Сочинение на тему: Изображение природы автором “Слова о полку Игореве”.
В привлечении русской природы как действующего лица своего повествования автор “Слова о полку Игореве” проявил себя как исключительно наблюдательный ее знаток. Вот почему в самой русской природе можно найти довольно точный комментарий ко многим неясным местам этой поэмы.
Внимательный наблюдатель природы, автор с изумительной точностью и правдивостью передает, например, описание берегов Донца как “серебряных”. Действительно, Донец несет в своих водах много мела (он прорезывает на своем пути меловые горы). Летом, когда берега Донца обмелевают, отложения этого мела на отмелях и косах блестят, как серебряные.
Наблюдательность автора особенно ярко проявляется в описании бегства Игоря из плена. Игорь хвалит Донец за то, что тот сторожил его. Действительно, Игорю приходилось бежать главным образом ночью, а днем скрываться в густых прибрежных зарослях степных рек. О погоне предупреждали чуткие к приближению человека гоголи, чайки. По их поведению Игорь мог судить о том, все ли кругом спокойно.
Знание степной природы сказывается и там, где автор “Слова” говорит, что дятлы своим стуком указывали Игорю путь к реке. Степную реку, запрятавшуюся в глубокой долине, издали не видно, не видно и деревьев, растущих в степи только по берегам рек, но на присутствие деревьев, а следовательно, и реки, Игорю указывал далеко слышный в степи “тект” дятлов.
Хотя природа занимает исключительно большое место в “Слове о полку Игореве”, в поэме нет пейзажа самого по себе. Природа — не объект созерцания и любования, а высшее мерило всех ценностей и человека. Природа воспринимается автором только в ее изменениях, она введена в события, она участвует в них, то замедляя, то ускоряя их ход. Она активна и в этой своей активности наделяется почти человеческими качествами. Природа сочувствует русским, стремится предупредить их об опасности, помогает Игорю в его бегстве из плена; у нее ищет сочувствия и помощи Ярославна. Когда Игорь двинулся в свой несчастный поход, свет солнца померк; ночь, “стонущая грозою”, стремится остановить Игоря на его гибельном пути. Даже степные звери и птицы предчувствуют поражение русских. Вместе с половцами надвигаются от моря на войско Игоря синие тучи. Битва с половцами переносится и в природу, приобретает черты борьбы силы зла с силой добра во всей природе. Трава и деревья отзываются на поражение русских: трава никнет, деревья от горя клонятся до земли или роняют листву. Автор “Слова” отмечает те изменения в природе, которые вызываются в ней ходом человеческой истории.
Междоусобные войны Олега приводят к запустению пашен. В судьбах русского народа принимают участие и реки, то зовущие князя Игоря к победе, то сочувствующие и помогающие ему. Между природой и человеком стираются границы. Люди постоянно сравниваются с птицами и зверями: с турами, соколами, воронами, кукушкой. Игорь вступает в разговор с Донцом и получает от него помощь. Ярославна ищет сочувствия и помощи у ветра, солнца и Днепра.
Трудно назвать другое какое-либо произведение, в котором события жизни людей и изменения в природе были бы так тесно слиты. И это слияние, единство людей и природы усиливает значительность происходящего, усиливает драматизм.
Союз природы и человека, с такою силою развернутый в поэме, – союз поэтический. Природа для автора “Слова” -гигантский резервуар поэтических средств и своеобразное “музыкальное сопровождение”, придающее особенно сильное поэтическое звучание его действию.
В “Слове” природа рисуется в обширной перспективе. В действие введены огромные географические пространства: Половецкая степь, “синее море”, Дон, Волга, Днепр, Донец, Дунай, Западная Двина, Рось, Сула, Стугна, Немига, а из городов – Корсунь, Тмутаракань, Киев, Полоцк, Чернигов, Курск, Переяславль, Белгород, Новгород, Галич, Путивль, Римов и другие — вся Русская земля находится в поле зрения автора, введена в круг его повествования.
Чем шире пространства, тем больше могущество героев поэмы.
Масштабы битвы русских с половцами охватывают всю степь благодаря слиянию природы с действиями людей: перед битвой с половцами кровавые зори свет поведают, черные тучи с моря идут. Быть грому великому, идти дождю стрелами с Дону великого. Земля гудит, реки мутно текут, прах над полями несется. После поражения войска Игоря широкая печаль течет по Руси.
Ярославна в плаче обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, который пробил каменные горы сквозь землю Половецкую и лелеял в себе Святославовы насады до Кобякова стана, к солнцу, которое тепло и прекрасно, а в степи безводной простерло жгучие свои лучи на русских воинов, жаждою им луки скрутило, истомою им колчаны заткнуло.
Можно было бы значительно увеличить количество примеров, доказывающих глубокое знание автором “Слова о полку Игореве” степной природы.
Живая картина древней половецкой степи, донесенная до нас в содержании поэмы, — яркое свидетельство того, что “Слово о полку Игореве” написано ее очевидцем — может быть, участником степного похода Игоря.
Сочинение на тему: “Слово о полку Игореве” —
величайший памятник древнерусской литературы.
В 80-х годах XII в. неизвестный нам автор создал величайшее произведение древнерусской литературы – “Слово о полку Игореве”.
Открытие и публикация в 1800 г. “Слова” сыграли важную роль в развитии всей русской литературы. Это произведение обозначило исторические дали отечественной художественной культуры, показало, что наша словесность является одной из древнейших в Европе, что произведения древнерусских писателей находятся в ряду виднейших памятников мировой литературы.
Интересы развивающегося древнерусского государства требовали создания собственных, оригинальных произведений и новых жанров. Литература была призвана воспитывать чувство патриотизма, утверждать историческое и политическое единство русского народа и единство русских князей, обличать распри и междоусобицы.
Многими чертами “Слово” связано с литературными традициями своего времени, но, как произведение гениальное, оно отличается целым рядом черт, присущих только ему: оригинальностью переработки эпических приемов, богатством языка, утонченностью ритмического построения текста, народностью самой своей сути и творческим переосмыслением приемов устного народного творчества, особой лиричностью.
Летописи тех времен не блистали изяществом литературного языка. В них он был сух, документален, но ведь летописец и должен был рассказывать только то, что видел, без всяких искажений и прикрас — это было главное правило написания летописей. “Слово” ни на шаг не отступает от этого правила, наоборот, в нем события изложены правдивее, чем в других “свидетельствах истории”. Безымянный автор сам указывает на то, что он не будет петь незаслуженную хвалу, как это делал Боян, знаменитый сказитель тех времен, да и как можно восхвалять, ведь поход, о котором идет речь, окончился неудачей!
Конкретная тема, которой посвящено “Слово о полку Иго-реве”, — неудачный поход в 1185 г. в половецкую степь нов-город-северского князя Игоря Святославича. Но автор озабочен судьбой Русской земли, он вспоминает о событиях далекого прошлого и современности, и истинный герой его произведения не Игорь, не великий князь киевский Святослав Всеволодович, которому в “Слове” уделяется немало внимания, а русский народ, Русская земля.
Именно эта любовь к родине, к русским людям до предела усилила чувства автора, сделала их сложными, обострила его слух, зрение, его поэтическое воображение. Именно она, любовь к родине, явилась вдохновительницей, определила выбор художественных средств в “Слове”, усилила наблюдательность автора, вдохнула в него подлинное поэтическое воодушевление, придала высокую идейность его произведению.
В “Слове” нет систематического рассказа о походе Игоря. Поход против половцев и поражение русского войска — для автора только повод для глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Все “Слово о полку Игореве” проникнуто пафосом защиты родины, объединения Русской земли.
В 1184 году объединенными усилиями русских князей под предводительством киевского князя Святослава половцы были разбиты, и опасность, казалось бы, надолго отступила от Русской земли. Однако князь Игорь не мог участвовать в этом победоносном походе: поход начался весной, и гололедица помешала его конному войску подоспеть вовремя. Повидимому, Игорь тяжело переживал эту неудачу; ему не удалось доказать свою преданность союзу русских князей против половцев, его могли заподозрить в умышленном уклонении от участия в походе. Вот почему в 1185 году Игорь отправился в поход против половцев со своими союзниками без уговора с киевским князем Святославом. Его планы простирались очень далеко — он надеялся отвоевать у половцев утраченную Тмутаракань.
Смелость, чувство долга столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к родине — с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к поражению, которого еще не знали русские. Впервые за всю историю борьбы с половцами русские князья — Игорь и его брат Всеволод — оказались в плену. Впервые русское войско потерпело такое страшное поражение.
Поражение войск Игоря автор рассматривает как грозное предостережение виновникам несчастий — русским князьям, погрязшим в междоусобных войнах и сделавшим родину добычей алчных кочевников. Автор страстно негодует против междоусобных войн русских князей. Как подлинный выразитель интересов всего населения Руси, страдавшего от раздоров князей и нашествий половцев, он призывает прекратить междоусобные войны и объединиться против внешних врагов. Эта мысль — единение русских против общих врагов — является главной мыслью произведения. Горячий патриот, автор “Слова” видит причину неудачного похода Игоря не в слабости русских воинов, а в княжеских распрях, которые разоряют родную землю.
Поражение Игоря и его ужасные последствия для всей Русской земли как бы заставляют автора вспомнить о том, что еще недавно киевский князь Святослав с соединенными силами русских князей победил этих самых половцев. Он переносится мысленно в Киев, в терем Святослава, где Святославу снится зловещий и непонятный сон. Бояре объясняют Святославу, что сон этот сбылся: Игорь, князь новгород-северский, потерпел страшное поражение. И вот Святослав погрузился в горькие думы. Он произносит “золотое слово”, в котором упрекает Игоря и его брата Всеволода за то, что они ослушались его, не уважили его седин, одни самонадеянно пошли на половцев. Речь Святослава постепенно переходит в обращение самого автора ко всем виднейшим русским князьям того времени. Автор “Слова” напоминает им, как они сильны, как сильна их дружина, и просит “вступить в стремя” за землю Русскую, он видит русских князей могущественными и славными. Но вот гневная нота в голосе автора сменяется нежной и лирической: он вспоминает юную жену Игоря, Ярославну, и приводит слова ее полного тоски плача по мужу и по его погибшим воинам. Ярославна плачет на городской стене в Путивле. Она обращается к ветру, к Днепру, к солнцу. Она тоскует и умоляет их о возвращении мужа. Как бы в ответ на мольбу Ярославны “прыснуло море в полночь, закрутились смерчи на море”: Игорь бежал из плена. Описание побега Игоря — одно из самых поэтических мест в “Слове”. Заканчивается произведение радостно – возвращением Игоря и пением ему славы при въезде в Киев.
Автор “Слова” одним из первых стал использовать многие литературные приемы, он применял разнообразные художественные средства изображения: гиперболы, метафоры, сравнения, эпитеты, контрасты, олицетворения. А какие картины природы вводит автор в произведение! Вообще, в летописях того времени если и встречалось описание природы, то это был неподвижный, мертвый пейзаж, который непосредственно связан с событиями, например, описание местности, где происходило сражение. В “Слове” же природа просто оживает. Через природу автор доносит до нас настроение, атмосферу событий; природа оживляет строки повествования.
В основе силы и свежести человеческих чувств автора “Слова” лежала его любовь к родной страдающей земле. Любовь к родине водила его пером и определила глубокую народность содержания и формы поэмы.
Идее единения перед лицом страшной внешней опасности, т. е. перед нашествием кочевников, подчинено все содержание “Слова”. Призыв к единению проникнут самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине. Чувство это пронизывает все произведение, оно покоряет и нас, современных читателей. Оно наполняет наши сердца печалью при описании поражения русского войска, гордостью за свою родину при описании силы и смелости ее защитников, острой ненавистью к ее врагам в рассказе о разорении Русской земли.
Величайшая патриотическая поэма Древней Руси обрела огромную известность и популярность, выделилась из всех подобных произведений тех времен. Художественное своеобразие, необыкновенный поэтический язык “Слова”, высокое мастерство автора сделали его произведение бессмертным и общечеловеческим, народным и гуманистическим, полным горячего лиризма и самой трепетной правды.
…………………………………………………..
|
Смотреть дальше ( еще сочинения 9 класс ) |
вот лучшее о Ярославне… а план — сама. .
ЯРОСЛАВНА Не одна Ярославна заплачет! \ Пьет Каяла багряную муть -\ Захлебнулась!. . А птицы маячат\ Жадным клювом бойцов полоснуть.. . Александр Ширяевец 1928 После побоища\(Васнецовское)
ЯРОСЛАВНА Там она, в Путивле, раным-рано\ На стене стоит и причитает: \ “Ветр-Ветрило! что ты, господине, \ Что ты веешь, что на легких крыльях\ Носишь стрелы в храбрых воев лады! Слово о полку Игореве. Перевод Аполлона Майкова
ЯРОСЛАВНА Я понял недавно, \ Я понял недавно, Что Таня Петрова\ В душе Ярославна. Агния Барто
ЯРОСЛАВНА Я понял недавно, \ Я понял недавно, Что Таня Петрова\ В душе Ярославна. Агния Барто
ЯРОСЛАВНА В этой ровной черте оборонного вала. \ (Ярославна! Твой голос и здесь прорыдал…) \ Восемнадцатый век — чтобы степь пустовала, \ На лесном рубеже городил города. Елена Тагер 1948 Велегласно блаженствуют утки в канаве,
ЯРОСЛАВНА Хорошо что Ярославна \ Тихой иволгой плачет на сырых палисадах \ На обветшалых безмраморных стенах \ По берегам белых озёр Ярослав Ивашкевич. 1969 Перевод Андрея Базилевского “Новая Польша” 2001 АЗИАТЫ\ Травы Толстого
ЯРОСЛАВНА Вот зорный плач Ярославны\\ В Путивле, с башни дозорной: \ “О Днепр, о сударь преславный, \ Ведь камень пробил ты горный! Марк Тарловский 1938 Среди придунайских плавней \Из переложения “Слово о полку Игореве”
Ярославна Когда-то шумели, теперь поутихли, \Под старость любезней – покой и почет, \А то, что опять Ярославна в Путивле\Горюет и плачет, так это не в счет. Александр Галич Баллада о чистых руках
ЯРОСЛАВНА Рано плачет Ярославна на стене градской в Путивле: \”Славный Днепр, пробил ты горы сквозь земли той Половецкой, \Святославовы суда ты, в стан Кобяков мча, лелеял, \Возлелей, о господине, моего примчи ты Лада, \Чтобы утром я не слала слез к нему на море рано”. Константин Бальмонт 1930 Слово о полку Игореве
ЯРОСЛАВНА Так горько плачет Ярославпа В Путпвло рано на стене: \«Ветер, ветер в чистом поле, Быстролетный милый друг, Поневоле иль по воле Веешь спльно так вокруг? Александр Прокофьев 1939 СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ\ ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ
ЯРОСЛАВНА Так горько плачет Ярославпа В Путивле рано на стене: \«Ветер, ветер в чистом поле, Быстролетный милый друг, Поневоле иль по воле Веешь сильно так вокруг? Александр Прокофьев 1939 СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ
ЯРОСЛАВНА То не кукушка в роще темной\Кукует рано на заре -\В Путивле плачет Ярославна, \Одна, на городской стене: Иван Козлов 1825 ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ\Княгине 3 А. Волконской
Ярославна у ворот: \ “Ветер вольный, ты гуляешь\ По небесным вышинам, \ Для чего же посылаешь\ Стрелы вражеские к нам? \ Или, ветер, недостало\ Голубых тебе морей? \ Иль на них тебе не стало\ Белокрылых кораблей? \ Для чего, когда лелеял\ Море синее твое, \ По ковыль-траве развеял\ Всё веселие мое? ” Николай Берг 1845 ПЕСНЯ ЯРОСЛАВНЫ\ИЗ “СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ”
ЯРОСЛАВНА У Ярославны дело плохо, ей некогда рыдать\Она в конторе с полседьмого, у ней брифинг ровно в пять\А все бояре на Тойотах издают Playboy и Vogue\Продав леса и нефть на Запад, СС-20 на Восток\Князь Владимир, чертыхаясь, рулит в море на доске\Я гляжу на это дело в древнерусской тоске Борис Гребенщиков 1996 Древнерусская тоска
ЯРОСЛАВНА\\Сохранен твой след осенним ливнем, Грозами и русскою зимой, Ярославпа — свет мой на Путивле, Спет мой, день мой, век недол
Hе Кирилл ли
Туровской с Припяти – автор “Слова о полку Игореве”?
Уже почти два
века миру известна гениальная древнерусская поэма, но и до сих пор человека,
стоящего вне сложившихся научных школ, поражает противоречивость мнений
относительно авторства “Слова о полку Игоре”. Имеются обширные
аргументированные труды о том, что ее написал сам князь Игорь, и не менее
убедительные исследования, доказывающие, что не только он, да и вообще никакой
князь не мог сделать это. Многие занимались изучением местных языковых
особенностей и стилевых оборотов уникального произведения. В результате
(заметим, в зависимости от происхождения исследователя) автором поэмы
объявлялись: а) черниговец, б)галичанин), в) новгородец, г) киевлянин. Hапример,
только академик Б.А. Рыбаков выявил несколько летописцев, работавших в то
время, когда она создавалась. Это Поликарп, Кузьмище Киянин, Петр Бориславович,
анонимные летописцы Владимира Галицкого и Святослава Всеволодовича и, наконец,
игумен Выдубицкого монастыря Моисей. Ученый полагает, что из приведенного
списка лучше всего подходит Петр Бориславович, летописец Изяслава Мстиславовича
и его сыновей. Далее. Hаличие в “Слове” тюркизмов и полонизмов
позволяет указать на половецкое или польское происхождение автора. Замечено
также, что он точен в описании деталей военного дела – значит, очевидец и
участник похода 1185 г., воин. Использует языческую символику, традиционные
народные образцы сил природы? Следовательно – певец из народа, гусляр или
скоморох….
Все это наводит
на мысль: результаты большинства исследований нередко бывают предопределены их
методами, изначально заложенной идеей учета только одного, произвольно
выбранного фактора (в лучшем случае – двух-трех), что исключало все
“против” и оставляло лишь “за”. Между тем степень
правдоподобия той или иной гипотезы может быть оценена, если рассматривать
предполагаемый образ автора “Слова” как совокупность наиболее важных
черт его личности и ее “формальных” признаков, таких, как: характер и
степень литературной одаренности, мировоззрение, политические взгляды,
социальную принадлежность, уровень и области образованности, территориальную
принадлежность языковых особенностей.
Исходя из
этого, некоторые частные признаки, рассматриваемые в ряде работ как существенные,
не выдерживают критики, и их следует отсеять. Hапример, утверждают, что автор
“Слова”, кем бы он ни был – князем, дружинником, боярином или певцом
из народа,- непременно участник похода 1185 г., ибо блестяще знает детали
военной стороны дела, все тонкости обстановки: видел приграничную гряду холмов,
лисиц и умирающее Солнце, слышал крик Дива, звон харалужных мечей и треск
ломающихся копий. Hо ведь с не меньшим блеском и знаниями он описывает события
более чем вековой давности, активным участником которых вряд ли был, а также
сон великого князя Святослава и плач Ярославны. Hе мог же он быть везде
одновременно: в половецкой степи с Игорем, в Киеве со Святославом и в Путивле
на городской стене? Таким всеведущим и вездесущим способен стать лишь гениальный
поэт, владеющий своими, сокровенными способами приближения к сути вещей, чьи
провидения реалистичней любых документов и свидетельств очевидцев. Разве не
описал А.С. Пушкин Полтавскую битву, а М.Ю.Лермонтов – Бородинское сражение
ярче и лучше, чем кто-либо из непосредственных участников? Проявление личности
автора “Слова” надо искать прежде всего в центральных идеях
произведения, в отношении к главным героям, а также в том, как, каким образом
он выражает свое мировоззрение.
Hачнем с
определения наиболее характерных штрихов литературного портрета. Общепризнана и
неоспорима высочайшая степень одаренности создателя поэмы. Ее художественное
совершенство имеет опору в песенной традиции, идет от “вещего Бояна”.
Многие образы и идеи имеют аналогии в предшествуюей греко-византийской
литературе, особенно в таком шедевре, как “Илиада”. Подобно Гомеру,
автор осуждает междуусобицу: гомеровским “вы воздвигаете горькую
распрю”, “распри злотворной, как можно, чуждайся” – в
“Слове” соответствуют суждения: “Уже понизите стязи свои… вы
бо своими крамолами начасте наводите поганые на землю Рускую”,
“усобица князем на поганые погыбе” и т.д.
В описании
последствий усобиц – поразительные, до тождества, совпадения. Так, в
“Слове”: “Встала Обида в силах Дажьбожа внука, вступила девою на
землю Трояню”. Обратимся к Гомеру, к его описанию появления Обиды на земле
Трои: “Дщерь громовержца Обида, которая всех ослепляет”, “Hо
Обида могуча, ногами быстра, перед ними мчится далеко вперед…” Еще одно
совпадение заключается в том, что у Гомера Обида “ослепляет”, а в
“Слове” она “в силах Дажьбожа внука”, то есть внука бога
Солнца, его ослепляющих лучей. Таким образом, дева-Обида в “Слове”
идентична гомеровской..
Hо это не все.
Плачу Ярославны в Путивле на городской стене соответствует плач жены одного из
главных героев “Илиады” на крепостной башне – Андромаха оплакивает
Гектора. Очевидна близость литературных приемов описания битв, их участников,
трофеев и пленных, знамений и примет, влияния сил природы, света и тьмы, зверей
и птиц, растительности и других элементов предметно-образного содержания обоих
произведений. Отдельные места различаются только особенностями стихотворной
формы и стиля перевода. Вот некоторые примеры..
Илиада:
«Слово о полку Игореве» было найдено в начале 90-х годов XVIII века известным любителем и собирателем русских древностей А.И.Мусиным-Пушкиным.
Первое, очень краткое сообщение о «Слове» было сделано известным поэтом того времени М.М.Херасковым в 1797 году, во втором издании его поэмы «Владимир». Затем о «Слове» несколько более подробно сообщил Н.М.Карамзин.
С рукописи «Слова» были сняты копии: одна из них, предназначавшаяся для Екатерины II, дошла до нас. Кроме переписанного текста «Слова», екатерининский текст заключал в себе перевод, примечания и краткую справку о «Слове». В XVIII веке были сделаны еще и другие переводы, постепенно совершенствовавшие первый, в котором было много ошибок из-за явного непонимания древнерусского языка.
«Слово о полку Игореве» посвящено неудачному походу на половцев в 1185 году Новгород-Северского князя Игоря Святославича с немногими союзниками, походу, окончившемуся страшным поражением. Автор призывает русских князей сплотиться для отпора степи, совместными усилиями оборонять Русскую землю.
«Слово о полку Игореве» с гениальной силой и проникновенностью отразило в себе главное бедствие своего времени — недостаточность государственного единства Руси и, как следствие, слабость ее обороны от натиска степных кочевых народов, в быстрых набегах разорявших старые русские города, опустошавших села, угонявших в рабство население, проникавших в самую глубь страны, всюду несших с собою смерть и разрушение.
Общерусская власть киевского князя не исчезла еще полностью, но ее значение неудержимо падало. Князья уже не боялись киевского князя и стремились к захвату Киева, чтобы увеличить свои владения и использовать гаснущий авторитет Киева в своих интересах.
Однако идея единства Руси не умирает в XII веке. Она высказывается в летописях, провозглашается отдельными князьями, использующими ее популярность в своих эгоистических целях. Она реально поддерживается культурным единством русского народа, общностью русского языка на всей территории Русской земли, общностью народного творчества, судебных установлений, денежной системы — единых повсюду. Идея единства Руси продолжала существовать в народе.
Вот как происходили события похода храброго князя небольшого Новгород-Северского княжества Игоря Святославича. С небольшими силами, не сговорившись с киевским князем Святославом, Игорь Святославич Новгород-Северский очертя голову, «не сдержав юности», как о нем говорит летопись, отправился в далекий поход на половцев, замыслив дойти до берегов Черного моря и вернуть Руси далекую Тмутаракань, когда-то входившую в состав Черниговского княжества и находившуюся на месте нынешней Тамани.
Игорь отправился в поход ранней весной 1185 года Кроме самого Игоря Святославича, в походе участвовали его сыновья и князь Святослав Ольгович Рыльский В походе, у берегов Донца, войско Игоря застало затмение считавшееся на Руси предзнаменованием несчастья, но Игорь не поворотил коней. У Оскала к войску Игоря присоединился его брат Всеволод буй тур (это прозвище дает ему автор «Слова») – князь Курский и Трубчевский.
Застигнуть половцев врасплох, как рассчитывал Игорь, не удалось: неожиданно русские сторожа (разведчики) донесли, что половцы вооружены и готовы к бою. Сторожа советовали возвратиться. Но вернугься домой без победы Игорь счел позором и предпочел идти навстречу смерти.
Первое столкновение войск Игоря с половцами было удачным. Русские преследовали половцев, захватили обоз и пленных.
На следующий день с рассветом половецкие полки, подобно лесу («аки борова»), стали наступать на русских! Небольшое русское войско увидело, что оно собрало против себя всю Половецкую землю. Но и тут отважный Игорь не поворотил полков. Он произнес краткую ободряющую речь и приказал конным спешиться, чтобы пробиваться сквозь половецкие полки всем вместе — и конной княжеской дружине, и пешему ополчению из крестьян. Трое суток день и ночь медленно пробивался Игорь к Донцу со своим войском. В бою он был ранен. Отрезанные от воды, воины были истомлены жаждой.
На рассвете вспомогательные полки из осевших на Руси кочевников — так называемые ковуи — дрогнули. Игорь снял шлем, чтобы быть узнанным, поскакал за ними, чтобы их остановить, но не смог их задержать и отдалился от своего войска. На обратном пути, на расстоянии полета стрелы от своего полка, он был пленен половцами. Схваченный, он видел, как жестоко бьется его брат Всеволод. Поражение Игоря Святославича имело трагические последствия для всей Русской земли. Никогда еще до этого русские князья не попадали в плен к половцам. Половцы приободрились и с новой энергией ринулись на русские княжества. «Отворились ворота на Русскую землю», — по выражению летописца…
В плену Игорь пользовался относительной свободой и почетом. За него, как за раненого, поручился хан Кончак.
Половец Лавр предложил Игорю бежать. Игорь сперва отказался пойти «неславным путем», но вскоре ему стало известно, что возвращающиеся с набега на русский город Переяславль половцы, обозленные неудачами, собираются перебить всех пленных. Игорь решил бежать.
Время для бегства было выбрано вечернее, при заходе солнца. Игорь послал к Лавру своего конюшего, веля перебраться на ту сторону реки с поводным конем. Половцы, стерегшие Игоря, напились кумыса, играли и веселились, думая, что князь спит. Игорь перебрался через реку, сел там на коня и незамеченным проехал через половецкий стан.
Одиннадцать дней пробирался Игорь до пограничного города Донца, убегая от погони. Приехав в родной Новгород-Северский, он вскоре пустился в объезд — в Чернигов и в Киев, ища помощи и поддержки, и всюду был встречен с радостью.
Так рассказывают о походе Игоря Святославича летописи. В «Слове» же нет систематического рассказа о походе Игоря. Поход Игоря против половцев и поражение его войска — это для автора повод для глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Эта мысль — единение русских против общих врагов — и является главной мыслью произведения. Горячий патриот, автор «Слова» видит причину неудачного похода Игоря не в слабости русских воинов, а в князьях, которые не объединены, действуют порознь и разоряют родную землю, забывают общерусские интересы.
Автор начинает свой рассказ воспоминанием о том, как тревожно было начало похода Игоря, какими зловещими знаками — затмением солнца, воем волков по оврагам, лаем лисиц — он сопровождался. Сама природа как бы хотела остановить Игоря, не пустить его дальше.
