Сочинение на тему в чем был прав и в чем заблуждался раскольников
16 вариантов
Сама тема сочинения вызывает спорные чувства. Имеем ли мы право осуждать других? Никто из нас не без греха. Но герой романа «Преступление и наказание» пренебрег запретом совести и взялся судить других. Поэтому можно в мыслях податься его искушению и последовать за ним по его извилистому пути между правдой и неправдой.
Герой одержим идеей сверхчеловека, который «право имеет» карать и миловать любого по своему усмотрению. Идея «наполеонизма» выдвигает девиз: «Сильному дозволено все!». И наш герой стрижет под гребенку своей бредовой теории всех, кто попадается на его пути, хотя все существо Раскольникова бунтует против этого. Он физически болен от своей «идейки». Но и на внутренний бунт его «раскрепощенное» сознание находит управу. Раскольников постепенно, очень долго, но неуклонно подводит юридическую «казуистику» под новые убеждения. Незаметно для самого себя ищет оправдания. На каждый аспект убийства у него находится веский аргумент: вот уже и человек – не человек, а «вошь вредная». Уже и грабеж – не ограбление, а изъятие имущества у эксплуататорши на благие цели с самооправданием: «Сколько благородных дел смогу я совершить!»
Самое страшное в том, что на уголовное преступление толкает его не алчность, не бедность, не голод в конце концов, а «передовая теория», по которой дозволено очистить жизнь от дефективных людей ради счастья остальных. Выходит, что злой гений у власти – всегда прав. Он несет несчастным людям свой «гуманизм», пусть даже они этого не понимают и противятся такой «гуманитарной интервенции» духа.
Но Родион Романович позабыл либо не знал одного неоспоримого факта. Да, Александр Македонский сметал города с лица земли взмахом меча, Наполеон мановением руки вершил судьбы целых народов, по кивку головы Гитлера палачи отправляли целые толпы в крематорий, росчерком пера Сталин переселял народы. Но ни один из них не согласился бы убить беззащитного человека голыми руками. Не из-за брезгливости, а из животного страха, потому что, я так думаю, все они, «власть имевшие», очень боялись физической боли.
Я считаю, что право на самооправдание перед своей совестью имеют только жалкие, гадкие, морально разложившиеся люди, которых я бы условно (для удобства изложения) назвал бы «гадами». Такие «гады» не страдают от проблем нравственного выбора. Их не терзают муки совести и другие тираны человеческой души. Совести в душе они просто не имеют. И выходит, что наш герой свою теорию сочиняет именно для этих «гадов». Лужин и Свидригайлов охотно применили бы в жизни его изыскания, но никогда бы не признались в этом вслух. Родион Раскольников как бы незаметно для себя ставит знак равенства между собою и этими «гадами», опускается на их уровень. Следовательно, он заслуживает наказания, которое всегда наготове для преступников – арест, суд и тюрьма. И что еще чудовищней, сам он ничуть не лучше, а гораздо хуже этих «гадов», несмотря на свою доброту ко всем людям сразу, но только к избранным – по отдельности. Слишком он уж себе польстил, называя себя в душе «гением». В их ряду он просто заурядность. Но, если задуматься поглубже, Раскольников вполне смог бы отыскать в себе задатки гения – обладал нестандартным складом ума, умел спорить, доказывать и убеждать. Умел завоевывать сторонников. Чем не политический лидер? Он мог бы послужить своему народу, но по теории «наполеонизма» он был обязан сначала подчинить себе весь народ, для которого он сам себя поставил судьей.
Думаю, Достоевский сознательно «погубил» своего героя, чтобы спасти его душу наказанием и последующим искуплением греха. Но в конце книги мы не видим Раскольникова раскаявшимся. Он еще бунтует против нравов каторжан, пытается заставить их себя «уважать», потому что трудней всего человек расстается с собственными заблуждениями.
Достоевский, Фёдор Михайлович –
Преступление и наказание
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях.
Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников.
Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Сама тема сочинения вызывает спорные чувства. Имеем ли мы право осуждать других? Никто из нас не без греха. Но герой романа «Преступление и наказание» пренебрег запретом совести и взялся судить других. Поэтому можно в мыслях поддаться его искушению и последовать за ним по его извилистому пути между правдой и неправдой.
Герой одержим идеей сверхчеловека, который «право имеет» карать и миловать любого по своему усмотрению. Идея «наполеонизма» выдвигает девиз: «Сильному дозволено все!». И наш герой стрижет под гребенку своей бредовой теории всех, кто попадается на его пути, хотя все существо Раскольникова бунтует против этого. Он физически болен от своей «идейки». Но и на внутренний бунт его «раскрепощенное» сознание находит управу. Раскольников постепенно, очень долго, но неуклонно подводит юридическую «казуистику» под новые убеждения. Незаметно для самого себя ищет оправдания. На каждый аспект убийства у него находится веский аргумент: вот уже и человек – не человек, а «вошь вредная». Уже и грабеж – не ограбление, а изъятие имущества у эксплуататорши на благие цели с самооправданием: «Сколько благородных дел смогу я совершить!».
Самое страшное в том, что на уголовное преступление толкает его не алчность, не бедность, не голод в конце концов, а «передовая теория», по которой дозволено очистить жизнь от дефективных людей ради счастья остальных. Выходит, что злой гений у власти – всегда прав. Он несет несчастным людям свой «гуманизм», пусть даже они этого не понимают и противятся такой «гуманитарной интервенции» духа.
Но Родион Романович позабыл либо не знал одного неоспоримого факта. Да, Александр Македонский сметал города с лица земли взмахом меча, Наполеон мановением руки вершил судьбы целых народов, по кивку головы Гитлера палачи отправляли целые толпы в крематорий, росчерком пера Сталин переселял народы. Но ни один из них не согласился бы убить беззащитного человека голыми руками. Не из-за брезгливости, а из животного страха, потому что, я так думаю, все они, «власть имевшие», очень боялись физической боли.
Я считаю, что право на самооправдание перед своей совестью имеют только жалкие, гадкие, морально разложившиеся люди, которых я бы условно (для удобства изложения) назвал бы «гадами». Такие «гады» не страдают от проблем нравственного выбора. Их не терзают муки совести и другие тираны человеческой души. Совести в душе они просто не имеют. И выходит, что наш герой свою теорию сочиняет именно для этих «гадов». Лужин и Свидригайлов охотно применили бы в жизни его изыскания, но никогда бы не признались в этом вслух. Родион Раскольников как бы незаметно для себя ставит знак равенства между собою и этими «гадами», опускается на их уровень. Следовательно, он заслуживает наказания, которое всегда наготове для преступников – арест, суд и тюрьма. И что еще чудовищней, сам он ничуть не лучше, а гораздо хуже этих «гадов», несмотря на свою доброту ко всем людям сразу, но только к избранным – по отдельности. Слишком он уж себе польстил, называя себя в душе «гением». В их ряду он просто заурядность. Но, если задуматься поглубже, Раскольников вполне смог бы отыскать в себе задатки гения – обладал нестандартным складом ума, умел спорить, доказывать и убеждать. Умел завоевывать сторонников. Чем не политический лидер? Он мог бы послужить своему народу, но по теории «наполеонизма» он был обязан сначала подчинить себе весь народ, для которого он сам себя поставил судьей.
Думаю, Достоевский сознательно «погубил» своего героя, чтобы спасти его душу наказанием и последующим искуплением греха. Но в конце книги мы не видим Раскольникова раскаявшимся. Он еще бунтует против нравов каторжан, пытается заставить их себя «уважать», потому что трудней всего человек расстается с собственными заблуждениями.
Прочитав роман
«Преступление
и наказание»
и вникнув в
суть событий,
можно определённо
ответить на
этот вопрос.
Вероятно, психиатрия
России того
времени была
не на высоте,
врачи упустили
социально
опасного больного
и вовремя не
изолировали
от общества.
Что и не удивительно:
Петербург того
времени показан
в романе грязным
городом, где
царят нищета
и разврат, где
на каждом углу
распивочные.
Это мир униженных
и оскорбленных.
