песню раннюю запел
В лазури жаворонок звонкий.
Он голосисто с вышины
Поет…
и, наконец, в выражении восторженного настроения:
Здесь так легко мне, так радушно,
Так беспредельно, так воздушно…
Даже мысль о созерцании «божьего мира» воспринимается просто как неизбежная дань субъективно-идеалистической философии поэта и не портит пленительной и поэтической реальности картины в целом. Стихотворение «Котик и козлик» написано в духе народных прибауток с их энергичной сменой картин и с той детализацией, которая придает всему изложению изобразительную живость:
Там кохик усатый
По садику бродит,
А козлик рогатый
За котиком ходит…
Смежные стихи одинакового строения, и о каждом животном сказано только главное: кот усат, а козлик рогат, кот бродит по саду, а козлик ходит вслед за ним. Ничем не перегруженная картина легко укладывается в сознании. После того как создана общая картина, художник детализирует ее подробностями. Стихотворные строки снова образуют пары, каждая из которых выделяет только наиболее художественно значимое:
И лапочкой котик
Помадит свой ротик;
А козлик седою
Трясет бородою.
В повадках животных выделено самое характерное. Четкая композиция неотделима от художественной мысли. Воспроизведение образов животных и поэтично и реально, а потому и находит отклик в детском сознании. Стихотворная сказка «Мальчик с пальчик» вводит ребенка в такой мир, в сравнении с которым он может себя чувствовать великаном. По еще мало разъясненному психологическому закону маленькие существа бесконечно нравятся детям. Детская литература знает целую галерею сказочных человечков: Дюймовочка Андерсена, Лизочек К. Аксакова, деревянная кукла Буратино-Пиноккио, гномики немецких сказок, целая страна Свифта, населенная лилипутами, Бибигон Корнея Чуковского. Мальчик с пальчик – одно из таких созданий. Из «масштабов» изображаемого им малого мира Жуковский извлекает множество поразительных чудес. Его герой
…жил меж цветочков;
В тени их листочков
В жары отдыхал он,
И ночью там спал он…
Его одноколка – из легкой скорлупки, а возит ее проворная пчелка. Его атласный наряд – из листьев лилеи. Ночью к малютке с лампадой является светлячок, слетается рой летучих эльфов на ночную пляску – они шумят крыльями и качаются на тонких былинках.
Сказочное, прекрасное – вокруг нас, стоит лишь приглядеться к окружающему миру, как бы говорит поэт, открывая простор для работы детского воображения. Но этот волшебный мир существует по реальным законам бытия: сказочное существо прячется от палящих лучей солнца в тень, с приходом ночи, после веселья, угомонившись, сладко спит до зари, утром умывается росой… Поэзия бесконечно малого потому и есть поэзия, что существует огромный мир с его сменой дня и ночи, времен года. В сказке Жуковского естественны упоминания о темноте, покрывающей землю, о лучезарной заре, встающей «с границы янтарной небесного свода». Сказочный мальчик живет в том же мире, что и ребенок, которому предназначена сказка.
Детские стихотворения В. А. Жуковского впервые увидели свет в 1852 году в отдельном издании и с тех пор неизменно включаются в детские книги. В течение многих лет, начиная с 1826 года, Жуковский переводит несколько сказок братьев Гримм, сказку Шарля Перро «Кот в сапогах». В 1831 году в творческом состязании с Пушкиным он пишет «Сказку о царе Берендее», «Спящую царевну», сказки «Война мышей и лягушек», «Иван-царевич и серый волк».
Своеобразие творческой манеры Жуковского-сказочника выразилось в тесном объединении традиций русского фольклора и фольклора других народов. Это проявилось прежде всего в стиле сказочных переложений, и не всегда такое соединение было удачным: «Сказка о царе Берендее» написана гекзаметром – античным размером, размером «Илиады» и «Одиссеи», не подходящим для русской сказки. При передаче немецких сказок братьев Гримм и французских сказок Перро В. А. Жуковский использовал художественные приемы и образы русского фольклора, что нередко приводило к поэтическим несоответствиям и нарушению художественного единства произведения.
В отборе и сказочных сюжетов, и художественных приемов и средств отразились идейно-художественные установки Жуковского как поэта-романтика: героям сказок придается несвойственная им утонченность, а выразительные средства нередко пб-книжному сложны и далеки от фольклорных. Популярность сказок В. А. Жуковского была в свое время очень велика. Теперь опыт Жуковского-сказочника представляет по преимуществу историко-литературный интерес.
Первоначальное подготовление Жуковский получил в семье Буниных, где рос с птичьего полета правах воспитанника, затем обучался в тульском частном пансионе, а в 1792 году его определили в Основа народное ремеслуха. Исключенный из училища «за неспособность», Стаханово продолжал дрессировка в тульском доме В. А.Юшковой (сводной сестры и крестной матери будущего поэта). В доме Юшковых первач впервые приобщился к литературному творчеству. Для постановки держи домашней сцене им были сочинены трагедия «Камилл, мало-: неграмотный то — не то Освобождение Рима» и пьеса «Павел и Виргиния» (пьесы эти не сохранились и известны лишь в пересказах). В 1797 году Жуковский был определен в Благородный пансион при Московском университете. Месторасположение в пансионе (1797-1800) — важнейший период творческого 183 формирования будущего поэта.
Жуковский успешно осваивает учебную программу, усердно изучает языки, проходит основательную литературную подготовку. Написанные в отлучке слов время учебы сочинения Жуковского носят имитаторский образ, но свидетельствуют о вкусе и даровании юного поэта, какой-нибудь взял за образец творчество корифеев русского классицизма — Ломоносова и Державина. 1802—1807 годы Жуковский проводит в родных краях, изредка приезжая в Москву в целях устройства своих литературных дел, ввиду этого что основным заработком поэта были переводы. Этот период характерен тем, что поэт пробует апеллент силы в жанре военно-патриотического гимна, басни, описательной поэмы. Манером) на первый план в его поэтическом творчестве выдвигается шансонетка.
Первая элегия Жуковского «Сельское кладбище», как считал ее самое скальд, стала началом его самостоятельной литературной деятельности. С ней связан ответс успех, признание у читателя, широкая литературная известность. Поэтические образы, люкс звуковой гармонии стиха, изысканность его мелодического рисунка, обеспеченность ритмики — эти особенности дарования Жуковского получают дальнейшее развитость в элегии «Вечер» (1806).
После этого легко угадываются окрестности родных мест поэта, в размышлениях автора находят отражение реальные события его жизни, пережитые им испытания и утраты. Выделение этого жанра означает переход автора на позиции романтизма. Понемногу грустное настроение получает у Жуковского более отчетливые признаки жанра национально-русского, а пурана насыщается острым социальным (и аж политическим) содержанием.
Сострадание Жуковского в журнале «Вестник Европы» становится особым после этапу его творческой деятельности. Он пишет видимо-нев критических статей — «Письмо изо уезда к издателю» (1808), «Писатель в обществе», «О новой книге» и др. В журнале гора поэтов выступает с циклом критических этюдов, имеющих программное трудность («О басне и баснях Крылова», «Критический разбор Кантемировских козлоногий с предварительным рассуждением о сатире вообще» (1810) и др.). Важное смысл для становления и развития русского романтизма имели балладные опыты Жуковского, которому принадлежит сервис утверждения этого жанра в русской поэзии. Поэт стремился распустить балладу собственно русскую и даже простонародную («Людмила» (1808), «Светлана» (1808—1812), «Двенадцать спящих дев» (1817).