Поражение войск Игоря автор не описывает подробно. В этом не было и необходимости, поскольку поражение Игоря было еще свежо в памяти у всех.
Поражение Игоря и его ужасные последствия для всей Русской земли как бы заставляют автора вспомнить о том, что еще недавно киевский князь Святослав с соединенными силами русских князей победил этих самых половцев. Он переносится мысленно в Киев, в терем Святослава, которому снится зловещий и непонятный сон. Бояре объясняют Святославу, что сон этот «в руку»: Игорь Новгород-Северский потерпел страшное поражение.
И вот Святослав погрузился в горькие думы. Он произносит «золотое слово», в котором упрекает Игоря и его брата, буй тура Всеволода, за то, что они ослушались его, не уважили его седин, одни, без сговора с ним, самонадеянно пошли на половцев.
Речь Святослава постепенно переходит в обращение самого автора ко всем виднейшим русским князьям того времени. Автор видит их могущественными и славными.
Но вот он вспоминает юную жену Игоря — Ярославну. Он приводит слова ее полного тоски плача по мужу и по его погибшим воинам. Ярославна плачет на городской стене в Путивле. Она обращается к ветру, к Днепру, к солнцу, тоскует и умоляет их о возвращении мужа.
Как бы в ответ на мольбу Ярославны прыснуло море в полночь, закружились смерчи на море: Игорь бежит из плена. Описание бегства Игоря — одно из самых поэтичных мест в «Слове».
Заканчивается «Слово» радостно — возвращением Игоря в Русскую землю и пением ему славы при въезде в Киев. Несмотря на то, что «Слово» посвящено поражению Игоря, оно полно уверенности в могуществе русских, исполнено веры в славное будущее Русской земли. Призыв к единению проникнут в «Слове» самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине.
«Слово о полку Игореве» — произведение письменное, а не устное. Как бы ни были в нем сильны элементы устной речи и народной поэзии, «Слово» все же писалось, и писалось как литературное произведение. «Слово» не запись устно произнесенной речи или спетой исторической песни. «Слово» было с самого начала написано его автором, хотя он и «слышал» все то, что он писал, проверяя на слух ритм, звучание, знал и использовал народную поэзию.
«Слово о полку Игореве» стало главным явлением не только литературы древней, но и новой — XIX и XX веков. Поэты не только переводили «Слово», но и использовали его образы в своих произведениях.
Опера А.П.Бородина «Князь Игорь» стала одним из любимейших произведений оперного слушателя. Сюжеты «Слова» широко использовались в живописи. «Слово» переводили Жуковский, Майков, Мей, подготовительные материалы к переводу оставил Пушкин. Работы о «Слове» выходят в разных странах мира. Его поэтические достоинства приобрели ценителей во всех странах мира. Оно стало явлением мировой поэтической культуры.
Прыснуло море в полуночи, идут смерчи облаками. Игорю Бог кажет путь из земли Половецкой на землю Русскую, к отеческому золотому столу. Игорь спит и не спит — меряет мыслью поля от великого Дона до малого Донца. Половчанин Овлур свистнул ему за рекой. Князь Игорь поскакал горностаем к тростникам, белым гоголем на воду, побежал к Донцу, полетел соколом под облаками. А когда Игорь соколом летел, Овлур волком бежал.
Донец сказал Игорю: «Княже Игорь! Немало тебе величия, а Кончаку нелюбия, а Русской земле веселия!» Игорь отвечал: и тебе, Донец, немало величия: ты лелеял князя на волнах, стлал ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевал теплыми туманами под зелеными деревьями. Не то река Стугна: пожрала чужие корабли, затворила путь юноше князю Ростиславу, и плачется теперь его мать…
Вслед за Игорем бросились Гзак с Кончаком. Тогда вороны не каркали, галки замолкли, сороки не трещали — только змеи ползали и дятлы путь к реке казали. Гзак сказал Кончаку: «Если сокол летит к гнезду — расстреляем соколенка (сына Игоря Владимира) золочеными стрелами». Кончак отвечал: «Опутаем соколенка красною девицею». Гзак говорит: «Если опутаем соколенка красною девицею — не будет нам ни соколенка, ни девицы, начнут нас птицы бить в поле Половецком».
Солнце светится на небе — Игорь-князь в Русской земле. Девицы поют на Дунае — развеваются голоса до Киева. Игорь-князь едет по Боричеву взвозу к святой Богородице Пирогощей. Страны рады, грады веселы. Слава Игорю Святославичу, Бую-Туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Князьям слава и дружине! Аминь.
Образ князя ИгоряОбраз князя Игоря собирательный и символизирует всех князей Древней Руси. С одной стороны, автор видит в своем герое надежду и опору Руси, гордится его успехами. С другой стороны, он порицает их за междоусобные войны, эгоизм и непонимание важности действовать сообща. Печальный финал похода на половцев наглядно демонстрирует, к чему приводит вражда и стремление к личной славе. Нельзя сказать, что князя не волнует судьба родины, но узость мышления и личные амбиции толкают Игоря на самоубийственный шаг: Русичи великие поля червлеными щитами перегородили. Ища себе чести, а князю — славы. Ни уговоры мудрых людей, ни предупреждающие знамения не остановили Игоря: Солнце ему тьмою путь заступало; Ночь стонами грозы птиц пробудила: Свист звериный встал, Взбился див — Кличет на вершине дерева. Велит прислушаться…
Князь Игорь смел и честен, он прекрасно знает, на что идет. Но мудростью, которая так необходима князю и любому, кто несет ответственность за судьбы других людей, герой пока не обладает. Но автор сочувствует и симпатизирует князю Игорю, настоящему мужчине и храброму воину, понимающему, что идет на смерть: Скрепил ум силою своею И поострил сердце свое мужеством; Исполнившись ратного духа, Навел свои храбрые полки На землю Половецкую За землю Русскую. Игорь, отправившись за славой, принес земле русской великое горе и позор. После уничтожения войска русичей половцы беспрепятственно опустошили и разграбили Русскую землю. Народ заплатил непомерную цену за глупость и гордыню своих князей.
Цитаты, высказыванияТяжко голове без плеч, беда телу без головы.
О, стонать Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей!
Лучше ведь убитым быть, чем пленным быть.
Дружину твою, князь, крылья птиц приодели, а звери кровь полизали.
Борьба князей против поганых прекратилась, ибо сказал брат брату: “Это мое, и то мое же”. И стали князья про малое “это великое” говорить и сами на себя крамолу ковать.
Ни хитрому, ни умелому, ни птице умелой суда божьего не миновать.
Ни хитрому, ни умелому, ни птице умелой суда божьего не миновать.
Дружину твою, князь, крылья птиц приодели, а звери кровь полизали.
Тяжко ведь голове без плеч, горе и телу без головы.
Старый сокол, хоть и слаб он с виду, Высоко заставит птиц лететь,
Никому не даст гнезда в обиду.
Выпить шлемом воды из реки, напоить коней водой из реки было символом победы над страной, расположенной по этой реке.
Богато и разнообразно слуховое восприятие автора “Слова”. Струны у него “рокочут”. Голоса девиц на Дунае не просто доносятся до Киева, они “вьются”. Телеги у него не скрипят, а “крычат”, как лебеди. Кликом можно даже “перегородить” поля. Слава “звенит”, и в славу “звонят”.
Жена Всеволода – его “милая хоть”, “красная”.
Слава тем, кто на поле кровавом пал!
Слава всем, кто за Русскую землю встал!
Сам по себе Игорь Святославич не плох и не хорош: скорее даже хорош, чем плох, но его деяния дурны, и это потому, что над ним господствуют предрассудки феодального общества и заблуждения эпохи.
Нельзя было старого Владимира пригвоздить к горам киевским.
О, стонать Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей!
Борьба князей против поганых прекратилась, ибо сказал брат брату: “Это мое, и то мое же”. И стали князья про малое “это великое” говорить и сами на себя крамолу ковать.
Сокол ученый
Птиц высоко взбивает,
Не даст он в обиду гнезда своего.
Но горе! горе! Князья мне не в помощь!
Важным ничтожное звать и крамолу ковать друг на друга
Жены русские восплакались, приговаривая: “Уже нам своих милых любимых ни мыслию не смыслить, ни думаю не сдумать, ни глазами не повидать, а золота и серебра (и в руках своих) совсем не подержать”.
А мои-то куряне – опытные воины:
под трубами повиты,
под шлемами взлелеяны,
с конца копья вскормлены…
Прилелей же ко мне ты ладу мою,
Чтоб не слала к нему по утрам, по зарям, слёз я на море.
О ветер ты ветер!
К чему же так сильно ты веешь?
О Русская земля! Уж ты за горами.
Не к пиру торжества зовёт автор “Слова”, а к пиру-битве.
Лихачёв.
Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя
и поехал по чистому полю.
Солнце ему тьмою путь заграждало,
ночь стонами грозы птиц пробудила,
свист звериный поднялся,
встрепенулся Див, кличет на вершине дерева…
“Слово” было обращено к общественному мнению всего русского народа, ко всем лучшим русским людям.
ПРОБЛЕМА ПОДЛИННОСТИ «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»А.А.Зализняк
Одну из традиционных для последних двух веков дискуссионных проблем из области истории русской литературы и культуры составляет вопрос о происхождении «Слова о полку Игореве».
Противостоят друг другу две точки зрения — что это подлинное произведение, созданное в древнерусскую эпоху, и что это подделка конца XVIII века, созданная незадолго до первой публикации этого произведения в 1800 году. Разрешение этой дилеммы чрезвычайно затруднено тем, что рукописный сборник, в составе которого было «Слово о полку Игореве», по сохранившимся сведениям (впрочем, не совсем чётким), погиб при нашествии Наполеона в великом московском пожаре 1812 года. Тем самым анализ почерка, бумаги, чернил в данном случае невозможен.
Дискуссия между сторонниками и противниками подлинности «Слова» возникла уже вскоре после публикации памятника и не угасает до сих пор. К сожалению, в этой дискуссии немалую роль играли и играют не собственно научные аргументы, а страсти и пристрастия.
Литературоведческие и историко-культурные аргументы, выдвигавшиеся с обеих сторон в этой дискуссии, всё же не обеспечивают строгого и однозначного решения проблемы. Больше шансов здесь у лингвистики, поскольку она позволяет достичь более высокой степени строгости, чем в других гуманитарных дисциплинах.
Русские рукописи XI — XVI веков можно подразделить так:
1) созданные в XI — XIV веках и дошедшие до нас в записях той же эпохи; это чистый древнерусский язык во всех его аспектах (грамматика, фонетика, орфография);
2) созданные в XI — XIV веках, но дошедшие в списках XV — XVI веков; здесь сохраняется древнерусская грамматика (иногда с некоторыми ошибками), но писец уже произносит слова не по-древнему, а в соответствии с фонетикой своего времени и записывает по более поздней орфографии;
3) созданные в ХV — XVI веках; это уже более поздняя («старовеликорусская») не только фонетика и орфография, но и грамматика.
Лингвистический анализ «Слова о полку Игореве» даёт следующий результат: все основные характеристики (фонетические, орфографические, морфологические, синтаксические) здесь такие же, как в памятниках второй из этих трёх групп. А от первой и от третьей группы имеются чёткие отличия. «Слово» совпадает с памятниками второй группы по нескольким десяткам параметров, в том числе таких, где соответствующее грамматическое правило отличается высокой сложностью. Даже имеющиеся в тексте «Слова» ошибки — в точности такие же, какие характерны для писцов XV — XVI веков.
Никаких языковых элементов, которые принадлежали бы языку XVIII века и не могли бы в то же время принадлежать языку переписчиков XV — XVI веков, в тексте «Слова» нет.
Выясняется, кроме того, что в «Слове» есть такие отклонения от фонетических, орфографических и морфологических норм, которые в рукописях ХV — XVI веков встречаются только у писцов великорусского Северо-Запада и северной Белоруссии и возникают в силу особенностей соответствующих диалектов. Вывод:
либо «Слово о полку Игореве» и есть древнее сочинение, дошедшее в списке XV — XVI веков, сделанном северо-западным писцом, — в тексте нет никаких элементов, которые исключали бы такую версию;
либо все эти языковые характеристики искусственно воспроизвел умелый фальсификатор (или имитатор) XVIII века.
Тем самым проблема сводится к тому, чтобы сделать обоснованный выбор между этими двумя возможностями.
В версии подлинности никаких дополнительных объяснений здесь не требуется.
В версии поддельности необходимо выяснить, каким образом фальсификатор мог достичь такого результата. Разумеется, он непременно должен был быть знаком с каким-то числом подлинных древних рукописей. Для воспроизведения древнего языка у него было в принципе два пути: интуитивная имитация языка каких-то прочитанных им рукописей или познание всех необходимых языковых характеристик и умение их применить к сочинению текста. Вариант с непосредственной (интуитивной) имитацией.
Имитатор должен был создать сочинение, которое, во-первых, соответствовало бы всем общим древнерусским нормам, во-вторых, обладало бы индивидуальными языковыми особенностями некоторого образца — какой-то конкретной рукописи, представляющей собой список XV — XVI веков с древнего подлинника, сделанный северо-западным писцом.
Это примерно то же, как если бы сейчас русскому человеку, не владеющему украинским языком и не имеющему отношения к лингвистике, дали в подлиннике собрание сочинений, допустим, Коцюбинского и, если пожелает, то и другие книги по-украински и предложили сочинить на некую заданную тему украинский текст страниц на десять, причём с индивидуальными особенностями языка Коцюбинского. Каковы шансы на то, что его сочинение успешно прошло бы контроль со стороны лингвистов, то есть что они не отличили бы его язык от подлинного украинского и вдобавок признали бы его похожим на язык Коцюбинского? Весь накопленный ныне опыт наблюдений над тем, как люди осваивают иностранные языки, говорит за то, что шансы на успех здесь имел бы только гениальный имитатор.
Но даже и этой аналогии в данном случае недостаточно. Как показывает изучение, рукописи, совпадающей по всем своим языковым характеристикам со «Словом о полку Игореве», не существует. Любая реальная рукопись XV — XVI веков в каких-то характеристиках с ним расходится. Это значит, что имитатор не мог ориентироваться во всём на один образец. Он должен был в одних фонетических и грамматических пунктах «настраивать себя» на один образец, в других — на другой, в третьих — на третий.
Никаких примеров интуитивной имитации такой неимоверной степени сложности история не знает. Гений имитации, возможно, сумел бы сделать и это (поскольку за гением при желании можно предполагать практически безграничные способности). Но человек, не являющийся гением, этого сделать безусловно не мог. Вариант с научным овладением всеми теми закономерностями строения текста, которые реально соблюдены в «Слове о полку Игореве».
В этом случае фальсификатор должен был быть первоклассным лингвистом, который поставил себе сознательную цель создать у своих будущих критиков впечатление, что перед ними древнее сочинение, переписанное на Северо-Западе в XV — XVI веках. Для этого он должен быть воспроизвести в своем тексте: 1) древнейшие грамматические черты; 2) особенности их передачи и частичного искажения писцами XV — XVI веков; 3) северо-западные диалектные черты. И следует отметить, что он заботился исключительно о мнении далёких потомков, ибо несомненно понимал, что в современном ему обществе никто не имел никакого понятия о всех этих материях и никак не мог оценить его виртуозности.
Необходимо, однако, ясно представлять себе общую ситуацию в конце XVIII века. Исторической лингвистики, т.е. науки об изменении языков во времени, ещё не существует, до её первых шагов ещё остаются десятилетия. Никаких каталогов рукописей ещё нет. Даже просто установить, относится ли конкретная рукопись к древнейшим векам, или к XV веку, или к XVII веку, можно только в качестве особого научного достижения — поскольку подавляющее большинство русских рукописей не датировано, т.е. не имеет даты в тексте, а палеография, позволяющая датировать рукописи по форме букв, ещё находится в совершенно зачаточном состоянии. Никаких грамматик древнерусского языка ещё нет. Никаких описаний фонетики и орфографии древних рукописей ещё нет.
Все эти знания были накоплены исторической лингвистикой лишь на протяжении последующих двух веков, трудами сотен филологов, включая десятки высокоталантливых. На этом пути был сделан ряд выдающихся открытий, без которых наши нынешние знания об истории русского языка были бы невозможны. Два примера: в 1890-е годы Александр Иванович Соболевский открыл, что в XV — XVI вв. в русских рукописях использовалась особая орфография южнославянского происхождения, которой не было ни до, ни после этого периода. Тогда же Якоб Вакернагель открыл закон, которому в древних индоевропейских языках подчинялось расположение во фразе энклитик — безударных служебных слов. И так далее, в десятках пунктов.
И вот всех этих знаний наш фальсификатор должен был достичь сам — начиная от открытия самого фундаментального принципа изменяемости языка во времени и кончая сотнями конкретных деталей из фонетики, орфографии и грамматики рукописей разных веков и разных уголков Руси. Среди прочего он должен был сделать — на век раньше Соболевского и Вакернагеля — открытия обоих этих учёных, поскольку в сочинённом им «Слове о полку Игореве» представлена южнославянская орфография, а энклитики размещены в точном соответствии с законом, который носит ныне имя Вакернагеля. Не зная всех этих больших и малых правил, он неизбежно допустил бы в своём сочинении целый ряд ошибок; между тем в «Слове о полку Игореве» таких ошибок нет.
Лингвист, равный по потенциалу совокупности десятков и сотен своих более поздних коллег, — несомненно, безмерный гений. И столь же уникально и его поведение: будучи великим учёным, он не оставил потомкам ни слова обо всех своих открытиях, вместо этого пожелав для себя полной вечной безвестности.
Таков итог анализа языка «Слова о полку Игореве». Подделка не является абсолютно невозможной, но её можно допустить только в том предположении, что её осуществил некий гений, причём пожелавший полностью скрыть от человечества свою гениальность.
Источник – Википедия, historia.ru, litem.ru, gramotey.com
Организаторам и участникам историко-литературной международной встречи,
посвященной «Слову о полку Игореве». 29.06.2010
Дорогие братья и сестры!
Сердечно приветствую всех участников историко-литературной международной встречи, посвященной выдающемуся произведению средневековой русской словесности – «Слову о полку Игореве».
Богатый образный ряд, насыщенная поэтическая символика, удивительный синтаксис и словоупотребление, острые суждения повествователя об укладе древнерусской жизни, свойственные этому уникальному эпосу, вот уже более двух столетий привлекают внимание самых ярких наших филологов и историков, переводчиков, поэтов, философов. Поэма неизвестного древнего сказителя вдохновляла А.С. Пушкина и А.Н. Островского, А.П. Бородина и В.М. Васнецова, В.В. Набокова и Д.С. Лихачева. Тот факт, что сегодня «Слово…» вновь собрало вместе ученых, историков, литературоведов и общественных деятелей разных стран, свидетельствует о непреходящем значении и удивительной силе древнерусского слова.
Думается, что неизменная способность старинной поэмы привлекать всё новых читателей и исследователей проистекает не только из поэтических её достоинств, но и из того правдолюбивого пафоса, с которым повествователь обращается к своим современникам и потомкам. Что же воспевает и что осуждает древнерусский сказитель?
Прежде всего, обращает внимание склонность автора к непредвзятости рассказа: в самом начале своей повести он нарочито отказывается от традиционного пышного, но зачастую ложного красноречия, с которым прежние певцы восхваляли княжеские подвиги. Он предпочитает рассказывать «по былям», то есть по правде. С болью и горечью описываются опрометчивые поступки князя Игоря, продиктованные не только братской любовью, но и стремлением лично прославиться и возвыситься. Древнерусский поэт осуждает стремление к превозношению, он также порицает родственные раздоры и восхваляет братскую взаимопомощь, воспевает супружескую верность и любовь, призывает объединять усилия князей и славянских племен для защиты родины от вражеских набегов.
Эти исконные наши ценности: правда, любовь, взаимовыручка, смелость, отвага, верность – и запечатлены в редком по своей красоте и мелодичности тексте древнерусского эпоса. Так «Слово о полку Игореве» отражает нравственные принципы и норму общественного поведения конца XII века – того времени, когда на пространстве Древней Руси вершилась история трех будущих братских народов: белорусского, украинского, русского. В Новгороде-Северском, Полоцке, Галиче, Киеве, Путивле – и в других городах, упомянутых в строфах этой древней поэмы, в описываемую эпоху еще говорили на разных диалектах одного восточнославянского наречия.
Так, связанные общими языковыми и культурными корнями, едиными ценностями и историей, мы призваны и сегодня следовать заветам древнего сказителя: сохранять единомыслие, защищать родную землю, беречь братские узы, искать правды.
Искренне желаю плодотворной работы всем участникам нынешней встречи, вновь обращающей взоры наших современников к высоким идеалам древнерусской культуры и литературы. Божие благословение да пребудет со всеми вами.
Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси
Над широким берегом Дуна?я,
Над великой Га?лицкой землёй
Плачет, из Пути?вля долетая,
Голос Яросла?вны молодой:
«Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опу?шкой
Наклонясь, в Кая?ле омочу.
Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь,
И утру? кровавые я раны,
Над могучим телом наклонясь».
Далеко? в Путивле, на забрале,
Лишь заря займётся поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру?:
«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки?,
Стрелы полове?цкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки??
Чем тебе не любо на просторе
Высоко? под облаком летать,
Корабли лелеять в синем море,
За кормою во?лны колыхать?
Ты же, стре?лы вражеские сея,
Только смертью веешь с высоты.
Ах, зачем, зачем моё веселье
В ковылях навек развеял ты?»
На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:
«Днепр мой славный! Каменные го?ры
В землях половецких ты проби?л,
Святослава в дальние просторы
До полков Кобя?ковых носил.
Возлелей же князя, господи?не,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла слёзы я отныне,
Чтобы жив вернулся он ко мне!»
Далеко? в Путивле, на забрале,
Лишь заря займётся поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
«Солнце трижды светлое! С тобою
Каждому приветно и тепло.
Что ж ты войско князя удалое
Жаркими лучами обожгло?
И зачем в пустыне ты безводной
Под ударом грозных половча?н
Жаждою стянуло лук походный,
Горем переполнило колчан?»
И взыграло море. Сквозь туман
Вихрь промчался к северу родному —
Сам Господь из половецких стран
Князю путь указывает к дому.
То не кукушка в роще тёмной
Кукует рано на заре –
В Путивле плачет Ярославна,
Одна, на городской стене:
“Я покину бор сосновый,
Вдоль Дуная полечу,
И в Каяль-реке бобровый
Я рукав мой обмочу;
Я домчусь к родному стану,
Где кипел кровавый бой,
Князю я обмою рану
На груди его младой”.
В Путивле плачет Ярославна,
Зарей, на городской стене:
“Ветер, ветер, о могучий,
Буйный ветер! что шумишь?
Что ты в небе черны тучи
И вздымаешь и клубишь?
Что ты лёгкими крылами
Возмутил поток реки,
Вея ханскими стрелами
На родимые полки? ”
В Путивле плачет Ярославна
Зарей, на городской стене:
“В облаках ли тесно веять
С гор крутых чужой земли,
Если хочешь ты лелеять
В синем море корабли?
Что же страхом ты усеял
Нашу долю? для чего
По ковыль-траве развеял
Радость сердца моего? ”
В Путивле плачет Ярославна,
Зарей, на городской стене:
“Днепр мой славный! ты волнами
Силы половцев пробил;
Святослав с богатырями
По тебе свой бег стремил, –
Не волнуй же, Днепр широкий,
Быстрый ток студёных вод,
Ими князь мой черноокий
В Русь святую поплывёт”.
В Путивле плачет Яролславна,
Зарей, на городской стене:
“О река! отдай мне друга –
На волнах его лелей,
Чтобы грустная подруга обняла его скорей;
Чтоб я боле не видала
Вещих ужасов во сне,
Чтоб я слёз к нему не слала
Синим морем на заре”.
В Путивле плачет Ярославна,
Зарей, на городской стене:
“Солнце, солнце, ты сияешь
Всем прекрасно и светло!
В знойном поле что сжигаешь
Войско друга моего?
Жажда луки с тетивами
Иссушила в их руках,
И печаль колчан с стрелами
Заложила на плечах”.
И тихо в терем Ярославна
Уходит с городской стены.
Вообще их несколько вариантов – это один из них
А это перевод Жуковского
Голос Ярославнин слышится, на заре одинокой чечеткою кличет:
«Полечу, — говорит, — чечеткою по Дунаю,
Омочу бобровый рукав в Каяле-реке,
Оботру князю кровавые раны на отвердевшем теле его» .
Ярославна поутру плачет в Путивле на стене, приговаривая:
«О ветер ты, ветер!
К чему же так сильно веешь?
Начто же наносишь ты стрелы ханские
Своими легковейными крыльями
На воинов лады моей?
Мало ль подоблачных гор твоему веянью?
Мало ль кораблей на синем море твоему лелеянью?
Начто ж, как ковыль-траву, ты развеял мое веселие? »
Ярославна поутру плачет в Путивле на стене, припеваючи:
«О ты, Днепр, ты, Днепр, ты, слава-река!
Ты пробил горы каменные
Сквозь землю Половецкую;
Ты, лелея, нес суда Святославовы к рати Кобяковой:
Прилелей же ко мне ты ладу мою,
Чтоб не слала к нему по утрам, по зорям слез я на море! »
Ярославна поутру плачет в Путивле на стене городской, припеваючи:
«Ты, светлое, ты, пресветлое солнышко!
Ты для всех тепло, ты для всех красно!
Что ж так простерло ты свой горячий луч на воинов лады моей,
Что в безводной степи луки им сжало жаждой
И заточило им тулы печалию?
НУ ВОТ ПЕРЕВОД ЗАБОЛОЦКОГО
Над широким берегом Дуная,
Над великой Галицкой землей
Плачет, из Путивля долетая.
Голос Ярославны молодой;
“Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опушкой,
Наклонясь, в Каяле омочу.
Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь,
И утру кровавые я раны,
Над могучим телом наклонясь”.
Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
“Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки,
Стрелы половецкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки?
Чем тебе не любо на просторе
Высоко под облаком летать,
Корабли лелеять в синем море,
За кормою волны колыхать?
Ты же, стрелы вражеские сея,
Только смертью веешь с высоты.
Ах, зачем, зачем мое веселье
В ковылях навек развеял ты? ”
На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:
“Днепр мой славн
Путивль – городок (17 тыс. жителей) на севере Сумской области, плачем Ярославны раз и навсегда повязанный с показанным в прошлых частях Новгородом-Северским. Но интересен Путивль не только этим: здесь живёт небольшой народ горюнов, один из осколков древних северян, а до революции Путивльский уезд входил в Курскую губернию. Из всего, что отделилось от России в 1991-м, Путивль пробыл в её составе дольше всего – без малого полтысячи лет, сохранив старейшие за пределами России “постмонгольские” памятники русской (в узком смысле – великоросской) архитектуры. Ныне это маленький городок с атмосферой глухомани и неповторимым колоритом, не похожим ни на Украину, ни на российское Черноземье.