Не удивительно,
что в таких
условиях рождается
преступление.
Раскольников
так говорил
Соне о своей
“конуре”: “А
знаешь ли, что
низкие потолки
и тесные комнаты
душу и ум теснят!”
Причём
болезненность
касается не
только фактического
итога – зверского
убийства двух
ни в чём не повинных
женщин, но и
самой сомнительной
теории, плода
больного сознания,
проверка которой
и привела к
кровавой развязке.
В чём же состояла
эта теория, и
как пришёл к
ней Родион?
После ознакомления
становится
ясно, что он
был одержим
сверхценной
идеей относительно
собственной
исключительности.
Далее весь
роман воспринимается
уже как история
больного паранойей,
облечённая
в литературную
форму. Как же
возникла и
прогрессировала
эта теория,
суть болезнь?
Родион, несмотря
на то, что ничего
из себя не
представлял
и не был занят
общественно
полезным трудом,
жаждал самоутверждения.
Аудитории для
этого у него
не было, талантов
тоже, поэтому
возвыситься
он пытался в
собственных
глазах.
Социальная
несправедливость,
безысходность,
духовный тупик
рождают в больном
мозгу абсурдную
теорию о «высших»
и «низших»
представителях
общества. Куда
зачислить себя
– вопроса не
стояло. Конечно,
в «высшие». Он
хотел считать
себя одним из
тех, кому «все
дозволено»,
чтобы от него
хоть кто-нибудь
зависел, власти
«над всей дрожащей
тварью, над
всем муравейником»…
В общем, типичная
психология
маньяка-убийцы.
Что и подтверждается
последующими
событиями.
Болезненная
теория всё
больше определяет
его мысли и
действия, он
становится
все более уверенным
в себе и в своей
теории. Родиону
Раскольникову
не нужны ни
деньги, ни
драгоценности.
Все это — ничто
по сравнению
с возведением
себя в разряд
«сверхлюдей»,
и единственным
средством для
того, чтобы
быть таким, для
Раскольникова
явилось убийство.
То есть, если
он не «тварь
дрожащая», то,
по его искажённой
логике, «право
имеет» разнести
топором голову
любому человеку,
кого он зачислил
в «низшие».
Начать он решил
со старухи…
Вообще, с логикой
у Родиона было
скверно. Во
многих эпизодах
нормальному
человеку его
сложно понять:
многие его
высказывания
опровергаются
одно другим.
Болезнь
берёт верх, и
он не видит
преступления
в своих действиях.
Криминальный
аспект игнорируется
начисто (“Старушонку
эту черт убил,
а не я”). Правда,
некоторые
сомнения, перемежаясь
ночными бредом
и кошмарами,
появляются
после убийства,
они и приводят
Раскольникова
к явке с повинной,
но в романе
не найти раскаяний
Раскольникова
в двойном убийстве;
он только и
делает, что,
будучи приперт
к стене, мастерски
выкручивается
из безнадежных,
кажется, ситуаций.
“Ну-с, а насчет
его совести-то?”
– вопрошает
его дотошный
Порфирий Петрович,
разумея совесть
гипотетического,
абстрактного
убийцы. “Да
какое вам до
нее дело?” –
удивляется
Раскольников.
Даже попав в
острог, он не
отрекается
от своей теории,
а напротив,
укрепляется
в ней. Окончательная
стадия болезни
– та книга, которую
он прячет под
подушкой в
финале романа.
Впереди ещё
семь лет каторги;
кем-то выйдет
Родион из ворот
острога? Остаётся
надеяться, что
не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. «Ну-с, а насчет его совести-то?» – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. «Да какое вам до нее дело?» – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни — та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоцен ности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории.Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоцен ности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание»
и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно,
психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально
опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно:
Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и
разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не
удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так
говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные
комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только
фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и
самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела
к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После
ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история
больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и
прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из
себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал
самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому
возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость,
безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о
«высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не
стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все
дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей
тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что
и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в
своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось
убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право
имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие».
Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было
скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его
высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь
берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект
игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь
ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят
Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний
Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к
стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а
насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович,
разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее
дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет
под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет
Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
>>> Скачать <<<
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории.Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. "Ну-с, а насчет его совести-то?" – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. "Да какое вам до нее дело?" – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни - та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Возможно вы искали - Сочинение: В.В. Докучаев
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в
суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия
России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного
больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург
того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где
на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно,
что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о
своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум
теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического
итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой
сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к
кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После
ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история
больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и
прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из
себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал
самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому
возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость,
безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о
«высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не
стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все
дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей
тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что
и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в
своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось
убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право
имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие».
Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было
скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его
высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь
берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект
игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь
ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят
Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний
Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к
стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. «Ну-с, а
насчет его совести-то?» – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович,
разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. «Да какое вам до нее
дело?» – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни ? та книга, которую он прячет
под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет
Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий,
можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того
времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и
вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того
времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где
на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не
удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так
говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные
комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского
убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории,
плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В
чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления
становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как
история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же
возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на
то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным
трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было,
талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в
больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях
общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он
хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть
кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем
муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и
подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и
в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова
явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его
искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку,
кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах
нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания
опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях.
Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не
я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами,
появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной,
но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только
и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из
безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” –
вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического,
абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников.
Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он
прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то
выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в
суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия
России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного
больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург
того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где
на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно,
что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о
своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум
теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического
итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой
сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к
кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После
ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история
больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и
прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из
себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал
самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому
возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость,
безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о
«высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не
стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все
дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей
тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что
и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в
своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось
убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право
имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие».
Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было
скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его
высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь
берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект
игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь
ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят
Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний
Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к
стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а
насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович,
разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее
дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет
под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет
Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Сама тема сочинения вызывает спорные чувства. Имеем ли мы право осуждать других? Никто из нас не без греха. Но герой романа «Преступление и наказание» пренебрег запретом совести и взялся судить других. Поэтому можно в мыслях податься его искушению и последовать за ним по его извилистому пути между правдой и неправдой.
Герой одержим идеей сверхчеловека, который «право имеет» карать и миловать любого по своему усмотрению. Идея «наполеонизма» выдвигает девиз: «Сильному дозволено все!». И наш герой стрижет под гребенку своей бредовой теории всех, кто попадается на его пути, хотя все существо Раскольникова бунтует против этого. Он физически болен от своей «идейки». Но и на внутренний бунт его «раскрепощенное» сознание находит управу. Раскольников постепенно, очень долго, но неуклонно подводит юридическую «казуистику» под новые убеждения. Незаметно для самого себя ищет оправдания. На каждый аспект убийства у него находится веский аргумент: вот уже и человек – не человек, а «вошь вредная». Уже и грабеж – не ограбление, а изъятие имущества у эксплуататорши на благие цели с самооправданием: «Сколько благородных дел смогу я совершить!»
Самое страшное в том, что на уголовное преступление толкает его не алчность, не бедность, не голод в конце концов, а «передовая теория», по которой дозволено очистить жизнь от дефективных людей ради счастья остальных. Выходит, что злой гений у власти – всегда прав. Он несет несчастным людям свой «гуманизм», пусть даже они этого не понимают и противятся такой «гуманитарной интервенции» духа.
Но Родион Романович позабыл либо не знал одного неоспоримого факта. Да, Александр Македонский сметал города с лица земли взмахом меча, Наполеон мановением руки вершил судьбы целых народов, по кивку головы Гитлера палачи отправляли целые толпы в крематорий, росчерком пера Сталин переселял народы. Но ни один из них не согласился бы убить беззащитного человека голыми руками. Не из-за брезгливости, а из животного страха, потому что, я так думаю, все они, «власть имевшие», очень боялись физической боли.