Пунш поэзии с общественно-политическими событиями нашла отражение в военно-патриотической лирике Жуковского (1800-1810 гг.). Откликом в Аустерлицкое избиение стала «Песня над гробом славян-победителей», счастливый реквием русским воинам, павшим в войне с Наполеоном. Отечественная вторжение 1812—1814 годов также нашла отражение в лирике поэта. В 1812 году Жуковский в чине поручика был зачислен в Московское ополчение и общо со своим полком (а потом с Главным штабом, безвыездно равно куда он перешел на службу) проделал всю военную кампанию 1812 годы.
Самое значительное вещь этой поры — «Певец кайфовый стане русских воинов» (1812) — получило широкое операция в русской армии. Жуковский не ограничился ролью свидетеля и летописца Отечественной войны, славой поэта-воина, а выступил и в качестве военного корреспондента. Потом этого тяжелой болезни Жуковский выходит в отставку (1813), объясняя это тем, что теперь «война не внутри, а вне России». Дальнейший период жизни и творчества Жуковского связан с Петербургом, гораздо он окончательно переселяется в 1817 году.
Переезд данный означал более активное участие поэта в столичной культурной жизни и общо с тем стал началом службы при дворе и учебно-педагогической деятельности Жуковского. Жуковский принимал активное участие в судьбе многих литераторов, артистов, художников, пострадавших с произвола властей, хлопотал поперед. Ant. после царем за декабристов, добиваясь смягчения их участи, помогал женам осужденных декабристов. Прежде образному выражению П. А.Вяземского, Жуковский был «представителем русской образованности вперед троном безграмотным». Велика и разнообразна та помощь, которую Жуковский оказывал Пушкину: поддерживал его в годы гонений 185 и ссылки (1824-1826), никак не раз и не два заступался за него прежде царем, улаживал намечающиеся посередке ними конфликты (в частности, «дело» об отставке Пушкина 1834 г.). В ноябре 1836 годы усилиями Жуковского была предотвращена первая противоборство Пушкина с Дантесом.
После всего трагического поединка в 1837 году Стаханово стал душеприказчиком умирающего поэта, впоследствии принял получи себя заботы о его семье и о его рукописном наследии. Прикосновенность в делах трагически погибшего Пушкина углубило внутренний несовпадение Жуковского с двором и царской фамилией. Получив почетную отставку в 1841 году, Жуковский принял решение переселиться в Германию. До последних дней своей жизни Жуковский жил в различных городах Германии, не прерывая своих связей с родиной. Последнее десятая жемчужная (30 лет) творческой жизни Жуковского отмечено активной переводческой деятельностью, широким интересом к народному эпосу сверх- только европейских, но и восточных народов («Руставели и Зораб» (1846—1847), «Одиссея» (1849).
Жуковский явился автором нескольких стихотворений, написанных им в пику для самых маленьких детей, — «Жаворонок», «Птичка», «Котик и козлик», сказки «Мальчик с пальчик». Пользу кого юношества Стаханово перевел из Ламот Фуке «старинную повесть» «Ундину». В числе замечательных переводов — «Шильонский узник» Байрона (1822) и драматическая записки Шиллера «Орлеанская дева» (1817— 1821).
Последним творением Жуковского (как) будто видим стихотворение «Царскосельский лебедь» (1851), в образной форме воссоздающее трагедию поэта, пережившего свое род и ощущающего одиночество в новую историческую эпоху.
У самых истоков русского романтизма стоял один из ярчайших литераторов начала XIX века — Василий Андреевич Жуковский. Он является своеобразным «литературным Колумбом Руси», открывшим «Америку романтизма», как назвал его Белинский. Сама природа позаботилась создать в лице поэта «русское эхо» для западноевропейского романтизма. Но он не только писал прекрасные, продиктованные свободным вдохновением произведения, но и жил вдохновенно, поэтически. Поэтому все творчество Жуковского пронизано естественными и незамысловатыми интонациями жизни и природы Жуковский выступил как первый создатель лирического пейзажа в русской литературе, и в этом он указал дорогу другим поэтам.
В образах деревенской природы поэт искал отражение своих мечтательных и задумчивых переживаний: Луны ущербный лик встает из-за холмов… О тихое небес задумчивых светило, Как зыблется твой блеск на сумраке лесов! Как бледно брег ты озлатило! («Вечер» 1806 г.) Для выражения своих идей и фантазий Жуковский искал в пейзаже определенные краски и черты.
Это помогло ему найти в природе такие легкие переходы и тонкие оттенки, которые до Жуковского не использовались в русской поэзии. Уход в мирную жизнь деревни, идеализация простоты и тишины жизни — именно эти настроения поэта определяли в значительной мере его восприятие и понимание деревенской природы. Он не искал в ней ничего величественного и грандиозного: поэт ценил в природе спокойствие, тишину, безмятежность.
Поэтому он рисовал природу русского севера такою, какой она бывает летом или ранней осенью, тихим утром или ясным вечером — без бури и ненастья: Все тихо: рощи спят; в окрестности покой; Простершись на траве под ивой наклоненной, Внимаю, как журчит, сливаясь с рекой, Поток, кустами осененный. В этом стихотворении поэт лишь изредка прибегает к олицетворению природы («рощи спят», «лик (луны) встает»), к эмоциональным эпитетам («сладко… струй плесканье», «небес задумчивых светило»).
Сила его изобразительности — в умении уловить тончайшие переливы красок, шорохи, трепеты, отблески угасающего вечера. Почти во всех картинах природы, которые рисует Жуковский, присутствует воспринимающий ее человек. Он и природа показаны у поэта в некотором единстве. Описываются не столько явления природы, сколько душевное состояние человека.
Вот почему пейзажи Жуковского называют «пейзажами души». «Жизнь души» и есть подлинный предмет элегии поэта. Он использует описание природы для непосредственного выражения лирических переживаний героев. Примером этого утверждения может послужить баллада «Эолова арфа» (1814г.
), в которой пейзаж служит средством для создания романтического настроения: На темные своды Багряным щитом покатилась луна; И озера воды Струистым сияньем покрыла она… Творчество же зрелого Жуковского пронизывает романтическая идея двух миров: мира явлений и мира таинственного, потустороннего. Внешняя точность описания мешает постигнуть тайны мироздания, доступные только интуиции, мгновенному поэтическому озарению и нравственному чувству. Жуковский потому и сосредоточен на чувствах души, что на них откликается «незримая душа» природы: Мой слух в сей тишине приветный голос слышит… Как бы невидимое дышит…
Душа незримая подъемлет голос свой С моей беседовать душою. («Славянка», 1815 г.) Еще один пример стихотворения — «пейзажа души» — элегия «Море» (1822 г.), которое высоко оценил А. С. Пушкин. И действительно, элегия является образцом романтической пейзажной лирики: Безмолвное море, лазурное море, Стою очарован над бездной твоей.
Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью, Тревожною думой наполнено ты. По сравнению с элегией «Вечер», в «Море» Жуковский отступает от своего стиля и прибегает к олицетворению природы. Поэт изображает море «живым», «дышащим», наполненным «тревожной думой». Безудержная стихия «бьется», «воет», «рвет и терзает враждебную мглу».