Ещё в окрестностях Путивля взгляд начинает выхватывать русскоязычные надписи, вывески и даже название автобусных маршрутов – хотя российская граница рядом, но например соседний Глухов украиноязычен почти тотально, а здесь действительно своеобразное пятно. В прошлых частях я уже не раз писал о северянах – славянском племени на левых притоках Днепра и Оке, столь крупном и сильном, что фактически оно уже в Средние века сложилось в полноценный народ. Я уже цитировал гипотезы происхождения их названия, из которых лично мне самой логичной кажется та, что и “север”, и “северяне” происходят от праславянского “сеу”, что значит “левый”, будь то левая сторона при взгляде на восход или народ с днепровского левобережья. На практике же выходило, что северяне в Древней Руси были скорее схидняками, пионерами востока, заселявшими степь от Десны до Оки. Позже им на смену в летописях и хрониках пришли севрюки – воинственный вольный народ, подобный казакам, с той лишь разницей, что казаки бежали в степь “на волю вольную” от сохи да от города, в то время как к севрюкам степь пожаловала сама – с упадком Киевской Руси и линий обороны по её перифериям, они оказались брошены на произвол чужой земли, как жители Крайнего Севера в 1990-х. Историки писали о севрюках как о народе хищников, привыкших к бесконечной хитрой войне с превосходящей силой. Севрюкские земли и вассальные татарские орды в 14-15 веках были восточным пограничьем Великого княжества Литовского, но с 16 века сюда стала возвращаться уже не Киевская Русь, а московская Россия, и отряды служилых людей одну за другой восстанавливали когда-то сметённые монголами крепости до самого Дона. Последний раз севрюки заявили о себе в Великую Смуту, поддержав сначала Лжедмитрия, а затем поднявшего восстание Ивана Болотникова. В 17 веке севрюковская элита влилась частью в русское служилое дворянство, частью – в старшину украинских казаков. Смешиваясь с переселенцами из скудных нечернозёмных уездов, севрюки стали основной южнорусского субэтноса, но об их тревожном прошлом напоминают те грубость и подозрительность, коими запомнился мне народ старых чернозёмных областей. Но особенность Черноземья – обилие небольших русских субэтносов, охватывающих максимум пару районов, а то и просто несколько селений: от сохранивших обособленность великоросских переселенцев происходят цуканы и однодворцы, а от литвинских переселенцев и севрюков – саяны и горюны. И вот “столицей”-то последних и оказался Путивль.
1а.
Сам Путивль известен с 1146 года (опять же типично великоросская дата – “на год старше Москвы”) в связи с междоусобицей черниговских и северских князей, но существует определённо гораздо дольше, официально датой его основания считается почему-то 989 год, и стоял он по те временам на переднем крае Руси перед степью. Потому и ждала здесь Игоря верная Ярославна, что это были “ворота”, порт на берегу сухого океана Великой Степи, и год спустя после Игорева похода (1186) город выдержал набег пришедших за добавкой половцев. Таковым оставался удел Путивля и в последующие века – крепость на границе, помнившая много сражений, но почти никаких судьбоносных событий. В 1362 году небольшое Путивльское княжество вошло в состав Великого княжества Литовского, а в 1500 году, вместе с Новгородом-Северским, местный удельный князь перешёл на сторону Москвы, вскоре установившей здесь своё прямое управление. Но свою роковую роль Путивль сыграл в Великую Смуту: в 1604 году, когда польская авантюра Лжедмитрия разбилась было о Новгород-Северский и чуть не закончилась, не начашвись, на сторону самозванца внезапно перешёл Путивль, под защитой которого самозванец успел обрести некую легитимность и влиятельных сторонников да продержаться до смерти Бориса Годунова, к моменту которой “царевичу Дмитрию” подчинялось уже практически всё Черноземье. Но в отличие от того же Новгорода-Северского, по итогам Смуты Путивль остался в составе России, и уже в 1633 году отбил осаду польского войска, пришедшего сюда в отметску за русский поход на Смоленск. Однако дальше Путивль век от века, как стареющий вояка, терял влияние, с присоединением Малороссии и учреждением Слобожанщины оказавшись в глубоком тылу. С 1727 года он стал уездным городом большой Белгородской губернии, с 1779 – несколько меньшей Курской, вклиниваясь узкой закорючкой меж Черниговской и Полтавской губерний. Население уезда, как и сейчас, было русско-украинским примерно поровну. В 1924 году выступ решили срезать, передав Путивль УССР, вместе с которой он и утёк в 1991 году. Все остальные земли, ставшие тогда независимыми от Москвы, были под её (или Петербурга) властью меньше хотя бы на полтора века.
2.
Нынешний Путивль – очень зелёный и очень тихий городок, так что цифра в 17 тысяч жителей в нём кажется завышенной. Но и здесь, как и в уезде, бросается в глаза обилие русскоязычных надписей, да и речь тут слышна почти исключительно русская, но как с традиционно украинским, та и с горюновским говором, сходу узнаваемым по “когоканью” – твёрдой “г” перед гласными в середине слова. Отличается тут и внешность: по сравнению с кругловатыми украинцами здесь много людей узколицых и долговязых.
3.
Но домики попадаются и в духе “украинского модерна”, совсем не характерного для великоросских губерний:
3а.
А кое-где встречаются такие вот ворота, напоминвшие мне и вовсе Молдавию:
4.
Старых домиков здесь, впрочем, мало – центр заметно прорежен войной и выглядит в основном как-то так:
5.
Главная улица, на которой сняты прошлые кадры – Курская, и это название тоже напоминает о прошлом. На ней, на самом деле почти в геометрическом центре городских достопримечательностей, стоит и автовокзал, от которого налево рынок, вверх по Вознесенской улице – Духов монастырь, а направо я искал дорогу к Молчанскому монастырю. Настоящий исторический центр Путивля – это три холма, три зелёных мыса над тихой речкой Сейм (выше по которой стоит Курск). На самом западном из этих мысов стоит Молчанский монастырь, отличный вид которого на фоне заречных далей открывается из переулков:
6.
Прошлый кадр был снят где-то около улицы Горького, второй от автовокзала, если идти по Курской направо. Правильный поворот – следующая улица Глуховская:
7.
Разминувшись с повозкой, я вышел к воротам обители:
8.
Молченский монастырь зародился ещё под Литвой в 1405 году, но не в самом Путивле, а в селе Новая Слобода, где в гиблом Молченском болоте явилась чудотворная икона. В 1592 году, уже под Россией, та обитель была сожжена татарами, и монахи перебрались в Путивль, где в 1602-04 годах отстроили каменный монастырь, вошедший систему здешних укреплений. В новостройке вскоре поселился “чудом выживший царевич Дмитрий”, и то ли по его приказу, то ли не вынеся постоянно навещавших царевича латынян, монахи ушли на старое место. Городской монастырь вновь возродился лишь в 1653 году, и с этого момента параллельно существовали Большая Молчанская пустынь в Путивле и Малая Молчанская в Новой Слободе; к концу 17 века последнюю стали называть Сафроновским монастырём, она сохранилась до наших дней и тоже по-своему интересна. Молчанский монастырь же продолжал служить крепостью, окончательно упраздённой лишь к концу 18 века и пошедшей на стройматериал для монастырских зданий.
9.
После упразденения крепости и был построен обширный Западный двор с корпусами паломничьих гостиниц, садом да колодцем. По общему марафету несложно догадаться, что обитель женская, причём такой она стала даже не сразу после возрождения в 1991-м. У входа манила вывеска “Монастырской пекарни”, рано утром закрытой – монахини явно привычно к приёму туристов или больших групп паломников.
10.
Это кажется самый ухоженный монастырь, что я видел:
11.
12.
Как я понимаю, гостиничные корпуса на внешнем дворе конца 19 века, а всё остальное – новоделы:
13.
А изначальный двор монастыря, бывший замок Лжедмитрия – дальше.
14.
Шатровая колокольня перестроена в 1700 году из проезжей башни (1602-04), но более всего запоминающиеся на ней изразцы и мозаики – явно новые:
15.
Из башни перестроена и трапезная, причём верхняя её часть – так же новодел:
16.
За трапезной – печальные руины собора Рождества Иоанна Предтечи (1866-69), в подвале которого вроде бы сохранились средневековые казематы:
17.
Вот так он выглядел до революции:
17а.
Напротив них – Настоятельский корпус (в основе 1720-х), а в центре – собор Рождества Богородицы с храмом-приделом Зосимы и Савватия Соловецких, действовавшим в советское время. Посвящение придела уже выдаёт бывшую Великороссию – где Украина, а где Соловки? Да и по архитектуре это отличный образец русского барокко – подобных храмов-башен “восьмериком на четверике” немало по всей России от столиц до Сибири. Облик собора формировался с 1580-х годов по 1770-е годы, основной объём освящён в 1636 году, а кое-что из построенного (сгоревшая в 1921 году библиотека) до наших дней не сохранилось.
18.
Но самая интересная часть храма – вот, с его обратной стороны. Здесь хорошо просматривается старинная укреплённая палата – в ней и располагалась в 1604-05 годах резиденция того таинственного самозванца, вошедшего в историю как Лжедмитрий I или, по основной, но не единственной версии – Гришка Отрепьев. В этих стенах кипели свои страсти: приходили делегации, католики и православные ели за одним столом, стража арестовывала подосланных отравителей то в шубе, то в рясе, уходили с проклятиями и угрозами польские рыцари, “чудом выжившего” ласково обнадёживали стоявшие за его спиной иезуиты “в штатском” и гонцы с письмами от Ежи Мнишека, приехавшего в Сейм добиваться поддержки своему проекту, и вот уже приходили да присягали на верность бояре окрестных городов да казаки с Днепра и Дона. “Царевич Дмитрий” обещал открыть в Москве университет, позвать немчин да англичан строить дороги и мануфактуры, да помирить католиков с православными, в чём несложно заподозрить намёк на греко-католичество. Ну а потом умер сам Борис Годунов, и к концу 1605 года царь Дмитрий уже сидел на московском престоле. В здании Рождественского собора сохранилась даже комната, где были покои самозванца – но то ли я её не нашёл, то ли к ней в принципе нет открытого прохода.
19.
Мы со школы знали о Великой Смуте, но ничего не знали об украинской Руине и польском Потопе. Украинцы и поляки, уверен, не очень-то знают, что было в 1605-18 году у нас. Смутное время, наряду с нашествием монголов и потрясениями ХХ века, было самым чёрным периодом истории России, и большинства стран после таких испытаний уже не в силах подняться, как Польша и Литва после Потопа, лишь ненадолго собравшие волю в кулак при Собесском. Смута могла породить и совершенно иное государство, которое я бы назвал Речью Посполитой Многих Народов. Ну а я видел немало мест событий той драмы: Угличский кремль, где погиб настоящий царевич Дмитрий; галицкий Самбор, где Ежи Мнишек и беглый расстрига задумали авантюру с “чудом выжившим Дмитрием”, Путивль как его оплот и Астраханский кремль, где скрывалась Марина Мнишек, вскоре бежавшая дальше в степь и схваченная там яицкими казаками.
20.
Точно не знаю, что за заброшенное здание на кадре выше за собором, а рядом с ним сухой колодец для возврата в землю святой воды. Вот так выглядит Путивльская икона (Молченская находится ныне в Софрониевом монастыре), спасённая местными верующими в советское время и вернувшаяся в монастырь в 1995 году.
20а.
…На следующий холм Городок я попытался пройти напрямик, по каким-то сырым тропам через овраги, и наконец наверх вынурнул близ базара, у сохранившихся торговых рядов:
21.
Напротив местного “пенька Ильича”:
21а.
На другой стороне площади – магазин “Ярославна”, она здесь всяко популярнее Лжедмитрия:
22.
В Путивль я попал в базарный день, поэтому окрестности торжища были буквально уставлены всевозожными драндулетами:
23.
И повозками – такого их количества в центре города я не видел ещё ни в Западной Украине, ни в Молдавии, ни в Киргизии:
24.
25.
По весне обильно продавали живых кур да кроликов:
26.
А водонапорка стоит на месте одной из башен “центральной” Путивльской крепости, занимавшей мыс Городок:
27.
Не очень понимаю, как мог исчезнуть без следа простоявший до начала 18 века каменный кремль, вполне может быть, что каменным был только монастырь, а здешние укрепления по старинке оставались деревянным. Последним отголоском крепости была тюрьма (1864), сгоревшая в 1924 году:
27а.
Но древнерусский город стоял именно здесь, накануне нашествия монголов обзавёлся даже каменным Спасо-Преображенским собором. Теперь на Городке парк, и в его центре – современный монумент на братской могиле жертв нашествия монголов:
28.
А на краю Городка, где когда-то был вал, век за веком плачет Ярославна:
29.
Явно не слишком старый памятник ей изящен и женственен, а поза видимо намекает на ту трактовку “Слова о полку Игореве”, по которой автор его был потайной язычник и в плаче Ярославны зашифровал молитву своим богам. Ну а строки “над широким берегом Дуная, над великой Галицкой землёй” напоминают, что Ефросинья Ярославна (её настоящее имя неизвестно, это лишь основная версия) была дочерью князя Ярослава Осмомысла из Галича.
30.
Вид с Городка на Молченский монастырь – на заглавном кадре, а вот так с холма выглядит город:
31.
И это очень жаль, так как разрушение храмов в Путивле носило не то что великоросские, а уральско-сибирские масштабы. Вот просто список его погибших церквей на “Соборах.Ру”. Примерно на месте тех самых труб когда-то высился городской Благовещенский собор (1825-26) в стиле классицизма:
32.
Таким когда-то был здешний торг – левее Курской улицы Воскресенская церковь (1758-62), правее часовня Александра Невского (1898), вдали колокольня Благовещенского собора:
33.
Вернувшись к базару, я пошёл по Курской дальше на запад, к третьему мысу. По дороге какие-то административные здания и школа с попавшей ныне под запрет цитатой:
34.
Огрызок ещё одного храма – видимо, Покровской церкви (1772):
35.
При жизни она выглядела так и отличалась необычайно мощной колокольней:
35а.
Ниже по склону стояла Пятницкая церковь (1776), проданная в 1899 году в одно из окрестных сёл и погибшая уже там в ХХ веке:
35б.
А на самой Никольской горке монумент в честь третьего исторического героя Путивля – Сидора Ковпака по прозвищу Дед, и всех, кто воевал вместе с ним. Хотя с партизанами больше ассоциируется Беларусь, а тем, что селяне сдавали партизан немцам, на Украине теперь иные гордятся, всё же и среди украинцев немало людей ушло в леса.
36.
К началу войны Сидор Ковпак, крестьянский сын с Полтавщины, прежде отслуживший срочную в Саратове и отличивший в Первой Мировой и Гражданской войнах, был в Путивле предсадателем горсовета. Тут-то видимо и пригодились старые навыки, новый опыт организации да общая лихость: Ковпак не просто ушёл в партизаны, а создал вокруг Путивля одно из самых больших, хорошо организованных и боеспособных партизанских соединений. На один день партизаны даже выбивали немцев из города, и хотя установить над Путивлем сколько-нибудь продолжительный контроль, как было например, в Дятькове, партизаны так и не смогли, в историю войны “ковпаковцы” вошли уникальными рейдами по тылам, в основном Полесью и Карпатам, пройдя в тылу врага суммарно 10 000 километров и разгромив десятки гарнизонов. Помню, как я удивился несколько лет назад, набредя на памятник партизанам Ковпака в галицкой Яремче – самым сложным был Карпатский рейд в июне-октябре 1943 года к так и не достигнутым нефтяным полям. Но самое, пожалуй, удивительное то, что Дед Ковпак не пал смертью храбрых и не сгнил в плену, а умер в 1967 году своей постели. Памятник на Никольской горке поставлен в 1971-м, а в окрестностях Путивля есть ещё Спадщанский лес, в котором всё это начиналось:
37.
У подножья тихо течёт зеркальный Сейм – приток Десны:
38.
Когда-то здесь стояла Никольская церковь 1860-х годов:
38а.
А в нескольких кварталах выше Курской улицы сохранился последний приходской храм Путивля – церковь Николы Казацкого (1735-37):
39.
Построенная в каком-то очень странном местном стиле – подобной архитектуры я не видел ни на Украине, ни в Черноземье:
40.
Ещё выше – компактный Духов монастырь (действовал в 1595-1770-м годах), дорогу к которому впрочем спрашивать не стоит – сейчас это Спасо-Преображенский собор. От обители (где кстати несколько месяцев провела в ссылке царевна Софья) осталась надвратная Крестовоздвиженская церковь (1693):
41.
И если палаты монастырей в Новгороде-Северском и Чернигове (Елецкий) я называл старейшими образцами русской архитектуры за пределами России вообще, то это – старейший за пределами России её образец в первоначальном облике. Очень, откровенно говоря, провинциальный и с окрестными шедеврами украинского барокко явно не сопоставимый.
42.
Дверь собора была открыта, но я умудрился забыть туда зайти, хотя самое в нём интересное именно убранство с иконостасом из Италии и люстрой из Нюрнберга, подарённым монастырю Петром I в 1692 году, видимо чтобы лучше следили за Софьей. Фотография интерьера есть, например, здесь.
43.
Рядом с монастырём – внушительное здание Ремесленного училища Маклакова (1886), ныне занятое колледжем:
44.
Уже не помню, где и чей коридор. Интересных зданий в Путивле на самом деле не так уж и мало, но они рассеяны среди частного сектора да хрущоб. Определённо стоило зайти в краеведческий музей, где выставлено, например, кресло Лжедмитрия, но я и самого музея-то не нашёл.
44а.
Серпасто-молоткастый ДК на ведущей прямиком к автовокзалу Вознесенской улице:
45.
Кажется ресторан – хоть и новодел, но потрясающе красивый. А может и не новодел, а годы так 1970-е – что-то сродни роскошным советским чайханам Таджикистана:
46.
Как подскзаали в комментариях – всё же новодел, причём очень недавний:
47.
На автовокзале толпу ждвших сельские ПАЗики пассажиров развлекала кем-то раскрашенная собака. Путивль и округа – кажется, единственное место постсоветских стран, где в деревне русская речь слышна чаще, чем в городе.
48.
И думаю, вы уже заметили, сколько тут получилось отсылок в Галицию: Лжедмитрий пожаловал сюда из Самбора, Ярославна – из Галича, а Ковпак ходил по немецким тыла в Карпатах… Теперь покинем этот странный край, Север на Юге, да отправимся в Сумы, которые я бы называл уже Западом на Востоке. О Сумах – в следующих 3 частях. УКРАИНА и ДОНБАСС-2016
Разорванная карта. Обзор и оглавление. Две стороны одной войны – см. оглавление. ДНР и ЛНР – см. оглавление. Винница, Запорожье, Днепр – см. оглавление. Киевская Русь – см. оглавление. Малоросское кольцо – посты будут.
Чернигов. Детинец.
Чернигов. Окольный град, Третьяк и Предградье.
Чернигов. Болдины горы.
Чернигов. Разное.
Новгород-Северский. Город.
Новгород-Северский. Монастырь.
Путивль. Земля горюнов.
Сумы. Центр.
Сумы. Севернее центра.
Сумы. Южнее центра.
Ромны. Альтернативная геометрия.
Тростянец. Последний замок Украины.
Ахтырка.
Полтава. Центр.
Полтава. Восточнее центра.
Полтава. Западнее центра.
Полтава. По следам Полтавской битвы.
Кременчуг. Медианный город.
Чигирин и Субботов. Колыбель незалежности.
Кировоград (ныне Кропивницкий). Центр.
Кировоград (ныне Кропивницкий). Разное.
Прощание с Украиной. Киев до и после Майдана – посты будут.
«Слово о полку Игореве» — историческая поэма, написанная неизвестным автором. Полезна для прочтения с целью изучения истории, поэтому ниже Вы найдете краткое содержание данного произведения.
Вступление
Автор начинает повествование, сообщая о полном соответствии рассказываемого им историческим реалиям.
Часть 1
Князь Игорь вместе со своими дружинниками ждет брата Всеволода: они собираются вместе пойти в поход на половцев. Когда настал день отправляться, князь Игорь посмотрел на солнце: светило было закрыто тенью. Однако, несмотря на это недоброе предзнаменование, Игорь не стал откладывать или отменять поход. После краткой речи князя войско выдвинулось в дорогу в сторону половецких земель, и на протяжении всего пути его сопровождают дурные знамения: вой волков, тревожные крики птиц, ночная гроза.
Бой с половцами дружина Игоря начала на рассвете, после ночлега в степи; она одержала победу и забрала богатую добычу, также захватив в плен девушек-половчанок. Тем временем половецкие ханы Гзак и Кончак направили свои войска – самые крупные силы половцев — вслед русичам; но дружина Игоря была готова к еще одной схватке. Тут случается еще одно недоброе предзнаменование – рассвет окрашен в кроваво-красный цвет.
Автор несколько отступает от основного повествования, расстраиваясь, что воины рано забыли о грозных походах Олега, предка Игоря; Олег вел крупные междоусобные войны в борьбе за власть. Автор говорит, что в то время Русь видела множество сражений, однако не было среди них подобного этому.
Сражение дружины Игоря с половцами у реки Каялы было страшным и жестоким; на третий день половцы победили. Князь Игорь и его брат Всеволод, который сражался отважнее всех, попали в плен. Словно сочувствуя русичам, деревья низко склонили свои ветви; вся степь наполнилась печалью.
Трудные времена настали на Русской земле. Бессчетное число воинов погибли на поле битвы; прекратили князья давать отпор врагам, вместо этого воюя друг с другом. Отовсюду стали идти враги на Русь, пользуясь междоусобицей.
Дорога на Русскую землю была открыта для бед и горестей Игорем и Всеволодом. Не так давно их отец Святослав разгромил половцев, взял в плен хана Кобяка; а теперь снова половцы, ничего не боясь, наступают на Русь и побеждают.
Часть 2
Великий князь Святослав в Киеве увидел тревожный сон, объяснить значение которого он не смог. Во сне его, лежащего на тисовой кровати, одевали в черное покрывало; черпали синее вено, смешанное с горем, и пустыми колчанами крупные жемчужины на грудь сыпали. Святослав поведал боярам о своем сне, и они истолковали его так: Игорь и Всеволод проиграли битву с половцами.
С горькой печалью обратился Святослав к младшим князьям, упрекая их в том, что в неподходящее время начали делить между собой земли и решили найти славу только для себя, забыв о Родине. Сам он «никому не даст гнезда в обиду», но не оказывают ему помощь князья, занятые борьбой за власть. После поражения Игоря пришли половцы на Русь; во время защиты Переяславля ранение получил князь Владимир. Святослав призывает князей спасти родную землю и отомстить за Игоря с Всеволодом, которые, отправившись в поход, оказались единственными продолжателями его дела, пытаясь дать отпор половцам, а не заниматься междоусобицами.
“Слово о полку Игореве” было написано в XII в. Это произведение посвящено неудачному походу князя Игоря против половцев, взятию его в плен и возвращению на родину. “Слово о полку Игореве” проникнуто истинным патриотизмом, искренней любовью к своему отечеству. Вот почему в произведении значительное место занимает образ Русской земли.
Любовью к Родине проникнуто все произведение. Глубокой человечностью веет от описания пейзажа опустелой пашни. Печальные картины заброшенной нивы, на которой вместо пахаря одни только вороны, воспринимаются как своеобразный плач автора о русском народе. Необыкновенная чуткость автора, его большое сердце не могли не привлечь его внимания к народному горю. Его чувства целиком подчинены всепроникающей любви к родной ему Русской земле. Именно она и является главным героем произведения. И именно эта любовь к Родине, к русским людям до предела усилила его чувства, сделала их сложными, обострила его слух, зрение, его поэтическое воображение. Именно любовь к родине стала его истинным вдохновителем.
Любовь к родине раскрыла автору скорбные переживания Ярославны, наполнила его сердце горем о погибших русских воинах. Любовь к Родине помогла автору проникнуть в думы воинов, переступить границу Русской земли. Любовь к Родине помогла ему ощутить тревогу мучительно долгой ночи накануне сражения.
В основе гениальной наблюдательности автора “Слова”, в основе силы его человеческих чувств лежит его любовь к родной страдающей земле. Любовь к Родине водила его пером и определяла глубокую народность и патриотизм “Слова о полку Игореве”.
Русская земля неразрывно связана для автора с русской природой. Ветер, солнце, грозовые тучи, вечерние зори и утренние восходы, море, овраги, реки составляют тот необычайно широкий фон, на котором развертывается действие “Слова”, передают ощущение широких просторов родины. Пределы пейзажа как бы раздвинуты и позволяют увидеть не участок природы, в целую страну.
Этот широкий пейзаж особенно четко выступает в плаче Ярославны. Ярославна обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, способному пробить каменные горы, к солнцу, которое для всех тепло и прекрасно, а в степи простерло свои жгучие лучи на русских воинов.
При этом русская природа не выключена из событий истории. Пейзаж “Слова о полку Игореве” тесно связан с человеком. Русская природа принимает участие в радостях и печалях русского народа. Чем шире охватывает автор Русскую землю, тем конкретнее и жизненнее становится ее образ, в котором оживают реки, вступающие в беседы и Игорем, наделяются человеческим разумом звери и птицы. Ощущение простора, присутствующее в “Слове”, усиливается многообразными образами соколиной охоты, участием в действии птиц, совершающих большие перелеты (гусей, гоголей, ворон, кукушек, лебедей).
Это объединение всей Русской земли в единый конкретный, живой и волнующий образ является одним из самых существенных элементов призыва автора к единению. Призыв к единению естественно вытекает из этого центрального образа “Слова” – образа единой, прекрасной и страдающей Родины. Этот образ вызывает сочувствие к Русской земле, возбуждает любовь к ее природе, гордость ее историческим прошлым и сознание заложенных в ней непреоборимых сил.
Призыв к единению перед лицом внешней опасности пронизывает собою все “Слово” от начала и до конца. Необходимость этого единения автор доказывает на примере неудачного похода князя Игоря. Игорь терпит поражение именно потому, что идет в поход один.
Призывом к единению служит и центральный образ “Слова” – образ Русской земли. Одно перечисление упоминаемых в “Слове” русских городов составляет довольно точное представление об обширных пределах Русской земли: Киев, Чернигов, Полоцк, Новгород Великий, Тмутаракань, Курск, Путивль и другие города.
“Слово о полку Игореве” полно сильных и волнующих чувств по отношению к Русской земле. Произведение полно истинного патриотизма и чувства сострадания к несчастной, растерзанной междоусобицами Родине. Высокие чувства автора к родной стране передаются и современному читателю, открывшему для себя это великое произведение.
Два года назад на фоне воссоединения Крыма с Россией в средствах массовой информации остро актуальной была тема, укладывающаяся в вопрос: «А на каком вообще основании Крымский полуостров в 1954 году из состава РСФСР был передан УССР?» Правда, в попытках ответить на этот вопрос историки ломали копья, зубы и вообще всё то, что можно было сломать, и до 2014 года. По понятным причинам, попытки дать однозначный ответ на этот непростой вопрос приводили к упоминанию фамилии Н.С.Хрущёва, и главному обсуждению подвергалась вот эта (как бы официальная) мотивация передачи Крымского полуострова Украине: (…) учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР.
Именно эти пресловутые «общность» и «территориальная близость» и становились камнем преткновения при обсуждении столь щекотливого вопроса. Находились и до сих пор находятся специалисты (или «специалисты»), которые хрущёвский шаг называют здравым и обоснованным. Мол, Крымский полуостров после Великой Отечественной войны был в плачевном состоянии, и только, понимаешь, под юрисдикцией УССР могли в относительно короткие сроки быть проведены необходимые восстановительные работы по превращению Крыма во всесоюзную здравницу. Почему те же работы не могли быть проведены под юрисдикцией РСФСР? – доводы либо не приводятся вовсе, либо выглядят, мягко говоря, неправдоподобно.
На этом фоне при всём накале обсуждения крымского вопроса от 1954 года несколько странным фактом можно считать то, что обсуждение передачи УССР других российских территорий в формате существования Советского Союза практически не ведётся. Будто бы Крым является единственной территорией, которую в своё время отрезали от РСФСР и передали в украинское «пользование».
Безусловно, такой подход к обсуждению понять можно, хотя бы потому что вопрос Крыма имеет существенный резонанс из-за его возвращения в лоно России. А вот другие территории пока остаются под «майданным патронатом».
Но вот повод ли это для того, чтобы забыть о странного рода административно-территориальных решениях советских властей, принятых помимо решения о Крыме? Вовсе не пытаясь оправдывать Хрущёва в плане его «крымской» идеи, этот человек выступил лишь продолжателем целой кампании по составлению мозаики Украинской ССР из территорий различных советских республик. Первые шаги эта весьма мощная кампания начала делать фактически с первых дней существования самой УССР, которая и рождалась благодаря тому, что другие республики частично теряли свои земли и, как следствие, своё население. Больше других потеряла именно Россия.