Я считаю, что право на самооправдание перед своей совестью имеют только жалкие, гадкие, морально разложившиеся люди, которых я бы условно (для удобства изложения) назвал бы «гадами». Такие «гады» не страдают от проблем нравственного выбора. Их не терзают муки совести и другие тираны человеческой души. Совести в душе они просто не имеют. И выходит, что наш герой свою теорию сочиняет именно для этих «гадов». Лужин и Свидригайлов охотно применили бы в жизни его изыскания, но никогда бы не признались в этом вслух. Родион Раскольников как бы незаметно для себя ставит знак равенства между собою и этими «гадами», опускается на их уровень. Следовательно, он заслуживает наказания, которое всегда наготове для преступников – арест, суд и тюрьма. И что еще чудовищней, сам он ничуть не лучше, а гораздо хуже этих «гадов», несмотря на свою доброту ко всем людям сразу, но только к избранным – по отдельности. Слишком он уж себе польстил, называя себя в душе «гением». В их ряду он просто заурядность. Но, если задуматься поглубже, Раскольников вполне смог бы отыскать в себе задатки гения – обладал нестандартным складом ума, умел спорить, доказывать и убеждать. Умел завоевывать сторонников. Чем не политический лидер? Он мог бы послужить своему народу, но по теории «наполеонизма» он был обязан сначала подчинить себе весь народ, для которого он сам себя поставил судьей.
Думаю, Достоевский сознательно «погубил» своего героя, чтобы спасти его душу наказанием и последующим искуплением греха. Но в конце книги мы не видим Раскольникова раскаявшимся. Он еще бунтует против нравов каторжан, пытается заставить их себя «уважать», потому что трудней всего человек расстается с собственными заблуждениями.
Достоевский, Фёдор Михайлович –
Преступление и наказание
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях.
Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников.
Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Сама тема сочинения вызывает спорные чувства. Имеем ли мы право осуждать других? Никто из нас не без греха. Но герой романа «Преступление и наказание» пренебрег запретом совести и взялся судить других. Поэтому можно в мыслях поддаться его искушению и последовать за ним по его извилистому пути между правдой и неправдой.
Герой одержим идеей сверхчеловека, который «право имеет» карать и миловать любого по своему усмотрению. Идея «наполеонизма» выдвигает девиз: «Сильному дозволено все!». И наш герой стрижет под гребенку своей бредовой теории всех, кто попадается на его пути, хотя все существо Раскольникова бунтует против этого. Он физически болен от своей «идейки». Но и на внутренний бунт его «раскрепощенное» сознание находит управу. Раскольников постепенно, очень долго, но неуклонно подводит юридическую «казуистику» под новые убеждения. Незаметно для самого себя ищет оправдания. На каждый аспект убийства у него находится веский аргумент: вот уже и человек – не человек, а «вошь вредная». Уже и грабеж – не ограбление, а изъятие имущества у эксплуататорши на благие цели с самооправданием: «Сколько благородных дел смогу я совершить!».
Самое страшное в том, что на уголовное преступление толкает его не алчность, не бедность, не голод в конце концов, а «передовая теория», по которой дозволено очистить жизнь от дефективных людей ради счастья остальных. Выходит, что злой гений у власти – всегда прав. Он несет несчастным людям свой «гуманизм», пусть даже они этого не понимают и противятся такой «гуманитарной интервенции» духа.
Но Родион Романович позабыл либо не знал одного неоспоримого факта. Да, Александр Македонский сметал города с лица земли взмахом меча, Наполеон мановением руки вершил судьбы целых народов, по кивку головы Гитлера палачи отправляли целые толпы в крематорий, росчерком пера Сталин переселял народы. Но ни один из них не согласился бы убить беззащитного человека голыми руками. Не из-за брезгливости, а из животного страха, потому что, я так думаю, все они, «власть имевшие», очень боялись физической боли.