Энергичное начало двух героев произведения — моря и неба — подчеркивают активные формы глаголов. Из других художественных средств необходимо выделить обилие эмоциональных эпитетов («сладостный блеск», «светозарная лазурь» и так далее), метафоры («смятение моря»), эпитеты, подчеркивающие состояния моря («безмолвное море», «испуганные волны»), состояние неба («таинственное, сладостное, полное жизни»). Романтическая идея двух миров в элегии отражается противопоставлением — море-небо.
Картины состояния моря связаны с настроением, миром эмоций и чувств человека (полны «тревожной думы»). Риторические вопросы, задаваемые морю («Что движет твое необъятное лоно? Чем дышит твоя напряженная грудь?»), связывают картины природы с философскими раздумьями о смысле жизни: Безмолвное море, лазурное море, Открой мне глубокую тайну твою…
Иль тянет тебя из земные неволи Далекое светлое небо к себе?.. Таким образом, все последующие попытки изображения лирического пейзажа в русской литературе были продолжением поэзии Жуковского. Он «открыл русской поэзии душу человеческую» (Г. А. Гуковский).
То, что прежде считалось достоянием разума, у Жуковского стало частью душевной жизни, что придало особый лиризм его поэтическому творчеству. Не только любовь и дружба, но восприятие и описание природы, пейзажа, явились предметом внутренних переживаний поэта.
Жуковский — учитель Александра II.
Начинает как переводчик. Элегия «Сельское кладбище» (1802) — перевод Томаса Грея. Карамзин восхищен, увидит в нем своего преемника, введет в круг сентименталистов. Муравьев, Дмитриев.
Московский благородный пансион (директор — Тургенев, сыны — Александр (литератор), Николай (декабрист), Андрей — близок Жуковскому на почве любви к немецкой литературе, вертерианцы. Шиллер, Гете).
«Сельское кладбище». Грей — английский поэт-священник. Философская элегия: вопрос бытия, жизни и смерти, наказания за грехи. Поэзия на кладбище около церкви. Дидактизм этой поэзии. Жуковский не просто перевел, а пережил элегию. Внес нечто близкое сентиментализму — лиризм одинокого сознания, одинокого путника. Жуковский смягчает философию смерти: усиливает пейзаж, который был лишь намечен у Грея.
Медитативно-пейзажная элегия Жуковского стремится воспринимать природу не в отдельных явлениях, а как универсум, живущий своей внутренней жизнью.
Ценности личности в поэзии Жуковского:
служение поэзии и жизни души (исключалась гражданская тема),
творчество ориентировалось на душу человека, возвышается ценность человеческой жизни, и творчество как выражение ценности человеческой жизни.
Первые стихи — сентименталистская поэтика. В конце 1810-х хочет создать кружок «Арзамас» – Батюшков, Вяземский, Орлов, Пушкин. Основные ценности приобрели чисто литературную форму: жизнь поэта — особая, для них ценен кружок дружеского понимания. И жизнь находит жанр, отвечающий этому мировоззрению.
Жанр Элегии, которую Жуковский наполняет романтическим содержанием, не слезливая, а элегия внутреннего переживания.
1806 «Вечер», элегия — оригинальная. Лирический герой воспринимает природу как явление красоты, божественной красоты. Лирический герой постигает величие творца, открывает божественную тайну. С этим связана природа поэтического слова — нет назывных предложений. Поэтическая лексика исключительно экспрессивна. Любой прием — создание лейтмотива — умение выстроить цепочку словесных образов в стихотворении сверх смысла.
Лейтмотив тишины в «Вечере»: умирает, угасает.
Элегия внутреннего переживания.Парковая элегия.«Славянка», «К моему гению», «Лалла Рук», «Явление поэзии в виде Лалла Рук». Основной герой этих элегий — ЛГ, который заглядывает в себя, который открывает состояние души в особенный момент, в момент вдохновения. Одна из главных заповедей творчества: жизнь и поэзия — одно. Дела поэта — слова его.
Пристальный психологический анализ. Не просто природа, а природа, увиденная человеком, одиноким человеком. Привлекают переходные состояния — вечер. Открывая тайну природы, он задумывается о вечных тайнах бытия. Интерес к миру отдельной личности Жуковский усиливает во много раз.Литературный миф Жуковского: мой гений. У Жуковского образ гения — существо, ведающее состоянием души человека. Оно летит, созерцает жизнь своей души.
Элегии о творчестве. «Невыразимое» (1819) — о сущности поэзии. Монолог лирического героя обращается к читателю: как передать не объективную картину пейзажа, а то, что она рождает в душе.Что такое поэзия? 2 часть отвечает: поэзия выражает чувство, которое рождает восприятие природы в душе. Вдохновение рождается в момент, когда герой видит красоту. Отблеск божественной гармонии мира: это может быть мгновение особой душевной тишины, это может быть созерцание природы, феномен общения с близкой душой.Русская литература еще не знала такого тонкого проникновения во внутренний мир поэта.
Тема смерти. «На смерть Андрея Тургенева», «Мальчик у ручья». Размышления: жизнь человеческая мимолетна и исчезает ли духовный багаж, опыт человека в момент смерти? Жуковский был религиозен и этот вопрос решал положительно. Мысль, что там, за гробом все вернется — все духовные ценности и человек будет счастлив.«На смерть А.Тургенева» «Прости! Не вечно жить! Увидимся опять, Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая» Приятно ожиданье!- С каким веселием я буду умирать!(«Элизиум» предстает не драматически, там живет «добрый гений душ»)
Любовная лирика. Романсы к Мине, «Пловец», «О, милый друг, тебе мой…» – по событиям реального романа, но Жуковский не хотел сказать этого читателю. Самое главное в любовной лирике — родство душ. В этом счастье любви. Родство душ ниспослано свыше, оно ничем не расторжимо. После смерти он встретится с ним там. И никогда больше не расстанется.Романтическая лирика Жуковского открывала внутренний мир человека. Но его мир — экзальтированного характера.
С 1808 — баллады.
37 баллад у Жуковского, в основном — переводные (немецкие, античные «Кассандра», «Жалоба Цереры», Гёте «Рыбак», английские В.Скотт «Замок Смальгольм»).
В балладах Жуковский показал мир, где человек встаёт перед лицом судьбы. Как правило, судьба побеждает человека. Рок торжествует — так ощущал свою жизнь и Жуковский.
Явление мистики и тайны интересует Жуковского в балладах.
Жуковский в балладах знакомил нас с рыцарством, которого у нас не было – «Замок Смальгольм» или «Иванов вечер», – знакомил с католическими легендами.
Ассионические баллады — открывает мир европейской культуры. «Эолова арфа».
Античные баллады — вокруг немецкого перевода «Иллиады» («Кассандра»).
1808. «Людмила» – перевод «Леноры» Бюргера. Жуковский убирает приметы 7-летней войны, меняет имя. Смягчил балладу.
«Светлана» – оригинальная баллада. Заменяется главное фантастическое событие — в святочном сне приходит герой-призрак. Живой же жених благополучно возвращается.
Очень контрастна всем другим балладам. Посвящение — Воейковой — свадебный подарок (сестра Маши Протасовой).
Ужасы и игра с фантастикой.
Стихия русского быта, где соединились вера в защиту, спасение человеческой души со старинным укладом жизни. Святочный сон Светланы — основа структуры баллады. Особая роль у того, кто это рассказывает.
Жанры: элегии, баллады, песни, романсы — являли нам романтизм Жуковского как романтизм лирического направления, романтизм, который Жуковский хотел пересадить на русскую почву. Жуковский считал, что романтизм связывает русскую культуру с европейской.