В этом материале рассматриваются факты передачи Украинской ССР земель Курской области (РСФСР) в 20-е годы прошлого века.
Чуть ниже можно видеть карту Курской области, повествующую о датах установления советской власти в этом регионе России. Однако в данной ситуации карта, представленная в экспозиции одного из краеведческих музеев Курской области, на «Военном обозрении» публикуется отнюдь не с целью демонстрации того, как шагала по соловьиному краю советская власть. Интересна карта очертаниями Курской области на 1917-1918 годы. И в этих очертаниях – не только сразу несколько крупных районов нынешней Белгородской области (включая сам Белгород), но и, что в контексте материала куда более значимо, территории, ныне входящие в состав Украины. Как пример – Путивльский район, административный центр которого, как известно, упоминается ещё в «Слове о полку Игореве».
Судя по «логике» передачи Крыма Украине в 1954 году, передача Путивля и некоторых других курских территорий от РСФСР – Украинской ССР в годы двадцатые, тоже должна обосновываться «территориальной близостью», «общностью экономики» и «культурными связями». Если так, то удивительно, что после росчерка пера тогдашних московских руководителей Украине не отошли вообще все те области РСФСР, которые к её территории (если имеет смысл на момент 20-х годов прошлого века вообще говорить о собственно «украинских» территориях) примыкали. Странно, что «мелочились» районами…
Вот и Хрущёву в 1954 году, должно быть показалось, что подарки в виде Путивля, Мирополья и окрестностей Грайворона – слишком мелки, а потому «в ход» пошла целая Крымская область вместе с населением, мнением которого (и не только крымского) в то время интересоваться было не принято…
Обозначая тот факт, что путивльские земли одним росчерком пера советских партийных деятелей в 20-е годы отошли УССР, возник вопрос, что же по этому поводу говорят в самом Путивле, который ни де-факто, ни де-юре не был «украинским» с момента своего основания в X веке. Учитывая ту майданную истерию, которой сегодня больна Украина, можно было предположить, что и в Путивле успели переиначить историю, вычеркнув из неё любое упоминание о Путивле как о русском городе. Однако, удивительно, но это пока не так. На официальном сайте Путивльской городской рады (горсовета) из истории древнего русского города решили не делать (или ещё не успели) майданное посмешище, а представили все исторические факты с удивительной (для нынешней Украины) объективностью.
Из истории Путивля, опубликованном на упомянутом веб-ресурсе: В 1500 г. Северский князь Василий Шемяка, которому подчинялись и Путивльские земли, перешёл на сторону великого московского князя Ивана III. Так Путивль оказался в составе Московского государства.
В XVI-XVII веках город является важнейшим оборонительным форпостом на южных рубежах России, входит в систему засечных границ, которые московское государство сооружало для защиты от нашествий татар, турок и других южных народов.
В XVII веке Путивль – один из крупнейших городов России. По размерам территории и численности населения он превосходил такие крупные города того времени, как Псков, Смоленск, Чернигов.
Ну и уж совсем удивительные официальные слова при учёте майданного угара на современной Украине: В XVII веке Путивль играл чрезвычайно важную роль в отношениях Украины с Россией. Украинские гетманы вступали в дипломатические отношения с Москвой благодаря посредничеству путивльских воевод. Во время Освободительной войны украинского народа 1648-1657 гг. Под руководством Богдана Хмельницкого Путивль был основным центром, через который российское правительство осуществляло военную и экономическую помощь украинскому народу.
В ноябре-декабре 1653 в Путивле находилось российское посольство во главе с боярином В.В. Бутурлиным. Посольство встречал путивльский воевода С. Пушкин – предок знаменитого поэта. Из Путивля посольство выехало в Переяслав, где 8 января 1654 было принято историческое решение о воссоединении Украины с Россией.
Апогей: Путивльская земля хранит в себе корни русской и украинской культуры, являясь связующим звеном между двумя братскими народами и государствами.
На основании приведённых строк появляется робкая надежда на то, что далеко не все представители местных украинских властей с февраля 2014 года пребывают в дурмане от горевших в Киеве покрышек… Или же всё куда банальнее – и до страницы об истории Путивля на официальном сайте горсовета у майданных «элит» ещё дошли руки? Хочется надеяться на первое, а потому путивльским властям можно сказать СПАСИБО за сохранение исторической правды.
Однако ж под нажимом сумского губернатора в феврале 2016-го в Путивле всё же демонтировали памятник Ленину, видимо, чтобы соответствовать повальной (и в прямом, и в переносном смысле) «декоммунизации». Правда, памятник пока не порушили, а доставили в Спадщанский мемориальный комплекс (по крайней мере, так заявили власти Сумской области). Если говорить проще – “Ленина” отвезли в лес, где и бросили.
Кстати, при передаче Путивльского района в 1925-1926 гг. в состав УССР необходимо учитывать одну немаловажную деталь. На основании архивных документов передача района в состав Украиной ССР проводилась при условии, что район получает статус русской национальной автономии в составе республики (включая ещё несколько таких районов). Просуществовала эта автономия до второй половины 30-х годов, после чего тогдашние партэлиты УССР решили русские национальные автономии тихой сапой упразднить, что декларативно представлялось как шаг по «сближению русского и украинского народов». Для справки: С 1920 по 1928 годы в состав УССР были переданы свыше 500 населённых пунктов (городов, сёл, деревень) Курской, Брянской и Воронежской областей, территории так называемого Войска Донского, а также несколько районов Гомельской области, на 1926 год входившей в состав РСФСР.
Такая история…
(1)Вспоминаю, как в середине двадцатых, разговорившись, подошли мы к памятнику Пушкину и уселись на бронзовые цепи, низко окружавшие памятник.
(2)Стоял он в то время ещё на своём законном месте, в голове Тверского бульвара, лицом к необыкновенно изящному Страстному монастырю нежно-сиреневого цвета, удивительно подходившему к его маленьким золотым луковкам.
(3)До сих пор болезненно ощущаю отсутствие Пушкина на Тверском бульваре, невосполнимую пустоту того места, где стоял Страстной монастырь.
Полный текст: Сочинение
Каждый город, помимо своей исторической составляющей, ассоциируется у большинства людей с теми достопримечательностями, какими он обладает. Это может быть маленькая, сохранившаяся с давних времен часовня, в которую съезжаются все жители соседних городов, или возвышающаяся над землей церковь, с большими, красивыми куполами, которые видно с любого уголка города. Памятники поэтам и художникам, огромные силуэты и маленькие, скромные бюсты, а также сохранившиеся старинные усадьбы – все это наполняет мир и остается важной составляющей нашей жизни. Но какую именно роль играют памятники истории и культуры в жизни человека? Вместе с В.П. Катаевым мы попробуем ответить на этот вопрос, поднятый им данном тексте.
Рассказчик повествует нам о том, как болезненно переживал он «эпоху перестановки и уничтожения памятников». Жуткий дискомфорт и даже внутреннюю пустоту принесло ему отсутствие Пушкина на Тверском бульваре. Те действия, которые совершала в тот период та самая «незримая всевластная рука», навеивали герою текста лишь «пустоту, с которой трудно было примириться». Уничтожение исторических и культурных памятников приравнялось для него с «другим измерением» – когда, вроде бы, все вокруг знакомо, но вместе с тем незнакомо, пусто и противоестественно.
В.П. Катаев считает, что памятники истории и культуры – это та часть исторической памяти, которая создает неповторимый облик города. Она вмещает в себя всю ту совокупность деталей, исторических событий и фактов, за которые мы и ценим каждый отдельный город нашей необъятной Родины.
Невозможно не согласиться с мнением писателя. Действительно, исторические и культурные памятники – это постоянное напоминание о насыщенном прошлом нашего Отечества. Уничтожая их, мы, в первую очередь, уничтожаем тот облик, ту атмосферу, за которые мы и любим свой родной город. И дело даже не в красоте и величественности тех каменных силуэтов, которые зачастую пытаются заменить более новыми и усовершенствованными «пародиями», – дело в их историческом прошлом. И потому любое обветшалое. но исторически важное здание, однажды благополучно снесенное, еще надолго оставляет после себя «эффект присутствия» и невосполнимую пустоту.
Об этой проблеме рассуждает в своей статье «Любовь, уважение, знание…» Д.С. Лихачев. Автор пишет в ней о том, что «…утрата любого памятника культуры невосстановима…», потому как ни один современный памятник не может заменить своим прошлым тот монумент, который ни одно десятилетие радовал и вдохновлял людей, потому как «…материальные приметы прошлого всегда связаны с определенной эпохой, с конкретными мастерами…». Писатель считает, что уничтожение культурных и исторических памятников – это показатель неуважения к прошлому своей страны.
О роли памятников в жизни человека пишет и А.С. Пушкин в своей поэме «Медный всадник». Памятник в поэме не является неодушевлённым предметом, а, наоборот, символизирует образ Петра I и представляет собой живое существо, способное наполняться «великими думами». Этот самый Медный Всадник, как в жизни, так и в поэме, воплощает в себе противоречивый образ Петра – с одной стороны, мудрого деятеля, с другой – самовластного императора. Он является ярчайшей деталью, из которых и состоит Санкт-Петербург и благодаря которой жители нашей страны так любят этот город на Неве.
В заключение хотелось бы еще раз отметить патриотическую важность сохранения памятников истории и культуры. За каждым из нас стоит неоспоримая задача – передать своим потомкам любовь к истории своей страны, а памятники и строения с глубокой историей являются непосредственными нам в этом помощниками.
russiantowns
[nordprod][Tags|Путивль, Сумская область, Украина]
Путивль – город в Сумской области Украины, с 16-тысячным населением. Известен с 1146 г. Прославился тем, что на его стенах, по преданию, Ярославна плакала по князю Игорю.
Еще Путивль интересен тем, что до революции он входил в Курскую губернию, и был передан в состав Украины только в середине 1920-х. До конца 1930-х там существовала русская автономия, и до сих пор в Путивльском районе русских больше, чем украинцев, а доля русскоязычных вывесок там повыше, чем в Одессе, хотя в Путивле, в отличие от Одессы, мову при большом желании таки можно услышать.
Одна из основных достопримечательностей – известный с XVI в. Молчанский монастырь.
На территорию пройти не удалось по причине раннего времени.
Он же – с холма, на котором располагался древний город.
Дома по пути от монастыря к центру.
Выходим на центральную улицу (не помню ее названия). Торговые ряды.
Единственный найденный в городе образец модерна.
Ярославна – основной местный бренд.
Вот она на холме, на месте знаменитого плача. Не обошлось тут без мистики. Только мы пришли к Ярославне и сели рядом на лавочке перекусить и хлебнуть мадеры, как начал накрапывать дождь, вскоре перешедший в ливень, который лил с небольшими перерывами полтора дня, и только после посещения Ярославны в Новгороде-Северском начал стихать, и то не сразу.
Виды с холмов там замечательные. Путивль – один из самых “пейзажных” городов, среди мной посещенных.
Сразу же – вид с другого городского холма. Река – Сейм.
На этом холме стоит памятник другой местной знаменитости – легендарному партизану Ковпаку. К началу войны он был председателем Путивльского исполкома, после прихода немцев ушел в соседние леса и дошел от них со своим отрядом аж до Карпат.
Возвращаемся ближе к центру. Неподалеку от Ярославны привлекает внимание полуразрушенная башня.
Старинных церквей в городе, не считая монастыря, две. Это – церковь Николая Казацкого (1735-37)
А это – Спасо-Преображенский собор с надвратной церковью-колокольней (XVII в.)
Рядом с собором – дореволюционное учебное здание “под готику”.
Краеведческий музей.
Необычная башенка непонятного времени постройки, скорее всего – новодел.
Ну и образцы старой городской застройки.
Не исключено, что в основе – XVIII век. Если не XVII.
Тысячелетний Путивль… Этот древний город на Сейме сыграл важную роль в истории Руси. В ряду других древнерусских крепостей он надежно защищал южные границы русской земли от опустошительных набегов степняков, а в средние века – от нападений литовских феодалов, польской шляхты, крымских татар.
Местность заселена еще в 4 тысячелетии до н.э. В 12 в. – вотчина новгород-сиверских князей Ольговичей. Впервые упоминается в 1146 г. в Ипатьевской летописи. С конца 14 в. стал уездным центром Литовского государства. В 1500 г. перешел во владение Русского государства. В средние века, а точнее, в начале XVI века, вблизи Путивля проходила граница между Русским государством и Речью Посполитой. На протяжении двух последующих веков городу проходилось противостоять одновременно и татарским набегам, и агрессии западных соседей. В ср. 17 в. через него осуществлялись торговые связи со странами Ближнего Востока, Балканами, Северо-Восточной Европы. С 1926 г. – в составе Украины.
Древняя северская земля… Непроходимые леса, заливные луга, полноводный Сейм… На его живописном крутом берегу в конце Х века северяне возвели «город на пути» – Путивль. Его строительство началось по приказу киевского князя Владимира Святославовича, который посчитал, что «…се не добро, еже мало городов около Киева…». По замыслу князя цепь городов-крепостей на восточных и южных окраинах Руси должна была бы стать надежным заслоном от набегов кочевников.
«О начале города сего записок и грамот нет, основали же его князья новгород-северские», – свидетельствует рукописное описание Путивля 1805 года.
Результаты археологических раскопок, которые в разное время велись в Путивле экспедициями под руководством академика Б.А.Рыбакова, а также Д.Т.Березовца, В.А.Богусевича, О.В.Сухобокова, подтвердили, что город начал свое существование в конце X века. Летописные факты свидетельствуют о том, что уже в то время Путивль являлся крупным административным и торгово-промышленным центром одного из удельных княжеств. В X-XII веках, будучи стольным городом, Путивль имел мощные оборонительные сооружения. Во время раскопок в 1899 году на одном из холмов, который и сейчас именуется Городком, были обнаружены остатки крепостных стен – толстые дубовые бревна, вертикально врытые в землю. Это и была Путивльская крепость в X-XIII веках.
Откуда город получил такое название? Есть несколько версий, каждая из которой представляется наиболее правильной: взможно, город был назван в честь своего основателя, носившего имя Путим, или Путив, или Путислав, или Путимир…
Можно также предположить, что свое название город получил от слова «путь». Путивль принадлежал к числу населенных пунктов, расположенных на торговом пути, который соединил северные районы Руси с Киевом и далее по Днепру и Черному морю – с Византией.
А может все значительно проще, и город в своем названии увековечил давно пересохшую маленькую речку Путивльку, когда-то здесь протекавшую.
В Ипатьевской летописи Путивль впервые упоминается 1146 годом, в связи с междоусобной войной новгород-северских князей Святослава и Игоря Ольговичей с черниговскими князьями Владимиром и Изяславом Давыдовичами, которые пользовались покровительством киевского князя Изяслава Мстиславовича. Пробив оборону и овладев городом, захватчики, как свидетельствует летопись, взяли «500 берковцов меду, а вина 80 корчаг; и церковь святого Вознесения всю облупиша», похитили «сосуды серебрения… и книги… и колоколы», пленили «челяди семь сот…».
Следующая информация о Путивле датируется 1185 годом. Как повествует летопись, «окаянный и треклятый Кончак» снова подошел к границам Руси. 23 апреля навстречу половцам выступил новгород-северский князь Игорь Святославович со своей дружиной. «…В Новеграде трубы громкие трубят, во Путивле стязи бранные стоят!» – свидетельствует «Слово о полку Игореве». Как известно, Игорева дружина была разбита, а сам князь, его сын и брат попали в плен. А в Путивле ожидала вестей о походе жена плененного князя – Ярославна.
На южной оконечности холма, где располагался Городок, накануне празднования 800-летия «Слово о полку Игореве» в 1982 году была установлена монументальная бронзовая скульптура Ярославны.
В первой половине XIII века на земли Руси двинулись полчища татаро-монголов. Ослабленные феодальными распрями княжества не смогли противостоять многочисленному войску кочевников. В 1239 году Путивля, как и другие города Руси, вступил в единоборство с ордой, но был разорен, а почти все его население уничтожено. Но Путивль возродился. Вновь выросли на его холмах крепостные сооружения. Стала налаживаться торговля и ремесло.
Но в первой половине XIV века литовский князи Гедимин, используя ослабление Руси татаро-монгольским игом и междоусобной борьбой русских князей, захватил часть юго-западной Руси до Путивля и Брянска. А в 1356 году бассейны Десны и Сейма вместе с Путивлем и Рыльском были насильственно присоединены к великому княжеству Литовскому.
В начале 1500 года рыльский князь Василий Шемяка сообщил великому князю московскому о желании жителей Курского края войти в состав Московского государства. Начавшаяся после этого война с Литвой закончилась победой Москвы. Путивль был освобожден русскими войсками, а в 1523 году окончательно вошел в состав Московского государства.
В XVI веке Путивль превратился в сильную пограничную крепость. Расположенный на высоком берегу Сейма, он был крайним звеном в цепи укрепленных городов, защищавших Московское государство от нападений литовских феодалов, польской шляхты, крымских татар.
На рубеже XVI-XVII веков в крепости обосновался мужской монастырь. Здесь одно время скрывался Григорий Отрепьев, беглый монах Чудова монастыря, выдававший себя за царевича Дмитрия. Путивляне, настроенные против Бориса Годунова, укрыли Отрепьева за мощными стенами Молчанского монастыря.
Окрестности Путивля на правом берегу Сейма были покрыты дремучими лесами, где водились медведи, волки, лоси, дикие кабаны. Левый берег Сейма – плоская низменная равнина, покрытая редкими перелесками. В природном плане до сих пор хорошо ощущается граница между лесом и степью. А в древности это была граница двух цивилизаций: восточнее Путивля, за Сеймом, начиналась Великая Степь, или Дикое поле, где кочевали печенеги, половцы, тюрки, позднее – татары; западнее Путивля, на исконно славянских землях издавна жили славяне-землепашцы.
Все это отразилось в облике Путивля. В его архитектуре заметно преобладание оборонных черт. Так, в панораме современно города господствуют крепостные сооружения Молчанского монастыря. Кроме того, Путивль ощутил на себе влияние разных культур. В архитектурных памятниках, произведениях живописи, скульптуры, народном творчестве прослеживаются черты русского, украинского, польского искусства, различных национальных традиций. И это вполне естественно. В Путивле бок о бок жили украинские казаки, русские стрельцы и ремесленники. Сюда приезжали торговые гости из ближних и дальних городов и государств.
Интересно заметить, что до сих пор памятники истории и культуры Путивля представляют собой единое целое с нетронутым природным ландшафтом, представляющим большую эстетическую и экологическую ценность.
В июне 1605 года в Путивле вспыхнуло восстание городских низов, вылившееся в крестьянскую войну. Возглавил восставших бывший холоп князя Андрея Телятевского Иван Болотников. Ближайшим соратником Болотникова был путивлянин Юрий Беззубцев. После поражения крестьянского восстания и казни многих его участников царь Василий Шуйский обрушил свой гнев на Путивль. Шляхетская Польша, не потерявшая надежды посадить своего ставленника на московский трон, снова послала свои войска к Путивлю. И в 1613 году польские интервенты сожгли внешнюю деревянную линию укреплений города, а еще через несколько лет захватили и разорили город.
В 1618 году между Москвой и Польшей было заключено Деулинское перемирие, по которому к Польше отходили все северские земли, а Путивль оставался за Москвой. В создавшейся ситуации он становился пограничным городом Московского государства, особо важным оборонительным рубежом.
После установившегося мира, городское население значительно увеличилось. Городское население – так называемые посадские люди – занималось торговлей, ремеслами и городским промыслом. Немалую часть жителей составляли люди ратного сословия – казаки. Стрельцы, пушкари, а также монастырские и церковные служители. В городе особенно был развит кузнечный промысел. Не случайно один из городских районов города назывался Кузнечной слободой.
Через Путивль осуществлялись не только торговые и экономические, но и политические связи Украины с Россией. Спасаясь от польской шляхты, сюда приезжали и здесь оставались жить украинские переселенцы. Процесс переселения усиливался с каждым годом. В декабре 1648 года путивльский воевода Н.Плещеев писал в Москву: «А из-за рубежа многие люди животы свои приводят в Путивль и Путивльский уезд, боясь от поляков разоренья».
Русское правительство было заинтересовано в укреплении южных границ государства и охотно принимало приезжих, разрешало украинским купцам беспошлинно торговать. По указу царя Алексея Михайловича было установлено регулярное почтовое сообщение: «От Москвы до Путивля с государевыми грамотами, и из Путивля к Москве с отписками ездить…»
Во время освободительной войны украинского народа (1648-1654) под предводительством Богдана Хмельницкого Путивль был одним из пунктов, через который Россия переправляло на Украину продовольствие и оружие. Посредником в переписке Богдана Хмельницкого с Москвой был путивльский воевода Степан Гаврилович Пушкин.
Во второй половине XVII века Путивль продолжал исправно нести свою сторожевую службу. Во время войны Турции с Польшей в 1672 году, когда турецкая армия во главе с султаном двинулась на Украину, царь Алексей Михайлович объявил о своем намерении «выступить со всеми силами к Путивлю, а если он пойдет на Киев, то он сам, великий государь, пойдет на него…». На этот случай в Путивле было приказано строить царский дворец.
После заключения мирного договора России с Турцией (1681 год) и с Польшей (1686 год) Путивль потерял значение пограничной крепости, и царские власти приказали ликвидировать укрепления «за ненадобностью».
В XVIII веке Путивль входил в состав то Киевской, то Белгородской губерний и, наконец, с 1779 года стал уездным городом Курского наместничества, а в 1797 году – Курской губернии. Утратив военное значение, Путивль остался крупным торговым центром, расположенным на одной из самых оживленных дорог, связывавших Украину с Россией по линии Нежин – Путивль – Курск – Орел – Калуга – Москва.
В городе увеличивалось число кустарных мастерских, мануфактур, заводов. На центральной площади дважды в неделю проходили торги, и один раз в год большая ярмарка, на которую приезжали купцы Курской, Харьковской, Черниговской и других губерний.
Промышленный подъем в России во второй половине XIX века не затронул Путивля. Отсутствие железных дорог заметно сказывалось на развитии экономики и градостроительства.
Тем не менее Путивль оправдывал характеристику, данную ему еще в XVI веке итальянцем Исааком Масса: «Путивль – глава и зачинщик всех мятежных русских городов». На протяжении XIX века на разных предприятиях города вспыхивали бунты рабочих, недовольных длинным рабочим днем – до 17 часов – и мизерной заработной платой. Что касается крестьянского населения, то оно находилось в монастырской кабале. Молчанский монастырь держал крестьян в Путивле, Софрониевский и Глинский в Путивльском уезде. Так жителей сел, принадлежащих Софрониевскому монастырю, называли «горюнами».
В октябре 1849 года отдельные выступления крестьян вылились в массовой восстание, в котором приняло участие до 10 тысяч крепостных. Мятежников удалось усмирить только с помощью «…четырех эскадронов кавалерии».
С начала XX века Путивль принимал активное участие в растущем революционном движении. В период с 1905 по 1907 год волнениями было охвачено 33 населенных пункты Путивльского уезда. А с 1 декабря 1917 года в Путивле была провозглашена советская власть. После окончания гражданской войны экономика Путивля, как и всей страны, находилось в очень тяжелом состоянии. Преодолевая голод, нищету и разруху, путивляне приступили к мирному строительству. 20-е и 30-е годы прошли под знаком восстановления и развития промышленности и сельского хозяйства путивльского района.
При подъезде к городу со стороны Сум виден памятник партизану и партизанке. На нем надпись: «Город партизанской славы». В 1941-1945-е годы Путивль стал центром партизанского движения на Сумщине. Навсегда записан в историю Второй мировой войны подвиг партизан-ковпаковцев, совершивших легендарный рейд от Путивля до Карпат.
В начале июля 1941 года в Путивле началось формирование партизанских отрядов и подпольных групп. Один партизанский отряд под командованием С.А.Ковпака должен был действовать в Спадщанском лесу, другой, которым командовал С.В. Руднев, – в Новослободском лесу, третий, во главе с С.Ф. Кириленко, – в урочище Марица. В октябре этого же года на общем отрядном собрании было решено объединиться в единый Путивльский партизанский отряд. Командиром объединенного отряда стал С.А. Ковпак, комиссаром – С.В. Руднев, начальником штаба – Г.Я. Базыма. К концу 1941 года в отряде насчитывалось всего 73 человека, а к середине 1942 – уже больше тысячи. К Ковпаку приходили мелкие и крупные партизанские отряды из других мест. Постепенно родилось соединение народных мстителей Сумской области.
26 мая 1942 года ковпаковцы освободили Путивль и удерживали его двое суток. А в октябре, прорвав вражескую блокаду, созданную вокруг Брянского леса, соединение партизанских отрядов выступило в рейд на правый берег Днепра. За месяц ковпаковцы прошли 750 км. По тылам противника через Сумскую, Черниговскую, Гомельскую, Киевскую, Житомирскую области. Было взорвано 26 мостов, 2 эшелона с живой силой и техникой фашистов, уничтожено 5 броневиков и 17 машин.
За период своего второго рейда – с июля по октябрь 1943 года – соединение партизанских отрядов прошло с боями четыре тысячи километров. Партизаны вывели из строя основные нефтеперегонные заводы, нефтехранилища, нефтяные вышки и нефтепроводы, расположенные в районе Дрогобыча и Ивано-Франковска.
Газета «Правда Украины» писала: «Из Германии летели телеграммы: изловить Ковпака, запереть в горах его отряды. Двадцать пять раз смыкалось кольцо карателей вокруг районов, занятых партизанским генералом, и столько же раз он уходил невредимым».
Находясь в тяжелом положении, и ведя ожесточенные бои, ковпаковцы пробились и из своего последнего окружения незадолго до освобождения Украины.
… Многое в Путивле напоминает о подвиге партизан-ковпаковцев. Именами Ковпака, Руднева, Базымы, Коренева названы улицы. Мемориальными досками с барельефным изображением С.А.Ковпака отмечены здания, связанные с жизнью и деятельность партизанского командира. В сентябре 1956 года в Спадщанском лесу был открыт Музей партизанской славы.
В 1971 году, когда отмечалось 30-летие партизанского движения на Сумщине, был поставлен памятник С.А.Ковпаку – дважды Герою Советского Союза.
Славный город Путивль еще со школьных времен известен нам из хрестоматийного текста «Слова о полку Игореве». Памятник княгине Ярославне в этом городе стал одновременно и памятником всем русским женщинам.
Памятник Ярославне был создан по проекту выдающегося украинского скульптора В.Н.Клокова и установлен в 1983 году на территории так называемого Городка. Городок представляет собой историческую территорию в центре города. С трех сторон его защищают крутые склоны, а с севера он соединяется с равнинным плато узким перешейком. Археологические раскопки последних лет показали, что еще в VIII веке Городок служил укрепленным общинным центром – святилищем для расположенных поблизости славянских поселений. По периметру его окружал двойной частокол. При входе на современный Городок виден оплывший ров и невысокий вал. Это остатки укреплений пограничного Городка, основанного в 988 году великим князем Владимиром Святославовичем на месте древнеславянского святилища.
Отсюда княгиня Ефросинья Ярославна провожала своего мужа князя Игоря в поход, здесь же она получила печальную весть о разгроме войска и пленении князя. Поднявшись на городскую стену, Ярославна плакала, обращаясь к реке: “Донеси мои слёзы до моря”. Так и изобразил ее скульптор: вознося руки к небу, обращаясь к высшим силам, молит любящая женщина о защите и спасении. Образ Ярославны стал символом мира, семейных уз и любви.
Сочинение на тему: Изображение природы автором “Слова о полку Игореве”.