Я считаю, что право на самооправдание перед своей совестью имеют только жалкие, гадкие, морально разложившиеся люди, которых я бы условно (для удобства изложения) назвал бы «гадами». Такие «гады» не страдают от проблем нравственного выбора. Их не терзают муки совести и другие тираны человеческой души. Совести в душе они просто не имеют. И выходит, что наш герой свою теорию сочиняет именно для этих «гадов». Лужин и Свидригайлов охотно применили бы в жизни его изыскания, но никогда бы не признались в этом вслух. Родион Раскольников как бы незаметно для себя ставит знак равенства между собою и этими «гадами», опускается на их уровень. Следовательно, он заслуживает наказания, которое всегда наготове для преступников – арест, суд и тюрьма. И что еще чудовищней, сам он ничуть не лучше, а гораздо хуже этих «гадов», несмотря на свою доброту ко всем людям сразу, но только к избранным – по отдельности. Слишком он уж себе польстил, называя себя в душе «гением». В их ряду он просто заурядность. Но, если задуматься поглубже, Раскольников вполне смог бы отыскать в себе задатки гения – обладал нестандартным складом ума, умел спорить, доказывать и убеждать. Умел завоевывать сторонников. Чем не политический лидер? Он мог бы послужить своему народу, но по теории «наполеонизма» он был обязан сначала подчинить себе весь народ, для которого он сам себя поставил судьей.
Думаю, Достоевский сознательно «погубил» своего героя, чтобы спасти его душу наказанием и последующим искуплением греха. Но в конце книги мы не видим Раскольникова раскаявшимся. Он еще бунтует против нравов каторжан, пытается заставить их себя «уважать», потому что трудней всего человек расстается с собственными заблуждениями.
Прочитав роман
«Преступление
и наказание»
и вникнув в
суть событий,
можно определённо
ответить на
этот вопрос.
Вероятно, психиатрия
России того
времени была
не на высоте,
врачи упустили
социально
опасного больного
и вовремя не
изолировали
от общества.
Что и не удивительно:
Петербург того
времени показан
в романе грязным
городом, где
царят нищета
и разврат, где
на каждом углу
распивочные.
Это мир униженных
и оскорбленных.
Не удивительно,
что в таких
условиях рождается
преступление.
Раскольников
так говорил
Соне о своей
“конуре”: “А
знаешь ли, что
низкие потолки
и тесные комнаты
душу и ум теснят!”
Причём
болезненность
касается не
только фактического
итога – зверского
убийства двух
ни в чём не повинных
женщин, но и
самой сомнительной
теории, плода
больного сознания,
проверка которой
и привела к
кровавой развязке.
В чём же состояла
эта теория, и
как пришёл к
ней Родион?
После ознакомления
становится
ясно, что он
был одержим
сверхценной
идеей относительно
собственной
исключительности.
Далее весь
роман воспринимается
уже как история
больного паранойей,
облечённая
в литературную
форму. Как же
возникла и
прогрессировала
эта теория,
суть болезнь?
Родион, несмотря
на то, что ничего
из себя не
представлял
и не был занят
общественно
полезным трудом,
жаждал самоутверждения.
Аудитории для
этого у него
не было, талантов
тоже, поэтому
возвыситься
он пытался в
собственных
глазах.
Социальная
несправедливость,
безысходность,
духовный тупик
рождают в больном
мозгу абсурдную
теорию о «высших»
и «низших»
представителях
общества. Куда
зачислить себя
– вопроса не
стояло. Конечно,
в «высшие». Он
хотел считать
себя одним из
тех, кому «все
дозволено»,
чтобы от него
хоть кто-нибудь
зависел, власти
«над всей дрожащей
тварью, над
всем муравейником»…
В общем, типичная
психология
маньяка-убийцы.
Что и подтверждается
последующими
событиями.
Болезненная
теория всё
больше определяет
его мысли и
действия, он
становится
все более уверенным
в себе и в своей
теории. Родиону
Раскольникову
не нужны ни
деньги, ни
драгоценности.
Все это — ничто
по сравнению
с возведением
себя в разряд
«сверхлюдей»,
и единственным
средством для
того, чтобы
быть таким, для
Раскольникова
явилось убийство.
То есть, если
он не «тварь
дрожащая», то,
по его искажённой
логике, «право
имеет» разнести
топором голову
любому человеку,
кого он зачислил
в «низшие».