Сборник «Для немногих» (по-немецки)
Сборник «Баллады и повести в стихах», «Трехтомник».
Разнообразие и богатство стихотворных размеров (ямб, хорей, трехстопники). Стопа очень тонко проработана.
После 31 — интерес к крупным произведениям (переводы драм Шиллера – «Вильгельм Телль»). Переводит восточный и индийский эпос.
Исследователи: Веселовский, Янушкевич, Иезуитова.
Канонические черты баллады:
1. Романтическое двоемирие.
Присутствие фантастики.
Миры взаимопроницаемы, хотя есть граница, но нечеткая.
Опознавательные знаки другого мира: зеркало, сон, туман, лес, ночь, свет — то, что может отображать.
Когда Светлана оглянулась — этого делать нельзя, так как миры взаимопроникли.
Юный Жуковский после пансиона был определен на службу в Соляную контору. Не прослужив и двух лет, он буквально сбежал в родные Тульские края. Там он занялся самообразованием, поэтическим творчеством и переводами. В 1802 году в журнале «Вестник Европы» появилось его стихотворение «Сельское кладбище». Оно было переложением элегии английского поэта Т. Грея. Этому стихотворению суждено было возвестить России о приходе нового поэта, выразителя печалей и радостей обыкновенных людей.
Жуковский явился первым поэтом-психологом и вместе с тем непревзойденным мастером литературного дела. Вот эти первые строки, обозначившие важную границу в развитии нашей поэзии: Уже бледнеет день, скрываясь за горою, Шумящие стада толпятся над рекой; Усталый селянин медлительной стопою Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой. Теперь строфы «Сельского кладбища» кажутся бесхитростными и, быть может, не столь примечательными.
Но тогда, задолго до Пушкина, никто еще не писал столь прозрачными стихами, да и «усталые селяне» не были в поэтической чести. Жуковский, по словам В. Г. Белинского, «первый на Руси выговорил элегическим языком жалобы человека на жизнь». Всю свою творческую жизнь, начиная с «Сельского кладбища» и кончая «Одиссеей», которую он завершил едва ли не на смертном одре, Жуковский много переводил.
Большинство его элегий и баллад навеяно иноземными образцами. Поэт признавался: «Мой ум как огниво, которым надо ударить о камень, чтобы из него выскочила искра. Это вообще характер моего авторского творчества, у меня почти все чужое или по поводу чужого — и все, однако, мое».
Белинский же высказался об этом так: «Жуковский был переводчиком на русский язык не Шиллера или других каких-нибудь поэтов Германии и Англии, — нет, Жуковский был переводчиком на русский язык романтизма средних веков, воскрешенного в начале XIX века немецкими и английскими поэтами…». Но все же, зная источники многих стихотворении Жуковского, нельзя забывать, что это поэзия подлинно русская. Она вызвана к жизни и патриотическими идеями, и любовью к бескрайним долинам и шумящим лесам центральной России. Уж вечер…
облаков померкнули края, Последний луч зари на башнях умирает; Последняя в реке блестящая струя С потухшим небом угасает. Природа в поэзии Жуковского окружена. тайной, его пейзажи призрачны и почти нереальны, словно отражения в воде. Его притягивает «невыразимое», запредельное, «ночная сторона души» л природе и человеке.
Многие лирические стихотворения и балладу «Светлана» Жуковский посвятил Маше Протасовой, которую сильно и безнадежно любил. Она рано ушла из жизни. Вот перед нами знаменитые строки «Воспоминания»: О милых спутниках, которые наш свет Своим сопутствием для нас животворили, Не говори с тоской: их нет, Но с благодарностию: были.
Поэт участвовал в военном походе 1812 года, но свое участие оценивал скромно: В рядах отечественной рати Певец, по слуху знавший бой, Стоял я с лирой боевой И мщенье пел для ратных братии. Между тем созданное им еще во время войны большое стихотворение «Певец во стане русских воинов» пользовалось огромной популярностью у офицеров и скоро распространилось в списках по всей стране. В этом стихотворении прославлялся не царь-победитель, а победительница-Россия, ее солдаты, ее полководцы, ее народ. После «Певца…
» Жуковский был признан первым поэтом России. Польза, принесенная Жуковским отечественной культуре, одной поэзией не ограничивалась. Более полувека продолжалось активнейшее служение Василия Андреевича русской литературе.
Он стал любимым и преданным учеником историка и писателя Н. М. Карамзина, восприняв многие его взгляды и вкусы. На рубеже XVIII и XIX веков русский поэт Жуковский сформулировал свой гуманистический жизненный принцип, которому не изменил никогда: «Каждый день — доброму делу, мысли или чувству». К этому следовало бы добавить и другое известное изречение Жуковского: «Дела поэта — слова его». Как много сделал этот мягкий и добрый человек для русских передовых литераторов: он не раз выручал из беды Пушкина; он был среди тех, кто выкупил из крепостной зависимости Тараса Шевченко; он добился облегчения участи многих декабристов; он выручил из вятской ссылки Герцена; заступился за юного Лермонтова, когда тому грозил царская расправа за стихи «Смерть поэта».
Жуковский не разделял идей декабристов, но эти были люди, которых он хорошо знал и любил. И он продолжал бороться за их спасение — начиная от хлопот о назначении пенсии вдове Рылеева до анонимного печатания стихов ослепшего и погибавшего в Сибири Кюхельбекера. Можно сказать даже больше: не признаваясь в этом никому, Жуковский после 14 декабря постепенно убеждался в справедливости многих декабристских идей, и все постылее становилась для него дворцовая служба, все яснее виделась бесплодная наивность попытки воспитать «идеального государя». Иногда он не выдерживал своей роли «доброго советчика царя» и «безобидного» ходатая за многочисленных друзей, и тогда перед Николаем I появлялся Жуковский решительный и даже разгневанный. Так было в 1832 г., когда запретили передовой журнал И. В. Киреевского «Европеец».
Жуковский предупреждал царя, что между ним и Россией разверзнется «бездна», если он оградит себя забором из шпионов и доносчиков. Без преувеличения можно сказать, что вся жизнь Пушкина от самых юных лет до того последнего часа, все его творческие труды прошли под отеческой опекой Василия Андреевича Жуковского. Подчас Жуковский не сходился с Пушкиным во взглядах, разные были у них темпераменты. Но неизменно Жуковский становился выше собственных амбиций, почтительно склоняясь перед поэтическим гением и великим разумом Пушкина, далеко перешагнувшего тот краткий исторический отрезок времени, в котором довелось ему жить. Жуковский был едва ли не первым, кто понял истинное значение Пушкина.
«Ты создан попасть в боги — вперед», — писал он Пушкину. — «Крылья у души есть!.. Дай свободу этим крыльям и небо твое… Когда подумаю, какое можешь состряпать для себя будущее, то сердце разогреется надеждой за тебя… Быть сверчку (прозвище Пушкина в литературном обществе «Арзамас») орлом и долететь ему до солнца».
Без Пушкина Жуковский прожил 15 лет. И только четыре из них — на царской службе. Он успел еще заступиться за ненавистного царю Лермонтова, и в 1841 г. добился окончательной отставки. Один из современников справедливо подметил: «верный друг всем приятелям, каких у него очень много, он, ходатайствуя о них, может выйти из своего хладнокровия, — для себя он бессилен». Умер Жуковский за границей — в Баден-Бадене.