В привлечении русской природы как действующего лица своего повествования автор “Слова о полку Игореве” проявил себя как исключительно наблюдательный ее знаток. Вот почему в самой русской природе можно найти довольно точный комментарий ко многим неясным местам этой поэмы.
Внимательный наблюдатель природы, автор с изумительной точностью и правдивостью передает, например, описание берегов Донца как “серебряных”. Действительно, Донец несет в своих водах много мела (он прорезывает на своем пути меловые горы). Летом, когда берега Донца обмелевают, отложения этого мела на отмелях и косах блестят, как серебряные.
Наблюдательность автора особенно ярко проявляется в описании бегства Игоря из плена. Игорь хвалит Донец за то, что тот сторожил его. Действительно, Игорю приходилось бежать главным образом ночью, а днем скрываться в густых прибрежных зарослях степных рек. О погоне предупреждали чуткие к приближению человека гоголи, чайки. По их поведению Игорь мог судить о том, все ли кругом спокойно.
Знание степной природы сказывается и там, где автор “Слова” говорит, что дятлы своим стуком указывали Игорю путь к реке. Степную реку, запрятавшуюся в глубокой долине, издали не видно, не видно и деревьев, растущих в степи только по берегам рек, но на присутствие деревьев, а следовательно, и реки, Игорю указывал далеко слышный в степи “тект” дятлов.
Хотя природа занимает исключительно большое место в “Слове о полку Игореве”, в поэме нет пейзажа самого по себе. Природа — не объект созерцания и любования, а высшее мерило всех ценностей и человека. Природа воспринимается автором только в ее изменениях, она введена в события, она участвует в них, то замедляя, то ускоряя их ход. Она активна и в этой своей активности наделяется почти человеческими качествами. Природа сочувствует русским, стремится предупредить их об опасности, помогает Игорю в его бегстве из плена; у нее ищет сочувствия и помощи Ярославна. Когда Игорь двинулся в свой несчастный поход, свет солнца померк; ночь, “стонущая грозою”, стремится остановить Игоря на его гибельном пути. Даже степные звери и птицы предчувствуют поражение русских. Вместе с половцами надвигаются от моря на войско Игоря синие тучи. Битва с половцами переносится и в природу, приобретает черты борьбы силы зла с силой добра во всей природе. Трава и деревья отзываются на поражение русских: трава никнет, деревья от горя клонятся до земли или роняют листву. Автор “Слова” отмечает те изменения в природе, которые вызываются в ней ходом человеческой истории.
Междоусобные войны Олега приводят к запустению пашен. В судьбах русского народа принимают участие и реки, то зовущие князя Игоря к победе, то сочувствующие и помогающие ему. Между природой и человеком стираются границы. Люди постоянно сравниваются с птицами и зверями: с турами, соколами, воронами, кукушкой. Игорь вступает в разговор с Донцом и получает от него помощь. Ярославна ищет сочувствия и помощи у ветра, солнца и Днепра.
Трудно назвать другое какое-либо произведение, в котором события жизни людей и изменения в природе были бы так тесно слиты. И это слияние, единство людей и природы усиливает значительность происходящего, усиливает драматизм.
Союз природы и человека, с такою силою развернутый в поэме, – союз поэтический. Природа для автора “Слова” -гигантский резервуар поэтических средств и своеобразное “музыкальное сопровождение”, придающее особенно сильное поэтическое звучание его действию.
В “Слове” природа рисуется в обширной перспективе. В действие введены огромные географические пространства: Половецкая степь, “синее море”, Дон, Волга, Днепр, Донец, Дунай, Западная Двина, Рось, Сула, Стугна, Немига, а из городов – Корсунь, Тмутаракань, Киев, Полоцк, Чернигов, Курск, Переяславль, Белгород, Новгород, Галич, Путивль, Римов и другие — вся Русская земля находится в поле зрения автора, введена в круг его повествования.
Чем шире пространства, тем больше могущество героев поэмы.
Масштабы битвы русских с половцами охватывают всю степь благодаря слиянию природы с действиями людей: перед битвой с половцами кровавые зори свет поведают, черные тучи с моря идут. Быть грому великому, идти дождю стрелами с Дону великого. Земля гудит, реки мутно текут, прах над полями несется. После поражения войска Игоря широкая печаль течет по Руси.
Ярославна в плаче обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, который пробил каменные горы сквозь землю Половецкую и лелеял в себе Святославовы насады до Кобякова стана, к солнцу, которое тепло и прекрасно, а в степи безводной простерло жгучие свои лучи на русских воинов, жаждою им луки скрутило, истомою им колчаны заткнуло.
Можно было бы значительно увеличить количество примеров, доказывающих глубокое знание автором “Слова о полку Игореве” степной природы.
Живая картина древней половецкой степи, донесенная до нас в содержании поэмы, — яркое свидетельство того, что “Слово о полку Игореве” написано ее очевидцем — может быть, участником степного похода Игоря.
Сочинение на тему: “Слово о полку Игореве” —
величайший памятник древнерусской литературы.
В 80-х годах XII в. неизвестный нам автор создал величайшее произведение древнерусской литературы – “Слово о полку Игореве”.
Открытие и публикация в 1800 г. “Слова” сыграли важную роль в развитии всей русской литературы. Это произведение обозначило исторические дали отечественной художественной культуры, показало, что наша словесность является одной из древнейших в Европе, что произведения древнерусских писателей находятся в ряду виднейших памятников мировой литературы.
Интересы развивающегося древнерусского государства требовали создания собственных, оригинальных произведений и новых жанров. Литература была призвана воспитывать чувство патриотизма, утверждать историческое и политическое единство русского народа и единство русских князей, обличать распри и междоусобицы.
Многими чертами “Слово” связано с литературными традициями своего времени, но, как произведение гениальное, оно отличается целым рядом черт, присущих только ему: оригинальностью переработки эпических приемов, богатством языка, утонченностью ритмического построения текста, народностью самой своей сути и творческим переосмыслением приемов устного народного творчества, особой лиричностью.
Летописи тех времен не блистали изяществом литературного языка. В них он был сух, документален, но ведь летописец и должен был рассказывать только то, что видел, без всяких искажений и прикрас — это было главное правило написания летописей. “Слово” ни на шаг не отступает от этого правила, наоборот, в нем события изложены правдивее, чем в других “свидетельствах истории”. Безымянный автор сам указывает на то, что он не будет петь незаслуженную хвалу, как это делал Боян, знаменитый сказитель тех времен, да и как можно восхвалять, ведь поход, о котором идет речь, окончился неудачей!
Конкретная тема, которой посвящено “Слово о полку Иго-реве”, — неудачный поход в 1185 г. в половецкую степь нов-город-северского князя Игоря Святославича. Но автор озабочен судьбой Русской земли, он вспоминает о событиях далекого прошлого и современности, и истинный герой его произведения не Игорь, не великий князь киевский Святослав Всеволодович, которому в “Слове” уделяется немало внимания, а русский народ, Русская земля.
Именно эта любовь к родине, к русским людям до предела усилила чувства автора, сделала их сложными, обострила его слух, зрение, его поэтическое воображение. Именно она, любовь к родине, явилась вдохновительницей, определила выбор художественных средств в “Слове”, усилила наблюдательность автора, вдохнула в него подлинное поэтическое воодушевление, придала высокую идейность его произведению.
В “Слове” нет систематического рассказа о походе Игоря. Поход против половцев и поражение русского войска — для автора только повод для глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Все “Слово о полку Игореве” проникнуто пафосом защиты родины, объединения Русской земли.
В 1184 году объединенными усилиями русских князей под предводительством киевского князя Святослава половцы были разбиты, и опасность, казалось бы, надолго отступила от Русской земли. Однако князь Игорь не мог участвовать в этом победоносном походе: поход начался весной, и гололедица помешала его конному войску подоспеть вовремя. Повидимому, Игорь тяжело переживал эту неудачу; ему не удалось доказать свою преданность союзу русских князей против половцев, его могли заподозрить в умышленном уклонении от участия в походе. Вот почему в 1185 году Игорь отправился в поход против половцев со своими союзниками без уговора с киевским князем Святославом. Его планы простирались очень далеко — он надеялся отвоевать у половцев утраченную Тмутаракань.
Смелость, чувство долга столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к родине — с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к поражению, которого еще не знали русские. Впервые за всю историю борьбы с половцами русские князья — Игорь и его брат Всеволод — оказались в плену. Впервые русское войско потерпело такое страшное поражение.
Поражение войск Игоря автор рассматривает как грозное предостережение виновникам несчастий — русским князьям, погрязшим в междоусобных войнах и сделавшим родину добычей алчных кочевников. Автор страстно негодует против междоусобных войн русских князей. Как подлинный выразитель интересов всего населения Руси, страдавшего от раздоров князей и нашествий половцев, он призывает прекратить междоусобные войны и объединиться против внешних врагов. Эта мысль — единение русских против общих врагов — является главной мыслью произведения. Горячий патриот, автор “Слова” видит причину неудачного похода Игоря не в слабости русских воинов, а в княжеских распрях, которые разоряют родную землю.
Поражение Игоря и его ужасные последствия для всей Русской земли как бы заставляют автора вспомнить о том, что еще недавно киевский князь Святослав с соединенными силами русских князей победил этих самых половцев. Он переносится мысленно в Киев, в терем Святослава, где Святославу снится зловещий и непонятный сон. Бояре объясняют Святославу, что сон этот сбылся: Игорь, князь новгород-северский, потерпел страшное поражение. И вот Святослав погрузился в горькие думы. Он произносит “золотое слово”, в котором упрекает Игоря и его брата Всеволода за то, что они ослушались его, не уважили его седин, одни самонадеянно пошли на половцев. Речь Святослава постепенно переходит в обращение самого автора ко всем виднейшим русским князьям того времени. Автор “Слова” напоминает им, как они сильны, как сильна их дружина, и просит “вступить в стремя” за землю Русскую, он видит русских князей могущественными и славными. Но вот гневная нота в голосе автора сменяется нежной и лирической: он вспоминает юную жену Игоря, Ярославну, и приводит слова ее полного тоски плача по мужу и по его погибшим воинам. Ярославна плачет на городской стене в Путивле. Она обращается к ветру, к Днепру, к солнцу. Она тоскует и умоляет их о возвращении мужа. Как бы в ответ на мольбу Ярославны “прыснуло море в полночь, закрутились смерчи на море”: Игорь бежал из плена. Описание побега Игоря — одно из самых поэтических мест в “Слове”. Заканчивается произведение радостно – возвращением Игоря и пением ему славы при въезде в Киев.
Автор “Слова” одним из первых стал использовать многие литературные приемы, он применял разнообразные художественные средства изображения: гиперболы, метафоры, сравнения, эпитеты, контрасты, олицетворения. А какие картины природы вводит автор в произведение! Вообще, в летописях того времени если и встречалось описание природы, то это был неподвижный, мертвый пейзаж, который непосредственно связан с событиями, например, описание местности, где происходило сражение. В “Слове” же природа просто оживает. Через природу автор доносит до нас настроение, атмосферу событий; природа оживляет строки повествования.
В основе силы и свежести человеческих чувств автора “Слова” лежала его любовь к родной страдающей земле. Любовь к родине водила его пером и определила глубокую народность содержания и формы поэмы.
Идее единения перед лицом страшной внешней опасности, т. е. перед нашествием кочевников, подчинено все содержание “Слова”. Призыв к единению проникнут самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине. Чувство это пронизывает все произведение, оно покоряет и нас, современных читателей. Оно наполняет наши сердца печалью при описании поражения русского войска, гордостью за свою родину при описании силы и смелости ее защитников, острой ненавистью к ее врагам в рассказе о разорении Русской земли.
Величайшая патриотическая поэма Древней Руси обрела огромную известность и популярность, выделилась из всех подобных произведений тех времен. Художественное своеобразие, необыкновенный поэтический язык “Слова”, высокое мастерство автора сделали его произведение бессмертным и общечеловеческим, народным и гуманистическим, полным горячего лиризма и самой трепетной правды.
…………………………………………………..
|
Смотреть дальше ( еще сочинения 9 класс ) |
вот лучшее о Ярославне… а план — сама. .
ЯРОСЛАВНА Не одна Ярославна заплачет! \ Пьет Каяла багряную муть -\ Захлебнулась!. . А птицы маячат\ Жадным клювом бойцов полоснуть.. . Александр Ширяевец 1928 После побоища\(Васнецовское)
ЯРОСЛАВНА Там она, в Путивле, раным-рано\ На стене стоит и причитает: \ “Ветр-Ветрило! что ты, господине, \ Что ты веешь, что на легких крыльях\ Носишь стрелы в храбрых воев лады! Слово о полку Игореве. Перевод Аполлона Майкова
ЯРОСЛАВНА Я понял недавно, \ Я понял недавно, Что Таня Петрова\ В душе Ярославна. Агния Барто
ЯРОСЛАВНА Я понял недавно, \ Я понял недавно, Что Таня Петрова\ В душе Ярославна. Агния Барто
ЯРОСЛАВНА В этой ровной черте оборонного вала. \ (Ярославна! Твой голос и здесь прорыдал…) \ Восемнадцатый век — чтобы степь пустовала, \ На лесном рубеже городил города. Елена Тагер 1948 Велегласно блаженствуют утки в канаве,
ЯРОСЛАВНА Хорошо что Ярославна \ Тихой иволгой плачет на сырых палисадах \ На обветшалых безмраморных стенах \ По берегам белых озёр Ярослав Ивашкевич. 1969 Перевод Андрея Базилевского “Новая Польша” 2001 АЗИАТЫ\ Травы Толстого
ЯРОСЛАВНА Вот зорный плач Ярославны\\ В Путивле, с башни дозорной: \ “О Днепр, о сударь преславный, \ Ведь камень пробил ты горный! Марк Тарловский 1938 Среди придунайских плавней \Из переложения “Слово о полку Игореве”
Ярославна Когда-то шумели, теперь поутихли, \Под старость любезней – покой и почет, \А то, что опять Ярославна в Путивле\Горюет и плачет, так это не в счет. Александр Галич Баллада о чистых руках
ЯРОСЛАВНА Рано плачет Ярославна на стене градской в Путивле: \”Славный Днепр, пробил ты горы сквозь земли той Половецкой, \Святославовы суда ты, в стан Кобяков мча, лелеял, \Возлелей, о господине, моего примчи ты Лада, \Чтобы утром я не слала слез к нему на море рано”. Константин Бальмонт 1930 Слово о полку Игореве
ЯРОСЛАВНА Так горько плачет Ярославпа В Путпвло рано на стене: \«Ветер, ветер в чистом поле, Быстролетный милый друг, Поневоле иль по воле Веешь спльно так вокруг? Александр Прокофьев 1939 СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ\ ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ
ЯРОСЛАВНА Так горько плачет Ярославпа В Путивле рано на стене: \«Ветер, ветер в чистом поле, Быстролетный милый друг, Поневоле иль по воле Веешь сильно так вокруг? Александр Прокофьев 1939 СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ
ЯРОСЛАВНА То не кукушка в роще темной\Кукует рано на заре -\В Путивле плачет Ярославна, \Одна, на городской стене: Иван Козлов 1825 ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ\Княгине 3 А. Волконской
Ярославна у ворот: \ “Ветер вольный, ты гуляешь\ По небесным вышинам, \ Для чего же посылаешь\ Стрелы вражеские к нам? \ Или, ветер, недостало\ Голубых тебе морей? \ Иль на них тебе не стало\ Белокрылых кораблей? \ Для чего, когда лелеял\ Море синее твое, \ По ковыль-траве развеял\ Всё веселие мое? ” Николай Берг 1845 ПЕСНЯ ЯРОСЛАВНЫ\ИЗ “СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ”
ЯРОСЛАВНА У Ярославны дело плохо, ей некогда рыдать\Она в конторе с полседьмого, у ней брифинг ровно в пять\А все бояре на Тойотах издают Playboy и Vogue\Продав леса и нефть на Запад, СС-20 на Восток\Князь Владимир, чертыхаясь, рулит в море на доске\Я гляжу на это дело в древнерусской тоске Борис Гребенщиков 1996 Древнерусская тоска
ЯРОСЛАВНА\\Сохранен твой след осенним ливнем, Грозами и русскою зимой, Ярославпа — свет мой на Путивле, Спет мой, день мой, век недол
Hе Кирилл ли
Туровской с Припяти – автор “Слова о полку Игореве”?
Уже почти два
века миру известна гениальная древнерусская поэма, но и до сих пор человека,
стоящего вне сложившихся научных школ, поражает противоречивость мнений
относительно авторства “Слова о полку Игоре”. Имеются обширные
аргументированные труды о том, что ее написал сам князь Игорь, и не менее
убедительные исследования, доказывающие, что не только он, да и вообще никакой
князь не мог сделать это. Многие занимались изучением местных языковых
особенностей и стилевых оборотов уникального произведения. В результате
(заметим, в зависимости от происхождения исследователя) автором поэмы
объявлялись: а) черниговец, б)галичанин), в) новгородец, г) киевлянин. Hапример,
только академик Б.А. Рыбаков выявил несколько летописцев, работавших в то
время, когда она создавалась. Это Поликарп, Кузьмище Киянин, Петр Бориславович,
анонимные летописцы Владимира Галицкого и Святослава Всеволодовича и, наконец,
игумен Выдубицкого монастыря Моисей. Ученый полагает, что из приведенного
списка лучше всего подходит Петр Бориславович, летописец Изяслава Мстиславовича
и его сыновей. Далее. Hаличие в “Слове” тюркизмов и полонизмов
позволяет указать на половецкое или польское происхождение автора. Замечено
также, что он точен в описании деталей военного дела – значит, очевидец и
участник похода 1185 г., воин. Использует языческую символику, традиционные
народные образцы сил природы? Следовательно – певец из народа, гусляр или
скоморох….
Все это наводит
на мысль: результаты большинства исследований нередко бывают предопределены их
методами, изначально заложенной идеей учета только одного, произвольно
выбранного фактора (в лучшем случае – двух-трех), что исключало все
“против” и оставляло лишь “за”. Между тем степень
правдоподобия той или иной гипотезы может быть оценена, если рассматривать
предполагаемый образ автора “Слова” как совокупность наиболее важных
черт его личности и ее “формальных” признаков, таких, как: характер и
степень литературной одаренности, мировоззрение, политические взгляды,
социальную принадлежность, уровень и области образованности, территориальную
принадлежность языковых особенностей.
Исходя из
этого, некоторые частные признаки, рассматриваемые в ряде работ как существенные,
не выдерживают критики, и их следует отсеять. Hапример, утверждают, что автор
“Слова”, кем бы он ни был – князем, дружинником, боярином или певцом
из народа,- непременно участник похода 1185 г., ибо блестяще знает детали
военной стороны дела, все тонкости обстановки: видел приграничную гряду холмов,
лисиц и умирающее Солнце, слышал крик Дива, звон харалужных мечей и треск
ломающихся копий. Hо ведь с не меньшим блеском и знаниями он описывает события
более чем вековой давности, активным участником которых вряд ли был, а также
сон великого князя Святослава и плач Ярославны. Hе мог же он быть везде
одновременно: в половецкой степи с Игорем, в Киеве со Святославом и в Путивле
на городской стене? Таким всеведущим и вездесущим способен стать лишь гениальный
поэт, владеющий своими, сокровенными способами приближения к сути вещей, чьи
провидения реалистичней любых документов и свидетельств очевидцев. Разве не
описал А.С. Пушкин Полтавскую битву, а М.Ю.Лермонтов – Бородинское сражение
ярче и лучше, чем кто-либо из непосредственных участников? Проявление личности
автора “Слова” надо искать прежде всего в центральных идеях
произведения, в отношении к главным героям, а также в том, как, каким образом
он выражает свое мировоззрение.
Hачнем с
определения наиболее характерных штрихов литературного портрета. Общепризнана и
неоспорима высочайшая степень одаренности создателя поэмы. Ее художественное
совершенство имеет опору в песенной традиции, идет от “вещего Бояна”.
Многие образы и идеи имеют аналогии в предшествуюей греко-византийской
литературе, особенно в таком шедевре, как “Илиада”. Подобно Гомеру,
автор осуждает междуусобицу: гомеровским “вы воздвигаете горькую
распрю”, “распри злотворной, как можно, чуждайся” – в
“Слове” соответствуют суждения: “Уже понизите стязи свои… вы
бо своими крамолами начасте наводите поганые на землю Рускую”,
“усобица князем на поганые погыбе” и т.д.
В описании
последствий усобиц – поразительные, до тождества, совпадения. Так, в
“Слове”: “Встала Обида в силах Дажьбожа внука, вступила девою на
землю Трояню”. Обратимся к Гомеру, к его описанию появления Обиды на земле
Трои: “Дщерь громовержца Обида, которая всех ослепляет”, “Hо
Обида могуча, ногами быстра, перед ними мчится далеко вперед…” Еще одно
совпадение заключается в том, что у Гомера Обида “ослепляет”, а в
“Слове” она “в силах Дажьбожа внука”, то есть внука бога
Солнца, его ослепляющих лучей. Таким образом, дева-Обида в “Слове”
идентична гомеровской..
Hо это не все.
Плачу Ярославны в Путивле на городской стене соответствует плач жены одного из
главных героев “Илиады” на крепостной башне – Андромаха оплакивает
Гектора. Очевидна близость литературных приемов описания битв, их участников,
трофеев и пленных, знамений и примет, влияния сил природы, света и тьмы, зверей
и птиц, растительности и других элементов предметно-образного содержания обоих
произведений. Отдельные места различаются только особенностями стихотворной
формы и стиля перевода. Вот некоторые примеры..
Илиада:
«Слово о полку Игореве» было найдено в начале 90-х годов XVIII века известным любителем и собирателем русских древностей А.И.Мусиным-Пушкиным.
Первое, очень краткое сообщение о «Слове» было сделано известным поэтом того времени М.М.Херасковым в 1797 году, во втором издании его поэмы «Владимир». Затем о «Слове» несколько более подробно сообщил Н.М.Карамзин.
С рукописи «Слова» были сняты копии: одна из них, предназначавшаяся для Екатерины II, дошла до нас. Кроме переписанного текста «Слова», екатерининский текст заключал в себе перевод, примечания и краткую справку о «Слове». В XVIII веке были сделаны еще и другие переводы, постепенно совершенствовавшие первый, в котором было много ошибок из-за явного непонимания древнерусского языка.
«Слово о полку Игореве» посвящено неудачному походу на половцев в 1185 году Новгород-Северского князя Игоря Святославича с немногими союзниками, походу, окончившемуся страшным поражением. Автор призывает русских князей сплотиться для отпора степи, совместными усилиями оборонять Русскую землю.
«Слово о полку Игореве» с гениальной силой и проникновенностью отразило в себе главное бедствие своего времени — недостаточность государственного единства Руси и, как следствие, слабость ее обороны от натиска степных кочевых народов, в быстрых набегах разорявших старые русские города, опустошавших села, угонявших в рабство население, проникавших в самую глубь страны, всюду несших с собою смерть и разрушение.
Общерусская власть киевского князя не исчезла еще полностью, но ее значение неудержимо падало. Князья уже не боялись киевского князя и стремились к захвату Киева, чтобы увеличить свои владения и использовать гаснущий авторитет Киева в своих интересах.
Однако идея единства Руси не умирает в XII веке. Она высказывается в летописях, провозглашается отдельными князьями, использующими ее популярность в своих эгоистических целях. Она реально поддерживается культурным единством русского народа, общностью русского языка на всей территории Русской земли, общностью народного творчества, судебных установлений, денежной системы — единых повсюду. Идея единства Руси продолжала существовать в народе.
Вот как происходили события похода храброго князя небольшого Новгород-Северского княжества Игоря Святославича. С небольшими силами, не сговорившись с киевским князем Святославом, Игорь Святославич Новгород-Северский очертя голову, «не сдержав юности», как о нем говорит летопись, отправился в далекий поход на половцев, замыслив дойти до берегов Черного моря и вернуть Руси далекую Тмутаракань, когда-то входившую в состав Черниговского княжества и находившуюся на месте нынешней Тамани.
Игорь отправился в поход ранней весной 1185 года Кроме самого Игоря Святославича, в походе участвовали его сыновья и князь Святослав Ольгович Рыльский В походе, у берегов Донца, войско Игоря застало затмение считавшееся на Руси предзнаменованием несчастья, но Игорь не поворотил коней. У Оскала к войску Игоря присоединился его брат Всеволод буй тур (это прозвище дает ему автор «Слова») – князь Курский и Трубчевский.
Застигнуть половцев врасплох, как рассчитывал Игорь, не удалось: неожиданно русские сторожа (разведчики) донесли, что половцы вооружены и готовы к бою. Сторожа советовали возвратиться. Но вернугься домой без победы Игорь счел позором и предпочел идти навстречу смерти.
Первое столкновение войск Игоря с половцами было удачным. Русские преследовали половцев, захватили обоз и пленных.
На следующий день с рассветом половецкие полки, подобно лесу («аки борова»), стали наступать на русских! Небольшое русское войско увидело, что оно собрало против себя всю Половецкую землю. Но и тут отважный Игорь не поворотил полков. Он произнес краткую ободряющую речь и приказал конным спешиться, чтобы пробиваться сквозь половецкие полки всем вместе — и конной княжеской дружине, и пешему ополчению из крестьян. Трое суток день и ночь медленно пробивался Игорь к Донцу со своим войском. В бою он был ранен. Отрезанные от воды, воины были истомлены жаждой.
На рассвете вспомогательные полки из осевших на Руси кочевников — так называемые ковуи — дрогнули. Игорь снял шлем, чтобы быть узнанным, поскакал за ними, чтобы их остановить, но не смог их задержать и отдалился от своего войска. На обратном пути, на расстоянии полета стрелы от своего полка, он был пленен половцами. Схваченный, он видел, как жестоко бьется его брат Всеволод. Поражение Игоря Святославича имело трагические последствия для всей Русской земли. Никогда еще до этого русские князья не попадали в плен к половцам. Половцы приободрились и с новой энергией ринулись на русские княжества. «Отворились ворота на Русскую землю», — по выражению летописца…
В плену Игорь пользовался относительной свободой и почетом. За него, как за раненого, поручился хан Кончак.
Половец Лавр предложил Игорю бежать. Игорь сперва отказался пойти «неславным путем», но вскоре ему стало известно, что возвращающиеся с набега на русский город Переяславль половцы, обозленные неудачами, собираются перебить всех пленных. Игорь решил бежать.
Время для бегства было выбрано вечернее, при заходе солнца. Игорь послал к Лавру своего конюшего, веля перебраться на ту сторону реки с поводным конем. Половцы, стерегшие Игоря, напились кумыса, играли и веселились, думая, что князь спит. Игорь перебрался через реку, сел там на коня и незамеченным проехал через половецкий стан.
Одиннадцать дней пробирался Игорь до пограничного города Донца, убегая от погони. Приехав в родной Новгород-Северский, он вскоре пустился в объезд — в Чернигов и в Киев, ища помощи и поддержки, и всюду был встречен с радостью.
Так рассказывают о походе Игоря Святославича летописи. В «Слове» же нет систематического рассказа о походе Игоря. Поход Игоря против половцев и поражение его войска — это для автора повод для глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Эта мысль — единение русских против общих врагов — и является главной мыслью произведения. Горячий патриот, автор «Слова» видит причину неудачного похода Игоря не в слабости русских воинов, а в князьях, которые не объединены, действуют порознь и разоряют родную землю, забывают общерусские интересы.
Автор начинает свой рассказ воспоминанием о том, как тревожно было начало похода Игоря, какими зловещими знаками — затмением солнца, воем волков по оврагам, лаем лисиц — он сопровождался. Сама природа как бы хотела остановить Игоря, не пустить его дальше.
Поражение войск Игоря автор не описывает подробно. В этом не было и необходимости, поскольку поражение Игоря было еще свежо в памяти у всех.