Начать он решил
со старухи…
Вообще, с логикой
у Родиона было
скверно. Во
многих эпизодах
нормальному
человеку его
сложно понять:
многие его
высказывания
опровергаются
одно другим.
Болезнь
берёт верх, и
он не видит
преступления
в своих действиях.
Криминальный
аспект игнорируется
начисто (“Старушонку
эту черт убил,
а не я”). Правда,
некоторые
сомнения, перемежаясь
ночными бредом
и кошмарами,
появляются
после убийства,
они и приводят
Раскольникова
к явке с повинной,
но в романе
не найти раскаяний
Раскольникова
в двойном убийстве;
он только и
делает, что,
будучи приперт
к стене, мастерски
выкручивается
из безнадежных,
кажется, ситуаций.
“Ну-с, а насчет
его совести-то?”
– вопрошает
его дотошный
Порфирий Петрович,
разумея совесть
гипотетического,
абстрактного
убийцы. “Да
какое вам до
нее дело?” –
удивляется
Раскольников.
Даже попав в
острог, он не
отрекается
от своей теории,
а напротив,
укрепляется
в ней. Окончательная
стадия болезни
– та книга, которую
он прячет под
подушкой в
финале романа.
Впереди ещё
семь лет каторги;
кем-то выйдет
Родион из ворот
острога? Остаётся
надеяться, что
не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. «Ну-с, а насчет его совести-то?» – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. «Да какое вам до нее дело?» – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни — та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоцен ности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории.Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоцен ности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание»
и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно,
психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально
опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно:
Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и
разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не
удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так
говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные
комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только
фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и
самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела
к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После
ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история
больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и
прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из
себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал
самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому
возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость,
безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о
«высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не
стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все
дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей
тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что
и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в
своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось
убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право
имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие».
Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было
скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его
высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь
берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект
игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь
ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят
Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний
Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к
стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а
насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович,
разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее
дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет
под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет
Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
>>> Скачать <<< Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!” Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах. Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в своей теории.Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности. Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи… Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания опровергаются одно другим. Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. "Ну-с, а насчет его совести-то?" – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. "Да какое вам до нее дело?" – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив, укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни - та книга, которую он прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе. Возможно вы искали - Сочинение: В.В. Докучаев
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в
суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия
России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного
больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург
того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где
на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно,
что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о
своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум
теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического
итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой
сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к
кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После
ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история
больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и
прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из
себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал
самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому
возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость,
безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о
«высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не
стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все
дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей
тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что
и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в
своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось
убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право
имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие».
Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было
скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его
высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь
берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект
игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь
ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят
Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний
Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к
стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. «Ну-с, а
насчет его совести-то?» – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович,
разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. «Да какое вам до нее
дело?» – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни ? та книга, которую он прячет
под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет
Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
В чём был прав и в чём заблуждался Раскольников?
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в суть событий,
можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия России того
времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного больного и
вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург того
времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где
на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не
удивительно, что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так
говорил Соне о своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные
комнаты душу и ум теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического итога – зверского
убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой сомнительной теории,
плода больного сознания, проверка которой и привела к кровавой развязке. В
чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После ознакомления
становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как
история больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же
возникла и прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на
то, что ничего из себя не представлял и не был занят общественно полезным
трудом, жаждал самоутверждения. Аудитории для этого у него не было,
талантов тоже, поэтому возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость, безысходность, духовный тупик рождают в
больном мозгу абсурдную теорию о «высших» и «низших» представителях
общества. Куда зачислить себя – вопроса не стояло. Конечно, в «высшие». Он
хотел считать себя одним из тех, кому «все дозволено», чтобы от него хоть
кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей тварью, над всем
муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что и
подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и
в своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова
явилось убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его
искажённой логике, «право имеет» разнести топором голову любому человеку,
кого он зачислил в «низшие». Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было скверно. Во многих эпизодах
нормальному человеку его сложно понять: многие его высказывания
опровергаются одно другим.