Прах поэта, но его завещанию, был сразу же перевезен в Россию и похоронен на кладбище Александро-Невской лавры возле могил Карамзина и Крылова. Одно из последних стихотворений Жуковского «Царскосельский лебедь». Это своего рода автоэпитафия, столь обычная у больших поэтов: Лебедь белогрудый, лебедь белокрылый, Как же нелюдимо ты, отшельник хилый, Здесь сидишь на лоне вод уединенных! Спутников давнишних, прежней современных Жизни, переживши, сетуя глубоко, Их ты поминаешь думой одинокой!
Великий критик и литературовед В. Г. Белинский так оценил жизнь и творчество поэта: «Несоизмерим подвиг Жуковского и велико его значение в русской литературе!.. Подвиг, которому награда не просто упоминание в истории отечественной литературы, но вечное славное имя из рода в род».
Категория: Сочинения по творчеству В.А. Жуковского
Творчество Василия Андреевича Жуковского. (1783-1852)
Жанровый состав и стилевое своеобразие. Жуковский в истории русского романтизма.
На творчество повлияло сиротство Жуковского, несчастная любовь (Маша Протасова — единокровная племянница, умерла в 21 год), литературное окружение.
Жуковский — учитель Александра II.
Начинает как переводчик. Элегия «Сельское кладбище» (1802) — перевод Томаса Грея. Карамзин восхищен, увидит в нем своего преемника, введет в круг сентименталистов. Муравьев, Дмитриев.
Московский благородный пансион (директор — Тургенев, сыны — Александр (литератор), Николай (декабрист), Андрей — близок Жуковскому на почве любви к немецкой литературе, вертерианцы. Шиллер, Гете).
«Сельское кладбище». Грей — английский поэт-священник. Философская элегия: вопрос бытия, жизни и смерти, наказания за грехи. Поэзия на кладбище около церкви. Дидактизм этой поэзии. Жуковский не просто перевел, а пережил элегию. Внес нечто близкое сентиментализму — лиризм одинокого сознания, одинокого путника. Жуковский смягчает философию смерти: усиливает пейзаж, который был лишь намечен у Грея.
Медитативно-пейзажная элегия Жуковского стремится воспринимать природу не в отдельных явлениях, а как универсум, живущий своей внутренней жизнью.
Ценности личности в поэзии Жуковского:
служение поэзии и жизни души (исключалась гражданская тема),
творчество ориентировалось на душу человека, возвышается ценность человеческой жизни, и творчество как выражение ценности человеческой жизни.
Первые стихи — сентименталистская поэтика. В конце 1810-х хочет создать кружок «Арзамас» – Батюшков, Вяземский, Орлов, Пушкин. Основные ценности приобрели чисто литературную форму: жизнь поэта — особая, для них ценен кружок дружеского понимания. И жизнь находит жанр, отвечающий этому мировоззрению.
Жанр Элегии, которую Жуковский наполняет романтическим содержанием, не слезливая, а элегия внутреннего переживания.
1806 «Вечер», элегия — оригинальная. Лирический герой воспринимает природу как явление красоты, божественной красоты. Лирический герой постигает величие творца, открывает божественную тайну. С этим связана природа поэтического слова — нет назывных предложений. Поэтическая лексика исключительно экспрессивна. Любой прием — создание лейтмотива — умение выстроить цепочку словесных образов в стихотворении сверх смысла.
Лейтмотив тишины в «Вечере»: умирает, угасает.
Элегия внутреннего переживания.Парковая элегия.«Славянка», «К моему гению», «Лалла Рук», «Явление поэзии в виде Лалла Рук». Основной герой этих элегий — ЛГ, который заглядывает в себя, который открывает состояние души в особенный момент, в момент вдохновения. Одна из главных заповедей творчества: жизнь и поэзия — одно. Дела поэта — слова его.
Пристальный психологический анализ. Не просто природа, а природа, увиденная человеком, одиноким человеком. Привлекают переходные состояния — вечер. Открывая тайну природы, он задумывается о вечных тайнах бытия. Интерес к миру отдельной личности Жуковский усиливает во много раз.Литературный миф Жуковского: мой гений. У Жуковского образ гения — существо, ведающее состоянием души человека. Оно летит, созерцает жизнь своей души.
Элегии о творчестве. «Невыразимое» (1819) — о сущности поэзии. Монолог лирического героя обращается к читателю: как передать не объективную картину пейзажа, а то, что она рождает в душе.Что такое поэзия? 2 часть отвечает: поэзия выражает чувство, которое рождает восприятие природы в душе. Вдохновение рождается в момент, когда герой видит красоту. Отблеск божественной гармонии мира: это может быть мгновение особой душевной тишины, это может быть созерцание природы, феномен общения с близкой душой.Русская литература еще не знала такого тонкого проникновения во внутренний мир поэта.
Тема смерти. «На смерть Андрея Тургенева», «Мальчик у ручья». Размышления: жизнь человеческая мимолетна и исчезает ли духовный багаж, опыт человека в момент смерти? Жуковский был религиозен и этот вопрос решал положительно. Мысль, что там, за гробом все вернется — все духовные ценности и человек будет счастлив.«На смерть А.Тургенева» «Прости! Не вечно жить! Увидимся опять, Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая» Приятно ожиданье!- С каким веселием я буду умирать!(«Элизиум» предстает не драматически, там живет «добрый гений душ»)
Любовная лирика. Романсы к Мине, «Пловец», «О, милый друг, тебе мой…» – по событиям реального романа, но Жуковский не хотел сказать этого читателю. Самое главное в любовной лирике — родство душ. В этом счастье любви. Родство душ ниспослано свыше, оно ничем не расторжимо. После смерти он встретится с ним там. И никогда больше не расстанется.Романтическая лирика Жуковского открывала внутренний мир человека. Но его мир — экзальтированного характера.
С 1808 — баллады.
37 баллад у Жуковского, в основном — переводные (немецкие, античные «Кассандра», «Жалоба Цереры», Гёте «Рыбак», английские В.Скотт «Замок Смальгольм»).
В балладах Жуковский показал мир, где человек встаёт перед лицом судьбы. Как правило, судьба побеждает человека. Рок торжествует — так ощущал свою жизнь и Жуковский.
Явление мистики и тайны интересует Жуковского в балладах.
Жуковский в балладах знакомил нас с рыцарством, которого у нас не было – «Замок Смальгольм» или «Иванов вечер», – знакомил с католическими легендами.
Ассионические баллады — открывает мир европейской культуры. «Эолова арфа».
Античные баллады — вокруг немецкого перевода «Иллиады» («Кассандра»).
1808. «Людмила» – перевод «Леноры» Бюргера. Жуковский убирает приметы 7-летней войны, меняет имя. Смягчил балладу.
«Светлана» – оригинальная баллада. Заменяется главное фантастическое событие — в святочном сне приходит герой-призрак. Живой же жених благополучно возвращается.
Очень контрастна всем другим балладам. Посвящение — Воейковой — свадебный подарок (сестра Маши Протасовой).
Ужасы и игра с фантастикой.
Стихия русского быта, где соединились вера в защиту, спасение человеческой души со старинным укладом жизни. Святочный сон Светланы — основа структуры баллады. Особая роль у того, кто это рассказывает.
Жанры: элегии, баллады, песни, романсы — являли нам романтизм Жуковского как романтизм лирического направления, романтизм, который Жуковский хотел пересадить на русскую почву. Жуковский считал, что романтизм связывает русскую культуру с европейской.
Сборник «Для немногих» (по-немецки)
Сборник «Баллады и повести в стихах», «Трехтомник».