Поражение Игоря и его ужасные последствия для всей Русской земли как бы заставляют автора вспомнить о том, что еще недавно киевский князь Святослав с соединенными силами русских князей победил этих самых половцев. Он переносится мысленно в Киев, в терем Святослава, которому снится зловещий и непонятный сон. Бояре объясняют Святославу, что сон этот «в руку»: Игорь Новгород-Северский потерпел страшное поражение.
И вот Святослав погрузился в горькие думы. Он произносит «золотое слово», в котором упрекает Игоря и его брата, буй тура Всеволода, за то, что они ослушались его, не уважили его седин, одни, без сговора с ним, самонадеянно пошли на половцев.
Речь Святослава постепенно переходит в обращение самого автора ко всем виднейшим русским князьям того времени. Автор видит их могущественными и славными.
Но вот он вспоминает юную жену Игоря — Ярославну. Он приводит слова ее полного тоски плача по мужу и по его погибшим воинам. Ярославна плачет на городской стене в Путивле. Она обращается к ветру, к Днепру, к солнцу, тоскует и умоляет их о возвращении мужа.
Как бы в ответ на мольбу Ярославны прыснуло море в полночь, закружились смерчи на море: Игорь бежит из плена. Описание бегства Игоря — одно из самых поэтичных мест в «Слове».
Заканчивается «Слово» радостно — возвращением Игоря в Русскую землю и пением ему славы при въезде в Киев. Несмотря на то, что «Слово» посвящено поражению Игоря, оно полно уверенности в могуществе русских, исполнено веры в славное будущее Русской земли. Призыв к единению проникнут в «Слове» самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине.
«Слово о полку Игореве» — произведение письменное, а не устное. Как бы ни были в нем сильны элементы устной речи и народной поэзии, «Слово» все же писалось, и писалось как литературное произведение. «Слово» не запись устно произнесенной речи или спетой исторической песни. «Слово» было с самого начала написано его автором, хотя он и «слышал» все то, что он писал, проверяя на слух ритм, звучание, знал и использовал народную поэзию.
«Слово о полку Игореве» стало главным явлением не только литературы древней, но и новой — XIX и XX веков. Поэты не только переводили «Слово», но и использовали его образы в своих произведениях.
Опера А.П.Бородина «Князь Игорь» стала одним из любимейших произведений оперного слушателя. Сюжеты «Слова» широко использовались в живописи. «Слово» переводили Жуковский, Майков, Мей, подготовительные материалы к переводу оставил Пушкин. Работы о «Слове» выходят в разных странах мира. Его поэтические достоинства приобрели ценителей во всех странах мира. Оно стало явлением мировой поэтической культуры.
Прыснуло море в полуночи, идут смерчи облаками. Игорю Бог кажет путь из земли Половецкой на землю Русскую, к отеческому золотому столу. Игорь спит и не спит — меряет мыслью поля от великого Дона до малого Донца. Половчанин Овлур свистнул ему за рекой. Князь Игорь поскакал горностаем к тростникам, белым гоголем на воду, побежал к Донцу, полетел соколом под облаками. А когда Игорь соколом летел, Овлур волком бежал.
Донец сказал Игорю: «Княже Игорь! Немало тебе величия, а Кончаку нелюбия, а Русской земле веселия!» Игорь отвечал: и тебе, Донец, немало величия: ты лелеял князя на волнах, стлал ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевал теплыми туманами под зелеными деревьями. Не то река Стугна: пожрала чужие корабли, затворила путь юноше князю Ростиславу, и плачется теперь его мать…
Вслед за Игорем бросились Гзак с Кончаком. Тогда вороны не каркали, галки замолкли, сороки не трещали — только змеи ползали и дятлы путь к реке казали. Гзак сказал Кончаку: «Если сокол летит к гнезду — расстреляем соколенка (сына Игоря Владимира) золочеными стрелами». Кончак отвечал: «Опутаем соколенка красною девицею». Гзак говорит: «Если опутаем соколенка красною девицею — не будет нам ни соколенка, ни девицы, начнут нас птицы бить в поле Половецком».
Солнце светится на небе — Игорь-князь в Русской земле. Девицы поют на Дунае — развеваются голоса до Киева. Игорь-князь едет по Боричеву взвозу к святой Богородице Пирогощей. Страны рады, грады веселы. Слава Игорю Святославичу, Бую-Туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Князьям слава и дружине! Аминь.
Образ князя ИгоряОбраз князя Игоря собирательный и символизирует всех князей Древней Руси. С одной стороны, автор видит в своем герое надежду и опору Руси, гордится его успехами. С другой стороны, он порицает их за междоусобные войны, эгоизм и непонимание важности действовать сообща. Печальный финал похода на половцев наглядно демонстрирует, к чему приводит вражда и стремление к личной славе. Нельзя сказать, что князя не волнует судьба родины, но узость мышления и личные амбиции толкают Игоря на самоубийственный шаг: Русичи великие поля червлеными щитами перегородили. Ища себе чести, а князю — славы. Ни уговоры мудрых людей, ни предупреждающие знамения не остановили Игоря: Солнце ему тьмою путь заступало; Ночь стонами грозы птиц пробудила: Свист звериный встал, Взбился див — Кличет на вершине дерева. Велит прислушаться…
Князь Игорь смел и честен, он прекрасно знает, на что идет. Но мудростью, которая так необходима князю и любому, кто несет ответственность за судьбы других людей, герой пока не обладает. Но автор сочувствует и симпатизирует князю Игорю, настоящему мужчине и храброму воину, понимающему, что идет на смерть: Скрепил ум силою своею И поострил сердце свое мужеством; Исполнившись ратного духа, Навел свои храбрые полки На землю Половецкую За землю Русскую. Игорь, отправившись за славой, принес земле русской великое горе и позор. После уничтожения войска русичей половцы беспрепятственно опустошили и разграбили Русскую землю. Народ заплатил непомерную цену за глупость и гордыню своих князей.
Цитаты, высказыванияТяжко голове без плеч, беда телу без головы.
О, стонать Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей!
Лучше ведь убитым быть, чем пленным быть.
Дружину твою, князь, крылья птиц приодели, а звери кровь полизали.
Борьба князей против поганых прекратилась, ибо сказал брат брату: “Это мое, и то мое же”. И стали князья про малое “это великое” говорить и сами на себя крамолу ковать.
Ни хитрому, ни умелому, ни птице умелой суда божьего не миновать.
Ни хитрому, ни умелому, ни птице умелой суда божьего не миновать.
Дружину твою, князь, крылья птиц приодели, а звери кровь полизали.
Тяжко ведь голове без плеч, горе и телу без головы.
Старый сокол, хоть и слаб он с виду, Высоко заставит птиц лететь,
Никому не даст гнезда в обиду.
Выпить шлемом воды из реки, напоить коней водой из реки было символом победы над страной, расположенной по этой реке.
Богато и разнообразно слуховое восприятие автора “Слова”. Струны у него “рокочут”. Голоса девиц на Дунае не просто доносятся до Киева, они “вьются”. Телеги у него не скрипят, а “крычат”, как лебеди. Кликом можно даже “перегородить” поля. Слава “звенит”, и в славу “звонят”.
Жена Всеволода – его “милая хоть”, “красная”.
Слава тем, кто на поле кровавом пал!
Слава всем, кто за Русскую землю встал!
Сам по себе Игорь Святославич не плох и не хорош: скорее даже хорош, чем плох, но его деяния дурны, и это потому, что над ним господствуют предрассудки феодального общества и заблуждения эпохи.
Нельзя было старого Владимира пригвоздить к горам киевским.
О, стонать Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей!
Борьба князей против поганых прекратилась, ибо сказал брат брату: “Это мое, и то мое же”. И стали князья про малое “это великое” говорить и сами на себя крамолу ковать.
Сокол ученый
Птиц высоко взбивает,
Не даст он в обиду гнезда своего.
Но горе! горе! Князья мне не в помощь!
Важным ничтожное звать и крамолу ковать друг на друга
Жены русские восплакались, приговаривая: “Уже нам своих милых любимых ни мыслию не смыслить, ни думаю не сдумать, ни глазами не повидать, а золота и серебра (и в руках своих) совсем не подержать”.
А мои-то куряне – опытные воины:
под трубами повиты,
под шлемами взлелеяны,
с конца копья вскормлены…
Прилелей же ко мне ты ладу мою,
Чтоб не слала к нему по утрам, по зарям, слёз я на море.
О ветер ты ветер!
К чему же так сильно ты веешь?
О Русская земля! Уж ты за горами.
Не к пиру торжества зовёт автор “Слова”, а к пиру-битве.
Лихачёв.
Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя
и поехал по чистому полю.
Солнце ему тьмою путь заграждало,
ночь стонами грозы птиц пробудила,
свист звериный поднялся,
встрепенулся Див, кличет на вершине дерева…
“Слово” было обращено к общественному мнению всего русского народа, ко всем лучшим русским людям.
ПРОБЛЕМА ПОДЛИННОСТИ «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»А.А.Зализняк
Одну из традиционных для последних двух веков дискуссионных проблем из области истории русской литературы и культуры составляет вопрос о происхождении «Слова о полку Игореве».
Противостоят друг другу две точки зрения — что это подлинное произведение, созданное в древнерусскую эпоху, и что это подделка конца XVIII века, созданная незадолго до первой публикации этого произведения в 1800 году. Разрешение этой дилеммы чрезвычайно затруднено тем, что рукописный сборник, в составе которого было «Слово о полку Игореве», по сохранившимся сведениям (впрочем, не совсем чётким), погиб при нашествии Наполеона в великом московском пожаре 1812 года. Тем самым анализ почерка, бумаги, чернил в данном случае невозможен.
Дискуссия между сторонниками и противниками подлинности «Слова» возникла уже вскоре после публикации памятника и не угасает до сих пор. К сожалению, в этой дискуссии немалую роль играли и играют не собственно научные аргументы, а страсти и пристрастия.
Литературоведческие и историко-культурные аргументы, выдвигавшиеся с обеих сторон в этой дискуссии, всё же не обеспечивают строгого и однозначного решения проблемы. Больше шансов здесь у лингвистики, поскольку она позволяет достичь более высокой степени строгости, чем в других гуманитарных дисциплинах.
Русские рукописи XI — XVI веков можно подразделить так:
1) созданные в XI — XIV веках и дошедшие до нас в записях той же эпохи; это чистый древнерусский язык во всех его аспектах (грамматика, фонетика, орфография);
2) созданные в XI — XIV веках, но дошедшие в списках XV — XVI веков; здесь сохраняется древнерусская грамматика (иногда с некоторыми ошибками), но писец уже произносит слова не по-древнему, а в соответствии с фонетикой своего времени и записывает по более поздней орфографии;
3) созданные в ХV — XVI веках; это уже более поздняя («старовеликорусская») не только фонетика и орфография, но и грамматика.
Лингвистический анализ «Слова о полку Игореве» даёт следующий результат: все основные характеристики (фонетические, орфографические, морфологические, синтаксические) здесь такие же, как в памятниках второй из этих трёх групп. А от первой и от третьей группы имеются чёткие отличия. «Слово» совпадает с памятниками второй группы по нескольким десяткам параметров, в том числе таких, где соответствующее грамматическое правило отличается высокой сложностью. Даже имеющиеся в тексте «Слова» ошибки — в точности такие же, какие характерны для писцов XV — XVI веков.
Никаких языковых элементов, которые принадлежали бы языку XVIII века и не могли бы в то же время принадлежать языку переписчиков XV — XVI веков, в тексте «Слова» нет.
Выясняется, кроме того, что в «Слове» есть такие отклонения от фонетических, орфографических и морфологических норм, которые в рукописях ХV — XVI веков встречаются только у писцов великорусского Северо-Запада и северной Белоруссии и возникают в силу особенностей соответствующих диалектов.
Вывод:
либо «Слово о полку Игореве» и есть древнее сочинение, дошедшее в списке XV — XVI веков, сделанном северо-западным писцом, — в тексте нет никаких элементов, которые исключали бы такую версию;
либо все эти языковые характеристики искусственно воспроизвел умелый фальсификатор (или имитатор) XVIII века.
Тем самым проблема сводится к тому, чтобы сделать обоснованный выбор между этими двумя возможностями.
В версии подлинности никаких дополнительных объяснений здесь не требуется.
В версии поддельности необходимо выяснить, каким образом фальсификатор мог достичь такого результата. Разумеется, он непременно должен был быть знаком с каким-то числом подлинных древних рукописей. Для воспроизведения древнего языка у него было в принципе два пути: интуитивная имитация языка каких-то прочитанных им рукописей или познание всех необходимых языковых характеристик и умение их применить к сочинению текста.
Вариант с непосредственной (интуитивной) имитацией.
Имитатор должен был создать сочинение, которое, во-первых, соответствовало бы всем общим древнерусским нормам, во-вторых, обладало бы индивидуальными языковыми особенностями некоторого образца — какой-то конкретной рукописи, представляющей собой список XV — XVI веков с древнего подлинника, сделанный северо-западным писцом.
Это примерно то же, как если бы сейчас русскому человеку, не владеющему украинским языком и не имеющему отношения к лингвистике, дали в подлиннике собрание сочинений, допустим, Коцюбинского и, если пожелает, то и другие книги по-украински и предложили сочинить на некую заданную тему украинский текст страниц на десять, причём с индивидуальными особенностями языка Коцюбинского. Каковы шансы на то, что его сочинение успешно прошло бы контроль со стороны лингвистов, то есть что они не отличили бы его язык от подлинного украинского и вдобавок признали бы его похожим на язык Коцюбинского? Весь накопленный ныне опыт наблюдений над тем, как люди осваивают иностранные языки, говорит за то, что шансы на успех здесь имел бы только гениальный имитатор.
Но даже и этой аналогии в данном случае недостаточно. Как показывает изучение, рукописи, совпадающей по всем своим языковым характеристикам со «Словом о полку Игореве», не существует. Любая реальная рукопись XV — XVI веков в каких-то характеристиках с ним расходится. Это значит, что имитатор не мог ориентироваться во всём на один образец. Он должен был в одних фонетических и грамматических пунктах «настраивать себя» на один образец, в других — на другой, в третьих — на третий.
Никаких примеров интуитивной имитации такой неимоверной степени сложности история не знает. Гений имитации, возможно, сумел бы сделать и это (поскольку за гением при желании можно предполагать практически безграничные способности). Но человек, не являющийся гением, этого сделать безусловно не мог.
Вариант с научным овладением всеми теми закономерностями строения текста, которые реально соблюдены в «Слове о полку Игореве».
В этом случае фальсификатор должен был быть первоклассным лингвистом, который поставил себе сознательную цель создать у своих будущих критиков впечатление, что перед ними древнее сочинение, переписанное на Северо-Западе в XV — XVI веках. Для этого он должен быть воспроизвести в своем тексте: 1) древнейшие грамматические черты; 2) особенности их передачи и частичного искажения писцами XV — XVI веков; 3) северо-западные диалектные черты. И следует отметить, что он заботился исключительно о мнении далёких потомков, ибо несомненно понимал, что в современном ему обществе никто не имел никакого понятия о всех этих материях и никак не мог оценить его виртуозности.
Необходимо, однако, ясно представлять себе общую ситуацию в конце XVIII века. Исторической лингвистики, т.е. науки об изменении языков во времени, ещё не существует, до её первых шагов ещё остаются десятилетия. Никаких каталогов рукописей ещё нет. Даже просто установить, относится ли конкретная рукопись к древнейшим векам, или к XV веку, или к XVII веку, можно только в качестве особого научного достижения — поскольку подавляющее большинство русских рукописей не датировано, т.е. не имеет даты в тексте, а палеография, позволяющая датировать рукописи по форме букв, ещё находится в совершенно зачаточном состоянии. Никаких грамматик древнерусского языка ещё нет. Никаких описаний фонетики и орфографии древних рукописей ещё нет.
Все эти знания были накоплены исторической лингвистикой лишь на протяжении последующих двух веков, трудами сотен филологов, включая десятки высокоталантливых. На этом пути был сделан ряд выдающихся открытий, без которых наши нынешние знания об истории русского языка были бы невозможны. Два примера: в 1890-е годы Александр Иванович Соболевский открыл, что в XV — XVI вв. в русских рукописях использовалась особая орфография южнославянского происхождения, которой не было ни до, ни после этого периода. Тогда же Якоб Вакернагель открыл закон, которому в древних индоевропейских языках подчинялось расположение во фразе энклитик — безударных служебных слов. И так далее, в десятках пунктов.
И вот всех этих знаний наш фальсификатор должен был достичь сам — начиная от открытия самого фундаментального принципа изменяемости языка во времени и кончая сотнями конкретных деталей из фонетики, орфографии и грамматики рукописей разных веков и разных уголков Руси. Среди прочего он должен был сделать — на век раньше Соболевского и Вакернагеля — открытия обоих этих учёных, поскольку в сочинённом им «Слове о полку Игореве» представлена южнославянская орфография, а энклитики размещены в точном соответствии с законом, который носит ныне имя Вакернагеля. Не зная всех этих больших и малых правил, он неизбежно допустил бы в своём сочинении целый ряд ошибок; между тем в «Слове о полку Игореве» таких ошибок нет.
Лингвист, равный по потенциалу совокупности десятков и сотен своих более поздних коллег, — несомненно, безмерный гений. И столь же уникально и его поведение: будучи великим учёным, он не оставил потомкам ни слова обо всех своих открытиях, вместо этого пожелав для себя полной вечной безвестности.
Таков итог анализа языка «Слова о полку Игореве». Подделка не является абсолютно невозможной, но её можно допустить только в том предположении, что её осуществил некий гений, причём пожелавший полностью скрыть от человечества свою гениальность.
Источник – Википедия, historia.ru, litem.ru, gramotey.com
Организаторам и участникам историко-литературной международной встречи,
посвященной «Слову о полку Игореве». 29.06.2010
Дорогие братья и сестры!
Сердечно приветствую всех участников историко-литературной международной встречи, посвященной выдающемуся произведению средневековой русской словесности – «Слову о полку Игореве».
Богатый образный ряд, насыщенная поэтическая символика, удивительный синтаксис и словоупотребление, острые суждения повествователя об укладе древнерусской жизни, свойственные этому уникальному эпосу, вот уже более двух столетий привлекают внимание самых ярких наших филологов и историков, переводчиков, поэтов, философов. Поэма неизвестного древнего сказителя вдохновляла А.С. Пушкина и А.Н. Островского, А.П. Бородина и В.М. Васнецова, В.В. Набокова и Д.С. Лихачева. Тот факт, что сегодня «Слово…» вновь собрало вместе ученых, историков, литературоведов и общественных деятелей разных стран, свидетельствует о непреходящем значении и удивительной силе древнерусского слова.
Думается, что неизменная способность старинной поэмы привлекать всё новых читателей и исследователей проистекает не только из поэтических её достоинств, но и из того правдолюбивого пафоса, с которым повествователь обращается к своим современникам и потомкам. Что же воспевает и что осуждает древнерусский сказитель?
Прежде всего, обращает внимание склонность автора к непредвзятости рассказа: в самом начале своей повести он нарочито отказывается от традиционного пышного, но зачастую ложного красноречия, с которым прежние певцы восхваляли княжеские подвиги. Он предпочитает рассказывать «по былям», то есть по правде. С болью и горечью описываются опрометчивые поступки князя Игоря, продиктованные не только братской любовью, но и стремлением лично прославиться и возвыситься. Древнерусский поэт осуждает стремление к превозношению, он также порицает родственные раздоры и восхваляет братскую взаимопомощь, воспевает супружескую верность и любовь, призывает объединять усилия князей и славянских племен для защиты родины от вражеских набегов.
Эти исконные наши ценности: правда, любовь, взаимовыручка, смелость, отвага, верность – и запечатлены в редком по своей красоте и мелодичности тексте древнерусского эпоса. Так «Слово о полку Игореве» отражает нравственные принципы и норму общественного поведения конца XII века – того времени, когда на пространстве Древней Руси вершилась история трех будущих братских народов: белорусского, украинского, русского. В Новгороде-Северском, Полоцке, Галиче, Киеве, Путивле – и в других городах, упомянутых в строфах этой древней поэмы, в описываемую эпоху еще говорили на разных диалектах одного восточнославянского наречия.
Так, связанные общими языковыми и культурными корнями, едиными ценностями и историей, мы призваны и сегодня следовать заветам древнего сказителя: сохранять единомыслие, защищать родную землю, беречь братские узы, искать правды.
Искренне желаю плодотворной работы всем участникам нынешней встречи, вновь обращающей взоры наших современников к высоким идеалам древнерусской культуры и литературы. Божие благословение да пребудет со всеми вами.
Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси
Над широким берегом Дуна?я,
Над великой Га?лицкой землёй
Плачет, из Пути?вля долетая,
Голос Яросла?вны молодой:
«Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опу?шкой
Наклонясь, в Кая?ле омочу.
Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь,
И утру? кровавые я раны,
Над могучим телом наклонясь».
Далеко? в Путивле, на забрале,
Лишь заря займётся поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру?:
«Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки?,
Стрелы полове?цкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки??
Чем тебе не любо на просторе
Высоко? под облаком летать,
Корабли лелеять в синем море,
За кормою во?лны колыхать?
Ты же, стре?лы вражеские сея,
Только смертью веешь с высоты.
Ах, зачем, зачем моё веселье
В ковылях навек развеял ты?»
На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:
«Днепр мой славный! Каменные го?ры
В землях половецких ты проби?л,
Святослава в дальние просторы
До полков Кобя?ковых носил.
Возлелей же князя, господи?не,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла слёзы я отныне,
Чтобы жив вернулся он ко мне!»
Далеко? в Путивле, на забрале,
Лишь заря займётся поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
«Солнце трижды светлое! С тобою
Каждому приветно и тепло.
Что ж ты войско князя удалое
Жаркими лучами обожгло?
И зачем в пустыне ты безводной
Под ударом грозных половча?н
Жаждою стянуло лук походный,
Горем переполнило колчан?»
И взыграло море. Сквозь туман
Вихрь промчался к северу родному —
Сам Господь из половецких стран
Князю путь указывает к дому.
То не кукушка в роще тёмной
Кукует рано на заре –
В Путивле плачет Ярославна,
Одна, на городской стене:
“Я покину бор сосновый,
Вдоль Дуная полечу,
И в Каяль-реке бобровый
Я рукав мой обмочу;
Я домчусь к родному стану,
Где кипел кровавый бой,
Князю я обмою рану
На груди его младой”.
В Путивле плачет Ярославна,
Зарей, на городской стене:
“Ветер, ветер, о могучий,
Буйный ветер! что шумишь?
Что ты в небе черны тучи
И вздымаешь и клубишь?
Что ты лёгкими крылами
Возмутил поток реки,
Вея ханскими стрелами
На родимые полки? ”
В Путивле плачет Ярославна
Зарей, на городской стене:
“В облаках ли тесно веять
С гор крутых чужой земли,
Если хочешь ты лелеять
В синем море корабли?
Что же страхом ты усеял
Нашу долю? для чего
По ковыль-траве развеял
Радость сердца моего? ”
В Путивле плачет Ярославна,
Зарей, на городской стене:
“Днепр мой славный! ты волнами
Силы половцев пробил;
Святослав с богатырями
По тебе свой бег стремил, –
Не волнуй же, Днепр широкий,
Быстрый ток студёных вод,
Ими князь мой черноокий
В Русь святую поплывёт”.
В Путивле плачет Яролславна,
Зарей, на городской стене:
“О река! отдай мне друга –
На волнах его лелей,
Чтобы грустная подруга обняла его скорей;
Чтоб я боле не видала
Вещих ужасов во сне,
Чтоб я слёз к нему не слала
Синим морем на заре”.
В Путивле плачет Ярославна,
Зарей, на городской стене:
“Солнце, солнце, ты сияешь
Всем прекрасно и светло!
В знойном поле что сжигаешь
Войско друга моего?
Жажда луки с тетивами
Иссушила в их руках,
И печаль колчан с стрелами
Заложила на плечах”.
И тихо в терем Ярославна
Уходит с городской стены.
Вообще их несколько вариантов – это один из них
А это перевод Жуковского
Голос Ярославнин слышится, на заре одинокой чечеткою кличет:
«Полечу, — говорит, — чечеткою по Дунаю,
Омочу бобровый рукав в Каяле-реке,
Оботру князю кровавые раны на отвердевшем теле его» .
Ярославна поутру плачет в Путивле на стене, приговаривая:
«О ветер ты, ветер!
К чему же так сильно веешь?
Начто же наносишь ты стрелы ханские
Своими легковейными крыльями
На воинов лады моей?
Мало ль подоблачных гор твоему веянью?
Мало ль кораблей на синем море твоему лелеянью?
Начто ж, как ковыль-траву, ты развеял мое веселие? »
Ярославна поутру плачет в Путивле на стене, припеваючи:
«О ты, Днепр, ты, Днепр, ты, слава-река!
Ты пробил горы каменные
Сквозь землю Половецкую;
Ты, лелея, нес суда Святославовы к рати Кобяковой:
Прилелей же ко мне ты ладу мою,
Чтоб не слала к нему по утрам, по зорям слез я на море! »
Ярославна поутру плачет в Путивле на стене городской, припеваючи:
«Ты, светлое, ты, пресветлое солнышко!
Ты для всех тепло, ты для всех красно!
Что ж так простерло ты свой горячий луч на воинов лады моей,
Что в безводной степи луки им сжало жаждой
И заточило им тулы печалию?
НУ ВОТ ПЕРЕВОД ЗАБОЛОЦКОГО
Над широким берегом Дуная,
Над великой Галицкой землей
Плачет, из Путивля долетая.
Голос Ярославны молодой;
“Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю-речке полечу
И рукав с бобровою опушкой,
Наклонясь, в Каяле омочу.
Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь,
И утру кровавые я раны,
Над могучим телом наклонясь”.
Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру:
“Что ты, Ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки,
Стрелы половецкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки?
Чем тебе не любо на просторе
Высоко под облаком летать,
Корабли лелеять в синем море,
За кормою волны колыхать?
Ты же, стрелы вражеские сея,
Только смертью веешь с высоты.
Ах, зачем, зачем мое веселье
В ковылях навек развеял ты? ”
На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:
“Днепр мой славн
Путивль – городок (17 тыс. жителей) на севере Сумской области, плачем Ярославны раз и навсегда повязанный с показанным в прошлых частях Новгородом-Северским. Но интересен Путивль не только этим: здесь живёт небольшой народ горюнов, один из осколков древних северян, а до революции Путивльский уезд входил в Курскую губернию. Из всего, что отделилось от России в 1991-м, Путивль пробыл в её составе дольше всего – без малого полтысячи лет, сохранив старейшие за пределами России “постмонгольские” памятники русской (в узком смысле – великоросской) архитектуры. Ныне это маленький городок с атмосферой глухомани и неповторимым колоритом, не похожим ни на Украину, ни на российское Черноземье.