Болезнь берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях.
Криминальный аспект игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не
я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь ночными бредом и кошмарами,
появляются после убийства, они и приводят Раскольникова к явке с повинной,
но в романе не найти раскаяний Раскольникова в двойном убийстве; он только
и делает, что, будучи приперт к стене, мастерски выкручивается из
безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а насчет его совести-то?” –
вопрошает его дотошный Порфирий Петрович, разумея совесть гипотетического,
абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее дело?” – удивляется Раскольников.
Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он
прячет под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то
выйдет Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.
Прочитав роман «Преступление и наказание» и вникнув в
суть событий, можно определённо ответить на этот вопрос. Вероятно, психиатрия
России того времени была не на высоте, врачи упустили социально опасного
больного и вовремя не изолировали от общества. Что и не удивительно: Петербург
того времени показан в романе грязным городом, где царят нищета и разврат, где
на каждом углу распивочные. Это мир униженных и оскорбленных. Не удивительно,
что в таких условиях рождается преступление. Раскольников так говорил Соне о
своей “конуре”: “А знаешь ли, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум
теснят!”
Причём болезненность касается не только фактического
итога – зверского убийства двух ни в чём не повинных женщин, но и самой
сомнительной теории, плода больного сознания, проверка которой и привела к
кровавой развязке. В чём же состояла эта теория, и как пришёл к ней Родион? После
ознакомления становится ясно, что он был одержим сверхценной идеей относительно
собственной исключительности. Далее весь роман воспринимается уже как история
больного паранойей, облечённая в литературную форму. Как же возникла и
прогрессировала эта теория, суть болезнь? Родион, несмотря на то, что ничего из
себя не представлял и не был занят общественно полезным трудом, жаждал
самоутверждения. Аудитории для этого у него не было, талантов тоже, поэтому
возвыситься он пытался в собственных глазах.
Социальная несправедливость,
безысходность, духовный тупик рождают в больном мозгу абсурдную теорию о
«высших» и «низших» представителях общества. Куда зачислить себя – вопроса не
стояло. Конечно, в «высшие». Он хотел считать себя одним из тех, кому «все
дозволено», чтобы от него хоть кто-нибудь зависел, власти «над всей дрожащей
тварью, над всем муравейником»… В общем, типичная психология маньяка-убийцы. Что
и подтверждается последующими событиями. Болезненная теория всё больше
определяет его мысли и действия, он становится все более уверенным в себе и в
своей теории. Родиону Раскольникову не нужны ни деньги, ни драгоценности.
Все это — ничто по сравнению с возведением себя в разряд «сверхлюдей», и
единственным средством для того, чтобы быть таким, для Раскольникова явилось
убийство. То есть, если он не «тварь дрожащая», то, по его искажённой логике, «право
имеет» разнести топором голову любому человеку, кого он зачислил в «низшие».
Начать он решил со старухи…
Вообще, с логикой у Родиона было
скверно. Во многих эпизодах нормальному человеку его сложно понять: многие его
высказывания опровергаются одно другим.
Болезнь
берёт верх, и он не видит преступления в своих действиях. Криминальный аспект
игнорируется начисто (“Старушонку эту черт убил, а не я”). Правда, некоторые сомнения, перемежаясь
ночными бредом и кошмарами, появляются после убийства, они и приводят
Раскольникова к явке с повинной, но в романе не найти раскаяний
Раскольникова в двойном убийстве; он только и делает, что, будучи приперт к
стене, мастерски выкручивается из безнадежных, кажется, ситуаций. “Ну-с, а
насчет его совести-то?” – вопрошает его дотошный Порфирий Петрович,
разумея совесть гипотетического, абстрактного убийцы. “Да какое вам до нее
дело?” – удивляется Раскольников. Даже попав в острог, он не отрекается от своей теории, а напротив,
укрепляется в ней. Окончательная стадия болезни – та книга, которую он прячет
под подушкой в финале романа. Впереди ещё семь лет каторги; кем-то выйдет
Родион из ворот острога? Остаётся надеяться, что не выйдет вовсе.