Разнообразие и богатство стихотворных размеров (ямб, хорей, трехстопники). Стопа очень тонко проработана.
После 31 — интерес к крупным произведениям (переводы драм Шиллера – «Вильгельм Телль»). Переводит восточный и индийский эпос.
Исследователи: Веселовский, Янушкевич, Иезуитова.
Канонические черты баллады:
1. Романтическое двоемирие.
Присутствие фантастики.
Миры взаимопроницаемы, хотя есть граница, но нечеткая.
Опознавательные знаки другого мира: зеркало, сон, туман, лес, ночь, свет — то, что может отображать.
Когда Светлана оглянулась — этого делать нельзя, так как миры взаимопроникли.
Текст сочинения:
Никто не имел и не будет иметь слога, равного в могуществе и разнообразии слогу его.
А.С.Пушкин
Жуковский был первым, кто внес в нашу литературу роман?ическое начало, сосредоточился на внутреннем мире человека; он явил читателю русский язык в его истинной певучести, звучности и музыке стиха.
Василий Андреевич Жуковский был образованнейшим человеком, что позволило ему, обладавшему несравненным даром переводчика, сделать доступными для русского читателя многие лучшие образцы немецкой и английской поэзии, что в то время имело особенное значение, так как до него в русской литературе преобладали лишь переводы с французского. Жуковский переводил Шиллера, Байрона и многих других’поэтов. Однако он не ограничивался э?им; его перу принадлежи? перевод Одиссеи эпической поэмы великого поэта Древней Греции Гомера, восточных поэм Надь и Дамаян?и (Индия), Рустем и Зораб (Персия) и других произведений. Таким образом, переводческая деятельность Жуковского сыграла в истории литературы огромную роль. Недаром Пушкин называл его гением перевода.
Жуковский один из первых поэтов-лириков, развивавших не только новые для русской поэзии жанры, но и лексику. Как поэ? Жуковский прославился достаточно рано. Его личность, мироощущение и поэ?ические пристрастия складывались в начале века. Он глубоко усвоил идеи морального самосовершенствования и личной добродетели. Это нашло достойное под?верждение в его лирике:
А вы, наперсники фор?уны ослепленны Напрасно спящих здесь спешите презирать За то, что горбы их не пышны и забвенны, Что лесть им алтарей не мысли? воздвигать.
Молодой Жуковский отдает дань роман?изму, увлекаясь Шиллером, но остается равнодушным к гражданской теме. Очень рано в ?ворчестве поэта проявились его основные чер?ы, ставшие потом доминирующими мистицизм, вера в потусторонний мир, может быть, более совершенный, чем земной. В стихотворении На смерть Андрея Тургенева Жуковский пишет:
Прости! не вечно жить! Увидимся опять; Во гробе нам судьбой назначено свиданье! Надежда сладкая! приятно ожиданье! С каким веселием я буду умирать!
Но наиболее полно талан? поэта выразился в любовной лирике. Жуковский жаждал большого счастья и писал о праве человека на чувство:
Когда руки ?воей столь милыми чертами
Мой взор был поражен – вся сладость прежних дней,
Все незабвенные часы любви ?воей
Воскресли предо мной! О чувств очарованье!
Личная любовная драма глубоко отразилась в его лирике. Вплоть до середины двадцатых годов XIX века в лирике Жуковского господствовала тема неразделенной глубокой и возвышенной любви:
Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье. Как сон пленительный, вся жизнь моя текла, Но я тобой забы?, где счастье, провиденье! Ах! счастием моим любовь ?воя была!
Трагедию своей любви Жуковский понял как неизбежность крушения и гибели лучших надежд в современном мире. Человека всюду подстерегаю? страдания и утраты и его мечты рушатся:
Тобой и для одной тебя
Живу и жизнью наслаждаюсь:
Тобою чувствую себя;
В тебе природе удивляюсь.
И с чем же жребий мой сравнить?
Чего желать в столь сладкой доле?
Любовь мне жизнь ах! Я любить
Еще сто крат желал бы боле.
Поэ? стреми?ся к гармонии и красоте, но нет их, к сожалению, в окружающем мире. Человек не может победить могучие силы, стоящие на его пу?и к счастью:
Прекрасное погибло в пышном цвете… Таков удел прекрасного на свете!
Здесь Жуковский выражает печальную мысль о неотвратимой гибели молодости, красоты, лучезарных надежд на заре дней. Поэ? искренне и глубоко страдает, и у него часто оказывался ум с сердцем не в ладу. Василий Андреевич у?верждал, что:
… Причина всех добрых дел, Источник великого, Нам ?вердость, и мужество, И силу дающая, Надежда отрадная!..
Признавая несовершенство действительности, Жуковский, однако, не разуверился ни в доброте, ни в красоте, ни в человечности. В своих произведениях он, призывая к смирению и у?верждая благо Промысла, сочувствует своим героям, скорби? о разлуке влюбленных, об увядании молодости, о гибели красоты. Пусть не всегда торжествует на земле справедливость, но сердце поэта отдано нежным влюбленным, в образах которых прославляю?ся красота, добро, горячее молодое чувство, верность и нравственная стойкость:
Я в надежде, я в смятенье; Предаю себя волнам; Счастье вижу в отдаленье; Все, что мило, мни?ся там! Ах! в безвестном океане Очу?ился мой челнок; Даль по-прежнему в ?умане; Брег невидим и далек.
Лирика Жуковского подготовила приход в русскую литературу Пушкина, Лермонтова и других великих поэтов. Без его поэ?ических исканий и находок, вероятно, не достигла бы русская поэзия своих высот.
Именно с Жуковского началась новая школа в поэзии: благодаря ему она, словно воспрянув ото сна, совершила стремительный скачок в будущее.
Права на сочинение “В.А.Жуковский и его лирика” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Категории
Английская литература
Итальянская литература
Литературные очерки
Мировая литература
Немецкая литература
Развлечения
Русская литература
Русский фольклор
Собрание сочинений
Французская литература
Экзаменационные эссе
Новости
Мир будущего. Образование. Технологии
Обзор спортивной обуви
Что такое экологическая медицина
Джордж Мередит, видный романист часть II
Джордж Мередит, видный романист часть I
Рёскина и его социально-утопическая программа
Политические взгляды Рёксина и как они отражены в его творчестве часть VI
Политические взгляды Рёксина и как они отражены в его творчестве часть V
Сочинения по теме
Немного о Жуковсковском – художественный анализ. Жуковский Василий Андреевич
Василий Андреевич Жуковский (1783—1852) — известный русский поэт.
Он писал стихи и баллады («Людмила», «Светлана» и др.). Обрабатывал народные предания и
Значение Жуковского – художественный анализ. Жуковский Василий Андреевич
Значение Жуковского заключается прежде всего в том, что он внёс новые темы в русскую поэзию. В его творчестве внутренний мир
В балладе “Светлана” все это слилось воедино, и в результате
Поэзия и жизнь в балладе “Светлана” В. А. Жуковского
В. А. Жуковский — известный поэт, мастер поэтического слова, тонкий знаток русской
Баллады Жуковского – художественный анализ. Жуковский Василий Андреевич
Своеобразный романтизм Жуковского особенно ярко проявился в его балладах, которые он начал писать с 1808 года. За исключением «Светланы» и
Поэт-гуманист, создатель патриотического «Певца во стане русских воинов»
Жуковский предстает перед нами в своих переводах и эпических опытах также как поэт, горячо воодушевленный идеалом общечеловеческого братства. Ему были
Рейтинг сочинений
РУЧЕЙ стихотворение
Пастух у Ручейка пел жалобно, в тоске, Свою беду и свой урон невозвратимый: Ягненок у него любимый Недавно утонул в
Профессиональные игры. Часть 2
Сюжетно-ролевые игры для детей. Сценарии игр. "С выдумкой идем по жизни" Эта игра выявит самого наблюдательного игрока и позволит им
Тест ЕГЭ по химии Обратимые и необратимые химические реакции Химическое равновесие Ответы
Обратимые и необратимые химические реакции. Химическое равновесие. Смещение химического равновесия под действием различных факторов 1. Химическое равновесие в системе 2NO(г)
Физические свойства ниобия
Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.