Ещё в окрестностях Путивля взгляд начинает выхватывать русскоязычные надписи, вывески и даже название автобусных маршрутов – хотя российская граница рядом, но например соседний Глухов украиноязычен почти тотально, а здесь действительно своеобразное пятно. В прошлых частях я уже не раз писал о северянах – славянском племени на левых притоках Днепра и Оке, столь крупном и сильном, что фактически оно уже в Средние века сложилось в полноценный народ. Я уже цитировал гипотезы происхождения их названия, из которых лично мне самой логичной кажется та, что и “север”, и “северяне” происходят от праславянского “сеу”, что значит “левый”, будь то левая сторона при взгляде на восход или народ с днепровского левобережья. На практике же выходило, что северяне в Древней Руси были скорее схидняками, пионерами востока, заселявшими степь от Десны до Оки. Позже им на смену в летописях и хрониках пришли севрюки – воинственный вольный народ, подобный казакам, с той лишь разницей, что казаки бежали в степь “на волю вольную” от сохи да от города, в то время как к севрюкам степь пожаловала сама – с упадком Киевской Руси и линий обороны по её перифериям, они оказались брошены на произвол чужой земли, как жители Крайнего Севера в 1990-х. Историки писали о севрюках как о народе хищников, привыкших к бесконечной хитрой войне с превосходящей силой. Севрюкские земли и вассальные татарские орды в 14-15 веках были восточным пограничьем Великого княжества Литовского, но с 16 века сюда стала возвращаться уже не Киевская Русь, а московская Россия, и отряды служилых людей одну за другой восстанавливали когда-то сметённые монголами крепости до самого Дона. Последний раз севрюки заявили о себе в Великую Смуту, поддержав сначала Лжедмитрия, а затем поднявшего восстание Ивана Болотникова. В 17 веке севрюковская элита влилась частью в русское служилое дворянство, частью – в старшину украинских казаков. Смешиваясь с переселенцами из скудных нечернозёмных уездов, севрюки стали основной южнорусского субэтноса, но об их тревожном прошлом напоминают те грубость и подозрительность, коими запомнился мне народ старых чернозёмных областей. Но особенность Черноземья – обилие небольших русских субэтносов, охватывающих максимум пару районов, а то и просто несколько селений: от сохранивших обособленность великоросских переселенцев происходят цуканы и однодворцы, а от литвинских переселенцев и севрюков – саяны и горюны. И вот “столицей”-то последних и оказался Путивль.
1а.
Сам Путивль известен с 1146 года (опять же типично великоросская дата – “на год старше Москвы”) в связи с междоусобицей черниговских и северских князей, но существует определённо гораздо дольше, официально датой его основания считается почему-то 989 год, и стоял он по те временам на переднем крае Руси перед степью. Потому и ждала здесь Игоря верная Ярославна, что это были “ворота”, порт на берегу сухого океана Великой Степи, и год спустя после Игорева похода (1186) город выдержал набег пришедших за добавкой половцев. Таковым оставался удел Путивля и в последующие века – крепость на границе, помнившая много сражений, но почти никаких судьбоносных событий. В 1362 году небольшое Путивльское княжество вошло в состав Великого княжества Литовского, а в 1500 году, вместе с Новгородом-Северским, местный удельный князь перешёл на сторону Москвы, вскоре установившей здесь своё прямое управление. Но свою роковую роль Путивль сыграл в Великую Смуту: в 1604 году, когда польская авантюра Лжедмитрия разбилась было о Новгород-Северский и чуть не закончилась, не начашвись, на сторону самозванца внезапно перешёл Путивль, под защитой которого самозванец успел обрести некую легитимность и влиятельных сторонников да продержаться до смерти Бориса Годунова, к моменту которой “царевичу Дмитрию” подчинялось уже практически всё Черноземье. Но в отличие от того же Новгорода-Северского, по итогам Смуты Путивль остался в составе России, и уже в 1633 году отбил осаду польского войска, пришедшего сюда в отметску за русский поход на Смоленск. Однако дальше Путивль век от века, как стареющий вояка, терял влияние, с присоединением Малороссии и учреждением Слобожанщины оказавшись в глубоком тылу. С 1727 года он стал уездным городом большой Белгородской губернии, с 1779 – несколько меньшей Курской, вклиниваясь узкой закорючкой меж Черниговской и Полтавской губерний. Население уезда, как и сейчас, было русско-украинским примерно поровну. В 1924 году выступ решили срезать, передав Путивль УССР, вместе с которой он и утёк в 1991 году. Все остальные земли, ставшие тогда независимыми от Москвы, были под её (или Петербурга) властью меньше хотя бы на полтора века.
2.
Нынешний Путивль – очень зелёный и очень тихий городок, так что цифра в 17 тысяч жителей в нём кажется завышенной. Но и здесь, как и в уезде, бросается в глаза обилие русскоязычных надписей, да и речь тут слышна почти исключительно русская, но как с традиционно украинским, та и с горюновским говором, сходу узнаваемым по “когоканью” – твёрдой “г” перед гласными в середине слова. Отличается тут и внешность: по сравнению с кругловатыми украинцами здесь много людей узколицых и долговязых.
3.
Но домики попадаются и в духе “украинского модерна”, совсем не характерного для великоросских губерний:
3а.
А кое-где встречаются такие вот ворота, напоминвшие мне и вовсе Молдавию:
4.
Старых домиков здесь, впрочем, мало – центр заметно прорежен войной и выглядит в основном как-то так:
5.
Главная улица, на которой сняты прошлые кадры – Курская, и это название тоже напоминает о прошлом. На ней, на самом деле почти в геометрическом центре городских достопримечательностей, стоит и автовокзал, от которого налево рынок, вверх по Вознесенской улице – Духов монастырь, а направо я искал дорогу к Молчанскому монастырю. Настоящий исторический центр Путивля – это три холма, три зелёных мыса над тихой речкой Сейм (выше по которой стоит Курск). На самом западном из этих мысов стоит Молчанский монастырь, отличный вид которого на фоне заречных далей открывается из переулков:
6.
Прошлый кадр был снят где-то около улицы Горького, второй от автовокзала, если идти по Курской направо. Правильный поворот – следующая улица Глуховская:
7.
Разминувшись с повозкой, я вышел к воротам обители:
8.
Молченский монастырь зародился ещё под Литвой в 1405 году, но не в самом Путивле, а в селе Новая Слобода, где в гиблом Молченском болоте явилась чудотворная икона. В 1592 году, уже под Россией, та обитель была сожжена татарами, и монахи перебрались в Путивль, где в 1602-04 годах отстроили каменный монастырь, вошедший систему здешних укреплений. В новостройке вскоре поселился “чудом выживший царевич Дмитрий”, и то ли по его приказу, то ли не вынеся постоянно навещавших царевича латынян, монахи ушли на старое место. Городской монастырь вновь возродился лишь в 1653 году, и с этого момента параллельно существовали Большая Молчанская пустынь в Путивле и Малая Молчанская в Новой Слободе; к концу 17 века последнюю стали называть Сафроновским монастырём, она сохранилась до наших дней и тоже по-своему интересна. Молчанский монастырь же продолжал служить крепостью, окончательно упраздённой лишь к концу 18 века и пошедшей на стройматериал для монастырских зданий.
9.
После упразденения крепости и был построен обширный Западный двор с корпусами паломничьих гостиниц, садом да колодцем. По общему марафету несложно догадаться, что обитель женская, причём такой она стала даже не сразу после возрождения в 1991-м. У входа манила вывеска “Монастырской пекарни”, рано утром закрытой – монахини явно привычно к приёму туристов или больших групп паломников.
10.
Это кажется самый ухоженный монастырь, что я видел:
11.
12.
Как я понимаю, гостиничные корпуса на внешнем дворе конца 19 века, а всё остальное – новоделы:
13.
А изначальный двор монастыря, бывший замок Лжедмитрия – дальше.
14.
Шатровая колокольня перестроена в 1700 году из проезжей башни (1602-04), но более всего запоминающиеся на ней изразцы и мозаики – явно новые:
15.
Из башни перестроена и трапезная, причём верхняя её часть – так же новодел:
16.
За трапезной – печальные руины собора Рождества Иоанна Предтечи (1866-69), в подвале которого вроде бы сохранились средневековые казематы:
17.
Вот так он выглядел до революции:
17а.
Напротив них – Настоятельский корпус (в основе 1720-х), а в центре – собор Рождества Богородицы с храмом-приделом Зосимы и Савватия Соловецких, действовавшим в советское время. Посвящение придела уже выдаёт бывшую Великороссию – где Украина, а где Соловки? Да и по архитектуре это отличный образец русского барокко – подобных храмов-башен “восьмериком на четверике” немало по всей России от столиц до Сибири. Облик собора формировался с 1580-х годов по 1770-е годы, основной объём освящён в 1636 году, а кое-что из построенного (сгоревшая в 1921 году библиотека) до наших дней не сохранилось.
18.
Но самая интересная часть храма – вот, с его обратной стороны. Здесь хорошо просматривается старинная укреплённая палата – в ней и располагалась в 1604-05 годах резиденция того таинственного самозванца, вошедшего в историю как Лжедмитрий I или, по основной, но не единственной версии – Гришка Отрепьев. В этих стенах кипели свои страсти: приходили делегации, католики и православные ели за одним столом, стража арестовывала подосланных отравителей то в шубе, то в рясе, уходили с проклятиями и угрозами польские рыцари, “чудом выжившего” ласково обнадёживали стоявшие за его спиной иезуиты “в штатском” и гонцы с письмами от Ежи Мнишека, приехавшего в Сейм добиваться поддержки своему проекту, и вот уже приходили да присягали на верность бояре окрестных городов да казаки с Днепра и Дона. “Царевич Дмитрий” обещал открыть в Москве университет, позвать немчин да англичан строить дороги и мануфактуры, да помирить католиков с православными, в чём несложно заподозрить намёк на греко-католичество. Ну а потом умер сам Борис Годунов, и к концу 1605 года царь Дмитрий уже сидел на московском престоле. В здании Рождественского собора сохранилась даже комната, где были покои самозванца – но то ли я её не нашёл, то ли к ней в принципе нет открытого прохода.
19.
Мы со школы знали о Великой Смуте, но ничего не знали об украинской Руине и польском Потопе. Украинцы и поляки, уверен, не очень-то знают, что было в 1605-18 году у нас. Смутное время, наряду с нашествием монголов и потрясениями ХХ века, было самым чёрным периодом истории России, и большинства стран после таких испытаний уже не в силах подняться, как Польша и Литва после Потопа, лишь ненадолго собравшие волю в кулак при Собесском. Смута могла породить и совершенно иное государство, которое я бы назвал Речью Посполитой Многих Народов. Ну а я видел немало мест событий той драмы: Угличский кремль, где погиб настоящий царевич Дмитрий; галицкий Самбор, где Ежи Мнишек и беглый расстрига задумали авантюру с “чудом выжившим Дмитрием”, Путивль как его оплот и Астраханский кремль, где скрывалась Марина Мнишек, вскоре бежавшая дальше в степь и схваченная там яицкими казаками.
20.
Точно не знаю, что за заброшенное здание на кадре выше за собором, а рядом с ним сухой колодец для возврата в землю святой воды. Вот так выглядит Путивльская икона (Молченская находится ныне в Софрониевом монастыре), спасённая местными верующими в советское время и вернувшаяся в монастырь в 1995 году.
20а.
…На следующий холм Городок я попытался пройти напрямик, по каким-то сырым тропам через овраги, и наконец наверх вынурнул близ базара, у сохранившихся торговых рядов:
21.
Напротив местного “пенька Ильича”:
21а.
На другой стороне площади – магазин “Ярославна”, она здесь всяко популярнее Лжедмитрия:
22.
В Путивль я попал в базарный день, поэтому окрестности торжища были буквально уставлены всевозожными драндулетами:
23.
И повозками – такого их количества в центре города я не видел ещё ни в Западной Украине, ни в Молдавии, ни в Киргизии:
24.
25.
По весне обильно продавали живых кур да кроликов:
26.
А водонапорка стоит на месте одной из башен “центральной” Путивльской крепости, занимавшей мыс Городок:
27.
Не очень понимаю, как мог исчезнуть без следа простоявший до начала 18 века каменный кремль, вполне может быть, что каменным был только монастырь, а здешние укрепления по старинке оставались деревянным. Последним отголоском крепости была тюрьма (1864), сгоревшая в 1924 году:
27а.
Но древнерусский город стоял именно здесь, накануне нашествия монголов обзавёлся даже каменным Спасо-Преображенским собором. Теперь на Городке парк, и в его центре – современный монумент на братской могиле жертв нашествия монголов:
28.
А на краю Городка, где когда-то был вал, век за веком плачет Ярославна:
29.
Явно не слишком старый памятник ей изящен и женственен, а поза видимо намекает на ту трактовку “Слова о полку Игореве”, по которой автор его был потайной язычник и в плаче Ярославны зашифровал молитву своим богам. Ну а строки “над широким берегом Дуная, над великой Галицкой землёй” напоминают, что Ефросинья Ярославна (её настоящее имя неизвестно, это лишь основная версия) была дочерью князя Ярослава Осмомысла из Галича.
30.
Вид с Городка на Молченский монастырь – на заглавном кадре, а вот так с холма выглядит город:
31.
И это очень жаль, так как разрушение храмов в Путивле носило не то что великоросские, а уральско-сибирские масштабы. Вот просто список его погибших церквей на “Соборах.Ру”. Примерно на месте тех самых труб когда-то высился городской Благовещенский собор (1825-26) в стиле классицизма:
32.
Таким когда-то был здешний торг – левее Курской улицы Воскресенская церковь (1758-62), правее часовня Александра Невского (1898), вдали колокольня Благовещенского собора:
33.
Вернувшись к базару, я пошёл по Курской дальше на запад, к третьему мысу. По дороге какие-то административные здания и школа с попавшей ныне под запрет цитатой:
34.
Огрызок ещё одного храма – видимо, Покровской церкви (1772):
35.
При жизни она выглядела так и отличалась необычайно мощной колокольней:
35а.
Ниже по склону стояла Пятницкая церковь (1776), проданная в 1899 году в одно из окрестных сёл и погибшая уже там в ХХ веке:
35б.
А на самой Никольской горке монумент в честь третьего исторического героя Путивля – Сидора Ковпака по прозвищу Дед, и всех, кто воевал вместе с ним. Хотя с партизанами больше ассоциируется Беларусь, а тем, что селяне сдавали партизан немцам, на Украине теперь иные гордятся, всё же и среди украинцев немало людей ушло в леса.
36.
К началу войны Сидор Ковпак, крестьянский сын с Полтавщины, прежде отслуживший срочную в Саратове и отличивший в Первой Мировой и Гражданской войнах, был в Путивле предсадателем горсовета. Тут-то видимо и пригодились старые навыки, новый опыт организации да общая лихость: Ковпак не просто ушёл в партизаны, а создал вокруг Путивля одно из самых больших, хорошо организованных и боеспособных партизанских соединений. На один день партизаны даже выбивали немцев из города, и хотя установить над Путивлем сколько-нибудь продолжительный контроль, как было например, в Дятькове, партизаны так и не смогли, в историю войны “ковпаковцы” вошли уникальными рейдами по тылам, в основном Полесью и Карпатам, пройдя в тылу врага суммарно 10 000 километров и разгромив десятки гарнизонов. Помню, как я удивился несколько лет назад, набредя на памятник партизанам Ковпака в галицкой Яремче – самым сложным был Карпатский рейд в июне-октябре 1943 года к так и не достигнутым нефтяным полям. Но самое, пожалуй, удивительное то, что Дед Ковпак не пал смертью храбрых и не сгнил в плену, а умер в 1967 году своей постели. Памятник на Никольской горке поставлен в 1971-м, а в окрестностях Путивля есть ещё Спадщанский лес, в котором всё это начиналось:
37.
У подножья тихо течёт зеркальный Сейм – приток Десны:
38.
Когда-то здесь стояла Никольская церковь 1860-х годов:
38а.
А в нескольких кварталах выше Курской улицы сохранился последний приходской храм Путивля – церковь Николы Казацкого (1735-37):
39.
Построенная в каком-то очень странном местном стиле – подобной архитектуры я не видел ни на Украине, ни в Черноземье:
40.
Ещё выше – компактный Духов монастырь (действовал в 1595-1770-м годах), дорогу к которому впрочем спрашивать не стоит – сейчас это Спасо-Преображенский собор. От обители (где кстати несколько месяцев провела в ссылке царевна Софья) осталась надвратная Крестовоздвиженская церковь (1693):
41.
И если палаты монастырей в Новгороде-Северском и Чернигове (Елецкий) я называл старейшими образцами русской архитектуры за пределами России вообще, то это – старейший за пределами России её образец в первоначальном облике. Очень, откровенно говоря, провинциальный и с окрестными шедеврами украинского барокко явно не сопоставимый.
42.
Дверь собора была открыта, но я умудрился забыть туда зайти, хотя самое в нём интересное именно убранство с иконостасом из Италии и люстрой из Нюрнберга, подарённым монастырю Петром I в 1692 году, видимо чтобы лучше следили за Софьей. Фотография интерьера есть, например, здесь.
43.
Рядом с монастырём – внушительное здание Ремесленного училища Маклакова (1886), ныне занятое колледжем:
44.
Уже не помню, где и чей коридор. Интересных зданий в Путивле на самом деле не так уж и мало, но они рассеяны среди частного сектора да хрущоб. Определённо стоило зайти в краеведческий музей, где выставлено, например, кресло Лжедмитрия, но я и самого музея-то не нашёл.
44а.
Серпасто-молоткастый ДК на ведущей прямиком к автовокзалу Вознесенской улице:
45.
Кажется ресторан – хоть и новодел, но потрясающе красивый. А может и не новодел, а годы так 1970-е – что-то сродни роскошным советским чайханам Таджикистана:
46.
Как подскзаали в комментариях – всё же новодел, причём очень недавний:
47.
На автовокзале толпу ждвших сельские ПАЗики пассажиров развлекала кем-то раскрашенная собака. Путивль и округа – кажется, единственное место постсоветских стран, где в деревне русская речь слышна чаще, чем в городе.
48.
И думаю, вы уже заметили, сколько тут получилось отсылок в Галицию: Лжедмитрий пожаловал сюда из Самбора, Ярославна – из Галича, а Ковпак ходил по немецким тыла в Карпатах… Теперь покинем этот странный край, Север на Юге, да отправимся в Сумы, которые я бы называл уже Западом на Востоке. О Сумах – в следующих 3 частях.
УКРАИНА и ДОНБАСС-2016
Разорванная карта. Обзор и оглавление.
Две стороны одной войны – см. оглавление.
ДНР и ЛНР – см. оглавление.
Винница, Запорожье, Днепр – см. оглавление.
Киевская Русь – см. оглавление.
Малоросское кольцо – посты будут.
Чернигов. Детинец.
Чернигов. Окольный град, Третьяк и Предградье.
Чернигов. Болдины горы.
Чернигов. Разное.
Новгород-Северский. Город.
Новгород-Северский. Монастырь.
Путивль. Земля горюнов.
Сумы. Центр.
Сумы. Севернее центра.
Сумы. Южнее центра.
Ромны. Альтернативная геометрия.
Тростянец. Последний замок Украины.
Ахтырка.
Полтава. Центр.
Полтава. Восточнее центра.
Полтава. Западнее центра.
Полтава. По следам Полтавской битвы.
Кременчуг. Медианный город.
Чигирин и Субботов. Колыбель незалежности.
Кировоград (ныне Кропивницкий). Центр.
Кировоград (ныне Кропивницкий). Разное.
Прощание с Украиной.
Киев до и после Майдана – посты будут.
«Слово о полку Игореве» — историческая поэма, написанная неизвестным автором. Полезна для прочтения с целью изучения истории, поэтому ниже Вы найдете краткое содержание данного произведения.
Вступление
Автор начинает повествование, сообщая о полном соответствии рассказываемого им историческим реалиям.
Часть 1
Князь Игорь вместе со своими дружинниками ждет брата Всеволода: они собираются вместе пойти в поход на половцев. Когда настал день отправляться, князь Игорь посмотрел на солнце: светило было закрыто тенью. Однако, несмотря на это недоброе предзнаменование, Игорь не стал откладывать или отменять поход. После краткой речи князя войско выдвинулось в дорогу в сторону половецких земель, и на протяжении всего пути его сопровождают дурные знамения: вой волков, тревожные крики птиц, ночная гроза.
Бой с половцами дружина Игоря начала на рассвете, после ночлега в степи; она одержала победу и забрала богатую добычу, также захватив в плен девушек-половчанок. Тем временем половецкие ханы Гзак и Кончак направили свои войска – самые крупные силы половцев — вслед русичам; но дружина Игоря была готова к еще одной схватке. Тут случается еще одно недоброе предзнаменование – рассвет окрашен в кроваво-красный цвет.
Автор несколько отступает от основного повествования, расстраиваясь, что воины рано забыли о грозных походах Олега, предка Игоря; Олег вел крупные междоусобные войны в борьбе за власть. Автор говорит, что в то время Русь видела множество сражений, однако не было среди них подобного этому.
Сражение дружины Игоря с половцами у реки Каялы было страшным и жестоким; на третий день половцы победили. Князь Игорь и его брат Всеволод, который сражался отважнее всех, попали в плен. Словно сочувствуя русичам, деревья низко склонили свои ветви; вся степь наполнилась печалью.
Трудные времена настали на Русской земле. Бессчетное число воинов погибли на поле битвы; прекратили князья давать отпор врагам, вместо этого воюя друг с другом. Отовсюду стали идти враги на Русь, пользуясь междоусобицей.
Дорога на Русскую землю была открыта для бед и горестей Игорем и Всеволодом. Не так давно их отец Святослав разгромил половцев, взял в плен хана Кобяка; а теперь снова половцы, ничего не боясь, наступают на Русь и побеждают.
Часть 2
Великий князь Святослав в Киеве увидел тревожный сон, объяснить значение которого он не смог. Во сне его, лежащего на тисовой кровати, одевали в черное покрывало; черпали синее вено, смешанное с горем, и пустыми колчанами крупные жемчужины на грудь сыпали. Святослав поведал боярам о своем сне, и они истолковали его так: Игорь и Всеволод проиграли битву с половцами.
С горькой печалью обратился Святослав к младшим князьям, упрекая их в том, что в неподходящее время начали делить между собой земли и решили найти славу только для себя, забыв о Родине. Сам он «никому не даст гнезда в обиду», но не оказывают ему помощь князья, занятые борьбой за власть. После поражения Игоря пришли половцы на Русь; во время защиты Переяславля ранение получил князь Владимир. Святослав призывает князей спасти родную землю и отомстить за Игоря с Всеволодом, которые, отправившись в поход, оказались единственными продолжателями его дела, пытаясь дать отпор половцам, а не заниматься междоусобицами.
“Слово о полку Игореве” было написано в XII в. Это произведение посвящено неудачному походу князя Игоря против половцев, взятию его в плен и возвращению на родину. “Слово о полку Игореве” проникнуто истинным патриотизмом, искренней любовью к своему отечеству. Вот почему в произведении значительное место занимает образ Русской земли.
Любовью к Родине проникнуто все произведение. Глубокой человечностью веет от описания пейзажа опустелой пашни. Печальные картины заброшенной нивы, на которой вместо пахаря одни только вороны, воспринимаются как своеобразный плач автора о русском народе. Необыкновенная чуткость автора, его большое сердце не могли не привлечь его внимания к народному горю. Его чувства целиком подчинены всепроникающей любви к родной ему Русской земле. Именно она и является главным героем произведения. И именно эта любовь к Родине, к русским людям до предела усилила его чувства, сделала их сложными, обострила его слух, зрение, его поэтическое воображение. Именно любовь к родине стала его истинным вдохновителем.
Любовь к родине раскрыла автору скорбные переживания Ярославны, наполнила его сердце горем о погибших русских воинах. Любовь к Родине помогла автору проникнуть в думы воинов, переступить границу Русской земли. Любовь к Родине помогла ему ощутить тревогу мучительно долгой ночи накануне сражения.
В основе гениальной наблюдательности автора “Слова”, в основе силы его человеческих чувств лежит его любовь к родной страдающей земле. Любовь к Родине водила его пером и определяла глубокую народность и патриотизм “Слова о полку Игореве”.
Русская земля неразрывно связана для автора с русской природой. Ветер, солнце, грозовые тучи, вечерние зори и утренние восходы, море, овраги, реки составляют тот необычайно широкий фон, на котором развертывается действие “Слова”, передают ощущение широких просторов родины. Пределы пейзажа как бы раздвинуты и позволяют увидеть не участок природы, в целую страну.
Этот широкий пейзаж особенно четко выступает в плаче Ярославны. Ярославна обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, способному пробить каменные горы, к солнцу, которое для всех тепло и прекрасно, а в степи простерло свои жгучие лучи на русских воинов.
При этом русская природа не выключена из событий истории. Пейзаж “Слова о полку Игореве” тесно связан с человеком. Русская природа принимает участие в радостях и печалях русского народа. Чем шире охватывает автор Русскую землю, тем конкретнее и жизненнее становится ее образ, в котором оживают реки, вступающие в беседы и Игорем, наделяются человеческим разумом звери и птицы. Ощущение простора, присутствующее в “Слове”, усиливается многообразными образами соколиной охоты, участием в действии птиц, совершающих большие перелеты (гусей, гоголей, ворон, кукушек, лебедей).
Это объединение всей Русской земли в единый конкретный, живой и волнующий образ является одним из самых существенных элементов призыва автора к единению. Призыв к единению естественно вытекает из этого центрального образа “Слова” – образа единой, прекрасной и страдающей Родины. Этот образ вызывает сочувствие к Русской земле, возбуждает любовь к ее природе, гордость ее историческим прошлым и сознание заложенных в ней непреоборимых сил.
Призыв к единению перед лицом внешней опасности пронизывает собою все “Слово” от начала и до конца. Необходимость этого единения автор доказывает на примере неудачного похода князя Игоря. Игорь терпит поражение именно потому, что идет в поход один.
Призывом к единению служит и центральный образ “Слова” – образ Русской земли. Одно перечисление упоминаемых в “Слове” русских городов составляет довольно точное представление об обширных пределах Русской земли: Киев, Чернигов, Полоцк, Новгород Великий, Тмутаракань, Курск, Путивль и другие города.
“Слово о полку Игореве” полно сильных и волнующих чувств по отношению к Русской земле. Произведение полно истинного патриотизма и чувства сострадания к несчастной, растерзанной междоусобицами Родине. Высокие чувства автора к родной стране передаются и современному читателю, открывшему для себя это великое произведение.
Два года назад на фоне воссоединения Крыма с Россией в средствах массовой информации остро актуальной была тема, укладывающаяся в вопрос: «А на каком вообще основании Крымский полуостров в 1954 году из состава РСФСР был передан УССР?» Правда, в попытках ответить на этот вопрос историки ломали копья, зубы и вообще всё то, что можно было сломать, и до 2014 года. По понятным причинам, попытки дать однозначный ответ на этот непростой вопрос приводили к упоминанию фамилии Н.С.Хрущёва, и главному обсуждению подвергалась вот эта (как бы официальная) мотивация передачи Крымского полуострова Украине:
(…) учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР.
Именно эти пресловутые «общность» и «территориальная близость» и становились камнем преткновения при обсуждении столь щекотливого вопроса. Находились и до сих пор находятся специалисты (или «специалисты»), которые хрущёвский шаг называют здравым и обоснованным. Мол, Крымский полуостров после Великой Отечественной войны был в плачевном состоянии, и только, понимаешь, под юрисдикцией УССР могли в относительно короткие сроки быть проведены необходимые восстановительные работы по превращению Крыма во всесоюзную здравницу. Почему те же работы не могли быть проведены под юрисдикцией РСФСР? – доводы либо не приводятся вовсе, либо выглядят, мягко говоря, неправдоподобно.
На этом фоне при всём накале обсуждения крымского вопроса от 1954 года несколько странным фактом можно считать то, что обсуждение передачи УССР других российских территорий в формате существования Советского Союза практически не ведётся. Будто бы Крым является единственной территорией, которую в своё время отрезали от РСФСР и передали в украинское «пользование».
Безусловно, такой подход к обсуждению понять можно, хотя бы потому что вопрос Крыма имеет существенный резонанс из-за его возвращения в лоно России. А вот другие территории пока остаются под «майданным патронатом».
Но вот повод ли это для того, чтобы забыть о странного рода административно-территориальных решениях советских властей, принятых помимо решения о Крыме? Вовсе не пытаясь оправдывать Хрущёва в плане его «крымской» идеи, этот человек выступил лишь продолжателем целой кампании по составлению мозаики Украинской ССР из территорий различных советских республик. Первые шаги эта весьма мощная кампания начала делать фактически с первых дней существования самой УССР, которая и рождалась благодаря тому, что другие республики частично теряли свои земли и, как следствие, своё население. Больше других потеряла именно Россия.