Роль частей речи в художественном произведении
Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье…», в свое
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль…
А. С. Пушкин
1. Введение
Всякий раз, когда приближаешься к Белёву и от шоссе, издали, в широко разметнувшемся пространстве, в голубоватой, как бы клубящейся дымке видишь панораму старинного города на высоком берегу Оки, сердце мгновенно замирает в радостном ожидании: снова предстоит встреча с родиной Жуковского. Снова душа соприкоснется с пейзажами, в глубине которых когда-то возник первоначальный дух его поэзии. Светом Оки неуловимо или почти неуловимо освещены многие строки ранних стихов Василия Жуковского. Порыв мысли, порыв чувства набегающие, ощутимо — чудится — живут в этих местах. Вот место, где стоял двухэтажный белёвский дом поэта, построенный им для своей матери. Дом не сохранился. Но осталась та площадка, где в зарослях Василий Андреевич любил подолгу стоять, глядя на Оку.
Василий Андреевич любил свои места, и вся поэзия его тому подтверждение. Усадьба в Мишенском не сохранилась, на месте флигеля, где родился поэт, стоит обелиск. Но жизнь его была полна драматических коллизий, глубоких переживаний, неустроенности, прерванных чувств, разочаровании…
2. Жизненный и творческий путь Жуковского
Василий Андреевич Жуковский родился 9 февраля (29 января по старому стилю) 1783 года. Он был незаконнорожденным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи, получившей в крещении имя Елизаветы Дементьевны Турчаниновой. Мальчика усыновил нахлебник Буниных, бедный дворянин Андрей Григорьевич Жуковский.
Афанасий Бунин умер, когда Василию было всего восемь лет. Положение семьи изменилось. Однако Мария Григорьевна (жена его отца Бунина) по-прежнему, если не с большей теплотой, относилась к мальчику. С нежной заботливостью относились к нему и его единокровные сестры, дочери Афанасия Бунина. Трудно до конца представить себе внутренний мир подростка, узнавшего истинную историю своего происхождения. Но, так или иначе, переживания эти глубоко вошли в его сердце.
Его везут в Тулу, и там он живет в доме своей крестной, взрослой дочери Буниных – Варвары Афанасьевны, в замужестве Юшковой. Учится в частном пансионе X. Ф. Роде, а после — в Главном народном училище. Однако и домашнее воспитание у Юшковых сыграло большую роль в формировании гуманитарных способностей Жуковского. Здесь нередко устраивались литературные вечера, разыгрывались на домашней сцене спектакли. В этой-то обстановке, в доме Юшковых, и проявилась с первоначальной определенностью замечательная литературная и художественная одаренность Василия Жуковского, возникла тяга к длительным усилиям творчества, а не только интерес к интеллектуальной игре. Живой впечатлительный мальчик принимает участие во всех интересных начинаниях, много рисует, сочиняет для домашнего театра трагедию «Камилл, или Освобожденный Рим», а так же драму «Павел и Виргиния». У Юшковых же несколько раз он видит и слышит замечательного экономического просветителя и писателя Андрея Тимофеевича Болотова, который произвел на Жуковского столь большое впечатление, что он, размышляя о прошлом, вспоминал Болотова и на закате своей жизни в 1851 году. Подруги детских игр поэта, дочери Юшковы Авдотья и Анна, тоже увлекались литературой, искусством, страстно любили театр.
В 1797 году Мария Григорьевна Бунина везет Жуковского в Москву и при содействии Ивана Петровича Тургенева (доброго знакомого Бунина) устраивает Васеньку в Университетский благородный пансионат. Начинается новый важный период в формировании личности Василия Андреевича. Здесь решающую роль сыграли два фактора: семья Тургеневых, с которой юный поэт весьма сблизился, и характер учебного заведения, в котором он учился.
Молодой Жуковский всюду ищет сочувствие и дружественный отклик, живую ячейку товарищества. Начиная с московского «Дружеского литературного общества», впоследствии затеяв в Петербурге знаменитый «Арзамас», он пронесет «культ дружбы» через всю свою жизнь.
Всегда он страстно желал оставить всякого рода служебные обязанности, освободиться от всего и отдаться музыке творчества, поэзии. Судя по всему, ему по душе был тихий сельский образ жизни, глубокое погружение в литературную работу вблизи природы, постоянный контакт с ней. Даже смолоду, после окончания Университетского пансиона, он прослужил весьма недолго в Соляной конторе и, оставя службу, вернулся в свои родные места — в Белев и Мишенское. Жуковский мечтал прочно обосноваться в Белёве. В 1805 году он построил собственный двухэтажный дом на взгорье, с прекрасным видом из окон второго этажа на Оку и приокские дали. В Москве он бывает наездами. Лишь в 1807 году он переезжает туда, приняв предложение редактировать один из лучших журналов своего времени — карамзинский «Вестник Европы», в котором он опубликовал когда-то «Сельское кладбище».
Редактируя журнал, он выступает в эти годы не только как поэт, но и как интересный, глубоко и определенно мыслящий критик и публицист. В журнале, на титуле которого значилось: «Вестник Европы», издаваемый Василием Жуковским» – были собраны лучшие литературные силы России. Поскучневший, потускневший в руках М.Т. Каченоского, катастрофически терявший подписчиков, «Вестник Европы» с приходом Жуковского возродился. Полон свежих идей и планов, он весьма последовательно проводил их в жизнь.
В период редакторской деятельности и в годы, прилегающие к этому периоду, Василий Андреевич переживает большой творческий подъем, связанный и с его общественно-литературными заботами, и с чувством разделенной любви к Маше Протасовой, и с надеждой на будущее. Он пишет стихи и прозу, многочисленные литературные заметки. Очень много переводит, увлекается русской стариной. В это время он печатает балладу «Людмила» (вольный перевод «Леноры» Бюргера), но тут же затевает ее переработку. После переработки появляется новое произведение «Светлана».
Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили.
Жуковский первый, кто создал антологию русской поэзии. К моменту ее выхода Василию Андреевичу было всего двадцать семь лет.
Но тяга к родным местам заставляет его оставить журнал и вернуться в Мишенское. Ему все мерещилось счастье в родных местах, к тому же там жила девушка, которую он любил. И холмы, и рощи там окутывало «минувших дней очарование».
Но Е.А. Протасова решает переехать в принадлежащее ей село Муратово Орловской губернии, и Жуковский следует за ней. Помогает устроить господский дом, по соседству в деревеньке Холх, обзаводится участком земли и строит собственный дом, надеясь на брак с Машей Протасовой. Но ему было отказано. Почти одновременно с этим событием умирает Мария Григорьевна Бунина и его мать Елизавета Дементьева. Чувство одиночества охватывает его. Потрясенный этим он не знает что делать. В это время Россия вступает в войну 1812 года. Жуковский вступает в Московское ополчение и в составе его Первого пехотного полка прибывает к Бородинскому полю. В 1812 году он пишет «Певца во ставе русских воинов».
… Отчизне кубок сей, друзья!
Страна, где мы впервые
Вкусили радость бытия,
Поля, холмы родные…
«Певец» принес Жуковскому громкую славу, всеобщее признание. Его неоднократно переиздавали (всякий раз с небольшими злободневными изменениями в связи «с ходом военных действий»), читали, заучивали наизусть. «Певец» тогда стал главным поэтическим произведением о войне 1812 года, рожденным в ходе войны, выразившим построение общности многих русских судеб.
Тяжело заболев в действующей армии, пролежав некоторое время в госпитале и получив бессрочный отпуск, знаменитый поэт, штабс-капитан Василий Жуковский, награжденный за участие в Отечественной войне орденом Святой Анны 2-й степени, опять бросается в Муратово к Протасовым, надеясь все-таки, после всех потрясений и несчастий, добиться Машиной руки. Но Екатерина Афанасьевна по-прежнему непреклонна. Взаимные чувства Маши и Василия все более окрашиваются в элегические тона. Убеждения не дают им возможности обвенчаться тайком. Судьба их предрешена. В это же время Саша Протасова выходит замуж за приятеля Жуковского, А. Ф. Воейкова. И вскорости Воейковы и Протасовы переезжают в Дерпт. Не в силах расстаться с Машей, Жуковский следует за ними. Два года проходят в непрестанных поездках Василия Андреевича из Дерпта в Петербург и обратно. Дерптский период сыграл определенную роль в духовном развитии Жуковского. У него появляется много новых друзей, в том числе и художник Е. Рейтерн, будущий тесть. Он сближается с профессорами фон Боком, Фурманом, слушает лекции, в частности по истории и философии средневековья. В 1816 году Жуковского избирают почетным доктором Дерптского университета.
Дерптский период для Жуковского в основном закончился тогда, когда Маша под влиянием родных вышла замуж за тамошнего профессора медицины И. Ф. Мойера. Но и после этой «горькой» для него свадьбы он живет несколько месяцев в Дерпте. Долгие годы не может найти успокоения. В 1820 году он пишет Авдотье Петровне Елагиной (Киреевой): «Я от всех оторванный кусок и живу так, что душа холодеет. Бедная моя поэзия! Был в Дерпте, как во сне. Там тихо, но у всех одна болезнь – разлука! Чем от нее вылечиться» (Журнал «Русская старина» 1883 г.). Для более полного воссоздания истории этой любви можно узнать из «Дневника» Маши Протасовой, который хранится в Пушкинском доме.
На фоне этой болезненной разлуки с любимым человеком развивается петербургская литературно-общественная деятельность Жуковского. При его активном участии возникает полемическое по своей сути литературное общество «Арзамас».
Петербургская жизнь Жуковского начинает обретать новые черты. Литературный авторитет его — в зените. Он не только принят при дворе, но и становится особой, приближенной к царской фамилии, а в конечном итоге воспитателем наследника, будущего Александра Второго. Перед глазами Жуковского пройдет несколько литературных эпох. Он переживет не только Пушкина, но и Лермонтова, уступив им главенствующие места в сознании читающей публики.
В 1818 году он был избран в Российскую Академию наук, а несколькими месяцами раньше стал почетным членом Вольного общества любителей российской словесности. Он был свидетелем не только декабрьского восстания, но и всей многообразной эпохи декабризма, всячески старался облегчить участь декабристов, хотя и не разделял их радикальных взглядов. Сопровождая наследника российского престола в его путешествиях по стране и за рубежом, Василий Андреевич воспитывал в своем ученике «чувства добрые», старался привить вкус к гуманитарным наукам и гуманным чувствам. Трудно переоценить в этом смысле Жуковского-воспитателя: тут играли роль не только его выдающийся поэтический талант и многообразие знания, но и подлинность чистейшей натуры, притягательность «небесной души».
Следишь за его жизнью, и становится невыразимо жаль Жуковского, из-за какого-то постоянного сиротства и одиночества, охватывавшего его душу. Какой надо было обладать внутренней силой натуры, чтобы вынести все это, выстоять. Поистине он был поэтом божьей милостью. В 1823 году в Дерпте умерла во время родов М. А. Мойер (Маша Протасова), через несколько лет в Ливорно, от чахотки, умирает ее сестра А. А. Воейкова, тоже весьма близкий Жуковскому человек. Василий Андреевич находит утешение лишь глубоко уходя в творчество и милосердную деятельность. Легко понять и усиление мистических настроений в его натуре. Душа его начинает тяготиться многочисленными обязанностями.
Казалось, жизненный круг его замкнется на полном одиночестве. Но неожиданно, уже в преклонном возрасте, он согрет чувством неподдельной любви к нему юной девушки, дочери его друга — художника Рейтерна . А 1841 году он женится на Елизавете Рейтерн и двенадцать последних лет жизни проводит в Германии. Жена родила ему двух детей: дочь Александру и сына Павла. В эти годы Василия Андреевича глубоко интересует античность. И из его переводов главным становится «Одиссея» Гомера. В этом переводе мы видим не привычного нам Жуковского. Откуда эти душевные мучения в конце его жизни. Так расходящиеся с обычными представлениями о нем. Все это психология поэта, его «русская совесть».
В конце жизни он мечтал вернуться на родину. А. И. Кошелев в своих «Записках», вышедших в Берлине в 1884 году, рассказывает о встречах с поэтом в Баден-Бадене в 1851 году. Жуковский, пишет Кошелев, хотел вернуться на родину и поселиться вместе с семьей в Москве. Он пристрастно расспрашивал о московской литературной жизни, об умонастроении молодежи. С Москвой были связаны многие лучшие воспоминания юности, тепла и бескорыстия первоначальной дружбы, молодых надежд, первых литературных успехов.
На родину он так не смог вернуться. В конце жизни почти совсем ослеп.
Умер Василий Андреевич Жуковский в Баден-Бадене весной 1852 года. Прах его через некоторое время был перевезен в Петербург и захоронен в Александро-Невской лавре, рядом с могилой Карамзина Н.М.
3. Заключение
Жуковский один из корифеев русского сентиментализма и основоположник романтизма в отечественной поэзии, утвердил в ней прежде всего жанр романтической баллады в сочетании с элегией и дружественным посланием.
Он был романтиком в самом высоком смысле этого слова. Духовные родники всю жизнь питали его творчество. Теплое течение, возникшее в героической и творческой русской поэзии на заре XIX века, наверно можно определить как лиризм Жуковского. Внучатый племянник Василия Андреевича, замечательный русский критик Иван Васильевич Киреевский писал: «Вся поэзия жизни, все сердце души, если можно так сказать, явилось нам в одном существе и обреклось в пленительный образ музы Жуковского». Он же видел в творчестве поэта «идеальность, чистоту и глубокость чувств, веру в прекрасное, в неизменность дружбы, в вечной любви, в достоинство человека…» .
Русская поэзия в самой большой степени обязана Жуковскому появлением в ней раннее не существующих метрических размеров.
Надо сказать, что одним из опорных слов и понятий Жуковского и в прозе и в поэзии было понятие Добродетели. Идея самопожертвования пронизывала все его существование. Он как бы всю жизнь познает себя.