В этом материале рассматриваются факты передачи Украинской ССР земель Курской области (РСФСР) в 20-е годы прошлого века.
Чуть ниже можно видеть карту Курской области, повествующую о датах установления советской власти в этом регионе России. Однако в данной ситуации карта, представленная в экспозиции одного из краеведческих музеев Курской области, на «Военном обозрении» публикуется отнюдь не с целью демонстрации того, как шагала по соловьиному краю советская власть. Интересна карта очертаниями Курской области на 1917-1918 годы. И в этих очертаниях – не только сразу несколько крупных районов нынешней Белгородской области (включая сам Белгород), но и, что в контексте материала куда более значимо, территории, ныне входящие в состав Украины. Как пример – Путивльский район, административный центр которого, как известно, упоминается ещё в «Слове о полку Игореве».
Судя по «логике» передачи Крыма Украине в 1954 году, передача Путивля и некоторых других курских территорий от РСФСР – Украинской ССР в годы двадцатые, тоже должна обосновываться «территориальной близостью», «общностью экономики» и «культурными связями». Если так, то удивительно, что после росчерка пера тогдашних московских руководителей Украине не отошли вообще все те области РСФСР, которые к её территории (если имеет смысл на момент 20-х годов прошлого века вообще говорить о собственно «украинских» территориях) примыкали. Странно, что «мелочились» районами…
Вот и Хрущёву в 1954 году, должно быть показалось, что подарки в виде Путивля, Мирополья и окрестностей Грайворона – слишком мелки, а потому «в ход» пошла целая Крымская область вместе с населением, мнением которого (и не только крымского) в то время интересоваться было не принято…
Обозначая тот факт, что путивльские земли одним росчерком пера советских партийных деятелей в 20-е годы отошли УССР, возник вопрос, что же по этому поводу говорят в самом Путивле, который ни де-факто, ни де-юре не был «украинским» с момента своего основания в X веке. Учитывая ту майданную истерию, которой сегодня больна Украина, можно было предположить, что и в Путивле успели переиначить историю, вычеркнув из неё любое упоминание о Путивле как о русском городе. Однако, удивительно, но это пока не так. На официальном сайте Путивльской городской рады (горсовета) из истории древнего русского города решили не делать (или ещё не успели) майданное посмешище, а представили все исторические факты с удивительной (для нынешней Украины) объективностью.
Из истории Путивля, опубликованном на упомянутом веб-ресурсе:
В 1500 г. Северский князь Василий Шемяка, которому подчинялись и Путивльские земли, перешёл на сторону великого московского князя Ивана III. Так Путивль оказался в составе Московского государства.
В XVI-XVII веках город является важнейшим оборонительным форпостом на южных рубежах России, входит в систему засечных границ, которые московское государство сооружало для защиты от нашествий татар, турок и других южных народов.
В XVII веке Путивль – один из крупнейших городов России. По размерам территории и численности населения он превосходил такие крупные города того времени, как Псков, Смоленск, Чернигов.
Ну и уж совсем удивительные официальные слова при учёте майданного угара на современной Украине:
В XVII веке Путивль играл чрезвычайно важную роль в отношениях Украины с Россией. Украинские гетманы вступали в дипломатические отношения с Москвой благодаря посредничеству путивльских воевод. Во время Освободительной войны украинского народа 1648-1657 гг. Под руководством Богдана Хмельницкого Путивль был основным центром, через который российское правительство осуществляло военную и экономическую помощь украинскому народу.
В ноябре-декабре 1653 в Путивле находилось российское посольство во главе с боярином В.В. Бутурлиным. Посольство встречал путивльский воевода С. Пушкин – предок знаменитого поэта. Из Путивля посольство выехало в Переяслав, где 8 января 1654 было принято историческое решение о воссоединении Украины с Россией.
Апогей:
Путивльская земля хранит в себе корни русской и украинской культуры, являясь связующим звеном между двумя братскими народами и государствами.
На основании приведённых строк появляется робкая надежда на то, что далеко не все представители местных украинских властей с февраля 2014 года пребывают в дурмане от горевших в Киеве покрышек… Или же всё куда банальнее – и до страницы об истории Путивля на официальном сайте горсовета у майданных «элит» ещё дошли руки? Хочется надеяться на первое, а потому путивльским властям можно сказать СПАСИБО за сохранение исторической правды.
Однако ж под нажимом сумского губернатора в феврале 2016-го в Путивле всё же демонтировали памятник Ленину, видимо, чтобы соответствовать повальной (и в прямом, и в переносном смысле) «декоммунизации». Правда, памятник пока не порушили, а доставили в Спадщанский мемориальный комплекс (по крайней мере, так заявили власти Сумской области). Если говорить проще – “Ленина” отвезли в лес, где и бросили.
Кстати, при передаче Путивльского района в 1925-1926 гг. в состав УССР необходимо учитывать одну немаловажную деталь. На основании архивных документов передача района в состав Украиной ССР проводилась при условии, что район получает статус русской национальной автономии в составе республики (включая ещё несколько таких районов). Просуществовала эта автономия до второй половины 30-х годов, после чего тогдашние партэлиты УССР решили русские национальные автономии тихой сапой упразднить, что декларативно представлялось как шаг по «сближению русского и украинского народов».
Для справки:
С 1920 по 1928 годы в состав УССР были переданы свыше 500 населённых пунктов (городов, сёл, деревень) Курской, Брянской и Воронежской областей, территории так называемого Войска Донского, а также несколько районов Гомельской области, на 1926 год входившей в состав РСФСР.
Такая история…
(1)Вспоминаю, как в середине двадцатых, разговорившись, подошли мы к памятнику Пушкину и уселись на бронзовые цепи, низко окружавшие памятник.
(2)Стоял он в то время ещё на своём законном месте, в голове Тверского бульвара, лицом к необыкновенно изящному Страстному монастырю нежно-сиреневого цвета, удивительно подходившему к его маленьким золотым луковкам.
(3)До сих пор болезненно ощущаю отсутствие Пушкина на Тверском бульваре, невосполнимую пустоту того места, где стоял Страстной монастырь.
Полный текст:
Сочинение
Каждый город, помимо своей исторической составляющей, ассоциируется у большинства людей с теми достопримечательностями, какими он обладает. Это может быть маленькая, сохранившаяся с давних времен часовня, в которую съезжаются все жители соседних городов, или возвышающаяся над землей церковь, с большими, красивыми куполами, которые видно с любого уголка города. Памятники поэтам и художникам, огромные силуэты и маленькие, скромные бюсты, а также сохранившиеся старинные усадьбы – все это наполняет мир и остается важной составляющей нашей жизни. Но какую именно роль играют памятники истории и культуры в жизни человека? Вместе с В.П. Катаевым мы попробуем ответить на этот вопрос, поднятый им данном тексте.
Рассказчик повествует нам о том, как болезненно переживал он «эпоху перестановки и уничтожения памятников». Жуткий дискомфорт и даже внутреннюю пустоту принесло ему отсутствие Пушкина на Тверском бульваре. Те действия, которые совершала в тот период та самая «незримая всевластная рука», навеивали герою текста лишь «пустоту, с которой трудно было примириться». Уничтожение исторических и культурных памятников приравнялось для него с «другим измерением» – когда, вроде бы, все вокруг знакомо, но вместе с тем незнакомо, пусто и противоестественно.
В.П. Катаев считает, что памятники истории и культуры – это та часть исторической памяти, которая создает неповторимый облик города. Она вмещает в себя всю ту совокупность деталей, исторических событий и фактов, за которые мы и ценим каждый отдельный город нашей необъятной Родины.
Невозможно не согласиться с мнением писателя. Действительно, исторические и культурные памятники – это постоянное напоминание о насыщенном прошлом нашего Отечества. Уничтожая их, мы, в первую очередь, уничтожаем тот облик, ту атмосферу, за которые мы и любим свой родной город. И дело даже не в красоте и величественности тех каменных силуэтов, которые зачастую пытаются заменить более новыми и усовершенствованными «пародиями», – дело в их историческом прошлом. И потому любое обветшалое. но исторически важное здание, однажды благополучно снесенное, еще надолго оставляет после себя «эффект присутствия» и невосполнимую пустоту.
Об этой проблеме рассуждает в своей статье «Любовь, уважение, знание…» Д.С. Лихачев. Автор пишет в ней о том, что «…утрата любого памятника культуры невосстановима…», потому как ни один современный памятник не может заменить своим прошлым тот монумент, который ни одно десятилетие радовал и вдохновлял людей, потому как «…материальные приметы прошлого всегда связаны с определенной эпохой, с конкретными мастерами…». Писатель считает, что уничтожение культурных и исторических памятников – это показатель неуважения к прошлому своей страны.
О роли памятников в жизни человека пишет и А.С. Пушкин в своей поэме «Медный всадник». Памятник в поэме не является неодушевлённым предметом, а, наоборот, символизирует образ Петра I и представляет собой живое существо, способное наполняться «великими думами». Этот самый Медный Всадник, как в жизни, так и в поэме, воплощает в себе противоречивый образ Петра – с одной стороны, мудрого деятеля, с другой – самовластного императора. Он является ярчайшей деталью, из которых и состоит Санкт-Петербург и благодаря которой жители нашей страны так любят этот город на Неве.
В заключение хотелось бы еще раз отметить патриотическую важность сохранения памятников истории и культуры. За каждым из нас стоит неоспоримая задача – передать своим потомкам любовь к истории своей страны, а памятники и строения с глубокой историей являются непосредственными нам в этом помощниками.
russiantowns
[nordprod][Tags|Путивль, Сумская область, Украина]
Путивль – город в Сумской области Украины, с 16-тысячным населением. Известен с 1146 г. Прославился тем, что на его стенах, по преданию, Ярославна плакала по князю Игорю.
Еще Путивль интересен тем, что до революции он входил в Курскую губернию, и был передан в состав Украины только в середине 1920-х. До конца 1930-х там существовала русская автономия, и до сих пор в Путивльском районе русских больше, чем украинцев, а доля русскоязычных вывесок там повыше, чем в Одессе, хотя в Путивле, в отличие от Одессы, мову при большом желании таки можно услышать.
Одна из основных достопримечательностей – известный с XVI в. Молчанский монастырь.
На территорию пройти не удалось по причине раннего времени.
Он же – с холма, на котором располагался древний город.
Дома по пути от монастыря к центру.
Выходим на центральную улицу (не помню ее названия). Торговые ряды.
Единственный найденный в городе образец модерна.
Ярославна – основной местный бренд.
Вот она на холме, на месте знаменитого плача. Не обошлось тут без мистики. Только мы пришли к Ярославне и сели рядом на лавочке перекусить и хлебнуть мадеры, как начал накрапывать дождь, вскоре перешедший в ливень, который лил с небольшими перерывами полтора дня, и только после посещения Ярославны в Новгороде-Северском начал стихать, и то не сразу.
Виды с холмов там замечательные. Путивль – один из самых “пейзажных” городов, среди мной посещенных.
Сразу же – вид с другого городского холма. Река – Сейм.
На этом холме стоит памятник другой местной знаменитости – легендарному партизану Ковпаку. К началу войны он был председателем Путивльского исполкома, после прихода немцев ушел в соседние леса и дошел от них со своим отрядом аж до Карпат.
Возвращаемся ближе к центру. Неподалеку от Ярославны привлекает внимание полуразрушенная башня.
Старинных церквей в городе, не считая монастыря, две. Это – церковь Николая Казацкого (1735-37)
А это – Спасо-Преображенский собор с надвратной церковью-колокольней (XVII в.)
Рядом с собором – дореволюционное учебное здание “под готику”.
Краеведческий музей.
Необычная башенка непонятного времени постройки, скорее всего – новодел.
Ну и образцы старой городской застройки.
Не исключено, что в основе – XVIII век. Если не XVII.
Тысячелетний Путивль… Этот древний город на Сейме сыграл важную роль в истории Руси. В ряду других древнерусских крепостей он надежно защищал южные границы русской земли от опустошительных набегов степняков, а в средние века – от нападений литовских феодалов, польской шляхты, крымских татар.
Местность заселена еще в 4 тысячелетии до н.э. В 12 в. – вотчина новгород-сиверских князей Ольговичей. Впервые упоминается в 1146 г. в Ипатьевской летописи. С конца 14 в. стал уездным центром Литовского государства. В 1500 г. перешел во владение Русского государства. В средние века, а точнее, в начале XVI века, вблизи Путивля проходила граница между Русским государством и Речью Посполитой. На протяжении двух последующих веков городу проходилось противостоять одновременно и татарским набегам, и агрессии западных соседей. В ср. 17 в. через него осуществлялись торговые связи со странами Ближнего Востока, Балканами, Северо-Восточной Европы. С 1926 г. – в составе Украины.
Древняя северская земля… Непроходимые леса, заливные луга, полноводный Сейм… На его живописном крутом берегу в конце Х века северяне возвели «город на пути» – Путивль. Его строительство началось по приказу киевского князя Владимира Святославовича, который посчитал, что «…се не добро, еже мало городов около Киева…». По замыслу князя цепь городов-крепостей на восточных и южных окраинах Руси должна была бы стать надежным заслоном от набегов кочевников.
«О начале города сего записок и грамот нет, основали же его князья новгород-северские», – свидетельствует рукописное описание Путивля 1805 года.
Результаты археологических раскопок, которые в разное время велись в Путивле экспедициями под руководством академика Б.А.Рыбакова, а также Д.Т.Березовца, В.А.Богусевича, О.В.Сухобокова, подтвердили, что город начал свое существование в конце X века. Летописные факты свидетельствуют о том, что уже в то время Путивль являлся крупным административным и торгово-промышленным центром одного из удельных княжеств. В X-XII веках, будучи стольным городом, Путивль имел мощные оборонительные сооружения. Во время раскопок в 1899 году на одном из холмов, который и сейчас именуется Городком, были обнаружены остатки крепостных стен – толстые дубовые бревна, вертикально врытые в землю. Это и была Путивльская крепость в X-XIII веках.
Откуда город получил такое название? Есть несколько версий, каждая из которой представляется наиболее правильной: взможно, город был назван в честь своего основателя, носившего имя Путим, или Путив, или Путислав, или Путимир…
Можно также предположить, что свое название город получил от слова «путь». Путивль принадлежал к числу населенных пунктов, расположенных на торговом пути, который соединил северные районы Руси с Киевом и далее по Днепру и Черному морю – с Византией.
А может все значительно проще, и город в своем названии увековечил давно пересохшую маленькую речку Путивльку, когда-то здесь протекавшую.
В Ипатьевской летописи Путивль впервые упоминается 1146 годом, в связи с междоусобной войной новгород-северских князей Святослава и Игоря Ольговичей с черниговскими князьями Владимиром и Изяславом Давыдовичами, которые пользовались покровительством киевского князя Изяслава Мстиславовича. Пробив оборону и овладев городом, захватчики, как свидетельствует летопись, взяли «500 берковцов меду, а вина 80 корчаг; и церковь святого Вознесения всю облупиша», похитили «сосуды серебрения… и книги… и колоколы», пленили «челяди семь сот…».
Следующая информация о Путивле датируется 1185 годом. Как повествует летопись, «окаянный и треклятый Кончак» снова подошел к границам Руси. 23 апреля навстречу половцам выступил новгород-северский князь Игорь Святославович со своей дружиной. «…В Новеграде трубы громкие трубят, во Путивле стязи бранные стоят!» – свидетельствует «Слово о полку Игореве». Как известно, Игорева дружина была разбита, а сам князь, его сын и брат попали в плен. А в Путивле ожидала вестей о походе жена плененного князя – Ярославна.
На южной оконечности холма, где располагался Городок, накануне празднования 800-летия «Слово о полку Игореве» в 1982 году была установлена монументальная бронзовая скульптура Ярославны.
В первой половине XIII века на земли Руси двинулись полчища татаро-монголов. Ослабленные феодальными распрями княжества не смогли противостоять многочисленному войску кочевников. В 1239 году Путивля, как и другие города Руси, вступил в единоборство с ордой, но был разорен, а почти все его население уничтожено. Но Путивль возродился. Вновь выросли на его холмах крепостные сооружения. Стала налаживаться торговля и ремесло.
Но в первой половине XIV века литовский князи Гедимин, используя ослабление Руси татаро-монгольским игом и междоусобной борьбой русских князей, захватил часть юго-западной Руси до Путивля и Брянска. А в 1356 году бассейны Десны и Сейма вместе с Путивлем и Рыльском были насильственно присоединены к великому княжеству Литовскому.
В начале 1500 года рыльский князь Василий Шемяка сообщил великому князю московскому о желании жителей Курского края войти в состав Московского государства. Начавшаяся после этого война с Литвой закончилась победой Москвы. Путивль был освобожден русскими войсками, а в 1523 году окончательно вошел в состав Московского государства.
В XVI веке Путивль превратился в сильную пограничную крепость. Расположенный на высоком берегу Сейма, он был крайним звеном в цепи укрепленных городов, защищавших Московское государство от нападений литовских феодалов, польской шляхты, крымских татар.
На рубеже XVI-XVII веков в крепости обосновался мужской монастырь. Здесь одно время скрывался Григорий Отрепьев, беглый монах Чудова монастыря, выдававший себя за царевича Дмитрия. Путивляне, настроенные против Бориса Годунова, укрыли Отрепьева за мощными стенами Молчанского монастыря.
Окрестности Путивля на правом берегу Сейма были покрыты дремучими лесами, где водились медведи, волки, лоси, дикие кабаны. Левый берег Сейма – плоская низменная равнина, покрытая редкими перелесками. В природном плане до сих пор хорошо ощущается граница между лесом и степью. А в древности это была граница двух цивилизаций: восточнее Путивля, за Сеймом, начиналась Великая Степь, или Дикое поле, где кочевали печенеги, половцы, тюрки, позднее – татары; западнее Путивля, на исконно славянских землях издавна жили славяне-землепашцы.
Все это отразилось в облике Путивля. В его архитектуре заметно преобладание оборонных черт. Так, в панораме современно города господствуют крепостные сооружения Молчанского монастыря. Кроме того, Путивль ощутил на себе влияние разных культур. В архитектурных памятниках, произведениях живописи, скульптуры, народном творчестве прослеживаются черты русского, украинского, польского искусства, различных национальных традиций. И это вполне естественно. В Путивле бок о бок жили украинские казаки, русские стрельцы и ремесленники. Сюда приезжали торговые гости из ближних и дальних городов и государств.
Интересно заметить, что до сих пор памятники истории и культуры Путивля представляют собой единое целое с нетронутым природным ландшафтом, представляющим большую эстетическую и экологическую ценность.
В июне 1605 года в Путивле вспыхнуло восстание городских низов, вылившееся в крестьянскую войну. Возглавил восставших бывший холоп князя Андрея Телятевского Иван Болотников. Ближайшим соратником Болотникова был путивлянин Юрий Беззубцев. После поражения крестьянского восстания и казни многих его участников царь Василий Шуйский обрушил свой гнев на Путивль. Шляхетская Польша, не потерявшая надежды посадить своего ставленника на московский трон, снова послала свои войска к Путивлю. И в 1613 году польские интервенты сожгли внешнюю деревянную линию укреплений города, а еще через несколько лет захватили и разорили город.
В 1618 году между Москвой и Польшей было заключено Деулинское перемирие, по которому к Польше отходили все северские земли, а Путивль оставался за Москвой. В создавшейся ситуации он становился пограничным городом Московского государства, особо важным оборонительным рубежом.
После установившегося мира, городское население значительно увеличилось. Городское население – так называемые посадские люди – занималось торговлей, ремеслами и городским промыслом. Немалую часть жителей составляли люди ратного сословия – казаки. Стрельцы, пушкари, а также монастырские и церковные служители. В городе особенно был развит кузнечный промысел. Не случайно один из городских районов города назывался Кузнечной слободой.
Через Путивль осуществлялись не только торговые и экономические, но и политические связи Украины с Россией. Спасаясь от польской шляхты, сюда приезжали и здесь оставались жить украинские переселенцы. Процесс переселения усиливался с каждым годом. В декабре 1648 года путивльский воевода Н.Плещеев писал в Москву: «А из-за рубежа многие люди животы свои приводят в Путивль и Путивльский уезд, боясь от поляков разоренья».
Русское правительство было заинтересовано в укреплении южных границ государства и охотно принимало приезжих, разрешало украинским купцам беспошлинно торговать. По указу царя Алексея Михайловича было установлено регулярное почтовое сообщение: «От Москвы до Путивля с государевыми грамотами, и из Путивля к Москве с отписками ездить…»
Во время освободительной войны украинского народа (1648-1654) под предводительством Богдана Хмельницкого Путивль был одним из пунктов, через который Россия переправляло на Украину продовольствие и оружие. Посредником в переписке Богдана Хмельницкого с Москвой был путивльский воевода Степан Гаврилович Пушкин.
Во второй половине XVII века Путивль продолжал исправно нести свою сторожевую службу. Во время войны Турции с Польшей в 1672 году, когда турецкая армия во главе с султаном двинулась на Украину, царь Алексей Михайлович объявил о своем намерении «выступить со всеми силами к Путивлю, а если он пойдет на Киев, то он сам, великий государь, пойдет на него…». На этот случай в Путивле было приказано строить царский дворец.
После заключения мирного договора России с Турцией (1681 год) и с Польшей (1686 год) Путивль потерял значение пограничной крепости, и царские власти приказали ликвидировать укрепления «за ненадобностью».
В XVIII веке Путивль входил в состав то Киевской, то Белгородской губерний и, наконец, с 1779 года стал уездным городом Курского наместничества, а в 1797 году – Курской губернии. Утратив военное значение, Путивль остался крупным торговым центром, расположенным на одной из самых оживленных дорог, связывавших Украину с Россией по линии Нежин – Путивль – Курск – Орел – Калуга – Москва.
В городе увеличивалось число кустарных мастерских, мануфактур, заводов. На центральной площади дважды в неделю проходили торги, и один раз в год большая ярмарка, на которую приезжали купцы Курской, Харьковской, Черниговской и других губерний.
Промышленный подъем в России во второй половине XIX века не затронул Путивля. Отсутствие железных дорог заметно сказывалось на развитии экономики и градостроительства.
Тем не менее Путивль оправдывал характеристику, данную ему еще в XVI веке итальянцем Исааком Масса: «Путивль – глава и зачинщик всех мятежных русских городов». На протяжении XIX века на разных предприятиях города вспыхивали бунты рабочих, недовольных длинным рабочим днем – до 17 часов – и мизерной заработной платой. Что касается крестьянского населения, то оно находилось в монастырской кабале. Молчанский монастырь держал крестьян в Путивле, Софрониевский и Глинский в Путивльском уезде. Так жителей сел, принадлежащих Софрониевскому монастырю, называли «горюнами».
В октябре 1849 года отдельные выступления крестьян вылились в массовой восстание, в котором приняло участие до 10 тысяч крепостных. Мятежников удалось усмирить только с помощью «…четырех эскадронов кавалерии».
С начала XX века Путивль принимал активное участие в растущем революционном движении. В период с 1905 по 1907 год волнениями было охвачено 33 населенных пункты Путивльского уезда. А с 1 декабря 1917 года в Путивле была провозглашена советская власть. После окончания гражданской войны экономика Путивля, как и всей страны, находилось в очень тяжелом состоянии. Преодолевая голод, нищету и разруху, путивляне приступили к мирному строительству. 20-е и 30-е годы прошли под знаком восстановления и развития промышленности и сельского хозяйства путивльского района.
При подъезде к городу со стороны Сум виден памятник партизану и партизанке. На нем надпись: «Город партизанской славы». В 1941-1945-е годы Путивль стал центром партизанского движения на Сумщине. Навсегда записан в историю Второй мировой войны подвиг партизан-ковпаковцев, совершивших легендарный рейд от Путивля до Карпат.
В начале июля 1941 года в Путивле началось формирование партизанских отрядов и подпольных групп. Один партизанский отряд под командованием С.А.Ковпака должен был действовать в Спадщанском лесу, другой, которым командовал С.В. Руднев, – в Новослободском лесу, третий, во главе с С.Ф. Кириленко, – в урочище Марица. В октябре этого же года на общем отрядном собрании было решено объединиться в единый Путивльский партизанский отряд. Командиром объединенного отряда стал С.А. Ковпак, комиссаром – С.В. Руднев, начальником штаба – Г.Я. Базыма. К концу 1941 года в отряде насчитывалось всего 73 человека, а к середине 1942 – уже больше тысячи. К Ковпаку приходили мелкие и крупные партизанские отряды из других мест. Постепенно родилось соединение народных мстителей Сумской области.
26 мая 1942 года ковпаковцы освободили Путивль и удерживали его двое суток. А в октябре, прорвав вражескую блокаду, созданную вокруг Брянского леса, соединение партизанских отрядов выступило в рейд на правый берег Днепра. За месяц ковпаковцы прошли 750 км. По тылам противника через Сумскую, Черниговскую, Гомельскую, Киевскую, Житомирскую области. Было взорвано 26 мостов, 2 эшелона с живой силой и техникой фашистов, уничтожено 5 броневиков и 17 машин.
За период своего второго рейда – с июля по октябрь 1943 года – соединение партизанских отрядов прошло с боями четыре тысячи километров. Партизаны вывели из строя основные нефтеперегонные заводы, нефтехранилища, нефтяные вышки и нефтепроводы, расположенные в районе Дрогобыча и Ивано-Франковска.
Газета «Правда Украины» писала: «Из Германии летели телеграммы: изловить Ковпака, запереть в горах его отряды. Двадцать пять раз смыкалось кольцо карателей вокруг районов, занятых партизанским генералом, и столько же раз он уходил невредимым».
Находясь в тяжелом положении, и ведя ожесточенные бои, ковпаковцы пробились и из своего последнего окружения незадолго до освобождения Украины.
… Многое в Путивле напоминает о подвиге партизан-ковпаковцев. Именами Ковпака, Руднева, Базымы, Коренева названы улицы. Мемориальными досками с барельефным изображением С.А.Ковпака отмечены здания, связанные с жизнью и деятельность партизанского командира. В сентябре 1956 года в Спадщанском лесу был открыт Музей партизанской славы.
В 1971 году, когда отмечалось 30-летие партизанского движения на Сумщине, был поставлен памятник С.А.Ковпаку – дважды Герою Советского Союза.
Славный город Путивль еще со школьных времен известен нам из хрестоматийного текста «Слова о полку Игореве». Памятник княгине Ярославне в этом городе стал одновременно и памятником всем русским женщинам.
Памятник Ярославне был создан по проекту выдающегося украинского скульптора В.Н.Клокова и установлен в 1983 году на территории так называемого Городка. Городок представляет собой историческую территорию в центре города. С трех сторон его защищают крутые склоны, а с севера он соединяется с равнинным плато узким перешейком. Археологические раскопки последних лет показали, что еще в VIII веке Городок служил укрепленным общинным центром – святилищем для расположенных поблизости славянских поселений. По периметру его окружал двойной частокол. При входе на современный Городок виден оплывший ров и невысокий вал. Это остатки укреплений пограничного Городка, основанного в 988 году великим князем Владимиром Святославовичем на месте древнеславянского святилища.
Отсюда княгиня Ефросинья Ярославна провожала своего мужа князя Игоря в поход, здесь же она получила печальную весть о разгроме войска и пленении князя. Поднявшись на городскую стену, Ярославна плакала, обращаясь к реке: “Донеси мои слёзы до моря”. Так и изобразил ее скульптор: вознося руки к небу, обращаясь к высшим силам, молит любящая женщина о защите и спасении. Образ Ярославны стал символом мира, семейных уз и любви.